Гарри Поттер. Книга первая: Иной философский камень

Глава десятая

Гарри откровенно страдал. Тот матч, а впоследствии и случайное признание подкинуло ему головной боли и целую кучу прозвищ: от более-менее нормальных, до отвратительно-обидных. И ладно бы случай с проглатыванием снитча — еще можно пережить, но вот Дженна… Фея просто нагло поселилась где-то под потолком в гостинной.

В момент, когда с губ девочки слетели слова, их услышали близнецы Уизли и какая-то третьекурсница. И если первые сразу сделали вид, что не слышали, то вот девушка пустила слух, по очень большому секрету рассказав подружкам.

За этими событиями незаметно пришел декабрь, в какой-то момент укрыв замок белым и плотным одеялом снега. Для основной массы школьников это было волшебное время, но вот для спортсменов настал настоящий ад, а именно его девятый круг с Коцитом. Причем под раздачу попали и друзья Гарри, потому как их тренировки тоже продолжились. На счастье стрельбище перенесли в один из неиспользуемых залов, где не было пронизывающего ветра.

Но чем ближе каникулы, тем сильнее портилось настроение у семейства Хошино. К сожалению, родителей выдернули с отпуска: какой-то чокнутый решил организовать свой парад ста ёкаев. Конечно, там на помощь пришли и аякаши внука Нурарихёна, но ожидалась долгая и нудная зачистка. А бабушка чуть раньше уехала на источники поправить здоровье. Она порывалась сама навестить внуков, но те сошлись на мнении, что Аяно стоит все же отдохнуть.

Снейп проводил взглядом Поттера, когда тот подошел к доске, дабы переписать последовательность для зелья. Мальчик был прилежен, в отличие от своего покойного отца. Однако ненависти к нему не было, лишь нестерпимая боль. Хотя мужчина теперь наложил еще несколько сильных щитов, да и еще попросил директора о дополнительных. И только так удалось прикрыть разум и перестать в огромных количествах сливать ингредиенты.

Малфой избрал тактику игнорирования. Каждый раз перепалки с Джун кончались не самым приятным образом. Особенно запомнился тот цербер, что охранял… что-то. И раз директор не стал говорить, объяснив техническими проблемами — значит лезть не стоило вовсе. Кребб и Гойл же решились оторваться на Поттере, но каждый раз натыкались либо на игнорирование, либо на ехидство Хошино. Однако этих упертых громил такое отношение не останавливало: банально не хватало мозгов.

Гарри с ребятами покинули класс после окончания занятий и начали подниматься по лестнице из подземелья. Сегодня был предпоследний день перед каникулами, так что уже завтра вечером многие ученики уедут по домам. К ним относились Невилл и Гермиона. Рон же с братьями оставался, потому как его родители уезжали в Румынию проведать старшего Уизли. Да и мальчик сам с удовольствием остался с друзьями — как раз появилось время на тот проект с плеером. Его буквально с головой захватило это устройство, да и электроника маглов в целом. Хотелось многое попробовать, пощупать… но пока стоило разобраться с основами.

В коридоре дети столкнулись с огромной елью. За которой, впрочем, обнаружился Хагрид. Они предложили полувеликану помощь, но тот отказал.

— Раз так, то пошли в библиотеку, — предложила Гермиона.

— Ух ты, день до каникул, а вы все учитесь. Молодцы, — пробасил Хагрид.

— Не совсем. Мы работаем над одной вещицей, но рунизм и магические круги проходить будем только на третьем году. А без них — никуда.

Глаза мужчины расширились:

— Ну вы даете… Ладно, бегите, а то мне еще нести эту елку в Большой зал.

Дух Рождества летал повсюду. Флитвик занимался украшением зала. Мановением палочки шарики стройными рядами проносились то тут, то там, оседая на ветвях елей, выступах барельефов. Ему же вторила и МакГонагалл, но уже с мишурой, создавая необычные композиции. Даже директор сменил свой привычный колпак на красную шапку Санта Клауса.

Рон и Гарри листали справочник по арифмантике. Кое-что пересекалось с обычной арифметикой, но многое было завязано на рунизме и магической комплементации. Даже знакомый с построением кругов Поттер терялся, потому как западная школа базировалась на иных принципах. Гермиона же листала какой-то талмуд.

— Хм… Слушайте, а помните тот выпуск “Пророка” в начале учебного года?

— Какой из, Мион-чан? — Хитоши поднял глаза от очередного учебника.

— Где про ограбление.

— И? — дети до сих пор не понимали, куда вела их подруга.

— Николас Фламель. Он создатель философского камня. Вероятней его тогда забрал Хагрид, и он же хранится на четвертом этаже, где сидит цербер…

— И что дальше? — выгнул бровь Гарри.

Гермиона, Рон и Невилл непонимающе уставились на мальчика.

— Так это же сам философский камень! — захлопал глазами Уизли. — С его помощью делается эликсир бессмертия и превращается свинец в золото!

Грейнджер и Лонгботтом закивали головами. Джун же залилась звонким смехом, за что получила замечание. Даже Хитоши сдержанно хихикнул.

— Да что не так?

— Так это все байки, насчет его свойств, — Гарри улыбнулся, потирая шею.

— То есть как? Вот, здесь написано, что Фламель живет уже семьсот с чем-то лет…

— Ага, а нашей бабушке уже за двести. Да даже Дамблдору больше сотни.

— Нет никакого эликсира, — взял слово Хитоши. — Нам дедушка Нура рассказывал. Просто если маг достаточно силен, он может жить долго, если его не убьют. Но нужно иметь колоссальные запасы маны. А камень — просто мощный концентратор энергии. Этакая батарейка.

— Но ведь… Так ведь… — англичане просто удивленно раскрывали рты.

— Эту байку пустил, если мне память не изменяет, сам Мерлин. У вас-то она прижилась, хотя я уверен, что те, кому надо — знают об истинной природе камня.

— Но как же у вас?

— Все просто — мы не разрывали связь с потусторонним миром. А некоторые аякаши живут очень долго и охотно общаются даже с простыми людьми. Так что даже если тут и храниться философский камень, то пусть он и лежит. А нам учиться надо.

Утро Рождества встретило оставшихся в школе детей подарками. Гарри развернул самый верхний и обнаружил там оберег ручной работы из дерева. Записка гласила, что это от Хагрида. От вещи чувствовался слабый ток маны.

Следом оказался сверток от семейства Уизли: свитер ручной работы и коробка домашней помадки. На одежде была вывязана буква G. Рядом хмыкнул Хитоши с похожим подарком, но тут миссис Уизли попыталась вывязать кандзи, обозначающее имя мальчика. Вышло кривовато, но вполне узнаваемо.

Рон же удивился дару от четы Хошино: мужское кимоно и бокен. Мальчишки помогли правильно надеть японское одеяние, а сами нырнули в свитера, которые оказались очень теплыми.

Развернув подарки от Гермионы, Невилла и даже Дженны, которая где-то достала несколько пучков редких трав, у Гарри остался еще один. Он был без подписи и невероятно легкий. Нечто воздушное, серебристо-серое выскользнуло из обертки. Мальчишки раскрыли от удивления рты, потому как это была мантия-невидимка, достаточно редкий артефакт, создать который могли лишь искусные мастера чар. Нет, конечно, были разные заклинания и их комбинации, чтобы добиться аналогичного эффекта, но они требуют немалых знаний и хороший резерв для длительного использования. Однако они терялись, кто же сделал им такой подарок, ведь даже не было сопроводительной записки.

Сунувшиеся в спальню к мальчикам близнецы Уизли были удивлены виду брата и его друзей.

— Братец Дред, мои глаза меня не обманывают?

— Нет, братец Фордж. Наш Рон ояпонился окончательно, — Фред обошел рыжего, осматривая с ног до головы. — Смотри, у него теперь есть даже свой деревянный меч как у Хошино.

Братья расхохотались, смутив Рона еще сильнее. На шум пришел было Перси, но ему досталось все внимание, которое предназначалось еще и их младшему, но подкалывать со свитером в такой ситуации у близнецов не поднялась рука.

В Большом зале стоял шум даже сильнее, чем во во время учебы, потому как дети были удивлены необычной делегации от Гриффиндора: Гарри, близнецы Хошино и даже Рон с Дженной пришли в традиционной японской одежде. Больше всех внимания досталось Джун и фее. Первая пришла в фиолетовом кимоно с белыми лилиями, второй прислали голубое с красными камелиями, так что были затисканы всей женской половиной Хогвартса. Только учителя проявили сдержанность, хотя было видно, что чуть подвыпившая Минерва тоже хотела утащить в свои руки этот кусочек милоты.

Гарри веселился со всеми, но чем ближе был вечер, тем сильнее накрывала хандра. Что было бы, если он не был бы тем “избранным”? Если родители были живы? Вот так играл мальчик с братьями и сестрами? Вопросы-вопросы-вопросы.

Юнец был признателен семье Хошино, за то, что приютили, вырастили, дали любовь и заботу, но сейчас на сердце от чего-то стало невыносимо тяжело. Будто не было приемных родителей, сводного брата и сестры, друзей, а лишь один мальчик в этой холодной и жестокой вселенной.

Лежа в кровати, когда уже все заснули, парнишке стало настолько неуютно, что он бесшумно выскользнул из спальни, прихватив с собой мантию. Сонная Полная дама его пропустила без проблем и гриффиндорец отправился бродить по школе.

Празднично украшенный замок во тьме казался мрачным. Холодно поблескивали игрушки, шуршала мишура от сквозняка, поскрипывали начищенные до блеска доспехи. Но Гарри шел не просто так. Ему казалось, что его кто-то зовет, шепча на грани слышимости. Маг знал об опасности таких голосов, но сейчас это просто вылетело из головы.

Проходя мимо приоткрытой двери, он почувствовал — сюда. Аккуратно протиснувшись, юнец оказался в покрытом пылью классе. Тут явно давно никто не был. Точнее, так казалось, потому как стоило присмотреться, то на полу обнаружились следы, а у дальней стены — огромное зеркало. Оно казалось чужеродным не только этому месту, но и миру вообще. Перекрученная узловатая рама, опоры, будто две когтистые лапы, впившиеся в пол. На месте отражающей поверхности — темный провал. Мрак, казавшийся ямой в саму Бездну. На верхней части выгравированы слова: ”Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя”.

Заглянув в глубины тьмы, Гарри увидел, как начало формироваться отражение. Сначала медленно прорисовывался класс, потом — мальчик, а затем — еще два человека. Но никого рядом за ним не было. Присмотревшись в лица, он чуть не вскрикнул от удивления: на него смотрели взрослые с семейной фотографии. А если быть точным, то его погибшие родители.

Мальчик отскочил от артефакта и попытался привести бушующие мысли и эмоции в порядок. Это не может быть реальностью. Они умерли. Их убили. Он призвал Хари и вновь глянул во тьму. Все то же самое, но теперь отразилась и аякаши. А после медленно стали проявляться и другие люди: его друзья и родные, что окружали парнишку…

Дамблдор поймал Поттера на третью ночь. Когда старый маг зашел в класс, ведомый странными слабыми вспышками маны, гриффиндорец даже не повернул голову, сидя на полу.

— Не спиться, Гарри? — директор не ругался. Его голос был мягок и участлив.

— Простите, сенсей, — мальчик продолжал рассматривать артефакт.

— И давно ты тут?

— Третью ночь.

Альбус нахмурился. Ребенок просто не мог сюда попасть, если не… Мантия-невидимка поблескивала в падающем через окно лунном свете. Но как? Мужчина уже обыскался ее. Но Гарри не мог нигде достать этот артефакт, что несколько дней назад лежал в кабинете директора.

— Мальчик мой, ты знаешь, как называется это зеркало?

— Еиналеж — Желание. Это простая анаграмма, сенсей.

— Боюсь тебя расстроить, но оно… — начал было Альбус.

— Опасно? Я понимаю. Как там говорил один немаг? — мальчик на несколько секунд задумался. — Если долго всматриваться в Бездну, то она посмотрит на тебя в ответ.

— Тогда ты должен понимать, что оно не вернет родителей. Лишь сведет с ума от того, что невозможно получить, — директор присел рядом прямо на пол рядом.

— Знаете, сенсей, именно их я и увидел в первый раз, — медленно проговорил Гарри. — Потом — всю семью: и родных, и приемных. Они улыбались мне. Но потом я вспомнил, — от мальчика потянуло холодом, — кто лишил меня всего. И теперь я ничего не вижу в зеркале. Просто потому что не знаю, как выглядит то чудовище, которому я отомщу когда-нибудь.

Дамблдора проняло. Он никак не ожидал таких слов от юнца одиннадцати лет. Может, тогда стоит с ним серьезно поговорить и раскрыть карты? По крайней мере те, что Гарри не знает, ведь о пророчестве ему явно поведали.

— Скажи мне, мой мальчик, ты знаешь о судьбе, что тебя ждет?

Поттер, наконец, повернулся к директору.

— Да, сенсей. И что может ждать Лонгботтома, который тоже может быть избранным из пророчества.

— Ты меня удивил, мой мальчик. Скажу прямо: Я не хотел вас двоих втягивать в это безумие. По крайней мере пока не выучитесь и не станете взрослыми магами. Но похоже, что одного желания мало. Боюсь, вскоре произойдет что-то по настоящему опасное. Если что-то случиться — не стесняйся обращаться. В этой войне должны сражаться взрослые, но не дети.

— Спасибо, сенсей, — выражение лица Гарри смягчилось и пред директором вновь предстал обычный мальчик.

— Прежде, чем мы разойдемся, скажи, откуда у тебя эта мантия? — Дамблдора снедало любопытство.

— Я обнаружил ее среди подарков на Рождество.

— Вот оно как… Что ж, береги ее. Это артефакт твоего отца, — старый маг потрепал мальчишку по голове. — Если бы я знал тогда, ни за что не взялся на изучение эту необычную мантию.

— Так значит Вы мне ее прислали?

— Хотелось бы, но нет. Я собирался тебе отдать ее позже, когда подрастешь, — мужчина поднялся с пола и подошел к зеркалу. — Однако на днях она пропала.

— Но что в ней такого необычного?

— Знаешь, мой мальчик, — старый маг взмахнул палочкой, расчищая кусок пола от пыли и материализую плед, — давай все-таки задержимся. Я расскажу тебе о Дарах Смерти…