Гильдия Злодеев. Том 5

Глава 26

Королевская воля явившейся проекции затухает вместе с уверенностью, что все мы лишь грязь из-под ногтей его божественного сиятельства. Наш уровень «воли» и в подмётки не годится Костиной.

Судя по виду Альдавира и директора, они вообще удивлены, что проекция может испускать волю… Интересно, а если бы тут появился настоящий Константин Великий? Во всей своей… эм-м… красе.

Только по голосу можно понять, что существо перед нами — тот самый Костя. Только сейчас он будто уставший. Уставший от этой возни червей под ногами, от скопищ летающих вокруг мух, мешающих ему заняться любимым делом — не знаю, ковыряться в потрохах, например.

— Сколько дешёвых уловок… — Он лениво осматривает ритуальные каракули у себя под ногами. — И ради чего? Ради того, чтобы сдержать моё отражение.

Голос Альдавира тихий:

— Судя по королевской воле этого «отражения», мы не зря старались.

— Будь у вас, олухов, чуть больше мозгов, то вы додумались бы до парадокса цикличного переплетения. Вот этот символ «Ра», — одними лишь глазами указывает Костя на символ на стене, — противоречит сечению Зигфрида. Призывая моё иллюзорное воплощение, вы всего-то непроизвольно высвободили из катализатора остаточный выплеск. Неужели вы думаете, что если бы я действительно мог высвободить свою волю, то вы бы устояли на ногах? Как минимум двое из вас пускали бы слюну, а через минуту ваши сердца бы остановились.

Нет, голос у Кости и правда уставший. Очень уставший. Божественно уставший. Впервые он смотрит не просто на меня — мне в глаза…

— А, ты… как там тебя…

— Шути… те?

Я непроизвольно перешёл на «вы».

Длинное левое ухо проекции едва заметно дёргается.

— Я похож на шутника?

Сдерживаюсь, чтобы не сглотнуть.

— Сейчас — не очень. Но обычно…

— Обычно для тебя было… дай-ка подумать… всего пару дней назад? Нет, часов. Для меня же прошло уже две тысячи триста семьдесят два года, шесть месяцев, пять дней и шесть с четвертью часов в развоплощённом состоянии. И я ещё очень далёк от того, чтобы разобраться с тем, что вытворили эти божки с моим временным плетением. Кстати, как там тебя… Рафаэль…

— Римус.

— Ах да, точно. Понимаю, что ты лишь пешка, но… Знаешь, Римус, первые три года я придумывал, что сделаю с тобой, когда разберусь с этой ловушкой и вернусь к тебе. Говорят, что пауки настоящие профессионалы по доставлению разного рода… ощущений. Но, поверь мне, их методы — просто детские забавы по сравнению с тем, что придумал для тебя я…

Угрозы всегда действуют на меня отрезвляюще.

— Тем больше у меня причин избавиться от тебя побыстрее, Костя.

Директор оживает, начинает бегать вокруг проекции, бубнить что-то, хватает первую попавшую тетрадь, надкусывает палец. Струйка крови стекает по заточенному ногтю, и директор что-то остервенело записывает. Ого, вот это я понимаю — импровизированная чернильная ручка…

Альдавир же сверлит Костю взглядом.

— Джыр… не таким я тебя представлял.

Костя игнорирует. Он даже не смотрит в его сторону.

— Сотни лет я непроизвольно был твоим рабом… Рабом… инкуба…

Костя обращается ко мне:

— Я его должен знать?

— Хм… он был твоим хозяином до меня. Что, отшибло память за тысячи лет?

— Чушь. Память отшибает только вам. А я из неё убираю лишнее. Но самое важное оставляю… Понимаешь меня, Римус?..

Он улыбается мне шире, и я замечаю ряд заострённых зубов. Зубов, которые с радостью разорвали бы мне глотку.

Истерично звенят бубенчики.

— Хи-хи! Гениально! Феноменально! Безграничная власть! Настоящее божество! Неужели вы не понимаете, что он говорит!

— Понимаем, — кивает Альдавир.

— Пони… — Я вздыхаю. — Бляха. Ладно, что он говорит? То, что говорит, то и слышу!

— Хи-хи, прошу прощения, если у вас остались вопросы к проекции Первого, но даже его образ держать в этом мире слишком опасно…

Под наш с Альдавиром крик возмущения директор ногой затирает какой-то символ на пентаграмме, и проекция Кости пропадает, успев сверкнуть на меня многообещающим взглядом.

— Хи-хи, успокойтесь. Понимаю, что у вас с Первым большие связи, но в мою ответственность всё-таки ещё можно включить безопасность Варгона… По крайней мере пока я тут проживаю… хи-хи… Не надо так сжимать кулаки. Ну-ну… Уважаемые коллеги, неужто вы не заметили? У Первого сейчас было лишь два примитивных метода влияния на наш мир. Первый — его проекция могла говорить. Второй — её видели три живых существа. Всё. Понимаете? Но! — Директор поднимает окровавленный палец-ручку вверх. — Все мои артефакторы-детекторы и анализаторы при этом разрывало, хи-хи. Одни перегрелись, другие разрушились, третьи показывали значения, не поддающиеся логике. Первый, даже будучи просто говорящей проекцией, что-то делал… И, я боюсь, успел что-то сделать, и что именно — ещё придётся разобраться. Поистине, я и не думал, что боги имеют такие силы… Теперь понятно, почему им не место среди нас… Ох, сколько предстоит работы! Сколько же всего я сегодня собрал…

Директор кажется совсем слетевшим с катушек. Он затирает еще какие-то три каляки на стене, в том числе тот самый символ «Ра», хватает с полок пяток странных приспособлений — наверное, тех самых анализаторов и детекторов — и, ни на что не обращая внимания, выбегает из лаборатории, оставив нас с Альдавиром.

Я переспрашиваю его:

— Так что вы там «понимаете», а? Многомудрые тысячелетние волшебники.

— Джыр стирает себе память, чтобы оставаться самим собой на протяжении бесчисленных лет. Есть вероятность, что ему больше лет, чем… самой Вселенной.

— Ты имеешь в виду его возвраты в прошлое?

— Не только. Во-первых, мы не знаем, сколько раз он переписывал историю. А что, если не пару, а пару миллиардов раз? Во-вторых, он сказал что-то про своё развоплощение и что для него уже прошло больше двух тысяч лет. А у нас прошло всего три часа. Если ты мне не соврал про это плетение Лимбо и трёх богов, создавших его, то пока Бум тужится в туалете один час, Джыр расплетает плетение Лимбо восемьсот лет.

— Смешно.

— Про Бума или про то, что мы понятия не имеем, сколько физических лет Джыру?

— Да.

Альдавир непонимающе вздёргивает бровь, но я лишь придаю лицу задумчивый вид. Не всё же только им выпендриваться.

Мы с Костей как-то говорили на эту тему. Он рассказывал, что бессмертные рано или поздно перегорают от переполненных мозгов. А боги стирают себе память, чтобы не умереть… от скуки. Вот только… почему так происходит?

У обычных людей забывчивость — обыденное явление. Если помнить каждую деталь, то мозг не справится. Хм… В теории бессмертие не должно убивать, ты просто не будешь помнить, что было тысячи лет назад или даже сто. Кем ты был, где был, что делал. Это как… вспомнить, что ты делал месяц, три недели, два дня, шесть часов назад. Только в других масштабах.

— Альдавир, а ты никогда не задумывался о бессмертии? Как стать бессмертным?

— Нет. Мне достаточно лет благодаря жертвам, которые я преподнёс Джыру. Жить долго утомляет.

— А многие хотят жить вечно…

— Пусть сначала проживут пару сотен лет. Передумают.

— А как стать бессмертным?

— Ну и вопросы у тебя. Тоже хочешь?

— Нет, друг спрашивает. Ну, так как?

— Насколько я слышал, это не особо сложно для некоторых…

— Для некоторых?

— Джыр тебе рассказывал про академию некромантов в Гурум-Хупе?

— Да… было дело… Хотел, чтобы я туда отправился. Меня там, мол, научат, как собирать тёмный эфир из утропиев. И для него это самая ценная жертва. И плюшек за это будет давать больше…

— Надо же… Мне он такого не предлагал.

— Потому что это работает только с носителями чёрного эфира.

— Вот как… Данный факт многое объясняет. В общем, Джыр говорил, что бессмертие можно получить в той академии. А значит… энтропия. Хочешь быть бессмертным — учись энтропии. Насколько я вижу, у тебя неплохо получается. Для таких результатов нужно годами тренировать дух, ковыряться в кишках, заклясть память и…

Поднимаю руку.

— Стоп! Память⁈

— Именно. Память. Это единственное направление с очень сложными плетениями. Притом тебе приходится работать с трупами. Оживляя их, ты переживаешь их эмоции, получаешь их воспоминания. Говорят, что чем выше ступень энтропии, тем сильнее память некроманта.

— А в какой-то момент ты вообще перестаёшь всё забывать? Краткосрочная память становится вечной?

— Предполагаю, что да. Тебе лучше спросить об этом директора. Мы оба понимаем, что он более сведущ в таких делах.

— В каком смысле?

— Он бессмертный, Римус.

— Так вот откуда эти его причуды… Хи-хи, ха-ха… бубенцы… Чокается?

— С кем?

— Неважно. Спасибо, Альдавир.

Похоже, теперь мне всё понятно.

Рецепт «Как стать богом».

Родиться — 1 шт.

Добавить магии — 1 кг магии на 1 штуку рождённого.

Добавить амбициозности — 1 кг.

Стать некромантом — 10 кг тухлой селёдки.

Прокачать ступени некромантии — по вкусу.

Добавить приправу «Запоминать всё» — заполнить ею кастрюлю до самых краёв.

Стать бессмертным — 10 тонн сахара. Все любят сладенькое.

Первый этап завершён. Кушайте, пока не лопнете. Не можете больше кушать — сдохнете.

Либо…

Добавьте ещё некромантии — 100 тонн тухлых орочьих мочевых пузырей

Вычерпайте из кастрюли излишки приправы «Запоминать всё».

Поздравляю, вы теперь помните не всё и не сдохнете. Но. На этой общей кухне вас не любят. Вы принесли с собой 100 тонн тухлых орочьих мочевых пузырей.

Вас выгоняют из кухни.

Теперь вы не обычный повар.

Теперь вы бог…

Ясно-понятно.

Итак, для того чтобы заделаться бессмертным, нужно научиться ничего не забывать и стать крутым некромантом. А для того, чтобы стать богом, нужно, наоборот, научиться забывать. Точнее, стирать себе память. Не будешь стирать — кастрюлька переполнится.

Вот только Костя… НИ ХРЕНА ОН НЕ СТИРАЕТ СЕБЕ ПАМЯТЬ! Он не вычерпывает из кастрюли и не выбрасывает, а переливает в другую — Перстень Первого. Он обошёл ограничение! Он, сука, придумал вечный накопитель памяти! И сейчас я таскаю эту хрень буквально у себя в заднице! Никто во Вселенной не знает, сколько информации в этом перстне! Но если я надену его, то… ну, всё… кранты. Капец. Пипец.

Это ещё я молчу про время! Костя может пользоваться им как угодно и бесконечно долго! Он может тысячу лет проводить эксперименты, но в памяти оставить лишь результат.

Нет, Костя не бог.

Он… СверхБог.

И он чертовски опасен не просто для Варгона. Не для одного мира. Судя по всему, Вселенная побаивается его.

Оке-е-е-ей.

Римус, что-нибудь придумаем. Делов-то…