Гарем стервозных мажорок 2

Глава 6

Когда подъехали к дому Анжелики, уже начало темнеть — на часах было почти шесть вечера. Когда выходили из машины, Виктор на всякий случай уточнил:

— Анжелика, ты не против, чтобы я сегодня остался на ночь у тебя?

— Блин, ты веселый, конечно! — девушка вздернула свои красивые брови. — Я совершенно не против, чтобы ты вообще жил у меня, — она на секундочку даже приобняла его и прижалась щекой к его щеке.

— Ну тогда идем домой, — улыбнулся парень и достал с заднего сиденья пакет с лекарствами и компонентами.

«Ну хотя бы с этим вопросом разобрались», — они поднялись и вошли в квартиру.

Из комнаты сразу же вышла женщина лет около сорока, довольно строгая и приятная на вид, и аккуратно одетая:

— Анжелика Георгиевна, вы вернулись? Ариночке немного лучше — она крепко заснула! — доложила женщина, поглядывая на Виктора.

— Антонина — это мой жених, Виктор, — представила она парня.

— Очень приятно, — почтительно кивнула горничная, и он кивнул ей в ответ.

— Можешь идти, а завтра после десяти приходи, — сказала ей Анжелика.

— Хорошего вечера, Анжелика Георгиевна! — женщина довольно быстро собралась и ушла.

Виктор тем временем прошёл на кухню и положил пакет на стол, потом поставил чайник и пошёл умываться. Анжелика подошла минуты через три:

— Малая заснула, но выглядит очень бледно, — она подошла к окну и достала сигарету.

— Эти лекарства ей помогут? — показал Виктор на пакет.

— Частично помогут и стабилизируют состояние — у неё не только магодисфункция, но и алкогольное отравление, хотя капельница немного очистила кровь, — вздохнула Анжелика, которая курила возле окна и выпускала дым через форточку.

— А почему у тебя нет этой магодисфункции — ты ведь тоже нормально получила, вместе со мной?!

— Понимаешь, Стелла — моя сестра всё-таки, поэтому я гораздо легче всё это перенесла, хотя тоже пару дней попью травки и таблетки. А ты сегодня же начинай пить свои лекарства, милый!

— Хорошо! Кофе или чай будешь?

— Я не знаю, давай чай с мятой и с пирожными, хочется чего-то лёгенького и сладенького, — Анжелика сейчас выглядела обеспокоенной чем-то.

Пока Виктор заваривал чай — всё нужное он нашёл на одной из полочек слева от плиты, Анжелика успела докурить, сходить в ванную, умыться, надеть халатик вместо костюмчика и вернуться. Когда Виктор убрал пакет на диван, разлил чай и вытащил из холодильника пирожные, они сели за стол и брюнетка произнесла фразу:

— Меня очень удивляет то, что ты крайне легко перенёс атаку моей сестры. Я только сейчас об этом задумалась, — она пристально смотрела на него.

— Что ты хочешь этим сказать? — Виктор отхлебнул ароматный чай и откусил кусочек пирожного-бизе.

— Это очень странно. А ещё я вот задумалась о словах доктора про скачки магокоэффициента и про наше вчерашнее знакомство, когда ты легко отделался после моей атаки — всё это наводит на нехорошие мысли!

— На какие мысли? — Виктор поставил чашку на стол и испытующе смотрел в глаза девушке.

— Ты какой-то очень необычный, — брюнетка отвела взгляд.

— И долго ты будешь темнить? Говори, как есть! — потребовал Виктор через несколько секунд, откинувшись на спинку стула.

Анжелика довольно долго сидела молча, уткнувши взглядом в чашку с чаем, потом подняла глаза:

— Мне кажется, что ты совсем не тот, за кого себя выдаешь!

— А за кого я себя выдаю? — злобно прошипел Виктор — ему надоели эти игрища, и ударил ладонью по столу — девушка вздрогнула и уже со страхом смотрела на него.

— Ты меня пугаешь! — пролепетала она.

— Я ещё даже и не начинал этого делать! — Виктор резко встал, подошёл к ней и взял её за волосы — но довольно легонько. — Говори!

— Когда я вчера тебя увидела в вестибюле, сразу поняла, что в тебе что-то есть — от тебя исходит нечто очень магнетическое, притягательное, — тонким голоском прошептала Анжелика.

— И что? — Виктор ясно понимал, что он сейчас палится, но остановить себя не мог — его накрыла злость.

— А потом, уже на собрании тестеров, я поняла это окончательно — ты так решительно себя вёл. А когда ты легко перенес мою атаку, которую я перепутала с заклинанием флирта, я точно поняла, что ты какой-то сильный маг! — она смотрела на него широко открытыми глазами — Виктор именно так повернул её голову. — А уже сегодня утром, когда после сильнейшей атаки сестры с тебя — как с гуся вода, мне всё стало ясно!

— Что стало ясно? — спросил парень глухим голосом, продолжая держать её за волосы.

— Ясно, что ты не простой студентик, а кто-то очень важный. Я поняла у доктора, что мне теперь не получится по закону женить тебя на себе, — Анжелика всхлипнула.

— Хм, а ты не подумала, что тоже можешь мне нравиться и как девушка, и вообще? — Виктор отпустил её, погладил по щеке и сел на место.

— Ну не знаю, я ведь такая несдержанная, — она явно начинала раскисать, её глаза увлажнились.

— Успокойся, милая, — произнес Виктор, и при этих словах Анжелика улыбнулась и расплакалась, закрыв лицо ладошками.

«Ну началась лирика! А ведь девочка совсем не глупая», — Виктор продолжил пить чай с пирожным-бизе и смотрел на неё — она был сейчас очень хороша в своей легкой беззащитности.

— Кто же ты? — через пару минут она немного успокоилась и подняла на него заплаканные глаза.

— Не знаю точно! Будем выяснять это вместе, если ты готова на такое, — решил раскрыть карты Виктор, потому что отрицать очевидное больше не было смысла.

— Я готова! — кивнула она и улыбнулась сквозь слезы, потому что продолжала ещё всхлипывать.

— Тогда всё нормально будет, — Виктор улыбнулся ей. — Давай пить чай, потом будем заниматься Ариной и всей этой байдой, — он кивнул на аптечный пакет, который лежал на диване.

— Хорошо, давай, — покивала Анжелика, чуть исподлобья посматривая на Виктора.

Минут пять спокойно пили чай — Виктор, раз уж так пришлось немного приоткрыть карты, составлял мысленный план дальнейших действий — первоочередных и менее срочных.

«Если считать, что мы познакомились случайно, то она — девушка умная, скорее всего, вчера сразу всё и просекла, а сегодня её догадки только усилились, особенно после врача. Это даже и лучше — мне не придётся слишком переигрывать, а если я ей действительно нравлюсь, как она утверждает — из неё может получиться преданная подруга дней моих суровых, хотя характер у неё далеко не простой и мягко говоря, избалованный», — Виктор исходил из того, что есть — ситуация была не такой уж плохой, как ему казалось ещё утром.

— Я пойду к Арине, — очень так кротко произнесла Анжелика, не глядя на него.

— Пойдём вместе! — Виктор смотрел на неё — она неуверенно улыбнулась. — Ты что, боишься меня? — поразила его догадка.

— Ну-у, нет, не совсем… Но знаешь, ты совсем сейчас не такой, как вчера, я чувствую что-то такое, что тебя тяготит и гнетёт, — ответила она, посмотрев ему в глаза.

— Так и есть, милая! — вздохнул парень, подошел к ней и на миг приобнял — от её красивых волос исходил очень приятный аромат. — Пошли в комнату.

— Идём, — явно повеселевшая Анжелика взяла его за руку и они быстренько вышли из кухни.

В комнате было темно — шторы были задвинуты, свет погашен, а воздухе витал легкий запах парфюма и более стойкий — каких-то лекарств.

— Тихонько, милый — она крепко спит, это ей сейчас очень нужно! — приложила палец к губам Анжелика и осторожно прошла к кровати, которая была завешена синими шторками.

«Я так понимаю, комп сейчас включить будет достаточно проблематично, да и не очень этично с моей стороны», — сразу же подумал Виктор, сделав пару шагов и остановившись напротив полки с книгами.

Анжелика пару минут была возле постели, потом на цыпочках вернулась к нему:

— Она очень крепко спит — хороший сон поможет ей быстро восстановиться. Пойдём на кухню, я буду разбираться с покупками.

— Идём, — согласился Виктор.

«Зачем было приходить?»

— Я приму душик, наверное, не возражаешь? — спросил он, когда они проходили мимо ванной.

— Нет, конечно — купайся, сколько хочешь, — усмехнулась Анжелика.

— Я так и сделаю, — он шлепнул её по попке, она тихонечко, игриво вскрикнула.

Виктор включил свет, вошёл в ванную и принялся раздеваться. Когда он остался в одних трусах, то подошёл к зеркалу — его неприятно удивил потемневший синяк возле правого соска и какая-то то ли гематома, то ли раздражение кожи в левом подреберье.

«Наверно, сюда Лиза зарядила мне из магопарализатора», — вздохнул он, осторожно ощупывая это место — оно глухо побаливало, если на него надавливать. — «Надеюсь, ребра хоть не сломаны?» — обеспокоился парень.

Он решил набрать целую ванну горячей воды, вылил туда какую-то пену из красивой бутылочки с этикеткой «Пена для ванны. Лимонно-ананасовая, натуральная» и с удовольствием погрузился в ароматную, горячую воду, когда она набралась и вспенилась.

«Теперь можно и подумать о текущих реалиях и собраться с элементарными мыслями», — Виктор расположился поудобнее и прикрыл глаза, принявшись приводить в порядок свои воспоминания — по его ощущению, их стало немножечко больше, чем было до поездки в аптеку.

Запах стоял просто обалденный, а сама пена была очень приятная на ощупь — Виктор игрался с пузырьками, как ребенок, нежно потирая пострадавшие места — было очень тепло и приятно.

«Значит, на чём я остановился — конец двадцатых годов?» — припомнил он утренние размышления и фактаж. — «Да. Угу, значит, пятое — Колчак, мой, между прочим, предок в этих реалиях, правил до 1932 года, когда вследствие серьезных интриг из-за сближения с Японией, Италией и Веймарской Германией, а ещё на фоне всемирного экономического кризиса и на волне сильных протестов, инспирированных другими частями элиты, был вынужден подать в отставку под гарантии безопасности. Новые президентские выборы выиграл молодой и амбициозный кандидат-популист, герой войны, ставленник элит бывшего ВСЮР, Англии и Франции — Михаил Дроздовский. Через пару месяцев он волевым решением распустил парламент, напичканный людьми с восточных и северных фронтов белых, и назначил незаконные досрочные выборы, которые в итоге дали решительное преимущество по одномандатным округам группировке бывшего ВСЮР и Войска Донского — вся эта борьба происходила в рамках правящей „ЕНР“. К выборам были допущены партии монархистов, центристов, а также социал-демократов, партия которых была снова легализована под сильнейшим давлением Британии и Франции, которые иначе отказывали молодой республике в пролонгации долгов — там собрались деятели меньшевистского толка, уцелевшие со времен гражданки, и скрытые большевики.

Начался разворот внешней политики в сторону Антанты, английские нефтяные корпорации начали получать от нового правительства серьёзные преференции, были установлены контакты с американскими поставщиками промышленного оборудования. Адмирал Колчак вернулся к научной деятельности, о которой всегда мечтал и к которой тяготел, и организовал новую „полярную экспедицию“. Он сам и его третья по счёту экспедиция бесследно пропали на севере в 1936 году при до сих пор невыясненных обстоятельствах».

Виктор чуть приспустил остывшую воду и добавил кипяточка — его расстроил этот пятый пункт. Всё было не менее трагично, запутанно и противоречиво, чем реальная история тридцатых.

«Шестой пункт — обострение середины сороковых, и снова не обошлось без Польши», — вздохнул парень, помешивая воду, чтобы вспенить её. — «Наследники польского диктатора Пилсудского умудрились рассориться абсолютно со всеми соседями: с Венгрией — с которой не было общей границы, с Германией, Латвией, Литвой, Россией, Румынией, Чехословакией, даже со Швецией! Ко всем этим государствам, кроме Венгрии, Польша имела территориальные претензии и пользуясь благосклонностью правящего британского кабинета, проводила активную внешнюю политику, направленную на дипломатическое отторжение лакомых территорий. Всем заинтересованным силам было ясно, что учитывая слабость соседей, экономический кризис и поддержку Антанты — Польша рано или поздно перейдёт и к силовым действиям — сначала в Прибалтике, потом в Восточной Пруссии. Это и случилось ближе к концу сороковых годов, названных в историографии временем упадка и стагнации — польские войска вторглись в Литву и отторгли от этой страны часть её южной территории, мотивируя это тем, что все колонии в Африке и в Азии давно поделены. Несомненно, могла разразиться новая мировая война — было неспокойно в Азии из-за японской экспансии в Китае, в Европе начались военные приготовления соседей Польши. Антанта гарантировала Польше безопасность, подстрекая её к новым захватам, но случилось никем не предвиденное чудо, или наказание божье, как некоторые это называют до сих пор.

Седьмое — магия. В 1946 году группа немецких астрономов-любителей обнаружила некий крупный космический объект, который через три года должен был на большой скорости приблизиться к Земле и неминуемо в неё врезаться. Сначала информации не придали значения, но потом всё астрономическое сообщество забило тревогу — угроза была абсолютно реальной, противостоять ей было нечем — ни о каких ракетных технологиях тогда и речи не шло, их просто не было даже в зачаточном состоянии вследствие перманентного экономического кризиса и хронического недофинансирования военной сферы во всём мире. Примерно через год стало доказанным фактом, что этот крупный астероид пройдёт возле Луны и врежется в Землю ранней осенью 1949 года. Начался всплеск религиозного фанатизма с сотнями тысяч жертв по всему миру — так называемые „безумные годы анархии“: жизнь постепенно замирала, социальная сфера деградировала и разваливалась, люди были в отчаянии.

Восьмое — обретение магии. Астероид действительно на огромной скорости нёсся к Земле, но произошло событие, впоследствии названное „чудом обретения“: по счастливейшей случайности попав в гравитационное притяжение луны, астероид раскололся на несколько частей, три из которых, самые крупные — рухнули на луну, а значительно более мелкие и уже относительно безопасные — поразили землю обильным метеоритным дождём. Это произошло 29 августа 1949 года и продолжалось ещё несколько дней — по всему миру погибли десятки тысяч человек, как от паники, так и от последствий поражения густонаселённых районов. Практически сразу начались очень странные явления по всему миру, вскоре названные магией — у всех людей пробудились различные способности, которые в фольклоре всегда считались магическими, а через несколько месяцев на планете насчитали сто сорок четыре места силы, которые подпитывали эти способности. Социальная ткань начала окончательно распадаться, хотя церкви, государства и армии сохранили некоторую минимальную дееспособность, поскольку многие иерархи и военные ясно понимали, что любая структура сильнее и эффективнее одиночек. Так и произошло — в „годы хаоса“ вымерла, по разным оценкам, от трети до половины планетарного населения, что создало чудовищную демографическую дыру на десятилетия вперёд.

Девятое — стабилизация. „Годы хаоса“ окончательно прекратились к концу пятидесятых годов, а в некоторых частях планеты — и к середине шестидесятых. В более развитых странах последствия не были такими катастрофическими за счёт традиционно высокого качества населения, а вот в Юго-Восточной Азии и в Африке творился форменный карнавал анархии и безумия — демографические потери там были особенно тяжелые. Реакция сохранившихся государственных и армейских структур, которые разделили власть с церквями, была жесткой — гайки закручивались беспощадно, а магические проявления среди широких масс удалось обуздать системой различных запретительных и поощрительных мер, сделав их достоянием высших слоёв общества. К восьмидесятым годам магия окончательно стала обыденным явлением и предметом исследования, и жестко регулировалась на законодательном уровне. К девяностым годам мир вернулся примерно в политико-экономическое и технологическое состояние начала сороковых, уровень жизни — то есть правопорядка и благополучия, был примерно таким же, но владеющие магией ученые обещали серьезный технологический прорыв в самом скором времени.

Между прочим, это всё мне известно из официальной историографии, кстати — из учебников. Исходя из того, что иерархия в обществе и культура довольно таки хорошо сохранились на данный момент — даже правящие фамилии, то что там реально было в эти пятидесятые и шестидесятые годы — хер его знает на самом деле. Сейчас население планеты оценивается вроде как в три миллиарда рыл плюс-минус два процента, а это таки серьёзная недостача по сравнению с моим миром. Но тут и экономика явна уже другая, и промпотенциал значительно более слабый, и техническая всякая магия — всё это даёт сильнейшие различия», — резюмировал он свои размышления-воспоминания.

Вода снова остыла, и Виктор, которого оторвал от размышлений легкое остывание, снова открыл кран и добавил кипяточка, сразу же согревшись. Кожа была на ощупь бархатистая и очень нежная, поэтому он решил ещё чуточку полежать, потом сполоснуться и выходить — пора было ужинать.

«Стоп, стоп. Сто сорок четыре места силы — прямо библейская цифра какая-то. И упал он очень удачно, астероид этот — в основном на луну. А что, если это нихрена не магия, а какая-ито инопланетная технология?» — от резкой догадки Виктор похолодел, потому был вынужден включить горячий душ и пару минут себя обливать.

В дверь постучали, и не дожидаясь ответа Виктора, Анжелика открыла её и немножко просунула голову:

— Ты что, заснул тут, милый? Хочешь кое-что интересное увидеть?