Женские сказки – 2

Глава 14

Деревня встретила путешественников тишиной. Отец Иван, пересевший в джип для указания дороги, направил колонну к скрытому деревьями храму.

Избушка – развалюшка, выделенная ему в пользование поселковой администрацией, находилась тут же. Угодье одним концом упиралось в овраг, а другим выступало на пыльную улицу.

Выбравшаяся из машин толпа видимо произвела впечатление – заскрипели воротины, раздались хриплые голоса, из некоторых вполне справных домов выползли любопытные бабки, горохом сыпанули ребятишки.

– Православные!

Обратился к замершим у палисадников старухам Иван.

– Подскажите, где бы нам старосту сыскать? Я батюшка новый.

Старухи поскрипели, пошуршали и наконец, сказали, что староста сейчас 'у поли' картошку окучивает, так что быстро ее не найти.

– Эй, хлопец!

Окликнул Петр мелькнувшего в конце улочки парнишку на велосипеде.

– Доберись до старосты, скажи, что батюшка приехал новый, не обижу!

Парнишка кивнул и скрылся там же, откуда появился.

Прикинув, что солнце уже клонится к закату, Петр дал команду устраиваться на ночлег. Заросший бурьяном огород будущего Иванова хозяйства никого не прельстил – комары уже начали отдельными звенящими стрелками чертить воздух. Поэтому расспросив отца Ивана, который здесь уже пару раз бывал, решили поставить палатки в дальнем углу покосившейся храмовой ограды. Правда то тут, то там виднелись следы выпаса крупного рогатого скота, но вечером уж вряд ли какая буренка забредет.

Умученная Аленка мечтавшая прилечь, потихонечку отошла в сторону и прилегла в тени яблонек – дичек. Сон смежил веки, и вдруг дурнота сменилась ощущением полета.

Увидела Аленка себя на берегу в одной тонкой, почти прозрачной рубашке, а в воде уже резвятся девчонки, зовут к себе, брызгаются. Боязно стало Аленке заходить в незнакомую речку, но ощутила она себя с радостью юной, легкой, парящей и с визгом вбежала в теплую, словно молоко водицу.

Накупались подружки, зовут Аленку на бережок, а ей и не хочется, так хорошо – словно камень с души сбросила! Наконец вышла она из воды – глядь, подружки платья легкие натянули, встрепенулись, и полетели! А ее платьица нет! Всплакнула Аленка – потеряла свои крылышки! И так ей грустно стало, печально. Вдруг видит – Иван из-за деревьев идет:

– Не плачь, краса девица! Не потеряла ты свои крылышки. Будь моею женой, и увидишь ты, что крылья за спиной и без платья волшебного вырастать могут.

Нахмурилась Аленка во сне, припомнились ей ее печали – и свекровь, и своя родня, и шеф ненаглядный, век бы его не видела. Да только сказка по своим законам идет – согласилась девица, лесная голубица стать женою, понес ее домой добрый молодец.

Вздохнула девушка печально, открыла глаза – и не поймет, то ли в сказке она, то ли нет уже. Несет ее муж, любимый на руках. Присмотрелась – народ вокруг хлопочет, суетиться, Вера Павловна отдав проснувшегося Темку Ги, занялась приготовлением ужина. Девчонки дружно подтянулись к ней в помощь. А Иван жену в тихий уголок несет, улыбается ласково и приговаривает:

– Ах, ты моя птица, лесная голубица, не бойся, не потеряются твои крылышки, душа, она и бескрылая летать может.

Поцеловал Аленку крепко, уложил в машину – комары уже лихо звенеть начали, пледом стареньким, любимым укрыл, и пошел к остальным, свои мужские труды выполнять. Аленка притихла, поняв, что и они в сказку нырнули, и знает теперь Иван ее тайну – думается ей, разучилась она в браке счастливой быть.

А Иван шел и корил себя – как же так, за всеми заботами, забыл, как ранима его молодая жена, как важно ей быть радостной и счастливой вместе с ним, а не отдельно! Эх. Ну да хорошо, что узнал!

Собравшись в кучку мужчины, ставили палатки, раскатывали спальники и решали еще одну насущную проблему – туалет. Предложения были разные: отец Иван предложил поискать в бурьяне туалет принадлежащий развалюшке, Семену больше по нраву были густые кусты оврага, а Петр был готов пожертвовать одной из палаток для пущего комфорта. В итоге победил плотник – он на пару с печником за несколько минут собрал из брусков и досок щиты, которыми отгородили уголок максимально удаленный от храма. С утра можно будет сделать все как надо, а пока достаточно небольшой ямки и укрытия от посторонних глаз.

К ужину Иван сам помог выбраться Аленке из машины. Усадил у огня подкладывал еду в тарелку, ласково сжимал пальцы свободной руки, гладил длинные полураспустившиеся волосы. Настя с Петром снова переглянулись, и задумчиво посмотрели на остальных – кто следующий?

Угли в костре уже прогорели и сияли багровым светом, изредка шипя, когда в круг вступила запыхавшаяся женщина в платке:

– Вечер добрый!

– Здравствуйте!

Поздоровались все нестройным хором. Женщина обвела сидящих у огня растерянным взглядом – обычно священника легко выделить в толпе горожан – длинные волосы, усы и борода, ну и фигура, а тут. У костра сидело минимум десять мужчин, и больше половины из них были бородаты.

– Тут я Надежда Саввишна!

Отозвался отец Иван, подходя к огню со стороны.

– Благословите, батюшка!

Успокоившись, склонилась женщина в поклоне.

– Вот Надежда Саввишна, друзья мои приехали с обустройством помочь. Вы уж нам помогите добрым советом – где тут, что купить можно, молочка там, яичек. Да где глины печной взять, домик то плохонький, печь добрая нужна. Женщина закивала головой:

– Завтра вас к Евдокии свожу, у нее молочко вкусное, корова добрая, и сама Дуся чистоплотная. Бухгалтером в колхозе была, все бумаги в порядке держала! За яйцами, так к Уткиным поди, они несушек изрядно держат, иногда и в магазин сдают. Отец Иннокентий всегда у них брал. А глину у нас можно в том конце накопать, под бережком.

– Ну и славно, угощайтесь, Надежда Саввишна.

Отец Иван протянул смущенной женщине тарелку с мясом и овощами, и вновь отошел в темноту, жену проведать. У костра сиделось хорошо – и комары стороной обходили, и июльская ночь дышала в спину запахами земли и трав. Разошлись, однако, быстро – с утра планировался большой объем работ, да и день выдался долгим.