Герой?

1. О тайм-ауте

Эхо Битвы Шести Воинств ещё долго звучало над Праймом, меняя границы и перераспределяя сферы влияния сотен сообществ игроков.

Вмешательство хаоситов спутало карты Топорам, не позволив осуществить задуманное — одним махом разгромить Золотых Поясов. Оба альянса оказались в практически равном положении. Безусловно, торговцы потеряли больше, однако не настолько чтобы отказаться от сопротивления и признать поражение. Ранее завуалированный конфликт топовых кланов перерос в полномасштабную войну, которая охватила полконтинента.

О Сером Мисале все забыли. Мы же, по понятным причинам, напоминать о себе не спешили.

— Ты бы мебель нормальную в кабинет поставил, — недовольно пробурчал Потап, ёрзая на деревянной скамейке.

На следующий, после окончания осады, день все офицеры ордена собрались в моем кабинете, чтобы обсудить результаты войны и выработать стратегию по дальнейшему развитию организации.

— Всему своё время, — философски заметил я. — Сначала восстановим деревню и замок, а потом займёмся внутренним убранством монастыря.

— Одно другому не мешает. Твой кабинет — это лицо ордена! Как ты посетителей думаешь принимать? Тут же мебель хуже, чем в деревенском трактире!

— И ничуть не хуже! — Моему возмущению не было предела, но видя непонимание со стороны Потапа, я пояснил: — В Жаревнице только один плотник, вот он всю мебель и делает. Так что, у меня табуреты такие же, как в трактире!

— Рука-лицо, — мэр сопроводил свои слова характерным жестом. — Настоятель монастыря, единственный на континенте мисальдер, а хвастаешься тем, что у тебя мебель трактирная… ну хоть вы ему скажите? — Потап жалостливо посмотрел на офицеров ордена.

— Так от тебя всё зависит, — встал на мою защиту Громыхайло. — Когда строителей дашь?

— Сейчас все заняты, как будут освобождаться, перенаправлю в монастырь.

Любая, согласованная с администрацией игры, постройка — это часть ландшафта. Здания, как деревья, трава или русла рек, постепенно восстанавливают свой первозданный вид, естественно, при наличии на складах необходимых материалов: строительного камня, леса и т. д. К сожалению, подобная регенерация происходит крайне медленно (те же деревья растут два месяца), но! Восстановление зданий можно ускорить — пригласив строителей и уже не важен их уровень. Каким бы криворуким не был каменщик, уложенные им блоки в кладку стены ничем не будут отличаться от работы гномьих специалистов. В итоге — мы экономили деньги и время.

— А к чему такая спешка? — Настя, хорошо знавшая Рубило, обратила внимание на его озабоченность.

— Устал я один играть, — понурив голову, ответил Потап. — Вроде бы и с вами, но… в союз, то есть — орден, не вхожу и чувствую себя одиночкой. А тут такой шанс! Поймите, нападение хаоситов — это огромный плюс и надо его использовать, для получения максимальной выгоды.

— Я не против, но о какой выгоде ты говоришь?

— Всё зависит от того, как преподнести сражение и его результаты монарху. Хаоситы — это враг номер один для всех светлых королевств, а мы их победили! Если же вспомнить, что наш мисальдер пару месяцев назад отличился при осаде Риницы, то вырисовываются очень интересные перспективы… да. — Потап задумался, уставившись куда-то за окно, и через несколько секунд продолжил: — Завтра я еду в Корив, переговорю с несколькими придворными, чтобы они поддержали заключение вассального договора.

— Хорошо, — теперь настала моя очередь задуматься. — Что требуется от нас? Может помочь деньгами?

— Намекаешь на взятки? Нет. Мы же в игре — тут всё намного честнее, — улыбнулся Рубило. — Возьму несколько социальных квестов, качну репу и договорюсь с дворянами. Единственная проблема — барон Ксаверий Шиманьский.

— А кто это?

— Шиманьские — очень большой и влиятельный род в Инураке. Барон Ксаверий уже давно облизывается на земли Риницы и не присоединил к их своим владениям только из-за нас. Но у него достаточно сильная поддержка в столице и, если барон узнает о наших планах, он обязательно постарается помешать.

— Так, может, его того, этого… заказать? — Выдвинул предложение Олег.

— Как вариант, — согласился Потап, — только оставим это на крайний случай. Ссориться с родом Шиманьских я не хочу. Попробую максимально быстро провести переговоры, чтобы барон не успел отреагировать, а если не получится, прибегнем к крайним мерам. Но это мои проблемы, и я буду их решать самостоятельно, а тебе, Сергей, надо обзавестись нормальным выездом.

— Откуда? Куда? Или где? — стал сыпать я вопросами. — Надо замковую стену ломать?

— Правильный вопрос: Каким? По статусу, ты равен дворянам и когда тебя пригласят в столицу, как ты попадёшь во дворец?

— В смысле: «Как»? Через портальную станцию перенесусь в Корив, а оттуда пойду во дворец.

— Каждый, уважающий себя, дворянин имеет «выезд», — продолжал просвещать меня Рубило. — У тех, кто победнее, это пара породистых лошадей и бричка, авторитетные же аристократы путешествуют в сопровождении пышного, богатого эскорта.

— С мигалками и по встречке? — Не удержался я, больно уж это напоминало поведение наших зажравшихся «хозяев жизни».

— Без мигалок, но на правила ПДД — им плевать. Вот только не надо ерничать и закатывать глаза. Я думаю, все давно уяснили, что этот мир максимально приближен к земному средневековью, а в те дремучие века, Сережа, слова Честь и Достоинство для аристократа были не пустым звуком. И если какой-то холоп мешал проезду дворянина — его били (в лучшем случае). В худшем — могли казнить. Но не потому что аристократы сволочи, а потому что спустить такое поведение смерду — опозорить весь свой род.

— Но я-то монах! Может быть, у меня какая-то схима или обет? Может мне вера не позволяет перемещаться в карете? — Внутренне я понимал правоту Потапа и протестовал из бунтарского духа, упрямства.

— Может, — покладисто согласился со мной мэр, — в таком случае, будешь перемещаться в паланкине.

Я поперхнулся, представив себя в носилках, а все офицеры заржали… кони.

— Сергей, — заговорила эльфийка (и зачем гном притащил её на совещание?), — многих парней в детстве изуродовали. — Все затихли, уставившись на Женю. — Изуродовали представлением о том, что они должны контролировать свою жизнь. Им внушали, что это означает «нести ответственность». Но это — ложь. Ответственность не имеет ничего общего с контролем.

— Хорошо, я тебя понял. — Развивать тему мне не хотелось, и я обратился к Вишенке. — Оксана, что у нас с добычей и на какую сумму можем рассчитывать, после её продажи?

— Нам досталось больше двухсот комплектов брони и оружия элитного класса, в зависимости от того, как будем их реализовывать — это, примерно, двести тысяч золотых.

— Угу. Сумма зависит от скорости продажи?

— Да. Если мы выбросим на рынок, весь собранный лут — обвалим цены.

— Всё настолько… внушительно? — С трудом, я подобрал нужное слово.

— Да, — кивнула головой казначей. — Особенно много у нас предметов редкого и уникального класса, на общую сумму: двести тридцать-двести пятьдесят тысяч. За бижутерию, различного уровня, можем получить от сорока до пятидесяти тысяч. Зелий и эликсиров собрали на десять тысяч золотых. Итого: в течение недели, мы можем выручить полмиллиона.

— А война-то — выгодное дело! — Вырвалось у меня, но, вспомнив о Сен Чжи, я резко погрустнел и посмотрел на Харальда.

Могучий варвар, полуприкрыв веки, сидел на лавочке у дальнего угла кабинета. Во время осады, погибли все воины из отряда Дракон, но сегодня на рассвете Лотосы опять зацвели, и была сформирована новая команда, в которую вошёл Харальд… проклятые цветы. Эти растения, как будто издевались надо мной, отбирая близких нпс одного за другим. Я же опять не попал в состав отряда. Прав Хадо — это проклятье.

— Нам нужны деньги? — Я обвёл собравшихся вопросительным взглядом.

— Нужны, но не настолько большая сумма, — ответил Олег, — десять тысяч на текущие траты — хватит.

— Не совсем, — вмешалась Оксана. — Надо закупить стройматериалы, для восстановления замка и посёлка, а это — больше ста тысяч. Плюс — оплата рабочих.

— Итого? — поинтересовался я у казначея.

Полминуты Вишенка что-то просчитывала и наконец, выдала результат:

— Сто пятьдесят тысяч.

— Вот на эту сумму и продавай, аккуратно. Остальной лут пусть полежит на складах. Ну, а на сегодня — это всё. Всем отдыхать, с завтрашнего дня начнём собирать инфу по глобалке.

Когда офицеры начали расходиться, я отозвал Ярославу и предложил приехать на дачу. Девушка согласилась, но заметила, что было бы неплохо пригласить остальных союзников, кто живёт в городе. Мы выиграли войну и такое событие надо отметить в коллективе. Я ничего против не имел и Яри ускакала собирать народ.

Солнце медленно опускалось за дальний лес. Ярко-багровый закат пылал на полнеба, в котором неподвижно замерли, начинающие сереть, облака. От озера донёсся хор жаб. Казалось бы, сколько той лягушки — не больше пачки сигарет, но их кваканье было отчётливо слышно на даче, в полукилометре от водоёма. Жара и не думала спадать — в реале стоял июнь.

— А как вы познакомились? — Спросила Яри, глядя на меня, Олега и Настю.

На дачу приехали десять человек. Вместе со мной получалось одиннадцать и, как мы разместимся на четырёх кроватях, я не знал. Но Ярослава отправила Игоря и Олега на пыльный чердак, откуда парни спустили несколько надувных, свёрнутых в тугие рулоны, матрасов и две раскладушки. Теперь спальных мест хватит всем.

Традиционный шашлык уже съеден, распито несколько бутылок алкоголя, негромко играет радио — пришла пора задушевных бесед.

— А я тебе не рассказывал? Вместе играли в одну ММО, вот и познакомились.

— Я по сети шпилю с одиннадцати лет, но ни с кем нормальных отношений не завязала, — возразила девушка. — А вы же реально дружите!

— По глупости, знаешь, как говорят: дурак дурака видит издалека. — Решила внести ясность Настя и, улыбаясь, взъерошила волосы на голове Олега, намекая о каком «дураке» говорит.

— Ну, в общем-то, да. — Вынужден был согласиться я и расплылся в улыбке, вспомнив события прошлого. — Дело было весной. Собрались мы с соклановцами в небольшом кафе у парка. Погода тёплая и мы расположились в открытом павильоне. Ближе к вечеру, когда все хорошо поддали, смотрю — четыре отморозка тащат девчонку в парк. Ей лет пятнадцать, кстати, чем-то на нашу Женю похожа, она упирается, пытается вырваться, но куда ей против четырёх здоровенных мужиков. Тут встаёт Олег и идёт к ним. Естественно, я пошёл за ним — надо помочь девушке и у меня даже мысли не возникло, что остальные парни из нашего клана останутся сидеть… остались.

В общем, вломились мы вдвоём в кусты, и Олег сразу же ближайшему в табло зарядил. Я от души врезал ногой второго, так что он упал на землю, а дальше… нам не повезло, скажем так. Пару минут мы ещё пытались сопротивляться, но скоро нас сбили на землю и начали пинать ногами.

— А я подбежала к тем кустам, — перебила меня возбуждённая Настя. — Смотрю, а наших парней бьют… жуть. У меня все в животе похолодело, думаю: «Убьют ведь». И как начала орать дурным голосом: «Полиция! Полиция!». Бандиты слиняли, а эти два тела лежат на земле, не шевелятся — мне стало плохо.

— Хех, да ладно тебе, — браво расправил плечи Олег. Это сейчас он здоровый кабан, а тогда был тощим и длинным юношей, я-то помню (сам таким был). — Мы просто вставать не хотели, вот и лежали. А что? Трава — мягкая и запахи такие… знаете, яркие… никогда, ни до, ни после, не ощущал настолько сильного аромата весны!

— Я ничего не чувствовал. Мне пару раз серьёзно по голове прилетело и всё было как в тумане. — Своё состояние после драки, я помню достаточно ясно, только ни о чем не жалею. Да, мы отгребли, но для этого мужчины и нужны, чтобы подставлять свои головы, защищая девушек.

— Тут остальные соорденцы подбежали, — продолжила рассказ Настя, — кто-то вызвал скорую и пока эти герои неделю валялись в больничке, я носила им фрукты. Так и подружились. А потом Олег познакомил меня с родителями.

— На-ася, — парень попытался состроить жалобную рожицу. — Ну не надо.

— Надо Федя, надо. — Цитатой из старинной кинокомедии, припечатала девушка и продолжила: — Подарил Олег отцу коньяк и сам вылакал.

— Не слушайте её! — Возмутился здоровяк. — Лучше я расскажу, а то ты всё перекрутишь. Дело было так:

На 23 февраля подарил я бате бутылку марочного «Hennessy». Ну, думаю, ща мы её приговорим — ага, щаз-с! Старик, со словами: «До особого случая» — поставил коньяк в бар и забыл. Месяц проходит, два, ПОЛГОДА, но «особый случай» никак не наступит. И вот летом поехали родители на море, а мама попросила меня заезжать к ним в квартиру и поливать цветы. Как-то вечером я сижу у них и чего-то так тоскливо стало — решил хряпнуть, только время уже позднее и алкоголь не продают. Достал я, значит, коньяк, да выпил, а вместо него налил чай, думаю, потом куплю такую же бутылку и поменяю. Но… замотался, закрутился, короче, забыл, — понурив голову, покаялся Олег. — Всё, дальше ты рассказывай.

После такого чистосердечного признания, лица слушателей растянулись в улыбке, предвкушая нечто феерическое. Я уже знал эту историю, но скалился, как и все остальные.

— И ты думаешь, что это тебя оправдывает? — Изогнув бровь, Настя посмотрела на парня и продолжила: — Так вот, решил он познакомить меня с родителями. Мама накрыла на стол, а отец поставил две бутылки: водку и коньяк. Я — вся на нервах, никогда ещё не выступала в качестве невесты, ощущения — хуже, чем на госэкзамене.

— Угощайтесь! Нам, — говорит отец, — с сыном по-мужски водочки, а нашей гостье — коньячок!

Ну, выпили они, мать с отцом смотрят на меня, а я опрокидываю рюмку и — хоть бы что!

— И часто вы так пьёте? — Спрашивает меня покрасневшая мама Олега.

— Каждый день, — ничего не подозревая, сказала я.

Отец, после такого заявления, крякнул и говорит:

— Удовольствие дорогое!

— Ну, на это деньги всегда найдутся! — отвечаю я. Родители начинают смотреть на невестку, как на врага народа, а мне ничего не понятно, и я от этого нервничаю ещё больше. Тут ещё женишок… сидит, красный, как рак, от смеха давится, гад, нет чтобы всё объяснить, так он решил стрелки перевести:

— Может быть, телевизор посмотрим?! — пропыхтел Олег.

— Тут интересней, чем в телевизоре! — Не повёлся отец и наливает мне ещё одну рюмку.

Я беру её двумя пальчиками (нашла время чтобы блеснуть воспитанием!) и говорю:

— Вообще-то я из таких маленьких ещё не пила.

У матери со стола нож упал.

— Мужчина придёт в дом, — нервно улыбаюсь и пытаюсь выглядеть воспитанной девочкой-гимназисткой.

— Уже пришёл! — Крякнул отец, восхищённо рассматривая невестку.

— Я так боялась к вам идти, — пытаюсь как-то наладить диалог и понять, что происходит. — Думала, не понравлюсь.

— В общем-то, понравились, вот только пьёте, не много ли? — Встревоженно поинтересовался папа.

— Рюмка маленькая, а если бы вы сразу налили мне кружку…

— Это ж пол моей зарплаты! — Воскликнул отец.

— Вы что, так мало получаете?!

— А вы?

— Достаточно, чтобы мы с мамой каждый вечер пили.

Мать, достав нож из-под стола, теперь уронила вилку. Я же сказала:

— Женщина придёт!

— Не дай Бог! — Показалось, отец собирался перекреститься.

— У нас семейная традиция: собираемся вместе и пьём! — Я, всё ещё ничего не понимая, пытаюсь разрядить обстановку, но топлю себя глубже. — Только мы любим, чтоб он был горячий.

У матери тарелка упала. И почему меня в тот вечер пробило на поговорки? Наверно, от нервов — я сказала:

— На счастье!

— Оно уже здесь! — Заметил отец Олега, а мама печально так спросила:

— И большая у вас семья?

— Еще бабушка и сестра, а отец от нас ушёл — он пил много!

— А вы, значит, не много?!

— Ну, чашки две выпиваю, — весь этот разговор меня жутко напрягал.

— Это ж полбутылки! — Отец офигел, от таких откровений невестки.

— Ну и что, главное, вечером ничего не есть.

— Так вы и без закуски ещё?! — Не утерпела мама.

— Ну почему, у нас варенье.

— Его хорошо с лимоном, — заметил папа.

— С лимоном у нас бабушка пьет. Восемьдесят лет, а пока не выпьет, спать не ложится.

Тут отец встал и говорит:

— Приятно было познакомиться.

— И мне тоже. Спасибо за чай.

— Какой чай?! — вскричал отец. И тут только всё понял.

Олег начал лепетать, мол, не хотел, чтобы коньяк прокис, но звучало это, мягко говоря, неубедительно и пару лещей от папы он словил.

Неспешные разговоры продолжались до глубокой ночи. Хорошо посидели, душевно. Расходиться никто не хотел, но усталость брала своё и постепенно, один за другим, друзья отправились спать. Уже лежа в кровати, в полной тишине, обнимая уснувшую Ярославу, мне показалось, что вот оно — счастье. И всё у нас будет хорошо… должно быть.

2. О смальте

То, что никто не мог видеть, как оно было.

«Эти письма изменят мир: — подумал Радомир Мовеславович епископ Белограда; первосвященник Валеса, верховного бога дорог и полевых межей, всех границ, отделяющих одно от другого; Великий понтифик; Примас Сурры; архиепископ и митрополит Белоградских земель. В свои 135 лет, Святейший отец сохранил ясность ума и живость характера. Его возраст выдавала сухая, тонкая кожа, туго обтягивающая скелет старика. Глубже устроившись в кресле, он ещё раз посмотрел на одиннадцать конвертов, лежащих на огромной, гладко-отполированной столешнице, сделанной из цельного ствола морёного дуба. — Эти слова, выведенные на пергаменте аккуратным, изящным почерком, сильнее воли королей, князей или герцогов. Но, что же не даёт мне покоя?»

Если отбросить в сторону велеречивые слова, упакованные в изысканные обороты, — письма были обычными приглашениями. Приглашениями одиннадцати первосвященникам верховных богов светлого Прайма на ежегодный Вселенский Собор.

Радомир Мовеславович взял из мраморного, украшенного его родовым вензелем писчего набора, густое перо, обмакнул его в позолоченную чернильницу и… на миг, словно в нерешительности, его рука замерла, занесённая над письмом. Но в следующую секунду, старик уверенно её упустил и поставил широкую подпись на документе. Когда на одиннадцатый конверт была наложена восковая печать, а чары обезопасили послание от прочтения не тем человеком, первосвященник понял причину своего беспокойства — хагсаенги.

Конвертов должно было быть двенадцать. Однако теперь, после исчезновения островного ордена, место третейского судьи, непредвзятого арбитра, улаживавшего все конфликты на Вселенском Соборе, оказалось свободно. Сразу же, после исчезновения хагсаенгов, начались столкновение между сторонниками различных конфессий. Древние обиды, словно дедовские одежды, доставались из пыльных сундуков памяти, отряхивались и предъявлялись на всеобщее обозрение. Смогут ли патриархи забыть старые обиды, отбросить прочь интриги и принять взвешенные решения? Радомир Мовеславович прикрыл веки и погрузился в размышления.

Из этого задумчивого состояния его вывело появления личного секретаря, брата Путяты Ладимирова. Первосвященник нехотя открыл глаза и встретил его недовольным взглядом.

— В чем дело, Путята?

— Изволил прибыть брат викарий, Ваше святейшество.

На устах старика промелькнула довольная улыбка. Он сложил письма в аккуратную стопку, встал и протянул их секретарю:

— Немедленно отправить адресатам, — и, передав конверты, поинтересовался: — В какой приёмной брат викарий?

— В малой тёмного мрамора, Ваше святейшество.

Первосвященник кивнул и быстро вышел из кабинета. Когда Радомир Мовеславович стал хозяином епископской резиденции, он ввёл правило — все встречи проводить в приёмных. Кабинет был его личной территорией и доступ туда имело весьма ограниченное количество людей (ближний круг епископа). В этой святая святых дворца хранилось слишком много тайн, опытному человеку могло хватить беглого взгляда на выглядывающий из папки уголок документа или на открытую книгу, чтобы сделать выводы. А этого первосвященник допускать не собирался — сорок лет назад, благодаря подобным мелочам, Радомир Мовеславович придумал гениальный план, по смещению действующего главы церкви, и его же твёрдая, но незримая рука довела интригу до конца.

Издали, сквозь открытую дверь приёмной, увидев викария Ягнило Просо, первосвященник на миг остановился, с удовольствием наблюдая, как мужчина нервно расхаживает туда и обратно по небольшой приёмной его дворца. Викарий терялся в догадках, что может означать столь поздний вызов к патриарху и явно волновался. Выходец из богатого, купеческого рода, Ягнило Просо был честолюбивым человеком, рассчитывающим сделать карьеру в церковной иерархии. Он отличался от патриарха так же как сочная виноградина от усохшего изюма — в свои сорок два года, мужчина был розовощёким, круглым, с зализанными назад рыжими волосами. Викарий представлялся безобидным человеком, однако подобное впечатление оказывалось обманчивым — он был одним из опаснейших людей в храме и считался главным претендентом на должность первосвященника.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить, брат викарий? — с поклоном обратился к Просо неприметный монах.

— Нет, но вы можете поторопить Его святейшество, — отрезал тот. — Или прикажете мне самому его разыскивать?

Монах едва заметно поморщился:

— Я уверен, что патриарх сию минуту спустится к вам, брат.

Он вновь поклонился и торопливо ретировался через дверь в другом конце комнаты.

— Любезный викарий! — воскликнул Радомир, подходя к своему гостю. — Как я рад, что вы приехали, да ещё так скоро!

— Не понимаю вашего удивления, — недовольно произнёс Ягнило Просо. — Вы отправили за мной Старшего надзирателя и думали, что я буду долго собираться?

— Предлагаю вам успокоиться, брат. Присаживайтесь, — епископ указал на небольшой, обитый чёрной кожей, диван, а сам расположился в кресле напротив. — Дело, по которому я вас вызвал, Ягни, чрезвычайно важное.

Услышав своё детское прозвище — Ягни, викарий с трудом подавил раздражение. Так называла его покойная матушка, чего он ей по сей день не мог простить. В юности это ненавистное имя он слышал от всех и каждого — от счетовода до прислуги. Подобная фамильярность оскорбляла Ягнило. Викарий был уверен, что первосвященник нарочно назвал его этим именем.

— Что-нибудь выпьете? — невинно поинтересовался Радомир Мовеславович.

— Ваше святейшество, — с трудом взял себя в руки викарий, — давайте перейдём сразу к делу.

— Ну, к делу так к делу, — по-стариковски покряхтел епископ, устраиваясь в кресле. — Мы удостоились великой чести — провести в Белограде ежегодный Вселенский Собор. К нам приедут сотни младших патриархов и одиннадцать первосвященников, каждый со своей свитой. В своей основе, полемика будет исключительно богословской. Однако, из-за тесной связи власти духовной и мирской, она неизбежно переплетётся с политическими вопросами, охватив все светлые земли.

— Пока я не услышал ничего необычного. Тем более настолько важного, чтобы отправлять за мной Старшего надзирателя.

— Ягни, имейте терпение, — отечески улыбнулся Радомир Мовеславович, не обращая внимания на перекосившееся лицо собеседника, и продолжил объяснять общеизвестные истины: — Каждый, из двенадцати первосвященников (в том числе я) возглавляет партию, отстаивая интересы своей церкви. Отношения, между делегатами Собора, натянутые и для разрешения этих трений необходимо присутствие третьей, непредвзятой стороны. К сожалению, после исчезновения хагсаенгов, какую бы кандидатуру мы не предлагали на это место, остальные патриархи её не утвердят. Политические силы давно сложились и найти новую, незаангажированную персону, на первый взгляд, невозможно.

— На первый взгляд? Ваше святейшество, вы намекаете на то, что нашли эту персону? Вынужден признать — это действительно имеет важное значение для всей церкви. Но почему вы вызвали меня? Мы же говорим не о ком-то из моих знакомых или родственников?

— А среди них есть непредубеждённые личности? — Задал риторический вопрос патриарх. — Если даже такая особа у вас есть, ему всё равно не поверят — тут нужен человек с кристально чистой репутацией, ранее не контактировавший ни с одной из конфессий.

— Да где же вы такого найдёте! — Голос викария эхом отозвался в каменных стенах. В сердцах, он вскочил и стал мерить приёмную шагами. — Даже тёмные. ТЁМНЫЕ жрецы контактируют с нами! Я не понимаю… кто?

— Смею вас заверить, брат викарий, такой человек есть. Что вам известно о недавних событиях в Инураке?

— Каких именно?

— Вторжении хаоситов.

Ягнило Просо сразу же понял, о ком говорит первосвященник и кого пророчит на тринадцатое место в Соборе. Изумлённый викарий присел на диван, потрясённо рассматривая епископа.

— Вы не шутите, — наконец заговорил Ягнило. — Ваше святейшество, приглашать на Вселенский Собор героя, это…

— Это решение наших проблем, — жёстко прервал его первосвященник и сурово посмотрел в глаза собеседнику. — И вам, любезный брат викарий, надлежит отправиться в Инурак, чтобы пригласить этого… чатра на Вселенский Собор.

— Повинуюсь, — склонил голову Просо, — когда отправляться?

— Немедленно. Во дворе для вас запряжён экипаж. — Из широкой мантии старик достал запечатанный конверт и протянул его викарию. — Возьмите. Это приглашение, для тринадцатого участника Собора.

Нетвёрдой походкой, Ягнило Просо вышел в коридор, стены которого были украшены великолепными гравюрами и гобеленами, а пол выложен мраморными плитами, и поплёлся к дверям, ведущим во внутренний двор резиденции.

Мужчина поражался, насколько мастерски епископ его подставил. Первосвященник возглавляет культ, но, как и в каждой общности людей, единства среди священнослужителей нет. Традиционно, на должность викария выдвигался кандидат от оппозиционной группы, чтобы соблюсти баланс и гарантировать защиту интересов всех жрецов. Поручив приглашение никому не известного настоятеля монастыря на Вселенский Собор викарию, первосвященник, в любом случае, оказывался в выигрыше. Если Ягнило не справится — это будет только его ошибка, если всё пройдёт хорошо — Мовеславович легко присвоит этот успех себе.

От пришедшей в голову идеи, викарий замер, словно громом поражённый: «Primum Sangius» — древнее, всеми забытое право. В среде служителей культа оно было распространено не долго — два столетия, после войны с Хаосом. Те времена были, не в пример нынешним, более жестоки, когда власть получали не хитростью и коварством, а силой. «Вот что мне надо! — ликовал Ягнило Просо. — Таким образом, я смогу значительно поднять свой авторитет и, чем Валес не шутит, потягаться с эпископом за титул первосвященника».

Донжон Серого Мисаля был последним рубежом обороны замка и его самой высокой башней, возвышавшейся над остальными зданиями. Построенный из тугоплавкого камня, он внушал уважение своей мощью, и восхищение своей стремительностью, лёгкостью.

Сигихард Бадвин сидел наверху, лениво осматривая зелёную долину. Он обводил взглядом далёкий мерцающий горизонт — не появятся ли какие-то признаки, возвещающие о вторжении. Но все было спокойно. Бадвин прищурил тёмные глаза, увидев орла высоко в утреннем небе, и улыбнулся.

— Лети, большая золотая птица. Живи! — Сигихард вскочил и потянулся.

После окончания осады, в живых осталось двести тридцать наёмников. Мисальдер честно с ними рассчитался, выдав щедрые премиальные, и пятьдесят воинов покинули монастырь, а сто восемьдесят человек решили присоединиться к ордену. Они получили обязательные для чатра предметы экипировки (чалму, рясу, штаны, наручи, кинжал) и прошли посвящение в послушники. В отличие от полноправных членов ордена, бывшие наёмники не имели масштабируемого оружия с симбиотом — эту честь надо было заслужить. К сожалению, заряды в Алтаре, как сказал настоятель, не бесконечны, и чтобы их восполнить необходимо долго молиться.

Чалма, великолепное изделие из мягкого шелка, была ему великовата и съехала на один глаз. Бадвин, выругавшись, скинул ее. Когда-нибудь он сложит гимн в честь армейского снабжения. В животе бурчало, и Сигихард высматривал своего друга Альвборда, который отправился за завтраком, неизменно состоявшим из чёрного хлеба и сыра. Обед был гораздо питательнее и вкуснее, но до него ещё целых полдня… Заслонив рукой глаза, Бадвин различил вдалеке приземистую фигуру Альвборда — тот как раз появился из столовой с двумя тарелками и кувшином — и улыбнулся. Сигихард поражался, как его друг (милейшей души, покладистый, добрый человек) стал наёмником, а потом смог выжить при осаде Мисаля?

— Хлеб и сыр, — улыбаясь, объявил Альвборд, вылезая на крышу донжона сквозь люк в полу. — И кувшин молока. Знал бы я, что монахи так питаются — десять раз подумал, прежде чем становиться послушником.

— Можно подумать, наёмниками мы каждый день ели от пуза. Тут хоть какой-то есть порядок и стабильность.

— Это да. Просто подумал, как там сейчас дома, в деревне… все мужики, наверно, в полях — самое время сбора урожая. А ты видел, какая тут земля?!

— Угу, не чета нашей. Не удивительно, что местные крестьяне живут настолько хорошо и богато.

— Вот я думаю, может и себе осесть на земле? Завести семью, поставить дом…

— Альв, уж не намекаешь ли ты на вдовушку из Жаревницы, — улыбнулся Сигихард, — как её… Ребекка?

— А что?! Или, по-твоему, я не имею права на счастье?

— Тише, тише, — успокаивающе поднял ладони Бадвин, — конечно же, имеешь. Тем более, чатра — необычные монахи, у нас может быть жена, дети и дом — тебе даже из ордена не придётся выходить.

Следующие несколько минут, мужчины молча ели, думая каждый о своём.

— Совсем забыл! — Воскликнул Альвборд и полез в свой вещевой мешок. — Я к кладовщику зашёл и немного прибарахлился. Держи.

Бадвин взял у друга бронзовый, абсолютно гладкий шлем. Воин уже видел, для чего его используют чатра, поэтому снял чалму и вставил эту полусферу в нее. Получившийся головной убор Сигихард сразу же одел и выругался:

— Проклятье на головы всех интендантов мира! Альв, тебе чалма впору?

— Да нет, маловата. А что?

— Примерь мою.

— Опять ты за своё, Сиги. Брат Громыхайло говорит, что меняться запрещено.

— Пусть чума заберёт брата Громыхайло с его правилами. Можно подумать, ты его не знаешь. Я не удивлюсь, если гном специально перепутал размеры, чтобы мы мучились, а ему никогда больше не поручали хозработы. Примерь.

— Ну… да, он такой… он может. Но там внутри номера обозначены.

— Кто на них смотрит? Примерь её, ради всех пластов мирозданья.

Альвборд посмотрел по сторонам и надел чалму Сигихарда.

— Ну как? — спросил тот.

— Отлично! Словно специально для меня делали.

— Дай-ка мне свою. — Бадвин примерил чалму Альвборда — та оказался ему почти впору. — Расчудесно! Она мне подойдёт.

— Так ведь правила…

— Нет такого правила, чтобы головной убор был не впору…

— Гости, — Альв перебил друга, указывая пальцем на край долины. — Интересно, кто это?

Со стороны Риницы, по грунтовой дороге в долину въезжала карета, сопровождаемая десятком всадников охраны.

— Как всегда, — спокойно ответил Бадвин, подходя к набату. — Неприятности.

Я был в мастерской, когда услышал звон набата.

БАМ-М.

Замерев, я уставился в окно, ожидая новых ударов, но их не последовало. Это означало, что к нам пожаловал отряд численностью до ста человек. Система тревожного оповещения, предложенная Олегом, была очень простой: каждый удар колокола — сотня визитеров. Теперь, как только раздавался звон набата, я замирал, ожидая, что он разразится бесконечным перезвоном. Конечно же, глупо так себя вести — на протяжении месяца никто не сможет на нас напасть, но нервы, за последнее время, расшатались не на шутку. Так и параноиком стать недолго.

«Инок, — написал мне в приват Роман Орешек — дежурный офицер караула. — К тебе тут прибыл какой-то виконт… нет! Викарий».

«Так виконт или викарий?»

«Викарий. Говорит, что хочет обсудить с нашим настоятелем важное дело».

«Непись?»

«Да. И, судя по всему, очень непростой персонаж — у него десяток охранников».

«Хорошо. Выдели человека в сопровождение и пусть его отведут… — вот тут я завис. „Где назначить встречу? Советовал мне Потап: привести кабинет в порядок, но я всё откладывал, а теперь…“ — В библиотеку. Это единственное нормально обустроенное помещение, но пусть его ведут медленно».

«Не вопрос. Устроим викарию мини-экскурсию по замку, покажем достопримечательности».

После инцидента в трактире, я стал более трепетно относиться к своему внешнему виду — обзавёлся двумя сменными комплектами экипировки: один — для работы (с бонусами к крафту), второй — для тренировок (с увеличением выносливости). Быстро переодевшись в третий, парадно-выходной комплект одежды, я поспешил в библиотеку.

Для меня монастырь, прежде всего, был крепостью. Но сейчас, пробегая по пустынным коридорам с голыми убогими стенами, я осознал — насколько неправ. Любой гость, оказавшись в замке, будет воспринимать нас не как спартанцев, закаляющих своё тело и дух, а как нищебродов. «Это никуда не годится, — дал я себе мысленный зарок, — с завтрашнего дня, займёмся отделкой помещений».

Библиотека была любимым детищем Профа, и занимала два этажа, по три комнаты на каждом. Толстые ковры плотно укрывали полы во всех помещениях, приглушая любые звуки. Из роскошного вестибюля можно было попасть в две читальные комнаты или, поднявшись по воздушной лестнице на второй этаж, в книгохранилище. Там, в бесконечном лабиринте деревянных стеллажей, хозяевами были не люди, а книги. Древне-грозные фолианты, в переплётах из дубовых досок; окутанные потёртой кожей, рукописи; зажатые в металлические тубусы, с выцветшими от времени буквами свитки — наблюдали медленное течение времени и смену своих хранителей.

Я пролетел мимо хранителя библиотеки, крикнув на бегу:

— Буду в правой читальне! — и, дёрнув дверь из белой сосны, ввалился в комнату.

Схватив с ближайшей полки первую, попавшуюся под руку книгу (лишь бы вид имела повнушительнее) я уселся за резной столик у окна. Успел. Викарий появилась только через пять минут.

— Вы настоятель? — спросил гость, входя в библиотеку.

«А где же „Здравствуйте“ или „Прошу прощения, за беспокойство“?» Мне не понравился ни вопрос, ни тон, которым он был задан, ни сам викарий. Напыщенность так и сквозила в каждом жесте посетителя, но мы культурные люди и, прежде чем дать в рыло, пролетарским мозолистым кулаком, вежливо поинтересуемся — «че он сюда припёрся».

— Да, — пытаюсь натянуть вежливую улыбку на лицо. — Инок. Сергей Инок. С кем имею честь?

— Викарий Его святейшества, первосвященника Валеса, Великого понтифика, епископа Белограда Радомира Мовеславовича брат Ягнило Просо. — Патетически провозгласил надменный священнослужитель.

«Прыщ на ровном месте, — подумал я, продолжая скалиться на все тридцать два. — Понтифик, епископ и… кто там ещё? Это всё разные люди или один и тот же персонаж?»

— Очень приятно. — Стараюсь формировать короткие фразы. Высокомерный тон гостя раздражает, боюсь, могу сорваться и нахамить викарию. — Чем обязан вашему визиту?

— До меня дошли слухи, будто бы в этих местах произошло столкновение с хаоситами. — Ягнило вопросительно уставился на меня, но, не дождавшись реакции, продолжил: — Я жду объяснений. Действительно ли эти события имели место быть и какова ваша роль в них.

— Имели, — скрежетнув зубами, выдавил я. С горем пополам, у меня получилось обуздать эмоции, не послать этого напыщенного индюка с его требованиями по известному адресу, а миролюбиво ответить: — Буду рад помочь.

По промелькнувшей на лице викария торжествующей ухмылке, я понял, что попал. Ещё не осознав — мои слова или действия стали тому причиной, но каким-то образом я совершил ошибку. Резко проснувшееся сверхъестественное чутье подало тревожный сигнал, что сейчас меня будут бить, может быть, даже ногами.

3. О новых горизонтах и древних понятиях

— С этим всё ясно, — подытожил первую часть моего рассказа Рубило. — А сам-то ты понял, почему так получилось?

— Угу — буркнул я. — Надо было этому хмырю сразу по роже настучать.

— Ну-у, в принципе, да. Но не сразу и не по роже.

Что ту сказать… я опять нашёл приключения на свою пятую точку. Именно поэтому было созвано экстренное совещание офицеров ордена. Даже Потап бросил все дела в столице королевства, примчался в монастырь, чтобы послушать мою историю и решить в насколько глобальные неприятности втянул их мисальдер.

— Сначала он тебя прощупывал, — Рубило решил объяснить всем присутствующим свою точку зрения. — Если бы ты сразу поставил его на место, может ничего и не произошло. А когда на прямое оскорбление начал улыбаться, как клоун, и предлагать помощь… результат был предрешён.

Ребята, Серёга, — Потап обвёл взглядом всех офицеров, — вы постоянно совершаете одну большую ошибку. Да-да, Настя, не надо удивлённо приподнимать брови. Ты, Сергей, Олег, вы все почему-то проецируете отношения из реала в вирт. Поймите — это другой мир! У него свои законы, правила, нормы поведения, но большинство игроков взаимодействуют с местными по заложенным с детства шаблонам. Забудьте! Вот вам простой пример:

«Незнакомца надо встречать приветливо» — стереотип, навязанный нам современной культурой. Для местных, любой незнакомец — это потенциальная угроза.

А почему, как вы думаете, среди игроков так мало дворян? Да потому, что ни одному из аристократов не придёт в голову выспрашивать у старосты деревни, чем бы ему помочь, а потом ещё и требовать НАГРАДУ!

Вы слышали об Уильяме Адамсе? Это англичанин, в конце 16-го века он попал в Японию, где остался до конца своих дней. Он стал прототипом нашумевшего в своё время романа «Сёгун». Никто не читал? — Гробовое молчание было ответом Рубило. Мало кто понимал, к чему клонит мэр и зачем он вспомнил какого-то древнего англичанина. — Обязательно прочитайте или посмотрите фильм. Но к чему я всё это. Он столкнулся с абсолютно чуждыми ему культурой, нормами и правилами поведения, представлениями о духовных ценностях. В эпоху Адамса Европа и Япония были настолько не похожи в этом плане, что английский моряк оказался в полном смысле слова в совершенно ином мире. И, тем не менее, судя по тому, что мы знаем о нем, он нашёл в себе способности вжиться в новую среду, стать «своим» в японском обществе.

А из тебя, — Потап ободряюще мне подмигнул, — мы ещё сделаем настоящего мисальдера и дворянина. Этика, риторика, эстетика, геральдика, богословие — научим, а не хочешь — заставим.

Я лишь согласно махнул головой. Всё правильно, если назвался лидером, будь добр — соответствуй. Как часто человек принимает условия игры, по которым другие несут ответственность за него? Все начинается с самого рождения, когда отец и мать отвечают за своё дитя. Дальше в школе учителя берут ответственность за наши знания, а когда начинаем работать, то считаем, что за все отвечает начальник, а мы только работаем на него. Нет уж — пора брать ситуацию в свои руки. Не плыть по течению, а прогнуть этот мир под себя! И если для этого придётся учиться — буду сидеть за книгами, пока все не вызубрю.

— А что там дальше-то было? — Поинтересовался Рубило.

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… а главное — за что!» Несколько секунд я в шоке пытался переварить текст системных сообщений и понять, почему мне такое счастье привалило. «Какое несоответствие? Что я, блин, нарушил?! — Крутилось у меня в голове, но, стоило взглянуть на самодовольную физиономию викария, как я взял себя в руки. — Ладно. Потом разберусь с первопричинами, а сейчас у меня по расписанию убийство обнаглевшего монаха».

— Викарий, предлагаю разрешить наш спор во дворе. Прошу, — и указал монаху на выход из библиотеки.

Я был абсолютно спокоен и уверен в себе. Все основные скилы давно откатились и, главное — Предвиденье в бою против нпс будет работать на 100 %. Кроме того, за время осады, я апнул восемь уровней, так что разница с викарием была не катастрофическая.

Моя самоуверенность продлилась не долго. Вдруг сработало Предвиденье: «Всё не так просто, — словно шептало оно, — присмотрись к противнику». Я начал вглядываться в спину впередиидущего круглого монаха и неожиданно понял! Это было не описание класса или скилов викария, а именно знание о его возможностях, словно кто-то взял и вложил мне их в голову.

«Повелитель Вероятностей», «Мастер Рандома» — не знаю, как правильно назвать его класс, ничего подобного я нигде ранее не встречал. Суть же его способностей легко охарактеризовать двумя словами — управление случайностями. В игре, как и в реале, имеет место Случайность. Можно поскользнуться и сломать руку, надёжная ступенька вдруг оказывается прогнившей и трескается под вашим весом, а удар, должный отправить противника в нокаут, проходит вскользь. В таких ситуациях мы говорим: «Случайность» и как с ней справиться — незнаем, но в игре вероятность любого события просчитывается математически. Этот же персонаж (викарий) был способен управлять и изменять ваши шансы на успех. Любая, ЛЮБАЯ атака, направленная на монаха, могла иметь самые неожиданные последствия, вплоть до того, что вместо него вы будете бить сами себя.

Я начал спешно читать молитвы, обвешиваясь бафами. Открыл инвентарь и, вздохнув, достал несколько дорогих зелий. «Чего их жалеть? Если проиграю, всё имущество отойдёт викарию… Стоп! Что значит всё? И монастырь?!» Только сейчас до меня дошло, чем же я рискую.

— Это место вас устраивает? — С ухмылкой спросил толстяк.

Мы вышли на центральный двор с котлованом в центре, где со временем планировалось поставить фонтан. Слева от ворот грохотала кузница, а справа — пустовала конюшня с амбарами на втором этаже, далее по обе стороны тянулись склады: соляной, дровяной, оружейный, продуктовый. Двухэтажные, с остроконечными черепичными крышами, на которых реяли знамёна сотен, стояли друг напротив друга близнецы-казармы. Между ними и столовой прогуливались или беседовали на массивных лавочках обитатели замка. По окружающей двор стене ходила стража, мерно бряцая оружием.

— Вполне, — сухо отвечаю я и достаю посох.

Тянуть с началом схватки не вижу никакого смысла, поэтому атакую первым.

Быстрый боковой удар. Предвиденье не подвело и показало, как викарий поставит блок. В последний момент я меняю линию удара.

Багх!!

Со страшным грохотом наши посохи столкнулись. У меня не получилось подвернуть своё оружие, чтобы нанести урон противнику. Или я его слишком разогнал и не смог изменить траекторию, или сработала классовая способность викария.

Но я уже готовлю новую атаку. Посох жужжит, разрезая воздух. Несколько стремительных обманных ударов, призванных дезориентировать врага, а теперь… обратный конец посоха со всей силы врезался мне под колено. Я упал.

— Ха-ха-ха, — толстяк спокойно стоит и тычет в меня пальцем. — Настоятель, вы такой потешный.

Ах, ты ж тварь! Прямо из положения лежа, я прыгаю на викария и опять падаю. Как! Ну как у меня получилось попасть ногой в единственную ямку на каменном плацу! Растяжение. Кидаю на себя заклинание лечения и делаю несколько шагов назад.

«В лоб тебя не взять, — буравя толстяка взглядом, я обхожу его по кругу. — А может быть попробовать массатаки? Да у меня их немного, но всё же есть». Сказано — сделано: Гром Земли! И взрывная волна меня подбрасывает вверх — почти весь урон пришёлся по мне самому!

— Настоятель, какой же вы, право слово, прыгучий. — Издевается викарий, глядя на меня у своих ног. — Но пора заканчивать этот фарс.

С его посоха срывается ледяная стрела, но я успеваю откатиться в сторону. Последовавший за заклинанием, удар посоха — уверенно блокирую. У толстяка открыт бок. Я туда бью и… тупо, мажу! Проваливаюсь вслед за своим оружием, делаю шаг вперёд — получаю палицей по хребту. Боль!!! Лечение, лечение, лечение. Пронесло — ноги работают, и я разрываю дистанцию.

Викарий пытается меня достать. Все его атаки предсказуемые и примитивные, на таком уровне сражается любители, а не мастера. Я бы его уделал, даже, не прибегая к помощи Предвиденья, но проблема в том, что любой мой удар по нему обречён на неудачу.

Я ухожу в глухую оборону, пытаюсь тянуть время. Есть у меня одна идея, но для этого надо ввести себя в состояние близкое к медитации — отбросить все лишние мысли, полностью сконцентрироваться на задаче. Посохи гудят в воздухе, атакующие заклинания разбиваются о защитные экраны.

Муха. Вредное насекомое, наплевав на происходящее вокруг, покружило вокруг нас и уселось на рукав мантии викария.

— Признаюсь, вы не плохой боец, настоятель, — пропыхтел раскрасневшийся, потный викарий, делая шаг назад и пытаясь перевести дух. — Однако, рано или поздно, я вас достану.

— Возможно, это у вас и получилось бы, проживи вы ещё несколько лет и уделяй достаточно времени тренировкам. — Впервые, с начала поединка я улыбнулся, превратил посох в глефу и нанёс стремительный удар.

До викария очень долго доходило, что же произошло. Сначала его глаза расширились и только потом он отпрыгнул назад, продолжая таращиться на свою окровавленную руку. А я уже наносил новый удар. Толстяк попытался поставить неловкий блок, но у него ничего не получилось — лезвие глефы легко вспороло штанину и вонзилось в ногу монаха.

— Как?! — Неверяще завизжал викарий. — Ты не можешь причинить мне вред. Меня нельзя бить!

— Я не трогаю тебя, я бью муху.

— Какую муху? Нет тут мух!

— У меня с детства была хорошая фантазия — я её вижу. Вот сейчас она уселась тебе на ухо.

Резкий удар глефы и на камень мостовой падает отрезанное, кровоточащее ухо монаха. Ягнило Просо уронил посох и прижал руки к обрубку, от страха все молитвы и заклинания выветрились из головы викария.

— Ой, извини. Я не сказал, на какое именно ухо села муха. Вот теперь она на твоём левом…

— Нет!!!

Да. Новый росчерк глефы и ещё один маленький кусочек плоти толстяка с тихим, мерзким шлепком упал на землю.

— А теперь — нос, — говорю я. Однако посмотрев в круглые, наполненные страхом глаза викария мне вдруг стало противно.

Размахнувшись, я опустил лезвие глефы на шею монаха. Его голова сначала подлетела на десяток сантиметров вверх, а потом с глухим треском упала на камень, спустя пару секунд рухнуло и тело Ягнило Просо.

Да, викарий оказался тем ещё выродком, однако опускаться до его уровня и издеваться над противником не стоит. Взглянув на себя со стороны, я ужаснулся до чего мог дойти и в кого превратиться. Самое страшное — зверю внутри меня нравилось мучить монаха! Он упивался своим могуществом, паникой в глазах жертвы, запахом ужаса. Только мне очень не понравились эти чувства — липкие, мерзкие, истеричные и я постарался от них избавиться, надеюсь, навсегда.

Привычно дотронувшись до тела викария, чтобы собрать лут, я удивился, когда смог поднять только один предмет — конверт, запечатанный бляхой восковой печати. Надпись на нем гласила:

«Мисальдеру Серого Мисаля, чатра Сергею Иноку».

— Вот и всё, — закончил я свой рассказ.

— Понятно, а можно взглянуть на письмо?

— Конечно, — я протянул Потапу конверт. Навряд ли мэр найдёт в нем что-то неожиданное или новое. Текст письма немного старомоден и излишне пафосен, но, в тоже время, предельно ясен и не предполагает двоякого толкования.

— Надо ехать, — вынес свой вердикт Потап и передал конверт Насте, возжелавшей ознакомиться с письмом.

— Конечно надо! — В горле вдруг запершило, я сделал большой глоток чая и продолжил: — Мне, только взял конверт, сразу же цепочку квестов выдали, а там штрафы за отказ… караул.

— Эх, везёт тебе. — Восхищённо посмотрел на меня Игорь. — Потап, как ты его называл? Мидас? Ну точно, к чему не притронется — везде уникальный квест оторвёт.

— Угу, — грустно усмехнулся я. — У нас в замке дел по горло, в глобалке ещё конь не валялся, а тут очередная цепочка… Да уж, везёт, как утопленнику.

— Пойми, — горячо начал убеждать меня Рубило. — Собор — это шанс подняться в церковной иерархии, а тогда мне будет проще протянуть через Королевский Совет вассальную клятву.

— Кстати, что из себя представляет Вселенский Собор?

— Точной информации нет, — заговорил Громыхайло. — Последний Собор был год назад в Турине (Лагия), а тогда игроки еле перевалили через пятидесятый уровень. Никто их на событие такого масштаба не приглашал, и пользователи вынуждены были довольствоваться выполнением мелких квестов (принеси-подай).

— А сейчас? — Я с интересом посмотрел на гнома. — Игроки будут на Соборе?

— Возможно. Есть несколько настоятелей храмов, которые равны тебе по званию, но пригласят их или нет… кто знает.

— Думаю, что наш брат-игрок, обязательно найдёт способ попасть на такой ивент. — Высказал предположение Олег. — Наверняка кланы подсуетятся и продвинут своих кандидатов.

Тринь.

— Народ, подождите пару минут. Тогава вызывает, узнаю, что надо тёмным и продолжим.

— Приветствую вас.

— Здравствуйте, Сергей.

— Всё ли у вас хорошо? Получили наш перевод? — Первым делом, после окончания войны, мы рассчитались с Триадой за предоставленные расходники (зелья, свитки, амулеты).

— Спасибо, всё хорошо, а товары уже лежат на наших складах. Но я связался с вами по другому вопросу.

— Чем могу помочь?

— Как продвигается выполнение глобального квеста?

— Вы вовремя позвонили. Мы с офицерами как раз сейчас обсуждаем план первоочередных шагов, чтобы выяснить местоположения озера.

— В таком случае, можете себя не утруждать — наши специалисты определили, где находится Мёртвое Озеро.

— Да! И где же? — Молодцы союзники, профессионально работают. Хотя… во время осады, нам некогда было заниматься поисками, а они могли уделить им достаточно времени.

— Я скину вам координаты. Когда вы сможете прибыть на место?

— Секунду, сейчас сверюсь с картой.

Указанная точка находилась на юге Ничейных Земель, где-то на границе между Пограничными Горами и владениями гоблинов. От ближайшего, известного мне, портала к Мёртвому Озеру было два дня пешего пути. Надо бы накинуть сутки на непредвиденные задержки, сборы.

— Три дня, — ответил я азиату. — Ваши разведчики уже там были?

— Нет. Рекогносцировку планируем провести уже на месте, у нас есть хорошие специалисты.

— Но количество участников рейда будет равным с двух сторон?

— Конечно. Мы соблюдаем условия договора.

Распрощавшись с лидером Триады, я обратился к друзьям:

— Ну что, баста, карапузики, кончилися танцы!

— Помирать — так с музыкой! Запевайте, братцы! — улыбнулась Настя. — Я обожала этот фильм в детстве.

— Ага, но нас, как и козлят в этом фильме, ждут большие неприятности.

— Почему?

— Откуда?

— Что случилось? — загомонили офицеры разом.

— Ну-у, возможно, я несколько преувеличиваю, но что-то определённо произойдёт. Тёмные нашли Мёртвое Озеро. Пора выполнить следующее задание цепочки!

4. О знакомстве с гоблинами

Друзья озадачили меня длиннющим списком из тридцати книг: этика, риторика, история, эстетика, геральдика, богословие… По их мнению, мне предстояло не только их прочитать, но и выучить. Сумасшедшие, я, во время обучения в институте, столько не зубрил. Как же, на моем месте, должен поступить умный… хорошо, пусть не «умный», а «хитрый» студент перед экзаменом? Правильно — сделать шпаргалки! Найдя в сети необходимые книги, я сам себе скинул их на почту и теперь в любой момент смогу, из меню персонажа, их открыть.

Оповестив соорденцев о сборе, я устроился в кабинете и принялся штудировать литературу. Шпаргалки шпаргалками, но необходимо знать: какая информация в какой книге находится. Кроме того, обучение в вирте происходит быстрее, чем в реале и часть знаний я запомню, даже после одного прочтения.

Должно быть друзья ещё не отошли после осады — я думал, нам потребуется минимум полдня на сборы, но всего через полтора часа все были в игре и приготовились к длительному походу. Процесс самообразования пришлось свернуть. Все нпс оставались в монастыре, дольше всех возмущался Харальд — его выбрали лидером Дракона, и он упорно настаивал на необходимости задействовать его отряд в предстоящей миссии. Мне с трудом удалось убедить варвара в необходимости остаться и защищать замок, пока игроки будут заняты решением проблем вдали от монастыря. Когда мы покидали обитель, Харальд и Лао Мин стояли на надвратной башне, провожая нас.

— Странные они.

— Они? — Переспросил островитянин.

— Герои, — пояснил варвар. — Только закончилась одна война, как они уже спешат на новую. Разве не престало монаху больше времени проводить в молитвах?

— Ты не прав, Харальд. Совсем не прав. Я тоже испытываю упоение боем. Да и кто не испытывает? Спроси Джанджи или Миншенга. Пока мы остаёмся людьми, мы и чувствуем по-человечески.

— Стало быть, то, что мы чатра, ничего не значит? — удивился Харальд. — Все святые книги учат тому, что война есть безумие, что человек низок в своей жажде власти и крови. Мы поднялись выше обычных людей благодаря своим почти богоравным способностям. И вот выходит, что мы, как и все прочие, жаждем боя и крови. Все впустую!

— Как ты самодоволен, Харальд, — сказал Лао Мин с лёгкой тенью гнева в голосе и взоре. — «Богоравные», «обычные люди». Где же смирение, к которому мы стремимся? До прихода в орден, ты мало что знал о богах, жрецах и монахах — но тем легче даётся тебе учение. И мы выбрали тебя Духом Дракона. Только ли за то, что ты превзошёл все науки и постиг философию?

— Я полагаю, что да.

— И ты снова заблуждаешься. Ибо во всякой мудрости таится страдание. Ты страдаешь не из-за отсутствия веры, но оттого, что веруешь. Вернёмся к началу. Зачем чатра нужен Дракон? Зачем они вообще сражаются?

— Чтобы умереть.

— Предположим, но зачем умирать именно так? Почему бы не уморить себя голодом?

— Потому что на войне воля к жизни проявляется всего сильнее. Человек из всех сил старается выжить. Он заново обретает любовь к жизни.

— А с чем приходится бороться НАМ?

— Со своими сомнениями, — прошептал Харальд.

— Однако ты не думал, что подобные сомнения могут посетить тебя — до того ты был уверен в своей богоравности?

— Да, был — а теперь уже не уверен. Это очень тяжкий грех?

— Ты сам знаешь, что нет. Почему я ещё жив, мальчик? Почему не умер вместе с хагсаенгами несколько месяцев назад?

— Ты был тем избранным, кому предстояло сохранить знания и передать их следующему поколению.

— Но почему я был избран?

— Потому что был самым совершенным из всех.

— Почему тогда орден хагсаенгов возглавлял не я?

— Я тебя не понимаю.

— Как избирают главу?

— Не знаю. Ты никогда мне не говорил.

— Тогда угадай, Харальд.

— Он должен быть самым лучшим. Самым…

— Совершенным?

— Я сказал бы «да», но уже вижу, к чему ты клонишь. Если ты был самым совершенным, почему тогда не был Верховным Ламой? Ну, так почему же?

— Скажи мне сам. Вчера мы проводили ритуал, чтобы прозреть будущее и ты должен был видеть этот наш разговор.

— Я пытался рассмотреть какие опасности грозят Серому Мисалю. Мне недосуг было заниматься подобными мелочами.

— О, Харальд, ты так ничего и не понял! Ты как раз и занимался мелочами — бессмысленными и ничтожными. Какое этой планете дело до того, падёт Мисаль или нет? Мало ли монастырей пало, а орденов исчезло за минувшие века? И что значит для Вселенной их судьба? Или наша смерть?

— Скажи тогда, мастер-наставник, — как избирается глава Дракона?

— А ты ещё не догадался, сын мой?

— Кажется, догадался.

— Тогда скажи.

— Он самый несовершенный из братьев? — тихо спросил варвар, глядя синими глазами в лицо островитянина и жадно надеясь услышать, что это не так.

— Да, самый несовершенный, — печально повторил Лао Мин.

— Но почему?

— Чтобы сделать его задачу ещё более трудной. Чтобы дать ему возможность возвыситься до своего поста.

— А я не справляюсь?

— Еще рано судить об этом, Харальд. Ещё рано…

Краски гор часто бывают скупы, но нарисованы они очень мощными, необычными мазками, которые сильно воздействуют на человека. Вас охватывают изумление и восторг при виде грозной красоты горных пейзажей. Окружающий мир кажется настолько необычным и своеобразным, что его можно сравнить с ландшафтом другой планеты. Этот мир иллюзорен. Он часто наполнен полной тишиной. Но, однако, в горах не царит полное безмолвие: звуки журчащих родников и ручьёв, шум рек и водопадов, свист ветра и крики горных птиц рождают прекрасную, гармоничную музыку дикой природы. Грохот камнепадов или лавин — это тоже реальность гор, заставляющая помнить об осторожности и наглядно осознавать слабость человека перед стихией. Природа гор очень изменчива, она сурова и непредсказуема — и этим интересна.

В точку сбора, указанную Тогавой, мы прибыли за двадцать часов до оговорённого времени и встретились с разведчиками Триады.

— Мы думали, что вы только завтра подойдёте. — Билл Блэквотер, командир отряда скаутов, грел руки у костра и напряжённо всматривался в лица прибывших монахов.

— В монастыре дел никаких не было, вот мы и решили, что лучше тут подождём. — Я также присел к огню.

— Наши уже вышли, но будут на месте завтра, — недоверие никуда не исчезло из тона разведчика.

— Не переживай, — я ободряюще подмигнул воину. — Без вашей команды мы к озеру не пойдём. А ты не знаешь, есть ли тут поблизости какие-то данжи, где можно было бы развеяться?

- Есть, — наконец-то Блэквотер расслабился и, махнув рукой в сторону горного перевала, сказал: — Там, как подниметесь вверх, внизу справа будет небольшая расщелина, сквозь которую увидите долину. В ней живёт сотня гоблинов 65 уровня и в конце босс — шаман 70 уровень. Легко справитесь.

— Ясно, спасибо. — К сожалению, триадовцы уже зачищали данж и мы не получим плюшек первооткрывателей, но не сидеть же без дела. Я встал и обратился к соорденцам: — Народ, есть желающие прошвырнуться по небольшому данжу?

Набралось сто человек, у остальных заканчивалось время нахождения в игре или надо было в реале завершить дела. Учитывая наш уровень и количество, гоблины не создали бы для нас каких-то проблем. Мы уверенно взобрались на перевал и зашли в ущелье.

«Это только у меня мобы не агрессивные?» — Поинтересовался я в чате рейда.

Мы затаились за огромными валунами, разбросанными при выходе в долину из ущелья. В десяти метрах от нас три гоблина-охранника азартно играли в кости на щелбаны.

«У меня немного красные, — высказался Олег, аккуратно выглядывая из засады. — Я бы даже сказал не красные, а розоватые».

«Странно…»

«Да че тут странного-то? — Удивилась Настя. — Гоблины — разумная раса, только за них мало кто играет, больно уж они уродливые. Так что это не мобы, а нпс».

«А-а-а, — дошло и до меня, — получается, что у меня репа со всеми фракциями больше чем у вас прокачана. Значит… с ними можно поговорить».

«Серёга, ты что это задумал?»

«Попробую с гоблинами пообщаться. — Сказал я, выходя из-за камня. — Со слов Тогавы, возле Мёртвого Озера есть гоблинское поселение, может эти что-то подскажут».

— Бар! — крикнул гоблин-копьеносец, заметив меня. — Бар ан!

«Сам ты „бар-ан“, — подумал я поднимая руки вверх и продолжая сближаться с коротышками. — Или, точнее, козел — колечко в носу и аромат… специфический».

Зеленокожие уродцы похватали своё оружие и угрожающе направили на меня. Ростом они были метр с кепкой… в прыжке… с табуретки. Сгорбленные, с удлинёнными кистями рук и стопами ног гоблины производили отталкивающее впечатление, особенно, когда начинали говорить, демонстрируя широченную пасть полную зубов, привычных к любой пище, от говядины до человечины и падали.

— Кер кезджими? — надрывался копьеносец, тыча в меня своей палкой.

— Вы об-щий по-ни-ма-ете, — раздельно произнёс я и обратился к друзьям в чате: — «Че они хотят? Кто-то знает гоблинский?»

«Похоже на дико извращённый Кхуздул (язык гномов)» — нашёлся Громыхайло.

«Так переведи!»

«А че ту не понятного? Тебя спрашивают: имя, фамилия? Звание? Номер воинской части? Где находятся ваши баллистические ракеты?»

«Мать!!! Какие ракеты?!»

«Да не кипишуй ты так, — хохотнул гном, — говорят: кто ты такой?»

— Сергей, — я потыкал в себя указательным пальцем, чтобы гоблины сообразили, что это моё имя. — Сергей Инок. Мир вам.

— Седжинок Мивам, — перековеркал уродец мои слова и спросил: — Кер курил.

В чате поднялся ржач: «Курилка» — надрывались соорденцы. К счастью, гном быстро взял себя в руки и перевёл:

«Че надо, спрашивают».

«Как сказать, чтоб они меня к шаману отвели?»

С горем пополам, при помощи гнома и интернациональных жестов охранники поняли, чего я от них хочу и отвели меня к шаману. Им оказался скукоженный, беззубый старик с кожей пепельного цвета. Шаман обосновался в небольшой пещерке в центре которой тлело кострище, а в дальнем углу валялась груда плохо выделанных шкур — ложе колдуна. Главное же, он знал общий язык.

— Пей, — старик протянул мне плошку со странным тягучим варевом, в котором плавали мелкие кусочки грибов.

Боясь оскорбит шамана отказом, я принял посудину и сделал осторожный глоток. К моему удивлению, вкус у варева оказался приличный, немного сладковатый. А вот эффект… торкнуло меня не по-детски. Картинка смазалась, и чтобы удержать равновесие, я присел на каменный пол пещеры.

— Я тебе помогу, — вещал старец, — если ты подсобишь мне.

— Сделаю всё от меня зависящее, — заплетающимся языком, пообещал я.

— Слушай же. Народ гобни жил в чудесной долине. В озёрах и реках было много рыбы, в лесах — видимо невидимо ягод, дикие пчелы давали мёд, а птицы делились яйцами. Гобни жили мирно, не зная что такое убийство или война, ведь даже хищных зверей в той долине никогда не было. Но однажды пришли эльфы и прогнали гобни из своего дома.

В горах, кроме грибов, ничего съестного не было, а как охотиться или обрабатывать землю гобни не знали. Настали тяжёлые времена, многие умерли. Перед старейшинами народа встал вопрос выживания.

— Я представляю женщин, которые могут иметь детей, — сказала Курсраси. — У нас двадцать три супружеские пары, их мы в расчёт не берем. Остаётся четырнадцать девушек и девятнадцать мужчин. Я предвижу серьёзные проблемы.

— Курсраси, что ты предлагаешь? — осведомился вождь Темханикс.

— Если двое мужчин воспылают страстью к одной и той же женщине, пусть они в честном бою решают, кто наиболее достоин этой чести.

— Я согласен, — сказал шаман племени Подзобер, — так только лучшие продолжат свой род.

На вершине холма была неглубокая впадина — естественная арена. Зрители расселись по краям. Роль арбитра взял на себя шаман, который мог заодно оказать первую помощь участнику состязания. Главным призом была Курсраси.

Темханикс посмотрел на готовящихся к бою зеленокожих соперников. Он знал обоих: Флемзетор придумал как сделать каменное копье, а Гизлоникс (как минимум на семь лет старше Флемзетора) был собирателем.

— Я уверен в победе Гизлоникса, — заявил хромой гобни, расположившийся рядом с Темханиксом. — Сопляк долго не продержится. Его поколение не умеет драться, а Гизлоникс знает все приёмы кулачного боя.

— Флемзетор в лучшей форме, — отпарировал вождь. — Он ни минуты не сидел без дела, а Гизлоникс только объедался грибами и валялся на траве. Смотри, какое у него брюхо!

— Здоровая упитанность ещё никому не вредила, — обиженно ответил хромой, поглаживая собственную выпуклость.

— Не кусаться, не выцарапывать глаза! — Провозгласил рефери Подзобер. — Пусть победит сильнейший!

Флемзетор вздрогнул, нерешительно шагнул вперёд и ткнул кулаком в незащищённое лицо Гизлоникса. Удар получился несильный, но, видимо, болезненный. Гизлоникс прикоснулся к носу и с недоумением уставился на струившуюся по пальцам кровь. Осознав случившееся, он зарычал, как раненый бык, и прыгнул, намереваясь сокрушить противника одним махом…

Что-то заставило Темханикса поднять голову. Вряд ли его привлёк какой-то звук — толпа ревела, громче стада некормленых баранов. Когда вождь поднял голову, он… остолбенел. Над ареной парил дракон. Неуловимым движением ящер опустил лапу прямо на сцепившихся соперников и схватил всех, кто был в центре выемки. Увидев это, остальные гобни убежали под землю и стали жить там, назвавшись гномами — забывшими родичей.

Условия, в которых оказались пленники, выгодно отличались бы от покинутого ими негостеприимного места, если бы не ненужная доброта и заботливость хозяев зверинца. Клетка, где сидели трое мужчин, с замечательной точностью воспроизводила климатические условия гор, где происходила схватка за самку. Из отверстий в крыше беспрерывно просачивались капли до отвращения тёплой воды, от которой не спасали два унылых папоротникообразных дерева. Дважды в день дверца клетки приоткрывалась, и пленникам давали грибы, точно такие же, как в пустынных горах.

Справа и слева стояли другие клетки. Справа сидела Курсраси, с которой мужчины могли обмениваться знаками, — материал, из которого были сделаны стены, оказался звуконепроницаемым. Соседнюю клетку слева занимало неведомое чудовище, напоминающее гигантского кальмара. По противоположной стороне широкого прохода виднелись другие клетки, но их обитателей нельзя было различить.

Подзобер, Гизлоникс и Флемзетор сидели на мокром полу и глазели через толстое стекло на своих тюремщиков-драконидов, которые, в свою очередь, рассматривали их.

— Если бы только они были гобни, — вздохнул шаман. — Мы могли бы тогда попытаться договориться и объяснить, что мы не звери.

— К сожалению, они не гобни, — произнёс Гизлоникс. — Впрочем, окажись мы на их месте, нас бы было трудновато убедить в том, что эти рогатые полуящеры — не звери…

— Давайте попробуем разобраться в создавшемся положении, — предложил шаман. — Итак, шестерых членов нашего народа в горах поймал дракон. Он отнёс нас в город драконидов, где мы оказались в этом зверинце. Вначале с нами обращались хорошо, часто давали грибы и воду. Затем двое наших тюремщиков засунули внутрь клетки шесты с сетями и выудили Агмозно и Грирату. Больше мы их не видели. На следующий день от нас отсадили Курсраси…

— Неужели их убили? — С трепетом спросил Флемзетор. — Я никогда не любил Агмозно, но…

— Не обязательно. Скорее всего, их изучали и поняли, чем отличается мужчина гобни от женщины. А потом могли отправить в другой зверинец.

— Подлые твари! — не сдержался Флемзетор.

— Нам нужно сделать нечто на что не способны животные, — задумчиво почесал подбородок Подзобер.

— Например?

— Развести огонь! — воскликнул Гизлоникс.

— Так разведи огонь, — предложил шаман. — А ты, Флемзетор, сделай для нас какие-нибудь орудия…

— Думаете, это сработает? — Засомневался Флемзетор. — Бобры, например, строят весьма сложные домики, а некоторые птицы во время брачного ритуала сплетают гнезда для привлечения партнера…

Видимо, Старший надсмотрщик тоже знал об особенностях брачных игр различных животных. Через три дня лихорадочного изготовления всевозможных орудий труда, на которые пошли все ветки папоротниковых деревьев, трое мужчин были вознаграждены за труды — к ним подсадили Курсраси. Когда прошла счастливая истерика и девушка узнала, чем вызвано переселение, она ещё долго негодовала.

«Хорошо, что Курсраси с нами, — подумал Подзобер, засыпая. — Ещё несколько дней одиночного заключения, и рассудок девушки мог помрачиться. С другой стороны, присутствие женщины в одной клетке с ними накладывало на шамана определённые обязанности. Нужно внимательно следить за юным Флемзетором. Да и Гизлоникса нельзя оставлять без присмотра — старый козел!»

Курсраси завизжала.

Подзобер мгновенно очнулся, вскочил на ноги и подошёл к девушке.

— Что случилось?

— Н-не знаю, — пролепетала Курсраси. — Что-то маленькое, с острыми когтями… Оно пробежало по мне…

— О-о, — усмехнулся Подзобер, — это всего лишь Джок.

— Кто такой Джок? — с недоумением спросила девушка.

— Маленькая ящерка, — ответил проснувшийся Флемзетор. — По ночам она вылезает из какой-то дырки в полу. Мы пытаемся её приручить…

— Вы хотите развести здесь такую гадость? — Накинулась на мужчин Курсраси. — Поймайте его как-нибудь и убейте. Немедленно!

— Завтра, — сказал Подзобер.

— Сейчас же! — завизжала Курсраси.

— Завтра, — твердо пообещал Подзобер.

Поимка Джока оказалась нехитрым делом. Ловушку изготовили из двух плоских корзин, скреплённых наподобие створок раковины устрицы. Внутрь положили приманку — кусочек гриба. Коварно установленная распорка должна была свалиться после малейшего прикосновения к приманке. Подзобер, бодрствующий на отсыревшем ложе, услышал хлопок, подсказавший ему, что ловушка захлопнулась. Послышалось негодующее лопотание Джока, и крошечные коготки заскребли по стенке корзинки.

— Мы поймали Джока.

— Убейте его, чего вы ждёте? — Сонным голосом сказала девушка.

Но Джока не убили. Мужчины успели к нему привязаться. На рассвете ящерку пересадили в маленькую клетку, которую смастерил изобретательный Флемзетор. Даже Курсраси оттаяла, увидев крошечное создание, с переливающимися всеми цветами радуги хитиновыми пластинами, без устали снующий по клетке и громко протестующий против лишения свободы. Курсраси настояла на том, что только она будет кормить зверька, и ликующе захлопала в ладоши, когда нежные лапки впервые нерешительно взяли кусочек гриба с её ладони.

Три дня они не спускали глаз со своего любимца. На четвёртый день в клетку вошли надсмотрщики, увели Подзобера и забрали Джока.

— Боюсь, что больше мы его не увидим, — произнёс Гизлоникс. — Его постигла та же участь.

— Они изготовят из него чучело и выставят как охотничий трофей, — мрачно высказался Флемзетор.

— Нет, — решительно заявила Курсраси. — Они не посмеют!

— Посмеют, — горько усмехнулся Гизлоникс.

Внезапно дверца клетки распахнулась. Прежде чем пленники успели отступить в угол, раздался знакомый голос:

— Все в порядке. Это я.

В клетку вошёл Подзобер. Он был чисто вымыт, а его зелёная кожа казалась глянцевой. Ноги шамана тонули в широких шароварах, сшитых из ярко-красной ткани.

— Выходите! — сказал он. — Наши хозяева искрение извиняются перед нами и предлагают более удобное жилье.

— Постой, Подзобер, не так быстро, — взмолился Флемзетор. — Как они поняли, что мы не дикие звери?

Лицо Подзобера потемнело, и он сказал:

— Только разумные существа способны сажать живых тварей в клетки!

— Именно эти четверо и стали первыми гоблинами, — начал заканчивать свою историю шаман. — Но мы не гномы, мы помним Агмозно и Грирату. Их потомки оказались заперты у Мёртвого Озера и наш долг освободить родичей из тысячелетнего плена.

«Круто! — Не знаю, что на меня так повлияло: талант сценаристов ВВ, или галлюциногенный отвар из грибов, но я проникся историей старого гоблина. — Ну, блин, и намутили, ну и накрутили! Это ж надо какую неожиданную историю расы придумали».

— Вы идёте к Озеру. — Продолжил шаман. — Если пообещаешь помочь в нашей беде, я открою тебе секрет, как надо вести себя в том проклятом месте.

5. О бое у Мёртвого Озера

Естественно, я принял задание — было бы странно не согласиться, но! Одна вещь не давала мне покоя в описании квеста: «Уникальное». Очевидно, что гоблины живут в долине, на берегу Мёртвого Озера, только как эти два задания могут пересекаться, если одно — Глобальное, а второе — Уникальное? Это разные уровни сложности и сейчас я боялся вспугнуть свою удачу: «Может быть, выполняя квест гоблинов, мы пройдем глобалку по упрощённой схеме? Не знаю… очень на это надеюсь».

— А теперь, слушай. — Старый гоблин удобнее устроился на каменном полу пещеры у костра, достал из балахона трубку, прикурил её от тлеющей ветки и продолжил: — Наш народ называет это озеро Бякабука, что означает Скала Дракона. Каким бы оно не показалось тебе красивым, всегда помни, что это — одна большая ловушка, клетка. В неё легко зайти, но выйти практически невозможно. Там не действуют привычные представления о пространстве, там время течёт иначе, там нет прямых путей, а двери ведут в неизвестность.

— Например? — Мне хотелось конкретики. С подобными описаниями, которые давал шаман, можно смело разворачиваться и идти назад. Какую-то слишком уж мрачную картину рисовал старик, а ведь квест-то выполним!

— Вчера, когда я поднялся на перевал, увидел в долине того, кого нет. Сегодня утром я опять ходил на перевал и его там не было. О боги (!) когда же он оставит меня в покое!

У меня начал дёргаться глаз. «Его нет, но гоблин его увидел. Он пропал, но не оставляет старика в покое… Может, это загадка? Или у деда крыша окончательно потекла?»

— Кого ты увидел?

— Его.

— Дракона? — Вдруг, снизошло на меня озарение.

— Как можно назвать того, кого нет? Какое у него может быть имя?

— Крузенштерн, — ляпнул я, не особо заботясь о том, поймёт или нет меня нпс. — Адмирал Иван Фёдорович Крузенштерн, человек и пароход.

— Ты прав, — философски изрёк старик, а мне показалось, будто я услышал, как моя челюсть грохнулась на пол. «Я прав! Неужели там реально бродит получеловек-полупароход! Это как-то чересчур даже для буйнопомешанной фантазии разработчиков». К счастью, следующие слова шамана прекратили этот шизоидный бред, объяснив его мысль. — Там всё не такое, каким кажется на первый взгляд. Сильный волей может изменять пространство, как ему заблагорассудится.

— Хорошо, — медленно сказал я, пытаясь переварить новую информацию. — Как именно можно изменять пространство и что для этого надо?

Вместо ответа старик протянул руку и достал из костра тлеющий уголёк. Несколько секунд он молча его рассматривал, а потом растёр пальцами в пыль.

— Нет ожога, — шаман продемонстрировал мне свою ладонь.

— Я тоже так могу. Надо активировать заклинание лечения, и кожа будет регенерироваться быстрее, чем разрушаться от жара.

— А если без магии или молитв? — С хитринкой посмотрел на меня гоблин и задал странный вопрос: — Как тебе эта пещера?

— Нормально, — я покрутил головой, осматривая помещение. — Немного маловата, но уютно.

— Маловата? А вот для меня — в самый раз. Всё потому, что я меньше тебя и эта пещера кажется мне приличного размера. Понял?

— Всё относительно, — предположил я.

— Да! Причём именно ВСЁ, — старик многозначительно приподнял палец. — Боль — относительна, Жар — относителен, даже, Воздух — для каждого разный! Весь мир — это зеркало, в которое мы смотрим и видим каждый своё, неповторимое отражение.

«А есть ли у нпс пульс? — Вдруг, абсолютно не в тему, подумал я. — Это жесть какая-то… непись, программный код объясняет мне (игроку!) структуру и законы виртуала». В слух же я сказал совсем другое:

— Как это должно мне помочь?

— Озеро, как призма, увеличивает, доводит до Абсолюта законы мирозданья. Помни об этом, старайся управлять сном и не учувствуй в чужом представлении или окажешься в кошмаре. — Шаман глубоко затянулся трубкой, выдохнул большое облако сизого дыма и произнёс: — Я всё сказал, можешь идти.

Нетвёрдой походкой, на не подгибающихся ногах, я пошёл к выходу из долины. Всё это время чат рейда работал и соорденцы должны были слышать мой разговор с шаманом, однако в эфире стояла странная тишина.

— Ау! Народ, — обратился я к друзьям. — Вы всё слышали или связь пропала?

— Слышали, — первым отреагировал Громыхайло.

— Что-то поняли из рассказа шамана?

— Кроме того, что он дал тебе задание? — откликнулся Олег. — Ничего.

И тут соорденцев прорвало. Каждый из них начал выдвигать свою версию происходящего и пытаться найти в словах гоблина какой-то смысл.

По дороге к плато, где мы разбили временный лагерь, я хранил молчание, не обращая внимания на галдёж друзей. Постепенно все успокоились, и Настя подвела итог:

— А что тут думать? Завтра зайдём в долину и на месте разберёмся.

Разберёмся-то мы, конечно, разберёмся, но как бы мы выбирались из этой ловушки без квеста гоблина? Это же какая-то подстава! Будь у меня репа с тёмными прокачана совсем чуть-чуть меньше и нас заперло в этой долине, фиг знает на сколько времени. Нет, рано или поздно, мы бы там всё облазили и нашли эту Слезу, только, сколько на это потребовалось времени? Жесть…

В игру мы вернулись за несколько часов до подхода отряда союзников из Триады. Ребята занимались привычными делами: проверяли экипировку и оружие, перекладывали и сортировали зелья. Быстро осмотрев свою амуницию, я устроился у костра, достал писчие принадлежности и приступил к прокачке Каллиграфа. Судя по всему, мне оставалось совсем немного, до получения титула Мастер в этой профе.

«Прив. Чем занимаешься?» — Неожиданное сообщение от Вячеслава Гырорга, заставило меня отложить в сторону чернила и пергамент.

Последний раз я общался с орком, после того как он выполнил эпический квест. Несколько раз в новостях и на форуме игры мелькало его имя, однако у меня хватало своих забот и следить за судьбой Славы не было возможности. Всё, что я знал — друг создал свою организацию: «Братство Чаши», каждый член которой получал бонусы от Братины Сечи. Какие конкретно преимущества давала чаша, никто толком не знал, слухи ходили разные, иные настолько фантастические, что всех братчиков пора было короновать и признать непобедимыми супергероями всех времён и народов.

«Конкретно сейчас? Качаю профу».

«Ну ты и задрот, даже в горах перед началом квеста умудряешься качаться».

*(Задрот — антипод «донатера». Человек, который добивается результатов в игре в большей мере упорным трудом, а не виртуозностью и посвящает этому чрезмерное количество времени.)

«Откуда ты знаешь, где я и чем собираюсь заниматься?»

«Ха! А ты посмотри вниз. Северо-восток, на три часа, кто, по-твоему, там пылит среди этих каменюк?»

Всего через десять минут на плато стало тесно от игроков. Прибывшие орки оказались компанейскими ребятами, они быстро нашли общий язык с моими соорденцами и начали шумно обсуждать различные игровые моменты. Я, Вячеслав и лидеры Триады отошли немного в сторону, чтобы обсудить предстоящую акцию.

— Кто будет рулить? — Вопросительно посмотрел на меня Гырорг.

— Давай, ты, — предложил я.

— Ок. Но наши команды раньше не работали вместе. Предлагаю, каждому отряду действовать самостоятельно. Я буду ставить перед твоими монахами задачи, а как их реализовать решай сам — ты лучше знаешь своих бойцов.

— Договорились. Как пойдём?

— У нас лучше броня (да и вообще — милишников больше) так что: мы впереди, а вы сзади, в резерве.

— Тут вот ещё какое дело… — я быстро пересказал текст нового квеста и рекомендации гоблина-шамана.

— Я слышал о чем-то подобном, — задумчиво сказал Тогава. — Так называемые «изменчивые» локации бывают двух видов: спонтанные и управляемые. В первом случае, ничего поделать нельзя и нам придётся подстраиваться под окружающую среду.

— А чего стоит ожидать? — поинтересовался я.

— Чего угодно, — обрадовал меня азиат. — Рельеф местности, климат, температура, среда — всё может измениться в любой момент. Мы можем оказаться в пустыне, а в следующую секунду будем замерзать в снегах или тонуть в океане.

— И как быть?

— В таких локациях остаётся неизменным только одно — конечная цель похода (в нашем случае — остров). Она будет служить ориентиром, к которому нам необходимо добраться.

— Понятно, а что делать в «управляемых» локациях?

— Тут всё немного проще. Изменять местность, как правило, может один или несколько специальных нпс. Обычно их достаточно легко выделить зрительно, они отличаются сложением (выше, толще или худее своих соотечественников), одеждой (намного лучше экипировка). Можно сказать, что они — это боссы или элитники.

— Спасибо, — поблагодарил я азиата за полезные сведения и обратился ко всем присутствующим: — Ну что? Идём?

Пока все спешно, в последний раз проверяли экипировку, я улучил момент и спросил Вячеслава:

— Слава, я очень рад тебя видеть, но как ты оказался в Триаде?

— Так я и не у них, — ухмыльнулся орк. — Наше братство — это силовое крыло Триады, у меня лучшие бойцы тёмной фракции. Вот они нас и привлекают в особо важных или трудных случаях.

Через несколько минут, объединённая армия светлых и тёмных выдвинулась к точке назначения.

Когда мы поднялись на юго-западный перевал, перед нами открылась удивительная картина.

Мёртвое Озеро располагалось на дне гигантского каменного котла. Со всех сторон его окружали почти отвесные каменные скалы высотой более пятисот метров. Большинство из них заканчивались острыми гребнями, так называемыми «жандармами», но рядом стояли и настоящие горы, возвышавшиеся на тысячу метров, украшенные снежными шапками. Эти вековые ледники питали озеро талой, ультрапресной, чистейшей водой. Сотни ручейков обрушивались каскадными водопадами по отвесным стенам к подножию скал, где объединялись в стремительные горные потоки и неслись в озеро. В центре водоёма горбатилась одинокая скала-остров.

На побережье расположилось не меньше двухсот хижин-вигвамов. Невысокие, конусообразные шалаши гоблинов, с каркасом из веток и покрытые травой, напоминали жилища североамериканских индейцев. Около домов дымили костры, на которых хозяйки готовили еду. Мужчины ловили рыбу в озере, некоторые занимались ремеслом: выделывали кожу, резали кость или плели что-то из прутьев.

Первыми в долину, по крутой насыпи, начали спуск орки, наша команда шла в арьергарде. Я оглянулся назад и на секунду замер — практически отвесные скалы стремительно взмывали вверх. Казалось, будто с каждым нашим шагом они становятся всё выше и выше. Мы как будто опускались в колодец и вот-вот скалы сомкнуться над нашими головами, отрезая от внешнего мира.

Нас заметили гоблины.

«Готовимся встречать коротышек, — гаркнул наш командир в чате рейда и орки перестроились. — Сергей, будьте наготове. Скорее всего, ударите гоблинов с фланга».

— Вот ловушка и захлопнулась, — Яри нервно облизала губы и достала свой костяной меч.

— Ну, мы-то не глупые мышки, — я ободряюще подмигнул девушке, превращая посох в глефу. — Где лежит ключ, знаем, а местных котов… не смеши меня. Ты видела, чтобы мышь была больше кота?

ГЛАБ.

Раздался мощный звук. У меня на несколько секунд закружилась голова. Когда вестибулярный аппарат пришёл в норму, я понял, что оказался в другом месте. Нет, не так, МЫ ВСЕ ОКАЗАЛИСЬ В ДРУГОМ МЕСТЕ.

Нас разбросало в разные стороны. Около меня находились только мои телохранители, а до ближайшей группы игроков было не меньше ста метров. Но, самое удивительное, это то — как изменилась локация. Мы находились внутри огромной сферы. Горизонт уходил куда-то вверх, горные реки текли параллельно земле, а озеро, вдруг, стало вертикально и напоминало титаническое зеркало.

«Всем группам, — раздался голос Вячеслава, — двигаемся к острову. По пути объединяемся в большие отряды. Вперёд!»

— Как в старые, добрые времена, — ухмыльнулся Вага. Парень перекинул щит на левую руку, проверил крепления и, достав секиру, выдвинулся в авангард нашего отряда.

Ярослава привычно стала за правым плечам горца, я с глефой занял позицию за левым, а Софья и Зелёная прикрывали нас дальними атаками. Только мы выстроились, как впереди показалось тридцать гоблинов. Потрясая копьями, отряд коротышек устремился к нам. Мы действовали по стандартной, неоднократно отработанной и апробированной схеме — Вага, используя классовые скилы, агрит часть нпс на себя, Зелёная станит остальных, а я с Яри вырезаем атакующих танка нипов.

Угрожающе закричав, Вага прыгнул вперёд и его тут же окружила толпа гоблинов. Воин расшвырял нескольких уродцев, едва не упав при этом сам, и взмахнул топором. Раздался вопль, брызнула кровь. Топор взвился снова, но коротышки и не думали отступать.

Женя Зелёная надёжно удерживала тех, кто бежал в середине и в конце отряда противника, не подпуская их к нашему танку. Однако Вагу начинали окружать. Один из гоблинов, вооружённый кривым кинжалом, подкрадывался со спины к горцу, собираясь его пырнуть сзади. Но не успел, поражённый меткой стрелой нашей лучницы.

Ярослава, раскрутив меч, врезалась в правый фланг, отсекая конечности, вспаривая животы своим врагам.

На левом фланге, я отразил выпад гоблинского копья и ответным ударом раскроил противнику лицо от скулы до подбородка. Тот упал, и мне оставалось только вогнать лезвие глефы ему в рот.

Юркий гоблин в чёрном плаще и жилете отагрился с танка и попытался прорваться к нашей магичке, но на его пути встал я. Тот бросился на меня. Отразив мощный удар одноручного топора, я попытался провести контратаку, но лезвие второй секиры просвистело у самого моего лица, пришлось отскочить назад. Этот темнокожий оказался настоящим мастером, а использовать уникальные навыки в первом же бою мне не хотелось.

«Ладно, — с весёлой бесшабашностью пронеслось в моей голове. — Посмотрим, у кого лучше кунг-фу. Думаю, чтобы справится с тобой, друг мой, мне хватит и Предвиденья».

Какой-то огромный гоблин с железным боевым молотом бросился на Ярославу как раз в тот миг, когда её меч увяз в рёбрах очередного врага. Девушка пригнулась и боковым ударом левой ноги заехала великану в челюсть. Тот на секунду растерялся, Яри вытащила меч и почти обезглавила противника.

Гоблины были крепкие ребята, закалённые в боях, привычные к смерти, но они ещё не встречались с таким явлением, как игроки. Они падали под нашим яростным, неустанным натиском. Мне показалось, будто я очутился в мясном цеху и, несмотря на жару, от этого зрелища меня пробрала дрожь. Никто из гоблинов не мог нас остановить. Все, что нам требовалось — это сила и натиск, неугасимый азарт боя. Всё чаще и чаще гоблины подставлялись под лезвия наших клинков, а стрелы лучницы находили новых жертв, пытавшихся прорваться, чтобы лишить нас магической поддержки.

Время вышло, стан спал. К нам устремились остальные гоблины, которые ранее могли только стоять, вращать налитыми кровью глазами и наблюдать, как их соплеменников уничтожают пришельцы.

В их задних рядах появился старик в развевающихся зелёных одеждах, высокий и стройный, с гладко прилизанными редкими волосами. Он вскинул руки, и Зелёная моргнула. Волшебнице показалось, что гоблин держит в руках два сверкающих медных шара. Но нет, это была не медь — это был огонь!

— Берегись, Сергей! — закричала девушка.

Вражеский шаман простер руки вперед, и огненная струя устремилась ко мне. Предвиденье и крик Зелёной одновременно предупредили меня об опасности, от которой я решил прикрыться глефой. Пламя ударило в белоснежный посох, и моё оружие засверкало.

Время для меня остановилось. В мгновение ока я увидел зрелище, которое потом долго не мог забыть. Как только пламя коснулось посоха, надо мной взмыл призрачный волк, с вздыбленной шерстью и оскаленными клыками. Пламя отскочило от него и ринулось обратно к колдуну. Одежды шамана вспыхнули, и в груди открылась сквозная дыра, через которую я видел небо.

После этого происшествия, гоблины растеряли весь боевой дух и попытались отступить. Однако меткие стрелы Софьи и заклинания Зелёной не дали им это сделать. Вот так мы и продвигались к острову.

Когда вышли к побережью, вопроса: как пересечь озеро, не возникло — на берегу, вытащенные на песок, сушились длинные каноэ. Наш отряд уместился в одной лодке, и мы быстро погребли к острову. А вот там нас ожидали неприятности…

— Серега! — кричал Вага. — Да найди ты уже эту гребаную слезу!

— А я, по-твоему, чем занимаюсь, — огрызнулся я, оглядывая окрестности.

На скале, кроме нас, были и другие команды игроков из нашего рейда, однако все мы оказались заперты в небольших пещерках. Кроме уже привычных милишников и шаманов, на острове оказались и гоблины-пращники. Эти стрелки могли очень быстро метать камни на огромное расстояние, заставляя нас искать укрытие среди пещерок и трещин, обильно украшавших скалу.

— Хозяйка, пули свистели над головой. — Задумчиво произнёс Вага, поднимая с земли только что отбитый щитом предмет. — А сапоги у вас над головой не свистели?

В руках горец держал ботинок… «Может у них камни закончились? — с надеждой подумал я и резко присел от просвистевшего над головой увесистого булыжника. — Не закончились». Проследив за траекторией его полёта, я заметил одну странную особенность в окружающем пейзаже.

— Женя, накинь на меня самый мощный магический щит. Попробую во-он в то место добежать. — Я указал на так заинтересовавшую меня точку.

При беглом взгляде, ничего не бросалось в глаза: скала как скала — камень, с редко пробивающейся травой. Однако стоило присмотреться, как можно было заметить странное марево над этим местом из-за чего все предметы и цвета казались смазанными, расплывчатыми.

Щит выдержал. Через полминуты я стоял у небольшой (около 20 см. в диаметре), оплавленной воронки. Гоблин продолжали по мне стрелять. Упав на землю, я засунул руку в дыру и вытащил хрустальную сферу, которою сразу же разбил.

Как по команде, обстрел прекратился. Неписи спешно покинули остров, но на этом не остановились. На берегу гоблины разбирали свои вигвамы, укладывали на длинные сани вещи — местные аборигены собирались уйти из долины, которая долгое время была их тюрьмой.

«Ну и ладно, — честно говоря, хотелось какого-то проявления благодарности. — Главное, что никто не атакует и можно спокойно закрыть глобалку». Я спустился к озеру, достал из инвентаря флакон с Живой Водой и вылил его содержимое в водоём. Это вызвало странную реакцию — в месте соприкосновения Мёртвой и Живой воды, началось кипение. Постепенно оно распространилось на все озеро и вскоре весь водоём напоминал огромный, бурлящий котёл.

Из глубин озера поднималась искрящаяся звёздочка.

6. О знакомстве с первосвященником

Отъехав от станции телепортации в противоположную городским вратам сторону полкилометра, карета свернула на длинную, вымощенную гладким камнем дорогу, которая поднималась на Белоградские высоты, пологий склон, обращённый к реке внизу. Особняк епископа, похожий на дворец, защищали массивные ворота шириной с две городские улицы. При приближении кареты они открылись. Стражи, одетые в блестящие кирасы с надраенными алебардами, стояли неподвижно, а важный писарь в белых перчатках и дорогой рясе отметил наше прибытие на пергаменте. Затем карета начала спускаться по длинной, посыпанной гравием, извилистой дороге, по обе стороны которой возвышались живые изгороди и фонари. Сквозь редкие прорехи в листве виднелся роскошный сад с замысловатыми скульптурами и фонтанами. На вершине утёса стоял великолепный особняк из белого мрамора. Это трёхэтажное сооружение было украшено полукруглой колоннадой из двадцати колонн, в центре которой располагался массивный канделябр. Весь особняк производил потрясающее впечатление, словно был построен именно с этой целью, но моё внимание привлёк в первую очередь огромный фонтан в виде трёх вздыбленных бронзовых лошадей, у которых изо рта били струи воды.

Ещё двое безупречно экипированных стражника распахнули золотые двери. Монах в тёмно-коричневой, бархатистой рясе провёл нас в вестибюль, в котором было собрано больше гобеленов и картин, чем я когда-либо видела в одном помещении. Через арку мы вышли в просторный внутренний двор, огороженный увитым плющом, ажурным железным забором и украшенный редкими растениями. Здесь было ещё два фонтана, в виде античных статуй полуобнажённых героев, только меньше и высеченных из гладкого мрамора.

Пройдя сквозь дворик, мы зашли в небольшую комнату, стены которой были отделаны антрацитово-чёрным камнем. Отполированный паркетный пол, из плотно подогнанных дорогих пород тёмного дерева, представлял собой какой-то сложный узор, однако понять его при беглом взгляде было невозможно. Аксессуары интерьера, сделанные из серебра, выгодно смотрелись на общем чёрном фоне, казавшись наполненными внутренним белым светом.

— Его святейшество скоро будет. Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — поинтересовался сопровождавший нас монах.

— Чай, — бросил я, устраиваясь в чёрном кожаном кресле.

— Сию минуту, — поклонившись, дворецкий вышел.

— Эй! — Громыхало плюхнулся на диван. — А если я хотел что-то… что-то другое?

— Например? — поинтересовалась Ярослава, устраиваясь около гнома.

— Не важно, — я махнул рукой, не дав ответить тёзке. — По этикету, вы мои сопровождающие и обращаться с просьбами к местному мажордому не имеете права. Вас бы попросту отвели на кухню к прислуге, если бы я не сказал, что вы мои советники.

— Эх, — выдохнул Громыхайло. В белом халате и тюрбане гном смахивал на какого-то азиатского халифа, вольготно расположившегося на диване своего гарема. — Этикет-то ты знаешь…

«Угу, знаю. Но как же я упарился зубрить эти нудные книги, — с тоской подумал я и вспомнил отрывок из одного талмуда: — Разговор начать всегда особе почтенной предоставить должно, и когда она говорит, то должно внимательно её слушать; чтоб того, что она уже сказала, себе повторить её не заставить; но не должно ея словам и удивляться, розиня рот, как говорится. Глупее еще делают те, кои видя знатную особу смеющуюся, сами — часто не зная чему — во все горло хохочут».

За последние дни мы сделали многое. Когда вернулись в монастырь, я сразу же обратил внимание, что проломы во внешней крепостной стене заделаны. Рабочие занимались отделкой внутренних помещений замка: водружали колонны, устанавливали двери, подвешивали люстры, выкладывали стены мраморными барельефами и т. д., и т. п. — работа кипела.

Говорят, будто можно долго смотреть на три вещи: «Как горит огонь», «Как течёт вода» и «Как кто-то работает». Я бы с удовольствием понаблюдал за рабочим процессом со стороны, однако у меня было столько неотложных дел, что врагу не пожелаешь. Пока возвращались в монастырь, штудирование книг стало мне поперёк горла и первым делом, я решил сходить на тренировочную площадку. На одном из ристалищ в медитативных позах сидели нпс из Дракона, а Лао Мин прохаживался перед ними, что-то рассказывая. Недалеко стояли два послушника, внимательно наблюдая за происходящим. Вот к ним-то я и направился.

— Ну как, интересно? — обратился я к, вздрогнувшим от неожиданности, послушникам.

— Мисальдер, — поклонился худощавый, — простите, если мы нарушили правила.

— Да ничего вы не нарушили, — с улыбкой ответил я, открывая список личного состава ордена, чтобы узнать их имена. — Сигихард Бадвин и Альвборд Турс, если не ошибаюсь?

— Да, отец настоятель. А послушать мудрость наставника Лао всегда очень интересно.

— Ну, давайте послушаем.

— Но монахи тоже не приняли его учения, — тем временем вещал Лао Мин. — Тогда Дамо отправился вверх по тропинке от монастыря и провёл девять лет в пещере, глядя на стену. Когда патриарх единственный раз заснул, то, проснувшись, вырвал себе веки. Из этих кусочков плоти, по преданию, вырос чайный куст. Его отвар тонизировал и отгонял сон. С тех пор во время медитаций монахи стали пить чай. — Лао Мин заметил меня, вежливо кивнул, однако прерывать лекцию не стал. Заложив руки за спину, наставник продолжил рассказ, прохаживаясь перед медитирующими нпс:

— За девять лет обитатели монастыря уверились в силе и могуществе Дамо и приняли его учение. Наставник реорганизовал обитель, ввёл в распорядок дня гимнастические упражнения для монахов и составил основные заповеди нового учения. В ближайшие ученики патриарх взял лишь двоих послушников — Даоюя и Хуэйкэ. Когда Дамо сказал последнему, что примет его не раньше, чем на снегу расцветут красные цветы, монах отрубил себе левую руку, окрасив белый снег алыми лепестками крови.

— Отец настоятель… — неожиданно обратился ко мне Альвборд, но замялся: — Мисальдер, я бы хотел просить вашего позволения… оказать мне честь…

— О-о, — возвёл очи вверх его товарищ, — Альвборд, я поражаюсь твоей нерешительности. Мисальдер, этот робкий увалень хочет попросить вас быть посаженным отцом на его свадьбе.

— Ничего не имею против, — согласился я. — Кто невеста и когда свадьба?

— Ребекка из Жаревницы, — ответил жених. — Значит вы не против свадьбы?

— Конечно нет, — улыбнулся я, оценив хитрый ход его друга. Дело в том, что жители Жаревницы мои вассалы и заключать браки они могут только с разрешения сеньора (вот и толк от зубрения книг по правам дворян). Сигихард же задал вопрос так, что я сразу согласился, не зная, кто невеста… хитрун, надо бы присмотреться к этому послушнику, чувствую, толк с него будет.

— Мы хотели через неделю обвенчаться. Как раз и храм в монастыре приведут в порядок.

— Через неделю у меня не получится, — огорчённо развёл руками я. — Уезжаю по делам и вернусь на восьмой день.

— Мы подождём! — воскликнул счастливый жених.

— Хорошо. Я постараюсь заранее предупредить, когда вернусь в мисаль, чтобы вы начали подготовку к свадьбе.

Довольные друг другом, мы повернулись к тренировочной площадке. Лао Мин ещё не закончил рассказ о древнем наставнике и мастере единоборств.

— Через три года после смерти Дамо, — вещал островитянин, — послушник Сун Юн встретил его в горах с одной сандалией в руке.

«Учитель, куда Вы идёте?» — спросил поражённый Сун Юн.

«Я возвращаюсь в Тортизу» — ответил Дамо.

По прибытии в город монах подал доклад королю. Могилу патриарха разрыли и не обнаружили ничего, кроме оставшейся сандалии.

Чему же учит нас эта история? Ваше тело похоже на мастерскую, продукция которой — жизнь. Как это происходит? Первая, наиболее важная вещь — дыхание, потому что вы нуждаетесь в воздухе, другая — мар, она имеет разные проявления, и важно увеличивать и направлять её. Например, когда вы ударяете кулаком, то не должны вдыхать, вы выдыхаете. Когда практикуете, нужно вдыхать и выдыхать очень медленно, накапливать энергию, и затем быстро, чтобы использовать эту энергию. Упражняться медленно, но использовать быстро. Так вы станете на путь познания Мараги.

На этом лекция заканчивалась. Лао Мин ещё раз осмотрел своих учеников, принял позу лотоса и погрузился в медитацию. Пора бы и мне заняться чем-то полезным. Кивком попрощавшись с двумя послушниками, я отправился на соседнее ристалище, отрабатывать навыки.

Достав посох, я не утерпел и ещё раз посмотрел его характеристики. Мне не верилось, что это чудо, излучающее золотистое свечение, — плод моего мастерства.

Ну не прелесть ли? Гравировкой я был полностью доволен, но камни… Во-первых, пришлось использовать те, что были под рукой (только малахита докупил), из-за чего эффекты оказались весьма странные: «Симпатия», «Наблюдательность». Зачем они мне? Во-вторых, в ювелирке я всего лишь Мастер и получить максимальный бонус от камней у меня не получилось. Надо будет потом (когда апну грандмастера) переделать, но даже такие цифры меня радовали несказанно.

Отдельно стоит отметить «Доп. Эффекты». Во время осады, я получил больше всех опыта, потом был бой с викарием и наконец-то, сражаясь с гоблинами у Мёртвого Озера, Душа Волка поднялась на второй уровень! Бонус к характеристикам увеличился с 10 до 15 %, кроме этого, у посоха появился новый эффект: Волк-Хранитель. Конечно раздражал способ его активации — абсолютный рандом, но было приятно иметь пусть и трёхпроцентный шанс отразить любую атаку.

Переодевшись в тренировочный костюм (с бонусами к выносливости), я начал отрабатывать удары на манекене. Сначала, для разогрева, серия стандартных приёмов, без специальных навыков. Потом начал накидывать на тренировочные куклы Мережу Мараги и выдавать серии из нескольких ударов по уязвимым точкам вероятного противника. Немного подумав, я решил использовать и свои уникальные скилы. Восстановление у них от 12 до 24 часов и мне всегда было немного страшно их юзать — а вдруг они экстренно понадобятся, но использовать не смогу из-за отката. Однако в ближайшее время никаких боев не предвидится (тьху-тьху, чтоб не сглазить), а качать их надо, и я рискнул.

«Серёга, ты где?» — написал мне в приват Игорь.

«На тренировочной площадке».

«Ок. скоро буду».

«Ну вот, блин, и поупражнялся, — с горечью подумал я. — Ладно, несколько минут, пока не загрузят очередным ворохом проблем, у меня ещё есть».

Я ускорился, в попытке максимально быстро использовать наибольшее количество навыков. С еле слышными хлопками, манекены разлетались облаками пыли, чтобы через секунду восстановиться на прежнем месте. Мои движения походили на стремительный, завораживающий и смертельный танец.

— А ты крут, — раздался голос Игоря.

— Спасибо, — я оперся на посох, пытаясь отдышаться и, немного придя в себя, поинтересовался: — Что там у тебя?

— Надо нпс нанимать.

— Зачем?

— Не совсем нанимать, — усмехнулся парень, — это я неправильно выразился. Всё-таки здорово, что у нас орден! Другие игроки, если хотят заполучить нипов в организацию, платят им жалование, а нам надо только питанием и обмундированием их обеспечить.

— Ты предлагаешь увеличить количество послушников в ордене?

— Да. Во время осады нпс хорошо себя показали. Кроме того, теперь у нас есть грамотные офицеры и школа Фаланга Серого Мисаля. Глупо не использовать такие козыря.

— Я-то не против, только пойдут ли нипы к нам?

— Пойдут, — уверенно ответил Игорь. — Я уже переговорил с несколькими персонажами, они согласны связаться со своими родственниками, друзьями и пригласить их в наш орден.

— Неплохо, — обрадовался я и решил дополнить идею офицера. — Только пусть они приглашают всех: женщин, детей, стариков — пусть приезжают целыми семьями! Поселим их в Жаревнице, глядишь, деревня городком станет.

— Хорошо, но что мы будем делать, если желающих окажется очень много? Куда их селить?

— Думаешь, к нам захочет переселиться столько людей? — скептически посмотрел я на друга.

— Ты себе не представляешь, какой будет наплыв. Я тут поспрашивал, так наш орден очень, ну о-очень популярен среди нпс.

— Хм-м, надо же… не ожидал. Всё равно пусть зовут всех, а если будет напряженка с жильём — распродадим часть лута и построим новые дома.

— Вот! — Сверкая белозубой улыбкой, воскликнул Игорь. — А ты ещё сомневался: пойдут ли к нам нпс. Да мы им все условия создаём для мирной и богатой жизни, а неписи к такому тянутся.

Попрощавшись с Игорем, я собирался продолжить тренировку, но со мной захотел встретиться Громыхайло. А дальше… понеслось-поехало: совещания, встречи, обсуждения и т. д. Я крутился, как белка в колесе, решая всевозможные организационные вопросы. Не знаю, сколько бы я ещё лез из кожи вон, пытаясь всё сделать правильно. Только через три дня друзья вывели меня во внутренний двор и Потап, гордо ткнув пальцем в карету, многозначительно произнёс:

— Вот.

— Кто приехал? — Спросил я, разглаживая складки на своём халате и готовясь встречать гостей.

— Это — твоя карета, — произнёс довольный мэр.

Я по-новому взглянул на экипаж. Четырёхколёсный, с кузовом закрытого типа он не поражал богатством внешней отделки. Не было ни позолоты, ни замысловатой резьбы, ни пошлых фигурок или лепнины — всё строго в чёрных тонах, с несколькими продольными вставками красного цвета по краям. Подойдя к карете, я открыл дверцу, над которой был подвесной фонарь и посмотрел в салон экипажа. Внутри, друг напротив друга, расположились два узких дивана, обитые красной кожей. Закрыв дверку, я отметил про себя ступеньку, выдвигаемую при посадке или высадке пассажиров, а также набросок герба ордена, как будто выцарапанный чем-то острым на лакированной поверхности двери. Волчья голова на фоне девятиконечной звезды чатра еле-еле угадывалась и надо было смотреть под правильным углом, чтобы её разглядеть.

— Эм… — я хотел задать вопрос, но Рубило меня перебил.

— Герб уже делается, — бодро отрапортовал Потап, — через пару часов принесут и установят на карету. Мы его из серебра заказали, должно неплохо смотреться.

— Ага, но я хотел спросить: сколько стоит это чудо местного автопрома?

— Тридцать тысяч.

— Сколько!!!

— Гони монету, — обрадовался Громыхайло. — Я же говорил, что он будет возмущаться по поводу цены.

- Это учтивая 50 % скидку каретного мастера и стоимость лошадей, — тем временем пытался меня успокоить Рубило.

— Вы ещё и лошадей купили! Да я… да я бы лучше на оленях Харальда ездил!

— На оленях нельзя, — просветил меня тёзка. — Пока они не дадут потомство, Харальд их не отпустит.

— Капец… нет, я всё понимаю. Надо соответствовать статусу, но ТРИДЦАТЬ ТЫСЯЧ и это со скидкой. А без неё, наверно, пятьдесят? — Я посмотрел на Потапа, и он молча кивнул, подтверждая мою догадку. — Жесть! Пятьдесят кило голда за какой-то тарантас.

— Ты только это нашему мастеру не скажи, Дороте Макарию. Я ему о тебе такие дифирамбы пел, так расхваливал, что к ремесленникам ты со всем уважением и сам грандмастер.

— А он грандмастер? — заинтересовался я.

— Ага, — утвердительно кивнул головой мэр. — Один из лучших мастеров в королевстве и входит в магистрат Риницы.

— Может поэтому так дорого? За такие деньги и в реале можно автомобиль купить.

— Да ладно тебе, — махнул рукой гном. — Лучше думай, кто с тобой на Собор поедет.

— Ты.

— Это понятно, кого ещё возьмёшь?

— Не знаю. Яри, — обратился я к всё это время тихо стоявшей рядом девушке, — поедешь с нами? Ты же в Сурре не была?

Утром следующего дня мы отправились в Риницу, откуда порталом переместились в Белоград.

— А вот и чай. — В приёмную, удерживая двумя руками огромный поднос, вошёл старичок.

На вид, дедушке было не меньше семидесяти лет, однако двигался он весьма расторопно, а руки, сжимавшие поднос, не дрожали и держали его уверенно. Чем-то старик напомнил мне Ганди — такой же сухощавый, лысый, с огромными мудрыми глазами и всепрощающей улыбкой. Первосвященник, а это был именно он, поставил поднос на невысокий столик и начал выставлять чайные принадлежности: заварник, чашки, розетки с вареньем, креманки с печеньями. Вся посуда, искусно сделанная из тончайшего белого фарфора, казалась невесомой, полупрозрачной.

— Позвольте, — я вскочил с кресла, собираясь помочь дедушке.

— Полно вам, — отмахнулся первосвященник. — Дайте старику почувствовать себя нужным и поухаживать за молодёжью. Вы присаживайтесь, присаживайтесь.

— А как же вы? — В комнате были только одно кресло и диванчик, которые мы оккупировали. Словно дожидаясь моего вопроса, дверь опять открылась, вошёл дворецкий с раскладным стульчиком и установил его возле стола.

— Ну вот, а вы переживали, — усевшись, отечески улыбнулся патриарх. — Я безмерно рад тому, что вы откликнулись на моё приглашение и прибыли на Вселенский Собор.

— Совсем забыл, — смешно скривился первосвященник. — У меня же есть подарки для вас, — и крикнул куда-то в дверь: — Путя-ата!

В приёмную вошёл, затянутый в чёрную рясу, монах с тремя свёртками в руках. С поклоном, он вручил их нам и тихо удился.

— Ну как, угодил я вам с подарками?

Чем выше социальный статус, тем более свободно может вести себя человек в присутствии нижестоящих. Первосвященник казался добрым дедушкой, который встретился со своими любимыми внуками, только, чем дальше, тем больше мне хотелось сказать: Не верю! Сначала история с так вовремя появившимся стулом, а теперь подарки — мне достался «Элитный набор Ювелира».

— Ой! — взвизгнула Ярослава. — Какая прелесть!

Девушка держала на руках котёнка. Крошечное создание смешно тыкалось мокрым носом в её руку, обнюхивая и изучая свою новую хозяйку, а потом принялось облизывать.

— Сережа, это — дикая кошка, как твой Дик. Будет ему пара. Вот только подрастёт… как же тебя назвать? — Подруга задумалась, а я посмотрел на гнома.

Громыхайло выглядел крайне довольным, однако, что ему подарил патриарх я не увидел — свой презент он уже спрятал в сумке. Из этого я сделал один интересный вывод: первосвященник не поленился и собрал о нас всю доступную информацию. А значит, мне надо вести себя в двойне осторожнее и тщательнее следить за своими словами и поступками.

— Спасибо, — я поклонился старику. — Ваше святейшество, Вы оказали нам честь своим вниманием.

— Полно вам. Когда мои друзья рады, я счастлив вместе с ними.

— В таком случае… между друзьями, — последнее слово я постарался выделить, — не может быть недопонимания. У меня для вас неприятно известие: ваш викарий мёртв.

— Сережа, — обратился ко мне патриарх, подслушанным у Ярославы именем. — Вы абсолютно правы: между друзьями не может быть недопонимания. Поэтому давайте говорить прямо. Викарий бросил вам вызов, и вы его убили.

— Да. Надеюсь, его смерть не сможет испортить наши, начавшиеся налаживаться, отношения?

— Нет. Когда я отправлял Ягнило Просо к вам, то рассчитывал на подобный результат вашей встречи.

— Вы заранее спланировали смерть своего викария?

— Нет конечно! Ягни был импульсивным, честолюбивым молодым человеком. Поручая ему пригласить вас на Собор, я хотел посмотреть, как он справится с заданием. Если бы Ягнило удержал свои эмоции в узде, трезво проанализировал ситуацию и выполнил поручение — я понял, что викарий может претендовать на моё место.

В этот момент дверь опять открылась и в приёмную вошёл мажордом. Он подошёл к первосвященнику и начал что-то шептать ему на ухо. По мере рассказа лицо патриарха мрачнело все больше и больше.

— Неприятности? — Поинтересовался я, когда дворецкий отлип от уха первосвященника.

— Боюсь, что да. И связаны они с вами, — епископ цепко посмотрел мне в глаза. — Выйдемте во двор.

Когда мы всей компанией выскочили из вестибюля во двор, я сразу заметил нашу карету и варвара около нее. Харальд исполнял роль кучера, однако сейчас он приковал всеобщее внимание не своим ростом, телосложением или расой. У ног побратима лежал труп монаха, а его имя полыхало багрянцем. Несколько стражников, выставив вперёд алебарды, аккуратно подходили к варвару, пытаясь его окружить.

— Убийца, убийца, — донёсся до меня шёпот монахов.

— УБИЙЦА, — прогрохотал голос епископа. Сейчас он уже ничем не походил на доброго дедушку, а показал свою истинную сущность первосвященника Валеса, одного из наиболее могущественных людей Прайма. — Убийца должен понести заслуженное наказание!

Плечи варвара опустились, он выронил глефу. У меня же спёрло дыхание, от осознания происходящего.

7. О приговоре и переговорах

— Он — мой человек, — хрипло каркнул я.

— Вы правы, — первосвященник с любопытством посмотрел на меня. — Как вы собираетесь его казнить: повесите или четвертуете?

«Повесите! Четвертуете! Так вот что грозит Харальду?! Нет, нет и ещё раз нет! Только не варвар, а главное — за что? Надо разобраться».

— Для начала, — я взял себя в руки, голос звучал уверенно. — Мне бы хотелось понять, что тут произошло? Харальд, ты убил монаха?

Варвар молчал.

— Он не может вам ответить, — сказал первосвященник. — На мой дворец наложено заклинание: любой вор или убийца не может сойти с места и издать какой-то звук, пока его не арестует стража. Но я не понимаю вашего вопроса, — старик махнул рукой в сторону Харальда. — Разве вы не видите отметку богов, однозначно указывающую, что перед нами убийца? Впрочем, мы можем спросить у монахов, возможно кто-то из них видел, как развивались события.

— Братья, — патриарх осмотрел столпившихся во дворе людей. — Кто из вас может рассказать, что тут произошло?

— Позвольте? — Вперёд вышел ухоженный монах с чернильницей на поясе.

— Говори, брат Дрыгало, — величественно кивнул первосвященник и осенил монаха каким-то широким знаком. — Во имя Валеса, пусть уста твои не изрекут лжи перед ликом его.

— Я с братом Стрижом (покойным), собирались пойти в Белоград, когда заметили карету. Он служил младшим конюхом в конюшнях Вашего святейшества и захотел посмотреть на экипаж гостей. Но, стоило ему подойти и задать вопрос варв… простите, чатра, как тот достал копье и проткнул им несчастного конюха.

— Спасибо, брат. Поднимите тело усопшего и приготовьте к погребению. Я сам проведу прощальный ритуал. — Посмотрев на меня, первосвященник спросил: — У вас больше нет вопросов?

Я был в шоке и смог лишь отрицательно кивнуть головой. «Почему? Харальд, ну почему ты не вызвал его на дуэль? Зачем надо было убивать этого монаха? Что он тебе такого сказал?» Я смотрел в глаза побратима и чувствовал, как слезы рвутся наружу.

Харальд печально улыбнулся и стал на колени — он не мог уйти, однако его не парализовало. Левой рукой здоровяк развязал пояс на халате, а правой достал ритуальный кинжал, после чего вопросительно посмотрел на меня.

— Что? — тихо, боясь услышать ответ, спросил я.

— Он просит вашего дозволения, чтобы клинком положить конец своей жизни, — просветил меня первосвященник. — Если вам дорог этот монах, мы можем уладить этот вопрос и решить его, не прибегая к крайним мерам.

— Как? — забрезжила надежда и я был готов ухватиться за любое предложение. Лишь бы побратим остался жив.

— Нам надо переговорить наедине. Ваших друзей проводят в комнаты, чтобы они отдохнули, а убийца пусть тут подождёт.

— Нет.

— Нет? — вопросительно изогнул бровь старик.

«Подстава! — Я отчётливо понял, что тут произошло. — Первосвященник всё просчитал. Ему что-то надо и он собирается шантажировать меня участью Харальда. А может согласиться с ним? Принять предложение старика да жить спокойно…»

— Нет, — твёрже повторил я. Меня накрыла злость. «Этот старый пердун играет человеческими жизнями, словно кукловод. Ненавижу таких уродов!»

Возможно, внешне я выглядел решительно: голос не дрожит, осанка прямая, взгляд уверенный. Однако, как спасти побратима, я не знал. Мы находились на вражеской территории (именно так, мною теперь воспринималась резиденция) о побеге и нападение на хозяев не стоило и помышлять — силы слишком неравны. Как же быть? Нахлынувшая злость, очень помогла, развеяв панику, и оставалась сущая мелочь — придумать, как сохранить жизнь Харальду. Помог мне (кто бы мог подумать!) первосвященник. Немного помолчав, но, так и не дождавшись от меня каких-либо слов, старик решил растолковать суть происходящего:

— Ваш человек нарушил один из главных законов, который действует во всех королевствах Прайма. Это закон: «О гостеприимстве» — нельзя нападать на хозяев дома, в котором тебя приютили, или их слуг. Нарушившего его ждёт смерть.

Первосвященник взглянул на варвара. На мгновение, на лице старика промелькнуло выражение жалости и теплоты. Уголки его рта поднялись, словно он хотел поддержать северянина, как-то приободрить или утешить. Потом и этот след улыбки исчез.

— Каждый разумный соблюдает этот закон, кроме изгоев. И теперь, всё что от вас зависит — это выбор способа казни, которой необходимо предать убийцу. Я уверен, этот монах знал цену, и он готов её заплатить за преступление.

Да что ж ты, кочерыжка старая, заладил: «Убийца», «Преступление», «Выбор казни». Смысл разъяснения был очевиден: Харальд преступил Закон Гостеприимства, убив монаха, и тем самым навлёк на себя смертный приговор. Но мог ли он поступить иначе? Северянин, конечно, не подарок, однако он не стал бы убивать незнакомца за просьбу взглянуть на лошадей. Только причины, из-за которых побратим упокоил конюха — не важны. Харальд — убийца, а его красный ник — наглядное тому подтверждение…

И всё это благодаря моей дурости. Ну, зачем я взял варвара с собой? Взбрело в голову, что если Харальд хорошо ладит с животными, то и с лошадьми справится. Какой же я… идиот!!!

Не знаю почему, однако мне казалось, будто первосвященник симпатизирует Харальду. Он давал мне понять, что побратим заслужил право умереть смертью воина — от собственного клинка. Возможно, северянин кого-то напомнил старику или у епископа неожиданно проснулась совесть… я не знаю. Только мысль о том, что преданный и стойкий воин умрёт из-за моей наивности, была невыносима. И я задумчиво повторил только одно слово:

— Нет.

Харальд опустил голову: он понял это так, что ему отказано в праве избегнуть позорной смерти. Волосы упали ему на глаза, когда он недрогнувшей рукой резко бросил нож и тот вонзился в землю, прямо у моих ног. Не скрывая сожаления, первосвященник подал знак стражам. С верёвкой в руках они поспешили приблизиться к Харальду. Один начал связывать руки осуждённого за спиной, а другой набросил петлю ему на шею.

До меня не сразу дошло, что ту сейчас произойдёт. Но прошло несколько мгновений, и я осознала: эти изуверы готовятся предать Харальда позорнейшей смерти — повешению (казни, к которой обычно приговаривали преступников и рабов). Тряхнув головой, я воскликнул:

— Остановитесь!

Все замерли в неподвижности. Я нагнулся, подобрал брошенный побратимом нож и направился к Харальду.

«Тёзка, — моментально обратился ко мне в чате Громыхайло. — Если ты грохнешь варвара, я… хз, что я сделаю, но однозначно из ордена свалю».

«Серёжа, ты что задумал?» — Во взгляде Ярославы смешались разные чувства: недоумение, страх, растерянность, удивление, но больше всего было надежды.

Мне бы самому узнать, что я задумал. Все присутствующие неотрывно следили за мной. Со стороны могло показаться, будто я решил сам привести приговор в исполнение и собираюсь перерезать варвару горло.

Харальд хорошо следил за своим оружием — лезвие костяного клинка было бритвенно-острым. Побратим всё ещё стоял на коленях и, зайдя ему за спину, я положил левую руку на его голову, взял клок волос и отрезал кинжалом. Существовал обычай: всех приговорённых к смертной казни брить налысо. Нет, убивать побратима я, конечно же, не собирался, просто пытался тянуть время, чтобы найти выход и вдруг вспомнил слова первосвященника: «Всё, что от вас зависит — это выбор способа казни». Бинго!!!

С удивлением посмотрев на практически полностью выбритую голову Харальда, я поразился тому, что не оставил ни единой царапины на ней (может мне пойти в парикмахеры?) и мысленно открыл инвентарь. Для задуманного мне требовался перстень с печатью ордена, которого естественно не было, но я же ювелир, а не просто погулять вышел! Тридцатисантиметровый кусок золотой проволоки, оставшийся после побега из города эльфов — как раз то, что мне надо. Я быстро изготовил символ нашего ордена. Получилось несколько больше чем печать на перстне, но за неимением гербовой, пишем на обычной.

Держа на ладони, выполненный из золотой проволоки стилизованный символ ордена, я задумался. Надо поставить клеймо. В прочитанных мною книгах, эта процедура упоминалась вскользь и называлась просто: Клеймение. Что делать дальше? Раскалить знак над огнём? Возможно, но как бы я ставил клеймо, используя перстень? Его в костёр я не засунул бы или сжёг пальцы. Тогда как поступить? Сомневаясь в результате, не зная, что ожидать, я размахнулся и припечатал знак о голову варвара.

У Харальда во лбу сиял символ нашего ордена. Золотая проволока взрезала кожу на голове побратима и, казалось, вросла в его плоть. Я наклонился и начал развязывать руки северянина.

— Харальд, — тихо шепнул ему на ухо, — можешь говорить?

Если я всё правильно понял, заклинание действует, пока стража не арестует преступника. Охранники уже подходили к северянину, собираясь его повесить, но моё вмешательство помешало привести приговор в исполнение.

— Да, — так же тихо ответил побратим.

— Какого кера ты убил монаха?! — сдерживая радость, возбуждённо шепнул я.

— Он назвал наших лошадей кобылами.

На миг мои руки замерли над верёвками, но быстро продолжили распутывать узлы. «Трындец! — металось у меня в голове. — А я ещё считал Харальда адекватным неписем!» Тем не менее, со спокойным выражением лица, я закончил освобождать северянина и выпрямился. В этот момент мне вспомнился один случай. У фёлков мы с Хадо провели много времени, пожалуй, нас можно назвать лучшими специалистами по северянам, среди игроков. Есть у них один то ли обычай (граничащий с табу), то ли закон… не помню, но суть его проста — нельзя путать обычных и беременных животных. Назвав лошадей кобылами, монах нанёс смертельное оскорбления Харальду. Мне было интересно, знал ли об этом конюх и, что самое главное, знал ли об этом первосвященник? Я посмотрел в глаза старику, и он спросил:

— А какая же будет казнь?

— Не знаю. Я ещё не решил, — и посмотрев на варвара, продолжил. — Харальд, подними своё оружие. Ты продолжаешь служить, пока я не приму решение.

— Хорошо, — произнёс патриарх, пристально глядя на меня. — Однако я бы всё равно хотел переговорить с вами наедине.

Дождавшись моего утвердительного кивка, первосвященник продолжил:

— Ваших друзей отведут в их комнаты, а мы вернёмся в приёмную.

Злой я последовал за стариком. Моё решение было на грани нарушения традиций, а обстоятельства, при которых пришлось его принимать, меня взбесили. Всё это оказалось обычной проверкой! Квестом!!! А если бы я не придумал, как выйти из положения? Неужели пришлось бы наблюдать за казнью Харальда? Стараясь успокоиться, я шёл по дворцу с неестественно прямой спиной, ничего не замечая вокруг.

— Что вы знаете о Вселенском Соборе? — поинтересовался Радомир Мовеславович, после того как мы расположились в креслах за низеньким столом приёмной.

Я поразился произошедшей с ним очередной метаморфозе. Нас встречал добрый дедушка, во внутреннем дворе резиденции предо мной предстал могучий владыка, а теперь я общался с прожжённым, опытным делком.

— Практически ничего.

— Тогда, пожалуй, мне стоит ввести вас в курс дела. — Старик взял большую чашку и сделал глоток ароматного чая. — Вселенский Собор — это место решения споров, как религиозных, так и светских. Председательствуют на нем двенадцать первосвященников верховных богов Светлого Прайма. Представители других конфессий также принимают участие в дискуссии, отправляя на собрание наиболее авторитетных священнослужителей своих религий. В Соборе примут участие делегаты от разных церквей, и вопросы будут рассмотрены всевозможные: от пересмотра границ пастбищ, до перераспределения пожертвований и верного толкования священных текстов. А этих вопросов, за последнее время, накопилось очень много.

— Вы хотите, чтобы я представлял чатра на Вселенском Соборе?

— Да, но не только. Взаимоотношения между конфессиями давно сложились, и сейчас все священнослужители разделились на двенадцать партий, по количеству верховных богов. Первосвященники выступают лидерами этих содружеств и отстаивают интересы своих союзников перед главами других объединений. Внутри своей партии я способен решить все вопросы, но при общении с другими первосвященниками… Нам необходим посредник — председатель совета старейшин. Это должна быть непредвзятая, беспристрастная личность, способная на взвешенные, справедливые решения.

— И? — поторопил я замолчавшего патриарха.

— Мне кажется, — буравя меня взглядом, наконец-то заговорил старик. — Вы подходите на эту должность.

— Почту за честь, — только и смог выдавить я.

— Хорошо! — первосвященник решительно хлопнул рукой по подлокотнику кресла. — В таком случае завтра, в первый день Вселенского Собора, мы проведём ваше посвящение в патриархи церкви.

— От меня что-то требуется? — поинтересовался я, ознакомившись с текстом задания и соглашаясь с ним.

— Завтра в шесть утра будьте в Храме Всех Богов Белограда. Там мы проведём необходимый ритуал. Вы остановитесь в моей резиденции?

— Благодарю, но нет, — я вежливо поклонился старику. — Снимем номера в городской гостинице, нам так привычнее. К тому же, оттуда ближе добираться к Храму.

На этом переговоры с первосвященником закончились. Покидая дворец, я неожиданно вспомнил о предложении Радомира Мовеславовича уединиться и решить проблему с убийством. Как он собирался обелить Харальда перед законом, меня интересовало мало, но вот что бы он потребовал взамен своих услуг? Если верховный жрец изначально собирался предложить мне стать одним из членов Совета Старейшин (точнее — его председателем), то какие бы выгоды первосвященник сумел заполучить? Ответ очевиден — огромные! Он бы попросил меня принять его сторону в предстоящих спорах, а я не смог отказаться… Это плохо, очень плохо. Расстроив интриги старика, не получил ли я очередного врага?

8. О светлом ритуале

Города в виртуальности, как и в земном средневековье, были небольшие. Наши привычные масштабы «мегаполиса» совсем не применимы к ним. Даже Великая Аугиния — жемчужина фракции нейтралов, расположенная в точке пересечения торговых путей с запада на восток, насчитывал всего около одного миллиона жителей. В среднем же городе Светлой и Тёмной фракции жило не больше 5–7 тыс. человек. Город с населением 15–20 тыс. уже считался большим, а население 40–50 тыс. было только в столицах крупных государств, таких как Корив или Нотика.

— Вы только посмотрите вокруг! — Воскликнула Ярослава, показывая за окно кареты, в попытке отвлечь нас от грустных мыслей.

А удивиться было чему. Белоград считался средним городом, однако, в преддверии Вселенского Собора, столицу епископства решили посетить десятки (если не сотни) тысяч паломников. Вдоль дорог, на полях и даже в лесах — везде на подступах к городу, устанавливались палатки, сооружались хлипкие шалаши или возводились огромные шатры.

— Страшно представить, что происходит внутри, — буркнул гном. В городских воротах возник затор, из-за толп людей, желающих посетить Белоград.

Наконец-то, через полчаса мы миновали стражу и въехали в город, чтобы очутиться на карнавале. Это древнее и многоликое, словно индуистское божество, явление соединило в себе языческие ритуалы и церковные действа, традиции шутовства и многовековую литературу, площадные зрелища и древнейшие формы театра. Городские улицы были заполнены толпами ряженных, лихо отплясывающих и распевающих песни, в которых высмеивали знать, церковников и чиновников. В некоторых местах, прямо на улице, установили сцены, где давали театральные или кукольные представления. Все питейные заведения широко распахнули двери, а у входа стояли бочки с лёгкими напитками (пиво, вино), которые наливали любому желающему.

— Мда, — глубокомысленно изрёк Громыхайло. — Если тут и завтра будет такое столпотворение, надо искать гостиницу поближе к храму или не успеем к оговорённому времени.

— Согласен, — кивнул я и крикнул Харальду, чтобы правил к Храмовой площади.

С горем пополам, спустя час (!) побратим завёл экипаж в конюшни уютного постоялого двора, недалеко от Храма Всех Богов. Будь мы обычными жителями вирта (нпс), найти комнаты в такой день стало бы настоящей проблемой. Но у игроков есть свои преимущества и, быстро сняв номера, я с друзьями вышли из игры. Никто даже не подумал остаться, чтобы принять участие в празднике… стареем, наверно.

Бодрящее, ясное утро в вирте встретило меня яркими солнечными лучами и звуками церковных гимнов, которые проникали в комнату сквозь распахнутое окно. Как договаривались, в игру мы зашли за час до назначенного времени. Стоило мне оказаться в игре, тут же прилетело приглашение вступить в отряд от Громыхайла. Я присоединился и сразу активировал видеосвязь:

«Всем привет», — кроме меня и тёзки, в команде уже был Рубило, Ярослава задерживалась.

На друзей была возложена важнейшая миссия — они станут моими суфлёрами, когда я буду общаться с первосвященниками. Кроме того, Потап, сразу после моего посвящения в патриархи, подаст вассальный договор королю, для рассмотрения и утверждения. Мэр проделал огромную работу, однако постоянно накручивал себя и нас, опасаясь провала или каких-то неприятностей со стороны барона Ксаверия Шиманьского. Я и так был на взводе, из-за предстоящей встречи, настроение же Рубило, только добавило нервозности.

«Ну, а если, вдруг, связь прервётся? — переживал Потап. — Возможно, при посвящении, видео не будет работать?»

«Да успокойся ты, — пыхнул трубкой гном. Мы спустились в обеденный зал гостиницы и заказали чай. — Буду дублировать тебе всё происходящее в приват».

На лестнице, ведущей на второй этаж постоялого двора, где располагались номера, раздались торопливые шаги и в зал вбежала Ярослава.

— Привет, мальчики! — поздоровалась девушка.

— Лови приглос, — вместо приветствия сказал гном и Яри присоединилась к отряду.

— Ну, я пошёл, — с жалостью посмотрев на недобитую чашку чая, я отправился к Храму.

Обстановка в городе изменилась. Нет, толпы горожан и паломников никуда не исчезли, только сейчас по вымощенным досками улицам Белограда ходили не разудалые, распевающие скабрёзные песенки ряженные, а священнослужители всех богов Прайма. Жрецы и монахи различных культов, одетые в свои парадные рясы, несли в руках артефакты своих конфессий и пели священные гимны. Постепенно, передвигаясь от дома к дому, от улицы к улице, к ним присоединялось все больше и больше местных жителей, и гостей города.

Я поспешил в Храм Всех Богов, пока эти толпы верующих окончательно не перекрыли все подступы к нему.

По местной легенде, предки жителей Сурры тесно общались с эльфами. Они переняли у древнего народа многие обычаи и привычки, даже, название королевства Сурра происходит от двух эльфийских слов: Сухи Эрра (глоток прошлого). Именно тут можно найти лучших разведчиков или лучников среди всех человеческих королевств Светлого Прайма. Сурряне живут в гармонии с природой — поклоняются животным и деревьям, не выжигают леса под пашни, а их дома напоминают восточнославянские избы и строятся «в сруб». Именно поэтому каменные здания выделяются на их фоне.

Храм Всех Богов был построен из кирпича. Центральная часть увенчана высоким великолепным шатром с «огненным» декором почти до середины его высоты. Окружают шатёр со всех сторон двенадцать куполов приделов, ни один из которых не похож на другой. Мало того, что различается рисунок больших шлемов-куполов; если всмотреться, то легко заметить, что и отделка каждого барабана уникальна. Главное в облике храма то, что он лишён определённо выраженного фасада. С какой стороны к собору ни подойдёшь — кажется, что именно она и есть главная.

Меня поджидали. Важного монаха из свиты Его святейшества я приметил издалека и начал активно работать локтями, пробиваясь сквозь людское море в его направлении. Стоило мне оказаться в поле зрения служки, как тот махнул рукой нескольким стражникам, которые легко прошли сквозь толпу и препроводили меня к секретарю первосвященника.

— Его святейшество ожидает вас, — поклонился Путята (наконец-то я вспомнил его имя). — Следуйте за мной.

Ошеломлённый, я последовал за секретарём, не обращая внимания на окружающую меня обстановку. Прекрасные картины и гобелены, мраморные статуи и позолоченные канделябры — мелькали предо мной быстрым калейдоскопом, не оставляя отпечатка в памяти. Я на секунду завис, когда монах с поклоном распахнул массивные, низкие двери, пропуская меня в скромно обставленную комнату. В помещении, за огромным круглым столом сидели несколько персонажей, одним из которых оказался Радомир Мовеславович:

— А вот и наш кандидат! — Воскликнул епископ и широким жестом пригласил меня зайти в комнату. Старик был одет в небесно-голубой парчовый стихарь, украшенный богатой вышивкой; на его плечах лежал длинный, позолоченный орарь; предплечья стягивали, украшенные драгоценными камнями, поручи. — Вы пришли немного раньше, ещё не все первосвященники собрались, но позвольте мне представить вас присутствующим.

Ваши святейшества, — Мовеславович обратился к восседающим за столом четырём мужчинам. — Возможно вы слышали об этом молодом человеке, в связи с недавними событиями в Инураке — он возглавляет единственный на нашем континенте орден чатра Серый Мисаль. Рад представить вам Сергея Инока — героя Битвы Шести Воинств.

Жюль Диудонн, — хозяин Белограда указал на полностью седого с длинной, подметающей пол бородой мужчину. На нем была белая, льняная альба, подпоясанная простым поясом; поверх неё он накинул красную готическую казулу, с золотой вышивкой в центре; самым же примечательным в образе священника был высокий фанон, украшенный драгоценными камнями. — Епископ Тирульский; первосвященник Оттога, верховного бога неба и высшей атмосферы, который создаёт дни, годы и времена года, возбуждает ветры и дожди, посылает снег и лучи солнца; Великий понтифик; Князь наместник; архиепископ и митрополит Тирульских земель.

«Тирульское епископство, — параллельно с первосвященником, гном зачитывал информацию о новом действующем лице. — Расположено на севере Лагии. Знаменито своими медными шахтами, но есть и несколько серебряных рудников. Очень богатое владение. Жюль Диудонн стал первосвященником пятьдесят лет назад и имеет огромный вес в королевстве. По некоторым данным, именно он правит Лагией или, как минимум, является вторым человеком, после короля».

— Сашио Катсуро, — Радомир Мовеславович представил мне островитянина. Его одежды казались самыми скромными: белое шёлковое кимоно и бежевая накидка каригину. Приковывал же к себе внимание сложенный веер, лежащий на коленях островитянина. Его внешние спицы, сделанные из тяжёлых пластин булатной стали, и покрытая лаком бумага заставляли настороженно относиться к своему хозяину. — Далай-лама Янтарного Двора; первосвященник Ганджура, верховного бога всех вод, как морских, так и пресных, как подземных, так и надземных, потрясателя земли; Великий канрё; Канто Минами; дайме Тани и окрестных земель.

«Тани — княжество, контролирующее один из островов архипелага, — в этот раз, моим просвещением занялась Ярослава. — Входит в состав королевства Минами-Екоку. Сашио Катсуру больше известен как отличный полководец, чем рьяный священнослужитель. Состоит в родственных связях с правящим домом, благодаря чему и получил титул первосвященника. Первоклассный боец и хитрый стратег, способен на неординарные ходы и не боится проявить жестокость… — должно быть девушка нашла в сети нечто шокировавшее ее. Немного помолчав, Яри многозначительно добавила: — Крайнюю жестокость».

— Лотер Амбруаз епископ Мержи; первосвященник Ниоба, верховного бога луны, повелителя диких животных, дарующего удачу; Великий понтифик; Примас Лагии; архиепископ и митрополит Мержи. — Одежда этого епископа практически в точности повторяла наряд Жюля Диудонна, кроме головного убора. Вместо остроконечной шляпы, голову Лотера Амбруз прикрывала парчовая, покрытая вышивкой, красная шапочка.

«Епископство Мержа, — заговорил гном. — Древнее, родовое владение. На протяжении четырёхсот лет представители семейства Амбруаз наследуют титул епископа, однако культ периодически меняют. Благодаря своим деньгам и связям они всегда занимают значимое место в церковной иерархии, однако титул первосвященника смогли получить впервые. Кони, керамика, древесина, ткань, — начал перечислять тёзка. — Короче, эти товарищи занимаются всем, но нигде не добились выдающихся результатов».

— Торгнир Хакон, — представил последнего священнослужителя патриарх. Могучий, рыжебородый норлинг был одет в чёрную сутану; дополняли его наряд, отливающие серебром с частыми вставками золота и драгоценных камней, манипул и митра. — Епископ Магдерга; первосвященник Федала, верховного бога торговли, изобретательности, проворства, соединённого с грацией, хитрости и лукавства; Великий князь; архиепископ и митрополит Магдергарских земель.

От обилия новой информации, я впал в лёгкую прострацию.

«Сядь», — посоветовал мне Рубило.

Формальности были соблюдены, и я с чистой совестью последовал рекомендации друга.

— Преосвященниший владыко, — я не сразу понял, что это так ко мне обращается Жюль Диудонн. — Как вы оцениваете недавно принятый в Лагии закон, который облагает всех продавцов сельди дополнительным налогом?

«Чего? Сельди?!» — чуть вслух не крикнул я. Но, своевременно вмешательство Потапа, уберегло меня от конфуза. Друг неплохо ориентировался в торговле, и умело использовал информацию из вики и форума игры. В итоге, я просто повторял за Рубило:

— Корона Лагии в полном праве вводить новые или отменять старые налоги.

— Да, но как быть аббатству Шин-То? — поинтересовался епископ Тани.

«Аббатство — это слабо сказано, — задумчиво сказал Рубило, — там огромный промышленный комплекс, включающий в себя все стадии производства: вылов рыбы, обработку и реализацию. В Шин-То придумали свой рецепт засолки, селёдка получается вкусная и долго не портится. Постепенно аббатство стало монополистом на рынке, вытеснив других производителей. Рецепт монахи никому не передают, разделка рыбы происходила в открытом море, чтобы никто не мог подсмотреть технологию. Более того, раздельщиков сельди селят отдельно и запрещают им жениться, чтобы говорливые супруги не разболтали этот важный секрет. Там крутятся не просто большие деньги, а огромные!»

«Очень интересно, но что им от меня надо?»

«Как что? Взрослые дяди делят рынок, и решили устроить тебе проверку».

Пауза затягивалась. Первосвященники поставили меня в невыгодное положение, вынуждая принять одну из сторон спора. Какой бы ответ я не дал, но мне придётся поддержать или Жюля Диудонна, или Сашио Катсуро. Вот так, сразу, лишиться статуса третейского судьи и, возможно, запороть всю цепочку квестов я был не согласен. Поэтому посчитал нужным прояснить условия задачи:

— Что конкретно вас интересует?

— Видите ли, — с покровительственной ухмылкой, заговорил Катсуро. — Бедные монахи аббатства Шин-То живут исключительно добычей и продажей рыбы. Увеличение же налога станет непосильным бременем для наших братьев в вере.

— Мне прекрасно известно о… тяготах, которые терпят монахи аббатства, а слава об их трудолюбии и послушании дошла до самых глухих уголков континента. Но я хочу понять: вас интересует, как отменить налог или как его обойти?

Первосвященники Оттога и Ганджура обменялись заинтересованными взглядами. Выдумывать теневые схемы, чтобы разрешить проблемы этих привилегированных особ, а тем более планировать свержение короля мне не хотелось, и я решил перевести разговор на другую тему:

— Однажды, к одному королю пришла женщина: «Я прошу правосудия, царь! На последние две медные монеты, которые у меня оставались, я купила муки, насыпала её вот в эту большую глиняную чашу и понесла домой. Но вдруг поднялся сильный ветер и развеял мою муку. О мудрый царь, кто возвратит мне этот убыток! Мне теперь нечем накормить моих детей».

Король задумался и спросил: «Когда это было?»

«Это случилось сегодня утром, на заре».

И вот царь приказал позвать нескольких богатых купцов, корабли которых должны были в этот день отправляться с товарами из порта. И когда они явились, встревоженные, в залу судилища, король спросил их: «Молили ли вы богов о попутном ветре для ваших кораблей?»

И они ответили: «Да, царь! Это так. И богам были угодны наши жертвы, потому что они послали нам добрый ветер».

«Я радуюсь за вас, — сказал мудрый король. — Но тот же ветер развеял у бедной женщины муку, которую она несла в чаше. Не находите ли вы справедливым, что вам нужно вознаградить её?» И торговцы, обрадованные тем, что только за этим призывал их царь, тотчас же набросали женщине полную чашу мелкой и крупной серебряной монеты.

Пока я рассказывал историю, собрались остальные патриархи, однако меня никто не перебивал. Среди вновь прибывших был ещё один островитянин и две женщины. Я уже приготовился к очередному потоку из труднопроизносимых имён и титулов, но Радомир Мовеславович решил отложить знакомство.

— Время, — сказал первосвященник. — Пора начинать мессу.

Когда мы вышли в центральный зал Храма, патриархи разбрелись в разные стороны, каждый в свой предел. Я пробился сквозь толпу к стене и решил обождать тут, подальше от внимательных взглядов. Мои знания о церковных ритуалах, почерпнутые из книг, были весьма скромны (если не сказать: скудны), и я легко мог опозориться, сделав что-нибудь не то или в неправильной последовательности.

Во время мессы, мы с друзьями обсуждали новинки кинематографа. Так уж сложилось, что большинство режиссёров предпочитали снимать фильмы в виртуальной реальности. Тут никакие законы физики или права не ограничивали полет их фантазии и картины получались поразительные, а иногда — шокирующие. Даже если отбросить в сторону спецэффекты, особенности вирта позволяли вести съёмку с таких ракурсов, о которых всего два года назад никто не мог и подумать. В киноиндустрии произошёл прорыв, сравнимый с появлением первых цветных фильмов.

— Вас ожидают. — Тихие слова Путяты, секретаря Радомира Мовеславовича, прервали наш спор. — Следуйте за мной.

Как это ни странно, но людей в храме меньше не стало. Однако присмотревшись, я заметил, что на смену пышно одетым дворянам, встали купцы и старшие мастера. Мессу для них служили священники более низкого ранга, а у входа в храм ещё толпились низшие клерки, приказчики, подмастерья и военные. Когда придёт их очередь, войти в Дом Богов, кто для них будет читать молитвы? Деревенские жрецы или обычные монахи?

Заинтересовавшись этим вопросом, я не заметил, как мы пересекли несколько залов, и Путята остановился перед невысокой дверью.

— Вам туда, — поклонившись, сказал секретарь и потянул на себя бронзовое кольцо.

Практически бесшумно (подсознательно, я ожидал услышать жуткий скрип) дверь отворилась, явив узкую винтовую лестницу, круто уходящую вниз. «Угу, ждут они, — промелькнуло у меня в голове. — Ещё несколько минут назад первосвященники бодренько распевали гимны перед аристократами и вдруг — ждут. Прям, заждались уже». Стоило переступить порог, как дверь за мной захлопнулась, погрузив помещение в полумрак. Редкие магические шары светили еле-еле, позволяя рассмотреть край ступенек, да и то с трудом.

Спуск был долгим. Несколько лет назад, после какой-то пьянки, я заночевал у знакомого, а жил он на шестнадцатом этаже. Утром, по закону подлости, выяснилось, что лифт сломан и мне пришлось, с больной головой, идти вниз своим ходом. В тот день, весь путь я проделал за десть минут, а этот спуск затянулся на полчаса! Мне было немного жутковато. Если предположить, что моя скорость тогда и сейчас одинакова, значит, я спустился на сорок восемь этажей! Ну, хорошо, пусть на сорок, но… это ж до фига!!!

Внизу была ещё одна дверь. Открыв её, я увидел огромную, в принципе, хорошо освещённую комнату. Почему: в принципе? Да потому, что о реальных размерах помещения мне оставалось только догадываться. Знаете, как бывает ночью, когда вы из освещённой комнаты посмотрите в окно на улицу? Первоначально кажется, будто там непроглядная тьма. Однако стоит присмотреться, и вы начинаете различать силуэты домов, деревья… так же и сейчас. Центральная круглая площадка комнаты, радиусом пятнадцать метров — была отлично освещена, но вне этой зоны — царила тьма, наполненная странными силуэтами.

Каменный пол помещения покрывал замысловатый узор из тонких линий, мастерски вырезанных в граните. Они соединяли двенадцать алтарей, расположенных на границе света и тьмы, с округлой выемкой в центре зала. Недалеко от дверей стоял персонаж, обряженный в серый, мешковатый балахон и с колпаком палача (ку-клукс-клана?) на голове.

— Ты готов пройти посвящение? — без лишних сантиментов, поинтересовалось существо голосом епископа Белограда.

— Готов, — решительно ответил я.

— Следуй за мной, — пафосно изрёк первосвященник и последовал в центр комнаты.

Мы остановились прямо перед центральной выемкой. Теперь я смог её рассмотреть более детально. Была она глубиной около дести сантиметров и примерно метр в диаметре, а формой, больше всего, напоминала солнце, от которого отходят двенадцать лучей.

— Повторяй за мной, — торжественно сказал Мовеславович.

— Здесь и сейчас, пред мудрейшими сынами Прайма, принимая сан Патриарха, я Сергей Инок клянусь:

быть непогрешимым в вопросах чести и достоинства;

быть безжалостным к врагам, благосклонным к братьям в вере, нейтральным ко всем остальным;

из всех своих сил нести свет веры;

не совершать поступков, позорящих честь и доброе имя священнослужителя;

не отступать перед трудностями;

всегда, везде и во всем следовать постулатам моей веры и ни при каких обстоятельствах не нарушать законов великих богов Прайма.

«Клятва ни о чем, — подумал я, повторяя последние слова за епископом. — Тут этих богов, как грязи и у каждого свои законы, правила. Один говорит: Не воруй! А другой: Воровство — это добродетель. Хотя… возможно, так и задумывалось. Первосвященник, по аналогии с аристократами, это кто-то вроде князя или герцога. Согласится ли подобный человек, добровольно (!), ограничить свои возможности? Да никогда! Вот и придумали такую клятву… удобно».

Ритуал ещё не закончился. Епископ оставил меня в центре зала, а сам отошёл к одному из алтарей.

— Обращаюсь к Светочам Веры, достоин ли этот жаждущий стать членом нашей большой семьи? — вопросил тьму первосвященник. — Светоч Неба?

— Достоин! — Из мрака, к другому алтарю вышла фигура, одетая в те же рубища что и Мовеславович.

— Светоч Закона?

— Достоин! — Раздался женский голос и возле следующего алтаря появилась новая таинственная личность.

— Светоч Огня?

— Достоин!

— Светоч Войны?

…

Всего было двенадцать Светочей Веры, каждый признал меня достойным.

— Внесите дары! — Воздев руки вверх, провозгласил Мовеславович.

«Плюшки! Плюшки, плюшки, — я мысленно потёр руки. — Моя прээлесть. Это дело я люблю. Надеюсь, подарки будут достойны первосвященников».

Из тьмы, к каждому патриарху, шагнул обнажённый человек. Мальчики и девочки, юноши и девушки, мужчины и женщины — все они были абсолютно голые, но этот факт, казалось, их не смущает.

«А как же подарки? — Я не заметил, как начал говорить в чат. — Их же в мешок не покладешь… то есть не положишь».

«Рабы, — предположил Потам и добавил: — Надеюсь».

«Угу, — согласился с ним Громыхайло. — Я тоже надеюсь. Очень надеюсь».

Только я хотел спросить: «Почему, надеюсь?», как все стало на свои места. Люди самостоятельно, со счастливыми улыбками на лицах и пустотой в глазах, укладывались на алтари. Двенадцать первосвященников, двенадцать алтарей, двенадцать жертв. «Мы же светлые, — я не мог поверить в происходящее, повторяя одну и ту же фразу. — Мы светлые…»

В руках жрецов блеснули кинжалы, взметнулись вверх и вонзились в податливую плоть жертв. Ручейки крови стекали по алтарям в канавки, вырезанные на полу и, заполняя весь узор, устремлялись в центр зала.

«Я не могу на это смотреть», — с отвращением сказала Яри и вышла из отряда.

Было в происходящем что-то мистическое, иррационально-жуткое, затрагивающее первобытные струны души. Как в детском кошмарном сне, когда просыпаешься с бешено колотящимся сердцем и потными ладонями, но описать что же тебя так испугало не в состоянии. Ибо нет названия для первобытного ужаса.

Кровь собиралась в центральном бассейне, образуя гладкую, зеркальную, багряную поверхность. Неожиданно она пошла волнами, из которых вверх потянулись красные жгуты, складываясь в мужскую фигуру.

Я всматривался в порождение кровавого ритуала и вдруг понял, кого оно мне напоминает. Это же я!!!

В этот момент меня что-то толкнуло. Окружающий мир дёрнулся, и я оказался в теле голема.

«Что за нах? Как так-то?» — я таращился на своё, безвольно оседающее на пол, тело.

«Не хочу! Где тут кнопка Выход? Мать вашу, где меню персонажа?!!»

Я не мог не то что управлять новым телом, но и привычный игровой интерфейс был для меня закрыт. Хором напевая какой-то гимн, ко мне подходили первосвященники.

«Ребята? — я попытался связаться с друзьями. — Да хоть кто-нибудь меня слышит?! Админы!!!»

Жрецы приподняли меня, немного пронесли и положили на холодный, мелко вибрирующий, в ожидании новой жертвы, алтарь. Продолжая напевать, один из первосвященников воздел ритуальный кинжал… и вонзил в моё сердце.

9. О Совете и наградах

— Жертва принесена! — Громыхнул Мовеславович.

— Жертва принята! — Ответил дружный хор первосвященников.

«А, собственно, почему я всё это слышу? — закралась мне в голову мысль. — Меня же убили… то есть, принесли в жертву. Или вся эта братия (ряженых первосвященников), быстренько мотнулись к точке респа, чтобы меня встретить?» Разлепив глаза, я понял, что валяюсь на полу, около центрального бассейна. Но главное — моё сознание вернулось назад, в родной аватар!

«Народ, вы это видели?» — Я решил прояснить обстоятельства происшествия, обратившись к друзьям в чате.

«Как жрецы призвали демона, а потом его убили? — откликнулся Громыхайло. — Видели, круто».

Складывалась какая-то странная ситуация. «Неужели мы лицезрели разные картинки?» Однако первосвященники не дали мне разобраться в происходящем. Радомир Мовеславович снял колпак, со вздохом облегчения, вытер им пот, проступивший на абсолютно лысой голове, и сказал:

— Совет Старейшин приветствует нового Патриарха.

— Прими же от нас сей отличительный знак, — вещал старик, протягивая мне на раскрытой ладони кольцо. — Знак твоего нового положения, прав и обязанностей, которые ты принял, с этого часа.

Пожалуй, я погорячился, когда назвал «кольцом» эту золотую шайбу, шириной с фалангу моего пальца. Приятным бонусом было изображение на перстне-печатке герба нашего ордена.

— Спасибо… за высокое оказанное доверие, — что полагается говорить в подобном случае, я не знал и нёс откровенный бред. — Буду с честью… исполнять свой долг и нести свет веры.

— Мда… конечно. — Моя речь произвела сильное впечатление на неписей, бедолаги зависли на несколько секунд. — А сейчас нам пора приступить к исполнению своих обязанностей.

— Конечно, идемте!

«Всё, — вышел на связь Потап. — Что тут дальше будет происходить, мне не интересно. Я погнал к королю, решать вопрос по вассалитету».

Рубило вышел из отряда, в пати остались только я и тёзка.

«Наши ряды редеют, — пожаловался я гному. — Сначала Яри, теперь Потап…»

«И скоро — я. Серёга, ты же не думал, будто мне нечем заняться, кроме того, как наблюдать за твоим выполнением квеста?»

«Неа, — соврал я. Не то чтобы „думал“, а скорее „рассчитывал“ на поддержку, но… ладно, прорвёмся. — Маякни, когда будешь уходить».

Тем временем делегация первосвященников и одного патриарха поднялась наверх (оказалось, в здании есть лифт) и вошла в, уже мне знакомую, комнату с круглым столом по центру. Старейшины рассаживались на деревянных с резными спинками креслах, а я завис… Дело в том, что за столом было только двенадцать стульев и место каждого первосвященника было строго определённо заранее. Из ступора меня вырвал Путята, секретарь Радомира Мовеславовича. Неприметный монах тихо подошёл ко мне и шепнул:

— Ваше кресло в Думном Углу.

Посмотрев в указанном направлении, я вежливо кивнул и направился к отведённому мне месту. Почему этот угол обозвали «Думным» мне оставалось только догадываться. Я бы окрестил его «Дальним» или «Тёмным», может «Мрачным», но хозяин-барин, не мне указывать, что и как тут называть.

Поначалу мне было чертовски обидно: «Все люди как люди, сидят за столом, а я на табуреточке в уголке». Первосвященники расселись на своих местах, секретарь замер по стойке «смирно» у дверей в комнату, изображая из себя статую. В этот момент, стоило мне успокоиться и осмотреться вокруг, как я понял всю прелесть своего положения. Все старейшины сидели лицом друг к другу, они были словно на ладони передо мной, и я мог наблюдать за каждым из них, абсолютно не привлекая внимания к своей персоне. «Если так и было задумано, мне понятно, почему этот угол назвали Думным».

За пределами храма шумел город. Каждый из первосвященников прибыл на Вселенский Собор с огромной свитой, которые можно было назвать небольшими армиями. Патриархи младших богов ни в чем не уступали Старейшинам церкви, приведя сотни жрецов, монахов и наёмных воинов. Всё это походило на обстановку войны, перед решающим сражением. Казалось, достаточно искры и вспыхнет грандиозное побоище всех со всеми.

Представители «Партии Валеса», лидером которой был Радомир Мовеславович, чувствуя поддержку горожан, начинали задирать членов других конфессий. Заседание Собора ещё не началось, ещё никакие решения небыли приняты, а обстановка накалилась до крайности. Все чего-то ждали…

— Его королевское величество, Царь и Великий князь Сурры Ярослав Владимирович! — Неожиданно рявкнул секретарь.

Дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошёл монарх. В годы своей юности, этот высокий, широкоплечий, с копной непослушных русых кудрей на голове, мужчина считался одним из лучших воинов королевства. Однако, после коронации, ему пришлось отложить меч и взять в руки державу. Хищная грация дикого кота ушла из движений Ярослава Владимировича, сменившись уверенностью матерого медведя.

Длинное тяжёлое платно, изготовленное из дорогого золотого алтабаса, слегка развивалось от стремительного шага короля. По краям Царская порфира была плотно обшита затейливым жемчужным кружевом. Голову Ярослава Владимировича прикрывала украшенная драгоценными камнями шапочка, отороченная мехом горностая.

Первосвященники встали и коротко поклонились, приветствуя короля как равного. Я последовал их примеру, однако склонился гораздо ниже, на несколько секунд прикипев взглядом к мраморному полу. Когда выпрямился, увидел, как король проходит сквозь стол… раньше, моему удивлению не было бы предела, и я долго поражался очередному проявлению чуда, однако теперь реагирую почти спокойно — магия.

Король рассекал деревянный стол, словно небольшое озерцо, и, выйдя в его центр, остановился.

— Святые отцы, благословите. — Произнёс царь, опускаясь на колени.

В этот момент, стол начал постепенно исчезать, растворяясь в воздухе. К королю подошёл Радомир Мовеславович, простер над ним руку и произнёс:

— Именем Валеса! Да будет благословенно царствие твоё, все пути и дороги, все границы и межи.

Первосвященник Валеса отошёл в сторону, а ему на смену стал Жюль Диудонн.

— Именем Оттога! Да будет благословенно царствие твоё, пусть солнце и снега, дожди и ветра сменяют друг друга согласно временам года…

Поочерёдно первосвященники подходили к королю и благословляли его. Меня же заинтересовали бафы, которые они накладывали на монарха. Судя по формулировке благословений, их эффект распространялся не только на царя, но и на все королевство! Это требовало более внимательного изучения, и я залез в «Меня персонажа», чтобы узнать какие бонусы даёт мой новый титул.

Всего два предложения, но я крепко завис, раздавая себе мысленные тумаки. «Баран, баран, баран! Ну что мне мешало прокачивать необходимые скилы?» Думаете, что 10 % — это мало? Ничего подобного. Если бы я, вместо боевых навыков, развивал, как положено адекватному саппорту или хилу, молитвы и благословления, то сейчас эти скилы были на достаточно высоком уровне. Как всем известно, чем лучше прокачан навык, тем тяжелее его улучшить и вот мне дали ШАРОВЫХ 10 %, а я… «Поздно, Вася, пить Боржоми, когда почки отказали. Да, эффективность моих бафов и молитв не станет запредельно высокой, но и так неплохо. Я свой выбор сделал, в конце концов, хагсаенги тоже не особо часто молились богам, но считались одним из сильнейших орденов Прайма».

Пока я предавался самобичеванию, ритуал благословения закончился. Монарх поднялся с колен и произнёс сильным голосом:

— Милостью богов я, пресветлейший и державнийший Царь и Великий князь Ярослав Владимирович всея Сурры: Древлянской и Полянской земли самодержец; князь Удорский, Ческий, Ровский, Ладогский и всея северные страны повелитель; государь Ведмедков, Хортов, Лисков и иных многих земель Восточных и Западных и Северных Отчичь и Дедичь и наследник и государь и обладатель, — на секунду король замолчал, набирая в грудь воздух. — Повелеваю! Вселенскому Собору в Белограде быть!

После чего монарх развернулся и молча покинул синклит первосвященников.

«Серёга, а на что ты, собственно говоря, рассчитывал? — Сам себя спросил я и тут же ответил: — Откровенно говоря, на религиозный диспут. Думал, что первосвященники будут обсуждать философские вопросы и делиться со мной мудростью… наивно. Но уж точно я не рассчитывал оказаться на базаре». Наиболее авторитетные представители религиозных конфессий Светлого Прайма, можно сказать, столпы веры (!) напоминали мне стариков, ожесточённо торгующихся на рынке за какой-то гнилой овощ. Они долго и упорно спорили по любому, на мой взгляд, даже самому мелкому вопросу.

Всё начиналось величественно и пафосно: месса, ритуал, встреча с королём, а дальше… Начался торг. Например, первый вопрос, поднятый на синклите, касался не трактовки священных текстов, а водопоя для коров (я не шучу). Монахи из обители Ласло деРуан решили заняться разведением рыбы. С этой целью они перегородили небольшую речушку, которая протекала по их земле, дамбой и начали создавать озеро. Казалось бы — благая цель, но! Крестьяне из деревень, расположенных ниже по течению реки, лишились возможности гонять коров на водопой, ввиду того, что водная артерия обмелела. По закону подлости (или по злому умыслу?), деревеньки принадлежали епископству другой конфессии и вместо того, чтобы тихо, мирно решить этот спор между собой, его вынесли на заседание Совета Старейшин.

А история с селёдкой? Думаете, после того как я рассказал патриархам интересную притчу, о ней все забыли? Да щаззз…

— Ваше святейшество, — я решил вмешаться в спор. — Епископ Тирульский, вы ввели пошлину на ввоз сельди в королевство и отменять её не собираетесь. — Жюль Диудонн утвердительно кивнул головой. — Сашио Катсуро, если я правильно понял, монахи проводят засолку рыбы прямо в море? Тогда какая разница, к какому порту будут приписаны корабли? Пусть ваши послушники выходят в море из Лагийских портов и новый налог на них не будет распространяться.

Несколько секунд всеобщего молчания, неписи переваривают новую информацию и опять начался торг. Я не знаю, возможно, чтобы стать действительно богатым человеком надо вот так до хрипоты спорить и быть готовым вцепиться в глотку оппоненту за какую-то копейку. А возможно, эти вопросы касаются не столько экономики и желания заработать, сколько затрагивают понятия «Чести», «Престижа»… не знаю. Но одно я знаю точно — заседание Совета Старейшин меня утомило неимоверно!

Впрочем, одно моё решение, принятое на этом синклите, произвело сильное впечатление на собравшихся. Да что там скромничать, мне оно тоже понравилось своей неординарностью, лёгкостью и элегантность. Я был уже порядком взбешён неутихающим торгом, когда слово взяла Жаклин Моро епископ Адерли, первосвященник Парейры:

— В Вольных Баронствах, — начала женщина, а я заранее скривился, предвкушая какую-то гадость. Вольные Баронства — это тот ещё гадюшник, там сам черт ногу сломит, пытаясь разобраться в запутанных взаимоотношениях аристократов. А когда их дрязги выносятся на рассмотрение Совета, стоит готовиться к самому худшему. — Существовало княжество-епископство Брегден.

— Оно и сейчас существует, — вмешался Торгнир Хакон первосвященник Федала.

— Да, существует, — сверкнула глазами Жаклин Моро, — но я попрошу вас не перебивать и дать мне договорить. К сожалению, епископ умер, а завещания не оставил, но у него было два сына: старший — Яков Брегден и младший — Густав Брегден. По действующему в Вольных Баронствах закону, старший сын наследует титул отца, а имущество делиться поровну между всеми продолжателями рода. Однако тут возникла неурядица…

— Да какая там неурядица! — Опять не удержался от комментария Хакон. — Очевидно же, Яков становится новым епископом и получает половину имущества отца.

— Ваше святейшество, — Радомир Мовеславович вопросительно посмотрел на Моро. — Я действительно не понимаю: в чем вы видите неурядицу? Слова первосвященника Федала звучат вполне убедительно.

— Дела в том, — спокойно ответила женщина, — что на территории епископства есть монастырь. Настоятелем в нем служит младший из братьев Густав Брегден. После смерти отца он, вместе со всей обителью, решил перейти в нашу церковь. В княжестве один городок и пять деревень и его старший брат предлагает младшем всего три села! В то время как Якова поддержали только настоятели четырёх храмов, которые решили остаться верными культу Федала.

«Угу, — подумал я. — Теперь ясно, почему норлинг так активно участвует в споре. Новый епископ — это его подчинённый и Торгнир заинтересован в сохранении его влияния».

— От имени Густава Брегдена, — продолжала жрица, — я требую справедливости. Поскольку в монастыре несут службу больше священнослужителей, чем во всех храмах епископства вместе взятых, ему надлежит наследовать не три, а четыре деревни, на прокорм монастырю!

Начался гвалт. Первосвященник Федала громко возмущался, что никогда не бывать этому, что закон один для всех и, если сказано: делить поровну, значит — поровну. Часть патриархов поддерживали норлинга, но были и те, кто стал на сторону жрицы Адерли. С их слов, справедливость подразумевает не равное разделение наследства, а пропорциональное в зависимости от количества священнослужителей с той или иной стороны.

— Ваши святейшества, — стоило мне заговорить, как все замолкли. «Всё-таки у судьи есть свои преимущества», — весело подумал я и продолжил: — Пусть соберутся все священнослужители одного и другого культа, а повара приготовят много еды. Которая из групп больше скушает, те и наследуют большую часть имущества. Если же победитель не определится (каждая из сторон съест одинаковое количество еды) — наследство делится поровну.

Это решение понравилось всем первосвященникам, кроме Торгнира. Даже те, кто поддерживал норлинга, проявили живейший интерес и захотели понаблюдать за таким состязанием.

Сверившись с таймером, я понял, что нахожусь в игре уже почти восемь часов. «Ещё немного и можно будет, с чистой совестью, выйти из вирта. Как же меня достал этот квест, этот совет и эти патриархи». Редко, когда я не мог дождаться, чтобы покинуть игру, обычно ситуация прямо противоположная — мне ужасно не хватает времени, а иногда приходится перебирать лимит. Я уже отсчитывал последние минуты, и тут со мной на связь вышел Проф.

«Сергей, ты ещё в игре?»

«Как видите, Фёдор Георгиевич», — констатировал я очевидный факт.

«Замечательно, — Проф никак не отреагировал на мой тон. — Спешу тебе сказать, что я оказался прав: Первый Храм действительно находится в столице империи».

«Зашибись», — только и смог выдать я.

Пожалуй, стоит пояснить. После выполнения квеста у Мёртвого Озера, мы с лидерами Триады решили усилить взаимодействие наших команд. Желая максимально быстро найти Первый Храм, была создана единая межклановая группа по сбору и анализу всей доступной информации о староимперском периоде истории Прайма. Естественно, с нашей стороны, в неё вошёл Проф. Хотя Фёдор Георгиевич практически сразу заявил:

«Первый Храм надо искать в столице империи! Вы знаете, как называлась династия древних императоров? Икодомос! Это можно перевести как „зодчий“ или „строитель“, — горячо доказывал Проф. Однако, практически сразу он выдвинул и другую версию, противоречащую своему первому утверждению: — Впрочем, далеко не факт, что столица империи возникла вокруг Первого Храма».

В общем, представители Тёмной и Светлой фракции активно собирали информацию о первом императоре. И вот наши умники установили местоположение Первого Храма… даже не знаю, радоваться или плакать? Столица Империи — это локация для 100+ уровней. Как мы туда полезем?

«Зашибись, — повторил я и спросил: — А вы сейчас где?»

«В королевской библиотеке Корива».

«Там где-то Потап должен быть».

«Я знаю. Именно он и доставил нас в столицу королевства».

«Хорошо. Фёдор Георгиевич, огромное спасибо за проделанную работу. Дождитесь Потапа и вместе с ним возвращайтесь в монастырь».

Стоило вспомнить о мэре Риницы, как выскочило системное сообщение.

Уважаемый Сергей Инок, у Вашего феодального владения «Жаревница» изменён статус на «Епископство Риница». В связи с расширением земельного надела, Вам присвоен новый титул «Епископ Риницы» (может быть заменено на: Архиерей, Лама, Муфтий, Нагид, Гуру).

В меню персонажа у Вас появится дополнительный функционал, где Вы сможете ознакомиться со всеми новыми возможностями.

Желаем приятной игры и успехов! Администрация проекта.

«Вот почему у меня всегда так: то уныло и грустно, то события несутся вскачь? Ладно, ещё пара часов есть, надо бы связаться с Потапом и Тогавой. Хотя… ничего я менять не буду. Если решил выходить из игры, надо выходить. Тем более, для разговора с мэром и лидером Триады надо иметь свежую голову, а после общения с первосвященниками я очень туго соображаю. Решено. Выход, обнулю счётчик, а потом буду разбираться с новыми проблемами».

10. Что-то заканчивается, что-то начинается

«Потап, привет!» — зайдя в игру, я первым делом решил переговорить с мэром Риницы.

«Здоров, а я всё гадаю, когда же со мной новоявленный епископ свяжется» — улыбнулся друг.

«Счётчик сбрасывал, вот как только вернулся в игру, сразу тебя и вызвал. Рассказывай, что там и к чему?» — закончил я маловразумительным вопросом, однако Рубило меня понял.

«Ну, — задумался Потап, — так-то в двух словах и не объяснить».

«Общую информацию я уже просмотрел. Ты мне детально расскажи о ключевых нпс, дай, так сказать, краткую характеристику и обрисуй мои первостепенные шаги».

Пока был в реале, я не поленился, открыл игровой профиль и в личном кабинете ознакомился с новым функционалом. Для более полного изучения ситуации мне потребуется не один день (а возможно и месяц), но общее положение дел я уяснил.

Кроме названий населённых пунктов, я бегло ознакомился и с экономикой епископства. Мимолётного взгляда мне хватило чтобы прийти к неутешительному выводу: олигархом я не стану. Край оказался чрезвычайно беден на полезные ископаемые (ни больших месторождений металлов, ни драгоценных камней), основными товарами, идущими на экспорт в другие земли, были сельскохозяйственная и животноводческая продукция (зерно, овощи, мясо и т. д.). Как не трудно догадаться, экономическим локомотивом епископства оказалась Риница — город давал около 90 % всего дохода области.

«Хорошо, — Потап собрался с мыслями и начал выдавать информацию: — смотри, что мы имеем. В магистрате Риницы 32 ратмана и мэр. Слушай, я вот даже не знаю, тебе на каждого ратмана давать характеристику? Как-то это долго будет».

«Для начала, хотелось бы понять, кто такие „ратманы“?»

«Депутаты. Только избираются они от своих гильдий или цехов».

«Угу, ясно. Тогда расскажи, кто из них наиболее авторитетен и на кого стоит обратить внимание, в первую очередь».

«Прежде всего, это бывший мэр Риницы — Болек Богуславич. Сейчас он входит в магистрат как ратман пекарей и тесно контактирует с бароном Ксаверием Шиманьским. Вокруг него сформировалась оппозиция из Александра Висло — цех кузнецов, Габриеля Лонго — цех перчаточников, Макария Клеман — суконщики, Межко Бравович — ювелиры».

«Мне кажется или именно Шиманьский хотел отжать Риницу?»

«Не кажется. Собственно, одна из причин по которой я смог занять пост мэра — это то, что Богуславович активно поддерживал барона, а большинству горожан такой господин не очень-то и понравился».

«Понятно, и насколько влиятельна эта оппозиция?»

«Ну, ратманы пользуются большим авторитетом в своих цехах, однако их всего пять и оказать глобальное влияние на магистрат не могут».

«Кстати, а ты сам, от какого цеха прошёл в магистрат?»

«Я не от цеха, а от купеческой гильдии».

«А в чем разница между цехом и гильдией?»

«Да ни в чем, — хмыкнул Рубило. — Просто так повелось, гильдии: купеческая, алхимиков, травников, магов… в общем — работников интеллектуального труда».

«Спасибо, буду знать. Я вот ещё спросить хотел: что такое „Родовое владение“? Ты же говорил, будто у Риницы только четыре деревни».

«Родовые владения, — задумался Потап, — тут абсолютного аналога из реала не подобрать. Прежде всего, формально, они не подчиняются магистрату, вот я и не учитывал их. Принадлежат эти владения мелкопоместным рыцарям или боярам, хотя у бояр было больше земли и холопов… наверно. Не важно. Главное — они отправляют свои дружины, в случае необходимости, в Риницу и ежегодный налог королю свозят в город».

«Тут сразу два вопроса. Первый: Если они не подчиняются магистрату, то будут ли подчиняться мне? Второй: Кто и какие налоги платит?»

«В случае необходимости, свои войска предоставят однозначно…»

«Извини, что перебиваю. Пока не забыл, ещё один вопрос: Сколько воинов в армии епископства?»

«Так, давай по порядку, сначала закончим со старыми вопросами. На чем я остановился? Ага! Будут ли подчиняться дворяне — зависит целиком и полностью от тебя. Я от лица горожан и крестьян удела признал тебя сюзереном Риницы, но аристократы приносят вассальную присягу индивидуально. Нам надо будет собрать на них всю доступную информацию, а потом: одних — припугнём, других — экономически задавим, третьим — поможем решить какие-то вопросы и т. д.

Далее, налоги. Все обитатели края (включая: дворян, крестьян и горожан) отдают десятину в королевскую казну, но кроме того, есть местные сборы. Так, например, жители Риницы оплачивают содержание городской дружины (стражи), ремонт дорог, починку и уход за крепостными сооружениями, жалование чиновникам и судьям.

А теперь об армии. Ты смотрел в „Меню владения“ население города?»

«Мельком».

«Хорошо, тогда должен был обратить внимание, что население Риницы — 12 578 человек. Так вот, если кликнуть на эту цифру…»

«Подожди, секунду, я сейчас открою „Меню“ и буду сразу смотреть, чтобы, так сказать, было наглядно. Всё, есть».

Достаточно было нажать на «население», как предо мной раскрылась широкая простыня с описанием — сколько и каких специалистов постоянно проживает в городе. Чиновники всех мастей и рангов, мастера и подмастерья, воры и бездомные попрошайки — кого тут только не было. Пробегая глазами эти бесконечные списки, я быстро нашёл строку «Армия», интуитивно нажал на неё, и тут же открылось дополнительное описание.

«Видишь „Армию“?» — поинтересовался мэр.

«Угу, уже нажал на неё».

«Вдаваться в подробности сейчас не будем, — поспешил разочаровать меня Рубило, заранее отметая все вопросы. — В войске у нас ровно 4000 человек. Дело в том, что в Инураке каждые два свободных жителя королевства должны содержать одного воина — это закон. В соседней Сурре расклад немного другой — один воин на пять горожан, якобы у них земли беднее из-за чего меньше доход».

«А вот эти 578 человек, которые из тринадцатой тысячи?» — поинтересовался я.

«Вот! Население города медленно, но растёт. Одна из причин, по которой магистрат признал твой сюзеренитет, заключается в необходимости сформировать новую тысячу. Естественно, горожане не горят желанием тратиться на новый полк, и я сказал, что ты возьмёшь эти расходы на себя».

«Что?! Потап, с какого ху… за какие шиши я буду оплачивать содержание ТЫСЯЧИ нпс?!!»

«Спокойствие, только спокойствие. Всё учтено и предусмотрено могучим интеллектом. Нам надо довести количество членов ордена до штуки и оформить всех в городскую стражу».

«Ага. Ну, так-то конечно проще… только набрать 500 послушников — это непросто».

«А кто сказал, что будет легко? В любом случае, ты же собирался привлекать нпс в орден? Вот, теперь знаешь сколько, минимум, их надо нанять».

«Согласен, если можно членов ордена записать в стражу, сделаем. Кстати, ты же говорил, будто дворяне из Родовых владений дают бойцов в ополчение? И по сколько же воинов они выделяют и как они попадают в Риницу? Я тут глянул по карте, между городом и землями аристократов не меньше трёх дней пути».

«Серёга, давай не все вопросы сразу, — Потап сложил брови домиком. — Я несколько недель разбирался в управлении краем, а ты хочешь вникнуть за пару часов».

«Хорошо, но у меня ещё один вопрос по налогам».

«Сколько причитается тебе?»

«Да», — я не стал ломаться, строить из себя стеснительную гимназистку, стыдливо шоркающую ножкой, потупив взор и ответил прямо.

«Ты можешь ввести любые налоги, но…»

«Блин! И тут это „Но“. Какой смысл в городе, если нельзя на нем зарабатывать?»

«Всё можно, тут главное — соблюсти баланс, не перегнуть палку».

«И на сколько, по твоему мнению, этот баланс потянет?»

«В цифровом эквиваленте? Три-пять процентов».

«Мдя-а, — огорчённо протянул я. — Как-то маловато. Слушай! А если установить для всех жителей края налог в 2 %, тем же кто в оппозиции засандалить 10 %».

«Хитро, — задумался Рубило и повторил: — хитро. С одной стороны, мы получим больше денег, а с другой — мастера из этих цехов будут очень недовольны и могут переизбрать ратманов».

«Да. Ударим рублём по оппозиции! Только, когда их переизберут, придётся что-то думать с налогами».

«Решим, — уверенно пообещал Потап. — На сегодня всё?»

«Угу, давай».

«Удачи».

Попрощавшись с другом, я осмотрелся вокруг. Заседание Совета Старейшин шло своим чередом, никто не обратил внимания на моё продолжительное молчание. Первосвященники продолжали яростный торг, активно размахивая руками и брызгая слюной на окружающих.

— А я утверждаю, — надрывался Лотер Амбруаз епископ Мержи. — Они специально засеяли поле любистками, чтобы сманивать пчёл из аббатства! Уже пятый! Пятый рой улетел из пасеки к этим мошенникам!!!

— Возможно, пчелы лучше понимают, куда им лететь? — Не соглашался с ним Мовеславович.

Ну, тут все по-старому, чинно, благородно. Морды друг дружке не бьют? Вот и слава богам. А я лучше с Тогавой пообщаюсь, всяко интереснее, чем обсуждать селёдку или пчел.

Увы, но азиат сбросил мой вызов, наверное, был занят. Мне пришлось слушать спор бортников-любителей. Хотя, почему «любителей»? Судя по накалу страстей, пчеловодство — это смысл их жизни, которую они не представляют без маточного молока, прополиса или перги. Откуда у пчёл молоко, если они насекомые? Что такое перга? Прополис — это цветок или нет? Вот о таких вопросах я размышлял, когда меня вызвал Тогава:

«Здравствуйте, Сергей».

«Приветствую вас. Вам удобно сейчас говорить?»

«Да, а я не отвлекаю вас от заседания Вселенского Собора?»

Информированность одного из лидеров Триады меня не очень-то и удивила. Наверняка агенты Тогавы следят, если не за всеми нашими офицерами, то уж за мной точно. Я заинтересовался другим вопросом: «Кто ещё из топ-кланов в курсе о моем времяпровождении? Знают ли игроки, что одному из них посчастливилось не просто попасть на Вселенский Собор, но и войти в Совет Старейшин?»

«Ничего, — я решил не забивать себе голову посторонними вопросами, а сконцентрироваться на главном. — Мне бы хотелось обсудить с вами не менее чем Вселенский Собор, животрепещущую тему. Вы уже слышали о находке Профа?»

«Да. Фёдор Григорьевич — отличный специалист и вам очень повезло с ним. А по поводу Первого Храма… у вас есть какие-то предложения?»

«Прежде всего, надо найти карту столицы империи и узнать где именно находится Храм. Возможно он не в центре города, а на окраине и тогда нам будет проще к нему добраться. После этого можно будет приступать к планированию рейда».

«Логично, — задумчиво сказал азиат, — но не стоит забывать о возможности безопасно переместиться практически в центр столицы».

«Это как? — не понял я. — В Ничейных Землях порталы же не работают».

«А нам они и не нужны. Организуем турнир, скажем… между вашим орденом и Братством Чаши. Оплатим арену, и все участники рейда спокойно переместятся в центр столицы».

Задумка была интересной. Даже спустя тысячелетие, после падения империи, Центральная Арена оставалась нетронутым Хаосом зданием и свободным от монстров местом. Игроки, участвующие в каком-либо турнире, попадали туда через специальные арки. Да, аренда подобных артефактов — достаточно дорогое удовольствие, но в данном случае лучше заплатить, чем пробиваться сквозь толпы высокоуровневых мобов.

«Хорошо бы, — согласился я с Тогавой. — Только можно ли выйти из здания Арены в город?»

«Выйти — можно, а вот зайти обратно — нет. Когда первые игроки попали на Арену, некоторые из них решили посмотреть, что творится в городе. Они спокойно пересекли защитный барьер здания, но встретив высокоуровневых монстров на улицах столицы, решили вернуться, однако не тут-то было — барьер никого и ничего не пропускает внутрь».

«Понятно, а что там за мобы?»

«Я отдам распоряжение, чтобы вам скинули всю имеющуюся у нас информацию о столице и населяющих её монстрах. В конце концов, мы же заняты решением общей задачи».

«Конечно. Остаётся надеяться, что мы быстро найдём карту столицы и Первый Храм окажется не очень далеко от Арены».

Уставшее солнце клонилось к закату, озаряя окрестности мягким оранжевым светом.

Отзвучали слова последнего церковного гимна и огромная площадь, заполненная тысячами верующих, перед Храмом Всех Богов погрузилась в тишину. Первосвященники из Совета Старейшин величественно замерли на верхних ступенях собора и у меня перехватило дух от открывшейся панорамы: необъятное человеческое море в едином порыве опустилось на колени, паломники склонили головы, вознося молчаливые молитвы богам. Звенящая тишина окутала весь город.

И вдруг, посреди этого таинственного безмолвия, внезапно откуда-то с высоты, будто из самого неба, прозвучал удар колокола. Звук этот, разливаясь волнистыми кругами посреди вечернего затишья, растёкся по улицам, проник в дома горожан, вызывая радостные улыбки на их лицах. После первого знака, данного из колокольни Храма Всех Богов, мгновенно послышались тысячи послушных ему колоколов, и медный рёв их наполнил воздух, плавая над Белоградом. Город был объят этим торжественным звоном и погрузился в удивительную атмосферу, проникнутую священным трепетом потрясаемой меди и радостью благовествующего торжества.

Это был грандиозный финал Вселенского Собора, чему я был безмерно рад. Теперь не придётся проводить всё игровое время, обсуждая мелочные проблемы первосвященников. За прошедшие три дня, я мог выделить только три события: открытие Собора, моё посвящение в Патриархи и разговоры с Потапом и Тогавой. Если бы не общение с этими двумя персонажами, мой бедный мозг мог не выдержать настолько жёсткого прессинга патриархов и взбунтоваться, заставив совершить нечто необдуманное. С мэром Риницы и лидером Триады я связывался регулярно, решая различные организационные вопросы.

Карту столицы империи тёмные нашли достаточно быстро. Если этот древний свиток не врёт, Первый Храм (или то, что от него осталось) находится в двух кварталах от Арены. Правда, в нашем случае, стоит говорить: в ЦЕЛЫХ двух кварталах. Разработчики игры умудрились очень сильно нам напакостить. Последнее глобальное обновление позволило не только нипам набирать опыт и расти в уровнях, но и мобам. Жесть… Триадовцы отправили в столицу отряд высокоуровневых разведчиков, свою элиту, так они отошли от Арены всего на тридцать метров, как были растерзаны монстрами. С их слов, монстры в городе были не сотого, как раньше все думали, а минимум сто десятого уровня!

Выход из тупиковой ситуации нашёл я. После отчёта Тогавы о безрезультатном рейде разведчиков, изучая карту города и вполуха слушая свару первосвященников, мне вспомнилось изречение Суворова: «Тяжело в учении — легко в бою» и то, как великий полководец готовил войска к штурму Измаила.

«У меня есть идея, — я связался с Тогавой. — Необходимо построить макет кварталов, через которые нам надо пройти. Постепенно, разведчики будут добавлять информацию о том, где и какие мобы обитают, об их уровне и зоне агрессии. В итоге на этом полигоне мы сможем разработать план по оптимальному прохождению локации».

Азиат согласился и сейчас где-то в Ничейных Землях идёт грандиозная стройка. Все расходы взяла на себя Триада, что не могло не радовать, они же набрали рабочих-нпс, опасаясь утечки информации от игроков. Почему делать полигон решили именно в Ничейных Землях? Так, а где же ещё представители светлой и тёмной фракций могут проводить совместные ученья? Кроме того, шастающие по Прайму, игроки навряд ли случайно набредут на нашу базу (слишком уж огромна территория бывшей империи).

Когда Вселенский Собор закончился, я с чистой совестью поспешил к постоялому двору, где меня дожидался Харальд. Побратим запряг карету, как только услышал колокольный звон, и стоило мне появиться, он уселся на место кучера.

— Ходу отсюда, — с облегчением выдохнул я, запрыгивая в экипаж. — Поехали домой в монастырь.

Щёлкнул кнут, и карета стремительно полетела вперёд. Сегодня отгуляем свадьбу, а завтра отправимся на полигон. Ну да, я не забыл о своём обещании и сейчас в мисале все готовятся к торжественному обряду бракосочетания.

Если вы бывали на деревенских свадьбах, наверняка знаете насколько они яркие, многоликие, однако стоит присмотреться — так все на одно лицо. Это не таинство, не сакральный ритуал, а какая-то гигантская стихийная сила, как один буйный живой организм — краснолицый от пьянства, но очаровательный.

Свадьба была в самом разгаре. Широкополый шатёр еле умещал разгулявшихся гостей, а те, кто опоздал на сие пышное торжество — примостились позади стола новобрачных. Раскидистый клён гостеприимно укрывал их пологом, и захмелевшие гости даже рады были тому, что сидят вдалеке от чужих глаз. Мужчины время от времени поглядывали на изящный стан невесты, что сидела к ним спиной. И тяжело было бы не заметить их довольные улыбки и недвусмысленные шуточки по поводу форм новобрачной.

Да, невеста была хороша — бела, как молоко, черноброва и алые уста её дрожали такой милой смущённой улыбкой, что гости не могли оторвать от неё взгляда. Облако фаты обрамляло её прелестное личико и кокетливо приоткрытые плечики. Гордый жених, в парадных одеждах послушника чатра, нежно держал её за руки, шумно вздыхал и целовал при любом удобном случае.

Песни перебивались тостами, тосты — танцами, танцы — заводными играми, и, наконец, чтобы немного перевести дух, Ольг попросил спеть свою жену — известную на всю деревню певунью. Пока Агна затягивала волнующую песню о нелёгкой девичьей доле покидать отчий дом, народ разбрёлся во все стороны и через время снова собрался. Но, все уже были немного протрезвевшие, и даже немного погрустневшие. Песня Агны вливалась в сердца замужних женщин, как воспоминание о давно ушедшем девичестве, а у девушек мелодичный голос вызывал трепет и восторг о будущем замужестве.

Больше всех грустила Подруга невесты. Она сидела по левую сторону от невесты, и нехотя жевала в зубах лист петрушки. «Ох, и везёт же дурам!» — явственно читалось в её глазах. Девушку раздражало все в облике невесты — и румянец её во всю щёку, и светящиеся от радости глаза, и пылко вздымающая пышная грудь сквозь лиф белоснежного платья.

«Ну, что, что он в ней нашёл? То ли дело я… яркая, смелая, весёлая! Уж я бы его осчастливила! Она то, поди, и готовить толком не умеет!» — Мысли подруги как мошкара вились вокруг невесты, и ей было даже не в радость сидеть тут, и праздновать. Без конца подходил к ней парень от соседнего стола, то на танец приглашал, то из рук его бокал выпить — она гордо выпроваживала его из своей территории королевны — не чета ты мне! Каждый раз, когда она слышала чей-то восхищенный шёпот про невесту, у неё из-под ног уходила земля — ох, как нехорошо было ей!

Жена старосты запела последнюю ноту, гимн о свободной и беззаботной жизни девушки подходил к концу. Певица в довершении распахнула свой широкий цветастый платок, и низко поклонилась народу. В воздухе нависла тишина. И в этой волшебной тишине вдруг послышался странный звук.

(Тут автор дико извиняется, потому как, во всем великом и могучем он не нашёл этому слову литературного синонима).

В общем, невеста громко пукнула.

…То ли её песня расслабила, то ли хвалебные речи гостей. То ли томная рука жениха её так нежно обняла, что почудилось ей, что она тут одна, без чужих глаз. Этого даже я не могу знать. Но, вокруг её стола разлился кислый запах, а в ушах, сидящих позади стола новобрачных гостей, до сих пор стоял этот жуткий звук.

— Невеста пукнула, невеста пукнула, представляете? — зашушукали как ветром носимые листочки гости за столом.

На бедной невесте не было лица. Бедняжка… Казалось, весь мир померк в её глазах! Казалось, счастье опрокинулось как кадка с молоком, и разлилось по чёрной земле, и теперь её затопчут. Бледный жених сжимал ей пальцы, часто моргал слезящимися глазами, и смотрел куда-то в сторону. Я встал из-за стола и попытался покинуть зону применения химического оружия, запрещённого всеми международными конвенциями (будь прокляты разработчики за излишний реализм).

Лишь подруга не растерялась, ей отчего-то стало легко и счастливо. Первый раз за всю свадьбу ей захотелось, наконец-то выпить — она опрокинула внутрь рюмку с водкой, и зычно заорала:

— Горько!!!!!!

Бедному жениху ничего не оставалось, как приподняв за локоть невесту в полуобморочном состоянии, дотронуться её губ поцелуем.

У гнома, похоже, окончательно сорвало крышу (то ли от алкоголя, то ли от… ароматов), Громыхайло вскочил и заголосил:

В этот момент, наши барды, тоже уже хорошо поддатые, достали свои музыкальные инструменты и дружно грянули.

Праздник продолжался.

11. О философии войны

«Где мои шестнадцать лет», — с горечью подумал я, закрывая Меню персонажа. Насколько же раньше было проще — уровни брались быстро и позволяли легко корректировать своё развитие. Если по каким-то характеристикам персонаж проседал, достаточно было подождать следующего аппа и все показатели выравнивались. А теперь? Взятие уровня — это праздник, который бывает раз в году… утрирую, конечно. Однако куда вложить свободное и единственное «очко таланта», я задумался крепко.

С одной стороны — очень интересно посмотреть, во что превратится Предвиденье, когда станет «коронным навыком». Моё воображение начинало буксовать, стоило представить открывающиеся перспективы. Какие именно плюшки мне обломятся, когда вложу в него три таланта, я не знал, но заранее исходил слюной, предвкушая нечто грандиозное.

С другой стороны — мне катастрофически не хватает Духа. Если постоянно использовать скилы, меня хватит максимум на пять минут, а после придётся отсиживаться в обороне или убегать. Да, за достаточно короткий промежуток времени я выдам максимальный дамаг, но что делать потом? Либо, как вариант, юзать навыки редко и тогда у меня хватит Духа минут на десять-пятнадцать… как-то это не серьёзно, всё равно — мало.

Стоя на площадке надвратной башни, я решал: куда вложить Талант и смотрел, как из мисаля выходит сотня игроков. Соорденцы, под командованием Олега, отправляются в Риницу, откуда порталом перенесутся в Ничейные Земли к тренировочному лагерю. К сожалению, сразу после свадьбы, у меня не получилось присоединиться к друзьям — дела епископства требовали, чтобы я обратил на них своё внимание.

— Сергей, можешь уделить мне несколько минут. — Лао Мин неслышно подошёл и стал, осматривая долину, возле меня.

— Конечно, — я вежливо кивнул старику. — Что-то случилось, наставник?

— Мне видятся тяжёлые битвы в скором будущем и наш долг — побеспокоится о сохранении древних знаний.

— О каких знаниях вы говорите и как их сохранить? Если вы беспокоитесь о книгах, я завтра же отправлю послушников переписывать манускрипты.

— Нет, хотя предложение хорошее. Мы должны умножать знания и распространение священных текстов один из способов осуществить это.

«Вот послушники попали, — подумал я, ознакомившись с текстом задания. — Если в квесте не сказано, что копировать рукописи должен именно я, значит этим может заняться кто угодно. А кто у нас в ордене исполняет роль младших товарищей? Правильно — послушники! Значит им и переписывать тексты, хотя… мне Каллиграфа надо подтянуть. Ладно, помогу им, покажу так сказать пример».

— А хотел я обсудить ученичество, — тем временем продолжал наставник. — В новый состав Дракона вошли все бывшие хагсаенги и каждый из них — это носитель уникальной боевой техники одного из стилей «Зодиака». Мы не можем допустить, чтобы такие знания, собираемые поколениями монахов, исчезли бесследно в грядущих битвах. Нам нужны ученики, но не больше двенадцати героев.

— Угу, — глубокомысленно изрёк я. «Странно, что квеста в этот раз не выдали. Должно быть, старик не предлагает мне стать адептом Зодиака, а хочет, чтобы я нашёл новых учеников. Ну, честно говоря, у меня сейчас дел выше крыши и желания начинать обучение абсолютно нет. Учеников же мы найдём и быстро». — Хорошо. Предлагаю выделить каждому мастеру по два ученика: один — послушник и второй — герой.

Лао Мин задумался и, пробормотав нечто вроде: «Послушник — не монах», согласился, после чего я быстро написал в чате ордена:

«Ребята, есть уникальная возможность изучить одну из секретных техник боя хагсаенгов. Первые двенадцать, написавшие мне в приват, зачисляются в эту группу».

Заниматься долгим отбором кандидатов я не хотел. Все соорденцы — проверенные временем и боями товарищи. Любому из них я доверю защищать свою спину и решать, кто из них более достоин получить новые скилы… как-то подло с моей стороны.

Кроме того, меня мучила одна проблема: Как сказать Лао Мину, что я не собираюсь задействовать ни его, ни кого бы то ни было из Дракона или Зодиаков в предстоящих боевых действиях. По моей задумке, нпс должны стать последним рубежом обороны мисаля, таким себе козырем в рукаве и бросать их в мясорубку выполнения глобалки я не хотел. Так и не придумав, как тактично сообщить наставнику о своём решении, я перевёл разговор на другую тему:

— А почему вы согласились на обучение послушников?

— Вы (герои), при должном усердии, очень быстро осваиваете новые знания. Я не знаю, сколько у нас времени, но уверен, что благодаря этой особенности, мы успеем передать все секретные техники Зодиаков. Обучение же послушников займёт намного больше времени и когда последние из хагсаенгов покинут мир живых, после нас останутся новые мастера и их ученики — послушники.

— Понятно, — судя по всему, от разговора о воинах Дракона и их участии в боевых действиях мне не отвертеться. Так и не придумав причину чтобы удержать неписей в монастыре, я решил говорить прямо: — Мне бы очень не хотелось… да что уж там! Я категорически против вашего участия в будущих сражениях.

— Хотелось бы услышать объяснение, — гневно посмотрел на меня старик. — Ты нам настолько не доверяешь или сомневаешься в наших возможностях?

— Ни первое, ни второе, — я устало облокотился о парапет стены. — Поймите, для меня… для всех нас очень важно, чтобы вы не умерли.

— Не умерли? — приподнял бровь наставник и спросил: — А как ты себе это представляешь?

— В смысле: Как? — на миг опешил я. — Да очень просто: вы перестанете дышать, говорить, двигаться, — и мысленно добавил: «Прекратите задавать мне глупые вопросы».

— Все мы смертны, Сергей. Так уж устроен наш мир — в нем постоянно рождаются, живут и умирают мириады существ. С точки зрения богов, каждый из нас уже участвовал в своей последней битве и проиграл ее. Поэтому ни один разумный не может нанести вред другому — это изначальный промысел.

— Хорошо. Я согласен, но никто из нас не знает планов богов, так зачем же торопить смерть? Возможно, ваша задача продолжать жить и наставлять новое поколение?

— Все разумный делятся на тех, кто сражается и тех, кто живёт в мире.

— Спорное утверждение, — я не собирался так просто сдаваться и пытался переубедить островитянина. — Если спросить жителя побережья, для него все разумные будут делиться на тех, кто ловит или не ловит рыбу.

— Конечно, — согласился со мной наставник и, махнув рукой вдоль крепостной стены, поинтересовался: — Пройдёмся?

Мы молча шли по каменной кладке и со стороны могло показаться, будто два монаха наслаждаются пейзажем, беседуя на незначительные темы. Однако от результатов этого разговора зависела судьба не только Харальда или воинов Дракона, но и всех нпс из нашего ордена. Если я смогу переубедить Лао Мина, за ним потянутся и остальные нипы и тогда мне не придётся переживать о сохранении их жизней (по крайней мере, уменьшится их суицидальный порыв).

— Что лежит в основе мироздания? — задал наставник неожиданный вопрос.

— Хаос и Порядок, — настороженно сказал я. Непонимание причин по которым Лао Мин задал этот вопрос, заставляли меня испытывать неуверенность в ответе.

— Верно, а боги — это проявление вселенского Порядка. Принцип дуализма лежит в основе нашего мира: Хаос и Порядок, Добро и Зло, Свет и Тьма, Боги и Демоны, наконец, Мужчина и Женщина. Именно поэтому, если спросить жителя побережья — для него разумные будут делиться на тех, кто не ловит или ловит рыбу.

Хаос и Порядок ведут постоянную войну и, когда победит первый — нашему миру придёт конец. В данной ситуации, от нас зависит только на чью сторону стать. Люди идут на войну, подчиняясь логике вселенского процесса, велению высших сил.

— Получается, что насилие — неотъемлемая часть человека и без него мы исчезнем? Неужели нельзя как-то иначе противостоять Хаосу? — Даже для меня эти вопросы прозвучали жалко. Только что Лао Мин доступно объяснил и доказал необходимость войны… Стоит признать — в теологии я слаб и не мне пытаться переубедить наставника.

— Почему же, — старик словно обрадовался моим вопросам. — Молитвы, проповеди и жертвоприношения укрепляют силу Порядка, однако стоит помнить: монахи — божьи рыцари. Мы бьём врага везде (где только видим), как словом, так и делом.

«Шах и мат», — ошарашенно подумал я и посмотрел вниз. Под крепостной стеной толпились не меньше пятидесяти соорденцев, наблюдая, как мы прогуливаемся с наставником. «Блин, совсем забыл! Зодиаки». На мой клич собрались практически все игроки, кто на данный момент был в замке. Открыв чат ордена, я написал:

«Ребята, понятия не имею, сколько будет проходить обучение, но однозначно не меньше недели. Всё это время вы будете максимально загружены и заняться чем-то другим не получится. Подумайте, у кого есть какие-то неотложные дела, лучше сразу откажитесь».

Десять человек отделились от толпы и направились в монастырь по своим делам.

«Отлично. Из оставшихся, в ученики попадут первые двенадцать, написавшие мне. Без обид».

Открыв «личку», я стал называть имена счастливцев — третьим в списке был Хадо. Поражаюсь, как кореец умудряется везде успеть? Он и мастером-косторезом стал, а теперь ещё изучит технику Зодиака… прямо вездесущий какой-то.

Закончив отбор, я поблагодарил остальных игроков и обратил к наставнику:

— Лао Мин, вот эти двенадцать монахов изъявили желание освоить новую технику боя.

— Хорошо, — коротко кивнул островитянин, осматривая дюжину везунчиков, переминающихся с ноги на ногу под крепостной стеной. — Я отведу их к наставникам.

Когда мастер уже ушёл, мне в голову пришла одна идея.

«Баран! Какой же я баран. Всё ведь так просто! Надо было отправить Харальда изучать технику Зодиаков и тогда, когда придёт время отправляться в Первый Храм, я мог спокойно оставить его в монастыре. И ни побратим, ни Лао Мин, ни кто-то другой не смогли бы возразить потому, что если не участвовал в тренировках на полигоне — нечего лезть в данж! Ну, да ладно. Суть идеи понятна. Теперь, перед походом в Первый Храм, я поручу Харальду и Лао Мину какое-то важное задание и отошлю подальше, лишь бы они не присутствовали при нашем отправлении в поход».

Ободрённый, насвистывая незамысловатую мелодию, я начал спускаться со стены. Впереди меня ждало ещё много дел и не надо меня осуждать. Да, я эгоист. Да, я собираюсь поступить нечестно в отношении этих нпс. Только для меня они не кусок программного кода, а друзья.

Телепорт выбросил Олега посреди бескрайней равнины.

Высокие, серебристого оттенка травы, словно припорошённые городской пылью, неподвижно замерли под бездонным голубым небом. Чуть правее, в километре от портала, на огромной выжженной проплешине виднелись руины каких-то строений. Издалека можно было угадать отдельные здания, возведённые из светло-бежевого камня, и некогда величественный замок, расположившийся практически в центре городка. Его мощные стены зияли частыми тёмными проломами, от чего общая гнетущая атмосфера становилась ещё более мрачной.

Олег достал меч, сделал несколько шагов в сторону и замер в защитной стойке, пристально всматриваясь в окрестности. Из портала продолжали выходить монахи и молча занимали круговую оборону.

— Народ, — произнёс Олег, когда вся сотня собралась около него. — Не разбредаемся, идём сохраняя строй. Помните, тут опасность может поджидать на каждом шагу, это — Ничейные Земли, а не какая-то Гитарама.

Несколько человек одобрительно хмыкнули и отряд выдвинулся по дороге, еле угадывающейся в густой траве, в противоположную городу сторону.

«Пашка, а что за Гитарама такая?»

Во время осады, Тимур Синкопа и Паша Самкил были командирами лучших сотен наёмников и постоянно конкурировали между собой. Однако постепенно молодые люди сблизились и стали лучшими друзьями.

«А ты не знаешь?»

«Блин, знал бы — не спрашивал», — обиделся Тимур на подначку друга.

«Тюрьма такая была в Африке».

«И?»

«Ну, я всех деталей не помню, — замялся Павел. — Будет интересно, посмотри потом в интернете. В общем, лет 100 назад в Руанде произошёл военный переворот. Власть захватили полные отморозки, которые устроили геноцид национальных меньшинств. В результате в стране за сто дней убили миллион человек! Скорость убийств в ПЯТЬ раз превысила скорость убийств в фашистских концлагерях. Руанда была залита кровью и усеяна трупами.

Когда об этом стала известно в ООН, в страну ввели миротворческие войска. Негодяев, которые больше всего были причастны к убийствам, посадили в тюрьму — Гитараму. Проблема в том, что бараки там оказались рассчитаны на пребывание пятисот человек, а заключённых было более шести тысяч».

«Ого!» — вырвалось у Синкопы.

«Прибавь ещё, что суда они ждали по 8-10 лет и ты представишь какой ад там царил — жуткая антисанитария, нехватка воды и еды, из-за чего были случаи каннибализма. Заключённые не могли прилечь, поэтому у них начинали гнить ноги, а ампутация — без наркоза. Вонь от тюрьмы распространялась на полкилометра от неё, потому что туалеты не справлялись с возложенной на них задачей, а земля была постоянно влажной и загаженной человеческими отходами жизнедеятельности».

«Жесть. Знаешь, бро, после твоего рассказа, мне кажется, что в Ничейных Землях не так уж и плохо».

«Так в этом и была шутка-юмора».

«Типа, не вешать нос — есть места и пострашнее? Ну да… успокоили, ничего не скажешь».

Постепенно разговор друзей перешёл на другие темы, а через десять минут впередиидущие заметили одинокого воина посреди дороги. Отряд настороженно замер. Расслабленная фигура незнакомца не успокоила монахов, а наоборот заставила крепче сжать оружие в ожидание неожиданной атаки. Олег вышел из строя и медленно подошёл к воину — им оказался жилистый и высокий орк в накинутом на плечи, сшитом из лоскутков разноцветной материи, плаще, из которого часто торчали какие-то ветки, трава, листья.

— Вы из Серого Мисаля? — Не заморачиваясь приветствиями, поинтересовался разведчик хрипловатым голосом.

— Да, — кивнул Олег. — А ты?

— Из Братства Чаши.

— Обзовись.

Просьба моего друга могла бы показаться странной, однако орк его прекрасно понял. На несколько секунд его глаза затуманились, а потом над головой разведчика проступили слова: ник, класс, уровень и название организации, в которую входил игрок. Олег кивнул, открыл Меню и также сделал видимыми атрибуты своего персонажа. Дождавшись пока орк с ними ознакомиться парень их скрыл.

— Я вас провожу к базе, — заговорил орк, когда с проверкой было покончено. — Тут есть несколько точек респа достаточно сильных мобов. Мы их периодически чистим, но… не охота, чтобы они вас задержали.

Тренировочный полигон расположился в долине, скрытой от посторонних глаз ландшафтом: с трёх сторон её защищал лес, а с одной — высокие холмы. В центре этой полянки, в строгом соответствии с планом, из фанеры и досок, гномы возводили десятки домов. Работали коротышки на удивление оперативно — к нанесённой на землю разметке подъезжала телега, загруженная деревянными щитами, строители быстро их устанавливали, крепили и через минуту макет здания был готов.

- Смотрите, — Гырорг (он же — лидер Братства Чаши) объяснял вновь прибывшим союзникам суть происходящего. — Выход из Арены упирается практически в середину первого жилого квартала. В империи строили по строгим правилам, поэтому каждый квартал — это квадрат 4х4 дома и около 200 метров в ширину.

— Получается, в каждом квартале, нам надо пройти мимо восьми домов? — уточнил Олег.

— Да и, как ты понимаешь, именно в зданиях сидят мобы.

— Так может не надо туда лезть? Пространство между домами ограниченно, и у нас не получится развернуть нормальный строй.

— Эхх, — махнул рукой орк, — мне это тоже не нравится, но… Если пойдём по улице, сагрим мобов из двух кварталов — проверено. Зато между домами есть небольшие мёртвые зоны. Смотри, — Гырорг стал тыкать пальцем в сторону полигона. — Вон у того дома нет окон на первом этаже и можно пригнувшись пройти под стенкой у второго, тогда никто тебя не заметит. Когда же разведчики соберут всю информацию о мобах и маршрутах их движений, разработаем план, как просочится сквозь квартал.

— Долго.

— Долго… — согласился с монахом Вячеслав.

— А если отправить вперёд группу смертников? — Не унимался Олег. — Пусть они соберут паровоз монстров и оттянут куда-то подальше, тем временем, мы пройдём вперёд.

— Как вариант, — согласно кивнул головой орк, — но только как крайний вариант. Отправляться в столицу в плохом шмоте бессмысленно — упадёшь от чиха любого моба и никого не отвлечёшь. А брать добротную экипировку чтобы умереть, таская монстров за собой — это очень дорого, как её потом вернуть?

— Понятно, — огорчённо протянул Олег. — Просто хотелось как можно быстрее справиться с квестом. Ладно, будем тренироваться!

— Давай, — орк хлопнул парня по плечу. — Походите пока между муляжами, возможно, обнаружите какие-то слепые зоны.

— Добро, — улыбнулся чатра. — Как любил говорить один старый островитянин: «Сумеешь ли ты достать врага — зависит от него, а вот сумеет ли враг достать тебя — это уже зависит от тебя». Не дадим каким-то там мобам нас побить!

12. О беге с препятствиями

События следующих двух дней напомнили мне калейдоскоп — череду быстро сменяющихся ярких или унылых картинок.

Прежде всего, с целью выполнить задание Лао Мина, я заинтересовался: кого бы из послушников привлечь к копированию библиотечных свитков. Подходящие кандидаты нашлись достаточно быстро, но, по ходу дела, мне стало понятно, что надо срочно решать кадровый вопрос. Неписи, желающие присоединиться к организации, прибывали постоянно, однако никто не спешил их принимать в орден и сейчас в Жаревнице маялись неприкаянные двести здоровых лбов. Связавшись с Игорем, я поставил перед ним новые задачи, так сказать: Кто инициатор — того инициируют (ну, или как-то так). В конце концов, это была его идея — привлечь как можно больше нпс в орден, вот пусть и разгребает.

А потом я совершил первую (впрочем, правильно сказать: очередную) ошибку… Меня вечно что-то отвлекало, из-за чего я никак не мог стать мастером-каллиграфом, а тут подвернулся такой изумительный квест — где и каллиграфия качается и повода полодырничать нет. Десять послушников, со мной во главе, уединились в библиотеке, переписывая старинные гримуары. И вот, когда я закончил двенадцатую копию, профа прокнула — появилось долгожданное сообщение системы:

На радости, я не придумал ничего лучше, как написать в чате организации:

«Ребята! Теперь у нас есть свой мастер-каллиграф!!!» — и офигел от количества просьб соорденцев.

Каждый игрок, из тех, кто был онлайн, посчитал своим долгом меня поздравить и тут же попросить «очень нужный», «интересный», «прикольный», «стоящий», «мощный» или «ценный» (нужное — подчеркнуть) навык. Причём поначалу, скилы просили разные, но постепенно список пожеланий расширялся, рос и вскоре, вместо одного, соорденцы просили по два, три, четыре умения.

Признаюсь честно, такого ажиотажа я никак не ожидал и долго не мог понять: из-за чего он возник, а главное — как выполнить все пожелания друзей? «Слишком много они от меня хотят. Такое ощущение, будто боятся опоздать на какую-то распродажу, — новые просьбы появлялись в чате с частотой пулемётного выстрела. Большинство из них я даже не читал, а только просматривал, иногда обращая внимание на какое-то новое название скила, и вдруг понял: — Зодиаки! Всего пару часов назад, соорденцы уже видели подобное сообщение. Тогда я предложил ребятам изучить уникальные боевые техники, а в итоге отобрал только двенадцать человек. Поэтому-то народ и нервничает, не зная: сколько навыков и кому достанется».

Я, как мог, успокоил друзей, пообещав, что каждый получит новые скилы, а вот какие именно — будет зависеть исключительно от них. Времени (и желания) чтобы персонально разбираться со всеми просьбами у меня не было. Кроме того, для создания разных свитков навыков требовались и разные ингредиенты, а это — дорого. Поэтому я предложил соорденцам провести голосование и выбрать три умения, наиболее им нужные, на данный момент.

С чувством выполненного долга, я закрыл окно чата и увидел на столе перед собой стопку исписанных листов. Послушники не сидели сложа руки и выполнили поставленную перед ними задачу — скопировали сто листов древних свитков. Квест получался какой-то слишком простой, и я уже приготовился, что награда за него окажется ерундовой, однако Лао Мин смог меня удивить.

Репа поднялась очень слабо, зато скил — порадовал:

Подобные навыки использовали многие игроки, как милишники, так и маги (правда, с разной целью). Если первые опутывали противника, а потом, в зависимости от своего стиля игры, либо сближались, либо дёргали за нить и подтаскивали врага к себе, то вторые — таким образом, убегали от преследователя (кинул нить на какой-то объект, потянул и прыгнул на несколько метров вперёд).

Немного подумав, я скопировал описание скила в чат ордена — добавил уголька в топку, так сказать. Обсуждение вспыхнуло с новой силой, некоторые, особо горячие головы, предложили провести повторное голосование. Сколько это может продолжаться, я не знал, однако желания поучаствовать в дискуссии у меня так и не появилось.

Пока друзья спорят и рядятся, можно было бы и отдохнуть, но… дурная голова — ногам покоя не даёт. Меня посетила очередная, гениальная идея:

«Любую характеристику можно поднять шмотом! Получается, что вкладывать Талант в Дух не имеет смысла — надо поднимать Предвиденье, а потом… Гравировка у меня уже есть и её менять я не собираюсь, можно подправить камни, только особо большого бонуса они не дадут. Решено — надо ставить Руны».

Спустя час, я приехал в Риницу и был неприятно удивлён: своего Мастера Рун в столице епископства не было, а вот мэр оказался на рабочем месте. Черт меня дёрнул обратиться к Потапу за советом — друг выслушал, посоветовал искать умельца в Кориве и позвал на заседания Магистрата. Мои яростные попытки отвертеться от участия в данном мероприятии разбивались о железобетонную настойчивость Рубило. Даже больная соседка-пенсионерка, которой я обещал натаскать воды из колодца, нарубить дров, привезти лекарств из райцентра, сделать искусственное дыхание и прочесть третий том «Войны и мира», не растопила сердце этого чёрствого человека… Пришлось, понурив голову, отправиться в Магистрат и несколько часов разбираться с хозяйством Риницы.

Суетливый день заканчивался тягостно, под мерный бубнеж городских ратманов.

Только рассвело, я был в столице королевства.

Корив утопал в зелени. Окружавшие город сады тяготели к земле наливными плодами и цветами. В вирте за один летний месяц собирают два урожая фруктов и сейчас часть деревьев была словно украшена белой, нежно-розовой или пурпурной пеной, а ветви других — склонились под весом вызревших, переспелых, сочных плодов. Казалось, будто листья искрятся в лучах утреннего солнца. Даже потемневшие от времени, деревянные стены Корива избавились от своей многовековой суровости и помолодели на несколько столетий.

Мастера Рун я нашёл достаточно быстро и заказал апгрейд посоха. Улучшение оружия мне обошлось почти в пятьсот золотых! Можно было бы вложиться и в меньшую сумму, однако ставить итемки ниже элитного класса я не хотел, в итоге: каждая руна стоила по сто голда, плюс, работа. Зато результат меня более чем устроил — объём Духа увеличился на 20 ед., а скорость регенерации на 2 ед.

К этому времени соорденцы наконец-то определились с тремя скилами, которые бы им хотелось изучить. Ознакомившись с их выбором, я мысленно пожал плечами и пошёл на аукцион покупать компоненты для свитков навыков. В принципе, меня интересовало не столько: что крафтит, сколько: количество и время, которое я потрачу, просиживая за созданием этих свитков.

«Сосуществование разумных в коллективе оно такое: сначала ты помогаешь, а потом — тебя выручают. — Приободрившись, подумал я и, кроме ингредиентов, прикупил десяток драгоценных камней, за счёт ордена. — А что? Имею право. В конце концов, работаю-то я бесплатно, а так хоть небольшой бонус».

В монастыре жизнь кипела: тренировочные площадки были заняты — чатра и послушники оттачивали своё мастерство; под стенами замка недавно сформированные сотни новичков постигали азы школы «Фаланга Серого Мисаля». Строгие офицеры выжимали все соки из своих подчинённых, обучая тех приёмам боя, построения, воспитывая командный дух у бойцов. «Старички» со снисходительными улыбками наблюдали за «новичками», стоя на крепостных стенах и отпуская едкие шутки в их адрес. Многие из них прекрасно помнили, каково это — несколько раз подряд штурмовать вал, когда в глазах темнеет из-за усталости, а живот прилипает к позвоночнику от голода. Однако теперь послушники не могли поверить, что всего месяц назад они ничем не отличались от вновь прибывших воинов.

— Харальд! — я заметил побратима во внутреннем дворе замка и махнул рукой, привлекая его внимания.

— Приветствую, Сергей, — поздоровался варвар, подойдя ко мне, и протянул руку для пожатия. — Не видел тебя сегодня, где пропадал?

— Да так, — неопределённо пожал плечами я. — Мотался, как говорится, везде и понемногу. Ты Лао Мина не видел?

— Хмм, — задумался побратим. — Где-то час назад, он был в оранжерее, но чем занимается сейчас не знаю.

— Ну ты же в Драконе, а у вас есть… какой-то способ общаться друг с другом. Свяжись с наставником, пусть подойдёт сюда — у меня есть для вас задание.

— Сейчас сделаю, — с улыбкой сказал гигант.

Пришло время реализации плана по нейтрализации Харальда и Лао Мина. Я пребывал в твёрдой уверенности, что северянин и островитянин обязательно увяжутся за нами, когда все чатра отправятся в Первый Храм. Никакие разумные доводы не смогут на них повлиять (переубедить нпс невозможно), а значит — надо отправить их куда-то с важной, не особо опасной и длительной миссией.

— Смотрите. — Когда пришёл наставник, я достал карту и расстелил её прямо на земле. После чего, провёл несколько быстрых манипуляций, чтобы на бумаге отображалось только наше епископство.

«Да уж… хорошая вещь эта масштабируемая карта, — подумал я, рассматривая свиток. — Только что делать с серыми зонами? Хоть бери и лично обходи все владения. Или можно поступить проще — взять карту в магистрате и перенести данные на свою! Так и сделаю». Найдя способ, как избавится от тумана, скрывавшего большую часть епископства на карте, я уверенно продолжил:

— Скоро, максимум через месяц, произойдёт очередное вторжение монстров из Ничейных Земель. К нам они пойдут с юга, — я провёл пальцем по свитку, обозначая примерное направление передвижения орды. — В прошлый раз они уничтожили одну деревню, и кто знает: какие ещё могли нанести убытки, если бы у нас не получилось снять осаду с города. Однако в этот набег мне хочется избежать потерь среди мирного населения, и надеюсь, вы согласитесь нам помочь. — Я внимательно посмотрел на друзей, желая подчеркнуть важность поручаемого им задания.

— Конечно, мы согласны! — Уверенно сказал варвар, а вот взгляд островитянина выражал недоумение, мол, чего это ты мисальдер, вдруг, решил поручить нам такую миссию?

— Хорошо. Лао Мин, вы наиболее мудрый и опытный среди нас, — я решил подсластить пилюлю и не скупился на комплименты (впрочем, всё сказанное мною было правдой). — Харальд, ты один из лучших разведчиков нашего ордена. Возьмите… десяток послушников и пройдите вдоль южных границ епископства. Ваша задача — узнать, откуда идут монстры, и найти место, где их можно было бы остановить. Вот здесь, — я провёл рукой по южной границе епископства. — Далеко не ровная степь, а холмы, горы, реки и озера. Орда будет перемещаться по наиболее приемлемому для себя маршруту и наверняка там найдётся какой-то каньон, ущелье… да любое место, ограниченное рельефом (обрывы, водоёмы), где небольшой отряд сможет остановить армию. Вам надо его найти!

— Хорошо, — немедленно согласился побратим.

— Спасибо за оказанное доверие, Сергей. — Медленно произнёс Лао Мин и посмотрел на меня. По его взгляду я понял, что островитянин догадался об истинных причинах, из-за которых им придётся провести минимум неделю на границе епископства. Однако наставник не стал их озвучивать и сказал: — Мы сделаем всё от нас зависящее, если подобное место существует, обещаю — вы о нем узнаете.

Вот вроде бы всё хорошо — спас друзей, но какой-то неприятный осадочек остался. Попрощавшись с Лао Мином и Харальдом, я вышел из игры.

Наконец-то два суетливых дня, когда я бегал наперегонки, сам с собой, пытаясь успеть везде и всюду чтобы решить кучу вопросов закончились (по крайне мере, мне так тогда казалось). В этот день все члены ордена Серый Мисаль прибыли на полигон, чтобы начать подготовку к штурму Первого Храма. Стоя на невысоком холме (даже скорее — горбе), где расположился импровизированный штаб, я осматривал макет двух кварталов столицы империи. Практически все фанерные здания были без крыш, у многих отсутствовали части стен, создавая имитацию проломов, на земле валялись кучи мусора из камня и кирпича, по дорогам и внутри построек перемещались какие-то химерные големы.

— Очень интересно, — я оторвал взгляд от полигона и посмотрел на Михаила Кхамула (одного из тройки лидеров Триады). — А как вы смогли создать муляжи, ведь в Ничейных Землях нельзя строить?

— Временные постройки можно, — усмехнулся здоровяк, тело которого обтягивала гномья кольчуга. Мужчина был одного со мной роста, однако гораздо шире в плечах, свою длинную, тёмно-русую бороду он заплетал в три толстые косы, на кончиках которых болтались какие-то золотые кольца-обереги. Ни шлема, ни оружия у воина я не увидел, поэтому затруднялся определить его класс. — Дважды в сутки строители разбирают постройки, а потом опять ставят. Именно поэтому все здания из щитов, чтобы процесс занимал как можно меньше времени.

— А почему дважды в день? — не унимался я. — Временные же постройки держатся сутки, прежде чем развалятся.

— На этой поляне, — вместо триадовца ответил Олег, — точка респа мобов. Стальные Лисы возрождаются каждые двенадцать часов, приходится зачищать локу, а здания убирают, чтобы не мешали.

— Ясно. А големы? — задал я очередной вопрос. — На вид они какие-то… неуклюжие.

— От них больше и не требуется, — пожал могучими плечами Кхамул. — Скорость и агро-зона у големов такая же, как и мобов в городе, а какая у них атака… никого не колышет. Главное — пройти кварталы и никого не сагрить.

— Понятно. Ну что, — я потёр ладони в предвкушении, — приступим к тренировкам?

Кроме меня, Ваги, Яри, Зелёной и Зегзицы, в нашу команду вошли Настя и Олег. Как оказалось, оптимальный состав группы, чтобы пробежать между домов, не зацепив никого из монстров, 5–7 человек. В принципе, наше старое пати насчитывало как раз пять игроков, однако в нем не было хила, а отпускать меня (человека на котором завязан квест) в данж без поддержки жреца никто не собирался. Поэтому к нам присоединилась Настя ну и ещё один щитоносец в лице Олега лишним не будет.

— Значит так. Я уже два дня тут парюсь и как проходить локацию выучил. Идёте строго за мной, дистанция — метр, делаете всё как я, — Олег осмотрел всех членов команды. — Понятно?

Мы нестройно кивнули головами.

— Серега, — продолжил инструктаж друг, — идёшь за мной. Женя, ты третья. Настя, сразу за магичкой. Софья — пятая. Потом Яри и Вага. Выдвигаемся на рубеж.

Мы подошли к длинной (около 4 метров), брошенной прямо на землю и выкрашенной в красный цвет доске. Олег поставил на неё одну ногу и принял позицию «низкий старт».

— Приготовились, — скомандовал воин, а мы спешно заняли свои места за ним. — На счёт: три. Раз. Два. Три!

Мы быстро пробежали 25 метров по открытому пространству, присели у стены одного из домов и аккуратно, не поднимаясь, «по-гусиному» почапали вдоль нее.

— Через 30 секунд бежим к той куче, — друг махнул рукой в сторону достаточно большой горки мусора. — Приготовились, на счет. Раз. Два. Три!

Стремительный, но короткий рывок и Олег пытается вжаться в кучу строительного мусора. Я распластался около него. Рядом приземлились остальные члены отряда.

— Десять секунд. Бежим за мной на счет. Три! — и рванул вперёд.

Друг летел к каким-то огромным валунам широкими шагами, едва касаясь земли ступнями ног. Я старался не отставать, едва не наступая парню на пятки и вдруг… он перемахнул через булыжник. Блин! С трудом, у меня получилось изменить траекторию движения и прыгнуть, так чтобы не упасть товарищу на голову. Я приземлился за валуном около глубокой ямы. Остальные друзья так же сумели преодолеть преграду, не зацепив никого из своих. Только… Олега среди нас не было, он исчез!

— Мать вашу, — из норы раздался отборный мат, гулким эхом разливаясь окрест. — Я вам что скал? Бежать за мной! Делать, как я! Вы какого х** прыгали в разные стороны?!

— Так, — проблеял я, пытаясь сформировать оправдание.

— Б*** вытаскивайте меня отсюда, — не стал меня слушать Олег. — Заново будем проходить.

Через два часа я уже с ностальгией вспоминал мирную суету предыдущих дней. У нашей команды никак не получалось пройти даже первый квартал! То кто-то ногу, руку или голову плохо спрячет и его заметят големы, то промахнётся мимо ямы, то не затормозит или не впишется в поворот и т. д. и т. п. А ведь прохождение локации нужно довести до автоматизма — в столице империи никто нам второго шанса не даст. Справедливости ради надо отметить, что никто из новичков так и не прошёл второй квартал. Были несколько команд, которые доходили до его первых домов, но не дальше.

«Тебя нашли. Серёжа, срочно выходи из игры, собирай вещи. Машину я за тобой уже отправила».

Прочитав сообщение от Жени-эльфийки, я быстро понял, кто меня нашёл, однако ещё несколько секунд не мог поверить в происходящее. Мне казалось, будто с окончанием осады все забудут о бедном монахе и перестанут досаждать как в игре, так и в реале, но… Никто не забыт, ничто не забыто. Ошалелый, я нашёл глазами Яри, желая поделиться новостью, однако в этот момент девушка молча отошла в сторону, присела на землю и покинула вирт.

«Черт! — взорвалось у меня в мозгу. — А если с ней что-то случится!!!» Недолго думая я открыл Меню и нажал кнопку Выход.

Какой там собирать вещи и готовится к экстренной эвакуации! Первым делом, сняв костюм, я схватил телефон и стал лихорадочно вспоминать номер Ярославы. Будь проклята эта техника! Мой старый аппарат, в котором хранились все телефонные номера, приказал долго жить, отправившись на переплавку в микроволновку. Я никогда не жаловался на память и запомнить десять цифр могу легко, однако у меня и мысли не возникло, что настанет такой момент, когда понадобится позвонить, а номера-то и нет. Телефон был девственно чист — нет ни Входящих не Исходящих. Проклятая техника!!!

Электронка! Сквозь воцарившуюся в моей голове панику пробилась здравая мысль — отправить письмо по электронной почте.

Быстро набрав сообщение, я минут пять тупо таращился в монитор компьютера, пытаясь его загипнотизировать.

Отвечай.

Ну, отвечай же!

С трудом, у меня получилось отбросить дурные мысли… Вру. Не получилось. Просто я старался не обращать на них внимания и начал собирать вещи.

Прежде всего — одеться. Спаковать костюм для игры, комп, туалетные принадлежности, одежду…

Почему она так долго не отвечает?

Раздавшийся с улицы звук подъехавшего к дому автомобиля заставил меня насторожиться. Кто это? Друзья или враги? Я крутанул колеса и поехал в прихожую там, на тумбочке лежал кухонный нож. В моем положении, рассчитывать убежать — глупо. Только безвольно принять свою я не собирался и, в случае чего, хотел причинить максимальные неудобства незваным гостям.

— Сережа! Сереженька, ты где?! — раздался взволнованный голос Ярославы.

«Живая» — с облегчением подумал я.

В следующую секунду из меня как будто выпустили воздух. Захотелось расплакаться. Бешено колотилось сердце, собираясь выпрыгнуть из груди. Нож выпал из моей ослабевшей руки и покатился по полу. На лестнице, ведущей в дом, раздались быстрые шаги, дверь открылась.

— Живой! — воскликнула девушка, врываясь в комнату и невольно озвучивая мои мысли. — Ты чего молчишь?! Я… я… — и слезы хлынули из любимых глаз.

— Кхм. Молодёжь, так мы едем или как? — Дядя Саша нерешительно заглядывал в комнату.

— Едем, — решительно сказала Яри, отстраняясь от меня. — Серёжа, где твои вещи.

— В комнате, сейчас заберу сумки.

— Я сам, — остановил меня водитель, проходя в дом. — А вы поговорите, пока.

— Ты как здесь оказалась?

— Женя написала.

— Она могла и ошибиться. Возможно никто меня уже давно не ищет, а Женя просто паникует.

— Нет, — огорчённо махнула головой девушка. — Как только я вышла из игры, мне мама сказала, что звонил отец. Его нашли на работе (представились сотрудниками полиции), выспрашивали обо мне, тебе и… о даче. Папа их, конечно, послал, но предупредил, чтобы мы вели себя осторожнее, с его слов, какие-то эти полицейские мутные.

— По коням! — скомандовал дядя Саша и протопал с двумя моими сумками на улицу.

Во дворе я оглянулся, прощаясь с домом. Мне тут нравилось — тихое, спокойное и уютное место. Городская суета постепенно забылась, отошла на второй план, но неожиданно события круто изменились и опять надо бежать. Показалось, будто я прощаюсь с домом навсегда.

Вечерело. Тёплый летний воздух казался густым от переполнявших его тягучих ароматов сосновой смолы. Громко споря, стрекотали кузнечики, а со стороны озера доносились звуки жабьего хора.

— Что ты видишь? — Осторожно спросил меня Поведин.

— В смысле? — Я не понял его вопрос.

— Мне знаком такой взгляд, — ответил водитель. — Иногда люди могут прозреть будущее, но не все способны это понять. Мы часто не обращаем внимания на Знаки или Подсказки, которые даёт нам Судьба.

— Да так, ничего, — отмахнулся я от доморощенного мистика и улыбнулся Ярославе, которая внимательно прислушивалась к разговору. — Едем. Кстати, а куда мы, собственно говоря, едем?

— Вирт-Центр, — ответила девушка, располагаясь в машине. Двигатель завёлся с полуоборота и автомобиль начал набирать скорость, а Яри продолжила: — Там нас никто не найдёт.

— Нас? — Я вопросительно уставился на нее. — Только не говори, будто бы ты едешь со мной.

— Конечно, — безапелляционно заявила подруга. — И возражения не принимаются! Ты лучше расскажи, что увидел?

— Да ничего я не видел, — такая женская способность (перескакивать с одной темы на другую) — ставит меня в тупик. Ладно бы они просто хотели сменить неприятную для себя тему разговора, так ведь нет (!) — им это кажется абсолютно логичным.

— Ну, Сереженька, — состроила плаксивую рожицу Яри.

— Серьезно, ничего особенного, — замялся я, но всё же решил поделиться чувствами. — Просто, показалось, что больше никогда не увижу дачу, — и видя, как лицо Ярославы принимает озабоченное выражение, я поспешил добавить: — Да, бред это! Всё будет хорошо. Поверь.

— На самом деле, это ничего не значит, — подал голос водитель. «Вот же… ведун-любитель, — подумал я. — И чего тебе спокойно не сиделось, зачем было лезть со своими замечаниями?» — Возможно, вскоре у Сергея появится своя дача и ездить к твоим родителям, Ярыся, он не захочет. Или, например, вы переберётесь на ПМЖ в другую страну… мало ли. Само по себе, видение ничего плохого не сулит (нет ни опасности, ни, прости Господи, смерти) и вам нечего расстраиваться. А вот своим родителям, Сергей, позвони.

— Звони, — Ярослава протянула мне телефон. — У меня есть номер Анны Владимировны.

— А если засекут? — поговорить с мамой очень хотелось, но я опасался.

— Ну и что? Хуже уже не будет, — пожала плечами девушка, — а телефон я потом выброшу.

В это время мы выехали с просёлочной дороги на трассу и разминулись с двумя чёрными, наглухо тонированными, внедорожниками. Похожие, как братья-близнецы, джипы спешили к дачному посёлку.

13. Откуда начинать?

На мой взгляд, Вирт-Центры имели огромное достоинство, позволяя своим посетителям не задумываться о временном лимите нахождения в игре. Правда, разовое пребывание в капсуле не могло превышать полтора месяца, но, право слово, это — сущие мелочи в сравнении с фантастическими возможностями, которые открывались перед виртоманами.

Поначалу мне было немного дико, что не надо регулярно выходить из игры, следить за таймером и спать прямо в вирте. Пожалуй, именно последнее обстоятельство меня шокировало больше всего. Первый раз, я не меньше часа крутился, лежа на жёсткой подстилке в одной из палаток, расположенных у тренировочного полигона и, наконец-то, уснул. Однажды Олег меня спросил: «Серёга, как тебе играть из капсулы?» и получил жёсткий ответ: «Да мать вашу! Вот ты когда-нибудь пробовал спать в кровати, которую подняли краном на десятиметровую высоту? Вот такие же и у меня ощущения». Человек такое создание, что привыкает ко всему, вот и я — приспособился… почти… к концу первой недели.

Дни заполнились крафтом, тренировками, совещаниями в магистрате — я успевал сделать всё! Первое время, ещё не сориентировавшись, работал в привычном темпе, боясь что-то не успеть или куда-то опоздать. Однако, достаточно скоро, с удивлением констатировал: у меня остаётся куча свободного времени и его можно провести гораздо интереснее. Когда я не был занят, мы с Яри несколько раз выбирались на пикник или спешили в замок чтобы уединиться в своей комнате. Мне стало понятно, почему миллионы туристов предпочитают не выполнять квесты или сражаться, а просто отдыхают в игре.

Впрочем, всё хорошее, рано или поздно, заканчивается — через неделю мы были готовы отправиться в Первый Храм.

Здание арены наш отряд покинул через полуподземный коридор, по которому раньше на ристалище доставлялись дикие звери.

Бывшая столица некогда великой империи встретила героев замогильной тишиной и серым смогом, висящим низко над крышами пятиэтажных домов. Повсюду виднелись следы разрухи и запустения: кучи битого кирпича; пробивающаяся сквозь брусчатку, трава; ветер, играющий с пылью и закручивающий её в короткоживущие вихри.

«Первые, приготовились, — скомандовал в чате рейда Гырорг. На общем совещании было решено поручить командование Вячеславу. Сейчас орк внимательно осматривал окрестности и следил за таймером. — На счет. Раз. Два. Три!»

Первая пятёрка игроков, состоящая только из тяжелобронированных танков, рванула через дорогу под защиту стен ближайших домов.

Я с ребятами, ближайшее время, могу не переживать и расслабиться. Дело в том, что команды идут не сплошным потоком, а соблюдая определённый интервал. Разведчики и аналитики Триады проделали титаническую работу, собирая информацию, анализируя скорость, агро-зону и маршруты движения мобов. В результате появился точный (до тошноты) план и от нас требуется следовать ему безукоризненно. Меня берегут, как зеницу ока, наша команда идёт сорок пятой (практически посередине), а впереди и сзади пойдут отряды лучших бойцов Триады. Их задача — в случае непредвиденных обстоятельств, сделать всё возможное, чтобы сохранить мою жизнь…

«Сорок четвёртый. На счёт. Раз. Два. Три! — командовал орк. — Сорок пятый, приготовились».

Время пролетело незаметно. Неожиданно я начал мандражировать, поглядывая, как впередиидущая команда высокоуровневых игроков уже прижимается к стене дома напротив, прячась от вездесущих мобов. Сможем ли мы? Не облажаемся ли? Жутко раздражало ожидание — хотелось рвануть вперёд, но только не стоять на месть в неизвестности.

«Сорок пятый, — спокойно рыкнул Гырорг, — На счет. РаздваТРИ!»

Последние слова Вячеслава слились для меня в какой-то неразборчивый звук. Я с уверенностью понял одно — надо бежать!

А вот и первая проблема — дыра (она же «нора» или «яма»), надо перепрыгнуть через валун и приземлиться точно в отверстие, ведущее в подвал соседнего дома. По какой-то случайности (хотя скорее по недосмотру разработчиков) монстры её не населяли, и мы назначили тут точку сбора — осмотреться, проверить все ли благополучно прошли первый квартал.

В дыру я попал, вошёл, так сказать, как бильярдный шар в лунку, но приземлился не на твёрдый пол, а на что-то упругое. Оно меня приподняло, опустило и, словно по морским волнам, потащило куда-то в сторону. Всё-таки хорошо, что я тормоз… будь на моем месте другой человек достал бы оружие и начал кромсать неизвестного.

— А-а-а! — раздался сзади, со стороны норы, панический крик Зелёной.

— Да тише ты, — попытался успокоить нашего друида мужской бас. — Свои! Вон с клан-лидера вашего бери пример — мы его приняли, а он и звука не издал.

Всё оказалось до безобразия просто и очевидно. Любой подвал потому так и называется, что это не бункер и уж тем более не стадион — его площадь не позволяет спокойно разместиться пятистам человек. Мы в буквальном смысле слова сидели друг у друга на головах. Слава Богу, первыми в подвал спустились здоровенные танки, которые легко держали вновь прибывших игроков.

— Бро, тебе не тяжело? — Я решил побеспокоиться о бойце, на плечах которого восседал (что характерно — человеке, а не орке).

— Нормально. Я с таким весом, — воин подпрыгнул, проверяя, не ошибся ли с определением массы моего тела. — В качалке приседания делаю. Так это — в реале, а что уж говорить о вирте.

— Прикольно. Слушай! А может мы дальше так и поедем?

— Хэх. Кто поедет, а кто на своих двоих побежит — всё относительно.

— Мда-а. Танк-философ… это надо осмыслить.

Наш научный диспут прервала возмущённая Женя Зелёная:

— Ты, морда небритая, — громко шипела девушка. — Хватит о мои ноги своё щетиной тереться! Ща как дам между рог!

— Женечка, да чего ты нервничаешь? — наша вторая Женя (та, который — Евгений или эльфийка-нимфетка) весело скалилась и постоянно ёрзала своей пятой точкой по шее здоровенного орка. Мужик явно офонарел от такого поведения девушки и выглядел до комичного смешно. — Хорошо сидим, ноги не напрягаем, если бы ещё не эта железяка… — Тум-тум-тум. Эльфийка постучала по шлему бойца. — Вообще было бы замечательно.

«Эх. Знал бы ты, паря, кто тебя на шею залез и трётся своей жо… Ладно, я лучше промолчу — нам тут, для полного счастья, только драки не хватает».

Ждать пришлось долго. Когда все члены рейда собрались в подвале, многие игроки вынуждены были устроиться на третьем ярусе — они не сидели, а лежали, распределяя свой вес сразу на несколько танков. Однако, после переклички, мы не поспешили наружу, а продолжили ждать…

С пересечением границ кварталов возникла небольшая проблема. Нет, аналитики триады рассчитали маршруты движения мобов и нашли способ пересечь разделяющие районы улицы, чтобы не сагрить монстров. Но! На это у нас уйдут сутки. Лично мне всё равно — капсула оплачена ещё на три недели и сколько времени я проведу, выполняя квест (десять часов или два дня), как-то сиренево. Однако такая ситуация была далеко не у всех игроков и на одной из планёрок мы решили воспользоваться предложением Олега — пустить вперёд отвлекающий отряд.

Рейд «смертников» состоял из двухсот человек. Их задачей было спокойно, без эксцессов пройти первую часть пути, а потом выскочить на улицу, пока мы отсиживаемся в безопасном подвале, собрать паровоз мобов и оттащить его на десяток метров в сторону.

«Приготовились, скоро выходим». — Через полтора часа скомандовал наш рейдлидер.

Почему так долго? Надеюсь, никто не забыл, что нам надо пересечь два квартала, соответственно, и улицы тоже ДВЕ. Пока мы мариновались в подземелье, вперёд прошёл ещё один отряд смертников, которые будут отвлекать мобов на второй улице. Когда я поинтересовался: «Зачем устраивать такую чехарду? Не проще ли сразу отправить два рейда впереди нас?» Мне ответил Гырорг: «А если у них не получится? Вот представь, что один из рейдов не смог сагрить всех мобов, тогда следующая команда влетит в засаду. Тут лучше перебдеть, чем потом рвать на жопе волосы».

И вот мы всё так же, как и прежде, небольшими командами, прячась в укрытиях, пересекли второй квартал. Невдалеке на улице кипел яростный бой, однако никто из наших в схватку не вмешивался. Я мельком отметил, что мобы тут в среднем 120 ур., и поспешил к входу в Храм, где уже собирался рейд.

Дизайнеры отлично поработали над Первым Храмом. Ажурный фасад некогда белоснежного здания был местами разрушен, большинство статуй сломаны, однако даже в таком виде собор завораживал, внушал чувство лёгкости и свободы. Потрясала отделка стен, чистые архитектурные линии неоготических остроконечных арок, стремящиеся ввысь тонкие башенки храма.

«Все на месте? — Вячеслав спросил в чате рейда. Дождавшись подтверждения от командиров отрядов, обратился ко мне: — Ну, монах, запускай нас».

Я поднялся по лестнице и толкнул массивный двери Храма, на удивление легко, они разошлись в стороны.

Мимо меня, грохоча доспехами и щитами, промчались танки, а я оказался в окружении своих телохранителей, которые уверенно отвели меня в глубь строя. Переживают… однако, мимолётного взгляда мне хватило, чтобы оценить внутреннюю обстановку помещения. Да, я не ошибся — помещениЯ, а не помещениЙ. Возможно когда-то в храме и были разные комнаты или балюстрады, но теперь он представлял собой один огромный ангар. Мне это напомнило большущий супермаркет, если убрать из него все стеллажи с товарами и кассы. Кое-где из пола торчали колоны (в основном сломанные), местами вдоль стен сохранились лестничные пролёты и балконы, а ещё… в соборе были мобы. Какие именно и какого уровня я рассмотреть не успел, но ничего хорошего от монстров, охраняющих Первый Храм, ждать не приходилось.

«Слева от входа, группа из пятнадцати мобов, — доложил один из офицеров авангарда. — Прислужник Хаоса, уровень: 110».

«Справа такая же. — Сказал второй командир и добавил: — Следующая прямо в десяти метрах и насчитывает, — на несколько секунд воин замолчал, — двадцать пять рыл. Остальных не рассмотреть».

«Хорошо, — Гырорг быстро предложил план. — Дэдшут, попробуй одного запулить. Возможно получится их поочерёдно перебить. Танки, а вы смотрите: аккуратнее, не сагрите другую группу».

Вперёд вышел рейнджер, вскинул лук и быстро выстрелил в ближайшего слева моба. Тут же вся толпа ломанулась на него — монстры оказались социальными тварями. Рога спрятался за спинами танков. К счастью, сагрилась только одна группа, вторая продолжала спокойно стоять.

Меня смущало название мобов, какая-то мысль вертелась на краю сознания, а ещё напрягал уровень этих Прислужников — слишком он был низким, явно несоответствующим важности квеста.

«С*ка! Да у них ещё и массатаки есть!» — буквально через полторы минуты крикнул один из милишников.

«Хилы, внимание! — распоряжался Вячеслав. — Мобы жёстко станят на тридцать секунд, и крепко дамажат по площади. Держите танков. Баферы, попробуйте снимать паралич».

В рейде произошло небольшое перестроение — лекари и саппорты выдвинулись ближе к первой линии.

«Слава, это пи*дец какой-то. — Не сдержался один из офицеров. — Мы их вообще не можем пробить, от слова: „Абсолютно“ и просто выдавливаем вперёд. Йопт! Ну вот, ещё и вторую пачку сагрили».

Парень был прав — это пи*дец. Дело даже не в том, что по монстрам не проходит физ или маг урон, а в том, что большая часть рейда мнётся на улице. Скоро мобы разберут команду смертников и примутся за нас.

Очевидно, не только я понимал, насколько унылые перспективы вырисовываются перед рейдом. Гырорг отдал единственную верную, в сложившейся ситуации, команда:

«Хер с этим дамагом. Выталкивайте их, ребята! Надо чтобы все зашли в Храм».

С черепашьей скоростью, мы двинулись вперёд. Медленно… слишком медленно.

«Прислужник Хаоса, — крутилось у меня в голове, — звучит почти как Доля Хаоса». Неожиданно я вспомнил с чего всё начиналось, как получил первое задание цепочки и с кем тогда сражался.

«Лечилками! — заорал я в чате рейда. — Слава, пусть хилы бьют мобов жреческими скилами исцеления!»

Дело не то чтобы пошло на лад, мы выносили монстров с фантастической скоростью! Все триста метров храмового зала рейд зачистил минут за пятнадцать-двадцать. Да и то, нас больше задерживали завалы строительного мусора, через которые приходилось перелезать, чем мобы.

И вот мы стоим у финального босса данжа… серого ангела.

Он был таким же, как изображали посланников Божьих в своих картинах художники эпохи Возрождения. Высокий (не меньше пяти метров ростом), с красивым, одухотворённым лицом, на котором застыло выражение вселенской скорби и грустными, наполненными вековой мудростью глазами. Широкоплечий торс ангела облегал тонкой работы пластинчатый доспех, а за его спиной виднелись искалеченные крылья, жалкие культи того, что когда-то было самым прекрасным из всего, созданного в мире. Густая, тёмная кровь медленно сочилась из обрубков. Капли падали на пол и превращались в дымчатые кристаллы.

Над его головой сияла не корона, как у обычных боссов, а звезда. Под ней я прочитал имя ангела: Наместник Хаоса… всё. Ни уровня, ни количества жизни, ни описания абилок… ничего.

— УХОДИТЕ, — казалось, само небо разговаривает с нами. Голос ангела звучал отовсюду и проникал везде.

Многие игроки поморщились от неприятных ощущений. Общение с демиургами, настоятелем Северного Мисаля и, особенно, с моим первым наставником Варадой должно было меня закалить. Однако я также ощутил, как зубы начинают стираться в порошок при звуках ангельского голоса. Как корежило остальных игроков, боюсь представить.

— Да щаз! — Крикнул Вячеслав. — Вот прям развернулись и дружно пошли назад.

— ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ ЗАМЫСЛА БОГОВ, ГЕРОИ. НЕ ЗНАЕТЕ, ЧТО ОНИ ВАМ УГОТОВИЛИ. ПОКА НЕ ПОЗДНО, УХОДИТЕ.

«Народ, да это же грамор!» — кто-то из игроков заметил кристаллы, в которые превращается кровь ангела.

«Угу, только больно уж они мелкие», — ответил скептик.

«Балда. Это капли маленькие, а если из него правильно выцедить… Только не говорите, будто никто не взял набор для забора крови?»

«Есть. Взяли. Есть». — Раздались нестройные ответы.

Участь Наместника была предрешена. Грамор — уникальный камень, обладающий наибольшей магоемкостью в игре. Если нам ничего не обломится, кроме ангельской крови, рейд можно считать удачным — мы заработаем много, очень много денег.

Парадокс, но мне все это почему-то жутко не нравилось. Будь моя воля, я бы крепко подумал, попытался разговорить босса, но командовал рейдом Вячеслав.

«Берегитесь крови, — сказал Гырорг. — Кто знает, какой эффект она окажет при попадании на кожу или одежду. Хилы, приготовились. Бей!»

Несколько десятков заклинаний полетели в серого ангела.

— ЛУЧШЕ УМЕРЕТЬ, — в руке Наместника появился огромный, сияющий меч и с жутким грохотом опустился на щиты танков. Десяток воинов разлетелись в стороны.

«Кому умереть? — неожиданно подумал я. — Нам или ему?»

Телохранители меня спрятали и начали отводить подальше от эпицентра разгорающегося сражения.

Бой был эпическим. Ангел сражался с неистовой яростью, перемещаясь настолько быстро, что я порой не успевал следить за движениями Наместника. Его прекрасное лицо исказила гримаса ненависти.

Удар сверкающего меча — воины разлетаются изломанными куклами. Самое обидное, поднять их некому — все жрецы сконцентрированы на противнике.

В спину ангелу ударили маги. Они смогли его обойти и использовали самые мощные заклинания из своего арсенала. Этот залп возымел неожиданный эффект — Наместник Хаоса, раздосадованный подлым нападением, повернулся к магам лицом и сказал:

— ТЛЕН!!!

Несмотря на то, что я находился дальше всех от ангела и он стоял ко мне спиной, эффект был словно от встречи лоб в лоб со скоростным поездом. Кровь хлынула у меня из ушей и носа, а в голове поселился непрекращающийся звон. Я не заметил, как оказался на земле, размазывая кровавую юшку по лицу и пытаясь привести мысли в порядок, чтобы сконцентрироваться и накинуть на себя хоть какое-то исцеляющее заклинание или молитву.

Немного придя в себя, попытался встать, но ноги не выдержали, и я рухнул на колени. Ни один маг не выжил. Благо все мы запаслись Свитками Воскрешения и колдуны возродились, но так долго продолжаться не может.

Всего лишь один скил, всего лишь одно слово: «Тлен», а весь рейд лежит. Наместник обладал колоссальной силой, способной уничтожить сотни, таких как наш отрядов. Оставалось надеяться, что применять подобные навыки он может не часто…

От этого жуткого звука, старые подпорки крыши рухнули вниз, и я увидел небо… Луна и солнце плыли над нами одновременно, кружась в каком-то иррациональном танце, создавая хаотичное переплетение из десятка теней, окрашенных темно-багровым светом.

«И настанет день света и день мрака, день гнева и день суда. И всякое зло будет изгнано из тварного мира, и смерть будет побеждена. — Неожиданно вспомнил я. — Интересно, откуда это? Не важно, но это жу-у неспроста».

«Чего лежим? — Подал голос наш рейдлидер. Все уже прекрасно понимали, что нам не победить, но Гырорг не собирался так просто сдаваться. — Малюта, хватит загорать! А ну-ка, врежь этому бескрылому».

Здоровенный орк вскочил, словно пружиной подброшенный, зарычал, окутавшись красным свечением (активировал классовые скилы), и, словно пылающий метеор, врезался в Наместника. Своего он добился — привлёк внимание ангела. Тот взмахнул мечом, тушка орка взлетела вверх и растаяла ещё до того, как приземлилась на землю. В этот раз, воина реснул один из пристов.

Сражение возобновилось. С какой-то бешённой, отчаянной обречённостью игроки бросались в бой, желая не победить, а уничтожить Наместника Хаоса потому что не должно существовать в игре настолько могущественных персонажей. Если ангел и уступал богам Прайма, то совсем немного.

Светящийся меч крушил щиты и пробивал магические пологи. Я смотрел на небо и не мог отвести взгляд — луна и солнце отзывались на каждый взмах клинка, подпрыгивая, словно сумасшедшие, а вокруг клубились непроглядно-черные тучи, закручиваясь в бесконечную спираль.

— Эх, похоже, отвоевались, — к нашему отряду присоединился Потап. Мэр Риницы очень хотел наконец-то, после долгого перерыва, поучаствовать в рейде и надо же чтобы всё так неудачно получилось.

— Не кисни, — я попытался приободрить друга. — Невыполнимых заданий в игре нет! А значит, у нас есть шанс на успех.

— Возможно ты и прав, — Рубило внимательно следил за Наместником Хаоса.

— В чем? — Ярослава не выдержала затянувшегося молчания. — Мы даже не знаем сколько ХП ему сняли, а если он опять использует этот свой… крик?

— Ага… ну да, — рассеяно промямлил Потап. — Только зачем мы бьёмся головой о стену?

— Поясни?

— Наместник — не убиваем, по крайней мере, не нашими силами, — констатировал очевидный факт друг. — Так зачем нам с ним сражаться, если по квесту тебе, Серёга, надо положить Искру Сути на алтарь?

— Ну-у, не факт, что я смогу это сделать, пока Наместник жив (игровая механика и всё такое). Но, мне кажется, у нас нет других вариантов.

Тем временем, серый ангел и не думал успокаиваться. Он воздел обе руки вверх и произнёс:

— МИЛОСТИ!!!

Наш крошечный мирок, зажатый в стены древнего храма, горел и плавился. Игроки корежились на полу, в приступе жуткой боли. Сплёвывая кровь, текущую изо рта, я не понимал, как моя голова ещё не взорвалась, ведь прекрасно видел камни, которые осыпались пылью, после гласа Наместника.

«Потап… тьху! Слава, прости, совсем мозги мне этот словоблуд вскипятил. Тут вот какое дело…» — я связался с Гыроргом по приватному каналу и быстро пересказал задумку Рубило.

«Действуйте, мы отвлечём босса». — Коротко ответил рейдлидер.

— Ну, мальчики и девочки, — сказал я разбитыми губами, даже не подозревая, что не все друзья меня слышат. — Начальство дало добро. Иду на таран. Прикройте.

Меня шатало, но я безостановочно шептал укрепляющую молитву и ковылял вдоль стены к алтарю. На пути попадались завалы кирпича и куски огромных, местами оплавленных, колонн, мешающие моему продвижению вперёд. Но я шёл и шёл…

Друзья отстали. Казалось бой кипит где-то далеко, в другой вселенной.

Когда до алтаря оставалось десять метров, я упал. Сил чтобы встать не было, а непослушная рука никак не хотела достать Зелье Восстановления. К моему удивлению, в этот момент меня догнали друзья.

Окровавленные и измученные, один за одним они по очереди подползали, благословляли и в изнеможении валились на землю. С каждым бафом, я чувствовал, как ко мне возвращаются силы.

Вот теперь можно и рвануть.

Я встал, быстро пересёк оставшееся расстояние и, со всей накопившейся злостью, впечатал Искру в алтарь.

Поток ярчайшего света заполнил храм.

— ГЛУПЦЫ, — произнёс Наместник Хаоса, растворяясь в воздухе.

И настолько его голос был пропитан вселенской печалью, что у меня мурашки по коже побежали. Однако разобраться в своих чувствах, мне не позволило системное сообщение.

«Это что за нах? — пребывая в шоке, автоматически я принял квест, не обратив внимания на некоторые детали. — Какую гадость админы курили, когда сочинили такой стих? Или это не стих? Или они употребляли какие-то тяжёлые наркотики? Блин, взрыв мозга».

— Все квест получили? — вслух спросил Вячеслав. И, дождавшись нестройного подтверждения ошарашенных игроков, продолжил: — Стрелки поднимитесь наверх, закрепитесь на этих… балконах? или балюстрадах? Короче! Живо наверх, стреляете через окна. Маги — остаётесь на первом этаже, пуляете через окна и прикрываете мили. Танки — контроль всех проломов в стене. Остальные — максимальный дамаг! Быстрее, время тикает.

И действительно, вверху появился таймер, отсчитывающий тридцать минут.

— А все заметили, какой штраф? — поинтересовалась Женя-эльф, карабкаясь наверх.

— Угу, — буркнул Громыхайло, проверяя колбы в слотах быстрого доступа. — Админы вообще берега попутали. Безальтернативный квест… это что-то новенькое. Чую, срубим мы с них бабла по легкому, за такие финты ушами.

— Вот только об ушах не надо, — заметил эльфёнок, устроившись на парапете. «И что она там забыла? — подумал я. — Сказано же было: стрелки — наверх, а она — палач… если я правильно помню». — Но ты не о том думаешь, — сказала Женя, чем привлекла к себе внимание всех присутствующих.

— Да? И что же я упустил? — задрав бороду вверх поинтерисовался коротышка.

— А то, друг мой, что кому-то очень, ОЧЕНЬ надо чтобы мы этот квест выполнили. Настолько явное нарушение Пользовательского Соглашения, в любом случае не могло остаться незамеченным. Однако этот кто-то, обладая огромными возможностями, формирует текст задания, наплевав на все договора, лишь бы мы не отказались его выполнять.

После слов Жени, задумались все. Я же обратил внимание на ещё одну странность квеста — его получил каждый участник рейда. Поймите правильно, мне не жалко и свою часть пирога я в любом случае получу, но возникает закономерный вопрос: Почему? Что изменилось?

Чем дальше, тем более бредовой становилась ситуация.

— Снег, — Яри прервала, затянувшуюся паузу. — Надо же, летом снег.

Чёрная туча казалась чем-то живым. Она опустилась настолько низко, что её колышущееся брюхо касалось верхушек стен Храма. Из этой черноты медленно опускались белые снежинки.

— Ай! Жжётся, — вскрикнула Ярослава, словившая ладонью снежинку. — Представляете, снег горячий.

— Он не горячий, — возразил я. — Это концентрированный холод, а из-за высокой разницы температур кажется, будто снежинки жгутся.

— Воздушники! — крикнул наш рейдлидер. — Сбивайте снег в стороны, если мы будем ходить по сугробам, быстро отморозим ноги.

«Молодец Славка, — мысленно я похвалил друга. — Вовремя среагировал и сделал правильные выводы».

Игроки наконец-то пришли в себя, разбились на отряды и занялись делом. С одной стороны — нам жутко повезло, что мобы сразу же не начали атаку и мы смогли успокоиться, после боя с Наместником. Но с другой — монстры не отличаются человеколюбием, если они не нападают, значит — готовят какую-то гадость.

Момент был упущен. Я был уверен: ещё чуть-чуть и у меня получилось бы понять: в чем тут подвох. Однако поднявшаяся суета, вспугнула робкую мысль, и та упорхнула куда-то далеко, оставив после себя только зыбкий образ. Знаете, бывает такое щемящее чувство, когда вот-вот вся картина прояснится, и последний кусочек пазла станет на место. Но потом оно проходит, мозаика разлетается на тысячи осколков, и ты сморишь в пустоту, пытаясь тщетно призвать ускользнувший образ.

Неожиданно мне вспомнилась старая песня и в этот момент прозвучал панический крик кого-то из игроков:

— Воздух!!!

Опасность пришла, откуда никто не ждал. Десятки летающих тварей вынырнули из облака и спикировали прямо на алтарь.

— Маги! — рыкнул раздосадованный Вячеслав. Волшебники начали кастовать заклинания, лучники стреляли по мобам в воздухе. — Торвальд, со своей полусотней, охраняйте алтарь.

— Ребята, — я обратился к своим телохранителям. — Поможем оркам.

Пять мобов успели приземлиться и начали активно бить по алтарю. К ним спешила полусотня милишников, возглавляемая упомянутым Торвальдом. Наши два отряда налетели на мобов одновременно и, спустя три минуты, с тварями было покончено, однако они умудрились снять 20 % прочности с алтаря. Плохо… это ведь первые минуты боя.

Я посмотрел вверх и удивился, заметив насколько Женя ловко обращается с луком. Только через несколько секунд до меня дошло, что ничего странного в этом нет — у всех эльфов есть пассивные скилы на меткость.

Следующие несколько минут сквозь пролом в крыше никто не лез, зато мобы пошли на штурм храма по земле. Танки надёжно удерживали двери и окна первого этажа, маги посылали заклинания через их головы, а лучники засыпали врагов стрелами с верхних ярусов. Мы оказались в тылу и, честно говоря, мне хотелось, чтобы какой-то монстр прорвался внутрь храма, и я мог вступить в бой… мда, мечты сбываются.

Когда напор наземных тварей стал ослабевать, сверху посыпались новые гости — гарпии. Несколько орков из отряда Торвальда своими телами закрыли алтарь, не позволяя мобам его повредить. В этот раз летуны оказались не тупыми физовиками, а магами — гарпии очень метко и, зараза, часто пускали молнии.

Следующая волна мобов была наземной, и мы могли отдохнуть, по крайней мере, я так думал… каюсь, ошибся. Лучники первые заметили противника и начали азартно пускать стрелы сквозь окна, мы расслабились, ведь стреляли то они не вверх, а вниз, кто же мог ожидать такую подлость? Я присел на пол, собираясь проверить состояние экипировки, когда заметил падающую на меня тень и бросился прочь — новые мобы оказались очень быстрые и чрезвычайно прыгучие. Они не стали ломится в перекрытые танками отверстия, а воспользовались слабозащищёнными окнами второго этажа.

Только теперь я худо-бедно смог рассмотреть монстра. Синяя, в мертвенно-зеленную полоску, тварь напоминала быка с плоским человеческим лицом и крохотными глазами-бусинами.

Уродец напряг задние лапы, легко, словно пёрышко, взмыл в воздух, решив повторить тот же трюк, что и прежде — раздавить меня своё тушей при приземлении. Но на этот раз я был учёный. Использовал новый скил (Цепь Праведника), захлестнул передние лапы и сделал шаг в сторону. Силовая нить напряглась, я потянул её на себя — мой противник приземлился уже не столь изящно. Рухнул головой вперёд, прямо о здоровенный кусок колонны. Тварь попыталась встать, однако лапы плохо держали тело и, пока она окончательно не пришла в себя, я нанёс удар в шею.

Вздымающаяся, всё ещё живая, мерзко воняющая фекалиями туша никак не хотела издыхать, булькала и шевелила конечностями. Только с третьего раза, у меня получилось отрубить мобу голову, я смог расслабиться и оглядеться.

Картина не радовала. Прыгуны оказались неприятным сюрпризом, но сколько таких ещё будет? Таймер показывал пятнадцать минут, а прочность Алтаря опустилась до 60 % и это при том, что нам дали пять минут на подготовку… Кроме того, сильно досталось тряпкам. Оказавшись внутри храма, мобы славно оторвались, перебив треть магов. Тем не менее, следующие пять минут мы уверенно держали оборону.

БДАХ!

Со страшным грохотом, часть стены рухнула. В открывшийся пролом лез огромный, размером с грузовик монстр.

БДАХ!

Новый пролом.

БДАХ!

Ещё один…

К нам пожаловали элитники. Передняя часть моба напоминала краба, с шестью шипастыми, суставчатыми лапами и двумя клешнями, а задняя — походила на раздутое, муравьиное брюшко, в котором плескалась маслянистая коричневая жидкость. Я видел, как та начинает бурлить, как распахнулась чудовищная пасть, издавшая пробирающий до мурашек, женский стон.

Этих тварей мы били все вместе.

Неожиданно, одна из них подняла вверх брюхо, как скорпион хвост и выплеснула наружу жидкость, а спустя миг та превратилась в удушливый темно-жёлтый дым, который густыми клубами стал заволакивать все внутреннее пространство храма.

Я нашарил на поясе Универсальное Противоядие, опорожнил колбу и ринулся на монстра. Пришла пора использовать свои козыря. Да, откат у скилов от двенадцати до двадцати четырёх часов, но, если не сейчас, то когда? Мы их сделали…

— Потап всё, — присаживаясь около меня, сказал Громыхайло.

— Жаль, — грустно вздохнул я, — мужик так рвался с нами в данж. Как он?

— Нормально. Сидит в магистрате, грызёт ногти, наблюдает за нами по онлайн трансляции. Награду за квест ему всё равно дадут, только меньше, чем нам.

— Ха! Не факт, что мы намного дольше продержимся, да и вообще можем задание провалить.

— Провалить мы не можем, — тёзка проникновенно посмотрел мне в глаза. — Я, знаешь ли, как-то привык к этому телу и терять его не собираюсь.

— А кто против? Вот сейчас как встанем, как наваляем мобам… вон тем, которые на пауков похожи и к нам по стене ползут.

Системное сообщение, застало меня врасплох. Уже давно никто не следил за таймером, усталые, измученные непрекращающейся битвой мы, словно заводные игрушки, поднимали и опускали оружие, круша вражеские черепа, ломая кости, вскрывая брюшины. Кровь… вонь… страх… В живых оставалось не больше половины игроков от первоначального состава рейда, когда, как по команде, атаковавшие нас мобы развернулись и убежали.

Первый и третий скилы мне понравились, а вот второй как-то не ко двору. Впрочем, наверняка, убийцы и роги ему очень обрадовались. Я уже собирался открыть инвентарь, чтобы узнать: какая вещь мне обломилась от щедрот божественных, когда заметил новое сообщение.

БОГИ ВОЗРОДИЛИСЬ.

В ГЕРОЯХ БОЛЬШЕ НЕТ НУЖДЫ.

А ниже тревожно мигало предупреждение.

— Валим! — раздался панический крик Жени.

Я посмотрел вверх и остолбенел. Чёрные тучи закрутились в огромную, уходящую куда-то в космос воронку, а мы стояли на её самом дне. Там, в вышине, что-то зарождалось и вот поток белоснежного света устремился вниз. Со страшным грохотом он врезался в алтарь, земля дрогнула, стены Храма зашатались, а вверху формировался новый комок…

Одной демонстрации мне хватило, и я рванул на выход, благо проломов в стенах собора было предостаточно. Перепрыгивая через груду камней, оглянулся назад, чтобы увидеть, как очередной поток бьёт в алтарь… и как Женя, не удержав равновесие, после сотрясания, падает вниз. Эльфийка, нелепо взмахнув несколько раз руками, приземлилась головой вниз, точно на алтарь.

Как же глупо получилось — умереть, когда задание пройдено. Изломанное тело девушки неподвижно лежало на алтаре, алая кровь медленно стекала по белоснежному мрамору. Ни один прист не остановился, чтобы реснуть Женю, все были заняты спасением собственных жизней.

Было ровно двенадцать ударов. Мы стояли на улице, наблюдая за светопреставлением. Когда последний луч разбился об алтарь Первого Храма и отзвучало эхо взрыва, внутрь здания поспешила небольшая группа триадовцев, среди которых были все лидеры их клана. Я решил посмотреть, что же так заинтересовало тёмных, но дорогу мне преградил Вячеслав.

— Нельзя, — коротко бросил орк.

— Что значит: нельзя? — подобного я никак не ожидал.

— Эх-х, — тяжело вздохнул Гырорг. Видно было, что ему неприятно задерживать меня и, пересилив себя, Слава произнёс: — Серёга, меня попросили никого не впускать в храм, после выполнения квеста.

— А… — я хотел задать вопрос, но не успел.

Из храма, как черт из табакерки, выскочил разъярённый Михаил Кхамул, за ним бежали остальные триадовцы. Мужчина подскочил ко мне, схватил за плечи и заорал:

— Ты! Это всё ты сделал!!!

— Руки убери, — холодно ответил я.

— Что?!!

— Я сказал: руки убрал, — мой голос звучал ровно, а мысленно я костерил себя последними словами. «Идиот. Придурок. Ведь знал же, что нельзя доверять тёмным. Знал, но расслабился, а мирно, похоже, мы не разойдёмся… Блин!»

— Кхамул, — неожиданно, Гырорг стал на мою сторону. Орк вклинился между мной и воином, загораживая меня своей спиной. — Может, объяснишь, что здесь происходит? Если не забыл, десять минут назад мы с этими монахами сражались плечом к плечу.

— Он нас кинул! — зло выплюнул Михаил. Остальные триадовцы молчали, готовясь к схватке.

— Что?! — теперь уже моему возмущению не было предела.

— Объясни, — спокойно попросил Вячеслав. — Как он вас кинул?

— Можно подумать, он не знает!

— Представь себе, даже не догадываюсь! — я вышел из-под надёжной защиты орка и уставился в глаза Михаила.

— А кто ещё, кроме тебя, мог принести жертву?

— Какую жертву? Куда принести? Кому?! — выпучив глаза, я таращился на лидера Триады.

— Типа ты не знаешь, — орал Кхамул, — если, сразу после возрождения богов, принести человеческую жертву — то он станет первосвященником и сможет сам выбрать себе бога покровителя. ПЕРВЫМ, — ещё громче повторил мужчина, — И САМ!

— Блядь! И когда мне надо было это делать?! — в ответ рявкнул я, а в голове промелькнуло: «Женя! Неужели несчастный случай посчитали жертвоприношением? Увижу эльфийку, патлы повырываю, а потом расцелую». — Когда?! Если мы вместе из Храма выбежали?

Похоже, о такой мелочи триадовцы забыли. Кланлидеры смотрели друг на друга, хлопая глазами.

— А кто же тогда принёс жертву? — спросил Тогава, хитро поглядывая на меня.

— Мне-то откуда знать? Я о такой возможности впервые услышал от вас пару секунд назад. А может вас обманули и никакую жертву, в принципе, принести нельзя?

— Всё возможно, — задумчиво сказал азиат.

— Блин, — в сердцах, Михаил хлопнул кулаком по ладони. — Это что же получается: мы зря Нинку грохнули? Лежит сейчас там… на алтаре.

— Вы тут разбирайтесь, — я решил закончить разговор и распрощаться с союзничками. Мало ли до чего может дойти… надо валить. — А мы пойдём. Спасибо за помощь, и всё такое, но нам пора.

Однако далеко мы не ушли. Нет, никто нас не задерживал, даже мобы, которыми раньше была переполнена столица, куда-то испарились. Просто, когда мы покинули город-призрак, у некоторых соорденцев подошло к концу время нахождения в игре и они собрались на выход.

— Хорошо, — сказал я. — Давайте разобьём временный лагерь, хотя бы под тем холмом, и выходите, а мы вас подождём.

Ограничение на телепортацию в Ничейных Землях никуда не исчезли. Скорее всего, разработчики не собирались облегчать жизнь игроков и наверняка даже квест под это дело состряпают, вроде: «Сними проклятие с имперских земель» или «Верни к жизни… что-то там».

— Народ, — хлопала ресницами Оксана Вишенка — красивая девушка, умелый казначей и талантливый бард. — А у меня кнопки: «Выход» нет.

— Блин! Та же фигня! — воскликнул Игорь.

— И у меня… И у меня… — загомонили соорденцы.

Не удержавшись, я также открыл «Меню персонажа» и уставился в верхний угол, где раньше была большая, красная кнопка ВЫХОД… пусто.

— Баг!

— Вот игру глючит.

— А прикиньте, сколько плюшек админы раздадут, после такого залёта!

— Так надо в саппорт писать! И скрин прикрепить, а то потом не докажешь.

Друзья делили шкуру неубитого медведя, а мне стало очень неуютно. Вспомнились все странности сегодняшнего дня. Пятая точка не сигнализировала, а во весь голос кричала о масштабных неприятностях. Только глубину задницы, в которой мы все оказались, я ещё не осознал.

— Ну и ну, — тем временем сказал Игорь, — почта тоже не работает.

— Так сколько нам тут сидеть?

— А если они игру не починят в ближайшее время? — еле слышно, выдохнула Лариса. — Ребята, я одна живу… кто же меня из вирта выдернет? Я же… умереть могу от голода.

— Успокойся, — я твердо посмотрел в глаза девушке. — Ничего с тобой не случится. Уверен, что админы уже решают этот вопрос. И потом, не забывай: войти в игру невозможно, если к компу не подключён телефон. При непредвиденных обстоятельствах, как сейчас, с него будут сделаны звонки в полицию, скорую и спасателям. Не волнуйся, тебя найдут и выдернут из игры.

Ларису я убедил, но кто бы меня успокоил? Неожиданно вспомнились слова Михаила Кхамула: «Лежит сейчас там… на алтаре». Тела игроков не исчезали! Женя, когда разбилась, и не думала становиться призраком. Да что же это такое!

Тринь.

Звоночек привата прозвучал для меня набатом.

«Потап, рад тебя слышать. Ты как?»

«В ж*пе, — буркнул друг. — Радует, хоть приватные каналы работают».

«Секунду».

— Народ, — я обратился к соорденцам. — Со мной Рубило связался. Судя по всему, не только у нас интерфейс накрылся, но приват фурычит. Попробуйте связаться со своими друзьями, родственниками и узнайте обстановку. Да! Ещё проверьте остальной функционал: форум, выход в интернет и т. д.

«Всё, — я вернулся к прерванной беседе. — Не поверишь, но у нас аналогичная ситуация».

«Очень в этом сомневаюсь. Тут… даже не знаю, как точнее сказать… ж*па — это слишком мягко».

«Похоже, у всех менюшка накрылась».

«Да срать на меню! — неожиданно взорвался друг. — Ты не видел, что неписи творят! Они игроков убивают, грабят, насилуют… писец. А тела… Серёга, наши тела не исчезают, после смерти. Ты понимаешь, что это значит?»

«Понимаю. В игре баг.»

«А если нет? Теперь у нас забрали бессмертие, мы больше не возрождаемся. Что если, умерев в вирте, наше тело откинет коньки и в реале?»

«Дружище, успокойся. Такого просто не может быть, — „Может. Может“ — стучало у меня в голове. — Ты-то сам как? Как наши?»

«Относительно… У всех игроков репа упала до нуля, но нам за глобалку отсыпали немного, плюс у монахов есть классовый бонус. В общем, местные наших не трогают, зато остальных…»

«Всё настолько плохо?»

«Очень плохо. Серёга, скажи ребятам, кто там с тобой, чтобы они никогда и никому из игроков не говорили, будто участвовали в выполнении глобалки. Для всех мы сейчас враг номер один. Они нас обвиняют в происходящем».

«Ок, — пообещал я другу. — Мы идём к ближайшему порталу, это займёт несколько дней…»

«Чего замолчал? Не уверен, проживёте ли эти несколько дней?»

«Да», — честно ответил я.

«Крепись. Понапрасну не рискуйте и… не держи на меня зла. Психанул я малеха и выплеснул всё на тебя. — Теперь не я, а меня подбадривали. — Прорвёмся!»

«Обязательно. Ладно, будут новости, звони».

«До скорой встречи».

Закончив разговор, я посмотрел на соорденцев. Одни спокойно занимались своими делами, другие о чем-то беседовали, отрешённый взгляд третьих говорил о том, что они общаются в привате или изучают форум. Если бы не последние новости, такая картина ничем не отличалась от тысяч других — игроки на привале.

— В героях больше нет нужды, — вдруг сказал Громыхайло.

— Прости, что?

— Последнее системное сообщение: Боги возродились. В героях больше нет нужды. — Грустно ответил тёзка.

— Ты думаешь…

— Я ничего не думаю, пока не соберу достаточно фактов, для анализа ситуации. Что Потап сказал?

— Да так, — к нашему разговору прислушивались остальные соорденцы и мне не хотелось их расстраивать. Поэтому о наиболее неприятных вещах я решил промолчать. — Некоторые считают, что этот… баг произошёл по нашей вине.

— Ничего себе! — воскликнул Синкопа. — То есть админы лоханулись, а виноваты мы?

— Паша, люди со временем во всём разберутся. Но пока нам лучше не афишировать своё участие в глобалке.

— Вот такие мы странные герои… как и не герои.

— В этом мире больше нет героев, — пыхнул трубкой гном. — Мы практически ничем не отличаемся от неписей.

Последний день старого, привычного для сотен миллионов игроков мира, клонился к закату. Уставшее, огромное солнце на прощание опалило небосвод багровым костром, медленно исчезая за горизонтом. Ветерок убаюкивал, готовящуюся отойти ко сну землю, нежно пробегая по струнам седого ковыля, колючей крапивы и горькой полыни.

Что бы завтра не произошло — это будет новый день и новый мир.