Жизнь там 7

Глава 44

Незапланированное отбытие из Госпиталя пришлось совершить не поставив в известность лечащего целителя, поскольку тот, естественно, был бы против.

Да и центральный вход был не вариант — сердобольные будущие леры небольшой толпой стояли на страже здоровья княжича. Пришлось воспользоваться черным ходом, или служебным, а для этого вскрыть магически замок. А что было делать? Ключей то от двери не было. И никто бы их Георгу не дал.

С трудом забравшись в пролетку, пойманную магистром, княжич выдавил из себя:

— Никогда не думал, что задирать ноги, для того что бы просто залезть в это средство передвижение, такая проблема. Ненавижу болеть!

Ветров на эти слова только пожал плечами:

— Этого никто не любит. К тому же, в Храме вас тоже за то, что вы не соблюдаете предписание целителя, по головке не погладят. И, скорее всего, вы все равно окажетесь в кровати. С той лишь разницей, что она будет менее удобной.

— Ну, да. Такая смена удобства на персонального наставника, — попытался растянуть губы в улыбки княжич. Кишки в животе после сегодняшнего испытания категорически возражали. Выражая свое громкое «фи» хозяину болезненными спазмами.

— Надо было, все же, позвать портального мага, — с тревогой наблюдая за своим бывшим подопечным проговорил магистр.

— Ага, придворного. Чтобы через пять минут после моей переброски об этом узнал дед.

— Зато бы не так было больно, — не согласился Ветров.

— Потерплю. Тут уже чуток совсем дороги осталось.

Чуток растянулся почти на десять минут тряски по брусчатке. Так, что к концу поездки Георг из пролетки почти вывалился на руки наставника. Но сделал это с превеликим облегчением.

Медленно и тяжело поднявшись по ступенькам двое мужчин впервые в жизни не обнаружили на обычном месте привратницу. Первое, что следовало сделать любым мужчинам, пожелавшим войти в Храм Луноликой — это испросить разрешение, назвав цель визита.

Да, это была, скорее, формальность и своеобразная дань вежливости к Богине, чей храм они посещали, а также к проживающим здесь женщинам. Но суть дела это не меняло.

Привратницы не было. Мужчины зашли внутрь и увидели упавшую картину. Та висела прямо напротив входа, сразу знакомя всех посетителей с группой молящихся служительниц около статуи своей Богине. Картина была громадной, почти во всю стену, и висела там столько сколько магистр Ветров себя помнил.

Сейчас она изломанным бугром лежала в холле, занимая все свободное место. И если бы двери Храма открывались не наружу, а во внутрь, вряд ли бы посетители так легко сюда вошли.

— Что это? — удивился княжич. — Столичный храм решил посетить вандал?

Ветров ничего не стал говорить, ибо ответ был очевиден. Зато попытался поднять картину. И у него это даже получилось. При помощи княжича, который сбоку придержал сломанную раму.

Под картиной обнаружилась привратница с разбитым носом, наливающимся под глазом фингалом, и держащаяся за голову. Кое-как, прислонив поврежденное произведение искусства к стене, магистр бросился к лежащей женщине:

— Голова кружится?

— Да… И в ушах до сих пор звенит, — пожаловалась та.

— Кто? — сжав плотно губы и зло сузив глаза вопросил Георг.

— Муж одной бедняжки… Она у нас спряталась… в целительском крыле. Бегите! Вам туда! — и она указала рукой направление. — Он сейчас там. Помогите им. А я уже ничего. Скорее же.

Магистр, коротко глянув на своего подопечного, бросился бегом в указанную сторону. Княжич, со всей ему сейчас возможной скоростью, последовал за ним.

Уже после второго поворота коридора стали слышны женский визг, грохот скрежет и мужские ругательства. Пока они бежали услышали еще треск ломаемого дерева, падение чего-то тяжелого и старушечий вопль:

— Гад! Опять сломал! Только же вылечили!

Мужское пьяное ругательство. Длинное.

Еще поворот. Вот оно, целительское крыло храма. Еще чуть-чуть и они на месте.

Женские крики. Визг ребенка. Вперемешку с ясным голосом. Словно кто заклинание читал. Но слов за общим ором разобрать было невозможно.

— Да пусть со всех дыр у гада льется! — голосила пожилая лера, лежа на полу рядом со старым креслом, стоящим почти посредине зала.

На кресле, на коленях стояла Рианон. Так что сразу стало понятно кто только что читал заклинание.

— Ууувяк… вяк, ууувяк, — недалеко от входа, спиной к новоприбывшим на корточках стоял мужик поперек себя шире и блевал. На пол.

В следующее мгновение в нос всем ударило зловоние. От мужика несло сливовицей, перегаром и всем остальным что из него сейчас вытекало.

— Рианон, спасибо, конечно, — раздался голос служительницы, поднимавшейся с пола от окна. — Но я просила тебя сегодня больше не магичить.

— Так я и не магичила, наставница. — заверила ее девочка в кресле, вновь принимая сидячую позу.

— Что здесь произошло? — перекрывая единственный выход из лечебницы спросил магистр Ветров.

— Этот гад пришел, всех поубивал, спину мне снова сломал, — охая и причитая доложила бабка. — Мил человек, помоги бабушке подняться, да на лежанку перебраться.

— Ууувяк… вяк, ууувяк. Ик!

Магистр, взглянув на поднявшуюся служительницу, с только что подбитым глазом и следами громадной пятерни на руке обошел блюющего мужика и поспешил помочь старушке.

— Ой! Больно, больно! Не могу, милок. Совсем мне спину гад сломал!

Магистр привычно обезболил бабушку и помог ей добраться до лежанки.

— Вот так, спасибо, добрый человек, и хвала Луноликой, — продолжала причитать старушка.

Лежанка натужно заскрипела. Из-под нее раздался испуганный писк. Магистр заглянул туда и увидел совсем маленькую девочку, испуганно жавшуюся к стенке

— Это кто? — оглянулся он на служительницу. — И где ее мать?

Сбоку залы, в большую двухстворчатую дверь требовательно постучали, с той стороны.

— Я сама разберусь с девочкой, — сказала пострадавшая служительница. — А вы лучше эту баррикаду разберите и выпустите оттуда пострадавших.

Дверь была заблокирована поставленной наискосок лавкой и, для надежности, привалена огромным столом.

— Ууувяк… вяк, ууувяк. Ик! — старательно извергал из себя содержимое мужик на корточках.

За дверью оказались настоятельница Храма, ее неизменная наперсница, мать ребенка и храмовая кладовщица. Все, как одна, женщины были с подбитым левым глазом.

— От же гад! Лягушка зеленая! — тут же выразила к произошедшему свое отношение настоятельница столичного Храма. — Да я до Императора дойду! За подобное непотребство! Что бы в Храме Луноликой обижали ее преданных служительниц!

— Ууувяк… вяк, ууувяк. Ик!

— У него что, один универсальный способ — бить всех в глаз? — осматривая потерпевших констатировал княжич.

— Ууувяк… вяк, ууувяк. Ик!

— Чем вы это его так? — удивленно пролепетала кладовщица. — Я и не знала, что есть такое рвотное заклинание.

— Это не заклинание, — передавая девочку в руки матери грустно сказала целительница Наина. — Это проклятие.

— Ой! — испугалась бабка. — Это что, я его так? Так я ж убивать этого гада не хотела. Я это… от боли так сказала.

— Не волнуйтесь, мы все подтвердим, — тут же постаралась успокоить ее настоятельница, сама меж делом взглядом отправив свою наперсницу вызвать стражу и некроманта. — Вы, главное, вспомните как полностью звучало ваше проклятие.

— Ууувяк… вяк, ууувяк. Ик!

— Мое, проклятие, — вмешалась в разговор Рианон. — Лера только слегка дополнила его. А звучало оно так: «Чтоб тебе икалось и рыгалось, гад такой, до пустого желудка, каждый раз, как выпьешь больше чарки.»

— Вот-вот! Точно так она и сказала, — подтвердила бабка. — А я ещё тогда подумала, а че ему только икаться и рыгаться то будет? Пусть уж всю специфическую гамму отравления почувствует. Вот и добавила, что пусть со всех дыр у гада льется!

— Вот спасибо, добрые женщины, — сказала настоятельница, — а мы теперь должны все это нюхать, а потом и еще и убирать?

— Почему именно рыгать то? — удивился княжич.

— Потому что ее как раз перед этим вырвало, — сморщила свой нос Наина.

В целительское крыло бегом вернулась неизменна помощница настоятельницы:

— Сказали, щас будут, — отчиталась она. — И следователь, и стражи, и служитель.