Гаджет. Чужая война

Глава 13

Когда я проснулся, на часах было половина девятого утра. На улице сумерки. Накрапывал дождик. Густые темные тучи медленно плыли по низкому небу. Ветер шевелил листья деревьев. Первые несколько секунд я провел, как в анекдоте, пытаясь осознать, где я нахожусь и кто спер палатку. Но потом вспомнил события предыдущего дня, и все встало на свои места.

Тело ужасно ныло, точно по нему отработали бейсбольными битами. В какой-то степени это походило на правду. Голова гудела. Под глазами точно свинцовые грузики подвесили. Хорошо я вчера погулял, ничего не скажешь. Можно, конечно, вколоть «Регенрон-2», только на полное восстановление у меня не было времени. Если бы я придавил подушку у себя в кровати, то, вероятно, чувствовал бы себя получше. А так, на водительском сиденье в скрюченном состоянии, только добавил напряжения организму. Но грех жаловаться. Хорошо хоть так отдохнуть удалось.

Я поднял водительское сиденье до нормального состояния и осмотрелся. Убей не помню, где нахожусь и как сюда заехал. Все делал на чистом автомате. Хороший дворик, уютный. Много зелени, детская площадка, и уже одна мамаша с коляской на прогулке. И это в такую рань. Хмурый мужик с нейрофоном выгуливает собаку. Судя по выражению лица, он сейчас в виртуальном мире. И на удивление мало машин. На центр города это не похоже.

Я достал из плаща сотовый и выбрал в адресной книге номер Шахматиста. Ответили сразу. Ровный, чуть с хрипотцой голос Шахматиста.

— Рад слышать тебя здоровым, Гладиатор.

— Извини, Миша, что сразу не позвонил. Но меня плотно обложили. Пока разобрался…

— Лекарь просил передать, что Света в лаборатории. Над ней уже работают. Пока все.

— Спасибо. Встретиться надо, — предложил я.

— Согласен. «Бахрому» на Петроградке знаешь?

— А то как же.

— В одиннадцать там. Угощу тебя завтраком.

Соединение прервалось. До одиннадцати еще два с половиной часа, и как мне убить это время, никаких соображений. Но для начала надо выруливать отсюда, пока подозрительные жители не вызвали полицию просто так, ради подстраховки. Мало ли какой тип полночи в машине просидел. Может, это террорист.

Я завел мотор и выехал со двора. Оказалось, я в районе Купчино. Недалеко от конспиративной квартиры. Постепенно события стали восстанавливаться в памяти. После боя в коммуналке я как ошпаренный выскочил во двор и уехал в неизвестном направлении. Когда опомнился, оказалось, что я уже в районе «Волковской». Пролетел до «Международной» и там, чуть не доехав до проспекта Славы, зарулил в первый попавшийся двор. Спрятался от любопытных глаз. Хорошо, что хвоста за мной не было, а то взяли бы тепленьким. Сил на сопротивление у меня уже не было.

Два с половиной часа я колесил по городу бесцельно. От нечего делать я включил нейрофон и загрузил «Рим-онлайн». Картинка вокруг тут же преобразилась, и я оказался в колеснице, запряженной парой коней, которые мчались по широкой магистрали. Вокруг мраморные дворцы и доходные дома. И множество колесниц движутся в обе стороны по мощенной булыжником дороге. Вдоль домов прогуливаются богато одетые горожане. Изредка встречаются случайно затесавшиеся в толпу бедняки в рванине, пришедшие из низин. Подстегивая лошадей, я гнал колесницу вперед, наслаждаясь скоростью и реалистичностью картинки.

В «Бахрому» я приехал первым. Не стал ждать Шахматиста. Заказал манты, салат с фасолью и бараниной, горячую лепешку с мясом и чайник черного чая. Ждать заказ пришлось недолго. Через двадцать минут на столе стоял мой заказ, и я, вооружившись вилкой, приступил к завтраку.

— Смотрю, ты совсем оголодал, — заметил Шахматист, останавливаясь возле моего столика.

За окном сквозь тучи проглянуло солнце, столь редкое явление в питерской действительности. Впрочем, эта радость ненадолго.

Михаил Бражников, по прозвищу Шахматист, выглядел как директор крупной компании. Сухой, подтянутый, интеллигентного вида, в строгом костюме, в прямоугольных очках. Точеное лицо, большой горбатый нос, глаза с прищуром цвета болотной ряски, короткая щетина волос на квадратном черепе и круглое родимое пятно над левым глазом. Расстегнув пиджак, он присел на диван напротив меня. Тотчас подошел официант и принял заказ. Шахматист был скромен в утреннем аппетите. Кружка американо и блинчики с вишневым джемом. Официант, из «охваченных», записал в блокнотик заказ и ушел. Судя по отсутствующему выражению лица, он совмещал работу с игрой.

— Про твою беду я в курсе. То, что отлеживался, молодец. Что за ребятами вернулся, спасибо. Настоящий мужик. Со Светой уже поговорил дознаватель. Она все рассказала про Рубика. Мне очень жаль. Про хвосты потом расскажешь. Ты мне сейчас главное поведай, что ты думаешь по всему этому поводу.

Шахматист впился в меня колючим взглядом. Я словно на детекторе лжи оказался. По спине побежали мурашки.

— «Куклы» не случайные были. Это подготовленная операция. Провели ее силами «Черного корпуса» из игровой вселенной «Темного мира». Все было четко отработано. Мы даже опомниться не успели. И это указывает на то, что среди нас завелась крыса. Ты сам говорил, что такой расклад возможен. Делился подозрениями пару недель назад, и вот, считай, мы получили подтверждение.

Я выложил ему свои умозаключения, не забывая пережевывать манты. Поведал я ему и о трех подозреваемых. Высказал все свои соображения, которые сводились к формуле: «кто-то из них, но я в это не верю». Рассказал, что встречался с Барабаном, и тот со мной полностью согласен. Заодно попросил, чтобы Шахматист отправил к нему вечером пару ребят для подстраховки. Барабану надо помочь выйти из пьянки без последствий для организма, и так, чтобы процесс не растягивать.

— Значит, думаешь на Прапора, Занозу и Корнилова, — задумчиво произнес Шахматист.

Он взял чашку с кофе и сделал маленький глоток. Черт возьми, он даже кофе умудрялся пить с таким видом, точно делал кофе одолжение. Вот что значит порода. Вот что значит воспитание.

— Я ничего не думаю. Я варианты раскидываю. И выходят только эти три козыря. Других просто нет.

— Что делать намерен? — спросил он.

— Думаю заняться поисками крысы. Да надо все-таки оружейника за жабры брать. Вот две задачи на ближайшее будущее, — не задумываясь, ответил я.

— Один ты не справишься. Тебе нужна команда. Я подумаю над этим. Вечером тебя наберу, скажу свое решение.

— Шах, давай я один. Так мне проще, да и не готов я на себя груз вешать, — признался я.

— Этот вопрос не обсуждается, — отрезал Шахматист.

Он это так сказал, что непонятно стало, обо мне он заботится или подозревает меня и не хочет оставлять без присмотра. На его месте я не стал бы скидывать и такой вариант со счетов.

— Ситуация в городе тяжелая. И ухудшается с каждым днем. «Неохваченных» прессуют повсюду. За последние два дня участились случаи открытого нападения «охваченных» на улицах и в общественных местах на «неохваченных». «Куклы» ведут себя очень дерзко и, самое главное, чувствуют свою безнаказанность. Даже если полиция задерживает их, то тут же отпускает. В рядах полиции «охваченных» тоже хватает и на высших уровнях, и в низовых подразделениях. Среди управляющего аппарата сопротивления нет единого мнения относительно происходящего. Ты сам это знаешь. Одни считают, что это проект оппозиции и финансируется с Запада. Другие считают, что это свои пытаются таким образом навести порядок в стране. Нет никого послушнее, чем «кукла». Третьи считают, что «охваченными» управляет кто-то еще. И есть единый центр управления.

— Ты знаешь, я как раз за третью версию. Для оппозиции и наших это очень сложный и в то же время лобовой проект. Они бы не потянули.

— Да. Точно так. И соответственно есть три пути решения ситуации. Одни считают, что надо физически устранять «охваченных» и это решит проблему. Другие считают, что надо найти управляющий центр и уничтожить его. И тогда все пройдет само. Третьи считают, что мы должны найти способ нейтрализации нейрофонов. И каждая партия тянет одеяло на себя. В результате среди сопротивленцев нет единства. И этот разброд и шатания заметно нас тормозят. А за последние три дня нападения на конспиративные квартиры, разгром трех боевых групп. И последняя сводка по городу показывает, что кто-то начал методический отстрел видных фигур среди сопротивленцев. Я считаю, что кто-то сознательно пытается развалить наше движение и делает все, чтобы развести людей в стороны. Мы еще помним времена партизанщины. И если мы не найдем крысу и не уничтожим ее, то скоро вернемся в это дремучее время. А с отдельными партизанскими группами легче справиться. Задавить по одному, и всего делов-то.

Шахматист отпил кофе, аккуратно разрезал блинчик, намазал его вишневым джемом и отправил в рот.

— Как мы докатились до такого? — задумчиво произнес я.

— Почему мы? Весь мир докатился. Эпидемия нейрофонов коснулась всех. Только мы не знаем, есть ли в других странах повстанцы, не согласные с новой дополненной реальностью. Мы первыми очнулись. Помнишь дело Феникса. Я тебе о нем рассказывал.

Я согласно кивнул.

— Надо копать в сторону «Лоджитека». Эта компания завезла нейрофон на российский рынок. И что самое интересное, у нее нет других продуктов. Она была создана под нейрофоны. Так что все ниточки ведут туда.

Я вспомнил, что Степа Корнилов как раз в «Лоджитеке» работает, но не стал об этом говорить.

— Команду для тебя я подберу. Есть уже мысли. Оружием и прочим снабдим. Прапора для этого задействовать не буду. А ты пока начинай копать. Советую поговорить с нашим человеком в полиции. Он может помочь тебе пробить подозреваемых. У него там какая-то неприятность недавно случилась. Так что смотри.

Я кивнул и забросил в рот вилку салата.

— У тебя есть где остановиться? — спросил Шахматист.

— Сниму угол. Не переживай. На конспиративную квартиру не поеду. Пока крысу не вычислим, это опасно.

— Согласен с тобой.

Шахматист подозвал официанта и попросил принести счет. Я хотел разделить счет, но Миша Бражников отверг все поползновения. Оплатил все сам.

— До связи вечером, — сказал он на прощание и ушел.

На тарелке остался недоеденный блин.

«Бахрома», конечно, место хорошее, но завтракать там, если каждый день, то накладно.

Я неспешно закончил завтрак и вышел на улицу.