Фракс и монахи-воины

ГЛАВА 10

- Мы ждем целителей, - сказала Калия дрожащим, лишенным всякой надежды голосом.

Ей, как и мне, было ясно, что никакие целители спасти Иксиала не смогут. Его ноги были изувечены настолько, что он жил, по моему мнению, лишь благодаря своей воле и тем физическим упражнениям, которыми истязал тело всю жизнь. Имея такие травмы, большинство людей уже давно перестали бы цепляться за жизнь.

- Что произошло?

Калия не ответила. Я посмотрел на Иксиала, и тот на миг открыл глаза. Некоторое время Ясновидец боролся с болью, но затем его голова бессильно поникла, и он потерял сознание.

Окна дома осветились - это прибыли целители. Вскоре в саду появились две женщины с зелеными парусиновыми сумками в руках. В таких сумках обычно носят лекарства. Вслед за женщинами в сад вышел мужчина в широком развевающемся балахоне. Аптекарша, травница и целитель. Успеха им!

Я отошел в тень кустов - туда, где скрывалась Макри. Целители приступили к осмотру, монахи встали вокруг них кольцом.

- Никаких шансов, - пробормотал я. - Для экономии времени им следовало бы сразу пригласить гробовщика.

Макри страшно устала от монахов. Всего несколько часов назад они следовали за нами по всему городу, теперь же они настолько обеспокоены здоровьем своего настоятеля, что им совершенно не до нас.

- Мне необходимо поговорить с Калией вне зависимости от того, умирает настоятель или нет. Я здесь лишь за тем, чтобы помочь Гросексу.

Для удобства целителей монахи зажгли масляные лампы. Калия отошла в сторону и стала в тень. Монахи не обращали на неё никакого внимания.

- Похоже, она не настроена на беседу, - заметила Макри.

- Это меня никогда не волнует.

- Может, ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

- Да. В присутствии другой женщины она, возможно, будет чувствовать себя свободнее.

- Даже если у этой женщины уши остроконечные, как у орка?

- Я, как мне кажется, ничего подобного о тебе никогда не говорил.

Обойдя по широкой дуге монахов и целителей, мы подошли к Калии.

- Мне надо с вами побеседовать, - сказал я.

- Только не сейчас, - ответила она.

Теперь я увидел, что Калия справедливо заслужила звание первой красотки округа Двенадцати морей. Увидел я и то, что она переживает сильнейший стресс. И неудивительно. Ведь совсем недавно эта женщина потеряла мужа. Впрочем, у меня создалось впечатление, что страдает она не от этого.

- Дело не терпит отлагательства. Если вы, конечно, не хотите, чтобы Гросекса повесили.

- Гросекса? Повесили? - резко вздернув голову, спросила она. - Но с какой стати?

- За убийство Дрантаакса, естественно.

- Но это полная чушь! Он не убивал Дрантаакса.

- Вы утверждали совсем иное, увидев Гросекса над телом супруга. Мне говорили, будто вы кричали, что именно он зарезал его.

- У меня тогда помутился разум, - небрежно отмахнувшись от меня, сказала Калия. - И тогда мне показалось, что никто, кроме Гросекса, этого сделать не мог. Теперь же я уверена, что Гросекс не виноват. Он очень любил Дрантаакса.

- Но ведь нож был его.

- Его ножом мог воспользоваться кто угодно.

- Служба общественной охраны так не думает, - сказал я и спросил, кто, по её мнению, мог совершить убийство.

Она ответила, что не знает, но я ей почему-то не поверил.

- Скажите, что тогда произошло? Как развивались события в мастерской? Почему вы туда примчались? И какое отношение вы имеете к Иксиалу?

Все мои вопросы она оставила без ответа.

- Что случилось с Иксиалом?

- Они напали на него во время медитации.

- Кто “они”?

- Трезий. Облачный храм. Подкрались к нему во время молитвы и сбросили со стены.

- Что произошло с его способностью к ясновидению?

- Иксиал - глубоко верующий человек, - сказала Калия. - Во время молитвы он не отвлекается даже для ясновидения.

Любопытно. Рассказ Калии разительно отличался от повествования Трезия. Если верить этой женщине, то Трезия и его подручных задержали в тот момент, когда они перед своим позорным изгнанием из монастыря пытались похитить статую. Статуя святого Кватиния упала со стены и разбилась. Однако позже Трезий вернулся, чтобы убить Иксиала и увести с собой его последователей. Началась схватка, и атака адептов Облачного храма была отбита, но захваченного врасплох Иксиала враги все же сбросили со стены. В результате падения он и получил те страшные раны, от которых теперь так страдает.

- Монахи привезли его в город и теперь делают все, чтобы спасти ему жизнь, - закончила свой рассказ Калия.

Выражение отчаяния на её лице просто кричало о том, что она понимает всю безнадежность его состояния. Любой нормальный человек от таких ран уже давно отошел бы в мир иной. Ни один аптекарь, травник или целитель Турая не мог бы привести изувеченные ноги Ясновидца в нормальное состояние. Не смогли бы они исцелить и гангрену, которая его скоро убьет, если, конечно, потеря крови не сделает этого раньше. Даже самые могущественные маги бессильны против гангрены.

Калия, решив вдруг разоткровенничаться, сообщила, что десять лет назад у неё был роман с Иксиалом - в ту пору ещё совсем юным учеником, читавшим при свечах старинные свитки в жалкой мансарде убогого дома в округе Двенадцати морей. Тогда она его очень любила, и любовь эта, оказывается, сохранилась до наших дней. После того, как он удалился в пустыню, дабы вести жизнь аскета, она потеряла всякую надежду на счастье. Потеряв надежду и не имея более приятной перспективы, она вышла замуж за Дрантаакса. Кроме того, её родители страстно желали наложить лапу на состояние знаменитого и весьма состоятельного скульптора.

Она рассказала мне, что десять лет прожила с Дрантааксом, и, по её словам, это было вполне обеспеченное, но ужасно унылое существование. Возможно, все так и продолжалось бы до самой её смерти, не получи она послание от Иксиала Ясновидца, в котором тот умолял о встрече на его вилле в округе Тамлин. Калия отправилась на свидание с Иксиалом.

После этого, подумал я, их роман обрел новое дыхание, хотя она об этом прямо не сказала.

Этот рассказ вызвал у меня массу вопросов. Например, где настоятель горного монастыря раздобыл деньги для покупки виллы в округе Тамлин? И зачем эта вилла ему понадобилась? Монахи-воины ведут аскетический образ жизни, постоянно закаляя свой ум и тело изнурительными упражнениями. Не думаю, что настоятели монастырей являются исключением. Кроме того, как мне кажется, им не положено присваивать себе фальшивые имена, прикидываться аристократами и торчать в собственных виллах, расположенных в самой богатой части города. Не думаю я также, что им позволительно заводить романы со своими бывшими, а ныне состоящими в браке любовницами, хотя различные секты имеют свои взгляды на проблемы целибата и все остальное, что с ним связано.

Начав исповедоваться, Калия в конечном итоге рассказала мне все, что знала. А знала она крайне мало. Войдя в мастерскую, она увидела, что Гросекс стоит над телом Дрантаакса, а статуя исчезла.

Эта часть её рассказа была известна Службе общественной охраны.

- Но почему же тогда вы убежали?

- Я запаниковала. Я знала, что ходили слухи о моем романе. Люди шептались о том, что я встречаюсь с Гросексом, хотя на самом деле у меня были свидания с Иксиалом. Я испугалась, что Служба охраны обвинит меня в убийстве мужа, для того чтобы Гросекс мог получить мастерскую. Ну, в общем, я убежала. Я не знала, что они подозревают Гросекса. Мне этот юноша был очень симпатичен, я не хотела причинять ему неприятности, но оставаться там было опасно.

- Создается впечатление, что вы тогда даже обрадовались.

- Пусть так. И что из этого следует? - поинтересовалась она, вложив в свои слова столько чувства, что я сразу понял - жить с богатым, уважаемым, но вечно загруженным работой скульптором нормальный человек не в состоянии.

- Итак, увидев тело супруга, вы не были потрясены горем?

- Я была опечалена. Есть иные вещи, о которых мне приходится горевать сильнее.

- Что случилось со статуей?

Калия ответила, что не знает. Если ей и было известно о существовании магического кошеля, то своих знаний она ничем не выдала. Я заметил, что, по моему мнению, похититель статуи наверняка является и убийцей и, что, по странному стечению обстоятельств, Иксиал и его храм как раз лишились изваяния святого.

- Таким образом, подозрение в убийстве вашего супруга прежде всего падает на Иксиала, - закончил я.

- У Иксиала не было никаких мотивов для убийства моего мужа, - сказала она, покачав головой. - Кроме того, в то время, когда исчезла статуя, Иксиал уже стоял на краю могилы. У монахов ушло четыре дня на то, чтобы доставить его из монастыря в город.

- На краю могилы или нет, но он был способен отдавать приказания. Его монахи рыскали по городу и обыскивали мое жилье.

- Я об этом ничего не знаю.

Иксиал вскрикнул от боли, и Калия бросилась к нему. Я взглянул на юных монахов, чтобы уяснить, как они реагируют на её присутствие. Интересно, знают ли они о её отношениях с их наставником, или он сумел обмануть их какой-нибудь трогательной историей? Никакого неодобрения на их лицах я, во всяком случае, не увидел.

- Что ты на это скажешь? - спросил я у Макри.

- Я в полном замешательстве, - ответила она. - Кто же в таком случае убил Дрантаакса? И кто, украв статую, убрал её в магический кошель?

Я признался ей, что и сам не знаю ни того, ни другого.

- Не понимаю я эту женщину, - продолжала Макри. - Если она так не хотела выходить замуж за Дрантаакса, то почему она это все-таки сделала? У неё не было острой необходимости в замужестве. Она без труда могла найти работу в пекарне у Минарикс.

- Боюсь, Калия не из числа дам, готовых тратить время на работу в пекарне.

Целители в поте лица трудились при свете масляных ламп. Иксиал то уплывал в небытие, то снова возвращался в мир. В конце концов он крепко уснул, а может, просто впал в кому. Целитель, аптекарша и травница обменялись взглядами, тайный смысл которых не оставлял сомнений. В глазах у большинства молодых монахов стояли слезы. Будь я человеком сентиментальным, то, конечно, оставил бы их наедине с их горем. Но я, как вам известно, не сентиментален. Вместо того чтобы тихо удалиться, я схватил одного из монахов за рукав. Мне показалось, это был один из тех, что обыскивали мой офис.

- С какой стати вы решили, что статуя у меня?

Не говоря ни слова, он без труда освободил рукав и устремился к сотоварищам.

- Здесь, Фракс, ты больше ничего не узнаешь, - сказала Макри. - Они пребывают в таком горе, что способны лишь кудахтать над Иксиалом. Меня это начинает раздражать, и, кроме того, они задолжали мне одну хорошую драку.

И тут словно по команде тишина в спокойном саду взорвалась. Со стены, через которую перелезли мы с Макри, вдруг посыпались монахи в желтом одеянии. Я сразу понял, что они явились сюда не за тем, чтобы обсуждать проблему единосущности. Вновь прибывшие, размахивая кинжалами и короткими дубинками, кинулись с боевым кличем на монахов из Звездного храма. “Красные балахоны” мигом отреагировали на нападение и образовали вокруг Иксиала живой щит. На крик и шум из дома выбежали ещё несколько их собратьев, доведя число сражающихся чуть ли не до восьми десятков человек. Монахи отчаянно работали кулаками и ногами, выделывая при этом уже знакомые мне акробатические номера в виде передних и задних сальто. Это было то ещё зрелище! Мы с Макри, немало изумленные таким поворотом событий, отступили в кусты. Я начинал подозревать, что за всем этим стоит нечто большее, чем простая взаимная неприязнь служителей двух конкурирующих храмов. Впрочем, нельзя исключать и того, что монахи дерутся между собой все время, а статуя - лишь очередной предлог как следует измолотить друг друга.

- Какой любопытный теологический диспут, - сказал я Макри после того, как один из монахов, ударившись о ствол дерева рядом с нами, опустился на землю. - Было бы неплохо, если бы их опыт переняла Истинная Церковь. Это несколько оживит её обряды.

Было довольно темно, но тем не менее я смог, хотя и с трудом, рассмотреть, что Трезий Преподобный находится в самой гуще событий. Если это действительно был Трезий, то старец сохранился даже лучше, чем я думал. Готов поклясться, он прыгал с переворотом в воздухе на высоту восемь футов, на лету сражая ударом ноги своего противника. Приземлившись за спиной другого, он сражал и того приемом, известным в кругах бойцов как подсечка. В какой-то момент его окружила группа монахов в красном, но он при помощи сальто через их головы вышел из окружения, повергнув, находясь в воздухе, ещё пару нападающих.

Со всех сторон доносились крики гнева и боли. Кое-где сверкали клинки, но все же большинство монахов дрались голыми руками. Казалось, каждый из них в первую очередь стремится подтвердить свою репутацию мастера рукопашного боя. Я едва не зажмурился, увидев удар кулака, которым вполне можно было забивать сваи. В результате этого, с позволения сказать, удара один из бойцов, перелетев через высокие кусты, рухнул без сознания у наших ног.

- Ему следовало больше думать о защите, - откомментировала Макри, явно наслаждаясь зрелищем. - Может, и нам стоит вступить в бой?

- Конечно, нет! С какой стати?

- Не знаю. Просто подумала, что это было бы неплохо.

- Если кто-то дерется, Макри, это вовсе не значит, что мы должны драться тоже.

- Думаю, что ты прав. Но это противоречит моей натуре.

Желтые монахи из Облачного храма постепенно начинали брать верх. Это происходило главным образом потому, что в битву их вел сам Трезий Преподобный. Ни один из бойцов в красном не мог ничего противопоставить его технике ведения боя. Тела возникавших на его пути юных монашков буквально взлетали в воздух под ударами. Он сумел приблизиться к телохранителям Иксиала и продолжал двигаться дальше. Его сторонники, перестроившись, принялись атаковать противника со всех сторон.

Целитель, аптекарша и травница благоразумно бежали с поля боя, но Калия, как мне казалось, осталась рядом с Иксиалом, чтобы защищать его до последнего вздоха. Такова сила любви, подумал я, невольно восхищаясь этой женщиной.

Братья из Звездного храма защищались отчаянно. Они бились храбро, но Трезий оказался им не по зубам. Он сметал их со своего пути, как разъяренный дракон сметает взвод плохо оплачиваемых наемников. Неужели он собирается убить Иксиала? Как частный детектив, давший клятву не только блюсти закон, но и содействовать оному, я обязан был положить конец этому безобразию и не допустить, чтобы перед моим носом совершилось серьезное преступление. Но каждый раз, когда я вижу непорядок, я делаю вид, что это меня не касается.

И тут я почувствовал, что в кустах неподалеку от меня есть ещё кто-то. Макри, видимо, тоже это почувствовала, так как обернулись мы одновременно. В тени кустарника бесшумно передвигался какой-то человек. Он, несомненно, нас видел, но никаких действий не предпринимал. Вместо того чтобы напасть на нас, человек поднял на уровень груди какой-то предмет, назначение которого я в темноте определить не смог. Послышался резкий щелчок, за которым последовало короткое жужжание. В тот же миг один из монахов в желтом вскрикнул и рухнул на землю. Это жужжание было мне хорошо знакомо. Арбалет. Темная фигура в кустах теперь не нуждалась в представлении.

- Сарина Беспощадная, - прошептал я на ухо Макри.

Арбалет - оружие очень мощное, но в то же время громоздкое и неповоротливое. Он хорош при обороне города или при нападении из-за прикрытия, но для открытого боя не годится, так как для его перезарядки требуется слишком много времени. Но Сарина очень быстро (такой скорости мне видеть ещё не доводилось) заложила в прорезь очередную смертоносную стрелу. Раздалось знакомое жужжание, и ещё один монах из Облачного храма замертво рухнул на землю. После потери двух человек до желтых наконец дошло, что здесь что-то не так, и они ослабили напор. Раздался звон тетивы, из арбалета вылетела ещё одна стрела, и очередной монах в желтом упал на траву.

- В кустах! - взревел Трезий Преподобный, махнув рукой в нашу сторону.

Короткая передышка позволила монахам Звездного храма перегруппироваться и создать прочное кольцо обороны вокруг своего вождя. Часть монахов-облачников, отделившись от группы, помчалась в направлении кустов. Впереди всех бежал Трезий. Я следил за тем, как Сарина Беспощадная хладнокровно перезарядила арбалет. Теперь она целилась более тщательно, поскольку её очередной жертвой должен был стать сам Трезий Преподобный. Стрела вылетела из арбалета.

И здесь случилось невероятное - то, на что обычный человек просто не способен: Трезий поймал стрелу, прежде чем та успела его поразить. От изумления у меня отвисла челюсть. Выпущенная с близкого расстояния арбалетная стрела пробивает стену, и схватить её рукой в полете невозможно - ведь она летит с такой скоростью, что её практически не видно. И тем не менее Трезий это сделал.

Его сторонники вбежали в кусты, и мне пришлось отступить глубже в тень. Сарина спокойно выпустила стрелу в ближайшего к ней монаха, а затем вступила в рукопашную схватку с остальными. Ее боевое искусство ничуть не уступало боевому искусству противника. Видимо, она не соврала, сказав мне когда-то, что четыре года провела в монастыре рядом с монахами-воинами. Сейчас перед моим изумленным взором она сражалась одновременно с тремя монахами. Свалив одного резким тычком кулака, Сарина развернулась и сдвоенным ударом ног отразила атаку двух других противников.

Вдалеке послышались свистки. Наверное, кто-то известил Службу общественной охраны. В Тамлине невозможно как следует подраться без того, чтобы кто-то из соседей не вызвал охранников. А если Службу общественной охраны вызывают обитатели Тамлина, патруль на месте событий появляется незамедлительно. На улице у фасада дома раздались громкие команды и свистки. Оттуда же донесся стук колес фургонов. Не прошло и десяти секунд, как в сад ввалилась толпа облаченных в черные туники охранников.

- Пора уходить, - сказал я, и мы вместе с монахами побежали к дальней стене сада.

Мне показалось, что в кустах промелькнул силуэт ещё одного невысокого человека. Это был точно не монах. Темная фигура мне явно кого-то напоминала, но я не мог сообразить, кого именно. Перевалив через стену, мы оказались в парке. Монахов рядом с нами уже не было.

- Ну и вечерок, - заметил я.

- Классная драка! - восхищенно откликнулась на мое замечание Макри.

От места побоища нам хотелось удалиться как можно скорее. Поскольку я когда-то здесь жил, найти дорогу даже в темноте для меня не составило никакого труда. Я провел Макри по узкому проходу между двумя виллами. Шум, доносившийся до нас с виллы Иксиала, вскоре стих. Теперь нам предстоял долгий путь домой. Ночью любое движение конных экипажей, так же как и всадников, в Турае запрещено. Мне казалось, что для прогулки все ещё слишком жарко, и кроме того, я вспомнил, что уже давно ничего не пил.

- Ну и как? Удалось тебе выяснить что-нибудь полезное, для того чтобы освободить Гросекса? - спросила Макри.

- Пока не знаю. Мне надо как следует подумать, чтобы рассортировать факты. Но прежде всего я нуждаюсь в пиве. Умираю от жары и жажды. Интересно, почему здесь так мало таверн? Ты как хочешь, а я зайду в ту, которая первой окажется на нашем пути.

Уже перевалило за полночь. Поскольку ночная жизнь в этих краях, надо сказать, течет довольно вяло, мы не встретили ни одной открытой таверны, пока не вышли из Тамлина и не оказались в районе Храма Нефритовых Полей, где жизнь все ещё теплилась. Храм три сотни лет назад построили эльфы в знак признательности за нашу помощь в очередной Оркской войне. Свое название он получил потому, что его фасад украшали колонны из нефрита. В той войне нам удалось собрать большое число боевых кораблей, и флот Лиги городов-государств разгромил армаду орков в знаменитом морском сражении рядом с островом Дохлого дракона. Эта битва на долгое время положила конец господству орков на море. В то время военно-морской флот Турая, несмотря на сравнительно небольшое число кораблей, являл собой весьма внушительную силу. Теперь все не так. Турай когда-то был очень уважаемым членом Лиги городов-государств. Теоретически он остался таковым и по сей день, хотя все знают, что его армия и флот с тех пор сильно захирели.

Да и Лига уже не та. Четыре столетия Лига охраняла своих членов от более крупных стран наподобие Ниожа, но последние двадцать лет она постепенно разваливается. Теперь мы пребываем в постоянном волнении из-за серебряных рудников, расположенных на границе с нашим, с позволения сказать, южным союзником городом-государством Маттеш. Если дело дойдет до войны, Лига распадется окончательно, и Ниож съест нас на завтрак.

В районе Храма Нефритовых Полей в основном живут государственные служащие, чиновники средней руки и другие достойные граждане Турая.

Итак, нам в конце концов удалось найти таверну, в окнах которой все ещё горел свет. Мое предложение зайти Макри восприняла довольно скептически.

- Все будет в лучшем виде, - заверил я её, и мы открыли дверь.

На пороге нас встретил здоровенный тип в зеленой тунике сотрудника Службы частной охраны. Его здесь держали для того, чтобы разные подозрительные элементы вроде Макри и меня не проникали в среду более достойных граждан города. В “Секире мщения” все обстояло не так. Гурд впускал всех желающих.

Вход в таверну освещался факелом, и в его трепещущем свете кожа Макри казалась более красной, чем обычно. Похожий на небольшую гору охранник растопырил ручищи, преграждая нам вход.

- Вход с оружием запрещен, - объявил он. - И тем более оркам.

Макри, не колеблясь ни секунды, выдала серию мощных ударов. Удары достигли цели, и наглец со стоном опустился на пол.

- Неужели нельзя было вначале хотя бы обсудить проблему? - спросил я.

- А что здесь обсуждать? Он меня оскорбил.

Охранник, не приходя в себя, лежал на пороге. У меня возникло искушение отодвинуть тело, вбежать в таверну и по быстрому освежиться фляжкой эля, но на сей раз здравый смысл возобладал. Охранник мог прийти в себя и, увидев меня за стойкой бара, поднять шум. Хлопот не оберешься.

Нам ничего не оставалось, кроме как, изнывая от жары, двигаться дальше по ночным улицам.

- Думаю, Макри, что тебе следует сдерживать свой нрав, - сказал я.

- Вот завтра и начну. А хорошие удары, правда?

Макри повеселела. А ведь после того, как монах свалил её ударом ноги, у неё все время был вид, как у ниожской шлюхи. Думаю, что и охранника она приложила только потому, что решила попрактиковаться в рукопашном бое на случай новой встречи с монахами.