Фракс-ловкач

ГЛАВА 15

Возможности выяснить подробности у меня нет - меня, Макри и всех остальных бесцеремонно изгоняют с территории дворца. Домой мы едем в одном ландусе с Дерлексом. Понтифекс настолько потрясен случившимся, что согласен даже ехать вместе с Макри, этим демоном из преисподней. У него есть повод для беспокойства, он всего лишь простой приходский пастырь, и во дворце ему, как правило, делать нечего, но сегодня его пригласил сам епископ Гжекий, который иногда председательствует на религиозных церемониях с участием королевской семьи.

Сенсационная новость мгновенно распространяется по городу. Люди скапливаются на всех углах, стекаются в таверны, обсуждают невероятное происшествие, читают свежие сообщения в листках новостей. Это чуть ли не самый громкий скандал на памяти обывателей, и его последствия могут оказаться очень серьезными. Сенатор Лодий уже начал изобличать королевскую семью, в которой "процветает коррупция". Кандидаты от партии популяров стараются превзойти друг друга в поношении политических противников, которые, по их словам, не только привели город к упадку, но и поставили его на грань гибели. Лично я политикой почти не интересуюсь, а энтузиазм, с которым я мог бы приветствовать реформы, омрачается тем, что главный апостол реформ сенатор Лодий известен как честолюбивый, рвущийся к власти циник, способный на любую подлость. Кроме того, в его компанию входит и заместитель консула Риттий. а это значит, что партии хуже, чем популяры, просто не может быть.

Короче, вся эта политическая свара меня не занимает. Зато события в зверинце имеют к моим делам самое прямое касательство. Дракону вспороли брюхо, что сделать совсем не просто, поскольку его шкура по прочности не уступает броне, Вместе с принцессой арестован Брекс Силач, пойманный на месте происшествия с боевой секирой на плече. Когда следователи обнаружили у принцессы большие запасы "дива", они пришли к выводу, что ДуАкаи каким-то образом опоила чудовище наркотиком, после чего Брекс Силач умудрился вспороть ему брюхо. Насколько мне известно, мотивы этого поступка следствию установить не удалось.

Орки, само собой, в ярости. Король - вне себя от злости. Население в волнении. А если учесть, что посол Ниожа по-прежнему угрожает войной в связи с убийством Аттилана, то слабонервным, пожалуй, пора покидать город. Сенатор Лодий намерен как следует использовать вышеперечисленные прискорбные события, а это. в свою очередь, означает, что насилия во время выборов будет как никогда много. Нас ожидает трудное лето - если, конечно, к тому времени в Турай не вторгнется армия Ниожа и не решит все наши проблемы.

Макри торопится закончить ужин. чтобы успеть на вечерние занятия. Сегодня у нее лекция по основным принципам геометрии. Перед уходом она надевает длинный широкий плащ. Она вынуждена его носить в колледж, чтобы не нагонять своим видом страх на юных студентов.

- Что ты намерен делать? - спрашивает она.

- Попробую найти место, где принцесса припрятала ткань. Гибель дракона с кражей ткани пока не связывают. Никто, кроме меня, похоже, не сообразил, что она все время находилась в брюхе чудовища. Возможно, мне еще удастся ее раздобыть для эльфов.

- А ты не хочешь помочь принцессе?

- С какой стати? Она мне не платит, я ей ничем не обязан.

До Макри не всегда доходит, что моя деятельность носит чисто коммерческий характер и людям я помогаю не ради собственного удовольствия. Я делаю это за деньги. Кроме того, принцессе сейчас вряд ли кто может помочь. Если она настолько глупа, что позволила уличить себя в убийстве королевского дракона, то это ее трудности.

Конечно, если я продолжу поиски ткани, мне будет нелегко убедить всех малоприятных людей оставить меня в покое. Тем более тех, которые полагают, будто ткань уже у меня. Но это - мои трудности.

Этим вечером жизнь в "Секире мщения" кипит, как никогда. Наемники, докеры, рабочие, пилигримы, матросы, мелкие торговцы и ремесленники отчаянно пьют, пытаясь элем смыть с души все свои тревоги. Появившиеся в таверне юные Палакс и Каби достают мандолину, флейту и лиру и развлекают посетителей громогласными застольными песнями и мелодиями народных танцев, перемежающимися со слезливыми балладами - специалыю для одиноких сердец, что забрели на огонек в "Секиру мщения". Эта парочка - отличные музыканты, их здесь все любят. И хорошо, что так, а будь иначе, им пришлось бы выслушать немало оскорблений по поводу радужных патлов, ярких одежд и сережек в ушах и носах. Хорошо играют, мерзавцы! Эх, жаль, что я так и не обучился музицированию!

Несмотря на царящее вокруг веселье. Гурд выглядит несчастным, как ниожская шлюха. И не реагирует, когда я, шлепнув его по спине, интересуюсь, помнит ли он то славное время, когда мы встретились в пустыне Симлан с четырнадцатью орками-полукровками. Мы тогда одержали верх, хоть у нас и был один кинжал на двоих. Гурд одаривает меня грустным взглядом и спрашивает, не могу ли я заглянуть к нему завтра.

Я киваю. Предстоящая встреча меня не радует. Разговор, насколько я понимаю, опять пойдет о поварихе Танроз. которую Гурд, как ему кажется, любит. Мой домовладелец, как любой старый солдат, истоптавший сапогами полмира, угодив в необычную ситуацию, весьма растерян и смущен. Гурд не знает, как поступить. Его преследует мысль о том, что, предложив Танроз руку и сердце, он вскоре поймет, что был влюблен вовсе не в Танроз, а в ее великолепный пирог с олениной. Он регулярно просит у меня совета. Я в сердечных делах не специалист и успехами

похвастать не могу, но всегда готов его сочувственно выслушать. После таких бесед Гурд более терпимо относится к задержке платы за жилье.

Посетители хохочут, рыдают, танцуют, играют в кости, обмениваются байками и живо обсуждают сегодняшний скандал. Палакс и Каби выдают такой зажигательный ритм, что все посетители таверны либо пускаются в пляс, либо начинают топать ногами. Я в такт колочу кружкой по столу и громогласно требую еще пива. Обстановка в "Секире мщения" мне очень по душе: здесь, среди бедняков, мне гораздо веселее, чем прежде на дворцовых приемах в обществе аристократов. В конце концов я напиваюсь до бесчувствия, и Гурд с Макри волокут меня к лестнице. И тут в "Секире мщения" появляется претор Цицерий. Претор - один из самых блестящих адвокатов Турая, очень влиятельный человек в нашем городе. Цицерий требует, чтобы я немедленно явился во дворец побеседовать с принцессой Ду-Акаи.

Я долго не могу взять в толк, чего он хочет, и пытаюсь объяснить, что ничем не могу помочь, так как я за бракоразводные дела не берусь, хотя и слышал кое-что о его супруге.

- Да, о моей жене ходят слухи, - спокойно отвечает претор, - но речь сейчас не о ней.

Претор не тот человек, в чьем обществе хочется шутить и смеяться. Ему пятьдесят лет, он худ, седоволос, у него вид аскета, и, кроме того, он славится своей неподкупностью. Я приглашаю его спеть в дуэте со мной непристойную застольную песню варваров, которой я научился у Гурда. Цицерий мое предложение вежливо отклоняет.

- Почему вы не наведете порядок в городе, претор?! - с неожиданной агрессивностью спрашиваю я. - Все летит в тартарары, а проку от правительства не больше, чем от евнуха в борделе.

Претор почему-то бледнеет, а Гурд и Макри с отвращением меня бросают. Слуги Цицерия поднимают мое тело с пола и несут на воздух, дабы погрузить в ландус. Цицерий как претор и сенатор имеет право пользоваться конным экипажем в ночное время. Мне ситуация начинает нравиться, и, пока мы катим по тихим улочкам Пашиша, я реву непристойную застольную песнь - ту самую, которой меня обучил Гурд. Цицерий смотрит на меня с презрением. Ну и пусть смотрит! Я его в гости не приглашал.

- И нечего на меня так пялиться, - говорю я. - Если принцесса отхватила дракону башку, это ее вина. Очень дурной поступок. Бедный дракошка!

После этого я заснул и о том, как меня вносили во дворец, помню весьма смутно. Кажется, слуги позволили себе оскорбительные замечания по поводу моего веса. Я, наверное, тоже отвечал им оскорблениями. Я не первый человек, которого в нетрезвом виде вносят во дворец, но не исключено, что самый тяжелый. Меня доставляют в какое-то здание, которое я узнать не могу, и слуги силком вливают мне в глотку какую-то мерзость.

- Хочу пива! - заявляю я.

- Приведите его в чувство, - говорит Цицерий, даже не пытаясь скрыть презрение. - Я приведу принцессу. Однако ее желание поговорить с этим типом выше моего понимания.

Я проглатываю еще некоторое количество мерзости, именуемой дит, но отрезвление не наступает, и у меня возникает желание узнать, где же я нахожусь.

- В приемной принцессы, - отвечает один из слуг.

- Все правильно, - бормочу я. - Принцесс не положено бросать в вонючую клетку, как простых людей.

Я припоминаю все те случаи, когда попадал в тюрьму. Мне становится себя жаль, и меня прошибает слеза.

- Никто меня не любит, - говорю я слуге. Возвращается Цицерий, а вместе с ним - принцесса Ду-Акаи. Я их сердечно приветствую. Принцесса благодарит меня за то, что я изыскал возможность ее посетить, ничего не говоря по поводу моего непотребного вида. Вот это воспитание!

- Я попала в тяжелейшее положение.

- Еще бы!

- Мне нужна ваша помощь.

- А вот это - скверно, - заявляю я, охваченный новым приступом алкогольной воинственности. - Я не помогаю клиентам, которые мне врут.

- Как вы смеете разговаривать с принцессой в подобном тоне?!! - кричит Цицерий, и у нас возникает горячая дискуссия, которую прекращает лишь вмешательство принцессы Ду-Акаи. Она жестом просит Цицерия и слуг удалиться, а сама, придвинув стул, садится рядом со мной.

- Фракс, - произносит она, избирая для беседы со мной самую приятную тональность, - вы алкоголик и болван, и все легенды о ваших дебошах во дворце бледнеют в сравнении с вашими истинными достижениями. В иных обстоятельствах я не имела бы с вами никаких дел. На социальной лестнице вы стоите настолько ниже меня, что я, наступив на вас, этого даже бы не заметила. Та женщина с примесью оркской крови воспитана гораздо лучше, чем вы. Вы не только ожиревший пьяница, но и ненасытный обжора. Оба эти качества вызывают у меня глубокое презрение. Ваше место в трущобах округа Двенадцати морей, и я предпочла бы видеть вас там, а не здесь, в одном помещении со мной. Однако мне нужна ваша помощь. Поэтому кончайте валять дурака, трезвейте и готовьтесь меня выслушать.

- Мне уже кажется, что я вас слушаю всю жизнь. Итак, почему я должен вам помогать?

- В силу двух обстоятельств. Во-первых, я очень хорошо вам заплачу. Насколько я понимаю, вы испытываете крайнюю нужду в деньгах. Склонность к азартным играм - еще одна из ваших дурных привычек.

Я не сдерживаюсь и исторгаю проклятие. Похоже, мои долги стали в городе любимой темой для разговоров. О них, оказывается, известно даже членам королевской семьи.

- Ну а что во-вторых? - интересуюсь я.

- А во-вторых, следующее... Если вы мне не поможете, я сделаю так, что ваша жизнь в городе превратится в сущий ад. Возможно, мне придется провести некоторое время в монастыре, но я все равно останусь третьим лицом в линии наследования и в одном моем мизинце будет больше могущества. чем во всем вашем заплывшем жиром теле. Помните об этом и слушайте внимательно.

Я наконец замечаю в руках принцессы увесистый кошель и весь превращаюсь в слух.