Ген альфы - 2

Глава 9

Джесс

Лес, как в самых страшных моих ночных кошмарах. Старый, уставший лес, об кору его деревьев тёрлось ни одно столетие, повидавший на своём веку столько трагедий и похоронивший в себе множество тайн. Он вздыхает и зловеще шуршит с каждым моим шагом. Я зашла в такую глубь, где уже давно не ступала нога человека. Здесь даже воздух пронизан вечностью и запахи совершенно другие. Съестные припасы давно закончились, грибы и ягоды попадаются изредка, а вчера я была вынуждена подстрелить кролика и окончательно возненавидела этот лес. Этот образ жизни явно не по мне, пачкаться в крови, пытаясь добыть себе свежину, спать на земле тревожным и беспокойным сном и пить вскипячённую на костре родниковую воду. Кажется, я даже похудела, натёрла мозоль и прокляла своё одиночество. Как жаль, что пришлось расстаться с Уэсом на границе леса. У него в глазах было написано то же выражение. Вдвоём это было бы больше похоже на приключение, а так — это самое настоящее испытание. Я иду уже целую неделю, я дико устала, я измучилась, извелась, задолбалась, я злюсь, потому что хочу помыться и свернуться клубочком в нормальной постели. Браслеты Роя ведут меня на край земли, наверное, ещё немного и я попаду в другое измерение. Дикое зверьё, особенно хищники обходят меня стороной, потому что на мне метка оборотня, метка альфы. Возможно, по этой причине ликаны-чужаки тоже не попадаются на глаза, но несколько раз среди ночи я слышала нежный девичий голос. Он будил меня, словно обдавая холодной водой.

«Мам, проснись! Вставай! Поднимайся быстрее! Нужно уходить! Здесь небезопасно!»

Сердце подсказывает, что мне помогает моя необычная дочь. Маленькая альфа, связанная со своим альфой отцом. Это единство может вытворять невообразимые вещи особенно в тёмное время суток. Дэвид может чувствовать меня через нашу с ним дочь. И повинуясь её голосу, я поднималась и тихо скользила дальше, прислушиваясь к ночным звукам леса. И чем сильнее становилась моя усталость — тем меньше оставалось страха.

Видно, из-за усталости я не заметила и споткнулась через эту корягу, в последний момент попыталась удержать равновесие, но не смогла и покатилась по небольшому уклону. Лучше бы я треснулась головой о какую-нибудь сосну… но вместо этого я провалилась в яму-ловушку, повиснув где-то на её середине, зацепившись шлейкой рюкзака за корень дерева, который обломался при следующем моём шевелении, и я полетела вниз, приземлившись на ноги.

Я цела, немного царапин, но никаких серьёзных повреждений. Правда радует это мало, я определённо зашла на чьи-то охотничьи угодья, потому что эту яму здесь не просто так выкопали. Глубина метра три и нет ни одного уступа, ни одного болтающегося корня, за который можно было бы уцепиться и выбраться, кроме того огрызка, который меня спас, а потом не выдержал моего веса. А на такую высоту я не подпрыгну и не подтянусь.

— Зашибись!!! Столько пройти, чтобы потом сгнить в яме??!

Мои нервы на пределе. После двадцатой неудачной попытки выбраться я выдохлась, забилась в угол и разревелась. Остаётся ждать ночи, либо мне могут, либо меня найдут хозяева ямы… когда-нибудь. Поэтому заставляю себя уснуть, чтобы не чувствовать голода и не изводиться отчаяньем. …Конечно же такого ты не мог предвидеть, ты борешься с моей судьбой даже с того света, а она борется против нас, Рой. Знаю, что сдаваться не в твоём стиле и ты научил меня верить до последнего. …Но иногда одной веры недостаточно.

Когда я закрываю глаза мне кажется, что лес начинает перешептываться его голосом: «Я болею тобой внутривенно, нежность стала к тебе сокровенной». Слова из песни, которую он любил петь. Но когда я просыпаюсь, я постоянно чувствую присутствие Дэвида и очень сильно хочу его увидеть.

«Мама, они помогут… ты выберешься. Они пришли помочь! Проснись! …Без страха!»

Как же …мило, открыть глаза среди ночи и увидеть две волчьи морды, заглядывающие в яму. И если бы не голос маленькой альфы я бы подумала, что серые просто мимо пробегали, а так у меня появилась надежда. Это обычные волки, которые чуют на мне метку оборотня, но всё же не уходят. Рычат и продолжают чего-то ждать.

Я слышала об этом, как-то Дэвид рассказывал мне, что альфы могут нащупать связь с обычным волком даже на огромном расстоянии и совсем ненадолго взять его под свой контроль. Что когда-то давно, когда ликанов в этом мире было намного больше, альфы использовали волков, чтобы следить за охотниками или каким-то определённым человеком, чаще всего девушкой. Если честно, я думала Дэвид просто травит байки, чтобы меня развлечь, потому что за все года, что мы с ним прожили — я ни разу не видела, чтобы он управлял этими животными. Он даже с кошкой моей не всегда справлялся. Но, сидя в этой яме, поверишь уже чему угодно. Если мой муж и сыновья могут превращаться в монстров, то почему бы волкам не вытащить меня из ямы ведь этот мир полон сюрпризов.

У меня в рюкзаке есть верёвка. Не теряя времени, бросаю один конец волкам и хватаюсь за второй. Раз уж мы поверили в могущество каких-то болотных ведьм, то почему бы не дать шанс этим красавцам. …Мама дорогая, они ухватились за верёвку!

…Выбравшись из ямы, окончательно убеждаюсь, что волки действительно под контролем альф, потому что один из хищников обошёл с верёвкой вокруг дерева, обвив её вокруг ствола. Удерживая верёвку зубами, волки дождались пока я не отползла на достаточное расстояние от края. И если их двое, значит, это Дэвид и Сэмюэл. Я очень надеюсь, что это были они, мои родные, ведь только с этими альфами у меня настолько сильная связь.

Волки умчались так же внезапно, как и появились. Ментальный контакт альфы ликана с волчьей душой нестабилен, они отпустили контроль, и животные рванули прочь. Я даже не успела их поблагодарить, чтобы мои мальчики успели это уловить. Я невероятно скучаю. Дэвид, очень надеюсь, что ты это чувствуешь. Я знаю, что мысленно ты рядом со мной иначе это был бы не ты. Ведь я чувствовала тебя рядом все эти тринадцать лет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Через день после происшествия с ямой в воздухе запахло болотом, лес стал редеть, а на стволах мне на глаза начали попадаться странные символы, вырезанные вручную. Кажется, пора бормотать ту фразу, тарабарщину, которую Рой записал на клочке бумаги. Только бы они откликнулись! Только бы это всё было не зря.

Чем дольше я повторяю слова — тем гуще становится туман вокруг меня. И в нём я отчётливо слышу будоражащие звуки:

— Т-с-с-с-с-с, т-ч-ч-ч-ч, т-ц-ц-ц, — а потом это и вовсе становится похоже на шипение змей, и я останавливаюсь, заметив выплывающие из тумана силуэты женских фигур.

— Ты всё-таки пришла, — произнёс старческий каркающий голос.

— Самой не верится, — устало бросаю в ответ. — Прошу, скажите, что вы те самые туманные девы.

— Закрой глаза! — и подчиняясь этому голосу я закрываю глаза, проваливаясь в пустоту.

Первое, что я ощущаю — это тепло и мягкая постель. Пока не открыла глаза даже показалось, что весь этот кошмар мне просто приснился. Но нет, каким-то образом я оказалась в подобии вигвама, посередине горит костёр, рядом с которым сидит женщина в чёрном балахоне.

— Пора выбираться из-под одеяла, Джессика, — не поворачиваясь в мою сторону произносит она. — Двенадцатичасовой сон, наши заговоры и окуривания тебя полностью восстановили.

— Окуривать было обязательно? Мне бы ещё поесть и помыться, и тогда я точно почувствую себя в раю.

— Твоё счастье, что ты носишь девочку, иначе мы бы тебя не приняли. Перед обратной дорогой мы конечно же не откажем тебе в пище, — наконец, повернула она ко мне своё сморщенное лицо, внимательно изучая меня своими чёрными глазами, взгляд которых вынести оказалось очень болезненно. Мне под кожу будто вонзилась тысяча раскалённых игл, поэтому я быстро отвернулась, чувствуя, как бешено колотится моё бедное сердце и дрожат руки.

— Мы зрим в душу, мы видим каждую потаённую мысль и поступки прошлого. От взора туманных дев не скроется ни одна тень. И если мы пожелаем, мы можем заставить замереть любое сердце. Мы помним, что должны отплатить Рою Фармсу услугой за услугу. Мы знаем зачем ты здесь, Джессика. Долгие разговоры излишни, — в этот момент полог шатра откинулся и вошла ещё одна старушка, точная копия той, с которой я разговариваю. Она поставила передо мной миску дымящейся похлёбки и так же молча вышла, не поднимая глаз.

— Ешь, Джессика. Потому что тебе пора отправляться в обратный путь. Ты привела за собой смерть. Лес кишит ликанами-наёмниками. Мы не хотим, чтобы ваш мир тревожил наш покой.

— Но Рой написал, что вы поможете мне при родах, что я смогу родить свою дочь и выжить, что одна из вас должна отправиться со мной, — от растерянности я чуть не пролила суп на пол.

— Мы всегда возвращаем долги, и мы действительно сможем тебе помочь. Если ты доживёшь до своих родов, одна из нас явится в положенный срок. Я надела тебе клятвенный браслет, пропитанный моей кровью. К слову, ты не должна снимать эти браслеты, ни на минуту. Рядом с тобой вьётся опасность. Какой смысл одной из нас торчать возле тебя все эти семь месяцев, среди всех этих ликанов мужчин с их хаосом в голове? То не наша война. Как только ты начнёшь рожать — одна из туманных дев сожмёт твою руку и уведёт тебя от смерти. А до тех пор ты должна позаботиться о себе сама или доверить себя своим оборотням. Браслеты выведут тебя к границам Роамора.

— Роамора?

— У этого старого леса есть имя и своя душа, и ему не нравятся чужаки. Мы закончили беседу. Я дала тебе слово и больше мне сказать тебе нечего, — и мне красноречиво указали на выход. — Можешь не благодарить. Это излишне.

Я ведь не могу схватить эту старуху и потащить её с собой силой, вряд ли их сильно напугает мой кинжал или пистолет. Не могу её уговорить или заставить. Хотя до конца поверить её слову я тоже не могу. Что помешает ей просто не явиться вовремя. А может, она вообще не верит, что я выберусь живой из этого леса. В общем, кроме устной договорённости, стремных браслетов и туманного будущего — у меня ничего нет. Молча надеваю куртку, беру рюкзак и выхожу из вигвама. Они не желают моей благодарности, а я не хочу с ними прощаться. Сделав несколько шагов, я всё же обернулась, почувствовав на себе этот жуткий взгляд, но вигвам за моей спиной, как и туман, уже исчезли. И от этой чертовщины меня передёрнуло, заставляя ускориться, бежать и больше не оглядываться. Я шла довольно быстро пока не начали опускаться сумерки. Если лес кишит наёмники — плохи мои дела. Они выследят меня по запаху. От них не убежать особенно ночью, когда они примут форму зверя. …Паника — самое ненавистное состояние. Понимаю, что от этого мой запах становится ещё резче, но ничего не могу с собой поделать, страх сильнее меня! Вплоть до того, что мне начинает казаться, что за мной кто-то гонится, что ещё немного и меня схватят. …Но вместо этого мужская фигура возникла прямо передо мной. А следом за ним из-за деревьев показалось ещё семеро.

— Тихо, тихо, тётя Джесс! Вот не нужно кинжалом размахивать. Спрячьте, а то ещё поранитесь, — узнаю голос Аарона и ошарашенно замираю. Почему-то его появлению я удивлена больше, чем существованию туманных дев.

— Что ты здесь… как очутился?

— Нет времени рассказывать, позади нас лес чист. Тётя Джесс, тебе нужно продолжать бежать, а мы задержим тех, кто идёт по твоему следу, — совершенно не смущаясь, потому что этот мальчишка никогда и не страдал комплексами, Аарон начинает раздеваться, чтобы обратиться.

— Не называй меня тётей сколько раз тебе говорила. Хотя бы два слова скажи, как ты здесь оказался?!

— Получил письмо от Роя. Мы в этом долбаном лесу уже две недели околачиваемся, дерёмся с наёмниками и увеличиваем твои шансы выжить. Я потерял пятерых своих ликанов. И когда я постучу в вашу дверь — вы примете меня, даже невзирая на то, что я остался без стаи и без территории. Хорошо? А теперь беги!

И я побежала. Спотыкалась, иногда падала, затем поднималась и бежала дальше, хотя мчаться через лес ночью — это фирменное самоубийство. Не знаю, справится ли этот парень, с ним всего лишь семеро бойцов. Не знаю, сколько наёмников прорвались и бегут следом за мной. Не знаю, увижу ли я рассвет, потому что, когда дорогу мне перегородил огромный оборотень — моё сердце начало стремительно падать в тёмную бездну.

…Вот и всё. Лучше закрыть глаза.

— Даже обидно, что моя родная жена не узнаёт меня в таком виде, — прозвучал рядом голос Дэвида и от избытка чувств, я едва не лишилась сознания, упав в объятья моего любимого мужчины, принявшего человеческое подобие.

— Дэвид, боже мой, Дэвид, — бормочу, потеряв голову от радости. — Ты лучшее, что со мной могло случиться. Теперь я не боюсь. Я сейчас умру от счастья… люблю тебя…

— Никто не даст тебе умереть, что за глупости. Ты ведь должна была чувствовать, что я рядом. Давай выбираться. Вернёмся домой и я всем вам устрою взбучку. Даже не спрашиваю, где ведьма. Для меня главное, что ты цела.

— Нет, главное, что я люблю тебя, — не могу от него оторваться. Кажется, ему придётся нести меня на себе.

— Я тоже тебя люблю, Джессика. Надеюсь, ты это понимаешь.

Уэс

— Уэс!!! — не успел даже до дома дойти, как на меня уже накинулся Джон, чуть с ног засранец не сбил, если бы не протез точно не устоял бы. — Старик, как же я рад тебя видеть!!! Обожаю тебя!!!

— Вот за обожаю спасибо, а за старика ухо откушу. Что у вас тут происходит? Где Сэм?

— Сэмюэл руководит, принял роль альфы очень близко к сердцу. А может от девчонки таким образом прячется. Тереза девушка инициативная. Вчера пришла и приготовила обед. Сэм охренел, особенно когда она заставила его сесть и «поесть нормально». В остальном всё норм, от нападения отбились, ждём второй серии. Ты будешь очень кстати, пока главный папа не вернулся.

— Подраться я не против, но главные у нас вы, поэтому вам и голову ломать. Тем более, что башка у вас варит как положено. Как Кэсси?

— Злится, то ей не позволяют ходить в школу, как всем нормальным детям. Но, по-моему, ей просто скучно. Оно и понятно, мы заперли её в доме и никуда не выпускаем. А как …мама всё это восприняла? — осторожно спрашивает Джон, отводя взгляд. Когда дело касается матери он становится очень ранимым и не хочет, чтобы другие это замечали.

— Ты и сам понимаешь, как она могла среагировать. Разволновалась. Вначале не хотела идти, говорила «проживу сколько отпущено, что судьбу не обманешь». Но Дэвид настоял, хотя он очень зол. Джесс должна справиться, твоя мать упряма, её так просто не сломить. Я сам до сих пор на эмоциях. Мне нужен небольшой тайм-аут.

— Снова пойдёшь рыбачить? Ты ведь ненавидишь рыбу!

— Поэтому я её и ловлю. Что ты понимаешь в процессе релаксации?! Так мне думается лучше, мои нервы успокаиваются, и мой зверь становится ласковее. Думаешь мне всё это легко выносить? Короче, не дёргай меня ближайшие пару часов!

Гладь озера действительно расслабляет мою внутреннюю пружину. Я слишком сросся с этой семьёй, я как верный пёс безумно привязан к каждому из них. Я люблю Дэвида, как друга, как брата, но Джесс мне ближе всех, она часть моей души. Я беспокоюсь о ней, страдаю от мысли, что ей придётся мучаться в том лесу, бояться, убегать. Представляю, как похожие переживания терзают Дэвида. Не понимаю, как могло столько всего выпасть на нашу долю. …Слышу чьи-то шаги и начинаю закипать. Трындец, сейчас кого-то пошлю на хрен, ведь знают же все, что во время рыбалки меня лучше не трогать!

— Я, конечно, не большой специалист, но удочку ты неправильно держишь, — с нахальным видом заявляет мне это страшная женщина, вынырнувшая из зарослей камыша. — Так можно и без ужина остаться.

— А что это ты без ружья? Забыла из-за склероза? — язвлю в ответ. — Вот ты правильно сказала, что ты не большой специалист. Терпеть не могу, когда женщина пытается учить меня жизни. До задницы, как нужно держать удочку, я держу её как мне удобно и рыбу я ловлю не потому, что мне захотелось её пожарить и сожрать. А потому что меня расслабляет сам процесс!

— Вижу, что процесс никак не запустится, потому что псих ты ещё тот, — скривилась Рона даже не думая уходить. Упёрлась руками в бока и разглядывает окрестности с таким наглым хозяйским видом, что меня так и тянет ляпнуть ей какую-нибудь гадость. — Не знала, что такие как вы нуждаются в релаксе и что вы подвержены обычным человеческим слабостям.

— Такие как мы? Хм… Да ты много чего не знала. Например, что однажды переспала с одним из нас. Видимо, даже разницы не почувствовала, отдавшись во власть обычных человеческих слабостей. Хотя, если честно, мне с трудом верится, что такая как ты занимается любовью. Наверное, один раз всего и было. Это не мне, это тебе нужно рыбу ловить, чтобы релаксировать круглосуточно! — вскочив, со злостью швыряю удочку в сторону.

— Что ты сказал?! — взвизгнула эта мегера, и такое впечатление, что её либо разорвёт на части, либо она бросится меня бить.

— Всё, что я сказал — чистая правда! А что тебе конкретно не понравилось? То, что отец твоей дочери на самом деле ликан? Или то, что ты не привлекаешь других мужчин? Ты поэтому начала бухать?

Она на меня всё-таки набросилась, кинулась со всего разгону с кулаками и боевым кличем, и через секунду мы оказались в воде. Рона пытается меня задушить, а я отпихнуть её от себя подальше:

— Таких чокнутых нельзя из подвала выпускать, ты опасна для окружающих! Убери от меня свои лапы, дура! Всю рыбу мне распугала и настроение испаскудила! Хочешь, по-плохому? Ты напросилась!

Скручиваю ей руки за спиной и с силой выбрасываю на берег, выпрыгивая следом. Лежит мокрая, облепленная песком, её прямо трясёт от злости. Такой женщине следовало родиться оборотнем, вон как глаза кровью налились, настоящий монстр. И я стою над ней не зная, что добавить к сказанному, тоже нехило разозлился, рубашка и штаны прилипли к телу, с волос вода прямо по лицу стекает. Рычу и мечтаю её утопить к чертям собачим. …И тут… мой мозг взрывается от запаха, который я уловил. Чтоб я сдох! Вот никогда бы не подумал, что её возбуждаю то ли я, то ли промокшие до нитки парни. Неожиданно… Но я не против, «такие, как мы» тоже любим так злость сгонять.

— Придётся тряхнуть стариной и вспомнить, что когда-то я был большим специалистом по укрощению стерв, — бросаю ей охрипшим голосом и похожу ближе. — Есть ещё один способ, как снять напряжение, — сгребаю её в охапку и снова бросаю в воду, а сам быстро стягиваю с себя одежду. Дар речи у Роны видно отняло напрочь. Только глазами своими большими хлопает, разглядывая меня и сердце колотиться так, что ещё немного и оно поскачет по воде, брошенным камушком. Конечно, я знаю, что я привлекательный, что я в отличной форме. Правда протез вместо одной ноги делает меня похожим на киборга, но я неотразимый киборг. Мне нравится, когда женщина, глядя на меня, дышит через раз. Прыгаю в воду, подтягиваю Рону к себе и молча раздеваю. Она даже не отбивается, наоборот, дрожит и жмётся ко мне поближе. Даже уговаривать не пришлось. …Ну, я и отвёл душеньку, закинув её ноги себе на бёдра. Вцепившись мне в плечи, она так громко стонала, что рыба сюда не скоро вернётся. Зато я сбросил напряжение по полной программе, с тремя заходами, даже голова от удовольствия кружиться начала. Рона вроде тоже довольная осталась, смущённая, растерянная, словно она сама от себя такого не ожидала, но удовлетворённая. Надеюсь, теперь не будет на меня кидаться разъярённым зверем и давать советы.

— Всё в порядке? — решил спросить напоследок, потому что за всё это время мы не сказали друг другу ни слова.

— Угу, — мотает головой, заливаясь румянцем. — Я пойду.

— Иди. Может быть как-нибудь ещё пересечёмся, если у тебя возникнет желание мне что-то доказать, — пожимаю плечами, подхватываю удочку и, весело насвистывая, шагаю в сторону дома.

На широкой веранде за домом сидят мои любимчики. Джон, побалтывая ногой в кресле, и Сэм, задумчиво уставившийся в одну точку. Но при моём появлении он расцвёл всеми оттенками радости, вскочил и расставил руки, чтобы меня обнять.

— Уэс, дружище! Клянусь мне стало легче дышать, когда я тебя увидел! — бормочет он, хлопая меня по плечу.

— Я тоже вас засранцев десять дней не видел, а уже соскучился.

— Нехило ты, папа Уэс рыбку половил, — хмыкает Джон, состроив хитрую физиономию.

— Молчи, Джонатан, — предупреждающе качаю головой.

— Да я просто мимо проходил, услышал возню, подумал тебе помощь нужна, вдруг ты огромного сома на берег вытащить не можешь. А когда до меня дошло, что никакой это не сом, а русалка…

Замираю и холодею от догадки, медленно расправляя плечи:

— Джон?

— Да, папа Уэс? — ржёт этот паразит.

— Поклянись мне, паршивец, что дар беты к этому всему непричастен. Что ты не приложил к этому руку, а просто развернулся и свалил!

— Совсем капельку, — показывает мне на пальцах. — Это же вам обоим только на пользу пошло.

— Джон, гадёныш на этот раз я тебя точно прибью!!! — срываюсь с места и бросаюсь его догонять. И как в старые добрые времена, сколько бы ни было нам лет, семь ему или двадцать, я снова бегу за ним, желая устроить взбучку за очередную выходку. А Сэм как обычно бежит за нами, чтобы разнять нас, когда я поймаю этого сукиного сына. И мы качаемся втроём по земле, отвешивая друг другу шуточные тумаки, смеёмся до боли в скулах и ощущаем как сильно наше единство, как важна для нас наша семья.

— О, не пугайся и не обращай внимания, — слышу голос Кэсси. — Они вечно так дуреют. Видно, Джон снова что-то учудил, — рассказывает она Терезе, стоя от нас неподалёку. — Расскажете, что на этот раз?

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — дразнит её Джон, поднимаясь на ноги. — Это наш мужской секрет. А что ужин уже готов? Сэм, брат, доставай слюнявчик твоя девушка будет тебя вкусненько кормить. Мама вернётся и даже не узнает своего пухленького Сэма.

— Джон, ты ужасный вредина, несносный и… — сжимая кулаки, Тереза пытается подобрать подходящее слово.

— Знаю, знаю, я тоже себя люблю, — бросает этот наглец, сверкая глазами зверя.

— Джон, нам нужно серьёзно с тобой поговорить по этому поводу, — подчёркиваю тоном, что шутки кончились. Он должен соблюдать черту, пусть у бет нет никаких кодексов чести, но есть же какие-то пределы касательно близких.

— Что он всё-таки натворил? — хмурится Сэм. Джон наклоняется к его уху и шепчет: «я сделал Уэсу хорошо, и он чпокнул твою будущую тёщу». — Неееет… Я не хочу это знать! — машет руками юный альфа. — Ужас. Уэс, как ты мог? — смешно им обоим, видите ли.

— Зря я вас в детстве не ставил в угол. Кэсси, жизнь моя, твои братья жуткие хулиганы. Они доведут меня до инфаркта.

— Да не же, Уэс, мы доведём тебя до алтаря! — кричит Джон. — Как приличный джентльмен теперь ты обязан жениться на русалке!