Гарри Поттер и современная магия. Том третий

Глава 19

Четыре месяца назад

Малфой мэнор начало летних каникул.

Учебный год завершился и Хогвартс-экспресс набирал свой ход, спеша доставить своих маленьких и не очень пассажиров домой.

В купе Драко находился один. Сам Креба и Гойла попросил, мол подумать необходимо, одному побыть.

В принципе не лукавил, да и от общества этих двоих порядком уже устал. После случившегося оба они будто бы и вовсе прилипли. Не иначе как родители приказали, а им скорее всего отец. И те и другие отца Драко слушались беспрекословно.

Да вот беда, всё это только и исключительно раздражало. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Вот и сейчас на силу выпер. А как только выгнал, так сразу же на дверь заклинание наложил. Две недели учил. Третий курс всё-таки. Выучил и так жахнул, что не открыть теперь было. Разве что Поттер сумел бы, но да этому рейвенкловцу дело до него не так чтобы есть. И после башни они не сказать, чтобы общались. Креб и Гойл опять же. Как следствие, так и доехал в одиночестве. Тогда как потоптавшиеся минут с десять у двери горе то ли охранники то ли сподручные нашли себе пристанище в соседнем.

Да и совсем уж идиотами они не были. Видно же, что патрон не в духе. Маглокровок не гоняет, колкости никому не говорит. Не в духе в общем, а лезть под горячее ищите дурака. Но вот экспресс принялся сбавлять ход. И вышедший из вагона Драко с грустью проследил за тем, как исчезает за барьером Поттер. Его каникулы будут стопроцентно весёлыми. "Его, но не мои", — с печалью подумал двинувшийся в сторону уже ожидающих его родителей Драко.

Отец был как всегда надменен и на окружающих смотрел, словно на мусор. Ещё пару месяцев назад это было таким нормальным. Вот только ключевым было именно это самое “было”. А сейчас, скривившийся при виде прошедших мимо него Уизли, к ужасу Драко, он и сам им не уступал. Такой же грязный, такой же… Да вообще один в один, и как он только раньше то этого не замечал?! Мама… Вот мама, как ни странно, была чистой, ну, почти. Лёгкий налёт, скорее всего от отца. Не собственный, наносной.

Как Драко и предполагал ещё будучи в Хогвартсе, едва только они оказались дома как от него тут же потребовали ответа. Где мол был, почему не сообщил и далее, и далее, и далее. Отец наседал и мерзкое тошнотворное, удушающее нечто, распространявшееся от него, становилось всё сильнее и сильнее. "Так вот как оно выглядит, вот как выглядит настоящий предатель крови!", — подумал как-то в миг после этого своего открытия успокоившийся Драко. И резко выпрямившись, и поймав взгляд отца, прямо в лицо ему выдал:

— Честь — это жизнь! — и развернувшись на каблуках унёсся к себе. Совершенно не обращая внимания на то, как скривился будто бы от полученной им пощёчины отец и как при этом потерянно выглядела мама.

Весь вечер после сцены в холле Драко просидел у себя, заперся также как в купе и на окрик дёрнувшего несколько раз ручку отца так и не откликнулся. А когда тот, судя по всему, совсем не понимая того, что он в собственном доме уже не хозяин, проорал, что он наказан и чтоб до утра выходить мол не смел, лишь тихо себе под нос буркнул “не больно то и хотелось”. Увы, но "сиятельного" лорда даже не заинтересовало то, что к сыну он пройти не смог. Задело, да, но не заинтересовало, а вот кое-кого другого, напротив.

В животе бурлило, увы, но сейчас Драко оставалось разве что медитировать. Приёму этому его ещё в Хогвартсе научил таки отловленный им Поттер. И вот, понимающий, что еды он в лучшем случае до завтрашнего утра не увидит мальчик вздохнул и, погрозив стене кулаком, принялся усаживаться. По началу было очень тяжело, он ведь до этого прежде никогда ничего подобного и не пробовал. Но к завершению первого курса стало уже даже и комфортно. Ноги в подобие позы лотоса. Увы, но как на картинке из того трактата не выходило, и ноги друг на друга положить никак не получалось.

Но, чуть поразмыслив, Драко решил, что и так, как он делает тоже нормально, ну не получалось у него представить себе того, чтобы кто-то из его предков, да в латах, да вот так вот скрутился. Без лат да, вполне себе, но в латах… И так как именно в своём боевом облачении они и предстали пред ним в тот момент, мальчик решил успокоиться и делать так, как может. Потихонечку, день за днём, раз за разом.

Два месяца спустя это была уже не непонятная кривуля, а вполне себе похожее на оригинал нечто. Просто не до конца докрученный. Руки сами легли на коленки. Пальцы сложились в нечто, что Поттер охарактеризовал как катушка индуктивности. Почему именно так, Драко признаться, так и не понял, а вот разницу ощутил.

Попробовал и как в учебнике, и как Поттер показал и по поттеровски выходило в разы лучше. Поток не срывался, закручивался и шёл ровно туда, куда требовалось. Не всегда, разумеется, и не сразу, и тем не менее. После медитации сделал "гимнастику", именно так Драко называл ту сложно выговариваемую фразу, которой без проблем произнёсший всё это Поттер этот комплекс назвал. Справедливо, как он думал, для себя самого решив, что коли уж у него язык до того костный, что аж мышцы лица сводит то и слово гимнастика вполне себе подойдёт. Главное ведь не название, главное ведь — это суть. А суть, в отличии от названия, Драко прекрасно уловил и теперь как минимум раз в сутки старательно изображал из себя по мнению соседей черт знает что. Увы, но более как в спальне заниматься было по сути и негде. Зато теперь он был наконец-то один, блаженство, какое же это блаженство. Поесть бы ещё, но увы, он был наказан и как бы он ни был силён, а ужина не предвидится.

Закончив с выполнением на вид весьма странного, но до неприличия действенного комплекса, мальчик вновь уселся на полу и попытался помедитировать.

Увы, но не получалось. Мирское не давало расслабиться. Непривычный к голоду желудок требовал своего. А в голове то и дело мелькали картинки того, как в него тыкают пальцем. Ты мол чего это изобразил. И не ответишь же. "Ну кто, скажите мне, додумался назвать всё это, к примеру “обезьяной, дарящей фрукты”, или “поглаживанием рыбы”? Да почему рыбы-то? В пояснении и том указано, что воздух надо погладить. А как пояснил Поттер, вовсе даже не воздух, а очень даже магические потоки", — обиженно дуясь на весь мiръ, думал голодный и от того злой мальчик.

Так и заснул, злой, раздосадованный и голодный. Утром его и вовсе, казалось бы, не заметили. Отец читал, мама смотрела с толикой чего-то ему вероятно в виду собственного возраста непонятного.

Быстро и максимально аккуратно поев, а по факту сметелив всё оказавшееся в доступе, тут же поднялся. Чуть заметно поклонился. Ровно настолько, чтобы выразить то ли всё-таки почтение, то ли всего лишь приветствие. Такой наклон головы он у Поттеровского наставника подглядел. Тот у чего-то похожего на старый домашний алтарь в тот момент стоял. Понравилось. И поклонился вроде, уважение выразил, но так, что ясно каждому, что оным там и не пахнет даже. Одна только мама, наверное, и заметила.

В саду было тихо, а если уйти подальше...

Владения позволяли и мальчик, отыскав удобное место, устроился у огромного, растущего здесь уже дай Мерлин вспомнить какое количество лет раскидистого дуба. Прислонился спиной, затих, расслабился.

Интерес к нему проявляла разве что мать, Люциус же решил наказать игнором. Он привык, что ребёнок ему чуть не в рот смотрит, а потому считал, что всё продумал.

Увы, но Драко в рот, как он теперь ясно видел предателя крови смотреть не желал. И наказания как такового не получал. Ну разве что извечное отсутствие еды вне трапезы, да и на ней тоже. Отец предпочитал лёгкое, воздушное, изящное, а от того едва ли по меркам Драко чуть не микроскопическое. Так пролетела неделя. С "друзьями" Драко общаться не захотел, все приглашения отклонил, сослался на занятость, уроки мол, дела рода.

Отчаяние было уже практически вселенским, настолько сильно хотелось есть. "Ну кто же мог знать, что высшему магу отцовского рациона мало?", — мысленно возопил уставший от этого вечного, судя по всему, полуголодного состояния ребёнок. Мидии, креветки и прочие утончённые разносолы. Он сметал всё, даже если ранее нос воротил. В торбу, всё в торбу, то есть в желудок. Сегодня за обедом над ним даже мама сжалилась и тихо, пока не видел отец, поменяла его тарелку со своей. В итоге впервые за две недели Драко нормально наелся. А также мысленно постановил, что с него хватит и с этим надо что-то да делать.

Так и родилось его первое письмо, оно было наполнено всем, а в ответ от адресата пришёл странно выглядящий зельеварческий рецепт.

В нём почему-то перечислялись рис или же макароны. Указывалось, чего и сколько, в какой последовательности и как котёл, то есть кастрюлю греть.

У читающего всё это Драко аж челюсть отвисла, вот только есть хотелось неимоверно. И оставшийся в следствии светского раута родителей практически голодным мальчик отправился на поиски.

Дураком Драко отродясь не был и, разумеется, понимал, что всё перечисленное в рецепте, озаглавленном как “зелье от голода” можно отыскать на кухне.

Спустился, шокировал замерших кто за чем домовиков, огляделся и не придумав лучшего сверившись со списком " ингредиентов" выдал:

— Эй, ушастые, рис нужен, курица или индейка, овощи, помидоры точнее, есть? — миг, хлопок и разодетый в видавшую виды не блещущую чистотой наволочку домовик выставил перед ним запрошенное и тут же согнулся в дрожащем поклоне, подметая ушами пол.

— Однако, это, спасибо что-ли, котёл бы, да тфу ты, не котёл, кастрюлю, есть у нас кастрюля?

— Есть молодой сильный хозяин, — посмел открыть рот один из домовиков и тут же выставил оную вперёд.

— Отвратительно, то есть отлично, кастрюля, наверное, подойдёт, — посмотрев на предложенное ему неведомое нечто выдал Драко. — А вот… а ну быстро все вымылись, что за хрень, и это кухня? Позорище! Ещё раз таких чумазоидов увижу, сам вымою, железной щёткой, как котёл на отработке. — Эффект был сродни разорвавшийся бомбе, кто-то из ушастых даже утварь уронил. Разбил, принялся собирать, перестал, забился в истерике и начал биться головой об осколки. Обалдевший от происходящего мальчик не придумал лучшего чем на всё помещения гаркнуть: — ПРЕКРАТИТЬ! — Всё тут же замерло и ещё один перепуганный ушастый, не справившись с кастрюлей с помоями, её расплескал.

Смотрящий на это всё мальчик неожиданно спокойно встал в стойку готовности и несколько раз сделал глубокий вдох и выдох. Развёл руки в стороны. Ушастые наблюдали не иначе как с благоговением. А окончательно собравшийся с мыслями Драко ещё раз обвёл всё это безобразие глазами и на пару секунд, прикрыв их распорядился:

— Убрать, — указывая на пролитые и совершенно не аппетитные нечистоты. — И не сметь выглядеть, как отребье. Не позорьте древнейший рыцарский род. Вы домовики, служащие рыцарям храма света. И что с того, что отец не достоин? Меня слушать будете. И я велю вам. В порядок себя привести. В чистоте содержитесь. Чумазыми быть не смейте и наказывать себя тоже нельзя. Ты, как зовут? — Драко ткнул в того самого домовика, который разлил помои.

— Харки, молодой сильный господин.

— Что с руками?

— Старший хозяин велел прищемить их печной дверцей.

— И за что же, в чём провинился?

— Салат был перчён не тем перцем.

— Серьёзно что-ли, а остальные?

— Не то вино принёс, — раздалось робкое от двери и обернувшийся Драко увидел ещё одно покалеченное замызганное нечто.

— Павлины гомонили, хозяин был недоволен, — виновато пояснил попавшийся на глаза сидящий на полу домовик, стопы которого были в бинтах.

— Да вы шутите, перец, павлины, вино, что за бред? Я запрещаю слышите, запрещаю вам. Не смейте себя наказывать. Уж точно не за перец и павлинов. Приведите себя в порядок, не позорьте род.

— Как прикажет молодой сильный господин, — сообщил вставший перед ним судя по виду старший домовик. — Чем Дакки может быть полезен молодому сильному хозяину?

— Ты старший что-ли?

— Тако еси, молодой, сильный хозяин.

— Интересно, раньше я просто молодым был…

— Хозяин сильный, сильнее лорда, сильнее леди. Его приказ закон, хозяин вспомнил о чести рода, о храме. Хозяин теперь чистый, хозяин великий…

— Ну скажешь тоже, великий… — не удержавшись и потерев под носом пальцем произнёс явно смутившийся Драко и ещё раз осмотревшись, увидел, что помои уже исчезли. — Отлично, ты и ты, подстрахуете, я буду зелье от голода готовить, остальные, пока себя в надлежащий вид не приведёте, чтоб духу вашего подле себя не видел, — произнёс не придумавший чего-то иного Драко.

Кухню он предпочёл сравнивать с зельеварней. И так как в зельеванрне должно быть чисто, да и сам зельевар ни разу ни неряха. Вид же домовиков его буквально поразил. В грязи, как и отец.

— Как отец! — поражённо пробормотал невидяще смотрящий перед собой ребёнок. Вы же все как отец. Не смейте, слышите, не смейте. Вы не он, не предавайте рода. Не предавайте!!! — со слезами на глазах упал на колени перепуганный открывшимся ему открытием, едва достигший двенадцати, мальчик.

— Как пожелает молодой, сильный господин. Торки, Вилли, — произнёс так и оставшийся стоять перед Драко явно уже повидавший жизни старший домовик. Названные ушастые тут же замерли подле.

— Старший?

— Делайте, что прикажет молодой сильный хозяин, остальное потом объясню.

— Да, старший.

Следующие полчаса отряжённые домовики работали на подай-принеси. Доску дайте, нож, да нет, не этот, этот неудобный им мясо не режут и тому подобное. Кастрюля, а если точнее, то всё-таки котёл оказалась на очаге. И вскоре в нём, как и указывалось в рецепте, тихо и очень аппетитно зашкварчала подготовленная согласно рецепта курица.

— Ну и сравнение у тебя, Поттер, — пробормотал для верности перечитавший рецепт Драко. — Нашинковать, как флобера… — а тем временем к уже немного подрумянившейся курице отправились овощи. Помидоры, немного лука, сладкий перец, кабачок. Сверившись с рецептом, Драко перемешал получающееся варево, добавил специи, строго как на зельях, грамм в грамм. Засыпал отмеренный заранее рис. Залил водой и не перемешивая закрыл крышкой. — Огонь убавьте.

— Да, молодой сильный господин, — откликнулся караулящий котёл домовик и тут же щёлкнул пальцами.

Огонь под котелком, в котором и происходило приготовление, уменьшился. Минут через десять по кухне начал расходиться аромат чего-то почти что божественного и наблюдающий за котелком Драко сглотнул. Есть хотелось уже вполне ощутимо. Посмотрел в рецепт, на часы и, вздохнув, принялся за медитацию.

Пялиться на котелок сил уже не было никаких, в животе бурлило. От попыток найти равновесие с собственной магией его отвлёк тот из домовиков, что давеча разлил по полу помои. В руках ушастого была тарелка, а на тарелке...

На тарелке был сэндвич, настоящий, одуряющий, прекрасный. Вцепившийся в свою добычу зубами мальчик чуть не урчал. И только доев, заметил, как всё будто бы в миг изменилось. Как оказалось, домовики с выданным им заданием уже справились. Все как один во всём чистом.

— Время, молодой сильный хозяин, — решился напомнить о готовящейся снеди следящий за котелком Торки.

— Отлично, как думаешь, оно готово? — поинтересовался у стоящего рядом домовика Драко. И не дожидаясь ответа, схватил подвернувшуюся под руки прихватку. Открыл крышку. Пахло из котла вполне себе съедобно. Зачерпнул половником, принюхался, подул, аккуратно лизнул и кивнув самому себе выдал: — Тащите тарелку и приборы, ложку там, хотя нет, вилку, — распорядился предвкушающий славный, вполне себе похожий на хогвартский ужин мальчик. Миг, хлопок и перед ним уже оказалась тарелка собственноручно приготовленного варева. Вилка и кусок мягкого свежего, только из печи хлеба.

— Уммммм… — замычал от удовольствия проглотивший первую ложку Драко. — Вкуснотища, Уммммм. — Под рукой появился стакан, наполненный апельсиновым соком и увидевший его Драко заулыбался. — Кто додумался, объявляю выходной. И к отцу можешь хоть вообще не приходить.