Жена кузнеца. Роман

Глава 9

Лиза с Сонькой подлетели ко мне. Они покрутили моё лицо, и Лизка спросила:

– Он тебя бил?

– Нет. А что я такого сделала, что меня нужно бить? Я что, ему изменила? Или, может, он меня с любовником застукал в своей постели? – при каждом моем слове глаза у моих девочек становились всё шире и шире.

– Лада! Ты, видно, очень хорошо головой приложилась, когда упала, – сказала Лизка.

Сонька повернулась к ней и посмотрела на неё вопросительно, а Лиза продолжила:

– Сейчас я расскажу тебе одну историю… Ты, наверное, и это забыла… Это было на прошлой ярмарке… Малхор пошёл за последние шкурки забирать бутыль масла. Представляешь: целый бутыль выторговал – это ж удача! Телега осталась у кузнеца Никиты. А ты притащила корзинку с гусями с рынка и поднять не смогла, чтобы поставить на телегу. Никита подошёл и тебе помог. Малхор, как увидел это, то прямо возле телеги и начал тебя бить, видимо, подумал, что так ты хотела другого мужика своей красотой охмурить и его – законного мужа – опозорить…

Я даже рот открыла от такого занимательного рассказа: вот это поворот, значит, Никита знал, что нельзя чужой жене помогать, но всё-таки помог.

А Лиза продолжала:

– Никита вступился за тебя! Ударил Малхора, а тот упал и потерял сознание.

– А почему суда не было? – спросила Сонька. – Ведь по правилам, если Никита побил Малхора, то мог забрать себе в жёны Ладу, и наш староста мог определить её к нему.

– Да, но Лада стала просить за сына, чтобы не лишал её ребёнка, ведь Малхор мог не отдать ей сына, он пока единственный, кто выжил из сыновей, он же наследник его. Вот Никита и не стал её забирать, помог Малхора погрузить на телегу и отправил Ладу с ним домой. Кто ж знал, что Малхор через неделю умрёт… Вот Никита и приехал в наш посёлок, чтобы получить то, что ему причиталось, – Лизка кивнула в мою сторону. – А ты, Лада, уже неделю вдовой пожила, мне каждый день говорила, что замуж не пойдёшь. Старшая жена погибла прошлым летом, Малхор её побил, она родами померла, и ребёнок не выжил, не доносила она его. Как ты думаешь, Сонька, хотела наша Лада замуж за Никиту? Староста сначала хотел с ней по-хорошему поговорить, что не может он Никите отказать, что она принадлежит ему по праву победы, но она и слушать не хотела. Говорила, что дом у неё есть, другой жены Малхор не завёл себе, поэтому она единственная в этом доме могла жить, и она – сама себе хозяйка. Какая вдова захочет замуж опять, если у неё всё есть в доме? Малхор шкуры выделывал лучше всех, секрета не рассказывал, вот и просили его помочь и платили, кто чем мог. Его шкуры и в городе за дорого брали. Нужно было её сразу забирать, а кузнец отказался от жены, значит, нет у него прав на неё, так старосте и сказала! Староста тогда разозлился, где это видано, чтоб им командовали и сказал, что тогда он Ладу силой отдаст за Никиту, а дом себе заберёт. Лада как закричит: «Я сейчас ребёнка убью, а дом вместе со мной сгорит, и погребальный костёр не нужен будет!». Схватила палку из печки с огнём и кинулась на чердак дома. Никита – за ней. Только не успел он Ладу схватить – сорвалась и упала вниз. Я на её крик выбежала и увидела сестру лежащей без сознания. Я думала, что она вслед за Малхором уйдёт в Светлые Сады, но бог миловал. Староста так её и отдал замуж, пока она без сознания была. Отца-то нет, а у меня и согласие не спросили… Жёнки старосты собрали наши вещи, в телегу сложили и отправили нас троих с Никитой, к нему в деревню.

Сонька только покачала головой, и пошли они с Лизкой заниматься дальше своими делами, так как Никите больше помощь не нужна была.

А я осталась сидеть в ужасе от того порядка, какой был в этом мире. Вот так отдали замуж, даже если против, и заступиться некому, а ты терпи его и ублажай…

А любовь?..

А по любви тут нельзя, значит, замуж выйти…

– А если завтра другой мужик Никиту побьёт, то я уже как переходящий вымпел ему достанусь? – обратилась я в спину уже уходящей Лизы.

Лиза остановилась – они с Соней переглянулись удивлённо – и стала мне объяснять:

– А это – как староста решит! Если есть дети и муж не против – то у тебя спросят. А вдруг ты захочешь к другому мужу уйти?

– Получается: если я захочу – то иду к новому мужу, если нет – остаюсь со старым? Так?

– Верно. Но тогда платится откуп: если ты уходишь к новому – старый за тебя приданое даёт и решает, что будет с детьми: с ним остаются или с тобой уходят. Если со старым остаёшься – то старому мужу платит тот, кто его побил.

– Откуп большой?

– Большой, поэтому в драку за жён чужих не лезут, только за девок молодых.

– Хорошо… А если муж против отдавать меня?

– Тогда – если муж будет против отдавать тебя – каждый должен старосте выкуп дать в тайне друг от друга, староста при народе огласит выкуп, и кто больше даст – тому ты без согласия достаёшься. Но победитель такой же откуп даёт и проигравшему.

– То есть: муж может за меня рубль дать – я достанусь другому – и ещё в придачу деньги получит?

– Я не знаю, сколько это – рубль. Я таких денег не видела, но староста назначает начальную сумму выкупа.

– А если выкуп одинаковый и у того, и у другого?

– Им придётся ещё раз давать выкуп, а этот останется старосте.

– Мудро… Никто не захочет деньгами раскидываться…

– А почему за Соньку не попросили выкуп?

– У Соньки нет детей. Такую не обязательно в жёны брать, можно взять просто в служки. Это победителю решать. Тем более: муж её выгнал из дома, значит – не жена уже. И платить за неё выкуп или нет – это уже решал староста, а Никита мог сказать, что он на скотника не нападал, тогда ещё не известно, кому за драку пришлось бы платить откуп старосте.

– Но почему за меня не было суда и выкупа?

– Муж твой суда не потребовал, и если он умер после драки, то ты принадлежишь победителю. А выкуп он за тебя старосте нашему заплатил, иначе староста тебя б не отдал, и дом твой остался старосте.

– Так можно убить мужика и забрать жену – тогда и торговаться не пришлось бы!

– Можно, но тебя могут из деревни выгнать по решению старосты в лес и не пустят обратно никогда, даже на рынок. А в другую деревню тебя не заселят без поручительства старосты.

– Как страшно жить! И сколько раз я могу так замуж выходить?

– А сколько хочешь! На руках места для клейма хватит.

Я посмотрела на клеймо и подумала: «Да, это не кольцо на пальце… Снял – и ты холост, да ещё и можно любовниц завести! А староста – хитёр-бобёр! – сразу просёк, что если Никита Соньку возьмёт второй женой, то Марьяне ничего не светит!».

Вечером, я накрыла на стол и ждала Никиту, но он так и не пришёл. В кузне его тоже не было, и я пошла спать.

Что ж…

Мы не гордые, но за мужиками бегать не будем…

Так прошло два дня…

Утром я слышала – когда просыпалась – стук его молотка, а вечером он не возвращался домой. Я из гордости не шла с ним мириться, да почему я должна мириться, если ничего не сделала такого, за что мне должно быть стыдно!

Это он решил, что я его позорю!

Но в душе меня грыз червячок обиды, и больше всего хотелось знать, где он бывает по ночам, когда не приходит ночевать.

Я не ходила на кузню и только украдкой видела мужа, когда набирала воду из реки. Он даже не поворачивался в мою сторону. Сонька приносила миску с едой от него не тронутой. Еду, которой с ним расплачивались за работу, тоже приносили прямо домой.

Я занимала себя работой по дому и огороду, который удалось мне сделать за конюшней, чтобы не думать о нём.

Сонька принесла от соседки Дони рассаду – та со мной поделилась – и какие-то семена, ещё посадила лук на зелень. Как только я вспоминала о Никите, то сразу начинала с остервенением долбить землю на огороде. Девчонки молча мне помогали и ничего не спрашивали…

А ещё – когда Никита не пришёл ночевать в первую ночь – Лизка наутро мне сказала:

– Иди, попроси прощения у мужа! Ты же мучаешь и его, и себя!

– Не пойду! Я ничего не сделала такого, за что должна просить прощения! И закончили этот разговор!

Лиза покачала головой, но больше с тех пор такого разговора не заводила…

Как-то я зашла в сени попить воды – на улице стояла жара – и услышала разговор девчонок.

– Вон, опять отказался от еды! Синяки под глазами и молчит, хмурый такой! Миску мне назад пододвинул и даже не глянул в неё. Марьяна круглыми днями там околачивается, еду ему приносит и молоко. Наверное, скоро в сваты пойдёт к ней, а если Лада не одумается – сделает её старшей женой, – это проговорила, вздохнув, Сонька.

Во мне всё внутри закипело, аж зубами скрипнула от злости!

Значит, от моей еды он отказывается, а чужую ест?

Голодовку он, значит, объявил!

Я открыла дверь в дом, взяла его миску с обедом и пошагала к кузне.

Кузнец был один, но на столе у него я увидела крынку Марьяны и что-то завёрнутое в полотенце.

Чуть не задохнулась от негодования!

Я с таким грохотом поставила миску на стол, что кузнец повернулся ко мне на этот звук.