Жена для Главы Ковена

Приключения начинаются

Лорд Кивали Сияющий был мужчина видных статей. Широкие плечи облегал шитый по последней моде камзол, который подчеркивал узкую талию мага. Он, как и было принято среди магов Дара Огня носил свои длинные льняные волосы завязанными в хвост. Лицо его было будто высечено из камня. Гордый нос с чуть заметной горбинкой, зачастую прищуренные глаза цвета аквамарина, высокий лоб и четко выраженная линия губ делали его неотразимым для многих леди.

Однако темный, с неровными краями шрам, шедший через левую щеку к виску часть из них отпугивал.

-- Жаль, -- подумал Лорд, -- не самую большую. Он вздохнул. Мужчина его возраста, по нашему ему под пятьдесят, одинокий, был лакомым кусочком. Все же знают, что маги живут долго, и почти не стареют.

Нет, Кивали любил женщин, до Леди Лоранс Сияющей любил безмерно. Встреча же с ней изменила все. Он, одиночка по-большому счету, женился и зажил семейной жизнью, удивляясь себе.

И было счастье.

Он выпрямился и посмотрел в окно. За окном роскошествовал сад, с иноземными растениями, цветами и удивительными деревьями. Кивали отвернулся. Не мог он видеть эту красоту, с того самого дня, когда она ушла, его Лоранс… И если бы не маленькая Самонет, их единственный ребенок, испепелил бы в одночасье.

Кстати, где она?

За завтраком они чуть не поссорились. Суровый маг обожал малышку,а она веревки из него вила. Но просить на день рожденья перо феникса?!

Мало того, что поди его найди, так ведь и писать им неудобно.

Сумрачное лицо Лорда озарились улыбкой, стоило только вспомнить о дочери.

-- Вот вырасту, и убегу от вас, убегу, -- зло сжимала кулачки леди Самонет Кивали, будущая герцогиня Лонельская.

Она топнула ножкой, обутой в расшитый жемчужинками башмачок.

Мала была еще, и никто из семьи не измерял до сих пор магический потенциал девочки.

А он был высок, аномально высок. Бывает.

И в другое время лорд Кивали только порадовался бы. Еще бы, единственная дочка может, со временем, конечно, занять его место. А может быть, даже попасть в Совет Ковена всей Латорны, кто знает.

Но ведь как оно бывает? Судьба вносит свои коррективы, не взирая на наши желания. И все мы это знаем.

А в это самое время Тася лежала в ванне, отмокала после трудового дня на морозе. Торговля дело такое. Мороз не мороз, а клиента упускать нельзя, особенно когда завоз товара из Турции.

Нежила свое уставшее и уже не такое молодое тело в пенных шапках, погружалась с головой, и на лице у нее появилась непроизвольная улыбка хорошо поработавшего человека, наконец попавшего в нирвану.

Противные мысли, временами донимавшие, попытались и тут пробиться в ее сознание, не давая полностью расслабиться.

Тридцать пять лет. Одна как перст.

Тася, не давая мыслям ни единого шанса, повторяла

-- Ну и пусть, что я одинока. К лучшему. Ну и пусть.

Еще разок погрузилась она в теплую, ароматную воду, пахнущую розовым маслом и бодрящим апельсином.

Тут послышался глухой удар, всплеск, и в ванну свалилось, судя по всему, килограмм эдак пятнадцать.

Вода, следуя закону Архимеда, в нужном литраже выплеснулась на пол, а Тася чуть не захлебнулась, но обошлось.

Задыхаясь, она села.

-- Приняла ванночку. отдохнула, спасибо дорогим соседям.

Соседи Тасе попались и правда дорогие. Уже два раза она красила да белила, а они упорно заливали Тасю ежесезонно. Денег с них не возьмешь, им только на бутылку и хватало.

Правда, тихо пили, культурно. И здоровались, и сумки с магазина могли помочь донести.

Она посмотрела на потолок, и увидела, что он девственно чист и сух, и даже куска штукатурки не отвалилось.

-- Тогда что это было? Явно что-то свалилось оттуда, и прямо в воду. -- удивилась Тася, и на всякий случай ощупала дно ванны руками. Там не было ничего.

-- Экие странности в доме Облонских, мда -- неожиданно всплыли, пусть и несколько переиначенные строки.

Она поднялась, потянувшись за халатиком, который висел на икеевском крючке у двери.

Халатик упорно не снимался, и, казалось, обрел некую плотность.

Тася встала во весь рост, и дернула уже как следует.

Халатик не сдавался.

Тут Тася вылезла из ванны, вплотную подошла к непослушной вещи и сняла с крючка.

Халатик снялся легко, но и все, в руки к ней не шел, как будто кто держал.

Тася потянула его на себя сильнее, и он упал вниз, открывая ее изумленному взору головку девочки с льняными кудрявыми волосами, страшно испуганную, с закрытыми глазами, скорчившуюся на теплом коврике.

-- Это с каким же сиропом я пила капучино? Уже видения начинаются, и слуховые галлюцинации пошли. Нет, надо завязывать с кофе.

Чай, только чай!- Тася закрыла глаза, вернейшим способом ущипнула себя за крутой бок, и взвизгнула от боли.

Не сплю, точно.

Она осторожно подняла веки, и увидела два глаза аквамаринового цвета, которые в упор смотрели на нее, и из них катились слезы.

Тася детей любила, наверное. Своих вот не было. По молодости ошибка вышла, да что там вспоминать.

Перед ней сидела настоящая, живая девочка, невесть как попавшая в ее ванную.

Тася протянула руку к халатику, за который девочка вцепилась двумя ручками, ноготки которых были покрыты лаком нежно-сиреневого тона.

-- Отпусти халат,детка, -- сказала она как можно мягче, но голос звучал хрипло, срываясь на визг. Стресс давал себя знать.

Ребенок неожиданно сел ровно, потом встал, и оказался не такого уж маленького роста, как она сначала подумала.

Девочка протянула ей халат, и сделала странное движение рукой, как будто бросила что-то за спину.

Она была одета в комбинезончик сиреневого же тона, из тонкого легкого материала, к которому прикреплялась пышная юбочка.

Тася попыталась быстро надеть халатик, но руки задрожали, так что потребовалось пара минут. Наконец, чувствуя себя более защищенной, она, открыла дверь ванной.

Все это время девочка стояла, выпрямившись, и слезы из ее глаз уже не текли.

Глава 4

На нее смотрела, открыв рот, молодая девушка с сияющей юностью кожей, стройной фигуркой и высокой грудью.

Тася даже оглянулась, нет ли кого сзади.

Никого. Слава Богу!

Она быстро распахнула халатик и уставилась на свои ноги. Они были … не ее, и все.

А где же крутые бедра и животик, с которым она уже почти смирилась?

-- Боже мой…-- Тася судорожно принялась ощупывать свое тело.

Свое ли?

Перспектива попасть в чужое, как это часто бывало у книжных попаданок, ее не радовала.

Нет. свое. Вот чуть заметный шрам от аппендицита.

А вот родинка на правом плече, которая с самого детства, с роддома.

И Тася с удивленной радостью и все равно с некоторым недоверием поняла, что это она, и тело -- ее.

Только странным образом помолодевшее и скинувшее килограмм, не соврать бы, двенадцать.

Стрижка боб-каре сейчас смотрелась на ней необыкновенно стильно и придавала лицу некоторую таинственность и шарм.

Тася принялась кружиться в танце, радуясь новым ощущениям легкости, и не чувствуя поясницы, которая стала побаливать уже год как.

Хочешь, не хочешь, а приходилось принимать товар, да выкладывать.

А покрывала да белье постельное в тюках весит изрядно.

-- О чем я думаю?! Какие покрывала, какие тюки? Я в другом мире! И этот мужчина…-- девушка опять почувствовала, как по телу прошла горячая волна.

-- Интересно, он вообще кто? Одет так необычно. Жаль, не удалось рассмотреть толком А шрам какой страшный…

Воин, похоже. Но манеры! Аристократ, точно.

А вдруг, -- тут Тасино сердце аж замерло -- он Маг?!

И Тася от избытка чувств произнесла короткий, но ёмкий оборот, обычно в приличном обществе не поощряемый.

Тася по натуре своей была девушка тонкая, интеллигентная.

Могла, конечно, при случае завернуть выражение трех-пяти этажности, но воспринимала это только как язык, необходимый при разговоре с некоторыми категориями граждан.

Соседями, выше проживающими, например, -- она вздохнула, вспомнив своих алкоголиков.

- Удивительно, какие мысли лезут в голову в таких невероятных обстоятельствах!

Тася помотала головой, и рухнула на шикарный ковер, раскинув руки и улыбаясь улыбкой Будды.

Маг. Вот точно, Маг.

Она лежала, ни о чем не думая, и на душе было спокойно и а в животе, как и положено, порхали бабочки.

Неожиданно в дверь постучали.

Тася подскочила, поплотнее запахнула халат и затянула потуже.

-- Антре! - крикнула она, выдав на-гора застарелые знания французского, который учила еще в школе.

-- Что мозг творит ! -- потрясенно подумала Тася. Про французский она давно забыла.

Дверь открылась.

-- Надо же, французский понимают, - удивилась девушка.

В комнату вошла пожилая женщина в белом чепце и синем форменном платье.

Она остановилась, повернулась к двери, и повелительно махнула рукой.

Показались двое служанок, которые несли большой сверток.

Женщина подошла к Тасе, поклонилась, и что-то стала говорить. Конечно, Тася понять ничего не могла.

Ее французский и в школе был не так чтобы хорош.

Она пожала плечами, и сказала на чистом русском языке:

-- Же не компренде.

Не понимаю, мол.

Женщина попалась опытная.

Она кивнула, и перешла на язык жестов.

Велев служанкам положить сверток на стоящую у стены кровать, развернула его и достала… комбинезон? Одеяние синего цвета с серебряными звёздочками очень его напоминало. Малышка, утянувшая ее сюда, носила подобный.

-- Видно, так тут принято одеваться,а-ля порте -- смекнула Тася с любопытством подошла поближе.

Женщина ей улыбнулась, широким жестом показала - все твое, мол, и, поклонившись, удалилась вместе со служанками.

Тася взяла комбинезон в руки. Он оказался таким приятным на ощупь, прямо как шёлк, и струился между пальцев, до того тонкий.

Она не удержалась, скинула халатик и стала примерять комбинезон, который сел как влитой.

В жизни Тася не носила ничего подобного. Она не чувствовала вообще, что на ней что-то надето.

Он облекал тело как вторая кожа.

Тася подбежала к зеркалу и покраснела, увидев, насколько соблазнительно выглядит. Она была скорей раздета, чем одета.

Воображение сразу нарисовало этого мужчину, нет, Мага, его глаза, чувственный рот…

Она почти чувствовала его руки.

-- Ах, как кружится голова…

Как голова кружится -- промелькнули строчки старой песни.

-- Ладно, Тася, приди в себя, очнись, - громко сказала девушка..

-- Интересно, это у них нижнее белье такое? Скорее всего.

-- Нет, так ходить нельзя.

Тася отложила комбинезон, и принялась вынимать из свертка одну вещь за другой.

-- Это платье? Боже, какая красота! -- она вытащила платье, достойное принцессы. Строгое, закрытое, насыщенного синего же цвета.

Тася немедленно его надела. Материал переливался на свету, становясь то цвета грозового неба, то ясного и нежно-голубого как утреннее небо летом. Все оттенки синего, казалось, составляли необыкновенный витраж или мозаику.

Платье сделала ее выше, еще стройнее и недоступнее.

-- Королевна! -- Тася гордо подбоченилась.

Увиденное в зеркале ее потрясло.

Что говорить, не было у нее никогда таких нарядов. И не то чтобы возможности финансовые не позволяли, скорее, не было необходимости в таковых.

Привычно бегала в свитерках да джинсах.

А в таких-то куда?

Ей стало грустно от того, что не было в ее жизни места вот таким праздничным нарядам. Опять вспомнились сумки да баулы с трикотажем.

-- Не будем о грустном,-- строго сказала себе Тася, и принялась с упоением копаться в одежках.

**********************

Лорд Кивали Сияющий сидел за столом в своем кабинете, и нервно барабанил пальцами по поверхности, уже приноровившейся к такому выражению чувств хозяина.

Эта девушка… Она занимала его мысли как он не пытался отрицать очевидное.

Глава 5

Маленькая Самонет, уже успевшая переодеться в милый домашний костюмчик с воздушной юбочкой в розовых цветах, подслушивала. Да. некрасиво и неправильно, но что делать, когда природное любопытство всегда берет верх?

Как здорово, что ее комната прямо рядом с той, где сейчас эта леди, которую Самонет нечаянно прихватила с собой.

-- Я совсем не хотела, правда-правда. -- Самонет уговаривала себя, чувствую вину.

Конечно, не хотела. Но разве должна она была остаться там, куда попала по совершенной случайности?

Все знают, что дети плохо себя контролируют, вот.

Не так-то просто, родится с Даром магии Перемещений, научиться ею пользоваться . Вот и пришлось воспользоваться чужой энергией. Самонет вздохнула, и оставила все попытки подслушать эту Та-сю. Ничего не слышно.

-- Папочка заэкранировал, наверное, - и она с тоской поглядела в окно своей любимой комнаты.

Чудесный сад с яркими, только что распустившимися цветами цивиллы душистой, по слухам, привезенной ещё дедушкой Лорда Кивали в незапамятные, далёкие двадцать лет назад манил, а приходилось сидеть и ждать заслуженного наказания.

Долго ждать Самонет не пришлось. В дверь без стука вошел родной отец. Он остановился, посмотрел на неё, и вздохнул. Изумрудная серьга в его левом ухе покачнулась. Девочка понурилась.

Хуже нет, когда понимаешь, что натворила. Нарушила запрет, воспользовалась чужой силой, попала в закрытый мир.

-- Как хорошо, что мне нет десяти лет, -- подумала Самонет. Потому что начиная с десяти лет подобные действия со стороны мага Пространства были наказуемы.

-- Девочка моя… Ты сама все понимаешь, я знаю, - строго глядя на нее сказал Кивали.

-- Понимаю, папочка… Но вот оно как-то само, -- проговорила тихо Самонет.

-- Не само, и ты знаешь это - мягко сказал любящий отец.

-- Нет, само, само! Если бы ты сказал, что у меня будет перо Феникса, вот тогда ничего б не случилось, ничего, вот! -- и по лицу Самонет потекли слезы.

Тут лорд Кивали замолчал. Проклятое перо Феникса уже преследовало его по ночам, трепеща всеми своими составляющими и, казалось. заливая светом спальню.

Он смотрел на слезы дочки, и знал, что достанет-таки это перо. Да, Самонет всегда добивалась своего.

Ну не умеет он воспитывать, не умеет.

И Леди Макони взял как раз по этой причине. У нее ведь неплохо получалось, судя по рекомендациям. С девочкой они поладили, и вот на тебе.

-- Ну будет, будет, детка, -- Кивали постарался говорить строгим голосом, но получалось у него плохо.

-- Пообещай мне, что постараешься лучше себя контролировать, хорошо?

Самонет кивнула головкой, и сказала тихо--

-- Да, папочка.

Она была доброй девочкой, и очень любила отца, только так тяжело это, родиться с Силой магии Перемещений. Попробуй-ка совладай со своими чувствами.

Вот так топнешь от злости ножкой, и перенесет тебя в другой мир, в полную неизвестность.

-- Да лучше бы у меня был Дар Огня! Как у мамочки, - прошептала она.

Кивали вздрогнул, и обнял дочку.

-- Не говори так, родная, никогда не говори.

-- Прости, папочка.-- и Самонет тоже обняла его.

Вся злость давно ушла, и пусть бы папочка наказал ее, только бы не молчал. С тех пор, как погибла в огне собственной магии леди Лоранс Сияющая прошло шесть лет. И оба они, и отец, и дочь, избегали этой темы.

-- Ну что же, леди Самонет Сияющая, вы должны понести наказание.

Целый день проведёте в своей комнате, -- официально сказал Лорд.

-- Да, Лорд Кивали, папочка, -- и Самонет сделала книксен, глаза её заблестели.

Её стакан, как и у нашей Таси, тоже был наполовину полон.

День у себя в комнате? Ерунда. Даже наоборот. А вдруг удастся все-таки узнать, что там делает эта Та-ся?

Кивали вышел от дочери глубоко взволнованный. Как не беги от прошлого, а настигнет оно тебя в любой момент.

Кто сказал, что со временем боль от потери проходит и время лечит?

Только если забыть, забыть… Однако всплывающие воспоминания срывают чуть зажившую корочку с раны, и она начинает кровоточить.

Лоранс. Леди Лоранс Сияющая, единственная, любимая. Ты ушла так рано, оставив мне Самонет. И как я радовался, что у девочки нет Дара Огня, одной из опаснейшей магий.

Но магия Перемещений в реальности оказалась не менее опасной. Сердце Кивали сжалось.

Он отдавал себе отчет, что мог потерять и дочь.

Возможно, она осталась бы жива, там, в одном из миров, куда бы ее занес этот мало поддающийся контролю Дар.

Но для него оказалась бы потерянной.

Любая магия опасна, и в первую очередь для своего носителя. Вот почему ребенок с самого рождения должен был быть под наблюдением и контролем опытного мага своего направления.

Но Дар магии Перемещений так редок. Обладающие им рождались так нечасто, что опытные маги, считай, перевелись.

Конечно, они оставили подробные описания, циркуляры о том, что и как надо делать, как обращаться с тем ребенком, которого, лорд не побоялся этого слова, угораздило с ним родиться.

И как на грех, сложнее всего давалось воспитание девочек. Они такие эмоциональные, ранимые, нежные.

-- Как хорошо, -- Кивали облегченно вздохнул, -- что моя Самонет совсем другая.

Да, она эмоциональна, но характер сильный, и для своего возраста достаточно уравновешена. В меня пошла.

Эта мысль утешила нашего лорда, и он, непроизвольно спрятав воспоминания о Лоранс, которая как раз была ранима так, что совсем не характерно для мага с Даром Огня, поднял голову и, расправив плечи, пошел к себе.

Лорд Кивали поднялся на второй этаж, где располагался еще со времен его деда, лорда Киотто Сияющего, кабинет, а, точнее защищенное помещение, экранированное со всех сторон от утечки, не дай-то Бог, эманаций магии Огня.

Конечно, ни один маг Огня в здравом рассудке не использует данную богами при рождении магию, но ведь бывают моменты, у всех бывают.

Глава 6

Гордо выпрямившись, она тем не менее сказала твердо:

-- Вам послышалось, мой лорд.

Макони с сомнением на нее посмотрел, однако принял ответ, кивнув головой.

-- Вы можете идти, леди Макони. С дочерью я все уладил. От вас же жду максимальной внимательности. За год работы у вас подобный случай первый, поэтому я даю вам шанс

.Макони раскраснелась и опять чуть не расплакалась, теперь уже от радости.

Ее не увольняют!

Кивали, увидев, что та того и гляди расплачется, быстро проговорил:

-- Полно, полно, а вот от слез увольте!

-- Мой лорд, сделаю все, что в моих силах, - она склонилась в поклоне, и вышла из кабинета.

Кивали знал, что не пустые слова. Рекомендации девушки говорили сами за себя, да и за год работы она проявила себя внимательной, знающей, наставницей.

Наставницей… Это, конечно, сильно сказано. Воспитательницей, да.

А наставницу или наставника надо искать.

Магия Перемещений это такая головная боль!

Мысли лорда опять вернулись к девушке, которая была в комнате, соседней с комнатой дочери.

Мало того, что это проблема сама по себе, так еще и дурацкое собственное поведение раздражало и смущало. Не пристало магу, главе Ковена, мужчине в самом соку, это дурацкое смущение, которое он испытал, да и сейчас испытывает, только при одном взгляде на нее.

- Это тело, его потребности, которые я игнорировал вот уж --он призадумался - да месяца три…

Да, все дело в этом. - и он решил как можно скорее разобраться с непривычным ощущением.

Однако где-то там, в глубине души, Ковали понимал, что такого чувства, которое пробудила в нем прелестная гостья, он не испытывал очень и очень давно.

Он подошел к окну, и посмотрел на ненавистный сад. Легкий вечерний ветерок коснулся его угрюмого лица, яркие одуоны склонили головки и легко раскачивались, издавая тихий приятный звон, как будто напоминая о скорой ночи.

Ночь и правда наступит скоро. В этой части герцогства Лонельского, благодаря природной аномалии, она приходила почти мгновенно. Вот только что были видны пушистые хвойные лапы солнечника, как темнота поглотила их.

Леди Макони вышла из кабинета, и в изнеможении прислонилась к стене, которая тотчас приветливо замерцала, повторяя ее очертания.

Служба воспитательницей в чужих семьях давалась ей не легко. И дело не в том, что ей сложно было наладить отношения с опекаемыми детками, хотя бывало всякое. Был у нее дар, позволяющий создавать у них ощущение безопасности. Короче, договориться она могла с любым.

Возможно, обязанности ее не были слишком тяжелы, однако мерзкое ощущение от того, что ей приходится служить, выворачивало душу.

Горда была Макони. И чего ей стоило эту гордость скрывать, склоняя голову перед лордами, знала только она.

Возможно,именно поэтому перед сном она откупоривала заветную бутылочку настойки лайны перечной, и с отвращением глотала несколько капель.

Она рисковала, безусловно. Употребление лайны перечной вызывало привыкание и было запрещено на территории герцогства и сопредельных с ним, потому что влияло на способности к концентрации. Для магов.

Дар же самой Макони был так слаб, что пропал почти сразу после рождения.

Бывает.

Так что в ее случае риск был не так велик.

Зато на целых два часа она пропадала из этой реальности, и проклятый внутренний голос не мог прорваться туда, где Макони чувствовала себя маленькой девочкой, сидящей на толстом ковре перед камином, и мамочка расчесывала ей волосы и лорд Макони, молодой и веселый, смотрел на них и тепло улыбался.

Она вздохнула, оторвалась наконец от стены, и рисунок сразу же погас. Придерживая длинное строгое платье, положенное для воспитательницы, Макони осторожно стала спускаться по лестнице. Ее еще ощутимо потряхивало, поэтому осторожность не повредит. Не хватало оступиться, и дать возможность слугам начать сплетничать.

Хорошо еще, что лорд Кивали предпочитал наемных слуг, которые ближе к ночи отправлялись по домам, и возвращались только с рассветом.

Макони, никого не встретив по пути, благополучно дошла до своей комнаты, и, открыв дверь, с облегчением распустила волосы и бросилась в объятия своего уютного кресла.

Единственное, что привезла с собой из поместья.

Тяжелый, сложный день подошел к концу, и она сбросила туфельки из простой кожи, вытянула ноги и потянулась к прикроватной тумбочке, где среди разномастных бутылочек и баночек стоял невзрачный пузырек с настойкой.

И только Макони взяла его в руки, как в дверь постучали.

Она вздрогнула, но ловко засунула компроментирующий пузырек под манжету длинного рукава.

-- Кто бы это мог быть? – призадумалась Макони. Рабочий день закончился, да и никто ее в комнате обычно не посещал.

Слуги? Да что гадать.

-- Минутку, я иду, -- громко сказала девушка, и открыв задвижку, отворила дверь.

На пороге стояла напрочь забытая ею гостья.

Девушка из иного мира, которую притащил этот несносный ребенок. Однако как она выглядела!

Макони поразилась.

На смену убогой одежонке на ней был надет, судя по всему, лайт-комбинезон, который она успешно прятала под туникой нежного сиреневого цвета.

На плечи девушка накинула легкий, но плотный палантин карминного тона…

Наряд ей шел необыкновенно, оттеняя глаза цвета облачного неба, обрамленные пушистыми ресницами. Макони мысленно одобрительно кивнула. Она и сама предпочитала такой стиль в одежде.

Когда-то.

-- Пардоне муа, что беспокою. Но очень хочется кушать, компрене муа? -- сказала Тася с надеждой, что ее поймут.

Макони не поняла. Однако тут Тасин желудок ясно объявил всем присутствующим, в чем дело.

Ей стало неловко.

-- Сияющая Мать, забыли о гостье… Одежду принесли, а еду! -- девушка искренне огорчилась.

В обязанности Макони забота об иномирянке вообще-то не входила. Никоим образом.

Но кому-то придется ею заниматься,

Глава 7

Оказывается, когда надо, она могла развить приличную скорость и сохранить при этом координацию.

Короче говоря, Макони благополучно оказалась внизу и подхватила несчастный пузырек, который зацепился за чуть выступающий ограничитель для ковровых дорожек.

Она с облегчением вздохнула, и опять отправила пузырек за манжету.

Все это время Тася стояла на площадке, не спеша спускаться. Кушать хотелось страшно, но так же страшно интересно оказалось наблюдать за местной жительницей.

Девушка эта ничем не отличалась от сотни ей подобных, будучи одета в привычные нам джинсы и футболку.

Даже как-то обидно.

-- Ну, посмотрим, что будет дальше. Первый день это еще ни о чем. -- ободрила она себя.

Желудок еще раз издал трель, полную возмущения и открытой надежды на лучшее. Тася быстро спустилась, и присоединилась к ожидающей ее Макони, которая тяжело дышала.

-- Да, плохо, когда карманов нет, -- посочувствовала она бедной девушке.

Макони не поняла, но улыбнулась и показав очередной раз жестом направление, пошла вперед.

Тася шла за ней, и опять с вниманием смотрела по сторонам, так ей хотелось заметить что-то необычное в обстановке.

Пока ничего такого видно не было.

Обширный коридор, ряд дверей. Все просто и обычно, как кино смотришь.

Макони привела ее к третьей двери с левой стороны. Она была явно шире остальных и состояла из двух половинок, которые при необходимости открывались полностью.

Однако сейчас девушка тронула пальцем только одну, и та бесшумно отворилась. Они гуськом вошли в комнату, которая сразу же осветилась теплым желтым светом, источника которого Тасе увидеть не удалось.

-- Ну, хоть что-то необычное! - с удовлетворением подумала она.

Желудок же возопил с удвоенной силой. Ему было наплевать на необычное.

Тася сразу поняла, что это кухня. Посередине стоял большой стол, по стенам шли варочные панели. Многочисленные шкафчики уютно устроились на высоте роста среднего человека. Макони подошла к стоящему в углу большому ящику насыщенного желтого цвета и потянула дверцу на себя.

Та открылась, показав ряд полочек с многочисленными судочками, аккуратно закрытыми крышками. Макони достала несколько и выставила на стол, предложив Тасе присеть.

Тася не заставила себя долго ждать, с вожделением поглядывая на судочки. Сняла крышку с первого, и обнаружила… борщ? По виду очень похож.

Макони споро достала столовые приборы, и взяла себе судок. Ей тоже захотелось чего-то горяченького.

А еда была горячей. Вот это Тасю удивило сильно. И вкусной. Нет, это не борщ. По вкусу скорее солянка, а по цвету борщ борщом.

Да ладно, главное - вкусно.

Макони, глядя на Тасю, тоже не заставила добротную еду дожидаться и отдала ей должное.

Однако от второго судка обе девушки отказались, смутив добрую еду отказом.

Фигуру блюли, вы же понимаете. Еда ночью да в свое удовольствие не для всех, как ни горько это сознавать.

Неожиданно дверь в кухню широко отворилась, и на пороге показался лорд Кивали Сияющий собственной персоной. Что греха таить, и Кивали был не чужд поздних перекусов, особенно когда магический резерв пустел.

Обманывал, ох обманывал себя Кивали. Резерв, как же. Любой маг первого уровня знал, что пополнение резерва напрямую зависит вовсе не от пищи, а от эмоций. Правда, бытовала теория, что и эмоции тут не причем, а вот благосклонность Сияющей Матери и час рождения мага имели первостепенное значение.

Так или иначе, а покушать лорд любил. Маг не маг, а мужик он мужик и есть. И самое главное, ну ни чуточки не поправлялся.

Повезло ему родиться магом, да, девочки?)

На звук открывшейся двери девушки повернули головы, а, увидев вошедшего мага, вскочили как по команде.

Кивали же, от увиденной картины потерял дар речи.

И не стол, уставленный милыми его мужской душе яствами, был тому причиной.

Тася.

Он смотрел на нее, и не узнавал той прелестной девушки в полу распахнутом халатике.

Новая одежда так ее изменила. Перед ним, чуть наклонив голову с внезапно порозовевшими щеками, стояла леди из высшего общества.

Такая же прелестная. И, Кивали чувствовал это всей своей душой, а тело это подтвердило, введя лорда в немалое смущение, желанная.

Но леди, леди до кончиков ногтей, покрытых нежно-розовым лаком.

Он посмотрел ей прямо в глаза. Она не отвела взор, но предательские щеки так и вспыхнули огнем. Сверкнула молния, ударил гром, где-то в небесах разверзлись хляби и на герцогство Лонельское хлынул ливень.

Амур бурно захлопал в ладоши.

Еще бы, его оперенная стрела пронзила сердца обоих.

Наверное, это так и было, кто знает?

Только Кивали сглотнул и первый отвел глаза.

Его сердце стучало как сумасшедшее, неистовые мужские гормоны били набат и пытались кричать: “в ружье!”

Однако многолетняя выдержка не подвела лорда, и он сказал, чуть задохнувшись:

-- Леди, я рад, что вы в добром здравии и подкрепили свои силы.

Доброй вам ночи.

Забыв, зачем пришел, Кивали развернулся и строевым шагом покинул кухню.

Тася смотрела ему вслед, сердце в груди билось как птичка, пойманная в силки. Леди Макони ей что-то сказала, но она не слышала.

Какой мужчина! Широкие плечи, узкая талия, длинные мощные ноги, обтянутые узкими брюками, заправленными в высокие сапоги.

Шрам…

А шрам его вовсе не портил!

Боже мой!

Тася опустилась на стул, и бездумно, но с упоением принялась за второй судок. Хорошо, что это оказался салат, а не нечто более калорийное.

У некоторых аппетит пропадает от любви, а вот у Таси случалось обратное.

Любой стресс тянул ее хорошенько подзакусить, а разве такое необыкновенное чувство, можно сказать, страсть, не является стрессом для организма?

Для Тасиного являлось, и она организму не препятствовала.

Макони посмотрела на Тасю, а потом и сама, махнув рукой на фигуру, взяла судочек поменьше, отдав должное его содержимому.

Глава 8

Казалось, за эти годы боль потери утихла, но появление иномирной гостьи разбередило старую рану.

Тогда, в тот момент жизнь замерла в нем на целых семь лет. Кивали продолжал жить, но жить автоматически, его чувства замерли и окуклились.

Нет, у него бывали женщины время от времени. И никто из них не смог пробудить в нем хоть искорку того чувства, которое он испытывал к Лоранс.

Никто.

Похоже, он был однолюбом.

В эту ночь Кивали спал плохо. Видения объятой пламенем жены преследовали его и во сне.

*************************

Девушки же, плотно перекусив, взглянули друг на друга и смущенно рассмеялись.

-- Похоже, мы с ней подружимся, - с симпатией подумала Тася, и только собралась встать из-за стола, как душа страстной чаеманки запросила своего.

-- Ах, мне бы чаю, мне бы чаю, чаю кипяченого,-- в голове пронеслась немудреная песенка, которую любила петь бабуля.

На секунду Тасе стало грустно.

Бабуля, она была ей и за маму, и за подружку.

-- А есть ли у них тут чай? Что они пьют вообще?-- девушка не стала долго ждать, а жестом показала Макони, как она берет в руки воображаемую чашечку и подносит к губам, сделав глоток.

Леди Макони отличалась завидной сообразительностью. Глаза ее озарились пониманием, и она, кивнув головой, споро поднялась из-за стола.

Первым делом собрала судки и отправила их в ящик цвета молодой травы.

-- Посудомойка местная, - догадалась Тася.

Макони же подошла к ряду шкафчиков, висевших на стене, и стала открывать их один за другим. В пятом по счету шкафчике искомое нашлось. Она взяла прозрачную баночку с чем-то ярко желтым, крупинчатым и водрузила в центр стола.

Достала из соседнего шкафчика пару пузатеньких бокалов с двумя ручками и поставила на стол перед Тасей.

Открутив крышку, насыпала себе в бокал порошка на глаз, поднесла к носу, и с вожделением вдохнула.

Тася не стала себя упрашивать, и подвинула свой к Макони поближе.

Желтый порошок скользнул в бокал, но она вдыхать не торопилась, а с осторожностью понюхала и только потом взяла чуточку на язык.

-- Да это какао! Точно, вкус как у нашего, который “Золотой ярлык”, - поразилась Тася.

Они его что, нюхают?!

Но тут леди Макони, закрыв глаза от наслаждения, стала аккуратно, по чуть-чуть его вкушать.

Тася потеряла дар речи.

Она хотела пить, пить. Пусть не чай, пусть это какао. Но должна быть жидкость, в конце концов.

Может быть, у них плохо с водой?

Но как же тогда эта солянка типа “борщ”?

Значит, есть вода!

Тася оторвала леди Макони от вкушения порошка, поднеся ко рту бокал, и громко делая глотательные движения.

Звук получился какой надо, заставив Макони открыть глаза и посмотреть на Тасю.

Тася глотнула еще раз, показывая ей бокал.

Макони задумалась. Тася взяла лежащую рядом прозрачную маленькую ложечку, и стала истово помешивать порошок, приводя Макони в еще большее недоумение.

-- Надо брать дело в свои руки, - подумала Тася, и встала из-за стола.

Леди Макони с трудом оторвалась от своей порции порошка, встав вслед за Тасей.

Тася же оглядывала кухню с большим вниманием. Искала кулер или на худой конец чайник. Однако ничего похоже тут не было.

-- Быть не может, чтоб они не пили.

Она подошла к тому большому ящику насыщенного желтого же цвета, из которого Макони доставала судочки, и открыла дверцу.

К своей несказанной радости обнаружила сосуд с прозрачной жидкостью и вытащила его наружу.

Леди Макони не мешала самоуправству гостьи, с интересом следя за ее действиями. Однако когда та вытащила сосуд, быстро покачала головой, всем видом показывая, что надо бы его поставить назад.

Тася чуть не плюнула от огорчения.

Но сосуд назад поставила.

Макони сделала приглашающий жест рукой, показывая на выход, и Тасе ничего не оставалось, как отправится следом за ней.

-- Как странно, -- вдруг подумала девушка, -- ничего не пила, а жажды нет. Ладно, я подумаю об этом завтра.

Макони в своем длинном платье семенила впереди, а Тася шла за ней, буквально скользя по ступенькам легким шагом, чувствуя себя на те двадцать, на которые выглядела сейчас.

Девушки дошли каждая до своей двери. Макони, улыбнувшись Тасе и сказав на прощанье:

-- Да хранит вас Сияющая Дева, - скрылась в своей комнате.

Тася улыбнулась в свой черед, и сказав попросту:

-- Спокойной ночи, -- скрылась в своей.

Однако ночь была спокойной только у одной из них.

Тася, войдя в свою комнату, первым делом бросилась к зеркалу. Дурацкая мысль пришла ей в голову - а вдруг все пропало?

Ее новое, стройное и молодое тело нереально.

Мало ли, что может случиться при перемещении. Например, изменение восприятия.

Смотришь на черное, а видишь белое.

Тася была девушка образованная. К тому же, увлеченно слушала Черниговскую про работу мозга и измененные состояния сознания, так что была подкованная попаданка.

Но зеркало подтвердило -- все в порядке, никакой это не обман зрения и нарушение восприятия.

-- А ведь и верно!.. Маг-то, маг как на меня смотрел! Так что все на самом деле. Ура-аа! -- и она закружилась со счастливой улыбкой на лице.

-- Бог мой! Как же мало нам, женщинам, надо -- подумала Тася, -- всего –то, чтобы была всегда молодая и красивая. Ну и чтоб любили, конечно. И баловали.

Тасю вот не баловали. Как-то так получилось по жизни. Наверно, карма такая.

Разве бабуля…

Она вспомнила оладушки по утрам, улыбку, которая озаряла ее морщинистое лицо, когда Тася прибегала со школы и бросала рюкзак на стул.

Она остановилась, прогоняя неожиданные воспоминания. Подошла к своей здешней постели, покрытой вышитым покрывалом в нежно-зеленых тонах.

Кровать была снабжена пологом, который крепился на витых шнурах, и при необходимости опускался, даря уют.

Вдруг закружилась голова, и ее неудержимо потянуло в сон. Тася почти рухнула в постель, успев снять только палантин.

Глава 9

Наступило утро. Розовые облака весело пролетали мимо распахнутых в сад окон. Темно-лиловые аниолы поднимали опущенные головки и разворачивали их в сторону восходящего светила.

Медленно, лепесток за лепестком, раскрывались роскошные оранжевые локинии, открывая новому дню нежную сердцевину глубокой синевы.

Их тонкий аромат взбудоражил рой насекомых, до того спокойно спящих в потрескавшейся коре деревьев.

Могучие вечнозеленые солнечники сбрасывали со своих иголок капельки росы, и она сверкающим дождиком летела вниз, на зеленую лужайку, к жаждущей влаги земле.

В нежно-зеленых ветвях ивочника звонко распевали птицы, красуясь друг перед другом, что ярким оперением, что высотой взятых обертонов.

- Какое чудесное утро! -- Тася подбежала к окну, вдыхая аромат пробуждающегося дня.

Больше всего она любила утро, занимающийся рассвет радовал душу, сердце замирало и пело.

А когда небо затягивали облака, то чашечка любимого чая в это время была самое то.

Только непременно с бергамотом.

Тут Тася вспомнила вчерашний вечер. Похоже, на чай рассчитывать не приходится.

Не говоря уже о бергамоте.

Неожиданно до нее донесся до слез знакомый запах. Так пахло на кухне у бабули,

-- Это что, оладушки?! -- у девушки чуть слюнки не потекли.

Раздался стук в дверь.

Тася, накинув на ночную рубашку брошенный наспех палантин, закуталась в него, благо размеры позволяли.

За дверью вежливо подождали, и через несколько минут она отворилась.

Появилась уже знакомая Тасе пожилая женщина, которая с улыбкой зашла в комнату.

Она держала в руках поднос, покрытый вышитой тканью, которая, казалось, трепетала и переливалась нежным золотым цветом.

-- Доброе утро, леди! Да благословит ваш день Сияющая Мать! -- она поклонилась, и, подошла к маленькому круглому столику, стоявшему у стены, прямо рядом с окном.

-- Доброе утро, уважаемая! И вам хорошего дня, - Тася радостно поднялась ей навстречу.

-- Благодарю вас, леди, - сказала женщина, и ее щеки чуть порозовели, а глаза заулыбались.

Запахи, исходящие от подноса, манили и тянули неудержимо, как магнит тянет разбросанные опилки, которые и не помышляют о сопротивлении.

-- Прошу, ваш завтрак. У нас обычно все завтракают в своих комнатах. -- и она, опять же поклонившись, вышла, шурша форменным синим платьем строго фасона.

Тася не заставила себя упрашивать. Но прежде решила переодеться.

Раз леди-то.

Надо соответствовать. И она, припевая, пошла в ванную, прихватив на этот раз комбинезон цвета кофе с молоком, и новую тунику оттенка южного спелого абрикоса.

-- Какие же у них тут цвета яркие! -- Тася нарадоваться не могла, как ей были по душе и одежда эта, и цвета.

Она открыла дверь в ванную комнату, и вдруг остановилась.

--А откуда на мне эта ночнушка? -- Тася ясно помнила, что как бросилась в постель в чем была, так и заснула.

Вспомнился сон, и она покраснела как маков цвет.

-- Да уж… После такого немудрено позабыть обо всем. Видно, переоделась на автомате, - и Тасе ощутимо полегчало.

Однако тут откуда не возьмись появилась новая мысль, которая сразила ее наповал.

- Погоди, погоди, Тася, - сказала она себе, ошеломленно глядя в никуда широко раскрытыми глазами.

-- Погоди-и… Я ведь поняла ее, женщину эту… А она меня… Точно.

Я что же, понимаю местный язык?!

-- И даже говорю на нем? -- девушка прислонилась к двери, из ее рук тихо стек на пол изящный комбинезон, а за ним и яркая туника.

-- Все страньше и страньше… А ведь есть у меня способности к языкам, есть! Права была бабуля-то.

-- Или дело в чем-то другом? Мир-то магический.

-- Ой, да что я! Там оладушки остывают, а я про языки -- и Тася, быстро придя в себя, подобрала чудесные вещички с пола, решив наплевать на ночнушку и позавтракать как дома, накинув свой розовый банный халатик, который висел, приятно пахнущий свежестью, на спинке соседнего с кроватью стула.

А вот леди Макони проспала. Она даже не ответила на стук в дверь. Не дождавшись ответа, удивленная донельзя сети Лована, попыталась ее открыть, толкнув могучим бедром. Руки были заняты подносом с завтраком.

Дверь стояла насмерть, закрытая на задвижку.

Эти необычные звуки разбудили-таки Макони.

-- Что там за суета, -- зевая, подумала девушка, и нехотя открыла глаза.

Ясный, нежный свет летнего утра наполнял комнату, и Макони резко села в постели.

Опрометью кинулась к двери, открыв задвижку.

Сети Лована, недовольно хмыкнув, проплыла в комнату, и брякнула поднос на стол.

-- Ваш завтрак, леди! -- и она с гордо поднятой головой продефилировала мимо смущенной Макони.

--- Сияющая Мать! Я проспала. Невероятно! -- девушка с размаху села в неубранную постель, удивленно покачивая головой.

-- Который же час?! Мать, да не меньше семи… -- Макони не могла прийти в себя, настолько невероятным было случившееся.

Дело в том, что она практически потеряла сон. Мучаясь бессонницей с того самого момента, как отец, лорд Макони Отдающий, покинул свое тело.

А она, любимая дочь, так и не успела проводить его в последний путь.

И простить себе того не могла. Как и того, что лорд пил, пил слишком много, а она обвиняла его в этом до сих пор.

Ранняя смерть отца вынудила Макони пойти в воспитательницы. А куда еще?

Леди Макони получила неплохое образование. Слава Сияющей, еще при заключении брака между родителями будущей леди Макони, ее мать настояла на открытии специального счета для первенца.

Таков был обычай ее семьи. А влюбленный лорд ничего не имел против.

Так что, учиться ей довелось в престижном заведении на севере герцогства, куда не каждая девушка могла попасть. И только благодаря этому и, конечно, протекции декана леди Вотчински, подруге ее матери, смогла претендовать на вакансию воспитательницы.

Получалось у нее неплохо.

Макони унаследовала дар своей матери -- эмпатию. Жить с этим даром было нелегко, впрочем, как и со всяким другим, стоит только вспомнить магов Перемещений, упаси Сияющая. Однако в ее работе этот дар помогал идеально.

Глава 10

-- Сети Лована, а папочка уже позавтракал? -- Самонет чинно сидела за столом и пила теплое молоко. Утренники она уже с удовольствием съела, и теперь, как могла, оттягивала время неизбежного появления своей воспитательницы.

-- И не только позавтракал, а уж и уехал в Совет, - с любовью глядя на девочку, сказала сети Лована.

Это была та самая пожилая женщина, которая принесла завтрак Тасе.

Сети Лована -- по нашему тетушка. Так в этом мире обращались к женщинам пожилого возраста.

Если они не относились к аристократии. А вот тогда леди, и только леди, независимо от возраста.

Так вот, сети Лована служила у лорда Кивали Сияющего с самого рождения малышки, и души в ней не чаяла. Немудрено, такой ангелочек в кудряшками и пухлыми щечками да розовыми губками.

Характеру, правда, серьезного. Чуть не с колыбели как что не по ней, подожмет губки и молчит.

В отца пошла.

Жалела Лована девочку. С таким даром родиться это врагу не пожелаешь, и так рано остаться без матери.

Своих детей у сети Ловани не осталось в живых. Сынок вот был, единственный. Пропал пятнадцать лет назад.

-- Уехал, уже уехал?! И ко мне не зашел, --- Самонет удивленно надула губки, и чуть было всерьез не разобиделась.

-- Да спали вы еще. Он нынче рано собрался. Сами понимаете, причина-то серьезная, --- укоризненно сказала сети Лована.

Самонет сразу очнулась от своей обиды. Несмотря на свои девять лет она, довольно неплохо знала основные правила поведения магов при обращении к силе своего Дара.

Эти правила одаренным детям чуть не с колыбели родители, а позже воспитатели, упорно вкладывали в их ветреные головки.

Девочка вздохнула. Она беспокоилась за отца. Как-то он объяснится с Советом? Конечно, он глава Ковена и вообще самый сильный -- пресильный маг Огня во всем герцогстве. А может, и всей Латонии. Но вот вдруг…

А вдруг ее у него отберут?!

Отправят в отдаленную школу…

-- Ну, будет вам, будет. Пора переодеваться к занятиям. Того и гляди леди Макони придет, -- нарочито строго сказала сети Лована.

Маленькая Самонет взяла кружку и сделала последний глоток.

Нехотя встала из-за стола и, куда деваться, пошла переодеваться.

Леди Макони спешила к своей воспитаннице, и настроение ее падало.

В доме было тихо, и девушка поняла, что хозяин поместья отбыл. И, скорее всего, в Совет магов всея Латонии. Как не силен охранный периметр поместья, а такое пространственное возмущение скрыть от магической системы слежения за перемещениями было сложно.

Да и лорд Кивали Сияющий отличался прямо-таки болезненной честностью.

“Виноват - отвечай!”-- вот его девиз, впитанный с молоком матери.

Макони за все время своей работы с девочкой по своему привязалась к лорду, и, как она с удивлением поняла, что ко всей семье в целом.

Хотя какая это семья. Он да дочка.

Говорили, правда, что еще жива двоюродная тетушка лорда, леди Квинния. Но та давно уже жила отшельницей на севере страны, и не интересовалась, как говорили те же вездесущие сплетники, ничем и никем, кроме своих любимых растений.

-- Может, дело штрафом обойдется,--с надеждой подумала девушка, Если что, сама заплачу. Платить, правда, ей было нечем.

-- Тогда отработаю. Отработаю!

-- А вот если девочку заберут в закрытую школу…

Нет, об этом не буду даже думать!

-- Помоги, Сияющая Мать,-- взмолилась леди Макони, входя в комнату воспитанницы.

**************************

Тася с ума сходила от скуки и от злости. В такое чудесное утро да в другом мире, в доме, где живет маг мечты, а сходила.

Еще бы!

После завтрака она настолько погрузилась в детские воспоминания, что пришла в себя нескоро.

Как наяву она увидела бабулю, которая замешивала тесто, задумчиво глядя в окошко небольшого деревенского дома, когда-то окрашенного яркой голубой краской.

Сейчас краска облупилась, и местами отвалилась, показывая миру старые неприглядные доски.

Себя Тася не видела, только чувствовала, как ей было хорошо тогда, в этом домике, с бабулей.

Как вкусно пахло мелиссой и липовым цветом летними вечерами.

Как малиновое варенье, положенное в горячий травяной чай щекотало горло, и исцеляло, когда она болела.

Как же быстро пронеслось время!

Пронеслось, и унесло бабулю. Так рано и так страшно.

Тася больше не хотела вспоминать.

Она очнулась, вытерла мокрые щеки прямо рукавом своего розового халатика.

--- Врешь, не возьмешь! – не известно кому прошептала девушка и встала со стула.

Упрямо подняла подбородок, выпрямила спину и пошла умываться.

Переодевшись, Тася подошла к окну и еще некоторое время смотрела вдаль.

Сад за окном радовал глаз, и ей так хотелось углубиться в него, пойти далеко-далеко.

Идти и вкушать сладкий воздух, напоенный незнакомыми ароматами.

И держать за руку этого мужчину, прикасаться к его льняным волосам…

-- Ну я и размечталась, прямо как не целованная девица на выданье.

В мои-то тридцать пять это просто смешно. За руку…--- и девушка мечтательно улыбнулась.

Романтика была ей не чужда.

Смешно - не смешно, а сердцу не прикажешь, и оно застучало сильно-сильно, кровь бросилась ей в лицо.

Похоже, тут дело пахло не только романтической прогулкой рука в руку.

Маловато прогулки, маловато. Сердце явно хотело большего, и жар, охвативший все тело девушки, это подтверждал.

Она вернулась в ванную, и ополоснула горящее лицо.

-- Все, в сад, в сад. на воздух!

Мужчина мечты долго ждать не будет,-- решительно сказала Тася.

-- Сколько можно сидеть в четырех углах?

Она набросила палантин и пошла к двери.

Дверь же, вчера вечером спокойно выпустившая ее на позднюю трапезу, сегодня просто не открылась.

Вот не открылась, и все!

-- Эт-то что такое? -- удивилась Тася, и толкнула дверь сильнее. Дверь не реагировала.

Глава 11

Лорд Кивали Сияющий, злой как черт, возвращался домой. Правда, только хорошо его знавший мог бы это понять.

Лицо мага было спокойно, только чуть побелел и подергивался шрам, да ноздри раздувались.

И немудрено.

Мерзкий старикашка лорд Ниоко не соизволил прибыть на заседание Совета, сославшись на недомогание.

Маги, собравшиеся со всех концов Латонии, понимающе переглянулись. Всем был известен непростой, а попросту говоря, стервозный характер лорда. Как и его давнюю вражду с дедом нашего Кивали.

Уж и причина в веках забылась, а поди ж ты, так и норовил вставлять палки в колеса его внуку.

Вот так и получилось, что Совет магов не набрал кворума, а, стало быть, и смысла обсуждать произошедшее не было.

И так ясно, что в таком случае только два варианта - штраф или закрытая школа для девочек.

Многие маги сочувствовали лорду Кивали Сияющему. Да, дар Перемещений это тяжелый крест. Что сказать, и у них были дети. Правда, Сияющая Мать в благодати своей даровала им дары попроще. За что они благодарили ее денно и нощно, особенно после этого случая с маленькой леди Самонет.

Однако теперь заседание только через две недели. А все это время - карантин.

Кивали понимал всю важность и необходимость данной меры.

Контакты с миром, в котором магия спала, или ее вообще не было, чреваты.

Честно говоря, сам Кивали был уверен, что таких миров не бывает. И, что совсем магу его уровня не положено, не слишком понимал, чем они собственно чреваты.

Впрочем, эти крамольные мысли лорд благоразумно держал при себе.

Но этот карантин!

Попробуй-ка удержи непоседливого ребенка девяти лет в доме!

-- Старый маразматик! -- выругался лорд, поминая вредного лорда Ниоко.

-- А девушка? – стоило ему только подумать о ней, как злость испарилась, а губы растянулись в дурацкой улыбке. Казалось, Кивали сразу помолодел лет на двадцать.

Он расправил плечи, поднял голову и легко зашагал к дому.

Но все-таки, что с ней делать, как поступить?

Обычно в таких, слава Сияющей, редчайших случаях иномирных гостей возвращали восвояси. Да только сейчас некому возвращать, вот в чем дело. Не Самонет же… - и лорд вздохнул с большим облегчением.

Не успел Кивали переступить порог родного дома, как к нему кинулась сети Лована. Пожилая женщина взволнованно сказала:

-- Милорд, мы не можем войти к вашей гостье! Она сидит в комнате голодная!

Лорд опешил.

-- Сети Лована, как?!

Тут Лована опомнилась, сделала книксен, и уже спокойней произнесла:

-- Уж вам виднее, милорд.

Кивали, которому было далеко не виднее, только кивнул и решительно двинулся на второй этаж.

Подошел к двери и вежливо постучал.

Ответа не было.

Подождав немного, он повернул дверную ручку, и дверь совершенно спокойно отворилась, заставив сети Ловану, которая, конечно же, шла следом, просто остолбенеть.

Кивали повернулся к Ловане, и грозно сказал:

-- Вы что, любезная, шутки со мной шутить изволите? Мало мне Совета, вы еще тут! -- и он поспешно ретировался в свой кабинет.

-- Сияющая, а я ведь сбежал… -- лорд только сейчас понял, насколько он хотел увидеть девушку, это юное, посланное богами созданье. Тассю…

Хотел, и в тоже время боялся.

Смешно.

Как сейчас, он увидел ее полу обнаженные стройные ножки и нежную кожу высокой шейки. Сжатые чуть подрагивающие чувственные губы…

Кивали стало жарко.

Он скинул прямо на пол чересчур уж обтягивающий, по последней моде, сюртук. Сбросил белую рубашку с кружевными манжетами и остался в одних черных панталонах, плотно облегающих мощные бедра и практически ничего не скрывающих от любопытного женского взгляда.

*************************

Сети Лована облегченно вздохнула и поспешила войти в комнату Таси.

Девушка лежала на кровати, как была, одетая для выхода в яркий комбинезон и тунику, и спала.

А что ей еще оставалось делать? После бесплодных попыток выбраться и докричаться хоть до кого-то и сопутствующих им размышлений, в конце концов прилегла и заснула.

Во сне она выглядела такой юной и беззащитной.

-- Бедная девочка! Мало того, что голодная, так ещё и взаперти сидела, -- подумала пожилая женщина.

Не зря говорят, что нельзя смотреть на человека, когда он спит.

Многие чувствуют чужой взгляд и просыпаются.

Тася открыла глаза и рывком села на постели. Её волосы растрепались, а на щеке красовался отпечаток ладошки, которую она положила под щеку.

Гневно посмотрев на сети Ловану, девушка сказала:

-- Зачем вы меня заперли?! Я что, не имею права выйти?

Это хозяин приказал, да?

Сети Лована покаянно опустила голову, хотя лично её вины в происшедшем не было никакой.

-- Простите, леди! Никто не знает, как такое могло случиться. Дверь видно заклинило…

Пошла вот звать вас к столу, стучала, да вы не открывали.

Хорошо Лорд Кивали вернулся, ему удалось с первого раза.

Тася с подозрением посмотрела на сети Ловану.

-- Странно все это.

Ну да ладно, поживём-увидим, -- подумала девушка.

Она уже и забыла о том, что стала понимать иномирную речь.

А вот сети Лована поняла это только сейчас.

-- Сияющая Мать… Леди, вы говорите на нашем языке!

Но как?! Ведь ещё вчера…

От изумления глаза пожилой женщины широко открылись, и она чуть не потеряла дар речи.

Тут Тася сразу вспомнила, что да. Ещё вчера она была ни бум-бум, а прямо с утра вот пожалуйте.

И говорит, и понимает.

Однако после борьбы с неподатливой дверью девушка была полна подозрений, да и злости, не без того.

Поэтому такое неординарное явление практически прошло мимо.

Ну, говорит. И понимает.

Что удивительного? В книжках она и не о таком читала. Магический мир, вот и весь ответ.

--Да, уважаемая. Похоже, что это именно так. Говорю.

А вот как… Самой интересно. -- и Тася встала наконец с кровати, поправив сбившуюся тунику, с удовольствием проведя руками по своему новому, стройному телу.

Глава 12

-- Пронесло, Сияющая Мать! Лорд, верно, прилег с дороги.--- и сети Лована облегченно вздохнула. Она знала, что после заседаний Кивали Сияющий предпочитал отдохнуть с часок-другой.

И очень не любил, когда его в это время беспокоили.

Нет, файербол нарушителю не грозил, прошли те времена далекой юности.

Однако в такие моменты мага Огня лучше не тревожить.

Во избежание.

Тася тоже посмотрела наверх, а потом на пожилую женщину

и так же шепотом спросила:

--- Суров ваш хозяин, верно?

Сети Лована, не привыкшая обсуждать с кем ни попадя руку кормящую, как бы того ей не хотелось, строго посмотрела на Тасю и, выпрямившись, произнесла опять же шепотом:

-- Пройдемте, леди. Не здесь.

И, шурша форменным платьем, она двинулась вперед по коридору, который сегодня показался девушке гораздо длиннее и гораздо более извилистым, чем вчера, когда Тася шла за высокой девушкой с длинными волосами.

На этот раз Тася вошла вслед за пожилой матроной в другое помещение, совсем небольшое, светлое и уютное. Посредине комнаты стоял круглый стол, покрытый белой кружевной скатертью.

Похоже, это была комната домоправительницы.

Вокруг стола располагались два кресла, обитые плотной материей типа гобелен, однако необычного плетения. Вот это-то сразу бросилось девушке в глаза. И сам рисунок просто завораживал. На спинке кресла, на черном фоне так умело было выткано сверкающее всеми оттенками радуги перо.

Перо, казалось, горело и испускало нестерпимое сияние.

Тася ахнула и закрыла глаза, из которых неудержимым потоком потекли слезы.

-- Что с вами, леди? -- захлопотала вокруг девушки сети Лована. -- вот присядьте, скорее присядьте.

Она пододвинула кресло, но Тася замотала головой, так и не открывая глаз:

-- Нет, нет, нет…

Пожилая женщина, однако, усадила ее и девушка замерла, сидя прямо и боясь прикоснуться к спинке кресла.

-- Это нервы, вот нервы все. Такая молоденькая, испереживалась, вот и.. -- сети Лована села рядом, и по-матерински обняла девушку.

Тася стала потихоньку успокаиваться, однако все так же сидела прямо, и дрожала всем телом.

Она сама не понимала, что с ней.

Наконец девушка успокоилась настолько, что смогла говорить. Она еще дрожала, но быстро взяла себя в руки.

-- Не понимаю, что со мной. Я вообще-то не склонна к истерике, -- повернувшись к пожилой женщине, проговорила Тася.

И это на самом деле было так. Обычно девушка так хорошо прятала свои эмоции, что они привычно забивались в самые дальние уголки души.

Нельзя, чтобы другие видели твои слабости. Это она прочно усвоила за то время, когда жила в интернате.

Ее нос распух, глаза покраснели. Но постепенно к ним возвращался обычный блеск.

-- Вот, леди, возьмите платочек, -- и та протянула Тасе нечто воздушное и узорчатое, обвязанное белым же кружевом.

Девушка с благодарностью приняла платок, который мгновенно превратился в жалкую мокрую тряпочку.

Она сжала его в кулаке и спросила:

-- Где у вас ванная, я быстренько постираю.

-- Что вы леди! Как можно! -- и сети Лована мигом достала другой, точно такой же, только сухой и чистый.

-- У нее производство, что ли? -- подумала Тася с удивлением. Платочки были прямо один в один. А каждая мастерица вам скажет, что один в один не получится. Это девушка знала на собственном опыте. Она сама любила и умела плести кружева.

-- Возьмите, прошу. А тот давайте сюда, -- и она протянула руку.

Тасе было страшно неудобно. Она с младых лет привыкла к аккуратности, и уж такие вещи как носовые платки, стирала сама.

Девушка поднялась, и сказала со всей определенностью:

-- Спасибо, но это я сделаю сама. Так где у вас ванная?.

Сети Лована посмотрела на нее с сомнением и определенной долей уважения. Ну не привыкла она к тому, что леди сами стирают свои носовые платки.

--- Простите, леди. Какая я бестолковая! Вам ведь привести себя в порядок нужно! Минуту, идемте со мной. -- сказала она покаянно, сообразив, что это скорее всего и было основной причиной странного со стороны леди желания.

Им пришлось выйти из комнаты и пройти в конец коридора, где и обнаружилась ванная.

Оставив там девушку, сети Лована вернулась к себе.

Она внимательно осмотрела комнату, пытаясь понять, что могло вызвать у иномирной гостьи такую реакцию.

Ничего необычного она, конечно, не обнаружила. Обычная комната. Стол да два кресла.

Пожав пухлыми плечами, сети Лована стала накрывать на стол.

Тася умылась холодной водой, постирала платочек, и так и не нашла чего-то, подобного сушилке.

-- Не зря эта дама меня отговаривала от стирки, не зря, — решив, в чем было дело, подумала девушка. Тогда она хорошо его выжала, и, аккуратно сложив, взяла в руки и понесла отдавать владелице.

В комнату Тася входила с оглядкой. Ей очень не хотелось вновь ощутить жуткие переживания, поднявшиеся из глубины души.

Огонь.

Она видела огонь, зло полыхающий алым пламенем и с жадностью пожирающий старые бревна и покосившиеся резные наличники открытых в немом крике окон бабулиного дома.

Откуда?

Почему эта страшная картина, которая уже почти перестала преследовать ее во сне, сейчас встала перед глазами?

Тася зажмурилась.

-- Врешь, не возьмешь! -- сказала она шепотом неизвестно кому.

Потом открыла глаза, выпрямилась и вошла в комнату.

Глава 13

Кивали Сияющий, к своему удивлению, действительно заснул. Сказалась беспокойная ночь, в которой он как наяву видел окутанную ярким пламенем жену.

Конечно, за время, прошедшее после трагедии, лорд более-менее научился справляться с этими видениями.

Иначе жить попросту стало бы невозможно. К сожалению, такие вещи случались с магами Огня. Опасно быть магом, да.

Кивали проспал в общей сложности полтора часа, и вдруг резко открыл глаза.

Ему ничего не снилось.

Ровным счетом ничего.

Но сердце тревожно билось, стучало как сумасшедшее.

Что-то явно было не так.

Лорд сел, отбросил покрывало. Его обнаженная мускулистая грудь, покрытая светлыми волосками, тяжело вздымалась.

Льняные волосы спутались и упали на глаза,

Кивали отбросил их за спину, задев левую щеку. От резкой боли он зашипел сквозь зубы. Шрам, пересекавший ее, был горячим, и болезненно пульсировал.

Мужчина уже и не помнил, когда такое с ним бывало. Обычно шрам жить ему не мешал, хоть и был малоприятен на вид.

Однако не зря лорд был магом, да не простым, а первого, Слава Сияющей Матери, уровня.

--- Похоже, кто-то использует магию. Причем рядом, возможно прямо в доме, -- сообразил, поразмыслив, глава Ковена.

-- Однако кому бы? -- удивленно подумал маг, и задумчиво приложил руку к горячему шраму, который пульсировал уже меньше.

Боль отступала.

Вот тут его размышления зашли в тупик, потому что магов Огня в доме больше не было, а до соседей, Слава Сияющей, далеко.

Да и периметр надежно защищает от любого не прошенного магического воздействия.

Неожиданно раздался громкий стук.

В дверь, не дожидаясь приглашения, ввалилась запыхавшаяся сети Лована. Ее пухлые щеки полыхали, обычно аккуратная кружевная наколка сбилась набок, а темные с проседью волосы растрепались.

Кивали Сияющий быстро набросил кафтан на свой обнаженный мускулистый торс.

-- Лорд, лорд… Там...Она там.. -- бессвязно заговорила сети Лована, показывая рукой вниз.

Лорд выпрямился и застегнул кафтан на все пуговицы.

-- Сети Лована, кто там и что с ней? -- спросил он успокаивающим тоном.

-- Так это… Девушка иномирная. – уже четче ответила приходящая в себя пожилая женщина.

Она все еще отдувалась и обмахивалась кружевным платочком.

-- Да, сети Лована. И что с ней? -- медленно спросил лорд.

-- Так вот упала она и лежит. У меня в комнате прямо. -- растерянно проговорила сети Лована.

Услышав эти слова, лорд Кивали Сияющий пошатнулся.

-- Упала?! К-ак упала? И что она делает у вас в комнате? -- голос ему изменил. Тревога, поселившаяся в сердце, усилилась.

Не дожидаясь ответа, мужчина развернулся, и не глядя на сети Ловану, почти бегом спустился вниз.

Пожилая женщина, то и дело отдуваясь, поспешила следом. Не глядя на приличия, лорд толкнул дверь комнаты сети Лованы, и вошел внутрь, сам тяжело дыша.

Тася и правда лежала на полу, прямо перед креслом с потертой гобеленовой обивкой.

Ее лицо побелело, губы были плотно сжаты. Туника насыщенного абрикосового цвета соблазнительно обтягивала высокую грудь, которая то приподнималась, то опускалась и безжизненно опадала.

На мгновение Кивали замер и судорожно сглотнул.

Он заставил себя отвести взгляд.

-- Что с ней?- повторил он, повернувшись к сети Ловане, которая вошла вслед за ним и прислонилась к открытой двери, глядя на лорда с тревогой и надеждой во взоре.

-- Не знаю, мой лорд. Она как вошла сюда первый раз, то вдруг замерла, заплакала и странно себя повела. А когда уж из ванной вернулась – в порядок себя приводила – пояснила пожилая женщина уже более твердым голосом – Так нее успела войти в дверь, как ахнула только, да и упала…-- и сети Лована растерянно развела руками.

Лорд был по сути своей, как и все маги Огня его рода, однолюбом. После гибели любимой жены он это понял и как казалось, принял.

Однако сейчас, глядя на лежащую без сознания девушку, он чувствовал, как сердце замирает и ужас переполняет его. Обычно рассудительный и спокойный, он упал на колени перед Тасей и замер на минуту.

Кивали с горечью осознал, насколько незнакомка дорога ему. Так дорога, как никто до нее.

- Принесите воды, -- немного придя в себя, приказал он сети Ловане, и так протянула наполненный бокал и кружевной же платочек.

-- Нет. Держите пока. Надо ее перенести отсюда. -- решил Кивали с бьющимся как ненормальное сердцем. Он с осторожностью попытался поднять Тасю, подсунув левую руку девушке под спину, а правую под коленки.

Однако первая попытка не удалась. Легкая, как пушинка, на вид девушка, оказалась неожиданно тяжелой, и Кивали чуть не уронил ее, чертыхнувшись вслух.

Да ведь и верно. Мышцы у человека, находящегося без сознания, полностью расслаблены, вот откуда взялась эта тяжесть.

. Положение спасла сети Лована, вовремя подставив свою крепкую спину и не менее крепкое бедро.

Лорд пошатнулся, но устоял, опираясь на подоспевшую вовремя пожилую женщину.

-- Нужно поместить ее в свои покои. Да. так будет лучше всего. -- вслух сказал Кивали.

-- Милорд… Вы скомпроментируете молодую особу.-- возмутилась сети Лована. Все-таки долгая служба в доме давала ей определенные преимущества. Вряд ли кто другой смог так разговаривать с лордом.

-- В доме ребенок!

Кивали, не обращая на нее внимания, двинулся со своей ношей в коридор. Его немного пошатывало, но мужчина быстро пришел в себя, и зашагал уверенно.

-- А зря я забросил тренировки,-- думал он, поднимаясь по лестнице и обливаясь потом.

-- Выносливость уже не та. Завтра же начну! -- пообещал себе Кивали.

Сети Лована, потрясенная решением хозяина, прихватив бокал воды, двигалась следом как истая блюстительница нравственности.

Тася же беспомощно покоилась на руках мужчины. Ее нежное лицо с высокими скулами покрывала мертвенная бледность, а маленькие ступни, обутые в изящные бежевые туфельки, тихо покачивались в такт шагам лорда.

Глава 14

Кивали прижимал к себе драгоценную ношу, вдыхая дразнящий запах коротких темных волос девушки, пахнущих медом и летом.

Однако чем дальше он уносил девушку от комнаты сети Лованы, тем, казалось, дыхание ее становилось ровнее.

Да и кожа стала приобретать более живой вид, щечки порозовели и наконец Тася глубоко вздохнула.

Кивали вздрогнул, когда ее высокая грудь поднялась почти к его подбородку, натянув тунику до предела, и едва удержался на ногах.

Только с помощью невероятного напряжения силы воли он постарался задрать свой подбородок как можно выше.

Хорошо, что они уже оказались на лестничной площадке, а то с задранной чуть не до лопаток головой далеко не дойдешь.

Тут из-за поворота, подпрыгивая от радости так, что ее льняные кудряшки опережали их обладательницу, выбежала маленькая леди Самонет. Свобода! На сегодня занятия с воспитательницей закончились. Макони шла следом. Она улыбалась, глядя на непосредственного ребенка. Да и занятия сегодня удались на славу. Леди Макони была довольна собой.

Увидев необычную картину, девочка остановилась. Макони тоже.

-- Папочка, что случилось?-- взволнованно сказала Самонет, увидев Тасю на руках лорда.

Кивали повернул голову в сторону дочери, и тихо произнес:

-- Леди стало плохо.

Самонет давно не видела отца таким. Казалось, он даже постарел.

Кивали повернул налево, и, бережно неся свою ношу, дошел до нужной двери и остановился.

С лица сети Лованы мигом сошло выражение неодобрения, и остановилась тоже, облегченно вздохнув.

Это была дверь в комнату гостьи, а вовсе не лорда, как она решила вначале.

-- Сети, что вы стоите?! Дверь откройте! -- возмущенно проговорил Кивали Сияющий..

Сети Лована споро открыла дверь, и маг внес наконец приходящую в себя Тасю в комнату.

Девушка же, честно говоря, начала приходить в себя уже на лестнице. Но так уютно было лежать, ощущая крепкие мужские руки и его мускулистую грудь. Ни о чем не думая, просто крепко прижиматься к мужчине своей мечты.

Конечно, Тасю можно понять. Не каждый день тебя носят на руках, а вот ее вообще первый раз в жизни.

Она вдохнула резковатый, приятный запах мускуса и вербены. Так пахла туалетная вода для мужчин, которая ей нравилась больше всего. “Карбон” вроде называется. Она мечтала, что вот такую подарит на День Рождения своему избраннику.

Однако время шло, а избранники попадались такие, что Тася решила приберечь свою мечту для более достойного.

Лорд с осторожностью опустил девушку на постель, выпрямился и вытер пот, обильно текущий по его обеспокоенному лицу.

Маленькая же леди Самонет упорно пыталась проникнуть в комнату, не обращая внимания на все попытки Макони ее остановить.

Тася, ощутив, что ее путешествие на руках мага закончилось, огорченно вздохнула, и открыла глаза. Кивали стоял рядом и, увидев, что девушка пришла в себя, облегченно спросил:

-- Леди, с вами все в порядке?

Тася пошевелилась и попыталась сесть.

-- Нет-нет! Лежите, леди, -- с испугом произнес мужчина.

Девушка просто млела. Да о ней в жизни никто так не заботился! Бабуля не в счет. Ни один мужчина…

Правда, их всего-то было. Да по пальцам одной руки можно пересчитать.

Тася все-таки решила попробовать сесть и с осторожностью опустила ноги на пушистый ковер.

Кивали смотрел на нее, и не мог отвести глаз ни от высоких, стройных ножек, обтянутых тонким сиреневым комбинезончиком, ни от нежной шейки девушки, на которой билась тонкая синяя жилка.

Тася, почувствовав взгляд лорда, смутилась, и горячая волна окатила все ее тело. Девушка сглотнула и опустила глаза.

.Кивали не мог не заметить ее реакции. В душе мага разгорался огонь.

Он протянул ей руку, предлагая помощь.

Тася смутилась еще сильнее, и румянец на ее нежных щечках заполыхал багрянцем.

--- Та-ся… -- С тобой уже все хорошо, да? -- спросила Самонет, прерывая безмолвный разговор нашедших друг друга душ.

Девочка вырвалась-таки от пытавшейся ее задержать леди Макони, и выглядывала из-за спины отца.

Оба мгновенно пришли в себя и смущенно отвели глаза, как нашкодившие дети.

-- Хорошо, детка. Спасибо, -- сказала Тася, поднимая горевшие огнем щеки. -- Уже намного лучше.

-- Ага, теперь ты румяненькая, а была такая бледная-бледная. И не дышала совсем, - доложила с энтузиазмом девочка.

-- Эмм- да.. -- ответила ей Тася. Она схватила лежащий на стуле палантин, и накинула на плечи, отворачивая алевшее лицо и пряча сияющие глаза.

-- Раз так, леди, мы оставим вас. Отдыхайте. -- с бьющимся как сумасшедшее сердцем, лорд Кивали Сияющий, маг Огня в третьем поколении крепко взял дочь за руку и, поклонившись Тасе, вышел из комнаты.

-- С ней все будет хорошо, милорд? -- громко спросила сети Лована, которая не рискнула войти в комнату. Ее вопрос вернули Кивали с небес на землю. Он посмотрел на пожилую женщину, глядевшую.с искренним беспокойством.

-- Надеюсь, что так. Сейчас леди в полном порядке, -- произнес лорд, осознав, что все еще продолжает сжимать руку дочери. -- А вас, леди Макони, я попрошу сегодня уделить больше внимания леди Самонет, -- Не пойти ли вам в парк? -- сказал лорд. Ему срочно надо было остаться одному и о многом подумать. -- Безусловно, эти часы будут оплачены дополнительно.

-- Да, да! Макони, пойдем в парк! -- обрадовалась Самонет. Макони же не была столь рада, намереваясь пойти к себе, и как следует отдохнуть. Воспитание юной магички штука не простая. Однако и отказать в просьбе лорду она не могла. -- Тем более, что дополнительные средства совсем не помешают одинокой девушке, ---рассудила Макони и присела в реверансе.

Передав дочь воспитательнице, Кивали Сияющий повернул в свое крыло, и был таков.

Он прошел мимо своей спальни прямо в кабинет. Сел за свой стол, и попытался работать над новым манускриптом для Ковена. Однако не смог. Кивали смотрел на разложенные перед ним свежие листы девственно белой бумаги, а видел… совсем не то, что нужно. Эта беззащитная ее шея… Горящие щеки..

Глава 15

В этот вечер распорядок, которого придерживался Кивали еще со дня своей женитьбы на Лоранс, был нарушен первый раз за все время.

Лорд не спустился к столу, предпочев поздний ужин в своем кабинете.

Тася же, несмотря на свою боязнь здешней самозакрывающейся двери, к ужину не спустилась тоже, как не приглашала ее сети Лована. Ей, как и лорду, требовалось побыть одной. Слишком много событий за такое короткое время. Да и за все ее тридцать пять лет.

Она не хотела, да и толком не могла вспомнить о том, что случилось внизу. Будто темное пятно поселилось в ее душе, заслонкой закрывая от травмирующих воспоминаний.

После несчастного случая с бабулей Тася стала бояться огня. Она скрывала эту боязнь от себя и других, но вздрагивала и цепенела всякий раз, когда взрывались петарды под Новый год.

Она держалась подальше, не подходила и старалась не смотреть на великолепный костер, который вожатые зажигали в конце смены оздоровительного лагеря, куда девочка ездила каждое лето. Но треск горящего дерева все равно доносился до нее, и тогда она затыкала уши.

Она поставила себе электроплиту, убрав газовую, предпочитая больше платить за электричество, лишь бы держаться подальше от спичек.

--Правда, этот страх в чем-то и помог – горько усмехнулась девушка. Легкие вот всегда были в порядке, да. Верно говорят, что у всякой медали две стороны. И даже такое чувство, как страх может принести пользу.

Ведь она и курить не начала поэтому. Тогда почти все девчонки модничали, манерно держа сигаретку и, отставив пальчики, подносили ее ко рту.

Тася подошла к зеркалу. На нее смотрела юная красотка с очаровательными формами и глазами умудренной жизнью женщины. Девушка попыталась улыбнуться своему отражению, да улыбка шла с трудом. Однако Тася не привыкла сдаваться, и заставила себя широко улыбнуться раз, и еще раз. Как ни странно, а на душе стало легче от этого простого действия и даже глаза посветлели и в них заиграли смешинки. Или нет, что это?!

Глаза у Таси всегда были самые обычные. Серые, ничем не примечательные. Однако сейчас, приглядевшись поближе, девушка обратила внимание, что в них появились... искорки?!

-- Да, очень похоже на искорки, зеленые и яркие! -- Тася удивленно смотрела на себя, то приближая лицо к зеркалу, то удаляя. Искорки, будто радуясь ее вниманию, засветились, замерцали еще ярче и радостнее, и вдруг неожиданно погасли.

На Тасю опять смотрела девушка с обычными серыми глазами.

-- Странно, -- подумала Тася -- Ну да ладно. Поживем, посмотрим, понаблюдаем. Она отвернулась от зеркала и подошла к высокому окну. За окном быстро темнело. Темнота не пугала девушку. Как ей хотелось туда, в сад, на волю! Душа тянула и звала, тихо шептала что-то о ночных росах и дивных светящихся растениях. О высокой траве и необычных ночных звуках. О мужчине с льняными волосами и шрамом на левой щеке.

Стоило Тасе только подумать о нем, как она погрузилась в недавние воспоминания. Как же бережно он ее нес, прижимая к себе, защищая, казалось, от всего мира, от всех бед и несчастий. Она опять почувствовала его терпкий приятный запах мускуса и вербены. Такой чувственный мужской запах… Сердце девушки забилось с сумасшедшей частотой.

Она стояла у окна, вглядываясь в темноту, в которой то тут, то там вспыхивал белый мягкий свет клерий.

Неожиданно девушка обратила внимание, что была определенная последовательность в этой смене света. Как будто кто-то невидимый то зажигал, то гасил белые фонарики. И эта смена сопровождала бродящего существа вспышками мягкого белого света. -- У нас в коридоре так, -- вспомнила Тася. -- Заходишь, темно. Только ступишь на плитку, начинает гореть. Экономия электричества. Похоже, не только мне не спится,-- подумала девушка. И она была права.

А что же остальные домочадцы? Оставим на время нашу Тасю и мятущегося лорда, и вернемся к ним.

За столом, накрытым на двоих, чинно сидели маленькая леди Самонет и леди Макони. Девочка, одетая в розовое платьице длиной до середины икры, с аппетитом ела рагу из овощей с пленерским сыром, запивая шипучим напитком из ягод березника.

Леди Макони не отставала от своей воспитанницы, налегая на салат из мелких ракообразных и моллюсков, сбрызнутых соком лайма.

Сети Лована с удовольствием глядела на обоих.

-- Ишь, проголодались как. Прямо за ушами пищит,-- думала пожилая женщина.

Она готовила отменно, и очень ценила, когда от ее блюд мало что оставалось к концу трапезы.

Этим вечером, так отличающимся от привычных, никому не хотелось долго сидеть за столом. И леди Макони, и Самонет встали из-за стола почти одновременно. Девочка учтиво поблагодарила и под присмотром воспитательницы покинула столовую.

Она чинно шла к своей комнате, скрывая бурлящее в душе нетерпение. Леди Макони, достаточно хорошо знавшая свою воспитанницу, поглядывала на нее, ожидая подвоха. Однако маленькая Самонет обманула ее ожидания. Она подошла к своей комнате и сказала:

-- Благодарю вас, леди Макони, за сегодняшний день. И особенно за прогулку, да! -- девочка улыбнулась и сделала книксен.

-- Спокойной ночи, леди Самонет, и да хранит вас Сияющая Мать! -- ответила леди Макони, улыбнувшись в ответ.

Она очень надеялась, что ночь будет действительно будет спокойной.

Хотя с таким ребенком… Кто знает, кто знает.

В действительности рабочий день Макони закончился уже два часа назад, и за ночные действия маленькой непоседы она не отвечала.

Однако все равно беспокоилась. Уж больно спокойной и тихой была вечером девочка.

И конечно, леди Макони беспокоилась не зря.

Самонет, как только закрыла за собой дверь, быстро скинула розовое пышное платьице и натянула любимый комбинезончик немаркого синего цвета. Как не торопилась девочка на свой наблюдательный пост, а платьице она расправила и аккуратно повесила в шкаф.

Сети Лована говорила, что это у нее от мамы.

Леди Лоранс была по природе своей большая аккуратистка, за что прислуга еще особенно любила.