Гарри Поттер. Туда и Обратно

1. Шир

Дорога мягко стелилась под колёса телеги старого волшебника, Гэндальфа Серого. Гэндальф сидел на козлах и держал в сухих морщинистых руках вожжи, покуривая отменный табачок из Шира. Этот маленький тихий народец — хоббиты, всегда был мил сердцу старого волшебника — у Хоббитов было храброе сердце, но они не были жестоки, что ставило их на уровень выше всех остальных, так подверженных порокам и слабостям.

Тропинка извивалась, словно змея и следовала сквозь большой, заповедный лес, в земли Шира. Деревья вокруг старой, редко используемой дороги подбирались близко, ветви их нависали над дорогой — того и гляди зарастёт тропа в Шир, но нет, старые деревья не давали потомства и новые уже не росли. В ясный день в заповедном лесу стоял сумрак, а в тёмный — и вовсе темень непроглядная. Гэндальф серый выехал из леса только к концу дня и заночевав на стоянке в лесу, с самого раннего утра выдвинулся в путь. Путь его был неблизким…

Лежать было бессмысленно. Нет, правда, я уже второй раз чувствую подобное, дежа-вю. Но на этот раз я не экспериментировал с порталами, честно-честно! Могу перекреститься и ещё чем-нибудь поклясться, если конечно предположить, что рядом должен быть кто-то, кто укоризненно качает головой и смотря на меня сверху умудрённым взглядом, говорит «что ж ты так, Гарри, всё не угомонишься?».

Встал, голова на мгновение закружилась, но моя магия быстро подавила эту слабость. Десять-плюс это вам не три-минус. Поднявшись на ноги, осмотрелся вокруг — рядом был лесок. Ничего такого.

Интересно, куда на этот раз меня закинуло? Надо же было хвататься за всякую магическую дрянь. Расслабился, привык считать себя неуязвимым.

Ну-ка… Проверил сумки и подсумки — всё было на месте. Именно поэтому у меня есть такая привычка — всё своё ношу с собой. Сконцентрировался и применил поисковое заклинание — сенсорное поле. Мощная магия, девятый ранг. Волна энергии разошлась от меня и заклинание, расходясь кольцом, анализировало всё, что видело. Живые существа, растения, разумная и неразумная жизнь, магия…

Кольцо разошлось далеко, на десятки километров, для меня оно было видимо как кольцо света, словно какой-то сценический спецэффект, всё, что попадалось под этот свет, было обнаружено и оценено. И в результате я понял, где нахожусь. Нахожусь на опушке леса, в десяти километрах строго на восток был ручей, а в двадцати пяти на запад — извилистая дорога, что шла прямо посреди леса. И выглядела она очень… Странно. Не асфальтированная, и вообще, вид имела такой, словно по ей ездили не машины, а телеги. Причём раз в год.

Задумавшись, я почти не обратил внимание на единственного путника, который ехал по дороге. Это был старец в серой балахонистой одежде. Выглядел он ну чисто похож на Гэндальфа. Маг-косплеер? Оригинально! Нет, ну правда, оригинально.

Я решил пока не шуметь и просто вернуться домой, но…

Облом. Портал не открывался. Вообще. Ноль реакции.

Ну блин, я так не играю! Это что же получается, я здесь застрял и нужно пешочком до города добираться? Неприятно.

Впрочем, с пешочком я погорячился. Достал из сумки свою усовершенствованную метлу и оседлав её, взмыл над лесом. А места тут заповедные! Ветер приятно дул с юга, моя школьная мантия развевалась за спиной, выглядел я наверное — просто как счастливый человек. Одно только напрягало — заблокировать перемещение мог только высший маг, а таких раз-два и обчёлся. И мне неприятно было бы попадать к нему в поле зрения, ведь хрен его знает, чем это для меня обернётся.

Я слегка отклонил корпус вправо и метла, повернувшись словно мотоцикл, полетела над верхушками деревьев в сторону дороги. Я не разгонялся сильно — максимум сотня миль в час, так что дороги достиг не мгновенно, но и не к спеху.

Долетев до дороги, я двинул над ней за путником, который ехал на странной телеге по своим делам. Да, дела…

Что-то здесь нечисто. Догнав волшебника, я залетел чуть вперёд и опустился перед его кобылой, он затормозил и уставился на меня с неподдельным удивлением и интересом.

— Здрасьте, уважаемый, не подскажете, где мы находимся?

— Потерялся?

— Может быть.

— Так может быть много что, — ответил он, пыхнув трубочкой с длинным мундштуком, — например ты можешь летать, а можешь ехать, можешь потеряться, а можешь найтись. И чтобы знать, потерялся ли ты, нужно знать, где ты хочешь быть! — совершенно по-гендальфски сказал он.

— О, я хочу быть дома. Это в Йоркшире, Англия. И искренне полагаю, что я потерялся, потому что у нас таких деревьев отродясь не было, разве что в незапамятные времена, — я подлетел к телеге и завис на одном уровне глаз с Гэндальфом, — кстати, Гендальф просто отличный. Нет, серьёзно, давно такого косплея не видел.

— Кого? — старик удивлённо посмотрел на меня.

— Понятно, дедушка Гендальф, — улыбнулся я, принимая правила игры, — ну так где мы находимся то?

— На дороге в Шир, мой юный друг, — ответил он, — и вежливые люди сначала представляются.

— Простите, — повинился я, — Я Гарри Поттер. Так же известен как Мальчик-Который-Выжил, Генри, Харрисон Эванс, — представился я всеми своими именами, — а вы, я так понимаю, Гэндальф Серый, великий и не совсем ужасный Митрандир?

Он почему-то расхохотался:

— Он самый, отрадно видеть, что меня узнают, и всё же, чего-то я не понимаю. Никогда не слышал о землях, из которых ты родом. Похоже, ты качественно потерялся, молодой человек!

— Похоже на то, — я скис.

— Ну раз тебе всё равно в какую сторону лететь, предлагаю поехать со мной. Любая дорога легче в хорошей компании!

Из рассказов Гэндальфа я понял сразу, что я влип, причём влип очень по-крупному. Начну с малого — мы ехали в Шир, уже въехали почти. Гэндальф — настоящий, самый настоящий. Настоящей некуда. Достаточно взглянуть на его ауру — это не может быть ни человеком, ни магом, ни чем-либо ещё. И тем не менее, это есть. Гэндальф был практически таким, каким его изображал дедушка Толкиен, точь-в-точь. Он курил трубку почти круглосуточно, переводя запас табака — не похоже, чтобы на его организм это имело какое-либо негативное влияние. Он с любопытством расспрашивал меня о моей родине, сам в ответ рассказывая про Средиземье. И из его рассказа я понял, что он едет в Шир не просто так. Я думаю, что к Фродо и Бильбо Бэггинсам. И раз в его повозке нет фейерверков на день рождения Бильбо, то на дворе… какой-то там год, но в общем, мы ещё здесь увидим Торина.

Мы ехали, переговариваясь ни-о-чём, но насколько я знал, маги в этом мире редкость. Большая редкость, я бы даже сказал — уникальный случай, и тут держит монополию на магию совет магов, то есть ко мне отношение с одной стороны не такое уж и удивление, но с другой — любопытство естествоиспытателя. А ещё он вряд ли даст мне спокойно гулять по Средиземью, потому что чуть чуть — меня запишут во враги народа.

Гэндальф удивлённо посмотрел на меня, когда я встал на козлах:

— Куда-то собрался? Остановка скоро.

— Подожди, Гэндальф, у меня задница уже болит на этой телеге.

— Непривычен, да? — усмехнулся он в бороду.

— Не то слово, — я посмотрел по сторонам и увидев подходящую каменюку, притянул её к себе телекинезом, она исправно летела вместе с повозкой, вперёд. На ходу применил режущий телекинез и вырезав себе кусок в полкилограмма, трансфигурировал из камней две мягкие подушки, одну из которых протянул Гэндальфу: — хочешь?

— Ох, как интересно! — у него глаза блеснули, — как ты это сделал?

— Трансфигурация неживых объектов не слишком сложна, — я пожал плечами, — её хватит на пару дней, потом подушка снова станет камнем. Но большего и не надо! — когда сел на мягкую подушку, стало так приятно…

Гэндальф сделал то же самое и с видимым удовольствием раскурил трубку:

— Странная у тебя магия, Харрисон. Используешь посох?

— Нет. Раньше пользовался разными инструментами, но потом отказался от этого, — совершенно честно ответил я.

Мы доехали до большого картофельного поля. Ещё раз поразился местной красоте — мир казался красочней, чем в Англии. Листва деревьев ярко-зелёная, холмы покрыты дикой травой, сочной, запахи — просто сногсшибательные! Картофельное поле было на холме, рядом с ним была круглая дверка — норка Хоббита. Хозяин норки обнаружился прямо перед дверкой, в маленьком декоративном садике, это был пожилой полноватый мужчина, который граблями что-то собирал на земле. Он оперся на грабли, увидев нас и проводил пристальным взглядом и улыбкой Гэндальфа, приветливо помахав ему рукой. Я же сидел в повозке, на тюках с каким-то скарбом и наколдованных мною подушках. Заодно проводил тщательную ревизию взятого с собой добра, и чем больше проводил ревизию, тем больше убеждался, что забыл слишком многое, что хотелось бы иметь под рукой. Но с другой стороны — моя главная сумка была со мной, да и в мелких кармашках, объёмом с большой сорокафутовый контейнер, полностью заваленный мелочёвкой, было много всего. Волшебной фляжки с пивом, водой и водкой у меня с собой не оказалось — а вот это напрягло.

Я даже с горя нахмурился, что не осталось незамеченным сидящим ко мне спиной Гэндальфом:

— Что такое, юный волшебник?

— Фляга! Я потерял свою флягу.

— Велика ли потеря? — поинтересовался он.

— Фляжка то маленькая, да внутри десять бочек лучшего пива! — гордо ответил я, — пропало моё сокровище…

Гэндальф рассмеялся искренним смехом:

— Да, трагедия. Не бойся, лучше пива, чем варят гномы, не сыскать во всём Средиземье, а у Хоббитов есть прекрасный эль, и восхитительное яблочное пиво.

Сидр, судя по всему.

— Скажи, Гэндальф, — спросил я, — а какие деньги в ходу в вашем Средиземье?

— Как какие? Золото, серебро, кое-где и медь в монеты чеканят, но редко, — ответил он, — а что, заработать хочешь?

— Заработать я конечно хочу, — кивнул я, — но сначала хотел узнать, есть ли у меня на что отовариться у Хоббитов.

В городе Хоббитов было очень уютно, как по мне. Всё устроено очень так компактно, красиво. Гэндальф смотрел на это с умилением и умиротворением, да и на меня подействовало. Мы проехали по горбатому мостику, который шёл через большой ручей. Скатились с него с грохотом и Гэндальф остановил телегу перед большим по меркам Шира здания. Здания в городке располагались внутри холмов, наружу торчал только козырёк и круглые двери, но были и более привычные домики, особенно ближе к ручью.

Я спрыгнул с телеги и с наслаждением ощутил под ногами твёрдую землю, мощёную камнями дорогу. Рядом была большая открытая круглая дверь. Гэндальф привязал кобылку к забору и обратился ко мне:

— Здесь можно купить много чего, торговля у хоббитов — это очень оригинальное дело. Каждый приторговывает чем-то, и чтобы как следует закупиться — нужно оббежать весь городок, но товары гораздо лучше, ведь продают свои собственные запасы. Здесь живёт редкий Хоббит-Торговец, обычно ему платят процент за продажу товаров. Редкое явление.

— Да, как раз то, что нужно, — согласился я.

— Что тебе нужно, Харрисон? Деньги то есть?

— Деньги найдутся. Или продам что-то из своего запаса, он у меня большой, — уверенно сказал я, — пойдём?

Внутри хоббитанского магазина было оригинально. Большой зал с низкими потолками. Мне хорошо — я не выше взрослого Хоббита, а вот Гэндальф ударился лбом на входе в перекрытия на потолке и пригнувшись, подошёл к большой стойке, около которой стоял садовый инвентарь. Похоже, воровство здесь не в чести.

Пахло внутри деревом, я с искренней улыбкой наслаждался тихим и умиротворённым настроем этого места. Здесь было прекрасно всё.

Хоббит-торговец появился очень быстро. Это был уважаемый и серьёзный джентльмен, одетый в строгий костюм, похожий на костюмы девятнадцатого века — рубаха, тёмно-зелёный жилет. Полноватое лицо и добродушные глаза, русые волосы, в общем, он был вполне себе симпатичен.

— О, дорогие гости, — он задорно улыбнулся, — рад видеть вас, день добрый! — он вежливо кивнул Гэндальфу и посмотрел на меня, — хотите что-то приобрести, господа?

— Конечно, — ответил я, — собственно, покупать буду я. Хотя думаю и мистер Гэндальф не откажется посмотреть на ваши товары…

— Конечно, конечно. Что вас интересует? — он излучал радушие.

Я подошёл к стойке:

— Для начала — четыре фляги, две маленькие и две большие. А ещё провизия, что у вас найдётся?

Хоббит перечислил мне всё, что у него только есть, зачитав из большого гроссбуха. Были у него все мыслимые плоды хоббитанского крестьянского труда — картошка, мясо, рыба, морковка, яблоки и прочая и прочая… Я прочитал сам.

Удивительно, как я понимаю язык местных? Что-то здесь нечисто.

Очень скоро хоббит ушёл в свою нору и начал выносить мне товары — первым товаром был рюкзак. Я принял его из рук Хоббита и сразу заплатил три серебряных монеты. Серебро и золото я много с собой не носил, но мне не составило труда по пути набрать целую гору придорожных камней и трансмутировать их в серебро, после чего трансфигурировать из слиточков монеты. В качестве шутки я трансфигурировал монетки коллекционного качества, которые и выложил на прилавок. Хоббит взвесил в руках монетки, использовал медные весы с маленькими гирьками и сообщил, что даст за три десятка фартингов, местных монеток. Я открыл сумку и выгреб из неё две охапки монет, после чего попросил хоббита принести заказ. Гэндальф сидел в уголке на широкой дубовой лавочке и ждал, пока я закончу.

Не то чтобы сидение после столь долгого пути доставляло ему много удовольствия, но похоже, лучше так, чем биться головой о потолок, учитывая его то высокий рост.

Я же, взяв в руки одну из принесённых фляжек, начал накладывать зачарование расширения пространства. Это давалось неожиданно тяжело, но тем не менее, зачарование было наложено — ограничивающий контур, увеличение пространства, контур защиты, надстройки, сохраняющие содержимое свежим и препятствующие размножению бактерий и прочих микроорганизмов и, наконец, надстройка обратной тяги — она нужна при быстром наборе воды из больших резервуаров или реки, и втягивает воду внутрь. Она же, при инвертировании, может быстро опустошить резервуар.

Гэндальф сверкнул глазами не хуже Дамблдора и с любопытством спросил:

— Что ты сделал?

— О, наложил ряд заклинаний, — ответил я, водя светящейся синим светом рукой над бортом фляжки, — теперь она не разобьётся, не потеряется, может вместить тридцать больших бочек воды, а налитое внутрь не будет портиться.

— О, — Гэндальф был удивлён, — это удивительно. Где ты учился магии?

— В разных местах, конкретно этой — в одной очень далёком месте, на краю мира. Очень удобная для путешественников магия.

— Не то слово! — ответил мне Гэндальф с экспрессией, — а сумку ты зачаровать можешь?

— Как видишь, Гендальф, я весь обвешан сумками и кармашками. Внутри столько мелочей, что…

Глаза Гэндальфа ещё раз подозрительно блеснули, или это был огонёк любопытства, что я разжёг в нём?

Следом за первым я зачаровал вторую большую флягу, она была размером с армейскую. А вот маленькие явно предназначались для крепкого алкоголя, фляжки были всего по пинте, не более. Закончив с ними, я принялся за сумки, которые зачаровал на все походные зачарования, необходимые мне в походе. И дальше выносимое хоббитом добро отправлялось в эти сумки, под шокированным взглядом хоббита, который готов был уже бежать к соседям и рассказывать им про чудо-мага.

Конечно, мы не забили двух сумок, но я для порядка вложил в обе достаточно товаров, провизии, а так же дорожных мелочей — ткани, полотенца… И всё.

— Сколько с меня?

— Одну минуту, — Хоббит закончил с товарами и передохнув, начал считать, потом объявил сумму — три тысячи монет. Я взял один из маленьких подсумочков и перевернул его над пустой корзиной, стоящей в углу, пожелав освободить тысячу монет, монетки со звоном начали падать из подсумка серебряным потоком, полностью заполнив корзинку. Хоббит посмотрел на это с таким же удивлением, как и Гэндальф.

— Ровно тысяча, сэр.

— Я вам верю, — он кивнул, — сэр, пожалуйста, продайте мне один такой кошелёк!

— Хм… — я задумался, — я могу зачаровать вам любую сумку или кошель. Но они очень дороги…

— Пятьсот! — назвал он свою цену.

— По рукам, — улыбнулся я, — неси любую сумку с крышкой, или закрывающийся кошель, я всё зачарую.

Он убежал, смешно перебирая ножками и из глубины норы послышался звон посуды, шум, после чего хоббит пришёл со старой кожаной сумкой, с медной пряжкой и ремнём через плечо. Он положил сумку на прилавок:

— Вот эту сумку, сэр!

— Пару минут…

Гэндальф подошёл поближе и внимательно смотрел, как я зачаровываю летающую передо мной сумочку и накладываю магию. Зачарование сделал на совесть — сумка теперь неубиваемая, непотеряемая, с защитой содержимого и огромным внутренним пространством.

— Готово, сэр. Ваша сумка теперь не порвётся, не утонет и не сгорит, её почти невозможно потерять. В неё нельзя положить что-то больше, чем она сама. Чтобы положить что-то внутрь нужно поместить предмет внутрь и закрыть крышку, предмет тут же исчезнет внутри. Чтобы вернуть это — нужно представить себе желаемый предмет, пока сумка закрыта, и он появится внутри.

— Вот так просто? — спросил Хоббит.

— Проще не бывает. Можно перевернуть сумку и представить нужное количество предметов, и они выпадут из неё, например, как я сделал это с монетками.

— О, это превосходно! — Хоббит едва не приплясывал от радости.

— Знаете… — я задумался, — я передумал. Оставьте сумку и деньги себе. И поминайте мага Харрисона добрым словом! — лучезарно улыбнулся.

Хоббит, казалось, готов натянуть улыбку на уши, он поблагодарил меня и очень вежливо выпроводил, тут же убежав внутрь своей норки.

Подойдя к телеге, я обратился к Гендальфу, отправившемуся отвязывать лошадь.

— Постой, Митрандир.

— Да? — он обернулся.

— Держи, — я протянул ему сумку и две фляги, — это тебе.

— Не стоит, — смутился немного маг.

— Стоит, Гэндальф. Ты явно много путешествуешь, тебе пригодятся.

— Ну раз ты так говоришь… — он взял из моих рук сумку и фляжки, — а как фляжки работают?

— Точно так же — нужно погрузить горлышко в жидкость и пожелать, чтобы она втянулась в флягу и она начнёт втягиваться. Можно пользоваться как обычной флягой, если пожелать, чтобы жидкость вышла из фляги, перевернув её, жидкость прыснет из неё водопадом.

— О, спасибо, — он улыбнулся, — это очень ценный подарок.

— Пустое. Куда ты дальше?

— Я еду к родственнику своей давней подруги, Беладонны Тук… — он задумался на мгновение, — давненько я здесь не был… Понимаешь, тут долгая история. Мы едем в Эребор…

— Эребор? — удивился я, — но там же…

— Смауг, — закончил за меня Гэндальф, — именно.

— Слушайте, Гэндальф, можно мне с вами?

— Тебе? Но зачем тебе это?

— Смауга вы куда деть хотите?

Гендальф удивлённо вскинул бровь:

— В смысле, деть.

— Кому туша достанется?

— Стервятникам.

Я только за голову схватился:

— Да шкура дракона — самый лучший материал для доспехов, а его печень, почки, кости, можно использовать в зельях, сердце дракона — очень ценный материал для изготовления артефактов… Гендальф, возьми меня! Я готов лично убить Смауга, но с тем лишь условием, что его туша достанется мне, а не стервятникам!

Гендальф удивлённо на меня посмотрел:

— Как ты собрался её использовать?

Я достал из маленького кармашка с зельями фиалу с ярко-оранжевой светящейся жидкостью и показал Гендальфу:

— Смотри. Это зелье огнезащиты, выпивший его может два часа не бояться огня. Даже дыхание дракона ему не может навредить. Правда, одежду сожжёт, но не выпившего. Или вот, — достал вторую фиалу, — эликсир жизни, он продлевает жизнь выпившего и на десять лет останавливает старение. Или вот это, — показал следующую фиалу, — феликс фелицис — очень мощное зелье, три капли — и выпившему его на целый день сопутствует удача!

— Удача? Но как?

— Это удивительно, но оно даёт подсознательные прорицательные способности и позволяет человеку подсознательно избегать плохого развития событий и идти по самому положительному пути. Выпивший его человек будет отходить в сторону за мгновение до того, как пролетит стрела, заметит под ногами упавшую монетку и всегда сможет найти правильные слова на переговорах.

— О, это… это же невероятно! — Гендальф аж челюсть уронил, — откуда они у тебя?

— Сам сварил. Это самые мощные зелья, и они требуют ингредиентов из драконов. И чем сильнее и старше дракон, тем мощнее будет зелье. Про броню и оружие из костей и чешуи дракона я промолчу — их кости идеально зачаровываются и могут быть несокрушимой бронёй или мощнейшим оружием, способным разрезать камень как масло!

— Так, ты идёшь с нами, — совершенно серьёзно сказал Гендальф, — считай, что ты нанят. Но ты раньше встречался с драконами?

— Нет, никогда. Но Гендальф, этот Смауг — открывает такие перспективы, что я его готов голыми руками… — вид у меня был очень увлечённый. Ещё бы, если Смауг действительно такой старый и сильный, я из него такие зелья сварю, что снейп охренеет. Ну и магическое ядро можно захапать себе. А это — лишним не будет!

Гендальф нервно хихикнул:

— Мы идём к Бильбо Бэггинсу. Говорить буду я!

2. Хоббичья нора

Бильбо Бэггинс сидел на скамейке и курил. Он, как уважающий себя и приличный хоббит, не был склонен к приключениям и опасностям — зато покурить после сытного обеда из цыплёнка и овощного рагу — это завсегда. Стоило только как следует поесть и руки сами тянулись к трубке, Бильбо никогда не отказывал своей привычке и курил, сидя на скамейке и глядя на зелёный склон холма. Ветерок был холодным, медленным, он сносил дым от табака и сильнее раздувал трубку. Бильбо определённо был доволен своей жизнью. Всё в ней было прекрасно — унаследованная от родителей нора была безусловно самой хорошей во всём шире, не то что только в западной чети.

Свет Бильбо заслонил гэндальф, подошедший в облике немощного старца. Он опирался на свой магический посох и Бильбо, как самый, вне всякого сомнения, благовоспитанный хоббит поприветствовал его. Гэндальф снова дал разыграться маленькой словесной перепалке. После тактичного отказа, Гэндальф начертил на двери руну, и покинул Нору…

Вернулся Гэндальф с улыбкой на губах. Он определённо что-то натворил, вот просто чую. Я же в это время набирал и чистил воду из реки. Пришлось наложить на фляжку заклинание очистки воды, в этом была вся загвоздка — если бактерии легко очистить, то как отделить полезные минералы от вредного шлака? Пришлось серьёзно подумать над этим. После чего я нашёл простейшее решение — агуаменти. Конечно, заклинание и так всегда со мной, но созданная, вернее, перемещённая им вода, автоматически очищается от всех вредных примесей и бактерий — это было в структуре заклинания, оно перемещало только воду и определённый набор солей и минералов, если они были в её составе. При этом остальное не призывалось.

Телегу свою гендальф загнал хоббитам за бесценок — судя по тому, что ни один хоббит с ней не управится — больно велика, то получается на дрова. А расположились мы в тукборо, рядом с домом Бэггинса. На магию прибегали посмотреть разные местные детишки… И на радость детворе я веселил их. Телекинезом, пирокинезом, а так же интересными заклинаниями, например, трансмутацией камней в красивые статуэтки, изображающие драконов, гномов, эльфов, кентавров, медведей и кроликов. На все статуэтки наложил анимирующие заклинания с созданием духа — это позволило аниматронам вести себя как разумные. Детишки были в восторге и толпились вокруг меня, а я продолжал заниматься своим чёрным делом — набирал воду.

Насколько я помню, здесь в чести умение махать мечом. Может быть, Гэндальф даст пару уроков? Хотя вроде бы в этом нет ничего такого невероятного, но мечом я не владел, ровно как и любыми другими видами оружия. Поэтому задача номер один — создать себе оружие, отличное от магии. Магию светить везде и повсюду — как-то не с руки. Моя магия в отличие от местной более упорядочена и более продумана, но местная напоминает нечто удивительное, вроде стихийной магии…

Поэтому движущиеся игрушки вряд ли кто-то из местных создаст. Сильмариллы — запросто, а игрушки — ни-ни. Впрочем, Гэндальф вроде увлекался фейерверками, чем и известен среди местного населения.

Гэндальф пришёл как раз, когда мне уже надоело веселить толпу детишек. Он расшугал их, после чего посмотрел на процесс работы.

— Ну как?

— Наполнил большие фляги чистой водой. Как с Бильбо?

— Лучше, чем я опасался, но он отказался. Так что мы вернёмся вечером! А до тех пор нужно обождать.

Я согласно кивнул, закручивая пробку фляжки и повесив ту на бок своего рюкзака. Пришло время немного помагичить — из близлежащих камней я трансфигурировал два больших глубоких и мягких кресла, предложив Гэндальфу сесть. Он без стеснения сел в кресло и погладив подлокотник, спросил:

— Мне интересно, откуда ты, и как много знаешь, Харрисон.

— О, я из очень далёких мест. О таких здесь и не слыхивали. А знаю я прилично, но всё же недостаточно много… Гэндальф, я бы хотел научиться использовать оружие. Можешь мне помочь в этом?

— Оружие? Какое тебя интересует?

— Любое. Я не владею никаким, кроме собственной магии и оружия моей родины. Очень бы хотелось научиться владеть мечом и луком.

Гэндальф задумчиво погладил бороду:

— Но почему ты решил, что я могу тебя научить?

— Почему-то мне кажется, что ты достаточно стар. Было бы глупо не овладеть столь полезными навыками, имея в запасе вечность.

Гэндальф кивнул:

— Хорошо. Но это дело небыстрое.

— Ничего, я не ограничен во времени. Приступим?

Холодное оружие в моём времени очень романтизируется и всегда всё крутится вокруг образа меча. На самом деле, меч — это верхушка айсберга. Существует море холодняка, разных видов и типов. Здесь, в Средиземье, было так же — начали мы с Гэндальфом с подбора подходящего мне оружия. Копья и пики с алебардами отмели сразу. Остановились на тесаке — коротком клинковом оружии, более массивном к концу лезвия, чем-то похожем на выпрямленный мачете. Тесак оказался наиболее эффективен, учитывая мою силу, скорость и небольшой, примерно как у хоббита, рост.

Гэндальф был немногословен, но очень точен в формулировках и превосходно подавал материал. Так, начал я не с махания оружием, а с отработки основных стоек. Надо ли говорить, что урок растянулся надолго? Очень надолго. Но недостаточно долго для меня.

Остальные повторы я даже не просил его тренировать меня — тренировался сам, максимально используя магию для лучшего усвоения. А вот с луком вышло занятно. Тут уже было гораздо сложнее. Хотя возможно дело было в ужасном луке, который мне удалось найти. Охотничья модель. Пришлось трансфигурировать себе лук, но до эльфийских моделей ему как до пекина раком. Он и правда оказался более сложным оружием, чем я думал поначалу. Попасть в цель было непросто, без магии особенно. Да, мне пришлось использовать свою магию, чтобы немного себя улучшить. В частности — модифицировал мышечную систему, чуть увеличившись в размере, так что очень скоро я стал больше похож на гнома. Но всё равно даже слепой бы заметил, что я человек. Далее — зрение. Пришлось чуть-чуть улучшить его, чтобы видеть намного лучше. Ускорение восприятия мне не нужно — есть полупогружение в серую зону, что ускоряло меня и давало дополнительное время.

Зато после модификации я начал всерьёз тренироваться в стрельбе, паля трансфигурированными стрелами по мишеням на холме. Но этого было мало — попадать в цель я научился через три недели занятий. Потом пошло другое обучение — цели заставил летать и двигаться, и сам не стоял на месте, а активно перемещался по площадке. Простейшие стрелковые приёмы — быстрый выстрел, выстрел с разворотом, скоростная стрельба…

Тренироваться в Шире было одно удовольствие — тут в достатке всего. Места, холмов, да и местные не особо охочи мне мешать. И время было — Гэндальф вернулся от Бильбо в два часа дня, а темнело ближе к девяти и в десять нужно было идти к Бэггинсу. Гэндальф мне не мешал, но и пока в его помощи я не нуждался, отрабатывая стрельбу сам. Всё-таки маг в этом не нуждается, но лучше так заменить магию для сельской местности…

Прошло пять долгих месяцев. Гарри упорно тренировался в стрельбе из лука. И делал он это с большим удовольствием, выдумывая себе задачи — а его фантазия была богата на способы усложнить себе задачу. Через месяц он решил, что нужно уметь стрелять из любого положения и учился стрелять на бегу, вися вверх тормашками, с лошади, летя на метле, даже пробовал стрелять в прыжке, из-за чего не раз чуть было не разбился. Магия спасала. Он с упорством барана превращал одну за другой мишени в решето и ремонтируя их, продолжал стрелять.

Во многом приёмы стрельбы из лука походили на таковые для огнестрельного оружия. Стрельба по окружившим противникам, стрельба с колена… Правда, траектория полёта стрелы сильно отличалась от пули — Гарри добивался интуитивного понимания этого процесса. Ничто не давалось легко. Но его упорству могли позавидовать любые бараны, он не отступался от избранной для себя цели.

В процессе он изготовил три лука, от одного взгляда на которые у эльфов бы была моральная травма на всю жизнь. Первым был простой металлический лук, из металла. С большой силой натяжения и стальным тросом в качестве тетивы. Второй лук — уже сложнее, это был лук-компаунд. И наконец, третий, самый лучший, который изготовил юный поттер. Это был складной лук-компаунд со стальной тетивой, удобной почти пистолетной рукоятью, двумя роликами и очень современно выглядящей конструкцией из магически упрочнённого титанового сплава, система эксцентриков давала ему огромное превосходство над классическим луком — это и отсутствие напряжения тетивы при прицеливании, что экономит силы стрелка, это и более высокая настильность и точность.

Плечи блочного лука изготовлены были из стали. При первых испытаниях финального лука, Поттер чуть не обалдел от полученных результатов без магии — скорострельность увеличилась до четырёх-пяти выстрелов в секунду, а пробивная сила стрелы позволяла пробить небольшое дерево. А при использовании магического усиления на луке — металлические стрелы запросто по самое оперение уходили в камень, раскалывая тот на части. Замер дальности стрельбы показал предельную дальность, отклонение. Небольшое зачарование — и ветер не влиял на точность.

Поттер нежно лелеял свой последний лук — это механическое чудо стреляло на километр.

Следом за этим он начал работу над начинкой боеприпасов. Самым простым было заклинание взрыва, чуть посложнее — огненное и осколочные зачарования. Это оказалось неожиданно эффективно, особенно против крупных противников. Взрывная стрела, попавшая в валун, превращала его в осколочную бомбу, заставляя разлетаться на щебень. Огненная — прожигала насквозь.

Как бы то ни было, своё любимое оружие Гарри нашёл, и это был отнюдь не тесак, а лук. Мощный блочный лук, весь потенциал которого раскрывался только в его руках.

Возжелав улучшить свой лук, Поттер завершил картину тем, что добавил оружию автоматическое складывание-раскладывание и оптический прицел, позволявший выбрать цель во время выстрела.

Самым желанным для него стало бы создание лука, вообще не требующего стрел, то есть стреляющего псевдоматериальными стрелами… вот только материализация — очень энергозатратна, это вообще не вариант. Но в каждой сложности можно найти лазейки, особенно когда дело касается магии. Если нельзя создать стрелу с нуля из ничего, то почему бы не использовать уже имеющуюся массу? А ещё лучше — приделать к луку магазин со стрелами, которые появляются в нужный момент.

Первый эксперимент закончился для Поттера неудачей — стрела появилась, вот только тут же соскользнула с лука. Залечивший отбитые пальцы, Гарри стиснул зубы и просверлил взглядом тяжёлую стрелу.

Поэтому, потерпев позорную неудачу, он решил дорабатывать механическую часть. В частности — приделал металлическое кольцо, через которое проходила стрела. Это кольцо удерживало стрелу в надлежащем положении, строго по центру. Порядок переноса стрелы тоже был серьёзно изменён — вместо зачарования на стреле зачарование выполнено на магазине. И наконец, при натяжении тетивы стрелу не нужно было удерживать — она автоматично приклеивалась к тетиве, отклеивалась только при выстреле.

Новый лук показал скорострельность, немыслимую для обычных, а так же иные характеристики, так же превосходные, которые позволяли ему сравниться с огнестрельной снайперской полуавтоматической винтовкой.

Гэндальф попивал горячий кофе капучино, закуривая его своим табачком. Напиток ему понравился, более чем понравился. А я сидел на соседнем кресле и поглаживал подлокотники. Вид отсюда, с вершины холма, открывался невероятно красивый.

Гэндальф поглядывал в сторону норы Бильбо. До неё было километра три, но видимо, для зрения Гэндальфа это не предел. Я тоже поглядывал — моё, модифицированное для лучника зрение и восприятие, позволяло мне чётко видеть дверь норки Бильбо, выгравированную на ней руну, которая начала слабо светиться под светом молодой луны, сознание привычно отметило расстояние — три тысячи двести двадцать один метр, а так же нужное упреждение и угол возвышения для стрельбы.

Гэндальф был молчалив, он наслаждался хорошим, очень хорошим кофе и не менее хорошим хоббитским табачком. Я же наслаждался свежим ветром. Жизнь казалась прекрасной. Вдруг гэндальф заговорил:

— Скажи, Гарри, а какие ещё зелья у тебя есть?

— Разные, Митрандир. С невероятно разнообразными эффектами. Лечебные зелья и смертельные яды, зелья, выводящие прыщи или исцеляющие простуду… — я взял в руки сумочку и достал оттуда одну фиалу, — вот, очень интересное зелье. Охотничье Зелье.

— И что оно делает? — Гэндальф взял в свои морщинистые руки стеклянную колбу.

— Оно позволяет лучше видеть в темноте, а так же все живые существа испускают красный свет для выпившего зелье. И увидеть их можно даже через стены и иные препятствия, кроме магических, вроде волшебных деревьев и стен, пропитанных магией. Зелье было создано для охотников, но очень неплохо подойдёт и для всех остальных.

— Из чего оно создано?

— К сожалению… — я задумался, — к сожалению, почти все зелья требуют животных ингредиентов из тварей, что водятся только на моей родине. У меня есть небольшой запас таких ингредиентов, но он небольшой, скорее для экспериментов, чем для варки.

— Вот как… — Гэндальф передал мне фиалу.

— К сожалению. У меня есть семена нужных растений, и я мог бы создавать несколько очень простых зелий только из них… Например, настойка бодрости, или веселящее зелье, но не более того.

Гэндальфа это заинтересовало:

— Тогда зачем тебе дракон?

— Я же говорю, у меня есть небольшой запас ингредиентов. Если добавлю в их число кровь, сердце, жилы, порошок из костей и прочие потроха дракона, то смогу сварить намного больше. Да и сушёная печень дракона у меня почти закончилась.

Гэндальф закономерно заинтересовался моими возможностями, особенно теми, которые не требовали моего личного вовлечения.

— Это превосходно, Гарри. А лечебное зелье сварить ты сможешь?

— Думаю, да, — киваю, доставая из подсумка с аптекарскими принадлежностями два пузырька, — спасибо, что напомнил, возьми эти эликсиры. Это эликсир рябинового отвара, он может исцелить любые, даже самые тяжёлые раны, а так же очистить организм от ядов.

Гэндальф взял два пузырька:

— Почему ты даёшь их мне?

— Меня может не быть поблизости, вдруг кому-нибудь понадобится помощь? Это так, на всякий случай.

Первым в нору хоббита пришёл лысый гном, который вежливо представился и прошёл внутрь, ошарашив этим Бильбо. Гэндальф усмехнулся, я тоже, глядя на лицо Бэггинса.

Похоже, гэндальфа ничуть не смутило то, что я вижу с такого расстояния. А потом гости в Нору повалили валом.

После этого Гэндальф встал с кресла и кивнув мне, двинулся к Норе, постукивая своим магическим посохом. Мой лук был закреплён на пояснице, так что мне посох или что-то подобное не нужно. Школьную мантию я трансфигурировал в хороший дорожный плащ. Под ним была повседневная одежда.

Мы дошли до норы довольно быстро, быстрее, чем я ожидал. Поднявшись по ступенькам наверх, на холм, подошли к двери и Гэндальф постучался своим посохом. Около двери уже стояли несколько гномов, навалившись на неё, поэтому когда хоббит отодвинул задвижку, дверь его чуть не снесла, в нору ввалились гномики. И гэндальф заглянул.

Гномы умели пировать, вот что можно сказать. В норе было невероятно шумно, повсюду таскали стулья, два гномика фили и кили тащили бочонок вина. Шум стоял знатный, все толкались, один из самых вежливых гномов предложил Гэндальфу чаю.

А толстый гном тащил сразу три круга сыра. Несчастный Бэггинс возмутился:

— Возьмите хотя бы нож?

— Он сам всё съест, зачем ему нож? — задал риторический вопрос проходящий мимо гном, шум продолжался, а Бильбо только в панике смотрел на то, как его запасы опустошаются. Окорока, сыр, всяческая снедь, пиво и вино, эль… Шум за столом, который поставили в коридоре, был знатный. Пировали как древние викинги, перекидывались едой, грубо произносили здравицы и чокались деревянными кружками, расплёскивая эль и пиво. Пили пиво — по усам текло, рыгали, шумели, стучали кулаками по столу.

Гэндальф стоял в сторонке около двери и общался с лысым гномом.

— Одного не хватает.

— Он на встрече с нашим кланом, поэтому задерживается, — первый гость стоял с кружкой эля в руках, привалившись к стеночке, — он придёт.

— Я в этом не сомневаюсь, — был ответ старого мага.

В это время я стоял поодаль от всех — такая шумная вечеринка мне нравится. Но с гномами пить я не умею, да и не представлен им в должной мере. Так что стоял поодаль и старался навести порядок в мыслях. Гэндальф пошёл в залу, где сидели гномы и оттуда донеслись приветственные выкрики и шум вечеринки, вылетел кусок сыра, который попал мне на ботинок, когда я проходил мимо. Поморщившись, стряхнул его и убрал заклинанием, ботинок сам очистился, с помощью наложенных на него чар.

Пришёл Торин. Я наблюдал за ним, стоя поодаль, гномы все высыпали поприветствовать его. Они уже почистили все тарелки и от пиршества не осталось и следа. Быстро они! Торин вошёл в залу и Гэндальф отослал Бильбо прибавить свет в комнате, после чего расстелил на столе искусно нарисованную карту.

— За лесами и пустынными землями, — сказал он скорее для хоббита, — находится одна уединённая вершина.

— Одинокая гора… — прочитал Бильбо.

— Воронов видели летящими обратно к горе, — один из гномов, бородатый, явно цитировал кого-то, — когда древние птицы вернутся в Эребор, время зверя закончится…

Бильбо заглотил наживку.

— Какого зверя? — он излучал любопытство.

— Имеется в виду Смауг Ужасный, — сообщил один из гномов, что всегда ходил в шапке-ушанке, — огнедышащий дракон! Зубы как бритва, когти как крюки для мяса, и очень любит драгоценный металл…

— Я знаю что такое дракон, — Хоббит был прямо за спиной Торина, заставив того понервничать и полу-обернуться.

Один из гномов воскликнул:

— Эта задача едва ли по силам целой армии, а нас здесь всего тринадцать.

— Но все мы воины! — ответил ему другой гном, — и все мы воины! Все до единого.

Самый молодой гном, фили, кажется, подбодрил всех:

— И не забывайте, что с нами волшебник! Гэндальф убил сотни драконов…

Гэндальф начал отнекиваться от такого сомнительного достижения.

— Сколько тогда? Сколько драконов ты убил? — спросил близнец, Кили. Тоже мне, братья Уизли гномьего разлива…

Гэндальф смутился на мгновение, скорее напоказ, чем в действительности. Поднялась буча. Я так думаю, что в горах живёт какой-нибудь микроб или грибок, который делает обитателей гор горячими парнями. Гномы были похожи на кавказцев или шотландцев, взрывной характер.

— Хватит! — Торин ударил кулаком по столу. Стол выдержал, но гномы мгновенно притихли, — Смауга не видели уже шестьдесят лет! — он гневно посмотрел на всех, — думаете, если мы прочли эти знаки, другие не могли сделать то же самое? Смауга не видели уже шестьдесят лет. Возможно, все богатства нашего народа сейчас никто не охраняет… Мы будем сидеть сложа руки или… Используем этот шанс чтобы Вернуть Эребор! — задорно сказал он, чувствуя настрой гномов.

Поднялась радость, шум, гам, все выказывали одобрение.

— Прохода в гору нет, — сказал седой старый гном.

— А вот здесь, мой милый Балин, ты ошибаешься, — Гэндальф сделал классический трюк с вытаскиванием из рукава ключика и повертел его у всех на глазах.

3. Неожиданное Путешествие

Представление Бильбо Бэггинса произошло эффектно. Гэндальф придавил всех своим авторитетом, зашумевшие гномы возмутились его кандидатурой и Гэндальф на полном серьёзе вжал их в стулья магией, после чего на полном серьёзе сказал:

— Дракону известно, как пахнут гномы, а запах Хоббитов ему совершенно незнаком. Хоббиты перемещаются удивительно бесшумно и способны проскользнуть под самым носом у кого угодно. Ты просил меня найти четырнадцатого участника похода и я выбрал мистера Бэггинса. Он не так прост, как кажется на первый взгляд…

Торин согласился, предложив дать ему контракт. Хоббиту выдали бумажку и он ушёл читать, прошмыгнув мимо меня. Все взгляды гномов скрестились на мне.

— А это ещё кто? — спросил Балин, тот самый пожилой маг, — Гэндальф, кого ты привёл?

— Оу, — Гэндальф сделал вид, что просто забыл про меня… А может и правда забыл, — Гарри, подойди сюда.

Я прошёл в комнату. Гэндальф положил мне на плечо руку:

— Я встретил этого юношу совершенно случайно и он решил помочь нам в борьбе против Смауга.

— Гэндальф, я говорил об одном участнике, –— совершенно серьёзно сказал Торин Дубощит, смерив меня взглядом, — к тому же зачем нам человеческий ребёнок? Мальчик, ты владеешь оружием?

— Луком, сэр, — совершенно серьёзно ответил я, — к тому же я маг и не последний целитель! Не претендую на награду из сокровищ гномов. Меня интересует только туша дракона, и ничего более.

Торин поиграл в гляделки с Гэндальфом, после чего спросил:

— Ты правда целитель? Что-то больно молодо выглядишь.

— Маг, да ещё и целитель может выглядеть как сам того пожелает, — я лучезарно улыбнулся, — вообще-то я здесь второй по старшинству после Гэндальфа, мне немногим больше трёхсот.

Кажется, это стало удивительным и для Гэндальфа. Торин же по другому посмотрел на меня и спросил:

— От чего ты можешь исцелять?

— От всего. Раны, травмы, болезни, инфекции, магические проклятья, могу отрастить новые конечности. Даже отрубленную голову могу пришить обратно.

Торин посмотрел с сомнением на Гэндальфа, который медленно кивнул ему.

— Отлично. Тогда помоги Оину восстановить слух, там и посмотрим…

Я без лишних слов посмотрел на оного гнома и подошёл к нему. Он использовал слуховой аппарат, типа раструб, чтобы лучше слышать. Диагностическое заклинание показало нарушение барабанной перепонки и травму, судя по всему, застарелую, с осложнениями в виде воспаления, которое уже побеждено, но оставило свои следы. Использовать мощную магию и не понадобилось, провёл рукой и выправил слуховой аппарат, после чего чуть-чуть его улучшил, по сравнению с оригиналом — и всё. Гномик уже здоровый.

— Ну как, слышно меня? — Оин подпрыгнул на стуле:

— Чё так орёшь?

— Сейчас, — убрал чуть-чуть чувствительность, — а теперь?

— О, теперь отлично слышу, — он расплылся в улыбке, — Торин, берём этого лекаря! Это ж какая выгода всем, что будет кому уши подлечить.

— А остроумных я могу полечить от запора, — хмыкнул, — пронесёт мгновенно!

Гномы похихикали, а Оин сдулся. Торин согласно кивнул:

— Пусть так. Если ты уверен в нём, Гэндальф, пусть идёт с нами.

Вечером все разлеглись, кто где и кто как. Я например, нашёл себе местечко в одном уголке, достал из сумки спальник и забрался в него. И проснулся раньше всех, как и Торин с Гэндальфом. Гэндальфу сон вообще не был нужен, судя по его вечно свежему виду. Нора после обноса выглядела угрюмо и пусто. Гномы спали, храпели так, что стены ходуном ходили, а они же подземные…

Торин сидел на скамеечке перед входом и вместе с гендальфом покуривал местную махорку. Вышел из дома, улыбнувшись утреннему солнышку и поприветствовал своих попутчиков:

— Гэндальф, Торин, — кивнул, — доброго вам утра, господа.

— И тебе, Гарри, — ответил Гэндальф, — готов к выходу?

— Более чем, — я осмотрелся. Вид отсюда открывался превосходный. Зелёные холмы, просыпающиеся хоббиты… Торин проследил за моим взглядом и спросил:

— Ты, говоришь, маг и лучник? А где же твой лук?

— Здесь, — потянулся я к пояснице и достал сложенный лук.

— Это что? — Торин недоумённо уставился на сложенный блочник.

— Лук, — даю сигнал на активацию и он, почти бесшумно, приходит в движение. Проворачиваются шестерёнки и лук раскладывается, плечи встают в упоры и он уже готов к стрельбе. Торин с большим любопытством на него посмотрел:

— Не понимаю, как он работает. Что это за штуки? — ткнул мундштуком трубки в подвижные части.

— О, это основная часть, специальные механизмы. Он работает несколько иначе, нежели обычные луки, к тому же это одна из лучших вещей, которые я создал. Идеальное сочетание механики и магии, — натянул тетиву и стрела тут же появилась на тетиве, оттянул посильнее и выстрелил, прицелившись в летящую высоко в небе ворону, метрах в пятистах от нас. На землю упала куча чёрных перьев, а ворону отнесло дальше со стрелой и упала она где-то в районе реки. Торин хмыкнул:

— Неплохо стреляешь. А стрелы тоже магические?

— Это простые, но есть у меня и магические. За дракона не скажу, но тролля точно с одного выстрела убьют.

Гэндальф попросил лук и внимательно осмотрел:

— Какой хитрый механизм, — заключил он, — впервые такое вижу. Явно не кованый, да и выточить такое смогли бы только лучшие гномьи мастера... И то слишком сложно.

Я пожал плечами:

— Использовал магию для создания.

— Разреши выстрелить?

Гэндальф стрелял из лука умело. Натянул тетиву и послушно появившаяся стрела была отправлена точно в цель — усилие лука оказалось неожиданно большим, около восьмидесяти килограмм. Стрела была отправлена куда-то в дальние дали, и я лишь понадеялся, что она ни в кого не попадёт. Вроде бы в той стороне лес…

Настрелявшись теперь уже по мишеням, которые я наколдовал, Гэндальф вернул мне лук:

— Лук не от мира сего. Покажи теперь ты, как умеешь стрелять. Торин сомневается в твоих талантах…

— Я не... — хотел было сказать торин, но я не стал его слушать и пройдя мимо, решил показать мастер-класс. Взмахнул рукой — с дороги поднялись камешки — десятки, сотни камешков-гравия. Ещё одно заклинание — трансфигурация, и все камни, зависшие в воздухе, превратились в пёстрых птиц размером с голубя. И началась стрельба. Я ускорился и начал стрельбу, в максимально возможном темпе. Не нужно было тянуться за стрелой, поэтому скорострельность приличная, по сути — нужно только оттянуть тетиву и перевести прицел. Кольцо-стабилизатор предотвращали контакт стрелы с луком, а система блоков обеспечивала постепенный, а не рывковый разгон, причём до очень приличной скорости, скорость стрелы моего лука — двести пятьдесят метров в секунду, это девятьсот километров в час. Тогда как у обычного лука она около ста метров в секунду, то есть триста шестьдесят километров в час.

Стрелы поражали мишени одна за другой. О, да, это главная моя сила — способность полупогружения в серую зону, сила спидстера, позволявшая развивать практически любую скорость. Скорострельность в таком режиме доходила до трёх выстрелов в секунду. И каждая стрела в цель. Сбил четыреста пятьдесят пять птичек, которые превратились в камни. После чего вернул нормальное течение времени и повернулся к Торину и Гэндальфу. Торин смотрел не отрываясь, а Гэндальф курил в очень глубокий затяг. Я сложил лук и улыбнулся:

— Ну как вам?

Они промолчали. Судя по всему, не так уж и плохо, как думал Торин. Ну а я что? А я привык стрелять, это тут лук — относительно редкое оружие, которое использовали, конечно, но наравне с ближним боем. Нет, у нас в Англии огнестрел — основа основ.

Я сел на лавочку, слегка её удлиннив трансфигурацией и сложил лук, положив себе на колени. Достал чашку с кофе из сумки и отхлебнул. Гэндальф только сейчас шумно выдохнул.

Гэндальф собрал всех лошадок. К моему удивлению, гномы ездили на пони. Маленькие, но крепкие и трудолюбивые коренастые лошадки, как и сами гномы. Гэндальф взял свою кобылу, не слишком хорошую. Меня они сразу потеряли, потому что я использовал анимагическое превращение и обратился соколом. Тем более, что в такой форме я мог находиться бесконечно долго. И вообще, для волшебника моего ранга анимагия это не ритуальный дар, а вполне обычный процесс самотрансфигурирования. Я впервые за долгое время почувствовал себя более свободным. На небе были редкие облачка, парить среди них было одно удовольствие. Плюс сверху прекрасно было видно всё внизу — тропинка, по которой выехали гномы и сама группа Гэндальфа. Они о чём-то болтали и медленно двигались.

4. Индиана Джонс и...

Красота. Здесь было не просто красиво, а ослепительно прекрасно. Природа этого мира столь могущественна и прекрасна, что мне не хочется покидать средиземье. Поездка очень умиротворяла и успокаивала — гномы, хоббит и маг ехали по дороге неспешно, лошадки перебирали ножками, все двигались со скоростью километров пять-шесть в час, не больше. Для меня, человека на волшебной метле, в сто раз большая скорость и по прямой — и всё.

Я летел на метле в небе над группой и выступал в роли разведки, облетая группу со всех сторон и внимательно следил за путём впереди группы. Не поспорю — дорога очень успокаивает и всё такое, но хотелось бы добраться поскорее, это моя привычка из родного мира — не терять времени даром. Чем бы не занимался, не теряй времени.

Я мог себе позволить немного потерять времени, особенно если вокруг было столь красиво. Но вот только созерцание пространства не могло занять меня надолго — ну час, ну два, ну день, но дальше это начинает наскучивать и невероятно красивые пейзажи представляются просто симпатичными.

Я летел назад к лагерю гномов. Был уже вечер и я прилично так намотал кругов вокруг лагеря, проверив всё. Но каноничную встречу с троллями не хотел прошляпить. И не прошляпил. Торин Дубощит разругался с Гэндальфом, а гномы попали в западню — рассвет был уже скоро, значит, я появлюсь вовремя. Полёт в ночной мгле был не так приятен, как днём, но ничего, не жалуюсь. Тролли обустроили себе гнёздышко в пещере. Огромные и злобные горные тролли — опасные противники для слабо подготовленного мага, но у них была слабость к солнцу, из-за чего днём их можно было не бояться.

Я не хотел вмешиваться в события канона, чтобы не сломать его окончательно, но просто так оставить гномов жариться на тролльей кухне — не следовало. Да и Гэндальф мог бы опоздать к рассвету. Прилетел я минут за пятнадцать до того, как взошло солнышко. Спустился вниз, в пустой лагерь гномов и направился в сторону запахов и звуков, то есть — в пещеру троллей. Перед этим достал лук. Сухие ветки трещали под ногами — лазутчик из меня никакой. Если только магией не спрячусь.

Давненько я уже не спускался на твёрдую землю. Вошёл в пещеру и узрел картину — гномы, привязанные к вертелу, и три тролля, которые о чём-то переговаривались. Меня они не заметили — тупые создания, с плохим восприятием. Неспешно прицелился от входа и выпустил первую стрелу — она навылет пробила голову одного из троллей, который тут же свалился замертво. Вторая стрела — второй тролль, поворачивающий башку в мою сторону, пал жертвой собственной тупости и стрелы. Третий тролль успел среагировать и вскочил, бросившись ко мне. Он получил стрелу в глаз, навылет. Ещё одна вонючая туша.

Торин Дубощит тут же обрушился с критикой:

— Почему ты не заметил троллей? — он, несмотря на шум и гам от своих гномов, пошёл за мечом.

— Заметил, но не думал, что вы разобьёте лагерь прямо у них под носом, — пожимаю плечами, — и вообще, я искал орков.

— Хорошо, но впредь сообщай обо всех подобных… противниках, — Торин извлёк свой меч из земли и громкими окриками навёл порядок в группе.

Хоббит при этом кормил яблочками свою пони, а гномы сокрушались о том, что им не удалось поспать. Шума было много, гномы были злы и уговаривали Торина остаться ещё ненадолго — не дело идти в поход, если спишь на ходу.

Торин выслушал их стенания и перевёл взгляд на меня:

— А ты, маг, что скажешь?

— Скажу, что не нужно терять времени, — я достал из сумки охапку пузырёчков, — возьмите все и выпейте. На сутки вы не будете чувствовать ни усталость, ни сонливость, но потом придётся отоспаться за два дня. Надеюсь, уже в более безопасном месте.

Торин взял первым пузырёк, а потом и гномы. Ночной Эликсир — хороший стимулятор. Выпив его, гномы пошумели — на одного гномика тут многовато было, как по мне. Но ничего. Зато к нам подошёл Гэндальф, который вместе с Дубощитом отошёл в сторонку, выйдя из пещеры. Остальные гномы были рады свежему воздуху — воняли дохлые тролли только так. Я же остался в пещерке и вытащил большой мясницкий тесак, он же скальпель для разделки туш. Что ж, придётся извлекать ингредиенты самому. Горные тролли — редкие тварюшки, не чета болотному, которого я встречал в Хогвартсе. Пришлось повозиться с телами, разделывая туши, большую часть просто сжёг, из полезного в троллях только зубы и кости, с трёх особей вышло под сотню килограмм костей и зубов, которые я перемолол в порошок. Под конец операции в пещерку заглянули Гэндальф с ториным и оба слегка обалдели от картины. От троллей осталась только кучка пепла, а я перемалывал их скелеты.

— Что? — отвлёкся от своего занятия.

— Что ты делаешь? — спросил Гэндальф с недоумением.

— Порошки из костей и зубов тролля. Довольно простой ингредиент для зелий, — продолжил перемалывать порошочек и когда наполнил несколько банок, засунул их в сумку по очереди. Гэндальф кашлянул.

— Мы идём исследовать пещеру троллей.

— А это?

— Это точно не пещера, — ответил мне маг, — давай с нами. Может быть, что-то полезное найдёшь.

Отряхнувшись и помыв руки в наколдованной воде, с извлечённым из сумки куском ароматного мыла, я пошёл за Гэндальфом и Торином. Дубощит слегка склонившись ко мне, спросил в пол голоса:

— А для каких зелий ты взял кости троллей?

— Например то полуночное зелье, что вы выпили… — Торин сглотнул и отвернулся, вдохнув свежий воздух.

Пещерка троллей была большой. Мы все подошли ко входу. Я накинул на себя и остальных чары головного пузыря, чтобы не задохнуться внутри, еле заметные магические пузыри вокруг голов участников экспедиции заставили гномов проявить активность. Гэндальф благодарно кивнул мне и первым пошёл внутрь, зажёг светляк на своём посохе. Я не отставал от него и подвесил «свет свечи» над собой — маленький комочек света, который висел над моей головой и освещал путь примерно с силой лампочки на сто ватт. Немало, скажу я вам, так что в пещере вокруг меня было светло.

Впереди блеснуло золото и гномы спешно рванули к нему. Балин тут же спросил:

— Что будем делать?

— Бросать его здесь жалко, — Орин, — вдруг кто украдёт?

— Ты прав, — Фили и Кили подошли к ним, — нужно закопать.

Тем временем Гэндальф и Торин активно обшаривали пещеру. И наконец, они нашли друг друга. Мечи. То, зачем вообще нужна была заварушка с Троллями. Гэндальф взял в руки свой Гламдринг и пристально посмотрел на лезвие. Несмотря на то, что меч был не просто старым, а древним, он выглядел очень и очень хорошо, словно только что выкован. Хромом что ли покрыли? Или магия какая, что препятствует ржваению. Или это совсем не сталь? Скорее всего всё вместе.

Но куда интереснее — это моё лёгкое головокружение. Память о кое-чём интересном. Кое-чём, что заслуживает внимания, особенно перед грандиозным сражением против Смауга. Судя по тому, что я читал — этот дракон гораздо сильнее тех румынских ящерок, значит, мне следует подготовиться. Маг я или не маг? Бесполезно надеяться на мощный лук — он хоть и способен пробивать камень, мощную магию дракона не пробьёт. А мои силы не бесконечны, даже если упьюсь зельями.

Я пропустил все разговоры о клинках, короче, Гэндальф и Торин похватали эльфийские железяки, а я задержался в пещере дольше остальных. И стоило нам лишь выйти, Гэндальф сказал, что всем нужно поторапливаться. Я вышел вперёд, привлекая внимание:

— Гэндальф, мне нужно подготовиться к бою. Возьми, — протянул ему зеркальце, — с его помощью ты сможешь поговорить со мной. Я вынужден кое-куда слетать.

— Далеко собрался? — спросил сбоку Торин.

— Очень далеко. Мне нужно подготовиться, но я успею, прежде чем вы доедете до Эребора. Скорее всего на пару дней всего покину вас.

— Хорошо, — встал на мою защиту Гэндальф, — если у тебя есть дела — не будем тебя задерживать.

Гэндальф проводил взглядом фигуру Гарри. Тот взлетел на своей метле и разогнался до немыслимой скорости, отправившись на юго-запад. Торин и остальные ещё немного посмотрели на удаляющуюся точку. Гномы решили продолжить путешествие и пошли седлать лошадей…

Путь их продлился недолго — через час пути по лесу они услышали хруст и гиканье, а так же невнятные выкрики. Вся процессия остановилась.

— Кто-то приближается! — зазвучал зву извлекаемых из ножен мечей и топоров. Однако, на тропинку выскочил не враг, а странный волшебник в шапке набекрень и в повозке, запряженной ездовыми кроликами. Радагаст Бурый…

Вот это я понимаю путешествие! И главное — никаких ограничений по скорости. Одно плохо — создать портал я смогу только туда, где побывал. Так что надеюсь, наверстаю Гэндальфа и ко поскорее, как только найду, что ищу.

Этот мир таит в себе много тайн. Мория, Гондолин, и пожалуй самый желанный артефакт, которым мечтают обладать все — сильмариллы. Чудесные кристаллы, созданные эльфом Феанором. И содержащие какую-то странную силу, которая называется светом двух древ. С одной стороны — это бред, даже если это накопители спецефической энергии… Но с другой — не нужно быть столь научным, нужно на мгновенье поверить в чудеса и то, что в кристаллах и правда запечатана могущественная сила — свет двух древ, который является самым желанным для всего ушастого народа.

В любом случае, Сильмариллы — крайне могущественные артефакты. Я когда-то много веков назад прочитал Толкиена полностью. По крайней мере два из трёх сильмариллов были утеряны при попытке кражи и теперь их можно найти. С помощью призывающего заклинания я могу, вложив побольше силы, притянуть к себе практически что угодно, на дальности в десяток километров. И я был намерен прихватизировать себе эти два могущественных артефакта — как минимум просто для изучения. В лучшем случае — для использования при творчестве и создании артефактов. Плюс мой личный внутренний коллекционер проснулся и потребовал собрать набор.

Полёт был нормальный — мили наматывались только так. Земля проплывала под ногами, сначала равнины, потом степи. И наконец, через два часа ходу на сверхзвуке я преодолел Синие Горы. С собой у меня была только карта, скопированная у Гэндальфа, весьма подробная и неплохая, но явно не лучшая. Это вам не картографы двадцать первого века…

После синих гор ветер стал нестерпимым, я преодолел его и пошёл над поверхностью моря. Нужно было скастовать столь мощное заклинание призыва, что оно могло бы охватить как можно большую площадь. Насколько я знаю, именно здесь находился континент Белерианд, давно ушедший под воду. Поэтому я начал готовиться к работе. Хранилище энергии жизни было наполнено до отказа, как и моя личная магия. Плюс я вытащил из-за пазухи Феликс Фелицис и капнул в воду три капли — на одного меня это даже многовато. Но ничего, не помру, магия не даст. Выпил зелье, летя над морем и подождал полчаса, пока оно подействует. И полетел наугад, просто в порядке прогулки.

Море — синее море по обе стороны горизонта, тут сотни километров до берега средиземья. Я опустился ниже, к кромке воды, и применил Морозко, заклинание ударило о воду и на её поверхности начала появляться льдина — очень быстро. Буквально за десять секунд выросла огромная арктическая льдина метров сто в диаметре и толщиной во все четыре метра. Наконец-то я смог спуститься, пусть и не на твёрдую землю, но задница уже устала сидеть на метле. Обратно — только порталом.

Что ж, пора жахнуть.

И я принялся формировать заклинание призыва. Сложное, не какое-то акцио. Дальность действия и способность преодолевать защиту магических предметов зависит от вложенной энергии. Магия вокруг меня забурлила, выплёскиваясь в реальный мир в виде света. Увидеть структуру заклинания можно было невооружённым взглядом, а потом я направил руку в сторону сформированного заклинания и начал подавать ману, свечение магии усилилось — теперь уже я ярко полыхал, освещая всё вокруг на сотни метров или даже километры. Тугая струя магии в чистом виде изливалась в заклинание, от избытка энергии даже вода вокруг льдины начала светиться и бурлить. Наконец, когда мана начала подходить к концу, я начал конвертировать ману из энергии жизни и снова наполнив резерв, продолжил изливать магию вовне. Энергия начала не на шутку расходиться — вокруг поднялось волнение, а на небе начал закручиваться магический вихрь, столб света от вложенной в заклинание магии поднимался вверх, ярко освещая центр начинающегося урагана.

Магия переполняла тело, очень переполняла. Пожалуй, это даже слишком большое испытание для моего простого смертного тела. Наконец, когда заклинание сияло ярче солнца, я поднял его над головой на сотню метров — и правда, тучи до самого горизонта ярко освещены снизу. Ну я и дал! Но это так, остаточная энергия, страшно подумать, сколь велика возможность такого заклинания. Наверное, оно сможет Смауга вытащить прямо сюда, через всё Средиземье, и кольцо всевластья, не то что сильмариллы.

— Активация, поиск — сильмарилл, выполнять! — произнёс я, чтобы уж точно не притащило ко мне дракошу.

Свет мгновенно пропал, а я ощутил, что невероятное давление магии, от которого вода в море кипела и испарялась, исчезло. Осталась только метка заклинания и управляющие контуры, оно продолжало работать в штатном режиме, но всё внезапно прошло…. Значит, оно зацепило цель!

Но ждал я долго. Минута. Две. Три. Уже начал думать, что пора улетать, так как льдина начала таять, но тут её пробило навылет чем-то очень ярким, что буквально снесло меня с ног и выбросило в воду. Если бы не зачарованная одежда, мог бы и помереть. Я упал в воду, проскользив метров сто по льду…

Нда. А водичка то тёплая, теплее некуда. И промок до нитки! От удара столь высокоэнергетическим предметом зачарование одежды слетело нахрен, компенсировав силу удара, да и то процентов на девяносто — если бы полностью компенсировала, я бы не шелохнулся. Кинетическая защита, етить её в туды.

Но сильмарилл я сжимал в руках крепко, жаль, был на нуле, и начал тонуть, и одежда промокла и тянула вниз. Паника? Немножко запаниковал, нашарил на поясе сумку с зельями и запустил туда руку, призвав зелье водного дыхания. Хлебнул из капуслы, сдвинув крышку пальцем и продолжил тонуть. Но ненадолго — когда силы уже покидали меня, я наконец-то смог вдохнуть с помощью магии.

В голове звенело, темно как в заднице у негра, только яркий свет от Сильмарилла освещал всё вокруг. И медленно восстанавливающаяся магия.

Водичка снизу была холодной, так что я поспешил наверх, где она как парное молоко, и уже там с трудом смог вытащить из сумки метлу и взлететь. Из под воды, прямо как ракета подводной лодки, выпрыгнул и залетел на льдину, вернее, то, что от неё осталось и медленно истаивало.

Итак, вывод — у меня на руках целых три сильмарилла, два из которых валялись на льду, а третий — ударил меня и был схвачен. Так вот куда ушло столько энергии — если эти два из под воды призвать было легко, то третий барражировал где-то в космосе. А это ОЧЕНЬ далеко…

Что ж, можно поздравить себя с удачным исполнением плана и хорошим действием феликс фелициса. Не зря же я решил остановиться именно на этом месте — сильмариллы прилетели один прямо снизу, другой откуда-то сбоку.

Но сейчас не до этого — спешно стянул с себя одежду и согревшись заклинанием, вытащил из сумки новую. Эту выбросил, один хрен — она уже не зачарована. Зато в сумочке нашлось кое-что более подходящее для путешественника. Рубаха, жилет путешественника с несколькими кармашками, аля-индианаджонс, тёмные спортивные очки с изменяемой прозрачностью и множеством вспомогательных функций, джинсы и военные ботинки. Приодевшись и посмотревшись в зеркало был вынужден признать — красавец! Только чуть-чуть нужно подправить внешность — синяк от сильмарилла залечить, плюс для такой одежды нужно выглядеть чуток постарше и посимпатишнее. Я бы даже сказал — более миловидным, что и было проделано. От природы не люблю брутальную самцовость. Да, я умею убивать, могу гнуть подковы даже в детском теле, мне не нужна масса тела, чтобы размахивать трёхпудовым молотом. А более компактное тело удобно, оно не так неуклюже, сложно быть слонов в посудной лавке. Поэтому подростком я стал щуплым, но не тощим, по конституции больше походим на девушку, только без талии и прочих половых признаков. Физиономию под стать тушке — не слишком брутальную. Короче, типичный бисёнен, такой, что все девушки будут таять при моём приближении. Среди местных людей, насколько я мог их лицезреть, подобные стандарты красоты не шибко в моде, и уж тем более — едва ли можно найти красивого человека. Просто люди тут простые, грубые, средневековые. А я маг, мне можно. Раз уж образ так образ — волосы сделал пепельно-серыми.

Хорошая внешность как хорошая одежда — располагает к себе, становится легче добиться чего-то, особенно от особ противоположного пола.

Поправив ковбойсую шляпу Индианы Джонса, я запрыгнул на метлу и схватил оставшиеся сильмариллы, засунув их в сумку. И направился прочь, тем более, что льдина уже почти дотаяла. Думаю, столь мощно пропитавшаяся магией вода приведёт к повышению активности магических существ в местной акватории. Будут расти тентаклевые монстры, а я ни сном, ни духом…

5. В гостях у сказки

Сильмариллы… Это были не просто кристаллы — это было нечто невероятное. Свет их просто очаровывал, вызывал самые светлые чувства и дарил уверенность, словно мать своему ребёнку. Было невероятно приятно держать их в руках и нежиться в лучах этого света. Магический свет был непрост — это, как я и предполагал ранее, энергия, а свет — остаточные эффекты от этой энергии. Чистота её невероятна, а воздействие на разум и тело столь приятно и полезно, что расстаться с сильмариллами невозможно. Я не смог, по крайней мере, желание исчезло в принципе. Свет двух древ мягко убаюкивал и успокаивал разум, даря покой, безмятежность и наполнял душу самыми светлыми качествами, разум — помыслами.

Я летел над горами и лесами, любуясь прекрасным светом сильмариллов, и остановился только когда достиг гор. Судя по всему — мглистых, где расположена Мория. Спустился вниз, оказавшись на крутой отвесной площадке, к которой нельзя добраться даже альпинисту, что уж говорить про простых путешественников. Здесь я и выпустил наконец-то сильмариллы из рук и осмотрелся. С горы открывался прекрасный вид на долину, залитую солнечным светом, сильный ветер развевал мои отросшие волосы, а улыбка не сходила с лица. Похоже, сильмариллы это не простые камешки, и их сила может помочь мне в дальнейшем изучении магии — воздействие на разум самое плодотворное и эффективное. В свете двух древ я чувствовал себя как за каменной стеной и в тепле и уюте, даже если это было не так.

Однако, я не потерял разум, и уж тем более не буду с криками «моя прелесть» бросаться на камни. Они конечно прекрасны, но именно благодаря их свету я кристально чётко понимаю, что нельзя просто так взять и бросить всё.

Моё предположение оказалось частично неверным — сильмариллы не хранили энергию двух древ, они её вырабатывали. Самоподдерживающаяся реакция. Сила, которую они излучали, была огромна. И кажется я понимаю, что Феанор сохранил Свет не для того, чтобы показывать потомкам, как он был прекрасен, а для того, чтобы возродить древа, или что похлеще. И это вполне возможно — с помощью сильмариллов можно создать нечто такое.

Я расслабился и очистил разум от лишних сейчас мыслей. Толкиен Толкиеном, но не стоит забывать, что я здесь не для променада с эльфийками, незачем растрачивать вечность на всякие глупости. У меня впереди охота на дракона, а это задание очень ответственное. Мощь дракона Смауга не уступает моей, судя по всему, а значит — меня ждёт жаркая битва с огромной и могущественной летающей рептилией, которая может меня убить.

Думаю, для начала — нужно просто закончить с этой историей и у меня будет много времени до того, как начнётся новая. Судя по воспоминаниям, Саурон отнюдь не маг-десятка, возможно, он даже сильнее высших магов… или один из них, ведь именно высшие маги более всего по своей природе и силам похожи на айнур.

Вой гундабадских варгов огласил скалистую равнину. Волки, десятки волков, мчались за маленьким отрядом гномов. Ситуация становилась критической. Хуже некуда — варги были быстры, злы, как орки, что их оседлали. Гномы бежали, потому что иначе — смерть. Торин следовал за Гэндальфом, а остальные — за своим королём. Камни под ногами вызывали только раздражение. Наконец, спасение было найдено — тайный ход, в который Гэндальф всех пригласил. Гномы начали один за другим прыгать внутрь. Как только последний гном запрыгнул, варгам и их всадникам пришёл окончательный конец.

Гарри, натянув тетиву, выстрелил, один раз, второй, третий… С большой высоты стрелять намного лучше, всё как на ладони, а варги, будучи быстрыми, не могли уклониться от самонаводящихся стрел, которые пробивали их насквозь вместе с орками и прибивали к земле, словно бабочка, нанизанная на булавку.

За пять секунд один за другим все всадники были пробиты насквозь вместе с их зверями. Мощь стрел была велика, гарри прицелился, успокоив дыхание и расслабился, позволяя сработать феликс фелицис. И спустил тетиву — очередная стрела улетела, а он уже натягивал тетиву вновь, появившаяся стрела была нацелена на следующего наездника, стоящего на уступе скалы. Эльфы, что спешили на сражение, могли наблюдать странную картину — принюхивающийся варг, который не понимал, откуда их убивают и стрела, что молнией спустилась с небес и пробив орка и варга навылет, буквально взорвала скалистый выступ, который разлетелся каменной крошкой по округе.

Зрение эльфов не давало возможности обнаружить скрытого под магией невидимости мага, однако, примерно отследить его направление они могли — он был сверху. Наконец, Гарри проследил за группой — они двинулись внизу в сторону эльфов…

Однако, пришедшие к Эльфам гномы были окружены, владыка Элронд и его отряд прибыли сразу следом за ними, о чём возвестил горн.

Я снижался над Ривенделлом. Вечер был отведён для пира, а ночью, при луне, они будут читать карту и думы думать. И если переговоры мне не нужны, то вот на пир опоздать я не хотел — хотелось уже покушать эльфийских харчей, да и узнать, как там мои гномики поживают. Пир устроили под открытым небом, поэтому я без опаски смог приземлиться и сойти с метлы, в десятке метров от пирующих. Снял невидимость, что переполошило всех — Элронда, стражу, которая немедля наставила на меня мечи и гномов.

Гэндальф оставлся спокойным — он знал, что среди всех обитателей средиземья, включая троллей, дракнонов и демонов, один лишь я обладал достаточной наглостью и уровнем магии, позволявшем так бесцеремонно вторгаться на пиршество.

— А меня значит забыли? Считайте, что я обиделся, — ох, как же весело смотреть за реакцией эльфов и гномов. Гэндальф не в счёт. Я прошёл через выставленные мечи, используя дематериализацию, словно призрак, прошёл прямо сквозь оцепление и подошёл поближе к столику, с улыбкой посмотрев на всех, — простите, что задержался. Гэндальф, нужно было звать меня, когда случились проблемы.

— Мы с ними справились, как видишь, к тому же ты был занят, — ответил мне митрандир, уже раскуривая превентивно трубочку с успокаивающей нервы травкой и судя по улыбке, ожидавший представления.

— Вижу. Всё равно всех варгов я пострелял, — перевёл взгляд на расслабившегося Элронда. Гэндальф неожиданно сообщил:

— Часов пять назад я почувствовал могущественную магию далеко на западе. Очень мощную. Либо это был ты, либо…

— Это был я, — ответил с улыбкой, — правда, это было слишком сильно даже для меня. Что поделать, я всего лишь человек… Кстати, Гэндальф, не представишь меня своим знакомым? А то чувствую, меня тут никто кроме Торина и его воинства никто не знает.

Гэндальф спохватился и поспешно сказал:

— Простите, владыка Элронд. Это пятнадцатый участник похода, маг Гаррисон… Кстати, Гарри, по-моему, ты выглядишь лет на пять старше, чем раньше и сменил цвет волос.

— Что есть то есть, — пожимаю плечами, — в результате трагической случайности старая одежда потеряла всякие магические чары, а к этой одежде лучше подходит такой образ.

Митрандир глубоко затянулся и выдохнув струйку дыма, позволил Элронду наконец вступить в разговор. Элронд сразу перешёл на эльфийский язык, который я почему-то понял:

— Значит, ты человек?

— Совершенно верно, — ответил я, — самый обычный человек, маг, и просто хороший парень, — улыбнулся я ему, — рад познакомиться, владыка Элронд.

— Значит, представляться не имеет смысла, — ответил он сухо, — что ж, присоединяйся к пиру.

Дважды просить меня не было нужды. Я тут же сел за стол. Гномы и эльфы похоже природные враги, учитывая их разницу в образе жизни и этикете. На столе было всё, что только можно пожелать — вино, овощи, фрукты, салат, в общем, я с большим удовольствием изобразил из себя травоядное и активно заточил всё, что Элронд не пожалел на съеденье гномам.

Что можно сказать о Ривенделле? Это одно из самых красивых мест, в которых я бывал. Определённо, Ривенделл был прекрасен. Эльфийский архитектурный ордер был похож на смесь особого, эльфийского барокко, национальных мотивов и римского ордера. То есть смесь украшений, национального ушастого узора с множеством плавных изгибов и отсутствием прямых линий, и колонн, террас, козырьков, лестниц… И всё это в дереве и камне, с добавкой в виде статуй, которых было немного, но они были.

Нас повели эльфы, в гостевые покои. Торин Дубощит смотрел на них волком, мне это совершенно не понравилось. И с чего это он не любит ушастый народец? Нда, мне только коронованного гнома-расиста в спутниках не хватало.

Эльфы двигались на удивление грациозно, плавно, и в то же время быстро, не дёргано-быстро, а с необычайной грацией и ловкостью, невозможной для людей. Не удивлён тем, что они считают людей низшей, младшей формой жизней. Для простого человека подобные движения практически невозможны. Хотя в этом я мог с ними посоперничать, но всё же, нужно изучить тело ушастого, чтобы перенять себе определённо неплохие решения. Нервная система, судя по всему, более совершенна, чем у человека, как и координация движений. Значит, рефлексы лучше.

И всё равно, всё всегда упиралось в банальные законы физики — закон инерции, сохранения импульса…

На меня эльфы поглядывали странно. Торин отвёл своих людей в гостевые покои и посмотрел на меня:

— Ты не пойдёшь спать?

— Я уже выспался, — пожимаю плечами, — пойдём, чувствую, Гэндальф и этот Элронд хотят задать мне пару неудобных вопросов…

— Это точно, — мы с Дубощитом пошли бок-о-бок в сторону дворца владыки эльфов, — ты раньше бывал у Эльфов?

— Не, до сегодняшнего дня я о них только в сказках слышал.

— И как? Похожи на твои сказки?

— Ну, эльфийки ничего так, — один из наших сопровождавших странно дёрнулся, сбившись с шага, — но в целом, неплохие ребята.

— Эльфы предали мой народ, когда на нас напал дракон, — воскликнул Торин.

— Да? Я слышал эту историю, но никогда не думал так на Эльфов. По-моему, они поступили разумно.

— Что? — Торин аж остановился.

— У них не было шанса против дракона, — я пожал плечами, — владыка эльфов может предавать, может не предавать, но в первую очередь он обязан заботиться о своём народе, а не о гномах. Если бы они могли легко победить дракона, то скорее всего помогли бы вам, но скорее всего они бы пали. Стал бы ты вести своё воинство на верную смерть ради Эльфов? Зная, что не сможешь им помочь и, скорее всего, после смерти, твоей и твоих воинов, полчища орков нападут на твоё царство и беспрепятственно убьют всех, женщин, детей, простых обывателей? Простой воин может позволить себе поступать по чести и совести, король должен служить своему народу, принимая подчас трудные, некрасивые решения.

Торин просверлил меня взглядом:

— Вместе мы бы отбились от Смауга!

— Нет. Если хоть половина из того, что я слышал, правда, то убить дракона не под силу никакому количеству пехоты, будь вас хоть втрое больше. Шкуру дракона не пронять ни гномьей сталью, ни эльфийскими стрелами… — мы как раз подошли к дворцу и вошли в один из боковых входов.

— Ты говоришь умные вещи, но я по прежнему не доверяю эльфам. Даже если он предал нас из благих побуждений, он всё равно предал.

— Согласен. Договора должны выполняться. Но мой тебе совет, Торин, не держи зла. В политике должна быть холодная голова. Просто учитывай это на будущее и исходи из того, что эльфы в случае очень серьёзной опасности могут сдать назад и отказаться от сражения, могут помогать другим, но только если это не подставляет их самих под удар. Было бы глупо ожидать самопожертвования в политике…

Торин немного загрузился моей речью. Ну правда, я же прав, я в этом уверен. Ушастики поступили мудро, отказавшись помогать коротышкам против клыкастика.

Мы шли по большому коридору в сопровождении наших ушастых гидов. И пришли мы в большой зал, в котором Гэндальф о чём-то разговаривал с Элрондом. Похоже, это был один из залов, которые использовал владыка эльфов.

К слову, его дворец не был огромным и роскошным. По меркам Англии — большой особняк, но никак не дворец.

6. Эльфийские заморочки

— Перед тобой один из немногих в Средиземье, кто может прочитать карту, — ворчливо и недовольно сказал Гэндальф, — покажи её лорду Элронду.

Торин вытащил карту и протянул эльфу. Я стоял чуть в сторонке. Элронд взял пергамент и посмотрел на него.

— Эребор? Что за интерес у вас к этой карте?

Гэндальф поспешил успокоить его:

— У нас научный интерес.

— А я ищу дракона, — я прервал их гляделки и все взгляды скрестились на мне.

— Что? — Элронд неопределённо качнул головой вбок.

— Дракона, — пояснил я, — огромная такая рептилия, огнедышащая. Почти десять тонн ценных ингредиентов для зелий, от клыков до кончика хвоста. Не знаю, зачем туда идут эти гномы, может быть, просто чтобы посмотреть на родные земли, а может быть отвоевать их, но лично мне Митрандир сказал, что там хорошая охота на драконов.

— Ты должно быть шутишь, — Элронд приблизился ко мне.

— Ни капли, — отказался я, — Гэндальф обещал мне дракона.

Элронд переглянулся с Гэндальфом, который тут же закашлялся. Элронд посмотрел на меня пристально:

— И как ты собрался его убивать? Дракон — опасный противник.

— Согласен, с этим проблема. Я маг, смею заметить, неплохой. И что-нибудь придумаю, как минимум — могу оторвать кусок от эребора и уронить его смаугу на голову. У дракона крепкая, но гибкая шкура и он боится мощных дробящих ударов. Кости невероятно прочные, как и шкура, но внутренние органы отбить можно. Так же слабым местом любого дракона являются его глаза, если найти достаточно мощный лук и стрелу, можно пробить глазницу и мгновенно убить дракона ударом в мозг.

Элронд хмыкнул:

— Вижу, дела гномов тебя не волнуют.

— Совершенно верно. Мне нужна туша дракона, а гномы потом пусть сами разбираются с восстановлением своего королевства. Так что там с картой?

Элронд спохватился и посмотрел на карту, проведя пальцами по ней. Я тоже включил свою магическую силу и увидел странную магию на карте. Там было какое-то зашифрованное послание. Судя по всему, чистая местная магия.

Мы вышли на небольшой уступ, под водопадом, и Элронд начал объяснять про то, что надпись на карте можно прочесть только в тот же день и при той же фазе луны, при которой она была написана. И мы вышли к большому кристаллическому алтарю. Он впитывал лунный свет. Хо. Впитывал. Похоже, здесь свет — это какая-то особая энергия, вроде магии, но не такая, к которой я привык.

Элронд с Гэндальфом пошли наверх, в маленький зал совещаний. Вернее, это что-то типа беседки. Гэндальф не молчал:

— Если торин и решил вернуть себе Эребор, то он не станет спрашивать чьего-либо совета. И я тоже не стану!

— Не передо мной тебе предстоит держать ответ, митрандир, — вежливо ответил Элронд.

Здесь было красиво, свет луны освещал всё, яркий свет луны. Луна здесь гораздо ярче, чем на земле. Поэтому была такая, светлая ночь. Серебристый свет — более чем приятен и даже немного греет, едва уловимо. Гэндальф посмотрел вперёд и увидел…

На маленьком уступе над большой пропастью, прямо под сияющей луной, стояла она. Девушка необычайной красоты, одетая в белое платье, которое в свете луны казалось слегка светящимся и подчёркивающим её красивую фигуру. Платье не просто в пол, а длинное, подол которого слегка изогнулся, словно это не эльфийка, а статуя на постаменте. Венера прям.

— Леди Галадриэль, — Гэндальф излучал довольство и радость от встречи, внешне, конечно, он поприветствовал её на эльфийском и слегка повернулся к Элронду: — я и не подозревал, что лорд элронд послал за вами…

Тут раздался голос сбоку:

— Он не посылал. Это сделал я.

Саруман. Саруман стоял поодаль, опираясь на посох.

Мы прошли за стол, Саруман и Гэндальф сели друг напротив друга. Галадриэль скользнула по мне взглядом, слегка задержавшись. Какая-то она… неживая. Старая наверное, старость не радость. Красива, словно юная дева, а самой несколько тысяч стукнуло. Легко магам-людям — мы не становимся в подобном возрасте безжизненными, как эльфы. Тормознутыми — может быть, но не такими… никакими.

— Ты действительно думал, что твои планы и помыслы останутся незамеченными? — Саруман мне сразу не понравился. Сразу.

— Я поступаю так, как считаю верным, — Судя по всему, митрандир не был подчинённым сарумана де-факто, но Саруман имел более высокий статус. Пока что.

Леди Галадриэль повернулась, как раз занялся рассвет и она на него смотрела.

— Этот дракон тревожит тебя, — посмотрела на Гэндальфа.

— Всё так, моя госпожа, — кивнул он, — смауг пока что не служит никому. Если он встанет на сторону врага, дракона могут использовать для ужасных целей! — гэндальф аж потряс бородой от эмоциональности.

— Какого врага? — Саруман пристально сверлил Гэндальфа взглядом, — Гэндальф, враг давно побеждён. Саурон был повержен, он никогда не обретёт прежней силы.

В разговор внезапно для всех вмешался я:

— Саруман, может быть ты ответишь мне, где кольцо всевластья? — я привлёк внимание всех присутствующих.

— Кто это? — он с неприязнью посмотрел на меня. Недоволен, что прервали.

— Гаррисон, я просто маг, из обычных людей, — отмахнулся я, — так где колечко то, Саруман Белый? Лорд? Леди? Не знаете?

— Что ты хочешь этим сказать? — мягким, но очень властным и недовольным голосом спросила Галадриэль.

— То, что Саруман слишком беспечен. Первое правило для любого мага — быть начеку. Враг не повержен, повержен он будет только тогда, когда будет уничтожен окончательно. Уничтожен, разбит и не будет ни одного шанса на его возвращение. Зло пробуждается, — совершенно серьёзно сказал я, — Орки шастают по Средиземью, тролли спускаются с гор... даже простой смертный вроде меня чувствует, что что-то надвигается. Гэндальф?

Гэндальф вытащил из под стола свёрток, который носил с собой, и положил его с металлическим лязгом на стол.

Моргульский клинок не произвёл на всех впечатления.

— Посмотрим, что нам известно, — Саруман был настроен скептически, — одинокий отряд орков осмелился перейти Бруинен. Был найден кинжал из давно забытых времён. А людской колдун, который зовёт себя некромантом балуется с чёрной магией… Не так уж это и страшно. А вот затея гномов волнует меня куда больше. Обратись они сразу ко мне, я бы уберёг их от такого разочарования…

— Стоять! — громко сказал я, — Саруман, ты вообще меня слушал? Дракон мой, и это не обсуждается, — серьёзно сказал я, — мне кажется, кое-у-кого тут завышенное самомнение, если он считает, что вправе управлять всеми делами средиземья. Твоё мнение едва ли интересует кого-то, кроме здесь присутствующих Гэндальфа и эльфов.

Сарумана прямо перекосило от гнева.

— Не встревай! — на меня давануло магией, — когда взрослые разговаривают!

Что ж, в эту игру можно играть вдвоём. Я высвободил свою магию и давление от Сарумана было сметено в мгновение ока, поднялся ветер и энергия начала пропитывать камень и придавливать живых к земле:

— Не дави на меня, маг, иначе зубов не досчитаешься! — да, именно то, что я хотел. Я конечно не столь силён, сколь всякие там айнур и валар, но вот Сарумана придавило качественно. При всём моём уважении, но Гэндальф, и прочие волшебники были слабы относительно того же Саурона. Вроде бы пребывание в смертном теле их ослабляет, вплоть до потери своей магии. Я же был человеком. Саруман с трудом поднял голову и встретился со мной глазами. Элронд побелел и отступил на шаг, только Галадриэль не подала виду, что попала под давление магии. Я убрал давление и хмуро посмотрел на Сарумана:

— Я был более высокого мнения о вашей мудрости. Этот клинок — не просто какой-то старый кинжал, это орудие тьмы, его не найти простому тёмному магу. Да и осмелевшие бывшие слуги тьмы — это не просто совпадение. Впервые вижу, чтобы взрослый маг, а не сопливый юноша, столь откровенно недооценивал опасность. Порой мне кажется, что в серьёзность ситуации вы поверите только когда Саурон лично явится за вашей головой.

Саруман смолчал, неприязненно глядя на меня. Зато вмешалась Галадриэль:

— Будьте спокойнее. Все. Гаррисон прав, — обратилась она к Саруману, — по отдельности это ничего не значащие вещи, но вместе — тревожный знак. Да и твоё благословление не нужно гномам, чтобы вернуть себе эребор. С драконом, я полагаю, вы разберётесь? — она пристально посмотрела на меня.

— Разберусь, леди.

Переполох с утра воцарился знатный. Для Эльфов, вечно спокойных, живущих в совсем другом темпе, нежели люди, было удивительно столь энергично болеть за кого-то. С одной стороны был сын Элронда, с другой — лучник-человек, и оба устроили соревнование в стрельбе. Элладан не хотел уступать чужаку ни в чём, особенно — в стрельбе из лука, поэтому старался, как только мог.

Стрелы летели в мишени сплошным потоком и, наконец, в стрельбе на дальность Гарри показал себя лучше — его мощный блочный лук, от одного вида которого у эльфов руки и уши опускались, был мощнее эльфийских луков и посылал стрелы быстрее и дальше. В итоге в соревновании на мастерство победителем вышел Элладан, но в стрельбе на дальность — победил Гарри. Ничья.

— Ничего, — Элладан опустил лук и пристально посмотрел на цель, поражённую стрелой противника, — всё равно я победил. Твой магический лук не в счёт.

— Не спорю, — лук гарри с тихим жужжанием и звоном сложился весьма компактно и был помещён на спину, после чего парень с улыбкой посмотрел на пыхтящего недовольством эльфа, — победа твоя, Элладан. Мне нужно больше тренироваться.

— Похоже на то… — эльф неопределённо пожал плечами, осматривая собравшихся вокруг эльфийских воинов.

— Среди вас есть фехтовальщик, который сможет меня научить владеть мечом?

— Ты им не владеешь?

— Ни в малейшей мере, — Гарри грустно вздохнул, — никогда в руках не держал.

— Странно. Любой лучник должен уметь защищать себя в ближнем бою.

— Я маг, мне этого хватает. Но умения лишними не бывают, — искренне ответил Гарри.

— Хорошо, я научу тебя основным тренировкам…

Ну и шумиху мы подняли своим соревнованиями в стрельбе! Да, эльфы — непревзойдённые мастера лука, и я едва ли от них отставал, хотя нужно больше опыта. Тогда, возможно, смогу превзойти ушастых.

Мне выдали деревянный меч, Элладан лично решил меня потренировать. Начали мы со стойки, после чего эльф провёл мастер-класс по дыханию и основным стойкам и движениям мечника. Я повторял за ним, поначалу так себе, но потом, приноровившись, гораздо лучше. Вошёл в учебный ритм и начал опять забывать о времени, один день, два, десять… только верный компьютер, отсчитывающий дату, позволял мне следить за тем, сколько времени проходило. Я тренировался с утра и до вечера, снова отматывал время до утра и продолжал тренировку, потом отдыхал, и снова и снова повторял один и тот же день. После соревнования на луках.

— Быстрее, — Элладан был мной недоволен, — ты слишком медленно реагируешь.

— Прости, поправлюсь, — хотя в отсутствии реакции меня трудно упрекнуть, я не джедай.

После тренировок шли спарринги, в которых меня обстукивали с разных сторон мечом, если бы не защитная магия, был бы весь в синяках.

Элладан владел клинком отменно, я бы даже сказал, мастерски. Но среди своего народа он не был выдающимся мечником, как его учитель, мастер Лимидил. Это был старый эльф, который выглядел немолодо, что уже говорило о его древности. Лимидил следил за нашими тренировками с определённого момента и где-то через полгода состоялась замечательная дуэль.

Я вышел против Элладана. Мой учитель тут же сократил расстояние и ловко орудуя мечом, чуть было не уколол в шею, пришлось уходить в бок, я машинально ударил по его рукам деревянным клинком, но он уже был к этому готов и легко ушёл от удара, и начался серьёзный бой.

Основу эльфийского стиля составляли лёгкие движения, мягкие и ловкие, слишком ловкие для человека. В отличие от всех тех книжек фентези, что я прочитал по околотолкиеновской тематике, владение мечом не было чем-то из ряда вон выходящим и таким уж чудесным искусством. Хорошего фехтовальщика не окружал ореол крутости и он не мог резать врагов как стоячих брёвен, ровно как и урон от меча не увеличивался, удар мечом одинаково смертелен в исполнении сельского мясника и тренировавшегося веками эльфа. Плюс реально хорошо мечом здесь редко кто владел, куда важнее в драке на мечах были боевые умения — следить за обстановкой, двигаться, а остальное — приложится.

В общем, реальность разбила мои фентезийные стереотипы — уроки владения мечом не были чем-то таким, как магия, позволявшим пройти путь от слабосилка, едва способного сдвинуть камешек до супермена, способного рушить горы и осушать реки. Мастера-мечника вполне могли тупо застрелить. И никаких тебе сверхкрутых приёмов, стрелу в глаз и всё. Никаких тебе пафосных способностей крошить в капусту всех, хоть Саурона с Мелькором.

Однако, всё же, если не бросаться в крайности, то хорошо владеющий клинком воин может крошить врагов в капусту как нефиг делать, пачками, тогда как не владеющий скорее всего будет убит. Я решил, что для сражения со Смаугом мне не понадобится умение махать мечом, но чтобы не светить налево-направо боевой магией, придётся всё-таки взяться за меч.

Поэтому я и налегал на тренировки, нельзя было просто бросить всё на половине пути. Элладан учил на совесть, и каждый раз всё больше удивлялся тому, что я неплохо владею мечом, но с большим удовольствием бросался в бой. Этот случай не стал исключением, мы сблизились и начали сражение. Я двигался не медленней Элладана и парировал большую часть его ударов, уклоняясь когда есть такая возможность. Он наседал очень напористо.

Если отбросить в сторону шелуху романтизма девятнадцатого века, то меч — это меч. Большой железный дрын, заточенный с двух сторон, и сражение двух мечников — это взаимное махание дрынами. Никаких тебе танцев с саблями и суперпафосных приёмов. И тем не менее, чтобы победить, нужно иметь очень специфическое мышление воина, вбитые в мозги рефлексы, хорошую реакцию. Весь бой сводился к двум задачам — пережить удар противника и ударить самому. Уклонения, блокировки и атаки.

Мы проскакали сайгаком по всей площадке, я ловко, исполняя практически акробатические этюды, уходил от атак противника. Элладан столь же ловко атаковал и уходил от контратак. Наконец, кое-кому этот цирк надоел и он хлопнул в ладоши:

— Довольно! Элладан, остановись. Больше ты ничему юношу не научишь, — мы остановились и посмотрели в сторону. Там стоял эльф, был он одет в классическую лёгкую броню, с характерными узорами, на поясе его висели ножны с мечом. Судя по виду, эльфу не одно тысячелетие.

— Учитель, — тут же поклонился ему Элладан.

— Ученик, — эльф кивнул, тут же повернувшись ко мне, — моё имя Лимидил. Я здесь тренирую молодых эльфов. Хочешь продолжить обучаться со мной?

Это было щедрое предложение. Я тут же ответил согласием. Мастер хмыкнул и посмотрел на Элладана с теплотой:

— Спасибо что преподал юноше основы. Гаррисон, пойдём со мной…

7. Музыкальная пауза

Сильмариллы были невероятными вещами. Я заперся в своей комнатке и решил пока что заняться изучением камней и энергии, что они излучали. Для начала — вспомнил всё, что знал про эти камни. Итак, созданы они были Феанором в конце эпохи древ, то есть когда Галадриэль была юной девой. Сильмариллы создавались долго, очень долго, по меркам человека, конечно же. На создание Феанора сподвигли прорицания о том, что два древа будут потеряны. Древа — огромные светильники, которые освещали местность и попутно похоже наполняли её энергией.

Из канона толкиена я помнил о сильмариллах следующее — они наполняли светом тьму, способствовали в творчестве и всех начинаниях, в их свете было легче творить. Проще говоря, их свет — ментальный стимулятор. Однако, этот свет совсем не опасен для зла — тот же Моргот, пахан, у которого шестерил Саурон, пока того не замочили, носил сильмариллы в своей шапке-ушанке. Забавы ради. Иносказательно, конечно. И ничего. Хотя всё может быть. Может, Моргот как раз таки в корону вделал камни, чтобы его урки смотрели на него, как на электросварку и отводили взгляд.

По рассказам Толкиена простые смертные не могли держать сильмариллы в руках. А это могло значить что угодно — или я чего-то о маме не знаю, или Толкиен наврал, или речь шла про слабых магов, коим я не являюсь. Или мои хроноспособности засчитываются как достаточный уровень пафоса, чтобы хапать сильмариллы руками.

Далее — о моих наблюдениях о свойствах камней. Их свет и правда оказывал крайне благоприятное воздействие на все магические сферы — магия в их присутствии восстанавливалась гораздо быстрее, чем без них, и была как бы это сказать, правильней. Чище, лучше. Ментально я тоже приходил в порядок рядом с камнями — разум прояснялся, становилось гораздо лучше, депрессия заканчивалась, сердце наполнялось спокойствием. Пожалуй, лучшее сравнение — это всё равно что решить давнюю проблему, которая давно уже не давала жить нормально. Ну например, выдрать больной зуб, или отремонтировать дом, или наконец разрешить долгую судебную тяжбу, или что-то в этом роде — в свете сильмариллов пропадала тревога и уныние, становилось легче. Так и человек, выдравший зуб или выигравший в суде долгую тяжбу может расслабиться и вздохнуть свободнее. Тревоги и груз проблем, давивший ранее, уходит и становится гораздо лучше. Кажется, что всё по плечу.

Так и с камешками — их магия, свет, медленно проникал в меня, смешиваясь с моей магией. И, что характерно, с моей жизненной энергией, и становилось чертовски приятно. Спокойно, тихо, умиротворённо. Благодаря камням было проще заниматься любыми делами. Свет сильмариллов был слабым, по сравнению с тем же светляком, к примеру, но он имел влияние в довольно большом радиусе. Плюс генератор мог создавать большее количество энергии.

Из того, что я понял уже здесь: сильмариллы это не просто хранилища света Древ, а его источник. Семена силы, которая наполняла великие древа, и их можно было использовать для восстановления Древ. Причём, достаточно было и одного сильмарилла. Источник энергии они сомнительный — свет имел конечно могущественное в своей сказочной тонкости и красоте воздействие, но тут не шло речи о какой-либо силе, способной победить зло или сотворить чудо. И тем не менее, в свете сильмариллов любой посредственный музыкант может играть лучше виртуозов, рифмоплёт превращается в поэта, а любитель мазюкать кисточкой груши и цветочки может выдать шедевр.

Страшно подумать, что можно создать с их помощью, если воспользоваться одновременно силой Сильмариллов, дающих идеальное творческое начало и Феликс Фелицис. Однако, я уже решил создать кое-что. Думаю, это будет того стоить.

Исследование материала подручными средствами не дало никакого результата — по всему выходило, что состоит оболочка из углерода, но это не алмаз. В результате нескольких дней я попробовал ради интереса свой единственный настоящий талант, не от магии или неведомой силы случайности или высших сил — музыку. Да, у меня было много причин гордится своими магическими достижениями, но это всё от магии и силы времени, данной мне неведомыми силами, а вот музыка — это моё, родное. От мамы с папой, без капли магии. Музыку я любил, и музыка — единственное, что позволяло мне излить душу в прямом и переносном смысле. Её красота не знала границ, так что я, в порядке изучения влияния сильмариллов, наколдовал себе рояль. Для этих целей взял древесину и начал по очереди создавать составные компоненты инструмента. Цельным куском его создать можно, но если нужно по настоящему хорошее, чистое и красивое звучание, необходимо собирать его вручную.

Так что, запасся терпением и начал создавать компоненты рояля — струны, металлические части, деревянные соединял вместе… У меня дома было фортепиано Бэкштейн, но оно стояло в комнате, и как мебель, с собой я его не носил. Остальные звуки я не признавал, синтезатор, пианино, всё это не имеет ничего общего с настоящим красивым концертным фортепиано. Так что на сборку своего кустарного бэкштейна я потратил силы.

Так что пришлось отмотать время и снова наступило утро того дня, в которое Гномы гостили у Элронда. Тестирование влияния Сильмариллов было устроено просто — положил все три камня на полочку для нот и расслабившись под их светом, признал — это самый совершенный настрой, который только может быть для творчества. Душа наполнялась светом и радостью, а обычная музыка, сыгранная под влиянием сильмариллов мне самому казалась божественной. Весенний вальс Шопена — это одна из самых красивых мелодий, из всех что я знал. И при должном, как сейчас, исполнении, она звучала так, что было страшно за свою нервную систему. Пальцы сами без спроса у разума легли на клавиатуру и полилась музыка. Свет как-то взаимодействовал с музыкой, даря ей совершенно иное звучание, такое ощущение, что музыка забиралась в душу и переливы её могли слезу вышибить — за мягкой красотой вальса были слышны журчание весеннего ручья… Красота — неописуемая. Хорошо, что вальс достаточно долгий, я смог насладиться его музыкой, но этого всё равно было слишком мало.

Итак, что я узнал? Благодаря свету камней музыка становится на порядок более цепляющей и красивой, от чего у меня аж слёзы пошли — расчувствовался, это было так красиво, что хотелось играть и играть, лишь бы слышать эту прекрасную музыку.

Но я заставил себя оторваться от игры и развернулся, спрятав сильмариллы в специальный подсумок. Концертное фортепиано даёт сильный звук и не думаю, что один я слышал музыку. И если моё предположение верно, то мне зададут ряд вопросов.

Мои предчувствия не обманули — выглянув за дверь гостевого домика, я обнаружил целую запруду из ушастеньких, которые стояли и ждали продолжения концерта. Одну из них я узнал, Арвен, дочурка Элронда, сложнее всего не узнать было стоящую чуть поодаль от всех Галадриэль. Она выглядела не так холодно и безжизненно как раньше, на этот раз на губах её была улыбка, остальные эльфы словно загипнотизированные. Да, я знаю, что музыка творит чудеса, а у ухатого народа есть слабость на искусство.

— Как красиво! — сказала младшая из всех, юная Арвен, — сыграй ещё что-нибудь!

Похоже, сегодня был концерт по заявкам…

8. Все волшебники странные

Послушать собрался весь Ривенделл, включая гномов, Гэндальфа с Саруманом, и даже Элронд. Они облепили мой гостевой домик, я открыл окна и двери, и наложил специальное заклинание, которое транслировало звук вовне, из нескольких десятков подвешенных над Ривенделлом заклинаний. И играл, от всей души, положив во внутренний карман один из сильмариллов, который наполнял меня и музыку невероятной красотой. Концерт продлился три часа — в программе был Шопен, Бах, Моцарт и Вивальди. Пришлось заколдовать инструменты, которые у меня были с собой, для аккомпанирования. И это было восхитительно, звучало это так, что слезу вышибало, особенно расчувствовавшиеся молодые эльфийки расплакались на грустных мелодиях. Короче, не знаю, что да как, но Ривенделл надолго запомнит, как звучит Шопен. При всём моём уважении к ухатым, их музыка прекрасна для античности, в которой находится этот мир, флейты, барабаны, даже скрипки, арфы и прочая, но тут уровень ниже, чем у классики, более живой и более активной, игривой и смелой, мелодичной.

В конце концов, эльфы разошлись потихоньку, в моём домике остались только трое — Гэндальф, Галадриэль и Элронд. Все три молчали, пока я закрывал крышкой клавиатуру фортепиано. Наконец-то я увидел настоящие эмоции у старушки Галадриэль. Она была в восторге:

— Что это за инструмент? И музыка?

— Это музыка моей родины, леди. Как и инструмент, фортепиано.

— Это невероятно красиво, Гаррисон, — она коротко склонила голову, — кто написал эту музыку?

— Шопен, Бах, Моцарт… Боюсь, их время давно подошло к концу, но они успели написать много красивейшей музыки.

— Люди? — Элронд был удивлён.

— Совершенно верно, Лорд, — я слегка склонил голову, — люди. Их музыка прекрасна, как по мне.

— Я чувствую от этого инструмента что-то знакомое… — Галадриэль присмотрелась, после чего глазёнки то её удивлённо расширились, — свет? Откуда? Но как?

Что ж, пора рассказать им тайну:

— Вообще-то я не собирался устраивать концерт, просто немного исследовал свойства света двух древ, а там как-то само вышло, что заигрался, — пожимаю плечами.

— Откуда у тебя свет? — спросил Гэндальф.

— Я просто сходил и нашёл сильмариллы, — вижу, что на их лицах застыло охренение, даже на лице Галадриэль, она повторила за мной тем же тоном:

— Просто сходил и нашёл?

— Да, просто пошёл, применил магию и нашёл три камешка, — запустил руку в карман и достал из него крупный кристалл, похожий на прозрачное яйцо, продемонстрировал им.

На эльфов свет произвёл странное воздействие — Галадриэль тяжело дышала, а у Элронда аж руки задрожали мелкой дрожью, он уставился на камень и свет влиял на него довольно сильно, как и на Галадриэль. Как и на меня, впрочем, а вот Гэндальф был хоть и подвержен свету, только слегка улыбнулся.

— В общем, я узнал, что хотел.

— Сильмариллы, — Галадриэль растеряла невозмутимость окончательно, — величайшее из творений Феанора, моего дяди, как и всего нашего народа. И величайшее сокровище Арды…

Я кивнул:

— Слышал эту историю.

— Но, — Гэндальф вырвал обоих ушастых из раздумий, — ты ничего не хочешь нам сказать?

— В каком смысле?

— Держать сильмариллы в руках не могут смертные, это им не под силу, — уверенно в своих словах сказал мне Гэндальф.

— Слышал. Ну тут у меня много предположений и ни одного намёка на правду. Либо я что-то о своих родителях не знаю, либо тут вопрос в магии, либо всё-таки необходимо фактическое бессмертие. Оно у меня есть — маги моего уровня без труда живут тысячи, десятки тысяч лет. В отличие от медленно стареющих, вроде Эльфов, мы вообще не стареем и выглядим так, как того сами захотим.

— Не совсем понимаю, что ты хочешь сказать, — ответил мне Гэндальф.

— Магия пропитывает тело мага, и при достаточном её количестве, предотвращает старение, как разрушение клеточной структуры, так и нарушение структуры разума, — ответил я как по учебнику, — так что фактически я бессмертен.

Галадриэль спросила:

— Какая судьба ждёт камни?

— Ну, я попробую закончить начатое Феанором, а пока что буду их использовать.

— Закончить начатое? — спросила она, прищурившись.

— Ну да. Нет, можно предположить, что столь талантливый артефактор, как ваш дядя угрохал кучу времени и сил на создание просто красивых камней, но это было бы неправдой. Сильмариллы содержат ядра, вырабатывающие свет, и при их росте и усилении вполне могут стать ядром для новых древ.

Лица эльфов… Это нужно было видеть. Это шок и искреннее детское счастье. Галадриэль тут же сказала:

— Если это правда… То делай как считаешь нужным.

— Пока рано заниматься их восстановлением, враг близко.

Гэндальф сидел в сторонке и следил за происходящим. Галадриэль думала, а Элронд, сидящий ближе всех ко мне сказал:

— Об этом должен узнать Саруман.

— Постой, — остановил я его, — есть у меня сомнения в этом маге…

— Я вижу, что вы не поладили, но он маг совета.

— Знаю, я не о том, — качнул головой, — мне он сразу не понравился. Его разум слаб, алчен до силы и тщеславия, и боюсь, Саруман склонен предать всех вас. Всех нас.

— Гарри, это серьёзное обвинение, — сказал, чуть подумав, Гэндальф, примирительным тоном и опираясь на свой посох, — Саруман конечно строг, но не настолько глуп…

Я лишь прервал его покачиванием головы:

— Боюсь, мистер Гэндальф, ваша привычка быть добрее ко всем, сыграла с вами злую шутку. Я конечно не великий маг, как вы, но всё же за свою недолгую жизнь научился немного разбираться в людях. Саруману я доверять не рекомендую. Никогда. Его ведёт дорога тщеславия, и боюсь, приведёт она его прямиком к Саурону, который как никогда ранее нынче ищет себе слуг и верных сторонников. Лучше не говорите ему про Сильмариллы. И про остальные вещи, касающиеся меня тоже не говорите, в лучшем случае вы ничего не потеряете… в худшем — у нас будет оружие, про которое Саруман просто не знает. В любом случае, Сильмариллы в надёжных руках.

— Вот с этим я не согласен, — возразил Элронд, — эти камни — величайшее сокровище нашего народа. По-моему, они должны вернуться к квенди. Проси что хочешь, маг, мы дадим тебе что только в наших силах.

Я покачал головой:

— Я не могу просто взять и расстаться с сильмариллами. И дело тут не в их очаровании, а в том, что сейчас зло пробуждается, я это чувствую. И сильмариллы — то, чего Саурон захочет заполучить, не считаясь ни с какими потерями.

Гэндальф спросил:

— Ты веришь в его возвращение?

— Да, более чем. Кольцо всё ещё в Средиземье. Моргульский клинок не появляется сам по себе, это не просто железяка, а оружие назгулов. Враг близко, но ещё немного времени у нас есть. Ещё немного.

Гэндальф переглянулся с Элрондом. Они выглядели обеспокоенными, и только Галадриэль несмотря на сказанное радовалась наличию сильмариллов. Похоже, мы задержались — уже вечер, а утром нам выходить в поход. Так что гости быстро оставили меня и ушли чесать языками…

Магия… Сколь велика её сила и сколь многогранна. Казалось бы, простое зачарование, уже очень большая польза. Гэндальф и гномы решили изображать из себя Суворова. В том смысле, что попёрлись прямо через горы, я спикировал прямо перед ними и остановился. Торин Дубощит поднял руку и весь отряд гномов остановился.

— Что такое? — спросил Гэндальф, который шёл первым.

— Дальше ходу нет. Придётся вам полетать.

— Гномы не летают, — ответил мне торин, выйдя из-за широкой спины Гэндальфа.

— Ежи тоже не летают, но если пнёшь — полетят! — хмыкнул я, — в такой дождь да через горы… Нет, я конечно верю, что вы любите пафосно превозмогать, но не в нашем случае.

Я открыл портал перед Гномами:

— Входите.

— А это не опасно? — спросил у Гэндальфа Балин.

— Наверное, нет, — волшебник посмотрел на меня и первым нырнул в портал. Следом за ним, глубоко вздохнув, последовал и Торин, и остальные гномики. А потом и я, спешившись, зашёл в портал. Он тут же закрылся за моей спиной.

Торин Дубощит поглядывал по сторонам и стоило порталу закрыться, обернулся. Светила луна, на небе не было ни облачка.

— Где мы, Гаррисон?

— Как раз перешли через ту гору, — пожал плечами.

— Отлично. Значит, заночуем здесь, а с рассветом выйдем.

Гномы одобрительно зашумели. Я кивнул Гэндальфу и пару раз взмахнул руками, формируя заклинания — охранный барьер в радиусе ста метров от нас, сигнальный барьер и мощное отвлечение внимания…

Гэндальф рано утром проснулся, увидев синий свет. Свет исходил от клинка Бильбо Бэггинса. Волшебник тут же вскочил и крикнул:

— Тревога! Подъём!

— Чё разорался? — спящий на удобном матрасе Гаррисон поворочался под одеялом.

— Орки идут!

Гарри пришлось вылезти из под одеялка. Был рассвет, пора вставать, да и вся группа мгновенно поднялась по тревоге и вооружилась. Торин уже выхватил свой клинок и смотрел по сторонам. Гаррисон же громко, чтобы все слышали, сказал:

— Гэндальф, я наложил несколько заклинаний. Орки могут ходить кругами вокруг нашего лагеря и не найдут нас.

— Ты уверен? — Гэндальф обнажил свой гламдринг.

— Более чем. Если среди них нет сильных магов, конечно же, в чём я сильно сомневаюсь.

Ситуация именно такой и была — орки ходили кругами вокруг лагеря, но внутрь ни ногой, его словно бы и не было. Гэндальф расслабился и посмотрев на Торина, произнёс:

— Нужно готовиться к бою. Мы в западне.

— Ша, сейчас всё будет готово, не спеши.

Я осмотрел волнующихся и смотрящих по сторонам гномов. Похоже, им не помешает помощь. Вокруг нашего лагеря собралось двадцать четыре всадника на варгах, уродливые орки. Я достал из подсумка капсулы с зельями и протянул каждому гному по две, по очереди. Гномы с недоверием и опаской взяли у меня пузырьки и выпили их, последним был Торин.

— Что это? — он посмотрел на два пузырька, которые я ему протянул, но не взял. Молодец, далеко пойдёт.

— Зелья, Торин. Микстура воина увеличивает физическую силу и выносливость, зелье ловкости позволяет гораздо лучше орудовать мечом и любым другим оружием, выжимая из своих навыков всё, что только можно. Без них нам не победить две дюжины всадников.

Торин взял склянки и опрокинул в себя. Зелье подействует через минуту — уже начало действовать у тех, кому я его дал первым — Фили и Кили. Наконец, я вытащил свой лук и проверил тетиву, вынул магазин — обычный магазин, вроде пистолетных, вставленный чуть выше рукояти. Заменил его на красный, в нём другие стрелы. Простые были дальнобойными, из алюминия, укреплённого магией. Здесь же были стрелы с разрывным наконечником — заклинание имело примерно мощность пятидесяти грамм в тротиловом эквиваленте. В остальном это были такие же алюминиевые стрелы. Вместо оперения у меня использовалось кольцо вращения, раскручивающее в полёте стрелу до пяти-десяти тысяч оборотов в минуту.

Поменяв стрелы, я натянул тетиву — стрела послушно появилась на луке. Удерживая лук взведённым, снимаю барьер:

— Они идут! — громко крикнул, — к оружию! — прицеливаюсь в сторону деревьев и стреляю.

Мощная стрела пробила навылет десяток деревьев и попала в бегущего во весь опор варга. Вошла прямо в лоб и дойдя до шеи, взорвалась, осколки и взрыв снесли наездника, тогда как волчок замертво упал, врезавшись в ближайшее деревце.

Следующий выстрел — опять прицельный, сквозь бор — стрела опять поразила цель, но на этот раз от скорости стрелы ствол дерева разорвало и дерево упало.

— Ну где же? — один из гномов, сжимая в руках топор, поглядывал по сторонам. Ба, да это же отец Гимли.

Торин всматривался вперёд и слушал вой варгов, тогда как остальные нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Вера в чудодейственность зелий — страшная штука.

Следующая стрела улетела в лес и ещё один волк упал замертво. Без волка всадник не так страшен.

Они наконец-то выбежали к нам, гномы тут же громко что-то прокричали, вроде своего аналога «ура». Завязался бой, орки попытались взять гномов с нахрапа, но не получилось — коротышки ловко орудовали своими топорами, молотами, мечами, и в результате короткого и очень динамичного сражения, когда повсюду летали волчары и урки, победителем вышли гномы — треть оставшихся в живых волков была ранена их железом, ещё двое убиты намертво, вместе с наездниками.

Я стоял на скальном уступе — всадник на волке бросился прямо на меня. Ох, сколько злобы — несётся, клычищи во, когтищи во, и всадник размахивает грубым клинком. Он бежал прямо на меня — я решил не играть в лучника и вдарил мощным импульсом телекинеза — волка не то что смело, им словно бы выстрелило из пушки — туша вместе с орком полетели в сторону леса со скоростью пули, проделав в лесочке на скале большую просеку, размазавшись равномерным слоем…

Ещё двое волчар бежали в мою сторону — один взмах рукой и мощное морозко превратило их вместе с наездниками в ледяные статуи, которые рухнули под собственным весом, превратившись в куски перемороженного мяса. Слева к Бильбо несётся волчара — опасная тварь. А Бильбо вытаскивает из туши другого волка свой меч. Слегка ускорившись, я применил заклинание шестого ранга — шипы земли. Оно формировало из земли, и чего угодно, прочные каменные шипы, которые выстреливали из под брюха врага, нанизывая его, словно бабочку на булавку. Волк мгновенно остановился, а вот его наездник кубарем полетел в бильбо. Бэггинс вытащил светящийся синим светом меч и заметив практически полумёртвого орка, свалившегося ему прямо под ноги, ударил мечом в пузо. Орк вскрикнул и затих, побрыкавшись ради приличия…

Но это всё так, лирика. В тридцати метрах к скале Торин сражался с Азогом. О, это была славная битва. Остальные гномы неплохо справлялись, по крайней мере, они были свежи и полны сил, а удары топоров стали неприятным сюрпризом для орков.

Азог выглядел омерзительно. Он теснил Дубощита. Э, нет, мой дорогой Торин, я не позволю тебе помереть молодым. Так что бегом туда! Перепрыгнул через тушу волка, которого завалил Бильбо, проскользил под прыгнувшим волком, попутно метнув ему в пузо заклинание «Ярость Измены». И не обращая внимания на обезумевшего волчару, который начал рвать орков и других волков, добежал до схватки века — Торин против Азога. Оба заметили меня.

— Э, нет, у нас тут не рыцарский роман, чтобы главный герой сражался с главным злодеем, — вытащил лук, — Торин, посторонись!

Дубощит отпрыгнул назад, а Азог успешно увернулся от моей стрелы. Впрочем, стрела остановилась там, где он был, повисела секундочку и метнулась в его сторону бешено вращаясь. Орк отмахнулся от неё клинком, но на этом его удача и закончилась. Торин недоумённо смотрел, как Азог отмахивается от стрелы, а в этот момент я снова натягиваю стрелу, целюсь, стрела берёт цель и стреляю. Скорость стрелы почти равна скорости звука. Стрела вошла, пробив доспех, прямо в торс, и взорвалась. Туша азога осквернителя разлетелась во все стороны.

Для порядка я ещё полирнул его заклинанием огнемёта — струя пламени ударила туда, где стоял орк, и поглотила останки, зажарив голову окончательно.

Торин устало привалился к скале и недовольно, как мне показалось, смотрел на меня, помешавшего ему свершить месть. Впрочем, он тоже поучаствовал, о чём я и сказал:

— Так надёжнее. Спасибо, что отвлёк его.

— Не за что. Что там? — кивнул в сторону шумихи.

Орки побежали. Я встал в полный рост и посмотрел в сторону склона горы, орки бежали прочь. Э, нет, так дела не делаются. Пора ка им напомнить, что если я не показываю силы, это не значит, что её нет! Взлетев повыше с помощью левитации, вложил побольше сил в заклинание «Молот Бога Грома». И запустил заклинание в небо. Оно использовало естественные свойства атмосферы и создавало статическое электричество — всех врагов в радиусе десятка километров били молнии страшной силы, били не переставая, пока те не подыхали. Правда, это работало не всегда, но орки молниезащиты не имели. Небо посмурнело и запахло озоном, по округе прокатился рокот грома, после чего первый, очень мощный и яркий разряд зажарил варга и его наездника. Оба превратились в угли в мгновение ока. Следом второй, третий, четвёртый… Молнии прожарили всех врагов и тучки над отдельно взятым регионом рассеялись.

Гэндальф осматривал поле брани и тыкал концом своего посоха лежащего на боку Варга азога осквернителя, когда я опустился на землю рядом.

— Ничего себе, вот это зверюга.

— Да, волк азога… страшная зверюга.

— Кто его так?

— Гномы, топорами. Он там кого-то поранил, сходи посмотри, — буркнул Гэндальф, — всё равно шкура не твоя!

Что ж, это так. Шкура и правда красивая, но не моя, жаль. Я развернулся на каблуках и отправился бегом в сторону гномов. Они кучкой стояли вокруг двух раненых, Бомбур, Дори попали под удары всадников. Хуже всего дела были у Бомбура. Дори досталось не меньше — ему руку откусили, а Бомбур ранен смертельно, без моей помощи загнётся. Я тут же растолкал всех и начал работать. Сращивать кости, мышцы, восстанавливать внутренние органы. Гном был усыплён поскорее. После этого достал баллончик с пеной и пшикнул на рану, слегка размазав пену по телу.

Следующим был Дори. С ним всё было куда проще — ему только руку откусили, да когтями порвали немножко. Мощное лечебное средство на основе слёз феникса. Да, помню, тогда мама неделю сидела и смотрела самые жалостливые фильмы, рыдая навзрыд. Зато у меня теперь есть лечебные зелья со слёзами феникса — одна капля слёз на пузырёк рябинового отвара и зелье становится гораздо мощнее. Влил его вместе с костеростом в Дори, и полирнул жизненной силой.

Энергия начала бурлить в маленоком гноме, а рука отрастать — пришлось его поднять телекинезом и освободить руку ото всего. Гномы расступились по сторонам и смотрели на бесплатное представление.

Наконец, наш больной получил свою руку обратно. Лучше прежней, чесслово!

Я обернулся к гномам и достал из подсумка большой тюбик:

— Держите, парни. Если у кого где синяки да царапины, смажьте этой мазью, через час уже и следа не останется, — сунул мазь в руки Подошедшего Торина, после чего вытащил из сумки маленький кругляшок сыра и увеличил его магией до первоначальных размеров. Протянул сыр Бомбуру:

— На, подкрепись.

— О, спасибо, — бомбур взял большой круг сыра и нежно погладил его по боку…

Решили устроить привал после боя. Серьёзный такой привал — я трансфигурировал стол и скамьи, и начал вытаскивать пищу из сумки. Из сумки мы с Гэндальфом начали доставать все припасы, ранее не было случая как следует устроить привал. Я вытащил огромный котелок, подвесил его над костром, который гэндальф тут же распалил, стрельнув пламенем из своего посоха.

Из сумки были извлечены три круга сыра, упакованное в фольгу мясо — свинина и говядина, четыре куриные тушки, после чего я ухнул всё это добро в котёл, налил воды из фляги и добавил картошки, почистив и порезав её с помощью магии кубиками.

Гномы шумели, растаскивали разные брёвна, голодны были как варги, поэтому аж пританцовывали из-за наших приготовлений. В суп отправились пучки эльфийской зелени.

А вот я решил завтракать не вместе со всеми, поэтому когда варка супа закончилась, достал из сумки коробку с четырьмя гамбургерами маминого приготовления и заточил их. Гномы налетели на еду как стая голодных волков. Ещё бы — после зелий, что они выхлебали хочется жрать, просто нестерпимо. Бомбур вообще грыз сыр, который я ему дал, чтобы он не съел стол и котелок с недоваренным супом.

Гэндальф не отказался присоединиться и выхлебал тарелочку мясного супа, весьма, кстати, недурного. Бомбур наконец-то наелся до отвала, поднялся шум и смех. Один только Торин был хмур.

— Что-то твоё настроение мне не нравится, — я подлил из фляги эля в кружку Торина, — жалеешь, что сам не убил Азога?

— И это тоже, — Торин кивнул, — битва была жаркой. Но я надеялся убить его самолично.

— Не стоит, — качнул головой, — враг мёртв, и это главное. Чьими бы руками он ни был убит. Теперь путь до горы будет проще, без Азога нам будет проще пробраться к горе.

Торин осушил свой кружбан и крепко выдохнув, поставил кружку со стуком на стол. Гномы отвлеклись от своего шума и посмотрели в сторону короля. Торин встал и решил, что сейчас лучший момент для произнесения пламенной речи.

— Мы убили преследователей! Не всех. Это лишь маленький отряд, те, кто его послал, пошлют новый. Но на этот раз нам удалось выиграть немного времени. Не будем же его терять — сразу после пира выдвигаемся в путь! Нам нужно поспешить, иначе мы можем опоздать, — он посмотрел на всех. Бомбур так увлечённо ел сыр, что не заметил Торина и его речь, остальные внимательно слушали.

Путь наш лежал по живописной равнине, усыпанной цветами. Пройдя несколько километров, мы вышли к краю скалы. Внизу была равнина, огромная равнина, и на горизонте возвышалась выше облаков огромная гора. Долина эребора была прекрасной, леса и озёра, и самое плохое — лихолесье. Лес, который вёл к Эребору и был ближе всего к нему. Дальнейший проход был только так.

— А где Гэндальф? — спросил Бэггинс, наконец-то догнавший спешивших гномов.

— Гэндальф покинул нас. На время.

— Да? У него какие-то дела?

— Именно, — не стал я грузить их, — дела.

Торин посмотрел на гору, положив руку на рукоять меча.

— Эребор… Маг, — он повернулся и пристально посмотрел на меня, — ты мог бы провести нас в обход лихолесья? Не очень хочу встречаться с тамошними обитателями. Особенно Трандуилом.

— Мог бы. Но как тебе сказать… — задумался я, как ему сказать, что они Должны побывать в лихолесье, сбежать из плена лесных эльфов и увести с собой парочку ушастых? Сложно объяснить…

Впрочем, мы и так уже сломали так называемый канон начисто. Да и не походила суровая реальность на детскую сказку, гномы были не слишком дружелюбными, но вне всякого сомнения шумными.

— Говори как есть. Не хочешь?

— О, не, не в этом дело. Будь моя воля — мы бы уже были у Эребора, а я получил своего дракона. Но тут есть кое-кто, кого вам предстоит забрать с собой. Ступайте через лихолесье, я буду ждать вас около озера...

9. Свободу Назгулам!

Гробница была ужасной, столь ужасной, что фильмы ужасов и рядом не валялись. Глубокая, выдолбленная в скале, с нишами, закрытыми стальными решётками… Страшное место, в которое никогда не проникал солнечный свет. Ангмарская гробница.

Гэндальф серый зажёг магический свет на навершии своего посоха и медленно пошёл внутрь, но стоило лишь один раз ступить, ноги заскользили вниз. Ловушка. Гэндальф вцепился в стены и затормозил падение у самого края пропасти.

Облегчённо выдохнув, он посмотрел вниз. Колодец был большим, и через каждые метра четыре в камне была разрушенная металлическая решётка. Гэндальф аккуратно прошёл по уступу к первому такому захоронению и заглянул внутрь. Место было жутким, очень жутким. Внутри стоял каменный гроб, полуразрушенный. Заглянул внутрь. Пусто. Что и неудивительно — решётки были выломаны изнутри.

— Троллья кровь… — выругался очень цензурно Митрандир.

Из гроба вырвалась маленькая пташка, на мгновенье напугав Гэндальфа. Он обернулся и увидел в шаге от себя радагаста. Он стоял, опираясь на посох и потерянно смотрел:

— Что я здесь делаю, Гэндальф? — вид у Радагаста был забавным. Он снял свою шапку-ушанку и пташки залетели в гнездо, что свили у него на голове. Гэндальф не обратил на это ровным счётом никакого внимания.

— Поверь мне, Радагаст, я бы не призвал тебя в ангмарскую гробницу без причины…

— Но это не лучшее место для встречи, — растерялся Радагаст. Вне леса он чувствовал себя не лучшим образом.

— Да уж, не лучшее, — повторил его тон Гэндальф.

Радагаст сделал шаг назад и вышел из склепа, обратил свой взор на письмена, которые были высечены в камне над входом в склеп:

— Это тёмные чары, Гэндальф. Древние и полные ненависти. Кто похоронен здесь?

— Если у него и было имя, оно давно утеряно, — Гэндальф вышел следом, — его запомнят лишь как прислужника Зла. Одного из нескольких, — Гэндальф сделал свет ярче и протянул посох над колодцем гробницы, уходящим глубоко вниз, — одного из девяти, — сосчитал количество гробниц, чьи обитатели не захотели лежать спокойно.

Радагаст округлил глаза и тяжело вздохнул:

— Пойдём отсюда, Гэндальф. Это место мне не нравится.

Стоило обоим магам лишь выйти на свежий воздух, Радагаст припал к земле так, словно это было его спасение. Гэндальф тактично не заметил странностей коллеги.

— Но почему сейчас? — Радагаст наконец смог говорить.

— Призраков кольца призвали в Дол-Гулдур.

Радагаст шёл за Гэндальфом, опираясь на посох:

— Некромант не может быть так силён. Человек-заклинатель не мог призвать подобное зло!

Гэндальф остановился:

— А кто сказал, что он человек?

Радагаста это остановило. Он оглянулся по сторонам.

— Девятеро служат лишь одному хозяину. Мы были слепы, Радагаст. Пока мы были слепы, наш Враг вернулся… Азог был не просто охотником… он предводитель. Командир легионов… — Гэндальф развернулся и посмотрел в испуганное лицо радагаста, — наш Враг готовится к войне. Она начнётся на востоке. Враг собирается занять Одинокую Гору, — Гэндальф стремительно прошёл мимо радагаста.

— Куда ты пошёл?

— Вернусь к остальным.

— Гэндальф, — взмахнул руками Радагаст.

— Я затеял этот поход. Я не могу их так оставить… они в смертельной опасности.

— Если всё так, как ты сказал, — с радагаста на мгновение спало привычное наваждение и стиль речи, он был серьёзен, — весь мир в смертельной опасности!

Гэндальф развернулся и посмотрел на дорогу, по которой шёл.

— Ты хочешь, чтобы я бросил друзей в беде? — недоумённо пробубнил он себе под нос.

Гэндальф достал из складок своего плаща маленькое зеркальце и недоумённо его осмотрел — инструкции к нему не прилагалось. Он постучал по зеркальцу навершием посоха.

Зеркало ожило и через мгновение в нём отразился Гаррисон. Он выглядел более чем довольным.

— Да, Гэндальф? — раздался голос, который тут же заставил радагаста подойти ближе и заглянуть если не через плечо Гэндальфа, то хотя бы сбоку. Митрандир держал зеркало на вытянутой руке:

— Гаррисон? Как там гномы?

— О, — Гаррисон улыбнулся, — пошли в Лихолесье. И попали в плен к Трандуилу.

— Это ужасно! — воскликнул Гэндальф.

— Все кроме Бильбо. Слушай, Гэндальф, я тут одну штучку нашёл, в свою коллекцию. Хочешь, покажу?

— Потом, Гаррисон, — отмахнулся Митрандир, — нужно спасти гномов. Я прибуду как только смогу.

— Постой, — Гаррисон кашлянул, — будь добр, покрути зеркало перед собой. Покажи мне, где ты находишься.

Гэндальф сделал это, и через мгновение в метре от него воздух задрожал и засветился. Сначала появилась прямая вертикальная линия, а потом она разошлась в стороны, создав ровный светящийся синий овал. И из него вышел Гаррисон. Он был одет в свою походную одежду — зелёный плащ, высокие армейские ботинки, кожаная жилетка, ну и сам ничего так. Парень прошёл через портал и с любопытством огляделся:

— О, Радагаст Бурый! А я то всё думал, когда смогу познакомиться со столь интересным волшебником…

— Отрадно, что меня знают, — ответил Радагаст, — как ты здесь появился?

— Портал. Магия пространства, — Гаррисон ослепительно улыбнулся и втянул носом воздух, — чую, чую злую силу здесь. Древнюю и опасную. Неужто кто-то баловался некромантией?

Гэндальф кивнул в сторону входа в гробницу:

— Ангмарская гробница…

— Даю угадаю, внутри девять пустых могил? — с любопытством спросил Гаррисон.

— Ты совершенно прав, мой юный друг. Девять. Пустых.

— Назгулы, — Гаррисон скривился, — отвратительные твари. К слову, я говорил с тобой о Сарумане? Повторю ещё раз — ему нельзя доверять. Он будет оттягивать решение до последнего.

— Что ты предлагаешь? — спросил Гэндальф.

— Ну, — Гаррисон порылся по карманам, достав из подсумка зеркальце, в красивой резной оправе, — это зеркало связи с Галадриэль. Предлагаю сообщить ей, для начала. А потом можно будет подумать, что делать. Я конечно не высший маг, но парой заклинаний экзорцизма владею и кое-какую помощь оказать смогу. Предлагаю помочь Гномам взять себе Эребор, это помножит на ноль планы орков и их повелителя.

Радагаст вмешался в разговор:

— Нужно поспешить, Гэндальф, если хочешь успеть помочь своим друзьям.

Митрандир посмотрел на Гаррисона с сомнением и постучал посохом по зеркалу. Через мгновение в зеркале показалось лицо прекраснейшей Галадриэль.

— Моя госпожа, — Гэндальф склонил голову.

— Митрандир, — мелодичный голос Галадриэль был с нотками любопытства.

— Моя госпожа, у меня для всех плохие новости. Мы с Радагастом только что обследовали ангмарскую гробницу. Слуги кольца покинули её.

— Значит, наши предположения верны, — ответила леди через зеркальце, — Враг снова восстал.

— И собирает армию, осмелюсь заметить.

— Почему ты сообщил мне, а не Саруману? — тоже с любопытством.

Гэндальф замялся. Гарри встрял:

— Я попросил, Леди. Видите ли, у меня есть все основания полагать, что Саруман слаб к влиянию Врага. Он стал жесток, прямолинеен, и недостаточно мудр и осторожен. Так себя ведут те, кто попал под влияние Врага. Они выдают себя в мелочах.

Галадриэль ответила обоим:

— Что с гномами?

— Моя госпожа, нам удалось убить Азога Осквернителя, вождя Орков. Вернее не нам, а Гаррисону. Орки на время сбавили темп и Гномы уже пошли через Лихолесье…

— Это опасное место для них, — ответила Галадриэль.

— Всё так, моя госпожа. Они в плену.

Галадриэль несколько томительных секунд молчала. Потом всё-таки кое-что решила:

— Вы затеяли этот поход и он должен быть доведён до конца. Нельзя оставлять потомка Дурина томиться в застенках наших диких родичей. Я сообщу всем о твоих находках, Гэндальф.

10. Рандеву с Сауроном

Тем временем Гномы с улюлюканьем и шумом плыли в бочках по быстрой реке, едва ли им нравилось такое плавсредство. Бомбур едва втиснулся в бочку и чуть было не затонул, остальным было не легче. Они переругивались и грели, как могли, к берегу.

А в Эльфийском лесу происходили странные телодвижения — очаровательная капитан стражи Трандуила и его сын, Леголас, покинули лес вдвоём, чтобы преподать урок оркам. Сплав по реке превратился в экстремальное приключение — орки всё-таки сориентировались и догнали гномов, но не смогли их достать из реки — гномы постоянно двигались, да ещё и пара эльфов резали их как цыплят…

Около берега Торин тут же пошёл к Кили, который был ранен в ногу и дал тому тюбик с лечебной мазью, что осталось. Кили благодарно кивнул и вмазал мазь в ногу. Фили тем временем смотрел по сторонам, ища Гаррисона.

— Как думаете, он бросил нас? — спросил он у остальных.

— Оба волшебника куда-то запропастились, — ответил ему Торин, — они все странные. Может помогут, а может и нет… Пошли, нам нужно искать выход. Да и наше оружие мы потеряли. До озёрного города добраться будет нелегко.

— Осталось немного, — Бэггинс тяжело дышал.

— Между нами озеро, мы не сможем его переплыть, — ответил ему Двалин, — орки нагонят нас, можешь не сомневаться. У нас нет оружия, чтобы защититься.

В этот момент к ним подкрался ещё один непреложный участник. Бард-лучник. Человек, не худшего вида, впрочем, и не лучшего тоже — вид у него был как у простого работяги.

Переговоры не заняли много времени и Гномы отправились в Озёрный Город.

— Какое полезное заклинание, — Гэндальф шёл вместе со мной за Гномами, в Озёрном городе. И мы были невидимы. Я ещё и нематериален. Гэндальф ловко лавировал между людьми…

Что можно сказать о первом человеческом городе, который я увидел? Кошмар. Сыро, холодно, воняет рыбой и плесенью, как здесь только живут люди? Нет, Венеция не получилась. Скорее уж город на болоте.

Мы двигались быстро, гномы тоже спешили. И вдруг, внезапно, произошла потасовка — на гномов напала стража.

— Гарри, ты можешь что-то сделать? — спросил у меня Гэндальф.

— Запросто, — накладываю на всех стражников лёгкие дезориентирующие чары и идущая на Барда и гномов толпа стражников внезапно теряет ориентацию в пространстве. Главный стражник вписался лбом в какую-то колонну и свалился на задницу, под смех всех окружающих.

— Оу, — Гэндальф улыбнулся, — оригинально.

И не поймёшь, пошутил он или серьёзно сказал. Бард спешно двинулся домой, уводя за собой гномов под предводительством Торина.

— Пап, а почему из нашего туалета вылезают гномы? — старшая дочь.

— Может это к деньгам? — младшая.

Гэндальф аж прослезился, такого ржача я не ожидал. Он смеялся и смеялся, и каждый раз, как очередной гном вылезал из сортира, Митрандира снова пробирал хохот и он уже плакал навзрыд.

Эх, а дочери у Барда красивые, что старшая, что младшая.

Гномы пытались согреться, тут то я и снял с ржущего Гэндальфа невидимость. Его смех привлёк всеобщее внимание мгновенно. Он не сразу понял, что на него смотрят все до единого в помещении. Конфуз, однако.

— Эм… Хм… — Гэндальф не на шутку смутился, — друг рассказал один смешной анекдот.

— Гэндальф, — Торин был хмур, — где ты был?

— Не стоит упрекать его, — я снял невидимость и с себя, — мы с Гэндальфом побывали в таком месте, не приведи Илуватар кому там побывать… И у нас для вас плохие новости…

— Что за новости? — Торин нахмурился.

— Проблемы начинаются. У всех. Саурон возвращается. Древнее и могущественное зло…

Торин посмотрел на меня и на хихикающего мага.

— Что-то не похоже, чтобы вы были в печали.

— Это от нервов, — отмахнулся я и сел на ближайший свободный стул, к слову, совсем рядом со старшей дочуркой Барда, который как-то подозрительно на меня глянул. А вот дочурка… Да, Бисёнен — это аут. Она смотрела на меня такими полными восхищения глазами… я тактично не заметил этого и продолжил, — я не сомневался в вас, друзья мои.

— Кили ранили, — хмуро сказал Торин.

— Вижу. Я уже залечил его рану, — Кили и правда ходил вполне нормально, — я рад, что вы выбрались.

— Зачем это было нужно, маг? Ты же мог пробраться сразу в озёрный город?

— Торин, не будь столь скор на решения. У всего есть свои причины. Вы насолили Трандуилу, но есть те, кого вы не оставили равнодушными…

— И теперь бургомистр озёрного города ищет нас. А у нас нет даже оружия.

— Не в оружии счастье… впрочем, кому я это говорю? — пожимаю плечами, вытаскивая сумку, — сейчас, что-нибудь найдём для вас…

Запустил руку в сумку и нащупал там рукоять меча, достал. А следом второй, третий, четвёртый, пятый… и доспехи — кольчуги, кожаные наручи, шлемы…

Стол потихоньку оказался завален оружием моего изготовления. Торин взял один из мечей и посмотрел на него, перевёл взгляд на меня.

— Хорошая работа. Кто его выковал?

— Его не ковали, Торин. Это магическое оружие, созданное с помощью магии. И зачарованное магией, доспехи прочнее и почти не стесняют движений. Готовьтесь.

Гномы тут же похватали оружие, облачились в доспехи. День был очень… тяжёлым. Я их понимаю. Торин потянулся, после чего посмотрел на свой отряд.

— Мы не можем здесь задерживаться. Это слишком опасно, заночуем на пустоши.

— Как скажешь, — ответил ему Двалин.

Я открыл портал:

— Что делать знаете. В путь, друзья!

Гэндальф, Радагаст и я, стояли около Дол-Гулдура. Радагаст воскликнул:

— Крепость выглядит заброшенной.

— Так и должно быть, — ответил Гэндальф, — на крепости мощные скрывающие чары.

Митрандир пошёл вперёд и обернулся, пройдя три шага:

— Радагаст, передай Леди Галадриэль, что нам нужно его спровоцировать.

— А ты?

— А я пойду вперёд. Пообещай мне, что не пойдёшь за мной.

— Да-да-да, — Радагаст уже убегая, поддакивал, хотя готов поспорить, он и не слышал, что сказал ему Гэндальф. Маг повернулся ко мне и спросил:

— Есть идеи, Гаррисон?

— Можно нанести удар и разрушить крепость… но некроманта это не остановит. Ты прав, нужно вытащить мышку из норки.

Гэндальф обнажил свой клинок:

— Тогда готовься к бою.

Я достал из сумки комплект доспехов. Ну, как доспехов — металлические, из зачарованного лунного серебра, с несколькими крупными кристаллами-накопителями. Специально для серьёзного боя.

Надеюсь, если что-то случится — я смогу вернуться и повторить штурм уже набело. Одел доспех, в котором выглядел немного странновато. Ну это как по мне, Гэндальф ничего удивительного не нашёл — хорошая броня, не более того.

— Постой. Нужно кое-что подготовить, — я повернулся в сторону, вытаскивая из сумки металлические слитки один за другим, бросая их на землю, — обожди минут двадцать.

— Двадцать? — Митрандир спрятал меч в ножны, — можно и подождать.

Я приступил к созданию воина. Из металла начал делать механизм — сочленения, торс, закрытый доспехами, металлическую голову, руки и ноги… Потом соединил это вместе — получилась кукла-рыцарь. Металлический имитатор человека, кукла. Глухой шлем не имел глазниц, а цвет сплава, из которого изготовлена броня — тёмно-серый. С несколькими декоративными элементами. Дальше шёл процесс создания мощного заклинания десятого ранга.

Вообще, создание големов и прочих магических слуг делится на четыре ранга — седьмой, восьмой, девятый, десятый. И есть ещё высший, но об этом я ничего не знаю, и мало кто знает, так что четыре. Ранги ниже могут создать аниматрона, то есть фигурку, которая не обладает долговечностью и силой. Простейшее создание настоящего голема — это седьмой ранг, такие големы могут быть тупой массой пехоты. Големы восьмого ранга могут иметь более сложные зачарования, более сложный интеллект. Големы девятого — способны понимать человеческую речь, и наконец, големы десятого — способны к логическому мышлению, самоосознанию, и являются по сути копией разума создателя, всех его навыков и умений. Без информационной составляющей. Можно чётко определить, какие умения создатель хочет передать голему.

Такие могут разговаривать и действовать сообща.

Именно голема десятого ранга я и творил, это была мощная магия, но благодаря контролю и кругу ограничения, удалось потратить всего четверть от своего запаса магии и не оповестить о мощной магии всю округу.

Доспехи дёрнулись, после чего бесшумно встали и голем повертел головой, осматривая окрестности. Заметил меня и Гэндальфа, и почтительно склонил голову, сначала передо мной, потом перед ним.

Я наложил на его тело защитные заклинания, укрепляющие корпус и защищающие от влияния магии и ментального влияния.

Потом процедуру повторил, с нуля, второй голем встал в ряд. Потом и третий, выглядели они по-разному, я дал им разные цвета декоративной отделки — красный, зелёный и белый. Големы привлекли внимание Митрандира. Я же — пополнял резерв, переводя запасы жизненной энергии на ману. Размен получился неплохой, наполнил свой резерв.

— Это големы, Гэндальф. Созданные магией существа. Я наложил на них несколько заклинаний. Не уверен в этом некроманте, но обычных орков они будут резать только так.

И правда, ведь им я передал свой навык владения оружием. Разным оружием. Големы встали по стойке смирно и цокнули каблуками.

— Равняйсь! Смирно! Мы идём на разведку боем, в эту крепость, — ткнул пальцем в Дол-Гулдур, — ваша задача — отвечать на агрессию со стороны орков и прикрывать нас от них. Будьте бдительны.

Старший из големов, первый, ответил:

— Слушаюсь, ваше сиятельство!

Они все подняли мечи. Гэндальф с улыбкой на это посмотрел, видимо, ничего сверхординарного для себя не увидел. Впрочем… Големы ещё удивят его.

И мы двинули, двинули по мостику к старой крепости. Впереди Митрандир, следом я, а за нами — тройка големов.

Крепость просто кишела орками. И они набросились на нас, стоило лишь войти, сразу видно — без своего вождя-Азога они тупеют. Гэндальф ловко махнул своим посохом, отбивая нападение, а наши верные рыцари бросились в самую гущу сражения и показали мастер-класс выживаемости. Големы ловко орудовали мечами, их сила огромна, как и их масса, а удары ломали мечи орков вместе с теми. Удар за ударом, големы били и били, не зная устали и не жалея себя — мечи отскакивали от их глухой брони, не в силах даже поколебать стальных гигантов весом в полтонны каждый. Удары сыпались на орков как из рога изобилия, и это дало нам с Гэндальфом возможность отступить дальше в крепость. Митрандир повёл меня за собой, пока големы веселились на славу.

Крепость была ужасна, она была пропитана злым духом, если так можно сказать. Огромные каменные блоки, из которых она сложена, были расколоты и местами валялись под ногами, на стенах висели цепи и решётки, крепость кишела орками, словно муравейник муравьями. Орки заполонили собою всё. Где-то внизу големы мочили их, без устали, отвлекая от нас. Орки слишком тупы.

Гэндальф смело шёл вперёд, ступая осторожно. Но древнее зло всё равно пробудилось — сначала я почувствовал какую-то странную энергию, а потом начался театр абсурда и сюрреализма. Огромное, словно стая саранчи, облако бросилось на нас. Гэндальф тут же выставил какой-то сферический барьер из света, который удержал удар, но ненадолго — враг атаковал вновь, и на этот раз меня — я почувствовал, что сил у меня недостаточно — первые три уровня щита были смяты ударом, тогда я вложил побольше энергии в защиту — и это сработало, появившийся вокруг меня барьер восстановился. Похоже, тут мы имеем дело с потусторонним… А я уже напрягся как будто меня сейчас убивать будут. Гэндальф стукнул посохом и восстановил свою защиту, ну а я — пошёл в контратаку, применив одно из самых подходящих заклинаний — «великое очищение магии». Это волна света, что изничтожала всю магию вокруг, очищение встретилось с этой огромной чёрной волной и началась битва не на жизнь, а на смерть. Чёрная энергия внезапно стала гореть и откуда-то спереди, сквозь грань мира живых к нам шла фигура воина в доспехах. Вытянутая. Трудно не узнать в этом символе Саурона.

Гэндальф снова атаковал, а я собрал все силы в кулак и ударил по фигуре Саурона лучом, но на этот раз — заклинание против нематериальных сущностей. Удар разбился о чёрную энергию, которой он защитился, а мне прилетело в ответ — на этот раз сняло сразу пять щитов из семи. Это было близко! Я агрессивно качал энергию из хранилища жизненной энергии и уже восстановил весь резерв собственной магии. Гэндальф тоже атаковал Саурона, и я присоединился.

Я не стал шутить, враг как минимум сильнее меня. Поэтому собрал всю свою энергию воедино, в одно заклинание, это было впечатляющее зрелище — как тогда, на льдине. Свет из моих рук вырывался, образовывал похожую дымку-облако, как у Саурона, но она была в виде серебристого пламени. Энергия вступила в противоборство с энергией Саурона и отразила атаку, которой он пытался сбить каст заклинания, а потом, когда я начал активно жрать запасы жизни из орков, из целого моря орков, что бесились внизу, Саурон напрягся и атаковал всерьёз. Но его сила не смогла пробить мой барьер энергии полностью и заклинание, словно маленькое солнце, слепившее всё вокруг, создавалось. Я начал вбирать жизненную энергию орков, сотни туш попадали на землю, высушенные до состояния мумий — а в меня хлынул нескончаемый поток энергии их жертвы. Я думал, не смогу совладать с такой огромной энергией, но я смог. Смог — сияние достигло апогея, после чего луч энергии, что шла от меня в заклинание, начал истончаться. Наконец, я додавил последние капли, оставив только свой резерв, и спустил заклинание. Никогда ещё не видел применение такого мощного заклинания — его можно сравнить разве что с направленным взрывом термоядерной бомбы. Заклинание сжигания духа — огромный луч, что выжигает любую нематериальность — будь то призрак, магия, морок, любые потусторонние эффекты. Нежить, нечисть, даже мои големы, попавшие под действие, упали кучей железа, луч ударил прямо в Саурона и его энергия попыталась его защитить — было похоже на то, как огнемёт пытаются затушить горстью снега, раздался дикий вопль со стороны Саурона. Я уже тянул энергию откуда только мог — благодаря этому почувствовал новых действующих лиц, которые прибыли сюда не иначе как волшебными кроликами. Единственное средство передвижения, которым я по-настоящему хочу владеть!

Итак, Галадриэль, Элронд, Саруман, Радагаст — и правда, на повозке с кроликами…

Саурон слабел. Я это чувствовал — эта магия не из этого мира. Никакой, даже самый безумный творец, не будет создавать магию, уничтожающую души, словно кислотой. Саурон получил заряд такой силы, что даже я в ужасе, каким хтоническим чудовищем нужно быть, чтобы пережить такое. Он перестал светить всюду своим глазом и начал тлеть, а его прислужники вступили в бой с Галадриэль и ко. Но я дал разочек круговым — Назгулов, не имевших плоти, духов, смело нахрен. Наконец, Саурон совсем сдался и поняв, что его душу режут без ножа, не прекращая истошно орать, исчез.

Я тут же развеял заклинание, отдачей от развеивания всех разбросало по углам, и меня в том числе. Я первый поднялся на ноги, но очень сильно поспешил — окружающее пространство внезапно закружилось и в следующий момент головушка моя встретилась с каменным полом…

Галадриэль и Элронд вскочили на ноги, они были напуганы, Элронд помог подняться Гэндальфу, который опирался на свой посох и выглядел очень неважно — противостояние с Сауроном заставило его истощить свою магию.

Галадриэль осмотрелась по сторонам — крепость выглядела ужасно. Мёртвый, не имеющий ничего камень. Даже ужаса, и того не было — абсолютная пустота, какая-то тоска, казалось вот-вот каменные стены Дол-Гулдура просто рухнут. Здесь не было не только зла, но и вообще ничего, подобно тому, как нет ничего в пустыне. Депрессия накрыла это место. Леди подошла к лежащему юноше и подняла его, предварительно сняв с него шлем. Выглядел он неважно — лицо осунулось, побелело, дыхание было очень редким и прерывистым. На броне пульсировали магические кристаллы, поддерживающие в его теле жизнь, без них шансов выжить не было бы вовсе. Галадриэль опечалилась — она никогда не видела смертного, способного сотворить столь мощную магию. Элронд тактично смолчал. Гэндальф, прокашлявшись, достал из-за пазухи пузырёк с зельем и похромал к Гарри. Влил в него мощное зелье восстановления.

— Мы все видели его, — сказала Галадриэль.

— Как бы неприятно не было мне признавать, — прозвучал скрипучий голос Сарумана, опирающегося на свой посох, — юноша был прав. Саурон вернулся. А мы пропустили момент, когда он начал собирать армию.

— Не всё потеряно, — внезапно сказал Гэндальф, — Саурон забрал кольца гномов, но без Единого ему не обрести полной мощи. Леди, что с Гарри?

Галадриэль, державшая того на руках, грустно вздохнула:

— Боюсь, через него прошло слишком много магии для смертного. Душа смертного не способна оперировать такими объёмами магии. Впрочем, дух эльфа тоже не способен, только подобные вам не имеют ограничений, Митрандир. Мальчик при смерти.

— Он не выглядит так уж плохо, — ответил ей Элронд.

— Его броня поддерживает в нём жизнь, но без неё он умрёт, — покачала Галадриэль головой, — нужно доставить его в Ривенделл. Быстрее.

Гэндальф спохватился, нащупал свою сумку и расслабился.

— Одно мгновение, Леди, — достал оттуда толстую серебряную цепочку, — все, возьмитесь за цепь.

Гэндальф положил руку Гаррисона на цепь и дождался, пока остальные не сделают, что должно.

— Что за глупости, Гэндальф? — спросил Саруман, нахмурившись, что в исполнении его бровей выглядело очень пугающе.

— Быстрее Кроликов!

В следующее мгновение все вывалились на площади перед дворцом Элронда, только Галадриэль, при помощи Элронда, устояла на ногах. Радагаст остался в Дол-Гулдуре, предпочтя своих кроликов.

— Что это? — Саруман встал, — какая-то могущественная магия?

— Именно, Саруман. Это портальный ключ, артефакт мгновенного переноса, созданный Гарри на всякий случай.

Галадриэль тут же направилась во дворец, тем более, что к ним уже бежала стража и прочие эльфы, которые взяли у неё с рук на руки Гаррисона.

— Тебе тоже следует отдохнуть, Гэндальф, — сказал Саруман, — поединок с Сауроном вымотал тебя.

— Я в порядке. Просто нужно воздержаться от магии несколько дней, — хмыкнул Гэндальф, уже идя вместе с остальными.

Они зашли в просторный зал, который Элронд и Галадриэль использовали в качестве рабочего кабинета и зала совещаний. Галадриэль, пройдя вперёд, к столу, сказала за всех:

— Гаррисон сделал большое дело. Смертный, выстоявший один на один против Саурона — это нечто, не укладывающееся в моей голове. Но он использовал энергию жизни всех окружающих, высушил досуха орков, даже деревья вокруг крепости высохли, отдав свою жизнь…

— Это было глупо, — ответил ей Саруман, — невероятно глупо. Теперь Саурон будет в ярости. И этот смертный — цель номер один.

Элронд вмешался:

— Я всё ещё не понимаю, как смертный смог сотворить магию, способную серьёзно ранить дух Саурона и навредить его прислужникам.

— Об этом лучше спросить у самого Гарри, — улыбнулся Гэндальф, — никто не расскажет нам больше, чем он сам.

Эльфы и маги продолжали чесать языками о предстоящей войне и спорить о своих мелочах, определяли, кто виноват и что делать…

Галадриэль, едва закончилось совещание, вошла в палату, в которой лежал Гаррисон. Выглядел юноша ещё хуже, чем раньше, теперь эльфы-целители боялись к нему подойти, потому что от него иногда исходили волны магии, разбрасывающие всех окружающих. Только приход Леди успокоил юношу, который улыбнулся во сне и успокоился, прижавшись к ней… Так что пришлось Леди сидеть всю ночь с ним, чтобы не повторилась ситуация с ранеными целителями, которых отпаивали вином и целебными настойками…

Проснулся я с большим трудом. Очнулся, правильнее сказать. Сон был спокойный. Первое, что я увидел — резные балки из тёмного дерева, усыпанные эльфийскими узорами. Рядом, на плетёном кресле дремала Галадриэль, была глубокая ночь. Эх, сколько же я провалялся? И что не так с моей магией?

11. Пафос и предубеждение

Что с магией — я понял не сразу. Она как-то изменилась. Откат во времени теперь бессмысленен — это не исправит мою суть. Можно воспользоваться откатом матрицы сознания — но что тогда сделать? Ответ на такой вопрос нельзя получить, просто подумав как следует — нужно всё тщательно обдумать.

Я бесшумно встал и проверил свои магические способности. Они выросли или ослабли, вот ещё вопрос. С одной стороны после такого лютого пропускания через себя магии они могли вырасти, с другой — я уже столько раз опустошал резерв, используя для этого энергию магии жизни, что просто не счесть. Во время тренировок, и магия дальше не росла. Тут правда был один нюанс — моих запасов магии жизни было достаточно, чтобы восполнить резерв пять-шесть раз, это из запасов, а не моей жизни лично. Свою жизнь ни один дурак не тронет.

Нюанс был в том, что я пропустил через себя единоразово около сотни моих резервов, включая запасы праны, так что магическая энергия, пусть будет для удобства мана, оказала какое-то влияние на мою магию. Она стала хуже слушаться, но по ощущениям, я стал лучше её чувствовать. Нужно тренироваться, у меня на носу сражение со Смаугом… Вот кстати ещё один большой вопрос — зная, что поглотив ядро Смауга я не смогу больше развиваться, я думал над простым вопросом — интегрировать в себя его ядро, или нет? Это предотвратит моё дальнейшее развитие, если оно вообще возможно. Но если невозможно — я многое потеряю. А если возможно — удержусь от ужасающей ошибки.

Да, сложно выбрать однозначный вариант. Пожалуй, дело было в том, что Саурон меня пугал до чёртиков. Он не просто силён — он значительно сильнее, как я предполагаю, даже высших магов. Хтоническое реликтовое чудовище, вот он что, а не человек. И вот такое вот меня, будь оно подготовлено и в полной, или даже в половине своей силы, размажет тонким слоем по всей эа. А я не хочу умирать молодым, мне ещё и пятисот лет нет, я жить хочу!

Так, соберёмся. Что я знаю на текущий момент? У меня проблемы, причём проблемы исключительно магического плана. Я не знаю, как развиваться дальше, а это просто необходимо — иначе меня укантрапупят те же Сауроны. От Назгулов я, судя по всему, отбиться смогу, будь они хоть всем скопом собраны. Вариантов, откровенно говоря, немного. Нужно экспериментировать. В конце концов, мне грех жаловаться на слабость — я один из хроносов, способный менять судьбу всего мира и победить любого врага. Враг, знающий будущее, непобедим. Именно таков я для всех.

Нет, на это уповать нельзя. Но и становиться манчкином, который только набивает магическую мышцу и плевать хотел на всё остальное — нельзя. Огребу по самые помидорки, да и сам я буду не тем, каким бы хотел быть. Множество людей и ушастых, и коротышек, и бородатых коротышек, живут так и сражаются со злом так, без всяких там магических и хроносил. А я распустил сопли и слюни…

Подумав над этим под разными углами и с разных точек зрения был вынужден признать простую истину — я достиг желаемого уровня сил. И должен быть путь, чтобы стать сильнее — позволит это мне победить Саурона, или нет — это я сказать не могу, а значит и стремиться к недосягаемым высотам не буду. Буду довольствоваться тем, что есть. И тем, что я могу, и знаю.

Для начала — нужно сгонять в Эребор. Судя по тому, что я знаю, Гномы могли уже и разбудить дракона, а мне не улыбается пропустить весь экшн. Но нужно восстановить силы в повторах и заново наполнить свой запас маны, а ещё лучше — подготовиться к встрече с драконом. Мой лук-драконобой — штука мощная, лучше я всё равно не сделаю… Но можно и нужно сделать нечто, что позволит мне сравнять шансы в будущей войне кольца, да и дракона можно по-разному использовать. К примеру, можно использовать его магическое ядро при создании какого-либо артефакта. Или впарить его кому-нибудь из друзей, сделав из того могучего воина с непробиваемой шкурой, огромной физической силой и огненным дыханием. Получился бы неплохой такой суперсолдат. Ну или на крайний случай можно впарить ядро кому-нибудь из классово-близких, то есть долгоживущих элементов — ушастых. Тому же Леголасу или его подружке, которая от Трандуила дёру дала.

Так, магию неубитого дракона я ещё успею поделить, а теперь — нужно заняться чем-нибудь реально полезным и нужным. А именно — созданию оружия.

Магия моя неплохо работала. Я достал из подсумка, который висел здесь на спинке стула, пузырёк с зельем удачи, налил из фляжки эльфийского вина и капнул три капли. Этого хватит. Осушил чашку и убрал капсулу с зельем, после чего достал из другого подсумка сильмариллы. Их свет убаюкивал и самым благотворным образом влиял на мою энергетику. Магия становилась послушнее и творить её было гораздо проще и приятнее, чем без камней. Нужно сделать камням оправу. Поэтому достал из сумки слиток золота и серебра, сплавив трансмутацией воедино и сделал камешкам простую оправу из сплава, добавив цепочку и подставочку, чтобы вешать и ставить. Поставил все три камня на стол, чтобы они освещали меня и место работы. После чего вытащил материалы для работы и расслабился.

Что я хотел создать? Знать не знаю. Просто появилось желание поработать над созданием чего-то. И я приступил, не откладывая дела, сначала просто вытащил разные материалы, которые мне могли понадобиться — стальная арматура, золото и серебро… и начал думать над тем, что из этого можно сварганить.

Может быть, сделать оружие? Нет, плохая идея, оружие у меня уже есть. Нет только подходящего клинка, но это терпимо. Попробую ка я создать что-нибудь из разряда не средиземного, такого, что здесь пока ещё не видели. Сквозные зеркальца типа палантиров тут не новость, ушастый артефактор, он же Феанор, постарался. Какой-нибудь мелкий артефакт? Не, кольца власти нам не нужны. У меня одно уже есть, Саурончик, наверное, обыскался.

Самая большая проблема человека — проблема выбора. Я решил сконцентрироваться на создании полезностей. И поэтому собрал материалы и начал работу. Создавал аниматронов. Гораздо лучше тех, что я оставил в Дол-Гулдуре… Нужно будет сходить туда, посмотреть, как крепость пережила наш бой.

Аниматронов создавал со знанием дела и большой любовью, так же принимая во внимание психологический и декоративный эффект. Для начала — рост. Рост рыцаря в тяжёлом доспехе — три метра. То есть он не только выше, но и в целом больше, и выглядел как настоящий колосс. Огромен, астартес на фоне человека выглядели гигантами, а этот словно примарх. Далее — стилистика брони. Броня из стали трёхсантиметровой толщины — такой броне не страшны удары любым ручным оружием. Бронирование разное, от одного до пяти, но в среднем — три сантиметра. Масса — тонна. Доспех полный, за образец я взял броню адептус астартес, но у неё был слишком высокий центр тяжести. Пришлось утяжелить ноги. Украшения брони — внешний слой из электрума — сплава золота и серебра. Это придавало броне красоту и выглядело очень презентабельно. Потом — узоры. Узоры — кельтские, по всей броне. Красиво! Выглядит внушительно, даже очень внушительно. Наконец, приступил к магии, отыскав свой сканер в глубинах магической сумки. Следовало создать много таких рыцарей, чтобы они сражались на моей стороне. Без команды поддержки стрёмно, да и бренд нужно создавать. Поэтому я приступил к созданию голема десятого ранга, скопировав заклинание в сканер. Результат… Очень симпатичный результат…

Нужно было создать побольше поддержки. Поэтому полез в сумку за материалами. Стали там было около трёх тысяч тонн, золота и серебра побольше, но созданного трансмутацией. То есть синтетических. Наконец, алмазы, я достал алмазы из сумки и последним штрихом покрыл узоры на плечах россыпью мелких бриллиантов, по два-три карата. Это было… впечатляюще. Народ тут любит яркую внешность воинов, стоимость доспеха — уже очень велика, и позволить себе иметь рыцарей в полной броне может не каждый из королей. Мои же должны быть воинством, которое будет воспринято очень положительно.

И… Я приступил к созданию големов. Первый был создан и отправился в уменьшенном виде в сумочку, в специальном шарике. Для его высвобождения нужно только бросить шарик на землю.

Галадриэль, Элронд и Гэндальф собрались в зале совещаний и я ходил кругами, как это любила делать Галадриэль. На этот раз она сидела, как ни странно, весьма грациозно при этом выглядела. Я заложил руки за спину и думал.

— Итак, леди и джентльмены… пропущу чёс языками и перейду сразу к выводам. Первое — Саурон вернулся. Второе — Саурон собрал небольшую армию. Пока небольшую. Третье — моё заклинание ему навредило и неизвестно, какой у этого будет эффект. Четвёртое — гномы идут в Эребор. Пятое — кольцо всевластия у нас.

— Что? — Галадриэль удивлённо распахнула глаза.

— Да, вернее — оно у меня, — совершенно серьёзно сказал я, — без кольца Саурону не вернуть былой мощи и рано или поздно он попробует достать его. Но это будет непросто, он не сможет его так легко отыскать.

— Это хорошая новость, — ответил Элронд, — можешь показать его?

— Да, одно мгновение…

Я достал из сумки небольшой предмет, поставил в сторонке и увеличил. Это был огромный сейф, размером с платяной шкаф. С хромированным воротом, четырьмя замочными скважинами, кодовым замком. Нащупал несколько ключей и вставив нужные в скважины, повернул нужным образом. Потом набрал код на кодовом замке и взявшись за ворот, начал крутить. Механизмы пришли в движение. Дверца сейфа была многоступенчатой — взрывозащищённой, толщина стенок — десять сантиметров сплава вольфрама с мощной защитой от влияния как извне, так и изнутри. Многослойные рунные цепи и зачарование каждого слоя брони…

Дверца бесшумно отворилась, хотя было видно, что она очень тяжёлая. Гэндальф даже удивлённо присвистнул:

— Ничего себе, что это за железный шкаф?

— Это сейф. Четыре дюйма вольфрама, термоупрочнённого, с многослойной магической защитой и собственным магическим ядром пятого ранга. Хранилище особо опасных вещей.

Внутри было два десятка плоских горизонтальных и вертикальных шкафчиков, слева горизонтальные, размером с обычный шкафчик письменного стола, справа — вертикальное. Гэндальф подошёл поближе и сказал:

— Это очень надёжное хранилище. Зачем тебе такое?

Я без слов открыл первый шкафчик снизу и вытащил оттуда чёрный кинжал, в вакуумной прозрачной упаковке:

— Кинжал Василиска. Создан из клыка Короля Змей, пропитан в его яде. Одно касание лезвия способно убить всё живое, чем бы оно ни было и сколь бы хорошо не было защищено от ядов, — бросил кинжал обратно, — или вот эта милота, — достал из следующего ящика два маленьких камешка, — философские камни. Кристаллизированная эссенция жизни, зелье, сваренное с ним, способно продлить жизнь сколь угодно раз, омолодить, излечить болезни…

Положил обратно камешки.

— Откуда у тебя они?

— Сам сделал, — пожимаю плечами, — о, а вот и наш сегодняшний гвоздь программы, — в последнем ящике хранился куб, похожий по размеру на кубик рубика, только монолитный и из серого грубого железа. Взяв его, закрыл сейф и положил куб на стол, за которым сидели Элронд и Галадриэль.

— Что это? — Элронд был удивлён.

— Внутри кольцо всевластия, — кивнул я на кубик, — мне пришлось растратить на него весь свой запас Мёртвого Железа, залил его полностью. Мёртвое Железо — мощный изолятор магии. Оно не позволяет Саурону ни чувствовать, ни влиять на нас через кольцо.

Галадриэль переглянулась с остальными. Гэндальф задумчиво погладил свою бороду. Элронд приложил руку к лицу.

— А что, так можно было? — спросила Галадриэль.

— Что? — не понял я.

Гэндальф просветил меня:

— Мистер Поттер, кольцо — большая проблема. Оно очень опасно для своего обладателя, сводит его с ума и создаёт нестерпимое желание одеть его… Думаю, мы все сейчас удивлены, что не догадались до простого решения залить его в металл. Даже если оно сможет влиять на обладателя, прямой контакт с ним исключён и надеть его невозможно…

Элронд так и сидел с фейспалмом, а Галадриэль согласно кивнула.

Ну ёптить. Значит, инертность мышления. Не додумались до самого простого решения. Ничего, и не такое бывало, слишком они сконцентрировались на пафосном превозмогании воли саурона, чтобы просто изолировать кольцо физически.

— Не беспокойтесь, мёртвое железо — обычное по своим физическим свойствам. Но оно полностью изолирует магию, залитый наглухо артефакт перестаёт быть опасным. Это справедливо вплоть до артефактов десятого ранга, я не уверен насчёт кольца, это всё-таки артефакт высшего ранга, так что оно может всё-таки влиять. Если изолировать его тройной защитой — мёртвого железа, ящика и сейфа, то я не уверен, что оно создаст проблемы. Держи, — протянул я ему один из четырёх ключей, — и вы держите, — подойдя к столу, положил перед Элрондом и Галадриэль ключи.

— Зачем нам ключи от твоего сейфа? — спросил Элронд.

— Ключи от сейфа будут у каждого из нас. И без них сейф открыть будет невозможно. Я наложил на внутренний ящик мощную защиту от ментальной магии, и искренне сомневаюсь, что Саурон сможет повлиять на всех нас через кольцо, даже если кто-то соблазнится кольцом, он не сможет открыть сейф. А сейф предлагаю перенести куда-нибудь в подвал, где он не будет часто контактировать с другими.

— Хорошая идея, — сказал Элронд, беря свой ключ.

Я дал инструктаж:

— Капните на ключ своей кровью. Вы не сможете его потерять, его нельзя будет отобрать силой или хитростью, и никто, кроме вас не сможет держать его в руках — руки всех других он будет обжигать и не сможет повернуться в замочной скважине.

Элронд сверкнул глазками:

— Это могущественная магия, — достал кинжал, проделав с ключём что было велено — порезал руку за большим пальцем и капнул на ключик кровью. Ключ засветился, после чего впитал в себя кровавые капли и приобрёл зелёный цвет, изменившись внешне, навершие ключа приобрело вид листа, а стержень — вид деревянной ветви.

Ключ галадриэль тоже изменился — он приобрёл вид серебряного украшения, с множеством красивых завитушек, в центре навершия появился синий кристалл, появилась цепочка, которая превращала ключ в очень симпатичный кулон. Галадриэль была удивлена таким изменением. Ключ Гэндальфа, стоило тому капнуть кровью, превратился в бесформенное нечто, и через секунд пять попыток найти свою форму приобрёл навершие в виде красивой синей бабочки. Гэндальф не без удивления на это посмотрел:

— Не понимаю, как работает эта магия.

— Это сложное заклинание, — пожал я плечами.

— А твой ключ? — Спросил Гэндальф.

Я достал его и капнул кровью, которую вытащил без какого-либо членовредительства. Ключ приобрёл вид исключительно строгий и минималистичный — ровная стальная поверхность, идеальная геометрия и навершие в виде геральдического щита с гербом Поттеров.

— Герб?

— Герб Поттеров, — кивнул я, беря ключ.

— Ты из благородного сословия? — спросил Элронд.

— Да, можно так сказать. Поттеры — древняя и благородная фамилия.

Галадриэль прервала наш разговор:

— Нужно решить, что делать дальше. Ситуация складывается не самая простая.

— Леди, прошу дальше поболтайте без меня, — я убрал кольцо в сейф и закрыл его, после чего развернулся к ним и откланялся, — меня ждёт Смауг и гномы. Не могу бросить друзей в беде!

Я переместился пространственным смещением — просто мгновенно исчез из Ривенделла, оставляя остальных хлопать глазами, и появился над пустошью Смауга, что окружала Эребор… Похоже, пора приступить к главному этапу в создании моего вундерартефакта. Не зря же я залился по самые гланды Феликс Фелицис, пока оно действует, лучше пострелять в дракона. Достаю из сумки пригоршню шариков и бросаю их в стороны, и ещё, и ещё… Там, где они упали, появляются мои личные гвардейцы — Золотые Рыцари. Творение моей шизы и сочетания феликса и света сильмариллов, то есть двух мощнейших допингов, помноженных на свой собственный прилив вдохновения.

Рыцари были прекрасны — броня из электрума, узоры, инкрустированные самоцветами и бриллиантами, рост каждого — три метра, они казались и правда огромными. Рыцари достали своё оружие — мощные арбалеты. Огромные, по сравнению с человеческим оружием, метательные машины, частично выполненные из упрочнённого алюминия, частично из упругой толстой стали — плечи арбалета по силе натяжения могли посоперничать с рессорами карьерного самосвала. Внешне арбалеты-баллисты были такими же, как и рыцари — покрытые золотом, с инкрустацией, магическими прицельными приспособлениями и магической подачей заряда. Только взводить их нужно было вручную с помощью рычага. Блочный механизм на концах плеч снимал нагрузку с тетивы перед выстрелом и упрощал техобслуживание — меньше нагрузок на плечи, меньше усталости металла… Наконец, за спиной у каждого рыцаря было их основное оружие ближнего боя — шпаги. Настоящие, длинные и тонкие, по крайней мере, по сравнению с местными мечами. Я ориентировался на то, что цели — это орки, то есть размером с человека, может чуть больше, но явно меньше рыцаря. А значит — нужно оружие, которое позволит эффективно распределить поражающую способность. Созданные для рыцарей кистени с шаром, массой в тридцать килограмм — оставил прозапас. Но такие кистени могли запросто расколоть огромный булыжник, или свалить взрослое дерево. Меч тоже оказался не тем — его масса против среднестатистического орка была избыточна и только зазря создавала инерцию, так что меч я чуть вытянул, получилась натуральная шпага — благодаря длине радиус поражения увеличен, а благодаря массе — рубящие удары могут рубить врагов не хуже удара гномьих топоров — масса шпаги добрые полторы сотни килограмм.

Рыцари разошлись — каждый третий вышел из строя и все вышедшие отправились чеканным шагом, как на параде, в сторону озёрного города. Скорость хода у них была приличной, как бег у человека. От синхронных шагов сотни огромных стальных монстров тряслась земля. Они пошли вслед за командиром в Озёрный. Будут нести службу, чтобы Смаугу жизнь мёдом не казалась. Их то он хрен расплавит, а если допустит страшную ошибку и спустится — кистени никто не отменял. Один удар со всей дури тридцатикилограммовой гирей — может смять танковую броню, чего уж говорить про шкуру дракона, гибкую, весь удар пройдёт по ливеру.

С оставшимися двумя сотнями гвардейцев я пошёл прямо к главному входу в Эребор, пошли так же, строем, в четыре ряда, разве что песню не запевали! Думаю, дракону будет не до тихо крадущихся гномов!

12. Хлопоты

Однако, реальность оказалась куда круче, чем я ожидал. Дракон показался из-за горы и пыхнув дымом, этот летучий примус направился прямо ко мне, прямым ходом.

— К бою товсь! Воздушная цель на двенадцать! — крикнул я.

Реакция была мгновенная — строй рыцарей остановился, они взвели арбалеты и прицелились все вместе. Прямой наводкой, блин!

Я запрыгнул на метлу, самую быструю и мощную, которая у меня была — тратить свою магию на левитацию не видел смысла. Пока что. И взлетел над строем своих воинов. Они ярким золотым пятном выделялись на фоне пустоши.

— Пли!

Арбалеты были очень шумными — удар механизмов при выстреле довольно громкий и хлёсткий удар, словно плетью хлестнули. Я видел в замедленном темпе, как арбалетные болты, вращаясь с огромной скоростью, летят в дракона. Арбалетные болты имели один положительный момент — они были начинены мощным светошумовым составом и первый залп накрыл дракона облаком ярких вспышек и грохота, хотя болты и не попали в ящера, настрой сбили и он покачнулся, потеряв ориентацию в пространстве — вспышки были очень яркими, наверняка и оглох, бедняжка.

— Бронебойными! По готовности! — приказал я, доставая свой лук. Но уже после понял, что с ним мне ничего не светит — мощность лука была меньше, чем у арбалетов моих рыцарей. Да и ПВО они обеспечивали качественное. Дракон, взбешённый таким нетёплым приёмом, бросился прямиком на рыцарей, которые с дистанции всего в три сотни метров выстрелили бронебойными болтами. По моим самым примитивным расчётам энергия стрелы на такой дистанции примерно равна энергии крупнокалиберного пулемёта Владимирова, КПВ. И сразу несколько десятков попаданий в дракона сделали его день ещё хуже — две стрелы пробили навылет крыло, одна застряла в основании крыла, ещё одна — пробила налипшие на брюхо золотые монеты и застряла в брюхе, бронированному верху повезло больше — стрелы отрикошетили, хотя некоторые, выбив чешуйки, нанесли какие-то повреждения. Дракон взревел и не обратив внимания на меня, атаковал огнём рыцарей.

Они же в свою очередь нанесли финишный удар для дракона — практически в упор, в мягкое брюшко, сразу под сотню стрел пробило брюхо дракона.

Но он не сдавался так просто — дракон пролетел ещё метров двести и приземлился на землю, видимо не до полётов ему теперь. Ревя от боли, он заметил меня и атаковал пламенем — я легко ушёл от струи огня и вытащил таки свой лук, прицелившись и выстрелив ему в пасть — стрела была взрывной и стоило Смаугу закрыть пасть, раздался взрыв и из пасти повалил дым. Он очумело потряс головой, сочащейся кровью — именно в этот момент я спикировал сверху и выстрелил в последний раз на сегодня. Стрелы ослепили дракона.

Наверное, кто-то другой, Гэндальф например, мог бы удивиться, почему я не применил сверхмогучую магию? Очень просто — не зря из драконьей шкуры делают перчатки для защиты от зелий и злой магии — их шкура и чешуя — идеальная защита от магии. Причём защищают они от магии выше, чем уровень дракона.

Я оценил Смауга как дракона десятого ранга — вон, он до сих пор пытается восстановить свои повреждения и бесится, устраивая фаер-шоу со струями огня метров под пятьдесят… Огнемёт летучий.

Поэтому шкура и чешуя Смауга легко заблокирует любую мою магию, тут нужно именно физическое воздействие. Плюс мне нужен живой Смауг для завершения своего творения. Масса такого дракона около десяти тонн, летает он похоже при помощи магии, потому как на такую массу нужен размах крыльев раза в три больше. И нормального аэродинамического качества.

Подбежавший рыцарь выхватил из арсенала кистень. Металлический прут толщиной в десяток сантиметров и длинной в полтора метра, на конце цепь и шар, размером с футбольный, шар с двумя дюжинами четырёхгранных шипов длинной в палец — для пробивания брони. Удар кистеня был страшным — воин слегка развернулся всем торсом, потом добавил скорости движением руки и кисти, шар ударил дракона над крылом с такой силой, что послышался хруст ломаемых костей и чешуи. Смауг взревел…

Ну полноте, я не зверь какой, так что пока рыцари отвлекали Смауга, перебив ему крылья и лапы, спустился на землю и начал чертить телекинезом круг ритуала. Расставил ингредиенты ритуала — круг был непростой, даже очень сложный, но во-первых — не впервой, во-вторых — у меня была магия, которой можно помочь себе.

— Тащите его сюда! — крикнул рыцарям. Они подхватили брыкающуюся тушку дракона, которую уже спеленали стальным канатом и накинули ему на пасть намордник, потащили ко мне.

— В центр пентаграммы и там держите!

— Слушаемся, — гаркнул один из рыцарей, что тащил Смауга за своеобразный поводок.

Ветер гулял по полю. Вокруг было пусто, ни одной живой души. Редкие камни торчали из земли — остатки горных пород, часть Эребора, не ушедшая полностью под землю.

Достал заготовку, которую сотворил в приступе какого-то творческого безумия под фелицисом и Сильмариллами… Достал Сильмариллы и положив во внутренний карман, ощутив их действие, приступил.

Заготовка была под посох. По-настоящему мощный посох, который был бы серьёзным оружием. Это был мой магический посох — маги в этом мире отличались именно ими. Это не столько обязательно, сколько ритуально, магический посох — символ мага. И, к моему удивлению, в мире было немало заклинателей. Недаром Саруман говорил про «людского колдуна, балующегося чёрной магией». Читая Толкиена я как-то не встречал магов помимо Гэндальфа и ко, разве что эльфы что-то магичили очень спецефическое, типа Феанора. Но среди людей больше встречались средневековые люди в тряпье и грязи, нежели маги. Это порождало немало вопросов, которые я попытался разузнать — оказалось, маги здесь очень большая редкость. И их силы в среднем очень невелики, по крайней мере уровня Гэндальфа они не достигали. Гэндальф же в своём нынешнем, физическом воплощении, был слишком слаб, всего-то на уровне десятого ранга.

Моя магия стала иной. Она стала и правда лучше чувствоваться, намного лучше. Контроль постепенно возвращался и я теперь ощущал тот барьер, которого достиг. Этот барьер — барьер силы, который отделяет людей от бессмертных духов, вроде Гэндальфа и ко. Чтобы стать сильнее, нужно лучше изучить и понять особенности души, особенности сотворения магии и зависимости духа. Магия… магия была частью души, грубо говоря — магия это не внешняя энергия. Я как-то говорил, что магия каждого мага уникальна, это так. Магия — это энергия души, она распространялась, напитывала душу силой и была второй стороной медали. С одной стороны — прана, энергия жизни, с другой — мана, энергия духа. Она так же, как энергия жизни превращает горсть химических элементов и воду в живое существо, превращает плотную энергию в душу, разумную, имеющую свои мысли, стремления, желания…

Я могу лишь построить теорию, исходя из того, что я увидел у Саурона и Гэндальфа — проблема становления высшим состоит в том, что дух в смертном теле уже достиг своего пика. Грубо говоря — стать высшим это значит перейти на другой план бытия, стать совершенно иным. Подобным Айнур, духам, окончательно разорвать со своим прошлым смертного и стать духом. Вроде Саурона. Возможно, и в смертном теле, но духовной сущностью.

Я знал, как провернуть переход к высшей форме. Для этого мне и нужен посох с душой дракона. Сейчас, под Феликсом и Сильмариллами я не должен облажаться!

Я приступил к созданию. Из дракона вытянул прану — его тело обмякло, почти подохнув. Ещё мгновение и всё, в таком состоянии он беззащитен против вытягивания — слёту у меня бы не получилось его свалить таким образом. Уж больно велико магическое сопротивление.

И… Началось. Удар в основание черепа кистенём от рыцаря — дракон сдох, а я начал напитывать основу посоха, сформировал ритуал и приступил к извлечению духа дракона. Дух развеивался, но магическое ядро дракона осталось нетронутым — оно втягивалось, подняв натуральную магическую бурю, символы на земле засветились. Круг ритуала был трёхкольцовым, с множеством магических рун — примитивного магического аналога радиодеталей, которые формируют те или иные эффекты, потребляя энергию. Ритуал начался — вихрь магии покинул дракона и разыгрался вокруг посоха, медленно и верно втягиваясь в него. Тонкий титановый стержень начинал светиться от магии. Наконец, всё закончилось, стержень с лязгом упал на землю, дракон не подавал признаков жизни — просто туша.

— Вытащите мне кость из крыла.

Рыцари споро выполнили приказ — разрезали ножом крылышко дракона и вытащили кость. Я окончательно выдавил из неё остатки праны, высушил. Кость была необычайно лёгкая — трубчатая. То есть похожа на трубку от пылесоса, даже чуть тоньше.

Полез в сумку и вытащил оттуда редко доставаемый предмет — циркулярную пилу, работающую на магии. Кость, скотина такая, магией не резалась ну никак, только ручками. А прочность у неё — в десятки и даже сотни раз прочнее стали. Так что пилить пришлось долго, один из рыцарей взял кость в руки и заменял мне струбцину. Я с горем пополам, но отпилил два конца кости, получилась гладкая белая и ровная костяшка. Но всё равно, было видно, что это кость, а не дерево, к примеру. Внутрь костяшки вставил титановый стержень, в который впиталась душа дракона и с трудом приделал на коленке к нему достаточно прочное крепление навершия. Конечно же, созданное заранее. Теперь дело за малым — резиновая пятка вниз, чтобы посох не стучал по полу, и навершие. Ради такого дела не пожалел сильмарилл — камень очень неплохо уместился в навершии посоха, закреплённый с помощью мифрила. Весь наличный мифрил — если он ещё и пропитается силой древ, это будет отличное приобретение.

Посох готов. Неплохое такое оружие ближней и средней дистанции и инструмент для взаимодействия с огнём и сотворения магии. Плюс им можно нехило огреть по башке любого орка.

Закрепив на нём зачарованную рукоять, я двинулся пешком в сторону Эребора.

Тем временем в одинокой горе кипели страсти. Торин, потерявший рассудок от обилия золота и самоцветов, и обескураженные таким поведением своего повелителя гномы, и хоббит, конечно же. Торин Дубощит оглядывал окрестности парадного входа в Эребор. Заваленного камнями наспех — это конечно не кованые гномьи ворота, которые в три удара разбил Смауг, но на безрыбье…

Ситуация становилась отвратительной. Торин не желал слушать ничего, его волновал только аркенстон, камень короля, его регалия и реликвия.

Когда Гарри прилетел к воротам крепости, ситуация стала совсем некрасивой. Торин подозревал в краже камня кого-то из своих последователей. Это было страшно.

Вдруг, внезапно, камни, что закрывали вход в Эребор, разлетелись в стороны, открывая путь для одного единственного человека. Многотонные каменные блоки парили в воздухе, позволяя ему без сопротивления пройти. Оставленный у ворот Фили, радостно воскликнул:

— Гарри! Наконец-то!

— День добрый, Фили, — отозвался Гаррисон, улыбнувшись тому, — что у вас тут происходит.

Фили оглянулся по сторонам и подбежал к Гаррисону, зашептав:

— Слушай, Торин, он… по-моему, с ним что-то не так.

— Да? Я предполагал подобное, — кивнул Гаррисон, — где он?

— Он в тронном зале. Проводить тебя?

— Нет, я сам разберусь, что с ним такое.

Вместо тронного зала, я направился в сокровищницу, накинув на себя мощную невидимость. О, нет, я не хотел, чтобы у Торина помутился рассудок, этот король, потомок Дурина, мне ещё нужен. Путь до сокровищницы был долог, пришлось даже лететь. Тем временем моё воинство заняло позиции около входа в Эребор и стояло там стеной, обеспечивая безопасность. Ухатики с их стрелами точно не смогут повредить им. К Эребору шли все, кто только услышал о том, что Смауг пал — все хотели завладеть богатством гномов. Нужно было решить этот вопрос раз и навсегда.

Я дошёл до сокровищницы, воспользовавшись поисковым заклинанием. Это был огромный зал, с колоннами, и, не обманули книги — горы золота. Сраные горы золота, к тому же фонящего магически. И источник этой магии наверняка то, о чём я думаю. Аркенстон.

Нужно разыскать камень, но пока что — дадим Торину отдохнуть от золотой лихорадки.

Зачаровал одну из чистых сумок, что у меня с собой была и применил магию — золотые монеты начали втягиваться в сумку. Наконец, через три минуты этого процесса, сокровищница полностью опустела. А в сумке, если верить показаниям магии, было около семидесяти тысяч тонн золота. Серьёзно, скажу я. Очень немало.

Наконец, драгоценные камни — их всех мановением руки и манящих чар, притащил и свалил в другое отделение сумки. Вот и всё. Все богатства гномов теперь точно не достанутся хрен знает кому, если этот хрен знает кто сумеет проникнуть в Эребор. Здесь не осталось ни одной монетки проклятого золота. Я его конечно подчистил слегка, но полностью — это долго и сложно.

После этого направился наверх, к остальным, но… Так и не показался. Всем, по крайней мере. Когда гномы прознали о пришествии Трандуила, воцарилась шумиха. Торин, разум которого помутился из-за золота, приказал всем идти в арсенал. А я — выловил Бильбо. Он чуть дуба не дал, когда на одном из поворотов встретил меня.

— О, Гарри, — он прижал руки к сердцу, — нельзя так пугать.

— Привет, Бильбо. Дай угадаю, разум Торина помутился?

— Э… — Бильбо посмотрел по сторонам, — не так громко.

— Я тих, — хмыкаю, — слушай, аркенстон у тебя?

— Я не понимаю, о чём ты.

— Всё ты понимаешь, Бильбо. Боюсь, камень магический. И именно он повлиял на золото, и на Торина, и он же привлёк внимание Смауга…

Бильбо уткнулся спиной в стену и побегал по сторонам глазами:

— И что ты предлагаешь?

— Аркенстон нужно уничтожить. Но сначала — позволь мне взглянуть на него.

Бильбо изобразил пантомиму и вытащил таки из-за пазухи свёрток с камнем. О, да, камень был красив… слишком красив для естественного. Внутри он содержал свет, эту самую странную энергию. Вот только что это за свет?

Я применил диагностику и получил краткую сводку. Камень излучал ментальные волны, заклинание типа излучения.

— Понятно. Отец и дед Торина сошли с ума из-за близости к камню, а Торину хватило и золота, которое впитало энергию аркенстона. Боюсь, Бильбо, этот камень слишком красив, чтобы быть простым самоцветом.

— Я заметил, — он держал аркенстон на вытянутой руке, — и почему я ничего такого не чувствую?

— Хоббиты вообще нечувствительны к злой магии, — пожал я плечами, — а я защищён. Вопрос лишь в том, кто подсунул гномам эту гадость?

— Уж явно не доброжелатель, — ответил мне хоббит, — что будем делать? Я боюсь отдавать его Торину. Дубощит слишком изменился из-за этого проклятого золота!

— Спокойно. Я вытащил всё золото из сокровищницы.

— Ты… что? — удивился хоббит, — слушай, Гаррисон, это не шутки. Золото гномов — это не шутки.

— Я и не шучу. К Эребору уже идёт армия орков, которым нужна гора. И армия эльфов, которым нужно золото. Я не хочу, чтобы кто-то прикарманил всё золото гномов, это создаст проблемы нам в будущем.

— И поэтому прикарманил его сам?

— Нет, я поместил его в волшебную сумку. Если враг и проберётся в Эребор, он не найдёт здесь ни одной монетки. Золото я очищу от влияния камня…

Беру у хоббита Аркенстон. Небольшой камень, удобно лежащий в руке, округлый, словно галька на берегу моря. Гладкий. Аркенстон определённо излучал ментальную магию. Есть ли способ его не уничтожать? Это важная для Торина регалия.

Нет, если убрать магию — камень превратится в обычный, без какой-либо чудодейственной притягательности.

— Ну что? — меня вырвал из раздумий хоббит.

— Да. Отойди-ка чуть подальше, Бильбо, — я вытащил из своей сумки молоток и бросил аркенстон на пол, — держись крепче, чтобы не унесло!

Бильбо и правда вцепился в кладку стены и зажмурился.

— Можешь смотреть. Редко когда увидишь такое зрелище…

И… С размаху так вдарил по аркенстону, попутно ударив его своей магией. Камень завибрировал и начал очень ярко светиться, после чего на нём появилась трещинка. Одна, потом много… Коридор озарил свет, после чего с оглушительным звоном, камень взорвался. Осколки его царапнули Бильбо по лицу, меня тоже.

— И? — Бэггинс поднял с пола кусок камня, самого обычного янтаря, — что это?

— Янтарь, судя по всему. Именно из него был сделан этот аркенстон.

— Не понял, а как же свечение?

— Это и была злая магия, Бильбо. Была, да вся вышла. Я разрушил её основу, теперь Торин в безопасности.

— Только немного чокнутый.

— А это мы поправим. В конце концов, я ваш отрядный лекарь!

Гномы вскочили на ноги и ощерились оружием, наставив его на меня, стоило мне лишь войти и направить посох на Торина.

Они были готовы отражать штурм от Трандуила.

— Где ты был, маг? — спросил Двалин.

— Я ходил с Гэндальфом, к хозяину местных орков. Надо заметить, что едва ноги унёс, — обошёл стол, за которым гномы в доспехах что-то ели и применил накастованное заклинание. Мощное заклинание ментального очищения.

Торин схватился за голову, упав на колени и закричав. Да, прочистка мозгов это серьёзно.

— Что ты делаешь? — гномы заслонили его собой, но поздно. Заклинание уже подействовало.

— Спасаю вашего короля от безумия, — совершенно серьёзно ответил я, — скоро придёт в себя.

Сильмарилл, должен признать, имел самое положительное влияние на разум, и в его свете, который значительно усилился, Торин быстрее приходил в себя. Он обхватил голову руками и поднялся за спинами своих гномов.

— Опустите оружие, — раздвинул их руками, выходя ко мне, — Гаррисон, что со мной?

— Аркенстон, — совершенно серьёзно сказал я, — похоже, у меня для тебя плохие новости, Торин.

— Что? — требовательно спросил он.

Я глубоко вздохнул, оперевшись на посох. Свет сильмарилла, что озарял всё вокруг, успокаивал и очищал разум от дурного влияния. Да, это как раз то, что было нужно.

— Во-первых — Саурон вернулся. Во-вторых — Аркенстон уничтожен.

— Что? — у него глаза округлились, — как? Почему? Кто сделал это?

— Я.

Гномы снова направили на меня оружие, но Торин снова взмахнул рукой, — да успокойтесь вы, спрячьте оружие. Маг, — он повернулся ко мне, — я требую объяснений!

Слегка кивнув, я сел за стол и достал из сумки кружку, налил её вином и выпил, предложив вторую Торину. Он понюхал вино и выпил залпом, после чего он, и все остальные требовательно на меня уставились.

Нда, плохие новости сообщать неприятно.

— Камень не проклят. Он и был источником злой магии, что сводила всех окружающих с ума. Это магия излучения. Я думаю, это не природное образование — Аркенстон специально подбросили гномам, чтобы он свёл с ума твоих предков и тебя тоже. Это обычный янтарь, — я высыпал на стол осколки, — как видишь. Ничего необычного.

— Этого не может быть, — Торин потерянно перебирал руками кусочки расколотого янтаря, — но как?

— Судя по всему, план создателей камня оправдался. Аркенстон пробыл слишком долго с золотом в сокровищнице. Магия излучения имеет свойство не только влиять на окружающих, но и впитываться во всё, на что излучает. Так что золото считается проклятым — это верно. Оно сводит с ума.

— А сейчас ты что сделал? — Торин ссыпал набранные в руку кусочки янтаря и посмотрел мне в глаза.

— Очищение. Магия, очищающая разум от любого влияния. Плюс свет Сильмарилла — очень положительно влияет на сознание, — кивнул я на камень. Торин посмотрел на Сильмарилл и чем больше смотрел, тем больше его лицо приобретало умиротворённое и доброе выражение.

— Я слышал об этом камне, — подтвердил он, — легендарное творение эльфов. Но что же теперь делать? Аркенстон — величайшая регалия моего народа, без него мои притязания на трон будут отвергнуты…

Я только пожал плечами:

— Если хочешь, я создам новый Аркенстон. Красивее прошлого, и без ментальной магии.

Торин согласно кивнул:

— Пожалуй, так будет лучше всего, — и повернулся к своим друзьям. После чего встал и пошёл к ним, — друзья мои… прошу вас, никому и никогда не говорите обо всём, что здесь услышали.

Двалин ответил за всех:

— Конечно, если кто-то обвёл нас вокруг пальца, подкинув камень, то лучше сделать новый. Всё равно тот был не настоящим камнем, а магическим артефактом. Никто из нас ни словом не обмолвится. Лучше от этого не станет.

— Спасибо, — Торин хлопнул его по наплечнику брони и развернулся в мою сторону, — ты обещал, маг!

— Да, да, мгновение…

Я забрался в свою сумку и достал оттуда заготовки. Несколько очень красивых камней, которые могли бы стать основой для нового аркенстона. Из них более всего походил большой, даже огромный алмаз. Если его обтесать как бывший аркенстон, то будет как прежний. Даже красивше.

Итак, что там было? Магия света, ментальное излучение…

Я отошёл в сторонку и положив алмаз на стол, направил на него свой посох. Сначала следовало придать форму — отшлифовать камень, чтобы он не отличался от прошлого…

Магия седьмого ранга? Нет, тут лучше сделать что-то более сильное и полезное. Какие из заклинаний полезные при постоянном влиянии? Например, заклинание трезвомыслия. Блокирующее эмоциональные пики и успокаивающее при депрессии…

Я начал творить новую магию, придав камню форму, выплеснул всю свою магию. Это было внушительное зрелище, но в прошлые разы свидетелей моего колдовства не было, на этот раз гномы и хоббит могли насладиться зрелищем. Магия пошла во все стороны, заполнив собой зал, в котором обедали гномы. Огромная сила, которая втягивалась в камень. Торин и ко выглядели очень обескураженными. С конца посоха в камень ударил луч магии, который ослепил на мгновение всех, ярко-белый луч. Я ещё добавил магии Сильмарилла, его свет втягивался вместе с моей магией. Наконец, представление закончилось. На столе лежал аркенстон…

Торин слегка побледнел, подходя к нему. Оперевшись на посох, наблюдал как Торин берёт в руки новый камень… Он выглядел прекрасным, лучше прежнего. Во-первых — материал на порядок качественнее, искуственный алмаз, во-вторых — свет древ в сочетании с магией отрезвления…

— Он прекрасен, — прошептал Торин, заглядывая в глубины бриллианта, в которых плескался свет древ и магии…

Гномы тоже были заворожены камнем. Любят они камни. Я же улыбнулся — если ребёнок сломал игрушку — нужно тут же купить новую. И тогда обойдётся без истерик.

— А теперь о золоте, — привлёк я их внимание, положив на стол сумку, — я собрал всё золото сокровищницы в эту сумку.

— Что? — Торин удивился, — А, ну да, твоя магия… Но зачем?

Нормальная реакция.

— К Эребору идёт армия орков. Армия Трандуила уже на пороге, и Эру знает кто ещё припрётся за сокровищами и самой горой. Саурон послал своих псов отвоевать гору. Я послал сотню големов защищать озёрный город от разорения и две сотни — на пустоши, охраняют вход в гору… Но всё равно их слишком мало. Золотые Рыцари — мощная сила…. Но их слишком мало, чтобы уследить за всеми и остановить всех!

Битва была очень жаркая. Я извернулся в воздухе на метле и направил свой посох в сторону земли, ударив. Поток пламени, не хуже, чем у дракона, поглотил множество находящихся внизу врагов. Строй эльфов рассыпался. Тем временем на них нёсся строй золотых рыцарей. Многотонные махины разбежались и неслись со всей доступной скоростью — километров шестьдесят в час, не меньше. Это очень много, особенно учитывая их вес. На бегу они готовились к удару и стоящие в первой линии эльфы испугались. Их ждала верная смерть.

Так оно и случилось — ужасающей мощи удар пришёлся по ним, золотые рыцари смяли их как конная лавина, стрелы эльфов просто отскакивали от брони рыцарей. А Трандуил, наблюдавший за столкновением, нервно сжал зубы. Огромные шпаги за один взмах лишали жизни по несколько ушастых, разбрасывая их в стороны кусками. Хотя строй рыцарей был жидким, через каждые десять-пятнадцать метров, но этого хватило, чтобы атака на Эребор захлебнулась. Эльфы столкнулись с огромной проблемой в лице моих воинов. Наконец, когда по мне перестали стрелять залпами, я ответил в сторону эльфов тем же — направил на них посох и зарядил мощным кинетическим взрывом. Заклинание разбросало эльфов как кукол, не хуже пятисоткилограммовой фугасной бомбы. И ещё одно, и ещё…

Трандуил приказал трубить отход. Эльфы побежали. Дисциплина дисциплиной, но инстинкт самосохранения никто не отменял, а противостоять такому врагу у них не получалось — настоящий шагающий танк, вот что такое голем. Плюс поддержка с воздуха — я продолжал стрелять из посоха огненными заклинаниями по земле. Эльфы бежали.

Гномов слишком мало, чтобы защитить Эребор и противостоять армии. Но теперь, когда морок спал, и Торин вернул трезвый разум, всё было в порядке.

Я летал над полем боя, где рыцари добивали подранков, не жалея их ни капли.

Похоже, пришло время для создания увеличенного варианта рыцаря? Или нет, несущая способность грунта слишком мала, уйдут по щиколотку в землю. Это не аниме, где роботы могут сколько угодно бегать по мягкой земле и не проваливаться.

Эльфы отступили. Я направил свою метлу к входу в Эребор. Торин стоял на вершине башни около ворот и смотрел за боем.

— Невероятная сила, — сказал он, стоило мне лишь спуститься с метлы.

— Против орков самое то, но у этих есть и тролли, и в воздухе так легко не полетаешь. Есть мерзкие летающие твари…

— Скептик ты, — он подошёл ближе ко мне и улыбнулся, — только за это зрелище я тебе должен.

Дальше всё у Гаррисона и гномов с эльфами пошло наперекосяк. Не так, как должно было быть. Гэндальф пытался отговорить Трандуила от штурма Эребора, но упёртый король эльфов не послушал. И тогда случилось фиаско. Эльфы были хорошими воинами, но они не отличались мощной ударной силой. Отличные разведчики и отличные воины малыми группами, для огромных Золотых Рыцарей, в строю они не противники. Слишком слабы их стрелы и слишком легки их мечи. Возможно, Энты могли бы представлять серьёзные проблемы для рыцарей, но те никогда не стали бы воевать иначе, как для защиты своих лесов.

Гэндальф развернулся и пошёл пешком к входу в Эребор. Следовало решить главную проблему, которая ему не давала покоя — орки. Орки могли захватить Эребор. Нужно было собирать гномьи кланы и защитить Эребор любой ценой! И Торин — тот, кто должен был это сделать.

14. Лекции по средневековой экономике

Гэндальф пришёл, наконец, в Эребор. Постучал навершием посоха в большие ворота и те распахнулись. Он увидел перед собой Торина, и рядом с ним Бильбо и остальных путешественников. Включая Гаррисона. Гаррисон лучезарно улыбнулся:

— Так, Гэндальф, как обстановка?

— К нам идёт армия орков, — хмуро сказал волшебник, — пригласите в гости?

— Да, конечно, — слегка растерялся Торин, — прошу, Гэндальф, проходи.

Митрандир прошёл внутрь и вместе с толпой гномов под предводительством дубощита, стуча посохом по гладкому каменному полу, двигался в сторону жилых помещений Эребора. Он хмуро сказал:

— Я уже сказал, армия Орков движется к Эребору. Их интересует не золото и самоцветы, а стратегическое положение одинокой горы.

Торин с надеждой посмотрел на Гаррисона, но тот лишь развёл руками:

— Золотые Рыцари конечно помогут вам в бою, но моя гвардия не сможет победить всех. Три сотни воинов против легионов орков… Боюсь, выхода нет, Торин.

Вся компания вошла в один из залов, который обжили гномы. Их было слишком мало, чтобы разгрести все завалы Эребора, поэтому совет держали в небольшом зале рядом с тронным. Гэндальф поставил свой посох, прислонив к столу и вытащил карту, расстелив её на столе. Сияние света на посохе Гэндальфа стало сильнее и он освещал карту.

Гаррисон тоже увеличил свечение Сильмарилла — свет камня приятно согревал душу всем присутствующим. Торин посмотрел на Гэндальфа и решился рассказать:

— Митрандир, я должен тебе кое-что сказать…

— Да? — Гэндальф с любопытством посмотрел на гнома.

— Гаррисон нашёл источник безумия моих предков. Это был Аркенстон. Камень излучал какую-то злую магию. И золото, теперь, тоже пропитано ею.

— Да? — Гэндальф оказался обескуражен, — и что вы сделали?

— Разбили камень, — совершенно серьёзно сказал Торин.

Гэндальф ахнул удивлённо:

— Но… как?

— Молотком, вестимо, — ответил Гаррисон, — Торин, покажи новый.

Торин выложил на стол Аркенстон. Второй. Гэндальф удивлённо посмотрел на камень, после чего перевёл вопросительный взгляд на Гаррисона. Тот только пожал плечами:

— Регалия то нужна. Теперь аркенстон наоборот, излучает магию и свет древ, не давая окружающим попасть под негативное влияние и успокаивая разум.

— Ты про это не говорил, — заметил Торин.

— Да, магия то должна быть в любом случае, иначе аркенстон не будет аркенстоном, — пожал маг плечами, — а так он будет хорошим подспорьем для короля.

Гэндальф совершенно серьёзно сказал:

— Раз с этой проблемой вы разобрались, перейдём к следующей. Нельзя сдать Эребор оркам, иначе это будет трагедией для всего средиземья. Ангмар может возродиться и создать нам столько проблем… Элронд уже послал гонцов в Рохан и Гондор с плохими вестями. Орки могут прийти сюда очень быстро…

Гаррисон что-то вспомнил и кивнул:

— Пожиратели земли. Мерзкие создания, прожигающие тоннели в земле, они могли создать проход для орков, и упростить им путь в Эребор… Боюсь, такими темпами они начнут осаду уже через несколько дней.

— И правда, — ответил ему Гэндальф, — вижу, ты сделал себе посох?

— Да. Заключил в него всю магию Смауга, так что теперь это очень опасное оружие, способное стрелять огнём не хуже дракона. Плюс сильмарилл в навершии…

— Потом поболтаете о своих чарах, — прервал их Торин, — нужно собирать всех гномов для защиты нашего дома. Я уже послал весточку в железные холмы, своему кузену. Даин не останется в стороне, раз уж и Эребор, и Аркенстон у нас.

— Этого мало, — заметил Гэндальф, — я предполагал найти спасение в объединении всех сил, которые у нас есть. Люди озёрного города, Эльфы, в ход может пойти что угодно… Но эльфы были вами разбиты, а люди не захотят воевать против орков…

— Им же хуже, — заметил Гаррисон, — нет, так дела не пойдут. Орки первым делом уничтожат Озёрный Город. Эльфы не понесли больших потерь, скорее пострадала их гордость.

— Я никогда не объединюсь с Трандуилом, — резко сказал Торин.

— Когда орки придут — объединишься, — отмахнулся Гаррисон, — выхода не будет. План Гэндальфа неплох, но я предлагаю другой. С Трандуилом вам придётся помириться, потому что вечно на ножах быть не стоит, а драться друг с другом тогда, когда на всех нас пала тень Саурона и легионы его орков готовятся разорить Средиземье… Неразумно.

— Но что ты предлагаешь?

Гаррисон посмотрел на собравшихся и со вздохом ответил:

— Единственное, что я могу вам предложить — это свою посильную помощь. Не более того. Три сотни Золотых Рыцарей, магия дракона, зелья, и конечно же посильная помощь собственной магией.

— Например? — спросил Торин, — что ты можешь сделать с такой оравой?

— Могу зачаровать вашу броню и оружие, чтобы они были эффективнее. Золотых Рыцарей можно использовать как главную ударную силу, направив её на острие атаки. Я понимаю, что орков слишком много, многие тысячи. Твой кузен если и приедет, то максимум — пятьсот-восемьсот гномов приведёт. Ну и наконец, я могу открыть портал и через него быстро перебросить отряд в любое место пустоши.

Гэндальф посмотрел на Гаррисона, а потом кивнул и обратился к Торину:

— Дело говорит. Если Трандуил согласится унять свою гордыню и помочь в войне против орков, то нам станет попроще…

Гаррисон кивнул и продолжил:

— Так же пока не начался штурм, предлагаю направить моих големов на строительные работы, чтобы подготовиться к обороне Эребора. Много они конечно не успеют сделать, но если помочь им магией — мы усилим оборону горы.

— Как?

Гаррисон потёр руки и подошёл к карте. Это была карта Эребора и окрестных земель.

— Так, смотри, вот здесь, здесь и здесь, — он провёл пальцем по карте, оставляя за пальцем светящуюся линию, — мы можем сделать глубокий и широкий ров. Орки не смогут его легко форсировать. Это предотвратит немедленный прорыв орков и не даст им подвести осадные машины к крепости. По крайней мере, не так быстро. Если твой кузен и подойдёт, то его я переведу с помощью магии.

Торин задумчиво посмотрел на светящиеся символы на карте и поднял взгляд:

— У меня ощущение, что этого не хватит. Мы немного задержим орков, но победить… Слишком мало сил. Мы слишком слабы.

Гэндальф нахмурился. Гаррисон тоже, он вздохнул:

— Большего я не могу предложить. Три сотни Золотых Рыцарей и пять сотен гномов с Железных Холмов — это уже неслабо, если опоить гномов зельями, которые не дадут им устать и сделают ловчее, то армия повысит свою боеспособность в разы. Соблазним Трандуила предложением отыграться на орках и задружиться с Гномами, и тогда у нас будет тысяча его лучников. Вместе мы выстоим, я уверен.

Гэндальф спросил:

— Раз ты довольно быстро сделал три сотни своих рыцарей, почему не можешь сделать ещё?

— Тогда у меня было вдохновение, плюс я выпил зелье удачи, плюс раскочегарил сильмариллы… Эти големы и правда намного лучше моих обычных. Быстрее, ловчее, искуснее, умнее… Повторить успех можно, но я не могу снова выпить это зелье, отравлюсь. Нужно подождать хотя бы месяц перед новым приёмом.

Совещание продлилось заполночь. Мы думали и думали, что будем делать. Тем временем мои гвардейцы, закончив с похоранами эльфов, потрошением Смауга, приступили к работе, заделавшись стройбатовцами. Стройбат из них вышел неплохой. В частности, они начали разбирать завалы на подходах к Эребору, сбрасывая все камни в одну баррикаду-стену.

Гномы разошлись на боковую, Торин доверял моим рыцарям, поэтому не выставлял своих дозоров. А я ушёл в серую зону и начал думать над проектом, позволившим бы мне мочкануть орков. Да, Золотые Рыцари — это несомненный успех. Но помимо космодесанта же есть и гвардейцы, сиречь обычные рыцари. Более того, есть самые примитивные и простые временные големы. Да, с большим расходом маны, но один мощный каменный голем — это серьёзная сила.

Я прошёл по запылённым древним залам гномов на выход, к воротам, и оттуда уже взлетел на метле, отправившись на всех парах под покровом ночи, в сторону пустоши. На востоке от средиземья есть непроходимые джунгли, в которых обитают разные твари, туда мало кто суётся, и там мало кто живёт. Это местный аналог южной америки или африки. И я направился на скорости под семьсот в джунгли. Нужно отожрать там энергии побольше, накопить энергию жизни в тату и набить все накопители, что у меня есть, магией под завязку. И приступать к работе.

Летел я в Серой Зоне, так что полёт прошёл по времени мгновенно — джунгли оказались очень симпатишными. Просто переполненными энергией жизни. Я остановился над ними и начал барражировать, отбирая энергию помаленьку. Всасывал её как пылесос рассыпанный на полу рис. Энергией наполнился под завязку и порталом переместился на пустошь. Вот, теперь начнётся процесс!

Первым делом начал искать подходящий для големов материал. Нужен был твёрдый, плотный, однородный камень. Эребор разбирать на големов нельзя, рухнет. Значит, придётся резать скальные породы пустоши. Пройдясь по ней немного, повесил сразу несколько светляков и начал работать с подходящим камнем. Нужно было сделать немного, но точно — вырезать из камня с помощью телекинеза каменные куски и из них создать каменного воина. Классический каменный голем — одна из самых древних форм этой магии. Камень — доступный и прочный материал.

Поскольку мне нужна была массовость, пришлось использовать сканер и дополнять голема энергией Смауга. Во-первых — форма. Форма простейшая — огромный плечистый воин, коренастый, гладко обработанный. Классика, немного телекинеза, немного трансформации. И готово, очень просто — из одного предмета сделать другой, из того же материала, просто изменить форму — это одно из самых простых действий.

Далее — наполнение. Големов я делал девятого ранга, то есть более-менее нормальные, но говорить не умеют. Но друга от врага отличить могут, умом тоже не блещут, но этого и не надо.

Големов нужно было сделать много. Это моя личная армия в средиземье. У Саурона точно будет пунктик на мне, поэтому нужно заботиться о собственной безопасности.

Голем высотой в два метра меньше золотого рыцаря — они рассчитаны на противостояние пехоте орков, а не троллям и прочим гундабадским гадам…

Оружие големов — такая же каменная, укреплённая с помощью магии булава с шипами. Шипастый шар и рукоять.

Я применял заклинания чёрт знает сколько, до тех пор, пока не выдохся, израсходовав свою магию, магию в накопителях и запас жизненной силы. Меня хватило на четыре сотни големов. В прошлый раз каст заклинания был более удачным, сейчас же даже под светом сильмарилла, который помогает магии быстрее восстанавливаться, и творить гораздо лучше, не допускать ошибок, получилось только четыре сотни.

Голем среднестатистический уступал Золотому Рыцарю во всём — массой, искусностью, скоростью, но они представляли из себя идеальных бойцов линии — их тяжёлые каменные булавы могли громить орков очень нехило.

Каменным големам я приказал отправляться к Эребору и переходить в подчинение офицерам Золотых Рыцарей. Те будут поумнее и найдут применение каменюкам.

А утром был завтрак. Гэндальф достал купленные ещё в шире припасы, на кухню отправили Бомбура, и он на всех наготовил. Супа, жаркого, жареной картошки. Не царский завтрак, но и мы не цари. Я был приглашён, конечно же. Гэндальф тоже, он позавтракал вместе с остальными и обратился к Торину:

— Торин, я понимаю, что невовремя, но раз уж время есть, неплохо было бы вам решить свои денежные проблемы.

— Золото, — Торин сидел за столом и точил картошку, — как и обещал, всем достанется своя доля, четырнадцатая часть сокровищ.

— А Маги? — спросил Бильбо.

— Гэндальф отказался от доли, а Гаррисон забрал тушу Смауга, — он обратил взор на нас, как и все предыдущие, — кстати, куда ты собрался использовать тушу?

— Зелья, — ответил я, — с её помощью можно создать удивительно мощные зелья. У меня есть небольшой запас ингредиентов, этого хватит для варки некоторого количества мощных зелий. Из костей и чешуи можно сделать броню и экипировку, шкура дракона идёт на одежду, защищающую от магии. Самыми популярными являются перчатки — их не берёт никакая кислота или огонь… Кстати, нужно заняться. Давно хотел себе драконью броню.

Торин кивнул:

— Как пожелаешь. А что с золотом?

— Я очищу его. Хотя предлагаю заняться этим после войны — если враг захватит сокровищницу, хуже будет всем. Поэтому пусть сумка побудет у тебя, или где-то, где враг её не найдёт.

Торин кивнул:

— Вопрос с финансами решён. Кстати, у вас там ещё заначка в троллей пещере припрятана. Сундучок с золотом никогда лишним не будет, иначе какие мы гномы?

Остальные одобрительно загомонили. Торин положил вилку и откинулся на спинку неудобного каменного кресла и пристально посмотрел на всех. Особенно на Гэндальфа.

— Нам предстоят переговоры с Трандуилом. Нелёгкие переговоры. Я не собираюсь заставлять его кланяться, но и забывать про то, что он полез к нам, стоило только исчезнуть Смаугу, не собираюсь.

Эльфы встали лагерем чуть в стороне от города и сейчас о штурме Эребора и не думали. Плюс железностоп уже должен был выдвинуться — отсюда до железных холмов идти всего ничего, армия за день проделает этот путь. Если я прав, то орки прибудут через несколько дней. И армии схлестнутся. Только на этот раз вместо разорённого озёрного города будет армия моих големов. Внушительная армия, моя личная, можно сказать…

— Думаю, не нужно с этим затягивать, — сказал Гэндальф, едва лишь мы докушали, — Армия орков велика, даже без Азога они очень опасны. Будет много убитых…

Торин посмотрел на меня:

— Гаррисон, сможешь сварганить какое-нибудь средство передвижения, или переместить нас к Трандуилу? Пони у нас уже нет, а идти к нему пешком не подобает.

День у Трандуила начался с тревожного известия — со стороны Эребора на его армию двигался строй Золотых Рыцарей. Была объявлена тревога и построение. Армия Эльфов выстроилась, чтобы встретить врага. Но на этот раз Золотые не стали атаковать, они шли обычным шагом, в качестве охранения. Рядом с ними на коне ехал Гэндальф серый, Трандуил встретил его верхом на своём олене, с гордым видом. Следом за Гэндальфом на красивых пони ехали гномы. Торин, его советник Балин, следом за ними — неизвестный Трандуилу юноша, которого, если бы не его человеческие уши, можно было бы принять за эльфа. Юноша привлёк внимание Трандуила более остальных — в его руках был посох с сильмариллом, плюс броня из драконьей чешуи.

Армия Золотых остановилась в тридцати шагах перед Трандуилом. Гэндальф поприветствовал его на эльфийском, после чего слово взял Торин:

— Кажется, ты не думал, что мы встретимся так, Трандуил, — Торин выехал вперёд и остановил лошадь, — если ты конечно настроен на разговоры.

— Разговоры? — Трандуил был раздражён, — о каких разговорах идёт речь? Вы напали на моё войско.

— Во-первых, — нагло и бесцеремонно вмешался в разговоры юноша, — не он, а я. Вы имели честь получить по сопатке от моей гвардии, — он выехал вперёд, — а во-вторых — я не вижу что-то здесь леса, а вот гору — очень даже вижу. И сдаётся мне, что это вы с войском пришли сюда, чтобы прикарманить богатства гномов.

Трандуил недовольно посмотрел на выскочку:

— Представься, прежде чем говорить с королём, — самодовольно заявил он.

— О, где же мои манеры? Я Гаррисон Джеймс Поттер, маг… — Гарри заметил, что Трандуил не спускал глаз с его посоха.

— И зачем ты, маг, помогаешь гномам?

— Ну, если вы хотите пуститься в философские диспуты, то я вообще против любой войны, но конкретно сейчас имел неосторожность очень обидеть одного муд… мужика по имени Саурон. Поэтому, а также потому, что Эребор представляет стратегическую ценность, сюда идёт армия орков. Нет никаких сомнений, что она грозит как гномам, так и Эльфам, но самое главное — грозит моей безопасности…

Трандуил сохранял спокойное и надменное выражение лица. Он посмотрел на Гэндальфа. Волшебник с тяжким вздохом подтвердил:

— Всё так. Саурон вернулся и наш друг имел неосторожность серьёзно ранить его… И армия орков уже марширует к Эребору, прибудут сегодня-завтра. Как и армия гномов с железных холмов.

Трандуил задумчиво посмотрел на Гаррисона и спросил:

— Ты хочешь моей помощи?

— Вообще-то она нам не нужна, — вперёд вышел снова Торин, — хотя мы бы не отказались, всё равно орки грозят всем нам. С вашей стороны было бы слишком наглым прятаться за спинами гномов и големов… Поэтому если желаете сразиться с тёмными силами — милости прошу. Если нет — не вижу причин задерживаться.

Трандуил посмотрел на Гэндальфа и спросил:

— И почему я должен вам верить?

— Потому что нам нет смысла лгать, — ответил Гэндальф, — Эребор — слишком важная твердыня для орков, если он падёт, судьба вашего дома, что по соседству, будет предрешена. А возможно, и судьба всего Средиземья…

Ветер гулял по пустоши. Пока Трандуил смотрел на визитёров, Эльфы во все глаза рассматривали огромных золотых големов. Големы внушали уважение, стоит заметить, немалое. Стояли неподвижно, как статуи, нельзя было предположить, что они могут в мгновение ока стать стремительными, словно эльфийский воин, и бить врага с силой горного тролля.

Эльфы малость испугались. Видя это, трандуил ответил:

— Хорошо. Но мы и так понесли потери. А эльфы — не гномы, смерть каждого из нас — трагедия.

Торин бросил короткий взгляд на Гаррисона и спросил:

— Что ты хочешь за помощь?

— Нет, стоп-стоп-стоп, — вперёд выехал Гаррисон, — Трандуил, у меня есть кое-что, что тебе точно понравится. Но покажу это потом, а не здесь.

Владыка эльфов кивнул на шатёр, что остался за их спинами:

— Прошу за мной. Не стоит обсуждать такие вещи публично!

Я выставил перед Трандуилом поллитровую бутылку с зельем. Он с любопытством посмотрел на неё. Торин и Балин сели за стол переговоров, а вот Гэндальф и я остались стоять. Мы тут вообще не сторона конфликта.

— Что это? Вино? — спросил Трандуил.

— Закусывать надо, — улыбнулся я, — нет, это зелье. Ты говорил, что у твоего народа проблемы с численностью? Это зелье исключительной силы. По одному глотку перед сексом и гарантированная беременность. Стопроцентная гарантия.

Трандуил посмотрел на меня с сомнением:

— Мне кажется, вы меня пытаетесь разыграть.

— Ни в коей мере, — ответил я, — в действенности моей магии ты уже мог убедиться. Зелье очень мощное, эффект гарантирован. С ним не составит труда восстановить численность твоего народа и сделать его самым многочисленным во всём средиземье. Бутылки хватает примерно на тридцать раз, то есть каждая бутылочка — это плюс тридцать детишек. Если вы с Торином зароете топор войны… помиритесь, то в качестве презента тебе достанется тысяча бутылок. То есть удвоение населения леса.

Трандуил посмотрел на бутылочку и с сомнением — на меня.

— Хорошо. По поводу золота…

— У вас нет на него никаких прав, — тут же сказал Торин, — мы брали в долг и не заключали контрактов. Вы не помогли нам с драконом ни тогда, ни сейчас. Так что я не вижу причин платить вам.

Эльф неприязненно посмотрел на Торина, но кивнул:

— Хорошо.

Гордый или нет, но понимает, что сила не на его стороне и грабануть гномов по-тихому не получилось. И проглотил свою гордость, тем более, что получил кое-что ценнее золота… То, что не купишь ни за какие деньги. Эльф посмотрел на меня и спросил:

— Откуда у тебя сильмарилл? И по какому праву ты владеешь им?

— Начну с последнего, — я остановился, — по праву нашедшего. Нашёл там, где он лежал последние… Моргот знает сколько лет. Отдавать их кому-либо не собираюсь, так как я единственный, после их создателя, похоже, кто понимает, зачем они были созданы и как их нужно использовать. Для всех остальных это просто сокровище, не более того.

— Вот как… — Эльф с прищуром посмотрел на меня, — пусть будет так.

Не поверил ему ни разу. Наверняка попытается завладеть моим посохом или другими камнями. Хитрожопый рапунцель. Ну ничего, страшней видали.

— Есть ещё одна проблема, о которой, похоже, вы не подумали. Инфляция.

— Что? — спросил Торин, — что ты имеешь в виду?

— Инфляция. Это обесценивание денег. Деньги не ценны сами по себе, это универсальное мерило ценности. Деньги ценны тем, сколько на них можно купить. Где-то вам продадут бутылку дрянного вина за пять золотых, где-то на эти деньги можно прожить год. Всё зависит от соотношения массы товаров и услуг, и массы денег. Эребор — могучая золотая жила. Более того, она израсходована примерно на одну четверть, три четверти богатств горы всё ещё залегают под землёй. Я уже встречался с подобным геологическим феноменом…

— И в чём проблема? — не понял Торин, — и почему ты говоришь об этом только сейчас?

— Потому что сейчас вспомнил, основы экономики мне преподавали не одно столетие назад, а я не эльф, чтобы эти несколько веков пролетели как одно мгновение… Э… да, инфляция. Проще говоря, обесценивание. За века владения эребором гномы вырыли много золота, в сокровищнице горы находится около семидесяти тысяч тонн. Проблема в том, что если взять и просто пустить все эти деньги в оборот, количество товаров и услуг не увеличится. Оно останется тем же, поэтому цены начнут расти, ведь продавцы захотят получать справедливую цену за свои товары. Справедливую — значит зависящую от возможности покупателя оплачивать товар. Ничего толком не изменится, хлеба и вина будет столько же, сколько и раньше, потому что золотом не удобришь землю. Города не изменятся, потому что рабочих не станет больше, они не рождаются из золота. Проще говоря, гномы начеканили столько денег, сколько не сможет переварить пока ещё слабая экономика средиземья. Ваши богатства, Торин, безусловно хорошая вещь, но увы. Променяли бы вы половину всего золота Эребора на десять тысяч воинов-гномов?

— Променял, — ответил мне Торин, — кажется, я понял, о чём ты толкуешь. Но тогда зачем вообще нужно золото?

— При росте экономики других стран и своей собственной, вы сможете реализовывать часть золота. Чем больше у вас денег, тем больше вы можете развивать свою экономику, не боясь попасть в экономическую зависимость к другим странам и избежать финансового кризиса… ну и конечно, помимо таких огромных макромасштабов есть и микромасштабы. К примеру, на моей родине правительство использует подобные финансовые запасы для создания фондов на случай экономических кризисов, войны, природных катаклизмов, неурожаев, — по-моему, только Трандуил меня понимает, остальные смотрят остекленевшими глазами, пытаясь собрать мозги в кучку, — с рождаемостью у нас, к сожалению, чуть-чуть лучше, чем у эльфов. А если говорить о детях-магах, то даже хуже. Поэтому правительство платит каждой семье определённый капитал, компенсируя повышенные затраты на содержание ребёнка. Это немного, но улучшает ситуацию. Затраты на качественное образование — зарплаты учителям в школах и университетах… А уж про армию вообще промолчу. Ничего не производят, только расходуют, а денег на них нужно — мама не горюй! Так что деньги государству нужны, да… Но взять и реализовать всё накопленное золото вы не сможете. Это приведёт к обесцениванию и стремительному росту цен — гиперинфляции.

Торин потряс головой, прижав пальцы к вискам и спросил:

— То есть выходит по-твоему, что не так уж мы и богаты?

— Именно. Богатство это что? Это люд… в вашем случае гномы, тысячи, сотни тысяч, миллионы гномов. Это процветающий народ, надёжная армия, качественное образование… — осмотрел их кислые лица, — ну, не смотрите на меня так, на моей родине дети учатся с пяти до двадцати пяти лет, поголовно все… кто-то хуже, кто-то лучше, но именно благодаря этому народ моей маленькой родины процветает…

— Позволь спросить, — Трандуил заинтересовался, — где это королевство?

— Остров далеко на севере. И можете не пытаться, даже Саурону не под силу найти его. По крайней мере, кроме Эру Илуватара о нашем местонахождении не знает никто из посторонних…

Гэндальф откашлялся:

— Гаррисон, ты зашёл слишком далеко в философию.

— Это экономика, Гэндальф, присутствующим здесь политикам не чуждая вещь. Тем более, что раз разговор зашёл о золоте. Могу я узнать, лорд Трандуил?

— Спрашивай.

— Если вы так хотели получить золото Эребора, не значит ли это, что у вас финансовые проблемы?

Трандуил немного пристально на меня посмотрел, но без фанатизма и кивнул:

— Лес уже не тот, что раньше. В нём завелись опасные твари, экономика начала приходить в упадок. После падения Эребора, торговля между севером и югом совсем ослабла, орки в последние десять лет стали намного наглее… Боюсь, вы правы, у нас Большие проблемы.

Я заложил руки за спину:

— Так, ну насчёт опасных тварей я с гэндальфом что-нибудь придумаю. Так ведь, Гэндальф?

Серый удивлённо на меня посмотрел. Я продолжал:

— По поводу тёмных тварей — они лезут из цитадели Саурона в лесу — Дол-Гулдура. Именно там мы с Гэндальфом столкнулись с Сауроном лицом к лицу, если так можно выразиться. Дол-Гулдур должен быть разрушен. До основания. Это я беру на себя, есть у меня верное средство. С восстановлением Эребора торговля продолжится. Гномам всегда нужно было продовольствие, а это у нас плодородные земли с запада от мглистых гор, людям всегда нужны были гномьи товары, ну а эльфы в равной мере торговали всем, и с теми и с другими.

— Нужна дорога, но единственный проход через горы — через Морию.

— Ах, да… Балрог, как же я забыл. Проклятие Дурина, — я остановился и серьёзно посмотрел на Гэндальфа, — мне говорить, что и эта тварюшка моя, от рогов до кончика хвоста?

Гэндальф закашлялся:

— Ты собрался убить Балрога?

— Почему бы и нет? Дракона пришлось валить Големами, а Балрога можно просто магией завалить. Насколько я знаю, подобные создания очень уязвимы для магии холода. Вопрос лишь в подготовке и знаниях. Думаю, он будет не слабее дракона. Добавлю его магию в свой посох, тогда оркам будет совсем не до смеха…

Торин только закатил глаза:

— Слушай, Мория вряд ли пустует. И никто не ведает, что за зло там поселилось… У нас нет сил, чтобы удержать Морию, но ни один гном не откажется от похода туда.

— Вот и решено. Лет через двадцать-тридцать вернёмся к этому разговору.

Торин удивился:

— Двадцать лет?

— Ну да, — удивился уже я, — вам нужно разобраться с Эребором, восстановить королевство, навести порядок в своих рядах… А я как раз передохну от всей этой свистопляски и погуляю по Средиземью, разведаю обстановку. Не скажу, что тут красивые города, по крайней мере у людей, но природа очень красивая.

15. Битва пяти воинств с зелёным змием

Разговор между сторонами был грубо и нагло прерван появлением Даина Железностопа. Этот странный гном ездил верхом на боевом кабане. Протрубил рог и поднялась тревога в лагере эльфов, гномы железных холмов посчитали, что эльфы угрожают Эребору и поэтому построились в боевые порядки, а Даин верхом на кабане выехал вперёд. Торин выскочил из шатра и тут же побежал к своему Пони, вскочил на него и пришпорил, следом побежали Гарри и Гэндальф.

Трандуил вышел последним и с любопытством посмотрел на разворачивающееся действо — встречу дорогих родственников, Даина и Торина. Оба были теми ещё горячими парнями, но Торин по сравнению с Даином — ледышка. Даин напоминал контуженного и вечно злого гнома… Вернее, так оно и было. Он выехал перед строем своих воинов. Гномы выглядели грозно, и громко крикнул ушастым. Трандуила это конечно же обидело, тем более, когда его называют принцесской.

Однако, появление Торина успокоило Даина чуть-чуть. Поняшка выехала перед кабаном. Торин обратился к своему кузену:

— Даин!

— Торин! — Даин говорил громко, очень громко, — какого чёрта здесь происходит и что эти ушастые здесь делают?

— Повежливее с нашими соседями, кузен, — нахмурился Торин, — я позвал тебя, потому что к Эребору идут полчища орков.

— Вот как? — кабан Даина слегка прошёлся перед Торином, пофыркивая и похрюкивая, — значит, этих бить не собираешься? И где же эти твои орки?

Торин хотел было ответить, но тут со стороны гор послышался ужасающий звук, все обернулись и посмотрели туда. А зрелище было завораживающее — огромные земляные черви, размером в разы больше пассажирского поезда, вырывались из-под земли, разбрасывая камни. Ужасные создания из самых глубин мира.

Даин переменился в лице, но особенно изменился в лице Трандуил, который до сих пор думал, что сражения с орками можно или избежать, и не так уж это и страшно, подумаешь, маленькая группка орков… ну или большая группка, невелика разница для эльфийских воинов.

Но увиденные монстры его напугали. Они вырывались из-под земли, и были колоссальных размеров, оставляли за собой длинные тоннели, по которым могли пройти легионы орков.

Торин сплюнул:

— А вот и они!

— Кажется, у средиземья завелись глисты, — я с удивлением посмотрел на экстравагантный способ передвижения орков.

Гэндальф задумчиво посмотрел на орков и ответил мне:

— Дуй наверх, а мы пока построим войска. Кажется, не успели мы подготовиться.

Дважды меня приглашать не нужно было. Четыре сотни каменных големов уже шли бегом к армиям гномов и Эльфов. Выглядели полчища каменных воинов странно по сравнению с остальными — наступали в абсолютной тишине, не издавая ни звука. Я решил им помочь и открыл несколько порталов по пути следования, позволяя им сразу переместиться на нужное место — наперерез армии орков. Каменные воины так и поступили, с помощью портала переместились сразу на пять километров. Место их выхода я уже видел, барражируя на высоте двухсот метров над собирающимися к бою армиями эльфов и гномов. Отсюда был наилучший обзор на театр военных действий.

Лучше всего сверху было видно золотых рыцарей и эльфов, гномов похуже, у них броня не яркая. Но так даже лучше.

Орки вылезали через огромные тоннели, которые оставили за собой черви. Отвратительные создания! Я решил усложнить для них задачу и направил в их сторону посох, сформировав заклинание огненного взрыва. Выстрелил — летело заклинание медленно, огненный шар преодолел несколько километров за минуту, после чего с грохотом взорвался на месте сбора орков. Результат был неплохой — десятки тварей взметнулись в небо обгоревшими кусками мяса. А я решил пока не вмешиваться особенно сильно. Золотые и Каменные воины уже шли полным ходом на передний край. Золотые достали арбалеты, видимо, по приказу командира, и остановились. Строй выглядел просто — две шеренги по сто пятьдесят бойцов в каждой, между бойцами — около трёх метров. Обе шеренги остановились и достав арбалеты, прицелились под большим углом — около сорока пяти градусов. Я не совсем понял замысел командира, по крайней мере не сразу. Они выстрелили — три сотни арбалетных болтов улетели в сторону врага, накрыв его всполохами взрывов. Особой точности на такой дистанции не было, предельная дистанция стрельбы баллисты — пять километров. Стрелы оказались разрывными, благодаря рассеиванию снарядов строй орков накрыло разрывами, и хотя особо много жертв это не принесло — взрыв имел поражающее действие только если произошёл под носом у врага, осколков от фугасных болтов не было вовсе, но это временно навело сумятицу среди строящихся к бою орков. Взрывные болты раскидывали орков, нарушая их строй, заставляя повалиться друг на друга, те, кто попал под разрывы — и вовсе временно потеряли слух.

Тем временем золотые перезарядили арбалеты, и к ним сзади уже подходили полки эльфов. Ещё один громкий выстрел — и среди орков появились убитые, сотни убитых. Самую разрушительную мощь имеют бронебойные болты на стрельбе прямой наводкой, почти в упор — они легко пробьют несколько орков навылет, так что один такой залп может выкосить все передние ряды наступающих получше картечи.

Гэндальф верхом на коне двигался позади эльфийских войск, а вот Торин вместе с Даином отправился к Гномам, чтобы произносить пламенную речь, и теперь они тоже скакали, слева-сзади от эльфов…

Боестолкновение получилось странное. Правда. Я не был внизу и не видел всех страстей, кипевших внизу. Но в свою очередь я был ментально связан с Големами и предоставлял им свежую тактическую информацию, наблюдая за боем. Орков было не просто много — их были сраные полчища! Я не сдержался, и подлетев поближе, закрывшись щитом, начал вытягивать из них жизнь. Это было всё равно что из джунглей, но эффективность намного больше, плотность и консистенция жизненной энергии орков, да и любых других живых организмов на порядок больше, чем у деревьев. Сразу сотни, даже может тысячи орков, почувствовали слабость и недомогание — я зачерпнул из них жизни сколько смог, наполнив себя под завязку и полностью восстановив резерв и объём маны в накопителях.

Меня попытались сбить — в частности, выстрелили из луков. Стрел было много, я инстинктивно ушёл в сторону, не став принимать на щит столько стрел разом. Хотя это мне и не грозило…

Решил слегка охолонить уркаганскую гадину и напитав посох магией дракона, направил его на строй этих уродов. Невероятное ощущение — из навершия посоха вырывается струя пламени, которая расширяется и накрывает десятки орков разом, они кричат, визжат, орут благим мордорским матом…

Должен признать, Гномы встретили несущихся на них орков очень грамотно построенной черепахой — комар носа не подточит. Эльфы перешли на правый фланг, по центру были Золотые Рыцари с арбалетами, гномы изобразили черепашку на левом фланге и ощерились копьями, орки же наступали — впереди гундабадские варги, за ними — строй орков в броне и с копьями, и позади них — пехота и лучники. Попав в тыл я мог воочию лицезреть результат моего демарша с телепортацией каменных големов. Двухметровые каменюки очень ловко размахивали булавами — они били орков, стрелы им что слону дробина, орки же получали могучими каменными булавами по башке, и на этом успокаивались. На моих глазах каменный голем со всего маху заехал по груди орка в доспехах — доспех выдержал удар, орк — нет, с хрустом ломающихся костей, отлетел метра на три и стал удобрением. Вперёд шли тролли — и вот эти гады уже представляли угрозу для каменных. Дурынды высотой в добрые четыре метра, размахивающие ударным оружием — кистенём на цепи, которая была приторочена прямо к руке, а не древку. Удар развалил каменного голема, уничтожил полностью. Жаль. Я хотя бы отомстил — направил на тролля посох и использовал магию Смауга — луч огня ударил в эту тварь, мгновенно зажарив. Обезумевший от боли тролль начал метаться и размахивать своей ударялкой во все стороны и побежал через строй орков, разнося в хлам всех, кто встречался на пути.

Я, прикрываясь щитами, взлетел и продолжил изображать из себя штурмовик — зарядил десяток огненных взрывных шаров в сторону орочьих лучников, взрывы разметали лучников и уж точно сожгли их оружие. И отправился обратно, армии двигались навстречу друг другу. Золотые рыцари наконец-то получили возможность вести огонь прямой наводкой, передняя шеренга присела на одно колено, задняя осталась стоять и они выстрелили по наступающим. Болтов было недостаточно много, но каждый из них пробивал навылет плотное построение орков — это было похоже на выстрел из пушки по плотному лесу — можно было хорошо заметить, как падают замертво орки переднего края, а стреляли рыцари быстро — ведь стрелы появлялись сами, да и взводить арбалеты им было легко. Выстрел, через пять секунд ещё выстрел, и ещё, и ещё… Передний край орочьего построения превратился в волну падающих тел. Но орки бежали стремительно, и добрались. До гномов, эльфов, и моих рыцарей. А дальше рыцари достали свои шпаги. Необычное для этого времени оружие, но теперь они шли вперёд, не целясь никуда, просто размахивая шпагами по широкой дуге. Кто успел нырнуть под свистящую шпагу, был затоптан огромными ножищами рыцарей.

Гномы выпустили баранов с повозками и те очень ловко прыгая по каменным уступам, врубились в правый фланг орков, началась серьёзная рубка. Мои рыцари меня обрадовали — они стремительно двигались к Троллям, и убивали тех, причём убивали очень легко. Как ни странно, при меньшем размере и похожей массе, они были прочнее, а удары шпаг разрубали троллей.

Пошли первые повреждения — орки попытались завалить одного из золотых трупами, набросились со всех сторон… Но не учли, что это не тролль, а голем — он продолжил выполнять боевую задачу, а к оркам отнёсся как к дополнительному, мясному слою брони. И правда, они не смогли поколебать рыцаря.

Тем временем варги смачно отхватили от обоих союзных армий — гномы подняли волчар на копья, забили нахрен топорами, а Эльфы даже не дали им приблизиться, постреляли всех ещё на подходе. И чтобы не разрывать строй, они были вынуждены идти вперёд, на врага. Ослабев с центра, орки были вынуждены отступать туда, и постепенно с двух сторон зажимались в клещи между гномами и эльфами.

Мне надоело летать и почти ничего не делать — поэтому я спрыгнул с метлы, не удосужившись её спрятать и приземлился прямо перед парочкой орков, первый получил посохом по черепушке, второй попытался на меня броситься и замахнулся уже мечом, когда я использовал телекинез и отрезал ему бошку.

Похоже, пришла моя пора повеселиться.

Но драться в рукопашную мне нельзя, замызгаюсь весь в кровище, а я человек брезгливый, поэтому использовал магию — молния, простейшее заклинание, но при этом с огромным психологическим эффектом. Разряд молнии был действительно страшен. Это вам не как в игре, где светящаяся тонкая линия соединяет мага и цель. Это блин серьёзно — от грохота закладывает уши, а вспышка ослепляет всех вокруг, удар хлёсткий, даже с ударной волной. Молния проходит навылет сразу несколько врагов, до тех пор, пока не израсходует заряд. Главное себя защитить специальной плёнкой. Големы защищены, за них можно не бояться. Первая молния полетела в орков, увешанных железом — заряд полыхнул, громыхнуло знатно, и сразу образовалась просека — заряд молнии ветвился и перебрасывался с одного на другого, слабея. Сразу полсотни врагов повалились на землю, большинство почернело. Завоняло озоном и жареной орчятиной. Второй удар молнии плашмя был ещё мощнее — пробило навылет до сражающегося в сторонке рыцаря, на нём удар и закончился. Ещё раз!

Эффект мне нравился. Орки падали целым выводком там, где я бил молнией, конусом — сначала один, а дальше как получится.

Поигрался с молниями я недолго — через пару минут, когда орков стало маловато, взлетел в небо…

Битва была жаркой. Торин Дубощит и его кузен лично вели гномьи войска в атаку. Торина слушались, это подкупало и было приятно. Обе стороны видели, какое большое дело сделали Золотые Рыцари — огромные золотые воины приняли на себя основной удар армии орков, и нанесли самые большие потери. Со временем они продвигались, просто выкашивая всё вокруг, перейдя потом с мечей на палицы и размахивая огромными шипастыми шарами, разбрасывали орков. Удар таким шаром — верная смерть.

А через двадцать минут боя, когда армия орков сбавила темп наступления, начали грохотать молнии. Вспышки над полем боя были хорошо заметны. Ещё мгновение — и ещё одна вспышка…

Когда громыхнуло в последний раз и затихло, армии обоих королей, Торина и Трандуила, ринулись в атаку. Теперь орки ослабели достаточно, чтобы быть забитыми насмерть. Фланги относительно повреждённые, отступали к центру, и количественное превосходство орки потеряли — их было столько же, сколько и всех остальных.

Рубка была сильной, жёсткой, и оттягивались участники по полной, особенно Торин и его кузен, раздавая удары во все стороны. Даин верхом на кабане с улюлюканьем молотил своим молотом по попадавшимся на пути оркам и затоптал уже десятки тварей, перебив сотни.

Внезапно показались Золотые рыцари — они до этого врубились в центр построения орков и не были видны. Закончив с бойней, Золотые поспешили на помощь и окружили бегущих россыпью с поля боя орков. Однако, их услуги не понадобились — летающий на метле над полем боя Гарри, стреляющий иногда длинными очередями из взрывных огненных шаров, продемонстрировал оркам все ужасы противостояния магам — он ударил потоком пламени в сторону, в которую бежали орки. Только пламя не только ярко полыхнуло по земле, но и оставило настоящую стену огня на земле, стена эта окончательно похоронила планы орков. Пытавшиеся перебежать её орки мгновенно загорались и горели, пока были живы. Орки оказались в котле — с одной стороны стреляющие из луков Эльфы, из арбалетов Золотые и из стреломётов гномы, с другой — огонь. Им не осталось ничего, кроме как броситься на своих обидчиков в безнадёжной атаке. На этот момент их было не больше трёх сотен, до армий добежало не больше сотни и было убито очень быстро. После этого стена пламени мгновенно потухла. Гномы оказались вплотную к эльфам, чуть в сторонке стояли словно статуи Золотые рыцари. Они убрали свои огромные арбалеты и построившись, развернулись. Пожалуй, даже более чётко, чем эльфийская армия.

Чем закончится неожиданное путешествие хоббита Бильбо в Эребор? Пьянкой. Вот жрать мы умели, этого не отнять. Гномы с железных холмов, эльфы вместе с трандуилом, Гэндальф, который по случаю праздника даже как следует прихорошился, и конечно же хоббит Бильбо, все собрались в залах Эребора и началась грандиозная пьянка по случаю победы и восстановления трона короля-под-горой. Началось всё безобидно — парад гномов, эльфов, Золотых Рыцарей, которых я отмыл от кровищи… Парад прошёл по городу и зашёл в Эребор. Золотые Рыцари впечатлили всех, после чего Торин и его кузен начали руководить гномами, а я был раскулачен на алкоголь и провизию — мы с Гэндальфом доставали из сумок всё, что только у нас нашлось. Мясо, рыба, овощи и фрукты, любимые эльфами, тонн двадцать еды было извлечено и пошло на кухню.

Ничего, мы не жадные. У Хоббитов я нахватал много всего, плюс выгрузил блюда из моего мира. А именно — жюльены, чизбургеры, рыбные блюда и салаты, большое количество сладостей, самых разных. Шоколадки, крема, и наконец, всему венец — превосходное игристое вино, которое я когда-то закупил большой партией, пятьсот ящиков. Теперь пригодилось, оно понравилось всем, и гномам, и эльфам.

Пили и ели, потом пели песни, потом снова пили, потом снова ели, потом уже пили не закусывая…

Я оказался последним, кто устоял на ногах — Трандуил пошёл покурить с Гэндальфом, но они почему-то вместо галереи над тронным залом, в котором поставили столы, вышли в сокровищницу, где и заснули оба, пьяные до зелёных чертей. Эльфы оказались не готовы к крепким напиткам, поэтому пережрались все вусмерть, гномы тоже. Кого-то мне пришлось доставать из салата, особенно смешно это выглядело в исполнении мудрых и древних ушастых… вернее, считавшихся мудрыми и древними.

Утром я проснулся не первым, меня растолкал Бильбо. Хоббит выглядел неважно — покачивался, как осиновый лист и держался за голову:

— Спасай… — прошептал он.

— Да, сейчас, — я мановением руки снял с него похмелье. Бильбо тут же сглотнул, осмотрелся и широко улыбнулся. Так широко, что чуть рот не порвал:

— Да ты волшебник! Вот это я понимаю — магия! — Хоббит притопнул ногой, — там в главном зале царит полный беспорядок…

16. Хоббит. Неожиданное возвращение

Торин Дубощит прошёлся перед своими вернейшими подданными. Среди них затесалась одна девушка, Тауриэль. Торин с любопытством посмотрел на неё — странная она для эльфийки. У неё не было эльфийских манер и мудрости, зато она была отличным воином. Тауриэль держалась смело и с вызовом. За её спиной держался Кили — причина сегодняшней встряски, которую устроили Торину эти двое.

— И ты хочешь, чтобы я дал тебе своё дозволение на свадьбу с ней? — Торин подошёл ближе и посмотрел на Кили. Тот был бескомпромиссен:

— Да, Торин. Пожалуйста…

Дубощит посмотрел на гнома пристально. Вдруг, откуда-то со стороны входа прозвучало:

— Совет да любовь! Надеюсь, вы хорошо подумали, — это был маг. Гаррисон, кто же ещё. Он шёл к ним через большой зал, посох его не стучал о камень из-за резиновой подкладки, но вид в целом имел подобающий магу. Тауриэль с непониманием посмотрела на прибывшего — ей не приходилось встречаться с этим странным юношей. Торин же не стал обижаться, несмотря на то, что его грубо прервали.

— Но Кили — потомок Дурина, это не просто слова.

— Знаю, но во-первых — король-под-горой у нас ты, а не Кили, во-вторых — ты ещё молод и вряд ли Кили когда-либо светит занять трон. Ну и наконец, разве не видишь, что они любят друг друга?

Кили смутился. Торин просверлил Гаррисона взглядом и согласился:

— Пусть будет так. Я даю своё разрешение. Организуем церемонию без помпы, сейчас, когда Эребор лежит в руинах не до пышных празднеств.

— Этого и не нужно, — Тауриэль вежливо склонила голову, — мой король.

Похоже, всё было предрешено. Торин вернулся на трон и с его высоты осмотрел всех присутствующих.

— Гаррисон, я не забыл, что ты сказал нам, но я попрошу тебя вернуть золото в сокровищницу. И остался вопрос его разделения.

Гаррисон, вопреки опасениям самых сварливых из гномов, достал сумку из-за спины:

— Пойдёмте в сокровищницу.

Все дружной толпой, к которой присоединился Бильбо, направились вниз. Сокровищница находилась в глубине горы, после длинного коридора.

Тауриэль с большим любопытством смотрела на окружающие пейзажи. Гаррисон взмыл в воздух и достав сумку, перевернул её. Из неё тут же начали выпадать монеты, которые аккуратно складывались в стопки. Одна к одной, точно, как в аптеке. Золотопад длился несколько десятков минут, пока гномы переговаривались и смотрели, как их огромная сокровищница наполняется золотом. Богатства — это тайная и явная страсть и слабость любого гнома. Однако, за годы кочевой жизни они привыкли к скромности, так что теперь были немного обескуражены. Кили уже думал, какой отстроит дом себе и Тауриэль — эльфийке вряд ли понравилось бы жить под горой, но есть же ещё город у Эребора. После разорения, учинённого драконом, беженцы из этого города основали озёрный город, теперь же путь обратно был свободен.

После высвобождения всех монет и камней, Гаррисон сконцентрировался на посохе и у Тауриэль затрепетали кончики ушей от мощного излучения сильмарилла — свет проникал в самые потаённые уголки сознания и наполнял душу эльфийской воительницы радостью и блаженством.

Гномы не были так подвержены свету древ — только бессмертные чувствовали его так чутко, но и им было приятно находиться рядом. После этого, Гаррисон скастовал великое очищение на сокровищницу и вернулся обратно, ко входу.

— Всё до последней монетки, — он приземлился перед Торином.

— Я верю тебе, — ответил Дубощит, — теперь это золото не кажется таким желанным… без проклятия. Теперь же я должен отблагодарить тех, кто участвовал в нашем походе, — он развернулся к собравшимся гномам, — каждому из вас принадлежит четырнадцатая часть всего этого золота. Свою я оставляю в казне Эребора, это богатство не моё, а моего народа.

Гномы расчувствовались и поголовно сделали то же самое. Отказались от награды, все кроме Кили. На него посмотрели недоумённо, но он пожал плечами:

— А что? Мне ещё семью кормить, а это непростое дело, знаете ли. Пять тысяч монет я себе оставлю, а остальное в казну.

Гаррисон неожиданно вмешался:

— Кили прав. Вам всем теперь нужно будет отстраивать дома, кормить семьи, налаживать быт и возможно, своё дело. А это не бесплатно. Конечно, четырнадцатая часть — это слишком много даже на одну семью, потратить их негде, но по несколько тысяч возьмите.

— Они все правы, — взял слово Торин, — каждый из вас сможет прийти сюда и взять столько золота, сколько захочет, в рамках своей доли. Но я не рекомендую сорить деньгами. Мы гномы, хозяйственность должна быть у нас в крови.

— Нам всегда говорили, что гномы жадные, — брякнула Тауриэль.

— Не жадные, — ответил ей Торин, — это, — он обвёл сокровищницу рукой, — не появилось здесь по волшебству. Это золото — результат непосильного труда моего народа. Гномы жили в шахтах, трудились с утра до ночи, месяцами не видели солнечного света и семьи, чтобы казна Эребора была завалена золотом, а народ процветал. Трудились в каменоломнях и кузнях, добывая камень и железо, создавая из него свои творения. Разбрасываться деньгами или творениями гномов, созданными с таким трудом… немыслимое неуважение ко всему народу. Само по себе золото — лишь жёлтый металл… Доспехов из него не сделаешь, да и ничего выковать не получится — тяжёлый и мягкий. Бесполезный. Разбрасываются деньгами те, кто ничего не создаёт и считает, что это легко…

Гномы оказались под впечатлением от речи своего короля.

Потом Гаррисон отвлёк всех:

— А как же Бильбо? Хоббит не уедет из Эребора с повозкой золота, да и гномьи доспехи ему ни к чему.

Торин с тёплой улыбкой посмотрел на застеснявшегося Бильбо и похлопал того по плечу:

— Друг мой Бильбо Бэггинс… Ты можешь выбрать всё, что только пожелаешь в Эреборе. Разве что кроме Аркенстона — он мне ещё пригодится.

Бэггинс оказался растроган:

— Правда? Ну, право слово, я не знаю, чего вообще мог бы пожелать… — он задумчиво посмотрел по сторонам, — золота я не возьму, да и ни к чему оно мне…

Торин оценил скромность Хоббита и ещё раз хлопнул того по плечу:

— Твой труд был ценен, и за него полагается справедливая награда. Тем более, что ты рисковал жизнью, пойдя с нами и сражался с орками на пустоши… что для хоббита вообще нонсенс. Я что-нибудь подберу. Останешься на свадьбу Кили, или отправишься сейчас?

— Было бы неуважением не поприсутствовать на свадьбе, — тут же ответил Бильбо, — так что я отправлюсь сразу после неё…

Мне вот стало тут интересно, какие будут дети у Кили и Тауриэль? Я подарил им флакончик зелья беременности, как раз на двоих. Так что уверен, ушастая залетит в первую брачную ночь. Кили и Тауриэль хорошо смотрелись вместе. Жаль только с годами гномы начинают напоминать клочок волос с ножками снизу. Думаю, ради своей ненаглядной Кили сделает исключение из традиций и не будет отращивать пышную бороду. Так что я ему ещё и бритву подарил, пригодится.

Пьянка была скромной — все ещё не отошли от большого пира в честь возвращения Эребора. Даже Железностоп пришёл, а гномы в это время уже обживали Эребор, растаскивали завалы. Мы с Гэндальфом выпили чутка, но немного. После чего все покушали десерта, Торин объявил Кили и Тауриэль мужем и женой, после чего была небольшая, но очень шумная пьянка. Часа на три — это даже не смешно, вечером Тауриэль и Кили, подвыпившие, ушли в выделенные им покои и, как я думаю, гномик не стал терять времени даром. Эх, даже завидно, мне б эльфийку какую, красивую… А то скука смертная, я даже взгрустнул.

Пейзажи средиземья и правда были мечтой фотографа. И я не стал тормозить — нашёл в своей сумке колдокамеру. Да, волшебные фотографии имели немало минусов, но всё же польза колдофото неоспорима. Особенно при создании крупноформатных фотографий. Начал я ещё с битвы пяти воинств, записывая на компьютер происходящее. Камера сняла очень и очень красивые виды, просто прекрасные. Словно постановочные сцены, даже фотошоп не нужен.

Наконец, я зафотографировал Эребор, с высоты птичьего полёта, сверху, сбоку, панораму долины Эребора с вершины горы, вход в гору и портреты каждого из участников похода. Это был мой прощальный подарок — трансмутировал аккуратные металлические рамки, неразбиваемое стекло, вставив в него внутрь фотографии, и передал каждому из гномов большую стопку фотографий. Они разобрали с большим удовольствием. Бильбо особенно понравилось — в отличие от всяких там золотых гор, фотографии украшали жилище и могли поднять авторитет хоббита перед гостями, которые так часто любили захаживать в его нору…

Торин, взяв положенную ему коробочку с фотографиями, велел гномам вынести подарки. Из-за поворота вышло два гнома, которые тащили большие сундуки, заполненные гномьими подарками. Торин улыбнулся, видя недоумение Бильбо:

— Я так понял, украшение дома для Хоббитов всегда было важнее богатств и оружия, поэтому приказал собрать лучшие украшения для дома из золота и серебра, а так же, сундучок золота и сундучок серебра, чтобы мой друг не нуждался в деньгах и всегда мог сказать, что он состоятельный хоббит!

Бильбо расчувствовался и обнял Торина, после чего поручкался с каждым из собравшихся друзей Торина, участвовавших в походе. После этого пришла очередь прощания. Я открыл портал, после чего мы ушли…

Мы оказались втроём на окраине бэк-энда, где жил Бильбо. Гэндальф задумчиво покуривал свою трубку, а Бильбо перетаскивал через портал свои сундуки. Наконец, я закрыл портал. Гэндальф задумчиво сказал:

— Надеюсь, мою телегу ещё не продали.

— Да, телега бы нам сейчас пригодилась, — отозвался Бильбо, сундуки были тяжёлыми.

Идти тут было недалеко. Хоббит был готов к путешествию — навьючил на себя все необходимые припасы и хотел было двинуть пешком, но я спутал все карты, открыв портал. Место тут очень уж живописное.

Мы с гэндальфом переглянулись, после чего я сказал:

— Подожди, серый, я тут кое-что соображу, доедем с ветерком.

— Что ты собрался делать?

Меня не нужно было упрашивать долго — гужевой транспорт был нужен. Я мог бы трансфигурировать себе и другим лошадок, но это не то. Нужна телега, её тоже нужно трансфигурировать. Поэтому приступил к процессу, вытащив из сумки металл, который пойдёт на повозку. Первым делом — рама и оси. Сложная механическая передача управления, дисковые тормоза, и наконец, хорошие подшипники. Размером это всё было с автомобильную механику. Следом за ними пошла отделка — на раму сверху приделал укреплённый алюминиевый лист. Пять миллиметров толщины — более чем достаточно. Немного магии — и вот всё это уже не изнашивается и не требует дополнительных затрат на техобслуживание. И очищается от грязи само. Магическая сварка хорошая, молекулы веществ взаимопроникают и можно сварить что угодно без швов. То же относительно иных техопераций — резка, формовка, точные и без лишних хлопот.

К алюминиевой платформе приделал откидные борта сбоку, на борта — откидные лавочки. Наконец, впереди добавил хороший диванчик. Ну и чтобы окончательно сделать передвижение комфортным — на четырёх высоких трубчатых штангах сделал брезентовую крышу, которая закрывает возницу и находящееся в повозке от ветра и дождя.

После всех операций ещё добавил к повозке рулевое управление с помощью отдельного рычага по типу рычага коробки передач — вперёд-назад — движение, влево-вправо — поворот. Приделал с боков подножки и поручни, как на грузовиках.

И наконец, в конце всего этого процесса потратил много сил на создание лошади-голема, которая выглядела бы как живая. Вернее, это был конь, в холке достигавший двух с половиной метров, с толстыми крепкими ногами. Он был големом седьмого ранга, то есть самым примитивным из всех возможных. Коняшка даже Гэндальфу была бы великовата, тяжеловоз весил добрые три тонны с небольшим. Плавать не умел, но зато и не уставал, не захлёбывался, не боялся оружия и огня, как и других естественных катаклизмов.

Наконец, я припряг лошадку, использовав для этого упряжь из крайне прочных канатов, вроде автомобильных буксировочных тросов.

Гэндальф и хоббит смотрели на это как на удивительное зрелище. Наконец, я развернулся:

— Вот, теперь можно прокатиться.

— Удивительно, — сказал Бильбо.

— Гэндальф, это мой тебе подарок. Взамен прошлой. Пойдём, объясню, как пользоваться…

В Бэк-Энд бильбо приехал вместе с нами. И тут же заметил, что из его дома выносят вещи… Гэндальф только рассмеялся, пока Бильбо решал вопросы с собственным наследством. Пришлось повозиться — его рано похоронили, поэтому пришлось стараться и возвращать назад всё нажитое непосильным, ну или посильным, хоббичьим трудом.

Моя чудо-повозка едва ли могла развернуться на узких улочках Бэк-Энда, поэтому мы были в стороне от развивающегося бедлама.

— Думаю, нужно оставить Бильбо решать свои вопросы самостоятельно, — сказал мне Гэндальф, сидя на откидном кресле в повозке и смотря в сторону суетящихся хоббитов.

— Вне всякого сомнения, — я сидел на месте водителя кобылы, — выгрузим его вещи и двинем прочь… — телекинезом поднял сундуки Хоббита и по воздуху отправил в норку.

Дал немного вперёд рукоятью — коняшка тут же пошла. Гэндальф усмехнулся, покуривая трубку:

— Ты так остро воспринял поездку со мной на телеге?

— В смысле?

— Здесь почти не трясёт.

И правда. Торсионная подвеска, толстые пневмоколёса, плюс диванчики были мягкие и на отдельной подвеске… в общем, здесь практически не трясло. Даже при том, что мы разогнались и ехали километров тридцать-сорок в час, что для обычных лошадей и дорог — огромная скорость. Можно сказать, летели во весь опор. Гэндальф сидел сзади и курил трубку.

— Ты куда дальше, Гэндальф?

— Я думал заехать в Ривенделл, к владыке Элронду, а там видно будет.

— Поехали вместе. Я тоже хотел в Ривенделл заехать.

— Поухаживать за эльфийками? — с хохотом спросил Митрандир.

Теперь то можно было расслабиться… хотя нет, не стоит.

Сидя в телеге Гэндальфа, я думал и думал. Думы мои были тяжёлыми — Саурон оказался намного опаснее, чем я мог себе представить. По крайней мере, то заклинание, которое я скастовал в Дол-Гулдуре отправило бы любого высшего мага, я так думаю, надолго в больничную койку. А этот ничего так, бодрячком, держался очень долго, хотя и покрикивал. Это значить могло только одно — Саурон это почти божественная сущность и опасность его огромна. Просто телепортироваться в его Мордор и бросить кольцо в гору не получится — это так же бредово, как предположить, что маг третьего ранга может ко мне незаметно подойти и пнуть по колокольчикам. Это фантастика, причём ненаучная и даже не магическая. Абсурд. Нужно было полностью переосмыслить его возможности и будущую войну кольца, ведь как я раньше думал? Набегут орки, мы их почикаем, а если что — есть Золотые Рыцари, которые могут орков крошить в салат не напрягаясь. И всё будет бодрячком. А тут вот... Теперь я думаю, что если будет нашествие орков, то оно будет реально мощным. Не просто каких-то двадцать-пятьдесят тысяч тупых как пробки орков, а миллионы тёмных и злых тварей, которые разоряют всё, и лезут из всех щелей, сколько ни убивай, на их место встанут новые, ещё более сильные и злые... Саурон пугал меня тем, насколько большие проблемы он сможет создать средиземью в целом и мне лично в частности.

Гэндальф сидел на козлах, я же в кузове, рядом с ним.

— Гэндальф, могу я тебя попросить кое о чём?

— О чём? — Митрандир был задумчив, смотрел на дорогу до Бри.

— Научи меня магии.

— Ты же вроде искусный маг, — недоумённо обернулся, — по крайней мере, мне так показалось.

— Тебе не показалось. Вот только я не знаком с тем, как колдуют в Средиземье. Я вообще не совсем понимаю, как вы тут творите магию, поэтому хочу научиться.

Гэндальф отвернулся на дорогу и пожевал сухие губы:

— Тогда для этого нужно знать теорию… и начинается она от сотворения мира…

Я слушал и слушал. Гэндальф в очень живых красках рассказал про сотворение эа, Арды и всего сущего. Я его прервал:

— То есть, грубо говоря, песня — это какое-то могучее колдунство?

— Можно и так сказать, — пожал серый плечами, музыка и песня — влияют на мир, его энергию. На жизнь всего сущего.

Я задумался всерьёз.

— То есть получается, что вы не тратите собственной магии на колдовство?

Гэндальф недоумённо на меня посмотрел:

— Ну… а как иначе?

Вот вам и недопонимание…

— Маг обладает магической энергией, так же являющейся неотъемлемой частью его души, и он использует эту магию для сотворения заклинаний и артефактов.

— Нет, это что-то новенькое, — покачал Гэндальф головой, — маг — управляет энергией мира. И чем сильнее его душа, тем большее количество энергии он может задействовать, тем тоньше его воздействия.

— Похоже, в этом кроется принципиальная разница между нашей магией, — кивнул я, — получается, что вы не ограничены по количеству магии и можете колдовать сколько угодно?

— Что ты делаешь? — Арвен была очень любопытной. А я что? Я всего то сделал для Ривенделла лифт, поднимающий на самую вершину высокой скалы, что возвышалась над равниной… И сейчас вспомнил один очень интересный вид спорта, который мне всегда нравился. И главное — никакой магии. А именно — собирал воедино большой дельтаплан. Арвен единственная с утра заинтересовалась, что это такое большое я тащу на скалу.

К слову, скала возвышалась не только над равниной, но и над Ривенделлом. Высота над уровнем равнины на юге примерно триста метров. Судя по виду, тут выходил огромный пласт горной породы.

— Хочу полетать.

— Какая-то магия? — эльфийка выглядела до ужаса мило, — а мне можно?

— Конечно. Но попозже, когда освоишься… а теперь — мне пора, — я поднял дельтаплан и начал разбег с ущелья. Арвен вскрикнула, когда я подпрыгнул на краю и приложила ладошку к лицу. Крыло работало правильно, и я зацепившись ногами за стремя, легко принял лежачее положение. Полёт был лучше, чем на метле — на метле ветер в лицо не бьёт и нет ощущения полёта, словно сидишь на ракете. А тут — крыло прекрасно чувствуется всем телом и летать… не то чтобы непосильно, но реально.

Мой дельтаплан отличался одной очень важной деталью — реактивный двигатель. Турбореактивный движок с силой тяги в сорок килограмм. Немного. Но для горизонтального полёта этого достаточно.

Дело в том, что магия сама по себе очень неэффективно расходуется при полёте. Да, моё зачарование могло бы продержаться долго, но вот беда — те же мётлы использовали магию волшебника. Они не могли использоваться маглами. Тут же был компактный реактивный движок, с помощью магии усиленный до того, что мог работать без отказов и обслуживания хоть сто лет подряд. И запас топлива у него — сто двадцать тонн. Трансмутация воды в реактивное топливо — вполне реальный процесс. Двигатель находился сверху крыла в специальной гондоле. Таким образом это был не дельтаплан, а дельталёт. Управлялся двигатель рычагом, как тормоз на мотоцикле, нужно было всего то зажать его и всё. Понеслась. Пейзажи Арды и правда особенно красивы. Я нажал на рычаг и послышался свист сверху, потом звук работы настоящего, серьёзного реактивного двигателя. Парить в потоках воздуха было приятно, а когда дельталёт начал набирать скорость в горизонтали — появилась возможность набрать высоту.

Для этого нужно было чуть-чуть отдать балку от себя, и он уже полез наверх. К сожалению, скорость набора высоты невелика, но что поделаешь… Надо бы увеличить мощность двигателя раз в пять — это позволит взлетать с равнины без набора скорости снижением.

Ривенделл был красив — огромная скала, на ней была река и, соответственно, очень высокий водопад. Именно над водопадом и располагался город эльфов. Равнина была словно на ладони — от горизонта до горизонта мелкие холмы, усыпанные цветами, докуда хватало взгляда. Синева неба, казалось, только подчёркивала эту красоту, как и редкие белые облачка. Выключил мотор и начал медленно снижаться, насколько хватало запаса планирования. Хотел посмотреть, надолго ли хватит моего планера? Его конструкция была облегчена магией практически до нуля, масса всего дельталёта — два килограмма. Я старался использовать побольше пассивной магии, чтобы обеспечить максимальные ТТХ даже без магического участия. Дельталёт и правда был крайне прост — крыло из плотного, не продувающего материала, алюминиевая конструкция, несколько тросиков и всё. Такой планер можно было и без трансфигурации собрать даже в средневековье. Только взять тонкий шёлк и какое-нибудь лёгкое дерево… У эльфов наверняка нашлось бы и то и другое.

Земля приближалась всё ближе и ближе, но я упорно тянул на планировании как можно дальше. Иногда попадал в восходящие потоки — например, такой был над участком с нагретыми солнцем камнями, воздух резко тряхнул крыло и он начал подниматься вверх, и даже немножко набрал скорость. Планирование продолжалось. Я тянул сколько мог! Но земля неумолимо приближалась. Нужно было приземлиться. Когда скорость уже достигла минимума, начал подавать управление вперёд, вплоть до тех пор, пока не началось сваливание, резко отдал вперёд и отцепил ноги из стремян, побежав по земле. Дельтаплан остановился. Итак, нужно чем-то отметить место…

Я применил дедушкин метод и трансмутировал из близлежащей земли большой камень-стеллу. И для лучшей видимости сделал его красным, после чего нужно было измерить пройденный путь. Пришлось воспользоваться простейшим заклинанием — линейка. Определяет расстояние между двумя точками, выдавая его в виде иллюзии с цифрами. Измерение от Ривенделла до красной колонны показали расстояние по прямой — десять с половиной километров. Это неплохой показатель планирования, учитывая, что Ривенделл находился на трёхсотметровой высоте. Эребор, к примеру, имел высоту пять километров. Исходя из этого можно было сделать вывод, что планирующее качество — тридцать три километра на километр высоты, соответственно, с вершины Эребора можно было планировать целых сто семьдесят километров! Сто километров — как с куста. Сто километров — это значит, что приземлится гном у подножья Мглистых гор. Ха, ещё раз забраться — и ты уже в Ривенделле! Вот люди то охренеют — можно добраться от Эребора до Ривенделла за пару часов.

Я посмотрел под ноги. Трава была сочная, зелёная, в такой водится разная живность, которая, похоже, сбежала. Посчитала меня птицей и спряталась по норкам — стать ужином орла или даже ворона — никто не захочет. Рассмеявшись, я потянулся к трапеции и взяв управление в руки, нажал на гашетку. Чихнул и загудел реактивный двигатель на крыле, крыло начало из заплечного положения принимать верхнее, сорок килограмм тяги — это не хрен собачий. Моё нынешнее щуплое тело весило всего пятьдесят пять, а учитывая облегчение дельтаплана… да этот движок меня в воздух с места не поднимет, но уже близко к тому.

Поэтому разгон получился очень лёгким — я забежал на верхушку холма и пробежал по нему метров десять, и дельтаплан взмыл в воздух. Аккуратно набирая скорость в горизонтальном полёте и подставив лицо встречному ветру, я набирал высоту, летя в сторону Ривенделла. Ещё чуть-чуть и вот оно…

Арвен… Красивая эльфийка, к тому же юна по эльфийским меркам. Она была прекрасна, как по мне, но меня напрягало её внимание ко мне. Эльфы не так прямолинейны, как люди, они более завуалированы, если перевести её знаки на человеческий манер — она уже строила глазки и держала мою фотографию около сердца, целуя на ночь. Люди эльфам казались грубыми, торопливыми существами, но со мной такой проблемы не возникло. Эта поспешность у меня трансформировалась в кипучую жажду деятельности ещё лет сто назад. Спеши медленно — говорили нам мудрые люди, и я последовал этому мудрому совету, и перестал торопиться.

Приземлился на том же взлётном уступе на вершине скалы, пробежав почти двадцать метров прямо к стоящей с круглыми глазами эльфийке. Едва лишь я остановился, она тут же потребовала:

— Научи меня летать! — ох, эльфы бы сочли такой яркий эмоциональный тон флиртом. Я же улыбнулся:

— Конечно. Но это не так просто, как кажется на первый взгляд.

— Я готова к сложностям! — уверенно заявила она.

— Но помни, — отстегнул ремни и планер упал сзади, — всё, что взлетает в небо, может упасть.

— Это того стоит, — подумав немного, сказала она, смутившись.

Я вздохнул:

— Испокон веков люди стремились летать как птицы. Можно сказать, что это мечта всех людей. И они нашли много способов её воплотить. Дельтаплан — одна из них. Этот улучшен магией, но он ненамного лучше обычного, он легче и планирует лучше… и у него есть двигатель. Давай начнём с теории?

Арвен стиснула кулачки и кивнула:

— Я готова!

— Тогда начинаю теорию, — я наколдовал два кресла и кивнул девушке садиться в одно из них, я сел рядом в пол оборота, облокотившись на подлокотник, — полёт делится на два принципиально разных вида — это планирование и полёт. Крыло птиц ли, или летательных аппаратов имеет свойство планирования. Оно способно создавать подъёмную силу при движении строго вперёд — благодаря этому при движении вперёд самолёт не падает и может нести некоторый груз. Именно так летают птицы — редкими взмахами крыльев разгоняются и летят в потоке воздуха. Крыло имеет выпуклую форму сверху, — я поднял руку и над ней появилась иллюзия, которую я представлял в голове — иллюстрация как из учебника. Иллюзия двигалась, показывая потоки воздуха в виде стрелочек, — видишь, воздух снизу крыла проходит беспрепятственно, а воздух сверху — огибает крыло.

— Магия? — спросила она, кивнув на иллюстрацию.

— Иллюзия? Да. Крыло? Нет, так работает крыло. Птиц, или самолётов. Благодаря тому, что воздух сверху проходит большее расстояние, возникает разница в давлении воздуха, снизу оно больше, и этот избыточный воздух поднимает крыло вверх. Подобно тому, как искры взлетают над костром — внизу воздух горячей, давление больше, сверху холодней, давление ниже. То есть для сохранения высоты достаточно лететь вперёд, но вот беда — тогда скорость будет падать. Ведь часть энергии тратится крылом на то, чтобы поднимать груз или пилота в воздух. Соответственно, чтобы лететь прямо нужен либо двигатель, либо необходимо снижаться. Всё равно что скатываться вниз с невидимой воздушной горки, сохраняя при этом скорость, но теряя высоту.

Арвен кивнула:

— Получается, планировать можно только с большой высоты?

— Верно. Или нужен резкий набегающий поток воздуха. Такой, например, как у воздушного змея. Видела такую игрушку? Поэтому чем больше высота, тем дальше можно лететь. Я замерил дальность планирования этого планера — она составляет тридцать три единицы. То есть при снижении на одну единицу расстояния, планер может пролететь тридцать три единицы вперёд. Я тут посчитал — высота Эребора — пять тысяч двести двадцать семь метров от уровня пустоши. При умножении на тридцать три — получается, что планер может пролететь сто семьдесят километров. Но наверху воздух разреженный, там трудно дышать и скорее всего — реальное расстояние будет около ста пятидесяти километров. Это значит, что без всякой магии можно спланировать от Эребора до Мглистых гор в районе Ривенделла… я, кстати, уже подумываю ввести почтовое сообщение между Эребором и Ривенделлом при помощи дельтапланов.

— Это же прекрасно, — улыбнулась девушка, — сколько будет лететь планер?

— Скорость при планировании сильно варьируется, но при нормальном снижении — около шестидесяти километров в час. То есть от Эребора планер долетит до мглистых гор за два часа, если на Мглистых горах установить площадку, то весь путь почтальона от Эребора до Ривенделла займёт три часа. Кстати, для этих целей лучше всего использовать хоббитов.

— Полуросликов? Но почему? Они хорошо летают? — не поняла Арвен.

— Масса. В воздухе это главный параметр, чем тяжелее пилот, тем меньше он сможет пролететь и меньше взять груза. Гномы коренастые, но весят немногим больше хоббитов. Думаю, и они подойдут, хотя им полёты не нравятся.

— Почему бы просто не использовать магию? — спросила Арвен.

— Видишь ли, магия — штука непостоянная. А дельтапланы могут летать без всякой магии. Их можно сделать из лёгкого дерева и лёгкого, но не продувающего материала, например, шёлка. И при этом не нужно иметь ни капли магии. Хотя… использование магии в качестве движителя для дельтаплана позволит увеличить его дальность полёта — с двигателем дельтаплан сможет летать сколько угодно. На нём можно облететь всё Средиземье без проблем.

Арвен втянула воздух носом, а в глазах появились чертята… образно выражаясь, она ушла в себя, смотря сквозь меня и мечтательно улыбнулась:

— Можно путешествовать по небу, как птицам… Жаль только много с собой не взять.

— Ну почему же? Я изготавливаю очень удобные безразмерные сумки, — похлопал по своей, что висела на ремне на левой ноге, — в такой сумке находится столько вещей, что можно целый город снабжать несколько лет. Хотя ты права, есть гораздо более удобные способы коммуникации, особенно письменной. Те же протеевы чары, сквозные зеркала, палантиры, в конце концов. Последние мне не нравятся, они соединяются с разумом говорящих и тем самым открывают возможности для влияния. Враг сможет заглянуть в твой разум и узнать всё, что угодно… Поэтому лучше старые добрые протеевы чары.

— Впервые о таких слышу, — совершенно серьёзно сказала Арвен.

— О, очень просто. Это чары, соединяющие две вещи, всё, что происходит с одной, происходит и с другой вещью. К примеру, если заколдовать книгу, то написанное в одной книге появится в другой. Или других, если соединить больше книг воедино. Таким образом можно переписываться друг с другом, по очереди записывая что-то в книгу с протеевыми чарами. Есть ещё старомодный способ — зачаровать две веточки… — я потянулся к земле и вырвал пару травинок, наложил на них это простейшее заклинание второго ранга и показал: — смотри. Если мы разорвём одну, то вторая тоже распадётся.

Я проделал названное. Разодрал одну травинку, на второй появился точно такой же разрыв. Арвен с интересом посмотрела на траву и спросила:

— А зачаровать можно что угодно?

— Любой неживой предмет. Такое, к примеру, использовали раньше часовые, чтобы подать сигнал тревоги — достаточно надломить маленькую щепку и все уже в курсе, что произошло что-то нехорошее. Но на это нужно время, поэтому такие способы индикации ушли в прошлое.

Арвен совершенно серьёзно сказала:

— Никогда не видела такой магии.

— Да, мы с Гэндальфом колдуем совершенно по-разному. Насколько я понял, маги Средиземья используют энергию мира, и с помощью своей магии — слов, песен, надписей, придают ей форму, творя тем самым магические заклинания. У нас всегда использовали энергию собственной души для сотворения заклинаний. Её проще использовать и можно придумать бесконечно много вариантов различных зачарований и заклинаний.

— Правда? — спросила Арвен, склонив голову и странно улыбнувшись, — ну например? Можешь перекрасить траву в розовый цвет?

Я задумался. В принципе — трансформация живое-живое, ничего сложного. Сконцентрировался. Сплёл заклинание с чётким указанием действия, после чего активировал его — волна трансформации трансформирует любые объекты попавшие под заклинание-волну, пока магия в волне не иссякнет. Такое простое, как перекрасить траву — волны хватило километра на два радиуса.

Арвен округлила глаза. Получилось? Получилось. Вокруг нас была трава нежно-розового цвета. А что, девочкам должно понравиться.

— Заклинания ограничены силой души мага. Гэндальф, Саурон, да и остальные местные маги могут творить магию пока не надоест, ведь они оперируют не своей энергией, а сторонней, энергией мира. Я — не бесконечен, и перекрасить всю траву средиземья не могу… но на этой скале — запросто.

Арвен улыбнулась:

— Ты правда удивительный волшебник!

Ну вот, поворковали голубки… теперь пора и в Ривенделл. Я поднялся:

— Займёмся полётами завтра утром. А сегодня, пожалуй, пойдём поужинаем. Я угощаю…

17. Аэроклуб Ривенделла

Вернулся домой я поздно. День уже заканчивался, пора было заняться чем-нибудь на ночь. Мы с Гэндальфом прибыли в Ривенделл позавчера — он ушёл в библиотеку, копать местное хранилище знаний, чтобы лучше понять, что происходит в целом и что нам делать в частности. Так сказать, теоретически подготовиться к войне кольца и узнать самые интересные ему вещи. Узнать, как будет действовать Саурон.

Я же в это время развлекался как мог. Что я знал о промышленной революции? Ткацкий станок — одна из её следствий и причин дальнейшего развития. Ткани становились дешевле, появилась возможность использовать хлопчатую ткань в промышленных масштабах. До этого ткацкий станок был только ручным. На таких станках делают ткань, например, эльфийские одежды очень красивы и сделаны из практически привычной мне ткани, но эта ткань — результат огромного труда ткачих.

Я бы хотел создать ткацкий механический станок, и именно с этого начал свою работу. Чертежи станка были у меня в компьютере и целью номер один для меня было создать станок для выработки тканей. И при этом — узорчатых тканей, красивых, с крупными рисунками. Это что-то вроде принтера, способного переводить картинку на создаваемую ткань.

Станок стоял у меня в доме, и занимал теперь уже расширенное пространство в цеху. Да, я расширил свой дом несколькими промышленными помещениями. Моей конечной целью было самому выращивать хлопок и делать из него одежды и прочие ткани, которые нужны людям для улучшения собственного быта и вообще, ситуации в целом. Тёплая одежда — очень важна для людей, обилие этой одежды — особенно.

Отчасти на это натолкнула меня Арвен… Я помнил, что Арвен предназначена Арагорну, и никак иначе. Да и не вижу смысла менять что-то, её знаки внимания в мою сторону — это скорее дружеские знаки, без намёка на эротику. Да, я мог бы отбить её у Арагорна — если бы сильно постарался завоевать её сердце, но этого не буду делать. По одной простой причине — ушастеньких красавиц много, а Арвен тут только одна. Мне же пока что не припирало немедленно искать себе девушку, да и вообще, я охладел почти до эльфийского уровня. Шестьдесят лет, что остались до войны кольца — это ничто для эльфов, так что тут, можно сказать, перед самой войной, устраивать брачные танцы — не комильфо. Ну а что касается секса — то есть же люди. И у людей, судя по увиденным мною девушкам, отнюдь не грязное средневековье. По крайней мере, увиденные мною в Озёрном городе девушки симпатичные, да и поглядывающая на меня с определённым намерением старшая дочь Барда — это тоже плюс. Она очень симпатичная девушка. Но, думаю, когда я тут закончу возиться, она уже постареет.

Женщины любили одежду, особенно много одежды. И я думал им её дать. В другой комнате у меня была плантация хлопка — поле пять на пять километров, засаженное хлопком, урожай благодаря силе времени и жизненной энергии в земле, можно было снимать каждый месяц. Хлопка немного, но качественную ткань из него сделать можно.

Пока же я работал над ткацким станком, который сделает нити и из нитей — ткани. Работа эта была нудной и размеренной. Нужно было трансмутировать камень в металл, и из металлических булыжников — сделать деталь нужной формы и вида.

Ткацкий станок — не такое красивое изделие, как дельтаплан, поэтому я им занимался втихую и хотел использовать так же, втихую. Получился он к утру, огромный, по сравнению с ручными ткацкими станками эльфов. На специальные штыри надевались катушки с нитями, заправлялись внутрь, потом ещё нить проходила множество отверстий и заворотов, и наконец, закреплялась в специальных зажимах… и начиналась работа.

Работу станок начал в восемь утра, когда я уже откатил время и поспал, и хорошо проверил его готовность. Пришлось усилить конструкцию магией и создать отдельный станок для выделки из льняного сырья нитей. Прочных и надёжных нитей, разных калибров. Краску пришлось трансмутировать — слишком много сложностей при обычном изготовлении. И вот, наконец, приготовил ткацкий станок, полная копия старого, но надёжного станка фирмы Toyota.

Проблема возникла только с питанием. Магию в электричество переводить непросто, но есть один очень выгодный, как по мне, способ — это трансмутация воды и каменной крошки в углеводородное топливо. Это самый простой способ, игнорирующий, похоже, десяток законов природы и физики. Именно так я и поступил, создав сначала — газотурбинный двигатель размером с автомобиль, потом — электроагрегат, а потом — бензобак на несколько тысяч тонн… и потихоньку залил его трансмутированным топливом, добавив чары воздухоочистки на выхлопе. Получилось… неплохо. Запустил эту шайтан-машину, она гудела, визжала, но выдавала нужные мне пятьсот киловатт энергии для питания освещения на плантации и трёх станков — для сортировки сырья, подготовки нитей и ткацкого. Самого сложного и большого.

В восемь утра я изготовил трансмутированное сырьё и загрузил его в барабан машины-сортировщицы… Дальнейшая работа была полуавтоматическая. А если считать голема-рабочего, который обслуживал станки и выполнял работы, то полный автоматизм. Мне нужно было только следить за уровнем топлива, и изредка набирать воды в местной реке и насытив её магией жизни из философского камня, наполнить баки для поливальных машин…

Процесс пошёл, машина гудела, и после выдала некую белёсую массу, которую второй станок при поддержке Голема, превратил в несколько сотен катушек с нитками. Большие катушки голем надел на шпильки ткацкого станка и заправил нить. Я сделал голему ловкие тонкие пальцы, так что проблем у него с этим не было. После заправки нитей, началось изготовление ткани с узорами в виде синих цветочков. Получилось… неплохо. Бело-синяя узорная ткань приличного качества. За двадцать минут я получил два больших свёрнутых полотнища. Остался вопрос — как использовать полученную ткань? Здесь как бы каждая девушка умела шить, да и мужики умели заштопать себе дырку на одежде, то есть с иголкой и ниткой все знакомы. К эльфийским швеям её отнести? Ткань конечно неплоха, но это пустая трата сил и средств.

Сырьё созреет к концу месяца, а до тех пор — можно просто свалить ткань в сумку и забыть про неё, вот когда начнётся промышленная выделка, можно начать торговлю. Поедем с Гэндальфом в Рохан и Гондор, а может быть и в Эребор наведаемся… Да и за этот месяц я обещал научить Арвен летать на дельталёте. Она могла бы и на метле летать, хоть и слабый, но маг, но дельталёт как-то более… вернее, менее магический, более обычный.

В дверь постучали.

— Войдите.

Вошёл эльф, с очень вежливым видом, он склонил голову:

— Доброе утро, господин маг. Я Эфендор, владыка Элронд попросил вас явиться к нему до обеда, — сказал он, после чего сразу вышел.

Я запомнил этого эльфа. Хотя они все похожи друг на друга, с маленькими различиями. Не став лишний раз заставлять Элронда дожидаться, отряхнулся и прихорошившись около зеркала, пошёл во дворец эльфийского короля.

Владыка Элронд не дожидался меня, он был занят в своём кабинете тяжкими раздумьями. Поэтому моё появление его даже обрадовало, оторвало от мыслей.

— Входи, Гаррисон, рад тебя видеть.

— Как и я рад видеть вас, владыка, — вежливо ответил, — вызывали?

— Да, — он указал на стул, — дочь рассказывала мне… и всем вообще про странное крыло, на котором ты летал, это так?

— Да, истинно так. Летал. Впрочем, эта штука называется дельтаплан.

— Расскажи мне про неё, — Элронд сел за стол и пристально посмотрел, — откуда она у тебя?

— Сам сделал. Это довольно простой летательный аппарат. Изобрели её не так давно, люди, не имеющие никакого отношения к магии. Летать у нас любят, есть множество способов, как магических, так и обычных. Дельтаплан не столько летает, сколько парит, спускаясь с высоты. Как транспортное средство он едва ли подходит, но для развлечения — лучше не придумать.

— Очень интересно… — задумался Элронд, — впервые слышу про людей, создавших нечто подобное. Арвен говорила, что ты обещал её научить, верно?

— Да, попросила. Не отказывать же, — улыбнулся я в ответ, — это достаточно безопасно.

— Надеюсь на это, — ответил Элронд с каменным выражением лица, — но ты говорил ей ещё что-то… что-то про Эребор?

— Да, дело в том, что дельтаплан, как и любой другой планер, должен стартовать с высоты. Чем больше высота, тем дальше он сможет пролететь. По самым приблизительным подсчётам от Эребора не составит труда долететь до Мглистых гор. С собой можно взять примерно пять-десять килограмм груза — это не так много, но при желании можно легко доставлять почту и мелкие грузы.

Элронд задумчиво кивнул:

— А если от Мглистых гор в сторону Эребора?

— Высоты для прямого полёта не хватит, но примерно три четверти пути можно проделать в воздухе. Вот я и подумал, что это идеальный выбор для почтового сообщения. Нет, если вам нужно обменяться посланиями с Торином, то я могу вам помочь, создав артефакт для этого, но ведь не только короли пишут письма? Переписка — важная часть деловой активности, торговли, каких-либо иных дел… Но больше всего меня в данном варианте привлекло то, что для этого не нужна моя магия. Дельтаплан прост и создать его сможет каждый, хотя мой, должен признать, практически совершенен. У него есть двигатель.

— Поясни, что это значит? — не понял Элронд.

— Двигатель — толкает дельтаплан вперёд. На моём можно взлетать с равнины, чуть-чуть разбежавшись, и лететь покуда не надоест. Хоть весь день, хоть всю жизнь на нём летать. У нас обычно для полёта маги используют специально зачарованные мётлы и иные артефакты подобного типа, но они используют силу мага. То есть не обладая магией нельзя на них летать. Думаю, Арвен могла бы и метлу освоить, магической силы у неё хватит.

— Что ж, я не против, — Элронд сверкнул очами и улыбнулся мне, — видишь ли, меня, как владыку и отца заботит в первую очередь — безопасность собственной дочери… и во-вторую — выгоды, которые мы можем от этого получить. Одну выгоду ты уже назвал.

— Тогда я должен упомянуть и про выращенных тёмными силами летающих тварей, которые могут представлять определённую опасность… Конечно, я в воздухе легко от них отобьюсь, но другие скорее всего нет. Поэтому хоть полёты в нормальную погоду достаточно безопасны, использовать дельтапланы в военных целях… можно, но это может быть опасно. На метле можно легко уйти от вражеских летающих тварей, да и погода на неё никак не влияет… поэтому я бы рекомендовал вашей дочери освоить метлу.

Элронд согласно кивнул:

— Хорошо. И всё же, я должен тебя поблагодарить, ты внёс определённую новизну в жизнь Арвен. Жизнь перворожденного длинна и немногое может скрасить её.

— Что ж… — я хитро улыбнулся, — там, откуда я родом, придумали столько способов развлечений, что не хватит и жизни эльфа, чтобы попробовать их все.

— Хорошо, ступай, — Элронд приложил палец к виску, — Арвен с утра как на иголках, ждёт тебя. А мне нужно обдумать всё сказанное.

Я поднялся и пошёл на выход, вежливо распрощавшись с владыкой.

Отправился сразу на лётное поле, думая о том, как обеспечить безопасность от орков и систему раннего предупреждения об орочьем нападении.

Зашёл на платформу лифта и нажал кнопку. Лифт был, можно сказать, внешним. Стальная площадка, четыре длинных толстых балки, и подъёмный механизм с балансиром массой в двести килограмм. Поднявшись на скалу, увидел готовую к полёту Арвен, которая ждала меня едва не пританцовывая.

— Ну что, курсант, готовы к первому полёту?

Арвен просияла и я начал подготовку. Достал и увеличил в размерах свой дельталёт, достал лётный костюм для Арвен — она хоть и носила кожаные сапоги и штаны, и весьма удобную куртку сверху, но лучше, если это будет зачарованный на защиту доспех. Помог ей облачиться — наголенники, наручи, налокотники, шлем, защита ступни — жёсткие ботинки, напоминающие лыжные. Арвен после облачения выглядела очень воинственно. Я подошёл и опустил ей забрало, после чего начал инструктаж по поводу того, как нужно готовить аппарат к полёту и как на него забираться. Где и как пристёгиваться, где и как держаться. Это только с виду легко. Крепление у моего дельтаплана было сделано специально под костюм, алюминиевая кираса, крепилась в районе поясницы специальным тросиком к дельтаплану. На этот раз я чуть-чуть изменил дельтаплан — увеличил мощность двигателя форсировкой до семидесяти килограмм тяги и увеличил само крыло в полтора раза — теперь оно могло выдержать двоих, прицепленных бок-о-бок. Когда мы прицепились, Арвен внезапно расхотела летать. Судя по обилию эмоций, так редко свойственных эльфам, у Арвен сегодня лучший день в этом столетии. Она сомневалась, но я настаивал — поздно! Разбежались мы, и прыгнули со скалы. Девушка взвизгнула, а я выжал рукоять тяги, боясь, что крыло не выдержит. Вроде расчёты делал правильные, перепроверил всё… Нет, выдержало — крыло после включения двигателя и нагего разбега полетело, арвен покачивалась на подвесе и зажмурилась, вцепившись в трапецию управления. Я же ухмыльнулся:

— Можно открыть глазки…

Она распахнула глаза и даже рот приоткрыла — вид сверху открывался просто… волшебный. Такое увидишь — не захочешь приземляться. Поле до самого горизонта, ветер в лицо, свист ветра на крыле… Просто праздник какой-то. Девушка молчала и созерцала эту прелесть, мы уверенно летели вперёд тандемом. Судя по сильно участившемуся сердцебиению, которое я и без всякой магии ощущал, она в восторге. Впрочем, достаточно взглянуть на её сияющую мордашку.

Летели мы уверенно, день сегодня был ясный и ветер сильный. Масса всей конструкции была чуть больше нашей собственной, и только благодаря хорошей центровке и упралению тягой двигателя дельтаплан прекрасно слушался руля и летел очень уж чётко. Самое время начать обучение.

— Арвен? Арвен, очнись.

— Да, — она повернулась ко мне.

— Начинаем учиться. Так, есть три оси, по которым можно управлять дельтапланом. Это крен, тангаж и рысканье. Смотри, когда мы отдаём трапецию от себя, острие крыла поднимается вверх — мы начинаем набирать высоту, но теряем скорость. Это тангаж. Угол между горизонтом и тем, куда смотрит острие крыла — называется угол атаки.

— Ага, — она меня слушала очень внимательно.

— Рысканье — это плоский поворот. Чтобы повернуть, нужно одну сторону трапеции потянуть на себя, другую от себя, не поднимая и не опуская крылья и нос. Вот так, — я выполнил этот приём, — при плоском повороте мы по инерции заваливаемся на крыло. Если поток будет обтекать неправильно, мы можем свалиться в штопор — это неуправляемое вращение. Такое происходит у птиц, если им подстрелить одно крыло. Не то чтобы это было непоправимо, но можно запросто разбиться. Ну и наконец, крен, это движения трапеции влево и вправо, — я показал их, — как тебе?

— Очень!

Мы летели дольше, чем в прошлый раз я летал — на этот раз полёт продлился минут сорок пять, я пролетел вдоль мглистых гор и сделав круг над долиной, вернулся в Ривенделл. На посадочной площадке нас уже ждал Элронд и ещё несколько эльфийских стражей. Не понял, он же сам разрешил?! Мы приземлились с небольшой пробежкой и я отстегнул Арвен, а потом и сам вылез из дельталёта. Элронд меня успокоил:

— Всё в порядке. Вас долго не было, да и мне хотелось самому посмотреть на твоё крыло… Значит, это оно и есть? — он подошёл ближе и потрогал крыло, — лёгкое.

— Очень лёгкое.

Арвен сняла шлем. Уже по взъерошенному виду и раскрасневшемуся лицу с улыбкой от уха до уха было понятно, что она немного не в себе от избытка положительных эмоций. Арвен радостно воскликнула:

— Это… восхитительно! Нет ничего лучше, отец, разреши мне летать на этой штуке! Пожалуйста!

— Как будто ты послушаешься моего запрета, — хмыкнул Элронд, — но у господина мага есть более безопасное средство для полёта, я прав?

— Совершенно верно, — Арвен непонимающе на меня посмотрела, — крыло ценно тем, что не использует активной магии. То есть летать на нём могут все, а маги испокон веков летали и летают на мётлах… впрочем, есть ещё одна штука, которую я изобрёл вместе со своей мамой. Давай покажу тебе их.

Достал метлу. Моя «Белая вспышка». Название было выгравировано на черенке метлы, имелось седло и стремя для ног, и удобная рукоять для двух рук.

Арвен недоумённо посмотрела:

— Это же метла.

— Метла.

— И она летает?

— Ещё как, — я бросил метлу перед собой и она зависла в воздухе, — разгоняется до трёхсот километров в час за десять секунд. На ней легко маневрировать, хотя ощущения не такие яркие, как на крыле.

— И… в чём смысл летать на метле? — с сомнением посмотрела Арвен.

— Во-первых — она гораздо маневренней и впятеро быстрее. Во-вторых — она не зависит от потоков ветра, можно лететь куда хочешь и не заботиться обо всех сложностях неба — ветрах, ураганах, воздушных ямах и прочих прелестях, и в третьих — на ней намного безопаснее. Упасть с неё практически невозможно… Есть ещё ховерборд, о котором я говорил, — я достал ховер и бросил перед собой, встал на него, — на нём летать очень сложно, но научившись, можно творить чудеса на виражах, — я завалился и сделал сальто назад, попутно набрав метра два высоты, облетев по кругу стоящих эльфов и приземлившись около Арвен, — но ховерборд я сделал для мамы, на нём очень сложно летать. Предлагаю тебе метлу.

Арвен с грустным вздохом согласилась. Я решил её прокатать, чтобы больше не возмущалась, наколдовал второе сиденье для моей метлы и вторую рукоять, посадил Арвен спереди, взявшись за рукоять прямо между её коленками и взлетел. Элронд недовольно зыркал… Ничего, сейчас будет высший пилотаж.

— Э… — Арвен слегка испугалась, так как мы быстро взлетели. Я улыбнулся и резко дал вперёд. Вот визгу то было! Мы очень легко вылетели с утёса и помчались в небо, резко снизились практически до самой земли. Скорость — триста двадцать, полёт нормальный. Арвен перестала визжать. Полёт на бреющем по своему прекрасен. Резко поднял метлу вверх и почти отвесно мы набрали высоту, взлетев выше облаков. Девушка едва не плакала и просила опуститься. Желание дамы — закон — резкое пикирование, визг такой, что уши закладывает. В сотне метров над землёй выравниваю полёт и мы летим вперёд к скале Ривенделла. Судя по количеству крови в адреналине, отпустит девушку нескоро. Снова поднялись, но на этот раз тише и постепенно, свист ветра в ушах был сильный. Около посадочной площадки я резко сделал вираж и приземлился прямо рядом с Элрондом. Арвен встала и покачиваясь как пьяная, упала в объятья отца, вернее, повисла на нём. Я прокашлялся:

— Это была демонстрация возможностей. Так сказать — высший пилотаж.

— С меня хватит, — Арвен покачиваясь и улыбаясь пошла ко мне, — научи!

18. По обоюдному согласию

С метлой получилось гораздо легче. Не зря курс обучения в хогвартсе минимален — летать на метле просто. Плюс в эту я вбил ограничения и систему безопасности, которые не давали пилоту соскочить с метлы, сломать метлу, защищали даже если она с максимальной высоты на максимальном ускорении вперится в землю и помогали метле перехватывать управление, если пилот без сознания. И тогда метла летела в Ривенделл.

Почему я вообще этим занимался? Ну не скажите, большую часть времени я проводил на своей плантации конопл… хлопка. Хлопок делал, но из-за цикличности урожая, приходилось искать занятия. В Арде скучно! Хотелось что-то делать, так почему бы и не это? Правда, польза большая, для Эльфов развлечения хватит надолго, это вечное, можно сказать, развлечение. Только одна беда — Элронд похоже посчитал меня воздушных дел мастером и поэтому активно со мной консультируется и хочет поиметь с этого свой гешефт. Я его понимаю — маг может как дать выгоду, так и доставить проблем, а эльфы — ужасные консерваторы, и пока лично не убедятся в полезности, ни за что не изменят своего мнения.

Гэндальф так и порастал мхом в библиотеке Элронда, благо, там было много книг и свитков. Местные умели писать разные интересности, особенно это характерно для эльфов. Потому что если у эльфа талант, он наклепает сотню книжек по своему любимому делу, и ещё не забудет обязательно мемуары написать. Большинство книг было в единственном экземпляре — копировать их — тяжкий труд, поэтому Гэндальф пропадал в библиотеке.

А что, не такое уж и плохое амплуа. Тот же Радагаст — амплуа лесника, Гэндальф — странник-мудрец, а у меня — чудаковатый летающий маг. Если подумать, половину времени путешествий я провёл на метле, так что приземлённым меня назвать можно едва ли. И в этом амплуа можно жить развиваться. Тот же Саурон использует летающих тварей только так, это его пусть не самое главное оружие, но главная разведка орков — это точно.

Постепенно ситуация в Ривенделле приобретала вид лихорадки. Для обучения полётам Гарри смастерил специальную аэродинамическую трубу и специальный планер, который защищал пилота от ошибок и падений. К чести эльфов следовало сказать, что их необычная нервная система и превосходная координация движений позволили им летать намного лучше, чем если бы на их месте был любой другой представитель народов Арды. Эльфы намного острее чувствовали происходящее и поэтому получали тройное удовольствие от полётов.

Гарри, взявшись обучать всех, открыл учебный центр и создал ещё тридцать дельтапланов. В первую очередь для развлечения, эльфы были в полнейшем восторге. Наконец, когда Гэндальф серый, постукивая посохом по полу, вышел из библиотеки, его ждала картина летающей в небе стайки эльфов, отчего волшебник, и так отличавшийся предрасположенностью к воздуху, завис. Минут на пять завис, качественно.

Элронд вошёл в мой дом самолично, пока я работал с ткацким станком. Он постучался в дверь цеха и был удивлён… нет, можно сказать, шокирован, увидев просторное помещение с белыми стенами и ярким освещением, где работал станок. Вот уже пятый день подряд я занимаюсь тем, что учу эльфов и перерабатываю урожай хлопка и льна. Результат весьма… неплохой, получалась хорошая крепкая ткань. Можно было высадить на моей делянке ещё и коноплю. Нет, не наркотическую, а обычную, для получения пеньки и соответственно, прочной не гниющей одежды.

Владыка кашлянул, привлекая моё внимание.

— Владыка? — я обернулся, — рад видеть вас.

— Действительно, — он подошёл ближе, — что это за машина?

— Ткацкий станок. Я тут занялся изготовлением тканей, — киваю в сторону больших отрезов, снятых с барабана, — что привело вас ко мне.

Элронд немного замялся:

— Гаррисон, мне очень неприятно это говорить, но могу я попросить тебя на время покинуть Ривенделл?

Я с интересом на него посмотрел:

— Что-то случилось?

— Да, — он вальяжно обошёл работающий ткацкий станок и посмотрел на меня пристально, — в Ривенделл приедет Арагорн, это молодой человек, которого я бы очень хотел выдать за Арвен… со временем он станет королём Гондора… надеюсь.

— Да, знаю такого, — киваю, — и я должен покинуть город, чтобы не мешать вашим планам по сведению вместе этой парочки?

— Совершенно верно. Арвен в последнее время слишком увлеклась тобой. Эти полёты, эта музыка, я беспокоюсь, что она забудет про своего возлюбленного… К тому же я не могу ей приказать в таком деле, у нас это не принято, поэтому приходится действовать сложнее.

— Не беда. Я всё равно обещал Торину в скором времени поход в Морию.

— Морию? — Элронд удивился, — это тёмное место. И очень опасное, Гаррисон, я беспокоюсь за тебя. Когда вы пойдёте туда?

— Через двадцать лет. Торин хотел сразу же бросаться, но я взял паузу. Ему нужно восстановить королевство, мне — отдохнуть от заварушки у Эребора…

Элронд улыбнулся и хохотнул:

— Порой я забываю, что ты маг. Для людей и гномов двадцать лет — это настоящая прорва времени. А тебе только отдохнуть…

— Ну и изучить местную магию. Гэндальф обещал подучить… — я задумался, — ладно, успеется. Завтра выйду.

— Хорошо, — Элронд положил руку мне на плечо, — ты не подумай, что я не гостеприимен, но более всего я беспокоюсь о дочери.

— Понимаю, — улыбнулся я, — ничего, после похода на Морию я вернусь. К тому же моя маленькая фабрика по производству тканей будет работать. Если что — будем держать связь через сквозные зеркала, — я достал из сумки пару маленьких зеркал и протянул одно Элронду.

Вот так новости. Меня попросили отойти подальше от Арвен, чтобы не нарушить планы Элронда породнится с королём Гондора. Я без лишних препирательств закончил с обработкой сырья и начал изготовление крупной партии заряженной праной воды, соляры для генератора и прочих расходных материалов, вроде красок. Я уйду, а два голема-рабочих, которых я создал, останутся. И они будут обслуживать мою фабрику. На всякий пожарный сделал ещё сумку с расширенным пространством — склад готовой продукции.

Выспался как следует и напоследок закончил свои приготовления. Сделал ещё семь дельтапланов — самое сложное было в их сборке из деталей. Турбореактивный двигатель, система управления, нужно было трансмутировать топливо для него. На новые модели я поставил два турбореактивных двигателя с тягой по тридцать килограмм каждый, это позволяло уверенно набирать скорость и высоту, плюс управление двигателей сделал раздельным, как и бензобаки и всё прочее. Для надёжности. Двигатели были спрятаны в аэродинамическом капоте, только сзади торчало сопло, спереди — два больших воздухозаборника. Последний, восьмой дельталёт взял себе лично, решил протестить их и заодно — полюбоваться красотами Арды во время настоящего полёта. А не как на метле — сел и лети себе…

В конце концов, я отдал мастеру-мечнику дельталёты и пошёл на скалу. Короткий разбег и взлёт, двигатели на новом дельталёте взревели громко, после чего он уверенно пошёл вперёд, полёт нормальный! Я сделал прощальный круг над Ривенделлом и направился в сторону мглистых гор. Небольшое заклинание на дельталёте проецировало все нужные прибор — горизонт, компас, альтиметр и спидометр. Дальше не нужно, работа двигателей и так прекрасно слышна, обороты и тяга чувствуются всем телом.

Свист мотора и ветра потихоньку становился привычным, можно сказать — обыденным. Это хорошо, что я носил сумку и специальную перевязь с множеством самых разных кармашков, не нужно было долго собираться. Потихоньку я перестал концентрироваться на полёте и всецело созерцал огромную горную гряду, что шла почти через всё Средиземье с севера на юг. Горы были массивными, с каменными крутыми склонами и снежными шапками на множестве вершин, летать рядом с этими каменными гигантами было особенно приятно — чувствовался масштаб и величие полёта. Крылья дельталёта были сделаны из тонкого материала с зачарованием на прочность и мультизащиту, им нипочём был и жар выхлопа реактивного двигателя, и холод, и мороз, и даже если молния ударит, пройдёт мимо. Шлем с прозрачным забралом защищал лицо от ветра. Я двигался вверх, и через полчаса достиг вершины одной из гор, высота над уровнем земли падала над склоном, горную вершину перелетел практически касаясь ногами горы. Благодаря мощным двигателям крыло имело большую высоту полёта, думаю, на вершину Эребора залететь можно без проблем. Перемахнув через вершину горы, я почувствовал всю ту высоту, которую набрал — земля была далеко внизу, на горизонте виднелся лес. Залететь что ли к Трандуилу, посмотреть, как у него там дела с рождаемостью? Эльфы поди плодятся и размножаются как кролики. Или пролететь мимо? Или в Дол-Гулдур заскочить?

Нет, взял курс сразу на Эребор. Я не прогадал, полетев на крыле, отсюда открывались поистине прекрасные пейзажи. Огромные зелёные луга, и огромный, кажущийся бескрайним лес. Лихолесье. Я снизился до одного километра, когда заметил что-то странное сзади. Обернулся — меня догонял кто-то на дельталёте, таком же, как у меня. Неужели… Элронд меня убьёт. Или кастрирует. Или больше не пустит в Ривенделл.

Я продолжил полёт — неизвестный пилот поравнялся со мной и летел рядом… Минут сорок мы летели бок-о-бок над бескрайним лихолесьем, и наконец, когда лес закончился, пошли на посадку. Я приземлился почти на месте, мой визави пробежался. Отстегнул крыло и подошёл… вернее, подошла. Она сняла шлем и у меня отлегло от сердца, я даже облегчённо выдохнул. Не она!

— Привет!

— И тебе не хворать. Что-то случилось?

— Возьми меня с собой!

— Да? С чего бы это? Да и вообще, ты кто?

— Ой, я Аэлин, — девушка потупилась, — в общем это… я убежала. Так что обратно не вернусь, даже не проси! — она посмотрела на меня просящими глазами, — ну возьми меня с собой! Я пригожусь, мой отец Лимидил меня научил владеть мечом и луком. Он лучший в Ривенделле!

Вот так так… А Лимидил мне уши не оторвёт за такие подставы? Что я и сказал:

— Не лучшая рекомендация. Твой папа мне уши надерёт за такие подставы… впрочем, ты уже убежала, значит, обратно не хочешь?

— Нет. В Ривенделле ужасно скучно.

К слову, о моей визави. Это была эльфийка, чуть меньше обычных ростом, очень красивая. Утончённые черты лица, ангельские, просто таки, светлые волосы до плеч, карие глаза и ушки чуть менее длинные, чем у остальных эльфиек. По поводу остального претензий не было — фигура вполне привлекательная и женственная.

— Тебе сколько лет то, чудо такое?

— Ну… — застеснялась она, — триста восемьдесят. Но я пригожусь! — тут же воскликнула она.

— Вот как… Значит мы ровесники, — вздыхаю, — Ладно, посмотрим.

Подросток значит. Бунтарка юная, уставшая от скуки древних и дряхлых родственников и решившая сбежать вместе с магом из Ривенделла, на поиски приключений… на свою пятую эльфийскую точку. А что? Она очень даже симпатична, если подумать, всё при ней, и характер пока ещё не скучный да вялый. Поухаживать что ли? Нет, в данном случае это не та стратегия и тактика, нужно и дальше продолжать наш поход, со временем ей либо надоест, либо у нас что-то может быть. Узнаем друг друга получше…

— Ровесники? Ты не выглядишь старым.

— Я ещё много тысяч лет не буду выглядеть старым, — хмыкнул я, — полетели, Аэлин. Если нужно сделать свои дела, я подожду.

— Нет-нет, полетели, — тут же воскликнула она и начала пристёгиваться к дельтаплану.

19. Возвращение в Эребор

Гномы… как ассоциировались у меня гномы? Эльфы — понятное дело, лес, красота, воздушность и грация, мелодичность и долговечность, воздух, ветер, изящность. Гномы вызывали совершенно другие ассоциации. Горы, камень, тяжесть, грохот, горячий металл, дым и пар, и конечно же — работа. Мы приземлились около парадного входа в Эребор, тут уже стояло несколько гномов-стражей, которые тут же наставили на нас арбалеты.

— Опустите оружие, — я поднял голову, — мы не враги.

— Откуда мне знать? — какой-то бородатый коротышка воинственно ткнул в мою сторону арбалетом.

— Да, коротка же память у гномов, на далее чем два месяца назад я забил намертво Смауга и армию орков, этого тебе мало, стражник? — вопросил я.

Он не поверил. Аэлин, стоявшая за моей спиной, шепнула:

— Не очень то тёплый приём.

— Ничего, бывало и хуже.

— Хватит, — грустно вздохнул я, — если не веришь — твои проблемы, знать надо в лицо магов средиземья, — я магией вытащил у него из рук арбалет, — и не тычь в меня этой штукой. Где Торин? Фили? Кили? Двалин? Балин? Даин? Бомбур?

Гном сдался:

— Я провожу тебя внутрь, но на большее не рассчитывай.

Сняв крыло, сложил его и засунул в сумку. Аэлин сделала то же самое, засунув своё крыло в мою сумку, после чего мы пошли за бородатыми, через огромные, созданные мною же ворота, в залы Эребора.

— Не трогай здесь ничего, — предупредил гном.

— Хватит, чувак, я устал, — беру под локоток Аэлин и пространственным смещением перемещаюсь сразу в тронный зал Эребора.

Ошибки не было — Торин был здесь, и в данный момент разговаривал с каким-то важным гномом, который мне явно был не знаком. Торин отвлёкся и посмотрел в мою сторону, и расплылся в улыбке:

— Гаррисон, какими судьбами?

— Да вот, — я махнул ему рукой, — не получилось подольше погостить у Элронда.

— Надо было сразу оставаться у нас… и кто это с тобой?

— Это? Аэлин, юная бунтарка, сбежавшая на поиски приключений, — представил я девушку, которая спряталась за моей спиной, и выглянула, поприветствовав Торина взмахом руки, — как жизнь?

— Работаем, — коротко ответил Торин, разворачиваясь обратно к трону, на вершине которого сиял аркенстон, — позволь тебе представить, Такринин, из черновласов с красных гор. А это мой дорогой друг Гаррисон, — представил он меня, — именно он убил Смауга и освободил Эребор.

Я не думал, что это будет воспринято положительно, однако, к моему удивлению, Такринин восхитился:

— Ничего себе? Целого дракона? А чем ты его убил? И как?

— Арбалетом подстрелил и добил магией, — ответил я, — приятно познакомиться, — и повернулся к Торину, — у тебя найдётся уголок для мага?

— Конечно, друг мой. Если захочешь помочь нам в восстановлении королевства — я буду втройне счастлив. Повелю выделить тебе и твоей спутнице самые роскошные покои в Эреборе.

— Эм… Торин, не стоит. Я конечно благодарен тебе, но думаю, мы поселимся в городе перед входом. Я найду какие-нибудь способы помочь вам, один даже уже обдумал.

— Отлично. Зайди ко мне, когда захочешь, — Торин был рад, — к сожалению, вся наша компания разбежалась. Здесь остались только Фили и Кили, Бомбур и Двалин. Они помогают мне с восстановлением королевства.

— Рад буду повидать их.

— Тогда кили найти не составит труда — он живёт в городе, Тауриэль под землю не полезла.

Аэлин была очень активной и любопытной девушкой, она шла за мной, вертя по сторонам головой так, что я забеспокоился за её шею, и с любопытством взирала на работы, которые велись в городе. А в город постепенно переходили люди из Озёрного города. Насколько я узнал у стражников, которые провожали меня на выход, как почётного гостя, Торин посмотрел на это озёрное безобразие, да и махнули гномы топорами, снесли бургомистру и его помощнику головы. И после этого жители города были приглашены восстанавливать этот город — он серьёзно пострадал от времени, но всё же, стены были возведены гномами, а это не хрен собачий. Красивый и большой город, нужно было только вычистить пыль да грязь, да подремонтировать кое-где крыши и прочее. Полностью каменные дома сохранились прекрасно и жители озёрного города получили жильё, принадлежавшее их предкам. И сейчас это место напоминало строительную площадку. Около домов строились леса, на которых работали люди, телеги с запряженными в них волами возили камень, со всех сторон был слышен стук молотков.

Мы прошли на главную площадь и тут же смогли найти Кили и его жену. Они держались за руки и шли в сторону рынка.

— Хэй! Кили! Тауриэль! — воскликнул я, — как жизнь, молодожёны?

Они остановились, Тау обернулась первая и разглядев меня, выразительно вздёрнула бровь, Кили же был куда эмоциональней.

— Гаррисон, какими судьбами? — он подошёл и мы обнялись, после чего Кили с улыбкой посмотрел мне за спину, — а это…

— Аэлин, моя спутница в новых приключениях, — совершенно серьёзно сказал я, — не усидел я в Ривенделле, прилетел сюда. Как у вас жизнь молодая?

— Отлично, — Тауриэль подошла и посмотрела более вежливо, — рада видеть тебя, маг.

— Как и я тебя. Вижу, город потихоньку отстраивается?

— Это да, — согласился Кили, — работы тут ещё много, да и проблемы возникли…

— Какие?

— Тут всё ещё болтаются по округе отдельные орочьи отряды, дракон разрушил много зданий, завалы только закончили разбирать. Но главное — в Эреборе полный порядок, кузницы гномов снова работают, и куют железо и сталь.

Я кивнул в ответ:

— Это главное. Я рад, что у вас всё в общем-то неплохо… кстати, воспользовались тем зельем?

Кили кивнул:

— Уже два месяца как. Ждём.

Ах, да, забыл, срок эльфийской беременности — двенадцать месяцев, так что без диагностики обнаружить интересное положение Тауриэль проблемно. Я согласно кивнул:

— Я останусь пока в городе, как минимум — буду лечить обитателей, и поработаю над зельями и кое-чем. Если тебе вдруг интересно, приходи завтра в полдень на поляну на западе от города… — и уже Тауриэль, — я маг-медик высшего класса, так что настоятельно рекомендую иногда заходить ко мне.

— Зачем? — спросила ушастая.

— Ты же в залёте, конечно же чтобы проверить, всё ли в порядке с мелким. Если будут какие-то отклонения, я смогу поправить их на ранней стадии.

Тау кивнула:

— Спасибо, я подумаю.

На самом деле работы в городе было предостаточно. Прежде всего — я купил себе дом, для чего обратился к Барду, новому мэру города. И, к моему несчастью, попался на глаза его старшей дочурке, которая была тут же. Ох, у меня теперь появилась почитательница-сталкерша. Та, которая умудрилась рассмешить Гэндальфа, а это серьёзное достижение, должен сказать.

Я купил двухэтажный дом на главной городской площади, напротив ратуши, и начал ремонт. Мы с моим хвостиком ушатым начали. Прежде всего — телекинезом вытащил весь строительный мусор, который здесь был под ногами, почистили, прочистил дом внутри. Он был полностью из светлого камня, целиком и полностью. На первом этаже было четыре комнаты, на втором три, плюс прихожая на первом, тоже немаленькое помещение. Я решил сделать внизу места для приёма граждан и работы, а на втором — место для проживания. Нужно было сварить зелья из местных трав, чтобы обеспечить себе максимально эффективную работу. Скажем, зелье передышки — очень полезное при ударной комсомольской стройки, оно тут как раз кстати. Поставил в одной из комнат большой очаг, на него — большой котёл, двадцать литров, вдоль стен трансмутировал из камня полки под ингредиенты. И позвал Аэлин. Девушка с большим любопытством осмотрела всё тут.

— О, ты собрался готовить?

— Да, но не еду. Кстати о ней, кушать хочешь?

— Я прихватила у отца лембасов, но не отказалась бы…

— Тогда пошли в гостиную. У меня с собой всегда большой запас готовой еды…

— Ура! — она тут же убежала и начала, судя по звукам, точить вилку.

На обед у нас был салат с креветками, и уточка. Аэлин от мяса отказывалась.

— Что такое?

— Эльфы не едят мясо, — совершенно серьёзно заявила она.

— Как это так? Почему?

— Как почему? Эльфы уважают природу и жизнь всех живых существ и не едят других! — искренне воскликнула она.

— Может и правильно, для фигуры, — кивнул я, скользнув взглядом по её талии, — но мясо есть нужно. Оно сытное и вкусное. Травой даже эльф не наестся нормально, так что нямкай.

Аэлин скушала кусочек от предложенного стейка и через минуту от него не осталось и следа. Эльфийка выглядела странно смущённой:

— Вкусно… но тебе не жалко животных?

— Жалко у пчёлки, а этого поросёнка мне совершенно не жаль. Это естественная пищевая цепочка, одни едят других… ещё?

— Нет, тяжёлое… — смутилась, — и вкусно.

— Хорошо. Раз покушали, пойдём, я научу тебя варить зелья.

Судя по диагностике, Аэлин у нас маг третьего ранга. Как и все эльфы, она слабый маг, достаточно сильный, чтобы использовать местную магию. Для полёта на метле или варки зелий этого вполне достаточно, ровно как и для начальных заклинаний вроде телекинеза, пирокинеза, огненных шаров и так далее… Нет, сейчас мы будем заниматься варкой зелий, должен же я передавать свои знания?

Начали мы с простейшего зелья передышки — оно снимает физическую усталость и очень полезно для авральных работ. Гномам эти зелья точно пригодятся, как военным, так и гражданским. Я сделал второй, маленький очаг и поставил на него двухлитровый котёл, запалил магией дракона из посоха кучку дров, сложенных пирамидкой и начал рассказывать про зельеварение вообще и это зелье в целом. Эльфийка слушала меня очень внимательно, судя по виду, она не ожидала такого развития событий.

Через пять минут я налил из фляжки чистой воды в оба котла и начал готовить зелье, попутно посоветовав ей повторять за мной. К чести Аэлин следует сказать, что она повторяла очень хорошо и правильно. Для приготовления зелья нужно было только восемь ингредиентов, и все они у меня были, местные. В Ривенделле я потратил несколько часов на то, что изучил местные каталоги растений и животных, которые были известны эльфам и нашёл нужные мне. Затарился семенами и теперь вынашивал планы по созданию плантации растений на зелья. Не всё же мне делать сразу.

Зельеварение — очень точная и тонкая наука, почти искусство, юной эльфийке, у которой шило в заднице, оно вряд ли понравится, но училась она прилежно и к концу процесса у нас получились практически идентичные зелья. Я готовил не эликсир, а обычное товарное зелье. Я вытащил кучу флаконов и с помощью заклинания наполнил их зельем, получилось сто два флакона по сто грамм. Два флакона отдал Аэлин, вместе с зачарованной мною на коленке сумкой, в которой можно было хранить много чего… Аэлин нуждалась в чём-то таком, так что зелья она взяла с гордостью. Будет у меня на пол ставки подмастерьем, глядишь и пользу принесёт.

Пока я паковал зелье, Аэлин начала задавать неудобные вопросы:

— А про какое зелье ты говорил с той эльфийкой?

— Какой? Тауриэль? Ну, я подарил им с Кили на свадьбу кое-какое зелье…

— Какое? — она была слишком любопытна, — что оно делает?

— Детей оно делает. По глотку перед сексом и всё, залёт с первого раза. Я слышал, эльфийкам нужно лет сто стараться, чтобы забеременеть… И то далеко не факт, что получится.

— Детей? — Аэлин порозовела, — разве так можно?

— Можно всё. Я кстати трандуилу отвалил целыми бочками это зелье, в качестве подарка. Чтобы перестал грызться с Торином. Так что популяция эльфов лихолесья скоро пойдёт резко вверх, раза эдак в два-три увеличится.

— Что? — у Аэлин глаза расширились, — неужели такое возможно? Дети у нашего народа — огромная ценность…

— Знаю. Но так можно.

Нда. Я забыл одну детальку — эльфам действительно нужно было долго-долго стараться, прежде чем залетят, и поэтому полуэльфов в этом мире практически не существовало. Люди живут слишком мало, мужчины-эльфы тоже едва ли могут сделать ребёнка. У некоторых так и не получается, сколько бы вместе не спали. Так что удивление моей спутницы понятно. Она задумалась, потом попросила:

— Научи варить это зелье.

— Не могу.

— Ну пожалуйста!

— Зачем тебе?

— Тебе не понять. Мы вымираем, — она погрустнела, заправив локон волос за ухо, — эльфов становится всё меньше и меньше. Даже эта твоя Арвен…

— Она не моя, — я скривился.

— Но ведь… — удивилась девушка.

— Ни в каком месте. Я и уехал, чтобы не мешать её большой любви с Арагорном.

— Эм… прости, — повинилась ушастая, — я не думала, что у вас так, просто она так о тебе говорила…

— Вот поэтому я и уехал, — поддакнул я, — Арвен не моя судьба.

Аэлин воспряла духом:

— Хорошо. Арвен конечно моложе Галадриэль, но почти все эльфы Ривенделла старше тысячи лет. За последнюю тысячу у нас практически не было детей, разве что четверо, включая меня. Это слишком мало даже для такого небольшого поселения как Ривенделл…

— Нда, дела, — согласно кивнул я.

— Я не хочу, чтобы мы вымерли, — совершенно серьёзно сказал Аэлин, — это могло бы спасти нас всех.

— К сожалению, для изготовления зелья нужны компоненты, которые нельзя получить, — покачал я головой, — так что это просто невозможно. У меня есть некоторый запас, но я боюсь, что нарушение баланса популяции может привести к нежелательным последствиям.

— Баланса, — хмыкнула девушка, — прости. Я не знала, что его нельзя сварить.

— Ничего, некоторый запас у меня ещё есть. Его хватит не на всех, но на многих.

Эльфийка улыбнулась мне:

— Прости, что подняла такую тему.

— Ничего. Я прекрасно понимаю, каково быть вымирающим видом.

— Тебе то откуда это знать? Людей много.

— Магов мало. Сильных магов гораздо меньше, чем эльфов. Равных мне единицы. Не считая такого чудовища, как Саурон, конечно же, это вообще уникальный случай.

Помолчали. Каждый думал о своём. Эльфийка была молодая и ещё горячая, и немного наивная, чего греха таить. Я могу понять, в Ривенделле скучно. Молодость и энергичность — не то, что ценят эльфы, ей скучно с этими угасающими древними дряхлыми старпёрами, выглядящих как юные и прекрасные.

Мелькор знает, как она там не двинула копыта от скуки, дети хотя бы могут играть друг с другом, без этого вообще хоть вешайся. Мы продолжили работу над домом, после чего, закончив с обустройством, отправились на боковую.

20. Гномы, гномы, молоточек

Гномы были необычными, и у них своя особенность. Я уже думал над тем, какие ассоциации вызывают у меня гномы. И все они, эти ассоциации, подходят для одного — паровых технологий. Поэтому я решил, что настало самое время научить подгорный народ извлекать энергию пара и использовать её на собственные нужды. Финансовый кризис им не грозит, денег и так слишком много, так что нужна большая продуктивность для увеличения экономики.

Самым логичным способом я счёл создание парового двигателя. Энергия вращения нужна при любых операциях — для организации кузен, вентиляции, откачки воды из глубоких шахт, изготовления чего-либо, работы станков и всего такого прочего… Короче, гномам была нужна энергия.

Куда эту энергию приложить? Это уже другой вопрос. Паровые машины были просты и крайне надёжны, если так подумать, нужно было только топливо и вода. Вода в Эреборе была, поэтому я начал с того, что определил область применения паровой машины. Повсеместного распространения можно не ждать, так я понял, нужно было создать огромную машину, но одну-две, там, где они наиболее полезны и применимы. И нужно было разработать механизмы для применения их с помощью паровой машины.

Поэтому я начал сооружение близ Эребора кузницы с экспериментальным паровым молотом. Паровой молот стандартной конструкции — имел четыре метра в высоту, паровой цилиндр и молот. Более простая конструкция — это обычный молот, поднимающийся над наковальней и опускающийся под собственным весом. Но тот, который я делал, имел раму, цилиндр с паром, и педаль управления. Кузнец нажимал на педаль, открывалась заслонка и пар подавался в цилиндр сверху — молот под воздействием пара бил по наковальне. Отпустил педаль — пар пошёл снизу и молот поднялся вверх. Так и работал паровой молот.

Это очень интересное и очень важное для гномов изделие — паровые молоты позволяли не только экономить на подмастерьях, но и давали большую, нежели у гнома, силу удара. А большая сила удара — это основа гномьей ковки.

Я изготовил основу — большой каменный фундамент, поверх него раму, в неё вделал цилиндр… Эльфийка внимательно следила за всем, что я делаю и постоянно задавала вопросы, приходилось отвечать.

Наконец, изготовив из куска камня, превращённого в вольфрам, наковальню, я закончил с работой над молотом. Теперь пришла очередь котла и топок. Котёл сделал большой, размером с огромную винную бочку, с множеством жаровых труб, сверху добавил трубу для вытяжки дыма и внизу — топку, в которую нужно забрасывать уголь. Жар должен был идти по жаровым трубам. На один молот мог сойти и один котёл, приделал его чуть в сторонке за железной переборкой, после чего попробовал растопить.

Как ни странно, паровой молот заработал. Причём, работал он работал весьма недурственно, по крайней мере, слушался педали парораспределения очень хорошо. На пробу, тонко манипулируя педалью, я повторил один старый трюк экскаваторщиков — поставил на наковальню рюмку, в неё яйцо и аккуратно разбил яйцо движением молота, не повредив рюмашку. На самом деле этот трюк прост, нужно всего то вовремя среагировать, потренироваться раз десять-двадцать и будет нам счастье.

Паровой молот исправно бил по наковальне, у меня не было при себе подходящего железа для ковки, да и не умел я ковать, но зато знал основные прибыли с парового молота — его применение позволит гораздо быстрее создавать кованые изделия, ускорить процесс ковки и обеспечивать равномерную силу удара в любое время, а не только в начале ковки, пока кузнец и его помощники не устали.

Хотя гномы — те ещё кузнецы. Нужна модель одиночного парового молота, предназначенного для ковки стандартных изделий массой до десяти-двадцати килограмм. Так же не помешает заиметь аппаратуру для выплавки стали, тут с этим туговато, большинство доспехов людей делаются из дрянной, слабой стали.

Поэтому сразу же после окончания работы над первым молотом, я приступил к работе над серийной моделью, заранее озаботившись некоторыми проблемами, например — проблемой обслуживания, смазки, ремонта, безопасности и эффективности при работе гнома в одиночку или с помощником.

Серийная модель создавалась непросто — сначала нужно было сделать виброизоляцию, потом трансмутировать из камня раму, механизм молота, парораспределения, ну и последним шёл котёл. Котёл высокого давления, чтобы сила удара варьировалась в большом диапазоне, в зависимости от давления пара.

Когда я заканчивал уже восьмой по счёту молот, увидел на горизонте Торина и его королевскую свиту, Торин ехал на повозке с запряженным в неё козлом. Или бараном. С ним же был и Балин. Эти гномы были очень кстати. Моя спутница уже ушла домой, ей эти железяки неинтересны, а я возился с ними, зная, сколько они приносят прибыли своим обладателям. Просто идеальное сочетание гномьих эпитетов в этом творении!

Торин прискакал, и совершенно не понял, чем я занят. Слез с повозки и подошёл ближе.

— Не помешал?

— Нет, ничуть, — я отвлёкся и улыбнулся Торину, — рад видеть тебя, Торин, и конечно же Балин.

— Мне доложили, что отсюда доносятся крайне странные звуки, вот я и решил проведать тебя.

— А почему сразу я?

— Больше некому, — сказал как отрезал дубощит, — что это за… — посмотрел на молот.

— О, это кузнечные молоты. Они прекрасны, правда?

— Что-то не очень похоже на молот, — серьёзно ответил Дубощит, — как это работает?

Гномы были… немного припухшие от новостей, но довольны моими молотками только так. Работали молоты недурно, я перетащил их все в указанные кузни в Эреборе. Все десять молотов, которые я успел изготовить, и это, должен сказать, серьёзно так принесло мне плюсиков в глазах Торина и всех гномов. Народ это ушлый и пытливый, пришлось посвятить ещё день тому, чтобы научить работать на молоте — чистить, смазывать, обслуживать, ремонтировать. И молоты тут же были пущены в работу, гномы не покладая рук трудились над ковкой. Им нужно было много всего для восстановления нормальной жизни. Хотя к чести всех в Средиземье нужно отметить, что лишнего у них не было, даже купаясь в роскоши, гномы не шикуют без пользы для дела. Они весьма скромны в своих запросах и практичны. А уж какие вещи умудряются создавать — словами не передать.

После установки молотов, я отправился домой, а там… Аэлин уже варила зелье, самостоятельно. Меня она встретила с радостью, но от варки не отвлеклась и продолжила сие увлекательное занятие.

Я, зайдя, порадовался за подмастерье — учится быстро, самостоятельная, улыбчивая и позитивная…

— Там заходили какие-то люди, — она не отвлекалась от резки ингредиентов, измельчения трав, — кажется, им нужен был лекарь.

— Где они?

— Я попросила зайти попозже.

— Хорошо.

Долго ждать их не пришлось — это было трое мужиков, которые принесли четвёртого, и блин, у него были тяжёлые травмы. Вообще, где он умудрился так руки то переломать? Что я и спросил:

— Это как же его угораздило?

— Камень упал, — ответил один из них, — это, господин маг, мы слышали, вы можете помочь. Мы вас отблагодарим.

— Да, конечно, — я начал лечение. Кости были сломаны во многих местах, нужно было их собрать и срастить. Дело пяти минут, пришлось вырубить больного и проводить операцию, после чего влил ему флакон простенького укрепляющего зелья и отправил восвояси. Оставшиеся двое мужиков мялись в прихожей.

— Эта, господин маг, — один из них сжимал шапку в руках, — чем вас отблагодарить можно?

— Хм… — я задумался, — ступайте, а чем отблагодарить — я придумаю потом.

Мужиков как ветром сдуло. Похоже, они побаивались моего жилища. Конечно, магов в Арде не то чтобы не любили, но уважали и побаивались. Не без причины.

Я накрыл пока на стол, и подождал, пока Аэлин закончит свои дела. Варила она много зелья, после чего вышла с коробкой флаконов, поставила коробку на полку и села ужинать. Ужин начался в неловком молчании. Аэлин всё-таки спросила:

— Чем вы там занимались?

— Делали паровые кузнечные молоты. С ними гномы будут делать доспехи лучшего качества.

— Я думала, гномы и так делают восхитительные вещи…

— Теперь это делать проще, — поддакнул я, — кстати, тут мне Кили пожаловался, что по округе бродят стайки орков из разбитой армии. Я завтра полечу на разведку, хочешь со мной?

— Конечно, — огонёк в глазах загорелся.

— Воевать мы не будем. Только наблюдать и искать орков, а гномы сами разберутся с ними.

— Хорошо, — немного сникла, — я с удовольствием помогу им избавиться от этих тварей…

Мне на мгновение показалось, что такая жизнь не может длиться вечно. Судьба у меня такая. А, нет, не показалось — в дверь барабанили так, что она чуть с петель не слетала. Я ринулся к двери и распахнул её. На пороге стояли гномы в боевом облачении.

— Сир, Его Величество немедленно просит вас к себе! — сказал этот металлюга. Почему металлюга? Бородатый, весь в железе, и барабанит так, что мозги вылетают.

— Что случилось?

— Не знаю, сир маг, ответил он, — но поторопитесь!

Я оглянулся на девушку. И подумал — брать её с собой или нет? Возьму, пожалуй.

— Аэлин, собирайся, кажется, нам не дают заскучать!

— Есть, — она тут же убежала из прихожей.

Я оглядел собравшуюся толпу бородатых:

— Мы будем в тронном зале через минуту. Соберём кое-какие вещи…

Мне собираться не надо, всё своё ношу с собой. Аэлин собиралась ровно минуту, прихватила клинки и подаренную сумку, и уже была в полном облачении. Я хапнул её за плечо и перенёс нас в тронный зал. С непривычки от таких резких телепортаций обычно укачивает и голова кружится, но ушастая терпеливо выдерживала невзгоды. В тронном зале, как раз, и разыгралась трагедия… И Торин тут был, и ещё куча всяких гномов, среди которых выделялся его вчерашний гость. Выделялся он прежде всего упитанным пузом, из которого торчал кинжал. Совсём мёртвый гном.

— Что происходит? — я раздвинул руками столпившихся. Росточку я был невеликого, как раз с Торина, который был необычайно высок по гномьим меркам. Гномы расступились, Торин выглядел очень… пришибленно и зло.

— Гаррисон, ты то как раз и нужен. Кто-то убил Такринина. У нас был приём в честь вхождения их клана в состав королевства, и вот…

Я попросил расступиться, посмотрел на убиенного. Убили его качественно, ударом в печень. Гномы шумели и гомонили, особенно с красных гор, потому что их короля кто-то грохнул не то что средь бела дня, а прямо под носом у короля в тронном зале Эребора. Это не наглость, это уже дерзость в высшей мере. Я огляделся — эмоции хрен прочитаешь, слишком много адреналина и злобы вокруг. Торин подошёл ко мне поближе и сказал:

— Жаль, но уже слишком поздно.

— Нет, ещё не поздно, — качнул я головой.

— Но он умер! — воскликнула Аэлин, — его нельзя вылечить.

— Вылечить нет, а вот воскресить вполне возможно, — хмыкнул я, — но что-то мне подсказывает, что это только начало ниточки… — протянул руку и укутал гнома коконом хроноэнергии и начал откат. Когда с мамой такое проделывал, было сложно, а тут бац, и кинжал уже вылетел из гнома. Подойдя ближе, я помог ему подняться Такринин удивлённо на всех уставился.

— Что такое? Я потерял сознание? Позорище то какое… — он выглядел очень удручённым.

— Боюсь, дело намного хуже, мистер Такринин, — сказал Торин, — вас убили.

— Как убили? — запричитал гном, — кто? Где? — ощупал своё пузо и сердце, — вроде живой.

Торин переадресовал полсотни вопросительных взглядов окружающих мне. Пришлось колоться:

— Это магия времени. Она может изменить то, что произошло недавно для чего-либо или кого-либо. Хорошо, что вы позвали меня быстро. Однако, мистер Такринин не помнит последние минуты своей жизни до убийства. Поэтому узнать так просто не получится.

Торин вздохнул:

— Мы перекрыли все входы и выходы, выпустили только группу моих личных гвардейцев с сообщением.

— Но маг же как-то вошёл, — ответил вдруг один из гномов.

— Маг, — Торин выделил это слово, — появился сразу здесь. Гаррисон всегда так делает, не приходится открывать ворота. Пока убийца здесь, его нужно найти.

Я согласно кивнул:

— Найдём.

Произошедшее в Эреборе очень обострило отношения между двумя кланами гномов и только спасение Такринина можно сказать, спасло положение внешней политики молодого королевства гномов. Но оставалось неясно многое. Гаррисон и Аэлин, которая следовала за ним по пятам, думал. Аэлин в свою очередь получила такую дозу приключений, что… впрочем, по сравнению с Бильбо, это было только началом. Девушке было невыносимо скучно в Ривенделле — как она и сказала, эльфы вымирали. Она устала от того, что с ней обращаются как с сокровищем, учат с утра до ночи, а всё интересное, что когда-либо происходило, происходило в жизни других эльфов, а не в её. И если раньше можно было с этим мириться, то с годами и десятилетиями рутинного существования такое надоело. И она сбежала. Появление мага Гаррисона в Ривенделле стало необычайным приключением само по себе — сначала он играл музыку, потом — устроил полёты, которые внесли в серую жизнь яркие краски, и вообще, он был окутан ореолом тайны и приключений. Поэтому она не раздумывая украла у отца один из планеров и полетела следом за магом, плюнув на сотни запретов своих наставников.

21. Гномик который смог

Убийство одного из гномов — это явно интересное и интригующее приключение. Гаррисон походил по залу, задумчиво глядя в глаза гномам, после чего грустно вздохнул:

— Ни один из присутствующих здесь не убивал Такринина. Это сделал кто-то другой.

— Но кто? — зашумели гномы, потрясая своими бородами с причудливо заплетёнными в них косичками.

— Не знаю. Этот кто-то скорее всего прислужник тёмных сил. Или одурманен ими, никто из вас не видел убийцу?

— Нет, — ответил за всех Торин, — Такринин отошёл в сторону и там упал. Потом его перенесли сюда.

— Тогда применим одно заклинание… — маг поднял свой посох и направил его на кинжал.

Узнать, чья рука держала кинжал в злополучный момент удалось не сразу — заклинание показало яркую нить, ведущую куда-то в сторону выхода. Гномы пошли под предводительством мага по этой линии и обнаружили, что она упирается в парадные ворота.

— Похоже, враг выскользнул через парадный вход до того, как врата закрыли.

— Но там стража, — ответил Торин, — они бы не пропустили никого.

— Магия, Торин, способна одурманить кого угодно. Даже меня. Я уверен, что стража ничего не видела, они бы прибежали с докладом, если бы это было так.

Врата раскрыли и можно было видеть линию, обрывающуюся около выхода.

— Что? Куда он делся?

— Это заклинание показывает путь того, кто последним прикасался к вещи. Оно использует запах и магический след, похоже, здесь колдун и применил невидимость. Или это был артефакт… Я знаю только одну силу, которая обладает подобными артефактами и которой выгодна смерть Такринина и разрозненность гномов. Саурон.

— Думаешь, это орки? — подошёл к магу Торин.

— Или кто похуже. На службе его стоит много существ, орки — одни из самых безвредных. По одиночке, по крайней мере. Предлагаю считать покушение неудачным и продолжать ваши дела. Кстати, — Гаррисон повернулся, — есть, что сказать для меня?

Торин на секунду задумался, после чего ответил:

— Есть кое-что, что мы бы хотели обсудить. Потом.

Ночь была коротка, я выспался как следует. Заодно навесил вечером защиту от вражеских чар, чтобы прихвостни Саурона даже близко не могли приблизиться незамеченными к Эребору. А утром меня растолкала Аэлин. Она была необычайно довольна вчерашним происшествием и похоже, жаждала действий.

— Да, что такое? — я встал, потянувшись.

Девушка смутилась. А, ну да, я же сплю без верхней одежды. Одевшись, я выслушал её планы и передал ей комплект из двух сквозных зеркал, одно из которых, маленькое, можно было закрепить на шлеме — была там такая фича. Это для связи с землёй и демонстрацией на землю картинки. Второе зеркало размером с экран телевизора, в удобной оправе с подставкой, передал комплект и объяснил, как пользоваться. И даже закрепил на её шлем, после чего наказал низко не спускаться — могут подстрелить, и оставлять заботы гномов гномам. И далеко не улетать — мало ли, какой лихой Назгул залетит. Аэлин ушла заниматься разведкой, а я, потягиваясь, пошёл в сторону Эребора, перехватив по дороге пару пирожков у торговки на улице. Пирожки тут были так себе, с рыбой, но вкусные.

С Торином встретился, телепортировавшись внутрь горы и найдя его в одном из королевских залов. Я тут подумал, что странно, местные практически не использовали помещение типа кабинета для работы — тот же Торин обитал либо в тронном зале, либо в каких-либо других помещениях, но среди них не было отдельного для бумажно-офисной работы. Может быть, это следствие редкости и дороговизны бумаги, которую тут не делают из целлюлозы? Такие вещи, если задуматься, очень хорошо показывают реалии мира. Тут не было кабинетов, не было сейфов — даже самые ценные сокровища хранились максимум — в деревянных сундуках с замком.

Если так подумать, то появление современных металлических сейфов — прямое следствие индустриального развития. У людей стало появляться больше денег, ценностей, стало появляться больше тех, кто хотел до денег добраться, соответственно, всё больше людей озаботились сохранением своего добра. Началось развитие этого дела — хитрые замки, металлические сейфы, и так далее и тому подобное. Вплоть до современного состояния.

Поэтому тот монструозный сейф, что стоял в Ривенделле и в котором хранилось кольцо всевластия, был удивительным творением для этого мира. Остальные особо опасные артефакты и материалы я из сейфа извлёк и решил сделать новый.

Торин Дубощит вышел мне навстречу и сразу начал с благодарности:

— Ты спас положение и моего теперь уже герцога, Гаррисон. Мне всё больше кажется, что маги могут всё.

— Нет, не всё, к сожалению, — вздохнул я, — особенно когда дело доходит до Саурона, я начинаю чувствовать себя слабым и неумелым.

— Не прибедняйся, — хмыкнул Дубощит, пригладив руками роскошную длинную одежду, расшитую золотом и каменьями, — тут возникла проблема, с которой мы никак не можем справиться. После исхода гномов из Эребора были обнаружены гигантские залежи железа в железных холмах. Теперь, когда Эребор восстанавливается как столица объединённого королевства, мы не можем бросить железные холмы. Огромное количество железа там не поддаётся исчислению и определённо очень важно для нас.

— К тому же если все кузнецы и торговля пойдут в железные холмы, будет нехорошо, — поддакнул я.

— Именно. Поэтому железо нужно ковать в Эреборе. Только его, железа, очень много. Я не знаю, как организовать доставку из железных холмов. Если бы между нами была река, то проблем бы не было, а так…

Торин вздохнул. Я же кивнул своим мыслям:

— Есть один способ. И он не потребует магии, по крайней мере, активных затрат. Нужно построить железную дорогу.

— Дорога из железа? В чём смысл? — Торин удивился, — или ты смеёшься надо мной?

— Нет, железная дорога это… В общем, давай встретимся позже, я займусь постройкой и ты увидишь. Нужно выделить немало гномов, чтобы работать на ней… Но проблемой доставка железа не станет. Гарантирую.

22. Чух-чух-чух

Я покинул Эребор. Железные холмы находились совсем рядом — тут всего день пути, сорок миль. Выйдя на балкон Эребора, обозрел окрестности — отсюда открывался восхитительный вид. Железные холмы виднелись далеко на горизонте на севере от Эребора… На балконе было немало гномов, они притихли при моём появлении. Не став им мешать, я вытащил метлу и оседлав её, отправился прочь в сторону подножья горы. Нужно было построить сорок миль железной дороги. Магический транспорт имел один минус — он в любом случае расходовал бы магическую энергию, быстро расходовал. Слабые пассивные заклинания могли поглощать энергию мира, тем самым поддерживая вечное зачарование, тогда как сильные — просаживали заряд и зачарование слетало.

Облетев гигантскую гору, снизился у её северных ворот и начал думать над тем, как строить железку. И вообще, много ли я о ней знаю? Во-первых — нужно много стройматериала, подойдёт любой камень. Во-вторых…

Главным по строительству железной дороги был назначен гном Балин, который и пришёл ко мне домой, сел за стол вместе со мной и начал узнавать, что же это за дорога такая.

Итак, что такое железная дорога и с чем её едят? Для начала оговорюсь, что знаю я про железку немного. Некоторые чертежи у меня есть, опытный трансфигуратор имеет под рукой всегда запас чертежей и описаний материалов, чтобы в случае чего трансфигурировать себе механизмы. Чертёж рельс у меня был, чертёж паровоза — тоже, больше пока и не надо.

Из истории железных дорог я знал, что первая в мире коммерчески успешная ветка была построена для обслуживания промышленности — подвоза железной руды из точки а в точку б. Задача тут была схожая.

Путь железной дороги состоял из насыпи, балласта, и собственно рельс-шпал. Рельсы получить здесь иначе как магией практически нереально. Нет, можно конечно выплавить, но цена таких рельс будет заоблачной, поэтому путь мне оставался один — изготовить рельсы и шпалы самому. Без песка можно обойтись — нужно будет прорыть, прорезать, проделать в земле траншею, засыпать её разнокалиберным щебнем и изготовить рельсошпальную решётку. И ещё — сделать путь максимально прямым, уклоны допустимы только в сторону Эребора, потому что паровоз не вытянет полностью гружёный состав с рудой вверх.

Балин выслушал моё объяснение, я показал ему всё в красках и иллюзиях. После чего погладил бороду и задумчиво посмотрел на магическую иллюзию, изображавшую железнодорожный путь.

— Нет, сделать такое можно, — сказал он вдруг, — но без твоей помощи у нас ничего не выйдет. Траншею проделать тоже реально.

— С траншеей я как раз могу помочь, это будет просто. Камень? Щебень я тоже смогу доставить и засыпать. И положить железную дорогу тоже — проблема не в строительстве пути, проблема — в его обслуживании. Нужно следить за состоянием пути, чтобы его не размыло и какой хулиган не испортил рельсы, и самое сложное — нужно научить гномов использовать паровозы.

— Гномы научатся любому делу, — даже немного обиделся Балин, — если оно связано с железом и камнем.

— Хорошо. Я бы оставил в качестве машинистов своих Големов, но они, увы, не вечные, поэтому придётся учить гномов. Но на первое время сойдут и големы.

Закончив думу думкать, Балин спросил:

— А от меня что нужно то?

— Собери молодых гномов, около тридцати. Сразу оговорюсь, не нужно брать тех, кто хочет спокойной оседлой жизни — придётся часто мотаться между железными холмами и Эребором, да и работа на железке вряд ли легче, чем в забое.

— Не боись, у нас никто тяжёлой работы не чурается, — ответил мне гном и был таков.

Что ж, я был предоставлен сам себе. Выйдя на улицу вслед за Балином, достал из сумки метлу и взмыл ввысь, отправившись от Эребора в сторону Мглистых Гор. Мне нужен был щебень, огромное количество разномастного камня. Для этих целей я прихватил зачарованный кейс — максимально удобное средство для транспортировки и загрузки-выгрузки. Мглистых гор я достиг через несколько минут полёта и начал набирать камень. Простым методом — отрезаю от горы кусок, и уменьшив, забрасываю его в сумку. Резал гору я специальным заклинанием, которое отлично состругивало с горы куски породы, срезать удалось целую вершину и ещё часть горы — обтёсана, словно гигантским ножом. Количество камней я не сосчитал — не было возможности, поэтому остановился только когда изрядный кусок горного хребта стал выглядеть как-то побито, словно великан подошёл с ножичком и обтесал его, забрав себе верхний слой.

Уже около Эребора — вытащил несколько кусков и бросил на землю, увеличивая. Это были огромные валуны, метров три-пять в высоту и ширину. В качестве первого этапа постройки — я вытаскивал куски камня и прокладывал их вдоль предстоящей железной дороги. Использовать их удобнее всего уже на месте. После всего в кейсе осталось ещё, мягко говоря, дохрена камня. Вроде дорожка из валунов достаточно большая, можно не волноваться по поводу нехватки материала. Долетел я до самых железных холмов, после чего слез с метлы.

Погода сегодня выдалась хорошая — сухо и прохладно, самое то для работы. Работа предстояла… так себе. Нужно было идти вдоль проложенной валунами дорожки и вырезать из грунта траншею.

Думал я долго, как проложить ровную и длинную траншею в земле? Можно вырезать грунт заклинаниями и убирать его телекинезом. Можно — создать что-то такое… интересное. И мне второй метод больше нравился. Я взял ближайший булыжник и задумался — как его использовать? Если подумать, такая технология была бы очень полезной и в военном деле — создать быстро траншею, которая остановит стремительное наступление врага — бесценно.

Я думал минут десять, стоя на земле и глядя на витающий в воздухе многотонный камень, высотой в добрые три метра, и в результате применил трансформацию — камень превратился в цилиндр. Абсолютно гладкий ровный цилиндр, радиусом в три метра и шириной в пять. Такой себе цилиндрик, скажу я вам. Следующим шагом было изменение его формы — на поверхности цилиндра сделал винтовые выступы. Заточил их бритвенно-остро, и наконец, изменил материал — вместо камня теперь твёрдая и прочная сталь. Последний штрих — мощное заклинание, делающее фрезу не просто прочной, а нерушимой… и сверхтвёрдой впридачу, по твёрдости она теперь не уступает алмазу.

Получилась практически классическая цилиндрическая фреза. Только огромная! Теперь нужно заставить её работать. Положив телекинезом фрезу на землю — она упала с грохотом, я проделал в ней прямо по центру шестиугольное отверстие, трансфигурировал из булыжника большой, толстый шестигранный брус и наложил на него такие же заклинания — нерушимость, многофакторная защита и, что главное, заклинание вращения. Да, оно жрало мою ману, но не так много, это простое физическое заклинание из школы телекинеза, и его расход был невелик. Я отлетел на метле подальше — на пятьдесят метров, наложил на себя физический щит и подняв фрезу на место, активировал вращение. Фреза быстро покатилась. Э, нет, стоп! Мне не это нужно!

Остановив заклинание и догнав быстро и шумно катящуюся в сторону Эребора фрезу, я поднял её в воздух. Нужно было создать ещё какое-то заклинание, которое будет удерживать фрезу на месте и тонко ею манипулировать.

Заклинание неподвижности — это тоже телекинез. Я вделал в него блок для тонкого управления, фактически, фреза была прикреплена намертво и её нужно было двигать — теперь всё стало сложнее. Она не двигалась, неподвижность вступила в конфликт с заклинанием вращения.

Устало протерев виски, наконец-то сделал всё как надо — вместо неподвижности сделал заклинание удержания, которое позволяло магу, то есть мне, легко удерживать предмет в воздухе и перемещать его. Теперь всё заработало как надо — фреза медленно разогналась до высокой скорости и так же медленно, я бы сказал, дубово, перемещалась под действием заклинания, даже если это перемещение создавало избыточное давление.

Эдак я мог тупо продавить фрезой путь до Эребора… но это не наш метод! Разогнав её до десяти тысяч оборотов, медленно опустил на землю. В Послышался сначала страшный грохот, потом в сторону полетела каменная крошка. Не просто полетела — целый поток вырывался во все стороны, поднялись клубы пыли.

Пришлось остановить процесс и сделать ещё одно заклинание — удаляющее из воздуха мелкие и крупные частицы. После этого процесс пошёл как и задумывался — фреза опустилась на грунт и врезалась в него как нож в масло. Заклинание спасало от огромного количества пыли, а телекинетический щит направленный внутрь, удерживал вылетающую из под фрезы дробь каменной крошки. Фреза шумела, врезалась в каменный грунт и я медленно потащил её в сторону Эребора. После прохода фрезы оставалась очень такая, удобная и ровная траншея глубиной в три метра, шириной в пять метров. Шла она очень легко, я бы сказал, мана тратилась равномерно. И вот так, медленно летя на метле и удерживая управление фрезой, я двигался в сторону Эребора. Траншея получалась — просто на загляденье. И шла она Ровно в паре метров от лежащих валунов.

Я чуть-чуть ускорился — скорость оттока маны резко увеличилась, пришлось увеличить скорость вращения фрезы до тридцати тысяч. Это мгновенно упростило задачу — теперь мана уходила равномерно, фреза шла на скорости в двадцать километров в час. И поэтому всего через три часа я уже был у Эребора, где лежал последний валун.

Вытащил фрезу — она была раскалена до семидесяти градусов — заклинание ограничивало нагрев. Дальше моя работа была проста, нужно было сделать балласт. Чтобы дождь, если таковой пойдёт, не размывал грунт… хотя здесь грунт на глубине метра — уже камень вперемешку с небольшим количеством земли. Тут балласт будет только мешать, в траншее скопится вода, не уйдя дальше в водоносный слой. Так что я принял решение — делать вместо обычного балласта фундаментные блоки. Сложенные рядом с траншее булыжники я трансформировал в каменные блоки ровно по ширине траншеи и аккуратно телекинезом их помещал внутрь. Фундамент железки выступал над поверхностью земли примерно на двадцать сантиметров, плюс трансформа — после укладки разжижал камень, чтобы он герметично заполнил все щели в грунте и снова отвердевал. Таким образом фундамент не могло размыть в принципе — он стоял на прочной скальной породе. И если здесь и будет грязюка по колено после дождей — всё равно дорога будет сухой и чистой. Блоки длинной по тридцать метров укладывал внутрь, со скоростью примерно четыре блока в минуту…

К утру работа была закончена. В том числе и четыре эстакады. На сегодня хватит — нужно поспать…

Зря я решил построить гномам железку. Нужно было делать просто ровную дорогу и каких-нибудь хороших телег, помощнее. Ну правда, когда Балин увидел это, он минут пять ходил вокруг и смотрел на железную дорогу. Да, я засыпал выступающий из земли каменный фундамент щебнем, с горкой, сделав насыпь, и поверх проложил путь.

— Ничего себе, а поменьше такую можно сделать?

— Зачем? — спросил я, не горя желанием ещё что-то строить.

— Ну знаешь, перемещать руду в шахтах, из шахт… Знаешь как сложно всё это делать?

— Знаю, — грустно вздохнул.

С утра я сделал путь и вагоноопрокидыватель, несколько депо, и наконец, стрелки и пути для сортировки.

Сейчас на железной дороге стоял локомотив. Это был простенький паровоз 0-2-0, то есть с двумя колёсными парами. Локомотив не предназначался для грузовой работы и пыхтел паром, стоя на дороге, к нему был прицеплен один железнодорожный вагон.

Путь в Железные Холмы был неофициально протестирован, в локомотиве работал голем-машинист. Я же был грустен — гномы — народец такой. Запросто запрягут, и отказать как-то стрёмно, и пахать путейцем у гномов — не хочется. Балин забрался в вагон по подножке и я за ним следом. Мы вошли внутрь, тут был обычный вагон, с сидениями по обе стороны от центра. Когда-то на таких вагонах строилось всё пассажирское сообщение в Англии… теперь они ушли в прошлое, но здесь — им самое место. Вагончик был новым, хорошим, и как только мы зашли — послышался могучий звук вырывающегося пара и редкое, но ускоряющееся чуханье, поезд тряхнуло и мы сдвинулись с места. Балин сел к окошку и смотрел на медленно проплывающие пейзажи. Да, внутренности вагона были сделаны специально простыми, без изысков — сидения деревянные, всё как любят в Арде, без каких-либо особых новшеств. Паровоз уверенно набрал сорок километров в час, и так тянул поезд за собой. Я же сел напротив Балина. Он отлип от окна:

— Я понимаю, что тебе не очень то нравится делать всё это, — примирительно сказал он, — но пойми, сколько труда мы прикладываем, чтобы перемещать грузы в узких шахтах, это не позволяет добиться высокой эффективности забоя, пока грунт вытаскивают…

— Я понял тебя, Балин. Что ж, хорошо, — пришлось сдать назад, — применение поезда под землёй действительно возможно. Но локомотив, тянущий такой поезд, не должен давать искр — в шахтах, бывает, скапливается горючий газ… и тогда последствия могут быть очень неприятными. А это — уже большая сложность.

— Не обязательно делать локомотив, достаточно просто дороги, — ответил Балин, — более того, достаточно просто рельсов. У нас в шахтах иногда используются подобные пути, но у них рельсы из дерева, они быстро изнашиваются и не такие прочные, продавливаются, а сделать железные… Слишком дорого.

— Что ж, тогда проще, — обрадовался я, — слушай, Балин, у меня тут возникла идея, проект, и я хочу предложить его Торину.

— Расскажи, — попросил гном.

У Балина был очень выразительный голос — он хорошо владел интонациями и говорил красиво, можно было не знать язык, но Балина понимать — так хорошо он выделял слова интонацией. И голос приятный, не скрипучий, не мелодичный, как у эльфов. Речь правильная.

Я прокашлялся и показал ему иллюзию…

— Это проект шахты, находится она в Мглистых горах. Когда я брал камень, провёл разведку тамошних недр и наткнулся на большое месторождение медной руды. В месторождении так же много других металлов — свинец и никель.

— Свинец я знаю, а этот, последний?

— Никель? Ну его не так просто выработать, но он очень полезен, с его помощью можно сделать нержавеющую сталь. Но его там мало, а вот меди — много, очень много. Вот я и решил сообщить Торину об обнаружении медных руд. Гномам впредь понадобится много меди — из неё проще делать сложные механизмы, трубопроводы и тому подобное, что нужно для дальнейшего развития Эребора и всего королевства.

— Понятно… — Балин задумался, — твоя идея очень интересна, а почему ты не оставишь это дело просто нам?

— Шахта, Балин. Всё дело в шахте. Медь используется в создании товаров, чем больше меди — тем больше товара, тем богаче ваш народ, и тем лучше жизнь. Я предлогаю примерно вот такую шахту… — продемонстрировал большую иллюзию, это была действительно большая шахта.

— Шахта проходит на глубину в восемьсот восемьдесят метров, залежи начинаются на восточном склоне горы и идут под землёй дальше в сторону долины между мглистыми горами и лихолесьем. Медной руды там много, очень много. Месторождение богатое. Я могу пробурить эту шахту, тут есть несколько особых отличительных особенностей. Первое — это подъёмная система. Она использует наклонный подъёмник с лебёдкой, и запасной подъём в виде лестницы. Второе — тут нужно установить паровой двигатель. Мощный, очень большой и очень мощный. Такой же я предлагал уже построить в Эреборе, в главном цеху, для привода множества станков — прокатных станов для изготовления листового металла.

— Отличная идея, — поддакнул мне Балин, — нужно обязательно сообщить об этом Торину, думаю, он пошлёт кого-то из графов на основание новой шахты.

— И ещё вот что, поскольку шахта рядом с Ривенделлом — в дне пути, я проложу под Мглистыми горами тоннель, и постараюсь построить крепость. С одной стороны крепость гномов, с другой — эльфов.

23. Стаханов

Как только я вернулся, мы с Балином приступили к организации вагоноопрокидывателя и разгрузочной станции для руды. Находилась разгрузка снаружи горы и занимать должна была много места. Работа прошла нормально — пришедшие гномы быстренько всё расчистили и я смог сделать путь с опрокидывателем, отбойником, и лентой-транспортёром, которая насыпала железную руду в виде большой такой горки, вернее, холма. Дальше гномы обещали сами всё сделать, я им поверил и не стал мешать. Они начали строительство печей рядом, на этом моя работа была частично закончена.

С Эребором разобрались — время уже шесть вечера. Пора и с Торином поговорить… ведь в этом времени как? Нет отдельно стоящих шахт, шахта — это значит и город, или поселение гномов-шахтёров.

Отряхнувшись, переместился в тронный зал. Пустующий. И пришлось побегать, чтобы найти короля. Дубощит меня не ждал, вернее, не ожидал. Так что мой визит прошёл в обстановке сюрприза — Торин ужинал, и когда я появился, предложил сесть с ним за стол. Мы покушали, гномы ели много мяса…

Как только слуги унесли тарелки, Дубощит сыто откинулся на спинку стула и спросил:

— Как работа?

— Почти закончена. Дальнейшее завершит Балин и его подчинённые. Но ещё долгое время мы будем обучать молодых гномов использовать технику и ухаживать за ней.

Дубощит пожал плечами:

— Буду считать эту проблему решённой. Ты бы не пришёл только за этим. Тебе есть что сказать?

— Ты как всегда прав, — улыбнулся я, — я пришёл поговорить про основание нового гномьего поселения в Мглистых горах…

— Зачем? — только и спросил Торин.

— Там есть залежи медных руд. Я уже показывал проект Балину. Предлагаю построить там шахты.

— У меня недостаточно гномов для этого, — огорчённо сказал Торин, — но ты покажи на карте место, и мы займёмся им попозже.

— Прокладку шахт я беру на себя. Так же я возьму на себя создание прохода в мглистых горах и создание на нём крепости. С тем условием, что вход на западе будет под юрисдикцией Ривенделла, а на востоке — Эребора.

— Занятно, — Торин с прищуром посмотрел на меня, — если ты и вправду можешь это сделать, то я буду только за. Что ты хочешь за эти услуги?

— Четверть от прибыли с шахты, — назвал я свою цену.

— Четверть?

— Именно.

— А на двадцать процентов не согласишься?

— Ни в коем разе. Прокладка шахты — не хрен собачий. Нужно ещё создать множество механизмов и машин, в общем, двадцать пять. И это очень-очень скромное предложение.

— Ты прав. Что ж, торговаться с друзьями — последнее дело. Я тебе ещё должен за Смауга.

— Пустое, — махнул я рукой, — я своё с дракона получил. Договорились, значит?

— Да, договорились. Я отправлю к тебе Глоина, чтобы не скучал.

Договор был составлен и подписан очень быстро. Мы обговорили все вопросы, после чего разошлись. Время было уже позднее.

Вернувшись домой, я застал грустную Аэлин, которая оживилась, когда я вошёл.

— Ты где был?

— Извини, задержался у Торина. Как ты тут без меня?

— Скучно! Орков всех переловили.

— Ну тогда скучать будем в другом месте, — хмыкнул я, — отправляемся ближе к Мглистым горам, будем строить шахты. С нами отправится две тысячи гномов-рабочих, нужно будет варить много разных зелий. Для тебя это хорошая практика.

— Зелья варить скучно, — понурилась эльфийка.

— Жизнь не состоит только из приключений. Приключения как приправа к пище — их мало, но они меняют весь вкус в корне. К тому же лучше жить с гномами и постоянно общаться, чем среди твоих скучных родичей.

— И то верно, — ответила Аэлин, — когда отправлемся?

— Завтра днём. Мы полетим туда первыми, а гномы подойдут позже…

По образу и подобию первой фрезы я сделал много инструментов. При этом за образец брал именно фрезы и свёрла. Только они были по-настоящему огромны, и предназначались для вырезания в камне и грунте шахт и тоннелей.

Когда мы только прилетели с Аэлин к Мглистым горам, я достал палатку с расширенным пространством, после чего отправился на разведку и работу. Приземлились мы у подножия, там и разбили лагерь. Подумав хорошенько, я решил начать с изготовления наземных построек. Их было сделать не так уж и сложно — создать каменные блоки, фрезой сделать углубление под фундамент и уже на нём — стены, и главное, что имеет первостепенную важность для шахты. Её сердце, так сказать — паровая машина и котельная.

Паровой двигатель пришлось устанавливать на фундамент, уходящий в землю на тридцать метров. И он был… Огромен.

Когда-то я был на экскурсии в Шеффилде и видел работу гигантского парового двигателя «Ривер Дон». Этот огромный монстр меня так впечатлил, что я ещё долго не мог его забыть. Двигатель имел двенадцать тысяч лошадиных сил и весил четыре сотни тонн… при трёх цилиндрах. Для работы шахты нужно было привести в движение несколько главных механизмов — подъёмник для руды, и вентиляции шахты. Глубина у неё огромная, шахтёр просто так не спустится — нужны лифты для подъёма и спуска.

Поэтому я приступил к созданию такой паровой машины. Нужно было установить два двигателя, десятки котлов для работы монструозных моторов и конечно же — сложную трансмиссию. Трансмиссия, которую я хотел сделать — это вал, уходящий под землю и уже в шахтах от него должны приводиться в движение механизмы.

Сперва нужно было сделать самую сложную часть — двигатели. С горем пополам, за три дня работы, у меня удалось создать цех двигателя и котельную. Движок работал исправно и выдавал крутящий момент на вал отбора мощности с ременной передачей и кучей цепных передач. Но дальше идти мощности было некуда.

Когда я вышел из цеха, то заметил странную картину — гномы были повсюду и устроили лагерь вокруг цеха! Аэлин мелькала среди них и что-то делала, кажется, разносила зелья. Заметившие меня гномы загомонили, и уже через пару минут я лицезрел своего старого знакомого — Глоина. Мы с ним общались ещё и по той причине, что он отец Гимли, одного из будущего братства кольца. Обнялись по дружески, как это принято у гномов, похлопали друг друга по плечам, пытаясь выбить пыль, Глоин сказал:

— А мы значит прибыли вчера, а тебя нет. Эльфийка эта сказала ждать, ну мы и разбили лагерь.

— Отлично, Глоин. Я как раз доделал паровой двигатель будущей шахты, давай поужинаем и я приступлю к работе. А вам будет чем заняться чуть позже.

— Ну хорошо, — Глоин улыбнулся, — приятно видеть делового человека! Тоннель к эльфам это просто золотая жила, как по мне… Пойдём, я прихватил из Эребора отличного эля, тебе понравится…

Форт гномов я сооружал прежде, чем пробурить тоннель. Собственно, что такое форт? Тут начинались горы, и чтобы не нужно было тащиться вверх. Сооружение форта началось с бурения — я взял фрезу диаметром в четыре метра и начал бурить — она с ужасающим визгом вошла в камень и медленно двигалась внутри, уходя всё дальше и дальше… И перебудив наверное всех гномов в лагере. Я шёл по тоннелю за фрезой и управлял ей, в частности, у меня получился длинный широкий круглый тоннель в камне, метров двести. После чего я начал бурить ответвления от этого тоннеля — четыре десятка боковых маленьких заворотов. Получилась такая помесь тоннеля и рукотворной пещеры. Проделав её, я закончил на том, что сделал внизу ровный пол, залив его трансфигурированным камнем, и систему вентиляции — ещё один тоннель, но на этот раз диаметром всего в метр, уходящий вертикально вверх и выходящий на высоте около двухсот метров. В нём была приличная тяга. В боковых ответвлениях проделал углубления в камне и вытяжку, большие решётки — получились камины. Как раз то что надо холодным зимним вечером. С сортиром пришлось повозиться, но и это сделал — канализация — ещё один тоннель диаметром в метр, который уходил под небольшим уклоном прочь, в выгребные ямы, специально для этого отрытые в пласте земли.

Работа заняла у меня целый день, но к вечеру тут уже можно было жить. Внутри пещеры было тепло, сухо, свежо, и пришедший на инспекцию Глоин был удивлён. Палаточный лагерь быстро свернули и гномы переселились в это жилище. Дальше, как уверил меня Глоин, они сами кирками сделают как сами пожелают, главное что внутрь проход был.

Жизнь потихоньку приобретала предсказуемость, которую я так легко поймал в Ривенделле. День за днём я работал, помогая гномам. Сначала это было просто — мне нужно было объяснить гномам, как работает огромная паровая машина и научить её обслуживать, запускать, выполнять мелкий ремонт. Даром что на многие детали наложены мощные защищающие от износа механизмы, инструкцию по ремонту я писал вместе с работой на гномов.

Аэлин варила зелья в девятилитровых котлах. Гномы и так были очень работоспособными, у них восхитительный запас жизненной энергии и просто отличное телосложение для работы. Широкоплечие, мускулистые, упорные коротышки. Они работали кирками. Сразу после создания нора в горе напоминала нору хоббита без отделки — то есть круглая в сечении коридоров, и каменные стены, монолитные. Отделка тут и не была особо нужна. Но нет, гномы работая кирками, сделали более привычные им угловатые комнаты, расширив эту пещеру-замок до крупного многоуровневого жилища. В частности, в нём было три этажа, на которых и расселились почти все пришедшие сюда гномы.

А я… что ж, как я и сказал, приключения вроде похода на Эребор — это что-то вроде приправы на основном блюде. Но основное — оно как раз и создаёт основу вкуса, а не привкус. Шахта, которую я строил, должна была добывать столько меди, что это окажет серьёзное влияние на историю всего Средиземья. Медь тут используют редко, по той причине, что она дорога, чаще всего её можно встретить у Эльфов. Эльфы-Нолдор, а вместе с ними и гномы древности, предводительством колена Дурина, использовали развитую систему трубопроводов и акведуков. Такая система, к слову, сохранилась и в Эреборе, и делала гору обитаемой. Жители почти всех городов, кроме Гондора, понятия не имеют о том, что такое водопровод и чистая вода у себя дома. Про канализацию Эребора я вообще промолчу — инженерное чудо, по меркам средневековья.

Начало строительства шахты было очень интересным — я достал три фрезы. Фреза по камню была самой большой — она отличалась от остальных отсутствием режущих кромок, вместо них был конус, усыпанный мелкими, по сравнению с размерами фрезы, острыми зубцами. Острые зубцы — пирамидальной формы, высотой в два-три сантиметра, фреза — в виде острого конуса, с небольшим хвостом сзади. И главное — размер. Диаметр основания конуса — четыре метра, длинна фрезы — четырнадцать метров. Для справки, такую же длину и высоту имеет вагон поезда. Именно такую большую фрезу я и изготовил по образу и подобию первой — потратил много сил, чтобы трансмутировать камень в вольфрам. После магических добавок этот материал стал намного лучше, фрезу я разогнал до колоссальных оборотов — шестьдесят тысяч, или тысяча оборотов в секунду. Она врезалась в камень с менее громким звуком и не давала такого огромного шума и пыли, как прошлые фрезы. Дело наверное в том, что прошлые я делал по образу и подобию фрез для металла и дерева, но камень они просто крошили, крошили крупно, грубо ломали… А эта — именно стачивала своими мелкими зубцами, которыми была усеяна полностью.

Разогнанная магией фреза медленно с визгом вошла в каменную породу под ногами и пошла вниз под уклоном в сорок пять градусов. Путь этот начинался внутри крепости, у подножия горы, в сотне метров от парового двигателя и котельной. Фреза шла гладко и ровно, я же при помощи метлы, летел по тоннелю за ней, изредка поглядывая назад. Этот путь напоминал мне тоннель станции метро. Очень глубокой станции. И правда, если побелить и поставить эскалатор, то получится прямо таки настоящий тоннель в метро. Летел я за фрезой долго — пока указатель глубины — специальное заклинание, не показал глубину в триста пятьдесят метров.

Теперь я вынул фрезу и достал следующую — это был шар. Да, шар, с такими же пирамидальными зубцами, которые покрывали его полностью. Шар так же разогнался до огромных оборотов и с его помощью я расширил площадку внизу, и начал строительство. Для начала — нужно было трансмутировать поддерживающие колонны. Сами по себе полукруглые своды и цилиндрическое отверстие — достаточно неплохо сопротивляются обрушению, в отличие от тоннеля в форме квадрата, но я всё равно сделал внутри шахты армирование. Поддерживающие конструкции в виде металлических колец через каждые тридцать метров, плюс оболочку шахты и армирования в районе спуска я залил разжиженным камнем и затвердив его, наложил простое и надёжное, и довольно долговечное заклинание прочности. С системой отбора маны из Арды. Хогвартс вон, тысячи лет стоял благодаря такому заклинанию — хотя без него он бы рухнул под собственным весом. И ничего, стоял, и неплохо, должен заметить, стоял…

Шар-фреза предоставлял мне гораздо большую маневренность, но и шумел сильнее, из-за меньшей площади единовременного контакта с поверхностью. Конусообразная фреза, если так можно сказать, распределяла нагрузку бурения на всю свою длину — от острого кончика, всверливающегося в камень до огромного полотнища у основания.

Шар визжал и двигался, проделывая за собой тоннель. Я летел следом и оставлял за собой редкие светлячки, а так же использовав ночное зрение. Путь мой пролегал вперёд — прямой, длинный тоннель, через километр, — заворот вбок, вниз, и через двадцать метров вглубь, ещё один такой же тоннель обратно. И теперь — в разные стороны, влево, вправо, по пятьсот метров. Сеть тоннелей проходила внутри богатого рудами слоя, я с помощью шаровой фрезы сделал между тоннелями большие залы, в частности, в конце тоннеля находился большой круглый зал, из которого выходило ещё восемь отростков-забоев. Кажется, они называются Орты.

Так закончился один день. Я вернулся, чумазый и уставший, гномы надо мной потешались, одобрительно хлопали по плечам, почти как своего. Ну блин, теперь меня и гномы считают своим, потому что пробыл целый день в шахтах и устал как собака… Сил хватило только чтобы дойти до подушки и упасть на неё. А утром меня разбудила Аэлин.

— Гаррисон, Гаррисон, проснись, — она мягко трогала меня за плечо и наклонилась над самым лицом, так что её волосы попали мне на лицо.

— М-м… — открыл глаза, — хороший сон, что случилось?

— Ой, — отскочила от меня, — там это, кто-то в шахту упал.

— Ой-вэй, — я потянулся, — пойдём, посмотрим, кто этот любитель экстрима.

Пришлось потратить минут пять на приведение себя в норму. Гномы столпились около входа в шахту — я вчера забыл сделать ограждение… Пришлось мне отгонять гномов от огромной дыры в земле и прыгать туда. Я легко подхватил себя левитацией и начал спуск, быстрый спуск. И наконец, долетел до сортировочной площадке. Здесь горел светляк, который я вчера зажёг, и сидел одинокий гном, который при виде меня вскочил и одобрительно сказал:

— Извините, господин маг, очень уж интересно было.

— Ничего. Но не будь здесь гладкого съезда, ты бы разбился, — ответил я тем же, — ничего, поправим. Для начала, нужно сделать ступеньки…

Посмотрев на круглый зев шахты, я кивнул своим мыслям и начал разжижать камень внизу, и формировать слева обычные ступеньки. Лестница, на которой два гнома разойдутся, но не более того. Лестница крутая, так что ходить по такой страшновато, мягко говоря, но это аварийный спуск, так сказать. Основной — сделаю дальше. Гном по ступенькам поднимался за мной, и через двадцать минут шагания, мы вышли своим ходом наверх.

Другие тут же обступили этого гномика-экстремала и начали спрашивать, как там внизу. Он начал им рассказывать, а я, отогнав всех подальше, приступил к постройке транспортёра… Да и вообще, вернулся на работу в шахту. Для начала — это была шахтная железная дорога. Сложные транспортёры — слишком недолговечны, а гномы строили на века и работали веками. Проблемой создание железной дороги с колеёй в полметра не стало — шпалы сделал из камня, который отрезал здесь же, рельсы — из стали, плюс зачаровал их на износостойкость и снятие усталости металла.

Сложнее было сделать систему для передвижения классических шахтных вагонеток по рельсовому пути. Путь был двойной, что уже упрощало работу, далее — пришлось сделать несколько стрелок. Как я и предполагал, в больших круглых помещениях, были установлены стрелочные переезды.

К системе механизмов приступил только через три дня работы над железнодорожными путями и поездами. Во-первых — это гермозатворы для шахты, которые в случае чего могли опуститься и отрезать часть шахт. Гермозатворы могли выдерживать приличное давление, так что если у нас будет наводнение снизу или сверху, всё будет пучком.

Во-вторых — это система вентиляции. Тут мне пришлось бурить к шахтам три скважины для доступа воздуха — и это ведь не просто дырка в земле, тут и фильтры, и внешний короб системы вентиляции… И наконец, входная главная вентиляционная система — под потолком сделал короб системы вентиляции, большой такой металлический короб, из стального листа. Вход вентиляции сделаю потом.

То же можно сказать и о водоснабжении — пришлось вылезать из шахты и начинать делать наземные устройства. Прежде всего — большой промышленный вентилятор. Радиальный, высокого давления и главное — большой. Диаметр ротора составил пять метров, короб вентиляции такой, что я в него запросто мог залезть, если сяду на корточки. Это основной компрессор, их я сделал сразу три штуки — два на всякий случай, если с этим что-то случится. И главное — он работал от привода с парового мотора.

И наконец, я сделал главное — это провёл внутрь шахты огромный вал отбора мощности. Пришлось пробурить скважину двухметрового диаметра, укрепить её, залить камнем и закрепить внутри пять больших, мощных подшипников, Загерметизироват получившийся вал. Выходил он в шахте в одном из залов и проходил все три уровня-этажа шахты насквозь, останавливаясь только внизу, где был закреплён с помощью специального фундамента. На валу было классическое колесо для ременной передачи и несколько зубчатых колёс, для цепных передач. Это позволило запустить внутри шахты собственные воздуходувки вентиляции, аварийные помпы, транспортное оборудование — лебёдки, благодаря которым внутри шахты вагонетки перемещались, особенно вверх, с помощью лебёдок.

Вылез из шахты я только через неделю, и на этот раз чувствовал себя таким измотанным, что хотелось отдохнуть годик-другой… Но зато когда гномы осматривали плоды моих трудов, не могли нарадоваться — внутри шахты было тепло и светло, а вентиляторы высокого давления и вытяжки обеспечивали беспрецедентный для шахт уровень вентиляции. Шахта была свежей, без забоев. Гномам большего и не надо было, они уже закончили собирать плавильные печи из трансмутированных мною материалов и деталей, и теперь приступили к работе, очень быстро приступили...

24. Рождение стимпанка

Город — слишком громкое название. А вот посёлок-форт — очень даже подходящее. Прежде всего его отличали стены — защищавшие от набегов разных лесных тварей или даже орков. Гномы воздвигли стены, огородившие вход в шахту, котельную с двигателями, и конечно же, плавильные цеха.

Гномьи печи были не совсем обычными — они имели механизацию за счёт работы двигателя, который передавал в медеплавильню вращение посредством длинного и довольно тонкого вала — всего десять сантиметров в диаметре. От него работала мощная система вентиляции, вдувавшая в печи воздух и обеспечивающая сильный жар. Сырьё подвозили прямо на вагонетках, опрокидывая их на специальном устройстве на девяносто градусов. После ряда технических операций, по длинному тонкому конвейеру шли медные слитки.

Гаррисон закончил свою работу и шахты заработали в полную силу — гномы быстро сообразили что к чему. Огромные моторы работали практически без остановки, изредка подменяя друг друга, всё оборудование шахты работало, вагонетки ездили, текла вода, и гномы с кирками наперевес пробивали тоннели дальше.

Сам же маг обосновался в небольшом уголке вместе со своей ученицей, и занялся тоже полезным и трудовым делом — он учил Аэлин работать на ферме-плантации трав для производства зелья передышки. Ферма находилась в шкафу, в свёрнутом пространстве, и сейчас Гаррисон заботился тем, чтобы создать запас этого зелья к войне кольца. Понадобится оно как воинам, так и труженикам тыла.

Девушка потихоньку постигала науку зельеварения. Отношения между ними установились очень… странные. Гаррисон был магом, но при этом не старше Аэлин, но по меркам людей — он был древним. С одной стороны — он учил её, но с другой — она не была его ученицей. Девушке было уютно рядом с магом, потому что он просто игнорировал её красоту. С одной стороны — это убирало некое смущение, но с другой — было немного обидно, что он относится к ней как к маленькой.

Впрочем, это всё равно было лучше, чем раньше — она могла летать свободно и не спрашивая ничьего разрешения, наслаждаясь ветром и свободой. Гномы её уважали, и приходили к ней за зельями — эти коротышки редко дружили с эльфами, сейчас же ситуация несколько поменялась — она не раз спускалась в их шахту и раздавала зелья. И половину, как наказал маг, она откладывала впрок.

Жизнь текла тихо и непринуждённо. В Средиземье вообще темпы жизни были другими, поэтому месяц пролетал за месяцем. Гаррисон отдохнул после строительства шахты и исправил мелкие недоработки. И, что самое главное, он приступил к строительству пути до Эребора. Нет, это была не железная дорога, как могли бы подумать многие, но хороший тракт для средиземья — уже что-то. В Средиземье не было Римской Империи, которая бы построила могучую сеть дорог. Теперь Гарри работал за всех, делая путь в Эребор, путь этот был неблизким. Вдоль лихолесья, на север, и потом огибающий лес в сторону горы. Местность тут была приемлемая, равнинная, хоть и с холмами. В работе магу помогали уже опробованные фрезы, на этот раз цилиндрическая фреза показала себя отлично, делая траншею в грунте, которую тут же Гарри засыпал гравием, набранным и наколотым в горном хребте, и поверх него устанавливал каменные блоки брусчатки. Дорога была ровной, с гладкими камнями, по которым без особого труда может проехать телега, гружёная медью…

Несмотря на происхождение дороги, уже в начале строительства она получила имя «Гномий Тракт». Работа была нудная, скорость прокладки дороги снизилась, но зато Гарри делал огромное дело. В противостоянии Саурону перемещение войск от Эребора через Мглистые горы и дальше в Рохан и Гондор, в обход крепостей орков, это крайне важная стратегическая коммуникация…

Гарри тренировался — с работой приходил и опыт, и то, что сначала получалось одновременно очень скромно — например, одновременно срезать землю, засыпать гравий и укладывать брусчатку, позже пошло гораздо легче и лучше.

Гарри уже подсчитывал, сколько прибыли получат гномы — ведь на дороге нужно было построить трактиры, да и торговля между Эребором и густонаселёнными землями на юге пойдёт гораздо активнее. Прокладку дороги он завершил всего за неделю… Хотя это как сказать — неделя — очень большой срок для мага, но учитывая, что Гарри делал всё на века, стараясь обеспечить предельную долговечность, а не тяп-ляп заклинаниями, то это очень… быстро.

Пока он строил дорогу, уже понял, что не хватает средиземью. Дорог. Здесь не было римлян, которые научили бы местных строить хорошие дороги, поэтому они и не строили. Путешествия превращались в очень рисковые бездорожные приключения, отдельная сеть дорог в каждом владении — лишь подчёркивала отсутствие нормальной, эффективной транспортной инфраструктуры.

Стоило только закончить с дорогой, Гарри вернулся. Глоин встретил его как родного:

— Видел, видел твою дорогу, — он вышел из-за стола, за которым сидел и что-то читал, — молодец, Гаррисон. Мне в пору назвать тебя самым трудолюбивым среди нас!

— Рад, — улыбнулся Гарри, — теперь отсюда до Эребора можно добраться всего за два-три дня пути.

— Да, серьёзно, так бы мы больше двух недель пилили с гружёными то повозками, — ответил Глоин, — только вот беда, металл в чистом виде отправлять нам невыгодно. В Эреборе конечно мастерские и всё такое, но не проще ли здесь и поставить мануфактуры?

— Проще. Да, идея поставить здесь мануфактуры — стоящая. Предлагаю изготавливать здесь, на месте, некоторые механизмы и детали. Медные листы, трубы, вентили и краны для воды и прочих жидкостей, посуду, детали механизмов…

— Вот, наконец-то кто-то меня понимает, — Глоин упёр руки в боки, — готов купить инструменты, поможешь с налаживанием производства, чтобы привести в действие станки от этих паровых машин?

— Запросто, — улыбнулся Гарри, — приступлю завтра же.

Глоин и Гарри разошлись. Собственно, дальше пошла обычная работа трансмутатора. Гарри уже натренировался во время создания ткацкой мануфактуры и теперь — без особого труда изготовил несколько десятков токарных, фрезерных и иных станков для обработки металла. Самое главное — это литейный цех, для литья заготовок и готовых литых изделий из меди и бронзы.

Так что сам процесс изготовления оснастки был быстр и прост, а вот подготовка к работе — заняла добрых три дня, пришлось искать гномов для работы и активно спрашивать людей в Эреборе, работа пошла полным ходом и на четвёртый день Глоин уже отправлял в Эребор медные изделия. Это были листы, прутья, трубы и водопроводная аппаратура — трубы, краны, вентили, муфты. Самым сложным товаром, который изготавливали под руководством мага, стали бронзовые водяные насосы. Это важная деталь — чтобы обеспечить снабжение водой, или откачать воду откуда-то, всегда нужны были насосы. На железной дороге был подобный насос, он закачивал воду в большую водонапорную башню, откуда она уже заправлялась в паровозы. Водные насосы, которые изготовили под его руководством, отличались красивой отделкой, и были предназначены для установки на улицах городов. И наконец, он изготовил самый большой водяной насос. На этот раз Гаррисон решил вернуться в Эребор и сразу изготовил насос для снабжения водой Эребора. Имеющаяся в горе система водоснабжения устарела и была основана больше на акведуках и колодцах, с редкими трубами. Гарри изготовил паровой поршневой насос, способный обеспечить водой если не весь Эребор, то его часть — точно. Ну и нагревательные котлы для горячего водоснабжения, полный комплект труб изготовил Глоин.

С этим подарком от Глоина Гарри и был отправлен обратно в Эребор. Он, взяв свою спутницу, полетел обратно в Эребор. На этот раз путь было найти легко — всего лишь летели над дорогой… Но долететь так просто им не дали…

Трандуил и Аэлин поприветствовали друг друга, но настороженно. Со стороны Аэлин, Трандуила юная эльфийка больше забавляла, чувствовалось отношение как к ребёнку. Мы приземлились в Лихолесье, я левитацией остановил Аэлин и мы мягко опустились в эльфийской части леса. Трандуил встретил нас уже в своём тронном зале, если так можно выразиться. Он выглядел напыщенным, но по сравнению с обычным состоянием — можно назвать это очень тёплым приёмом.

— Я слышал, вы живёте и работаете у гномов, — он вежливо обратился ко мне, — и о достигнутых результатах.

— Это так, — ответил я столь же вежливо, — я стараюсь сделать как можно больше до скорого начала войны.

— Войны? Вы тоже считаете, что она неизбежна?

— Как заход солнца, — в такт ему ответил я, — Саурон вернулся. И он собирает армию. И хочет мне отомстить. За мою голову уже назначена огромная награда.

— Слышал и это, — ответил мне Трандуил, величаво уместив свой тощий зад на трон и кивнув нам садиться. Я сел, Аэлин тоже, она чувствовала себя немного… не в своей тарелке, — Вас не беспокоит усиление влияния Гномов Эребора? Вы сделали для них очень много.

— Пока нет. Их усиление в регионе парируется усилением вас, — с лёгкой улыбкой ответил я, — гномы не получили ничего, что могли бы воспроизвести и производить у себя. К тому же я проложил дорогу от Медной Горы до Эребора, с подходом к вратам вашего царства.

— Видел. Остался впечатлён, должен признать — это очень и очень полезная дорога, давно уже мы нуждаемся в нормальном проходе через мглистые горы в Эриадор.

— К слову о нём, — вспомнил я, — насколько я успел разведать Эриадор, эта местность богата на плодородные земли, реки, и обладает огромным потенциалом развития.

— Планы по заселению Эриадора вынашивались людьми из Гондора не одно тысячелетие, — ответил Элронд, — но им не дал сделать это мор, болезнь, скосившая множество поселенцев…

— Занятно, — кивнул я, — я собираюсь заняться Эриадором и обосновать там государство.

— И встать в его главе? — с интересом спросил Трандуил.

— Кто знает… возможно, но я бы предпочёл титул верховного мага, у правителей слишком много мелких обязанностей, заниматься пирами и бумагами не входит в мои планы.

Аэлин только что удивлённо на меня посмотрела. Я улыбнулся ей. Трандуил с улыбкой спросил:

— Бессмертный верховный чародей и сменяющиеся короли… очень недвусмысленный расклад. И как вы собираетесь заселить эти земли, если в них нет ничего?

На этот вопрос у меня уже был готов ответ:

— С помощью дорог. Пока что я соорудил только Гномий Тракт. При необходимости я дам Эриадору развитую сеть дорог, которая послужит основой для будущего государства.

Это было так. Планы заселения Эриадора Гондорцами и Роханцами я оставил в уме и решил захапать эти земли себе, пока не поздно. Подтирать людям задницы мне не придётся — многие согласятся отправиться попытать счастья. Но сначала нужно было закончить с гномами, а это ещё как минимум — год работы. После этого можно отправляться заселять Эриадор.

В этом я расчитывал на помощь гномов, которым я в свою очередь окажу услугу и помогу промышленно развиться. Да, пора бы к Торину, а не сидеть в гостях у Трандуила.

— Что ты решил с Дол-Гулдуром?

— Цитадель нужно разрушить… впрочем, можно просто проигнорировать. Там ещё долгое время не сможет находиться никто, ни живой, ни мёртвый. После нашего с Сауроном Рандеву это место — гиблое.

Паровая пушка. Её в своё время предлагал ещё Леонардо Да Винчи. В реальности проектирование паровой пушки потребовало от меня долгой и кропотливой работы. Для начала — пришлось изготовить фундамент, направляющие, механизмы управления — вороты с шестернями и винтовыми приводами, всё как полагается. Вид Паровая Пушка имела очень нарядный — из бронзы и меди. Казённая часть пушки — очень симпатичная, сложный механизм выстрела, обеспечивающий моментальное освобождение пара. Паропровод — самая сложная часть пушки, ведь пар должен иметь давление не меньше сотни атмосфер, при этом жёсткий паропровод хрен сделаешь, пушка не будет двигаться, следовательно, нужно работать на гибком. Решение нашлось довольно быстро — вместо пара использовать пневматику, установить магистраль высокого давления, компрессор, так же высокого давления, и зачарованные толстые трубы из монеля — сплава меди и никеля. У казённика пушки, соответственно, есть баллон для воздуха, плюс гибкое соединение, позволяющее наводиться в любых плоскостях.

Калибр первой пушки я сделал большим, и устанавливал её на одном из оборонительных фортов Эребора, с южной стороны — наиболее угрожающей в войне с Сауроном. Но это конечно не главное, главное — пушка. Серийность модели и практичность применения. Пушка может стрелять гораздо дальше тех же метательных машин, широко распространённых в Средиземье — только стреляла она острыми снарядами. Подкалиберные оперённые снаряды — вообще самая мякотка. Первый выстрел произошёл с небольшими накладками — в четверть мощности, острый снаряд пролетел почти километр и врезался в землю, упав рядом с дорогой.

Зато во второй раз выстрелило как надо — стрела пролетела шесть километров с небольшим, и не потеряла убойную силу, стальной острый как бритва дротик массой в четыре килограмма, вошёл в землю полностью. Гномы праздновали успех, а я — был недоволен.

Представим, что перед нами армия орков — много ли юнитов убьёт такой дротик? Да нифига. Маневренности пороховой артиллерии у пневматической нет… Но как крепостная она очень даже ничего. В Эреборе, где есть мощнейший мотор, способный снабжать МВД, самое то для обороны. Только нужно подумать над шрапнелью, или как минимум — придумать что-то для осадных машин. Сделать взрывчатку? Можно, можно… Трансмутировать тротил и приделать к нему чары долговечности, чтобы не испортился со временем… Снаряды могут храниться долго, шестьдесят лет точно пролежат.

Я решил так и сделал из ближайшей каменюки подходящий пушечный снаряд более-менее современного вида, с контактным взрывателем, без трубки. Пробный выстрел показал резкое снижение дальности — с шести до полутора километров. Нужно больше давления, или меньше калибр и длиннее ствол.

Вот Саурон охренеет.

25. Под небом голубым, есть город... белый. Белый, Карл!

Торин Дубощит проснулся от звуков взрывов. Звуки были очень отдалённые, но очень громкие. Спальня Торина имела окна, и располагалась на большой высоте горы, на высоте добрых трёхсот метров над землёй — отсюда открывался восхитительный вид на гору и её окрестности. К удивлению Торина, внизу что-то ярко взрывалось.

— Салюты что ли запускают? — Дубощит подошёл к окну и осмотрелся, — вроде не время, — пробормотал он себе под нос.

Вместо того, чтобы немедленно броситься, торин пошёл принять ванну — всё равно никаких угроз нет, можно расслабиться… а день вчера был тяжёлым.

Тем временем под Эребором сотня золотых рыцарей занимались очень странным делом — они засовывали ракету в трубу.

Ракеты как таковые в Средиземье известны — их использовали для различных фейерверков, реже — в военном деле, для изготовления взрывчатки. Гарри боялся, что орки познают грех огнестрельного оружия — и станут непобедимы, потому что при их численности и репродуктивности, огнестрел станет мега-читом. Ведь огнестрел от холодного оружия отличает простота использования.

Гарри с самого раннего утра посвятил день взрывным испытаниям полченных химических веществ. Проще всего было с трансмутированным тротилом. И теперь Гарри занимался невероятно полезным для горного дела динамитом. Полученные цилиндрики из опилок, пропитанных нитроглицерином, он бросал в проделанное в земле трёхметровое углубление и наблюдал за происходившим взрывом.

Получив свежую информацию, я телепортировался прямо в Эребор. Теперь уже на свою телепортационную площадку и позвонил в колокольчик, что здесь был. Протеевы чары — второй бубенчик Торин носил с собой и звон извещал о моём прибытии. Я направился сразу в мастерскую мастера Гвена. Это был пожилой и очень деловой гном, там я и увиделся с Дубощитом. Торин влетел в мастерскую и сразу наехал на меня:

— Что за взрывы с утра пораньше?

— Да так, изучаю кое-что.

— Надеюсь, ты не взорвёшь эребор? — чую, Торин уже жалел, самую малость, что я здесь с ними тусуюсь.

— Нет, что ты. Наоборот, я изучаю свойства бризантных взрывчатых веществ, которые можно использовать в горном деле.

— Каким, простите, образом? — спросил Торин.

Но ответил ему Гвен, как самый старый и очень деловой гном.

— Ваше величество, не гневайтесь, Гаррисон и правда сделал очень важную вещь. С помощью его изобретения мы сможем сильно увеличить темпы строительства новых шахт и добычи разных ископаемых. Представьте, в каменной породе делается отверстие, глубиной в пять-семь метров, внутрь, на дно отверстия, закладывается взрывчатка, после чего взрыв разрыхляет все эти пять метров камня, и более того. Превращает монолитный камень в кучу щебня, который можно за полчаса растащить и кирками разбить, даже в одиночку. Я тут посчитал, — он достал блокнот, — что использование взрывов во время горных работ принесёт почти двадцатикратное ускорение разработок новых забоев и позволит получить доступ к более глубоким пластам, скрытым за твёрдыми породами камня…

Добощит выслушал Гвена и вздохнул:

— Я хочу убедиться, что это безопасно. Не поймите меня, я рад, что вы приносите пользу, но взрывы — это уже не шутки. Могут погибнуть гномы. Особенно если взрывы под землёй.

Я переглянулся с Гвеном и ответил:

— Ты прав, это опасно. Поэтому проведение взрывных работ требует изрядной доли мастерства и очень, очень бережного обращения со взрывчаткой. Смотри, — я подошёл к большому металлическому сейфу и открыл его, внутри лежали шашки динамита, — вот, это динамит. Очень мощная взрывчатка. К слову, если снарядить его в металлическую оболочку, то при взрыве образуется множество осколков, которые ранят и убивают всех вокруг на десятки метров…

— Тем лучше.

— Да, правда, снаряды в пушках я решил снаряжать другой взрывчаткой. Более простой и безопасной в обращении, — поставил перед Дубощитом красную шашку с длинным фитилём, — осторожно, он может взорваться от ударов или падения с большой высоты.

Торин бережно взял шашку и взвесив в руках, отдал обратно:

— Понятно. И тем не менее, это совсем не то, что я тебя просил сделать.

— Ах, да, я уже занялся той темой. К слову, Динамитом я занялся по этой же причине. Мглистые горы — вообще очень большое место.

Да, кстати, я искал новые способы превращения вещества в энергию. Долговечными могут быть только заклинания, которые питаются и подзаряжаются от внешних источников энергии — например, магических ядер существ или магии мира. Наиболее выгодным в энергетическом плане было использование топлива, или иное превращение вещества в энергию. В данном случае магия выступает лишь как катализатор, который запускает процесс. К примеру — когда я превращаю тонну камня в тонну солярки, то при её сгорании расходуется энергия, скрытая внутри вещества, а моя магия — всего лишь изменяет положение атомов, молекул, электронов и прочей фигни, чтобы вещество было проще использовать. Хороший пример — наши дельталёты. Количество энергии, необходимой для создания тяги в сто килограмм на один час исключительно магическим способом — примерно равно количеству энергии, затрачиваемой на создание заклинаний и зачарований, необходимых для создания из куска металла и куска камня реактивного двигателя и тридцати тонн соляры. Расход соляры двигателя — примерно тридцать килограмм за час работы, то есть при равных затратах маны, вариант с реактивным движком позволяет обеспечить ту же тягу в тысячу раз дольше. Ну или в тысячу раз большую тягу на то же время.

Что ещё немаловажно — я учитывал всегда самые страшные варианты, и при этом старался не завязывать всё на своей мане. Мало ли, вдруг Саурон до меня доберётся и я потеряю свою магию временно или навсегда? Тогда что? Тогда паровозы продолжат ходить, дельталёты летать, и даже можно потихоньку производить топливо, аппаратуру я уже создал.

Дубощит попросил меня заняться подготовкой к походу на Морию. Ему нужна была эта победа — сначала освободить Морию, а потом и Гундабад, древнейшую и самую старую из гор гномов средиземья.

Однако, как я и говорил, у меня были свои планы на Эриадор, и Торин о них знал. Поэтому я потихоньку картографировал эту местность и сейчас, чую, мне лучше на месяц-другое выехать туда.

— Рад, что ты стараешься, но народ волнуется после твоих экспериментов.

— Думаю, мне нужно покинуть Эребор на некоторое время. Пусть отдохнут, очень скоро моё присутствие почти забудется.

— Гномы рады тебя видеть, — качнул головой Торин, — но они побаиваются твоих экспериментов.

— Позвольте, — влез мастер Гвен, — наших экспериментов. И мы делаем очень важное дело!

— Не сомневаюсь, мастер Гвен. Гаррисон, встретимся через пару месяцев. У меня как раз будет к тебе кое-что…

Я вернулся домой и с порога заявил своей приживале:

— Аэлин, я пойду в Эриадор. Займусь строительством крепостей, ты можешь пока побыть вместо меня?

— Конечно, — девушка выглянула из комнаты, — когда вас ожидать?

— Через пару месяцев. Если что — связь через зеркала, если будет что-то сложное — зови.

Дело в том, что мы работали как магазин магических зелий, эликсиров и конечно же, аптека. Я продавал самые простые зелья, которые смог воспроизвести здесь — зелье передышки, укрепляющее, аналог рябинового отвара — мощное исцеляющее при почти любых травмах, некоторые противоядия, в том числе и такие мощные, что антибиотики и рядом не валялись. Даже от биологического оружия могут спасти. Некоторые гномы покупали афродизиаки, шампуни, так же в обилии в магазине было перевязочных материалов.

Из Ривенделла мне привезли мой заказ прошлого месяца — я свернул производство тканей полностью. Вернее, переориентировал производство — в Ривенделле теперь из хлопка делались перевязочные материалы — бинты и вата. Мне пришлось постараться, чтобы обеспечить максимально стерильные условия. Големы и автоматика на работе только способствовали чистоте, так что сейчас в Ривенделле производятся аккуратные стерильные пластиковые упаковки с хирургическими бинтами разного размера и калибра, марлевыми полотенцами, стерильные упаковки с ватой. Сам по себе этот материал бесценен — ведь с гигиеной тут, в этом времени, туговато. Наложив на рану повязку, смоченную целебным зельем, можно избежать не только заражения, но и за день исцелить практически любую рану мягких тканей.

За последний месяц у меня собралось шесть тонн перевязочных материалов — все они до последнего грамма пригодятся. Аптека работала круглосуточно, но обычно гномы приходили за самыми банальными лекарствами — у кого голова болит, у кого живот, у кого хрен не стоит, и всем зелья подавай…

Я подарил теплицу-шкаф своей подруге и теперь она вела это дело сама. Кто знает, может быть, со временем из неё выйдет мастер-зельевар, исследует свойства местных материалов и сможет варить мощные зелья. А пока просто заведует аптекой и растит травки.

Как создать страну на огромной незаселённой территории? Прежде всего — нужно подумать, почему эта территория до сих пор не заселена. Дело в том, что в Средиземье не хватало жителей, а те, что есть, облюбовали более выгодные и полезные в транспортном и оборонном плане земли. Гондор — был надёжно защищён полукольцом, подковой гор, естественная граница позволила этому королевству пережить многих своих конкурентов. Рохан — расположен по другую сторону этих гор. Остальные облюбовали места по вкусу — эльфы в лесах, гномы в горах. Эриадор был разнообразен своей топографией — здесь были и реки, и озёра, и огромные плодородные земли, но при всём при этом с точки зрения обороны был плох — не было возвышенностей. А без возвышенности нет замка, замки же строились на возвышенностях, иначе их просто взять штурмом — лестницы к стенам поставил и забирайся себе.

Поэтому королевства, которые когда-то владели регионом, легко его потеряли — транспортно Эриадор тоже невыгоден.

Чтобы создать королевство, мне следовало начать с транспортной инфраструктуры и создания замков и крепостей. Тут как раз таки всё просто и понятно — замок в арде это не только груда камня на случай военной опасности, но и важнейший стратегический и экономический объект. За стенами укрывались жители окружающих земель, тем самым жизнь при замке намного безопаснее, чем в поле.

Я выбирал место под столицу и будущий замок недолго — в Минхириат. Само строительство замка в чистом поле потребовало от меня изобретательности, но я уже достаточно наловчился работать с разными строительными проектами. Во-первых — это возвышенность. Замок был главной цитаделью будущего королевства и строился на возвышенности, по большей части — искуственной. Я слетал на дальний север, к горам, до которых нет дела и вытащил там камень — так много, что охренеть можно. Десятки, сотни миллионов тонн. Срыл заклинаниями целые горные вершины, превратив их в щебень, и закинул в свои сумки.

Возвышенность замка засыпал всего за день. И приступил к главной работе — возведению. Во-первых — это главная цитадель.

Не буду описывать детально процесс строительства, скажу, что получилось. Получилось нечто противоположное цитадели Саурона в мордоре. Материал стен — белоснежно-белый, на вид монолитный — каменные блоки ровные, гладкие, огромные и подогнаны друг к другу так, что заметить швы между ними практически невозможно. Внешние стены крепости высокие — двадцать метров. Белые стены не были похожи на средневековые. Множество выступов создавали причудливую игру света и тени и подчёркивали масштаб замысла. Между цитаделью и внешними стенами было много места, но всё равно, цитадель замка казалась огромной и единой с внешними укреплениями благодаря единому стилю — внутри было три здания, выполненных в стиле Ар-деко. Тоже белоснежно белые стены, высота этого здания — сто тридцать метров. Массивность просто зашкаливала, два его младших брата располагались по бокам, и были более скромными, всего то сорок метров в высоту. Центральное здание было крепостью, несмотря на свой приятный вид, очень серьёзной крепостью. В стенах, что окружали его ровным кольцом, через каждые сто метров стояли башни. Квадратные в сечении, они сливались со стеной, на вершинах башен — площадки для обороняющихся, да и внутри — множество бойниц.

Но вернусь к центральному зданию — цитадель имела рекордные не только для Арды, но и вообще, для крепостей и цитаделей, площади. Внутри были массивные стены и перекрытия, монолитная каменно-металлическая конструкция, которая могла стоять даже при обрушениях. Выглядящие как элементы декора вертикальные полосы, поднимающиеся через всё здание, до самой крыши, были на самом деле внешним каркасом, защищавшим здание от вражеского огня. Внутри этой белой цитадели было достаточно места на несколько тысяч человек, я бы сказал, что тысяч на пять.

И наконец, вокруг всего этого мега-сооружения, в двух километрах от него, была обычная стена. Внешняя стена высотой всего в шесть метров, сложенная из серого камня, с редкими сторожевыми башнями, представляла из себя городскую стену. В случае осады она точно будет занята врагом, предназначалась для защиты от внешних невоенных факторов — дикие звери, одиночные отряды врага, и так далее.

После сооружения крепости и стен, я приступил к сооружению городских коммуникаций. Прежде всего — водопровода и канализации, а потом и до дорог дело дошло.

Пока что решил не устраивать грандиозного развития целого государства — нет людей. Но свято место пусто не бывает — замок есть, внушительный, и защищённый от врага. Вытащил своих Золотых Рыцарей с наказом охранять территорию. Осмотрел наконец дело рук своих. Замок возвышался грандиозно в центре, вокруг него — глубокий ров, сорок метров глубины, пятьдесят метров ширины. Въезд в замок — через четверо врат — опускающиеся металлические мосты. Дальше шли дороги — от внешних стен до входа внутри — прямые шоссе, и кольца дорог, опоясывающие через каждые пятьдесят пять метров крепость. Позже они станут улицами, пока что — просто дороги, проложенные считай в размеченной под строительство местности. Нужно бы и город сделать, да не простой, а в римском стиле, с единым архитектурным ордером.

В общем, затея мне удалась. Решив так, я покинул будущий город и начал думать над тем, как набрать жителей, где их расселить и как организовать экономику. Нужно было сельское хозяйство по типу английских графств — с множеством деревень и крепостей. Время у меня есть — ещё шестьдесят лет, за это время не одно поколение фермеров сможет поселиться здесь. Нужно найти людей. Исходя из размера города — нужно немало жителей. С экономической точки зрения расположение города не самое удачное — далеко от уже сложившихся торговых маршрутов, но я думаю маршруты появятся новые… Ведь у меня найдётся, как переработать результаты труда местных фермеров. Нужно для начала кинуть клич для желающих переселиться, выделить землю — бесплатно, конечно же, и что немаловажно — продолжить проект сети порталов.

Проект этот я начал месяц назад, идея была проста — создать в городах и крепостях стационарные порталы, через которые могли бы перемещаться люди и грузы. Эта коммуникация недоступна, неуязвима для Саурона, и что главное — она херит идею осады на измор.

При строительстве крепости я создал портальный порт — выглядел он необычно для Арды. Колоннада из мрамора — сто двадцать колонн, прямоугольный в сечении, на колоннах была классическая крыша. Внутри, под крышей, стояло четыре площадки. Пол был сделан из серого камня, но портальные площадки — из белого мрамора, впаянного в камень, точно впаянного. Портальная площадка — круг диаметром в семь метров, внутри круга — множество светящихся синим светом символов-рун, которые поддерживали заклинание. Пока что портальная сеть находится в тестовом режиме — есть только один стационарный портал, в Эреборе.

Ясно как день, что для наполнения города жизнью, нужно искать и привлекать мастеров, торговцев, обеспечивать и тех и других товарами… С металлами могут помочь гномы — у них уж кузнецов в избытке, они ни за что не упустят возможности подзаработать. Поскольку Саурон ещё не учинил разбой и беспредел, то в Средиземье достаточно людей. Наконец, нужно найти короля, который мог бы возглавить этот благословенный город. Я самоустраняюсь — мне достаточно титула верховного мага, то есть заведующего всеми магическими вещами, обучением, правовым регулированием и судом магов.

Но поскольку тут основной вид деятельности — земледелие, то нужно будет построить развитую сеть замков и дорог. А уже на местах власти займутся всеми обязанностями — то есть мне нужно создать аристократию. И уже аристократия — сделает всё остальное. Думаю, среди местных найдутся люди из хороших семей, готовые взять власть над феодом в свои руки. И трудиться, чтобы феод жил припеваючи. Я бы и Бильбо выделил земли, но он ещё важен… К слову, Шир тоже находится в Эриадоре, в границах моего королевства… Да и земли эти не такие уж и пустынные — думаю тысяч сто жителей наберётся. Включая тысяч тридцать Хоббитов.

26. Требуется Король!

Громкий стук привлёк внимание многих. Около одного из врытых в землю столбов стоял человек в странной лиловой мантии с блестящими звёздочками, в остроконечной шляпе. Рядом был прислонён к столбу посох с ярко светящимся магическим светом камнем, человек молотком прибивал к столбу дощечку. С выжженным на ней объявлением.

«Требуется Король!

Без вредных привычек, с опытом управления, без амбиций. График работы – пожизненный. Кандидаты благородного сословия приветствуются! Не пропустите свой шанс стать королём!».

Дело происходило в Рохане. Вокруг странного человека собрались обитатели города, искоса поглядывая на него и вовсю потешаясь над магом. Маг же развернулся, посох прыгнул ему в руку, после чего волшебник исчез с лёгким хлопком, оставив за собой только множество мелких искорок в воздухе, которые очень быстро погасли. Тут уже не до смеха стало!

Тем временем волшебник двинулся дальше. На своей метле он отправился в Минас-Тирит и опустившись в город под невидимостью, расклеил десятки бумажных объявлений разного содержания. Помимо вышеуказанного было ещё:

«Земля Бесплатно!

Королевство Эриадор готово отдать три гектара плодородной земли всем, кто пожелает переселиться! Спешите! В наличии развитая сеть дорог и нет плохих соседей. Условия: проживание на выделенной земле».

В Минас-Тирите маг пробыл пару часов, успев расклеить сотни объявлений, так что их, за неимением всех остальных объявлений, заметят очень быстро и все.

После этого маг исчез в неизвестном направлении…

Поезд шёл через равнинные земли от железных холмов в Эребор. Чёрный как смоль паровоз пыхтел дымом вперемешку с паром, стучали на стыках рельс колёса, слегка покачивались вагоны… Паровоз выглядел очень мило и даже по-домашнему. Был он не велик, с большой трубой, части паровоза были выкрашены в белый цвет, в частности, ограждение котла, в остальном он был обычен. Но не для этого мира – гномы ещё только осознали наличие такого транспортного средства. Которое, конечно же, будоражило умы юных любителей механики своим действием. Свистя воздухом из тормозов, паровоз остановился у отбойника, и гномы сами открыли двери вагонов и высыпали на перрон. Жизнь, казалось, налаживалась. Эребор рядом, свой, собственный, а не сказка из детства.

На городской площади напротив ратуши работала относительно небольшая аптека, в которой сейчас сидел Бард, мэр города, Бард, и мило, и даже весьма уважительно, общался с владелицей аптеки, Аэлин. Юная эльфийка отвечала на его вопросы:

– Да, такое зелье изготовить можно.

– Хорошо, – Бард улыбнулся, – сколько это будет мне стоить?

– Три золотых.

– Ничего себе… Тридцать Эрбов, это не шутки…

Да, к слову, Торин Дубощит принял слова мага всерьёз и повелел активно начать развивать монетное дело. И ввёл дополнительно собственную валюту, Эрбы, названные так в честь Эребора. На аверсе монеты изображался Эребор, на реверсе – профиль Дурина, предка всех гномов средиземья. И прямого предка Торина. Были ещё более мелкие разменные монеты, чеканящиеся из медно-никелевого сплава. Все деньги пользовались популярностью – в золотом было десять больших серебряных эрбов, в эрбе – сто мелких грошей.

Аэлин развела руками:

– Иначе никак, господин мэр, ингредиенты сложно вырастить.

– Ладно, – махнул он рукой, – я заказываю у вас сто порций зелья. В отдельных бутылочках. Когда можно подходить?

– Через неделю.

Зелье, о котором говорил Бард, предназначалось для лечения многочисленных болезней, которые сопровождают рыбаков и бывших жителей озёрного города. Жизнь в сырости – не шутки. С улицы послышались крики и шум, Бард с интересом обернулся. Аэлин же просияла так, что осветила улыбкой всё помещение, после чего выбежала на улицу. Единственное, что заставляет людей так остро реагировать – это её учитель и спутник, Гаррисон. И его выходки, девушка очень соскучилась по магу. Сама от себя не ожидала такого, но без него было мучительно одиноко и скучно, маг казалось был неиссякаемым источником приключений и неприятностей, и даже тогда, когда делать совсем нечего, у него дел было распланировано на тысячу лет вперёд. Аэлин заметила взгляды всех людей и посмотрела в сторону, после чего застыла на месте, потеряв дар речи. Как и все присутствующие. С юго-запада к Эребору летело нечто огромное, вокруг этого чего-то клубилась туманная дымка. Когда это что-то подлетело ближе, у всех присутствующих, в том числе Эльфийки, задёргался глаз. Это был, мать его, город! Город на огромном летающем каменном диске, который парил в небе и двигался медленно только по сравнению со своим огромным размером. Эльфийское зрение намного лучше человеческого позволило увидеть все детали – на земле уже царил вечерний сумрак, а город был ярко освещён на высоте лучами заходящего солнца, его белые башни и шпили, резные камни стен и высокое здание-башня по центру, завораживали. Над башней ярко горел свет, который Аэлин бы узнала из всех, это был Сильмарилл. Словно маяк, он освещал эту грандиозную в своей красоте картину, в которой смешалось всё. Белоснежный камень окрасился золотисто-красными лучами заходящего солнца, величественность картины не умещалась в голове. Шпили казались нерукотворными…

Тишина в городе воцарилась гробовая, даже слышно было, как летает между людьми жирная толстая муха…

Пожалуй, всё дело было в Сильмарилле, который озарял весь город и свет его проникал во все уголки. В город из лесов Трандуила перебралось четыре десятка ушастых, из которых два десятка – беременные женщины, ещё два десятка – мужчины. Трандуил был бы недоволен, но лес переживал такой бэби-бум, что от вида целой толпы эльфиек с животиками, у Аэлин чуть не случился сердечный приступ. Такое счастье немыслимо для ушастых, будущих мам оберегают так, что пылинки с них сдувают, и ежедневно следят за состоянием во время беременности. Это почитай национальное достояние эльфов, а тут столько, что у бедной девушки, в которой похоже проснулись инстинкты продолжательницы рода, случился нервный приступ, который вылился в приставания ко мне.

Ко мне.

Я конечно всякое могу понять, но повисшую на мне полупьяную эльфу-подростка – не очень. Она конечно большая девочка, но именно что девочка. Пришлось на руках отнести её к себе и уложить баиньки. Аэлин была очень мила, я бы даже сказал, что нужно быть импотентом бесполым, чтобы проигнорировать её неуклюжие, но очень активные заигрывания. Вот что долгая разлука сделала… Эльфы конечно те ещё тормоза в плане отношений, но не у всех всё происходит так. Влюбляются они так же быстро, как обычные люди, вот только ввиду их физеологии, любовь их не проходит со временем… к сожалению. Или к счастью? Пожалуй, к сожалению. Эльфы поэтому довольно спецефичны в отношениях и не торопятся поскорее добиться желаемого.

Как и у людей – некоторые бегут в спальню быстро, и остаются друг с другом на всю жизнь, оставляя привыкание друг к другу на потом, некоторые сначала как следует сойдутся, и только потом – медленно и неспешно целуясь, ложатся в горизонтальную плоскость с охами и ахами. Аэлин была юной девой, поэтому многовековые заигрывания не для неё. Ещё не успела ментально стать эльфом, да и общение с простыми смертными способствовали ментальной перестройке на их ритм жизни. Плюс не сформировавшаяся полностью личность и подростковый бунт…

В общем, мне она нравилась. Но я как-то с опаской поглядывал на её заигрывания – если это и вправду любовь, тогда всё. Подругу я не брошу, а сам… что ж, я человек простой, мне не нужны звёзды с неба и летающие вокруг купидончики, стерпится-слюбится, как говорили когда-то.

Отнёс её после большой пирушки в главном зале своей цитадели в просторные покои, где и уложил на кроватку. А на замену ей создал голема десятого ранга. С хитрой системой искуственного интеллекта. Лечить он не умел, но был ходячим справочником, плюс я ему приделал пассивное умение диагностики организмов, так что он вполне сойдёт за справочник по зельям. Ну и варку осилит – оставил ему пять тысяч тонн воды, настоянной на философском камне и семена всех растений – на вырост. Голем был похож на человекоподобную фигуру, с красной металлической кирасой, на которой красовался белый крест, и обладал голем неплохими личными качествами меня-медика. По крайней мере, он был способен вести диалог, без сложных философских тем, на медицинские, объяснять суть заболеваний и много знал.

Голема я отправил в аптеку, продолжать работу над делом, а сам заглянул на обратном пути в свою чародейскую башню, в комнату к эльфийке. Аэлин спала, свернувшись калачиком и обхватив руками подушку, сопела в неё и улыбалась во сне. Прикрыв её одеялом, вышел. Сделаю вид, что ничего не было. Если я попал, то… Что ж, могло быть и хуже. Аэлин по крайней мере милая.

Я отправился прямым ходом к Торину, который и не думал останавливать пирушку, просто отправил самых молодых спать, а сам вместе с Балином квасил и обсуждал дела. Я зашёл в зал, разговор стих.

– Отнёс свою благоверную? – спросил Торин.

– Она не моя благоверная.

– Брось. У ушастых это серьёзно, так что попал ты, парень! – рассмеялся Торин, – кстати, ты ещё ищешь короля?

– Ага. Знаешь, Торин, искал того, кто мог бы взять на себя большое бремя рутинных обязанностей.

– А власть?

– Облачный Город – насквозь пропитан магией, Торин, – я сел за стол, – она здесь даже в воздухе, посмотрел в чью-то оставленную кружку и выпил залпом пиво, после чего шумно выдохнул: – Ах… поэтому в городе всегда высшей властью был и будет Верховный Маг. От короля требуется принимать решения, но он должен действовать, не выходя за рамки избранной верховным магом политики.

– Вот как… – Торин кивнул, – то есть власть ты оставляешь себе?

– Верховную власть. Конституционно. Кстати об этом, ты не задумывался принять конституцию?

Торин не понял, о чём я и я пустился в объяснения, что такое конституция. Краеугольный камень всех законов и всего государства. Верховный закон, который не вправе нарушить даже король. Торин возмутился:

– Но тогда получается, что власть короля будет ограничена!

– С одной стороны. С другой – она предохраняет короля от необдуманных решений. Ведь если, скажем, в конституции будет написано, что каждый подданный имеет право на справедливый суд, никто, даже король, не сможет обвинить другого и наказать без суда. Справедливого суда. Уже безопаснее жить, а без этого как? Одурманят какого-нибудь твоего пра-правнука и будет он казнить всех налево-направо. А верные присяге гномы будут выполнять откровенно бредовые распоряжения.

– С этой стороны… – задумался Торин, – штука полезная.

– Тогда добавлю, что в конституции нужно очень чётко прописать порядок престолонаследия, ограничений и требований. Чтобы гномы между собой не передрались за трон и был порядок. Во всём.

– Порядок гномы любят, – согласился Торин, – я подумаю над твоим предложением. Оно интересно. Но опять же, получается, что король принял закон, а какой-нибудь другой его отменит…

– Э, нет, для этого можно найти способы. Например – изменение конституции возможно только по совместному решению пяти из семи гномьих кланов. Если трое против – значит не бывать изменениям. Я могу дать почитать конституцию, которая в моём королевстве действует… в ней правда есть несколько глав, которые написаны исключительно под моё королевство, но всё же, текст не я придумал, такие конституции у нас уже много столетий в ходу.

Торин согласился почитать. Я выдал ему книжицу конституции нашего королевства и на этом разговор временно прервался. Дубощит пошёл спать, Балин тоже…

Грохот с утра пораньше разбудил молодого заклинателя. Он подскочил со своей койки и подбежал к окну, громко выругавшись. За окном десяток человек в броне стреляли боевыми заклинаниями в мишени, и едва ли одна из мишеней была поражена. Люди были совершенно непривычны к броне, и происходящее больше походило на театр абсурда в исполнении людей с проблемами двигательного аппарата – в броне они двигались так неуклюже, что каждую минуту падали, теряли равновесие из-за непривычной инерции и повышенного с помощью кирасы центра тяжести.

Перед ними расхаживал, заложив руки за спину, молодой и красивый эльф. Звали этого эльфа Леголас, он был сыном Трандуила. Безнадёжно влюблённый в теперь уже жену гнома Кили, Леголас старался забыть её, из-за чего и был сослан отцом куда подальше, а именно – в летающий город. Где, получив у камердинера-голема направление в виде железного жетона с выбитыми на нём символами, и мощной магической защитой от подделки и многими другими заклинаниями, кстати, Леголас пошёл в «»Спецкорпус гвардии». Внутри огромного летающего города эльфа поражало всё. Улицы были пустынны, но на них встречались изредка люди, гномы и эльфы. Эльфы и эльфийки преимущественно из нового поколения, эльфийки беременные, Леголас провожал их взглядами и упорно шёл к гигантской белой цитадели, возвышавшейся над довольно красивым городом. По крайней мере, этот город ни в коей мере не походил на города людей. Здесь не было грязных улиц, грубо отёсанного камня и плохо одетой черни – практически все дома были выполнены в едином стиле, довольно элегантном. Лучшего слова для здания из мрамора, с резной аркой ворот и дверей, и классической крышей, эльф не находил. Он уверенно шёл и наконец-то появился в спецкорпусе. Это был необычный комплекс из четырёх зданий, находившихся внутри белой цитадели – казармы, учебные классы, хозяйственное здание и администрация, она же штаб корпуса. Туда он и направился, и встретил там весьма разумного гнома-воина, который после недолгих расспросов, выдал Леголасу несколько бумаг, а так же провёл неизвестные манипуляции с его жетоном, перекрасив тот из стального в синий цвет.

А утром началась пытка, юный ещё эльф прибыл в учебный корпус, где были ученики спецкорпуса. Военнизированного магического образования. Восемь десятков человек, которые изучали магию и воинское искуство. И тут у Леголаса нервы начали натягиваться всё сильнее и сильнее. Доспехи на этих людях, гномах, и даже нескольких эльфах, сидели как на корове – седло. Однако, Леголас взялся за порученное ему дело – научить эту группу владеть мечами и зачарованными посохами, которые были их основным оружием. Да, людям чудовищно не хватало ни силы, ни главное – ловкости эльфов. Они были заторможены, неуклюжи и труднообучаемы.

Три основные цивилизации средиземья – человеческая, гномья и эльфийская, различались не только культурно, но и своим образованием. Люди в образовании ставили во главу угла обширные знания. Это считалось критерием образованности – много знать про всё на свете, иметь эрудицию. Гномы считали, что знания и умения неразделимо связаны. Какой смысл в знаниях, если его нельзя немедленно применить на практике? Поэтому учебный процесс у них больше походил на смесь кружка юных хендмейдеров. Эльфы считали, что главное в обучении – это дать эльфу способность мыслить, обучаться, в общем, раскачивать мозг. А уже раскачав своё сознание умением усваивать и анализировать информацию, можно научиться любому делу. К слову, у истоков этой системы образования стоял Феанор – некогда великий эльф, создавший множество артефактов и имеющий огромное влияние в их обществе и поныне. Гаррисон столкнулся с этим, будучи дитём и воспитанником английской образовательной системы, классической. Он много думал над этим, ведь ему предстояло обучать людей и прочих разумных, а значит, от выбора правильной системы образования зависело многое. Плюсом людской системы образования была эрудированность человека, минусом – неспособность к глубокому постижению сути профессии, ведь нельзя объять необъятное. Но для их общества имеющегося было достаточно и идеально подходило.

Плюсом гномьей системы было то, что к концу обучения гном уже был развит и сформирован как личность, как специалист своего дела. Если отец гнома кузнец, то и сын учился на кузнеца, и к концу обучения – годам к тридцати, считался уже способным работать в кузне. И так далее. Минус очевиден – это неспособность сменить профессию, ведь для этого придётся фактически с нуля учиться, сломать себя как профессионала и срастить заново. Плюс – уменьшение издержек на дальнейшую притирку и обучение. Профориентация развита.

Эльфы… с ними было сложно. Эти вообще из-за своей долгой жизни качали интеллект, а уже с его помощью потом осваивали профессии. Очень редко кто-то из эльфов имел только одну профессию. Поэтому с одной стороны – брать к себе на работу молодого только что обученного эльфа – это всё равно что вместо готовой детали покупать ещё горячую, раскалённую добела заготовку, которую нужно дорабатывать самому по своему усмотрению. Намучаешься, объясняя, пока эльф набирается опыта и практических знаний. Минус? Минус. Плюсы? Плюс один и он неоспорим, непогрешим и вообще, идеален. Эльф будет своим. Гномий выпускник – останется гномом, со всем своим. Со своим мировоззрением, со своими навыками и так далее, проще говоря, он поставляется в комплекте «как есть», и за пределы своей компетенции выйти не может. Его и доучить то сложно будет. Эльфа же можно идеально подогнать к тому месту и той должности, той сфере, в которой он работает. Он быстро обучится всему, что необходимо знать – лет пять поработает, и войдёт в коллектив и рабочее место идеально, как болт в гайку. Как расплавленный металл принимает форму во время отливки, так и эльф, заполнит все пустоты знаниями, которые благодаря высокоразвитому интеллекту он получит и положит на нужное место.

Вот это и корёжило Гарри, он неосознанно копировал свою систему образования, в которой ученик не столько качал мозг монотонным фармингом интеллекта, сколько формировался как личность с помощью увлечений, уроков, практики и клубов. С одной стороны – такой подход тоже давал хорошие результаты, позволяя полностью раскрывать и способствовать талантам, с другой…

В его городе было много нового. Много новых законов, много новых устройств, механизмов, правил, и гномы неосознанно начали формировать внутри облачного города свой филиал Эребора, тогда как эльфы, изучив законы, усвоили информацию и легко влились в облачный город, следуя всем правилам, установленным Поттером. Разница была налицо, так сказать. Человеческая система образования отвалилась сразу на первом этапе отсева.

Сейчас же, спустя два месяца после прибытия к Эребору, в городе уже заработала школа и учебные корпуса разных специальных учреждений, вроде магической академии. Гарри не собирался учить человеческих, гномьих и эльфийских магов ничему сложному. Нет, вместо этого он решил совместить сильные стороны обеих программ, в частности – сконцентрироваться на приобретении навыков и раскачке интеллекта, вместе. Не уходя полностью ни в одну из сторон и давая скорее базовые знания и умения, и поверх них – уже высокоразвитый интеллект. А с ним можно без труда освоить новую профессию и влиться в общество, но уже после того, как ученик найдёт в нём своё место.

Магическая академия приняла студентов и Поттер вёл первые лекции. Он решил пойти по пути англичан – большая часть волшебников средиземья была слабыми магами, поэтому Гарри изготовил для всех своих учеников волшебные посохи. Неизменный атрибут любого мага Арды. И начал преподавание детям и подросткам с того, что рассказал о магии в целом и на примерах, после чего о предметах. Ему не нужно было утечки ценных магических знаний в сторону Саурона, тем более, что тот мог вывести своих магов. И если научит орков бросаться авадами, которым не страшны никакие доспехи, то дело бы приняло совсем скверный оборот.

Поэтому поттер готовил вполне конкретную магию – ему были нужны маги-практики. Нехватку магической силы Гарри вопсолнил магией в посохах – для создания каждого посоха он использовал сложные ментально-духовные связи, больше похожие на связь хозяин-фамильяр и ритуал с внедрением в посох души и магии магического существа. Для этих целей он наведался в джунгли и отобрал там несколько сотен существ, которые имели магию третьего-пятого ранга.

С помощью таких посохов, используя их как медиума, маги, согласно замыслу Гаррисона, должны уметь пользоваться классическими бытовыми и военными заклинаниями. В рамках своей силы, конечно же. Например – уметь создать поток пламени, заморозить реку, чтобы по льду могли пройти люди и лошади с повозками, подать сигнал, и главное – стрелять заклинаниями и защищаться от стрел врагов. Протего прекрасно работало как базовый щит против любых физических предметов, и прекрасно масштабировалось разумом самого мага.

Гарри проделал сильную работу. Магия средиземья не была похожа на магию Англии, но общие черты у неё были. И поттер кое-что понял. Возможно, та магия, что есть в Англии – это немного большее, чем ему казалось ранее. Магия средиземья – это магия слова, магия песни, оно каким-то образом управляло самим мирозданием и приказывало ему, в рамках имеющихся у мага сил, сотворить магию. Возможно, подобное существовало и в Англии до того, как произошло что-то… и тогда вербальные формулы стали не более чем психологическими словами-активаторами для собственной магии. А до этого, чем чёрт не шутит, может быть они так же были приказом мирозданию…

Пришлось сильно потрудиться, чтобы перевести заклинания английские в заклинания ардские. Некоторые не хотели работать вообще, некоторые выдавали неожиданные результаты, некоторые – работали неплохо.

К примеру, Бомбарда, работать отказывалась. Зато неплохо сработало чёткое представление и вербальная формула на квенья «namba!». В переводе это значило «Удар Молотом!» Заклинание создавало телекинетический удар, который отбрасывал врагов, был эквивалентен удару сильного воина двадцатикилограммовой кувалдой. «Намбу» можно было использовать не только в военном деле, но и везде, где нужен был удар. Исследование магического следа, оставленного на мягкой глине показали, что получается ровный круглый оттиск диаметром в десять сантиметров, так же Гарри и замерил силу удара, сравнив следы от намбы со следами от ударов молотом с аналогичным молотищем.

Импульс мог запросто проломить рёбра крепкому человеку, или прогнуть доспехи и нанести чувствительный удар.

Вторым заклинанием Арды стал «Tinde!» – на квенье означающий «Вспышка!». Вспышка была яркой, могла запросто ослепить мага и кого угодно. Но отлично подходила, чтобы подать сигнал или ослепить врага.

Защиту не обошли стороной – первым защитным стал «tape!». Блок! Заклинание могло заблокировать что-либо. К примеру, остановить стрелу в полёте, если бы оно могло быть так точно выпущено – в остальных случаях «varna!» – защита. И её улучшенная версия – «corima varna!» – круг защиты. Заклинание создавало щит по образу протего, усиленная версия имела круговую защиту, простая – создавала только аналог прозрачной магической стены перед посохом, вроде зонтика из магического щита.

«cened culie!» – обнаружение живых существ. Действовало на всё вообще, но если добавить название расы средиземья, то могло избирательно обнаружить конкретную расу или даже конкретного разумного или любую другую жизнь. К примеру, «cened losse culie!» – обнаруживало все белые цветочки в определённом радиусе и маг подсознательно понимал, где они. Так же было опробовано «cened elda cullie!» – обнаружило всех эльфов. Дистанция обнаружения разнилась от мага к магу и зависела от вложенной силы и желания мага. Если он думал о чём-то другом, то он после произнесения мог понять, что эльф стоит за спиной, если истово жаждет найти эльфа – то в радиусе пары километров ушастому не скрыться, если он не использует защитные заклинания от обнаружения. Тогда всё будет уже зависеть от силы магов.

iolf – факел. Заклинание создавало на посохе или палочке мага яркий, очень яркий огонёк, которым можно и дрова разжечь, и осветить путь, и врага отпугнуть. «Velcanuru!» – мочило врага огненным шаром, который к тому же сжигал объект, в который попадёт. Опасная штука, но маломощная. Larcapilin – «быстрострела» – создавало магическую стрелу, которая летела прямо-прямо, насколько хватало магии. При попадании в цель действие было аналогично обычной стреле, скорость большая, но навесной стрельбой не постреляешь.

Было ещё немало заклинаний, которые Поттер перевёл на местные рельсы и пустил в ход. Частично заимствовал информацию в библиотеке Эребора и выпотрошил на магические знания Трандуила, который хоть и плевался ядом, но согласился на то, что поттер скопирует себе все книжки, которые нашлись в лихолесье, от древних эльфийских трактатов эльфов-нолдо до любовных романов гномих.

С Торином было проще, он попросил сделать побольше копий имеющихся у него в Эреборе книг, большая часть из которых была посвящена различным ремёслам. Гарри без труда получил в свои загребущие лапки всю информацию и некоторое время в серой зоне сидел и изучал полезные книжки, переводя магию Англии на средиземные рельсы.

Получилось… Получился уровень среднехогвартский. Без огромного обилия заклинаний – маг средиземья обычно владел немногими заклинаниями…

Летающий город снялся с якоря и взлетел выше облаков, тем временем в его стенах Леголас пытался вдолбить в учеников-людей основы воинского искуства. И начал он с физподготовки… Марш-бросок на пять километров – самое то с утра пораньше!

27. Приземлённые дела воздушных замков

Гэндальф серый проехал добрых сотню лиг не для того, чтобы просто так сдаться. Безусловно, его новая повозка позволяла ехать быстрее, а уж на дорогах Эриадора она вообще шла немногим хуже автомобиля, о котором Гэндальф, понятное дело, знать не мог. Разогнавшись до скорости, которую не каждая скаковая лошадь в галопе делает, Гэндальф прекрасно себя чувствовал, он держал вожжи и поглядывал по сторонам. Ветер в лицо свистел только так. Дороги Эриадора вообще сильно отличались от всего, что маг до этого видел. Очень широкие, мощёные толстыми каменными блоками, ровно подогнанными друг к другу, с указателями, удобными развилками и обочинами… Гэндальфу ехать по такой дороге понравилось – вместе с мягкой подвеской телеги, создавалось впечатление, что езды нет вообще. Только свист ветра в ушах напоминал об обратном. Его Гэндальф тоже любил, как-никак, таков был атрибут его повелителя.

Двигался серый волшебник прямиком через Эриадор, от Ривенделла, где Арагорн наконец-то встретился со своей возлюбленной, через весь Эриадор, в земли Рохана… И, как бы это ни было странно, двигался он очень быстро. Причём на третий день путешествия Гэндальф приехал в крепость, которой здесь раньше не было. Классический равнинный замок, под его стенами – деревня, внешняя стена деревни невелика, но достаточно высока, чтобы защититься от всяких зверей и залётных орков. Митрандир заехал в деревеньку, увидев практически обычную картину. Жителей на улицах не так много, на главной улице – полным полно самых разнообразных магазинов и лавок, и народ тут оживлённее ходит. На соседней улице был и трактир, в котором Митрандира приютили. Необычное место! Первое, что бросается в глаза – каменное здание и яркое освещение. Толика магии – под потолком висели странные лампы, матовый стеклянный шар, светящийся довольно ярко, но не светом огня. Тепло и естественные цвета напоминали освещение солнцем. Гэндальф не без интереса посмотрел на эти светильники и сел за стол. К нему тут же подошёл мальчишка:

– Чего будете, сэр?

– О, мне чего-нибудь с дороги посытнее, – улыбнулся Гэндальф, – и мальчик, скажи, что это за светильники? – ткнул Митрандир пальцем в шар.

– А, ну дык это магические. Солнечные светляки, пять золотых за штуку. Если вас интересует – продаются напротив нашего трактира.

Мальчонка убежал, а Гэндальф покачал головой. Люди побаивались магии. Так, по крайней мере, ему всегда казалось, Митрандир был в этом уверен. Но до недавних пор, здесь, в Эриадоре, всё было иначе. Магические светильники были не только в трактире, но и на улицах, они собирали природную магию и поддерживали яркое, но мягкое освещение всего города. На улицах города было чисто и сухо – тоже не без помощи магии. Это было… странно, здесь магия странным образом хорошо уживалась с простой мирской жизнью, и это Гэндальфа настораживало. По крайней мере, пока что он был удивлён. И после ужина, решив перед сном прогуляться по первому населённому пункту Эриадора на мглистом тракте, что шёл вдоль мглистых гор.

Гэндальф наблюдал много чего необычного в своей жизни, но сейчас было… вдвойне необычно. На улице ярко светили фонари, поэтому жизнь не затихала с закатом. Гэндальф зашёл по наводке мальчика и не прогадал – прямо напротив трактира он вошёл в магазинчик. В прозвенел колокольчик над дверью и к покупателю тут же обратил свой взор продавец – молодой человек, даже юный.

– Чего желаете, сэр? У нас есть первоклассные магические товары со всего средиземья!

– Да? Я просто посмотреть, что у вас тут есть… – скупо сказал Гэндальф.

– Пожалуйста, сэр. Если вас заинтересует, есть учебники по начальной магии, в нашем магазине больше тысячи различных книг. Некоторые из них – копии редчайших гномьих и эльфийских работ. Вот, к примеру, работа самого Феанора, короля Нолдо, «Основы придания формы». Или может быть вам нужны индикаторы?

– Простите, я не знаю, что это, – Гэндальф оперся на свой магический посох и с улыбкой посмотрел на говорливого продавца. Тот, найдя благодарного слушателя, разливался соловьём:

– Как же, сэр? Во времена Гондолина эльфы ковали мечи, сияющие синим светом в присутствии орков, гоблинов и прочей нечисти. У нас есть как мечи-индикаторы, так и амулеты, – молодой человек открыл большую витрину, - посмотрите. Вот эти, – ткнул пальцем в простые синие амулетики, – могут определять наличие рядом гоблинов, орков, троллей и прочих тварей. А вот этот… – паренёк взял в руки, – может отпугнуть диких зверей.

– Нет, меня бы интересовали светильники… – только и успел сказать Гэндальф.

Продавец тут же щёлкнул пальцами и перебежал к соседнему стеллажу, на котором стояли вещицы самого причудливого вида:

– Отличный выбор, сэр! У нас есть уличные и домашние лампы, ручные фонари, светильники настольные, настенные, или может быть вам интересны варианты для путешественников? Судя по вашей одежде, вам приходится много ездить, рекомендую вот этот…

Из магазина Митрандир вывалился с покупками и гудящей головой, так как продавец тарахтел без умолку и впихивал товар с завидной силой. Вышел Гэндальф, купив ручной фонарь в виде светящейся коробочки с ручкой, комплект магической обуви, которая была заметно комфортнее привычных вариантов, магическими часами и большим и красивым браслетом, который светится красным цветом, если в радиусе километра находится кто-то из слуг Саурона. Последнее Гэндальфа порадовало, так как подобные индикаторы – могли бы серьёзно помочь в борьбе против их врага. Но тем не менее, митрандира пугало то, как легко жители вокруг относятся к магии, как беспечно и в то же время привычно.

Визит в Облачный Город, столицу Эриадора, был сопряжён с некоторыми трудностями. Дело в том, что город был столицей весьма необычной, возможно, самой необычной, которую только можно было вообразить. Город постоянно менял своё местоположение, более того, он был защищён могущественными чарами, которые сбивали со следа всех, мешали его увидеть и можно было обыскать весь Эриадор на земле и с воздуха, так и не найдя города. Можно было плутать вокруг него или пройти сквозь него. Город был окружён аномальной магической зоной, которая защищала его не то то от осады, но даже от обнаружения. Проникнуть внутрь без специального пропуска было невозможно. Гэндальф мог бы постараться и снять могущественные чары скрытности, если бы знал, где их применять.

Получить пропуск в город можно было от одного из двадцати пяти баронов Эриадора, которые руководили практически всей территорией, что лежала южнее от Шира. Территории баронств были равномерно распределены и в каждом владении было своё правосудие, свои законы, свои налоги и свой хозяин – барон. И у каждого из баронов был замок, причём все замки были почти типовыми, созданными Гаррисоном при помощи магии и представляли из себя прекрасно укреплённую твердыню, в которой была столица баронства. Гэндальф отправился к барону, чтобы получить заветный пропуск в Облачный Город.

К его счастью, ориентировки на подозрительно выглядящего мага с посохом были у всех баронов и Гэндальфа тут же проводили до стационарного портала и вручили небольшой амулет в виде армейских жетонов с номером пропуска. Гэндальф сразу телепортировался в облачный город. Прошло уже полгода с момента взлёта города с земли…

Митрандир прибыл в мой город! Какая прелесть! Я сидел в просторном кабинете, в котором помимо меня была Аэлин, девушка читала книжку, сидя на диванчике. Мой кабинет… Мой кабинет подозрительно напоминал ночной клуб. Красиво отделанные стены, большой бар, диваны и столики, в баре на стеклянных полках стояли бутылки с алкоголем. То немногое, что я смог восстановить из привычных мне напитков. В общем, здесь было весьма необычно, если подумать. Но уютно. На балкончике было достаточно места, чтобы как следует отдохнуть. Кабинет мой располагался в южном крыле воздушного замка. Так называли белую цитадель в центре облачного города – три его корпуса стали классикой жанра. В центральном располагался Король. Король получился у нас не наследным, а избираемым консилиумом магов на срок в двадцать лет.

Моё крыло – гильдия магии. Магов в облачном городе было немного – всего триста пятьдесят человек, но для Арды это было заоблачное количество. Звучит как каламбур, ведь мы и были за облаками…

Гильдия преимущественно занималась тем, что обучалась магии и проводила какие-либо изыскания, помимо магов тут было около четырёхсот человек прислуги и кадровых сотрудников, которые прислуживали магии и гильдии в целом. Мой кабинет располагался наверху, и я был словно повелитель всего этого массива магов. В гильдию принимали не просто так, большинство членов были в статусе ученика. Падаваны, дальше уже шла иерархия. Ученик гильдии, подмастерье, маг, мастер, советник, и наконец, верховный маг. Ученики преимущественно маленькие, хотя встречались и взрослые, подмастерья – продвинутые ученики, освоившие некоторые заклинания, вроде третьекурсников хогвартса, маги – освоившие достаточное количество заклинаний на должном уровне, то есть самостоятельные маги. Мастера – выбравшие себе специальность и достигшие признанного успеха в ней, советник – элита магов. Те, кто занимается помощью аристократам королевству, а по сути является магической аристократией. Придворные маги баронов – низший уровень советников, далее идут советники облачного города, их всего двенадцать, эти маги составляют круг магов – совещательный орган, принимающий информацию от придворных магов и разруливающий их дрязги, а так же анализирующий инфу. И наконец, во главе всего этого бедлама стоит верховный маг королевства, который обладает всей полнотой власти как в гильдии, так и в государстве. В государстве – не так явно, но всё же.

Система простая, и в то же время более сложной нам не нужно. Время ещё не пришло, магов просто мало, чтобы создать систему. Я полгода занимался со своей ученицей тем, что собирал всю эту систему и заставлял её работать. Найти магов было непросто, обучить – ещё сложнее. Если бы не серая зона, у меня бы ничего не получилось – найти всех магов на таком континенте как Средиземье – сложная задача.

Мой кабинет и правда напоминал что-то среднее между хорошим ночным клубом и гостиной в доме любителя крутых вечеринок. Аэлин лежала на диване и читала книжку. Книжка была интересной. Я же пытался разобраться в куче документов, которые мне притащили по работе – нужно было вникнуть во всё. В основном там была финансовая документация. Дело в том, что наш город очень серьёзно производил артефакты самого разного толка, артефакты и многое другое. Зелья, ингредиенты для которых теперь выращивались в практически промышленных масштабах, шли в основном в Эребор, гномы были очень рады обилию зелий передышки, которые позволяли увеличить и без того огромную работоспособность гнома без последствий для организма. В шахтах это критично, поэтому отправляясь в забой, гномы брали зелий на одну передышку и работали две смены без труда. По деньгам это выходило выгоднее, за вычетом стоимости зелья – прибыль рабочего увеличивалась в полтора раза. А наверх гномы всё равно выходили, только когда заканчивалась их вахта.

Маги в гильдии очень быстро превратили её в нечто необыкновенное. Почти все были учениками, но те, кто постарше или не обладал достаточной магической силой, были научены заклинаниям своего ранга и разосланы в города в качестве продавцов товаров гильдии, в фирменные розничные магазины. Цены мы ломили серьёзные, но у этого мира и так проблема с избытком денежной массы… поэтому не обеднеют! Особенно туристов нехило обдирают в придорожных магазинах.

Я прочитал отчёты о финансовой деятельности и об очередном конфликте между двумя нашими преподами – учитель-человек, который очень неплохо владел основными заклинаниями, часто спорил с учителем-эльфом, и по этому поводу они не раз чистили друг другу морды. Чаще первый отхватывал, но бывало и ушастому ушки надирали.

В общем, шла нормальная цивилизованная жизнь. Расправившись с отчётами, я поднял взгляд:

– Аэлин, там к нам Гэндальф приехал.

– Что? Гэндальф Серый? Девушка тут же подскочила.

– Он самый. Я его встречу пойду, можешь пока поставить на огонь котёл для рябинового отвара?

– Конечно, учитель! – улыбнулась девушка, – а какую модификацию вы будете варить?

– Особую. Самую мощную, понаблюдаешь. И Митрандиру тоже не помешает. Я тут списался с Радагастом, – я поднял со стола листок, – Радагаст Бурый – один из майар, Истари.

– Я слышала о нём от папы, – сказала моя ушастая ученица, – он живёт в лихолесье?

– Верно. Живёт, а ещё у него в лесу можно найти самые разные травки и грибочки. Не только галюциногенные, которыми он злоупотребляет, но и очень полезные. Я тут получил от него посылочку с мощными ингредиентами для местных зелий. Нужно будет их исследовать по полному циклу изучения. Свойства, типаж, всё такое прочее… справишься?

– Конечно! – ученица подскочила, – когда приступать?

– Да когда хочешь. Радагаст обещал потом ещё прислать. Я пошёл, – сняв со стула свою мантию мага, я накинул её и двинул в сторону портального выхода в город. Гэндальфа переправили по обычному порталу у барона, поэтому он вышел не на моей персональной портальной площадке, а на общей, которую используют как транзитный аэропорт для переправки из одного пункта средиземья в другой. Порталы отсылают приличные объёмы груза, но долго заряжаются, поэтому обычно за неделю, которая нужна для полной зарядки, в городе скапливается достаточное количество путешественников. Пришлось рассинхронизировать крупные порталы, чтобы они загребали магическую энергию по очереди, плюс подключить их к маназаборникам города, но всё равно, срок сократили с семи до четырёх дней. Народ тут в гостинице толпится – ещё бы, город – самый быстрый и безопасный способ попасть из пункта А в пункт Б!

28. Эпоха великих открытий

Гэндальф и я стояли около большой магической установки. Рядом возились два дедушки в синих мантиях, оба были очень увлечены работой. Гэндальф покачал головой:

– Гаррисон, как ты вообще их нашёл?

– Просто поискал, – пожимаю плечами, – кстати, их зовут Дункан и Кронис. Весёлые ребята.

Митрандир глубоко вздохнул, опираясь на свой посох. Два синих мага из истари преподавали у нас магию Арды и были очень весёлыми и увлекающимися натурами. Последнее их увлечение было связано с племенами на востоке средиземья, далеко от стран людей, эльфов и гномов. На востоке жили племена самого разного толка, в основном это были племена диких орков, но нередко попадались и диковатые люди, весьма необычного вида. Нечто вроде конанов-варваров – большие, мускулистые и полуголые, покрытые татуировками и пирсингом, и прочими цацками… Жили племена в дикости, постоянно друг с другом воевали, постоянно цапались с орками… Два мага почему-то увлеклись ими и последнее время, после прошлой войны с тёмными силами, они проводили именно на востоке.

Места там были необычные, я предполагал, что это будет лучшее место для будущего заселения. После магических катастроф, потрясших восток Средиземье.

Вообще, если судить по имеющимся разведданным, Средиземье – это такое небольшое место на континенте, где огромные горные гряды защищают землю от выветривания, есть комфортное количество реки озёр, и в целом, очень уютно и тихо. Средиземье – это лишь малая часть Арды. Большую часть средиземья занимают четыре крупных зоны. Даже пять – это лихолесье, что на востоке от мглистых гор, огромный лес, в котором живут эльфы, там же находится и Эребор, и ещё немало земель. На другой стороне от горного хребта, разделяющего Средиземье пополам, находится моё королевство, Эриадор. На юге – ещё один горный хребет, но уже перпендикулярный Мглистым горам – Белые Горы. Там, за колоссальной горной стеной, находился маленький рай поселенца – защищённая огромная долина, защищённая от вражеских армий и ветров средиземья, с выходом к морю, со всем необходимым для проживания – реки, плодородные земли, защита и хороший климат.

На востоке от Гондора был Мордор, но это не край мира. Мордор даже на западе континента, сразу за Мордором начинались степи и зелёные равнины, протекала крупная река, пересекающая всю арду. К югу от Мордора, начиналась пустыня Хард, но за пустыней, на той стороне, были джунгли. Очень длинный горный хребет и джунгли, утопающие в зелени, величайшее множество мелких островов и очень рваная береговая линия. Джунгли простирались на северо-восток, по всему востоку континента, где-то на одной широте с озером Рун, они чахли и заканчивались, и начиналась тайга. Тайга уходила дальше на север, вплоть до промёрзлых земель.

Весь восток и юго-восток средиземья выглядит так, потому что там происходили грандиозные сражения и войны, магия изуродовала эту часть мира, часть континента ушла под воду, лишь возвышенности образовали огромное количество островов, постепенно течения моря усугубили эту разницу в высотах и превратили торчащие из под воды верхушки гор и холмов в настоящие острова. Огромное их количество.

Пустыня Харадвар стала моим донором песка – его там было в избытке, почти стометровый слой горных пород, которые превратились в пески, настоящую сахару. Горы на востоке были необитаемы, но там было много ценных металлов и ископаемых, особенно много было угля, сразу за горным хребтом. Джунгли жили тут очень давно и успели дать огромное количество отложений, антрацита тут более чем много.

Горы стали донором камня – огромного количества камня, которым были вымощены дороги Эриадора, из которого были построены многочисленные здания и сооружения. Крупнейший город Эриадора располагался там, где изначально был создан Облачный Город – кольцо стен было жалко оставлять и я разместил там новый замок, большой, но и в подмётки не годившийся Облачному Городу. С тремя кольцами стен, одно другого выше, великим множеством башен и наконец, могучим и массивным замком. Это получилась столица самого роскошного баронства Эриадора – барона Номана Аксилия. Он не владел крупными сельхозугодьями, но Номан был командиром нашей армии и большая крепость, с гигантскими по меркам крепости, площадями, стала основой армии Эриадора.

Дункан подошёл к нам:

– О, Гэндальф, я рад тебя видеть, – это был низкорослый, сухонький дедушка, очень подвижный, – как ты? А как там Саруман?

– Э… – Гэндальф был сбит с толку его напором, – отлично.

– Ну и хорошо, – Дункан улыбнулся серому и посмотрел в сторону машины, над которой возился, – а мы тут готовимся к войне с Сауроном, не без помощи нашего верховного чародея, – кивок в мою сторону.

– Я рад, что вы нашли себе увлечение. Где вы были, кстати?

– О! – Дункан оседлал любимого конька, – ты не поверишь, но мы были в землях варваров на востоке и юге, за пустыней и степью. Это удивительные места… и удивительные люди. Дикие, но такие… милые, – Дункан аж прослезился.

Гэндальф неопределённо склонил голову вбок, вроде и кивнул:

– Я рад за вас, – он прервал его, не дав начать бесконечно долгий рассказ про традиции и обычаи племён варваров, – что это за машина, над которой вы возитесь?

– О, тебе это будет интересно, – Дункан улыбнулся, – мы изготавливаем механические машины для обстрела армий врага. Это будет очень кстати!

Они развлекались с порохом, который я им отсыпал в большом количестве. Стоящая на стапеле машина напоминала… Эм… Реактивную систему? Или китайскую корзину с ракетами? И то и другое. Это была массивная телега, вроде той, что я сделал для Гэндальфа, на плоском верхнем стальном листе была установлена вращающаяся установка. Чтобы Саурон раньше времени не стал использовать посох, мы решили использовать зачарование – телекинез движения, линейный ускоритель снарядов. Все механизмы изготовили гномы на нашем совместном предприятии – сто двадцать монелевых труб калибром в один дюйм. Внутри труб укладывались снаряды – либо свинцовые шарики, которые по стволу закатывали в большом количестве, либо длинные стрелы-колья, занимающие весь ствол. Машина напоминала некий медный куб из труб, собранных вместе, установленный на прицепе – обычная рама из швеллеров, амортизаторы, мосты, в общем, всё как обычно. Куб имел сложную механическую систему наведения, работающую с помощью множества рукоятей и воротов, которыми оперировал сидящий рядом с кубом наводчик. Нужно было быстро крутить рукояти, но они не тугие, даже ребёнок справится. Наведение очень точное, поэтому усилие на рукоятях невелико, тут важен каждый миллиметр. При выстреле…

Впрочем, Дункан показал, как работает его творение. Он со своим братом-близнецом забрались на места артиллеристов и произвели залп в сторону. Так как город летел над горами, то стальные колышки с острыми наконечниками, улетели в горы. Выглядело это внушительно и звучало тоже – из-за магии громкость была небольшой, но внушительной – это гул и свист, и мелькание постоянно вылетающих снарядов – вся установка, сто двадцать труб, опустошилась за одну секунду. Колья улетели далеко, благодаря мощности линейного ускорителя – не меньше, чем на пять километров. И уже внизу, упав на горы, взорвались, осыпав каменные громады осколками. Вот такая странная магическая помесь баллисты, РСЗО и стимпанка.

Гэндальф про взрывы не знал, но был впечатлён – таким колом же можно навылет пробить тролля! Синие волшебники, местные биба и боба, продолжили собирать механизмы, им в этом деле помогала парочка големов. Часть механизма делалась у нас, часть – у гномов Медной Горы, часть вообще зачаровывалось лично мной.

Гэндальф оценил наши старания:

– Против нашествия орков это будет… достойно. Я рад, что ты уже начал готовиться.

– А как иначе? – пожимаю плечами, – мы варим зелья для армий и лечения раненых, собираем разные магические штуки, строим замки и дороги, чтобы можно было быстро собрать и перебросить по всему Эриадору Армию… хочешь, кстати, посмотреть на наши достижения в коневодстве?

– Как-нибудь в другой раз, – отказался Гэндальф, – хотя… я как раз ехал в Рохан, чтобы договориться о увеличении поголовья боевых коней, ведь когда начнётся заварушка, будет поздно начинать готовиться. У тебя есть что-то серьёзное?

– О, да, Гэндальф, пошли за мной. Я познакомлю тебя с моими лучшими воинами, тебе понравится!

Гарри двинулся быстро в сторону крупного здания на окраине города. Шёл он быстро, Митрандир, как бы не пытался прикинуться немощным дедом, не мог. Майар – не хрен собачий! Гаррисон уже полгода занимался своей главной целью. По дороге он завёл речь:

– Знаешь, Гэндальф, Облачный Город – очень специфическое селение. Воздух – наше всё, небо – наш дом. Поэтому я приложил немало усилий, чтобы вывести кое-какую зверушку-химеру. И заодно – нормально обдумать тактику её применения. Ты меня слушаешь?

– Да, да, – Гэндальф поспешил за своим магом-провожатым.

– Радагаст и синие братья, помогли мне с поисками нужных животных. Я провёл множество экспериментов. Ты знаком с такой областью магии как химерология?

– Не совсем понимаю, о чём ты.

– Химеры. Магически созданные животные, знаешь, нередко их делают, преимущественно оперируя магическим ядром живых существ, обладающих магией. Например, Саурон и его бывший командир, вывели химер – Орки, гоблины, даже дракон, вроде Смауга – химеры.

Гэндальф остановился:

– Ты хочешь вывести какую-то гадость? – он был настроен очень… недружелюбно.

– Гадость? Совсем нет, я пытаюсь воссоздать кое-что более симпатичное, чем орки, – серьёзно сказал Гарри, – пойдём, тебе они понравятся!

Они зашли в большое здание, пройдя по длинной дорожке из белого мрамора. Внутри были специфические стойла, хотя навозом не пахло – этот запах был привычен для местных, очень привычен. Гэндальф с интересом посмотрел вокруг – здание внутри напоминало странную конюшню с большущими стойлами, в которых могли поместиться два десятка лошадок.

Гарри открыл дверцу одного из стойл и зашёл внутрь. Гэндальф прошёл следом. Тут на полу в углу лежало странное создание, относительно маленькое.

– Гиппогриф. Редкое и очень ценное животное, – серьёзно сказал Гаррисон, подойдя к малышу и протянув ему конфетку, выуженную из кармана, – химера, гибрид коня и грифона. Обычно гиппогрифы очень недружелюбные и даже опасные создания, но я поработал над их разумом, так что эти – практически домашние.

Птенец гиппогрифа встал и подойдя к Поттеру, схарчил протянутую конфетку. Гэндальф удивлённо застыл.

– Но как?

– Я старался, – честно ответил Поттер, – к тому же у меня уже был когда-то свой ручной гиппогриф, взрослый. Я любил на клювике кататься, это ничуть не хуже, чем на гигантских орлах. Гипогрифы выносливые, могут поднимать немалый вес, очень немалый, эта особь – ещё и обладает неплохим характером.

Гэндальф приставил свой посох к стенке и подошёл к маленькому гипогрифу, чтобы рассмотреть его поближе. Зверёк курлыкнул и уставился вопросительно на Гэндальфа. Гарри пояснил малышу, что это свой, гипогрифу этого было достаточно.

Митрандир был удивлён, и немного насторожен. Всё-таки создание новых видов – опасная затея.

– Ты уверен, что они не расплодятся где-нибудь и не принесут нам проблем? – спросил маг.

– Нет, все химеры – стерильны, они не оставляют потомства естественным образом. Мои, к тому же чётко привязаны к своим хозяевам. Но есть варианты, способные тебе помочь. Гипогрифов давай оставим в сторонке, их я вывожу для гвардейцев, чтобы мы могли создать по настоящему оперативную кавалерию, способную похлеще орков появляться внезапно и исчезать вникуда.

Гэндальф согласился с Поттером и пошёл за ним следом.

«И зачем я сюда полез?» – вопросил я в пустоту. За мной шли четверо. Гэндальф, Аэлин, и два гнома, с медной горы. Оба гнома были присланы Балиным и очень неплохо разбирались в горном деле, и что важнее, они были заинтересованы в нашем новом предприятии.

Мы впятером изображали из себя диггеров. Вокруг нас по стенам стелились светлячки, которые неплохо освещали нам путь.

На этот раз я презентовал новинку, разработанную совместно с министерством природных ресурсов, занимающимся горным делом, в том числе. Гэндальф просто путешествовал, приклеиваясь к любым приключениям как магнит, гномы держались молодцом, хуже всего было моей ученице под землёй. Тут было… Давяще. Перед нами летел специальный проходчик.

Да, мы разработали нечто… невероятное. Но нет, если вспомнить тех червей-буравчиков, с помощью которых орки добрались до Эребора в кратчайшие сроки, военное туннелепрокладчество и передвижения под землёй – не новшество. Саурон и его шестёрки уже вовсю юзают, я лишь хотел не отставать. Наш бур двигался впереди и был весьма необычен, на этот раз он был размером не с весь тоннель, а небольшой. Небольшой такой цилиндр, который двигался вперёд, из его навершия вырывались яркие сполохи, до нас доносились странные звуки вроде бластеров в старых фантастических фильмах, иногда свист, иногда шипение и звуки электрической дуги.

Я задался целью создать инструмент, позволивший бы сделать путь под землёй, пусть и временный. Это устройство шло вперёд, с помощью телекинетики оно размягчало и изымало грунт, телепортируя его в ящики с расширенным пространством. Ящики заполнялись довольно быстро! Пришлось увеличить их по-максимуму, плюс поизвращаться с чарами. Например, комплекс заклинаний, который использовал камень и при помощи трансфигурации помещал в получившемся тоннеле каркас и обшивку тоннеля. Нужно было только загрузить внутрь ящика щебень. Это было похоже на… Хм… На нанесение краски – жидким камнем заливались гладкие стены, после чего камень твердел и телекинетические подпорки исчезали. И через каждые десять метров – П-образные каменные блоки, которые выступали наружу и удерживали тоннель от обрушения, принимая на себя нагрузку земли.

Плюсом было то, что профиль тоннеля и его размеры можно было задать программно, если так можно выразиться. И теперь мы шли в очень экзотическом месте – в горах на самом юге средиземья. Отсюда до Гондора вдвое дальше, чем от Гондора до Шира, через большую пустыню…

Гэндальф признался мне, пока мы лезли в тоннеле, что никогда здесь не был. Аэлин добавила, что неудивительно, но её колбасило от подземного царства. Девушка не любила стеснённые пространства, ей нравился воздух, ветер, большие свободные пространства…

И зачем я в это влез?

Мы тащились через тоннель и вот, в один прекрасный момент, наконец, увидели свет в конце тоннеля, там, где работал проходческий инструмент. Тоннелепрокладчик. Он остановился и мы спешно направились туда.

Вышли мы из ровной такой дырочки в горе, причём не было никакой площадки – дырка прямо в отвесном склоне. Сказал бы, что это отверстие, но нет, дырочка, словно гору проткнули иголкой.

Гэндальф и Аэлин подошли к краю, а гномы, только увидав высоту, отскосили и держались за стенки. Я подошёл к краю и с удовлетворением посмотрел вперёд. Да, картина заслуживала пера художника. Перед нами простиралась огромная долина, заполненная зеленью, зелёная трава и джунгли, дикие, наполненные самой разной жизнью, просто кишащие ею.

Пространство, до горизонта, было заполнено джунглями, подступавшими почти к самым подножьям гор, пока земля не сменялась камнем. Дикая природа, необузданная, с колоссальным количеством энергии жизни. Гэндальф втянул свежий воздух носом и улыбнулся:

– Вот мы и добрались!

Гномы переглянулись, но промолчали. Аэлин спросила, отдышавшись:

– Ваше вашество, а что теперь делать будем?

Кстати, у нас в табели о рангах написаны разные обращения к магам и гражданским лицам, и даже военным. К верховному магу по этикету следует обращаться «ваша светлость» - тёмной магией у нас тут в принципе не балуются. Саурона хватило. Аэлин это позабавило, поэтому она теперь издевается, называя меня «вашвашество», когда в игривом настроении. Я на это закрываю глаза. К магам совета принято обращаться по титулу «мудрейший», чтобы подчеркнуть их положение советников. Маги меньшего ранга имеют приставку, совпадающую с их рангом-титулом, «мастер», к магам более низкого ранга нет никакого особого обращения.

Гражданская власть конечно имеет свои титулы и этикет, к слову, уступающий по объёму различных примочек эльфийскому, но значительно превосходящий гномий и прочие разновидности. Всё это было нужно, чтобы государство и страна объединяла единая среда, в том числе культурная.

– Будем посмотреть, – совершенно серьёзно сказал я, – так, если мои карты мне не врут, – достал из кармана большую и очень подробную карту, которая уступала разве что спутниковому варианту, вполне на уровне карт начала двадцатого века, – то мы сейчас находимся тут, – не нужно было показывать, где. На месте гор сияла ярким светом синяя точка, с надписью «ты тут!». Гэндальф и прочие уставились на карту, на которой, к слову, отображались не только мы, но и большой облачный город и были подробно нанесены все крупные дороги, созданные нами.

Гэндальф с интересом разглядывал карту, после чего спросил:

– И куда дальше пойдём? Ты же знаешь, куда нам.

– Да, конечно. Товарищи гномы, дальше наш путь лежит в светлое будущее! – позволил я себе немного пафоса, – нам нужно вот сюда, – ткнул пальцем в карту и та тут же проложила прямую линию, отмерив расстояние. Тридцать километров всего, отсюда прямо видать нужное место.

Путь наш лежал через джунгли. И не просто так мы полезли в полностью неисследованные и незаселённые разумной жизнью земли. Здесь были очень интересные места и земли. Здесь было много чего полезного. Много! Начать хотя бы с того, что здесь наибольшее разнообразие видов, несмотря на то, что Средиземье вообще мало испорчено человеческой деятельностью. Первобытные джунгли, реликтовые, здесь обитали обезьяны, змеи, и прочие характерные для джунглей виды. Их, этих видов, величайшее множество. Но сейчас нам нужно было кое-что более… Более. Гномы заинтересовались местными горами на предмет мифрила. Мифрил был невероятно дорог и редок в моём мире, но тут он был весьма… Хотя кого я обманываю, он был тут не менее дорог. Просто не так редок. Мифрил – был основой для множества особо сложных артефактов, вроде сканеров, и он позволял создавать необычайные артефакты с необычайными свойствами, он превосходно проводил магию. Избыток магии мог разрушить материю. Те же каменные големы развалились в труху через пару дней работы – камень не выдержал. Те же Золотые Рыцари держатся, но их сила ограничена проводимостью магии – серебро и золото прекрасно выдерживают это напряжение, сплав в виде Электрума тоже держится неплохо.

А вот фрезы и прочие инструменты, которые я активно использую – разваливаются очень быстро.

Действительно могущественные артефакты требуют экстраординарной основы – например, кость Смауга, как в моём посохе. Или Мифрил. Костей у меня ещё достаточно, но их нельзя трансфигурировать, только обработать. Из них не сделаешь разгрузочный провод, который проводит энергию, тем самым снижая магическую нагрузку на тело артефакта. Тут же я нашёл один очень интересный камешек, это был синий, словно само небо, камень, внутри которого плескалась магическая энергия. Он был необычен и давал необычный отклик на магию и необычно вёл себя. Я нашёл что-то новое и интересное!

Поэтому мы и снарядили экспедицию, Гэндальф хотел узнать про Мифрил – не я один его использую для магии, истари тоже заинтересованы. Гномы присоединились, когда я изложил им суть проблемы и согласились помочь и в случае успеха – основать новую добывающую колонию. Но при условии транспортировки магическими способами.

Аэлин мифрил был безразличен, но когда она услышала про мою находку, необычный кристалл, то по-моему, даже сексуально возбудилась и потребовала взять её с собой. Магом она была слабым, но очень хотела всё понять, великим артефактором ей не быть, а вот с местной магией и магией слова она попробовать может. И ей были очень интересны любые новые растения, животные и прочие материалы, которые могут быть использованы в зельях и ритуалах.

Вот такой компанией мы и полетели в Джунгли, заниматься великим таинством изучения нового. И чую, первобытные джунгли и горы, которые никто не изучал со времён сотворения мира, таят в себе много интересного… и опасного!

29. Взрыв на рояльной фабрике

Аэлин чувствовала свободу, ни с чем не сравнимую. Полёт на метле был приятен, но не так, как на дельталёте, и тем не менее, она уговорила Гарри присоединить к метле два реактивных двигателя вместо магического движителя – это позволило увеличить скорость и срок службы метлы – благодаря меньшим затратам энергии. Новая метла ей нравилась куда больше, чем прошлая – на ней можно было летать с высокой скоростью, не заботясь о ресурсе – слабые зачарования прочности на деталях двигателя не перегружали металл. Если бы эта же скорость достигалась магически, то ресурс метлы снизился бы до одного месяца полёта. Древко метлы было выполнено из дерева джунглей, неизвестной породы. Большое, кривое, с тёмной и гибкой древесиной, оно прекрасно держало нагрузку от магии. Аэлин летела с большой скоростью – быстрее, чем когда либо, в нескольких сот метрах над верхушками гигантских деревьев. Джунгли были действительно гигантскими – деревья достигали в высоту восьмидесяти метров, но самое главное – было впереди. Гарри и Аэлин двигались рядом, Гномы и Гэндальф остались в горе. Гарри прорубил гномам жилище, израсходовав четыре фрезы, он создал сеть шахт, в которых гномы начали изучать руды.

Ещё одним новшеством стали отбойные молотки. Гномы не захватили с собой кирки, Гаррисон обещал снабдить их всех на месте. Но, посмотрев на то, как трудятся гномы, он щёлкнул пальцами и создал странную для Арды вещь – отбойный молоток. Размером он был меньше обычного, имел две рукояти, одну на затылке, другую около патрона. Молоток был невелик, шахтный, больше всего Гарри возился с системой его привода. Можно было магией – но тогда магия быстро разрушит все самые важные элементы конструкции.

Это было основной причиной того, что гарри предпочитал создание огромных паровых двигателей – слабое зачарование огромной массивной стальной детали продержится столетия, тысячелетия работы. Можно было сделать компактный аналог – но тогда магия разрушит нагруженные детали гораздо быстрее. Можно было зачаровать многие другие вещи в более компактных вариантах – создать самодвижущиеся вагоны для железной дороги и так далее, но магическая деструкция – вещь неприятная. В самом прочном материале возникают микротрещины, рвутся связи между молекулами, вплоть до превращения материала в пыль. Если деталь ещё и физически нагружена, то она обречена. Гигантские поршни и коленвалы паровых машин хоть и были нагружены, их размер и запас прочности, в совокупности со слабым зачарованием, наложенным на сверхмассивные детали, делали их долговечными. Металлы лучше держали нагрузку, чем камень или дерево. Чем более тугоплавким и прочным был металл, тем дольше он служил. Исключения – благородные металлы и сплавы с ними, они нарушали естественные законы магического сопромата и выдерживали гораздо большие нагрузки. Поэтому любимыми материалами Гарри были вольфрам и сплавы его, например, быстрорежущие стали с вольфрамом и кобальтом.

Артефакты, которые в огромном количестве производились в Облачном Городе были временными. При всей их силе, они имели ограниченный ресурс – лампы могли светиться около десяти лет, остальные тоже имели ограниченный ресурс, что обеспечивало магов работой надолго.

Гаррисон и Аэлин летели над джунглями на реактивных мётлах, рядом с хвостом метлы были приделаны два мощных прямоточных ускорителя. На горизонте они увидели цель своего полёта. Хотя эта цель была очень высока, скрывалась от внимания – её можно было перепутать издали с горой. Дерево, огромное, в самом сердце джунглей. Дерево было чем-то фантастичным, или даже больше. Оно было гигантским, остальные восьмидесятиметровые гиганты подле него не более, чем травка на корнях – Гарри поразился до глубины души размерами дерева. Аэлин вообще была немного не в себе.

– Хочу себе сад таких, – сказал Поттер и направил метлу прямо к дереву. Он с Аэлин подлетел поближе, на это потребовалось десять минут полёта. Двигатели отключили, приблизились. Дерево оказалось ещё больше, чем казалось на первый взгляд – не менее восьмисот метров в высоту, а может быть и больше, его основание крайне толстое, корни раскинулись на километры вокруг. Поттер подлетел к ветке, которая больше напоминала пролёт большого моста и приземлился на неё, следом за ним и Аэлин. Оба стояли на гигантской ветке, толщиной не менее десятка метров, а то и более, и Гарри сообщил спутнице:

– Нужно исследовать этот феномен, – он поставил перед собой свою сумку и начал вытаскивать из неё инструменты – магическую циркулярную пилу и дрель, скребок, полиэтиленовые пакетики.

Аэлин принялась помогать Гарри, они разложились прямо на ветке и начали работу – соскрести побольше коры, после чего – просверлить дрелью ветвь. Кора была толщиной в полметра, просто так подобное не просверлишь!

Но Гарри справился, после чего вытащил из отверстия опилки и оторвал изнутри кусочек чистой древесины, тут же закинув его в пакетик для проб и в стазис. Аэлин помогала Гарри безмолвно – происходящее слишком сильно не укладывалось в её голове. Поттер, закончив с разнообразными манипуляциями, приступил к изучению дерева на предмет системы размножения. Неплохо было бы найти семена, которые в джунглях на экваторе могли распространяться когда угодно и где угодно.

Листья у дерева были действительно огромными, толщиной с ладонь и площадью в несколько квадратных метров. Гарри отрезал себе несколько листочков и пошл по ветви в сторону ствола дерева.

Аэлин, в отличие от поттера, лучше чувствовала невероятно могущественную магию дерева, которое было ею пропитано. Дерево было очень сильным, таким не получилось бы манипулировать ни у одного эльфа, слишком малы их силы и слишком упрямо дерево.

Магические потоки пропитывали дерево и разливались вокруг него, подобно туману, пропитывая все джунгли. Гарри продолжил лазить по ветке, в поиске семян…

Нашёл!

Семена этого дерева маленькие. Странно даже, но если подумать – таким огромным деревьям и не нужны большие семена, это ведь носитель ДНК с биомассой для начала прорастания, не более того. Зачем огород городить? Разве что только способом распространения семена отличны, и чем больше семена, тем они неподвижней.

Я действительно был заинтригован огромным деревом. Ученица в экстазе прислушивалась к дереву и по-моему, надолго покинула меня, уйдя в свои ощущения. А мне не осталось ничего, кроме как полазить по этому гиганту и проверять его магией.

Дерево обладало мощной магией, на мои ощущения – где-то примерно восьмой ранг. Для растений подобное – нонсенс.

Корни дерева уходили на сотни метров вглубь, откуда заклинание поиска выдавало очень необычный отклик. Я вернулся к ученице и подняв её за подмышки над веткой, на которой она уселась, поставил на ноги. Аэлин булькнула что-то и у неё порозовели ушки. Я улыбнулся этой милой картине:

– Надо искать ответ под деревом. Я отправлюсь вниз, а ты пока посиди тут. Если будет какая опасность, зови.

– Хорошо, – отвернулась. Ня, какая она милая.

Я без метлы прыгнул с ветки дерева, хорошенько разбежавшись. Аэлин вскрикнула, но за мной не сиганула.

Полёт был нормальным, я вовремя затормозил себя магией и опустился ниже… Подо мной были джунгли, с очень плотными насаждениями, ветки образовывали просто таки непроходимое пространство. Помогло высасывание жизни – мелкие формы, вроде вирусов, бактерий, насекомых, сдохли сразу же, мгновенно. Деревья устояли, хотя листва вокруг пожухла. Несмотря на то, что она тут вечнозелёная. Я ударил телекинезом, лезвиями, которые летая вокруг, освободили посадочную площадку, прорезав дыру в ветках и разнесли в щепки одно дерево.

Приземлившись на землю около гигантского корня, осматриваюсь. Корень и правда гигантский – как эстакада моста, он огромен, как холм. Достал свой проходческий инструмент и направил его в землю, и приказал рыть тоннель. Он тут же полыхнул ярко-зелёным светом и пошёл вниз, оставляя за собой каменную штольню.

Минут пять постоял, посмотрел вокруг, пощупал корень дерева и осмотрел высохшие лианы вокруг…

И спрыгнул вниз. Тоннель пробурили на все нужные мне сто метров вниз, остановился я магически, около дна тоннеля и направил проходчика в сторону. Земля сменилась глиной, глина кусками каких-то камней и вот он, наконец, нужный мне камень! Я отключил автосоздание стен тоннеля и мог видеть, где иду. Тоннель не нуждался в дополнительном освещении – стены его были испещерены зелёными прожилками, камень со светящимися прожилинами, просто невероятно. Уровень радиации меньше нормы – значит, тут не свалка радиоактивных отходов. От камня тоннеля исходило очень мощная магия. Достав отбойный молоток, я начал работать по-старинке, врубая его клином в камень, от которого тут же полетели куски. Должно быть что-то ещё! В итоге я не ошибся – через полчаса долбёжки камня я наткнулся на маленький кристалл. Стоило мне его достать из камня, как прожилки перестали ярко светиться и начали угасать. Вокруг камень был окружён мощной магической энергией, в его нутре бурлила магия, да и он сам был невероятно необычен. Камень пульсировал энергией магии и жизни, и это было необычно. Я впервые встретился с чем-то подобным. Что это? Природный философский камень? Нет, вряд ли. Но энергия жизни всех джунглей словно бы абсорбировалась, очищалась и концентрировалась в этом камне. Необычно. Или может я неправ? Может быть, джунгли – не источник, а результат наличия камня? Камней – судя по тому, что погас только маленький пятачок стены шахты, тут ещё много таких. Его магические свойства на первый взгляд не поддаются никаким объяснениям и теориям. Не философский камень, не камень-накопитель, а что-то иное.

Я приступил к изучению странного камешка. Странный камешек впитывал магическую энергию, направленную на него, но пассивные чары его могли раскусить. Из лучших пассивных была только сфера познания – я наколдовал её и засунул внутрь камень, получив обескураживающие результаты.

Внутри камня содержалась энергия жизни, но он был её источником. Живой камень? Очень странно, энергия, которую он давал, была нечеловеческой, непохожей на любую другую, но при этом она была очень гибкая. Я не понял главного – камень не брал энергию из земли, воздуха, воды, не отжирал магию и прану у самого мира, и при этом определённо не был живым существом – тогда откуда в камне энергия? Более того, каким образом эта энергия не иссякает?

Находка очень, даже слишком, необычная. Похоже это дерево наверху – обычное дерево, которое первым достигло корнями энергии копей и поэтому вытеснившее всех своих конкурентов, опутавшее корнями камни и жрущее их силу.

Похоже, камней тут ещё достаточно, для начала – нужно добыть их. Как можно больше. Я снова полез в сумку – добыть их обычными методами не получится. Фреза тут точно не поможет, зато помогут мои диггеры.

Достал из сумки несколько шариков и бросил их на землю. Они ярко пыхнули и на земле, перебирая лапками, стояли механические пауки. Размер металлического тельца был всего тридцать сантиметров, лапки подлиннее, оканчивались лапки острыми как бритва лезвиями. Пауки – одно из моих последних творений. Очень компактные и эффективные рабочие подземелий. Но временные, ввииду их компактности магия разрушит их всего за три дня активной деятельности.

Я дал паукам конкретный приказ – начать искать и добывать кристаллы, доставляя их мне. Достал ещё полсотни паучков – всё, что у меня было, и им поставил такой же приказ, когда убедился, что первая группа неплохо справляется со своей работой. Паучки, имея зачарованные когти, легко резали ими камень, как масло, и очень ловко перебирая лапами, вырезали и извлекали из камня кристаллы. Сумка, связанная с пауками, начала пополняться кристаллами.

Оставив вместо себя голема-руководителя, я оставил ему бур и сам полетел наверх, ввысь и прочь!

Надо отметить, что открытие, сделанное в джунглях серьёзно загрузило Аэлин. Под землёй было найдено немало кристаллов – двести пятьдесят две штуки. Я не смог извлечь все – пауки развалились, пришлось ещё немного побурить своими инструментами, но темпы снизились слишком сильно. Паучки специально для подобной работы сделаны – для добычи алмазов, вообще-то и прочих кристаллов на месторождениях.

Все кристаллы были переправлены в мою лабораторию в облачном городе – там я наконец-то смог создать полноценную лабораторию, которой у меня не было ранее. Целый исследовательский комплекс, результат двух недель трудов по вечерам. Один этаж моей резиденции, заставленный самым разным оборудованием и системами безопасности. Камни отправились туда, после чего я вернулся к Гэндальфу и гномам. И Аэлин тоже вернулась, мы прилетели к ним на мётлах на четвёртые сутки после ухода. Уже на подлёте было видно невооружённым глазом – гномы и волшебник немало потрудились. Около шахты были разбросаны горы щебня, песка, булыжников, Гэндальф обосновался в большой, просторной палатке. Я снизился около неё и вошёл внутрь:

– Тук-тук!

– Гаррисон, – Митрандир сидел за столом и пил чай, читая что-то, – ты наконец вернулся. Ну как исследования? Что нашёл?

– Нашёл… Нашёл гигантское дерево, высотой с гору. Необычайное открытие. Мы взяли пробы коры, древесины, семян, изучим их в облачном городе. Под деревом нашли месторождение каких-то странных кристаллов, я начну их изучение сразу, как только мы здесь закончим. А у вас как?

Гэндальф слушал меня и попыхивал трубкой, запивая чайком.

– Неплохо, если судить по лицам наших гномов. Они в забое постоянно, пьют зелья и снова уходят под землю. Работают за десятерых, даже с магическим инструментом и буром.

– Вот как? Результаты? – я сел напротив Гэндальфа, а Аэлин встала за моим плечом.

– Мы нашли мифриловую руду, – Гэндальф достал из кармана какой-то свёрток и развернул его, положив на стол.

В свёртке был камень, серый камень, подозрительно блестящий, с белыми прожилками.

– Что это?

– Мифриловая руда. Самородный мифрил слишком редок, почти весь добывают из такой руды, – пояснил мне Гэндальф, – сейчас гномы трудятся над тем, чтобы оценить богатство месторождения, но эта руда очень богатая – тут около двадцати процентов мифрила. Мы нашли ещё кое-что очень интересное…

– Не томи!

Гэндаль выложил настол камень. Тот самый, за которым я сюда и полез. Он был синим, светился изнутри светом и походил на необработанный сапфир. Камень источал магию и когда я его коснулся диагностическим заклинанием – не смог узнать ничего. Заклинание выдало какую-то белиберду вместо ответа. Итак, что же в этом камне особенного? Он походил на слабый генератор магии. Этим он был схож с Сильмариллом – в нём было магическое ядро, которое вырабатывает ману. Камень слегка светился, пульсировал.

Магия камня была не похожа на природную или магию живых существ. Я задумался, глядя на него. Его собрата, найденного во время блиц-исследований местности, я уже изучил и пришёл к выводу, что имею дело с феноменом, странным проявлением магии. Камни нарушали стандартную теорию магии. Их сила бралась неизвестно откуда, но что более важно – камень жизни взаимодействовал с живым существом, превратив обычное дерево в монстра, перед которым остальные реликтовые восьмидесятиметровые гиганты – всё равно что травка у подножья. Каким образом? Камень Магии создавал похожий эффект – когда я коснулся его и потянулся своей магией, его сила начала медленно течь в мою ауру, наполняя её и расширяя.

Эффект очень необычен и очень ценен – ведь для увеличения ранга я использовал прогон через себя чудовищных объёмов маны, и занимался этим два столетия без перерыва. Каким-то образом камень игнорировал природный ранг магии и взаимодействовал с аурой, укреплял её, усилял и улучшал. Это очень необычно… и очень опасно.

– Гэндальф, о нашей находке не должен знать никто. Особенно – Саруман.

– Ты так мало веришь в него? – Гэндальф был разочарован.

– Я не буду доверять ему такие тайны, кто знает, на чьей стороне он будет чуть погодя? Эти кристаллы очень опасны, если попадут в руки Саурона – проблемы, которые он нам доставит, усилятся троекратно.

– Хорошо, – Гэндальф вздохнул, – я не скажу никому. Но что ты собрался с ними делать?

– Хороший вопрос. Отнесу все кристаллы в облачный город, в свою лабораторию, для изучения. Возможно, поняв их природу, можно использовать их для благих целей… видел бы ты, во что кристалл жизни превратил обычное деревце!

30. Доктор Поттер

Гномы в забое работали упорно. Маг снабдил их всеми инструментами, о которых они и помыслить не могли – одни только отбойные молотки позволяли работать с невиданной скоростью и прорубать себе путь в камне намного быстрее и легче, чем раньше. К каждому такому инструменту прилагался ранцевый компрессор, который одевался на спину подобно рюкзаку и содержал воздух под высоким давлением, закачивал его и восполнял расход. Эффективность работы возросла многократно, плюс к шлангу можно было подключить не только отбойник, но и, к примеру, пневматическую дрель или шлифовальную машину. Обрабатывать камень таким инструментом – одно удовольствие, гораздо проще, чем зубилом и молотком. Гномы уже постоянно вытаскивали наверх руду, которую нашли и изучали процент содержания мифрила. И только через неделю своей напряжённой работы они закончили первую стадию – георазведку. Получив исчерпывающие данные о том, сколько мифрила тут было – достаточно много. Около пятисот тонн – это немного для любого другого месторождения. Но для мифрила – отличный результат! Гномы вышли на поверхность, таща за собой инструменты…

Блин, чем больше я что-то понимаю, тем меньше начинаю понимать. Камень магии меня загрузил надолго, должен признать, изучение его свойств ставило меня в тупик. Он каким-то странным образом взаимодействовал с аурами живых существ – мне нужно было провести эксперимент. Подопытных кроликов долго искать не пришлось – ими стали магические крысы, обитавшие на самом востоке средиземья, далеко за Мордором. Крысоволки были странными созданиями, не то химерами, не то природа их так обидела. Та ещё гадость, между нами говоря.

В лаборатории я думал, каким образом обрабатывать крысоволка камнем магии. Решил проводить эксперимент вдали от облачного города – для чего телепортировался на восток, в малонаселённые места. Вышел из портала в лесу, и притащил за собой двух крысоволков. Тварь размером с собаку, крысиным хвостом и мордой похож на помесь крысы и волка. Серый короткий мех, когтистые лапы и зубастая пасть хищника.

Для начала – нужно было изучить основы взаимодействия кристалла с магическим ядром, для чего я усыпил своих подопытных и направил магию камня в крысоволка, принудительно. Магия тут же устремилась к ядру твари, оно начало странно вбирать в себя всю вырабатываемую магию.

Минуты три ядро крысоволка росло, пока эта дрянь не освободилась от чар сонливости – крысоволк встал, пошатываясь. Я тут же пресёк перетекание маны в него, волчара пошатнулся, ядро его было огромным. И тело наполнялось магией гораздо активнее, чем раньше, тварь стала опаснее и злее, сильнее.

Крысоволк захотел на меня напасть – но я был не лыком шит, он был тут же убит, простейшим высасыванием жизни. Сколько бы энергии не было у врага, отток праны его убьёт. Тварь пробежалась метров пятьдесят, пытаясь меня догнать, пока я высасывал её жизнь. Подопытный один превратился в мумию, магическое ядро по диагностике достигло седьмого ранга. Но оно было нестабильно, очень нестабильно.

Это я подтвердил на втором подопытном – заковал его в цепи и усилил камнем магию, ядро увеличилось, но стало очень нестабильно, магия, прежде гармонично наполнявшая химеру, теперь хлестала через край во все стороны, второй подопытный сдох сам, через двадцать минут жизни. Собственная магия его укокошила, ядро дестабилизировалось и прогремел взрыв, всё вокруг обдали потроха моей подопытной крысы. Я закрылся от этой дряни и остановил наполнение ядра твари камнем.

Похоже, пришла пора провести последний, и очень интересный эксперимент. Для него я взял кристалл, размельчил его настолько, насколько смог, и залил эликсиром жизни. Два дня он настаивался, а я пока изучал свойства найденных камней и их взаимодействие с зачарованными предметами. Камни, как ни странно, оправдывали и окупали всё путешествие в Арду – их влияние на зачарование было… невероятным. Оно усиляло чары и делало их намного прочнее, могущественнее. Заклинания, созданные с помощью камня, увеличивали свою силу, камень раскочегаривался и начинал давать большее количество маны. И в отличие от живых существ, мана камня не убивала предмет и не дестабилизировала его. Наложенные чары держались намного дольше и давали лучший эффект.

Когда эликсир жизни был настоян на порошке из камня маны, я влил получившуюся эмульсию в рот последнему подопытному. Всё это время его просто держал в реальном времени, а сам экспериментировал в серой зоне. После вливания, вышел из серой зоны и наблюдал за третьим подопытным с помощью диагностических чар и собственному, весьма развитому, пассивному ощущению магии.

Крысоволка пучило минут пять, магическое ядро в нём усилялось. Тварь второго ранга совершала прорыв за прорывом, досигнув девятого ранга! Камень распадался на энергию, которая впитывалась в тело и ауру подопытного, после чего крысоволк стал намного здоровее. Физически подрос на пятьдесят пять процентов, вид у него из загнанной твари стал гораздо более внушительным – мех потемнел, рычание больше не напоминало скулёж. Мускулатура стала более развитой – но это нормально, магия усиляет тело, а эликсир жизни – нужен, чтобы компенсировать сильный урон от камня маны.

Результат… оказался весьма стабилен. Крысоволк впитал в себя камень полностью и поднялся со второго на девятый ранг магии. Это было шедеврально. Это было чем-то невероятным! И главное – я ведь вводил не целый камень, а примерно один грамм порошка на сто грамм эликсира жизни. Получившаяся тварь поднялась на лапы и рванула ко мне, но я уже ушёл в серую зону и откачал из неё энергию жизни. Пришлось сбрасывать её дважды, потому что жизни в твари было чудовищно много!

Крысоволк превратился в мумию, ну а я – получил результат. С помощью камня маны можно усиливать живых существ, увеличивая их магический потенциал. Если подумать логически, то камень – нечто вроде кристалла маны, кристаллизированной энергии… как бы идиотски это не звучало. И он самоподдерживающийся – кристалл вырабатывает ману, сам истаивая, или поглощает, но при этом растёт. Это же… восхитительный способ хранения энергии! Гениально!

Но самое главное – это его способность усилять магов. Я и представить не мог, что такое возможно. Нужно проделать эксперименты, но перспектива стать сильнее – важнее всего для меня. Если так подумать – то кристаллы жизни и маны – это уже всё, что нужно, для живых существ. Прана и Мана. Кристаллы схожи с сильмариллом, только сильмарилл – кристалл света, он светил, а не наполнял праной и маной, но также имел схожее строение.

Возможно ли, что Феанор уже наталкивался на эти кристаллы? Да, он достиг немыслимых результатов в магии, но в местной магии, которая не позволяла тончайше манипулировать своими собственными силами. С этой точки зрения моя магическая система намного более гибкая и подходящая.

Оставив мумии тварей валяться на земле, я порталом перенёсся в лабораторию и сделал записи в большой книге о проведённых экспериментах и достигнутых результатах.

Похоже, есть смысл написать целую научную работу, посвящённую камням. Никогда не думал о карьере учёного – всё равно высшие будут выше, они будут видеть то, что скрыто от моих глаз… Хотя по сравнению с собой-пятиранговым, я сделал очень большой прорыв вперёд. До такого уровня мне ещё очень далеко.

Из всех моих наблюдений следовало, что камни – это нечто крайне магическое, словно концентрированные виды энергии маны и праны. Но нет, философский камень – вот концентрат праны, и он совсем не похож на тот зелёный кристалл. Ни по магии, ни по ощущениям, ни по действию. Кристалл излучал энергию, словно был её источником, а философский камень – был алхимическим концентратом праны. Стабилизированной и связанной с алхимическим камнем, способным впитывать прану. Разница в действии тоже колоссальная. Все знают, что философский камень вряд ли может продлить жизнь дольше, чем хороший маг-целитель, ведь сколько праны не вливай, а медицина тоже нужна.

Кристалл Жизни отличался от философского камня, он постоянно источал жизненную энергию, и не эманации жизни, как в случае с камнем, а чистую прану, которую впитывало всё. Кристалл был стимулятором любой жизни. Хм… Интересное наблюдение. Камень впитал энергию жизни и несмотря на то, что кристаллы были извлечены, энергия не ушла быстро, она начала угасать и через пару лет точно сойдёт на нет. Её вытянут корни того монструозного дерева. Скорее всего, оно тупо засохнет, потому что энергии дерева не хватит на то, чтобы поднимать соки на высоту восьмисот метров. Без допинга – уж точно. Что тогда случится с деревом-монстром? Можно заранее его срубить и перевезти куда-нибудь в Средиземье.

Идея то была нехилая – изменить подобное великое дерево, интегрировав в него помимо источника праны, источник света, один из сильмариллов. Если бы дерево питалось энергией сильмарилла, оно бы могло стать древом, одним из тех, что так неблагоразумно срубил Мелькор, или Саурон, я точно не помню, кто там злым дровосеком поработал.

Но если надо – сам потом смогу вырастить себе такое, а из этого можно сделать немало мебели. Где ещё взять монолитные куски дерева такого размера, чтобы из них можно было выточить стол или дверь?

Продолжение эксперимента происходило уже на обычных лабораторных крысах, которым я вводил в разных дозах разные растворы. Словно вернулся в прошлое – белый халат, просторная лаборатория, множество клеток с животными, микроскоп и диагностическое оборудование… Так я провёл несколько месяцев, держа в серой зоне часть лаборатории с животными.

Результаты были однозначными – кристаллы взаимодействовали с магией и жизнью подопытных крыс и кроликов. Причём я побоялся, что создам настоящего кровавого кролика, а святой ручной гранаты у меня при себе не будет. Пришлось тщательно контролировать результаты эксперимента, но и так случилось несколько казусов. Например, одна из волшебных тварюшек, кошак, метр в холке, развилась до уровня десятого ранга и начало переходить на уровень высшего. Как ни странно, тварь без особых проблем преодолела барьер тела, после чего… сдохла.

Да, не всё так просто в королевстве датском – но зато переход на высший ранг теперь не казался мне невероятным. Да, нужно было преодолеть ограничения простой души – и вот этот странный допинг – лучший инструмент для раскачки других до высокого уровня.

Гарри упорно не верил в чудеса. Не могло быть такого рояля в джунглях, не должно было быть. Тем более, что при всех своих положительных качествах, камни убили всех подопытных, причём по многу раз подряд. Гарри и не надеялся на то, что готовые результаты ему передадут на блюдечке с голубой каёмочкой. Упорный научный труд приносил свои плоды, но не сразу. В лаборатории пришлось сидеть долго, прежде чем был достигнут первый результат, который хотя бы отдалённо можно было назвать успехом. Сравнив кристаллы с философским камнем, Поттер решил попробовать сварить что-то вроде эликсира жизни, использовав одновременно кристаллы жизни, маны, и свежий, почти не попользованный философский камень. Процесс приготовления эликсира пришлось несколько раз корректировать, в результате Поттер наконец-то смог правильно распорядиться всеми имеющимися веществами. Вместо простого дракона для зелья пришлось использовать куски смауга, его кровь и печёнку. Последняя, кстати, в сушёном виде, восхитительно справлялась с фильтрацией магических и немагических токсинов.

В результате зелье варилось целый месяц, больше по интуиции. Гарри добавил в зелье по грамму от каждого кристалла, положил на дно котелка философский камень, и начал варку зелья. Лучше всего зелья, связанные с переходом энергии жизни и магии, варились прямо из очищенной и пастеризованной драконьей крови. Кровь дракона не сворачивается от высоких температур, нормально кипит. Этот метод слишком редок, ввиду того, что мало какие компоненты переживают отваривание в крови дракона, да и кровь сама по себе очень мощный магический ингредиент.

Но благодаря кристаллам, много более мощным, а так же капле слезы феникса, удалось создать странное зелье, которое и было опробовано на ближайшем бандите, которых Поттер натаскал из числа разбойников, иногда промышлявших в баронствах Эриадора. Разбойник под империусом выхлебал разбавленную вариацию зелья и начал корчиться в муках. Поттер же с интересом наблюдал за действием зелья. Успех был неоспорим, когда разбойник отмучался и грохнулся в обморок, ядро его души увеличилось значительно, исчезло большинство ран и травм, тело стало намного здоровее и наполнилось праной, которой ему так не хватало. Подопытный стал магом четвёртого ранга, что очень немало для того, кто был простым человеком. Гаррисон наблюдал за подопытным несколько дней, но тот не подавал признаков беспокойства, и по всем параметрам стал нормальным здоровым магом. Ни следа негативных последствий.

Свернув шею преступнику, Поттер утилизировал труп пламенем из посоха и записал результаты эксперимента в журнал. Его так и порывало попробовать зелье на себе. Результаты уж очень показательны, а стать высшим хотелось очень сильно.

Поттер за время экспериментов практически забыл о горах и мифриле, отдавшись целиком и полностью науке. В результате своих изысканий он изготовил ещё дюжину склянок с зельем – на этот раз вместо измельчения, кристалл жизни использовался вместе с философским камнем, напитывая своей силой зелье. Зелье Поттер сделал необычное, на этот раз он прибег не к зельеварению, а к фармацевтике. Пришлось заняться одновременно подготовкой и очисткой ингредиентов, чтобы получить нужные экстракты из различных магических компонентов. Экстракт из крови дракона, слеза феникса, и эликсир жизни… Поттер набодяжил сложную многокомпонентную жидкость, обладающую зашкаливающим количеством восстанавливающих компонентов, сочетающихся друг с другом.

Получилась слегка светящаяся зелёным светом непрозрачная травянисто-зелёная жидкость. Аналог эликсира абсолютного восстановления, относящегося к самым мощным зельям, которые только были созданы. Это плюс к тому, имело мощную прану и обработанную с помощью сильмариллов кровь дракона, впитавшую силу света двух древ.

Результат получился специфическим. Оригинал зелья был способен восстановить абсолютно любые повреждения, если пострадавший ещё жив или недавно склеил ласты. Зелье, усиленное кристаллами, сметало начисто сложные проклятия, даже десятого ранга, и восстанавливало первоначальный вид тела. Эксперимент показал, что даже смертельно раненые кролики, которым вырвали сердце, отращивали новое и продолжали бегать по клеткам и жрать листья салата. Как ни в чём не бывало. Но главная причина – постепенное усиление магии. Применение зелья увеличивало ранг магического ядра на один, но принимать его было можно только раз в несколько лет, когда ядро окончательно примет в себя энергию кристаллов. До тех пор оно росло, должно было расти.

Гарри думал. Рассказать всем о своей находке, или сныкать её для себя? Ведь дело тут не только в Арде, дело в его родном мире. Возможность стать более сильным магом – нечто из ряда вон выходящее.

Тщательно обдумав, Гарри принял решение не торопить события. Но Саурон – это даже не высший, это чудовище сильнее высших магов… стать таковым для Гаррисона – значит всего лишь увеличить свои шансы, а не обеспечить победу. Поэтому Поттер выпил склянку зелья, тщательно рассчитав дозу и понадеялся на то, что проведённых исследований, опытов и расчётов было достаточно…

31. Всё чудесатее и чудесатее...

Артефакторика всегда была топовой темой для Гаррисона. Он уже неплохо натренировался, и зачарования предметов были обычным делом. Вот только артефактами считались зачарованные постоянные предметы. Буры, которые Поттер постоянно менял в связи с тем, что они разваливались, к артефактам не относились, как и многое другое. Между зачарованным предметом и артефактом есть разница, разница эта – долговечность, функциональность, особенности применения. Артефакты не требовали дополнительного вмешательства. Грубо говоря, артефакты имели пассивные зачарования, а зачарованные предметы, вроде мётел, буров, и тому подобного – активные, требующие непосредственного участия волшебника на всех периодах действия. Для сравнения, та же мантия невидимка не требовала какого-либо действия от волшебника, кроме её надевания. Поэтому считалась артефактом, если бы требовалось ей управлять в процессе работы, то она бы была зачарованным предметом или инструментом.

Мифрил был необходим для самых разных артефактов, прежде всего потому, что через него можно было гнать любое количество магии и зачарования на нём держались, не разрушая материал. Изготовленные из мифрила зачарованные предметы зачастую переходили в класс артефактов просто по факту своей долговечности. Как и всё остальное, система артефактов была привязана к системе рангов магии, рангов мага-зачарователя.

Камни, которые выкопал Поттер, стали чем-то совершенно новеньким в артефакторике, как и многих других областях магии. Вот только как именно применить кристалл магии – Гаррисон не знал. Кристалл, который сам по себе черпал энергию из неизвестного источника и источал в мир магию – это уже очень серьёзно. И очень важно – ведь это нарушало естественное магораспределение в мире. Кристаллы создавали вокруг себя повышенный магический фон, сильно повышенный. Настолько, что находясь в нём и активно впитывая энергию камня маны, люди могли быстрее восстанавливать магические силы, то же можно было сказать и о камнях жизни.

Гаррисон долго сидел и смотрел на полученные камни, думая, куда их пристроить. Как и лазер, это было великое открытие, решение, к которому ещё не придумали загадку. Гарри продолжил свои эксперименты. Применение камня в артефакторике могло бы серьёзно улучшить и его положение, и положение облачного города в предстоящей войне с Сауроном. Гарри себя не тешил иллюзиями – даже при том, что он начал стремительно прогрессировать за грань десятого ранга и через год снова сможет выпить зелье, увеличив тем самым свой ранг до высшего окончательно, Саурон – это нечто большее, чем простой парень.

Сила обычных магов была хорошо регламентирована и изучена, но вот сила высших сильно отличалась от них. Разброс по силе тут был гораздо больший, вплоть до стократного между хорошо развитыми и новорожденными высшими магами. Саурон тоже относился к этой классификации, но он был слишком могущественен. Гарри хотел конечно же стать высшим магом – не придётся ни здесь, ни в своём мире прятаться. Даже со своим десятым рангом, он старался не попадаться на глаза сильным мира своего. Если высшие почувствуют в нём угрозу – костей не соберёт. И не факт, что серая зона спасёт.

Гарри решил поэкспериментировать с камнем для создания артефактов. Совсем грубо говоря, камень в естественном состоянии имел пассивный бафф всем близко находящимся на восстановление магии. Камень магии не был кристаллизированной маной – совсем нет, это был странный источник маны. Словно кристаллизированная душа, самостоятельно вырабатывающая энергию каждым своим атомом. Замеры показали, что камень выдавал огромное количество магии… по меркам средних магов, по крайней мере – объём выхода энергии был выше, чем у десятого ранга, плюс камень распространял вокруг себя ману, постепенно она, словно дым, расходилась во все стороны и пронизывала всё вокруг.

Гарри уже использовал один Сильмарилл для города. Над вершиной главной башни ярким светом сиял Сильмарилл, выведенный на высокую мощность. Кристалл успешно справлялся с новой ролью, мощь света древ была велика, благодаря ей атмосфера в облачном городе была уникальная. Здесь почти не было преступности, люди и особенно эльфы были расслабленны, сосредоточены, не поддавались слабостям и прекрасно справлялись с обучением и повседневной жизнью. Оставшийся, третий неиспользованный Сильмарилл, работал в кабинете Поттера – он был вставлен в подставку, под ним была вращающаяся платформа, на которой были разложены различные предметы, способные впитывать энергию света древ, пропитывались. Практичный подход! Сильмарилл на башне обеспечивал максимально быстрое обучение и предельную эффективность работы всех в городе, а тот, что в кабинете – приносил немалую пользу, ведь пропитанные светом древ предметы – стоили огромных денег и обладали особыми успокаивающими функциями. Лучше всего свет впитывали деревья, причём, лёгкие породы. Эльфийские мэллорны, к примеру, резчики эльфов и гномов вырезали из древесины мэллорнов, которые Гаррисон вырастил с помощью философского камня и иных особо полезных удобрений. Вырезали самые разные вещи – например, популярностью пользовались тиары из дерева, которые продавали эльфийкам, пропитанная светом древесина мэллорна позволяла тиаре «работать» не меньше пары столетий. Стоимость такой цацки варьировалась от двухсот до ста тысяч золотых. Самая дорогая цацка из мэллорна – вырезанная из молодого мэллорна тиара, украшенная бриллиантами и с зачарованным мифрилом, который был зачарован на улучшение мыслительных процессов, медицинскую защиту, и самое главное – мощную дезиллюминацию. Такую тиару Гаррисон подарил своей ученице, ну и заодно выставил пару штук на продажу в гильдии.

Теперь Гарри предстояло сделать важное открытие свойств кристаллов, которые попались ему на пути – кристаллы маны не только позволяли усилить владельца и быстрее восстановиться, но и вполне себе работали как мощный магический источник, тем самым, они могли наполнять магией местность. Гаррисон приступил к созданию посоха мага для своей ученицы. И это было выражением его учительской любви – посох он взялся делать намного более искусный, чем свой собственный – сам то он в посохе почти не нуждался. Посох состоял из трёх элементов – сердцевины, оболочки и навершия. Сердцевина посоха – однозначно мифрил. У него лучшая магическая проводимость. От того, сколько будет мифрила, зависела не долговечность, а способность мгновенно заряжаться и разряжаться – при своей способности проводить большое количество магии и не разрушаться, мифрил обладал ограниченной проводимостью. И сделать мономолекулярную нить-проводник не получится. Поэтому в основу посоха лёг пруток, такой же, как в посохе самого поттера. Относительно тонкая витая струна из мифрила. Далее последовали зачарования – нужно было наложить могущественную магию, способную серьёзно улучшить посох.

Принимая во внимание образ жизни и наклонности Аэлин, Поттер добавил в посох зачарования защиты и атаки, по две штуки, после чего дополнил их тремя простыми зачарованиями – телекинез, призыв и ремонт. На квенье заклинания вроде Репаро или акцио не работали, поэтому гарри добавил свои зачарования. Может показаться, что это неважно, но на самом деле эти заклинания – едва ли не универсальный комплекс любого мага. Они постоянно используются в быту – чтобы перенести что-то нужен телекинез, найти что-то – акцио, и репаро – чтобы это что-то восстановить. Будь то меч, телега, сломанный замок или ещё что-то.

Защитные и атакующие заклинания были чертовски мощными. И наконец, после изготовления зачарованной струны, он приступил к работе над оболочкой и навершием. Оболочку и магическое ядро решено было взять у того самого гигантского древа, которое он нашёл в джунглях. Дерево не засохло, о, нет, магические камни прокачали его и без подпитки оно устояло, за счёт своей собственной могущественной магии. Девятый ранг – на порядки слабее Смауга, но по сравнению даже с самыми сильными волшебными тварями – очень большой уровень. Плюс магия древа сама по себе очень необычна, но сильна. Гарри телепортировался на ветку и вырезал из корневой древесины дерева толстую болванку, самая главная часть – это ритуал внедрения души.

Проведя ритуал, Поттер удивился тому, сколь велика была магия этого небоскрёба среди деревьев – магия леса, деревьев, магия с привкусом травы и свежести, вливалась в оболочку посоха, легко внедрившись в привычную древесную плоть. Деревянный посох начал обрастать тонким слоем коры, очень скоро превратившись в ветвь. Гарри не прогадал – дерево, лишившись магии, начало стремительно сохнуть. У него не хватало сил, чтобы поднять соки на такую высоту и оно начало сохнуть, начиная с верхушки. Но самое главное – живая древесина посоха. Посох получился могущественным инструментом мага, близкого к природе и лесу. Последним пунктом шло навершие. Перед началом работы Поттер хлебнул Феликс Фелицис, раскочегарил свой сильмарилл и теперь снова был в подобии транса, работая больше на интуиции. И то и другое давало усиление всех интуитивных и подсознательных способностей, а соединённые вместе феликс и сильмарилл давали невероятный результат по эффективности.

Навершие посоха Гарри сделал из мифрила, придав ему форму с помощью инструментов – мифрил магией обрабатывался плохо, слишком сложно было удержать его трансфигурацию, а о трансмутации чего-либо в мифрил и из мифрила – не могло быть и речи. Слишком проводим.

Пришлось делать навершие вручную, три мифриловых держателя, которые охватывали кристалл. Над кристаллом гаррисону пришлось повозиться. Но в итоге он всё-таки создал его – бриллиант размером с куриное яйцо, в который он интегрировал куски кристаллической решётки камня маны и камня жизни, камня маны было девяносто процентов. Кристалла, вернее. Получившийся бриллиант имел синий цвет с лёгким уходом в бирюзовый, благодаря зелёному камню жизни и сиял магическим светом. Бриллиант был прочно закреплён в мифриле-проводнике. Сам посох быстро покрылся тонкой гладкой корой и стал похож на свежесрубленное молодое дерево. Посох получился прекрасным. Гаррисон добавил в него ещё два заклинания – привязку к хозяйке и телепорт. Теперь ни посох, ни хозяйка, не потеряются и смогут перемещаться по всему средиземью.

От его посоха, из кости дракона, этот отличался очень сильно, но… оно того стоило. Гарри назвал посох именем «Дриада» и спрятал в деревянный продолговатый футляр, поместив на чёрную бархатную подложку, дабы выглядел презент презентабельней.

Пока не закончилось действие феликс фелицис, Поттер принялся за работу над новыми вещами, которые ему остро необходимы в процессе освоения южного рубежа. Главной такой вещью был постоянный портал-переход. Портал заряжался неделю, но можно было похимичить с камнями маны, чтобы ускорить процесс зарядки, Гарри принялся за эксперименты. Вариантов использования камня оказалось слишком много даже на первый взгляд – измельчить и создать вкрапления в мифриловый диск-основу портала, или пропитать маной жидкость, или установить один камень на портале, чтобы он питал всё зачарование, или…

Вариантов было много, даже очень много. Камней маны удалось добыть больше трёхсот штук, плюс их действие – очень мощное, необычайно. Даже слишком. Пришлось Гаррисону использовать уже проверенную методику – взял порошок из размельчённого камня, пять кило мифрила и начал работу. Мифрил нужно было равномерно покрыть камнем, для этого гарри трансфигурировал простейший распылитель, для напыления покрытия. Смешал пудру из кристалла маны с измельчённым до состояния пудры мифрилом, тщательно перемешал с заготовкой, остывшую заготовку – раскатал в тонкий блин, почти до состояния фольги, с помощью двух огромных каменных валов, которые тут же трансфигурировал. Мифрил магией плохо обрабатывался, практически никак, а вот магическими инструментами – запросто. Полученная фольга была уложена на дюймовой толщины вольфрамовый диск диаметром в пять метров, и закрыта сверху ещё таким же диском. Зачарование телепортации – самое слабое из всех известных, в данном случае – самое надёжное из всех. Полученный двухдюймовый диск был уложен в портальном зале, на одно из свободных мест. Подключив его к управляющему контуру, Поттер добился своего. Прошлые порталы, сделанные из камня и металла, выдерживали около тысячи переходов, то есть ресурс – тысяча недель, поскольку переход был раз в неделю. Этот же… Это зачарование наполнялось энергией всего за пять минут, энергия в мифриловой основе артефакта бралась словно из ниоткуда и наполняла опустошённые чары энергией, готовя к новому переходу. Эффективность!

Здраво подумав, Поттер решил, что только в облачном городе нужны такие порталы. Тут наибольший траффик, пересадочная станция всей портальной сети средиземья, в то время как в других местах, например, в Ривенделле, нужды в постоянном перемещении в Облачный Город не было. Если Гаррисону понадобится, он наполнит энергией любой портал, в остальное же время – вполне неплохо справятся и обычные, каменно-вольфрамовые порталы. Можно, конечно, добавить чуть-чуть зачарованного мифрила, чтобы увеличить ресурс, но на этом – всё.

С зельем вышло очень страно. Я не зря считался хорошим магом-хирургом, подобные финты – мой профиль. Перед тем, как сварить своё варево для себя, я применил все возможные эффекты, улучшающие продуктивность. Зелье удачи, сильмариллы, и приготовился к тому, чтобы серой зоной переместить своё сознание в прошлого себя, если эффекты зелья будут неправильными. Интуиция молчала. Опрокинул в себя склянку и почувствовал жар, растекающийся по ауре, телу, магия стала нестабильной и начала вырываться вовне. Зелье глотнул – словно лаву, оно осело в желудке и оттуда жар распространился по всему телу, впитался в кровь, и понеслась. Перед глазами всё поплыло и только два контрольных голема не дали мне упасть, поддержали и перетащили на кровать. Я пытался думать о том, что происходит, хотя это было очень сложно, всё тело горело, словно по венам течёт кипяток. Магия дестабилизировалась и начала расти, но этого всё равно оказалось недостаточно, чтобы стать высшим магом. Слишком слабо!

Поток маны увеличился, начал пропитывать тело, и разрушать его, зелье же наоборот, мгновенно восстанавливало повреждения, и магическое ядро продолжало расти, как на дрожжах. Такова цена возможной победы над Сауроном? Я всё равно вряд ли в обозримом будущем приближусь к его уровню, хотя… стараюсь. В этом мире есть свои высшие, их тут кличут Валар, и майар, вроде Гэндальфа, это слабые высшие. Странно, но вроде бы стали высшими, а на деле – перешли на уровень сложности хардмод, право слово, где Саурон и где Радагаст? Это же две большие разницы!

Преобразование магического ядра – самая сложная часть, об этом я догадался, как только оно началось и мне пришлось спешно прекращать думать о Радагасте и его грибочках, и приниматься за этот процесс. Вот уже много лет, как я ни грамма не прогрессировал – упёрся в стену десятого ранга и всё. Пришло время продолжать двигаться вперёд.

Магическое ядро постепенно преобразовывалось, рвались казавшиеся вечными связи между ядром и телом, внутри ядра, прокладывались новые, изменялся сам характер его работы – оно искало новый путь для своей работы, новый тип, так сказать. Мне пришлось действовать наугад, и это дело так меня загрузило, что я даже от боли абстрагировался и оторвался только когда было закончено. Если сравнивать ядро с мотором – то я преобразовал очень мощный двухтактник в обычный двенадцатилиндровый четырёхтактник. Первый имел большие объёмы и силу, но упёрся в своей предел совершенствования. Тело тут не при чём, дальше определённого уровня нельзя развить двигатель, КПД падает непропорционально быстро его размерам.

Я попросил голема принести склянку с укрепляющим и бутылку воды, он подал требуемое и встал как истукан рядом. Выхлебал зелье – полегчало! Так, теперь о чём я?

При первом взгляде на собственную магию можно было поразиться тому, как она преобразилась. Ощущения совершенно иные, вот только рост теперь будет не таким быстрым. Вместо геометрической прогрессии – арифметическая. И по своим ощущениям – я ничуть не увеличил количество магии – тот же десятый уровень по объёму. Просто, благодаря перестройке типа ядра и механизма его работы, теперь я могу развиваться дальше, пусть и не с такими чудовищными темпами, как раньше. А ещё более совершенное ядро даёт возможность гораздо лучше распределять мощность, лучшая сенсорика, намного лучшая…

Теперь понятно, почему высшие – это один класс. Развитие высшего практически не ограничено, достигнуть высшей точки – практически невозможно… хотя кто знает, с моими то способностями…

Мир снова заиграл красками – теперь я могу и должен развиваться дальше, а не топтаться на месте! Хотя должен признать – быть десятым рангом было не так уж и плохо – вопросы саморазвития ушли, осталось только применять магию и искать новые подходы, вместо развития собственных сил – развивать номенклатуру, так сказать, зачарований и заклинаний.

Подняться с кровати не удалось – тело выдержало много урона и теперь хотело отдохнуть. Да и я тоже устал как собака… Нужно вздремнуть…

32. Таинственный Остров

В поселении гномов было шумно. Балин умело руководил людьми – не в первой уже иметь дело с шахтами производства Поттера. В горе была вырезана сеть тоннелей и шахт, и жильё, и место добычи вместе взятые. Паровой машины на этот раз не было – в горе ничего ценнее мифрила не было и вытащив его, уйдут. Это понимали все, но тем не менее, начали работу, ведь в мифриле были заинтересованы все стороны. Гномы могли бы сделать состояние, вместе с Облачным Городом. К слову, город висел в нескольких километрах на юге от горы, и по утрам его тень проходила по входу в гору. Балин не прекращал восхищаться столь могущественной магией, ведь заставить целый город взмыть в небо – это нечто невероятное. Такой город нельзя захватить никакими армиями, даже найти невозможно. Аэлин обосновалась под горой, где вместе с Гэндальфом она готовила зелья для гномов – гномы очень уж оказались активны до потребления зелий. Аэлин по настоянию учителя половину откладывала в долгий ящик – на всякий случай, половина – уходила гномам. По два часа в день отнимало зельеварение.

Гаррисон выглядел неважно, когда только появился в гномьем поселении. Выглядел уставшим, особо много не двигался и не улыбался, под глазами его залегли тени, Поттер прилетел на метле. Он легко с неё соскочил, метла тут же исчезла, словно её и не было. Солдатик, охранявший палатку Аэлин, сунулся к ней, чтобы доложить, но послышался визг и он получил в лоб сапогом. Поттер выразительно выгнул бровь и вздохнув, подождал, пока шуршание одежды закончится.

Аэлин, увидев Гарри, смутилась – Гарри выглядел как никогда старым и уставшим, что девушку поразило – обычно Поттер выглядел наоборот, как подросток. Теперь же он был скорее старым дедушкой, чем молодым пацаном. Припомнив его возраст, Аэлин очень тактично спросила, стесняясь, тем не менее:

– Учитель, что с вами случилось?

– Устал я, – Гарри вздохнул, – исследование наших находок выматывает. Пошли, прогуляемся.

– Одну минуту.

Гарри подождал ровно минуту. Аэлин в ритме вальса умудрилась накраситься, восстановить контроль над мимикой и одеть пару украшений. Гарри же индифферентно смотрел на заснеженные горные вершины и размышлял о жизни, вселенной и всём таком прочем.

Аэлин стеснялась своего старшего спутника, окончательно запутавшись в своих чувствах к нему. Гарри же смотрел на эти поползновения с лёгким интересом. С девушкой он двинул в сторону небольшого озерца, что было тут недалеко. Путь проходил в молчании. Аэлин дулась за то, что он не заметил на ней новых украшений и не сделал комплиментов… впрочем, сделай он это и не был бы Гаррисоном, потому что Гаррисон хоть и не был нетактичным, уж точно не проявлял заинтересованности и чего-то такого. И тем более – ему была чужда лесть и даже обычные комплименты он не отвешивал. И это ещё больше заводило Аэлин, которая всеми силами старалась добиться хотя бы одобрительного взгляда от своего патрона. Поттер выглядел как никогда задумчивым и заторможенным, он вместе с девушкой дошёл до вод озера и вздохнув, посмотрел на отражение неба в воде. Аэлин старалась не дышать слишком шумно, чтобы не мешать задумчивому магу. Поттер вырвался из своих мыслей и спросил у Аэлин:

– Хочешь учиться магии?

– Но… – Аэлин сбилась с мысли, слишком много мыслей было в её голове. Поэтому она ляпнула первое, что пришло в голову, – но ведь вы говорили, что мне не стать магом?

– Верно. Третий ранг – очень небольшой. Собственных сил немного, но местную магию ты сможешь освоить. Плюс я тут сварил одно зелье, которое может тебе помочь стать хорошим, сильным магом. Плюс ты сможешь стать сильнее, со временем. Люди слишком недолговечны, чтобы выучиться, их сила прямо пропорциональна сроку жизни. Маг третьего ранга не сможет развиться, поскольку умрёт раньше.

– А вы? – затаив дыхание спросила Аэлин.

– А я практически бессмертен, – пожал плечами Гаррисон, – ну так что, будешь учиться?

Аэлин была в смятении. Гарри ждал от неё ответа.

– Конечно! – ответила девушка, чуть подумав, – но как?

– Я научу. Для начала… – Поттер вытащил из сумки длинный футляр и открыл его, протянув Аэлин, – посох мага. Вроде бы это местная традиция.

Девушка была растрогана до глубины души, взяв посох в руки и ощутив могучую магию, она бросилась на шею Поттеру, совсем не ожидавшему такой реакции от ушастой долгожительницы. Машинально её обняв, он погладил растроганную девушку по волосам. Аэлин сама себя плохо понимала – магия посоха была чертовски мощной и от энергии у неё на секундочку помутился рассудок, из-за чего она и повела себя так, сделав первое, что пришло в голову. Так что сейчас она была в панике, потому что выкручиваться из такой ситуации надо. Она разорвала объятья и попыталась выглядеть невозмутимо, но посмотреть в глаза Гаррисону не получилось, слишком стеснительно это. Так что уперев взгляд в землю, она порозовела и чуть громче, чем хотелось бы, сказала:

– Я согласна!

– Ой-вей, на что я подписался? – улыбнулся Поттер, эта ситуация ему кое-что напомнила.

– Что будем делать, учитель?

– Будем посмотреть! – Гарри развеселила ситуация, – начнём с того, что ты успокоишься, вечером поговорим о магии и приступим к изучению основ…

Меня вся эта ситуация волновала. Я стал слишком привязываться к ушастой. Аэлин была миленькой, если честно. Любила приключения и старалась делать всё, чтобы добиться от меня хоть чего-то. И я иногда радовал её, но не переходил грань в наших взаимоотношениях, став намного холоднее после того случая возле Эребора… Но похоже это только сильнее распалило Аэлин, хотя своей цели я частично добился – из влюблённой дурочки она стала превращаться в аналог любящей жены и ученицы. Занимает нишу, так сказать. Меня это немного нервировало, ведь… взять её с собой обратно? Не факт, что получится. Оставить здесь? Не факт, что я легко перенесу разрыв, если позволю себе. Но, к сожалению, я начал к ней привязываться. Аэлин была не только безмолвным статистом, она была необычной девушкой для эльфийки. Смелая, рисковая, активная, любила вкусно покушать, особенно мяса, к которому привыкла, риск для неё был обычным делом, как и поиски приключений на свои нижние девяносто. Как бы мы не старались, неплохо вместе уживались. Ей было интересно всё, как ребёнок, чесслово. Хотя вернее сказать, что скучная жизнь в Ривенделле – это полная противоположность тому, к чему лежит душа у Аэлин. Такие, как она, не успокоятся никогда.

Поэтому как только мы разошлись, я отправился в свою лабораторию. Дел было предостаточно, и самое главное дело – это самосовершенствование. После того, как я эволюционировал в высшего, стало понятно, что заниматься городом так же, как и раньше, не получится. Придётся оставить политическую и административную составляющую и выкраивать больше времени для работы с магией. Тренироваться я могу и с помощью своей силы, но вот взаимодействовать с другими – только лично в реальном потоке времени. Война кольца должна быть только через полвека – достаточно времени, чтобы успеть к ней хорошенько подготовиться. Основы я уже заложил – облачный город и Эриадор, баронства, каждое из которых может выставить до двух-трёх сотен рыцарей и втрое больше солдат. Боевые маги, использующие различные зачарованные посохи и артефакты, и свои собственные силы. Всё это может поспособствовать мне в надвигающейся войне кольца. Тем более, что с востока на запад есть два пути, чтобы переправить армию. Вернее, уже три – через Гондор, через Рохан возле Ортанка, где засел Саруман, и через мглистые горы – Морию или наш тоннель. Нужно больше тренироваться, тогда я смогу пойти на Морию и пошастать там. Там же есть мифрил, так нужный мне.

Вернувшись порталом в свой кабинет, я сел за стол и постучал пальцами по столешнице. Нужно было что-то решать с Морией. Этот проход, открытый для Орков, угрожает безопасности Эриадора. Построенный мною проход безопасен, потому что я его могу обвалить довольно легко в случае опасности.

Столешница у моего стола была каменной, гладко отполированной, красота… но холодная, как по мне, на деревянной удобней. Есть ещё кристалл жизни – для меня он не изменил кардинально ничего. В отличие от кристалла маны – его функцию по насыщению жизненной энергией заменяют мои способности и философский камень, поэтому камень жизни для меня не бесполезен, он – универсальная замена отжиранию жизни у джунглей. Благодаря ему я смогу нехило качаться, не тратя много времени на сбор энергии у джунглей, как делал это раньше. Но и темпы роста…

К сожалению, ничего не было так просто. Раньше удвоение собственных сил было обычным делом. Маг седьмого ранга оперирует в десятки раз большей энергией, чем маг шестого. Это пропасть. Это прорва.

По логике вещей так быть не должно – должна быть арифметическая прогрессия, но тут она геометрическая. Как ни странно, но такой большой разрыв в количестве маны не был чудовищным механизмом подавления более слабых – благодаря тому, что магия выше пятого ранга уже уходила в особые, высокомощные дебри. Подавляющее большинство бытовых заклинаний имело ранг ниже пятого, более сильный маг будет использовать повседневно те же заклинания, что и пятиранговый бытовик. Разница становится видна только когда дело доходит до мощных заклятий, когда начинают маги меряться длинной своего ранга, вот тогда и начинается…

Я решил начать развиваться. Да, теперь темпы роста силы будут намного ниже. Теперь за двести лет усилиться в сотни раз не получится – дай то бог, чтобы на двадцать процентов сильнее стал… Но теперь, зато, потенциал развития ограничен очень смутными границами.

Встав с кресла, подошёл к окну и посмотрел на вечерний облачный город. Он был прекрасен, как ни крути, это самое красивое зрелище – город в облаках, большой, залитый светом, с широкими улицами и из белого камня, в основном – мрамора…

Тренировки раньше не были никак объединены с практическим применением магии. Теперь же я был намерен как-то с пользой использовать собственную ману, чтобы одновременно и прогонять через себя большое её количество, и расти над собой.

Нужно было привлечь к этому делу свою ученицу. В течении трёх дней я рассказывал ей о основах магии, мане и пране, взаимодействиях, магическом ядре и строении души, системах классификаций магов, артефактов, магических существ, особенностях жизни мага.

На четвёртый день, с утра, выдал Аэлин несколько комплектов дорожной одежды. Зашедшая девушка быстро переоделась в соседней комнате и спросила у меня с недоумением:

– Учитель, мы куда-то летим?

– Да, мы летим тренироваться. Чтобы увеличить собственную силу как магов, нужно тренироваться. Бесполезно сразу обучать тебя магии – по мере роста сил, ты будешь лучше чувствовать ману. Сначала нужно поднять уровень сил и пассивной сенсорики, когда ты будешь лучше чувствовать магию, то заклинания рангом в два ниже твоего, не будут представлять для тебя сложности и запомнятся с первого раза… если ты захочешь их запомнить. С рангом ниже тоже проблем особых не будет, а свой – придётся изучать, упорно изучать.

Аэлин кивнула. Протянул ей руку и когда мы взялись за руки, перенёс нас в очень симпатичное место. Песчаный берег, волны, солнышко, чуть поодаль – трава и пальмы. Аэлин оглянулась по сторонам:

– Где это мы?

– Остров в тропиках, на самом юго-востоке от континента. Не думаю, что здесь когда-либо ступала нога кого-то разумного. Его даже на картах нет.

Аэлин слегка порозовела. Да что творится в голове у этой девушки:

- Эм… учитель, – она смутилась, – а зачем мы здесь?

– Учиться. Тренироваться. Давай для начала разобьём здесь лагерь, – я вытащил из своей сумки камни, много камней, и увеличил их до первоначального размера. Это были огромные валуны, которые я набрал в горах, тут на целую гору хватит. Сейчас я трансфигурировал каменные валуны в огромные волнорезы, которые когда-то видел в Японии. Тетраподы высотой в четыре метра, пришлось применять заклинание массовой трансфигурации, получились тысячи блоков. Но удерживать все в воздухе телекинезом – не хватало концентрации, поэтому начал укладывать их на пляж, случись здесь шторм, нас заденет в меньшей мере. Навалив тетраподов примерно на пятьсот метров берега, я вернулся к острову и начал делать на нём жильё. Та же массовая трансфигурация, сначала блоки стен, потом каменные кирпичи, фундамент, внутреннее убранство. Получилось массивное и весьма прочное жилище, без особых изысков. Ради веселья раскрасил стены в разные цвета, ну и по мелочи трансфигурировал в дом кресла, кровати, столы, канализацию, все прочие прелести жизни. И главное – раздельные спальни, чтобы ученица не залезла. Нет, я верю, что она не будет, она не течная самка человека, чтобы бросаться на мужчину, но вот сталкерить с неё станется.

После постройки домика, я обернулся в сторону стоящей на песке Аэлин. Да, нужно было вычистить остров от вредоносных форм жизни. Насекомые, комары, мыши и крысы, хищники, и так далее. Накинул на остров заклинание, убивающее всю мелкую живность – через пару секунд для множества муравьёв и прочей гадости, всё было кончено. Остров и так не блистал обилием форм жизни, теперь и вовсе стал чист от всего.

Песочек на пляже я просеял, убрав из него все острые камни, которые иногда попадались – прибились хрен знает как. Теперь можно жить и тренироваться. Ученица на это смотрела с неподдельным восхищением, ещё бы… Хотя после Облачного города это уже не так зрелищно.

Подошёл к ней.

– Ты пока очень слаба… но это не навсегда. Мы здесь для того, чтобы стать сильнее. И мы тут надолго. Раньше я впустую расходовал свою магию, но теперь попробую более практичный способ. Тебе придётся делать тоже самое, по сути, просто восстанавливать и тратить ману. Постоянно прогонять через свою ауру большие объёмы энергии… И выпей это зелье, – протянул ей склянку.

Аэлин проглотила зелье и тут же глаза у неё полезли на лоб, бутылка выпала из рук. Я подхватил оседающую девушку и взяв на руки, улыбнулся:

– Будет немного горячо, но это сделает тебя сильнее. Со временем…

Девушку я погрузил в сон и отнёс в её комнату, не забыв как следует эту комнату украсить. Аэлин любила древесину, поэтому паркет, дерево на стенах, подогрев стен…

Оставив её под наблюдением чар и голема, вышел на песочек и улыбнулся, глядя на небо и лазурные воды океана. Определённо, сегодня хороший день, чтобы потренироваться! Начну, пожалуй, с того, что применю заклинание десятого ранга для защиты острова от обнаружения и проникновения чужаков любыми способами.

Прогнал через себя всю имеющуюся ману и тут же достал из кармана ожерелье из кристаллов жизни маны, начал восстанавливать ману и потраченный запас праны, вытягивая их из камней. Скорость восстановления с одним камнем удваивалась, с десятком камней маны – увеличивалась в десять раз. Десять минут вместо двух часов, а если добавить к этому преобразование праны в энергию, то восстановление занимало минуты три. Полностью восстановившись и восстановив запасы энергии, применил следующий эшелон защиты, на этот раз защиту от нематериальных сущностей… Островок теперь особое место, заклинания такой силы держатся очень долго.

После наложения защит на остров, в том числе защиты окружающей природы от нас с ученицей, приступил к практической части своей работы. Достал каменюки и начал их трансмутировать и трансфигурировать. Трансмутация отнимала много энергии, сложнее всего было применить постоянную трансфигурацию. Трансмутация и трансфигурация позволяли, к примеру, создать из валунов паровую машину – сначала меняем материал камня на металлы, потом – придаём форму металлу. Тут же было нечто совсем иное – я представлял в голове образ того, что мне нужно и сразу из камней создавал это. К примеру, выходящий на полсотни метров в море пирс из камня, длинная дорога вдоль пляжа, из других камней наглым образом трансфигурировал водный мотоцикл, и уже на нём с величайшим удовольствием покатался по воде. Воды океана около острова были тёмными, поэтому я начал и это менять – поднял дно, так же набросав камня…

Когда Аэлин проснулась, она подошла к окну и протёрла глаза. Что-то не сходилось у неё в голове, но разум ещё спал и видел сны. Вместо дикого побережья был маленький ухоженный тропический рай, Гаррисон сидел на волнорезах, огромных каменных тетраподах, и протянув руки в сторону моря, творил свою магию. Аэлин не сразу заметила это, поскольку масштабы творимой магии уж слишком велики. В километре от берега была видна ступня… водная, конечно же. На поверхности моря стояло исполинской существо, вернее, его изображения из воды, высота у фигуры не меньше трёхсот метров по самым примитивным подсчётам Аэлин. Это был человек или эльф, на голове водная шляпа, он танцевал какой-то странный танец.

У Аэлин волосы на голове зашевелились – прямое управление стихией, это магия совсем уж невероятного класса. Лучшие эльфийские заклинатели показывали ей, что из вод реки заклинанием делали несущихся лошадей, которые сбивали с ног врагов. Такой же финт провернул и её учитель, но тут фигура была размером с гору и воды было в десятки тысяч раз больше. А ведь чем сильнее маг, тем больше воды он может использовать, это Аэлин помнила ещё из своего Ривендельского образования. Гарри ей казался всесильным, поскольку поднять в воздух почти до облаков фигуру и заставить её так лихо танцевать – это за гранью понимания простых волшебников.

Впрочем, Поттеру это было неведомо, он просто пытался сделать водную марионетку и воспроизвести ею танцы Майкла Джексона. Остров уже облагородил сколько мог, теперь думал, как бы тратить ману на артефакты. Можно было успешно соединить подготовку к войне с тренировками. Но он не спешил – впереди ещё не меньше сотни лет тренировок и обучения своей ученицы…

33. Это Магия!

Аэлин уже успела проклясть этот маленький остров, который она излазила вдоль и поперёк. Гаррисон дал ей всего один выходной в месяц, а так же зелья и таблетки для улучшения самочувствия и умственной активности. Девушка неплохо научилась читать и даже говорить по английски, чтобы не пришлось переводить учебники, которых у Поттера было в избытке. Сам же гарри ежегодно принимал с ученицей зелье, только сам он пил неразбавленное зелье, и в большом количестве, тогда как Аэлин доставалась ослабленная версия. И не без причины – Поттер прогрессировал от этого зелья не так быстро, как его ученица – за семь лет Аэлин подтянулась на семь рангов и теперь старательно пыталась отработать заклинания из книги Поттера. Книжка была интересная, о бытовых чарах.

Для Гарри и его ученицы годы слились в одно мгновение, настолько скучными и однообразными они были. Тренировки проходили одинаково – Гарри учил Аэлин тому, что знал сам. И этого было вполне достаточно – разноплановые заклинания разных рангов, магическая теория и теория составления новых заклинаний, использование магии в быту, и наконец, магические поединки. Аэлин старалась запоминать всё и была более прилежной ученицей, чем кто либо. Для неё огорчить Гарри было немыслимым кощунством – Гаррисон стал для неё как старший брат, с одной стороны… С другой – Аэлин всё чаще видела по ночам интересные сны с участием своего учителя – это тоже не могло не сказаться на её отношении к Гарри. Маг занимался с ученицей по шесть часов в сутки, отрабатывала же заклинания Аэлин самостоятельно. Прошло десять лет – Аэлин достигла вершины десятого ранга, можно было приступить к переходу на высшую ступень, но Поттер притормозил. Это было опасно – кто знает, в какие она залезет дебри, будучи высшей? Гораздо безопаснее остаться магом десятого ранга – этого хватит с лихвой для противостояния балрогам, драконам, назгулам и прочей дряни в Средиземье… И недостаточно, чтобы привлечь ненужное внимание Валар.

Аэлин гордо посмотрела на меня, предвкушение так и висело в воздухе. На столе лежала коробочка с чем-то.

– Ну как твой проект?

– Готово, учитель!

– Пойдём на свежий воздух, покажешь, как оно работает.

Экзамен для ученицы я решил проводить по каждому предмету отдельно. И тщательно экзаменовать Аэлин по всем наукам, которые сам освоил. По зачарованию и составлению чар, задача была создать артефакт. Для чего я выделил девушке мифрил, несколько булыжников, а так же фрагмент камня маны. Аэлин взялась за проект. Что бы это ни было, оно умещалось в коробочку. Зная о том, как эта девушка успела прикипеть ко мне, можно было ожидать чего угодно. Она достала из коробки две тонкие и весьма элегантные перчатки из белого светящегося мифрила и начала их одевать. Не так то это и просто – сначала одела обычные тканевые перчатки по локоть, потом уже мифриловые. Закрепила их на запястьях и продемонстрировала мне.

– Это что?

Пока я изучал неизвестное мне зачарование, Аэлин пояснила:

– Перчатки, оружие. Они используют имеющуюся ману для увеличения силы удара и вместе с ударом высвобождают магический импульс, который управляется ментально. С их помощью можно дробить камни, пробивать броню, или наносить обширные удары, отбрасывая врагов. Перчатки защищены от вредоносных воздействий.

Но самое интересное, конечно же, в зачаровании, которое управляет импульсами. На её нежных ручках перчатки выглядели весьма элегантно – белые, кольчужные из мелких сегментов, тонкие, даже очень.

– Оценил. А что сделано для удобства ношения?

– Эм… – Аэлин растерялась, – климат-контроль, мягкая очистка. Стандартные чары для дорожной одежды.

– Молодец, – похвалил я девушку, которая тут же зарделась, – ты прекрасно поработала. Эти перчатки сохрани на память, мало ли, вдруг придётся с кем-то подраться? А у нас на носу война с Сауроном, глядишь, пригодятся.

– Спасибо, учитель! – воспылала Аэлин, на этот раз краснота была намного гуще.

– Завтра начинаем усиленно заниматься по боевой магии. Ты, как и всё эльфы, намного ловчее человека, но не обольщайся. Опытные маги-медики могут не только достигать уровня ловкости, силы и скорости эльфов, но и значительно его превосходить. А если добавить к этому пассивки, то и выходить за грань возможностей любого живого существа.

– Но тогда научите меня этому!

– Всему своё время. Чтобы научиться медицине, нужна обширная практика. Конечно, теорию тоже нужно знать на зубок, но именно с практикой придёт умение. На себе практиковаться запрещаю.

– Но Гарри, – она удивилась, – тогда как?

– Мы найдём себе место, где достаточно больных. А теперь – пойдём. Приступим к боевой магии. Как я и говорил ранее, опытный маг использует около десяти-двадцати самых привычных заклинаний. Остальные ему не нужны, потому что зачастую именно десять заклинаний могут перекрыть весь спектр потребностей, в любой ситуации. Тебе нужно будет создать свой собственный набор заклинаний и освоить его применение.

Я уже решил применить тут не японскую, а американскую школу. Хитрости, ловкость, это конечно круто, но для её силы сам бог велел американскую школу – мощные защиты и атака, и удары, словно магический танк на поле боя. Ловкости у неё и своей достаточно. Аэлин пошла за мной следом. Я подошёл к краю маленького лесочка, что был на острове, и нагло срезал его весь одним мощным режущим заклинанием, после чего телекинезом, рывком выбросил сотни стволов деревьев в сторону воды. Освободил для нас большую площадку.

Первая проверка Аэлин показала, что у неё превосходно развита координация, мечом владеет на отлично. Учитывая, что её отец учил меня, причём учил намного меньше, чем её, то проверять дальше я не стал – чтобы не оконфузиться, я то мечом владел так себе. Больше на луке специализировался. Аэлин тоже хотела луком овладеть, как я, но я не спешил с этим – не нужна мне моя копия. Аэлин может бить магией, я луком научился пользоваться только чтобы не тратить понапрасну ману и не светить лишний раз магию… Но теперь, когда есть Облачный Город, луком пользоваться уже неправильно. Мне нужна репутация мага, и если ученица будет больше рейнджером, это будет не комильфо.

Поэтому лук мы отложили в сторонку и я приступил к боевому обучению. Дни снова полетели быстро, но не так, как раньше. Аэлин очень быстро впитывала основы и даже продвинутую часть, и обучалась намного быстрее, чем я когда-то. У неё был богатый опыт владения мечом, плюс боевитый характер, поэтому мы приступили очень скоро к созданию её собственного магического набора и стиля. Первым было заклинание общего отбрасывания – телекинетическая волна, которая отбрасывала от Аэлин врагов, в гуще боя – самое то. Дальше пошли щиты – несколько вариаций магических защит. Пятого, восьмого и десятого ранга. Пятого ранга – общий щит, защищавший от стрел, мечей, и обладающий большой масштабируемостью. Можно было растянуть его на целую армию и защитить её от обстрела. К примеру. Или защитить группу воинов от атаки извне. Щит восьмого ранга уже более серьёзный, магический доспех, который защищал от ударов, не только кинетических, но и серьёзных магических, и даже обладал определённой настраиваемостью. И наконец, защита десятого ранга – мощное персональное защитное заклинание, накладываемое на себя как пассивка и отражающая урон обратно атакующему. Стрелы полетят в стрелка, удар молотом по защищённому магу будет погашен – скорее всего, и молот, и меч, и что бы то ни было, будет разрушено собственным же кинетическим импульсом. Это всё равно что столкновение на скорости двух машин – скорость может быть и не большая, но обе тачки в лепёшку, потому что законы кинетики неумолимы. Магический урон тоже будет отражён, плюс многофакторная защита – хоть в лаве купайся, хоть в пламени дракона грейся, всё нипочём будет!

Из атакующих заклинаний освоили молнию, цепную молнию, шипы земли, морозко, дыхание дракона, кислотный дождь и пушечное ядро. Ну и наконец, любимые мои. Копьё Пелеи, Щит Фортуны, огненный молот и боевой телекинез. Для массового уничтожения или площадных атак тоже нашлись заклинания – Хиросима – мощнейший взрыв магии, Разрушающий Шторм – торнадо, которое наполнено телекинетическими лезвиями, или элементами огня, разрезает и сжигает всё на своём пути. Можно наполнить его алмазной крошкой – для пущего абразивного эффекта.

Аэлин освоила набор этих заклинаний быстро и добавила в них новые, из числа тех, которые я ей предложил на выбор. В частности, в набор вошёл «Разлом» – создаёт в земле или иной поверхности глубокую расщелину, вполне подойдёт, если нужно сбросить преследователей с хвоста. Убийца Мороз – аналог Морозко, только площадной, и разновидности простых стрелковых заклинаний – огненный шар, ледяная стрела и тому подобное.

Чтобы объединить все эти разрозненные заклинания в боевую систему, придётся потрудиться несколько лет.

Сила… Мне её всегда было мало. Теперь, когда темпы роста намного ниже прежних, я наконец-то начал тренироваться с увлечённостью, чувствуя всей своей магией как растёт и крепнет моё магическое ядро. Принятие зелья увеличения силы каждый год увеличивало её на определённое количество. И чем больше я тренировался сразу после принятия зелья – тем эффективнее был рост. Зелье повышало силу примерно на тридцать процентов от изначальной, уровня десятого ранга. Три зелья с тренировками – удвоили мои возможности. Но потом эти тридцать процентов уже не казались такой прорвой энергии… Прошло десять лет. Десять лет принятия зелья и десять лет саморазвития. За эти десять лет я увеличил свою силу в пять раз – благодаря частым приёмам зелья и упорным тренировкам. Это было… Феноменально много. Обычный высший, как я понимаю, достигает таких результатов веками тренировок. Теперь я готов вернуться в Средиземье.

Аэлин… С ней получалось как-то странно. Я привязался к своей ученице так, что мысль о том, что нам придётся расстаться, приносила дискомфорт. Словно мысль о том, что близкий человек рано или поздно умрёт. Иногда я осознавал это, но гнал от себя эту мысль. Мы успели стать настолько близки, насколько это можно для учителя и ученика. Аэлин не стеснялась меня, но теперь подозрительно старалась показать мне, что она учится и тренируется, становится сильнее и умнее, словно старалась доказать, что она достойна быть рядом со мной. Девушка была восхитительна и мысль о том, что она может быть недостойна – кощунственна. Это скорее я недостоин такой прелести, как она.

Странно, мы были вместе долго. Тренировки заняли у меня семнадцать лет, именно столько я передавал все свои знания и навыки Аэлин и рос сам, когда мой резерв в пять раз превзошёл десятый ранг, а магическое восприятие, точно так же, стало в пять раз лучше, мои прежние поделки казались мне грубыми. За исключением, разве что, золотых рыцарей – эти големы по прежнему казались мне очень добротными.

Вообще, как мне объясняли про систему рангов? Система рангов – как электричество. Чтобы осветить комнату и вскипятить чайник, связаться с кем-то, высушить одежду и подогреть воду, нужно немного магии. Это второй-четвёртый ранги, бытовой уровень. Пятый-шестой уровень – это уровень мелкой промышленности, вроде специальных станков и систем освещения под триста восемьдесят вольт. Оно уже эффективнее, намного эффективнее, и даёт большие возможности. Вот только даже если у тебя есть такие возможности, то всё равно ты будешь пользоваться простейшими бытовыми приборами, далёкими от этого промышленного уровня. Тут уже сложно сказать, что, скажем, циркулярка на триста восемьдесят вольт лучше бытового электрочайника. Она более мощная? Да, более мощная, для более мощных задач. Но тем не менее, таких задач меньше, чем бытовых. Наконец, есть особо мощные производства, которые требуют целых электростанций. И все владельцы таких производств, тем не менее, пользуются простым бытовым электричеством. С магией так же – будь ты хоть три раза высшим, а простейшие заклинания вроде поиска предмета или подогрева воды – будешь использовать. Просто потому что магу для процесса его жизнедеятельности не нужны заклинания выше пятого ранга. Портал – самое высокоранговое заклинание, которое используется без заточенности на конкретную задачу ограниченную по времени. Например, война, исцеление, создание зачарованного предмета или артефакта, наложение особо мощных чар на местность или объект…

Поэтому маги Облачного Города не были ущербными со своим третьим-четвёртым рангом. Совсем нет, они вели нормальную магическую жизнь, применяли свои заклинания и способности… Я тоже, став высшим, не изменил своим привычкам и не изменил свои заклинания, пользовался тем же, что выучил ещё в японии, когда был совсем маленьким пацанёнком. Просто появилась возможность применять больше заклинаний всех рангов и возможно даже применять магию выше десятого ранга – у меня, правда, нет таких заклинаний. И тем не менее, есть возможность создать более мощные вариации всех уже изученных заклинаний. То же адское заклинание, которое я использовал для поиска сильмариллов – теперь мог бы скастовать без поддержки из запаса жизненной энергии, а с поддержкой – вдвое мощнее. Теперь у меня были камни маны и жизни, скорость восстановления магии с ними в три-пять раз выше, чем без них, с камнем жизни можно даже поэкспериментировать, использовать его излучение, чтобы кастовать мощные лечебные заклинания.

Возможно, когда Аэлин закончит практику по медицине, я увеличу количество кристалла жизни в навершии её посоха и он приобретёт функции источника праны, с его помощью можно будет кастовать мощнейшие заклинания исцеления.

А теперь – я грустно посмотрел на остров, Аэлин оделась в последний комплект той одежды, которую я ей передал для учебных целей. Девушка выглядела очень красиво, мягкие черты лица, острые ушки, прекрасна во всём… руки в своих перчатках до локтя, в правой руке посох, плюс новые элементы одежды. Я настоял и передал ей титул магистра облачного города. Это титул выше советника, он означал прямое подчинение верховному магу, по штату в облачном могло быть три магистра.

Вышел из домика и достал из кармана заготовленные к нашему возвращению артефакты. Да, я не лаптем щи хлебаю, соображаю, что кристаллы нужно использовать. Сейчас протянул Аэлин футляр, в котором лежали мои презенты.

– Одень, ученица.

– Что это? – она заглунула внутрь, – ой, какая прелесть. А что это?

Тиара, амулет.

– Не вижу зачарований… слишком сложно!

– Понимаю. Я старался изо всех сил и использовал зелье удачи и сильмариль, чтобы создать подобное. Получилось нечто на грани моих возможностей. Запомни, Аэлин, маг – это тот, кто хорошо и долго готовится ко всем неприятностям. Тщательно изучает магию, использует амулеты и зелья. Это воину просто – схватил меч и пошёл рубить врагов… Этот комплект артефактов специально для тебя.

Колье – белое, слегка светящееся. Несколько камней маны, объединённых мифрилом, опять же, с вкраплениями кристалла маны, отчего он слегка светился синим светом, стал ещё красивее. На колье я наложил защиту, привязку к владелице, и мощные заклинания, стабилизирующие и восстанавливающие ману. Колье с пятью камнями, при уровне Аэлин, ускоряли восстановление в пять раз – за двадцать минут она могла полностью восстановить силы, плюс появлялась возможность держать на постоянной подкачке более мощные чары. Тиара – из дерева с вросшим в него камнем жизни. Мифрил прану не проводит, такие дела, поэтому я сделал основу из мифрила и внешний слой из живого мэллорна. Тиара восстанавливала прану носителя, а так же делала его практически неуязвимым для ядов, ранений, проклятий, и усиливало все лечебные заклинания, наложенные на себя. Прана регулировалась магически, но уже сейчас можно было сказать, что в этом простом витом обруче из дерева, с камнем в центре, прямо на лбу носительницы, была скрыта огромная сила. Наконец, я улучшил вчера перчатки, собственные зачарования Аэлин не тронул, но добавил к ним ещё парочку своих, делающих её артефакт более универсальным. Так например, перчатки прекрасно проводили тактильные ощущения, блокируя слишком сильные влияния. К примеру, в них можно было брать в руки и горячие угли, и тёплую кружку с чаем, первые не обожгут, вторая – будет чувствоваться как будто нет никаких перчаток. Защитные ограничительные контуры позволят блокировать перчаткой даже сильнейшие удары, плюс сделал в мифрил перчатки вкрапления кристалла маны, благодаря чему наложенные чары не требовали подпитки от мага и перчатки даже сами её излучали.

Последним элементом, после того, как Аэлин надела на себя тиару и колье, стала мантия. Этот элемент одежды конечно не самый необходимый, но он придавал деловитости, мантия тут это вроде деловой стиль. Конечно есть и тонкие облегающие кожаные штаны, которые Аэлин так любила, видимо, испытывая меня на прочность, но мантия – это канонично. Аэлин я сделал мантию из найденных у меня запасов шёлка, нанёс рисунок, свой фамильный герб, потом – добавил окантовку, вышивка мифриловой нитью, наложил мощные чары и получилась у меня чудо-ученица. Прекрасно экипирована, плюс превосходно выглядит. Мантия подчёркивала женственность фигуры, из-за чего мне всегда приходилось бороться с собой. Уж очень хороша ученица! Невероятно красивая девушка.

Я же выглядел не так магично, как она, обычные джинсы, ботинки, куртка, сумка, вот и всё. После обучения добавился браслет с тремя камнями жизни – прямо на правой руке, где у меня находилась татуировка, хранящая запас этой энергии.

Немного подумав, я добавил к образу аэлин ещё два артефакта – серьги, без подвеса, мифриловые полусферические серёжки, вкрапление кристалла маны, плюс пассивные чары обнаружения опасности на левой серьге и чары ясного разума на правой. Левая обнаружит, если кто-то испытывает к ней вражду и имеет недобрые намерения, правая – предотвращает любые виды и формы помутнения разума, магического и немагического. К моему сожалению, Аэлин даже с артефактом продолжила смотреть на меня такими глазками, словно котёнок, которого неделю не гладили и тут вернулся хозяин и погладил и накормил. Такими довольными и счастливыми глазами… Эх, не помогло. Ладно, как-нибудь что-нибудь придумаю. Маг я или нет?

– Нам пора возвращаться?

– Именно. Теперь мы готовы идти на Балрога. Нужно подготовиться и главное – договориться с Торином. Я не жадный, но предприимчивый! Свою долю никогда не упущу!

34. Возвращение Будулая

Удивление. Вот как можно охарактеризовать нашу с Аэлин реакцию. Нас не было всего то семнадцать лет, подумаешь, пустяк, а тут в Средиземье такие дела творятся – мама не горюй! Во-первых – в Облачном городе маги очень быстро привыкли к тому, что меня и ученицы нет на месте, поэтому началась грызня за власть и вообще, деградация. Когда я вернулся в Облачный город, к этому не были готовы. Нам навстречу выбежал служка и тут же отбил поклон. Мне это показалось странным. Аэлин тоже выразительно выгнула бровь.

Я не стал задавать тактичные вопросы, вместо этого просто проник в разум слуги и выведал оттуда все ответы. И меня разобрала злость! Ярость! Мой авторитет посмели подвергнуть сомнению, начали грызться за власть и за место у кормушки, среди советников образовалась целая клика предателей, которые не выдержали испытание властью и ссучились. Служка об этом знал, а о том, что я всё знаю – нет. Я толкнул его, одновременно перемещая в тюрьму облачного города, думаю, он будет удивлён, узнав, что в городе есть роскошная тюрьма с холодными камерами.

– Что такое? – Аэлин была удивлена.

– Похоже, пока нас не было, всё стало совсем плохо.

– Насколько плохо?

– Совет не выдержал испытание властью. Нидус пять лет назад начал проявлять царские замашки и теперь едва ли не хозяин города, все ему поклоны бьют. Совет в том числе, мифрил, МОЙ мифрил, активно распродают, получают с этого гешефты, дерут плату за телепортацию, большую плату, устроили тут тоталитаризм… ну ничего, сейчас я им устрою варфоломеевскую ночь!

Аэлин едва успевала за мной. Я шёл как танк вперёд, всех, кто причастен к этой срани – в тюрьму. Благо, она рассчитана на магов. Похоже, этот служка был поставлен здесь, чтобы ожидать меня и в случае появления – сообщить всем. А дальше… скорее всего они попытались бы нас грохнуть, потому что иначе я их урою всех. Возможность такого исхода маловероятна, даже если я не буду никак защищаться – слишком велика разница в рангах, но они то этого не знают. Я прошёл по коридору и левитацией спустился с балкона в покои советника Нидуса. Ох, и устроил же он себе тут роскошь, мерзавец.

Это был относительно молодой человек, с козлиной бородкой, он удивлённо уставился на меня, когда я прошёл сквозь стену и двинулся к нему – попятился и упёрся спиной в стену.

– Ваша светлость, вы вернулись? – голос дал петуха, слабак.

– Да. И что я вижу? – обошёл стол из дорогого эльфийского дерева, пнул его, телекинезом убрав к стенке, – Нидус, ты ли это? А может быть, моё отсутствие затмило твой скудный разум? – чтобы припугнуть, выпустил наружу ауру, обычно она скрыта внутри мага и каждый встречный не может ощутить силы другого, но теперь можно. Магия разошлась во все стороны, огромное количество магии. Пространство на мгновение подёрнулось, воздух потяжелел, стены, казалось, разошлись в стороны, а в моём лице на жалкого мага надвигалась сама смерть. Такие магические всплески чувствуются далеко, похоже, весь город накрыло.

Нидус закатил глаза и попытался изобразить потерю сознания, но я поднял его над землёй телекинезом. Я так понимаю, я сейчас выгляжу не менее эффектно, чем когда-то Саурон в Дол-Гулдуре, у Нидуса аж сердце два раза останавливалось.

– Ты подвёл меня и этот город, Нидус. Обложил налогом, не имея на это право, алчность завладела тобой… Алчность и жажда чужой власти. Разве мало у тебя её было? Ты советник города, один из уважаемых магов средиземья! – ещё один инфаркт, который я тут же залечил.

– Пощадите! – проблеял Нидус.

– Вот ещё… – я усмехнулся и применил сжигание, простое заклинание. Советник вспыхнул и через мгновение от него остался только пепел. Аэлин стояла позади меня вся сине-зелёная. Когда я обернулся, она сглотнула и со страхом посмотрела на чёрное пятно, оставшееся от советника.

– Учитель?

– Да, ученица? – спрятал ауру, Аэлин тут же быстро задышала, – учитель, вы намного сильнее, чем я думала.

– Возможно, – не стал я отнекиваться, – но с Сауроном мне всё равно не тягаться. Размажет и не заметит, поэтому мы должны быть осторожны… А теперь – нам нужно навести порядок в Облачном городе. Отменить все решения совета за последние семнадцать лет, узнать, что в мире творится… я просил Гэндальфа приглядеть за городом, похоже, он не справился.

– У Митрандира не было власти.

– Верно. Но связаться со мной он мог.

– Эм… учитель, ваша защита острова не пропускала никаких внешних сигналов.

– Чёрт. Вот ведь зараза, забыл, – я сам на себя разозлился, – так просто ошибиться! Дьявол кроется в мелочах… – покачал головой, – Аэлин, пошли, у нас много работы. Начнём с бывших советников. Ведь один властолюбец не смог бы переломить волю совета, скорее бы вылетел из него общим решением. Нужно найти тех, кого эти уроды выгнали и выгнать их самих.

Работы оказалось много, но благодаря серой зоне я решил все вопросы в кратчайшие сроки, раздав приказы и уничтожив предателей. Освободилось много вакансий советников – на местах в баронствах было попроще, там бароны, несмотря на активность магов, держали тех в узде и не давали зарываться. В городе ситуация была иная – тут король не мог приказывать совету магов, поэтому началось моральное разложение, ни свет сильмарилла, ни все остальные меры, не помогли. Придётся изменять систему. Например – непреложный обет при переводе в советники. И чтобы засранцы не имели даже шанса ссучиться!

Поставил на стол перед собой зеркало и включил.

– Эй, есть там кто?

Через мгновение появилась картинка. Торин Дубощит. А он возмужал, отрастил длинную бороду и стал совсем как остальные гномы. Это не пошло ему на пользу, на мой взгляд. Торин посмотрел на меня настороженно.

– Гаррисон?

– Он самый. Я тут отлучался ненадолго, нужно было решить кое-какие свои дела. Вижу, за время моего отсутствия, советники города наломали немало дров.

– Это точно, – ответил торин, – особенно этот, противный Нидус.

– От него один пепел остался, его сторонники в тюрьме, каются во всех грехах. Как вы тут без меня?

Торин глубоко вздохнул:

– Неплохо. Связь с облачным городом начала портиться лет пятнадцать назад, сначала они установили плату за порталы, потом начали распродавать наш мифрил. Который ты обещал использовать для дела.

– Понимаю. Для этих алчных людишек я устрою такие ужасы, что Саурон нервно курит в сторонке. Теперь всё в норме?

– Будем надеяться, что да, – ответил гном, – наши предприятия успешно работают. Благодаря взрывам мы вскрыли много ранее скрытых залежей самых разных ископаемых и это надолго загрузило всех гномов средиземья. Твоя затея с железной дорогой приносит нам солидные прибыли, а Эребор полностью отстроен и возвращён в норму. Наше королевство сильнее, чем когда-либо.

– Отлично. Пришло время продолжать, – улыбнулся я, – мория, помнишь? Я обещал через двадцать лет пойти в Морию, двадцать лет прошло.

– Мне готовить армию?

– Армия там не развернётся. Думаю, несколько сотен проверенных воинов подойдут лучше всего. Там вроде этот, как его, – махнул рукой, – балрог засел. Его завалит моя ученица, это её экзамен. Помимо него скорее всего Мория кишит всякой дрянью из запасов Саурона.

– Откуда ты знаешь?

– Здравый смысл, Торин. Есть лишь немного переходов с востока на запад средиземья, в Эриадор. Морию контролирует Саурон, это слишком лакомый кусочек, чтобы он не наводнил её своими тёмными тварями. Там должно быть целая армия.

– Значит, у нас проблемы, – Торин вздохнул, – Мория – крупный город, очень крупный. Там должно быть много места и много всякой дряни.

– Вот поэтому я и прошу взять твоих гномов. Мы с ученицей сделаем много, но не всё, иначе это будет неинтересно. Мория прекрасно защищена от атаки пехоты, враг это знает и будет использовать.

– Чёрт, ты прав, – Торин задумался, – но как тогда пробраться туда? Вроде бы должен быть тайный проход.

– В таких местах всегда много тайных входов и выходов, – согласно кивнул я, – и ещё кое-что, я надеюсь, ты прекратил вражду с Эльфами?

– Да, давно уже. Трандуил не то чтобы приятный эльф, но в наши дела не лезет. Занят своими землями, там три сотни эльфов уже народилось, и ещё около тысячи беременных эльфиек ждут детей. Представляешь, какой это стресс для ушастых?

– Представляю. Рад за них. Через полгода я буду ждать тебя и твоих воинов в нашем поселении около тоннеля в мглистых горах. Оттуда мы и двинем в сторону Мории. Мало вернуть Морию гномам, её нужно удержать, я буду надеяться на то, что вы сможете обжить гору.

– Не сомневайся, – уверенно сказал Торин, – уже давно готовы. Значит, встретимся через полгода. Как у тебя всё медленно – то двадцать лет, то по полгода ждать…

– Мне нужно закончить кое-какие дела, – пожал я плечами, – и вернуть себе украденный советниками мифрил.

Почему я не использовал свою способность для тренировки? Вопрос открытый. Я не хотел. Не стал. Смысл – тренироваться в повторах, если всё равно всё будет одинаково?

Скажем так, Средиземье живёт в совершенно других темпах, и тот период, который в моём времени бы означал смену целого поколения и всего мира, здесь – лишь время на приведение дел в порядок. Время на то, чтобы посеянные изменения проросли и окрепли, что немаловажно – без моего участия, чтобы посмотреть, как оно будет работать, когда меня нет рядом. Я изучал произошедшие изменения, чтобы научиться лучше предвидеть события и результаты своих решений. Последствия. Советники не прошли испытание временем и властью, но были и положительные моменты. Шахты гномов в Медной Горе росли и крепли, паровой мотор, который я там поставил, работал, потреблял огромное количество трансмутированного из горы угля и работал, обеспечивая рекордную продуктивность шахты – за прошедшие семнадцать лет они добыли примерно столько же полезных ресурсов, сколько обычная шахта такого же размера и количества кадров, добывает за сотню лет. Железная дорога железных холмов показала превосходные результаты – гномы не только освоили азы её использования, но и придумали свои собственные способы. Например, использовали эту дорогу для переброски военных и хранения стратегических запасов в том числе и военных.

Дельтапланы Ривенделла стали известны по всему средиземью – созданные мною модели использовались для курьерской службы и патрулирования. Безмоторные использовали исключительно для развлечений, а мотодельтапланы – для работы. Эльф с дельтапланом мог попасть быстро практически в любую точку средиземья с помощью стационарного портала и своего крыла. За прошедшие годы эльфам приходилось тысячи раз выполнять доставку писем – сначала порталом, а потом уже и своим ходом добирались. Обычное дело, чаще всего приходилось в Рохан и Гондор возить письма. Между Ривенделлом и Эребором есть каналы официальной и неофициальной связи, поэтому обходились без почты, почти. Обычную почту быстро возили по построенным мною дорогам – дорожная сеть Эриадора и Эребора были связаны через тоннель в Медной Горе.

К слову о моём королевстве. За прошедшие годы оно утвердилось. Бароны справились со своей задачей гораздо лучше центрального аппарата и установили приемлемый уровень жизни. Дорожная сеть и сеть замков и крепостей обеспечили безопасность и экономическую выгоду – количество крестьян за прошедшее время увеличилось в двенадцать раз. Медицина, плюс относительно сытая жизнь, плюс крестьяне не сидели сложа руки, активно размножались и теперь у меня первое поколение Эриадорцев вошло в самую силу. Это восемьсот тысяч человек из нового поколения – по меркам Средиземья… Население Рохана оценивалось в три миллиона, Гондора – около четырёх, гномов в Средиземье около трёх-четырёх миллионов… откровенно говоря, всё Средиземье не дотягивает даже до густонаселённого мегаполиса. Но тем не менее, это такая цивилизация. Бурный рост численности должен быть связан с медициной, аграрной и промышленной революцией. Их тут даже не видно. Магия заменяет некоторые удобства промышленного века, но в целом… В целом всё по-старинке. Поэтому мой миллион жителей – это уже очень солидное количество.

Хорошие всходы дали заложенные в социуме традиции и особенности применения магии – Эриадор добился того, что считался королевством магическим, к магам относились с уважением и почтением. Без лебезения, но всё же, с должным уважением. И перестали бояться магии. Облачный город – уже огромный аргумент в пользу нашей серьёзности. Гигантский город обладал подавляющим пропагандистким эффектом, увидевшие его вряд ли когда-то забудут про магию. До появления королевства к магии относились очень негативно, но теперь – результат налицо. Магию уважают и побаиваются, но не выглядят как средневековые крестьяне, увидевшие зажигалку – не шарахаются во все стороны и не тычут вилами в мага.

Последние действия Совета подмочили репутацию Облачного Города – поэтому нужно было казнить виновников публично, а не держать в темницах. С потерей магов я готов был смириться – мало ли, потеряю немного магов, десяток-другой… с помощью своего чудо-порошка их поголовье будет восстановлено. Плюс они сами не сидят сложа руки и натянув штаны – за последние семнадцать лет в Эриадоре родилось четыре новых ребёнка-мага. Их определял специальный артефакт, с рождения они были записаны в титул ученика и имели все полагающиеся магам привилегии.

Разгребание завалов, оставшихся после Совета, заняло целую неделю…

Гэндальф был ошарашен. Он был шокирован, увидев у меня на столе кольцо всевластия. Я пригласил Митрандира к себе для важного разговора. Он зашёл в мой кабинет, в сопровождении двух слуг из города и удивлённо посмотрел на стол.

– Гаррисон, мы же договорились хранить кольцо в сейфе в Ривенделле! – возмутился Митрандир.

– Конечно, Гэндальф, конечно. Это не настоящее.

– Ах вот оно что, – он быстрым шагом подошёл, – и где ты был так долго? Ты говорил, управишься за десять лет.

– Я поменял своё мнение. Управился за семнадцать лет с небольшим, я же обещал Торину сходить на Балрога… кстати, Гэндальф, хочешь с нами в Морию?

– На Балрога? Огромного огнедышащего демона из самых глубин мира? – Митрандир нагнал страху, – конечно же пойду. Посмотрю хотя бы, как ты будешь его убивать.

– Ну, не я, а моя ученица, – улыбнулся, – я обучил Аэлин всему, что знал. Почти всему.

– Да? Отлично, значит, в Средиземье на одного мага больше. Думаешь, эта дева сможет занять место Галадриэль?

– Не стоит так далеко загадывать, – качнул я головой, – она не усидит на месте, я знаю таких, как она. Аэлин конечно усидчивая, но жизнь эльфов не для неё.

– Молода просто.

– Нет, тут что-то другое, – отказался я, – характер. Склад ума. Склонности. Кстати, вот ещё, – я вытащил из стола ящичек и перевернул его. На стол со звоном посыпались простенькие золотые колечки.

Гэндальф поперхнулся только что раскуренной трубкой:

– Зачем тебе столько поддельных колец всевластия? Неужели ты решил кого-то обмануть?

– Да. Решил. Я скопировал излучение настоящего кольца всевластия, его магическую силу, и сделал полный аналог его эффектов. Внешних. При надевании делает владельца невидимкой. Это очень ценные артефакты из магически обработанного мифрила, золото – внешний слой. Даже надпись на тёмном наречии скопировал. Пожалуй, только Саурон или его король-чародей, изучив кольцо, смогут определить, что оно ненастоящее. Но на этот случай я вставил в колечко мощное проклятие. Если орки притащат кольцо туда, где они кучкуются, кольцо взорвётся, уничтожив всё вокруг, будь то горстка орков или целая крепость.

– Интересная задумка, – Митрандир покрепче затянулся.

– Да. Саурон будет искать своё кольцо. Он пошлёт Назгулов, все свои силы напряжёт. Я изготовил эти копии, чтобы повеселиться и осложнить Саурону жизнь. Тут пять тысяч колец, Гэндальф. Они будут всплывать то тут, то там. Сама новость о том, что где-то кто-то видел кольцо всевластия, не будет восприниматься всерьёз. Саурон и его ищейки будут сбиты со следа, которого, к слову, нет.

– Так уж и нет?

– Точно нет. Настоящее кольцо всевластия валялось в пещерах гоблинов, никто не мог видеть, как я его прихватил. Никто, кроме нас, не знает, где находится кольцо. И надеюсь, Галадриэль и Элронд никому это не говорили.

– Будь уверен, никто из нас не сказал ни слова, – ответил мне Митрандир, – даже самым близким. Не боишься привлечь внимание кольцами?

– Нет, я начал уже их распространять. Одно кольцо подбросил в Гондор, воинам-разведчикам. Ещё по одному кольцу у разведки Эребора, Трандуила, одно выдал Бильбо, ещё пять десятков – используются разведчиками Эриадора. Ложный след – подбросил кольцо воришке из Минас-Тирита. Думаю, очень скоро весть о кольце, делающим обладателя невидимым, разлетится по Минас-Тириту, тот воришка совершенно не умеет держать язык за зубами и любит похвастаться.

Гэндальф задумчиво затянулся:

– Неслабо.

– Я думаю в будущем продолжить процесс распространения поддельных колец всевластия. К слову, если оставить всю эту муть про добро и зло – это очень продвинутый артефакт невидимости. Настоящая находка для шпионов, разведчиков, воров и диверсантов.

– Я уже понял. Очень… тонкие чары.

Взяв горсть колец, я подвинул их к Гэндальфу:

– Возьми их, Гэндальф. Кто знает, какой случай случится. Возможно, они спасут тебе жизнь, да и сбить с толку Саурона надо – отдай их кому посчитаешь нужным.

Гэндальф взял в охапку кольца и рассмеялся:

– Я сделаю это, Гаррисон. Идея необычная. Саурон будет в ярости, когда поймёт, что его дурят его же кольцом.

Мы рассмеялись как коварные заговорщики. Гэндальф затянулся своей травкой и пыхнув сладковатым дымом, сказал:

– Неплохо бы узнать, что творится в стане врага. Орки всё чаще стали совершать набеги, не далёк тот день, когда они выйдут на Минас-Тирит. Я думаю, ещё лет тридцать – и будет война.

– Согласен. Поэтому я готовлюсь сейчас. Слышал от Элронда про Арагорна, что это за юноша, которого так настойчиво он сватает своей дочери?

Гэндальф выгнул бровь:

– Ты и об этом знаешь?

– Из-за этого меня попросили из Ривенделла. Арвен слишком стала увлекаться мной и моими дельтапланами, в Ривенделл прибывал Арагорн, так что…

– Арагорн – дальний родственник Элронда, – нехотя ответил Гэндальф, – мальчика изначально растили эльфы как будущего короля Гондора. Возвращение его на трон уже практически решённый вопрос, нужно только победить Саурона, думаю, Элронд свяжет эти события и сразу после войны начнёт свою игру по поводу Арвен. Сам понимаешь, лучше девочке не знать о том, что её отец всё решил. Ещё откажется сдуру…

– Ну нет, я за этот пейринг буду болеть, – хмыкнул я, – секундочку…

Пошарив по карманам и пространственным ящикам в столе, нашёл требуемое – две склянки с розовой жидкостью. Гэндальф посмотрел на них с любопытством:

– Неужели это оно самое?

– Именно. Любовное зелье. По нескольку капель в бокалы жениха и невесты, и вот уже они влюбляются друг в друга, причём, надолго.

– Боюсь, это слишком даже, – недовольно ответил Гэндальф, – неправильно это.

– Когда есть политическая необходимость – лучше воспользоваться зельем, чем сводить вместе людей и эльфов, которые испытывают друг к другу неприязнь или что-то в этом роде. Возьми, кстати, флакончик. Вдруг пригодится? Любовь – она такая, непредсказуемая!

Внезапный Конец

Тяжёлая артиллерия. Средиземью для противостояния ордам Саурона нужна была тяжёлая артиллерия. Нечто дальнобойное, обладающее большой разрушительной силой. Полный аналог артиллерии. Им были маги, способные стрелять чем-то магическим, но они не решали всех задач, да и этот вопрос уже поднимался. Синие маги вместе с Гаррисоном создали залповый стреломёт, это стало решением пусть не навсегда, но надолго. Тяжёлая артиллерия пошла на поток. Первое применение стреломёта можно назвать удачным. Два десятка стреломётов вывезли в поле, расположенное между Минас-Тиритом и Мордором. Места тут было немного и орки часто шалили, расстояние небольшое – всего шесть часов пути. Артиллерия дала первый, могучий залп, четыре сотни толстых металлических стрел, с тротилом внутри, устремились по навесной траектории в сторону отряда орков. Отряд был небольшим, всего три сотни особей, они завладели крепостью близ переправы через реку.

Почти неслышно прилетели стрелы, с расстояния в пять километров, они стальным градом посыпались на крепость. Сотни разрывов, каменная крошка и пыль, попадание артиллерии было ужасно. Крепость и всё вокруг неё превратилось в настоящий ад, грохот разрывов продолжался несколько секунд. Когда ветерок унёс поднятую пыль, взглядам наблюдателей предстала ужасающая картина. Крепость, вернее, форт Гондора, был уничтожен полностью, остались только отдельные куски стен, большие осколки от снарядов изрешетили орков, как укрывшихся внутри трофейной постройки, так и кишащих вокруг неё. Наблюдатели были в шоке.

Ангмарский король-чародей, верхом на вороном коне, в сильный дождь летел по просёлочной дороге в сторону Эриадора, где было замечено кольцо всевластия. Никто не смел преграждать путь мёртвому владыке, правой руке самого Саурона. Он подъехал к городу, ворота были закрыты. Пара заклятий – и… И. Ничего. Ворота не рассыпались прахом, а должны были. Прозвучал сигнал тревоги и над воротами тут же появились арбалетчики. Король-чародей был зол на людишек, посмевших преградить ему путь. Вдруг арбалетчики выстрелили – болты арбалетов слегка светились.

Король-чародей почувствовал давно забытое чувство – боль. Огонь объял всю его фигуру и заставил броситься в сторону, было больно! Ярость великого назгула не знала границ, но едва он остановился, чтобы преподать наглым людишкам урок, как в него выстрелили ещё раз – на этот раз были уже десятки болтов, которые впились в труп короля-чародея.

Но он легко смахнул эту магию, он же как-никак король-чародей, а не деревенский знахарь. Тем временем придворный маг барона уже трубил тревогу, вызывая на поле брани подмогу. Через мгновение в сотне шагов от ворот появилась она.

Девушка была облачена в мантию, серебристые перчатки и на ней светились магическим светом артефакты. В руках у неё был посох.

– Так-так-так, – она улыбнулась, видя закованную в броню и чёрные одежды фигуру короля-чародея, – кто тут у нас?

– Ты умрёшь за свою дерзость, – Чародей атаковал девушку мощным заклинанием огня, но та наложила на себя какую-то защиту и огонь обошёл её по широкой дуге.

Девушка нахмурилась и направила на чародея свой посох, применив заклинание магического выстрела. Чародею это почти не повредило, он отмахнулся от неё и начал атаковать, вытащил свой клинок из ножен.

Девушка скривилась:

– Я так не играю!

И ударила по чародею одним из своих любимых заклинаний – адским пламенем. Очень удачное и хорошо масштабируемое заклинание, которое является скорее разделом материализации, нежели стихийным огненным – заклинание материализует подсознательную ярость, злость, ненависть и жажду разрушения. И чем легче призыватель поддаётся этим эмоциям, тем скорее призванное пламя сожжёт всё вокруг, включая самого призывателя. Одно хорошо – адское пламя действительно всепожирающее, оно могло разрушать даже могущественнейшие из артефактов, серьёзно вредило даже нематериальным сущностям. Само разрушение во плоти ворвалось в мир и приняло образ того, с чем связаны эмоции призывателя. В данном случае – это огромный огненный демон, которого Поттер создавал для тренировки Аэлин. Демон был похож на Балрога, сотканного из огня и не такого материального. Он, оставляя за собой шлейф магии , бросился на короля-чародея. Огонь с рёвом сжёг землю и настиг чародея, пытавшегося защититься своей магией. Разрушение в чистом виде смело Короля-чародея, но Аэлин на это не обратила особого внимания, она старалась не допустить дальнейшего буйства пламени и остановить демона. С трудом, но ей это удалось. После боя поле было выжжено начисто, сожжена часть дороги и несколько указателей.

Аэлин сплюнула на дымящуюся горстку пепла, останки короля-чародея смешались с жжёной землёй и земля пахла отнюдь не розами. Девушка фыркнула:

– Смертного мужа… шовинисты хреновы.

Тем временем Саурон был в ярости – один из его вернейших сторонников, Ангмарский король, пал на поле боя. Более того, не смог проверить ничего о кольце. Саурон знал об опасности, которую представляли маги Эриадора, но не поверил сразу. Теперь он будет серьёзен. Намного более серьёзен. Нужно было найти нового слугу на место Ангмарского короля. Но самое паршивое – чем бы не убили чародея, кольцо, бывшее у него, было уничтожено. А вместе с кольцом – и часть силы…

Всё завертелось куда быстрее, чем я предполагал. Возможно, из-за моей дезы и моего вмешательства придётся скорректировать свои данные по поводу подготовки Саурона к войне. Он готовился уже сейчас – назгулы разлетелись по средиземью и начали искать кольцо всевластия. Ситуация развивалась куда динамичнее, чем предполагалось ранее – орки начали пошаливать близ Мордора, началась холодная война, предшествующая горячей фазе. Формальной причиной этого послужило уничтожение ангмарского короля-чародея – одного из самых верных и опасных слуг Саурона, который имел неосторожность нарваться на Аэлин и её адское пламя. Конечно, Аэлин не такая уж могущественная волшебница, но я научил её многому. В том числе и тактике противостояния назгулам – бить адским пламенем или сожжением души, и не пытаться взять на измор – не выйдет. Аэлин недолго думая скастовала пламя, которое и сожгло этого балахона из зондер-команды Саурона.

Облачный город приземлился близ медной горы, у переправы, сразу в глаза бросились заставы гномов, явно не мирного толка. Серьёзные военные силы. Деревья близ горы были вырублены – не иначе как на стройматериал. Аэлин спустилась первая, перелетела левитацией с диска-основания города к дороге, около которой мы приземлились. Вместе с нами вышла моя обновлённая гвардия.

Золотые Рыцари изначально не были артефактами – они големы, разрушающие свою основу. Тогда у меня не было ни кристаллов, ни мифрила, были только базовые материалы. И из них я выжал много, но на этот раз создавал уже серийную армию. Во-первых – уменьшил размер для действия в замкнутых помещениях – до человеческого. В основе брони лежал мифрил, внешний слой брони – из всё того же электрума, но основа мифриловая. Через неё в основном и шла магия, поэтому долговечность рыцарей на порядок больше, чем у золотых. Зачарование теперь ещё лучше, больше магической защиты. И что немаловажно – каждый рыцарь имел как магически-активный мифрил, так и собственное магическое ядро, позаимствованное у магических тварей. В основном тут четвёртый ранг, но теперь рыцари могли применять заклинания. Голем-маги это намного более мощный вид, требующий тщательной работы по всем сферам, сам факт, что големы могут применять магию – удивителен. Они обладали небольшим набором способностей, но этого достаточно, чтобы создать серьёзные проблемы противнику. Золотые рыцари получили апгрейд магическим мифрилом и каждый получил в качестве оружия меч и щит. Щит – стильный, в гномьем стиле. Щиты большие, в высоту два метра, полтора в ширину, над щитами я постарался – в их основе лежала фольга из мифрила, плюс слои защиты – из вольфрама. И зачарования, усиленные магическим мифрилом. Толщина каждого – два сантиметра, это очень немало. Такой щит не пробить не то что мечом, даже сильнейшие удары троллей или гномьих стреломётов им нипочём. Отразят они и запущенный из требушета булыжник весом в несколько тонн.

Самим рыцарям защита не была нужна, они сами защищены лучше, но на рыцарях не замыкался мир. Было много ситуаций, когда нужно было встать впереди отряда союзников или защитить его от огня противника, щиты тут подходили как нельзя лучше. Сомкнуть щиты – и ни одна скотина не доберётся.

Перед тем, как пойти войной на балрога, я тренировался сам и продолжал тренировать Аэлин, но теперь уже была практика. На острове её не хватало – практика медицины, практика зельеварения. Аэлин использовала каждый день и каждый час, чтобы изучать свойства ингредиентов средиземья и научилась варить несколько полезных зелий, которых ранее у нас не было. Мне её исследования показались интересными, она сварила зелье, увеличивающее физическую защиту – оно делало кости и мышцы крепче на разрыв и позволяло переносить без синяков даже мощные удары молотом по незащищённому телу. Режущий урон так же уменьшался, но главное – она наварила защитного зелья на всех гномов, тысячи порций.

Мужик в белом балахоне. Специфическая такая внешность, должен сказать. Мужик расхаживал по моему кабинету. Вернее, по его иллюзии и смотрел по сторонам. Я же ожидал его действий. Вообще, как я здесь оказался? Очень просто, Аэлин не будь дура и бросилась вниз с узкого моста, вслед за упавшим балрогом. А я прыгнул за ней.

Балрог оказался крепким орешком, но Аэлин выманила его на узкую местность, где он лишился манёвра и атаковала с воздуха, уворачиваясь от огненного хлыста. Результат борьбы – оба грохнулись вниз.

– Я следил за тобой, маг, – сказал мне мужик.

– Да?

– Почти всегда. В конце концов, это мой мир, где бы ты не находился, я буду следить за тобой.

– А, так ты Эру?

– Он самый, – мужик остановился и посмотрел на меня, с прищуром, – ну и натворил ты дел, Гаррисон!

– Ты ещё скажи, что что-то неправильно сделал, – нагло ответил я.

– Возможно и правильно, – тактично сказал он, – но слишком активно. Саурон нужен, чтобы сплотить народы средиземья. А не для твоей личной вражды.

– Саурон вообще всем нужен оказался. Ну и что? Мои дела – моих рук дело.

– Вижу. Но всё равно, не одобряю, ты ворвался в мой мир, наследил, устроил неизвестно что и ещё дал гномам множество устройств, которые подтолкнули их к совершенно неправильным действиям. В результате твоих действий всё может рухнуть!

– Брось, ничего не рухнет. Гномы будут делать свои механизмы, люди – заниматься магией, а эльфы просто увеличив своё количество, отлично справятся со всем.

– Вот поэтому я и не вмешался, – пояснил Эру, – но всё равно, вернуться обратно я тебе не позволю. Это слишком опасно для средиземья, не ровен час и вы дойдёте до создания ужасных вещей.

Хм. Был смысл в его словах.

– Но что тогда? Я бы и рад вернуться, да нет возможности, меня сюда забросило порталом в серой зоне, а порталы в ней крайне непредсказуемы.

– Ах, да, – он улыбнулся, – точно. Порталы сбоят от силы времени и поэтому их координаты более хаотичны. Значит, ты проник в Эа не по своей воле?

– Случайно вышло, – совершенно серьёзно ответил я, сев за свой стол, – да и вообще, откуда я знал, что окажусь в книжке?

– Книжке? Это не ты в книжке, это книжка о нас, между прочим! – недовольно нахмурился Эру, – видишь ли, нередко встречаются ситуации, в которых какой-либо человек описывает реальные события. Под видом, конечно же, художественности. Обычно это разновидность способности вроде пророчества – некоторые люди способны нарушать информационную изоляцию Эа и проникать разумом в другие вселенные, реальности и так далее. Хотя большинство просто фантазёры.

– Да? Интересная информация…

– Да, я не исключаю, что и твой мир, Гарри Поттер, где-то является всего лишь книжкой. Такова уж природа, – Эру развёл руками, – кстати, это очень интересная штука… но об этом мы поговорим, если ты когда-то достигнешь уровня бога. Это в десятки тысяч раз больше твоих нынешних сил.

Мне пришлось согласиться с ним. Однако, Эру меня заинтриговал.

– Постой, тогда получается, ты можешь отправить меня домой?

– Не-а, – он сел на диван и заложил ногу на ногу, – откуда мне знать, где твой мир и как он устроен? В твоей памяти нет координат.

Значит, он уже прочитал мою память.

– Ладно, предположим, – не стал я спорить, – но тогда как я покину Средиземье? Ты меня убьёшь?

– Стоило бы, но нет, ты меня развеселил. Всё равно из-за действий мелькора и его прихлебателей от изначального плана арды ничего не осталось. Я могу тебя закинуть в известные мне вселенные, по известным координатам. Ну и повлиять как-то на их высшие силы. Если они вообще меня послушают.

Интересное предложение. Эру был добр ко мне, раз такое предлагает. Путь домой будет неблизким, и чтобы найти его, придётся очень сильно попыхтеть. И чую, Арда это лишь начало пути, ведь до управления межмировыми порталами мне очень далеко.

– Согласен, – тут же сказал я, – куда можешь отправить?

– Стоило бы тебе не говорить, я спойлерить не люблю, но скажу. Есть одна вселенная, известная мне и имеющаяся в твоей памяти. Даю подсказку – большинство людей со способностью не способны создать два-три развитых мира, вместо этого они всю жизнь, но на невероятно хорошем уровне, раскрывают один единственный.

– Хм… Как Толкиен?

– Как этот мальчик, да, – улыбнулся Эру, – ладно, не буду с тобой играть. Отправляешься в мир световых мечей и звездолётов, а там уже – я надеюсь, ты сможешь стать сильнее. Тем более, что этот мир из числа сверхмассивных, не то что моя маленькая уютная Арда. Твои вещи я тебе отдам, раз уж ты без этих кусков материи чувствуешь себя хуже… хотя для мага твоего уровня это должно быть бессмысленно.

– Постой! – я разволновался, – а кем туда?

– Самим собой, конечно же. Открою портал и тю-тю.

– Можно маленькую просьбу?

– Валяй, – эру достал откуда-то из воздуха трубку Гэндальфа и затянулся, с видимым наслаждением.

– Я бы хотел поближе к тем событиям, которые видел медиум.

– Уверен? Не спорю, ваш медиум видел интересные события, но вселенная сверхмассивная, то, что он видел – крошечный эпизод в гигантской вселенной. Да и в целом, тебе что, хочется стать рыцарем добра и света?

– Я бы конечно не отказался, просто…

– Просто страшно идти в неизвестность, – закончил за меня Эру, – ладно, я могу договориться с Силой, и ты займёшь место Энакина или Люка.

– Эм… – Мне не хотелось убивать своим появлением кого-то, да и кто знает, как оно выйдет в итоге, – а может у Шми будет двойня?

– Как вариант, всё равно там наша вездесущая постаралась вместо папочки. Думаю, ей не составит труда. Как ты понимаешь, для неё нет прошлого и будущего, всё едино.

– Надеюсь, она не лишит меня всего?

– Нет, не лишит. Хотя это как посмотреть. А теперь – запоминай заклинание.

Эру продемонстрировал какую-то магическую конструкцию.

– Что это?

– Попробуй.

Я повторил за ним. Конструкт был сложен, но с третьей попытки справился. В воздухе появился чёрный провал.

– Межпространственный карман. Туда можешь сложить все свои вещи, объём кармана у тебя пока невелик, но в него можешь засунуть любые сумки с расширением пространства. Это просто более продвинутая часть, не требующая материальной основы, вроде сумки. А так – копия твоих чар пространственного расширения.

Я благодарно кивнул:

– Мне позволено будет собрать вещи? И что будет с Аэлин?

– Девочка победит балрога и без тебя станет верховным магом. Оставь ей записку и ключи от сейфа с настоящим кольцом всевластия. Там ещё должны быть разные сложные события, пока это кольцо будут уничтожать, и тебе в них лучше не вмешиваться!

Эру исчез, а я так и остался сидеть в своём кабинете. Только теперь это была не иллюзия. Так, времени у меня мало, чтобы закончить всё. Нужно нацарапать записку для ученицы, взять все свои вещи… Записку я написал быстро, прихватил сумку с мифрилом, подсумки с кристаллами жизни и маны, и помня о том, что такое Татуин, создал на бегу несколько артефактов – фляжки с водой. Для полной силы, сделал фляжки из мифрила, наспех сформировав литейные формы и забросив в них мифрил, получились простейшие фляжки, армейского типа. Наложил на них предельно мощное зачарование – в каждой примерно по тридцать тысяч литров объёма, водоочистка, систему быстрого набора и сброса.

И телепортировался к морю, окунув фляжку в воду. Получился огромный водоворот, но фляга наполнилась минуты за две, все десять фляг наполнил водой.

Оно конечно можно трансмутировать, но качество тогда совсем не то – нет природных элементов. А тут – получилась чистая минеральная вода, без морских примесей.

Золотых и белых рыцарей я оставил в кабинете, вряд ли Аэлин сможет создать подобное. Так же оставил ей один флакончик феликс-фелицис. Как последний подарок ученице, поставил его на стол, придавив записку. Всё? Вроде бы, всё. Ничего ведь больше не должно остаться? Мифрил взял – самый ценный материал из всех, камни маны и жизни тоже взял, попросил Аэлин за меня попрощаться со всеми моими друзьями…

Эру появился в моём кабинете, как только я понял, что закончил со всем.

– Готов?

– Вроде… да. Готов.

– Что ж, я обо всём договорился. Там ты уже не сможешь ни прогрессорствовать, ни нарушить глобальные планы. Пошли, – и протянул мне руку.

Что ж… Здесь было и правда хорошо. Но всё имеет свойство заканчиваться, не стоит испытывать терпение Эру…

Продолжение Следует...

Примечание к части

Ну вот я и завершил этот фанфик. Да, некоторые должны наверное удивиться, почему я послушал читателей и поступил по своему. Потому что захотел! МКПВ уже заезжено, музе уже не интересно продолжать МКПВ. По крайней мере, не сейчас! Что ж, следующий фанфик в анонсе не нуждается. У меня на выбор было три варианта -- Подручный Луизы, Репетитор-Киллер и Звёздные Войны. Муза начинает думать и ломать голову, поэтому следующим фандомом будут звёздные войны. А именно - Гаррисон станет Братом-Близнецом Энакина.