Глава 4. Лавры победителя

Невозможно всегда быть героем,

но всегда можно оставаться человеком.

Иоганн Вольфганг фон Гёте

Войдя и увидев меня, она сразу же бросилась ко мне. Я обнял её, и мы замерли в страстном поцелуе, настолько долгом, что от недостатка кислорода у меня закружилась голова. С трудом оторвавшись друг от друга, мы долго смотрели в глаза друг другу, после чего Лиза не выдержала и, обняв меня за шею, разревелась. Я стал гладить её по голове, пытаясь успокоить. Когда через десять минут, она смогла взять себя в руки, то рассказала, что ей пришлось пережить за время нашего расставания с ней.

– Когда объявили тревогу и меня направили на авианосец в составе первого флота, то всех молодых курсантов перевели вместе с тренировочным носителем, где проходили обучение пилоты, вглубь системы. Я пыталась подать рапорт о переводе в действующую армию, но получила отказ.

Известие о вторжение флота Земной Федерации застало меня на тренировке, и о начале вторжения я узнала с опозданием. Все курсы космической академии в итоге бросили занятия и следили за развитием событий. Как имеющие допуск и для понимания особенностей боевых действий им на экран выводилась реальная картинка происходящего. Мы видели, что флот, вошедший в систему Центавры, был в три раза больше флота, её охранявшего. Да с самого начала боя было видно преимущество наших истребителей и военных кораблей над противником, но количественное преимущество всё равно сказывалось на исходе боя. Постепенно потери стали возрастать, и вот от флота практически ничего не осталось. Но внезапно происходит попадание торпеды вначале в линкор, а затем и в штабной корабль, это вселило надежду, что противник отведёт войска на передислокацию и нашим удастся провести эвакуацию ближайших станций. Но через полчаса неожиданный взрыв электромагнитной фотонной бомбы выводит из строя весь уцелевший флот противника. Как раз в это время пришёл приказ мобилизовать всех курсантов для помощи. Я сразу же, как появилась возможность, отправила запрос на тебя, но получила отказ, так как данных на тот момент ещё не было. Пока мы летали, собирая спасательные капсулы и перевозя отряды абордажников на борт обездвиженных кораблей, пришёл ответ на мой запрос, в котором сообщалось, что младший лейтенант Волков погиб смертью храбрых, ценой своей жизни уничтожив штабной корабль и повредив Линкор. Когда у меня появилось время. Я со своими подругами занялась анализом с различных дроидов и систем мониторинга в месте гибели твоего корабля. Так как тебя хорошо знали в нашем отряде, то мне помогали все свободные от дежурств и лётных заданий. В итоге мы смогли выяснить, что ты не погиб в своём истребителе, а сумел добраться до линкора. Эти данные мы сразу передали твоему руководству, и они занялись твоим поиском. Проблема состояла в том, что электромагнитный импульс вывел из строя всю электронику и аварийные маяки. Но твою фамилию в итоге сняли из списка погибших, поместив её в список пропавших без вести. Потом потянулись тягостные дни неизвестности. Я ходила как во сне, меня даже отстранили от полётов и отправили к психологам, которые запретили мне летать в течение месяца. И только через пять дней сообщили, что ты жив, но находишься на грани смерти и жизни. К тебе никого не пускали, я даже просила ректора нашей академии выбить свидание с тобой, но даже ему отказали, сказав, что твоё дело рассматривается в службе разведки и в службе безопасности. А потом внезапно по всем каналам центрального телевидения показали твой геройский бой на истребителе и то, как ты уничтожил флот противника. Тебя показывают каждый день, сделав из тебя национального героя, который по популярности превзошёл адмирала Кортушева, спасшего беженцев, когда мы бежали с Солнечной системы.

Дальше почти месяц о твоём состоянии ничего не сообщалось. Передавали, что состояние героя стабильно тяжёлое. И только на той неделе сообщили, что ты пошёл на поправку. Я тогда рискнула и написала самому адмиралу Кортушеву с просьбой помочь увидеться с тобой, сообщив, что я – твоя девушка и представляешь, он позвонил мне сам и рассказал, что поможет увидеться с тобой, а также рассказал, что видел тебя лично и ты идёшь на поправку. После этого я летала всю неделю как на крыльях. За мной лично прилетел адмирал, чтобы отвезти меня к тебе. По дороге он и рассказал, как тебя удалось найти. В ангаре, где произошёл взрыв электромагнитной торпеды, нашли следы твоего днк – капли крови на полу, а потом и в кабине вражеского истребителя. Но данные о происходящем в ангаре были уничтожены, причём уже после транспортировки корабля к ремонтным докам. Это вызвало много вопросов, и тут СБ начала вставлять палки в колёса. Но в итоге этим делом занялась собственная безопасность СБ, которая быстро нашла тебя в одном из лазаретов, что было дальше мне не сказали, взяв обещание об этом не распространяться. Дальше нашли твой пилотный скафандр и восстановили запись твоих геройских действий. Часть из них даже показали по центральному телевидению. Теперь ты – национальный герой, – закончила она свой рассказ.

После этого я слушал, как она рассказывала о своей учёбе и об отношениях со сверстницами, а я просто сидел в кровати и любовался ей. Впервые у меня на душе было спокойно и хорошо. Мы просидели до позднего вечера, и она сама кормила меня с ложечки, отвергнув мои попытки есть самостоятельно. За всё время общения с ней у меня даже ни разу не было перепадов настроения и не тряслись руки. А под вечер к нам зашёл полковник, и Лиза отправилась с ним в училище. На прощанье сказав, чтобы я выздоравливал, меня ждут в лётном отряде после офицерских курсов.

Когда все ушли, я занялся осмыслением всего произошедшего со мной. В ближайшее время мне предстоит учёба в офицерском училище, это уже своего рода путь к аристократии. Как таковой аристократии у нас нет, но высшее офицерское сообщество имеет много привилегий, перед остальными слоями общества. Для них даже суд отдельный, и, к примеру, по отношению к гражданским лицам им многое позволяется. Привилегии есть и в приобретении жилища, а также доступа к закрытым клубам и торговым центрам. Само звание капитана, вручённое мне, не даёт права учиться в подобном заведение. Туда можно попасть только по особому распоряжению и протекции. Бывает, что там учатся и лейтенанты, но очень редко. Всё это говорит о том, что меня туда примут по протекции очень высокопоставленного человека. К примеру, даже выбранный недавно президент не имеет доступа в такие места. Ещё один момент, который меня беспокоил, это, что попросить у генерала СБ, такой вопрос лучше не откладывать, ведь генерал может и поменяться или погибнуть, тем более, что идёт война. С кого мне потом спрашивать обещанное? Чтобы ответить на этот вопрос, надо задаться вопросом, а чего я хочу от жизни. До потери родителей я строил множество планов, чем я буду заниматься и как построю свою жизнь. Но теперь все эти планы мне кажутся какими-то мелочными. По правде сказать, себя я видел в армии в защите Центавры. Лётному делу меня научили и довольно неплохо. В офицерском училище меня научат руководить любым подразделением, любых видов войск. Тут я вспомнил свои страхи и, по сути, беспомощность на борту вражеского линкора. Я не знал, что мне делать, как действовать и что предпринять. Да и противника я смог убить, так как он был на голову ниже меня. Встреть я десантника, то шансы убить его внезапно со спины равнялись бы пятьдесят на пятьдесят, а если бы он заметил меня, то мой пистолет мог оказаться бесполезной игрушкой. Можно попросить научится приёмам штурмового боя, но этому может научить любой десантник на пенсии, подрабатывающий инструктором. Тогда надо просить обучить меня «бою с тенью», особый курс подготовки разведчиков и диверсантов. Знания секретные, но являясь сотрудником СБ, я по идее могу его изучить. Там как раз много про захват транспорта противника и действия в тылу, включая корабли и другие средства перемещения. А самостоятельно могу попробовать освоить компьютерные системы и шифрование со взломом. Определившись с ближайшими целями, я опять вернулся к Лизе, что ждёт меня в будущем, я не мог даже предположить, но, если она согласится связать свою судьбу со мной, я определённо буду этому рад.

С этой мыслью я и заснул, а с утра началась усиленная работа. Проверив мою реакцию и проскандировав общее состояние организма, врачи дали разрешение на посещение зала для реабилитации. Теперь моя жизнь свелась к тренажёрному залу, столовой и сну. В зале занимался я один, и это вначале меня напрягало, но потом я перестал обращать на это внимание. По мере увеличения физических нагрузок нервные срывы и дрожь в руках постепенно отступали. Две недели я приводил себя в порядок, и в итоге меня выписали из госпиталя, и теперь мне предстояло пройти допуск на симуляторе истребителя у себя в части.

Облачившись в новый мундир капитана космических войск, почему-то выданный мне парадного, белого цвета. Я направился в регистратуру, забрать документы.

Билет для меня был заказан заранее, мне предстояло перелететь с этой космической станции, носившее название Белый Лотос с населением в сто миллионов человек, на другую подобную станцию, носившую название Адмирал Кортушев. Вообще, названия гражданских станций часто были красочными, а вот военные, как правило, носили имена погибших героев.

Поэтому я, ни о чём не беспокоясь, получив документы, отправился на выход из госпиталя.

Когда входные двери только открылись, я понял, как же я глубоко ошибался, и мне стала понятна загадочная улыбка врача в регистратуре.

За дверями меня ждала огромная толпа людей, преимущественно гражданских. На меня посыпались конфетти и лепестки цветов. Люди занимали весь проход шириной двадцать метров, и толпа встречающих меня скрывалась за поворотом. Ко мне сразу же подошёл видевший меня президент и обнял меня как старого знакомого, и прошептал мне на ухо, не убирая с лица свою улыбку:

– Да улыбнись ты уже. Люди собрались ради тебя. Места занимать начали три дня назад. Не порти людям праздник.

Я быстро пришёл в себя и нацепил дежурную улыбку. К нам сразу же бросились репортёры и начали засыпать меня всевозможными вопросами, а я на автомате отвечал, даже не понимая, что толком говорю. Весь последующий калейдоскоп событий я практически не помнил, но память зафиксировала некоторые моменты.

Ключи доступа от новой квартиры в пять комнат с оплаченным на десять лет содержанием от местных властей на этой станции. Сопровождавшая меня толпа репортёров менялась, и поочерёдно задавали мне различные вопросы, я при этом продолжал двигаться в сторону причальных доков, но меня внезапно чуть не на руках занесли в какой-то огромный зал ресторана и усадили за стол. Пить я сразу же отказался в категоричной форме, на вопрос, как мне попасть на свой транспорт, мне ответили, что вопрос улажен и он будет ждать столько, сколько нужно.

Мне пришлось встать и сказать несколько стандартных тостов и фраз. Честно говоря, меня вся ситуация сильно напрягала, так как я по жизни привык к одиночеству, а такое внимание не позволяло чувствовать себя нормально.

Постоянно тараторящий репортёр в виде симпатичной, молодой девушки, вещал рядом со мной, не переставая, всё с момента моего выход из госпиталя транслировалось по всем каналам в прямом эфире, поэтому мне приходилось сдерживать себя и контролировать свои ответы.

– Мы для нашего героя подготовили несколько самых красивых девушек нашей станции, чтобы он мог выбрать себе спутниц на сегодняшний вечер, он может не стесняться и выбрать сразу нескольких из них, они будут рады скрасить ему одиночество, – произнесла в очередной раз репортёр, и я понял, что пришло время вмешаться и брать всё в свои руки.

– Хочу заметить, что у меня уже есть девушка и мы любим друг друга, поэтому прошу меня простить, но компания столь красивых девушек мне не нужна, – сказал я, но мне не дали продолжить.

– Это, конечно, печальная новость для большинства из нас, но вы можете что-нибудь рассказать о ней и показать нам её фотографию, у вас лётчиков ведь всегда есть с собой фото симпатичной девушки.

– К сожалению, её фото сгорело вместе с истребителем после того, как я выпустил обе оставшиеся торпеды по противнику.

– О! Расскажите об этом. Всем присутствующим и зрителям будет очень интересно, как всё было на самом деле. Ведь по кадрам так сложно понять, что же происходило на самом деле, только военные специалисты смогли объяснить, что произошло, но они же и утверждали, что это невозможно было совершить.

Загрузка...