продолжние
Глава 5
Утро было необычным для такого корабля. Крейсер «Мария Заовражина» все же был крейсером. То есть относительно большим кораблем. И на нем хоть вшестером, хоть вдесятером экипажа было мало. Поэтому и постоянные члены экипажа были распределены в каютах поодиночке. А курсанты были вместе только из-за функций контроля.
Хотя, - как четко отметила капитан Измайлович, - поодиночке, это не значит вдвоем. Ясно, товарищи офицеры?
Офицеры ответили: «Так точно», курсанты промолчали, поскольку их и так не спросили. Практикантов поселили в одной каюте всех вместе – вчетвером, хотя пустых кают было много, как заметил курсант Серега, мариец по национальности: «До фига, но джины».
Сначала гардемарины обиделись на капитана, но потом подумали и решили, что Измайлович слишком казенно-дружелюбна и так по-глупому свинячить им не будет.
- Наверное, есть какая-то незнакомая им инструкция, в которой существует пункт, запрещающий селить курсантов-практикантов одиночке.
Валя гадать не стал, поскольку твердо это знал. Настя ему сказала, при чем не потому,что он спросил, а сама, по своей инициативе. Практикантов необходимо селить только коллективно и хоть трава не расти. Исключения не допускались. НИ-ЗА-ЧТО и НИ-КО-ГДА!
Поэтомуон сразу же молча взял себе угол с настенной лампой, не обратив внимание на остальных курсантов, и на свободные постели.
Ведь за все надо платить. В том числе за независимый тон с девушкой-офицером в должности начальника. Та, обидевшись, дала ему задание, не подумав, что Россия – страна свободная и слабо стандартизирована, а значит то, что у нее в средне-специальном заведение будет мало и простенько, то в государственном вузе окажется много и сложно. И потом, она не учла одной мелочи – курсантов учили на универсалов-космонавтов. То есть сразу в общем и много.
Теоретически это звучало очень вкусно и перспективно. Однако, практически же сразу стало понятно, что универсалы – это много ни о чем и выпускники будут космонавты широкого профиля с одной - двумя главными специалильностями. И институту, самое главное, надо побольше научить, чтобы выпускник знал побольше теории, а реального опыта он выберет сам из практики. Оптимальный же вариант, когда старшекурсник сам подберет нужной теории и наложит его на актуальную практику.
Валя по оптимальному варианту не обучился, сверхважную специальность для практики в институте не подобрал. Штурманскую часть он выискал, честно говоря, от балды и от прелестной девушки. Потому и имел такие дикие знания. Ведь, в идеале, он должен был вновь подучить уже пройденное и только потом пройти практику.
М-да. Как говорил покойный политик конца ХХ – начала ХХI вв.: «Хотели, как лучше, а получили, как всегда». Реформаторы наумничали, потом развели руками, а бедный гардемарин мучайся.
Впрочем, одну ночь не спать, это еще ничего, это пятикурсник неоднократно проходил. Бывало и хуже. Зато он восстановил в памяти несколько сотен страницсложного текста, за одним нашел три грубых ошибки.
В четыре часа он завершил теоретическую часть, но теперь надо было браться за практическую. Сам обещал неумехе–красавице отремонтировать ее технику. Работай!
К его невезению, плойка была не стандартная, дешевая, а дорогой исклюзив с всякими цацками. Валя даже удивился – кем же будет ее начальник и возможно будущая любовница? Нет, конечно, военный штурман с крейсера, постоянно находящимся к открытым в космосе, поучает прилично, но не столько же! Лишь эта плойка стоит не меньше шести – семи штурманских окладов! И Валя подозревал, что это не единственная такая покупка в ее каюте.
Ужас какой! Он даже вспотел от мысли, что уже умудрился потерять дорогую безделушку или еще раз сломал. Вот тогда он станет настоящим рабом девушки. М-да, он, разумеется, желает сохранять отношения с ней, но не так же!
Перепугал ли он себя, или от усталости мозг работал с удвоенной эффективностью, но к формальному утру (6.00) он отремонтировал плойку, при чем сам не понимал, как это у него получилось. Попроси у него кто-нибудь изложить теоретическую модель проводимого ремонта – запутался бы.
Коротко раздалась утренняя сирена. Завтрак, согласно корабельному распорядку, принимали по каютам. Надо было только всем сходить на камбуз, взять утренними блюдами (как правило, кашей, маслом или джемом), хлебом и чаем.
Курсанты, в отличие от остальных, еще не были закреплены к помещениями. Это сразу привело к яростным спорам среди курсантов – завтракать в каюте, послав двух человек на камбуз, или всем идти в к кают-компанию.
Пока они ругались, пришла повариха с приказом капитана крейсера в виде приглашения: гардемарины приглашаются по месту практики. Старшим во время назначается – офицер – ответственная за практику. И стоило спорить и ругаться? И все Измайлович, не могла заранее сказать!
К этому времени (6.03 МСК) крейсер взлетел по выделенному окну с Земли и неспешно уходил S-Z-Z. «Мария Заовражина» – это не легкий флаер, просто так не взлетит. Эдакая туша пока поднимется, либо сама между делом собьет пару суден, либо в нее вмажутся. Надо обязательно предупредить!
Скоро, примерно в двенадцати тысяч километрах от земной поверхности, они передадут крейсер сменной команде и там, наверное, перейдут на новейший фрегат «Смелый», где получат новое здание. Больше о нем курсантам ничего не рассказали. При чем, похоже, капитан о задании знала куда больше, но остальные могли только догадываться. А вот не фиг! Узнаешь со временем, а пока хватит. А если очень любопытный = увольняйся!
Судя по тряске и рывкам, крейсер еще только уходил, двигаясь по атмосфере. Что-то задержало. Тут что-нибудь, команда-то женская!
Вадя подумал и удивился – что он так набросился на женщин? Согласно военной медицине, тоже люди. Правда, своеобразные. Сам Валя вообще считал, что это параллельные мужчинам существа. То есть люди А и люди Б, которые лишь пересекаются, но не более. Но кого интересует мнение всего лишь рядового курсанта?
Подождал, пока члены команды, как и все люди, после ночи проведут гигиенические процедуры – туалет, утренняя помывка, обязательная для всех женщин покраска. Выделив на все это Насте полчаса (сам он обходился на все про все стандартные 45 секунд), он отправился к ней в каюту. По пути сообразил, что, раз капитан приказала, то лучше ему самому пройти через камбуз и взять обычные для начальника блюда. Благо, завтрак для россиян экономен и практически для всех одинаков.
Повариха Маша помогала, еще более сузив ассортимент завтрака. Утром Настя обычно ела манную кашу, сваренную на воде, чай без сахара и бутерброд с джемом или повидлом. Ну и себе: тоже манную кашу, кучу бутербродов с диц-маслом (вкусовое искусственное вещество), джемом и еще с чем бог (в данном случае повар Маша) подаст. И два стакана сладкого чая.
По пути опять не дошел до каюты Насти. Слишком уж было у него неестественно много по сравнению с Настиным. Сообразил, что девушке будет неудобно. Ведь она ест так мало, не потому, что не хочет, а потому, что нельзя. Быстренько зашел в курсантскую каюту, выбросил все лишнее, по сравнению с порцией девушки. Взял лист, крупными буквами написал: «Мое. Валя. Кто возьмет – будет вызван на боксерский поединок и побит».
И быстренько ушел, пока чай не остыл. Благодаря уменьшению груза на поднос он держал его одной рукой, а правой рукой постучал в дверь.
Ее быстро открыла Настя, увидела Валю, сначала удивилась и а потом рассердилась. По-видимому, такое настырное ухаживание, когда кавалер прилипает к тебе и следует за дамой буквально в туалет (вариант душ), было для нее чересчур.
Обозлившись, она уже не скрывала тоненький халатик, который не сколько скрывал, сколько подчеркивал прелести девичьей фигуры.
От злости Настя перешла на ты, перестав следовать нормам вежливости.
- Иди отсюда, - сердито скомандовала она, - завтракать можешь в своей каюте!
Валя решил не обращать на нервность подруги. Мало ли что она начнет делать со сна. Люди А существа чувственные. Надо лишь показать существующие рамки субординации.
- Разрешите доложить, товарищ капитан-лейтенант? - вежливо ответил он, - товарищ капитан крейсера капитан III ранга Измайлович приказала с сего дня принимать завтрак дома у начальства.
Это известие немного остудило Настю. Она перестала злиться на Валю, но предупредила:
- Я позвоню Ирине Сергеевне, и если она не подтвердит, у тебя в курсантской жизни начнется черная полоса.
Напугали ежика задними карманами брюк.
- Так точно, товарищ капитан-лейтенант! - подтвердил он, шикарно улыбнувшись улыбкой записного донжуана.
- Ну ты это, - предупредила она гардемарина уже не сердито, но не договорила. Многофункциональный телефон, шикарная модель для немногих, еще и обложенная золотом и бриллиантами, запел какой-то мелодией, найдя нужного абонента.
- Ирина Сергеевна! – попыталась она поговорить конструктивно.
Но капитан крейсера, у которой сегодняшнее утро явно не удалось, сразу же начала с Большого Петровского загиба.
Настя продолжила держать телефон у уха, но на лице появилась страдальческое выражение. Капитан без удержу неприлично выражалась и остановить ее не было возможности. Зато можно было перебросить часть отрицательных эмоций на своего подчиненного.
Продолжая слушать, он строго посмотрела на Валю:
- Тебе что надобно? У тебя и допуска-то нет слушать, куда еще лезешь.
Валю такими служебными играми прошибить было невозможно. Он все-таки был пятикурсник и привык, что его могут время от времени (очень часто) ставить в интересные положения, а он не мог сопротивляться.
Он ловко перехватил поднос, держа теперь его на кончиках пальцев. Правой рукой отдал честь, встав по стойке смирно. Чистенький, крепкий, в парадной форме он был очень привлекательным и даже сногсшибательным. Какая бы девушка не улыбнулась такому кавалеру? Вот и Настя сменила физиономию со скорбной на улыбающуюся.
Однако свободной рукой он сделала отгоняющий жест, – мол, мотай отсюда, хватит уже торчать в личном пространстве начальника.
Ага, щ-щас! Если уж курсант куда-то попал, то вытащить оттуда сможет только настырный и грубый старшина Лазарчук.
Сделав вид, что он не понял, Валя начал показывать, тоже жестами, что завтрак, принесенный им вкусный, когда, как минимум, теплый, а лучше горячий. Не угодно ли попробовать?
Настя вначале попыталась отбиваться, но потом отпила чай, ошиблась, попробовав сладкий чай из порции гардемарина, снова обозлилась, и начала действовать грубо.
Поскольку жесты на Валю никак не действовали, а говорить не было возможности, то она, стараясь не задеть поднос, вцепилась в воротник, повернула упирающегося курсанта спиной к себе и поддала коленкой по мягкому месту.
Не то, чтобы штурман была такая крепкая и сильная, просто курсант был податлив и не очень тяжел.
Парень вылетел в коридор, как пробка из бутылки перебродившего шампанского. Он с трудом сумел сохранить содержимое на подносе. Прислушался. В каюте было тихо. Ну это еще ничего не означало. Изоляция дверей крейсера была настолько хорошей, что там могли запускать хоть двигатели танка, а с другой стороны ничего бы не услышали.
Погладил больное место, пострадавшее от злой Насти. Похоже, его роль здесь сыграна на все 100%. Пора линять в штурманскую и завтракать! И пусть девушка мучается одна, если так сильно пинается коленкой!
Зайдя в штурманскую, он сел положил поднос на стол из своих коленок и разложил посуду. Вопреки угрозе, он совсем не хотел оставлять ее одну на поругание продовольствия. Потому сознательно тянул. Медленно разложил тарелки и пищи. Потом, попробовав пищу, решил, что каша уже холодная, а чай так совсем ледяной.
Насти все равно нет, поэтому Валя решил немного погреть. Огляделся вокруг, понял, что вместо того, чтобы бежать в довольно далекому камбузу, лучше использовать какой-нибудь прибор. Например, надо употребить находящийся в служебной каюте штурмана большой сканер, непонятно почему здесь находящийся, но который вполне к этому подойдет.
Он подогрел Настину кашу и принялся за свою тарелку, когда сюда пришла Настя.
- О! - удивилась она, - да ты настоящий техник! Я думала, что придется глотать холодный завтрак, а ты постарался согреть. Сканер не сгорит?
- Не боись, ты в надежных руках, - успокоил ее Валя намерено снова заговорив с Настей на ты. Сама виновата, первой начала. Хотя, если она начнет чересчур волноваться, он, конечно, уступит, но не даром. Пусть хотя бы целуется, задавака.
Впрочем, оказалось, что Настя ничуть не против немного смягчить уровень отношений. Она не возражала на переход от официальных ВЫ на панибратские ТЫ.
- Где моя каша? И ешь сам. Сегодня будет хлопотливый день, полный различных забот. Не знаю, будет ли обед.
Так точно, Ваше Превосходительство! Валя иронично улыбнулся, поставил свою тарелку с кашей и почтительно осведомился, может ли он присоединиться к ее светлости?
От неожиданности Настя подавилась, пыталась прокашляться, показала руками, что ей надо помочь прочистить горло.
Крепкие руки курсанта помогли девушке нормализовать организм. Но приведя горло в порядок, она начала ругаться, склоняя Морозова в различные позы с различными животными.
Все это время, пока упражнялась в красноречии, Валя невозмутимо поглощал кашу, закусывая ломти с маслом.
- Ты слушаешь меня, или нет? - в порыве злости вспылила она.
Повторилась вчерашняя ситуация. Настя, ни о чем не думая, дала команду. Курсант, ни о чем не думая, на одних инстинктах резко вскочил и проорал:
- Так точно, товарищ капитан-лейтенант!
Настя опять перепугалась, но на этот отреагировала по-другому - вдруг икнула, и вспылила:
- Да сколько же можно!
Но Валя был неутомим:
- Согласно вашему приказанию, товарищ капитан-лейтенант!
Настя только тяжело вздохнула, но продолжать не решилась. Заговорила о другом, не менее важном:
- Измайлович совсем обалдела, - она оценивающе посмотрела на курсанта, приказала, - садись!
Приказ был звонким, громким и Валя с удовольствием сел. А Настя пожаловалась в воздух:
- Никак не могу понять – то ли все курсанты ныне такие дурные, то ли мне попался такой бестолковый?
Валя хладнокровно улыбался. Откуда она знает, какие сейчас курсанты? Хочешь меня задеть? Попробуй, руки отвалятся!
Настя, похожа, подумала также. Она опять вздохнула, вернулась к своему начальнику:
- Заставляет завтракать и ужинать в своей каюте. Еще бы спать заставила вместе.
- А что, это же здорово! - внешне обрадовался Валя, готовый к новому взрыву эмоций Насти.
Но к его удивлению, она только хохотнула:
- Не заведую тогда Аньке. У нее же несколько курсантов!
После этого посерьезнела:
- Будем заканчивать завтрак. Пять минут, Валя. Кто не успел, тот опоздал. А пока слушай.
Сегодня у нас с тобой два больших задания:
Во-первых, разработать путь корабля. Не учебный, как вчера, а обычный рабочий. Сначала джамп-прыжок, а потом медленное торможение и выход на орбиту Марса. Там мы перейдем на другой корабль – фрегат «Смелый», который станет нашей базой.
Здесь будет второй сложный этап. Вещей пусть мало, а помогать некому. Ладно хоть ты под рукой, - она помолчала и спросила, - мне поможешь?
- Конечно, - без раздумий сказал Валя. Кажется, есть новые вводные. Вчера Измайлович говорила об околоземной орбите. А сейчас околомарсианской…
Хотя какая разница? Прислушался к начальству, которая продолжала о важном и актуальном для себя:
- Это мои личные вещи и их перенос выходит за пределы устава. А своих вещей у любой женщины много. Имеешь право отказаться.
Валя вспомнил вчерашнюю пикировку. Достал же он ее вчера бедную, если она на завтрашний день помнит!
- Ничего, - обнадеживающе проговорил он, - понемножку, полегоньку и пойдет. Скажи только, а почему нельзя использовать эвакуатор? Или при перевозке с крейсера на фрегат на космической орбите нужен специальный ручной труд?
- Ну почему же, - грустно улыбнулась Настя, - обычная женская проблема. Эвакуатор сломан. Отремонтируешь, тебе весь женский экипаж и красавица Анна, в частности, будет очень благодарна. Можешь снять с нее любую одежку, включая самую интимную
- А ты? - уточнил Валя, уже нацеленный на ремонт. Он что, дурак? Лучше один раз отремонтировать, чем с десяток раз перевозить с корабля на корабль! Груза-то много. С одной стороны, экипаж маленький – шесть человек. С другой стороны, – действительно, шесть баб! Это будет не меньше шесть тонн. Груза капризного, объемного, тяжелого. Фу-у.
От предчувствия этой тяжелой и кропотливой работы он содрогнулся и переспросил:
- А ты что же? Хочешь работать вручную?
Настя немного покраснела:
- А что от меня есть какой-то толк? Я же не такая красивая, как Анька! Да и, наверное, сложный эвакуатор в ремонте, не сумеешь.
Он хмыкнул, вытащил спрятанную под подносом плойку:
- Это тебе, отремонтировал.
- Ух ты! - она явно была впечатлена, - мне вчера мама звонила, так вот на счет плойки она сказала, что они ремонтируются только на самом предприятии, на котором они производятся. И что кустарным образом его не сделаешь, - она немного помялась, но продолжила, - мама сказала, что ты либо еще более сломаешь, либо просто украдешь. Знаешь, сколько она стоит? Как «Мерседес»!
- Да уж верю! - негативная оценка мамы, которая ни разу его не видела, но так беспардонно судит, его не вдохновила, хотя и не обрадовала.
- Не сердись, это мама, - вздохнула она, - зато мы выиграли шоколадку. Вчера мы поспорили с ней: я – на большую шоколадку из черного шоколада, она – я помою пол, когда приеду домой.
Включу плойку? - попросила она.
- Конечно, - согласился Валя, - работай, не зря старался. Он такой сложный!
Настя включила плойку, кружась около зеркала и укладывая волосы.
Внезапно она взвизгнула, как девчонка:
- Ты сделал конвектор! Так здорово! - восторгалась она и недоуменно сказала, - непонятно, правда, откуда ты взял детали? Ведь на крейсере их точно нет.
- Да уж, - зевнул Валя, - работайте девушка, солнце еще высоко.
- Фу какой ты деловой! - надула Настя, - порадовался бы со мной, что около меня есть такой технически продвинутый парень.
- При чем работающий бесплатно, - подчеркнул Валя.
Настя пожала плечами и достала архаичный бумажник, наполненный не менее архаичными банкнотами.
«Крупного достоинства, - оценил Валя, - если у ней такие приличные деньги, зачем работает? Хм, а сам ты для чего, только ли ради оных?
Он отрицательно покачал головой и показал на губы. Поцелуй может компенсировать его бессонные часы.
Настю такой подход не устроил:
- Валенька, я конечно, могу провести такой чейнлж – секс в обмен за технику. Но вообще-то это к девушкам домов терпимости. Я могу оплатить один визит.
- Я к таким с девам с уважением, - объявил Морозов.
Настя кисло улыбнулась.
- Давай плойку, - продолжил курсант.
- Зачем? - удивилась Настя.
- Хочу сломать, - объяснил спокойно гардемарин, - а зачем еще?
Не получилось. Настя не то что не отдала, наоборот, куда-то спрятала в закромах своей одежды. Объявила:
- Фиг тебе, Морозов, а не плойку. Тебе уже говорили, что ты скотина хорошая?
- Нет, - честно сказал Валя. Уточнил: - гадом только пару раз.
- Ну понятно, курсант, мужская компания, - кровожадно улыбались, - и разговоры, наверное, на одной матерщине.
- Ага, - грустно ответил Валя, вспомнив курсантов. Особенно первокурсники, там цезурными были только знаки препинания. Молокососы!
Настя покачала головой:
- Так вот, значит я первая. Ты – скотина! Четко произнесла?
Девушка выглядела действительно несчастно и Валя почувствовал себя настоящей скотиной.
- Ладно, - великодушно сказал он, - можешь не прятать плойку. Не сломаю. Только скажи - ведь вчера мы просто целовались, и тебе тоже нравилось? А сегодня только один поцелуй и ты наотрез против и еще хамишь.
- Морозов, ты дурак, сам догадаться не можешь? - искренне удивилась она.
Валя только хмыкнул. Конечно, все он понимал. И удивлялся. Как все у девчонок накручено. И ведь они еще парней жалеют.
Посидели, повздыхали: она – на сильный пол, он – на слабый. Потом начали прорабатывать штурманское дело. Крейсер скоро должен отправиться с околоземной орбиты, капитан ждет курс, а у них ничего нет.
Тут все было по-другому. Не было девушек и мальчиков. За столом находились офицер и курсант. И офицер учил штурманскому делу и одновременно экзаменовал. А курсант соответственно учился и сдавал материал.
Но все-таки Настя, чем дальше, чем больше не понимала. Нет не грядущий курс – там было все понятно. А вот почему курсант Морозов, накануне, мягко говоря, не блистал, чем огорчил капитан-лейтенанта. Внешний вид – умный, а вот начнет говорить – дурак стопроцентный.
Однако всего лишь за одну ночь и он радикально изменился. Сначала, он удивил ее с плойкой. Конечно, каждый парень – это природный техник, но не до такой же степени! Никакого спора с мамой у нее не было. Оговорила, показала таким чудовищем милого, славного, теперь уже старого чуда. А поспорила Настя сама с собой. И проспорила. Теперь вот еще должна половину шоколадки. Говорят, в космосе дорогая. на Венере ах на вес золота. А плевать и на цены, и на то, что, по гендерным правилам, мужчина обязан дарить девушке, а наоборот. Подарит, не сломается.
И с штурманским делом. Поначалу она работала с простейшими данными и способами решения. Помнила еще, какой сама пришла к этому столу. Во все вляпалась, все не умела. Ладно еще, два месяца согласилась поработать прежняя штурман.
Ничего, нашла справочники, научилась разобраться с оборудованием. Немного помогли, даже просто похвалой и соболезнованиями. Выкрутилась.
Но не за одну же ночь! Постепенно она принялась усложнять задания и информацию. Спрашивала даже то, что сама не знала, или сама не умела. Валя все знал, все умел!
В конце концов, проложив курс вчерне – по времени им оказалось немного больше – где-то около суток. Что делать. Марс в это время шел по дальней от Земли орбите. В принципе, еще пару с небольшим лет надо было подождать, когда расстояние между планетами сократиться. Но нет. Адмиралы торопиться. С новыми-то двигателями и новыми технологиями, какая ерунда, час или сутки. Министерство в Москве не убудет.
Вот Валя – это чудо. Или образина. Она убрала все на дальний угол, положила голову на руки. Замерла.
Дурачок (умничка?) Валя, уже готовый отвечать на очередные вопросы, забеспокоился, заскромничал:
- У меня что-то не так?
- М-м, - лениво промычала она.
Он скорехонько перекантовался к зеркалу, тщательно себя посмотрел. Одежда, прическа, даже ногти – все в порядке!
Не выдержал, спросил ее прямо:
- Что случилось, товарищ капитан-лейтенант?
- Тебя не узнать, - чарующе улыбнулась она, - вчера ты был двоечник – неумеха, сегодня блестящий отличник. И даже больше. Еще немного, прекрасный штурман-практик. Итого: теория – прекрасно. Практика – похуже, но это и понятно. Но и тут, я уверена, пара месяцев и ты готовый штурман. Дальше считать не буду, не мое занятие. Что такое? Ты вчера специально балбесничал?
Валя чарующе улыбнулся, хотя в душе он восторгался. Вернулись мышке его слезки! Но ей это лучше не знать. Как тяжело карабкался на курсантской лестнице первый курс, как трудно завоевывал свое место в курсантской кампании. И как сейчас хочется спать!
Настя немного подождала ответа от своего парня. Плюнула, фигурально выражаясь.
Не хочешь говорить – не надо! - решительно заявила она, - тогда вытерпишь небольшую процедуру. У меня мама – православная верующая, научила. Я прочту над тобой молитву-заклятие изгнания дьявола и побрызгаю тебя святой воды для верности.
- Холодная? - поежился Валя.
- Я согрею, - улыбнулась она, - но ты не уходи от ответа.
Раз она так хочет.
- Как хочешь. Но лучше бы поспать. У меня была бессонная ночь. Три часа я выделил на плойку, все остальное ушло на штудирование учебнику по штурманскому делу.
- Как? - ахнула она, - там же почти тридцать страниц!
- Это для училищ, - мягко поправил он, - для вузов учебник более сложный и доходит до трехсот страниц.
- И ты все прочитал? - ужаснулась она, - за одну ночь!
- Если бы первый раз читал, то вряд ли, - сознался он, - но мы проходили этот предмет, потратив на него полтораста учебных часов. Так что проходилось лишь вспомнить. А так – да здравствует тренированная память! И выборочные страницы со сложными формулами!
Она взяла его руку, начала гладить своими мягкими, теплыми руками. Созналась:
- Я никогда не обладала хорошей памятью. А для того, чтобы сидеть все ночь, я слишком ленива и не дисциплинирована.
Она немного помолчала, механически поглаживая его. Внезапно ее глаза широко раскрылись – до нее дошло:
- Это же я отправила тебя на всю ночь бодрствовать!
Валя молча кивнул.
- Ах, какая же я дурочка! Ты сильно на меня обиделся?
- Тогда – изрядно, - признался он (сейчас – не очень искренне). Посулил: - но ты можешь все изменить. Я вообще не буду ничего помнить.
- Ах! - теперь начала играть она, - бедная я несчастная!
Валя молчал, понимая, что теперь его время не издавать звуки.
- Впрочем, сама виновата, - подытожила она, пересела к нему на колени.
Он еще что-то хотел сказать, такое нежно-ласковое в форме философско-амурной сентенции, но она была девушка решительная. Прижалась к нему, и крепко поцеловала.
- Ух! - выдохнул он. Пожаловался: - никак за твоими эмоциями не успеваю. Только что ты отказывалась со мной целоваться. Категорически! И вот уже сама целуешься.
- Да, сукин сын и мартышка! - обругала она его и несильно ударила в грудь. Нехотя призналась, - крутишь мной, как хочешь. И еще жалуешься.
- Ну, - поискал он свои оправдания, не нашел, согласился: - да, кручу.
Она искала, как его сильнее обидеть, задеть посильнее, но теперь уже он, сильно и властно обнял. А потом поцеловал. Крепко, но нежно.
Она еще сопротивлялась, как умирающий человек на последнем глотке жизни, без надежды, без возможности. А потом сама включилась в процесс, начав его страстно целовать.
А он начал ее поглаживать и потихоньку залазить под одежду. А потом раздевать ее.
Настя начала протестовать, смеясь, предложила перенести на ночь – все тщетно. Этот мужчина уже решил, что она его женщина, и слова были лишними.
Но она-то было еще не готова! Вместо губ она подставила ему пальцы с красноречивой фигурой – фигой. Спрыгнула с его колен:
- Хватит, извинилась.
- А за плойку?
- Ах да! - Настя остановилась, нагнулась, ловко поцеловала. Валя попыталась ее охватить, но она ловко увернулась и, смеясь, укольнула:
- Товарищ курсант, чин еще маловат, к офицеру приставать!
Какая настырная!
Валя на нее обиделся. Надул губы, сел ближе к столу, чтобы изучить нарисованный курс и объяснительную записку, показывая, как ему стало плохо от ее действий.
Настя постаралась быть толстокожий, сделала вид, что не видит, подошла к зеркалу – продолжать работать с волосами.
Какой все же Валя молодец. И штурман из него получится молодец, и сложную плойку он отремонтировал, и амурными прелестями от нее не отстает, не дает ей забыть, что она прекрасная женщина.
Но знать, как она высоко его ставит, не надо. Ишь, как он надулся, как мышь на крупу. Ничего, зато здесь, не ушел к Аньке, которая не откажется и от третьего кавалера!
Глава 6
Капитан Измайлович, видимо, какие-то выводы из сообщения своего помощника все же сделала. Иначе, вопреки обычной практики, она не стала Насте звонить и вызывать к себе, или, на крайней мере, предупреждать, что подойдет сама.
Нет, капитан крейсера вдруг явилась сама. И хотя, как и положено, постучалась, но сразу вошла. Если бы у них был интим, замаскироваться бы они не успели.
Но нет, курсант со злым и недовольным лицом сидел за столом, изучил курс, скорее всего, начерченный штурманом. Одновременно она вставляла курсанту фитиль, из-за этого стояла у зеркала довольная, а курсант был, наоборот, недоволен.
Но это было уже не очень-то ее дело. Главное, за рамки устава не вышли, и ладно.
Осмотревшись, Измайлович поздоровалась, с офицером – почти, как с равной, с курсантом – почти, как с подчиненным. Настя весело с ней ответила, похвасталась плойкой, пообещала давать время от времени. Проблема с плойкой в женском коллективе была широкообсуждаемой, и Измайлович ее состояние хорошо знала, как и неудачные попытки отремонтировать технику во время коротких остановок в портах на Земле, Марстауне и даже на крошечном порту на Венере.
- Кто сделал? - поинтересовалась она, хотя почти была уверена, кто именно.
- Курсант Морозов, - ответила Настя, хотя Измайлович была уверена, что она назовет его по имени.
«Или маскируется от меня, - предположила капитан, - или между ними черная кошка пробежала. Эх, молодо-зелено. А вот если малыш с техникой разбирается, это и нам пригодится».
Измайлович было почти пятьдесят, и штурман с временно подчиненным курсантом были ей молоды, практически юны и почти также безрассудно глупы для капитана.
Она повернулась к курсанту.
Тот, при внимании к нему начальства, как и положено по уставу, встал по стойке смирно.
Капитан даже присвистнула, настолько он был красив и мужественен в своей великолепной парадной форме гардемарина и уставном виде.
- Анастасия Александровна, как вам молодец? - не удержалась она от комплимента.
- Курсант хорош, - поддержала штурман, - и на руки умелец и головой работает.
Но тон был настолько унылый, будто она не хвалила, а перечисляла недостатки.
- Что-то не так? - прямо спросила капитан.
- Сквалыга он, - нашла один, очень для нее важный недостаток.
Эх, сказал бы Валя все, что думал о красотке Насте, да слишком ее любил. Капитан, похоже, все перевела на деньги, и тогда курсант действительно выглядел очень неприглядно, а ведь у них спор шел по количеству поцелуев!
Он все-таки решил немного защититься:
- Любой труд, если не он входит в рамки устава, должен быть оплачен.
- Ну да, - удивленно сказала Измайлович, - а что, Настя, у вас вдруг исчезли деньги? Могла бы занять, мы бы скинулись.
Она, разумеется, хорошо знала финансовые возможности своего штурмана и не понимала ситуацию. Девушка была богаче всех членов экипажа вместе взятых. И в скупости ее обвинить было нельзя. Скорее наоборот. Почему тогда она не сумела заплатить ремонт?
Теперь в сложном положении оказалась Настя. Не объяснять же ей Измайлович, что она должна была заплатить за ремонт определенное количество поцелуев, а смогла меньше.
Да над ней будет смеяться весь флот. Ровно столько, сколько услышат эту истории. Ей придется уйти в отставку. Проституткой назовут. И дело даже в неполученной пенсии, а в страшном стыде!
Она незаметно для Измайлович сделала гардемарину страшные глаза, а капитану сказала холодным тоном:
- Я не могу вам ответить на ваш вопрос.
Если бы компанейскую Настюху спросили бы о количестве поцелуев (а она, Измайлович, готова отдать любую руку на отсечение) и штурман, густо покраснев, отказалась бы отвечать, тогда все бы поняла и даже отругала любопытных девах из экипажа. Но тут!
На всякий случай не настаивая, она официально поинтересовалась:
- Штурман Михайлова, у вас готов курс проводки корабля?
Здесь Ирина Сергеевна ни чем не рисковала. Анастасия был штурманом обязательным и педантичным.
Так и есть, Михайлова легко и сразу ответила, что курса проработан и повторен курсантом. И показала на тоненькую папку пластика на столе.
- Ага. Замечательно, - кивнула головой капитан, величаво прижала ладонь к виску, подождала, пока подчиненные ответят: курсант – сразу и четко, штурман – нехотя и с опозданием.
Она уже открывала дверь, когда ее догнал курсант. Он спрашивал разрешения отремонтировать эвакуатор для переезда личного и служебного имущества. Правильно – она капитан.
Везет же Насте. Анька двоих курсантов взяла и все два бестолковы и неумны. Даже в постели, как она поняла у механика крейсера. Только ведь не сумеет он отремонтировать эвакуатор. Плойка, конечно, вещь не простая, но эвакуатор вроде бы в десятки раз сложней. И поэтому ответила четко и безапелляционно:
- Ремонт разрешаю, только не ломать. Не сумеете, сильно не переживайте, что придется, как и остальным вручную.
И вышла из каюты.
- Упс, - выдохнула из груди воздух Настя, - чуть не прокололись, - она подозрительно посмотрела на Валю, - ты не специально меня подсаживал капитану?
Валя тоже облегченно вздохнул, но по другому поводу – наличие офицеров около курсанта напрягала его. В институте чем он дальше был от офицера, тем веселее.
Глупые подозрения Насти только насмешили его, он даже не стал говорить, а только махнул рукой. И забыл.
Согласно его же подсчетам, у них осталось минут сорок. Надо было немедленно браться за ремонт, что бы начальственная красавица не таскала тяжести в контейнерах.
Машина эта была хорошо ему известна по учебе в институте. Нескольких курсантов, наиболее смекалистых в технике, под руководством техника разбирали новую модель. И он неплохо в нем разобрался. И совсем она не сложная, вопреки мнению капитана Измайлович. Конструкторы не идиоты, давать такие сложные эксземпляры на флот.
Эвакуатор в космических кораблях малых и средних (до 30 т.) грузов «Русь-403» (официальное название модели) внешне напоминал металлопластикового паука с восемью парами конечностями – пятью парами «ног» и тремя парами «рук». «Тело» из твердого пластика служило объемным кондиционером для переноса грузов, в том числе в космосе.
Руководит всем этим «мозг» – мощный компьютер.
Машина вроде бы сложная и разобраться на нее будет трудно. На практике же «Русь-403»была собрана буквально из разных по качеству примерно тридцати блоков. Будь они на Земле, можно было найти любой сломанный блок и всего лишь сдать его на рабочий. Весь ремонт. Надо быть блондинкой, чтобы проворонить это время нахождения на планете.
Настя, конечно, не блондинка, но тоже та еще девушка. Хотя она еще штурман. А вот механика надо точно выпороть! Секс-машина!
В космосе на корабле сложнее, запасных блоков здесь нет. Но даже в этом случае ремонт модели можно было четко разделить на два этапа: первый – находим неисправный блок, второй – ремонтируем этот блок. А там, как всегда, два выхода – либо отремонтируем, либо не отремонтируем.
Настя, видя, что его курсант уходит из каюты, кажется, ремонтировать эвакуатор, спохватилась, настоятельно стала напрашиваться с ним.
Сначала Валя удивился, просто отказал. Привязавшийся парень быстро бы ушел. Но Настя, как полноправная девушка, продолжала настаивать.
Что теперь делать? Он ей слово, она ей пять, Он ей довод, она ему несколько. Да еще слезы в добавок. Так он и виноват будет!
А время идет. Он может элементарно не успеть. Плюнул, уступил ей, но с условием – Настя не будет ему мешать, а если станет, то он ей двинет коленкой под зад, не слушая жалостливые слова. Пусть и капитан-лейтенант, а полетит, как колобок.
- Понятно? - грозно навис он над ней, как серый волк над оным колобком. Да даже и над человеком. Товарищ капитан-лейтенант вести всего лишь около 60 кило. А мужчина-волк – 80! Раздавит и съест, даже не поморщится!
Настя пискнула, на полном серьезе испугавшись. Мало ли что она офицер, он парень, а она девушка. Съест, пусть лаже и не волк.
Этим ли демаршем, или она испугалась, что он может от нее уйти. Но, уйдя вместе с ним к эвакуатору, она действительно совсем ему не мешала. А если ахала, то больше от своих эмоций и для себя, а не чтобы привлечь Валю.
Так что подозрительно покосившись на девушку первые д-цать минут и не найдя ни прямых, ни косвенных свидетельств желаний мешать ему, он перестал постоянно отвлекаться на нее и занялся непосредственно эвакуатором.
Как и положено, курсант методично начал проверять одним за другим работоспособность блоков, готовясь к самому сложному – компьютеру. Это было самое слабое место этой техники – управление эвакуатора и его связь. Две-трети поломок машины приводились именно на них. Что конечности – там пластика и металл. Даже если сломаются, все равно будут работать.
Компьютер и его каналы – это другое дело. Правда, в отличие от человеческих мозга и нервов их можно было заменить. Если, конечно, было чем. Хотя, казалось бы, в их-то век компьютеризации и не найти! В космосе и не найдешь. Ан нет, тут вечная пустота!
Проконтролировав все конечности, он проверил подходы к каналам управления, тестером контролируя состояние уровня электронного напряжения. Кажется все в порядке. Все дело в компьютере.
Вот ведь зараза – сломался самый сложный блок, словно знал, что на крейсере его не найти и заменить. Хотя, - он задумчиво остановил взгляд на Насте – почему не найти? Это конечности не найти, слишком уж они специфические. Пришлось бы ремонтировать. А компьютеры они универсальные и нужны везде. Лишь бы по характеристикам подходили.
Настя, чувствуя на себе внимательный мужской взгляд, немного занервничала. Это было немного неожиданно… и вдохновляющее.
- Ну что смотрим, - вызывающе спросила она, - я же не мешаю. Просто стою! Какие еще ко мне могут быть претензии?
Валя на ее нервы не обратил внимание. Понервничает и перестанет. Спросил:
- В твоем штурманском отсеке есть свободные компьютеры?
Интерес был неожиданен и приятен. Она улыбнулась:
- А вот мы сейчас у вас и спросим, курсант Морозов. Как вы считаете, по уставу положено?
Тьфу на тебя, нашла время экзамены устраивать, дурочка!
Он перебил:
- Я знаю, что в штате практически не положено. А сверх этого? Не поверю, чтобы ты не накопила запчасти и блока. Хотя бы из списанных. Ну же колись!
Настя вопросительно-заинтересованно посмотрела на Валю. Вам что-то надо из наших личных запасов, юноша? Ух, как интересно! А что нам из этого будет? И ничего, что эти личные запасы набираются из государственного имущества. Вы не отвлекайтесь, monsher, у вас много всякой работы.
Чтобы она еще раз обозвала его сквалыгой! Сама куда больше! В последующие десять минут Валя убедился в невероятной скупости девушки. При чем, какая неприятность, она наотрез отказалась даже говорить о деньгах. Нет, речь шла о его услугах и о нем самом личном. Попытки Вали намекнуть, что в первую очередь будут перевезены грузы штурманского отсека, были встречены изумленной улыбкой: он по уставу, как подчиненный, обязан заботиться в первую очередь штурманским имуществом.
Впрочем, Валя тоже был не гвоздями создан. Он вкрадчиво поинтересовался, а как же обстоит дело с личным имуществом?
- Этого мало! - так категорично заявила Настя, что Валя уже не мог бравировать этим доводом.
Они еще немного пободались. Только намеки гардемарина на других членов экипажа позволила смягчить позиции девушки.
- Ну ладно, - сказала она, явно колеблясь, - А что ты еще можешь?
Вот ведь скотина! Как будто это его личный эвакуатор!
Валя тяжело вздохнул:
- Могу еще что-то отремонтировать, - посмотрел на большую скептическую мину на ее лице, уточнил, - что-то из личной техники.
Тут лицо Насти ярко озарилось. Явно в голову что-то пришло!
Она жестко на него посмотрела:
- Это мок строго последнее желание. Если нет, то никак нет. Понял?
- Понял, - осторожно согласился он. Что же она такое нашла ремонтировать? Пылесос? Кухонный комбайн? Что-то еще неведомое?
- Сто обязательных поцелуев! - гордо проговорила оно требование и, увидев изумленное лицо парня, добавила, - оно, как я уже говорила, отмене не подлежит. Не хочешь, ищи компьютер в другом отделе.
У Вали просто руки отвалились от чрезвычайных эмоций. Настя час назад отказывалась от нескольких его поцелуев. До ярости, до истерики! И тут же такое требование! Ну девушки! Ну красавицы! Чем вы еще сумеет удивить?
- Я согласен, - выдавил он из себя. И поинтересовался (проклятое любопытство!): - ты хоть поняла, что потребовала?
Настя крайне удивилась:
- А как же, ты меня совсем за дурочку считаешь? - обозлилась она.
Он никогда их не будет понимать! Даже если женится! Говорите потом, что мы все люди!
- Но ведь ты только что была против! - удивился Валя.
- Это были твои поцелуи, - объяснила она ласково, - а это мои поцелуи.
И посмотрела, как на маленького дебила, которому надо объяснять, откуда новые люди появляются.
Если бы он понял ее, посмеялся бы вместе с ней. Но он не понял. Такое чувство, что женская и мужская половинки совсем не одинаковые люди. Ужас! Да, они не половинки, а антагонисты.
Ладно, займем для верности. Поцелуи так поцелуи. Пока не попросила сложный ремонт.
- Так ты даешь мне компьютер? - попросил Валя немного заискивающе. Вдруг пойдет на попятную.
- Если ты соглашаешься! - твердо заявила Настя.
- Полностью и категорично согласен, - подтвердил Валя, все еще не веря.
- Компьютер у меня есть, и ты можешь брать, - объявила она, и добавила, - только сам неси, ладно? Я девушка слабая. Сюда-то еле донесла со склада в Химках. Как вспомню, так вздрогну. Как вздрогну, так дрожь по телу.
Это мы донесем. Без проблем, и без девчоночьих капризов. Раз-два и к эвакуатору.
Он широким шагом пошел в отсек, который уже считал своим. Настя поспешила за ним, подозрительно следя. А то, как бы не потащил еще дополнительное табельное имущество. Или хотя бы все подсмотрел. Все лежащее в обширном помещении, служащим складом штурманского отдела, Настя считал сугубо своим, и была бы сильно обескуражена, когда ей сказали, что вообще-то это тоже государственное, просто приписано к штурманскому отделу. И к крейсеру «Мария Заовражина».
Действия Вали она тщательно отслеживала и ревниво обнаруживала все имущество в его карманах. Потом за все будет в ответе, за каждый лишний болтик и гайку!
Валя только хмыкал. Компьютер он нашел быстро и понес его с собой. Он был сравнительно небольшой и нетяжелой. Жалобы Насти на тяжесть он правильно отнес к женскому жеманству.
Единственно, что здесь было много – это пыль. Настоящие Клондайки пыли. Откуда она в космосе, в невесомости, в безвоздушном пространстве?
Не обращая внимания на визги-писки Насти, он тщательно вытер взятой здесь же тряпкой, вымытой и смоченной в спецжидкости. И только потом осторожно понес с собой драгоценный и хрупкий груз.
Безвозратно сломать, уронив, компьютер легко. Валя сам видел, как может развалиться в технический мусор компьютер, упав на пол с высоты полметра. Даже металлические детали крошатся, хотя они уж с какой вроде стати.
Настя, тоже понимая это, вьюном вилась вокруг него, ругаясь, уговаривая, упрашивая не упасть.
Валя от этого действительно чуть не упал и не уронил компьютер. Выругать бы ее, да еще разревется. И потом, все же как бы начальник.
Принес к эвакуатору, который, разобранный на блоки, выглядел, как инвалид Великой Отечественной войны. Ничего, сейчас он его соберет и приведет в рабочее состояние. И все будет хорошо, все будет просто замечательно!
Компьютер, хотя и был не штатный, легко вошел в обозначенное место. Положено же, раз универсального назначения. Затем он был легко подсоединен к важным участкам и подсоединен к штатным программам. Все, робот предрасположен к работе. Ожил, загудел, сообщил красивым мужским баритоном, что полностью готов к полезной деятельности.
Настя тоже ожила, обрадовавшись, что ей лично не придется перетаскивать тяжелое и довольно тяжелое имущество из пункта А в пункт Б. Нудное путешествие!
Потребовала у робота определить свои возможности.
Эвакуатор готовно сообщил:
- Способен переносить имущество из корабля/в корабль на другой корабль, и на другие места в космосе. Обеспечен полным объемом горючего для мобильной работе на расстоянии десяти километров.
Настя удовлетворенно хмыкнула, замахала руками на парня, когда он предложил ей распоряжаться погрузкой. В итоге, Настя села «думать», а Валя - командовать эвакуатором.
Капитан Измайлович и без того по громкой связи корабля отдала все распоряжение по эвакуации. Значит, следовало поторопиться. Правда, она предложила в ручном режиме – собрать вещи в ручные контейнеры максимум в 100 кг, перетащить по кораблю, перебраться в космос, а по нему во фрегат, там – в свои каюты, толкаясь с хозяевами, у которых свои заботы – переехать в крейсер. А груз даже для женщин в космосе тяжел. Да и парни не будут от радости пищать. 100 кг!
А ведь ей нужно вначале личные вещи, потом служебные, общие. Это не сколько тонн на каждого!
Тут надо понять, что означает каждая категория. Личное имущество обеспечивает возможности каждого космонавта в отдельности в расчете до 12 часов – необходимое время срочной эвакуации. А это кислород, вода, пища. Это на Земле личные вещи включает носовые платки и перчатки. Служебное имущество соответственно. В космосе категории другие.
А груз все равно на себе лично.
Другое дело эвакуатор – 30 тонн, практически все личные вещи, а может и служебные, если повезет.
Она повела курсанта и робота в свои каюты – служебную и личную Настину, дав стандартную команду – убрать и перевезти все вещи. Потом уже Валя сам перевел эвакуатор в курсантскую каюту, там у него тоже личного – кислород, вода, немного НЗ пищи, личные вещи. И 100 кг не набрать. Подумал, включил все имущество других курсантов (конечно, доложив Насте, то есть штурману крейсера).
Эвакуатор, пожужжав, быстро забрал вещи курсантов. Их тоже было немного. Такие же сиротинушки. Самый необходимый минимум.
Сделав работу, эвакуатор сообщил своему распорядителю о выполнении, а Валя продублировал Настя. Зная, как она не любит официальные команды, он торжественно подошел к ней, скромно сидящей у стены, и отрапортовал:
- Товарищ капитан-лейтенант, имеющееся имущество массой 12,3 тонн загружено в эвакуатор. Разрешите обратиться к капитану крейсера «Мария Заовражина» за разрешением к передачу.
Настя сконструировала обиженно-злобную рожицу:
- Я сколько раз тебе говорила, чтобы ты перестал ко мне за такими приказами. Я не желаю быть офицером!
Она недовольно повела плечами с погонами капитан- лейтенанта.
Но при это ее большая и красивая грудь, прикрытая лишь тонким космическим полусвитером, так завлекательно пошевельнулись, что Валя инстинктивно сглотнул.
Настя не стала от него ждать словесного ответа. Все равно и так было понятно. Вместо этого хмыкнула и отвернулась.
Валя так же решил, что это сойдет за женский одобрительный ответ, ушел вместе с эвакуатором к главному выходу вывозить имущество.
Сейчас это был самое оживленное место в корабле. Все члены экипажа и курсанты, за исключением штурманского отдела, находились здесь с ручными контейнерами на импровизированный митинг, что в переводе с женского, означала, что женщины, пользуясь, что штурман Настя Михайлова отсутствовала и одновременно этим заинтригованны, вовсю сплетничали, ничуть не стесняясь гардемаринов.
Первая версия, самая основная, заключалась в том, что Настя и курсант, увлекшись разборкой постели, занялись сексом. Автором и главным сторонником ее была рулевой Татьяна Васильевна Никитина. Откуда она это взяла, не сказала бы она сама, но, тем не менее, упорно версию отстаивала и вытаскивала новые красноречивые факты.
Появление штурманского курсанта с эвакуатором, явно частично загруженным, резко изменила тему разговору.
Большинству членов экипажа, по сути говоря, было все равно, когда и с кем занимаются сексом окружающие, главное, чтобы не шумели и не поднимали скандал. А вот то, что сломанный эвакуатор отремонтирован и его можно использовать на свою пользу, лишь бы пошевелиться, сильно их оживило.
Начался такой гвалт, что Валя, уже поставивший руку к виску и готовый рапортовать, остановился в ожидании тишины.
- Тихо, бабы! - заорала капитан, и женщины замолчали или, хотя бы, заговорили тише.
Пользуясь этим, Валя отрапортовал:
- Товарищ капитан крейсера, пользуясь вашим разрешением, отремонтировал эвакуатор и использовал его по назначению. Общая нагрузка этой модели 30 тонн, использовано около 12,5 тонн. Грузы из штурманского отсека икурсантской каюты. Оставшиеся свободными по массе и по объему могут быть приняты с этим же рейсом.
Курсанты, узнав, что они лично уже почти переехали, не пошевелив и пальцем, не выдержали и загоготали, внеся свой вклад в общий шум.
- Еще раз тихо, - проорала капитан и, гораздо тише, но все равно громко заговорила: - имеющиеся корабельное имущество загрузить в эвакуатор. Экипажу разойтись и, согласно расписанию, готовить имущество для следующего рейса.
Катер отправить к фрегату. Экипаж: рулевой – Никитина Татьяна Васильевна, капитан – Морозов Валентин Сергеевич.
Назначение курсантом старшим было воспринято немного негативно. Но вопить никто не стал, поскольку курсант сумел отличиться и им не надо много работать. И это было здорово!
Да и потом. Это же курсанты на практике. Пусть пообучаются и получат строчку в характеристику. Что вам, бабы, жалко?
«Бабам» не было жалко и они даже не попробовали ныть. А капитан отдал последующие приказы и катер улетел.
Загруженный под завязку, Эвакуатор лег в грузовой отсек, небольшой экипаж разместился в кабине катера. Курсантом Валя не раз попадал к подобным космическим машинам, и экскурсоводом, и учащимся, и рядовым ВВСК. Но в кабине еще не бывал. Обычно в грузопассажирский или грузовой, что, в принципе, одно и тоже.
А здесь, оказывается, все по-другому, и бывает даже очень неплохо. В грузопассажирской кабине есть пара десятков (точно не считал) маленьких окошек, в которых мало что увидишь и пластиковая мебель. А в кабине окна большие, обзорные, смотри, не хочу. И сидишь в мягкой мебели.
Пока он, как настоящий новичок, открыв рот, разглядывал космос, они подлетели к их фрегату. Татьяна Васильевна (можно просто Таня, обижено сказала она), сгоряча наболтав у парадного входа п крейсер всяких гадостей, теперь помалкивала. Обидится еще. Он-то вон сколько хорошего сделал, катер еле тащит, а она его, по сути, обругала. Да и просто кулаком даст, что она ему сделает, слабенькая девушка?
Зря она боялась, он был приличный мужчина и женщин бить не любил. Тем более, очень хорошо знал понятие дисциплина, а Таня имела, как никак, звание сержант.
Фрегат «Смелый» они достигли в разном эмоциональном состоянии: она – в облегчении, он – в удивлении. Правда, было это по разным причинам. Таня из опасения страшного для нее курсанта, а сам Валя из-за удивления от вида фрегата.
Пусть вас не сбивает с толку старое доброе название корабля, знакомое людям еще с XVIII в.
В космосе ничего общего, кроме названия, фрегат не имел. Ни по классу, ни по мощности. Объемом с половину от старых крейсеров, она имела четыре самых мощных двигателя, вынесенных на четыре массивных балки позади корабли и четыре сильных огневых точки, вынесенных на четыре пилона впереди. Два лазера и две гравитационные пушки. При чем с легкой сменой оружия.
Фрегат не имел возможности садиться на планеты, в том числе и на Землю. Монтировался он и, при необходимости, ремонтировался, и, наверное, демонтируется на орбите земной планеты, благо такие технические возможности если не у всей Земли, то у России уже были.
Зато на самом корпусе, освобожденном от двигательного и оружейного отсеков, высвободилось много пространства. После того, как катер пришвартовался к фрегату, и они запрограммировали эвакуатор на разгрузку имущества, у них высвободилось немного времени для проведения экскурсий по кораблю, которые уставшая от безделья команда охотно произвела.
Центром корабля служили просторные рубка и кают-компания. Разница в этих больших пространствах заключалась в задачах: из первой команда управляла, а во второй отдыхала и, при необходимости, питалась. Массивной столовой, как на крейсере, на фрегате не было. Конструкторы посчитали, что вряд ли экипаж в полном составе соберется на торжественный обед, а если соберется, то для этого будет достаточно небольшой столовой, в которой в порядке очереди (или необходимости) будет питаться экипаж.
Зато к рубке примыкали производственные помещения тех служб, которые обычно не терпели многолюдности и суетливости, но всегда должны яла, во второй отдыхала и, при необходимости, питалась. алки позади корабли и чнаходиться неподалеку от капитана.
Валя, в силу необходимости, сосредоточил свое внимание на штурманской. Вот это было помещение! Он даже подумал, что создатели фрегата, наверняка, раньше служили на флоте штурманами и четко понимали, что и сколько надо этой службе корабля для спокойной и эффективной работы.
В центре каюты располагался нечто вроде стол-трансформер. Нечто вроде, поскольку столом его мог назвать космонавт с очень большим воображением. Или, наоборот, с примитивным соображением.
Это был куб с двумя постоянными местами и, при необходимости, четырьмя резервными. Разница между ними заключались в том, что к постоянным местам уже были подключены каналы связи со всей необходимой аппаратурой. Кроме того, разложены карандаши, пишущие листы пластика, резинки и прочие мелочи, так необходимые штурманам. Резервные же еще надо было подготовить к работе (от одного часа подготовки). Зато теперь к полноценной деятельности могли приступать сразу два – три штурмана, а не один, как раньше. А при необходимости все офицеры постоянного экипажа.
Аппаратуры здесь было раза в три раза больше и крупнее, но поскольку она тоже была по форме трансформерами и оказалось распихана в тайных резервуарах пола и потолках, нишах стен, состоялось впечатление, что, наоборот, ее существенно меньше. Более того, она чуть ли не отсутствует! А штурман работает одним карандашом и листом пластика!
С таким оптимистическим докладом он появился с рапортом к капитану (и, конечно, к своему начальнику штурману). Опытные офицеры встретили это сообщение с прохладцей. Правда, по субъективным причинам: Насте казалось, что лучше штурманской крейсере, где она проработала несколько лет, все равно нет, а капитан интересовался фрегатом в целом. И когда Валя не ответил на вопрос об огневом потенциале корабля, а потом мощи двигателей, она заметно поморщилась и поскучнела. Пускай их туда!
Впрочем, теоретически они о фрегатах знали все, скоро могли узнать практически, а некоторые данные могла предложить и рулевой Татьяна Никитина. Как сержант, разумеется.
Так что Валя был прощен и брошен на работу с эвакуатором. Ему пришлось совершить два рейса, пока он перенес все имущество. Хозяйственные женщины, видя его успехи по перевозке, решили перенести максимум груза. Даже из комплекта корабля, что категорически запрещалось согласно инструкции № 1734 – 07. Капитану пришлось со всей категоричностью вмешаться, и перевозимый груз заметно облегчился.
К вечеру команда переехала, капитан подписала передаточный акт. Одновременно команда передала приходящей команде крейсер.
Впрочем, передать было куда проще. Крейсер принимался на один рейд, а потом он передавался то ли в музей, то ли в учебных целях в тот же общекосмический военный институт– команда была еще не в курсе перспектив командования.
А вот фрегат принимался на очень долго, практически навсегда, и требовалось тщательно проверить получаемое имущество. Не для подначивания команды «Смелого». При переходе с корабль на корабль по всем требованиям, формальным и неформальным, дается возможностям попросить/потребовать недостающие детали корабельного комплекта и недостачу экипажа. А через него из адмиральства. А потом уже будет поздно, и все недостачи будут твои.
Поэтому требовательность и капитана, и каждого члена экипажа не вызывали злобу и ворчание космонавтов «Смелого». Скорее всего, они поступали бы также. Космос – суровая зона и не допускает леность и доброту. А кроме тяжелой сферы невесомости есть еще и проклятые друзья-соперники из НАТО. Они, в отличии от холодных просторов, очень «добрые» и «милые».
Надо добыть кислород и воду, различную пищу, запчасти и энергию, карандаши и двигатели, снаряды и одежды, тарелки и резину. Много. И всякая мелочь может погубить весь экипаж. Или хотя бы не выполнить важное для командования задание.
В это важное для важного для каждого члена экипажа время Валя тоже получил свою сферу деятельности. Неожиданно для себя (и, похоже, для остальных космонавтов) он стал проходить практику у капитана крейсера капитана IIIранга Измайлович.
Или, официально, стал дублером капитана. Это очень высоко для курсанта. Из обширного перечня прав и обязанностей капитана некоторые не входят в номенклатуру дублера, но немного. Валя перешагнул через важные ступенькислужебной карьеры. Если он не провалится и выдержит испытание, то в личном файле появится отметка о новом потенциальном капитане. И молодой космонавт может надеться на внеочередные звания, большие должности, а это привилегии, возможности, льготы…
Все это в будущем. Но уже сейчас он стал временным офицером, что для среднего корабля типа фрегат означает повышение до лейтенанта. В институте, после завершения курса и прохождения завершающих государственных испытаний, он тоже станет лейтенантом. Так вот, для него у государственной комиссии никаких сложностей не возникнет и он получит воинское звание лейтенант со старшинством уже в октябре этого года, когда остальные будут еще почти годчислится курсантами.
Единственно, кто был настолько недоволен, что открыто заявил об этом, была штурман фрегата лейтенант Михайлова. Отбросив шикарную косу (разрешена приказом по Российскому космическому флоту №1167 от 30.11.2120 для женского пола), сердито заявила капитану, что она является ответственной за практику данного курсанта и не может согласиться с его служебными перемещениями.
- Это ничего, - спокойно и великодушно сказала Измайлович, - официально изменим приказ по кораблю, заменим вас на меня.
Изменение приказа, что по кораблю, что по флоту было решением редким и парадоксальным и обязательно подпадало под статью УК. Сильно же было нужно повысить Валю в дублеры, что Измайлович соглашалась получить больно по шее, а то и просто служебное наказание.
Настя удивилась, хотела что-то спросить, типа, что она сегодня пила – водку или коньяк? Но не решилась так надерзить, а только пискнула, обозначив себя.
Валя же интересовался только одним – это распоряжение адмирала Круглова или личная самодеятельность Измайловича?
Женщины, да и курсанты, только потихоньку посмеивались, стараясь не попадаться под глаза крайне обозленной Насти.
Ведь понятно же, что ставший столь дисциплинированным штурман на самом деле заинтересован личными интересами и здесь, прежде всего, работает женщина. Сильно же она сумела себя завести, что открыто показала свою заинтересованность в этом курсанте.
Что же в нем такого? Валя почувствовал на себе заинтересованные взгляды практических всех присутствующих женщин и немножко застеснялся.
Что они так на него смотрят. Думают, что он настоящий Жигало? Фу! Ну Настя, ну наглая девчонка! Что она так прицепилась? Ведь никуда не ушел, просто переехал служить в другую каюту. Вечером зайду к ней ненароком и зацелую! Пусть знает!
Капитан Измайлович почувствовав рост напряжения, кашлянула, отвлекая внимание, и заговорила. Нет ничего отвлекающего людей, чем сообщение об их занятости.
А дел было очень много в их новом корабле: надо было навести порядок в камбузе, повариха (официально – заведующая кухонным комбинатом) Маша в ближайшие дни не управится с размещением кухонного инвентаря и приготовлением повседневной пищи. Необходимо также уделить внимание штурманскому делу, двигательному и оружейному отсекам. Все те, благодаря которым фрегат является высокоэффективным космическим устройством. Надо расставить людей по ответственным постам и подпинывать их, не давая лениться.
Одной ей всюду не успеть, и потому нужен помощник. Кажется подобранный паренек ничего, с одной стороны, юркий, быстрый, за всем успевает, с другой стороны, не наглый и грубый. Хороший будет офицер. Может, попробовать остановить его на корабле? Все равно, попытка сохранить только женский коллектив явно оказалось неудачной. И технически тяжело, и девочки жалуются, что нет мужского внимания. Да и адмиралы постоянно давят, мать его дери.
Капитан Измайлович поставила заметку на будущее, а пока перешла на текущие занятия. Экипаж был расставлен на намеченные места, а вот со своим дублером пришлось повозиться.
Не то что он простоват и не учен, нет, парень умен и эрудирован. Но дел было много, сложных и неоднозначных. Приходилось не только объяснять курсанту, но и самой четко понимать возникающие проблемы. Ух, быть капитаном космического корабля, конечно, порою хорошо, но вообще-то трудно и хлопотно!
Глава 7
Валя вышел из рубки управления, скептически посмотрел на себя. Капитан настояла, чтобы он надел офицерский мундир с погонами лейтенанта и отличиями капитана корабля.
- По уставу космофлота, необходимо носить существующий мундир, иметь на нем все знаки отличия, указывающие на звание и должность, - указала Измайлович, - вы имеете что-то против, курсант Морозов?
Валя не то, что был против, просто у него было ни офицерского мундира, ни знаков отличия. Магазина же на корабле нет, не говоря уже о том, что курсантский бюджет не предполагал таких расходов. А первый офицерский мундир государством предусмотрен по бюджету только в конце следующего года.
К счастью, капитан понимал такие жизненные тонкости (у самой два ребенка) и, обосновав свои требования и дав время на осознание своего падения, передала, и мундир, и знаки отличия. Хотя и на время, зато бесплатно.
Правда, подождав, пока Валя за ширмой наденет мундир и затем нацепит знаки отличия, Измайлович, как и любая женщина, подложила свинью:
- Мундир Михайловой, все равно она его не носит.
А Валя думал, что она дала ему свой мундир!
- Не думай ни о чем, она сама практически отдала! Просто переменила погоны капитан-лейтенанта на лейтенанта - отметила она курсанту, видимо, что-то прочитав на лице.
Валя действительно подумал, как они будут встречаться - она и он в ее мундире. Нехорошо будет. И из отсека ушел, и одежду забрал. Прямо-таки свинья какая-то, а не курсант краснознаменного ордена Александра Невского общекосмического военного института.
- Вы хоть предупредили ее о… конфискации? - спросил Валя.
- Вот еще, спрашивать я буду! - рявкнула она, забыв о «практически отданном мундире», - подчиненная, значит, должна подчиняться.
Валя вздохнул. Раз избрала высокую амплитуду объяснения, значит, точно ничего не сказала. Он продолжал молча стоять и она не выдержала:
- Ладно, встречусь, скажу. И не стой надо мной, как девственные совесть и честь. Мал еще попрекать.
Поняв, что большего он не достигнет, а вот разругаться с капитаном крейсера он точно может, козырнул, сказал, что пойдет выполнять задания, и попросил разрешения идти.
Вообще-то последнее было излишнее. Военная дисциплина здесь была своеобразная. Хотя подавляющее большинство военные мундиры носили и даже с удовольствием (Настя была исключением), но здрасте – до свидание у них происходили сугубо в штатской форме, по званиям обращались, если рядом были курсанты. Валя еще помнил, в каком обалдении курсанты были, когда капитан корабля, капитан III ранга Измайлович, старшая по званию и должности, пришла к экипажу и «поприветствовала»:
- Здравствуйте, девочки!
И сама ушла в прострацию, когда гардемарины дружно встали (перед тобой начальник!) и рявкнули:
- Здравия желаю товарищ капитан III ранга!
После этого, капитан, видимо, экипаж пропесочила, при курсантах они и приветствовали, и разговаривали, как надо, и козыряли. Но только при курсантах. Валя представлял, какие картины стоит, когда они на судне одни.
- Э-км, - вздрогнула капитан Измайлович, через некоторое время сообщив, - да, курсант, идите.
После этого, Валя вышел весь в расстроенных чувствах, даже повышение сильно не радовало. Подумав, решил, что на весь экипаж разорятся не будет, а вот к Насте он и сходит, и обязательно извинится.
Постучал, толкнул дверь Штурманского отсека. Настя, как и подлежит штурману, в гордом одиночестве обосновывала курс – проводила четко очерченные линии, высчитывала расчеты.
На мундир Валентина она совершенно не обращала внимание. Хм-м, а он специально приехал из-за них извиняться! Женщины, что б их!
Черные мысли заставили его действовать грубее. Он решительно прошел в каюту и сделал давнюю мечту - погладил по роскошной косе.
- Не трогай меня, дезертир! - с мрачной ноткой произнесла она.
- За что ты на меня злишься? - рискнул он ее спросить.
- Он еще спрашивает, - злобно окрысилась она, - иди отсюда, мне некогда, надо курс прокладывать.
Она хотела что-то добавить, такое же злобно-сердитое и мстительное, но он взяв волю в кулак, решительно зафиксировал ее голову руками, приподняв лицо, и поцеловал.
Сначала девушка еще засопротивлялась… немножко. Но быстро прекратила. Все-таки у нее было очень много чувств, которые при желании уже можно назвать любовью.
Когда он отпустил ее, глаза девушки застилали поволокой, а она никуда не рвалась. Лишь изменила положение тела, очень для нее неудобное.
И заговорила она о другом:
- А ты целуешься все лучше. Вначале было много желания и силы, но очень мало умения.
В ответ он снова с удовольствием поцеловал. Настя готовно прижалась к нему. Они застыли на такие долгие минуты для объективного мира, и короткие для них.
- Сама не лучше, - он покрепче обнял ее, уже собиравшуюся оторваться от него, - похоже, я у тебя первый?
- Почему похоже? - она положила ему на спину свои красивые руки, выпроставшие из-за наброшенной на плечи рубашки, - ты действительно первый. Совращаешь бедную целомудренную девушку.
- Такую красоту грех не совратить, - признался он.
Настя не решилась дальше продолжать ставший слишком откровенный разговор, помолчала, прижимаясь. Ее высокая грудь то и дело прикасалась к его телу, и от этого обоюдное томление протекало по ним обоим.
- Зачем ты ушел из штурманского отдела? - спросила Настя, по-видимому, отчасти лишь бы что-то спросить, - ведь нам так хорошо вдвоем, - призналась она.
- А как откажешься? - удивился он, - ты же сама видела, как капитан на меня наехала. Или иди к ней, или марш с корабля.
- Вы заранее договорились.
Он хмыкнул, сел на стул, притянув ее за собой. Посадил на свои колени.
Настя не сопротивлялась, только упрекнула его:
- Перемешаешь, как со своим имуществом.
Валя не собирался прикалывать ее в ответ. Наоборот, он собирался признаться ей в любви:
- Настюшка, мне так сейчас было одиноко без тебя. Знаешь, мы с тобой люди военные, нам прикажут, и мы пойдем. Но морально мы должны быть всегда вместе. Я так тебя люблю, моя дорогая и милая.
- О-о, как красиво, мне еще никто не признавался в любви! - призналась она. Ее лицо покраснело, исчезла злость и даже ненависть к Вале, - а ты мне не врешь? - жалобно спросила она.
- Да что я с ума сошел, такой красавице врать? - искренне удивился Валя, - тебя надо целовать и лелеять.
Он поцеловал ее, прижав к себе, словно показав, как надо обходиться с такой писаной красавицей.
- Ты что-то говорил о женитьбе? - напомнила она Валя.
- А ты жадная, - немного удивился он, - и в любви признаться, и жениться.
- Ты сделал сегодня большой шаг в служебной лестнице и сразу обогнал меня, - длинным и красивым пальчиком она потрогала звездочки, словно не верила в их существование, лейтенант по званию и капитан корабля по должности. от такого кавалера признание в любви уже означает женитьбу.
- Еще обгонишь, - возразил он, впрочем, без всякой уверенности.
- Спасибо за поддержку, - улыбнулась она, - но мы идем по разным путям. Ты хочешь быть военным космонавтом, а я хочу быть просто космонавтом. Да и то сюда попала ненароком, из дурацкого принципа.
Ты же видишь, я и так богата. Моя мама и три ее сестры получили приличное наследство и сумели за свои годы жизни каждая минимум еще почти удвоить. И общая наследница у них я. Так что за деньгами я не гонюсь. Накормят-напоят. А потом, меня будет содержать богатый муж.
- И кто у нас будет мужем? - внешнее с улыбкой, но с холодком в душе, спросил он. У нее есть еще мужчина, и она на него имеет планы! А как же он? И что она с ним целовалась?
- Ты, мой милый, ты, а кто еще, - она поймала его за нос, - попался! - возликовала девушка, - и не отпущу!
- У тебя точно никого нет? - с подозрением спроси он. Неожиданно оказалось, что он очень ревнивый и подозрительный и теперь Валя просто упивался новыми чувствами.
Настя, почувствовав его негатив, сама поцеловала его, потом сказала тоном капризной барышни:
- Валька, ты даже не женился, даже помолвку еще не провел, а уже вовсю ревнуешь. Где логика? Я думала только женщины базируются на глупых чувствах. неужели и мужчины тоже? Я говорила только о тебе. Ты так быстро растешь, неужели и жалованье не будет расти? Или только звездочки? Так же просто не бывает!
Валя виновато потерся лбом о ее плечо. Что он, в самом деле, глупый и влюбленный.
- Извини, я просто первый раз влюбился, - признался он, - сейчас привыкну и стану обычным и немного наглым.
- Ты быстро перестанешь меня любить? Однако же! - удивилась она.
- Я быстро привыкну к тебе рядом, - поправил он, - любить я тебя не перестану никогда.
- Хочется верить, - в изнеможении легла она на его грудь, - ты мечта любой женщины.
- Кстати, любая женщина, - вспомнил Валя, - я ведь пришел к тебе с конкретной причиной.
-М-м? - поинтересовалась Настя из вежливости. Она расплылась в нежности и неге, и ей расхотелось пикироваться и разговаривать. Только сидеть у него на коленях и молчать, слушая его завораживающий голос.
- Ты узнаешь этот китель? - продолжал Валя интересующую его тему, - Настя, ну посмотри!
Настя и не думала открывать глаза:
- Зачем? Я с первого взгляда узнала мой кителек прошлых лет. Только для меня это не новость.
- Измайлович сообщила, что не разговаривала о нем с тобой, - удивился Валя, - обманула?
Голос у него заметно потяжелел.
- Ну, обмануть молодого курсанта, далеко не всегда грех, - легкомысленно сказала Настя, забыв, что сидит на коленях данного курсанта.
- Ах так! - кровожадно обхватил он девицу за талию и за спину и отправив ее в воздух, - нахальная красавица!
- Ах-а-а! - воскликнула она, осознав реальность, - перестань, Валя, я больше не буду.
Но он подбросил ее не меньше трех раз и только потом посадив на колени.
- Оказывается, на твоих коленях опасно сидеть, - сделала вывод Настя.
- Нет, - не согласился Валя, - ты, главное много не болтай и все будет нормально!
- О-о! - удивилась она, - у нас цензура?
- Нет, у нас типичная частица общества, - поправил Валя, - просто не все говорят, что думают.
- Ты такой умный! - восхитилась Настя, - тебе череп не жмет?
- Зачем? - неосторожно удивился Валя.
- Мозгов много, - злорадно улыбнулась Настя.
- Ах ты! - рассердился Валя и принялся щекотать Настю, одновременно держа ее и целуя.
Настя засмеялась, прося ее не щекотать и пытаясь вырваться. Но на поцелуи отвечая.
Пытки щекотанием и поцелуями длились долго, пока Валя не удовлетворился ее разморенным состоянием и оставил в покое.
Только после этого он принялся удовлетворять свой интерес:
- Ты все-таки скажи, откуда ты узнала?
- Сам узнаешь, - фыркнула Настя, - вон какой умный!
Валя спокойно напомнил ей о щекотке, и только после этого у девушки появилось смирение. Она сообщила, что вообще-то нельзя говорить, но ему, как временному капитану, можно.
И лихо подмигнула.
Валя понял, что эта проклятая подпольщица фиг ему что скажет, и уже собирался покинуть каюту.
Однако, девушка поняла это и уже серьезно сказала:
- Что ты в самом деле. Экипаж бабий, атмосфера замкнутая. Все слухи разлетаются мгновенно, да еще не по разу. Сам бы догадался. Неси пока начальник. Субординация!
Ты еще китель примерял, а мне уже сообщили.
- Неприятно было, что ходят в твоей одежде? - спросил Валя.
- А-а, - махнула она, - неприятно другое. Мне уже двадцать два, а тебе нет двадцати. Я – уже почти старуха!
- Как говорится, каждый страдает своими проблемами!
Он поцеловал ее в благодарность за мундир и из любви. Она ответила, и часа два у них опять прошло.
Прошло четыре часа и, как не хотел Валя уходить, но было надо проследить другие отсеки.
Отсадил Настю с коленей на другой стул. Та вздохнула, понимая, что он уходит.
- Придешь еще после ужина? - спросила на всякий случай.
- Я постараюсь, вроде бы срочной работы не было, - пообещал он, махнул рукой на прощанье и открыл дверь каюты.
В рубку он заходить не стал – это было его новое место работы. В оружейной сидели такие спецы, что сами бы научили. Речь, конечно, шла не только о курсантах, но и о капитане Уваровой. Валя поболтал с ними минут пять о работе большого лазера и пошел дальше.
В двигательном отсеке проблем было больше, но не от сложности, а от объема работы. Требовалось проверить все четыре двигателя – два основных конверторных, два вспомогательных гравитационных. Конечно, в сами двигатели они полезут только в крайнем случае, но вот проверить управление и эффективность им надо было обязательно. А это куча тщательной работы!
Два курсанта и их начальница во всю работали, но от свободных рук не отказались бы. Как и от ответственности. Как никак и.о. капитана!
Анечка с ходу начала вербовать потенциального работника, хотя и понимала, что переманить дублер-капитана практически невозможно. Но попробовать-то можно?
Попытка оказалась неудачной, но работников дала. Дублер-капитана, хотя и вежливо отказался, но двух свободных девчонок у Измайлович взял. Сама Аня за это гиблое дела даже не бралась – не даст, но мальчишка сумел. Как, она не поняла, хотя и слушала, как он бахвалился ее парням.
Закавыка случалась там, где он совершенно не ожидал – в камбузе.
Повариха Маша, решившая сделать плов на ужин, тихонечко сидела и тупо глядела на сломанную мясорубку.
- Думала, сделаю, - вздохнула она, - механизм-то несложный. Не сумела.
- А что взяла? - удивился Валя, - сама не могла – позвонила б капитану. Не имеют права передавать сломанный инвентарь.
- Я им тоже передала кое-что сломанное, - опять вздохнула Маша, - так что квиты. Вот вечером-то что будем есть?
Постепенно Валя понимал, в какое дерьмо его Маша засунула. Она, может быть, и сделала неплохую сделку (еще не факт!) со своим нерабочим инвентарем. Но пока в данный момент они сегодня оставили экипаж без ужина, и виноват будет уже именно дежурный и.о. капитана, как старший по должности! ОН!
Валя тоже вздохнул и начал разбирать мясорубку.
- Вот этот стальной нож сломан, - виновато сказала Маша, но без особенного напора. Она уже поняла, что перестаралась, а виноватой станет не только и не столько она, сколько вот это мальчик.
Валя уже думал не о том, кто виноват, а что все-таки сломалось. Хм, нож? Что-то он слишком сомневается. На всякий случай он хорошенько подточил и вставил его на место. Нет, все-таки, кажется, не он. Еще раз тщательно проверил, трущиеся детали протер.
Запустил. Электродвигатель сердито загудел, но работать не стал. Точно не нож? Поменял запасной подшипник, вновь включал. Все, мясорубка заработала!
Ух!
Виноватое личико поварихи озарило счастливой улыбкой. Валя в первый раз обратил внимание, что Маша хорошенькая девчонка лет девятнадцати, с приветливым смазливым личиком и аккуратный, хотя кое-где пухлой фигурой. И эта девочка возмутительно долго для нее не жената, из-за чего имеет большой дефицит мужского внимания.
Она почувствовала его внимание, изящно выгнулась, показав аппетитную грудь. Лениво поинтересовалась, может ли как-то компенсировать его труды и потраченное время?
Увы, девушка Маша, еще вчера он был бы на седьмом небе от счастья, а сегодня вынужден холодно сообщать, что ему это ничего не стоило и ничего не надо.
Его собеседница иронично улыбнулась, но ничего не сказала, только спросила:
- Хорошенькая она, да?
- Кто? - не понял Валя.
Настя, - просто ответила повариха.
Ох уж этот бабский корабль. Все обо всем знают.
Он пристально посмотрел и глядел до тех пор, пока она не смешалась. Только потом душевно ответил:
- А вот это, Машенька, не ваше дело. Сплетничать о Насте я не буду. Ясно?
- Ясно, - коротко ответила повариха, - спасибо вам. Мясорубку я действительно не могла отремонтировать.
Что ж, это он может. Все кроме интима. О кей, девчата!
Глава 8
Прошелся по фрегату по всем помещениям без исключения – служебные, рабочие, личные. И еще раз понял, что фрегат, по первому виду меньше, на самом деле является не менее мощным, и, не менее эффективным, чем крейсер. Просто фрегат был построен гораздо позже, более рационально и потому «похудел». А если сравнить два корабля, то фрегат будет быстрее, дальше, возьмет людей и груза больше и победит в бою.
И он здесь капитан, хотя и временный!
Вернулся, доложил капитану Измайлович, успехи и проблемы, и свои действия. Его капитанскую деятельность, как он и полагал, Ирина Сергеевна одобрила. А чего ж? Все сделано, все работает. И ужин, так сказать, «допревает в печи».
- Ага, - Измайлович, обсудив рейд дублер-капитана, села обратно за пульт управления. Рулевая, чей штатный пост она заняла, села на запасной, - пока ты наводил порядок на корабле, на космосе и на планете Марс возникли проблемы на порядок больше, чем ранее.
Смотри, - кивнула она на большой экран. Он изображал внешнюю зону корабля в реальном времени. Создавалось впечатление, что рубка на передней части корабля и каждый астероид, каждый снаряд потенциального врага, прежде всего, ударят по рубке и выведут из строя центр управления, погубят людей и аппаратуру.
На самом деле, подумай так, космонавты бы здорово ошиблись, ведь их органы зрения и слуха сильно подводили. В действительности, рубка находились в глуби корабля, чуть ли не в центре корпуса. И любому врагу – естественному и искусственному – надо было вначале уничтожить большую часть корабля, и только после этого удалось бы добраться до рубки.
А видимые окна ими не являлись. Это были большие экраны, своеобразные телевизоры, которые при помощи видеокамер передавали информацию с окрестностей корабля в реальном времени.
И сейчас эта обстановка, судя по кислому виду Измайлович, была не очень хорошей.
Она «просветила» Валю:
- На Марсе собирается очередная всепланетная война, к счастью, только при помощи самодельного холодного оружия и небольшого объема легкого стрелкового оружия – десяток «Калашников» у нас и столько же М-16 у американцев. Переселенцев плохо вооружают. Не потому, что с обоих сторон собрались пацифисты. Нет, просто большие расстояния и большие расходы горючего не позволяют сконцентрировать запасы оружие. Для обеспечения переселенцев приходится вести самое необходимое – продовольствие, воду, кислород, предметы гигиены и одежды, затем элементы сельского хозяйства, инвентаря. Везти приходилось все. В том числе людей.
Пока мяч был на стороне американцев. Те привезли новых переселенцев – бывших военных – и начали вытеснять с высоты Круглой – совместно осваиваемого места добычи урана.
Наши штабисты попытались ограничиться формами угрозы, без крови, и подвели на орбиту над высотой один фрегат «Смелый». Однако американцы подвели сразу пару миноносцев – некоторые аналоги наших фрегатов и попытались оттеснить «Смелого». Так и живем. Миноносцы сделали уже три залпа, мы – два. Пока больше пугали, чем реально стреляли.
Никто не хочет воевать – ни на Марсе, ни на Земле, ни в космосе. У переселенцев масса перебежчиков в обе стороны. На Земле только недавно экономический кризис изрядно потрепал практически все страны, а впереди предвиделась пандемия толи очередной версии короновируса, то ли животного гриппа – куриного или свиного. Какой уж там воевать!
В космосе при некотором равенстве сторон, корабли больше маневрировали и угрожали, обстреливая районы предполагаемого курса. По самим кораблям ни одного выстрела орудия и лазера еще сделано не было.
Но, видимо, «Смелый» все же уйдет. И не по воле экипажа. Так решили адмиралы, а военные космонавты, как и любые подчиненные, должны были выполнять приказы.
- До 3.00 ночи мы еще поманеврируем, а потом ЦУП рекомендует отступить к зюйду, - подытожила Измайлович, - эдак скоро членам экипажа надо будет выдать балетки и пачки и пройти курс балетного искусства.
Валя хмыкнул, главным образом, для показа внимания к словам капитана. По молодости лет, он совсем не следил за высокой политикой и действиями адмиралов, считая, что, как всегда, старики по возрасту мудрят и капризничают. А что им делать? Физическая любовь им уже под силу, спорт и активная жизнь тоже, вот и придумывают всякие сложности, чтобы потом героически их преодолевать. И им, их подчиненным, внешне надо во всем подчиняться, а на деле работать по своим планам.
- Философ, - фыркнула Измайлович, - какие твои предложения?
- Нам же сказано, - рассудительно сказал Валя, - до трех часов посидеть, а потом отойти. А как сидеть, мы сами посмотрим. В зависимости от ситуации. Или тихо посидим, или пнем по нашим «друзьям», чтобы полетели. Вы же знаете, еж – птица гордая, пока не пнешь, не полетит.
- Ну-ну, - предупредительно сказала Измайлович, впрочем, без особой твердости. Пусть мальчик порезвится, если начальство решило. Лишь бы не перешел за грань и не перевел холодную войну в горячую.
- Мы, конечно, не будем особо наглеть, - понял ее Валя,- просто покажем, что у нас тоже есть оружие и мы умеем им стрелять.
- Ладно, - согласилась капитан, но предупредила, - одновременно мы посмотрим на вашу практику. Вы ведь у нас дублер-капитан? Покажите, как умеете вести. Надеюсь, получится на пять.
Задание практиканту, ставшим на некоторое время (не очень длительное) капитаном фрегата «Смелый», было сделано относительно скромным и одновременно большим. Шаг отважный, могущий сделать Валю либо капитаном навсегда, либо с треском провалиться и с позором вернуться в штурманскую к Насте. И там наплакаться о неудачной карьере.
Как говорится, велика Россия, а отступать некуда – позади Москва. При том, что во флоте много опытных военных космонавтов, начиная от адмиралов до капитанов разных рангов, и они в большинстве без всяких колебаний сядут в капитанское кресло любого корабля, но во глава фрегата «Смелый» против американских кораблей 5 флота был поставлен практикант в чине временного лейтенанта Валентин Морозов, выполняющий учебное задание капитана фрегата Измайлович.
Такова случайность и строгий приказ главкома космических войск полного адмирала Круглова.
Напечатав свой служебный приказ по фрегату «Смелый» и обосновав задание, Измайлович окончательно решила, что ее работа на этом завершилась, и она может идти в свою каюту, покушать там не спеша и отдохнуть.
Впрочем, капитанская каюта имела куда больше техники, чем обычная и капитан могла легко посмотреть в любой уголок корабля и связаться с любым членом корабля. И даже управлять напрямую кораблем. Отдых она заранее планировала трудовой и довольно напряженный.
И все же в рубке ее больше не было и командовал здесь дублер-капитан Морозов! И он может повернуть куда угодно и отправиться на какой угодно курс!
Его сладкие мечтания нарушило аккуратное покашливание. Он открыл глаза и увидел ехидное лицо рулевой Татьяны Васильевны Никитиной. По-видимому, для нее не были тайной мечтания мальца-капитана, и она изрядно потешалась.
Но когда Валя посмотрел на нее, сразу сделала постное, ничего незначащее лицо. С ним она не собиралась ни соревноваться, ни спорить. Пусть командует!
- Ну это, - постарался избавиться Валя от ненужного свидетеля, - можете прогуляться, пока я здесь в рубке. О, - пришло ему, - сходите поужинайте. Сегодня плов и оладьи с домашним крыжовниковым вареньем. И можете не торопиться. Пища не любит торопливости. Поешьте, поболтайте, расскажите потом, какие свежие новости среди членов экипажа блуждают.
- Есть, товарищ капитан, - козырнула она, обрадовавшись. Все-таки хорошо, когда начальником становится мальчишка, еще романтик и заботливый человек. Для Измайлович самое важное было не уходить во время дежурства хотя бы на пять минут из рубки. Остальное – это личное дело, куда государство не вмешивалось.
Рулевой ушла в столовую ужинать, оставив Валю одного. Это совсем немного нарушило устав. Чуть-чуть. И, скорее, не на прямую, а косвенно.
Зато Валя мог помечтать, не опасаясь нескромных взглядов. Только вот мечтать уже не хотелось.
Он удивился своему характеру, сел за пульт управления. Фрегат шел на скорости в 1/110 скорости света на нескольких процентах мощности основных двигателей. Так сказать, очень экономичный режим.
Но даже в таком состоянии покоя фрегат мог улететь неизвестно куда на неизвестном расстоянии. Чтобы этого не сделать, капитан, при помощи штурмана, высчитала круговой маршрут диаметром в три километра.
Здесь, как и в большинстве сфер, все было в порядке. Измайлович была опытным капитаном, чтобы оставить естественные и искусственные прорехи. Одно она не могла нейтрализовать – два приличных американских миноносца, уже с какой-то стати решивших, что это их территория и стремившихся, как минимум, вытеснить фрегат «Смелый». А если заартачиться – уничтожить.
Только экипаж фрегата с этим не был согласен. Ни по варианту минимум, ни вариант максимум.
И едва миноносцы начали походить к русскому кораблю, как он вышел из состояния пассивной задумчивости и резво двинулся навстречу. Какой уж там ленивые залпы!
И это чудо сейчас отдано ему. Он отнюдь не был розовый в зеленом и не понимал сиюминутную ситуацию только с приставкой якобы:
- Якобы он не совсем понимал, почему его так экстренно произвели в дублеры капитана;
- Якобы не знал, как капитан Измайлович решилась отдать рубку целого фрегата на ночь.
То есть нельзя сказать, что он все понимал, все знал, но якобы не представлял. А все было очень просто. Американцы сделали на орбите Марса радикальный шаг. Теперь России, как великой державе... Ой да перестаньте, после развала СССР, а еще точнее, после смерти И.В. Сталина, это, в лучшем случае, была уже полувеликая держава, которая в военном плане еще держалась на плаву, а в экономическом – все глубже погружалась в трясину.
И вот эта полувеликая страна, сама пугаясь и дергаясь, собиралась сделать то, что остальные страны мира от нее ожидали – сказать США грозное ЦЫЦ в космосе.
А чтобы это цыц не обернулось очередной мировой (теперь уже межпланетной) войной, капитаном на российский фрегат, которым собирались крикнуть, поставили мальчишку практиканта. И поставила его якобы капитан женского пола. Что с них взять, что с подростка, что с женщины. Пройдет все нормально – они не то что станут героями, но не получат в лоб, который находится на затылке, не пройдет – станут козлами отпущения.
Наказание это козлам будет не тяжелое, ведь все понимают, что какой с животин спрос, но, во-первых, карьеры уже никакой нет, во-вторых, могут и под расстрельные статьи подвезти.
И что же, с них, маленьких пичужек, пардон, козлов, ничего не значит?
Здесь Валя категорически был против. Конечно, государственные интересы, прежде всего, но сейчас ХХII век, а не ХХ, и у них не сталинский СССР. Он не знал, как там собиралась действовать Измайлович и что ей посулили (вариант – настращали), но свои скромные пять копеек он собирался обязательно добавить. Ведь помимо своего тела и судьбы, у него теперь еще есть недокапитан-лейтенант Морозова, которая сама свою карьеру строить не могла и плыла по течению жизни. Правда, хорошо плыла, но тем не менее…
Итак, что мы можем, дублер-капитан Морозов, помимо того, что вы нацепили погоны лейтенанта? Мы можем сбацать под свою собственную веселую музыку кадриль-пляску встречу фрегата с американскими миноносцами.
Можем? Могем! Вспомним грязные сельские драки доучилишной поры. Ох и часто там кровавую юшку пускали!
Да и потом тоже попробуем, хотя, конечно, там, как получится «беседа» с пиндосами.
Он посмотрел пуль управления. Во всяком случае, фрегат был опасен, смертоносен и готов к бою. Ага, миноносцы замедлили ход.
Еще бы, служба перехвата связи сообщала, что контр-адмирал Вуд получил разрешение на бой, но при условии личной ответственности адмирала. Тоже готовят козла отпущения, но в американском блюде.
И это очевидно немного напрягало Вуда. Миноносцы явно замедлили ход.
Ему уже было более сорока лет, он имел стандартную американскую семью с красивой женой и двумя малышами. Плюс к этому удачную карьеру, которую он завершит в должности полного адмирала.
Всего этого было очень жаль. А вдруг неприятность и его привлекут к ответственности. Контр-адмирал, в принципе, чин небольшой и вофлоте США их много и если станет одним меньше, никто и не заметит.
С таким настроением он остановил, а потом даже немного отодвинул миноносцы. Пусть сумасшедший русский адмирал сам страдает от своих начальников. Он сегодня же передаст в Вашингтон жалобу на негуманный бой. Мы же живем в ХХII веке! Пусть надавят на Москву. Эти медведи должны понять, что космос тоже стал цивилизованный.
Американские корабли, не выдержав натиска фрегата, ушли. Менять марсианских американцев-поселенцев на высококвалифицированных астронавтов адмиралы США не то, что не собирались, но даже и не думали.
- Ух! - Валя вытер со лба обильный пот. Конечно, фрегат по его приказу был готов к огню, орудийные и лазерные системы капитана Уваровой находились в полной боевой готовности. Она же не знала, что здесь не Измайлович. А если б и знала? Пальнула б как миленькая. Приказ капитана, пусть даже временного, еще никто не отменял!
Но весь экипаж он не стал приводить в полную боевую готовность. Начнись бой, многие могли погибнуть.
Измайлович, придя в рубку (спала она, как же!),выслушала покаянную речь и пожала плечами:
- Сколько человек у вас погибло?
- Н-ни одного, - несколько удивленно ответил Валя.
- Что тогда маешься, - удивилась капитан, - пусть адмиралы бьются, они же принимали устав, - иди лучше ужинай, я отменяю свой приказ на время ужина. А то твоя женушка около рубки топчется, боится позвать поесть.
- Настя мне не жена, - сообщил он и быстрехонько удрал из рубки, раз капитан разрешил. Он уже проголодался с обеда. А, самое главное, он соскучился по Насте, по своей, хм, женушке.
Подошел к двери штурманского отдела, хотел постучать, потом передумал. Вот еще, жена!
Осторожно открыл дверь и чуть не врезался в Настю, задумчиво теребящую одну из кос прямо у двери. Увидев Валю, она слегка улыбнулась. Ее лицо прояснилась.
-Привет! - радостно поздоровался с ней Валя, - что ты, как неродная, стоишь у входа?
- Да-а, - она обняла его за шею, пожаловалась, - я так по тебе соскучилась, а ты где-то гуляешь.
- Вот он и я! - обрадовано сообщил Валя. Он решил не сообщать ей о своих проблемах и задачах. Нечего ей нервничать вместе с ней. Капитанский груз, переложенный Измайлович, лег только на его плечи.
- Думаю, постою минут пять. Ирина пообещала, что отправит тебя, - негромко сказала она Вале.
-Пообещала, - мрачно сказал он Настя, - а еще она назвала тебя женой.
- Это я ей сказала, - извиняюще сообщила она, - нельзя?
- Я думал, нас подслушивали в каюте, - как бы облегчено улыбнулся он и попросил: - но ты все же всем не рассказывай.
Мрачность мгновенно исчезла с его лица. Не знаю, как карьера, но самая подходящая девушка во флоте ему точно подойдет.
Она искупающее улыбнулась и повисла на шее, подогнув ноги.
- Настя, ты же тяжелая!
- Ага, ты же капитан, - веселясь, потребовала она, - поноси членов экипажа, хотя бы по каюте.
Впрочем, минут через пять у нее устали руки и онавстала на ноги.
- Некоторые мужчины, утомившись, начинают ныть и плакаться, - рассердилась она, - а ты почему-то только улыбаешься. За человека меня не считаешь?
Валя улыбнулся. Настя еще легкая, килограмм где-то шестьдесят. Старшина Лазарчук, скотина евреистая, со второго курса заставлял бегать с мешками, наполненными песком. Общая масса от пятидесяти до семидесяти килограмм. Три круга по одному километру. И с каждым годом на один круг больше. Уже это делало выпуск из института желанной процедурой, который все курсанты института ждали его с большим желанием.
Но ведь его любимой это не скажешь.
Он наклонился к ее уху и негромко сказал:
- Найди причину ругаться понормальней. А то ужас что говоришь.
Настя с любопытством наклонилась, чтобы лучше слушать, что скажет любимый, с досадой его оттолкнула и потребовала:
- Мой руки и садись за стол. Буду тебя кормить.
Вот тебе раз, а он думал смотаться на камбуз. Или, по крайней мере, в столовую.
Он сел за стол и с интересом посмотрел на беспокойную Настю. Она согрела блюда и уже несла к Вале. Плов, оладьи. А, простите, где чай? Девушка принесла компот!
Настя заметила недоумение мужчины и мелодично засмеялась.
- Но почему? - настоятельно поинтересовался он, - на камбузе же в меню чай был?
К сожалению, пытливость была наказуема, поскольку Настя была злобно-агрессивна:
- Не скажу, плохо себя сегодня ведешь!
С тяжким вздохом Валя взялся за ложку. Настя, между прочим, сумела удивить его еще несколько раз: в плове были другие добавки и пряности, гораздо лучше отдающий вкус блюда, оладьи были с его любимым клубничным вареньем. Хозяйка, да и только!
Последнее предложение он произнес вслух и торжественно. И поцеловал Настю в щеку.
Девушка была польщена, но про компот не сказала. Вкусный, между прочим.
После ужина они помирились. С чего было ссориться? Он сел на любимый стол, она – на его колени. Девушка прижалась к нему, а он ее поцеловал. Как они, оказалось, соскучились друг по другу!
Но, увы, государственные нужды нередко мешают личным потребностям. Они уже амурно распалялись, и он нередко гладил по самым интимным местам телу Насти, отчего она начинала судорожно дышать. Но внезапно по громкой связи корабля раздался голос Измайлович:
- Дублер-капитан Морозов, срочно явитесь в рубку. Немедленно! С вами хотят поговорить из института.
- А может, ну их? - Настя просительно посмотрела в глаза Вале, - у нас личное время, пусть не лезут! Ирина будто не знает, где ты находишься, и чем заканчиваются такие посиделки.
Но капитану, видимо, так припекло, что стало не до чужого интима:
- Подожду мину пять и пойду сама искать по кораблю, начиная со штурманского отсека, - пригрозила она, подгоняя Валю на всякий случай.
И тот сломался. Капитан имела универсальный электронный ключ ко всем дверям корабля и спрятаться от нее, если она сама не хотела, на фрегате «Смелый» было невозможно. Попадаться же Измайлович в условиях интимных шалостей, он совсем не хотел.
- Извини, Настя, - сказал он и вежливо, но твердо поставил ее на пол.
Кажется, государство, ему уже серьезно задолжало…
Девушка была, похоже, недовольна. Или, если честно, она была в бешенстве. Ну старшина!
Что ж, бывает, но Валя пока ничем ей не мог помочь. Сам он по уровню полномочий оставался только исполнителем. Тут ничем не могла помочь и капитан Измайлович.
Оставалось по-прежнему злиться на родимый институт, или, судя по всему, на главкома российского космического флота, которому, скорее всего, уже было все равно. И по служебному положению, и по возрасту.
Оставалось подчиниться, что Валя и, скрепя сердцем, выполнил.
В рубку он вошел со словами «Черт бы побрал всех этих начальников!»
К его счастью, Измайлович имела быструю реакцию и быстренько заткнула словами:
- Товарищ адмирал, прибыл мой дублер, временный лейтенант Морозов, находящийся в составе курсантской практике.
На экране, черт возьми, замылив вид на космос передней сферы фрегата, был главков российского флота адмирал Флота Российской Федерации А.Н. Круглов. Он, похоже, был не в духе. Сам напросился! И где тут преподаватели института?
Валя браво выгнулся, щелкнул каблуками, тихо радуясь тому, что он в космосе и не обязан носить служебный убор, а также козырять.
- А-а, курсант, - адмирал нехорошо улыбнулся, то ли собираясь отдать его под трибунал, то ли просто отругать, - таким образом, значит, выполняешь мое задание?
Адмирал выбалтывал сверхсекретную информацию своим внутренним противникам, но что Валя мог сделать? Ругаться с высоким начальником? И потом вылететь из флота с волчьим билетом или, что еще хуже, всю службу пробыть вечным лейтенантом, служа старпомом на стареньком портовом буксире?
Нет уж, лучше промолчать! И он коротко ответил:
- Так точно, товарищ адмирал Флота Российской Федерации!
Такая емкость, видимо, адмиралу понравилась. А, может, и он понял, что сболтнул лишнего? Но в итоге сказал подобревшим тоном:
- Хорошо, курсант, служи. А пока поговорим о твоих промахах.
Валя насторожился. О чем он – об отношениях, хм, с Настей, о выполнении обязанностей капитана, или о перевозе груза с крейсера «Мария Заовражина» на фрегат «Смелый»
Не зная, что от него хотят, Валя дисциплинированно молчал.
Шаг оказался правильным. Адмирал тоже помолчал. К нему вернулось хорошее настроение. Он почти весело сообщил:
- Ко мне сегодня уже с утра по видеотелефону звонил министр иностранных дел России Аркадий Александрович Новиков. По твоему, между прочем, поводу!
Валя был не то что шокирован, но уж точно ничего не понимал. Зачем скромный курсант общекосмического военного института нужен министру иностранных дел? Пиндосы оскорбились?
Его невероятное предположение оказалось вдруг приобрела объективный характер.
- Посол США передал ему ноту протеста по поводу твоего грубого поведения, - пояснил адмирал с улыбкой довольной акулы.
Но он же никогда даже не видел американцев! Тем более в космосе. Его явно оболгали! Только миноносцы отогнал!
Подбирая слова, Валя так и объяснил адмиралу, чем насмешил старика:
- Перестань думать мозгами подростка, - отсмеявшись, посоветовал Круглов, - ты, прежде всего, космонавт, - и когда я говорю, что ты разговаривал когда-то с кем-то, это означает, что ты всего лишь встретился с их кораблями. Понял?
- Так точно! - подтвердил Валя.
- Рассказывай, мне еще никто ничего не рассказывал, и я еще ничего не знаю, - предложил Круглов, - тут линия шифрованная, американцы пока еще не научились прошибать.
- Этой, э-э, ночью, фрегат «Смелый», который, согласно приказу командования, контролировал район космоса над высотой Круглая. В районе 3 часов к району подошли два миноносца США.
Согласно капитану крейсера Измайлович, я в это время был старшим в рубке, и приказал фрегату быть жестче.
- То есть, - потребовал подтверждения адмирал, - ночью фрегатом командовал ты?
- Так точно, - не стал отпираться Валя.
- Камеры снимали? - продолжил допрашивать адмирал.
- Так точно, - подтвердил Валя.
Видимо, в Москве захотели добиться доказательств, чтобы переслать их в Вашингтон. Вот ведь, начальники. Это со своими подчиненными они злобные волки, с пиндосами они быстро превращаются с молочными козлятами.
Полный адмирал Круглов не стал темнить, прямо сказал:
- Курсант, поначалу я хотел тебя притянуть к наглым женщинам. Знаю, ты преуспел, вольно или не вольно. Но не менее нахальные американцы влезли в нашу игру. Приходится тебя немного заиграть здесь. Но ты не думай, - предупредил он, - феминистки от тебя никуда не денутся.
И вообще, Лазарчук тебя характеризовал, как острого на ум и мобильного на подвижность. Не роняй авторитет старшины!
И последнее. Тебя тут будут ругать с этим поединком с миноносцами. Внешне держись, как надо, а так имей в виду – и министерство, и руководство страны тобой очень довольно. И ты это скоро увидишь.
Адмирал прервал связь буквально на полуслове. Какова секретность! Или он испугался, что входящий увидит его на экране?
Вошла Настя. Мило улыбнувшись, она попросилась здесь посидеть. А то в штурманской без него так одиноко.
Он согласился. Без нее ему тоже было так одиноко. Хотя, в отличие от нее, он работал капитаном и американцы и российские адмиралы не давали ему скучать. Но все равно без милой трудно. Как он жил раньше. И как собирался дальше жить, работая в космосе?
Он снова притянул ее к себе на коленях.
Нет, она, кончено, не против, но стеснительно сказала: - Валя тут кто-то наверняка есть, а мы еще не супруги. И вообще, это очень интимно.
Женщины, что с них взять! Валя вздохнул и, мягко повернув его голову лицом к себе, крепко поцеловал.
Обычно после этого Настя переставала протестовать. Однако, сегодня она была настойчива и напориста.
- Ведь это не выход из положения, - мягко сказала она. Дескать, ты же мужчина. Или найди нужную дырочку из реальности или умри.
Что же, да я мужчина, и я нашел выход!
- Согласна ли ты, Анастасия Александровна Михайлова, немедленно выйти за меня замуж? - торжественно-казено спросил он тоном регистратора в ЗАГС или, если уж на то пошло, священника в церкви во время таинства брака.
Если она думала, что поймает своего мужчину врасплох, то совсем не ожидала, что при выходе из положения он еще поймает дверью и ее любопытный нос!
- Ай! - сказала она удивленно. А потом решилась: - если ты мне предлагаешь мне серьезно, то я согласна! - и потом полюбопытствовала: - а из какого кармана ты вытащишь ЗАГС или хотя бы свадебную церемонию?
И бесцеремонно его осмотрела, как смогла.
Валя не обиделся на теперь уже свою невесту. Чмокнул ее в хорошенький носик, как бы между делом проговорил:
-ЗАГС у меня отсутствует, так же, как его отдельные сотрудники, - не обращая внимания на скептически-удивленое выражении Насти, продолжил: - но на судне есть капитан, который в боевых условиях имеет право исполнять обязанности органов власти. В том числе и ЗАГС.
Это несказанно удивило Настя, которая, как штурман крейсера (теперь фрегата) думала, что все знает. Оказывается, что не все.
Впрочем, это можно было исправить. Не слазя с колен Валя (какое удобное сиденье для любой девушки), она протянулась к пульту. Здесь можно соединиться с корабельным мозгом-компьютером и поинтересоваться на счет несколько неприятных вопросов.
Интересно, для кого?
Она быстро набрала невербальный вопрос и еще быстрее получила ответ. Он заставил ее удивленно хмыкнуть. Видимо, для девушки ответ был неприятный, а, может, изумленный.
Она мазнула взглядом на экран электронных часов, кажется, время рабочее. Сама позвонила по стационарному рабочему телефону корабля:
- Ирина Сергеевна, это Анастасия Александровна тебя беспокоит, ты не занята сейчас?
Измайлович что-то ей ответила, видимо, не очень важное, поскольку, хотя Настя покивала и что-то одобрила, но потом заговорила о своем родном – о свадьбе.
Для Измайлович связь между этим для кого-то радостным событием и ее должностью была незаметной. Насте пришлось пояснять, ссылаясь не на Валю (вот еще!), а на юридическую базу корабельного мозга.
Хотя прием был правильный. Кто такой Валя? Умный, но курсант, на которого ни один сообразительный офицер не сошлется. А что такое корабельный компьютер? Это базовая часть любого судна космического флота (не только военного, и не только российского). На него все офицеры смело могут ссылаться хоть при адмиралах!
Измайлович понадобилось все эти сентенции переварить буквально за несколько минут. После чего Настя торжествующе сказала:
- Сейчас придет наша красавица, - посмотрела на довольного Валю, с досадой стукнула себя по лбу: - а чего я радуюсь, балда! Работаю по твоему сценарию и…
Неизвестно, что она сказать, но Валя опять ее начал целовать.
Настя, понимая, что ее элементарно используют, активно отбивалась… целых шесть минут. Потом плюнула и сама принялась целоваться.
Так их и застала Измайлович. Никто этому не удивился. Ни капитан, но Настя, ни Валя. Все-таки молодожены! Кому еще целоваться, как не им?
Единственно, она попросила по возможности уделять ей внимание. Особенно курсанта Морозова.
Валя от такого начала беседы напрягся, но внешне оставался спокойным. А куда деваться? Еще о сговоре с главкомом рассказать. Вот тогда ему воздаст поделом женский экипаж!
Нервы горели у курсанта, как резина у горячих любовников, но, в конце концов, он их переиграл. Да здравствуют мужчины!
Оказалось, что капитан фрегата Измайлович согласна полностью играть в карты (не игральные, а солнечной системы) по их, молодоженам, правилам. Но за это курсант Морозов с позапрошлого дня задним числом становится постоянным капитаном.
Она прямо объяснила причину такого громкого и странного с точки зрения карьеры поступка.
Оказывается, Валя все правильно понял. Адмирал Круглов перестраховался и договорился не только с курсантом Морозовым, которому не очень-то верил (молоденький парень, сопли с зеленью, перешахуют его женщины), но и с Измайловичем, которой верил не только как опытной капитан, но и (о господи!) зрелой женщине.
И попал пальцем в небо.
Валя сыграл все правильно, как опытный игрок. А вот капитан Измайлович сдулась нервы.
В сложной многоходовой игре она решила сдать феминистические позиции адмиралам и отказаться от чисто женского экипажа. При чем одного из означенного мужчину она просила в капитаны. Одновременно он женился на штурмане корабля, что означало неофициального командира корабля.
Адмирал Круглов мог ликовать – ему план удался на все 100%. Женщины, вопреки западным феминистам, оказались не способными к деятельности без мужчин, о чем прилюдно заявили, как на словах, так и на деле. Теперь любое выступление на Запада о расширение сферы деятельности женщин в космосе встречали дружные речи о невозможности такой практики с обозначением опыта.
Капитан Измайлович и многие другие в свою очередь тоже радовались. Они четко увидели сферу деятельности в космосе и она им весьма понравилась.
Как так, скажите вы, в любом поединке не может быть двух победивших!
Да, обычно не бывает, но только в гендерном споре. Люди А победили, а люди Б тоже победили!
Но самыми победившими оказались новая семья.
Валентин Морозов, благодаря протекции адмирала был выпущен старшим лейтенантом, а через семь лет был уже контр-адмиралом и командующим 4 Российским флотом Дальнего Космоса. Его карьера была настолько успешна, как для него самого, так и российского космофлота в целом, что стала примером для быстрой молодой карьеры.
Его жена Настя Морозова (Михайлова) через год ушла из военного флота в отставку. Но от космоса не отказалась, возглавив космическую корпорацию с постоянно нарастающим капиталом.
У них трое детей – дочь Виктория и сыновья Юлий и Михаил. Но о них будет другая история. О молодых людях и гендерном споре. Ибо любовный поединок никогда не прекратится, с каждым поколением начинаясь снова.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ