Галактический шеф-повар

Глава 32

Колпак, прятавший Критхара от солнца, опустили так, чтобы вемарца не было видно. Когда Приликла сказал, что было бы лучше, чтобы к поселку Критхара сопровождал только Гурронсевас и больше никто, единственной возразившей оказалась Нэйдрад, которая опасалась, справится ли с управлением антигравитационным транспортным средством неумеха тралтан.

Таусар, возвратившиеся охотники и все учительницы, за исключением Ремрат, а также все дети расположились на склоне горы у входа в пещерный поселок. Свободным остался только участок совсем рядом со входом — там стояли три небольшие ручные тележки. Гурронсевас медленно и бесшумно подвел тележку на расстояние в несколько ярдов от тележек и отключил антигравитационный двигатель. Как только носилки опустились на землю, он откинул колпак.

Собравшиеся вемарцы вели себя смиренно и уважительно, никакой враждебности не выказывали.

Даже дети не шумели при виде Главного охотника — здорового, целого и невредимого. Только на ноге у Критхара остался прозрачный фиксирующий гипс. Но когда Критхар встал и поднял голову, толпа вемарцев разразилась криками и воплями. Все засуетились, принялись прыгать — такой радости Гурронсевасу еще никогда в жизни не случалось видеть. Он гадал, как эта эмоциональная буря скажется на состоянии Приликлы.

Но эмпат во время последнего разговора с Критхаром мягко, но настойчиво утверждал, что риска не будет. Он чувствовал, что вемарцы на возвращение своего Главного охотника отреагируют бурно, но не враждебно. В конце концов, Критхар сам предложил скрыть правду от своих сородичей до самого последнего мгновения, чтобы его возвращение домой произвело максимальное впечатление.

Едва заметно прихрамывая, Критхар подошел к тележкам, остановился, опустил взгляд. Вемарцы продолжали кричать, и даже тем, кто решил поговорить друг с другом, приходилось вопить, чтобы собеседники их услышали. Гурронсевас с трудом соображал, что происходит. Движения в толпе потухли, и тралтан заметил, что одна молодая вемарка скользнула в пещеру — наверное, для того, чтобы позвать Ремрат, поскольку в вемарке Гурронсевас узнал Друут. А Критхар забрался на одну из тележек и поднял вверх руки, прося тишины.

— Моя семья, друзья и товарищи по охоте, — сказал он медленно и четко, как только наступила тишина. — Вы жестоко ошибались насчет намерений и способностей чужеземцев, прилетевших к нам на корабле. Я также ошибался и осознал свою ошибку всего несколько часов назад. Но теперь вы сами видите, что я — не расчлененный труп, куски которого вы собирались водрузить на эти тележки и отвезти на кухню. Я жив, силен и здоров. И все это потому, что наши чужеземные друзья никогда не были и не являются хранителями мяса. Они — хранители жизни.

Критхар сделал паузу. Толпа разом вздохнула — и как будто ветерок пронесся по траве. А потом все так же дружно вздохнули от удивления и восторга. Но вот Критхар заговорил вновь, и все опять умолкли. Он рассказал сородичам обо всем, что ему говорили и что с ним делали чужеземцы. Он прервал свой рассказ лишь единожды, когда у выхода из пещеры появились его мать и жена и стали протискиваться сквозь толпу. Но Ремрат дала сыну знак продолжать, прошла мимо него и встала рядом с Гурронсевасом.

Тихо, так, чтобы ее слышал только тралтан, она проговорила:

— Мы жестоко ошиблись насчет ваших друзей, а больше всего насчет вас после всего, что вы для нас сделали. Я вела себя как полная невежа и прошу у вас прощения. Вы и ваши друзья-хранители всегда найдете приют у нас дома.

— Спасибо, — так же негромко отозвался Гурронсевас. — Мне тоже очень жаль, что я был глуп и жесток. Я бы сам все понял, если бы более внимательно прислушивался к вашим словам. Все дело в непонимании.

В непонимании...

Гурронсевас мысленно содрогнулся от стыда и смущения, вспоминая о том, что порой говорил Ремрат. В свое время ему казалось странным и в чем-то милым, но не слишком важным то, что у вемарцев искусству кулинарии и врачевания посвящают себя одни и те же существа и что среди вемарцев эти существа именовались хранителями. Если бы он задумался об этом как следует, он бы понял, что народ, привыкший считать мясо единственной надеждой на выживание, относился к этому виду питания с превеликой экономией и считал его настоящей роскошью. Все теперь казалось так просто. И когда он обронил слово «хранители», назвав так врачей с корабля, он это сделал потому, что счел слова «хранитель» и «целитель» синонимами для вемарцев и не задумался о том, к каким последствиям это может привести.

Если бы они с Ремрат поменялись местами, если бы Ремрат предложила Гурронсевасу рассказать в подробностях о том, что чужеземные хранители — существа, которые, как полагали вемарцы, занимались иссечением пораженных болезнью тканей, разделкой и подготовкой частей тела для последующего приготовления еды, как мясники на бойне, — выделывали с ее любимым чадом, то реакция пещерного поселения могла быть и похуже.

Вемарцы впали в отсталость во многих областях, но они сохранили ум и цивилизованность. Именно поэтому Приликла почувствовал, что будет лучше, если контакт возобновится через посредство выздоровевшего пациента. Как водится, чувства эмпата его не обманули, и Критхар добился большого успеха.

— Чужеземцы, — говорил он, — прибыли сюда для того, чтобы доказать нам, что мы можем жить лучше и на нашей больной, но постепенно выздоравливающей родине. Но принесли они нам только знания и советы. Они объяснили, как Вемар докатился до такого состояния много веков назад и как мы можем вылечить нашу планету и удержать ее от возврата...

Зная о том, что научные термины вемарцам уже давно непонятны, Гурронсевас и Приликла описали экологическую катастрофу, постигшую Вемар, в самых доступных словах, и теперь Критхар занимался тем же самым. Словами, доступными пониманию своих сородичей, Критхар говорил о веках изобилия и о ужасном, непрерывном последующем отравлении земли, моря и воздуха и существ, обитавших там. Он говорил об огромной массе ядовитых паров, которые выбрасывались в воздух, стремились в небо, где они напали на великий щит, защищавший Вемар от солнца, и разрушили его.

Постепенно даже самые мелкие и наиболее нежные обитатели океана, от которых зависело пропитание крупных рыб, а затем — и самих вемарцев, исчезли в морях полярных районов и умеренных зон. А на почве ставший смертельно опасным солнечный свет, проникавший к ней без препон высушивал и убивал растительность, которой питались мелкие и крупные травоядные, которыми, в свою очередь, питались хищники, да и вемарцы тоже. Под действием двух главных врагов — голода и солнца, ослеплявшего вемарцев и покрывавшего язвами их кожу, вся животная жизнь погибала. Каждую неделю сокращалось и без того скудное население планеты, дети рождались слабыми и больными.

Но пережившие катастрофу вемарцы оказались живучими и приспособляемыми, и хотя они этого не знали, такой же оказалась и их планета. Рядом с вемарцами гибли и превращались в руины и кладбища железа их заводы, фабрики и техника. Но не все умирали, Некоторые вернулись в прошлое и стали жить в пещерах, прячась от некогда ласкового и дружелюбного солнца. Они выращивали полезные растения на тенистых склонах, отправлялись на охоту или рыбачили по ночам. Выращивание растений и злаков без солнца не было популярной деятельностью, потому что до появления чужеземного повара, Гурронсеваса, вемарцы непоколебимо верили в то, что питание здорового и способного к воспроизводству вемарца зависит исключительно от мяса.

Упрямо держась за веру в пользу мясоедства, оставшиеся вемарцы продолжали вымирать — одни от голода, другие от несчастных случаев на охоте. Миролюбивые животные давно были истреблены, остались только ночные хищники, которые тоже голодали и не брезговали вемарскими охотниками. То же самое происходило и в морях.

— Но у нашего несчастья, — продолжал Критхар, — была одна хорошая сторона. Из-за того, что фабрики и заводы перестали загрязнять воздух, больная планета начала выздоравливать. За несколько веков больной организм нашей планеты развеял и изгнал яд из своего тела — из почвы и морей. Закрывавший нас от смертоносных лучей солнца щит немного восстановился, и теперь он пропускает к нам только свет и тепло. В итоге снова начали зеленеть травы и леса, размножаются звери и морские животные. Но еще много веков подряд нам придется пополнять наши источники питания тем, что мы будем пасти стада домашних животных, а не охотиться на них, не истреблять их без остатка из-за неуемного желания есть мясо. Это мы сможем себе позволить только тогда, когда окончательно восстановим нашу планету.

Однако чужеземцы предостерегают нас, — продолжал Критхар. — Длительное пребывание на солнце по-прежнему вредно для нас, хотя и не так, как раньше, но нашим внукам солнце совсем не будет вредно. Нас ждут многие трудности. Когда наши поселения объединятся, нам нужно будет убедить «имущих» с экватора отказаться от простой, но загрязняющей небо техники. Добиться этого нужно будет мирно — так говорят чужеземцы. Нужно будет поработать головами, а не копьями. На Вемаре осталось слишком мало жителей для того, чтобы разжигать войну. А когда мы снова примемся за усовершенствование нашей техники, они дадут нам советы, как это лучше сделать, чтобы мы снова не отравили нашу планету.

— Ваш сын, — отметил Гурронсевас, — говорит очень хорошо.

Ремрат ответила на похвалу непереводимым звуком, но, когда заговорила, в ее голосе слышалось удовольствие.

— В юности Критхар был учителем и большим спорщиком, только потом стал охотником, и он никому не позволит забыть о той новой мудрости, которую почерпнул от вас. В этом вы и ваши друзья можете не сомневаться.

— Когда я рассказывал Критхару обо всем этом, — объяснил Гурронсевас, — я всего лишь мечтал отвлечь его от тяжких раздумий. Только сегодня утром я понял, что его тревожит неизбежная, как ему казалось, смерть. А теперь мне кажется, что он лучше меня понимает смысл всего, что я ему рассказывал. Но что поделаешь — я ведь всего-навсего повар.

— Вы — Главный повар, который способен перевоспитать целую планету, — заявила Ремрат. Тралтан ответил на ее комплимент непереводимым тралтанским звуком, а вемарка продолжала:

— Здесь собрались все — от мала до велика. Все пришли, чтобы оплакать возвращение Критхара, чтобы поделить между собой его тело и съесть его. А теперь все внимают словам чужеземцев и Критхара — охотника и учителя. В наушниках Гурронсеваса зазвучал голос Приликлы:

— Все идет замечательно, друг Гурронсевас, — как я и предполагал. Даже специалисты по контактам с «Тремаара» довольны вами. Капитан Вильямсон передает свою благодарность и говорит, что властям госпиталя пришла в голову поистине гениальная мысль отправить в экспедицию на Вемар Главного диетолога. Когда в госпитале получат его отчет о первом в галактической истории случае установления мирного контакта с помощью кулинарии, там тоже все будут очень вами довольны. Я чувствую, что должен незамедлительно сообщить вам эти новости, поскольку вы наверняка переживаете за ваши отношения с полковником Скемптоном и думаете о том, как он воспримет ваше возвращение в госпиталь. Волноваться не о чем. Успех, которого вы добились на Вемаре, гарантирует, что все ваши прежние промахи будут забыты. Ну, вот и славно, я чувствую, что вы довольны и спокойны.

— ...Скоро Гурронсевас и хранители с чужеземного корабля покинут нас, — говорил тем временем Критхар. — С виду они страшны, особенно их великий повар, напоминающий создание из страшных детских сказок. Но даже дети теперь знакомы с ним и зовут его своим другом. Чужеземцы не смогут надолго задержаться у нас, потому что их ждет важная работа. Они помогают тем, кто попадает в беду меж звезд. Их жизнь тоже нужно спасать и сохранять, как спасли и сохранили мою. Они заверили меня, что другие чужеземцы, с другого корабля, также не задержатся надолго около Вемара, потому что понимают, что вемарцы — гордый и умный народ. Они с радостью окажут нам любую помощь, но не сделают так, чтобы мы чересчур сильно зависели от этой помощи, потому что тогда мы бы невыносимо страдали. Нет, они помогут нам помочь самим себе.

И если мы так поступим, говорят они, то наступит время, когда наша планета расцветет, мы снова обретем и культуру, и технику и в конце концов обретем возможность навестить наших чужеземных друзей, полететь к ним сквозь звезды.

— Мой друг, — сказала Ремрат подчеркнуто серьезно. — Сегодня вечером мы не будем есть мясо, но и я, и Друут, и все мы очень рады. Спасибо вам.

Гурронсевасу стало неловко от проявления чувств, а особенно его смутили собственные ощущения. Он окинул взглядом радостную толпу и сказал:

— Такая перемена в запланированном меню может создать большие сложности для персонала кухни. Могу ли я предложить вам свои услуги?