Герой при своем мнении

Глава 25

Моя голова просто кипела от самых разных мыслей и нахлынувших воспоминаний. Я не был в восторге от того, что творил прежде. Но в то же время я прекрасно помнил, что чувствовал на тот момент, что считал себя правым. Ведь я высшее существо, я демон! А все кругом рабы, они обязаны служить мне всеми силами. Так что гнев Богини вполне понятен, я был знатной сволочью. Её ли рук дело моя смерть и последующее пребывание в чистилище на Земле? Вряд ли я когда-либо это узнаю наверняка.

Но я изменился уже к своему четырехсотлетию, я не был тем смазливым юнцом, что творил всё подряд только потому, что мог. Чем старше я становился, тем лучше понимал, что любое действие имеет последствия, которые проще принять только если ты осознавал неизбежность и необходимость своих поступков.

К моменту смерти в качестве короля демонов, я уже долгое время находился в застое. Эмоциональном, карьерном, личностном и так далее. Я приелся роскошью и властью, я не знал, что мне делать дальше. Оттого и ударился в разврат и игры с Героями. Как это ни странно, новая жизнь в роли человека, в роли того, кого я прежде считал животным, низшим существом, дала мне второе дыхание. Я вновь был зажат рамками, которые желал сломать.

Я влился в чуждую систему, что сломать мне было невозможно. Тому, кто добился умопомрачительных успехов как демон, пройдя весь путь от почти самых низов. Да, я был высшим демоном, я был богат с рождения, но отрёкся от всего ради юношеского максимализма и имел гордость, чтобы не бросит всё и не вернуться к маме, когда было совсем тяжело. Но человеком я познал иную сторону, вкусил бессилия сполна. Мать моя человеческая развелась, когда мне было восемь лет. Отец пил беспробудно, избивая меня и мать. Я имел память и мог дать ему отпор, даже будучи сопляком, а однажды чуть было не убил его. Собственно, поэтому он и ушёл из семьи, а мать, вкусив свободы, будто прозрела и подала на развод.

Я был низкорослым и щуплым, оттого часто огребал от сверстников и старших. Казалось бы, что это персональный ад; что я получил по заслугам, как бы выразилась Богиня. Но уже повзрослев и пройдя дедовщину, став частью дружной команды бойцов, я оглянулся назад не с сожалением, а с благодарностью. Судьба принадлежит тому, кто сам её себе делает. Каждый шаг, каждое событие в жизни есть лишь ступень, что бы ты смог подняться по ней выше. Ну или оступиться, побрезговав или испугавшись наступить, чтобы следом упасть. Ошибки же делают все и всегда, смысл расстраиваться из-за неизбежного, а порой и нужного события.

В прошлом остались поступки, которыми я не горжусь. Чувствую ли я вину за них? Нет. Это путь саморазрушения. Если я совершил ошибку, если оказался в этой ситуации, когда через несколько часов меня казнят, я должен сам подумать, как всё исправить. Возможно, где-то лежит разгадка, я мог сам себе её подготовить, но продолжать не видеть в упор. Неприятности случаются, мой следующий шаг это найти способ выпутаться из передряги.

Но что можно изменить, лёжа избитым в тюремной камере?

— Ну что, доигрался, выскочка? — я был шокирован, увидев стоящую посередине комнаты Илину. — Молчишь? Даже оправдываться не будешь?

— За что ты меня так ненавидишь? — пробубнил я, стараясь не травмировать рану на лице.

— Не прикидывайся, что не понимаешь, — она была высокомерна и просто упивалась превосходством.

Я вздохнул.

— А в прошлый раз ты говорила, что не такая сука, чтобы обрекать…

— Мало ли что я говорила? — она лишь пожала плечами. — Я шпион, забыл? Это моя специализация, вводить врага в заблуждение и добывать необходимую информацию. Либо входить в доверие и заставлять совершать необдуманные поступки.

— Ты хотела, чтобы я использовать тёмные техники публично?

— Ты сразу мне не понравился. Считаешь себя умнее всех? — она подошла ко мне ближе и потрогала ногой. — Посмотри на себя, на что ты похож.

— Так ты постаралась, радуешься ведь теперь?

— Разумеется, — хмыкнул она. — Скоро ты умрёшь и больше даже пальцем не притронешься к Розалии.

— А она здесь каким боком?

— Вот только не надо мне тут дурака из себя строить! А то я не знаю, что ты вскружил бедной девочке голову. Владимир то, Владимир сё, — брезгливо перекривляла она. — Только о тебе и болтает. Как вообще ты додумался до этого? Я сразу поняла, что ты что-то скрываешь, а теперь и убедилась в этом. Ты орудуешь Тьмой, твоё преступление просто очевидно.

— А ничего, что и Светом я могу управлять?

— Ты действительно настолько глуп? Или хозяева тебя не предупредили?

Спорить с ней бесполезно, так что я просто решил поддержать разговор, выудив хоть какую-то информацию.

— О чём? — обеспокоенно спросил я.

Илина хохотнула и отошла.

— Если начать переход на сторону Тьмы, то ни в коем случае нельзя использовать Свет. Ты ведь чувствуешь её?

Она выжидающе замолчала, я же не знал, что имелось ввиду.

— Чувствую что? — неуверенно спросил я.

— Скверну, разумеется, — хмыкнула девушка. — Зелья могут лишь растянуть инкубационный период, но если перестать их принимать…

Она многозначительно замолчала. А ведь верно, я два дня здесь, по её мнению, у меня уже должны были начаться симптомы. Вот только я ничего не принимал и ничем не рисковал, используя обе стороны силы.

— Через несколько часов ты умрёшь. Я бы пожелала, чтобы ты постепенно угасал от скверны, но увы, это слишком опасно. Да и негуманно, закон запрещает.

Так вот зачем было так необходимо публичное использование Тьмы! Это развязало им руки на ещё одно законное основание казни! Теперь уже никто и никак не сможет отменить приговор! Я сам себе забил последний гвоздь в гроб. Путем обмана, да, но что я мог сделать? Я никогда не вдавался в вопросы скверны, какая-то болезнь и всё. Случаи заражения редки, а борются как и с чумой на Земле. Любая информация, даже незначительная на первый взгляд, может в будущем очень даже пригодиться. Ведь знал я это, но так оступился, проглядел.

С другой стороны, а что я мог сделать? Даже если бы знал? Меня убьют как прокаженного теперь.

— Что, раскаиваешься?

Я ничего не ответил, потому что смысла не было. Она постояла ещё немного и с силой пнула меня в бок под ребра. Я скривился от боли и закашлялся.

— Это тебе за Розалию, тварь, — прошипела она.

— Не трогал я. Не трогал я Розалию! Да зачем мне это? Только как сестру!

Похоже, это взбесило Илину, она начала тупо избивать меня ногами. Мне ничего не оставалось, как прикрываться руками.

— Как же ты жалок!

Она перестала бить меня и перейдя в [Тень] просочилась через щель в двери и ушла. Я лишь вздохнул с облегчением.

Вот ведь сука! Да они сговорились что ли? За что меня все так ненавидят?! Альгирдас, Илина, даже Эгле готова так легко отречься от меня, хотя душу изливала и говорила, что доверяет мне! Лицемеры, подлые лицемеры. Нашли козла отпущения и рады, что можно перенести собственное чувство вины и неудовлетворенность на другого. Твари.

— Владимир! — услышал я шепот и вздрогнул. — Владимир, ты здесь?

— Да? — удивлённо то ли ответил, то ли спросил я, скривившись от боли в щеке. Хотя, после побоев Илины болело всё тело.

Скрежет засов, хлопок вместо поворота ключа и детская фигурка в проёме двери.

— Розалия, — выдохнул я в удивлении. Наверняка сейчас я вылупил глаза по пять рублей.

Девочка подбежала ко мне и принялась обнимать, попутно хныкая. Я застонал от боли.

— Что? Что они с тобой сделали?

Она отодрала лейкопластырь с моей щеки и отпрянула, замерев на несколько секунд. Лица её я не видел, по потом она излечила меня.

— Я была на задании, а когда вернулась, то тебя не было. Мне говорили, что ты ещё не вернулся, но я увидела одного из солдат, что уехал с тобой. Я расспросила его с пристрастием и он всё рассказал! Что ты в тюрьме, что утром казнь, что ты убил какую-то принцессу. Ну что за глупость? Я же знаю, что всё это бред! — затараторила она.

От её слов я сам не заметил, как пустил слезу. Я только что подбадривал себя умными словами, правильными, разумеется, но лишь для того, чтобы не поддаться отчаянию, чтобы не пасть духом и ухватиться за любой шанс, стоит ему только появиться. И тут девочка приходит ко мне и не требует объяснений, зачем я убил, правда ли это вообще? Она верит в меня априори, только потому что влюблена, потому что ребёнок и наивна. Но она верит в меня, черт побери, верит!

Я крепко обнял Розалию, просто потому что был рад видеть эту безответную веру в меня после всего того бреда, что перенёс.

— Спасибо, — сказал я ей.

— За что? — удивилась она.

— За то, что веришь в меня. Я действительно этого не делал. Кенк убил принцессу, а не я!

— Да знаю я! Ты ведь добрый и ответственный. Не то, что некоторые. И Илина совсем неправа. Ты не соблазнял меня, — тихо добавила она.

Я прям представил, как она надула губки, так как не мог увидеть это сам в темноте.

— Вставай и бежим отсюда! — выпалила она и вскочила на ножки.

— Но Розалия, кандалы!

— Да что ж такое! Я усыпила охрану, но они не будут спать вечно! А эти штуки мощные. Я могу постараться, но тогда, даже не знаю, сколько маны уйдёт.

— Пожалуйста, Розалия. Они ведь с метками. Если я уйду на достаточное расстояние от маяка, то умру.

— Да знаю я! Сейчас.

Она достала свою палочку и принялась что-то там шептать над моими запястьями. Наконец, они щелкнули и упали на пол. И мы побежали.

В конце длинного коридора Розалия резко остановилась и заглянула за угол. Там был узкий проход с решетками и ни одного человека. Мы быстро преодолели его, так как заранее всё было открыто. Далее комната с пятью солдатами, что спали на столах.

— Скорее, времени совсем мало! — обеспокоенно сказала девочка. — Я сейчас наложу на нас чары невидимости, но тени мы отбрасывать будем и шум издавать тоже. Будь очень осторожен! Моя мана почти закончилась, только минут через двадцать я смогу сотворить хоть одно маленькое заклятье.

— У меня ведь есть [Тихий Шаг]! — воскликнул я. — Я тебя понесу.

— Точно! — радостно воскликнула Розалия и потянула ко мне ручки.

Такая миленькая и чистая. И я, весь в какой-то копоти и засохшей крови. Потный и вонючий. Я вздохнул и взял её как принцессу. Всё же она бы обиделась, возьми я её как ребёнка.

Девочка наложила чары и прижалась к моей груди. Так мы и покинули территорию замка.

[Поздравляем! Получен навык Прыжок ур. 1!]

Система оповестила меня, когда я попытался подражать паркуру с небольшой ношей на руках.

В одном из переулков я остановился и опустил Розалию на мостовую. Девочка нехотя спустилась и вздохнула. Мы стояли и молчали. Я знал, что пора прощаться с ней, и что это не будет просто.

— Спасибо тебе, Розалия, — я присел, взял её кисть и зажал между своих ладоней. — Я никогда не забуду то, что ты для меня сделала. Спасибо тебе и прощай.

— Прощай? — возмутилась девочка и выдернула ладонь. — Я пойду с тобой!

Я так и знал, прям чувствовал.

— Я буду жить в изгнании, Розалия! Если вообще выживу. Ты же можешь сейчас вернуться, никто тебя не заподозрит.

— Но я хочу с тобой!

— Прости, но это невозможно.

— Но почему?

Я вздохнул. Вот что мне с ней делать?

— Это… Это потому, что я плоская? — чуть ли не хныча пропищала она.

— О чем ты говоришь? — удивился я.

— Я люблю тебя, я хочу быть с тобой!

— Пожалуйста, Розалия! Я не могу так!

— Это потому, что я выгляжу как ребёнок?

— Ты для меня как дочь, как сестра. Я не могу дать того, что ты хочешь. Прости меня. Я очень тебя люблю, но не так, как ты того желаешь.

— Просто позволь мне быть рядом с тобой, пожалуйста! — жалобно попросила она.

— Я не в том положении. Я ничего не могу дать тебе.

— Я не буду обузой! Честно! Просто позволь!

— Розалия, я желаю тебе лишь добра. Пожалуйста, не рви мне душу. Со мной тебе будет хуже всего.

— Позволь мне самой это решить.

Я обнял девочку и она, всхлипывая, прижалась ко мне.

— Я люблю тебя, Розалия. Прости меня.

Я прижал её к себе спиной и сделал захват треугольником, слегка надавив на сонную артерию. Она недолго трепыхалась в моих руках, следом я подхватил её обмякшее тело. Рядом был парк. Я положил её на лавку. Это благополучный район, да и очнется она максимум через полчаса. Я поцеловал девочку в лоб и посмотрел на неё в последний раз. Развернулся и убежал.

Возможно, стоило бы взять её с собой — магичка 47 уровня, как никак. Но разве мог я так поступить с ней? Я имел смутное представление, что делать дальше. Тут бы себя обеспечить, а запросы у девушек к удобствами значительно выше, чем у парней.