Фарм по региону

Глава 14 Внезапный приезд

16 — 22 сентября 2013

Понедельник (16.09)

Жёлтый считает Параметры неправильно. Несмотря на то, что по Статам Лика обогнала меня в Силе, вчера на кровать я завалил всё так же её легко. Да и Катя моему напору ничего противопоставить не смогла. Так что пусть пересчитывает.

— Абсурд. Они тебе просто поддаются, — возмутился симбионт.

— Ничего не знаю. Сужу по фактам. Кто сорвал ленточку — тот и победил, — продолжил я подначивать.

— Всё дело в твоей высокой Харизме. Они просто не могут тебе отказать.

— Всё дело в моём высоком Интеллекте. Я знаю, как надо применять мою могучую Силушку!

— Очевидно, что у Кати и Лики с мозгами тоже всё в порядке. И они своими Силами и Ловкостями управляют получше твоего. Так что твои упрёки в мой адрес совершенно беспочвенны.

— Забей жёлтый и расслабься, — начал я прекращать свои подколы над симбионтом. — Ты ничего не понимаешь в колбасных обрезках. Физиология в российских реалиях — штука метафизическая. До сих пор многие братья рассуждают в чём Сила. Заболтался я с тобой. Лику проводить надо, вот в Сенях ещё раз и проверю кто из нас Сильнее.

Эту неделю Лика должна была провести в Голландии, постигая там язык, очень родственный немецкому. Как я и предполагал, у дверей наружу мне легко удалось заломать ей руки, чтобы потом со спины устроить «проводы». Катя в этом тоже поучаствовала, лаская гайдершу спереди. Когда довольная Лика скрылась в Портале ведущем во Франкфурт, оттуда должна была на такси добраться до страны тюльпанов, мы так же не стали задерживаться.

Мне и Кате предстояла работа в Чебаркуле и Коркино. Выслеживая танитов в этом военном городке и прилегающих территориях, я отвлекся на телефонный звонок. Звонила моя мама. Она сообщила мне, что завтра приедет и я, если захочу, могу её встретить на железнодорожном вокзале в такое то время и возле такого то вагона.

Упрекнув маму за то, что она приезжает так внезапно, не поставив заранее в известность, я пообещал её встретить. Такой приезд был в нашей семье обычным делом. Мама очень не любила напрягать окружающих и, как обычно, постеснялась меня потревожить.

Наши планы вполне могут потерпеть, семья — важнее. Закончив разговор по телефону, я окликнул жену, которая возвращалась из подъезда, в котором жил зараженный:

— Кать, моя мама завтра приезжает. Пошли на Базу.

Удивленно на меня посмотрев, она последовала за мной в подпространство. Дома я попросил её привести в порядок нашу квартиру, и, если потребуется, поменять в ней обстановку. Загрузить холодильник, провести инвентаризацию на предмет наличия мыльно-рыльных принадлежностей и прочее.

Мама, возможно, захочет остановится у нас. Пока она не уедет, мне с Катей надо будет на этой квартире как бы жить. Катя покивала головой и умчалась на нашу жилплощадь снаружи. Помогать ей не буду, жена сама прекрасно справится, Инвентарь у неё безразмерный. А мне участвовать в таком шопинге — только под её ногами мешаться.

Вторник (17.09)

Маму я поехал встречать один. Хоть она от бабушки уже и знала о Кате, но я решил не брать жену с собой на вокзал. К чему ей нести сумки и прочее. Инвентарём же не воспользуешься, а Сила у меня выше. Подначенный в очередной раз Смайл недовольно скривил губы и скрылся в пиктограмме.

Добравшись до вокзала и дождавшись прибытия поезда, я повстречал у вагона маму. Расцеловавшись с ней, я подхватил за ручку её чемодан, а в другую руку взял сумку. Носильщиков звать не стал. Я теперь поднакаченный лось, справлюсь. Может по Стате я действительно самый слабый, но за время почти ежедневных тренировок мускулами реально обзавёлся. Быстро с мамой проследовав на выход из вокзала, мы загрузились в Шкоду.

— Мам, ты где хотела остановиться?

— Я у Любы побуду.

Понятно, у своей родной сестры решила пожить. У меня мама почему-то останавливаться не любила, хотя раньше я жил один. Выслушав ожидаемое мною мамино решение, я всё-таки предложил:

— Можешь у меня остановиться? Я квартиру купил.

— ДА ТЫ ЧТО⁈

— Внезапно так получилось, вот я тебе ещё об этом и не говорил. Я с Катей сейчас там живу, и предлагаю тебе пожить у нас.

— Ну ты жук! Погоди, мне с мыслями надо собраться. И ведь ничего мне не сказал…

— Извини, как-то завертелся. Выписки, прописки всякие и дел на работе много.

Маму мои слабые аргументы не убедили, она смотрела на меня с укором. Добавить мне было нечего, и я молча ей улыбнулся, показывая искреннее сожаление о своём молчании насчёт приобретения жилплощади.

— Давай всё-таки вези меня к Любе, я пока пару дней у неё проведу. Приведу себя с дороги в порядок, а потом уже приеду к вам в гости.

Заведя машину, я повез маму к тёте Любе, проживающую в Ленинском районе в двушке. Нет смысла настаивать и тащить маму к нам силком. Главное, лишь бы ей было комфортно. Если решила, что так ей лучше, значит так и будет. Приехав к тёте и выгрузив мамины вещи в тётину квартирку, я уехал, оставив женщин одних. Им есть о чём переговорить наедине, моё присутствие сейчас будет лишним. Мама пусть отдохнёт, почти двое суток под стук колёс вымотают кого угодно.

Вернувшись на Базу, я повесил в зале на спинку стула свою ветровку и пошёл в туалет. Вернувшись, я почуял резкий запах кошачьей мочи. Источником запаха оказалась моя ветровочка. Вытащив из её карманов то, что там было, я всё обнюхал и убедился, что на этих документах и предметах метки нет. Ветровка же так просто «благоухала» и должна будет теперь отправиться к Кузьме на утилизацию, стирать её бесполезно.

Кто тут ссыт на ветровки было совершенно ясно. Вряд ли это сделала Катя или Лика! Вариант был лишь один — Пиратик. Как эта скотина сумела обмануть управляющего, допытываться у Кузьмы я не стал. Должна быть хоть какая-то тайна, так интереснее жить. Но наказать кота надо. Нельзя спускать такое с его мохнатых лап.

— Кузьма, подь сюды, — топорно сказал я, пристукнув ногой по полу. Дождавшись, когда он подойдёт ко мне, я продолжил. — Веди сюда этого ирода. На дыбу его! В воздухе его подвесь, чтобы он вертикально раскорячился. Голова сверху, хвост снизу, лапы в стороны.

Пират подплыл ко мне по воздуху, приняв указанную мною позу. Прямо как у Лики с утра в Сенях, только с хвостом. Обездвиженный кот молча зыркал на меня своим жёлто-зеленым глазом. Мявкать он не решился. Подняв ветровку, я стал обтирать её об его наглую морду и приговаривать:

— Нельзя так делать. Плохо. Тупой Пиратик, глупый.

Минуты три я доносил до пиратского мозга мысль, что наши вещи для него священны и пачкать их не стоит, потому что тогда его организму станет крайне неприятно. Отдав ветровку Кузьме на утилизацию, я взял кота за загривок. Управляющий его отпустил, и животное теперь оказалось в моей власти. Не долго, так как он извернулся и вырвался из моих, неготовых к такой шустрости, рук. Я чуть было опять не попросил Кузьму о помощи, но заметил, что Пират сейчас сам побежал к карантинной двери.

С размаху он прыгнул на дверную ручку, открыв проём. Не знал, что коты так умеют, видимо пиратский мозг не такой уж и недалёкий! Кот оглянулся на грозно приближающегося меня и с мявом юркнул вовнутрь. Я не стал его догонять, а сильно, с грохотом, захлопнул за ним дверь. По моей просьбе табличка на двери опять поменялась.

«ОСТОРОЖНО!!! ИДУТ ВОСПИТАТЕЛЬНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ В КОРЕ ПИРАТСКОГО МОЗГА. ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ ДО СДАЧИ ЕГЭ».

Под табличкой расположился кошачий череп в очках и с лампочкой сверху, символизирующей работу мозга. Красота!

Среда (18.09)

Похожая лампочка, наверное, и над моей собственной головой засветилась, когда я смотрел по Камерам, как Армен собирается в дорогу в Армению. Его вызвали туда старшие товарищи-бандиты. Я не стал метаться за ним, ведь мы всегда были на «связи». Правда, он об этом, к счастью для меня, не подозревал.

Закончив знакомиться с тем, что делает Армен, я позвонил маме и узнал, что сегодня она пойдёт к стоматологу, потому что у неё разболелся зуб. В посёлке, где она жила, стоматологии не было, а был регулярно приезжающий врач, попасть к которому было не всегда возможно. Сейчас у мамы была возможность поправить своё здоровье в этой области. Стоматологических кабинетов в Челябинске было много.

Пожелав маме, чтобы у неё всё прошло без боли, я на сегодня с ней попрощался. Вот бы и мне сейчас в стоматологии спрятаться. Но нельзя, ёлки-иголки. Меня ждали мои лабораторные врачи. Алексей уже позвонил мне, и попросил встретиться. Место встречи изменить было нельзя, то есть, конечно, можно, но я не стал.

Сразу дойти в пыточные у меня не получилось. Катя остановила меня по пути, чтобы обсудить что мы подарим Лике. У гайдерши в эту субботу был день рождения, и нужно было уже определиться, чем её одарить. Решил пойти по уже проверенной тропе. Это будет ювелирка, по типу той, что подарил на Тургояке Кате.

Жена, услышав моё решение, минуту подумала и одобрила. Но настояла на том, чтобы от её подарка она отличалась и формой, и цветом камней. Любила Лика карнеолы. Искать эти камни я отправил Катю, а сам взял на себя обязательство договориться о месте празднования.

Мы выбрали базу отдыха на озере Севан. Жемчужина Армении нам тогда очень понравилось. Жаль, что в прошлый раз, нам тогда подгадили турецкие мажоры. Но не в Голландии же праздновать, с их «волшебными» кексами. В Англию мы ещё не добрались, а в Германию я не хочу. Там сплошь пиво и сосиски, а это только мужикам в удовольствие. Поэтому нас ждёт Севан!

Прыгнув в Армению, я обо всё договорился и проплатил на завтра домик и ресторан. Вернувшись домой, я пошёл к терпеливо ожидающим меня лаборантам. В их лапы я попал, открыв незаметно проход в гостиничную кладовку и попросив киборга-горничную выпустить меня на волю.

— Иван Петрович, вот, — сказал врач, протягивая мне несколько листков бумаги.

Я стал смотреть, чего там было. Зная «волшебный» почерк врача, я порадовался, что текст был не написан, а напечатан. А была там подборка резюме на трёх человек. Все они были женского полу, возрастом от тридцати до шестидесяти. Все имели опыт работы в области травматологии. Две из них сейчас работали в реанимации, а третья травматологом, но опыт реанимации у неё тоже был.

Параллельно с основной работой, все в настоящий момент участвовали в исследовательской деятельности в области медицины. Все были одинокими, одна — вдова, две других сейчас были незамужними. Дети были у двух, но они уже были взрослыми и жили отдельно.

Ёлки-иголки, выбрать среди них будущую Спутницу оказалось не так легко, как я надеялся. Не став спешить с выбором, я поблагодарил врача:

— Отличная работа, Алексей.

— Спасибо. Кого из них вы хотите привлечь?

— Вот так, сразу, не скажу. Все они, на мой взгляд, достойные кандидатуры. Они сами-то как? Горят желанием к вам присоединиться?

— Не знаю, я с ними пока что не разговаривал, помня о вашей мнительности.

— Не мнительности, а секретности!

— Да, да, вот о ней самой.

— А где они в настоящий момент живут и работают?

— Екатеринбург, Питер и Новосибирск.

— Далековато. Давайте поступим так. Пусть они все сюда приедут, я им дорожные и прочие затраты компенсирую. Поговорим с ними, не вдаваясь в детали, а потом я ещё какое-то время наведу справки о тех, кто предварительно согласится переехать в Челябинск. И, если их кандидатуры меня устроят, то я готов взять на работу в лабораторию всех.

— Однако! Всех значит. Ну, это даже неплохо, женщины в коллективе нужны. Хорошо, я с ними переговорю. Мы нашли их через общих знакомых, сам я ни с кем из них лично не знаком.

— Хорошо, действуйте, — достав из своего кармана конверт, я отдал его Алексею. — Вот тут немного денег, для оплаты их командировок.

Конверты такие, с разными суммами, я сформировал на Базе вчера. Лика, двигаясь по Германии, а теперь уже по Голландии, понемногу обналичивала в европейских банках деньги со счетов, на которые упали средства Арчи. Сельский чиновник был состоятельным человеком, пусть подпространство ему станет адом. «Понемногу» — это в пределах двадцати-тридцати тысяч евро за раз.

Деньги мы складывали пока в Инвентарь, зная, что нам постоянно нужна наличка. Вчера, я малую часть раскидал по конвертам, и теперь мне было удобно их отдавать. Правда, всё было в евро, а мы живём в России, но так тоже можно. Рублей надо бы тоже обналичить. На эту тему я решил поговорить с гайдершей, она же у нас была бухгалтером.

Распрощавшись с врачом, я пошёл на тренировки. Уже вечером Алексей связался со мной и сообщил, что из кандидаток в лабораторию первая завтра приедет из Екатеринбурга, а вторая — послезавтра из Новосибирска. Из Питера же специалист к нам ехать не захотела, так что я мысленно махнул на неё рукой. Уговаривать её пока не буду, оставлю эту персону, в качестве нашего кадрового резерва.

Сообщив Алексею, что завтра обязательно встречусь вместе с ним с екатеринбурженкой, я посмотрел, чем сейчас занимается Армен. Тот наконец-то прилетел в Ереван и сейчас ехал в его пригород, в одно из сёл неподалёку. Доехав туда, он прошёл в ни чем не примечательный дом, и поздоровался с его хозяином.

Пожилой, седой кавказец оказался самым главным в их криминальной организации человеком, который её создал и теперь руководил всеми, разбросанными по всему миру, филиалами.

Его звали Алмастом, что с армянского означало Алмаз. Причём, удивительно, но он был азербайджанцем. Сбежав со своей родины в девяностые, он даже своё имя поменял. Оказавшись в Армении он женился на местной, родственником которой и был Армен. Но Алмаст опору сделал не на родовые, кровные узы. Он их порядком разбавил тем, что в ОПГ входила сборная солянка уголовников, различных национальностей и верований.

Встретив гостя, кавказский Мориарти вернулся за стол, за которым сидели, прибывшие ранее, другие его подчинённые. Через Камеры на Армене, я начал слушать их переговоры. Когда застолье закончилось, и все разошлись по домам, расположенные в этом селе, я к ним Прыгнул.

В сумерках, я начал расставлять Маячки. Мне удалось очень плотно нашпиговать ими дом, в котором жил Алмаст, и увидеть его самого. А увидев, я получил возможность поставить Маячок на его седую голову, чем незамедлительно и воспользовался.

Моя стена со схемой, изображающей членов ОПГ, уже очень увеличивалась. Работая с ней, я уже перемещался на придуманном мною летающем кресле. Джойстиком я задавал направление, а Кузьма её перемещал в заданном направлении. Без такой помощи, мне пришлось бы туда-сюда перемещаться по лестнице. Высота стены уже была метров пять, а ширина — метров десять.

Эта сходка позволяла мне теперь подобраться к другим филиалам диаспоры. Если бы я ликвидировал лишь Армена и его людей в Челябинске, то все остальные кинулись бы меня искать. Если бы только Алмаста и Армена, то случилось бы тоже самое, но более яростно. Мне же надо сделать так, чтобы на меня никто и не подумал.

До всех мне не добраться, просто ноги сотрутся. С московским представительством ОПГ я уже начал работать, поэтому выбрал сейчас ещё несколько филиалов. Из всех, бывших на сходке, а было там семьдесят два человека, я выбрал тех, кто приехал из Питера, Екатеринбурга и Новосибирска, ориентируясь на названия городов, о которые недавно услышал, когда Алексей мне предложил кандидаток в лабораторию.

Четверг (19.09)

Из Ёбурга кандидатка добралась в Челябинск утром, выехав почти затемно. Встретившись, я с Алексеем поговорил с ней о возможном её трудоустройстве у нас. Главным, в собеседованиях, для меня было поставить на неё Маячок и сделать Скан. В разговор я не вмешивался, говорил почти один эскулап.

Женщина уехала обратно, а я пообещал врачу, что в течение недели приму решение о том, подходит она нам, или нет. То, что дальше день у меня свободный, было мне очень на руку. Я хотел сегодня с мамой съездить в Коркино. Она сама меня попросила об этом вчера вечером по телефону, и я пообещал, что сделаю, но предупредил, что, возможно, у меня не получится.

Сейчас же все сомнения у меня пропали. Машина на ходу, я свободен, потому я поехал к тёте Любе. Забрав маму, я поехал с ней в Коркино. Эта поездка для меня имела и другую цель, потому что этот город мы на этой неделе планировали полностью зачистить от танитов, так что я мог поставить там Маячки и Отрадарить местность.

Первое, что мы сделали, приехав в Коркино, это поехали на кладбище. Там была могила моего отца, который умер, когда мне было десять лет. Мама нас с братом воспитывала одна, и это было для неё нелегко. Отец погиб глупо, при несчастном случае, в возрасте тридцати пяти лет. Особых эмоций у его могилы я сейчас не испытывал, ведь прошло уже больше двух десятилетий. Раньше, до Смайла, я его почти уже не помнил, лишь кое-какие обрывки в памяти вспыхивали.

Почистив могилку, мы съели по печеньке и запили их водой. Выразив таким нехитрым способом дань уважения, я повез маму к бабушке. Доставив её в центр Коркино, я посидел с ними полчаса, после чего, сославшись на дела, уехал. Мама планировала провести здесь весь день и вернуться в Челябинск только завтра, а мне предстояло расставить по городу Маячки.

В Коркино новые познания, которые ручейком передавал нам Смайл, мне не пригодились. А вот занимаясь перед сном с жёнами тренировкой эротических навыков, я общался при этом исключительно по-голландски. На самом интересном месте меня отвлёк Кузьма. Я мысленно плюнул в него, потому что, судя по интонации его голоса, ничего срочного там не было. Завершив начатое с Ван-дер-Катей и Ван-де-Ликой, я отправился в Холл, оставив нидерландш продолжать пока без меня.

— Замдиректор конторы Эдуарда Васильевича сейчас в сауне со шлюхами. — сообщил мне Кузьма

Так себе причина для вызова меня с шёлковых верфей. Катя там такую мельницу затеяла, а я тут ерундой страдаю.

— И что? Мне и здесь хватает эротики. Что он с ними там такого делает, чего я раньше нигде не видел?

— Он с ними ничего такого вообще не делает, его воображение ни в пример твоему, барин. Замдиректор только пьёт и хвастается. Но эти разговоры будут для тебя крайне интересными. Этот человек сейчас хвалится тем, как он обманывает своего шефа, и какой тот тупой.

— Прямо так и говорит?

— Да, прямо так. Только нецензурно. Вот запись, посмотри.

Я начал просматривать этот компромат. Водка сильно развязала этому нехорошему человеку язык. То, что он там наговорил, к делу, конечно, не пришьёшь, но для нас очень даже сгодиться. Но Камера стояла на теле зама, поэтому требовалась корректировка материала.

— Кузьма, смонтируй всё так, как будто камера снимает их всех со стороны. И звук почисти, чтобы всё было отчётливо слышно. Сможешь? — попросил я управляющего.

— Конечно. Смоделирую так, что никто не отличит от настоящей съемки.

Вот и нашёлся способ помочь усидеть главе ловцов в его кресле. Завтра мы этот материал подкинем его шефу. И, думаю, долго этому борову в замах ходить не придётся. А значит, что плакали денюжки Армена, и Эдуард Васильевич останется на своём месте.

Пятница (20.09)

Жёны мою диверсию одобрили, а Лика подсказала способ того, как её провести. Гайдерша, прежде чем уйти в Голландию, разместит видеоматериал на ютюбе и скинет ссылку на почту их конторы.

Не став ждать последствий партизанщины, закончив тренировки, я поехал в Коркино, мне нужно было забрать оттуда маму. Везя её обратно в Челябинск, я снова предложил ей остановиться у меня. Мама согласилась, поэтому я повёз её нашу квартиру. Там я немного побыл с ней, показывая, что и где здесь в ней располагается. Потом передал ей дубликаты ключей и уехал. Маме я пообещал перед своим уходом, что вечером познакомлю её с Катей, и мы все вместе вдоволь наговоримся. Дамагерше пока тоже было не до семейных дел, она сейчас продолжала затянувшийся забег по госорганам, начатый из-за изменения места нашего регистрации. Мне надо было успеть на встречу с прилетевшей из Новосибирска второй кандидаткой.

Прилетевшая из Новосибирска вместе с Алексеем, дожидалась меня в ресторане, в котором я попросил врача провести собеседование. Добравшись к ним, я принял минимальное участие в этой встрече, и быстро их покинул, сделав Скан и поставив на девушку Маячок. Мне требовалось присоединиться к Кате, чтобы тоже закончить утомительную тему с пропиской и переделываем документов. Военкомат, ёлки-иголки, ждать не любит!

К вечеру наш забег по инстанциям был закончен, и теперь наш новый адрес во всех документах и базах данных будет нас сопровождать всегда и везде. Радость от завершения походов по медным трубам омрачалась тем, что теперь нам предстояло начать следующий забег, для получения разрешения уже на огнестрел.

К удовольствию Кати, я решил отложить новые мучения на попозже, а сначала прописать в нашей квартире Лику, коль уж с покупкой дома тема отложилась до осени. Чтобы потом всем вместе уже идти за разрешениями и не дёргаться.

Зайдя в супермаркет, я с Катей закупились продуктами и отправились к моей маме. Добравшись до квартиры, где она нас ждала, я познакомил их друг с другом. Решив не мешаться под ногами, я прошёл в зал нашей небольшой квартиры, а они остались на кухне, накрывая на стол принесённые нами деликатесы.

Мама меня удивила тем, что тоже принесла к столу пару пирогов, купленных ею в городе. А в холодильнике теперь лежал зачем-то притащенный ею большой кусок ветчины. Об этом мне по Смайлофону с улыбкой сообщила Катя.

Когда стол накрыли, и мы за него расселись, я высказал маме за это снабжение своё неудовольствие, но ей было как с гуся вода. Она считала, что раз находится у нас, то отчего-то должна и от себя что-то на стол поставить. Непонятная мне логика, но это моя мама!

Она привыкла жить одна и всегда сама о себе заботилась. Я уже пытался добиться от неё банковских реквизитов, чтобы перевести на её счёт круглую сумму. Но всё было тщетно. Вам нужнее, а я сама могу себя прокормить — этот аргумент я неизменно слышал он неё по телефону. После чаепития и ветчиноедения я остался с мамой на кухне, чтобы, наконец-то, серьёзно с ней поговорить.

— Мам, я теперь обеспеченный человек. Квартиру купил, фирму свою открыл, в ней уже Катя работает. У меня с деньгами проблем нет. Я хочу тебе помочь, но не знаю как. Вот тут, — я достал конверт из кармана и отдал маме. — Тут деньги. Бери-бери, это для меня мизер. Если мало, то скажешь, и я завтра тебе ещё дам. Хочу, чтобы ты теперь была финансово независимой. Хочешь продолжать работать — пожалуйста. Но если нет, то теперь ты можешь это больше не делать.

Мама, когда заглянула в конверт, попыталась тут же мне его обратно вернуть, но я категорически это пресёк и продолжил:

— Я хочу узнать, как ты видишь свою дальнейшую жизнь. Ты там, на Севере, живёшь одна. Я к тебе жить переезжать не хочу, у меня тут дела, квартира, девушка.

— Вы жениться то когда будете? — уловив паузу в моём монологе, мама не преминула тут же ею воспользоваться.

— Пока не знаю. Рано ещё.

— Тебе уже тридцать два. Правда помолодел как-то, выглядишь на двадцать пять. Я тебя даже не сразу узнала.

Не удивительно. Внешне, с февраля, я уже сильно изменился.

— Тебе ещё можно погулять, а вот Кате — нет. Ты же знаешь поговорку, что здоровые детки от молодых родителей.

— Знаю, и полностью с ней согласен. Но в ближайший год мы вряд ли сможем порадовать тебя внуками. Тут дела так навалились, что не разгрести. О детях мы сейчас совсем не думаем.

— Ну-ну, вам решать.

— Да, пока так. Ты сама как думаешь дальше жить?

— Я пока что там же поживу, на Севере. Привыкла я там. Воздух свежий, вода чистейшая, людей мало. Тут я как в клетке. И дышать тяжело, и голова от шума болит.

— А переезжать вообще планируешь?

— Надо бы, я сама понимаю. Но там же останется квартира. Продать её сложно, сам знаешь, людей в посёлке всё меньше.

— Да чёрт с ней, с той квартирой. Подаришь кому-нибудь.

— Как это? Это ж квартира!

— А вот так. Сколько ты там сможешь за неё выручить? Пару миллионов, не больше. Я тебе их так отдам. А вот куда тебе переезжать — это вопрос. Думал, что ты захочешь в Копейск, там же есть квартира. Но теперь уже не знаю. Экология там не намного лучше, чем тут, в Челябинске.

— Я не знаю, хотелось бы поближе к вам. Внуков хочу потетешкать.

— Когда будут внуки, тогда станем опять решать. А сейчас давай так. Я присмотрю варианты, предложу их тебе, и будем думать о переезде. Хоть на Севере у нас экология и чистая, но люди там долго не живут. Климат же ацкий, полгода зима, полгода полузима, со снегом в начале июня и конце августа.

— Смотри сынуля, я тут тебе не советчик. Меня и так всё устраивает.

Вот вижу, что ей сейчас неудобно о чём-то просить, и сама она для себя ничего так и не решила. Поэтому ладно, начало положено, а давить не стану. Сам подумаю, как лучше будет для мамы.

Остаток вечера я беседовал с ней, рассказывая про свою клинику и наши планы на будущее. Планы я выдумывал, о танитах ничего не рассказывал. Когда к нам присоединилась Катя, оставив их одних, я ушёл с кухни. Пусть они между собой вдоволь пообщаются на женские темы. Устав ждать, пока закончится женский разговор, я лёг спать. Эту ночь Катя и я должны были провести в квартире. Для мамы будет странно, если б мы испарились отсюда до утра.

Суббота (21.09)

Утром, хоть и была суббота, мы для мамы уехали «на работу». Она, увидев, что мы уходим, сказала мне, что не хочет тут одна оставаться, а поедет к тёте Любе. Я останавливать её и просить остаться не стал. Ключи у неё от этой квартиры есть, так что пусть будет там, где ей комфортнее.

У нас же день был запланирован для празднования Дня Рождения Лики, которую мы, оказавшись дома, сразу начали поздравлять, найдя её нежащейся в постели. Подаренный, «отпоздравленной» в хвост и гриву, гайдерше потом гарнитур, вызвал у неё бурю восторга. После окончания её ЛИКования, мы оделись и Прыгнули наружу.

Севан — истинная жемчужина, а армяне умеют отдыхать, и кухня у них отличная. Мы смогли настолько хорошо отдохнуть тут всего за один день, что следующая неделя уже не казалась нам такой мрачной из-за тренировок и дел, всё сильнее наваливающихся на нас.

Тургояк, потом Севан, а какая следующая наша остановка? Красивых мест на свете масса, думаю, нам и на сотню лет хватит. А потом по кругу опять начнём с Тургояка, ведь всё же меняется. Та база, на уральском озере, станет через сотню лет уже совершенно другим местом. Хотя в европейских городах мало что меняется, они там кое-где так в средневековье и живут.

Воскресенье (22.09)

Сегодня мама была у тёти Любы, поэтому я с жёнами пойду оценивать столетнюю архитектуру Голландии. В моей голове вертелись тюльпаны, каналы, мельницы, легализация наркоты и улица красных фонарей. Всё это, кроме наркоты, я и хотел посмотреть. На мельницы — подуть, в каналы — поплевать, а тюльпаны, вместе с наркотой, если встречу — непременно сжечь. Потому что они одного поля ягоды — ботанического!

Хотя, думаю, для девушек, как раз именно тюльпаны очень интересны. Это можно использовать. Якобы я делаю «титанические» усилия, чтобы посмотреть вместе с жёнами эти цветульки, а они пусть потом не дуются, когда я буду смотреть на «фонарики». Могут даже со мной не ходить, я один там всё осмотрю. Интересно же.

Меня напрягло лишь то, что я слышал, будто бы голландцы жрут всякую гадость. Любят сладости солить, тухлую селёдку и всё такое. Надеюсь, что Лика найдёт местечко, где таким не кормят. Попробовать то можно, но только для галочки, а пожрать нужно уже что-нибудь менее экзотическое.

До нашего запланированного похода, который мы планировали провести инкогнито, как истинные бомбардиры из дикой Московии, ещё было время. Поэтому я решил сходить в рейд, чтобы поставить последний, третий эксперимент над клеткой. Бог любит троицу, так что этот третий раз станет последним. Нужно уже определиться, заказывать ли запасную клетку и исправление выявленных недостатков. Нас ждали Коркино и Чебаркуль.

Чебаркульские товарищи, которые нам совсем не товарищи, были представлены стаей котов. Отбросив сарказм, я установил клетку и включил Агр. Поймав забежавших заражённых, я смог отоварить их электричеством, благодаря приобретенному мною на неделе бензиновому дизель генератору. Тряхнуло животных знатно, мы отчётливо ощутили запах озона.

Животные не просто оказались парализованы, а сразу же сдохли. Смайлу пришлось шустро расправляться с танитами, пока они не скрылись куда-то в своём энергетическом плане бытия, ища новых носителей, Энергия 2 029 (+2 007).

Следующую остановку наш экспресс сделал в Коркино. К нам присоединилась довольная Лика, закончившая подготовку к вечерней посиделке и нашедшая в Голландии что-то, по её словам, необыкновенное. Не став расспрашивать её о деталях, я продолжил искать место для клетки.

Помня о коркинской детворе, любящей появляться и продавать убитый нами скот, я решил не рисковать и не располагать конструкцию вблизи от жилья. Наконец найдя место подальше, я поставил клетку, загнал в отсек управления жён и включил Агр. Пара собак не доставили нам никаких проблем, Энергия 3 403 (+1 374), после чего к нам примчались козлы.

Два козла прискакали, когда тела упокоенных псин уже развеялись. Зачем этих козлов кто-то стал разводить? Может быть, кто-то особенно ценил козье молоко. В клетку они не полезли. Может им запах псин не понравился, может ещё что спугнуло, а может они были просто тупые. Я осознал ещё один минус клетки. Отсек управления примыкал к ловушке только с одной стороны.

Проигнорировав открытую дверь, козлы пару раз с разгона проштурмовали наружные стены места, где я с жёнами сидел. Встав потом напротив нас, они начали что-то меланхолично пережевывать. Наверное, таким образом, они поднимали себе интеллект, я не силён в козлячьей физиологии.

Это меня совсем не устраивало, я опасался, что скоро сюда придут их хозяева, как прошлый раз за тем поросём. Вместе с жёнами, я переместился к бородачам и начал копьём пытаться их если не убить, так хотя бы загнать ловушку.

Полезная штука, этот Скачок, да и сноровки у нас явно прибавилось. Как ниндзя мы начали прыгать и бегать вокруг бородатых рогатых, а те, безуспешно, пытались нас протаранить. Копья наших руках разили козлов не так, чтоб сразу наповал, но кровь показалась довольно быстро. Жёны, с их Ловкостью, справятся и без меня, я сейчас им лишь мешаю. Отойдя в сторонку, я начал наблюдать и посматривать по сторонам.

Первой уложить на землю своего противника смогла Катя. Её копьё, воткнутое живот бородатого, завершило её битву с танитом. Энергия 4 075 (+672).

Лика же, смогла сделать это только спустя минут пять. Сила у неё была поменьше, и сноровки в работе с копьём тоже. Но её энтузиазм и азарт победили меланхоличность и бородатость козлины. Тот растянулся у её ног, и девушка подошла к нему, чтобы добить. Козёл неожиданно для всех вскочил и с силой ударил её рогами сначала в живот, а потом, когда она согнулась, добавил ещё и по лицу копытцем. Лика. Здоровье 97% (-3%).

Гайдерша вскрикнула и Прыгнула на Базу. Катя, подскочив к козлу, воткнула ему в бочину свой десантный нож. Тот погрузился по рукоятку, видимо жена вложила в удар всю свою приличную Силушку, Энергия 4 741 (+666). Прыгнув на Базу, я сразу бросился к Лике. Она сидела на полу и прижимала ладони к лицу.

— Сейчас приду, подожди тут, я быстро, — сказал я, увидев, что моя помощь прямо сейчас ей не требуется.

Прыгнув обратно в Коркино, я отправил Катю домой и, закинув в Инвентарь клетку, поспешил обратно на Базу.

Лика уже не сидела на полу в Сенях, а стояла на ногах. Но не молча, а всхлипывая и закрывая лицо ладонями. Подойдя к ней, я попросил её убрать от лица руку, но она это не сделала.

— Я теперь снова страшная, — сквозь всхипы смогла выдавить из себя гайдерша. — Не смотрите на меня.

Отвернувшись, я отошёл подальше и дал отмашку Кате. Та начала ворковать над пострадавшей и добилась того, что амантша показала ей свою травму. Послушав зазвучавшие за моей спиной ахи и охи, я решительно повернулся и успел оценить широту проблемы. Синячище там был на поллица.

— Ёлки-иголки, Лика, да не прячь ты своё лицо, я уже всё увидел, — сказал я гайдерше, остановив её порыв опять спрятать от меня повреждения. — Не переживай, всё быстро зарастёт. Смайл, я прав?

— Совершенно верно.

— Когда у Лики лицо придёт в норму?

— Очевидно, что глаза у неё не повреждены, только сильная гематома. Два зуба выбиты. Отёк с утра ещё останется, но будет по минимуму. Его станет возможно великолепно скрыть косметикой. К послезавтра все последствия травмы пропадут окончательно. Остатки сломанных зубов я сейчас гениально вытащу, ускорю процесс, иначе они ночью сами вылезут, и Лика их может незаметно во сне проглотить.

Когда через минуту Лика сплюнула на пол остатки разбитых копытом зубок, я подошёл к ней и обнял.

— Как я такая в Голландию пойду? — со всхлипом спросила она меня. — Я там такое место нашла, аренду проплатила, а деньги они не возвращают.

— Завтра сходим или послезавтра. Главное, что ты цела, что жива. Вот это действительно важно. А личико дядя Смайл вылечит, ты тут не волнуйся.

— Всё равно. Мне теперь только в паранже ходить.

— Брось, какая паранжа? Помнишь, как меня рысь по лицу шандарахнула. Я должен был по-твоему тогда бумажный пакет на голову надень?

— Лика, ты всё такая же красоточка, и ничуточки для нас не изменилась, — присоединилась к моим «успокаиваниям» Катя. — Личико заживёт быстро, а Ваня на него почти не смотрит. Ему интереснее наши попки.

Услышав триггер, я рефлекторно перевёл взгляд на эти части тел у жён. Есть у меня проверенный способ успокоить Лику. Стойка в Сенях, придуманная Катей на заре нашего обустройства в подпространстве, тут подходящая. Подведя к ней Лику, я уложил гайдершу животом на ложе.

После небольших манипуляций с конструкцией, нашлось чем заняться и Кате. В процессе, «успокаивания» Лики, я попросил Кузьму включить танцевально-дискотечную музыку, и сделать свет таким, какой бывает в клубах в самое рабочее время — мигающим, темным и с разными оттенками цветов.

Сняв истерику у гайдерши, я перекинул её обмягшее тело на плечо и понёс в Опочивальню. Когда я положил её в кровать, то она сразу повернулась на бок, отворачиваясь от меня. Что ж, от мужского внимания ей сейчас по-прежнему не комфортно.

Рядом с Ликой прилегла Катя. Крепко обняв со спины амантшу, она начала нашёптывать на её покрасневшее ушко разные нежности и начала ласкать гайдерше грудь. Лике сейчас именно это и нужно. Нежные ласки, в которых дамагерша разбиралась куда лучше меня.

Заняв место с краю кровати, я посмотрел в Интерфейс. Катя на этой неделе отыскала себе тренера для занятий Навыками Бега и Скачка в военном стиле. Как я ей и советовал ранее, нашла она его по наводке своего тренера по Русбою. Тот направил Катю в военно-патриотический клуб, в котором занятия проводил бывший спецназовец. Мы были готовы серьёзно помочь этому клубу деньгами, а он, в благодарность, пообещал жене две недели незабываемых ощущений с полной выкладкой и по пересечённой местности.

Чтобы жёны продолжили догонять меня в физическом росте, я заказал Смайлу его увеличение, Энергия 3 741 (-1 000). Остатка хватало как раз для меня. Сейчас была моя очередь поднимать Уровень. Он стал у меня десятым. Энергия 41 (-3 700).

— Вань, а что это у меня тилинькнуло? — спросила Катя, оторвавшись от лобка Лики.