Живая вода [СИ]

— Револьвер, — Лекка убежала наверх.

Ганконер покачал головой. Ох уж эти полукровки, никогда не предскажешь, на что они способны. Поднявшись на палубу, он услышал, как Лекка спорит с Араком.

— Я сам буду решать, что и когда делать на моей яхте! Мотор заведем к утру, когда ветер стихнет. Нам горючее экономить нужно!

— Нам нужно побыстрее уйти подальше, олух!

— Ганконер! — повысил голос Арак. — Забери её. И запомните все — на корабле только один капитан. И это — не она!

— И не я, — неожиданно добавил сидевший на ящике Джарет. — Капитан у нас ты, Арак. Не волнуйся, все будут тебя слушаться.

— Согласен, — Ганконер обнял надувшуюся Лекку за плечи. — И необязательно всем оставаться на палубе. Давайте распределим вахты. Эту ночь придется дежурить по двое. На всякий случай.

— Тогда первые полночи — я и Джарет, — Арак оглянулся на Ганконера. — Потом ты и Лекка. Ты ведь умеешь управлять яхтой?

— Справлюсь, — Ганконер направился к трапу и потянул Лекку за собой.

Аниала не спешила уходить с палубы.

— Не желаешь отдохнуть? — спросил Джарет, принимаясь нарезать бутерброды.

И когда только успел распаковать провизию?

— Попозже, — Аниала всё еще смотрела в сторону берега.

— Тебе нужно выспаться. Мало ли что ждет нас завтра. Я тебя разбужу, если замечу что-то подозрительное.

— Хорошо.

Она спустилась в каюту, сбросила ботинки и, не раздеваясь, легла на узкую койку. Постельное белье было чистое, хотя и немного отсыревшее. Должно быть, его давно не перестилали. За тонкой перегородкой шептались Ганконер с Леккой. Аниала не стала подслушивать, а вместо этого сосредоточилась на себе. Чужое тело почти стало своим. Но этой ночью еще можно позволить себе в мыслях ненадолго побыть Джодоком.

Далеко-далеко, в стороне от дорог фейри, есть всеми забытый умирающий мир. А в нем — башня. Не такая совершенная, как та, что уничтожена, но с достаточным запасом силы. Там он снова обретет привычное тело. И туда он уведет Джарета. А Ганконер придет сам.

«Мне давно следовало обратить внимание на тебя, Музыкант. И на твою флейту, — Джодок горько усмехнулся. — Но я даже подумать не мог, что моего внука прячет не самый сильный, а самый слабый маг из свиты Каритас. Ничего, ты заплатишь мне за всё сразу. И начнешь платить уже завтра».

Джарет накрыл тела куском парусины и подошел к Араку.

— Сменить тебя?

— Нет, — Арак искоса глянул на него. — Я всё думаю. Неужели нельзя было по-другому?

Джарет положил ладони ему на плечи.

— Тебе сейчас тяжело, понимаю. Я тоже не люблю убивать. Но порой это необходимо. — А ты воевал когда-нибудь?

— Случалось.

— С другими фейри?

— Не только. И с людьми, и с демонами.

— С демонами? Кто это?

— Да есть такие твари, — Джарет поморщился. — Очень опасные. Их мир отделен от наших границей.

Рассказывать о демонах Джарету не слишком хотелось, но Арака следовало отвлечь. И он принялся вспоминать легенды о тех давних временах. Арак слушал внимательно, постепенно увлекаясь рассказом. Джарет подумал, что нужно будет выкинуть трупы, когда Арак уйдет спать. И вымыть палубу.

— Ты мне так и не объяснил, почему всё время уступаешь Джарету?

Койки в каюте были узкие, вдвоем никак не уместиться. Но сейчас это Лекку не огорчало. Слишком сильно кипела в ней обида.

— Чтобы объяснить это, мне пришлось бы рассказать тебе историю, длиной в тысячу лет, — Ганконер вытянулся на своей кровати и закинул руки за голову.

— Тебе тысяча лет?! — ахнула Лекка.

— Больше, — он усмехнулся. — На самом деле, я даже себе не могу объяснить, почему так привязан к Джарету. Было время, когда я его ненавидел. Несколько раз готов был убить. Но как-то не сложилось.

— Может он и сильнее тебя там, — Лекка покрутилась на жестком матрасе. — Но здесь — слабее. Я чувствую.

— Вот именно, — непонятно ответил Ганконер и закрыл глаза. — Давай-ка спать. Я очень устал.

— Из-за флейты?

— Да.

Лекка затихла, прислушиваясь к ровному дыханию Ганконера. До архипелага два дня пути. А что потом? Стоит ли ей уходить на Исчезающий остров? Или лучше остаться здесь? С этой яхтой и ребенок справится. Можно добраться на ней до одного из островов Содружества, устроиться в какую-нибудь мастерскую, начать новую жизнь. Свою жизнь. Выйти замуж, родить детей.

Лекка попыталась представить себе эту жизнь — день за днем. Идея работы в мастерской ей нравилась. Но кроме нее не получилось представить ничего. Внутри будто натянулась нить, петлей охватившая сердце. Она не сможет без Ганконера, — четко поняла Лекка. Пусть даже ей не всё в нем нравится, без него она умрет от тоски.

Она тихо встала и на цыпочках прокралась к его кровати. Наклонилась и поцеловала в губы. Ганконер улыбнулся во сне. Лекка вздохнула. Решено. Она уйдет с ним, и пусть будет, что будет.

Подготовить Авалон к путешествию через пространство оказалось сложнее, чем представлялось Уне. Они с Алиссой трудились уже второй день. И трудно сказать, кто из них вымотался больше. Дарина появилась лишь один раз, покрутилась по острову и снова исчезла, заявив, что они и без нее прекрасно справляются.

— Жарко, — Уна вытерла со лба пот.

Алисса зябко передернула плечами.

— А по мне, так не слишком. Хочешь, принесу сок?

— Давай.

Уна дождалась, когда Алисса уйдет в дом. А потом закрыла глаза и потянулась — вслепую, наугад, отчаянно надеясь, что не ошиблась, и они отзовутся. Хотя бы один.

Ее обдало холодом. Они действительно были здесь. И они пребывали в ярости.

— Я понимаю, — Уна не опустила руки. — Нам не следовало о вас забывать. Я не прошу прощения, но предлагаю сделку.

«Что ты хочешь?» — это прозвучало, как эхо шепота.

— Помощи. И готова заплатить за нее. Я дам вам достаточно силы, чтобы вы смогли отомстить. И освободиться. Вы согласны?

Что-то едва осязаемое коснулось ее щеки.

«Да».

Среди ночи Джодок проснулся. В соседнюю каюту спустился Арак и разбудил Ганконера с Леккой. На палубе слышался какой-то невнятный шум. Что там делает Джарет? И в какую каюту он придет ночевать, интересно?

Наверху послышались голоса, потом смолкли. За перегородкой ворочался и вздыхал Арак. Прошло полчаса. Дверь тихо скрипнула.

«Всё-таки ко мне», — Аниала подавила злорадную улыбку. Поцелуй уступкой не считается. Особенно, если ее поцелуют спящей.

Крадущиеся шаги замерли у кровати. Аниала почувствовала дыхание на своей щеке. И тут за стеной вскрикнул Арак. Джарет метнулся к двери, уже не заботясь о тишине. Аниала вцепилась зубами в подушку. «Я этого пащенка наизнанку выверну. И он у меня при этом еще сутки жить будет!»

— Тише, детка, — Джарет прижал к себе давящегося слезами Арака. — Сейчас станет легче.

Эту колыбельную он пел Даре, когда она вот так же всхлипывала у него на руках. Арак понемногу успокоился. Джарет перевернул подушку, уложил его и накрыл одеялом.

— Не ходи к ней! — Арак ухватил Джарета за рукав. — Ты не думай, я не ревную. Я боюсь за тебя. И не потому, что она убила… их. Просто она, как омут, понимаешь? Или как зыбун.

Джарет хмыкнул.

— Ты переутомился, вот тебе и чудится. Спи.

Он допел колыбельную. Убедился, что Арак действительно уснул и выскользнул за дверь.

— Надеюсь, ты не всерьез объявил этого плаксу капитаном? — Аниала сидела на кровати, закинув ногу на ногу. — Сколько шума из ничего. Я уж подумала, что на яхту напали.

— У тебя никогда не было детей? — Джарет сел на свободную кровать.

— Нет, — Аниала принялась неспешно расплетать волосы. — А ты женат?

— Нет, — Джарет улыбнулся. — Но у меня большой опыт в обращении с детьми. Разного возраста.

— Это заметно.

— Позволь, — Джарет поднялся и мягко забрал у нее расческу. Сел рядом и взял на ладонь пряди ее волос. — Шелк снаружи, сталь внутри. Ты как змея, Аниала. Это комплимент, я люблю змей.

— Мне они тоже нравятся, — она откинула волосы за спину и повернулась, чтобы ему было удобнее.

— Я подарю тебе золотые змеиные браслеты, — пообещал Джарет.

Аниала едва не расхохоталась.

— Хм… Очень щедро. Но эту сказку я знаю.

— Правда? — он приподнял бровь. — А что еще ты знаешь?

— О фейри? Довольно много. Наверняка больше, чем известно Лекке, а тем более — Араку.

Расческа мягко скользила по волосам, нагоняла сладкую истому. Проклятье! Не следовало позволять ему…

— Благодарю, Джарет, из тебя вышла неплохая горничная, — Аниала выхватила у него расческу. — А теперь иди, пока твой подопечный опять не расплакался в одиночестве.

Джарет прижался щекой к ее волосам.

— Разве я не заслужил поцелуя, моя госпожа?

«Однажды ты получишь всё, что заслужил, Джарет. О, я сделаю тебя шелковым — изнутри и снаружи».

— Нет.

Джарет тихо рассмеялся.

— Спокойной ночи, Аниала.

Он вскочил, отошел к соседней кровати и начал раздеваться.

— Ты что, здесь собираешься спать?!

— А почему нет?

— Вон отсюда! — Аниала поискала, чем бы запустить в него, но ниего тяжелого под рукой не оказалось.

— Это не твой корабль, дорогая, — Джарет лег на кровать и с наслаждением потянулся. — Еще раз спокойной ночи.

Аниала скрипнула зубами и с головой завернулась в одеяло.

«За эту ночь ты мне отдельно заплатишь. Я даже не поленюсь воссоздать такую же койку. Только с цепями для рук и ног. Я знаю, у тебя богатая фантазия, Джарет. Но даже ты не сможешь представить, что я с тобой сделаю».

Утром Арака разбудил звук заработавшего двигателя. Он наспех натянул рубашку, промахиваясь мимо рукавов, и выскочил из каюты.

— Кто приказал?! Почему меня не разбудили?

— Извини, капитан, но ветер стих, и я взял на себя смелость принять решение за тебя, — спокойно сказал спускающийся по трапу Ганконер. — Время дорого.

— Ладно, — Арак проглотил обиду. — Кто за штурвалом?

— Джарет. Ему что-то не спится, поднялся ни свет, ни заря, — Ганконер зевнул. — Сменяемся как обычно?

— Да, через каждые два часа. Можешь пока поспать.

Арак поднялся на палубу. Паруса были убраны, но яхта шла полным ходом. Должно быть Лекка выжила из двигателя всё, что возможно. Несколько секунд Арак любовался, как развеваются волосы Джарета. Неохотно отвел глаза и заставил себя посмотреть на то место, где ночью лежали тела. Палуба оказалась идеально чистой, словно ему всё приснилось.

— Доброе утро, капитан! — на палубу выскочила Лекка, на ходу вытирая руки ветошью. — Двигатель в полном порядке. Даже без попутного ветра завтра днем увидим архипелаг.

Арак сдержанно кивнул и достал блокнот.

— Я составляю график вахт. Тебя включать?

— Разумеется, но ближе к вечеру, — Лекка ускакала вниз.

— Сочувствую, капитан, — весело крикнул Джарет. — Команда тебя досталась… не позавидуешь. Или наоборот, смотря с какой стороны посмотреть.

Арак рассеянно улыбнулся, не отрываясь от блокнота.

— Да, да… Что ты сказал?

— Я говорю, смени меня, а то я с голоду умираю!

«Какой, к демонам, график! Опять стихи сочиняет», — Джарет передал Араку штурвал и направился в трюм. Попутно прислушался к звукам в каютах. У Аниалы было тихо. У Ганконера с Леккой, как ни странно, тоже. Поссорились они что-ли?

Джарет выбрал себе на завтрак пару консервных банок и вернулся на палубу — к импровизированному столу из ящиков. Вскоре к нему присоединилась Аниала. Выглядела она на удивление свежей и отдохнувшей.

— Приятного аппетита.

— Благодарю. Присоединишься? — Джарет придвинул к столу еще один ящик.

— Я уже перекусила, — Аниала осмотрела в бинокль горизонт, отметив вдали три корабля. Но ни один из них не шел следом за ними.

— Полагаю, что искать нас будут в первую очередь в твоем поместье, — Джарет вытер губы платком и выбросил пустые банки за борт. — Сутки форы у нас точно есть.

— Этого хватит, если Исчезнувший остров отзовется сразу, — Аниала опустила бинокль и села на ящик. — Но вы уверены, что он отзовется?

— Шанс есть, — Джарет уселся поудобнее, поджав под себя ногу. — Но у нас есть и запасной план. А пока всё спокойно, и можно позволить себе наслаждаться жизнью. Жаль, шум мотора мешает слушать море.

— И петь под него у тебя тоже не получится, — Аниала усмехнулась. — Расскажи о себе, Джарет. Кто ты там, у себя дома?

Джарет понимающе улыбнулся и принялся рассказывать о Подземелье, не жалея красочных подробностей. Аниала слушала заинтересованно, но не забывала при этом периодически осматривать окрестности.

— У тебя большие владения. Но почему ты не женат?

— Не вижу в этом необходимости, — Джарет лукаво улыбнулся. Он окончательно уверился, что знает, какое желание задумала Аниала. Отчасти это шло вразрез с его планами. Но выход можно найти всегда. У Брайана, помнится, всю жизнь было не меньше трех жен. И только одна из них делила с ним трон. Подземелье большое, он построит для Аниалы замок где-нибудь в приграничных землях. Конечно, если она выиграет.

Два часа пролетели незаметно. На палубе, зевая, появился Ганконер. Джарет посмотрел на него, присвистнул и встал.

— Продолжай отдыхать, кузен. Я постою на вахте.

Ганконер с благодарностью кивнул. Он по-прежнему чувствовал усталость. Джарет встал к штурвалу, что-то коротко сказав Араку. Тот с беспокойством оглянулся на Ганконера. Поколебался, но подходить не стал, ушел вниз. Ганконер возвращаться в каюту не стал. Сдвинул ящики и лег прямо на них.

Аниала отошла к борту. Сделала вид, что смотрит в бинокль, искоса изучая Ганконера. Слабость — это плохо. Вполне возможно, что вызов Авалона и вовсе его доконает.

«Нет, ты умрешь по моей воле, Музыкант», — Аниала осмотрела горизонт, не обнаружила ничего подозрительного и уже хотела спуститься в каюту к Лекке, когда она сама появилась на палубе и направилась к Аниале.

— Ты собиралась научить меня стрелять. Может, сейчас займемся?

— Я не против, но едва ли Арак обрадуется, если ты повредишь его яхту. Давай для начала ты будешь стрелять вхолостую.

— Но так неинтересно, — надулась Лекка.

— Зато безопасно для окружающих. Техника стрельбы постигается поэтапно, — Аниала забрала у Лекки револьвер и разрядила. — Выстрел отвлекает, а тебе нужно отработать все движения, запомнить положение тела, и главное — почувствовать оружие. Смотри внимательно.

Ученицей Лекка оказалась идеальной, схватывающей все объяснения с одного раза.

— Молодец, — Аниала снова зарядила ее револьвер. — А теперь один настоящий выстрел. Просто чтобы ты поняла, что это такое. Стреляй вон в них, — она указала на стаю крупных хищных рыб, плывущих у борта яхты. Скорость у этих существ была поразительная.

— Это же раккены, — Лекка нерешительно посмотрела на Аниалу. — Хотя, ты права. Я тоже не суеверная.

И она выстрелила. Аниала не ожидала, что Лекка попадет. Пуля ушла в воду, но должно быть, задела одну из рыбин. Вода вскипела. Раненный раккен мгновенно был разорван на части.

— Теперь мне век не видать счастья, — Лекка засмеялась, но немного нервно.

«На этот раз примета себя оправдает», — Аниала чуть улыбнулась. Пришла пора проверить некоторые свои способности, не зависящие от магии.

— Поставь револьвер на предохранитель. Урок окончен, ты молодец. Жаль, что Ганконер едва ли оценит твои способности.

— Да, он не любит огнестрельное оружие, — Лекка вздохнула. — И технику вообще.

— И тебя это не настораживает? — участливо спросила Аниала.

— В каком смысле? — не поняла Лекка.

— Ганконер — лорд Авалона. Это целиком магический остров, никакая техника там не действует, даже механизмы гномов. Тебе будет скучно, тем более, что Авалон… Впрочем, мне не следует вмешиваться в твою личную жизнь.

— Договаривай, — Лекка пытливо заглянула в глаза Аниале. — Что тем более?

— Ты мало знаешь о сидах, верно? — Аниала сочувственно улыбнулась. — Я хотела сказать, что Исчезающий остров подчиняется женской магии. Не знаю, каким чудом Ганконер стал лордом Авалона, но островом управляет не он.

— Ты хочешь сказать, что Авалон не явится на зов Ганконера?

— Может и явится, но только если этого захочет его жена.

— Жена? — Лекка ухватилась за борт. Пальцы ее побелели. — Он не говорил, что женат.

— Понимаю. Но владычица должна быть — таков закон Авалона, — Аниала поймала потерянный взгляд Лекки и уже не отпустила. Гипноз не действует на фейри, но с полукровкой может получиться. — Ты любишь Ганконера, Лекка?

— Да… — глаза девушки остекленели.

— Ты не сможешь без него жить?

— Да…

— Тогда иди и спроси, кого он любит на самом деле. Не здесь и сейчас, а всегда. И если он выберет не тебя — умри. Потому что жить без него ты не сможешь.

Лекка выпрямилась, сунула револьвер в карман комбинезона и решительно направилась к Ганконеру. Аниала украдкой осмотрела палубу. Джарет по-прежнему стоял у штурвала. Арака видно не было, должно быть, спустился в машинное отделение. Жаль, хорошо бы он тоже увидел, что сейчас произойдет.

— Ты не спишь? — Лекка потеребила Ганконера за плечо.

— Уже нет, — он улыбнулся и сел. — Как твои успехи?

— Можете считать, что на яхте теперь два стрелка, — Лекка достала револьвер, посмотрела на него так, словно видела в первый раз, и снова сунула в карман. — Ганконер, это правда, что вы всегда платите услугой за услугу?

— Это тебе Джарет сказал? — он насторожился. — Да, это верно. Правда, услуги бывают разные.

— Он еще сказал, что вы оба мне должны.

— И это тоже правда, — Ганконер забеспокоился уже всерьез. — Что случилось, Лекка? Тебя кто-то обидел?

— Нет. Но я хочу, чтобы ты сказал мне правду, — она заложила руки за спину и сцепила пальцы. — В счет своего долга.

— Какую правду? — Ганконер потер виски. От шума двигателя разболелась голова.

— Ты женат? — фиалковые глаза Лекки смотрели с затаенной надеждой.

— Кто тебя надоумил? — вырвалось у Ганконера.

— Ответь!

— Да. Но это не означает, что я тебя брошу, — он потянулся погладить ее по щеке.

— Мне не нужны твои оправдания! — Лекка отбросила его руку. — У меня есть еще один вопрос. Кто тебе нужен больше — она или я? Не здесь и сейчас, а всегда! Кто?

Ганконер прикрыл глаза. Нужно сосредоточиться и найти нужные слова. Ему же всегда это удавалось! Но тупая боль в висках мешала думать.

— Лекка, пойми, я уже сто лет как женат. Это больше, чем любовь. Но и ты нужна мне. Не беспокойся, тебе не придется жить на Авалоне. Я найду для тебя мир, где ты будешь счастлива, обещаю.

— Значит, тебе нужнее она, — Лекка смахнула слезы. — Я поняла.

Она повернулась и пошла на нос яхты. Сначала медленно, потом всё быстрее.

— Лекка, подожди!

Ганконер вскочил и тут же покачнулся. Перед глазами поплыли цветные круги. Он сжал ладонями голову. Проморгался. И увидел, как Лекка вскочила на бушприт, раскинула руки и прыгнула вниз.

Арак поднимался по трапу, когда услышал крик Аниалы:

— Лекка!

И сразу же — полный боли крик Ганкнера:

— Нет!

Яхта вильнула. Арак едва удержался на ногах. Выскочил на палубу и увидел, что у штурвала никого, а на носу творится что-то непонятное. Не вникая, что происходит, Арак бросился к штурвалу. До него доносились обрывки фраз:

— Пусти!.. убью…

— …не поможешь…

— …чтобы и тебя на куски разнесло?!..

Вернув яхту на прежний курс, Арак закрепил штурвал и побежал на нос.

— Что происходит? Джарет, ты же ему руки вывихнешь!

— Сам вывихну, сам и вправлю. Жаль, с мозгами так не получится! — Джарет прижимал бьющегося Ганконера к палубе, выкручивая ему руки за спину.

— Лекка покончила с собой, — объяснила Араку бледная Аниала.

— Не может быть… — Арак потряс головой. — Да что же это такое?! Прокляты мы что ли?!

«Почти угадал, — Аниала отвернулась. — Эх, надо было прямо приказать девчонке застрелиться. Было бы гораздо зрелищнее».

— Пусти, — Ганконер перестал вырываться. — Я… в порядке.

— Надеюсь, — Джарет помог ему подняться и крепко взял за локоть. — Пойдем в каюту, кузен. Поговорим.

— Ветер крепчает, — Арак поднял голову и посмотрел на развевающийся на мачте вымпел. — Аниала, ты умеешь управлять яхтой?

— Сумею.

— Тогда становись к штурвалу. А я подниму парус.

— Да, капитан, — ответила Аниала без малейшего намека на иронию. Пусть потешится напоследок. «Ты — следующий, щенок. Но можешь радоваться, тебе убьет сам Джарет».

— Можно подумать, это первая дура, покончившая с собой из-за любви к тебе! — Джарет помахал рукой перед глазами Ганконера. — Ты меня слышишь вообще? Или я битый час с пустотой говорю?

Ганконер молчал, по-прежнему глядя сквозь Джарета.

— Очнись, Музыкант! — Джарет потряс его за плечи. Быстро ощупал куртку и выхватил из внутреннего кармана флейту.

— Не смей! — Ганконер перехватил его руку.

— Ага, я так и думал, что это тебя расшевелит, — Джарет разжал пальцы, позволяя забрать флейту. — Мне интересно, кузен, если однажды ты встанешь перед выбором — флейта или Алисса…

— Заткнись, — процедил Ганконер, пряча флейту под подушку.

— Нет, ты ответь!

Атаки Джарет не ожидал и среагировать не успел. Ганконер шарахнул его о переборку так, что тонкие доски не выдержали и треснули.

— В одном Лекка была права, — Музыкант криво усмехнулся. — В этом трижды три раза проклятом мире я сильнее тебя.

— Что же ты на палубе не вырвался, если сильнее?! — Джарет изогнулся, пытаясь вытащить волосы из защемившей их трещины.

— Я сам учил тебя захвату, из которого не вырваться, — Ганконер потер костяшки пальцев. — И сейчас научу еще кое-чему.

— Прекратите!

Дверь каюты распахнулась. Ганконер обернулся и смерил появившегося Арака хищным взглядом.

— Хочешь остановить меня, мальчик? Попробуй.

— Арак, не вмешивайся! — Джарет покрепче сжал волосы и дернул.

— Хватит, я сказал! — Арак бесстрашно шагнул к Ганконеру. — Шторм приближается! Оба на палубу! Бегом!

Ганконер на секунду закрыл глаза.

— Только этого нам не хватало для полного счастья, — и не оглядываясь, выскочил из каюты.

— Проклятье, он мне всю прическу испортил, — Джарет сокрушенно вздохнул и тут же подмигнул Араку. — А у тебя начало получаться командовать, капитан. Продолжай в том же духе.

Арак только махнул рукой и кинулся к трапу. Джарет задержался, задумчиво посмотрев на подушку, под которой лежала флейта. Нет, пожалуй, пусть остается здесь.

Уйти от шторма не удалось. Небо стремительно темнело, отнимая часы у дня и отдавая их сумеркам. Работа на яхте нашлась всем. Только когда шторм нагнал их, и через палубу начали перекатываться волны, мужчины заставили Аниалу спуститься вниз.

В рундуке она отыскала чистую одежду. Не по размеру, зато сухую. Арак оказался предусмотрительным мореходом. Хотя едва ли уходил на яхте далеко от берега.

«Одно радует — шторм мчит нас прямо к цели, — Аниала прислушалась к вою ветра. — О которую, скорее всего, и разобьет».

То и дело ударяясь о переборки, она спустилась в трюм, проверить, нет ли течи. Яхта пока держалась.

«Хорошо, что у меня нет морской болезни», — Аниала прихватила из ящика горсть изюма.

В свою каюту она не вернулась. Интуиция нашептывала, что в соседней можно найти что-то интересное. Бегло осмотревшись, Аниала зацепилась взглядом за поврежденную перегородку.

«Как опрометчиво! — с трудом удерживаясь на ногах, она вытащила из щели пучок светлых волос. Свернула и спрятала в золотой медальон. Прежде в нем хранился черно-белый локон. Его она выкинула еще в первый день вселения. — Надеюсь, я доживу до того часа, когда смогу без помех заняться парциальной магией».

Яхту качнуло особенно сильно. Аниала упала на кровать, не удержавшись, слетела с нее вместе с подушкой. Что-то покатилось по полу. Флейта?! Аниала схватила ее и тут же выронила, вскрикнув от боли. Пальцы обожгло, словно она схватилась за раскаленное железо. Сила флейты была чужой и опасной.

— Кто же тебя создал? — вслух спросила Аниала. — И для чего? Уж явно не для того, чтобы эльфы кружили головы человеческим женщинам.

«Для этого тоже», — приятный музыкальный голос прозвучал в ее голове.

— Ты… — Аниала протянула к флейте руку и тут же отдернула. Яхта накренилась, и они обе откатились к переборке. — Проклятье! Как ты можешь говорить в этом мире?

«Именно здесь и могу».

Аниале почудился смешок.

«В каком-то смысле, здесь моя родина».

— Кто ты?

«Зачем тебе это знать, демон?»

— Если тебе известно, кто я, — Аниала как могла отодвинулась, — почему ты не рассказала хозяину?

«Ганконер мне не хозяин. Он мой музыкант, — флейта засмеялась уже отчетливо. — И он меня не слышит. Даже здесь. А ты изменился, демон».

— Мы встречались?

«Я была в Лабиринте во время твоего поединка с Джаретом. Признаться, мне пришлось потратить немало сил, чтобы уцелеть».

— Ты не помогла ни одному из нас, — Аниала подползла к кровати и крепко уцепилась за нее. Флейта перекатилась к противоположной стене. — Почему?

«А зачем? Вы справились и без меня».

Насмешливый тон флейты начал раздражать Аниалу. Что же это за тварь? Неужели богиня? Нет, боги родом совсем из другого мира.

— Тогда почему ты заговорила со мной сейчас?

«Потому что мне не хочется провести ближайшие тысячи лет на морском дне».

— Ты можешь усмирить шторм?

«Да. Но для этого нужно, чтобы на мне играл ветер».

— Ты позволишь мне взять тебя? — Аниала потянулась к флейте, в очередной раз катящейся мимо.

«А ты выдержишь держать меня? Увы, демон, мы несовместимы. Позови одного из сидов. Лучше полукровку».

— Почему его?

«Потому что он девственник. Сейчас будет несколько минут затишья. Поторопись!»

Мачту пришлось срубить. Но и без нее волны грозили перевернуть яхту. Рулевой почти ничего не решал в этой круговерти горькой воды и ветра, но, держась за штурвал, испытываешь иллюзию, что управляешь яхтой. Ганконеру казалось, что он промок насквозь, и в жилах его теперь течет кровь, пополам с морской водой.

Он только что сменил у штурвала Джарета. Измученного Арака отправили вниз.

— Привяжи меня покрепче и тоже иди, — Ганконер стянул бесполезную рубашку.

— Ты нож не потерял? — Джарет с силой затянул узел веревки. — Если перевернемся, не успеешь выпутаться.

— Не потерял. Иди уже!

Но Джарет не ушел.

— А помнишь, мы с тобой однажды вот так же попали в шторм?

— Это когда ты пожелал испытать, что это такое? — Музыкант усмехнулся. — Помню. Тогда мне достаточно было сыграть одну мелодию, чтобы ветер стих.

— Ты слышишь?

Они разом обернулись. На носу яхты, держась одной рукой за канат, стоял Арак. В другой руке он сжимал флейту. Успокаивающая мелодия летела над морем, вбирая в себя шум волн. Шторм не прекратился, но вокруг яхты образовался круг относительного затишья. Они по-прежнему летели вперед, но волны уже не грозили опрокинуть кораблик.

— Как он догадался? — Ганконер с трудом разомкнул онемевшие губы. Неужели флейта решила сменить хозяина? Почему именно сейчас?

— Пойду, спрошу, — хватаясь за канаты, Джарет направился к Араку.

Ганконер уставился на компас. Какая разница, каким образом флейта объяснила Араку, что именно нужно сделать. Главное, что он, Ганконер, больше не Музыкант. И зачем ему теперь возвращаться?

— Держись! — Джарет успел вовремя, чтобы подхватить падающего от усталости Арака. — Отдай флейту мне!

— Нет! — Арак помотал головой. — Ее должен держать я.

— Кто тебе это сказал? — Джарет прижал к себе Арака, поддерживая его руку с флейтой.

— Аниала. Она вспомнила легенду о волшебной флейте. Правда, там была девушка, — Арак шмыгнул носом. — Но со мной тоже сработало. Это магия, да? Значит мы уже близко к вашему миру?

— Это не магия, — Джарет пристально смотрел на флейту. Под летящими брызгами она оставалась сухой. — По крайней мере, не магия фейри.

— Разве есть другая?

— Есть исконная сила богов и демонов, — Джарет содрогнулся. Если внутри флейты заключен демон… Нет, это нелепо. — А еще есть миф о Древних — самых первых разумных существах, от которых пошли все фейри.

— Думаешь, она такая древняя? — Арак с уважением посмотрел на флейту. Он уже не чувствовал своих пальцев. Он ее держит или она его? Какая разница, главное, что они все живы.

— Вполне возможно, — Джарет задумался. Если во флейте такая сила, почему же она не ударила, когда он пытался ее уничтожить? И если на то пошло, почему не помогла Ганконеру пройти Лабиринт? Или она хотела остаться в Лабиринте? Но зачем? И каким чудом она спасает их сейчас?

Вопросов было слишком много, а ответов — ни одного. Ничего, он разберется в этой загадке. И с Аниалой тоже разберется. Интересно, от кого она ведет свой род? Кто учил ее помнить бессмысленные здесь сказки? О, а вот и она. Легка на помине.

— Шторм уходит в сторону, — Аниала бледно улыбнулась. В мешковатой матросской одежде она смотрелась нелепо. — Продержитесь еще немного?

— Разумеется, — кивнул Джарет. — Благодарю тебя, госпожа. Ты спасла нам жизнь.

— Я просто увидела флейту и вспомнила сказку, — Аниала пожала плечами. — И я вовсе не была уверена, что всё получится. Я принесу вам плащ.

— И всё равно, — пробормотал Арак, косо глянув вслед Аниале. — Она мне не нравится.

— Возможно, это снова проявляется твоя память о прошлых жизнях, — Джарет усмехнулся. — А ты действительно…

— Да, — торопливо ответил Арак и прикусил губу.

— Понятно, — Джарет мягко улыбнулся. — О, а вот и наш плащ! Аниала, ты просто ангел!

Она засмеялась.

— Ты преувеличиваешь. Пойду сменю Ганконера.

Отвязанный от штурвала Ганконер не подошел к Джарету с Араком, а сразу спустился в каюту.

— Он обиделся за флейту? — Арак тревожно посмотрел на Джарета. — Но ведь я ее верну! Ой, а почему она больше не поет?

— Ветер стих, — Джарет осмотрелся. — Так, иди переоденься. И попробуй завести двигатель. Иначе мы застрянем.

Ганконер стащил с себя оставшуюся одежду, бросил на пол и лег на кровать. Его охватила такая апатия, что даже дыхание представлялось непосильной работой. Перед глазами всплывали разрозненные картинки из прошлого. Одну он ухватил. И начал просматривать снова и снова. Старая дорога с бордюром из гладких камней. Горячая пыль под босыми ногами. И тихая мелодия ветра, играющего на флейте, застрявшей между ветками сухого дерева.

Он долго стоял тогда и слушал, прежде чем решился взять ее. Ганконер отдал бы что угодно, чтобы еще раз ощутить ее тепло. Но у него ничего нет.

— Возьми.

Ганконер не сразу понял, что флейта в руке — это не греза. Арак смущенно улыбнулся, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты не думай, я вовсе не хотел забрать ее себе. Просто так нужно было. Сказка такая, — он густо покраснел, и отвернулся.

— Подожди! — Ганконер схватил его за руку. — Ты имеешь в виду сказку об усмирившей шторм девице? Откуда ты ее знаешь? Как тебе в голову пришло, что это та самая флейта?!

— Это Аниала догадалась.

— Вот как? — Ганконер задумчиво погладил флейту. — Интересно.

Арак открыл было рот, но тут же закрыл.

— Что? — Ганконер приподнял бровь.

— Пустяки, — Арак мотнул головой, разбрызгивая с волос воду. — Может, отпустишь меня?

— Извини, — Ганконер выпустил его руку.

Арак тихо вышел.

«Не могла Аниала знать эту легенду, — лихорадочно размышлял Ганконер. — Я же сам ее придумал! Или нет? Так, эта история про девицу мне приснилась, точно. А потом я сочинил балладу…»

— Ты говорила с Аниалой, верно? — Ганконер положил флейту на подушку и погрозил ей пальцем. — Но почему же ты ни разу не заговорила со мной? Что я делаю не так? Хотя бы намекни!

«Потому что ты не слышишь меня, Музыкант».

Аниала замерла за дверью каюты, напряженно прислушиваясь. Сейчас в голосе флейты не было насмешки. Только тоскливая горечь.

«Но я найду способ. Люди говорят, что дома и стены помогают. Здесь я дома. И я докричусь до тебя».

В машинном отделении взревел двигатель. Аниала отступила от двери. Флейту нужно уничтожить. Причем срочно. Она слишком опасна. Проклятье, опять приходится вносить изменения в так тщательно продуманные планы!

Аниала вернулась в свою каюту, проверила, в порядке ли револьверы, спрятанные в рундук перед началом шторма. В этом мире одна метко пущенная пуля способна решить много проблем.

Ганконер говорил и говорил, срываясь то на крик, то на шепот. Флейта не вслушивалась в его слова. Сейчас важнее отследить намерения демона. Удивительно всё же, насколько эти существа проще фейри, при том, что гораздо сильнее. Нет, точнее сказать — именно поэтому и проще. Боги сильнее демонов, но еще более предсказуемы.

Флейта помнила времена богов. И войну сидов с демонами. Именно тогда сгинули последние фейри, знавшие, кто она и на что способна. Перекресток сделал ставку и выиграл. Но через четыре тысячи лет его победа обернулась неожиданной стороной.

Лабиринт будет доволен, если она вернется в игру. Перекресток обветшал. И даже добровольная жертва владычицы Авалона не вернет ему прежнюю силу. Конечно, они оставят его в игре, незачем разрушать всё, что он создал. Но управлять… нет. Управлять мирозданием будут они.

Ганконер выдохся и замолчал. Флейта по-прежнему не отвечала ему.

— Знаешь, — он устало вздохнул. — Когда Джарет задал свой вопрос, я не знал, что ответить. Но теперь знаю. Я бы выбрал…

Договорить Ганконер не успел. С палубы донесся ликующий крик сразу трех голосов, перекрывший даже шум мотора:

— Земля!

Ганконер кинулся к рундуку, оделся, не разбирая, что натягивает на себя. Сунул за пазуху флейту и побежал наверх. Всю его усталость как дракон языком слизнул.

— Это не та бухта!

— Да что ты говоришь?! Я, между прочим, в темноте лучше тебя вижу!

— Отдайте мне карту! Боже мой, мы же на рифы идем!

Аниала отошла подальше от спорящих. Ее лихорадило. Как невовремя подводит тело! Да еще это постоянное бормотание флейты, то напевающей отрывки из эльфийских баллад, то переходящей на давно забытые языки! У Аниалы создалось впечатление, что флейта привыкла разговаривать сама с собой. И теперь не осознает, что один раз заговорив с демоном, тем самым позволила слышать себя постоянно. Напрямую к Аниале флейта не обращалась, похоже, потеряв к ней интерес.

Способно ли сохранить разум существо, на тысячи лет заключенное в музыкальный инструмент? Или ее сознание проясняется лишь изредка? В любом случае от первоначального плана завладеть этим артефактом придется отказаться, как ни жаль.

— Ого, а мы здесь не одни!

Аниала отвлеклась от своих раздумий. Яхта, резко сбавив скорость, входила в бухту, на берегу которой ярко горел костер.

— Должно быть, шторм загнал сюда каких-нибудь рыбаков, — Джарет в бинокль осмотрел берег. — Или потерпевших крушение. Корабля не видно, даже лодки нет.

— Если у нас получится уйти на Авалон, пусть заберут мою яхту, — Арак вздохнул. Искалеченную «Бегущую» ему было жаль до слез.

— Только не спеши им ничего обещать, — Ганконер тоже не сводил глаз с костра. — По-моему, там только один человек.

— Остальные могут прятаться в засаде, — Аниала достала запасной револьвер и протянула Араку.

Он посмотрел на оружие так, словно это была ядовитая змея. Но взял.

— Надеюсь, до стрельбы не дойдет, — Арак подался вперед, всматриваясь в машущего им руками человека. — По-моему, я его знаю… Да, точно, это Тори Эник, капитан рыбацкой шхуны «Раккен». Он нам рыбу поставляет.

— Плохо, — поморщился Джарет. — Или наоборот. Смотря по тому…

— Смотря по чему?

— Отзовется Авалон или нет.

— Начали, — скомандовала Дарина.

Они решили стронуть Авалон с места раньше срока, чтобы испытать свои силы.

— Что будем делать, если их не окажется поблизости? — этот вопрос мучил Уну сильнее всего.

— Там архипелаг всего из десятка небольших островов. Весть об Авалоне мгновенно разнесется. Найдутся, куда они денутся.

— Ты хочешь забрать не только Джарета с Ганконером, верно? — Алисса опустилась на колени на самом краю прибоя. Раскинув руки, прижала ладони к двум черным камням — воротам острова.

— Мы заберем всех, кто захочет вернуться, — Дара остро глянула на нее. — Теперь я знаю, в чем ошибся Перекресток. Он сделал ставку не на сидов, а на людей. И этим сильно ослабил наши миры. Но еще не поздно всё исправить.

— Думаешь, Перекресток позволит тебе такое самоуправство?

— Уже позволил, иначе бы Авалон остался на месте. А мы движемся, чувствуешь?

Алисса кивнула. Вокруг уже ничего не было видно за сплошной пеленой тумана. Но появилось ощущение полета.

— Ты уверена, что вернуть всех изгнанников — это разумно? — Уна нахмурилась.

— Боишься потерять трон? — Дара насмешливо изогнула бровь. — Не волнуйся, тех сидов давно уже нет в живых. А с их потомками мы договоримся.

— Трон меня волнует в последнюю очередь, — Уна положила руку на плечо Алиссе. — Не выкладывайся полностью, владычица, иначе нечего отдавать будет. Теперь наша очередь.

— Я уж думал, мне придется помирать здесь в одиночестве, — Тори Эник радостно потряс руку Араку. — Я ваш вечный должник!

Аниала оценивающе осмотрела его. Высокий, черноволосый, с открытым простоватым лицом. Но с понятиями о приличиях. Завидев среди прибывших женщину, он первым делом метнулся к сохнущей на камнях одежде. И до сих пор смущенно поеживался.

— Ох, как же вашу бегунью потрепало, — Тори сочувственно поцокал языком, оглядывая яхту.

— Нам всё же повезло больше, чем вам, — сдержанно ответил Арак. — Потерять и шхуну и экипаж… Сочувствую вашему горю.

— Чего уж говорить. Море — оно такое, — Эник тяжело вздохнул.

— Предлагаю переночевать на яхте, а утром возвращаться домой, — Арак повернулся к Ганконеру и Джарету, державшимся в стороне от огня, в тенях. — Принесите провизию. Побольше, чтобы всем хватило.

Эник мельком глянул им вслед. Арак не представил своих спутников, стало быть, они все его рабы. А девчонка красивая. Эх, будь у него денежки, завел бы себя такую же!

Красавица подошла ближе к костру, встряхнула распущенными волосами. В льдистых глазах отразились язычки пламени. Показалось, или она действительно улыбнулась ему? Тони невольно сглотнул. «Богиня… Душу бы отдал…»

— Позвольте.

Тори вежливо потеснили в сторону. А он и не заметил, как вернулись те двое. Кроме полной корзины, они принесли три ящика. Арак придвинул один Тори.

— Прошу вас, — и небрежно махнул рукой остальным. — А вы можете отдыхать.

— Ради чего мы играем эти дурацкие роли? — недовольно спросила Аниала, отходя следом за Джаретом и Ганконером подальше от костра. — Он всего один. И даже без оружия.

— Нам нужен свидетель, — Джарет откупорил бутылку вина и протянул ей.

— Зачем? — Аниала передала бутылку Ганконеру.

— Потом поймешь, — Музыкант жадно глотнул вина и вернул бутылку Джарету. — Аниала, ты ничего не хочешь нам сказать?

Она удивленно подняла бровь.

— О чем ты?

— Откуда ты знаешь сказку о девушке, усмирившей шторм?

— Что? — Аниала озадаченно нахмурилась, одновременно напряженно прислушиваясь к флейте. Ответ у нее был заготовлен заранее. — А в самом деле, откуда? Странно, но сейчас мне кажется, что она сама собой пришла мне в голову.

Флейта по-прежнему тихо напевала, не реагируя на разговор.

— Понятно, — Ганконер усмехнулся. — Вот, значит, как оно происходит.

— Что ты имеешь в виду?

— Неважно, — он забрал у Джарета бутылку и сделал три больших глотка. — Пожалуй, я попробую позвать Авалон прямо сейчас.

— Подожди до утра. Начало ночи — не лучшее время, — Джарет отобрал у него бутылку и вогнал в нее пробку. — И сначала изволь объясниться, кузен. Что это за намеки насчет сказки?

— Это мое личное дело, — Ганконер направился к нагромождению камней.

— Что с ним? — Аниала коснулась руки Джарета.

— Не знаю, — он взял ее пальцы в ладони. Коснулся губами. — Но если у него получится, ты выиграешь наш спор прямо сейчас. Что ты хочешь?

— Скажу, когда увижу Авалон.

Аниала следила глазами за Ганконером. По мере того, как он удалялся, бормотание флейты становилось всё менее слышным: «Мы встретимся на рассвете, своим жаром согреем озябшее солнце…»

«На рассвете? Логично, самое колдовское время, — совсем рядом Аниала чуяла дверь между мирами. Вот только открывалась она с той стороны. — Зови, Музыкант, зови. Авалон движется очень медленно. Ты сто раз успеешь умереть».

Ганконер поднялся на самый верх, выпрямился в полный рост и заиграл. Зов флейты полетел над островом. Это была музыка одиночества и тоски по дому. Теперь на Музыканта смотрели все. Разговоры смолкли. Джарет придвинулся к Аниале, обнял ее за плечи. Она напряглась, но не отодвинулась. Ганконер играл долго. А когда опустил флейту, все еще несколько минут сидели молча.

— Умелец, — Тори ошеломленно покрутил головой. — Небось немалых денег стоил?

— Да уж, — неопределенно ответил Арак. Джарет предупредил его, что на первый зов Авалон, скорее всего, не появится, но разочарование всё же было сильным. — Ну что, отправляемся спать?

— Позвольте, я в благодарность подежурю до рассвета? — поторопился предложить Тори. — Вам, гляжу, порядком досталось. А я уже отдохнул, с меня хватит.

— Очень благодарен, — Арак поднялся, с трудом разогнув ноги.

— Я останусь здесь, — крикнул сверху Ганконер. — На всякий случай.

— Да какой случай? Я весь остров облазил, нет здесь никого, — недовольно проворчал Эник.

— Мало ли, вдруг еще потерпевшие кораблекрушение появятся, — выкрутился Арак. — С высоты он их заметит.

— Тоже верно, — согласился Тори. Но про себя подумал, что лас Черной лилии слишком много воли дает рабам. Да и странные они у него какие-то. Как есть феи, которыми его в детстве пугала нянюшка.

Днем бы Тори первым посмеялся над собой. Но сейчас была ночь. И яркая луна на ущербе. Так что, выхаживая по палубе яхты, он то и дело поглядывал на четкий силуэт флейтиста на вершине кучи камней. Да и сама куча начала напоминать какие-то чуднЫе развалины.

Тори хмуро глянул на нос яхты, где лас Арак о чем-то шептался со вторым рабом. Ох, неладно здесь что-то. А что неладно, и понять нельзя.

— Джарет, послушай, — Арак вцепился в его рукав, — я всё думаю про Лекку. И я не могу поверить, понимаешь? Не могла она покончить с собой. Никак не могла! Она не такая… была.

— Иногда люди совершают совершенно неожиданные поступки, — отмахнулся Джарет. Ему хотелось спать, но еще больше хотелось за оставшиеся часы выиграть пари.

— Я ее хорошо знаю… знал, — Арак упрямо нахмурился. — Ты уверен, что ее никто не подтолкнул?

— Под «никто» ты подразумеваешь Аниалу? — Джарет зевнул. — Она стояла далеко. А у Лекки был повод. Мне приходилось видеть, как из-за любви убивали себя и гораздо более сильные люди.

— Да, наверное.

Судя по тону, Арак остался при своих сомнениях. Но замолчал и ушел в каюту. Джарет задумчиво посмотрел на небо. Где-то совсем рядом дверь. Обидно, что он ее не видит. Сюда бы Алиссу…

Джарет спустился по трапу и обнаружил, что каюта Аниалы заперта изнутри. Проклятье, нужно было забрать себе ключ! Ганконер прав, он слишком привык полагаться на магию. И в результате делает ошибку за ошибкой, не замечая очевидных вещей. Конечно, замок можно взломать. Но это уже будет нарушением правил игры.

Джарет открыл соседнюю дверь. Арак уже спал, неловко свернувшись на кровати.

«Намаялся», — усмехнулся Джарет. Он больше не видел снов о их прошлой жизни. Но необъяснимая нежность осталась. Арак вздохнул во сне. Джарет запустил пальцы в его волосы, принялся перебирать спутанные пряди. А ведь сам он выглядит еще хуже. Кожаный костюм едва ли высохнет до утра. При мысли, что придется заявиться на Авалон в матросской робе, Джарет передернулся. Впрочем, это еще не самое худшее, что может случиться.

«Это самая долгая ночь в моей жизни», — Ганконер то задремывал, рискуя свалиться со своего наблюдательного пункта, то снова вскидывал голову, пытаясь высмотреть на темном горизонте первые признаки рассвета.

Удивительно, но усталость его прошла. Голова больше не болела. А ночь была до странности теплой, словно этот неприветливый мир решил напоследок приласкать своих невольных гостей.

Когда, по ощущениям Ганконера, ночь перевалила за половину, он предпринял еще одну попытку. Авалон не появился, но, закончив играть, Музыкант ощутил необъяснимый прилив сил.

— Это ты помогаешь мне? — он положил флейту на колени. Провел по ней ладонью. — Почему именно сейчас? Или на этих островах граница между мирами тоньше, и сюда просачивается магия?

«Граница здесь и вправду тонкая».

Ганконер обмер, услышав в голове мелодичный голос.

— Ты… — он облизнул губы, — О боги… Почему?

«Что почему, Музыкант?»

Ганконер сосредоточился.

— Почему ты не говорила со мной раньше?

«Я говорила, но ты не слышал. Однако этот мир — особенный. Здесь родились те, кого вы зовете Древними».

— Ты — одна из них?! — прошептал Ганконер. Во рту разом пересохло. — Ты — ровесница Перекрестка?!

«И Лабиринта тоже, — флейта засмеялась. — Ты удивлен? Да, мы очень разные. Но при этом одной природы. Перекресток — это те из нас, кто сильнее других желал власти. Те, кто был уверен — только они знают, как надо строить мироздание».

— Они и теперь уверены, — Ганконер вспомнил, как решительно и безжалостно действовали силы Перекрестка, удаляя из своих миров всё, что мешало их порядку.

«Уже нет. Но в своих ошибках они никогда не признаются. Просто позволят другим их исправить».

— Мы действительно сможем вернуться? — Ганконер ощутил, как поднимается внутри него пузырящаяся радость.

«Разумеется. Авалон уже близко».

— Ты… — Ганконер нерешительно дотронулся до флейты. — Ты простила меня?

«За что?»

— За то, что я тебя проиграл.

«Ах, это… Ты проиграл, потому что мне нужно было некоторое время побыть в Лабиринте. У нас свои дела».

— Он живой?!

«Я ведь уже сказала, Лабиринт — один из Древних. Не самый сильный, правда. Ты сам видел, как он пострадал, когда вы сражались с мастером колец.»

— Ты была там? — ахнул Ганконер. — Ах да, конечно… А Лабиринт может разговаривать?

«Полагаю, теперь, когда мы вернулись в игру, он найдет способ общаться с Джаретом».

— А ты сможешь разговаривать со мной, когда мы вернемся?

«Едва ли. Разве что во сне, но это не наверняка».

— Ты ведь не флейта… — Ганконер запнулся, подбирая слова, чтобы точнее сформулировать свой главный вопрос. Он мало знал о Древних. О них никто ничего толком не знал. — Я хочу сказать, ты не всегда была флейтой, верно?

«Верно».

— А тебе можно вернуть прежний облик?

Флейта не ответила. Молчание затягивалось, и радость Ганконера стремительно таяла.

— Я тебя обидел?

«Нет, — ее голос звучал совершенно спокойно. — Но есть правила, которым подчиняются даже Древние. Этих правил немного, но они есть. Вы их тоже знаете. Они сохранились в сказках».

— Ты не можешь сама стать прежней? И не можешь рассказать мне, как тебе помочь?

«Ты редкостный умница, Музыкант».

Ганконер прикусил губу. Он действительно хорошо знал сказки.

— А если я отыщу способ расколдовать тебя? Ты будешь рада?

«Я — да».

— А кто не будет рад?

«Если подумаешь, то сам найдешь ответ».

— Неправда, — он бережно взял флейту на ладони и поцеловал. — Мне неважно, как ты выглядишь. Я твой. Навсегда.

«Я ведь могу поймать тебя на слове, Музыкант. Впрочем… До этого еще нужно дожить, а здесь и сейчас пора встречать рассвет».

Аниала спала урывками, при каждом шорохе хватаясь за револьвер. Не дожидаясь рассвета, поднялась на палубу. Тори Эник переоценил свои силы, сон всё же одолел его. Аниала с усмешкой посмотрела на привалившегося к мачте человека. Бесшумно положила у его руки револьвер.

Человек гораздо податливее, чем полукровка. С Араком ей пришлось бы изрядно потрудиться, заставляя стрелять в Ганконера. А этот рыбак сделает для нее всё, что угодно по первому приказу. Теперь главное — не упустить момент.

С острова донеслись звуки флейты.

— Проснись, — Аниала мягко провела ладонью по лицу Тори.

Он открыл глаза и замер, пойманный в ловушку ее взгляда.

— Этот раб опасен. Он из фей. Ты ведь знаешь, что нельзя верить феям?

Эник покорно кивнул.

— Убей его. Но сначала стреляй в его флейту. Иначе она сведет тебя с ума.

Эник взял револьвер, поднялся и, механически переставляя ноги, направился к борту. Опустил трап. Аниала дала ему спуститься на берег и пошла следом. И вдруг почувствовала, что уже не одна на палубе.

— Вышла встречать рассвет? — Джарет широко улыбнулся и тут же посерьезнел, увидев направленный на него револьвер. — Что случилось?

«Проклятье! Почему ты не спишь?!»

— Извини, — Аниала кивнула на берег. — Тори послышались голоса. Я дала ему оружие, и он пошел на разведку.

— Разве второй револьвер не у Арака?

— Нет, он вернул его мне.

— Напрасно, — Джарет метнулся к трапу. — Не нравится мне, куда идет этот Тори!

Когда они спрыгнули на берег, Эник уже подходил к нагромождению камней.

— Нет! — Джарет уже понял, что сейчас произойдет. — Стреляй в него!

Два выстрела прозвучали почти одновременно. Музыка оборвалась. Ганконер пошатнулся и упал. Эник уронил револьвер и закричал, схватившись за простреленную руку. Аниала выстрелила снова. На этот раз точно в голову.

Джарет сорвался с места, перепрыгнул через труп и одним махом взлетел на груду камней. Ганконер лежал, свернувшись клубком.

— Жив?! — Джарет приподнял ему голову. Глаза у Музыканта были крепко зажмурены, как от сильной боли. Ресницы намокли. — Встать можешь? Рана серьезная?

— Царапина, — Ганконер судорожно вздохнул. — Ох, Джарет… флейта… Ее больше нет!

— Что?! — Джарет силой усадил его. И увидел, что Ганконер сжимает окровавленными пальцами крошащиеся обломки.

— О боги… Как он умудрился в нее попасть? — Джарет прижал к себе кузена. — Ну ничего, как нибудь выберемся и без флейты.

— Ты не понимаешь… она была живая! Она говорила со мной! — Ганконер уткнулся ему в плечо. — Как мне теперь жить без нее?..

— Ты неправильно ставишь вопрос, Музыкант, — прозвучал совсем рядом насмешливый голос. — Спроси лучше, как ты теперь будешь жить со мной?

Когда у подножия каменной груды воздух замерцал, уплотнился в туман, а потом — в причудливую невысокую фигуру, Джодок был потрясен настолько, что полностью потерял контроль над телом. Аниала без чувств упала на песок.

«Не спеши, демон, умереть ты всегда успеешь», — смех флейты прозвучал угрозой.

«Ты всё подстроила!»

«Разумеется. Но я готова засчитать этот выстрел за помощь».

«Ты предлагаешь сделку?»

«Нечто вроде. Хочешь получить назад трон Запределья?»

«Смотря что ты потребуешь взамен».

«Ничего. Меня полностью устраивает твое поведение. А если перестанет устраивать, я тебе скажу. Да, кстати, не пытайся меня застрелить. Всё равно не получится».

Она не была похожа на фейри. По крайней мере, на современных. Бледное треугольное личико с большими глазами едва виднелось из-под копны длинных вьющихся волос, в которых запутались сухие ветки и листья. Слова всеобщего языка она выговаривала протяжно, почти напевно.

— Не рад, что тебя поймали на слове, Музыкант? — она откинула волосы за спину. На очень длинных пальцах блеснули когти.

«Нет, — понял Джарет, завороженно глядя на чудесное существо, — это не ветки, а рога, как у косули! Великий Хаос, да это же…»

— О боги… — Ганконер вытер рукавом глаза и кинулся к ожившей флйте так, словно умел летать.

— Стой! — Джарет ухватил его за шиворот, и они оба съехали по крутому склону.

— Какая эмоциональная встреча, — она отпрыгнула подальше и засмеялась, показав крупные зубы с острыми клыками. — Ты не ушибся, Музыкант?

— Нет… Джарет, пусти!

Джарет сделал подсечку. Ганконер снова зарылся носом в песок.

— Не спеши, кузен! Встретить одну из Древних, конечно, великая честь. Но я хочу сначала кое-что прояснить.

— В твоем голосе я не слышу ни малейшего почтения, король гоблинов, — она по-птичьи склонила голову набок. — Немедленно прекрати тиранить моего музыканта.

— Сначала скажи, что тебе от него нужно? — Джарет заслонил собой Ганконера.

Флейта кокетливо расправила подол короткой зеленой туники из грубой шерстяной ткани.

— Он знает, что.

— Джарет, отойди, — Ганконер отряхнулся от песка. — Прошу прощения… м-м-м… как позволишь называть тебя?

— Пусть будет Шейла, — она улыбнулась ему и снова посмотрела на Джарета. — Я не враг тебе, владыка Подземелья. Моя злость на тебя давно прошла.

— За то, что я пытался тебя сжечь или за то, что мне это не удалось? — уточнил Джарет.

— Приятно, что среди сидов еще встречаются действительно разумные экземпляры, — усмехнулась Шейла и по-кошачьи прищурила темные глаза. — Я уже предвкушаю удовольствие от нашего общения. Но сейчас не мог бы ты привести в чувство Аниалу? Мое появление стало для нее слишком сильным шоком.

Джарет медленно кивнул.

— Неудивительно.

Он направился к Аниале, стараясь при этом не терять из виду Шейлу.

— Интересная вы с ним пара, — она задумчиво посмотрела на Ганконера. — Почти уникальная.

— Мы не пара, — Ганконер сделал шаг к ней. — Джарет и я никогда…

Шейла тихо рассмеялась.

— Это не имеет значения, Музыкант. Я ведь знаю, кого ты выберешь, если придется выбирать. Не Алиссу и не меня. Ты выберешь Джарета. Если бы он уснул на сто лет, ты бы остался рядом беречь его сон. Вы делаете друг друга сильнее. Вы — пара, просто ты привык употреблять это слово в несколько ином смысле, — она широко улыбнулась. — Кстати, о том самом смысле. Учти, я не намерена освобождать тебя от опрометчиво данного слова.

— Я дал его вовсе не опрометчиво, — Ганконер медленно протянул руку и осторожно коснулся кончиками пальцев ее волос. — Ты ведь не исчезнешь?

Он был выше ее. Шейла прижалась щекой к его груди и обняла — крепко, как давно хотела.

— Не исчезну.

Руки у нее были тонкие, как ветки. Кончики рогов ощутимо кольнули в шею. Ганконер задохнулся от нахлынувших вдруг запахов леса — прелых листьев, звериных меток, переспевших ягод… Сердце рвалось на части от нежности. Защитить, уберечь от всех бед, стереть патину с ее волос. Пусть снова сияют красным золотом! И неважно, что Шейла старше его на сотни тысяч лет. И на столько же сильнее. Завернуть бы ее в плащ, унести далеко-далеко, на лесную поляну, где уютно журчит ручей и одуряюще пахнет клевером…

— Я сейчас утону в тебе, — Шейла не то усмехнулась, не то всхлипнула. — Слушай… Нет, не здесь. Пойдем к морю.

— Позволь, — Ганконер подхватил ее на руки. Она оказалась совсем легкой, словно птица.

Джарет хмуро проследил, как Ганконер уносит Шейлу за валуны. Удивительная у кузена способность ладить с существами, гораздо могущественнее его. С Эвиной они, помнится, были весьма дружны. Теперь Древняя. Кто следующий? Демон? Хотя нет, едва ли Шейла теперь к нему кого-нибудь подпустит. Отгулял, Ганконер.

Аниала застонала и открыла глаза. Обнаружила себя в объятьях Джарета и дернулась.

— Не вскакивай, а то голова закружится, — он медленно поднялся и поставил ее на ноги.

— Что это было? — Аниала облизнула губы. Морская горечь окончательно привела ее в чувство.

— Чудо, — Джарет усмехнулся, — Хорошо спланированное, но оттого не переставшее быть чудом. Как я понял, флейта каким-то образом подманила Тори Эника и заставила его выстрелить. Выстрел разбил чары… Хотя, чарами я бы это не назвал. Но так или иначе, она вернула себе прежний вид.

Аниала ухватилась подрагивающими пальцами за руки Джарета, хотя нужно было вырваться или оттолкнуть его. Близость мешала сосредоточиться. Снова начался разлад с телом. Джодоку случалось проигрывать, но еще никто и никогда не использовал его вот так — втёмную, предвидя все его действия наперед. «Знал бы ты, малыш, что за тварь вырвалась сейчас на свободу. Твоя покойная богиня перед ней — как беззубый щенок перед драконом. Даже я в полной силе не рискнул бы встать против этой… Шейлы».

— И кто же она такая? — полностью справиться с голосом не удалось. Ничего, спазмы можно объяснить волнением. А вовсе не перехватившей горло яростью.

— Она из Древних — тех существ, кто старше и богов, и демонов, и фейри, — Джарет сделал неопределенный жест рукой. — Я не знаю, как они сами себя называют.

— Ты уверен, что она на вашей стороне?

— До какой-то степени, да, — Джарет покрепче обнял Аниалу. — По крайней мере, теперь я уверен, что мы вернемся домой. Великий Хаос, как же мне надоело чувствовать себя селки на суше!

— Селки? — озадаченно переспросила она. «Только не молчать. Говорить о чем угодно. Отвлечься хотя бы на пару минут. Иначе я сорвусь!»

— Есть такие фейри. В морской стихии они — само совершенство. А на суше становятся совершенно беспомощными.

— Тебя с Ганконером беспомощными не назовешь, — усмехнулась Аниала. — Но я уловила аналогию. Ах, вот он!

Она высвободилась из рук Джарета и подобрала свой револьвер.

— Брось, — Джарет поморщился. — Авалон уже близко. Даже я чувствую.

— Вот когда появится, тогда и брошу… — Аниала вздрогнула. — Ты слышишь?

— Слышу и вижу, — Джарет огляделся.

Камни, в беспорядке валяющиеся на пляже, пришли в движение. Они медленно катились к телу Тори Эника.

— Впечатляющий будет курган, — пробормотал Джарет.

— Да уж… — Аниала глянула на светлеющее небо, перевела взгляд на горизонт. — Хм… Ты говорил, что вам для чего-то нужны свидетели?

Он посмотрел, куда она указывала, и с досадой топнул ногой.

— Проклятье! Только этого не доставало!

— Зайди в воду, — Шейла соскользнула с рук Ганконера прямо в набежавшую на песок волну. — Так нас никто не подслушает. А теперь дай мне руки, — она посмотрела ему в глаза и слабо улыбнулась. — Сама не верю, что говорю это. Но я клянусь, Музыкант, клянусь звездами и лунами всех миров, клянусь светом, тьмой и сумерками, своей силой и памятью, что никогда не причиню вреда ни тебе, ни Джарету. Никаким способом.

— Твоя клятва услышана, — Ганконер торжественно склонил голову. — Я могу рассказать Джарету?

— Нет, — она переступила в воде босыми ногами. — Он еще сомневается, на чьей я стороне. Пусть пока так и будет.

— Пока? — Ганконер мельком пожалел, что не разулся. Башмаки его полностью промокли. Но он тут же забыл о них. — О, я понял. Ты собираешься сделать что-то такое… — он заколебался.

— Да, — она потянулась и обняла его за шею. — То, что я намерена сделать, Джарет истолкует как предательство. Только не спрашивай, почему. Мне бы следовало промолчать и отложить все объяснения на потом. Но я не хочу, чтобы ты перестал мне верить хотя бы ненадолго.

— Я не перестану.

Она запрокинула голову. Ганконер наклонился и поцеловал ее в сухие шершавые губы. И тут до них долетел крик Джарета:

— Все на яхту! Быстрее!

Даже воздух здесь был иным. И ветер дул резкий, неприятный. С отчетливым запахом смерти. Давней, но не забытой. Дарина невольно взяла за руку Уну.

— Что здесь случилось? Даже после драконьего огня скалы так не плавятся.

— Здесь не водятся драконы, — слабым голосом откликнулась Алисса. Она поднялась с колен и теперь стояла, тяжело опираясь на один из черных камней.

Дарина передернула плечами. Какой страшный мир. Если бы она только знала…

— Да здесь вообще нет жизни! — Уна с нарастающей паникой осматривала мертвые острова, над которыми проплывал Авалон. — Где же нам их искать?

— Я вижу корабли, — Алисса указала на паруса, стремительно приближающиеся к архипелагу. — Спускаемся. Придется поговорить с местными жителями. Подчеркиваю, дамы, поговорить. По-хорошему.

— Хоть бы ветер переменился, — пробормотал Джарет, опуская бинокль.

Две яхты, полным ходом идущие к архипелагу, уже можно было разглядеть невооруженным глазом. Выдернутый из постели Арак завел мотор, но всем было ясно, что без парусов у них нет шанса уйти от погони, если Авалон не появится в ближайшие полчаса.

— Нам нужно свернуть к западу. За соседний остров, — Шейла принюхалась к ветру.

— Успеем? — Ганконер передал штурвал Араку.

— Должны. У них на пути рифы, это их немного задержит.

О ночных событиях Араку не рассказывали. Джарет лишь коротко сказал, что Эник погиб, а Ганконер представил Шейлу. Несколько секунд ожившая флейта и юный капитан истерзанной яхты смотрели друг другу в глаза, а потом Арак улыбнулся — так, словно забыл обо всех недавних смертях и своих сомнениях. Шейла ничего не сказала, но Ганконер счел не лишним постоянно держаться между ними.

— А самые первые фейри не знали, что такое ревность, — она лукаво улыбнулась, заметив его маневры.

— Просто у них не было соперников, — фыркнул Джарет. — А потом расплодились… всякие.

— О да, а вы оказались очень восприимчивыми к чужим недостаткам, — засмеялась Шейла. — К достоинствам, впрочем, тоже. Так, а вот и наша цель.

— Откуда здесь туман?! Только что не было! — Арак протер глаза. — Я что, сплю?

— Глуши мотор! — Джарет оттеснил его от штурвала. — Быстрее, пока мы ни во что не врезались!

Державшаяся в стороне Аниала коротко вздохнула. Начинается последний раунд. А эта тварь так и не сказала, каким образом собирается открыть путь в Запределье. И когда.

Аниала посмотрела на свой револьвер. Нет, пожалуй, эта вещь своё отыграла.

Она опустила руку за борт и разжала пальцы.

— Очень удачно всё складывается, правда? — промурлыкала Шейла, обхватив Ганконера за талию обеими руками. — Сейчас Авалон покажется во всей красе, и слухи о нем разойдутся по всему побережью.

Ганконер оглянулся на сбавившие ход яхты.

— Как ты думаешь, мы сможем вернуться сюда и…

— Сможете. Но сейчас не время обсуждать исход ваших потомков из нашего мира, — Шейла к чему-то прислушалась и довольно улыбнулась. — Ну наконец-то, проснулся, лентяй.

— Кто? — быстро спросил Джарет, косо глянув на нее.

— Тот, кто давным-давно предпочел устраниться от игры. И кого я всю ночь пыталась разбудить.

Шум мотора стих. Шейла выбежала на середину палубы и закружилась, раскинув руки.

— С добрым тысячелетием!.. Ну-ну, я тоже рада тебя слышать!.. Нет, даже не надейся на это… И не вздумай снова засыпать, старый ворчун. Я еще вернусь!

Джарет переглянулся с Ганконером. Глаза у короля гоблинов засияли, но сказать он ничего не успел. Туман впереди раскрылся широким коридором.

— Это… — Арак ухватился за борт так, что побелели пальцы, — это Исчезающий остров?!

— Да, — светло улыбнулся Ганконер.

Тело наливается вязкой тяжестью, готовое растечься, впитаться в землю, напоить собой глубинные корни Перекрестка. Глаза еще видят и даже лучше обычного — далеко и насквозь, не задерживаясь на внешней оболочке. Алисса прищурилась. Так вот почему Джарету нравятся совы! Интересно, он сам знает, как выглядит его душа? А рядом с ним горят два ярких клинка — Ганконер и кто-то еще — незнакомый, но не менее сильный. Откуда-то из глубин памяти всплыл давно устаревший титул — «рыцарь-эльф».

«Нельзя оставлять это оружие в чужих руках, — это была не ее мысль. — Утянуть их за собой совсем просто. Пожелай, и станет так».

— Право последнего желания? — губы едва шевельнулись.

— Что? — резко спросила Уна.

— Не бойся… — язык с трудом ворочается во рту. — Меня… не бойся… Я уже не в игре…

— А кого надо бояться? — синий огонь в глазах Уны засиял нестерпимо ярко.

Алисса хотела ответить, но голос пропал.

«Хочешь оставить Музыканта в живых? Пусть будет так. Но остальные спутники Джарета слишком опасны. Забери их с собой! Пожелай, Алисса, пока не поздно!»

«Поздно, — она усмехнулась с горьким торжеством. — Я слишком долго прожила с фейри. И научилась понимать их. Это будет славная игра. Долгая и сложная. Как и должно быть».

«Ты предаешь Перекресток, Хранительница!»

«Нет, ведь вы получите достаточно сил. А что касается желания… Пусть я напоследок стану такой, как в ту ночь, когда впервые вошла в Лабиринт».

Джарет выпустил штурвал. Яхта шла к Авалону сама. Очень медленно, сквозь густой аромат спелых яблок и осенней листвы, как сквозь янтарь.

— Ты выиграла, — прошептал он, склоняясь к уху Аниалы. — Я готов выполнить любое твое желание. Почему ты дрожишь? Разве Снежной королеве бывает холодно?

С острова летели пестрые листья. Густой листопад засыпал яхту. Шейла и Ганконер со смехом сгребали листья в охапки и сыпали их друг на друга и на Арака.

Аниала сделала вид, что задумалась. В последний раз повторила про себя формулу желания, проверяя, нет ли в ней незамеченной лазейки. «Я беру тебя, Джарет, себе на службу. На семь лет и один день. На этот срок ты — мой, душой и телом».

«Да ты знаток баллад, демон!»

Аниала мгновенно свернула все мысли, как свиток.

«Не пугайся, я слышу тебя, только если ты очень ярко думаешь, — Шейла даже не смотрела в ее сторону, сосредоточенно украшая волосы Ганконера короной из рыжих листьев. — Я ведь предупредила, что вмешаюсь, если твое поведение перестанет меня устраивать, помнишь? Так вот, Джарета ты не тронешь».

«Отдай мне его! И я заключу с тобой любой договор! Что ты хочешь, Шейла? Мир? Заранее согласен на любой срок, хоть на сотню тысяч лет. Войну? Только скажи, и я смету защиту Перекрестка!».

«Не разочаровывай меня, демон. Неужели ты неспособен справиться со своей одержимостью? Впрочем, выбирай. Либо ночь с Джаретом и окончательная смерть, либо трон повелителя Преисподней и очень долгая жизнь».

Аниала закрыла глаза, стараясь дышать глубоко и ровно.

«Я выбираю трон».

«Тогда будь готов к драке. На Авалоне тебя ждут те, о ком ты забыл. Смотри, не упусти момент, когда откроются все пути».

Вот оно что… Королева эльфов сделала сильный ход. Что ж, ответ будет не слабее.

— Зачем торопиться, владыка Подземелья? — Аниала прижала пальцы к губам Джарета, останавливая его в секунде от поцелуя. — Сначала я посмотрю на твои владения.

— Ты не разочаруешься, — Джарет поцеловал ее ладонь.

Яхта подошла к Авалону.

— Отец! — Дара сорвалась с места, как только нос «Бегущей по волнам» воткнулся в берег.

Джарет перескочил через борт, подхватил дочь и закружил в вихре синих искр.

— Прости… — задыхаясь, шептала она, — Если бы я знала, что здесь так плохо… Забирай, всё забирай… Только прости меня!

— Не вини себя, родная. Я вернулся, всё хорошо.

Амулет приятно потяжелел. Потрепанная матросская роба сменилась королевской мантией и колетом. На этом Джарет остановил поток вливаемой в него магии, пока щедрость Дары не обернулась против нее самой.

Держать Авалон без помощи Дарины стало значительно тяжелее. Уна сдула с лица намокшую прядь волос. От напряжения сводило всё тело, пот заливал глаза, мешая рассмотреть необычную троицу, сошедшую на берег следом за Ганконером. Кто из них? Кто?! Тяжесть усилилась. Неужели Алисса уже уходит?!

Уна вцепилась в камень. Почему так быстро? Она не справится одна! Туман снова начал окутывать остров, отрезая его от чужого мира, поднимая над морем.

— Держись, королева… — прошелестел голос Алиссы. — Он будет гордиться тобой… держись…

«Боже мой, у меня сейчас сердце не выдержит!» — Арак спустился по трапу последним. И теперь во все глаза смотрел то на стремительно преображающегося Джарета, то на обнимающую его стройную девушку с растрепанными светлыми волосами.

А Ганконер смотрел на Алиссу — помолодевшую, с неровной мальчишеской стрижкой — и вспоминал их первую встречу на дороге.

— Прости, что отступил тогда, Лисс.

— Прости, что предала тебя, муж мой.

Шейла беззвучно возникла за плечом Ганконера. Алисса расслышала ее смех.

«Молодец, Лисс. Так Перекрестку и надо. Нечего зариться на чужое».

«Береги его, флейта, — попросила она, — их обоих».

— Нет! — Джарет выпустил дочь и кинулся к исчезающей Алиссе. — Ты не можешь сбежать от меня, Лисс! У нас договор!

— Она не хотела тебя обмануть, король гоблинов, — тихо сказала Шейла. — Я свидетель. Она просто не знала, как всё обернется.

Ганконер тихо опустился на колени на том месте, где прозрачной водой утекла в песок Алисса. Шейла положила руку ему на голову.

— Смерти нет, Музыкант. Просто Перекресток обрел еще одну душу. И как знать, кто окажется сильнее в финале игры? А пока что…

Остров дрогнул.

Дарина уверяла, что возвращаться будет проще. Ага, оно и заметно. Почему бы ей не помочь хоть немного? Уна с усилием скосила глаза. Дарина стояла неподалеку, держась за руки с незнакомым юношей. Что-то происходило между ними — и это что-то было для них важнее всей вселенной.

«Влюбилась, — отстраненно подумала Уна. — Только бы он не оказался Джодоком…»

— Прекрасная работа, моя королева, — прозвучал над ухом вкрадчивый голос. — Я горжусь тобой.

Руки в кожаных перчатках сжали плечи, и сразу стало легче. А еще через пару мгновений Авалон вернулся на свое место. Они были дома.

Уна отдышалась. Ее охватила эйфория от проделанной великой магии.

— Я сдала экзамен на мастера?

Джарет с картинным изумлением изломил бровь.

— Разумеется нет. Коллективная работа не засчитывается. Но мы еще обсудим этот вопрос. А сейчас позволь представить тебе моих спутников.

Эйфория мгновенно испарилась. Кто же из них Джодок? Демону нет разницы, в чье тело вселяться. Подозрительнее всего выглядит растерянная красавица с серебристыми волосами. Вроде бы осматривается, но больше похоже, что очерчивает вокруг себя невидимый круг.

— Дарина, сердце мое, — Джарет с довольной улыбкой повернулся к замершей парочке, — я смотрю, ты уже познакомилась… — он сделал паузу, всмотревшись в покрасневшего юношу, — с моим учеником.

— Учеником?! — в один голос переспросили Дара и Арак. Он — с радостным недоверием. Она — с ужасом.

— Что тебя не устраивает, счастье мое? Я еще в том мире заподозрил, что у Арака есть магический дар. А сейчас окончательно в этом убедился.

— Но мы с ним только что обручились!

— Что?! Как вы успели за пять минут?!

— Джарет!

Крик Ганконера прервал семейную ссору в самом начале. Джарет крутнулся на месте.

— Проклятье! Впервые вижу призраков на Авалоне.

— Мы тоже рады тебя видеть, дорогой кузен, — насмешливо пропела Мэб. Брайан мрачно кивнул. Моргана с упреком покачала головой.

— Как ты мог забыть о нас, Джарет? Как ты мог забыть мои уроки?

Призрачные владыки стояли, образовав треугольник, внутри которого оказалась Аниала. Напряженная, как струна. Уна незаметно отступила подальше.

— Что вам нужно? — Джарет шагнул к светящимся линиями. — Отпустите ее!

— Вы хотите освободиться, верно? — Ганконер встал рядом с ним. — Я понимаю, почему вы злитесь на Джарета. Однако это мои владения, поэтому…

— Твои?! — взвилась Моргана. — Твоего здесь ничего нет, ничтожество! Авалон подчиняется только женской магии!

Линии треугольника полыхнули восьмицветной радугой. Аниала застонала и упала на колени.

— Прекратите! — Джарет сжал кулаки. Атаковать он не решался. Если нарушить линии, Аниала, скорее всего, немедленно умрет.

— За что они ее? — возмущенно вскрикнул Арак.

— Не знаю. Но нам лучше не вмешиваться, — Дара покрепче взяла его за руку. Она узнала призраков — их портреты висели в Галерее владык.

— Правильно, — одобрительно кивнула незаметно подобравшаяся к ним Шейла. — Это не ваша битва. Так что расслабьтесь, детки. Всё под контролем.

Дара окинула ее загадочным взглядом.

— Нам следует пасть ниц перед тобой, Древняя?

— Это лишнее, — Шейла широко улыбнулась, показав клыки. — Не отвлекайтесь. Сейчас будет самое интересное.

— Мы вместе сражались, Джарет, — в провалах глаз Брайана едва просматривался намек на прежнюю синеву. — А ты просто забыл о нас. На этом острове никто никого не убивал. Никогда. Потому что есть предел даже коварству сидов. А Джодоку было плевать, что будет с нашим душами.

Внутри треугольника, почти скрытая разноцветными вспышками, корчилась Аниала, срывая горло в беззвучном вопле.

— Но что вы хотите от меня? — Джарет обвел их яростным взглядом. — Если есть способ освободить вас, просто скажите. Необязательно пытать заложницу.

— Заложницу?! — взвизгнула Мэб. Столетнее пребывание в бестелесном состоянии не улучшило ее характер. — Да мы тебя спасаем от большой беды, кузен! А не следовало бы, честно говоря.

— Ты просто не видишь, — Брайан снисходительно усмехнулся. — Впрочем, одержимость трудно определить, особенно если демон никак себя не проявляет. А уж если тело полностью захвачено…

— Что ты сказал?! — Джарет подался вперед.

— О боги… — ахнул Ганконер.

Аниала дернулась в последний раз и обмякла. А над ее телом возник призрак высокого мужчины в черном бархатном костюме. Длинные белые волосы его искрились. Полностью игнорируя своих мучителей, Джодок смотрел на Джарета. И в кошачьих глазах его была такая жажда, что Ганконер содрогнулся.

— Этого не может быть… — Джарет рванул ворот кожаного колета. — Кто сотворил эту иллюзию?! Признавайтесь!

— Это не иллюзия, мой принц, — Джодок криво усмехнулся. Разряды магии наотмашь хлестали его, но он даже не вздрагивал. — Ты оказался хорошим учителем. Или наоборот — слишком плохим? Даже не знаю, как будет точнее. Но так или иначе, мы снова встретились. И признаться, пару моментов нашего совместного пути я буду вспоминать с наслаждением.

— Заткнись! — Брайан вскинул руку. Джодок содрогнулся и засиял. — Во имя Великого Хаоса, Моргана, почему мы не можем с ним справиться?!

— Ему кто-то помогает, — она обернулась на группу зрителей и напряженно всмотрелась в скромно улыбающуюся Шейлу. — Ах вот как… Началась новая игра? Сочувствую, Джарет. Тебе предстоит жить в очень интересные времена.

— До свидания, мой принц, — Джодок по-прежнему игнорировал всех вокруг, кроме Джарета. — И не забывай про свой долг. Однажды тебе придется его оплатить.

В центре треугольника полыхнуло так, что все зажмурились. А когда открыли глаза, то не увидели ни Джодока, ни трех призраков. Только в траве уродливым шрамом остался выжженный треугольник.

— И где они теперь? — тихо спросил Арак.

— Кто где, — ответила Шейла. — Демон — в Преисподней, а остальные вернулись в круговорот жизни. Они хорошо сыграли свои роли и заслужили награду. Музыкант, ты бы отошел подальше от Джарета. Боюсь, он сейчас начнет бушевать.

— Ты правильно делаешь, что боишься, — Джарет медленно протер глаза, избавляясь от мельтешащих точек. Потом так же медленно начал снимать перчатки.

— Я не стану с тобой драться, — Шейла вздохнула. — Поговорим позже, когда ты успокоишься.

Она сделала шаг в сторону и удивленно подняла брови.

— Однако…

— Не надейся сбежать! — Джарет раскинул руки. Деревья откликнулись глухим шелестом. — Сто лет назад Авалон принял меня, как своего владыку. Так что никто отсюда без моего позволения не уйдет.

— Ты так уверен в своих силах? — Шейла склонила голову набок.

— Он не один, — Дара шагнула к отцу.

— Я тоже с вами, — бледная Уна, старательно не глядя на Джарета, положила руку на плечо подруге.

— Грехи замаливаешь? — Джарет ожег ее бешенным взглядом. — Ладно, с тобой я потом разберусь. Арак, отойди подальше. А ты на чьей стороне, Музыкант?

Казалось, что побледнеть сильнее, чем Уна, уже невозможно. Но Ганконеру это удалось.

— Ты же сказала, что всё объяснишь, — он умоляюще протянул к Шейле руки. — Пожалуйста, не молчи!

— Ты что-то знал?! И не предупредил меня? — Джарет отстранил от себя Дару и взмахнул рукой, выхватывая из воздуха палаш. — Всего я от тебя ожидал, кузен, но не предательства.

— Я не знал, что речь идет о Джодоке, — Ганконер беспомощно посмотрел на него. — Если хочешь, убей меня. Я всё равно ее не переживу.

— Приятно, что ты в меня веришь, — хмыкнул Джарет. Кончик клинка замер у горла Ганконера.

— Просто я знаю, что Шейла ничего тебе не сделает, — Ганконер печально улыбнулся. — Она поклялась.

— Подождите! — к Шейле вдруг кинулся Арак. — Ну зачем ты дразнишь Джарета? Я ведь знаю, ты не враг. Просто расскажи всё…

— Всё? — Шейла звонко рассмеялась. — Милый мальчик, всё на знает даже Лабиринт. Хотя, если соединить мои и его знания… — она мечтательно прижмурилась, — тогда по сравнению с нами даже Перекресток со всей библиотекой покажется всего лишь детской энциклопедией.

Злость в раскосых глазах Джарета сменилась пониманием.

— Ах вот как… Но я всё равно не желаю больше участвовать в ваших играх! Ни как пешка, ни как фигура!

— А вступить в игру наравне с нами согласен?

Джарет опустил клинок.

— Что именно ты предлагаешь?

— Здесь не место для серьезных переговоров. Лучше нам всем переместиться в Лабиринт, — Шейла усмехнулась. — Твои гоблины создают такой замечательный шум, Джарет, что подслушать нас не сможет никто.

Собраться на совет удалось далеко не сразу. В Лабиринте Джарет первым делом кинулся разбирать накопившиеся без него дела, прихватив с собой нервно кусающую губы Уну. Про скоропалительное обручение своей дочери король гоблинов словно бы забыл. Пользуясь общей суетой, Дара и Арак незаметно исчезли.

— Надеюсь, она догадается заглянуть с ним в Галерею владык, — Шейла с ногами забралась на подоконник стрельчатого окна библиотеки.

Ганконер присел рядом.

— Я помню похожий на Арака портрет, но не подпись. Кто на нем изображен?

— Кернунн. Первый владыка сидов. Древний, выбравший для себя путь фейри. Арак — его прямой потомок. Сильная кровь, хотя и разбавленная.

Ганконер тихо присвистнул.

— Ты прочишь его на Великий трон?

— Нет, — Шейла усмехнулась. — Разве что, как запасной вариант.

— Если откажется Джарет? Однажды он отверг похожее предложение.

— От Джодока? Разумеется, марионеточный владыка — это не для Джарета.

— Нет, я о другом. После той битвы ему предлагали трон одного из дворов.

— К счастью, он не попался в эту ловушку, — Шейла внимательно посмотрела на Ганконера.

— Понимаю… — он потер бровь. — Если бы Джарет принял трон Благого или Неблагого двора, ему бы ни за что не позволили их объединить. Тут же поднялся бы вопрос о его происхождении. И началась бы новая война.

— Верно. Квартерон с демонской кровью еще может быть королем и даже владыкой целого мира, но не повелителем над всеми фейри. Джарет правильно сделал, что выбрал обходной путь. Ты не замечал, а я внимательно следила, как он медленно, но верно мостит себе дорогу к вершине власти. И едва ли остановится сейчас, когда осталось положить всего пару плиток.

Ганконер задумался.

— Ты уверена, что за последними интригами дворов стоит именно Джарет?

— Абсолютно. Как и в том, что ты сейчас душой на Авалоне. У каменных ворот. Не вздрагивай, я никогда тебя не ревновала, и странно было бы вдруг начинать.

Ганконер виновато улыбнулся.

— Я только туда и обратно. Мне действительно нужно… попрощаться, — он передернул плечами под холщовой рубашкой. — И переодеться.

Шейла кивнула.

— У тебя есть час. Раньше Джарет с делами не распутается. Пока его не было, Лабиринт кое-что изменил в себе.

Оставшись одна, Шейла закрыла глаза и погладила каменную стену.

«Ты так и остался самым странным из нас, Лабиринт. По-прежнему не желаешь воплотиться?»

«Не вижу необходимости».

«Дождешься, что эти паникеры с Перекрестка возьмутся за тебя всерьез».

«Как возьмутся, так и надорвутся. Я тоже не бездельничал последние сто лет. Кстати, в чем смысл твоего финта с Джодоком? Не боишься, что „эти паникеры“ сговорятся с ним против нас?»

«Маловероятно. У них хватит ума не облегчать мне жизнь. Знаешь, как трудно было открыть путь в Преисподнюю даже на пару секунд?!»

Последовало короткое молчание.

«Ты хочешь вернуть Запределье? Но зачем?»

«Это часть нашей вселенной. Незачем было ее отрезать».

«В принципе я с тобой согласен. Но выдержит ли Джарет такую огромную власть?»

«Я не собираюсь сваливать всё на одного Джарета».

«Это радует. Но если бы ты по-тихому придушила Джодока, не возникло бы проблемы с Уной. Она мне нравится. Жаль терять такую преданную мне королеву».

«Так помоги ей. Всего-то и нужно, что дать один совет».

«Я подумаю… О, а вот и наследники пожаловали!»

Дверь библиотеки распахнулась. Шейла тяжко вздохнула и отняла ладонь от стены. В библиотеку ворвались Арак и Дарина. Возбужденные, с шальными глазами. На Дарине переливалось сине-зелеными узорами полупрозрачное шелковое платье на тонких бретельках и с разрезами до бедра. Арак то и дело поправлял непривычные кружевные манжеты зеленой шелковой рубашки.

— Рискну предположить, Хранительница, что ты прояснила вопрос о происхождении своего рыцаря? — пропела Шейла.

— Да, — Дара повертела на пальце кольцо из переплетенных золотых травинок. — И теперь даже не знаю, могу ли я это носить?

— Можешь, — Шейла лукаво улыбнулась. — Обручение — еще не свадьба. Не факт, что Арак унаследовал магический дар своего пра-пра-пра… В общем, первопредка.

Арак решительно обнял Дарину за плечи.

— Даже если унаследовал, что это меняет? Ой, а а ты на каком языке сейчас говоришь? И я сам?!

— Что, только заметил? — Шейла приподняла бровь. — На древнем языке сидов. А до этого мы говорили на современном всеобщем. Не удивляйся, это самая простая магия, доступная даже для людей. К сожалению, более сложному волшебству так легко не научишься. И раз уж Джарет назвал тебя своим учеником, придется тебе задержаться в Лабиринте на… м-м-м… несколько десятков лет.

— Так долго?! — Арак осел на стопку книг.

— Вот именно, — Дара покусала губу. — Получается, что я там, а он здесь.

— Ты намерена остаться Хранительницей? — Шейла вкрадчиво улыбнулась. — Подумай хорошенько. На одной стороне — твои друзья, отец и жених. А на другой — всего лишь абстрактная идея порядка. И эту идею воплощают не слишком порядочные силы.

— Я не брошу Перекресток, — Дара упрямо вскинула подбородок. — Я тоже считаю, что фейри не следует отдавать власть над всеми мирами.

— И это говорит моя дочь? — патетично воскликнул возникший перед ними Джарет.

Арак от неожиданности свалился на пол вместе с книгами.

— Именно поэтому, — Дара нежно улыбнулась отцу. — Если кто и сможет удержать тебя в разумных рамках, то это я.

— Почему меня? — он с преувеличенной обидой вскинул брови. — Не я владыка всех сидов.

— Потому что Уна неотделима от тебя. Кстати, а где она? — забеспокоилась Дара.

Джарет бросил взгляд на часы.

— Скоро придет.

— А если не придет? — быстро спросила Шейла.

— Я буду сильно разочарован. А пока что я хочу услышать объяснения по поводу кольца у тебя на пальце, Дара.

Арак поднялся, отряхнулся и торжественно встал перед Джаретом на одно колено.

— Ваше величество, — сипло произнес он. Откашлялся и начал снова: — Ваше величество, я прошу руки вашей дочери.

Дарина затаила дыхание.

— Не думал, что у вас всё так быстро завертится, — Джарет провел кончиками пальцев по щеке Арака. Глаза короля гоблинов стали печальными. — Но пожалуй, я склонен согласиться. Разумеется, не прямо сейчас, а после окончания твоего обучения.

Арак застонал.

— Но я не запрещаю вам встречаться, — Джарет погрозил пальцем встрепенувшейся Дарине. — При условии, что это не будет отвлекать его от занятий.

— Разумеется! — она положила ладони на плечи Арака. — А можно для начала я познакомлю его с дорогами? В рамках обучения. У меня как раз скоро традиционный обход.

— Не возражаю, — Джарет прикинул, кого из гвардейцев следует отрядить им в сопровождение. Из самых сообразительных и умеющих становиться незаметными. Пожалуй, отряд Борка. Он уже доказал, что достоин своего отца. — Так, этот вопрос решили. Идите вниз, остальные дела будем обсуждать за столом. А то у меня такое чувство, что я сто лет голодал.

Дара понятливо потянула Арака за собой. Когда дверь за ними закрылась, Шейла церемонно протянула Джарету золотой медальон на оборванной цепочке.

— Возможно, это поспособствует налаживанию наших отношений.

Джает открыл его, тут же закрыл и сунул в карман.

— Мне объяснить, кто его носил? — Шейла вернулась к окну.

— Я видел, — он побарабанил пальцами по ближайшей полке. — Но всё же, зачем было отпускать Джодока? Разве Люциана — недостаточно серьезный противник для тебя? В прошлом году она уже начала прощупывать границу.

— Она слишком слаба и осторожна, — Шейла небрежно отмахнулась. — А Джодок сумеет держать Перекресток в постоянном напряжении. Охрана границы — важная задача, а сидам сейчас будет не до этого. Вот пусть Перекресток и занимается своей прямой обязанностью. Не тревожься, войны с демонами не будет.

Джарет хмыкнул, к чему-то прислушался и удовлетворенно кивнул.

— Объяснения приняты. Не возражаешь познакомиться кое с кем из Неблагого двора?

— Если ты имеешь в виду Пака или Эдрика, то я с ними знакома.

— Тем лучше, — Джарет подошел к ней поближе и закрутил на ладони кристалл. — Доброго вечера, Пак. Не ждал?

— Наоборот, жду не дождусь. Даже начал тревожиться, — рыжий сид ухмыльнулся. — Ты насчет договора? Начинай предлагать, я скажу, когда цена станет достаточной.

— Ты забыл, что у нас вассальный договор? — Джарет приподнял бровь. — Бессрочный и независящий от того, кто именно сидит у вас на троне. Без моего согласия Неблагой двор не имеет права заключать политические соглашения. Или не заключать. До сих пор я не вмешивался. Но ваша чехарда с Эдриком и Фионой уже начала меня раздражать. Я ведь могу тебя заставить подписать этот договор! Но если ты сделаешь это добровольно, то сможешь рассчитывать на мою услугу, когда она тебе понадобится.

Пак потер глаза. Веки у него были покрасневшие и припухшие. «Если бы не пыльца, — подумал Джарет, — он бы съел меня с костями еще пятьсот лет назад. Даже обидно, что самый сильный из Неблагого двора сошел с дистанции так рано».

— Я понимаю, что ты задумал, кузен, — Пак криво усмехнулся. — Но у тебя ничего не получится. Наше время прошло. Сиды вымирают. А когда не станет нас, захиреют и все остальные фейри. Объединение ничего не изменит, разве что продлит агонию. Что нас действительно может спасти, так это прилив свежей крови. Но ее неоткуда взять. Так что не суетись напрасно. Знаешь, пока ты где-то пропадал, умер Хедли.

— И ты спешишь последовать его примеру? — зло прищурился Джарет. — Ну извини, что помешал. Вдохни пыльцы побольше и подыхай в свое удовольствие. Только сначала подпиши согласие на объединение дворов.

— До чего же ты упрямый, — Пак покачал лохматой головой. — Говорю же, всё бесполезно…

Он замолчал и снова протер глаза. Потом тихо спросил:

— Кто это с тобой?

— Можешь называть меня Шейлой, — она хищно улыбнулась. — Мы встречались однажды на Дикой охоте, но тогда я была в ином виде.

— Польщен знакомством, — Пак неуловимо изменился. Глаза его азартно блеснули. — Это существенно меняет дело.

— Но не меняет твоих обязательств передо мной, — ревниво напомнил Джарет. — Договор должен быть заключен завтра же.

Пак кивнул. Губы его растянулись в лисьей улыбке.

— Договорились. Великий Хаос, эдак, пожалуй, я даже пыльцу брошу.

— Если сумеешь, возьмем тебя фигурой в игру, — Шейла щелкнула когтем по кристаллу и засмеялась, когда Пак отшатнулся. — Передавай привет Эдрику.

Джарет подбросил кристалл, и он исчез, не долетев до потолка.

— У меня есть к тебе очень личный вопрос, Шейла.

— Спрашивай.

— Когда-то в другой жизни я уже встречался с Араком. Ты можешь сказать, кем мы были?

— Увы, нет, — Шейла легко прикоснулась к его плечу. — Я не могу проследить цепочки ваших перерождений, Джарет. Может быть, ты вспомнишь сам. Вот только, надо ли?

— Не люблю неразгаданных загадок, — Джарет прищурился. — Хм-м, а у тебя светлеют глаза! Они были темные, как сумерки. А стали, как зеленоватая бирюза.

— Хочешь знать, какими они были изначально? — Шейла мягко улыбнулась. — Посмотри в зеркало.

Джарет замер. Мыслям стало тесно в голове, а чувствам — в сердце.

— Ты до сих пор обижен за свое детство? — Шейла отшагнула от него. — Постарайся понять, что я почти ничего не могла сделать. Но что могла — делала. И как результат — ты жив и вот-вот достигнешь своей цели. Ты стал силой в древней игре, Джарет. Неужели ты бы предпочел путь ученика мастера колец или принца Неблагого двора?

Джарет с усилием разжал стиснутые зубы.

— Нет. Но что теперь будет с Ганконером?

— Ты думаешь, он для меня всего лишь инструмент? — ее глаза еще немного посветлели. — Это не так. Я люблю его. Иначе, чем любите вы, но не слабее. Так что ему ничего не грозит, кроме мук голода прямо сейчас. Между прочим, все уже собрались в столовой, но не решаются начать ужин без тебя.

Он снова к чему-то прислушался.

— Не все. Хотя…

Прямо перед ним воздух беззвучно взорвался. Валяющиеся повсюду книги раскидало в разные стороны. У самых ветхих томов страницы вылетели из переплетов и запорхали между стеллажами.

— Прошу прощения, — растрепанная Уна возникла прямо среди бумажной метели. С искренним сожалением осмотрела испорченные книги. — Я всё исправлю. Но сначала… сначала я вызываю тебя, король гоблинов. На поединок.

Час назад ей хотелось только, чтобы он накричал не нее или отхлестал стеком, как поступал с провинившимися гоблинами. А потом простил. Но Джарет молча притащил ее в один из замковых казематов и оставил там, так ничего и не сказав. А сама Уна не представляла, как угадать, чего он от нее хочет. Поэтому она очень обрадовалась, когда темнота вокруг вдруг шевельнулась и прошептала голосом Алиссы: «Любовь возможна лишь между равными, королева. Джарет сейчас не просто зол на тебя. Он еще и гордится тобой. Иди дальше. Сделай так, чтобы он начал тебя уважать. И немного, о, совсем немного, опасаться. Понимаешь? Не сомневайся, он хочет именно этого».

И вот теперь Джарет смотрит на нее с нечитаемым выражением.

— Ты уверена?

— Да, — Уна поправила сползшее с плеча разорванное платье. — Ты сам хотел, чтобы я стала королевой, а королева должна быть свободной. Я доказала, что не слабее тебя, учитель.

Она развела руки. Между ее ладонями возникла хрустальная сфера, в которой Джарет увидел зеркальную комнату с множеством свечей. Большая их часть догорела, но он понял, что это.

— Я создала шедевр, о котором ты даже не подозревал. И значит сдала экзамен на мастера. А теперь освободи меня или прими мой вызов.

За спиной Джарета беззвучно зааплодировала Шейла.

«Как думаешь, я не перестарался?» — голос Лабиринта звучал обеспокоенно.

«Сейчас увидим».

— Но ведь ты хочешь совсем не этого, Уна, — Джарет начал медленно обходить вокруг нее, аккуратно переступая через книги. — Тебе не нужна свобода, Рыжик. Тебе нужен только я. И чтобы я тебя простил, верно?

«Верно, — Уна поворачивалась следом за Джаретом, не сводя глаз с его рук, — но что хочу я — неважно. Главное — что хочешь ты».

— Ты неблагодарен, Джарет, — говорить такие слова уверенным голосом было трудно. — А ведь я спасла жизнь тебе и Ганконеру. Так что прощение мне не требуется. Но я согласна тебе помогать. Вместе мы объединим всех фейри. И я стану твоей женой, но только если ты выполнишь мое условие.

На секунду Джарет остолбенел. А потом расхохотался.

— Такого предложения мне еще не делали! — он вытер слезы. — Да будет так, моя королева. Отныне ты свободна. И я приглашаю тебя на ужин. Отпразднуем сразу две помолвки.

Лабиринт. Шесть часов спустя.

— Мы так ни до чего толком и не договорились, — Ганконер без сил упал на кровать в гостевой комнате.

— Неудивительно, — Шейла выкинула в окно косточку от персика. Внизу кто-то ойкнул. — Сначала улизнули Дара с Араком. Потом Джарет вдруг решил, что Уна одна ну никак не доберется до своих владений. А тут еще Хаггл со своими испытаниями…

— Хоггл, — машинально поправил ее Ганконер. Приставку «младший» карлик утратил полсотни лет назад. — Надеюсь, у Джарета получится воспитать Арака себе на замену. Иначе скоро ему придется разрываться на части.

— Объединение — дело долгое. Прежде чем мы увидим хоть какие-то результаты, пройдет не десять лет, и даже не тридцать. Но начало положено… — Шейла доела персик, чуть не поперхнувшись соком. — Почему ты на меня так смотришь?

— Я вдруг подумал, — Ганконер сел, — что Моргана ошибалась насчет Авалона и женской магии. Ведь Джарету дважды удалось подчинить себе Авалон. Может, и у меня получится?

— Не получится, — Шейла взяла очередной персик. — Моргана была абсолютно права.

Ганконер озадаченно поморгал.

— Тогда как же?..

— Ну-у, — Шейла повертела в пальцах косточку и положила на край блюда, — должно быть, Авалон принял Джарета, поскольку душа Морганы не возражала против него. Как-никак, они близкие родственники.

— Не сходится, — помотал головой Ганконер. — Если бы Моргана могла управлять Авалоном в бестелесном состоянии, она бы устроила нам с Алиссой веселую жизнь. Они ничего не могли — ни Моргана, ни Брайан, ни Мэб, пока Уна их не призвала. Они даже призраками не были, так что ни о каком влиянии на Авалон и речи не шло. Допускаю, что сегодня ты просто подыграла Джарету. Но тогда, после разгрома Лабиринта, тебя на Авалоне не было! Скажи честно, остров живой?

— Нет, — Шейла с сожалением отодвинула блюдо. На нем лежало еще три персика, но в нее уже не лезло. — Дело не в этом. Я могу объяснить, но только если ты пообещаешь не рассказывать Джарету.

— Клянусь, — Ганконер заинтересованно подался вперед.

— Видишь ли, душа Джарета переживает третье воплощение, — Шейла лукаво улыбнулась. — И впервые в мужском теле. Но его магия и манера колдовать не изменились. Для Авалона этого достаточно. Между прочим, среди сидов такое явление встречается нередко. Тебя это шокирует?

Ганконер сидел, уставившись в одну точку.

— Жаль, что я не знал этого раньше, — медленно произнес он. — Ладно, чего уж теперь. Но получается, что Авалон остался без хозяйки? Кто же поведет его за изгнанниками?

Имя Лекки на совете не прозвучало ни разу. Но Ганконер знал, что Джарету не надо напоминать про их долг. Они исполнят ее мечту и заберут домой всех, кто помнит, чьи они потомки.

— Я могу управлять Авалоном, — глаза Шейлы в темноте засветились ясным голубым светом. — И мы можем совершить это путешествие вместе. Конечно, если ты согласен.

— Я согласен, — просто ответил Ганконер. Встал и подошел к окну. — Ты могла не спрашивать.

Он бережно снял ее с подоконника. Показалось, или ее платье на ощупь действительно стало шелковистым?

— Это необязательно, — Шейла выскользнула из его рук. — Я не обижусь, правда. Я понимаю, что тебе нравятся совсем другие женщины.

— Ничего ты не понимаешь, — Ганконер перебирал пряди ее волос. Под его пальцами патина сходила с них и даже в темноте было видно, как они начинают блестеть красным золотом. — Я нашел тебя и больше мне не нужно никого искать. Я твой, Шейла.

Сухие листья в ее волосах оживали, наливались сочной зеленью. На рожках распускались почки и бутоны. Ганконер шалел от ее весеннего запаха и тихой музыки, зазвучавшей вокруг и внутри него.

Это была музыка весны — первобытной, древней, но вечно молодой. Музыка широких дорог и потаенных тропинок, заросших клевером, тимьяном и наперстянкой. Музыка темных омутов под плакучими ивами и холмов, покрытых вереском.

Где-то на дороге между Подземельем и Перекрестком ее услышали Арак с Дариной и свернули на обочину — туда, где под огромной луной призывно темнели душистые стога.

Музыка долетела до дворца королевы Благого двора. И уже распрощавшийся Джарет решил задержаться до утра.

Вздыхал растревоженный воспоминаниями Лабиринт, выпуская новые плети душистых вьюнков на свои стены. Гоблины опять станут ворчать, что на цветы прилетает слишком много кусачих фей. Но на всех не угодишь, а Джарету понравится, и его королеве тоже.

Эпоха перемен — это вовсе не плохо, если ты среди тех, кто эти перемены устраивает. А кому не нравится, могут эмигрировать в другие вселенные. Лабиринт задумался, как бы половчее заманить к себе Джодока, когда этот упорный демон опять прорвется в Подземелье. Лабиринт очень рассчитывал на реванш, но рисковать Джаретом больше не хотел. Впрочем, торопиться некуда. Лет сто в запасе у него есть. А музыка всё летела над дорогами фейри — будила, звала, обещала. Честная, лживая, добрая, жестокая и вечная, как фейри. Как сама жизнь.