Гильдия Злодеев. Том 5

Глава 2

Позже. Где-то в академии

Директор откидывается на кресле, звеня колокольчиками. Коты, которых он контролирует псионикой и использует для шпионажа, первый раз за много лет его подвели. Он следил за Римусом Галленом, но в какой-то момент пушистые перестали ощущать его присутствие. Эфир, запах, шум — всё исчезло, студент будто резко прекратил существовать.

— А-та-та! — Директор обиженно натягивает на лицо колпак. — Никуда не годится. В моей академии — да такое безобразие. Так нечестно… хи-хи-хи…

Резким движением ручонки он хватает из тарелки перед собой баранье рёбрышко, с удовольствием вгрызается в мясо. Его любимое блюдо.

— Апчхи-и-и! — чихает под звон колокольчиков, и мясо изо рта разлетается по всему столу. Длинная сопля свисает из носа. Опять подавился. Наверное, не в то горло попало. Ещё и голова разболелась…

Сегодня у Милы самый важный день в её жизни. Если она получит высший балл по ботанике, то сможет претендовать после выпускного на должность профессора. Но ботаника… Единственный предмет, который Мила не переваривает. Сажать кустики? Цветочки? В магической академии эфира? Да кому это вообще нужно? Вот только профессор Люпия с ней не согласна и с третьего курса невзлюбила, заметив пренебрежение Милы к своему предмету. Её отношение не изменилось даже на последнем курсе, когда девушка скрипя зубами взяла себя в руки и вызубрила все учебники ботаники наизусть. После того как она сдала теорию на отлично, профессор стала заваливать её на практике, давая самые глупые, а порой и унизительные задания. Например, вчера потребовала пройтись по всему третьему этажу и посадить в заготовленные ею горшки арнию красную — цветок, используемый неодарёнными целителями. Если его приложить к ране, то кровь сворачивается, а если съесть, то временно придаст сил. Чтобы добиться таких эффектов, недостаточно просто посадить семена, нужно правильно запитать их эфиром, тогда цветок пустит ростки уже через пару часов и будет иметь особые целительские свойства, отсутствующие у обычной дикорастущей арнии красной.

Мила сделала всё как положено. До полуночи искала эти дурацкие горшки… Профессор не сказала, ни где они находятся, ни сколько их штук. Мол, проницательность — главное качество знатока ботаники. И ведь никому не пожалуешься на абсурдность задания: никто не будет считаться с мнением простолюдинки. А уж тем более той, которая открыто метит на профессорский пост. Мила догадывалась, что это просто какой-то сговор… Её хотят завалить. Завалить показательно и унизительно.

И сейчас она идёт с двумя язвительно улыбающимися профессорами. Они проверяют каждый дурацкий горшок. И недовольно хмыкают, ведь Мила прекрасно знает, как нужно сажать эти цветы, чтобы они проросли и обрели нужное качество за такой короткий срок. Она сделала всё, чтобы её не завалили.

Мила бледнеет и перестаёт дышать, когда они заворачивают за угол.

— Этого горшка вчера тут не было, профессор Люпия.

— Не говори ерунды, девочка. Конечно же, он был…

— Но…

— Ты не веришь профессору?

— Верю, но…

Она теряет дар речи от обиды. Очевидно, что горшок поставили совсем недавно. И она ничего туда не сажала. Это конец… Это отличный повод понизить её итоговую оценку, и тогда профессорская должность ей не светит. С ранних лет Мила готовилась к своей мечте, занимаясь по четырнадцать часов в день, потом унижалась перед аристократами, годами зарабатывая им баллы… И всё вот так закончится? На глупом горшке?

Мама правильно говорила… «Куда ты лезешь, холопка? Найди себе мужика, паси овец, дои коров, готовь еду… Как все нормальные девушки!»

Профессора замирают у горшка, и Мила чуть не врезается им в спины. Она не сразу замечает, что в горшке распустился большой алый цветок. По цвету видно, что он наивысшего качества. Такой никогда не смогла бы вырастить даже сама профессор ботаники.

— Тревога! — кричит дежурный страж в подземелье замка. — Охранный артефакт перестал отвечать на эфирные запросы!

— Что? — вскакивает с места второй страж. — Где⁈ Какой артефакт⁈

— Стойка с доспехами на четвёртом этаже! Северное крыло! Кто-то повредил эфирный накопитель!

— Кто⁈

— Неизвестно. Свяжись с директором!

Свяжись с директором… Легко сказать. К нему не обращаются просто так, только в крайних случаях. Когда обычные средства слежки не засекают нарушителей. Все знают, что у директора есть какие-то свои методы…

Страж становится белее мела.

— Во имя Первозданного…

Почему сейчас? Почему именно там? Охранный артефакт расположен у одной из секретных лабораторий, и в данный момент там проводят опыты над простолюдином-студентом, не выдержавшим инициацию. Он явился в академию слишком поздно и уже успел повредить разум нестабильным эфиром: орал, что всё вокруг нереально, что все мы лишь плод больного воображения и вообще являемся источниками какой-то силы… для кого-то… Ненормальный.

Страж считывает эфирные колебания со специального артефакта, его руки начинают трястись.

— Барьер на выходе в лабораторию… его больше нет…

— Но… Там же должны быть дежурные стражи…

— Похоже, их не было…

— Но по инструкции…

— Какая на хрен инструкция, Глеус? Ты двадцать лет тут работаешь, хоть раз такое случалось⁈

Никогда. По инструкции стражи должны находиться возле лабораторий, особенно когда там проводят опыты. Но никто особо не придавал этому значения, ведь охранные чары и без этого отлично справляются. Мало того, что они создают физический барьер, так ещё и лишают подопытного эфира, перекрывая его каналы.

Теперь у стража трясутся губы.

— Он… сбежал…

Спустя час главный страж отчитывался директору о побеге испытуемого, а уже после этого директор отчитывал профессора ботаники за то, что та рассадила по всей академии лекарственные цветы, чем и воспользовался раненый и изнеможённый беглец. Он пробегал мимо неё, орущей на студентку за то, что та «украла её семена из кабинета», и, выхватив из рук какой-то уникальный экземпляр, сжевал его на ходу. Это придало ему небывалых сил, поэтому мерзавец смог сбежать из академии, несмотря на попытки стражей его перехватить.

Стайка девочек хихикает, наблюдая за странным, но очень симпатичным парнем. Он разглядывает картину Э. Сириана «Кровавая резня», изображающую фрагмент одной из войн Первой Эпохи. По крайней мере так расплывчато гласит табличка с пояснениями под картиной.

— Это же тот самый, да?..

— Угу, говорят он сильно разозлил Сильвию Сириан… Да и вообще всех в её группе разозлил, ага. Интересно, он знает, что разглядывает картину её древнейшего предка, хи-хи… А ещё я слышала, что…

Девочки продолжают сплетничать, кидая взгляды на парня. Тот стоит будто изваяние, не видно даже, как он дышит.

— А вы знаете, что жених Сильвии совершенно не разделяет её взглядов на искусство? Я слышала, что из-за этого они даже ругались. Род Сирианов просто с ума сходит от живописи, ага. А брак у них будет по расчёту. Ну, знаете, эльфийская политика…

— Тсс, говори тише!

Парень вдруг оживает, задумчиво трёт пальцами подбородок:

— Ужас войны подчёркнут ужасом этих мазков. А ещё эта боль… боль войны! Вот этот штрих повествует о грядущей… Нет, прошедшей боли… Художник кого-то потерял? Сына?.. Нет… Жену…

— Хи-хи-хи, вы это слышали? Нет, слышали? Ужас мазков? Боль войны? Потерял жену? Где он это заметил? Это же просто мазня…

— Тсс, дурёха, это картина Сирианов, замолчи!..

— Шалия, ты же знакома с Сильвией? Только ей не рассказывай, ладно? У этого красавчика и без того полно проблем.

Шалия загадочно улыбается, сузив глазки:

— Ну конечно же я не расскажу. За кого вы меня держите…

Поговаривали, что блюда Фельца очень любит директор, и это немного раздражало главного повара, ведь его коронные блюда к директорскому столу подавали редко. Но он был профессионалом, и не позволял чёрным мыслям мешать высокому искусству кулинарии, и не строил козни ученикам, хоть и был строг, драл с них шкуру и мог запросто выгнать за любой проступок, наплевав даже на предпочтения директора.

Фельца трясёт. Нет, не так. Подмастерье повара Академии Эфира трясётся как подмороженный осенний лист на ветру. Опять не так… Мандраж такой сильный, что коленки еле-еле держат его в вертикальном положении. В глазах уже темнеет от страха.

Главный повар Академии Эфира скоро доберётся до его блюда. Пока что он критикует другого подмастерья за то, что тыквенный суп недостаточно «вкусного» цвета.

— Это не суп! Это понос гоблина! Что это? Ты когда-нибудь видел тыкву? Какого она цвета? В нашем великом деле подача столь же важна, как и вкус! Повтори семнадцатое правило!

— Подача не менее важна, чем вкус!

— Истинно так! Какого цвета твой суп⁈

— Ор… оранжевого.

— Дерьмо твоё оранжевого цвета! Цвет тыквы — тыквенный! Благородно тыквенный!

— Но какая разница, уважаемый господин? Тыква тыквенная — это же…

— Пошёл вон отсюда! Чтобы твоей ноги больше не было в моей кухне!

Фельц с ужасом смотрит на своё рагу из бараньих рёбрышек. О нет… Оно точно цвета поноса. Ещё хуже, чем тыквенный суп. Он судорожно перебирает заученные наизусть ингредиенты… Паприка? Добавил… Перец душистый, чёрный, лавровый лист, фирменный соус из томатов и моркови, вымоченный лук, сушёный чеснок… Вроде бы всё добавил… Соль?.. Соль… СОЛЬ!!!

Из-за переживаний Фельц забыл самое основное. Самое важное…

Он уже в панике, когда учитель подходит к рагу, фыркает и руками достаёт косточку с мягким, хорошо проваренным мясом молодого барашка.

— Учитель, я…

— Молчать, когда я провожу дегустацию!

Фельц не услышал от учителя слово «неплохо», так как за секунду до этого свалился в обморок. Впоследствии его блюдо переименовали из «Душистого рагу» в «Рагу обморочного барашка».

Да, все знали, что Фельц — слабак. Безобидная тряпка. Но он очень вкусно готовит. Что ещё надо от таких людей? Пусть делают, что могут, и радуются, что не на улице. Только так они могут хоть как-то быть полезны серьёзным и важным господам.

Вот только никто не знал, что Фельц — не просто тряпка и повар. У него давно зрел план. План отмщения за свою младшую сестру, которая не смогла пройти инициацию в Академии Эфира. Директор лично отправил её в питомник для бракованных. С тех пор Фельц не видел сестру. И, скорее всего, уже никогда не увидит, ведь всем известно, что бракованные долго не живут. Он не смог её спасти…

Поэтому Фельц десять лет только делал то, что мог. Готовил.

И вот в последний месяц задуманное свершилось. Его блюда полюбились директору. Фельц годами наблюдал, что чаще всего подают к столу Великого Мага, так легко отправляющего детей в питомники бракованных. Нравится ли ему острое, мясное, овощное, сладкое, солёное… Он выяснил всё до последнего ингредиента и приступил.

Теперь в свои блюда для директора Фельц подмешивает яд. Он медленно, очень медленно накапливается в организме, а потом убивает. Неожиданно, но наверняка. Конечно же, Фельцу жалко тех, кто дегустирует блюда директора перед подачей, но…

…ради мести за сестрёнку трусливый, незаметный и ни на что не способный поварёнок готов стать злодеем.