Желанная для дракона, или семь дней на любовь (СИ)

4. Я же предупреждал

Эбби

Утро началось прекрасно! Зимнее солнышко ещё только показывалось из-за горизонта, но отсутствие облаков давало возможность первым лучам разлиться по всему небосклону, что пробуждали ото сна природу и все живые существа.

Я сладко потянулась и встала с кровати. День обещал быть насыщенным. Профессор назначил нам встречу на крытом полигоне. Точнее он назначил там встречу Ремигарту, а я увязалась хвостом под предлогом того, что мне может экстренно понадобиться помощь в составлении плана. И, чтобы не тратить время на перемещение по академии, удобнее будет составлять его в непосредственной близости от преподавателя. А именно там же — на полигоне.

Сегодня я решила не выделяться и надела скромное закрытое платье. Длинное и с корсетом — всё как подобает истиной леди.

Наскоро перекусив и выпив две чашки кофе, я почувствовала себя готовой к новым свершениям.

В тренировочный зал я пришла как раз вовремя. Профессора по боевым искусствам и физической подготовке что-то эмоционально обсуждали друг с другом. Я, не отсвечивая лишний раз, опустилась на лавку и, достав папки с документами, продолжила выполнять вчерашнее задание. Предварительно, конечно, не забыв ментально просканировать эмоции и желания профессора Нортона. Кроме готовности прямо сейчас "ощипать хвост" зарвавшемуся Дракону, у него больше никаких эмоциональных скачков не наблюдалось, и поэтому я спокойно погрузилась в работу.

Из раздумий меня вытянул азартный возглас Реми:

— Идëт! Я тебя сделаю!

— Это мы ещё посмотрим, — ответил Аурелий и, сняв пиджак, остался в рубашке и штанах.

Ремигарт же мелочиться не стал и разделся, оставив только штаны. Даже сапоги стянул и отставил в сторону.

Я непонимающе уставилась на этих двоих и решила уточнить:

— А что это вы делаете?

— Профессор считает, что сможет уложить меня за десять минут боя, — усмехнулся Реми, — я же считаю иначе.

— Тогда к оружию, мой дорогой друг, — улыбнулся профессор Нортон самой дружелюбной улыбкой, которая была в его арсенале. Но эта игра не смогла обмануть бдительности дракона, поэтому ни первый, и ни один из последующих ударов он не пропустил. Зато наносил свои с таким остервенением, что Аурелию пришлось отступать защищаясь.

Бой был долгим. Соперники в равной степени мастерски владели мечами. Ни один из них не хотел уступать другому. Уклоняясь от ударов, обманными движениями пытаясь дезориентировать соперника, каждый из них пытался первым достать оппонента.

Я наблюдала за движениями Реми. Его атака была одновременно мощной и грациозной. Он будто скользил по деревянному настилу, перетекая из одной стойки в другую. Напористость и целеустремленность позволяли ему усиливать натиск на пятящегося соперника. Аурелий же хоть и сдавал позиции, но удара так и не пропустил.

Хоть оба участника и не были довольны этим фактом, но поединок принято было закончить ничьей. Пожав профессору руку, Реми вальяжной походкой направился ко мне, а подойдя вплотную, он самым бесцеремонным образом спросил:

— Понравился?

— Бой? Да, не плохой, — пожала я плечами.

— Брось, Эбби. Ты ведь наблюдала за мной с самого начала тренировки. Я видел, — широко улыбнулся Реми.

— Как будто у тебя было время смотреть по сторонам, — хмыкнула я.

— На тебя у меня всегда будет время, — подмигнул он мне и направился в душевую.

Я почувствовала, как заалели мои щëки от последней фразы, сказанной Ремигартом, а сердце робко попросило: "давай оставим его себе, а?".

Чтобы переключиться, я использовала эмпатический дар, глядя вслед удаляющимся мужчинам. Нортон был чист так же, как и до спарринга. В данный момент он испытывал усталость и моральную удовлетворённость от того, что не проиграл такому сильному сопернику.

Пока я сканировала профессора, то случайно зацепила и Реми. И вот тут было намного интереснее. Он прямо светился от удовольствия, которое его переполняло. И это удовольствие, как я видела, было связано с двумя вещами. Первое — он поддался Аурелию, заставив думать, что по силе они равны, хотя это было далеко не так. И, второе — он считал, что я любовалась им. Вот же павлин!

"Ладно… — я мысленно потëрла ручки, — хочешь поиграть? Поиграем. Только по моим правилам!".

Не теряя времени, я подхватила пальто и побежала в общежитие. Там я переоделась в свой самый откровенный наряд. Не уверена, что в любой другой ситуации смогла бы надеть эти вещи и показаться на людях. Но сейчас… Сейчас было делом принципа утереть нос этому крылатому, наглому, неотëсанному ящеру!

Ультракороткая плессированная юбка едва прикрывала мои прелести. А топ, состоящий из узкой полоски и всего нескольких нитей, обрамляющих полушария моей груди, добавлял моему образу сексуальности и даже некоторую долю развратности. Последним штрихом стали распущеные волосы, что локонами легли на мои обнажённые плечи.

Когда я вошла в зал, мужчины, уже успевшие привести себя в порядок, бурно обсуждали детали поединка. Стянув пальто, я бросила его на скамейку и сама приземлилась рядом. Закинув ногу на ногу, я слегка отклонилась назад и опëрлась руками на край лавки.

"Теперь посмотрим, кто из нас будет пускать слюнки", — мысленно отметила я и вызывающе улыбнулась.

Именно в этот момент Реми обернулся и увидел меня во всей красе. Застыв каменным изваянием, он больше не пытался спорить с профессором. Мужчина пожирал меня жадным взглядом, а его зрачки при этом становились то вертикальными, то снова нормальными.

— На что ты так уставился?! — спросил профессор и попытался обернуться, чтобы посмотреть, что так увлекло его спарринг-партнёра.

Но Ремигарт перехватил его, не дав посмотреть назад.

— Не стóит, профессор. Лучше закройте глаза, иначе мне придётся вам их вырвать, — произнёс он серьёзно и довольно угрожающе. Да так, что профессор явно проникся и прикрыл глаза ладонью.

Сказав это, Реми тяжёлой походкой двинулся в мою сторону. Подойдя вплотную, он вкрадчиво спросил:

— Я тебя предупреждал?

— Ты…

"О чём?", — хотела спросить я, но не успела, так как была подхвачена на руки и закинута на плечо.

— Отпусти меня, дикарь! — проорала, колотя негодяя по широкой спине.

— Профессор Нортон, помогите! Тут красну девицу средь бела дня похищают!

Аурелий Нортон усмехнулся, и, не отрывая руки от верхней части лица, произнёс:

— Извини, Эбби, мне мои глаза дороже. Когда вернёшься, — он прокашлялся и исправился, — если вернёшься, то можешь подать на меня жалобу ректору за неоказание адептке помощи в черезвычайной ситуации.

Скрываясь в воронке телепортации, я слышала затухающий истерический хохот профессора, который он не смог, ну или не захотел сдержать.