Глаза чужого мира. (Томск, 1991) (Джек Холбрук Вэнс) читать бесплатно онлайн полную версию книги

7. ДОМ НИКОНЮ

Вывороченное заклинание было происхождения столь далекого, что о нем почти уже было забыто. Неизвестный Наездник на облаках двадцать первого Зона изменил архаическую его версию; полулегендарный Весиль Блаквеб сделал его более изящным — процесс, продолженный Беролайфером из Гланда, который добавил в него должный резонанс. Архимандрит Глера изменил в нем четырнадцать букв, и, наконец, Фандаал зарегистрировал его в классе “А”," или самой высокой категории своего монументального каталога. Таким образом оно достигло мудреца Зарайдеса, а Кугель, обнаружив его на складе крысолюдей, прочитал вслух.

Вновь вернувшись на то место, где была пещера, Кугель обыскал все тщательным образом. Ему попадались вещи самые разнообразные: новая и старая одежда, куртки, блузы и плащи, старые туфли, бриджи, модные в Качике или сделанные по образцу старого Ромарта или согласно экстравагантной андромахской моде. Тут были ботинки, сандалии и шляпы всевозможных размеров и сортов, старые инструменты и сломанное оружие, дешевые побрякушки, филигранные кувшины, старинные камни, которые Кугель не побрезговал собрать и которые, возможно, задержали его и помешали найи то, что он искал — книги Зарайдеса, которые были разбросаны вместе со всем барахлом.

Кугель искал долго. Он нашел серебряные чаши, ложки из слоновой кости, фарфоровые вазы, изгрызенные кости и желтые зубы всевозможной формы, сверкающие как жемчужины среди листьев, но нигде он не увидел томов и книг, которые могли бы помочь ему в деле мести Никоню, Смеющемуся Магу.

Даже сейчас созданный Никоню Фрикс вонзил свои члены в печень Кугеля. В конце концов Кугель не выдержал и громко сказал:

— Я просто ищу самый прямой путь в Азиномей! Скоро ты соединишься со своим товарищем в ванной у Никоню! А тем временем успокойся! Неужели ты настолько торопишься, что не можешь подождать чуток?

После чего Фрикс неохотно прекратил свою деятельность.

Кугель все время ходил взад и вперед, глядя под листьями и между корней, разгребая папоротники и мох. Наконец у поваленного ствола дерева он увидел то, что искал с таким нетерпением: кипу рукописей и книг. На поваленном дереве сидел Зарайдес.

Кугель вышел вперед, и даже рот его скривился от разочарования. Зарайдес осмотрел его с ног до головы, сияя от восторга.

— Мне кажется, ты потерял какой-то предмет, надеюсь, пропажа эта несерьезна?

Кугель отрицательно покачал головой.

— Несколько пустячков, которые я никак не могу найти. Пусть себе гниют под листьями.

— Ни в коем случае! — горячо возразил Зарайдес. — Я немедленно прочту заклинание об отыскании пропажи. Через несколько минут эти предметы будут в полном твоем распоряжении!

Кугель сделал отрицательный знак рукой.

— Я не могу затруднять тебя такими тривиальными делами. Давай лучше поговорим о другом.

Он указал на груду томов, на которые Зарайдес поставил сейчас свои ноги.

— К счастью, все твои книги находятся теперь у тебя.

С глубоким удовлетворением Зарайдес кивнул головой.

— Сейчас все просто прекрасно, и я озабочен только тем отсутствием баланса, который нарушает наши отношения.

Он поднял вверх руку, увидев, что Кугель сделал шаг назад.

— У тебя нет причин беспокоиться. Ты меня неправильно понял. На самом деле все обстоит совсем наоборот. Твои поступки предотвратили мою верную смерть. Закон Равновесия тем самым нарушен, и я обязан отплатить тебе чем-нибудь, чтобы восстановить его.

Он стал причесывать бороду пальцами.

— К сожалению, отплатить я могу тебе лишь чисто символически. Даже если я выполню абсолютно все твои пожелания, все равно чаша весов твоей услуги, которую ты мне оказал, перевесит, и счет будет не в мою пользу.

Кугель сразу же повеселел, но теперь Фрикс, более нетерпеливый, чем раньше, еще раз продемонстрировал все, на что он был способен. Схватившись руками за живот, Кугель выкрикнул:

— Прежде всего, будь так добр, извлеки из меня это создание, которое пожирает мои внутренности, некоего Фрикса!

Зарайдес поднял брови.

— Что это еще за создание?

— Отвратительное существо с далекой звезды. Оно напоминает розовый куст, паутину из жал, когтей и белых шипов.

— В этом нет ничего трудного, — сказал Зарайдес. — Такие создания легко поддаются самым примитивным методам извлечения. Пойдем, мой дом находится совсем недалеко отсюда.

Зарайдес спрыгнул со ствола дерева, собрал свои книги и бросил их в воздух. Они поднялись высоко и быстро поплыли над верхушками деревьев, скрываясь из виду. Кугель печально смотрел, как они исчезают вдали.

— Ты удивлен? — спросил его Зарайдес. — Это — ничто, самая обычная процедура, да к тому же она хорошо предохраняет от воров и разбойников. Пойдем же, мы должны извлечь это существо, которое причиняет тебе столько беспокойства.

Он пошел между деревьями. Кугель пошел следом. Видимо, почувствовав, что тут что-то не в порядке, бешено запротестовал Фрикс. Кугель, согнувшись пополам, прыгая каким-то боком, все-таки заставил себя идти таким образом за Зарайдесом, который шел впереди, даже ни разу не оглянувшись.

В ветвях огромного даобада был дом Зарайдеса. Ступени лестницы вели по тяжелым ветвям к центральному входу. Кугель с трудом взобрался по ступенькам, вошел внутрь и оказался в большой квадратной комнате. Мебель в ней была одновременно простой и шикарной. Окна выходили на лес во всех направлениях. Толстый ковер с черным, коричневым и желтым узором покрывал весь пол.

Зарайдес сделал Кугелю знак, приглашая пройти в свой кабинет.

— Мы немедленно удалим у тебя это неудобство.

Кугель проковылял за ним в мастерскую и по знаку волшебника уселся на стеклянный пьедестал.

Зарайдес принес ширму из цинковых полос, которую он поставил, прислонив к спине Кугеля.

— Это для того, чтобы сообщить Фриксу, что здесь находится опытный волшебник. Создания такого сорта очень не любят цинк. А сейчас — простая мазь: сера, аквастель, настойка зайха, кое-какие травы — бурнида, хильп, лишайник, хотя, впрочем, эти последние и не обязательны. Выпей, будь любезен... Фрикс, выходи! Повинуйся, неземная скотина! Убирайся! Или я заставлю Кугеля наглотаться серы и вставлю ему внутрь цинковые стержни! Выходи! Что? Должен ли я заклясть тебя аквастелем? Выходи, возвращайся на свой Ахернар, если сможешь!

После этих слов разозленный Фрикс вылез прямо из груди Кугеля: шар переплетенных белых шипов и щупалец, на конце каждого из которых были колючки, жала и когти. Зарайдес кинул его в цинковую ванночку, которую покрыл также цинковой пластинкой.

Кугель, который во время этой процедуры потерял сознание, очнулся, видя перед собой довольного Зарайдеса, ожидающего, когда он придет в себя.

— Ты — счастливый человек, — сообщил он. — Мы успели в самую последнюю минуту. Тенденция таких злобных инкубусов, как он, вытягивать свои щупальца по всему телу, пока они не дойдут до мозга. Тогда и ты, и Фрикс становитесь одним целым. Как это ты заразился таким существом?

Кугель с отвращением нахмурился.

— Это произошло от руки Никоню, Смеющегося Мага. Ты знаешь его?

Последнюю фразу он добавил, увидев, что брови Зарайдеса полезли вверх.

— В основном, по его репутации волшебника, любящего подшутить и все гротескное, — ответил мудрец.

— Он — просто шут! — воскликнул Кугель. — Из-за своего каприза, в отместку, он закинул меня на самый крайний север мира, где солнце стоит на небе совсем низко и светит почти как обычная лампа! Никоню посмеялся вволю, но теперь настала моя очередь посмеяться над ним! Ты сказал, что благодарность твоя не имеет границ, а следовательно, прежде чем я выскажу тебе все мои пожелания, мы сначала отомстим Никоню.

Зарайдес задумчиво кивнул головой и почесал пальцами по бороде.

— Я хочу дать тебе совет. Никоню тщеславный и очень чувствительный человек. Самое уязвимое его место — его гордость. Повернись к нему спиной, уйди от него куда-нибудь.

Такой акт полного отвращения к нему доставит ему куда больше неприятностей и принесет куда больше огорчений, чем любое другое неудобство, которое ты в состоянии будешь придумать.

Кугель нахмурился.

— Такая месть кажется мне довольно-таки абстрактной. Если тебе будет не очень трудно вызвать какого-нибудь демона, я дам ему инструкции по части того, как следует поступить с Никоню. Тогда мы покончим с этим делом и сможем перейти к выполнению моих желаний.

Зарайдес покачал головой.

— Все это не так просто. Никоню, сам большой волшебник, не будет неподготовленным. Он в ту же минуту узнает, кто произвел на него это нападение, и те отношения взаимного уважения, которые возникли между нами, будут немедленно нарушены.

— Ха! — вскричал Кугель. — Неужели мудрец Зарайдес боится выступить на стороне справедливости, так, чтобы его имя стало известным? Неужели он собирается отступить от такого ничтожества, как Никоню?

— Одним словом, да, — ответил Зарайдес. — В любое мгновение солнце может погаснуть. Я не собираюсь проводить последние часы своей жизни, обмениваясь шутками с Никоню, юмор которого куда более изворотлив, чем мой собственный. А сейчас слушай. Через одну минуту я должен буду заняться своими важными делами. Поэтому как свою последнюю благодарность за твой поступок я перемещу тебя туда, куда ты только пожелаешь. Ну, говори!

— Если это лучшее из того, что ты можешь сделать, то я желаю оказаться на месте слияния реки Кзана со Скаумом!

— Как пожелаешь. Будь так добр, встань на эту сцену. Подними руки и держи их вот так... Сделай глубокий вдох и во время перемещения не вдыхай и не выдыхай воздух... Ты готов?

Кугель кивнул.

Зарайдес отошел назад и произнес заклинание.

Какая-то сила дернула Кугеля вверх и понесла прочь. Через мгновение ноги его коснулись земли, и он увидел, что находится на главной улице Азиномея.

Он глубоко вздохнул.

— После всех препятствий, после всех несчастий я опять нахожусь в Азиномее!

И в удивлении качая головой, он огляделся вокруг. Древние дома, террасы, нависающие над рекой, базарная площадь. Все было как раньше. Неподалеку виднелась лавка Фианостера. Отвернувшись, чтобы его не узнали, Кугель пошел в другую сторону.

— А что сейчас? — стал размышлять он. — Сначала — новая одежда, затем удобная гостиница, где я могу взвесить все преимущества и недостатки моего теперешнего существования.

Когда желаешь посмеяться вместе с Никоню, следует тщательно обдумать, как это можно сделать.

Двумя часами позже вымытый, выбритый, освеженный, одетый в новые одежды черного, красного и зеленого цветов Кугель сидел в общей комнате речной гостиницы перед тарелкой сосисок со специями и бутылкой зеленого пива.

— Это дело справедливого возмездия требует большой тонкости, — бормотал он. — Я должен действовать крайне осторожно!

Он налил пива из бутылки в стакан и принялся за сосиски Затем он открыл свой кошелек и вытащил оттуда маленький предмет, аккуратно завернутый в мягкую тряпочку: фиолетовый касп, который требовался Никоню для пары с тем, который уже был в его распоряжении. Он поднес было касп к глазу, но рука его замерла на полдороге: он может увидеть картину настолько еликолепную, что уже никогда не захочет снять его. И в эту минуту, когда он смотрел на его стеклянную поверхность, в голове его возник настолько простой, настолько эффективный и не требующий никаких особых усилий план, что он в ту же секунду выкинул все остальные планы из своей головы.

План был на самом деле очень прост. Он придет к Никоню и отдаст ему касп, или, вернее, не настоящий касп, а точно такое же стеклышко. Никоню сравнит его с тем, которым уже владеет, а для этого он непременно поднесет оба каспа к глазам и посмотрит сквозь них. Разница между реальным и нереальным миром потрясет его мозг и сделает беспомощным, а после этого Кугель уже сможет принять те меры, которые сочтет нужными.

Где был просчет в его плане? Или неувязка? Кугель таковой не видел. Если Никоню сразу же определит подлог, Кугель извинится, выдумает какую-нибудь историю и вытащит настоящий касп. А в принципе, шансы на успех были у него большие.

Кугель не торопясь доел сосиски, заказал вторую бутылку вина и с удовольствием стал наблюдать в окно пейзаж за рекой Кзаном. Торопиться было некуда. Наоборот, как он уже выяснил, торопливость с Никоню не вела ни к чему хорошему.

На следующий день, все еще не находя в своем плане никаких изъянов, он отправился к стеклодуву, мастерская которого находилась на берегу Скаума в миле к востоку от Азиномея, на поляне огромных желтых тюльпанов.

Стеклодув осмотрел касп.

— Точный дубликат того же цвета и формы? Трудная задача с таким чистым и глубоким фиолетовым цветом. Такого цвета очень трудно добиться в стекле. Придется смешивать разные компоненты. Но все же... попробуем. Я приготовлю форму. Посмотрим, посмотрим...

После нескольких попыток ему удалось изготовить стекло нужного цвета, из которого он выдул касп, внешне не отличимый от волшебной линзы.

— Великолепно! — объявил Кугель. — А теперь — сколько я тебе должен?

— Такой касп из фиолетового стекла я оцениваю в сто терций, — самым обычным тоном сказал стеклодув.

— Что? в ярости вскричал Кугель. — Неужели я уже кажусь круглым болваном? Это слишком высокая цена.

Стеклодув положил на место свои инструменты, стекло и формы, не обращая никакого внимания на негодование Кугеля.

— Во вселенной вообще нет стабильности. Циклы меняются, все течет, все изменяется, все повторяется, все подвержено мутациям. Мои цены согласуются с космосом и подчиняются тем же законам, изменяясь в зависимости от нужд заказчика.

Кугель с неудовольствием отпрянул назад, на что стеклодув протянул руку и забрал оба каспа.

— Что ты собираешься делать? — воскликнул Кугель.

— Расплавлю стекло обратно, что же еще?

— А как же с тем каспом, который является моей собственностью?

— Его я оставлю в память о нашем разговоре.

— Подожди! — Кугель перевел дыхание. — Может быть, я и заплачу твою грабительскую цену, если новый касп такой же чистый и идеальный, как и старый.

Стеклодув осмотрел сначала старый касп, потом новый.

— С моей точки зрения, они одинаковы.

— А как с фокусом? — требовательно спросил Кугель. — Поднеси оба к глазам, посмотри, и если все в порядке, я плачу!

Стеклодув поднял оба каспа к глазам. Сквозь один из них он увидел Чужой Мир, сквозь другой — реальность. Пораженный, стеклодув покачнулся и упал бы, если бы Кугель в своем волнении за безопасность каспов не поддержал бы его и не отвел к скамейке.

Забрав каспы, Кугель бросил три терции на прилавок.

— Все на свете течет, все изменяется, вот и твои сто терций превратились в три.

Стеклодув, слишком ошарашенный, чтобы ответить что-либо вразумительное, забормотал и попытался поднять руку, но Кугель уже вышел из его мастерской.

По пути он в уме повторил предстоящую беседу с Магом, пытаясь представить себе все, что только может произойти, перебирая в уме разнообразные варианты. И, наконец, впереди показались спиральные зеленые башни, в которых играл солнечный свет — дом Никоню, Смеющегося Мага!

Кугель остановился и начал смотреть на это эксцентрическое строение. Сколько раз во время своего путешествия представлял он себе, как будет стоять на этом самом месте, а Никоню, Смеющийся Маг, будет находиться в его власти!

Он пошел по дороге из темно-коричневого кафеля, и с каждым шагом каждый нерв его тела, казалось, напрягался все больше и больше.

Он приблизился к входной двери и заметил на ее большой панели предмет, на который раньше не обратил ни малейшего внимания: лицо, вырезанное из древнего дерева — измученное лицо с впалыми щеками и острым подбородком, широко раскрытыми глазами, тонкими губами и оскаленным ртом, который, казалось, издавал крик отчаяния или мольбы о пощаде.

Рука Кугеля, занесенная для стука, так и осталась висеть в воздухе, и он почувствовал в душе своей внезапный холод. Он отпрянул от измученного деревянного лица и проследил за направлением этих широко раскрытых страшных глаз: через реку Кзан, за холмы, которые поднимались там своими вершинами покуда хватало глаз. Он заново обдумал свой план, вспоминая его до мельчайших подробностей. Был ли в нем изъян? Вроде бы нет. Если Никоню откроет подмену, Кугель всегда может попросить прощения, сказать, что ошибся, и отдать настоящий касп. А каких больших преимуществ можно было добиться с помощью столь маленького риска! Кугель опять подошел к двери и постучал.

Прошла минута. Очень медленно одна створка двери распахнулась. Повеяло прохладой, смешанной с каким-то горьким запахом, который Кугелю не удалось определить. Солнечный свет, падающий через его плечо, проникал на каменные плиты пола.

Кугель неуверенно уставился в вестибюль, совершенно не желая входить без приглашения.

— Никоню! — позвал он. — Выйди и скажи, что я могу войти в твой дом. Я не желаю больше, чтобы меня несправедливо обвиняли!

Внутри дома раздался какой-то шорох, потом шарканье ног. Из боковой комнаты вышел Никоню, и Кугелю показалось, что в его внешности и манерах произошли какие-то перемены.

Большая мягкая желтая голова, казалось, еще свободнее болталась на шее, чем раньше; челюсть обвисала, нос висел, как сталактит, подбородок казался просто прыщиком под большим дергающимся ртом.

На Никоню была надета большая квадратная коричневая шляпа с опущенными полями, черная с коричневым атласная блуза, темно-коричневые панталоны с черными кружевами — очень красивая одежда, которую Никоню совсем не умел носить изысканно, и создавалось впечатление, что он к ней не привык и чувствует в ней себя крайне неудобно. А поздоровался он с Кугелем более чем странно.

— Ну, человек, что тебе здесь надо? Ты никогда не научишься ходить по потолку, стоя на руках. — И Никоню закрыл рот обеими руками и захихикал.

Кугель с удивлением поднял брови, не понимая, что происходит.

— Мне надо совсем не то. Я пришел к тебе по крайне важному делу, в основном, сообщить, что твое поручение выполнено.

— Великолепно! — вскричал Никоню. — Тогда скорее давай сюда ключи от хлебницы!

— Хлебницы?! — Кугель в изумлении уставился на него. “Может быть, Никоню сошел с ума?” — Я Кугель, которого ты послал на север с поручением. Я вернулся с волшебным каспом, с помощью которого можно смотреть в Чужой Мир!

— Ах, да, конечно, конечно! — вскричал Никоню. — Бразм-сзаст. Боюсь, я немного напутал. Среди стольких дел и поручений. Все не так, как было раньше. Но сейчас я вспомнил. Я приветствую тебя, Кугель, ну, конечно же! Все теперь ясно. Ты ушел, и ты вернулся. А как поживает друг Фрикс? Хорошо, надеюсь? Я так скучал без него! Великолепный парень, этот Фрикс!

Кугель согласился без всякого энтузиазма.

— Да, Фрикс действительно был моим другом, неиссякаемым источником поддержки в моих долгих скитаниях.

— Великолепно! Заходи же! Я должен угостить тебя вином. Что ты предпочитаешь, сз-юз или сак-зсм?

Кугель искоса посмотрел на Никоню. Его поведение было более чем странным.

— Я незнаком с такими марками вин, о которых ты говоришь, и поэтому я вынужден отклонить твое предложение с благодарностью. Но смотри! Вот он — волшебный фиолетовый касп!

И Кугель вытащил стеклянную подделку, которую приобрел всего несколькими часами раньше.

— Великолепно! — заявил Никоню. — Ты хорошо сделал, и твои прегрешения... А, теперь я вспомнил, рассортировал определенные события. Их можно считать аннулированными. Ну, дай мне касп! Я должен немедленно попробовать его!

— Конечно, — сказал Кугель. — Я уважительно хочу предложить, чтобы ты принес сюда свой касп и посмотрел сквозь оба одновременно, чтобы увидеть Чужой Мир в полном его великолепии. По-моему, это единственно приличествующий метод.

— Верно, о как это верно! Мой касп... Куда же этот упрямый негодяй подевал мой касп?

— Упрямый негодяй? — спросил Кугель. — Неужели кто-то устроил беспорядок в твоих вещах?

— В определенном смысле.

Никоню дико захохотал и брыкнул в воздухе сразу обеими ногами, свалившись на пол, откуда он обратился к потрясенному Кугелю:

— Все это слилось в одном и том же, и следовательно, не имеет никакого значения, так как уложилось в схему низ. Да, скоро я посоветуюсь по этому поводу с Фриксом.

— В прошлый раз, — нетерпеливо сказал Кугель, — ты доставал свой касп из столика вон в той комнате.

— Молчать! — с внезапным раздражением вскричал Никоню.

Он поднялся на ноги.

— Саса. Я прекрасно осведомлен, где находится мой касп. Все находится в полном соответствии! Следуй за мной! Мы немедленно выясним с тобой существо Чужого Мира!

И он расхохотался лающим смехом, не глядя на еше более пораженного Кугеля.

Никоню прошмыгнул в соседнею комнатку и почти сразу же вернулся с ящиком, в котором лежал его волшебный касп. Он сделал повелительный жест рукой и приказал Кугелю:

— Стой точно на этом месте. Никуда не сходи и не двигайся, если не хочешь поближе познакомиться с Фриксом!

Кугель послушно поклонился. Никоню вытащил свой касп.

— А теперь давай сюда новый!

Кугель протянул ему стеклянный касп:

— А теперь поднеси к глазам сразу оба, чтобы ты мог полностью насладиться всей славой Чужого Мира!

— Да! Пусть будет так!

Никоню взял в руки оба каспа и поднес их к глазам. Кугель, ожидая, что он тут же свалится от неувязки, сунул руку в карман за шнурком, чтобы связать волшебника, но по Никоню не было заметно, чтобы он хоть в малой степени стал беспомощным.

Он наклонял голову то направо, то налево, глядя то туда, то сюда, и бормотал себе под нос нечто странное.

— Великолепно! Прекрасно! Изумительно! Превосходно! Чистое удовольствие!

Он отнял каспы от глаз и аккуратно положил их в ящичек. Кугель хмуро наблюдал за его действиями.

— Я очень доволен, — сказал Никоню, как-то странно дергая то руками, то ногами, чему Кугель удивлялся все больше и больше.

— Да, — продолжал Никоню, — ты выполнил мое поручение хорошо, и то ужасное оскорбление, которому ты меня подверг, можно считать забытым. Теперь все, что остается сделать, это достать из твоего тела моего незаменимого Фрикса, а для этого мне придется погрузить тебя в кювет. Ты будешь погружен в надлежащую жидкость на период примерно в двадцать шесть часов, которых может оказаться достаточно, чтобы побудить Фрикса покинуть тебя.

Кугель сморщился. Как можно было надеяться договориться с волшебником, не только странным и мстительным, но и сумасшедшим?

— Такое погружение может плохо отразиться на мне самом, — с осторожностью сказал он. — По-моему, разумнее будет пока оставить Фрикса, чтобы он пробыл со мной еше часть времени.

Казалось, Никоню очень по душе пришлось это предложение, потому что он весь засиял и выразил свое восхищение таким визгливым верещанием и дикими прыжками, каких никак нельзя было ожидать от человека его физических возможностей. Закончил он выражение своей бурной радости огромным прыжком в воздух, дергая при этом плечами и махая руками и ногами, как перевернутый жук. Кугель восхищенно наблюдал за этим представлением, и когда Никоню упал на пол без движения, даже задумался, жив остался Смеющийся Маг или нет.

Но Никоню, моргая глазами, с трудом принял вертикальное положение.

— Я должен отработать до совершенства положения и прыжки, — задумчиво пробормотал он. — Иначе получается инпингеманация. А элюктанация здесь получается немного другого порядка, чем созпента.

Он изо всех сил откинулся назад, запрокинув голову и глядя в потолок. Кугель, глядя в его открытый рот, увидел не язык, а белый коготь. В ту же секунду он понял странную причину поведения Никоню. Каким-то образом создание, такое же, как и Фрикс, поселилось в теле Никоню и завладело его мозгом.

Кугель заинтересованно посмотрел на мага и потер подбородок. Это была ситуация, над которой можно было как следует поразмыслить! Он нахмурился и принялся напряженно думать. Самым главным было выяснить, повлияло ли это существо на возможности Никоню как волшебника.

Кугель обратился к нему:

— Твоя мудрость поражает меня! Я полон восхищения! Не прибавилось ли диковинок в твоей коллекции?

— Нет, мне хватает всего, что есть у меня под рукой, — объявило существо, говоря губами Никоню. — Но сейчас я чувствую необходимость расслабиться и отдохнуть. Та эволюция, которую я продемонстрировал тебе только что, требует теперь, чтобы я погрузился в полный покой.

— Это очень просто, — сказал Кугель. — Чтобы добиться этого наиболее эффективным способом, надо со всей силой сконцентрироваться на мозговой доле прямой Силы Воли.

— Вот как? — ответило существо. — Я сейчас попытаюсь это сделать... Подожди! Вот доля Антитезиса, а вот — Увлечения Сублимальной Конфигурации... Сэм. Что удивляет меня больше всего, что так никогда и нигде не бывает на Ахернаре.

Тут существо замолчало и быстро искоса поглядело на Кугеля, чтобы убедиться, что эта оговорка прошла незамеченной. Но Кугель выразил на своем лице такое равнодушие и такую растерянность, что существо успокоилось и принялось продолжать поиски в мозгу бедного Никоню.

— Ах, да, вот она, доля прямой Силы Воли. А теперь — неожиданная и сильная концентрация.

Лицо Никоню стало напряженным, мускулы расслабились, и внезапно обмякшее тело рухнуло на пол. Кугель прыгнул вперед и в ту же секунду крепко связал ему руки и ноги, а на рот наклеил кусок липкой ленты.

Теперь уже Кугель исполнил свой собственный радостный танец. Все было прекрасно! Никоню, его дом, его огромная коллекция редкостных и волшебных предметов — все это было в полном его распоряжении! Кугель посмотрел на беспомощное тело и принялся было тащить его за ноги на улицу, чтобы разбить этот мягкий желтый череп, но, вспомнив о бесчисленных неудобствах, издевательствах и оскорблениях, которым он подвергался благодаря Никоню, он остановился. Неужели же Никоню должен просто умереть, ничего не осознавая, не испытывая угрызений совести? Ну уж, нет!!!

Кугель откатил неподвижное тело в зал и уселся на скамье, чтобы подумать.

Через некоторое время тело зашевелилось, открыло глаза, сделало усилие, чтобы подняться, и увидело, что это невозможно, повернуло голову, глядя на Кугеля сначала в изумлении, потом в ярости. Из заклеенного рта донеслись звуки, от которых Кугель отмахнулся рукой.

Через некоторое время он поднялся со скамьи, осмотрел связанное тело и пластырь на рту и затянул веревки еще туже, а затем осторожно отправился осматривать весь дом, опасаясь всевозможных ловушек, которые Никоню мог устроить там от грабителей и воров. Особенно осторожно он осматривал лабораторию Никоню, повсюду тыкая железным прутом, но если Никоню и устроил какие-либо ловушки, то он не нашел ни одной.

Осматривая полки Мага, Кугель обнаружил серу, аквастель, смесь зайха и травы, из которых он приготовил тягучий желтый эликсир. Потом он втащил туго связанное неподвижное тело в лабораторию, дал ему выпить эту настойку и наконец после долгих приказов и угроз волшебнику, ставшему еще желтее от принятой им серы с аквастелем, чуть не выпирающих из его ушей, когда Кугель весь покрылся потом и тяжело дышал от собственных усилий, существо с Ахернара неохотно выползло из неподвижного обмякшего тела. Кугель поставил под него большую каменную ступку, раздробил его до пастообразного состояния железным пестиком, растворил все в спирте и витриоде, добавил ароматических эссенций и вылил дурно пахнущую жидкость в раковину.

Никоню, пришедший со временем в себя, уставился на Кугеля горящим пронзительным взглядом. Кугель дал ему вдохнуть рантогона — газа, который он нашел все в той же лаборатории, и Маг, глаза которого закатились в ту же секунду, опять погрузился в бессознательное состояние.

Кугель уселся на скамейку и стал отдыхать. Теперь перед ним стояла проблема: как лучше всего содержать Никоню, пока он будет делать свои приготовления. В конце концов, просмотрев несколько томов библиотеки, он смазал губы Никоню волшебной сдерживающей мазью, произнес заклинание, которое удерживало жизненную силу, а затем поместил его в стеклянную трубку, которую повесил на цепи в вестибюле.

После того, как он окончил свою работу, Никоню еще раз пришел в себя. Кугель отступил на шаг назад с самой приятной улыбкой на лице, которую он только мог изобразить.

— Наконец-то, Никоню, все начинает быть таким, каким должно было быть с самого начала. Помнишь ли ты все те оскорбления, которым подвергал меня? Каким преступником ты выставил меня тогда?! Я поклялся, что ты пожалеешь об этом! Теперь я начинаю исполнять свою клятву! Я выразился достаточно ясно?

Выражение, появившееся на лице Никоню, было ясным ответом.

Кугель уселся за стол с кубком лучшего желтого вина Никоню.

— Я намереваюсь покончить с этим делом следующим образом: я суммирую все несчастья, которым я подвергся, включая даже такие мелочи, как простуды, сквозняки, оскорбления, свою неуверенность, отчаяние, ужас и отвращение и другие неописуемые несчастья, и это все, не считая тех, которые принес мне бесподобный Фрикс. Из этой общей суммы я вычту ту обиду, которую я нанес тебе первоначально, а потом подведу общий итог. К счастью, ты — Никоню, Смеющийся Маг, и поэтому надеюсь, ты хорошенько посмеешься над моей шуткой и получишь от нее большое удовольствие.

Кугель вопросительно посмотрел на Никоню, но ответный взгляд Мага вряд ли можно было назвать шутливым.

— И последний вопрос, — сказал Кугель. — Имеются ли в твоем доме какие-нибудь ловушки или неожиданные западни, которые могут причинить мне вред? Если ты моргнешь один раз, это будет означать “нет”, если два — “да”.

Никоню презрительно посмотрел на него из трубки.

Кугель вздохнул.

— Я вижу, что мне придется быть с тобой осторожным.

Взяв бутылку с вином с собой в большой зал, он начал свое знакомство с коллекцией волшебных инструментов, артефактов, талисманов и редкостей, теперь уже ставших его собственностью. Взгляд Никоню следовал за ним повсюду, и во взгляде этом было ожидание и надежда, что Кугелю очень не нравилось.

Шли дни, а ловушка Никоню, если таковая, конечно, существовала, так и не сработала. И Кугель поверил в то, что ее просто не существует. В течение всего этого времени он изучал книги и рукописи Мага, но результаты этого изучения были неутешительными. Некоторые книги были написаны на древних языках, нерасшифрованные рукописи терминологии арканов, в других описывались феномены, понять которые он был не в силах, в третьих содержались предостережения против такой грозной неминуемой опасности, что Кугель тут же захлопывал тяжелые книги и клал их на место.

Только одна или две рабочие записные книжки волшебника оказались достаточно простыми для его понимания. Он изучал их с большим прилежанием, зазубривая слог за слогом, буквально вбивая их себе в мозг, пока у него не начинала раскалываться голова. В конце концов ему удалось запомнить несколько самых простых заклинаний, часть которых он опробовал на Никоню, в особенности Заклинание Вечного Чесания Люгвиллера. Но постепенно Кугель разочаровывался все больше и больше, видя, что у него не достает того, что сам он называл внутренним даром. Законченные волшебники запоминали сразу три-четыре самых сложных заклинания, а Кугелю для того, чтобы запомнить даже самое простое, требовалось множество усилий. Однажды, применяя Пространственный Перенос атласной подушки, он перепутал последовательность слов, и его отшвырнуло в вестибюль вместо нужного ему предмета. Раздраженный усмешкой Никоню, Кугель отнес стеклянную трубку на улицу и прикрепил ее над входной дверью между двумя подставками, на которых он повесил лампы, освещавшие пространство перед домом в ночное время.

Прошел месяц, и Кугель почувствовал себя в доме Смеющегося Мага более уверенно. Крестьяне из ближайшей деревни приносили ему пищу, а Кугель взамен оказывал им те небольшие услуги, на которые был способен. В одном случае отец Дженс, девушки, которая приходила убирать спальную комнату, потерял ценную пряжку в глубокой цистерне и попросил Кугеля достать ее. Кугель с готовностью согласился и опустил трубку с Никоню в цистерну. Он держал ее там до тех пор, пока Никоню не указал, в каком месте была пряжка, которую Кугель потом достал с помощью крюка.

Этот эпизод подтолкнул Кугеля на мысль использовать Никоню и по другому назначению. На Азиномейской ярмарке как раз открылся аттракцион под названием “состязание уродцев”. Кугель отнес и выставил Никоню на всеобщее обозрение, и хоть Смеющийся Маг не получил приза, его гримасы невозможно было забыть, и по поводу их велось много разговоров.

На ярмарке Кугель столкнулся и с Фианостером, продавцом талисманов и магических мазей, который послал Кугеля в дом Никоню. Фианостер в немом изумлении переводил взгляд с Кугеля на стеклянную трубку с Никоню, которую Кугель отвозил обратно в дом на деревенской телеге.

— Кугель! Кугель Разумник! — окликнул Фианостер. — Значит, слухи оказались верными! Ты сейчас хозяин в доме Никоню и обладатель всех его редкостей и волшебных инструментов!

Сначала Кугель сделал вид, что не узнал Фианостера, но затем заговорил с ним самым холодным тоном, на какой только был способен.

— Совершенно верно, — сказал он. Как видишь, Никоню решил менее активно участвовать в мирских делах с некоторых пор. Тем не менее дом его полон ловушек и западней. Несколько самых ужасных зверей ходят в его саду по ночам, и я заклял каждый вход в дом Заклинанием Насильственного Избиения, от которого никому не поздоровится.

Фианостер, казалось, не заметил холодного тона Кугеля. Потирая свои пухлые руки, он спросил:

— Раз уж ты теперь оказался владельцем некоторых редкостей, не захочешь ли ты продать мне самые ненужные из них?

— У меня нет в этом ни нужды, ни особого желания, — ответил Кугель. — В сундуках Никоню хватит золота до тех пор, пока не погаснет солнце.

И оба человека, по привычке этого времени, посмотрели на небо.

Фианостер грациозно изогнул руку.

— В таком случае, я желаю тебе всего хорошего.

— И тебе того же.

Эти последние слова были обращены к Никоню, который в ответ только с ненавистью посмотрел на торговца.

Вернувшись в дом, Кугель отнес Никоню в вестибюль. Затем он пошел на крышу здания и стал смотреть оттуда на длинный ряд холмов, которые катились перед ним, как волны бескрайнего моря. Долго так стоял Кугель, оперевшись о парапет, и в сотый раз думал о неосторожности, которую допустил Никоню, и о том, что ему ни в коем случае нельзя впасть в какую-нибудь из подобных ошибок. Петом Кугель еще раз осмотрелся вокруг.

Повсюду возвышались стеклянные спиральные башни зеленого цвета. Внизу здание шло острыми и неровными углами, которые Никоню, видимо, считал эстетически красивыми. Только спереди можно было легко проникнуть в дом. Но повсюду в этих местах Кугель разложил скользкий мыльный камень таким образом, что любой карабкающийся наверх человек неминуемо должен был бы наступить на него и тут же свалился бы вниз, навстречу своей гибели. Если бы Никоню принял такие же меры предосторожности — так считал Кугель — вместо создания этого слишком уж коварного хрустального лабиринта, ему сейчас бы не пришлось смотреть на мир сквозь стеклянную трубку.

Следовало укрепить оборону дома и в других отношениях, пользуясь в основном теми запасами, которые были на полках в лаборатории Никоню.

Вернувшись в большой зал, он быстро поел то, что прислали ему Джекс и Скиви, две его красивые уборщицы и подруги, затем немедленно вернулся к своим занятиям по магии. Сегодня в его программе было изучение Заклинания Безнадежного Отчаяния, которое пользовалось большим успехом в прошлые Зоны, чем сейчас, а также Заклинание Далекого Изгнания, которое Никоню использовал, перенеся его на далекий и пустынный берег. Оба эти заклинания были очень серьезными, их требовалось говорить смелым голосом, над обоими следовало осуществлять самый строгий контроль, и Кугель сначала боялся, что у него ничего не получится. Тем не менее, он не сдавался и постепенно заучил их, так что в случае нужды мог бы произнести, консультируясь, конечно, с книгой.

Двумя днями позже, как Кугель и предполагал, раздался стук в дверь, и на пороге показался ненавистный ему Фианостер.

— Добрый день, — безрадостно поздоровался Кугель. — Я болен и должен настоятельно попросить тебя, чтобы ты незамедлительно удалился.

Фианостер сделал движение рукой.

— Слух об этой твоей болезни достиг моих ушей, и я так обеспокоился, что тут же решил поспешить сюда с настойкой опия. Позволь же мне войти внутрь!.. — Тут он стал пропихиваться своей тушей в полуоткрытую дверь мимо Кугеля. — ...Я отмерю тебе нужную дозу.

— Я страдаю от болезни духовной, — многозначительно сказал Кугель, — которая выражается в том, что я подвержен приступам внезапной ярости. Я настаиваю, чтобы ты удалился, чтобы я случайно не разрубил тебя своей шпагой или, что еще хуже, не заклял заклинанием.

Фианостер неуверенно поморщился, но его голос не потерял былого оптимизма.

— Против таких приступов у меня тоже есть с собой лекарство. — Он вытащил из кармана черный флакон. — Сделай всего один глоток, и все твои волнения будут позади.

Кугель схватился за эфес своей шпаги.

— Видимо, мне придется говорить с тобой на другом языке! Уходи и никогда больше не возвращайся! Я прекрасно понимаю, что у тебя на уме, и хочу предупредить тебя, что я окажусь для тебя противником куда более неприятным, чем Никоню! А сейчас — убирайся! Или я прочту Заклинание Большого Пальца Ноги, в результате которого указанный палец вырастет до размеров дома.

— Ах, вот оно что! — вскричал Фианостер. — Маска сорвана! Кугель Разумник предстал в своем истинном свете! Неблагодарный! Вспомни, кто уговорил тебя ограбить дом Никоню? Это был я, и по всем законам чести и справедливости, я должен наследовать половину всего, что здесь есть!

Кугель выхватил шпагу из ножен.

— Я достаточно тебя слушал, пришла пора действовать!

— Подожди! — и Фианостер поднял высоко над головой свою черную фляжку. — Стоит мне только бросить ее на пол, как поднимется дикий гнилостный запах, от которого я заговорен. Отойди назад, не приближайся!

Но разъяренный Кугель кинулся вперед, задев шпагой руку Фианостера. Тот заверещал и бросил черную флягу в воздух. Кугель прыгнул и с ловкостью поймал ее, но тем временем Фианостер, кинувшись вперед, нанес ему удар, и пошатнувшийся Кугель попятился назад, наткнувшись на стеклянную трубку с Никоню. Она упала на каменный пол и разбилась. Никоню стал болезненно ползти по стеклянным осколкам.

— Ха-ха! — рассмеялся Фианостер. — Теперь дела пойдут в несколько ином направлении!

— И не надейся! — сказал Кугель, вынимая из кармана трубку, которую он нашел среди магических инструментов Никоню.

Осколком стекла Никоню тем временем пытался перерезать ленту, стягивающую ему рот. Кугель быстро облил его голову концентратом, и Никоню застонал от отчаянной боли.

— Брось стекло! — приказал Кугель. — Повернись лицом к стене!

Он угрюмо повернулся к Фианостеру.

— И ты тоже!

С большой тщательностью он связал руки своих врагов, затем вернулся в большой зал и взял одну из книг заклинаний, которую сейчас изучал.

— А теперь — оба на улицу! — приказал он. — И идите осторожно! События приближаются к развязке!

Он заставил Никоню и Фианостера зайти за дом и поставил несколько поодаль друг от друга.

— Фианостер, твоя судьба будет заслуженной! За твой обман, коварство и наглость я сейчас закляну тебя Заклинанием Безнадежного Отчаяния!

Фианостер жалостливо взвыл и бухнулся на колени. Кугель не обратил на него ровным счетом никакого внимания. Консультируясь с книгой, он составил заклинание, затем, указывая рукой на Фианостера и называя его по имени, произнес странные слоги, но Фианостер, вместо того, чтобы провалиться под землю, остался все в той же жалкой позе на коленях. Кугель торопливо сверился с книжкой и увидел, что перепутал слова местами, таким образом давая заклинанию обратную силу.

И действительно, Кугель еще только разбирался в своей ошибке, как со всех сторон до него донеслись негромкие звуки, и жертвы предыдущих Зон начали появляться на земле на протяжении сорока пяти миль в окружности, оставаясь на поверхности. Тут они и лежали, в изумлении моргая глазами, хотя некоторые вообще никак не реагировали. Их одежда превратилась в пыль, правда, у недавно заклятых сохранились еще какие-то лохмотья. Постепенно почти все они, кроме самых обессиленных, начали шевелиться, оглядываясь кругом, глубоко дыша воздухом, удивленно глядя на солнце.

Кугель хрипло рассмеялся.

— Кажется, я немного напутал. Но ничего страшного. Второй раз я не ошибусь. Никоню, твое наказание будет таким же, каким было и мое оскорбление, не более и не менее того. Против моей воли ты зашвырнул меня на далекий и холодный север, земли которого дики и пустынны. То же самое я сделаю и с тобой. Ты снабдил меня Фриксом, я снабжаю тебя Фианостером. Вместе вы можете идти по тундре, пересечь Большой Эрм, пройти Магнацкие горы. Не просите меня ни о чем и не извиняйтесь — я решил абсолютно твердо. С}тойте тихо, или я оболью вас с ног до головы голубым дождем!

Итак, теперь Кугель занялся Заклинанием Далекого Изгнания и тщательно повторил в уме все его звуки.

— Приготовьтесь, — крикнул он. — И прощайте!

Тут он начал смело петь заклинание, заколебавшись только в одном слоге. Но все было хорошо. Одолевавшие сомнения позади. Сверху донесся недовольный крик демона, полет которого был прерван заклинанием.

— Появись! Появись! — взвыл Кугель. — Место назначения прежнее: берег Северного моря, куда груз должен быть доставлен живым и невредимым! Появись! Схвати этих жалких людишек и отнеси их согласно моему приказу!

Хлопанье огромных крыльев раздалось в воздухе: черная форма с уродливым лицом глядела вниз.

Опустился черный коготь, Кугель был подхвачен и повлечен на север, еще раз преданный ошибочно переставленным слогом.

* * *

День и ночь летел демон, ворча и стеная. Примерно на заре он швырнул Кугеля на пустынный пляж и был таков.

Стояла тишина. Справа и слева простирался пустынный берег. Еще выше виднелась какая-то жалкая растительность. В нескольких ярдах от него, на берегу, лежала разбитая клетка, в которой когда-то Кугеля доставили на это же самое место. Склонив голову, обняв руками колени, Кугель сидел и смотрел на море.

СТУДИЯ

КОМПЬЮТЕРНАЯ

АНИМАЦИЯ

Современные западные фильмы ("STAR WARS", TERMINATOR-2, STAR-TRACK и др.), рекламные ролики, заставки программ и клипы активно используют то, что называется компьютерной анимацией: фантастические роботы, космические корабли, пейзажи, сооружения, вращающиеся буквы и прочее. Сейчас уже ясно, что без элементов графики, созданной на компьютере, невозможно придать видеопродукции современный, динамичный, поражающий воображение человека компьютерного века, вид.

На западе спрос на компьютерную графику удовлетворяется только на 7%. У нас — мы первые, кто может делать это!

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

В отличии от студий, снимающих натуру и занимающихся звуком мы работаем как студия компьютерной анимации (СКА).

На входе СКА — видеоматериал на видеоленте, звуковой материал на кассетах, сценарий для компьютерной графики и сценарий монтажа.

На выходе СКА — готовая видеопродукция на видеоленте.

Ориентировочно время создания полностью компьютерного видеоролика на 3 мин — от 1 мес до 1/2 года (время зависит от сложности моделируемых объектов).

Телефон для контактов: ТОМСК 8(382)-244-10-35.

Джек Вэнс

ГЛАЗА ЧУЖОГО МИРА

фантастический роман

перевод с английского

Художник Т. Давидова