Глава 40. Михаил Юрьевич, 30 апреля, утро

Козачев, Михаил Юрьевич, заместитель начальника отдела по межведомственным взаимодействиям комитета по внешним связям правительства Санкт-Петербурга, сидел в пустом школьном кабинете второго этажа Красноборской школы номер два и предавался одной из своих любимых привычек. Ковырялся в носу. Задумавшись, Михаил Юрьевич всегда непроизвольно запускал палец в нос - и лишь в последние несколько лет он приучил себя делать это в одиночестве.

Привычка ковыряться в носу у него была давняя, еще с детства, и приносила много неудобств. Козя, Козявка, так дразнили его в школе. Козявкин, за глаза называли его в институте - после того, как Михаил Юрьевич вернулся из армии, мало кто осмеливался подшучивать над ним в открытую. Он и до армии то был немаленьким – высокий, статный, а после службы совсем здоровым вернулся. Так что о привычке его знали все знакомые, но дураков шутить больше не находилось.

Щелчком сбив козявку с ногтя, Михаил Юрьевич засунул руку в карман штанов и вытер указательный палец о ткань внутри. Скрестив руки на груди, принялся раскачиваться с пятки на носок. Сквозь мутное и пыльное стекло кабинета был виден внутренний двор школы и несколько грязно-серых зданий силикатного кирпича. Низкие облака ползли по небу, почти касаясь крыш, от которых в безветрии тянулись вверх крупные нитки дыма из многочисленных труб.

Михаил Юрьевич сцепил пальцы замком и потянулся, подняв руки вверх. Пахнуло несвежим телом и, что самое паршивое - пахло от него. Он с отвращением покосился на брошенное в углу ватное одеяло, на котором сегодня коротал ночь.

Сюда его отправили вчера вечером, выгнав из гостиничного номера - когда стало ясно, что уехавшие бойцы спецгруппы вряд ли вернуться. Период их молчания затянулся, а возможности выйти на связь были - в фургоне радиостанций была. И если присутствие бойцов спецназа, которые были в подчинении Михаил Юрьевича, еще сдерживало местных, то когда они уехали, он стал ловить на себе очень, очень недружелюбные взгляды.

И [наглая самка] Надежда как пристроилась - вьется рядом с Васильевым этим - с ненавистью подумал Михаил Юрьевич и заскрипел зубами от ярости. Еще бы – вся рабочая группа института приткнулась рядом с этим здоровым ублюдком, а Михаил Юрьевича побоку! Вчера, после прошедшей волны, залившей улицы города - к счастью без больших разрушений, про него все как будто забыли и внимания не обращали. Он даже пайку себе на кухне с трудом выбил – сначала даже давать не хотели, долго сверяясь со списками

Еще раз выдохнув сквозь стиснутые зубы, Михаил Юрьевич с силой сжал кулаки и зажмурился. Ничего, он еще всем покажет! И всех накажет. Эта мысли, как ни странно, его успокоили - он, прикрыв глаза, прислонился лбом к холодному стеклу. Вдруг вспомнилось, как еще неделю назад его лоб холодил стеклопакет кабинета в Смольном. Также задумавшись, Михаил Юрьевич тогда глядел в окно, к стеклу прислонившись, когда в его кабинет постучались.

… - Разрешите, - чуть заглянул в дверь высокий молодой человек со впалыми щеками. - Игорь Федорович? – спросил он, постепенно, шажок за шажком, втекая в кабинет.

- Да, по какому поводу?

Михаил Юрьевич не был Игорем Федоровичем; Игорь Федорович приходился ему тестем. Собственно, благодаря Игорю Федоровичу Михаил Юрьевич и занимал вот уже как второй месяц должность заместителя начальника отдела по межведомственным взаимодействиям комитета по внешним связям правительства Санкт-Петербурга. Напутствуя Михаил Юрьевича утром в первый день при вступлении в должность, тесть похлопал его по плечу и на вопрос о том, в чем будет заключаться его работа, ответил: «Нихера не делай, можешь в носу ковыряться», затронув этим напутствием самые глубинные струнки в душе Михаила Юрьевича.

Несмотря на напутствие, с самого первого дня в должности Михаил Юрьевич кипел жаждой деятельности. К его чести надобно сказать, что родственные связи невесты совершенно не играли никакой роли в развитии их отношениях - познакомился он со своей будущей женой случайно, остановившись глубоко за полночь у моргающей аварийкой типично женского автомобильчика на кольцевой автодороге. Помог приятной девушке колесо пробитое поменять.

После стремительного и бурного развития отношений, Михаил Юрьевич далеко не сразу осознал объем благосостояния семьи своей избранницы. Чувствуя себя немного не в своей тарелке от размера средств, которыми его жена вполне себе беззаботно распоряжалась, Михаил Юрьевич хотел доказать себе и окружающим, что тоже не лыком шит.

- Молодой человек, по какому поводу? – повторил Михаил Юрьевич, глядя на замявшегося гостя.

- Игорь Федорович, вас приглашают на срочное совещание в семьсот тридцать первый кабинет, - видимо справившись с сомнениями, бодро отрапортовал посланец.

Михаил Юрьевич задумался. Видимо, паренек Игоря Федоровича в лицо не видел ни разу. Но Игорь Федорович сегодня точно ни в каком совещании участия принять не сможет - он еще утром улетел якобы во внеплановую рабочую поездку по Пермскому краю, а по факту сейчас грелся на Тенерифе в компании своей молодой помощницы. Тесть сам об этом заговорщицки шепнул вчера Михаил Юрьевичу, сообщая об отмене традиционного воскресного обеда в кругу семьи.

- Проводите, - приняв решение, Михаил Юрьевич поправил галстук и снял со спинки кресла свой пиджак.

Молодой сотрудник, только недавно назначенный координатором при попечительском совете одного из профильных подкомитетов правительства Санкт-Петербурга и очень нервничающий за качество исполнения своей работы, только кивнул. Он и сам не знал, где находиться семьсот тридцать первый кабинет. Собственно, кабинета с таким номером в Смольном и не было.

Но, получив задание срочно собрать четверых чиновников, парень носился по этажам как угорелый и, увидев одного из оповещенных им ранее о совещании чиновников, заходящего в неприметную дверь, выводы сделал. Кто знает, не будь парень таким внимательным, многих проблем Михаил Юрьевич бы избежал.

После двух минут быстрой ходьбы, он по указанию провожатого зашел в указанную дверь и попав в просторный кабинет, не показывая удивления, осмотрелся. Очень простая обстановка и ничего лишнего – на одной стене полотно для проектора, на другой огромная карта России. В центре стоял длинный простой стол и напрочь казенного вида стулья, вызвавшие ассоциации с общепитовской столовой.

За столом сидел лишь один человек - лицо его было знакомо. Михаил Юрьевич вспомнил, что и на свадьбе тот присутствовал, и на некоторых семейных торжествах у тестя появлялся. Олег Станиславович, всплыло в памяти имя.

- Здравствуйте, - подошел к столу Михаил Юрьевич.

- Ты кто? – удивленно воззрился на него сидящий, - А, вспомнил тебя. Игорь где?

- Игорь Федорович не может, я за него. Он сейчас не в городе.

Когда было необходимо, Михаил Юрьевич мог выглядеть харизматично и убедительно -этого не отнять.

- Ай, точно - он же с [женщиной гулящей] своей укатил, - даже хлопнул себя по колену Олег Станиславович и поморщился. Вдруг дверь распахнулась и в кабинет быстрым шагом зашло еще несколько человек.

- Рассаживайтесь, - произнес стремительно двигающийся высокий и седой худощавый мужчина, бросая папку на стол. Пройдя дальше, он открыл окно для проветривания и выдал длинную матерную тираду.

Этого человека Михаил Юрьевич ни на свадьбе, ни на семейных торжествах не видел, но вспоминать даже не пришлось – он часто появлялось на картинке федеральных каналов. Закурив сигарету, седой сел во главе стола и будто на стеклянную стену наткнулся, увидев Михаил Юрьевича.

- Ты кто? – с чувством сильного удивления произнес он.

- Игоря зять это, - ответил Олег Станиславович, за что Михаил Юрьевич испытал к нему искреннюю благодарность.

- Зачем пришел?

- Игорь Федорович оставил за себя, наделив полномочиями, - веско произнес Михаил Юрьевич.

«Давай, бди тут», - прощаясь, хлопнул его по плечу тесть - поэтому Михаил Юрьевич почти не покривил душой.

- Замену готовит, - вставил Олег Станиславович, который тоже закурил и опять Михаил Юрьевич его мысленно поблагодарил.

- Олег, под твою ответственность, - покачал головой седой и отвел цепкий взгляд от Михаила Юрьевича. Судя по тому, как дернул уголком рта Олег Станиславович, решению этому он был не рад -но спорить не стал. Михаил Юрьевич было подумал, что может стоит отыграть назад – тесть его ни в какие рабочие вопросы посвящать и не думал, но тут седой заговорил и момент был упущен.

- Жора, - менторским тоном обратился тот к одному из присутствующих, - Жора, ты помнишь, я просил тебя завод рядом с Великопольем проверить? Так какого ты моим указанием утерся [лупень]?! – закричал вдруг он так, что вздрогнули все присутствующие. - Какого лешего я должен чужую елду в заднице чуять, из-за того, что один мудак работу не может нормально выполнить? Мне самому надо было проверять, а?

Седой уже не кричал, но Михаил Юрьевичу стало не по себе. Тому, которого Жорой назвали - судя по бледности лица, было не то что не по себе, а очень страшно уже. На его лбу даже несколько бисеринок пота появилось.

Следующие несколько минут Жора имел откровенно бледный вид – оказалось, что назначенный главой Великопольского района некий Васильев человек далеко не случайный, а его присутствие в медвежьем угле связано с постройкой завода. Когда седой пообещал вырвать Жоре ноги, Михаил Юрьевичу подумалось, что действительно может вырвать. Несмотря на то, что Михаил Юрьевич был мужчиной далеко не робкого десятка, ему стало очень неуютно.

- Мы узнали, что это….

- Молчать! Лучше Жора тебе молчать сейчас…

Михаил Юрьевич еще сильнее захотел сказать о том, что попал сюда практически случайно - но тут седой опять заговорил, а когда Михаил Юрьевич понял, о чем речь, было уже поздно.

- Короче, друзья, завод этот строится как полимерный, полимеры там и будут производить. Но, Жора [любить] тебя дурака, слышишь ты меня [личинка человека]? Завод кроме полимеров будет заниматься захоронением радиоактивных отходов, используя догадайся что? Правильно, наше метро, которым мы уже столько лет прекрасно пользовались. Почему я это узнаю раньше тебя Жора, ты мне скоро и расскажешь.

- Чьи? – подал голос один из участников, до этого момента молчащий.

- Чьи конкретно, нет пока информации. Из-за бугра - знаю только, что по железке через Карпогоры планируют возить, - седой мимоходом показал на карте маршрут следования - из Архангельска примерно до Кировской области, небрежно отмахнувшись пальцем по карте.

- Так та… - только открыл рот Михаил Юрьевич, как сидящий рядом Олег Станиславович резко ткнул ногой под столом.

Михаил Юрьевич сразу замолчал, решив уточнить позже, каким образом из Карпогор до Кирова можно напрямую доехать по железной дороге. То, что прямой ветки не существует, он знал - сам был родом из Архангельской области и периодически бывал в родных краях.

- Из Архангельска обычной железки нет, а из Карпогор на Сыктывкар метро уже лет тридцать как построили. Северный рукав на Косьву, - пояснил седой, коротко глянув на Михаила Юрьевича и продолжил: - Как раз и будут в ту ветку закладывать, которой мы так хорошо пользуемся, все уже согласовано.

- А если к… обратиться? - спросил, указав пальцев в потолок тот самый чиновник, что про принадлежность отходов спрашивал.

- Есть неподтвержденное пока, но стойкое мнение, что сам, - также ткнул пальцем вверх седой, - имеет в этом деле интерес не менее тридцати процентов. Если не подтвердиться - пойду сразу же, но там уже на месте карусель завертелась, целый город выстроили. Завод возводят немцы, по факту турок нагнали. Только вчера два чартера в Кирове приземлились и автобусами к Великополью повезли. Жора, слышишь ты меня? – седой повысил голос, а Жора – лишь недавно дородный и статный мужчина, совсем посерел - казалось, он был готов провалиться сквозь землю.

- Короче проект свертываем и переезжаем в Высоцк. Материальная база там есть, оборудование перевезем из Великополья. На месте определимся. Олег? Слышишь, я Игорю это хотел поручить, доведи до него.

- Сроки? – коротко спросил Олег Станиславович.

- Завтра к вечеру там котлован уже должен быть на месте тридесятой части. А оборудование в Высоцк к послезавтрашнему дню перевезти надо - раньше все равно не успеть.

- С материалом что делать?

Седой подумал секунду и пожал плечами.

- С Давидом решить на месте.

- Полномочия?

- Олежа, не делай мне мозг хоть ты, а? – поморщился седой. - Пусть поднимает всех кого надо, в случае чего мне звони. - Вопросов нет? – осмотрелся он. Вопросов нет, свободны. Жора, ты помнишь, что через двадцать минут ко мне в кабинет.

Едва вышли из кабинета, как Олег Станиславович слегка кивнул головой, приглашая Михаил Юрьевича следовать за собой и стремительно двинулся по коридору, по пути уже набирая кого-то в мобильном телефоне. Пройти оказалось необходимо всего ничего и вскоре мужчины зашли в один из кабинетов.

- Сережа, - произнес в трубку Олег Станиславович, - прямо сейчас надо Игоря найти, да, да, его. Он вчера с любовницей улетел, на Тенерифе скорее всего. Да, предполагаю - он с ней в основном туда летает. Давай, жду.

Олег Станиславович бросил на стол трубку и спрятал лицо в ладонях. С полминуты он так посидел, потом громко выдохнул и взъерошил волосы.

- Наталья, чаю принеси, - бросил он в селектор и откинулся в кресле. - Да ты располагайся, - указал Олег Станиславович на стулья - Михаил Юрьевич все еще стоял, не решаясь присесть. Только он сел, как зашла миловидная женщина лет около сорока, поставив чашку, сахарницу и блюдо с нарезанными дольками лимона перед хозяином кабинета.

- Михаил же тебя, да? – спросил Олег Станиславович, размешивая сахар в чашке, когда помощница вышла. - Миша… - протянул он и замолчал.

- Знаешь, Миш, - после долгой паузы, задумчиво глядя в пространство, заговорил Олег Станиславович: - Давным-давно я пришел на завод работать. Слесарем инструментальщиком. Знаешь, сколько мне лет было? Пятнадцать. Я тогда только-только в Смоленск из деревни приехал. Деревня у нас глухая была, в школу по пятнадцать километров ходили. В общем, пришел я на завод, а там… все рабочие мужики, опытные уже, они мне такими знающими казались. Каждому в рот заглядывал, слушал внимательно.

Михаил Юрьевич не понимал пока смысла этого монолога, но внимательно слушал, демонстрируя полную увлеченность рассказом. Собеседник, сделав паузу и отхлебнув чаю, продолжил.

- Потом поработал немного, притерся и уже смотрю - этот мелочный, этот за воротник закидывает, этот алчный, а этот просто глупый. После вообще оказалось, что я только недавно начав работать, больше многих в некоторых вопросах соображаю. Соседям по цеху перестал в рот смотреть, но мастер участка мне тогда вообще человеком с другой планетыказался. Я, помню, на него с восторгом смотрел, когда он что-то говорил. После меня в комсомол приняли, а там еще такой же – секретарь комсомольской организации. И ему в рот смотрел, впитывал все, что тот вещал. Это не говоря уже о директоре завода, тот вообще за божество считался. Ты служил кстати? Хм, молодец. А меня не взяли по здоровью, трагедия была. Ладно, это я все к чему. Лет до двадцати пяти мне казалось, что те люди, которые по должности выше меня они по определению умнее, грамотнее, опытнее…

Олег Станиславович вдруг замолчал, подошел к шкафу, достал оттуда коробку с сигарами и уселся обратно в кресло. Отрезав кончик с помощью специальной гильотины, стоящей на столе, он достал из стола длинные и толстые сигарные спички, зажег одну. Подождав, пока прогорит головка, он начал поджигать сигару, не приближая кончик слишком близко к огню. С полминуты он поворачивал сигару вокруг огня и когда на конце появился тлеющий венчик, начал на него аккуратно дуть. Михаил Юрьевич смотрел за процессом, не решаясь прервать действо - хотя вопросов хотелось задать много.

Олег Станиславович между тем откинулся в кресле, сделал несколько затяжек, делая долгие паузы между ними и как ни в чем не бывало, продолжил монолог.

- Я очень быстро рос по карьерной лестнице - но у меня будто бы глаза зашторены были. На каждой должности, через какое-то время коллег будто заново узнавал – этот мелочный, этот за воротник закидывает, этот алчный, этот глупый. А потом случай был - на пьянку попал с первым секретарем горкома - по-взрослому все, с девочками, ансамбль песни и пляски областной… и знаешь, у меня в один момент как глаза открылись – люди то все одинаковые. Вся эта мелочность, глупость, алчность, безалаберность, она везде, Миша!

Олега Станиславовича прервал звонок мобильного телефона. Сняв трубку, он лишь слушал.

- Все понял, отбой. Надежду ко мне, быстро, - сказал хозяин кабинета примерно через минуту и отключился. - Сержик, - кивнул он на телефон, который положил на стол, - вот это человек. Про таких говорят, что если надо, из-под земли достанет. Он за то время, как мы разговаривали, уже береговую охрану поднять успел - уплыл твой тестюшка на яхте в синее море, не связаться пока. А время поджимает…

Так вот, Мишаня, о чем я. Вот смотришь, читаешь, работаешь и постоянно сталкиваешься с новостями, мол вот онивнедрили, они организовали, они открыли новый проект, они, они, эти мифические они. А если ты хочешь быть сверху, начальником, то вдруг наступает момент, когда понимаешь - что это ни они, это уже ты внедряешь, организовываешь, открываешь. И никто, никто, слышишь, - даже покачал в воздухе сигарой Олег Станиславович, - кроме тебя этого не сделает. Потому что вокруг все мелочные, глупые, безалаберные… а подобных Сереже вон мало, такие люди нарасхват.

Олег Станиславович приподнялся, отложив сигару в массивную пепельницу и заговорил уже совсем другим тоном.

- Игоря сегодня в России ждать не стоит, так что предстоит тебе дорога дальняя, Мишаня. Радуйся, настал момент, - или ты или никто. И учти, если запорешь, головы тебе точно не сносить. На меня можешь так не смотреть, - увидев выражение на лице Михаила Юрьевича, ответил собеседник на невысказанный вопрос, - я тут не при делах совершенно. Это дело Игоря, я должен только проконтролировать, чтобы до него довели. До него доведу, вот только береговая охрана до яхты с твоим тестюшкой доберется. А участвовать и нести ответственность в этой авантюре я уж извини, желания не имею. Но тебе помогу. По старой дружбе с Игорьком, так уж и быть - сейчас помощницу тебе дам, Надежду. Она в курсе работы проекта, поможет. Организационные вопросы все с ней можешь решить.

Открыв глаза, возвращаясь в серую действительность Красноборской сельской школы, Михаил Юрьевич вдохнул глубоко и с силой сжал кулаки. Вдруг почувствовав движение на улице, он открыл глаза и сквозь мутное стекло увидел, как во внутреннем дворе остановился серебристый внедорожник. Из машины почти сразу вышел этот здоровый урод Васильев, а с другой стороны хлопнула дверью Надежда. Эти двое, громко переговариваясь и смеясь, двинулись к школьному крыльцу. Михаил Юрьевич еще раз глубоко вздохнул и даже зубами заскрипел. Рано его со счетов списали - он им всем еще покажет. Посмотрим, кто будет последним смеяться - думал Михаил Юрьевич, слушая громкий хохот с улицы.

В это время во двор въехало еще несколько машин и двери во всех слаженно открылись – на улицы начали выпрыгивать бригада «техников», которые обеспечивала проект материалом. Все в однотипной черной одежде, все с автоматическим оружием – отметил про себя Михаил Яковлевич. Присмотревшись, он узнал даже пожилого водителя голубой Газели, которого видел, когда только в тридесятую часть приехал и пытался договориться организовать экстренное свертывание проекта. Михаил Юрьевич зубами скрипнул и сжал кулаки – он помнил, как этот пожилой водитель тогда сделал несколько уничижительных комментариев в его сторону.

В коридоре послышался звук приближающихся шагов. Едва Михаил Юрьевич отвернулся от окна, как дверь распахнулась и в кабинет вошли двое – Васильев и Надежда.

Здоровый совсем не изменился с последней встречи – все те же льдинки глаз на красном лице, да и одет также – светлый свитер с высоким горлом и короткое пальто. А вот Надежда свой деловой костюм сменила на штаны военного кроя с карманами на боках, высокие сапоги и темно-зеленую куртку. Волосы у нее все также были туго стянуты назад, подчеркивая широту лица с лоснящейся кожей.

- Миша, привет, - улыбнулась вдруг Надежда. Улыбнулась одними губами, глаза оставались холодными. Неудивительно – при последней встрече они немного поссорились. Вернее, совсем не немного – после критики своих действий Михаил Юрьевич обозвал Надежду шлюхой и велел не показываться ему на глаза.

Но тогда за спиной Михаила Юрьевича стояла группа элитных бойцов, подчиняющихся ему… а сейчас их либо нет, либо они уже отдельно от него дела свои налаживают.

- Миш, а ты не хочешь прощения попросить? – вдруг произнесла Надежда.

Михаил Юрьевич напрягся. Просить прощения за свои слова не хотелось, но сейчас не та ситуация. Можно переступить через себя, а уж потом…

- Прошу прощения, - произнес он, - Надежда, я немного погорячился. Надеюсь, мы…

- Ладно, хватит, - покачала головой она удовлетворенно: - Не лебези.

Михаил Юрьевич едва не поперхнулся от стеганувших плеткой слов - но постарался сохранить невозмутимый вид. Он открыл рот, мучительно раздумывая, что же сейчас сказать, чтобы не казаться униженной стороной в этой ситуации. Но вдруг увидел, как Надежда извлекла из поясной кобуры пистолет.

- Не прощаю, - произнесла Надежда, когда черный зрачок дула глянул в глаза Михаила Юрьевича. Он растерянно перевел взгляд с небольшого, но пугающего темного пятна на Надежду и тут хлопнул выстрел. Михаил Юрьевич успел заметить только яркий цветок дульного пламени и вдруг почувствовал сильный удар. Кургузая тупоносая пуля, в полете вращаясь вокруг своей оси, врезалась ему в щеку под правым глазом. Ломая верхнюю челюсть, она начала рвать жгуты лицевых мышц, но столкнувшись с треснувшей костью, изменила направление. Пройдя под ушной раковиной, пуля пробила себе дорогу и вырвалась из верхней части шеи вместе с куском плоти.

Потеряв сознание от болевого шока, Михаил Юрьевич пошатнулся и сложился вправо, рухнув вниз. От сильного удара развороченной стороной лица об пол он пришел в себя и с усилием сдержал стон. Чувствуя, как из раны толчками рвется густая кровь, Михаил Юрьевич понимал, что вместе с кровью из него выходит жизнь. Но он надеялся, что эта сука сейчас подойдет и он сможет…

- Ух ты, - покачала между тем головой Надежда и повернулась к спутнику, - Денис, это непередаваемо!

- Шаг назад, - тронул женщину за плечо Васильев и показал на лежащее тело, - он еще жив.

- Жив? – удивилась Надежда, - я же ему в голову попала…

- Человек живучее существо, - покачал головой Васильев. – Так что никогда не забывай про контрольный выстрел, - мужчина подошел к Надежде, приобнял ее и взялся за ее руку, держащую пистолет.

- Вот так, эту жестко держи, а эту расслабь, - показывал он, направляя пистолет в руках Надежды. – Можешь даже подбородок сюда прислонить, да, вот так, - продолжал он показывать.

Вдруг раздался дикий рев и лежащий на полу Михаил вскочил и бросился на своих убийц. Тут же раздался выстрел – вылетевшая пуля ударила мужчину в плечо, но он не остановился, прыгая вперед. Васильев успел среагировать – ударил Михаила ногой в живот и тот, крутанувшись, упал на пол.

- Спасибо, Денис, - кивнула Надежда, как будто ничего экстраординарного не произошло и снова прицелившись, нажала на спуск. В этот раз пуля попала Михаилу в затылок и отколола кусок черепной коробки. Мужчина последний раз дернулся и затих. Под головой его расплывалась лужа вязкой и густой, почти черной крови.

– Теперь то все, наверное? – коротко посмотрела Надежда на Васильева.

- Теперь все, - кивнул тот, глядя на спутницу. И чувствуя, как в груди поднимается незнакомое чувство – она ему сразу понравилась своей деловой хваткой, но сейчас… Сейчас Васильев понял, что хочет Надежду. Удивительно, ведь ее даже симпатичной не назвать - высокая, широкая в плечах и узкая в бедрах. Лицо круглое, белесое, совершенно непривлекательное - лишь только грудь большая. Но ее внешность Васильева сейчас не волновала – он понял, что хочет обладать этой женщиной.

- Вау, - вздохнула между тем Надежда, не подозревая о буре эмоций внутри ее спутника: - Действительно непередаваемо. Денис, спасибо еще раз.

- Пожалуйста, - улыбнулся Васильев и хотел еще что-то добавить, как вдруг в дверь раздался аккуратный стук.

- Заходите, - произнес он, дернув уголком рта раздраженно.

- Не помещаю? – сунулся в кабинет старший группы «техников», пожилой Тимофеев.

- Входи, - загоняя внутрь эмоции от близости Надежды, произнес Васильев.

- Хм, а тут не прибрано, - покачал головой Тимофеев, бросив быстрый взгляд на труп в углу: - Денис Борисович, парни готовы.

- Хорошо. Еще час ждем – Володя должен был завод еще вечером занять, но пока из-за наводнения связи нет. Если так и не получиться, без него начнем. Справимся же?

- Конечно, справимся, - спокойно кивнул Тимофеев.

- Ну и отлично, - в свою очередь кивнул Васильев, - пойдем пообедаем.

План был обговорен во всех деталях еще ночью. Гоша Еремеенко со своими уже готов, ждет. Ничего не подозревающий старший Шнайдер тоже ждет. А младший где-то сгинул в наводнении и хочется надеяться, что навсегда. Но на самотек это оставлять нельзя – надо закрыть вопрос в ближайшее время.

Тимофеев между тем вышел, а вот Надежда чуть задержалась – еще раз глянуть на труп. Васильев же, посмотрев на нее, не смог совладать со своими чувствами и шагнул к ней, положив руки на плечи. Но что сказать, он просто не знал. Надежда было вскинулась от неожиданности, но увидев взгляд спутника, мгновенно все поняла. Ее тонкие губы тронула легкая улыбка. Васильев это заметил и тоже улыбнулся.

- Пойдем, - провел он ей по щеке, спускаясь вниз по шее и положив ладонь ей на грудь. Надежда не воспротивилась, наоборот, накрыла его широкую ладонь своей и чуть надавила.

– Пойдем, - повторил Васильев и развернул спутницу в сторону выхода.

Идя вслед за ней, он подумал о том, как отреагирует Ольга и обрадуется ли перспективе быть женой второго плана – о ее согласии или несогласии речи даже не шло. Мельком об этом подумал, не зацикливаясь – надо дела делать. И Шнайдеры в списке дел стояли первой очередью.

Загрузка...