Глава 4 Первая Секира Империи
Рейтинг: Первый (Несанкционированное ознакомление карается физическим уничтожением субъекта. До окончания следствия предписывается полная изоляция подозреваемого. Исключения не допускаются).
Адресат: командующий Лирн-экспедиционной армией.
Адресант: Итн-молчаливый (Повелитель народа 'ли' и прочая, прочая).
Что: тактическая инструкция.
Предписываемые действия: условно игнорировать формирования т.н. 'Империи'. Из региона нынешней и возможной будущей активности гоблинов задействованные по предварительному плану силы без крайней необходимости не отзывать, новые не привлекать.
Обоснование один: 'мягкая' проверка уровня боеспособности 'имперцев' с целью установить возможности их дальнейшего использования.
Обоснование два: в случае успешного 'роста' Империи, использование ее в качестве невольного агитационного образца с целью инспирировать распад и гражданскую войну в Республике с неминуемым фатальным снижением общего военного и политического потенциала человечества. Анализ разведданных по региональным лидерам и главам транспланетных корпораций дает семьдесят пять процентов вероятности осуществления этого сценария при условии нашего неявного адекватного вмешательства.
Уточнения: не предполагаются.
Выгоревшее до черна сопло утробно заворчало последний раз: МеЗДЛай задрожал, лишая имперский космотранспорт 'Граф Серый' Стандартной скорости - скорости межзвездных перемещений - и подводя темную махину корабля к высоте геостационарной орбиты. Взревели маневровые двигатели, согласовывая импульсы с гравитационной привязкой, и транспорт на безопасном расстоянии завис над ржавым выпуклым диском планеты. Вряд ли люди внизу снарядили супертонатор, чтобы опалить нам крылышки, но все же рисковать расчленением на молекулы как-то не хочется. Вживую я супертонатор не видел, но говорят эта машинка способна неподалеку от центров гравитационных полей сдетонировать и МеЗДЛай космокорабля.
Жадно хватая ртом душный воздух, мое 'серое' сиятельство очнулось в тесноте пилотской кабинки. Пикантно, пожалуй, лететь в корабле имени самого себя, графа Серого. Единственное о чем жалею, что не вытянул жребий космокрейсера. Но несколько месяцев назад и в межзвездный транспорт, названный в мою честь, не поверил бы. А вот Келум, придумавший жеребьевку, пытать удачу не стал. Сказал, ему еще успеется. И сегодня, в очередной раз испытав экстаз управления фемтокомпозитной тушей космического транспорта, когда свобода безграничного космоса и тоннаж корабля гремуче смешиваются в сознании, я более чем когда-либо верил нашему императору. Да, еще успеется. И, уж конечно, рангу императора Империи гоблинов будет соответствовать не меньше, чем линкор.
Механизмы как раз успели откачать жидкость, высушить меня и кабину. А отключить дыхательную маску и отлепить от головы присоски водонепроницаемой электроники не занимает много времени. Нам не пришлось монтировать жидкостные противоперегрузочные каморки на корабли, они там уже были в нужном количестве. У 'мохнатцев' - потому, что те не доверяют автономным компьютерам управление кораблем. У людей из-за давнего, взращенного попсовыми фильмами и книгами страха перед восстанием машин. А так им казалось, если где-то обнаружат в автономной электронике опасный сбой, то для возвращения на корабли пилотов не нужно даже ничего менять. Не учли лишь страх перед гибелью у тех, кому они могли бы доверить управление межзвездной армадой. Впрочем, когда проектировались первые космокорабли с запасными коморками, такой паники смерть еще не вызывала. А транспортами и сейчас зачастую управляют пилоты.
Сухой щелчок автоматической дверцы - в руку будто сам прыгает чехол с ригвелом. И вот я, пока еще нетвердо держась на ногах, вразвалку, но в то же время с официальным, подобающим высокому имперскому статусу выражением небритой, украшенной шрамами морды, прошествовал в общую рубку. Можно было, конечно, всем оставаться в одиночных пилотских кабинах. Но 'общая' предоставляет больше возможностей для 'цивилизованных' переговоров с планетой.
- Я ничего не пропустил? - интересуется мое сиятельство, входя.
Там уже пытается наладить контакт с землей Келум. Жесткие борода и усы, взлохмаченные рукой, беспорядочно топорщатся, выдавая крайнюю степень нетерпения их императорского величества.
- Пока нет, - Келум приветственно взмахивает рукой и снова устремляет взгляд на экран.
Рядом степенно кивнул воплощенная невозмутимость - граф Плывун. Перехватывающая по окружности головы длинные светлые волосы черная повязка, изначально надетая в траур по старшему брату, прикипела к младшему, похоже, навечно.
Наконец, через череду помех прорывается сигнал и на экране возникает краснорожий мужик, с носом, будто расплющенным много лет назад кувалдой и сросшимся без присмотра врачей. Коричневый рабочий комбинезон едва вмещает дебелое тело. То, что дядя не исправил себе нос у хирургов, едва ли говорит о безденежье - простые операции у нас дешевы. Скорее всего, хочет показать, что не такой 'белый и пушистый' как большинство. Совсем как я, когда не долечивал свой изломанный нос. И мое сиятельство немедленно проникается братской симпатией к человеку на мониторе.
В эти мгновения мы, должно быть, появляемся на экране и где-то там, у него. Серые безрукавки и ригвелы вместо привычной униформы пилотов транспорта или мертвенной пустоты экрана при общении с компом космокрейсера. Дядька сбит с толку:
- Э... гхм... - видать глотает подготовленную фразу. - Ребята, а вы кто такие? - Других людей, кроме республиканцев, он в космосе не знает.
Келум солидно молчит, а Плывун начинает переговоры:
- Граф Первого аэрокосмического флота Империи гоблинов Плывун, - затем он столь же скромно представляет нас, величественно простирая руку, - граф Бронетанковых сил Империи гоблинов Серый, ну и конечно же, его императорское величество Келум. - Сначала упомянув графов, Плывун как бы исподволь задал основу для восприятия титула императора всерьез.
У мужика буквально отвисла челюсть. Его глаза галопом прыгают по нашим лицам и задерживаются на ригвелах, а затем в замешательстве обегают центральную рубку, стандартные панели управления и экраны космотранспорта. Если корабль не подвергался перегрузкам, в мирное время как раз в таких рубках на транспортах сидел пилот, присматривая за решениями компьютера. А на военных кораблях так и вовсе всегда пустовало, лишь на линкоре мог быть командующий флотом или его заместитель.
Но теперь, когда на смену прогрессу пришли старые платы, всеми основными процессами мы управляем сами. Благо, вдали от центров гравитационных полей, в открытом космосе возможно 'слияние' - тандем старинного компьютера и человека. Симбиоз, быстродействием не уступающий мощи, развиваемой еще недавно новейшими моделями, выбывшими теперь из строя. В таком вот 'слиянии' я и пребывал в отдельной кабинке, погруженный в жидкость. 'Сливаясь' с кораблем и космосом, но не чувствуя собственное тело. Ощущения даже поглубже, чем в компьютерной игре. Да и в реале такой экстаз редко доводилось испытывать.
Граф Плывун тем временем, не давая дядечке опомниться, запустил составленный Берсерком имперский рекламный видеоролик. Я знал содержание чуть ли не на память. Битва на шоссе, украсившая меня шрамами. Убийство шерифа. Резня в джунглях, поражающая расчлененными трупами. Оборона Демобарэ, когда к нам пришли первые рекруты. Диверсии в Нордкамп и бои за город. Арест Киски. Пламенные речи и медитации Берсерка. И все показано так, что сторонний зритель вряд ли догадается на скольких планетах убивали, возводили в гоблины и обращали в ренкинэ.
Мрачная громада нашей боевой космостанции. Красочно ниспадающие из космоса на занятые 'жабами' города импульсы лучевых батарей. Расстрел негуманоидного спутника. Схватка с 'мохнатцами' за их крейсер. Космокрейсер Республики в рядах Империи. Станки, клепающие детали современной техники. Снято на 'аутентике', многомерный формат, подделку которого распознает даже примитивный приемник 'среднего диапазона', изобретенный еще до эры стандартной космической связи. Повсюду знаки Империи. На технике нарисованы ʼшивки ее командиров. Даже на 'молодых гоблинах' белые прямоугольные контуры, обрамляющие зеленое поле. Зелень - символ жизни, но еще и не прошедших огонь и кровь новичков. Однако увидишь, как новички в упор расстреливают врага, взглянешь, как уверенно держатся графы, и покажется - это лишь самые героические бои, наиболее отличившиеся воины, а на самом деле гоблинов больше, много больше.
Из динамиков раздалось шокированное бормотание, но говорил не красномордый, рядом с ним явно стоял кто-то еще, не попадающий в камеру. А наш новый знакомец наконец выдавил из себя:
- Ваше, - он с трудом подбирал слова, - императорское величество! Помогите, пожалуйста, своим новым подданным.
Теперь удивились уже мы. Быстро же он сориентировался! Пускай его не насторожили наши молодые для сановных особ лица - можно и в восемьдесят выглядеть на двадцать, были бы деньги. Но титул 'императора'! Да еще и 'гоблинов'! Видать там внизу происходит нечто, и это явно не осенняя ярмарка. А скорее жатва, жатва, на которой пожинают трупы.
- Кто командир? - коротко бросил Келум.
- Я, - мужик вытянулся в струнку, совсем как городовой из исторического фильма. Комбинезон на массивном пузе едва не лопнул. - Грегори, старший техник из города Стальной Мыс.
- Грег, - сократил его имя император, - сбрасывай координаты для посадки челнока и всю информацию про врага, которая у тебя есть. Вам будет оказана честь - я лично поведу войска в бой.
*
'Здесь воюют против роботов, любопытно, очень любопытно', - пронеслось в голове, а изрядно утяжеленный челнок - с танком на борту - уже входил в атмосферу. Не самодельный, а заводской, забранный нами из оснащения негуманоидного крейсера. Двигатель рокотал на пределе, но более мощных на разведчики класса 'планета - орбита - планета' никогда и не ставят. Здесь, если выиграешь в силе, проиграешь в уязвимости, первый же импульс супертонатора на клочья разнесет. А зона действия одного-единственного супертонатора распространяется на всю атмосферу планеты и еще несколько вовне.
В то время как мы должны были водворить гоблинские мир и справедливость на Желке, далеко в космосе имперские крейсера летели к другим планетам. 'Граф Горбач' с графом Горбачем, Пронырой и кучей гоблинов на борту. И космокрейсер 'Граф Берсерк' во главе с графом Берсерком, подавив с орбиты незначительную группку 'жаб' на одной планете, уже направлялся ко второй. 'Успеть, только бы успеть достаточно усилиться', - думал каждый из посвященных в последние перипетии межзвездной войны. Усилиться настолько, чтобы Империю гоблинов не просто решили походя, движением малой группы флота уничтожить, но стали договариваться с нами. Ведь, к примеру, даже сейчас та же Республика - это ресурсы ста восьми обитаемых планет (из ста сорока пяти довоенных). Но и при ста восьми сравнение пока слишком не в нашу пользу. Та же проблема и с негуманоидами.
В целях конспирации от 'конкурентов' наши отряды поддерживали межзвездную связь не только редко и шифром, но и с помощью узконаправленных лучей стандартной связи - в этом случае износ оборудования велик, но его ремонт на захваченных (или освобожденных?) предприятиях нам уже по плечу. А на Имперской Метрополии - как теперь называли нашу первую планету - остался Старик, всё более расширяя производство. Правда, дела у него шли не так хорошо, как хотелось бы. В эйфории мы забыли затребовать вместе с информацией об оружии спецификации на производящие автоматы. По умолчанию нам передали лишь чертежи завода космодвигателей, обустройство которого - дело не одного дня. Вот теперь Его Ворчливость и мучается. Но в одном Старик отличился - наладил-таки конвейерное производство устройств стандартной межзвездной связи и, как я уже говорил, их ремонт. Теперь подобранный Берсерком на орбите первой из присоединенных им к Империи планет транспорт развозит куда следует передатчики, чтобы обеспечить связь наших отрядов, располагающихся у разных звезд, между собой. К стандартной связи пришлось допустить не только графов, но у нас хватает гоблинов, которые совершили достаточно нарушений законов Республики, чтобы можно было на них положиться.
Все же, без ложной скромности, которая никогда не была мне свойственна, скажу: моему сиятельству выпала самая сложная миссия. Одно дело, когда за твоей спиной огневая мощь межзвездного крейсера, основной боевой единицы современного флота. Или, как Старик, в спокойствии Метрополии. И совсем иначе себя ощущаешь, отправляясь к чужим мирам на стареньком космотранспе. Но зато с нами император, а Келум похитрее самого Проныры будет.
Челнок вывалился из облаков и уже плавнее, приняв солнце к хвосту, зашел на посадку. Выскочил парашют, машину дернуло, и вот шасси завизжали по композиту городской магистрали, остановившись, наконец, на краю правильного овала центральной площади. Медленно оседает ржавая пыль. Изобилие и причудливое сочетание металлических руд придает единственному материку желтоватый оттенок, если смотреть из космоса. Материк занимает бóльшую часть планеты, и из-за недостатка влаги избытка зелени здесь не было никогда. Потому и Желтая планета, Желка. Но то, что красиво с высоты, внизу оборачивается пылью цвета проржавевшего железа, пылью, укорачивающей срок службы зданий и механизмов.
В плотном коконе 'зеркального' доспеха, усиленном встроенными автомышцами, я легко сбежал по откидному трапу, выставил 'зеркальный' щит и повел ригвелом по сторонам, осматриваясь на случай сюрпризов. Город Стальной Мыс встретил встревоженными криками птиц в небе и далеким, знакомым еще по играм глухим ворчанием рор-ствольника. Знакомым, ибо, как и все остальные, не только в 'средневековье' играл. Будто вживую представил себе, как заряды с глухими хлопками покидают сдвоенные стволы, сливаясь вместе с близкими разрывами в сплошной, бьющий по ушам, гул. Змеями извиваются зарядные ленты, по две полосы с каждой стороны. Романтика!
Следом за мной по трапу сбежала Р-р-рита, как и у меня доспех, щит и ригвел. Расположилась позади, но чуть сдвинувшись вправо. Спиной почуял, как косится на окна низеньких рыжеватых домиков, почти вплотную стоящих вдоль обеих сторон улицы и вдоль нашего края площади. Затем последовала Лилиан. А с противоположного бока челнока послышался скрип десантного люка, и вот залязгал гусеницами танк, оставляя в покрытии площади рваные полосы. Сверкая современным доспехом, показалось еще десятка два гоблинов. Ощетинились вокруг челнока ригвелами. И лишь тогда неспешным шагом прошествовало наше императорское величество Келум и остановилось во втором ряду. Ну впрямь как по дипломатическому протоколу! Последним спустился по трапу отец Иннокентий и, ни на кого не глядя, направился вглубь города. Как по мне, то зря Келум приказал его поведение не контролировать, аудио-'жучок' не помешал бы.
А от красного кирпичного здания муниципалитета уже бежала депутация с Грегом во главе. 'Не часто увидишь в Республике кирпичные дома', - несколько не к месту проскользнула вальяжная мысль.
Толщина Грегова тела не производила впечатления слабости, однако когда человек остановился, все услышали частое натужное дыхание. Одышка не давала Григорию говорить, но Келума нелегко смутить неожиданной паузой. Сквозь полупрозрачное, режущее взгляд солнечными бликами забрало императора было видно, как он оценивающе провел взглядом по спутникам Грегори. По левую руку возвышался широкоплечий, грузный мужчина с заплывшими жиром поросячьими глазками, тяжелой челюстью и красным носом. Как и командир, он носил ригвел, переброшенный за спину на ремне. Судя по одинаковым комбинезонам, до войны они, возможно, работали вместе. Пили, думаю, тоже вместе. А вот справа замер человек совсем иного склада - аккуратная полицейская форма, гладко выбритое худое лицо, недовольный цепкий взгляд голубых холодных глаз. Интересно, он всегда такой, или мы не нравимся? А может и то, и другое? А за колоритной троицей местных - двумя любителями выпить и одним аскетичным полицейским - в нерешительности переминалось еще с полдюжины человек. И тоже, либо здоровые мужики в технической одежде, либо полицейские с шокерами. Последних, к моему облегчению, было меньше, всего двое.
Не дождавшись приветственных речей, да и прождав их, к слову, всего-то несколько секунд, Келум приподымает забрало и впивается взглядом в лицо Грега:
- У кого кода доступа к муниципальному архиву?
Грег ныряет глазами, бормочет нечто неопределенное, но затем исподтишка косится на полицейского. Кажется, мне уже все ясно. Наверняка, полиция хотела бросить города, но остальные где-то раздобыли оружие, а там и служителям закона пришлось вернуться. И теперь сила на стороне Грега, но он, явно, все еще побаивается людей в форме.
- Билл, - почти шепчет Грег, но сенсоры доспеха позволяют мне услышать, - они - наша единственная надежда.
Император делает два шага вперед, к Биллу, и почти нависает над ним:
- Коды доступа передать графу Серому.
- Но... - сначала одно вторжение, теперь другое, гоблинское, а полицейский все еще пытается следовать уставу.
- Это не обсуждается, - рявкает император.
- Вы не имеете полномочий, - наконец выдавливает человек и тут я наконец распознаю эти лычки на мундире. Да это же шеф полиции планеты, высокого полета пташка!
- Неужели? - в голосе Келума сквозит ехидство, и вдруг он на вид небрежным, но от того не менее быстрым движением наводит на Билла ригвел. С усилителями мышц для этого достаточно одной руки, несмотря даже на лезвие топора, заменяющее на наших ригвелах штык. Внешне похожий на боевой топор на длинном древке, ригвел императора пропалит бронежилет человека с одного импульса. 'Зеркальная' латная перчатка из композит-пластин покоится точно посередине оружия - на панели управления стрельбой. Полицейский дергается к шокеру, но останавливает руку, понимая, что не успеет. За спиной резко бледнеют его подчиненные, однако сохраняют неподвижность. Уверен, уже видели наш ролик с расстрелом шерифа на Имперской Метрополии.
Вдали, на слух дам километров десять, вновь ворчит рор-ствольник. И вдруг к нему присоединяется еще один, но уже поближе. Интересно, они 'наши' или оппонентов?
- Билл, - уговаривает Грег, - вторжение негуманоидов важнее мелких разногласий. - После этих слов я начинаю склоняться к мысли, что ствольник принадлежит таки 'мохнатцам'.
По лицу Билла не скажешь, что он считает Империю 'мелким разногласием'. Но полицейский уступает. Его плечи сникают и весь он как-то сразу становится меньше ростом.
- Пойдемте, - тихим голосом говорит он, и мы с Р-р-ритой устремляемся к муниципалитету. А на площади под палящим, неприкрытым - за полным отсутствием облаков - солнцем Келум продолжает раздавать поручения.
Для тех, кто не знает, поясню: муниципальный архив - это ключ от всех дверей. В любых смыслах и безо всяких преувеличений. Видеокамеры и аудиосенсоры круглосуточно документируют происходящее на улицах и в публичных зданиях городов. А ведь если ты, например, держишь магазин - это уже публичное место. Лишь частное жилье специально не фотографируется, да и то лишь изнутри. Все, что можно увидеть и услышать снаружи, - информация для властей. Чуть приоткрытое окно - и разговор уходит в муниципальный компьютер. Раньше и компы в домах в автоматическом режиме отслеживали нарушения законов своими хозяевами. Той начинки в компах уже нет. Однако и на устаревших серверах может постоянно работать регистрация сообщений городской сети цифровой связи. Так что ставим муниципальный компьютер на поиск ключевых слов - все равно в текстовом или аудиоформате, ключевых действий или изображений, резких изменений частоты или круга общения человека, - и любой заговор вычисляется на раз.
Вот почему император с такой легкостью оставил Имперскую Метрополию на небольшой гарнизон. Когда народ вникнет в Законы гоблинов и осознает, что вот уже скоро они заработают в полной мере, все равно никакому бунту не свершиться. У нас четко налажен механизм проверки лояльности солдат: достаточно отправить группу новичков 'мобилизовать' чей-то завод на выполнение военных заказов Империи - и всё, длительный тюремный срок по законам Республики им обеспечен, о чем не забывают напомнить 'молодым' гоблинам после выполнения задания 'ветераны'. Но ведь периодически возникает нужда и в более 'криминальных' спецоперациях, как, например, когда обращали в ренкинэ Берсеркову Киску...
А умные гражданские понимают - им не тягаться с отремонтированной нами системой наблюдения. В то же время, чтобы переловить глупых достаточно оставить на планете дюжину жаждущих карьерного роста десятников, показавших, что не боятся крови. А вдобавок - роту рядовых гоблинов. Со скоростной техникой и автоматами или шокерами, конечно. В касках, бронежилетах или кольчугах. Не с ригвелами и не в 'зеркальном' доспехе, к сожалению, их на всех не хватает. Но после конфискации шокеров, ничего опасного у населения на руках не осталось, ведь ношение оружия гражданскими в Пятом секторе было запрещено. Совсем иначе обстоит дело на давно заселенных планетах, вычищенных от враждебных растений и животных - там люди живут где попало, и уследить за всеми не получится. Но таких миров в Пятом секторе нет.
Тускло освещенная, явно с помощью аварийного генератора, серверная муниципалитета. Но все компьютеры работают. Сняв шлем, я сижу перед экраном и бегаю пальцами по клавишам. Мигает огоньками сенсорная 'сбруя' на моей голове, отбрасывая на стены разноцветные блики. В углу, сгорбившись, примостился на стуле начальник полиции и то и дело косится на мое лицо. Человек явно видавший виды, но даже опытного служаку коробит от моих шрамов. Слишком многое, как я вижу по архивным файлам, свалилось на него за последние дни. Сначала вторжение, приказ губернатора уходить в горы, смерть сорвавшегося в ущелье губернатора. Никому из начальства, включая Билла, даже не пришло в голову воевать против негуманоидов людьми.
И вот какой-то Гришка сотоварищи остаются в городе, грабят, как небось называют это в полиции, брошенные в спешке оружейные склады. А ведь на самом деле им всем просто повезло, что на планете делали оружие! Да еще не абы какое, а ригвелы, стреляющие и без современного компа. В Республике, правда, людей ригвелами не оснащают. Оружие вывозили на другую планету, чтобы оборудовать абордажных роботов. Но здесь на помощь новоявленным солдатам всегда готов прийти опыт компьютерных игр.
Смельчаки выбирают Грегори новым губернатором. Хотя любой республиканский суд низложил бы Григория, полицейские возвращаются к нему в Стальной Мыс. Не по своему желанию - первыми бегут туда обычные люди, не выдержав даже краткого пребывания в скалах. И тут, в городе законным представителям власти не перепадает даже завалящего ригвела! Если бы не налет на город врага в день возвращения полиции, кровь, возможно, пролилась бы между людьми. С тех пор конфликт глухо тлеет, а решать его предстоит императору.
Переподчинение информационных ресурсов закончено. Теперь можно, нахлобучив шлем, пройтись улицами Стального Мыса и предаться увлекательнейшей игре 'Кто кого быстрей убьет'. Должен признаться у меня еще в школе диагностировали нечто вроде латентного садомазохизма - точный психиатрический термин лучше переспросить у Берсерка, он читал выписку из моей медицинской карты. А я неприличные слова в голове не держу. Думаю только, что если мазохизмом называть безразличие к собственной смерти, то, о да, я таки мазохист. Говорил мой покойный предок: ну не дано ребенку отличать развлечения от бездумного риска. Правда, прах моего папы вот уже сколько лет как смешался с землей, а я все еще тяну унылую лямку жизни. Но сегодня это легко поправимо. А если не сегодня, так завтра.
Вслед мне быстро, но грациозно подхватывается со стула Р-р-рита, до того на всякий случай присматривавшая за Биллом, держа его в поле поражения ригвела. Даже в 'зеркальном' доспехе, с опущенным забралом она кажется мне соблазнительной. Но, не время, сейчас нас ждут другие развлечения. Билли тоже выходит с нами. Да и куда ему еще деваться? Ведь так он пропустит самое интересное.
'Мохнатцев' на Желке почти не осталось. Когда они впервые прилетели на планету, то захватили часть фабрик и несколько складов готовой продукции: полицейских роботов, ригвелов и рор-ствольников. Такое добро в Республике никогда не было востребовано в больших количествах. Но 'мохнатцам' хватило. К тому же, что касается роботов для полиции, здешний завод снабжал не только Пятый сектор. Порыскав по захваченным городам, негуманоиды переоборудовали роботов старыми платами и больше вживую не воевали. Оставили часть своих на контроле и улетели покорять другие миры. А перепрограммированные роботы очищали от людей поселение за поселением. Убивали всех. Похоже, люди не интересовали народ 'ли' - это так 'мохнатцы' себя называют - даже в виде рабов. А вот инфраструктура интересовала, и потому велась наземная война, а не бомбардировка с орбиты. Люди оказались в проигрыше. Грегори сотоварищи успели воспользоваться только складом с ригвелами и медленно, но верно отступали, теряя бойцов и оружие. Прилети мы на крейсере, разговор пошел бы теперь совсем иначе. Но крейсерам нашлась работенка на других планетах Пятого сектора.
На площади Келум уже собирает ватагу. Судя по подчеркнуто решительному виду, он лично возглавит контратаку. И правильно. Я уверен, что закат монархических империй на Земле начался не с приходом буржуа. Эпоха упадка начинается с первого монарха мирно скончавшегося в постели от старости и за свою жизнь ни разу не успевшего лично повести в бой войска. Танк с собой не берем, его устаревшая броня - плохая защита против ригвелов врага. Зачем тащили на планету? Впечатлить нашей мощью неграмотное в военных вопросах гражданское население. Геймеры-'ветераны' не в счет, их агитируем, как мне кажется, более тонко.
Следует срочно ликвидировать прорыв линии обороны. Местных не привлекаем, кому следует, потом подтянутся. И вот мы уже бежим, бежим вдоль невысоких кирпичных домиков, местами новых, а местами постарше, с изъеденными, выщербленными, иссеченными ржавой пылью стенами. Говорят, на Желке слегка повышенная гравитация, но в доспехе я ничего такого не ощущаю. Искусственные мышцы согласованно работают на полуавтоматике, все ускоряя и ускоряя тело - никаких пехотных машин не нужно, полгорода пробегается на одном дыхании. А ведь далеко не самый маленький город, на здешнем диалекте, пришедшем из Второго сектора, такие называют 'сúти'. Наш Демобарэ, кстати, тоже 'второсекторное' название, данное выходцем оттуда - дедом нынешнего мэра.
Вылетаем из-за угла, и первый импульс оплавляет дорожный композит перед моими ногами. Характерный чмокающий звук ригвеловского выстрела приходит почти одновременно с разрядом, ощущение этого 'почти' скорее иллюзия, так как знаю - хотя импульс намного более чем сверхзвуковой, но на коротких дистанциях разрыв между приходом заряда и звуком выстрела человеческое ухо не ловит. А стрелки-то как раз недалеко, вспышки сверкают из окон ничем в остальном не примечательного двухэтажного дома, окруженного со всех сторон сквером. Ничем не примечательного, кроме того, что еще пару минут назад отсюда выходили на радиосвязь люди Грегора, а в подвале должна быть импровизированная общественная столовая для женщин и детей. Биосинтезирующий завод на окраине взорван, и потому с едой здесь проблемы.
Огромными прыжками мы несемся к дому. 'За Империю!' - раздается в наушниках крик новичков и мы с остальными 'ветеранами' присоединяемся. Кричим в разнобой, и четко разобрать можно лишь '...рию!', '...рия!'. Последнее созвучие и станет после этого боя нашим боевым кличем.
'А молодежь-то ничего, в теме', - отстраненно отмечаю я, но не успеваю развить мысль. Импульс, еще импульс - разряды рикошетят-соскальзывают с доспехов, но защита срабатывает не всегда. И вот кто-то уже хромает на обожженную ногу, несмотря на то, что внешне доспех цел. Другой валится на дорогу, а пробитое 'зеркало' окрашивает кровь. С небольшим запозданием из окна глухо заговорил рор-ствольник. Заряды веером осыпают наших, но пока, судя по голосам в наушниках, доспехи держат. Лишь мощные толчки сбивают с ног, несмотря на доспешное распределение энергии удара. Падают гоблины справа и слева от меня. Бросаю косой взгляд назад - один из них уже встает, встряхивая головой.
Обстрел бодрит. В такие секунды во мне просыпается интерес к жизни, проверено еще по реалистичным играм. Мы тоже стреляем, на ходу. Встроенная в доспех система компьютерного прицеливания требует лишь захватить глазами цель, а ригвел оружие не 'ствольное', и потому достаточно примерно ткнуть излучателем в сторону врага. Сразу несколько импульсов устремляется к огоньку рор-ствольника. Вспышка, еще вспышка и тот смолкает. Надеюсь, надолго, еще лучше - навечно.
Подпрыгнув, я первым вваливаюсь в одно из окон, проскрежетав по торчащим из рамы осколкам стеклопластида. Судя по усеивающим пол обломкам недорогой мебели, до войны в здании располагались мини-офисы какой-то государственной конторы. Вообще-то сначала следовало бы вбросить гранату, но взрыв, способный очистить от наших врагов комнату, обрушит сразу немаленькую часть хлипкого дома, а ведь внутри еще могут быть живые люди. Я падаю прямо на стандартного двухметрового полицейского робота-андроида, по-нашему 'полицая', тут же получаю в грудь композитной конечностью и отлетаю к стене.
'Зеркальный' доспех уводит вбок большую часть энергии, и на полу остается проплавленная проплешина, но все равно приятного мало. Пропитавший комнату едкий запах амрона, выделяется вместе с преобразованием фемтокристаллов 'связанной' энергии в ригвеловские импульсы. Можно долго расстреливать врага, но корпус робота тоже в 'зеркальной' броне, а потому мы скорее всего изрешетим полдома, прежде чем уничтожим друг друга. Не поможет, даже если расплавить импульсом голову, напоминающую перевернутую кастрюлю - центр управления машины в корпусе. В корпусе, который внешне пропорциями повторяет человеческое тело.
Встряхиваю головой, прогоняя из сознания легкий туман, и торопливо поднимаюсь: а вдруг андроид подскочит поближе и светлосерыми композитными ногами добавит впечатлений. Кроме белой блестящей имитации лица робот весь серый, даже 'зеркальная' броня на корпусе имеет серый оттенок, стандартный республиканский защитный цвет для городских условий. От импульса ригвела мое сиятельство прикрывается щитом и тут же само стреляет в упор. На куски разлетается полицейский щит, и безвольно повисает оплавленная левая рука-манипулятор - противопульное бронирование против ригвела не защита. Оружие робот держит правой 'рукой', и новый импульс врага я снова принимаю на щит-'зеркало'. И бросаюсь на 'полицая' в рукопашную.
Длинный замах, удар и лезвие секиры с хрустом входит туда, где у человека находилось бы сердце. 'Полицай' дергается, импульс его ригвела насквозь проплавляет кирпичную перегородку в соседнюю комнату. Андроид с металлокомпозитным лязгом падает на пол, чуть не выдернув у меня из рук застрявшую секиру-ригвел. Программа робота явно не ожидала, что странное нестандартное оружие прорубит бронепластину. Да и впрямь с первого раза 'зеркало' могло так удачно не проломиться. Для верности я добавляю пару энергоимпульсов, превращая содержимое продырявленного корпуса в сплошную кашу.
Дверь в коридор не заперта, и я тихонько - чуть ли не на цыпочках - выбираюсь из комнаты. Хотя дом буквально пропитан звуками боя, здесь пусто, лишь ряд дверей, и лестница в конце. Но вот одна из дверей от плавного толчка - резкий удар лишь пробил бы в ней дыру - слетает с петель. В коридоре, озираясь по сторонам, показывается Р-р-рита и едва не разряжает в меня ригвел, но вовремя спохватывается и приветливо машет рукой. Девушка подволакивает правую ногу. Я вопросительно поднимаю брови - прозрачное забрало избавляет от необходимости быть многословным - и сопровождаю мимику жестом. Девушка уже привыкла, что я, как правило, 'молчаливый тип'.
- Не обращай внимания, - комментирует Р-р-рита, - до кожи даже не достало, просто пучок автомышц сгорел. - А вот она сегодня на удивление немногословна. Хотя, согласен, подробности лучше излагать после боя.
К тому же еще в нашей игре установилась традиция не переживать излишне в бою за свою валькирию, стараться не выделять ее среди других гоблинов и гоблинш, не думать... Мы вовсе не бесчувственные уроды, просто этой традиции потребовала логика успешной резни. Иначе женщины с оружием только ослабляют отряд. Но отрешаться от личных переживаний не всегда получается в должной мере. Все равно в такие моменты как сейчас беспокойство проскальзывает.
Я подхожу поближе и придирчиво осматриваю бронепластины не только на ногах, но и по всему телу. В горячке боя на инъекциях автоаптечки и собственном адреналине легко можно что-нибудь серьезное не заметить, а если компьютер доспеха забарахлит, что не мудрено при прямых попаданиях, то и подсказать будет некому. 'Зеркало' не панацея, иногда эффект не срабатывает, как вот с Р-р-ритиной ногой. Но сегодня обошлось.
В коридорчик вываливается еще несколько гоблинов, а затем и сам император. Он тыкает в воинов рукой, в одного, другого, третьего, а затем указывает на еще запертые двери. И тут же поясняет по общему каналу:
- А вдруг они сканируют радио частоты? - последняя фраза видимо секретной не считается.
Впрочем, он прав - перехватить нашу частоту и расшифровать сигнал не сложно. А открывать забрало, чтобы обойтись без электроники, я бы в боевых условиях без крайней необходимости не рекомендовал. Если только не спешишь в небытие вне очереди. Риск у нас способствует карьерному росту, но только риск оправданный. За глупости титулы никто присваивать не будет. Команда Келума проверить закрытые комнаты ясна и без слов. Сам император устремляется к лестнице, жестом приглашая остальных, в том числе и меня. На бегу я молча показываю Келуму пальцем на потолок.
- Наверху робота перехватили контроллером. Там всего один был, - император не уложился в рамки языка жестов, - остался подвал.
Да, полицейский контроллер - хорошая штука. Хоть и капризная, срабатывает не сразу и далеко не всегда. Но зато когда срабатывает... Впрочем и не полицейский он на самом деле - малая боевая модель, которой десятилетия назад армия поделилась с полицией. Обездвижить робота, а то и вовсе захватить над ним контроль - и все это, укрывшись где-нибудь за соседним зданием и манипулируя частотами на конструкции размером с чемодан. Стандартные боевые вирусы - великое дело! Если есть четкая локализация цели, то и километры не преграда. Локализация нужна, потому что контроллер работает узконаправленным лучом. Правда, с последним поколением компьютеров контроллеры не справлялись, если только не имели доступа к фабричным кодам от каждого отдельного компа. Но, как я надеюсь, от новья мы избавлены навсегда. И теперь только симбиоз старого компьютера и человека, где кнопочное управление дополняется прямой связью 'мозг - сенсоры', неподвластен вирусам.
На каждую планету выделялось по одному контроллеру, и Билл с подчиненными как раз таковым и воевали. Будь 'полицаев'-андроидов поменьше, то получалось бы неплохо. Но 'мохнатцы' тоже не зевали: выбивали муниципальную систему видеонаблюдения и глушили частоты, потому вне визуального контакта с отрядами людей точное местонахождение робота почти нельзя было определить. Атаковали андроиды большими группами, чтобы перехват одного-двух 'полицаев' ничего не решал.
Я обгоняю императора и первым спускаюсь в подвал. Здесь никого... если не считать груды трупов вдоль длинных столов: мужчины, женщины, дети лежат вперемешку. Я - гоблин бесстрастный, но остальным открывающуюся картину лучше показать после боя, а то еще сгоряча начнут где не надо геройствовать или просто свои доспехи изнутри содержимым желудков испачкают. Зашедший следом за мной Келум не пускает больше никого, он явно впечатлен, но это не мешает снять увиденное на аутентик.
Мы поднимаемся на первый этаж и как раз вовремя: внушительная группа роботов атакует здание. Росчерки выстрелов прорезают воздух в обе стороны. С верхнего этажа некоторое время бьет наш робот, но вскоре замолкает накрытый сразу несколькими попаданиями. По общему каналу вопит и нецензурно выражается кто-то из гоблинов - наверное, раненый, пока обезболивание не подействовало. Но полицейские роботы врага легче бронированы чем мы, да и вынуждены бежать по открытой местности, деревья не в счет, потому несут бóльшие потери и отступают.
Мы собираемся в группы по несколько гоблинов и отдыхаем в ожидании новой атаки: с орбиты передали, что к нашим врагам выдвигается подкрепление. Невдалеке от меня сидит, облокотившись о стену, гоблин, раненый во время последней стычки. Кисть руки начисто срезана энергоимпульсом - в этот раз 'зеркало' не защитило. Но ничего, тут лишь бы вообще в живых остаться, а руку в условиях больничного стационара можно регенерировать, технологии позволяют.
- Терпи, гоблин, кандидатом в бароны будешь, - успокаивает его Келум.
Не думаю, что эту странноватую фразу император придумал сам, скорее всего, переиначил какую-нибудь древнюю пословицу.
- Ваше императорское величество... - начинаю я по личному аудиоканалу, и Келум торопливо оборачивается, он любит, когда его так называют, - согласись, 'императорское величество' красиво звучит.
- Норм, - недоумевает Келум, да я и сам понимаю, что несколько не к месту, но уже не могу удержаться и не высказать мысль до конца.
- Гоблин, барон и граф тоже вполне солидно, - продолжаю я, но в глазах императора все еще не видно понимания. - А вот кандидат в бароны, ну или куда там еще - и ни туда, и ни сюда.
- Ни в тын, ни в ворота, - машинально подсказывает Келум очередную старинную идиому и задумывается.
- Ни рыба, ни мясо, - я принимаю вызов, но император не развивает тему:
- А ты что предлагаешь? - Вот что я в нем особенно ценю как в полевом командире, так это умение быстро переключаться. Он уже явно догадался по моему лицу, что я не собираюсь только критиковать.
- А почему бы не заменить названия всех недоделанных - я имею ввиду кандидатов и 'молодых' - словом 'рэл'? Ведь насколько лучше звучит: рэлʼгоблин, рэлʼбарон, рэлʼграф.
- Гм... - брови императора сходятся у переносицы, а правая рука машинально пытается добраться до закрытой бронепластиной бороды. - Это на языке 'мохнатцев', что ли? 'Л' перед гласной у них, я помню, означает 'много'. Но здесь она в конце слова...
- А 'и' перед согласной или в конце слова, - подхватываю я, - означает 'мохнатец'. Нет! - неожиданно обрубает мое сиятельство. - Да и 'и' тут тоже нет. 'Рэл', насколько я знаю, ничего не означает. Просто мне это трезвучие нравится. 'Келум' ведь тоже совсем ничего не означает.
- Норм, - соглашается Келум. Его 'норм' может заменять самые разные слова, как минимум в диапазоне от 'ну' до 'хорошо'. - Почему бы собственно и нет? Думаю, остальные графы не будут возражать. Тем более, уж им-то рэлʼграфами быть вовсе необязательно.
Чтобы лишний раз потревожить врага я цепляю к древку ригвел-секиры 'толкач', вставляю самодельную гранату, щелчок - и она улетает в окно, далее через крышу соседнего дома и взрывается где-то вне поля зрения.
Келум в это время думает о другом:
- Почему контроллером до сих пор не перехватили кого-нибудь еще? - недоумевает он.
И действительно, при столь близком контакте полицейские могли бы и еще одного робота хотя бы заглючить и нам о том по радио похвастаться. Но в это время все действия и мысли прерывает с помощью общей связи Плывун:
- Немедленно уходите оттуда. Роботов слишком много и они вот-вот вас окружат.
Ну что ж, уходить - так уходить, если дела на планете сложатся слишком плохо, можно будет вызвать крейсер для орбитального обстрела.
Первый гоблин выбирается из здания и тотчас из дома, где укрывались наши полицейские с контроллером, раздается выстрел. Боец получает заряд в грудь, но 'зеркальный' доспех рассеивает ригвел-импульс.
- Не останавливаться! - орет Келум, и мы горохом сыпемся из окон и дверей строения, чтобы в три вздоха оказаться у цели. Оттуда раздаются панические выстрелы единственного ригвела, именно по-человечески панические: быстрые, но неточные. Если кто-то думал, что подкараулил одиночного гоблина - то-то сейчас удивлен!
Мы врываемся внутрь и вместо обычной невозмутимости и скуки, или даже легкого возбуждения боем, меня охватывает жгучая горечь: нас предали. Грегори, видимо приехавший сюда на местном транспорте следом за нами, лежит в луже крови, и убили его не мы, в этот раз мы вообще еще не стреляли. Выключенный контроллер валяется в углу. А вглубь здания поспешно убегают люди, я даже успеваю мельком углядеть спину в полицейской форме, прежде чем ее обладатель скрывается за поворотом.
- Ну что ж, - вздыхает Келум, - зато я все снял на аутентик видео - и как нас обстреливали, и кого здесь обнаружили, теперь осталось догнать и запечатлеть стрелявших, чтобы ни у кого сомнений не осталось. - Гоблины вообще много чего снимают на аутентик для ведомства Берсерка - он потом имперские презентационные видеоролики составляет.
И мы сломя голову несемся по зданию, совершенно не думая о возможной засаде.
Вечером, после очередной атаки роботов, я беседую с императором о бывшем шефе полиции. Расправившись с Грегори, убийцы первым делом вызвали Билла по радиосвязи. Хотели, чтобы он обвинил нас в смерти Грега и объединил всех вооруженных жителей Желки. План гражданской войны был прост: восстановление полицейского контроля над системой видеонаблюдения и внезапный удар по гоблинам. Но Билл отказался, не всякий станет стрелять в спину тем, кто его защищает. А тут и мы наскочили на бунтовщиков, и те не успели связаться с кем-либо еще. Однако, отказавшись, Билл не стал и предупреждать гоблинов - или не успел?
Я первым замечаю целеустремленно шагающего к занятой нами подворотне отца Иннокентия.
- Пускай Серый побеседует с Биллом, - вместо приветствия говорит он. -У полиции, возможно, будет, чем вам помочь.
Я хочу возразить, что главный здесь не я, а император, ему и беседовать, но Келум заговаривает быстрее:
- Да, Серый, сходи. Твои шрамы помешают ему воспринимать беседу в полной мере критично.
Пожалуй, император прав. Я уже обращал внимание на то, как неподготовленные люди косятся на мое лицо. Хорошо, прогуляюсь, благо до баррикады, за которой отдыхает шеф полиции, недалеко. Но что особенного он может предложить, я не понимаю.
- Видите, что происходит, когда люди думают, будто Республика важнее войны с негуманоидами? - ничего лучше нотации для начала разговора я так и не придумал.
Шеф полиции хмуро кивает, а я продолжаю:
- Изловленных предателей только что расстреляли наиболее нелояльные из ваших людей, - Билл удивляется, а я разъясняю: - Мы заставили, конечно, зато теперь можем на них положиться.
- Скажите, на что Вы рассчитываете? - интересуется полицейский. - Ведь рано или поздно за вас всерьез примутся или Республика или негуманоиды.
- С негуманоидами мы воюем уже сейчас. А Республика, судя по всему, доживает последние дни, - озвучиваю я официальную имперскую версию. - Мы не разглашаем детали касательно Республики, чтобы никто из доморощенных героев не полетел туда спасать неспасаемое. Наобум же, не зная подробностей, надеемся, никто не сбежит на нашем корабле.
Полицейский угрюмо молчит, ждет продолжения.
- Мы хотим укрепиться настолько, чтобы кому бы то ни было стало выгодней с нами договариваться, чем воевать. Промышленные мощности сектора очень велики, а негуманоиды и люди пока заняты друг другом, нас никто всерьез не принимает. Мы можем успеть, - эта последняя мысль кажется Биллу здравой и он оживает лицом. - Например, крейсер в руках гоблинов на треть сильнее, чем в руках республиканцев - ведь у нас живые пилоты, - заканчиваю я.
- Хорошо, - больше не делая пауз, отвечает Билл. - Я поговорю с оставшимися, мы будем честно выполнять ваши приказы.
Я разворачиваюсь уходить, думая, что разговор окончен. Невелика помощь! Но большего по рекомендации Иннокентия я и не ожидал. Что до якобы подрыва отцом Иннокентием корабля на заре нашей истории, то сейчас уже уверен - совпадение, несчастный случай.
Но тут Билл шепчет мне вслед:
- И еще, я был на заводе, где делались и хранились роботы, а теперь база негуманоидов. Там жуткое несоблюдение техники безопасности, я еще штраф выписывал.
- И? - я пока не улавливаю связи с нашими проблемами, но приостанавливаюсь в пол оборота к человеку.
- В городе нами, полицией, спрятан супертонатор, - все так же тихо продолжает он. - Но наши специалисты не смогли его починить. Гражданским же я не доверился - боялся, что сломают, а отчитываться после войны мне...
Естественно, обычные гражданские тут бы не помогли. Нужно было искать асоциальных личностей вроде нас, однако какой же здравомыслящий полицейский поверит в их компетентность.
Но супертонатор! Тяжелое оружие, легенда древних планетарных войн. Во многом случайным образом супертонатор активирует боеприпасы удельной мощностью выше двух республиканских стандартных тротиловых эквивалентов. Берсерк рассказывал, что впервые заинтересовался эзотерикой, прослышав про принципы работы супертонатора. А вернее, про полное отсутствие теоретического обоснования для этих принципов. Так, в армии нет двуствольных ригвелов, и все из-за супертонатора. А более мощные, чем даже гипотетический ригвел в несколько стволов, дробберы и средние ракетные установки превосходно работают и не детонируют, когда не предусмотрено.
В то же время более тяжелые боеприпасы мистическим образом взрываются, зачастую несмотря даже на раздельное хранение их компонентов. Правда, если расстояние между частями не слишком велико. Когда-то в древности изобретение супертонаторов остановило планетарные ядерные войны детонацией боеприпасов еще на территории агрессора. К счастью для межзвездного флота супертонатор использует сгустки, эпицентры гравитационных полей и потому в открытом космосе бесполезен. Но если МеЗДЛай-корабль слишком близко подходит к планете, то результатом включения супертонатора будет взрыв двигателя.
Вчера утром после включения отремонтированного супертонатора базу негуманоидов и впрямь разнесло в клочья. Теперь без новых приказов полицейские роботы не только не выходят из уже занятых районов, но даже не подзаряжаются: Плывун с отрядом гоблинов скоро захватит их без боя. А остальные вылетают к новым звездам...
Если отец Иннокентий рыскал по городу, собирая информацию про супертонатор, то теперь я его похождения только приветствую. Но почему Иннокентий нам помогает? Ведь мы не следуем догматам его религии. Чего он хочет?
Леплю на голову присоски электроники, надеваю дыхательную маску, и кабина начинает заполняться жидкостью. Пара кликов, сознание меркнет в ожидании другой действительности, действительности опосредованной и дополненной виртуальной реальностью.
Молния перед глазами - и тут космос погрузился в меня.
Считается, что 'слияние' при управлении космокораблем не вызывает зависимости сродни наркотической. Некоторых даже пугает момент ухода в 'расширенную' сенсорами корабля реальность, хотя там, в дополненном восприятии экстаз ощущают все. Экстаз длиной в несколько стандартных суток, и с каждым днем выйти из 'слияния' самостоятельно все трудней, чем дольше, тем ближе к сумасшествию. Недаром по технике безопасности абсолютное ограничение пребывания там для человека - неделя. Но расстояние, которое нам нужно преодолеть, равно всего лишь четырем условным суткам - пилоты могут не прерывать свою вахту.
В окрестностях Новой Свободы нас встречает сигнал стандартной связи:
- Назовите себя.
Возле самой планеты ожил сторожевой крейсер, снова и снова сигнализирует человеческим кодом:
- Назовите себя. До открытия огня...
Сегодня моя очередь капитанить на корабле, потому принимаю решение сходу:
- Республиканский транспорт, прошу помощи. На борту раненые, медблок поврежден.
Чтобы люди вышли на орбиту и восстановили сторожевой крейсер, им нужно было для начала собрать на земле 'кустарный' челнок. Хранение чертежей для такого челнока или разрешение на взлет средства передвижения, для которого не разработаны процедуры госприемки - верная тюрьма по законам Республики. В другом случае на земле должен уцелеть довоенный челнок, который они запустили на устаревших платах. Второе проще, хотя 'ли' и старались взорвать все способное летать выше атмосферы. Но не следует никого переоценивать: в университетах такому не учат, а фанаты нашего, 'графского' уровня встречаются действительно редко. Тем более что 'несерьезных геймеров' никто слушать не станет.
Но в случае присутствия негуманоидов на сторожевике - что мы ни сделаем, будут стрелять. Значит, исходим из маловероятного шанса - там люди, но если до дистанции огня не передадут подтверждающее аутентик-видео - тормозить МеЗДЛай не будем, а проскочим мимо. Не пребываешь в зоне обстрела одного-единственного крейсера слишком долго - он может не успеть разбить энергетический 'кокон', раздвигающий пространство-время. По огневой мощи сторожевой крейсер не слабей межзвездного, но у него нет МеЗДЛай, значит погони не получится. А вот если с целью изменить курс остановить двигатель уже сейчас, задолго до возможного обстрела (иного способа изменить траекторию прокола пространства-времени нет), новый запуск МеЗДЛай отнимет слишком много времени - верная смерть.
Следует небольшая пауза, но вскоре мы принимаем аутентик:
- Малышка, капитан 'Магнолии', - тонким голоском рекомендуется миниатюрная короткостриженая девушка с узкой переносицей и близко посаженными глазками. - Добро пожаловать на борт.
Кабы не видел ее раньше по новостям, подумал бы, что ловушка. Но нет, госпожа Рорчестер, двухсотлетняя вдова главы Межпланетной медицинской корпорации, под настроение и впрямь называет себя Малышкой. Человеку ее денег светское общество позволяет и выглядеть на восемнадцать, и называть себя как угодно. Прозвище, думаю, подобрано чтобы усыплять бдительность - по официальной версии ее муж умер, перепутав вечером таблетки, а она теперь сама во главе той корпорации.
Нам в некотором смысле не везет, уже на вторую планету с вооруженными местными натыкаемся, что, вообще-то, по разведданным, взятым на крейсере 'ли', должно быть исключением, а не правилом. И действительно, у Горбача, Проныры и Берсерка дело пошло куда проще: или негуманоиды, или только безоружное население, уже четыре планеты захватили. Перед нами же не просто вооруженные люди, но решившиеся оружием воспользоваться.
Ответный жест вежливости, посылаем свой аутентик, но, конечно, такой из которого не ясно, что мы - гоблины.
Перед переходом на крейсер я окинул взглядом абордажную команду - новичков, никогда еще не сражавшихся за Империю, и нескольких бывших полицейских во главе с Биллом. Билли держится молодцом, словно всю жизнь только и мечтал захватывать сохранившие верность Республике крейсера. Стратегия поведения оговорена еще на Желке - встречая враждебных Империи людей, применять силу не задумываясь. А разве будут лояльно относиться к нам вооруженные республиканцы, если нет непосредственной угрозы от негуманоидов, как когда-то у покойного Грегори. Во всяком случае, мы собираемся по возможности оставлять людей в живых.
Рискованно, конечно, посылать сборище ненадежных на первый взгляд гоблинов в логово врага, но повязать их с нами 'противоправными деяниями' - самый надежный способ. А если план как обычно пойдет наперекосяк - на нашем транспорте таится и второй, лучше вооруженный отряд.
У абордажников, с которыми идем и мы с Келумом, только ригвел-секиры. Доспех лишь на императоре, да и то, не так для защиты, как для привлечения внимания, чтобы не так бросались в глаза ригвелы у остальных. Отправили бездоспешную 'группу вторжения', чтобы не вступать в бой еще при входе. А пришлось бы. Ведь даже сами по себе ригвелы делают наши намерения подозрительными - там, где в Республике служат люди, например, в полиции, оружие получают только при выходе на задание. Глупый обычай - любое подразделение выводится из строя захватом оружейной.
Мы неторопливо разбредаемся по коридорам сторожевика. В шлюзе группка местных недоумевала, почему у нас за плечами столь странное оружие, но Келум с парой гоблинов остались заболтать им зубы - показывают 'зеркальные' доспехи. Двоих 'раненых' механические каталки повезли в медблок. Я же, как важная персона - капитан корабля - шествую в центральную рубку к их капитану на собеседование. Мои шрамы смущают местных, но не вызывают подозрения - у нас же медблок сломался... Даже более того, мне сочувственно кивают: наверное, моей истории поверили как раз из-за шрамов. Не могут себе представить, чтобы кто-нибудь добровольно носил на лице такое украшение.
Рядом, почти бегом поспевая за моим размашистым шагом, весело болтает низкорослый юнец из их команды. Якобы показывает путь: я и сам знаю, что и где на космокрейсерах стандартной конструкции. Он машет руками в сторону нужных коридоров и расхваливает свое начальство: глава корпорации то, глава корпорации сё. Похоже, между делом Малышка развлекается, флиртуя с такими вот наивными пацанами. Но просто великолепно, что всех возглавляет она, а не кто-нибудь сидящий на земле - сразу отвертим организации голову.
Однако добраться до рубки мое сиятельство так и не успело - уши режет сирена, явно наши где-то спалились. Но сирена - глупость, нет бы по-тихому каждому члену команды в наушник сигнал подать. И я реагирую быстрее, чем провожатый успевает достать из кобуры шокер: с короткого замаха бью кулаком в висок, его голова отзывается коротким тихим хрустом - и человек на полу. Похоже, мертв, я перестарался, игровой рефлекс сработал быстрее мысли. Но времени на сожаления нет - в моих наушниках крики, слова беспорядочных команд и даже звуки выстрелов.
Я бросаюсь дальше по коридорам к центральной рубке. Лишь бы они ничего в крейсере не переделали! Немножко 'ловушек' по стандарту здесь есть, но я их как раз миновал. Однако какая-нибудь самодеятельность может отразиться на моей шкуре самым пагубным образом.
Проплавляю ригвелом двери, разбиваю видеокамеру и, полулежа, выглядываю из-за угла - если ожидают противника человеческого роста, то могут замешкаться, дать мне лишнее мгновение на точный выстрел. Через несколько секунд встречаю еще одни двери, стреляю, а за ними - снова никого. Лишь у центральной рубки встречаю охрану, но те, безоружные, тянут руки вверх. Шокеры валяются в нескольких метрах. В наушниках на нашем общем канале тоже воцаряется спокойствие, а тут и Келум вызывает по личной связи:
- Серый, они уже сдаются. Как там у тебя? - в голосе императора искреннее беспокойство, я-то, в отличие от него, без 'доспеха' на дело пошел.
Оказывается, 'мои' охраннички оружие загодя побросали, узнав от остальных по своему аудиоканалу, что мы можем убивать не задумываясь, но и пленных берем. Правда, пленных мужескаго пола, представляющих опасность для Империи, по Законам гоблинов следует убивать. В крайнем случае, обменять на наших, не по своей вине в плен попавших, а таковых, к счастью, нет пока. Однако безоружная команда корабля вряд ли теперь опасна: естественно, если и на воле не прекращать за ней автоматизированное наблюдение.
Я хотел было ответить Келуму, что все в порядке, но тут заглянул в следующее помещение:
- Мы атакованы людьми, поддерживающими негуманоидов. Они называют себя 'гоблинами'. Повторяю, мы атакованы... - вещала Малышка в то, что я по окраске и символике опознал как микрофон устройства стандартной межзвездной связи.
Но если у них есть стандартная связь, если они всей планетой получали новости из Республики - мы не удержим кота в мешке, а когда наши рядовые воины узнают правду... Не берусь предсказать, что тогда последует. Может и ничего, а может - кровь прольется в бою между гоблинами.
По бокам от женщины стоит двое мужчин средних лет в униформе инженеров. При виде меня они пятятся в стороны, и я... нет, не бью, лишь оттаскиваю вместе со стулом госпожу Рорчестер от приборной панели. Женщина не сопротивляется, а тут и несколько гоблинов во главе с императором вбегают в помещение. Гоблины споро вяжут и выволакивают прочь людей, а император ждет, мрачно рассматривая панель стандартной связи.
Через несколько минут помещение покидают все, кроме меня с Келумом, и мы погружаемся в электронный архив - так что же знают люди? Здесь, на корабле, и там, внизу, на планете. Незнание порождает призраков, как любил иногда глубокомысленно заявлять Келум до войны. Но сейчас он так не говорит - ведь теперь незнание людьми реального положения дел позволяет нам строить Империю.
Первым нахожу нужные записи. Так, ремонт огневых систем был закончен за восемь условных часов до нашего прихода. Обнадеживает. Стандартный космический сенсор включился за шесть тридцать до вторжения, то есть всего за полчаса, до того как мы попали в зону обнаружения. Системы жизнеобеспечения восстановлены полностью лишь за два часа до стыковки с нами. А связь - связь заработала в то время, когда я ломал своему гиду височную кость...
- Рия! - издаю я имперский боевой клич. - Они не успели принять новости из Республики!
- Хорошо, - отвечает Келум, но его лицо все так же сумрачно. - Но про нас все же успели сообщить, а значит, придется выходить из подполья.
Подполье, конечно, относительное - 'ли' про нас и так знают. Однако в Республике до сегодняшнего дня про Империю гоблинов ничего известно не было. Насколько мы знаем, негуманоиды информацию про нас в общий межзвездный эфир не выпускали: наверное, обменивались ей с помощью узконаправленных лучей. Теперь же выбора нет - следует выпускать наши пропагандистские аутентик-ролики в межзвездный эфир, чтобы с легкой руки Малышки мы не оказались в представлении человечества пятой колонной, пособниками негуманоидов.
- А вот и видео как нас предавали, - коротко бросает Келум, - разберись. - И покидает рубку, идет на транспорт, запускать имперскую 'рекламную кампанию', а я, подавив удивление, остаюсь на крейсере, снимать для 'рекламы' продолжение.
По моему сигналу гоблины втащили связанных по рукам и ногам высших чинов из числа людей и неспешно побросали на пол: с кляпами во ртах вдова Рорчестер и двое мужиков помятого вида - видать, после собеседования с нашими. Билл привел за скованные наручниками руки и еще одного - ба! знакомое лицо! - наш рэл'гоблин.
- Он сдал нас команде крейсера, - Билл швыряет человека на пол, - и дрался против нас вместе с ними, из-за него погибло двое наших. А когда крейсерские стали проигрывать, этот подонок сдался.
Человек бросает умоляющие взгляды и мычит сквозь кляп. Но мне не нужно разговаривать с бывшим гоблином: на обличающем видео, снятом камерами внутреннего наблюдения крейсера, и впрямь он.
- Би-илл, - я выразительно тяну единственную гласную имени, - ну, ты меня понимаешь.
Казнь беспомощной жертвы внушает отвращение, но доказательства бесспорны и предатель не оставляет нам выбора. Можно, конечно, устроить вооруженный поединок и дать человеку шанс, но нет, мы успеем нарисковаться своими головами и без этого. Он что, верил, будто мы не выполним Закон про казнь пленных вроде него? Однако в чем-то его можно понять - даже странно, что больше никто нас не предал - ведь в этот раз мы приказывали первыми атаковать вооруженных людей, а в абордажной группе почти все до штурма были чисты перед законами Республики.
Но кто-то очень хотел быть гоблином. Кто-то боялся таящейся в недрах транспорта второй абордажной группы. А остальные просто подтвердили своими поступками, что повиновение в правильно организованной иерархической системе вроде имперской у неизвращенного человека в крови, выход из клана, племени, дружины даже при наличии альтернатив становится свободным, лишь если руководящая верхушка погрязает в лицемерии, как раз как в Республике, но не в Империи гоблинов, с императором и графами в гуще боя, с честно заявленным неравенством прав на разных ступенях иерархии.
Билл вздыхает. То, что я приказываю, окончательно отрежет ему путь обратно в Республику. Но вокруг другие гоблины, к тому же бывший полицейский бонза и так вляпался в противоправные деяния по самые уши. И он достает из-за плеч ригвел-секиру, явно собираясь отрубить предателю голову.
- Нет, - останавливаю я и объясняю: - от фонтанирующей крови может заглючить электроника.
Билли внешне равнодушно пожимает плечами, прячет ригвел и достает нож. Человек пытается откатиться в сторону и скулит, но двое гоблинов прижимают его к полу. Билли держит оружие двумя руками и, навалившись всем телом, всаживает лезвие предателю в грудь по самую рукоять. Словно осиновый кол в вампира. Человек дергается и замирает, откинув голову.
Окидываю взглядом гоблинов: они побледнели и сравнялись цветом лица со мной, за исключением того, что мой цвет - постоянный, да и теперь, из-за шрамов, не так бросается в глаза как до войны. Зато после казни их верность абсолютна: даже для тех, кто просто стоял и смотрел с оружием в руках, по республиканским законам полагается пожизненное заключение. Перевожу взгляд на бывшую команду крейсера: Малышка часто-часто моргает, один из мужиков под шумок пытается выползти через двери, другой дрожит крупной дрожью.
Я наклоняюсь к женщине, придерживаю ее голову за волосы, чтобы не дергалась, и отдираю удерживающий кляп скотч:
- Не нужно! - пищит она на грани истерики. - За меня, за меня дадут выкуп!
- Мне, собственно, много и не нужно, - я ободряюще ей улыбаюсь, а женщину почему-то передергивает, - расскажи, что нас ждет внизу...
Рассматриваемая мной в иллюминатор планета была последней, которую мы захватили, прежде чем Республика получила возможность взяться за Империю гоблинов всерьез. Лишь один из городков планеты Новая свобода отклонил имперский ультиматум: в Рензе собирались дать нам отпор. Непонятно, на что там рассчитывали. Скорее всего, не до конца осознали: и впрямь идет война. Ведь кроме поломки всех современных компьютеров у них на планете так ничего страшного и не случилось. Про войну до нашего появления лишь догадывались, но уверены не были. Но и нас Ренз поставил перед выбором: не хотелось 'бомбить' людей с орбиты, и даже скорее не потому, что погибнет кто-нибудь лишний - если не 'бомбить', погибнут 'лишние' из своих. Просто в Рензе находилось два мощных средства планетарной обороны: гравитрон и дроббер.
Гравитрон, бесполезный в открытом космосе, использует гравитационное поле планеты: сбивает наведение и самонаведение зарядов, делая точную бомбардировку земли из космоса невозможной. Включенный гравитрон также затрудняет - и это я еще дипломатично говорю - полеты самолетов и вертолетов. Дроббер - тоже исключительно планетарное оружие, наиболее мощное из числа не подверженных действию супертонатора. Дроббер 'плюется' плазменными сгустками от которых не спасает даже 'зеркальный' доспех. Конечно, тандема гравитрона и дроббера против крейсера недостаточно, вот если бы у них еще был один или два ракетных полка. Тогда, включая-выключая гравитрон и 'одаривая' нас в паузах ракетами, можно и крейсер сбить. Но проблема не в том - нам хотелось заполучить по экземпляру обоих видов оружия, чертежи чертежами, но с работоспособными образцами Старику было бы намного легче наладить их производство.
Остальные города перешли под руку их всегоблинского величества императора Келума быстро. Но это был неискренний переход, что-то должно случиться. И случилось, когда Келум объявил об обязательности для исполнения с полудня очередных условных суток всех Законов гоблинов. Об обязательности исполнения всех Законов гоблинов не только для гоблинов, но и всех разумных существ, пребывающих на территории Империи гоблинов.
Раньше мы не применяли наиболее одиозные, слишком уж выбивающиеся из стереотипов современного человека Законы. Наиболее точно гоблинское право соблюдалось в вооруженных силах, а на гражданке - пятьдесят на пятьдесят. Но ведь нужно было когда-то начинать? Мы даже ограничили перемещение между городами, чтобы исключить скоординированное восстание. И все планеты смолчали, все кроме одной, всего лишь одного городка - Тауни на Новой Свободе. В Тауни, впервые за войну, моя флегма дала трещину.
Сборный отряд, далеко не все бойцы в 'зеркальном' доспехе, на двух грузовиках и танке пронесся, поднимая пыль, по улочкам Тауни. Танк притормозил на выезде из переулка. Перед нами раскрывалась площадь - в несколько раз больше, чем в моем родном Демобарэ, но даже на краях никакой зелени, голый композит. Пара высотных офисных зданий на фоне низеньких домиков, окружавших площадь, привлекали взгляд как удобная огневая позиция. Но волнующаяся толпа в центре, всего в две-три тысячи человек, пожалуй, не требовала тактических изысков.
'Мирная демонстрация' против Законов гоблинов. Эти люди не знали, что происходит с Республикой, но даже если они и соглашались жить не в ней, то уж, по крайней мере, не по нашим Законам. А как раз по Законам происходящее на площади действо наказывалось кровью - Законы гоблинов являются 'священной коровой' Империи. Лишь полноправный гоблин может предложить уточнение к ним, да и то, со всевозможным пиететом и почтением к изначальному тексту. Изменить же Законы можно исключительно с согласия всех полноправных гоблинов. Сейчас это еще относительно несложно, но с разрастанием Империи вероятность уточнений будет все больше и больше стремиться к нулю.
И это правильно - самосознающие существа, несмотря на разницу в общественном положении и вере должны иметь некий общий устойчивый ориентир в изменчивом мире, нечто способное нас объединять. Ориентир, который не предполагает однозначного разумного обоснования. Ибо разум, углубляясь в дебри анализа Вселенной, зачастую доходит и до отрицания самого себя.
- ...Нет - ограничениям личных амбиций! - доносятся от митингующих слова одного из ораторов. Лица не видно, человек стоит спиной к нам.
Толпа одобрительно шумит.
- Он наверное про то, что женщина не может стать полноправным бароном или графом, а только рэл'баронессой и рэл'графиней, - машинально комментирует Келум: он изучает обстановку.
Я не удерживаюсь и уточняю:
- Но зато мужчина не может стать женой барона или графа.
'И получить подобающее такому общественному положению сочетание льгот и обязанностей...' - додумываю.
А человек у микрофона выкрикивает лозунги дальше:
- Нет - унизительным наказаниям!
- Про плети, что ли? - недоумевает Келум.
А как еще людей наказывать? В тюрьме держать, чтобы большинство превратилось в конченых рецидивистов? Если бы гоблинами были - можно еще выслуженный риск снимать, но ведь не все согласны пойти в гоблины.
Келум вздыхает - похоже, он уже вдоволь насмотрелся на настроения в толпе и пришло время действовать.
- Водометы? - поинтересовался Келум у Жоржи, который во главе кучки гоблинов прибыл раньше, почти к началу.
Тот вздохнул:
- Ни водометов, ни газа, ни шокеров, ничего под рукой нет. Шокеры могут привезти, но для такой толпы их у нас мало.
- Предложения? - в ответ на этот вопрос Келума я ожидал услышать от Жоржи нечто вроде 'разогнать толпу древками секир', но ошибся:
- Спровоцировать зачинщиков по одному и набить им морды.
- Гм... - Келум ненадолго задумывается, через прозрачное забрало видно как он хмурит брови. - Выполняйте.
Двое гоблинов помогают Жоржи по частям снять доспех и наконец поединщик, безоружный и одетый лишь в темный поддоспешник, быстрым шагом устремляется к людям.
- Агов, рыжий! - кричит Жоржи одному из организаторов. - Ты меня боишься?
Рыжеволосый в недоумении смотрит на гоблина, который ниже человека на пол головы. Лицо нашего покрыто шрамами, но шрамы очевидно не кажутся рыжему признаком силы.
- Пошел в ...! - взвизгивает человек, судя по голосу он все-таки волнуется. Что до нецензурщины, так на многих планетах она считается признаком непосредственности и искренности.
- Ты сам только оттуда, да?! - снова кричит Жоржи. - Иди сюда, смелый!
Рыжий и впрямь выходит из толпы, ближе к гоблину замедляется, но все равно идет вперед. Чтобы человек, не обделенный авторитетом среди сограждан, по своей воле полез в драку? Не бывать такому! Но Жоржи этого и не ждет...
- Наглая морда, чо... - не успевает договорить рыжий - Жоржи быстрым движением шагает-прыгает вперед правой ногой, переносит на нее вес тела и с размаху бьет человеку левой ногой в пах.
Рыжий падает сначала на колени, а потом всем телом обрушивается на твердый композит покрытия площади. Человек скулит и воет, а Жоржи уже снова обращается к демонстрантам:
- Ну и чего клювы раззявили, курицы? Может, еще кто смелый?
В первых рядах на лицах возмущение, но пока недостаточное, чтобы вот так запросто влезть в драку. Люди перешептываются, кто-то убеждает других, размахивая руками. Вдруг стройный широкоплечий мужчина появляется из-за спин первого ряда и направляется к гоблину легкой, пружинистой походкой. Становится поинтересней - человек либо занимался единоборствами в реале, либо как минимум много играл в соответствующие игры. Но одновременно с появлением нового участника в толпе обозначилось и какое-то более массовое шевеление, которое мне кажется подозрительным.
Каратека подбирается совсем близко, приподняв согнутые в локтях руки, и бьет ногой. Вернее, пытается ударить - едва нога отрывается от земли и собирается направиться к цели, как Жоржи быстрее молнии выбрасывает вперед свою и припечатывает голень человека стопой. С шагом гоблин сбивает хлопком правой ладони одну из прикрывающих человека рук вниз и колет пальцами своей левой в гортань. Человек закашливается, хватается руками за горло, получает пинок в корпус и падает навзничь.
Тут бы драке и затихнуть, но от толпы отрывается сразу несколько десятков человек и бегом несется к поединщикам. В основном мужчины, но мелькают и женские лица. А ведь Жоржи намного ближе к толпе, чем к нам. Мы тоже бежим, но не успеваем. Я еще вижу, как гоблин предплечьем сбивает в сторону чью-то бьющую руку и ударяет навстречу сам. Но затем его закрывает мельтешение тел. Торжествующий крик повисает над площадью - люди решили, что в отсутствие полиции и сами накажут обидчика.
Я влетаю в толпу, совершенно не думая о собственных флангах и тыле. Отшвыриваю щитом с пути какую-то экзальтированную дамочку. Кто-то бросается мне под ноги, еще двое норовят вцепиться в руки, пытаясь свалить. Я стряхиваю их, шагаю по человеческому телу, бью рукоятью ригвел-секиры и ломаю чью-то руку. Люди наседают все гуще, видимо справедливо полагая, что пару сломанных костей в больничке вылечат быстро. А насмерть - кто ж будет бить мирных демонстрантов насмерть?
Неожиданно из мельтешения тел выныривает кусок керамико-композитной трубы, метящий в прикрывающий меня щит. Я рывком прижимаю блестящий щит ближе к телу, в то же время делая стоящей сзади ногой короткий шаг в сторону - на большее просто нет места - и оказываюсь от наступающего врага почти сбоку так, что оружие пропарывает воздух перед самым 'зеркалом', но не попадает. И тут же мое сиятельство контратакует, пока человек утратил баланс после промаха и не может увернуться - с шагом вперед рукоять секиры впечатывается противнику в челюсть, кроша кость и выбивая зубы.
Вслед за трубой, но уже с другой стороны следует нож, в гуще толпы просто никак не увернуться, и лезвие скользит по пластинам моего доспеха. А где-то невдалеке, перекрывая человеческий вой и крики, раздается пистолетный выстрел. Но пистолетов-то мы с собой не брали. Да, так, пока тут вожусь, Жоржи могут и на самом деле убить! И я наотмашь бью секирой, расчищая путь. Струя крови заляпывает броню, кто-то оглушает пронзительным женским визгом: 'Убили!' Я махаю топором еще раз, другой, прямо перед глазами вываливаются из разрубленного живота внутренности...
И внезапно с очередным шагом у моих ног оказывается окровавленное тело Жоржи, в изодранном поддоспешнике. Сам весь в кровоподтеках гоблин брызжет пеной из разодранного рта и в забытьи лупит кого-то головой о композит. А нападающих уже по сути нет. Вернее, кто-то лежит на земле, а другие улепетывают со всех ног прочь. Среди гоблинов кроме избитого Жоржи нет потерь. Короткая вспышка насилия закончилась и оказывается, что лишь немногие демонстранты в ней участвовали. Остальные же сгрудились испуганным стадом неподалеку.
Из наших разрозненных рядов выступает император и спокойной походкой направляется к людям. Ригвел за спиной в чехле. Щит - на левой руке. Открывает забрало, чтобы точно узнали. И ветер разносит над площадью усиленный техникой властный голос:
- Пшли прочь! Сидеть по домам тихо и не высовываться!
А люди, особенно поспешно в первых рядах, разворачиваются и убегают. Некоторые пытаются удаляться, сохраняя достоинство, но общий испуг заражает и их. Вскоре уже все бегут, прожогом покидают площадь.
- Ну что ж, - комментирует император по общегоблинскому каналу, - раз тыл теперь возвращен в состояние законности и порядка, на завтра назначаю штурм Ренза.
Поздним вечером, в частном домике одного из погибших демонстрантов, я долго ворочаюсь на постели и не могу уснуть. В соседней комнате - Р-р-рита, ждет, наверное, что уж сегодня-то я к ней на ночь приду. Но не знает, первый мой сексуальный опыт - с дебелой мазохисткой (пожалуй, даже отчасти садомазохисткой) года на три старше. Да и остальные девахи были потом той под стать. И я тогда к женщинам пожестче относился, мол, ничего с ними не сделается, не фарфоровые. Но и особы ко мне все больше тянулись крепкие, простые. Р-р-рита против них девушка утонченная, и впервые боязно мне к женщине подступиться. Как вспомню, что с другими на пике страсти вытворял, так и думаю: не заслужила моя девочка такого.
Я вставляю в ухо плеер и как есть в спально-спортивном костюме выхожу из комнаты через узенький коридорчик на двор. Только вот чехол с секирой за спину не забываю закинуть - уже рефлекс почти. Нет, в предыдущие вечера я сразу засыпал. Это на меня разгон демонстрации так подействовал. Вот уроды! Им что, жрать не дают или воевать заставляют? И я включаю плеер. Скрежещущие звуки и быстрая мелодия в наушниках действуют умиротворяюще. Недаром Берсерк на свои стихи из 'живых' сэмплов музыку 'наколдовал'. Отличная вещь!
Да, выпускать кишки 'жабам' или 'мохнатцам' еще куда ни шло, но вот людям, когда виртуальный угар отошел, без 'фемто'-компьютеров игровая голодовка получилась... Выходит, не такой уж я толстокожий, как самому казалось. И я достаю секиру малость поправить нервишки.
Широкий мах, лезвие со свистом рассекает воздух. Рукоять в ладони как влитая. Шаг, рукоять топора резко выдвигается вперед, подскок, еще один размашистый удар лезвием. Удар в никуда.
Шаг, прыжок, удар, кувырок, еще удар, перекат. Бой с тенями, тенями моего подсознания. И лишь звезды смотрят с высоты на копошащуюся букашку, букашку по имени человек. Хотя нет, все же чуть большую букашку, насекомое, востребовавшее свою свободу, осмелившееся иметь собственное мнение, пчелу по имени гоблин.
Но наблюдают за мной не только звезды:
- Любимый! - раздается от крыльца. А мы-то еще не признавались друг другу в любви.
Р-р-рита грациозно сходит вниз по ступеням и протягивает руки:
- Иди ко мне.
Она не знает кого зовет. А я, я иду и наконец скажу ей, расскажу, что не хочу причинять любимой боль. Что нам пора расстаться.
- Я все знаю, - говорит она, будто в ответ на мои мысли. - Я буду терпеливой, а ты, ты ведь тоже будешь стараться ради меня, правда? - требовательно смотрят серые, широко открытые глаза.
Но откуда? Откуда она знает? И в памяти всплыли слова Келума: 'предлагаю предоставить полный доступ к муниципальному архиву нашим боевым подругам'. Так вот зачем императору это было нужно, нож ему в глотку! А я, дурак, так и не выделил время почитать, что же там про меня пишут. Написано же, видать, близко к правде. Обязательно потребую изъять информацию из архива!
Но настоящая злость на Келума так и не появилась. Даже совсем наоборот, чувство благодарности проклюнулось и расцвело буйным цветом, когда мое графское сиятельство возлежало ночью в обнимку с Р-р-ритой, вдоволь натешив плоть. Тем более, назавтра выяснилось: Келум устроил так, что кроме Р-р-риты никто больше из наших женщин информацию про меня прочитать не успел.
А она ничего, крепенькая. Я ведь, если забудусь, могу в объятиях и ребра поломать, был уже прецедент. Кусается правда девчушка моя, когда я слишком разойдусь, но кто сам безгрешен и идеален? Кого не прельщал хоть раз в жизни вкус крови?
Ночью мне снится склоненный над чертежами Старик.
- МеЗДЛай, МеЗДЛай, - бубнит он себе под нос, едва не смахивая бородой чертежи со стола. - Без МеЗДЛай нам не построить межзвездный флот. Возведем синтезатор МеЗДЛай.
Синтезатор основы МеЗДЛай должен быть синхронизирован с гравиполем. И в моей памяти всплывают прочитанные книги по истории. Двести шесть лет до окончательного объединения всех человеческих государств в Республику - взрывается и рассыпается на астероиды населенная планета в будущем Втором секторе, причины неизвестны или, по версии оппозиции, скрыты. Сто девяносто восемь лет до Республики - взрыв населенной планеты в будущем Первом секторе, причины не обнародованы. Сто лет до Республики - взрыв незаселенной планеты в Третьем секторе. Сорок восемь лет - взрыв пустынного планетоида в будущем Четвертом секторе. А с другой стороны, после основания Республики, я точно знаю, не было построено ни одного нового синтезатора МеЗДЛай. Почему? Только ли для того, чтобы удерживать высокие цены на рынке? Или строительство МеЗДЛай сопряжено с риском планетарного взрыва?
В нешуточном волнении я просыпаюсь и додумываю уже наяву. Итак, допустим поначалу связи между строительством МеЗДЛай и взрывом планет не усмотрели. Но потом поняли, и взрываться стали незаселенные планеты. Но синтезаторы все же строились, пока к основанию Республики не набрался необходимый минимум. Значит, хоть вероятность взрыва предотвратить нельзя - или не умеют - но она не слишком велика. Однако наш-то синтезатор планировался на Имперской метрополии! Вот, оказывается, почему нам с такой легкостью предоставили все чертежи оборудования для производства межзвездных двигателей - наверняка думали, что у таких желторотиков планету точно разнесет на куски. А не вовлеченные в гоблиноманию граждане - или, по их мнению, таковых не осталось? А, может, плевать на граждан, для них важней всего уничтожение гнезда бунтовщиков, а граждан найдется на кого списать?
Р-р-рита что-то бормочет сквозь сон, переворачивается на другой бок и накрывается одеялом с головой. А я прямо среди ночи звоню императору. Келум видимо не спит, почти сразу отвечает на вызов, но видео нет, только звук:
- Ты меня прервал, гм, на самом интересном месте, - голос у императора недовольный. - Если повод того не стóит, я буду несколько разочарован. - Келум, как правило, дипломатичен, и даже во втором часу по полуночи не выбился из своего обычного реноме.
- Понимаешь, на Имперской метрополии сейчас день, - сбивчиво излагает мое сиятельство, - я не знаю на какой стадии работы над синтезатором МеЗДЛай находится Старик...
- Я тоже не знаю, - сердито вставляет император.
- А запуск синтезатора может привести к... - и я вываливаю на Келума ворох своих соображений.
- Норм, - соглашается император с моими выводами. - Я с ним сейчас поговорю. Но ведь во всем секторе, - размышляет он вслух, - лишь несколько планет подходят по характеристикам гравитационных полей для производства МеЗДЛай. И все они заселены еще больше Метрополии.
Я молчу. Выселение жителей более-менее заселенной планеты, возможный молчаливый саботаж со стороны недовольных, обустройство людей на новом месте - все это мы сейчас никак не осилим. Но и без новых МеЗДЛай-двигателей не обойтись, если хотим когда-нибудь создать полноценный межзвездный флот. Одному синтезатору здесь работы на десятилетия, а мы не уверены, что удастся построить даже один.
- Ладно, - заканчивает разговор Келум, - позже что-нибудь придумаем. Пока не до того. - И отключается.
*
В сплошной 'зеркальной' броне группа в полсотни гоблинов стоит перед огромной композитной трубой общего стока из Ренза. Сумрачная утроба трубы прячется под землей, а на выходе композит местами покрыт мхом. Я включаю фильтр запахов на максимум - если наверху уже тянет чихать, то что же будет внутри. Утреннее солнце только-только всходит над краем соснового леса, бросает блики на принимающую стоки речку.
Не с легким сердцем отправлялись мы на этот штурм - здесь людей врасплох не застанешь и остается только убивать направо и налево. Но после Желки, после сторожевого крейсера, после Тауни большинство все же смотрит на эти вещи проще, не только графы, но и рядовые гоблины начинают делить мир только на две части: на Империю и чужаков. Чужаков, которыми могут быть все, кто угодно. Но Келум, не переоценивая нарождающееся чувство имперского боевого братства, перед началом долго проводил с участниками разъяснительную беседу на тему: только объединенными усилиями всех человеческих городов можно справиться с негуманоидами. Вот мы и идем - объединять.
Их всегоблинское императорское величество изволят зевать во весь рот, а я заканчиваю с отключением сигнализации на преграждающей путь решетке. Только мое сиятельство засобиралось вырезать решетку импульсами ригвела, как одну из рэл'гоблинш, видимо от нежелания превращаться в грязное вонючее чучело, посещает 'гениальная' мысль:
- Может, набрать заложников и пригрозить расстрелять, если не сдадутся? - говорящая смущенно переминается с ноги на ногу, но в полном бронировании это выглядит не так смешно, как угрожающе.
О наивность неофита! А мы переживали, согласны ли новички убивать, когда потребуется.
- Эти так называемые 'заложники', - оборачивается к ней и суровым голосом, будто вбивая каждое слово в землю, отвечает Келум, - теперь граждане Империи.
- Так мы ж понарошку... - просительным голосом парирует валькирия, и непонятно: то ли с самого начала так думала, то ли сейчас исправилась.
- Тебе бы понравилось такое про свою семью услышать? Не зная, что понарошку, - я подключаюсь к беседе, ориентируюсь в Законах и традициях гоблинов не хуже императора. - Мы так не воюем, значит, может, и против нас пореже такое будут вытворять. А кто будет - уничтожим в первую очередь, не считаясь с потерями.
Переплавленная решетка выпадает под ноги моему сиятельству, шипит нагретыми частями, и весь отряд постепенно втягивается в подземелье, передвигаясь где по колено, а где и по пояс в жидкости. Вскоре переходим на инфракрасные визоры и весело хлюпаем дальше, если даже кто и не весело, то уж точно поспешно. Всем хочется наверх, к солнцу, где в процессе предстоящего дела можно обсохнуть, а после и вымыть доспех мыльной пеной и чистой водой.
Выбрались в переулке у самого муниципалитета - хорошо когда есть подробный план города с коммуникациями. Оборонительный периметр преодолен, однако на большее рассчитывать не приходится - на улицах сплошное видеонаблюдение, как и в родном Демобарэ. Но 'подземный ход' они прошляпили!
Оставляя за собой мокрые, грязные следы, побежали к зданию, оружие в руках. Мы буквально влетели в просторный светлый вестибюль и столкнулись нос к носу с поднятыми по тревоге людьми, людьми пускай не в 'зеркальном' доспехе, но в самодельной композитной броне с усилителями мышц, с ригвелами и стандартными полицейскими щитами в руках. Все смешалось: фланги, тыл, удары, а также выстрелы, редкие из боязни задеть своих.
Наскочив на очередного противника, я наискось взмахиваю секирой, но до него не достаю, лишь задеваю оголовок ригвела, повредив, наверное, концентратор энергии. В ответ человек подскакивает поближе и лупит ригвелом как дубиной. Но на конце этой дубины боевой штык из фемтокомпозитного сплава. Я закрываюсь щитом и в момент соприкосновения с оружием врага слегка отдергиваю его назад, чтобы удар отчасти потерял силу и не мог повредить 'зеркальную' поверхность. Бью в ответ, надкалывая врагу щит. Теперь в мою сторону следует тычок штыком, но я вообще ухожу с линии удара, а потерявший равновесие человек получает в лицо лезвие моей секиры. Забрало его шлема не выдерживает и проламывается.
Слева подскакивает еще один республиканец, но я замечаю, что между ним и стеной нет наших и останавливаю человека ригвел-импульсом. Разворачиваюсь к следующему врагу, ото всей души луплю секирой о его щит, принимаю удар на свой, с удовольствием бью снова. Мне становится весело и я смеюсь в упоении битвы: наружный динамик разносит звук по вестибюлю, а человеку видны сквозь мое прозрачное забрало покрытое шрамами лицо, оскаленные в улыбке зубы. Противник разворачивается в попытке убежать, но я настигаю ударом топора в спину.
Сталкиваюсь с еще одним, отбрасываю его ударом щита, добавляю ригвел-секирой. Мышцы работают на пределе, но тренированное дыхание не сбивается с учащенного равномерного ритма. И вот, я только-только по-настоящему вошел во вкус драки, как встречаюсь с пустотой: враги, лишь кое-где вперемешку с нашими, лежат на полу в лужах крови.
Стараясь сохранить в сердце боевой задор, не растерять его, сожалея о своих и чужих мертвецах, я бегом устремляюсь вглубь здания. Пустынные коридоры, лестницы, переходы - и я у черного входа. Тут высокий широкоплечий чиновник представительного вида возится с запорами, которые не использовались, наверное, со времени постройки здания. По описанию Малышки узнаю мэра города, одетого в темный консервативный костюм. Бросить гоблинам вызов он осмелился, но вот умереть рядом с охраной от нашей руки посчитал нецелесообразным.
Человек отказывается поднять руки вверх и пытается проскочить мимо меня вверх по лестнице. Я не бросаюсь на перерез и не пытаюсь поставить подножку, чего он, пожалуй, ожидает. Напротив, беспрепятственно пропускаю мимо, зато потом делаю пару быстрых преследующих шагов и придаю чиновнику дополнительное ускорение мощным пинком пониже спины. От резкого соприкосновения с нижними ступеньками лестницы лицо мэра не могут уберечь даже выставленные вперед руки.
Не обращая особого внимания на дрыганье конечностями и проклятия человека, лишь легонько стукнув пару раз для острастки, я хватаю две его руки своей левой, а коленом упираюсь чиновнику под дых. Не имея усилителей, оказывать сопротивление гоблину, облаченному в полный 'доспех', - глупая затея.
- Грязная вонючая морда! - воет человек.
Ну что ж он так неполиткорректен! Хотя, на мой доспех и впрямь налипло немало вонючей грязи. Мое графское сиятельство неспешно счищает ком грязи из сочленения бронепластин и затыкает политику рот. Звуки кашля гулко отдаются от стен здания, а я счищаю с себя новый ком и леплю человеку на ноздри.
- Продолжать? - в ответ на мой вопрос мэр лишь отрицательно вертит головой и его сотрясает новый пароксизм кашля. Всю свою представительность политик уже растерял.
Прислушиваясь к приглушенным звукам выстрелов где-то в другом крыле здания или на площади, а может быть и там, и там, я даю чиновнику отдышаться, а тогда начинаю допрос:
- Где дроббер и гравитрон?
- А вы оставите меня в живых? - вопросом на вопрос отвечает человек.
- Оставим, - я отпускаю руки, позволяя ему встать. Надеюсь, пытки грязью из городского стока ему хватило: по традиции нам вообще пытать кого бы то ни было не полагается.
- А гарантии? - человек все больше приходит в себя, даже частично стирает грязь рукавом.
- Мое слово.
- Я требую обещания при свидетелях.
Отойдя от человека на два шага, я долго смеюсь. Это немного сбивает с него возродившуюся спесь, он испуганно ежится, вжимаясь в стену, но больше не пытается убежать. Отдышавшись, я великодушно бросаю:
- Хорошо.
- И вы должны сохранить за мной мои имущественные права, мою свободу, и никаких телесных наказаний, - эта тирада мэра, наверное, выдает порядок приоритетов среди его жизненных ценностей.
- Пойдем, - я легонько хлопаю его по плечу, но человек чуть не падает. - Поговорим, как ты и хотел, при свидетелях.
Мы снова преодолеваем путаницу коридоров, лестниц и переходов. Мэр явно чувствует себя неуверенно: не слишком ли много запросил. Но и отказываться не спешит - очевидно, меньшего ему недостаточно для комфортной жизни. Я же храню молчание.
В вестибюле чиновник испуганно косится на мертвые тела, а мое сиятельство подходит к императору, все так же наглухо закованному в броню. Келум размашисто жестикулирует и что-то рассказывает по радиосвязи двум понурившимся рэл'гоблинам, но обращает внимание на нас и прерывается, озвучив реплику через динамик:
- О, а что это за чучело ты привел? Его что, в детстве умываться не научили?
Я объяснил свой метод допроса с пристрастием. Мэр ожесточенно трет руками лицо, вызвав смех у всех присутствующих гоблинов.
- Погляди на этих героев, - прерывает смешки император. И продолжает по общему радиоканалу: - Угадай, куда они отправились в перерыве между человеческими контратаками? - Я смотрю, но не так на 'героев', как на императора: интересно, где и когда он успел отмыть доспех?
А его величество продолжает:
- Они пошли в пивнушку за 'мороженым'.
Мэр недоуменно смотрит на нас: из-за шлемов ему не слышно, о чем говорим.
- Не знаю, как насчет мороженого, но водку они бы там точно нашли, - уточняет Келум. - А их задачей был северный перекресток, как они его собирались контролировать, если из пивной он даже не попадает в сектор обстрела?
- Может, они хотели заодно обыскать здание, вдруг - засада? - подсказываю я обеляющий бойцов вариант.
Вообще-то как гениальность, так и тупость человеческая безграничны - а вдруг действительно посреди боя искали мороженое?
- Его величество направлял туда на разведку несколько 'жуков'-роботов с видеокамерами, и мы об этом знали, - понуро признается рэл'гоблин.
Да, магазины игрушек - золотое дно для армии. Разумеется, в условиях тотального видеонаблюдения мини-роботов быстро уничтожат или даже перехватят над ними контроль. Но при поддержке солдат они могут быть очень полезны. Республиканский военпром зря уделял так мало внимания миниатюрным моделям. Хотя мысли оружейных бонз мне понятны - собирались обезвреживать любую угрозу еще в космосе.
- И угадай, почему они не отведают плетей? - интересуется Келум и тут же объясняет: - Под пристанище алкашей было замаскировано укрытие дроббера и гравитрона! По данным 'жуков' я этого не понял, но наша парочка, в поисках алкоголя, сообразила. Я-то, не обнаружив врага, успокоился, кто ж ожидал встретить такую нелепую маскировку. Зато они, не обнаружив бутылки с водкой, не смогли так легко смириться с суровой реальностью и выяснили в чем дело. Вот почему люди беспрестанно контратакуют, хотя из-за наших 'зеркальных' доспехов и не могут вести огневой бой на равных: надеются отбить тяжелое вооружение.
- Кстати, - вопрошаю я, - а что с жителями, не задействованными в обороне города?
- Большинство бежало еще до начала, а остальные попрятались как мыши в норы, - и Келум вновь переключается на провинившихся: - Прочь с глаз моих! И никакого алкоголя на позициях - любая доза снижает скорость реакции! Медлительный гоблин - мертвый гоблин.
- Мы уже и без тебя все нашли, - поворачиваюсь я к мэру, - так что... - Пугаю его сам еще не знаю чем, а главное, зачем. Но неужели у главы сопротивления не найдется, чем нас порадовать, кроме местонахождения тяжелого оружия?
Чиновник бледнеет и скороговоркой выпаливает:
- Я могу по муниципальной связи попросить своих подчиненных сдаться. Объясню, что без гравитрона и дроббера сопротивление бесполезно. А еще я знаю как отключить автоматические излучатели периметра прямо из муниципалитета.
Человек переводит дух, а Келум кивает:
- Если сделаешь, жизнь, здоровье и свобода за тобой. - 'Здоровье' - это он так освобождение от плетей обозначил.
Подходит еще пару гоблинов и уводят мэра выполнять обещанное. Но даже если вдруг не получится - а я как раз уверен, получится - без помехи в виде гравитрона мы преспокойно выжжем врагов с орбиты.
Сразу на двух индивидуальных каналах, моем и императорском, выходит на связь Р-р-рита:
- Отбор первой партии рекрутов успешно завершен, - рапортует, а затем остается только на моем канале, и мы некоторое время обсуждаем подробности последнего боя, в котором ей не довелось принять участие.
Келум с кем-то говорит по личной связи: наверное, еще в одном городе нашлись добровольцы - но нет, лицо императора мрачнеет:
- Республиканцы по стандартной связи прислали ультиматум. Если мы не передадим власть на своих планетах представителям довоенной иерархии, исключая успевших признать Империю гоблинов, то возвращать нас в лоно Республики прилетит флот в полсотни боевых космолетов.
- И еще, - продолжает Келум пересказывать последние новости, - два каких-то мутных типа на корабле контрабандистов прилетели к Имперской метрополии из Республики. Требуют личной встречи с императором по некоему сверхсекретному делу.
К заключенным попал странный файл от неизвестного им отправителя. Уже знакомый нам узник сотоварищи в недоумении просматривали его содержимое. Глянули начало, кликнули середину, концовку - не было настроения смотреть весь, дразнить себя, ведь это был порноклип.
Так бы и остался файл нерешенной загадкой, но привлекло внимание древнее имя главной героини: Надежда. Одно из троицы практически не встречающихся ныне, но когда-то очень распространенных имен: Вера, Надежда, а третье они так и не вспомнили. В середине же трэка бросилась в глаза вышивка на подушке: 'надежда пришла'. Переглянулись, молча запустили еще раз, внимательно вглядываясь в гладко депилированные квантовым способом лобки, полные груди, постельное белье и мебель. И нашли еще две такие же надписи. У самой героини в вытатуированном орнаменте на ягодице и в лепнине отделанного под седую старину потолка. Помолчали - понимали, что в камере как минимум пишется звук.
Текст был ни как не связан с примитивным сюжетом ролика. Девушка никуда не приходила, это уж скорее к ней зашли на огонек. Да и были ли надписи в оригинале? Видимо, позднейшая компьютерная редакция. А значит, действительно кто-то подает весть, пришла надежда.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ