Физрук-4: назад в СССР

Глава 24

Я и впрямь решил еще раз посетить мамашу Зимина. Может хоть немного удастся прочистить ей мозги? Ведь сына потеряет, идиотка!.. Вот сегодня же и пойду, после уроков. Так я и сделал. Отработав последнее на сегодня занятие, я потопал к дому своего ученика. Вообще, я давно должен был узнать, как живут мои пацаны. До сих пор мне более менее понятно, какие условия царят в семье трех своих учеников — Кривцова, Сидорова и вот… Зимина. Не густо, если считать, что гавриков у меня почти три десятка. А посещать их по месту жительства по долгу работы я обязан. Не только неблагополучных, но и всех, хотя бы разово.

На улице было еще светло, и поэтому бабульки, что сидели, закутанные по самые брови, на боевом посту, меня узнали. Закивали приветливо. А одна доложила:

— Вызвали мы надысь, сынок, мильяционеров, разогнали они шалман в двадцать восьмой.

— Благодарю за службу, красавицы! — откликнулся я. — Хозяйка сего шалмана дома?

— Томка, что ли?

— Ну-у да… — наугад сказал я.

Имени-то Серегиной мамаши я не знал. В журнале записано, конечно, но там только инициалы.

— Дома! Куда она денется, шалава, прости Господи…

Кивнув бдительным стражам общественной нравственности, я вошел в подъезд. Поднялся к двадцать восьмой квартире. Как пай-мальчик постучал в дверь. Через минуту ее отперла хозяйка. Света в прихожке не было по-прежнему, но в подъезде его достаточно и я не узнал бабу, которая вышла из квартиры. Ну не сразу узнал. Синяки, хоть и припудренные, все же сияли желтизной, а так — умыта, причесана, одета скромно. Трезва. Ну что ж, разговор, по крайней мере, состоится.

— Я Данилов, классный руководитель Сережи.

— Я вас узнала, — тихо пробормотала она. — Проходите.

Войдя, я не стал разуваться. Снял только дубленку и шапку. Судя по всему, хозяйка квартиры затеяла генеральную уборку. По крайней мере — ведро, швабра с тряпкой торчали посреди коридорчика, соединяющего прихожую с кухней.

— Что-то темновато у вас, — пробурчал я.

— Не знаю… — пожала плечами Зимина. — С пробками чего-то… Обычно Сережа чинит…

— Давай посмотрю… Спички есть?

— Сейчас принесу…

Она пошарила на кухне и принесла коробок и свечку. Подожгла ее и держала, пока я осматривал счетчик, что висит в прихожей. Пробки, как водится, перегорели. Новых не было, но я обнаружил на тумбочке для обуви моточек проволоки и пассатижи. Ясно, Сереге частенько приходилось делать «жучки». Ну я тоже сделал пару «жучков» и увидел, как в кухне и комнате зажегся свет. В прихожке — нет. Я взял у Зиминой свечу и посветил. Так и есть, лампочка в патроне присутствует, вот только висит она на одном проводе.

— Изолента есть? — спросил я.

— У Сережи в столе посмотрите.

Я прошел в комнату. Здесь было еще не прибрано, а уж на письменном столе, за которым по идее и должен заниматься ученик, и вовсе творилось черт знает что. Однако в выдвижном ящике обнаружилась не только изоляционная лента. Видать, Зимин парень рукастый. Через пять минут в прихожке уже тоже горел свет. Заглянув в ванную, чтобы сполоснуть руки, я увидел, что кран течет. В столе у Сереги нашел разводной ключ и несколько кусочков резины. Пришлось вырезать из нее прокладку и починить кран.

Потом я поправил дверцы шкафчика для посуды, которые не закрывались из-за разболтанных креплений. Обошел квартирку, осмотрел, чтобы еще чего наладить и починить. Зимина шуршала веником, елозила тряпкой, поглядывая на меня с удивлением. Привыкла, видать, что мужики к ней приходят не для того, чтобы что-то ремонтировать. Я ее удивил еще больше, когда заглянув в холодильник, который еще чудом работал и увидев, что в нем шаром покати, вынул из кошелька пятьдесят целковых и протянул хозяйке квартиры.

— Сходи в магазин, купи какую-нибудь жратву, — сказал я ей. — А я пока посмотрю, что тут у вас с дверным замком. Но смотри, на водку не потрать.

Зимина робко взяла у меня купюру, словно опасалась, что я со смехом отберу деньги. И убедившись, что это не розыгрыш, начала суетливо собираться. Когда она, захватив авоську и пустые бутылки, ушла, я осмотрел дверной замок. Похоже, что сейчас дверь запиралась только изнутри. Для этой цели кем-то, видать, самим Серегой, была приделана щеколда, которую уже неоднократно вышибали и она еле держалась. А вот замку, похоже, совсем крандец. Надо менять.

Сняв щеколду, я переставил ее повыше, вкрутив новые шурупы — подлиннее. Конечно, если какой-то бугай с разгону шарахнет плечом, никакие крепения не выдержат. Пока я возился, на лестнице послышались тяжелые мужские шаги. Я не обратил на них внимание — дом многоквартирный, мало ли кто по лестнице шляется? Однако шаги замерли на лестничной площадке напротив двадцать восьмой квартиры. Сквозь дверь я слышал хриплое дыхание. Потом кто-то врезал по многострадальной филенке кулаком.

— Томка! — заорал мужик. — Открывай, сучка!.. Дядя Толя е…ться пришел!

К столь откровенному признанию я не мог остаться равнодушным. Резко открыв дверь, я сходу заехал по небритому рылу. Обладатель рыла не устоял. Опрокинувшись навзничь, на мгновение потерял связь с реальностью. Лежал на бетонном полу и хлопал зенками. Наконец, кое-как приподнялся и сел. Его разъехавшиеся глазенки с трудом сфокусировались на мне. Открыв пасть, уже давно лишенную части зубов, он прошмакал что-то невнятное. Я это расслышал так:

— Ты хто тахой, мужих?

— Муж на час, — любезно сообщил я.

— Муш? — переспросил алкаш, который, конечно, не мог понять иронии моего ответа. — Томхин?

— Томкин, Томкин, — ответил я. — Вали отсюда, а то руки-ноги переломаю!.. И дружкам своим скажи, чтобы не одна падла носу сюда не совала!

— Дых, можа тохо, бухнем? — предложил он. — У меня и чехушха есть…

— Ты оглох⁈ — рявкнул я. — Сказал — вали отсюда!

Повозившись на полу, он поднялся и шатаясь из стороны в сторону, принялся спускаться. Я вернулся к своим делам. Вскоре притопала и мамаша Сереги. Она притащила битком набитую авоську. Картошка, две буханки хлеба, бутылка растительного масла, треугольный пакет молока, лук, морковка, какие-то мослы, пачка сахара, упаковка краснодарского чая, еще — что-то. Одутловатое лицо ее при этом сияло от счастья. Выгрузив покупки, она смущенно потянула из кармана еще одну бутылку. Судя по этикетке — «ПЛОДОВО-ЯГОДНОЕ БЕЛОЕ КРЕПКОЕ». Ишь что удумала!

— А вот с этим придется завязывать, Тамара, — сказал я, отнимая у нее эту бурду.

— Ну я думала… — растерянно пробормотала она. — Вы такой добренький…

— Да черт тебя побери! — не выдержал я. — Неужели не доходит, что у тебя сына могут отобрать⁈ Себя не жалеешь, хрен с тобой! Его пожалей!.. Посмотри, до чего ты дошла!.. Как он может в таком сраче уроки делать⁈ Я ведь на днях приводил его сюда. Да только как увидел, что у тебя кухня полна алкашей с какими-то блядями, а сама ты… В общем, увел я его. И ты знаешь, где он сейчас, и знаешь, что ему там хорошо…

— Я, я… — заякала Зимина и губы ее задрожали.

— Пришел к тебе, как к человеку. Вижу — убираешься. Помочь решил… Хахаль тут к тебе приходил, так я его спровадил… А ты бормотуху опять купила!

Она зашмыгала носом. Привыкла на жалось давить, но у меня этот номер не проканает.

— Короче, Тамара, — сказал я. — Слушай меня внимательно. Я помогу вам с Серегой. При условии, если ты завяжешь с пьянкой и мужиками. Ну и устроишься на работу. Учти, еще одна пьянка, и помощь моя прекращается, а я подаю на комиссию по делам несовершеннолетних заявление о лишении тебя родительских прав. Выбирай! Или нормальная жизнь или сделаешь сына сиротой при живой матери. И не вздумай меня обманывать! Я буду регулярно проверять, как вы живете.

— Простите меня, — прошептала она, утирая сопли. — Я все поняла.

— Парень-то у тебя хороший, вот что обидно, — продолжал я. — Ему учиться надо. Восьмилетку закончит, сможет в ПТУ пойти. Получит специальность. Будет тебя кормить на старости лет. Дай ему шанс выйти в люди, Тамара… как там тебя по отчеству?

— Мироновна…

— Тамара Мироновна, — повторил я. — И если уж ты хочешь напоить меня в благодарность, завари чайку.

— Ой, я сейчас! — обрадовалась она. — Я и пряники купила!

— Давай. А я на минутку выйду.

Одевшись, я вышел из подъезда. Старушки все еще сидели на скамейке, словно уже примерзли. На меня они смотрели с недоумением. Похоже, я сильно упал в их глазах. Несомненно, они видели и то, как Тамара бегала в магазин, и свалившего, не солоно хлебавши, алкаша и возвращение соседки с набитой авоськой. Из всего этого они могли сделать только один вывод — у Томки Зиминой появился новый хахаль! Ну что ж, пусть думают. Репутация хозяйки двадцать восьмой квартиры от этого не пострадает, а мне — наплевать.

Я дошел до ближайшего телефона-автомата. К счастью — тот работал. Набрал номер квартиры Рунге.

— Карл, добрый вечер! — сказал я, когда он взял трубку.

— Привет!

— Серега у тебя?

— Да. Мы ужинать собираемся.

— Позови его к телефону!

— Минутку!

В трубке было слышно, как Рунге зовет пацана, потом послышалось:

— Да!

— Серега, это Александр Сергеевич, — сказал я. — У меня к тебе просьба… Я хочу, чтобы ты пришел сейчас домой.

— Что с мамкой? — испугался он.

— Все хорошо, — поспешил успокоить его я. — Она уборку сделала. Я ей помог кое-что починить, остальное за тобой… Еще она купила продукты, готовить собирается.

— Трезвая?

— Трезвая.

— Я сейчас приду!

— Приходи, мы будем тебя ждать… И дай трубку Карлу Фридриховичу.

— Да! — откликнулся тот, снова взяв трубку.

— Серега домой возвращается.

— Я уже понял… Сейчас соберем…

— Слушай, у тебя случайно нет дверного замка?

— Недавно меняли, — ответил он, — но старый еще в хорошем состоянии…

— Дашь его Зимину с собой?

— Да я его сам привезу. Он тут у нас… хм… оброс вещами.

— Понятно. Ну тогда ждем вас обоих.

— Давай. До встречи!

Повесив трубку, я вышел из телефонной будки. Посмотрел на часы. Семь вечера. Через час мне надо быть в школе, на занятиях секции. Надеюсь, Карл с Гретхен не слишком долго будут собирать нашего подопечного? Я двинулся в направлении дома, где жили Зимины. На входе во двор меня поджидали. В темноте я не сразу узнал алкаша, которому дал по рылу все-то с час назад. А остальных и вовсе никогда не видел. Они, ни слова не говоря, принялись окружать меня.

Сначала пришлось обезвредить тех, кто торчал сзади. Я сделал вид, что поскользнулся и, резко выпрямившись, нанес ослепляющий удар локтем в лицо тому, кто оказался ближе остальных. Руку второго я перехватил в миллиметре от своего носа и нанес чувствительный удар ниже пояса тому, кто на него покушался. С двумя другими пришлось поработать ногами. Пятый, а им оказался неудачливый Томкин хахаль, успел ретироваться. Глядя на то, как поверженные противники ворочаются в снегу, пятная его юшкой, я достал из кармана дубленки плодово-ягодное.

Поставив бутылку на столик, за которым обычно играют в домино, я сказал:

— Это вам, мужики, на поправку здоровья. А когда поправитесь, потолкуйте со своим дружком, который натравил вас на мастера спорта по самбо, а сам сдриснул.

Вернувшись к подъезду, я как раз застал Рунге и Зимина, выходящих из «BMW». Пацанчик тащил за собой туго набитую адидасовскую сумку, а Карл две, не менее плотно заполненные авоськи. Дежурившие бабки, наверное, терялись в догадках. Ну ладно у Томки из двадцать восьмой появился новый хахаль, но кто тогда привез Сережу? Еще один хахаль? На машине! Сопровождаемые недоуменными взорами, мы поднялись в квартиру. Здесь неожиданно пахло пищей. Хозяйка вычистила квартиру и ждала самого дорогого гостя.

— Сереженька, родной! — запричитала она, словно сын вернулся с войны, а не из дома, где его окружали забота и доброта. — Вернулся, кровинушка моя!

— Ты замок привез? — спросил я у Карла, чтобы чем-то заняться.

Тот вынул из кармана завернутый в газету замок. Старый я уже снял, так что можно было без помех поставить «новый». Приятель принялся мне помогать. Мы постарались попутно еще и укрепить дверь. Гарантировать от незваных гостей эти наши усилия сами по себе не могли, надо было принять еще какие-нибудь меры. Например, поговорить с местным участковым. Какого дьявола он допускает существование шалмана на своем участке? И неужели его не волнует, что у мальчишки нет нормальной жизни?

Решив не откладывать это дело в долгий ящик, я оставил Рунге в качестве почетного гостя, а сам отправился в пункт охраны общественного порядка. Так называли в СССР милицейские опорники.

Застал участкового на месте. Человек я для него незнакомый, поэтому он попросил у меня документы. Я предъявил ему свои корочки КМС. Изучив их, старший лейтенант кивнул и спросил:

— Так чем я могу вам помочь?

— Вы знаете семью Зиминых из двадцать восьмой квартиры пятнадцатого дома?

— К сожалению — да, — вздохнул он. — У вас есть на них жалобы?

— Я классный руководитель Сережи Зимина, — ответил я. — Мне хочется знать, что вы намерены сделать, чтобы помочь этой семье?

— Я неоднократно проводил беседы с его матерью, грозил административными мерами…

— А что вы сделали, чтобы прекратить сборища в этой квартире?

— Всегда реагировал на жалобы соседей. Лично выгонял посторонних, доставлял некоторых в медвытрезвитель, если они нарушали правила поведения граждан в ночное время… Если подобное продолжится, будем ставить вопрос о выселении.

— Куда? — спросил я. — Выбросите семью на улицу, только потому что не смогли навести порядок на вверенной вам территории?

— Гражданин, а не много ли вы себе позволяете?

— Не много, товарищ участковый. Сегодня я помог матери своего ученика навести в квартире порядок и дал денег на покупку продуктов. А потом — выбросил алкоголика, который приперся к Зиминым с чекушкой. А примерно через час он и его дружки попытались на меня напасть.

— Хотите подать заявление?

— Нет. Я хочу, чтобы вы, товарищ участковый, защитили эту семью от посягательств разного маргинального элемента. Сегодня мы с преподавателем немецкого языка товарищем Рунге заменили сломанный замок в двери квартиры Зиминых. Только мы не можем дежурить возле нее круглыми сутками. Вы меня понимаете?

— Если бы Зимина не вела антиобщественный образ жизни…

— А как она может отбиться от толпы алкашей, которые ломятся в ее квартиру и днем и ночью?.. Вам такой вопрос не приходил в голову?.. Зиминым нужно дать шанс наладить нормальную жизнь.

— Хорошо, я принял ваш сигнал, товарищ Данилов.

— Надеюсь, что он не ляжет под сукно!

Когда я вышел из опорного пункта, времени у меня осталось только на то, чтобы добежать до школы. Ну ничего, Карл попьет чаек за меня. А может, еще дополнительно вразумит маманю. Все-таки Серега у него тоже жил. Да и педагогического опыта у преподавателя немецкого языка будет поболе моего. К началу занятий я все-таки малость припозднился, однако бойцы мои уже не только собрались в зале, но когда я туда вошел, то увидел, что они разминаются самостоятельно.

Спасибо Красильникову. Вадик уже не в первый раз подменял меня. Вообще молодец парнишка! Всерьез готовится к актерской карьере. В эпоху, когда самым популярным жанром в кино станут боевики, актер, владеющий единоборствами, не останется не востребованным. Может, потому я и не помню актера с такими ФИО, что в другой ветке реальности у него попросту не было такого тренера, как я? А что — вполне возможно! И гордясь собой, я дал команду на отработку приемов в спарринге.

Вернувшись после занятий в свое жилище, я решил позвонить Рунге. Он был уже дома.

— Ну как там все прошло? — спросил я.

— Нормально, — откликнулся Карл. — Попили чай. Побеседовали. Очень милая женщина.

— Милая⁈ — усмехнулся я. — С такой как она лучше быть осторожным.

— Пошляк!

— Ладно, прости.

— Во всяком случае, наша вторая беседа оказалась более продуктивной.

— Очень хочется в это верить…