3. ГОРЫ МАГНАЦА

Вскоре после восхода солнца Кьюджел и Дерва Корема выбрались из старого коровника, в котором провели ночь. Утро было холодное, и солнце, прятавшееся за высоким туманом цвета вина, не давало тепла. Кьюджел размахивал руками, расхаживал взад и вперёд, а Дерва Корема с осунувшимся лицом прихрамывала возле коровника.

Вскоре Кьюджела стало раздражать её отношение, в котором он чувствовал пренебрежение к себе.

– Принеси дров, – коротко сказал он ей. – Я разведу костёр. Позавтракаем с удобствами.

Ни слова не говоря, бывшая принцесса Сила отправилась собирать хворост. Кьюджел повернулся, осматривая пространства на востоке и автоматически проклиная Юкуну Смеющегося Волшебника, чья злоба забросила его так далеко на север.

Дерва Корема вернулась с охапкой веток; Кьюджел одобрительно кивнул. Короткое время после изгнания из Сила она вела себя с несоответствующим высокомерием, которое Кьюджел выносил со спокойной улыбкой. Их первая ночь оказалась полной событий и испытаний; с того времени поведение Дервы Коремы несколько изменилось. Лицо её, изящное, с тонкими чертами, утратило отчасти меланхолическое задумчивое выражение, высокомерие приняло другой характер, молоко превратилось в сыр, и теперь она по-новому воспринимала реальность.

Огонь весело трещал; они позавтракали корнями колокольчика-рапунцеля и мясистыми сочными орехами; за завтраком Кьюджел расспрашивал о землях к востоку и югу. Дерва Корема смогла предоставить очень немного информации, и её сведения не были обнадёживающими.

– Говорят, этот лес бесконечен. Я слышала разные его названия: Большой Эрм, Восточный лес, Лиг Тиг. На юге ты видишь горы Магнаца, о которых рассказывают страшные вещи.

– Что именно? – спросил Кьюджел. – Это очень важно: нам придётся пересечь эти горы на пути в Олмери.

Дерва Корема покачала головой.

– Я слышала лишь намёки, да и на них не обращала внимания, потому что не думала, что когда-нибудь там буду.

– Я тоже, – проворчал Кьюджел. – Если бы не Юкуну, я был бы сейчас совсем в другом месте.

Искра интереса осветила безжизненное лицо.

– А кто такой Юкуну?

– Мерзкий волшебник из Олмери. Вместо головы у него варёная тыква, и он постоянно щеголяет безмозглой улыбкой. Он во всех отношениях отвратителен, а злобен, как евнух.

Дерва Корема слегка улыбнулась холодной улыбкой.

– И ты вызвал гнев этого колдуна?

– Ба! Пустое дело! За небольшое неуважение к себе он забросил меня на север с немыслимым поручением. Но меня не зря зовут Кьюджел Умник! Поручение выполнено, и теперь я возвращаюсь в Олмери.

– А Олмери – приятное место?

– Очень, особенно если сравнить с этими дикими лесами и туманом. Но, как и везде, есть свои недостатки. Там много волшебников, и справедливость часто нарушается, как я уже рассказал.

– Расскажи мне больше об Олмери. Есть там города? Есть ли жители, кроме мошенников и колдунов?

Кьюджел нахмурился.

– Города есть – печальная тень былой славы. Азеномай, на месте слияния Кзана и Скаума, Кайн в Асколайсе, и другие на противоположном берегу Каучика, где живёт очень хитрый народ.

Дерва Корема задумчиво кивнула.

– Я пойду в Олмери. В твоём обществе, от которого скорее сумею оправиться.

Кьюджел искоса посмотрел на неё, её замечание ему не понравилось, но он не стал вдаваться в подробности, а она спросила:

– А что между нами и Олмери?

– Тут обширные и опасные пустоши, населённые гидами, эрбами и деодандами, а также лейкоморфами, гулами и гру. Больше я ничего не знаю. Если мы выживем, это будет настоящее чудо.

Дерва Корема задумчиво посмотрела в сторону Сила, потом пожала плечами и замолкла.

Скучный завтрак кончился. Кьюджел прислонился спиной к стене коровника, наслаждаясь теплом костра, но Фиркс не дал ему отдыхать, и Кьюджел с болезненной гримасой вскочил на ноги.

– Идём; пора в путь. Злоба Юкуну не даёт мне отдыхать.

Они спустились по склону холма, следуя по остаткам древней дороги. Характер местности изменился. Вереск уступил место болотистой низине; вскоре показался лес. Кьюджел недоверчиво рассматривал сумрачную тень.

– Надо идти тихо. Надеюсь, мы не потревожим чего-нибудь зловещего. Я буду смотреть вперёд, а ты поглядывай назад, чтобы никто врасплох не прыгнул нам на спину.

– Мы заблудимся.

– Солнце на юге; оно наш проводник.

Дерва Корема снова пожала плечами; они погрузились в лесную тень. Кроны высоких деревьев сомкнулась над ними, и солнечные лучи, изредка пробивавшиеся сквозь листву, лишь подчёркивали полумрак. Вскоре они увидели ручей и, идя по его течению, оказались на поляне, по которой протекала река.

На берегу вблизи причаленного плота сидели четверо в рваной одежде. Кьюджел критически осмотрел Дерву Корему и снял с её одежды пуговицы из драгоценных камней.

– Это, несомненно, разбойники, и не стоит пробуждать их алчность.

– Лучше нам с ними не встречаться, – ответила Дерва Корема. – Это животные, а не люди.

Кьюджел возразил:

– Нам нужен их плот; они могут рассказать о дороге. Если мы станем слишком просить, они решат, что у них есть шанс поживиться. – И он пошёл вперёд, а Дерва Корема поневоле двинулась за ним.

При ближайшем рассмотрении внешность бродяг не стала лучше. Волосы у них длинные и спутанные, лица в морщинах, глаза как жуки, а во рту жёлтые гнилые зубы. Выражение у них было довольно мирным, и они смотрели на подходивших Кьюджела и Дерву Корему скорее осторожно, чем воинственно. Один из них оказался женщиной, хотя по одежде, лицу или поведению этого нельзя было сказать. Кьюджел снисходительно их приветствовал, и они удивлённо замигали.

– Кто вы такие? – спросил Кьюджел.

– Мы называем себя Бусиако, – ответил самый старший среди них. – Это и племя наше, и семья; у нас в этом нет разницы, потому что у нас многомужие.

– Вы живёте в лесу, знаете дороги в нем?

– Это верно, – согласился мужчина, – хотя наши знания ограничены. Не забывайте, это Большой Эрм, он тянется лига за лигой без всяких перерывов.

– Неважно, – сказал Кьюджел, – нам нужно только переправиться через реку и узнать безопасную дорогу на юг.

Мужчина посовещался с остальными; все покачали головой.

– Такой дороги нет; на пути горы Магнаца.

– Верно, – согласился Кьюджел.

– Если я перевезу вас через реку, – продолжал старший Бусиако, – вы погибнете, потому что местность там населена эрбами и гру. Меч там бесполезен, а волшебства у вас нет: мы, Бусиако, ощущаем волшебство, как другие чувствуют запах мяса.

– Как же нам добраться до цели? – спросил Кьюджел.

Бусиако этот вопрос не интересовал. Но другой мужчина, помоложе, взглянув на Дерву Корему, посмотрел на реку, как будто о чем-то задумался. Очевидно, напряжение оказалось ему не под силу, и он в знак поражения потряс головой.

Кьюджел, заметив это, спросил:

– Что тебя привело в замешательство?

– Не очень сложная проблема, – ответил Бусиако. – У нас мало практики в логических упражнениях, и любая трудность ставит нас в тупик. Я только подумал, чем вы могли бы заплатить, если бы я провёл вас через лес.

Кьюджел от всего сердца рассмеялся.

– Хороший вопрос. Но у меня есть только то, что на мне, а именно: одежда, обувь, шапка и меч, и все это мне необходимо. Впрочем, я знаю заклинание, при помощи которого могу произвести одну-две драгоценные пуговицы.

– Не очень интересно. Поблизости в склепе драгоценностей навалено мне по голову.

Кьюджел задумчиво потёр подбородок.

– Всем известна щедрость Бусиако; может, ты проведёшь нас мимо этого склепа.

Бусиако сделал равнодушный жест.

– Как хочешь, хотя по соседству там логово большой самки гида, и у неё как раз период течки.

– Мы не будем отвлекаться и пойдём прямо на юг, – решил Кьюджел. – Пошли сейчас же.

Бусиако не тронулся с места.

– Тебе нечего предложить?

– Только мою благодарность, а это немало.

– А как насчёт этой женщины? Она, конечно, тощая, но чем-то привлекательна. Тебе все равно умереть в горах Магнаца, так зачем напрасно терять женщину?

– Верно, – согласился Кьюджел. Он повернулся к Дерве Кореме. – Договоримся?

– Что? – гневно воскликнула она. – Ты осмеливаешься делать такое предложение? Я утоплюсь в реке!

Кьюджел отвёл её в сторону.

– Меня не зря называют Кьюджелом Умником, – просвистел он ей на ухо. – Неужели я не перехитрю этого слабоумного?

Дерва Корема недоверчиво посмотрела на него, потом отвернулась, слезы гнева покатились по её щекам. Кьюджел обратился к Бусиако.

– Твоё предложение звучит мудро; идём.

– Женщина останется здесь, – сказал Бусиако, вставая. – Мы пойдём заколдованными тропами, и потребуется строгая дисциплина.

Дерва Корема сделала решительный шаг в сторону реки.

– Нет! – торопливо воскликнул Кьюджел. – Она очень чувствительна и хочет сама убедиться, что я благополучно вышел на тропу, ведущую в горы Магнаца, хоть это и означает мою несомненную смерть.

Бусиако пожал плечами.

– Все равно. – Он провёл их к плоту, отвязал верёвку и шестом начал передвигать плот через реку. Вода казалась мелкой, шест нигде не погружался больше чем на фут или два. Кьюджелу показалось, что перейти реку вброд было бы очень просто.

Бусиако, заметив это, сказал:

– Река кишит стеклянными рептилиями; они сразу набрасываются на неосторожного человека.

– Да ну! – воскликнул Кьюджел, с сомнением поглядывая на реку.

– Да. А теперь должен вас предупредить. Вас могут приманивать всяческими способами, но если вы цените свою жизнь, не делайте ни шага с тропы, по которой я вас поведу.

Плот причалил к противоположному берегу; Бусиако сошёл на берег и привязал плот к дереву.

– Идите за мной. – Он уверенно двинулся между деревьев. Дерва Корема пошла следом, последним шёл Кьюджел. Тропа была настолько нехоженая, что Кьюджел не отличал её от глухого леса, но Бусиако тем не менее ни разу не заколебался. Солнце, низко светившее из-за ветвей, виднелось только изредка, и Кьюджел не мог понять, в каком направлении они движутся. Так они двигались в лесном одиночестве, где изредка слышались лишь голоса птиц.

Солнце, пройдя зенит, начало спускаться, но тропа не стала заметней. Кьюджел наконец крикнул вперёд:

– Ты уверен, что тут тропа? Мне кажется, мы наобум сворачиваем направо и налево.

Бусиако остановился и начал объяснять:

– Мы, жители леса, изобретательный народ, и есть у нас ещё одно свойство. – Он многозначительно похлопал себя по носу. – Мы чувствуем волшебство. Тропа проложена в незапамятные времена, и она видна только таким, как мы.

– Может, и так, – упрямо сказал Кьюджел. – Но тропа кажется слишком извилистой, и где все те ужасные существа, о которых ты говорил? Я заметил только полёвку, и острого запаха эрба нет ни следа.

Бусиако в замешательстве покачал головой.

– По непонятной причине они все куда-то ушли. Но ты ведь не жалеешь об этом? Пошли скорее, пока они не вернулись. – И он снова двинулся вперёд по тропе, не более различимой, чем прежде.

Солнце опустилось совсем низко. Лес поредел, в проходах струились алые лучи, освещая изогнутые корни, золотя упавшую листву. Бусиако вышел на поляну и с торжествующим видом повернулся.

– Я успешно привёл вас к цели!

– Как это? – удивился Кьюджел. – Мы ещё глубоко в лесу.

Бусиако указал на противоположную сторону поляны.

– Видишь там четыре тропы?

– Да, – нехотя согласился Кьюджел.

– Одна из них ведёт на юг. Остальные уходят в лесные глубины, извиваясь в пути.

Дерва Корема, всмотревшись сквозь ветви, громко воскликнула:

– Вон там, в пятидесяти шагах отсюда, река и плот!

Кьюджел бросил на Бусиако зловещий взгляд.

– Что это значит?

Бусиако серьёзно кивнул.

– Эти пятьдесят шагов не имеют защиты. Я бы недобросовестно отнёсся к своим обязательствам, если бы повёл вас сюда прямой дорогой. А теперь… – Он подошёл к Дерве Кореме, взял её за руку и повернулся к Кьюджелу. – Ты должен пересечь поляну, и тогда я сообщу тебе, какая тропа ведёт на юг. – И он принялся обвязывать талию Дервы Коремы верёвкой. Она яростно сопротивлялась и покорилась только после удара и проклятия. – Это чтобы помешать ей убежать, – с хитрой усмешкой объяснил Бусиако Кьюджелу. – Я не скор на ногу и когда хочу женщину, не люблю её очень долго уговаривать. Но почему ты не торопишься? Солнце заходит, а после наступления темноты появляются лейкоморфы.

– Ну, так какая же тропа ведёт на юг? – спросил Кьюджел.

– Перейди поляну, и я тебе скажу. Конечно, если не веришь мне, можешь сам выбирать. Но помни, я очень старался ради этой тощей, плоской и анемичной женщины. Мы теперь в расчёте.

Кьюджел с сомнением посмотрел на противоположную сторону поляны, потом на Дерву Корему, которая в отчаянии смотрела на него. Он оживлённо сказал:

– Ну, все, кажется, к лучшему. Горы Магнаца, как известно, очень опасны. Ты в большей безопасности с этим неотёсанным разбойником.

– Нет! – закричала она. – Отвяжи эту верёвку! Он обманщик: тебя одурачили! Кьюджел Умник? Кьюджел Глупец!

– Какой вульгарный язык, – заявил Кьюджел. – Мы с Бусиако заключили сделку, которая, кстати, является священным договором, и надо его выполнять.

– Убей этого грубияна! – кричала Дерва Корема. – Доставай меч! Край леса рядом!

– Неправильная тропа может увести в самое сердце Большого Эрма, – возразил Кьюджел. Он в прощальном приветствии поднял руку. – Гораздо лучше стараться ради этого лохматого грубияна, чем погибнуть в горах Магнаца!

Бусиако улыбнулся в знак согласия и собственнически дёрнул за верёвку. Кьюджел заторопился через поляну под проклятия Дервы Коремы, пока она не замолкла. Какое средство применил Бусиако, Кьюджел не видел. Бусиако крикнул:

– Ты случайно оказался на правильной тропе. Иди по ней и вскоре придёшь в населённую местность.

Кьюджел с прощальным приветствием повернулся. Дерва Корема истерически захохотала:

– Он называет себя Кьюджел Умник! Какая невероятная шутка!

Кьюджел быстро шёл по тропе, несколько обеспокоенный.

– Женщина сошла с ума, – говорил он себе. – Она не понимает. Как я мог поступить иначе? Я рациональный человек: поступать по-другому было бы неразумно.

Не прошёл он и ста шагов, как тропа вынырнула из леса. Кьюджел застыл на месте. Всего сто шагов? Он поджал губы. По какому-то любопытному совпадению остальные три тропы тоже выходили из леса поблизости и сливались в одну дорогу, на которой он стоял.

– Интересно, – сказал Кьюджел. – Меня подмывает вернуться, отыскать Бусиако и потребовать у него объяснений…

Он задумчиво коснулся меча и даже сделал один-два шага в сторону леса. Но солнце стояло низко, тени уже заполнили промежутки между искривлёнными стволами. Кьюджел колебался, а Фиркс нетерпеливо всадил свои крючья и когти в печень Кьюджела, и тот отказался от мысли вернуться в лес.

Дорога шла по открытой местности, на юге возвышались горы. Кьюджел шёл быстро, чувствуя за собой тёмную тень леса, и напряжённо думал. Иногда при какой-нибудь особенно беспокойной мысли он шлёпал себя по бедру. Но ведь это глупо! Он вёл себя наилучшим образом! Бусиако глуп, он и надеяться не мог обмануть Кьюджела! Сама эта мысль неприемлема. А что касается Дервы Коремы, то она скоро приспособится к своей новой жизни…

Когда солнце уже опустилось за горы Магнаца, он увидел небольшое селение и таверну на перекрёстке дорог. Это было прочное сооружение из камня и брёвен, с круглыми окнами, каждое из которых состояло из множества маленьких окошек. Кьюджел остановился у входа и подвёл итог своим ресурсам, которых у него оказалось немного. Потом вспомнил драгоценные пуговицы, которые взял у Дервы Коремы, и поздравил себя с такой предусмотрительностью.

Он вошёл в дверь и оказался в длинной комнате, увешанной старинными бронзовыми лампами. Хозяин стоял за стойкой и наливал грог и пунш трём мужчинам, очевидно, постоянным посетителям. Все трое повернулись, когда Кьюджел вошёл в таверну.

Хозяин заговорил достаточно вежливо:

– Добро пожаловать, путник; чего пожелаешь?

– Вначале чашу вина, затем ужин и ночлег, наконец сведений о дороге на юг.

Хозяин налил вина.

– Ужин и ночлег в должное время. А что касается дороги на юг, она ведёт в царство Магнаца, и большего знать не нужно.

– Значит Магнац – страшное существо?

Хозяин мрачно кивнул.

– Люди, уходившие на юг, никогда не возвращались. И на нашей памяти никто не приходил оттуда на север. Я могу поручиться только за это.

Трое за стойкой молча кивнули в знак согласия. Двое оказались местными крестьянами, на третьем же были высокие чёрные сапоги профессионального заклинателя духов. Первый крестьянин сделал знак хозяину:

– Налей этому несчастному вина за мой счёт.

Кьюджел со смешанным чувством принял это вино.

– Пью с благодарностью, но отвергаю слово «несчастный», чтобы это слово не сказалось на моей судьбе.

– Как хочешь, – равнодушно отозвался крестьянин, – хотя в наше печальное время кто счастлив? – И крестьяне погрузились в разговор о починке каменной изгороди, разделявшей их земли.

– Работа тяжёлая, но большие преимущества, – заявил один.

– Согласен, – заметил другой, – но я такой неудачник, что раньше чем мы закончим эту работу, солнце почернеет, и окажется, что весь наш труд напрасен.

Первый взмахнул руками в насмешливом отрицании аргумента.

– Существует риск, который мы должны принимать. Смотри: я пью вино, хотя могу не дожить до того, чтобы напиться. Но разве это меня удерживает? Нет! Я отрицаю будущее; я пью сейчас и стану пьян, если обстоятельства позволят.

Хозяин рассмеялся и ударил кулаком по стойке.

– Ты хитёр, как Бусиако. Я слышал, они тут недалеко разбили лагерь. Может, путник встречался с ними? – И он вопросительно взглянул на Кьюджела, который неохотно кивнул.

– Я встретил такую группу; по моему мнению, они скорее глупые, чем хитрые. А что касается дороги на юг, может кто-нибудь дать более точные указания?

Хозяин резко ответил:

– Я могу: избегай её. Вначале за твоей плотью будут охотиться деоданды. А дальше владения Магнаца, а рядом с ним деоданд все равно что ангел милосердия, если истинна хотя бы десятая часть слухов.

– Обескураживающие новости, – заметил Кьюджел. – А другой дороги на юг нет?

– Есть, – сказал заклинатель духов, – и я советую тебе ею воспользоваться. Возвращайся по дороге в Большой Эрм и иди на восток вдоль края леса, который становится все гуще и страшнее. Нет надобности говорить, что тебе понадобятся крепкая рука и быстрые ноги, а ещё лучше крылья, чтобы спастись от вампиров, гру, эрбов и лейкоморфов. Пройдя до самого конца леса, ты должен свернуть на юг, в долину Дарада, где, по слухам, армия василисков осаждает древний горд Мар. Если сумеешь миновать это сражение, дальше лежит Большая Центральная степь, где нет ни пищи, ни воды и которая населена пелгрейнами. Пройдя степь, поворачивай на запад и переберись через серию отравленных болот. За ними местность, о которой я знаю только, что она называется Земля Злых Воспоминаний. Миновав эту местность, ты окажешься к югу от гор Магнаца.

Кьюджел на несколько мгновений задумался.

– Путь, который ты предлагаешь, может, и менее рискован и более безопасен, но он очень длинный. Я предпочитаю рискнуть и отправиться через горы Магнаца.

Первый крестьянин посмотрел на него с благоговейным страхом.

– Ты, должно быть, знаменитый волшебник, полный заклинаниями.

Кьюджел, улыбаясь, покачал головой.

– Я Кьюджел Умник: не больше и не меньше. А теперь – вина!

Вскоре хозяин принёс ужин: тушёных земляных крабов с чечевицей, приправленных диким рисом и черникой.

После ужина двое крестьян выпили по последней чашке вина и ушли, а Кьюджел, хозяин и заклинатель засиделись, обсуждая различные аспекты действительности. Наконец заклинатель удалился в свою комнату. Перед уходом он подошёл к Кьюджелу заговорил с ним откровенно:

– Я заметил твой плащ; такое качество редко встретишь в нашем захолустье. Так как ты все равно погибнешь, почему бы не подарить этот плащ мне? Такой мне очень нужен.

Кьюджел изысканно отклонил предложение и направился в свою комнату.

Ночью его разбудили какие-то скребущиеся звуки у ног постели. Вскочив, он схватил человека небольшого роста. Подтащил его к свету. Это оказался трактирный слуга. Он все ещё сжимал сапоги Кьюджела, которые, очевидно, хотел украсть.

– Что это значит? – Кьюджел ударил парня. – Говори! Как ты осмеливаешься на это!

Слуга просил Кьюджела перестать.

– Какая разница? Обречённому человеку не нужна такая элегантная обувь!

– Тут мне судить, – сказал Кьюджел. – Или ты думал, что я босиком пойду навстречу смерти в горах Магнаца? Убирайся! – И он швырнул воришку через весь коридор.

За завтраком он рассказал об этом происшествии хозяину, который не проявил большого интереса. Когда пришло время рассчитываться, Кьюджел бросил на стойку драгоценную пуговицу.

– Пожалуйста, оцени эту драгоценность, вычти мой долг и дай сдачу золотыми монетами.

Хозяин осмотрел украшение, поджал губы и склонил голову набок.

– Полная стоимость твоего пребывания точно равна стоимости этой безделушки. Никакой сдачи.

– Что? – бушевал Кьюджел. – Чистый аквамарин, окружённый четырьмя изумрудами? За одну-две чашки плохого вина, похлёбку и сон, обеспокоенный злодейством твоего слуги? Это таверна или бандитское логово?

Хозяин пожал плечами.

– Конечно, цены несколько выше обычных, но деньги, которые сгниют в карманах трупа, никому не принесут пользы.

В конце концов Кьюджел все же получил несколько золотых монет и вдобавок кусок хлеба, сыра и немного вина. Хозяин подошёл к двери и указал:

– Тут только одна дорога, ведущая на юг. Прямо перед тобой горы Магнаца. Прощай!

Не без дурных предчувствий двинулся Кьюджел на юг. Некоторое время дорога шла мимо полей местных крестьян, затем у подножий, возвысившихся по обе стороны, она превратилась сначала в тропу, потом в еле заметный след, вьющийся по дну сухого русла среди колючих кустарников, тысячелистника, асфодели. На вершинах холмов параллельно тропе росли согнутые дубы, и Кьюджел, решив подольше оставаться незамеченным, взобрался наверх и продолжал путь под покровом листвы.

Воздух был чист, небо яркого темно-синего цвета. Солнце поднялось к зениту, и Кьюджел вспомнил о пище. Он сел, но при этом глаз его уловил какую-то движущуюся тень. Кровь его застыла. Какое-то существо собиралось прыгнуть ему на спину.

Кьюджел сделал вид, что ничего не заметил, и вскоре тень снова двинулась вперёд: деоданд, более высокий и тяжёлый, чем Кьюджел, чёрный, как полночь, за исключением белых глаз, белых зубов и когтей, одетый в полоски кожи, поддерживающие короткую бархатную рубашку.

Кьюджел задумался о лучшем способе действий. Лицом к лицу, грудь к груди, деоданд разорвёт его на клочки. Кьюджел может мечом удерживать деоданда, пока у того жажда крови не победит страх боли и он бросится вперёд, ни на что не обращая внимания. Возможно, Кьюджел быстрее и убежит от этого существа, но только после долгого и упорного преследования… Деоданд снова шагнул вперёд и остановился за скальным выступом в двадцати шагах ниже по склону от того места, где сидел Кьюджел. Как только он исчез за скалой, Кьюджел вскочил, подбежал к скале и забрался на её вершину. Тут он поднял тяжёлый камень и, когда деоданд осторожно высунулся, бросил его на спину этому существу. Тот упал и лежал, дёргая ногами, а Кьюджел спрыгнул вниз, чтобы нанести смертельный удар.

Деоданд прижался к скале и зашипел в ужасе при виде обнажённого лезвия Кьюджела.

– Не бей, – сказал он. – Ты ничего не добьёшься моей смертью.

– Только удовлетворения от смерти того, кто собирался меня пожрать.

– Пустое удовольствие!

– Мало удовольствий бывают иными, – сказал Кьюджел. – Но пока ты жив, расскажи мне о горах Магнаца.

– Ты их видишь: безжизненные горы из древнего чёрного камня.

– А кто такой Магнац?

– Я такого не знаю.

– Что? Люди к северу содрогаются от одного этого имени.

Деоданд слегка выпрямился.

– Вполне возможно. Я слышал это имя, но считал его всего лишь древней легендой.

– Почему люди идут на юг и никто не идёт на север?

– А кому нужно идти на север? А те, что шли на юг, давали пищу мне и моему племени. – Деоданд ещё более приподнялся. Кьюджел подобрал большой камень и обрушил на деоданда, тот упал и слабо задёргался. Кьюджел подобрал другой камень.

– Подожди! – слабо сказал деоданд. – Пощади меня, и я помогу тебе выжить.

– Как это? – спросил Кьюджел.

– Ты хочешь идти на юг. Дальше в пещерах обитают подобные мне. Как тебе спастись, если я не проведу тебя путём, который они не используют?

– Ты можешь это сделать?

– Если ты пообещаешь сохранить мне жизнь.

– Прекрасно. Но я должен принять меры предосторожности: в своей жажде крови ты можешь забыть о нашем соглашении.

– Ты меня искалечил; какие ещё меры тебе нужны? – воскликнул деоданд. Тем не менее Кьюджел связал ему руки и привязал к толстой чёрной шее верёвку.

Таким образом они и двинулись; деоданд, хромая и подпрыгивая, повёл Кьюджела кружным путём, минуя пещеры.

Горы поднялись выше, в каменных ущельях завыли ветры. Кьюджел продолжал расспрашивать деоданда о Магнаце, но добился только мнения, что Магнац вымышленное создание.

Наконец они оказались на песчаной площадке высоко над низиной. Деоданд объявил, что тут кончается территория его племени.

– А что дальше? – спросил Кьюджел.

– Не знаю: я там не бывал. А теперь освободи меня и иди своей дорогой, а я вернусь к своему племени.

Кьюджел покачал головой.

– Ночь близко. Что помешает тебе пойти за мной следом и снова напасть? Лучше я тебя убью.

Деоданд печально рассмеялся.

– За нами трое других. Они держатся на расстоянии, только потому что я им сделал знак. Убей меня, и никогда не увидишь утреннего солнца.

– Мы пойдём дальше вместе, – сказал Кьюджел.

– Как хочешь.

Кьюджел пошёл на юг, деоданд продолжал хромать; оглядываясь назад, Кьюджел видел три чёрные фигуры, двигавшиеся в тени. Деоданд многозначительно улыбнулся.

– Тебе лучше остановиться здесь: зачем ждать дотемна? Смерть менее ужасна при свете.

Кьюджел не ответил, но пошёл ещё быстрее. Тропа покинула долину, поднялась на высокий луг, здесь воздух стал холоднее. По обе стороны росли лиственница, кеобаб, бальзаминовый кедр, среди травы и кустов журчал ручей. Деоданд начал беспокоиться, он дёргал за верёвку, хромал с преувеличенной слабостью. Кьюджел не видел причин для беспокойства: никакой угрозы, кроме самих деодандов, не было. Он почувствовал нетерпение.

– Почему ты тащишься? Я надеялся до наступления темноты найти гостиницу в горах. А ты меня задерживаешь.

– Тебе следовало подумать об этом, до того как ты искалечил меня камнем, – ответил деоданд. – Я ведь иду с тобой не по своей воле.

Кьюджел оглянулся. Три деоданда, которые раньше прятались среди скал, теперь шли сзади не скрываясь.

– Ты не можешь укротить ужасный аппетит твоих соплеменников? – спросил Кьюджел.

– Я и со своим не могу справиться, – ответил деоданд. – Только рана мешает мне броситься на тебя и вцепиться в горло.

– Ты хочешь жить? – Кьюджел многозначительно положил руку на меч.

– Конечно, хотя и не так страстно, как люди.

– Если ты хоть на йоту ценишь свою жизнь, прикажи своим соплеменникам повернуть, отказаться от преследования.

– Напрасный труд. И в конце концов для чего тебе жизнь? Посмотри, перед тобой горы Магнаца!

– Ха! – ответил Кьюджел. – Разве не ты утверждал, что чудовище тут вымышленно?

– Конечно, но я не вдавался в подробности вымысла.

И тут послышался свист; оглянувшись, Кьюджел увидел, что три деоданда упали, пронзённые стрелами. Из ближайшей рощи появились четверо молодых людей в коричневых охотничьих костюмах. Все были прекрасно сложены, у всех каштановые волосы, все, казалось, были в хорошем расположении духа.

Передний крикнул.

– Как это ты идёшь с ненаселенного севера? И почему идёшь ночью с этим ужасным существом?

– Ни в одном из твоих вопросов нет загадки, – ответил Кьюджел. – Во-первых, север населён: там ещё живёт несколько сотен людей. А этого гибрида демона и людоеда я нанял, чтобы он провёл меня безопасно через горы, но я недоволен его службой.

– Я сделал все необходимое, – возразил деоданд. – Освободи меня в соответствии с нашим договором.

– Как хочешь, – сказал Кьюджел. Он развязал верёвку, и деоданд захромал прочь, оглядываясь через плечо. Кьюджел сделал знак предводителю охотников; тот что-то сказал своим товарищам; они подняли луки и застрелили деоданда.

Кьюджел коротко одобрительно кивнул.

– А вы? Ведь Магнац, говорят, делает горы непригодными для жизни?

Охотники рассмеялись.

– Всего лишь легенда. Некогда действительно существовало чудовище по имени Магнац, и в уважение к традиции мы, жители деревни Валл, по-прежнему назначаем одного человека Стражником. Но все это только дань старой легенде.

– Странно, – сказал Кьюджел, – что легенда так широко распространена и внушает такой страх.

Охотники равнодушно пожали плечами.

– Приближается ночь; время возвращаться. Можешь пойти с нами; в Валле есть таверна, где ты переночуешь.

– С радостью воспользуюсь вашим обществом.

Пошли дальше. По дороге Кьюджел расспрашивал о пути на юг, но охотники мало чем смогли помочь ему.

– Деревня Валл расположена на берегу озера Валл, плавание по озеру невозможно из-за многочисленных водоворотов; мало кто из нас ходил по горам к югу. Говорят, они безжизненны и спускаются в ещё более безжизненную пустыню.

– Может, в горах за озером бродит Магнац? – осторожно спросил Кьюджел.

– Традиция об этом ничего не говорит, – ответил охотник.

Примерно через час они добрались до Валла, деревни, богатство которой поразило Кьюджела. Прочные дома из камня и брёвен, улицы тщательно вымощены и подметены; большая площадь, рынок, зернохранилище, ратуша, склад, несколько таверн, довольно много роскошных поместий. Охотники пошли по главной улице, кто-то обратился к ним:

– Важная новость! Погиб Стражник!

– Неужели? – с острым интересом воскликнул предводитель охотников. – Кто же сейчас исполняет его обязанности?

– Лейфель, сын гетмана, кто же ещё?

– Действительно, кто же ещё? – ответил охотник, и они пошли дальше.

– Значит должность Стражника высоко уважаемая? – спросил Кьюджел.

Охотник пожал плечами.

– Её лучше описать как церемониальную синекуру. Постоянный исполнитель, несомненно, будет избран завтра. Но посмотри в сторону ратуши. – И он указал на коренастого широкоплечего человека в коричневой одежде, отороченной мехом, и в чёрной сдвоенной шляпе. – Это Хайлам Вискод, сам гетман. Эй, Вискод! Мы встретили странника с севера!

Хайлам Вискод приблизился и вежливо приветствовал Кьюджела.

– Добро пожаловать! Странники редки в наше время; все наше гостеприимство в твоём распоряжении.

– Благодарю тебя, – ответил Кьюджел. – Не ожидал встретить в горах Магнаца такую любезность. Весь мир их страшно боится.

Гетман засмеялся.

– Повсюду встречаются недоразумения; ты обнаружишь, что многие наши обычаи архаичны и причудливы. Например, Стража против Магнаца. Но идём! Вот наша лучшая таверна. Устроишься, и мы поужинаем.

Кьюджелу отвели хорошую комнату, со всеми удобствами, и вскоре, умытый и отдохнувший, он присоединился к Хайламу Вискоду в общем зале. Перед ним поставили аппетитный ужин и кувшин вина.

После еды гетман провёл Кьюджела по посёлку, от которого открывался прекрасный вид на озеро.

Казалось, сегодня вечером отмечается какой-то праздник: Повсюду горели факелы, жители Валла ходили по улицам, останавливались небольшими группами, разговаривали. Кьюджел спросил, в чем причина всеобщего волнения.

– Из-за смерти вашего Стражника?

– Вот именно, – ответил гетман. – Мы серьёзно относимся к своим традициям, и выборы нового Стражника вызывают споры в обществе. Но посмотри: это общественный склад, где хранятся наши богатства. Хочешь взглянуть?

– С удовольствием, – отозвался Кьюджел. – Если ты собираешься осмотреть общественное золото, я с радостью присоединюсь к тебе.

Гетман распахнул двери.

– Тут не только золото. Вот в этих ларях драгоценности; в этом ящике древние монеты; в грудах – шелка и вышитая камка; вон в тех ящиках драгоценные пряности, ещё более ценные напитки, различные дорогие мази. Но я не стану перед тобой хвастаться: ты бывалый человек, опытный путешественник и, конечно, видел настоящее богатство.

Кьюджел ответил, что богатства Валла не следует преуменьшать. Гетман признательно поклонился, и они прошлись по эспланаде над озером – большим тёмным водным пространством, освещённым слабым звёздным светом.

Гетман указал на купол, поддерживаемый на высоте в пятьсот футов стройным столбом.

– Можешь догадаться, что это такое?

– Вероятно, пост вашего Стражника.

– Верно! Ты проницательный человек. Жаль, что ты торопишься и не можешь задержаться в Валле.

Кьюджел, вспомнив свой пустой кошелёк и богатства общественного склада, сделал вежливый жест.

– Я рад был бы немного задержаться, но, откровенно говоря, я путешествую без денег, и мне пришлось бы тогда искать какой-то временной службы. Кстати о посте Стражника: я понял, что это значительная должность.

– Несомненно, – ответил гетман. – Сегодня стражу несёт мой сын. Но нет никаких причин, почему бы тебе не быть кандидатом на этот пост. Обязанности нисколько не обременительны; вообще говоря этот пост – просто синекура.

Кьюджел почувствовал беспокойство Фиркса.

– А каково жалованье?

– Очень хорошее. Стражник пользуется здесь, в Валле, огромным уважением, так как он, пусть чисто формально, защищает нас всех от опасностей.

– И все-таки что он получает?

Гетман помолчал, подумал и начал загибать пальцы.

– Во-первых, он получает комфортабельную сторожевую башню, выложенную мягкими подушками, с оптическим устройством, которое делает отдалённые предметы близкими, жаровню для тепла и совершённую систему связи. Далее, его еда и питьё самого высокого качества и предоставляются бесплатно для его удовольствия и по его приказам. Далее, он получает дополнительно титул «Охранника общественных сокровищ» и становится распорядителем всех общественных богатств Валла. В-четвёртых, он может выбрать себе в супруги девушку, которая покажется ему наиболее привлекательной. В-пятых, он получает титул «барона» и должен всеми приветствоваться с глубочайшим уважением.

– Вот это да! – сказал Кьюджел. – Стоит подумать. А каковы его обязанности?

– Они следуют из его должности. Стражник должен сторожить – это один из древних обычаев, которые мы соблюдаем. Обязанности вряд ли можно назвать обременительными, но пренебрегать ими нельзя, потому что это означало бы фарс, а мы народ серьёзный, несмотря на наши причудливые обычаи.

Кьюджел рассудительно кивнул.

– Условия вполне справедливы. Стражник сторожит; трудно выразиться яснее. Но кто такой Магнац, с какого направления следует его ожидать и как его можно узнать?

– Эти вопросы особого значения не имеют, – ответил гетман, – так как такого существа – теоретически – не существует.

Кьюджел взглянул на башню, на озеро, потом на хранилище.

– Я предлагаю свои услуги для выполнения этих обязанностей – если все тобой сказанное соответствует истине.

Фиркс немедленно вцепился когтями во внутренности Кьюджела. Тот согнулся вдвое, придал руки к животу и, извинившись перед удивлённым гетманом, отошёл в сторону.

– Терпение! – умолял он Фиркса. – Терпение! Ты что, не понимаешь, в каком мы положении? Кошелёк мой пуст, а впереди долгие лиги! Чтобы продвигаться дальше, я должен передохнуть и пополнить свой кошелёк. Я собираюсь исполнять эту должность, пока не выполню оба условия, и потом мы быстро направимся в Олмери!

Фиркс неохотно прекратил свои демонстрации, и Кьюджел вернулся к ожидавшему гетману.

– Ничего не изменилось, – сказал Кьюджел. – Я посовещался с самим собой и считаю, что смогу выполнять эти обязанности.

Гетман кивнул.

– Я рад слышать это. Ты увидишь, что мои обещания полностью соответствуют действительности. Я тоже пока размышлял и могу утверждать, что ни один человек в посёлке лучше тебя не подходит к этому величественному положению, и потому провозглашаю тебя Стражником посёлка! – Гетман извлёк золотой воротник и надел на шею Кьюджелу.

Они вернулись в таверну; по дороге жители Валла, видя золотой воротник, одолевали гетмана вопросами.

– Да, – отвечал тот. – Этот джентльмен продемонстрировал свои возможности, и я провозгласил его Стражником посёлка!

При этой новости все пришли в крайнее возбуждение и поздравляли Кьюджела, как будто он всегда здесь жил.

Все направились в таверну; принесли вино и тушёное мясо с пряностями; появились музыканты, начались танцы и веселье.

Кьюджел приметил одну исключительно красивую девушку, танцевавшую с молодым охотником из группы, встретившей его в горах. Кьюджел подтолкнул гетмана и обратил его внимание на девушку.

– А, да; прекрасная Марлинка! Она танцует с парнем, с которым недавно обручилась.

– Вероятно, ей придётся изменить свои планы? – со значением спросил Кьюджел.

Гетман хитро подмигнул.

– Она тебе понравилась?

– Да, и так как это привилегия моей должности, провозгласи эту девушку моей невестой. И пусть брачную церемонию совершат немедленно!

– Так быстро? А, понимаю, горячая кровь юности не терпит отлагательств. – Он подозвал девушку, и она весело подбежала к их столику. Кьюджел встал и низко поклонился. Гетман заговорил: – Марлинка, Стражник посёлка находит тебя привлекательной и хочет, чтобы ты стала его супругой.

Марлинка вначале удивилась, потом что-то показалось ей забавным. Она проказливо взглянула на Кьюджела и церемонно присела.

– Стражник оказывает мне большую честь.

– Далее, – продолжал гетман, – он требует, чтобы брачная церемония была совершена немедленно.

Марлинка с сомнением взглянула на Кьюджела, потом через плечо на молодого человека, с которым танцевала.

– Хорошо, – сказала она. – Как пожелает Стражник.

Совершили церемонию, и Кьюджел оказался женат на Марлинке, которая при ближайшем рассмотрении была ещё прекрасней. Он обнял её за талию.

– Идём, – прошептал он. – Ускользнём на некоторое время и отпразднуем это событие.

– Не так быстро, – прошептала в ответ Марлинка. – Я должна привести себя в порядок; я слишком возбуждена! – Она высвободилась и ускользнула.

Пир и веселье продолжались, и, к своему разочарованию, Кьюджел заметил, что Марлинка опять танцует с юношей, с которым была обручена. На его глазах она обняла юношу со всеми признаками страсти. Кьюджел прошёл вперёд, остановил танец и отвёл свою жену в сторону.

– Такое поведение неприлично: ты ведь час как замужем!

Марлинка в удивлении и замешательстве рассмеялась, потом нахмурилась, снова рассмеялась и пообещала вести себя с должным достоинством. Кьюджел попытался увести её в комнату, однако она опять объявила, что момент неподходящий.

Кьюджел раздражённо вздохнул, но утешил себя воспоминаниями о других своих привилегиях: свободном доступе в сокровищницу, например. Он склонился к гетману.

– Поскольку я теперь официальный хранитель общественной сокровищницы, будет разумно в подробностях ознакомиться с её содержимым. Если ты будешь так добр и отдашь мне ключи, я быстро все осмотрю.

– Я сделаю лучше, – ответил гетман, – я сам проведу тебя в сокровищницу и помогу, чем смогу.

Они направились в сокровищницу. Гетман открыл дверь и подержал свет. Кьюджел вошёл и осмотрел ценности.

– Я вижу, все в порядке; вероятно, есть смысл подождать, пока в голове у меня прояснится, и тогда сделать подробный перечень. Но пока… – Кьюджел направился к ящику с драгоценностями, выбрал несколько дорогих камней и начал укладывать их себе в сумку.

– Минутку, – сказал гетман. – Боюсь, что ты доставляешь себе неудобство. Вскоре тебе принесут богатую одежду, достойную твоего нового титула. А сокровища удобнее держать тут; к чему отягощать себя и подвергать риску потерять их?

– В твоих словах есть смысл, – ответил Кьюджел, – но я хотел приказать начать строительство поместья с видом на озеро, и ценности мне понадобятся для оплаты.

– Все в своё время. Работу вряд ли начнут, пока ты не осмотришь местность и не выберешь самое подходящее место.

– Верно, – согласился Кьюджел. – Вижу, впереди у меня много работы. А теперь – назад в таверну! Моя супруга слишком скромна, и больше я не потерплю никаких отговорок!

Но когда они вернулись, Марлинки не было.

– Несомненно, отправилась переодеваться в соблазнительные наряды, – предположил гетман. – Потерпи немного!

Кьюджел недовольно поджал губы; его ещё больше рассердило, что исчез и молодой охотник.

Веселье быстро кончилось, и после многих тостов Кьюджел опьянел и был перенесён в свою комнату.

Рано утром в дверь постучал гетман, по приглашению Кьюджела он вошёл.

– Теперь нужно осмотреть сторожевую башню, – сказал гетман. – Всю ночь Валл сторожил мой сын, так как традиция требует неослабной бдительности.

Кьюджел с трудом оделся и вслед за гетманом вышел на холодный утренний воздух. Они прошли к сторожевой башне, и Кьюджела поразила и её высота, и элегантная простота конструкции: стройный столб поднимался на пятьсот футов, поддерживая купол.

Единственным способом подъёма служила верёвочная лестница. Гетман поднимался первым, Кьюджел за ним, лестница раскачивалась, так что у Кьюджела закружилась голова.

Они благополучно добрались до купола, а уставший сын гетмана спустился. Купол был обставлен совсем не так роскошно, как ожидал Кьюджел, и вообще казался аскетичным. Он обратил на это внимание гетмана, который объявил, что усовершенствование начнётся немедленно.

– Только выскажи свои пожелания: они будут исполнены!

– Тогда вот что: на полу постелить толстый ковёр – наиболее подходящие тона зелёный и золотой. Мне нужен также более удобный диван, большего размера, чем этот несчастный матрац у стены, потому что моя супруга Марлинка будет проводить тут много времени. Сюда поставить шкаф для драгоценностей, сюда буфет для сладостей, сюда столик с парфюмерией. А вот тут поставьте столик с приспособлениями для охлаждения вина.

Гетман с готовностью согласился на все.

– Все будет так, как ты сказал. А сейчас мы должны обсудить твои обязанности, которые так просты, что почти не нуждаются в объяснениях. Ты должен сторожить Магнаца.

– Это я понял, но мне пришла в голову одна мысль: чтобы работать с максимальной эффективностью, я должен знать, от кого сторожу. Магнац может прокрасться по эспланаде, а я его не узнаю. На что он похож?

Гетман покачал головой.

– Не могу сказать; эти сведения затерялись в веках. Легенда говорит только, что некий волшебник сумел обмануть и заколдовать Магнаца. – Гетман подошёл к наблюдательному пункту. – Посмотри: вот оптическое устройство. Основанное на остроумном принципе, оно увеличивает все предметы, на которые ты его направляешь. Время от времени ты должен осматривать местность. Вон там гора Темус; внизу озеро Валл, в котором нельзя плавать из-за водоворотов. В том направлении тропа Падагар, она ведёт на восток в местность Мерс. Вот там еле видна памятная пирамида, которую воздвиг Гузпа Великий, который во главе восьми армий напал на Магнаца. Сам Магнац воздвиг другую пирамиду – видишь ту большую груду на севере? – чтобы покрыть искалеченные трупы нападавших. А вот эту вырубку Магнац сделал, чтобы холодный ветер проникал в долину. У озера титанические руины на месте дворца Магнаца.

Кьюджел осмотрел все это с помощью оптического устройства.

– Да, Магнац был могучим существом.

– Так утверждает легенда. А теперь последнее. Если Магнац появится – смехотворное предположение, конечно, – ты должен потянуть этот жезл, он ударит в большой гонг. Наш закон строжайше запрещает ударять в гонг, если не появился Магнац. Наказание за этот проступок чрезвычайно суровое; в сущности последний Стражник лишился своего поста из-за того, что позвонил в гонг. Нет необходимости говорить, что он был осуждён, и после того как цепями его разорвали на клочья, эти останки были брошены в водовороты озера.

– Что за идиот! – заметил Кьюджел. – К чему отказываться от такого богатства, веселья и хорошей жизни из-за какой-то бессмысленной забавы?

– Мы того же мнения, – согласился гетман.

Кьюджел нахмурился.

– Меня этот факт удивляет. Он был молод и поддался глупому случайному порыву?

– Нет, даже этим не объяснишь его поступок. Он был мудрец восьмидесяти лет, шестьдесят из которых служил Стражником на башне.

– Тогда его поведение вообще необъяснимо, – удивлённо заметил Кьюджел.

– Весь Валл чувствует то же самое. – Гетман нервно потёр руки. – Я думаю, все необходимое мы обсудили; теперь я тебя покину и оставлю наслаждаться твоими обязанностями.

– Минутку, – сказал Кьюджел. – Я настаиваю на немедленных усовершенствованиях: ковёр, шкаф, подушки, поднос, диван.

– Конечно, – ответил гетман. Он перегнулся через перила, выкрикивая вниз распоряжения. Немедленного ответа не последовало, и гетман возмутился. – Что за помеха! – воскликнул он. – Похоже, мне самому придётся этим заняться. – И он начал спускаться по верёвочной лестнице.

Кьюджел крикнул ему вслед:

– Будь добр, пришли сюда мою супругу Марлинку; я кое-чем хочу тут с ней заняться.

– Я её немедленно отыщу, – через плечо ответил гетман.

Несколько минут спустя заскрипел большой ворот, и крепкая верёвка, поддерживавшая конец верёвочной лестницы, начала опускаться. Глядя вниз, Кьюджел увидел приготовленные к подъёму подушки. Прочная верёвка проскрипела по вороту, и вместо неё появилась тонкая, всего лишь бечёвка, на которой были подняты подушки. Кьюджел неодобрительно осмотрел их: старые и пыльные, вовсе не того качества, что он ожидал. Придётся приказать заменить их лучшими. Возможно, гетман прислал эти временно, пока не раздобудут нужные. Кьюджел кивнул: очевидно, так оно и есть.

Он осмотрел горизонт. Магнаца нигде не видно. Он несколько раз развёл руки, прошёлся взад и вперёд и снова посмотрел на площадь, где ожидал увидеть ремесленников, готовящих заказанные им усовершенствования. Но никакой деятельности не было видно: жители посёлка занимались своими обычными делами. Кьюджел пожал плечами и снова осмотрел горизонт. Как и раньше, Магнаца он не заметил.

Снова он осмотрел площадь. Нахмурился, приглядываясь: неужели это его жена идёт в обществе молодого человека? Он направил туда оптическое устройство: действительно Марлинка, а молодой человек, нахально сжимающий ей локоть, тот самый охотник, с которым она была помолвлена. Кьюджел в гневе сжал зубы. Такое поведение не должно продолжаться! Когда Марлинка появится, он должен будет поговорить с ней об этом.

Солнце достигло зенита; дрогнула верёвка. Глядя вниз, Кьюджел увидел, что ему поднимают обед в корзине, и в предвкушении захлопал в ладоши. Но когда он снял ткань с корзины, в ней оказались только полбуханки хлеба, кусок жёсткого мяса и бутылка слабого вина. Он откашлялся и крикнул вниз. Никто его не слушал. Он крикнул громче. Один или два человека с лёгким любопытством подняли головы и продолжали заниматься своими делами. Кьюджел гневно потянул тонкую верёвку и завертел ворот, но лестница не появилась. Лёгкая верёвка была устроена в виде петли и могла выдержать приблизительно вес корзины с пищей.

Кьюджел задумчиво сел и принялся обдумывать положение. Потом, снова направив оптическое устройство на площадь, поискал гетмана, человека, который мог бы ему все объяснить.

Позже в тот же день Кьюджел случайно смотрел на дверь таверны и как раз в это время, пошатываясь, оттуда вышел гетман, очевидно, изрядно подкрепившийся вином. Кьюджел повелительно крикнул; гетман остановился, поискал источник голоса, в замешательстве покачал головой и двинулся через площадь.

Солнце спускалось к озеру Валл; водовороты превратились в багровые и чёрные спирали. Прибыл ужин Кьюджела: тарелка вареного лука и похлёбка. Он равнодушно посмотрел на это, потом подошёл к перилам и крикнул вниз:

– Пришлите лестницу! Приближается темнота! В отсутствие света бесполезно караулить Магнаца или кого-нибудь другого!

Как и раньше, никто ему не ответил. Фиркс, по-видимому, осознал ситуацию и несколько раз дёрнул Кьюджела за внутренности.

Кьюджел провёл беспокойную ночь. Когда посетители покидали таверну, Кьюджел крикнул им, рассказывая о своём положении, но мог бы и поберечь дыхание.

Солнце взошло над горами. Завтрак был неплохим, но далеко не соответствовал тому, что обещал Хайлам Вискод, лживый гетман Валла. В гневе Кьюджел выкрикивал вниз приказы, но на них не обращали внимания. Он перевёл дыхание: похоже, рассчитывать следует только на себя. Но что с того? Зря что ли его прозывают Кьюджелом Умником? И он начал обдумывать разнообразные способы спуска с башни.

Верёвка, на которой поднимают пищу, слишком тонка. Если сложить её вчетверо, она выдержит его вес, но позволит спуститься только на четверть расстояния до земли. Его одежда и пояс, если их разорвать и связать, дадут ещё двадцать футов, и он повиснет в воздухе. Ствол башни никакой опоры не даёт. С соответствующим инструментов и за достаточное время он смог бы вырубить лестницу вниз или даже вообще сровнять башню, превратить её с обрубок, с которого можно спрыгнуть… Этот проект неосуществим. Кьюджел в отчаянии опустился на подушки. Все стало ясно. Его одурачили. Он пленник. Как долго предыдущий стражник находился на своём посту? Шестьдесят лет? Такая перспектива не вызывала радости.

Фиркс, придерживавшийся того же мнения, яростно вонзил свои колючки и когти, прибавив горя Кьюджелу.

Так проходили дни и ночи. Кьюджел мрачно и долго размышлял, с огромным отвращением он рассматривал жителей Валла. Иногда он подумывал о том, чтобы зазвонить в большой гонг, как сделал его предшественник, но, вспомнив наказание, сдерживался.

Кьюджел в подробностях изучил все особенности городка, озера и окружающей местности. По утрам озеро затягивал густой туман; через два часа его разгонял ветер. Водовороты засасывали и стонали, возникая тут и там, и рыбаки Валла едва ли на длину лодки удалялись от берега. Вскоре Кьюджел узнавал всех жителей посёлка и выяснил их привычки. Марлинка, его вероломная жена, часто пересекала площадь, но редко взглядывала в его сторону. Кьюджел запомнил дом, в котором она живёт, и постоянно рассматривал его в оптическое устройство. Если она и развлекалась с молодым охотником, то делала это украдкой, и мрачные подозрения Кьюджела так и не нашли подтверждения.

Пища становилась все хуже, часто её забывали поднять. Фиркс все чаще раздражался, и Кьюджел в ярости расхаживал по куполу. Вскоре после захода и после особенно мучительного предупреждения со стороны Фиркса Кьюджел вдруг остановился. Да ведь спуститься с башни совсем просто! Чего он так долго ждал? Вот так Кьюджел Умник!

Он разорвал на полосы все, что мог найти в куполе, и сплёл верёвку в двадцать футов длиной. Теперь надо подождать, пока в посёлке все стихнет – ещё час или два.

Фиркс снова набросился на него, и Кьюджел воскликнул:

– Мир, скорпион, сегодня мы покинем башню! Твои действия излишни!

Фиркс прекратил свои демонстрации, и Кьюджел принялся изучать площадь. Ночь холодная и туманная: для его целей подходит идеально. Жители Валла рано улеглись в постели.

Кьюджел осторожно поднял верёвку, на которой доставляли ему пищу, сложил её вдвое, вчетверо, ввосьмеро и таким образом приготовил канат, выдерживавший его вес. На одном его конце он сделал петлю, а другой прочно прикрепил к вороту. Последний раз взглянув на горизонт, он перебрался через борт и начал спуск. Спустился до конца каната и сел в петлю, раскачиваясь на высоте четырехсот футов над землёй. К одному концу двадцатифутовой верёвки он для тяжести привязал свой сапог и после нескольких попыток перебросил его вокруг столба и притянул себя к нему. С бесконечной осторожностью он выскользнул из петли и, держась за охватывавшую столб верёвку и все время тормозя, начал медленный спуск на землю. Спустившись, он быстро скользнул в тень и надел сапоги. В этот момент раскрылась дверь таверны и появился вполне пьяный Хайлам Вискод. Кьюджел неприятно улыбнулся и последовал за шатающимся гетманом.

Хватило одного удара по голове: гетман свалился в канаву. Кьюджел набросился на него и искусными пальцами вытащил ключи. Прошёл к общественному хранилищу, открыл дверь, проскользнул внутрь и набил свой мешок драгоценностями, монетами, фляжками с бесценными жидкостями, раритетами и тому подобным.

Вернувшись на улицу, Кьюджел отнёс мешок к причалу на берегу озера и спрятал его под сетью. Затем двинулся к дому своей жены Марлинки. Скользя вдоль стены, он нашёл открытое окно и, перебравшись через него, оказался в её спальне.

Она проснулась от того, что он схватил её за горло. Она попыталась крикнуть, но он сжал ей горло.

– Это я, – прошипел он, – Кьюджел, твой муж! Вставай и иди за мной! Твой первый же звук будет последним!

В ужасе девушка повиновалась. По приказу Кьюджела она набросила на себя плащ и надела сандалии.

– Куда мы идём? – прошептала она дрожащим голосом.

– Неважно. Выбирайся – через окно. Ни звука!

Стоя снаружи в темноте, Марлинка бросила испуганный взгляд в сторону башни.

– А кто на страже? Кто охраняет Валл от Магнаца?

– Никто. Башня пуста!

Колени её задрожали; девушка опустилась на землю.

– Вставай! – приказал Кьюджел. – Нам нужно идти!

– Но никто не сторожит. Это делает недействительным заклинание, а Магнац поклялся отомстить, когда вахта кончится!

Кьюджел поднял девушку на ноги.

– Меня это не касается; я не признаю своей ответственности. Разве вы меня не одурачили, не принесли в жертву? Где мои подушки? Где прекрасная пища? А моя супруга – как насчёт неё?

Девушка плакала, а Кьюджел вёл её к причалу. Он подтянул рыбацкую лодку, приказал девушке войти в неё, бросил мешок с добычей.

Отвязав лодку, он сел за весла и поплыл по озеру. Марлинка была в ужасе.

– Нас затянут водовороты! Ты сошёл с ума?

– Вовсе нет. Я внимательно изучал водовороты и точно знаю расположение каждого.

Кьюджел двигался по озеру, считая каждый гребок и глядя на звезды.

– Двести шагов на восток… сто шагов на север… двести шагов снова на восток… пятьдесят шагов на юг…

Кьюджел грёб, а справа и слева от них бушевала вода. Но вот спустился туман, закрыл звезды, и Кьюджел вынужден был бросить якорь.

– Пока достаточно, – сказал он. – Мы теперь в безопасности, и нам многое нужно решить.

Девушка отпрянула в конец лодки. Кьюджел пробрался к ней.

– Я твой муж. Разве ты не рада, что мы наконец одни? Конечно, комната в гостинице была гораздо удобнее, но эта лодка тоже подойдёт.

– Нет, – плакал она. – Не трогай меня. Церемония делалась не всерьёз, это только уловка, чтобы заманить тебя в башню.

– На шестьдесят лет, пока я в отчаянии не зазвоню в гонг?

– Это не моя вина! Я виновата только в шутке! Но что станет с Валлом? Никто не сторожит, и заклинание разрушено!

– Тем хуже для бесчестных жителей Валла! Они потеряли свои сокровища, свою самую красивую девушку, а когда рассветёт, на них набросится Магнац.

Марлинка отчаянно крикнула, но её крик заглох в тумане.

– Никогда не произноси этого проклятого имени!

– А почему бы и нет? Я буду громко выкрикивать его. Я сообщу Магнацу, что действие заклинания кончилось, что он может идти на Валл и отомстить!

– Нет, не нужно!

– Тогда веди себя так, как мне нужно.

Плача, девушка повиновалась, и вскоре тусклый красный свет, пробившись сквозь туман, свидетельствовал о наступлении дня. Кьюджел встал, но туман по-прежнему не позволял видеть берега.

Прошёл ещё час; поднялось солнце. Скоро жители Валла обнаружат исчезновение Стражника и поднимут тревогу. Кьюджел рассмеялся; ветерок поднял туман, открыв ориентиры, которые он запомнил. Он прошёл на корму и стал поднимать якорь, но, к его раздражению, якорь застрял.

Он начал дёргать, и цепь слегка подалась. Кьюджел потянул изо всех сил. Снизу поднялся огромный пузырь.

– Водоворот! – в ужасе закричала Марлинка.

– Здесь нет никакого водоворота, – тяжело дыша, ответил Кьюджел и снова дёрнул. Цепь ослабла, и Кьюджел потянул за неё. Глядя вниз, он вдруг увидел огромное бледное лицо. Якорь застрял в ноздре. И в это время глаза открылись.

Кьюджел бросил цепь, схватился за весла и лихорадочно начал грести к южному берегу.

Из воды поднялась рука размером в дом. Марлинка закричала. Вода заволновалась, лодку подбросило и понесло к берегу, как щепку, и в центре озера сел Магнац.

Из посёлка послышались звуки гонга, отчаянный гром.

Магнац приподнялся на колени, вода и грязь лились с его огромного тела. Якорь, пронзивший его ноздрю, все ещё торчал из неё, и из раны лилась густая тёмная жидкость. Он поднял огромную руку и хлопнул по воде. Волна поглотила лодку, Кьюджел, девушка и мешок с сокровищами оказались в глубинах озера.

Кьюджел с трудом выбрался на поверхность. Магнац встал на ноги и смотрел в сторону Валла.

Кьюджел поплыл к берегу и выбрался на него. Марлинка утонула, её не было видно. А Магнац медленно побрёл по озеру к посёлку.

Кьюджел не стал ждать. Он повернулся и изо всех сил побежал в горы.

Загрузка...