Железная воля Джини Ло

Воцарился хаос. Ад. Я не хотела думать о том, что происходило впереди очереди, где портал манил близостью паникующих демонов.

Я чуть не споткнулась о первый труп. Это была черепаха с длинной шеей размером с немецкого дога, с панцирем, который был словно из бриллиантов. Он был разрезан ровно пополам.

Квентин поймал меня, когда я споткнулась.

— Почему он не стал чернилами? — закричала я ему на ухо.

— Так случается только на Земле! — сказал он. — То, что умирает тут, погибает с концами!

Бедная черепаха. И это была только первая жертва.

Толпа разбегалась, и все больше трупов оказывалось на земле. Звери и монстры всех видов. Большие и маленькие, юные и старые. Некоторые держались друг за друга, словно пытались защитить или остаться вместе в смерти. Каждый из них был разрезан невероятно острым клинком.

Это была бойня. Многие демоны, которым я обещала помощь, были убиты. Я думала, что хуже быть не может, пока не увидела труп, который был рассечен спереди, а не со спины.

Это был оборотень. Он столкнулся с невидимым врагом, пытаясь потянуть время для остальных. Он умер, стоя на одном колене, словно пытался призвать силы для последней отчаянной атаки. Страж до конца.

Горячие слезы выступили у меня на глазах. Ногти впились в ладонь, вонзились в кожу, но столкнулись с препятствием, и боль пропала. Я взглянула на свою ладонь. Она сияла черным. Моя рука сама стала железной, гнев наполнял мой кулак.

«Хорошо», — подумала я. Потому что до конца этого дня я собиралась пробить этой рукой того, кто это сделал.

Мир вдруг стал тихим. Живых существ больше не осталось, кроме состязающихся божеств. Пейзаж был лишен движений и звуков.

— Ни следа врага, — пробормотал Гуань Ю. Он сжал алебарду крепче. — Ни следов ног, ни крови, ни одного неточного удара. Словно яогуаи сами развалились.

— Кто-нибудь, скажите мне, что это! — закричала я. — Кто это сделал?

— Я, — шепнул женский голос возле моего уха.

Я подпрыгнула и обернулась на голос.

— Кто-нибудь это слышал? — сказала я.

Ответом был другой незнакомый звук. Такого я не ожидала услышать. Квентин закричал от боли.

Красная линия появилась на спине его белой рубашки от плеча до противоположного бедра. Он упал на землю, потекла кровь.

Может, время замедлилось, может, дело было в моих плохих рефлексах, которые критиковал Великая белая планета, но я не двигалась. Ощущение неправильности пронзило меня до костей. Парализовало меня.

Квентина не ранили так с тех пор, как мы были вместе. Эта рана была неправильной. В бою с его злым двойником, Шестиухой макакой, его лицо разбили, как после хоккея. Он чуть не погиб, когда очищающее пламя Красного ребенка сковало его, но тогда он выглядел как статуя, сохраненная на века.

Это было другим. В моем парне оказалась кровь, вытекающая толчками. Его порвали.

— Осторожно! — взревел Гуань Ю. Он оттолкнул меня в сторону плечом и повернул оружием, словно лопастями вертолета. Край алебарды заискрился, словно столкнулся с другим клинком.

Раздался острый звон. За мной камень размером с урну раскололся, и верхняя часть поехала по нижней под наклоном. Он был рассечен.

— Пригнитесь! — сказал нам Гуань Ю. — Держитесь как можно ниже!

Он пошел вперед, как-то определил, откуда летела атака. Боевое божество стало крутить алебардой в воздухе. Он сосредоточенно щурился, почти закрыл глаза, глубоко дышал носом.

Больше искр полетело от конца его алебарды, каждое столкновение сопровождалось звоном и грохотом рикошета. Он отражал невидимые удары слева и справа, сверху и снизу, стараясь оградить нас.

Но его задача была сложной. Порезы появились на крупных руках Гуань Ю, когда он медлил на долю секунды. Он мог защищать не всюду. Другие боги и я бросились на землю и подползли на животах к участку за ним.

Великая белая планета, лежа на земле, яростно писал новой ручкой, словно военный корреспондент под обстрелом. Пыль сыпалась на песок у моей головы. Я подобралась ближе к Квентину и обвила его тело своим.

Нэчжа уже работал над его раной, и я мысленно благодарила его за то, что юный бог знал исцеляющую магию.

— Выглядит хуже, чем на самом деле, — сказал Нэчжа Квентину. Он вытер лоб ладонью, его пальцы были в крови. — Если бы ты не был Саном Вуконгом, рана была бы глубже.

— Спасибо, — Квентин кашлял. — Джини, отпусти. Я в порядке, — он попытался встать на колени, но я схватила его голову и опустила на землю. Я ему не верила. Почему все близкие мне говорили, что они в порядке, когда были почти при смерти?

Рикошеты стали попадать все дальше.

— Ага, — Гуань Ю будто не замечал свои истекающие раны. — Я понял твои приемы.

Тот, кто нападал, согласился. Еще удар, который Гуань Ю легко отбил, и атаки прекратились.

Квентин посмотрел на своего боевого друга, а потом на меня.

— Видишь? — он слабо улыбнулся. — Гений тактики.

Я и злилась, и радовалась.

— Тебе нужно шутить всякий раз, когда ты ранен? — сказала я.

Мы поднялись на ноги. Мы одолели бурю, но с трудом. Эти удары невидимого клинка, видимо, и убили тех яогуаев. И солдат Ао Гуаня. Конечно, они боялись Йинь Мо, невидимой смерти.

— Генерал, — сказал Нэчжа Гуань Ю. — У тебя кровь.

— Нет времени на кровь, — прорычал Гуань Ю. Он смотрел на точку на мерцающем горизонте. — Наш враг приближается.

Кто-то или что-то шло к нам. Эрлан Шень, лежащий на земле со всеми нами, приподнялся на колени, двигаясь как червь.

— Думаю, вам стоит снять с меня путы, — сказал он, пошевелился в них, тихо позвякивая.

— Молчи, — я пригляделась. Мои золотые глаза хоть и были с магией, но заметить в этом месте что-то конкретное было сложно, как настроить телескоп на конкретную звезду на небе. Я улавливала кусочки расплывающегося пейзажа, но промахивалась.

Ветерок задел мое лицо. Я моргнула, закрыв глаза рукой от пыли, и сбилась.

— Джини! — сказал Квентин.

— Не отвлекай меня! Почти получилось!

— Джини, прямо перед тобой!

Я хотела накричать на него, что тем, кто полагался на мое зрение, стоило помалкивать, но он оказался прав. То, что я пыталась разглядеть, было теперь в пятидесяти ярдах от нас, и все это видели. Я не заметила, как оно пересекло больше мили, пока подул ветер.

Это была женщина.

У нее были квадратные сильные плечи, ее тело намекало на плотно собранную силу танцовщицы. Она была в костюме, что облегал ее от шеи до пальцев ног. Нижняя часть была сплетена из чего-то черного, что будто могло останавливать пули. На ее мышцах и важных частях была чешуя брони. Чешуйки приподнимались через интервалы и выпускали с тихим шипением пар.

Ее лицо скрывала маска, напоминая ниндзя и ребризер для дайвинга внизу. Верхняя половина скрывала ее глаза за зеркальными линзами, а на челюсти были клапаны, зловеще похожие на те, которые могли выпустить ужасную силу, если их открыть.

Она напоминала воина, которого отправили из эпохи три века назад в будущее. Ее наряд выглядел круто. Такого я еще не видела.

Жаль, что придется уничтожить и его, и его владелицу.

— Кто ты? — осведомилась я.

Вместо ответа женщина медленно и плавно повернула запястье, указывая на каждого бога, Квентина и меня по очереди. Она неспешно считала нас. Один, два, три, четыре, пять, шесть.

— И все? — прошептала она.

Судя по ее голосу, это она говорила мне на ухо до этого, хоть была тогда далеко. Даже сейчас я не должна была слышать ее тихий голос, ведь ее рот был скрыт, но ее слова проникали прямо мне в мозг. Я хотела оглянуться, чтобы убедиться, что она не стояла за мной, сжимая мои плечи.

— Зачем ты это делаешь? — сказала я. Тут не выйдет договориться, как с яогуаями. Время переговоров прошло. Я просто хотела понять, с каким монстром столкнулась.

Она не ответила. Она стояла, словно ждала, что произойдет что-нибудь интереснее.

Мы были в тупике. Я взглянула на богов, пытаясь увидеть, как мне отреагировать. Они не двигались, были напряжены как дуэлянты, не желающие совершить первую ошибку. А я видела в неподвижности женщины наш шанс для атаки.

— Можно напасть, — прошептала я. — Нас больше. Я могла бы…

— Нет! — резко сказал Квентин. — Мы не знаем пока, с чем имеем дело.

Спор прервал топот ног по песку. Гуаньинь подбежала к нам. Судя по боли на ее лице, у портала был кошмар. Она не пришла бы, если бы брешь не закрылась раньше времени.

У нас не было времени обсудить это. Прибытие Гуаньинь вызвало реакцию у женщины. Она потянулась к маске, открыла ее длинными изящными пальцами. Она сняла часть маски со рта с шумом воздуха, давление воздуха выравнивалось. Потом она сняла очки, он не открыла глаза, словно не была готова пока увидеть свет дня.

Она была красивой, как богиня. Ее узкое лицо и выразительные губы придавали ей печальное одинокое выражение, как на масляных картинах барокко.

— Снимите с меня путы, — вдруг заорал Эрлан Шень. — Сейчас!

Он не мог успокоиться даже в такой миг. Я слышала шорох пыли, наверное, шагал Квентин. Квентин двигался к ней, хотя ее глаза были еще закрытыми. Я знала тактику напарника. У нас были разногласия в личных жизнях, но в бою мы были смазанным механизмом, всегда знали, что другой…

— Тян а! — крикнул Квентин.

Не такое он говорил перед боем. Я рискнула оглянуться на группу и поразилась увиденному.

Божества рядом со мной не заняли позы для атаки. Они пятились. Гуань Ю, Гуаньинь, Квентин и остальные. На их лицах был страх.

Нэячжа пытался встать между женщиной и Великой белой планетой. И дело было не в баллах. Он был готов пожертвовать собой ради старика.

Гуань Ю выставил оружие перед собой, горбясь, намеренно делая себя меньше. Гуаньинь, которая могла остановить время, посмотрев на него, бормотала под нос, пальцы двигались в воздухе, она сплетала огромные защитные чары, какие я еще от нее не видела.

— Что происходит? — сказала я. — Ответьте мне!

— Снимите с меня путы! — визжал Эрлан Шень в истерике. — Застежка на бедре! Разбейте ее!

Я не успела его понять, а Квентин — Квентин, который дольше всех нас враждовал с Эрлан Шенем, который ненавидел его раньше, чем остальные — сломал застежку пут, что лишали его сил.

Бусины из железа, которые были оковами Эрлан Шеня, упали на землю. Они были соединены магией. Теперь она пропала. Я ощущала, как сила трепетала в божестве, кровь возвращалась к мышцам. Эрлан Шень пошевелил ладонями перед лицом с потрясенным видом.

— Зачем ты это сделал? — завизжала я на Квентина.

— Потому что нас нужна его помощь! — сказал Квентин. — Это Принцесса железного веера!

Может, я и слышала это имя раньше, но от шока сейчас едва помнила свое.

— Кто это?

Эрлан Шень мог использовать шанс и убежать, напасть на нас или просто потянуться после долгого времени в путах. Но он первым делом занял стойку и стиснул зубы, как викинг, смирившийся с Рагнареком.

— Она — мать Красного ребенка, — сказал он.

22

Женщина открыла глаза. Сначала ее глазницы наполнил холодный серый цвет, и я подумала, что ее глаза закатились, или что у нее просто не было радужки. Но струйки тумана стали стекаться по ее лицу как невесомые слезы. В ее глазах появились два сферических вихря, кружились, чтобы сдержать пар в себе.

Ее глаза не были живой материей. Они были маленькими бурями в ее черепе. Если это была мать Красного ребенка, то она была отчасти яогуаем, отчасти погодной системой.

Принцесса железного веера вдохнула носом. Облака в ее глазах развернулись и понеслись вперед.

Земля между ней и нами разверзлась, комки отлетали на пути ветра. Это нельзя было назвать просто ураганом, что двигался к нам по прямой, грозя смести нас с ног. Это был разъяренный дракон, который обещал разорвать нас на месте.

Я использовала долю секунды, чтобы закрыть лицо руками. Великая белая планета был прав, мои рефлексы были ужасными, но я надеялась, что неуязвимость Рюи цзиньгу бан спасет меня.

Удар не последовал. Я подняла взгляд и увидела, что ветер огибал невидимую сферу вокруг нас. Гуаньинь. Богиня все силы направила в ее только законченные чары барьера, склонялась к нему.

— Скорее придумайте что-нибудь, бойцы! — закричала она нам. — Я не смогу держаться так вечно!

Ветер снаружи усилился, и трещина пошла по защитному барьеру, от нее побежали мелкие трещинки, щит стал непрозрачным от ущерба.

— Джини, пригнись! — крикнул Квентин. Он закинул руку на меня, другую ладонь прижал к земле.

— Но как же…

Барьер разбился. Гуаньинь, удерживающая чары до конца, чтобы дать нам время, не защитилась, а полетела в воздух с обломками ее магии.

— Нет! — завопила я. Я пыталась вырваться из хватки Квентина и отправиться за ней, но даже утихающий ветер еще мог сломать мне шею своей силой. Квентин поймал меня за запястье, словно я падала с обрыва.

Я беспомощно раскачивалась, пока атака не закончилась. Воздух снова замер, и мы получили шанс ответить. Но вместо неожиданной атаки с нашей стороны я увидела то, что и вообразить не могла.

Эрлан Шень, чуть не уничтоживший мой мир и мою жизнь, упал на землю и уползал на четвереньках как можно быстрее. Он так старался быть низким и незаметным, что почти касался носом земли, напоминая свинью, задевая головой песок.

После его воплей о путах я ожидала от него большего. Я большего ожидала от Эрлан Шеня как врага. Казалось, его трусость плохо сказалась на мне, одолевшей его.

Но Гуань Ю еще не сдался. Он шагнул вперед, направил клинок на Принцессу железного веера. Я переживала, что он бросится в бой как бык, но его движения были изящными, я не ожидала такого от крупного бога.

— А теперь ощути боль на вкус! — закричал он.

Взмах клинка начался от его пяток и плавно поднялся, Гуань Ю рассек воздух, посылая его к яогуаю. Зеленый полумесяц энергии вылетел из клинка алебарды. Изогнутый лазерный луч.

Принцесса железного веера не была впечатлена подражанием ее технике. Перед столкновением с энергией она отбила свет взмахом запястья, воздухом закрылась от контакта. Сияющий полумесяц отлетел, так Гуань Ю отражал ее клинки из воздуха до этого.

Я уловила тень насмешливой улыбки на ее лице. «Я могу все, что можешь ты, но лучше».

Гуань Ю не отступил. Он не остановил оружие. Он послал бурю снарядов в Принцессу железного веера, каждый был из разных точек его плавных движений. Яогуаю приходилось использовать обе руки. Она отбивала атаки в стороны, пока земля вокруг нее не стала изрезанной.

От боевого вопля за мной кровь стыла в жилах. Сначала я подумала, что такой голодный до боя звук мог издать только Квентин, но это был Нэчжа, глаза горели желанием сражаться. Юный бог топал, и два кружащихся кольца огня, похожие на колеса кареты, появились из его лодыжек, подняв его в воздух. Он хлопнул в ладоши, развел руки, и длинное опасное копье появилось из ниоткуда, словно он показал фокус. Нэчжа взмыл в небо и направил копье на яогуая.

— Джини! — сказал Квентин. — Подбрось меня!

Мы говорили о таком маневре раньше. В шутку. Ленивым днем, вскоре после того, как мы спасли город от Красного ребенка и все еще были рады тому, что сошлись, мы забрались на крышу школы и смотрели на облака. Моя голова лежала на коленях Квентина, губы были все еще теплыми от его губ, и я отметила, что, хоть он высоко прыгает сам, он мог бы взлететь выше, если бы я подбросила его.

Я сцепила ладони. Он сделал сальто назад и попал носками на мои пальцы. Я впервые ощутила вес Обезьяны, рожденной из камня. Квентин был весом с танк.

Я бросила его в сторону Принцессы железного веера в тот же миг, когда он оттолкнулся от моих рук. Мое движение было бы подачей против правил в волейболе, но зато оно превратило Сана Вуконга в пушечное ядро.

Нэчжа издал вопль и бросился на врага, направив на нее копье. Гуань Ю выпустил новую бурю клинков энергии в Принцессу железного веера. Атаки должны были попасть по ней одновременно.

Принцесса железного веера окинула сцену взглядом и решила, что ей наскучило. Она развернулась на носке — прима-балерина, показывающая свою грацию — и торнадо последовал за ней.

* * *

Воздух, ударивший меня в бок, подхватил меня, словно на мне применили телекинез. Гуаню Ю тоже взлетел с ветром, и огромная сила божества стала бессмысленной, когда он не мог устоять на ногах. Он кружился, напоминая пыльного кролика с бородой и хлопающей одеждой.

Я кружилась как дом Дороти, мимо пролетали знакомые предметы. Кусты. Камни. О, Великая белая планета с огромными от страха глазами сжимал свой посох, словно это могло его спасти. Я не знала, что с ним случилось.

Среди обломков стал появляться порядок. Божества и я парили почти ровной линией, нас все еще удерживал ревущий воздух. Мы могли барахтаться, сколько хотели, но не могли оттолкнуться от твердой поверхности.

Принцесса железного веера от такой проблемы не страдала. Она взлетела в центре бури, ее поддерживали колонны воздуха. Я увидела, как она ни на что не опирается, напоминая воздушного змея, и в голове возникла идея.

«Расти, — сказала я себе. — Или тянись», — только бы дотянуться до земли.

Принцесса железного веера покачала мне головой.

Я не успела вырасти и на дюйм, она сковала меня в клетку из воздуха. Она трясла мною как жуком в банке. Я не могла сосредоточиться, голову мотало в стороны, и я ощущала кровь из носа и во рту. Только вид Квентина, тянущегося ко мне, не давал потерять сознание.

Как только она лишила меня способности сосредоточиться, Принцесса железного веера осмотрела своих пленников. Нэчжа был справа дальше всех от нее. Она поманила его, и он подъехал, словно на рельсах.

— Чего ты хочешь? — закричал он, беспомощно извиваясь в невидимой хватке.

— Я хочу самого сильного, — прошептала она.

Я точно была оглушена. Но я все еще не понимала, почему, несмотря на вой ветра, ее слова было слышно идеально четко. Видимо, раз она управляла воздухом, управляла и звуком. Так она дразнила меня издалека.

Принцесса железного веера невидимой хваткой растянула Нэчжу, оборвала его крик боли. Она осмотрела его с обеих сторон, с головы до ног, искала ответ, пока не нашла его.

— И это не ты, — сказала она.

И обоими глазами выстрелила по Нэчже.

Юный бог скрылся за бурей туч. Если он и кричал, его не было слышно. Гуань Ю рядом с ним упирался изо всех сил, пытался подвинуться к ветру, словно мог вытащить Нэчжу оттуда зубами.

Квентин был прав. Его друг был хорошим. Но усилия Гуань Ю были тщетными. Когда Принцесса железного веера остановила атаку, на месте Нэчжи ничего не осталось.

Демон не выбрала следующую жертву сразу же. Она ждала недовольно, а потом ветер принес ей еще одну фигуру. Гуаньинь, которая отлетела от нас в начале боя.

— Ах, — прошептала Принцесса железного веера. — Лучше, — она подняла Богиню милосердия и поднесла ее ближе, как делала с Нэчжей.

— Стой! — закричала я.

Голова кружилась, и от крика меня чуть не стошнило. Я сглотнула и закричала то, чем могла ее отвлечь:

— Я убила твоего сына!

Принцесса железного веера оттолкнула Гуаньинь и посмотрела на меня. Все время она была спокойной, но теперь хмурилась.

— Красный ребенок — твой сын, да? — у меня не было плана и цели, только нужно было отвлечь демона на меня. Я подавила инстинкт бороться и попыталась ранить ее так, как могла только я. — Я его прикончила.

Принцесса железного веера подтянула меня ближе, ее пальцы сжали мою шею. Она могла надавать ветром сильнее, но я ее разозлила. Я сбила ее мысли.

— Твой сын был мерзавцем, — прорычала я. — Я закопала его. Закопала там, где ему компанию могут составить только черви. Там нет воздуха для его огня. И, закапывая его, я видела под конец его глаза, как он боялся и хотел к мамочке.

Я не могла поверить, что звучала так злобно. Но Красный ребенок был идиотом, который чуть не разгромил целый город. Я не сожалела. До этого.

Принцесса железного веера обдумала мои слова. Потом свои варианты. А потом свернула язык и свистнула. Звук был низким и протяжным, такой мог издать и человек. Ветер закружился над моей головой.

Она продолжала, свист становился пронзительнее. Вихрь кружился все сильнее. Она все это время ни разу не утихла, чтобы вдохнуть.

Узкий край вихря стал шевелиться и вытягиваться как живая змея, искал, куда вползти. Он превратился в острый шип шириной с нож для колки льда и описал дугу, отыскал верный путь. К моему левому уху.

Свист теперь был визгом дрели дантиста. Я больше ничего не слышала. Кончик циклона был все ближе.

Копье из воздуха погладило мое ухо, словно дразнило в последний раз, а потом проникло внутрь. Я оскалилась, закричала, чтобы под конец слышать хотя бы свой голос.

Но потом ничего не произошло.

Я боялась повернуть шею, так что скосила взгляд. Маленькая буря, грозящая просверлить мои уши, застыла. Пропал и свист.

Я посмотрела на Принцессу железного веера, а она выпрямлялась, словно ее ударили. Она зло вытерла что-то с лица.

Это была вода.

Она выпрямилась, тряхнула пальцами и хмуро посмотрела на Эрлан Шеня.

Божество дождя нависало над ней. Его поддерживал и защищал постоянно текущий гейзер воды, который бил из бреши в земле. Вертикальная река обвивала почти все его тело, защищая от ветра. Капли отлетали с бурей, но на их место приходили другие из источника под землей.

— Я нашел то, что искал, — сообщил он нам с улыбкой.

Глаза Принцессы железного веера стали выражать гнев. Она вдруг взмахнула руками, сосредоточила энергию на одной точке. В то же время Эрлан Шень повторил ее движения до последнего изгиба пальца.

Он не насмехался. Его игла из воды столкнулась с ее шипом из воздуха, и стихии боролись. Тонкая струйка воды Эрлан Шеня пронзила атаку Принцессы железного веера и пробила ее тело.

Яогуай посмотрела на клинок, пробивший ее сердце.

Ее смерть изумила ее. Серьезно. Она отклонила голову и стала хохотать, ее высокий голос отражался от стен бури.

Пока она хохотала, она смогла бросить пару слов Эрлан Шеню. Я не слышала их в этот раз. Но ее слов хватило, чтобы его глаза расширились. Наряд Принцессы железного веера вдруг раздулся, стал шаром.

Эрлан Шень закрылся водой, словно спасался от огня, и демон взорвалась с силой, которой хватило, чтобы вырубить меня.

23

Я пришла в себя на холодной твердой земле. Я не могла понять, где был верх. Земля давила на мою спину, но это могла быть стена, а не пол. Или потолок.

Я отцепила себя от поверхности и огляделась, пытаясь понять, где находилась, в тумане, закрывающем глаза. Голова кружилась, меня тошнило, но хуже всего было ощущение уязвимости. Я так еще не теряла сознание. Особенно после того, как приняла то, что я — Рюи цзиньгу бан. Колени дрожали.

Большая серая форма была передо мной. Я не понимала, почему она была такой большой, пока голова не сообразила, что это была часть географии. Это была гора. Я брела вокруг горы. Потому я не могла найти ровное и стабильное место.

Я подняла взгляд, неровные камни сливались в склон под сорока пятью градусами, и я не могла понять, как далеко была вершина. Небо из розового стало едко-голубым, словно кто-то подсвечивал его.

Я взглянула вниз, но и это не помогло. Белые, как зефир, облака мешали увидеть землю. Они тянулись за горизонт. Я не видела других вершин среди облаков, кроме той, на которой стояла.

Облаков и горы не было в пустыне, где мы оказались. Мне надоело, как природа работала вне Земли. У меня были создания геологии.

Стон донесся из-за ближайшего камня, я была не одна. Я обошла кусок гранита размером с дом и нашла единственного, из-за кого ситуация могла стать только лучше.

Эрлан Шень лежал на спине, закрыв рукой глаза, словно позировал для картины. Он, похоже, был без сознания. Я не была так близко к нему, когда Принцесса железного веера уничтожилась, но взрыв объединил нас и выбросил в одно место.

Волна отчаяния охватила меня. Я упала на колени и сжала свои локти, чтобы не дрожать. Я не могла выдержать намеки.

Мы проиграли. Принцесса железного веера была Йинь Мо, и Эрлан Шень нанес последний удар по ней. По правилам состязания он был новым Королем Небес.

Я ощущала себя мертвой, лишенной внутренностей, из-за этого. Справедливость не воцарится. Добро не победило. Вселенная бросала недостойным шансы, пока они не забирали у остальных все.

Я не знала, выжили ли Квентин и Гуаньинь после взрыва Принцессы железного веера, но судьба решила, что Эрлан Шень должен быть спасен. Из-за того, как мы попали сюда — всех глупостей и неудач — мне хотелось плакать.

«Ты можешь повлиять, — прошептал голос в моей голове. Я пыталась отогнать его, но он успел добавить два слова в моей голове. — Убей его».

Эрлан Шень был без сознания, уязвимый. Великой белой планеты не было видно. Коронация или признание нового правителя Небес еще не произошло.

«Убей его, пока он не проснулся».

Силы природы Вселенной были жестокими. Теперь я это видела. Я не могла изменить события, чтобы результат имел смысл. Но я могла сорваться. Обрезать ткань реальности.

Я смотрела на Эрлан Шеня, пытаясь заставить себя убить его хладнокровно. Я знала, что он сделал бы это со мной, окажись он на моем месте. Ему нужно было умереть ради блага Небес и Земли. Он заслужил умереть.

Но я не могла этого сделать. Минуты проходили, пока я пыталась двигаться, скрипя зубами в попытке шевелиться. Моя решимость много раз разбилась.

Я била ладонями по земле снова и снова и проклинала себя. Я была слишком слабой, чтобы сделать то, что необходимо.

* * *

Эрлан Шень проснулся и увидел меня, сидящую в стороне, сжав голову между колен.

Он отполз, стукнулся головой о булыжник. Как и я, он понял, как уязвим был. Он взглянул на свои конечности, поражаясь, что я их не сломала.

Он сел не с первой попытки, словно долго стоял в планке до этого, а теперь у него ныли мышцы пресса.

— Итак, — Эрлан Шень уперся ногой в землю и приподнялся на колене. — Я жду.

Я смогла говорить. Споры были не важны. Все было не важно.

— Чего?

Он нахмурился.

— Твоей благодарности. Я спас тебе жизнь.

Ему придется долго этого ждать.

— Что это за место? — сказала я. Мой голос был хриплым. Я спрашивала на автопилоте.

Он ощупал затылок и посмотрел на ладонь, словно ожидал увидеть кровь.

— Думаю, это другая Блаженная долина. Похоже, в последние мгновения Принцесса железного веера отбросила нас за границы существования в реальность еще дальше от Земли.

— Как нам вернуться?

Он раздраженно посмотрел на меня.

— Столько вопросов. Будто я все знаю. Вряд ли мы можем вернуться. По крайней мере, не тем путем, что пришли.

— Я думала, новый Король Небес может идти, куда хочет, — у меня не было уже ни гнева, ни других эмоций.

Эрлан Шень не выглядел радостно, как я ожидала.

— Для начала нужно, чтобы Великая белая планета сделал это официальным. Если не заметила, его тут нет. Во-вторых, я не уверен, что Принцесса железного веера была источником проблемы.

— О чем ты? Она убила всех тех яогуаев. Она чуть не убила Ао Гуаня.

— Последним я сказал ей, пронзая ее: «Спасибо за Трон Небес», — он встал, потянулся, кривясь, словно воспоминание смущало. — Она рассмеялась и сказала, что я его еще не заслужил. И взорвалась.

Я все еще не понимала.

— Победитель — тот, кто одолеет зло, грозящее Вселенной, во время испытания, — объяснил Эрлан Шень. — Принцесса Железного веера была Йинь Мо, но тут замешано что-то большее, — он указал на вершину горы. — Посмотри туда истинным взором.

Я послушалась, даже не ощущая отвращения из-за того, что слушалась врага. Спокойные люди все время такое ощущали? Странно.

Но, посмотрев на вершину горы, я заметила тревожное присутствие, которое пронзило безразличие, сковавшее меня. Я еще не видела такой след энергии. Ци демонов и богов была как открытое пламя, трепещущее и завивающееся.

Вершина горы была с рассветом силы. Там была плотная масса, ожог в атмосфере. Я не могла смотреть на нее дольше мгновения. Глаза жгло, и я не могла поверить в это.

Эрлан Шень смотрел, как я щурюсь с болью.

— Думаю, это ощутили Небеса, когда начался весь кошмар, — сказал он.

Отлично. Принцесса железного веера потрепала нас, а она даже не была финальным боссом. Я не видела смысла играть в это дальше. Я хотела домой. Я хотела увидеть родителей. Увидеть Юни. Я хотела вернуться в то время, когда Квентин был рядом, и меня беспокоило только, на какие памятники мы хотели безответственно запрыгнуть.

— Тут нет «мы», — сказала я Эрлан Шень. — Если хочешь забраться туда и погибнуть от того, что выпускает ци, то я буду только рада. Я лучше останусь тут.

— Уверен, что дальше по склону бесконечная бездна, — сказал Эрлан Шень, указывая на зловещий слой облаков. — Если твои друзья еще живы, и они в этом измерении, то найти их можно, скорее всего, на вершине. У нас лучше шансы выжить, пока мы вместе.

Я обдумала варианты. Он знал путь в таких измерениях лучше меня. И он не врал, нам нужно было на вершину, чтобы найти остальных и завершить испытание. Я посмотрела на него истинным взором. Он на самом деле верил, что еще не победил.

Если я не смогла убить Эрлан Шеня, пока он был без сознания, я могла схватить его и спрыгнуть с обрыва. Мы будем падать вечность, бороться вечность. И я смогу бить его, как захочу.

Я поднялась на ноги. Тело все еще плохо слушалось, но я боролась. У меня еще остались силы.

Он фыркнул от моих страданий.

— Хорошо, — сказал он. — Я начал бояться, что ты стала маленькой ноющей нуофу.

Я ответила ему неприличным жестом. Если он и не знал жест, мог догадаться о значении. Я держала его перед собой на безопасном расстоянии, чтобы приглядывать, пошла за Эрлан Шенем вверх по горе.

24

Я уже подозревала, что это место намеренно создали, чтобы запутать нас. Склон горы, хоть и был в мелких трещинах из серо-розового камня, за которые можно было уцепиться, склон горы был под таким углом, что нам приходилось лезть на четвереньках.

Я попыталась лезть быстрее, используя свои силы, но от этого поверхность камня крошилась как тальк, сила не помогала. Я решила вытянуть руку, опустить ладонь на гору, а потом подкатиться к ней, как на лифте из руки, но не смогла уменьшиться так быстро, как того хотела. Я смогла лишь выглядеть глупо при Эрлан Шене.

— Это глупо, — сказала я после неудавшихся попыток обмануть систему. — Ты можешь лететь.

— Словно я хочу стать заметной мишенью, — фыркнул он. — Ты видела, что случилось с Нэчжей.

Я хмуро посмотрела на него.

— Опустись на землю, — сказал он. — Ты знала его одно утро. Я уже говорил, что Нэчжа был моим другом.

Говорил, но я думала, что он сочинял.

— Нэчжа был одним из немногих богов, близких к моему возрасту, веками, — сказал Эрлан Шень с искренней горечью. — Когда ты раскрыла меня как предателя, он умолял помиловать меня. Так что не смей делать вид, что я не расстроен из-за него.

Мы поднимались минуту в тишине. Воспоминания о Нэчже терзали Эрлан Шеня, потому что он сам заговорил:

— А вот ты — чужак, — сказал он. — Влезла в дела богов. Думаешь, что поняла нас. Ты понимаешь нас так, как таракан понимает людей, бросающих крошки ему на голову.

Он оступился, и камешки с пылью отлетели на мое лицо и футболку. Я нахмурилась и подвинулась в сторону, где тропа была не такой заметной, но все же подходящей. Еще толчок, и я поравнялась с ним.

Гуаньинь говорила о похожем как-то, что я не знала, что происходило наверху. Я решила потянуть за эту ниточку отчасти из интереса, а еще, потому что можно было узнать Эрлан Шеня ближе.

— Да, порой боги ведут себя так же мелочно как мы, тараканы, — сказала я. — Ты устроил заварушку с Красным ребенком из-за ссоры с дядей.

Он застыл. Я задела за живое, как и хотела, но, может, ранила слишком глубоко.

— Ссора. С моим дядей, Нефритовым императором. Да. Потому я это сделал. Из-за ссоры.

Я взглянула на его лицо и опешила. Я знала этот взгляд, когда гнев был таким холодным, что был частью твоего фундамента. Слился с цементом, не был заметен никому, кроме тех, кто понимал знаки.

— У меня был третий глаз, — сказал он.

— Что?

— У меня был третий глаз. Реально. Тут, в центре лба, — он указал на череп, обвел круг на коже. — Я был с тремя глазами, когда был младше.

Я не должна была хотеть смеяться. Но тихо фыркнула. Эрлан Шень почти улыбался. Почти.

— Третий глаз давал мне истинное зрение, — сказал он. — Ты думаешь, что твое зрение — особое, но то, что у тебя — как получить фонарик внутри гроба, по сравнению с тем, что было у меня. Я мог видеть не только ложь и далекие предметы. Я видел возможности. Видел причины. Будущее. Нити судьбы, которые могли сплестись в прекрасные результаты, если потянуть за верные.

Эрлан Шень закрыл глаза, два оставшихся, обычных.

— Я видел такой мир, идеальное время. Небеса и Земля в единстве. Обо всех людях заботились, и все божества старались, чтобы это происходило. Это было бы чем-то из мечтаний Гуаньинь.

Я хотела заговорить, но замешкалась. Я радовалась шансу на лучшее завтра при Богине милосердия, пока лежала на дешевом ковре офисного здания. Даже пугало то, как его слова озвучивали мои мысли.

— Я побежал к Нефритовому императору, когда решил, что мой дар достаточно развился, — сказал Эрлан Шень. — Я хотел помогать ему всей душой. Я думал, что мы вместе совершим много добра, мы с дядей принесем новую судьбу космосу. Мой дядя и я! Ха!

Камни, за которые он держался, стали трескаться под его пальцами.

— Нефритовый император посмотрел на меня, словно я вытащил нож и вонзил меж его ребер, — выдавил Эрлан Шень. — Как я посмел. Как я посмел сунуть нос туда, где мне было не место. Предложить, что его правление можно улучшить. Сами мысли, что я могу сыграть роль в правлении Небесами и Землей, были изменой и нехваткой верности. За такое наказывали.

Он стиснул зубы.

— Нефритовый император забрал у меня третий глаз. Он вырвал его из меня с церемонией перед Судом Небес. Можно было подумать, что я получал медаль. Но он отчитал меня перед другими богами, пока я кричал на полу Персикового банкетного зала, держась за окровавленный кратер в моей голове!

Я скривилась и отвела взгляд.

— Мое особое зрение пропало навеки, — сказал Эрлан Шень, голос скрипел. — Не понимаешь, что он сделал? Он не только меня наказал! Лишив видение того, каким все могло быть, он навредил тебе, человечеству, богам, даже демонам! Он обманул нас! Он надул нас! Он лишил нас всех идеального будущего!

Я услышала, как камни взорвались от давления. Не думая, я потянулась за себя и схватила Эрлан Шеня за руку, пока он не упал с горы.

Жест был бессмысленным. Мы все еще были на склоне, а не свисали с обрыва. Мы не пострадали бы, немного прокатившись. Я бы сберегла нам время, если бы просто подождала, пока он меня догонит.

Но мы сжали запястья друг друга, словно от этого зависели наши жизни. Мы не покатились, но застыли в самом неловком положении.

Эрлан Шень попытался скрыть эмоции, но стыдился из-за того, как раскрыл правду о себе. Он расслабился, позволил мне поднимать его, зная, что я легко его удержу.

— И у меня был трезубец, — пробормотал он.

— Что?

— Волшебный трезубец, — он решил, что раздражение было лучшей эмоцией, чем искренность. — Мое уникальное оружие, схожее с Клинком-полумесяцем Зеленого дракона Гуань Ю. Нефритовый император забрал и его. И если ты думала, почему я так зациклился на тебе как переродившейся Рюи цзиньгу бан, то потому, что ты была ближе всего к тому, что я потерял. Оружие и истинное зрение.

Я вздохнула. Ненужным движением, какое я видела только в боевиках, я раскачала его как маятник. Он добрался до моей высоты, ухватился за камень еще раз.

— Итак, — он сделал вид, что последних нескольких минут не произошло. — У тебя есть смущающие семейные истории?

Он прикрывал то, как сорвался, едкостью, но мне вдруг захотелось поговорить о семье. Сильно. Мне нужно было напомнить себе, почему я отправилась в путь, который привел меня сюда, далеко от них и Земли.

Я лезла дальше. Эрлан Шень двигался рядом. Мы оба смотрели на гору.

— Когда я была младше, появилась плюшевая игрушка, — сказала я. Я проверила следующий камень и поднялась выше. — У всех в школе была такая. Как медведь… олень… кот… Не знаю, что за зверь это был.

— Похоже на яогуая, — сказал Эрлан Шень.

— Ха! Наверное. Я просила у родителей такое на день рождения. Она была дорогой, но они не отказали. Это было сразу после того, как они открыли магазин, в котором работали, так что, наверное, они ощущали себя уверенно. Они, наверное, были уверены, что преуспеют.

Я не рассказывала Эрлан Шеню историю своей семьи, но не нужен был третий глаз, чтобы понять, что счастья там не было. Он не перебивал мою скучную историю и в кои-то веки молчал.

— Я в восторге разрывала обертку, — сказала я, забираясь дальше. — Но игрушка была неправильной. Наверное, магазин хотел придержать их на случай, если цена еще вырастет, и когда папа попросил одну, они или продали ему похожую, или убедили, что другая игрушка была лучше оригинала.

Я представляла, что папа выглядел легкой добычей.

— Порой родители так делают, знаешь? Они не могут дать тебе то, что ты хочешь, им нужно обязательно все усложнить, чтобы найти тебе что-нибудь особенное. А ты просил обычное.

— Что ты сделала? — спросил Эрлан Шень.

— Я просто застыла. По моей реакции было ясно, что я не была счастлива. Моя мама начала кричать на папу, что он все испортил, а он закричал, что он все сделал правильно. Но он не смог. Они не смогли купить новую, потому что обе игрушки были дорогими, и тогда я поняла, как мало у моей семьи денег. Я была ребенком, и я не понимала, как это — быть бедным. До этого.

Мы добрались до небольшого ровного выступа, где смогли встать. Казалось, тут можно было сделать перерыв. Мы с Эрлан Шенем стояли и сжимали пальцы. Я не закончила говорить.

— Это была их первая ссора после открытия магазина, — сказала я. — Я долгое время думала, что все неудачи после этого были моей виной. Я проклинала их бизнес за неудачи. И их разрыв был моей виной. Потому что мелкие события были важными.

Эрлан Шень покачал головой, глядя на землю, воспринимая историю об удаче и судьбе очень серьезно. Бог или нет, он все-таки был китайцем.

— Семья — это худшее.

— Нет, — сказала я. — Ты не понимаешь. Я люблю семью больше всего. Мама отругала отца, потому что хотела, чтобы мое желание исполнилось. Отец замкнулся, потому что не выдержал, что подвел меня. Я — их мир, а они — мой.

Эрлан Шень поднял взгляд и увидел мой указательный палец, который стал вдвое длиннее и был опасно близко к его глазу. Он удивленно отдернул голову, но мой палец тянулся за ним, угрожал пронзить мой мозг.

— Ты подверг мою маму опасности, — прорычала я. — И пытался убить моего отца. Не смей играть со мной, или я сделаю из тебя труп и повершу на стене над местом, которое сохраняла для неправильной плюшевой игрушке все эти годы.

Эрлан Шень оказывал мне услугу. Усталость, подавленность, что грозила утянуть меня на дно моря, потеряли хватку. Слова о семье разбили оковы, и я смогла взмыть на поверхность, благодаря одной эмоции, которая всегда поднимала меня.

Эрлан Шень побелел, он стал спокойным. Его глаза остекленели, словно второе веко рептилии закрыло их перед атакой. Он чуть повернул голову, чтобы я посмотрела вниз.

В его руке был маленький клинок из воды, который он скрывал где-то на себе. Он направлял острие на мой живот. Встреча с Принцессой железного веера показала нам преимущества использования сил меньшими способами.

Может, впервые мы с Эрлан Шенем смотрели друг на друга почти с взаимным пониманием. В его взгляде была доля уважения. Он смотрел на кого-то не менее ужасного и исполненного ненависти, как он. Гнев был нашей общей чертой, и нам обоим не хватало прощения.

Он поднял руки, и вода пропала в его рукаве. Я убрала палец. Мы полезли дальше. Еще немного, и на камнях были бы разлиты чувства и кишки.

— Ты неплохо была бы моим оружием, — сказал Эрлан Шень.

Его слова заставили меня вспомнить те дикие дни, когда мы с Квентином только раскрыли мои силы Рюи цзиньгу бан вместе. После пары ошибок Сан Вуконг перестал называть меня «своим оружием». Мы стали напарниками. Дуэтом. Я поежилась, думая о том, чему меня научил бы бог рядом со мной, удвоив мои худшие черты вместо тепла Квентина.

— Нет, — сказала я с уверенностью. — Не была бы.

25

Мы добрались до вершины горы к ночи в этом измерении. Было больно думать о том, сколько времени мы потеряли. По моим подсчетам, третий день долгих выходных кончился.

Я не могла узнать, сколько отсутствовала. Я намеренно оставила телефон на Земле, боясь, что он не переживет такое путешествие. Может, если бы я присоединилась к Аксу, мне хватило бы на новый. Я хотела смеяться и плакать от земных проблем.

Вершина выглядела как точка снизу, но она оказалась длинным плато, намекая, что размер каменного сооружения менялся. Мне казалось, что на высоте физика стала свободнее. Я отказывалась смотреть на склон за мной, боясь, что вместо облаков увижу пустоту.

Я все еще была впереди Эрлан Шеня, и я не хотела ждать, так что выглянула из-за камня. Я заметила первые хорошие новости за день. Квентин, Гуаньинь, Гуань Ю и Великая белая планета сидели у края горы вокруг маленького костра.

Я закричала невнятно, как выживший после крушения корабля. Я перемахнула через край, подбежала к ним, размахивая руками. Квентин первым вскочил на ноги, но не подошел ко мне, а застыл, словно неподвижная статуя.

«Испортил момент», — подумала я. Я врезалась в Гуаньинь и обняла ее.

— Джини, — она потерла костяшками мою голову.

— Вы ждали нас тут? — сказала я. — Откуда вы знали, где мы?

— У меня было предчувствие, — сказал Квентин, его голос был еще больше похож на робота, чем его поза.

Точно. Наша «мифическая связь, что тянулась через время и пространство, навеки соединяя наши души невероятно близко». Пф. Не важно.

Я опустила Гуаньинь, чтобы оглядеться. За другими божествами был лес, густой, мог скрыть ведьм. Между стволами почти не было просветов, а листья заменяли небо. Квентин и Гуаньинь были правы — география тут была совсем не такой, как на Земле.

Великая белая планета с тревогой смотрел на лес.

— Наше приключение никак не могло должным образом начаться, но оно, несомненно, заканчивается тут.

Мне не нужно было истинное зрение, чтобы понять, что он говорит правду. Рядом с огромным источником ци я ощущала пульс энергии кожей, словно на меня что-то дышало. Нам нужно было закрываться от этого присутствия, чтобы не сойти с ума.

— Принцесса железного веера, скорее всего, победила Ао Гуаня и напала на яогуаев, но этот феномен куда сильнее, чем она, — сказал Великая белая планета. — Если энергия станет еще сильнее, она раздавит массой целые измерения.

Он вытащил блокнот. Я думала, что он начнет записывать, но он потряс меня, вырвав старые страницы и скомкав их. Блокнот стал тоньше, чистого места почти не осталось.

— Я заявляю, что испытание еще идет, — сказал он и указал на лес. — Тот, кто сможет защитить Небеса, Землю и все измерения от этого, победит.

— О, ладно вам! — рявкнул Эрлан Шень. Он или протестовал из-за решения Великой белой планеты не учитывать его победу, или из-за того, что Гуань Ю прижимал к его шее конец алебарды.

Хорошо, что Гуань Ю проявлял инициативу.

— Будешь скулить, раз все не по-твоему? — сказала я Эрлан Шеню. — Это трусливый поступок с твоей стороны.

— Я говорю, что с «этим» не сразиться, — он показал пальцами кавычки, но боги вряд ли поняли жест. — Если то, что там, во много раз сильнее Принцессы железного веера, то у нас нет шансов. Лучше оставить его и надеяться, что оно не пошевелится. Мы вместе, так что можем понять, как уйти из этого измерения.

— Мы уже пытались открыть портал, пока ждали вас, — сказала Гуаньинь. — Эта энергия тянет нас к себе, не отпускает. Духовное притяжение, помнишь?

Эрлан Шень выругался. Он сам объяснял мне концепт. Духовная сила привлекала духовную силу как магнит, мелкий заряд прилипал к большему. Потому яогуаи липли ко мне в районе залива. Я не могла представить, какой силой можно было поймать Гуаньинь, Сана Вуконга и других божеств.

— Мы не можем вернуться на Небеса, а Джини — на Землю, пока не уберем этот источник ци, — сказала Гуаньинь. — Выход только такой.

Эрлан Шень скривился. Он хотел играть в это, пока он побеждал. Но за его маской была другая эмоция, которую я узнала, потому что уже вызывала ее у него. Он боялся. Он не хотел сталкиваться с монстром из леса. Судя по их лицам, никто не хотел. Я видела, что они думали о Нэчже, юном боге, которого подвели сила и бессмертие.

— Добро пожаловать в наш мир, — сказала я.

Божества растерянно посмотрели на меня.

— Теперь вы знаете, что чувствуем мы, люди, — сказала я. Я ощущала запах больницы, пока говорила, видела, как мама сцепляет тонкие пальцы, пытаясь быть смелой передо мной. — Мы боимся. Мы уязвимы. Мы не можем управлять тем, когда умрем. Жизнь не какое-то великое приключение, когда каждая неудача ведет к победе. Порой ты оказываешься по уши в грязи и остаешься там.

Я знала, что Гуаньинь уже понимала это. Я пыталась донести это до Гуань Ю и Эрлан Шене на случай, если кто-то из них станет новым Королем Небес. Великая белая планета должен был услышать это, чтобы в следующем состязании за трон он думал, кто может пострадать.

— Так что, да, — сказала я. — Добро пожаловать.

Гуань Ю рассмеялся.

— Да, дитя полно мудрости. Под ее правлением протекторат Калифорнии должен быть раем.

Я не сказала ему, что Калифорния была не очень рада моему контролю.

— Так мы идем?

— Стоит отдохнуть и набраться сил, — сказал Гуань Ю. — Хороший тактик знает, когда быть осторожным.

— Поддержу генерала, — сказал Эрлан Шень. — Если придется подбежать дважды, то я сделаю это, когда верну силы на сто процентов.

Я взглянула на Гуаньинь. Она пожала плечами, показывая, что не была против.

— Ладно, — сказала я. — Как боги перезаряжаются? — я знала, что Гуаньинь порой упоминала, что ей нужно это делать, но не раскрывала детали. — Вы спите? Медитируете? Заряжаетесь как роботы?

Мое любопытство привело к раздраженным взглядам всех, включая Гуаньинь.

— Я… не буду мешать и посплю там, — я указала за плечо.

* * *

Я шла к краю места, которое озарял огонь, но Квентин преградил путь.

— Нам нужно поговорить, — сказал он.

Вина сдавила мое горло из-за того, как мало я думала о нем с начала состязаний. Почти все время на долгих выходных мы ссорились, но это хотя бы был контакт.

Я скучала по нему. Мы давно не касались друг друга. Наш обычный метод перемещения с места на место требовал прижиматься телами. Я хотела ощутить это сейчас. Нужно было просто открыться.

— Да, — сказала я. — Не думаешь, что произошедшее с Принцессой железного веера было странным?

Ох. Я была такой дурой.

Где-то между этим мигом и у пруда Квентин научился скрывать разочарование мной.

— Как так? — спокойно спросил он.

Его поведение было плохим знаком. Квентин должен был проявлять пыл, как я, а не вести себя как статуя без эмоций.

— Что она пыталась сделать? — я мысленно скривилась. — Если подумать, она словно нарывалась на бой с кем попало.

— Ты сама сказала. Мы победили Красного ребенка. Может, она хотела отомстить за сына.

— Нет. Мы с тобой были для нее сюрпризом. Она не была заинтересована нами. Ее особенно интересовала Гуаньинь.

Квентин пожал плечами.

— Она сказала, что искала сильнейшего среди нас. И Гуаньинь очень сильна. Особенно, если учитывать, сколько хорошей кармы она запасла за тысячу лет. Я не удивился бы, если бы у нее сил оказалось больше, чем у одного бога.

Он не спорил из-за того, что Гуань Ю подходил лучше. Квентин не спорил? Красный знак вспыхнул. Морская вода поднималась к коленям.

Но я игнорировала это, хотя корабль тонул.

— Не сходится, — сказала я. — Особенно если подумать, что нас отправили на гору группой. Разве такие шансы были? Чего-то не хватает.

Он поднял руки и опустил, шлепнул ими по бокам.

— Я не знаю, что тебе сказать. Правда, не знаю.

В этом было много значений. Я искала, что еще сказать, чтобы он говорил, но не удавалось.

— Тебе нужно поспать, — сказал он, повернулся и ушел за деревья.

— Эй! — сказала я. — Это опасно! Квентин!

Он оставил меня, и я оскалилась в угасающем свете.

Я думала вернуться к остальным и лечь возле их костра, но это не успокоило бы меня. Я не собиралась так сдаваться. Если мне придется миллион лет неловко стоять перед Квентином, чтобы поговорить по душам, то так и будет. Мы могли окаменеть вместе, и наши надутые лица сохранились бы в янтаре навеки.

Но сначала нужно найти его. Быстро темнело, и лес был лабиринтом выборов, деревья мешали все видеть. Истинное зрение ослепило бы меня. Я словно оказалась на игровой доске с гвоздями. И я шла куда угодно, но не к призу.

Я прикрыла глаза, чтобы едва видеть землю, шагала медленно и уверенно вперед, поворачивала направо и налево, когда ощущала, что нужно. Если Квентин мог найти меня по моей ауре, то и я могла. Я не хотела давать ему победить в этом.

Я знала, что это было связано с тем, как наша энергия сплеталась и усиливала друг друга. Моя была как звуковые волны от железного колокола, его была золотым факелом. Я узнала это, когда мы проводили много времени за тренировками вместе. Когда я решила, что пришла правильно, я открыла глаза.

Поляна устроилась между корней большого дерева, идеальное место, чтобы медитировать среди природы. Но там ничего не было.

Квентина там не было. Я не угадала.

То, что я не могла заставить нашу связь работать так, как он, чуть не разбивало мое сердце, а потом я вспомнила важное: я не была экспертом в мифических аурах, но я знала привычки своего парня.

Я подбежала и пнула дерево. Оно задрожало от удара. Я услышала вопль сверху, и предмет полетел с веток. Я поймала Квентина, будто невесту. Он все еще был самым тяжелым, что я носила, но это того стоило.

— Зараза! — закричал он, очаровательно дуясь. Он мне раньше таким не нравился, но теперь отношение изменилось. Когда мы будем ссориться, я буду просто подхватывать его на руки. Я остановила его попытки вырваться, склонившись и поцеловав его в лоб. Если я не могла выразить словами чувства, то я могла действовать, надеясь, что так он меня поймет. — Опустишь меня? — сказал он. Я сдалась, опустила его на ноги. Он удивил меня, развернув меня и крепко обняв сзади. Он прижался лицом к моей спине.

Этот день был ужасно странным.

— Что ты делаешь?

— Молчи, — сказал он, его голос так дрожал, что я ощущала это кожей. — Я вот-вот расплачусь и не хочу, чтобы ты это видела.

Я невнятно лепетала. Это было новым.

— Джини, я думал, ты умерла, — сказал Квентин. — Последним я видел, как Принцесса железного веера собиралась тебя убить.

Он глубоко вдыхал с дрожью, и моя футболка сзади стала мокрой.

— После взрыва я часами искал твою ауру. Часами думал, что ты пропала навеки. Я чуть не сорвался, Гуань Ю, Гуаньинь и Великой белой планете пришлось меня сдерживать, чтобы я не разбил гору.

Это казалось несоразмерным. Я не врала, но я так не боялась за себя в схватке с Принцессой железного веера, потому что все произошло быстро. Это был не медленный ужас, когда Квентин пал от огня Красного ребенка, или когда у него вдруг пошла кровь от атаки Принцессы железного веера. То было худшим в моей…

Ох.

Такой ужас он пережил. Эту раздирающую боль, когда мир рушился. Обычно Квентин принимал больше ударов от врагов, так что то, как Принцесса железного веера чуть не убила меня, было для него новым ужасом. Если он переживал за мою безопасность так, как я за него…

Я покачала головой. Я не хотела думать, что ему было так больно. Я потянулась за себя, поймала его плечи и прижала его сильнее к себе.

— Я думал, что потерял тебя, — сказал он. — Думал, что снова потерял тебя. И что последним мы будем помнить друг о друге, как поссорились.

Он развернул меня так быстро, что голова закружилась. Я потеряла равновесие, и он поймал меня, как романтичный пират свою влюбленную избранницу.

— Джини, — сказал он, таким отчаянным и уязвимым я его не видела даже в сражениях. — Джини, прости. Я вел себя как идиот. Я бессмысленно злился, потому что ты часто удивляла меня в последнее время. Когда ты назвала Гуаньинь в кандидаты. Когда заговорила, что можешь не пойти в колледж.

Каждый раз он дергал меня за струны души.

— Конечно, ты не обязана делать то, что я ожидаю, и прости, что я намекал на это, — сказал Квентин. — Просто все эти удивления вернули меня в то время, когда ты пропала, будучи Рюи цзиньгу бан. Тогда я впервые подумал, что потерял тебя навеки.

Признание лилось из него с легкостью. Он опередил меня с советом Цзи Хюн про самоанализ. Я не должна была удивляться. Сан Вуконг быстро учился, а я часто закрывалась от эмоций.

Я не могла отставать.

— Я удивляла тебя, потому что удивляла себя. Оказалось, я знаю себя не так хорошо, как думала, и это меня пугает! — выпалила я.

Потребовалось мое нежелание дать Квентину «победить» в честности, чтобы выдавить слова из меня. Это было не здоровым поведением, но сейчас сработало. Блокада была пробита.

— Когда мы только встретились, у меня была одна цель, — сказала я. — Одна. А теперь жить стало куда сложнее. Будущее уже не из одного пункта. И это кружит голову. Порой мне кажется, что я тону.

Я сжала его крепче — с ним я не утонула бы точно.

— Прости. Я… поступила ужасно с тобой. Сказала, что ты — не семья. Но, Квентин, ты знаешь, что случилось с моими родителями. Только в них я видела отношения и семью, а я не хочу следовать их примеру.

Он обеспокоился.

— Мне держаться подальше? Нам перестать на время быть парой?

— Нет! — уверенно сказала я. — Я хочу тебя рядом. М-мне нужен ты рядом. Но мы не всегда должны быть идеальными вместе.

Я выбралась из его рук и села на полянке. Он опустился рядом. Мы смотрели не в глаза друг другу, а в одну сторону, как команда. Так было проще.

Совет Цзи Хюн работал. Мы с Квентином пошли по дороге, на которую она намекала. Она порой была как… пьяный джедай. Мне нужно было отблагодарить ее, когда мы вернемся домой.

Я обвила рукой плечи Квентина и прижалась к нему. Было не очень удобно, ведь он был твердым. Объятия с ним всегда немного напоминали объятия с блоком двигателя.

— Я о том, что я поняла, что порой будут моменты, когда «ты и я» должно отодвинуться из-за более важных дел, — сказала я. — Как с испытанием за трон, например. Я довольно часто забывала о тебе на этих выходных.

— Вот спасибо, — буркнул он.

Я шлепнула его по плечу.

— И так должно быть. Мы сведем друг друга с ума, если попытаемся влезть друг другу в головы. Мне хватило этого с мамой.

Он прильнул ко мне. Мы сидели и наслаждались уютной тишиной.

— И прости за то, как я обошелся с тобой при нашей первой встрече, — сказал он после паузы.

Я с интересом посмотрела на него. Да, он должен был извиниться за то, что творил в первые несколько дней нашего знакомства.

— Ты это к чему?

— Я забрел на другую вечеринку в кампусе и кое-что увидел, — Квентин поежился. — Это напомнило, как я тогда себя вел. Я должен благодарить Небеса каждый день, за то что ты позволяешь мне оставаться в твоей жизни.

Он потер большим пальцем свои костяшки, заставляя меня поверить, что он со многими проблемами расправлялся в той же манере, что и я. Мне нравился извиняющийся Квентин. Я не смогла сдержаться и не подразнить его, пока у меня было преимущество.

— Итак, — я потерлась носом об его висок, — тебе не нравится, когда я тебя удивляю? Это очень властно. Может, ты изменился не так сильно, как думаешь.

Я ощутила, как он нахмурился, и мне было радостно от того, что кожу покалывало из-за этого.

— Я думал, мы будем полностью синхронны после начала свиданий, — проворчал он. — Мне говорили, лучшие пары понимают мысли друг друга и заканчивают предложения.

— Ха! Ты в интернете такое вычитал?

— Уж прости, что хотел быть романтичным! — его голос стал выше.

О, старые милые ссоры. Как я скучала.

— Квентин, я тебя люблю, но я не хочу сливаться с тобой, — я потянула его за волосы у лица. Ему стоило вскоре подстричься. — Тебе придется смириться, что будут и сюрпризы.

Он замер. Посмотрел на меня. На его лице была дикая чеширская улыбка.

— Ты знаешь, что только что сказала?

— Про сюрпризы?

— Нет. Другое, — я растерялась, а потом поняла.

О, нет.

— Ты это сказала! — завопил Квентин. — Сказала первой!

Я ощущала, как кровь прилила к шее и щекам.

— Это не считается! — это не должно было стать соревнованием, кто первый произнесет три важных слова. Но стало. Это был наш бой уже долгое время.

— Ты ничего теперь не поделаешь, — сказал Квентин. — Я навсегда победил! — он пританцовывал на земле.

Я попыталась обвить руками его шею, но он поймал меня за запястья.

— Юни должна мне десять долларов! — закричал он, пока мы боролись.

— Квентин, я тебя убью!

— Но как можно убить то, что лю-ю-юбишь!

Я хотела заткнуть его, так что сделала это лучшим образом. Я напала на его губы своими, потушив слово на Л. Он отпустил мои руки, и я смогла водить пальцами по его волосам, что просто обожала делать.

Не прерывая поцелуй, он подхватил меня под коленями и поднял в воздух. Я думала, он хотел удержать меня там, парящую в пространстве и времени, но он сделал шаг и прижал меня к дереву так, что листья посыпались на нас. Я охнула, ощущая трепет его тела.

Я оттолкнулась от дерева и сбила его с ног, согнувшись, чтобы не отрываться от его губ. Мои ладони нырнули под его рубашку и добрались до хвоста, обвивающего его пояс. Об этом не знал никто, кроме меня.

— По… — сказал он, но поцелуй заглушил его. Лежа на спине, он не мог отодвинуть голову, чтобы говорить четко, так что схватил меня за хвост волос и дернул. — Постой! — четче сказал он.

Я недовольно нахмурилась. Квентин смотрел на меня, словно мы остановились не по его вине.

— Девятнадцать, помнишь? — сказал он. — Твои слова, не мои.

Ох. Я вспомнила. Прошлая Джини была занудой. Нынешняя хотела порвать со всеми оковами, пировать и выть радостно на луну.

Но он был прав. И я принимала его всерьез, так что замедлила ладони, а потом остановила их. Под тканью его рубашки я постукивала пальцами по твердому прессу, не готовая отдавать эту завоеванную территорию. Пусть перерисовывают карту, мне плевать.

— Ла-а-а-адно, — буркнула я. — Мы не нарушим мое правило. Глупое правило.

Квентин мудро кивнул. А потом схватил меня за бедра, выгнул свою спину и перевернул меня, чтобы оказаться сверху.

— Мы и не нарушим, — но скромное выражение лица Квентина сменилось опасной ухмылкой. — Но мы можем подобраться близко.

Я улыбнулась и притянула его к себе.

* * *

Я проснулась от воя будильника. Я потянулась, чтобы выключить его, но шлепнула Квентина по лицу.

— А? — сонно сказал он, лежа рядом со мной. Он тоже спал, я впервые такое видела.

— Выключи будильник, — простонала я, не открывая глаза из-за утреннего света. — Ты ближе.

Его тело зашуршало и повернулось на траве.

— Ай, — выдавил он. — Думаю, ты меня сломала. Тело так не ныло с тех пор, как я был под горой.

Может, прошлая ночь мне только приснилась. Все это могло быть миражем для путника, страдающего от жажды. Воплощением моих подавленных желаний.

Но прутья впивались в бедро, и прохлада воздуха говорила мне, что я спала на земле в лесу. Мы с Квентином ласкали друг друга с пылом, а теперь нужно было многое скрывать от Юни. По крайней мере, пока она не вытянет это из меня силой.

Погодите.

Тогда мы были не в моей постели. Не в моем доме. Не на Земле. И звук будильника был…

Мы с Квентином резко сели. Мы заметили, как таяли остатки серого рассвета, день возвращался быстрее, чем уходил. Я смотрела на Квентина, глаза были огромными.

Его серьги гудели.

* * *

Мы с Квентином выбежали к остальным. Мы так спешили, что я не одно дерево разбила по пути бедром.

Я не смогла увидеть, что делали ночью боги. Может, они работали круглосуточно. Когда мы прибыли, они выглядели так, словно нас не было несколько минут. Будто они и с мест не сдвинулись.

— Уши! — заорала я всем. — Уши!

Хотя серьги пытались улететь с его головы как насекомые в банках, Квентин смог говорить внятнее меня:

— Как хорошо ловит сигнал? — сказал он Гуаньинь. — Они еще работают?

Она была в ужасе и не могла оправдаться. Творение Гуаньинь работало между измерениями. И где-то дома человек и яогуай были в опасной близости друг от друга.

«Почему?» — кричала я мысленно. Почему я не сделала выводы? Не останавливаться, не отдыхать, не прощать себя, пока проблемы не решены. Яогуаи, которые выбрались через портал, когда напала Принцесса железного веера, не нападали на людей только из-за жалкого обещания Шохушень, которой не было рядом. Весь кампус мог кишеть демонами.

— Они не прекращают! — Квентин схватился за голову.

Гуаньинь прижала ладони к его ушам и убрала магию, которой привязала их там. Они гудели на ее ладонях так, что она закричала и бросила их на землю. Серьги вспыхнули энергией и разлетелись на капели растаявшего олова. Золотой цвет все-таки был фальшивкой.

То, что я потеряла подарок от отца, ранило. Но больнее было видеть Квентина без них. Словно мы лишились всех мгновений, когда он был в них.

И на месте этих воспоминаний была катастрофа, которую устроила я. Было не сложно проследить связь. Чем больше гудели серьги, тем больше людей было в опасности. Столько, что система не выдержала.

«Это твоя судьба, — прошептал голос в моей голове. Тот же, что говорил со мной, когда я смотрела на подарок, а родители кричали на фоне. — Проиграть. Девочка, которая разрушает все, чего касается».

Я повернулась к богам, которых хотела дружно задушить. Я была в ужасе, и их отдых прошлой ночью больше напоминал трусость.

— Как далеко энергия, что не выпускает нас? По прямой?

Великая белая планета направил палец на часть леса, которая не отличалась от остального, как по мне.

— С твоей скоростью? Около часа, если бы путь был свободным. Но пробираться через заросли не меньше дня.

— Нам стоит подбираться осторожно, — сказал Эрлан Шень. — Сообщать наше присутствие — ошибка, и она может стать последней для нас.

Угу. Плохо. Я не хотела тратить время на лес.

Я щелкнула пальцами в сторону Гуань Ю.

— Великан. Можешь расчистить путь? Плевать, как громко и грязно.

Глаза краснолицего воина загорелись с радостью.

— Ха! — закричал он. — Мне нравится образ твоих мыслей, Шохушень!

Гуань Ю снял огромную алебарду и сжал ее двумя руками, словно дубинку. Над ним острый клинок ловил свет, но перестал быть заметным от его движений.

Ничего не произошло.

Эрлан Шень хотел съязвить, но Гуань Ю опередил его, подняв руку.

— Погоди.

Лес перед нами сдвинулся вправо. Казалось, кто-то провел скальпелем по фону старого фильма и подвинул холст. Деревья съехали с пней и упали на землю. Треск ломающихся веток сопровождал открытие части земли без леса размером с футбольное поле.

— Это неплохо, — сказала я Гуань Ю. — Но ты можешь сделать так на бегу?

* * *

— Я не прошу вас замедлиться, — сказал Великая белая планета мне на ухо, зубы стучали. — Но можно учесть старые кости.

— Терпите, — сказала я. Мне было плевать, как его трясло, пока я прыгала с пня на пень. Я не слышала, чтобы Йода жаловался, когда катался на спине у Люка, делающего сальто на болоте.

Я ясно дала понять, что мы уже не переживали о своем достоинстве. Потому Великая белая планета держался за мою спину. Я верила, что Гуаньинь сможет двигаться быстро.

Квентин и Гуань Ю впереди нас развлекались. Клинок-полумесяц Зеленого дракона плясал в руках хозяина, терзая лес, и порой даже не был в ладонях Гуань Ю. Видимо, бог-воин мог управлять алебардой, не касаясь ее. Она часто кружилась сама по себе, а потом возвращалась к нему.

Деревья, которые медленно падали, отбрасывались с дороги отрядом клонов Квентина. Он выстроил их в ряд, защищал нас, убирая стволы деревьев, разбивая их на куски.

Даже Эрлан Шень участвовал, отбрасывал щепки из воздуха дугами воды.

— То, от чего исходит эта ци, услышит нас, — крикнул он.

— Плевать, — отозвалась я.

— Просто у сильных существ обычно хороший слух, — продолжил он. — Например, боги могут уловить звуки далекой, кхм, боевой романтики, скажем так.

Мои щеки вспыхнули.

— Сначала я думал, что вы решили друг друга убить, — сказал он. — Чуть не пошел вас проверять. Для вашей безопасности.

— Иди ты! — заорала я.

— Вряд ли пережил бы ту встречу! — насмехался он. — Я еще не слышал, чтобы обезьяна издавал такой звук, даже когда я сражался с ним до… а-а-агх!

Странный фрукт с шипами размером с ананас прилетел сверху в лицо Эрлан Шеня. Я подняла взгляд и увидела Квентина — наверное, настоящего — и он подмигнул мне с ветки.

Я послала ему поцелуй. Мы вместе разбирались с теми, кого ненавидели. Так и делали настоящие пары.

* * *

Оценка Великой белой планеты была почти верной. Без телефона я не могла засечь время нашего прогресса. Но прошел примерно час, и лес кончился.

Я спустила старого бога со своей спины и спрыгнула с последнего пня. Лес был за мной, и я смотрела в бесконечность.

На следующем уровне этой игры был бесконечный мраморный пол, на котором ничего не было. Пространство перед нами могло быть размером с континент. Отполированный ровный мрамор, куда ни глянь.

Гладкая долина из белого камня потрясала. Успокаивающий эффект гладких поверхностей кампуса на Земле тут усилился до жуткого ощущения, что меня раздавят.

Я с горечью подумала о кампусе.

— Нужно идти.

— Джини, — сказала Гуаньинь. — У меня плохое предчувствие. Что-то не так.

Я повернулась к ней, вдруг разозлившись. Она говорила, что нам нужно закончить состязание, чтобы попасть домой, и от мысли, что мы будем медлить, я сорвалась.

— Что, снова хочешь уйти? — рявкнула я. — Мне нужно на Землю! Мы не можем ждать вечность, пока вы решите, что делать!

Было время, когда я серьезно ранила бы того, кто заставил Гуаньинь вздрогнуть, как было сейчас. Я не могла терпеть свое поведение, так что отвернулась от нее и пошла к краю.

Я смотрела на свои ноги первые несколько шагов. Они миновали границу леса и каменной долины. Пока что все было хорошо. Никаких барьеров, капканов или иллюзий.

Мы шагали в ряд через промежутки. Великолепная семерка, но без одного. Мы могли шагать в такт играющей гармошке ковбоя.

Но музыкальное сопровождение быстро пропало бы. В воздухе вскоре появился гул. Я думала, что мне кажется, но боги тоже хмурились, а звук становился громче.

Шум был в атмосфере, словно все молекулы газа вокруг нас усиливали звуковые волны. Может, Принцесса железного веера стала небом. Я поежилась от мысли.

Я знала, что с истинным зрением ослепну, может, навсегда. Волны магической силы тут были почти осязаемыми, словно водоросли расступались, подпуская нас ближе, чтобы там нас проглотили.

Гул становился все напряженнее. Видимо, мы шагали к источнику. Мне было не по себе от того, что я уже не знала, как долго мы шли по пустому полу. Казалось, мрамор тянул за лодыжки. И только мое упрямство вело меня вперед.

Вдруг яркая мысль вспыхнула в моей голове. Я слышала такой звук раньше. Когда Квентин впервые призывал Гуаньинь на Землю, он колдовал так, словно их собрались в комнате сотни, устроив концерт.

А это было в миллион раз сильнее. Это был чей-то невероятно усиленный голос. Масштаб силы, превративший просторное пространство в комнату с эхом, вызывал тревогу.

Но мы шли. Понимание, что я слышала голос, язык, позволило различить буквы, словно капли в океане.

Шуй ле шуй ле шуй ле шуйле шуйлешуйлешуйле…

Спи. Повелительное наклонение. Кто-то колдовал чары сна, обычные, но с энергией тысячи рождающихся солнц в них. Я увидела точку на горизонте, один источник.

Мы шли. Шагали, пока точка не стала силуэтом, а тот превратился в мужчину.

Это был Нефритовый император.

26

Король Небес отличался от нашей последней встречи на Земле. Пухлый потный бюрократ средних лет сменился тощим оголодавшим отшельником, который давно не был под крышей.

Его лицо было обожженным и обветренным, как запеченная глина. Одежда без украшений растрепалась, свободно висела на его плечах. Его глаза были закрыты в медитации, и он сидел, скрестив ноги, на белом мраморном полу.

Эрлан Шень задрожал от смеха. Сначала тихо, а потом все сильнее. Он согнулся. Упал на колени.

— Поверить не могу! — завизжал он, вытирая слезы с глаз. — Это уже слишком! Серьезно!

Он катался на спине, держась за ребра, пиная воздух. Он сорвался. Все, как и я, были скованы страхом.

— Не понимаете? — радостно вопил Эрлан Шень. — Он — угроза! Он — причина всего этого! Он привел нас в это измерение и пленил нас тут! Вы не знаете его так, как я! Все случилось с нами, потому что он так пожелал!

В этом не было смысла. Эрлан Шень видел то, что хотел, делал выводы из своей ненависти.

Я не могла сказать ему это. Горло не слушалось. Как и руки с ногами. Неправильность парализовала меня. Если Нефритовый император так колдовал сон, в одну пулю вкладывал порох, которого хватило бы, чтобы разбить город, то приказ должен был разгромить нас. Но мы не спали. Кто-то другой был мишенью.

Эрлан Шень резко сел, словно оживший труп.

— Да ладно вам! — крикнул он нам. — Вы не видите иронию? Все это время нужно было убить Нефритового императора! Мы столько прошли, и это — дар!

Он посмотрел на меня.

— Нечего сказать? Ни слова о том, как я попал в Ад за желание убить его, а теперь я получил разрешение, подписанное и с печатью Вселенной? Никаких насмешек? Ничего?

Я не могла ответить, даже если бы хотела. Никто из нас не мог. В его мании Эрлан Шень пропустил, как его дядя приоткрыл глаза.

* * *

Энергия от Нефритового императора не была магией. Магия меняла реальность. Это была наша новая реальность. Забвение. Он был не божеством, а кошмаром.

Мои веки застыли открытыми. Я ощущала, как дрожат мои атомы. Свет силы Короля Небес было видно невооруженным глазом. Он окутал Квентина, Гуань Ю, Гуаньинь и Великую белую планету, как и меня, делая из нас черно-белые фотографии, заморозив нас на месте.

Но не Эрлан Шеня. Море света пропускало его. Он даже не заметил, что происходило с нами, по сравнению с ним.

Из-за нашего молчания он невнятно закричал и махнул кулаком в нашу сторону. А потом Эрлан Шень повернулся к дяде с желанием убивать в глазах.

Из своей воды он создал длинный узкий клинок. Он пошел к Нефритовому императору, сидящему неподвижно.

— Вы не знаете, как долго я этого ждал! — взревел Эрлан Шень. — Год проходит на Земле за день на Небесах? А в Аду проходят десять лет за каждый день на Земле! И пытки КАЖДЫЙ ДЕНЬ!

Эрлан Шень был далеко. Крохотный. Окруженный тьмой. Мне было не по себе из-за него. Хоть между нами произошло всякое, я ощущала одно желание: кричать ему убегать. Спасаться.

Он встал перед Нефритовым императором и сжал плечо дяди одной рукой, поднял высоко оружие другой рукой.

— Ради лучшей Вселенной, — Эрлан Шень опустил оружие.

Нефритовый император поймал острие клинка пальцами. Вода испарилась.

Эрлан Шень потерял равновесие и пошатнулся. Нефритовый император сжал горло племянника.

Король Небес неспешно открыл глаза, посылая новую волну жуткой силы к нам. Он посмотрел на всех по очереди — Великую белую планету, Гуаньинь, меня, Квентина и Гуань Ю, игнорируя сдавленные вопли Эрлан Шеня.

Он поднялся на колени, потом на ноги, не убирая руки с племянника. От движения одеяние соскользнуло с его плеч, открывая тело, которое лишилось мягкости. Он был покрыт плотными сухожилиями и связками, напоминая сплетенный хлыст, и каждое движение мышц заставляло Эрлан Шеня задыхаться от боли.

— Дети, — рявкнул он нам. Слово звучало как самое ужасное оскорбление. — Вы просто дети.

Эрлан Шень бил по запястью Нефритового императора, но попытки освободиться были не эффективнее попыток школьного задиры избежать гнева Квентина. Такой была разница в силе.

— Вы понятия не имеете, что я делаю для вас! Вы смеетесь надо мной, когда думаете, что я не вижу! Плюете на мои приказы! И при первом шансе попытались заменить меня! Я так и знал! Я рассчитывал на ваше предательство! Вы просто дети! Самонадеянные дети!

Он тряс Эрлан Шенем как тряпичной куклой.

— И зачем ты здесь? — Нефритовый император закричал в лицо племянника. — Как ты смог выбраться из Ада и попасть на состязание?

Недостающий кусочек, о котором я говорила Квентину, раскрывался понемногу. Но я все еще не понимала, куда он подходил. Нефритовый император хотел, чтобы в его отсутствие началось состязание за трон. Зачем? Зачем вообще было пропадать?

— Мои плоть и кровь, — сказал Король Небес с новым презрением. — Как жалко ты выглядишь. Не хватает глаза? В этом дело? Вот!

Он ударил лбом по лбу племянника. Удар оставил рану на коже Эрлан Шеня, словно открылся старый шрам. Кровь потекла узором по лицу божества дождя, словно слезы из раны, где раньше был третий глаз.

— Знаешь, почему я тебя не слушал? — сказал Нефритовый император. — Почему ставил тебя на место?

Слезы лились по лицу Эрлан Шеня, смешиваясь с кровью. Он не мог издать ни звука, его язык перекрывал ему горло.

— Я относился к тебе, как к мусору, потому что ты и был мусором, — сказал ему Нефритовый император. — Думаю, ты много раз, пока затевал месть в тени, понимал, что ты — бесполезный мусор. Ты думал, что я боялся твоей силы? Нет. Я никогда тебя не боялся. Я отказался от тебя, потому что ты был слишком слаб, чтобы помочь мне править. И ты всегда таким был.

Эрлан Шень всхлипнул и сдался. Перестал бороться. Самый упрямый из всех, кого я встречала, закрыл глаза и принял свою судьбу.

Нефритовый император сломал ему шею.

* * *

Легкость. Нефритовый император дал нам невесомость. Я знала, что ему не было дела до людей, но я не могла терпеть то, как он отбрасывал свою семью.

Я закричала и, к моему удивлению, Нефритовый император меня услышал. Он посмотрел на меня и бросил труп Эрлан Шеня на землю, где он застыл в неровной позе. Он уже забыл о племяннике, даже не вытер руку.

Нефритовый император цокнул языком и покачал головой с сарказмом из-за моего непонимания.

— Ты выглядишь растеряно, — сказал он. — Раз нет ничего отвратительнее лица тупого человека, не знающего, что происходит, я расскажу тебе.

Он указал пальцем, но не на меня, а на Гуаньинь.

— Мне нужна она, — сказал он. — Богиня милосердия, — он указал на Гуань Ю, Великую белую планету и Квентина, еще скованных его силой. — Остальные слабы. Я не знаю, как Принцесса железного веера дала выжить многим из вас, но не важно. Ведьма послала мне то, о чем я просил.

Нефритовый император приблизился у Гуаньинь. Не было конца тому, как я все испортила, как и дна у ямы, куда я нас затянула. Она не была бы тут, если бы не я. Я была живой ходячей ошибкой, и моя подруга пострадает из-за этого.

Гуаньинь поймала мой взгляд с отчаянием в глазах. Я видела, что одна ее рука была за спиной, пальцы сплетали чары. Она прикрывала движения телом. Я не знала, что она делает, пока теплое сияние не появилось возле меня.

Это был портал.

Создание бреши из этого измерения не сработало бы. Гуаньинь сама так сказала. Но она пыталась. Рисковала жизнью. В последние мгновения до того, как Нефритовый император что-то с ней сделает, она хотела только отправить меня домой.

Но мы попались. Нефритовый император заметил слабое сияние портала и рассмеялся. Под давлением его силы сияние было как свеча на дне моря. Он подошел ко мне и грубо схватил сзади за шею.

— Что у нас тут? — сказал он. — Проход на Землю? Интересно, — он сунул мое лицо к мерцающему свету. — Посмотрим, что за каналы тут есть.

Вблизи к порталу все было янтарным. Я видела Землю как планету, сине-зеленый камешек, а потом понеслась вниз, падая в западную часть Северной Америки, пока не оказалась возле кампуса колледжа, не заметив, что миновала расстояние.

Я вдруг оказалась в строящемся здании многоквартирного дома, схожего с домом Цзи Хюн. Верхние этажи все еще были скелетами из балок. Сгорбленные фигуры ходили в тенях. Яогуаи. Я видела их сквозь чары скрытности, слои магии двигались с их телами.

Они не использовали чары, сидя смирно и тихо, как я думала, когда договаривалась о мире. Демоны овладели идеальным подвижным камуфляжем, который позволял охотнику незаметно подобраться к добыче. И все смотрели на человека, идущего по улице к стройке.

Юни.

Я узнала ее лицо, ее походку, и то, как она сжимала тупую наплечную сумку, что была ей велика. У меня были кошмары, как подругу преследуют яогуаи, а теперь она шла в их гнездо, предлагая свою жизнь без погони. Те демоны были голодными и ранеными. Сильнее опасности для нее представить я не могла.

Я не могла ее защитить. Я не могла никого защитить.

«Прошу, — умоляла я, не зная, к кому обращалась. Я вдыхала, хотя не заслуживала воздух. — Остановите это».

Нефритовый император отдернул меня. Я потеряла вид Юни и завыла как ребенок.

— О, ты точно хочешь домой, — сказал он, цокая языком. — Думаю, я тебя отпущу. Это не дело для человеческой девчонки, какой бы сильной она ни была. Скажи, Шохушень. Хочешь сдаться и пойти домой?

— Да, — всхлипывала я. Я была так разбита, что буквы прозвучали раздельно.

— Я отправлю тебя домой, — прошептал он. — Но только тебя. Тебе придется оставить всех тут. О, что я с ними сделаю. Ты не представляешь.

Он повернул мою голову, чтобы я видела Квентина и Гуаньинь. Я едва могла различить их тела сквозь слезы. Квентин смог подвинуться на пару шагов ко мне. Из его рта текла кровь, он укусил себя. Гуаньинь дрожала от усилий. Она не могла держать портал дольше, вот-вот отпустила бы чары. Другого шанса не будет.

И я сделала выбор. Я не знала, был ли он верным. Но, как и со всеми моими выборами, я могла ненавидеть себя позже.

— Итак? — сказал Нефритовый император. — Вернешься на землю?

Он позволил мне схватиться за его плечи, чтобы не упасть. Руки ощущались как желе. Он посмотрел на мои бесполезные руки и ухмыльнулся. Он отпускал меня из жалости, зная, что мой поступок сгрызет меня.

Он был в чем-то прав.

Пальцы напряглись, словно я сунула их в розетку на стене. Раздался хруст костей, пальцы впились в плечи Нефритового императора.

— Ты первый, — сказала я.

Его глаза расширились. Я сунула его голову в портал, и он закрылся, оставив остальное его тело в этом измерении.

27

Все застыло.

Удушающее духовное давление Нефритового императора ослабло. Казалось, пропала гравитация. Хотя мои ноги стояли на земле, новая свобода придавала ощущение парения.

Бесконечный гул чар сна пропал. Видимо, оно требовало постоянного внимания колдующего. А им был тот, кто лежал на полу без головы.

Шаги зазвучали за мной. Я обернулась, ожидая увидеть Квентина, но там был Великая белая планета. Я постоянно забывала про него.

— Ты… убила Короля Небес! — закричал Великая белая планета.

— А не должна была? — пролепетала я.

— Нет!

Я рассмеялась. Я поняла только теперь, приходя в себя после удара духовной силой. Я была опьяненной. И это было приятнее, чем думать о последствиях моих действий.

Я склонилась, и меня стошнило. Квентин и Гуаньинь поймали меня и не дали упасть на землю. Они придерживали меня по бокам. Гуань Ю тоже пошел помочь, но попятился, увидев, что они поймали меня. Этот Гуань Ю был хорошим.

— Он собирался убить нас, — сказала я. — А так нельзя. Даже если…

Даже если это означало конец света. Я закрыла глаза, чтобы не плакать из-за своего поступка. Окно было закрыто. Разрушения на Земле были на моих плечах.

Юни. Боже, Юни. Я…

Гуаньинь сжала мои руки выше локтей.

— Джини, клянусь, на Земле все будет хорошо, — она встряхнула меня. — Твои друзья будут в порядке. Даю слово. Джини, послушай меня!

Она врала, конечно. Все это было ложью. Мы говорили себе, что могли поступать правильно. Правильного не существовало. Это было менее реальным, чем драконы.

Высокий визг привел нас в чувство. Кричал Гуань Ю.

Он словно увидел призрака. Он указывал оружием, а оно и его руки дрожали.

Нефритовый император сидел на полу.

Для тех, кто не заметил движений, тело дернулось и поднялось на ноги.

В этот раз завизжали все мы.

Нефритовый император был все еще без головы, но уже не так, как пару минут назад. Поверхность обрубленной шеи была наклонена к нам, и меня чуть не стошнило. Но вместо крови там была пустота. Вокруг раны поверхности стали отстраиваться по клетке, по пикселю. Нос, уши, глаза и остальной череп Нефритового императора вернулись, словно невидимые крохотные строители восстановили статую.

Я понимала, что у всех богов Небес были личные силы, часть реальности, которой они повелевали. У Эрлан Шеня это была вода. У Гуаньинь — время. Уникальной способностью Нефритового императора оказалась регенерация. Восстановление клеток. Идеальная способность для самоуверенного божества.

Его новая голова была ближе к той, что я узнавала. Мягкая, не тронутая солнцем. Оттенок кожи не сочетался с его телом. Он пришел в себя и огляделся. А потом его глаза расширились.

— Нет, нет, НЕТ! — завизжал он. — Что вы наделали? Вы все испортили!

Я подбежала к нему и сжала его горло руками. Он все еще восстанавливался, потому что не смог отбиться от меня духовной и физической силой. И только три других бога и Король Обезьян не дали мне сделать с ним то, что он сделал с Эрлан Шенем. Его силы означали, что я могла убивать его вечность. Не худший способ провести бесполезную жизнь.

— Чары сна! — кричал Нефритовый император. — Вы прервали чары сна! Вы не подумали, на что я их применял?

Земля под нами задрожала.

* * *

Я была девочкой из района залива. Знала, что такое землетрясения. Я могла оценить каждую дрожь по шкале Рихтера с точностью до половины балла.

И я сразу узнала землетрясение, хоть оно было в другом измерении, и обычная геология тут не работала. Казалось, кто-то впился пальцами в прутья ворот и трясет их от гнева.

Остальные теряли равновесие, но я сжала Нефритового императора еще раз, чтобы устоять.

— О чем ты говоришь? — закричала я.

— Я покинул двор Небес и пришел сюда, потому что должен был сдержать это. Кто-то всегда должен это сдерживать!

— Что сдерживать?

— Анархию. Апокалипсис. Анти-Путь.

От этих слов Нефритовый император успокоился. Он рассмеялся, смиряясь.

— Тайна, которую узнаешь, становясь правителем Небес, — сказал он, словно мы не спешили, — что у тебя только один долг. Чтобы Небеса выжили. Остальное не важно. А сегодня из-за вас я провалил задание.

Из центра вдали долина выгнулась. Камень должен был треснуть, но вместо этого изгибался, словно был нарисован на ткани.

Он выпирал все сильнее, реальность вокруг становилась все тоньше, пока не порвалась с шипением. Пленка фильма перед моими глазами разорвалась, и белый прожектор светил в брешь.

Что-то выползло оттуда.

Рука размером с синего кита потянулась из пустоты между камней. Она обрушилась на мрамор, большие пальцы впились, словно пришелец со щупальцами опустился на Землю и решил: «Да, подойдет». Другая такая же рука поднялась из бреши и толкнула камни с другой стороны. Трицепсы размером с вагоны поезда сжались, поднимая их владельца.

Остатки логики во сне после шока и страха сожгли мой разум в пепел. Я ожидала, что появится огромная ужасная голова, выглянет из дыры. Похожая на человека, судя по рукам. Или на зверя, как у яогуая. Но головы не было. Вместо этого поднялись плечи титана, а между ними ничего не было.

Безголовый гороподобный торс поднялся в воздух, словно двигались тектонические плиты. Гора замерла, словно застряла в районе пояса. Его грудные мышцы моргали. Как глаза. Там, где должны быть соски, кожа его груди сморщилась, напоминая глаза, щурящиеся от света.

— Нюйва, сжалься, — прошептал Великая белая планета, его тело переживало кошмар. — Это Исконный!

— Син-тянь, — сказал Нефритовый император. — Воплощение сопротивления. Это хандан, хаос, расщепление. Разрушение, что постоянно скрывается за вуалью, — он посмотрел на монстра с почти оценивающим спокойствием, как лыжник мог остановиться и оценить красоту лавины. На миг, пока она была еще далеко. — Син-тяня нельзя убить, — сказал он. — Его нельзя одолеть окончательно. Когда он поднимается, его можно лишь успокоить и подавить, как было миллионы лет, и это делает тот, кто на троне. Я прибыл сюда усилить чары, что не давали ему порвать границы Небес и Земли, уничтожить Вселенную.

Недостающий кусочек. Я все теперь поняла. Нефритовый император уловил движения Син-тяня и поспешил сюда подавить угрозу. Но он не хотел быть прикованным к долгу, когда кто-то другой мог его забрать.

И он терпел, пока все разворачивалось ему на пользу, ждал, пока без него объявят состязание за трон, зная, что придут сильные божества. Он послал Принцессу железного веера выбрать сильнейшего и убрать остальных. Он собирался передать работу с Син-тянем тому божеству, которое придет, словно свежей батарейке.

Это был Атлас, обманом заставивший Геркулеса подержать небосвод вместо него. И мы играли ему на руку, пока не добрались до этого момента.

Теперь я понимала, какие события привели нас к этому, но это не спасло ситуацию. Существо, перекрывшее небо, повернулось. Поддельные глаза на его груди опустили взгляд и заметили нашу ошеломленную команду.

Реакция Син-тяня была мгновенной. Я не могла оценить слово «мерзость», пока не увидела его воплощение в этом великане. Его глаза яростно прищурились, и живот с впадиной вдруг раздулся внутрь, создавая пропасть из плоти.

«Он кричит на нас, — подумала я. — Ненавидит нас больше всего в мире. Его смысл — ненавидеть нас».

Если бы легкие были соединены с его животом-ртом, шум точно превратил бы нас в жидкость. Но гигант был до ужаса тихим, и наши голоса звенели, словно после взрыва.

— Бегите! — сказал Великая белая планета. Он знал таких существ, потому что оправился быстрее нас. — Нужно бежать!

Нефритовый император снова рассмеялся.

— Куда? Он проснулся и разобьет стены Вселенной.

— Куда угодно! — рявкнул Великая белая планета.

В этот раз нести старика не требовалось. Ужас сделал всех нас быстрыми. Мы побежали туда, откуда прибыли, даже Нефритовый император, хоть считал, что все пропало. Для того, кто принял свою судьбу, он был довольно быстрым.

Небо стало темнее над нашими головами.

Грохот за нами чуть не отбросил меня в воздух. Я оглянулась и поняла, что нас чудом не раздавила рука Син-тяня, рухнувшая на землю. Судя по его положению, он потянулся как можно дальше, чтобы попытаться убить нас. Он был таким большим, что миновал расстояние одним взмахом.

Он не замер надолго. Ладонь впилась в землю, ногти пробивали камень. Син-тянь тянул с силой миллиона вьючных животных, подался вперед, почти выбрался из ямы, в которой был.

Тень другой его руки нависла, перекрыв свет. Нас раздавит, если мы не сменим курс. Может, боги Небес смотрели столько же ужасных фильмов, сколько и я, о людях, которых раздавливал камень, катящийся за ними, потому что в последний миг мы бросились в сторону. Порыв ветра от пальцев-бревен Син-тяня ударил под мои колени, и я покатилась.

«Так обычно сражаются со мной? — подумала я, ударяясь головой о каменный пол. — Как несправедливо».

Краем глаза я увидела, как Нефритовый император открыл портал для себя с огромным трудом. Духовное давление Син-тяня мешало. Король Небес втиснулся в крохотное окошко и пропал до колен, брешь закрылась, оставив тут куски его ног. Но он мог их восстановить.

Я не смогла расстроиться от его побега в стиле ящерицы. Если опасно теперь было везде, Нефритовый император просто обеспечил себе смерть в своей постели.

Квентин поднял меня с мрамора.

— Нужно бороться! — закричала я. — Почему мы не боремся?

— Не можем! — Квентин повторял на Нефритовым императором. — Это не просто божество! Это концепт! Само сопротивление! Он сможет отбиваться вечно, пока не убьет нас!

Он оттащил меня от огромной ладони, которая снова начала шевелиться, и я услышала немыслимое от него:

— Мы проиграли, Джини! — сказал он. — Мы ничего не можем сделать! Мы проиграли, и это конец!

Я не могла поверить. Квентин так не сказал бы. Мы ведь были вместе и могли бороться.

Син-тянь отодвинул к себе обе руки, решил толкнуть себя вверх, а не вдоль мрамора. Его тело поднялось в воздух, словно вырос гигантский амбар, чуть не вызвав вакуум в атмосфере. Великан ерзал, словно пытался встать в первый раз. Я не могла представить, каким огромным он будет на ногах. Мы все пятились от его растущей высоты.

Кроме Гуаньинь.

* * *

В тот миг я могла поклясться, что Эрлан Шень как-то оставил в моем лбу глаз, видящий будущее, как проклятие на прощание. Потому что я видела, как варианты сплетаются в один исход.

— Что ты делаешь? — закричал на нее Квентин. — Ты не можешь его одолеть!

Гуаньинь улыбнулась, ее лицо сияло.

— А разве я сражаюсь?

Она поманила Гуань Ю ближе, шепнула ему на ухо. Лицо генерала сморщилось. Он кивнул и пробормотал что-то в ответ.

— Нет! — завопила я. Я попыталась оттащить ее от Син-тяня, но Гуань Ю впился в мою талию и побежал в другую сторону. — Квентин! — закричала я. Я пыталась уцепиться ногами и оттолкнуться. — Не позволяй ей! Останови ее!

Квентин переглянулся с Гуаньинь, их века дружбы не дали им даже нормальное прощание. Она кивнула на меня, и Квентин отвернулся, слезы лились по его лицу. Он догнал Гуань Ю и поймал меня, когда я почти вырвалась. Вместе они не дали мне упереться пятками.

Я уже не слышала, что кричала. Гуаньинь шла к Син-тяню.

Монстр упирался коленом, готовый встать. Но, заметив простую добычу, он сцепил ладони над плечами без головы в двойной кулак. Он хотел не просто убить ее. Он хотел стереть ее существование.

Ладони Син-тяня опускались. Гуаньинь взметнула руку вверх, словно подбрасывала мяч. Ее движение закончилось щелчком пальцев.

Великан застыл. Но ненадолго. Он был слишком большим и сильным, порвал сложные путы Гуаньинь, которые я видела только у нее, и продолжил удар.

Гуаньинь будто ожидала такое. Она бросила еще один невидимый шар огня, ладони снова застыли.

Это не было решением. Син-тянь пробивался через ее магию, тянулся к ней, замирая, словно прерывалась загрузка видео. Ему нельзя было сопротивляться. Гуаньинь останавливала его вся чаще, пока огромные кулаки не накрыли ее. Кожа на его груди исказилась в гримасе гнева.

В последний миг она прижала ладони к рукам Син-тянь. И я увидела то, что видела только она — сколько боли и страданий было у этого существа.

И Богиня милосердия не могла игнорировать такую боль.

Гуаньинь выпустила всю свою добрую карму. Всю.

* * *

Было бы неуважительно назвать волну энергии похожей на взрыв бомбы. Тут не было ничего опасного, сияние окутало нас. Блаженство. Радость. Это испытывали обитатели Ада все те годы, что Гуаньинь свободно смывала их грехи.

И самым жестоким было то, что, когда свет угас, ее тело осталось там. Я хотела, чтобы она разбилась на кусочки. Испарилась. Если бы от нее ничего не осталось, терпеть вину за то, что я бросила ее такой судьбе, было бы немного легче.

Но она и Син-тянь остались, застыли. Великан пытался раздавить ее, но, стоя на коленях с вытянутыми сцепленными руками, он словно молился богине.

И милосердие было даровано. Жуткое подобие лица Син-тяня уже не выражало агонию. Оно было спокойным и неподвижным, юный монах при наставнике.

Гуаньинь стояла перед ним. Она была идеальной, красивой и безжизненной как статуя в храме. Она умерла.

* * *

Я бросилась вперед, но меня поймал Квентин.

— Джини, — прошептал он. Его лицо было мокрым рядом со мной. — Если мы разбудим Син-тяня, ее жертва перестанет иметь значение.

Я ударила кулаком по его спине, могла его ранить. Он не издал ни звука, а я била его снова и снова. Квентин обнимал меня все крепче, а мои силы угасали. Моя рука упала на него в последний раз, и я разрыдалась. Грудь сдавило отчаяние, и я всхлипывала без конца.

Большое сияние появилось в воздухе рядом с нами, лиловое, а не янтарное, как у Небес, и пушистая морда появилась из него.

Лиса. Та, что прощалась с волком, погибшим от атак Принцессы железного веера. Она выбралась в это измерение по пояс. Она вытянула лапы и поманила, словно хотела обняться. Что-то в том, что она не могла пролезть дальше, создавало впечатление, что она была привязана к безопасному месту за ноги. Другие конечности — копыта оленей, щупальца осьминога и прочие — торчали вокруг нее. Целый зоопарк набился в телефонную будку.

Точка с громким голосом сидела на голове лисы.

— Конечно, вы оказались в последнем измерении, что я проверила, — сказала Кроха.

Я смотрела на нее, не понимая ее появление или слова. Она что-то мне предлагала. Я не знала, хотела ли этого.

— Мы бы вас не бросили. Не после того, что вы сделали для нас! — сказала королева яогуаев. — Скорее! Портал сложно удерживать!

28

Грубый шум рассеивал голос Квентина как пену.

«Джини!» — наверное, кричал он.

Кровь шумела в моей голове. Яркие огни ранили глаза.

Нас бесцеремонно выбросило в пустой аудитории для лекций где-то в колледже. Мое тело лежало на двух рядах столов. Большая зеленая доска осуждающе смотрела на нас.

Лиса и Кроха, как и ее последователи-яогуаи, одолжившие силу, чтобы пробить дыру с Земли к логову Син-тяня, отсутствовали. Может, их выбросило в другом месте.

Портал побил меня не хуже Принцессы железного веера. Но даже если бы путь был гладким, я бы не пошевелилась. Я хотела сгнить. Я сдалась.

— Джини! — Квентин тряс меня.

«Вставай, — сказала мне Гуаньинь. — Еще есть работа».

«Я не могу. Прошу, не заставляй меня».

«Ты должна, Джини».

— Джини! Нужно вставать! — кричал Квентин. — Там всюду следы демонов!

Юни. Я вскочила. Мне нужно было спасти подругу. Если это еще было возможно.

* * *

Спокойные мысли в стиле бодхисатвы, что нужно чтить урок Гуаньинь, пропали, как только мы выбрались на улицу. Там была чистая людская паника. Страх смерти лишал достоинства. Я умоляла Вселенную не забирать Юни. Я была готова отдать деньги, игрушки и свои волосы.

Без сережек Квентина мы могли только искать улицу, которую мне показал Нефритовый император. Я включила истинное зрение и огляделась, как маяк, других вариантов не было.

Вот. Недалеко от квартиры Цзи Хюн. То недостроенное здание, что я видела через портал. Огонь демонической энергии покрывал там все. Я не могла медлить и искать еще детали или описывать Квентину место для прыжка. Я побежала.

Я бежала как зверь. Чем ниже я пригибалась, тем быстрее неслась. Я почти бежала на четвереньках, ладони вот-вот могли начать отталкиваться от земли ради скорости.

Отталкиваясь от земли, я стала еще быстрее. И люди замечали. Мой ветер сбивал их стаканы, пугал собак и вызывал сигнализацию машин. Мне было плевать.

Затормозив перед недостроенным зданием, я невольно вырыла яму длиной в ярд в асфальте. Я перемахнула через стену. Я разрывала стены как салфетки. А потом…

В самой большой комнате была Юни. Окруженная демонами.

Она читала им книгу.

Я так шумела, что она и глаза яогуаев, похожих на рептилий, птиц и прочих зверей, посмотрели на меня.

— Эй, — сказала она. — Можешь потерпеть секунду? Мы дошли до интересной части.

* * *

Юни сохраняла спокойствие, несмотря на мою бурю. Она закончила с яогуаями, встала и без слов взяла меня за руку. Она вывела меня из комнаты.

Мы миновали демонов, которые выглядели так, словно должны были убить культистов, нагло призвавших их. Они уже старались восстановить здание там, где я его разрушила. Большой термит жевал столбы стены, которые я разбила, клейка слюна сдерживала куски.

Я шла рука об руку по улице с Юни, словно она показывала мне, какой красивый день. Квентин вышел из-за угла, и она кивнула ему. Чтобы он был неподалеку. Он пошел рядом с нами без слов, понимая, что тут вела она.

Где-то в шуме в моей голове звякнул колокольчик. Мы прошли в ближайшую кофейню. Она была людной, хоть и небольшой. Никто не замечал летучую мышь-демона, висящую под потолком, скрытую чарами. Она лизала круассан.

Мы сели за чудом пустой стол, ничего не заказав. Казалось, стол забрали из школьной библиотеки. Я узнала серый пластик из экскурсии Цзи Хюн.

— Вы с Квентином, наверное, хотите узнать, что случилось, — сказала Юни.

Я не кивнула.

— Будет проще показать, чем объяснить, — она вытащила из сумочки телефон размером с небольшой планшет. У нее такого не было. Она полистала галерею и нашла видео. Она вставила наушники и передала телефон мне. Я нажала «плей».

Снято было другое здание, не то, что мы покинули. Маленький спортзал кампуса был из старого кирпича, а не полным окон и открытым постоянно. Наверное, снимал сосед с улицы напротив, может, из-за шума, потому что была ночь. И из-за двойной двери раздавался громкий грохот. Толпа толкала двери на засове.

— Что там творится? — сказала она.

Она обрадовалась, что я заговорила.

— После того, как демоны вышли из пруда, они запаниковали и разбежались по кампусу.

— Откуда ты это знаешь? — завизжала я.

— Шш, — сказала Юни. — Смотри.

Еще грохот, в этот раз с искрами. Чары скрытности пропадали.

— Твою мать! — закричал тот, кто снимал. — Смотрите!

Я смотрела. Качество было чудесным, телефон — дорогим. Оператор снимал под хорошим углом. Я могла различить с четкостью двери, которые распахнулись, и толпа демонов выбежала на улицу.

Это была проверка приоритетов оператора: он не убежал и не спрятался. Он закричал, выругался, но снимал дальше, хотя один из демонов заметил человека со странным металлическим прямоугольником. Он раскрыл крокодилью пасть и собрался напасть.

— Этот человек мертв? — сказала я, посмотрела на телефон сзади, ожидая увидеть кровь.

— Ты пропустишь лучшую часть! — прошипела Юни и перевернула его.

— Ни с места! — раздался знакомый голос. Камера подвинулась, уловила пятно света, а потом и знакомое лицо. Юни.

На видео моя подруга ехала на величественном белом коне. Жеребец был с рогами и броней на боках. Я узнала гордое сияние в его глазах. Ао Гуань.

Я вспомнила «Путешествие на Запад». Драконы могли становиться лошадьми. Страж Восточного моря стал конем для моей подруги.

Он встал на дыбы и яростно завопил. Юни оставалась на месте. Она выглядела как валькирия, пришедшая за душами падших.

— Ого, — сказала она, глядя на яогуая, сидя на лошади-драконе. — Ты… вы выглядите необычно, да?

Она указала на пернатую ящерицу спереди.

— Ты как динозавр? Демонам можно такими быть? Как это работает?

Яогуай разозлился отчасти от ее нахальства, отчасти из-за ее духовного присутствия. Мне много раз говорили, что моя подруга была из таких, кого яогуаи хотели есть, но было жутко смотреть на реакцию, которую у них вызывала Юни. Капала слюна. Клацали зубы. Они бросились к ней и Ао Гуаню с таким голодом, что мне пришлось посмотреть на Юни рядом с собой, чтобы убедиться, что она выжила.

Юни на записи повернулась к демонам храбро. Она потянулась к украшенному камнями седлу и вытащила свиток. Оставалось несколько футов между ними, и она развернула его.

Свет вырвался от содержимого свитка. Яогуаи сжались, плюясь и крича, как вампиры на солнце.

— Ладно, слушайте, балбесы! — заорала она. — Меня зовут Юджиния Парк, и у меня печать моей подруги Юджинии Ло Пэй И, божественного стража Калифорнии! Со мной ее сила, и она требует вашего послушания!

Я видела надписи на свитке. Длинные классические мазки иероглифов сияли янтарем. Там была магия Гуаньинь, а внизу сияли белым, как окурки сигарет, мои печати.

Юни держала свиток, на котором я поставила печати перед тем, как уйти. Гуаньинь постаралась и изложила условия перемирия с Крохой на бумаге, запечатала все сильной магией. Она, видимо, связалась с Юни, пока ненадолго уходила проверять Землю на конце бреши Ао Гуаня.

— Вы уйдете внутрь, успокоитесь, будете оставаться пока что там! — проревела Юни на видео. Она уже была в своей стихии. — Шохушень дала слово, что о вас будут заботиться, пока вы следуете ее правилам! Ослушаетесь, и вас постигнет боль!

Моя подруга звучала так уверенно и властно, что я сомневалась, что ей нужна была защита свитка. Демоны замерли и растерялись.

— Я знаю, на что способна моя подруга, — сказала Юни. — Спросите тебя, хотите ли вы ее злить. Хотите ли вы злить меня.

Если яогуаи что и уважали, так это бесстрашие и угрозу. И это у Юни было. Они сдались. Яогуаи развернулись и пошли в спортзал. Юни смотрела им вслед и удовлетворенно кивала, почесывая уши Ао Гуаня, пока следила.

— Ого, — сказал тот, кто снимал.

Юни заметила звук. Она развернула Ао Гуаня.

— Ты! — она указала на камеру. Она направила коня по улице.

— Ох, блин… — и на этом человек бросил телефон, и видео оборвалось.

* * *

— Так что, да, — сказала Юни. Она звучала немного виновато.

— Что я увидел? — сказал Квентин. У него не было звука. И он не был там, когда видео снимали.

— Пока вы были в Мордоре или где-то еще, Гуаньинь пришла ко мне и спросила, смогу ли я побыть последней линией защиты для тебя, — объяснила Юни. — Она сказала, что делать, и когда это делать, если ты не вернешься сразу. Написала мне список тревожных сигналов и способов экстренной связи. Я следовала ее указанием.

Я молчала.

Юни взглянула на Квентина, а потом на меня, нервничая.

— Ао Гуань и его ребята сильно помогли. Они смогли увести почти всех прибывших в твое убежище в лесу. Он радовался, что помог. Он все кричал: «За Шохушень!» и «Так хочет Шохушень!». Он эмоциональный как для его возраста.

Она словно говорила на чужом языке. Я не понимала ее слова.

— Остальных я проверила, дала им человеческую еду, — сказала она. — Было несколько стычек, но все исправили чары забвения и скрытия. И я украла телефон того парня. Я выгляжу хорошо на том видео, потому что уже третий раз той ночью произносила речь. Когда я делала это впервые, чуть не испортила штаны от страха.

Я молчала, и она стала переживать.

— Джини, прости, что действовала за твоей спиной, — сказала она. — Гуаньинь сказала, что ты будешь в ярости, узнав, что я помогала с магией. Она сказала, что это был твой самый большой страх, так что мы сохранили тайну. Ты же не злишься на меня? Скажи что-нибудь. Прошу.

— Я не знала, что ты умеешь кататься верхом, — пробормотала я.

Она прищурилась, а потом отвела в смущении взгляд.

— Я научилась в летнем лагере. Я не говорила тебе, потому что боялась, что ты подумаешь, что я — сноб.

Это меня разбило. Я разрыдалась и прижала Юни к моей груди. Мои слезы катились по лицу в ее волосы.

Они всегда будут приглядывать за мной. Гуаньинь и Юни. Мои две сестры. Небеса и Земля.

Юни сжала меня, не переживая, что я закатила сцену.

— Магия не сработала бы, не будь ты хорошей Шохушень, — сказала она. — И я смогла управлять твоей властью, потому что я — реинкарнация какой-то сильной души. Так сказала Гуаньинь.

Она похлопала меня по голове.

— Кстати, где Гуаньинь?

29

Мы поднялись к квартире Цзи Хюн в тишине скорбной процессией. Юни восприняла новости о Гуаньинь хуже, чем я думала. Я помнила, как читала статью по психологии, где говорилось, что после оказания услуги человек нравился вам сильнее, а моя подруга оказала мне и богине огромную услугу.

Цзи Хюн встретила нас у двери.

— Твой дедушка тут, — сказала она мне. — Он упоминал что-то о потере члена семьи. Мне жаль.

Она вышла в коридор.

— Я оставлю вас.

— Цзи Хюн, стой, — я отбросила тревоги о том, были ли мы достаточно близки, склонилась и обняла кузину Юни. — Спасибо, — сказала я. — За все.

Цзи Хюн хмыкнула.

— Не за что, великанша.

Она ушла, а мы втроем вошли. Нас ждало поразительное зрелище. Квартира была чистой. Чистейшей. Мусор пропал со стола. Вокруг него был вымытый пол. Мы словно попали в замок, который до этого был под осадой.

Великая белая планета сидел за столом. Он держал руками чашку горячего чая. Цзи Хюн его угостила.

Я даже ожидала его. Ему нужно было прийти и объяснить, что произошло.

— Так ты теперь показываешься людям? — сказала я.

Старик пожал плечами.

— Разве это важно? Вижу, и ты расширила круг, — он кивнул на Юни.

— Она заслужила почести, — сказала я. — Вы должны сделать ее почтенной богиней за все, что она сделала.

— Я бы не отказалась, — сказала Юни.

Великая белая планета улыбнулся и похлопал по пустому месту напротив него, словно он был хозяином.

— Присаживайтесь.

Там хватало места на троих. Я ощущала равновесие, пока рядом были Квентин и Юни. Может, мы должны были держаться втроем с самого начала. Я хотела, чтобы Вселенная другим способом намекнула мне на это.

— Мы с Гуань Ю нашли способ вернуться на Небеса, — сказал Великая белая планета. — Как только Син-тянь был нейтрализован, мы смогли перемещаться свободно.

— Нефритовый император вас опередил, — сказала я.

— Да. Мы прибыли и увидели, что Король Небес снова сидит на троне. Он уже знал, что Гуаньинь преуспела. Он уже рассказал «официальную» историю произошедшего.

Он замер, зная, что я могла вспылить. Но у меня не было сил.

— И что за официальная история? — спросила я.

— Она близка к правде. Как только Нефритовый император уловил угрозу от Син-тяня, он героически столкнулся с угрозой. Переживая за безопасность остальных, он никому не рассказал о том, куда пошел. Когда междоусобицы меньших божеств разбудили монстра, добрая и благородная Богиня милосердия пожертвовала собой, чтобы исправить свою ошибку. Он был бы рад удерживать Син-тяня до конца существования, но у судьбы другие планы.

Великая белая планета ждал, чтобы увидеть, будет ли у меня вспышка от последнего. Когда он увидел, что я была спокойна, он продолжил:

— Нефритовый император понимает, почему было созвано состязание за трон, — сказал он, тон без эмоций выдавал его отвращение. — Но кризис миновал, и он остался правителем Небес, окно для нового властителя закрыто. Он проявил щедрость, простил двор Небес за предательские действия, как и тех, кто был вовлечен.

На этом все кончилось. Нефритовый император получил все, что хотел. Это был его путь все это время, и мы оказались лишь кочкой на дороге.

— Ты рассказал остальным богам о случившемся?

— Пытался. Но мое слово теперь стоит меньше грязи. Я опозорился с самым важным заданием за тысячу лет, пытался сменить начальника, пока он в это время боролся, помнишь? Гуань Ю тоже заговорил, но никто не слушал. Или, может, они поверили нам, но им все равно. Нефритовый император все продумал.

Великая белая планета теребил чашку, но не пил.

— Гуань Ю отправился в свой путь. Он больше не хотел иметь дело с прогнившим двором Небес. А меня поблагодарили за службу и силой отправили на пенсию за такие заявления. Лей Гон или Чанъань или кто-то еще из прихвостней Нефритового императора заберут мою работу. Мне повезло, что меня не отправили в Ад.

Они были хорошими, генерал и инспектор. Честь Гуань Ю и порядочность Великой белой планеты показали, что были хорошие представители и среди народа над нами. Но их не хватало, чтобы все изменить.

— Нэчжа? — сказала я. — Эрлан Шень?

— О Нэчже скорбят, юный бог погиб рано, — голос Великой белой волны дрожал. — А что Эрлан Шень? Он был предателем, и его участие в состязании было глупым экспериментом, результат был ожидаемым. Он не смог сдержать гнев, и Нефритовый император убил его в самозащите. Что еще нужно говорить?

Боль в глазах указывала, что ему не нужно было больше говорить о своем бывшем ученике. Великая белая планета скрывал в нескольких фразах много информации.

— Ты очень напоминаешь мне Эрлан Шеня, — сказал он. — Юное создание смотрело далеко в будущее и не видело настоящее. Я тебя предупреждаю. Не иди по такому пути. Думай о том, что перед тобой.

Этот совет сохранил бы жизнь Гуаньинь.

— Эрлан Шень мог бы заменить Нефритового императора до того, как потерял третий глаз и решил мстить Небесам? — спросила я. — Ты долго оценивали. Должны знать.

Старик словно стал еще на сто лет старше.

— Он был безупречным, — сказал Великая белая планета хриплым голосом. — Пока Нефритовый император не забрал его глаз, он стал бы идеальным правителем Небес.

Я не была согласна насчет того, кто стал бы идеальным правителем. Но у всех были свои фавориты.

Великая белая планета встал. Он казался ниже, чем я помнила. Я не хотела причинить ему боль.

— Мне нужно идти, — сказал он. — Хочешь знать свою оценку божественная стражница Калифорнии?

— Не очень, — сказала я. — Есть многое важнее оценок.

Он кивнул, словно тут я прошла его испытание, хоть и без дополнительных баллов.

— Точно, Шохушень.

Инспектор богов ощущался как нормальный человек. Хотя его ждала пенсия тут или на Небесах. Я желала ему добра.

Мои друзья дали мне говорить, но решили, что и им нужно озвучить мысли.

— Ладно, я этого не понимаю, — сказала Юни. — Но хочется ударить этого Нефритового императора по яйцам.

— Нам всем, Юни, — пробормотал Квентин. — Нам всем.

Она осторожно составила вопрос:

— Так Гуаньинь… на самом деле мертва? Я знаю, вы рассказали о произошедшем, но я все еще не могу поверить. Если она физически в том месте…

Мы не могли ей ответить. Ответа не было. Богиня милосердия обычно объясняла то, что мы не понимали.

Начало мысли трепетало в моей голове, но погасло из-за будильника. Телефон лежал там, где я его оставила, заряжался от розетки Цзи Хюн. Я поставила будильник для важного крайнего срока.

— Мне нужно увидеть того парня, — я вдруг встала.