Финальный босс

Часть 20 Не судите и не судимы будете

Утреннее собрание руководителей секты «Кулак справедливости» обсуждало те же проблемы, что стояли на повестке дня еще в начале прошлого года. Секта медленно, но верно скатывалась в полную нищету, а все из-за огромного количества людей, нуждающихся в пропитании, одежде и заботе, но не приносящих секте никакой прибыли.

Остро ситуация назревала еще в прошлом году, но новый глава Чу Хень, тративший огромные средства на пилюли стимулирующие выработку Ян, не желал ничего слушать. Он требовал увеличивать количество пленных женщин, утверждая, что это приведет к резкому скачку силы мастеров и захвату власти во дворце, а затем и всей Империи, но обещанного им чуда не произошло.

Усилиями всех мастеров и учеников секты, собирающих лечебные травы, валящих лес, охотящихся на хищников и продающих в столице плоды своего труда, удалось довести до орихалка лишь главу Чу Хеня. Он слил в столичный павильон алхимиков просто огромные средства, а достигнув желаемого орихалкового ранга, извлек все сбережения секты и ценные предметы сокровищницы и укатил в столицу по одному ему известным делам, наказав подчиненным довести всех старших учеников до боевых мастеров к концу года.

Легко сказать, но без полноценного пропитания, даже самый талантливый воспитнанник не добьется ничего и упадет без сил. А в секте помимо трех сотен учеников находилось еще сорок младших и старших боевых мастеров, около трехсот пленниц без детей и еще двадцать с тремя и более детьми. Первые опыты с парной культивацией были полны ошибок. Старшим мастерам пришлось взять беременных девиц в законные жены. Парная культивация без защитных средств приводила к обильному выделению необъяснимо откуда берущихся потоков Ян и Инь, но приводило к обильному потомству. Осознав, что добром такая практика не кончится, женщин стали отделять от мужчин и обоих на это время удерживать в колодках иначе гарантированный приплод через девять месяцев.

Всю эту толпу учеников, женщин и детей нужно было кормить, и с большим трудом наполняемые закрома стремительно опустошались. После выходки главы пополнить их было уже не на что. В прошлые месяцы выходом из положения стало возвращение в деревни части пленниц. За них взяли с селян рис, но жители долины так бедны, что много не потребуешь. Продажа на столичном аукционе всех хранившихся в сокровищнице древних свитков и запасов трав из алхимической лаборатории также проблемы не решало, а лишь отсрочивало неизбежное. Зимой секта будет голодать.

Посланный в столицу, чтобы разыскать главу Чу Хеня старейшина вернулся с неутешительными новостями. Глава оббивал пороги дворца, пытаясь пробиться сквозь его окружение советников на прием императора. Туда он спустил все самые ценные предметы старого главы, и похоже, как секта будет решать проблемы с пропитанием, его не волновало. Единственным выходом было нарушение требований главы и роспуск пленниц. И даже так, секту ждала очень сложная зима. А тут еще селяне везут в обмен своих родственников похищенных ими путников. Всё это могло плохо кончиться. Старейшины и старшие наставники ломали голову, и тут решение пришло само. И не простое, а с легендарным рангом и угрожающе потирая кулаки.

Решить судьбу секты «Кулак справедливости» оказалось для меня сложной задачей. И сложность состояла не только в том, что для того, чтобы кого-то судить и тем более карать, нужно обладать железной уверенностью в своей правоте, но и в том, что в глубине души я понимал и даже частично разделял их обстоятельства. Они начали свозить к себе селянок из долины от бессилия перед Чу Хенем, желая эту силу поскорее обрести. Вначале действовали исключительно по приказу нового главы, но дальше это просто стало нормой. Обыденностью. Насилие порождают слабые духом, а еще более слабые духом ему потворствуют.

А ведь секту организовал очень хороший человек, который был по складу характера чем-то похож на Яо Шеня. Нищий, беспризорник, которого пожалел и взрастил странствующий старец-даос, к закату своей долгой и полной странствий жизни оставшийся в полном одиночестве и пришедший к пониманию, что бессмертия ему не достигнуть, но он может спасти одну молодую жизнь. Он вложил оставшиеся годы жизни в своего юного подопечного, взращивая его силу и духовные качества в балансе, чтобы не сотворить чудовище, в которые превращались некоторые балованные боевые мастера, вырастающие в богатых семьях и получающих всё без усилий. Такие пользуются своей силой для развлечения и самоутверждения.

Старый глава секты был другим. Он вырастил поколение прекрасных воспитанников, которые разошлись по миру и сами стали главами собственных кланов и сект пути бессмертия. Под закат жизни, он решил помочь бедным жителям долины, принимая их детей в ученики, и оказалось, что скромные и почтительные при нем, многие ученики были грубыми и жестокими вне его зрения. Он выгнал разочаровавших его воспитанников, но стоило старому мастеру умереть, как один из его сильнейших учеников с целой бандой вернулся в секту и, подавляя всех своим высоким рангом, без сопротивления занял пост нового главы. Этим воспитанником старого мастера, жаждущим всем доказать, что учитель выгнал его несправедливо, оказался тот самый Чу Хень.

Он смог каким-то образом, находясь в изгнании, из руин древних или из сокровищницы богатого клана столицы, раздобыть духовное сокровище, вознесшее его к вершине власти в организации, состоящей почти из трех сотен человек. Он соблазнил всех младших мастеров, старших и младших учеников быстрым достижением могущества с помощью парной культивации и, желая власти не только в секте и прилегающей долине, но и во всей Империи Сун, начал упорно пробиваться во дворец.

Так или иначе, лишившийся из-за меня орихалкового ранга Чу Хеня в итог е своего добился. Его увезли во дворец. Стал ли он советником умирающего императора или уже давно казнен первым советником за измену, неизвестно, а секта, которую он использовал, как личный ресурс, с тремя десятками слабых мастеров на середине духовных врат и тремя сотнями младших мастеров, осталась.

Шесть лет эти люди использовали незаконные методы развития и, явившись к руководству секты, я поставил их перед выбором. Или я убью здесь всех и каждого и выпущу пленников своими руками или они отпустят их добровольно и выдадут мне самых виновных участников схемы рабского принуждения. И тут оказалось, что у почти каждого старшего мастера имелась в секте женушка с тремя, четырьмя, а не нередко и пятью детьми.

Парная культивация в первое время проводилась бесконтрольно, самым небезопасным способом. Кроме бурного притока Инь и Ян, первые участники проекта также обзавелись многодетными семьями. Да, они были виновны, но убив их, я лишу детишек кормильца. И надо отдать должное Чу Хеню, и тем, кто надоумил его на бесконтактный метод парной культивации, никакого разврата здесь не происходило. Нередко похищенные девушки влюблялись в кого-то из молодых мастеров, у них начиналась взаимная любовь, и они устраивали побеги из секты, как пара возлюбленных. Это происходило сплошь и рядом, что и привело к ужесточению условий содержания для пресечения любовной лихорадки.

Общая эффективность культивации снизилась, бурные потоки Инь и Ян у занимающихся парной культивацией стали редкостью, но это позволило убрать потребность в постоянном поиске новеньких, пленении дочерей крестьян в долине. Сама секта людей никогда не похищала, понимая, чем это грозит, но соглашалась обменять уже похищенных на забранных ранее, чтобы не вызвать бунтов недовольства.

Руководство секты понимало, что ходит по очень тонкому льду, но скованное круговой порукой и страхом перед новым главой, оно не закрывало тюрьму и даже принимало в обмен новых похищенных. Отпускать их, было уже глупо, поэтому клубок экономических проблем и постоянно совершающихся преступлений секты только увеличивался.

Моё появление стало для многих ожидаемым избавлением от тягостного существования. Вместо потирающих руки от наслаждения злодеев, я увидел измученных тревожными ожиданиями и безвыходной ситуацией людей. Многие мужчины с подросткового возраста жили в секте и не знали другой жизни. Даже если они были недовольны нововведениями и не разделяли позицию нового главы, идти им было некуда, а любой мятеж закончился бы смертью. Чу Хень пару раз демонстрировал свои боевые способности. Никто из присутствующих не был ему соперником. Я ворвался в эту, пришедшую в упадок организацию и дал людям выход, попутно сообщив, что после недавней встречи со мной, глава Чу уже не представляет ни для кого угрозы.

Спустя полчаса, на центральной площади секты, напротив главных ворот выстроилось двести девяносто с небольшим пленниц и восемнадцать еще не потерявших совесть боевых мастеров, признавших свою вину в организации тюрьмы и тирании крестьян. Этих преступников окружили малолетние дети, плачущие жены и сочувствующие им, но трусливые, чтобы взять на себя вину подельники и ученики.

Я не смог довести начатое до конца, не смог устроить показательную казнь признавших вину, просто разорив гнездо принуждения, и предоставив виновникам самим исправлять свои ошибки. Из толпы пленниц ко мне навстречу со слезами выбежала младшая из сестриц Линь, за ней появилась Чень Сяоми. Жу Юйлань и Ву Шимин я вызвал по именам.

На территории секты не нашлось повозок, чтобы разом развезти всех похищенных по их селам долины, поэтому первой партией я забрал тех, кого похитили с главного тракта, и односельчан Шимин. Остальным предложил дожидаться возвращения повозок, если они не хотят идти пешком. Пойти пешком захотели очень многие. Жизнь в четырех стенах меняет отношение к долгим прогулкам на свежем возудхе. Лишь десяток сомневающихся женщин, возможно, из числа влюбленных в своих надзирателей, осталась на территории, когда я во главе длинного каравана двинулся по серпантину в долину.

Только через два дня я пришёл к выводу, что сделал всё правильно. Объявить кого-то виновником всех бед и убить - проще всего, а дать им признать вину, заставить раскаяться и направить эту энергию в созидательное русло – дорогого стоит. Думаю, секта скоро распадется. Нет ни мудрого лидера, что её объединял, ни тирана, что держал всех в страхе.

Те, кто уже не был скован цепями преступления, разочаруются в секте и пойдут в новую жизнь, а кто-то сбежит, опасаясь моего возвращения или расправы от рук родственников похищенных. Было среди моих спутниц около трех десятков пропавших в последние несколько лет дочерей или внучек, довольно известных и богатых семей Империи. Достаточно богатых, чтобы из мести нанять десяток мастеров с третьими духовными вратами и отправить их в слабую секту на разборки.

Два-три дня и многолюдная секта опустеет. Останутся лишь те, кому действительно совершенно некуда идти, но и то, если успеют припрятать для себя съестные запасы, чтобы пережить зиму. Иначе, там просто не будет условий для выживания, а надеяться после случившегося на поддержку селян в долинах они уже не посмеют.

Моё возвращение в долину, а затем и в столицу с множеством пропавших девиц, вызвало настоящую бурю эмоций её жителей. Только об этом целый день и говорили, а к месту, где я остановился с Линь Сюли, непрерывно стекались родственники пострадавших с дарами. Меня поприветствовал и поблагодарил за спасение его подданных через курьера и новый император Сун Хэпин, заодно прислав приглашение на прием во дворец.

В основном, я отказывался от всех подарков, принял лишь серебряный ярлык павильона алхимиков, как благодарность клана Жу за спасение младшей дочурки второй ветки. Серебряный ярлык – не такая уж большая награда на самом деле. Всего двадцать процентов скидки на товары, ингредиенты и услуги павильона.

Есть еще золотой и орихалковый ярлыки, с тридцатью и сорока процентами скидки, соответственно. Ладно. Хоть не железный или медный ярлык, дающие пять и десять процентов, и то хорошо. Серебряный ярлык – это всё, что смог от своей семьи преподнести отец Жу Юйлань, и просил обязательно звать его при посещении павильона, чтобы не возникло проблем, хотя Жу Янцао бил себя в грудь и кричал, что они могучий клан алхимиков. Видимо, смерть стрика Жу Мун Бая изменила расстановку сил в павильоне и клан Жу потерял там главенствующее место.

Ладно. Серебро, так серебро. У меня, кстати к алхимикам множество вопросов накопилось, постараюсь вместе со скидкой получить и какие-то ценные знания при его посещении, а посетить перед скорым отбытием из Империи Сун я его собирался обязательно. В принципе, ради этого и тела принцессы Сун Ся в столицу и возвращался. С помощью Линь Сюли несколько раз в день проверял положение дел у портальной горы и на четвертом этаже.

Поток людей с верхней колонии не прекращался. Ментор Валларий решил задавить числом. Мне так не хотелось марать руки в крови и убивать всю эту толпу рядовых исполнителей. Видимо именно поэтому я бессознательно оттягивал момент столкновения, придумывая, какие варианты у меня есть. Легко отдать приказ орбитальному палачу от сих до сих пройтись и всё. Одно дело, видеть просто опустевший после аннигиляции пустырь и совсем другое, разорванные духовными атаками в клочья трупы.

Первый день в столице до самого вечера я непрерывно принимал благодарных гостей. И лишь главные кланы затаились, уже десятый день получая все важные новости из вторых рук. Моя задумка снять слежку путем хитрой угрозы удалась, но даже слишком хорошо.

На второй день, когда я прибыл во дворец императора Сун, в приемном зале меня также встретили измученные главы кланов Винь, Му, Гуй и Ся, желающие лично уточнить, что им можно, а что нельзя в отношении меня. Все боялись исчезнуть в своих постелях из-за оплошности слуг, атакованные моим божественным оружием. Желая еще немного подзаработать перед расточительным походом в павильон алхимии, я смиловался, и сказал, что сниму с них метки, и уберу другие угрозы. Наврал, что им стоит опасаться казни божественным оружием только в случае сознательной и злонамеренной слежки.

Разумеется, за всё это придется заплатить. Взял плату пустыми пространственными кольцами. Задумка, которую я собирался провернуть на границе Запретных земель, куда уже почти добрались основные силы Звездной Империи, требовала большого числа этих удобных для перемещения тяжелых грузов артефактов.

С молодым императором особо разговор не задался. Я сказал, что заберу принцессу, а он мягко поинтересовался, зачем мне эта морока. Типа, умерла, так умерла, но я сказал, что ему не стоит беспокоиться о её возвращении во дворец и возможных претензий на трон. Ещё не факт, что мне удастся оживить её вовремя, а если удастся, я собираюсь оставить её в качестве помощницы в моих делах на другом этаже башни.

Это заметно обрадовало мужчину, который не мог понять, зачем я обременяю себя пепельным демоном. Надо радоваться, что он сдох и больше не угрожает ничьей жизни. Так мыслил человек, имеющий представление об их опасной силе. Я не стал его ни в чём переубеждать, тем более, что он во многом был прав, но у меня имелись свои мысли на этот счет.

Если после воскрешения Сун Ся станет ботом, смогу ли я увидеть разницу? Если нет, то не важно, что она уже не та. Я хотел её воскресить, потому что осталась недосказанность, неудовлетворенность, пустота. Мне нужно было закрыть свой гештальт и заодно проверить, доступно ли мне воскрешение союзников в будущем. Хотелось понять, есть ли от ботов хоть какой-то толк. Возможно, Примал опять меня обманул. Короче, я хотел всё узнать сам, а не с чьих-то слов.

В целом, визит во дворец был полезен только встречей с главами кланов. Думаю, по их просьбе, он и состоялся. А молодой император просто хотел увидеть легендарного бессмертного Святого, облегчившему ему приход к власти в столь молодом возрасте. Если бы не я, старик Цзицянь занимал бы трон еще не один десяток лет. Уйти на покой добровольно, не вариант. Только упустишь из рук власть, и свои же детишки убьют, устроив ночное удушение подушкой или отравленный ужин. Обычно императоров выносили из тронного зала вперед ногами. И разрушение культивации старичка очень ускорило этот счастливый для наследника момент.

Покинув императорский дворец, я направился в павильон алхимиков. Меня волновал один вопрос. Я в трансе разучил и создал для Черного прядильщика защитную печать девятого порядка. Под прямым руководством Владыки Примала, конечно, но сейчас мне в голову закрались некоторые подозрения и догадки. Эта печать была настоящим собранием контролирующих энергию Ци магических символов, и часть из них применял глава Лю Чжемин. Но тогда я не мог понять, что он делает. Если создание магических конструктов такой простой процесс, я хотел сам попробовать создать какую-нибудь простую пилюлю. Конечно, основная цель визита была другой, но если мне дадут попробовать и подскажут, хотелось бы проверить, правильно ли я понял то, что видел.