Герои чужой войны 2

Глава первая

Тяжело возвращаться в реальность. Словно выныриваешь из бездонного омута, от нехватки воздуха распирает грудную клетку, легкие просто разрываются от боли. Кроме этого, саднящая, тупая барабанная дробь в висках, болезненно распространяющаяся по всей черепной коробке. Какой-то садист на ударниках засел в пустой огромной комнате и наяривает самозабвенно «марш безумных барабанщиков». Гулкое эхо мечется от одной стены к другой, создает дикую какофонию, а голова пухнет, и вот-вот расколется надвое. И очень хочется пить. Кажется, я уже целую вечность провел в пустыне, высосавшей из меня все силы.

Кажется, я стонал. Поручиться не могу, что это был мой голос, но глаза уже пялились на круглый кусочек неба, залитый солнцем. Уже вечер. Передо мной земляная стена, круто уходящая вверх. Наружу выпирают какие-то корешки, периодически осыпаются камешки. И здесь очень тесно. Я не сразу сообразил, почему мне трудно шевелиться. Руки и ноги не связаны, могу ими свободно двигать. А все равно ощущение тесноты присутствует. Я ткнул ногой в сторону и попал в мягкое. Это мягкое зашевелилось и что-то пробурчало. Чей-то голос, ужасно похожий на голос бретера Иллона. А он что здесь делает? Неужели тоже умудрился попасть в руки тойонов?

Кстати, все произошедшие за последнее время события я хорошо помню, даже несмотря на удар по голове. Я помнил, что меня пытались схватить, и, кажется, схватили. Мне удалось предупредить своих товарищей, которые должны были спастись. Судя по валяющемуся со мной в одной яме Иллору, попытка оказалась неудачной.

— Иллор? — хрипло спросил я. Великий Анар! Как же болит горло! Кто напихал мне туда наждачной бумаги? — Это ты?

— Нет, мой брат-близнец, — непонятно ответил бретер и зашевелился, отодвигаясь от меня. Сразу стало просторнее. Хотя бы ноги вытянуть.

— А у тебя есть близнец? — я удивился.

— Поверил, что ли? — бретер сухо закашлялся. — Дьявольское семя, как же пить хочется!

— Как ты здесь оказался?

— Как и ты. Скрутили, твари. Не успел сообразить, навалились сразу скопом, не пошевелиться. Когда ты выстрелил, лесовики уже окружили лагерь.

— А наши? — с замиранием сердца спросил я.

— Кажется, ушли, — неуверенно ответил Иллор. — Слышал, как Экор командовал отход.

— А кто из вас стрелял?

— Лешака окружили, я это видел, но он с помощью пистолета и ножа прорвался вниз. Да. Думаю, что ушли.

— Когда кажется — креститься надо, — проворчал я, прислоняясь затылком к прохладной песчаной стенке. Хотя бы так уменьшить дикую боль в голове. Чем же так всем голова моя не угодила? Каждый норовит по ней приложиться! Этак и злобу лютую во мне вызовут.

— Как думаешь, что с нами сделают?

— Не знаю, Кос. Для лесовиков вообще странно, что взяли в плен и держат в яме. Обычно на второй день на костре с душистыми травками зажаривают.

— Шутишь? — без особого энтузиазма спросил я.

— Прошел только день, — пошевелил плечами бретер. — Еще ничего не потеряно.

— А как же кожа на барабаны?

— Такое редко бывает. Обычно кожу забирают шаманы, а что с ней делают — ума не приложу. Но в любом случае шкурку снимать будут. За своих мало что сразу башку нам не открутили.

— Утешил, блин, — я сжал зубы от бессилия. — Я не согласен, Иллор, с такой постановкой вопроса.

— А кто согласен? Я тоже нет, — наемник хмыкнул. — Только что мы сможем сделать? У нас кроме зубов и рук ничего из оружия нет.

— Подожди! — у меня мороз по коже прошел. — Так они людоеды, что ли? Как-то поздно до меня доперло!

— В голодные годы тойоны очень любят человечинкой питаться, — или бретер изгалялся, или специально нагнетал ситуацию. — Но, думаю, мы им нужны для каких-то других целей.

— Уже лучше, — я закрыл глаза. — Воды бы сейчас, глоточек!

— Согласен, со вчерашнего вечера не пил! Эх, полная фляжка с водой там осталась!

Разговаривать что-то расхотелось. Не по себе было от ближайших перспектив. Жариться на костре без кожи я очень не хотел. Картина будущей смерти выхолаживала мое сердце. Впервые мне стало страшно, страшно как никогда. Помощь могла прийти только от Экора с наемниками, если они еще живы. Один шанс на миллион, и то зыбкий.

— Иллор! — нарушил я тишину. — А где мы находимся?

— За рекой, — равнодушно ответил бретер. — Они нас обратно на другой берег перевезли. Ты-то без сознания валялся, а я все видел. Здесь в лесу какое-то племя живет, большая деревня. Отсюда и были те лесовики, которые утром за лодкой приходили.

— Хреново, — констатировал я. — Крутое попадалово, Иллор. Нас за мужика очень строго спросят. Бежать надо.

— Да я с радостью, — откликнулся мой напарник по несчастью. — Когда?

— Ну-у-у, — протянул я, — из ямы мы точно без помощи не выберемся, а вот когда окажемся наверху, надо рвать когти.

— Забавно ты говоришь, — хмыкнул Иллор. — Чьи когти надо рвать?

— Это значит, что бежать надо. Очень быстро. Руки и ноги у нас не связаны, есть шанс. Кстати, как твоя рана?

— А, пустяки! Меня же этот лесовик только краем лезвия зацепил. Просто болезненный удар по ребрам, больше крови вытекло, чем серьезно ранило. Содрал кожу.

— Начало уже есть! Дальше будет легче! — пошутил я. — Ладно, если серьезно, надо думать, как устроить побег. Далеко мы не убежим, я даже не рассчитываю, что удастся оторваться от людей, для кого лес дом родной. Поэтому я предлагаю бежать к реке или вдоль реки. Найдем лодку и переправимся. Главное, все время держать на север, к побережью. Я знаю, что там постоянно патрулируют наши корабли, даже иногда самолеты посылают на разведку.

— Как все просто у тебя, Кос. Да нас через десять шагов догонят!

— Когда тебя гарантированно убьют — сделай этот процесс максимально неудобным для врага, — туманно ответил я, отчего Иллор озадаченно хмыкнул и почесал макушку. — У нас вообще нет шансов выжить, братан. Так почему мы не попробовать поиграть со смертью?

— Если не свяжут — попробуем, — твердо ответил Иллор. — А ты молодец, Кос. Думал, еще один заказчик со странностями. В походе хорошо людей узнаешь. Сначала-то относился к тебе с подозрением. До первой стычки с орками. Вот тогда и стал присматриваться.

— А ты вообще зачем работу искал со своей репутацией поединщика? — я усмехнулся. — Давно хотел спросить тебя. И согласился с моими условиями, хотя я предупреждал об опасностях и рисках.

— На мель сел, — спокойно ответил Иллор. — Надо же как-то выживать. Последние полгода вообще не было работы. Меня-то хорошо знают и в Кижах, и в Велиграде, поэтому никто и не спешил нанимать. Да, признаюсь, я тот еще забияка и любитель подраться на чужих дуэлях. Но ведь мечом владею не столь плохо, а, Кос?

— Подожди, так ты дрался вместо кого-то? — дошло до меня.

— Ну да, в этом и заключалась моя профессия после долгих лет службы на фронтире. Я выходил на дуэль за определенного человека, получал законную награду. Ты знаешь, молодые аристократы частенько любят задирать нос при людях, это и к эльфам относится — той же гнилой породы. А когда им указывают, что они неправы, начинают холку поднимать, грозить всеми карами от своих папашек и дядечек. Ненавижу эту породу! А как только дело доходит до вызова на дуэль, хвосты поджимают. Вот и приходилось за них выходить мечом махать.

— Значит, ненавидишь, а честь их защищаешь? Странная логика.

— Ничего странного. Они хорошо платят, вот и все.

— А как же противоположная сторона? Кого ты убивал?

— Не переживай, Кос. Я всегда старался выяснить до дуэли, с кем придется скрестить клинки. Настоящих, неиспорченных людей видно всегда. А если на стороне противника такой же ублюдок, я убивал его без жалости.

— Хотя бы откровенно, — я пошевелился, чтобы устроиться поудобнее. В яме стало совсем темно, откуда-то доносилось ритмичное постукивание барабанов и хоровое пение лесовиков. Гуляли, небось, в честь поимки особо опасных партизан. Да и черт бы с ними, пожрать бы дали, что ли? Или будущим мертвецам кушать запрещено?

Словно в ответ на эти мысли на краю ямы замаячила фигура, которая с кем-то тихо переговаривалась. Что-то зашуршало, посыпалась земля на наши головы. Иллор чертыхнулся.

— Эй! — раздался окрик сверху. — Tavi ohlu maher!

— Чего они хотят? — удивился бретер. — Ага! Кажется нам угощение принесли! К празднику приглашают присоединиться! Слышишь, как песни орут?

Темный предмет оказался небольшой круглой плетеной корзиной, в которой что-то лежало. Ощупав руками предметы, выяснилось, что лесовики положили нам несколько сухих лепешек, кусок чего-то мягкого и пахнущего приправами, и фляжку! Вода!

Я помог Иллору выгрести все это богатство из корзины и дернул за веревку. «Продуктовый лифт» мигом исчез из ямы. Фигура тоже растворилась в темноте. По-братски разделили пищу и воду. Пряный кусок оказался мясом, простым вареным мясом.

— Это не человечина? — на всякий случай спросил я.

— А кто его знает? — философски откликнулся Иллор. — Во всяком случае меня от вкуса мяса не воротит. Давай, жри. Может, последняя трапеза в жизни.

— Умеешь ты ободрить товарища!

— Какой есть. Ты и так много узнал обо мне. Наверное, злишься, что нанял в отряд?

Я неопределенно пожал плечами. Осознания собственно неправоты у меня никогда не возникало. Если и нужно было злиться на себя, так это в самом начале похода, когда еще было время отцепить бретера от найма. В конце концов, Иллор оказался не самым худшим наемником, польза от него была существенной. Лишний меч оказался как нельзя кстати в стычках с орками и тойонами. Единственная рана лучше всего говорит о профессиональной подготовке бретера. Хотя можно было поспорить насчет профессионализма, если он умудрился отхватить от пожилого лесовика топором по ребрам.

В общем, я успокоил Иллора, чтобы у того не развивались комплексы по самому себе любимому. Мне нужен человек, который уверен в своей значимости. В побеге только сплоченность и взаимовыручка спасет от гибели. А что будет думать парень, выскажи я хоть долю сомнения в его способностях?

— Ладно, надо поспать, — пробурчал я, обхватывая себя руками. Лето летом, но по ночам здесь прохладно. А в земляном мешке запросто можно почки угробить. Впрочем, этому процессу я никак не мог препятствовать.

Утро началось с моего пробуждения. Причем, будили меня, и довольно радикальным методом. Кто-то методично кидал в меня мелкие камешки и сухие веточки. Получив несколько раз по голове и рукам, я разъяренно рявкнул:

— Хватит там, дебилы!

— Здорово ругаешься! — хихикнул Иллор. — Голову-то подними! Там твой крестник, кажется.

Я пристально взглянул на фигуру, маячившую на краю ямы. Солнце, еще цепляющееся за верхушки деревьев, не могло, как следует, осветить лицо извращенца. Вроде бы не взрослый, ближе к подростку. Хотя кто их разберет, все одной комплекции, худые, кривоногие и жилистые.

— Rusen! Hei samah lhalan! — раздался голос тойона. Точно, не взрослый. Определенные модуляции, ломающийся голос. Подросток. — Ты меня узнавать?

— Опа! Обезьянка заговорила! — удивился Иллор.

— Это нас русенами называют?

— Ага, мы для них все «русены», — бретер усмехнулся.

— Нет, парень, не узнаю! — крикнул я, задрав голову. — Чего ты хочешь?

— Тебя говорить с важным русен! — безобразно ломая речь, откликнулся незнакомец. — Лезь!

Вниз полетела вязаная узкая лестница. Я посмотрел на Иллора с недоумением. Бретер тоже ничего не понимал, и только пожал плечами. Ладно, посмотрим, кто так добивается моей персоны. Что за земляк нарисовался?

Когда я вылез наружу, сразу узнал неведомого любителя кидаться в людей всякими какашками. Это же тот самый пацан, которого я не прирезал по доброте душевной! Смотрит на меня пристально, но такой вселенской злобы, от которой душа в пятки уходит, в глазах нет. Впрочем, я его понимаю. Возле речки вполне могли угрохать его родственника, и за неимением основных виновных будем отвечать я и бретер.

— Идти! — пацан тыкнул меня коротким дротиком пониже лопаток в сторону неровного ряда хижин. — Бежать не надо!

Куда? Кругом все забито лесовиками. Женщины, мужчины, дети, у всех сразу нашлись причины подтянуться поближе к нашей парочке. Кто-то злобно скрежещет зубами, кто равнодушно гладит клинок своего меча. Типа, намек. Стали плеваться, но, хотя бы, не кидают камни.

— Orsur! Lehu mi po! — неожиданно рявкнул пацан, тыкнув дротиком в толпу. Самые шустрые удивленно отшатнулись.

— Идти спокойно, — сразу сбавил тон мой сопровождающий и тем же дротиком показал направление на крайнюю хижину, возле которой сидели трое лесовиков с накачанными торсами. И спиралевидной наколкой на плече. «Орме» — берсеркеры. Причем, все трое. Личная охрана местного князя, я полагаю.

Нас пропустили без всяких придирок, пристально разглядели меня и все. Молча убрали ноги, чтобы я прошел вовнутрь. Пацан зашел следом, окинул взглядом помещение и вышел обратно.

Проморгавшись, стал рассматривать, куда меня занесло. Большой шалаш, совсем не похож на «вигвамы» обычных лесовиков. В самой глубине возле стенки что-то вроде лежанки, сколоченной из плах, на ней восседает древний старик в рубахе из шкуры лесного козла, в таких же штанах, и чем-то напоминает Робинзона Крузо по книжным рисункам. Не хватает только колпака на голове. Руки старика охватывают тщательно отшлифованную суковатую палку, то ли костыль, то ли смертельное оружие. Такой по макушке получишь, сразу копыта откинешь. Местный патриарх молчит, даже не шевелится, только пальцы бегают по палке, словно по клавишам пианино. Не шаман ли, часом?

Взгляд переместился влево. Там сидели на шкурах еще два персонажа, и явно не лесовики. Пока я приглядывался к их лицам, очень знакомый голос прервал молчание:

— Ну, надо же! Великий Анар! Кого в гости занесло! А я думал, куда же ты, гнедой[10], подевался тогда из Видмарицы! Я же всех ребят загонял, чтобы найти тебя.

Говоривший подошел вплотную ко мне и весело осклабился:

— Здорово, парень! Теперь-то мы с тобой поговорим как следует!

Я узнал его, и от такого знания стало еще хуже. Вот кого не ожидал здесь встретить, так этого человека. Клык собственной персоной. Удивительно, почему он не погиб в Видмарице, когда я разозлил Дуруб Бурзума? Что за странная судьба постоянно сталкивает меня с этим персонажем?

С нашей последней встречи Клык нисколько не изменился. Такое же обветренное лицо, разве чуть больше загоревшее от летнего солнышка, массивное тело стало, по моему мнению, еще мощнее, как будто бригадир качался с помощью анаболиков. А так, все тот же опасный, как гремучая змея, противник. Как? Как он здесь очутился?

— Здорово, Клык! Не скажу, что рад тебя видеть. Думал, что вампал сожрал вашу троицу на улице. Зря, выходит, жизнью, рисковал.

— Зря, гнедой, зря! — жизнерадостно ответил бригадир «Волков». — Признаться, не ожидал от тебя такой прыти. И почему-то был уверен, что еще встречусь с тобой. Только вот хотел поговорить с тобой в Видмарице, а ты задницу свою вовремя спас.

— Как-то надо о собственной жизни беспокоиться, — я пожал плечами. — Что-то мне Видмарица стала надоедать. Никаких развлечений, кроме Дуруб-Бурзума.

— Это ты его покромсал? — восхитился Клык. — Скажу, твои адские игрушки — вещь стоящая! Правда, пришлось пожертвовать Трескуном, чтобы понять, какая сила спрятана внутри шара! И знаешь, я очень обрадовался, когда мне в руки попал целый арсенал таких подарков!

Мне осталось только беззвучно выругаться.

Клык кивнул в сторону второго сидящего. Тот молча поднял мой дорожный мешок. Блин! Да сколько же можно дарить стратегический продукт этим козлам! Пусть лучше тойоны взяли бы гранаты в коллекцию трофеев, чем «Волки»!

Глава вторая

— А что с Трескуном? Это ведь тот самый щенок, который обделался при виде вампала?

— Ну да, он и есть. Печально для него закончилось любопытство, — Клык скорбно поджал губы, но тут же вернул себе хорошее расположение духа. — Но как же здорово, что ты здесь, парень! Теперь-то мы как следует поговорим. Признаться, я до конца не верил о твоем желании посетить некоторые загадочные места в Чернолесье, но когда твой отряд знатно пощипал орков, а потом наших друзей-тойонов возле портала — ведь ты к порталу стремился? — я стал серьезней относиться к твоим подвигам. Да ты садись! Разговор у нас долгий будет. Вот сюда, напротив нас! Дедушку не бойся. Он глухой, но силы в нем немеряно. Будешь дергаться, колотушкой по голове угостит.

— Я так и подумал, — пробормотав это, я уселся рядом с молчащим дедком. — Он шаман?

— Шаман, самый главный в племени Диких Сов.

— А где живет племя Диких Вепрей? — вдруг вспомнился тойон, к которому мы применяли «сыворотку правды».

— Почему тебя оно интересует? — Клык был само любопытство.

— Да так, вспомнил одного типа.

— А дьявол их знает где, — равнодушно махнул рукой бригадир. — Ты о себе расскажи, зачем к порталу шел, с какой надобностью? Меня это больше интересует, чем какие-то грязные Вепри.

— Кто тебе подсказал, что я проявляю интерес к порталу? — я покосился на старика-шамана, по-прежнему смотрящего в одну точку, в пол.

— О тебе в самом начале речи не было, — Клык был на удивление откровенен. — Я до сегодняшнего утра даже не предполагал, что встречу именно своего старого знакомого. Голован дал приказ отследить группу наемников, идущих к Змеиному порталу.

— То есть, вы знали, что такой существует? — с наивным видом спросил я.

Клык подошел ко мне, заложил руки за спину и с удовольствием пошевелил плечами. Кожаная сбруя отчаянно заскрипела.

— Об этих Вратах знают даже тойоны. То есть, примерное место его нахождения. Но есть одна маленькая неприятная проблема, никто не может войти в него. Вообще. Портал не показывает себя.

— Он же не дурак, — я раздвинул губы в улыбке. — Туда попадают только избранные.

— И вот когда мне рассказали, что твой отряд угробил кучу лесовиков в том овраге, я сообразил, все не так просто. Появился кто-то, кому подвластно снять заклятие невидимости и заставить работать сам портал. О тебе я не думал, хотя… Да, сомнения насчет тебя возникали. Ты оказался еще большим сумасшедшим, что снова решил испытать судьбу.

— Почему?

— Я только сейчас понял, ты можешь видеть Врата. Тогда, в Видмарице, тебе удалось уйти со своей командой именно таким способом. Все сходится. Даже не вздумай делать глупости и врать мне с честными глазами, что ничего не понимаешь.

— Да все я понимаю, — я сделал паузу, — но помочь ничем не могу.

— Да? И почему же?

— Портал меня выбрасывает. Я даже не смог проникнуть ни в один из миров. Две попытки за один раз, и все напрасно.

Клык, казалось, был озадачен. Он повертел шеей, словно у него началось удушье, потом взглянул на шамана. Старик слегка оживился, даже заерзал на одном месте, но в мою сторону не глядел.

— Этот щенок водит нас за нос, Клык, — хриплый голос второго незнакомца показался тоже знакомым. Хриплый… Черт возьми! Это же Рикер! Весь крутяк собрался здесь! — Он и тогда дураком прикидывался, пока под когти вампала не кинул! А ты не верил!

— Он и в Дуруб-Бурзума не верил, — ехидно ответил я. — Здорово, Рикер!

— А ну, заглохли, оба! — рявкнул Клык и задумчиво обратился ко мне: — Давай по порядку, почему тебя выкидывает портал?

— Не знаю. Не могу пройти. И другие не пройдут. Я тойонов имею в виду. Ты же хочешь помочь им наладить новую тропу в мир Атриды? За сколько продался, Клык?

Бригадир «Волков» не успел ничего ответить. Шаман внезапно очнулся от анабиоза и махнул рукой со своей тростью, отчего она легла поперек моей груди. Нет, он не ударил, просто приложил костыль и сухим голосом ответил:

— Не врет. Чужие двери не пускают его. И свой мир не откроет.

— Да почему? — Клык энергично заскрипел зубами. — Этот парень любит морочить голову, только дай ему повод!

— Надо много крови, — прошамкал старик и впервые взглянул на меня разноцветными глазами. Клянусь, у него были разные радужки, зеленая и желто-черная! Не мигая, шаман чуть ли не упал на меня и обнюхал с макушки до колен. Даже под мышками не побрезговал провести дегустацию, сомелье хренов! Ладно, может задохнется.

Старик не задохнулся, и, как мне показалось, счастливый отпрянул от меня. И повторил:

— Надо много крови. Открыватель Дверей отдаст свою каплю, но нужно много другой крови. Он будет держать створки открытыми, пока наши доблестные земляки не перейдут Порог. Много времени понадобится, и крови много.

— И где мы возьмем столько крови? — издевательски спросил Клык. — Своих людей резать будете?

— Они сами с радостью отдадут свои жизни для новой Дороги, — шаман стал вызывать у меня чувство панического ужаса. Что они задумали? С моей помощью пробить тоннель для переброски рекрутов в Атриду? Клык вообще представляет, во что ввязался? Или ему вообще наплевать на дальнейшую судьбу Росении? Впрочем, о чем я сейчас думаю? Для таких ублюдков единственным мерилом счастья и благополучия является золото. А его у лесовиков навалом, если верить Лешаку. Тогда получается, что охранное агентство полностью продалось с потрохами тойонам. Если же в такой ситуации думать о «теории заговора», то и до государственного переворота недалеко. Здесь я утрирую, так как Росения не государство, а некое союзное образование. Но, тем не менее, предательство одной из влиятельных структур очень плохо скажется на оборонной способности всех трех рас. Каковы охраннички? А ведь в этом деле замешаны и эльфы, пить дать, замешаны!

— Кажется, наш старый знакомый испугался? — Клык снова заскрипел кожей. — Да брось, гнедой! Тебе, как раз, ничего не грозит! Жив останешься. Просто откроешь дверку, пустишь родственников наших кривоногих лесовиков сюда, зато потом богатым станешь! Может, тогда перестанешь по лесам бегать за чьи-то интересы.

— У меня, как раз, свои интересы, — возразил я. — Это вы у меня под ногами постоянно путаетесь.

— Ты нам должен кое-что, — прибавил голосу угрозы Клык. — Не забыл, надеюсь? Должок отдавать надо.

— У нас это называется «беспредел», — я посмотрел в глаза бригадиру, — и за такие дела наказывают. Страшно наказывают.

Клык не стал паясничать, закатывать глаза от сказанного, только ухмыльнулся и развел руки.

— Ну, вот я здесь, наказывай! Могу даже свой меч тебе дать!

— Да что ты дурака валяешь, Клык? — устало спросил я. — Тебе я нужен живой, и никто не разрешит устраивать поединок. Мы потом поговорим, когда момент наступит.

— На своих надеешься? — бригадир переглянулся с Рикером, потом засмеялся. — Один в яме сидит, трое других позорно по кустам разбежались. Как видишь, я знаю все. Сколько вас было в отряде, сколько осталось. Неразумно отпускать половину людей вместе с магом. Впрочем, они бы мало помогли в твоей ситуации. Силу гнет еще большая сила.

— Демагогия, — сплюнул я, не обращая внимания на поджавшего губы старейшину. Или шамана. Пусть себе оскорбляется.

— Ругаться не стоит, — чуть ли не ласково сказал Клык. — Скажешь свой ответ?

— С одним условием, я и мой напарник не должны пострадать.

— Вот наглый говнюк, — прохрипел Рикер. — Нам вообще не нужен твой дружок.

— А у меня другие планы на него, — я равнодушно пожал плечами. — В общем, как хотите. Я свое мнение высказал.

Клык с довольным видом рассмеялся, подошел к выходу, высунулся наружу и крикнул:

— Хаша! Подь сюда, малец!

Пацан со странным именем и оказался моим «крестником». Он как будто сидел неподалеку, мгновенно вырос на пороге хижины и с напряжением уставился на Клыка.

— Отведи на место, — тыкнул в меня пальцем бригадир. — Покорми. Стой! Не торопись.

Клык сноровисто связал мне руки, что выглядело совершенно нелогично. Когда меня вытаскивали из ямы, никто не озабочивался, что я спокойно иду по деревне в сопровождении подростка. Все-таки своим ростом я выделялся среди местных жителей, и при желании мог, пользуясь своим физическим преимуществом, просто стукнуть пацана по башке и сорваться в бега. С другой стороны, далеко убежать мне все равно не дали бы. Идиотская идея ради самоутверждения и успокоения, что могу сделать что-то путное для своего спасения.

Хаша с удивительным для него самообладанием дождался, когда Клык свяжет мне запястья, потом стукнул кончиком древка по спине и ломаным голосом сказал:

— Идти, не бежать.

И мы пошли. Снова мимо жителей деревни и жаждущих моей крови воинов.

— Очень сильно хочешь меня убить? — спросил я. Надо же как-то развлечь себя, хотя бы и с врагом.

— Хотел. Сейчас — нет, — неожиданно ответил Хаша, тихо, но так, чтобы я услышал.

— Почему? — искренне удивился я.

— Ты не убивать меня, — логично ответил Хаша. — Я помнить добро.

— Мы убили твоего соплеменника.

— Война, — пацану было не занимать таланта отвечать точно по существу.

Нам что-то кричали вслед, и отнюдь не пожелания здоровья. В мое плечо прилетела сухая ветка и поцарапала щеку. Кто-то из мелких щенков решил таким способом развлечься, чувствуя одобрение и поддержку со стороны взрослых. Послышался смех и веселые выкрики. Я скорчил страшную рожу группе голых пацанят, чтобы те не слишком зарывались в своем стремлении получше веселить своих пап и мам. Мелкота не слишком испугалась, что-то загалдели, но Хаша резко прикрикнул на них. И только тогда мы спокойно дошли до ямы. Тойон снял со столба, который был вкопан неподалеку от нашей земляной тюрьмы, веревочную лестницу и жестом показал, что мне пора вниз.

Только теперь я внимательно присмотрелся к Хаше. Остролицый, с узкими скулами и неправдоподобно большими миндалевидными глазами, которые ну никак не подходят для расы лесовиков, мальчишка кого-то мне напоминал. Не знакомого, а в общем контексте. И только коснувшись ногами земляного пола, понял, чем меня так смутил образ Хаши.

Он был полукровкой, но только не в первом поколении. Что-то осталось, передалось по наследству от бабки и от матери в меньшей мере. То, что именно по женской линии передались некоторые характерные признаки эльфов, я нисколько не сомневался. Ну не верю, что какой-нибудь мужик из эльфов или людей мог обрюхатить местную лесовичку! Хотя, в жизни что только не бывает.

— Что там было? — накинулся на меня Иллор, весь изведясь в неведении. — Я думал, уже не вернешься! Давай, рассказывай.

От бретера в данном случае у меня секретов не было, и я поведал обо всем, даже сделал экскурс в прошлое, чтобы до Иллора дошло, с каким врагом имеем дело.

— «Волки» давно снюхались с лесовиками, — подтвердил мои мысли товарищ по несчастью. — Об этом говорили в Кижах в открытую, а гномы даже проверяли слухи по каким-то своим каналам. Про Клыка я тоже слышал. Его команда частенько уходила в Чернолесье, пропадала на несколько месяцев, потом появлялась с грузом. Что было в мешках никто не знает, одни предположения.

— Золото, — уверенно сказал я, — или какие-нибудь артефакты из Атриды. Их скупают маги из лазурийской Академии. Здесь еще и профессор Глоррохин руку приложил. Короче, «Волки» накапливают деньги для непонятных, но очень опасных целей.

— Мне не нравится эта история, — Иллор покачал головой и приложился к фляжке. — Вода кончается. Попроси этого мальчишку принести еще.

— С чего он послушается? — усмехнулся я, но попытку позвать Хашу использовал. Просто тихо свистнул.

— Послушается, — уверенно сказал бретер. — Он изгой в племени. Полукровка. Ему нужны союзники или просто друзья. Даже такие, как мы.

— А как ты узнал? — я был поражен. — До меня только сейчас дошло, что с пацаном что-то не так. Разглядел при свете, и сообразил.

— Опыт, — усмехнулся мечник, подавая мне фляжку. — Я, в отличие от тебя, по башке не получал, и все прекрасно рассмотрел. Мальчишку не слишком привечают, воины относятся к нему с плохо скрываемым презрением. Если своих детей они всячески вовлекают в свои дела, поручают им что-то важное, то полукровка все время в стороне. Вот и поставили следить за нами. Если убежим, тут же перережут ему глотку. Так что зря оставил его в живых. Доброе дело сделал бы.

— А может, и к лучшему, — задумчиво пробормотал я, продолжая посвистывать.

К моему удивлению, Хаша услышал сигнал. Он свесил лохматую голову и внимательно уставился на нас большими угольно-черными глазами. Я знаками показал, что мы хотим пить, и нужно наполнить фляжку. Хаша кивнул, и через пару минут сбросил вниз веревку. Мы привязали к ней пустую корзинку, куда забросили фляжку. Сразу возникли мысли о еде. О нашей кормежке никто, видимо, сильно не переживал. К человеку, способному открыть Врата, могли бы отнестись поуважительнее. Полагаю, что кормить от пуза не обязательно, но поддерживать силы в необходимом тонусе как-то надо. Вот откажусь от миссии, пусть попляшут. Мысли лениво перетекали с одного края на другой, но ничего больше не хотелось. Даже строить планы, которые все равно сорвутся. Вырваться из плена тойонов сейчас просто невозможно. Одно я знал точно, до того момента, когда меня приведут к Змеиным Вратам, никто и пальцем не тронет. А судьба Иллора вызывала беспокойство. Со своими врагами лесовики не церемонятся.

Хаша снова появился на краю ямы. Чтобы привлечь к себе внимание, поцокал языком и спустил нам «продовольственный лифт». Я показал ему большой палец, тот повторил жест и ощерился. Ужас! Полагаю, что это была улыбка, иначе никак не объяснить оскал молодого лесовика. Ладно, контакт установлен, теперь нужно перекинуться парой слов, чтобы выстроить дальнейшую стратегию своего поведения.

Однако, ни сегодня, ни завтра мне так и не удалось побывать наверху. О нашем существовании как будто забыли. Лишь только Хаша исправно раз в день приносил нам незамысловатую еду. Черствые лепешки, вареное мясо и вода составляли наш повседневный рацион. Иллор ожесточенно скребся под мышками, да и я стал чувствовать потребность как следует вымыться. Сидеть в яме и справлять нужду в том же месте глубоко травмировало не только меня, но и бретера. Полагаю, ему тоже не доводилось до сих пор быть в такой безвыходной ситуации.

Попытки завязать разговор с пацаном ни к чему не привели. Хаша вел себя странно для человека, пытающегося облегчить наши страдания, но обыкновенно для того, чьи соплеменники находятся в состоянии войны с росенцами. В общем, я не мог его расшевелить на откровение.

Через три дня молчания за нами пришли. Веревочную лестницу скинул лесовик с белесым шрамом на подбородке. Как только мы поднялись наверх, тут же были взяты в окружение вооруженными тойонами. Их было шестеро, включая того, со шрамом. Увидев нас, они демонстративно зажали носы.

— Да, это не «Шанель», и даже не «Дзинтарс», — я зло ухмыльнулся, чувствуя себя ущербным даже по отношению к этим кривоногим экземплярам. — Помыться бы дали, скоты!

Лесовик со шрамом неопределенно махнул дротиком в сторону и пролаял:

— Вода!

— Неужели? — изумился я. — Иллор, нас ведут в сауну!

Дальше разговаривать не было возможности. Я получил чувствительный удар древком по ребрам, чтобы не трепал языком и не тратил времени почтеннейших воинов леса. Иллор, хотя и помалкивал, тоже отхватил свою порцию. За это я был вознагражден укоризненным взглядом бретера.

Действительно, нас погнали мыться к Тихой! Даже уговаривать идти быстрее не пришлось. Мы летели так, что наши охранники едва поспевали следом. Конечно, как только оказались на берегу реки, получили свежую порцию ударов. Да пофиг! Вода!

Я с наслаждением сбросил с себя изрядно пропотевшую одежду и первым делом быстро сполоснул ее. Потом полез в воду, наплевав на ее бурый цвет и комки гнилых водорослей, плавающих вокруг меня. Рядом ожесточенно плескался Иллор. Между делом спросил:

— Кос, думаешь, наши еще здесь? Может, прячутся где-нибудь в лесу?

— Если они живы — постараются вытащить нас из большой задницы, — уверенно ответил я, но в душе червячок сомнения грыз большую дыру, и она увеличивалась с каждым прожитым в плену часом. В отличие от Иллора у меня было время обдумать свое положение. Я — нужный элемент в пазле лесовиков и ублюдков-«Волков», и трогать мою тушку не станут до прибытия к порталу. А вот бретер… Вполне могут пустить в расход, пытаясь пробить тропу для рекрутов.

— Хватит! — рявкнул лесовик со шрамом. Он, наверное, исполнял роль этакого «бугра» при заключенных, и гордился своим повышением неимоверно. Даже стал покрикивать на своих подчиненных. Лесовики загомонили и затрясли дротиками. Мелькнула дурацкая мысль нырнуть под воду. Все-таки шанс. У тойонов в руках кроме их метательных копий и ножей больше ничего нет. Допустим, кинут дротики и промахнутся, что увеличивает наши шансы на побег. А с другой стороны — лесовик со своим дурацким оружием родился и вырос. Он с ним на «ты». И побег будет пресечен в самом начале. Загарпунят под водой, и поплывешь в сторону Гиблых Топей на радость рыбе.

Переглянулся с Иллором и понял о несвоевременности побега. Нельзя. Рано еще. Шанс надо ловить во время перехода к порталу. В лесу больше возможностей. Стража зевнет, устанет приглядывать, или еще какой конфуз может произойти, вот тогда можно рискнуть.

В яму нас не повели. А повели опять в ту самую хижину, где я был несколько дней назад. Клык, Рикер и старик-шаман все так же делили площадь помещения между собой. Но прибавились еще два персонажа. Оба тойоны. Один из лесовиков оказался «орме»-берсеркером, и скромно сидел на корточках в самом темном углу жилища. Второй о чем-то горячо спорил с Клыком, размахивал руками и тут же обращался к старику, призывая того принять участие в дискуссии. Старик вяло качал головой, пребывая в постоянной нирване, словно вообще не хотел, чтобы его трогали. С духами разговаривать было куда приятнее, чем со своим говорливым соплеменником.

Увидев нас, тойон прекратил лаяться с бригадиром «Волков» и неприязненно нахмурился.

— Говори сам, — буркнул он Клыку.

— Завтра с утра идем к порталу, — весело ответил Клык. — Хочу предупредить, чтобы не делал глупостей, гнедой. Иначе твой друг заплатит жизнью. Видишь, насколько я добр к тебе, парень. Но и ты не подкачай.

— От меня мало что зависит, — я пожал плечами. — Как портал решит, так и будет.

— Не говори глупостей, — махнул рукой Клык. — Мы сумеем договориться. Кстати, смертники уже там. Они готовы отдать свои жизни ради великого дела. Поэтому еще раз говорю, сделаешь так, как нам надо, оба останетесь живы и при хороших деньгах. Не обидим.

— Тогда давай обсудим ситуацию, — я бесцеремонно отодвинул в сторону одного из сопровождающих и прошел к лежаку и присоседился к шаману. — Моя кровь может только открыть портал, но найти нужную дорогу я не смогу. Я не представляю, как выглядит мир тойонов, и больше двух попыток у меня не будет. Причем каждый мой шаг сопровождается выбросом из портала. Меня просто-напросто выкидывает наружу! После двух попыток Врата схлопываются. Ты уверен, что у вас хватит добровольцев зарезаться для поддерживания Дороги?

Шаман что-то пробормотал, очнувшись от астрального путешествия. Я покосился на него, опасаясь, что он начнет размахивать своим деревянным костылем.

— Насчет добровольцев тебе не стоит волноваться, — оскалился бригадир, — их будет достаточно. И попыток найти материнский мир тойонов — тоже навалом. Рано или поздно ты сможешь нащупать Дорогу.

— А старик тоже пойдет с нами? — я кивнул на соседа.

— Да, — кивнул Клык. — Очень сильный шаман не помешает.

— Он же рассыплется по дороге!

— Его понесут. Впрочем, это не твоя печаль. Все! Уведите их в яму и дайте как следует поесть!

Клык, оказывается, пользовался здесь авторитетом. Лесовики беспрекословно подчинились его приказу и вытолкали нас наружу. В яму, вконец изгаженную, нам возвращаться не хотелось, но кто же будет спрашивать пленников об их настоящих желаниях? Оказавшись снова в тюрьме, впору предаться отчаянию.

— Почему мы не сбежали по реке? — бушевал Иллор. — Можно было нырнуть в глубину и попытаться уйти под водой от лесовиков?

— Нас бы все равно поймали, — возразил я. — Они под водой рыбу гарпунят, как Альгорн из лука стреляют! А знаешь, как трудно попасть в цель в таких условиях? Вода искажает предметы в несколько раз. Я бы не рискнул.

— Надеешься на слова «волка»? — зло усмехнулся бретер. — Это ошибка.

— Я и не верю Клыку, — хладнокровно ответил я. — Неужели за дурака меня принял? Мы сбежим по дороге, как только представится возможность. Но у нас будет всего лишь один день для принятия решения. И рвать когти нужно в тот момент, когда он будет благоприятным. Главное — не тормози, и ворон не считай.

Иллор похлопал глазами, не поняв половины того, что я сказал. И на всякий случай уточнил, какие когти нужно рвать, чтобы спасти свою жизнь. Пришлось объяснять непонятную для него идиому. Бретеру она очень понравилась, да так, что два раза повторил ее.

Сверху раздался свист. Хаша показывал веревку. «Лифт» умчался наверх и вернулся через десять минут. Уже удивительно. Кроме лепешек, на этот раз мягких и свежих, и двух больших кусков жареного мяса, нам положили пучок дикого лука, головку сыра и большую глиняную бутыль с каким-то содержимым. Но главное, на самом дне лежал узкий короткий костяной нож, довольно острый. Я с удивлением поднял голову. Хаша помахал рукой, сделал какой-то непонятный жест и исчез из виду.

— У нас появился союзник, — пробормотал я, пряча нож в сапог. — Кто бы мне сказал, почему Хаша решил помочь.

— Да, странно, — Иллор выглядел довольным, рассматривая содержимое корзины. — Слушай, у лесовиков какой-то праздник? Как расщедрились-то! А в бутылке что за дрянь?

— Самогон, — с видом знатока ответил я, почуяв резкий запах алкогольного пойла. — Или что-то другое. Но явно не водка.

— Водка? — не понял Иллор. — Что это?

— О, брат! Это настоящий напиток богов! Хлопнул грамм триста, и море по колено, всех тойонов порвать можно.

— Сильный, должно быть, напиток! — уважительно кивнул бретер. — Только вот не соображу, триста этих твоих как их… грамм, это много?

— Тебе хватит, — кивнул я и вцепился в мясо. — Дай хлебнуть, присосался уже!

Пойло оказалось каким-то перебродившим ягодным настоем с явным сивушным запахом. В общем, в нашем положении пить было показано. Хоть расслабиться можно, а то события последних дней не способствовали улучшению настроения. Но больше всего грела мысль о том, что я снова с оружием в руках. Пусть и с примитивным, но дающим хоть маленькую толику надежды на спасение.

Глава третья

«Делегация» по торжественному пробою портала в материнский мир тойонов оказалась внушительной. Здесь присутствовали несколько вождей от разных племен лесовиков, которых легко можно было узнать по многочисленному эскорту, состоящему только из «орме». Берсеркеры мрачно смотрели на остальных лесовиков и пресекали любые попытки своих соплеменников приблизиться к вождям с какими-то мелочными просьбами. Помимо них из важных персон в поход собрались пять шаманов, в том числе знакомый нам старик из хижины. Все такой же молчаливый, он опирался на свою клюку и с подозрением смотрел на меня. Все шаманы также имели представительство из обычных воинов-лесовиков. Клык, само собой, крутился неподалеку от формирующейся колонны, а Рикер с парой молодых парней в кожаных куртках стояли неподалеку от нас, словно караулили от легкомысленных поступков, а вероятнее всего, отстранились от этой суматохи.

Хашу я не видел. Полагаю, пацан благоразумно затерялся в глубине деревни, чтобы не привлекать к себе внимания. Если попытка побега не удастся, по ножу сразу определят, кто решил помочь пленникам. Кто кормил и все время крутился возле ямы? Вот и ответ. Ну и ладно, все равно он мне помочь не сможет, да и не стоит надеяться на «левого» союзника, который с какой-то непонятной радости решил мне помочь. А нож я бросать не собирался. Духа применить его мне хватит. Бежать буду точно.

Нас обыскивать не стали, на что я очень надеялся. Лесовики посчитали, что отобрав все наши вещи и оружие, мы абсолютно безопасны. Даже связывать руки не стали, просто поставили в середине большой колонны. То есть мы были постоянно под надзором. Детали побега благоразумно обсудил с Иллором еще вечером. Бретер справедливо заметил, что боевые действия коалиции проводятся далеко от того места, где мы влипли в историю. Поэтому полагаться на чью-то помощь не стоит. Нужно сразу определить, в каком направлении предстоит прорываться. Есть надежда, что наткнемся на разведывательный отряд базы «Наконечник». Это как раз их зона действий.

Мы вышли в поход уже в самый разгар дня. Жарко не было, потому что с запада поползли серые тучи. Они переваливались через Северные Отроги и сползали в низины. Где-то уже шли дожди, но здесь еще не упало ни капли. Шаманы, все сплошь умудренные жизнью седые скрюченные лесовики, были посажены на лошадей, и с почетным эскортом отправлены вперед. Кроме них из всадников осталась компания Клыка, которая держалась в самом хвосте колонны. На нас бригадир уже не обращал внимания, полагая, что свое дело сделал, уговорив меня на предательство. Именно так, я сам считал активирование портала предательством. Ради чего тогда был рейд в Атриду? Стоил ли он жизней моих друзей?

Шагалось легко, а мысли мрачными волнами омывали мозг. Сам себе я признавался, побег есть авантюра, но даже у авантюры бывает какой-то план, пусть и с недостатками. А наша задумка — жест отчаяния. Но я надеялся, на чудо, на дождь, на невнимательность. Кто-то все равно зевнет, проколется. Только не упустить момент.

Пока я пребывал в мыслях, возле меня раздался мягкий топот лошадиных копыт, и насмешливый голос Клыка вывел из задумчивости:

— Ну что, гнедой, настроение паршивое, да? Второй раз в мои руки попадаешь. Только теперь я тебя не упущу.

— Тебе доставляет удовольствие мое положение? — огрызнулся я. — Езжай дальше, не мешай думать.

— О побеге? — усмехнулся бригадир. — По твоей роже написано, что готовишь пакость. Не советую. Не убежишь далеко. Если поймают, защищать не буду. Лесовики — ребята злые, отделают тебя до состояния отбивной. А вот твоему другу живот вспорют. Эй, парень, тебе твои кишки дороги? Тогда не слушай мальчишку!

Иллор зло зыркнул в его сторону, но предпочел молчать. Тем более, я успел толкнуть его локтем в бок. На всякий случай. Бретер — парень рассудительный, вспыльчивость для дуэлянта «по договору» вещь недопустимая.

— Клык! — окликнул я своего врага. — Ты не потерял мои вещи, которые забрал в Видмарице?

— Нет! Там много забавных вещей, особенно одна, с магическим зеркалом. Очень меня она заинтересовала. Как с ней обращаться?

Я понял, что Клык имел в виду смартфон, у которого безнадежно умерла батарея. При всем его желании «магическое зеркало» не заработает. Вот и хрен ему, волчаре поганому.

— Ты не сможешь, — «обрадовал» я его. — Там очень сильная магия, которой я не владею. Тебе руки не жгут чужие вещи?

— Нисколько, — засмеялся Клык, сдерживая своего коня. — Они у меня к ним привычные.

— Ну да, столько времени мародерствовать в умершем городе, и не к такому привыкнешь.

— Надо же как-то оправдывать доверие своих командиров, — удивительно, почему бригадир не спешил отстать от меня. Его конь спокойно шел по краю тропы, мотая башкой в разные стороны. Лесовики только косились в его сторону, но Клыку никто не перечил. Да он уже свой в доску парень в этом лесу!

— А если не секрет, что вы искали в Видмарице? — я споткнулся об корень, предательски выползший из-под земли. — Не просто же так ваш отряд сидел в мертвом городе, да еще с орками целовался.

— Много болтаешь, мальчишка! — Клык демонстративно постучал пальцами по рукояти меча. — Мало тебя проучили, надо было для памяти ухо отрезать. Ладно, еще успею.

— А куда артефакты найденные сплавляли? — не унимался я. — Кто скупает их у вас? Маги?

— Есть заказчики, — Клык не стал отрицать, отвечая добродушно. — Хорошие деньги платят. Хотя в Видмарице уже ничего стоящего не осталось. Надо бы в Водосаде пошарить как следует. Славный город, красивый. Был…

— Заказчики — влиятельные люди из Велиграда и Лазурии?

— Даже если и так, тебе от таких знаний легче станет? Ну, для начала, любители старины всегда платили звонкой монетой за вещичку из Атриды. Разве кто-то запрещает подобного рода деятельность? В Росении нет такого закона, значит, я не вор. Правильно?

— Логично, — кивнул я. — Но ведь есть еще и магия.

— А что магия? — весело засмеялся Клык. — Любая магия, это всего лишь довесок к власти и могуществу. Здешняя магия стала слабым подобием древнего чародейства.

— Не буду спорить, — согласился я. — Ты только мои вещи береги, я потом их заберу.

— Шутник, — хмыкнул «волк». — Ладно, шевели быстрее ногами, надо завтра к полудню быть у портала.

За долгие столетия Шелестящие Леса стали настоящей вотчиной тойонов. Немудрено, что они усовершенствовали логистику, и теперь шли по той дороге, которая имела более короткий путь к оврагу со злосчастным порталом. Привалы совершались через каждые два-три часа возле небольших водоемов. Это могли быть и ручьи, и озерца, и родники. От жажды не падал никто. Насчет времени я не был уверен. Мои часы в очередной раз поменяли хозяина. И кто стал их обладателем, я не знал, но догадывался. Вождь племени, чьи воины меня захватили в плен. Такой роскошный подарок ни один из подчиненных не смеет замылить, если не хочет проблем со своим здоровьем. Пусть пользуется, у меня сейчас другое желание. А время я хорошо научился сверять по биологическим часам и по солнцу. Это, в принципе, не так трудно. Нужна только сноровка.

Небо потемнело от набежавших серых, тяжелых дождевых туч. Набитые тоннами воды, они опустились настолько низко, что цеплялись брюхом за самые высокие верхушки деревьев. Казалось, еще немного, и острые ветки вскроют внутренности туч. Я с интересом наблюдал за происходящим. Мне казалось странным, что до этого ветер с силой гнал непогоду дальше на восток, но, как только темно-свинцовая армада очутилась над нами, он прекратил все движение. Вокруг потемнело, тучи сконцентрировались в одном месте. Сверкнула молния, и почти сразу же гулко громыхнуло. Ого! Эпицентр непогоды почти рядом!

Лесовики заволновались, стали перекликаться между собой. Шедшие впереди остановились и создали настоящую пробку на тропе. Беспокойство проявили и шаманы. Они слезли с лошадей и собрались в круг. У них явно что-то случилось.

Мимо нас проехал Рикер, а за ним Клык. Я окликнул бригадира и спросил, почему остановились.

— Не могу понять, — хмурился Клык. — Быстро говорят, не разберу. Но о злых духах болтают не переставая. Оставайтесь на месте, не вздумайте глупостями заниматься.

Под глупостью он имел в виду, конечно, наш предполагаемый побег. Я переглянулся с Иллором. Товарищ едва заметно кивнул. Три лесовика, крутившиеся рядом с нами, получили приказ от Клыка и вплотную подошли к нам.

— Что-нибудь понял? — едва слышно спросил я.

— Есть одна идея, — ухмыльнулся бретер. — Ты слышал что-нибудь о магах-природниках?

— Которые могут управлять стихиями? — я догадался, о чем хочет сказать Иллор. — Слышал, но не встречался. Как-то больше с военными общался.

— А Меродор, он кто, по-твоему? Обычный маг?

— Он необычный маг, и очень сильный. Но вот стихийник ли? Да и нет его поблизости. Наверное, уже в «Наконечнике» бражку с гномами лакает.

— В Росении я знавал трех мастеров стихии, — Иллор тоже перешел на шепот, даже совсем близко приблизился ко мне. Боялся ушей. Лесовики как раз насторожились от нашего поведения, схватились за мечи. — Но это не их почерк. Явно не их. Чтобы так управлять…

Мощный грозовой фронт действительно не распространялся дальше того района, где мы сейчас остановились Тучи стали клубиться подобно змеиным кольцам, закручиваясь по верхушкам деревьев, и нависли над нами так низко, что даже мне стало жутко. Из свинцово-серых они превратились в иссиня-черные с проблесками каких-то искристых сполохов. Это явно не молнии, а нечто другое.

Шаманы уже откровенно паниковали. Их начавшееся камлание не приводило к каким-нибудь результатам. Тот, кто сотворил подобное чудо, явно был сильнее этих лесных дилетантов. Грамотно локализовал дождевой фронт и грозу, сейчас выяснит, где находится отряд, и начнется праздник.

Долбануло так, что уши сразу заложило, а в воздухе явственно разнесся какой-то неестественно хрустальный звон. Лесовики завопили, лошади заржали от страха и рванули в разные стороны. Напрасно «волки» пытались успокоить животных. Стало еще хуже. Паника нарастала.

И пошел дождь. Он хлынул с таким напором, словно из прорванной трубы под давлением несколько атмосфер. Холодные струи, по моим ощущениям, чуть ли не резали кожу, создавая такой дикий дискомфорт, что я даже забыл о побеге. Хотелось спрятаться под деревом, спастись от секущего дождя. Но Иллор с бешенными глазами кивнул в сторону густых зарослей в стороне от тропы. Моя рука нырнула в сапог, нащупала рукоять костяного ножа. Ну, с богом!

Стоявший ко мне боком лесовик даже не понял, что произошло. Нож с противным хрустом вошел ему в шею. Вскрикнув, тойон ошалело взглянул на меня и выронил меч. Хлещущая из раны кровь заставила его схватиться за горло. Иллор одновременно со мной обрушил страшный удар локтем в переносицу второму охраннику, и пока тот падал, схватил меч. Третий лесовик заорал, призывая своих соплеменников, но тут же захлебнулся криком. Бретер вогнал ему щербатый меч под самый подбородок и резко выдернул обратно.

— Бежим! — выдохнул он и первым сиганул в кусты, но совсем не в том направлении, как мы договаривались. Я не стал размышлять, подобно древнегреческому Диогену, и вломился в густую чащу, исполосовав себе щеку колючками. Впереди меня мелькала спина Иллора, выбрав ее как ориентир движения, наддал изо всех сил. Подстегнул меня свист стрелы. Мимо!

Грохот грозы заглушил крики преследователей, но я знал, что за нами бежит чуть ли не половина отряда тойонов. От таких гончих уйти было проблематично, но можно. Если не останавливаться. Вот же болван Иллор! Мы сами себя загоняем в ловушку! Надо было уходить в западном направлении!

Тем временем густая черная темень стала накрывать лес. Молнии уже не искрились на ее поверхности, но дождь усилился. Нас спасал травяной покров, который не позволял ногам разъезжаться, как на глинистой земле. Но и этого хватало, чтобы несколько раз поскользнуться на ровном месте. Местность тем временем стала понижаться, а пути появились поваленные деревья. Иллор куда-то исчез, а сзади слышались азартные крики лесовиков. Погоня и не думала заканчиваться. Дело дрянь.

Внезапно моя левая нога поехала в сторону, и, не удержавшись, я кубарем покатился вниз, сдирая на своем пути мох, пласты дерна, даже умудрился кору от деревьев зацепить. Видимо, машинально хватался за них, чтобы как-то замедлить падение. Отбив бока о заваленную ветром сушину, я благополучно влетел в заросли ягодника и ухнул вниз с обрыва. Даже «мама» крикнуть не успел. Приземлился на пятую точку, отбил копчик, что вызвало у меня град слез. Чья-то рука схватила меня за шиворот, рванула вверх и потащила по дну оврага. Даже не оврага, а узкой длинной промоины, образованной от дождей. Эта промоина вихляла как хвост змеи, ныряла под выступающими над нами корнями деревьев, и уходила в глубь леса.

— Шевели задницей, Кос! — сквозь шум ливня я расслышал голос Иллора. Бретер, как чертик из табакерки, появился неожиданно, словно ожидал моего появления в овраге. — Где ты пропадаешь?

— Упал, — с отвращением сбрасывая налипшую листву вперемешку с грязью с куртки, ответил я. — Здесь склон большой.

Сверху раздался торжествующий крик. Нас заметили. Было хорошо видно, как по краю промоины скачут несколько лесовиков и вытягивают руки в нашем направлении. Показались лучники, и это было самым худшим вариантом. Спрятаться на дне оврага не представлялось возможным, все пространство простреливалось. Из завесы дождя полетели стрелы. Пусть лесовики и были хреновыми снайперами, но пару раз пришлось поволноваться за себя. Одна стрела пролетела над макушкой Иллора, а вторая воткнулась в землю в полуметре от моих ног.

Поскальзываясь на оплывшей мокрой земле, нам удалось оторваться от преследователей и выскочить из промоины, заканчивавшейся у сплошной стены лиственничного леса. Вломились туда и, не разбирая дороги, рванули дальше. Уже было совершенно пофиг, куда принесут нас ноги. Наипервейшая задача — найти укромное место, перевести дух, и только потом определиться с направлением.

Преследование продолжалось. Радовало, что крики стали приглушеннее. Неужели оторвались?

— Стой! — крикнул Иллор за моей спиной.

— С ума сошел? — задыхаясь, я повернулся к Иллору. — Валить отсюда надо! У нас фора появилась!

— Не знаю, о чем ты говоришь, — широко открыв рот, бретер дышал всей грудью. — Впереди какая-то зверюга!

— Что за зверюга? За нами тойоны гонятся!

— Подожди, Кос, — Иллор резко схватил меня за руку. — Я… Не могу дальше.

— Совсем охренел? Двигаем, двигаем!

— Кос, меня подстрелили!

— Твою ж… — выдохнул я, разглядев в руках Иллора обломок стрелы с характерным для лесовиков черным оперением. — Куда?

— Под левую лопатку, — бретер сел на землю. — Стрелу я сломал, но наконечник не вытащил. Глубоко сидит.

— Снайперы долбанные! — я чуть не плакал. — Всю дорогу мазали, а здесь попали! Может, потихоньку? Лесовики действительно отстали или в другую сторону рванули. Сейчас дождь, он все следы смоет.

— С такой раной далеко не уйду, — поморщился Иллор. — Мешает сильно, больно. Ты уходи, меч мой возьми. Тут рядом какая-то огромная зверюга шастает. Мало ли…

Я сжал зубы и посмотрел за спину товарища. Там действительно торчал обломок стрелы, чуть ниже левой лопатки. Угораздило же… Рана хреновая, Иллор действительно далеко не уйдет. Что ж, не в первый раз мне приходится делать выбор между собственным спасением и товарищеским долгом. И всегда у остающихся находились аргументы отослать меня подальше. Вот и у бретера нашелся ответ:

— Тебя в любом случае будут ловить. Открыватель порталов, это не шутка, Кос. Не только тойоны, но и «волки» постараются перехватить такой приз. Тебе это надо? Беги, парень, беги со всех ног отсюда, спрячься, а потом потихоньку пробирайся к нашим.

Иллор перевел дух и протянул мне меч.

— Отдай мне свою тыкалку, Кос. Меч возьми. Пригодится. Все, хватит языками чесать. Беги!

И я побежал. Ни одной мысли в голове не осталось. Только ритм, только движение, раз-раз-раз-два-три! Густой лес сменился широкой полосой молодой еловой поросли, потом снова пошел лес, только смешанный, за ним — луговина и снова ельник, только матерый, старый, поросший седым мхом на вывернутых из-под земли корневищах. И все время меня преследовала непонятная тень, стелющаяся над землей. Она не показывалась, тщательно скрываясь за кустами и деревьями. Кто это был, волк или магический вампал, я не представлял, да и некогда было. Я с упорством заведенного механизма шел вперед, уже не разбирая дороги. Где возможно, там и проходил. Буреломы, валежник, овраги, топкие низины — остались позади, и когда я уперся в унылый пейзаж болотных топей, сообразил, куда вышел.

Глава четвертая

Гиблые Топи — место совершенно не романтическое и не предназначенное для прогулок под луной. Если в прошлое посещение оно мне не понравилось категорически из-за разной фауны, населяющей окрестности, то в сегодняшнем статусе я вообще бы предпочел обойти его за сто километров. Но ведь что-то было в том, почему я оказался здесь, а не где-нибудь в другом месте, один, без оружия, кроме паршивого меча, и преследуемый лесовиками.

Я настороженно вслушивался в шепот леса. Ветер гуляет в верхушках деревьев, где-то монотонно долбит дятел, а над головой перелетает с ветки на ветку какая-то птица. И все же тихо. Очень тихо для погони. Не слышно треска валежника, перекличек охотников. Неужели я так далеко оторвался в сумасшедшей гонке? Непохоже на меня. Потому что не стайер и не спринтер. Вообще не бегун. Я люблю ходить по лесу вдумчиво, а не носиться с выпученными глазами. Но сейчас сознаюсь честно, мне обрыдло все, что связано с ним. Просто надоело. Хочу какой-нибудь стабильности. И почему я не прогрессор? С фундаментальными знаниями в естественных науках уже руководил бы Инженерией, продвигал науку и цивилизацию…

Грустно усмехнувшись своим мыслям, я осторожно двинулся дальше. Все равно придется искать путь к своим, пусть даже сделаю огромный крюк через Атриду. Сейчас уже август, жратвы в лесу полно, только надо уметь добыть ее. Наличие меча воодушевляло. Все-таки я не безоружен, а это уже шанс.

Под ногами почва заметно заколыхалась. Я вступил на зыбуны. Как-то резко произошел переход от твердой почвы к болотине. Остановившись, мечом срубил тонкую молодую ель, стесал все ветки. Лега получилась легкая, но прочная. Теперь можно шагать дальше. По зыбуну я идти не боялся. Больше неприятностей надо ждать от топи, которая, судя по окружающему меня ландшафту, совсем недалеко. Без проводника я рискую забраться в самое гиблое место и не вылезти оттуда никогда. Отбросив дурацкие мысли, я сосредоточился на дороге, которой, впрочем, не было. Даже звериной тропы не нашел. Только наугад. Так и шел, в одной руке меч, в другой лега. Представил себя со стороны и фыркнул от смеха. Наверное, все звери в округе собрались, чтобы посмотреть на горе-путешественника. Сидят в кустах и хихикают.

Кстати, почему прекратилась погоня? Меня до сих пор никто не нагнал. И дождь прекратился резко, я даже не заметил когда. Просто вышел из этой неприятной локации. Задрав голову, посмотрел на небо. Обычное вечернее небо, сереющее в закатном солнце. Снова зыркнул по сторонам. Или у меня с глазами что-то происходит, или на самом деле какая-то тварь преследует. Вампал?

Поежившись, я зашагал дальше и неожиданно для себя наткнулся на тропку. Есть, значит, здесь хорошие животные! Вон, как постарались для меня, несчастного! В эйфорию не впадал, потому что ждал пакости ежесекундно. Гиблая Топь — это такое место, знаете ли, где случаются всякие плохие чудеса. Вот и гнилостные испарения ударили в нос. Значит, болото где-то рядом, за редкими березовыми стволами. Под ногами захрустел мелкий валежник. Осторожно перешагнул гнилую колоду, из-под которой прыгнула жирная жаба и с противным кваком исчезла в изумрудной траве.

Почва под ногами прекратила колыхаться, но в драные сапоги стала набираться холодная болотная вода. Кажется, я вышел к самому краю Топи. Теперь бы не залезть в сердцевину болота. По краешку надо, по краешку, и легой проверять дорогу перед собой. Тропа, к сожалению, исчезла, или я проворонил ее в сгущающихся сумерках. Надо выходить отсюда, пока еще вижу, куда иду. Спешно забирая вправо, я выскочил на пологое сухое место и остановился как вкопанный. Потому что мне сразу поплохело. Душа улетела в пятки. В шагах сорока от меня на заднице сидел вампал и глухо ворчал. Морда его была вымазана в крови, с пасти свисал клок то ли одежды, то ли чьей-то плоти. Перебирая лапами, отчего страшные когти оставляли на сырой земле глубокие и впечатляющие борозды, зверь напряженно смотрел черными глазами в мою сторону.

— Меня ждешь? — дрогнувшим голосом спросил я.

Показалось, что зверюга кивнула? Ну, от страха чего только не привидится. Черт возьми, территория убитой нами твари захватил новый хозяин. Лениво смотрит на очередной кусок мяса. Очень плохо. Нет никаких шансов отбиться. Единственная надежда на то, что тварь сыта и не делает попыток атаковать мгновенно. Может, договоримся? Ну, Кос, ты совсем сбрендил. С магической тварью договариваться собрался!

— Хорошая собачка, большая, страшная, — я говорил тихо, а сам в это время постарался переложить легу поудобнее в своей руке. Мысли суматошно скакали в черепной коробке. Если прыгнет — выставить вперед шест, сдержать первый удар, а потом мечом по лапам рубануть.

— Может, я пройду? А? Ну зачем я тебе? Ты уже покушал, теперь спать пора, — я говорил, потому что мне было реально страшно. А так свой голос успокаивал, не давал мозгу сигнал к панике. Думаю, для клиента психиатрической больницы я подходил сейчас как никогда.

Тварь встала, потянулась, и зевнула во всю свою клыкастую пасть. А я внезапно увидел, что передо мной сука. Ну, в том смысле, что настоящая сука, а не ругательство. Самка. Отвисшие соски выглядывали из-под густой шерсти и покачивались при каждом движении. Боже, да она еще с щенками! Блин, как-то не хочется идти на корм ее потомству. Ну почему мне так везет с этими магическими зверями? Уже третья особь за два года!

Делать нечего — придется драться. Покорной овцой в пасть зверюге я не собираюсь идти. Да и страх куда-то пропал. Холодная и звенящая пустота в голове и в животе. А вампалка (или вампалиха?) медленно подбирается ко мне, перебирая лапами осторожно, но с уверенностью опытного охотника, знающего, что жертва все равно никуда не денется, разве что кроме желудка.

Я сглотнул тягучую слюну и стал действовать. Воткнул меч по правую сторону от себя, а шест перехватил, крепко сжав его. Ну, теперь прыгай, гадина!

— Щенков-то не жалко? — сделал я последнюю попытку «уговорить» тварь. — Убью, кто будет кормить их?

Забавно, но болотная тварь села на задницу и часто задышала, высунув язык. Я не успел удивиться, как сука улеглась на землю и положила свою ужасную башку на передние лапы, словно решила отдохнуть.

— Вот так, барышня, лучше, — переводя дыхание, сказал я и опустил руку с легой вниз.

Позади меня раздался тихий, с низкими тонами, рык. Вот теперь у меня и желудок отправился следом за сердцем в пятки. Дикий холод сковал позвоночник. Уговаривая себя обернуться, я медленно развернулся на пятках.

Мне хана. Настоящий северный песец размером с огромную тварь, расставив широко лапы, не мигая, уставился на меня. Это муж-ревнивец вернулся с командировки, и сейчас будет снимать с меня шкуру. С такими клыками он все может! Я даже не понял сначала, что черный зверь с мощной холкой совсем не похож на вампала. Какой-то другой зверь, но явно не отличающийся ко мне дружелюбием. Я моргнул. В нависающей над землей туше было что-то неуловимо похожее на давно виденное, знакомое.

— Глэйв! — выдохнул я и вытер пот. — Аллилуйя! Ты пришел меня спасти, эльфийский дружок! Но откуда?

Да, это была эльфийский глэйв, легко узнаваемый по экстерьеру и морде. Сумерки и дикий ужас не позволили мне сразу разглядеть детали. А собака сделала прыжок вперед, и не дав мне среагировать, повалила навзничь. Кажется, я на мгновение умер от ужаса. Встав передними лапами на грудь, глэйв опустил голову и гавкнул.

Я был парализован. Реально, не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Лега отлетела в сторону, меч так и остался стоять воткнутым в землю.

— Хват? — у меня предательски защипало в глазах. — Это ты, Хватушка? Чего молчишь? Гавкни еще раз!

И он гавкнул. Хват! Чертов глэйв, оставшийся в живых и появившийся как нельзя кстати. Таких чудес не бывает!

Потом я пережил несколько минут облизываний, пока не надоело ощущать шершавый язык на своем лице. Оттолкнул его и встал, унимая дрожь в коленях.

— Это твоя подружка, что ли? — я кивнул в сторону лежащей суки. — Ну ты и выбрал себе парочку! Самому-то не страшно?

Хват солидно махнул хвостом и снисходительно ткнулся носом в мою руку. Мы пошли рядышком с места встречи. Болотная тварь потянулась за нами, нисколько не реагируя на то, что я нагло завладел вниманием супруга.

Убежище зверей было устроено под комлем упавшей огромной лиственницы. Вывороченная земля образовала удобное и глубокое лежбище, прикрытое корнями и густым кустарником. Лаз был как раз с размером с вампала. Сука сразу нырнула внутрь, а Хват разлегся на траве, и махнув пушистым хвостом, пригласил меня сесть рядом. Что я и сделал с удовольствием. Прислушался к писку из норы и усмехнулся:

— Так ты папашей стал? Молодец! Не теряешь времени даром! А где Мавар, Грэм? Можешь показать?

Хват тоскливо взвыл, и мое сердце остановилось. Пусть глэйв был обычным животным, но сумел передать свои ощущения и переживания. Этот вой мог означать что угодно. Хват или потерял друзей, или они действительно давно мертвы. Одно из двух. Я со вздохом потрепал пса по голове и прилег на траву. Накатила усталость. Глаза сами собой закрывались, и я не стал бороться с желанием уснуть. Рядом друг, который не даст окаянным лесовикам подобраться к моей тушке.

Хват тяжело вздохнул и подполз ко мне, плотно прижался мохнатым горячим боком и замолчал.

— Спасибо, дружище, — сказал я и улыбнулся в чернильное небо с проблесками встающих лун. — Я до сих пор не верю, что ты жив. Если бы ты только умел говорить! И как тебе бродячая жизнь? Решил по стопам своих предков пойти?

Хват сопел, изредка вздрагивая всем телом, а я незаметно для себя уснул.

Утром мой четвероногий друг показал свою семью. Три пузатых щенка с уже открытыми глазами были нещадно выволочены наружу и положены возле моих ног. Самка вампала стоически перенесла надругательство своего супруга по отношению к своим детям. Хват успокаивающе лизнул ее в нос, а я смотрел на щенков. Все они отличались жизнерадостностью, возились возле моих ног, покусывали палец, выглядывающий из разорванного сапога, дрались между собой и кувыркались, не в силах удержать равновесие на толстых лапках. На Хвата был похож один из них, с черной смолистой шерстью и светлыми подпалинами на боках и лапах. Забавно. Ведь мамаша и сам глэйв вообще не имели светлых пятен. Остальные двое щенков — вылитые вампалы. Будущая гроза Гиблых Топей. Если выживут, конечно. Про себя подумал, что заранее заручился поддержкой тварей. Если еще раз придется попасть в эти леса (будь они неладны!), то уже буду чувствовать себя как дома, пройдусь с мощным эскортом от одного края Атриды до другого. Надеюсь, не сожрут при встрече, вспомнят дядю Костю, чей палец так самозабвенно сейчас кусают.

Мамаша тихо рыкнула, и Хват покорно схватил детишек за шкирку и перетаскал каждого в нору. Видимо, наступило время кормежки. Глэйв виновато посмотрел на меня, мотнул башкой и затрусил по едва видимой тропке, которую сам и натоптал. Остановился возле кустов, гавкнул. Понятно, зовет за собой. Куда-то поведет. Махнув на прощание вампалу рукой, бодро зашагал за Хватом. Пока по ходу движения созерцал высокую холку собаки, до меня дошло, куда делись преследователи. Да ведь эта страшная парочка просто-напросто разорвала их в клочья, пока я улепетывал со всех ног! И Хват уже давно признал меня, только почему-то старательно скрывался. Теперь я знаю, какие причины заставили его скрытничать.

Хват увел меня подальше от болотистой местности, в более сухое место, где господствовал сосновый лес. Плотный ковер хвои приятно пружинил под ногами, и я даже не устал, отмотав два десятка километра (по моим ощущениям). Никакого бурелома, колючих и чахлых кустарников, запаха болотины. И лесовиков с орками поблизости нет. Лепота!

Местность постепенно возвышалась, здесь больше преобладали невысокие холмистые гряды, которые пришлось переваливать одну за другой, потому что неутомимый глэйв не думал останавливаться. Он просто вел меня, спокойно и уверенно, словно знал конечную точку нашего путешествия. Перешли небольшую речушку, прозрачную и холодную. Распугав мелкую рыбешку, я напился с берега, сполоснул разгоряченное лицо и побежал следом за псом.

— Долго нам идти? — окликнул я Хвата. — Что-то я уставать стал. И жрать хочу. Может, кролика поймаешь? Не откажусь от помощи.

Хват возмущенно фыркнул от моей наглости и остановился, смешно поводив носом по сторонам. Мы стояли на гребне очередного холма, усыпанного валунами на покатых боках, а внизу расстилалась долина, изрезанная многочисленными оврагами. Какие-то из них заросли молодыми деревцами, другие представляли собой каменные осыпи, а где-то поросшие травой и ягодными кустарниками. Я прищурился и увидел легкий белый, почти прозрачный дымок, вьющийся из одного небольшого оврага. И кто там маскировался? Враги или друзья? Если бы враги, Хват не привел бы меня в это место.

— Ты уверен, что там безопасно? — с подозрением спросил я.

Хват гавкнул и ткнул меня под колени своей башкой, словно приглашал идти туда и поменьше болтать языком. Потом еще раз. Прощался, что ли? И мне стало так грустно, хоть плачь.

— Может, со мной пойдешь, дружище? Ну что тебе здесь делать? Будешь жить у меня, или у Кели. Она тоже хочет тебя увидеть.

При упоминании эльфийки Хват заволновался, хвост его завертелся пропеллером. Сев на задние лапы, глэйв уставился на меня своими грустными глазами, в которых я заметил влажный блеск. Хотя мог и ошибиться, списать все на излишнюю впечатлительность. Все-таки Хват оставался моим другом, пусть и на четырех лапах. Сколько же мы всего прошли.

— Жаль, что ты не показал мне, где оставил Мавара с командиром, — я с трудом проглотил комок и решительно зашагал вниз, больше не оглядываясь. Кто бы в овраге ни прятался — он не мог быть врагом. Лесовики не ведут себя на своей территории по-партизански.

Спустившись в долину, отыскать прятавшихся оказалось делом нелегким. Но примерное направление я знал, и держался за высокое высохшее дерево с растопыренными во все стороны ветвями. Оно одиноко стояло левее от замеченного мною дыма. Подошел к краю оврага, осторожно ступая по камням своими разорванными сапогами. Решил не торопиться, и прилег за куцыми кустиками какого-то кустарника с гроздьями спелой ягоды. Раздвинул их в стороны и уставился на маленький костер, возле которого сидели три человека. Точнее, один эльф и Лешак с Экором.

Я начал осторожный спуск по осыпи. Альгорн мгновенно среагировал на шум, хотя сидел ко мне спиной. В мою сторону уставился лук с натянутой тетивой. Получить в пузо срезень как-то не очень хотелось, и поэтому я предупреждающе задрал руки вверх, тем самым показав мирные намерения. Интересно, узнали меня или нет? Я представил себя со стороны, заросший неопрятной бородой, с сальными волосами и в рваной одежде. Такой лесной бомж, не иначе.

Подойдя ближе, чтобы меня услышали, сказал:

— Беспечно себя ведете, уважаемые. Я дым от вашего костра издали срисовал.

— Я же говорил, что это Кос! — захохотал Лешак. — А вы не верили!

— Альгорн, ты бы лук отпустил! — я радостно улыбнулся и сел возле костра. Цапнул кусок жареного мяса и схарчил его за несколько секунд. Экор молча протянул мне фляжку, я напился как следует, и вытерев рот рукавом, добавил: — А теперь рассказывайте, что вы здесь делаете. Обниматься потом будем.

Глава пятая

В ту ночь, когда меня и Иллора захватили в плен, Экор с оставшимися товарищами чудом прорвался сквозь плотное кольцо лесовиков вниз с холма и затерялся в низкорослом кустарнике. Тойоны, разгоряченные боем, решили продолжить преследование и сунулись в кусты. Сразу потеряв четырех человек, тут же потеряли интерес. Наемники благоразумно остались на месте, решив утром разобраться, что же произошло. Лесовики еще долго шумели на месте разгромленного лагеря, и утихомирились только к рассвету. Экор с Альгорном осторожно вернулись к холму, потом по следам тойонов проследили их путь, поняв, что нас взяли в плен. Никаких трупов на месте боя не было. Лесовики забрали своих мертвых вместе с нами. Тогда Экор решил идти до реки, еще толком не составив план действий. Им двигало только чувство мщения. До сих пор хладнокровный, он едва не наделал ошибок, и только эльф смог его удержать от необдуманных действий. Альгорн по следам выяснил, что нас перевезли за реку и прячут в ближайшей деревне. В таких условиях устраивать акцию освобождения заложников было рискованно и неоправданно. Предстояло решить, что делать дальше. Основную задачу отряд выполнил, можно возвращаться обратно. Никаких угрызений совести — все по-честному. Разговор вышел трудный, долго спорили. Экор высказался за прорыв к побережью, где их могли подобрать моряки. Эльф долго молчал, не вступая в дискуссию, но в самом конце решил остаться. Лешак же с самого начала выступал за акцию освобождения. Предлагал кучу вариантов, от ночного проникновения в деревню лесников до полного уничтожения всех тойонов в округе. Правда, сколько времени заняло бы такое радикальное занятие, он предпочел не отвечать.

В конце концов, после двух дней бесполезных блужданий вдоль Тихой, благоразумие взяло верх, и троица ушла на восток, перевалив холмистую гряду. Еще бы один день пути — и они вышли к горам, куда так стремился я. Осели в этом месте, привлеченные обилием дичи и животных. Неподалеку протекал ручей, так что в воде недостатка не было.

— Все-таки решили уходить? — кивнул я. — Правильно, ваша миссия завершилась, а остальное — сугубо личное дело.

— Экор высказал одну идею, и у нас появился план, — сказал Лешак, ставя котелок с водой на костер. Он решил привести меня в порядок и пообещал сбрить страшную бороду.

— Какая идея?

— Тебя хотят использовать в пробитии коридора из материнского мира тойонов. Твое умение видеть скрытые от глаз порталы и активировать их могло натолкнуть лесовиков на нехорошую мысль, открыть новый коридор.

— Будете смеяться — но так все и было, — я пристально взглянул на телохранителя, который невозмутимо подкладывал сухие ветки в костер. — Причем им помогали «Волки». Эти ребята окончательно продались за горсть золота. Экор, а как ты вообще дошел до такой мысли? Для обычного телохранителя магов ты весьма осведомлен.

— Не такой я уж и необычный, — улыбнулся Экор. — Ты обо мне знаешь уже достаточно.

— Сотрудник Внешнего Сыска, — согласно кивнул я, — приставленный к старику-магу, уже одной ногой стоящему в могиле, умеющий делать выводы из разрозненных сведений — знаешь, меня это пугает. За кем вы охотились в Лазурии?

Экор усмехнулся, вытянул ноги, сцепил руки за затылком и выгнулся с хрустом в позвоночнике.

— Многого не расскажу — не положено. Смотрите, Лешак уже уши стал прочищать! Ты, кажется, Коса брить хочешь? Вот и занимайся этим делом. То, что я состою на службе у князя Гербера, господин чародей прекрасно знал. Именно его рекомендации повлияли на решение Меродора взять меня охранником. Первое время я прекрасно обходился один, но позже пришлось привлечь молодых сотрудников. Да, и Белек, и Сандрин, и те, кто остался в Лазурии, это мои подчиненные. Помимо основной нашей работы приходилось постоянно перемещаться по Росении.

— И что за работа? — Альгорн слушал и одновременно проверял свои стрелы и лук. Свое оружие он никогда не оставлял без внимания. — Извини, ты можешь не отвечать, если считаешь нужным.

— У нас уже давно было подозрение, что консорция охранного предприятия, которое всем известно как «Волки», давно ведет странные дела. Помимо основных контрактов на сопровождение грузов они брали побочные заказы, вроде доставки артефактов влиятельным эльфам и людям. Причем артефакты из Атриды. Мы были заинтересованы, кто именно дает заказы, — Экор одобрительно посмотрел, как Лешак превращает меня в человека. — Наши люди выяснили, что магические артефакты скупают одни и те же лица, причем через вторые или третьи руки. Ну, для нас не составляло трудов выявить их. По всем признакам за активностью на рынке древностей стоят маги, которым хочется взять в свои руки все значимые процессы в Росении.

— Им славы не хватает? — проворчал Лешак, обрезая мои космы и кидая их в огонь.

— Былое могущество магов — вот идеал таких персонажей, — хмыкнул Альгорн. — Ведь Атрида создавалась с помощью огромной магической силы.

— А кто они? — спросил я. — Есть имена?

— Профессор Глоррохин, твой лучший друг, — засмеялся Экор. — А если серьезно, у нас только подозрение на его участие. Профессор хорошо прячет свои намерения. А в скупке участвуют восемь-десять магов, старательно делающих вид, что они не знакомы друг с другом. Знакомы, и еще как.

— Эльфы?

— Не только они. Есть из людской расы.

— А гномы в этом безобразии участвуют?

— Гномы нейтральны. Для них существуют только свои идеалы, вроде Кривого Фали, Бешеного Рефура или Рерина — героических магов, создавших целую школу гномьего чародейства. Ну, после того как с их помощью очистили Южный Кряж от орков.

Мы помолчали. Лешак к тому времени аккуратно закончил процесс брадобрейства, подровнял волосы, а вот с бородой не стал возиться. Сказал, что немного растительности на морде надо оставить, чтобы комары и мошки находили здесь гибель, а не вкусную кровушку. Я согласился с таким убийственным аргументом.

— Хотя бы гномы не влезли в это дерьмо, — высказал свою мысль Лешак. — Не хотелось бы с ними ссориться. Ребята вспыльчивые, могут таких дел наворотить.

— Ладно, о заговоре все понятно, — я поблагодарил проводника за услуги, — а в чем заключалась твоя работа при Меродоре? Не просто же так разведка заинтересовалась опальным магом?

— Меродор в свое время очень мешал молодым прогрессистам вроде Глоррохина, — ответил Экор. — Вся эта магическая возня была фоном для преобразований в Академии. Пришли новые лица, владеющие способностями, но это все не то, что хотели лидеры заговора.

— Да что им нужно? — я еще не понимал ничего.

— Магия в Росении разрешена только для нужд Инженерии и Арсенала, — пояснил Альгорн, — а для частных лиц она находится под запретом или с разрешения Академии. Лазурия стоит под защитой магического колпака, который чародеи постоянно подпитывают своей силой. Ее же нужно куда-то девать.

— Вот поэтому некоторым господам захотелось использовать ее в личных целях, — добавил Экор. — Личное могущество, по их разумению, путь к независимости. Быть свободным и заниматься тем, что душа позволит — истинное желание.

— То есть вся возня с артефактами — всего лишь жалкое желание магичить слева направо и наоборот? — я хмыкнул. — Без запретов и ограничений?

— Это видимая угроза, — Экор набрал в руки камешки и стал кидать их в сторону. — Такие вещи Внешний Сыск определяет с первого взгляда. Есть иные причины, до которых мы еще не докопались. А ты стоишь в центре этих причин.

— Я? — изумляться я не стал, потому что давно дошел до мысли о нечистой игре. Просто Экор подтвердил их. — Объясни.

— Твоя встреча с профессором нас заинтересовала. И было любопытно, что он тебе предложит. К нашему удивлению — почти ничего, кроме патентов.

— Это очень важно, — прервал я Экора с возмущением. — Жить-то как-то надо!

— Да я и не спорю. Только вот реальность такова, что твоими способностями заинтересовались эти самые маги.

— Им «Волки» рассказали?

— Есть такое подозрение. Ты же в Атриде умудрился целый отряд из-под носа орков увести неведомо как. Причем, не выходя из Видмарицы.

— Да, веселое было время! — я довольный, растянулся возле костра. Стало холодать, откуда-то по дну оврага тянуло сыростью. — Хотел бы я видеть рожи Клыка и Рикера, когда они поняли, что упустили нас. Потому что несколько дней назад их физиономии излучали такое удовольствие при встрече, и это никак не обрадовало меня.

— Подожди, ты хочешь сказать, что «Волки» сейчас с лесовиками? — поразился Экор.

— Да ты же сам предположил, что они помогают в пробитии канала! Ты был прав!

— Вот именно, что предположил! Но я же не знал, что они в самом деле якшаются с тойонами!

— Лесовики всерьез намерились открыть путь для рекрутов, но наш побег сломал их планы. Кто-то создал над маршрутом движения огромный грозовой фронт с дождем, от которого за сто поприщ несло магией. Благодаря ему нам удалось сбежать. Как не поймали — не пойму. Счастливый случай. Потом я оказался возле Гиблых Топей и встретил своего старого знакомого — эльфийского глэйва. Помните, я рассказывал о Хвате? Так вот, он жив оказался!

— Все интереснее и интереснее! — вскинул голову Альгорн. — Но где же Иллор? Ты так увлекательно все рассказываешь, что мы совсем забыли о нашем друге.

— Иллор погиб, — коротко ответил я, не вдаваясь в подробности. — Он прикрыл мой отход, но сам уйти не смог. Был серьезно ранен.

После недолгого молчания Экор сказал:

— Признаться, я сразу так и подумал, увидев тебя. Лешак, у нас там в ручье тушка кролика. Тащи ее сюда. Надо Коса накормить как следует. Заодно и решим, что делать дальше. Меня еще заинтересовал рассказ о дожде. Хочу узнать подробности. Кто там пошалил?

— Дождь вызывали целенаправленно, — уверенно ответил я. — Даже мысль дурацкая возникла, что все устроил Меродор. Но ведь он уже на нашей территории.

— Почему ты так думаешь? — усмехнулся Экор. — Я старика хорошо изучил за несколько лет. Он весьма деятельный для своих лет. Не смотри, что разваливается на ходу.

— Но я не вижу никаких причин, которые побудили его вернуться в Шелестящие Леса! — я развел руками и с жадностью посмотрел на Лешака, вернувшегося с освежеванным кроликом.

Проводник шутливо покачал тушкой перед моим носом и сделал грозное лицо, когда я попытался зубами схватить ее. Экор поморщился.

— Как дети! Великий Анар, с кем я вожусь!

— Ты не переживай, командир! Накормим парня — он сразу серьезным станет! — засмеялся Лешак, пристраивая кролика над огнем.

— Меродор относится к стихийникам? — спросил я.

— Нет, он никогда им не был, — покачал головой телохранитель. — Скорее, алхимик. Любил изменять свойства веществ, подолгу копался в своей лаборатории. Специально для этого старый сарай использовал, чтобы дома не гадить.

— Искал философский камень? — мне стало смешно. Никогда бы не подумал, что Меродор — алхимик. Маг — это звучит гордо, но как только слышу слово «алхимик», тут же возникает ассоциация с шарлатанством.

— Ничего он не искал, — терпеливо пояснил Экор, — он менял вещества. Видимое делал невидимым, твердое — мягким, большое — маленьким.

— Теоретически, значит, он мог маленькое облачко превратить в огромный дождевой фронт?

— Я об этом и говорю.

— Но ведь стихийник занимается тем же! — я ничего не понимал.

— Стихийник создает из ничего. Если рядом протекает ручеек, он сможет вызвать наводнение. Из маленькой искорки сумеет подчинить элементалей огня и устроить пожар, — пояснил Альгорн, внимательно слушавший наш разговор. — Если в облаке есть хоть капля воды — алхимик умудрится создать, как ты говоришь, мощный дождевой фронт. Какое забавное выражение, человек!

— Значит, мне помог Меродор?

— Подозреваю, что так, — улыбка тронула губы Экора.

— Я бы не торопился с выводами, — версию с неожиданной помощью мага из Галатеи я не принимал. Как Меродор узнал о нашей беде? Как локализовал место прохождения отряда лесовиков? Слишком много условностей и натянутостей. Хотя, признаюсь, душу грела мысль о мощной поддержке.

— Ладно, все, что рассказал Кос — интересно, — Лешак тыкнул кончиком ножа в кролика. — Мясо доходит. Что дальше-то делать будем? Возвращаемся домой или продолжим свое путешествие? Ты не передумал, Кос?

— Честно, после встречи с глэйвом у меня возникла мысль пройти по старым следам. Но Хват нашел себе подружку, у него семья. Сам видел трех щенков. Да и попрощался он со мной. Кажется.

Последнее слово я произнес неуверенно. Хват со мной прощался, несомненно, но странное чувство уверенности в самой глубине сердца говорило о продолжении истории. Не такой он неблагодарный пес, чтобы забыть обо мне.

Наемники оживились после слов о щенках. Каждый вспомнил свою историю, что получалось от такого скрещивания. Альгорн вообще утверждал, что глэйвы никогда не подпускают к себе собак других пород, и участие эльфов в разведении щенков ограничивается лишь охраной молодой поросли от любителей приобрести оных с помощью всяческих ухищрений. Глэйвы сами по себе — существа умные. После этих слов лучника мужики заухмылялись.

— Вампалы — тоже собаки, — пожал плечами эльф. — Старейшины утверждают, что они — побочная ветвь глэйвов. Один из магов древности пытался сделать из вампалов совершенное оружие смерти, но что-то пошло не так, магический выброс уничтожил опытные образцы, а те, что остались — превратились в таких вот тварей.

— Так что в них магического? — Лешак снял кролика с огня. — Я ни разу не видел их, даже не представляю.

— Хвала Анару, что не встречался, — я торопливо сел возле костра. — От одного только вида можно окочуриться, даже не успев испытать магию твари. Давай жрать, сил уже нет!

— Их магия — всего лишь страшилки для дураков, — сказал Альгорн и тоже присоединился ко мне. — Это обычные звери, только необычайно сильные и проворные. Единственная странность — впадают в спячку в зимние месяцы. Щенки к тому времени подрастают, и уже нет угрозы их гибели.

— Ого! Как медведи, что ли? — удивился я.

— Ну да, их сон длится до сорока-пятидесяти дней, — подтвердил Альгорн, отрезая свою порцию мяса. — А потом начинается охота на всех, кто попадется на их пути. Самое опасное время — весна.

— А я слышал, что вампалы могут передавать образы и свои мысли, и, если приручить такую зверушку — преданнее твари не будет, — Лешак почему-то стал задумчивым.

— Это Гончие, — кивнул лучник. — Особая порода полукровок. Легенды гласят, кого первым увидит щенок, когда откроет впервые глаза — тот и станет его господином. Верный, преданный и беспощадный к врагам. Гончих натаскивали на убийц, каторжников, держали при дворах на особых условиях.

— Почему? В чем их необычность? — даже Экор оживился.

— Не знаю точно, — пожал плечами Альгорн, — но старейшины объясняли так: Гончие чувствуют мысли и желания людей. Если кто-то затеял убийство или нанести вред другому — Гончая убивает на месте. Она даже не брала след сбежавших преступников — просто чувствовала их ауру, насыщенную злобой, страхом и кровью жертв.

— Наговорите на ночь кошмаров, — я поежился и отбросил косточки в сторону. — Я решил. Завтра дам ответ. Хочу проверить одну теорию.

— Иногда я думаю, что тебе лучше было стать учеником Меродора, — проворчал Экор. — Умники ведь долго не живут, знаешь об этом?

— Всегда знал, — я засмеялся. — Только мне не хочется всю оставшуюся жизнь провести в унылой Галатее рядом с ворчливым магом.

Глава шестая

Выныривать из глубокой черной ямы без сновидений мне помог толчок под ребра. С неудовольствием распахнув глаза, я собрался обматерить того, кто посмел принести вред моему организму. И встретился с жестом Лешака, приставившего палец к своим губам. Поняв, что шуметь не стоит, я приподнялся на локте и хмуро спросил:

— Еще темень кругом, чего спать не даешь?

— Какая темень? Солнце уже показалось, просто отсюда не видно. Хватит дрыхнуть, вставай. Твой друг уже с самого рассвета ждет тебя.

— Какой друг? — не понял я. Сон резко пропал. Лучник меня заинтриговал.

— Большой. Лохматый и черный, — усмехнулся наемник. Кивком головы показал мне направление.

Я почему-то не удивился. Хват молча сидел на самом краю оврага и спокойно созерцал наше копошение внизу. Подобно индийскому йогу, который сосредоточен только в себя, глэйв явно что-то обдумывал. Изредка его хвост взметывал кучки лесного мусора. Пес был терпелив. Я помахал ему рукой, показывая, что пора вниз. Хват прыгнул, упруго приземлившись на все лапы, и степенно подошел к костру. Альгорн с восторгом уставился на глэйва. Лешак и Экор опасливо отодвинулись в сторону, когда мохнатая туша прошла мимо них и бесцеремонно улеглась на моих ногах.

— Вот так он всегда, — улыбаясь во весь рот, сказал я и потрепал Хвата за ушами. — Наглый, но добрый. Неужели передумал, а?

Пес посмотрел на меня, кивнул кудлатой башкой. Как будто все понял. Вообще-то, я и так давно знал, что глэйв очень сообразительный и умный. Конечно, два плюс два он не сложит, но ему это и не нужно. Достаточно того, что за своих глотку порвет любому и не поморщится. Все, кто не со мной — враги.

— Представляю, что испытали тойоны, когда на них прыгнул вот такой зверь, — задумчиво произнес Экор.

— Полагаю, что они действовали парой, — ответил я. — Вампал загонял, а Хват любит нападать из засады. Вот почему мне удалось оторваться от погони.

— Так каково будет твое решение? — Экор, кажется, уже без моего ответа знал, что я предприму. Он стал собирать свои вещи и готовить оружие.

— Идем туда, — кивнул я в сторону светлеющих на фоне восходящего солнца гор. — Там наша цель. Даю слово, если в течение седмицы не найдем следов Мавара и Грэма, возвращаемся домой.

— Скоро осень, — согласился Альгорн. — Уже по утрам холодно.

— Замерзать стал? — подколол его Лешак. — Попроси Хвата — погреет. У него шерсти много!

— Я на тебя посмотрю, когда снег в горах выпадет, — не остался в долгу эльф. — Сам попросишься под бочок, да я не разрешу.

— Под чей бочок? — невинно спросил проводник. — К тебе я точно не полезу.

— Разговорились, мальчишки, — беззлобно бросил Экор и протянул мне пистолет, один из тех, которые мы приобрели в Арсенале. — Держи, а то с таким страшным мечом только сусликов смешить.

— Экор, ты в следующий раз говори так, старательно делая бешенные глаза и шевели усами: а-а-атставить разговорчики! И рычи, как медведь, — посоветовал я и показал, как надо устрашать подчиненных. — Знаешь, действует. Бойцы как шелковые становятся.

— Ты, случаем, не служил под командованием Кривого Терина? — засмеялся Лешак. — Он точно так же рычал, когда строил хирд для хозяйственных работ. Гномы не очень любят шевелиться, когда речь не идет о их любимых механических штучках или горных делах.

— Это где он так гонял своих раздолбаев? — удивился Экор. — Кривого Терина я знавал. Он же на базе «Рысья» служил, когда я молодым попал туда. Не помню, чтобы так рычал.

— Намного позже, — Лешак попрыгал на месте, проверяя, как сидит амуниция и оружие. — Его поставили командовать хирдом из Кижей. Пригнали молодых олухов, которые кроме своего молотка и кирки ничего в жизни не видели. А тут сразу алебарды, топоры, мечи, ружья — есть от чего голове закружиться. Ну, как же! Мужчины, воины! Терин долго терпел, но, когда парочка идиотов где-то умудрились упиться бражкой и порезать друг друга железом, взялся за них. Причем, начал с рытья ловушек на лесных тропах. Каждое утро поднимал хирд и гнал на хозяйственные работы. Это надо было видеть и слышать, какими словами он осыпал нерадивых вояк!

— Все готовы? — прервал рассказ Лешака телохранитель. — Тогда двинулись, а то до самого вечера его рассказы не переслушаешь.

Первым шел я с Экором, а Хват семенил чуть поодаль, что-то постоянно вынюхивая. В общем, как в старые добрые времена. Остальные топали следом. Лешаку не терпелось закончить рассказ, и Альгорн, чтобы подбодрить его, спросил:

— И чем дело закончилось?

— За полгода Терин добился-таки своего. Хирд стал одним из лучших на Базе. Если помните, за три года тойоны вообще не могли совершить в том районе ни одной вылазки. Их гоняли как шелудивых собак! — Лешак говорил с удовольствием, вспоминая те времена. — Прости, Хват, это к тебе не относится! Эти твари тебя недостойны!

— Не подлизывайся к глэйву! — возмутился Альгорн. — Он все равно не возьмет тебя в друзья!

— А что с ловушками? — мне тоже было интересно, сработала ли затея неизвестного мне Терина.

— За пару месяцев в ямы упали четыре лесовика и пара кабанов, — хмыкнул Лешак. — Кабанов, понятное дело, кинули на вертел. База обожралась мяса, потом многие запором страдали!

— Лешак, избавь меня от подробностей! — возмутился Альгорн. — Ты про тойонов скажи!

— Так что о них говорить? От мертвецов ничего не добьешься! Попробуй упасть на острые колья, выжить, а потом рассказать все секреты! Не-е-е! Такого еще не бывало.

Путь до горной гряды занял у нас целый световой день, даже пришлось заночевать у кромки леса из-за риска налететь на неприятности в стремительно сгущающейся темноте. Неприятности могли быть разные, от диких зверей до наших врагов. Я хорошо помнил о мобильных группах тойонов на лошадях, а здесь как раз был такой ландшафт, позволявший верховым проезжать большие расстояния. Мы удвоили внимание, и я еще раз порадовался, что глэйв идет с нами. Его чуткий нос мог уловить малейшую опасность. На наше счастье, мы избежали всевозможных нежелательных встреч, и утро встречали под пышной шапкой смешанного леса.

Альгорн был прав. Осень, до которой еще было больше месяца, уже ощущалась. Лес был прозрачным, гулким, пустым. Кое-где на листьях виднелась легкая желтизна. То здесь, то там виднелись семьи крепкоголовых белых грибов. Ягодные кустарники тяжело провисали под спелыми гроздьями плодов. Было просто неприлично для человека, любящего такой лес, проходить мимо благолепия.

Утреннее солнце, выглядевшее сначала ярким, стало постепенно затягиваться туманной дымкой. С севера подтягивались белесые облака, которые грозили обернуться большой проблемой. До начала дождя следовало как можно дальше проникнуть в хребты, найти убежище и подготовиться к непогоде.

Я во все глаза смотрел на Хвата. Его действия были какие-то неуверенные, словно он никак не мог найти знакомое место, откуда можно было начать целенаправленный поиск. Альгорн и Лешак разошлись по сторонам и как бы взяли на себя функции бокового охранения. Я с Экором продолжали идти за глэйвом. Лес на удивление не был непроходимым. Множество тропок позволяли менять направление, но не упускать из виду каждого члена отряда. Хват бодро бежал вперед, мы продвигались следом.

— Надо делать остановку, — сказал Экор. Он остановился на склоне горы и отдышался. — Смотри, здесь много камней, наваленных друг на друга. Даже пещерки вижу. Можно отсидеться при дожде.

— Думаешь, дождь будет? — я встал рядом и огляделся. Хорошее место. Много чистого пространства, целые поляны мха, ягодник впереди, и почти ни одного поваленного дерева.

— Будет. Небо затягивается, — кивнул телохранитель. — Надо нарубить сушин для костра. Вон, видишь вход в пещеру? Там и остановимся. Хват что-то волнуется.

Глэйв действительно описывал большие круги, нюхал воздух, и дальше не шел. Но с виду на его морде никакого беспокойства не было. Может, отвлекся на какую-нибудь зверушку.

Подошли лучники. Оба сказали, что поблизости вообще нет ни души. Видели кабанов с выводком, да парочку оленей спугнули. Экор дал команду на развертывание временного лагеря. Его охотно поддержали. Карабкаться по склону вверх с оружием и мешками, в которых лежали остатки гранат, оказалось делом слегка утомительным.

Пещера, больше похожая на древний дольмен, просто каменная плита наехала на валуны и образовала низкий навес, была сухой и, самое главное, необитаемой. Нам всем известно, что хищные животные любят селиться в таких местах, и нарваться на такого жильца в наши планы не входило. Вскоре небольшой костер заполыхал в дальнем углу убежища, как раз вовремя. Снаружи несколько раз громыхнуло, и последняя барабанная дробь ударила где-то на другом склоне хребта. И полил дождь.

— Кстати, заметили, что здесь мало поваленных деревьев? — спросил я. — Почему?

— Это бывает только в том случае, если нет сильных ветров, — ответил Лешак, опасливо отодвигаясь от входа. Мокрый Хват влез в пещеру и сразу стало тесно. — Ты только не вздумай отряхиваться, зверюга! А на этом склоне их как раз не бывает. Весь удар берет на себе противоположный склон. Так что там сейчас очень неуютно.

— Хват ничего не почуял, — сказал я, — а значит, в этом месте он не был.

— Не делай заранее выводы, — возразил Экор, тщательно осматривая свой меч. Ему что-то не понравилось, он свел брови, недовольно покачал головой. — Хребет тянется почти до побережья, искать долго придется.

— Кстати, а почему у него нет названия? — я обвел взглядом наемников. — Лешак, что можешь сказать?

— Дед его называл Срединным, — пожал плечами проводник, — но сам так толком и не объяснил, почему.

— Значит, к востоку есть еще одна горная гряда? Тогда почему на картах она не нарисована?

— Восточные границы Атриды проходили по горам, — неохотно отозвался Альгорн. — Но я тоже не уверен в правильности такого утверждения древних. В книгах много неточностей. Да и после падения Ондо земля изменилась. Чтобы проверить истинность утверждений, надо исследовать дальние рубежи Атриды.

— Кто же за это возьмется? — усмехнулся Экор, шлифуя клинок какой-то шкуркой. — Война еще долго идти будет. Может, наши внуки.

Снаружи треснуло, по небу прокатился рокот, затихший где-то за увалом. Хват настороженно поднял голову, его нос уставился в потемневший зев лаза, за которым шелестел дождь. Потом сел, заметал хвостом.

— Чует кого? — прошептал Альгорн, берясь за лук.

— Разве только сумасшедшего тойона, который бродит по лесу, — пробурчал Экор, застегивая на себе пояс со смертоносными железками.

Нервозное поведение глэйва передалось и нам. Я на всякий случай проверил заряды в пистолете. Лешак сокрушенно качал головой, подсчитывая стрелы, которых стало совсем мало. Не хотелось бы попасть сейчас в капкан, если появятся лесовики.

Дождь закончился. Мы выползли наружу. Терпимо. Было не так сыро, только с веток при неосторожном движении осыпались бриллиантовые водопады, отчего наши куртки вскоре намокли и слились с темной хвоей ельника.

Мои нервы были на пределе. Хотелось как можно быстрее выяснить судьбу пропавших товарищей и свалить домой. Нет, я уже не думал о своем мире. Прежняя жизнь и так давно осталась в прошлом. Я реже вспоминал родителей, Аню и приятелей, с которыми носился по лесу в игрушечных доспехах. Все эти эпизоды прошлого вызывали лишь грустную улыбку. Хотелось верить, что там, за гранью прошло всего несколько секунд после аварии, что течение времени замедлилось, что еще никто не знает о моей судьбе. Бывают же такие ситуации, если верить фантастам, оседлавших тему пространственно-временных перемещений.

Задумавшись, я вздрогнул от прикосновения руки. Экор посмотрел на меня, чувствительно потрепал за плечо.

— Я что думаю, Кос, — медленно произнес телохранитель, пристально глядя на меня. — Надо вперед дозор выслать. С глэйвом. Раз ты с ним в приятельских отношениях — пойдешь?

— Не вопрос, командир, — встряхнулся я. — Один?

— С эльфом. Дистанция — триста локтей. Если увидите чужаков — без шума обратно. В бой не вступать.

— А если засада? — усмехнулся я. — Мы даже маму вспомнить не успеем.

— А на что тебе Хват? — удивился Экор. — Давайте, шагайте. Нам нужно перевалить на ту сторону хребта до заката.

Я тихо свистнул глэйва, мечущегося в кустах, жестом показал Альгорну присоединится ко мне. Эльф понятливо кивнул. Наша двойка быстрым шагом удалилась на определенное расстояние, и дальше пришлось идти с осторожностью. Хвойный участок леса сменился на смешанный, где преобладал угрюмый осинник, да яркими пятнами выделялись кусты рябины. А вот здесь пришлось идти, глядя под ноги. Мы вышли на самый гребень хребта, и количество упавших деревьев возросло. Видимо, здесь ветра были довольно интенсивные и мощные, раз вырывали стволы вместе с корнем. Или просто на каменистой подушке у деревьев не было шансов продержаться до старости.

Внезапно Альгорн, шедший чуть впереди и сбоку от меня, махнул рукой. Хват куда-то пропал, но я не волновался. Где-нибудь поблизости посматривает за нами из кустов. Я подошел к эльфу, присевшему на корточки, и что-то внимательно разглядывающему.

— Что? — шепотом спросил я.

— Следы, — очень тихо ответил лучник и пригладил листву с травой ладонью. — Свежие. Кто-то здесь проходил недавно, уже после дождя. И он совсем недалеко.

— Один?

— Четверо, а если шли след в след, то может быть и больше. Смотри, какие широкие. Явно не тойоны.

— Орки, — уверенно сказал я и в желудке захолодало. Словно полкило ледяных кубиков проглотил. — Кроме них и тойонов здесь никто не шарится. Разве что местный карухан.

Альгорн хихикнул, что совсем не вязалось с обстановкой.

— Надо проверить, — решил эльф и встал. — Следы ведут вниз. Где Хват?

— Где-то мышей ловит, — буркнул я, оглядываясь. — Не переживай, Альгорн. Он умнее нас всех. Если вступим в драку — как раз успеет к самому концу.

— Это меня обнадеживает, — невозмутимо кивнул эльф, продолжая спуск. Он каждый раз замедленно ставил стопу на землю, плавно переносил вес тел и как будто плыл, не задев при этом ни одной ветки, ни одного сучка. Всегда завидовал его системе передвижения. По сравнению с ним — я слон в посудной лавке. Эльф остановился перед кустами, осторожно раздвинул их, несколько секунд неподвижно во что-то вглядывался, потом так же аккуратно подался обратно.

— Четверо, — удовлетворенно сказал он. — Орки из клана Блестящих Секир.

Я тихо простонал. Альгорн удивленно посмотрел на меня.

— Светлые орки?

— Ну да. Ты уже встречался с ними?

— Мы кровники, — скорбно ответил я. — Год назад на тропе устроили их родственничкам засаду и всех перебили. Как думаешь, за это время моя голова поднялась в цене?

— Если тебя поймают — отрежут голову бесплатно, — «утешил» эльф, и снова посмотрел вниз из кустов. — Сидят, отдыхают. Вооружены секирами, доспехи обычные. Летучий отряд, ясно. Где-то еще половина отряда застряла.

Эльф неожиданно побледнел. Отпрянул в сторону и прошептал:

— Если они встали на наш след — мы трупы. Перебьют поодиночке. Надо срочно уходить….

— Uhzotfatuh buubu[11]? — раздался за нашими спинами скрипучий голос.

— В сторону, — прошипел эльф.

Я никогда не видел, чтобы лук, висевший на плече, так молниеносно переметнулся в руки Альгорна. Еще миг — и стрела летит на этот голос. Одновременно с этим я рыбкой ныряю на землю, изловчившись извернуться в сторону противника, и делаю залп из пистолета. Только после этого я понял, что два орка безнадежно мертвы, а еще один зажимает рану в плече. От моего оружия. Все, перезарядить я не успею. Остался только меч. Альгорн почему-то прыгает куда-то между деревьями, выдергивая нож. Раненный орк осклабился и одной рукой махнул секирой. Какой же силищей надо обладать, чтобы держать такое оружие в одной здоровой руке!

— Иди ко мне, pushdugshara[12]! — с диким акцентом прошипел противник.

— Сам ты bagronklat[13], — я выдернул тойонский меч, но остался стоять в стороне, не понимая, почему вторая группа орков не появляется на помощь своим товарищам. А вот крики услышал.

Орк с гортанным рычанием сделал широкий шаг и махнул своей секирой сверху вниз, стремясь одним ударом раскроить череп ненавистного врага. Лучше бы он этого не делал. Я же ведь не только что родился, и мечом работать умел. Воевода Онагост поднатаскал меня за несколько месяцев, что я жил в Велиграде.

Парень, видимо, уверовал в свои силы, но забыл о мокрой траве. Сапоги у орков хорошие, подошвы обрабатываются каким-то составом, который позволяет без особого напряжения скакать по мокрым камням и влажной земле. Не учел он только одного, предательского бревнышка, лежавшего между нами так давно, что уже зарос мхом. Да еще после дождя…

В общем, судьба сама притянула орка на острие дурацкого меча. Бабочка даже не дернулась. Да еще вдобавок кто-то добавил для верности выстрел из лука. Из горла вылетело жало стрелы. Орк захрипел и застыл в монументальной позе, пока я не снял его с острия.

— Ты же мог убить меня! — я возмущенно махнул мечом и отскочил в сторону. Убитый с глухим стуком завалился на землю.

— Извини, думал, что ты не можешь справиться с этим парнем, — невозмутимо сказал Лешак, подходя к трупу и забирая драгоценную стрелу. — А где Альгорн?

— Там, за кустами, решил в одиночку с целой бандой орков разобраться, — я все-таки был встревожен странной ситуацией, и никак не предполагал, что увижу.

Молодой эльф умудрился расстрелять всю четверку отдыхающих орков, ринувшихся на звук выстрела из пистолета. Все так и полегли на склоне. Альгорн разил из своего тяжелого лука без вариантов.

— Ну ты пулемет! — я все-таки восхищался этим парнем. Если до сих пор умение Леголаса стрелять из лука без передышки и точно в цель являлось для меня кинематографическим трюком, то сейчас я убедился в истинном утверждении. Миф стал явью.

— Кто такой пулемет? — Альгор тщательно собрал все свои стрелы. — Это зверь?

— Бешеный, кусающийся зверь, — подтвердил я с нервным смехом. — Оружие такое из моего мира. Было бы такое здесь — враз всех тойонов с орками вывели.

— Орки — суть нашего мира, — разумно рассудил Альгорн, — и мы с ними живем издревле. А тойоны — смертельная болезнь, которую надо уничтожить. Вот почему с ними никогда не будет мира, а с орками всегда можно договориться.

Показался Экор с обнаженным мечом. Рядом с ним вприпрыжку бежал Хват. Глэйв подбежал ко мне, понюхал подставленную руку и отошел в сторону, предоставив командиру самому решать дальнейшую дорогу.

— И где ты был, морда наглая? — строго спросил я Хвата. — Мы чуть в засаду не попали, а он даже поленился хоть одного орка загрызть!

Глэйв фыркнул, типа, сами без меня разобрались, а еще претензии высказываете! Больно надо таким помогать!

Экор выглядел встревоженным.

— Я здесь кругом прошелся. Оказывается, неподалеку была стоянка орков. Ночевали они там. Отряд, судя по следам — большой. Уходим быстрее по склону вон к тем скалам!

С нашего места хорошо просматривался пологий спуск до стены леса, а чуть левее, если идти по диагонали, через пяток километров возвышались скальные выросты, густо обсаженные соснами, державшимися на камнях неведомо каким чудом. Довольно симпатичное место, наверняка, и укромные местечки в виде пещер найдутся. Как раз переночевать.

Хват неожиданно для всех резво побежал вперед. Мы старались не отстать от него. Глэйв явно что-то почуял. Голова его теперь все время была опущена. Подвывая на ходу, зверь исчез между валунами, покрытыми мшаником.

Бросившись за ним, неожиданно выскочили на узкую извилистую тропу, уходившую вверх и вниз, причем она совершенно не пересекалась с маршрутом орков. Они-то явно пришли с другого склона. Тропа была старой, давно не хоженой, но еще не уничтоженной подступающей к ней лесной флорой. Мы двинулись вверх, и вскоре услышали гулкий монотонный шум, который я бы сравнил с беспрерывно падающим паровым молотом в цехах Арсенала. В воздухе заметно посвежело. Мокрая взвесь стала оседать на наших лицах и одежде. Мы уже успели просохнуть, и новая напасть совершенно не радовала.

То вихляя между замшелыми валунами, то прячась за огромными лиственницами, иногда пересекая небольшие ручейки, тропинка вывела наш отряд на небольшую площадку, с которой открывался вид на живописное ущелье. Ужасный грохот от падающей вниз серебристо-пенной воды заложил уши. Под ногами подрагивала земля. Разговаривать в таком шуме было совершенно невозможно. Экор похлопал Лешака по плечу и пальцами показал, что нужно продолжить движение. Тропа все еще тянулась вверх, но именно отсюда ее стало очень плохо отслеживать. Только черная шерсть Хвата, мелькающая между деревьями, служила нам ориентирам. Глэйв, кажется, что-то вспомнил. Если Грэм с Маваром проходили здесь, значит, рано или поздно мы обнаружим их следы. Любые. Лишь бы у них хватило ума не отсиживаться возле водопада. Влажность здесь невозможная, а зимой так вообще загнуться можно.

Тропинка исчезла совсем, а мы уткнулись в неширокую речушку, бешено летящую в сторону ущелья. Несколько больших валунов, стоящих в воде, принимали на себя ледяной напор, но перебираться по ним мог только сумасшедший. Шагнешь на мокрую поверхность, и тут же улетишь в воду.

Хват призывно гавкнул, потом еще разок. Он вообще не отличался многословностью, этот удивительный глэйв. Сейчас пес убежал куда-то вверх и звал нас последовать за ним. Оказалось, что перейти можно по бревну. Мощный ствол лиственницы, кем-то срубленный до нас, был перекинут на другой берег. Водный поток со злости пытался достать импровизированный мостик, но пенные волны только облизывали нижнюю часть бревна.

— Значит, кто-то здесь иногда ходит, — задумчиво произнес Экор. — Ладно, давайте переправляться. Лешак — вперед. Кос, идешь следом за ним, вместе с Хватом.

— Лишь бы не забоялся, — озаботился я состоянием глэйва. Кто знает, как среагирует животное на зыбкую поверхность под своими лапами. Хват ощерился и шагнул на бревно сразу за Лешаком. Глухо проворчал, думая о каких-то своих мыслях, но ни разу не остановился на полпути, не стал скулить от страха. И я понял, что Хват здесь уже был. И проходил этот путь. Просто не хотел возвращаться.

После переправы, мы, не теряя времени даром, решили пройти еще дальше. Потому что местность заинтриговала. На первой же попавшейся на нашем пути поляне стояли каменные статуи, в которых угадывались божества Атриды, от легкокрылых мифических животных и стройных фигур эльфийских женщин до длинноволосых, с тяжелым взглядом, воинов. И один из них хорошо был мне знаком. Миродар с глэйвом.

— Экор, скажи мне пожалуйста, — пришла в голову мысль, навеянная именем божества, — а Меродор — это настоящее имя мага?

— Догадался? — усмехнулся телохранитель. — Это второе имя. Настоящего никто не знает. Да, наш чародей сознательно изменил имя повелителей глэйвов. Все-таки частичка скромности присутствует у Меродора.

— Annamaia oiale menAnar, — прошептал Альгор, преклонив колено перед этой статуей.

— Дар богов — бесконечный путь Солнца, — прошептали сами собой мои губы.

— А почему все эти статуи находятся в таком глухом лесу, да еще в горах? — почесал затылок Лешак, потом со злостью хлопнул себя по шее. — Проклятая мошка!

— Значит, где-то есть храм эльфов, — Альгор встал и поправил колчан с остатками стрел. — Но я о таком месте не знаю. Не слышал даже от стариков.

— Тогда, тем более, нужно проверить, — воодушевился я. — Хват, шевели булками! Перестань уже сидеть на моих ногах!

Глэйв бросился дальше, а мы, увлеченные новой загадкой оставшейся за спиной поляны, заторопились следом. Безнадежно утерянная тропа вдруг неожиданно вынырнула из папоротниковых зарослей и потянула нас дальше, мимо замшелых развалин, по которым невозможно было узнать, жилище это или очередные статуи. Пожалуй, для статуй камней было многовато. Здесь останавливаться не стали, подгоняемые рыком Хвата. Дорога снова нырнула вниз, сделала какую-то замысловатую петлю, и мы выскочили на влажную от недалекого водопада идеально круглую площадку, выложенную плоским камнем различных цветов. От времени камни треснули, сквозь кладку буйно росли побеги кустарников, кое-где мох уже властвовал мох.

— Если это место настолько древнее, почему оно не заросло лесом? — не угомонялся я.

— Магия, — коротко ответил Альгорн, шагая за мной. — Просто эльфийская магия. Но и она не вечна. Все умирает, даже волшебство.

— Ты ее чувствуешь? — с подозрением спросил я.

— Да.

— Он мне ногу вылечил своими способностями! — у Лешака чувствительный прибор в ушах стоит, что ли? Как он услышал? Здесь не совсем тихо от далекого гула водопада. — Ты не знал, что наш славный малыш эльф — маг?

— Подожди! Это как? — я даже приостановился.

— Дубина ты, а не Лешак! — рассмеялся Альгорн, раскрасневшийся на ходу. Мимоходом он толкнул меня в плечо и взглядом показал, что надо шевелиться, а не стоять каменной статуей. — Никакой я не маг. Так, есть маленькая искорка дара, но я ведь Иллора не смог вылечить.

— Ты просто не успел, — возразил я. — Ладно, позже мне расскажешь о своих скрытых возможностях.

Нагнали Экора с глэйвом на спуске. Тропинка вела в сторону скальных выходов. Под ногами опасно зашуршали мелкие оползни. Щебенка вместе с крупными булыжниками покатилась вниз.

— Осторожнее! — крикнул Экор. — Здесь недавно был обвал! Смотрите вверх! Что там видите?

Прямо перед нами в хаосе развалов поднимались многоуровневые террасы, и на каждой из них виднелись арочные входы то ли в пещеры, то ли в помещения, вырубленные прямо в камне.

— Великий Анар! — выдохнул Альгорн. — Что это за место?

Лешак только присвистнул. Я же высказался проще:

— Охренеть!

Картина разрушенной достопримечательности напоминала город Петру в Иордании, только меньше размером и расположенную на большой высоте. В развалинах угадывались резные колонны из розового гранита, уходящие в черноту пещер анфилады помещений. Кое-где входы были засыпаны до основания. Кругом разруха, мелкий щебень, валуны. Еще выше арок на недосягаемой высоте торчат деревья, с отчаянием альпинистов цепляющиеся кривыми корнями за малейшие щели и уступы.

— Я не знаю, что это за место, — хрипло сказал Альгорн. — Святилище эльфов?

— Что бы там ни было — Хват рвется туда, — решительно произнес Экор и сделал первый шаг по осыпи. — Наверх можно подняться и без веревки, только не торопитесь. Осторожно, смотрите под ноги.

На самую нижнюю террасу мы поднялись без особого труда. Сложности начались дальше. Приходилось осторожно идти по насыпи, чтобы не вызвать схода щебенистой «подушки», на которой дремали массивные валуны, сброшенные когда-то сверху то ли от землетрясения, то ли с помощью магии. Зыбкая поверхность могла «поплыть», и тогда вся каменная масса снесла бы нас вниз, подобно прорванной плотине.

Мы поднялись на третью террасу и решили передохнуть перед последним рывком к разрушенным входам. Лешак прищурился, вглядываясь во что-то внизу, и тихо присвистнул.

— К нам гости торопятся! А угощения-то на всех нету!

Хорошо было заметно продвижение какого-то отряда, идущего со стороны водопада, то есть откуда-то снизу. Видимо, они не переходили реку, а находились где-то поблизости. А второй отряд спешил в нашу сторону по той же тропе, как шли мы.

— Не пойму, орки или тойоны? — Альгорн замер и попытался разглядеть пришельцев. — Ага, те, что от реки — орки. Ну, им еще далековато. А вот другие будут здесь очень скоро, если не поторопимся.

— Это тоже орки, — подал голос Экор. Он по-обезьяньи вскарабкался по выбоинам наверх. Как там оказался Хват — оставалось только догадываться. — Шевелите своими булками, как любит говорить Кос. Блестящие Секиры не простят нам своих товарищей.

— Вас тоже посчитали! — предупредил я. — Я-то у них давно первым в списке стою!

— Не считай себя самой важной птицей! — Экор протянул мне руку и я залез на площадку, заваленную камнями. — Лучше бери Хвата и проверь, где можно спрятаться.

— Экор, мы можем закидать их гранатами! — воскликнул я. — Здесь же идеальная позиция для боя! Пока они будут лезть по камням — потеряют кучу бойцов!

— Лешак, сколько у нас гранат? — спросил Экор, немного подумав над моими словами.

— Восемь у меня и десять у эльфа, — откликнулся наемник, словно заранее знал, что его спросят об этом. — Кос хорошо придумал. А у меня как-то вылетело из головы, что можно воспользоваться гномьим сюрпризом. Я могу остаться с Косом здесь и устроить засаду. А вы ищите убежище.

Глава седьмая

Орки не стали оголтело лезть наверх. Они поступили проще. Пока первый отряд, идущий от водопада, не подтянулся к террасам, вторая группа терпеливо ждала его, готовясь к штурму. Наше шевеление они уже заметили и возвестили об этом громкими воинственными криками. Потрясая своими топорами, самые ретивы уже собирались рвануть наверх, но их сдерживали.

Наконец, первый отряд достиг своих товарищей, и сразу возникло совещание, видимо, как нас лучше умертвить. Лешак долго присматривался к подошедшим, потом присвистнул.

— Да там весь клан собрался! Они вообще здесь что делают?

— Мы находимся в Атриде, — напомнил я, — а орки заключили какой-то договор с тойонами для контроля этой территории. Вот и рыскают здесь, как стервятники. Не удивлюсь, если мой старый знакомый находится здесь. Что-то плохо видно…

— Не переживай! — засмеялся проводник. — С такими гостинцами мы их здесь всех похороним!

Он любовно подкинул кругляш гранаты и чмокнул его в холодный глиняный бок.

— Доставай черкаш, — сказал он, — и зажигай фитили, как только они полезут. Я буду кидать.

— Только не торопись, — предупредил я. — Дай им возможность всем встать под стену. Разом нанесем урон.

— Ладно… Ого! Да у них лучники появились! Это уже серьезнее. Лишний раз голову не высовывай, Кос.

— Не учи ученого, — проворчал я, выкладывая перед собой гранаты. Двенадцать штук. Еще шесть решили оставить на поганый случай, оставили у Альгорна в вещмешке. Я рассчитывал, что дюжины «адского огня» нам вполне хватит. Но сомнения в предстоящем действии оставались. Если орки уже знают о гранатах, то не полезут сломя голову на баррикады.

Полезли. Четверти часа им хватило на разработку атаки, и вот первая пятерка самых ретивых вояк рванула вверх по той же дороге, что и мы. Легко преодолели первую террасу и вот уже видны их перекошенные от нетерпения рожи. Я умудрился рассмотреть у одного под низко сидящим шлемом потный лоб с прилипшими жидкими волосенками. Он раззявил рот в крике, подбадривая остальных, и один из первых должен испытать на себе «адский» подарок из Арсенала.

Я кивнул Лешаку и запалил первый фитиль. Лешак схватил его и стал жадно всматриваться в огонек, словно торопил взглядом загнать внутрь. Наконец, фитиль догорел и огонек нырнул вниз.

— Давай! — я в нетерпении чуть не пихнул лучника в бок.

Лешак умело, без лишних усилий подкинул шар, метясь таким образом, чтобы он упал рядом с ползущими к нам орками. Взрыв произошел, когда потный орк с парой других бойцов залез на террасу. Их всех смело вниз. От разрыва плотная щебенистая поверхность пришла в движение и поползла следом за исчезнувшими орками. Оценив угрозу, все разбежались в разные стороны. Будем надеяться, что самые ретивые получили по заслугам.

Часть орков выстроилась в линию, и начала методично обстреливать нас из своих луков. Как-то в разговоре со мной Альгорн упомянул, что самые хреновые лучники в мире — орки. Обычно туда идут или косорукие, или совсем не пригодные держать в руках тяжелые топоры или секиры. Луки они делают хорошие, из гибких материалов, способных выдержать большие нагрузки. Однажды, найдя нужные пропорции, орки бросили совершенствовать перспективный вид вооружения. Так и остались на уровне столетней давности, тогда как эльфы научились изготовлять дальнобойные луки. Поэтому я и не боялся особо, что с такого расстояния орки смогут причинить нам вред. Стрелы, которые долетали до нашей позиции, стукались заостренными жалами о камни, потеряв силу. Кажется, противник это понял, и тот, кто командовал отрядами, погнал вторую партию наверх.

С этими мы тоже разобрались спокойно. Две гранаты взорвались в середине «альпинистской связки», убив и покалечив как минимум четырех орков. Пока Лешак от счастья насвистывал какую-то замысловатую мелодию, я посчитал противника. С учетом выживших и приползших на основную позицию, выходило тридцать два орка. Все равно это было много. Гномьи гранаты не обладали мощью «эфки», и не могли с ними конкурировать в плане смертоубийства. При должном умении от разрыва глиняных шаров можно спастись. Здесь, скорее, был эффект неожиданности и страха от нового оружия, принцип действия которого мало кто понимал. Если только «Волки» не продадут секрет нашим врагам. От этих дельцов можно было ожидать такой пакости.

— Снова лезут, — прервал мои размышления Лешак. — Ого! Восемь смертников! Уже больше!

— Они нас задавят числом, — пробормотал я, зажигая фитили на двух гранатах. — Кидай одну за другой. Посмотрим, что будет.

Снова грохнул разрыв, за ним другой. По камням, за которыми сидели мы, застучала мелкая крошка. Что-то неприятно взвизгнуло и ушло вверх. Словно пуля рикошетом от препятствия. Наверное, какой-нибудь рубленый гвоздь из начинки. Орки, как по команде, заревели, и бросились вперед. Пятеро невредимых бойцов, подтягиваясь и помогая друг другу, прорвались на предпоследнюю террасу. Выше уже сидели мы. В таком случае позиция становилась уязвимой. Справа от нас с нижней террасы была видна разбитая лестница, которую древние цивилизаторы вырубили прямо в скальной породе. Сейчас она выглядела полностью разрушенной, но при сноровке по ней можно подняться к нам и атаковать сбоку.

Орки тоже заметили благоприятную ситуацию, и первым делом рванули к лестнице. Мало того, к ним в помощь двигалась очередная связка из шести товарищей. Напуганные нашими гранатами, они чуть ли не бежали по камням, стремясь прорваться через опасное место. Лешак успел кинуть туда один гостинец, но потом нам пришлось отвлечься на первую группу. Еще пара взрывов — орки рассыпались по укрытиям, оставив корчиться на земле одного бойца. Ему перебило ноги. Тугая струя крови хлестала наружу, раскрашивая камни в алый цвет. Кажется, повреждена бедренная артерия.

— Не жилец, — хладнокровно ответил Лешак, жестом останавливая меня. — Подожди, не зажигай. Дадим подкреплению подойти. Пусть бросятся всем скопом.

— Можем не успеть добежать до укрытия, — предупредил я. — Вон, Экор уже руками машет, требует отходить.

— Ага! Вылезли, тараканье племя! Давай, Кос! Еще две!

Выхватив из моих рук шары с тлеющими фитилями, Лешак перегнулся через камень и швырнул их один за другим в ломанувшихся к лестнице орков. Очень удачно. Один за другим гранаты взорвались в середине группы и чуть сбоку. Те, кто выжил в самом начале, получили мощный заряд дроби и железа. Даже доспехи не спасли. Крики боли, ярости и проклятия стали для нас настоящей музыкой триумфа.

Рядом с Лешаком ударилась стрела, выбив крошки из камня. Увлекшись боем, не заметили, как группа лучников преодолела опасный участок и расположилась на второй террасе, откуда обстрел можно было вести с большей эффективностью. Такая позиция позволяла накрыть нас навесным залпом.

— Все! Уходим! — крикнул я, распихивая оставшиеся гранаты по карманам куртки. Очень неудобно. Надо какую-то разгрузку придумать для таких вещей. Во! И запатентовать! — Ходу! Ходу!

Пользуясь заминкой в орочьем отряде, мы помчались к Экору, маневрируя между навалами валунов и мелкого щебня. Я умудрился не запнуться об упавшую колонну, перепрыгнул ее и больно ударил выглядывавший из драного сапога палец. По жгучей боли можно было догадаться, что без крови здесь не обойдется.

— Живо сюда! — рявкнул Экор. — Как мальчишки, всех бесов на ваши головы!

Мы заскочили под треснувшей массивной аркой внутрь, сразу попав в темноту, слабо подсвеченную солнцем на входе. Но, чем дальше мы уходили вглубь зала, становилось все темнее и темнее.

— Да тут ничего же не видно! — возмутился Лешак. — Кости все переломаем!

— Не переломаешь, вояка! — проворчал телохранитель. — Сейчас светлее станет. Это мы в коридоре идем. А дальше сверху солнце через щели дает немного освещения.

— А где Альгорн с Хватом? — спросил я, прислушиваясь к звукам за спиной. Пока было тихо. Орки, наверное, подсчитывают потери и готовятся к погоне. Я не обольщался насчет нашего первичного успеха. Орки — такой народ, что не остановятся ни перед чем. Даже оставшись в одиночестве, орк не запросит пощады и не убежит с поля боя. Есть, конечно, единицы, которые поступаю вопреки своему «эго» и желанию быстро погибнуть. Но таким даже не высказывают презрения — сразу умерщвляют.

— Соскучился? — хмыкнул где-то впереди Экор. — Ждут. В храме.

— В храме? — удивился Лешак. — Так это молельня эльфов?

— Ради Анара, только не ляпни такое при Альгорне! — деланно взмолился Экор. — Мальчик слишком серьезно относится к святыням своих предков.

— Не уверен, что это храм, — заметил я. Продвигаться в темноте, пусть и разбавленной каким-то неярким, мутным светом откуда-то сверху, было тяжело. Да еще и палец болел невыносимо.

— Почему? — откликнулся Экор.

— Что-то похожее было в Видмарице. Жемчужный Дворец — то ли храм, то ли место для заседания высшей аристократии. И наружные украшения в виде резных колонн. Такие же рисунки и резьба. Не удивлюсь, если где-то здесь есть портал.

— Ого! Ты чувствуешь его? — заволновался Лешак.

— Нет, совсем не чувствую. Я ведь только предположил.

Мы завернули за Экором влево, прошли еще несколько поворотов, сгибаясь под низкими сводами штольни, и неожиданно увидели перед собой полукруглый зал, вырубленный прямо в скальной породе. Высота зала была небольшой, чуть больше трех метров, а по площади не больше шестидесяти-семидесяти квадратных метров, то есть стандарт хрущевской квартиры. У моей бабки как раз была такая. Трехкомнатная, с длинным нелепым коридором и маленькой кухонькой.

В самом конце зала, тускло освещенного верхним рассеянным светом солнца, бившего через многочисленные каверны в скале, возвышался алтарь. Он был сделан из розового гранита, тщательно отшлифованного и покрытого эльфийской вязью. По стенам в нишах были тщательно расставлены статуи древних воинов и аристократов. От их надменных лиц веяло холодом и презрением. Матовый свет падал на их фигуры, отчего казалось, что это не камень, а живая плоть. Просто все они застыли в вечном сне, охраняя это место.

По другую сторону, лицом к ним находились статуи женщин, закрытых в легкую ткань платьев, струящиеся волны которых спадали до основания постаментов. Их лики были прекрасны, но такие же надменные и холодные как камень. Достойные подруги тех, на кого они смотрели.

Подняв пыль с пола, мы обнаружили, что он выложен из крупной мозаики. Абстрактные рисунки в виде спиралей, завитушек, косых линий и прерывистых молний были раскиданы по всему залу, заползали на стены. Барельефная лепка шла по потолку. Светло-розовые гроздья винограда висели прямо над нашими головами, розовые с изумрудными прожилками листочки органично вплетались в общий фон эльфийской тематики. Расцветшие кусты с яркими цветами, густые кроны деревьев, шелковистая трава — все это благолепие не казалось громоздким и некрасивым в сером полумраке зала. Разве что не блистало под лучами солнца.

Эльф сидел на каменной скамье между статуями своих неизвестных предков и гладил Хвата между ушами. Глэйв, удивительное дело, спокойно переносил чужую руку. Видимо, между ушастиками и волкодавами существует невидимая связь, позволяющая им сближаться, независимо от того, к какому дому принадлежит эльф. Это не препятствие для сближения.

— Альгорн, я палец зашиб, — пожаловался я, присаживаясь рядом с ним, и вытягивая ногу. — Сможешь вылечить?

— Не уверен, но попробую, — эльф пожал плечами. — Эта магия слабенькая.

— Но Лешаку помогла, — я уверенно скинул сапог и пошевелил пальцем. Кровь из рассеченной кожи перестала сочиться, но боль еще дергала палец, словно щипцы экзекутора.

— Совсем худо дело, — Экор нетерпеливо выглянул в темный зев коридора и прислушался, что там происходит. — Мы сами себя в ловушку загнали. Или уходим дальше, или здесь все останемся.

— Сейчас, Экор, айн момент, — попросил я.

Телохранитель вытаращил на меня глаза, но спорить не стал. Выбрал для себя лучшее занятие, слушать вместе с Лешаком приближение врагов.

Альгорн вытянул перед собой тонкие, но сильные пальцы и сосредоточенно зашевелил губами. Заклинание, наверное, говорил. Ногти засветились перламутровым светом, переходящим в изумрудное свечение, а потом на кончиках пальцев вспыхнули яркие огоньки. Лучник-эльф тут переместил их на мою ногу. Я ойкнул. Больное место словно в криогенную камеру поместили. С мгновенной заморозкой. Холод окутал весь голеностоп, огоньки погасли, и только ушибленный палец продолжал светиться, как новогодняя гирлянда. Разве что не переливался всеми цветами радуги.

— Долго еще? — Экор чуть ли не приплясывал на месте. Оказывается, пока мы возились с пальцем, он с Лешаком успел пробежаться по коридору и отследить передвижение орков. Нас спасало лишь незнание местности преследователями. Оказывается, как пояснил мне эльф, от входа вглубь скалы вели несколько коридоров. Чтобы проверить каждый, требуется время. Но у орков оно есть, а у нас шансы на спасение таяли. Рано или поздно Блестящие Секиры войдут в храмовый коридор. Пусть мы и проредили их количество изрядно, но, по моим прикидкам, около пятнадцати бойцов еще оставались в добром здравии. Это по три орка на каждого из нас. С запасными.

— Готово, — Альгорн встряхнул кистями рук, и холод, вцепившийся в ногу, отпустил меня. Светящийся палец померк, рана перестала ныть, и только сукровица напоминала о травме.

— Спасибо, брат, — я плотно обмотал ногу сопревшей портянкой и покачал головой. Совсем нет времени заняться собой и амуницией. Если с растительностью на лице еще как-то справляюсь, то о водных процедурах уже давно забыл. Вот нас орки по запаху и находят!

Я коротко хохотнул, хотя смешного здесь ничего не было. Надо отсюда выбираться, а у нас нет вариантов. Этим залом-храмом заканчивался наш путь.

— Эх, сюда бы пару факелов, чтобы осмотреть место, — вздохнул я. — Альгорн, ты сможешь создать светящийся шар? Вдруг найдем потайную дверь?

— Здесь есть портал? — с надеждой спросил Лешак, стоя в темноте коридора. — Могли бы уйти через него.

— Увы, придется самим думать, как выбраться наружу.

Эльф задрал голову и внимательно осмотрел свод рукотворной пещеры. Многочисленные каверны пропускали тусклый солнечный свет, но ни один из ходов не годился для нас. Мы слишком крупные, чтобы лезть по таким узким изгибам. А ведь у нас еще есть глэйв. Сможет ли животное пролезть? И как его поднять наверх? Нет, такой вариант не подходит. Я действительно не чувствовал присутствие портала. Его здесь попросту не было.

— Смотрите, — Экор присел на корточки в месте, где в сумеречном освещении можно было что-то увидеть, извлек нож и кончиком клинка стал чертить линии. — От входа вглубь горы ведут пять коридоров. Мы с Альгорном попробовали пройти по одному, но в кромешной тьме разглядеть что-то совершенно невозможно. Вероятны ловушки. Нужен свет. Куда вообще ведут эти ходы — мы тоже сказать не можем. Оставаться в храме — верная гибель. Предлагаю напасть на орков, даже если они превосходят нас в численности. Отследим их перемещение и ударим в спину.

— Всем сразу? — скептически поджал губы Альгорн. — Они не ходят всем отрядом, оставляя в тылу двух-трех бойцов.

— Ну и в чем дело? — выпрямился Экор. — Снимем тихо, закидаем гранатами проход. Кто выживет — перебьем.

— Дурацкий план, но иного варианта не вижу, — кивнул я.

— Почему дурацкий? — Экор блеснул глазами.

— Потому что применять гранаты в штольнях — это заживо похоронить себя. Произойдет смещение скальных пород, будут обвалы. А если нас завалит и отрежет от выхода? Так и сдохнем здесь без воды и пищи.

Одновременно все обратили внимание на глэйва, безучастно лежавшего неподалеку от нас. Казалось, Хват вообще забыл, что он здесь делает. Но взгляды людей его возбудили. Он вскочил и глухо рыкнул, словно понял намеки. Кормом для оголодавших людей пес быть не собирался. Поэтому сразу расставил все точки над «i». Мы рассмеялись.

— Успокойся, дружище, никто тебя на шашлык не пустит, — сказал я. — Ладно, давайте устроим здесь ад, чтобы чертям тошно стало. Я согласен.

Оказывается, пока мы обсуждали план своего спасения, орки из клана Блестящих Секир основательно организовали поиски в причудливых изгибах мрачных коридоров. Они натащили кучу смолистых веток, взятых где-то снаружи, соорудили факелы, и теперь с освещением дело у них пошло быстрее. Когда Лешак пришел с очередной разведки, он огорошил нас:

— Они проверяют соседний с нами коридор. Пока стоят и совещаются. Я так понял, что выходов наружу с соседних штолен нет. Все упираются в тупик.

— Сколько их? — Экор сжал рукоятку меча.

— Тринадцать бойцов. Еще четверо ранены, лежат у входа под аркой. Света у них достаточно. Сообразительные, твари!

— У них есть преимущество во времени, — напомнил я. — А мы его не имеем.

— Ну что, двинулись? — выдохнул Экор и первым шагнул в темноту. Следом за ним скользнул Альгорн, сжимая кинжал с искривленным лезвием. Свой лук, впрочем, как и Лешак, он повесил на мою спину, как и колчан. Понимал, что со скудным запасом стрел ему ловить нечего. Да и не позволили бы ему размеры оружия действовать в коридорах. А я с двумя комплектами оружия стал похож на ишака, вынужденного тащить лишний груз в гору.

Я замыкал процессию вместе с Хватом. Умный пес шел рядом, чуть не затаив дыхание. Словно понимал, что предстоит опасная охота. Впереди замелькали отсветы факелов на стенах, негромкое бубнение. Мы остановились. Прошло несколько томительных минут, прежде чем я расслышал шепот Альгорна:

— Возле входа стоят трое. Остальных не вижу. Наверное, зашли в коридор. Да, у них один факел.

— Лешак, я и Альгорн попробуем снять охрану, — жестко произнес Экор. — Кос, держи Хвата. Если заметишь, что орки возвращаются — спускай его. Вообще, смотри за тылом.

— Слушаюсь, товарищ командир, — буркнул я, обхватывая шею Хвата. — Тихо, брат. Наше время еще не пришло.

Сжав в руке заряженный пистолет, я осторожно прокрался вперед и выглянул из-за неровного уступа стены. Когда-то строители непонятного для нас сооружения поленились обтесать камень, за которым сейчас было удобно наблюдать за действиями наемников. Даже немного разочаровался, как быстро все закончилось. Товарищи не стали приближаться к оркам, чтобы перерезать им глотки. Каждый из них просто кинул нож. В этом искусстве равных не было Лешаку и Экору. Но и молодой эльф не подкачал. Чуть ли не одновременно трое часовых завалились на пол, царапая своими руками рукояти кинжалов, и пытаясь что-то прохрипеть. Им не дали просигналить. Лешак первым оказался возле раненых и добил каждого ударом в сердце своим мечом. Потом махнул рукой, приглашая нас к празднику.

— Они возвращаются, — тихо бросил проводник. — Кос, готовь гранаты.

А чего их готовить? Я заранее положил четыре шара за пазуху куртки, осталось только извлечь черкаш и запалить фитили. Экор с эльфом спрятались по нашей просьбе за камни, чтобы не пострадать при взрывах.

— За сводом следите, — предупредил я товарищей. — Если сверху посыпется — сразу на выход!

Передал Лешему два «адских» шара, достал черкаш, высек из спички огонь и зажег фитили. Едко запахло серой и какой-то гадостью, которой были они пропитаны. Голоса орков становились все ближе и ближе. Проводник осклабился и кивнул мне, чтобы я убрался с линии огня. Я спрятался, заодно обхватив Хвата за шею. Не рванулся бы от взрывов куда-нибудь вглубь пещер.

— Skai! Amal ghaash achiga[14]! — рявкнул грубым голосом кто-то из идущих к выходу.

Лешак выступил вперед:

— Zaa, qaha buubi[15]! — негромко произнес лучник, и метнул одну гранату за другой в темный зев коридора.

Громыхнуло, словно по гигантскому ведру со всей дури два раза шарахнули поленом. Молодцы все же гномы! Ни одной осечки у гранат! Умеют делать качественный товар! А как вопят орки — музыка!

— Еще одну! — азартно крикнул Лешак, протягивая мне руку, в которую я вложил тлеющий шар.

Я предусмотрительно зажал уши, чтобы не получить динамический удар по барабанным перепонкам. И так они, бедные, пострадали. Хват заскулил, прижался к полу. Ему тоже было несладко. Но глэйв терпел.

Из коридора донесся дикий многоголосый вопль. Кто-то из живых пошел на прорыв. Лешак просто катнул гранату по полу под ноги и отпрянул в сторону.

Ба-даб!

Не выдержав сотрясения, с потолка стала сыпаться порода. Пока еще некрупные камни как предвестник большого обвала. Криков стало меньше, а стонов — больше. Смертоносная начинка не давала шансов выйти невредимым из узкого коридора. Картечь выкосила всех, кто там находился.

— Лешак, контрольный! — крикнул я, подавая взведенную гранату.

— Не понял! — блеснул белками глаз наемник.

— Бери и кидай! Не спрашивай!

— Не возражаю!

Четвертый шар исчез в темноте. То ли привык к грохоту, то ли действительно заряд был слабым, но хлопнуло едва слышно. Впрочем, это уже неважно. Мы торопливо рванули следом за Альгорном и Экором к выходу. Там нас ждал еще один сюрприз. Оказывается, орки оставили на выходе своих раненых. Трое бойцов при нашем появлении попытались встать, хватаясь за свои секиры. Один из них даже успел нанести удар по Экору, но телохранитель играючи перерубил древко у самого основания, не сильно и размахиваясь. Вторым ударом он вогнал клинок под левую руку противника, прямо в сочленение доспехов, где виднелись кожаные завязки, и развернул его. Что-то захрустело, орк осел на землю. Его темное лицо даже посерело, руки стали месить воздух, но через пару мгновений все для него закончилось. К тому времени Альгорн и подоспевший Лешак добили остальных раненых.

Оказывается, пока мы шарахались, солнце уже садилось за горизонт. Вечерние тени накинули вуаль на площадку, и после пороховой гари и вони свежий воздух был божественно чист. Мы дышали полной грудью, не веря, что обманули смерть в очередной раз.

— Я же говорил, что этих людей не стоит недооценивать, — раздался за нашей спиной голос, который я бы еще сто лет не слышал. Хриплый, резкий, противный и с ужасным акцентом. Резко повернувшись, я встретился с насмешливым взглядом из-под надвинутого на самые брови шлема. Плоский нос, мощный подбородок, выпирающий вперед, узкие монгольские скулы.

— Привет, человек! — с усмешкой произнес Бахтар, сжимая в толстых руках огромный топор. — Не верил словам, что ты снова вернулся к нам! Оказывается, это правда!

— Здорово, Бахтар! — выплюнул я черную слюну. — Век бы твою рожу не видеть!

Глава восьмая

Нас-таки подловили. По бокам из-за завалов выглядывали свирепые рожи орков, судя по клановым рисункам на рукавах курток — из другого племени. А впереди под аркой собственной персоной стоял мой давний враг по Видмарице — орк Бахтар, командир перебитых Блестящих Секир. За его спиной высились два огромных и неповоротливых бойца с такими угрожающих размеров копьями, которые можно использовать вместо вертела. А рядом торчал маленький, невзрачный старикан в шаманской хламиде. Старые, поеденные молью шкуры висели на нем как на дистрофике, вздумавшем пройтись дефиле при большом стечении зрителей. На голове дурацкая шляпа с потертыми краями, на шее — массивное ожерелье из ракушек и мелких косточек. А ручонки едва обхватывали массивный резной посох с черепушкой какой-то несчастной птицы вместо навершия. Выглядел шаман, как и все представители его расы. Скуластый, смуглый, черноглазый, с нижней оттопыренной губой. Описывать его просто не хотелось. У нас появилась большая проблема.

— Оружие сложить, отойти на три шага назад, — приказал Бахтар. — И не шалите. «Адские» игрушки все использовали?

— Страшно стало? — усмехнулся я. — Знал бы, оставил одну. Для тебя.

Хват рванулся вперед, его лапы подломились, и он с визгом рухнул на землю, словно на него упала тонна тяжелого груза. Так и застыл, поскуливая. Готов поспорить, это паскудный шаман сотворил колдовство. Я даже заметил движение посохом слева-направо.

— Держи свою псину при себе, человек! — нахмурился главный орк. — Еще одно нарушение — Иралуш просто сожжет его.

— Он и так не может двигаться, — разозлился я. — Что тебе надо от нас?

— Да уже ничего, кроме ваших шкур, — засмеялся Бахтар. — Меня предупреждали, чтобы я не трогал тебя, а передал живым. Остальные мне не нужны. Знаешь, живым — но не невредимым. Как смотришь, если я тебе отрежу руки и спущу шкуру со спины?

— Не уверен, что понравится, — сознался я, осознавая проигрышное положение. Стало страшно. Но лицо надо держать. Пусть не думает эта скотина, что я забздел. А оно так и было.

— Но потом подумал, — продолжил Бахтар, стоя на месте, — а зачем мне оказывать кому-то услугу? Ты — кровник, и должен ответить за смерть братьев. Как и они. Вы многих сегодня убили.

Кивок в сторону застывших наемников.

— Кто хочет меня видеть? Клык?

— Уже виделись? И как же он отпустил тебя? Хитрый лис, промолчал о своем позоре! Ха-ха! Молодец, хорошо бегаешь. Я это понял по Видмарице. Скажи своим людям, что не стоит прыгать на меня, а то Иралуш и их обездвижит!

Наемники сразу расслабились, но стали кидать на меня взгляды, призывая тянуть время и понять, что из этой ситуации мы можем вытянуть в свою пользу.

— Я не буду отдавать тебя Клыку, — захрустел доспехами Бахтар. — Я тебя просто убью и отрежу голову. Старейшины должны видеть, что наши мертвые братья отмщены. Но… Оставлю тебя, чтобы видел смерть своих людей. Так будете оружие отдавать?

Внезапно вперед вышел Альгорн и встряхнул пустыми руками. Я не успел проанализировать ситуцию, ибо не знал, чем закончится дело. А все потому, что эльф оказался магом. Наверное, я применил слишком яркий эпитет. Альгорн не был магом как таковым, и являлся больше знахарем, но чародейские штучки, бережно хранимые им от людского взгляда, он решил применить против орочьей магии.

Смертельный дебют.

Яркие протуберанцы вспыхнули на пальцах лучника, и сведенные вместе в подобие огненного копья с оранжевыми переливами, ударили по Бахтару и Иралушу. Тщедушный шаман оказался прытким малым. Он резко подпрыгнул на месте, присел и провел посохом горизонтальную черту, которая мгновенно трансформировалась в липкую субстанцию. Заряд эльфа влетел в эти сопли, полыхнул жаром, сжигая их, заодно и потеряв силу. Мощный взрыв прогремел сбоку, сметая слишком любопытных орков, захотевших на халяву посмотреть представление. Наверное, Иралуш применил не поглощающий, а рассеивающий щит. Сохранил жизнь командиру и себе, а остальным досталось.

— Вот сука! — удивленно произнес я и покосился на Хвата. Глэйв по-прежнему не мог шевелиться, и просто закрыл глаза от страшного давления на позвоночник.

Ответную атаку шаман провел против всех нас, мы самым банальным образом не могли сдвинуться с места. Как будто наши ноги уже несколько часов торчат в застывшем бетоне. Обездвиженный Альгорн попытался нанести еще один удар, да силенок не хватило. Не рассчитал, неопытность и глупость подвели. А потом Иралуш нанес магический удар по эльфу. Старикан невероятным прыжком преодолел несколько метров и оказался в десяти шагах от застывшего лучника. Присел, взлетел как кузнечик, и словно монах Шаолиня стал махать вкруговую посохом над своей головой. Сделал несколько махов и выставил конец посох в грудь Альгорну. Черный сгусток, похожий на силуэт птицы с узкими, как кинжалы, крыльями, ударил эльфа. Нашего лучника просто смяло таким тараном, подняло над землей, и безжалостно швырнула к нам под ноги.

Я смотрел в неподвижные глаза Альгорна и удивлялся, что они глубокого зеленого цвета. Странно, думал, что голубые. Смотрел и не верил, что эльфа больше нет. Широкая струя крови выплеснулась из его рта, потом появились пузыри, тихо лопнули, и все закончилось.

— Ох, мальчик, зачем же ты полез в это дерьмо? — с болью произнес Экор, закрыв глаза.

— Нас все равно уже рассчитали, — ярость вырвалась у Лешака наружу. — Чего ждем? Разом навалимся, хоть в бою погибнем! Одного-двух я с собой заберу!

— Это что, сука, за шаман такой? — выдохнул я с горьким изумлением. — Что за техника у этого ублюдка? Мы же с места сдвинуться не можем!

Бахтар с усмешкой наблюдал за нашими потугами сделать хоть какое-то движение, приблизившись на несколько шагов. Помахивая своим топором, он прошелся туда-сюда, что-то обдумывая в своей голове. Потом остановился перед Хватом, и я почувствовал неладное. Попробовал вырваться из невидимых пут, но все попытки оказались тщетными. Так не должно было быть! Мне казалось, что все книжные клише про попаданцев, не подверженных магии чужеродного мира, сработают и в моем случае. Что я легко сломаю заклятие поганца Иралуша и сделаю хоть что-то для спасения товарищей.

— Это же тот самый глэйв, с которым ты приходил в Видмарицу? — Бахтар очень уже внимательно смотрел на мои дерганья. — Давно я хотел расплатиться с ним за те дни, когда он убил много моих друзей. Помнишь Ох-хора, Сагар Гхаша? Они уже смотрят на меня из Охотничьего Леса и требуют отмщения. Твой ублюдочный пес порвал их, как ничтожных полевых мышей.

— Туда им и дорога, — прорычал я, с надеждой смотря на Хвата.

Глэйв и сам не против был вонзить свои клыки в ненавистного врага. Тяжелый груз продолжал давить на него, не позволяя сделать ни одного шага, ни одного движения. Острые когти дурного предчувствия царапали мой позвоночник. Что задумал Бахтар?

— Сумык! Гир-ук! Подойдите сюда! — рявкнул командир орков.

Из-за спины поганого шамана вынырнули два огромных лесовика и переваливаясь на ходу, заспешили к Бахтару. Гаденько улыбнувшись, орк посмотрел на меня.

— Догадываешься, что я хочу сделать? Правильно. Хороший трофей для одного из лучших воинов клана! У которого не осталось бойцов!

Последние слова Бахтар проорал так, что оба тяжеловеса удивленно захлопали глазами.

— Поэтому я начну с вонючей псины, чтобы ты больше не шутил с Бахтаром!

Тяжелая секира Сумыка или Гир-ука (хрен их разберет!) опустилась на позвоночник Хвата. Глэйв взвыл и дернулся с такой силой, что ему удалось разорвать шаманский капкан. Почувствовав свободу, он попробовал достать Бахтара, но вторая секира вспорола ему бок, и после этого ублюдочные орки заработали как мясники на бойне. За считанные секунды из сильного и страшного зверя Хват превратился в кучу мяса. Только голова оставалась невредимой. Да и то ее отделили одним мощным ударом. Пинок сапога откатил ее к ногам командира.

Я закрыл глаза. Беззвучные рыдания рвали грудь и грозились выплеснуться наружу. Нельзя было показывать свои эмоции врагам. Не хватало глумлений над моими слезами. Прости меня, Хват, четвероногий братишка! Хотелось мстить так, что я сам испугался своего желания. Рвать и резать. Резать и рвать.

— Жажду утолил, — Бахтар ухмыльнулся, глядя на истерзанного глэйва. — Свяжите этих, да покрепче! Я еще не придумал, как их убить.

Под бдительным взглядом Иралуша несколько орков крепко связали нас воедино, чтобы мы могли только идти друг за другом, не отвлекаясь на другие дела, вроде побега. Оружие у нас отобрали, вплоть до самых малых бытовых мелочей вроде иголок и перевязочных бинтов.

Только после этого шаман снял с нас заклятие, и орки оживились. Спускались с террасы тем же путем. Только в этот раз получилось гораздо тяжелее. Мы периодически падали, спотыкаясь о камни, тяня за собой друг друга, отчего раны получили все. Как в такой ситуации не переломали себе кости — уму непостижимо. Орки дождались, когда окажемся на ровном плато, и погнали нас с бранью и тычками. Один из телохранителей Бахтара нес голову Хвата на своих плечах.

Уходили мы не тем путем, по которому нас загнала сюда судьба, а вдоль каменного русла реки. Прошли водопад, и по неширокой тропе углубились в лес. Орки не расслаблялись. Бахтар выслал вперед дозор, а по бокам шныряли разведчики. Нас вроде бы тщательно не контролировали, но каждый взгляд, брошенный в нашу сторону, говорил о тотальной опеке.

Весь дальнейший путь я провел как в тумане. Боль прошла, осталось тупое равнодушие к себе, к своей жизни. Говорят, что самоедство — худшее из свойств человека. Оно сжирает подобно раковой опухоли. Вот и у меня начались угрызения совести. Подвел под монастырь людей, погиб Хват, погиб Альгорн, и все из-за того, что мне захотелось увидеть призраков прошлого. Не слишком ли большая плата за свои «хотелки»? Дурацкое самомнение и неверные ходы привели к логическому концу. Кажется, я забыл, что нахожусь не в игровом мире, а там, где убивают по-настоящему и без возврата.

На очередном привале Экор устало сказал:

— Прекрати терзать себя, Кос. Я же чувствую, о чем ты думаешь.

— Как ты можешь чувствовать то, чего не видишь? — буркнул я.

— Все мы видим, брат, — Лешак поддержал телохранителя. — Не вини себя в произошедшем. Все мы бойцы, и самого начала знали, на что идем. И твой глэйв знал. Все просто. Война.

— Но ведь это не моя война! — вырвалось у меня. — И я стремился спасти свою шкуру, а не драться за чьи-то интересы. Но я вовлек вас в свою авантюру! Тебе разве не обидно, Экор, что гибнешь ты за труса, сбегающего от чужой войны?

— Говори, что считаешь нужным, — усмехнулся Экор, — но ты уже давно в этой войне не чужой. Мы прошли сотни поприщ, и ты оказался не таким уж слабаком. Видел я типов и похлеще тебя.

— И с гранатами твоя задумка была правильной! — поддержал его Лешак. — Без «адского огня» мы бы до Шелестящих Лесов даже не дошли.

— Да ладно, — вяло отмахнулся я, вытягивая ноги, ноющие от быстрой ходьбы. — Убеждать можно сколько угодно, но в чем-то я просчитался.

— Мы переставали лить слезы и скорбеть после первых потерь, — Лешак закинул голову и внимательно посмотрел на вечереющее небо. — Потому что этих потерь становилось все больше и больше. И никто не говорил, что они напрасны. Любой из нас положит на весы победы свою жизнь. Если я заберу с собой в могилу хоть одного ублюдка — это тоже победа. А тебе низкий поклон, что сумел со своими друзьями перекрыть портал, чтобы лесовики больше не получили подмогу. Вот почему я пошел с тобой.

— Не ожидал от тебя такой проникновенной речи, — удивленно покачал головой Экор. — Ты всегда казался мне деревенским дуболомом.

— Просмотрела ваша контора? Не всегда, выходит, вы всесильны! — засмеялся Лешак.

К нам подошел один из орков, свирепо сверкнул черными глазами и грубо пнул лучника в колено.

— Встали, живо, buubinhoshi[16]! Идти быстро, не разговаривать!

И снова потянулись унылые поприща густых лесов, перелесков, бесконечных оврагов, пересекающих наш путь. От реки, берущей начало у водопада, мы отошли далеко, или, наоборот, русло повернуло в другую сторону. Потянулись предгорья, и в одном из лесков, покрывающих каменные пустоши, орки разбили лагерь. Бахтар умело расставил дозоры, а оставшиеся срубили пару сухих стволов и разожгли большой костер. Бояться партизанских рейдов росенских отрядов им было нечего. Глубокий тыл.

Через час, как только орки поели, Бахтар приказал накормить нас. Без особого рвения нам нажарили несколько кусков мяса из подстреленного по пути оленя, бросили к ногам.

— Пойдем рано утром, — сказал командир орков, подойдя к нам. — Я решил отвести вас в клан Секир. Старейшины решат, как вас умертвить. Я все-таки воин, а не палач. Мне противно будет выпускать вам кишки по дороге, хотя причин для этого полно.

— Благородство от тебя так и прет, — съязвил я. — Спасибо, что подарил нам несколько дней жизни.

— Да, я умею быть благородным, не чета тебе, хитрая змея! Я не забыл, как ты хотел столкнуть нас лбами с Клыком! Впрочем, с мудрыми стариками я сумею договориться, чтобы они отдали тебя мне! Ты уже дрожишь, червяк?

— Не дождешься, урод, — был мой ответ. Подошва сапога орка впечаталась в плечо, и я завалился навзничь. Сжавшись в тугой комок, в предчувствии, что меня сейчас будут бить долго и со вкусом, я приготовился к боли. Но Бахтар сплюнул на землю и удалился, недовольно ворча под нос свои поганые ругательства.

— Зря ты его кусаешь, — заметил Экор. — Нам нужны силы, а не перебитые кости. Давай, договоримся, молчим, лишний раз не болтаем языком. Лучше получить пару раз по ребрам, чем тебя изобьют в порыве злости.

— От них не убежишь, это не тупоголовые лесовики, — хмуро ответил я, стряхивая с плеча остатки сырой земли и листьев. — И нас нет в запасе магов-стихийников.

— Кто знает, — задумчиво хмыкнул Экор.

— Лично я убегу при первой же возможности, — бросил Лешак, расправившись со своим куском мяса. — А то через три дня сам сдохну от такой пищи!

— Значит, договорились, — вздохнул я. — Только бы еще от веревок освободиться. На привалах нам руки развязывают, но при движении у нас нет шансов.

— Вот на следующем привале и бежим, — прошептал Лешак. К нам приближался один из орков. Не стоило посвящать его в свои планы. Пусть остается в счастливом неведении. «Счастливый» орк хмуро посмотрел на нас, оценивая степень опасности, посчитал, что и так сойдет.

— К дереву! — пролаял он. — Сесть вокруг!

Мы подчинились и оказались плотно привязанными к сосне. Орк для верности затянул веревку, подергал ее и удовлетворенно похлопал по щеке Лешака. Лучник дернулся и ожег яростным взглядом нахала. Экор тут же тихо и предостерегающе кашлянул. Дескать, держи себя в руках и не дергайся.

Орк удалился, но мы видели, что свободные от дежурства бойцы располагаются так, чтобы видеть нас все время. Костер освещал нас достаточно хорошо, и совершить какие-то действия, не привлекая внимания орков, было невозможно. Экора это не беспокоило. Он, оказывается, не терял времени даром.

— В дозоре шесть бойцов, — тихо прошептал он, сидя спиной к нам. — Еще двенадцать в лагере. И шаман. До следующей ночевки нас будут держать на веревке. Развяжут, чтобы покормить. Вот тогда и убегаем. А там, как Анар распорядится нашими судьбами.

Меня разбудил невнятный шум со стороны костра. По отдельным выкрикам и возгласам на орочьем я ничего не понял, а суматошное мельтешение на фоне огня принял за очередную смену дозора. Может, кому-то не достался глоток честно заработанного самогона, а может, не поделили время стражи. Такое тоже бывает. Пошумят — успокоятся после двух-трех разбитых носов.

Шум, однако, только разрастался. Я услышал рык Бахтара, его массивную фигуру, размахивающую руками.

— Да что там у них? — проворчал я, шевеля затекшими плечами. Сидеть привязанным к дереву, когда веревка сдавливает грудную клетку и не дает возможности размять руки — удовольствие сомнительное.

— Кажется, кто-то зарезал двух дозорных, — откликнулся Лешак. Он тоже, оказывается, не спал, и напряженно вслушивался в гортанную речь орков. Я мог разглядеть только профиль лучника, его хищный, с маленькой горбинкой нос. Сидел он справа от меня, но с лучшей позиции. Вся сует ему видна как на ладони. Показалось даже, что у проводника уши зашевелились. Настолько он увлекся происходящим.

— Н-да, точно, так и есть, — прервал недолгое молчание Лешак. — Убили двоих, прямо на посту. Даже пикнуть не успели. Их Бахтар обнаружил при обходе.

— Кажется, у нас появились союзники, — с небольшой долей иронии произнес Экор, до этого не подававший голоса.

Мы резко замолчали, так как увидели орков, идущих в нашу сторону. Пятеро бойцов с готовым к бою оружием и приготовленными факелами тщательно обшарили всю местность, прилегающую к лагерю, и только тогда успокоились. Один, самый недоверчивый, проверил веревку, не провисает ли она, не развязал ли кто хитрые узлы, после чего со злостью пнул Лешака в бок.

— Syini bhina?[17] — возмутился лучник.

— Hat talkat, shira![18] — резко выдохнул орк и еще раз с видимым наслаждением врезал по ноге Лешака.

В этот раз он предпочел промолчать. От взвинченного ночным происшествием орка можно было ожидать чего угодно, вплоть до секиры по голове. Остальные лесовики с перекошенными от злости и страха лицами нисколько не осуждали действия своего товарища, и готовы были присоединиться к экзекуции.

— Быстро разошлись, болваны! — рядом с нами неизвестно откуда вырос Бахтар. До этого он развивал бурную деятельность на другом конце лагеря, и когда успел подобраться к сборищу своих бойцов — так никто и не понял. — Усилить охрану! Сундаш, рыбья твоя башка! Я приказал охранять Иралуша! А ты почему здесь с этими бездарями?

Удивительно, но Бахтар ругался на росенском языке, нисколько не заботясь о том, что его могут не понять неграмотные подчиненные. Но его поняли. Ворча и глухо ругаясь, все разбежались выполнять свои обязанности. Бахтар не стал долго задерживаться, окинул нас внимательным взглядом и тоже исчез в дрожащих отсветах костра.

— Знаете, о чем болтают эти недоумки? — раздался голос Лешака.

— Не силен в орочьем, — усмехнулся Экор, ерзая спиной по шершавой коре дерева.

— Я тоже не профессор. Но знаний хватило, чтобы понять. Орки боятся этих мест, поэтому так и торопятся покинуть долину. Здесь, говорят, завелся злой дух, карает всех, кто сунет сюда нос. Они называют его вроде как «убивающий вслепую». Может, неверно перевел. Но кто-то очень смелый завелся в долине. Полагаю, что именно он напал сегодня на дозор орков.

— Народный мститель, — я усмехнулся. — Тогда почему Бахтар повел свой отряд именно через долину, а не верхом, как мы?

— Путь короче.

— Да, но он ведет через Водосад! — удивился я.

— Нет-нет, Водосад останется по левую руку от нас, — возразил Лешак. — Мы пойдем между Топью и этим горным хребтом, потом выйдем к Видмарице, оставим ее в стороне и направимся в Чернолесье.

— Ты очень хорошо знаешь эти места, парень, — заметил Экор, — и не говори мне, что твой дедушка рисовал отличные карты.

— Он прошел всю Атриду, и карты были у него в голове, — даже обиделся Лешак. — А я хорошо запомнил все памятные точки, которыми поделился дедуля. Поэтому легко ориентируюсь.

— Ценный кадр — твой дедушка, — задумался я. — Если у нас появился союзник, надо пользоваться моментом.

— За нами теперь будут присматривать с особой тщательностью, — напомнил Экор и тут же огорошил. — Или прирежут сразу, как только почувствуют опасность.

Наш командир оказался прав. С ранними лучами солнца орки стали сворачивать лагерь. Потухший костер закидали дерном, а нас отвязали от дерева и поставили в середину колонны. Орки выглядели недовольными и какими-то нервными. Я их понимал. Таинственный партизан теперь не даст им возможности хорошо поспать и сладко покушать. Потеря двух товарищей пока оставалась досадным недоразумением, как считали сами орки, но я-то понимал, это только начало. Смутные надежды уже витали в моей голове, и оставалось лишь правильно расставить все пазлы по своим местам. Пока нас гнали по лесной тропе, я обдумывал, кто мог «вписаться» в опасное дело по уменьшению численности орков. Если это все-таки (я допускал такую возможность) Меродор, то он явно не один. Без помощников не обойтись. Работали чисто и ножами. Пойти на опасное дело с одними ножами против орков — не для слабаков. Кто-то из разведчиков? Или Белек? Он великолепно владел ножами, я видел его тренировки. Хотя, одному ему справиться с двумя опытными бойцами очень хлопотно.

Пока я размышлял, отряд вышел из леса и оказался в небольшой долине, которую разрезало каменистое плато с узкой речушкой. Бахтар поднял руку, призывая остановиться. Он сам и его поганец шаман долго сканировали пространство, явно опасаясь засады или очередной пакости невидимого партизана. Орки, приставленные к нам для охраны, негромко разговаривали в стороне, не выпуская из рук секиры и топоры.

Тишина леса изредка прерывалась пулеметной дробью дятла и посвистыванием местных пичужек. Поэтому сразу и не сообразил, что произошло. Раздался тупой и глухой звук, словно в деревянную мишень втыкают нож, а затем протяжный хрип. Только после этого тишина взорвалась криками орков. Бахтар среагировал мгновенно. Он толкнул шамана на землю, и тут же рядом оказался один из ублюдков, убивших Хвата. Огромная туша навалилась на Иралуша, защищая того от опасности.

Один из охранников словил стрелу с ярким черно-белым оперением. Она влетела ему точно под кадык и вышла наружу с кусками плоти. Невидимый стрелок использовал срезень, чтобы наверняка нанести смертельное ранение. Возникшая в первую секунду суматоха позволила ему влепить еще одну стрелу в новую цель. Молодой орк, растерянно озиравшийся по сторонам, совершенно забыл, что в боевом походе не следует снимать защитную амуницию. Вот и получил гостинец в открытый лоб. Шлем выпал из рук, а сам орк завалился нам под ноги.

— Trovgavu ragat![19] — заревел Бахтар, с лязгом опуская забрало шлема.

Нас грубо завалили на землю. Я почувствовал, как чье-то жесткое колено уперлось мне в позвоночник. Не смея пошевелиться, я решил не испытывать судьбу. Лишь бы мой старый знакомый орк не захотел выпустить нам кишки прямо на тропе.

Суматоха утихла, около десятка орков, рассыпавшись цепью, исчезли в кустах. Перекликаясь друг с другом, они словно бреднем прошли место засады, но никого не обнаружили. Таинственный стрелок исчез, не оставив даже зацепки, ни следа. Об этом Бахтару сказал Сундаш.

Тяжелая оплеуха чуть не опрокинула кряжистого Сундаша на землю, но подчиненный устоял и понурил голову в знак повиновения и осознания собственной вины. Я бы приветствовал желание Бахтара отрубить эту башку. Меньше народу — легче дышится.

Бахтар с зубовным крежетом дал приказ двигаться дальше. Теперь основная масса орков защищала шамана. Тот успевал что-то колдовать, сплетая магические формулы в нужный узор. Я со злорадством подумал, что нападение «партизан» он явно прос….моргал.

С нами остались четверо орков. Двое последних натянули чуть ли не на нос свои шлемы и не выпускали из рук топоры.

— Бздят, когда страшно, — оскалился я.

— Уже пятнадцать и шаман, — откликнулся Лешак. — Так, глядишь, по одному их и укокошат.

— Десять негритят отправились обедать, один вдруг поперхнулся, и их осталось девять, — пробормотал я. — Девять негритят, поев, клевали носом. Один не смог проснуться, и их осталось восемь.[20]

— Кто такие эти несчастные негритята? — с любопытством спросил Экор.

— Черная раса, бедный и несчастный народ, — я не стал вдаваться в подробности. Экор все равно не поймет проблемы народонаселения Земли. — У вас они тоже должны быть.

— Да, я слышал о чернокожих воителях, — кивнул Лешак, — дед как-то вскользь рассказал.

— Твой предок где еще был? — с подозрением спросил Экор. — Какой-то он у тебя…

Экор пошевелил плечами, показывая, что затрудняется найти нужное слово, но я ему помог:

— Мутный тип.

— О! Точно, мутный! — обрадовался телохранитель.

— Дедушку не трожьте! — предупредил Лешак, но у самого губы раздвинулись в улыбке.

Отряд вышел на открытое место, ощетинившись оружием. Для невидимого лучника не представляло особого труда перестрелять большую его часть, но по каким-то причинам он прекратил обстрел. То ли действительно действовал одиночка, то ли изначально предполагалось таким образом нагнетать страх на орков. Надо признать, к своей цели стрелок шел целенаправленно. Лесовики не дрожали от ужаса, и все-таки нервозность уже присутствовала в их действиях. Бахтар не выдвигал вперед дозор, потому что на несколько поприщ долина хорошо просматривалась, и стрелку сейчас было бы тяжело спрятаться в складках местности.

Мне же было интересно, как невидимому партизану удастся проскочить долину незаметно для глаз орков. Вероятно поэтому он прекратил «драконить» вражеский отряд и поспешил отойти на заранее подготовленные позиции. Да, мне было очень любопытно узнать, кто же пускал стрелы и прикончил двух орков ночью? В любом случае замаячила перспектива вырваться из лап Бахтара.

Дневной переход мы закончили на краю лесного массива, языком врезающегося в долину. Орки стали готовиться к очередному ночлегу. В этот раз беспечного настроения не ощущалось. Бахтар раздавал резким голосом приказы. Костер развели в небольшой лощине. Небольшая дубовая роща оказалась неплохим прикрытием для ночевки. В этот раз дозорные оставались на месте, в свете костра. В их обязанности входила охрана на лагеря по внутреннему периметру и поддержание огня. На их месте я бы вообще не пользовался огнем. Ничего, пожевали бы сухарей и воды попили. Лучше быть голодным и живым, чем сытым и мертвым. Свое мнение я не озвучивал. Пусть на собственном опыте учатся. Если посчастливится.

Вечерняя пайка для нас была скромной, как я и хотел. Пара сухих лепешек и фляжка с водой. Орки жарили мясо из вчерашнего олешка. Добивали остатки. Пожрали, о чем-то горячо поспорили и при свете костра стали играть в кости. Дозорные разошлись по сторонам. Пять бойцов, отметил я про себя. Поискал взглядом шамана. На этот раз Иралуш не бездельничал. Он обходил лагерь по кругу и беспрестанно заунывным голосом что-то напевал. Наверное, заклятия ставил. Откуда у орков такой сильный шаман? Меродор ведь говорил, что они способны черпать силу из природных компонентов, и им не под силу синтезировать магическую силу из окружающей среды и использовать данную магию в своих действиях. Но гибель Альгора показала, что мы столкнулись с неким уникумом. Надо бы рассказать об этом самородке Меродору, да видно, не судьба.

Среди игроков возник спор. Двое орков сцепились друг с другом и решили выяснить отношение с помощью секир. Подоспевший Бахтар одним ударом в грудь угомонил самого ретивого и рявкнул, чтобы гасили костер и ложились спать. Оказывается, командир был не так уж и глуп. Спать будут без огня.

— Делаем ставки, господа? — весело спросил я, когда дежурный орк обвязал нас вокруг дерева. — Сколько сегодня ублюдков не проснутся?

— Ставлю свой дырявый сапог против куртки Экора, — поддержал меня Лешак. — Она у него теплая. Двоих точно не досчитаемся.

— Хм, пожалуй, один, — я вспомнил охранные заклинания шамана.

— Глупости все это, — буркнул Экор. — Орки подготовились. И свою куртку я тебе не отдам, не один ты самый шустрый. Все живы останутся.

— Шустрый тип мутного дедушки, — хихикнул я.

Наемники тоже гыгыкнули, но дальше разговоры сами по себе затихли. Слишком все устали за дневной переход с одним привалом. Примерно представив, где мы находимся, я предположил, что завтра достигнем Видмарицы, а там и до Чернолесья недалеко. Надо что-то придумать, как свалить из плена. Мозг шевелился с ленью, не желая анализировать ситуацию, и я заснул без сновидений.

Очнулся от дикого холода, забравшегося под куртку, изрядно потрепанную последними событиями. Одежда уже начала расползаться по швам. Сапоги, так вообще, с громким отчаянием сигнализировали о своих последних деньках. Осень приближается неумолимо. Хорошо, что мы находимся на относительно теплой широте, до смерти не замерзнем. Поежившись от промозглой сырости, облепившей одежду, я внезапно замер.

Стояла мертвая тишина. Даже орки не храпели. За спиной глубоко дышали Лешак и Экор. Так бывает, когда сон вступает в свои права, рубит самых стойких и погружает в такие глубины, откуда можно вынырнуть, только с неимоверным усилием. До конца не понимая, что меня тревожит, я проморгался и всмотрелся слезящимися глазами на черную кляксу густого кустарника, росшего в десяти шагах от нас. На этом невзрачном и трудно проглядываемом фоне материализовалась совсем уж чернильная тьма. Она расплылась в воздухе и оказалась передо мной.

Одна из лун, еще остававшаяся на небе, подсветила через кроны деревьев непонятное существо. Лица все равно не было видно, а вот фигура явно походила на человеческую. Мне стало не по себе. Покрытое черными разводами лицо приблизилось еще ближе и приставило палец к губам. Вот теперь я видел, что это человек, а не какой-то там демон из преисподней. Как он пробрался через спящих орков и кольцо заклятий Иралуша и не привлек внимания — было загадкой.

Сверкнули белки глаз незнакомца. Я все-таки рассмотрел, что он был одет в темную одежду, а из-за спины торчит рукоять меча. Запястья рук перехвачены широкими кожаными браслетами с металлическими вставками. Парня с таким прикидом я не встречал. Что вообще можно рассмотреть в этой черноте? А повязка на лбу, перехватывающая волосы… И что я должен думать?

Наши гляделки закончились. Незнакомец тихо прошептал:

— Завтра.

Почему-то в этот момент мне захотелось моргнуть. И как в лучших традициях голливудских фильмов, незнакомца, конечно, уже не было.

— Завтра, — задумчиво пробормотал я, съеживаясь в комок, чтобы хоть как-то сохранить остатки тепла. И незаметно уснул снова.

Глава девятая

Надо было видеть физиономию Лешака, когда он понял, что ночью никого из орков не зарезали. Помаргивая глазами, лучник обиженно произнес:

— Дьявольское отродье! Теперь придется отдавать свой сапог Экору! Он был прав. Я разочарован.

Нас снова поставили в середину колонны. Бахтар с довольным видом дал команду на движение. Шаман быстренько пробежался по лагерю, снимая заклятья, но перед деревом, где держали нас связанными, остановился и стал качаться, как будто входил в транс. Через пару минут он подскочил к Бахтару и о чем-то горячо сказал. Я встревожился. Если ночной гость умудрился обойти ловушки Иралуша, это не значит, что не осталось следов его присутствия. Вполне могли остаться, вот шаман их и засек.

— Уджаг! Фалзуг! Зур-даш! Смотрите за пленниками во все глаза! — приказал Бахтар, и как-то подозрительно, с вниманием посмотрел на меня. — Если только вздумают голову повернуть в сторону — можете убить их! Кроме вон того, черноволосого, наглого и пронырливого молодого ублюдка!

Вот козел! Обозвал всячески, да еще зыркает недовольно. Нам даже поговорить не дали, спешно привязали по походному варианту и погнали вперед.

Троица, что Бахтар приставил к нам, внушала серьезное опасение. Все бойцы оказались матерыми, со взглядом бывалых волчар. Они распределились так, чтобы одновременно со всех сторон держать нас на прицеле. То бишь любое движение даже на сантиметр от тропы можно было пресечь в корне. Мы и так находились под бдительным присмотром и не делали попыток ускорить свою гибель. Я успел показать знаками, что надо поговорить на привале.

Однако Бахтар думал совсем иначе. Он, словно ошалелый, гнал свой отряд вперед, и к середине дня, когда солнце перевалило зенит, мы оказались далеко от предгорий и вступили на холмистую равнину. Только тогда была дана команда к привалу.

Устроились на отдых в небольшой рощице, росшей у подножия холма. Чертовы охранники не спускали с нас глаз, но отошли подальше и расположились полукругом.

— Что ты хотел сказать? — Экор с кряхтением сдернул сапоги и разложил портянки на траве, давая им высохнуть. Неприятный запашок поплыл над стоянкой. Орки брезгливо поморщились и о чем-то оживленно заговорили, изредка похохатывая. — Извините, что отравляю воздух, господа, но в наших условиях не приходится соблюдать некоторые приличия.

— Да не переживай, у меня обувка на голой ноге, — махнул рукой Лешак. — Кожа задубела настолько, что новые мозоли не вскакивают. Так что, Кос, хотел сказать?

— Ночью к нам прокрался незнакомец, — тихо ответил я. — Полагаю, что он — тот самый стрелок.

— Ого! — поразился Лешак. — А почему я ничего не слышал?

— Потому что дрых как суслик, — отрезал я. — Он сказал только одно слово, «завтра». Потом испарился, словно его и не было.

— Завтра? — наморщил лоб Экор. — Значит, что-то произойдет, и нам нужно быть готовым.

— Нападение на отряд? — оживился лучник. — Хоть какое-то разнообразие! И как же он справится с кучей мяса в доспехах?

— Не знаю, — я пожал плечами. — Но парень не из тех, кто разбрасывается словами.

Договорить мне не дал Уджаг, самый низкорослый из всех орков. По комплекции он смахивал на гнома, такой приземистый и с широким разлетом плеч. Не воин — «бобкэт» в миниатюре. Закинув секиру на плечо, Уджаг расставил ноги и вперил свои узкие глазки на нашу компанию.

— Хватит сидеть, buubi! — не повышая голос, сказал он.

— Может, хватит нас называть свиньями? — лениво спросил Лешак, но предусмотрительно поднялся. Он возвышался над Уджагом на целую голову, и все же проигрывал в весе. Намного проигрывал. И каково же было удивление многих орков, когда Уджаг молча завалился на спину, гремя железом.

Никто не понял, что случилось. Даже Лешак. Орк лежал на земле со стрелой с черно-белым оперением в горле. Наемник дернулся за оружием, но общая связка не дала ему возможности схватить секиру или нож. Поднялась суматоха. Фалзуг и Зур-даш огромными скачками понеслись в нашу сторону, чтобы предотвратить захват оружия пленниками.

Лешак упал на колени, заодно дернув нас за собой, и лихорадочно извиваясь, потянулся к поясу орка, на котором висел нож. Я закусил губу, видя, что он не успевает в любом случае. И мысленно попрощался с наемником. Топор Зур-даша взлетел вверх и через мгновение обрушился на затылок Лешака. Но еще раньше знакомая стрела с двуцветным оперением противно хрустнув, проломила переносицу лесовика. Вторая стрела пробила бедро Фалзуга, и тот упал на колени от внезапной боли.

Проводник, наконец, вытащил нож и перерезал веревки, связывающие воедино нашу троицу. Все происходило настолько стремительно, что я вообще не понимал, куда бежать или прятаться. Вокруг орали орки, и самое удивительное, не стремились схватить нас. Полная неразбериха. Лешак схватил топор Зур-даша, а Экор — топор Уджага. Фалзуг попытался подняться, но явно не успевал. Поэтому просто завалился на бок и перекатился в сторону. Лешак промахнулся первым ударом, снова занес топор. Фалзуг выставил секиру, пытаясь поймать железо на утолщенный край оружия, но удар был настолько силен, что проломил примитивную защиту и плотный слой доспехов, раскроив грудную клетку орка.

Теперь мы все были вооружены. Секира Фалзуга была тяжелой, и у меня сразу возникло желание расстаться с ней и взять нож. Я видел у Зур-даша хороший нож, похожий на мачете, только меньшей длины. Подбежав к успокоенному орку, я, ломая ногти, все же сумел отстегнуть «мачете» от пояса. Помахал им и удовлетворенно кивнул. Сразу прибавилось уверенности.

Ситуация тем временем накалялась. Оказывается, Лешак и Экор сумели пробить коридор к густорастущей стене папоротника и лещины, пока неизвестные помощники вели отстрел орков. Я кинулся следом за наемниками и едва не налетел на топор одного из телохранителей Бахтара. Сумык собственной персоной. Волей-неволей пришлось распознавать их. Мой противник был поменьше Гир-ука, но идти на такую машину смерти никому не позавидуешь. Я себе-то не завидовал, и страх ворохнулся где-то в самом низу позвоночника. Огромный топор, свирепая смуглая рожа с узкими глазками, неимоверно вздутые мыщцы создавали образ непобедимого воина.

— Куда-та торопишша, чалавэк? — со страшным акцентом спросил Сумык.

Делаю резкий скрут в правую сторону и с размаху пытаюсь достать бедро. Повезет, так нужную артерию задену. Вообще не повезло. Для своей комплекции Сумык оказался проворным малым. Он тоже сделал скрут, и мы оказались лицом друг к другу. Теперь уже орк махнул своим топором, легко так, словно от мухи отмахивался. Лезвие со свистом пролетело мимо моего плеча, и я мысленно поблагодарил маму, что родила меня таким шустрым. Как был из породы гончих, так им и остался. Успел я увернуться. Представлять себе, как топор расчленяет меня пополам, не было времени. Потом, все рефлексии потом. Делаю шаг вперед. Сильным тычком отправляю «мачете» прямо в пузо Сумыка. Кулак орка обрушился на лезвие, отбрасывая его в сторону и вниз. Как я не потерял оружие — сам не понял, инстинктивно сжав рукоять до боли в руке.

— Ни убигай, вси равно упью, — осклабился Сумык.

— Харя треснет, — парировал я, отскакивая назад.

Понял, что совершил ошибку. Как раз на такой дистанции орку легче меня достать. Древко у топора длинное, массивное. И Сумык весело сощурил глаза, размахиваясь для удара. Для него такая возня вызывала лишь прилив хорошего настроения. Ну, да. Надоедливая мошка жужжит возле носа, только раздражает. Значит, надо прихлопнуть.

Понимал, что постоянно прыгать вокруг ходячего шкафа мне долго не придется. Или бойцы Бахтара очнутся и бросятся ловить меня и наемников, или скоро Сумык разделит пополам.

— Харапрый дурачок, — чуть ли не ласково сказал Сумык. Перехватив древко поудобнее, он боковым махом решил снести мне голову. Причем, бил хитрец с наклоном, чтобы я не избежал удара простым приседанием. В любом случае лезвие прилетит по назначению.

И я сделал единственное, что пришло в голову. Не стал приседать или прыгать подобно кузнечику. Развернулся на все сто восемьдесят градусов, одновременно шагнув назад. Почувствовал, что смерть пронеслась рядом, вспоров куртку. Но теперь передо мной был неприкрытый бок орка, куда я с силой вогнал мачете. Сумык взревел и попытался отскочить, чтобы лезвие само вышло наружу, но я уже не отпускал его, делая шаг за шагом, да еще взрезая рану все шире и шире. Делал из внутренностей фарш, чтобы наверняка.

И только после экзекуции выдернул нож. Ко мне уже неслись орки, но как-то замедленно, словно мухи, попавшие в сироп. Плывут, ножками дрыгают, а взлететь не могут. Я умудрился рассмотреть крупные капли пота, скатывающиеся по грязному и почему-то закопченному лбу Бахтара. Повинуясь какому-то странному чувству, шаловливо помахал ручкой преследователям и рванул в лес, куда уже давно скрылись Экор с Лешаком.

Давно ли? Вообще, что происходит со временем? Сколько я дрался с Сумыком? И так ли уж был подвижен орк в этом бою? Последний удар я не мог пережить, но увернулся и заставил удачу помочь мне.

Вопли орков, хруст веток под ногами и яростные крики Лешака водопадом обрушились на мои барабанные перепонки. Почувствовал боль в левой руке, а еще кто-то тянул меня за шиворот в тенистую и сырую глубину леса.

— Шевелись, мальчишка! Что ты как мышь беременная передвигаешься? — рявкнул в ухо голос Экора. — Ходу, парни, ходу!

Погоня за нами развернулась нешуточная. Было слышно, как минимум с трех сторон перекликаются орки, стараясь взять нас в кольцо. И оно сжималось.

— Руку… убери, — задыхаясь от бега, попросил я телохранителя. — Тяжело ведь!

Тяжелая лапа Экора перестала тянуть меня, словно нашкодившего щенка. Почувствовав свободу, я уже спокойно анализировал ситуацию. Мы, оказывается, бежали вокруг холма, прикрываясь плотным рядом дубов и вязов. А дальше нас ждала равнина с вкраплениями густых кустарников, где спрятаться совершенно невозможно. Откуда-то сбоку на нас вывалилось четверо преследователей. Заголосив, привлекая внимание своих товарищей, они бросились на нас, уверенные в своих силах. Что мы были для них? Обычные бойцы, уставшие, голодные, оборванные и без доспехов. Ну, немного подрыгаются, да и умрут рядышком на травке.

Одна за другой две стрелы со знакомым оперением воткнулись в спины самых ретивых орков. Лешак и Экор, пользуясь внезапным равенством в бою, скрестили оружие с оставшимися преследователями. Истинные профессионалы не стали выделывать танцевальные па с врагом, а показали, как надо действовать правильно и жестко. Я даже успел отсчитать время от первого удара до последнего. Восемь секунд понадобилось наемникам для одоления супостата. Всего восемь секунд. Орки были смяты и уничтожены.

— Бегите прямо! Через сто шагов — овраг! — раздался крик из затемненных зарослей.

— Спасибо, добрый человек! — пробормотал я и первым сиганул по указанному маршруту.

Лесной массив стал заметно изгибаться вдоль холма. Получается, мы обогнули его с южной стороны и оказались на противоположном боку. Впереди замелькали просветы. Вероятно, нам туда и надо. Овраг действительно существовал. Он уродливым шрамом шел параллельно холму и, изгибаясь, терялся где-то в очередной кляксе смешанного леса. Мы сиганули вниз, прямо в заросли ежевики и малинника. Вся низина заросла орешником и вязами, что давало нам несомненное преимущество перед орками. С гребня оврага слышались надсадные крики бойцов Бахтара, рев его самого, обзывающего недотеп всякими нехорошими словами. А мы неслышно скользили между деревьями, собирая на себя липкую паутину и всякий мусор. Я даже дышать стал через раз, лишь бы его не услышали. Вперед, только вперед! Орки в любом случае догадаются, что наш путь лежит в дальнюю рощу и попытаются перехватить там.

Бежал, а мозг лихорадочно просчитывал, сколько лесовиков осталось в живых. Если на привале завалили троих, плюс Сумык и четверо в лесу — это, как минимум, восемь трупов. А до боя было пятнадцать орков вместе с Бахтаром, не считая шамана. Получается, семеро? Далеко не факт, возразил я себе. Пока я дрался с Сумыком, неведомый стрелок мог снять еще парочку. Впрочем, буду считать, что семеро и Иралуш.

Вот главная проблема! Шаман! Этот ублюдок не так прост, как предполагалось. Очень опасный тип, который должен ответить за смерть Альгорна и Хвата! Я бы не пожалел пары срезней в его поганую глотку! Почувствовал, как заскрежетали зубы от злости.

Задумавшись, не заметил, как Экор, за которым я держался, остановился как вкопанный. И со всей силой врезался в его спину. Нос обожгла резкая боль. Схватившись за переносицу, я прогундел:

— Кто на трассе так резко останавливается? Авария, блин!

Экор вместо ответа почему-то перехватил секиру и встал рядом с Лешаком. Тот, надо же, тоже прирос к земле. Я недоуменно выглянул из-за его плеча. Понятно…

В десяти шагах от нас узкую тропку по дну оврага преграждало поваленное дерево. Судя по гнилому пню, оно упало или от ветра, или от старости или от дождевых потоков. Никто его специально не валил, чтобы перекрыть нам дорогу. И на стволе сидел странный тип в одежде, состоящей из темно-зеленых, местами грязных, лоскутов. Его лоб и лицо были вымазаны густым слоем то ли грязи, то ли растительной краски. Присмотревшись, я понял, кого мне напоминает отчаянный незнакомец. На Земле таких парней зовут спецназовцами, или коммандос. Кому как нравится, суть все равно одна. Маскировочное украшение здесь придумали до меня, в этом не было никакой странности. Но вот расписывать лицо и глаза, да еще перехватывать лоб повязкой, мог подсказать только я. И только тому, кто ходил со мной к Видмарице.

Я выступил вперед, сделал два шага по направлению к незнакомцу, и сощурив левый глаз, присмотрелся внимательнее.

— Здорово, командир, — мой голос предательски дрогнул. — А я думал, что твои косточки звери по лесу растаскали.

— Привет, Кос, — губы Грэма растянулись в улыбке. — Рад видеть тебя живым и невредимым. Только какого дьявола ты опять забрел в эти поганые дебри?

И мы крепко обнялись, отчаянно хлопая друг друга по спине, и отрывать нас пришлось Экору. Он извинился, что прерывает жаркую встречу, потому что необходимо спешить. Взбешенные неудачей и побегом пленных, орки теперь сделают все, чтобы догнать нас и зверски убить. И как подтверждение его слов, где-то наверху, в нескольких десятках метров от нас, раздался рев Бахтара.

Глава десятая

— Их осталось пятеро, — успокоил Грэм, прислушиваясь к перекличке орков. — Сюда они не осмелятся сунуться. Им легче поймать нас на выходе из оврага. Поэтому и бегут в сторону леса.

— Мы так и будем сидеть здесь? — удивленно спросил Лешак, похлопывая по стволу дерева.

— Посидим, пока их отвлекают от нас, — усмехнулся мой бывший командир.

— Грэм, скажи, пожалуйста, что с тобой Мавар, — чуть ли не жалобно попросил я, и, затаив дыхание, стал ждать ответа.

— А кто, по-твоему, отстреливал орков, пока вы находились в плену? Я так не умею бить из лука, — Грэм рассмеялся. — Ну, я немного преувеличиваю, что наш гордый эльф умеет так шустро стрелять. Ему помогали.

Я, не ожидая от себя такой сентиментальности, шмыгнул носом, чувствуя, как глаза набухают влагой. Черт возьми, как же приятно слышать, что парни остались живы! Только какого беса они целый год ошиваются в тылу тойонов?

— Да сколько вас? — воскликнул заинтригованный Экор.

Грэм прищурился, как сытый кот, и вскочил на ноги. Лицо его, разукрашенное, как у индейца, напряглось. Он что-то выслушивал в наступившей тишине. Ничего необычного, легкий шумовой фон, когда ветер шевелит кроны деревьев, лениво посвистывают пичуги, где-то изредка каркает ворона. Поднял руку и жестом показал, что пора двигаться.

— Они уже в лесу, — Грэм первым шагнул через дерево. — Поторопимся. Надо накрыть всю банду, чтобы у нас на хвосте больше никого не было. Признаюсь, этот говнюк Бахтар нам всю плешь на макушке проел. Пора разобраться с ним.

— У орков есть шаман, — предупредил я, пристраиваясь следом за Грэмом. — Очень сильный колдун. Умеет обездвиживать, создает боевые заклинания, отличные от традиционных орочьих.

— Знаю, — не поворачивая головы, ответил Грэм. — Иралуш, змея подколодная. Его и Бахтара надо в первую очередь под землю закатать. Попротил нам крови.

— Из-за него Хват погиб, — поделился я своим горем, затихшим, но не дающим покоя с того самого дня.

— Я видел голову глэйва, — глухо ответил командир, — но сначала не поверил, когда Мавар сказал мне, что это Хват. Потом убедился. Но ничего, эта тварь, которая решила его голову в виде трофея взять, уже сдохла. Эльф лично всадил в его глаз стрелу. Надо было похоронить останки, да пусть простит Хват — нет времени.

Мы продолжили путь в молчании. Позади меня топал Экор, тяжело придавливая землю, чуть дальше сопел Лешак. Иногда он что-то бормотал вполголоса, но больше молчал, как и все мы. Предчувствие скорой встречи с Маваром окрыляла и заставляла наступать на пятки Грэма. Командир понимал мое нетерпение, и жестами просил не толкать его в спину.

Мы достигли конца оврага, но здесь остановились в недоумении. В этом месте дождевые потоки прорыли несколько русел, и подобно осьминогу, они раскинули свои щупальца в разные стороны. Заблудиться в своеобразном лабиринте, не зная его секретов, можно было без напряжения. Сунься не туда — и уйдешь совершенно в другом направлении. Грэм, судя по всему, знал предназначение каждого русла. Спокойно завернул в один из них, и нам не оставалось ничего, как последовать за ним.

Шли недолго, по моим прикидкам, минут десять. Грэм остановился перед орешником, наклонившим свои ветви над оврагом, образуя при этом тенистый шатер, под которым можно было спокойно затаиться и переждать бурную деятельность орков. Оказалось, мой бывший командир так и думал. Он показал знаками, чтобы мы лезли под самый козырек нависающего над головами оврага. А сам исчез, как будто его и не было.

— Н-да, ну и дела! — Лешак покачал головой, и присел на землю. — Кому расскажи, не поверят! Это и есть тот самый Грэм? Ни разу не встречался с ним, зато разговоров столько о нем…

— Он в «Наконечнике» командиром разведчиков был, — ответил я, прислушиваясь к звенящей тишине, разлитой в овраге. Было не по себе. Если нас застукают орки — не отобьемся на узком пятачке. Да еще этот шаман…

Сверху посыпался песок. Грэм ловко съехал на пятой точке вниз и направился к нам. Следом за ним показалась еще одна фигура, и еще одна. Там у них отряд, что ли?

Отряхивая руки от прилипшего песка и мелких травинок, за Грэмом под орешник заглянул мужчина, в котором я узнал Мавара. Пусть эльф и слегка похудел, а на бледном раньше лице появился загар, это был все тот же Мавар, с яркими темно-зелеными глазами. Вот только морщинок стало много на лбу и на уголках губ.

— Illadhaar firimar[21], — спокойно приветствовал он нас и коснулся ладонью своего лба. — Здравствуй, Кос. Давно не виделись.

— Блин, да ты вообще бронебойный! — воскликнул я и крепко сжал в объятиях эльфа. — Как будто вчера расстались! Ты когда-нибудь плакал?

— Один раз, во сне, — улыбнулся Мавар и внимательно посмотрел на моих товарищей.

Я представил их, красочно описывая заслуги каждого. От моего взгляда не ускользнуло странное переглядывание Мавара с Экором. Впрочем, это обстоятелство можно было свалить на игру светотени или мое излишнее волнение. Даже если они и знакомы, но не хотят афишировать свои отношения — ради бога. Потом все равно все выяснится. Меня привлекла фигура третьего воина, не пожелавшего лезть под ракиту. Он стоял на страже, держа наготове лук с натянутой тетивой. Лица его невозможно разглядеть, а со спины мало что узнаешь. Я кивнул в его сторону.

— А он что, стеснительный?

— Скорее, ответственный, — хмыкнул Грэм и тихонько свистнул.

Лучник повернулся, и уже мне впору было свистеть. Вот кого не ожидал увидеть в глубоком тылу тойонов, так этого эльфа. Он тоже изменился с момента последней встречи в лагере Леманиэля, исхудал, его светлые волосы были коротко подрезаны и чем-то замараны.

— Привет, Алассе! Чертовски рад тебя видеть!

— И тебе не хворать, Кос! — откликнулся эльф и тоже улыбнулся в ответ. — Ну и заставили вы побегать за собой! Я от самого хребта ни разу толком не спал!

— Главное, ноги до ушей не стереть, — с серьезным видом сказал я, и похлопал лучника по плечам.

— Очень смешно, я запомню, — ответил Алассе, даже не улыбнувшись, и ответил тем же приветствием.

— Давайте наверх, парни, — заторопил нас Грэм. — Орки прекратили преследование, и ушли на юг. Нужно решать, отпустить или всех прикончить.

— Я за то, чтобы этих козлов догнать, — кровожадно высказался я. — Но у нас только один Алассе с луком. Без стрелков будет трудно шамана завалить. Это самый опасный орк, наряду с Бахтаром.

— Мы их и без луков сможем заполевать, — хмыкнул Экор. — Нет, парни, орков нельзя упускать. Слишком много за ними долгов.

— Тогда нечего языками зря чесать, — кивнул Грэм. — Они не успели далеко уйти. Если до темноты не нагоним — дальше уже будет поздно. В Видмарице стоит отряд Диких Вепрей. Сто с лишним бойцов.

— Да что их всех в Видмарицу тянет? — воскликнул я с удивлением. — Там же тварь живет!

— Не знаю, что они замышляют в городе, но вот портал пытаются восстановить вместе с тойонами, — Грэк легко вскочил на кромку оврага, за ним следом полезли и мы. — Дело безнадежное, скажу вам, но к работам привлекли нескольких шаманов.

— Хреново, — отряхнув руки, я выпрямился, разглядывая тонкую стройную фигуру бойца, уткнувшего руки в бока. На нем были кожаные потертые штаны, на плечи накинута короткая куртка, на ногах — сапоги с обрезанными коротко голенищами. Завершала картину широкая повязка на лбу, перехватывающая платиновые волосы. Лицо незнакомца густо испещрено полосами грязи, и из-за этого я не мог понять, кто это вообще перед нами. Куртка перетянута ремнями, а за плечом торчит рукоять меча. Этакий форсистый малый, полагающий, что одним клинком и парой тяжелых ножей может победить всех орков в бою.

Стройный молодец тоже уставился на меня, но рук с боков так и не убрал. Очень долго смотрел, не обращая внимания на сгрудившийся за моей спиной возросший в численности отряд. Потом мелодичным и насмешливым голосом сказал:

— Какой же ты грязный и страшный, pinilya[22]! Что с тобой произошло?

— А ты все такая же язва, Альва, — у меня не был сил удивляться. — Вот объясните мне, вы-то откуда здесь взялись?

— У нас нет времени объяснять, — проявил нетерпение Грэм. — Если мы хотим настигнуть орков, надо сейчас же двигаться за ними!

Удивительно, как стремительно поменялся расклад сил. Совсем недавно мы находились в окружении врагов и не надеялись на спасение. Да и откуда его было ждать в самом сердце отданной на откуп лесовикам Атриды? И вдруг орков осталось всего пятеро, а нас стало семеро. В чудо я не верил, всему находилось рациональное объяснение. Алассе и Альва могли попасть сюда только в результате отвлекающего рейда, пока мы прорывались к порталу по южной оконечности Гиблых Топей. Случайностью была встреча с Маваром и Грэмом. Это без вопросов.

Дальнейший наш путь на юг напоминал какую-то сумасшедшую гонку. Мы без привалов отмахали не меньше десяти поприщ, но почти догнали орков. Местность заметно изменилась. Лесная полоса, в которой мы прятались от взглядов убегающих врагов, закончилась. Перед нами расстилалась лесостепная полоса с оплывшими верхушками древних курганов. Получается, скоро должна была появиться Видмарица с ее знаменитыми меловыми холмами.

На внезапность нападения не стоило и уповать. Зачем гадать лишний раз, засекли нас или нет? Предполагали самое плохое, орки предполагали преследование, потому что сообразили, что с такими потерями гоняться за пленниками, да еще под непрерывным обстрелом, не стоит. Бахтар не дурак. Пожалуй, он один из ярких командиров среди орков, это даже признавали Мавар с Грэмом. Смелый, умный, жестокий и умеющий добиваться своего. И поэтому его стоило ликвидировать. Полевые командиры с такими задатками могли в будущем наделать много бед для Росении. А зачем плодить сущности? Дожидаться, когда он воспитает таких же последователей?

Когда чернильная темнота, подсвеченная слабым муаром Исила, сгустилась над курганами, мы начали обхватывать одну из вершин, где засели орки. За долгий и трудный день устали все. И как бы ни хотели враги уйти из-под удара, нужен был сон. Даже нам. И только необходимость как можно скорее завершить дело заставило нас продолжить операцию.

Подножия кургана мы достигли нескольким короткими перебежками. Замерли, прислушиваясь к ночным звукам. Орки молчали, только тихий заунывный голос шамана разносился далеко по округе.

— Камлает, падла, — прошептал я с тревогой.

— Что делает? — переспросил меня ползущий в паре Лешак.

— Ворожит, духов призывает. Как думаешь, Лешак, он может нас почувствовать?

— Да ни в жизнь, — усмехнулся наемник. — Орки Чернолесья всегда были слабыми в этом деле. Как воины и лекари — безусловно, незаменимые. А чувствовать чужака — нужно умение высшей магии. Меродор бы нас унюхал за десять поприщ отсюда.

— Так это — Меродор, — кивнул я. — А здесь Иралуш. Знаешь, после гибели Альгора у меня к магии отношение стало поганым. Нечестно парня одолели. Если бы в бою — не так обидно. А тут получается, какой-то заморыш, не умеющий мечом махать — одним магическим ударом одержал победу.

— Это как с пистолетом на меч, — понятливо прошептал Лешак. — Много чести не надо, ты в этом прав, Кос. Но что же делать, времена меняются, и мы должны меняться. Значит, против шаманской магии надо найти лучшее оружие.

— Башку ему срубить — вот лучшее оружие, — буркнул я, осторожно замирая на месте. Показалось, что на темном склоне кургана началось движение. Долго всматривался, пока наемник не пихнул меня в ноги.

Благодаря облакам, неспешно ползущим по небу, Исил то и дело скрывался за плотным пологом, и тогда со всех сторон к кургану устремлялись тени. Мы старались охватить орков таким образом, чтобы ни в одном случае они не смогли уйти. Кто-то все равно увидит и предупредит остальных. Больше всего беспокойство вызывал Иралуш. Орк-шаман мог серьезно подпортить дело, а то и уничтожить всех своим неукротимым колдовством. Поэтому Алассе была поставлена задача во что бы то ни стало уничтожить колдуна. Эльф занял позицию позади нас в полном одиночестве, а мы распределились по парам. Как я уже упоминал, со мной шел Леший, Мавар с Альвой направлялись к кургану с северной стороны, Грэм с Экором встали на самом главном направлении, куда могли со всей вероятностью отступить орки.

Судя по писку полевки, условный сигнал для всех, группы рассосредоточились и теперь ждали, когда орки лягут спать. Предполагалось, что Бахтар выставит двух дозорных, а шаману даст отдохнуть до самого рассвета, до «собачьей» вахты, когда сон неумолимо сжимает свои тиски, и нет сил и причин ему сопротивляться. Самый сладкий и глубокий, но и самый опасный для воина сон.

Шаман, наконец, заткнулся, и наступила тишина. Ночной ветер, уже ощутимо прохладный, нес в себе запахи осенних дождей и надвигающихся холодов. Он колыхал высокий ковыль, слабо мерцающий серебром в свете Исила. И как только луна пряталась за тучу, мы рывком преодолевали несколько метров и снова замирали. Я нутром чуял, что Бахтар внимательно смотрит сверху на безбрежное степное травяное море и старается выследить нас по мельчайшим признакам, колыхание тени, испуганный писк настоящей мышки, а не той, что изображал Мавар. Может, и еще какие умения применял. Лезть сейчас на орков, ждущих нападения, было безумием. Вот и выходит, что надо терпеливо сидеть на месте. А ждать и догонять — самое поганое свойство, грызущее человека. Я тоже не любил надолго замирать, словно зверь в засаде. Однако за прошедший год научился сдерживать себя. Дошло, что на кону может стоять жизнь не только моя, но и товарищей.

Почувствовал прикосновение к своему плечу. Лешак кивнул и мы снова продвинулись на пару метров. Теперь я заметил еще две крадущиеся тени. Это были Мавар с Альвой. У них была задача посложнее, вплотную подобраться к стоянке орков, снять часовых, убрать шамана, если Алассе не сможет его пристрелить, и дать сигнал к окончательной атаке. Я про себя хмыкнул. Альва — та еще стерва, кишки выпустит и не поморщится. Прирожденный коммандос.

Внезапно тишину ночи прорезал многоголосый вой, доносящийся откуда-то с западной стороны оставшегося за спиной леса. Он накатывал подобно штормовой волне на берег и леденил затылок своей непредсказуемостью. Что там происходит, черт возьми?

— Шаман призвал волков, — скрипнул зубами Лешак. — Неймется лесному червяку, все терпение мое испытывает. Если мы не успеем разобраться с орками, нас разорвут.

— Гранату бы, — с тоской произнес я. — Всего одну штучку в середину лагеря, и можно брать голыми руками эту сволоту.

— Придется самим управляться, — ответил наемник. Я вздохнул и скользнул вперед, подминая под себя траву. Лешак не отставал. Мы уже подобрались к самой подошве кургана, но впереди по-прежнему ничего не происходило.

Черт, если бы не Иралуш! Я боялся не столько стычки с бойцами Бахтара, сколько их шамана, обладающего определенными знаниями в магии. Что еще припасено у него в загашнике? Каким способом может навредить нам?

А вой приближался! Звери, которых привлек зов Иралуша, шли точно по нашему следу. Стала ясна задумка лесного чародея. Мы вполне можем справиться с волками, но при этом отвлечемся от преследуемых, что и нужно Бахтару. И здесь возникают два варианта. Орки уходят во время суматохи или нападают на нас со спины. Н-да, кажется, нам не придется ждать, когда сон сморит орков. Атаковать нужно сейчас. Даже Леший это понял.

— Время упустим — будем на две стороны биться, — пробормотал он и неожиданно юркой ящерицей проскользнул мимо меня, держа в руке нож, который ему предоставил Грэм из своих запасов. За целый год у него накопилось много смертоносного железа. Для хорошего человека разве жалко?

— Ты куда? — шикнул я, но проводник не слушал меня. Пришлось пристроиться следом и ускорить движение.

Курган, вероятно, был насыпан в очень давние времена, и сейчас от его покатых боков мало что осталось. Время не пощадило рукотворную насыпь. Кое-где попадались провалы в земле, которые мы аккуратно обползали. Что там внутри? Усыпальница древнего вождя или кладовая с несметными сокровищами? Удивительно, что никому из искателей приключений и древних артефактов не пришло в голову начать раскопки в степи. А ведь можно найти много чего интересного.

Мои уши, привыкшие к самым незначительным изменениям в тишине, уловили какое-то шевеление в нескольких десятках метров слева от нас. Это, наверняка, Альва, тоже почувствавала, что время уходит, а зверье неумолимо накатывается на нас, высунув от азарта языки.

Внезапно перед нами выросла приземистая фигура орка. Мы замерли, сжавшись в маленький комок. Часовой, это, наверняка, был он, положил топор на землю, забренчал пряжкой пояса, что-то пробурчал, и через мгновение зажурчал, с облегчением порыкивая. Вот козел, устроил прямо перед нами туалет. Лешак упруго вскочил на ноги. В его руке мелькнул нож.

— Аыргхык? — невнятно просипел орк, делая непроизвольное движение, пряча свое хозяйство в штаны. Вторая рука нырнула вниз, к оставленному на земле оружию. Лешак без раздумий вогнал клинок в мягкую ямочку под кадыком, а я уже был рядом, придерживая погрузневшее тело, чтобы оно не грохнулось рассохшейся мебелью на землю. Аккуратно положил, сорвал с пояса пару ножей. Лешак удовлетворенно хрюкнул, осмотрев дело своих рук.

— Погнали, — прошептал я. — Минус один.

— Что? — не понял наемник.

— Четверо их осталось, — пояснил я. Накатил азарт. Согласен, помог дикий случай. Дурак-орк решил отлить на свою беду, наплевав на дисциплину и предупреждения Бахтара. А Устав о несении караульной службы что гласит? Нельзя на посту справлять естественные надобности! Кровью все ведь написано, наши отцы-командиры не дураки были.

— Азаргиш? — послышался неуверенный голос какого-то орка сверху. То ли еще один «дневальный», то ли тоже отлить захотел. — Что случилось? Почему молчишь?

Меня чуть смех не разобрал. Сразу вспомнился «бородатый» анекдот про «кинь топор». Вовремя пригасил ненужное веселье. Слух-то у орка оказался отменным. Сразу заподозрил неладное в поведении дружка.

Внимательный орк двинулся в нашу сторону, да не дошел. Гибкая тень рванулась из травы и завалила часового. Взмах-другой руки — и все было кончено. Пискнула мышка. Мы ломанулись вперед, чтобы оставшиеся лесовики не сообразили принять нас на секиры. Рядом со мной оказалась эльфийка. Исил осветил ее потемневшее от грязных полос лицо. Показалось, что девушка подмигнула мне.

Нашу прыть остановила вздыбившаяся под ногами земля. Нет, это был не взрыв, но что-то беззвучное и оглушающе страшное. Меня подкинуло вверх, перевернуло в воздухе и швырнуло вниз. Я кубарем покатился вниз, цепляясь за каждую кочку, за траву, выдирая ее с корнями. С кургана донесли вопли. Я погасил падение и вскочил на ноги и чуть не вскрикнул. Левое плечо резко отдало болью. Вывихнул, что ли? Рядом как призрак вырос Алассе с луком. На тетиву была наложена стрела.

— Что случилось? — встревожено спросил он.

— Хрен разберешь, — выплевывая сухую землю и мелкие камешки изо рта, ответил я. — Шаман какую-то ловушку сделал. Меня с ног сбило и сюда швырнуло. И Альва куда-то пропала.

— А где остальные?

— Думаю, прорвались наверх, — я пожал плечами и побежал наверх. Эльф не оставал от меня. Вот мы миновали то место, где Лешак уложил часового. Еще выше! Вопли со стороны лагеря подтвердили, что наши уже сшиблись с орками.

Когда мы выскочили на неровную площадку кургана, здесь все было закончено. Мавар, Лешак и живая, к моему величайшему облегчению, Альва ходили по кругу и отчаянно ругались, причем старший эльф просто качал головой. Алассе ослабил тетиву.

— Ну что? — нетерпеливо спросил я.

— Шаман и Бахтар ушли, — огорошил меня Мавар. — Оставили своих людей здесь, а сами исчезли. А мы как мальки попались на голый крючок.

— А Грэм с Экором? — воскликнул я. — Они же перекрывают внизу тропу!

— Ушли другой тропой, — раздался разочарованный голос Мавара. — Напрасно мы их ждали. На восток направились. Сильный шаман нам противостоит, сильный. Поставил магическую завесу, мы даже видеть перестали на некоторое время.

— Так что делаем? — сплюнул Лешак. — Будем догонять?

— Поздно, — откликнулся Алассе напряженным голосом. — Волки уже здесь. Большая стая.

Глава одиннадцатая

Не знаю, чем привлек Иралуш этих несносных лесных зверюг. Может, мыслью о вкусной ночной трапезе, где мясо само ходит и просится на зубок. А может, внушил им мысль, что с нами надо расправиться как с врагами всего живого. Волки разом прекратили вой, когда подбежали к кургану. Свет луны помог нам разглядеть диспозицию животных. Возле вожака крутились три волка, а остальные грамотно разбежались вдоль подошвы, но наверх пока не шли. Ждали указаний.

— Большая стая, — крикнул Лешак. — Пятнадцать голов! Что с ними делать? Бить?

— Да подожди ты — бить! — Экор поднял руку, словно призывал не торопиться с вступлением в эпическую битву. — Они просто сидят и чего-то ждут. Причем большая часть перекрыла направление, в котором ушли орки. Интересно…

— Не полезут они, — спокойно ответил Алассе и переглянулся с девушкой, которая стояла рядом с ним, но беспечной, как напарник, не выглядела. — Вожак вообще куда-то в сторону смотрит.

Я медленно перевел дух. Совсем не хотелось воевать еще и с четвероногими противниками. Мало нам своих забот, так еще и фауну притягиваем к разборкам. Вот же ублюдок, этот Иралуш! Нет, он меня очень и очень заинтересовал. Надо бы по душам поговорить с дитем леса. Мне даже пришлось загибать пальцы, к кому у меня счет: Клык, Бахтар, Иралуш, неизвестный «барабанщик», который исправно отстукивает про мои передвижения и мысли.

Волки тем временем улеглись в траву и, показалось, потеряли к нам всяческий интерес. В очередной раз я поразился умению шамана точно рассчитывать варианты своего спасения. Пока мы заперты на кургане, парочка орков успеет уйти на достаточное расстояние от нас, а там даст их лесной дух, еще и армию приведет. А вот эта мысль мне совершенно не понравилась. Этак досидим до проблем. Но мои товарищи выглядели спокойными. Пропавшая агрессивность волков слегка озадачила, но Алассе объяснил, что действие магического воздействия орка закончилась, и животные совершенно не понимают, как оказались в лесостепи, в чужом для них месте охоты. Но запах человеческих тел заставляют волков оставаться на месте и ждать команды вожака. Здесь ведь и кровью пахнет, и железом. Будоражащие обоняние запахи. Никакой плотоядный зверь не выдержит такого коктейля. Боязно и притягательно.

Я оглянулся. Кажется, никто, кроме меня, не комплексует. Кое-где завязались разговоры. Грэм предложил оттащить орков на другой склон кургана, чтоб самим расположиться возле костровища с удобствами. Решили до утра время скоротать?

— Ладно, черт с вами, отмороженные, — сплюнул я. — Расскажите, как вы живы остались, и каким образом вот эти вот ушастики оказались с вами?

— Это кто там пищит? — Альва мгновенно оказалась передо мной с выдернутым из ножен клинком. — Забыл, как валялся на земле у моих ног?

— Благодарен за науку, — я чинно поклонился, потешаясь над измазанной мордашкой эльфийки. — Я ведь не оскорбляю, а с любовью и восторгом.

— Что-то не похоже на любовь, — пробурчала Альва, отходя от меня.

— Не, серьезно, Грэм, — обратился я к своему бывшему командиру. — Что произошло на самом деле?

Увидев Грэма, собирающегося рассказать историю счастливого спасения, я уселся чуть поодаль и скинул драные сапоги. Надо что-то делать, иначе не дойду до Росении. Ноги и так уже покрылись ссадинами, а сбитые пальцы болели неимоверно.

— В тот день, когда мы расстались, большой отряд орков увязался за нами, — стал рассказывать Грэм. — Они плотно сели на хвост и решили взять живьем. Я это сразу понял. Встречаешь самых прытких выстрелом в упор, а они даже не отвечают, продолжают гнать в горы. Долго так продолжаться не могло, рано или поздно все равно догонят. Мы решили дождаться ночи и хоть как-то сбить с толку настырных лесовиков. Ну, погода немного помогла. Дождь был сильный. Он же в горах часто идет, не то, что на равнине. Воспользовались моментом, подкрались к лагерю орков и устроили переполох. Хват очень помог. Отвлек на себя значительную часть лесовиков, Мавар стрелял из лука, ну, а я своим делом занимался.

Угу, знаем мы, как разведчики занимаются «своим делом». Дай такому диверсанту волю — за пару минут десяток врагов вырежет.

Потом, как поведал Грэм, они легко оторвались от погони. Пока орки приходили в себя после ночного побоища, разведчики уже были далеко. Да, они тоже наткнулись на храм в горах, переждали самые трудные и опасные дни в одной из пещер, которую отыскали неподалеку. После этого перевалили через хребет и спустились в долину. Однако, как вскоре выяснилось, проийти ее незамеченным оказалось невозможным. Кругом были пикеты тойонов. Их искали и на этом склоне гор. Пришлось отступить обратно. Храмовые пещеры на время стали их пристанищем. Орки, кстати, приходили к ним, и даже пробовали обыскать сам эльфийский комплекс. Хорошо, что Грэм и Мавар благоразумно не стали прятаться именно там.

А вскоре наступила осень. Понимая необходимость скорейшего возвращения домой, Мавар настаивал на прорыве через долину. Он вообще хотел дойти до Тихой, и ориентируясь на север, выйти на побережье, так же, как и мы в свое время. Грэм стоял на своем, и предлагал прорываться через Гиблую Топь. Поисковые отряды орков и тойонов поумерили к этому времени свою прыть, и стало легче. Но только если сидеть на одном месте и дышать ровно. Разведчики были не из таких, чтобы по-мышиному прятаться от врага. Да и приближающаяся зима все чаще напоминала о себе, по утрам стояли заморозки, нет-нет, да и сыпанет мелкая снежная крошка с неба. А находиться рядом с водопадом, источником вечной сырости, вообще не было никаких сил. И разведчики ушли по восточной гряде дальше, где и столкнулись с отрядом, вернее, с остатками отряда, который проводил отвлекающие маневры, когда мы шли к Атриде. Именно в нем и оказались Алассе и Альва. Они и выжили. Остальные пятеро товарищей погибли в стычках с тойонами. Молодые эльфы до последнего оттягивали на себя многочисленные охотничьи группы лесовиков, не зная истинной ситуации в Атриде. Только после встречи с Маваром и Грэмом все разъяснилось. Снова было совещание, после которого образовался маленький партизанский отряд. Решено было затаиться и составить подробную карту обширной местности Атриды. И за несколько месяцев партизаны проделали тяжелую, но такую нужную работу по картографии. Кроки процарапывали прямо на бересте и мазали угольной пылью линии. И моменту нашего появления в теплой компании орков у них скопилось достаточно материала.

— Я ведь не узнал тебя сначала, — признался Грэм. — Изменился ты сильно, да и борода меняет облик человека. И голова Хвата меня смутила. До последнего не верил, потому что тогда получалось, что именно тебя ведут на привязи. Хват не защищает кого попало.

— Ублюдок Бахтар ответит за его смерть, — пообещал я. — Это стало моим делом. Личным.

— Если позволишь, я помогу тебе, — тут же вклинился в разговор Алассе. — Он и нашим другом было. Убийство эльфийского глэйва не должно сойти с рук оркам.

— Парни, только не в этот раз, — тут же сказал Мавар. — У нас еще будет время и возможность. А сейчас надо уходит в Росению. Вторую зиму здесь я пережидать не хочу.

— Тогда пойдем через Топь, — я посмотрел на Грэма и тот кивнул с довольным видом.

— Ты тоже за этот вариант? — удивленно вскинул голову Мавар. — Но идти к побережью — более выгодный путь!

— Не совсем, — возразил я. — Много открытой местности, спрятаться негде. А в лесу у нас есть шанс. Да, опасно. И, как ни странно, надежнее, чем ожидать помощь от самолетов. В этот раз они могут не прилететь. Меня никто не прикрывает в походе, и вся задумка — только лишь моя авантюра.

— Кос, всегда подозревал, что ты сумасшедший, — вздохнул Мавар. — Как до сих пор живым по земле ходишь?

— Потому что я родился под другими звездами, — я улыбнулся. — Моя судьба написана не для этот мира.

«Волчья» осада, как пошутил Лешак, закончилась с предрассветными сумерками. Все произошло буднично и скучно. Вожак встрепенулся и коротко взвыл. В то же мгновение со всех сторон к нему потянулись серые спины лесных зверей. Самый матерый волк побежал в сторону леса, а остальные, вытянувшись в жидкую цепочку, потрусили следом.

— Все это очень странно, — пробормотал Мавар, готовясь к походу. — Неужто у шамана не было в мыслях задержать нас до прихода нового отряда? Если так, он сильно просчитался.

— Да плевать, — Алассе чуть ли не прыгал от возбуждения. — Надо уходить отсюда как можно быстрее.

Я времени даром не терял. Меня беспокоили свои ноги. Прекрасно осознавая, что хождение по лесу я не выдержу, занялся мародерством. Убитые орки, лежащие на другом склоне кургана, привлекли меня именно, что обувью. Без капли брезгливости, даже не ожидая от себя такого, я примерился к сапогам лесовиков. У них ноги были, начиная с сорок третьего и выше. Лапищи такие, как будто грузовик по ним проехал и расплющил до пятидесятого размера. Вот и пришлось брать самые маленькие. У меня-то сорок один с половиной, и мягкие высокие сапоги с завернутыми голенищами сели на ногу свободно. «Ведро со свистом пролетит», — уныло подумал я, и почесывая затылок, принялся сооружать портянки. На это дело пошла рубаха одного из орков. Мародерить — так по полной программе. Разорвал пополам, плотно обернул одну ногу и вбил сапог. Порядок! Теперь сидит, как влитой! И во время ходьбы не будет елозить, сдирая кожу с пальцев и натирая мозоли. Особо не церемонясь, стянул также куртку, а свою выбросил за ненадобностью. Расползлась вся, истрепалась.

Едва слышная поступь легких шагов заставила меня обернуться. В руке появился нож. Знал, что кроме наших, здесь никого не может быть, но осторожность никогда не помешает.

Альва с усмешкой посмотрела на меня и села на землю, положив рядом свой лук.

— Орков решил обобрать, человек?

— Да вот, по праву победителя, — я пожал плечами. — А ты не разрешаешь?

— Да ради Анара, бери, что хочешь. С сапогами все правильно, не дойдешь без них. Так что… — девушка помолчала, потом встряхнула головой, отчего платиновые волосы метнулись из стороны в сторону (вот уж кто не поднял руку на свое богатство!). — Мне Мавар рассказал о Кели… Это правда?

— Правда о чем? — я тщательно вставил крючки, играющие роль пуговиц, в жесткие петли. Сразу стало теплее. Хорошая одежка, плотная, крепкая. — То, что она жива и здорова? Да, так и есть. Я лично отвез ее домой.

— У вас все получилось? — продолжала настаивать эльфийка.

— Слушай, Альва, я тебя благодарю, конечно, за тот давний разговор. Он помог мне в отношениях с Кели, — я попрыгал на месте, проверяя, не елозят ли сапоги на ногах, — но сказать что-то существенное не могу. Мы уже давно не виделись. И получилось ли у нас что-нибудь — не скажу. Извини.

Я, конечно, врал. Не хотелось, чтобы о Кели судачили на каждом углу. Придет время, все эльфы, которые причастны к ее судьбе, узнают правду. Конечно, я надеялся, что к тому времени меня здесь не будет, и дальнейшая судьба дорогой мне эльфийки не будет связана с каким-то пришельцем из чужого мира. Но теперь, когда ситуация резко изменилась, я тем более буду молчать до самого последнего, пока Кели не родит. А то опять какую-нибудь порчу нашлют.

— Ладно, не хочешь говорить — твое право, — нисколько не обидившись, сказала Альва, вставая. Гибко потянулась, отчего старенькая, потертая и залатанная куртка облегла ее сильное, стройное тело. «Коза, еще и соблазнять вздумала», — с легкой усмешкой подумал я.

— Как там волки? Ушли?

— Да, можно выдвигаться. Грэм просил поторопиться. И еще, спасибо тебе за Кели. Не стал строить из себя дурачка, как многие делают, а пошел навстречу девушке. Даже если у нее не будет детей — все равно ты изменил мое мнение о людях.

— Да я и не был никогда неблагодарной скотиной, — пробурчал я, заливаясь краской. Хорошо, что не видно моей морды. — А протянуть руку помощи страждущему — всегда с удовольствием.

— Не строй из себя проповедника! — рассмеялась эльфийка. — Не идет тебе личина жреца или смотрителя капища.

— А что, и такие здесь есть? — я с любопытством посмотрел на девушку. Альва покосилась, едва заметно усмехнулась, но ответила:

— Ты еще многого не знаешь, что у нас есть.

Увидев нас, Грэм нетерпеливо махнул рукой. Мавар и Экор стояли возле него и рассматривали небольшой, размером со школьную тетрадь белый лист, в котором я узнал бересту. Умело снятая с березы, она не рассыпалась, когда ее сворачивали в трубку, но в то же время можно было легко расправить. На карте виднелись какие-то обозначения и пути различных маршрутов. Угольная пыль почти стерлась, но разобраться в хитросплетениях линий, квадратиков, овалов и треугольников еще можно было. Карты я читать умел, и по наитию можно было понять, что здесь вообще изображено. Большая черная клякса ближе к правому краю бересты явно указывала на Гиблую Топь. И вокруг нее пунктиром шли несколько троп. Именно сюда был направлен палец Мавара.

— До Топи день пути, — сказал он. — Если идти с небольшими привалами, можно сократить время. А оттуда уже легче. Есть много тропок, по которым тойоны ходят редко.

— Все ли выдержат темп? — на всякий случай уточнил Грэм, больше посмотривая на нас.

Лешак не был бы Лешаком, если упустит момент возмутиться:

— Да ты нас за слабачков не принимай! Сдюжим, если надо!

— Тогда не будем терять время, — Мавар свернул бересту и аккуратно положил ее за пазуху. — Не будет возражений, если командовать отрядом станет Грэм? Он эти места исходил за год больше, чем мы все за свою жизнь. Кос, я знаю, что задаю сейчас неловкий вопрос, но двух мнений быть не должно.

— Мавар, не умничай, — поморщился я. — Экор был нашим главнокомандующим в другой совершенно ситуации. Он не такой человек, чтобы из кожи лезть ради погон.

— Каких погон? — Мавар остался прежним любопытным эльфом, и сейчас не преминул пополнить свои знания из моего лексикона.

— У нас военные носят погоны на плечах, — я бесцеремонно похлопал по плечу эльфа. — По ним можно понять, кто офицер, а кто — простой боец, солдат. Кстати, не помешало бы и в Росении ввести такую практику. Это мой патент будет, понятно? Даже не вздумайте мне дорогу переходить!

— А наш малыш уже и зубки показывает, — засмеялась Альва, щелкая пряжкой ремня. — Молодец, даром времени не теряет!

— Слушай боевой порядок! — Грэм спохватился, что мы до сих пор топчемся на месте, словно проявляем нерешительность перед неизвестностью. — Мавар и Лешак в головном дозоре! Дистанция не больше пятидесяти шагов! Замыкают Алассе и Кос.

— Эх! Не пыли, пехота! — воскликнул я в небывалом воодушевлении. — Чего встала, красавица? Или в спинку подтолкнуть?

Альва фыркнула и поспешила пристроиться к Грэму и Экору, а мы с эльфом подождали некоторое время, и тоже шагнули в темноту. Алассе, оказывается, хорошо различал смутные тени, бредущие в ковыле, и благодаря его зорким глазам мы не теряли из виду отряд.

На удивление спокойно мы прошли степную равнину и углубились в лес. Неспокойная ночь разогнала всех животных на несколько поприщ в округе. Даже волчья стая куда-то сгинула. Хмурящийся Грэм все время вертел головой, периодически останавливался и прислушивался в птичий щебет. Птахи никогда не давали соврать. Если кто-то нарушал спокойствие леса, они всегда предупреждали об этом нарастающим гвалтом. На диво было спокойно!

— Не нравится мне такая тишина, — признался командир, когда его начали подзуживать, что он излишне мнителен. — Отвык я от нее. Мавар, сколько еще до Топей?

— Пару привалов, к вечеру будем возле болота, — Мавар прислонившись к дереву, внимательно рассматривал кусок бересты с маршрутом. — Неподалеку отсюда к югу становище тойонов. Там у них сходятся охотничьи тропы. Нам стоит свернуть в сторону, чтобы не попасть им на глаза.

— Сколько не прячься — нас все равно обнаружат, — махнул рукой Лешак, тоже решивший передохнуть. Он запрокинул голову и сделал два больших глотка воды. — Вопрос в том, где именно. Может, все-таки попробуем выйти на Тракт? Дорога ведь не совсем непроходима, а если ускорить движение — быстрее до наших доберемся.

— Да, это хорошая идея, — кивнул Мавар, — но мы станем уязвимее. Нас можно будет спокойно расстреливать из луков, не соприкасаясь в открытом бою.

— Доберемся до восточной окраины Топей — свернем на Тракт, — решительно сказал Грэм, отлипая от земли. — Будем идти ночью, днем отсиживаться в кустах. Не в первый раз.

Теперь, когда ближайшая задача отряда была ясна, двигаться стало легче. Морально легче. Я всем телом ощущал небывалый прилив сил. Ноги сами несли меня по едва заметным тропкам, никакой бурелом не задерживал на долгие часы, их я преодолевал играючи. Впрочем, в таком же сумасшедшем темпе шли все. Семь бойцов — это сила, даже для такого густонаселенного места, как Шелестящие Леса. Я знал, что боевые отряды или охотничьи ватаги тойонов не столь многочисленны в бесконечных переходах между своими поселениями. Сейчас вся масса боеспособного населения лесовиков стягивалась к северному побережью для генерального сражения. И задержка заключалась лишь в странной неспешности орков. Видимо, не все кланы успели заключить договор и собраться для переброски на север.

К вечеру мы уже ступили на зыбкую почву — предвестницу Гиблых Топей. Грэм скомандовал привал, и мы сразу же начали готовить лагерь. Кто-то рубил лапник для подстилки, кто-то быстро сооружал шалаш на скорую руку. Костер решили не разводить. Вода, сухари и вяленое мясо вполне могло заменить нам ужин. Все торопились домой, и выход единодушно назначили на самое раннее время.

Я немного углубился в лес, увлеченный рубкой лапника, так как мне казалось, что ельник, стоявший ближе к болотине, был гуще. Сначала я просто подрубал пышные ветки, и отбрасывал их в сторону. Решил, что соберу их на обратном пути. Увлекшись этим делом, совсем забыл, где нахожусь. А расслабляться не стоило. Внезапно уши уловили какое-то странное хныканье, прерывающееся через каждые десять-пятнадцать секунд. Шло оно от Топей, и скорее всего, от опоясывающей с юга тропы, которую мы благополучно оставили по правую сторону. Я перестал рубить и застыл на месте в позе медитирующего суслика. Нет, не ошибся. Впереди кто-то плакал, и это был не взрослый. Скулил младенец.

— Да ну его! — прошептал я про себя, перехватывая меч, чтобы он удобнее сидел в руке. — Сунешься туда — без башки останешься!

Плач продолжался. Теперь он перешел на более высокие тона, с какими-то невозможными переливами. Я никогда не слышал, чтобы так плакали. Ребенок там, что ли? Тойоны оставили дитя в лесу, а сами куда испарились? Или там еще хуже ситуация?

Повернувшись в сторону лагеря, я неуверенно потоптался на месте. Геройствовать не хотелось, но и отвлекать людей на ерунду тоже никакого желания не появлялось. Солнце еще не село за горизонт, но его вечерние теплые лучи едва пробивались сквозь серо-зеленые кроны деревьев. Вечерний закат в лесу красив. Он каким-то особым образом золотит кору сосен, отчего все вокруг играет необычными красками. Но если вечер застал в осиннике — сразу все напрягает. Какие-то тени мечутся от ветки к ветке, мелко дрожит листва, создавая причудливую картину движения. Здесь же был смешанный лес, островки берез стояли в окружении ельника, чуть дальше молодой сосняк, тут же лиственницы. И из-этой густой мешанины шел звук, почему-то притягивающий меня.

Я решился. Осторожно ступая, стал продвигаться по прямой линии, не забывая делать мечом насечки на коре, чтобы не потеряться. Береженого бог всегда убережет. Делаю шаг — прислушиваюсь. Потом продолжаю движение. Стараюсь идти, как учил меня Альгорн, по-кошачьи, не наступая всем весом на ветки, если уж они попадаются на пути.

Прерывистое хныканье уже близко. Мне все время приходится смещаться влево, потому что звуки идут оттуда. И помимо плача я стал ощущать запах. Впереди была смерть. Она уже безраздельно властвовала над местностью, разнося запах разложения вокруг.

Сердце гулко билось в груди, я начал паниковать. Какого беса я пошел один, без поддержки? Что там случилось? Большое побоище? А если там трупы разорванных Хватом и ее подружкой тойонов? А ребенок откуда? Лесовики за нами с детенышами бежали, что ли? Бредятина какая-то.

Но в мозгу все больше и больше зрела дикая мысль, в которую я не хотел верить. Если же это так — бояться мне нечего. Я решительно прошагал вперед, отодвигая от себя еловые лапы, и оказался на небольшой поляне. Запах шел отсюда. И немудрено. Большая туша вампала лежала в траве и источала смрад. Я подобрался ближе, настороженно поглядывая по сторонам. Пара лесных ворон с недовольным карканьем взлетели вверх, но тут же приземлились на землю неподалеку от меня. Еще и возмущенно орали, хлопая крыльями.

Я узнал их. Это была подружка Хвата, вся исколотая копьями. Живот ее вспороли мечом, вывалив всю требуху наружу. Представляю, как долго убивали зверя. Вся шкура продырявлена, голова раздроблена уже после смерти, я думаю. На всякий случай били по ней, чтобы вампал не воскрес. Один глаз был выбит и висел на тонкой жилке, а второй уже успели выклевать лесные стервятницы. И этот висящий глаз с мутной поволокой безжизненно смотрел на меня, словно укорял в предательстве. Я же увел Хвата с собой, оставив на произвол судьбы слабую мамашу с детенышами. И Хвата не уберег, и семья перебита.

— Черт! — я сглотнул тягучую слюну. — Черт! Черт!

Рядом с сукой неподвижно скорчились две маленькие тушки с размозженными головами. Тойоны не пожалели и детенышей, хотя могли взять их с собой и воспитать по своему усмотрению. Ах, да, лесовики почему-то не любят собак.

Новый очередной всхлип раздался в кустах. Я уже и забыл, зачем пришел сюда. В голове щелкнуло, два мертвых щенка, но их же было три! Значит, один жив!

— Эй! — хрипло выкрикнул я. — Ползи сюда, малыш!

Ну, да, сейчас выбежит тебе навстречу! Еще и хвостом виляя! Иди и ищи его, пока совсем не уполз в неизвестном направлении. По последнему звуку я легко определил, где звереныш может находиться. Там он и был.

Щенок, похожий на Хвата. Черный с белесыми подпалинами. Он злобно рыкнул, когда я подошел ближе к вывороченному кусту смородины, и не дал мне взять себя на руки. Зубы клацнули в опасной близости возле пальцев. Я задумался. У меня даже не было сомнений, забирать его или оставлять. Не дам я погибнуть еще одной душе. Вина за гибель Хвата еще долго будет преследовать меня, и его потомок должен выжить. Без вариантов.

Я воткнул меч в землю и стянул с себя куртку.

— Эй, парень, ты же меня помнишь? — тихо бормоча под нос, я сделал шаг в сторону щенка, который успел уползти назад. — Ты же меня видел, кусал мои пальцы… Давай, полезай в мою куртку. Поедешь со мной домой.

Щенок был правильный, недоверчивый. Он снова оскалил зубы и замер. А я внезапно почувствовал в своей голове непонятное и неприятное покалывание, которые сменилось целым роем образов, люди с оружием, в беззвучном крике открывающие рты, мечущиеся тени по поляне. И за каждой фигурой слался шлейф красок, черных, красных, с оранжевыми всполохами.

— Вот как? — удивился я. — Ты же Гончий! Общаешься образами, да? Ладно, попробуем.

Становилось темно, и нужно было торопиться в лагерь. Но и бросать зверька я не хотел. Чуть напрягся, вызывая в своей памяти тот самый день, когда щенки ползали возле меня и играли, а Хват лежал рядом и махал своим пушистым хвостом. И сразу же раздался жалобный вой. Зверек дернулся ко мне, но извечный инстинкт выживания заставил его остановиться. И все же дело было сделано. Он принял меня.

Я накинул на щенка куртку и быстро закутал его, чтобы тот не покусал меня. Зубы сразу защелкали, как автоматная очередь. Прижав к себе теплое тельце, я схватил меч и бросился к лагерю, больше всего боясь, что не замечу зарубок на стволах деревьев. Но ориентироваться оказалось легко по срубленным еловым веткам. Что-то умудрился собрать, только нести большую кучу лапника и брыкающуюся зверюшку оказалось не так легко. И когда появился в пределах лагеря, с облегчением отбросил лапник.

— Кос, ты безответственный человек, — сказала Альва, сидя в шалаше, вытянув наружу ноги. — Тебя уже хотели идти искать… Ой, ты кого принес?

Остальные даже рты не успели открыть, чтобы высказать свое мнение по моему поступку. Тявкающий Гончий встопорщился от вида нависших над ним великанов.

— Кос, где ты нашел такое чудище? — первым опомнился Мавар. — Он чем-то напоминает глэйва, но от вампала у него больше черт.

— Это и есть глэйв, и вампал, — я сел на землю и подтянул к себе несколько кусков вяленого мяса, которые парни оставили для меня. — Он — сын Хвата. Гончий.

— Великий Анар! — Алассе был потрясен. — Я только слышал о таких зверях, но ни разу ни видел!

— Правильно, — кивнул Мавар. — Именно наши предки и сумели из одичалой Гончей вывести нормальную породу эльфийских волкодавов! Хват, наверное, решил вернуть природе свое, ей полагающееся. И что ты будешь делать с тварью, Кос?

— Если хоть кто-то скажет, что я должен убить щенка — я перестану считать его другом и больше не подам руки, — предупредил я. — Серьезно, братья. Не заставляйте меня изменить свое мнение о вас.

— Да делай с ним, что хочешь! — усмехнулся Лешак, вытягивая ногу. Щенок тут же вцепился зубами в его сапог. — Надеюсь, он ночью не сожрет никого?

— Тебя — в первую очередь, — пообещала Альва, опустившись на колени перед щенком. — Кос, дай ему поесть! Перестань мучить ребенка!

Грэм, вспомнив, что он здесь все-таки командир, а не просто пионервожатый, стал разгонять нас. Лешак и Алассе пошли в дозор, а остальные — спать. Мавар, Экор и Альва должны были сменить первую пару через несколько часов, а под утро заступал я с Грэмом. Пока все укладывались спать в просторном шалаше, мне удалось всучить щенку несколько полосок мяса. Тот слопал их, даже не прожевывая. Пришлось задуматься о пище для зверя. Надо попросить Алассе подстрелить на марше парочку птичек или зверушек вроде диких кроликов. Не откажет, наверное.

Сожрав свою, точнее, мою порцию ужина, щенок уставился на меня бусинками глубоких черных глаз и ощерился, словно просил еще.

— А что я тебе дам, приятель? — я развел руками. — Сухари будешь? Точно? Ого, вот это мясорубка! Короче, ты меня без ужина оставил и без завтрака. Пошли спать.

Но моим мечтам отдохнуть не суждено было сбыться. Единственное место, где я мог прикорнуть, было возле Альвы, но девушка сказала, чтобы я не вздумал лезть к ней под бок с лесной тварью. Боялась, видите ли, что она в горло может вцепиться!

— А меня ты не боишься? — схохмил я.

— Если ты покусишься на мою честь, тебя Алассе зарежет, — предупредила эльфийка. — Впрочем, я сама могу с тобой справиться. Ты не забыл, как я тебя по земле в лагере подготовки валяла?

— Кос, ты потом расскажешь эту историю? — невинно поинтересовался сонным голосом Экор. — Оказывается, ты много интересного скрываешь.

Мужики заржали, а я махнул рукой и выполз наружу. Смех смехом, но проблема-то оставалась! Куда деть на ночь щенка? Привязать? Так он своим скулежом не даст выспаться. И Альва была права, это был дикий зверь, пусть и маленький. Голод может толкнуть его на страшный поступок, напасть на человека.

— Злые вы, уйду от вас! — сказал в темный зев шалаша. — А если ночью замерзну? Альва, моя смерть будет на твоей совести! Еще не поздно, одумайся!

— Кос, даже не заикайся. Алассе — очень ревнивый мальчик. Я уже боюсь за тебя, — хихикнула эльфийка.

— Я рад, что у вас все хорошо, — тяжело вздохнув, я собрал остатки лапника, приготовил себе подстилку рядом со стенкой шалаша и улегся на нее, прикрывшись курткой. Щенка пристроил рядом. Хорошо, что он немного успокоился, набив желудок мясом и сухарями, а теперь ткнулся носом мне под мышку. Я попробовал пообщаться с ним образами, представив теплый мохнатый бок и уютную темноту убежища. Не знаю, помогло такое внушение или нет, но я заснул сразу под сопение зверюшки.

На мое удивление, ночь прошла спокойно. Гончий переполз в район живота и грел не только меня, но и сам грелся, свернувшись в мохнатый клубок. Грэм растолкал меня и вполголоса сказал:

— Собирайся, выходим. Не замерз?

— Не-а, — я протяжно зевнул. — Сегодня ночь теплая, даже удивительно.

— Ладно, пошли. Зверя оставь здесь.

Потревоженный моим шевелением щенок проскулил и снова заснул, завернувшись в куртку.

Делать нечего, без куртки обойдусь. Рубаха, правда, уже вся в дырах, и свежий ветерок так и норовит забраться под нее, выхолаживая остатки тепла.

— Ты серьезно решил взять его с собой? — Грэм спрашивал без всякого удивления, осторожно вышагивая в сторону темнеющих кустов, где сидели наши дозорные.

— Да. Я, получается, в какой-то мере виновен в гибели его семьи.

— Не думал, что окажешься таким дурным, — хмыкнул Грэм.

— Почему?

— Дикий, необузданный зверь. Хвата я не осуждаю — у него все-таки инстинкты, а не разум. Но породу свою он испортил. Гончая — неплохой вариант, но приготовься к тому, что эльфы попытаются убить собаку, когда узнают, кого ты притащил из леса.

— С какого перепугу? — возмутился я.

— С того самого, Кос, — ответил командир, — что воспитание глэйва — тяжелый труд. Суку, знаешь, как лелеют? Как строго следят, чтобы порода ни с кем не перекрещивалась? А теперь представь, что у тебя уже испорченный Гончий будет рваться покрыть всех самок в округе.

— Ну и пусть покрывает, всем же польза будет! Да и не факт, что глэйвов содержат в открытых питомниках! Я попробовал по дороге купить щенка глэйва, так эльфы на меня глядели, словно убить собирались! Это же монополия на разведение волкодавов!

— Опять ругаешься? — по тону Грэма я понял, что он улыбается.

— Ругаюсь, — согласился я. — Грэм, серьезно, я щенка не отдам. Когда вспоминаю, сколько для нас сделал Хват, рука не поднимается пришибить эту тварь. Ну и пусть страшненький, зато я могу с ним образами переговариваться.

— Ого! Значит, это правда? — нам навстречу шагнула тень, но по голосу я узнал Мавара. — Гончие очень чувствительны к мыслям хозяина. Он уже передавал тебе образы?

— Да, показал, как его мать убивали тойоны. Все смазано, в жутких ярких красках, но я понял.

— Интересно, — Мавар переглянулся с Грэмом. — Читал о таком в старинных книгах, но мало кто внятно мог сказать, что же за зверь такой — Гончая. Кос, предлагаю тебе написать книгу «Как воспитать Гончую и остаться при этом живым».

— Да ну вас, придурки! — отмахнулся я и окликнул проходившую мимо меня эльфийку, отчаянно зевающую во весь рот. Она даже не пыталась прикрыть его ладошкой. — Альва, посмотри за щенком, пожалуйста! Мне кажется, тебя он послушается, если начнет баловаться. Ты же все равно спать не будешь, скоро рассвет!

— Ты невыносим, человек! — буркнула девушка. — Будешь мне должен!

Грэм зашипел, чтобы все разбежались в разные стороны. Балаган какой-то, а не служба!

Глава двенадцатая

В предрассветных сумерках мы вышли из лагеря. Густеющий на глазах туман обволакивал деревья и кустарники плотным одеялом, создавая из них причудливые формы. Иногда сердце испуганно дергалось, когда перед глазами вырастала корявая фигура с растопыренными ветками-пальцами, оказывающаяся каким-нибудь кустом малины или рябинника. Шли друг за другом, чтобы не потеряться в туманном киселе.

Я мерз. Из куртки пришлось соорудить что-то вроде походного мешка с горловиной, куда я затолкал щенка. С помощью веревок, нашедшихся в хозяйстве Экора, я сделал лямки и теперь со свободными руками вышагивал следом за Лешаком. Нет, одна рука сжимала надоевший мне до смерти меч. И я мечтал поскорее от него избавиться. Как же мне не хватает сейчас короткоствольного гномьего крепыша-пистолета! Есть у меня идейка, как осчастливить коротышек-инженеров. Подкину им мысль о разработке револьвера с капсюльными патронами. Начерчу схему, разжую в силу своих возможностей, запатентую на себя — и буду жить в большом каменном доме с Гончим, и больше никогда не полезу в эти дурацкие дебри!

Ох, куда меня мысли заносят! Уже отказываюсь от возвращения домой? И это окончательное решение? Или еще раз попробую? Вот только ублюдка-шамана достать и голову Бахтара на кол надеть — самое мое страстное желание!

Местность стала заметно понижаться. Мавар сказал по этому поводу, что Тракт недалеко. На вопрос Лешака, а как же тогда решение идти по нему ночью, хотя впереди еще целый световой день, эльф ответил, что сначала пойдем вдоль дороги. Зря время терять никому не хотелось. Это осознавал даже Грэм, но, учитывая возрастающую опасность встречи с орками или тойонами, а то и сразу со всеми ими, усилил боевое охранение. Теперь трое бойцов находились в постоянном дозоре. Они шли впереди нас на расстоянии видимости, дублируя свои действия жестами. Пока все было тихо, а начавшего поскуливать щенка щедро накормили остатками вяленого мяса. Кажется, все уже свыклись с мыслью, что завтра обедать будем на базе, и нести лишний груз не хотелось никому. Алассе я все же попросил при случае подстрелить какую-нибудь глупую белку.

Туман стал рассеиваться ближе к обеду, да и то в низинах он не собирался вообще расходиться, только бледной кисией вися в кронах деревьев. И солнечные лучи, едва пробиваясь через завесу, освещали лес таинственным рассеянным светом. Красота. Если бы не гнетущая тишина, давящая на плечи и постоянные мысли о врагах, шныряющих где-то поблизости.

Отряд набрал приличный ход. Мы почти бежали, стараясь экономно распределять силы. И когда впереди мелькающий между деревьев Экор поднял руку, едва остановились. Глубоко дыша, мы привалились к стволам, оглядывая лес.

— Тракт рядом, — обрадовал нас телохранитель мага. — Он пуст. Никакого движения.

— Может, рискнем? — предложил Лешак. — Если все время бежать — к вечеру будем на фронтире.

— Если все время бежать — сил сражаться не останется, — возразил Мавар. — Думаете, нам до самого «Наконечника» путь открыт? Мне бы вашу уверенность.

— Где-то неподалеку должен быть пост тойонов, — напомнил Экор Лешаку. — Там мы прорывались в Шелестящие Леса. Все равно кто-то там будет смотреть за дорогой.

— Обойдем верхом, — предложил я, пользуясь передышкой, чтобы подтянуть веревки на плечах. Щенок сидел тихо, офигевая, наверное, от дикой тряски. — Мы же решили идти вдоль Тракта до темноты.

— Так и пойдем, — подтвердил Грэм и махнул рукой, словно давал команду на продолжение движения.

И мы побежали снова. Но не с таким рвением, как раньше. Потому что склон холма стал намного круче, и все больше валунов и гранитных осколков вперемешку с гниющими стволами на земле мешали бегу. Риск сломать себе ногу или поскользнуться и расшибить любую часть тела возрастал неимоверно. Давний след селевого потока грубым шрамом протянулся от самой вершины до нижней точки — Тракта.

— Шагом! — приказал Грэм. — Глядите под ноги! Алассе и Мавар вперед. Дистанция — пятьдесят шагов. В пределах видимости. Остальным — особое внимание на гребень холма! Там хорошая позиция для дозора.

Почему все самое плохое начинается, когда его уже не ждешь, исходя из логики ситуации? Казалось бы, вот она, конечная цель! Рукой подать осталось! Наш отряд почти преодолел самые тяжелые километры, не встретив ни одну лесную сволочь, а спалились, когда нависшие над лесным куполом Северные Отроги остались за спиной.

Мы уже миновали плавный поворот, который огибал гранитную скалу, но тревожный вопль, раздавшийся за спиной, все испортил. Отряд орков, видимо, один из тех, которые спешили передислоцироваться к побережью, вынырнул из густого ельника, примыкающего к повороту, и самые глазастые заметили нас. Вернее, спину последнего. Нам не хватило каких-то двух-трех минут, чтобы разминуться. Я же говорю — закон подлости. А ведь до границы оставалось совсем ничего.

— Алассе, Альва, Лешак — в тыл! — резко останавливаясь, приказал Грэм — Не давайте им высунуться из-за выступа! Мавар, Экор — вместе со мной в первый ряд!

— Эй, а я? — возмущению моему не было предела. Какой тут, к черту, страх? Или мы все здесь ляжем, или прорвемся. Смысла беречься уже не было.

— Ты бегом вниз, руби жерди и готовь из них колья!

Это еще зачем? Впрочем, приказы не обсуждаются. Я лихо сиганул с дороги на обочину и лихорадочно огляделся. Ну, сколько я сумею их сделать? Пару штук, не больше.

— Держись там, мелкий! — бросил я через плечо возбужденно запищавшему щенку. — Сейчас будет немного трясти!

Вопли орков резали уши. Лесные вояки еще не выскочили из-за поворота, и я, пользуясь моментом, работал как бензопила. Треск от падающих елочек стоял по всему лесу. Просто прикинул, что принимать на мечи будут те, кто сейчас стоит в первом ряду. И себя тоже посчитал. Выходит, четыре заостренных жердины пригодится, ну, и еще парочку, если успею.

— Кос, шевелись! — орали мне сверху.

— Не успел! — я подхватил жерди и ломанулся вверх по каменистой осыпи. Пару раз упал, больно придавив себе палец рукоятью меча.

— Наконец-то! — проворчал Грэм, беря у меня одну жердину и ловко затачивая с одного конца. — Делаем, не стоим! Не обращайте внимания на орков, им сейчас не до нас будет.

Командир оказался прав. Как только передовая группа из пяти орков выскочила в небывалом возбуждении из-за поворота, наши лучники сделали залп, значительно уполовинив ее. Трое упали замертво сразу, а еще один словил стрелу в шею, когда убегал обратно.

Я воспрял духом. Этак мы их можем всех перестрелять, пользуясь прикрытием в виде утеса. Рано радовался. И понял, зачем Грэм приказал приготовить колья. На этот раз плотная шеренга орков, сомкнув щиты, медленно двигалась на нас, неумолимо сокращая дистанцию. За этой импровизированной «черепахой» крались еще с десяток бойцов.

— Колья! — приказал Грэм, и наша шеренга стала похожа на ежа.

Орки поняли, что лучники не станут стрелять из-за опасения попасть в своих, рванули вперед, резко сокращая дистанцию. Раздался треск кольев, влетевших в щиты. Кое-где образовалась брешь, в которую тут же влетела летающая смерть. Орк, словивший стрелу, вывалился из плотного строя. Мавар с рыком работал своим колом, стараясь разбить стену щитов, но ему приходилось худо. На его фланг навалились со всей силой, и мне пришлось помогать ему.

Наступающая вторая шеренга не могла ударить сбоку, так как узкая дорога с одной стороны обрывалась крутой обочиной, а с другой шел холмистый увал с нависающим каменным козырьком. Позиция что надо. Случись обвал — всех похоронит. И могилу копать не надо.

Орки поступили по-другому. Они отбросили щиты и лихо кинулись на наш строй, а следом их подпирали остальные. Сшиблись. Я не успел отбросить свой кол и с вытаращенными глазами воткнул его в живот ближайшего орка, с раззявленным ртом кинувшегося на меня. Конечно, острие не пробило жесткие кожаные доспехи лесовика, но значительно замедлило его движение. Что-то вереща на своем басурманском, орк замахал топором, пытаясь перерубить жердь пополам. А я из-зо всех сил сдерживал его, как медведя, поднятого из берлоги. Даже смешно стало не ко времени. Вокруг стоял звон стали, дикие выкрики, кому-то уже было все равно. Но мы попятились, невозможно было удерживать такой дикий натиск вчетвером.

Помощь пришла вовремя. Наши стрелки посчитали, что хватит тратить стрелы, тем более что позиция для комфортного вышибания противника не самая удачная.

Мне помогла Альва. Все-таки я зацепил чем-то эльфийку! Не рядом со своим ненаглядным Алассе бьется, а ко мне на выручку поспешила. С бешенным криком, в котором ничего нельзя было разобрать, она рубанула мечом по топорищу и заставила орка оступить на два шага. Перекрестный мах — лесовик только и успел выставить свое оружие, защищая грудь, как ему в сочленение доспеха вонзился кинжал. Клинок вошел точно в бок между ребрами. Орк взвизгнул, пытаясь достать топором мелькающую перед ним соперницу, но дело довершил я, врезав ему щербатым мечом по открытой шее.

Щенок за спиной уже во весь голос орал, не понимая, что происходит снаружи. Самое плохое, он же стал вырываться из мешка. Вот же гадство! Упадет под ноги — затопчут его, не поморщившись!

Успел окинуть пятачок, на котором схлестнулись оба отряда. Наши еще держатся. Но орков больше, гораздо больше. Видимо, мы наткнулись на клан, шедший из самых дальних уголков Чернолесья. Их было не меньше тридцати бойцов, но даже с учетом убитых мы не уполовинили нападавших.

Бежать нет смысла. Догонят. Во все времена на плечах убегающих врывались в крепости. Нас просто порубят. Ну, значит, судьба. Орки попались умелые. Они принимали на щиты удары мечей, парировали их и сами переходили в наступление. Вот почему все наши осознанно вставали в пары, помогая друг другу. Спина к спине, бок о бок. Я же пристролся к Альве и Мавару, заодно приглядывая за обочиной, по которой орки еще могли нас обойти. Пока никто не рискнул по каменистой осыпи совершить фланговый охват. Ничего хорошего этот маневр не принесет. Я в любом случае успею срубить смельчака. Позиция позволяла.

А рука-то уже устала! И пот ручьями льется, норовя попасть в глаза. Свободной рукой смахиваю капли со лба, подставляю меч под размашистый удар топора противника, и морщусь. Всю кисть отбили, паразиты! Нет, не устоим!

— Кос! — несется отчаянный крик эльфийки.

Я машинально перехватываю рукоять меча двумя руками и выставляю его навстречу мелькнувшей тени. Мощный удар сотряс все предплечье. Меч отлетает в сторону, руку обжигает болью.

Удар был настолько силен, что я не устоял на ногах и полетел с обочины вниз в заросли, улавливая слухом отчаянный скулеж щенка. Он ведь как-то умудрился зацепиться за мою шею, добавляя к боли в руке жгучие царапки от своих совсем не детских когтей.

С ужасом взглянул на руку. Предплечье в крови. Большой лоскут кожи свисает вниз, а кровь уже пропитала весь рукав. Крупные капли срываются на землю. Шея онемела. И тут еще не вовремя накатило. Размытые черно-оранжевые сполохи мелькают перед глазами, и сквозь них пробиваются нежные зеленые лепестки. Боль начинает уходить. Эти лепестки пусть и робко, но берут верх над огненной свистопляской. Это что же, щенок пытается воздействовать на мой организм?

Чего я разлегся здесь? Надо же своим помогать! Рана не серьезная, просто топор срезал кожу. Вперед, Костян, вперед! Родина-мать зовет! Зовет-то зовет, но я реально не могу сдвинуться с места. Опершись на здоровую руку, поднялся на дрожащих ногах и носком сапога отодвинул суетящегося щенка, который еще и в куртке запутался.

— Ты сиди здесь, дурашка, — сказал я Гончему, посылая мысленный приказ в виде образа неподвижной фигурки. Она должна изображать самого щенка, по моему разумению. — Или мы все здесь умрем, то и тебе не жить, или победим.

Я с диким воплем вождя краснокожих рванул по осыпи на дорогу, выхватывая на ходу нож. Не знаю, на что надеялся, кидаясь с клинком на топоры и секиры. Земля неожиданно вздыбилась мне навстречу и швырнула обратно вниз. Мое многострадальное тело перекувыркнулось несколько раз и улетело в ельник. В ушах тонко зазвенели тысячи комаров, нудно и безостановочно.

Что это за хрень сейчас была? Взгляд устремился за спину ребят, сдерживающих натиск орков… Оп-па! Там уже никто никого не сдерживает. Я не вижу ни Мавара, ни Грэма, ни остальных ребят. Они просто отошли в сторону, давая возможность железному валу, лязгающему оружием и ощетинившемуся пиками, накатывать на остолбеневших орков. Впрочем, и здесь картина изменилась мгновенно. Лесовики рванули со всех лопаток за утес. Яркая фиолетовая вспышка, вылетевшая откуда-то из ельника, ударила в вершину холма. Грохот ссыпающихся вниз валунов заглушил крики орков. Кажется, здесь будет братская могила.

Железный хирд остановился, пики мгновенно исчезли. Строй рассыпался. Гномы, задери меня медведь! Гномий хирд!

Один из широкоплечих воинов сдернул с лохматой головы шлем и заорал в мою сторону:

— Меродор! Чтоб тебя все демоны Чернолесья загрызли! Зачем устроил обвал?

Я узнал этого парня! Это же Далин — сотник с базы «Наконечник»! Неужели дошли?

— Извини, Далин, что помешал твоим планам! — раздался за моей спиной голос старого мага. — Но иначе они бы ушли, и кто знает, сколько еще проблем было бы от них!

Обернувшись, я увидел его, опирающегося на массивную трость с простым костяным набалдашником. Он с улыбкой смотрел на меня и шевелил пальцами. Опять колдует?

Рядом с ним стоял Белек с арбалетом и водил им из стороны в сторону. Парень выполнял свою работу — охранял эльфа. Тут же подпрыгивал от нетерпения Милята. Парнишка за то время, что я шарахался по лесам, вытянулся, похудел еще больше, но на его щеках уже не было впалости, на них играли живые яркие краски.

— Дяинька Кос! — заорал он, бросаясь ко мне. Хлопнувшись на колени, он подставил свое хрупкое плечо, чтобы я окончательно не завалился на бок. — Он ранен! Барс! Барс, ты где?

Охренеть! Вся вторая группа, оказывается, крутится возле Тракта, словно никуда и не уходила!

Вынырнувший из подлеска наемник по-медвежьи обхватил меня и поднял на ноги. Не обращая внимания на мой открывающийся рот, ловким движением клинка отрезал рукав рубахи, заголяя плечо.

— Господин Меродор! — он повернулся к магу. — Здесь простой повязкой не обойтись. Надо бы плоть оживить.

— Да я живой, вроде бы, — напомнил я и крикнул Миляте: — Эй, малец! Отойди от щенка и не суй ему пальцы в рот!

— Как я понимаю, ты решил обзавестись собственной тварью? — Меродор подошел ко мне и мягкими прохладными пальцами обхватил предплечье.

— Это Гончая, — ответил я, морщась. — Вернее, Гончий. Сын Хвата.

— Даром времени не теряешь — молодец. Держись, сейчас буду приживлять кожу.

По плечу пронесся огненный ураган, прижигающий все капилляры и поврежденные сосуды. Я заорал, щенок завизжал, словно ему самому плеснули скипидару под хвост. От такой какофонии у Меродора свело лицо.

— А ну, заткнулись, оба! — рявкнул он. — Эй, малец, достань из моего мешка мазь из рогов карухана!

Это он обратился к Миляте, который тут же бросился исполнять приказ чародея.

— Все-таки сделал снадобье? — шипел я сквозь зубы. — Думал, ты все рога повыкидывал!

— Я времени даром не терял, — ухмыльнулся Меродор.

— Объясните мне, как вы вообще здесь оказались? Барс, что ты улыбаешься? Тебе вообще улыбка не идет! Меродор, чего он молчит? Давай, колись!

Широкая ладонь наемника захлопнула мой рот.

— Помолчи, пожалуйста, и не мешай господину магу лечить твою глупую рану.

Пока Меродор магичил над бедной моей рукой, обмазывая ее гнусно пахнущей дрянью, я внимательно смотрел на место боя. Гномы шустро стаскивали к обочине трупы орков, а все трофейное железо отбрасывали в сторону. Далин от избытка чувств продолжал трясти поочередно то Мавара, то Грэма. Досталось и эльфам от его счастья. Экор с Лешаком не стали мешать встрече однополчан и спустились к ельнику, где их ждало свое боевое братство.

После недолгих приветствий Экор спросил:

— А где Сандрин?

— Он в «Наконечнике», — поспешил ответить Белек. — Лечится в лазарете. Рана оказалась серьезной, но мы успели довезти его.

— А как вообще вы здесь оказались? — Лешак с подозрением поглядывал то на Барса, то на Меродора.

— Я от них не дождался ответа, Лешак, — возмутился я, — представь себе! Молчат, как на допросе!

— Ладно, сейчас все объясню, — вздохнул Меродор и оторвал свои ладони от моего плеча. — Я все-таки прочитал узелковое письмо, которое мы нашли у шамана. Помните ту грязную веревку? Долго думал, на что это похоже, но так и не преуспел в этом деле. И лишь потом, когда мы расстались, по пути на базу до меня дошло, что я держу в руках письмо! Но прочитать его удалось только в «Наконечнике»! И то с помощью Лифанора и некоторых гномов, которые что-то слышали о таком способе письма. Там было сказано, что всем отрядам, направляющимся на побережье, дано указание перехватить отряд союзников, направляющихся к Змеиному порталу. Имена не назывались, но указывалось примерное число бойцов. От пяти до десяти. А сколько нас было в отряде? Сами посчитайте, это нетрудно.

— Из Галиады мы выехали впятером, — нахмурился Экор.

— Может, тогда нас и решил кто-то сдать? — выдвинул я свою версию. — Не те ли прыткие ребята, предлагавшие мне свою защиту?

— Слишком грубая игра получается, — покачал головой телохранитель. — Точное количество людей они могли определить только после отъезда из Кижей, но в письме это не указано. Значит, сообщение шло по цепочке сразу за нами. Кто-то предугадал, что Кос будет набирать наемников для рейда, но навскидку…

— Подожди, Экор! — я задумался. — Когда Клык увидел меня в плену у тойонов, он очень удивился, что именно я шел к порталу. «Волки» знали об операции, предупредили орков и тойонов.

— Я могу сказать точно только одно, — Экор оглядел нас и задержал взгляд на мне. — Предатель сидит на самом верху, и он знает о способностях Коса открывать невидимые глазу порталы. И этот ублюдок связан с тойонами так же тесно, как и с консорцией «Волков». И искать его надо не в Галиаде, а в Лазурии или в Велиграде.

— Вот тогда я и заволновался. Времени совсем не оставалось, чтобы предупредить вас. Да и как? — Меродор поджал губы. — Не бежать же за вами. Возраст уже совсем не юношеский. Тогда Барс предложил сесть на коней и отправиться вместе с ним на ваши поиски. Вдвоем. Сначала я долго упирался, но обдумав на досуге слова нашего воина, согласился. Под пологом невидимости можно идти довольно долго, хоть целый день, а ночью восстанавливать силы. На двоих у меня хватало мощности заклинания. И мы не стали откладывать дело в долгий ящик. И ведь почти успели. Но вы уже были в плену.

— А как ты узнал? — я был потрясен.

— Мы следили за вами в той деревне. Я же почувствовал тебя по одной маленькой меточке, которую нацепил на тебя, когда мы разделились. По ней и нашел.

— Ты самый наглый маг, которого я знаю! — оставалось только восхищаться пронырливостью и ловкостью старика. — Получается, тот дождь и грозу ты устроил?

— Да. Не представляешь, сколько у меня на это ушло сил! А вы вместо того, чтобы бежать в нашу сторону, бездарно распорядились шансом на спасение!

Меродор сердито стукнул концом посоха по земле. Я потупил взор. Знаю, виновен. Именно эта ошибка стоила жизни Иллору и раскрутила цепь дальнейших трагических событий. Но ведь благодаря такому повороту я отыскал Грэма и Мавара! Это ли не уравняло чашу весов моих нравственных страданий?

Тем временем плечо у меня успокоилось, и я стал озираться в поисках щенка. С ним самозабвенно играл Милята. Он толкал ему в пасть палку, а Гончий с грозным рычанием, пережав ее зубами, отчаянно упирался лапами в землю, пытаясь перетянуть на себя.

— Милята! — окликнул я пацана. — Приготовь мне мешок с веревкой! Я туда зверюгу посажу.

Мальчишка поднял руку в знак того, что все понял. А я тихо спросил чародея:

— А наши подозрения по поводу метки у Миляты? Ты смог проверить?

— Да, у него все было чисто. Никаких меток не оказалось, — маг оперся на клюку. — И слава Анару, что не пришлось прибегать к самому плохому. Использовать ребенка в своих гнусных целях — вообще недопустимо, но что же сделать, если мир изменился настолько, что не гнушается самыми грязными методами. Я, надеюсь, не проживу еще столько много, чтобы увидеть падение нравов.

Пока мы топтались внизу, гномы закончили заваливать трупы орков камнями. Далин окликнул нас, и сказал, чтобы мы выдвигались в сторону Базы. Хирд, грохоча железом, спустился с Тракта вниз, и дружно затопал за нами, отчаянно переругиваясь друг с другом, если кто-то наступал кому-то на пятку. С такой охраной можно было вообще вольготно идти по лесу и петь песни. Да вот не пелось. Наступило странное опустошение. А еще — мне страшно захотелось закурить. Просто вдохнуть ядреный запах махорки, затянуться простенькой «козьей ножкой» и хлебнуть из фляжки сто фронтовых грамм.

Впрочем, это все были фантомные переживания из моей прошлой жизни о героях моего родного мира. Мира, который я потерял надолго, если не навсегда.

Эпилог

Я остановил Мишку на пыльной развилке и досадливо поморщился. Говорили мне, чтобы я не вздумал выезжать в дорогу по самому солнцепеку. Последние августовские дни выдали на редкость жаркими, и Анар благословенно заливал своими лучами все западное побережье Росении. За Южным Кряжем шли дожди, Северные Отроги уже несколько дней скрывались за темно-свинцовыми тучами. А здесь было жарко и томно. Луговые травы и цветы благоухали, пчелы, тяжело нагруженные пыльцой, словно бомбовозы, пролетали мимо меня к своим ульям, в высоком безоблачном небе резвились стрижи, помогая своему подрастающему поколению охотиться на мошек. Лепота!

Я не мог определиться, куда направить коня. Прямая лента тракта уводила к Велиграду, где меня ждали не только оставленные дела, но и люди, к которым я уже привык. Которые могли дать мне возможность закрепить свое положение в обществе. Большие надежды я возлагал на воеводу Онагоста. Именно он уверенно сказал, что будет ждать меня, сколько бы времени не прошло. Так что Мирина могла быть спокойна за свое будущее.

Но хотелось ли мне этого счастья? Левая развилка манила своей непредсказуемостью, страшила и обнадеживала одновременно. Я прикинул, что у Кели должен подходить срок родов. Не слишком ли вызывающим будет мое появление не в нужный момент? Братики могут и навтыкать, и взашей выгнать. Они у девушки весьма крепкие, под два метра ростом. Хотя их благожелательное ко мне отношение выражалось в пожеланиях увидеть меня снова, да только кто знает этих эльфов. У лесных долгожителей (я имею в виду настоящих Детей Леса) свои заморочки на этот счет. Не выполню каких-то условий — пинком под зад отправят обратно. А мне зачем такое унижение на глазах Кели?

— Вот такая, брат, задача, — громко сказал я, обращаясь к своему единственному слушателю, усиленно двигающему ушами — Мишке. Второй безбожно дрых в плетеной корзине, которую мне подарили на Базе для перевозки щенка. Ему вообще был наплевать на мои душевные муки. Наелся до отвала требухи — теперь сопит, свернувшись в калачик. — Прямо пойдешь — голову потеряешь. Налево завернешь — будущие эльфы-родственники всю кровь выпьют. Ты-то хоть скажи что-нибудь!

Мишка всхрапнул и задергал головой, словно ему не нравились мои колебания. Я вздохнул и откинул полу новой куртки. Отцепил от пояса кошель, не торопясь развязал его и достал тускло блестящий кругляш златника.

— Давай, договоримся так, — мне было скучно, и я предпочел говорить вслух. Дорога все равно оставалась пустынной, только на горизонте едва клубилась пыль. Судя по всему, по тракту ехал паровоз или купеческий караван. — Орел — еду прямо. Решка — поворачиваю к Кели.

Кругляш взмыл в воздух, перекувыркнулся несколько раз, прежде чем упасть в мою ладонь. Я тут же прихлопнул его другой рукой, перевернул и открыл.

— Вот так и заканчивается холостяцкая жизнь, друг мой, Мишка, — сказал я с нервным смешком, закидывая монету обратно в кошель. — Будешь ты теперь под хозяйским присмотром на сытых кормах.

Подхватил повод и тронул коня, заставляя того завернуть налево. Дорога, ведущая в небольшой эльфийский городок с труднопроизносимым названием, ныряла в густую рощу, раскинувшуюся в низине, затем начала петлять между холмами, которых здесь было больше десятка. Потом дорога выводила к Тисаве, через которую нужно было переправляться на пароме. В этом месте река была довольно широкой, и строительство моста не представлялось возможным. Вообще, как я успел заметить, именно через Тисаву мосты не возводили. С чем было связано такое решение — я не знал. Но вот паромных переправ здесь оказалось достаточно.

Я спустился по песчаной отмели до солидного каменного дома на прочном фундаменте и огляделся. Сам паром стоял возле причала, надежно пришвартованный к вбитым в землю массивным сваям. Лениво плескалась вода, ударая в борт плавсредства, солнечные блики, отражающиеся от зеркальной поверхности, слепили глаза.

Возле реки у причала стоял неказистый сарайчик, из которого тянулся массивный трос. Я знал, что внутри расположен ворот, который крутили два крепких сына паромщика. Механизация и магические приспособления, которые могли бы значительно улучшить жизнь работяг, здесь почему-то не приживались.

На самом пароме, свесив вниз волосатые ноги, сидел гном и сосредоточенно ловил рыбу. Над его лохматой головой с гулким шумом носились несколько паутов, но на них он совершенно не обращал внимания. Целиком и полностью сосредоточенный на священном для истинных мужиков действии. Ну, если это правило относилось к расе людей, а не гномов. Только этот паромщик считал иначе.

— Привет, Шигер! — окликнул я рыбака. — Как улов сегодня?

— Не хочет клевать, зараза, — не поднимая головы, ответил гном со странным именем. — Я уже ведро каши скормил этим тупорылым созданиям, а они вот так отблагодарили меня!

Только теперь он соизволил посмотреть, кто отвлекает его от медитации.

— Эй, парень! А ведь тебя уже знаю! — крикнул он. — Не ты ли весной с эльфийской барышней в Латероль переправлялся?

— Неужели здесь так мало людей появляется, что ты меня запомнил? — усмехнулся я, спешиваясь на землю. Подхватив Мишку под уздцы, довел его до пристани и привязал к причальному столбу.

— Да и ты не забыл меня! Имя помнишь, — хитро прищурился Шигер, аккуратно ложа удилище на горячие доски парома. — Чего опять приперся сюда? К своей крале?

— А ты не смейся, борода! Чего в жизни не бывает! — я подошел к гному, и мы похлопали друг друга по плечам. Причем мне пришлось немного наклониться. Шигер даже среди своих соплеменников не отличался ростом. Но зато шириной превосходил многих. Этакий двустворчатый шкаф на толстых ножках.

— Тогда я тебе сочувствую, парень, — покивал головой Шигер. — Если собрался жить с эльфами в одной норе — запасайся терпением. Я же знаю Каелдримналь. И братьев ее знаю. Братьев, конечно, больше…

Гном яростно потер шею, как будто она и являлась источником напоминания. Полагаю, Шигеру прилично досталось в свое время. Я, сохраняя на лице спокойствие, поинтересовался:

— О чем же ты хочешь предупредить меня?

— Да о том, что в Латероле нет ни одного жителя твоей расы, парень. Людишки сюда не торопятся заселяться, хотя земли за Тисавой отменно богатые. А какие здесь персиковые сады! Вот, не хотят жить с эльфами.

— Это же хорошо, — пожал я плечами. — Меньше склок будет. Спокойствия больше. Ты же сам не очень стремишься в Кижи переезжать.

— Ну, тебе виднее, — почесал бороду Шигер. — А так — да. Мне здесь спокойнее. Много не прошу. А что дают за перевоз — хватает. Мой двоюродный братец иногда подкидывает товар, когда из Велиграда спускается. Сыновья помогают в работе — да и ладно. Так тебе на тот берег?

— Да.

— А надолго?

— Пока не выгонят, — улыбнулся я.

— Понятно, — Шигер пронзительно свистнул, и как только из дому выскочили два молодых парня, внешностью совсем не похожие на паромщика, заорал: — Бездельники! Живо за ворот! Только и делаете, что дрыхнете и жрете! Шевелите своими задницами!

— Не шумите, папаша! — откликнулся один из молодых гномов, вытирая губы. Действительно, что-то ел перед выходом. — Иногда за вас становится неудобно перед клиентами.

— Это мой старший, — с гордостью сказал паромщик. — Умеет меня остановить, когда я слишком зарываюсь.

— Надеюсь, он здесь долго не задержится, — усмехнулся я, заводя Мишку на паромный настил. Конь спокойно уставился в воду, но заворочался щенок. Корзинка, притороченная к седлу, стала раскачиваться, и чтобы зверь не упал вниз с высоты, я взял его на руки.

— Что за чудо? — кивнул на него Шигер. — Похож на глэйва, но какой-то совсем страшный. Высевок?

— Ага, полукровка, — не стал отрицать я очевидного. Щенок поигрался с моим пальцем и уставился на гнома своими огромными черными глазами. И предупреждающе заворчал, когда паромщик решил поближе посмотреть на него.

— Продай его мне, парень, — воодушевился Шигер. — Я из него настоящего охранника сделаю!

— А что он охранять здесь будет? Твой старый паром? Он никому не нужен. Эльфам уж точно. Да и нет у тебя столько денег, чтобы купить его.

— Найду! — зацепился за меня гном.

— Послушай, этот щенок мне очень дорог. Он — память о лучшем друге, которого я когда-либо знал, — решил я прекратить торговлю. — Пес не продается.

— Уважаю, — кивнул Шигер и замолчал до самого противоположного берега. Только изредка посматривал на барабаны, накручивающие трос, и мочил водой из ведерка направляющие.

Наконец, паром мягко ткнулся в причал западного берега. Здесь тоже стоял сарайчик с открытыми дверями. И пока я выводил Мишку на берег, Шигер уже сбегал туда посмотреть, все ли в порядке с механизмом.

— Так тебя не ждать? — с подозрением спросил он. — А то я домой поплыву. Эльфы сегодня не должны никуда ехать. Так бы предупредили.

— Не жди, — кивнул я. — Сегодня точно не приеду. Отчаливай.

Мы попрощались. Гном прыгнул на свой паром, а я на Мишке поехал по наезженной дороге мимо густого кустарника, облепившего обочину. Щенка снова посадил в корзину и дал ему деревяшку, чтобы ему было чем занять свои зубы. А то уже края корзины стал грызть. Непорядок.

Чем дальше от реки, тем живописнее становилась местность. Понятно, что эльфы не могли пройти мимо и не основать здесь свой город. Здесь все, что было мило сердцу Детям Леса: огромная дубовая роща, тянущаяся зеленым массивом вдоль реки, цветущий яркими красками цветов луг, чаша озера, окруженная ивами и желто-песочная дорога, приводящая путника к желанному отдыху.

Вот уже по сторонам потянулись белокаменные одноэтажные строения с каскадными крышами под яркой коричневой черепицей. Это были настоящие виллы, построенные для себя, для своих детей и внуков. И я только теперь понял, что именно мне напоминал Латероль, разрушенные города Атриды. Генетическая память возродила здесь мечту многих поколений эльфов, изгнанных с востока. В первое свое посещение я даже не думал об этом, озабоченный судьбой Кели, но сейчас, не испытывая дефицита времени, с интересом посматривал на возникающий передо мной город.

Он только начинал свою жизнь. Здесь еще не было мощеных улиц, хозяева вилл только-только начинали разводить свои будущие тенистые сады, но кое-где уже набухали плодами персики, вишня, горели огнем ярко-красные яблони. В воздухе стоял умопомрачительный запах меда и свежевыпеченного хлеба. Не знаю, может я и ошибался в мелочах, но именно такой запах я вдыхал полной грудью.

Имение Кели находилось где-то в середине городка, занимая приличную площадь. Эльфы не любили жаться друг к другу, поэтому и территория, занятая одним родом, иногда достигала нескольких гектаров. Вот и получалось, что Ларероль тянулась в сторону моря и одновременно вдоль Тисавы. До морского побережья, конечно, было далековато, чуть ли не день пути верхом, но благотворное влияние его чувствовалось. Главное: здесь не ощущалась изнуряющая жара, как на тракте.

На меня уже поглядывали с любопытством. Шигер был прав, людская раса не особо старалась приспосабливаться к совместному проживанию с эльфами. Если была возможность отмежеваться — селились отдельно. Недаром же у каждой расы была своя столица. Но мне было наплевать, и на предрассудки, и на косые взгляды, и на многое другое, что не мешало мне совершать свои дела. Я вежливо приподнимал шляпу на каждый взгляд местного населения и получал такой же вежливый кивок. Никто меня не спрашивал, куда я еду. Полагали, раз молчу — значит, знаю.

Вот и особняк семейства моей эльфийки. Огромное, раскинувшееся на несколько совмещенных блочных строений под одной крышей, здание огорожено аккуратно постриженным кустарником, через который Мишка играючи может перескочить. Я, пожалуй, так эффектно появляться не буду. Еще испугаю Кели и придется роды принимать прямо на улице. А потом меня братья прибьют. Ох уж эти братья! Суровые эльфы — потомки Первых.

Заметил зеленую арку, являющуюся пресловутым входом на частную территорию. Удивительно, что здесь редко кто обносит свои владения забором из камня или ажурными решетками. Огораживают свои владения символическими низкими оградками или густорастущим кустарником. Ничего не боятся. Или потому, что людей рядом нет? Ха-ха! Как плохо о нашей расе думаю! Ну а кто больше всего мне неприятностей доставлял, пока я здесь живу? Кроме тойонов и орков, конечно. Это враги, с них спрос другой. Вот, о чем и говорю…

Тихонько сжал бока Мишки и направил его в арочный пролет. Нагнулся, чтобы не задеть головой свитые между собой жесткие прутья с густой зеленью, и заехал на территорию виллы. Кажется, у семейства Кели собак не было, никто хватать меня за пятки не собирается.

Я остановился, но слезать с коня не торопился. Просто глядел на широкую лестницу с подпирающими каскадную крышу колоннами, и ждал, когда появятся хозяева. В душе еще гнездился подленький страх, что прогонят, не захотят даже разговаривать. Если выйдет кто-то, но не Кели — значит, она решила прервать отношения. Странные мысли, если подумать. Еще ничего не произошло, а уже строю картинки личного армагеддона.

Да что там, уснули все? По фронтальной стороне здания — шесть больших окон! Неужели никто не видит? Ну, наконец-то! Высокие с завитушками створки двери распахнули в обе стороны, и на входе появилась высокая стройная фигура в просторном платье. Тень падала на нее, и я не мог сообразить, мать Кели стоит на лестнице, или сама она. Я же помнил, что Ниилис нисколько не уступит своей дочери в стройности, хотя выносила трех детей, и сама уже была далеко не молода.

Кто бы ни стоял возле дверей, придется самому топать навстречу. Неприлично получается — протирать штаны в седле. Я спешился, развязал узлы веревок, стягивающих ручки корзины, и медленно пошел по широкой дорожке, усыпанной речным песком. А сам пристально всматривался в фигуру, неподвижно стоящую в тени крыши. Чем ближе я подходил к крыльцу, тем больше был уверен, это Кели.

Беспокойно заворочался щенок и издал какой-то урчащий низкий звук.

— Ну вот, я и вернулся, — пробормотал я неизвестно кому. — Только бы знать — на сколько.