Железная лея. Дорога в Кирт

Пролог

В маленькой комнатке сидели трое: женщина средних лет, пожилой мужчина и маленький ребёнок. Все трое были очень мрачны. Пока взрослые шёпотом что-то обсуждали, девочка находилась у их ног и сосредоточенно пыталась съесть хотя бы кусочек сухого хлеба, который достался взрослым с таким трудом.

— Как ты думаешь, когда её поведут к нему? — спросила женщина.

— Не знаю, но надеюсь, что нескоро. Очень надеюсь…

В комнате не было никого, кроме них, но и женщина, и мужчина говорили полушёпотом.

— Но ей всего полтора года… Зачем она ему нужна? Что она может ему сделать? Ведь она же не знает, кем является!

— Он проверяет всех детей, рождённых в этот месяц, — мрачно произнёс мужчина. — Он боится, что ребёнок навредит ему.

— Но что ему сделает такая кроха?!

— Сейчас — ничего, но в будущем всё может обернуться по-другому…

Оба собеседника замолчали, будто размышляя о своём будущем. Через несколько секунд мужчина продолжил:

— Помни, что он может взять нашу девочку себе. Если он возьмёт её, то она либо получит полную защиту, либо умрёт. Будем молиться, чтобы он выбрал первый вариант. Но всё же нам лучше прятать её до последнего, а если про неё всё-таки узнают, то при его слугах постоянно повторяй, какими сложными у тебя были роды и как ты лечила её, не спала днями и ночами из-за её криков. Проси их не отбирать твоего ребёнка, потому что больше ты родить не сможешь. Поняла? Уговаривай их, умоляй, проси.

— Но… Ведь я…

— Никаких «но»! — резко сказал он. — Запомни, Элиха, с сегодняшнего дня её будут звать Лита, запомнила? И даже дома не смей называть её по-другому! Её зовут Лита, и точка. Так, если подобное случится, ей будет легче влиться в его семью. Потому что это имя напоминает имя его прабабки по маминой линии. Она всегда его баловала. И ещё, помни, что нас могут выгнать из замка, когда её заберут, чтобы мы не могли никому рассказать о ней. Вспомни Лейсов. А ведь они были из императорской семьи, пусть и из побочной ветви. А мы для всех только конюх и его дочка, которая прижила ребёнка то ли от своего отца, то ли от заезжего купца, а то и от какого-нибудь «грязного» бедняка. Ты для них никто и должна вести себя соответствующе. Тем более он никогда не видел тебя, а меня с такими-то шрамами, — мужчина провёл рукой по белым полосам, уродовавшими его лицо, — он узнать не сможет.

— Из-за этих шрамов у тебя даже голос изменился, только глаза прежние… Необычные для этого города.

— Да? Ты, наверное, права… Ладно. Нужно подумать, как спрятать их. Скоро. Совсем скоро всё решится. А сейчас давай-ка спать.

С этими словами мужчина подошёл к свече и потушил её. Пора было спать.