Генезис-2075

Анакс медленно шла по длинному коридору. Тишину вокруг нарушало лишь доносившееся сверху негромкое шипение воздушного фильтра. В соответствии с новыми правилами свет был пригашен. Анакс помнила дни, когда свет еще горел в полную силу, но никогда о них не упоминала. Считать прошлое более ярким и красочным, чем настоящее, и, более того, говорить об этом вслух — значило совершить одну из грубейших Ошибок.

Анакс дошла до конца коридора и повернула налево. Посмотрела, который час. Они должны были наблюдать за ее приближением. По крайней мере ходили слухи, что в коридорах установлены камеры слежения. Дверь скользнула в сторону, плавно и неслышно, как, собственно, и все остальное в Академии.

— Анаксимандр?

Она кивнула.

Комиссия состояла из трех Экзаменаторов. Все, как в указано правилах. Анакс почувствовала, что у нее словно гора с плеч свалилась. Все подробности, касающиеся экзамена, хранились в секрете, поэтому среди соискателей ходили самые разнообразные слухи. Ее учитель Перикл любил повторять: «Воображение — это незаконнорожденный ребенок времени и неведения». Впрочем, потом всегда добавлял, что не имеет ничего против незаконнорожденных детей.

Анакс любила своего учителя. Она его не подведет. Дверь за ней закрылась.

Экзаменаторы сидели за высоким столом, сделанным из темного полированного дерева.

— Устраивайтесь поудобнее, — сказал один из них, сидевший посередине, самый большой из троих. Таких высоких и широкоплечих Анакс еще никогда не доводилось видеть. По сравнению с ним двое других казались старыми и какими-то ослабевшими, но, несмотря на это, она чувствовала на себе их острые, внимательные взгляды. Сегодня не время строить догадки. Усилием воли Анакс стерла из головы все лишние мысли. Пространство перед столом было совершенно пустым. Анакс знала, что беседу будут записывать.

Экзаменатор: На экзамен отводится пять часов. В том случае, если какой-либо из вопросов покажется вам непонятным, вы имеете право попросить нас уточнить его, однако помните, это будет учитываться при вынесении окончательного решения. Вы меня поняли?

Анаксимандр: Да.

Экзаменатор: Вы хотите спросить нас о чем-нибудьi прежде чем мы приступим?

Анаксимандр: Мне бы хотелось узнать правильные ответы на вопросы.

Экзаменатор: Простите, я не совсем вас понимаю…

Анаксимандр: Я пошутила.

Экзаменатор: Вот как. Ясно.

Зря. Они лишь приняли к сведению, что испытуемая пыталась пошутить. Не более. Анакс подумалось, что ей, возможно, имеет смысл извиниться, но время для этого уже ушло.

Экзаменатор: Анаксимандр, экзамен начинается. Пять часов по выбранной вами теме. «Жизнь и эпоха Адама Форда, 2058–2077 гг.». Адам Форд появился на свет через семь лет после образования Республики Платона. Изложите нам, пожалуйста, политические предпосылки, приведшие к образованию Республики.

Это что, ловушка? Из названия темы понятно, что ее специализация охватывает исключительно период, ограниченный годами жизни Адама Форда. Однако прозвучавший вопрос не встретил возражения со стороны других Экзаменаторов. Конечно, Анакс, как, собственно, и все учащиеся, кое-что знала об истории возникновения Республики, но интересовалась-то совсем другим, и сейчас могла озвучить лишь факты, вызубренные вместе со всеми в классе, известные каждому ученику. Ничего себе начало экзамена! Может, ей следует возразить? Вдруг Экзаменаторы только этого и ждут? Анакс пристально посмотрела на их лица, в надежде разглядеть подсказку, но они ничего не выражали, оставаясь бесстрастными, словно высеченными из камня.

Экзаменатор: Анаксимандр, вам ясен вопрос?

Анаксимандр: Да, конечно. Прощу прошения. Просто я… впрочем, неважно…

Она попыталась стряхнуть с себя волнение. Пять часов. У нее еще куча времени, чтобы показать все свои знания.

Анаксимандр: Все началось в конце тридцатых годов нового тысячелетия. Как и во все остальные эпохи, недостатка в пророках, сулящих скорую гибель мира, не ощущалось. Многие слои общества были напуганы первыми шагами генной инженерии. Основой мировой экономики все еще служила нефть, чудовищный дефицит которой, по всеобщему признанию, уже маячил на горизонте.

Регион, известный в те времена под названием Ближнего Востока, продолжал оставаться очагом политический нестабильности. Соединенные Штаты — из желания быть последовательной, я буду использовать в своем ответе названия описываемой эпохи, — так вот, они ввязались в войну, которую, с точки зрения многих людей, были не в состоянии выиграть, и вели ее с культурой, которую не понимали. Преследуя свои интересы, а именно распространение демократии, Соединенные Штаты сам термин «демократия» понимали весьма своеобразно и узко, поэтому им не удалось добиться сколь бы то ни было значительного успеха.

В то же время, в среде обоих враждующих сторон наметился подъем фундаментализма. Первые инциденты, совершенные западными террористами, произошли в 2032 году на территории Саудовской Аравии. Уже тогда многие восприняли их как первые искры, предвестники мирового пламени, которое уже никогда не удастся погасить. Европу обвинили в утрате моральных ориентиров, а мятежи независимости 2047 года явились еще одним свидетельством упадка светской власти. Усиление Китая на международной арене и действия, которые он называл «активной дипломатией», привели к тому, что многие стали опасаться очередного глобального конфликта. Экономический рост угрожал планетарной окружающей среде. Разнообразие форм жизни невероятно сократилось, а последние противники Модели

Ускоренного Изменения Климата изменили свое мнение после пылевых бурь 2041 года. Одним словом, мир столкнулся с рядом непростых задач глобального масштаба, и к концу пятидесятых годов этого века в обществе доминировали пессимистические настроений и чувство надвигающейся катастрофы. Безусловно, с высоты нынешней эпохи легко рассуждать об ошибках и просчетах того времени. Сейчас нам представляется ясным, что человечеству следовало на самом деле бояться только одного — самого чувства страха. Подлинная опасность, с которой столкнулись в ту эпоху люди, заключалось в упадке духа.

Экзаменатор: Определите понятие «дух».

Тщательно выверенный тон голоса. Подобного эффекта можно добиться при помощи точной настройки даже самого дешевого фильтра, однако а данном случае дело было не в технике, а всего-навсего в искусстве владеть собой.

От внимания Экзаменаторов ничто не ускользало. Любая заминка, любое даже секундное колебание сразу же становилось заметным. Несомненно, окончательное решение выносилось в итоге исходя из количества таких вот пауз. Неожиданно Анакс показалось, что она скучна и не способна произвести хоть какое-то впечатление, В ее ушах по-прежнему звучал голос Перикла: «Им интересно посмотреть, как ты будешь реагировать на сложные вопросы. Не мнись, говори, и к тебе придет понимание. Доверься словам». Тогда ей казалось, все очень просто. Лицо Анакс напряглось. Она стала подбирать слова, отыскивая их словно друзей, затерявшихся в толпе, понимая, что вот-вот — и ее охватит паника.

Анаксимандр: Упомянув это понятие, я имела в виду настроения, преобладавшие в обществе того времени. Сила человеческого духа заключается в способности с интересом и оптимизмом смотреть в непредсказуемое будущее. Это вера в то, что из любого затруднительного положения найдется выход, а все разногласия можно разрешить. Это своего рода смелость. Однако, к сожалению, такое чувство — вещь хрупкая. Его могут поколебать страх и предрассудки. К 2050 году, то есть к моменту, когда разразился конфликт, мир вступил в эпоху предрассудков и страхов.

Экзаменатор: Расскажите нам подробней о предрассудках.

Анаксимандр: Предрассудок есть человеческое стремление рассматривать происходящие в мире события как простую цепочку причин и следствий. Как я уже упоминала, в мире наблюдался подъем фундаментализма, но сейчас я говорю о предрассудках иного рода. Я имею в виду явление, захлестнувшее человечество того времени, — веру в простые причины.

Даже самое элементарное событие спутано в клубок вероятностей и изменений, однако человеческому сознанию чужды такие сложности. Во времена потрясений, когда наступает разочарование в обычных богах, на их место приходит культ заговоров и поиск ведьм. Вот это и случилось тогда. Будучи не в состоянии списать неудачи на случайное стечение событий, не желал смириться со своей ролью простых винтиков огромного механизма, люди стали искать чудовищ среди самих себя.

Чем больше средства массовой информации внушали людям чувство страха, тем меньше люди верили своим ближним. Всякий раз, когда случалось новое несчастье, будь то землетрясение и эпидемия, СМИ придумывали объяснение, что послужило тому причиной, и у каждого такого объяснения имелось конкретное имя и лицо. Люди стали бояться даже соседей. На всех уровнях — личностном, групповом и государственном — они выискивали признаки враждебных намерений и всякий раз неизбежно их находили. Именно в этом и заключалась самая непростая задача, с которой в те времена столкнулось человечество — в поиске ответа на вопрос: «Можно доверять друг другу или нет?» Она оказалась человечеству не под силу. Именно это я имела в виду, говоря об упадке духа.

Экзаменатор: Спасибо за пояснение. Вернитесь теперь, пожалуйста, к событиям того времени. Как была основана Республика?

Как Перикл и говорил, Анакс приободрилась, услышав звук собственного голоса. Именно это столь выгодно отличало ее от других соискателей. Мысли шли вслед за словами. Так, по крайней мере, объяснял учитель. «Каждый из нас обладает неповторимой индивидуальностью, и в этом твой талант». И хотя материал, который она излагала, был старым, не раз повторенным и заученным назубок, Анакс казалось, что она облекает его в оболочку новых слов и с каждым новым слоем к ней все больше возвращается уверенность.

Анаксимандр: Первый выстрел Последней Войны произошел по ошибке. Это случилось 7 августа 2050 года. Японо-китайский союз потратил восемнадцать месяцев, чтобы собрать коалицию надзора за проектом по рассеиванию серы, целью которого было снизить теплоулавливающий эффект атмосферного углерода. Действия коалиции успехом не увенчались по причине отсутствия взаимного доверия, о котором я уже упоминала. США заблокировали проект, приняв его за часть масштабного плана по установлению нового мирового порядка, а Китай, в свою очередь, решил, что Северная Америка намеренно содействует процессу изменения климата с целью обрушить китайскую экономику. События развивались вполне предсказуемо, и Китай решил приступить в реализации проекта в одностороннем порядке. После этого в воздушном пространстве США над Тихим океаном был сбит самолет, задействованный в пробном этапе проекта рассеивания, хотя, как мы знаем, США так и не отказались от своей официальной версии, согласно которой они расстреляли вражеский военный самолет, отправленный на боевое задание.

Экзаменатор: Лучше бы вы исходили из того, что мы ничего не знаем.

Анакс в знак извинения склонила голову. Щеки ее зарделись от стыда и возмущения. Зачем такая грубость? Она ждала, что Экзаменаторы дадут ей знак продолжить, но они не шевелились. При любых других обстоятельствах она бы пожаловалась на их недостойное поведение.

Анаксимандр: Платону удалось реализовать задуманное благодаря его глобальным экономическим интересам. Он нажил начальный капитал на производстве водородной техники и потом пополнил его доходами от продуманных инвестиций в индустрию биоочистки. Принимая во внимание богатство и связи Платона, можно утверждать, что он лучше других понимал, чем закончится набирающий обороты конфликт между двумя сверхдержавами. Будучи человеком предусмотрительным, он начал перебрасывать средства на группу островов, расположенных на самом юге планеты, и носивших название Аотеароа.[1] Говорят, на момент объявления войны семьдесят процентов экономики архипелага уже принадлежали Платону и его деловым партнерам, которые намеревались добиться хорошего технического оснащения островов, сделав их полностью самодостаточными. По мере ухудшения ситуации в мире, промышленнику не составило труда уговорить жителей его новой родины в необходимости создания более действенной и эффективной системы обороны. Строительство Великого Морского Заградительного Вала Республики, который до сих пор считается шедевром инженерной мысли двадцать первого века, закончилось в 2051 году, через одиннадцать месяцев после начала Последней Войны. К тому моменту, когда в конце 2052 года разразилась первая крупномасштабная эпидемия чумы, Республика была уже изолирована от окружающего мира. Платона провозгласили спасителем Аотеароа, а потом, по мере того как новости из внешнего мира становились все мрачнее и ужаснее, его стали называть спасителем всей человеческой расы. К тому моменту, когда в июне 2053 поймали последнее сообщение с материка, в Республике многие искренне полагали, что людям удалось выжить только на островах.

Разумеется, в Республике ожидали наплыва беженцев, и, когда те появились, с ними безжалостно расправились. Приближающиеся самолеты сбивали без всякой попытки установить связь с пилотами, а люди собирались на скалах, чтобы поглазеть на увлекательное зрелище: горящие на горизонте корабли-призраки, снесенные дрейфом на минные поля. С течением времени взрывы стали слышаться все реже. Все реже лазерные пушки обнаруживали приближающиеся к островам цели. Именно тогда люди обратились к Платону и попросили повести их вперед, к лучшему будущему.

Экзаменатор: Вы очень неплохо изложили нам историю случившегося. Так было положено начало Республике, в которой родился Адам Форд, являющийся объектом вашего особого интереса. Прежде чем мы начнем разговор о его в высшей степени удивительной жизни, не могли бы вы нам вкратце изложить принципы устройства Республики Платона.

Анаксимандр: Историки утверждают, что главный принцип этого государства выражен в его девизе «Вперед навстречу прошлому». Платон, или же лучше сказать, советники Платона, поскольку большинство считает главным созидателем общественного строя Елену, оказались сторонниками особого вида консерватизма. Платон объявил людям, что причиной Краха послужил отход человека от его естественного состояния. Человечество, не задумываясь, с готовностью шло на перемены, забывая о самом главном научном законе — любое изменение ведет к упадку. Вождь объявил жителям Республики, что они могут обрести славу великих цивилизаций только при условии создания общества, основывающегося на порядке и стабильности. Платон объявил о пяти основных угрозах, из-за которых система может оказаться в опасности. Ими оказались Нечистая Кровь, Нечистые Мысли, Личностные Привилегии, Торговля, Угроза Внешнего Мира. Меры, которые предлагал Платон, казались радикальными, но люди были напуганы до смерти и судорожно хватались за все его посулы. «Государство вас спасло, — объявил Платон. — Теперь настал ваш черед спасти государство». Людей в зависимости от генома разделили на четыре сословия: Рабочих, Солдат, Техников и Философов. Детей, чье происхождение с момента появления на свет становилось тайной, после рождения немедленно разлучали с родителями. По прошествии года дети проходили проверку, после чего определялись в то или иное сословие или же уничтожались. Все выжившие получали жесткое воспитание, сочетавшее в себе теоретические занятия с физическими тренировками. Математика и генетика были столь же обязательны для изучения, как занятия борьбой и гимнастикой. Летом дети ходили нагими, поскольку считалось, что это ослабляет тягу к проявлению индивидуальности.

Лучшие атлеты, вопреки показаниям генома, могли попасть из Рабочего сословия в Солдаты, и точно так же лучших мыслителей могли перевести в сословие Техников, но не выше. Класс Философов оставался уделом лишь немногих счастливчиков.

Мужчины и женщины жили раздельно. Они ели и спали в рабочих коммунах. Романтические отношения не попали под запрет, поэтому парам после получения разрешения от Министерства Генетических Изменений предлагалось вступать в брак. Однако, даже поженившись, они продолжали жить среди своего пола, отрабатывая то время, которое им разрешалось проводить вместе. Думаю, если не вдаваться в дальнейшие детали, этим и ограничивались основные аспекты жизни раннереспубликанского общества.

Анакс понимала, что экзаменаторы никоим образом не выразят ни удовольствия, ни осуждения от ее ответов, однако, не в силах сдержать себя, подняла на них взгляд, напомнив со стороны ребенка, который только начал ходить в школу и взирает на учителя, если не в поисках ободрения, так хотя бы признания.

Однако это была не школа. Академия.

Экзаменатор: Кто твой учитель, Анаксимандр?

Анаксимандр: Перикл. В основном он. Конечно, мне помогали в школе, и много исследовательской работы я проделала самостоятельно, однако… Экзаменатор: Перикл.

Экзаменатор произнес имя учителя так, словно оно имело над ним некую особую власть. Анакс не знала, к добру это или к худу. Она ждала следующего вопроса, в надежде, что скоро они перейдут к разговору о великой эпохе и жизни Адама Форда — теме, в которой она чувствовала себя наиболее уверенно.

Экзаменатор: Скажите, на ваш взгляд, Платону удалось добиться поставленных им целей?

Анаксимандр: Все зависит от того, что именно понимать под целями. Если говорить о достижении личной власти и высокого положения в обществе, что вполне можно считать объективной оценкой побуждавших его стимулов, то тогда я бы ответила утвердительно — за время своей жизни он добился существенного влияния. Если же вы меня спрашиваете, удалось ли ему создать идеальное государство, в котором человек и общество в целом могли наилучшим образом реализовывать свой потенциал, на это мне ответить сложнее. Думаю, истории было бы гораздо проще судить о Платоне, если бы на свет не появился Адам Форд.

Стоило Анакс произнести это имя, как ей тотчас же стало легче. Вот уже три долгих года она не могла о нем забыть. Он ушел из жизни задолго до того, как Анакс появилась на свет, но она знала его не хуже самой себя. Просмотрела кучу стенограмм и записей, но, что еще важнее, у нее, по словам Перикла, было на Адама чутье. Если она сейчас не сможет произвести на Экзаменаторов впечатление, значит, ей это и вовсе не под силу. После чего… Впрочем, ладно, об этом лучше не думать. Она обещала Периклу, что не будет об этом думать.

Экзаменатор: Да, Адам.

Анакс еще ни разу не встречала того, кому удалось бы произнести имя Форда, не сделав при этом паузу, не задумавшись о той роли, которую этот человек сыграл в истории. Новые мыслители рассматривали проблему значения его личности с некоторым скепсисом. «В спичке, от которой занимается пламя, нет ничего особенного, — звучал их девиз, — за исключением того, что это спичка, от которой занимается пламя».

Но даже они всегда ненадолго умолкали, как и все остальные.

Экзаменатор: Анаксимандр, для начала я хотел бы услышать биографию Адама. Кто были его родители? Как прошли первые годы его жизни? Каждый знает о дежурстве. Эту историю слово в слово сумеет рассказать нам и школьник, но жизнь Адама началась не в ту ночь. Расскажите нам, как, с вашей точки зрения, он к этому пришел.

Анаксимандр: Адам родился в 2058 году. Первый год своей жизни провел в яслях Тана. Согласно легенде, его матери каким-то образом удалось пометить малыша. Потом она сама передала его в ясли, чтобы лично приглядывать за ним. Однако наверняка подобные догадки не соответствуют действительности. И снова мы обращаемся к мифу о причинной связи. Тех, кто хочет понять, что сделало Адама тем, кем он стал, ответ «все и значит ничего», вряд ли может устроить. Мы точно знаем, что Адам родился на свет в классе Философов. В конце первого года жизни в ходе обычного физиологического осмотра и расшифровки генома его статус получил подтверждение, но вместе с тем в деле появилась отметка с предупреждением. По крайней мере два генетических маркера указывали на возможную непредсказуемость его поведения. На самом деле, в легендарном меморандуме Кларка предлагалось рассмотреть вопрос о ликвидации Адама. В обычных обстоятельствах через два месяца полагалось сделать повторные анализы, однако в 2059 году возникла угроза второй эпидемии чумы, и, когда Кларк умер, все принадлежащие ему вещи были уничтожены, а приказ о проведении повторных анализов остался невыполненным. К тому моменту, когда ошибку обнаружили, Адам сдал первый экзамен по вербализации, поэтому вопрос о ликвидации уже не поднимался. В связи с путаницей, неотступно окружавшей дело Форда, то предупреждение осталось незамеченным, поэтому сведения о нем так и не попали в учебные заведения.

Экзаменатор: Значит, он легко влился в класс Философов?

Анаксимандр: Да. Согласно записям, он был лучшим учеником, который сразу же произвел сильное впечатление на преподавателей, особенно своими успехами в математике и логике. Кроме того, он был превосходным борцом и в возрасте тринадцати лет представлял свой город в ежегодном соревновании. Именно здесь мы впервые можем отметить проявление индивидуальности, которая неизбежно привела его к великой роли в нашей истории. На соревнованиях он познакомился с девушкой по имени Ребекка, также принимавшей участие в состязаниях. Адам и Ребекка решили, что должны стать друзьями. Они жили в разных городах и даже на разных островах, но это нисколько их не напугало. В последний вечер турнира Адам спрятался среди багажа команды Ребекки. Он уехал на семьсот километров к югу от района постоянной приписки и целых три дня оставался незамеченным, пока, наконец, его не обнаружила повариха на продовольственном складе коммуны.

Адам вернулся домой с черной отметкой в деле. Можно сказать, начало было положено. Он вел себя задиристо, вспыльчиво, не обращал внимания на порицания и предпочитал проводить время в женском обществе.

Обычно в подобных случаях нарушителя ждал немедленный перевод в сословие Рабочих, однако учительница специально попросила за Адама, указав, что у юноши большие способности, и подробно их описала. В качестве компромисса его перевели в элитную военную академию Стражей Республики. Можно сказать, это решение переменило ход истории.

Экзаменатор: Можно. Если бы мы верили в существование простой причинно-следственной связи.

И снова Анакс вспыхнула, осознав, сколь элементарную ошибку допустила. В школе говорили, что соискателю разрешалось сделать лишь две подобные ошибки. Впрочем, слухи об Академии ходили самые разные. Анакс напомнила себе, что не должна тратить время на пустые домыслы. Просто она слишком увлеклась рассказом, а ведь Перикл предупреждал ее об этом. Надо умерить свой пыл.

Анаксимандр: А мы в нее, разумеется, не верим. Прошу прощения.

Ни один из Экзаменаторов никак не отреагировал на ее извинение. Анакс стало интересно, а можно ли добиться от них хоть какой-нибудь реакции. Неужели они и дома ведут себя точно так же?

Экзаменатор: Изложите нам обстоятельства ареста Адама.

Анаксимандр: К тому моменту ему уже исполнилось семнадцать лет. Шел 2075 год. Он с отличием закончил военную академию. Кстати, там Форду пригодилась его выносливость и любовь к физическим тренировкам. Вы просили меня перейти к обстоятельствам ареста, поэтому я лишь вкратце замечу, что за время обучения он заработал четыре отметки в деле о неблагонадежности и поэтому получил назначение на сторожевую башню южного побережья северного острова. К тому моменту известия об обнаружении кораблей-призраков поступали крайне редко, а угрозу высадки беженцев уже никто не считал реальной. В то время Стражи стремились на север, где незадолго до этого был замечен новый тип воздушных судов. Дозорные три раза сообщали о странных, напоминающих аэростаты объектах, появлявшихся в воздухе невысоко над линией горизонта на западе. Ни один из этих случаев не получил официального подтверждения, средства массовой информации Республики находились под жестким контролем, но, тем не менее, слухи по стране разлетались быстро. В качестве мер предосторожности лучших солдат перебросили на север, усилив при этом боевую подготовку штурмовиков с использованием лазерных пушек. В то же время таких, как Адам, то есть тех, кто только закончил академию и имел подмоченную репутацию, посылали на сторожевые башни, которыми было усыпано южное побережье. До инцидента Адам успел прослужить семь месяцев. На суде он показал, что ему было смертельно скучно, и, скорее всего, не преувеличивал. Дозорные работали в парах. Все их обязанности были четко расписаны. За ними велось постоянное наблюдение. Каждая сторожевая башня представляла собой маленькую кабину, расположенную на высоком металлическом каркасе, окруженную забором под напряжением. Попасть в нее можно было только по единственной лестнице. Помещения были маленькими, и двум дозорным в них едва хватало места, чтобы развернуться. Задача солдат сводилась к наблюдению за Великим Морским Заградительным Валом — огромной арматурной сетью, расположенной на расстоянии пятидесяти метров от границы отлива. Он вздымался над океаном на высоту тридцати метров. Поверху его опутывала колючая проволока, а внизу плавали мины. В случае обнаружения любого объекта, приближающегося к охранному периметру из внешнего мира, обязанности дозорных были весьма недвусмысленными.

В том случае, если рядом с Валом оказывалось судно крупных размеров, что случалось крайне редко, поскольку с подобными целями расправлялись управлявшиеся со спутников мины внешнего рубежа обороны, дозорные поднимали тревогу. Через пять минут по объекту наносили удар вертолеты, оборудованные лазерными пушками, уничтожавшие и судно, и болезнь, которую оно, возможно, несло на своем борту.

Что же касается более мелких суденышек с двумя-тремя истощенными беженцами на борту, которые время от времени прибивало к острову, то в случае их обнаружения инструкция предъявляла к стражам иные требования. Они должны были уведомить станцию наблюдения, после чего один из них спускался по лестнице и направлялся по тропинке к огневой точке, небольшой лазерной пушке. Он вводил код активации, случайный набор цифр, который солдат заучивал каждое утро, после чего кораблик-нарушитель уничтожался. Второй дозорный оставался на месте и держал под прицелом своего напарника. Инструкция не оставляла места для компромисса. В том случае, если стрелок у пушки выказывал хотя бы малейшие признаки колебания, солдат на башне был обязан немедленно его застрелить. В таких случаях ни суд, ни расследование не проводились. Военные хорошо знали, что именно так нередко заканчивались ссоры между дозорными, поэтому отношения с напарниками портили только дураки. Экзаменатор: Расскажите нам о взаимоотношениях между Адамом и его напарником.

Анаксимандр: За дозорными велось постоянное наблюдение, а все их разговоры записывались. Благодаря этому мы можем составить представление о динамике взаимоотношений между Адамом и его напарником Джозефом. Считаю нужным добавить, что стражи за время дежурства должны были выполнять ряд задач, которые перед ними ставил компьютер, для повышения концентрации и усиления внимательности. Например, они корректировали изображение, которое намеренно искажалось компьютером, или же запоминали, повторяли и выполняли сгенерированные программой инструкции и указания. Я рассказала это для того, чтобы с вашего позволения воспроизвести диалог, состоявшийся между Джозефом и Адамом за день до изначального инцидента.

Экзаменатор: В том случае, если вы считаете, что это поможет вам ответить на вопрос.

Анакс на мгновение замолчала. Перикл убеждал ее, что это хорошая идея. Заучить отрывок не составило труда, но многие справочники, посвященные экзамену, советовали

не тратить на это время. Может быть, Экзаменатор только что пытался ее предостеречь? Нет, лучше она последует совету учителя. Он должен ею гордиться, она уж постарается его не подвести.

Анаксимандр: Этот диалог был записан в 18:40, через два часа после начала двухсуточной вахты.

Джозеф: Ты что-нибудь видишь?

Адам: Ага.

Джозеф: И что?

Адам [громким голосом]: Корабль, огромный корабль! Он больше горы и движется к Валу. Смотри, смотри, он отрывается от воды… Господи, да он может летать. На нас надвигается летучий корабль, у него пушки, они нацелены прямо на нас! Господи, пощади нас, сейчас мы все погибнем!..

Джозеф: Да ладно тебе, я просто так спросил. Ты ведь знаешь, что наши разговоры записываются, так?

Адам: Да их никто не слушает.

Джозеф Откуда ты знаешь?

Aдam: Неужели ты думаешь, что если бы они нас слушали, то и дальше продолжали бы сидеть и молчать после того бреда, что я только что наговорил?

Джозеф: Ты выпендриваешься.

Адам: Знаю.

Джозеф. Теперь ты должен нажать желтую, а потом оранжевую.

Адам: Ага, я жму.

Джозеф: Ну, давай же, а то потом не запомним.

Адам: Оранжевая, потом синяя, потом голубая, а теперь… погоди. Еще две оранжевые. Думаю, я справлюсь.

Джозеф [взволнованно]: Давай же, нажимай.

Адам: Сам нажимай.

Джозеф: Мне нельзя, это твои кнопки.

Адам: А кто узнает?

Джозеф: Я.

Адам: Ну, давай.

Джозеф. Я не помню.

[Слышится гудете зуммера. ]

Джозеф: Это десятисекундное предупреждение! Адам, так нечестно! Нас обоих накажут. Ты знаешь правила.

Адам: Никто нас не накажет.

Джозеф. Жми на кнопки.

Адам: Ладно, ладно, [Медленно, поддразнивая. ] Вот, нажимаю. Желтая, оранжевая, синяя, зеленая, оранжевая оранжевая, зеленая, желтая… Некая потом вша, красная или зеленая? Не помнит?

Джозеф: Я тебя сейчас пристрелю. Клянусь.

Адам: Красная.

[Гудение зуммера прекращается. ]

Адам: Видишь? Совершенно не о чем волноваться.

Джозеф: Почему ты все время так себя ведешь?

Адам: Мне скучно. Это помогает оставаться начеку.

[Долгое молчание. Слышно, как пальцы барабанят по клавиатуре. ]

Джозеф: Думаешь, там еще остались живые?

Адам: Сколько ты здесь служишь?

Джозеф: Пять лет.

Адам: И сколько кораблей потопил?

Джозеф: Три или четыре. Но они все были дрейфующими. Я имею в виду… ну. понимаешь…

Адам: Говорят, недавно на севере видели новые воздушные корабли.

Джозеф: Думаю, это просто байки.

Адам: Да все вокруг сплошные байки.

Джозеф: На самом деле, если подумать… Сколько времени прошло с эпидемии чумы? Те, кто выжил, наверняка получили на нее иммунитет. Так? Они могли уже отстроиться. Вполне логично.

Адам: Или эти выжившие мучились дольше других.

Джозеф: Знаешь, последние, что я видел, уже не показались мне такими уж слабыми и больными.

Адам: Ты в курсе, что наш разговор записывается?

Джозеф [обеспокоено]: Ты же сказал, что нас все равно никто не слушает.

Адам: Вплоть до того момента, пока не произойдет что-нибудь необычное.

Джозеф: Например?

Адам: Я могу сойти с ума и застрелить тебя.

Джозеф: Тогда мне наплевать, слушают нас или нет.

Адам: Ну, значит, и беспокоиться не о чем.

Джозеф: Ну, как ты думаешь? Они отстраиваются?

Адам: Ты когда-нибудь задумывался над тем, почему люди, по которым нам приказано стрелять, никогда не открывают ответный огонь? Я полагаю, что война и чума отбросали остальное человечество на тысячи лет назад, а новый тип воздушных кораблей, который засекли на севере — обычные воздушные шары. Все остальное они просто разучились делать.

Джозеф: Знаешь чего мне сейчас хочется?

Адам: Чего?

Джозеф: Кока-колы.

Адам: Як ней спокойно отношусь.

Джозеф: Да как же так? Ты ведь, наверное, ее пил. На церемониях. Не сомневаюсь, что ты ее пробовал.

Адам: Напиток как напиток.

Джозеф: Ты знаешь, они чуть было не потеряли рецепт. Спохватились в самый последний час, перед тем как оборвалась связь, Каждый думал, что состав и так всем известен.

Адам: Ты больно доверчив. Это же просто напиток.

Джозеф. Это не просто напиток. А тебе чего сейчас хочется?

Адам: Женщину.

Джозеф: Женщину?

Адам: Прямо здесь и прямо сейчас Ты мог бы посмотреть. Ты часто с женой видишься?

Джозеф: Ты сам знаешь, нам нельзя об этом разговаривать.

А дам: Нам, Джозеф, много чего нельзя. Но знаешь что? Я провел с женщинами куда больше времена, чем ты, а ведь я даже не женат.

Джозеф Ты просто хвастаешься.

Адам: Да, точно, Джозеф. Хвастаюсь.

На этом фрагмент восстановленной записи обрывается.

Экзаменатор: И о чем. на ваш взгляд, свидетельствует данный фрагмент?

Анаксимандр: Он позволяет нам сделать определенные выводы о характере Адама Форда.

Экзаменатор: О чем-то, заслуживающем восхищения?

Анаксимандр: О чем-то, крайне важном.

Экзаменатор: Почему вы считаете, что прозвучавший диалог не просто пустопорожняя болтовня двух скучающих мужчин, желающих убить время?

Анаксимандр: Он раскрывает личность Адама.

Экзаменатор: Поясните.

Анаксимандр: Адам — младший караульный. Джозеф на пять лет его старше, у него несравненно более богатый опыт, и несмотря на это после прослушивания их диалога может сложиться впечатление, что ситуация в корне противоположная. Думаю, Адам в любой ситуации пытается взять верх. Эту деталь важно отметить, поскольку она играет существенную роль в понимании всего того, что случилось дальше.

Экзаменатор: Расскажите нам о последующих событиях.

Анаксимандр: На следующий день предстояло вести наблюдение за океаном. Джозеф и Адам заступили на дежурство в 15:30. Стояла теплая и ясная погода, практически полный штиль. Башня располагалась на обрыве, с которого открывался вид на южный остров, отделенный от дозорных проливом. Зона, вверенная их наблюдению, протянулась на десять морских миль. В такой день они могли невооруженным глазом увидеть соседнюю сторожевую вышку, находившуюся на севере от них. Согласно журналу, на вахте стоял Джозеф, а Форд занимался проверкой оборудования. Несмотря на это лодку первым заметил именно он.

Адам: Ну вот, хоть какая-то перемена.

Джозеф: О чем это ты?

Адам: Посмотри чуть правее, партнерушка. Видишь?

Джозеф: Чего?

Адам: Слушай, у тебя, перед тем как сюда направить, зрение проверяли?

Джозеф: Все у ливня в порядке со зрением.

Адам: Тогда, наверное, с головой проблемы.

Джозеф: Ладно, ладно теперь вижу. [Громким голосом. ] Вон она!

Адам: Ладно, успокойся.

Джозеф: Поднимай тревогу.

Адам: Она совсем крошечная.

Джозеф; Не уверен.

Адам: Посмотри на экран, идиот.

Джозеф: Видишь, что у меня в руках? Знаешь, что в магазине — настоящие патроны?

Адам: А ты знаешь, что попытка угрожать своему товарищу-солдату является предательством?

Джозеф: Меня простят.

Адам: Слушай, она маленькая. Если там будет больше двух-трех человек, считай, тебе повезло. Повезло, что ты не потратил свои патроны на меня.

Джозеф: Сейчас твоя очередь. Вот, смотри, расписание нарядов.

Адам: А так даже и лучше.

Мужчины переводили взгляды с наблюдательного экрана на картину, разворачивавшуюся перед ними, и обратно. Изображение стало более четким. Лодка и в самом деле оказалась крошечной — в точности такой, какой показал сканер. На связь вышла ближайшая сторожевая башня к югу от них.

Ст. б.: Ребята, вы ее видите?

Джозеф: Конечно, Рут, она наша.

Ст. б.: Ну так действуйте.

Адам: Она всего одна.

Джозеф: Не факт. Может, там еще и другие прячутся.

Адам: Ты хоть раз слышал, чтобы они прятались?

Джозеф: Всякое может быть. О чем я и толкую. Ты готов? Тогда давай иди. А я за тобой пригляжу.

Адам: Погоди секунду.

Джозеф: Тебе надо идти.

Адам; Я просто хочу посмотреть, с чем мне предстоит иметь дело.

Джозеф: Если я замечу что-нибудь необычное, то дам знать.

Адам: Секундочку.

Джозеф: Тебе надо идти.

Адам: Сперва я хочу понять, с чем мы имеем дело.

Джозеф: Если я замечу что-нибудь необычное, то обязательно тебе передам.

Адам: Секундочку.

Адам замер, уставившись на экран. Это было против правил. Стрелок должен покинуть сторожевую башню до идентификации цели. Таким образом, к тому моменту, когда он понимал, в кого ему предстоит стрелять, его затылок уже находился под прицелам напарника. Продумано все было очень точно. Неважно, насколько вышколен был солдат. — всегда сохранялась опасность того, что он не решится открыть огонь по беззащитным людям. Учитывая, что в те времена свирепствовала чума, государство не хотело лишний раз напрасно рисковать.

Джозеф [кладет руку на пистолет]: Ты знаешь, у меня приказ.

Адам: Господи, погляди, это же девушка! Это молоденькая девушка. Откуда, черт возьми, приплыла эта лодка?

Оба караульных воззрились на экран. Суденышко и впрямь оказалось крошечным. Непонятно, как оно вообще сумело преодолеть такое расстояние. А потом Адам увидел глаза девушки. По крайней мере именно так он заявил на суде. Огромные и напуганные. Она непонимающе таращилась на высоченную металлическую решетку, вздымающуюся прямо из океана. От самодельного, изорванного треугольного паруса ее лодчонки не было никакого толку. Кораблик, покачиваясь, приблизился на опасное расстояние к плавучим минам.

Джозеф [дрожащим голосом]: Слушай, пожалуйста, иди к пушке, Я не хочу в тебя стрелять.

Адам: Джозеф, я должен тебе кое в чем признаться.

Джозеф: В чем?

Адам: У меня это в первый раз.

Джозеф: Но я же смотрел твое дело.

Адам Я его подтасовал.

Джозеф: Как?

Адам: Тебе лучше этого не знать.

Джозеф: Ладно, в первый раз так в первый. Не волнуйся. Это не сложно. Все как на учениях. После захвата цели ты даже можешь на нее не смотреть.

Адам: Думаю, у меня не получатся.

Джозеф. А я думаю, у тебя просто нет выбора.

Адам: Это же всего-навсего девочка.

Джозеф: Вели придется, я тебя застрелю.

Адам: Давай я останусь здесь.

Джозеф: Что ты такое городишь?

Адам: Ты пойдешь к пушке, а я останусь в башне. Я не могу объяснить, просто думаю, так будет проще. Если увижу, как ты подобьешь эту лодку, тогда точно справлюсь со следующей. Честно, я уверен. Ну, давай же. Это проще, чем меня пристрелить.

Джозеф согласился. Он решил, что ему гораздо проще потопить суденышко с девушкой, которую он видел впервые и которая, возможно, является переносчицей чумы, чем хладнокровно застрелить своего напарника в маленькой кабине сторожевой башни. Выбора у Джозефа не оставалось. Адам это понимал. На суде он сказал, что знал, как все произойдет. В средствах массовой информации много говорилось о его хладнокровном расчете.

Экзаменатор: Вы с этим согласны? Вы считаете его расчет хладнокровным?

Наконец Анаксимандр услышала вопрос, на который могла дать развернутый ответ. Он как раз непосредственно относился к области ее исследований.

Анаксимандр: То, что случилось потом, можно интерпретировать двояко, хотя сам Адам настаивал, что к версии произошедшего, которую он озвучил во время ареста, ему добавить нечего. Форд остался в сторожевой башне. В соответствии с инструкцией он не сводил взгляда с пушки, к которой подошел Джозеф и активировал систему наведения. Адам никогда прежде не видел, как убивают. Ему хотелось отвести глаза в сторону, но жутковатое зрелище его завораживало. Он внимательно смотрел на напарника, увидел, как тот ввел шифр, поставив лазер на боевой взвод. А потом, согласно правилам, Адам посмотрел на наблюдательный экран убедиться, что люди на лодке не представляют для напарника непосредственной опасности. Тогда он опять заметил глаза девушки и на этот раз не смог ничего с собой поделать. Ей было шестнадцать лет, на год меньше, чем ему самому, однако, проведя три месяца в открытом море без еды и воды, она выглядела старше. Несчастная страшно исхудала и умирала от голода и жажды. Адам увеличил изображение, чтобы поближе рассмотреть ее лицо. На допросе он показал, что не принимал осознанного решения открыть огонь, скорее услышал грохот выстрела, эхом отразившийся от стен тесной кабины сторожевой башни. Он кинул взгляд в сторону пушки и увидел, как его напарник упал навзничь с дырой в затылке.

Немедленно сквозь треск помех раздался голос дежурного из центра наблюдения. К этому моменту Адама уже охватила паника.

— Зарегистрирован выстрел. Прошу выйти на связь. Прошу выйти на связь.

— Говорит Адам. Джозеф ликвидирован. У Вала наблюдается небольшое судно. На борту девушка. Джозеф стал колебаться, сэр.

— Вы уверены, что, кроме девушки, там никого нет?

— Да, сэр.

— Вы должны уничтожить судно.

— Я знаю, сэр.

— После того как все сделаете, доложите. Мы пришлем замену Джозефу. Поздравляю вас, Адам. Благодарю вас от имени Республики.

— Спасибо, сэр.

Адам знал, время играет против него. В центре наблюдения будут ждать выстрела из лазерной пушки. Он кинулся прочь из сторожевой башни, пробежал мимо мертвого напарника и принялся спускаться по узкой тропинке к океану. Он видел, как маленькую лодку мотают волны. В любую секунду она могла налететь на мину. Адам замахал руками, чтобы привлечь внимание девушки. Он не знал, сможет ли она его услышать, да и вообще говорит ли на его языке.

— Ты умеешь плавать? — крикнул он. — Плавать умеешь?

Она посмотрела на него, но ничего не сказала. С такого расстояния ему было не под силу рассмотреть выражение ее лица.

— Прыгай из лодки! — вновь закричал он. — Плыви туда! Плыви на север! — Он показал рукой. — Я тебя там встречу. Там есть место, где можно пролезть через Вал. Маленькая дверь! Жди у двери! Главное, не трогай бакены! Ты поняла? Мне надо потопить лодку! Если поняла, помаши рукой!

Он воззрился на суденышко, в отчаянии ожидая ответа. Никакой реакции. Снова помахал. Увидел слабое движение руки в ответ. Вопреки доводам разума, Адам, понадеявшись, что девушка его все-таки услышала, полез обратно к пушке. Орудие все еще стояло на боевом взводе. Оттолкнув тело Джозефа в сторону, Форд приник к прицелу. В лодке никого не было видно. Неужели она поняла, что он ей сказал? А может, просто силы оставили ее, и она повалилась на дно? Ответить на эти вопросы он не мог и выстрелил, увидев, как на том месте, где покачивалось суденышко, взметнулась струя пара и забурлила вода.

Затем он связался с центром наблюдения. Форд был мрачен, а его голос дрожал.

— Говорит Адам, сторожевая башня 621-Н. Задание выполнено. Судно уничтожено.

— Поздравляем, Адам. Новый напарник прибудет через десять минут. Оставайтесь там, где находитесь. Тело Джозефа мы заберем сами.

— Спасибо, сэр.

Но Адам и не думал выполнять приказ. По всему периметру Вала находились сервисные люки. Они открывались с помощью дистанционного запирающего устройства, которое, теоретически, активировалось с помощью двух шифров — один вводил техник-ремонтник непосредственно у люка, а второй — дежурный на центральном командном пункте штаба обороны.

Очевидно, Адам знал, что систему можно обмануть, хотя поначалу настаивал, что дело просто-напросто заключалось в неисправности люка. На вопрос, откуда у Адама взялись такие сведения, имеется масса противоречивых ответов. Важно помнить, что Форд всегда отличался от большинства сверстников любопытством и сообразительностью, поэтому, на мой взгляд, представляется весьма правдоподобным, что в ходе обучения ему довелось получить доступ к сведениям, с которыми рядовым солдатам сталкиваться не доводилось. Другие исследователи отмечали популярность Адама среди женщин, а учитывая тот факт, что речь идет об обществе, где отношения полов приходилось держать в тайне, скорее всего, он получил информацию от одной из любовниц. Есть также и фантастические версии. Некоторые историки отмечали, что Ребекка, с которой Форд познакомился ранее на соревнованиях по борьбе, решила стать специалистом по системам электронной безопасности. Ряд исследователей высказывали предположение о том, что Адам и Ребекка продолжали поддерживать связь, но доказательств тому так и не было найдено. Так или иначе, ему удалось открыть сервисный люк. Он пробежал вдоль скалистого берега, бросился в воду и поплыл к Валу. Вне всякого сомнения, перед ним стояла непростая задача. Несмотря на то что океан в тот день был на удивление спокойным, сервисные люки располагались в самых труднодоступных участках периметра.

Согласно показаниям Адама, сначала он подумал, что опоздал. Девочка еще цеплялась за Вал, но голова ее уже бессильно опустилась. Форд рассказал о том миге, когда она приподнялась из воды, и их глаза, разделенные решеткой, встретились. Он вспомнил, как протащил ее через сервисный люк и помог доплыть до берега. Она не произнесла ни слова, но, так как девушка покинула лодку и ждала его в условленном месте, Адам знал, что она его понимает.

Он отвел ее в маленькую пещеру у основания утеса, где незнакомка могла спокойно укрыться, не опасаясь быть обнаруженной, снял с пояса питательный брикет — часть своего пайка — и отдал ей. Она откинулась на камни и, прежде чем закрыть глаза, одарила его благодарной улыбкой. По крайней мере именно так он рассказал. Новый напарник обнаружил насквозь мокрого Адама у пушки. Тот сидел, привалившись к телу Джозефа, и выл. Сменщика звали Натаниель. Человек он был добродушный, а срок его службы подходил к концу. Он решил, что молодой караульный, не выдержав напряжения, сорвался, и согласился никому не сообщать об увиденном. Форд поблагодарил его, и они снова заступили на дежурство. Ночью Адам вернулся в пещеру. На этот раз он принес воду, еду и одеяла. На протяжении всего дня он возился с девушкой, которая, наконец, смогла самостоятельно сесть и, запинаясь, рассказать по-английски о том, что ей довелось пережить.

Экзаменатор: Вы упомянули о существовании двух версий произошедшего. Изложите нам вторую.

Анаксимандр: Рассказ Адама с самого начала вызвал у следователей подозрение. В истории было много неясностей: как ему удалось открыть сервисный люк в Валу, когда он успел ознакомиться с рельефом побережья под утесом и найти там подходящую пещеру, как ему удалось столь виртуозно манипулировать Джозефом. Правдоподобность его рассказа сменщику также вызывала сомнения. Звучали предположения о том, что все было продумано заранее, и даже появление лодки с девушкой — предусмотрено. Новость о нарушении периметра безопасности вызвала у многих состояние шока, породившего самые замысловатые и бредовые версии.

Экзаменатор: Однако вы считаете, что они не заслуживают внимания?

Анаксимандр: Да.

Экзаменатор: Почему?

Анаксимандр: История на всем своем протяжении демонстрирует нам несостоятельность конспирологических теорий. Искусственно усложняя ситуацию, мы делаем ошибки, а ошибки приводят к предвзятости.

Экзаменатор: Вы говорите совсем как Перикл.

Анаксимандр: Слова, возможно, и его, но мнение я выражаю свое. В случае с Адамом, я полагаю, лучше поверить в его версию произошедшего. Обычная человеческая реакция на подобную ситуацию. Если бы мы следовали теории заговора, нам пришлось бы поверить, что все было изначально спланировано и обдумано. Однако лодка была маленькой, одномачтовой и сильно потрепанной. Каким образом ей удалось оказаться в нужное время возле нужной сторожевой башни? И как заговорщикам вообще удалось связаться друг с другом и обговорить все подробности? Ни на один из этих вопросов ответа так и не нашли. Дежурный в наблюдательном центре действовал согласно правилам, его поведение было легко предсказать, но ведь даже здесь события могли развиваться по-другому. Сменщику требовалось время, чтобы добраться до сторожевой башни. Он управился за пятнадцать минут, но с тем же успехом мог прибыть и через две минуты, и через час. Если бы Форд изначально все спланировал, то заранее приготовил бы еду, одежду и лекарства, однако, мы знаем, он этого не сделал. Ему пришлось все приобретать в спешке, это. отчасти, и вызвало подозрения. Нет, я полагаю, все случилось так, как рассказал Адам. Он посмотрел ей в глаза и понял, что должен действовать.

Экзаменатор: А должен ли?

Анаксимандр: Что должен?

Экзаменатор: Должен ли он был действовать?

Анаксимандр: Я думаю, по этому вопросу каждый вправе иметь свое собственное мнение.

Экзаменатор: Океан приносит к берегу лодку с девушкой, прибывшей оттуда, где бушует самая страшная эпидемия чумы за всю историю человечества. На этот случай имеются четкие инструкции. Доверившись чувствам, из чистого каприза, Адам предпочитает убить своего товарища, подвергнув смертельной угрозе всю страну. Позвольте уточнить, вы действительно полагаете, что относительно правильности его действий может существовать несколько точек зрения?

Анаксимандр замялась. Вопрос Экзаменатора застал ее врасплох. Она занималась историей, а не этикой, она могла рассказать, сколько времени потратила на поиск материалов, чтобы изучить жизнь Адама во всех подробностях, но у нее не было метода, позволившего бы ей оценивать его действия с морально-этической точки зрения. Конечно, у Анакс, как и у всех, имелось на этот счет собственное мнение. Об истории Адама споры шли везде: и дома, и в школах, и в развлекательных центрах. Но Анакс не была готова обвинять или защищать Адама Форда. Ее к этому просто не готовили. Перикл велел ей отвечать как можно более полно и правдиво. Он предупреждал, что Экзаменаторы попытаются выбить испытуемую из колеи. Они удивят ее неожиданными подходами к случившемуся. Она подняла голову и осторожным, но твердым голосом продолжила.

Анаксимандр: Хорошо известно, что в обществе на его действия смотрят по-разному. Думаю, это неудивительно, учитывая важную роль, которую сыграл Адам в нашей истории. Полагаю, некоторые считают его поступок мужественным и героическим, что вполне понятно. В нас живет порыв, который заставляет думать так.

Экзаменатор: И в вас тоже?

Анаксимандр: Я же говорю, во всех нас. Думаю, вы хотите меня спросить, как следует поступать с такими порывами — подавлять или же идти им навстречу. Адам познал чувство глубокого сопереживания к беспомощной девушке. Ему велели забыть о сострадании, и он знал, чем вызван этот приказ. Возможно, он полагал, что на материке эпидемия чумы к тому времени уже сошла на нет, но с его стороны было неблагоразумно от имени всего государства принимать столь серьезное решение. Форд не являлся экспертом в области бактериологии. Поэтому я не могу одобрить его поступок. И, тем не менее, я считаю, что те, кто желает видеть в поступке Адама мужество и героизм, инстинктивно осознают важность чувства сострадания. Для успешного функционирования общества его члены в определенной степени должны уметь сопереживать.

Экзаменаторы заметно отреагировали на ее слова — впервые с самого начала испытания. Они сели прямо. Главный Экзаменатор, казалось, сделался выше, а огонь в его глазах разгорелся ярче.

Экзаменатор: Вы хотите сказать, что общество, гибнущее от чумы, лучше общества, гибнущего от равнодушия и безразличия?

Анаксимандр: Хороший вопрос.

Экзаменатор: И каков же будет ваш ответ?

Анаксимандр: Я считаю, что если учитывать обстоятельства дела, то оправдать действия Адама нельзя. С другой стороны, у нас есть основание испытывать к нему чувство благодарности, особенно принимая во внимание ход нашей истории.

Молчание. Экзаменаторы ждали продолжения ответа, и Анакс понимала, что на этот раз ей ловко удалось вывернуться. Больше подставляться не хотелось.

Экзаменатор: Интересный ответ.

Анаксимандр: Вопрос тоже был интересным.

Экзаменатор: Не сомневаюсь, вы следили за временем. Первый час экзамена подошел к концу. Периодически мы будем обращаться к вам с просьбой выйти в комнату ожидания, чтобы комиссия могла наедине обсудить направление дальнейшей беседы.

Анаксимандр: И вы хотите, чтобы я сейчас вышла?

Экзаменатор: Если не возражаете.

Анаксимандр: А как же время, отпущенное на экзамен?

Экзаменатор: Часы будут остановлены.

Анакс скорее почувствовала, чем услышала, как позади нее сошлись створки дверей. Еще один неожиданный поворот событий. Ничего, главное — оставаться спокойной. Один час прошел, осталось четыре. В комнате ожидания стоял охранник немного старше ее, наверное, проверял, не попытается ли она вступить в контакт с внешним миром. Анакс посмотрела на него и улыбнулась. Он отвернулся.

Анакс решила потратить выделенное ей время с пользой. На самом деле, перерыв объявили в самый подходящий момент. Она ведь соврала экзаменаторам и поняла это только тогда, когда под их нажимом вынуждена была произнести эту ложь вслух. Ощущения были очень странными, далеко не приятными. Вряд ли ее обман остался незамеченным. Да, Адам действовал, подчиняясь чувствам, а не разуму, его поступок был иррациональным, не имеющим оправдания. И все же, когда Анакс заставили прокомментировать спасение девушки с материка, она солгала.

Анакс не знала, как поступила бы сама, окажись тогда в сторожевой башне, но при этом была внутренне уверена, что Адам не сделал ничего дурного. Она попыталась на время забыть об этом новом опасном открытии и сосредоточиться на том. что ее ждало в самом ближайшем будущем. Вне всякого сомнения, экзаменаторы начнут расспрашивать о подробностях ареста Адама и суда, последовавшего за ним. Анакс напомнила себе, что вполне готова к такому ходу экзамена. Напомнила, сколь необходимо с честью, успешно выдержать испытание Как для нее будет важно увидеть лицо Перикла, когда она сообщит ему радостное известие.

— Вы не знаете, сколько еще ждать? — спросила Анакс после получаса, проведенного в молчании. Охранник повернулся к ней. Судя по выражению его лица, он не ожидал, что к нему обратятся с вопросом.

— Откуда мне знать? — голос собеседника оказался на удивление тихим и мягким. Будто бы он и не был охранником.

— Я просто подумала, вам часто приходится здесь бывать и…

— Я никогда тут раньше не был, — ответил он. — Я здесь впервые.

— Но вы ведь за мной следите?

— Чего? — Он озадаченно уставился на нее.

— Вы ведь охранник? Я не ошиблась? Вы следите, чтобы я ни с кем не пыталась связаться.

— А вы и не сможете. Здание полностью под наблюдением. Все радиоэлектронные сигналы подавляются.

— Я знаю. Просто подумала, что вас прислали на всякий случай. Лишняя предосторожность не помешает.

Охранник рассмеялся.

— В чем дело? — потребовала ответа Анакс. — Я сказала что-то смешное?

— Я то же самое думал о вас, — отозвался он.

— Так, значит, вы… — Анакс заметила еще одну дверь.

— Ага, прохожу испытание.

— И как успехи?

— Не знаю. Я ничего не знал о перерывах.

— Я тоже. От них только нервничать начинаешь.

— Немного.

— Кстати, меня зовут Анакс.

— А меня Соц. Рад познакомиться.

— Какая у вас специализация?

— Полагаете, нам можно об этом разговаривать?

— Если бы они этого не хотели, то не выпустили бы нас в одну комнату.

— За нами могут вести наблюдение, — предположил Соц.

Анакс он понравился. Первое впечатление, которое складывалось у нее о собеседнике, как правило, всегда оказывалось верным. Он был хорошо воспитан. Анакс не сомневалась, что Соц добрый.

— А вопросы у вас сложные? — спросила Анакс.

— С большинством я справился, — ответил он, — подрезали меня на вопросе об этике. Это не моя область. Не моя — и все.

— И у меня то же самое, — призналась Анакс.

Услышав эту новость, ее собеседник, казалось, почувствовал облегчение. Соц внимательно посмотрел на Анакс, будто пытаясь понять, что у нее на уме, а потом быстро наклонился к ней, Анакс от неожиданности отпрянула. Тихо, едва слышно он прошептал:

— Будьте осторожны. Им известно больше, чем вы полагаете.

Он отстранился, не дожидаясь ответа. Анакс видела Соца впервые. Кем он себя возомнил, решив пойти на такой риск? В этот момент створки двери разъехались в стороны, словно ограждая ее от опасности.

Она медленно направилась к дверям, стараясь не смотреть в сторону Соца, и, войдя в зал, остановилась. Потом подняла взгляд на Экзаменаторов, сейчас волнуясь даже больше, чем раньше. Насколько Анакс могла судить, они за время ее отсутствия не сдвинулись с места, и сейчас она попыталась представить, о чем ее судьи могли разговаривать.

Главный Экзаменатор дождался, когда испытуемая заняла свое место, и тут же перешел к следующему вопросу, словно перерыв существовал только в ее воображении.

Экзаменатор: Какие обстоятельства привели к аресту Адама?

Анаксимандр: Обращаясь к этой теме, я считаю важным отметить, что Адама терзали мрачные предчувствия. Как я уже говорила, многое в поведении Адама говорит о том, что его действия, направленные на спасение девушки, которая по очевидным причинам стала известна под именем Евы, не были заранее продуманы и являлись, скорее, спонтанными. В случае устранения одного дозорного другим полагалось тщательно изучить все записи, предшествовавшие ликвидации. Не стал исключением и рассматриваемый случай. Сразу выяснилось, что к пушке по расписанию должен был отправиться именно Адам, а не Джозеф. Именно это и вызвало первые подозрения. Направили специалистов осмотреть Вал. Те обнаружили следы взлома. Адам пользовался украденной учетной картой, но от внимания следствия не ускользнуло то, что он закупает провизию и воду. За ним установили круглосуточное наблюдение, активировали вживленный под кожу датчик, и, когда он на следующую ночь, крадучись, выбрался из спальной комнаты, за ним проследовали группы захвата и обеспечения карантина, неотрывно следившие за каждым его движением.

Экзаменатор: Вам не кажется странным, что Адам, человек, столь сведущий в технике, не знал о вживленном маяке?

Анаксимандр: На этот счет есть много разных версий. Беда теории заговора заключается в предпосылке, что людям под силу держать происходящие события под своим всесторонним контролем. На мой взгляд, повороты в развитии событий, особенно в критической ситуации, возникают крайне быстро и неожиданно. Адам в тот момент был просто напуган. Он поступил так, как ему казалось правильным, после чего понял, что теряет власть над происходящим.

Экзаменатор: Довольно фантастическая интерпретация событий.

Анаксимандр: Нет, скорее прагматическая. Форд допустил ошибку, знал, помощи ждать неоткуда, однако выбор уже сделал и теперь был в ответе за жизнь девушки, которую спас. В силу своей неосмотрительности, он привел группу захвата к пещере, где скрывалась Ева. Там их и задержали.

Экзаменатор: Что именно произошло в пещере?

Анаксимандр: Боюсь, точного ответа на этот вопрос не существует. У преследователей был четкий приказ: взять Адама и Еву живыми, поскольку власти считали проникновение Евы через Вал частью более масштабного заговора. В официальном докладе говорится, что имелся тщательно продуманный план засады. Естественно, группа захвата была весьма заинтересована в изложении событий именно в таком ключе, и нам нет нужды обращать на это излишнее внимание. В противном случае создалось бы впечатление о том, что они не знали схемы пещеры и по ошибке бросились не в тот туннель. Когда Адам услышал шум, производимый преследователями, он находился с Евой в конце более короткого прохода. Накануне он оставил здесь пистолет Джозефа. Если бы Форд остался там, где находился, его бы схватили. В ужасе он понял, что выбор у него простой: либо бросить Еву и сбежать, пока не поздно, либо взять ее с собой. Она была слишком слаба, и он понимал: в одиночку у него больше шансов скрыться, но, несмотря на это, все-таки взял девушку с собой. Из ее показаний нам известно, что она умоляла оставить ее, бросить в пещере, но Адам отказался. Естественно, спастись им не удалось. У выхода наружу оставили караульных, а группа захвата быстро поняла свою ошибку и повернула назад. В пещере было темно, а скалистые выступы на стенах рассеивали свет фонарей, отражая голоса солдат, пытавшихся перекрикиваться друг с другом. Позднее Адам описывал, как ему показалось, что войска надвигаются на него с обеих сторон. Правда это или нет, мы не знаем, но у нас есть сведения, что он укрылся за камнями и открыл огонь по преследователям. Группа захвата совершала ошибку за ошибкой. Никто не подумал о том, что оружие шокового действия в пещере окажется малоэффективным. Часть группы попала под рикошет своих же выстрелов, когда ударные волны отразились от стен. В отличие от них, оружие Адама было предназначено не для оглушения, а для убийства. Поэтому предположение о том, что Форда специально обучала искусству владения оружием некая организация из внешнего мира, которое настойчиво высказывали ряд исследователей, пытавшихся объяснить, как Адаму удалось ликвидировать одиннадцать солдат, не выдерживает критики. Скорее, создалась ситуация, которой военные в то время, со свойственным им цинизмом, присвоили бы категорию CHKОO («Ситуация в норме: как обычно обосрались»). Адама и Еву доставили в карантинный центр, где после тщательных анализов выяснилось, что ни он, ни она не инфицированы ни одним из известных штаммов чумы. Результаты исследований скрыли от общественности, объявив, что в крови Евы обнаружен аномальный набор антител, способных оказать сопротивление самому страшному из видов чумы. Официальные лица заверили народ, что сама девушка не является переносчиком заразы, но такой набор антител — это косвенное свидетельство, подтверждающее официальную версию: эпидемии по-прежнему продолжают терзать оставшихся в живых за пределами Республики.

После этого начался самый громкий судебный процесс в истории Республики.

Экзаменатор: В самом суде не было особой необходимости. Желание властей допросить захваченных вполне понятно, однако утверждение о том, что у них не было иного выхода, кроме как устроить суд, — является неверным. Весьма соблазнительным представлялся иной вариант: провести закрытые судебные слушания на том основании, что в ходе процесса станут известны некие секретные сведения. Как отмечали многие историки, изучавшие эту проблему, власти вообще имели возможность не ставить общественность в известность о случившемся. Решение об открытом процессе оказалось не случайным. Почему?

Анаксимандр: Для начала мне бы хотелось обратить ваше внимание на диалог между Адамом и Джозефом, состоявшийся в сторожевой башне. В ходе этого диалога Джозеф высказывает предположение о том, что эпидемия чумы сошла на нет. Я считаю, подобная точка зрения стала типичной для молодежи Республики.

С момента возведения Вала уже прошло двадцать лет. Первое поколение жителей государства Платона помнило кошмарные вести о войне, долетавшие до них из Внешнего Мира. Они видели видеозаписи первых биологических атак и их последствий, наблюдали кровавые закаты, не забыли о зимах тридцать первого и тридцать второго годов, которым не было конца. Они помнили о том, как в эфире вдруг повисло молчание, как оборвались все передачи, как настала пора сомнений. Они росли в масках, взирая на Вал, с ужасом ожидая того дня, когда на горизонте появится враг. В те дни каждый порыв ветра с севера вселял ужас — ведь он мог нести с материка споры какой-нибудь смертельной инфекции. В такой обстановке властям Республики не составляло особого труда сохранять установившийся порядок. Народ делал то, что ему велели, — работал, памятуя об общем противнике, об опасности, которая угрожала всем без исключения. Шло время. Страх остался в прошлом. Став будничным, ужас ослабил свою мертвую хватку.

Люди стали расспрашивать о Внешнем Мире. Кое-кто начал сомневаться в идеальном устройстве государства. Начались первые протесты, послышался ропот недовольства. За три недели до ареста Адама прямо на улице власти застрелили женщину, пытавшуюся защитить своего ребенка, которого приговорили к ликвидации.

Ну а самое главное — народ усомнился в своих вождях. Людям обещали, что самые лучшие и самые умные станут Философами и, пройдя обучение, примутся проводить мудрую просвещенную политику, от которой народ только выиграет. Много ожиданий возлагалось на программу создания искусственного разума, говорили, новый тип мыслящих роботов избавит грядущее поколение от физического труда, государство затратило массу сил на пропагандистскую кампанию «Ваши дети не будут Рабочими», однако, чем красивей обещания, тем оглушительней их провал. В 2068 году в результате сбоя робота-экскаватора, который проехался гусеницами по крыше контрольного пункта, погибло тринадцать Солдат. Это подтолкнуло Философов-разработчиков к новым исследованиям и в итоге привело к запуску новой программы, автором которой стал Философ Уильям. Суть программы сводилась к адаптации индивидуальной модели робота к жизни в общественной среде. Уильям считал, что схема обратной связи накладывает на существующие модели определенные ограничения. Этот мыслитель-радикал предложил новую модель, названную «хаотическим возникновением», или «моделью слепого поиска». На ее основе была разработана программа самообучающегося робота, основанная на том, что мы сейчас называем каскадной эвристикой. В 2073 году первую пробную модель разместили в одном из северных пансионатов для детей Философов младшего возраста. На протяжении шести месяцев развитие образца не выходило за рамки ожидаемого — он подражал детям, с которыми ему приходилось общаться. Развил основные речевые навыки и моторику, позволившую ему принимать участия в играх и выполнять простые задания.

Средства массовой информации подняли большой шум, раструбив об успехе, а многие Философы приложили немало усилий, чтобы их дети попали в этот экспериментальный пансионат.

Экзаменатор: Прежде вы нам говорили, что в Республике детей у родителей забирали при рождении, и дальнейшая судьба отпрысков держалась в тайне.

Анаксимандр: Зов природы оказался сильнее, и в 2068 году был принят закон, согласно которому упомянутое вами правило не распространялось на сословие Философов. Возможно, это поможет объяснить, почему некоторые восприняли события 74 года как возмездие судьбы, свершившей правосудие. Робота нового типа назвали Эволюция-3. В ходе простой игры в прятки, устроенной, как это ни парадоксально, для записи отчета, который Уильям собирался представить правящему совету, робот напал на своих однокашников. Прежде чем его удалось отключить, погибло семеро детей, машина тяжело ранила воспитателя. Трагедия положила конец исследовательской программе и, что более важно, стала еще одним ударом по сословию Философов, стоявших у руля власти в государстве Платона. Многие историки считают дело Адама катализатором в процессе гибели Республики, однако правда заключается в том, что та уже умирала, а судебный процесс был последней попыткой Философов предотвратить революцию.

Анаксимандр посмотрела на время. Удивительно, как быстро пролетело полчаса. Этот материал она знала лучше всего и почувствовала, насколько уверенней начала говорить.

Экзаменатор: Вы изложили весьма правдоподобные причины, в силу которых власти Республики приняли решение о проведении открытого процесса, но по-прежнему остается загадкой, почему же на суде они придерживались столь нелепой тактики. Как получилось, что им не удалось воплотить задуманное в жизнь?

Анаксимандр: Мне очень неприятно, но придется озвучить ответ, который я считаю наиболее верным, — против властей Республики восстала сама судьба. Я считаю, можно знать многое, еще больше предвидеть и все равно оказаться бессильным перед возникшими враждебными обстоятельствами. Я вновь хочу вернуться к своей основной теме. Теория заговора несостоятельна, поскольку она исходит из того, что люди внутри себя располагают средствами для достижения поставленных целей.

Да, суд закончился полным провалом стороны обвинения, но я не считаю, что это произошло из-за каких-либо просчетов в плане Философов. На самом деле, принимая во внимание обстановку в стране — утрату поддержки общества, растущее ослабление влияния власти, ощущение надвигающейся революции, висевшее в воздухе, — по моему мнению, они сделали все от них зависящее.

Но иногда даже самой лучшей подготовки оказывается недостаточно. Проблема, с которой столкнулся Совет Философов, оказалась неразрешимой. С начала своего основания Республика несла в себе семя собственного разрушения. Республиканская Хартия начинается со слов Платона: «Народ может полностью выразить себя лишь в государстве. Ибо Народ есть государство, а государство есть Народ». Основатели Республики пытались отказать людям в праве на индивидуальность, таким образом закрывая глаза на одну простую истину. Отдельных людей связывает вместе лишь одно — идеи. Идеи меняются, распространяются среди людей и, в конечном итоге, меняют человечество точно так же, Как человечество меняет их. Основатели Республики верили, что, лишив ребенка семьи, отлучив его от родителей, смогут разрушить привычные типы привязанностей, заменив их преданностью государству. Однако подобный подход привел к ряду неожиданных последствий. Люди были вынуждены жить в больших однополых коммунах. Они вместе ели, играли, спали и работали, а кроме того, постоянно общались друг с другом. Республика своими же руками построила инкубаторы, в которых рождались новые идеи. Она могла контролировать информацию, поступавшую в коммуны, но не имела власти над тем, как эта информация трансформировалась в головах мужчин и женщин. К этому времени Платон уже был глубоким стариком, а Елена умерла. Нет никаких сомнений, что решения за основателя государства принимала его помощница, известная под именем Аристотеля. Судя по дневнику, который она аккуратно вела все это время, ей было известно, какие настроения бытуют в обществе. В одной из докладных записок, адресованных Платону и составленной за четыре месяца до суда над Адамом, она отмечала:

Благодаря этой докладной записке становится ясно, с какой именно задачей столкнулся Совет. Решить эту проблему не представлялось возможным, но, по крайней мере, Философы были обязаны попытаться.

Они захотели а ходе процесса вселить в народ новый страх, сфабриковать улики и представить преступление Адама как часть более широкого заговора. Они желали взволновать людей, заставить их поверить, что штамм чумы мутировал, что теперь во Внешнем Мире свирепствует еще более опасная форма болезни, а прорыв Вала не был первым.

Философы намеревались дать всем понять, что на острова уже пробрались шпионы из Внешнего Мира, планирующие крупномасштабное вторжение. Короче говоря, они хотели восстановить в стране ту самую атмосферу тревоги и чувства незащищенности, что послужила причиной основания Республики. «Перемены ведут к упадку» — так звучал еще один афоризм Платона. После изучения дела Адама Философы поняли: лучшего кандидата им не найти. Он нарушал законы и ранее, был непокорным индивидуалистом и не имел связей с высокопоставленными чиновниками. Но в этом вожди Республики допустили ошибку. Они решили, что раз Форд являлся воплощением их страхов, значит, его будут бояться и другие. Философы недооценили черты его личности: красоту, искренность и обаяние. Им и в голову не могло прийти, что люди сделают из преступника мученика и героя. Люди целыми коммунами собирались перед экранами, чтобы посмотреть судебные слушания. Как и рассчитывал Совет, все говорили только о суде, однако вскоре мнение народа стало принципиально розниться с официальным.

Люди не желали признавать Адама предателем. На экране перед ними представал привлекательный молодой человек с обезоруживающей улыбкой. Он признался, что когда заметил, как девушку в ее утлом суденышке несет на мины, то увидел в ней сестру, которую никогда не знал, возлюбленную, с которой он был бы вынужден встречаться, как вор, втайне ото всех. Форд не скрывал, что действовал не по уставу, а по велению сердца, чуть замявшись, он прошептал, что внезапно понял, что должен поступить именно так, ведь, лишь заглянув себе в душу, можно увидеть, что есть добро. Он также поведал зрителям о том, что в тюрьме однажды ночью ему приснилось, как Великий Морской Вал рушится в воду. Суд обернулся для Совета настоящей катастрофой. Философы рассчитывали поставить в процессе точку, казнив Адама при большом скоплении народа, однако к началу второй недели стало ясно: подобный шаг приведет лишь к новым беспорядкам. Совет попался в капкан, который сам же и расставил. И тут в дело вмешался Философ Уильям. Теперь, если позволите, я вернусь немного назад. Хотя испытания модели «Эволюция-3» закончились трагедией, и государственным исследованиям в области создания искусственного разума пришел конец, они продолжились частным образом.

Многие влиятельные лица по-прежнему полагали, что Республику может спасти лишь создание нового типа роботов, достаточно совершенных для выполнения обязанностей Рабочих и Солдат. Они это объясняли тем, что недовольство испытывают лишь низшие социальные слои. Если люди перестанут ощущать ущербность, в обществе наступит покой. Аристотель не являлась ярым приверженцем этого мнения, но признавала серьезность аргументов его сторонников. Прежде чем я объясню, какое отношение к моей теме имеют исследования Уильяма, позвольте мне вкратце остановиться на технических деталях. На начальном этапе разработок, вплоть до конца двадцатого века, ученые, трудившиеся над созданием искусственного интеллекта, все до одного отмечали серьезную проблему — полное отсутствие воображения у роботов. Поскольку они были уверены, что именно компьютер является достойной моделью для создания электронного мозга, то упорно продолжали писать программы, силясь создать мыслящую машину. Только в двадцатых годах нового века, когда ученые и художники стали работать вместе, они начали понимать природу того, что мы сейчас называем «комплексным развитием и эволюцией систем». «Мы не можем заставить машину думать с помощью программы, но можем запрограммировать машину так, чтобы она, размышляя, программировала саму себя» — так звучал лозунг ведущей компании-разработчика «Артфинк», в которой работал Философ Уильям. Сo времени этого, первоначального, этапа и до момента, когда люди начали выпускать первые модели роботов, прошло много времени. Ранние прототипы были грубыми моделями, и испытания чаще всего заканчивались неудачами. Несмотря на все это, Философ Уильям, гений в области робототехники, не опускал рук. Когда начался суд над Адамом, он не сомневался — ему удалось создать новый тип робота, способного в процессе самообучения стать разумным. Проблема, с которой столкнулся Философ Уильям, заключалась в следующем: развитие робота, точно так же как и обычного человеческого ребенка, требовало времени и всестороннего содействия со стороны его создателя. Машина нуждалась в человеке, который бы ухаживал за ней, играл с ней, разговаривал, обучал. Философ Уильям втайне от всех создал новую модель и нянчился с ней уже четыре года. Результаты превосходили самые смелые ожидания. Несмотря на это изобретатель боялся, что процесс развития прототипа, которому он присвоил имя Арт (так я его и буду далее называть), может внезапно остановиться. Объяснение его страхам содержится в следующей записи из дневника Уильяма:

Потом Философ Уильям увидел трансляцию процесса Адама, и решение пришло к исследователю само собой.

Философ Уильям явился на заседание Совета и предложил, когда речь дойдет до вынесения приговора, пойти на компромисс. Вместо того чтобы казнить Адама или отправить его на всю жизнь в тюрьму согласно закону, ему решили предоставить шанс оказать обществу услугу чрезвычайной важности. Ему вменялось в обязанность проводить все время с Артом, оставаясь при этом под охраной.

Данный приговор преподнесли сторонникам Адама как пример великодушия властей и признания уникальных качеств юноши. Утешением врагам стало то, что преступнику было больше не суждено выйти на свободу.

Совершенно ясно, что, выдвигая это предложение, Философ Уильям не принимал в расчет интересы Республики. Его действиями руководило исключительно одно желание: увидеть, как Арт достигнет вершин своего развития, прежде чем он, Уильям, будучи уже человеком преклонных лет, умрет.

Нет никаких сомнений, что Адам был юношей умным, дерзким, с нетривиальным мышлением, — именно такой и требовался роботу. Кроме того, имелось еще одно преимущество — Форд не мог отказаться от вынесенного приговора. По той же самой причине Совет в ходе обсуждения предложения Уильяма практически не задумывался о том, каковы особенности предлагаемой им модели искусственного разума. Единственный критерий, которого, похоже, придерживались Философы, принимая решение, звучал приблизительно так: «Поможет ли лестница, которую нам скинули, вылезти из ямы, где мы оказались?»

Экзаменатор: А как Адам отреагировал на постановление суда, когда впервые его услышал?

Анаксимандр: Он сказал дословно следующее: «Мне это нравится гораздо больше, чем смерть».

Главный Экзаменатор неожиданно выпрямился и повернулся — сперва к своему коллеге слева, а потом справа. Затем кивнул.

Экзаменатор: Второй час испытания подошел к концу. Предлагаю сделать еще один перерыв.

Дверь скользнула в сторону. На этот раз Анакс вышла в гораздо лучшем расположении духа. Сейчас она излагала материал Экзаменаторам столь же гладко, словно стояла перед Периклом на одном из их бесчисленных практических занятий.

На этот раз в комнате ожидания незнакомца не оказалось, и Анакс погрузилась в собственные мысли, которые, вполне естественно, обратились к ее драгоценному учителю. Она стала вспоминать, как они познакомились.

У нее было одно любимое местечко — горный кряж, возвышавшийся над городом. Она часто ходила туда после занятий. Обычно без спутников. Нельзя сказать, чтобы ей не хватало друзей, просто те с прохладцей относились к долгим пешим прогулкам. «Вы пропускаете чудесный закат», — отправляла она им сообщение и всегда получала одинаковый ответ: «Так загрузи его». Самое популярное оскорбление в то время.

Именно в выпускных классах Анакс впервые стала понимать, что она — не такая, как все. В один не прекрасный день, совершенно неожиданно, одноклассники начали относиться к ней по-другому, настороженно и безразлично. Будто все ученики сделали шаг вперед, а она осталась позади.

Анакс попыталась объяснить свои чувства лучшему другу по имени Фалес.

— Мне кажется, со мной что-то не так. — Ты о чем?

— Ну, понимаешь… Мне кажется, я не совсем такая, как ты. Мне по-прежнему интересно то, что мы проходим на занятиях, но я не понимаю, о чем вы разговариваете. Это я про слухи, про сплетни. Мне нравится, как было раньше. Я скучаю по играм.

— Тебе просто нужно больше времени, чтобы повзрослеть. — ответил Фалес. Казалось, он нисколько не сомневался, что это произойдет в самое ближайшее время. А вот Анакс отнюдь не была столь уверена в себе.

Тем летом после уроков она не шла домой, а уходила в горы, избегая друзей. Отправлялась туда не только ради закатов, хотя, чем длиннее становились дни, тем ярче каждый вечер умирало солнце. Легкий ветерок дул с моря, ей казалось, она стоит на самом краю мира и наблюдает за открывавшейся перед ней картиной. Внизу серебрилась вода, а на ржавеющие столбы, где некогда крепился Великий Морской Заградительный Вал, медленно надвигалась тьма. На западе громоздились руины Старого Города, тоже неспешно уходящие под землю. Вид развалин Анакс считала прекрасным, вот только никогда не слышала, чтобы их так называл кто-нибудь еще кроме нее.

В последний год обучения лучшим предложили выбрать специализацию. Анакс была хорошей ученицей, хоть и не самой способной в классе. Она остановила свой выбор на легенде об Адаме, что едва ли было оригинальным, ведь ее мог пересказать любой ученик младшего класса. Однако история Форда чем-то привлекла Анакс. Именно поэтому ее каждый вечер тянуло на вершину холма. Оттуда открывался вид на океан, за которым он наблюдал из кабины дозорной башни. Развалины Старого Города, куда он каждый вечер возвращался, чтобы есть, спорить, соблазнять. Останки Великого Морского Заградительного Вала. Вала Адама. С каждым днем она узнавала в школе о его жизни все больше, после чего отправлялась на вершину утеса и размышляла.

Раньше Анакс никогда никого здесь не встречала, поэтому, увидев вдали незнакомую фигуру, внутренне напряглась. Для начала она уже издалека просканировала незнакомца. Конечно, в случае необходимости она могла подать сигнал, но помощь пришла бы слишком поздно. Тропинка была узкая и едва просматривалась. Конечно, сейчас воцарились спокойные времена, но истории ходили самые разные, поэтому всем советовали соблюдать осторожность.

Незнакомец в ответ тоже просканировал ее и, видимо удовлетворенный полученными данными, обратил свой взгляд обратно к закату. Так она впервые повстречала Перикла. Ветер с моря шевелил его длинные спутанные волосы, озаренные причудливым зеленоватым светом уходящего дня.

— Меня зовут Анакс, — начала она первой.

— Это мне и так показал скан.

— Просто стараюсь быть вежливой. А вас зовут Перикл?

— Именно так.

— Что вы здесь делаете, Перикл?

— Любуюсь заходом солнца.

— Я вас здесь никогда прежде не видела.

— Я тоже никогда тебя здесь не видел.

— Я прихожу сюда каждый день.

— А я нет. Думаю, поэтому мы и не встретились раньше.

Типичная для них беседа. Для него разговор был игрой, которая вызывала привыкание, стоило ей чрезмерно увлечься. Перикл не говорил о глупостях, столь любимых ее друзьями. Он тщательно подбирал слова, в зависимости от звучания или идей, которые они воплощали в себе. Так, по крайней мере, он объяснял сам.

Он был красивым и старше ее на пять лет. Вместе они посмотрели, как солнце погрузилось за горизонт, а потом спустились к Новому юроду. К тому моменту, когда они добрались до конца тропинки, Анакс уже поняла, ей непременно надо увидеться с ним снова. «Какая наглость!» — подумала она, но ничего не могла с собой поделать. Слова сорвались с ее губ сами собой. Увидев, что его улыбка стала шире, Анакс почувствовала облегчение.

— Вы завтра сюда придете?

— Если ты придешь, то и я тоже.

— Я же сказала, что бываю здесь каждый день.

— Тогда до встречи.

И на следующий день, и через день Перикл поднимался по тропинке на холм. Анакс рассказала ему о своих исследованиях жизни Адама, о море, на которое он смотрел, о городе, где жил. Именно тогда Перикл поведал ей, что работает наставником в Академии. Анакс немедленно почувствовала себя полной дурой и извинилась за то, что докучала ему пустой болтовней, ведь он наверняка знал о Форде куда больше нее, но собеседник проявил любезность, признав, что ее познания и энтузиазм весьма незаурядны. Она ему не поверила, поскольку знала, это было бы неразумно, однако от его слов ей стало тепло на душе. Перикл посоветовал Анакс подать заявление в Академию, сказав, что готов стать ее наставником.

Сперва она решила, что он шутит. К экзаменам в Академию допускались лишь лучшие из лучших, которые до поступления проходили трехгодичный курс подготовки, да и после него испытания проходило меньше одного процента. Анакс понимала, что не подходит ни по одному параметру. Ей никак не дотянуть до такого уровня.

— Не стоит так думать, — отозвался Перикл.

— Даже если бы у меня хватало способностей, я просто не могу оплатить обучение.

— Я найду тебе спонсора.

— Не нужно. Даже не шутите на эту тему. Вы ведь надо мной смеетесь. Угадала? Это жестоко. Так нельзя.

— Нет, — произнес он спокойным чарующим голосом, которому ей предстояло внимать три последующих года, — я не шучу. Я бы никогда не стал так поступать.

Перикл сдержал слово. Он предоставил ей материалы для изучения и организовал предварительные отборочные экзамены. Анакс набрала высший бал по количеству правильных ответов, удивив учителей, одноклассников, да и саму себя. После этого найти спонсора не составило никакого труда.

На этом простые задачи кончились. Подготовка к сегодняшнему испытанию оказалась невероятно сложной, куда более сложной, чем предполагала Анакс, но они с Периклом шли к поставленной цели вместе. Когда они чувствовали, что у них совсем нет сил, то поднимались на холм и молча взирали с него на обломки прошлого.

Анакс представила, что идет по тропинке вверх к знакомому месту на кряже. Это помогло ей успокоиться. Академия являлась самым привилегированным учебным заведением во всей стране. Ее члены становились вождями, советчиками целой нации. Только они имели право ставить эксперименты, копить и умножать знания. Планировать будущее.

Перикл говорил, что от нее потребуется больше чем она думает, но теперь, когда наступило время испытания, Анакс засомневалась в справедливости его слов. Пока все складывалось неплохо. Она отлично знала историю Адама и была просто не в состоянии выучить ее лучше. Она ни за что не подведет Перикла.

Слышав звук открывающихся дверей, Анакс открыла глаза и вернулась на свое место перед Экзаменаторами.

Экзаменатор: В ходе этого этапа нам. вне всякого сомнения, необходимо подробно поговорить о времени, которое Адам провел с Артом. Вы приготовили голограмму?

Анаксимандр: Да. Обе голограммы загружены и готовы к проекции.

Кандидатам полагалось подготовить две голограммы, иллюстрирующие тот или иной аспект жизни изучаемой личности. Перикл для первого этапа предложил остановить выбор на разговоре между Адамом и Джозефом в сторожевой башне, однако Анакс предпочла сосредоточить внимание на беседах между Артом и Фордом.

Экзаменатор: Что вы использовали в качестве источников информации в ходе исследования данного периода?

Анаксимандр: Я, конечно же, использовала записи Официальной Ассамблеи, но кроме них изучила все комментарии, которые только смогла отыскать. Я переписывалась с двумя авторами самых последних исследований. Впрочем, все это я указала, когда подавала заявление, так что, возможно, задавая этот вопрос, вы имели в виду нечто другое.

Приступая к созданию голограммы, я всесторонне обсудила имеющиеся записи с моим наставникам Периклом. Мы пытались представить, что именно происходило между Артом и Адамом в ходе незаписанных встреч. В нашей интерпретации мы применяли сократический метод, сравнивая одно толкование с другим, проверяя правильность собственного понимания. Мне удалось обнаружить то, что я отыскала, так как я изначально подвергала найденное сомнению. Вы меня спрашивали об этом?

Экзаменатор: В чем, по вашему мнению, заключалась наибольшая сложность, с которой вы столкнулись в ходе подготовки голограммы?

Анаксимандр: Я думаю, речь идет о той самой сложности, с которой суждено столкнуться всякому, взявшемуся за подготовку подобной презентации. Я работала со стенограммой — а это лишь слова на бумаге. Там не сказано, как участники беседы смотрели друг на друга, как друг к другу относились, каким тоном и в какой манере разговаривали, сколько минут отделяло одну фразу от другой.

Экзаменатор: И как же вам удалось справиться с этой сложностью?

Анаксимандр: Я пыталась понять, какими намерениями руководствовались собеседники. Я убеждена, что все вышеперечисленное является результатом тех или иных намерений.

Экзаменатор: Вы имеете в виду обоих собеседников?

Анаксимандр: Да, обоих.

Экзаменатор: После просмотра голограммы у нас будут еще вопросы. А теперь я попросил бы перейти к показу.

Анакс увидела, как перед ней возникли два образа — человека и робота. Она столько трудилась над ними, старалась вдохнуть в них жизнь, исправляя, улучшая.

Перикл не мог помочь ей в этой работе, правила запрещали. Наверное, именно это объясняет ту страсть, которую Анакс вложила в образ Адама. Она обработала немало фотографий, и сейчас, глядя на стоящего перед ней мужчину, ей стало неловко за допущенные вольности своей интерпретации.

К восемнадцати годам льняные волосы Форда начали темнеть, но она вернула им прежний светло-русый цвет. Его глаза — темные на фотографиях, сделала пронзительно голубыми, чтобы они гармонировали с цветом тюремной робы. Проектор в экзаменационной комнате воспроизводил изображение с такой четкостью, какую Анакс прежде никогда не доводилось видеть. Она отступила назад, потрясенная ясностью. Сейчас человек и робот словно действительно стояли перед ней во плоти.

Руки Адама были скованы за спиной. Он сидел, подтянув к себе колени, отвернувшись от Арта, не желая смотреть на андроида.

В ходе работ над образом робота Анакс не позволяла себе таких вольностей. У того было широкое металлическое тело, достававшее заключенному лишь до коленей, установленное на трех гибких гусеницах. Две крепкие руки, оснащенные гидравлическими приводами, заканчивались ладонями с тремя пальцами каждая — Философ Уильям очень любил комиксы доклассического периода. Особенно изобретатель позабавился с головой робота. Он наделил андроида лицом орангутанга. Широкоглазое, с опущенными кончиками губ, беспокойным взглядом и насмешливым оскалом, оно было обрамлено пламенем рыжих волос.

Фигуры человека и робота застыли между Анакс и столом, за которым сидела комиссия.

Экзаменатор: Какой именно временной промежуток представлен в данной голограмме?

Анаксимандр: Первый день. Через двадцать минут после того, как Адама привели в лабораторию. Пока ни он, ни Арт не сказали ни слова.

Экзаменатор: Благодарю за ответ.

Склонив голову набок, будто бы изображая любопытство, машина принялась кружить за спиной Адама. Комната наполнилась жужжанием движущихся приводов робота. Адам стиснул зубы и склонил голову, не желая обращать на андроида внимания. Когда последний заговорил, его голос звучал несколько выше, чем того можно было ожидать. Окончания слов он чуть проглатывал. Всe это полностью соответствовало единственной сохранившейся с тех времен записи, которую Анакс удалось добыть после месяца долгих переговоров:

— Значит, в этом заключается твой план? — спросил андроид. Адам уставился на стену, отказываясь отвечать. — Возможно, тебе захочется сменить тактику, — продолжил Арт. — Если решил сыграть со мной в молчанку, то благодаря программе у меня есть преимущество.

Робот принялся ждать. Ответа не последовало. Он обогнул человека, остановившись прямо перед ним. так, чтобы заставить заключенного взглянуть на себя. Тот кинул быстрый взгляд на подвижное обезьянье лицо, после чего вперил взгляд в пол.

— Я вообще-то терпеливее тебя, — произнес Арт. — Ты ничего не выиграешь, если будешь вот так сидеть.

— Если такой терпеливый, — едва слышно буркнул Адам, — чего тогда разговариваешь? Что, сложно просто помолчать?

— Терпение не является моим единственным достоинством, Я еще и расчетливый.

— Таков впечатление, что я тебе совсем не нужен.

— Именно. Это я нужен тебе.

— Думаю, ты скоро поймет, как сильно ошибаешься.

Андроид, не сводя глаз с пленника, отъехал назад и замер, внимательно всматриваясь в Форда, который оставался совершенно неподвижным, разве только моргал.

— А что с тобой сделают, когда увидят, как сильно ты не хочешь сотрудничать?

— Если бы меня хотели расстрелять, то давно бы уже расстреляли, — едва сдерживая гнев, ответил Адам, не поднимая головы. — Я здесь из-за политики, понял?

— И все же, коль скоро ты оказался здесь, глупо упускать возможность побеседовать.

— Ах, прости, но я, знаешь ли, вижу свое положение в несколько ином свете.

— Почему ты на меня не смотришь? Я тебя пугаю?

— Я уже знаю, как ты выглядишь. Зачем на тебя еще раз смотреть?

Арт с жужжанием проехался по комнате, сменив одну выгодную позицию на другую. Адам настороженно следил за ним. Повисло долгое молчание, длившееся не меньше минуты. В стенограмме об этой паузе не упоминалось — Анакс решила сымпровизировать. Теперь безмолвие действовало ей на нервы.

— Знаешь, мы можем стать друзьями, — наконец сказал Арт. Теперь он говорил спокойнее и не так уверенна.

— Ты машина.

— Нищие не выбирают.

— С тем же успехом моими друзьями могут стать наручники или, скажем, эта стенка, — Форд говорил, глядя в стену, будто бы ни к кому не обращаясь, а просто рассуждая вслух.

Анакс посмотрела на Арта, на его преисполненные печали глаза, и ее невольно охватила волна сочувствия к роботу. Она быстро взяла себя в руки. Вместо того чтобы сочувствовать голограмме, надо подумать, о чем ее станут спрашивать Экзаменаторы.

— Ладно, как хочешь, — сказал робот.

— Вот именно.

— Ну и общайся со своими наручниками. Если передумаешь, ты знаешь, где я. Я просто посижу и подожду. Я очень терпелив. Времени у нас предостаточно.

Пленник заерзал на полу, глубоко втянул воздух и испустил долгий грустный вздох. Глаза молодого человека закрылись. Тут снова раздался голос Арта:

— Как Я погляжу, ты со своими наручниками не расстаешься. Думаю, это хорошо. Так и должны себя вести настоящие друзья.

— Ты бы лучше помолчал.

— Ты — заключенный и знаешь об этом, так? — отозвался андроид чуть более резким тоном. — Ты же понимаешь, что твои предпочтения мало кого интересуют?

Адам, заерзав, пополз к андроиду. Тот, будто бы в удивлении, чуть откатился назад.

— Может, заключим сделку? — предложил Форд.

— Я всего-навсего машина. Какая мне польза от сделок с тобой?

Человек решил пропустить колкость мимо ушей.

— Я предлагаю следующее. Мы сейчас с тобой поговорим, скажем, десять минут, а потом весь остаток дня ты будешь молчать.

— Пятнадцать.

— А тебя, как я погляжу, хорошо запрограммировали.

— Я сам себя программирую, так что спасибо за комплимент.

— Самого себя программировать нельзя.

— Посмотри на себя. Разве ты этого не делаешь?

— Я не машина.

Неожиданно Арт с жужжанием рванулся вперед. Его глаза горели от возбуждения. Адам отпрянул.

— Я хочу об этом поговорить, — сказал робот.

— О чем?

— Что именно делает машину машиной. Как только начнется отсчет пятнадцати минут.

— Отсчет уже начался.

— Так, значит, ты согласен? Пятнадцать минут, не десять?

— Согласен, — улыбнулся Адам, — вот только отсчет начался пять минут назад.

— Понятно. Ловко.

— Ты несказанно уродлив. Ты ведь это знаешь? — Форд наклонился вперед, словно боксер, который наносит пробный удар, прикидывая расстояние до противника.

В ответ Арт осклабился. На нижнюю губу андроида потекла слюна — его создатели тщательно проработали все детали.

— Меня запрограммировали считать свою внешность привлекательной.

— Мне показалось, ты говорил, что сам себя программируешь.

— Это мудрый выбор. Тебе так не кажется? — Уродство все равно остается уродством вне зависимости от того, как ты его воспринимаешь.

— Занятный тезис. Обоснуй его.

— Приведи сюда хоть двадцать человек. — бросил Адам, — и они все будут говорить одно и то же. Они все скажут, что ты безобразен.

— Приведи сюда двадцать таких, как я, — отозвался Арт, — и мы все дружно скажем, что задница у тебя куда красивее лица.

— И где ты возьмешь двадцать таких, как ты?

— Тут ты прав. Я уникален. Поэтому без опаски могу утверждать, что с точки зрения всех роботов ты уродлив. Кроме того, далеко не все люди считают меня безобразным. Поэтому с формальной точки зрения, исходя аз объективных критериев, можно утверждать одно: я красивее тебя.

Форд окинул Арта внимательным взглядом, словно искал нечто, способное более четко объяснить странный феномен, на который только что указал робот. Тот неотступно следил за глазами человека.

— Так не пойдет, ты должен разговаривать. Будешь молчать — я остановлю часы.

Адам не ответил, только, ерзая, отполз обратно к стене. Он нахмурился, а глаза у него потемнели, после чего буркнул себе под нос:

— Бред какой-то.

— Что именно ты называешь бредом?

— Да разговор с тобой. Все, я завязываю. В этом нет никакого смысла.

— Смысл имеет договор, который мы с тобой заключили, — сообщил Арт, — Беседа со мной является платой за мое молчание.

— Думаю, если я не буду обращать на тебя внимания, то добьюсь ровно такого же результата.

— Полагаю, ты удивишься, обнаружив, каким надоедливым я могу быть. Почему ты не хочешь со мной разговаривать?

— Сам знаешь.

— Все дело в пристрастном отношении. Так? Ты с предубеждением относишься к искусственному разуму.

— Вздор! — взорвался Адам в ярости от того, что робот снова вынудил его вступить в спор, — нет никакого искусственного разума. Это оксюморон? Сочетание несочетаемых по смыслу слов.

— Если бы я был женщиной, ты бы не имел ничего против беседы со мной.

— Если бы у этой женщины было такое же лицо, как у тебя, я бы сперва напился. Кстати, как тут с этим? Можешь достать мне выпить?

— Ты прекрасно знаешь, что сословию Солдат запрещается потребление спиртных напитков.

— Я больше не Солдат. Меня лишили звания.

— Думаю, руководство проекта едва ли отнесется с пониманием к тому, что меня будет программировать пьяный.

— Я тебя не программирую.

— Нет, программируешь. Посредством общения с тобой я познаю самого себя. Пока я беседовал только с Уильямом. Пойми меня правильно, я люблю его как отца, однако наступает время, когда каждый ребенок должен выбрать в жизни свой путь. Согласен? Извини. С моей стороны упоминание о родительском воспитании было бестактностью. Видишь, в чем беда Уильяма? Он вырос совсем в другое время. Ты когда-нибудь сожалел, что появился на свет уме после учреждения Республики?

— Даже и не мечтай, я не буду говорить с тобой о политике.

— Почему? — спросил Арт и склонил голову в деланой озадаченности.

— За нами ведется наблюдение. Не надо держать меня за дурака. Я знаю, в чем тут дело.

— И в чем же?

— Это все пропаганда. Что же еще? Наша беседа передается во все коммуны. Я угадал?

— От этого предположения сильно отдает паранойей.

— Всё, теперь можешь заткнуться. Игра окончена.

— У нас еще есть время.

— Часов у меня нет — приходится прикидывать. Мне кажется, уже прошла уйма времени. Мы ведь битый час уже болтаем. Так?

— На самом деле — только семь минут.

— Плюс еще пять минут. Твое время почти вышло.

— В конце концов я начну тебе нравиться, и тебе захочется все время разговаривать со мной.

— Это тебе папочка Уильям сказал? Кажется, его предыдущая модель убила кучу детей. Я ничего не путаю?

— Это тебя беспокоит?

— У меня есть немала других, куда более важных причин испытывать беспокойство.

— Тебе не о чем переживать. Выла обнаружена причина сбоя. Первые сорок лет, конфликты, связанные с усилением сознания…

— С чем связанные?

— С усилением сознания. Велись работы по искусственной репликации сознательных состояний.

— Сознание нельзя создать искусственно. — Я обладаю сознанием.

— Ложь, — глаза Форда полыхнули: он свято верил в то. что говорил. — Ты просто клубок проводов и электронных переключателей. Я произношу слово, звук поступает в теш базу данных, программа подыскивает то самое слово, которому соответствует этот звук, после чего автоматически генерируется ответ. И что мы имеем а итоге? Я обращаюсь к тебе, ты в ответ издаешь набор звуков. Я бью ногой по стенке, в ответ она тоже издает звук. Так в чем разница? Может, ты хочешь сказать, что стена тоже обладает сознанием?

— Я не знаю, обладает стена сознанием или нет, — отозвался Арт. — Почему бы тебе самому ее не спросить?

— Да пошел ты, — фыркнул Адам, однако робот не собирался так просто сдаваться.

— Я считаю, что обладаю сознанием. Чего тебе еще нужно?

— Просто тебя так запрограммировали.

— Я этого не отрицаю. А откуда тебе известно, что ты обладаешь сознанием?

— Если бы ты и вправду мыслил, та не задавал таких вопросов. Если бы ты действительно обладал разумом, тебе был бы известен ответ.

— Я считаю, что я разумен и этот ответ мне известен, — заявил Арт

— Время вышло. — объявил Адам.

— Осталась еще одна минута.

— Ага, и эту минуту мы потратим на спор, обсуждая точность твоих часов.

— По крайней мере они у меня есть. — Ая отсчитывал время про себя.

— Так чего же ты еще разговариваешь со мной, если оно вышло?

Адам уставился на андроида. Губы мужчины застыли, растянувшись в мрачной улыбке. Повисло молчание, заполнив собой расстояние между человеком и роботом. По мордашке Арта. покрытой темным мехом, сбежала одна-единственная слезинка.

Экзаменаторы остановили воспроизведение, и голографические фигуры зависли над полом, готовые в любой момент раствориться. Анакс повернулась к столу, за которым сидела комиссия. Она попыталась подавить в себе чувства, которые не могла объяснить, чувства, посещавшие ее всякий раз, когда она просматривала этот эпизод.

Экзаменатор: Интересный подход. Всякий раз в случае возникновения необходимости задать вопросы по вашей интерпретации событий мы будем останавливать воспроизведение. Почему Арт заплакал? В стенограмме об этом нет никаких упоминаний.

Анаксимандр: В стенограмме фактически нет информации ни о выражении голоса, с которым произносилась та или иная фраза, ни о реакции собеседников. Однако мне представляется очевидным, что программисты были заинтересованы в том, чтобы заставить Адама общаться с Артом, и поэтому пускали в ход все имеющиеся в их распоряжении средства и уловки.

Экзаменатор: Историки до сих пор ведут споры о чувствах, которые испытывал Адам к своему механическому собеседнику. Как вы думаете, что именно происходит на этом, раннем этапе?

Анаксимандр: Из стенограммы ясно: Адам испытывает ярость. Ни к какому другому выводу, исходя из его раздраженных, агрессивных реплик, прийти нельзя. Вопрос в другом: какого рода эта ярость? Что это? Ярость героя перед решающей битвой? Или ярость оппонента, защищающего дело принципа? Мне так не кажется. Исследователи часто утверждают, что Адам на начальном этапе сознательно вел себя вызывающе, но я решила отойти от этой распространенной трактовки, считая ее неверной. Я полагаю, Форд был напуган.

Экзаменатор: А как вы лично относитесь к испугу Адама?

Анаксимандр: Я не знала, что в процессе испытания потребуется излагать свое личное отношение к делу. Будучи историком, я просто пытаюсь…

Экзаменатор: Что именно вы испытываете, видя Адама в таком состоянии?

Экзаменатор резко оборвал Анакс, и та почувствовала, как ее охватывает волнение.

Как она относится к происходящему лично? Это явно не тот эпизод, по которому историку следует высказывать личное мнение. Подобное, даже с разрешения Экзаменаторов, требовало безрассудной храбрости. Анакс попыталась уйти от ответа.

Анаксимандр: Мне сложно однозначно ответить на этот вопрос. Именно поэтому построение голограммы показалось мне столь сложным заданием. Мне трудно понять, что именно я чувствую. Всякий раз, когда я пытаюсь создать образ Адама, ловлю себя на том, что пренебрегаю одним из аспектов его поведения, словно ребенок, пытающийся сложить головоломку, не ведая, что некий ее элемент утрачен. Простите, я знаю, вам может показаться, будто я пытаюсь уйти от ответа. Экзаменатор: Голограмма дает за вас красноречивый ответ. Посмотрим, как вы истолковали события, которые произошли дальше.

Изображение прояснилось, образы Адама и Арта застыли.

Экзаменатор: Изложите своими словами, что сейчас испытывает Форд. Конкретно в данный момент.

Анаксимандр: Я думаю, он сердится на самого себя из-за того, что позволил Арту втянуть его в разговор. Как вы знаете, я исхожу из точки зрения, согласно которой Адам действовал интуитивно, не из расчета. Он считал, с ним поступили несправедливо, чуть не казнив лишь за то, что он прислушался к зову своего сердца. Мне кажется, Адам полагал, что, намеренно отказываясь от сотрудничества, он в некотором роде защищает себя. Помимо этого, Форд находится в состоянии шока. После объявления приговора Философ Уильям заверил, что робот все еще находится на ранней стадии развития и его детище во многом напоминает ребенка, но тот Арт, которого мы увидели, продемонстрировал способности к сложным логическим рассуждениям, и это наверняка произвело на Адама глубокое впечатление. Солдатам доводилось сталкиваться только с самыми примитивными моделями андроидов. Многие забывают, какое это было тяжелое испытание для человека с таким образом мышления, как у Адама. Думаю, он напуган. Это я и пыталась продемонстрировать.

Экзаменатор: То есть вы хотите сказать, он боится Арта?

Анаксимандр: Я думаю, он понимает, насколько ему будет сложно воспринимать Арта исключительно как машину.

Экзаменатор: Спасибо. Теперь давайте посмотрим, что было дальше.

Адам сидел, повернувшись лицом к стене. Его руки были по-прежнему скованы за спиной, на лице застыло мрачное выражение. Мужчина медленно раскачивался взад-вперед.

Посреди комнаты неподвижно стоял Арт. Он быстро двигал глазами, и лишь они выдавали то, что робот находился в активированном режиме.

Вдруг заключенный пришел в движение. Он резко вскочил. Руководители проекта оставили ему ботинки, что оказалось серьезной ошибкой. Удар был страшным и тщательно выверенным.

Голова Арта отлетела прочь, оторвавшись от металлического торса. Глаза на лице робота закатились. С проводов, торчащих из разорванной шеи, сыпались искры.

Комнату наводнили охранники. Пленника швырнули лицом вниз. Один из охранников прижал его к полу, придавив коленом между лопаток. Адам зарычал от боли, потом изумленно замолчал.

Сломанный Арт внезапно ожил. Туловище машины дернулось, повернулось и начало систематически обшаривать комнату в поисках головы. Обнаружив, оно сунуло ее под мышку и, жужжа, выкатилось из комнаты. Адам завороженно наблюдал за разворачивавшейся перед ним жутковатой сюрреалистической сценой. Его тело сотрясала дрожь.