Охотник на вампиров. Глубина

Глава 7. Белые халаты

Мы дружно отправились в наш с Эмми номер. После случившегося на детской площадке необходимо было хорошенько подумать и составить хотя бы примерный план действий. К тому же, честно говоря, никому из нас просто не хотелось оставаться в одиночестве.

– Теперь убедились, что я была права? – с долей превосходства спросила Амаранта.

– Лучше бы ты ошибалась, – беззлобно ответил брат, и Эмми потупила взор, осознав нелепость своего триумфа.

– Что с этими детьми не так? – не желая вступать в бессмысленный спор, поинтересовался я у Амаранты. Часто знание первопричины – уже половина раскрытого дела.

– Я не до конца это понимаю, – Эмми закусила нижнюю губу и сосредоточенно нахмурилась. – От них идет какая-то странная энергия.

– Может, это и не дети вовсе? – предположил Дима. – А маленькие монстрики? Как думаешь, могут они быть нечистью? – спросил он почему-то у меня. Кажется, брат наделся на положительный ответ. Ведь в этом случае мы могли без угрызений совести вступить в борьбу с неизвестным. Какая, в сущности, разница, как выглядит нечисть?

Но так как я не знал ответа на этот вопрос, Эмми взяла инициативу на себя и окончательно уничтожила все ростки надежды.

– Они совершенно точно люди.

– То есть как это – люди? – я не желал верить в услышанное. Одно дело бороться против нечистой силы, которая приняла облик невинного ребенка, и совсем другое – против настоящих детей.

– Я чувствовала биение их сердец. И, да, я на сто процентов уверена в том, что дети не нечисть, – опережая следующий вопрос, сказала Эмми.

– Погодите, – Дима поднял вверх руки, призывая нас остановиться, – а с чего вы взяли, что они вообще кому-то угрожают?

Этот вопрос был резонным, и мы с Эмми всерьез над ним задумались.

– Пусть они странные, но я что-то пока не слышал ни об одной насильственной смерти в городе, – между тем продолжал Дима. – Их нелюдимый характер и жуткие взгляды еще не повод обвинять детей в чем-либо.

– Пожалуй, ты прав, – согласился я с облегчением. Все-таки, какое бы ужасное впечатление ни произвели на нас малыши, они никому не причиняли вреда.

– Это не имеет значения, – Эмми упорно настаивала на своем. – Рано или поздно то, что сидит в них, проявится, и тогда они точно прибегнут к насилию.

– У нас демократическая страна, – напомнил Димка. – Не пойман, не вор, – он развел руками. – Да и вообще, лично я не смогу убить ребенка, даже зная о том, что возможно (прошу заметить, возможно), – дважды повторил он для пущего эффекта, – в будущем он кого-нибудь прикончит.

– Боюсь, я тоже.

Эмми поражено посмотрела на нас. Когда она заговорила, в её голосе кипело возмущение:

– Вы что же, думаете, я призываю вас убивать детей? Я и сама в жизни не подниму руку на ребенка!

– Тогда что же нам делать? Казнить нельзя помиловать. Где будем ставить запятую? – с усмешкой поинтересовался Дима.

– Для начала надо до конца разобраться в ситуации, – уже спокойнее предложила Амаранта. – А там посмотрим.

– Эмми права. Давайте выясним, что с детками не так, а после решим, как поступить.

– Может, в них вселились демоны? – предположил Дима. – Этакая маленькая армия очередного мечтателя о господстве над миром.

– Нет, – отвергла Амаранта и эту гипотезу, – демонами тут не пахнет. Дети чисты в этом плане.

– Чем же тогда от них пахнет? – полюбопытствовал братишка.

– Если бы я только знала, – покачала головой моя красавица, игнорируя Димин ироничный тон.

В первую очередь требовалось найти источник информации, из которого мы смогли бы узнать об этой странной болезни побольше. Волновал и еще один вопрос: куда исчезают дети после достижения подросткового возраста? Я ломал голову над этой проблемой, когда меня посетила простая до банальности идея.

– Я знаю, что делать, – заявил я, обратив на себя всеобщее внимание. – Нам необходимо узнать об этой болезни, не правда ли? – мои собеседники дружно кивнули. – А кто, как не врач, может о ней рассказать?

– Поход в больницу? – уточнил Дима. – Можно попробовать. Кто пойдет?

– Мы с Эмми, – ответил я, не задумываясь.

– Это еще почему? – возмутился Димка, ненавидящий пропускать интересные события и желающий лично участвовать во всех мероприятиях и вылазках.

– Мы представимся супружеской парой, которая собирается завести ребенка, и пришла проконсультироваться насчет странного заболевания. Однажды это уже сработало.

– Все равно это нечестно, – проворчал Дима, но было видно, что он уже сдался.

Мы решили не откладывать визит в больницу, тем более что в любую минуту мог позвонить отец и потребовать наше присутствия. А дело казалось весьма интересным хотя бы его необычностью; не хотелось уезжать, оставив его нераскрытым.

Быстро собравшись (Эмми надела под свой маскировочный костюм, блузку и легкие брючки с расчетом на то, что плащ в больнице придется снять), мы отправились в единственную на весь город поликлинику. Современное здание из темного стекла и бетона, где она располагалась, явно было построено недавно. Внутри, несмотря на сорокаградусную жару, оказалось прохладно. Спонсоры определенно не поскупились на кондиционеры, и теперь помещение поликлиники являлось оазисом свежего воздуха среди душных улиц города.

Забрав у Эмми пальто, я подошел к стойке регистратуры. Мне без труда удалось выяснить, где находится кабинет педиатра. Мы направились на прием и после получасового ожидания попали в кабинет к доктору Глухареву Анатолию Александровичу (так было написано на двери). Перед нами сидел молодой мужчина, на вид не больше тридцати, у него была теплая, располагающая улыбка, и я сразу почувствовал к нему симпатию, тем более что он не стал придирчиво рассматривать Амаранту, как это делало большинство встреченных нами мужчин.

– Анатолий Александрович? – обратилась Эмми к врачу чарующим, способным ввести в транс голосом, и нежно улыбнулась.

Конечно, бедняга врач не устоял перед такой массированной атакой. Он судорожно поправил галстук, шумно сглотнул и хрипло ответил:

– Анатолия Александровича сегодня нет, – он виновато посмотрел на Эмми, будто извиняясь перед ней за отсутствие Глухарева.

– А вы? – встрял я, заметив, что доктор вполне серьезно вознамерился впасть в ступор.

– Сергей, – чересчур поспешно ответил он, но, спохватившись, добавил уже более суровым тоном, – Михайлович. Сегодня на приеме я.

– Очень приятно, – грациозно опустившись на стул, пропела моя искусительница. В мастерстве соблазнения ей, как, впрочем, и остальным вампирам, не было равных. Похоже, именно это искусство Эмми собиралась применить, считая, что так мы сможем добиться от доктора куда более откровенных ответов, но я видел, что еще немного – и он замолчит навсегда.

– Мы с женой, – делая упор на последнем слове, обратился я к молодому врачу, – хотим завести ребенка. Но мы недавно в вашем городе и уже наслушались ужасных историй про какое-то местное неизлечимое заболевание.

– Это нас безмерно пугает, – Эмми обратилась к Сергею доверительным шепотом с явными томными нотками, – и мы бы хотели получить консультацию врача на этот счет, – к словам она присовокупила глубокий вздох, заставивший её грудь приподняться, из-за чего и без того плотно облегающая блузка сделалась откровенно тесной. Ткань натянулась, из последних сил сдерживая напор. Даже мне стало жарко, и я был вынужден расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Каково же приходилось бедняге, на которого была направлена вся сила обольщения этого безупречного существа?

– Боюсь, я не могу разглашать эту информацию, – чуть не плача, ответил доктор.

– Понимаю, – Эмми выглядела удрученной. Но уже через секунду она неожиданно подалась вперед и наклонилась над столом, выставив на обозрение Сергея глубокий вырез белой блузки, и интимным голосом добавила, – но мы же никому об этом не скажем. Это будет нашим маленьким секретом.

Бедняга в ужасе перевел взгляд на меня, ища поддержки, но я остался глух к его страданиям, и он сдался:

– Что бы вы хотели узнать?

Эмми мельком посмотрела в мою сторону, давая понять, что настала моя очередь вступить в разговор.

– Просто расскажите нам о болезни детей, которая так распространена в вашем городе, – по-деловому начал я. – Ею болеет определенная категория детей, или это не имеет значения? Можно ли её выявить на ранних стадиях? Каковы симптомы? Ну и так далее, – пока врач не опомнился, я обрушил на него шквал вопросов.

– Болезнь носит название синдром Глухарева, – степенно отвечал Сергей, а я отметил про себя, что это имя врача, которому принадлежит кабинет. – Впервые Анатолий Александрович выявил её сорок лет назад. Это генетическое заболевание, связанное с изменениями в хромосомах. Его нельзя распознать до тех пор, пока не начинают проявляться симптомы, – мы с Эмми слушали, не перебивая, так как боялись, что поток откровений молодого врача может внезапно иссякнуть. – Первые симптомы появляются года в три-четыре, до этого дети абсолютно нормальны. Физически это проявляется в анемии и затрудненном пищеварении. Дети часто отказывают от обычной пищи, предпочитая только богатые красными кровяными тельцами продукты. Например, печенку, говяжий язык, сердце. При этом они едят их в сыром виде. Есть еще и психологический аспект болезни. И он намного опаснее.