Живые и мертвые (том 5)

Пролог

Пара ярких свечей разгоняла мглу библиотеки. Сидя за письменным столом, Лайла изучала очередной фолиант. Уже прочитанные оказывались на полу. Высились внушительными, похожими на башни стопками. За две недели в руках вампирши побывало множество книг: преимущественно магических, насыщенных ценными знаниями — эйдетическая память впитывала их без остатка. Особенно всё, что касалось чар Жизни. Они весьма отличались от заклинаний Огня и несли прямую угрозу нежити. Однако сейчас Лайла об этом не думала: старалась поглотить как можно больше информации. Сложные задачи разумнее решать потом, когда библиотека со всем содержимым останется далеко позади.

Взгляд скользил по ровным строчкам, облетал колдовские схемы, уделяя внимание самым мелким деталям. Вампирша была настолько увлечена, что не заметила возникший неподалёку силуэт.

— Нормальный ты себе закуток облюбовала, — раздался голос в сумраке.

Лайла подняла глаза на ассасина, какой стоял, подпирая плечом книжный шкаф.

— М?..

— Забурилась, говорю, в самые недра лабиринта. Еле нашёл. Чем комнаты не угодили?

— Отсюда одинаково идти до любого из разделов библиотеки.

— Угу… — встав ровно, Рэксволд отряхнул чёрный наплечник. — И пыли, как муки на мельнице…

— Мне не мешает, — взор зелёных глаз снова нырнул в фолиант. — Мы сегодня уходим, а столько всего ещё не прочитано. Чем больше запомню, тем проще будет разбираться с боевыми заклинаниями. И магией Жизни… Она такая… своеобразная… — текст всё больше перетягивал внимание Лайлы на себя.

Ассасин загадочно усмехнулся.

— Я, конечно, не маг. Но у меня получилось, — он выдержал небольшую паузу. — Создать жизнь.

В ответ вампирша лишь отстранённо угукнула. Тогда Рэксволд подошёл и уселся на край стола:

— Я стану отцом.

Лайла снова угукнула. Потом же её умственная деятельность отразилась хмуростью на лбу. Изящные ладони медленно отодвинули фолиант, а удивлённый взгляд поднялся к карим глазам:

— Как?..

— Ты не знаешь, как это происходит? — заулыбался ассасин. — Ну, давай расскажу. Берёшь…

— Да нет же! — Лайла качнула волнами каштановых волос. — Просто Эрми мне ничего не говорила.

— Эрми скоро забудет, как ты выглядишь. Ты же тут с утра до ночи торчишь. Когда её в последний раз видела, хоть помнишь?

Вампирша немного помолчала:

— Справедливо… — мимолётная тоска вдруг сменилась подозрительностью: — А не шутишь?..

— Да какой там! Вот тебе зуб, вот тебе слово ассасина.

— Тогда, — Лайла с тёплой улыбкой встала, приблизилась к Рэксволду и обняла. — Прими мои поздравления.

— Естественно, принимаю, — довольно ответил тот.

После недолгих объятий вампирша отстранилась, изумрудные глаза блестели счастьем:

— Всё. Знания подождут. Пойду навещу Эрми.

— Так. Вот с этим не спеши. Она только перестала бросать на меня суровые взгляды. Видимо, свыклась с мыслью. Поздравишь, когда сама созреет сказать. Я и Джона предупредил.

— Джон тоже в курсе?

— Ага. Уже как четверть часа. Сперва выставился на меня, а потом хлопнул по плечу так, что другому бы сломал. Но не мне, — тон ассасина оброс понуростью: — Ведь я тренируюсь. В три раза больше, чем раньше. Мышцы как железо. Но больше тут заняться нечем. На вампиров и пыльные полки я уже наглазелся.

— Потерпи немного, — улыбнулась Лайла. — Если повезёт, уже вечером будем на островах.

— Это да-а, — Рэксволд невольно тронул рукоять одного из двух висевших на поясе кинжалов. — Уж там впечатлений каждому хватит. Ладно, — он встал со стола. — Пойду манатки собирать. Кстати. Мы там пару артефактов любопытных нашли. Авось пригодятся. Но нужно, чтоб ты глянула: мало ли что.

— Поняла. Буду где-то через час. Отберу в дорогу самое важное, — Лайла обвела взором книжные ряды. — Была бы возможность, взяла бы всё, — от досады она сжала пальцами подол тёмно-зелёного платья.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся ассасин. — В общем, не засиживайся тут, — он уверенной походкой пошёл в темневший меж шкафов проход.

Лайла провожала взглядом чёрную спину — добрая зависть вышла из груди тихим вздохом. В вопросе продолжения рода Джон делал всё правильно, но то ли от того, что действительно верил в чудо, то ли от уверенности, что живому семени не взойти в мёртвой земле. Спрашивать не хотелось. Ответ мог оказаться слишком жестоким. С другой стороны, раз бескомпромиссная воительница не обратилась за очищающим зельем — а в заброшенной средь лесов крепости альтернативы не найти — значит, вопреки всем прошлым заявлениям, поддалась на уговоры Рэксволда. Стоило признать: иногда чудеса случаются.

Рэксволд и правда насмотрелся на вампиров. Эста после сражения больше не появлялась, а вот другие остались. Днём они тенями передвигались по мрачной библиотеке: охраняли территорию и попутно изучали артефакты. А по ночам выходили наружу, чтобы заниматься восстановлением взорванных ворот. Мертвецы-стражи. Мертвецы-учёные. Мертвецы-строители. Кто бы мог подумать?.. Сомнительной радости соседство, однако ждать, что в крепость войдут какие-нибудь привлечённые шумной битвой разбойники, не приходилось.

Нельзя сказать, что вампиры вообще не попадались на глаза. При желании с любым из них можно было завести разговор, хотя неуловимо казалось, будто ты отвлекаешь господ от важных дел. Да и Энтони приходил каждый день. Он выглядел менее напыщенным. Оценивал здоровье всех, кто получил ранения. Приносил лекарства и еду. Возможно, Лайла заключила и не такую плохую сделку. На арене судьбы пригодится любой союзник. Особенно тот, которого можно убить.

Рэксволд в первый же день заметил на одной из полок пузатый бочонок. Думал, вино. Хотел хоть понюхать, чем маги себя балуют. А внутри оказалась серая жижа. Внимательный осмотр бочонка выявил выжженный на боку триквестр. Тут-то и вспомнился рассказ Лайлы об охотнице на вампиров и губительной пепельной смоле. Щедро покрыв ею клинки, ассасин находку припрятал. На всякий случай.

Покинув закуток, Рэксволд шёл по тёмному проходу к светлевшему вдалеке перекрёстку: стратегически расставленные по библиотеке канделябры помогали ориентироваться. Озарить огромное подземелье разом было интересно. Но непрактично. Даже если нашлось бы нужное количество свечей, менять их пришлось бы без передышки: пока зажжёшь последнюю, впору идти к первой. А Лайла берегла свою магию для более серьёзных нужд.

Дойдя до развилки, Рэксволд повернул в сторону комнат и вдруг остановился. Из-за плывущего навстречу женского силуэта. Хоть он пока плохо читался в сумраке, но казался совершенно незнакомым. Неужели в крепость проникла демонесса? Ладони медленно легли на рукояти кинжалов. Однако секундой позже удалось рассмотреть блёклый багрянец глаз — всё же вампирша. Руки спокойно опустились, а взор заскользил по прояснившейся одежде. Тёмная юбка до колен. Голубоватая блуза с элегантным бантом на груди. Кружевные манжеты.

В свете канделябра оказалась стройная девушка. Русые волосы, собранные на затылке в пучок с торчащим вверх хвостиком. Приятное лицо. Тень улыбки на губах. И крайне притягательные глаза, словно заплаканные из-за аккуратно слипшихся ресниц.

Рэксволд полагал, что вампирша пройдёт мимо, но, когда расстояние сократилось до метра, замшевые сапожки вдруг остановились.

— Занятно. Я представляла тебя иначе. Нэль, — назвала она своё имя и протянула кисть, как ожидавшая приветственного поцелуя леди.

Странное поведение незнакомки вызвало неоднозначные чувства. С одной стороны — внезапная общительность, с другой — попытка доминирования манерами.

— Ничего не попутала? — внимательно всматривался в бледное лицо ассасин.

— Нет, — улыбнулась Нэль и опустила руку. — Ты же — Рэксволд. Храбрый воин, в одиночку сразивший варга.

— Хм. Так-то оно так. Но моё имя более известно в западных королевствах. С чего вдруг молва с севера пришла?

— Самому лютому бурану не занести настоящей славы. Я была в Грондэнарке с миссией. Мерзкий край, правда? Эста любит отправлять меня в богом забытые места. Побаивается. Как и многие. А я вот, вернулась. Раньше срока. С успехом. И тут же задалась вопросом, почему половина моих братьев и сестёр вдруг расположилась в старинной крепости. Видишь, как интересно складываются события…

— Не спорю, странное совпадение. Но так-то мир круглый. Всякое случается. А побаиваются тебя почему? С виду симпатичная. Сердца через глотку вырываешь? — усмехнулся ассасин.

Нэль закатила глаза:

— Какая банальщина, — двумя дисками вечерней зари они спустились обратно: — Первой причиной является ксенофилия…

Рэксволд сделал шаг назад:

— Что ещё за дрянь?

Девушка негромко рассмеялась, сверкнув кончиками острых клыков. Потом же пристально посмотрела на ассасина:

— Она не заразна, глупенький. По крайней мере, телесно. Ксенофилия — это жажда всего неизвестного. Каждого вампира исцеляет своя эмоция. Спокойствие. Грусть. Ярость. Меня — блаженство от новых ощущений. И с каждым разом найти их всё сложнее.

— Ясно… — задумчиво покивал Рэксволд. — Раз про первую заикнулась, есть и другие?

— Только одна. Но крайне страшная. Вряд ли ты захочешь знать…

— Если это не то, что от меня могут подхватить друзья, мне абсолютно плевать.

— Уверен? — взгляд вампирши стал пронзительным: казалось, она смотрела прямо в душу.

— Железно, — отрезал ассасин. Что бы ни крылось за вызовом, Эста не допустит кровопролития на охраняемой территории: уж слишком много сделано для доверительных отношений.

— Сам попросил…

Мгновением позже Рэксволд понял, что больше не видит перед собой Нэль — только… зажжённый канделябр. А следом осознал, что смотрит в другую сторону. Ассасин обернулся: вампирша стояла на прежнем месте.

— Ты меня развернула… — голос не мог скрыть удивления. — Хах… И дело не в скорости… Я бы почувствовал… — в карих глазах мелькнуло просветление: — Это гипноз?

— Был бы мой дар обычным гипнозом, не действовал бы на подобных мне, а Эста бы не создала из-за меня Манифест Добровольности… — Нэль на секунду скосила взор к своему плечу, словно кого-то услышала в тёмном проходе позади. — Мы ещё встретимся. Поздравляю с грядущим отцовством. А бочонок спрячь понадёжнее, — тихо добавила она и распалась на чёрные клубы.

Рэксволд же стоял как вкопанный: лучше уж высокомерные рожи под носом, чем чужие глаза в голове. Кто она? Зачем приходила? И чего хочет в будущем? С этими мыслями ассасин побрёл в сторону комнат, пока чёрная броня не сделала его частью мглы. Ненадолго. Уже за поворотом ждал тусклый свет, долетавший от следующего канделябра. Он вернул матовый блеск ножнам и контуры хмурому лицу: ответы на вопросы так и не нашлись.

Старинную крепость наводняли многочисленные трещины, выбоины и выжженные пятна. Из всех напоминаний о недавней осаде дожди смогли унести лишь следы крови. Потому Джон любил устремлять взгляд за пределы крепости. Вот и сейчас, стоя на стене, он смотрел, как внизу, на окружённом мальвой зелёном пяточке, безмятежно паслись пять лошадей. Вокруг них ходил беловолосый воин в тёмно-серой броне. Едва животные пытались приблизиться к благоухающему великолепию, он преграждал им путь копьём и разворачивал обратно.

Услышав рядом шорох, Джон повернул голову, чтобы увидеть, как Эрминия складывает руки на обломанный зубец стены.

— Решила подышать свежим воздухом?

— Вроде того, — девушка облокотилась на шероховатую поверхность, и её золотистая коса сползла по плечу.

— Погода сегодня и впрямь хорошая, — Джон посмотрел на затянутое облаками солнце: — Душно, но не жарко. А то вчера, думал, клёпки на броне поплавятся.

Удостоив его кожаную кирасу мимолётным взглядом, Эрминия тускло улыбнулась:

— Хочешь на север? Где плевки звенят.

— Нет уж, спасибо, нагостился, — со смешком отреагировал Джон. — Как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше. Хотя… если честно, нет там ни черта хорошего, — в серых глазах мелькнула тоска, и, качнув чёрными прядями, он вновь уставился на лошадей.

— Вот тут я с тобой соглашусь.

На минуту воцарилось безмолвие, в котором осталось лишь наблюдение за животными и ходившим по кругу воином. А потом Эрминия кивнула вперёд:

— Уму-разуму учишь. Не боишься, что лошадей потравит?

— На фоне остальных цветов Ардонэйзии, мальва почти не ядовита. Да и справляется пока… под надзором.

— Важное уточнение. Свою спину я б ему не доверила.

— Меня больше заботят наши новые союзники, — заметно тише сказал Джон. — Лошади всхуднули. Нервничают: чувствуют хищников. Считай, средь волчьей стаи живут. И главная волчица явно не так проста. Нам всё дают, со многим помогают. Даже Скарги вылечили. Однако ничего не просят взамен. Как бы ценник потом не оказался неподъёмным.

— Неужто больше доверяешь колдуну? — Эрминия поймала пристальный взор.

— Скорее да, чем нет. Он хотя бы не лжёт. Недоговаривает, кидается двусмысленными фразами, но не лжёт. Следи себе за речами, ищи подвохи. А тут… слишком уж мягко Эста стелет, — Джон снова сбросил взгляд со стен. — Пока не узнаем, чего она хочет, нужно держать нос по ветру.

— Только «пока»?

— И то верно… — сошёл с уст тихий вздох. — Стая самобытна. Охотник в ней не приживётся, олень — пойдёт на корм. Нам остаётся быть волками.

— Это если мы хотим прижиться… — Эрминия перестала облокачиваться на зубец. — Я у мишеней. Будет желание, приходи, — она направилась в сторону каменной лестницы.

— Хочешь, чтобы я снова тебя обставил? — посмотрев на девушку, улыбнулся Джон. Он уже не раз мерился точностью с северянкой и ассасином: азартные тренировки — немногое, что разбавляло однообразие каменных стен.

Эрминия остановилась, повернула голову к плечу, по спокойным губам скользнула тень усмешки:

— А сколько раз ты проигрывал… — и спина в кожаной броне цвета земли продолжила отдаляться.

— Тут не поспоришь, — буркнул себе под нос Джон. Затем вновь посмотрел на зелёный пятачок.

Лошади степенно паслись по центру. А вот воин, воткнув копьё у ноги, крутил в руках какой-то красный цветок. Точно не мальву. Слишком уж шарообразный. Потом выбросил его, внимательно изучая свои пальцы.

— Что там, Шойсу? — свесившись, громко спросил Джон.

— Жгуший, — поднял глаза тот.

— Жгучий… Как бы опять Лайлу звать не пришлось… — на сей раз вздох вышел шумным. — Может, тебя укусил кто? Погодь, сейчас спущусь, гляну, — Джон скрылся из виду, но потом возник вновь и быстро скрестил запястья: — Не трогай больше ничего, — строго потребовал он, а затем указал на лошадей: — Отгоняй, — после чего пропал за зубцами окончательно.

— Suh’ouzt, — проворчал Шойсу, растирая покрасневшие пальцы.

К закату из крепости стал доноситься глухой скрежет. Если бы багровые лучи могли заглянуть за стены, то узрели бы, как в сумраке внутреннего двора фигуры в тёмных балахонах двигают тяжёлые цилиндры. Их было двенадцать. Каждый высотой с молодую берёзу, а обхватом в вековой дуб. Двигаясь, они начисто сбривали мох, царапали мостовую и расставлялись так, чтобы получилось подобие круглой колоннады.

Рэксволд, попиравший плечом стену, внимательно наблюдал за приготовлениями. Как и Лайла с Эрминией, что стояли в метре перед ним.

— Мне прям интересно, — посмотрел он на спину в платье. — Все порталы похожи друг на друга?

— Нет, — не отводя взора, ответила Лайла. — В отличие от чар Тьмы, чары Света изобилуют сольными вариациями, но для массовых телепортаций специфичны сложные энергетические структуры, независимо от магического полюса.

— Гадость какая, — поморщился ассасин и поймал удивлённый взгляд зелёных глаз. — Заканчивай со своими умными книжками. А то будто желтоглазку слушаю, — дал он объяснение прежде, чем Лайла стала искать его на лице подруги.

— Между прочим… — с нотками возмущения заговорила вампирша.

— Нашла кого слушать, — перебила Эрминия, что своим спокойствием вмиг притушила разгоравшийся пожар. — Он за всю жизнь две книжки прочёл, да и то, чтоб меня впечатлить. А твоя магия нас уже столько раз из дерьма вытаскивала…

— У-у-у, как всё запущенно, — заулыбался Рэксволд. — Вы забыли, как шутки выглядят? Так возьмите энциклопедию да посмотрите. До библиотеки рукой подать. Хотя, насколько я понял, если там энциклопедия и встретится, то это будет чтиво про циклопов, — он усмехнулся, и его взор заметался между девушками, чтобы заметить на их лицах хоть каплю веселья. — Ну же. Не доходит?.. Энциклопедия… Циклопы…

— Прости. Я сейчас не могу оценить твой юмор по достоинству, — от карих глаз взгляд вампирши устремился к расставленным по кругу цилиндрам и ходившим меж ними силуэтам. — Какое-то дурное предчувствие возникло. Словно туча на горизонте, — она тихо вздохнула. — По-видимому, пришло осознание, что мы вот-вот отправимся навстречу неизвестности.

— И? Ладно Эрми уже готова врагов кромсать, она всегда такая перед дальними походами, но ты-то чего хандришь? Я кому про Грозовые Острова рассказывал? Пальмы! Солнце! Песок!

— И шторма через день, — кисло улыбнулась Лайла.

— Так надо ж от солнца отдыхать, — поймав её взгляд, Рэксволд подмигнул. — И, вообще, на пальмы с песком шторма не влияют. Ну… за редкими исключениями. У нас так одного кокосом снесло. Насмерть, — ассасин сделал короткую паузу. — Да шучу я. Утонул он. Блевотиной захлебнулся.

— Ты отвратителен, — пряча улыбку за волосами, отвернулась Лайла.

— Знаю. Зато настроение тебе поднял, — карий взор устремился к входу в крепость. — О, а вон и наши лошадники идут, скакунов ведут. Ладно, пойду шмотки притараню. Давай тут, нос не вешай, — легонько тронув вампиршу за плечо и звучно шлёпнув северянку по заднице, ассасин направился к побитому осадой донжону.

Эрминия проводила спину Рэксволда тяжёлым взглядом, вернула его к цилиндрам и неспешно проговорила:

— Порой, отбросив эмоции, я задаюсь вопросом, почему из всех мужей семи королевств выбрала именно его. Ответа как не было, так и нет.

— С этим разобраться просто, — повернула голову Лайла. — Ты жалеешь о своём выборе?

— Нет, — прозвучало без тени сомнения.

— Значит, ответ и не нужен.

Девушки продолжили наблюдать, как ловкие руки в тёмных перчатках соединяют все цилиндры блестящими тросами.

Когда небо окончательно затянули сумерки, а цикады стали громче птиц, странники были готовы к телепортации. Все пятеро с навьюченными лошадьми стояли в кругу из цилиндров. Не хватало только Скарги, какой из-за занятости Лайлы часто пропадал в местном лесу. Иногда, объезжая окрестности, больше по старой привычке, чем из чувства тревоги, Джон замечал его: один раз — смакующего нектар цветов, другой — сидевшего на могиле бывшего хозяина. Но чем бы ни занимался мефит, он всегда возвращался с первыми звёздами.

Вот и сейчас выпорхнувший из-за стен Скарги сделал круг над внутренним двором крепости и осторожно спикировал на руки Лайлы.

— Так… — нежно сказала она. — Ты снова с дарами? — пальцы сняли с рогатой головёнки сырой листик. — Липа. Всё лучше, чем пчелиные укусы.

Прищурив тёмные глаза от приятных поглаживаний, мефит тихо уркнул. А затем резко напрягся. Причиной волнения стала бледная девушка в кремовом платье, что приблизилась к ромбической решётке из тросов.

— Эста, — Лайла поприветствовала знакомую тёплой улыбкой.

— Пришла посмотреть, как подобие тюрьмы становится началом свободы.

— Я рада, что ты здесь. Я должна лично поблагодарить тебя за всю оказанную помощь. Без «Лунного венца» у меня бы ничего не получилось, — приложив ладонь к груди, где висели золотая роза и серебряный полумесяц, Лайла уважительно склонила голову.

— Уникальность, помноженная на амбициозность и благие намерения, заслуживает поддержки. Без исключений, — Эста тоже улыбнулась, отчего багрянец её глаз стал совсем тусклым. — И всё же, как бы мне ни хотелось помочь тебе в дальнейшем, мои возможности ограничены восточным континентом. На островах ты будешь предоставлена самой себе. Но иди вперёд, не оглядываясь. Помни, что твоё имущество под надёжным присмотром. Ты — Соратница «Лунного венца».

Лайла немного смутилась, однако, поглаживая мефита одним пальцем, быстро нашла подходящие слова:

— Я перед тобой…

— Нет, — прервала её Эста. — Не нужно речей, — о…