Гарем на шагоходе. Том 11

Глава 2 Змея, обезьяна и ящерица

Я смотрел, как гигантская механическая горилла несётся на «Мехатирана».

«Кинг-Конг» был не просто Волотом. Это был кошмар инженера, воплощённый в металле. Каждое его движение, каждый шаг многотонной туши, сотрясавший землю, был пропитан первобытной, животной яростью. Его руки-манипуляторы, заканчивающиеся кулаками размером с небольшой дом, созданы не для тонкой работы. Они созданы, чтобы крушить.

И пусть он лишился возможности бить правой, но левая у него в порядке.

Этого хватит, чтобы устроить проблемы.

— Беркут, твою мать, уходи! — заорал я в канал связи, хотя понимал, что это бесполезно.

Старый вояка упрям, как осёл, и горд, как павлин. Отступать он не собирался. Его «Мехатиран», высокий и хищный, уже разевал свою пасть-гаубицу, готовясь выплюнуть в морду горилле порцию справедливости калибром в 203 миллиметра. В глубине его металлического зева уже вспыхнули датчики, похожие на предвестников извержения вулкана.

— Сейчас я ему покажу, как бананами кидаться! — донёсся из динамиков рык Беркута.

Но «Кинг-Конг» двигался быстрее.

Он не стал ждать, пока его угостят бронебойными. В тот самый момент, когда «Мехатиран» был готов выстрелить, механическая горилла сделала последний, чудовищный рывок. Её левый кулак, сверкнув в лучах заходящего солнца, со свистом, от которого, казалось, мог лопнуть воздух, врезался в челюсть тираннозавра.

БАБАМ!!!!!!

Звук был таким, что у меня заложило уши даже внутри бронированной рубки.

Чудовищный скрежет металла. Снопы искр, похожие на фейерверк из преисподней, осыпали всё вокруг. Удар оказался такой силы, что «Мехатиран», весивший несколько тысяч тонн, покачнулся и едва устоял на ногах.

Тяжёлый кулак-молот из вольфрамо-осмиевого композита снова замахнулся для удара, способного не просто проломить, а расплющить броню.

— Чёрт, Беркут! — заорал я.

Второй удар пришёлся под челюсть динозавра.

Апперкот получился настолько смачным, что эфир разорвало воплями экипажа «Мехатирана». Сейчас их всех дёрнуло вверх с диким ускорением, и если кто-то забыл пристегнуться, но наверняка переломал себе кости. От удара динозавр буквально подпрыгнул на месте, а затем сделал несколько бездумных шагов назад.

Он пятился задом, грозясь зацепить нас вихляющим хвостом-балансиром.

— Кармилла! — заорал я, вцепляясь в подлокотники.

— Вижу, дорогой, не ори! — прошипела вампирша, её пальцы заплясали над пультом.

Избушка, как гигантская курица, пытающаяся станцевать танго, отпрыгнула в сторону за мгновение до того, как в нас врезалась туша «Мехатирана». Он рухнул рядом, поднимая тучи пыли и грязи. Его пасть-гаубица была смята, из неё валил чёрный дым, а сам он беспомощно завалился набок, как пьяница после недельного запоя.

— Кити-кити! Обезьянка обидела динозаврика! — с неподдельным сочувствием пискнула Сэша.

— Ворон, сволочь! — донеслось из динамиков рычание Беркута. — Ты мне за это заплатишь! Я из твоей шкуры сделаю коврик для прихожей!

«Звероящер» и «Серпент», воспользовавшись моментом, тут же открыли огонь по обездвиженному «Мехатирану». Снаряды забарабанили по его броне, расцветая огненными вспышками.

— Шондра! — рявкнул я. — Огонь по этим двум! Не дать им добить Беркута!

— Есть, кэп!

Наша «Гроза» рявкнула в ответ. Снаряды ушли к целям, заставив «Звероящера» и «Серпента» отвлечься и перенести огонь на нас. «Кинг-Конг» тем временем, издав победный рёв, который запросто мог разбудить мёртвых, развернулся и двинулся в нашу сторону.

— Он наш! — крикнула Лекса. — Шони, дай ему прикурить!

Пора доставать наш главный козырь. Тот, который я берёг на самый крайний случай.

— Ди-Ди, ты меня слышишь? — включил я связь с машинным отделением.

— Слышу, капитан! — раздался её бодрый голос. — Реактор готов к работе! Можем запустить фейерверк, от которого у них глаза на лоб полезут!

— Ядвига, двадцать процентов энергии на лазер! Импульсный режим!

Использовать сейчас всю мощность «Гелиоса-Гамма» — самоубийство. После такого залпа мы потеряем подвижность на десять минут, а нам нужно шевелиться, чтобы нас не прикончили групповым методом.

— Будет сделано, соколик! — воскликнула бабуля. — Сейчас мы этой горилле покажем, где раки зимуют!

Избушка снова содрогнулась. Свет на мостике померк, а по корпусу прошла глубокая, низкочастотная вибрация. Я почувствовал, как внутри нашего шагохода снова просыпается нечто могущественное.

На передней части «Избушки», там, где у нормальных домов бывает крыльцо, с тихим скрежетом разъехалась броневая плита. Из открывшегося проёма медленно, с гидравлическим шипением, выдвинулась наша установка. Лазер с ядерной накачкой. Гигантский, многогранный глаз циклопа, который с холодным любопытством уставился на приближающегося «Кинг-Конга».

— Кити-кити! Мне так нравится эта блестящая штучка!

Воздух вокруг фокусирующей линзы начал мерцать и искажаться.

— Шондра! Цель — прямо в его наглую обезьянью морду! — скомандовал я.

— Есть, кэп!

— ОГОНЬ!

Мир на мгновение ослеп и оглох.

Из глаза избушки вырвался луч чистой, концентрированной ярости. Абсолютно беззвучный, ослепительно-белый, он пронзил воздух.

Но «Кинг-Конг» оказался не так прост. Похоже, его штурман обладал молниеносной реакцией. В последнюю секунду он успел вильнуть в бок, и луч пронёсся рядом с башкой гориллы, не задев её.

— ПОВТОР! — прорычал я.

Шондра вдавила гашетку, на этот раз ей удалось просчитать траекторию механического зверя и ударить на опережение.

Луч врезался в центральную плиту на груди «Кинг-Конга».

Броня вспыхнула, стала вишнёвой, потом белой. Она зашипела, запузырилась, но… выдержала. Двадцатипроцентной мощности лазера не хватило, чтобы пробить её.

— Не пробили! — с отчаянием в голосе крикнула Шондра.

— Я вижу! — рявкнул я. — Перезарядка!

Но «Кинг-Конг» не собирался давать нам новый шанс. Он взревел от ярости, как настоящая горилла — и с удвоенной силой ринулся на нас.

— Кармилла, уходим!

— Куда⁈ — заорала она. — Мы не в лесу! Тут хрен затеряешься!

— Просто уводит избушку! Нужно выиграть время!

Вампирша поняла и резко дёрнула рычаги.

Избушка, как обезумевшая курица, ломанулась прочь, снося невысокие холмики и оставляя за собой кратеры. «Кинг-Конг» нёсся следом, размахивая последним кулаком.

— Он нас догоняет! — крикнула Лекса.

— Вайлет! — заорал я. — Слабые места! Мне нужны слабые места на его броне!

— Анализирую, — бесстрастно ответила киборг. — На его левом плечевом суставе зафиксированы микротрещины. Вероятно, результат предыдущих боёв. Также имеются повреждения брони в районе грудной клетки, левее центра. Вероятность пробития в этих точках — 78,4 %.

— Шондра, слышала⁈ — я повернулся к турельщице. — Цель — левое плечо! Как только Кармилла даст тебе угол для выстрела, пали!

— Поняла, кэп!

Индикатор заряда «Гелиос-Гамма» уже достаточно поднялся. Осталось выбрать подходящий момент. Ещё одного шанса у нас не будет.

— Кармилла, разворачивай нашу колымагу! — приказал я.

— Держитесь, девочки! — оскалилась вампирша. — Сейчас будет весело!

Она резко затормозила, заставив куроход завалиться на бок, а затем, с рёвом гидравлики и сервоприводов, развернула её на одной ноге. «Кинг-Конг», не ожидавший такого манёвра, резко затормозил, вздымая за собой облако пыли.

— СЕЙЧАС! — заорал я.

Шондра вдавила гашетку.

Луч снова ударил. На этот раз — точно в цель. В то самое место на плече, где обнаружилась сетка микротрещин.

Броня не выдержала. Лазер прожёг её и вошёл вглубь, в самое сердце механизма плечевого сустава.

Раздался оглушительный взрыв.

Левая рука «Кинг-Конга», его главное оружие, оторвалась к чертям!

Её отбросило на сотню метров, и она с грохотом рухнула на землю, подминая ещё больше пыли.

Механическая горилла взвыла. Это был не рёв. Это был вопль агонии и ярости. Она зашаталась, потеряв равновесие, и рухнула на одно колено.

Мы сделали это. Мы ранили зверя.

Теперь у него не осталось ни одной функционирующей руки-молота.

Однорукий «Кинг-Конг» походил на падшего бога, который, даже лишившись части своей мощи, всё ещё внушал первобытный ужас. Он стоял на одном колене, из оторванного плеча валил густой чёрный дым, а его оптические сенсоры горели такой лютой, концентрированной ненавистью, что, казалось, могли прожечь нашу броню и без всякого лазера.

— Добили, твари… — донёсся из его динамиков искажённый, полный боли и ярости голос неизвестного капитана.

— Неплохое начало, — хмыкнул я. — Но представление ещё не окончено. Шондра, готовь второй выстрел. Цель — повреждение в передней части корпуса.

Но до второго выстрела дело не дошло. Ворон, который до этого, очевидно, наслаждался шоу с безопасного расстояния, понял, что его горилла-терминатор вот-вот превратится в груду бесполезного металлолома. И он решил вмешаться.

Его «Звероящер» с оглушительным рёвом рванулся вперёд, сокращая дистанцию.

— Волк, старый друг, ты думал, я позволю тебе так просто разобрать на запчасти мою любимую игрушку? — голос Ворона, полный ядовитого сарказма, полился из динамиков. — Второй раунд!

Пасть «Звероящера» — спаренная установка «Гильотина-180» — раскрылась, и из её глубин на нас уставились два тёмных зрачка 180-миллиметровых гладкоствольных орудий.

— Кармилла, упреждающий манёвр «Двойной уклон»! Сейчас! — рявкнул я, предугадывая скоординированную атаку.

Ворон не заставил себя ждать.

Пасть «Звероящера» — спаренная установка «Гильотина-180» — выплюнула свой смертоносный груз. Два бронебойных кумулятивных снаряда, похожих на гигантские иглы, со сверхзвуковой скоростью устремились точно в центр нашего корпуса.

В тот же миг добрая половина сегментов «Серпента» разразилась шквальным огнём из своих турелей «Шип-57», создавая широкую горизонтальную стену раскалённого металла, летящую нам наперерез.

Двойной удар: один точечный, на пробитие, второй — по площади, чтобы наверняка зацепить, если мы уйдём с линии основного огня.

Но Кармилла исполнила приказ чётко и грамотно.

Сначала избушка совершила резкий, почти противоестественный для её массы рывок в сторону. Гидравлика взвыла, левая нога упёрлась в землю, и наш шагоход буквально отпрыгнул вправо. Снаряды «Гильотины» пронеслись там, где мы были мгновение назад, с оглушительным шипением вспороли воздух и взорвались в десятках метров позади.

Но мы всё ещё находились на пути огненного вала от «Серпента».

И тут же последовала вторая часть манёвра. Не выходя из бокового скольжения, Кармилла резко «подломила» куриные ноги, и избушка рухнула вниз, присев так низко, что её брюхо почти чиркнуло по земле.

Сплошная стена снарядов от турелей «Серпента» пронеслась над нашей крышей с воем и скрежетом, срезая верхушки скал позади нас, как гигантская коса.

Пока мы уворачивались от атаки Ворона и змеюки, «Кинг-Конг» использовал эту драгоценную передышку. С натужным воем сервоприводов, опираясь на свои мощные ноги, он начал медленно, мучительно подниматься. Это было похоже на то, как раненый зверь, собрав последние силы, встаёт для последнего, смертельного броска.

Он поднялся. И пусть он остался без рук, но на его правом плече всё ещё оставалась перезарядившаяся пусковая установка «Изверг» с восемью тяжёлыми ракетами. И она смотрела прямо на нас.

— Он сейчас выстрелит! — крикнула Лекса, её голос сорвался на визг.

— Не сейчас, так через секунду! — огрызнулась Кармилла, выравнивая избушку после манёвра. — Наша железяка ещё попляшет!

— Заряд лазера сорок пять процентов от указанной мощности! — доложила Шондра. — Этого мало для пробития основной брони!

— Хватит, чтобы ослепить! Или пробить ослабленную зону! — рявкнул я. — План «Б», девочки! Ядвига, протокол «Стена», полный заслон по ракетам! Шондра, цель — оптические сенсоры на голове «Кинг-Конга»! Кармилла, по моей команде — манёвр «Маятник»! Резко влево, потом рывок вправо с прыжком!

Ворон не собирался ждать. Его «Звероящер» снова открыл огонь из «Гильотины», одновременно запуская из хвостовой турели «Скорпион» очередь по нам.

И в этот же момент «Кинг-Конг» дал залп из своих ракет.

Восемь огненных следов устремились к нам. Мы попали под перекрёстный огонь.

— Кити-кити, опять салют! — только и успела пискнуть Сэша, зажмуриваясь.

— ПОШЛА! — заорал я.

Кармилла с сумасшедшим азартом в глазах дёрнула рычаги. Избушка, словно гигантский маятник, качнулась влево, уходя от снарядов «Звероящера». Наши автоматические турели, подчиняясь командам Ядвиги, разразились сплошным заслоном, встречая рой ракет. А затем, не сбавляя скорости, Кармилла врубила прыжковые турбины.

Избушка, оттолкнувшись от земли, совершила немыслимый пируэт — боковой прыжок с вращением.

Ракеты «Кинг-Конга» и снаряды «Звероящера» прошли мимо, встречаясь с огнём наших зениток или безвредно взрываясь в стороне.

Но мы ещё были в воздухе, вращаясь в этом смертельном танце. На долю секунды избушка оказалась повёрнута к «Кинг-Конгу» передом.

— ШОНДРА, СЕЙЧАС! — мой голос сорвался на крик.

Шондра не упустила этот шанс.

Импульсный выстрел из «Гелиос-Гамма» был коротким, злым, как удар хлыста. Он ударил не в голову. Он ударил точно в корпус. В то самое место, где предыдущий залп оставил глубокую, оплавленную рану.

Нейрочип выдал мгновенный анализ:

ОБЪЕКТ: «Кинг-Конг». СТАТУС: ПОЛУЧЕНИЕ КРИТИЧЕСКОГО УРОНА. АНАЛИЗ: Повторное попадание лазерного луча в ослабленную зону привело к пробитию брони и поражению центрального гироскопа и основного энергораспределителя. Зафиксировано каскадное короткое замыкание. ВЕРОЯТНОСТЬ ПОЛНОГО ОТКЛЮЧЕНИЯ СИСТЕМ: 99,8 %. РЕКОМЕНДАЦИЯ: Приготовить камеру. Падающие гиганты — зрелище, достойное записи.

Броня, которая выдержала первый удар, на этот раз сдалась. Она лопнула, как яичная скорлупа. Луч вошёл вглубь, в самое сердце механического зверя.

Секунду ничего не происходило. «Кинг-Конг» просто стоял, а из дыры в его груди вырывались снопы синих электрических разрядов и валил чёрный дым. Огоньки его оптических сенсоров замерцали и погасли. По его массивному корпусу прошла последняя, предсмертная дрожь.

Затем, с оглушительным скрежетом умирающего титана, он начал заваливаться назад.

С грохотом, который заставил землю содрогнуться, «Кинг-Конг» рухнул навзничь, поднимая гигантское облако пыли и обломков. Он больше не двигался.

Избушка тяжело, но без видимых повреждений, приземлилась в нескольких сотнях метров от поверженного гиганта, сильно накренившись, но устояв на ногах.

Мы победили. Вернее, победили одного из троих.

— Состояние систем? — хрипло спросил я.

— Все системы в норме, — ответила Вайлет. — Повреждений от последней атаки не зафиксировано. Лазер «Гелиос-Гамма» на перезарядке.

Я посмотрел на главный экран, который медленно очищался от пыли.

«Звероящер» Ворона стоял невредимый. Он пережил падение своего союзника, находясь на безопасном расстоянии. И теперь его хищный силуэт медленно вырисовывался на фоне догорающих обломков. Он сильно растратил боезапас. Но и мы были далеко не в лучшей форме для продолжения банкета.

«Серпент» после удара лениво круживший на периферии, вдруг ожил. Его сегментированное тело, извиваясь, как у настоящего удава, с невероятной скоростью устремилось к «Мехатирану». Беркут, который как раз пытался подняться на ноги после дружеского рукопожатия «Кинг-Конга», не успел среагировать.

— Беркут, слева! — заорал я в канал связи.

Но поздняк.

«Серпент» совершил мощный, текучий рывок. Он не просто обвился вокруг «Мехатирана» — он обтёк его. Тысячи тонн металла двигались с грацией и скоростью, которые казались противоестественными. Сегменты с лязгом встали на место, образуя вокруг «Мехатирана» смертельное кольцо.

И тут же началось самое страшное.

Внутренняя поверхность каждого сегмента «Серпента» ожила. Мощные электромагнитные и гидравлические актуаторы, подобно настоящим мышцам, включились в работу. Давление нарастало не рывком, а плавно и неотвратимо, как прилив, теснящий обречённый корабль.

Воздух разорвал чудовищный, протяжный скрежет. Это броня на корпусе «Мехатирана» начала деформироваться. По толстым композитным плитам пошли волнами чудовищные вмятины. Я видел, как лопаются заклёпки размером с мою голову, как из швов вылетают снопы искр.

Нейрочип тут же вывел на край поля зрения тактическую сводку:

ОБЪЕКТ: «Мехатиран-27». СТАТУС: ЗАХВАЧЕН. АКТИВИРОВАНА СИСТЕМА КОНСТРИКЦИИ «АНАКОНДА».

АНАЛИЗ: Давление на корпус превысило 300 терапаскалей и продолжает расти.

ПРОГНОЗ: Критическое нарушение структурной целостности корпуса «Мехатирана» произойдёт через 45 секунд. Вероятность полного разрушения — 97 %.

— Ах ты, глиста переросток! — донёсся из динамиков сдавленный рык Беркута. — А ну отпусти, я тебе сейчас все твои позвонки в узел завяжу!

«Мехатиран» пытался вырваться, его уцелевшие орудия палили в упор по сегментам змеи, но это было всё равно что стрелять из дробовика по линкору. Броня «Серпента» была создана, чтобы выдерживать именно такие атаки.

— Он его раздавит! — крикнула Лекса.

Но «Серпент» не собирался просто душить свою жертву. Это было бы слишком просто. Десятки турелей «Шип-57», расположенные на его сегментах, с хищным жужжанием выдвинулись из своих гнёзд. Они не стреляли по нам. Они развернулись внутрь кольца и открыли огонь в упор по искалеченному «Мехатирану».

Они били не хаотично, а прицельно — в те самые места, где броня уже начала поддаваться, где металл изгибался и трещал. 57-миллиметровые бронебойные снаряды с вольфрамовым сердечником вгрызались в ослабленные участки, разрывая их, добираясь до жизненно важных систем, скрытых под бронёй.

Это была не битва. Это была казнь. Медленная, методичная и чудовищно эффективная.

Нужно было что-то делать. И делать немедленно.

— Ди-Ди! — заорал я по связи.

— Ядрёна гайка, я вижу! — раздался в ухе её взволнованный голос.

— Мне нужны гарпуны! — рявкнул я. — Оба! Прямо сейчас!

— Готовы! — выпалила она. — Я как раз вчера их подготовила! Будут летать, как ласточки!

По бокам избушки, с громким скрежетом, открылись два скрытых порта и выдвинулись массивные установки.

— Шондра, целься в голову и шестой сегмент! — скомандовал я. — И постарайся не зацепить Беркута!

— Постараюсь, кэп, — спокойно ответила она.

Из пусковых установок, словно языки гигантского механического хамелеона, выстрелили два чудовищных гарпуна. Это были не просто заострённые куски металла. На их концах находились мощные механические захваты, похожие на челюсти доисторической рыбы.

— Как круто, кити-кити!

Два гарпуна понеслись вперёд на пороховых ускорителях, оставляя за собой сверхлёгкие композитные тросы. Они со свистом устремились к цели. Один вцепился в головной сегмент «Серпента», второй — на несколько сегментов ниже. Захваты с лязгом сомкнулись.

— Есть контакт! — доложила Шондра.

— Ди-Ди, врубай лебёдки! На полную!

Избушка задрожала, её ноги-опоры выпустили грунтозацепы, которые глубоко ушли в землю, чтобы выдержать нагрузку. Лебёдки взвыли, как раненые звери, наматывая на себя композитные тросы.

«Серпент» не ожидал такого. Его стальное тело дёрнулось, хватка на «Мехатиране» ослабла. Он попытался извернуться, сбросить с себя гарпуны, но было поздно. Мы тянули. Тянули с силой, способной сдвинуть с места небольшой астероид.

Воздух наполнился чудовищным скрежетом.

Это не было похоже на звук рвущегося металла. Это был звук, с которым гигантская стальная змея, против своей воли, разматывалась с добычи. Сегмент за сегментом, с визгом и искрами, кольца «Серпента» расходились, обнажая истерзанный корпус «Мехатирана». Наша избушка, упёршись в землю грунтозацепами, медленно, но неотвратимо, как гигантский рыбак, вытаскивала на берег чудовищного морского змея.

— Давай, давай, ещё немного! — скрежетал я зубами.

Рывок, потом ещё, и вот, получилось! Змея оторвалась от динозавра и с оглушительным грохотом рухнула в пыль.

Длинное, сегментированное тело «Серпента» растянулось по полю боя, извиваясь и молотя хвостом по земле в бессильной ярости.

— Беркут! — рявкнул я в канал связи, как только его «Мехатиран» обрёл свободу. — На хвост ему наступи! Живо!

— С превеликим удовольствием! — донёсся в ответ яростный рык.

«Мехатиран», пошатываясь, пошёл вперёд. Его броня была покрыта чудовищными вмятинами, из смятой пасти-гаубицы валил дым, но он остался на ходу. Он перенёс вес на одну конечность, и его огромная металлическая лапа с оглушительным грохотом опустилась на хвостовую часть «Серпента», пригвоздив её к земле.

Теперь змеюка была растянута между нами, как струна. И она была в ярости.

Десятки её турелей «Шип-57» развернулись и открыли беспорядочный огонь по обоим обидчикам. Снаряды забарабанили по нашей броне и по корпусу «Мехатирана».

— Он огрызается! — крикнула Лекса.

— Пусть огрызается, — процедил я. — Шондра, видишь стык между седьмым и восьмым сегментом? Тот, что искрит?

— Вижу, кэп.

— Беркут, туда же! Всеми стволами, что у тебя ещё работают! Огонь!

Наша «Гроза» и бортовые орудия «Мехатирана» ударили одновременно. Мы били в одну точку. В то самое уязвимое место, где под давлением уже начала поддаваться броня. Снаряды вгрызались в металл, отрывая куски обшивки, разрывая гидравлические шланги и силовые кабели.

— Ди-Ди! Последний рывок! Дай мне всё, что есть!

— Ядрёна гайка, сейчас! — крикнула она.

Лебёдки взвыли на немыслимой, запредельной ноте. Композитные тросы натянулись до предела, зазвенев от напряжения. Раздался оглушительный, финальный треск, который, казалось, расколол само небо.

«Серпент» порвался пополам.

Его передняя часть, всё ещё соединённая с нами гарпуном, безвольно рухнула на землю и поехала вперёд. Хвостовая половина, прижатая ногой «Мехатирана», дёрнулась в последней агонии и замерла.

— Кити-кити! Червячок порвался! — радостно констатировала Сэша.

Беркут, освобождённый из смертельных объятий, медленно поднял ногу с обездвиженного хвоста и, перешагнув через него, подошёл к дымящейся головной части змеи. Его «Мехатиран» был помят, поцарапан, но жив. И он жаждал мести.

Массивная нога тираннозавра поднялась и с сокрушительной силой опустилась на командный отсек «Серпента». Раздался оглушительный хруст. Броня лопнула, оптика разлетелась осколками. Беркут поднял ногу и опустил её снова. И снова. Пока голова змеи не превратилась в бесформенную груду искорёженного металла.

— Волк… — прохрипел он в эфир. — Я тебе обязан. По гроб жизни.

— Я просто вернул должок, старик, — ответил я, не сводя глаз с последнего врага, застывшего на горизонте. — У нас ещё один клиент остался.

Я повернулся к «Звероящеру».