Галантные гиганты Ганимеда

Глава 4

Паривший среди звездной пустоты инопланетный корабль едва заметно поворачивался на большом настенном экране, транслировавшем изображение на мостик «Юпитера-5». С того момента, как новоприбывшее судно сбавило относительную скорость до нуля и заняло параллельную орбиту вокруг Ганимеда, прошел почти час. Корабли разделяла дистанция чуть больше восьми километров, и теперь судно пришельцев можно было без труда рассмотреть во всех деталях. На нем не было опознавательных пометок, знаков и почти ничего, что могло бы нарушить обтекаемые контуры его фюзеляжа и плавников. В некоторых местах, впрочем, виднелись обесцветившиеся пятна, которые вполне могли быть остатками стершейся или даже сожженной маркировки. По сути, весь внешний вид корабля каким-то образом выдавал в нем износ и деградацию, от которых судно пострадало за время долгого и тяжелого путешествия. Внешняя оболочка была шероховатой, покрытой вмятинами и по всей длине обезображена размытыми полосами и пятнами, будто весь корабль подвергся воздействию экстремально высоких температур.

Стоило появиться первым осмысленным изображениям, как «Юпитер-5» превратился в настоящее средоточие бурной деятельности. Пока что было рано судить о том, находился ли на борту корабля экипаж, а если и находился, то каковы могли быть его намерения. Сам «Юпитер-5» не был оснащен ни оружием, ни системой обороны; планировщики миссии просто не рассматривали подобный сценарий всерьез.

К этому моменту экипаж занял все имеющиеся посты на командной палубе, а также назначенные каждому сотруднику аварийные станции, которые были рассредоточены по всему кораблю. Переборки закрылись, а главный двигатель был приведен в состояние готовности. Флагман прекратил связь с базами на поверхности Ганимеда и находившимися поблизости кораблями КСООН, чтобы случайно не выдать инопланетянам не только их расположение, но и сам факт наличия дочерних судов. Корабли, которые можно было подготовить к вылету за доступное время, рассеялись в окружающем пространстве; некоторые оставались под удаленным контролем командного корабля, который при необходимости мог использовать их в качестве таранных снарядов. Сигналы, переданные инопланетному кораблю, спровоцировали ответную трансляцию, но компьютеры «Ю-5» не смогли выудить из нее никакой вразумительной информации. Оставалось только ждать.

На фоне всеобщего ажиотажа Хант с Данчеккером были ошеломлены до потери дара речи. Среди всех, кто сейчас находился на мостике, лишь им выпала честь наблюдать за происходящим, не отвлекаясь на выполнение полагавшихся по должности обязанностей. И, возможно, только они сейчас были в состоянии как следует поразмыслить над разворачивающимися событиями.

После открытия первых лунарианцев, а следом за ними и ганимейцев идея о том, что человечество далеко не первая раса, достигшая высокого технологического уровня, получила всеобщее признание. Но сейчас все выглядело совершенно иначе. Всего в восьми километрах от них находились вовсе не реликвии прошлых времен и не останки древнего крушения. Перед ними была действующая, рабочая машина, которая прибыла сюда из иного мира. В этот самый момент она контролировалась некой формой разума и подчинялась его приказам; уверенным и решительным маневром корабль вышел на свою текущую орбиту и незамедлительно ответил на сигналы «Ю-5». Неважно, были ли на его борту пассажиры, эти события уже внесли вклад в первый за всю историю контакт между современным человеком и разумом внеземного происхождения. Момент был по-настоящему уникален; какая бы долгая история ни ждала человечество в будущем, повториться ему было уже не суждено.

Шеннон стоял в центре мостика, пристально глядя на главный экран. Рядом стоял Хэйтер, который просматривал сводки данных и прочие изображения на вспомогательных экранах, занимавших ряд под основным дисплеем. На одном из них была установлена видеосвязь с Гордоном Сторрелом, вице-руководителем миссии, который в этот момент находился в резервном командном центре с собственным офицерским составом. Все детали по-прежнему передавались на Землю вместе с исходящим сигналом.

– Анализаторы только что засекли новую компоненту, – сообщил со своего поста в боковой части мостика офицер-связист. Затем он объявил об изменении формы сигналов, полученных с инопланетного корабля. – Передача узким пучком по аналогии с радаром в K-диапазоне. Частота следования импульсов – двадцать два целых и тридцать четыре сотых гигагерца. Без модуляции.

Миновала еще одна бесконечная минута. Затем уже другой голос доложил:

– Новый захват цели. От инопланетного судна отделился небольшой объект. Он движется в сторону «Ю-5». Корабль сохраняет прежнее положение.

По наблюдателям на мостике прокатилась волна паники, которую они даже не осознали, а скорее, почувствовали всем нутром. Если объект – это реактивный снаряд, защититься от него они, скорее всего, уже не смогут; ближайший таранный корабль находился в восьмидесяти километрах, и на перехват ему, даже с максимальным ускорением, потребуется полминуты. Капитану Хэйтеру было некогда жонглировать цифрами.

– Огонь «Тараном-один», – рявкнул он.

Секундой позже пришел ответ с подтверждением:

– «Таран-один» запущен и наведен на цель.

На нескольких лицах перед экранами проступили капли пота. На главном дисплее еще не появилось четкое изображение объекта, но один из вспомогательных мониторов показывал график с двумя кораблями, между которыми двигалась маленькая, но хорошо заметная точка.

– По показаниям радара, скорость сближения постоянна и равна двадцати семи метрам в секунду.

– «Таран-один» приближается. Двадцать пять секунд до столкновения.

Шеннон облизал высохшие губы, бегло просматривая данные на мониторах и пытаясь переварить нахлынувший поток отчетов. Хэйтер сделал правильный выбор, отдав приоритет безопасности корабля. Но дальнейшее решение целиком лежало на плечах руководителя миссии.

– Тридцать миль. Пятнадцать секунд до удара.

– Объект держится курса и сохраняет прежнюю скорость.

– Это не ракета, – решительным и безапелляционным тоном заявил Шеннон. – Капитан, отмените перехват.

– «Таран-один», отбой, – приказал Хэйтер.

– «Таран-один» выведен из боя и меняет курс.

Судя по долгим выдохам и резко смягчившимся позам, атмосфера в зале наконец разрядилась. Прочертив след из глубокого космоса, «Вега» сделала пологий разворот, пронеслась в тридцати километрах от цели и снова затерялась в бесконечных декорациях звездного неба.

Хант обратился к Данчеккеру, понизив голос:

– Знаешь, Крис, вот что забавно… Мой дядя живет в Африке. И он рассказывал, что в некоторых местах есть обычай приветствовать незнакомцев, запугивая их криками, воплями и угрожающей демонстрацией копий. Это признанный способ установления статуса.

– Возможно, они видят в этом всего лишь разумную меру предосторожности, – сухо заметил Данчеккер.

Наконец оптические камеры заметили яркую точку, появившуюся на средней дистанции между «Ю-5» и инопланетным кораблем. Увеличение показало, что она имеет вид гладкого серебристого диска без выступающих частей; как и раньше, картинка не давала представления о его настоящей форме. Объект продолжал неспешное движение, пока не оказался примерно в восьмистах метрах от командного корабля; там он остановился и повернулся широкой стороной – в профиль, имевший простую яйцеобразную форму без каких-либо деталей и изысков. В длину яйцо достигало чуть больше девяти метров и, по-видимому, целиком состояло из металла. Спустя несколько секунд объект начал испускать вспышки ярко-белого света.

В последовавшей за этим дискуссии было решено, что яйцо запрашивало разрешение на вход в корабль. Немедленное обращение к вышестоящему руководству было невозможно из-за задержки в обмене данными с Землей. В итоге Шеннон переслал на Землю полный отчет о происшествии по лазерной линии связи, после чего объявил о решении дать инопланетному кораблю зеленый свет.

Для встречи пришельцев была спешно организована специальная группа, которую направили в один из стыковочных отсеков «Юпитера-5». Внутри отсека, предназначенного для обслуживания дочерних кораблей «Ю-5», имелась пара огромных внешних ворот, которые обычно оставались открытыми, но могли закрываться, если внутреннее пространство нужно было по каким-то причинам заполнить воздухом. С основной частью корабля его связывали небольшие вспомогательные шлюзы, располагавшиеся на равных расстояниях вдоль внутренней поверхности стыковочного отсека. Оказавшись на одной из исполинских рабочих платформ, члены встречающей группы в скафандрах разместили внутри отсека маяк, настроенный на мерцание с той же частотой, что и свет, который по-прежнему пульсировал на поверхности яйца.

На мостике «Юпитера-5» вокруг экрана, транслировавшего видео из стыковочного отсека, выстроился полукруг из людей в напряженном ожидании. Серебристый овоид проплыл к центру звездного ковра, разделявшего зияющие тени наружных дверей. Яйцо, свет которого уже погас, медленно опустилось, но затем повисло над платформой, будто настороженно оценивая ситуацию. Крупный план показал, что в некоторых местах над его поверхностью приподнялись круглые секции, образовавшие серию приплюснутых выдвижных башенок, которые, по всей видимости, сканировали внутреннее пространство отсека при помощи камер и других инструментов. Затем яйцо возобновило спуск и аккуратно остановилось примерно в десяти метрах от сгрудившейся команды встревоженных землян. Наверху зажглась дуговая лампа, обозначившая на полу пятно белого света.

– Итак, посадка завершена, – объявил по аудиоканалу голос вице-руководителя миссии Гордона Сторрела, который добровольно вызвался возглавить встречающую группу. – В нижней части яйца выдвинулись три посадочных платформы. Других признаков жизни нет.

– Дайте им две минуты, – велел в микрофон Шеннон. – А затем медленно направляйтесь к средней точке. И ждите там.

– Вас понял.

Спустя шестьдесят секунд второй источник света выхватил из темноты команду землян; кто-то предположил, что крадущиеся во мраке темные силуэты могут весьма некстати произвести на гостей зловещее впечатление. Реакции со стороны яйца не последовало.

Наконец Сторрел обратился к своей команде:

– Ладно, время вышло. Выдвигаемся.

На экране появилась группа неуклюжих, медленно шагавших фигур в шлемах; у той, что впереди, на плечах красовались золотые знаки различия Сторрела, а с обеих сторон шествовало по старшему офицеру КСООН. Они остановились. Затем сбоку яйца плавно отодвинулась панель, за которой оказался люк примерно в два с половиной метра высотой и не меньше метра в ширину. Фигуры в скафандрах заметно напряглись, а наблюдатели на мостике мысленно подготовились к худшему, но других действий со стороны пришельцев так и не последовало.

– Возможно, они сомневаются насчет протокола или вроде того, – предположил Сторрел. – Как-никак они заявились в наше логово. Может, так они намекают, что сейчас наш ход.

– Не исключено, – согласился Шеннон. Уже тише он спросил Хэйтера: – Есть новости сверху?

Капитан активировал новый канал связи, чтобы переговорить с двумя сержантами КСООН, которые занимали технические мостки, располагавшиеся высоко над платформой в стыковочном отсеке.

– Мостки, ответьте. Что вы видите?

– С этого ракурса видно часть внутренней обстановки корабля. Там темно, но у нас есть картинка с усилителя. Пусто, если не считать бортового оборудования и крепежных деталей… похоже, что внутри довольно тесно. Никаких движений или признаков жизни.

– Никаких видимых признаков жизни, Гордон, – передал в стыковочный отсек Шеннон. – Похоже, что у тебя два варианта: либо стоять там до скончания веков, либо заглянуть внутрь. Удачи. Если увидишь что-нибудь подозрительное, отступай без лишних сомнений.

– Маловероятно, – заверил его Сторрел. – Ну ладно, парни, вы все слышали. И не говорите потом, что КСООН не выполняет рекламных обещаний. Миральски и Оберман, со мной; остальные – ждите здесь.

Три фигуры отделились от общей группы и подошли к небольшому трапу, выдвинувшемуся из нижней части люка. На мостике загорелся еще один экран, который транслировал изображение с ручной камеры одного из офицеров КСООН. На секунду камера показала зияющий вход и верхнюю часть трапа, а затем обзор заслонила спина Сторрела.

Сторрел описывал происходящее по аудиосвязи:

– Сейчас я нахожусь наверху трапа. Вниз, на палубу, ведет ступенька сантиметров тридцать высотой. С внутренней стороны тамбура есть дверь, и сейчас она открыта. Похоже на воздушный шлюз.

Оператор встал рядом со Сторрелом, и камера взяла план покрупнее; картинка подтверждала как его слова, так и общее ощущение тесноты и захламленности, сложившееся у офицеров на мостках. Из комнаты за дверью пробивался теплый, желтоватый свет.

– Я собираюсь войти во внутреннее помещение… – Пауза. – Похоже на кабину управления. В ней есть два кресла, стоят рядом друг с другом и обращены вперед. Вероятно, они предназначены для первого и второго пилота… вижу всевозможные органы управления и измерительные приборы… Но признаков жизни нет… только закрытая дверь, которая ведет в заднюю часть. Кресла очень большие, сделаны в том же масштабе, что и все остальные части корабля. Похоже, ребята они крупные… Оберман, иди сюда и сделай снимок для остальных.

Перед зрителями появилась описанная Сторрелом сцена, после чего камера начала медленно обходить кабину по кругу, снимая крупный план инопланетного оборудования. Хант вдруг указал на экран.

– Крис! – воскликнул он, хватая Данчеккера за рукав. – Та длинная серая панель с переключателями… ты ее заметил? Я уже встречал такие обозначения! Они были на…

Он резко осекся, когда камера резко вильнула вверх и сфокусировалась на большом дисплее, установленном перед двумя пустыми креслами яйца. На нем что-то происходило. Секундой позже они, потеряв дар речи, вперились взглядами в изображения трех инопланетных существ. Каждая пара глаза на мостике «Юпитера-5» ошеломленно распахнулась, не веря увиденному.

Среди присутствующих не нашлось никого, кто не был бы знаком с этими очертаниями: длинное, выступающее лицо, переходящее в вытянутый и более широкий череп… массивный торс и невероятные шестипалые руки с двумя большими пальцами… Данчеккер лично разработал первую полноразмерную модель этой фигуры высотой в два с половиной метра – вскоре после того, как «Юпитер-4» переслал на Землю подробные сведения о своих находках. Люди собственными глазами видели, как в представлении художника должны были выглядеть обладатели подобных скелетов.

Художники потрудились на славу… теперь это было ясно всем.

Пришельцами оказались ганимейцы!