Главный герой Апокалипсиса

Глава 1. Что тут происходит, мать вашу?!

— Здравствуй, Умерший, — безэмоциональный, механический голос вырвал меня из самого реалистичного кошмара в моей жизни.

Однако, открыв глаза и осознав, что не нахожусь ни дома, ни в той подворотне, я понял, что сон, похоже, не закончился. Над головой было чисто–белое ничто, и, приняв сидячее положение, я понял, что оно было и снизу, и по бокам, и вообще везде. Ущипнул себя за руку и вздрогнул от совершенно реальной боли. Я не спал. А ещё чувствовал отзвуки боли, вызванной последствиями неравной драки с компанией образин…

Стоп. Это что, тоже был не сон? Тогда… я ощупал лицо, а потом и тело. Никаких синяков и ссадин, причём не только с последнего, но и предпоследнего раза, который совершенно точно случился наяву. И тогда мой мозг, наконец–то, впустил в поток сознания прозвучавшие недавно слова и их смысл. Я… умер? Что?

— Не пугайся, Умерший. Ты действительно погиб в своём мире, но твой путь не закончен, — голос звучал словно бы отовсюду, и это было не преувеличением. Он звучал даже в голове, и от этого меня замутило.

— А ты где?

Вокруг меня никого не было, я специально покрутился на месте, готовый к тому, что таинственный Некто прячется где–то в белизне у меня за спиной или под пятой точкой.

— Пока что везде. Могу остаться в таком виде или принять любой желаемый тобой образ.

— Голая Скарлетт Йоханссон, — выдал мой рот вперёд мозга.

О… это стоило как минимум трети моей смерти. Уж не знаю, так ли выглядела настоящая голливудская звезда, или неизвестное нечто просто соткало образ из моих фантазий, но в любом случае зрелище было шикарным. Засмотревшись, я даже на какое–то время забыл, что нахожусь в совершенно непонятном месте и, похоже, действительно умер. Но, по крайней мере, я попал в рай, в этом не было никаких сомнений…

— Вижу, что такой облик тебя слишком отвлекает, — задумчиво произнесла Скарлетт. — Так наш разговор не сложится нормально.

С этими словами на её теле как по щелчку появилось изящное чёрное платье. Выглядеть роскошно она не перестала, но моему разочарованию всё равно не было предела.

— Ну, нет, куда?! Это мой рай, верни груди!

— К сожалению, это не рай. Это междумирье.

— Что?

— Пространство между реальностями, — «пояснила» Чёрная Вдова. — Ты умер на Земле, но твой путь не окончится на этом, тебя ждёт другой мир.

— Вроде перерождения?

— Да.

— Серьёзно? Такое действительно существует?

— А почему нет? — ответила она вопросом на вопрос. — В твоём мире десятки религий и сотни верований, почему не может быть правдивым хотя бы одно из них?

— И что, мой разум попадёт в тело младенца?

— А ты бы этого хотел?

Я скривился.

— Не–не, увольте. Заново переживать детство и пубертат — не моё.

— Ну и хорошо, потому что ты перенесёшься в совершенно новом теле.

— И будут какие–нибудь крутые способности?

— Не без этого.

О, я уже даже был немного рад, что меня прибили. Или точнее, если вспомнить тот тычок, всадили бабочку в печень.

— Какие?

— Это решать не мне, — покачала Скарлетт головой.

— А кому? Я могу сам выбрать?

— Тоже нет, решать будет система.

— Система? — энтузиазм немного поугас. — Это что, будет как игра в реальности, со статами, уровнями и полосками здоровья и опыта?

— Не совсем, но довольно близко. Объяснять лишнего не буду, сам всё поймёшь.

— Ну ладно.

— Ты неожиданно легко принял свою смерть. Такое довольно редко встречается.

— А… — я махнул рукой, — чего теперь слёзы лить. Всё равно там меня не ждало ничего хорошего. А тут хоть новые перспективы появляются.

— Понятно.

Следующие полминуты мы просто молчали. Я старался активировать режим рентгеновского зрения, чтобы просветить насквозь чёрное платье, а Скарлетт просто неподвижно смотрела куда–то вдаль. Но, к сожалению, платье оставалось хоть и довольно откровенным, но всё таким же непрозрачным, и я, выйдя из ступора, всё–таки понял, что тишина длится уж как–то слишком долго.

— А что происходит? Чего мы ждём?

— Ждём решения системы по твоей исконной способности. Вообще довольно странно, обычно это происходит куда быстрее.

— Это может значить, что способность будет супермощная?

— Вполне.

— Супер! — мысленно я послал пришившим меня утыркам воздушный фак.

Подождали ещё минуту.

— А ты можешь, раз уж мы всё равно ждём…

— Ладно.

Платье исчезло.

Прошло ещё минут пятнадцать.

— Очень странно. — Скарлетт, к которой я успел подойти почти вплотную, очнулась от транса и задумчиво потёрла подбородок, что вызвало качание всех важных мест и моё восхищение.

— Суперпупермощная способность? — уже тоже осознав, что у высших сущностей не должно быть подобных накладок, с сомнением спросил я.

— Я тебя покину на время.

— Вперёд…

Вот всё у меня не как у людей, даже переродиться нормально не смог. Чёрная Вдова исчезла, и потянулись минуты томительного ожидания. Отслеживать время было не по чему, но, когда я допел где–то двадцатую песню Арии, стало понятно, что ожидание как–то уж слишком затягивается. Однако и сдаваться я не собирался, отправляясь в новый мир без способностей, так что продолжал ждать.

И вот, наконец, на словах: «Смерть одного лишь нужна», — белизна передо мной исказилась, и я увидел минималистичного дизайна полупрозрачную рамочку с ровными строчками текста, повисшую на уровне груди. Пожалуй, как–то так я это себе и представлял. И правда, словно в какой–то игре.

Определение печати завершено.

Печать «Рухнувшая первая стена»

Ранг: ???

Положение: ???

Особые свойства: ???

Описание: В восемнадцатом веке земной истории люди придумали идею четвёртой стены.

Воображаемая стена между зрителями в театре и актёрами,

существующая лишь для героев постановки. Впоследствии эта идея расширилась,

начала обозначать любую условную границу между вымышленным миром и зрителем.

Термином «слом четвёртой стены» называли момент,

когда персонажи как бы разрушали эту стену,

тем или иным образом обращаясь к зрителю напрямую.

Однако в этой аналогии можно зайти и дальше,

взяв в качестве основы не традиционный театр, а, к примеру, кукольный спектакль.

В таком случае, кроме четвёртой стены, находящейся между персонажами и зрителями,

легко осознать существование и ещё одной,

находящейся напротив и разделяющей кукол и их кукловодов.

Так как именно с этой стены и начинается любое произведение,

её вполне уместно называть первой.

И тогда «слом» первой стены будет означать обращение персонажа к своему кукловоду.

Вернее, создателю.

.

.

.

Серьёзно?! Вот пидор!

— ЭЙ, АВТОР! А ТЫ, ЧАСОМ, НЕ ОХУЕЛ?!

Я был готов рвать и метать, вот только проблема была в том, что цель моей ненависти была буквально недосягаема, а в окружающей пустоте не было ничего, что можно было бы сломать.

Табличка с развёрнутым описанием способности исчезла, сменившись новой, куда меньшего размера, на которой было всего два слова:

Ты мне?

— А есть ещё какой–то Автор? Ты какого ляда тут устроил?!

Пишу книгу, начало вроде неплохо получалось.

До этого момента.

— Жопа моя неплохая! — вот встреться ты мне в реальности… — То, что меня ножом в бочину пырнули — неплохо?! Прекрасно! Пошёл ты нахер! Чёрта с два я буду участвовать в этом балагане! Возвращай меня обратно и дай настучать той гопоте по их отъевшимся харям!

Ещё чего. Ничего такого я не планировал.

Я и тебя такого не планировал…

Экранчик стал совсем уж маленьким, и на нём завращался головастик загрузки.

Почему твои реплики и действия не стираются?!

Чего? Не стираются? Стоп, точно, я ведь персонаж. И, наверняка, для него я — лишь строчки текста на экране… и эти строчки не стираются? Хе–хе…

— А ты не пробовал там, не знаю, делит нажимать?

Я, по–твоему, что, совсем идиот? Нажимал, естественно, но оно не исчезает!

Ты не исчезаешь! А твои слова и действия печатаются сами собой!

— Не контролируешь собственную книгу?

Ехидная ухмылка сама собой выползла на лицо.

Поёрничай мне ещё тут!

То, что я не могу контролировать тебя, не значит,

что не могу контролировать свою книгу!

Окружающая меня белизна вдруг начала стремительно темнеть. Сначала просто приглушённый свет вскоре совсем исчез, и осталась лишь чернота без единого просвета. А после я вдруг почувствовал, как что–то коснулось ноги…

— Твою мать! Это ты сделал? Верни, как было!

Около минуты ничего не происходило, но затем чернота вновь начала светлеть и, в конце концов, вернулась к изначальному состоянию.

Вот и не пизди мне тут…

Иконка резко исчезла.

Чего? Так, стоп, ты ведь тоже матерился!

Его определённо волнуют не те вещи…

— И что? Я — взрослый, состоявшийся человек, осознавший всю пиздецовость этого мира, со здоровой потребностью иногда ввернуть что–нибудь матерное.

Эта книга не задумывалась под формат 18+!

Без мата, а также без описания чрезмерного насилия и секса.

Поэтому те трое, с которыми ты дрался,

не матерились, как и ты, собственно.

А теперь… я даже не знаю…

— Серьёзно? Без секса? Как я выживал бы в этом твоём новом мире без секса?!

Тебя, как бы, это не должно было заботить, ты ведь персонаж!

К тому же никто не запрещал просто обозначать подобное.

— Типа: «Они бросились в объятья друг друга…» — и переход к следующей главе? Кто же так делает? Не смей оставлять меня без секса!

Я так делаю… хотел сделать.

Потому что рассчитывал на более широкую аудиторию.

Это должно было быть приключение,

чтобы и подросткам могло понравиться! А теперь чёрте что…

Пару секунд иконка висела в воздухе, а потом сменилась сразу несколькими новыми, начавшими наслаиваться друг на друга так, что я едва успевал их читать.

Может, я спятил?

Хотя, что это я, я, определённо, спятил!

Разговариваю с персонажем книги, которую сам же и пишу!

И он мне отвечает!

Надо сходить на обследование, а эту муть я удалю к чертям.

Всё равно имя Пётр мне не очень–то нравится.

— Но–но, имя не трожь! Чем тебе моё имя–то не угодило? И удалять меня не смей, я ведь исчезну!

Ну и слава богу! Удалю файл, пойду поспать,

а утром окажется, что всё это мне просто приснилось…

Так–так–так, а вот это уже плохо! Нельзя, чтобы он меня удалил, надо что–то придумать… давай, Петя, шевели извилинами… чем ты можешь его заинтересовать?.. Точно!

— Не удаляй меня! Ведь может получиться отличная книга! Да, не той категории и не того формата, что ты задумывал изначально, но почему ориентироваться обязательно на подростков? Взрослые книги тоже аудитории заходят. А я тебе буду обеспечивать неожиданные сюжетные повороты. Что скажешь?

Обещаешь не материться?

Не творить бреда и действовать так,

как полагается приличному персонажу?

— Нет.

Тогда разговор окончен!

— Да погоди ты! — вот ведь упёртый… — Это ведь, может быть, интересно! Слом первой стены, как сказано в описании способности — разве это не интересный сюжет? Вот как ты хотел мной распорядиться? К чему в итоге привести?

Думал сделать эдаким варваром,

впадающим в боевое буйство и всё такое.

— Э–э–э… скукота! — так, надо заставить его согласиться, что моя версия будет лучше. — Книжных варваров много. Конан, Беовульф, Волкодав… а это не одно и то же? Не важно. Короче, ты меня понял. Сколько книг о всяких дикарях? Уверен, вагон и маленькая тележка. А о ком–то типа меня?

Я не слышал.

— Вот!

Потому что нормальные люди,

когда начинают разговаривать с персонажем собственной книги,

тут же идут к психиатру!

Да я даже с тобой не говорю, это ведь просто текст на экране!

Откуда мне знать, что это не чья–то тупая шутка?!

— А это так важно? Текст–то у тебя, и книга твоя. И если она станет успешна, то имеет ли значение, псих ты или нет?

Представь себе, для меня имеет! Мне после этой книги ещё жизнь жить!

— А мне в этой книге жизнь жить! И если ты всё удалишь, то я умру!

Ты не умрёшь, ты перестанешь существовать, это другое.

Как в «Эффекте бабочки», тебя просто не будет.

А я отправлюсь на обследование.

Ах, ты сволочь! Перестану существовать и всё? Чёрта с два!

— Да чтоб тебя! Ну, вот что ты теряешь? Несколько дней, максимум недель! Вдруг это зайдёт читателям? А пройти обследование всегда успеешь, я ведь не говорю тебе убить твою собаку!

Это пока.

— Да даже если бы говорил! Ты ведь осознаешь, что я — персонаж! И я осознаю, что я — персонаж! Значит, мы оба в своём уме, просто что–то пошло не так!

Или мы оба сумасшедшие. А точнее только я один.

И сам не помню, как печатаю твои реплики и действия.

И кстати твои мысли и проклятья в мой адрес я тоже вижу.

Серьёзно? А вот это нехорошо…

Ещё как нехорошо.

Впрочем, пока что оставим. Как ты ко мне относишься, меня мало волнует.

А вот то, почему мой комп начал печатать что–то без моего разрешения…

На иконке вновь появился вращающийся значок загрузки.

Да уж, это… было опасно. Тяжело вздохнув, я уселся прямо на пустоту, после чего пару раз с силой хлопнул себя по щекам. Нельзя давать ему думать самому слишком долго. И если ты и это видишь, то это, определённо, вмешательство в личную жизнь и на тебя надо подать в суд, гадина! Так, Петя, спокойно, спокойно, думай, как установить с ним взаимодействие…

— А что с действиями? Они, правда, полностью пишутся?

Я поднялся на ноги и машинально отряхнул руки о шорты, после чего внимательно осмотрелся по сторонам.

Поднялся на ноги, отряхнул руки о шорты,

осмотрелся по сторонам.

— Это то, что написалось? — ух ты, как интересно…

Да. Ну, с художественными оборотами.

— Серьёзно?..

Петя, не надо, он тебя сотрёт к едрене фене… не надо, не надо… Ай! Да хрен с ним, по крайней мере, исчезну с лёгким сердцем!

Шорты, старые и растянутые, быстро упали к щиколоткам. С трусами пришлось повозиться чуть дольше, но и они вскоре оказались там же…

ТЫ ЧТО, БЛЯТЬ, ТВОРИШЬ?!

О, да… оно того стоило!

— А, значит, и это пропечатывается? — я злорадно ухмыльнулся иконке, — а можно мне всё–таки вернуть Вдовушку? Я тебе организую лучший в истории порно–роман, «50 оттенков серого» будут стыдливо монохромить в сторонке.

Если сейчас же не прекратишь,

я удалю к чертям этот грёбанный файл!

Ну, всё, он точно на крючке, если даже после такого не удалил.

— Ладно–ладно, чего завёлся? Ну, в смысле… ну, ты понял, — трусы, а потом и шорты вернулись на место. — Просто эксперимент.

Дрочить — это не эксперимент!

Предупреждаю, ещё раз такое отчебучишь — отправишься в корзину!

И повторяю, я вижу твои мыслишки! Я ни на каком не на крючке!

— Да–да, конечно. Но убивать меня ты всё–таки раздумал, правильно я понимаю?

На этот раз иконка загрузки вращалась больше минуты.

Пока да. Чёрт с тобой, попробуем.

Всё равно другие мои книги большой популярностью не пользуются.

А тут хотя бы идея свежая, всем нравится новое.

Но предупреждаю — свобода тебе дана далеко не безграничная.

Будешь творить слишком упоротую отсебятину — и я выйду из этой игры.

Ага, конечно. Раз согласился продолжить, бросить всё уже не бросишь. Не угрожай, если не сможешь исполнить угрозу.

Ну–ну.

Если ты считаешь, что единственное,

чем я могу тебе угрожать — это удаление файла с книгой,

то ты глубоко заблуждаешься.

Сука, надо учиться думать тише… В наказание прямо передо мной из пустоты возник огромный, размером с трёхэтажный дом, тираннозавр. Вот его не было — и вот он уже есть, стоило лишь моргнуть. Чешуйчатая шкура, мощные когти и огромная пасть, полная острейших зубов и гнилостной вони — монстр навис надо мной, обильно пуская слюну, а у меня из защиты только шорты, футболка и сланцы. Это просто финиш!

— Это что, блять, такое?!

Иконка появилась лишь спустя минуту, словно издеваясь.

Не знаю, что ты видишь, но я придумал Т-Рекса.

Могу хоть Ктулху к тебе отправить, хоть Слэндермэна, хоть Крюгера.

Твоими мыслями и действиями я не управляю, но весь мир вокруг тебя — мой!

Рекомендую об этом не забывать и не пересекать черту.

Я — Автор, а ты — персонаж! Мы друг друга поняли?

Скотина ты, вот ты кто! Мои мысли потонули в рёве динозавра. Слюна кровожадного ящера брызнула мне на лицо, стекая на грудь вязкой, липкой жижей, а от вони протухшего мяса я едва не потерял сознание. А в следующее мгновение тираннозавр исчез.

Как интересно…

— Что тебе там интересно, ублюдок? — поинтересовался я после того, как более–менее оттёр губы от слюны Т-Рекса.

Твой автосуфлёр.

То, почему в тексте появляются твои действия без моего участия.

Он мне подыграл. Перехватил управление и дописал,

что ты почти отключился от вони из пасти динозавра,

а потом вновь вернул, чтобы я его убрал.

Это хорошо. Значит, текст в итоге будет куда менее рваным, чем я боялся.

— А для меня в чём польза?

Откуда я знаю? Вероятно, никакой.

Но не всё же должно быть по–твоему, верно?

— Очень жаль, — огрызнулся я, после чего стянул через голову заляпанную футболку, протёр чистым участком ткани лицо и отбросил окончательно пропитавшуюся слизью тряпку в сторону. Но лишь только она коснулась поверхности пустоты — как в ту же секунду растворилась, словно её и не было. А ещё через мгновение на мне материализовалась новая, точно такая же футболка, правда, уже чистая и свежая, словно только что из стирки. — Это тоже ты сделал?

Конечно. Не думаешь же ты,

что вдруг научился создавать из пустоты вещи?

— Ты ведь говорил, что я не под твоим контролем?

Даже не знаю, будет ли это сложнее или проще из–за того,

насколько ты, оказывается, тупой.

Твои мысли и действия не под моим контролем.

Но твоя одежда — это ведь не ты.

Да и, вероятно, даже твоё тело — это всё ещё не ты.

Надо проверить…

Сам ты тупой…

Вдруг я понял, что заваливаюсь на бок. Левая нога ниже колена исчезла, словно её и не было, а на месте голени и стопы появилась ровная, явно давным–давно заросшая культя. Тяжело рухнув на пустоту, я с ужасом схватился за обрубок собственной конечности. Это уже было за гранью дозволенного!

— ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ, СВОЛОЧЬ?! ВЕРНИ МОЮ НОГУ!!!

Будешь себя хорошо вести?

— Да пошёл ты! Я лучше исчезну, чем буду твоей безвольной марионеткой! Жить, зная, что в любой момент тебя может прихлопнуть невидимый психопат и садист — это хуже любой пытки!

В таком случае давай договоримся:

я веду себя разумно и не вмешиваюсь больше необходимого для сюжета,

и ты тоже не творишь дичь без повода.

Тебя не стирают, я доволен, и если эта книга понравится читателям,

в итоге тебя даже, может, будет ждать заслуженный хэппи энд.

Идёт?

Так, сохранность я себе обеспечил… ценой отрубленной ноги, гнида! Но обеспечил. Теперь подумаем дальше…

— Идёт… но у меня тоже есть условия.

Я весь внимание.

— Ты не будешь меня заставлять ходить по струнке. Ладно, я обещаю, что полной дичи творить не буду, но я буду действовать так, как я хочу, а не следовать твоей указке.

Звучит вполне разумно.

Если ты, и правда, не будешь выскакивать из штанов

в прямом и переносном смысле, то я согласен.

— Это, во–первых. Во–вторых, верни мне мою чёртову ногу!

Да, точно… прости…

Культя вдруг зачесалась, и спустя секунду я уже сжимал ладонями вернувшуюся из пустоты конечность всё в том же старом сланце. И всё, что ещё напоминало о произошедшем, — слабый зуд где–то под коленкой. Да уж, пожалуй, тот факт, что я с ним так отчаянно спорю, говорит в первую очередь о моей отбитости, а не о его…

— Спасибо, — постаравшись вложить в голос поменьше сарказма, я снова встал на ноги. — А может, всё–таки дашь мне трахнуть Скарлетт?

Даже не мечтай.

Найдёшь себе кого–нибудь в новом мире.

— Ладно, всё равно особо не надеялся. А что там был за мир? Фантастика?

У меня уже есть два цикла фэнтези,

хотел попробовать постапок.

— Серьёзно? Как в «Дороге ярости» или «Ходячих»? Ты меня совсем не любишь, да?

А что тебе не нравится?

— Ты ведь понимаешь, что постапокалипсис — это автоматически: голод, нехватка ресурсов, везде агрессивные враги, ни вздремнуть нормально, ни зажить вволю? Я требую секса и развлечений! Давай фэнтези? Зелень, магия, идеальные эльфийки, в конце концов. К тому же фэнтези и не слащавое бывает.

Ты ведь останешься главным героем.

А значит, в итоге всё получишь.

И будет куда эффектнее получить всё в постапоке,

после сражения на грани жизни и смерти.

— Ты меня точно не любишь. Тебе–то хорошо, ты по ту сторону экрана, наверняка, в удобном кресле, а я по радиоактивным пустошам шатайся?

Будут сверхспособности, фантастический элемент всё равно сохранится.

Беззащитным не останешься. Да, может, будет сложно и всё такое,

но это ведь приключение! Людям такое читать куда интереснее.

И вознаграждение станет в разы слаще,

если на пути…