Гилдерой Локхарт и наследие Слизерина

Глава 23: Миртл Элизабет Уоррен

Дневник, кольцо, медальон, чаша, диадема, мальчик и змея — это все семь крестражей тёмного лорда. После уничтожения всех этих вещей, великий Волдеморт вновь станет смертным волшебником.

За столь короткий срок я неплохо преуспел в деле уничтожения крестражей.

По неизвестным причинам мой разум и душа оказались заперты в дневнике, который впоследствии стал моим личным крестражем. Дневник — это первый и самый могущественный крестраж Реддла. Оказавшись в артефакте, я изучил магию и овладел многими таинствами волшебства, что сделало из меня превосходного волшебника. Но будучи реалистом я оценивал свой тогдашний уровень слегка выше среднего аврора. Это высокий показатель, но меня он не устраивал.

Следом в мои руки попала диадема — пятый по счёту крестраж. Магической силы артефакт нёс в себе немного, но он с лихвой компенсировал этот недостаток огромным количеством глубоких знаний о самых разных науках мира магии. Да… знания одного из сильнейших и искуснейших волшебников современности никак не могут оказаться лишними. С этими знаниями мой уровень владения магии возвысился на несколько порядков. Ныне я гораздо сильнее и искусней любого аврора. Однако до уровня Дамблдора мне всё ещё далеко.

И вот теперь в моих руках оказалось кольцо — второй крестраж созданный Волдемортом. Я могу уничтожить его в любой момент, но зачем ломать ценнейший артефакт, когда есть возможность стать ещё могущественней и обзавестись одним из легендарных даров смерти?

Воскрешающий камень… громкое название для артефакта, который способен возвращать из мёртвых тех, с кем ты знаком или же знаешь где расположен их труп. Два простых условия, которые не позволяют призвать могущественных волшебников на вроде тех же основателей Хогвартса или даже самого Мерлина. Призванные жертвы не являются призраками или же зомби, но и полностью живыми их сложно назвать. Существовать в подобном состоянии жертвам «воскрешения» будет тяжелом, а со временем и больно.

У меня нет мёртвых, которых я желал бы воскресить. Но убить какого-нибудь великого волшебника для последующего допроса и потрошения на наличие тайных знаний — это очень интересная мысль. Сделать что-то подобное с Дамблдором или даже Гринвальдом… точно! Гринвальд до сих пор жив! Какие же гениальные идеи посещают мой разум за бокалом французского виски.

Но я упустил один фактор. Далеко не факт, что сила камня ограничена одним только призывом мёртвых. Том совсем не пользовался артефактом. Об особенностях камня я знаю слишком мало. Вполне возможно могущество камня не было раскрыто в книжной серии. Этот момент стоит изучить самостоятельно. Вполне возможно, что с помощью камня, мне будет под силу подчинять призраков и всех призванных с того света волшебников. От таких связей по ту сторону не стоит отказываться.

Камень и его возможности однозначно следует изучить. Однозначно…

В любом случае отказываться от подобного дара судьбы я даже не планировал. А благодаря всё тем же знаниям, полученным после ритуала с диадемой, проклятие, лежащее на кольце, не вызвало никаких сложностей. Я помнил, как Том наложил проклятие. Снять с кольца смертельные чары не составило труда.

Впрочем, я отклонился от мысли, стоит вернуться к крестражам.

Возможно, у меня получится заполучить и остальные крестражи, однако до них будет добраться далеко не так просто.

Чаша спрятана в банке Гринготтс, в хранилище Беллатрисы Лестрейндж — самой верной и самой безумной сторонницы Волдеморта. Украсть что-то из волшебного банка — задача не простая. Несмотря на все полученные силы и знания я сомневался в успехе подобной авантюры. Пойти и украсть чашу. Подобный план слишком абсурдный. Однако освободить Беллатрису, выдать себя за Волдеморта и попросить обратно когда-то подаренную вещь — тоже не лёгкий вариант.

Имелись у меня идеи касательно вернейшей помощницы тёмного лорда и других его сторонниках, что сидели пожизненные сроки в Азкабане. Однако всё это дела уже другого года. Сейчас передо мной совсем другие проблемы.

Следом шёл медальон Салазара Слизерина. Этот крестраж находился в руках домовика семейства Блэков. Что домовик что сам крестраж оба спрятаны в доме на Гриммо двенадцать. Сам дом заколдован сильнейшими чарами. Даже если я встану напротив нужного места, то всё равно не смогу ничего найти. Чтобы обойти чары мне потребуется кто-то кто отведёт меня в дом. Иные способы если и имеются, то о них я ничего не слышал.

Далее Гарри Поттер. Мальчик являлся крестражем и честно признаться возиться с ним лучше всего в самую последнюю очередь. Слишком много факторов крутиться вокруг мальчишки. В мгновения ока всё может перевернуться с ног на голову. Риски слишком высоки, а награда смехотворна.

И последней была змея. Под конец своей жизни Волдеморт настолько обезумел, что спрятал часть своей души в змею! Чистое безумие! Никто до него не додумался до столь глупой вещи. И что самое сложно, я не имел ни малейшего понятия, где она находится и создан ли этот крестраж вообще!

Прошерстив всю доступную память из диадемы, я не нашёл никакой змеи. И даже мыслей о них не было. Это означало только одно. Змея стала крестражем в последнюю очередь. После мальчишки. Возможно даже после воскрешения Волдеморта. Добраться до неё нет никаких шансов, но возможно мне это и не нужно.

Если предположить, что сейчас у Волдеморта в наличии только шесть крестражей, мой путь к победе станет чуть-чуть проще.

Дневник, диадема и кольцо. С первыми двумя я можно считать разобрался. С кольцом разберусь в ближайшее время. Слишком частое пожирание душ волшебников может привести к ужасным последствиям. Но думаю, я справлюсь с ещё одной частью Волдеморта. Всё что мне нужно так это повторить ритуал, который я провёл с диадемой.

И продолжая тему крестражей, я нашёл идеальное место, где можно спрятать мой крестраж-дневник. Великая библиотека Лондона — лучшего места просто не найти. Среди огромного количества других книг мой крестраж будет просто невозможно отыскать. Благодаря чарам магглы не будут беспокоить крестраж попусту, а волшебники крайне редко посещают библиотеку в маггловском мире.

«Жаль, что выходные закончились. Придётся заняться этим в следующем уикенде…» — с такими мыслями я отправился спать. Утром меня ждали недалёкие студенты, в которых вновь придется вбивать знания…

В Хогвартсе имелось огромное количество достопримечательностей. Часть из них находилась прямо внутри школы. К одному из таких я и держал путь. Конкретно интересующая меня достопримечательность находилась на втором этаже. Это был знаменитый женский туалет плаксы Миртл. Обычно я просто околдовывал призрака заклятием, после чего спокойно проходил в тайную комнату. Но сейчас моей целью было не посещение комнаты Салазара Слизерина. Нет. Я шёл на встречу с мёртвой студенткой.

Путь не занял много времени. Ноги быстро пронеслись по лестницам и коридорам, приведя меня к нужному месту. Я вошёл в женский туалет, но прежде чем заговорить, наложил ряд заглушающих заклинаний, вместе с кое чем другим. Наш разговор никто не должен услышать.

— Миртл? — мой голос эхом разнёсся по уборной.

— Кто пришёл в мою обитель влаги грязи и уныния!? — раздался раздражённый голос призрака. В следующее мгновение сердитая студентка вылетела прямо из двери кабинки туалета. Призрак был серебристо прозрачным и очень недовольным. — Очередной новый профессор ЗОТИ? — с пренебрежением обратилась девушка. — Чего вам надобно от бедной Миртл? Пришли посмеяться?

«Удивительное сочетание презрение с крохотной толикой уважения»

— Верно, я Гилдерой Локхарт. Почему я должен над тобой смеяться? — Не смотря на открытую враждебность мертвеца, я остался совершенно спокоен.

— Кто знает. Студенты часто достают меня. Смеются надо мной. Издеваются! Но минуточку. Что вы делаете в женском туалете? Убирайтесь вон! Извращенец! — Противно взвизгнула девица, указав на выход.

— С момента твоей смерти, все живущие волшебники в Хогвартсе, считают этот туалет твоим личным местом обитания. Так что неправильно воспринимать это место как обычный женский туалет.

— Действительно, — призрак мгновенно успокоился. — Студентка что умерла в туалете. Ну и хохма. Давайте! Смейтесь! Не стесняйтесь! Всем ведь наплевать на чувства давно умершей студентки! — Теперь голос Миртл сочился саркастической самоиронией.

— Смерть — это не смешно. Никогда не смешно. Уход из жизни всегда сопровождается грустью, — серьёзно заявил я, глядя прямо в глаза девушке. — Но не будем о плохом.

— Зачем вы пожаловали, профессор? — Спокойно обратился призрак подлетев поближе, на расстояние вытянутой руки.

— Нет. Я захотел лично познакомиться со знаменитым привидением туалетов.

— Миртл Элизабет Уоррен. Так меня звали при жизни. Теперь вы уйдёте? Меня вполне устраивает и собственное одиночество в раковине унитаза, — несмотря на спокойный голос в словах мёртвой чувствовалась грусть со смирением.

— Скажи мне Миртл, что держит тебя в этом месте? Почему ты решила остаться в мире живых в качестве призрака?

— Решила? — удивилась Миртл. — Не было никакого решения! Не было никаких предложений! Я просто умерла и стала призраком! Здесь! В этой кабинке! В мгновения ока! — завопил призрак от возмущения. — До сих пор помню ужас в глазах Оливии Хорнби. Она искала меня по просьбе профессора, но нашла только мой труп. Отчасти, это из-за неё я тогда и рыдала одна в туалете. Она часто цеплялась ко мне. Хах! Зато последующие годы учебы она запомнила на всю жизнь! Уж я-то постаралась на славу.

«Бедная девочка получила несоизмеримо жестокое наказание за содеянные поступки. Забулить девочку, а потом быть забуленной её призраком. И куда только смотрели преподаватели?» — однако отбросив в сторону лишние мысли о прошлом я сосредоточился на разговоре.

— Я знаю… — понимающе ответил ей, прекрасно помня этот момент из воспоминания Реддла.

— Не думаю, — с раздражением шикнула студентка, видимо решив, что я просто нянчусь с ней как с дитём.

— Миртл. Понимаю, мы почти не знакомы, но мне интересно, ты хотела бы отправиться дальше? — Наконец-то я задал важный вопрос, ради которого и пришёл к девушке.

— Дальше? — удивился призрак.

— В мир мёртвых или перерождение. Что будет после смерти знают только мёртвые, но ты свободна верить в то, что тебе нравится.

— Я… — от моего предложения девушка растерялась и не сразу ответила, — я не знаю. Мне страшно. Я столько всего хотела попробовать в этой жизни, но… не получилось. Смерть пришла мгновенно и неожиданно.

— Смерть всегда приходит неожиданно.

— А почему вы задаёте столь странные вопросы? Хотите позлорадствовать? Помочь? Словно кто-то в мире может исправить моё положение! — С сарказмом закончил призрак, нисколько не веря в мои самые лучшие намерения.

— Могу, — от моего уверенного ответа собеседница опешила.

Прищурившись, Миртл с минуты сверлила меня недоверчивым взглядом. После чего видимо подумав, что терять ей нечего, кивнула собственным мыслям и ответила: — Хорошо. Я внимательно слушаю чем же такой великий волшебник как Гилдерой Локхарт может помочь бедной мёртвой студентке.

— Миртл, тебе интересны подробности собственной смерти?

— О-да, — томным голосом протянула девушка. — Но я не думаю, что вам что-то известно об этом. Профессор Локхарт. Вы что пытаетесь сменить тему?

— Нисколько. Просто мне известно куда больше, чем тебе, — в очередной раз удивив девушку я, не обращая внимания на её широко открытые глаза, подошёл к нужной раковине с гравировкой змеи и тихонько шепнул на парселтанге: — Откройся!

Мраморные умывальники вздрогнули, после чего не издавая лишнего шума раскрылись подобно цветку, таким образом открыв проход в тайную комнату.

— Что… это? — молвил призрак, полностью выбитый из колеи.

— Иди за мной…

(Бонус Арт: Миртл)