Фрикшоу

2―6

Путы

Вечером мы с Талией в новых нарядах сидели на лавочке у подъезда и мило беседовали на всякие девочковые темы. Мне очень нравилось ощущение стального бутафорского колокольчика в попке. При движении ткань потягивала его, и возбуждение само самой нарастало. Из окна дома Рыбки играл какой-то агрессив-рэп, снова ставший модным в последнее время, что для наших секретиков было только на руку.

— Не представляю парня, решившегося хотя бы дать мне облизать свою игрушку, зная про мои зубы, — сказала Рыбка и оскалилась в пугающей улыбке, показывая ряды заострённых игл.

Я отметила, что про минет она уже значительно спокойнее говорит.

— Ну ты недооцениваешь желание мужчин покрасоваться своим лучшим другом! — ответила я, отпивая безалкогольного пива из бутылки, оплаченной Талией в благодарность за сегодняшний день.

— Возможно. У тебя же наверняка было много парней, расскажи о своём первом, — попросила она, придвигаясь ко мне ближе на скамейке.

— Ты думаешь, у меня было много парней, только судя по моему телу? — спросила я, с прищуром глядя на неё.

— Прости. Мне сложно поверить, что у такой роскошной девушки было мало ухажёров, — засмущалась она.

— Честно тебе скажу, радуйся, что у тебя нет такого тела. Есть шанс, что парень увидит в тебе человека. Влюбится именно в тебя, а не в сиськи и жопу. Веришь — нет, у меня было два партнёра, — посмотрела я на Рыбку, и она округлила глаза.

— Да ладно!

— Ага. Мой первый парень… — я положила по-мужски ногу на ногу и покрутила колечко Эйп, — катал меня на яхтах, водил на самые дорогие вечеринки в самых дорогих платьях, только чтобы его друзья завистливо смотрели нам вслед. Но каждый раз, как я открывала рот, чтобы что-то сказать, он снисходительно улыбался и отвечал… А… чуть не назвала себя Анной. «Лана, ты сегодня особенно блистаешь!», и я улыбалась в ответ, и мы целовались. А потом проводили бессонные ночи в бесконечном сексе, наслаждаясь друг другом. Но через три года, когда мои формы перестали впечатлять друзей, попробовав все позы в сексе, он купил мне обратный билет на самолёт до дома. На вопрос «Почему?» снисходительно ответил: «Ты каждый день блистала ярче звёзд, но даже к их свету привыкаешь. Будь счастлива». На некоторое время я замолчала, глядя на колечко, и Талия обхватила меня руками, обнимая и стирая мои слёзы тонкими пальчиками.

— А ты? Расскажи про своего первого парня?

— Первого, единственного и не моего… — усмехнулась грустно Талия, поглаживая меня по волосам. — У меня был друг с детства, с пелёнок. Мы вместе пошли в школу, везде были вместе. Нас спокойно оставляли играть одних и делать уроки. Он защищал меня от одноклассников до крови, синяков и ссадин. Его слово было так же важно, как и слово родителей. Но однажды, в 12-м классе, мы бесились на кровати у меня дома. Я была в домашней короткой юбке и майке. Внезапно он изменился, когда я, счастливая, оказалась под ним и держала руки на его шее. Он положил руки на мои бёдра и резким движением стянул трусики, после чего нежно целовал, не давая опомниться. Я так верила в его авторитет, что не могла подумать, что мы делаем что-то не так. Я была испугана, но доверяла ему. Боль при проникновении заставила меня оттолкнуть его, но было поздно… — Талия опустила глаза и настала моя очередь обнять её. — Когда он закончил, то убежал, а я не знала, что делать дальше. Весь 13-й класс он избегал меня, хотя я не держала зла. За один раз потерять и девственность, и друга — это жестоко. Перед самым отъездом позвонила ему с вопросом: «Почему?». Он ответил: «Я сам себя возненавидел и думал, что ты тоже ненавидишь меня. Испугался того, что сделал с тобой, и думал, что ты презираешь меня». Вот. Если бы мы не были такими тютями, то, может, была бы счастлива в своей Аризоне с любимым человеком.

— А после звонка… — неопределённо начала я.

— Он поступил в универ и уехал в другой город.

— А, понятно.

Мы молчали какое-то время в вечерней прохладе, пока я допивала вторую бутылку.

— Спасибо тебе за сегодняшний день, — сказала Талия и чмокнула меня в щёчку.

— И тебе спасибо за то, что была со мной, — ответила я, отпуская её с дружелюбной улыбкой. — Пока.

— Пока, — ответила она и побежала к подъезду.

Я посидела ещё немного, раздумывая, что делать. Решение зайти к Юджину пришло само собой, и ноги сами понесли меня в сторону его дома. Хотелось поговорить с этим затворником и конспирологом, вот только дверь никто не открывал.

— Юджин, ты дома? Это я, — произнесла вслух вместо звонка, услышав шорох за дверью.

— Уходи, пожалуйста. Я не в настроении, — ответил он через время.

— Но почему? Я просто хочу поговорить. Мы уже давно не виделись.

— И что? Какое тебе дело до меня? — вскричал он, и мне напомнило это нашу первую встречу в поезде.

Я села под дверью.

— Юджин, пожалуйста… что с тобой? — прижалась я к двери, зная, что он там, спиной ко мне.

— Я больше не могу. Я хочу уехать, — говорил он прыгающим голосом, срываясь на плач. — Он приходит сразу, стоит мне выйти на улицу. Я так больше не могу. Думал, что Бенедикт поможет, но никак. Понимаешь, ничего не получается.

— Я понимаю. Позволь мне помочь тебе.

— Как?! Дура ты пустоголовая! — закричал он, но я не обиделась. — Открыть тебе дверь? И что будет? Вы потрахаетесь, а что со мной будет?!

— Нет, Юджин, не открывай. Скажи лучше, у тебя есть фамилия? — попыталась сменить тему я.

— Надоело называть в своих дневниках меня одним и тем же именем? — спросил он саркастически. — Вонг. Юджин Вонг.

— Юджин Вонг, я клянусь, что придумаю, как помочь тебе, — с полной серьёзностью произнесла, но услышала только, как он встаёт и уходит.

В ещё более подавленном состоянии отправилась домой и всю ночь не могла уснуть, думая о страданиях моей несостоявшейся пары, как вдруг раздался телефонный звонок.

— Алло.

— Мать твою за ногу, Лана! Я простил тебе прогулы на прошлой неделе, но на этой-то что за херня у тебя?! Понедельник, дери тебя, — дуй быстро на работу! — распалялся голос на том конце трубки.

На улице светло и поют птички, заметила я, едва разлепляя глаза. Номер незнакомый. Вдруг в голову пришла единственная подходящая под ситуацию мысль.

— Мистер Бенджамин? — озабоченно спросила, усаживаясь на кровати.

— Ты ещё спрашиваешь?! Да, мать твою, собственной персоной! Ты хоть понимаешь, что это ты мой секретарь, а не наоборот?!

— Да, мистер Бенджамин, уже бегу, — ответила я, пробираясь на кухню поставить чайник для кофе.

— Ну слава тебе господи! — съязвил он и повесил трубку.

Пока закипал чайник, я одевалась. Плащ, ботфорты, перчатки и ошейник. Осмотрела себя в зеркале, пока кофе остывал на столе. «Прекрасная, но тупая, — подумала я, поправляя полоски чёрной ткани, прикрывающие прелести. — Как помочь Юджину? Хотелось бы придумать, но я так мало всего знаю о мире. Почитать психологию?»

Кофе остыл, и большими глотками я пила, закусывая бутербродом. Закрыла входную дверь, покривлялась для фотографов и побежала в сторону работы, думая о том, почему клуб уже работал на прошлой неделе, если архитектор должен приехать только 22-го числа, чтобы следить за стройкой?

«У меня нет столько времени, чтобы штудировать книги, пока он страдает у себя дома. Нужно действовать так, как я привыкла. Как это у меня получается лучше всего. Найти человека, который сделает всё за меня!» — твёрдо решила я, уточняя на инфопанели местоположение клуба.

Сворачивая узкими улочками, добрела наконец до светящегося трёхэтажного здания с большими буквами на фасаде: GMNext. Снаружи точно всё готово, посмотрим, как внутри. Дёрнула ручку двери и оказалась в холле с коврами, пышными урнами и автоматами в стиле ар-деко. Всё переливалось золотом, пестрело леопардовыми шкурами и дорогими каменными плитами так, что в глазах рябило.

— Здравствуйте, вам помочь? — обратился ко мне худощавый молодой человек в неожиданно приличной униформе.

Синие штаны и пиджак, белая рубашка и бабочка. На голове синяя шапочка.

— Да, я к мистеру Бенджамину, где мне его найти? — ответила я, удивляясь его взгляду, направленному исключительно в лицо.

— Он сейчас у себя в кабинете принимает девушек, вы можете подождать в холле… — начал парень провожать меня взглядом в холл.

Через просторный коридор, в котором мы находились, просматривалось помещение холла, где прогуливались уже менее одетые девушки, зазывая посетителей на те или иные развлечения. Там играла негромкая музыка для танцовщиц в цилиндрических стеклянных помещениях. Помещения, словно поршни, то поднимались, то опускались вместе с танцовщицами. Интересно, через сколько часов их сменяют, чтобы не вывернуло от подобных манёвров.

— Я Лана, его секретарь. В холле мне ждать его глупо, — предположила.

— О, тогда позвольте проводить вас, — изменился он в лице и быстрыми шажками стал преодолевать коридоры, не особо волнуясь, успеваю я или нет.

— А вы знакомы с архитектором? — вспомнила о своём обещании сестре.

— Я хостес, я знаю всех, кого должен, — надменно сказал парень.

— А архитектора клуба вы должны знать? — со вздохом начала эту игру, в очередной раз думая о том, как раздражают любители тратить время на пустые разговоры.

— Хотите встретиться с ним?

— Достаточно имени.

— Айзек, — коротко ответил хостес и указал на двустворчатую дверь, из-за которой слышались шлепки и вздохи.

«И вот снова…» — подумала я, закатывая глаза, и распахнула обе створки, морально настраиваясь на конфликт. Сразу решила показать, что меня так просто не возьмёшь и не уложишь на лопатки.

По центру большого кабинета стоял массивный стол, на котором сидели голые девицы, наблюдающие за тем, как полноватый лысый мулат трахает девушку на столе. Прошла в центр комнаты и высокомерно упёрла в бока руки, задрав голову.

Наверняка это и был Бенджамин, являя собой типичный образ сутенёра из Америки 90-х годов. Леопардовая шуба с воротником, золотые цепи на груди, бордовая рубашка и чёрные очки.

— Я не… — начала было, но Бенджамин прервал меня.

— Дождись своей очереди, детка. Бенжи хватит на всех, — пропел он в тон стонам девицы.

— Я — Лана, секретарь-помощник.

— Спасибо, что уточнила, буду знать, кого трахаю, — не глядя на меня и увлёкшись процессом, сказал он. — Можешь пока надеть свою форму для работы.

Бенджи указал рукой на гардеробный мешок, висящий на длинной вешалке у левой стены. Я подошла к ней и с опаской расстегнула молнию мешка для костюмов. «Ах ты сука…» — вырвалось у меня негромко.

Так как мы с сестрой учились дома, по онлайн-урокам от учителей, которые не видели нас, то и выпускного у нас не было, поэтому мы договорились, что сошьём друг другу платья. Она мне, я ей.

Ночами не спала, под лампой после уроков и написания курсовой я шила. Великолепное голубое платье из лёгких тканей и с блёстками, идеально подчёркивающее её фигуру. Мне хотелось сделать этот день незабываемым для неё, но, когда мы обменялись нарядами и прошли в комнату, дикий, негодующий крик раздался по всему поместью.

Мой крик.

Сколько ожиданий я лелеяла, думая, что она сделает для меня, но увидела только бело-коричневые шкуры с легинсами и перчатки с пышными рукавами. В негодовании я всё порвала и пошла ломать дверь младшей сестры, но втайне очень сильно желала его примерить. Когда остыла, то пожалела, что порвала, в чём призналась, выпив немного шампанского за столом, где мы сидели вдвоём, окружённые заботой дворецких.

И вот, в этом мешке я увидела именно тот наряд. Сложно описать мои чувства, однако с тех пор я стала чуточку умнее. На этот раз я точно заберу его домой, чтобы вдали от посторонних глаз примерить.

— Все вон! — скомандовала я, с силой застегнув молнию.

Непонимающие взгляды четвёрки устремились на меня.

— Пошли все вон! — закричала я и, схватив одну девицу, толкнула её легонько в сторону двери.

Она, к счастью, не упала, и после одобрительного, настороженного взгляда Бенджамина засеменила с остальными на выход.

— Ты что себе позволяешь! — попытался было он вернуть статус, но я толкнула его в кресло, села на стол и упёрлась каблуком ему в грудь.

Похоже, он всё ещё думал, что это такая игра, так как стояк не пропал.

— Скажи-ка мне, по-твоему, я похожа на корову? — тихо выговорила я и надавила сильнее, так что Бенджи закряхтел.

— Ты о чём вообще? — примиряюще начал он, однако по глазам через чёрные очки похоже было, что считает.

— Не делай вид, будто не понимаешь! Кто заказал эту униформу для меня?

— Да босс и заказал! Я тут ни при чём. И вообще, какого хера ты возникаешь? Тебе сказали надеть, ты надеваешь! — очередная попытка закончилась кряхтением.

Я сняла телефонную трубку и дала ему.

— Звони боссу! Быстро, а то начну давить на твои яйца, пока из члена кровь не похлещет, — сказала я и переставила каблук на его пах.

— Ну всё, тебе это с рук не сойдёт. Ты нарвалась, — говорил он и набирал номер, после чего, улыбаясь мне, ждал ответа. — Алло! Это Бенджамин, управляющий клубом в городе N! Тут мой секретарь недоволен униформой… аргхх! — закончил он говорить, сгибаясь пополам от моего каблука.

На том конце трубки молчали.

— А теперь говори: «Мой секретарь передаёт вам, чтобы вы шли на хуй!»

Он медлил, и я хлестнула его рукой по щеке несильно.

— Мой секретарь передаёт вам… — в полном ошеломлении начал повторять. — Чтобы вы…

— Ну! — не выдержала я.

— Чтобы вы шли на хуй, — кажется, он даже вспотел от страха, а я едва сдерживала улыбку.

На том конце трубки сестра хохотала секунд тридцать, а покрывшийся испариной Бенджи переводил непонимающий взгляд с меня на трубку и свой пах.

— Скажи секретарю, что может носить что хочет на работе, — раздалось из трубки, а после странные хлопки.

Внезапно в груди у меня закололо так, что я согнулась пополам, а в глазах потемнело. Едва удерживая себя в сознании, скатилась на пол.

— А! Ну что, сучка, поняла своё место? — осклабился Бенжи, наблюдая моё падение к его ногам.

«Я всегда была здорова, как бык. Что со мной? Сердечный приступ?» — думала я, на ощупь выискивая торс мулата правой рукой, чтобы как следует зарядить ему по печени.

— Ааа, тварь драная… — согнулся он вместе со мной и скатился с кресла.

«Что-то с сестрой!» — поразила меня следующая мысль.

— Перезванивай ей быстро! — скомандовала сквозь боль.

— Кому ей? Боссу? — кряхтел на полу Бенджамин.

— Да!

— Сейчас, сейчас! — он нашарил трубку на полу и набрал номер, но после пары гудков телефон выключили, о чём сообщил робот.

В груди болело чуть меньше, а может, я просто привыкла к боли. Встала на колени и нависла над мулатом.

— Ты знаешь Мерри? Со стикерами на доспехах? — спросила я.

— Да что с тобой, ты можешь объяснить? Нет, не знаю, мать твою. Ты бледная, как смерть… А, фу! — закричал он, когда меня стошнило на его леопардовый кафтан.

— Мерри… — твердила я без остановки, пока он, похоже, набирал 02.

— Алло, здесь девушке плохо! Уже едете? Хорошо, понял, — закончил Бенжи разговор и взвалил мою стокилограммовую тушу на плечо.

— Мерри… — повторяла, сблёвывая на пол остатки кофе с бутербродом.

Что было дальше, помню как в тумане, но машина скорой в определённый момент затормозила, и я пришла в сознание. Двери распахнулись, и в салон влетела девочка со стикерами.

— Что случилось? — сухо спросила она, но я подскочила и вцепилась в её плечо.

— Узнай, что с ней, пожалуйста! — взмолилась, глядя в удручённые и озадаченные глаза.

Некоторое время Мерри смотрела на меня, потом взяла за затылок.

— Хорошо, но мне нужно время. Успокойся. Я найду тебя, как выясню, — говорила она, укладывая меня обратно на носилки.

— Пожалуйста… — последнее, что сказала я, снова впадая в беспамятство.

Пришла в себя я только через четыре часа, как говорили врачи. Точный диагноз так и не смогли поставить, однако сказали, что это смесь аритмии и инсульта, прошедших, на удивление, без последствий. Чем вызван приступ, также понятно не было. Это оказалось большой загадкой врачам в корпусе «Евгеники» города N, чего они не скрывали, поэтому разослали мои данные всем коллегам по миру с целью выявить хоть один подобный случай. Что ж, пусть пытаются — это не моя проблема.

«С сестрой что-то случилось, и, если в эту самую секунду Мерри не зайдёт в дверь, я разорву каждого, кто встанет на моём пути из больницы», — думала я, дослушивая растерянного доктора.

— Мисс, пожалуйста, дайте нам ещё час! Да и неизвестно, вдруг приступ повторится, и мы не успеем ввести успокоительное? Вы же умрёте! — молил молоденький доктор, наблюдая, как ремни, сковывавшие мои руки и ноги, всё громче трещат.

Вот порвался ремень на левой руке, и в палату влетели двое широкоплечих медбратьев. Вот порвался ремень на правой руке, и ошеломлённые медбратья собирали себя в кучу по разным стенам от меня. Оторвала руками ремни на ногах и села на кровати.

— Успокойся! — громко произнесла Мерри, зашедшая в палату. — Я здесь, сейчас ты всё узнаешь. Только успокойся.

Пелена гнева понемногу уходила, и я хлопала глазами, осматривая себя и испуганный персонал. Навскидку их было уже человек восемь в палате.

— Уходите все. Нам нужно поговорить, — произнесла девочка.

Как только все вышли, она достала из набедренной сумки небольшой блокнот с ручкой, подошла ко мне и быстро написала что-то. В нетерпении я попыталась вырвать у неё блокнот, но, похоже, действующие ещё успокоительные сделали из меня черепаху. Лёгким движением Мерри отбила руку и, дописав, протянула блокнот.

«Она жива. Немного пострадала, но не страшно. Пулевое ранение в ногу. Уже залатали. Покушение», — было написано там мелким почерком. И я выдохнула, закрывая лицо руками. Взяла у неё ручку и написала: «Кто это? Корпорации? Что теперь делать?» Мерри ответила: «Да, один из убийц часто работал на корпорации. Сидеть на жопе ровно! Ты сделаешь только хуже, если попытаешься вмешаться». Я отдала ей блокнот, не собираясь ничего больше спрашивать, но получила его обратно. «Эрик погиб. И Теодор тоже», — прочитала я и выругалась.

«Ну почему это не Роджер?» — подумала про себя и написала: «Ей ведь теперь не скрыться. Рано или поздно это повторится».

Прочитав, Мерри грустно посмотрела на меня и положила руку на плечо.

— Крепись, прорвёмся. Твоё дело ждать и надеяться, — с этими словами она хотела уйти.

— Спасибо, — услышала в спину, и Мерри вернулась с блокнотом.

«Как ты узнала, когда что-то произошло?» — написала девочка. В ответ я только покачала головой и упала на кровать, укутываясь в больничный плед. Сколько проспала, не знаю, но открыла глаза от знакомого шороха платья на голой коже.

— Мисс, — тихо приветствовала я Бенедикт, покручивающую в руках разорванный смирительный ремень.

— Привет, девочка. Умеешь, скажу я тебе, куролесить, — задумчиво произнесла она, осматривая комнату.

Подошла к стенке, ощупала вмятины от тела медбрата, затем на противоположной стене. Вернулась к кровати и погладила меня по животу, улыбаясь.

— Тебе уже лучше? Хочешь ещё поваляться или делами займёмся?

— Делами, — решительно ответила я и встала с кровати, отшвыривая одеяло. — Где моя одежда?

— Сначала вот это, — бросила она мне ремень, и я поймала его. — Порви его, пожалуйста.

Я, борясь с мыслью, что это невозможно, ухватилась двумя руками за концы. Выглядит так, что невозможно, но ведь было сделано. Да ещё и на правой руке ремень порвался, когда её держал грузный мужчина. Как следует напряглась, но даже треска жёсткой четырёхслойной ткани не услышала.

— Нет. Даже близко нет, — ответила я и бросила его на кровать.

— Понятно. Ну я ожидала этого. Главное, что мы узнали твой потенциал, а уж как раскрыть его, найдём способ, — сказала она и указала на мои вещи в тумбочке рядом. — Жду тебя за дверью.

Покопавшись в больничной тумбе, я надела на себя всё что было и вышла из палаты.

— А какие у нас дела, Мисс? — спросила, догоняя её в коридоре.

— Мы идём вызволять Юджина.

— А что с ним?! — взволнованно выпалила.

— Его удерживают «Алые клыки» и трахают без продыху. Сама понимаешь, у Юджина никто разрешения не спрашивает, только у анти-Юджина. А его хлебом не корми, дай только член в кого-нибудь сунуть.

— Твари, — сквозь зубы процедила и обогнала Бенедикт на пути к лифту.

— А что за «Алые клыки»? — поинтересовалась, пока мы спускались на первый этаж.

— Группа вроде нашей, только из тринадцати человек, лидер у них Грязный Волк Джери, тот ещё ублюдок, — говорила Мисс, и у меня возникало ощущение, что я попала в дурацкий фильм про уличные банды и хороших копов.

— А наша группа как называется? Привет, Талия, Гролш, — поприветствовала я ребят, когда мы оказались на выходе в вечерней прохладе и под светом фонарей.

— А оно вам нужно? Придумайте, — ответила Мисс, и мы переглянулись.

— Мне нет, — сказала Талия.

— ПРЕДЛАГАЮ «ВЗРЫВНАЯ ПЯТЁРКА», — красуясь мускулами, прокричал Гролш, чем распугал птиц на деревьях.

— Нет, — хором ответили мы, и хором же отвечали на все предложения спутника в пути до места назначения.