Жуткое утешение

Глава 2. Новый ад

Гардероб был роскошный – позолота, резьба, прочная древесина. Почти ни одного видимого сочленения, и всего одна тоненькая щель между дверями, через которую можно выглянуть наружу. Правда, на голове у меня был мешок из грубой ткани, поэтому я видел лишь полоску серой, неосвещенной комнаты, мое собственное свечение, синее дерево и железо с черными пятнами ржавчины. Ничто не позволяло определить, где именно я нахожусь.

Вряд ли тут меня ждет что-то хорошее.

Мешок на голове довольно быстро убедил меня в этом.

Я там, где мне быть не следует.

Это тоже очевидно.

Я в башне или в особняке.

Я слышал, как скрипят подошвы по мрамору. Чувствовал, как меня поднимают по лестнице. Ступенек было много.

Но кто здесь хозяин?

Я надеялся, что скоро это узнаю, и лучше раньше, чем позже.

Судя по тому, как на меня напали и как меня схватили, это кража. Увод призрака, как говорят в моем родном Крассе. Это как кража коров или овец, но карают за него строже. Думаю, для аркийцев эти виды преступлений вообще друг от друга не отличаются. В общем, я кипел от злости, ведь меня уже ограбили дважды. Мысль о том, что Векс отнял у меня шанс обрести свободу, приводила меня в ярость. Я поклялся, что этот безглазый ублюдок еще получит по заслугам. Я подозревал, что скорее всего с ним расправлюсь не я, а Хорикс, но меня это не расстраивало. Главное – то, что его настигнет кара, а все остальное неважно. Сейчас меня заботило нечто другое: я изо всех сил старался забыть о том, что гардероб похож на саркофаг. Каждый раз, когда меня посещала данная мысль, я напоминал себе, что мне нельзя думать про саркофаг, но тем не менее все равно думал про саркофаг, и так по кругу.

К счастью, в замке наконец-то заскрежетал ключ. Я напрягся и прикинул, стоит ли сразу броситься в бой. Я склонялся в пользу ненасилия, но принять окончательное решение не успел: дверь распахнулась, и яркий свет ошеломил меня.

Свет ламп наполнил комнату; камень и мебель окрасились в желтый цвет, а запредельное количество металла засверкало. Сначала я даже подумал, что меня поместили в арсенал. Мигая, я посмотрел по сторонам и обнаружил, что тут хуже, чем в башне Хорикс. Обстановка все равно роскошная, но вкус у вдовы был получше.

Оказалось, что это не арсенал, а гостиная, которую кто-то, не обладающий хорошим вкусом, попытался превратить в галерею. Стекло, камень и металл свободно перемешивались друг с другом. Кривые сталкивались с углами. Повсюду стояли скульптуры, облаченные в меха и в шелка. На стенах висели аляповатые гобелены, сотканные кочевниками. Ковры всех видов и оттенков сражались за господство на полу. На крюках, закрепленных в невысоком потолке, кто-то развесил декоративное оружие: я заметил алебарду из Красса, лук, сделанный из рога антилопы, а на доске над камином – черный меч. В углу комнаты стояли латные доспехи, украшенные драгоценными камнями.

Здесь определенно жил коллекционер. Я, как вор, должен был радоваться, ведь именно такой дом следовало бы обокрасть – хотя бы для того, чтобы наказать хозяина за дурной вкус. Но мой душевный покой ценителя прекрасного был нарушен этой картиной.

На светлом фоне застыли четыре фигуры. На одной было огромное пальто, на остальных – белые куртки, темные перчатки и шлемы бронзового цвета. В руках они держали дубинки, на которых сияла медь. Я немедленно возблагодарил судьбу за то, что не стал сопротивляться.

Человек в пальто заговорил. Под его носом задергалось темное пятно усов – он как будто поиграл с куском угля, а затем вытер рот рукой. Хотя тело человека в целом имело форму шара, его бледное лицо северянина было узким, словно лезвие топора. Я вспомнил, что видел на рынке душ человека, подходящего под такое описание.

– Ты можешь говорить как человек, которым ты когда-то был, или мои люди должны научить тебя манерам? – спросил он.

Я встал и посмотрел на окруживших меня людей в бронзовых шлемах. Ткань рукавов натягивали бугристые мышцы. Этим людям явно хотелось пустить в ход дубинки.

– Я вполне способен вести себя прилично, – ответил я.

Рукой, на пальцах которой сидели тяжелые золотые перстни, человек указал на стоявшее рядом большое кресло.

– Тогда не мог бы ты…

Не успел я и пошевелиться, как меня уже втолкнули в кресло – одно из тех слишком уютных кресел, которые обхватывают тебя целиком. Такое кресло хорошо развернуть к камину и просто считать секунды, слушая, как потрескивают горящие дрова.

Но я в этом кресле чувствовал себя неуверенно. Человек остался стоять между мной и охранниками, которые выглядели слегка разочарованными.

Меня впервые похитили уже в виде призрака, а вот мешок на моей голове уже был: многие мои клиенты здоровались именно таким образом. Ведь если кто-то хочет с кем-то поговорить, об этом могут пойти слухи, которые рано или поздно могут достигнуть совсем не того, кого нужно. Метод с мешком позволял добиться желаемого результата, но избавлял от лишней беготни.

– Как тебя зовут? – спросил человек.

– Джеруб.

– А по-настоящему?

– Это мое настоящее имя.

– Мне казалось, что ты можешь говорить как человек. Я приказываю тебе назвать свое имя.

– Я все еще привязан к вдове Хорикс. Ты мне не хозяин.

– Ну ладно, тень.

Он кивнул охраннику, и тот немедленно принялся лупить меня по голове. После четырех ударов этот гад щелкнул пальцами.

– Хватит!

Медь жалила меня, обжигала спину. Я невольно содрогнулся. Обычно вызов на встречу с помощью мешка заканчивался рукопожатием, предложением поделить сокровища, полученные в ходе какого-нибудь не вполне законного дела, и времени такой разговор практически не отнимал. Однако сейчас у меня возникло такое ощущение, что с этим усатым ублюдком я надолго, и в результате мне придется на него работать, а наградой мне станут лишь новые страдания.

Он сел по другую сторону стеклянного стола, разделявшего нас. Ножками столу, похоже, служили настоящие тигриные лапы, когти которых были покрашены в ярко-красный цвет. Мне вдруг захотелось разбить столешницу.

– Что тебе нужно? – спросил я.

– Узнать твое настоящее имя.

– Я же сказал – Джеруб.

Он защелкал языком.

– В этом городе торы всегда крадут чужое добро? – спросил я.

Охранник замахнулся дубинкой. Я поднял руки, готовясь смягчать удары, но усатый его остановил.

– Разве ты не знаешь, Джеруб, что в нашем городе подобное занятие – своего рода спорт? Он помогает нам не сойти с ума в странном мире, который построили аркийцы. Мы действуем тихо и по-умному и, как правило, не торопимся. К сожалению, в данном случае определенные причины заставили меня отказаться от обычной стратегии.

Я ткнул большим пальцем в герб вдовы на своей груди.

– Тал Хорикс будет недовольна. Она начнет меня искать и поймет, что это твоих рук дело, кем бы ты ни был.

Эту леску я закинул неуклюже, и он не клюнул, а лишь усмехнулся. Его усы задрожали.

– Искать? Такую никчемную тень, как ты? Это еще зачем?

– Я не никчемный. Я нужен тал.

– То есть она узнала о твоем… прошлом, скажем так?

Его слова заставили меня опешить. Видимо, он тоже знал о моем прошлом, иначе сразу же напомнил бы мне о моем месте в обществе. У призраков не было прошлого – за исключением тех случаев, когда оно могло принести пользу или деньги.

– Не понимаю, о чем ты, – с напускной беспечностью ответил я.

– Если ты так хочешь это знать, то меня зовут тор Симеон Баск. Я сколотил целое состояние, перепродавая дорогие вещи. У меня есть одна особенность: я могу разглядеть ценность, скрытую под слоями грязи и гнили. Как говорится, я подмечаю все детали. И вот сейчас, глядя на твой округлый подбородок, я сразу распознаю в тебе иностранца. Красс, да?

– Возможно.

– Сам я из Скола. Приехал в город, когда мне было тринадцать. С тех пор поднялся, стал тором и нашел свое место в обществе аристократов.

И притом довольно низкое, подумал я, но промолчал.

– Человек не сумеет возвыситься, если не поймет правила игры. Чтобы идти вверх, иногда нужно иметь дело с сомнительными личностями. За долгие годы я познакомился со многими из них.

– Не сомневаюсь.

Баск ухмыльнулся, блеснув золотыми зубами.

– Ты сам знаешь, что беспринципные люди бывают самые разные – от торов, тал и генералов до скупщиков краденого, громил и даже замочных мастеров.

Ну вот, приехали. Возможно, не только вдове Хорикс требовалось произнести целый монолог, прежде чем подойти к главной теме. Возможно, все аркийские аристократы ведут дела именно так. Лорды Красса, напротив, выплевывали в тебя правду, словно семечко от яблока, и их метод мне нравился больше.

Порывшись в кармане пальто, Баск достал оттуда нечто узкое и длинное, похожее на тростник. Он положил предмет на стеклянный стол, и я услышал, как звякнул металл. Я подался вперед; мне показалось, что эта штука мне знакома.

Затем появилась вторая вещь – тоже тонкая и плоская, но с загнутым концом. Ее я сразу узнал. Этот крюк я вбил в нее своими собственными руками. С помощью молотка, конечно. Я же не волшебник.

Баск выложил на стол еще одну вещь, потом еще одну, и в конце концов их стало шесть. Я бесстрастно посмотрел ему в глаза, ничем не выдавая своих чувств. Его взгляд горел от предвкушения. Подавив в себе вздох, я предположил, как именно будет развиваться наш разговор.

– Продолжай.

– Знавал я одного замочного мастера – смышленый парнишка, подавал большие надежды, мог разобраться с любой дверью и хранилищем. Но недавно он пропал – испортил себе репутацию, или что-то в этом роде. Имя у него было чудно́е, даже по меркам Красса.

– И какое же?

– Если мне не изменяет память, то в нем были буквы «К» и «Б». – Баск поднял одну из металлических вещиц и постучал по ней пальцем.

– Очень интересно.

На этот раз Баск не стал сдерживать своего охранника. Дубинка ударила по моей спине, едва не выбив меня из кресла. В мою голову вцепились когти боли.

Тор Баск подался вперед, чтобы посмотреть мне прямо в глаза.

– Его звали Келтро Базальт?

Я и подумать ни о чем не успел, а уже закивал.

– Тебя поработил и продал Боран Темса? – спросил Баск.

Я закатил глаза к потолку.

– Мне показалось странным, что Темса продал какого-то красса, а уже через неделю вызвал меня и приказал изучить инструменты знаменитого замочного мастера, который почему-то тоже красс, – усмехнулся Баск. – В тот день я был на рынке душ. Знай я тогда, кто ты, дал бы за тебя вдвое больше. К сожалению, они не назвали твое старое имя. Ты не похож на свое описание, Келтро. Никто не говорил мне, что ты такой большой.

Немного придя в себя, я вжался в кресло.

– Эти изменения произошли со мной недавно.

– Полагаю, шарф тоже недавнее приобретение?

Чья-то рука зависла в воздухе рядом с моей шеей.

Баск наклонился ко мне.

– Значит, ты в самом деле Келтро Базальт? Второй в списке лучших замочных мастеров в Дальних Краях?

Я нахмурился. Притворяться больше не было смысла. В замочных мастерах он разбирался – ну, то есть почти.

– Лучший мастер. По крайней мере, так говорят.

Тор захлопал в ладоши, после чего пробежал круг почета по безвкусно обставленной комнате.

– Я знал! – воскликнул он, ухмыляясь охранникам.

– Ну вот, больше мне сказать нечего. Но что тебе от меня нужно?

– Сразу переходишь к сути дела? Да, ты настоящий красс, до мозга костей.

– Ты украл меня у Хорикс против моей воли, запер меня в гардеробе, а теперь еще и избил. Можно предположить, что все это ты проделал ради собственной выгоды. И раз уж ты собираешься меня поиметь, то я, если ты не против, предпочел бы обойтись без предварительных ласк.

Тор Баск посмотрел на меня так, словно я – песчаная муха в его бокале с вином.

– Ну хорошо. – Он указал на полоски металла. – Твои инструменты. Ты, очевидно, прибыл сюда, чтобы пустить их в ход, но оказался не с той стороны ножа. Я хочу, чтобы ты применил их по назначению.

Ногой он подтолкнул ко мне столик – так, чтобы он прижал мои ноги.

Мои пальцы инстинктивно взялись за работу. Если честно, я скучал по своим инструментам – по их весу, по холоду металла. Несколько резких щелчков, и детали соединились в единое целое, образовав длинную отмычку и пилку с крюком на конце. Я разобрал их и за несколько секунд сделал из них кусачки. Это «оружие» открывало половину дверей в Дальних Краях. Вторую половину мне позволит открыть мой ум, но говорить об этом Баску я не собирался.

– Какой остроумный и эффективный способ замаскировать инструменты своего ремесла.

– Ни один убийца не станет обвешивать себя клинками. А где остальное? Нескольких деталей не хватает.

– В данный момент они у третьей стороны. Если нужно, я могу их заменить.

– Так что тебе надо? – спросил я. – И не пытайся предлагать мне испытания. Я их ненавижу.

– Не бойся, о твоей репутации я наслышан. Дело вот в чем: у меня есть один сундук, который не хочет открываться.

Я наклонил голову набок.

– А ключ ты потерял, да?

Баск оскалился.

– Вроде того. Думаю, у тебя больше шансов уговорить его.

– Несомненно.

– Ну так что, господин Базальт, по рукам?

Тору Баску хватило наглости притвориться, что это работа, от которой я мог бы отказаться. Я решил ему подыграть.

– Сначала покажи сундук, тогда и поговорим.

Баск кивнул телохранителям, и они вытащили меня сначала из кресла, а потом из комнаты. Их перчатки охранников обжигали мне кожу, и там, где они хватали меня, мое свечение становилось белым. Я извивался от боли. Баск шел следом и неодобрительно щелкал языком, глядя на то, как я сопротивляюсь. При этом он еще успевал рассматривать мои инструменты и щелкал ими, пытаясь понять, как они устроены. Но только я знал, в каких комбинациях их можно объединить.

В одном я не ошибся: тор занимал совсем не такое высокое положение в обществе, как Хорикс. Доказательством тому служили узкие коридоры, низкие потолки и винтовая лестница в два раза меньше той, которую я видел в башне вдовы. Здесь дурной вкус проявился в виде занавесок металлического цвета и мебели, в которую были встроены части животных.

Как только меня приволокли на самый нижний этаж, кто-то пинком открыл дверь, за которой находилось что-то вроде склада. У стен стояли ящики, бочки и предметы, завернутые в ткань. Я заметил несколько столов, заваленных разными безделушками. Такая картина была хорошо мне знакома: я не раз видел ее в логове очередного скупщика краденого. С Баска словно разом слетели вся позолота и пафос, и он превратился в тощую портовую крысу.

– Вот он. – Тор стянул пыльную простыню с чего-то большого и прямоугольного, и я увидел своего противника.

Это был не обычный сундук, а настоящая крепость. Судя по тому, что он представлял собой беспорядочное нагромождение деталей из чугуна и серебра, его сделали в Сколе. Края сундука были украшены шипами, а с той стороны, которая была обращена ко мне, на меня смотрели шесть замков, окруженных зеленым малахитом. Крышку в форме шатра удерживали на месте огромные железные петли, и каждая из них была снабжена задвижкой и еще одним замком. Скорее всего, сундук сделала Фекси Друд – один из лучших и самых хитроумных мастеров в истории Скола. Даже спустя сто лет ее замки по-прежнему приводили в замешательство таких криминальных предпринимателей, как я.

Мне захотелось прикусить губу, но оказалось, что это невозможно – под нажимом мои пары просто расступались.

– Тяжелая штука. Наверное, ее нелегко было украсть.

– На самом деле сундук принадлежал моему деду. Этот человек обладал огромным богатством и великим множеством тайн. Этот сундук – вызов, который он бросил мне из загробного мира.

– Удивительно, что ты его не поработил.

Мои слова, похоже, оскорбили Баска.

– Базальт, у меня немало теней, но я ими не торгую. Я – уважаемый коллекционер и…

– Скупщик краденого, – закончил я за него.

Дубинка ударила меня по ребрам; я пошатнулся.

Баск подтолкнул меня к сундуку. Он уже собрал мои инструменты и теперь держал их в руках.

– Это модель Друд. Полагаю, ты знаешь, кто это и что это? Я несколько десятилетий искал замочного мастера, который мог бы с ним справиться. – Баск ухмыльнулся. – И вот теперь у меня есть ты.

Вздернув губу, я взял у него свои инструменты и несколько запасных.

– Какие у тебя есть доводы, если не считать насилия и сильнейшей скуки? Почему я должен тебе помогать? Ты же не мой хозяин.

– Ну, все зависит от того, как долго ты можешь терпеть боль и бороться со скукой.

Я решил с ним поторговаться – да, в основном ради забавы, но при этом во мне еще жила надежда, что он предложит мне более выгодные условия, чем Хорикс.

– Я хочу получить свободу.

Баск расхохотался.

– Зачем мне тебя освобождать? В моем распоряжении лучший замочный мастер Дальних Краев. Кроме того, половина твоей монеты не у меня, верно? Будем надеяться, что Хорикс – добросердечная шлюха, и она не слишком быстро переплавит твою монету. Ну что, хочешь получить еще пару ударов дубинкой? Если нет, тогда берись за работу.

Бормоча проклятия, я устроился перед огромным сундуком и начал ковыряться в замках. Мои глаза были закрыты; все внимание я сосредоточил на руках и на металле в них, радуясь тому, что сделал инструменты из стали, а не из меди. Те, что Баск дал мне на замену, были примитивными, но они тоже пригодятся.

Замки с плавающими цилиндрами, чтобы я не нашел зарубки.

Два глубоко утопленных в крышку замка, чтобы испытать длину моих отмычек.

Задвижки из литой стали; чтобы разрезать их, нужна целая кузница.

И хитроумный цилиндр с выпадающими штифтами, взломать который можно только с помощью трубкообразного ключа.

Неплохо, Фекси Друд.

– Работать придется долго, – сказал я.

Баск скрестил руки на груди и прислонился к стоящему рядом ящику.

– Ну так притворись, что ты, как обычно, вышел на дело и что взломать сундук нужно до восхода солнца.

Если он ждал десятки лет, то еще один день точно потерпит. Друд – хитрый мастер; она обожала ловушки, которые запечатывали сундуки и хранилища навсегда, так что нужно действовать по уму. Наверняка открывать замки нужно в определенном порядке, а те, кто так не делает, будет наказан. Мне уже попадались замки Друд, и после каждого из них мне казалось, что я получил изрядную долю пинков по моей широченной заднице. Да, конечно, я их одолел – ведь так, в конце концов, происходит почти всегда. Только один раз я вернулся ни с чем, да и то потому, что в хранилище оказался ригельный замок. Мне совсем не хотелось провести целую вечность взаперти – внутри двери. Не всякая добыча стоит того, чтобы так ради нее рисковать. К счастью для меня, ригельные замки были величайшей редкостью и никогда не встречались в работах сраной Фекси Друд.

– Баск, ты прекрасно знаешь, что это не обычный сундук. Если хочешь, чтобы я его открыл, не торопи меня. В противном случае остаток жизни ты будешь любоваться куском металла, – сказал я.

Тор Баск покачал головой; я услышал, как кто-то подходит ко мне сзади и нетерпеливо шлепает дубинками о ладони.

– До восхода солнца, – повторил он.

Я пожал плечами.

– Как скажешь.

В десятках таверн и постоялых дворов Дальних Краев я слышал, как воины – и старые, и молодые – за кружкой пива хвастались своими подвигами, рассказывали о кровожадности и ярости, о тех мгновениях, когда воин сосредотачивается только на своей задаче и забывает обо всем остальном. Страх, усталость и даже боль – все это исчезает; по крайней мере, так говорили мне люди, и я был склонен им верить. Сражения бывают разные, и хотя я воевал с сувальдами, шестернями и хитроумными машинами, я тоже знал, что такое жажда крови. После смерти мои ощущения притупились, но жажда крови не исчезла.

Шаги охранников, Баск, нетерпеливо напевающий что-то себе под нос, звуки капель воды, падающих где-то в углу… все это слилось в приглушенный гул. Все, что не находилось прямо перед глазами, расплылось и потускнело. Инструменты стали мечами в моих руках. Я забыл обо всем, кроме сундука.

Поединок начался. Я наклонился к первому замку и постучал по металлу, пытаясь обнаружить признаки скрытых за ним механизмов. Моя отмычка изучила первые цилиндры, покрутила их, стараясь найти отверстия для штифтов и прорези. Час спустя я уже неплохо представлял себе, как он устроен – и, соответственно, как устроена половина остальных. Я перешел к следующим, отслеживая их щелчки и жужжание, чтобы выяснить, в каком порядке они работают. Часть из них повела себя отвратительно, и, взламывая этих тварей, мне пришлось приложить усилия – я словно встретил достойного противника на поле боя. При жизни с меня бы пот тек ручьем. Я всегда потел, и дело было не в нервах, а скорее в возбуждении, которое возникает, когда идешь по тонкой грани между успехом и неудачей. Чем тоньше линия, тем сильнее возбуждение.

Когда с пятым замком было покончено, я перешел к шестому. Для него требовался похожий на трубку ключ с прорезями, в которые должны упасть штифты при повороте ключа. За всю свою жизнь я сталкивался с такими замками всего трижды, и каждый из них пришлось взламывать всю ночь. На миг я вышел из своего транса и увидел, что половина охранников уже клюет носом, прислонившись к бочкам и ящикам. Даже Баск следил за мной, закрыв один глаз, а это явно означало, что он наполовину спит. Должно быть, уже наступило утро, и солнце скоро взойдет.

Сложность с цилиндром заключалась в том, чтобы уговорить все сувальды, поворачивая ключ, обрабатывая одну из них и одновременно удерживая на месте все остальные. В остальном же нужно было просто повторять действия, пока не обнаружишь последовательность. На то, чтобы расправиться с замком, у меня ушел час, не больше. Лучезарно улыбаясь, я перешел к последним испытаниям.

– Сколько еще, тень? – буркнул Баск и подался вперед, словно стряхивая с себя сон.

– Мы же договаривались, что я работаю до рассвета, верно?

Посмотрев на стоявшие рядом песочные часы, которые принес охранник, Баск недовольно хмыкнул и скорчил гримасу.

Бой с замками, находившимися в глубине, длился недолго; они пытались отвести войска, но все было напрасно. Я разобрал свой напильник и удлинил его, а затем проделал то же самое с кусачками; их я слегка изогнул, чтобы они лучше соответствовали задаче, и они погрузились в замочные скважины, царапая края сувальд.

Когда до меня донеслись звуки просыпающейся прислуги, я уже почти взломал последний замок. Последняя сувальда заупрямилась, и мне пришлось несколько раз возвращать цилиндр в исходное положение, прежде чем я поставил его туда, куда нужно.

Стальные задвижки с грохотом отскочили, малахитовые скважины повернулись; это была чистая магия часовых механизмов. С оглушительным лязгом приоткрылась крышка. Шум вырвал Баска из дремоты. Шатаясь, он направился к сундуку, моргая, словно свинья, которую ведут на бойню.

– С дороги! – рявкнул он.

Его телохранители отбросили меня на пару шагов в сторону. Я закопал инструменты в рукава, скрестил руки на груди и стал наблюдать.

Сначала появились ключи; целая связка, и все с разными зубцами. Баск засунул ее за пояс, опасаясь, что сундук снова закроется. Я уже был больше не нужен. Затем он вынул свитки, мешочки, в которых что-то гремело, а также части чего-то, похожего на разбитые солнечные часы – часы из чистого золота.

Чем больше вещей Баск доставал из сундука, чем дольше он в нем копался, тем шире становилась улыбка на его лице. Я на его месте вел бы себя точно так же; это была отменная добыча для любого вора. Хотя я очень сомневался в том, что его дед хотя бы пукнул рядом с этим сундуком. В любом случае тор только что стал значительно богаче.

– Вы прекрасно поработали, господин Базальт. Ваша репутация вполне оправданна, – поздравил он меня.

Я пожал плечами.

– И что теперь?

– А теперь, Келтро, ты вернешься в гардероб – до тех пор, пока я не найду новый замок, который нужно взломать. Мне пригодится такая полужизнь, как ты. Аркийские мастера, похоже, не обладают твоим уровнем…

Нужное слово ускользнуло от него, но я прекрасно понимал, о чем он.

– Беззащитности? Не льсти мне, Баск. Давай не будем притворяться; ты хотел сказать, что я полностью в твоей власти.

Дубинка опустилась на мою шею, заставив меня упасть на пол. Другая раз пять ударила меня по ребрам. Медь причиняла мне боль даже через сорочку. Я терпел избиение до тех пор, пока им не надоело или пока Баск не подал им знак – мне было сложно сказать. Он нагнулся, подобрал инструменты, выпавшие из моего рукава, и оскалился.

– Уведите его.

Вот и все, что я получил за свой труд. Снова вся добыча досталась кому-то другому, но не мне. Жалкое зрелище. Я сам казался себе жалким, пока мои призрачные ноги прыгали по ступенькам, а под мышками шипели перчатки, в которые были вшиты медные нити.

В тот миг мне вдруг захотелось, чтобы кто-то пронзил мое сердце копьем из того же металла. Эта мысль потрясла меня. За тридцать четыре года жизни я ни разу не мечтал ни о чем подобном, и все-таки мысль о второй смерти внезапно показалась мне привлекательной. Я оттолкнул ее от себя, словно зачумленного нищего. Та пещера с кричащими голосами пугала меня сильнее, – гораздо сильнее, – чем мое нынешнее существование. Даже этот новый ад казался мне более предпочтительным.

Меня бросили в гардероб; я не был связан, но оказался не с той стороны замков, с какой нужно. Судя по звукам, гардероб запирали на четыре очень прочных засова. Я снова оказался в собственном голубом сиянии и принялся смотреть на деревянную дверь. Вот почему рабство так меня злило: я ненавидел подчиняться чьим-то капризам. По крайней мере, на этот раз на моей голове не было мешка. Я вздохнул.

Заняться мне было нечем – я мог только слушать, как стихают звуки шагов, а затем хлопает дверь. В комнате царила тишина, только тикало странное устройство для измерения времени. Его дерзкое «тик-так» отмеряло срок моего заключения. Я поклялся, что разберу его на части, как только выпадет подходящий случай. И пусть Баск лупит меня своими дубинками, мне плевать.

Я уже собрался как следует погрузиться в обдумывание собственных проблем и потерь, как вдруг услышал чей-то голос. Я напрягся – настолько, насколько это возможно для газообразного призрака – и прижал лицо к тонкой щели между дверями. Да, гардероб был хороший и прочный, но одежде нужно дышать.

Охранники и не подумали затушить масляные лампы. Я осмотрел комнату – кусочек за кусочком – словно враг через бойницу. В безвкусно обставленной комнате никого не было, но мое внимание снова привлекли ужасные вещи, которые скопил Баск. Я бы их сжег – просто чтобы больше никогда их не видеть.

– Привет!

На этот раз я четко это расслышал. Мужской голос. Не за дверью, а в комнате. Прижав ладони к деревянной двери, я снова посмотрел по сторонам. Если только он не стоит совсем рядом с гардеробом, – а уши говорили мне, что это не так, – и не прячется в углу позади меня, то я его не вижу.

– Привет? – отозвался я.

Голос зазвенел от возбуждения.

– Да! Славься, Фрит!

Вот про это божество я никогда не слышал. Я застонал, прижавшись лбом к железному шву. Должно быть, голос принадлежал еще одному из так называемых «мертвых богов», который появился здесь, чтобы снова устроить мне выволочку. Почему они всегда приходят тогда, когда меня наказывают? Где они были, когда меня убивали?

– Что там еще?

Интересно, какую мертвую тварь они выбрали для меня на этот раз? Возможно, одну из голов, висящих на стене, – антилопу или ибиса.

– Я пытался найти этих твоих фанатиков, но, как видишь, у других людей были свои планы. Вытащи меня отсюда, а если не можешь, тогда не лезь ко мне, – сказал я богу.

Возникла длинная пауза.

– Боюсь, что я не знаю, о чем вы говорите.

– Тогда кто ты?

Голос вежливо откашлялся.

– Такой же пленник, как и вы.

Я скорчил гримасу.

– Где ты? Я больше никого не заметил. Ты в гардеробе, как и я? Можешь меня вытащить?

– Я… э-э… ха-ха. Не совсем.

Мы обменялись всего парой фраз, но я уже решил, что этот человек мне не нравится.

– Ну?.. – Я, как говорится, «в оковах из невидимого железа».

– То есть на тебе кандалы?

Нервный смех.

– Нет, господин. Я хочу сказать, что не расположен помогать вам. Скорее я сам нуждаюсь в помощи.

Я снова прижал глаз к щели.

– Ну, я-то взаперти, – буркнул я, уставившись на очаг, откуда, судя по всему, доносился голос. Если человек не сидит в кресле спиной ко мне, то голос либо принадлежит призраку, либо звучит у меня в голове.

Я откинулся назад и с глухим стуком врезался в деревянную стенку. Ну все. Я наконец-то спятил. Моя тревога обрела голос и черты характера.

– Мы могли бы поговорить. Рассказать какие-нибудь истории, случаи из жизни.

Я пытался поддержать разговор с самим собой.

– Может, даже почитать стихи? Знаешь, часть из них я написал сам. Ну, не то чтобы написал… скорее придумал.

Я снова подался вперед. Поэзию я ненавидел во всех ее видах – в основном потому, что не понимал ее. Мое подсознание, каким бы странным и извращенным оно ни было, никогда бы не смогло придумать что-то поэтическое. Я не напишу сонет, даже если меня подвесят над колодцем с крокодилами.

– Где ты? – спросил я. – Отвечай.

– «Клинок, каким размахивают в битве, но также достают по злобе, я…»

– Хватит стихов! Говори, где ты!

– Я – меч, понятно? Меч на полке над очагом.

Я сдвинулся влево и посмотрел наверх, на жуткое зеркало и керамические вазы с налепленными на них ухмыляющимися лицами. Между ними находилась стойка – наклоненная, чтобы была лучше видна лежащая на ней ценность: длинный меч с обсидиановым лезвием, покрытым прожилками меди. Серебряная рукоять была в форме дерева – с гардой в виде переплетенных ветвей. Его корни обхватывали навершие из черного камня, на котором было вырезано лицо мужчины.

– Меч?

– Да, меч.

Я застонал. Должно быть, дубинки причинили мне больше вреда, чем я думал.

– Ты точно не древний бог?

– Ну, когда-то я несколько раз исполнил роли богов для Театральной гильдии Гурры, а также в «Черном скарабее». Говорили, что я играл потряса… – Он услышал, как я рычу. – Но нет. Увы, я не бог, а просто жалкий мертвопорабощенный.

– Кто?

– О, вы не знаете? – спросил голос, явно радуясь возможности рассказать историю.

Пауза подсказала ему, что да, я не знаю.

– Мертвопорабощение. Оно было в моде несколько… Какой сейчас год?

– Тысяча четвертый по имперскому календарю.

– В таком случае оно было в моде несколько веков назад, когда никситы решили поэкспериментировать с заклинанием порабощения и создать безделушки для аркийских аристократов. Вы слышали про чужеродную магию? Про души, заточенные в телах животных? Им еще повезло. Нам не позволили жить в виде теней или зверей – нас поместили в вещи, в безжизненные предметы, отсюда и название – «мертвопорабощенные». Ну, вы понимаете: говорящие часы, умные двери, самоиграющие арфы и так далее. Но нет, меня поместили в меч. «Душа-клинок» – так это называется. Всю я жизнь размахивал только бутафорским оружием, а теперь знаю о мечах больше, чем кто бы то ни было… ха… ха.

Про говорящие вещицы я слышал, и пару из них даже украл. Никогда не думал, что когда-то они были душами людей. Я всегда предполагал, что в них какая-то древняя магия.

Моя голова снова ударилась о стенку гардероба. Значит, есть виды рабства и похуже моего. Это было жуткое утешение – знать, что кто-то находится в более отчаянной ситуации, чем ты. Однако эта мысль действительно облегчила груз, который лежал на моих плечах с того самого дня, когда меня похитили из доков.

По крайней мере, я мог побеседовать с мечом, а не с голосами в моей голове. Я обрадовался тому, что у меня появился собеседник. Это даже поможет мне не думать про гардероб до тех пор, пока я снова не понадоблюсь Баску. Я закрыл глаза и снова прислонился к стенке гардероба.

– Продолжай.