Fortuna Caeca Est (Судьбы судебный приговор). Книга 1.

1 глава

Из окна хижины на окраине небольшого городка Кристар раздавались женский смех и радостные возгласы.

— Да, ты представляешь! — Воскликнула Талида, взволнованно теребя кончик своих длинных роскошных волос, собранных в косу. — Прям так и сказал…

— Остолоп. — Фыркнула в сторону Миша, продолжая покачиваться в кресле-качалке и любуясь плодом трудов своих — роскошным садом, что был разбит перед ее домом. — Слушай, он тебе не пара. Нет, серьезно. Ты на него смотрела? Что ты там нашла?

— Но от него же все девушки без ума! — Не унималась Ли, расхаживая по веранде и в волнении заламывая себе ладони. На ее лице сияла та самая улыбка счастливой до глупости женщины.

— Они без ума от его кошелька, либо просто без ума. — Усмехнулась ей в ответ подруга, чье имя подошло бы больше мужчине. — К тому же, у него очень влиятельный отец. А в наших трущобах больше не на кого глаз положить…

— А на кого? Может на сына кузнеца — Грея?

— Кстати, да, он работящий парень. И стал бы неплохим мужем и отцом.

— Он такая посредственность и серость. — Разочарованно пробормотала Талида, небрежно взмахнув рукой. — Не то что…

— Не то что кобель Лион. Дело хозяйское, конечно. Я свое мнение по этому поводу уже давно огласила. Главное, не пожалей… на всю жизнь, все-таки.

— А как бы ты поступила, Миш? Подумай, он привлекателен, состоятелен. Сам предложение сделал. Грех отказываться от такого шанса. Не в моем состоянии…

— Девочки, яблочный пирог готов. — Раздался голос из дома. Голос любимой мамы. — Налетайте, пока теплый.

— Вот от чего грех отказаться. — Указала Миша на дверь.

Мирный небольшой городок с населением в семь тысяч человек лежал на окраине Великой империи. К слову, Великой она стала только после победы в той самой битве, которая вошла в историю под названием, кто бы мог подумать, «Великой». Поистине, память о тех днях хранили свято, хотя и прошла уже добрая тысяча лет, отчего история обросла легендами и мифами, как столетний камень мхом.

Как и было сказано, Кристар — маленькое поселение, а раз маленькое, значит относительно спокойное. Что сказать, но тут все знали друг друга в лицо, все вокруг были соседями, если не кровными родственниками. И от того к слову «спокойный» можно было подобрать синоним, описывающий Кристар просто идеально, — «скучный». Все-таки, когда изо дня в день не происходит ничего нового, когда раз за разом проживаешь свои однообразные сутки, начинаешь отчаиваться в том, что когда-нибудь что-то измениться. Сплетни — вот главное развлечение этого городка.

Все молодые в поисках счастья или смысла жизни старались податься в столицу империи — Амб. У некоторых выходило. Получив столичное образование, заняв свое место в этой жизни, они становились совершено другими людьми, которых бы и мать с отцом не узнали при встрече. Остальным приходилось проживать свою скучную жизнь здесь.

Однако Миша не была искательницей приключений, именно поэтому ее все устраивало. Покой был главной прерогативой ее жизни.

Ее семья состояла из матери — домохозяйки, отца — фермера и маленького братишки двенадцати лет. Это была самая обыкновенная человеческая семья, которая имела свое уютное маленькое место под солнцем и оттого была вполне счастлива. Сама же Миша была девушкой семнадцати лет, совершеннолетней и готовой к созданию собственной семьи. В чем, тем не менее, совершенно не была заинтересована.

Мама уже все уши прожужжала о будущем и о том, что пора бы над ним подумать. Так она думала! много раз причем. Провести со своей семьей оставшиеся дни — лучшего будущего просто не придумаешь.

Что касается Талиды, то эта девушка была ее подругой детства. Той, на которую парни заглядывались, когда ей было всего тринадцать. Что сказать, кому-то все, а кому-то ничего. Шикарная, правильная фигура подруги вызывала зависть у девушек и вырывала восхищенные вздохи мужской половины городка. Можно было твердо сказать: Талиду природа наградила женской красотой сполна.

В отличие от Миши, у которой до пятнадцати были плоские, мальчишеские формы. Рожденная долгой зимой, она не вобрала в себя сочные яркие краски живой природы. Худышка и на вид хрупкая, словно хрустальная ваза.

Люди не обращали на нее внимания, а Миша подыгрывала им тем, что прятала себя в грубую, простую одежду, которая больше подошла бы для черной работы, чем для прогулки по городу.

Конечно, время постаралось и изменило ее, но такие изменения ей пришлись не по вкусу. Эти все женские проблемы… проблемы, одним словом.

Что касается сегодняшнего дня… сенсация: сынок верховного судьи города Лион сделал Тали предложение руки и сердца…

Миша уплетала пирог, периодически поглядывая на трещавшую без умолку подругу. Похоже, она была счастлива, хотя такого счастья Михаэль бы и врагу не пожелала. Видимо, только она, Миша, чей ум не был затуманен любовным бредом, могла трезво оценить бедственное положение подруги, у которой нет будущего с тем мажором. Талида — наивная и мечтательная и Лион — властный и порочный.

Но отговорить подругу не представлялось возможности. Ей казалось, что вот он — принц на белом коне.

— И когда же твоя свадьба, Тали? — Спросила мама Миши — Нэнси, подливая девочкам ароматного чая с чабрецом.

— Через месяц. — Зажглась девушка, польщенная вниманием. — Я уже заказала у портного изумительное платье. Оно будет нежно-кремового цвета, с атласными бантами на поясе и…

Есть ли смысл слушать это дальше? Нет, она рада за подругу… точнее, была бы, если бы та сделала по-настоящему правильный выбор.

— Миша. — Окликнул ее голос Талиды, когда девушки остались наедине. — Ты непременно должна достойно подготовиться. Я имею в виду твой внешний вид.

— А что не так с моим внешним видом? — Словно не понимая, уставилась на нее девушка, попутно откусывая от пирога.

— Ты выглядишь… как сын свинопаса. — Тихо ответила Тали.

— Ну, во-первых, не сын, а дочь. Во-вторых, фермера. У отца не только свиньи. В-третьих… если ты меня стесняешься, лучше не приглашай.

— Ну, я не хотела тебя обидеть. — Извиняющим тоном произнесла та, слегка потеребив подругу за плечо. — Просто, ты ведь женщина, не стоит так себя уродовать одеждой, которая тебе совершенно не подходит.

— Я поняла. — Устало протянула Миша, откидываясь на спинку стула. — Я постараюсь выглядеть подобающим образом. Специально для тебя.

— Вот это по-нашему! — Взвизгнула Талида, сжимая кулачки в предвкушении праздника. — Я уже жду этого дня не только ради свадьбы. Увидеть тебя в платье… да такое просто грешно пропустить!

Прикрыв глаза, Миша задумчиво улыбнулась.

Подобные праздники были настоящим событием для всего города. Наверняка около собора соберется куча народу, а потом еще в течение доброго года люди будут вспоминать и обсуждать каждую минуту этого дня. Чем же тут еще заниматься, действительно.

Мужские пальцы скользили по корешкам книг, которые выстроились в строгом порядке, словно послушные солдаты, на полках в этой библиотеке. Его личной библиотеке. И потому он искал и знал, что нужная книга для проведения его досуга, который длится уже около полувека, находится где-то в этом ряду.

— Деймос. — Окликнул его низкий голос посетителя.

— Для тебя я не «Дэймос», майор четвертого ранга Грид. — Непринужденным тоном ответил мужчина, даже не посмотрев в сторону вошедшего, а все так же продолжая медленно идти вдоль стеллажей.

— О, прошу прощения, повелитель. — Исправился с небрежной улыбкой Грид, останавливаясь там, где начинали расти вверх этажи полок. — Тем не менее, важные новости.

Эти слова наполнили красные глаза хозяина дома заинтересованностью, отчего хитрая улыбка на лице посетителя проявилась сильнее. Мужчина, стоящий между стенами из книг выпрямился, поворачиваясь к своему гостю. В взгляде читался вопрос.

— Я только что от Оракула.

А новости, видимо, плохие.

— И что же тебе поведала старая ведьма? — Бесцветно отозвался Дэймос, однако это безразличие было поддельным. Напряжение в голосе выдавало внутреннее состояние хозяина палат сих с головой.

— Повелитель, не называй ее так, это же святотатство. Она жрица Богов…

— Которым я не служу! Те Боги, которым она поклоняется, втоптали меня в грязь… — Дэймос замолчал, понимая, что дальнейшие слова уже сотню раз произносились и потому уже потеряли всякий смысл. — Так что там у тебя?

— В этом году будет церемония… — Начал осторожно Грид, следя за реакцией… которая последовала незамедлительно.

— Как?! — Взгляд зажегся алым. — Почему именно в этом году?! Почему сейчас… Как такое могло получиться, я ведь… Проклятье! — Кулак с грохотом встретился с одной из полок, которая угрожающе пошатнулась. Грид осторожно поднял взгляд выше, наблюдая, как пытаются сохранить равновесие все эти книги на верхних этажах стеллажей.

— Это невозможно! — Гневный голос, срывающийся на угрожающее рычание, вновь завладел вниманием посетителя.

Деймос смотрел в пол. Потом вновь, словно в неверии, медленно покачал головой.

Он ждал столько лет, чтобы его опять клеймили?! Он готовил этот план, прорабатывал каждую деталь, собирал информацию и союзником лишь затем, чтобы узнать о том, что в этом году пройдет очередная церемония? Чтобы осознать, что план вновь сорван?

— О, не переживай так, повелитель. В конце концов…

— Они все знают. Тьма! Они все поняли!

— Но вдруг случиться такое чудо…

— О чудесах заговорил, Лис? — Дэймос вскинул на него свой раздраженный взгляд. — Я тебе скажу, что будет. На этой проклятой церемонии мне назначат нового хозяина. И я вновь стану питомцем какого-нибудь Сидха, Нимфочки или человека. Я вновь стану пресмыкаться перед ними, своими, дьявол бы их драл, хозяевами. Будь все проклято!

— Ну, это наш бич, тут ничего не поделаешь. — Пробормотал тихо Грид.

— Я собирался кое-что «поделать». Получить свободу и дать ее остальным! — Мужчина мучительно выдохнул, закрывая глаза. Находиться сейчас рядом с ним было, воистину, опасно, и все же посетитель заговорил снова.

— Я все понимаю, и я полностью разделяю твои стремления. Однако церемония… неотвратима. Слушай, за столько лет… многие из нас, если не погибли, то смирились…

— А может ты один из тех последних, Лис?! Или ты просто соскучился по острым ощущениям, которые тебе щедро подарит рабство? А, Грид?! — Язвительно усмехнулся Дэймос, замечая, как гость нервно передергивает плечами.

— Настолько же, насколько и ты. Повелитель.

— Серьезно? Ну, значит не так сильно, как могло показаться. И теперь мне придется ждать еще пол столетия, если «повезет». Хорошо если это окажется человек, а что если это будет Сидх?

— Погодь… ты же не хочешь сказать, что отложишь все? — Теперь и в голосе Грида слышалось напряжение. Да нет, откровенный страх.

— А как ты думаешь? Навряд ли мне позволит проворачивать заговор прямо перед его носом мой, чтоб его, благословенный хозяин.

— Но может… может все-таки…

— Не может, Грид. Старуха узнала. Она поняла, поэтому и проводится эта церемония… чтобы вновь заковать меня в цепи проклятья, которые будут меня сдерживать.

— А что если обработать твоего нового хозяина? — Предложил осторожно Грид.

— Мои прошлые добродушием и мягкотелостью не отличались.

— Да, но ведь все меняется. Что если переманить его на свою сторону, что если сделать так, чтобы он верил тебе безгранично? Вдруг это вообще будет женщина… С ними всегда легче…

— Верил безгранично? Я — темный, мать твою. Нам запрещено верить по определению. К тому же я не перед кем не стану пресмыкаться, Лис, не путай меня с собой. — Прорычал угрожающе Дэймос.

— Конечно, конечно. — Поспешно произнес гость. — Я не об этом. Ты понял суть. Ты ведь не собираешься все бросить? Это наша единственная надежда. Последнее, что осталось. Не лишай нас…

А то он сам, можно подумать, хотел этого. Но кто же рассчитывал на такой коварный поворот событий! Чтобы вот так неожиданно, после полвека относительно свободной жизни его вновь вручили очередному ублюдку, который будет называться его хозяином? Передать его в безграничное владение кому попало? Что ж, Теос придумала действительно жуткое проклятье. Ломать его гордость уже в течение тысячи лет… Когда же возникли сумеречные надежды, вновь появилось препятствие.

— Я привык действовать по ситуации, Грид. — Раздался ответ, после чего Дэймос вновь поднял свой взгляд на полки с книгами. — Но я знаю точно, от своей цели я не отступлю. Я и так долго ждал.

— А это обязательно? — Умоляющим тоном произнесла Миша, рассматривая свое отражение.

— Обязательно, дорогая. — Кивнула уверенно Нэнси. — Ты все же женщина, и ты идешь на праздник. Праздник, на котором соберется весь город. Праздник, который будет проходить в богатейшем доме нашего города. И выглядеть ты должна соответствующе.

— Но с меня будет довольно и платья. — Протестующе пробормотала ее дочь, переступая с ноги на ногу. — Зачем еще и эти туфли? На таком каблуке. Я вроде не на бал в Амб собралась.

— Милая, не упрямься. Это всего лишь на один вечер.

— Только поэтому я это и делаю. — Буркнула Михаэль, разглаживая руками подол платья.

Черное, облегающее, оно обняло ее хрупкую женственную фигурку. Каблуки на тонком каблуке добавляли очарования стройным ногам. Белые (спасибо зиме-матушке) волосы были собранны в замысловатую прическу, а темные тени выделяли ярко-синие глаза.

— Ты изумительна, моя дорогая. — Вынесла свой вердикт касательно ее внешности Нэнси, вставляя в белоснежные волосы заколку-лилию. — Я надеюсь, на такую рыбку точно клюнут.

— Мама! — Вскричала смущенно Миша. — Какую рыбку? Прекрати!

— А что? Я сказала что-то малопонятное или неестественное? Все твои школьные подружки уже давно, если не вышли замуж, то хотя бы присматриваются…

Михаэль обреченно выдохнула, но решила выслушать очередную и далеко не новую мораль молча. В конце концов, сейчас ее больше беспокоило это намечающееся торжество. Она желала поскорее разобраться с этой проблемой, а этот праздник именно проблемой и являлся. Но ведь сценарий так прост и ясен.

Собор находился в центре города, на главной площади. Там сейчас, естественно, яблоку негде было упасть: добрая половина города выбралась в центр, чтобы посмотреть на жениха — сына главного судьи — и его красавицу невесту. И нужно сказать, представление стоило этого внимания, да еще и погода располагала.

Как только Миша сошла, заплатив кучеру, по толпе прошел шепоток. Ну вот, началось. Пробравшись сквозь пестрое скопление людей, девушка быстро взобралась по лестнице наверх, к вратам собора, где ее ждала Талида. Красивая девушка в пышном светлом платье, в окружение родственников и знакомых, все время оглядывалась по сторонам, в поисках своей подруги.

— Где ты была? — прошипела она взволновано, быстро направляясь к ней на встречу.

— Э-э-э… не суть важно. — Бросила Миша, беря ее за руку, смотря как люди, бывшие рядом еще секунду назад, быстро направляются в собор, занимая места, чтобы в торжественную минуту стоя встретить невесту.

— Как это не важно? Ты очень безответственно относишься к своим обязанностям. Я доверила тебе вести себя к алтарю, а ты….

— Стоит ли напоминать почему именно на меня пала такая честь? Хотя тут я с тобой согласна, искать чистую девушку в нашем городе — миссия для императорских гончих, не меньше.

— Ты неисправима. — Покачала головой невеста, поворачиваясь лицом к входу в величественный собор. — Кстати, обалденно выглядишь.

— Кто бы говорил. — Усмехнулась Михаэль, слыша как Талида тихо вдыхает, пытаясь унять волнение и дрожь рук. — Готова?

— Нет. Но черта с два я поверну назад. — Ответила быстро невеста, выпрямляясь и гордо вскидывая подбородок.

— Вот это моя сестренка. — Усмехнулась Миша, направляясь чинным, размеренным шагом к входу в собор.

Под величественным, изукрашенным росписью и орнаментом куполом уже звучал хор. Голоса женщин и детей слились в божественную мелодию, которая смешиваясь с нежным запахом фимиамов, наполняла собор неземной атмосферой. В этих святых стенах собрались лишь родственники и самые влиятельные люди города, что придавало событию еще больше торжественности и официоза. Обычные же жители были обречены остаться за порогом и довольствоваться лишь богатством своего воображения.

В самом конце дорожки, по которой шла невеста под руку с подругой, стоял жених. Стоял и сверкал своей ослепительной фирменной улыбкой.

Взгляды провожали их, пока Миша вела невесту к жениху, думая попутно о том, что кроме праздника и нарядов благословенной пары, у местных кумушек появился еще один повод почесать языками. Все прекрасно знали, что к алтарю невесту могла вести лишь чистая девушка. Так что скоро на весь город она будет известна как «Михаэль, та самая из дома Джелли, старая дева».

Когда это бесконечный путь до святая святых был пройден, когда дрожащая рука невесты была вложена в крепкую мужскую ладонь, Михаэль не скрыла выдоха облегчения, проходя к длинным скамьям, где предназначались места для гостей со стороны невесты. По сути ее обязанности на этом закончились, но что помешало ей шепнуть Талиде на ухо: «я сваливаю». К тому же та смотрела лишь на своего жениха, не замечая никого вокруг. Остальной мир для нее в ту секунду, когда их руки соприкоснулись, перестал существовать. С ума сойти, рассуждала Михаэль, становясь поодаль ото всех, около стены, это же надо так влюбиться. Смотря на таких вот девушек, понимаешь полностью фразу «без ума от любви».

Решая выстоять весь ритуал и тем самым исполнить свой долг, Миша замерла, зная, что после того как священник произнесет торжественное «свершилось», ее здесь уже не будет.

Однако, с этим выводом она все же поспешила…

— Ты куда это собралась? — Окликнул ее голос Талиды, когда Михаэль уже почти вышла из собора. — Иди сюда. Я ведь ошиблась, когда решила, что ты хочешь меня бросить?

— О, бросить — неподходящее слово… — Пробормотала Миша, оборачиваясь с извиняющей улыбкой. — Ты ведь теперь всецело принадлежишь своему мужу.

— Муж… Боги, мне еще долго придется привыкать к этому слову.

— Милая, ты нас не познакомишь? — Раздался за их спинами мужской голос.

— Лион! — Радостно воскликнула Тали, хватая жениха под локоть. — Конечно. Это моя подруга Миша! Удивительно, что вы еще не знакомы.

— Очень приятно. — Протянул самый известный ловелас Кристар, медленно склоняясь, чтобы галантно поцеловать руку девушки. — Мы официально не знакомы, однако, я не раз замечал вас на улицах города. Все же такую девушку невозможно не заметить. — Лион обвел ее фигуру изучающим взглядом. — Хотя, если честно, увидев вас сейчас в таком необычном виде… Я бы точно принял вас за другого человека, если бы не ваши волосы… Не поймите меня неправильно, вы выглядите роскошно.

Да, нет, конечно, она все правильно поняла.

Михаэль сглотнула, чувствуя, как резкие, язвительные слова колют язык. Девушка перевела взгляд на Талиду, но та, кажется, целиком и полностью застряла в плену каких-то своих мечтаний.

— Спасибо. — Коротко бросила она.

— Ах, где мои манеры. Лион Доу…

— Тут каждый знает, кто вы, можете не утруждать себя. — Перебила его Михаэль, стараясь сделать тон вежливым, что давалось ей с трудом. Как и эта натянутая улыбка.

— Иногда это удручает. — Отозвался мужчина, кидая мимолетный взгляд на свою молодую жену. — Я слышал, вы не хотите праздновать с нами. Неужели мы так скучны и назойливы?

— А… вам показалось. Я думаю, что этот вечер обязана посвятить своей подруге. Кто знает… когда еще будет повод для ее радости. — Произнесла Миша, приправляя оскорбление милой улыбкой.

— Вот и чудно. Будет очень весело. Вам точно понравится — Произнес слащаво Лион, словно не заметил эту иголку в его сторону. Его взгляд снова не спеша скользнул сверху вниз, давая заметить какое-то намерение внутри этих глаз. — Идем милая. — Бросил он Талиде, уводя ее за собой, к выходу из собора.

Весело… Точно понравится… Что ж, это папенькин сынок попал прямо в цель.

С бокалом шампанского, Михаэль подпирала стену, одетую в красный бархат, на которой величественным ансамблем разместилось с дюжину картин.

Все шло как по заранее продуманному сценарию. Новобрачные вежливо улыбались и благодарили за поздравления и подарки, а гости ходили по роскошному дому, разглядывая позолоченную мебель, антиквариат и коллекцию статуэток из бронзы, словно находились в музее. Что сказать, дом судьи был богатейшим в городке. Но почему-то зависти у Миши он не вызывал. Многие знали, что судья нечист на руку, но закрывали глаза на это. Конечно, кто хочет лишних неприятностей?! Все это золото было добыто чужими страданиями, восхищаться им было бы низко.

— Мишель. — Прозвучал голос Талиды, перекрывая своим звоном однообразный гул разговоров гостей. — Иди сюда, быстрее.

Девушке ничего не оставалось, как просочиться сквозь пестрое сборище гостей и подойти к невесте. И нет, она не будет делать поправки по поводу своего имени.

— Я знаю, что ты мне не откажешь. — Проговорила Талида, хватая ее за руку, продолжая тихо посмеиваться. — Я все продумала.

— И что же это? — Подозрительно спросила Миша, понимая, что этот блеск в глазах подруги — не лучший знак.

— Ты просто обязана спеть. — Объявила та. — Здесь лучший оркестр, так что уже все готово.

— Что?! — Вскричала девушка, никак не готовая выступать перед публикой. Она осторожно оглянула зал, после чего понизила громкость голоса, зашипев: — Мы же так не договаривались! Я не хочу…

— Эй, у меня сегодня праздник. Ты не можешь мне отказывать, только не в этот день… — Кажется, Тали уже перебрала с шампанским. — Ну, Ми-ми, помнишь как ты мне пела… раньше, а? Мы устраивали маленькие концерты… Ты ведь не откажешь мне теперь?

— Но зачем тебе это…

— Дорогие гости. — Не собираясь выслушивать причитания подруги дальше, обратилась Талида к гостям. — Моя любимая подруга Михаэль хочет подарить мне песню в такой чудесный день. Если честно… — Бывшая невеста пьяненько рассмеялась, — я завидую ее голосу. Вы сейчас поймете, о чем я… Давайте попросим ее…

Тали остервенело захлопала в ладоши, а ее вежливо поддержали остальные, уставившись на Михаэль в ожидании. И той осталось только надеть на лицо вежливую улыбку, тогда как в голове звучали проклятья. Да, надо было убраться еще тогда…

Взойдя на возвышение рядом с оркестром, девушка вышла в центр, оглядывая всех присутствующих. Какое все-таки неприятное чувство рождается в груди, когда одна стоишь перед всеми, словно противопоставляя себя. Или, словно, выделяясь, как экспонат из хозяйской коллекции…

— Что будем играть? — Обратился к ней дирижер.

— Что играть? — Переспросила неловко Миша, продолжая неуклюже осматриваться. — Ах это… — Она отыскала взглядом свою подругу. — Сэр, давайте огненное танго. Я думаю, молодые хотят потанцевать.

— Понял вас. — Рассмеялся тихо мужчина во фраке, возводя руки.

Минута и комнату заполнили звуки плачущей скрипки, в игру вступила нежная флейта, страстная гитара, звонкий аккордеон. И как только зазвучал нежный осторожный женский голос, все гости расступились, приглашая молодых выйти в середину для танца. Талида кинула на Мишу обвиняющий взгляд, а та лишь лукаво улыбнулась, подмигнув подруге.

Голос переплетался с музыкой, наполняя этот дом словами, которые тихо рассказывали о потерянной любви и разбитом сердце, про боль и тоску, про те счастливые моменты, от которых остались лишь горькие воспоминания.

Когда песня затихла, последний аккорд утонул в аплодисментах и одобрительных выкриках.

— Ты специально. — Рассмеялась подруга, сводя с маленькой сценки, когда Миша с улыбкой жала руку дирижеру. — Ты ведь знала, что я ненавижу танцевать.

— Месть сладка. — Улыбнулась в ответ Михаэль.

— При других обстоятельствах я бы нашла способ отыграться. Однако… спела ты превосходно, как и всегда, собственно.

— Что правда, то правда. — Появился из ниоткуда Лион, со своей извечной ослепительной улыбкой. — И почему от нас прятали такой алмаз?

— Наверное, потому что знали, что лучшие вы непременно забираете себе. — Пробормотала в сторону Миша.

— И это тоже истина. — Рассмеялся беззаботно муж подруги.

— Тали, я пойду… осмотрюсь еще, а ты развлекайся. — Обратилась к подруге Михаэль, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Да, но ты скажи, если вдруг захочешь уйти. — Крикнула вслед Талида.

— Непременно. — Бросила через плечо девушка, зная, что ее уже навряд ли расслышат.

— И давно вы общаетесь? — Спросил у своей новоиспеченной жены Лион.

— Мы подруги детства. — Весело ответила Талида, прижимаясь к мужчине. — Миша и я дружим со школы. Правда, она прелесть?

— Не то слово. — Пробормотал он, потянув жену за собой и вручая ей очередной бокал шампанского. — За тебя, любовь моя.

Тем временем Миша нашла уютную комнатку, окутанную тьмой. Она находилась в стороне от зала, поэтому до нее лишь изредка долетали звуки веселья. Опустившись в одно из глубоких кресел, девушка прикрыла глаза, стараясь расслабиться. Ноги жутко устали от этих неудобных туфель, а голова раскалывалась от шума. Что сказать, но она совершено не привыкла к такому веселью, поводов в ее жизни для праздников было раз два и обчелся. Ясное дело, она не выдержит до утра, именно поэтому отдохнет минут пять и отправиться домой.

Темнота и спокойная обстановка этой комнаты, расположенной вдали от зала, в котором продолжался праздник, располагала к отдыху. Именно поэтому уже через пять минут Миша мирно дремала в мягком и таком удобном кресле.

Ей уже снился мирный дом и то, как она дойдет до него и повалится в свою маленькую кровать, которая встретит ее привычным скрипом…. когда ее разбудило настойчивое касание к плечу. Недовольно дернувшись, девушка открыла глаза, устремляя их в темноту. Только спустя полминуты она сумела разглядеть мужские очертания, от чего тут же попыталась вскочить с кресла.

— Тише. — Окоротил ее голос Лиона, а его ладонь настойчиво надавила на плечо.

— А, это… вы. — Успокоилась Михаэль, снова садясь в кресло. — Сколько времени?

— Уже час ночи.

— А гости? Они разъехались?

— Когда они успели? — Усмехнулся Лион, присаживаясь на подлокотник ее кресла. — Ты ведь всего тридцать минут назад нас покинула.

— А где Тали?

— Она перебрала с алкоголем и теперь спит.

— Значит, мне действительно пора. — Пробормотала Миша, собираясь вновь подняться.

И эта попытка провалилась: виной тому была та же сильная рука, которая настойчиво толкнула ее обратно в кресло.

— Что?! — Возмущенно воззрилась на него Миша.

— Зачем так торопиться, ведь можно замечательно провести время. — Проговорил над ее ухом тихий слащавый голос.

— О, я замечательно провела время, правда… а теперь я ухожу. — Новая попытка вырваться опять обернулась неудачей.

— Ты что как маленькая? — Тихо рассмеялся Лион.

— Взрослой себя не считаю…

— Нет, ты уже давно взрослая. — Пальцы назойливо очертила контур женского лица, сжимая подбородок. — И каждый мужчина, бывший тогда в зале, скажет тебе это. Все смотрели на тебя.

— Ч-что?! К чему эта лесть…

— Я говорю правду, тут нечего скрывать. Меня одно только удивляет… как такая девушка как ты до сих пор осталась не тронутой…

— А я предпочитаю оставаться в тени.

— Ну и зря…

— Очень даже не зря. — Резко ответила Миша, вскакивая с кресла и отталкивая мужчину. — Вы пьяны, мистер Доу. Вас наверняка заждались гости и ваш отец, а еще жена, если вы не забыли.

— Жена?! — Рассмеялся Лион. — Ну сейчас-то ее нет.

Не успела Миша сделать и пару шагов в сторону двери, как ее перехватили и прижали к сильной мужской груди, после чего ее губы были заткнуты подобием поцелуя. Вкус спиртного сразу почувствовался на языке. Руки девушки уперлись в мужскую грудь, стараясь отодвинуть от себя неудавшегося Дон-Жуана.

— Никогда не пробовала? — Рассмеялся Доу. — Невинность и чистота так сладки на вкус. В женщине они привлекали мужчин во все времена.

— А ну-ка отпустил меня, Лион! — задыхалась Миша, — иначе я…

— Что ты, милая? И да, называй меня по имени, это возбуждает…

Чего?! Михаэль недоуменно и испуганно смотрела на мужчину.

А как же Тали? У него ведь есть жена, что ему от нее-то надо?! Почему не проделать этого со своей благоверной? Ей казалось, что все женщины устроены одинаково, совершать подобное было крайне глупо! Безумно!

Поток мыслей прервался, когда ее настойчиво прижали к стене. Из звуков были слышны лишь хриплое дыхание мужчины напротив и суета гостей, которые теперь, казалось, находились не под одной с ней крышей, а в соседней галактике. Слишком далеко, чтобы помочь.

— Не бойся, Михаэль. — Прозвучал над ней голос. — Если не будешь сопротивляться, я сделаю приятно и тебе тоже. Я буду аккуратен, тебе нечего бояться…

— Я буду кричать.

— Кричи, тебя вряд ли услышат. Наш особняк довольно большой, а там еще и музыка внизу. Но ты можешь покричать, доставишь мне удовольствие. — Рассмеялся мужчина, наваливаясь на нее всем телом и запуская руку под подол платья.

Паника работала против нее, а физические силы были явно не равны.

Надо что-то делать, нужно что-то придумать…

— Хорошо, Лион. — Миша постаралась сделать голос не пропитанным отвращением, а ласковым. — Можно… можно, я буду сверху?

— О да, нежная, можно.

Стоило ему отклониться, как девушка со всей силы ударила ему ногой в живот, а может быть чуть ниже, но одно то, как взвыл этот ловелас, говорило о том, что целилась она верно. Быстро отскочив в сторону, она принялась вглядываться в темноту, пытаясь найти выход. Но, очевидно, хозяин ориентировался в своем доме лучше, поэтому уже через минуту, оклемавшись, нагнал ее и с силой швырнул в сторону.

— Я тебя предупреждал, сладкая. — Прошипел раздраженный голос в темноте. — Тебе будет очень больно теперь, не стоило меня сердить.

Отлетев назад и наткнувшись на что-то, Михаэль нащупала руками препятствие. Судя по всему… стол. Водя по поверхности руками, Миша со страхом слушала, как раздаются шаги, становясь все громче и ближе. И тут ладонь нащупала нечто длинное и холодное, сделанное из металла. Не раздумывая долго, она схватила предмет в руки, надеясь использовать как оружие для обороны.

— Не подходи, Лион, иначе это тебе будет больно. — Выкрикнула Миша, замахиваясь рукой, в которой был сжат металлический предмет.

— И за угрозы ты тоже заплатишь. — Рассмеялся мужчина совсем близко от нее.

А дальше все развивалось стремительно. Миша почувствовала, как ее грубо хватает чья-то рука, и сама в то же время нанесла удар. Предмет мягко вонзился в тело врага, по всей видимости, в лицо. Раздался дикий, полный боли и неверия крик, который наверняка услышали и за пределами этого дома. Руки, которые секунду назад сжимали ее, исчезли. Резким движением, вытащив оружие, вырвав тем самым еще один крик боли, Миша бросилась к стене, ощупывая ее, и идя полу боком, силясь найти выход. Скулеж продолжался не долго, сменяясь громкими проклятиями. Нащупав ручку, Миша открыла замок, с силой рванув дверь на себя. Не оборачиваясь, она бросилась из комнаты, забывая там свои туфли, несясь по коридору, а потом вниз по лестнице, стараясь удержаться за перила.

Гневные проклятья через пару секунд стали слышны всем гостям, которые как по команде повернули головы сначала на нее, а уже потом наверх, туда, откуда только что вылетел Лион. Музыка оборвалась, и на этот раз это не было финальным торжественным аккордом, а скорее угасающим растерянным плачем и писком.

— Держите ее! — Вскричал Лион не своим голосом. — Быстро схватите эту суку.

Странно то, что его приказ немедленно выполнили. Подбежавшие мужчины из числа гостей грубо схватили Мишу за предплечья, вырывая жалкий болезненный вскрик.

— Боги милосердные, сын, что с тобой?! — Послышался шокированный голос судьи. — Что с твоим лицом?

Только теперь Миша подняла взгляд, находя Лиона, который прикрывал рукой правый глаз.

— Что в ее руке? Что это? — Вскричал старший Доу, подходя к Мише и поднимая оброненное ей оружие — нож для конвертов. — Поверить не могу… ты?! Это ты сделала? Что ты сделала с моим сыном, что ты сделала с Лионом?! О, Боги!..

— Я лишь отобразила его пороки. — Пробормотала сдавлено Миша, превозмогая боль и страх.

Гости столпились вокруг нее и судьи, который остервенело сжимал маленький нож, продолжая испепелять ее совершенно диким взглядом. Шепот и возмущенные вздохи назойливо пробирались через грохот пульса.

— Простите, дамы и господа! — Громко вскрикнул старший Доу. — Сегодняшний… праздник безвозвратно испорчен… Вам придется покинуть это место. — Он опять резко перевел взгляд на Михаэль. — Ты… это возмутительно… Ты пришла под эту крышу, в мой дом и напала на моего сына… В этот светлый праздник осквернить наш дом преступлением.

— Да как она могла?

— Какой кошмар…

— Что там… ты видешь?..

— Посмотрите на его лицо.

— Как подло…

Голоса и возмущение гостей разлетелись по залу мгновенно, словно языки пламени по залитому маслом полу.

— Милый! Что с тобой? — Вскричала Талида, которая неловко пробралась через толпу гостей, подбегая к своему мужу. — Твое лицо… Боги! Твой глаз… — Она закрыла ладонью рот, подавляя жалкий вскрик. — Кто это сделал?

— Твоя дражайшая подружка. — Прошипел мужчина, кривясь от гнева и боли.

— Врача, срочно. — Вскричал отец, вновь начиная что-то громко говорить и размахивать руками.

Миша его уже не слышала, ее внимание было приковано к лицу подруги.

— Ты?! — Талида смотрела в ее глаза, когда подошла к ней стремительно, словно с каким-то намерением, а ее лицо, умытое слезами, уже окрасила злость. — Зачем? Миша… почему ты это сделала?

— Потому что твой муж кобель и просто ублюдок, Тали.

— Он бы не стал трогать тебя. — Покачала головой Талида. — Ему это не нужно. Ты ведь…

— Она пришла и напала на меня. Потребовала денег, а когда я отказался, то схватила нож. — Проговорил во всеуслышание Лион. — Отец, разве такое преступление может остаться безнаказанным?

— Конечно, нет, сын мой. Она будет наказана. Клянусь. Завтра же состоится суд. — Проорал Доу старший на весь зал. — Завтра она будет осуждена, и я хочу, чтобы вы все, дамы и господа, пришли как свидетели ее преступления.

— Правильно…

— Как она посмела…

— Нет, ну вы видели…

— Немыслимо…

— Наказать…

— Отведите ее в участок. До завтрашнего дня она будет находиться там. — Перекрыл все голоса голос верховного судьи, который бросился к своему сыну, над которым уже суетился лекарь. — Это серьезно? Доктор, она не задела ничего жизненно важного? Мне нужно, чтобы вы завтра пришли на заседание. Непременно. Вы должны составить эпикриз…

Отчаянье накрыло подобно волне, подавляя, ударяя в грудь, выбивая воздух из легких, лишая зрения. Перед ее глазами все плыло, когда Мишу буквально тащили к выходу из дома выволакивая на ночной холод. Последнее, что она увидела четко — глаза бывшей подруги.

Боги… неужели любовь лишает напрочь зрения и разума? Если так, то к черту такую любовь.

Среди мира, теряющего свои очертания, пропахшего кровью, болью и на вкус, как слезы, Миша думала над тем, что будет теперь. Что будет завтра?

Определенно то, что изменит ее жизни круто и не в лучшую сторону.