Жалкие свинцовые божки

54

И правда, мимо, слева направо, вынырнув из-за моей спины, промелькнули две совы. Они камнем ринулись вниз, так быстро, что разглядеть их было почти невозможно, однако этот смешок я узнал бы из тысячи. Одна развернулась, взмыла вверх, уселась на коня прямо передо мной и превратилась в полуобнаженную девушку. Вторая принялась кружить рядом и жаловаться:

– Гаррет, я была первой! Привет, Гаррет. Удивился? Может, поговорим? Мы не такие глупые, какими кажемся.

– Слушайте, девочки, здесь разговаривать чертовски неудобно. Того и гляди свалишься. Не обижайтесь, но, может, вы не станете распускать руки, пока мы не спустимся? У меня ведь крыльев нет.

Сова хихикнула. Та, что превратилась в девушку, брюзгливо протянула:

– Врешь. Все смертные одинаковы. – Естественно, рук она не убрала. – Подумай, Гаррет, сколько новых ощущений! Я еще ни разу не соблазняла смертного в воздухе.

Вопрос на засыпку: если шлюха умнее, чем о ней думают, становится она от этого менее развратной или нет?

– Дорогуша, неужели ты и впрямь хочешь, чтобы я упал? – Я решил подольститься. – Димна, ты просто чудо. Мне еще ни с кем не было так хорошо. – Ба! В яблочко с первой попытки. – Но сейчас не время объясняться в любви, понимаешь? Я боюсь высоты. У меня зверски болит голова, и я не ел с тех пор, как началась эта катавасия.

Разумеется, я преувеличивал. Все мы склонны слегка передергивать, щадя чувства собеседника. Или стремясь избежать падения с двух тысяч футов.

Выглядела она, кстати, весьма соблазнительно.

Знаю, я – свинья. Мне говорили, и не раз. Но ничего не могу с собой поделать. Может, пора перестать бегать за юбками? И выбрать себе другой, менее веселый род занятий?

Или взять да упасть и погибнуть в момент наивысшего наслаждения под визг Димны?

Она потерлась об меня, игриво провела рукой по моему бедру и заявила:

– По-моему, ты притворяешься.

– Дорогуша, клянусь – если я поддамся, то уже никогда не смогу притворяться. Потому что упаду и разобьюсь. Пойми, перед тобой всего-навсего старый и дряхлый бывший морской пехотинец.

Ей, похоже, польстило, что я считаю наш воздушный флирт чем-то сродни самоубийству.

А разве не так?

– Аргх? – поинтересовался Попка-Дурак, неожиданно выйдя из транса.

– Ты не поверишь, старый хрыч. – Я понятия не имел, слышит ли меня Покойник, но, памятуя о его словах насчет профессионального отношения к делу, решил воспользоваться настроением Димны и принялся ее щипать и щекотать. Она ничуть не возражала. Возмущенная до глубины души тем, что я предпочел ей сестрицу, закрывшую от удовольствия глаза, Лила фыркнула и улетела прочь.

Я продолжал говорить, в основном нес всякую чушь, но время от времени задавал вопросы, на которые Димна исправно отвечала.

Возможно, она и впрямь умнее, чем кажется, но до гения ей далеко.

Жаль, что это известно не только мне. Выяснилось, что в серьезные дела ее почти не посвящали. Однако сам допрос Димне, безусловно, нравился.

Я презирал себя, но искусство, как говорится, требует жертв.

– Гаррет, куда ты пропал? – прохрипел попугай.

Даже на миг отвлечься нельзя!

– Ты же знаешь, что я не один.

– Надеюсь, не с очередным Пройдохой.

Он что, не разбирается в звуках? Не видит глазами Попки-Дурака? Любопытно.

– Со мной самая шикарная девушка на свете. Мечта всех юнцов. Такую бы каждому из них на шестнадцатилетие. – Я вымученно улыбнулся Димне и подарил ей поцелуй. Такое впечатление, что больше ничего в жизни ей не требовалось.

А я, усталый, голодный, измученный, хотел одного – побыстрее добраться до дома. Мне почему-то казалось, что теперь я в безопасности.

Не знаю, что подумала обо мне Кэт. Она летела далеко впереди, показывая дорогу.