Глаз Пустыни

— Ты не сможешь сбежать, убийца, — сказал один из солдат.

Из толпы, распахнув свои плащи или откинув назад капюшоны, вышло двенадцать человек и переступило через верёвку. Из-под плащей они вытащили арбалеты и встали на колени, направив оружие на мужчину.

— Склонитесь перед милостью и правосудием племени Льва, и ваша смерть будет быстрой, — продолжил солдат.

Файлид не двигалась, её глаза одно мгновение смотрели на человека с копьём, затем она вновь перевела взгляд на толпу. Мне показалось, что она что-то или кого-то ищет.

Внезапно искажённое страхом лицо мужчина разгладилось, и он выпрямился. Его глаза сузились, и теперь уже больше смотрели на принцессу не испуганно, а с ненавистью.

Реакция Файлид удивила меня: она резко отвернулась от него, и её глаза остановились на ком-то в толпе.

Я попытался проследить за её взглядом, но увидел только массы людей.

— Милостью? Вы говорите о милости? Это вы получите её! — закричал мужчина, прыгая вперёд.

Большинство болтов попало в мужчину. Он должен был упасть, но продолжал идти вперёд перед моими испуганными глазами. Один из стражей набросился на него, но его отражающий удар копьём был настолько мощным, что сбил солдата с ног, будто тот был куклой. Ни один человек не мог обладать такой силой.

Изо лба смотрителя торчал болт, всё же он продолжал идти, направив полный ненависти взгляд на Файлид.

На него набросились другие охранники. Он замахнулся и метнул копьё. Собственно, копьё было слишком тяжёлым для метания. Тем не менее оружие достигло бы своей цели, если бы один клинок не отбил его в сторону во время полёта.

Я сам уже тоже начал действовать, возможно, намереваясь оттолкнуть Файлид в сторону или отразить копьё. Вероятно, Лиандра и Янош разделяли мои намерения, потому что тоже подались вперёд.

Может быть мы как раз успели бы, ведь принцесса стояла не далеко от нас.

Также её загородил собой один охранник, так что, возможно, копьё попало бы в солдата, который захотел отдать свою жизнь за принцессу.

Но это оказался клинок Зилинды, Ледяной Защитник, отбивший копьё в сторону. Ледяной Защитник, меч-бастард, брошенный в копьё!

Файлид даже не пошевелилась, будто эта жуткая атака была ничем. Её глаза всё ещё смотрели в толпу. Оттуда раздался крик, и мужчина с болтом во лбу вздрогнул.

Только теперь Файлид повернулась к нему. Она улыбалась.

— Как…? — прохрипел мужчина, потом упал, ещё прежде, чем солдат тяжело ранил его мечом. Тело упало на землю и осталось неподвижно лежать, он уже давно был мёртв.

Грифон издал крик, который не нуждался в переводе. Это был триумф.

Раздался звон, когда Ледяной Защитник заскользил по каменным плитам, прыгнув в руку своей хозяйки, которая сунула его в ножны, прежде чем солдаты увидели в ней новую угрозу.

Принцесса Файлид стояла и ждала, потому что зрелище ещё не закончилось.

Перед ней толпа расступилась, и появились шесть стражников. Они несли мужчину, худого и костлявого, с бледными, впалыми щеками и глубоко посаженными глазами.

Его руки отсутствовали, кровавые обрубки были перетянуты кожей. Из его открытого рта текла кровь, где кровоточил обрубок языка, небольшие щепки были воткнуты в его глазные яблоки и плакали кровавыми слезами.

Из пяти копий был возведён каркас над трупом мёртвого смотрителя. Истекающего кровью человека привязали к этому каркасу. Все зачарованно наблюдали за этим спектаклем.

Файлид подала сигнал одному из охранников. Мужчина встал позади неё, что-то расстегнул на шеи и вытащил из одежды тяжёлую золотую цепь, на которой висела огромная белая жемчужина.

Снова по толпе пронеслось бормотание.

Файлид взяла цепочку, которую протянул ей охранник и подняла вверх.

— Когда Вечный Правитель отрёкся от престола и вернул королевствам их короны, — крикнула она своим чистым голосом, в этот раз достаточно громко, чтобы её голос разнёсся далеко, — он также дал им задание. В нашем королевстве за эту работу взялось племя Льва — моё племя, племя моих предков. И вы знаете, что это за задача. Она гласит: изгонять самую тёмную магию, которая когда-либо угрожала нашему королевству. Магию охотников за душами. Чтобы облегчить эту задачу, каждая королевская династия получила из рук Асканнона инструмент. В наши руки он вложил эту жемчужину — Глаз Газалабада.

Были слышны только непонятные звуки мужчины на каркасе из копей, когда Файлид подошла к нему и приложила украшение ко лбу. Когда жемчужина потемнела и за несколько мгновения стала абсолютно чёрной, все зрители одновременно вдохнули, будто воздух втянул в себя дракон. На лицах в первых рядах я увидел чистый ужас.

— Некромант, — выдохнул кто-то. — Некромант, — подхватила толпа произнесённое шёпотом слово, и оно пробежало по тесно стоящим рядам.

Файлид подняла жемчужину вверх. Постепенно та снова побелела.

— Когда мой отец понял, — продолжила Файлид, на этот раз тихо, — что этот мужчина использовал грифона для убийства, он очень удивился, потому что это сын респектабельного пекаря и прачки. Они поклоняются Борону. Этот мужчина прослужил четыре года в городской охране и считался преданным и богобоязненным. Отец задался вопросом, как такое может быть? Как такой человек, верный сын этого города, захотел убить меня — дочь племени Льва. Он долго об этом размышлял и пришёл лишь к одному выводу: это невозможно. Поэтому сегодня утром он смешался с толпой и заплатив свою медную монету, посмотрел на эту кровожадную бестию, это невинное животное и героя, якобы спасшего меня, на этого смотрителя. И тогда он понял, что тот больше не сын Газалабада. Как он это понял, спросите вы. Что же, у нашего племени есть талант, которым одарили нас боги, чтобы мы могли защитить наших подданных. И я понимаю, почему вы о нём забыли, ведь прошло много времени с тех пор, как он служил для славы племени Льва. Но мы ощущаем тёмную магию, силу охотников за душами. Я попросила отца разрешить мне совершить суд над некромантом, который заставил верного сына города натравить на меня это животное.

Она подняла вверх цепочку, стражник подошёл к ней и вновь застегнул на шее. Теперь жемчужина лежала поверх её одежды, продолжая сиять белизной.

— Потому что я, даже больше, чем кто-либо другой из нашего племени, обладаю даром чувствовать тёмную силу. Так что я заманила тёмного мага, поставила ему ловушку, заставив думать, что это вторая возможность убить меня. Я знала, что он будет трусливо прятаться среди вас, в толпе уважаемых людей, — она протянула руку, и солдат рядом с ней вложил в её руку свой кинжал. — Написано: забери у некроманта руки, глаза и язык, чтобы он больше не мог использовать свою силу. Также написано, что после этого нужно взять посвящённый богу клинок и нанести этим священным клинком смертельную рану. Тогда некромант испустит украденные жизни, — она подняла вверх кинжал, лезвие блеснуло на солнце. — Этот кинжал был посвящён Борону и его справедливости.

Она воткнула кинжал в правое ухо мужчины.

Раздался безмолвный крик, и мужчина приподнялся. Один раз я уже видело нечто подобное, когда умер Ордун. Лицо некроманта на краткие мгновения принимало черты других людей. Я смог различить четыре разных лика, которые, казалось, преисполнены радости и удовлетворения. Одно из лиц я видел совсем недавно, оно принадлежало смотрителю. Затем появилось собственное лицо тёмного мага, которое застыло с выражением невыразимого ужаса.

Файлид отступила на несколько шагов. Охранник подошёл к мужчине и вытащив из уха свой кинжал, нацарапал на мёртвом лбу руну, которую показал мне Армин, когда выжег её на черепе Ордуна.

— Я увидела, как четыре души нашли свой путь к богам. Приговор приведён в исполнение, — сообщила Файлид, и толпа вздохнула. Она повернулась к владельцу аттракциона, который всё ещё лежал на земле. — Вы зарабатывали деньги на моей участи, выставляя на показ это невинное существо, в качестве моего убийцы. Вы можете выразить своё раскаяние, пожертвовав деньги Астарте. Грифон будет отвезён в горы и отпущен.

Я прочистил горло.

Она медленно повернулась в мою сторону. Ни одним жестом она не выдала, что видела меня уже раньше.

Я тщательно обдумал свои слова.

— Эссэра, с подрезанными крыльями и затупленными когтями грифон не сможет пережить свою свободу. Если сначала позаботится о нём, то когда он выздоровеет, будет способен насладиться жизнью.

Она посмотрела на меня и слегка нахмурилась.

— Это ваш совет? — спросила она.

— Констатация факта, эссэра Файлид из клана Льва, — ответил я, снова кланяясь, на этот раз чуть ниже.

Она, продолжая на меня смотреть, кивнула.

— Грифона отвезут в мои личные конюшни. Там о нём будут заботится до тех пор, пока его нельзя будет отпустить на свободу.

Лиандра вышла вперёд и слегка склонила голову.

Файлид посмотрела на неё.

— Простите, эссэра, — тихо промолвила Лиандра, так что её голос достиг только ушей принцессы.

— Да?

— Её зовут Каменное Облако.

Файлид один раз моргнув, присмотрелась к Лиандре более внимательнее. Я заметил, как расширились её глаза, когда она опознала тонике черты лица и стройную фигуру Лиандры, как наследие эльфийской крови.

— Я назову её так, — сказала Файли и кивнув, вернулась к своему паланкину. Она забралась внутрь, а один из солдат задёрнул занавеску. Затем мужчины взвалили паланкин себе на плечи и, размеренно ступая, унесли.

8. Глаз Газалабада

— Боги, — тихо произнесла Лиандра, смотря вслед паланкина. — Это Файлид?

— Похоже на то, — констатировал Янош. — Какой прекрасный спектакль.

В его голосе было слышно благоговение.

— Она чуть не заставила меня броситься к её ногам, — заметила Зиглинда. — Люди пляшут под её дудку.

— Нет, — возразила Лиандра. — Они её любят, — она всё ещё качала головой. — Какое идеальное представление.

— Она просто стояла и даже не пыталась увернуться от копья, сознательно пошла на то, что охранник умрёт за неё, — заметил Янош. — Не было никакой гарантии, что он сможет отразить копьё.

— Она храбрая, — сказала Зиглинда.

Это напомнило мне кое о чём. Я посмотрел на неё.

— Ради всех богов, как ты это сделала? Никто не бросает изгоняющий меч!

— Не знаю, — ответила Зиглинда. — Мне показалось, что это правильно, поэтому я его бросила.

Мы все смотрели на неё. Она пожала плечами.

— Я просто это сделала.

— Ты не ошиблась, — заметила Лиандра. — Без этого броска план принцессы провалился бы. Потому что я почувствовала в копье магию. Оно бы пронзило охранника, а вместе с ним и принцессу, — она посмотрела туда, где стражники осторожно загоняли грифона в клетку. — Мне так хотелось освободить Каменное Облако.

— И что потом? — спросил я. — Кто из нас знает, как ухаживать за грифонами?

— Ты прав, Хавальд, — согласилась Лиандра, прислонившись ко мне. — Но мечтать никто не запрещал.

Верёвка больше не сдерживала людей, теперь появился новый аттракцион — труп мага. Скоро нас вновь окружили люди.

— Давайте уйдём, — предложила Лиандра. — Есть ещё кое-что, что я хотела показать тебе, Хавальд.

Я кивнул, и мы покинули место событий.

— Как думаешь, что правда в истории принцессы? — спросила Лиандра, когда мы пробирались сквозь толпу.

— Полагаю, всё. Люди знали историю этой жемчужины — Глаза Газалабада.

— Некроманты, — с отвращением сказал Янош. — Если история верна, то племя Льва не выполнила свою задачу. Если взять толстяка и этого, то мы наткнулись уже на целых два. А у нас дома никто даже никогда не слышал об этих охотниках за душами.

— Значит вы очень счастливы, — произнесла молодая женщина рядом с нами. Она протянула нам поднос с засахаренными фруктами. — Всего один медяк за фрукт, эссэри!

Я посмотрел на навязчивую женщину и должно быть сильно испугался. Торговка, которая не была ею, невинно улыбалась. Я удивлённо посмотрел в след паланкина принцессы, который ещё был виден вдалеке. Как такое может быть…?

— Да возьмите уже фрукт или лучше сразу весь поднос, — резко сказала молодая женщина. — И встретьтесь со мной возле вон той палатки пекаря. Палатка из зелёной ткани. Спросите Серену.

Я взял два фрукта, бросив на поднос два медяка.

Женщина отвернулась и пошла дальше.

— Засахаренные фрукты, — кричала она. — Всего один медяк!

— Разве это была не…? — спросила Лиандра.

Я убрал её вуаль в сторону и сунул в рот один из липких фруктов.

— Да.

Другой я съел сам. Если останусь в этом городе дольше, я опасался, что стану зависимым от их лакомств.

Лиандра посмотрела на меня, прожевала и сглотнула.

— Ты недостаточно удивлён, Хавальд. О чём ты забыл упомянуть?

— Она попросила меня дать ей совет.

— И ты дал?

— Нет. Я даже попытался уклониться от него.

— Умное решение, — заметил Янош. — Если он окажется верным — это будет её заслуга. А если что-то пойдёт не так — это будет вашей виной.

— Но если кто и может давать советы, то это вы, Хавальд. У вас есть опыт, — промолвила Зиглинда, глядя на меня преданными глазами.

— Нет, — ответил я. — В этом ни у кого нет опыта.

— Вы поджидали нас, чтобы устроить это зрелище? — спросил я, садясь на скамейку в дальнем углу палатки. Там сидел кто-то по имени Серена. С распущенными волосами, в простой одежде, не накрашенная и не с такой прямой спиной, у неё было лишь отдалённое сходство с принцессой. Также она казалась моложе. Потом я вспомнил, сколько Файлид действительно лет было.

— Нет. Наоборот, мне даже пришлось поторопиться, чтобы вы его не сорвали, — заметила она с улыбкой. Она пила сладкий чай из керамической кружки. — Значит это ваши друзья, Хавальд. Представьте их мне.

— Маэстра Лиандра де Гиранкур, Зиглинда, Янош, — я посмотрел Файлид в глаза. — А это Серена. Она продаёт засахаренные фрукты.

Серена приподняла вверх бровь, улыбнулась и повернулась к Лиандре.

— Маэстра, разве это не означает, что вы сведущи в магии?

Лиандра кивнула. Она внимательно изучила молодую женщину.

— Поскольку никто не может отличать некроманта от мага, то если вы упомяните этот титул перед другими, вас сожгут, — сказала Файлид, делая маленький глоток.

— Разве вы только что не сказали на рынке, что можете ощущать тёмные силы? — спросил Янош.

— Да, могу. Но я также почувствовала, как священник меня исцелил. Если бы я могла отличать друг от друга оба дара, то мне был бы не нужен Глаз Газалабада. И таким образом я уже подошла к причине нашей встречи. Положите свои руки на стол, — она увидела наши взгляды. — Прошу вас.

Я вздохнул и положил руку на стол. Другие сделали то же самое. Она поднесла руку к шее и вытащила Глаз Газалабада из ложбинки между грудей.

— Что вы сделаете, если она потемнеет? — спросила тихо Лиандра.

— Скорее всего умру, — сказала Файлид. — Но я должна знать.

— Это смело, — заявил Янош, в то время как она опустила жемчужину на мою руку.

— Но я умру не одна, потому что… Боги!

Мы все ошеломлённо наблюдали, как жемчужина темнеет. У меня чуть не остановилось сердце!

— Но…, - сказала Файлид.

— Этого не может быть! — с ужасом воскликнула Лиандра.

Прежде чем всех охватила паника, потемнение Глаза закончилось. Жемчужина приняла светло-серый цвет.

Мы все выдохнули.

— Что значит этот серый цвет? — встревоженно спросил я.

Файлид задумчиво смотрела на жемчужину, которая снова побелела.

— У меня нет ни малейшего представления. Чёрный — это некромант, белый — все остальные. Серый никогда не упоминался.

— У меня есть догадка, — сообщил Янош. — Следующим проверьте меня.

Она опустила жемчужину на руку Яноша, и та осталась белой.

— Если я прав, то у Лиандры и Зиглинды она тоже посереет, — заметил Янош.

И он оказался прав.

— Снимите ваши мечи, — посоветовал он.

Я посмотрел на него, отложил Искоренителя Душ в сторону и снова протянул Файлид руку. Глаз остался белым.

— Мечи, — сказал Янош. — О всех них говорят, что они имеют какое-то отношение к душам своих носителей.

Файлид медленно кивнула, снова пряча жемчужину между грудей.

— Сколько охранников находится вокруг нас? — спросил Янош.

— От десяти до пятнадцати, — сказала Файлид. — Я сама точно не знаю.

— Тогда я вас умоляю, не подавитесь своим чаем.

Файлид посмотрела на него, показав маленькие белые зубы.

— Я постараюсь не умереть раньше времени, — она взглянула на Зиглинду. — Для этой встречи есть несколько причин. Во-первых, вот это, — она протянула Зиглинде небольшой свиток. Зиглинда удивлённо посмотрела на документ. — Это официальное подтверждение. С рассвета этого дня до заката следующего, вы можете в моём присутствие вытаскивать из ножен меч. Я не стала поднимать по этому поводу шумиху, но может случиться, что кто-то будет действовать слишком усердно. Тогда покажите ему этот свиток.

— Значит ли это, что её могут наказать за то, что она спасла вам жизнь? — ошарашенно спросил Янош.

— Обнажённая сталь рядом со мной — это немедленный смертельный приговор, независимо от причин, если только вы не солдат. И даже для него это имеет силу: если он рядом со мной обнажает сталь без уважительной причины, он тоже умрёт.

— О, — сказал я, когда вспомнил про змею в её покоях и о том, что я с ней сделал. Файлид взглянула на меня; она знала, о чём я подумал. — Это по-варварски.

— Мне шестнадцать. С момента моего рождения на мою жизнь было совершено шесть покушений. У меня был брат, на два года старше меня. Когда ему было четыре, пятое покушение было успешным.

— Это ещё ужаснее, чем у нас в королевском замке, — воскликнула Лиандра.

— Я просто говорю вам о причинах. Для меня это неотъемлемая часть жизни, — она пожала плечами. — Вы видите, как я с этим справляюсь.

— Вы думаете, что если убьёте саму себя, то вас не сможет убить никто другой? — спросил Янош с явно фальшивой наивностью.

— Янош. Я как раз размышляю, нравитесь вы мне или нет, — заметила Файлид. — И это ещё под вопросом.

— Я сам уже долго об этом думал, — сказал я, бросая на Яноша пронзительный взгляд.

— Следующая причина нашей встречи — это ваш меч, — Файлид посмотрела на Зиглинду. — Это Ледяной Защитник, верно?

— Да.

— Меч ведёт своё происхождение из Бессарина. Он принадлежал племени Льва. Я видела его изображения.

— Это меч старой империи, — поправил я. — Просто последним его обладателем был кто-то из племени Льва.

Она посмотрела на меня, затем кивнула.

— Я вам верю. Я только узнала клинок, тексты о мече я не могу с уверенностью вспомнить.

— С тех пор прошло очень много времени, — заметил Янош с располагающей улыбкой.

Она не обратила на него ни малейшего внимания.

— У меня есть ещё последний вопрос, — сообщила она. — Я должна была задать его ещё при другом случае. Почему вы здесь?

— Мы здесь проездом, — заявил Янош. Лиандра и Зиглинда кивнули.

Я нет.

— Мы приехали сюда, потому что направляемся в Аскир. Других причин нет. Мы ещё немного останемся, потому что нас вовлекли в здешние проблемы, — я укоризненно посмотрел на неё, — и эти проблемы не разрешают нам ехать дальше. Если хотите, мы ещё сегодня ночью покинем город, — наряду с иронией я вложил в голос немного надежды.

— Нет, — тихо сказала она. — Оставайтесь. Есть ещё кое-что, что я хочу вам сказать. Шпионы моего отца узнали о покушении на вас, Хавальд. Яд был не от Ночных Ястребов. Но это не значит, что вам ничего от них не угрожает. Думаю, вы знаете, почему они стали вашими врагами.

Я кивнул.

— От кого тогда был яд? — спросил я.

— От принца воров. Он пережил вашу демонстрацию, — сообщила она. — Однако не смог пережить то, что использовал герб Ночных Ястребов в своих целях. Думаю, если бы он знал, что его ожидает, то предпочёл бы мирно истечь кровью на имперской виселице, — она приподняла вверх бровь. — Ещё один совет по этому поводу. Мой отец считает, что пока виселицы возводятся в его городе, они должны иметь определённую форму. Форма Т- виселицы не подходит. Он просит вас учесть это в будущем.

Я кивнул.

— Вы знаете, что происходило в каналах? — спросил я.

— Происходит. Как мы можем смотреть на это сквозь пальцы? — она встала. — Слепой правитель — не особо хороший. Да хранят вас боги.

— И вас тоже, — сказал я, но она уже нырнула под тент палатки.

— Хавальд, — голос Лиандры имел определённой подтекст. — Думаю, мне придётся помочь тебе вспомнить другие мелочи, о которых ты ещё забыл упомянуть, — её улыбка была нежной, почти игривой, но фиолетовые глаза блестели непривычной суровостью.

— Ничего, что осмелится встать между тобой и твоей миссией, — заметил я, холоднее, чем намеревался и встал.

Мы не успели уйти далеко, как заговорила Зиглинда.

— Если вы продолжите и дальше играть в молчанку, мне станет слишком холодно рядом с вами. Настроение между вами просто ледяное. Что вообще не так?

— Я думала, что могу доверять своему любовнику, — раздался ответ Лиандры.

— Из чего вы заключили, что не можете? — спросила Зиглинда.

— Он непринуждённо вращается в правящих кругах и не считает нужным, упомянуть об этом, — заявила Лиандра, и температура упала ещё ниже.

— Ну и что? — спросил Янош.

Лендар резко повернулась к нему.

— Он должен был сказать мне! Он знает мою миссию, мне нужны связи с этими людьми!

— Пока они тебе ещё не нужны, — сказал я.

— Ты хочешь сам об этом судить? — прошипела она. — Хочешь забрать у меня ответственность за королевство?

— Нет. Потому что ты тоже не несёшь её. Ты глашатай или дипломат, а не королева. Только королева несёт вес короны, — я остановился и повернулся к ней. — И если ты хочешь пожертвовать тем, что между нами, чтобы принудить меня к чему-то, то потеряешь больше, чем выиграешь. Я поклялся тебе в любви, а не в верности сюзерену или послушании.

Её глаза расширились.

— Хавальд, — воскликнула она, положив свою руку на моё плечо. — Не говори так!

— Тогда, уважаемая сэра, подумай, что ты от меня требуешь. И давал ли я тебе когда-нибудь повод не доверять мне! И последнее: не забывай, что это ты пришла ко мне, а не я к тебе. Я дарю тебе открыто и свободно мою любовь и мою поддержку, но я не склоняю перед тобой головы, я не твой слуга. Эта миссия… Однажды я уже отправился на такую спасательную миссию. Посмотри, что это принесло мне. Я проклят ходить по этой земле после того, как все мои современники умерли.

— Разве это всё ещё такое для тебя проклятье, Хавальд? — тихо спросила она.

Я увидел слёзы в её глазах и был побеждён. Я заключил её в объятья, а она с радостью ответила и прижалась ко мне.

— Мы можем быть успешными с нашей миссий, только если будем действовать сообща и не допускать раздора. То, что я не рассказал тебе, было личным и не имеет ничего общего с твоей миссией.

— Она красивая, — заметила Лиандра.

Я ошеломлённо посмотрел на неё.

— Лиандра! Какие гнусные мысли лезут тебе в голову? — у меня возникло искушение встряхнуть её. — Здесь слишком жарко для меня!

Янош захохотал.

То, что она хотела показать мне ещё, был дом. Пока они вчера искали меня и других, мои спутники прогуливались по городу и во время этой прогулки обнаружили дом.

— Он находится в квартале торговцев, — сообщила она, её глаза снова сияли. — Мне было любопытно, и я в него вошла.

— Я был уверен, что он обвалится ей на голову, — заметил Янош. — Он старый и ветхий.

— Не такой уж и ветхий, как может показаться на первый взгляд, — заметила Лиандра. — Ты сам увидишь. И поймёшь, почему он привлёк моё внимание.

9. Способ вернуться назад

Я понял, когда увидел его. Дом был довольно большим, около тридцати шагов в ширину, и имел восьмиугольную форму. Он был построенным из того же камня, что и другие имперские здания, и кроме первого этажа у него было ещё два. Дерева в строительстве не использовалось; даже крыша была покрыта каменными плитами.

То, что он старый, было заметно по разваливающимся ставням и гнилым дверям, мне в ноздри ударил запах плесени, что было удивительно при такой жаре.

Лиандра за руку затащила меня во внутрь.

Дом был построен вокруг внутреннего двора, который составлял примерно двадцать шагов в диаметре. Там высохшая растительность извивалась вокруг колодца. Все комнаты заканчивались большими окнами и дверями, выходящими на балюстраду, которая окружала этот внутренний двор. Здесь использовался светло-жёлтый камень, а колонны были не такими массивными, какие я обычно привык видеть в имперский зданиях.

Когда Лиандра вошла во двор и повернулась вокруг, вскинув от радости вверх руки, словно маленькая девочка, с земли взлетели голуби. Она с сияющим взглядом посмотрела на меня.

Это здание, несомненно, построили имперские строители. Все двери имели тот же размер. Я был готов поспорить на золото, что дверь из «Молота» можно повесить на эти массивные петли, и дверь без проблем закроется.

Всё же, дверей здесь больше не было или чего-то ещё, что было бы можно использовать. На кухне стояли каменные оболочки печей, однако железные внутренности были разграблены. Ещё там возвышался могучий дубовый стол, слишком тяжёлый и массивный, чтобы его можно было украсть.

С улицы во двор вела арка, защищённая с обоих сторон старыми железными воротами. Они стояли открытыми и слегка заржавели. Одна из дверей в правой стороне арки вела во внушительный вестибюль с мозаикой на полу и огромной люстрой, которая всё ещё висела наверху под потолком, вне досягаемости для грабителей.

Во всех комнатах штукатурка отслаивалась от стен и потолков, животные построили свои жилища или люди справили нужду. Из-под наших каблуков выглядывала старая сгнившая солома, и крысы, пища, разбегались в стороны, когда я последовал за радостной Лиандрой в древние хоромы.

— Я понимаю, почему он тебе нравился. Если мы захотим отойти от дел и поселиться в тёплом климате, то этот дом действительно мог бы мне понравиться. Но я думал, что это исключено.

Лиандра расплылась в улыбке.

— Ты не заметил! — констатировала она. — Я могла бы поклясться, что ты всё сразу поймёшь!

Она отвела меня в подвал.

— Дом восьмиугольный. Внутренний двор восьмиугольный. Но здесь в подвале, у стены возле лестницы, архитектор изменил углы. Значит здесь должна находится комната.

Янош и Зиглидна ухмыльнулись, увидев, что до меня наконец дошло. Явно радуясь, Янош встал в одном углу комнаты, Зиглинда в другом, и я услышала стук, когда часть стены скользнула в сторону.

За ней оказалась знакомая восьмиугольная комната. Лиандра зажгла свет и подбросила его вверх, чтобы осветить комнату. В золотом восьмиугольнике под толстым слоем пыли ещё лежали портальные камни.

Следы, оставленные Лиандрой во время её первого визита, пересекали комнату несколько раз. И при виде их мне стало не по себе. Разве Кеннард не упоминал о ловушках?

Прежде чем я смог её остановить, она снова вошла в комнату, и поманила меня внутрь.

— Посмотри наверх, — сказала она, поднимая свет выше.

Комната измеряла три шага в высоту, что было стандартом, а восемь углов срастались на потолке в плоскую вершину, что тоже было обычным для портальных комнат.

В свете Лиандры, прямо под краеугольным камнем, я смог увидеть слабо выделяющиеся новые числа.

— Ты это видишь? — взволнованно воскликнула она, словно молодая девушка. — Посмотри, первые четыре числа такие же, как те, что перенесли нас в разрушенную станцию. Думаю, что существовала система, по которой порталы были зашифрованы, как координаты. Понимаешь?

Я видел её сияющие глаза.

— Нет, Лиандра, но может ты мне объяснишь.

— Конечно я точно не знаю, но если исходить от общей точки, общего начала всех порталов, то каждый портал удалён от него определённым способом. Таким образом существуют расстояние, угол и высота по отношению к плоскости исходной точки. Если бы каждая из этих величин была выражена двумя числами, то у нас было бы три пары чисел. До сих пор две пары всегда оставались одинаковыми. Возможно, они выражают и какую-то другую величину. А последний камень используется, только чтобы активировать портал.

Я покачал головой.

— Нет. Кеннард сказал, что порталы зашифрованы по-разному. Я ему верю.

— Да, Хавальд. Но если бы я была маэстро, построившим эти порталы, я бы подобрала ключ, чтобы знать, как кодировать портальные камни, — на её лице засияла улыбка. — Не беспокойся, я не собираюсь это проверять. Если мы найдём другой портал, то узнаем больше, и нам станет известно, была я права или нет. Но для этого портала у нас есть принадлежащий ему код. Это значит, что мы можем отправиться отсюда в Громовую крепость и снова вернуться.

— Если это действительно ключ, а не ловушка, — напомнил я.

— Хорошо, это мы сможем установить, — рассмеялась она. — Самый положительный момент заключается в том, что это дом давно пустует, и его можно купить!

— Я так не думаю. Я знаю, что империя всё ещё придаёт значение тому, чтобы их недвижимость оставалась их собственностью.

Я уже рассказал ей о встрече с имперскими войсками на бывшем постоялом дворе Фарда, теперь же добавил доводы, которые майор меча Касале привела офицеру кавалерии.

Она медленно кивнула.

— Возможно, так и есть, но мы должны всё проверить. Может мы сможем выкупить это здание у империи. Ты же понимаешь, почему этот дом так важен?

Конечно я понимал. Это был портал, который находился в городе, а не в каком-то отдалённом месте. Если мы во время нашего дальнейшего путешествия найдём другие порталы, мы всегда сможем вернуться сюда, чтобы пополнить запасы или отдохнуть. Лиандра была в каком-то смысли послом королевства Иллиан. Может есть возможность использовать это здание в качестве посольства.

Лиандра прервала мои размышления.

— Меня беспокоят ещё две мысли, — заметила она. — Мы нашли портальные камни в двух местах, хотя Кеннард сказал, что их всех удалили. И оба портала показали нам комбинацию следующего.

— Или кто-то положил камни так, чтобы они ввели нас в заблуждение, — сказал я. — Не знаю, как можно проверить эти комбинации.

— К сожалению, ты прав, — сказала она. — Но вернёмся к этому дому. Я уже вчера выяснила, как его можно приобрести. На площади Дали есть библиотека и архив. Там находится администрация недвижимости.

— Что вы думаете? — спросил я Яноша и Зиглинду.

— Было бы удобно иметь базу, — ответила Зиглинда. — Просто я не знаю, сможем ли мы себе это позволить, — она огляделась по сторонам и провела по штукатурке рукой. Та обвалилась. — Здесь придётся очень много поработать.

— И не только это, — заметил Янош. — Нам также потребуется персонал, который будет охранять дом. Это было бы обременительно, но портал всё восполняет, — он потёр нос. — Хотелось бы мне знать, есть ли в Иллиане или даже в королевской крепости такой портал.

Лиандра кивнула.

— Я почти уверенна, что это так. Я видела в королевской крепости по меньшей мере одну восьмиугольную комнату.

— С золотым восьмиугольником на полу? — спросил Янош.

— Этого я не знаю. В комнате, которую я помню, лежал паркет.

— Знаете, что было бы досадно? — спросила Зиглинда.

— Нет, что?

— Если бы там находился портал, и кто-то выдолбил бы золото только ради его стоимости, — сказала она.

Действительно было бы досадно. Мне чуть не стало плохо при этой мысли. Для меня порталы были чудом, но я легко мог себе представить, как кто-то выдирает из них золото.

Когда мы вышли из дома, я захватил с собой портальные камни, и мы постарались замести следы нашего присутствия. Прежде всего отпечатки моих ног и ног Лиандры, которые, казалось, вели прямо в стену.

10. Хранитель знаний

Библиотека была впечатляющей, даже уже сам вестибюль с колоннами и статуями.

Четыре идущие по кругу галереи и две большие винтовые лестницы из мрамора — рисовали картину. Скульптура посередине стоящего пера доставала почти до высокой крыши. Десятки дверей вокруг вели глубже в здание. Почти возле каждой двери сидел писец за пультом, и добрых три десятка человек терпеливо ждали, когда придёт их очередь. Не считая четырёх, все писцы носили широкие медные ошейники, показывающие, что они рабы.

Мы узнали, что регистратура находится в задней части здания, попытались следовать запутанному описанию одного из писцов и действительно оказались в кабинете одного из низких служащих. Здесь стояли огромные полки со свитками и книгами; комната была без окон и освещалась отполированным зеркалом, которое отбрасывало падающий через шахту свет на полированный шар.

Служащий увидел мой интерес к освещению.

— Со всеми этими папирусами и бумагой здесь не разрешено зажигать свечи или факелы, — сообщил он, выпрямившись.

Он был щупленьким мужчиной преклонного возраста, в чистой белой мантии и с чернильными пятнами на пальцах. Когда мы вошли, он как раз внимательно изучал богато украшенный свиток, разглядывая его через большое увеличительное стекло.

— Да хранят вас боги, добрый человек, — сказала Лиандра. — Это регистратура?

Когда мужчина услышал её голос, он медленно поднял голову и уставился на неё.

— Эссэра, у вас голос, как тёплый мёд, он равен вашей красоте! — благоговейно заметил он. — Когда я был маленьким мальчиком, я слышал голос, похожий на ваш, я так и не смог забыть его.

Линадра слабо улыбнулась.

— Благодарю вас за этот комплимент, но…

— Этот голос принадлежал эльфу, такому красивому, как рассвет над плодородным лугом. Извините, вы тоже принадлежите к расе эльфов?

— Моя мама эльфика. Мы…

— Тогда значит вы можете читать письмена эльфов?

Лиандра вздохнула.

— Нет, я так никогда и не научилась. Я…

— Очень жаль, — сказал он с таким печальным лицом, как будто только что умерла его любимая собака. — Как я могу вам помочь, эссэри?

— Мы намереваемся купить дом, — сообщила Лиандра. Она как будто ждала, что мужчина снова прервёт её, но он только кивнул. — Нам сказали, что существует регистр, в котором перечислены все дома.

Он снова кивнул.

— Обычно такую сделку заключают с владельцем, — заметил он.

— Дом заброшен, — объяснила она.

— Гм, это действительно затрудняет дело. Где он расположен?

— Он стоит на углу к северной улице на площади Зерна. Прямо рядом с водонапорной башней.

— Площадь Зерна… гм… пожалуйста, подождите здесь, эссэри, — он улыбнулся. — Это не регистратура, это архив. Но регистратура находится под моим началом. Посмотрим, что я смогу сделать, — мужчина встал и поспешил прочь.

— Если бы он ещё раз меня прервал, думаю…, - Лиандра замолчала, когда Янош рассмеялся.

— Вы бы ничего не сделали, сэра. Он был таким любезным и вежливым, вы бы его простили. Кроме того, посмотрите на него, нехорошо бить слабых, он же типичный писец.

— Вы смеётесь надо мной? — спросил писец.

Он быстро нашёл нужный свиток и как раз вовремя вернулся, чтобы услышать слова Яноша.

— Нет, — сказал Янош, посмотрев на мужчину. — Это факт. Вы слабый и щупленький. Но я не хотел вас обидеть.

— Меня зовут Абдул эль-Фарин. Моё звание Хранитель Знаний. А как мне величать вас, здоровый и сильный боец?

— Зовите меня Яношем.

— Значит Янош. Вы большой и сильный мужчина, с широкими плечами, и учитывая то, как себя преподносите — опытный и бесстрашный боец.

Янош с подозрением посмотрел на Абдула. Я нашёл себе место возле входа у стены и прислонился к ней, Лиандра расположилась рядом. На её губах играла весёлая улыбка. Зиглинда стояла возле колонны и переводила взгляд то на Яноша, то на Абдула.

— Скажите, Янош, сколько языков вы знаете? — спросил Абдул.

— Два. И несколько диалектов.

— Я говорю на двенадцати.

— Да стольких языков даже не существует, — заметил Янош с полной уверенностью.

— Если вы так думаете. Вы, конечно, знаете, как выковать клинок?

Янош посмотрел на него.

— Да, я знаю основы.

— Вероятно также, для чего закаляется лезвие?

— Чтобы оно оставалось острым.

— Безусловно также, почему это так.

Янош помедлил и в конце концов покачал головой.

— Видите, Янош, а я бы смог сказать вам почему. Вы бы уважали мастера-кузница?

— Конечно.

— А как сильно вы уважали бы человека, который может обучить мастера-кузница?

Янош тоже понял, куда клонит Абдул.

— Я бы питал к нему огромное уважение.

— А ему нужны для этого сильные руки кузница?

— Я уже понял, — произнёс с поклоном Янош. — Ему потребовались бы знания, а не сила. Я извиняюсь.

Глаза Зиглиды засияли; она улыбнулась, когда Янош сказал это.

Абдул несколько мгновений изучал Яноша.

— Я, в свою очередь, тоже не хотел вас обидеть. Не думал, что услышу от вас извинение.

— Я способен признать свои ошибки, — сказал с улыбкой Янош. — Это помогает выжить.

— В самом деле. Теперь вернёмся к тому дому. Это который восьмиугольный?

Лиандра кивнула.

— Именно так.

— Этот дом — один из самых старых зданий города. Ещё до того, как была основана империя, он служил монетным двором и обменным пунктом, а позже — биржей. После, он долгое время был скрипторием, поэтому мне знакома его история. Дом принадлежит совету города.

— Это не имперская недвижимость? — спросил я.

— Когда-то была ею. Но, — он заглянул в свиток в своей руке, — на триста девятнадцатый год после основания империи дом, в качестве подарка невесты, перешёл в распоряжение важной тогда семьи. Позже семья умерла, не оставив наследников, и дом стал собственностью совета по делам торговли.

— Он продаётся? — спросила Лиандра.

— Да. За сумму в тридцать крон, — он поднял взгляд от свитка. — Мне очень жаль, эссэра, но это цена, которую установили в то время. Я знаю, что сейчас дом уже не в том состояние, которое оправдывало бы эту цену. Вы можете запросить новую оценку, чтобы цена соответствовала ей.

— Сколько времени это займёт?

— Месяцы, — сказал Абдул. — Это должен постановить совет по делам торговли, потом архитектор оценит дом… Потом совет по делам торговли должен согласиться с этой новой ценой. Потребуется много времени.

— Скажите, Абдул, Хранитель Знаний, почему никто не купил этот дом? Под осыпающейся штукатуркой он качественно построен. Камень прослужит ещё века. Расположение на площади Зерна хорошее, почему ни один другой торговец не нашёл для здания применения?

Абдул внимательно посмотрел на меня.

— Говорят, что дом проклят. Что по ночам там будто бы бесчинствуют призраки. Ходят слухи, что там слышен голос плачущей женщины, — он пожал плечами. — Однажды, как известно, дом был затоплен водой до самой крыши… Этот инцидент хорошо задокументирован.

— Затоплен водой? Вы имеете в виду, что река поднялась так высоко? — удивлённо спросил Янош.

— Нет, эссэри. Вода поднялась в доме, так что вытекала из окон всех этажей, словно из большого фонтана. В то время последний владелец утонул в своей комнате на втором этаже. Были сотни очевидцев. Вода текла из дома почти неделю, — сообщил Абдул. — Клянусь богами, это правда.

Мы посмотрели друг на друга.

— У нас хватит золота? — спросила Лиандра.

— Да. Но таким образом мы израсходуем большую часть наших средств. Ты помнишь, мы взяли с собой сотню крон и подумали, что никогда не сможем потратить это состояние, — тихо ответил ей я.

— Тридцать золотых слишком дорого для этого здания, — заметила Зиглинда.

— Да, — ответила Лиандра. — Но я не хочу ждать так долго. Я куплю его.

— Хорошо, Эссэра. Скажите вашему мужу или опекуну, чтобы он заплатил золото казначею торговой гильдии. Вы найдёте его на бирже, здесь на площади Дали. И с квитанцией получите от меня тогда свидетельство о праве собственности.

Прежде чем уйти, чтобы заплатить, Лиандра ещё раз обернулась и обратилась к Хранителю Знаний.

— Скажите, почему вы спросили об эльфийском языке?

— Месяц назад я получил магически запечатанную шкатулку, которую мы извлекли из обломков корабля перед побережьем Янаса. Знаки на шкатулке, насколько мне известно, эльфийского происхождения. По стилю и конструкции она похожа на шкатулку для документов, какую ещё сегодня используют капитаны. Я полагаю, что речь идёт о простом защитном заклинание, которое должно уберечь документы от влаги. Я надеюсь, что прочитав руны, шкатулка откроется.

— Может руны также служат защитой от воров, — предположил Янош.

— Возможно. Но эту шкатулку нашли в сгнивших остатках крепкого сундука, в котором было определённое количество золота и драгоценных камней. Так что защита от воров была не нужна.

— Покажите мне шкатулку. Некоторые руны мне знакомы.

Абдул посмотрел на нас с определённым сомнением.

— Вы готовы заплатить значительную сумму золотом, чтобы купить старый дом. Надеюсь, что я в вас не ошибаюсь.

— Если желаете, можете позвать охрану, — предложил я.

Он покачал головой.

— Нет. Я этого не хочу. Как я уже сказал, шкатулка запечатана с помощью магии, а большинство людей панически боятся всего, что является магией.

— А вы нет? — спросила Лиандра.

— Нет. Я боюсь только магию охотников за душами. Но у меня нет никакого таланта, так что я им не интересен. Прошу, следуйте за мной, только будьте осторожны, чтобы не задеть какую-нибудь стопку. Очень утомительно сортировать её заново.

Он встал, подошёл к стене и повернул рычаг. Зеркало над нами с громким лязгом повернулось в другую сторону и послало лучи солнца вдоль коридора. Абдул открыл железную дверь, снова протянул руку к рычагу рядом с дверью, и другое зеркало поймало свет.

Комната была сравнительно небольшой, и содержала добрых три дюжины одинаковых железных сундуков.

Янош оглядывался по сторонам с явным любопытством.

— Что находится в этих сундуках?

Абдул поднял на него взгляд.

— Сокровища невообразимой ценности, которые нужно защищать от огня. На рынке вы не получите за них ни гроша. Это старые документы, некоторые ещё со времён империи. Например, свитки племён.

— Как свитки в хранилище? — спросил я.

Он удивлённо посмотрел на меня.

— Да, эссэри, такие вещи. Некоторые имею ценность только для архивариуса, некоторые, возможно, даже совершенно бесполезны. Но эти свитки последние свидетели событий, которые случились столетия назад. Если человек не записывает историю — она забывается.

Он открыл один из тяжёлых сундуков. К моему удивлению я увидел, что изнутри он облицован пемзой. Маленькая шкатулка, которую он теперь поставил перед Лиандрой на низкий столик, действительно едва могла быть чем-то другим. Такие шкатулки для документов до сих пор использовались даже на нашей родине.

— Мне знакомы эти руны, — заметила Лиандра. — Это просто.

— Что там написано?

— Назовите милость Астарты в качестве ключа и наказание Борона в качестве замка.

— Насчёт ключа я понимаю, — сказал я, почесав затылок. — Но какое к этому имеет отношение наказание Борона?

Лиандра улыбнулась.

— Думаю, что вор узнает наказание Борона, если захочет украсть содержимое.

Я кивнул. Это должно быть достаточно устрашающе. Однако я написал бы угрозу на языке, который смог бы понять вор. Какой вообще вор умеет читать руны? Лиандра положила руку на плоскую шкатулку.

— Что ж, посмотрим… Милость Астарты.

Раздался щелчок.

Абдул низко поклонился Лиандре.

— Благодарю вас, эссэри.

Он благоговейно поднял крышку и заглянул внутрь. И разочарованно вздохнув, открыл шкатулку полностью.

— Я на слишком многое надеялся, — заметил он.

Судя по его разочарованию, я подумал, что шкатулка пуста. Но это было не так. В ней находился изящный серебряный обруч, так филигранно сплетённый из тончайшей серебряной проволоки, что выглядел почти как облако.

— Всего лишь украшение для волос. Хотя и очень красивое.

Абдул залез в шкатулку и достал серебряный обруч, он струился в его руках, словно тяжёлая ткань. Он взвесил его в руке и посмотрел на Лиандру.

— Это работа эльфов. Может он принадлежал одному из ваших предков. Возьмите его в качестве моей благодарности.

— Но — он безмерно ценный! — воскликнула Лиандра.

— Может где-нибудь в другом месте, но не здесь. Поскольку это эльфийская работа, каждый будет подозревать в ней магию. Если я захочу продать его на рынке, то получу стоимость серебра, а покупатель его расплавит. Если кто-нибудь будет достаточно смел, чтобы купить. Возьмите его. Шкатулка для меня ценнее, чем содержимое.

— А вам вообще можно его отдавать? — спросила Зиглинда.

— Да. Я купил эту шкатулку на рынке и заплатил из собственного кармана, — он поклонился. — Сейчас вам лучше пойти к казначею торговой гильдии, прежде чем станет ещё позже. Спасибо вам, — он посмотрел на Лиандру. — Когда будите его носить, улыбайтесь иногда и вспоминайте старого Абдула.

Лиандра слегка поклонилась.

— Так и сделаю. Спасибо за этот щедрый подарок.

Затем мы ушли.

— Скажите, Хавальд, — спросил Янош, когда мы направлялись через площадь к бирже, — вы когда-нибудь преподносили Лиандре подарок?

Лиандра улыбнулась.

— Такой возможности ещё не представлялось. А как насчёт вас и Зиглинды?

— Я простой человек и долго не колеблюсь, когда вижу перед собой счастье. Посмотрите.

Он взял руку Зиглинды и поднял. Простое серебряное кольцо обхватывало безымянный палец её левой руки.

— Да благословят вас боги. Когда это случилось, вы, хитрюги.

— Мне бы тоже хотелось это узнать.

Лиандра снова улыбнулась.

— Когда поняли, что переживём плен работорговцев. После боя, когда вы, Лиандра, ещё спали из-за истощения, мы соединили наши руки, души и сердца. Во время путешествия, продлившегося несколько дней, я постоянно боялся за неё и вскоре понял, что она та самая, вне зависимости от чар.

— Вы всё ещё думаете, что ваша любовь возникла из-за чар?

Янош притянул Зиглинду к себе.

— Возможно, она возникла из-за чар. Но это не страшно, потому что мы принадлежим друг другу.

— Пока не совсем, — заметила Зиглинда с тёплой улыбкой. — Сначала мой отец должен отвести меня в храм Астарты, прежде чем ты получишь мою руку, — она лучезарно улыбалась мне и Лиандре. — Может жрица сможет сочетать браком и вас, общая церемония для всех нас!

Я наблюдал за Лиандрой, когда та услышала предложение Зиглинды. Она улыбнулась, но ничего не сказала.

После сделки — теперь мы были счастливыми владельцами старого дома — мы вернулись в Дом Сотри Фонтаров.

Я открыл дверь в комнату отдыха. Передо мной стоял высокий, худой мужчина, одетый в простую серую мантию. Его седые волосы непокорно торчали во все стороны, были спутаны и доходили почти до пола. На голове и на запястьях он носил широкие медные обручи, серебряные цепи спускались от обруча на голове к запястьям. Медные обручи уже начали зеленеть, покрасив также его кожу. В руке он держал свой корявый посох, в который были вбиты сотни маленьких медных гвоздей. Я посмотрел на него с удивлением.

Он угрожающе поднял руку с посохом.

— Вон отсюда! Я работаю! — выкрикнул он, захлопнув перед моим носом дверь.

Я снова её открыл.

— Это мои комнаты!

— И что? — не глядя на меня промолвил он, сделав жест рукой. Дверь захлопнулась, и я услышал, как щёлкнул замок. Я хотел повернуть ключ, но он не двигался.

Зиглинда захихикала.

— Кто это? — спросила Лиандар с удивлением на лице.

Дверь в комнату удовольствий открылась, и Зокора вышла в коридор. Её рука больше не была привязана к телу.

— Целитель. Он сумасшедший. Но хорош в своём деле, — сообщила она, поведя плечом. — Меня он тоже подлатал, — она изучила Лиандру, Зиглинду и Яноша. — Вижу, что вы вернулись.

— И это всё? — с преувеличенным негодованием воскликнул Янош. — Я-то думал, что вы закатите вечеринку, чтобы выразить радость, которую, несомненно, испытываете из-за того, что встретили нас живыми и здоровыми.

Зокора посмотрела на него, медленно обведя взглядом с головы до ног и снова назад. Затем перевела взгляд на Лиандру.

— Во всём виновато солнце. Люди его не переносят.

— Я тоже рада вас видеть, — Зиглинда подошла к Зокоре. — Правда. Мы за вас тоже беспокоились, — серьёзно сказала она.

Я бы не стал клясться, но в этот момент Зокора выглядела почти так, будто была смущена.

— Она не хочет бросать вызов богам, — заметил Варош с широкой улыбкой, когда появился в дверях комнаты наслаждений.

— Я сама за себя говорю, — холодно молвила Зокора.

Варош улыбнулся.

— Я знаю.

— Что это только что было насчёт богов, которым она не хочет бросать вызов? — спросил я Вароша некоторое время спустя.

Он помог мне выбраться из доспехов, и я снова лакомился засахаренными фруктами. Мы были одни, Лиандра и Зокора хотели что-то обсудить, а Янош и Зиглинда удалились в свои комнаты.

— Зокора? Знаете, она задаёт мне вопросы о людях, а я ей о её мире. Её мир суров. Если кто-то возвращается с битвы, считается плохой приметой приветствовать его слишком радостно. Тогда боги знают, что он чего-то стоит, и заберут его при следующей.

— Она не хочет, чтобы мы это знали? — спросил я, пробуя засахаренное яблоко.

— Она не хочет объясняться. У меня сложилось впечатление, что если в её мире проявляешь чувства, то оказываешься в невыгодном положении, делая себя уязвимым, — вздохнул он. — Я знаю, что она что-то ко мне чувствует. Но иногда мне кажется, что я собираю крохи хлеба со стола.

— Варош, ты меняешь её взгляд на мир. Дай ей время. Для неё… Она эльф, для неё всё это должно быть происходит ужасно внезапно.

— Всегда, когда вы обращаетесь ко мне на «ты», для вас это важно, — заметил он. — Но да, Хавальд, я это знаю. Однако мы, люди, не можем позволить себе сотню лет терпения.

— Ты можешь мне сказать, что этот сумасшедший делает в моей комнате?

— Наталия. Она тоже там. Это тот целитель, о котором мы слышали. Он эксцентричный.

Виноградин у него не было, но они ему и не нужны. Наталия уже поправилась, но всё ещё запечатана в камне. Он говорит, что должен выманить её оттуда, и уже знает, как это сделать.

— Наталия поправилась?

— Да. Я сам это видел. Он даже лучше, чем Зокора со своими виноградинами. Он возложил руку на Наталию, болт выпал, и рана закрылась, хотя она камень. Только Наталия не просыпается.

— Почему он сумасшедший?

— Он рассказывает безумные вещи. Что видит другое, чем остальные. Что мир совершенно другой, чем есть на самом деле. Он видит металлических птиц, железные кареты и свечи без дыма, но ярче, чем солнце — вот такие вещи. Зокора думает, что он безобиден. Вы должны увидеть его дом, он полон странных вещей, которые он пытается смастерить. У него есть слуга, Омпута, с которым он постоянно разговаривает, только этого слуги не существует. На его холме стоит ветряная мельница, которая только и делает, что крутит большой железный камень в медной корзине. Он говорит, что это источник его магии.

— Я думал, что магию здесь осуждают. Разве он не рискует быть сожжённым на костре?

Варош рассмеялся.

— Да. конечно, но каждый здесь знает, что он сумасшедший. Знаете, что он потребовал от нас в качестве оплаты? Покрашенную медную проволоку длинной в двадцать шагов. Мы пол дня потратили, чтобы найти волочильщика проволоки, а потом ещё кого-то, кто покрасил бы эту проволоку. В коричневый цвет, потому что она для земли.

Я покачал головой. Получить силу исцеления от богов было великой милостью.

Но сойти из-за этого с ума…

Я встал.

— Сегодня ночью Зокора планирует что-то с охотником за головами. До тех пор пойду немного посплю. Но если Наталия проснётся, разбудите меня.

— Я помолюсь за неё, — сказал Варош.

— Не знаю, как он это сделал, — заметил Варош, после того, как разбудил меня. — Я этого не видел. Но Наталия полностью выздоровела. Она снова из плоти и крови и крепко спит.

Был поздний вечер, солнце село уже два часа назад, и мы были готовы претворить план Зокоры в жизнь.

— Сумасшедший ушел? — спросил я.

Варош кивнул.

— Хорошо, — сказал я. — Пришло время докопаться до сути.

11. Собаки, убийцы и предательство

— Он будет думать, что его погрызла крыса, ослабив при этом путы. И он должен быть в состояние разорвать их, — тихо заметила Зокора.

Была ночь, и Зокора стояла рядом со мной — тёмная тень в тёмном проходе дома. Отсюда у нас был хороший обзор на «Копьё Славы». Мы хотели позволить пойманному охотнику за головами сбежать, чтобы он привёл нас к своему заказчику, и мы, наконец, узнали, кто так загадочно преследует нас.

— Надеюсь, что он скоро придёт в себя, — произнёс Варош. — Как бы он там не умер. Он показался мне полумёртвым, когда я видел его в последний раз.

— И вы уверены, что он не помнит то, что рассказал вам? — спросил я Зокору.

— Да. Тихо, вот он, идёт.

Я увидел, как люк приподнялся, и мужчина осторожно огляделся. Он заметил только тёмную, храпящую фигуру на другом конце корабля. Это было рискованно, возможно, он попытается одолеть мужчину на лодке, но для этого он должен быть слишком слаб. Храпящим мужчиной был Янош, а его подушкой — Рагнаркраг. Яношу и в самом деле очень понравился топор и сила, которой тот наделял.

Охотник за головами не попытался напасть, видимо, он был рад, что может сбежать с корабля. Он обмотал вокруг талии старый мешок, кроме него больше на нём ничего не было. Зокора сказала, что это заставит его сразу обратиться за помощью. Сначала он направился к колодцу, где принялся жадно пить.

— Мне почти жаль его, — сказал Варош.

— Я последую за ним. А вы держитесь на большом расстояние, — приказала Зокора, беззвучно скользнув в темноту.

Охотник за головами, его звали Джабал, действительно поспешил прямо к своему жилищу. Там он оделся, вооружился и направился в таверну. Чуть позже в неё вошёл Янош и заказал себе одно из местных слабых сортов пива. После того, как Джабал снова покинул таверну, немного погодя из неё также вышел Янош. Он покачало головой.

— Ничего. Он проглотил свою еду и на этом всё. Пригрозил хозяину, что вспорет его, когда тот спросил, почему он выглядит так плохо.

Когда некоторое время спустя Джабал начал оглядываться по сторонам, чтобы убедиться в том, что его действительно никто не преследует, я понял, что план Зокоры сработал.

— Это дом Хасура, ростовщика, — сообщил Варош. — Он говорил о нём, когда Зокора допрашивала его. Пока он делает то, что мы ожидали.

Мы наблюдали, как он украдкой постучал в дверь и через некоторое время его впустили.

Мы стали ждать. Примерно два часа спустя мы увидели, как двое мужчин вынесли из дома мешок. Лиандра осталась у дома, Зокора последовала за мужчинами. Они вернулись без мешка, затем появилась Зокора.

— Это был Джабал. Он плавает в реке с перерезанным горлом.

Никто не выглядел удивленным.

Чуть позже из дома Хасура вышел человек, его лицо скрывал капюшон. Он поднялся вверх по улице к одним из ворот, которые вели в квартал богатых, в тот же квартал, где находился Дом Сотни Фонтанов.

Двое охранников у ворот пропустили его.

Мы поспешили за ним. Может мы слишком торопились, потому что охранник настоял на том, чтобы внимательно изучить камень с символом, который предоставлял нам доступ в квартал богатых. Затем они отправили гонца к Дому Сотни Фонтанов…

Пока тот вернулся, и нам, наконец, позволили пройти через ворота, мужчина, конечно же уже давно исчез.

— Вот дерьмо, — тихо выругался Янош, повернув к Дому Сотни Фонатнов.

— Конечно, мы можем немного расспросить их, — заметил Варош. — Но у ростовщиков вполне есть причина посещать этот квартал.

— Подождите, — сказала Зиглинда и вернулась к охране у ворот.

— Да, эссэра, пропускные камни выдаются гостям жителями квартала.

После того, как деликатный молодой человек подтвердил, что мы действительно гости знаменитой гостиницы, охранник старался быть дружелюбным.

— Их часто подделывают? — спросила Зиглинда.

— Иногда, эссэра, однако не так часто, как можно было бы подумать. Квартал сильно патрулируется, а камень предоставляет доступ только на улицы, а не в дома. У большинства людей здесь есть собственная охрана.

— Скажите, вы были очень подозрительны к нам. На это имелись какие-то причины?

Охранник смущённо отвёл взгляд. Другой страж пожал плечами.

— Мастер Хасур боялся, что его преследуют воры.

— Мы похожи на воров? — спросила Лианда, лучезарно улыбаясь.

По непонятной причине из-за этой улыбки на лбу мужчины выступил пот.

— Нет, эссэра, конечно нет… но он очень убедительно меня об этом просил…

Мужчина потёр большим и указательным пальцами, древний жест любезности в виде монеты.

— Какому дому принадлежал пропускной камень? — спросил Янош, бросив охраннику серебряную монету. Мужчина поймал её в воздухе с лёгкостью многолетней практики.

— Дому Мира, — ответил охранник.

Зиглинда улыбнулась сияющей улыбкой.

— Эта монета будет вашей. Но только если вы оба забудете, о чём мы вас спрашивали.

Оба охранника переглянулись и кивнули.

— Где, собственно, Зокора? — спросил Варош.

Ответ мы получили через несколько минут. Мы решили хотя бы взглянуть на Дом Мира. Это был типичный городской дворец, окружённый высокой стеной, с хорошо охраняемыми воротами и садом с фонтанами. Соответствуя стилю Газалабада, здание было украшено глазурованными цветными панелями.

— Шшш.

Задвигалась тень и снова слилась с темнотой. Зокора.

— Как вы прошли через ворота? — спросил Янош, когда мы присоединились к ней. Она сидела на высокой стене забора, окружающей поместье.

— У стен есть недостаток, — ответила Зокора. — Они заканчиваются наверху.

Янош тихо присвистнул. Многие стены здесь, по крайней мере те, что находились возле ворот, были из обожжённого и глазурованного кирпича, из-за чего на них было невозможно забраться. По крайней мере, я думал так до настоящего момента.

— Здешние охранники пропустили нашего человека без каких-либо проблем. Они его знали и молча открыли ворота. Вот, унеси её, — прошептала она.

Она что-то бросила мне, я ещё кое-как успел поймать. Это оказалась собака. Её шея была сломана.

— Ей не понравился мой запах, — сообщила Зокора.

— Что мне теперь с ней делать? — спросил я.

— Унести, — последовал ответ.

Я молча передал собаку Варошу.

— Я мне что теперь с ней делать? — спросил тот.

— Ты её слышал… унести.

Янош взял собаку и перебросил через стену на соседний участок, мгновение спустя оттуда раздался лай дюжины подбегающий собак.

— Боги! — прошипела Зокора, когда распласталась на стене.

Янош состроил недовольную гримасу.

— Откуда мне было знать, что там тоже есть собаки?

— Тихо, — прошипела Зокора.

Вокруг нас стало намного темнее, казалось, будто нас окружили тени.

— Что со зверьём не так? — спросил голос с соседнего участка.

— Ничего, — ответил другой. — Они снова поцапались. Вот эта мертва!

— Проклятье. Если эссэра услышит об этом, нам не поздоровится! Эти скотины самые злобные шавки, которых я когда-либо знал, а она ласкается с каждой из них.

— У меня есть идея, — сказал другой.

Мы молча наблюдали, как собака перелетела через стену и с глухим ударом приземлилась на участке Дома Мира.

— Давайте, скотины, здесь ничего нет! Пошли отсюда! Вперёд!

Затем мы услышали рычание и скулёж, когда охранники на соседнем участке отгоняли собак.

Зокора выпрямилась на стене и посмотрела вниз, где лежала собака. Затем перевела взгляд на Яноша. В свете луны я ещё смог увидеть, как она подняла вверх бровь.

Янош снова состроил эту недовольную гримасу.

— Пойдёмте, наконец, — произнесла она.

Мы перелезли через стену. Янош остановился возле трупа собаки. Сторожевые собаки с соседнего участка атаковали труп и частично растерзали его.

— Оставь её лежать, — промолвила Зокора. — Теперь это больше не похоже на работу незваных гостей.

Она повернулась ко мне.

— Хавальд, если ты не прекратишь так громко топать, то останешься здесь!

— … сказал, что этот Хавальд — демон. Хватило одного прыжка с корабля, и он оказался прямо среди них и за несколько мгновений убил всех, кроме него. Болты отскакивали от него и возвращались назад, чтобы попасть тем, кто выстрелил, прямо в глаз. Одним взмахом меча он разрубал пополам и коня, и всадника. Мужчина ужасно боялся, он дрожал всем телом, когда рассказывал мне это. Джефар, у меня не было другого выбора, как устранить его.

Это был голос Хасура. Мы лежали на крыше над комнатой, где разговаривали Хасур и этот Джефар. Под нами разгуливал охранник, но он не смотрел наверх. Если бы всё же посмотрел, то заработал бы стрелу из духовой трубки Зокоры, как охранник, который находился на крыше.

— Ага. Что он ещё сказал? — спросил Джефар.

— Должно быть они волшебники, женщина превратилась в камень, а другая исцелила всех раненых за несколько мгновений.

— Каких раненых? Я думал, что никто из чужаков не пострадал? — спросил Джефар.

— Откуда мне знать? Думаю, у него была лихорадка.

— И они его не допрашивали?

— Он клялся всеми богами, что они не проявляли к нему никакого интереса. Просто связали и бросили в трюм. Может они и совсем про него забыли.

— В это, мой дорогой, я уж точно не поверю. Гм.

Я слышал, как Джефар ходил взад и вперёд.

— Ты уверен, что за тобой никто не следил?

— Уверен. Я подкупил охранников у ворот, чтобы они остановили следующего, кто подойдёт к ним.

— И кто-то подошёл?

— Не знаю.

— А я думал, что в этот раз ты поступил мудро. Какой пропускной камень ты использовал?

— Камень Дома Удовольствий.

— Тогда тебе стоит пойти туда. На тот случай, если кто-то спросит.

— Я с радостью это сделаю, но у меня с собой недостаточно денег.

— Плати за свои удовольствия из собственного кармана, — я услышал звук звенящих монет. — Вот, это в последний раз.

Хасур солгал. Он точно использовал пропускной камень Дома Мира, иначе мы бы не сидели сейчас здесь. Но своему заказчику он передал другую информацию, чтобы после всех волнений, позволить себе, за счёт хозяина, немного разнообразия в бордели. Мошенники иногда были очень умны.

— А что будет дальше с чужаками? — спросил теперь Хасур.

— Тебе не нужно это знать. Теперь иди.

Дверь открылась, а затем снова закрылась. В доме где-то зазвенел колокольчик. Раздались шаги и стук.

— Да, господин?

— Хасур. Сопроводи его в Дом Удовольствий. Поговори с Алисой. Пусть он умрёт хорошей смертью. Его бедное сердце… Он не смог выдержать всех этих радостей.

— Всё произойдёт так, как вы желаете.

Дверь снова закрылась. Однако теперь мне казалось, что некоторые мошенники слишком умны для собственного здоровья.

Затем снова раздались шаги, ходящие взад-вперёд. И звук ключа в замке, скрип петель.

Затем голос Джефара.

— Вы меня слышите, господин?

Тишина.

— Здесь был Хасур, он сообщил мне о судьбе охотников за головами. Все были убиты мужчиной, этим Хавальдом.

Тишина.

— Хасур умрёт во время страстной ночи.

Тишина.

— Мне кажется, что это необходимо. У него никогда нет золота… иногда даже неправильно обменивает, чтобы оплатить свои страсти.

Тишина.

— Да, это так, но это также делает его жадным и ненадёжным.

Тишина.

— Некоторые из них пошли к этому сумасшедшему целителю. Бей встретил остальных на площади Дали. Да, он присутствовал, когда принцесса убила вашего слугу. Мой шпион из библиотеки сказал, что они говорили с Хранителем Знаний. Якобы купили дом.

Тишина.

— Да, они заплатили. Чем? Золотом, полагаю.

Тишина.

— Не знаю, возможно ли это… Да, господин! Простите своего слугу за его невежество! Я проверю их монеты, — простонал Джефар голосом, полным боли.

Тишина.

— А что насчёт Хранителя Знаний? Может он о чём-то подозревает.

Звук удушья.

— Да, господин, свиток уже заменён. Нет, господин, это мы ещё не успели сделать, да и как? Она всё время её носила… Да, господин! Самое позднее сегодня!

Долгий стон.

— Да, господин, благодарю за вашу милость! — заскулил Джефар.

— Это было интересно, — заметила Лиандра, когда мы перемахнули через стену. — Он разговаривал с кем-то без его присутствия. Научиться такой магии было бы полезно.

— Да. Но сам разговор мне тоже показался интересным, — Янош дико почесал за ухом.

— Блохи? — с любопытством спросила Зокора, заработав от него сердитый взгляд.

— Свиток, — сказала Лиандра. — Заменённый свиток. Может быть Абдул что-то об этом знает.

— И ещё кое-что: какая-то она всё время что-то носила и поэтому другой не смог к этому подобраться, — сказала Зиглинда, ещё сидя на стене. Янош поймал её, когда она прыгнула в его объятья и украл у неё поцелуй. — Он наблюдает за нами, — добавила она, когда с улыбкой отстранилась от него.

— Нет, — ответил я. — Он поставил шпионов в некоторых важных местах. Они сообщают ему, когда мы пересекаемся.

— Половина Газалабада знает, что мы были рядом с грифоном, — заметила Лиандра. — А разместить шпиона в архиве имеет смысл. Не только ради нас, — она повернулась ко мне. — Что в наших монетах такого особенного, что он хочет их проверить?

— Это имперские кроны. Старые, но с новой чеканкой, — ответила за меня Зиглинда.

— Тогда он выяснит, что у них новая чеканка. Ну и что? Что он из этого узнает? — спросил Янош.

— Что мы платим жалованием Второго легиона, — ответил я. — И таким образом поймёт, откуда мы.

— Разве он уже этого не знал? Откуда тогда взялись наши портреты? — спросила Лиандра.

Я пожал плечами.

— Умней мы от этого не стали.

— Стали, — возразила Лиандра. — Свиток был заменён. А что-то другое ещё нет.

— Я могу спросить Джефара, — предложила Зокора. — Он с радостью расскажет мне всё, что знает.

Я покачал головой.

— Тогда его хозяин узнает, что мы наши Джефара.

Когда мы вернулись в Дом Сотни Фонтанов, Армин ждал в зале, из которого двери вели в другие комнаты. Когда он увидел Лиандру, он вскочил и глядя на неё округлившимися глазами, поклонился. Затем моргнув один раз, он повернулся ко мне и низко поклонился.

— О, эссэри, она прекрасна! Боги благосклонны к вам в том, что ваше сердце нашло этот цветок, словно жаждущий оазис в пустыне! Её волосы чёрны, как ночь, глаза — зеркало души… а кожа здорового загара!

Он укоризненно посмотрел на меня.

— Я благодарю богов, что вы нашли друг друга, что сердца двух влюблённых воссоединились, что ваши подушки больше не будут мокрыми от тоскливых слёз, когда вы просыпаетесь утром. Но господин… Эссэри, разве вы не сказали, что мне следует искать женщину, похожую на богиню, такую же красивую, как эта, но с кожей белой, как снег и волосами такими же светлыми, как драгоценная соль? Как я должен найти её, если она красит свои светлые волосы в чёрный цвет, а кожу в коричневый?

Посмотрите на мои ноги, эссэри, они все изранены из-за ходьбы. Я исследовал весь город, не оставив камня на камне, а она здесь! Вы не поверите, господин, но Хранитель Ключей сказал даже, что вы нашли её уже в полдень.

Зиглинда улыбнулась, а Янош смотрел на него, лишь качая головой. Лиандра вопросительно посмотрела на меня.

— Это Армин, — представил я его, вздыхая. — Я послал его искать тебя.

— Я искал Белую Женщину, чья красота направляет грешников в храм, чтобы они могли помнить вашу красоту с чистой совестью. Я бы предпочёл уже в полдень преподнести Астарте полную благодарности жертву за то, что мой господин вас нашёл, если бы знал об этом.

— Ты плакал из-за меня, Хавальд? Смачивал слезами свою подушку? — спросила Лиандра, и я увидел в её глазах озорной огонёк.

Я бросил на неё взгляд, затем повернулся к Армину.

— Как бы я тебе об этом сказал? Тебя здесь не было.

— Я ходил по вашему поручению… Всего слово Хранителю Посланий, что вы нашли то, что искали, и мои ноги не были бы такими израненными! Когда я узнал об этом, я за вас радовался, но радость омрачилась, когда мне сказали, что вы снова вышли. Поэтому я ждал вашего возвращения, как послушная собака хозяина.

— Думаю, что прямо сейчас он жалуется, — Янош изучал Армина, как будто не был уверен, действительно ли правда то, что он видит. — Я не совсем в этом уверен, учитывая, сколько слов он сказал.

— Я бы никогда не посмел жаловать на своего господина, разве он не заботится обо мне и моей сестре? Разве он не дал нам крышу над головой и место, где я могу приклонить голову? Какая у меня причина упрекать его? У меня, кто живёт только благодаря тому, что он протянул надо мной свою оберегающую руку и разорвал мои цепи? Служить ему — исключительно моё желание. Ему и вам, эссэра, предугадывать любые ваши желания!

Но как мне быть ему полезным, как я и обещал, если я блуждаю по городу и ищу что-то, чего не существует?

Лиандра улыбнулась.

— Я слышала, что ты спас Хавальду жизнь. Моя вечная благодарность за этот подвиг.

Армин поднял на неё взгляд, схватил за руку и поцеловал кончики пальцев, прежде чем она смогла его остановить.

— Это ничто! Я спас свою собственную недостойную жизнь. Этот демон из самого глубокого ада Сольтара не оставил бы меня в живых. Но так я смог отомстить, увидеть, как он страдает и умирает.

— Армин! — произнесла Зокора определённым тоном, когда вошла в комнату.

Она сняла доспехи, и на ней были одеты ещё только широкие штаны и блузка. Её волосы были влажными, видимо она только что вышла из ванны.

Армни с упрёком посмотрел на неё.

— Вы всегда запрещаете мне говорить, эссэра! Боги дали нам слова, чтобы отделить нас от животных, без слов мы не лучше собак, ползающих в пыли перед своим хозяином и только умеющие, что лаять.

— Тогда лай! — сказала Зокора, а её брови сошлись на переносице.

Армин выпрямился, скрестил руки на груди и не говоря ни звука, сверкнул на неё глазами.

Дверь в комнату отдыха открылась, и появилась сонная Наталия.

— Слышу, вы вернулись, Лиандра, — на её губах играла улыбка. — И Зилинда! Рада видеть вас снова! Даже тебя, Янош.

Янош приподнял вверх бровь.

Улыбка Наталии стала шире.

— Я никому не желаю попасть в рабство, Янош, даже тебе.

Она посмотрела на всех нас.

— Как долго я спала? Я помню нападение, а проснулась снова только сейчас. Поскольку мы воссоединились, кажется, с тех пор много чего случилось.

— Предлагаю пройти в комнату удовольствий. Там мы сможем поговорить спокойно, и нам не придётся стоять, — заметил я. — Армин, пойдём, поможешь мне с доспехами.

— И ты ничего не помнишь? — спросил я позже Наталию.

Между тем было уже далеко за полночь, но нам нужно было так много рассказать, что никто не заметил, как прошло время. Я сам, впервые после долгих дней, снова чувствовал себя сытым, довольным и в гармонии с миром. Возможно, этому также поспособствовало вино, в этот вечер я не нашёл причин оставлять кубок пустой.

— Нет, не помню. Я увидела, как они подняли свои арбалеты, как вы… Я даже не могу вспомнить, как в меня попали. И когда потом поняла, что умираю…, - она посмотрела на свой кубок. — Подумала, что это была бы хорошая смерть.

— Ни одну смерть нельзя назвать хорошей, — сказал Янош. — Но ты не умерла. С твоей стороны было очень мудро превратиться в камень.

— Это было не мудро, потому что я понятия не имела, что делаю, — сообщила Наталия.

— Она чуть так и не осталась в камне, — заметил Варош. Зокора протянула ему свой кубок, и он подлил ей вина. — Целитель сказал, что она не могла найти дорогу назад, он должен был сначала привести её обратно.

— Как это происходило? Ты что-нибудь заметила во время этого процесса? — спросила Лиандра.

— Нет, — покачала головой Наталия. — Я ничего не заметила. Для меня время остановилось, в один момент я умирала, а в другой проснулась из-за ваших голосов и оказалась в комнате отдыха.

— Камень не знает времени, — сказала Зокора. — Я хотела разбудить её для исцеления, но она бы меня не услышала.

Янош изучил Наталию. Затем кивнул, будто принял для себя решение.

— Я хочу извиниться перед тобой, — наконец сказал он.

Она посмотрела на него с удивлением.

— Почему?

— Я поступил с тобой несправедливо.

Наталия взглянула на Зиглинду, которая, прислонившись к плечу Яноша, до сих пор молча следила за разговором.

— Это твоих рук дело, Зиглинда?

— Нет, — улыбаясь ответила Зиглинда. — Но мне нравится видеть в нём эту сторону.

— Влияние женщин, — заметил Варош с широкой улыбкой. — Их женская мягкость, терпение и проницательность долго не оставят мужчину равнодушным.

Мы удивлённо перевили взгляд с него на Зокору. Она приподняла вверх бровь.

Я захохотал.

— Да, несомненно, так и есть!

— Это была не шутка, — мягко сказал Варош.

— Знаю, — Янош обнял Зиглинду и притянул ближе. — А также то, что вы, пожалуй, правы. Но это не только её влияние, даже если я хочу ей понравиться. Дело в этом путешествие. Я мало знал о мире, да и не особо об этом задумывался. После моего последнего задания я ожидал, что меня скоро отправят на фронт и лишь надеялся продать свою жизнь как можно дороже.

Его лицо помрачнело.

— Как я уже рассказывал, мне было поручено очистить тыл от бандитов, которые действительно представляли угрозу. В банде Тёмной Руки насчитывалось почти семьдесят человек, и он начал нападать на деревни и даже замки. Когда я получил задание, мне доверили командование над кавалерийским подразделением, численностью почти в сорок человек. А когда мы вздёрнули Тёмную Руку и его банду на деревьях, нас осталось всего двенадцать. После нашего возвращения на базу, комендант решил, что теперь мы можем стать разведчиками. Только для меня у него было новое задание, остальные сразу же отправились на фронт. Прежде чем они ушли, мы в последний раз вместе выпили. Мы поклялись, что попытаемся убить десять врагов, прежде чем войдём в царство Сольтара. Благородная цель для разведчика,

в тылу врага мало шансов добиться её, — он опустил взгляд на свои руки. — Большего я не ожидал и от своей жизни, — он снова поднял взгляд и посмотрел каждому из нас в глаза. — Ты слушаешь баллады. Слушаешь песни о героях, убивающих драконов, спасающих королевства, покоряющих сердца прекрасных дев. Ты слушаешь их и желаешь сам быть таким героем, но всё же знаешь, что никогда им не станешь.

Я принял личность Тёмной Руки и вскоре оказался в компании Бальтазара, мужчины, который в равной степени казался мне зловещим и непобедимым, потому что я видел, как он контролировал людей вокруг себя. Я сразу понял, что убить его будет хорошим делом, но также, что мне это не по силам. Я получил своё задание и был благодарен за то, что не придётся служить непосредственно ему. Затем я ещё поехал к этому постоялому двору и узнал старика, героя, которого я ненавидел, потому что он разрушил мою жизнь. Я увидел вас, Хавальд, увидел старика с его вином. Моё сердце наполнилось горечью. Я сказал себе, посмотри, вот герой, о котором воспевали баллады, потому что к тому времени я уже знал, кто таким был Джамал. А здесь, в одеждах благородного барона, Бальтазар, монстр, для которого нужен герой, чтобы победить его. Я увидел вас, Хавальд и горько рассмеялся. Старик не может быть героем.

Он завоевал внимание всех за столом; даже Армин, который как раз ставил на стол миску со свежими фруктами, слушал его.

— Я не герой, Янош, — заметил я. — И никогда им не был. Просто мне всегда казалось, что у меня нет другого выбора, кроме как сделать то, что я делал.

Янош посмотрел на меня и покачал головой.

— Думаю, именно это и делает человека героем. Так сказала мне Зиглинда. Герой делает то, что нужно сделать. Но дело не в этом. Мы заем, что случилось потом. Появилась маэстра, и я, всего на мгновение, увидел испуг в глазах Бальтазара. Она подсела к старику. В этот момент я понял, что здесь берёт своё начало новая баллада.

Я взял яблоко из полной чаши.

— Тогда вы знали больше, чем я.

— Зачем Бальтазару было меня бояться? Он был могущественнее, чем я когда-либо стану, — спросила Лиандра.

Янош пожал плечами.

— Я сам ломаю себе голову. Но я могу распознать страх в глазах человека, и он его точно почувствовал. Но может он принял вас за кого-то другого, страх исчез, когда вы объявили, как вы такая.

Лиандра задумчиво кивнула.

— Ты рассказываешь свою историю с какой-то целью? — спросила Зокора.

Янош, сидя, слегка поклонился.

— Я хотел испытать легендарное терпение эльфов.

— Спроси об этом Армина, — сухо ответила Зокора.

— Суть в том, что я понял: у меня есть возможность принять участие в чём-то грандиозном. Теперь я сижу здесь, среди своих товарищей и смог осознать, что моя жизнь — это то, что я сам из неё делаю. Сейчас я хочу большего, чем просто быть разведчиком, цель которого убить десять врагов. Я хочу учиться, — он обратился прямо к Наталии. — Я презирал тебя, потому что ты была собакой у ног Бальтазара. Презирал, потому что он контролировал тебя, делал с тобой все те вещи, мог запросто потребовать их от тебя. Презирал, потому что боялся, что он направит свою силу на меня, превратив, как и тебя, в свою собаку. Но я презирал не тебя, Наталия, а свой страх стать таким, какой была ты.

Наталия долго смотрела на него. Затем кивнула.

— Мне почти нечего прощать. Это сделал не ты, Янош, а Бальтазар. И даже не он, а правитель Талака. Это он превратил меня в собаку, а Бальтазару лишь передал поводок.

— Хорошо. Все прощены, — прокомментировала Зокора. — Что теперь?

— Теперь к Армину, — сказал я, — ты действительно можешь быть полезным.

— Я, эссэри? — Армин удивлённо посмотрел на меня.

— Да, потому что ты знаешь этот город. Мы приняли решение остаться здесь подольше, и теперь нуждаемся в твоих знаниях.

Он кивнул.

— О, эссэри, Отец Мудрости! Наконец вы понимаете, как я могу лучше всего служить вам! Клянусь, вы никогда не пожалеете о том, что оказали милость мне и моей сестре и…

— Армин! — воскликнула Зокора.

Наталия захихикала, а Янош закатил глаза.

— Армин, — сказала Лиандра, улыбаясь ему. — Прошу тебя, будь более бережливым со своими словами.

Армин сделал глубокий поклон.

— Эссэра, кто я такой, чтобы отказывать вам в желании? — Лиандра приподняла вверх бровь. — Как пожелаете, — он посмотрел на меня. — Да, эссэри, я хорошо познакомился с этим городом, когда искал сестру. Я нашёл много новых друзей и обнаружил старую родню. Семейные узы крепки в этой стране и выдерживают испытания временем. Моего клана — клана Орла — больше не существует, но о нём помнят.

— Как тот человек, у которого остановилась эссэра Марина? — спросил я.

Он кивнул.

— Он скорее умрёт, чем позволит, чтобы с эссэрой что-то случилось. Но она несчастна. Она узнала, что её считают мёртвой и настаивает на возвращение во дворец. Она попросила меня напомнить вам о вашем обещании и сказала, что только с её стороны данное вам обещание, заставляет её оставаться в том месте, где она находится.

Я вздохнул.

— До сих пор мы добились лишь незначительных успехов в поисках того, кто её похитил. Мы только знаем, что это были не работорговцы.

— И всё же она была у работорговцев на корабле, — заметил Варош.

— Да. Но там её только держали. Ожидалось, что вскоре её заберут, однако этого не случилось, — напомнил я.

Варош кивнул.

— Значит на неё напали не работорговцы.

— Это был караван, за которым я наблюдала ночью, — сказала Зокора.

Я кивнул.

— Они определённо были не работорговцами. Теперь мы знаем, как они выглядят и действуют. Это были бойцы и солдаты.

— Варош спросил меня, хорошо ли я их помню, чтобы описать художнику, — она потянулась, как кошка. — Художника, пожалуй, мы сможем найти здесь. Может их кто-то узнает.

Я ударил себя по лбу и обругал идиотом. Как я мог забыть!

— Хорошо. Стоит попытаться. Всё же я думаю, что Марину следует отправить во дворец. Семья предупреждена, и они лучше нас знают, кто их враги. Думаю, нам стоит снова разделиться.

— Как и прежде? — спросила Лиандра.

Я кивнул.

— Мы уже сложенная команда. Лиандра, Янош, Зиглинда и Армин, вы вместе со мной проводите принцессу во дворец.

— А мы найдём художника, — заметил Варош. — Рисунки должны быть готовы к полудню.

— Хорошо. Тогда встретимся здесь в полдень. И тогда позаботимся о доме.

— О каком доме? — спросил Армин.

— Мы купили дом, — сообщил я. — Потребуется твоё организаторское искусство, чтобы как можно быстрее придать ему сносный внешний вид. Само здание прочное, но оно ужасно запущено. В нём даже нет ставень или дверей.

— Недостатка в рабочей силе здесь нет. Вы удивитесь, как быстро он получит новую отделку, — сказал Армин. — Где находится этот дом?

— Это старая биржа на площади Зерна. Восьмиугольный дом.

Армин, округлив глаза, посмотрел на меня.

— Но, эссэри, он проклят! Там водятся призраки.

— Мы упокоим их с миром, — сказал Варош.

12.

Бочка

вовсе

не

с

вином

Когда следующим утром Лиандра, Зиглинда, Янош, Армин и я отправились к дому, в котором Армин спрятал свою сестру и эссэру Марину, меня всю дорогу туда мучило нехорошее предчувствие. Почему-то я ожидал, что ночью что-то произошло, боялся, что ждал слишком долго.

Как объяснил Армин, дом находился в квартале ремесленников, недалеко от гавани и принадлежал пекарю.

— Он довольно успешен. У него целая дюжина подмастерьев, и все они обязаны ему и его семье, — он поднял на меня взгляд и ухмыльнулся. — Они пекут самый лучший хлеб в Газалабаде и доставляют его даже в самые богатые дома. Когда народ будет праздновать День рождение принцессы, он даже снабдит им дворец для угощения гостей эмира.

— Когда это будет? — спросил я, свернув на улицу, где стояла пекарня.

— Так как вы собираетесь остаться здесь дольше, вы непременно это увидите, — улыбнулся Армин. — Её День рождение через четыре дня. Весь Газалабад уже ждёт с нетерпением это событие. Говорят, что в этот день эмир хочет передать ей свой пост. Это позволит ей принять участие в выборах, и она сможет стать калифой.

— А разве Марина не старшая дочь? — спросила Лиандра. — Я слышала о ней, когда мы приехали в город. В тот день распространились новости о её смерти.

— Да, эссэра. Эссэре Марине двадцать, таким образом она на четыре года старше эссэры Файлид. Но теперь она принадлежит к племени Дерева.

— Но ты сказал, что она всё ещё может унаследовать эмират.

— Да. Но эмир ещё жив и сам решает, кто станет его преемницей. У Марины есть новая родина. Её будущее связано с племенем Дерева.

Мы вошли в пекарню через задний двор. Двое сильных мужчин, которые складывали там мешки с мукой, придирчиво нас оглядели и расслабились только тогда, когда Армин им кивнул.

Мои опасения не подтвердились, и я поблагодарил за это богов.

Первой, кого мы увидели у подножья открытой лестницы, ведущей со двора на второй этаж пекарни, была Хелис. Счастливо улыбаясь, она играла с Фарайзой. Я услышал, как Зиглинда резко втянула в себя воздух.

— Кто это? — тихо спросила она, когда Армин поспешил к своей сестре.

— Хелис. Сестра Армина. Некромант отнял у неё душу и ребёнка. Она сама почти как ребёнок, но он не смог отобрать у неё любовь матери. Теперь она кормилица Фарайзы и выглядит счастливой.

— Я думала, что вижу кого-то другого, — тихо произнесла Зиглинда.

— Серафину?

— Значит вы знаете, на кого она похожа? Я думала, что только я могла видеть её так ясно.

— Армин сказал мне, что Серафина родом из его семьи. Всегда считалось хорошим знаком, что Хелис похожа на предка, которого всё ещё почитает семья.

Зиглинда кивнула, но её глаза не отрывались от Хелис. Янош, видимо, тоже заметил влагу в её глазах и притянул к себе, в это время тщательно осматривая крыши.

Ночью он смастерил портупею для топора, теперь тяжёлая лопасть весела за его спиной, а изогнутая рукоятка возвышалась над плечом.

— Есть лишь этот один способ носить его, если не хочешь постоянно держать в руках, — сказал он, когда я спросил его об этом утром. — И у этого способа имеется лишь один недостаток.

— Какой? — спросил я.

Он рассмеялся.

— Топор ужасно тяжёлый!

Теперь он, обнимая Зиглинду, стоял там, напомнив мне охотничью собаку, которая учуяла что-то, чего ещё не знала.

— Что случилось, Янош? — спросил я.

Он быстро посмотрел в мою сторону.

— Не знаю. Я чувствую в себе какое-то беспокойство. Что-то не так, как должно быть.

Мы с Лиандрой переглянулись. Зиглинда высвободилась из его объятий и ослабила в ножнах Ледяного Защитника. Но ничего не случилось.

Армин вернулся назад с Мариной и мужчиной. Марина, спустившись по лестнице, вязла в руки Фарайзу, в то время как Армин и мужчина попрощались, пожав друг другу руки.

Фарайза начала кричать и пинаться. Гладкий лоб принцессы нахмурился, затем она молча вернула ребёнка Хелис, в чьих руках младенец сразу же успокоился.

Марина, как и Хелис, была одета просто и ничего не указывало на её происхождение, за исключением, возможно, манеры походки. Она подошла к нам и с улыбкой поприветствовала, но её взгляд был направлен на Лиандру. Я не смог его объяснить, потому что для чего ей разглядывать Лиандру? У неё было мало причин не доверять моей спутнице.

— Да прибудет с вами милость богов, эссэри, — поприветствовала Марина, и в этот раз улыбка достигла также её глаз. Видимо, мне только показалось, что она не доверяет Лиандре. — Должно быть вы те спутники, которых искал Хавальд, когда нашёл меня.

— Это эссэра Лиандра, она княгиня в нашем королевстве. А эти двое: Янош и Зиглинда. Они её защищают.

— Эссэра вооружена Ледяным Защитником, — заметила Марина с тихим удивлением в голосе.

— Да, — подтвердил я. — Это её клинок.

— Теперь да, — сказала Марина. — Вы знаете, что владеете мечом, который очень знаменит в этих землях?

— Похоже, что кроме вас, его никто не узнал, — заметила Зиглинда. — Я благодарна за это.

— Не все изучали старые статуи и картины, как изучала я, — ответила Марина. Затем обратилась ко мне.

— Вы пришли, чтобы проводить меня во дворец?

Я кивнул.

— Я хотел, чтобы вы были в безопасности, пока я не узнаю, кто вас похитил, но эта задача кажется слишком большой. Ваша семья была предупреждена, так что, возможно, там вы в большей безопасности. Ваш отец передал, что любит вас.

Она покорно кивнула.

— Эти хорошие люди пытались создать для меня домашний очаг, но это не мой дом. Я рада, что ухожу.

— Хорошо, — промолвил я. — Тогда в путь.

От дома пекаря до Лунного дворца было недалеко, чуть больше двадцати минут ходьбы. Всё же моё беспокойство усиливалось, чем дольше мы шли. Я постоянно прикасался к Искоренителю Душ, но и меч не мог мне ничем помочь.

— Я чувствую себя так, будто сижу на раскалённых углях, — заметил я. — Мои волосы на затылке встали дыбом, а нос всё время чешется.

— Да, — Лиандра осторожно огляделась. — Я разделяю это чувство. С тех пор, как мы побывали в пекарне, у меня такое чувство, что что-то не так.

— Я в любой момент ожидаю летящий в меня болт, по крайней мере, мне так кажется, — сообщил Янош. Но святые боги, я не нахожу ничего, что могло бы меня встревожить.

— Может мне не хватает ваших инстинктов, — заметила Зиглидна. — Но я ничего не чувствую кроме того, что вы заставляете меня нервничать.

— И меня, — согласилась Марина. — Вы в полном вооружении. А у меня только кинжал. Но я могла бы приказать тем двум охранникам сопровождать нас.

Я немного подумал и покачал головой.

— Нет. Они могут нам помешать.

— Вы считаете, что вы намного лучше охранников моего отца? — спросила Марина.

Я удивлённо посмотрел на неё, потому что казалось, что она придаёт большое значение ответу.

— Да, — отозвался Янош. — И у нас есть на это причины.

— Внимание! — выкрикнула Зиглинда. — Бочка!

Недалеко от нас разгружалась телега с винными бочками. Одна из бочек — величиной почти с человека — выскользнула у рабочего, который хотел выгрузить её, из рук и покатилась в нашу сторону. Она катилась медленно и не представляла опасности. Мы легко от неё увернулись, а она врезалась позади нас в стену и разбилась.

В обломках бочки что-то зашевелилось, и раздался звук выстрелившего арбалета. В этой бочки оказалось не вино.

Искоренитель Душ выпрыгнул из ножен, когда вокруг нас, казалось бы, каждый прохожий вытащил из-под одежды нож или меч и набросился на нас и обоих охранников.

Со стены над нашими головами спрыгнуло трое мужчин.

Клинок Зиглинды описал круг, поразив двоих из них, однако третий сбил её с ног и пытался нанести удар кинжалом. Упав, Зиглинда выронила Ледяного Защитника и боролось голыми руками против человека с кинжалом, пока Янош не стряхнул его с неё пинком.

Янош размахивал могучим топором и за несколько мгновений порешил жизни троих нападающих, в то время как Искоренитель Душ в моей руке рванулся назад и пролил кровинушку другого.

Лиандра, со спокойным лицом и сузившимися глазами, стояла над Мариной, Хелис и Фарайзой, вытащив Каменное Сердце. Когда двое нападавших попытались добраться до неё, ей тоже стало не сладко. Один из них почти смог дотянуться до Хелис, которая следуя инстинкту матери, накрыла своим телом Фарайзу. Он чуть не проткнул её мечом, в то время как Каменное Сердце одним ударом отрубило другому руку, держащую меч. Но в следующий момент Каменное Сердце дернулось вперёд так же быстро, как змея и пронзило сердце человека. Его меч, загремев, выпал, в то время как лишённое души тело пошатнулось назад и рухнуло.

Я был занят, но восхищался спокойствием принцессы Марины. Она присела на землю рядом с Хелис и вытащив кинжал, была готова к прыжку. Казалось, она ждала возможности вмешаться в бой. Я надеялся, что она останется там, где была. Я доверял Лиандре и Каменному Сердцу больше, чем боевым искусствам принцессы.

Армин боролся в рукопашную с ещё двумя нападающими. Откуда у него появились два кинжала, я мог только догадываться, но он знал, как с ними управляться и делал это с большим умением.

Отражая удар ещё одного противника, я увидел краем глаза, как Хелис, с выражением любопытного ребёнка, протянула руку к Ледяному Защитнику, но прежде, чем смогла прикоснуться к клинку, тот полетел в руку Зиглинды и отрубил последнему нападавшему под коленями обе ноги, так что тот, стеная, упал на землю.

Мы стояли, тяжело дыша; один из трупов на земле отодвинули в сторону, и Армин поднялся, весь в крови. Только часть крови принадлежало ему, у него был скверный порез на левой руке.

— Это попытка была получше, — заметил Янош. Он обернул тканью руку и вытащил сломанное лезвие меча из своего бока. Из зияющей раны на бедре в пыль на дороге начали падать тёмные капли. — Ещё полдюжины людей или просто больше арбалетов, и всё закончилось бы иначе, — он отбросил сломанное лезвие в сторону. — А что с вами? — затем спросил он.

— Я злюсь, — ответила Зиглинда. — Серафина никогда не простит мне, что я уронила меч!

У неё кровоточило плечо, где её ранил кинжал. У Лиандры была лишь незначительная рана на ухе, но её нанёс болт, который едва её не убил. Я благодарил богов за то, что с ней больше ничего не случилось. У меня у самого был только порез на тыльной стороне ладони. Искоренитель Душ нашёл свою последнюю жертву после того, как я получил эту рану, поэтому она уже затягивалась.

— Всё в порядке, — сказал я. Лиандра тоже утвердительно кивнула.

— Хелис! Марина? — крикнул Армин.

Хелис улыбнулась ему, она не понимала, что произошло. Марина тоже не пострадала, однако была бледной и пыталась восстановить самообладание.

— Засада была неплохой, — признался я. Ведь только что всё ещё выглядело так спокойно? Я огляделся, пытаясь посмотреть на резню вокруг нас её глазами. То, что могли натворить три изгоняющих меча, действительно было достаточно пугающе. Но мы победили, а это главное. — Выполнена аккуратно, хотя у них, наверняка, времени было не много.

— С бочкой они уж точно переборщили, — заметил Янош. — Интересно, кто они. Эти Ночные Ястребы, о которых вы говорили?

Он забрал у одного из трупов шарф и обвязал им свою рану.

— Нет. Ночные Ястребы работают только ночью. Если бы это были они, мы бы проиграли.

Я наклонился и перевернул одного из нападавших на спину. Пустые глаза смотрели в небо. Я изучил руку мертвеца: мозоли и десятки старых, тонких шрамов.

— Солдаты, — сказал Янош, и я кивнул.

Вся улица была в нашем распоряжении, остальные люди сбежали. Из городской стражи в живых остался только один. Левая рука мужчины бесполезно свисала вниз, но он приблизился к нам с обнажённым мечом.

Издали донёсся свист и звук стремительно приближающихся сапог.

— Что здесь происходит? — крикнул один из подбежавших охранников, однако не стал приближаться. Я увидел, как он считает убитых вокруг нас.

Появились ещё двое стражников, а вскоре и ещё двое. Оставшийся в живых охранник смог подтвердить, что на нас напали.

— Эссэри, всё же я призываю вас спрятать оружие и следовать за нами. Об инциденте нужно сообщить.

— У них есть разрешение обнажить клинок, — холодно сказала Марина. Она восстановила своё самообладание и выйдя вперёд, откинула назад капюшон. — А у вас нет. Спрячьте оружие и поприветствуйте Марину из племени Дерева, дочь Льва, вернувшуюся в город своих предков.

— Принцесса! Благодарение богам видеть вас среди живых! — выкрикнул мужчина. — Распоряжайтесь мной, моё сердце и меч принадлежат вам.

— Хорошо, — сказала Марина таким тоном, который выдавал, что она не впервые отдаёт приказы.

Она посмотрела на меня.

— Полагаю, в это раз вы не будите против, если я размещу охрану между нами и другими нападающими?

Я убрал Искоренителя Душ в ножны и поклонился.

— В самом деле, это кажется мне неплохой идеей, эссэра.

Покалывание на затылке почти исчезло, но я всё ещё чувствовал внутреннее беспокойство, которое не мог объяснить. Фарйза начала плакать, и даже Хелис было сложно успокоить её.

Эссэра Марина снова обратилась к охранникам, которые всё ещё смотрели на неё, как будто та только что восстала из мёртвых. В каком-то смысле, именно так и было.

— Соберите головы мёртвых. Их нужно насадить на пики и выставить на рыночной площади. Пять серебряных монет тому, кто их узнает. Если один из них ещё жив, позаботьтесь о том, чтобы так и осталось и отведите его к моему отцу. У него будут вопросы.

— Всё будет так, как вы приказали, — закричали солдаты хором и подошли к телам.

Марина увидела наши взгляды.

— В вашей стране действуют по-другому, эссэри? — спросила она.

— Нет, — ответил Янош, вытирая с лица пыль и кровь. Один раз я уже видел его таким, тогда, после битвы, он тоже был в отличном настроении. — Только у нас генералы не такие красивые.

Я намеревался незаметно передать Марину её семье, но всё сложилось иначе. Весть о том, что старшая принцесса жива, опережала нас, словно лесной пожар. К тому времени, когда мы достигли ворот дворца, мы собрали добрых два десятка охранников и, наверняка, две сотни жителей Газалабада, которые восхваляли богов за чудесное возвращение принцессы. Вскоре я уже услышал, как кто-то говорит о ещё одном чуде.

Нет, мы точно не были незаметными.

Как раз, когда я начал беспокоится из-за толпы — нет ничего проще, чем спрятаться среди честных людей — из дворца донеслась барабанная дробь.

Ворота побольше распахнулись, и из них выбежали точно две сотни дворцовых стражников. Людям и зевакам на площади перед дворцом, видимо, было знакомо значение этого барабанного боя, они сами отступили, и солдатам лишь кое-где пришлось использовать тупой конец копья, чтобы освободить себе место.

Добрых два десятка солдат — каждый из них с большим щитом — выстроились вокруг нас, а затем подняли свои щиты. Теперь, казалось, была устранена даже опасность выстрела из арбалета или лука.

Солдаты посмотрели на нас с подозрением, на пятна крови на нашей одежде и наших мечах. Шестеро из них встали со своими щитами между нами и Мариной.

Казалось, весь этот манёвр проделывался уже много раз или, по крайней мере, люди здесь знали, что лучше освободить место, когда раздаётся барабанная дробь. Она умолкла только когда дворцовые ворота за нами закрылись.

Всё же щиты оставались наверху до тех пор, пока мы не прошли добрую сотню шагов в глубь территории дворца, только потом их опустили.

Капитан — я узнал его знак различия, потому что он был похож на знак кавалериста пред дорожной станцией Фарда — подошёл и критически осмотрел не только нас, но и принцессу. Он был старше, около четырёх десятков, ещё один ветеран, излучающий спокойствие хорошего офицера. Он сделал жест, и остальные солдаты отошли примерно на двадцать шагов. Его взгляд говорил, что он ожидает этого и от нас, но мы не сдвинулись с места.

Если в Газалабаде были такие люди, почему тогда к дорожной станции послали идиота?

Зиглинда воспользовалась случаем и обвязала платком рану на ноге Яноша, которая всё ещё сильно кровоточила. Её собственная рана на плече тоже кровоточила, но чтобы позаботится о ней, ей пришлось бы снять кожаные доспехи.

— Это действительно я, Кемаль, — промолвила Марина.

Он медленно кивнул.

— Простите, Ваше Высочество, но с тех пор как я видел вас в последний раз, прошло четыре года. Что случилось в ту ночь за фонтаном Танцующих Рыб?

Марина слегка покраснела, но смотрела на него открыто.

— Вы отшлёпали меня, — сказала она немного нерешительно.

Он кивнул и низко поклонился.

— Добро пожаловать домой, Ваше Высочество.

— Для чего такая подозрительность? — спросила тихо Марина.

Он снова поклонился.

— От гиен, угрожающим вашей семье, можно ожидать, что они найдут кого-нибудь похожего на вас. Ваша семья, безусловно, смогла бы отличить вас от двойника, но тогда он подошёл бы уже слишком близко.

Марина кивнула.

— Отведите меня к отцу.

— Его здесь нет, он вершит в городе суд. Но эссэра Фала вместе с вашей сестрой ждёт вас.

— Хорошо. Ведите нас к ним.

— Непременно, — он повернулся к нам. — Вы оказали большую услугу дворцу, назовите возле ворот свои имена, и эмир щедро вас вознаградит. Милости вам божьей, и благодарю вас за помощь, — сказал он с глубоким поклоном.

— Они мои гости, — величественно сказала Марина. — Они могут пойти со мной.

— Мне разрывает сердце тот факт, что приходится возражать вам, но сам эмир отдал приказ, чтобы никто, кроме семьи, не допускался к Файлид. Исполнение вашего желания будет стоить мне головы.

Я тоже поклонился.

— Будет ещё другой раз, эссэра. Передайте вашей сестре и бабушке от нас привет.

— В этом нет необходимости, — услышал я голос Файлид.

Кольцо солдат расступилось перед ней, когда она приблизилась. Я удивлённо посмотрел на неё, потому что Файлид была во всеоружии. Доспехи, одетые на ней, ниспадали вниз словно жидкое серебро и подчёркивали её атлетическую фигуру. Доспехи, достойные принцессы, но, без сомнения, также и шедевр оружейника.

Мне были знакомы латные доспехи и кольчуга, однако эти доспехи, казалось, были собраны из тысячи маленьких чешуек, каждая находила на другую, создавая впечатление жидкого металла. Утреннее солнце светило на материл, заставляя его вспыхивать. Файлид носила свой меч за спиной; она была всего лишь немного выше Зокоры, и если бы носила его с боку, он бы только ей мешал.

Файлид распахнула объятья, и Марина побежала ей навстречу.

— Я так рада видеть тебя, сестра! — воскликнула она и заплакала.

Фарайза, всё ещё в руках Хелис, услышала, что мать плачет, открыла глаза и начала кричать.

— Эта часть конюшен используется теперь редко, — объясняла Файлид, когда вела нас по территории дворца.

Марину, Хелис и Фарайзу отвели во дворец. По крайней мере Марина, снова присоединится к нам позже, но сначала она хотела переодеться и показать своей бабушке правнучку. Я не ожидал увидеть её скоро. Эссэра Фала, возможно, и была главой племени Льва, но, наверняка, захочет провести время со своей считающейся мёртвой внучкой и правнучкой.

— Эта часть дворца старая, относится ещё ко времени империи. В то время в гости иногда наведывались наездники грифонов, поэтому здесь также есть конюшни для грифонов. Вот почему я направила Каменное Облако сюда, — она оглядела Яноша. — Мой личный врач вон там, он позаботится о ваших ранениях.

— Это всего лишь рана мышечной ткани, — сказал широкоплечий воин. — Просто царапина.

— Да, я вижу, — сказала Файлид, бросив пронзительный взгляд на пропитанную кровью ткань на его бедре. — Мы уже почти на месте.

Не знаю как я себе представлял конюшню для грифона, но уж точно не так.

Она выглядела, как маленький павильон, на три четверти круглый с одной открытой стороной, филигранными колоннами и высокой крышей. Деревянные ставни между колонн можно было закрыть, но сейчас они стояли открытыми. В этом павильоне была песочная впадина, в которой со взъерошенными перьями лежала Каменное Облако.

Мальчик, не старше десяти, осторожно тыкал между её перьев деревянным инструментом, напоминавшим грабли с грубыми зубьями, на его лице отражалась крайняя напряжённость.

Другой мальчик стоял рядом на коленях и держал в руке керамический горшок. Между перьев появился деревянный шпатель, окунув его в горшок и зачерпнув немного пасты, рука мальчика вернулась к оперению, в котором шпатель снова исчез.

— Вряд ли существует более явные доказательства в добродушии грифона, — тихо заметила Лиандра, её глаза блестели от не пролитых слёз.

— Да, — согласилась Файлид. — Она любит детей. Взрослых она ценит меньше.

Пожилой мужчина сидел на скамейке недалеко от павильона и увидев, что мы приближаемся, встал. Рядом с ним на скамейке лежала добрая дюжина футляров для свитков.

— Это Перин да Халат. Он позаботится о ваших ранах.

Из соседнего здания к нам поспешили слуги со стульями и столом, и в считанные минуты для нас было устроено место. В драгоценных кувшинах находились напитки, а на серебряных чашах фрукты, как свежие, так и засахаренные. Через несколько мгновений также был возведён затеняющий балдахин.

Примерно в двух шагах от балдахина я сложил на землю Искоренителя Душ и другое оружие, остальные последовали моему примеру. Это был жест; изгоняющий меч на таком малом расстоянии мог сам переместиться в руку хозяина. Просто жест, но добрых два десятка дворцовых стражей, которые находились в пределах видимости, но не в пределах слышимости, заметно расслабились.

Пока врач заботился о Яноше, Файлид, Лиандра и я подошли ближе к Каменному Облаку. Она спрятала свою голову под левым крылом, и мне, казалось, будто она спит.

— Вы были правы, Хавальд, — сказала Файлид. — Она была в ужасном состоянии. Мы нашли несколько древних записей об уходе за грифонами, и Перин смешал эту пасту по старому рецепту. Она против вредителей и паразитов, поразивших Каменное Облако, — она посмотрела на Лиандру. — Она реагирует на кличку Каменное Облако. Откуда вы знаете как её зовут?

— Она выкрикнула её на площади Дали, — тихо произнесла Лиандра, её глаза всё ещё завороженно покоились на грифоне.

— Вы понимаете её? — поражённо спросила Файлид.

Лиандра кивнула.

— Не знаю почему, но когда я услышала её крики, я поняла их значение.

Я тоже считал грифона потрясающим, но хотелось узнать кое-что ещё.

— Почему вы вооружились принцесса? Почему здесь, где вы должны быть в большей безопасности, чем где-либо ещё, однако не на площади, когда ваша жизнь была в опасности?

— Здесь, за стенами дворца, я могу позволить себе носить доспехи, — сказала с улыбкой Файлид. — Образ, который составили обо мне люди, не вяжется с доспехами.

— Но они очень даже подходят эмире или калифе. Все будут знать, что ваша жизнь в опасности. Возможно, с вашей стороны было смело столкнуться лицом к лицу с опасностью не вооружившись, но это также глупо. Почему бы вам не защитить свою жизнь?

Я оглянулся и посмотрел на остальных.

Зигланда как раз снимала свои кожаные доспехи, Армин помогал ей, но его взгляд был прикован к нам или лучше сказать к Файлид. Ещё более примечательным был тот факт, что Файлид тоже украдкой поглядывала на Армина.

— В трудные времена часто бывает так, что правитель должен уметь руководить и командовать. Возможно, это просто необходимость, и он вынужден так выглядеть. Глядя на вас в этих доспехах, спокойно можно поверить в то, что вы сможете объединить позади себя сотню знамён.

— Вы действительно думаете, что всё так просто?

Она выглядела задумчивой.

— Вести за собой людей? Один ведёт, другие следуют за тем, кто взял на себе руководство. Это просто, — я пожал плечами. — Искусство в том, чтобы вести успешно.

— А вы могли бы вести за собой? — спросила она.

Я увидел, что Лиандра тоже внимательно за мной наблюдает. Я перевёл взгляд с неё на Файлид и покачал головой.

— Я никогда не был хорошим лидером. Мои люди умерли.

Обе женщины обменялись взглядами, которые я не смог объяснить, а затем внезапно улыбнулись. Женщины это умеют: один взгляд, и они знают, что стали подругами. Марина и Файлид казались такими похожими, интересно, почему Марине, как мне показалось, не понравилась Лиандра.

— Что ж, я вооружилась не по этой причине. Хотя понимаю смысл ваших слов. Это скорее результат того, что произошло ранее.

— Покушение на вашу сестру? — спросила Лиандра

— Нет, — Файлид медленно покачала головой. — Покушение на меня, — она посмотрела на меня. — Вы измените своё мнение по поводу пророчества, если я скажу, что ваш совет спас мне жизнь?

— Я не давала вам советов, — осторожно ответил я. — По крайней мере, я следил за тем, чтобы не давать их вам.

— Что ж, я приняла Каменное Облако, — заметила она. — Именно она спасла мне жизнь этим утром. Она подняла тревогу, когда двое мужчин пытались меня убить. Она убила одного, а другого обратила в бегство. Позже он проглотил свой язык, чтобы избежать допроса. Мы ещё не знаем, как они смогли попасть на территорию дворца и подобраться ко мне, — Файлид посмотрела на меня. — Меня слегка ранили, поэтому отец настоял на доспехах. Без Каменного Облака я бы, наверняка, была мертва. Мой отец это знает, но он всё ещё боится Каменное Облако, и я думаю, что именно она настоящая причина этих доспехов, — она улыбнулась. — Видите, Хавальд, что случилось, когда я последовала вашему совету один раз?

— Я ещё не давал вам никакого совета.

Она весело рассмеялась и снова посмотрела на Лиандру.

— Не хочу задерживать вас дольше. Только ещё одно: вы и ваши друзья всегда, когда захотите, желанные гости во дворце. Дайте знать у ворот. Я только настаиваю на том, чтобы один из вас двоих всегда присутствовал.

— Я доверяю каждому из моих спутников.

— Да, — сказала она, мягко улыбаясь. — А я доверяю вам, — она посмотрела на Лиандру и грифона, затем на Яноша, Зиглиду и Армина. — Освободите этот вечер. Я ожидаю, что мой отец захочет всех вас увидеть. Осталось не так много возможностей для неформальной встречи, потому что скоро ожидаются первые гости на мой День рождения. Я полагаю, что он воспользуется сегодняшним вечером, чтобы поблагодарить вас.

Я хотел что-то сказать, но она подняла руку.

— Хавальд Бей, мой отец вполне способе понять, нужна благодарность или нет.

Лиандра рассмеялась.

— Почему ты рассмеялась? — спросил я позже Лиандру.

Файлид уже ушла, но прежде дала нам разрешение навещать Каменное Облако, когда мы захотим. Она ещё поинтересовалась самочувствием Яноша, очевидно незаметно проигнорировала Армина, а затем попрощалась.

— Когда я смеялась? — спросила Лиандра.

Грифон ещё спал, Лиандра сидела со мной на скамейке недалеко от вольера, и, казалось, была довольна просто смотреть на животное.

— Когда Файлид прервала меня и сказала, что её отец сам может решить, кого хочет отблагодарить.

Она посмотрела на меня.

— Потому что ты собирался сказать, что благодарностей не нужно.

Она улыбнулась своим мыслям.

— Тебе всё ещё весело.

— Да. Я знаю, что ты вращался в королевском замке, как сир Родерик. Мне просто было интересно, что в то время о тебе думали.

Я потянулся. Тёплое солнце, отдых здесь, на территории дворца — всё это сделало меня вялым и ленивым.

— Я не знаю. С большинством людей там у меня не было ничего общего.

Она кивнула.

— Я именно так и подумала. Здесь не иначе, чем у нас. Большинство людей при дворе отдали бы свой правый глаз, только чтобы их правитель почувствовал себя обязанным им. И ты не только приуменьшаешь, ты на самом деле так думаешь.

— А как мне ещё думать? Или скажем иначе: как я мог оставить Марину у работорговцев? Я не мог поступить иначе.

Она наклонилась и поцеловала меня. Горячо, интимно, страстно. Затем прижалась ко мне, а губы поднесла к уху.

— Вот почему я тебя люблю.

Мы оставались возле Каменного Облака до полудня. Я поговорил с Яношем и Зиглиндой, а также с личным врачом Файлид, наблюдая за Лиандрой, как она разговаривает с Каменным Облаком, когда грифон проснулся. Но мои мысли крутились вокруг последних слов Лиандры. Она никогда не говорила этого раньше.

13. Сделка с камнями и знаниями

Около полудня мы вернулись, как и договаривались, в Дом Сотни Фонтанов. Художник появился и снова ушёл: один из деликатных молодых людей нашёл его для нас.

Рисунки, которые он нарисовал, покрывали большую часть стены комнаты отдыха.

— Они из ваших воспоминаний? — спросил я Зокору.

Рисунок, который я прямо сейчас разглядывал, показывал старика. Он стоял на входе в палатку, натянув на голову капюшон. Его лицо находилось в тени, но всё же был ясно виден отмеченный морщинами лик с орлиным носом, кустистыми бровями, глубоко посаженными глазами и высокими скулами. Борода была аккуратно подстрижена. Правое ухо капюшон не скрывал, в нём висела серьга — змея, кусающая себя за хвост. В его открытом вороте была видна грубая кольчуга, а выражение лица казалось расчётливым.

— Да, — сказала Зокора. — Художник был хорошим, он понимал с первого слова, что я хотела ему сказать, и мне не пришлось повторять много раз. Этот был главным в отряде, который, скорее всего, напал на группу, путешествующую вместе с Мариной.