Жёлтый песок среди бескрайнего моря

Глава 8

Вещевой мешок оказался на месте. Как и моя военно-полевая одежка камуфляжной расцветки, аккуратно разложенная на песке, она словно ожидала меня тут.

И не было никакого умершего от жажды двойника, а когда я, чуть скосив глаза, посмотрел на левое своё плечо, шрама там тоже не оказалось. Он вновь переместился на правую половину моего тела.

И ещё я был голым, словно новорождённый младенец. И хорошо, что прежняя моя одежонка соизволила тут меня дожидаться.

А вот Снежана переместилась сюда именно в том одеянии, в кое и успела облачиться ранее в моей спальне, правда, на ногах у неё, кроме носков разного цвета, ничего больше не было.

Впрочем, в мешке лежали поношенные кроссовки, те, в которых Снежана прошлый раз сюда заявилась…

Вот только с водой у нас была, кажется, проблема. Не захватили мы её с собой, просто не успели, из квартиры моей срочно улепётывая.

— Ты скоро? — спросила Снежана, по-прежнему стоя ко мне спиной. — Или уже можно к тебе поворачиваться?

— Можно, — сказал я, застёгивая куртку. Потом сел прямо на песок и принялся обуваться. Вернее, для начала просто расшнуровывать правый ботинок.

Здорово же я его зашнуровал прошлый раз! Нет, чтобы на бантик — на три узла, кажется…

— Давай помогу? — Снежана опустилась на колени и подхватила с песка левый ботинок. — Помочь?

Я хотел было отказаться, но вместо этого лишь равнодушно пожал плечами.

— Валяй!

Потом я обулся, но подниматься не стал. Просто сидел, уставившись отсутствующим взглядом куда-то вдаль. Туда, где песчаные эти барханы постепенно сливались с мерцающей дымкой синеватого марева.

Тоска, в общем! И стоило сюда возвращаться ради паршивой дымки и унылых этих холмиков?!

— Ну, вот мы и снова здесь! — Снежана уселась рядом и, вытянув ноги, положила голову мне на плечо. — Красиво, правда?

Я ничего не ответил, а Снежана, немного отодвинувшись, внимательно на меня посмотрела.

— А ты чего такой?

— Какой? — вяло промолвил я.

Просто, чтобы хоть что-то сказать. Я ведь хорошо понимал, о чём она сейчас…

— Кислый, как дюжина лимонов сразу!

— Так уж и дюжина? — Я сделал попытку улыбнуться, но, кажется, ничего у меня из этого не получилось. — От силы, полдюжины. Или даже четверть. Впрочем, я и в самом деле не люблю лимонов. С детства их терпеть не могу!

— Ты уже жалеешь, что согласился отправиться сюда со мной?

Снежана вскочила на ноги. Теперь она стояла и смотрела на меня в упор, сверху вниз. Как-то странно смотрела: то ли с презрением, то ли с пониманием…

— Ты жалеешь, потому что всё сейчас потерял? Свою уютную должность с неплохой, скажем так, зарплатой, своё будущее пенсионное обеспечение. Ты ведь всё это действительно потерял, отправившись сейчас со мной, разве не так?!

Я ничего не ответил. Вернее, я просто не знал, что и ответить такое. С одной стороны, Снежана безусловно была права, права во всём…

С другой же…

— А хочешь, я верну тебя обратно?

— Что? — вскинув голову я, с недоумением и каким-то даже испугом уставился на Снежану. — Ты действительно это можешь сделать?

Снежана ответила не сразу. Некоторое время она всё ещё продолжала смотреть на меня, потом перевела взгляда куда-то в сторону. Вернее, куда-то, поверх моей головы.

Туда, где мерцала вдали загадочная мерцающая синева.

— Я попробую! Если ты этого и в самом деле желаешь…

Голос у Снежаны был каким-то тусклым, безжизненным. А ещё я заметил, как почти мгновенно потускнел золотистый песок вокруг, быстро превращаясь во что-то серое и совершенно невзрачное.

— И тебя там простят, я в этом даже не сомневаюсь! Особенно, если ты во всём чистосердечно признаешься мистеру Смиту, да он просто обеими руками ухватится за такую возможность!

— Возможность чего? — переспросил я.

— Возможность поймать меня! — Снежана вдруг улыбнулась, но как-то совсем даже невесело. — Это будет увлекательнейшая охота на человека, и ты, конечно же, примешь в ней деятельное участие, мой доблестный рыцарь! И даже убедишь себя в том, что всё это во благо! Во благо всего человечества, в том числе и меня лично, ведь я тоже неотъемлемая часть этого самого человечества, просто временно слетевшая с катушек, с их точки зрения! Другими словами, просто свихнулась по независящим от меня трагическим обстоятельствам, и потому меня необходимо срочно остановить. Не с целью последующей ликвидации — реабилитация, вот наиболее подходящее для всего этого слово…

Она замолчала, но я тоже молчал, тупо глядя куда-то себе под ноги. Неужели она права и мне здесь действительно не место? Впрочем, ни в какой охоте я, конечно же, принимать участия не буду, да и не поручит мне мистер Смит столь ответственной миссии! Мне, вообще, ничего больше не поручат, впрочем, и за пределы базы меня тоже не выпустят, даже если я подпишу им сто бумажек о неразглашении. И я буду по-прежнему приходить в свой опостылевший кабинет, буду сидеть там в полном одиночестве и ничегонеделании, лишь время от времени поднося ко рту бокал из богемского стекла, в котором будут смешаны в правильной пропорции виски, содовая и лёд кубиками.

А вечером в бар! В тот уютный бар, где у меня даже имеется персональное место у окна…

Не жизнь, а сказка!

А Снежана?.. да что Снежана? Жил ведь без неё ранее, и далее как-нибудь проживу! Баб других, что ли, на свете не существует?! Взять, хотя бы ту симпатичную девчушку с пегими волосами из бара…

Или там, кажется, всё же парнишка тогда ко мне подходил?..

Моё молчание Снежана оценила по-своему. А, в общем, правильно она его оценила!

— Ладно! — сказала она. — Можешь валить отсюда! Уверена даже, что всё у тебя там наладится! Итак, крепко зажмурься, а потом… В общем, я начинаю!

— Нет!

Вскочив на ноги, я обнял Снежану, привлёк к себе и ощутил вдруг, как взволнованно и часто застучало её сердце. Словно птица, бьющаяся о золочёные прутья клетки в тщетной надежде вырваться на свободу…

— Плевать мне на всё это! — исступленно зашептали мои губы. — На должность, на зарплату, на пенсию их паршивую! Ты мне нужна, одна ты и никто больше! Никто и ничто мне больше не нужно, кроме тебя! Только не бросай меня, ладно?!

— Это ты не бросай меня, Тед! — ответно прошептала Снежана. — Не бросишь?

Вместо ответа я прикоснулся губами к белоснежно-золотистому завитку волос у неё на виске. И тут только заметил, что песок вокруг нас вновь сияет яркой позолотой, и даже синеватая дальняя дымка стала почти блестящей…

— Красиво как! — прошептал я, по-прежнему сжимая Снежану в своих объятиях. — Это потому, что ты здесь… только поэтому…

— Это потому, что мы здесь! — эхом отозвалась Снежана. — Мы оба! Я ведь без тебя даже ту палату покинуть не могла! Хотела, но не могла, хоть и надеялась немного на Стефана. В общем, ничего у меня не получалось пока ты не пришёл…

— Вот только воды у нас нет! — вдруг вспомнилось мне. — Ни капельки даже…

— А в бутылках? — немного отстранившись, Снежана внимательно на меня посмотрела. — Ты что, всю воду тогда выпил?

— Просто она вся в песок превратилась! — вздохнул я. — Вот взяла и превратилась в песок! Как и море…

— И в самом деле!

Снежана внимательно осмотрелась по сторонам.

— Это, кажется, то самое место, куда мы дошли тогда с компасом?

— То самое! — сказал я и, вновь вздохнув, добавил. — А потом море догнало нас…

— Помню, как же!

Снежана подошла к мешку и, развязав его, сунула руку внутрь. Вытащила из мешка бутылку, и в бутылке вновь была вода.

— Воды, говоришь, нет?

Снежана вытащила вторую бутылку с водой, за ней третью. И, бросив их на песок, весело рассмеялась, глядя на моё обескураженное лицо.

— А хочешь, я и море назад верну?

— Хочу! — сказал я. — Вот только получится ли у тебя это?

— Главное, чтобы ты в меня поверил! — то ли в шутку, то ли всерьёз проговорила Снежана. — Тогда у меня всё получается!

Она замолчала на мгновение, потом закрыла глаза и прошептала что-то.

И вот уже песчаные дюны с одной стороны сначала резко просели, а потом, окрасились все в насыщено синий цвет. Вернее, это не песок так окрасился, а вода начала проступала сквозь него, проступать, выдавливаться на поверхность, растекаясь потом во все стороны и быстро заполняя собой окрестности…

— Ну, вот и море! — сказала Снежана. — А ты сомневался!

Море теперь было прежним: неподвижно застывшим и не образующим волн. Впрочем, вода в нём оказалась пресной, прохладной и даже слегка бодрящей.

Так что проблем с водой у нас в настоящий момент не возникало, вот только съестное отсутствовало напрочь. Да и откуда ему тут взяться, ежели даже растения на этом сплошном золотистом песочке никогда, кажется, не произрастали.

Возможно, в морских глубинах и водилась кое-какая живность, наподобие рыб, но поймать этих гипотетических рыбоподобных существ мы, естественно, не могли. Даже в том случае, ежели существа эти и в самом деле тут проживали, что было крайне сомнительно. Особенно с учётом того, что странное это море легко могло превращаться в песок, который позже вновь способен был растекаться по песчаным окрестностям прозрачной водицей…

— Ты есть хочешь? — словно угадав мои мысли, спросила Снежана. Потом помолчала немного и добавила: — Ты когда в последний раз кушать изволил?

— В последний раз я изволил кушать…

Тут я замолчал и задумался.

А, в самом деле, когда?

В баре, где напился безбожно, я, кажется, ничем не закусывал? Или закусывал?

Утром, проснувшись возле кровати, я принял душ, побрился, но от завтрака отказался категорически, по той простой причине, что мне тогда на еду даже смотреть было тошно.

А вот сейчас бы я умял этот отвергнутый завтрак до последней крошки! И ещё добавки попросил бы…

— Ладно! — сказала Снежана. — Я скоро вернусь!

И она исчезла. Вот так, сразу. Была, и нету!

И одежды после себя не оставила.

Но не успел я даже встревожиться по-настоящему, как Снежана уже вернулась. То есть, вновь появилась на прежнем месте. И в руке у неё был какой-то увесистый баул.

— Вот! — объявила Снежана, ставя баул на песок. — Сейчас будем пировать!

Потом она опустилась на колени и самым первым делом извлекла из баула скатерть. Обыкновенную полотняную скатерть, которую аккуратно расстелила на песке. И принялась вытаскивать из баула (в порядке очерёдности): нарезанный ломтиками хлеб, сыр, колбасу, небольшую кастрюльку с жареной рыбой, несколько готовых бутербродов, даже не поймёшь с чем, завёрнутых в промасленную бумагу. Расставив всё это на скатерти, Снежана вытащила из баула ещё две пластиковые тарелки, две вместительные фаянсовые кружки и спиртовку. Последними появились кофейник и жестянка с молотым кофе, которые, впрочем, Снежана отставила чуть в сторону. Как и спиртовку.

— Это потом, — проговорила она и сделала мне приглашающий жест. — Прошу к столу, господин майор!

— Благодарствую вас, доктор, не знаю каких наук!

Я уселся на песок напротив Снежаны и какое-то время внимательно рассматривал всё это кулинарное разнообразие.

— Ну, что же ты? — улыбнулась Снежана, разворачивая бумагу и протягивая мне один из бутербродов. — Попробуй, сама делала!

— Что? — несколько ошарашенный, я взял из рук Снежаны бутерброд (он оказался с маслом и ломтиками лосося сверху). — За это короткое время ты даже успела бутерброды сотворить?

— Да нет же! — засмеялась Снежана, и тоже взяла бутерброд. — Я их позавчера творила, это те, которые ещё сохранились!

И добавила, озорно сверкнув глазами:

— Стефан обалдеет, когда домой вернётся! Ничего не пропало, кроме еды и парочки кружек с тарелками! Странные какие-то грабители, не находишь?

— Постой, так ты… — я прожевал откусанный кусок бутерброда (вкусный!), — … ты сейчас в собственной квартире побывала?

— Ну, а куда я, по-твоему, должна была наведаться? — Снежана вновь рассмеялась. — К тебе, что ли? Да у тебя в холодильнике мышь с голодухи повесится! И потом, там может до сих пор доблестные охранники в засаде таятся, нас с тобой поджидая…

— Может, и таятся, — пробормотал я, торопливо дожёвывая бутерброд и выуживая из вороха мятой бумаги ещё один. — Слушай, а почему ты вилок-ложек не захватила?

— Надо же, какой культурный! — фыркнула Снежана. — А руки у тебя зачем?! И, вообще, на пикниках надобно всё руками хватать, понял?! И как можно быстрее, чтобы в дураках не остаться!

— Понял! — проговорил я с набитым ртом и, указывая на кусок колбасы, добавил: — А вот нож могла бы и захватить!

— А нож ты можешь в любую минуту вытащить из ножен! — парировала Снежана. — Вот он у тебя, с правой стороны!

— Пардон, запамятовал!

Я вытащил из ножен кинжал и принялся резать колбасу. Потом пришёл черёд сыра.

А Снежана между тем разожгла спиртовку, дабы кофе сварганить, но я сразу же предупредил, что мне кофе сейчас без надобности.

— Тогда и я не буду!

Снежана затушила спиртовку и вытащила из баула бутылку красного вина.

— А как, насчёт этого?

— Совсем другое дело! — одобрил я, отнимая у неё бутылку. Некоторое время смотрел на этикетку, потом ловко расправился с пробкой. Плеснул вино по кружкам, хоть это и выглядело довольно кощунственно: вкушать столь изысканный напиток из грубого подобия настоящей посуды. Да его в бокалы тонюсенькие разливать надобно и смаковать потом постепенно…

Впрочем, выпили мы вино одним залпом, а потом я вновь наполнил кружки, уже до половины. Пить, впрочем, не стал, подналёг на рыбу.

— А ты почему не ешь? — спросил я у Снежаны, которая всёго только половинку бутерброда и осилила. — Всё съедобно и даже вкусно!

— Просто не хочу! — Снежана взяла кружку с вином и отпила немного. — Не знаю почему, но совершенно нет чувства голода, хоть тоже давно уже ничего не ела. Странно, правда?

— Может это потому что…

Я задумался, и тут мне вспомнились многочисленные трубочки, которыми было сплошь утыкано тело Снежаны в той подземной палате.

— Вводили тебе, что-то, наверное, когда в кровати лежала… — пояснил я. — Питательные вещества сразу в кровь, вот и ощущаешь себя до сих пор сытой…

— Может и так, — согласилась Снежана и одним залпом допила вино. Потом помолчала немного. — Другое странно!

— Что именно? — тут же поинтересовался я.

— Столько иголок тогда в меня понатыкали, а ни единого даже следа от них сейчас не осталось.

И совершенно неожиданно хлопнула себя ладонью по лбу.

— Какая же я дура несусветная! Побывала в квартире и что бы мне стоило в свою комнату заглянуть! Запаслась бы там настоящей одеждой, вместо этой…

Замолчав, Снежана почти с отвращением взглянула на свои (вернее, на мои) спортивные брюки.

— Вместо этих обносков!

— Это новые брюки! — с какой-то даже обидой возразил я. — Ну, или почти новые…

— Вот я и говорю: обноски!

Я ничего не ответил. Просто допил вино и вновь принялся за еду. Слопал всю рыбу из кастрюльки, потом прикончил оставшиеся бутерброды и понял, что на колбасу и сыр места уже не оставил.

— Вот это, называется, наелся! — Я тяжело выдохнул и похлопал себя по животу. — Так что, можешь убирать свою скатерть-самобранку! Бутылку, впрочем, оставь.

Снежана сложила остатки снеди в баул, оставив на скатерти лишь обе кружки и бутылку с недопитым вином. Спиртовку, кофейник и банку с кофе она убирать в баул не стала, просто отодвинула их чуть в сторонку. А я разлил по кружкам оставшееся в бутылке вино.

— Третий тост за любовь! — провозгласил я, высоко поднимая свою кружку. — Тем более, что первые два мы, вообще, безо всякого тоста глотали!

— За любовь! — прошептала Снежана и мы сдвинули кружки. Потом почти одновременно выпили.

— Слушай, а как это у тебя получается так ловко с места на место перескакивать? — поинтересовался я, опуская кружку на скатерть. — Из той палаты — в мою квартиру, из квартиры — сюда, причём, точнёхонько к вещам тут оставленным. Да и сейчас тоже… Прямиком на свою кухню, затем обратно ко мне. А почему я так не могу? Почему другие не могут?

— Не знаю! — прошептала Снежана, и я вдруг заметил, что в глазах у неё вдруг заблестели слёзы. — Я, правда, не знаю, почему у меня это получается, а у других нет! Но я не некий мутант, как многие считают! — выкрикнула она, вскакивая. — Я — человек, понимаешь?! Такой же, как и ты, как и все остальные! И я не просила себе этих способностей, они сами, понимаешь?.. А впрочем, ни черта ты не понимаешь! Даже ты, а что уже о других толковать!

И, вновь опустившись на песок, Снежана заплакала, горько и безнадёжно.

— Ну, тише, тише! — вскочив с места, я подбежал к Снежане и, опустившись подле неё на колени, крепко обнял. — Прости, что сболтнул эту ерунду!

— Это не ерунда! — прошептала Снежана, уткнувшись мокрым от слёз лицом в моё плечо. — Это именно то, за что меня так преследуют сейчас! Потому, что не знают точно, человек я ещё или уже не совсем человек!

— Ты — человек! — Я гладил Снежану по всколоченным волосам, потом принялся целовать её пальцы, медленно, по одному. — Ты — самый лучший человечек на свете, для меня, во всяком случае! И я в этом не сомневаюсь даже!

«Или всё же сомневаешься? — мелькнула в голове невольная мысль. — А, может, она и сама ещё не понимает, кто же она на самом деле?»

От этой мысли вдруг стало холодно, но я ещё сильнее сжал Снежану в своих объятиях. А вокруг начало быстро темнеть, а потом по преображённому морю побежали вдруг разноцветные постоянно изменяющиеся сполохи, захватывая собой и небо над нами, и окружающий нас песок…

— Всё, как тогда! — напряжённо и даже испуганно прошептала Снежана. — Всё, как в прошлый раз!

— Всё совершенно иначе! — прошептал я, прикасаясь губами к солоноватым от слёз губам Снежаны. — Мы не будем разочаровывать их сейчас!

Эта ночь, в отличие от предыдущей, тянулась долго. Вернее, столько, сколько мы сами того пожелали.

А потом мы лежали счастливые и совершенно обессиленные на песке, а ночь медленно покидала нас. Именно покидала, и именно медленно…

Она словно пятилась от нас со всеми своими переливающимися сполохами, столь похожими на северное сияние. А с противоположной стороны на нас надвигался день, постепенно захватывая освобождающуюся от ночи территорию…

— Тед! — прошептала Снежана, осторожно дотрагиваясь самыми кончиками пальцев до моей ладони. — Тебе было хорошо со мной сейчас?

— Мне с тобой всегда было хорошо! — ответно прошептал я. — Но эта ночь… она особенная! И зря мы её так быстро отпустили!

— Может и зря!

Потом мы долго молчали, держась за руки. До тех пор, пока не услышали шорох волн, лениво набегающих на берег. И не ощутили, как лёгкий бриз, налетевший со стороны моря, приятно охлаждает разгорячённые наши тела.

— Пора вставать, Тед! — сказала Снежана, отпуская мою руку. — И одеваться…

— Пора! — согласился я. — Или не пора? Не знаю! Спешить нам, вроде как, некуда!

— Тогда я искупаюсь!

Снежана вскочила и побежала к воде. А я, тоже поднявшись, принялся неспешно одеваться, не спуская при этом глаз со Снежаны, которая уже зашла в воду почти по колено.

— Ты что, уже одеваешься? — оглянувшись, крикнула она. — Иди сюда, вместе поплаваем!

— Я уже попробовал однажды! — ответно крикнул я, натягивая брюки. — Не получилось, знаешь…

— А вот у меня получится, Тэд! — задорно прокричала Снежана, упрямо шагая всё дальше и дальше по мелкой этой воде. — Потому что, я…

И вдруг её не стало. Не погрузилась медленно в воду, а словно ухнула разом в какую-то глубокую яму. Я даже не сразу понял, что произошло.

— Снежана! — прошептал я, глядя на медленно разбегающиеся во все стороны круги. — Снежана! — заорал я, осознав, наконец, только что произошедшее. — Снежана!

Я бросился в воду и, добежав, наконец-таки, до места, где исчезла столь неожиданно Снежана, остановился в полной растерянности.

Вода тут мне и до колен не доходила, и явственно просматривалось твёрдое песчаное дно…

— Ты вернулся, Тед!

Вздрогнув, я обернулся.

Снежана стояла на берегу. Одетая. И как-то странно на меня смотрела.

— Ты всё же вернулся? А почему ты в воде?

Ничего на это не отвечая, я двинулся к берегу. Подойдя к Снежане вплотную, некоторое время лишь молча на неё смотрел.

— Что с тобой, Тед? Почему ты на меня так смотришь? — Снежана тоже смотрела на меня, смотрела с недоумением (или это она так искусно притворяться умела?). — Ну да, я, возможно, была неправа… но и ты тоже…

— Никогда… слышишь… — слова выговаривались с трудом, я словно выталкивал их изнутри, медленно, по одному, — …никогда… больше…так… не делай!

— Как, так, Тед? — Теперь во взгляде Снежаны к недоумению прибавилась ещё и тревога. — Я тебя не понимаю?

Это было уже слишком!

— Не понимаешь?! — заорал я, встряхивая Снежану за плечи. — Ладно, ты умеешь перемещаться, а я нет! Но хвастаться этим зачем, представления дешёвые передо мной зачем устраивать?!

— Какие представления, Тед? — ответно закричала Снежана, отталкивая меня. — Да объясни ты толком!

— Там исчезнуть, тут появиться! — Меня всё ещё трясло словно в лихорадке, никак не мог успокоиться. — И даже одеться успела… поздравляю!

«Но ведь она никак не могла успеть одеться! — мелькнуло в моей голове. — Никак не могла!»

— Тед! — послышалось вдруг со стороны моря. — Смотри, как я классно плаваю!

Что за чёрт?!

Я резко обернулся и увидел, как Снежана плывёт к берегу. Красиво плывёт, широким размашистым брассом…

Но ведь так же не бывает, не должно быть! Вот же Снежана, стоит в данный момент за моей спиной! Вернее, стояла…

За моей спиной никого не было. И одежда Снежаны, как и прежде, валялась небрежно разбросанная на песке.

А Снежана уже выходила из воды, мокрая и счастливая.

— Зря ты отказался! Водичка — прелесть!

Она подошла ко мне, отжимая рукой мокрые волосы.

— Видал, как я плаваю? Не зря же чемпионкой университета в своё время была!

И тут же добавила озабочено:

— Что-то случилось, Тед?

Ничего на это не отвечая, я смотрел на Снежану остановившимся взглядом. Хотелось вновь закричать, ухватить её за плечи, встрянуть, но я ничего такого не сделал.

Это было бы уже повторением пройденного.

— Да что с тобой, Тед?

— Ничего! — пробормотал я, опускаясь на песок и обхватывая голову руками. — Голова почему-то разболелась. Ты давай, одевайся, а я просто посижу немножечко…

— Как знаешь!

Снежана принялась торопливо одеваться (я не видел этого, но слышал), потом вновь подошла ко мне.

— Может, тебе кофейку сварганить?

— Да! — так и не поднимая голову, проговорил я. — Именно кофейку! И покрепче чтобы!

Я ничего не стал рассказывать Снежане о её недавнем раздвоении, просто не смог этого рассказать. Мы попили кофе, а к нему у Снежаны в бауле нашёлся даже коньяк в плоской завинчивающейся бутылочке. Потом Снежана предложила позавтракать (утро же наступило!) и я лишь молча кивнул: завтракать, так завтракать!

На завтрак у нас были хлеб, сыр, колбаса и ещё половина копчёной курицы, почему-то вчера (раз это было до наступления ночи, значит, вчера!) так и оставшейся ночевать в бауле. Впрочем, вкус у курицы от этого хуже не стал.

А может и стал, просто я ел, совершенно не разбирая вкуса. Не было аппетита, а без аппетита это просто пережёвывание какое-то, а не вдумчивое поглощение пищи…

Да и есть, собственно, не хотелось.

Впрочем, я и сам не знал, чего именно мне хотелось сейчас!

Вторая Снежана никак не выходила у меня из головы. И первая тоже: ведь я явственно наблюдал, как она, испуганно вскрикнув, мгновенно исчезла под водой.

А вот теперь выходит, что никуда она не исчезала, плавала, себе, потихонечку. В том смысле, что очень быстро и очень профессионально плавала.

И что же всё это значит?

— Как думаешь, Тед, — внезапно проговорила Снежана, — мы сейчас где? Это другая планета?

— Что?

Мрачно размышляя о своём, наболевшем, я даже не сразу уловил суть вопроса.

— Ну, где мы сейчас с тобой находимся? — немного видоизменила вопрос Снежана. — На какой-либо другой планете, что ли?

Это она у меня спрашивает? У великого знатока аэронавтики!

— Не думаю! — Я как-то неопределённо пожал плечами. — Другие планеты, они всё же должны подчиняться общеизвестным физическим законам…

Или не должны?

— Ты это к тому, что на них вода не может превращаться в песок, а песок — в воду?

Я ничего не ответил.

— Наверное, ты прав! — Снежана вздохнула и почему-то посмотрела на стоящий неподалёку баул. — Не могла бы я с другой планеты на свою кухоньку так быстро смотаться!

«Тем более, раздвоиться не могла бы! — добавил я мысленно. — Или это у меня что-то вроде галлюцинации было?»

— Ну, и что дальше? — уже вслух проговорил я. — Что нам дальше делать?

— Сейчас или вообще?

В глазах Снежаны вспыхнули, заблестели озорные искорки.

— Ежели сейчас, то можем вновь ночь в гости к себе пригласить?

— А ежели вообще? — Я не принял шутливого тона Снежаны. — Что нам, вообще, делать дальше?

— Что делать дальше?

Снежана внезапно тоже стала серьёзной. Даже слишком серьёзной.

— Не знаю, Тед! — растерянно и как-то беспомощно проговорила она. — Просто не знаю! Может быть…

Не договорив, Снежана замолчала.

— Может быть, что? — спросил я, глядя на неё в упор. — Давай, договаривай!

— Может, я смогу вновь переправить нас на Землю. Но не на базу, не в это страшное место. Куда-нибудь, подальше… в другую страну, на другой континент даже…

— Неплохо звучит! — усмехнулся я. — В теории. А на практике никуда не годится! Что мы так делать будем, на какие шиши жить? Счета мои, наверняка, заблокированы, да и твои тоже, если они у тебя имелись. А что касается возможности в поте лица своего добывать хлеб свой, так я тут не самый лучший пример! Любому деревенскому столяру или каменщику легче найти работу, нежели мне! О программистах или, скажем, автомеханиках я и не заикаюсь даже! Действительно, что я умею? Ничего, даже учитывая прошлые военные навыки, которые давно уже все растерял! Землекопом, грузчиком, чернорабочим… не знаю, правда, долго ли я так выдержу. Возраст всё же далеко не юношеский, да и здоровье уже не то!

Я замолчал, и Снежана тоже молчала, внимательно на меня глядя.

— Впрочем, — вновь заговорил я, — чуть не забыл! Ты же умеешь ловко перемещаться в пространстве, а значит, в любой банк заглянуть для тебя плёвое дело! Вот и будем, как Бони и Клайд…

— И кончим так же?

Я ничего не ответил, а Снежана вдруг, испуганно вскрикнув, вскочила на ноги.

Не понимая, что могло её так испугать, я обернулся и увидел мистера Смита, стоящего совсем неподалёку. Впрочем, он, скорее, не стоял, а парил где-то в полуметре над песчаной поверхностью, к тому же находился внутри какой-то прозрачной сферы, напоминающей огромный мыльный пузырь.

— Руку! Дай мне руку! — зашептала Снежана. — Скорее!

— Не прикасайся к ней, Тед! — закричала мистер Смит. — Выслушай меня сначала! И ты, Снежана, тоже выслушай, прежде, чем вновь исчезнуть! Тем более, что я для вас сейчас абсолютно безопасен, меня здесь вроде как и нет, ведь это всего лишь…

В это время Снежана схватила меня за руку, и вновь полыхнуло вокруг нас уже знакомое ледяное пламя. И мистер Смит исчез, или это мы исчезли, а он так и остался там, на золотистом пляже…