Гибель солнца

ГЛАВА 11

Это оказалась роща мамонтовых деревьев, и само ее существование на Острове говорило о стремлениях и намерениях тех, кто посадил эти гигантские растения. Саженцы привезли из еще сохранившихся лесов северо-восточного тихоокеанского побережья и заботились о них так, как будто от их существования зависело будущее Острова.

В буквальном смысле они не представляли особой ценности, их древесина была не лучше, чем у других твердых пород. Но фантастические размеры и необыкновенная продолжительность жизни делали их символом надежд человечества, обосновавшегося в космосе.

Пикник проходил среди молодых мамонтовых деревьев. Для этих растений пятисотлетний возраст — еще детство, а сто лет — младенчество. Подобную картину еще лет сто пятьдесят назад можно было наблюдать в любой роще от Монтерея до Ванкувера, но теперь ближайшим зданием была кибернетическая лаборатория, где после восьмидесятилетнего перерыва Дэниела Китаяму восстановили из остатков замороженных нервных тканей до состояния, внешне напоминающего человека.

На траве под деревьями расположились Дэниел, Товак, Лидия, доктора Ройс й Кимура.

Они принесли с собой корзинки с завтраком, сплетенные из настоящих прутьев, а не те пластмассовые копии, которые распространились повсеместно за последние три четверти века. В корзинках лежали ветчина, вареные яйца, длинные головки покрытого твердой коркой сыра, вино — все это было произведено на Острове, а не привезено с Земли.

Настроение у всех было немного нервным и странным.

Дэниел боролся с приступом меланхолии: он разрывался между желанием восстановить свою человеческую сущность, свою связь с прошлым и с тем миром, в котором он прожил тридцать четыре года, — и душевными страданиями, вызванными воспоминаниями об этом утерянном мире.

Его возвращение в восстановленный дом, где он раньше жил с женой и детьми, было горьким. Если бы он тогда имел возможность выбора, то предпочел бы поселиться в ультрамодном жилище, которое удовлетворяло бы все его потребности, но не вызывало непрерывную череду воспоминаний, подчеркивающих горечь утраты.

— С вами все в порядке, Дэниел?

Он повернулся к. Лидии Хаддад.

— Не беспокойтесь, он выдавил слабую улыбку, сознавая, что вряд ли сможет кого-то обмануть, и окинул взглядом сидящую за столом компанию.

— Это все? Я думал, что Мимир тоже собирается с нами.

Доктор Ройс держала стакан золотистого вина у своих губ. Дэниел заметил, как ее рука слегка дрогнула и опустилась.

— Он сказал, что собирается прийти. Хотел пожелать вам счастливого путешествия.

Все надолго замолчали.

В роще они были не одни. Откуда-то из-за деревьев доносился лай собаки.

— Но… — подсказал Дэниел.

— Его вызвали. Какой-то клиент с Земли. Вы ведь знаете, что Мимир — отличный специалист.

— Да, знаю.

— Ну… он изготавливал протезы для своего пациента. По той же технологии, что и для вас.

— И…

— Думаю, он успеет вернуться. Он еще раз хотел повидаться с вами до вашего отъезда.

— Хорошо.

На поляну выбежала собака, увидела Дэниела и остальных и пустилась бежать, преследуемая стайкой детей. Собака была большая, желтой масти — кажется, охотничьей породы. В зубах она держала кусок мяса.

Собака исчезла за стволом дерева. Не обращая внимания на сидящих за столом, дети рванулись за ней.

— Когда вы вернетесь? — своим вопросом Кимура вывел Ройс из затруднительного положения.

— Не знаю, — покачал головой Дэниел. — Это зависит от различных обстоятельств. Например от того, готовы ли Лидия и Товак присоединиться ко мне. Остаться со мной еще на некоторое время.

Лидия опустила сандвич.

— Думаю, да. А что нас ждет на Земле?

— Ваша работа. Ее сохранят за вами — это ведь моя фирма.

— Невеселая перспектива. Полагаю, мы останемся, Товак?

Ее подруга кивнула.

— Но к чему вы стремитесь? — спросил Кимура. — Каковы ваши намерения, мистер Китаяма?

Дэниел развел руками.

— Я должен чем-то заняться. Чем — пока не знаю. Но что-нибудь придумаю. Посмотрите, я ничем не связан. Мне не нужно зарабатывать себе на жизнь, у меня нет семьи, и мне не нужна карьера. Все мои друзья детства давно умерли.

— Но у вас есть семья на Острове Хоккайдо, ведь так?

— Да.

Дэниел встал и обошел вокруг стола. Трава, у него под ногами была настоящей, а не искусно выполненной копией. Она росла из настоящей почвы, взрыхленной настоящими червями.

— Да, — он остановился. — Я могу поехать туда. Возможно, когда-нибудь я так и сделаю, не знаю. Но точно, не теперь.

Издалека донеслись звуки голосов. Дэниел услышал их раньше остальных. Он имел возможность различить, что говорят собеседники, прежде чем остальные услышат голоса.

Это был Мимир Монро.

С ним шел еще один человек.

— Чем бы я ни занялся, доктор Кимура, мне необходимо… — Дэниел сделал движение обеими руками, как будто вырывал что-то из своей груди и отбрасывал в заросли.

— Понимаете? Жизнь большинства людей определяется борьбой за существование. Им нужно получить работу трудиться, заботиться о семье. Если они безработные, то борьба становится еще тяжелее.

— Ха! В мое время существовало такое выражение, как «небедные богачи». У этих людей было столько денег, что они сами не знали, чем заняться. Мы смеялись над беднягами, вынужденными убивать время в Аспене, Мауи и Сент- Тропезе.

Краем глаза Дэниел заметил, что доктор Ройс направилась в сторону приближающихся голосов.

— Но все это было бесполезно. Поэтому… — он умолк, заметив, что на поляне вновь появилась Ройс, сопровождаемая С.С. Монро. Третьим был Освальдо Мгоабе.

Монро нервно переминался с ноги на ногу и теребил кончики усов.

Полагаю, вы знакомы, — произнес он, переводя взгляд с Дэниела на Мгоабе и обратно.

— Имели удовольствие, — сказал Мгоабе. — Дэниел приезжал ко мне в Лилонгве. Насколько я помню, это, была приятная встреча. Бюрократическая рутина надоедает. Говорят, что чиновники деспотичны, и я с этим согласен. Мы не жестоки, но вынуждены соблюдать установленные правила и процедуры. Обычные граждане редко имеют дело с чиновникам. Но общаться с нами ежедневно помногу часов… Это чудовища! Подумать только, что я сам один из них! Фу! — он издал звук, который должен был обозначать жалость к самому себе.

Дэниел свирепо посмотрел на них.

— Да, я знаком с Мгоабе, но не предполагал, что и вы тоже. Догадывался, что он важная персона на Земле, но не знал, что Острова находятся под контролем МГО.

— Нет, попыталась успокоить его Ройс. — Мы не входим в число государств Земли и совершенно независимы.

— Значит, тогда я могу приказать удалить вас с Острова, Мгоабе?

— Как негостеприимно.

— Меня это не волнует.

Мгоабе бросил взгляд на Ройс, а затем еще один, более продолжительный, на Монро.

— Конечно, я подчиняюсь. Это ваш Остров, Дэниел. Не отрицаю, что буду огорчен, но как я могу противиться вашим желаниям, когда это ваша собственность.

Он потянулся за бутылкой вина.

— Вы позволите? Эти местные сорта вина могут быть очень интересны. Но, Дэниел, я не собираюсь долго оставаться на Острове. Мне нужно было только поговорить с нашим другом-викингом. Мимир — можно сказать, мой протеже. Мы знакомы с тех пор, как со мной произошел несчастный случай. С тех пор я стараюсь поддерживать с ним связь и следить за его успехами.

Он улыбнулся.

— Иногда я даже обращаюсь к нему за советом.

— Не знал, что вы тоже инженер.

— О, нет. Просто чиновник. Когда-то у меня было намерение всерьез работать в этой области, а затем случилось несчастье. Мимир отлично поработал над моими руками, но из-за этого я потерял несколько лет. К тому времени, как лечение закончилось, у меня уже не оставалось шансов сделать карьеру. Таковы порядки в этих огромных бездушных учреждениях.

Дэниел в раздражении повернулся спиной к Мгоабе. Ирония этого человека и его намеренные отклонения от темы разговора делали бессмысленным всякую попытку спора.

— Доктор Ройс, — произнес Дэниел, — доктор Кимура, Монро. Спасибо за все, что вы сделали для меня.

Он торжественно пожал руки всем троим — странный обычай двадцатого века, восстановленный по его настоянию.

— Товак, Лидия, если вы твердо решили присоединиться ко мне, пойдемте. Скиттер заправлен горючим и ждет нас. Мгоабе, я хочу, чтобы вы немедленно покинули Остров. Вы можете быть большой шишкой на Земле, но здесь не Земля.

— Как пожелаете, — Мгоабе наклонил голову. — Не согласитесь ли вы включить меня в состав своей маленькой команды? Если я правильно понял, вы собираетесь в экспедицию?

— Включить вас? — взорвался Дэниел. — Шли бы вы знаете куда, Мгоабе! Я не…

Он почувствовал, как Ройс тронула его за локоть.

— Если вы действительно хотите покинуть Остров, мистер Китаяма, то должна договориться с мистером Мгоабе, Свободный космос открыт для всех, но он начинается за пределами лунной орбиты. Мы находимся между Луной и Землей, а это зона контроля МГО. Если мистер Мгоабе запретит, то вы не сможете взлететь.

— Это уж слишком! — Дэниел опустился на скамейку.

Послышался шум, и на поляну опять выскочила большая собака. За ней, громко крича и падая на ходу, бежали дети. Они, пронеслись мимо и опять скрылись за деревьями.

— Не понимаю, зачем вы хотите с нами, Мгоабе.

Мгоабе развел руками.

— Возможно, по той же причине, что и вы, Дэниел. У меня приятная работа, но скучная. Я хочу освободиться от нудных ежедневных обязанностей и ищу разнообразия. Не знаю, как вы определите подобное чувство, но для меня это можно назвать… поиском цели? Может, смысла жизни? Жаль, что мы потеряли надежду обрести рай — в этой или в будущей жизни. Думаю, вера должна помогать перенести все тяготы и повседневные заботы. Но где сейчас рай? Куда делся? — он простер свои красивые черные руки и посмотрел на них, как будто ожидал обнаружить рай там.

— Мы не собираемся на поиски рая, — сказал Дэниел.

— Я был бы очень удивлен, если бы вы утверждали обратное.

— А если вы не разрешите нам лететь, то что тогда? — Дэн повернулся к Ройс — Что он может сделать?

— Вероятно, конфисковать ваш скиттер. Такое случается нечасто, но МГО имеет законное право контролировать полеты внутри орбиты.

— Тогда присоединяйтесь к нам, Мгоабе, черт бы вас побрал. Пойдемте.

Товак управляла скиттером, взлетающим с Острова. Дэниел и Лидия молча наблюдали за ней. Мгоабе давал советы, обнаружив удивительную осведомленность.

— Я не знала, что вы были пилотом скиттера, — бросила через плечо Товак.

— О, да. Я перепробовал много профессий.

Движения Товак, поначалу скованные, быстро обрели уверенность.

— Вы действительно знаете, что делаете, — через некоторое время сказал Дэниел. — Способная ученица!

— Только на самом низком уровне. Как неквалифицированный персонал в зоне. Они не понимают смысла своей работы, но твердо знают, что должны делать ее хорошо, иначе будут уволены и их место займет кто-то другой.

— Неважно.

Мгоабе повернулся и положил свою великолепную черную руку на локоть Дэниела. Он кивнул головой, и они отошли в дальний угол рубки. Лидия опустилась в кресло второго пилота рядом с Товак.

— Полагаю, нас ждет приятное путешествие, Дэниел, — Мгоабе говорил тихим голосом, чтобы его не услышали женщины. — Какова же наша цель?

— Вы навязали нам свое присутствие. Думаю, вы и сами знаете.

Мгоабе ослепительно улыбнулся.

— Мы держим путь к Жимерзле.

Мгоабе кивнул.

— Я очень рад этому, Дэниел. Но нам нужно сделать небольшой крюк.

— Ничего нам не нужно. Не забывайте, вы здесь пассажир.

— Пожалуйста, пожалуйста, — Мгоабе зацокал языком. — Зачем нам ссориться, Дэниел? Это не принесет никакой пользы. Вы так мало знаете о современном мире, мой дорогой.

Дэниел рассвирепел.

— Я сидел перед экраном компьютера, пока глаза не полезли на лоб. Мне известно о прошедшем столетии гораздо больше, чем людям, жившим в то время.

— Конечно, конечно. Я уверен, что вы ничего не пропустили. Но есть кое-что такое, чего нельзя узнать при помощи компьютера. Надеюсь, вы понимаете.

— Хорошо. Куда вы клоните?

Мгоабе подвел Дэниела к карте звездного неба.

— ВЫ никогда не были на Меркурии, Правда?

— Я не был ни на одной планете, кроме Земли.

— Дэниел, я хочу, чтобы вы доверяли мне.

При этих словах Китаяма удивленно поднял брови.

— О, я знаю, что вы считаете меня скользким типом. Наверное, так оно и есть. Ведь я чиновник. Сделавший карьеру чиновник никогда не нарушает правила. Никогда не противится приказу. Но при этом всегда находит способ получить то, что ему нужно. Он становится… я не скажу, что продажным… но очень хитрым.

Дэниел ждал.

— На Меркурии вы должны кое-что увидеть, там есть небольшая исследовательская станция. Принадлежит МГО. Но прежде чем отправиться туда, вы разрешите выйти на орбиту вокруг вашего Острова? Даю вам слово, что потом мы продолжим путь к цели.

— Вы очень добры, Мгоабе!

Мгоабе вернулся к креслам пилотов и произнес:

— Пожалуйста.

Товак и Лидия оглянулись на Дэниела. Он кивнул.

Мгоабе встал между женщинами. Без всякого колебания он принялся щелкать переключателями, вращать рукоятки регуляторов. Скиттер взвыл, накренился и изменил курс.

— Послушайте, сказал Дэниел. — Хотелось бы знать, зачем вы летите с нами. Вы ведь могущественный человек.

Мгоабе наклонил голову.

— Совершенно верно.

— Вы можете сами снарядить скиттер. Подобрать себе экипаж или даже сесть за штурвал, учитывая вашу квалификацию пилота.

Мгоабе опять кивнул.

— Тогда почему на этом корабле? Почему с нами?

— Вы направляетесь к Жимерзле, Дэниел. Мне нужно туда же. Понимаете? Зачем посылать две экспедиции, когда можно объединиться?

— Вы не просто экономите, — покачал головой Дэниел.

— Нет.

— Значит, все дело в нас, Мгоабе?

— Думаю, что присутствие ваших двух подруг — дело случая. Но вы, Дэниел, — это совсем другое дело.

Он опять положил ладонь на руку Дэниела. Дэниел сбросил ее.

— Бросьте. Это вам не медовый месяц. Какая вам от этого польза?

— Дэниел, вы самый сильный из живущих людей. Я знаю ваши возможности. Ведь во мне тоже есть часть вас, он опять взял руку Дэниела и сильно сдавил ее. Кости обычного человека сломались бы от такого рукопожатия.

— И наоборот, в вас есть часть меня, холодно улыбнулся Мгоабе. — Кроме того, вам не нужны воздух и пища. Вы обладаете такими возможностями, каких нет у обычного человека.

— Да. Я и Кларк Кент. И что из того? Почему бы вам просто не изготовить для себя робота?

— Это было бы неплохо. Только мне не нравится, Дэниел, сейчас я хочу вам кое-что показать, — он достал из кармана видеокассету. — Пойдемте. Мы все посмотрим.

Он открыл крышку видеоплейера и вставил кассету. Перед ними появилось светящееся изображение.

— Идите сюда, — Мгоабе махнул рукой Дэниелу, Товак и Лидии, — смотрите.

Он держал появившийся предмет — казалось, что он держит его в руках, — и ладонями делал круговые движения, как фокусник вокруг хрустального шара.

Предмет был невелик — не больше грейпфрута. Кабина скиттера освещалась лишь сиянием далеких звезд и тусклым свечением приборных панелей. Предмет сам светился различными оттенками синего — от почти зеленого ультрамарина до сиреневого. Поверхность его, казалось, состояла из переплетенных нитей, сквозь которые можно было увидеть необычные внутренности.

Синий свет отражался от черных красивых рук Освальдо Мгоабе. Ладони двигались вдоль поверхности странного объекта, не проходя сквозь него, как будто это был реальный твердый предмет, а не спроецированное изображение.

Сплетенные нити образовывали небольшие ячейки. Часть ячеек были пустыми, а другие заняты крошечными фигурками. Некоторые из них явно представляли собой живые существа, то смутно напоминающие гуманоидов, то совсем непохожие на человека.

В полной Тишине Дэниел слышал, как воздух входит и выходит из трех пар лёгких, слышал биение сердец Освальдо, Лидии и Товак, ток крови, бегущей по их сосудам. Он различал негромкое жужжание ротационного насоса, служившего ему вместо сердца.

Лидия Хаддад протянула руку и попыталась дотронуться до светящегося предмета. Ее ладонь прошла насквозь. Девушка с трудом перевела дыхание.

— Прошу вас, — цыкнул на нее Мгоабе.

— Я… я…

Изображение исчезло. Мгоабе извлек кассету и положил ее в карман. Он повернул регулятор, усилив яркость освещения кабины скиттера.

— Что это было? — спросила Лидия.

Мгоабе ухмыльнулся.

— Так я вам и скажу! Вы же знаете мою любовь к мелодраме и мистификации.

— Перестаньте! — сказал Дэниел.

— Что? О, кажется, вы не разделяете мои вкусы. Отлично. Эта запись сделана на Меркурии. Реальный объект, конечно, гораздо крупнее изображения. Это и есть основная причина, почему я настаиваю на полете туда. Необходимо исследовать его,

— Да, но что это такое? И что это за фигурки в ячейках?

— Я не знаю, мой дорогой. Может, абстрактная скульптура? Фигурки в ячейках! Откуда мне знать? Возможно, живые существа? Кто знает, а вдруг это просто холодильник в какой-то гигантской кухне? Вы заметили что-то похожее на краба или морскую звезду? Какое-то ракообразное? Может быть, все это лишь набор специальных эффектов для фильма, о космических приключениях?

— Эта штука находится на Меркурии? — спросил Дэн.

Мгоабе утвердительно кивнул.

— Хорошо, мы летим.

Мгоабе довольно улыбнулся.

— Отлично. Это единственная причина, чтобы отправиться туда до экспедиции на Жимерзлу. Кроме того, скиттеру необходима некоторая модификация. Очень хорошо, что вы побывал на Медицинском Острове, Дэниел. Признаюсь, персонал там находится под наблюдением МГО и мне пришлось приложить свое влияние, чтобы организовать вашу… модификацию.

Кажется, они используют термин «упрочение», так, мисс Хаддад? Вы упрочняете компоненты, которые должны работать в тяжелых условиях, так что ваше тело, Дэниел, подверглось упрочению. Это нам очень пригодится, Но и скиттер нуждается в такой же процедуре. Это мы сделаем на Меркурии. Вы знаете, что эта планета — самый крупный источник тяжелых металлов? Их добывают и на астероидах, но Меркурий под скалистой оболочкой полностью металлический. Цельнометаллическая планета. Как ВВ. Вы знаете, что такое ВВ? Мистер Китаяма должен знать, а молодые леди — нет. Разные поколения. Это не страшно — ведь мистер Китаяма не представляет себе, например, жизнь городских притонов, ведь так?

Он повернулся, оказавшись лицом к прозрачному экрану. Солнце находилось прямо по курсу корабля, а Меркурий должен был располагаться между ним и скиттером, но не был виден в ярком свете солнца.

— Наши предки несколько поколений назад забавлялись с игрушечным оружием, стреляя маленькими металлическими пульками по бумажным мишеням. Они называли их ВВ. Я никогда не мог понять почему. Так вот, если вы возьмете гигантскую ВВ, вываляете ее в грязи и дадите просохнуть, то получите планету Меркурий. Получилось очень живописно. Думаю, предки оценили бы.

Мгоабе включил экран индикатора, похожий на тот, что показывал Дэниелу Йеясу Хасегава во время путешествия на Хоккайдо. Яркая точка светилась почти в самом центре.

— Ага! — воскликнул Мгоабе. — Вот и маяк. Мои поздравления пилоту, выдержавшему верный курс.

Он повернулся и слегка поклонился Товак Десертис, а затем снова занял место за пультом управления и ввел команды корректировки курса.

— Так, посмотрим, где теперь находится станция, — бросил он через плечо.

Дэниел обменялся взглядами с Товак и Лидией.

— Вам лучше устроиться поудобнее во время приземления, — сказал Мгоабе. — Здесь нет посадочного диска, как на Островах, и Лифта, как на Земле. Придется, как в былые времена, совершить посадку на поверхность планеты. Это просто здорово! Волнующее кровь приключение. Представьте себя экипажем астронавтов прошлого века. Они рисковали своими жизнями. Ничего похожего на современные путешествия. Это ребята знали, что такое собственный адреналин. А нам это предстоит, почувствовать через несколько минут. Прошу прощения. Это относится к мисс Десертис, мисс Хаддад и ко мне. Мистер Китаяма просто попытается представить, что это такое.

Планета появилась Прямо перед скиттером. Мгоабе управлял кораблем, а Дэниел с Лидией и Товак просто сидели и ждали, посадки. Дэниел пытался убедить себя, что получил именно то, что хотел. Не однообразную работу, как раньше, и не праздную жизнь. Скоро он будет слишком занят, слишком поглощен текущими проблемами, чтобы предаваться меланхолии, как это было в Сан-Франциско.

Дэниел предполагал, что Мгоабе выбрал не самую короткую и эффективную траекторию для посадки на Меркурий. Его склонность к театральным эффектам, даже если бы он не признался в этом сам, была замечена Дэниелом еще при первой встрече. Обстановка кабинетов в Лилонгве, разыгранное представление с розами и особенно, протыкание пальца шипом розы, и то, как он уронил капельку крови на лепесток, — все это соответствовало поведению Мгоабе на корабле.

Траектория скиттера была рассчитана таким образом, что, приближаясь по спирали к Солнцу, он должен был на своем пути встретиться с планетой, темным пятнышком, едва различимым в центре прозрачного экрана скиттера.

Но Меркурий находился далеко от центра солнечного диска.

Нет, это было слишком просто для Мгоабе. Вместо этого траектория скиттера была проложена так, чтобы достичь Меркурия, двигаясь по спирали. Планета располагалась у края солнечного диска — едва видимое пятнышко, позади которого, подобно золотым шелковым занавескам, колыхалась солнечная корона.

По мере приближения к планете пятнышко превращалось в крошечный, но постоянно увеличивающийся диск, двигающийся по спирали к центру огромного и тоже увеличивающегося в размерах солнечного диска.

В рубке скиттера воцарилось молчание. Освальдо Мгоабе и Товак Десертис сидели рядом у пульта управления. Дэниел и Лидия оставались на своих местах в глубине рубки.

У каждого была своя причина хранить молчание. Дэниел подумал, что Мгоабе мог бы о многом рассказать, но предпочел этого не делать. Это тоже являлось частью его театральности, и если бы остальные находились с ним в равном положении, то им пришлось бы самим поддерживать разговор.

Но Мгоабе держал в руках психологическую атмосферу в рубке. Все карты были у него. Он обладал информацией, которой были лишены остальные. Он единственный привык командовать, поскольку должность главного администратора Международной Геофизической Организации делала его самым могущественным человеком на планете.

И тем не менее он предпочел покинуть Землю.

Его излишняя разговорчивость казалась просто забавной, но все обстояло как раз наоборот. Китаяма чувствовал, что Мгоабе — человек, тщательно обдумывающий свои слова, заранее знающий любое кажущееся случайным отклонение, от темы и тщательно просчитывающий эффект от своих слов.

Выданный момент он предпочитал молчать.

Дэниел и женщины подчинились. Они без слов согласились вручить свои судьбы в искусственные руки Освальдо Мгоабе.

Маяк Меркурия яркой точкой светился на индикаторе скиттера.

Сама планета превратилась в огромный диск. Стали различимы детали на ее поверхности. Но угол наклона траектории был таким, что планета казалась лишь, черной двумерной картинкой.

Сначала Меркурий напоминал яблочко мишени на фоне яркого солнечного диска. Оба диска увеличивались в размерах, но более близкая планета закрывала все большую часть солнца. Через несколько минут из-за края планеты была видна только солнечная корона — дух захватывало от вида геометрически правильного абсолютно черного диска, окруженного пляшущими языками пламени.

Затем Меркурий заслонил собой и корону. Корабль вошел в тень планеты.

Сообщения от исследовательской станции бежали по экрану пульта управления. Освальдо Мгоабе молча вводил ответы при помощи клавиатуры.

Дэниел посмотрел на остальных. Ему было хорошо видно лицо сидящей рядом Лидии. Ее глаза широко раскрылись, зрачки расширились и блестели, как будто она приняла несколько таблеток, но Дэниел знал, что это результат полумрака в рубке, и того, что Меркурий заслонил собою яркий солнечный диск. Он догадывался, что восхищенное выражение ее лица — реакция на великолепную картину, открывшуюся перед их глазами, а не отклик на озарение, посетившее ее разум и душу.

Странно, но он почувствовал сексуальное возбуждение. Если бы они с Лидией были одни, то он обнял бы ее. Он протянул руку к девушке, но тут же отдернул ее. Присутствие Товак усложняло дело, хотя она могла бы присоединиться к ним, если бы все трое захотели. Дэниел почувствовал сильную досаду, что присутствие Мгоабе делало это невозможным.

Товак и Лидия уже очень давно были вместе. Они могли отбросить друг перед другом все защитные барьеры, уверенные, что в минуту полной откровенности будут в безопасности рядом с подругой. Допуск Дэниела в эту эмоциональную связь потребовал от них огромного мужества. Но это вторжение разрушило его собственные эмоциональные барьеры, привело вместе с обнажением его восстановленного тела к обнажению его израненной души.

Никто из них — ни Лидия, ни Товак, ни сам Дэниел — не мог опустить барьеры перед Освальдо Мгоабе и сказать ему: «Мое тело и моя душа открыты для вас. Я беззащитен перед вами. Вы можете причинить мне боль, но верю, не сделаете этого».

— Будьте внимательны — держитесь крепче!

Предупреждение Мгоабе прервало размышления Дэниела.

«Интересно, чем были заняты мысли Товак и Лидии все это время?» — подумал он, прежде чем вернуться к действительности

— Мы направляемся к станции, — сказал Мгоабе и взялся за рукоятки управления. Дэниел ощутил перегрузку, вызванную маневрами скиттера, беспокоясь, как переносят ее Лидия и Товак.

Когда они вошли в тень Меркурия, носовой экран скиттера опять стал прозрачным. Планета перед ними — или под ними — из огромного диска, занимавшего большую часть неба, превратилась в подобие черного покрывала, закрывшего обзор. Затем стали видны детали поверхности планеты — смутные очертания кратеров и редких гребней, едва видимые в слабом свете далеких звезд.

Мгоабе резко бросил скиттер вниз, выровнял судно на высоте нескольких километров над покрытой кратерами поверхностью планеты и направил его на восток. Индикатор показывал, что маяк станции находится прямо по курсу.

— На станции нам надо будет выйти из корабля. Они предупреждены о нашем прибытии. Они знают, что нам нужно, и займутся скиттером во время нашей экспедиции.

— Послушайте, Освальдо, — сказал Дэниел. — Вы получили всю информацию о нас троих, а мы о вас ничего не знаем. Почему бы не воспользоваться временем, пока мы приближаемся к станции, и не рассказать о себе правду?

Мгоабе громко рассмеялся. Дэниел старался не обращать внимания на нотки презрения в его смехе.

— Что вы хотите знать?

Дэниел зажмурил глаза.

— Ну, например, вы чертовски хороший пилот для человека, всю жизнь просидевшего на стуле. Что вы на это скажете?

Мгоабе кивнул, не отрывая взгляда от экрана и рук от рычажков управления.

— Прежде чем стать чиновником, я был пилотом. Без этого я никогда не сделал бы карьеры.

Он поднял вверх обе руки ладонями к себе, так что Дэниел мог видеть их.

— Если бы не это, то сейчас я был бы лучшим пилотом скиттера. Самым лучшим, — он театрально вздохнул. — Наверное, судьбой мне уготована канцелярская работа, и мое превращение в чиновника было неизбежным.

На мгновение он повернулся лицом к остальным и сказал:

— Но вот я опять здесь, в космосе, за пультом управления! В конце концов, я победил!

— Что случилось с вашими руками? — спросила Товак.

Она сидела рядом с Мгоабе и говорила негромко, но в рубке стояла тишина, и остальные услышали ее вопрос.

— Я лишился их, — сказал Мгоабе. — Они остались где-то там.

Он указал вниз, на палубу скиттера, скользившего над поверхностью Меркурия. «Там» обозначало планету, а не корабль.

— Они остались там. Не думаю, что когда-нибудь их найдут. Вряд ли их даже узнают. Но они где-то на Меркурии. Мы здесь увидим чудесные картины. Смотрите, горизонт! Граница дня и ночи! Видите этот продолговатый блестящий объект? Это и есть станция. Она движется вместе с Солнцем. Самая большая машина на гусеничном ходу из всех когда-либо построенных. Мы опустимся на ее крышу. Вам понравится командир. Я знаю ее всю жизнь. Всю мою жизнь.

Он широко улыбнулся.

— Она моя старшая сестра.