"Фантастикка 2025-43". Компиляция. Книги 1-33

Пролог

Храмовый район Охигбёрна ничуть не изменился с момента моего последнего появления там. В этот раз меня не сопровождали офицеры-порученцы жены, но я спокойно прошел к дверям Храма магии и беспрепятственно вошел внутрь, легким кивком поприветствовав стоявших в охране морпехов. Меня достаточно неплохо уже знали в столице, как маги, так и военные. Внутри, как обычно, было тихо и пустынно. Лишь поскрипывали перья ведущих работу с документами сотрудников.

Старший маг Автетий, с которым мы были шапочно знакомы по прошлой встрече, увидев меня, тут же поспешил навстречу и с улыбкой склонил голову.

— Приветствуем главу гильдии. К нам по делу или просто?

Я покачал головой:

— К сожалению, просто не получается. Всегда есть какие-то дела. А ваш сотрудник Ватис еще работает?

— Да, конечно, — не удивился вопросу Автетий и тут же показал на боковую лестницу, — он у себя в обсерватории, продолжает вести свои наблюдения.

Я испытал легкий укол вины за то, что во всей этой кутерьме с созданием гильдии и смещением верховного мага не нашел времени просто заехать в храм и побеседовать с людьми. Не порядок, что такое заведение выпадает из сферы интересов гильдии, тогда как должно быть гильдии надёжной опорой, этаким хранилищем магического знания. Ну ничего, со временем этот недочёт устраним.

Я понадеялся, что часть сотрудников была на той эпохальной встрече на арене, где рассказывал про то, как изменится наша жизнь. Так что надеюсь, они не в сильной обиде на меня.

По случаю дневного времени, купол обсерватории был закрыт, а магический телескоп переведен в горизонтальное положение. Сам же Ватис обнаружился сбоку почти метрового диаметра трубы, на невысокой стремянке, ковыряющимся в внутренностях прибора.

— Боги в помощь! — поздоровался я, обходя телескоп и глядя на старого мага снизу вверх, — Сломался?

— Типун тебе на язык! — зло выругался тот, высовываясь из приоткрытого кожуха, но стоило ему увидеть меня, как все возмущение тут же пропало.

— Ох, — выдохнул он, — неужто сам придворный маг⁈

Узнал, похоже, значит был на общей встрече.

— Уже не придворный, — тонко улыбнулся я, — но главой тингландской гильдии магов продолжаю быть как и ректором магического колледжа. К вашим услугам.

— Ну да, ну да, — поспешно закивал мужчина, суетно вытерев руки ветошью и спускаясь по стремянке вниз.

А я напомнил, что это не первая наша встреча.

— Примерно с год назад я был у вас. Про звездные аспекты спрашивал.

— Только, по-моему, вы тогда еще главой не были, — нахмурил лоб Ватис.

— Ну да, не был, — подтвердил я.

— Как же быстро у вас всё происходит, — подытожил маг, покачал головой, словно осуждая такую спешку, — а у нас всё по-старенькому. Звезды там где им положено, светила движутся по своим небесным траекториям, ну а я наблюдаю. Недавно комета шикарная проходила и метеоритный поток. Не обратили внимание?

— Как-то не до того было, — вновь вежливо улыбнулся ему, заметил, — вот и хорошо, что у вас всё по-старому. Если уж звезды начнут свое положение менять, боюсь, ничем хорошим это для нас точно не кончится.

Но появился я здесь, конечно, не для того, чтобы болтать о звездах. После высказанной на совещании в колледже мысли, что нам только астероида не хватает, который откуда-нибудь прилетит, чтобы жахнуть по Яолу, я, нет-нет, к ней возвращался, больно она очень крепко засела у меня в голове. Ну а кто еще у нас наблюдает за космическим пространством, как не храмовые маги с телескопом древних?

Поэтому я тут же поинтересовался:

— А все-таки, уважаемый Ватис, вы в своих наблюдениях не заметили чего-нибудь необычного? Чего-то, что внезапно изменилось? Может, какое-то небесное тело изменило траекторию своего движения? Может быть, какой-нибудь крупный объект приближается к нам? Вот вы комету упомянули, а не может она, под влиянием притяжения других планет, изменить траекторию полета и в итоге столкнуться с Яолом?

Сотрудник храма задумчиво причмокнул, погружаясь в раздумья, потом с легкой неуверенностью в голосе произнес:

— Да вроде бы ничего такого не было. Траекторию никто не менял, точно. Но давайте еще на всякий случай журнал наблюдений посмотрим. Я если что-то замечаю, все стараюсь фиксировать там.

Мы прошли к рабочему столу у стены, на котором в некотором беспорядке, валялись большие брошюрованные журналы. Взяв верхний, Ватис открыл его примерно на середине и потом отлистал до последних записей. Пальцем начал водить по закорючкам, написанным, похоже, его собственным, далеко не идеальным почерком. Пожалуй, без него разобраться в них было бы достаточно проблематично. Просматривая строчку за строчкой, он что-то шептал сам себе и периодически мотал головой: «Нет, не то. Тоже не то. И это не то. Нет, все-таки нет.»

В итоге, просмотрев журнал до конца, поднял голову:

— Знаете, глава, что-то ничего похожего не нахожу.

Услышав это, я с некоторым облегчением выдохнул. Похоже, падение метеорита отменялось.

— Но знаете, — внезапно произнес мужчина, — все-таки один момент странный был.

— Это какой? — напрягся я.

— С пол декады назад, внезапно, изменилась светимость у звездных аспектов. Они чуть-чуть увеличили яркость и появилась ритмическая пульсация. Я, кстати, вот частоту пульсации зарисовал. — Он показал мне ломаную линию, отображающую изменение светимости звездных аспектов по времени.

— Говорите, пол декады назад? — почувствовал я легкий холодок в теле.

— Да-да, — закивал уверенно Ватис.

А я продолжал смотреть на кривую пульсации и понимал, что все становится сложнее, чем казалось на первый взгляд. Пять дней назад произошло сражение с отрядом Икая, закончившееся столбом энергии после его самоубийства, что до сих пор продолжал бить в небо и постепенно увеличивать площадь воздействия. Когда я уезжал, он в диаметре был уже под километр. И, похоже, каким-то образом питался от звездных аспектов. Что его такую живучесть объясняло.

Можно было, конечно, предположить, что это ошибка, всего лишь случайное совпадение, но слишком всё одновременно произошло. В такие совпадения я просто не верил. Нет, сразу впадать в панику и отчаяние, и рвать волосы на всех местах я не собирался. Но нужно было всё еще раз тщательно проверить.

Поэтому, скомканно попрощавшись с сотрудниками храма магии, я, не задерживаясь, полетел обратно в колледж. Кривая пульсации была у меня на руках. Если два этих явления друг с другом связаны, то в этом столбе энергии обязательно что-то похожее обнаружится.

Поток энергии, уходящий в небо, был виден за сотни километров. Словно маяк, он служил прекрасным ориентиром нашего колледжа, потому что находился меньше, чем в десяти километрах от него. Хотя я бы с удовольствием обошелся бы и без такой достопримечательности, потому что площадь поражения неуклонно увеличивалась. Пока не слишком большими темпами, но пятно полностью лишенной жизни поверхности уже в диаметре достигало километра, а может и больше, успев подрости за время моего отсутствия.

Оно всё ближе подбиралось к колледжу. И скорость расширения, как показали замеры, постепенно росла. Если прогрессия не изменится, то уже через пару декад граница её достигнет окраины Тенистой долины.

Опустив летающую машину на площадку возле главного корпуса, я быстро пересек главную площадь колледжа и поднявшись на второй этаж оказался в профессорской где находилось несколько преподавателей.

— Ну что? — прямо с порога спросил я, оглядывая магов, — Все без изменений?

— Без изменений, — подтвердили мне, — пока, в рамках расчетных показателей.

— Хорошо, — кивнул я, хотя, конечно, ничего хорошего в этом не было. — Кто сейчас там?

— Ваша жена, и несколько студентов третьего курса. Продолжают изучение.

— Которая?

— Госпожа Ботлер.

Не прощаясь, я развернулся и поспешно вернулся обратно к быстролёту, по пробитой прямо до места просеки в лесу, быстро добравшись до самой границы мертвой зоны. Как с чьей-то легкой руки расширяющуюся сферу лишённой жизни земли начали называть студенты.

— Сидите, сидите, — произнес я, останавливая попытавшихся подскочить студентов, что, умостившись прямо на выпиравшем из земли древесном корне, что-то записывали в тетрадки. Чуть улыбнулся, кивнув Алисе, чертившей какую-то фигуру на земле. Затем перевел взгляд на пульсирующий в полутора километрах от нас столб чистой энергии. И ведь действительно пульсирующий. Сейчас, когда я обратил внимание на этот факт, это стало очевидным. Слабая, но четкая пульсация, понаблюдав за которой, я был вынужден признать, что она вполне соответствует той, что я получил в храме магии.

А значит, сомнений не оставалось. Звездные аспекты, бывшие, вероятнее всего, искусственными объектами в космосе, что окружали эту планетарную систему, подпитывали последнее заклинание магистра Икая. Те самые объекты, по моей теории, которые создавали магическое поле, позволяющее магам Яола колдовать. И вывод из всего этого был неутешительный. Я просто не знал, как эту подпитку обрубить. Да и, вероятно, никто не знал, может быть, кроме самого Икая, каким-то невероятным образом обнаружившего канал передачи магической энергии от звездных аспектов Яолу и сумевшего к этому каналу подключиться.

Глава 1

Широко шагая, словно Пётр Первый по корабельным мастерским, я вихрем проносился по колледжу так, что за мной едва поспевал Серафим с помощниками. Но я не собирался никого дожидаться и раздавал на ходу указания.

— Значит так, это и это, грузите в первую очередь, — тыкал я пальцем в с таким трудом нажитые магические устройства для практических занятий, — чтобы уже стояли и ждали отправки. Что, кстати, по готовности платформы?

— Практически готова, ваше магичество! — тут же ответил староста деревни, — дело только за вашими.

Я покивал глубокомысленно. Для будущей эвакуации мы решили использовать не только корабли тингландского флота, испытывающие некоторые трудности с движением по местной реке, не приспособленной для оживлённого судоходства и крупнотоннажных судов, но ещё, пользуясь отработанной на наших летающих лодках, магией, сделать здоровенную летающую платформу в несколько ярусов. Натуральный ковчег, если проводить какие-то аналогии. Способна платформа была вместить не всех, но паладинов, включая командированных готовился эвакуировать флот, а для остальных студентов и преподавателей, включая жителей деревни, места вполне хватало. Оставалось даже, поэтому на нижний ярус спешно грузили всё мало мальски ценное.

Мы, пока ещё, были здесь, но я добивался того, чтобы по первому же сигналу, весь колледж мог бы сняться с места и в кратчайшие сроки выдвинуться на место временного базирования.

— Ещё, — произнёс я, когда мы проходили по общежитию, под любопытными взглядами выглядывающих из дверей студентов, — пусть каждый подготовит тревожный чемоданчик, то есть, вещевой мешок, со сменной белья, документами, мыльно рыльными и суточным запасом сухпайка, плюс личные мелочи. Донесите до профессоров и студентов, помогите собрать, думаю, вашего армейского опыта для этого будет достаточно. Мне нужно, чтобы уже через сорок минут после объявления об эвакуации, все до единого были размещены в транспорте. Ни единой живой души не должно остаться тут.

— Есть! — кивнул Серафим, добавил, с толикой уважения, — если не секрет, мессир, где успели послужить? Имперский Легион? Командовали подразделением боевых магов? Чувствуется опыт.

Тут я немного смутился, мотнул отрицательно головой:

— Не служил.

— Странно, — озадаченно пробормотал староста, но больше задавать вопросов не стал.

А мы понеслись дальше, одним своим видом вызывая у людей лёгкую панику.

Впрочем, колледж и без моей суеты напоминал растревоженный улей и военный лагерь одновременно. Нет, занятия всё ещё проводились и у будущих магов, и у паладинов, но не было уже той атмосферы учебного заведения с праздношатающимися студентами, не было весёлых выкриков и смеха, мелких магических фокусов, которыми забавлялись и одновременно оттачивали способности обучающиеся. Нет, лица встреченных молодых людей были хмуры и серьёзны, а фразы отрывисты и немногословны. И все, поголовно торопливо куда-то шагали по своим делам. Они прекрасно понимали, что над Тенистой долиной нависла серьезная опасность.

Проплешина в Шумящем лесу все росла, а я пока долбился в непробиваемую стену тотального незнания, пытаясь как-то подступиться к проблеме подпитки посмертного заклинания Икая от звездных аспектов. Мне просто не за что было зацепиться.

У Икая были сотни лет на изучение и разработку этого, поистине, заклинания Судного дня, способного уничтожить весь мир. Считалось, что только старой империи такое могло быть под силу, да и то, как результат труда огромного количества магов, но никак не одного единственного магистра жизни.

Тут мне на глаза попалась парочка инквизиторов тащивших в корпус крупный деревянный ящик и я решительно пошел за ними.

Да эта братия прочно обосновалась у меня в колледже. Целый отряд из суровых мужиков с булавами на поясе.

Не знаю уж почему, в качестве этакого форменного оружия были выбраны именно булавы, небольшие такие, но увесистые. Но я в нюансы их службы с дурацкими вопросами не лез.

Они заняли у меня пару свободных аудиторий и теперь тоже активно мониторили ситуацию, проводя какие-то свои наблюдения и замеры, регулярно передавая отчёты наверх. Собственно, я на них тоже поглядывал с некоторой надеждой. Организация мощная, люди работают не глупые, может тоже придумают чего.

Старшим у них был инквизитор Варгарис. Он же, собственно, и командовал группой задержания, которая должна была арестовать имперских магистров, но не срослось. Теперь они сидели тут, слегка напрягая моих профессоров и остальных учащихся своим присутствием. Ну а что поделать? Больно специфическая репутация у этой организации.

Кстати, больше всего меня удивило, что они тут же не устроили драку с ведьмами-некромантками, с чьей старшей сестрой ордена Варгарис познакомился в моем кабинете. Я, честно сказать, боялся, что они, как Алиса с Ясулой, тут же устроят махач не на жизнь, а на смерть и поразбивают мне всю посуду. Но пронесло. Не поубивали. И даже демонстративно не похватались за ножи. Как собственно и с отрядом убийц из протектората не стали устраивать разборок, установив видимый нейтралитет.

Вообще, у меня сложилось впечатление, что существование этого тайного ордена некроманток, ведущего свои корни ещё из старой империи, большим секретом для инквизиции не было. Слишком уж спокойно Варгарис воспринял их появление.

Нда. Момент, когда рушатся какие-то базовые представления о мире. Потому что в моем понимании инквизиция должна была немедленно и безальтернативно искоренять всё, что связано с тёмными искусствами. Об этом талдычили ещё тому Лакарису во время его обучения, и тут вдруг выяснилось, что не всё так однозначно.

Войдя к инквизиторам, я в который раз с надеждой спросил у сидевшего за столом Варгариса:

— Ну что у вас?

Но тот, оторвавшись от очередного листа бумаги, и подняв на меня усталый взгляд, лишь отрицательно качнул головой:

— Ничего. Пока продолжаем наблюдение.

— Эх! — не сдержал я тягостного вздоха, досадуя и на себя и на них, — время-то уходит.

Не выспавшийся, с кругами под глазами, мёртвенно бледный инквизитор, только дернул плечом, огрызнулся:

— Мы не всесильны.

— Вот и плохо, — не удержался я, язвительно добавил, — не соответствуете образу в массовом сознании.

Впрочем, злиться на него было глупо, как и ожидать чуда. Да и в сказки про всемогущество инквизиции я никогда не верил. Благо взрослый человек с критическим восприятием действительности. Но хотелось, хотелось хоть раз, чтобы кто-то нашел решение за тебя и всё сделал. Жаль, в реальности такое происходит крайне редко.

Поэтому я закрыл дверь и ушел к себе, дальше пытаться найти подсказку в книгах, с какой стороны подобраться к решению этой задачки.

Правда, долго поработать в одиночестве мне не дали.

Я услышал осторожный стук в дверь и, отодвинув от себя очередную книгу, в которой пытался найти хоть какие-то намеки на способ прямого взаимодействия со звездными аспектами, устало откинулся в кресле, громко произнося:

— Входите.

Дверь отворилась, и на пороге показался Бари. Сын Алисы совсем не походил на того испуганного паренька, каким я увидел его впервые, оказавшись в этом мире. Теперь это был серьезный, может быть даже чересчур, юноша, успевший через многое пройти и многое повидать. В какой-то мере он даже познал циничность существующего мира. Если у него раньше и были какие-то романтические настроения относительно своего будущего в среде магов и магии, то они давным-давно развеялись. Настоящая правда этого мира о месте и положении обычных магов в рамках границ, установленных магистрами, секретом для него уже не была.

И вот теперь он стоял на пороге моего кабинета и мялся, не решаясь что-то сказать.

— Да говори уже! — чуть улыбнулся я. — Если ты думаешь, что меня еще в этой жизни что-то может поразить или шокировать, то можешь не бояться. Я уже не знаю, что должно произойти, чтобы меня удивить.

Тот бросил на меня короткий взгляд, нахмурился еще сильнее, а потом буркнул:

— Профессор, после колледжа меня к себе зовет Инквизиция.

— Инквизиция? — я чуть приподнял бровь, но, честно сказать, особо удивлен не был. Как, собственно, и говорил, у парня задатки хорошего бойца и, что немаловажно, острый и пытливый ум. В купе с инициативностью, это действительно делало его одним из лучших кандидатов для такой организации. Тем более, как выяснилось, не были они конченными фанатиками, строго соблюдающими догматы. Поэтому я только кивнул и ответил:

— Ну что ж, почему бы и нет? Серьезная организация, статусная, да и люди работают интересные. Поэтому я не против, если ты за этим.

Тот с некоторым сомнением посмотрел на меня, пытаясь понять, шучу ли я или говорю серьезно, а затем, решившись, добавил:

— Я уже с ними работаю. Еще со второго курса.

— Тоже неплохо, — покивал я. — То, что они тебя задействовали как кандидата, это хороший признак. Значит, ты действительно их заинтересовал. И вполне вероятно, что доверят настоящую работу сразу, а не когда-нибудь потом.

Тут парень посмотрел мне в глаза и с какой-то даже обидой в голосе произнёс:

— Профессор, вы что, даже не спросите, какую работу я для них делал?

Я хмыкнул, пожал плечами:

— Да зачем? У них свои задачи, у меня свои. Я в их дела не лезу.

В ответ парень только застонал, а затем воскликнул:

— Они хотели, чтобы я следил за вами!

— И ты следил? — уточнил я.

— Да, — с мрачной решимостью ответил он, — следил. Докладывал всё, что вы делаете, что происходит в колледже.

— Следил, значит… — протянул я задумчиво, постукивая пальцами по столу, — А я-то голову ломал. Кто из моего окружения докладывает Легиону, я знал, кто имперской канцелярии докладывает, — тоже, а вот кто инквизиции — никак не мог сообразить. Но ты не переживай, внимание их к моей персоне вполне понятно. И скажу так, что когда я общался с их верховным, они произвели на меня весьма неплохое впечатление. Так что не переживай и спокойно учись дальше. Потом, кто знает, лет через двадцать, может, и сам кресло верховного инквизитора примеришь, и я буду ходить и гордо всем рассказывать, что мой выпускник такую должность занимает.

— Тьфу, — не выдержал Бари, — профессор, ну почему вы всё выворачиваете наизнанку⁈ Ставите с ног на голову!

— Эх, Бари, Бари, — вздохнул я, чуть улыбнувшись, — просто у меня куда разнообразнее жизненный опыт. И понимаю я в этой жизни больше. Что в ней важно, а что нет. Ладно, у тебя еще что-то?

Постояв секунду, Барри молча буркнул:

— Нет.

— Ну ладно. Тогда иди. Мне тут надо ещё поработать. Парень, секунду помявшись у двери, с каким-то разочарованием махнул рукой и вышел не прощаясь.

А я принялся прикидывать, кто ещё может мне помочь в работе. Если не решить проблему, то хотя бы приостановить её развитие. Озадачил-то проблемами я всех: и ведьм, и инквизиторов, и даже Зарека, который хоть и умотал обратно в Итонию, прибирать к рукам оставшееся бесхозным наследство Икая, но обещал со своей стороны тоже внимательно изучить все записи покойного магистра жизни, какие только у него найдутся.

Но снова засесть за книги мне помешали очередные посетители.

— Войдите! — вновь отложив раскрытый был толмуд в сторону, чуть громче, чем обычно, рявкнул я, гадая кого ещё ко мне принесло.

Но посетитель оказался не один, а сразу пять моих студентов во главе с Силланой ввалились внутрь чуть не выдавив дверь вместе с косяком.

— Профессор, — тут же бросилась она к моему столу, слегка запыхавшаяся, — мы тут хотели с вами поговорить!

Я с подозрением посмотрел на нее:

— Что? Тоже хотите сознаться, что еще на кого-то работаете?

— Та замолчала, с удивлением глядя на меня, затем неуверенно протянула:

— Э-э-э! Профессор, мы же пока еще не выпускники. Кто ж нас возьмет на работу?

— Ладно, это я так, — махнул я рукой, — выкладывайте, с чем пришли.

— Профессор! — вновь приободрилась, староста группы, — мы тут немножко поэкспериментировали с молнией.

— Опять⁈ — прервал я её грозным окриком, — я же вам запретил!

— Мы по чуть-чуть, буквально самую капелюшечку, — девушка тут же пальцами показала между большим и указательным просвет буквально в миллиметр, — "Вот настолько! И попробовали воздействовать молнией на мёртвую зону.

Я встрепенулся, собираясь уже высказать все, что о них думаю, потому что никто бы не мог предугадать, как мертвая зона поведет себя при подобном воздействии, но заставил себя промолчать, видя, что девушку буквально распирает от желания рассказать мне что-то важное.

— Профессор, воздействие было очень коротким, но по всем замерам распространение зоны уменьшилось, скорость роста упала.

— Намного⁈ — тут же подался вперёд я, разом перестав злиться.

— Примерно на одну десятую. Через полчаса скорость вернулась к прежней. Но это точно не погрешность наблюдений. Мы на сто процентов уверены, что замедление было.

Поджав губы, я сощурился, глядя в пустоту:

— Понятно. Вы молодцы, — после чего резко встал и скомандовал, — за мной!

«Мне хотя бы отсрочить на полгодика-год, — думал я, почти бегом направляясь к нашему летающему транспорту, — за это время обязательно найдётся какое-то решение».

Я верил в свою удачу, которая хоть и работала не совсем так, как мне бы хотелось, но все-таки работала. Только по этому я до сих пор был жив и здоров, как и мои студенты. Мне просто нужно было время.

Глава 2

Приземлившись вблизи границы мертвой зоны, я спрыгнул с борта нашей летающей лодки и хмуро покачал головой. То, что оставалось там за невидимой границей, выглядело страшно: мертвые, почти черные остовы деревьев, словно гнилые зубы, торчащие из серой, цвета пепла, земли. Проплешина постепенно захватывала все новые и новые участки леса, и растения на ее границе медленно умирали. Там, где это неизвестное излучение касалось корней, мгновенно желтели и начинали осыпаться листья, жухла трава, увядая, словно прибитая морозом.

Между этими черными остовами и зеленой массой еще живых деревьев тянулась желтая полоса шириной в десяток метров. И все это в абсолютной, действительно мертвой тишине. Здесь не было даже ветра.

Вообще, у меня складывалось впечатление, что в основе проклятья лежала какая-то из форм энтропии. Ничем другим подобный эффект я объяснить не мог. Вся живность покинула эти места задолго до того, как граница мёртвой зоны приблизилась. Животные и птицы каким-то своим чутьем ощущали, что там находится смерть, и поспешно спасались, как от лесного пожара. Кажется, даже насекомые пытались убраться вслед за ними, размеренно движущиеся колонны муравьёв я видел точно.

— Ладно, — зло тряхнул я головой, оглядываясь на спустившихся следом студентов, — показывайте, что вы делали и как.

Сам я достал секундомер и включил магическое зрение, чтобы отслеживать все возможные изменения. А Силлана, выстроив одногруппников полукругом, скомандовала:

— В одну точку по моей команде!

После чего они все пятеро дружно начали каст. Получилось не совсем слитно, один из студентов на долю секунды запоздал, но все равно соединенная мощь получившейся молнии оказалась достаточной, чтобы та с треском и грохотом вонзилась в границу мертвой зоны.

И вот тут я ее увидел воочию. Словно вспыхнувшая пленка, в месте удара молнии, невидимая обычно пелена проклятья заколебалась, будто в судорогах, и приостановила свое неумолимое движение. Я же быстро щёлкал секундомером, делая отсечки по времени, и убеждался, что ребята оказались правы. Заклинание молнии действительно тормозило процесс.

— Достаточно, — кивнул я, убирая секундомер в карман, а затем, от избытка чувств, широко улыбнулся, подошел, обнял и расцеловал в обе щеки, сначала Силлану, а потом всех остальных по очереди.

— Вы молодцы! Огромные молодцы! Вы дали нам то, что было так необходимо. Время.

За следующую неделю мы провели большую серию тестов, определяя оптимальную мощность и расстояние по периметру зоны, чтобы остановить её продвижение сразу по всем направлениям. Затем, привлекая специалистов из Инквизиции, смогли собрать достаточно эффективные амулеты артефактного типа, способные генерировать необходимый электрический разряд с определенной периодичностью. Установленных там аккумуляторов маны хватало примерно на пару суток работы. Чтобы зарядить один, было достаточно трёх средней силы студентов. Всего таких аккумуляторов было размещено ровно двадцать два. Теперь каждые два дня мы проводили облёт их для подзарядки. Муторно, не слишком эффективно с точки зрения траты магического ресурса студентов, но, по крайней мере, это дало свой результат. Движение границы зоны было остановлено.

Я, выждав ещё неделю, слегка выдохнул и отменил эвакуацию. Граница зоны застыла в семи километрах от колледжа, и пока проклятие Икая нам угрожать перестало. Глядя на довольных и гордых собой подопечных, я вдруг понял одну очень важную мысль. Зачем я их учу, зачем всё время талдычу про то, что они не должны ограничивать себя и должны развиваться, если не даю им такой возможности для развития? Хоть они ещё не закончили третий курс, но они уже готовы к тому, чтобы делать всё самостоятельно, а не по моей указке. Они вполне убедительно доказали это, придя к решению, до которого я сам, честно говоря, не додумался.

Что должно быть самым главным для любого преподавателя? Настоящего, по призванию, а не по нужде. Это учить так, чтобы ученики могли затем пойти дальше и превзойти его в знаниях. Лучшая награда для настоящего учителя — видеть, как бывшие ученики тебя опережают и создают что-то новое. С одной стороны, это немножко грустно, с другой — это тёплая грусть, как когда птенец наконец вырастает, расправляет крылья и покидает родное гнездо, отправляясь в свободный полёт. А моя группа к такому была уже готова.

И этим я отличался от остальных магистров Яола, старавшихся не дать ученикам себя превзойти, сознательно ограничивая им доступ к знаниям и, тем самым, тормозя магическую науку. Они держались за знания, как за привилегии, и уносили часть из них за собой в могилу, с каждым разом всё больше обедняя магию. Поэтому развитие общества и встало на одном месте. Всё, что в магии могли добиться одиночки, уже сделано. Теперь дело за большими коллективами. И в старой империи, такие коллективы, как раз, были. Тот же Катаклизм был не делом рук одиночки, а результатом работы множества магов.

И тогда у меня появилась еще одна мысль. А что, если мне проблему с проклятием Икая тоже попробовать решить коллективно, вместе со студентами? Благо, обучил я их мыслить широко, не зацикливаясь на догматах и правилах. Вполне может оказаться, что они смогут на привычные вещи взглянуть немного с другой стороны. В конце концов, почему я должен разбираться со всем этим в одиночку? А может, и вообще разбираться в этом надо не мне.

Шибко умным я себя не считал. Во многом мне просто везло. Где-то помогали знания из моего прошлого мира, где-то просто взгляд человека совсем другой эпохи. Но это всё не делало меня каким-то гением. И ребята мне это очень хорошо показали. Но кто знает, может, гений, который разберется в проблеме, найдется именно среди них? А значит, моя задача — дать этому гению в них проснуться.

Жизнь колледжа вернулась в прежнее русло. Нет, готовность к эвакуации никуда не делась. Проблему-то мы только отложили, а не решили. Но народ чуть-чуть выдохнул и расслабился, возвращаясь к привычным делам. А платформу, которой успели уже даже подпитать манааккумуляторы, никуда не убирали, просто переместили за стену колледжа.

На то, как мы будем поднимать такую махину в воздух, сбежалась, конечно, вся деревня и половина гарнизона, что была не на службе. Впрочем, дозорные с вышек тоже бросали на нас любопытные взгляды.

Зрелище, конечно, было эпичное, потому что габариты у платформы были под стать флагманскому кораблю тингландского флота. И когда вся эта громада плавно и величаво оторвалась от земли и воспарила выше стен, народ дружно ахнул, открывая рты и во все глаза глядя на чудо.

А я, находясь на мостике, прикоснулся к органам управления, совсем по чуть-чуть заставляя этот гигантский утюг прийти в движение. Масса у нас была дурная, как и инерция. Не хватало еще снести что-нибудь ненароком. Затем я также плавно провел ее на другое место стоянки и опустил на грунт, чувствуя как поскрипывает под собственной тяжестью корпус.

Когда спустился с мостика, то стал объектом громких оваций, таких искренних, что даже засмущался. Помахал рукой в ответ и поспешил обратно в ворота колледжа. Даже староста деревни, поймав меня по дороге, с уважением заметил:

— Мессир до последнего не верил, что вы сможете заставить летать такую огромную штуку.

Размер не имеет значения, — скромно улыбнулся я, — дайте мне двигатель побольше и я сдвину весь Яол.

После того как внеплановое представление закончилось, я тут же погнал всех студентов, высыпавших из корпусов наружу, обратно по аудиториям. Зрелище зрелищем, но занятия у нас никто не отменял.

А когда относительная тишина и порядок были восстановлены, направился уже в аудиторию к своей группе.

Оказавшись внутри и благосклонно кивнув старосте, тут же поднявшей группу на ноги, я посмотрел на такие близкие и родные лица студентов и тепло улыбнулся. Пройдя к кафедре и поднявшись на неё, поприветствовал всех:

— Доброе утро, господа студенты. И в этот раз оно действительно доброе. За что ещё раз огромное спасибо тебе, Силлана, — кивнул я чуть покрасневшей девушке, — и твоим помощникам.

Я чуть было не сказал «подельникам», но пора уже перестать воспринимать всю их самодеятельность с подозрением.

— Ну а теперь уже серьёзно, — произнёс, убирая улыбку, — я бы хотел поговорить вот о чём.

Оперевшись на кафедру, наклонился, внимательно оглядывая обращённые ко мне лица:

— У вас остался последний семестр. И он важен не только потому, что, закончив его, вы станете полноценными магами. Я бы так сказал, вы уже знаете больше и лучше подготовлены, чем любой выпускник любой имперской академии. Нет, этот семестр важен потому, что здесь вы получите куда большую свободу действия, чем ранее. И даже больше. Я хочу вам предложить уже не учебную, а настоящую, серьёзную и важную задачу, которую вы должны помочь мне решить.

Я на секунду замолчал. Но никто не спешил меня перебить или задать какие-то вопросы. Все продолжали внимательно слушать, поэтому продолжил:

— Вы все прекрасно осведомлены о том, что буквально еще неделю назад нашему колледжу угрожала смертельная опасность. И только благодаря вашим одногруппникам эту опасность мы смогли устранить. Молодцы. Но это только половина дела, потому что мы только приостановили процесс, но не отменили. Так вот, теперь вторая задача стоит в том, чтобы полностью его убрать. Но для этого надо разобраться в природе того явления, что мы в любое время суток можем увидеть за окном, — я показал на видимый поверх верхушек деревьев столб света, бьющий в небо. — И поэтому я сейчас расскажу вам всё, что мне известно, чтобы вы могли также попробовать себя в решении этой проблемы. И кто знает, быть может, именно среди вас найдётся человек, который её решит.

Сказать, что они были удивлены, ничего не сказать. Профессор просит помощи у студентов, — такое, в их картине мира, никак не хотело умещаться. Но что значит гибкость мышления, которую я в них все эти годы воспитывал. Спустя полминуты, переглядываний между собой, они оживились и вразнобой принялись выражать свою полную готовность в помощи мне. А Силлана, поднявшись, вытянула вперёд руку, добиваясь тишины в аудитории и громко заявила:

— Профессор Локарис оказал нам высочайшее доверие, которое мы оправдаем любой ценой, даже если для этого придётся… — она не договорила, а только весомо ударила кулаком в ладонь.

— Оправдаем, не посрамим, костьми ляжем но сделаем! — поддержали её полные энтузиазма выкрики с мест.

— Да, Силлана, — спохватился я, — я уже направил прошение, на награждение вас королём, ну и от магической гильдии чего нибудь присовокуплю. Да, я знаю, что вы делали это не ради славы, но любая инициатива должна быть вознаграждена.

Я не стал ничего скрывать от студентов, потому что только полнота информации может показать всю картину. Поэтому коснулся не только звездных аспектов, непосредственно питавших проклятие Икая, но и того, что называлось божественными созвездиями десяти богов Яола. Объяснил, что это не настоящие звезды, а объекты, находящиеся где-то в пространстве за пределами нашей звездной системы. Тут, конечно, пришлось немножко отвлечься на вопросы космической механики, естественно, на том примитивном уровне, которым я сам обладал. Что такое космическое пространство, наша система и положение Яола в ней.

Что меня порадовало, так это то, что студенты, коллективно и активно обсуждая новые для себя факты, пришли к выводу, что эти объекты искусственного происхождения. Тут же часть людей загорелась выяснить, кто эти звёздные аспекты создал, но я несколько притормозил энтузиастов, напомнив, что сейчас мы решаем немножко другую проблему. А вот потом, как только мы эту проблему решим, вот тогда можно будет задуматься и над возникновением звёздных аспектов божественных созвездий.

Что бросилось в глаза сразу, так это то, что народ быстро сбился в отдельные кучки: Силлана с девчонками и примкнувшими к ним парочкой парней, Барри с товарищами, и еще несколько давно плотно взаимодействующих друг с другом студентов. Вот и готовые бригады, подумал я, что немедленно озвучил, предложив им самим назначить себе старших.

Затем объявил еще одну новость:

— А теперь хочу сказать, что в своих изысканиях вы не ограничены одним лишь колледжем. Я со своей стороны обещаю вам любую разумную поддержку как силами, так и средствами королевства и гильдии магии для проведения ваших изысканий.

— То есть мы можем потребовать что угодно? — деловито уточнила староста.

— Ну, не что угодно, — усмехнулся я, — а в рамках разумного. Но да, практически всё, что в наших силах.

Тут я увидел, как сразу у нескольких студентов жадно загорелись глаза и даже чуточку пожалел о своих словах, но потом отбросил сомнения. В конце концов, они уже показали себя ответственными и вдумчивыми людьми, а значит, совсем уж пуститься во все тяжкие не должны.

— Что ж, — резюмировал я, — не тороплю, но в течении декады жду от вас заявки и предложения. А пока чуть углубимся в тему высшей магии.

Глава 3

Всё своё внимание я сконцентрировал на третьекурсниках, почти позабыв, что на мне не только они, а весь колледж, и, как оказалось, зря. И ведь ничего не предвещало. Нет, я изредка осведомлялся у профессорского состава, как идут занятия. И всё вроде было неплохо. Преподавали уже по-новому, по рукам не били, старались давать информацию как можно более широко. Всё по моей методике. Вот только, похоже, это в ещё неокрепших умах юных волшебников вызвало несколько иной эффект, чем я ожидал. Всё-таки первый год надо пожёстче с ними, а то перестают видеть, что называется, берега.

Разбудили меня прямо посреди ночи. От суматошного стука в дверь я подскочил с кровати, машинально кастуя в руке средних размеров фаербол. Ну, что поделать, если огненные заклинания у меня получаются почти на инстинктивном уровне. Но услышав за дверью знакомый голос старосты, в котором присутствовали лёгкие нотки паники, тут же огненный шар погасил и, дёрнув за щеколду лёгким телекинетическим усилием, открыл дверь, впуская Серафима внутрь.

— Мессир ректор, беда! Беда! — вытирая крупные бисеринки пота со лба, вбежал внутрь мужчина.

Если бы это был кто-то другой, я бы, пожалуй, отнёсся к подобным заявлениям с некоторым скепсисом. Но бывший ветеран тингландского флота на пустом месте паниковать бы не стал. Поэтому я тут же бросился к шкафу, натягивая на себя первые попавшиеся шмотки и на ходу уточняя, что случилось.

— Гончая пропала, — выдохнул тот. — И три студента.

— Ё-моё! — только и смог произнести я, мигом понимая, что произошло, и покрываясь холодной испариной.

Гончая у нас в колледже была только одна, единственная. Это была та самая ледяная тварь, которую мы притащили с собой из мёртвых земель и периодически использовали с третьим курсом для опытов. Только я-то был свято уверен, что зверушка сидит себе под замком и не жужжит. И тут вдруг такое. Так мало того, как бы убежала бы и убежала, и чёрт с ней, но три пропавших студента — это уже ЧП хрен знает какого масштаба. Колледжу года нет, а у нас уже в перспективе три жмура.

Зло выматерившись, я уточнил, что за студенты, откуда, какой курс.

— Первый, — выдохнул Серафим, по всей видимости, единственное, что впопыхах успел выяснить.

— Все трое из одной комнаты?

— Никак нет, вашество, — по-военному доложил наш староста-хозяйственник, — две девушки из тридцать седьмой и парень из двадцать первой.

Так сходу вспомнить, кто жил в этих комнатах, я, честно говоря, не то что не мог, я к своему стыду толком даже не знал этого, полностью переложив всё на педсостав и по сути самоустранившись от того, чтобы более плотно наблюдать за внеучебной жизнью младших курсов колледжа.

— Понятно, — только и смог протянуть сквозь зубы, хватая со стола связку магических амулетов и выбегая наружу. Быстро спустившись на второй этаж, прошёл в основной корпус. Коротко поздоровался уже с стоящими там нахохлившимися преподавателями.

— Ваши? — хмуро спросил я, оглядывая бледных профессоров.

Самая молодая и самый старший. Передо мной опустив глаза стояли Карен и Олаф.

— Мои, — тяжело вздохнув, кивнула девушка.

Олаф тут был, видимо, как более опытный товарищ, с целью помочь и поддержать младшую коллегу.

— Поспешим! — мотнул я головой и быстро направился туда, где в отдельном помещении склада на заднем дворе недалеко от полигона у нас сидела гончая.

На улице стояла темень, но нас дожидались двое серафимовских работников с факелами. Правда, света они давали не очень много, поэтому я тут же сотворил магический шар, разом отодвинувший тьму на два десятка метров, и подвесил его над своей головой. После этого на ходу принялся расспрашивать про троицу пропавших: кто такие, почему именно они, при каких обстоятельствах пропали. Поспевающая за мной Карен быстро перечислила имена:

— Сандра, Кассия и Иофалот. Я замечала, что они как-то за первый семестр сдружились между собой. Но что в этом плохого? На занятиях сидели рядом, вместе выполняли задания. В столовой я их тоже вместе замечала, но ничего плохого в этом не видела, — словно оправдываясь, произнесла она.

— А ничего плохого в этом и нет, — оглянувшись через плечо, бросил я, — но, по крайней мере, понятно, что втроём они пропали не случайно. Что сказали их соседи?

— Да, толком ничего, — слабо улыбнулась девушка, — сказали, что те решили прогуляться вечерком. Ну, вы знаете, молодые девушки и юноши иногда имеют потребность вечером встретиться друг с другом.

— Ну, да, — буркнул я, — когда один мальчик и одна девочка. А когда две девочки и один мальчик, это уже подозрительно.

— Господин ректор, — тут Карен замялась, — у вас же тоже не одна жена.

— Но я же не встречаюсь с ними одновременно со всеми, — метнул я суровый взгляд на преподавательницу, — Ладно, понятно. Значит, прогуляться решили. Что ж, посмотрим.

Мы как раз добрались до места. Я только покачал головой, видя распахнутый в ночь зев проёма и распахнутую настежь толстую металлическую дверь, а в двух метрах за ней также распахнутую решётку.

Помещение с гончей было пусто. Только борозды на усиленных магией стенах свидетельствовали, что здесь было одно из опаснейших существ Мёртвых земель. Вспомнив заклинание обнаружения остаточных магических эманаций, я принялся внимательно изучать оставшиеся на месте следы. И только цыкнул, скрипнув зубами, найдя то, что, собственно, и ожидал.

Замки были вскрыты, причём не механически. Вскрыть их обычными отмычками было невозможно. Нет, тут применялась магия и весьма тонко. Вздохнув, я распрямился и, посмотрев на девушку, хмуро буркнул:

— Похоже, ваша троица весьма поднаторела в манипуляциях с маной. Не магистры, конечно, но из дипломированных магов не все так смогут. И уж точно от обычных первокурсников такой тонкой работы сложно ожидать. Но теперь понятно, что это не гончая выбралась отсюда и утащила с собой студентов. Это студенты её выпустили и утащились с ней.

— Если только им не помогал кто-то взрослый, — хрипло заметил Олаф.

— Посторонних на территорию, с нашей-то охраной, проникнуть не могло, — покачал головой я, — на стенах паладины, за стенами, хм… тоже профессионалы.

Называть ракамакских убийц я не хотел, не поймут. Поэтому пришлось выкручиваться.

— Но вопросы, конечно, остаются, как незаметно они могли территорию колледжа покинуть, и почему не среагировала охрана.

Вопросов было много, но ответы на часть из них надо будет искать потом, пока надо было выяснить, куда делись студенты, и где их теперь искать.

«Тьфу,» — сплюнув на землю, я огляделся и озвучил:

— И где нам их искать посреди ночи?

— Если они ещё живы, — неожиданно всхлипнула Карен.

— Типун тебе на язык, — рявкнул я. — Серафим, вы смотрели тут? Следы борьбы, крови были? Что-то нашли?

— Никак нет, мессир, ничего такого.

— Значит, надежда есть, что они как-то сумели тварь утихомирить, — резюмировал я и со вздохом принялся за поиски сам.

Повернувшись, я снова принялся сканировать на следы магии, отходя от двери, расширяя зону поиска, и нашёл ещё несколько отпечатков магических заклинаний, которые, скорее всего, были применены к гончей. В воздухе висел тонкий, еле заметный шлейф использованной маны, тянущийся в темноту, куда-то к внешней стене.

— А вот и путеводная ниточка, — пробормотал я, затем скомандовал, — бегом за мной!

И мы дружно рванули по следу.

Впрочем, бежали мы недалеко, полсотни метров, и след оборвался, а из темноты выступила внешняя ограждающая колледж стена. Я покрутился на одном месте, пытаясь понять, что же произошло, но след таял в воздухе, больше никуда не ведя. На всякий случай подошёл к стене и несколько раз в разных местах постучал по ней кулаком, проверяя на прочность, но та не поддавалась, демонстрируя честный камень. Никаких скрытых иллюзий, проломов, да и вообще следов применения на ней какой-то магии, в том числе пространственной, я не нашёл.

Снова вернулся к тому месту, где обрывался магический след, но яснее не стало. Словно в один момент, по мановению волшебной палочки, всё исчезло: ни студентов, ни ледяной гончей. Вот только испариться без следа они не могли.

Снова вернувшись к стене, я посмотрел на её гребень метрах в трёх надо мной, а затем увидел идущего в нашу сторону часового. Стражу несли в качестве практики обучавшиеся тут же паладины, поэтому я помахал ему и, когда тот подошёл ближе, спросил:

— Ты не видел, тут не пробегали две девчонки с парнем и ледяная гончая? Может, через стену перебирались? Или перенеслись магией?

Будущий паладин замешкался, узнав меня, затем неуверенно ответил:

— Вроде нет, господин ректор. Я здесь каждые пятнадцать минут прохожу и никого не видел.

— Понятно, — только и смог произнести я и, повернувшись к преподавателям, коротко резюмировал, — Не удивлюсь, если эти деятели ещё и расписание обходов узнали и подгадали момент, когда участок стены будет свободен.

— Это не студенты, а какие-то шпионы, — вздохнул Олаф.

На что я только невесело хмыкнул и подумал, что да, очень уж это всё мне напоминает одну мою будущую жену, тоже любящую внезапно появляться и исчезать, словно из ниоткуда.

Ощущение внезапного инсайда заставило меня замереть. Я зацепился за пришедшую в голову мысль. Принялся распутывать ассоциативные цепочки, мысленно проговаривая про себя: «шпионы, ракамакские убийцы, похищение, исчезновение, не доходя до стены…» А затем я вспомнил канализацию Анкарна и спрятанные в толще стены вещи, принадлежавшие, как выяснилось, Ясуле, её шпионский наряд. Он был спрятан в полости, к которой не было прямого доступа, только с заклятием проницаемости, на основе которого студенты потом собрали транспортатор с поверхности в пещеру под замком академии.

А что если и здесь та же самая система? Я вернулся к месту, где оборвался магический след, и принялся внимательно осматривать траву под ногами. На первый взгляд всё было как обычно, этот участок ничем не отличался от других. А затем я, вспомнив само заклинание, сотворил на глубину примерно в метр проницаемую область, куда после недолгих раздумий шагнул. В конце концов, если там ниже будет твёрдая земля, я просто на неё встану, окунувшись примерно по пояс. А вот если там что-то иное… но додумать я не успел, потому что провалился не по пояс, а сразу ухнул куда-то вниз, даже не успев испугаться.

Правда, летел недолго и вовремя успел спружинить, чуть присев. А затем в ярком свете продолжавшего висеть над моей головой магического фонаря увидел, что нахожусь в достаточно высоком, позволяющем стоять в полный рост подземном ходе, ведущем, судя по направлению, куда-то за стену. Как такового выхода на поверхность он не имел. Видимо, вот такое временное проницание верхнего слоя почвы позволяло незаметно им пользоваться. Рядом на земле лежала кем-то заботливо оставленная лестница, и, поставив её стоймя, я забрался по ней, высовывая из-под земли голову.

— Ой! — вскрикнула от неожиданности Карин, но я тут же успокоил её:

— Не ори, свои. Короче, как я и думал, здесь подземный ход. Поэтому давайте за мной. Лестницу я поставил, аккуратно с этого края спускайтесь.

Дождался, когда оба преподавателя и Серафим с помощниками окажутся внизу. Ещё раз проверил магическим зрением путь перед собой и удовлетворенно кивнул. Магическая дымка заклинания, подвешенного на гончую, никуда не делась и вела в темноту подземного хода.

— Вот ведь нифига себе! — произнёс староста, оглядывая натуральный тоннель. — Это что, три студента столько выкопали?

— Да нет, — вздохнул я. — Копали не они. И я догадываюсь даже кто. А эта троица просто каким-то образом узнала или подсмотрела и решила тайным путём выйти за пределы колледжа и вывести гончую. Ладно, идёмте, хотя мнится мне, детки не слишком-то нуждаются в спасении.

Всё, буквально всё говорило о том, что это не было каким-то спонтанным действием. Чувствовался чёткий план, явно придуманный не сегодня. Оставалось только выяснить, кто же был мозгом операции — парень или одна из девчонок.

Тоннель был длинным. По моим внутренним ощущениям, мы прошли с полкилометра по практически прямому, лишь чуть заворачивающему влево ходу. В конце его тоже обнаружился тупик и тоже с лестницей. Правда, она уже не лежала на земле, а стояла, приставленная к стенке, уходя куда-то в земляной потолок.

Потрогав землю, встав на первые две ступеньки, я понял, что заклинание проницаемости студенты сняли. Но проблемой это не было. Быстрое движение пальцев, выписывающее знакомое плетение, и я быстро взбежал по лестнице наверх, очутившись в густой чаще леса.

— Только тихо! — шикнул остальным, — они могут быть где-то рядом, не спугните.

В общем-то, так и оказалось. Слишком далеко удаляться от тайного хода студенты не стали. И правильно, в лесу потеряться нефиг делать. Поэтому наткнулись мы на них почти сразу. Троица стояла и что-то негромко, но весьма жарко обсуждала.

Когда я снова зажёг погашенный на время шар света и грозно рявкнул: «А ну всем выйти из сумрака!» — одна из девчонок подпрыгнула и испуганно пискнула:

— Ректор! Мама!

— Нет, только ректор, — произнёс я, мгновенно вырастая у них за спинами и хватая обеих девчонок за воротники мантий. — Попались, диверсанты недоделанные. Где гончая?

Парня держать не стал. Да и не убежит он от своих подружек. Это же какая потеря лица будет. Урон чести неописуемый.

Но тут вторая из девчонок насупилась, упрямо поджала губы и с некоторым даже вызовом произнесла:

— На свободе, там, где она и должна быть.

— О как! — усмехнулся я. — На свободе, значит?

— Да! — гордо воскликнула та. — И вы больше не сможете над ней издеваться. И не найдёте, потому что она убежала обратно, туда, где её дом.

— Это в мёртвые земли, что ли? — с лёгким скепсисом переспросил я. — И с чего ты это решила?

— Потому что она мне сказала.

— Ну-ну, — вздохнул я, а затем передал их на руки сопровождающим и приказал, — тащите их в колледж, будем разбираться.

Глава 4

Отправив пойманных нарушителей спокойствия с преподавателями вперед, я свернул к воротам в деревню, где за стеной колледжа был выстроен так называемый гостиничный домик. Ну, домик не домик, размерами это была полноценная двухэтажная гостиница, предназначавшаяся для гостей колледжа, но, так сказать, не являющихся особо почётными лицами. Это могли быть родители студентов, различные искатели лично меня, как верховного мага, и иже с ними.

Вот туда я и поспешил, именно там, в одной из комнат ночевала Ясула.

Почему она ночевала не у меня? Ну, это очередной загон моих жен. Они коллективно решили, что так как я человек женатый, то спать теперь со мной могут только жены. То ли это была такая их лёгкая месть ракоманке за то, что та от них долго скрывала своё истинное «я», то ли и правда они это без задней мысли придумали, но факт оставался фактом. С Ясулой мы теперь спали раздельно. Верно, пора быстрее и с ней свадьбу сыграть, чтобы исключить её из этого дурацкого правила. Но про это подумаю чуть-чуть потом. Пока меня вело другое дело.

Замерев подле её номера, я нетерпеливо постучал. Затем, не дождавшись ответа, позвал:

— Открывай, это я.

Но и тут ответа не последовало, поэтому я, воровато оглянувшись, чуть-чуть помагичил с замком на двери, чтобы проникнуть внутрь. Стоило мне зайти в темноту комнаты, как глаза уловили легкий отблеск на стальном лезвии, что мелькнув перед лицом, коснулось горла.

— Дорогой! — прошептала женщина, стоявшая рядом во тьме, — ну ты совсем, что ли? А если бы я тебя прирезала ненароком?

— Ну ты же слышала, что это я.

Я осторожно пальчиками коснулся её руки, отводя лезвие от шеи в сторону.

— Просто ты не открывала, пришлось войти самому.

— Голос можно подделать, как и внешность. Не подделать только структуру манаканалов в теле, она у всех разная. Хорошо что я прекрасно знаю твою. И не имею привычки сначала бить, а потом спрашивать кто.

— Я всегда знал, что ты не просто матёрая убийца, но и очень умная женщина, — польстил я ей.

— Вольдемар, ты пришел только чтобы сказать мне это?

— Не только, — я мигом стал серьёзным, — вообще мне надо с тобой кое-что обсудить.

Ракаманка явственно зевнула, произнесла:

— А оно не могло подождать до утра?

— К сожалению нет, — дело весьма срочное. И мне надо чтобы ты прошлась со мной.

— Ну ладно, иду, — нехотя произнесла Ясула.

Щелчок пальцев зажёг светильники на стенах, осветив достаточно спартанское убранство номера. А сама ракамакская шпионка в тонкой полупрозрачной ночнушке продефилировала к кровати, небрежно бросая зажатый в ладони кинжал на небольшой столик с трюмо. Нагнулась, доставая одежду со стула, отчего тонкая ткань натянулась на нижних девяносто, и я невольно сглотнул, прикипев к ним взглядом. Настолько идеальными были формы женщины.

Вот ничего не могу с собой поделать. И вроде видел её голой не раз и не два. А каждый раз, как в первый раз. Не могу себя заставить не пялиться. И она, — чертовка, об этом прекрасно знает. И специально дразнит. Особенно теперь, когда нельзя.

«Надо быстрее жениться, — подумал я, — иначе это становится невыносимо».

Не выдержал, отвернулся, дожидаясь, пока она оденется. Благо, она делает это по-военному быстро и четко, поэтому уже через минуту я услышал заветное «Готово!» и, повернувшись к ней снова, быстро оценил удобный костюм. Кивнув одобрительно, позвал за собой.

Чем десять раз говорить, лучше один раз показать. Я привел ее на то место, где обнаружил начало подземного хода, и под ее внимательным взглядом снова наложил заклинание проницаемости.

— Нашел таки, — проследив за моими манипуляциями, усмехнулась женщина.

На что я, взглянув на неё, уточнил:

— То есть я прав. И этот тайный ход ваших рук дело?

— Ну а чьих еще? — пожав плечами, спокойно ответила Ясула, — не через ворота же нам ходить.

— Понятно теперь, как ты незаметно появлялась и исчезала с территории, — с некоторым укором произнёс я, покосившись на замершего на стене часового, с любопытством разглядывающего нас.

Махнул ему рукой, чтобы не отвлекался и нёс службу как положено. Снова повернулся к Ясуле.

— Это, кстати, реальная дыра в безопасности, надо подумать, как от такого защититься. Но ты не совсем угадала. Нашел ход не я, а три студента первокурсника, которые свиснули у нас ледяную гончую и через этот ход вывели ее наружу и отпустили.

Сказав это, я уставился на ракаманку, ожидая реакции, но та, вопреки моим ожиданиям, не стала делать виноватое лицо, а наоборот, заинтересованно переспросила:

— Студенты? Да ещё и первокурсники? Очень интересно. Увидеть одного из нас в скрыте не такое уж лёгкое дело, как может показаться, простым низкоуровневым заклинанием его не пробить. У этих детишек определённо талант.

— Талант не талант, — буркнул я слегка уязвленный таким легкомысленным тоном женщины, но кое-какие асоциальные наклонности точно есть.

Вместе с Ясулой мы вернулись в главный корпус и я, остановившись возле двери кафедры общей магии, еще раз тяжелым взглядом оглядел троицу первокурсников после чего кивнул преподавателям:

— Заводите.

Тащить их к себе в кабинет в башню я посчитал нецелесообразным, в принципе для разбора полетов можно расположиться и на кафедре, тем более места побольше.

— Давайте вон там, вдоль стеночки, — показал я куда становиться, а сам сел за ближайший стол внимательно их разглядывая.

— Значит, Иофалот, Сандра и Кассия, — негромко назвал я всех троих по имени.

Гадать, кто их в их троице главный, мне не пришлось, всё было прекрасно видно по их поведению. Иофалот и вторая девушка стояли понурив головы и заведя руки за спину, видимо остро сожалея о содеянном, и только та девица, что так дерзко со мной разговаривала, наоборот задрала вверх подбородок, скрестив руки на груди, и всем своим видом показывая, какая она гордая, и неприступная.

— Кассия? — спросил я у нее.

— Я Сандра, — не глядя на меня ответила та.

— Ну хорошо. Тогда, Сандра, я вижу, что чувство раскаяния, в отличие от твоих товарищей, тебя не посетило, поэтому будь добра расскажи, что именно тебя сподвигло пойти на такое серьезное преступление.

— Это не преступление! — тут же вспыхнула девушка, наконец остановив на мне злой взгляд.

— Преступление, — с мягкой улыбкой повторил я, — гончая, — имущество академии. А вы, фактически, осуществили кражу со взломом. И не важно, что вы с ней сделали потом. Важно то, что вы, дорогие мои первокурсники, совершили деяние по итогам которого я вполне могу вас из колледжа исключить и не просто исключить, а в целом сделать так, что вас больше никто, ну может быть кроме Итонии, на учебу не возьмет. Просто потому, что такие асоциальные личности не нужны никому.

Тут девушка снова вспыхнула, громко фыркнув, но тут, внезапно, заговорили ее подельники.

— Господин ректор, пожалуйста, — вдруг поднял на меня полные отчаяния глаза, парень, — не исключайте нас, мы не хотели ничего плохого.

— Пока, по поведению вашей подруги, я этого не вижу, — спокойно ответил я, — всё, что я вижу, это преступницу бравирующую своим поведением. Ни толики осознания или раскаяния. Ей хочется творить что заблагорассудиться, а мы ей только в этом мешаем. Нет, пожалуй, исключение будет самым верным решением.

— Да расскажи ты уже! — толкнул Сандру локтем Иофалот.

— Да, Сандрочка, — подключилась к уговорам Кассия, — ну, пожалуйста.

Девушка затормошила подругу, чуть не плача:

— Если меня исключат, родители меня убьют!

Я только покачал головой и тяжело вздохнул. Нет, я не думал их выгонять из колледжа, по крайней мере этих двоих, но мне нужно было узнать всю подноготную, поэтому приходилось давить на больное.

Сандра поджав губы еще несколько секунд стояла молча, но затем не выдержала и, дернув плечом, скривившись, словно сьев лимон, произнесла:

— Хорошо, расскажу. Мы наткнулись на неё две недели назад.

— На гончую? — тут же быстро уточнил я.

— Да, — сморшив нос, неохотно кивнула девушка.

— Как наткнулись? — уточнил я, — насколько помню, ни для каких экспериментов ее из клетки тогда не выводили.

— Мы просто шли мимо склада и тут я почувствовала ее зов, полный грусти от того, что она не может вернуться к себе на родину. Ей было очень тяжело здесь. И я решила ей помочь.

— Да… — я покосился на Олафа и Карин.

Уточнил:

— И давно это у вас?

— Что? — сощурилась Сандра.

— Ну то, что вы слышите зов подобных созданий.

— Не знаю, — пожала она плечами, — раньше с такими не встречалась.

— Ладно, допустим. Но как вы вскрыли замки?

Тут две девушки рефлекторно посмотрели на парня и я, усмехнувшись, обратился к нему:

— Молодой человек, откуда у вас такие познания по вскрытию магических замков? Вы из семьи потомственных воров-взломщиков?

Бедняга икнул и судорожно замотал головой, затем, чуть заикаясь ответил:

— Нет, господин ректор, что вы, мой папа слесарь-санмагик в нашем городском хозяйстве. Частенько брал меня с собой и показывал как работать с тонкими плетениями. С этими магическими замками всегда проблема, частенько забывают отпирающее плетение и постоянно папа на вызовы ездил, чтобы их вскрыть. А у вас тут замки, конечно, серьёзные, но плетение стандартное, поэтому вскрыть было несложно.

Не удержавшись, я негромко хохотнул и покосился на насупившегося Серафима, в чьём ведении было всё хозяйство колледжа, включая и хранилище с гончей. С легким весельем в голосе спросил:

— А кто у нас установкой замков занимался?

— Эм… мужчина покосился на меня, осторожно ответил, — ваша жена, — госпожа Алиса.

— Нет, пожалуй, ей мы не скажем что ее замок оказался слишком простой, — покачал я головой, снова переключился на студентов.

— Ну ладно, с гончей вы договорились, замки вскрыли, как ход-то нашли?

Тут уже Иофалот с Сандрой покосились на последнюю участницу их трио, — Кассию.

— А я смотрю, — резюмировал итог я, — у вас ничё так, нормальная команда подобралась. У каждого своя роль, свои таланты. И в чем же… Твоя особенность?

Я немигающе взглянул на последнюю девушку и та, замерев как кролик перед удавом, произнесла тихо-тихо:

— Я могу видеть невидимое.

— Без заклинаний? — уточнил я.

Та мелко-мелко закивала.

— Да, у меня это с детства.

Я снова вздохнул, повернулся к обоим профессорам и произнес:

— Какие одарённые детишки. Их бы таланты, да в нужное русло, цены бы им не было.

Затем вернулся к троице.

— Так и быть, исключать вас не буду, но не потому что вы такие красивые, а потому, что делаю скидку на то, что вы еще молоды и не способны просчитать последствия своих необдуманных действий. Но наказание свое вы получите. Серафим, — обратился я к старосте, — на декаду эта троица поступает в твое распоряжение. Сразу по окончании учебных занятий, можешь задействовать их для любых общественно полезных работ: уборка территории, помещений. Кубки там какие-нибудь, пусть попротирают.

— Тот удивлённо почесал затылок:

— Какие кубки? У нас в столовой только стаканы и кружки?

— Неважно, — махнул я рукой, — займи любой хозяйственной деятельностью не требующей квалификации. Ну ты понял.

— Так точно, господин ректор! — мигом подобрался тот, — найдем чем занять.

— Вот и отлично. И делают все пусть ручками, без применения магии.

Для приличия ещё немного побуравив студентов тяжёлым взглядом, я посмотрел на преподавателей и качнул головой в сторону двери:

— Отведите по комнатам. Полночи уже прошло, а завтра с утра занятия.

Проводив их взглядом, пожаловался Ясуле, стоило нам остаться вдвоём:

— И вот что с такими делать? Они же свято уверены, что делали доброе дело. И ведь, в следующий раз, снова куда-нибудь полезут.

— Понять и простить, — подошла и обняла меня за шею женщина, — а ещё взять на заметку. Они действительно обладают весьма любопытными талантами.

— Ну да, видящая сквозь любую невидимость и гениальный взломщик, — улыбнулся я, нежно касаясь её руки.

— И девочка, что может чувствовать эмоции и общаться с ледяными сущностями, не забывай.

— Вот я совсем не уверен, что у гончей были эмоции, — продолжая гладить Ясулу по тонкому, но крепкому предплечью, с сомнением произнёс я, — скорее поверю, что эта Сандра как-то смогла её утихомирить магией, а все эти эмоции напридумывала сама себе.

— Может быть, может быть… — протянула женщина.

Затем, с видимой неохотой отстранилась от меня и отступила к двери.

— Спокойной ночи, Вольдемар.

— Спокойной ночи…

Я с грустью посмотрел ей вслед. Затем, чуть не вывихнув челюсть, зевнул и, поднявшись, тоже покинул опустевшую кафедру, с ворчанием направляясь обратно в башню.

Глава 5

Окутанный тишиной своего кабинета, я стоял у окна недвижим, словно страж, охраняющий покой этого места. Внизу, во дворе колледжа, жизнь бурлила и била ключом: студенты спешили по своим делам, и до меня, сквозь открытые створки, доносился гул голосов. И снова, как тень, вернулось это чувство — башни не хватало чего-то важного. Балкона. Как было бы прекрасно выйти на него, вдохнуть свежий воздух и, окидывая взглядом все происходящее под ногами, чувствовать себя настоящим хранителем этих молодых судеб.

Но отставить пафос. Хотя не скрою, приятное было чувство. Действительно казалось, что для них я делаю что-то очень важное, что-то, что поможет им во взрослой жизни проявить себя, раскрыть свой потенциал и талант.

Я пробежался взглядом по головам, и разномастным мантиям всех цветов радуги, пометил мысленно, что надо разработать единую форму и знаки для разных курсов, а то глядя на них впечатление, что тут не серьёзное заведение, а карнавал какой-то.

До начала занятий было ещё полчаса, правда, мне торопиться было не нужно, я с группой собирался встретиться ближе к обеду, поэтому, вернувшись к столу, с долгим вздохом уселся и, наполнив кружку горячим травяным отваром напоминавшим по вкусу чай из моей прошлой жизни, взялся за разбор корреспонденции.

Накопилось той изрядно и, захрустев печенькой, с блюда, принесённого вместе с чайником, я принялся разбирать кто и зачем мне пишет. И ведь надеялся, что основной поток жалоб и предложений будет приходить во дворец, где у меня сидела Сильф, а меня здесь, в колледже, ничего не будет отвлекать от работы, но нет. Отыскали.

Опять пожалел, что оставил Ланику во дворце, без её помощи, приходилось туго. Но что поделать, девушка переросла положение обычного помощника и, насколько я слышал, вовсю подгребала под себя управленческие функции придворного мага, оставив магистру Торвальду лишь обозначать присутствие при короле. Как я понял, Торвальд был не против. Плюс, функционирование гильдии магов Тингланда тоже было на ней.

Вот кстати в руки попалось пухлое письмо от неё самой с официальной печатью придворного мага.

Распечатав его, я бегло пробежал глазами бумаги, убеждаясь, что это очередной отчёт о проделанной работе, которые она скрупулёзно направляла в мой адрес каждую декаду. Отложил в сторону.

Потянулся за следующим, заполненным твёрдым каллиграфическим почерком.

«Ректору магического колледжа Тингланда…»

«Ого, — подумал я, читая, — не верховному, а именно ректору. Понятно почему переслали сюда».

Принялся читать дальше.

«Я, маг в третьем поколении, Святовид Рабандон, и со всей твёрдостью и убеждением заявляю, что вы, нелюбезный сударь, худшее, что могло произойти с магическим образованием в стране…»

А вот это было что-то новенькое. Почесав затылок, я продолжил чтение, которое становилось всё интересней и интересней.

«Империя это образец выверенной и чёткой подготовки будущих магов… Лучшее, что можно было дать одарённым… Ваш популистский подход к обучению, погубит нашу молодёжь… Отказ от имперской программы сделает неконкурентными наших выпускников и поставит в положение отстающих…»

И так далее и тому подобное. Я выхватывал глазами отдельные куски длинного письма и всё больше убеждался, что имею дело с махровым консерватором и ретроградом.

Если честно, то казалось, что подобных персонажей я тут не встречу, большинство из тех, с кем я встречался в столице, были обеими руками за изменения, но тут, похоже, посчастливилось попасть на лицо полностью довольное своим положением.

Маг в третьем поколении означало, что с самого детства этот субъект варился в среде полностью пропитанной имперской системой, впитавшего её, можно сказать, с молоком матери. И вот теперь, он, ничуть не смущаясь, бросал в мой адрес обвинения, не забывая пройтись и по моей личности.

Мне, — верховному магистру Тингланда, главе гильдии и одному из сильнейших огневиков даже не страны, может даже и мира!

Тут я, помотал головой, отгоняя непонятно откуда накативший гнев, застивший разум. На секунду даже захотелось немедленно полететь к этому Святовиду и популярно ему объяснить, что он не прав. Пепел потом только сдуть ветром. Но нет. Раз уж я сам декларировал равенство всех магов, нужно его соблюдать. Магистр или не магистр, всё равно.

Плюнув, небрежно швырнул письмо в сторону, уже более бегло просмотрел остальные. Что удивительно, Рабандон в своём возмущении оказался не одинок, попалось ещё три похожих письма. Тут я задумался, а сколько подобных тогда приходит Ланике? Если до сюда доходит лишь малая часть?

Ну а остальные, по большей части, оказались обыкновенной рекламой. Сразу с десяток предприимчивых средневековых бизнесменов наперебой предлагали свои услуги для обеспечения меня самыми важными и нужными предметами роскоши и продуктами, как бы сказали в моём мире, премиального сегмента.

Я немедленно вспомнил симпозиум в Итонии, поднялся и собрав письма в охапку, тут же, не раздумывая, закинул в камин. Отряхнул ладони, наблюдая, как те корчатсяи мгновенно чернеют, пожираемые пламенем, тихо буркнул:

— Обойдёмся без свинохренов.

Разобравшись с этим, немного повеселел, ещё немного погрыз печенек, потягивая отвар, наслаждаясь минуткой ничего не делания. Затем дождался прокатившегося по корпусам колледжа гонга, сигназизирующего о начале занятий и пошел на обход.

События с пропажей гончей показали, что теперь мне придётся контролировать не только свою группу, но и весь колледж. Логично, я, всё-таки, ректор. Вот только одно дело им считаться, а другое, быть. А это значит, держать руку на пульсе и понимать, хотя бы в общём, что происходит на всех курсах. А не как раньше.

Беда была в том, что опыта подобного у меня не было и приходилось самому учиться на ходу, набивая шишки и совершая ошибки.

Коридоры учебного корпуса были пусты, только из-за дверей аудиторий слышались негромкие голоса преподавателей.

Пару минут постояв под дверью лекционки где Карен читала общую магию, довольно кивнул. Девушка, хоть и оказалась выбита из колеи поступком своих студентов, быстро оправилась. Говорила уверенно и чётко.

Вышел на площадь, критически оглядывая её. Но, за исключением пары каких-то бумажек, носимых ветром, там было чисто.

Свернув к тренировочной площадке, понаблюдал за носящимися по ней паладинами и издалека помахал рукой жене. Алиса увидела, коротко отмахнулась в ответ, но тут же снова переключилась на своих подопечных, вызывая лёгкое чувство досады. Работа с горцами её так увлекла, что она дневала и ночевала с ними, ко мне заявляясь всего пару раз в декаду, исполнить супружеский долг и тут же умчаться обратно. А ещё от её восторгов, по поводу того, какие суперсолдаты из них получаются, у меня уже уши вяли.

Как-то даже немного странно получалось. Три жены и четвёртая на подходе, а сплю преимущественно один. Злотана вечно в Империи, мутит что-то своё с канцелярией, попутно приумножая личный капитал. Вот недавно в письме хвасталась, что на месте сгоревшего особняка Марнгаузе, построила элитную гостиницу с игорным салоном для богачей из верхнего города и приезжей аристократии.

Надо будет, кстати, поинтересоваться, папа Силланы, господин Полдарк зуб не заимел на мою супругу за конкуренцию в бизнесе? Впрочем, его заведение располагалось в Нижнем городе и было рассчитано на горожан среднего достатка, поэтому слишком сильно по его карману это ударить не должно было.

Селестина тоже пропадает чёрти где. Но тут понятно, обязанности адмирала и сестры короля с неё никто не снимал, тут я был не в претензии, так и предполагал, что видеться мы будем раз в полгода, не чаще.

Под такие мысли пошел обратно, но тут же с удивлением проводил взглядом одного из подсобных рабочих нашего старосты, что взмыленный пробежал мимо меня, таща ведро воды.

«Пожар, что-ли?» — нахмурился я, поспешив за ним.

Но всё оказалось куда прозаичней. На задней стене учебного корпуса кто-то написал большими красными буквами, — «Василен — дуб, к ученью глуп!» И возле сего остроумного пассажа стоял сам Серафим и пара рабочих, пытающихся надпись со стены стереть. Но, судя по той, получалось у них не очень.

— Господин ректор!

Увидев меня, староста с возмущение потыкал в надпись:

— Поглядите, что творят!

— Нда… — протянул я, изучая дело чьих-то шаловливых рук.

Подойдя, поскрёб ногтями и хмыкнул, надпись сходить не желала. Изучение в магическом зрении догадку подтвердило. Краску не просто нанесли на стену, её ещё и в единый монолит с камнем объединили, упрочнив до каменной твёрдости. Интересное решение и, главное, я пока не понимал, как это было сделано. Словно краска впиталась в камень, смешавшись молекулами с ним. Остаточные магические эманации вились в воздухе, но всё, что я, пока, установил, что применялась магия не земли, как можно было подумать, а воды.

— Тряпка тут не поможет, — вынес вердикт я, — только зубилом вырубать, но будет некрасиво.

— С надписью тоже как-то некрасиво, — буркнул Серафим, — если оставим, студентики этак к концу декады все стены нам распишут всякими непотребствами.

— Тоже верно, — вздохнул я, пытаясь сообразить, как без ущерба для казённого имущества решить проблему.

Спустя пару минут плюнул и закрыл кусок стены иллюзией.

— И поищите автора, — напоследок произнёс я, — скорее всего это одарённый или одарённая с способностями в магии воды.

На этом обход колледжа я посчитал оконченным и поспешил к своему «Быстролёту», чтобы успеть проверить ещё и за его пределами.

Амулет заискрился, разряды электричества изломанными дугами хлестнули по земле и следом толстая, с руку, молния выстрелила, впиваясь в границу мертвой зоны. Находясь на безопасном отдалении, я внимательно проследил за работой защитного устройства, еще раз удостоверяясь, что все идёт штатно и граница зоны не увеличивается.

И всё, вроде было нормально, но меня не покидало тревожное ощущение, какое-то шестое чувство, обострявшееся с приходом сюда, но я пока не мог понять, что именно. И это заставляло раз за разом наблюдать за работой нашей линии защиты ища намёки на сбой. Пока всё было в порядке, но странное чувство всё никак не хотело отпускать.

Ни дуновения ветерка, ни пения птиц, ни стрекота насекомых. Здесь было словно преддверие царства мёртвых и, глядя на чёрную пустошь впереди, я не мог не признать, что аналогия куда как близка. Постояв немного, пошёл обратно к оставленному за деревьями аппарату. Приходилось его бросать за пару сотен метров от амулета, чтобы он случайно за счет своего ядра из кристаллида не притянул заряд молнии к себе. А затем увидел, что меня там уже ждут.

Опершись о металлический бок аппарата, дожидаясь меня, стояла Фелиция Вэлдис, главная ведьма.

— Старшая сестра, — поприветствовал её.

— Старший брат, — кивнула она мне в ответ.

Смотрела она на меня без улыбки. Впрочем, я и сам не особо фонтанировал жизнерадостностью. Слишком уж давило тут на психику проклятье Икая. Вернее последствия его разрушительной работы.

Женщина была в строгой черной мантии, из-под которой выглядывали такие же черные сапоги. Слишком чистые, для того, кто гуляет по лесу. Но тайну своих мгновенных перемещений на большие расстояния Орден Бдящих раскрывать не торопился.

«Когда придёт время, ты всё узнаешь», — ответила Фелиция мне однажды.

— Какими судьбами? — поинтересовался я, подходя ближе.

На что женщина только кивнула в сторону мертвой зоны, спросив:

— Ну как? Держит?

Я кивнул.

— Пока да. Не расширяется. Поэтому время ещё есть.

— Не так много, как ты думаешь, — внезапно произнесла она. — Мы зафиксировали странные данные. Как ты знаешь, у нас остались артефакты слежения…

— Я помню, — перебил я, — магический глаз на орбите.

— Да, — чуть поморщилась главная ведьма, — но не только он. Еще есть приборы, которые отслеживают стабильность тектонических плит. На основании этих данных производилось прогнозирование землетрясений и фиксировалось применение мощных заклинаний магии земли. Но важно не это, прибор, с некоторых пор ощущает изменение состояния плиты под нами.

— И что это означает?

— Это означает, что проклятие продолжает расширяться, — Фелиция посмотрела на виднеющийся из-за деревьев столб света, — только не вширь, а вглубь.

— Чем это грозит? — я посмотрел вслед за ней.

— Как мне сказали, — задумчиво произнесла женщина, — когда дойдет до жидкого ядра планеты, последствия могут стать необратимыми. В лучшем случае прямо на этом месте разверзнется супервулкан, в худшем — вулканы заработают везде.

— Что в таком случае останется от Яола, предсказать сложно, — добавила она.

Я помолчал. Ну а что тут ещё скажешь. Но в душе, внезапно, парадоксальным образом, почувствовал облегчение. Потому что, наконец, исчезла неопределённость и ощущение надвигающейся беды, преследовавшее меня всё это время, рассосалось, превратившись в реальность.

Только уточнил:

— Сколько у нас осталось времени?

— Геката, может, чуть больше. И ещё, — привлекла она моё внимание, — ты не забыл, что льды тают?

Я вздохнул ещё сильней.

— Не то, что не забыл, но, знаешь, как-то было не до этого.

— Так вот. Они тают. И магический глаз уже заметил несколько групп людей рядом с областью активного таяния. Так что то, что скоро мёртвые земли перестанут быть мёртвыми, думаю, будут знать, если не все, то многие.

— Но если мы не решим проблему с проклятием, это тоже будет мало кого волновать, — заметил я.

— Возможно. А может и нет, — произнеся это, Фелиция развернулась, а затем, сделав буквально несколько шагов, исчезла.

Не скрылась под иллюзией или невидимостью, а просто исчезла, оборвав магический след, так и не дав понять,как же она это делает. Постояв с минуту, буравя взглядом то место на земле, где она только что стояла, я смачно сплюнул и залез в Быстролёт. Сроки, только что сильно сократились и нельзя было терять ни минуты.

Глава 6

Приземлившись прямо возле башни я выскочил наружу, под удивлёнными взглядами студентов, но тут же затормозил и чуть кивнув присутствующим во дворе колледжа с лёгкой улыбкой неторопливо пошел в главный корпус. Как ни крути, а поговорка, что в мирное время бегущие генералы вызывают смех, а в военное — панику, абсолютно права. А мне желательно, лишней паники избегать. Народ только расслабился немного. К тому же, время ещё есть.

Заглянув в аудиторию закреплённую за группой, я ожидал там увидеть своих студентов и не ошибся. Все были здесь, рассевшись кто как и что-то весьма оживлённо обсуждая. Прекрасная картина, отлично показывающая, что такое правильно замотивированный студент.

— Молодцы! — произнёс я с порога довольно, — ничуть не сомневался, что вы ответственно отнесётесь к поручению.

Сразу же махнул рукой, подавая знак не вставать, шагнул за кафедру и, дождавшись, когда все замолчат, переведя все взгляды на меня, осторожно подбирая слова, начал говорить:

— Мальчики и девочки, мы вынуждены несколько ускорить события. И я очень надеюсь, что вы поделитесь со мной свежими идеями по поводу проклятья. Время у нас, конечно, еще есть, но желательно с решением вопроса уложиться в ближайшую гекату.

— А что произойдет через гекату? — задала вопрос Силлана.

Давно и безоговорочно признанная старостой, девушка воспринимала своё право говорить первой как должное. Впрочем, остальные не спешили потеснить её с лидерской позиции. С другой стороны, каноничной альфа-самкой группы она не была. Я видел как минимум три отдельные группировки студентов которые между собой поддерживали взаимоотношения основанные на взаимном уважении. Этакий вежливый нейтралитет. И правильно. Ещё полгода и разлетятся они кто куда, но связи, заработанные тут, останутся. И кто знает, когда и где во взрослой жизни они пригодятся.

— Через гекату? Трудно предсказать, мисс Полдарк, — ответил я, пожевав губами. — Возможно, ничего. А возможно что и… Пф-ф! — я резко взмахнул руками, изображая взрыв. Добавил, спустя секунду: — Причём везде.

Студенты тут же встревоженно заёрзали, начали переглядываться.

«А не слишком ли я резко? — подумал я. Но затем решительно мотнул головой, — нет, они уже вполне взрослые и опытные. Зато не будут питать иллюзий».

— Именно поэтому, — продолжал, — хотелось бы услышать какие мысли есть по поводу, чтобы примерно понимать, в каком направлении двигаться. Потому что у меня, честно признаюсь, пока идей нет. Природа проклятья, кроме того, что оно подпитывается напрямую от звёздных аспектов, пока остаётся загадкой.

Я развёл руками, признавая своё бессилие.

Слово снова взяла Силлана.

— Профессор, — с каким-то даже участием произнесла она, оглядываясь на однокурсников, — мы долго думали над этим и нам кажется, что надо попробовать зайти с другой стороны.

— Это с какой? — заинтересовался я.

Она снова оглянулась, словно ища поддержки, затем, рассеяно потерев нос, постаралась придать голосу уверенности:

— Мы всё обсудили и пришли к выводу, что надо установить контакт с богами. Если теория верна, и божественные сущности имеют схожую структуру с магическими аспектами, а связь между ними и некоторыми видами магии уже доказана, то, вероятно, мы сможем использовать помощь богов, чтобы воздействовать на источник проклятия.

Я был впечатлён. Нет, правда. А ведь это весьма логичный ход. Если не получается войти в парадную дверь, ничто не мешает попробовать зайти с чёрного хода.

— Отличная мысль, — покивал я, — но как именно это реализовать? Ведь, я так понимаю, нужны все боги, потому что разные звёздные аспекты тяготеют к разным богам.

Тут поднялся Бари:

— Да, нужно призвать их всех одновременно.

— Или не одновременно, — заметил я, — но тут надо думать, потому что последствия непредсказуемы, кто знает, как на это отреагирует…'

Тут я прикусил язык. Про сверхразум, который последовательно, вот уже тысячу лет, сидя где-то там, пытается стереть всё жизнь на планете, им я не рассказывал. Но то, что взаимосвязь между ним и искусственной системой наделяющей жителей Яола магией, этих самых звёздных аспектов, скорее всего, существовала. И тут действительно, возможно придётся вызывать всех богов одновременно, чтобы сверхразум не успел выстроить защиту.

— Отреагируют аспекты, — поправился я, — но вероятно да, всех сразу будет безопасней. Чтобы процесс не застопорился на половине. Спасибо, Бари.

Я опустил взгляд, напряжённо думая. Вызов богов… Допустим двух вызвать я смогу. Ритуал призыва Воина известен и проверен. Хозяйку льда через горцев должно получится призвать. Это двое. Морского царя местные моряки подскажут, это уже трое. Отмеченный Девой тоже есть, мой соперник за руку Селестины, авось сможем уговорить. Так что четыре и, в перспективе, Бражника, если вспомнить что в пьяном бреду о нём болтал гном-самогонщик. А вот с пятью остальными проблема. И мне одному всех пятерых охватить за гекату нереально, если только… И тут я вновь задумчиво оглядел юношей и девушек передо мной, на секунду задерживая взгляд на каждом.

Но идея была интересной, и, возможно, даже сработает. До сих пор я упускал из виду тот факт, что боги также являются частью загадочного энергетического поля, окружающего нашу планету, и это могло сыграть свою роль.

— Хорошо, — согласился я. — Это имеет смысл, но нам нужна информация о ритуалах призыва. Следует помнить, что некоторые боги почитаются лишь в определенных областях Иола. Поэтому у меня к вам предложение. Как вы смотрите насчёт первой выездной производственной практики?

— Нам самим нужно будет отправиться туда, чтобы найти эти знания?, — изумлённо переспросила Силлана.

— А вы бы хотели? — спросил я, слегка прищурившись.

Глаза девушки широко распахнулись, и она буквально выдохнула:

— Конечно, профессор!

Я задумался.

— Ну тогда готовьтесь, — произнёс наконец, перебарывая возникшие вдруг сомнения, — вас пятнадцать, делитесь по трое и распределяйте кто какой ритуал будет искать. Подготовите список мне, а я уже примерно определю куда вам направляться. А моя жена, графиня Вейст, мне в этом поможет.

— Вольдемар, это глупо, — строго посмотрела на меня Алиса.

— Да, — поддержала ее Селестина. — Какая-то дурацкая затея отправлять детей решать подобные вопросы.

— Ну, начнем с того, — пристально посмотрел в ответ я на обеих женщин, — что они уже не дети, а вполне себе взрослые молодые люди, привыкшие к самостоятельной работе, и не раз бывавшие в переделках.

— Куда ты их сам и затащил, — тут же добавила Алиса.

— Я готовил их к взрослой жизни, — ничуть не смутился я. — Поэтому наша с вами задача, как старших наставников, не бить им по рукам, не делать за них всю работу, а просто помочь всё организовать так, чтобы они не подвергались ненужному риску, но в то же время могли бы эту задачу выполнять самостоятельно. Грубо говоря, в нужных местах подстелить соломки, чтобы если упадут, не расшиблись. Но запрещать им что-то самостоятельно делать, я считаю, совершенно неправильно. Тем более, вы не видели, какой у них в глазах горел энтузиазм. Да, они горы свернут, если им немножко помочь.

— Угу — буркнула Алиса. — Видела я этот энтузиазм. Барри вчера весь вечер с мечом таскался, с дебильной улыбкой на лице. Всё пытался его куда-то приладить.

— Пусть перевязь на спину сделает, — предложил я, — и вес более равномерно распределится и руки занимать не будет.

Но боевая магичка только, в ответ, посмотрела на меня с укором.

— И не надо так смотреть, — тут же парировал я. — Я уже предварительно всё продумал. Во-первых, отправляем их группой. Во-вторых, придаем им кого-то из паладинов, плюсом кого-то из боевых магов флота, которые как раз у нас на курсах повышают свою квалификацию. И силовая поддержка и тоже практика. Как вам?

— Ну ты молодец! — произнесла, с сарказмом в голосе, Селестина, покачала головой, — всё решил? И за флот, и за паладинов?

— Ну конечно, — я растянул губы в понимающей улыбке, — конечно же, предварительно я обсужу этот вопрос с вами. Хоть я и магистр Ордена Паладинов, но всегда готов прислушаться к командору Ордена и уважаемой наставнице. Как думаете, будет лучше, если мы к студентам, направляемым на производственную практику, добавим паладинов и боевых магов флота? Как считаете, это обеспечит дополнительную безопасность? Заодно и выступит проверкой их потенциала в качестве охраны.

Обе женщины надулись, не желая признавать мою правоту, но затем нехотя кивнули головами.

— Вот и отлично, — хлопнул я в ладоши, — Утверждаем группу в таком составе?

— Утверждаем, — вздохнула Селестина. — Ладно. Ещё я по дипломатическим каналам наших послов напрягу, чтобы оказали помощь на местах.

— Вот это неплохо, — кивнул я. — Я ещё Злотане отпишу, может имперская канцелярия тоже посодействует. Ну а пока, раз уж мы всё порешали, я предлагаю перейти ко следующим, менее острым, но тоже важным вопросам.

Проводы вышли несколько сумбурными, но почти торжественными. Как я изначально и прикидывал, из пятнадцати студентов группы были сформированы пять отрядов, по три студента в каждой, с приданными к ним одним паладином-практикантом из молодых горцев и еще одним паладином, прошедшим стажировку из опытных офицеров флота. Естественно, старшими были назначены они, в части организации, быта и обеспечения безопасности каждого из отрядов.

Я познакомился с ними всеми лично, но не для того, чтобы как-то проверить Селестину, которая предложила их кандидатуры. Я жене в этом вопросе доверяю. Просто хотел составить о них свое личное мнение. Все пятеро оказались не кондовыми вояками, помешанными на дисциплине и строевой подготовке, а именно боевыми магами-профессионалами, прекрасно знающими, что такое полевой выход и действие в потенциально враждебном окружении. Все средних лет, хорошей физической формы, спокойные и хладнокровные. Как раз то, что надо для обуздания излишне энергичных студентов. Вот то, что я действительно называю «подстелить соломки». Мешать изысканиям не будут, но вовремя дернут, чтобы те не влезли куда не надо по дурости.

Да, это была первая производственная практика в колледже. Снова площадь перед главным корпусом, снова толпа провожающих. Староста снова постарался, вывесил поздравительные плакаты. Ну что поделать, любит у нас народ праздники. А я, стоя на крыльце, оглядел пять пятерок моих практикантов и, скрывая усмешку, покачал головой. Если у паладинов все было более-менее единообразно, то студенты решили обрядиться так, как по их мнению необходимо было одеться, даже не в поход, а в какую-то битву с полчищами создания тьмы, наверное. Особенно выделялся Бари с здоровенным мечом за спиной, чья крестообразная рукоять, когда-то бывшая кинжалом, заметно торчала из-за плеч. Также на нем присутствовала воронёная металлическая кираса поверх мантии. Да и мантия была тоже доработана. Я рассмотрел прорезанные и обметанные по краям низы, чтобы те не мешали ногам, и выглядывающие из этих разрезов примотанные ремнями к штанинам ножи. За спиной висел рюкзак, а в открытом вороте заметно было сразу несколько толстых ниток, с подвешенными на них амулетами.

Я, конечно, толкнул речь, соответствующую моменту. Еще раз предупредил о важности миссии, а затем дал отмашку грузиться по машинам. Так как времени у нас было крайне немного, то выдвигались все на летательных аппаратах, рассчитанных на пять — шесть пассажиров. Ну а что? Технология отработана. Сборка хоть и ручная, но особых проблем не вызывает. Затык был только в достаточно емком энергетическом ядре. Кристаллида на всех не напасешься, больно уж редкий и дорогой материал. Но тут неожиданно помогли наши второкурсники, сбежавшие из Итонии, притащившие кое-что из наработок Итонийской академии. По обработке драгоценных камней. Такой вот техномагический шпионаж у нас получился. Но Икая всё-равно больше нет, тачк что предъявить нам на этот счет было некому. Поэтому я отдал добро на изготовление. Возможную нестабильность и уязвимость к магии молний у обработанных магически драгоценных камней мы также изящно обошли с помощью тританиумных оправ. Пожалуй, лучший материал для этого, хоть тоже не особо распространенный, но куда дешевле кристаллида.

Потом все дружно загрузились каждый в свой летательный аппарат и под громкие крики «Ура!» один за другим начали взлетать в воздух, устремляясь за стены, через реку и скрываясь за верхушками деревьев. Правда, как всегда, не обошлось без маленькой заминки. Четвёртая машина, в которую как раз усаживался Бари, внезапно взлетать отказалась. Увидев обескураженное лицо юноши, я тут же сбежал по ступеням к ним.

— Не зарядили, — мучительно краснея, произнес он.

Я вздохнул. Да, накладка, тем более из машины за нами наблюдала Айна, подруга Бари, и тут такой конфуз. Но виноватых искать будем потом, разбираться, кто пропустил одну из машин. Поэтому, откинув специальный лючок с зарядной пластиной, приложил к ней руку, вливая часть своего собственного потенциала. У меня его сейчас много, не жалко. Буквально пару минут мне хватило на зарядку, после чего я отошел и, чувствуя лёгкую внутреннюю дрожь, махнул рукой.

— Ну всё, в добрый путь!

Верховный инквизитор принимал у себя старшего инквизитора Варгариса, только что вернувшегося из Тингланда. Пожалуй, ситуация там была одной из наиболее острых из тех, что находились на контроле у главы инквизиции. Поэтому, как только ему сообщили, что тот в управлении, он тут же дернул мужчину к себе для приватного разговора.

Варгарис был вымотан долгой дорогой, но долг был превыше усталости. Выпив предложенную кружку бодрящего напитка, он присел на стул и, прикрыв на полминуты глаза, сосредоточился и принялся за рассказ. Верховного интересовало всё, начиная с момента, как группа оказалась в Тингланде и провела провальную попытку задержания имперских магистров, находившихся вместе с ректором Итонийской академии. Нет, все это он знал и из донесений, но бумага скупа на эмоции. А старому инквизитору хотелось увидеть ситуацию глазами непосредственно участника.

— Плохо, — прервал он подчиненного, когда тот дошел до места, что от сработавшего проклятия, вся группа Икая оказалась вместе с ним уничтожена. — Такой был бы козырь, попади они к нам в руки живыми. Вот тогда бы мы Совет магов точно взяли бы за одно место. А теперь всё, что у нас есть, это только слова, что они там были, и ни единого физического доказательства. Совет магов от слов просто отмахнётся. Сообщит, что те покинули Империю по своим личным вопросам и сгинули неизвестно где. И ни о каком покушении на какого-то там Локариса знать не знают, ведать не ведают. Ладно, — вздохнул верховный, — продолжай.

Старший инквизитор кивнул и начал теперь уже про попытки выяснить природу проклятия и опыты самого Локариса и его студентов.

— Молния, значит, — глава инквизиции на секунду задумался. — Студенты придумали, значит. Ну что ж, методика Локариса работает. И то, что мы этот раздел магии в учебных заведениях не преподаем, отчасти ставит нас в уязвимое положение. Ладно, дальше.

Мужчина вновь принялся за рассказ, а хозяин кабинета медленно прошелся по от стены до стены, погрузившись в свои мысли. Казалось, что он не слишком вслушивается в то, что говорит его подчиненный. Но вопросы, которые последовали за этим, показали, что нить повествования он не терял.

— Значит, отправил на практику? Умно, умно. Орлята должны учиться летать. Иначе они никогда не выберутся из гнезда. Что, кстати, наш кандидат?

— Вы про Ботлера? — уточнил Варгарис.

Глава инквизиции коротко кивнул.

Старший инквизитор усмехнулся:

— Вот какая штука. Парень наш сознался, что обо всем честно рассказал Локарису. Не смог держать в себе и считал бесчестным продолжать следить за профессором.

— Вот как?

— И к удивлению парня, тот воспринял все спокойно, даже не особо удивившись. А самое забавное, что он ещё и одобрил выбор.

— Ботлера? — уточнил Верховный.

— Нет, наш. Что мы не прогадали, обратив внимание на Бари.

— Нет, — довольно, произнес Верховный. — Все-таки я не ошибся в Вольдемаре. Наш человек.

— Он не наш, он тингландский, — возразил Варгарис.

Но Верховный тут же оборвал его, строго погрозив пальцем:

— Нет, друг мой. Именно наш.

Глава 7

— Не переживаешь за Авсана? — спросил я у Ясулы. Она, как и Алиса, присутствовала на проводах, но не стремилась бегать и прощаться с сыном на публике. Я знал, что она за день до отлета с ним обстоятельно наедине поговорила, поэтому просто уточнил.

— Нормально, — задумавшись, ответила женщина. — Мальчик вырос, у него своя судьба. Хотя, всё-таки, наверное, было немного странно.

Мы прогуливались вдоль реки, неспешно беседуя, пользуясь тишиной, которую нарушали лишь плеск воды, да доносившиеся из посёлка звонкие удары кузнечного молота.

— Честно сказать, никогда не думала, что будет с моими сыновьями. Семья была для меня в первую очередь прикрытием. Нет, я, конечно, думала, что с ними делать, но переправлять их в Протекторат, когда они до мозга костей имперцы, было глупо. И рассказать нельзя — слишком вероятен шанс, что они могли проболтаться. Честно сказать, в один момент я задумывалась, когда меня отзовут, инсценировать свою смерть, чтобы мальчики дальше остались жить с отцом.

— Но вышло по-другому, — негромко добавил я, воспользовавшись возникшей паузой. — Я помню, что тебе пришлось сделать сложный выбор.

— Не такой уж сложный, — чуть улыбнулась Ясула. — Как я уже говорила, никаких чувств у меня к мужу не было. Он был всего лишь прикрытием. И он хотел убить тебя. Его ликвидация не входила в мои планы, но дурак был слишком упёртым.

Воспоминания о бывшем муже женщины были не самыми приятными. Тут не поспоришь. Похитил и хотел в канализации со мной разобраться. Естественно добрым словом я его не поминал. Но и смерти ему не желал тоже. Глупо, да. Он хотел меня убить, а я его, — нет. Но ничего с собой поделать не могу, всё моё естество восставало против хладнокровного и расчётливого убийства. В состоянии аффекта, — да. В горячке боя, когда защищаешь свою жизнь, — тоже. Но не так. Впрочем Ясулу я не винил тоже, наоборот, ракаманку мне было чисто по-человечески жаль. Как ей в Протекторате перекорёжили и поломали психику, что она так спокойно лишает жизни того, с кем прожила почти двадцать лет, вот это было действительно страшно. И поменять её уже не получится, только сделать так, чтоб подобный выбор ей делать уже не пришлось.

— Ну а ты сам, не переживаешь за них?

Я понял, что она не имеет в виду только её и Алисы с Злотаной сыновей, а студентов вообще.

— Переживаю — ответил честно женщине, — и одновременно горжусь, что они без каких-либо сомнений взвалили на себя эту ношу. И мне полегче, всё не в одиночку тащить.

Что-то, видимо, прорвалось в голосе, каким я это сказал, что она остановилась, пытливо вглядываясь мне в лицо.

— Что?

— Мне кажется, ты что-то не договариваешь.

Я поджал губы недовольно, отвернулся глядя на реку, затем нехотя буркнул:

— Ну, допустим, меня слегка достало, что приходится носиться как на пожаре, постоянно решая какие-то проблемы. Я просто хотел учить детей так, как считал правильным. По своей программе. И только. И посмотри, куда это меня привело⁈

Я ткнул рукой в сторону колледжа на холме, с этого ракурса напоминавшего крепость, с башнями по углам стен и высящимися из-за неё корпусами. И заодно на вовсю сооружаемый рядом ещё один здоровенный корпус, строительство которого останавливалось только ночью.

— Вот это всё теперь на мне. Столько вопросов, что я не знаю за что хвататься. А ещё как-то надо с этим проклятьем решать. А когда? За первокурсниками не проследил, сама знаешь что вышло. Полночи бегали, искали. А если бы всё закончилось не так хорошо? А если бы гончая загрызла кого?

— Всё понятно, — выслушав мой крик души, Ясула погладила успокаивающе по плечу, — ты просто погряз в административных вопросах, которые решать не любишь.

— Не люблю! — с вызовом посмотрел я ей в глаза, — и никогда не любил. Столичную канитель удалось спихнуть на Ланику, хотя б с этой стороны она меня прикрывает, старается по обращениям на имя верховного мага отрабатывать своими силами. Но здесь, как у ректора второй Ланики у меня нет.

— А хочешь, — внезапно предложила женщина, — я у тебя помощником стану? Здесь?

— А ты сможешь? — с сомнением протянул я.

Та только улыбнулась, и покачала насмешливо головой:

— Дорогой, я двадцать лет вникала в вопросы управления торговым домом мужа, логистика, оценка спроса, пошлины, налоги, уж поверь, с твоими активами вполне смогу управиться, не такие уж они и большие. И заодно за дисциплиной присмотрю. Когда я у себя обучалась, у нас знаешь как с ней жёстко было.

— Догадываюсь, — произнёс я и тут же попросил, — только не надо сюда вот эту вот казарму тащить. Алиса и так, у паладинов натуральную армию устроила. Мне ещё и у студентов хождения строем не хватало.

— Успокойся, — никакого хождения строем и подъёма с отбоем, — успокоила меня Ясула, — просто сниму с тебя необходимость решать внутренние конфликты, будет больше времени сконцентрироваться на всём остальном. И бумажки разгребу.

— Ну отлично, — сразу повеселел я, — тогда назначаю тебя проректором по внеучебной и воспитательной работе. Алиса теперь декан у паладинов, так что должность вакантна. Заодно в подчинение старосту возьмёшь, он у нас за хозяйственную часть отвечает.

— Серафим серьёзный муж, — кивнула Ясула, — думаю, мы с ним найдём общий язык.

— Да, — спохватился я, — а как же твоя работа на протекторат?

— А нету большее работы, — развела руками ракаманка, — я теперь, можно сказать, в отставке. Никогда не думала, что такое бывает. Но, как оказалось, рядом с тобой и невозможное возможно.

— Это же хорошо!

Я действительно обрадовался. Вот как ни крути, а к некромантам из Ракамакского протектората я относился с большой опаской. И, вроде, ничего плохого они мне не делали, но вот неспокойно мне от них было и всё тут. Что поделать. Вдолбили единожды, что некромантия это плохо и всё. Это на всю жизнь.

Самое интересное, что к ведьмам из Ордена Бдящих такого предубеждения у меня не было. Они у меня прочно ассоциировались с этаким осколком старой Империи, сохранившим часть знаний древних, поэтому вызывали не страх, а сильный исследовательский интерес.

— Не придется больше лгать и обманывать, приходить и уходить тайком. Но все-таки, с чего вдруг они на такое пошли?

— Ну, — скромно произнесла девушка, — это произошло после того, как я сообщила о твоём намерении на мне жениться.

— Хм, — почесал я макушку, — вроде же это было ваше намерение? А я просто не смог устоять перед вашей особой женской магией.

— А это уже не важно — тонко улыбнулась Ясула, — главное сам факт будущей женитьбы.

— Ну тут не поспоришь, — покивал я с глубокомысленным видом, — факт на лицо.

— Кстати, — добавила женщина, — я конечно им сообщила, и мне поверили, но желательно не затягивать с подтверждением, иначе меня могут заподозрить в обмане.

И вот фиг знает, сколько в этой фразе было реальных опасений, а сколько тонкой манипуляции, но намёк я понял правильно.

Остановившись, развернулся к ней и взяв за руки, глядя в глаза, проникновенно произнёс:

— Ясула Русавр, если это твоё настоящее имя, но другого я не знаю, согласишься ли ты выйти за меня, — Вольдемара Локариса?

— Нет, — вдруг, неожиданно для меня произнесла та.

Но не успел я вскинуть удивлённо брови, как она добавила:

— Просто за Вольдемара Локариса, — нет. А вот за Вольдемара Локариса, барона Марнгаузе, магистра магии и верховного мага Тингланда, главу магической гильдии и магистра Ордена Паладинов, — да, согласна.

— Какая ты меркантильная, — только и смог выговорить я с улыбкой, сообразив, что женщина просто меня дразнит.

— Да, у меня высокие требования, — ответила она и рассмеялась.

— Значит пока под них подхожу, надо быстрей идти к старосте, а то вдруг у меня заберут звания и должности коварные недруги, и я опять стану простым Локарисом, — моя улыбка стала шире.

— Ну пошли, — тут же ответила Ясула, хватая меня под локоть и решительно направляя обратно в деревню.

И мы пошли к старосте. Потому что действительно, а что тянуть? Я взрослый, она тоже, мы прекрасно знаем, что хотим и глупо тратить время на ничего не значащие условности.

По сложившейся негласной традиции, мои действующие жёны на свадьбе не присутствовали. Я, конечно, один на всех, но для каждой индивидуально. И меня, признаюсь честно, это вполне устраивало. Они все разные, что в общении, что в поведении и это тот случай, когда получившийся коктейль смешать, но не взбалтывать, иначе будет плохо. Поэтому и в постели моей они появлялись поодиночке. Тот случай, когда Алиса с Ясулой пьяные завалились ко мне вдвоём не в счёт, там ничего не было, а обе дамы только отдавили мне плечи, отсыпаясь. Мне еще потом, пришлось в деревню за рассолом бегать, их отпаивать.

В общем, свадьба вышла скромной и приватной, по нашему обоюдному желанию.

Ну а кого звать, если родственников ни с её, ни с моей, естественно, стороны не было. Как призналась Ясула, в их организацию брали только детей сирот, чтобы никакие родственные связи и привязанности не мешали в работе. Старший сын женщины был на практике, а младший оставался в Империи с няней и слугами. Меня, честно говоря, совесть грызла, что я был причиной разлуки женщины с сыном, но Ясула меня заверила, что с ним проверенные люди и он там в полной безопасности.

Церемония прошла быстро и как-то обыденно, словно мы не связывали себя чем-то серьёзным, а просто сходили вместе пообедать. Светило закатилось за горизонт, на небе давно ярко сияли звёзды, и даже стройка уже замерла, когда мы, уже законные муж и жена, наконец, покинули дом Серафима, по такому случаю почти силком усадившего за стол у себя, раз уж мы отказались от общего банкета. Под соусом, что боги с гостями, но не отметить такое дело, совсем уж за гранью приличий и совести.

А когда добрались до моей спальни, прижавшись ко мне, новоиспечённая супруга, четвёртая по счёту, поцеловала в ухо и тихонько прошептала:

— Моё настоящее имя Сильфа.

— А фамилия? — также тихо спросил я.

— В детских домах у детей нет фамилий, — если заберут в семью, то получает фамилию приёмных родителей.

— А если не забирают?

— А если не заберут до пятнадцати лет, то отправляют в государственные училища, в зависимости от способностей и склонностей, и фамилию дают одну, — Тамарин.

— Хм, — почесал я затылок, — а почему такую?

— Потому, что бессмертного главу Совета Протектората зовут Лорд-протектор Тамар, и все детдомовские считаются его детьми. Кстати, множество административных должностей в Протекторате занимают люди как раз с этой фамилией.

— Хм… — снова хмыкнул я, мигом оценив потенциал такого решения, — то есть, такие чиновники не имеют родни, и, соответственно, не будут принимать решения в пользу кого-то, исходя только из родственных связей. Умно. Нет у чиновника клана за спиной и нет проблем.

— Клан есть, — скромно шепнула Ясула, или теперь Сильфа, — только среди самих чиновников. Тамарины держаться друг за друга, поэтому попытка давления на одного, обернётся ответом всех остальных.

— А ты, получается, тоже Тамарин?

— Нет, — снова мягко произнесла женщина, качая головой, — меня забрали много раньше, чем исполнилось пятнадцать. И там фамилии не дают, а если кто пришел с ней, то забирают. И потом только дают придуманные в рамках легенды, на время выполнения задания.

— А, как твоя бывшая, — Русавр, — с умным видом покивал я.

Но тут же услышал тяжёлый вздох:

— Муж мой, не глупи.

— А, точно, — досадливо поморщился я, — это же не твоя фамилия, а твоего бывшего…

— Да-да, — оборвала меня супруга, — а какую мне дали до неё неважно, она всё равно была не настоящая.

— Зато теперь настоящая! — гордо расправил я плечи, — Ясула Локарис, баронесса Марнгаузе.

Вот, кстати, нюанс. А как смотрят на это в имперской канцелярии, что баронесс Марнгаузе не одна, а несколько? Ладно Злотана графиня, как и Селестина, их титулы остались за ними как более старшие, а вот Алиса с Ясулой, вследствии отсутствия своих титулов, получали мой, как законные супруги. С точки зрения уложения о титулах было ли это законно?

И ещё момент, а сам я на графский титул претендую или нет? Ну графа Честер точно нет, там вполне себе совершеннолетний наследник самого графа Честер, которому в законное право наследования не дает вступить только обучение магии. С получением диплома он станет полноправным графом.

А вот с графом Вейст, не всё так просто. Селестина детей не имеет, а даже если и заимеет, то, вероятнее всего, что от меня. А значит, в теории, может графом и я могу быть? Хотя, зная, каким извращенным может быть уложение о титуловании, вполне возможно, что титут графа получит только наш сын, если таковой появится.

— Баронессой быть оставь Алисе, — вырвала меня из раздумий Ясула.

— А, что? — переспросил я прогоняя из головы вереницу титулов.

Как-то незаметно мы очутились в кровати и четвёртая госпожа Локарис, по-хозяйски закинула на меня ногу, ладошкой водя по груди.

— Говорю, не надо мне баронессой Марнгаузе, — терпеливо повторила женщина, — фамилии Локарис скоро будет вполне достаточно, чтобы открывать почти любые двери.

— В протекторате? — чуть удивился я.

— И в нём тоже, равно как и в большей части остального мира.

— Ты преувеличиваешь, — вздохнул я, слабо улыбнувшись.

— Ничуть, — думаю, победа над итонийским магистром, отличная заявка о себе, и повод с собой считаться.

— Какая победа? — хмыкнул я, — скорее почти поражение. Которого пока чудом удаётся избегать.

— А кто это знает? — резонно заметила Ясула, — Икай с другими магистрами пришел по твою душу, к твоему колледжу и нашел здесь лишь смерть. Сам ли ты его убил, уже не важно, это событие теперь прочно связано с тобой.

— Главное, чтобы наш мир через гекату не провалился в тартарары, — пробурчал я.

— Не провалится, я в тебя верю, — чмокнула меня в щеку супруга, — а теперь, когда все столь важные вопросы решены, может мой дорогой муж займётся наконец тем чем нужно заниматься в первую брачную ночь?

— Ну это непременно, — тут же заверил я ее и, не откладывая в долгий ящик, принялся нашаривать пуговицы на платье.

А на утро меня уже ждало письмо из Итонии. Писал мне, ни много, ни мало, сам магистр огня Зарек. Честно сказать, я не ждал от Дормена вестей так скоро. Тем более, у него там намечался серьёзный передел власти, да и наследство Икая требовало учёта, но однако вот.

Начиналось письмо весьма неожиданно.

«Мой дорогой брат…» — я хмыкнул, раньше меня так не величали.

«Спешу сообщить, что всё задуманное было исполнено в лучшем виде и теперь Итонию ждёт совершенно иное будущее, в которое она пойдёт под моим чутким руководством. Обучение магии жизни теперь под запретом. Яолу не нужен второй Икай. А в академии теперь будет только честная магия стихий, без всех этих светлых и тёмных…»

Опустив руку с письмом, я прищурился, глядя в распахнутое окно из которого веяло прохладой. Похоже, последний конкурент был устранён и теперь, фактически, Зарек единоличный правитель всей Итонии. Интересно, да. Но не слишком важно лично для меня. Снова обратился к письму, вскользь просматривая текст, пока не остановился на последнем абзатце.

'Ну и теперь о том, что касается непосредственно тебя. В документах Икая найдены весьма любопытные записи. Слишком опасные, чтобы доверять подробности письму. Поэтому жду тебя в Итонийской академии боевой стихийной магии как можно скорее.

Великий магистр огня, ректор Итонийской академии боевой стихийной магии Зарек'

Занятно.

Отложив бумагу в сторону, я задумался.

Что теперь в Итонии у Дормена конкурентов нет, это понятно. Как и то, что, похоже, найдены заметки о природе проклятья, которые мы так безуспешно пытаемся остановить. Но вот это величание братом, как и звание «великий магистр огня» заставляли предположить, что благословение Воина ему получить, всё-таки удалось. Даже сквозь сухие строчки чувствовалось пробивавшееся удовлетворение, и единоличное правление страной не могло быть единственной его причиной.

Ну что ж, не смотря на то, что он оказался личностью весьма увлечённой, мнение о нём у меня было скорее положительное. Да, в чём-то суровый, даже отчасти жестокий, но вполне разумный и логичный маг. Не смотря на возраст, и не думающий впадать в маразм.

«Собственно, как и Икай», — пришла в голову мысль.

Бывший ректор итонийской академии тоже казался мне разумным и адекватным. Что не помешало ему пойти меня убивать. Впрочем, возможно, в этом он тоже руководствовался логикой. Я, как ни крути, стал, пусть поневоле, эпицентром нескольких весьма крупных происшествий. Плюс, посягнул на основы магического обучения. Просто он не учёл, что я сам старался исправить собственные просчёты.

Тут я вздохнул.

Что сейчас об этом думать.

Дверь кабинета приоткрылась и в проёме показалась фигура жены.

— Дорогой, — Ясула опытным взглядом прошлась по мне, — что-то случилось?

Письмо на столе сразу привлекло её внимание, как и задумчивый вид:

— Неприятное известие?

— Скорее нет, — покачал я головой, — у нашего итонийского друга всё прошло как задумано. Но, похоже, мне надо отправляться к нему. Он нашел что-то важное в записях Икая. Что конкретно, не пишет, но касается напрямую нашей проблемы.

— Понятно, — задумчиво протянула жена, — кого берёшь с собой?

— Да вроде никого, — пожал я плечами, — сгоняю на быстролёте, как обычно. Хотел тебя взять, но ты, как мой зам, нужна здесь, поэтому один.

— Ох, муж мой, — закатила глаза Ясула, — ну когда ты, наконец, поймёшь, что ты уже не какой-то неизвестный маг, а ты тот самый Локарис. То, что об тебя убился целый старый и опытный магистр жизни, это, конечно, статус. Но и ценность твоей головы теперь многократно выше. Если кто-то захочет повесить её на свою стену, ты должен быть к этому готов. Особенно в Итонии, где культ личной силы и превосходства над другими возведён в абсолют.

— Думаешь, их не остановит, что я друг магистра Зарека, вернее уже верховного магистра огня?

— А на него покушения, разве, не совершались?

Я вспомнил нашу поездочку из академии, на простой карете, которую не сплющило в блин только благодаря артефакту магистра и вынужденно признал:

— Совершались.

— Ну вот. Поэтому минимум пару паладинов должны всегда находиться подле тебя. У них феноменальная устойчивость к магическому воздействию. Лучших антимагов и телохранителей сложно найти.

— Ну хорошо, — согласился я, признав правоту её доводов, — парочку возьму.

Глава 8

Итония встретила солнцем и теплом. Резкий контраст, после прохлады тингландского севера. В своей тёплой мантии я смотрелся чужеродным элементом. Повёл носом, пытаясь уловить какие-то изменения, но город жил обычной жизнью, по площади сновал народ, и совсем ничего не указывало на прошедший в верхушке переворот. Вероятно низовые маги действительно ничего не заметили. Никакой гражданской войны с городскими боями не произошло. Занятно.

Перед воротами Академии я испытал стойкое чувство дежавю, вспомнив, как был здесь чуть меньше года назад. Правда, тогда были летние каникулы и туда-сюда не сновали десятки студентов, в новеньких цветастых мантиях. Зарек, взялся за дело всерьёз, создавая новый облик учебного заведения.

Судя по всему, цвет определял факультет и я без труда идентифицировал четыре оставшихся направления. Красный — огня, насыщенный синий — воды, тёмно-серый — земли, и голубой, как ясное небо, — воздуха.

Двойка паладинов, одетых по последней военной тингладской моде, в зачарованные кольчуги с кольчужным капюшоном, металлические поножи и сюрко, с гербом факультета, стояла по бокам от меня и внимательно отслеживала окружающую обстановку. Тоже из прошедших повышение квалификации, только помоложе. Офицеры флота лет тридцати, на земные года. Крепкие, высокие, практически одной со мной комплекции, а я, с барской руки Воина, так-то на максимуме своих физических кондиций нахожусь. Даже не качаюсь, а мышцы не сдуваются, хотя тяжелее книжки ничего в руки большую часть времени не держу. Мечта любого, круче даже, чем жрать в три горла и не толстеть.

Так вот, эта парочка, которую я за глаза прозвал Болик и Лёлик, по части физики были мужики куда как серьёзные, Алиса, вникнув в суть просьбы, отправила со мной лучших из лучших и я мог быть спокоен, что на любую угрозу те среагируют заранее, обеспечив сохранность моей тушки на время, нужное мне для организации адекватного ответа.

Я не обольщался. Звание магистра не делало меня быстрее, и эти парни способны были выиграть мне мгновения часто решающие исход любой схватки.

На территорию академии вход был свободный, нас никто не останавливал, разве что встречные студенты проводили заинтересованными взглядами.

Внутри двор тоже был полон студенческой братии и в паре мест я даже заметил что-то похожее на скоротечную дуэль, между представителями разных цветов.

Заламываться в ректорские покои вот так было как-то неудобно, поэтому я, не мудрствуя лукаво, поймал за рукав одного из старшекурсников в голубом.

— Молодой человек, не подскажете?

— Чего⁈ — старшак удивлённо воззрился на меня, сначала пройдясь взглядом по моей дорожной мантии, а затем по доспехам паладинов.

Увиденное его, по всей видимости, не впечатлило и, вырвав рукав из моих пальцев, он чуть презрительно бросил:

— Да пошёл ты!

После чего добавил слово, в приличном обществе которое стараются не употреблять.

Нет, я, в целом, весьма спокойно отношусь к хамству в свой адрес. Не как некоторые, которые сразу начинают багроветь, пучить глаза и орать оскорбления в ответ. Опускаться до взаимного перекидывания какашками не собираюсь. Поэтому не успел наглец договорить, как полетел на землю от чувствительной затрещины. Что характерно, не моей, а сделанной твёрдой рукой паладина в латной перчатке.

Соприкосновение металла с черепушкой вышло громким, с каким-то электрическим треском и двор тут же замер, с удивлением глядя на рухнувшее на землю тело.

Я с укором посмотрел на паладина справа.

Тот только тряхнул перчаткой пару раз, сбрасывая остаточные разряды в землю, прогудел, чуть извиняясь:

— Защита на нём была, пришлось бить сильнее.

— А теперь он точно на вопрос не ответит, — вздохнул я.

— Спросите другого, — донёсся гулкий голос из-под шлема.

Голова паладина, чуть скрипнув металлом о металл, повернулась к остальным студентам и рука, вытянувшись, ткнула туда бронированным пальцем.

— Вон их сколько.

Мда, похоже жест моего телохранителя остальные студенты восприняли неоднозначно. Как проявление агрессии. Потому что, не сговариваясь, принялись колдовать самое мощное, на что были способны. Сразу все полсотни человек что были во дворе.

С другой стороны, а что я хотел от академии боевой магии, да ещё и Итонийской. Их же учат сначала бить, а уж затем спрашивать, — кто?

«Ну дела», — только и успел подумать я, оценивая масштаб готовой излиться на нас магической энергии.

Правда руки, отдельно от сознания, уже делали своё дело и не успел первый магический снаряд долететь до нас, как сфера отрицания отрезала меня с паладинами и не пришедшего в себя студента от остального пространства.

А затем я стал свидетелем весьма любопытного эффекта. Как действует магия на защитный купол я видел, заклинания родной стихии отражает, остальные гасит и рассеивает, соразмерно теряя вложенную прочность. Тут же было совсем по-другому. Все эти огненные шары, молнии и каменные кулаки касались плёнки заклинательного кон ура и мгновенно перемещались на противоположную сторону сферы, без какого-либо сопротивления двигаясь дальше. Снаружи, вероятно, казалось, что они просто пролетают сферу насквозь.

Вот только студенты такого не ждали, что вся их магия ударит по ним самим. И хорошо, что личной защитой, в силу специфики академии, никто не пренебрегал, носили её тут, наверно даже во сне, иначе опустошение в рядах моих противников было бы страшное. А так только раскидало по сторонам большую часть. С десяток даже остались на ногах и теперь ошалело оглядывались, не понимая, как такое могло произойти.

Впрочем, я тут же почувствовал укол совести, потому что какие же это противники, их просто так обучили.

Поэтому я быстро убрал купол, и выступив из-под защиты паладинов громко крикнул:

— Успокойтесь, я, — Вольдемар Локарис, гость ректора академии великого магистра Зарека.

И вот тут я увидел зримое подтверждение слов жены, насчёт своей фамилии.

Стоило ей прозвучать, как от меня рефлекторно отползти попытались даже находящиеся без сознания.

Не знаю до чего бы дошло, но спас положение сам великий магистр, огненным метеором врезавшийся в брусчатку площади, в десятке метров от нас.

Пламя, окружающее фигуру нового ректора, опало являя его самого.

Понта Зарек из себя уже не корчил, был без двуручного топора и угловатой брони. В элегантной мантии красных оттенков, он предстал передо мной в привычном по прошлому пребыванию в Итонии образе. Разве что лоб прикрывала широкая повязка бордового цвета. Смотрелось необычно, но с общим обликом гармонировало. Не удивлюсь, если войдёт в моду среди студентов.

— Дормен, — произнёс я, улыбнувшись и без опаски шагнул великому магистру на встречу.

— Вольдемар, — Зарек тоже едва приподнял уголки губ, обозначая улыбку, но, на глазах у своих, ограничился более сдержанным проявлением чувств, — рад видеть тебя в нашей академии…

Тут он осмотрел нанесённый двору ущерб и приходивших в себя студентов, добавил:

— Вижу, что ты решил преподать моим студиоузам урок?

Я развёл руками, ответил:

— Скорее урок они преподали сами себе. Да и было-то сущее недоразумение. Меня не так поняли и попытались атаковать. Отчего только пострадали сами.

Великий магистр быстро охватил пространство сканирующим заклинанием, после чего многозначительно приподнял бровь:

— И ни одного убитого? Вольдемар, отдаю должное твоей выдержке, представляю чего тебе стоило не прихлопнуть их одним махом.

Он оглядел медленно встающих с земли студентов, после чего гаркнул:

— Что ж вы пережили встречу с настоящим магистром, пусть это будет для вас уроком и примером того, что даже несколько десятков середнячков ничего не смогут противопоставить сильному магу.

«Ну не совсем так, — подумал я, — если применить наработки моей группы по усилению и сложению заклинаний, то и магистру будет худо».

Но это, естественно, я озвучивать не стал.

Закончив с поучением, Зарек тут же повёл рукой в сторону главного корпуса:

— Мой дорогой друг, прошу.

Своим кабинетом он выбрал тот же, что был у Икая. Дорога была вполне знакомой. Но от внутреннего убранства остались только стены, пол и потолок. Было заменено всё, включая паркет и лепнину на потолке. Другая мебель, убранство стен, даже окно и дверь были новыми.

— Смотрю, обставил по своему? — опускаясь в широкое и мягкое, с деревянными подлокотниками кресло, произнёс я, — старое не нравилось?

Усевшись в такое же рядом, маг удобно устроился, но ответил со смешком:

— Дело не в этом, пока искал тайники, переломал тут всё. Старый пройдоха любил устраивать их в неожиданных местах. Пришлось всё развеивать чуть ли не в пыль, разбираясь с ловушками, которые он здесь пооставлял.

— Но результат того стоил? — уточнил я.

— По сравнению с тем, что я обнаружил? Конечно. Находки бесценны. С некоторыми годы пройдут, прежде чем я смогу правильно ими воспользоваться. Но то, что я хотел показать тебе, оно сложной расшифровки не потребует. Вообще сложилось ощущение, что он не до конца доверял сам себе, или в чём-то сомневался, поэтому вёл этот дневник на общем.

— Занятно, — пробормотал я, чуть поёрзав, — и дйствительно странно.

Не то чтобы я действительно считал подобное чем-то удивительным, но тут Итония и раз Зарек такому удивлён, значит будем удивляться тоже.

— Вот, — жестом фокусника маг достал из пустоты небольшую книжку в простом переплёте из красной кожи, — ознакомься.

Приняв и повертев ту в руках, я раскрыл на первой странице, натыкаясь на крупный, почти каллиграфический почерк мёртвого магистра жизни. Привычно, по диагонали проглядывая текст, я листал страницу за страницей и хмурился всё сильнее. Зарек был прав, Икай столкнулся с таким, что даже пятисотлетнего магистра ввергло в трепет.

«В своих изысканиях, изучая энергию звёздных аспектов, я смог не только установить, что они взаимосвязаны друг с другом, но и излучают пульсацию очень похожую на таковую у мозга живого существа. У меня, как магистра жизни, в этом нет никаких сомнений. Аспекты, словно отдельные отделы мозга, вместе образуют нечто, пытаясь осознать которое, я испытываю одновременно почти животный страх и катарсис, от прикосновения к, вероятно, самой основе магии нашего мира. Живое ли оно? Обладает ли понятным нам сознанием? Способен ли наш разум взаимодействовать с ним?»

Это было самое начало дневника, но уже одно это подтверждало мои собственные мысли, о том, что существует какой-то искусственный интеллект опосредованно управляющий развитием жизни и магии на Яоле, и связанный с системой рукотворных объектов размещённых за пределами планетарной системы, называемых звёздными аспектами. Вот только Икай смог больше, он установил, что сами аспекты и есть составные элементы этого ИИ. И сравнение с отделами мозга тут как нельзя кстати. Грубо говоря, ИИ жёстко вшит в железо, а не является чисто программным софтом.

«У меня получилось! Я ощутил присутствие его, сущности, что неизмеримо сложнее всего, что есть на Яоле. Высшее сознание едва краем коснулось меня, но даже это почти лишило меня разума. Будь на моём месте адепт иного направления магии или маг ниже рангом, он бы уже был пускающим слюни идиотом. Хорошо, что моё заклинание копирования сознания сработало как надо. Заклинание экстренного лечения восстанавливает лишь структуру мозга, наряду с телом, но не способно вернуть утраченные нейронные связи. Серия экспериментов на подопытных в десяти случаях из десяти, даёт одинаковый результат, остаются лишь базовые функции, а личность стирается полностью. Множественные инсульты поразили мой мозг, но после заклинания восстановления, копия моего сознания созданная за мгновение до уничтожения нейронов, была вновь записана на него. К сожалению, вывод однозначен: прямой контакт с высшим не возможен. Нужна промежуточная надстройка, нечто, способное взять на себя первичную нагрузку, какой-то буфер…»

— Впечатляет, да? — поинтересовался великий магистр, кивая на раскрытый в руках дневник.

Похоже его он читал не менее внимательно чем я.

— Заклинание копирования сознания. А я всё гадал, как он умудрился выжить, когда испепелило всё верхнюю половину тела. Считалось, что отсутствие головы убьёт мага любой силы. Как оказалось, только не магистра жизни, — Зарек щёлкнул пальцами, доставая сигару, пустил из пальца искру, закуривая.

— Интересно, — пробормотал я, — не сохранилось записей, относительно структуры этого заклинания?

— Вряд-ли, — выдохнул маг колечки дыма, — это была основа его личной безопасности. Такое держат только в голове, не доверяя бумаге. Да и я почти уверен, что тут нужен уровень магистра жизни, не меньше, чтобы его сотворить.

Я же, перевернув страницу, продолжил читать.

«И вновь получилось. Та лёгкость, с которой мне удаётся идти по этому пути, даже пугает. Словно что-то подсказывает мне верные варианты. Буферное заклинание создано. Скорость и объём получаемой информации перевышают любые человеческие пределы, поэтому заклинание принимает идущий от высшего сознания поток информации, накапливает и передаёт мне в привычном для восприятия объёме. В секундном импульсе содержится столько, что мне требуется час для того чтобы воспринять передаваемые образы, их понять и осмыслить. Пытаюсь передавать подобные образы обратно, в надежде на полноценный двусторонний контакт. От перспектив захватывает дух. Восторг до дрожи в коленях».

— Там много всего, — снова вклинился Зарек, — открой предпоследнюю страницу, там самое главное.

Последовав его совету, я скопом перелистнул листы, почти добравшись до обложки с задней стороны. Тут же бросилось в глаза, каким размашистым и неровным стал почерк, словно писали впопыхах, торопливо и нервно.

«Заклинание способное уничтожить весь мир. Мне показали как, мне показали, что будет. Знание, котороё наполняет меня страхом столь животным, что от слабости подгибаются колени. Стать причиной гибели всего сущего, самому оказавшись на пороге смерти. Ни тот, ни другой исход не кажутся мне приемлемыми. Я маг жизни, я люблю жизнь, и пусть смерть бессменный её спутник, но окончательная гибель противна самой сущности моей магии. Смерть лишь начало новой жизни, это постулат, который я вдалбываю всем своим ученикам. Надеюсь, никогда мне не придётся оказаться в ситуации, когда придётся применить подобные знания…»

— Как давно это написано? — закрыв дневник, спросил я.

— Дат нет, но, судя по кое-каким упоминаниям в тексте, это было в период, когда он сам вёл занятия у факультета магии жизни и активно занимался изыскательской практикой. Могу предположить, что не менее ста и не более двухсот лет назад.

«Задолго до моего появления здесь, — подумал я, — а значит, это не спешно придуманный ИИ ответ на мои действия. А активация давней закладки. Похоже, ждать новую тысячу лет это высшее сознание не хочет. И хорошо умеет действовать косвенными методами, не имея возможности прямо управлять событиями».

— Что ж, — спрятав дневник в карман, под взглядом не подумавшего возражать великого магистра, я поблагодарил, — это была действительно важная информация, подтвердившая имевшуюся теорию. Правда, не приблизившая нас к решению вопроса.

Тут я несколько кривил душой. То, что божества Яола могут помочь, прочитанное меня только укрепило. Если функционирование ИИ жёстко завязано на аспекты, вмешательство в их работу, способно это функционирование нарушить, возможно навсегда. Но пока Зареку знать об этом не надо.

— Но спасибо за помощь.

— Чем могу, — чуть улыбнулся великий магистр.

— Да, — тут я снова посмотрел на повязку на его лбу, качнул подбородком, — интересный аксессуар, раньше не видел.

— О-о! — тут Зарек заулыбался шире, — я же тебе не показал. Благословение Воина, да такое, какого больше ни у кого нет!

Он коснулся концов повязки на затылке, распуская узел, а когда ткань спала с головы, я натурально обалдел. И дело было даже не в том, что отпечаток божественной руки был не на плече, как обычно, а на лбу. Самый цимес был в том, что это был за отпечаток. Не ладони. Четыре вертикальных костяшки от божественного кулака пересекали лоб от корней волос до бровей великого магистра.

— Это как? — только и смог, что спросить я.

— Не поверишь, — довольный произведённым эффектом, ответил Зарек, — столько трудов, столько ритуалов. Каких сил и средств стоило найти того, кто в них разбирается, даже рассказывать не буду. На протяжении целой гекаты, каждый день, я танцевал вокруг неугасающее пламени, под пение понтийских гимнов, вызывая Воина. И наконец, он услышал меня, и появился сам, грозный и свирепый. Я даже не успел его подобающе приветствовать, как он поставил мне свою божественную метку, чуть не вышибив дух. Удар такой был, что я метров двадцать летел. Затем он разнёс мне заклинательный зал, стены и пол на полметра вглубь в каменную крошку раздробило, хорошо зал в скале вырублен и исчез.

— Сурово, — протянул я, — похоже, он был слегка не в духе. И зал теперь восстанавливать.

— Ерунда, — отмахнулся Зарек, — главное, что заклинания у меня теперь почти на четверть эффективней.

Он надулся от важности, лучась неподдельной радостью, добавил:

— Вольдемар, для мага моей мощи, четверть это практический переход на более высокую ступень. Тут десятилетиями пытаешь на одну две сотых улучшить, а здесь раз и четверть. А новая ступень это уже не просто магистр. Поэтому я счёл нужным ввести, для таких как я, новое звание, — великий магистр.

— Поздравляю…

Я продолжал смотреть на отпечаток кулака и невольно пожалел Воина. Это как же его достало-то. Всё равно, что сто дней подряд, без остановки, тебе будут стоять и стучать в входную дверь. В конце концов конечно откроешь. Но рад не будешь, точно.

Впрочем, Зарек своего добился, пусть и таким, неоднозначным путём. Упорству великого магистра можно было только позавидовать.

Глава 9

Дневник жёг мне карман всю дорогу до Тингланда. Икай словно чуял, что такие подарки, как заклятие гарантированного уничтожения в случае собственной гибели, это неспроста. Я был почти уверен, что записи эти были хорошо защищены, но потом защиту магистр жизни снял. Что это было: акт человеколюбия или не вовремя проснувшаяся совесть, я не знал, да уже и неважно. Главное было, что наконец получено чёткое подтверждение всех моих теорий насчёт искусственного интеллекта, присматривающего за системой и конкретно за Яолом.

Эксперимент — вот что первое приходило в голову. Кем-то поставленный эксперимент по наделению жителей отдельно взятого мира магическими способностями. Ещё и собрав солянку из разных видов разумных. Орки, эльфы, гномы, не считая людей. Все классические фэнтезийные расы. Ну и людей полный набор рас и расцветок. Вот только, как мне виделось, что-то пошло не так. Но не с экспериментом, а с его инициаторами. Потому что в действиях ИИ я видел только работу по некоему шаблону, жёстко вшитому в него создателями.

Нет, свобода действий у него была, и он ею весьма изобретательно пользуются, но есть, по-видимому, какие-то пределы воздействия, что он не может напрямую, грубо говоря, перекрыть кислород. И это наш шанс. И да, просто снять проклятье уже не выйдет. Понимая, что это очередная многоходовка ИИ, который не успокоится в своих попытках обнулить всю жизнь на планете, решение только одно: надо этот самый ИИ уничтожить. И сделать это могут, к сожалению, только боги.

Плюхнувшись на площадку возле колледжа, я выбрался наружу, поморщился от дробного грохота, идущего со стройки, красными от недосыпа глазами оглядел поспешивших отойти свидетелей моего прибытия и побрёл к себе. Дорога высосала все силы, я торопился так, что последний раз спал чуть меньше двух суток назад. И теперь, добравшись до места, почувствовал пригибающую к земле усталость.

— Магистр!

Я обернулся, непонимающим взглядом глядя на вылезающих следом из Быстролёта паладинов. Только спустя секунду дошло, что я совсем забыл про своё сопровождение. Тут они мне были не нужны, поэтому я только устало махнул рукой и скомандовал:

— Отбой, ребята, возвращайтесь к себе.

Добравшись до башни, медленно переставляя ноги, поднялся на второй этаж, планируя сгрузить в кабинете всю макулатуру, переданную Дорменом, сразу рухнуть в кровать и поспать этак до следующего обеда, но внезапно в кабинете меня уже ждали.

Застыв на пороге, я оглядел всех своих четырёх жён: Селестину в моём кресле в адмиральском мундире, застывшую там с выпрямленной спиной, Злотану в мягком кресле у стены, обмахивающуюся веером, Алису, с мрачным лицом стоявшую у окна, и Ясулу, единственную хранившую невозмутимость и отстранённо разглядывающую что-то под потолком кабинета, сидя на стуле с другой стороны стола.

Хотя нет, судя по резким и чуточку удивлённым взглядам, скрестившимся на их единственном и, надеюсь, любимом муже, не ждали.

— Не ждали⁈ — поинтересовался я вслух, озвучив мелькнувшее в голове предположение.

Женщины переглянулись, и Селестина чуть хрипло ответила:

— Не так скоро.

— Но хорошо, что ты пришёл, — тут же подскочила, заулыбавшись, Злотана.

Снова произошёл короткий обмен взглядами, после которого сестра тингландского короля нехотя поднялась, уступая мне моё место.

Графиня Честер, подскочив с кресла, подхватила меня под локоть и почти силком усадила за стол.

Не смотря на жестокий недосып, голова у меня ещё соображала, и собрание всей четвёрки жён явно событием было внеплановым и экстраординарным, а значит у нас снова образовались очередные проблемы. И, хоть они собрались в колледже, вряд ли проблема находилась непосредственно здесь. А значит вывод был неутешителен: что-то произошло с отправленными на практику студентами.

Встряхнувшись и постаравшись сосредоточиться, я уточнил первое, что пришло в голову:

— Все живы?

— Все, — лаконично ответила, Алиса, — пока.

— Ну хорошо, — выдохнул я, чувствуя, как свернувшаяся в тугую спираль пружина несколько расслабляется.

Впрочем, это добавленное в конце «пока» тоже особого оптимизма не внушало, поэтому я вздохнул и попросил:

— Организуйте мне что-нибудь бодрящее, хоть чай по-понтийски, что ли. А то я тут засну ненароком.

Вспомнил я то средство, которым меня когда-то давно, года два назад, угощал старый вояка на нашем опытном поле под Анкарном. И ведь что такое два года, а ощущение, что в другой жизни было. Столько всего произошло с тех пор.

Селестина с Алисой синхронно приподняли бровь, но затем боевая магичка и наставница паладинов коротко кивнула, вышла из кабинета. Ей это армейское средство должно было быть неплохо знакомо.

Спустя минут пять горячий, но не обжигающий, с порцией крепкого алкоголя напиток был уже у меня в руках, и, сделав пару глотков, продолжая сжимать кружку обеими ладонями, я буркнул:

— Ну, теперь излагайте, что с этими архаровцами приключилось.

— Три ноты протеста и одно объявление войны!

Произнеся это с явно чувствовавшимся в голосе негодованием, Селестина небрежно подтолкнула ко мне лежащие на столе бумаги.

— Даже так… — протянул я, мысленно недоумевая, как вообще они такое умудрились, и, взяв первым это самое объявление, принялся читать.

— Проникли… надругались… похитили… осквернили… — чем я дальше читал, тем сильнее приподнимались мои брови.

— А это они точно о наших? — я посмотрел на жён, — тут так расписывают, как будто им в суп нагадили.

— Почти, — вздохнула Злотана, заставив меня изумлённо воззриться на женщину, — ну, не в суп, конечно, — поправилась она, — утверждают, что наш студент справил малую нужду в священной роще, затем сломал священное дерево, а когда их попытались арестовать, издевательски хохоча, сбежал вместе со своей подругой. Подруга, к слову, нанесла увечья десятку стражи. А затем, чтобы остановить погоню, они спалили половину столицы княжества.

— Погоди, — я посмотрел, откуда бумага, и увидел вензель княжества Ротейя, — а кто у нас отправлялся туда?

Все немедленно посмотрели на Алису. Та долгую секунду молчала, затем хмуро произнесла:

— Бари. И Айна.

Вот так да! Мой лучший ученик и приёмный сын со своей подругой.

— Не верю, — покачал я головой, твёрдо убеждённый, что парень не мог описанное сотворить нарочно, — не верю.

В княжестве Ротейя Лесовику поклонялись не просто так. Дремучая чаща из вековых исполинов простиралась от степей Кснийского царства до западных границ Итонии, с юга заходя на исконные территории Алали, а с севера упираясь в ледяной панцирь Мёртвых земель. Лес был жителям княжества домом, и даже города свои они строили меж толстенных, уходящих на сотню метров ввысь лесных исполинов, часто используя их как опору для всё новых жилых ярусов. Впрочем, такой симбиоз не мешал лесовикам торговать со всем Яолом лучшими сортами древесины, добываемой только там. Лес они любили и уважали, но священным он для них не был. Впрочем, из любого правила всегда есть исключения. И безумно редкий белый дуб, в котором, по просьбе волхвов, мог ожить дух Лесовика, был для жителей символом их веры, и никому и в голову не могло прийти его срубить. Максимум, после специального ритуала, собрать опавшую листву и жёлуди.

Что до чужестранцев. То их какой-то там дуб интересовал мало, как и лесное божество. Купцов больше волновали вопросы поставок, а возможных воров привлекали дома ротейцев, а не их священные рощи, потому что в рощах ничего ценного отродясь не водилось, кроме деревьев и кустов.

До этого момента…

Вихрем пронесясь меж деревьев, парень с девушкой завернули за угол первого же дома, ныряя в темноту и напряжённо вслушиваясь в звуки погони за спиной. В глазах обоих плескался азарт, в крови бурлил адреналин, и Бари, привлекая девушку к себе, жадно поцеловал ту в губы. Айна, стоило ему отстраниться, чуть отдышалась и прошептала на ухо:

— Да, это было круто, правда, всё равно не стоило ссать у них в роще.

— А что мне терпеть что ли, — чуть уязвлённо буркнул Ботлер, — мы там полночи проторчали, пока за ритуалом следили, невмоготу было, думал, пузырь лопнет.

— А не надо было на пиво налегать.

Бари и сам понимал, что вышло максимально глупо, но сделать уже было ничего нельзя. А так хорошо всё начиналось.

Они прилетели в княжество и несколько дней через старшего паладина договаривались о встрече с местными волхвами, которые могли знать при ритуал призыва божества, параллельно обследуя окрестности странного, расположенного прямо среди деревьев города.

Стольным градом ротейского князя была Балтерика, самое крупное поселение княжества, но даже оно, по имперским меркам, едва дотягивало до звания города. Населения там было всего несколько тысяч человек. Правда, таких вот небольших городков разбросано было великое множество. И, в случае нападения враждебной армии, местные ловко использовали лесные заросли для действий небольшими отрядами, кусая противника, пока тот пытался углубиться на территорию княжества. А особенная магия волхвов не давала лес поджечь. В густых зелёных ветвях вязли даже сильнейшие заклинания огня.

Кснийцы пытались и не раз, как и с итонийской стороны отдельные отряды желавших себя испытать магов, но и те, и другие оставались ни с чем. Что до Алали, то у них с лесовиками был давний партнёрский договор, хоть и не предполагавший взаимопомощи.

Всё это Бари узнал в местном кабаке за кружкой того самого пива, что так его впоследствии подвело.

А ещё он узнал, где и когда будет проводиться интересующий их ритуал. На согласование времени не было, и он решился действовать самостоятельно. Конечно, не совсем один, а с Айной.

Если ты маг, спрятаться от обычного зрения не так уж и сложно. Этому, конечно, в обычной академии не обучали, но в колледже Локариса, да ещё когда твоя собственная мама самый настоящий боевой маг, ты обладаешь куда большими знаниями, чем остальные. Поэтому, воспользовавшись полумраком, который царил под плотными кронами деревьев, они прокрались туда, где должен был проводиться ритуал вызова Лесовика.

На самом деле, Священная Роща ничем практически не выделялась. Просто чуть-чуть другие деревья, которые росли совершенно хаотично, почти не отличаясь от всего остального леса. В представлении парня это всё-таки должно было быть что-то, может быть, в виде круга или ещё какой-то фигуры. Но здесь была просто часть леса с росшим посередине неё белым дубом. Вот неподалёку от него они и устроили свою лёжку, дожидаясь волхвов.

Сам ритуал не представлял из себя чего-то сложного. Хорошая память и наблюдательность позволили ему легко запомнить все нюансы проводимых местными манипуляций. Как и удалось зафиксировать, действительно, появление Лесовика. Ну, как появление? Просто в один момент белый дуб, вокруг которого кружили в хороводе волхвы, словно ожил, чуть заскрипел ветками, встряхнул листвой, отчего местные тут же попадали вокруг него на колени. О чём они разговаривали со своим богом, Бари не слышал. Слишком далеко, да и негромко они это делали. Но это уже было дело десятое.

Когда ритуал закончился, и роща опустела, он быстро метнулся к дубу и, выхватив меч, подпрыгнул повыше, рубанув одну из небольших ветвей, так чтобы это было не слишком заметно снаружи. Что делать с растениями и как не дать им зачахнуть, он тоже знал неплохо ещё с времён, когда они пытались вырастить суперпшеницу в Анкарне. Поэтому быстро наложил заклинание свежести на ветвь и побежал обратно к подруге.

Единственная проблема была в чересчур переполненном мочевом пузыре. Терпеть было уже в невмоготу, и, не выдержав, задержавшись на секунду, он пристроился у ближайшего дерева, расстёгивая штаны. Откуда ж было ему знать, что один из волхвов вдруг решит вернуться? Только он приступил к делу, как сбоку послышался какой-то шум, а затем тонкий вскрик. Обернувшись, он увидел застывшего на месте молодого почитателя Лесовика, чуть старше самого Ботлера, что всё расширяющимися глазами смотрел, как Бари обильно поливает белёсый ствол дерева.

Самое паскудное было в том, что, начав процесс, Бари уже не мог остановиться и продолжал, глядя на волхва, делать своё мокрое дело, а тот, в свою очередь, впав в какое-то оцепенение, молча смотрел на парня, то краснея, то бледнея.

А дело всё никак не заканчивалось. Парню казалось, что его мочевой пузырь стал бездонной бочкой, которая и не думала пустеть. Время растянулось настолько, что чудилось, будто он, под круглыми как блюдца глазами волхва, уже стоит тут как минимум час, а волхв только и мог, глядя на творящееся, беззвучно открывать и закрывать рот, не находя слов, способных адекватно охарактеризовать происходящее.

Установившуюся мёртвую тишину нарушало только мерное журчание изливающейся мочи.

Но всему когда-то приходит конец, так и полноводная река превратилась сначала в тонкий ручеёк, а затем и вовсе пересохла, обронив напоследок пару капель.

Бари тут же постарался завязать штаны, одновременно с этим отступая назад. Но сделать это одной рукой было практически невозможно, и он помог себе левой, в которой была зажата ветвь дуба.

Вот это, похоже, стало последней каплей. И волхвов, отмирая, взревел обиженным мастодонтом:

— Святотатство! Осквернение священной рощи и урон святому дереву! На помощь, братья мои! Покараем нечестивца!

Айна только успела осуждающий покачать головой, заставляя юношу стыдливо отвести глаза, а затем они оба рванули из рощи, слыша за спиной громкие крики обиженного священнослужителя.

На их беду остальные волхвы не успели далеко уйти, поэтому вскоре за ними уже неслась погоня. На стороне лесовиков было знание местности и леса, но парня с девушкой спасала общая неразбериха. Поэтому какое-то время удавалось не подпускать погоню слишком близко к себе. Оказавшись в городе, они попытались остановиться, чтобы затеряться среди зданий. Но, похоже, у лесовиков была какая-то магия, которая позволяла им безошибочно определять направление, а заодно и обеспечивала связь. Даже петляние по улочкам Балтерики не смогло сбить их следа. Хорошо ещё, встречавшаяся на пути стража, каким-то образом уже предупреждённая, ещё не успела надёжно всё перекрыть, и наспех организованные заслоны удавалось раскидывать в стороны. Выход был один — как можно быстрее покинуть город. Но оставлять здесь остальных было ни в коем случае нельзя. Поэтому что есть мочи они бросились в гостиницу, где собрались другие члены их группы.

Одного их вида старшему паладину хватило, чтобы тут же скомандовать общий сбор. Их летающая машина тоже находилась возле гостиницы, поэтому, похватав сумки и сгребая в охапку все свои вещи, они тут же покидали всё в неё. Чуть отдышавшись, Бари показал ветвь и как мог отрывисто пояснил:

— Вот! Всё! У нас получилось. Но надо бежать.

— Насколько всё плохо?' — хмуро поинтересовался паладин.

— Очень! — глядя тому в глаза, одним словом кратко, но ёмко, пояснил Бари.

Паладин перевёл взгляд на Айну, которая была его непосредственной подчинённой. Та, чуть покраснев, опустила взгляд и коротко со стыдом кивнула.

— Эх вы! — выругался тот, после чего приказал, — в машину, живо!

Они уже готовились к взлёту, когда к гостинице выбежали разъярённые волхвы, потрясая над головой узловатыми посохами. К этому моменту к ним уже успела присоединиться большая часть жителей города, поэтому на площадь вылилась огромная толпа жаждущих крови лесовиков. От них тут же полетели заклинания — какие-то зелёные всполохи, а от ближайших деревьев отделились и захлестнули машину толстые лианы, удерживая на месте. Отчего та, едва набрав несколько метров высоты, задёргалась, не в силах двигаться дальше.

— Я прикрою! — звонко крикнул Бари, вовремя ставя магический щит.

Но если летящие в них всполохи, похожие на зелёный огонь, щит ещё смог отразить, то крепкие лианы, опутавшие машину, продолжали сдавливать начавшее поскрипывать железо. Высунувшись в окно, паладин резко опустил меч на ближайшую, но та не пожелала перерубаться, отпружинив острый клинок обратно. На самой же лиане осталась лишь слабая зарубка.

Глаза умудрённого опытом морпеха стали предельно серьёзными. Он ещё раз оглянулся на сидевших в машине студентов, затем покрепче ухватился за рукоять оружия и коротко приказал:

— Как только приземлят обратно, я попытаюсь их отвлечь и задержать, а вы уходите в лес. Так будет хоть какой-то шанс.

Бари понял, что их старший сейчас по их собственной глупости пойдет на самопожертвование. Даже не по их, по его личной, собственной Бари Ботлера глупости. Тогда он, решительно схватившись за свой меч, произнёс следом:

— Я тоже пойду с вами! — он посмотрел на остальных, — а вы уходите.

— Без тебя не пойду, — внезапно заупрямилась Айна.

Тот попытался её образумить:

— Это путь в один конец.

— Я знаю, — кивнула девушка, — но я пройду его с тобой.

Тут и остальные, переглянувшись, дружно кивнули:

— Мы тоже будем сражаться до конца!

— Глупцы, — покачал головой паладин.

Затем ещё раз посмотрел на удерживающие их лианы и пробормотал:

— Эх, сейчас бы хорошего огня…

Бари вдруг замер. Посмотрел на меч в своих руках, на огромную крестовину и тонкое длинное лезвие, а затем посветлел лицом.

— Огня? — с задором в глазах переспросил он, — сейчас я попробую дать огня! Высунувшись в окно со своей стороны, он вытянул перед собой меч и что есть мочи заорал:

— Воин! Помоги!

А затем скастовал самое сильное огненное заклинание, на какое только был способен. Проснувшаяся стихия взревела, окутывая машину огненным облаком. Лианы затрещали, задёргались, словно живые, сопротивляясь всепожирающему пламени, но затем вспыхнули, осыпаясь пеплом. А огонь, и не думая прекращаться, ударил во все стороны от них, поджигая деревья и дома неподалёку. От толпы внизу послышались испуганные крики, и народ начал разбегаться в стороны. А машина, освободившись, дёрнулась и вновь принялась набирать высоту. Переключившись на управление, старший паладин тут же повел её, маневрируя между ветками, ввысь, продираясь сквозь древесную крону к свободному небу, в котором их уже точно никто достать не сможет.

— Ну ладно, — вздохнул я, — где они сами?

— Пока в королевской тюрьме, в Охигбёрне, — ответила Селестина, — заключили под стражу по приказу короля сразу по возвращении.

— Ну хоть в Тингланде, — чуть успокоено кивнул я, — а что с войной?

— Пока ничего, — произнесла она же, — общей сухопутной границы у нас нет, между нами Мёртвые земли, а Протекторат с Кснийцами через свои территории сроду никакие армии не пропустят. Флот у княжества мелкий, в основном состоит из прибрежных рыболовных судов. Поэтому возможность ведения каких-либо боевых действий между нашими странами под большим вопросом.

— Ну тогда и чёрт с ними, — махнул рукой я.

Посмотрел на вторую жену и неохотно добавил:

— Ну а нам придётся лететь к королю. Мне нужно то, что Бари с остальными там нашёл.

Глава 10

Охигбёрн встретил… Впрочем, он всегда был одинаков и встречал одинаково. Я опускал машину, едва ориентируясь в снова покрывающем порт и город тумане. Складывалось ощущение, что солнечные дни тут можно было пересчитать по пальцам одной руки школьного учителя труда. Благо не в первый раз летаю, и королевский замок занимал господствующую высоту, поэтому его тёмный силуэт пропустить было сложно.

Заложив крутой вираж, я, под испуганный вскрик Селестины, проскочил между двух башен и, спикировав вниз, затормозил, плавно опускаясь на замковый двор. Искоса посмотрел на жену. Та сидела бледная, плотно сжав губы и крепко вцепившись в ручку двери.

Кто бы мог подумать, что несгибаемая графиня-адмирал до ужаса боится летать. Хотя, вероятно, даже она сама этого не знала. Как-то так вышло, что на Быстролёте ей кататься до этого раза не доводилось. На летающем корабле — да, но тот летал всего в нескольких метрах над землёй, и, если сильно с борта не разглядывать, никакого чувства полёта не дарил, мало отличаясь по ощущениям от обычного корабля. А вот так, как птица, в десятках, а то и под сотню метров над землёй — вот тут уже совсем другой расклад. И он моей воинственной графине не зашёл от слова совсем.

— Ну всё, — ласково погладил я её по плечу, — закончилось. Можно выдохнуть.

Та прикрыла глаза, с минуту глубоко дыша, восстанавливая душевное равновесие, затем хрипло произнесла:

— Чтоб я ещё хоть раз… Да никогда!

Мы вылезли наружу под внимательными взглядами королевской стражи. Однако бряцать оружием и обвинять во вторжении не спешили. Сестру короля тут знали хорошо, как и, надеюсь, меня — верховного мага королевства.

В самом замке нас встретил распорядитель двора барон Довер. Невысокий толстяк, мне показалось, за то время, сколько я его не видел, успел ещё больше округлиться и теперь не шёл, а практически перекатывался по коридору этаким колобком. Собственно, подкатившись ко мне, он изобразил поклон насколько смог, прижав тройной подбородок к груди, потому что согнуться в поясе его комплекция не позволяла, и радостно произнёс:

— Рады приветствовать верховного мага и госпожу адмирала в Королевском Замке.

Я чуть кивнул в ответ, разглядывая новый расшитый золотыми узорами камзол на распорядителе.

— Здравствуйте, барон. Не подскажете, где сейчас король?

— Король? Насколько я знаю, сейчас во внутреннем дворе изволит тренироваться.

Я покосился на Селестину, потому что не слишком хорошо ориентировался во дворце. На что та коротко кивнула.

— Я покажу.

Внутренний двор представлял собой квадратную площадку под открытым небом, со всех сторон огороженную помещениями замка. Вдоль стен шли галереи, где стояли несколько манекенов для отработки ударов, и размещался комплект тренировочного оружия.

В данный момент, однако, король предпочёл тренироваться в рукопашном бое. Встав на одной из галерей, мы увидели, как он смачно лупцует одного из своих ярлов. Это был не Годон, с которым мне пришлось сразиться за руку Селестины, но тоже крепкий мужик с длинными вислыми усами. Как его звали, честно сказать, я не помнил, знал только в лицо. Виделись во дворце в одно из прошлых моих появлений тут.

Оба они, что король, что ярл, были по пояс голыми, и, несмотря на прохладную погоду, оба мускулистых тела блестели от пота. Присмотревшись, можно было даже увидеть, как от ударов разлетаются во все стороны маленькие блестящие капельки. Наконец, тренировка закончилась, и мы с галереи сошли на площадку.

Обменявшись с противником рукопожатием, Витольд развернулся к нам, окинул нечитаемым взглядом и, выпятив челюсть, не слишком дружелюбно произнёс:

— А-а-а! Явился — не запылился.

Подбежавшая служанка передала ему кувшин с водой, который он немедленно опрокинул на себя, после чего принял из её рук полотенце и начал обтираться.

— Здравствуйте, Ваше Величество! — спокойно поздоровался я в ответ. — Я здесь, чтобы разрешить наше маленькое недоразумение.

— Маленькое? — фыркнул король. — Объявление войны — это, по-твоему, маленькое недоразумение?

— Насколько я понял, — вежливо произнёс я снова, — ничем серьёзным нам это не грозит.

Бросив полотенце служанке, король подхватил висящую на манекене рубаху, накинул на себя и пошёл внутрь замка, поневоле увлекая нас следом.

— Это тебе ничем не грозит, — буркнул Витольд, — потому что ты ни черта не смыслишь в дипломатии, как и твоя… — тут он покосился на Селестину, — мнящая себя умной жена.

— Так вот, — тут он развернулся и ткнул меня жёстким пальцем в грудь. — Ротейя — не просто какое-то там хрен знает где находящееся княжество. Она связана различными договорами с другими, с теми же Алали, с Поросом, который живёт за счёт поставок их древесины, с герцогством Цезоил наконец. Ты знаешь, что это за герцогство?

Он умолк, буравя тяжёлым взглядом, дожидаясь, когда я отвечу. И мне пришлось отрицательно покачать головой.

— Нет, никогда там не был.

И действительно, всё, что я знал про это герцогство, это то, что оно есть на карте Яола. Как-то тема с ним никогда в разговорах не всплывала, и даже во время обучения касались Цезоила от силы пару раз, когда изучали географию. Ну, собственно, где Утсволс, а где Цезоил. Между ними была пропасть из нескольких государств. А тут, оказывается, оно чем-то важно. Да, я помнил, что оно граничит с княжеством. Но что это может значить для нас?

— Тогда как ты смеешь решать, грозит нам или не грозит? — почти прошипел король. — Твои наворотили делов, а мне теперь разгребать.

— Они сделали это по моему указанию, прекрасно понимая важность возложенной на них миссии.

Мы как раз дошли до королевских покоев. Войдя в них следом за Витольдом, остановились, терпеливо дожидаясь, пока слуги оденут своего монарха в подобающий наряд.

— Миссии… Всё ещё недовольный король продолжал источать яд. — Но ничего. Посидят в тюрьме с гекату, поймут. Пусть скажут спасибо, что я не выслал их обратно в Ротейю.

Я встрепенулся, попытавшись возразить, но Селестина остановила меня, молча качнув головой.

— Разрешено ли нам будет увидеться с арестованными? — непривычно кротко уточнила она у брата.

— Увидеться, — тот поправил камзол, недовольно рыкнул на протянувших было парик слуг и буркнул. — Увидеться можно, но не пытайтесь освободить их раньше. Я начальника тюрьмы предупредил, гекату отсидят от звонка до звонка. И ни днём меньше. Поняли меня⁈

— Так точно, ваше величество, — хором ответили мы с Селестиной и поспешили убраться из покоев недовольного короля, пока он не передумал.

Королевская тюрьма находилась не в королевском замке. Ну, оно, собственно, и понятно: зачем королю тут под боком тюремный аппарат со всей его неприглядной изнанкой? Поэтому уже на карете в сопровождении одного из офицеров стражи мы направились на правый берег за реку, туда, где высилось мрачное здание тюрьмы.

Оно находилось на пересечении реки Студёной и стены, отделявшей город от предместьев, в Южном районе города. Мощные серые каменные стены с бойницами, в которые невозможно было просунуть голову, словно бы говорили: «Оставь надежду всяк сюда входящий.», одним своим видом навевая тоску и уныние, оставляя гнетущее впечатление места, из которого не выходят, а выносят вперёд ногами.

Протяжные скрипы открываемых решёток, прокатывающийся эхом по узким коридорам лязг отпираемых замков, холод, идущий от стен и словно постепенно вытягивающий из тебя силы, и всё вокруг серое, словно потерявшее краски. Я не был заключённым, но даже у меня по спине бегали мурашки от этого места. Что уж говорить об оказавшихся здесь студентах.

Стоило нам дойти до камер, в которых они содержались, как с одной стороны в решётку вцепился Бари, с дикой надеждой глядя на меня, а с другой, через проход, к прутьям прижалась избавленная от доспехов, осунувшаяся и мрачная Айна.

— Профессор, вы здесь, вы пришли за нами, — парень обрадованно протянул сквозь прутья руку, и я крепко сжал её в своих ладони, стараясь ободрить и успокоить парня.

— Всё хорошо, Бари, ничего серьёзного вам не грозит.

— А мама?

Парень поискал глазами родительницу, но я, поджав губы, вынужден был покачать отрицательно головой:

— Нет, она осталась в колледже, слишком много работы.

— Ну и ладно, — постарался не расстраиваться парень, — главное, профессор, мы выяснили, как призывать Лесовика. Как только выйдем отсюда, я всё покажу и расскажу.

— Есть проблема, — я замялся, не зная, как сказать, что им придётся остаться в тюрьме ещё почти на сто дней.

Впрочем, говори — не говори, а срок от этого меньше не станет, поэтому, собравшись, я посмотрел в глаза студенту и ответил:

— Вы здесь на гекату. Приказ короля, отменить который не получилось даже мне. Но я сделаю всё, чтобы вас содержали нормально.

Я криво улыбнулся, понимая, что это совсем не то, что от меня хотели услышать.

Бари долгое мгновение смотрел на меня, словно пытаясь осознать услышанное, но его лицо почти не изменилось, лишь взгляд слегка потух. Сглотнув, он сжал зубы так, что заиграли желваки, затем дёрнул головой и произнёс:

— Я понял, профессор. Здесь значит здесь. Главное, что мы выполнили задачу, да?

— Да, — кивнул я, — это самое главное.

Он чуть отклонился, глядя из-за моего плеча на Айну за решёткой напротив, улыбнулся и нарочно весело крикнул:

— Ну что, любимая, погостим ещё немного у Тингландского короля?

На что та, тряхнув волосами, согласно ответила:

— Погостим, любимый. Главное, что мы вместе.

— И почти рядом — вторил ей Бари.

Затем он снова посмотрел на меня и, вновь став серьёзным, добавил:

— Профессор, самое главное, заберите мои вещи. Они должны быть где-то здесь. Там меч и ветвь их священного дерева, из которой надо вырастить полноценный дуб, потому что Лесовик вселяется именно в него.

— Она не засохла? — обеспокоился я.

— Не должна, — качнул отрицательно головой парень. — Я наложил заклинание свежести, но лучше, конечно, не тянуть.

— Хорошо, — я сделал пометку в голове. — Так, а что касается ритуала?

— Ритуал следующий, — Бари сосредоточился и, прикрыв глаза, начал пересказывать всё, что видел и запомнил, находясь в княжестве.

Я внимательно его слушал, потом заставил ещё пару раз повторить для верности. Наконец, когда всё было запомнено верно, повернулся к наблюдавшей за нами Селестине и попросил:

— Дорогая, поговори, пожалуйста, чтобы к ним нормально отнеслись.

Затем снова пожал руку парня и напоследок пообещал:

— Всё будет хорошо, Бари, всё будет хорошо.

С нотами от других государств было попроще. Повезло, можно сказать, что это были несколько близких к Орнийской империи стран, поэтому нам прилетело только по возмущённому письму, в которых жаловались на поведение моих студентов. Особенно почему-то возмущали действия наших девочек. Как я понял, там успела отличиться Силлана.

Юная мисс Полдарк без каких-либо сомнений влезла туда, куда женскому полу был вход строго запрещён. Но кто ж знал, что поклонение Матери осуществляют только мужчины. Культ Матери был сильно развит в княжестве Остка, и мне почему-то казалось, что проще всего будет именно женщин отправить на данное задание. И почему я думал, что такому божеству должны поклоняться все? Но что сделано, то сделано.

И хорошо, что по возвращении их уже в тюрьму не сажали. Собственно, их в принципе бы не стали ограничивать в перемещении, если бы все эти события не произошли одновременно. Объявление войны и сразу несколько нот протеста. Разъярённый король отдал приказ всех по возвращении запереть и никуда не отпускать до высочайшего повеления.

Поэтому почти все, кроме ещё двух отправленных по своим заданиям групп, от которых пока ничего не было слышно, тоже куковали в столице. Только не в тюрьме, а в одном из замков, принадлежащих короне.

Выйдя из тюрьмы, я невольно глубоко выдохнул. Всё-таки посещение подобных мест на меня всегда действовало угнетающе. Но что поделать? Я с криминальным миром дел не имел никогда и нигде. Поэтому посещение мест не столь отдалённых для меня в первую очередь испытание духа. Нет во мне этой криминальной романтики «украл, выпил, в тюрьму; украл, выпил, в тюрьму».

Поэтому, вновь оказавшись на свежем воздухе, я сразу повеселел и, приобняв жену, с чувством произнёс: «А хорошо на свободе!» Она только фыркнула, но ничего не сказала. Мы загрузились в карету и покатили уже в замок на окраине города, где меня ждали другие мои студенты.

Мерно стучали по деревянному настилу колёса. За окошком мелькали дома горожан. А я, закинув ногу на ногу и поглаживая длинный мешок, в котором были упакованы божественный меч и драгоценная дубовая ветвь, раздумывал о том, где посадить священное дерево. Ежу понятно, что не в кадке, Лесовик обидится. Надо будет поискать какие-нибудь особенные деревья, из которых сделать эдакую священную рощу. Остался вопрос каких. Что там было у ротейцев, Бари, к сожалению, не узнал. Поэтому, коснувшись колена супруги, привлекая её внимание, я спросил:

— Дорогая, а какое в Тингланде самое уникальное дерево есть?

— Дерево? — подняла та на меня глаза.

На секунду задумалась, потом уверенно ответила:

— Железное. Кроме как у нас, оно больше нигде не растёт.

Я повеселел. А ведь верно. Уж точно Лесовик не расстроится, обнаружив себя в окружении подобной рощи. Но о большем я подумать не успел.

Сначала экипаж резко затормозил, так, что меня чуть не сбросило с сиденья. А когда я высунулся в дверцу кареты, чтобы посмотреть, из-за чего остановка, то увидел, как выскочивший из проулка невзрачного вида мужичок швыряет какой-то предмет прямо под переднюю ось.

— Берегись! — только и успел крикнуть я, бросаясь обратно на не успевшую ничего понять Селестину, вжимая её в дальний угол, как сильнейший взрыв буквально подбросил нас в воздух, напрочь лишая сознания.

Пришёл я в себя не в самом хорошем физическом состоянии. Голова трещала, бок саднил, а спина оказалась неимоверно затёкшей. Попытавшись изменить положение, я невольно застонал. Впрочем, сильно пошевелиться не удалось. Разлепив глаза и щурясь от простреливающей в голове боли, я разглядел себя прикованным к стулу. Приподняв кисти, узнал наручники из тританиума и устало опустил их обратно. Поморщился, чувствуя онемение в манаканалах рук. Страшно, но не смертельно. Тем более, Калистратис когда-то показывал мне один фокус, упоминая, что магистр может блокировку наручников обойти. Что-то там было, что очень тонкие магические манипуляции блокиратор магии пропускает, отсекая только грубое воздействие. В конце концов, магический источник остаётся при мне, а значит не всё потеряно.

Тут сбоку послышался слабый голос жены:

— Вольдемар!

Вздрогнув, я обернулся туда и увидел прикованную ко второму стулу Селестину. На виске у неё запеклась кровь, волосы были растрёпаны, но в целом выглядела она более-менее. Поэтому я ещё раз облегчённо выдохнул и спросил:

— Как ты?

— Кроме того, что неимоверно зла и хочу кого-нибудь убить? — попыталась улыбнуться она, — Нормально.

Позвенев кандалами на ногах, я окинул взглядом помещение, в котором мы оказались. Какой-то каменный мешок вроде каземата без окон и с одной глухой железной дверью, с ржавыми потёками на стенах, и витавшим в воздухе слабо знакомым… ну, не ароматом, приятным запах было сложно назвать, а этаким остаточным слегка тошнотворным амбре.

Испытав острое чувство дежавю, на всякий случай принюхался ещё, а затем обречённо спросил:

— А у вас в Охикбёрне канализация есть?

— Конечно, есть, — ответила жена.

И я в который раз тяжело вздохнул: «Опять».

Глава 11

На роду у меня, наверное, написано, попадать в канализацию. Или, может, это просто самое любимое место бандитов всех мастей, где можно обстряпывать тёмные делишки? Понятно, что у каждого входа-выхода стражу не поставишь, но что-то делать надо. А то я уже не знаю.

Тут внезапно, ещё раз посмотрев на жену, я увидел одну маленькую деталь, которая сразу в глаза не бросилась. А ведь у неё на руках были простые кандалы, не из тританиума. А это значит что? Что похитители не знают, что с недавних пор адмирал флота и сестра короля — магичка. Да, собственно, откуда им знать, это наш с ней маленький секрет.

Не знаю, слушают ли меня похитители, но на всякий случай, позвенев кандалами, я привлёк внимание Селестины. Молча показал ей тританиумные наручники на своих руках и кивнул на её, дождался, когда она поймёт намёк и кивнёт в ответ, после чего довольно улыбнулся и произнёс:

— Всё будет хорошо.

Похоже, всё же слушали, потому что не прошло и минуты, как металлическая дверь заскрипела, и в камеру к нам зашли аж пятеро неизвестных. Четверо крепкие, мускулистые мужики в форме, правда, мне незнакомой, а пятым оказался весьма тщедушного вида человек, лицо которого закрывала лакированная маска. Догадаться, кто тут главный, было несложно. Собственно, четвёрка охранников встала за нашими спинами, а неизвестный в маске, остановившись от нас в паре метров, внимательно осмотрел с ног до головы и затем довольно кхекнул.

— Быстро, однако, отчухались. Ну, да слыхал я, что на вас благословение Воина. Не удивительно.

Я промолчал. Задавать ему вопросы, знает ли он, кого захватил, и понимает ли, кто мы такие и что мы можем, я посчитал глупым. Такие мероприятия слишком тщательно готовятся, чтобы случайно ошибиться и напасть не на тех, поэтому просто ждал, что наш похититель скажет дальше. Моя жена молчала тоже. Не глупее меня, не взбалмошная аристократка, в конце концов, а боевой офицер. Поэтому, если неизвестный и ждал чего-то подобного, чтобы поглумиться в ответ, такого удовольствия мы ему не доставили.

— Не грозите карами, не кичитесь благородством, не плюётесь, раздуваясь от гнева и даже не умоляете о пощаде. Удивительно для вашего племени. Впрочем, это всё равно было бы бесполезно, — произнёс мужчина.

А я, подумав секунду, чуть наклонил голову на бок, пристально его разглядывая, и спросил одно слово: «Зачем?» И видимо попал в точку, потому что стоявший напротив меня незнакомец необычайно оживился и с воодушевлением произнёс:

— О-о, какой интересный вопрос. Затем, что вы паразиты на теле народа. Высшая каста, живущая так, как обычным людям и не снилось, жрущие на золотых блюдах, живущие за счёт угнетения и деспотии. Опутавшие, словно морское чудище, весь Яол своими щупальцами.

— Аристократы? — несколько удивился я.

Вот уж кого, но революционера с подобными идеями здесь встретить было неожиданно. Впрочем, местами развитие общества на Яоле, особенно в крупных городах с большим количеством магов, вполне приближалось к эпохе Нового времени, если сравнивать с Землёй. А значит, даже такие радикальные взгляды на переустройство социальных отношений в обществе уже могли зародиться.

Но тот лишь презрительно фыркнул и бросил:

— Аристократия — мелкая вошь. Нет, вы — маги, сраные магистры, вот кто ненасытным кровопийцей впился в народное тело.

Мда, дела мои не слишком хороши. Переговоры с фанатиками часто заходят в тупик. А передо мной несомненно фанатик. А я ведь толком даже не знаю, что Селестина уже умеет из магии. Да, я с ней поработал немного, дав самые азы. Но времени на долгое обучение у меня просто не было, поэтому практиковаться в навыках она должна была самостоятельно. И спросить не получится, вмиг сообразят. Нет, надо попробовать сначала с ним поговорить.

— Знаешь, — я чуть кашлянул для придания голосу большей убедительности, — а я ведь с тобой согласен. Магистры действительно зажрались и погрязли во вседозволенности. И простой народ стонет от магического ига… В Итонии. Но здесь, в Тингланде, у нас всё совсем по-другому.

После моих слов незнакомец как-то подозрительно замолчал, разглядывая меня. Затем с некоторым напряжением спросил:

— Как ты понял, что я из Итонии? — но тут же добавил, — возможно, что моя слава идет впереди меня. Однако, это вряд ли тебе чем-то поможет.

— Да нет, — вынужден был я разочаровать его, — честно сказать, в первый раз вас вижу и никогда раньше о вас не слышал. Просто мне доводилось бывать в Итонии и видеть, насколько плачевное положение у неодарённого населения там. Я и сам был очень сильно этим возмущён, но что я могу поделать? Я там был всего лишь гостем.

— Гостем… — чуть глумливо протянул незнакомец, — конечно, не рабом.

— Нет, — постарался придать я голосу убедительности, — я ничуть не юродствую. И думаю, что любой, практически любой маг Тингланда и Орнийской империи, да и других развитых государств, где намного более человечные законы, тоже, как и я, возмущён ситуацией там. Просто Итонийские маги сильны и слишком держатся за свой особый статус и положение, чтобы это можно было изменить дипломатическим путём. А военным путём повлиять тоже непросто. Слишком страшные потери ждут всех участников, и пострадает, в том числе то же самое мирное население, которое ты пытаешься защищать, если начнётся крупномасштабная война.

Похититель сделал шаг ближе, словно раздумывая, затем зло произнёс:

— Чем больше бы сдохло вас, магических ублюдков, тем всяко было бы лучше. А что до мирных жителей там… Смерть была бы для них избавлением. Всё лучше, чем жить так.

— Решаешь за них? — тут же уцепился я. — Считаешь себя вправе определять, кому умереть, а кому нет? А чем ты тогда лучше магов?

Тот отшатнулся, но затем из-под маски донёсся смешок:

— А ты хорош. Почти заболтал меня. Рассказываешь, как вы тут все такие белые, пушистые и сердобольные, как у вас тут лучше, чем там, как вы жалеете простой люд.

Тут он фыркнул и подытожил:

— Всё враньё!

— Не враньё, — даже немного обиделся я. — Вон, посмотри на Орнийскую империю. Там есть инквизиция, которая очень строго следит, чтобы обычных людей маги не притесняли. И жёстко контролирует и наказывает провинившихся. А в Тингланде и вовсе настолько мало магов, что даже инквизиции не надо.

— Твоя инквизиция сама по большей части состоит из магов, — фыркнул незнакомец. — Значит им верить тоже нельзя. Создают видимость порядка, чтобы народ меньше бунтовал. Да и что твоя инквизиция может? Хоть одного магистра она поймала за руку? Хоть одного посадила? Или ты считаешь, что в Империи магистры никогда и ничего не совершали? Не казнили просто так простолюдина? Не похищали понравившихся девок? Не затыкали рты несогласным взятками и страхом? Хочешь сказать, не было такого?

Я насупился и промолчал. Естественно, я сказать такого не мог. Сама суть человеческой природы, к сожалению, несовершенна. Всегда и везде найдётся тот, кому больше всего надо. А среди магистров, как я успел убедиться на симпозиуме, любителей предаться излишествам хватало.

— Вот-вот, — хмыкнул похититель, насладившись моим мрачным видом. — И ты такой же. Думаешь, я не знаю, как ты здесь, в этом самом Тингланде, спалил целый район города с кучей мирных жителей? Сколько там было погибших? Тех, кто не успел убежать от разошедшегося магистра. Не знаешь? А я знаю. Больше ста пятидесяти трупов, обгоревших настолько, что не понять даже, кто это был. Или хочешь сказать, не было такого?

Я бросил короткий взгляд на Селестину, не зная, что ответить. Так-то он прав, было такое. Натурально спалил район высшим заклинанием огненной магии — огненным дождём. Но поганенький был район, скажем прямо. Полный разного человеческого мусора и отребья. Вот только это сейчас уже частности. И ведь действительно, я почему-то даже не задумывался, сколько там в тот момент могло погибнуть местных. Да, трупы были, но я считал, что только кирианцев. А местные, мне тогда казалось, должны были успеть сбежать. Но сто пятьдесят… Кирианцев вроде было меньше. Да и мне такое количество не называли. Нет, этот в маске мог и соврать, вот только зачем ему. А городские власти… Впрочем, эти могли не сказать вполне осознанно, всё же для города эти люди были проблемным контингентом, от которого моими руками так удачно избавились. Опять же, оправдание у меня было: я ведь и сам тогда выжил чудом. А студенты мои едва не оказались вывезены на другой конец континента в то же самое рабство, если не хуже. И применял я магию в горячке боя, ведомый только одной мыслью — не дать сбежать кирианцам. Но стоявшему напротив меня человеку это не объяснить.

— Я защищался, — мрачно буркнул я. — Там были кирианские шпионы.

— Ну конечно, шпионы, — хмыкнул мужчина. — так удачно образовавшиеся там. Хватит врать, я разговаривал с людьми, городские власти давно хотели избавиться от бедноты, вот только стража на беспредел не подписалась, поэтому они договорились с тобой. И ты их спалил.

Слушая это, стиснув зубы, я покачал головой, но единственное, что смог ответить:

— Там были преступники. Если бы ты поспрашивал других жителей города, ты бы знал, что это было место полное воров, убийц и насильников.

— Которых ты, гордый своим званием магистра, попросту спалил без суда, — оборвал меня мужчина, — И это ты думаешь, что они такими были. Вероятно, тебе так сказали. Очень может быть, что ты даже сам в это поверил. Вот только откуда ты знаешь, что они на самом деле такими были? И все ли? Ты каждого из них лично уличил в преступлении? Нет. Ты их просто спалил, не потрудившись выяснить вину каждого, не задумавшись ни на секунду, почему они пошли на это. Поэтому ничем ты не лучше своих итонийских дружков. То-то твоё имя там другие маги с придыханием произносят. Хвастаются, что видели тебя. Что ты лучший друг их теперь единственного главного великого магистра, — с издёвкой произнёс похититель. — Не пытайся заговорить мне зубы. Я давно за тобой слежу.

— И что ты хочешь? — спросил я, сжав кулаки. — Убить меня? Так почему сразу это не сделал? Мог же ведь.

— Убить мало. Что это — убить? Маги гибнут и так, и даже иногда магистры. Вот, по слухам, тут, в Тингланде, аж несколько штук взяло и пропало. И никто не знает, где они. Нет, мне нужно другое. Во-первых, мне нужно, чтобы ты всё осознал и прочувствовал, и также осознали и прочувствовали это все остальные. Поэтому мы тебя казним так, чтобы это стало известно всему миру. И расскажем, почему мы это сделали. Чтобы остальные магические ублюдки поняли, что всем воздастся по делам их. А что насчёт, как мы тебя убьём. Ну, ты спалил тех людей, поэтому тебя мы тоже сожжём. Так будет правильно.

— И как же вы это всем покажете? — внутренне содрогнувшись, однако нашёл в себе силы уточнить я.

— Воспользуемся кое-чем из ваших магических штучек. Был когда-нибудь на представлении в вашем этом магическом театре? Я был. Артефакт записывает действия, создаёт копии на кристаллах, а затем эти кристаллы через специальные проекторы можно показывать в любом месте. Вот и тебя мы сожжём под запись, наделаем кристаллов, разошлём всем и сделаем так, чтобы его посмотрело как можно больше вашей магической сволочи. Ну как, я ответил на твой вопрос?

— Ответил, — буркнул я. — Ну раз так, то, может, скажешь, кто ты, чтобы я хотя бы знал имя своего убийцы?

— Почему не сказать? И скажу, и даже покажу.

Незнакомец коснулся маски, а затем потянул её вверх, снимая. Мои глаза чуть расширились, когда я увидел его лицо, а он растянул губы в ухмылке.

— Что, не нравлюсь?

Я промолчал, но нравиться там и в самом деле было нечему. Отрезанные уши, почти полностью отсутствующие ноздри. Всё лицо словно перекрученное в мясорубке и потом кое-как заросшее. И только злые глаза каким-то чудом уцелели, буравя меня тяжёлым взглядом. Не то зрелище, на которое приятно смотреть.

— А зовут меня Лакрит Бешеный, — произнёс он и показал на своё лицо. — Сделал это такой же, как ты, маг. Только он думал, что прикончил меня, но я выжил. Мне понадобилось десять долгих лет, чтобы найти его и убить. И с тех пор я поклялся находить самых зарвавшихся магов, в меру своих скромных сил делая этот мир чуть чище и справедливей.

Последняя фраза была пронизана пафосом, но я видел, что этот Лакрит не играет, не пытается изображать, а действительно верит в то, что говорит.

Нацепив маску вновь, он отошёл и скомандовал помощникам:

— Тащите его в большой зал, будем готовить казнь. И госпожу графиню прихватите. Будет живым свидетелем. Опять же, как жена, проведёт с мужем последние его мгновения.

Дюжие мордовороты, дружно подхватили нас под руки и, легко приподняв, потащили к выходу. Я дёрнулся, но держали они крепко, и мне оставалось только перебирать ногами, да лихорадочно пытаться взломать кандалы. Вот только пока мне никак не удавалось сделать магическое воздействие настолько тонким, чтобы оно прошло сквозь блокиратор. Селестина не будет сидеть и смотреть, как мне подпаливают пятки, ввяжется в драку, даже без шансов на успех. Этот тип привык убивать одарённых, поэтому неизбежно должен быть хорошо защищён от магии, и здесь только мои силы могли гарантировали победу. Какие бы ни были защитные артефакты, эффективно противостоять магистру может только другой магистр. Вот только пока все мои попытки освободиться были тщетны.

Глава 12

То, что Лакрит называл большим залом, оказалось до боли знакомой камерой канализации, куда сходились сразу несколько коридоров. Вот только конкретно эта часть подземных коммуникаций была заброшена. По руслу посередине коридоров ничего не текло, всё давно было высушено, а провал в центре камеры заложен камнем вровень с полом. Значит, всё-таки не прямо под городом, понял я. Видимо, когда-то Охикбёрн был больше, может, ещё в имперскую эпоху. А затем, по какой-то причине, городская застройка уменьшилась. Вполне вероятно, в период первых нескольких сотен лет после катаклизма, когда все воевали со всеми. На поверхности уже, скорее всего, и следа от тех зданий не осталось. А подземные коммуникации, вот они, целёхоньки.

И ещё, конечно, я испытал очередное лёгкое дежавю, потому что в точно таком же зале под Анкарном мы с Калистратисом уничтожили целую группу эльфийских ублю… то есть алали, которые припёрлись по душу магистра. Я вспомнил, как задорно поливал всё там огнём, и ностальгически посмотрел на штаны. Одно плохо — дырку мне там залатали, и теперь колдануть что-нибудь неожиданное своим Валерием я не мог. С другой стороны, конечно, такие дырки, как мне успел объяснить Калистратис, ни к чему хорошему меня бы не привели. Но конкретно сейчас я был готов согласиться на что угодно, лишь бы не повторять подвиг Джордано Бруно.

Разница, впрочем, по сравнению с анкарнским подземельем, была. Во-первых, здесь было невероятно светло. По кругу, распространяя яркий свет, стояло как бы не с десяток мощных софитов, полностью убирая какой-либо намёк на тень из центра зала. Там же стояли три записывающих аппарата, снимавших центр с разных ракурсов. Ну, а венцом композиции был массивный столб, уже заботливо обложенный вязанками сухих дров.

Вокруг всего этого хозяйства суетилось не меньше десятка людей, среди которых я заметил зашуганно поглядывающего на остальных слабенького мага, который, понятное дело, исполнял здесь обязанности кинооператора. М-да, не место казни, а какая-то, мать его, съёмочная площадка.

С другой стороны, этот же сказал, что будет снимать со мной в главной роли драматическую короткометражку, в которой мне предстоит весьма яркая и горячая, жаль одноразовая, роль.

Стоило нам появиться в зале, как борец за простой народ тут же принялся бегать от аппарата к аппарату и придирчиво оценивать получающиеся виды. Оказавшись не совсем доволен результатом, он тут же начал тыкать пальцем:

— Так, это передвиньте вот сюда, а это немножко туда. И вот эту камеру повернуть чуть вбок и штатив пониже, чтобы снимало как бы снизу вверх. Так языки пламени будут смотреться больше.

Он перевёл взгляд на жмущегося к стеночке мага, поманил того пальцем и ласково произнёс:

— Я для кого тут распинаюсь. Иди и слушай, что я говорю. Всё должно сработать идеально. Второго магистра для сожжения у нас нет. Поэтому, не дай боги, где-то какой-то аппарат не сработает как надо.

Маг сглотнул, роняя на пол бисеринки пота, мелко закивал, блея что-то неразборчивое, навроде: 'я всё понял и будет сделано."

Зашугал его этот Лакрит, зашугал. А мне вдруг от всей этой суеты, так напомнившей какой-то жутко вульгарный российский сериал, стало как-то одновременно смешно и чуточку жутко. Потому что мой похититель, как заправский режиссёр, придумал не просто снять казнь, а целое, мать его, шоу, в котором, помимо меня, должна была быть задействована и Селестина, и он сам, и даже несколько его подручных.

Закончив с приготовлениями, в ходе которых часть приборов была расставлена по-другому, он довольно потёр ладони и произнёс, глядя уже на нас:

— Ну-с, а теперь просим участвующих занять свои места.

После этого меня поволокли к столбу, а жену к стулу чуть поодаль, но тоже в освещённом круге, чтобы попадала на камеры. Честно говоря, я надеялся, что Селестину они оставят где-нибудь у стены и благополучно про неё забудут, пока отвлекутся на меня, дав ей возможность аккуратно освободиться и сотворить какую-нибудь пакость втихую. Но чёртов урод в маске посадил её на видном месте и ещё поставил к ней за спину парочку своих людей, предупредив:

— Так, смотрите за ней в оба. Это баба опасная, про неё много чего тут рассказывают, поэтому, если дёрнется, сразу вырубайте.

«Сука!» — зло подумал я, понимая, что Селестина просто не сможет незаметно колдовать.

А значит рассчитывать можно только на себя.

В этот момент меня подтащили к месту казни. Я было напрягся, ожидая, что они расцепят наручники, чтобы завести мне руки за столб. Не снять, конечно, не такие уж они и дураки, но расцепить соединяющую браслеты цепь, дав мне чуть больше свободы. Думал попробовать хоть без магии, но в рукопашную раскидать охрану, всё же Воин силой меня не обидел. Но, как оказалось, они готовы были и к этому, потому что столб оказался заделан не намертво, и, вытащив из стакана внизу, они протащили его через мои руки и воткнули обратно. Затем деловито перецепили ножные кандалы, и всё, что я теперь мог с заведёнными назад руками, это слегка на этом самом столбе дёргаться.

— Слушай, — обратился я к Лакриту, — раз уж всё равно мне не сбежать, так хоть расскажи, как ты вообще узнал-то обо мне? Вот не верю я, что ты случайно где-то услышал про сожжение того района. Ты же не местный. Вообще, не из западной части Яола.

Тот подошёл ко мне, затем буркнул:

— Тут ты прав, про тебя знать не знал. Но подсказали хорошие люди, что и здесь на северо-западе тоже водятся первостатейные магические уроды.

— И кто подсказал, если не секрет?

— Да какая разница, — буркнул Лакрит, — Главное, информация пришла, а когда я сам появился в Прилесье и поспрашивал людей, она подтвердилась. Всё, большего и не нужно.

— Понятно, — вздохнул я. — Значит итонийские маги постарались или опять орнийский совет магов.

— Хе-хе, — мой похититель хихикнул, — что, неприятно, когда сдают свои же?

— Они мне не свои, — нахмурился я. — Я наоборот. Боролся с привилегиями магистров.

— Ну, что поделать, — развёл руками мужчина. — Честно скажу, мне эта ваша магическая возня побоку. Кто там что не поделил. Что эти магистры, что обычные маги. Все одним миром мазаны. Вот не станет вас совсем, вот тогда народ нормально и заживёт.

Я покачал головой, но продолжать разговор мой похититель не захотел.

— Ну всё, — резко произнёс он, придирчиво оглядев зал. — Вроде всё готово.

Он перевёл взгляд на мага, уточнил:

— Как камеры?

— Нормально, всё нормально, — чуть заикаясь, произнёс тот в ответ.

— Отлично, запускай запись! — отойдя чуть назад, чтобы не загораживать обзор, Лакрит нашёл взглядом одного из своих подручных, скомандовал, — Махмуд, поджигай!

Тот тут же поднёс факел к медленно тлеющей жаровне в углу. Промасленная и пропитанная ещё бог весть чем обмотка факела мгновенно вспыхнула. А я тут же ощутил, как внутри всё сжалось, и ноги предательски ослабели.

«Всё, — мелькнула мысль, — это конец.»

Но тут сбоку послышался какой-то звон, затем глухой удар и жалобный вскрик. Я немедленно дёрнулся туда и увидел, как моя жена безвольно обмякает на стуле. Забыв о себе, яростно вскрикнул:

— Селестина! Что вы с ней сделали, уроды!

Лакрит повелительно дёрнул рукой, останавливая факелоносца на полпути, и спросил у стоявшего за стулом с дубинкой в руках мордоворота:

— Это что сейчас было?

— Шеф, — прогудел тот, — ты сказал, если дёрнется, её сразу вырубать. Она дёрнулась, пыталась что-то руками сделать.

— Понятно, — вздохнул тот, поджал недовольно губы, затем махнул рукой магу, останавливая съёмку. — Гаси пока.

Подошёл к графине, осматривая её, затем смачно харкнул на пол, растирая по камню сапогом, и с укором посмотрел на меня.

— Слушай, магистр, ты что себе такую жену выбрал? Нормальную не мог? Нормальная жена должна была всплакнуть, видя, как её мужа сжигают, умолять нас этого не делать, побиться в истерике, наконец. А твоя? Видел я её глаза. Ни слезинки в них не было, только обещание всех нас тут жестоко убить. Дёрнулась. Ладно. Запишем её потом, как очнётся. В конце концов, увидев сгоревшие останки своего мужа, ну должна же она из себя будет выдавить хотя бы пару слезинок. Вот их тогда заснимем.

Тут он ещё раз посмотрел на находящуюся без чувств женщину и добавил:

— А может оно и к лучшему, не нравилась она мне. Подозрительная какая-то была. Вот как есть, чуйка у меня на неприятности. Пускай уж действительно так побудет. Ладно.

Он замахал руками:

— Все по местам. Не расслабляемся. — снова махнул магу за камерой. — Врубай! Затем тому, что с факелом:

— Махмуд! Жги!

Я снова почувствовал, как всё внутри меня сжимается, и громко, дав петуха, воскликнул:

— Сука!

И главное, сделать ничего было нельзя. Я никак не мог продавить чёртовы наручники, и приближающийся факел совершенно не добавлял мне спокойствия и сосредоточенности в этом процессе. А когда он коснулся дров, и те занялись, начав сухо трещать, я и вовсе, отбросив всякое приличие, начал посыпать их отборной площадной бранью, костеря на чём свет стоит. Правда, тут же закашлялся, потому что клубы дыма, резко попёршие вверх, махом забили мне горло и заставили слезиться глаза.

— Стоп, стоп, стоп! — тут же заорал Лакрит. А ну быстро тушите их!

Тут же народ забегал, послышался плеск воды, а затем дрова обиженно зашипели, щедро политые из нескольких вёдер разом. Дым потихоньку развеялся, и я, прокашлявшись, с облегчением выдохнул. Казалось, что вот он уже конец, но судьба подарила мне ещё немножко времени. Поэтому, переведя дух, и косясь на моих пленителей, снова принялся мучить наручники.

А недорежиссёр этого балагана, яростно топая ногами, подбежал ко мне и, не сдерживаясь, завопил: — Это что такое? Это что вообще такое? Откуда дым?

Он разворошил дрова, раскидывая их по полу, после чего с треском шваркнул поленом в руках об пол.

— Ну точно, сырые. Какого хрена они сырые⁈ — Он посмотрел на другого подручного. — Я же сказал, сухие дрова покупать надо, сухие!

— Продавец сказал, что они сухие, — прогундосил здоровяк в ответ.

— Сказал он… — Лакрит безнадёжно махнул рукой. — А проверить что, нельзя было?

Покачал головой:

— С какими же дилетантами я вынужден иметь дело. Вашу мать! Ну что за непрофессионализм.

Я невольно отвлёкся и не удержался от того, чтобы спросить:

— Я смотрю, лексикон у вас, гражданин, м-нэ… не слишком-то соответствует выходцу из народа. Слова какие знаете: дилетант, непрофессионализм…

— Нахватался от ваших, — буркнул мужчина в ответ. — Десять лет прислугой у мага был, пока в один момент не впал в немилость и стал не нужен.

— Понятно, — я поморщил нос и вновь сконцентрировался на наручниках.

— Так может и ладно, что сырой, — подал голос подручный, — всё равно же горят.

— Всё равно горят, — передразнил его Лакрит. — Во-первых, на камеру не видно толком ни хрена. Дым скрывает столб. Во-вторых, он так задохнётся раньше, чем сгорит. Что это получается тогда за сожжение? Мне нужно, чтобы он корчился и вопил.

Главнюк похитителей на секунду задумался, затем произнёс:

— Так. Ладно. Сейчас что-нибудь придумаем.

Он походил из стороны в сторону, поглядывая то на камеры, то на меня, то на своих людей, что-то нелестное бормоча себе под нос. Затем подозвал ещё одного помощника, достал какой-то амулет и вручил со словами:

— Здесь заклинание ветра. Станешь тут, как я скажу, направишь на него, чтобы дым сдувало назад. Понял?

Тот кивнул.

— Отлично, только не облажайся, Ахмед. Всё? Все готовы? — снова спросил он.

Затем скомандовал вновь:

— Начали. Махмуд, поджигай. Ахмед, дуй.

Тут же из амулета в мою сторону пошел приличный по силе напор воздуха, отчего полы мантии затрепетали и захлопали по ногам. А факелоносец энергично ткнул факелом в дрова. Правда, вот незадача, толком загораться они почему-то не пожелали. Шипели, слегка обугливались, но огня не давали.

— Стоп, стоп, стоп! — снова заорал Лакрит. — Твою мать!

Он с досадой хлопнул себя по лбу, посмотрел на остальных.

— Нет! Похоже, я с вами тоже тупею. Мы же их только что ещё полили водой. Эти убрать, новые принести.

Он снова вздохнул, качая головой. Сложив руки на груди, принялся нетерпеливо притоптывать ногой, дожидаясь, пока из-под меня уберут старые вязанки и принесут новые. Затем ещё раз зло посмотрел на остальных и снова дал отмашку начинать.

Но только факел вновь начали подносить к дровам, как я опять начал неудержимо материться.

— А-а! — завопил как резаный, — твари, падлы, козлы, волки позорные, фраера беспонтовые, пасть порву, моргала выколю, глаз на жопу натяну!

Не знаю, откуда из меня это полезло, видать стресс подстегнул память, а я сам не особо следил за тем, что говорю, но съёмки были остановлены вновь.

— Эй, ты чего вообще такое орёшь⁈ — подошёл ко мне Лакрит с ясно слышимым из-под маски недовольством, — ты же магистр, а не мелкий ворюга с базара, ты должен грозить нам страшными карами, молниями, огнём с небес.

— Да пошёл ты! — только и смог я, что плюнуть ему в маску.

— Ладно, — вздохнул тот, — звук уберём до момента, как пойдут крики. А то подумают ещё, что магистр ненастоящий, а нарядили какого-то двойника.

Он махнул рукой продолжать, и дрова занялись огнём, ветер подул, а я снова грязно и визгливо заматерился, как вдруг послышался дрожащий голос мага за камерой:

— Ой, я забыл запись включить.

— Твою мать! — Лакрит со злости подбежал к стене, схватил стул, что стоял там, никого не трогая, и со всего размаха грохнул его об пол, отчего тот разлетелся на куски, зацепив пригнувшихся подручных. — Вы что, издеваетесь? Гаси, мать твою, гаси дрова!

Я, в который уже за сегодня раз, выдохнул. Уже вторую партию залили водой и теперь снова меняли на свежую. А мой похититель, нервно подёргивая глазом, что-то сквозь зубы шипел бледному и мелко трясущемуся кинооператору.

— Так, — немного успокоился, наконец, Лакрит. — Не всё получается с первого раза. Но у нас ещё есть время. Ты, твою мать, камеру включил?

— Включил, — закивал маг.

— Тогда, Махмуд, поджигай. Ахмед, дуй. И чтоб вас всех разорвало, если у нас не получится в этот раз!

Но тут потух факел, а запасного не нашли.

Оторвавшись от очередной попытки взломать тританиумные оковы, я с минуту наблюдал, как мой похититель наворачивает круги по залу, вопя что-то нечленораздельное и раздавая пинки разбегающимся помощникам. Почесался спиной о столб, предложил:

— Может, отложим до завтра? Ну не идёт, бывает. У меня тоже с опытами порой как не заладится, и хоть что делай, а результата не будет. А вот ночь поспишь, встанешь на свежую голову бодрый и выспавшийся, и всё словно само получается.

— Молчи! — прорычал Лакрит, сжимая кулаки. — А вы ищите факел!

После чего, багровый от ярости, тяжело дыша, замер возле съёжившегося кинооператора.

Факел нашли минут через двадцать. У меня к тому времени уже чесалось всё, как бывает по закону подлости, когда почесаться не можешь, и я без остановки яростно тёрся всеми доступными частями тела об столб, сколько позволяли кандалы.

— Ты чего делаешь? — хмуро посмотрел на меня Лакрит.

— Тренируюсь, не видишь, что ли, — огрызнулся я, пытаясь волнообразным движением добраться до нужного места. — Упражнения на шесте. Говорят, повышают гибкость. Для здоровья полезно.

— Ар-р! — только и смог прорычать тот в ответ.

Зло ругнулся на вернувшегося с факелом помощника и, почти сбившись на визг, в пятидесятый уже за сегодня, наверное, раз крикнул:

— Начали!

Опять по дровам побежали оранжевые языки пламени, я привычно, но чуть устало стал называть их всем скопом мужеложцами, как вдруг снова подал голос маг. Сипло каркнул:

— Всё!

После чего зажмурился и присел возле камеры, закрывая голову руками.

— Что, всё? — переспросил Лакрит.

— Мана всё. Кончилась. Не могу больше запись вести, — прошептал, сжавшись в комок, бедняга.

На несколько долгих мгновений главный похититель замер, опустив руки и ни на что не реагируя, остановившимся взглядом уставился в пол.

В установившейся тишине было слышно только потрескивание разгорающихся дров, да доносился дробный стук клацающих зубов, продолжавшего дрожать кинооператора.

Тут я спохватился, видя, что огонь всё сильнее, и у столба становится, мягко говоря, жарковато. Крикнул поспешно:

— Тушите уже, давайте. Второго меня у вас нет. Кого снимать будете⁈

Лакрит, покосившись в мою сторону, вяло махнул рукой, и очередная пачка дров была залита водой. Я выдохнул и довольно улыбнулся. А борец за простой народ, подняв глаза к потолку, устало спросил в пустоту:

— Ну, как так-то?

— Шеф, — пробасил один из помощников, — вы же сами сказали, самого слабого мага брать, чтобы ничего серьёзного колдовать не мог.

Опустившись на корточки, Лакрит мрачно спросил:

— И когда мана у тебя восстановится?

— Завтра, — пискнул маг, сжимаясь ещё сильней.

— А я говорил, — тут же вклинился я, — давайте отложим. Ну, не идёт. Сразу видно.

— Это потому, что меня окружают идиоты! — яростно воскликнул мужчина, подскакивая и грозя куда-то вверх кулаками.

— Шеф, — снова подал голос помощник, — ну, в первый раз же. Мы бы и рады, но раньше такого не делали, вот и косяки.

— Да, — вклинился я, — фигня случается. Надо всем хорошенько отдохнуть и завтра, лучше ближе к обеду, собраться вновь.

Лакрит немного успокоился, перестав брызгать сквозь ротовое отверстие маски слюной, затем подошёл ко мне, глядя снизу вверх, и прошипел:

— Если ты думаешь, что это тебе что-то даст, то ошибаешься. Никто не знает, где вы есть. А стражу мы пустили по ложному пути. Они сейчас думают, что вас повезли из гавани морем. Не сегодня, так завтра мы тебя казним. И никто нам в этом не помешает.

— Завтра не сегодня, — ответил я и отвернулся, чтобы тот не увидел хищной улыбки, вылезшей на секунду на лицо.

Я почувствовал буквально каких-то пару минут назад, как тоненькая, совсем невесомая струйка магической силы просочилась через наручники, заставив завибрировать пальцы. А значит, ещё поборемся. Так просто сдаваться я был не намерен.

Глава 13

Никогда бы не подумал, что так обрадуюсь глухой маленькой камере. Но как только нас с Селестиной туда вернули, захлопнув и закрыв на замок металлическую дверь, я блаженно растёкся по стулу. Столько раз почти сдохнуть в ужасных мучениях и по счастливому провидению каждый раз избегать этой весьма несчастливой участи. Чувство было сродни новому рождению. Хранила ли меня какая-нибудь высшая сила? Или это была невозможная, невероятная, но статистически вполне допустимая удача? Не знаю. Но закрыв глаза и запрокинув голову, я минут десять блаженно улыбался, расслабившись.

— Ох, — простонала рядом Селестина, приходя в себя.

Чёртов мордоворот серьезно её приложил по голове. Я даже сквозь густые волосы видел вспухшую на макушке шишку.

— Ты как? — участливо поинтересовался я у неё.

— Ох, Вольдемар. Лучше не спрашивай, — простонала она в ответ.

Потом встрепенулась, широко распахнув глаза, уставилась на меня с нотками недоверия и надежды в голосе, переспросила:

— Так ты живой?

— Как видишь, — ещё шире заулыбался я. — Не получилось у них сжечь Вольдемара Локариса. Не по зубам я им оказался.

Вкратце обрисовал ситуацию, а затем шёпотом добавил на случай, если нас кто-нибудь опять слушает:

— Ночь у нас есть. Но завтра с утра они попробуют повторить. И там уже, боюсь, мне так как сегодня не повезёт.

Селестина серьёзно кивнула и чуть пошевелила руками, разминая пальцы. Затем пусть и с некоторым трудом, но смогла зажечь в ладони небольшой шарик огня. На что я тут же покачал отрицательно головой и произнёс одними губами:

— Не сейчас.

А сам, дожидаясь, пока похитители или уснут, или, как минимум, ослабят внимание, принялся по чуть-чуть протягивать через наручники силу, накапливая ту в пальцах рук. Такое себе, конечно, занятие. Мана всё-таки не предназначена для хранения нигде, кроме как в источнике маны — в груди. А принудительно удерживая в пронизывающих пальцы манаканалах, она вызывала неприятное жжение, словно разъедающая кожу кислота. Но я терпел, продолжая медленно, но верно продвигаться по пути к свободе.

Так, по моим внутренним ощущениям, прошло часа два, может больше, когда наконец, решив, что достаточно, я изогнул пальцы и попытался сформировать магический щуп, протянувшийся к обычному физическому замку наручников. Не самая удобная и очень кропотливая работа, но, провозившись ещё час, я наконец услышал заветный щелчок и осторожно высвободил из ослабшей дужки левую руку. Ну, а с этого момента снять оставшийся браслет с правой никаких трудов уже не составляло.

Глядя в расширившиеся от удивления глаза Селестины, я только вновь улыбнулся, а на её приглушённый вопрос «Как?» прошептал в ответ:

— Вот станешь магистром, узнаешь.

Освободить жену проблемы тоже не составило. Да что там. Обычные железные кандалы под моими полыхнувшими ладонями сминались, как пластилин. Затем я расправил плечи, вдохнул полной грудью и, посмотрев на жену, сказал:

— Ну а теперь, дорогая, ты увидишь, что такое настоящий магистр огня.

Правда, не успел дойти до двери нашей камеры, как всё подземелье вдруг содрогнулось, словно от мощного удара.

Это было странно и необычно, поэтому я замер, прислушиваясь к происходящему внутри канализации. Следом за ударом послышались какие-то отдалённые крики и шум. Спрятав Селестину за спиной, я поставил мощный магический щит перед собой. Не прошло и нескольких минут, как дверь в камеру буквально выбило, и почти всё пространство заполнили утанкованные в тяжёлую броню паладины. Увидев своих, я снял защитное поле и, посмотрев в лицо поднявшим забрало воинам, с укором произнёс:

— Ну, и что вы так долго? Меня тут чуть не сожгли!

— Не вини их! — внезапно раздался женский голос.

Из-за спин паладинов показалась одна из ведьм Ордена Бдящих. Я узнал женщину, правда, не вспомнил имя, поэтому только кивнул в знак приветствия. А ведьма продолжила:

— Похитители были умны. Изначально смогли запутать, пустив не по тому следу. А потом, из-за того, что твоя магия была блокирована, мы не могли тебя засечь. Слабый отклик пришёл только несколько часов назад. И как только смогли локализовать твоё местонахождение, то сразу отправили туда боевую группу.

— Ну да, — я пнул ногой лежащие на земле наручники из тританиума. — Пришлось потрудиться, чтобы снять эти штуки.

— Неплохо, — ведьма кивнула с уважением. — Не каждый сможет. Даже магистр, если опыта нет.

Я пожал плечами.

— Пришлось быстро научиться.

Обратно в королевский замок мы возвращались, окружённые со всех сторон мощной охраной. Всю банду похитителей, кроме их предводителя, удалось накрыть там же, в заброшенной канализации, включая оборудование для съёмок и наши вещи. Меч, ценности которого похитители, видимо, не поняли, и дубовая ветвь, что было, конечно, куда важнее всего остального. Сам же Лакрит, похоже, на ночь со своими не остался, но подробные ориентировки уже были составлены, поэтому с рассветом уродливого карлика начнут искать по всей столице и не только.

Не то чтобы я был на него очень обижен или зол, но он не просто пытался меня убить, он из моего убийства хотел создать целое шоу. Опозорить меня, чтобы запомнили не тем, кто создал паладинов и привнёс новый стандарт подготовки магов, а неудачником, давшим себя сжечь простолюдинам. А такого я простить не мог.

Добравшись до места, мы с Селестиной завалились в одну из королевских спален и блаженно вырубились. А утром нас вызвал к себе король.

Снова оказавшись в зале для совещаний, я посмотрел на суровое и гневное лицо Витольда и понял, что меня сейчас опять начнут ругать. Да, судьба, видимо, такая — за всё и везде получать высочайшее неудовольствие. Вот и сейчас, стоило нам закрыть за собой дверь, как король, посмотрев на сестру, произнёс обидное:

— А я тебе говорил, что из него хреновый муж. Он даже не смог тебя защитить.

Я насупился, но, правда, жена тут же встала на мою защиту.

— А меня и не надо было защищать. Охотились не на меня, а на него.

Витольд прошёлся, заложив руки за спину, хмыкнул презрительно и сказал:

— Ещё хуже, даже себя защитить не смог.

И вновь я промолчал, чувствуя некую обиду на не вполне справедливые замечания. И опять Селестина возразила:

— Брат, ты не прав. Во-первых, нападение было неожиданным и без применения магии. Мы их просто не почувствовали. А во-вторых, да, Вольдемар не боец. Хоть и прекрасно может постоять за себя, но его ценность не в способности головой прошибать каменную стену. У нас таких прошибателей каждый первый. А вот этой самой головой думать. Мой муж прекрасный преподаватель и учёный, благодаря которому Тингланд вскоре получит большое количество отлично обученных магов. И это я даже не говорю про паладинов, чья боевая эффективность в доказательствах не нуждается.

Вот то, что я не боец, неприятно резануло. Но я вынужден был признать, что жена права. Будь на моём месте маг с боевым опытом, всё могло бы повернуться по-другому. Но, всё равно, как-то, чисто по-мужски, стало обидно.

— Ладно, — буркнул Витольд, — но всё равно, это не дело, когда какие-то залётные наёмники, даже не маги, спокойно берут в плен верховного магистра королевства и адмирала флота. Поэтому в дальнейшем везде и всегда передвигаться только с охраной из паладинов. И чтоб без охраны больше никуда. Поняли меня⁈

— Поняли, ваше величество, — синхронно кивнули мы головами.

— Ну, раз поняли, то уматывайте к себе, в этот ваш колледж. И делайте то, что собирались. И пока не доделаете, в столице чтоб не объявлялись!

Мы с Селестиной переглянулись, облегчённо заулыбались и быстренько вышли из зала, оставляя короля одного. Пронесло. Можно даже сказать, легко отделались. Не в последнюю очередь, как мне подумалось, из-за того, что король, хоть и не показывал этого, но сильно переживал за сестру и, узнав, что она жива и практически здорова, на радостях сменил гнев на милость, едва нас пожурив. Всё-таки родственные связи для него много значат.

— Профессор, профессор! — радостно завопили студенты, впервые самостоятельно выполнившие такую важную задачу. Во взглядах, позах, поведении уже прослеживалась взрослость, осознание важности порученной работы. Я видел, как их распирает от гордости за себя. Ведь занимались не фигнёй всякой, а ни много ни мало спасением мира. Пусть каждый из них выполнял только маленькую часть общего труда, но без вклада каждого результат бы не был получен.

И вроде не виделись мы совсем немного, пару декад от силы, но бросились они ко мне обниматься, как после долгой разлуки. Тут, конечно, и временное заточение в замке повлияло, но я всё равно растрогался.

— Здравствуйте, ребятки! — с чувством произнёс я, — молодцы, я в вас верил!

— Профессор, — ко мне протолкалась Силлана, распихала локтями стоявших ближе всего, обеспечив себе свободное пространство, оправила мантию и, гордо вскинув подбородок, отчиталась, — ваше поручение выполнено. Сведения о ритуалах получены. Только от группы Ботлера пока известий нет.

— Барри тоже тут, — перебил я девушку, — у них тоже удачно. Правда, им придётся гекату побыть в столице.

— С ними всё в порядке? — нахмурила брови староста.

И я поспешил успокоить:

— Да, все живы-здоровы. Правда, чтобы добыть необходимые предметы для ритуала, пришлось совершить, гм… деяние, — я почесал затылок, пытаясь как-то помягче сказать, — оскорбляющее чувства местных верующих. Я Барри не осуждаю, таковы были обстоятельства, но теперь придётся немного посидеть.

Тут окружавший меня народ как-то дружно потупился и принялся отводить взгляды.

— Вы тоже⁈

Те стыдливо закивали, и я вздохнул. Помедлив пару секунд, устало произнёс:

— Ну, будем надеяться, что известно об этом станет не так быстро, и вы успеете в колледже мне помочь с подготовкой.

Как оказалось, заряженные важностью порученной миссии, действовали мои архаровцы везде примерно одинаково. Просто Барри не повезло спалиться, да ещё и, похоже, среди наиболее отбитых служителей культа. В основном, бесцеремонно лезущих в святая святых студентов просто с возмущением ловили и выпроваживали вон. Чтобы на следующий день снова поймать их там же.

— Мисс Полдарк, — вспомнил я, — а как у вас-то так вышло? Неужели не уточнили, что женщинам туда нельзя?

Та вспыхнула, покраснев, затем, насупившись, буркнула:

— Да пошли они, тоже мне. С чего вдруг отсутствие висюльки между ног стало препятствие общению с Матерью? Это дискриминация!

— Силлана, — укоризненно покачал я головой, — в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Здесь у нас никакого препятствия в общении с богиней не будет, но в чужой стране, пожалуйста, уважай местные обычаи.

— Я поняла, профессор, — понурив голову, тихо ответила та.

Я ещё раз оглядел студентов и решил, что с минуткой воспитательной работы можно заканчивать, поэтому ещё раз широко улыбнулся и всем скопом сообщил:

— Но вы действительно даже не представляете, какие молодцы. А теперь рассказывайте, что смогли узнать.

И вот тут, как только, определившись с порядком докладов, те начали говорить, как моё прекрасное настроение медленно, но верно начало улетучиваться. Слишком уж специфическими были некоторые условия.

И если с дубом было всё более-менее осуществимо, как выращивать растения народ у меня знал неплохо ещё с наших опытно-пшеничных посадок. Главное предупредить, чтобы дуб вырос без зубов и не кидался на прохожих. То с остальными было уже сложнее.

Воина я не учитывал, там статую из сокровищницы Селестининого замка в ближайшее время перебазируют в долину. Само собой, тайно. Как и Хозяйку ночи. Этой мадам, конечно, официально не поклонялся никто и нигде. Но явную связь она имела с моими паладинами, то бишь горскими детьми, отмеченными её силой. И приходила она в прошлый раз, когда Айну шибануло сильным психоэмоциональным всплеском. А значит, скорее всего, в качестве алтаря для призыва, как это ни странно звучит, у нас будет кто-то из горцев. Естественно, добровольцы. Неволить никого я не собирался. Но, зная их чувство долга, не сомневался, что такие быстро найдутся.

Морской Царь, почитаемый тингландскими моряками бог, тоже, впрочем, не вызывал особых вопросов. Но вот надо ему статую из определённого вида кораллов с украшением, ракушками и прочим. Так этого добра тут навалом. Единственное, конечно, что живые кораллы надо искать где-то на юге. Но тингландский флот вполне мог плавать в прибрежных водах Империи, Понта и Хорнгена без каких-либо проблем.

И на этом с простыми решениями было всё.

Не получится богам просто слепить статуи из драгметаллов и камней, как я поначалу рассчитывал. Нет, этим нехорошим божественным сущностям требовалось нечто другое. А я ведь был уверен, что тот же Дух Гор был просто золотой статуей. Но подвох выяснился в том, что это было лишь тонкое покрытие, практически сусальное золото, а фактически сама статуя была высечена из дорогущего сорта мрамора, который встречается только у фучийцев в их горах.

А Дева, покровительница ловеласов и казанов, тоже на золото плевать хотела. Ей статую вынь да положь из розового ракушечника, который особенно красив в закатных лучах солнца.

С кем было попроще, ну относительно, так это с Бражником. Тот уважал выпивку. Его можно было вызвать, предложив какой-нибудь новый необычный спиртной напиток. Особым ритуалом, естественно, включающим распитие этого напитка группой лиц, числом как минимум в десять человек или не человек, не важно, но не меньше, иначе не появится. Поэтому нужно было достать из своей земной памяти нечто не слишком градусное, чтобы не упиться в зюзю, но не похожее на всё, что производили здесь, на Яоле.

А был ещё Всадник. На производство какого-то его сакрального символа уходило огромное количество лошадиных копыт. А сам он появлялся, только если подвести во время ритуала породистого белого коня.

В общем, если я до этого считал, что наши проблемы практически решены, то теперь стало понятно, что проблемы только начинаются. А значит отъезд в колледж отменяется. Чтобы получить искомое, нужно задействовать весь столичный чиновничий аппарат, и то, боюсь, не хватит. Придётся поднимать все связи, какие есть, и в Империи и, возможно, даже Протекторате. Некроманты, при всём моём неприятии их ремесла, не задавали много вопросов и были настроены на сотрудничество.

Быстрее всего решился вопрос, как это ни странно, с мрамором. От жены я узнал, что такой когда-то давно был использован для отделки тронного зала в королевском замке. Правда, это не уменьшало проблем, а только добавляло их. Я представил, какими выражениями меня будет обкладывать Витольд, когда я ему сообщу, что нужно ободрать весь мрамор с пола, и только тяжело вздохнул. А куда деваться? Мрамор дорогущий. И мало того, на его покупку очередь, объёмы, поставляемые фучийцами, не особо-то велики, а желающих хватает, я узнавал. А если где-то у кого-то из знатных вельмож Тингланда, помимо короля, он и есть, то там его явно не столько, сколько нам нужно на статую.

Пришлось снова идти во дворец.

— Опять ты! — раздражённо воскликнул тингландский правитель, когда узрел меня на пороге тронного зала.

Упрямо выпятил челюсть, шумно втянул воздух ноздрями, перевёл покрасневшие глаза на скромно вставшую у меня за плечом Селестину и рявкнул:

— Я вам что сказал? Чтобы не появлялись, пока там свои дела не доделаете!

— Я бы и рад, Ваше Величество, — всем видом показал я полную с ним солидарность в этом вопросе. — Но никак. Без вашей помощи у нас не получается.

— Да? — с подозрением прищурился он. — И чего тебе надо сейчас?

— Ваш пол, — скромно произнёс я, с намёком показав глазами на отполированные плиты под ногами.

— Мой что? — король аж привстал с трона, решив, что ослышался.

— Пол, Ваше Величество, вот конкретно вот этот вот мраморный пол. Мне бы его забрать к себе туда, в Тенистую долину.

Да ты охренел! — Витольд аж рассмеялся и с издёвкой уточнил, — Вот я должен взять и прямо так тебе отдать этот мрамор, который был куплен ещё моим дедом?

— Я понимаю, Ваше Величество, что это вопрос деликатный, сложный, в какой-то мере, конечно, затрагивающий и родовую историю, но нам без него никак.

— Вон! — заорал король, теряя остатки терпения и страшно пуча глаза. — Вон! Пошёл отсюда!

Стража подле трона напряглась, впервые видя своего сюзерена в таком состоянии. Но я сдаваться не собирался.

— Поймите, Ваше Величество, сейчас перед нами стоит цель, по сравнению с которой меркнут любые другие интересы. И это важно не только для Тингланда, а для всего Яола в целом. Поэтому нам очень нужен данный мрамор.

— Интересы… Тингланда… Яола в целом, — повторил Витольд, прищурившись, затем рявкнул — Ты мне зубы не заговаривай, говори конкретно, на кой-хрен он тебе сдался⁈

Я нахмурился, не горя желанием вот так сходу раскрывать наш тайный план при посторонних. Потому что чёрт его знает, куда эта информация потом пойдёт. Меньше всего мне сейчас нужно было, чтобы очередные недоброжелатели решили в самый неподходящий момент вставить палки в колёса. А такое возможно, если эта информация разойдётся слишком широко. Поэтому, проанализировав ситуацию, я решил выдать полуправду. Собравшись с духом, заявил:

— Мы, Ваше Величество, строим храм всех богов.

— В смысле? — переспросил он.

— Как первое в Тингланде высшее учебное заведение, я считаю, мы должны выбрать себе божественного покровителя. Как показали наши совместные с великим магистром Итонии изыскания, божественное благословение усиливает определённую сторону магического дара. И тем самым, создав такой храм, мы получим возможность усиливать наших студентов, проводя обряды посвящения одному из божеств. Это позволит нам получать более сильных одарённых, чем обычно. Но так как у нас учатся маги всех направлений и всех граней магического дара, то было бы глупо посвящать студентов какому-то одному богу.

С одной стороны, я немного слукавил, с другой — почти не соврал. Действительно, божественное благословение усиливает определённое направление дара. Но это благословение ещё, конечно, надо получить. И те из недружественных магов, кто узнает про это начинание, скорее, просто повертят пальцем у виска, прекрасно понимая, что храм храмом, но ритуалы слишком сложны и ненадёжны, чтобы гарантированно обеспечить благословением каждого.

Посмотрев на меня долгим взглядом, король перевёл взор на Селестину и с сомнением уточнил:

— Что, правда, что ли?

Но жена не подвела. Максимально твёрдым и уверенным голосом она подтвердила:

— Да, мой король. Всё так и есть. Это очень усилит нашу армию.

— И теперь вам нужен мой пол?

— И теперь нам нужен ваш пол, — вновь кивнул я.

— Ну, охренеть, — только и смог вымолвить Витольд, после чего прикрыл ладонью глаза.

И я понял, что этот бой мы выиграли.

Глава 14

Возвращался я обратно в колледж, правда, без Селестины. У неё были свои адмиральские обязанности, которыми она не могла слишком сильно манкировать. Поэтому в порту мы расстались. Она отправилась на одном из кораблей флота на островную базу, а я, уже со студентами, в колледж.

Прибыв туда, я принял короткий отчёт от старосты и с облегчением выдохнул. По крайней мере, здесь ничего неожиданного не произошло. Стройка шла, студенты обучались, гарнизон бдил. Проблемы если и были, то, скорее, локального порядка.

Да, Злотаны тоже уже не было. Она, не дождавшись меня, опять отправилась в Империю. Но, наверное, там она всё-таки была полезнее, чем здесь. Алиса продолжала заниматься паладинами, а Ясула вполне неплохо взяла в свои руки всю внеучебную и воспитательную работу. Серафим за ту декаду, что меня не было, отзывался о ней с большим уважением, отметив, что в колледже со студентами стало значительно спокойнее. Видимо, воспитательную работу провела с толком.

С жёнами, конечно, встретился. Чмокнул в губы сначала одну, потом вторую. Но этим и пришлось ограничится, потому что сделать надо было всё: много и сразу. Шутка ли, десять алтарных комплексов по призыву. Попробуй размести ещё. Да так, чтобы всем места хватило, и никто не ушёл обиженным. Насчёт обиженных это я в первую очередь подумал, потому что мало ли, расположишь всех в один ряд, и начнётся: «А почему он первым? А почему после него или передо мной?», и так далее. Кто их, богов, знает, как они меж собой старшинство определяют. А если никак, и каждый мнит главным именно себя?

Поэтому самым логичным показалось выстроить из них круг. Площадь получалась о-го-го, но у нас тут север с плотностью населения полчеловека на квадратный километр, поэтому просто вырубили часть леса, заодно пустив брёвна на временный забор, чтобы кто попало на стройплощадку не забредал.

Саму площадку под святилище расположили выше по реке, примерно в паре километров от Тенистой долины, на случай, если что-то пойдёт не так. Я, конечно, был почти уверен, что бахнуть не должно, но осторожность не помешает. Кто этих богов знает, что они решат учудить, собравшись вместе? Почему по реке? Чтобы не было проблем с подвозом стройматериала. Мы, конечно, свои летающие мощности тоже задействовали, но часть из необходимого будет доставляться кораблями. Поэтому, вырубив здоровенную поляну, мои ребятишки приступили к работе.

Выпрыгнув из Быстролёта, ещё с воздуха успев окинуть масштаб строительства и копошащийся на точках народ, я, энергично шагая, направился прямо к ним. Работа кипела, очередной корабль разгружался у импровизированной пристани, а ребятки Серафима гоняли телеги, как заводные, от пристани и до стройки, сваливая стройматериалы сразу за забором. Я только покачал головой, подходя ближе. Всё в спешке, быстрей-быстрей, как попало и куда придётся. Студенты тоже торопились, хватали привозимое магией, тащили, роняли. То и дело слышался чей-то ругающийся нецензурными словами голос. Иногда даже женский.

Ад и Израиль, как есть.

Но что поделать? Из отведённого срока до момента, когда настанет вероятный апокалибздец, нам оставалась едва половина. В угоду скорости приходилось жертвовать порядком. Территория, и так толком не распланированная, была захламлена настолько, что я, пока шёл, чуть раза три не грохнулся, споткнувшись об очередную как попало брошенную строительную хреновину.

Проходя мимо рощи из железных деревьев, которыми засадили круг диаметром в десяток метров, я оценил вымахавшие уже до полутора метров молодые деревца, громко шелестевшие на ветру свежей ярко-зелёной листвой. Затем полюбовался на подросший примерно на метр дуб в середине, уже кое-где обзавёдшийся своей фирменной почти полностью белой корой. Кивнул Тании с подружками, колдующей подле священного дерева. Молодец девчонка, даром что королевская дочка. Совсем не в папу, тихая, спокойная, ей с флорой заниматься самое то. Растения буквально к ней тянутся. Идёт в графике, даже чуть опережая.

Прошёл дальше, постоял возле будущей статуи Духа Гор, пока ещё грубой, с едва намечающимися признаками антропоморфной фигуры. Но это были уже мелочи. Главное, привезённого из столицы мрамора вполне хватило и даже немного осталось. Будет чем постамент под статуей обложить.

Подбодрил устало развалившихся подле статуи скульпторов:

— Молодцы, ребята, так держать!

А затем обратил внимание на толпу, собравшуюся возле места, выделенного под алтарь Девы. Ну, толпа не толпа, но десяток скучковавшихся и что-то бурно обсуждающих студентов сразу привлёк моё внимание. Подойдя, я громко поинтересовался:

— Так, что тут за сборище? Что такого интересного у вас тут произошло?

Те, завидев меня, вразнобой поздоровались, почему-то сразу смутившись. А я, протиснувшись к алтарю из розового ракушечника — всё, так сказать, по божественному райдеру — тоже замер в нерешительности.

Стало понятно, что они все здесь собрались.

Алтарь в своём законченном виде больше всего напоминал двуспальную кровать, аккурат метр шестьдесят на два, с плавно закругляющимся подголовником и завитушками вдоль боковин. Почесал затылок, посмотрел на занимавшихся изготовлением студентов и с сомнением уточнил:

— А оно точно так должно выглядеть?

— Так, профессор, — тут же ответили мне.

А старший их бригады, Маршуш, бочком придвинулся ко мне и, отчаянно засмущавшись, произнёс:

— Профессор, тут это… Мы, когда текст с описанием ритуала читали, сразу не поняли. Но когда получилось это, — он кивнул на розовую кровать, — то как поняли.

— Что поняли? — нахмурился я.

— Что не так поняли, — вновь покраснел парень.

— Да что не так поняли⁈ — чуть повысил голос я, начиная раздражаться внезапно напавшему на студента косноязычию, — говори яснее.

— Ну, текст, профессор, описание ритуала. Там так написано, что вообще ничего непонятно. Пергамент старый, чернила выцвели, ещё и буквы со всякими завитушками. А объяснить некому было, мы же их, как бы… — парень замялся.

— Украли? — с лёгким прищуром уточнил я.

— Ну, не совсем. Они, вроде как, их потеряли, а мы нашли.

Я вздохнул, пробормотал:

— Ну да, ну да. Так что в этих записях?

— Ну, там, в общем, оказалось, что ритуал, он… это… очень специфический. Чтобы вызвать Деву, надо… — Маршуш снова замолчал, покраснев ещё сильнее.

— Да сколько можно! — я буквально зарычал, едва удерживаясь от соблазна взять парня за мантию и встряхнуть-ка щенка, — говори уже, или я за себя не отвечаю!

— Кровь…

Сказано это было тихо и многозначительно, но ясности не добавило.

— Кровь? Какая кровь? Много? Полить ею алтарь? Или прямо на алтаре жертву зарезать? Чтобы кровь по нему стекала? А какая жертва нужна? Овца подойдёт? Или человеческая?

Парень и вовсе заалел, когда я принялся нетерпеливо забрасывать его уточняющими вопросами. Сглотнув, запинаясь, ответил:

— Овца не подойдёт. Человеческая нужна. Ну, не совсем человеческая… Необычная.

Я замер, впав в тягостную задумчивость, потому что в моём представлении вариантов крови могло быть только два: либо кровь животного, либо человеческая. А тут, оказывается, ещё какой-то третий вариант нарисовался. Сдавшись, устало спросил:

— Какая ещё необычная?

И тут, смутившись уже окончательно, юноша совсем тихо прошептал:

— Девственная, профессор.

И хоть он говорил это свистящим шёпотом, но во внезапно установившейся тишине прозвучало это очень отчётливо.

— Ну, дела… — Я прошёлся вдоль розовой кровати, не зная, что и сказать.

И без дальнейших уточнений было понятно, как и каким предметом необходимо было эту кровь добыть. Ну, затейники те, кто это придумал, мать их. Одно радовало. Жертвоприношение хоть и человеческое, но, с какой-то стороны, даже гуманное. Демографически полезное, я бы сказал.

— Девственная, значит…

Я остановился и внимательно посмотрел на стоявших рядом студенток.

— Девочки?

Те испугано ойкнули и попятились, покраснев настолько, что, казалось, от лиц должен был повалить пар.

Философски вздохнув и понимающе покивав, я отвернулся, вновь упирая задумчивый взгляд в каменную кровать, будь она неладна.

Ну да, не всякая решится. Тем более, век строгих нравов, а они все девушки из приличных семей. Хотя к магам тут отношение немного другое. Но сама ситуация. Когда с любимым наедине — одно, а когда в общественном месте, да ещё и в качестве ритуальной жертвы…

— А кто будет проводить ритуал, вы, профессор? — послышался чуть дрожжащий голос Альтины, стоявшей там же.

Девушка стеснялась не меньше прочих, но в голосе её мне почудились и другие нотки. Словно она, сквозь стыд и смущение, нет-нет, но прикидывала возможности. Но пришлось разочаровать или обрадовать, уж не знаю:

— При четырёх живых жёнах, мисс Виолар, боюсь, меня неправильно поймут. Могу только пообещать, что кандидата подбирать будем тщательно, с учётом пожеланий всех заинтересованных лиц.

Девушки невольно перевели полные сомнения взгляды на мужскую половину группы, но тут же разочарованно отвернулись, оценив дебильные улыбки и идиотское гыканье последних.

Видя это, я с недовольством поджал губы. Олухам по девятнадцать, а кому и двадцать скоро, а ведут себя, как подростки. Несерьёзно. Этак никто из наших не согласится, и придётся искать девственницу среди деревенских. Кровь одарённой предпочтительней, но, похоже, не судьба. А с деревенскими, хотя бы за энную сумму, можно будет договориться.

Но тут мои размышления были прерваны.

— Эх, до свадьбы берегла! — раздалось громко откуда-то сбоку.

Я изумлённо посмотрел в ту сторону и увидел Силлану в слегка заляпанной мантии, с засученными рукавами, что, подбоченясь, чуть свысока оглядела остальных студентов. Изначально её тут не было, подошла, наверное, привлечённая происходящим.

— Да, видно, не судьба!

Все дружно притихли, с удивлением глядя на старосту группы, а та укорила подружек:

— Эх вы! Только о себе и думаете.

Девчонки тут же попрятали глаза, а Полдарк, повернувшись ко мне, решительно произнесла:

— Ради общего дела. Ради спасения мира! Я готова, профессор! Не жалко!

И героически выпятила грудь.

— Ох, Силлана…

Я дрогнул лицом, отвернулся, сдерживая смех, чтобы не испортить момент, смог только сдавленно произнести:

— Спасибо тебе за это. Я не забуду.

А девушка, пристально взглянув теперь уже на парней, требовательно вопросила:

— Ну что, кто готов со мной⁈

— Я! Я готов!

— И я!

— И я! — тут же наперебой загалдели те.

Силлана, повернувшись ко мне, степенно кивнула и добавила:

— Профессор, дальше я сама разберусь. Можете быть спокойны.

Я кивнул в ответ, признавая за ней такое право, но посоветовал:

— Выбирай тщательно.

В конце концов, всегда считал, что партнёр должен нравиться и быть психологически комфортен, особенно для девушки. Пусть, в нашем случае, это вызвано острой необходимостью, но первый раз очень важен, ведь он закладывает дальнейшее отношение девушки к противоположному полу. Поэтому выбор должен быть взвешенным и обдуманным. Не с первым попавшимся.

Но Силлана поняла меня как-то не так.

— Не бойтесь, профессор, — откинула она чёлку с глаз резким взмахом руки, — осечки не будет. Возьму сразу двух… Или трёх.

Я ошарашенно посмотрел на неё, но больше комментировать не стал. Только развернулся и пошёл дальше. Действительно, что я лезу. Староста давно себя показала, как очень разумная, сильная духом и телом девушка. Ей, действительно, лучше знать.

Ну, а мне, раз уж прилетел, надо посмотреть всё, что тут успели понастроить.

Мимоходом осматривая остальные алтари, я задумался заодно о природе магии на Яоле и тех объектах, что были расположены за пределами планетной системы. Ведь интересно получается, что между этими объектами и их пользователями здесь, на Яоле, установилась не односторонняя, а обоюдная связь. Объекты не только воздействуют на разумных, но и сами подвергаются влиянию в ответ. Именно коллективным бессознательным сформировались созвездия божеств. И их явное тяготение к звёздным аспектам позволяет предположить, что это явления одного порядка.

Я был почти уверен, что Икай в своих изысканиях как-то смог запустить механизм такого взаимодействия, привлекая внимание к себе управляющего звёздными аспектами ИИ.

Причём я не думаю, что такая функция закладывалась объектам её изначальными создателями. Скорее всего, это оказался, говоря компьютерным языком, баг, системная ошибка, проявившаяся уже в ходе эксперимента. И на этот баг и обратил внимание искусственный интеллект, запустивший процесс уничтожения последствий эксперимента на Яоле.

Правда, мне почему-то казалось, что самих создателей или уже не существует, или они находятся так далеко, что им до нас нет никакого дела. А может, просто изменилось их мировоззрение, и они давно махнули рукой на плоды, возможно, неудачного, по их мнению, эксперимента? Кто знает? Очередная тайна, которую, если и раскроют, то, скорее всего, очень и очень нескоро и возможно даже не мы.

Закончив обход, я ещё раз задумчиво посмотрел на Силлану, за которой хвостиком тянулись сразу несколько парней, хмыкнул и залез обратно в Быстролёт. Я не я буду, если девчонка не обзаведётся, по итогу, своим собственным мужским гаремом.

Глава 15

Если появляется кто-то из ведьминского Ордена Бдящих, то сразу понятно, что жди чего-то нехорошего. Эти просто так меня не навещают. А уж когда появляется сама старшая сестра, то проблема точно глобального порядка. Вот и в этот раз, стоило Фелиции появиться на пороге моего кабинета, как я устало с тоской спросил:

— Что, опять⁈

— Ну, а что ты хотел, — ответила женщина, входя и небрежно усаживаясь в кресло. — Всё аукаются последствия твоих, между прочим, дел. Кто нарушил баланс в Мёртвых землях? Что они таять начали?

— Между прочим, — едко ответил я, — я спасал наш мир. А устройство, если бы мы его не уничтожили, могло бы и сработать снова, доберись до него кто-нибудь ещё.

— Ладно, — не стала спорить ведьма. — Смысла сейчас нет выяснять, что можно было сделать, а чего нельзя. Вопрос только в том, что льды тают. И на южной границе Мёртвых земель это заметнее. Начинают там, где толщина покрова была не слишком большой, уже образовываться широкие проталины. И самое плохое, что, похоже, ледяные твари отступают вместе со льдом.

— Это точно? — отозвался я, нахмурившись.

— Да, — без особой радости подтвердила Фелиция. — Им не нравится водная стихия, поэтому они отступают вглубь ледяной пустоши. И очень может быть, что, полностью растаяв, льды и всех ледяных существ сведут на ноль. Похоже, они вне льда существовать не могут.

— Странно, — я нахмурился. — У нас здесь ледяная гончая достаточно долго в клетке обитала. Да и мой ледяной червь вон пасётся себе близ хребта, в предгорьях, выше по реке. Ему болото тамошнее вообще, как дом родной.

— Ну, ты не сравнивай, — женщина задумчиво провела пальцем по корешкам книг стоявшего рядом шкафа. — Червь твой вообще существо уникальное. А насчёт этой вашей гончей… Есть у меня подозрение, что на неё влияла близость этих твоих паладинов, горских детей.

— Это… — я задумался. — Возможно. Всё же природа их магического дара до конца не изучена, как и ледяные твари, хотя общее в структуре манаканалов у них прослеживается. Да, в чём-то они могут быть даже родственны друг другу.

— Вот именно, — Фелиция кивнула. — Ты думаешь, никто и никогда не пытался этих тварей поймать? Просто даже как диковинку посадить в клетку на потеху публике? Либо же из прихоти какого-нибудь короля? Ловили и везли. Вот только вдали от Мёртвых земель твари слабеют, а когда питающая их магическая энергия кончается, просто рассыпаются кусками льда и тают. Так что, уходят льды — уходят твари, — продолжила она. — И секреты старой империи скоро могут попасть не в те руки. Сам понимаешь, даже если на месте Мёртвых земель останется море, оно будет неглубоким. И даже не придётся дожидаться, когда оно высохнет окончательно. Без угрозы со стороны ледяных тварей, без необходимости наобум в толще льда искать остатки магических сооружений, поиск артефактов не будет составлять хоть какой-либо проблемы. Ни для государств, ни для отдельных искателей приключений. И останется только считать дни, пока что-нибудь особенно убойное не попадёт не в те руки. Уж чего-чего, а у древней империи средств стереть с лица земли пару-тройку городов за раз хватало. Думаешь, болото к востоку от Прилесья само образовалось?

— Думал, там схлестнулись особо мощные маги.

— Пф-ф, — фыркнула Фелиция, — личная сила магов прошлого была ничем не лучше и не хуже нынешних. Вопрос в том, что древние создали множество магических усилителей и преобразователей. Поэтому там, да, была применена особо мощная магия, но маги были вполне заурядными личностями, которым посчастливилось заполучить артефакты, накопившие огромный объём магической энергии. А затем эти придурки решили выяснить, кто из них главный, а может, хотели устранить конкурента, чтоб безраздельно править в Тингланде.

— Не выжил, как я понимаю, никто, — логично предположил я и получил подтверждающий кивок женщины:

— Теперь там болото, в глубине которого ещё что-то фонит искажённой магией. В общем, нельзя, чтобы что-то из этого снова попало кому-то в руки. Этого мы никак позволить не можем.

— Не можем, — вздохнул я, прекрасно понимая, что нельзя слишком много возможностей давать предприимчивым людям. Они их обязательно используют. А таких хватает везде и всегда.

— И что делать? — задал я вопрос в пустоту, не выдержав тягостного молчания, повисшего в кабинете.

— Ты мне скажи, — буркнула женщина. — В идеале, конечно, как-то бы вернуть ледяных тварей. В воде с ними справиться будет сложнее, и это остановит большинство, кроме самых упорных.

— Ага, уговорить их, — саркастично улыбнулся я и тут же замер.

Медленно поднялся с кресла, движимый внезапно возникшей идеей. Выдохнул:

— Посиди здесь.

А сам тут же, невзирая на титулы и должности, метнулся из башни в первый корпус, на кафедру общей магии. Благо, между занятиями был перерыв, и нужную мне Карен я нашёл быстро.

— Эту, как её, — Сандру в мой кабинет! — без предисловий и, наверное, чуть громче, чем следует, приказал я испуганно вскочившей из-за стола на кафедре девушке.

— Когда? — пискнула та, словно мышка на кота, затравленно на меня глядя.

— Сейчас.

— А что случилось?

Видя непонимание в её глазах, постарался унять собственное возбуждение, так испугавшее молодую преподавательницу, и чуть более спокойно добавил:

— Не волнуйтесь, Карен, ничего страшного не произошло, просто мне надо со студенткой поговорить насчёт её особых талантов.

— Хорошо, — кивнула та, успокаиваясь, — сейчас приведу.

Вернувшись в кабинет, я кивнул старшей ведьме и попросил чуть обождать. А ещё через пять минут Сандра уже стояла перед нами, поглядывая чуть исподлобья с подозрением и вызовом в глазах.

— Ну, здравствуй, Сандра, — произнёс я, в свою очередь разглядывая девушку.

Показал ей на стул и предложил: — Присаживайся.

Но она только фыркнула, пробормотала что-то нечленораздельное и осталась стоять. Ну что ж, я не стал настаивать.

— Расскажи, как учёба? Как настроение?

Сандра лишь прищурилась, а затем произнесла:

— Если вы думаете, что это ваше наказание хоть чуть-чуть заставило меня поступиться своими убеждениями, то вы ошибаетесь. Я считала, считаю и буду считать, что ледяные существа имеют право жить так, как они хотят, и содержать их в неволе безнравственно и негуманно.

Я покосился на Фелицию, которая с абсолютно бесстрастным выражением на лице слушала мою студентку. Правда, в глазах ведьмы всё-таки промелькнул огонёк заинтересованности.

— Да, — подтвердил я. — Вот такие у нас студентки. Очень ответственные и болеющие за почти живую природу. Но, Сандра, я позвал тебя сюда не за этим. Наоборот, хочу поддержать твоё стремление помочь существам Мёртвых земель, потому что неожиданно выяснилась одна проблема.

Я ещё раз кивнул в сторону старшей сестры и представил:

— Это госпожа Фелиция, наш, мнэ-э… эксперт-климатолог. Она в своём центре климатологии внимательно наблюдает за погодными изменениями на Яоле и прибыла сообщить тревожную весть: льды в Мёртвых землях начали таять.

Сандра перевела взгляд на Фелицию, потом снова на меня, продолжая хмуриться, не совсем понимая, к чему я клоню.

— А это значит, — развил я мысль, — что ареал обитания ледяных сущностей сокращается. По мнению нашего уважаемого эксперта, — я снова показал на ведьму, — этот процесс принимает необратимый характер. И спустя весьма непродолжительное время все льды растают, а живущие в Мёртвых землях создания вне привычного ареала обитания, скорее всего, погибнут.

Я тут же придал лицу очень озабоченное выражение, а студентка заметалась глазами от меня к Фелиции и обратно. Ведьма не подвела. Солидно кивнула и подтвердила:

— Всё так, девочка. Всё так. Не знаю, как долго будет длиться этот процесс, но через несколько лет мы, вероятно, уже практически не увидим ни ледяных гончих, ни многоножек, ни прочих эндемичных видов.

Отлично! Внутренне похлопал я ведьме. Не подвела, как всамделишный эксперт, ввернула пару умных фраз по теме, и всё, у девушки, что стояла напротив, сразу просыпается безотчётное доверие.

— И что делать? — вмиг растерявшись, спросила Сандра.

— А вот тут ты можешь нам помочь. — Мгновенно подключился я. — Твой дар, способность общаться с ними, даёт нам шанс на их спасение. Ты же знаешь, что ледяная гончая достаточно долго пробыла здесь у нас и при этом неплохо себя чувствовала. Есть мнение, что на них благотворно влияет близость к источникам магии у одаренных горского происхождения. Думаю, не ошибусь, если также предположу, что один из родителей у тебя как раз из горцев. Папа или мама?

Я внимательно посмотрел на девушку.

— Папа, — негромко ответила та. — Служил на флоте. Правда, сейчас в отставке, но думал на курсы паладинов записаться, когда разрешат отставникам.

— Это хорошо. — Покивал я. — То есть, конечно, с уверенностью утверждать, что ледяные сущности выживут рядом с магами-горцами, мы не можем. Впрочем, опять же, мы не слишком-то изучали этот момент. Но то, что вблизи них эти существа получают определённую подпитку, почти доказанный факт.

— И что же вы хотите?

— Мы хотим попробовать с твоей помощью их приручить. А потом создать отдельный магический заповедник, в котором они будут жить. И, конечно же, изучаться, чтобы выяснить механизмы, поддерживающие их существование, в первую очередь. Осталось только выяснить, сможешь ли ты ими управлять.

— Ну, я не знаю, — опустила глаза к полу девушка. — С гончей у меня получалось общаться, но вот чтобы прям управлять… я не знаю.

— А мы проверим, — я растянул губы в многообещающей улыбке. — Есть у меня один интересный экземпляр. Если ты с ним справишься, значит, с другими точно проблем не будет.

Сандра вскинулась, впервые посмотрела на меня пристальным взглядом, а затем негромко уточнила:

— Это который ледяной червь?

С какой-то даже затаённой надеждой произнесла это, и я не разочаровал:

— Да, он самый. Откуда, кстати, ты про него знаешь?

— Тут постоянно болтают, как вы его приручили. Опять же, это же вы его приручили. А почему вы сами не можете приручить остальных?

Я вздохнул, почесал затылок и признался:

— Ну, видишь ли, я его приручал по старинке и не думаю, что этот метод подойдёт для других, да и приказывать я ему особо не могу. Там схема управления почти как лошадью. Нет, понимаешь, ментального контакта. Поэтому лучше всё-таки попробовать твой дар.

— Ладно, — решительно произнесла Сандра. — Я согласна.

— Отлично, — я хлопнул в ладоши, довольно потёр руки и кивнул обеим, — Идёмте.

Добраться на быстролёте до окраины болота, где я поселил Васю, не составляло проблемы. Два часа — и мы на месте. Впереди забрезжили чёрные остовы мёртвых деревьев и неестественно зелёная ряска, сменившая луговую траву с островками рощиц. Я тут же опустил аппарат на невысокий холм, у подножия которого, густо поросшего камышом, кое-где уже блестела вода. Выйдя, посмотрел на поднимавшиеся вдалеке к небу горные пики. Набрав воздуха в грудь, заорал:

— Вася! Василий! Иди сюда!

Не думаю, конечно, что он меня слышал. Каких-либо органов слуха я у него так и не обнаружил. Но на мой зов он всегда прибывал исправно. Вот и сейчас, под любопытными взглядами моих спутниц, метрах в трёхстах от нас болото вспучилось и с бульканьем исторгло из себя огромную ледяную колбасу и, та, быстро скользя по поверхности болота, направилась к нам.

— Ого! — присвистнула Фелиция. — А вживую он куда внушительнее, чем я представляла.

— Да, — солидно кивнул я. — Матёрый!

— Какой большой! — выдохнула Сандра, распахнув рот от удивления. Её глаза загорелись, и мне даже показалось, что с высунувшегося языка начала капать слюна.

Стоило червю добраться до нас и затормозить в десятке метров, как девушка, забыв обо всём на свете, бросилась к нему. С вожделением начала облапывать крутой ледяной бок руками.

— Ух, какой, какой, какой! — жадно приговаривала она, ощупывая замершую тварь. Затем, хватаясь за прижатые чешуйками шипы ледяной брони, забралась на него и уселась сверху.

— Тебе там не холодно? — поинтересовался я, с некоторым весельем наблюдая за происходящим.

— Всё нормально! — крикнула Сандра и принялась что-то шептать червю, поглаживая его ладонью.

— Ну, — произнёс я, повернувшись к ведьме, — похоже, первый контакт прошёл нормально. Будем продолжать эксперимент.

— Ну что? — окликнул я Сандре. — Получается с ним наводить контакт?

— Да, господин ректор, — ответила она, прислушиваясь к чему-то, слышимому только ей, и уверенно кивнула. — Мы разговариваем. Он очень умный. По сравнению с гончей, конечно.

— Умный? И что говорит?

Сандра вновь прислушалась, затем уверенно произнесла:

— Ему грустно и скучно.

— О как! Тоже по льдам своим тоскует?

Она кивнула. Я вздохнул.

— Ну ладно, будут ему льды. Кстати, а про меня что говорит?

Сандра нахмурила лоб, снова прислушалась, а потом с удивлением ответила:

— Он вас уважает и боится.

— Боится… — пробормотал я, чувствуя некоторое внутреннее удовлетворение. — Ну хорошо. А что насчёт управления? Если ты ему что-нибудь прикажешь, будет слушаться?

Девушка сосредоточенно кивнула.

— Я попробую, господин ректор.

— Можешь не называть меня ректором. Здесь и сейчас я для тебя просто профессор.

— Да, профессор, — снова кивнула она.

Сконцентрировавшись, Сандра что-то прошептала. Червь дёрнулся, сначала неуверенно, а затем, всё быстрее набирая скорость, пополз вперёд. Он завернул, огибая нас по широкой дуге, и вернулся на то же место, где был, сделав полный круг.

— Неплохо, — я переглянулся с ведьмой. — Умница, Сандра.

— А это легко, — радостно улыбнулась она.

Я улыбнулся в ответ.

— Молодец. Так и будем продолжать.

Глава 16

Отправить студентку одну на такую ответственную миссию я, конечно, не мог, даже под шефством Виконии. Мало ли, вдруг какая осечка, и что-нибудь не сработает. А у меня червь всё-таки дрессированный, меня слушается. Да и я сам кое-что могу. Поэтому я направился в Мёртвые земли вместе с ними.

Колледж оставлять, конечно, не хотелось, но до момента, когда все алтари будут построены, и можно будет пробовать вызывать богов, оставалось ещё некоторое время. С учётом заготовленных материалов и хода строительства, каких-то особых неожиданностей в этом вопросе не предвиделось. Ну, и плюсом было то, что Ясула тоже обещала не ослаблять внимание. Поэтому, хоть и с тяжёлым сердцем, но я отправился в путь.

Пришлось, конечно, снова чуть-чуть обмануть Сандру, что, конечно, радости мне не добавляло. Но просто так заставить девушку натравить ледяных тварей на искателей приключений, ринувшихся за сокровищами старой империи, тоже было нельзя. Не поняла бы она этого.

Поэтому вновь пришлось упирать на то, что своими действиями они ещё сильнее выдавливают местную ледяную живность из привычной среды. И вообще, всё, что подо льдами, — это представляющие историческую ценность здания и сооружения. Поэтому их надо всячески защищать от вот такого варварского расхищения.

Печально это, конечно, но, глядя на наши очень серьёзные лица, девушка нам поверила. Ну, или сделала вид, что поверила, но неважно. Согласие её на продолжение эксперимента было получено, и мы направились к первой указанной ведьмами точке, где была наиболее многочисленная партия новоявленных расхитителей гробниц.

Честно говоря, я и сам этих доморощенных Индиан Джонсов недолюбливал. Придут, варварски всё разграбят, половину просто сломают или разобьют, другую переплавят, наплевав на то, что артефакты давно исчезнувшей, по сути, цивилизации представляют огромную ценность. Даже те, которые не являются какими-то магическими предметами или драгоценностями. Это же всё нужно аккуратно и тщательно изучать, каталогизировать, структурировать, бережно относясь к тем знаниям, которые можно получить. Но нет, это же не их путь.

Нет, только нормальные археологические группы от аккредитованных учебных заведений с квалифицированными специалистами по археологии. Такими, как я, например. А остальные пусть идут лесом.

Поэтому, под покровом ночи, добравшись по льду к южной границе Мёртвых земель, мы обосновались, наблюдая за приготовлениями первой группы, которую мы должны были прогнать. А группа была и в самом деле крупной — несколько сотен, может, даже под тысячу человек, включая различных слуг и вспомогательный персонал, который занимался на берегу новоиспечённого моря сооружением кораблей.

А таяло и вправду хорошо. В воздухе чувствовался непривычный для этих мест флёр весны, тянуло тёплым влажным ветерком, не оставлявшим сомнений в глобальности затронувших поражённую Катаклизмом местность изменений. От кромки льда до берега уже простиралось открытое водное пространство шириной в несколько километров. Не везде оно протаяло до конца, но несколько объектов Старой Империи уже обнажились на дне.

Что именно и насколько ценные вещи там располагались, известно не было. Но кто его знает, может, тут отшельником жил какой-нибудь сильный некромант. Поэтому рисковать не стоило. Слишком близко приближаться тоже было опасно, чтобы нас не засекли раньше времени. Даже сильный бинокль не позволял различить подробности, но одно было ясно — приготовления уже находились на финальной стадии. Покачивающиеся на лёгкой ряби деревянные суда вот-вот отплывут, чтобы заякориться над местом поиска и спустить водолазов. Пора было готовить нашу особую диверсионную группу.

Плюхнувшись на мокрый снег, я орлиным взором сквозь магический бинокль оглядел приготовления наших противников. Несмотря на то, что мы были одеты в белые маскхалаты, я решил подстраховаться, на всякий случай, чтобы точно остаться незамеченными. Эксперименту ничего не должно было помешать, особенно в аспекте чистоты условий. Нападение тварей должно было казаться совершенно самостоятельным. Ни в коем случае нельзя было дать понять, что ими кто-то управляет.

Слева от меня лежала Сандра, а справа — Викония. Червя мы оставили чуть позади, приказав ему зарыться в лёд, так как его огромная туша слишком привлекала внимание. С момента, как мы обнаружили эту группу искателей приключений, прошло уже несколько дней. Они вот-вот должны были отплыть — самое время для нападения. Разрушить корабли, которые только-только были закончены, означало обнулить разом все их усилия. С точки зрения психологии, это был бы очень сильный удар по их надеждам и ожиданиям.

Всё это время мы носились по прилегающей части Мёртвых земель, собирая и подтягивая к краю новообразовавшегося ледяного моря различных созданий. Гончие, сколопендры и ещё несколько ранее мне не встречавшихся тварей приличных размеров. Нечто промежуточное между червём и сколопендрами размером с носорога, больше всего похожее на огромного ёжика, у которого вместо иголок росли длинные, острые, загнутые, как лезвия кос, клинки.

Дело было не из простых. Эти существа действительно зависели от низких температур, и Сандре пришлось использовать все свои возможности, чтобы вытащить их сюда.

Кстати говоря, несмотря на то, что мы сейчас, по сути, проводили диверсионную операцию, я не забывал о научных изысканиях. Связь девушки с порождениями ледяной магии была крайне необычной. На протяжении всего пути я постоянно наблюдал за ней, используя различные магические инструменты, включая магическое зрение и магическое увеличение. Этакую лупу, под которой я пытался разглядеть изменения, происходящие в магической системе студентки и тех, с кем она взаимодействовала.

Моя полная убеждённость, что всё здесь завязано на особую систему манаканалов, присущих горцам, наконец помогла мне продвинуться в этом вопросе. Я заметил, что очень тонкие нити манаканалов, буквально магические капилляры, определённым образом вибрируют. Точно так же вибрируют подобные манаканалы у ледяного червя в момент общения. Эти вибрации каким-то образом вступали в резонанс друг с другом, позволяя девушке понимать и передавать команды этим существам.

Ещё одно подтверждение их магического родства. Что ни говори, горцы были не так уж и неправы, считая, что этих детей коснулось дыхание Мёртвой земли.

Вернувшись к нашим баранам, я ещё раз посмотрел на готовые к отплытию корабли. Затем, переведя взгляд на студентку, спросил:

— Ну что, ты готова?

Та поджала губы, а затем чуть резко кивнула:

— Да, профессор.

— Выпускай своих!

Сандра напряглась, сжала кулачки, пристально глядя вперёд.

А затем тишина резко сменилась треском и хрустом, ледяная поверхность вокруг нас зашевелилась, и десятки, а может, даже сотни призрачных тварей, переливающихся на солнце всеми цветами радуги, бросились вперёд. У кромки воды они на секунду замерли, но затем с плеском вошли в непривычную для себя стихию, плывя к кораблям.

— Им не нравится, — внезапно произнесла студентка, прислушиваясь к чему-то. Затем добавила, — И они слабеют.

Тревожные, хоть и вполне ожидаемые известия.

— Как быстро? — уточнил я. — Они смогут добраться до кораблей?

— Я не знаю, — покачала та головой. — Это просто ощущения. Я не могу интерпретировать их по какой-то шкале.

— Понятно. Ладно, будем надеяться, что они смогут добраться. Самое главное, чтобы они хорошенько подрали кораблям днище. Вот прям, чтобы в лохмотья. Чтобы проще было начинать новый строить, чем пытаться восстановить старый.

— Я поняла, — ещё раз кивнула девушка.

Я перевёл взгляд на бурунчики воды — всё, что свидетельствовало о передвижении нашего диверсионного войска. Ледяные твари там были практически невидимы, становясь абсолютно прозрачными, и только следы на поверхности указывали их местоположение. Правда, сразу выяснились два момента. Сколопендры плавали лучше, чем ледяные гончие. Видимо, строение их тела позволяло более органично двигаться в воде. А гончие, похоже, просто пытались бежать, как по льду, загребая лапами. Но, в любом случае, они тоже продвигались вперёд, хоть и не так быстро. Колобки же оказались где-то посередине между ними, вполне неплохо работая своими косами, как вёслами.

Пара километров для тех, кто не знает усталости, — не то расстояние, на которое уйдёт много времени. Вот и сейчас, не прошло и пяти минут, как сколопендры добрались до кораблей.

Деревянные суда вздрогнули, сильнее закачавшись с борта на борт. А с берега донеслось лёгкое эхо криков. Я увидел, как там забегали маленькие точки людей, а к воде понеслись огоньки заклятий, с такого расстояния различимые, как маленькие искорки. Но главного мы добились. Сначала одно, потом второе судёнышко начало крениться и уходить под воду.

— Есть! — со злой радостью стукнул я кулаком по снегу перед собой, так что ледяные брызги разлетелись во все стороны. — Получилось! Хрен эти гаврики теперь куда поплывут.

Правда, девушка моей радости не поддержала. Она вдруг поморщилась и с напряжением произнесла:

— Им плохо. Магия жжётся. Я чувствую.

— Возвращай их обратно, — тут же скомандовал я.

Впрочем, держать тварей там больше и не требовалось. Последний корабль с бульканьем ушёл на дно, так что над водой остались торчать лишь кончики мачт. Что свидетельствовало об успешном завершении основной фазы операции. А спустя ещё пять минут мы уже встречали существ обратно.

Дождались, правда, не всех. Десятка-полтора из тех, кого зацепило вражеской магией, просто не смогли доплыть до нас, израсходовав весь свой магический запас, и растворились без следа в окружающей воде. Что ж, не буду обманывать, жалко мне их не было. Ну, не воспринимал я их, как полноценно-живых. Да и потери в общей массе были невелики. Не больше десяти процентов.

Остальные тоже были порядком истощены, я это заметил по их неуверенным движениям и заплетающейся, «пьяной» походке. Но, добравшись до льда, они заметно приободрились и, как верные собачки, окружили Сандру, тыкаясь в девушку мордами.

— Ой, — внезапно произнесла та севшим голосом, пошатнулась и начала заваливаться на бок.

— Куда⁈

Подскочив, расталкивая ледяных тварей, я подхватил её, внимательно сканируя, и с удивлением понял, что её магическая энергия почти на нуле. Магическое ядро в груди было практически пусто. А вот у окруживших её существ яркость манаканалов заметно увеличилась.

Вот почему они так жались к ней — искали подпитки, понял я.

Самое интересное, что от меня или от Виконии подпитаться они не могли. Видимо, слишком грубая сеть манаканалов не позволяла сработать этой «беспроводной зарядке». Тут, похоже, суть была в этих микровибрациях, с помощью которых удавалось ими управлять. Грубо говоря, питание шло по тому же самому каналу.

Стоило Сандре отключиться, как твари вокруг перестали представлять из себя единый организм и начали хаотично разбредаться, тыкаясь и сталкиваясь друг с другом, словно слепые. В их движениях чувствовалась какая-то неуверенность напополам с растерянностью. Похоже, резкий обрыв контроля сбил их с толку.

Опасная ситуация. Переглянувшись со старшей сестрой, я резко закинул тело девушки на плечо. Та свесилась безвольно, продолжая оставаться без сознания, но это и понятно, после такого магического истощения придёт в себя она ещё не скоро.

Пользуясь временной дезориентацией нашего диверсионного воинства, я подхватил под руку Виконию и стал быстро ретироваться в глубь ледяного поля, туда, где у нас был припрятан червь.

— Вот, что я называю непредвиденными обстоятельствами, — на ходу сообщил я ведьме, то и дело поглядывая назад.

Тем временем твари начали приходить в себя и медленно, но верно, принялись разворачиваться в нашу сторону. Настройки контроля окончательно слетели, и мы для них стали просто добычей. А я добычей не хотел быть категорически.

Но и драться с ними было не вариант.

Нет, я, конечно, могу. Магистр я огня, в конце концов, или так, погулять вышел. Но устраивать здесь фаер-шоу — неминуемо привлечь внимание расположившихся на берегу искателей приключений. А это провал только что успешно завершившейся операции.

Поэтому я резко скомандовал:

— Ходу, ходу!

И мы со старшей сестрой, не чуя ног, рванули бежать. Благо, я догадался Васю припрятать не так далеко — всего лишь в полутора километрах. И эти километры мы пролетели, как на крыльях, не чуя ног. Да что ног, я и Сандры-то у себя на плече не ощущал, так резко выработавшийся адреналин подстегнул.

Добравшись до места, с оглушительно стучащим сердцем и разогревшийся так, что из-под маскхалата валил пар, что есть мочи заорал:

— Василий, ко мне! Ко мне, мать твою Хозяйку Ночи!

Лёд тут же вздыбился, и мой ездовой питомец мгновенно выскочил на поверхность, подстёгнутый то ли криком, то ли упоминанием богини. Я немедленно затормозил и, оперевшись ладонью о ледяной бок, уже более спокойно повернулся посмотреть, что там твориться с нашими преследователями.

И надо сказать, что вовремя мы успели, ещё чуть-чуть, и драки бы было не избежать.

На лице сама собой вылезла ехидная усмешка, когда твари дружно затормозили в паре сотен метров от нас. Хоть и безмозглые, но чуют, что именно Вася — босс этой качалки.

Немного потоптавшись на месте, твари принялись разбегаться кто куда. Поняли окончательно, что им тут не светит, да и окружающая температура не способствовала долгим церемониям, слишком было тепло. Дольше всех раздумывали колобки, но даже впятером против червя они не котировались совершенно. Вскоре они тоже покатились восвояси.

Забравшись на червя верхом, воткнул импровизированный руль в загривок и, подождав ведьму, направил своего ездового ползуна подальше отсюда. Необходимо было обустроить временный лагерь и дождаться, когда девушка придёт в себя.

Забравшись подальше, разместив червя с подветренной стороны, я парой несложных заклинаний организовал вокруг нас тепловой полог, раскатал спальники и, натаяв воды, заварил в котелке армейский тингландский сухпай, представлявший собой сублимированные брикеты крупы и мяса с приправами. Залил водой, полчаса на огне — и готово. И на вкус, надо сказать, весьма недурно. Не только потому, что натуральное и без ГМО, а потому, что из полевого котла одинаково кормились и простые морпехи и адмиралы. Разве что адмиралам сверху ещё кое-какие деликатесы положены, но в основе всё те же блюда.

Насытившись и устроившись более-менее с комфортом на спальнике, я подложил руки под голову и, глядя на спящую студентку, заботливо укрытую спальником, задумчиво произнёс:

— Но всё же можно сказать, эксперимент прошёл удачно. По крайней мере, положительный результат использования ледяных тварей есть. Осталось только определиться, насколько он действенен для отпугивания подобных групп.

— Должен быть действенен. Но проверить надо, — согласилась со мной старшая ведьма.

Викония тоже была задумчива. Разделив со мной котелок, она лежала на боку, рассеянно теребя прядку волос. Но не успел я поинтересоваться о мыслях женщины,

как она, вперив внимательный взгляд в меня, внезапно переместилась на мой спальник, прижимаясь и бесцеремонно проникая ладонью под расстёгнутую куртку.

Закинув на меня ногу, посмотрела в глаза. Облизав губы, произнесла:

— А почему бы нам не отметить нашу маленькую победу? А, старший брат?

Не то чтобы я растерялся от такого предложения, не мальчик всё же, но больно уж экзотическое было место, да и окружение. Червь ладно, ему всё равно, но в метре от нас находилась моя студентка.

— Сандра, — кивнул я на неё.

— Она ещё часов восемь будет спать. — отмела Викония этот аргумент.

— И я, как бы, женат.

— Нас связывает куда больше, чем узы брака. Ты старший брат, я старшая сестра.

Шутка, что инцест — дело семейное, снова вертелась у меня на языке, но я только вздохнул и, не отводя взгляда, тихо спросил:

— Ну, зачем?

— Мне надо, — также тихо и серьёзно произнесла она в ответ, и я сдался.

— Но тогда тебе придётся стать моей пятой женой.

На это ведьма только снисходительно улыбнулась и прошептала на ухо:

— По нашим законам, ты и так давно мой муж. С тех пор, как я официально назвала тебя старшим братом и закрепила твой статус в постели. Вернее, у нас он звучит как консорт, но это всё равно, что муж, по-вашему. Так что, скорее, не пятая, а первая. Ведь на остальных ты женился позже.

— Нормально… — протянул я.

Вот так, знать не знаешь, а ты уже давно и прочно женат.

— А почему?..

— Почему я так редко тебя навещала? И только сейчас попросила от тебя близости?

Я неуверенно кивнул. Спросить я хотел немного другое, но, в принципе, и так сойдёт.

— Ну, у тебя было много дел и у меня много дел. Слишком много ответственности и слишком мало свободного времени.

— А тут оно появилось, — я понимающе хмыкнул.

Рука Виконии давно добралась до тела и сейчас ползла по животу вниз. И останавливать её я не собирался. Только в свою очередь коснулся её одежд и крепко поцеловал.

В конце концов, я же не изменяю другим своим жёнам, ведь это тоже жена.

Глава 17

Ничего, можно сказать, не предвещало. В который раз уже. К сожалению, всё самое непредсказуемое происходит непредсказуемо. Такая вот правда жизни. Поэтому, возвращаясь из Мёртвых земель через полторы декады в приподнятом настроении, по итогам нашей так успешно завершившейся операции, во двор колледжа я входил с улыбкой.

Меня там уже ждали, вот только ответных улыбок что-то не наблюдалось.

Обе жены, словно две проштрафившиеся гимназистки перед классной дамой, виновато застыли передо мной на крыльце главного корпуса.

Посмотрев сначала на одну мрачную, как грозовое небо, и опустившую взгляд в пол, а затем на другую, бледную и кусающую губы, я сделал два очень простых вывода. Во-первых, что-то явно пошло не по плану. А во-вторых, то, что я сейчас услышу, мне точно сильно не понравится. Собственно, поэтому улыбка медленно сползла с моего лица, а лоб непроизвольно нахмурился. Подойдя к обеим жёнам, я строго произнёс:

— Ну, докладывайте.

Те переглянулись между собой, и затем моя зам по внеучебной и воспитательной глухо произнесла:

— Есть две новости…

— Плохая и очень плохая? — перебил я её.

— Нет. Одна хорошая.

— Да?.. — с сомнением протянул я. — Ну, давай с хорошей.

— Строительство алтарей и святилищ закончено.

Я на секунду задумался. В общем-то, самый большой страх, что что-то где-то не получилось, не доделалось и выяснилось, что нам надо ещё что-то очень редкое и супердорогое, которое невозможно нигде достать, оказался беспочвенным. Всё построено и готово к эксплуатации.

— И какая же тогда плохая? — уточнил у женщин, теряясь в догадках, что же страшного тогда произошло.

— Плохая в том, — не поднимая глаз, ответила за подругу Алиса, — что студенты попробовали осуществить вызов, не дождавшись тебя.

— В смысле? — не понял я, подняв брови. — Сами⁈

— Сами, — дружно объявили обе женщины.

— Ну, ладно… — брови поползли вниз, и я задумчиво поджал губы, затем добавил, — Ну, как бы, да, не очень хорошо, с учётом, что мы не планировали по отдельности кого-то вызывать. Но пока я чего-то прям ужасного не вижу. А кого, кстати, они пробовали вызвать?

Жёны вновь переглянулись, как-то очень синхронно потупили взоры, а затем тихим голосом ответили:

— Всех.

— Как всех⁈ — всполошился я.

— Вот так, — развела руками Алиса.

— И что, получилось⁈

— Получилось, — последовал снова ответ хором.

— Стоп, — я чуть отодвинулся, по-новому разглядывая парочку перед собой, — а вы чего одновременно говорите? Или вы так ответственность на двоих делите? Сразу предупреждаю, не поможет. Ваши действия или бездействие я буду оценивать по отдельности. Кстати, а где вы в это время были? Когда те ритуалы проводили? Спали что ли?

— Не спали, — совсем мрачно ответила Ясула, — нас провели.

— Вас что⁈ — ещё больше удивился я.

Вот уж чего не ожидал, так этого. Чтобы двух опытнейших магинь, диверсантку Протектората и боевика Имперского Легиона смогли провести. Изумление моё было столь велико, что невольно разобрал смех.

— И как же так вышло? — стараясь остаться спокойным, уточнил я, — кто эти гении обмана и конспирации?

— Наши сыновья, — со вздохом призналась Алиса.

— Бари и Авсан?

Женщины кивнули, а я только подивился, какие неожиданные таланты раскрылись у парней. Впрочем, мать обмануть много не надо. Какой бы плохой не был ребёнок, верить ему она будет до последнего. Поэтому я с осуждением покачал головой и зло произнёс:

— Обоих выпорю. Чтобы неповадно было. Не посмотрю, что двадцатилетние лбы.

— Они хотели, как лучше…

Но я тут же прервал Ясулу:

— Лучше, хуже… Их это не оправдывает.

Но тут Алиса коснулась моей руки и попросила:

— Вольдемар, только не пори горячку, они уже сами себя наказали.

— Ладно, — вздохнул я.

Ничего не могу с собой поделать. Когда мои жёны смотрят на меня так, спорить с ними уже не хочется. Поэтому, вернувшись к ритуалам, я прокрутил в голове разговор и тут же вспомнил про один нюанс.

— Стоп. Все ритуалы? И даже с Девой?

— И с Девой, — подтвердили женщины.

А я только и смог, что, прикрыв глаза, покачать головой.

— Ох, Силлана… И что получилось в итоге? — спросил, понимая, что все мои задумки начинают медленно рушиться.

— А это лучше один раз увидеть.

Обе женщины расступились, открывая мне проход к входу в корпус. Интрига, однако.

Ведомый упорно хранящими молчание жёнами, я мысленно строил догадки одна хуже другой. Предсказать, к чему привело появление сразу десятка богов, я не мог при всём желании. Воображение рисовало всё, вплоть до трупов моих студентов, которые лежат рядком в лекционной. Правда, успокаивал я себя тем, что в таком крайнем случае таить от меня этот факт не стали бы. Поднявшись на второй этаж, мы прошли к одной из аудиторий, дверь в которую Ясула распахнула с короткой фразой:

— Они здесь.

А затем дверь за моей спиной тут же закрыли.

Правда, стоило мне зайти и увидеть своих студентов живыми и здоровыми, как я тут же незаметно, но облегчённо выдохнул. Не трупы, а значит ничего совсем непоправимого не произошло.

— Ну, здравствуйте, ребятки, — произнёс я, но услышал в ответ только жалкое нестройное блеяние, так непохожее на моих обычно бодрых подопечных.

Сначало это, а потом я и вовсе запнулся, сбавляя шаг и уже более внимательно оглядывая сидевший за столами народ.

А всё потому, что выглядели они одновременно и похоже, и непохоже на самих себя. И ладно бы причёска другая или одежда, нет. Я даже сначала не сразу понял, в чём дело, но потом, приглядевшись, с удивлением отметил определённые изменения, и некоторые из них поставили меня в тупик.

«Ну, ни фига себе⁈ — подумал я, останавливаясь у кафедры и пытаясь переварить увиденное, — понятно, что девчонки молчали. Тут и правда 'в двух словах не опишешь»

Облокотился о деревянную тумбу, со скепсисом гуляя взглядом по макушкам дружно склонившихся голов, а затем задал риторический вопрос:

— Ну, и как же вы докатились до жизни такой?

Ответа, естественно, не последовало. А я принялся выбирать, с кого бы начать, в гробовой тишине аудитории, в которой, казалось, старались даже не дышать. Даже дежавю лёгкое накрыло, будто я опять на первом курсе, когда меня воспринимали, как того прежнего Локариса, злобного и подлого буквоеда, ненавидящего студентов.

Первым мой ищущий взор обратился на старосту. Та старалась в глаза не смотреть, вся как-то сгорбившись и руками прикрыв грудь. Но от моего опытного взгляда не укрылось, что её когда-то скромный едва второй размер внезапно приобрёл габариты пятого. И как руками ни скрывай, до предела натянутая на груди мантия всё равно бросалась в глаза.

— Мисс Полдарк, — не сдержав ухмылки, обратился я к ней, — никак капусточки переели?

Ответа не дождался, лишь из-под свесившихся и почти закрывших лицо волос полыхнуло чем-то красным.

Поджав губы, перевёл взгляд на следующего студента. И узнал Бари.

Правда, не сразу, потому что вместо худого юноши среднего роста за столом, еле в него помещаясь, сидел здоровенный бугай. Как бы не побольше меня размером. Не знаю уж, как на него мантию на такого здорового нашли, но рукава, обтягивающие бугрящиеся бицепсы, казалось, готовы были лопнуть по швам, стоит ему только согнуть руку.

— Мистер Ботлер, — произнёс я уже ему, — я, конечно, рад тому, что вас досрочно выпустили, но, кажется, вы тоже чего-то переели, отчего вас раздуло, как воздушный шарик.

Мда, прячущий глаза мистер Олимпия, пытающийся стать незаметнее, возвышаясь на добрую голову над всеми вокруг — это дорого стоит.

Остальные студенты при близком рассмотрении тоже получили какие-то обновки во внешности. Маршуш щеголял зелёными волосами и слегка заострившимися ушами. Ещё не эльф, но уже где-то близко, то есть, вернее, на местный манер — алали. Кстати, тоже слегка вытянулся в росте. Это, кстати, я отметил практически у всех сидящих передо мной студентов. Все они прибавили в габаритах: кто-то добавил в паре параметров, кто-то увеличился пропорционально.

Не удержавшись, я кратко прошёлся по каждому, заставив их ещё сильнее покраснеть.

Последним мой взгляд остановился на Таре, будущем графе Честере и сыне Злотаны. Вот он как раз внешне практически не изменился. Впрочем, рост у него и так был высокий, как и крепкое телосложение. Но, как я ни приглядывался, сходу особых изменений в нём не нашёл. Правда, почему-то он сидел за самым последним столом и краснел ничуть не меньше остальных. Я задумчиво поджал губы, а затем спросил:

— А чем нас порадует будущий господин граф? Кого, кстати, призывал?

Тот насупился и, не поднимая глаз, буркнул:

— Всадника.

— Ага, — чуть кивнул я. — И как? Получил, что хотел?

На это юноша ещё сильнее покраснел и сжался, стараясь спрятаться за спинами впереди сидящих.

— Да ладно, — улыбнулся я. — Неужели всё так плохо? Просто, я смотрю, всем что-то дали, а вам?

Но парень только сильнее покраснел, не собираясь признаваться. Пока кто-то не крикнул:

— Да дал ему всадник, дал. Член, как у коня.

По аудитории прокатилась волна фырканий и сдавленных смешков.

— Ну, зашибись, — вздохнул я, пристыдил остальных, — вам ли смеяться? Скажите спасибо, что хоботом плавник не чешете.

Я вспомнил анекдот про Гарри Поттера и философски подумал, что всё, в принципе, закончилось не так плохо, как могло бы. Отлепившись от кафедры, хлопнул по ней ладонью и спросил:

— Ну, рассказывайте, с чего всё началось, и как вы до этого додумались?

Дальше из сбивчивых объяснений понял следующее: к моменту, когда окончилось строительство алтарей, за примерное поведение из королевской тюрьмы выпустили Бари с Айной. Вернувшись обратно в колледж, они сразу включились в общую работу, и вскоре к проведению ритуалов было всё готово. Кроме одного — меня.

Несколько дней они, конечно, подождали, но меня всё не было. Тогда Бари, на правах одного из лидеров группы, принял волевое решение: сроки поджимают, а мир в опасности, поэтому ждать больше нельзя, необходимо действовать. Собрав остальных, он, пользуясь природным красноречием и приводя убедительные доводы, уговорил всех провести ритуал вызова богов самостоятельно.

Как вызывать Воина, он прекрасно видел ещё в академии. Поэтому, ещё раз определившись, кто кого вызывает, они приступили к делу.

Тут я не выдержал и укорил парня:

— И вы обманули свою собственную мать, мистер Ботлер?

Бари засмущался, но ответил, что медлить было нельзя, и он был уверен, что прав, и это всё ради общего блага. А мама, конечно же, запретила бы, не прислушавшись ни к каким доводам, потому что не понимает, как важно как можно быстрее решить проблему.

Я хмыкнул, представив, как Алиса объясняла ему важность этого решения после. Наверное, только божественное благословение, давшее повышенные здоровье и силу, спасло его от травм средней степени тяжести.

Однако, что получилось, то получилось. На удивление, у этих архаровцев получилось вызвать всех богов. Ритуалы сработали, как надо. И у Силланы тоже. Глядя на продолжающую смотреть в стол девушку, я подумал, что нужно на всякий случай уточнить, с кем конкретно ритуал проводился. Взять, так сказать, избранника на заметку.

А вот затем всё пошло уже совсем не так, как задумывалось. Нет, боги между собой не передрались. Они вообще, такое ощущение, друг друга особо не заметили. Но просьбу о помощи от обратившихся к ним студентов восприняли по-своему. Столкнувшись с проблемой коммуникации, толком объяснить, что от богов хотят, ребята и девчата не смогли. Поэтому получили то, что получили. Боги дали им то, что те подсознательно больше всего хотели, заодно благословив это своей божественной меткой. Я видел кое у кого выглядывающие из-под мантии характерные отпечатки.

В общем, теперь у меня была целая банда благословлённых богами студентов. Почти уникальный, однако, случай. А может, и не почти, когда в одном месте собирается сразу столько отмеченных, да ещё и все от разных богов.

Я в который раз вздохнул, подумал немного, а затем произнёс:

— Ну, первый блин вышел немножечко комом. Но теперь повторять будем уже под моим непосредственным контролем.

Тут руку подняла староста. Встав, она, преодолевая смущение, красная, как рак, произнесла:

— Профессор, а как быть с Девой, я ведь уже это… не могу.

— Я знаю, — устало ответил ей. — Что уж теперь. Будем искать замену.

Но тут нерешительно поднял руку Бари. Встал тоже и, не глядя ни на кого, буркнул:

— Профессор, мой просчёт, мне и исправлять, я говорил с Айной, она готова.

— Сам у неё спрошу, а пока садитесь, — приказал я.

Оглядев всех ещё раз, покачал головой, но затем, не сдержав ухмылки, резюмировал:

— Итак, все получили то, о чём мечтали. Боги прочитали ваши самые сокровенные желания и одарили по полной программе. И вот хоть бы один мечтал о чём-то более глобальном, чем о, гм… себе. Неужели, кроме как увеличить что-то, никто больше ничего не хотел? Но почему?

Вопрос снова был риторическим. Ну, а что они скажут? Да и я, признаться, ответов не ждал, просто хотел чуть пристыдить, ну поморализаторствовать слегка, куда без этого. Но тут меня прервали. Голос подала староста.

— Авсан, профессор. Он думал не о себе.

— Авсан? — переспросил я. — Кстати, а где, действительно, он?

Я ещё раз более внимательно оглядел присутствующих, пытаясь найти сына Ясулы, пока не обнаружил его макушку, прячущуюся за одногруппников. Тоже на задней парте, только если Тар сидел в левом углу, то Авсан выбрал правый, возле окна.

Произнёс, повысив голос:

— Так, хватит от меня прятаться. Встань, пожалуйста, чтобы я тебя видел.

Тот поднялся медленно и неохотно, всё также прочно прикипев взглядом к столешнице перед собой. А рядом с ним, с соседнего места, неожиданно поднялась его соседка.

— Так, я, вроде, просил встать одного Авсана.

Тут я пригляделся к студентке, не узнал и с сомнением спросил:

— Девушка, а вы, собственно, кто, и что здесь забыли:

И вправду, она была совершенно не похожа ни на одну из моих студенток. Красивая, с правильными чертами лица, медными волосами и обворожительной улыбкой на губах.

— Я верная слуга моего господина, — продолжая мило улыбаться, кротко ответила она.

Брови мои поползли вверх.

— Это вот этого вот, что ли, господина? — ткнул я пальцем в стоящего рядом с ней парня.

— Да, — без тени сомнений ответила та и взяла Авсана за руку. — Везде и всегда я буду с ним. Во всём ему помогать, как верная служанка.

Я помотал головой.

— Ничего не понимаю. Ты что? — обратился я к парню. — Ты что, её нанял что ли? Или голову задурил?

Перевёл взгляд на соседку, спросил строго:

— Так, девочка, ты вообще откуда? Из деревни? А родители твои знают, что ты здесь?

— И вообще, друг ситный, — снова требовательно посмотрел на парня, — студентам слуг иметь не положено, а тем более служанок. Ни нанимать, не заколдовывать или ещё как-то принуждать. Я ещё удивляюсь, как тебе твоя мать ничего не сказала. А теперь девушку отпусти, пусть дует домой. Там, небось, мамка с папкой ждут не дождутся.

— А он не может, — внезапно раздался чей-то голос.

— Я не могу. — кусая губы, подтвердил, не поднимая головы, Авсан.

— Это ещё почему?

— Я не могу её отпустить, потому что она не местная. И вообще не человек.

— Погоди, как не человек? — я скастовал магическое зрение, взглянул на стоявшую подле парня девушку — и обомлел. Она и вправду была не человеком. Как, в общем-то, и не была представителем любой другой расы или вида, существовавших на Яоле.

Потому что всё, не только её магическая структура, а всё её тело было слеплено из магии. Как такое возможно, я не понимал. Но в магическом зрении она светилась вся. Не слишком сильно, но вся. От кончиков волос до ногтей. Буквально состоя из чистой магической энергии.

Это было настолько необычно, что я спустился с кафедры, подошёл и осторожно попробовал её коснуться. А когда палец упёрся в, по всем ощущениям, нормальное живое тело — тёплое, чуть упругое и совершенно материальное, — то офигел, говоря простым языком, вдвойне.

«Существо из чистой магии, выглядящее и осязаемое, как живое…»

Из меня вырвался нечленораздельный стон. Схватившись за голову, я спросил у Авсана, отбросив последнюю вежливость:

— Ты какого бога вызывал, дурачок?

— Хозяина, — убито прошептал тот, заставив меня в который раз тяжело вздохнуть.

— Хозяин… А ты мечтал о верной служанке. Понятно. И что теперь с ней делать? Она же, я так понимаю, от тебя никуда?

— Да, профессор.

— Небось, даже в туалет с тобой?

— Да.

— Штаны снять помочь не пыталась?

— Пыталась.

С каждым моим вопросом голова юноши опускалась всё ниже и ниже, а голос становился всё тише.

— И это я ещё не спрашиваю насчёт остального. Ладно, садитесь уж. Потом будем с вами решать.

Глава 18

То, что вся группа сильно изменилась за выходные, было не скрыть, поэтому по колледжу быстро поползли слухи, вскоре превратившиеся уже не в слухи. Естественно, многие с других курсов тут же возжелали увеличить что-нибудь и себе. Вот ей-богу, если бы знал, что начнется такой дурдом, не уезжал бы. Первое время тайком пробиравшихся к алтарям первокурсников приходилось выволакивать буквально за шкирку. Пытались просочиться все и вся. Что только не изобретали: и иллюзии накладывали, и по воздуху переносились, и под землей пролазили. Однажды и вовсе забор взорвали.

Но самое смешное, толком как ритуал проводить, никто же из них не знал. Так, где-то, что-то от кого-то услышали. Я-то своим строго-настрого болтать запретил. Понятно, что совсем молчать не заставишь, там что-нибудь брякнут, тут что-нибудь болтанут. Но конкретики-то нет. Но нет, лезут и лезут.

Мы с Ясулой и Алисой с ног сбились, пытаясь как-то упорядочить этот хаос. Пришлось особо ретивым пригрозить исключением, а то взяли моду то с занятий сбегать, срывая весь учебный процесс, то всю ночь кружить вокруг святилищ, пытаясь туда проникнуть, а потом беззастенчиво дрыхнуть на парах.

Правда, в ходе всего этого бардака выяснился интересный момент. Нашлась-таки парочка студентов, более-менее точно выяснивших все параметры ритуала и даже успевших его провести до того, как их поймали. Но результат оказался нулевой. Я специально их тщательно допросил и, в общем-то, каких-то критичных ошибок и расхождений не увидел. Но факт оставался фактом: на вызов никто не ответил. И вот думай теперь, то ли у богов есть какой-то тайм-аут на призывы, то ли просто второй раз в одном и том же месте появляться не любят. Это тоже, кстати, несколько напрягло. Но бежать и лихорадочно проверять самому, отзовутся или не отзовутся, я пока не стал. По понятной причине.

Все-таки как общаться с подобными сущностями так и не было до конца понятно. И ведь вопрос не такой уж и простой. Насколько я понял, особо вести какие-либо беседы с богами никто никогда не пытался. Попросить что-то? Да. Благословение получить? Да. Но тут и слов-то особо никаких не нужно было. Похоже, просто считывалось подсознательное или мысленное желание человека. И если всё было соблюдено, то это желание исполнялось. Но нам-то надо другое.

Хоть презентацию готовь с картинками. Но это вариант тоже не гарантирующий успех. Будут они на эти картинки смотреть? Не уверен. Ещё как вариант — попробовать передать чёткие мыслеобразы. Но, блин… Это же надо какую гигиену мыслительной деятельности иметь, чтобы подавить свои подсознательные желания и транслировать ровно то, что необходимо. У ребят не получилось. Не факт, что получится и у меня.

Когда я второй раз сознательно призывал Воина для борьбы с личем, тот меня понял. Правда, что характерно, опять же по-своему. Взял и увеличил мне меч, о чем я даже не думал. В общем, прежде чем вызывать повторно, надо сначала с вопросом коммуникации решить.

Но следующая декада была, конечно, адовой. С ног сбился и потерял сон весь преподавательский состав, включая часть жителей посёлка. Чтобы восстановить нормальный учебный процесс, пришлось не просто укрепить стену вокруг святилищ, но буквально окружить их цепью из паладинов, против которых не работали разные магические ухищрения. Благо помогло.

Постепенно поток желающих божественное благословение практически иссяк, оставив только парочку особо неугомонных. Но всё равно я выдохнул с некоторым спокойствием. Колледж перестало лихорадить и учебный процесс вошел в привычную колею. Но проблема оставалась, и её как-то надо было решать.

С наскоку этот вопрос никак не поддавался и, взяв небольшую паузу, я решил организовать вечер отдыха. Перезагрузить, так сказать, голову, а заодно поговорить о важном. Не самому с собой, естественно, а со своими женами. А то появилась тема для щекотливого разговора, который слишком надолго откладывать было чревато.

Ради такого случая, верхний этаж моей башни, почти пустой, я превратил в место для романтического вечера. Ну, чтобы предупредить возможные негативные последствия. А то был у меня там уже жёсткий женский махач. До сих пор вспоминаю. А так, малость размякнут, и так остро реагировать не будут.

Посередине, по моей указке, установили круглый стол, застелили белоснежной скатертью, зажгли магические свечи. Серафим тоже постарался, добыв несколько бутылок хорошего вина, а кухня по моей просьбе организовала пусть и не такой шикарный, как во время симпозиума в Итонии, но все же достойный ассортимент блюд. Расчёт был, что увидев такие приготовления, мои резкие на слова и действия дамы поостерегуться разносить всё в порыве гнева и ярости. Жалко же.

Наложив на стены несколько заклинаний, я превратил их в одно сплошное панорамное окно, временно сделав камень полностью прозрачным. Правда, теперь создавалось впечатление, что потолок просто висит в пустоте, и тогда я сделал прозрачным и его. Не по настоящему, конечно. Фактически это была разновидность иллюзии, берущая картинку снаружи и создающая её с внутренней стороны стены. Снаружи-то башня ничуть не поменялась, но изнутри создавалось полное ощущение нахождения на открытой террасе, и только прямоугольник двери позади слегка это впечатление нарушал. С высоты четвертого этажа открывался прекрасный вид на расцвеченные огнями ночной колледж и разросшийся поселок, бывшую деревню, что только добавляло романтического настроения.

— Дамы, — сказал я, распахнув дверь и пропуская Ясулу с Алисой вперед. Обе мои жены огляделись, остались вполне довольны увиденным и милостиво разрешили усадить их за стол. Щелчок пальцев активировал заклинание проницаемости, что тут же привнесло в уютную атмосферу внутри легкий гомон, доносившийся с площади перед колледжем и приятную прохладу, разогнавшую чуть застоявшийся воздух.

Заняв третий стул, я ловко откупорил бутылку вина, наполнил бокалы на треть и произнес:

— Ну, за вас, девочки!

Бокалы с легким звоном столкнулись, и я с удовольствием отпил терпкий с кислинкой напиток.

— А для кого четвёртый стул? — внезапно спросила Алиса, оглядывая еще одно пока пустующее место.

Я секунду помедлил, собираясь с духом, затем чуть уклончиво произнес:

— Еще один гость, который вот-вот подойдет.

— Гость или гостья? — прозорливо уточнила Ясула.

Я вымученно улыбнулся и кивнул головой:

— Да, все верно, гостья.

— И кто же эта неизвестная? — снова спросила моя первая жена.

— Не неизвестная… — начал было я, раздумывая как ту получше представить, но тут послышался легкий стук в дверь, и я подскочил со словами:

— А вот, собственно, и она, — избавленный тем самым от дальнейших объяснений.

Подойдя к двери, открыл, впуская внутрь Виконию, после чего подвел ее к столу и пододвинул стул, предлагая садиться. Все эти манипуляции не укрылись от моих жен, и они как-то подозрительно переглянулись между собой.

— Дорогой, — проворковала Ясула, ставя бокал на стол и подпирая голову руками, — я так понимаю, ты нам хочешь что-то сказать?

— Да что он может сказать, — хмыкнула Алиса, оценивающе пройдясь взглядом по старшей ведьме. — Что, видимо, решил взять еще одну жену. Я права?

'В яблочко, — сказал бы я, — вот только тон сказанного был далёк от дружелюбного.

Викония только многообещающе улыбнулась, а я, почувствовав внутреннюю дрожь, сел снова за стол и предложил:

— Ну что вы так сразу? Может, сначала ещё выпьем?

— Да нет, — внезапно взяла слово некромантка, — всё-таки, я думаю, стоит сначала всё девочкам объяснить, чтобы между нами не осталось никаких недомолвок.

Легко сказать — объяснить. Я снова вспомнил, чем закончилось в прошлый раз мое объяснение: дракой, а затем повальной пьянкой и внутренне вздрогнул. Но, как ни крути, она была права. Тем более, что молчание только усугубит ситуацию. Я же вижу, как у Алисы взгляд начал бродить по столу в поисках чего-то поувесистей. Поэтому, вновь поднявшись с места, я оглядел сидящих передо мной женщин и только было попытался что-то произнести, как меня снова оборвала боевая магичка.

Поморщившись, будто укусила лимон, она попросила:

— Только давай без этих твоих долгих прелюдий. Скажи сразу, как есть, без растекания мысью по древу.

Я насупился. Замечание было несправедливым, как по мне, потому что, в принципе, всегда старался донести свои мысли до людей как можно четче, и недовольно буркнул:

— Я просто стараюсь раскрыть контекст, чтобы было понятнее.

— Да контекст твой и так всем понятен, — хмыкнула Ясула. — Ты давай объявляй, уже, что ли.

— Ну, если объявлять, то да, госпожа Викония — еще одна моя жена.

— Будущая, — приподняв бровь, с лёгкой иронией, произнесла Алиса.

Но я помотал головой:

— Нет, уже.

— Как, уже⁈ — удивленно вскинулась та, — ты когда успел?

Я чуть замялся, посмотрел на ведьму, ища поддержки, но затем, почесав нос, пребывая в некотором смешении чувств, ответил:

— Ну, как бы, вообще-то давно. Если строго подходить к вопросу, то мы с ней были женаты еще до вас. Ну, правда, это была не совсем свадьба и называлась не совсем браком…

— Я объясню, — видя мои затруднения, взяла слово старшая ведьма. — Просто когда Вольдемар стал старшим братом Ордена Красных Богатырей…

— Каких богатырей? — изумлённо переспросила Ясула.

— Какого ордена? — вторила ей Алиса.

— Название Вольдемар придумал сам, — тонко улыбнулась Викония. — Дочерний, конечно, орден, нашего ордена, но только чисто мужского состава. Когда он стал там старшим братом, то мы закрепили сексом с ним наши отношения и его статус моего консорта. Что, по орденским понятиям, равнозначно статусу мужа. И да, это было немного раньше, чем он заключил брак с вами.

— Дорогой, — в голосе бывшей шпионки Протектората послышался отголосок змеиного шипения, — а почему ты раньше нам ничего об этом не говорил?

Я тут же почувствовал опасность и быстро произнес:

— Да я и сам это только несколько дней назад узнал. Поймите, — попытался оправдаться, — это была такая же новость для меня, как сейчас для вас. Нет, я признаю, что секс был. Но, честно сказать, я думал, что это просто, так сказать, разовый акт, а не… вот прям так и навсегда. В конце-концов, — я попытался пошутить, — секс ещё не повод для знакомства.

Но тут уже все три женщины стали смотреть на меня как-то недобро, отчего по телу пробежал легкий холодок. Шутка явно вышла не такой смешной, как мне казалось. Я лихорадочно забормотал:

— Да нет, честно, я просто не знал. Если бы я знал, я бы сразу, конечно… но, никогда бы ничего… и вообще, у меня не было выбора. Меня взяли в плен и держали в тюрьме. В этой ситуации я был готов на всё, лишь бы освободиться. Хоть на орден Красных Богатырей, хоть на старшего брата, хоть на консорта. И, кстати говоря, мне тогда действительно никто не сказал, что секс — это согласие на брак.

— Извини, дорогой, — вновь улыбнулась Викония, — но незнание закона не освобождает от ответственности. Успокойся уже и садись. А вы, девочки, — она посмотрела на двух других моих жен, — расслабьтесь. Я не собираюсь предъявлять на Вальдемара особые права. У меня орден, сестры, так что буду занимать его не чаще раза-двух в месяц.

Но тут уже похмыкали Алиса с Ясулой.

— Ты, подруга, учитывай, что не получится вот так просто, в любой день заявиться и его попользовать. Время может быть уже занято, — произнесла Алиса. — У нас тут график и очередь. Не важно кто первая, а кто не первая, все равны, поэтому визиты свои, будь добра заранее согласовывать с остальными, чтобы не было накладок.

— Как всё серьёзно, — хмыкнула Викония, но согласилась, — хорошо, график так график, я не против.

Вот эта вот делёжка меня, без меня, слегка покоробила. Впрочем, лучше так, чем постоянные скандалы и разборки. Да и мне головняка меньше, выбирать с кем следующую ночь спать. Я их всех одинаково люблю, а так даже интрига, кто же заявится ко мне следующей.

— Так, это… всё-таки, может что-то выпьем и съедим?

Я поднялся и разлил початую бутылку уже по четырем бокалам. И сам, подавая пример, поднял его в воздух.

— Ну, за взаимопонимание!

— Верховный! — сбиваясь с ног, один из старших инквизиторов главного управления инквизиции бежал по коридору догоняя замершего на полпути главу инквизиции. Догнав, остановился подле, согнулся, опираясь ладонями о колени, переведя дух, затараторил, глядя расширенными глазами в нахмуренное лицо:

— Пришли новости из Тингланда, из колледжа Локариса, по поводу его проекта со святилищами.

— Только коротко, — бросил старый инквизитор, которого ждали и другие дела.

— Мы докладывали, что, по имеющейся информации, он планировал для усиления магических способностей наделять студентов божественным благословением.

— Я помню. Ещё что?

— В общем, — старший инквизитор снова глубоко вдохнул, восстанавливая сбившееся дыхание, — у него всё получилось. Вся группа, все пятнадцать человек, его получили.

Брови главы инквизиции поползли вверх, и он недоверчиво уточнил:

— Это достоверная информация?

— От нескольких источников, глава. Саму метку видели не у всех, но визуальные изменения говорят сами за себя. Причём всё получили благословения разом, одномоментно.

— Это что получается? — задумчиво пробормотал верховный, разом забыв про остальные дела. — Вот так он просто взял и из ничего создал пятнадцать потенциальных магистров?

Старший инквизитор кивнул. Глава инквизиции сощурился, крепко задумавшись, затем уточнил:

— Кто ещё в курсе?

— Боюсь, что рано или поздно все. Это всё проводилось почти без соблюдения какой-либо секретности.

— Вольдемар, Вольдемар, какую же ты кашу заварил. Ну нельзя же так сразу. Надо было по-тихому, по одному, по два, — посетовал старый инквизитор. — Что ж такой нетерпеливый. Так, ладно. Из наших агентов там никто не пробовал повторить эксперимент?

— Пробовали, — кивнул старший инквизитор, — но не вышло. Хотя утверждают, что полностью повторили ритуал призыва. Но, возможно причина в том, что там призывали не одного, а одновременно все десять богов. Возможно суть метода Локариса в этом.

— Эк! — крякнул, хлопнув себя по ляжке верховный. — Нет, все-таки парень гений. Дурной, правда, но гений.

Посмотрел на подчинённого, затем добавил:

— Так, все это слишком серьезно, чтобы оставить на кого-либо. Готовьте группу. Я выезжаю в Тингланд.

— Верховный, вам не…

— Я сказал, — оборвал его глава инквизиции, — что поеду сам. Поэтому готовьте группу.

— Есть, — вынужден был кивнуть старший инквизитор, после чего был отправлен выполнять поставленную задачу.

А верховный, поджав губы, покачал головой и пробормотал:

— Вольдемар, Вольдемар, чует моё сердце, убивать тебя соберутся все!

Внеочередное заседание Совета магов Империи, созывалось в необычайной спешке. Помощники сбились с ног, разыскивая разъехавшихся по своим делам членов Совета, отрывая тех от важных дел. Члены были недовольны и бурчали нелицеприятное, одновременно с этим пытаясь понять, ради чего, собственно, их вызвали.

Дождавшись, когда все разместяться за большим круглым столом, недавно сменивший главу Совета на этом посту магистр Бартоломеус нетерпеливо постучал молоточком по столу, добиваясь тишины.

Поднявшись, оправил белоснежную мантию, и поприветствовал присутствующих:

— Уважаемые члены Совета, рад, что вы все так быстро вернулись в столицу. К сожалению, произошедшие события, требуют немедленной и безотлагательной реакции, поэтому я и собрал вас здесь.

— Какие-такие события? Меня оторвали от работы над одним важным экспериментом. Неужели такой здоровенный штат помощников не может сам всё решить? — раздался скрипучий старческий голос и Бартоломеус безошибочно определил говорившего.

Старейший член Совета, магистр Галлардус, не скрывал своего недовольства, раздосадованный невозможностью заниматься любимым делом. Правда, все его важные эксперименты проводились в компании несовершеннолетних девочек, поэтому особого пиетета к магистру Бартоломеус не испытывал.

— К несчастью, этот вопрос слишком серьёзен. Все вы знаете, что получение божественного благословения усиливает магический потенциал одарённого. Обычного мага может поднять до уровня магистра, а магистра… ну, вы все слышали про Зарека.

— Знаем, и слышали, — раздался ещё один недовольный голос, — как и слышали каких усилий это стоило. Слишком непредсказуем результат. Можно потерять не годы, — десятилетия. И не получить ничего.

— А если я скажу, что кое-кто смог разом получить благословения на полтора десятка одарённых, потратив на приготовления меньше гекаты?

В зале заседаний наступила тишина. Мысль была отчасти шокирующей, отчасти тревожной. Если это действительно произошло, то вопрос сбора Совета отпадал. Ни на каких помощников это не переложишь.

— Этот кое-кто известен?

— Известен, — кивнул Бартоломеус, — вы все тоже его хорошо знаете. Скажу буквально два слова: Тингланд и Локарис.

— Опять он⁈ — члены совета зло зашумели, недобрым словом поминая наглого выскочку, посмевшего откусить у них жирный кусок по обучению тингландских студентов.

— Он, он, — глава Совета скорбно покачал головой, — в который раз я убеждаюсь, что магистр Икай, пусть его душа пребывает в мире и покое, был абсолютно прав. Локарис угроза, всем нам. Не только здесь в Империи, но высшим магам всего Яола. Что будет, если он начнёт штамповать магистров пачками? Это нарушит хрупкий баланс сил, низвергнет в хаос всю отлаженную систему, которая уже больше полтысячи лет сохраняет мир и порядок на континенте. Поэтому я скажу так, нужно задавить гадину в его логове раз и навсегда, пока его карманные магистры не набрали сил и опыта. Только не совершать ту же ошибку что Икай, а собраться и ударить по нему всеми магистрами, которых сможем найти. Я уже отправил гонцов в другие страны, нужна полноценная коалиция.

— Итония под вопросом, — вклинился ещё один магистр, — Зарек его друг.

— Ерунда, — отмахнулся Бартоломеус, — друг не друг, но великий магистр Итонии поддерживает Систему и не сможет закрыть глаза на такое грубое её нарушение.

— Локарису надо было сидеть тихо, — зловеще прошипел глава Совета магов, — и тогда, может быть, про него бы забыли. Но теперь он сам вынес себе смертный приговор.

Глава 19

Решение проблемы общения со сверхсущностями лежало несколько глубже, чем просто преодоление языкового барьера. Хотя бы потому, что речи, как таковой, у них могло не быть вовсе. Я сам вживую видел двоих, Воина и Хозяйку льда, и ни один из них не пытался открывать рот и что-то говорить, просто смотрели и улыбались. Всё же надо понимать, что это образы коллективного бессознательного, материализовавшиеся на некой физической основе, которую мы видим, как созвездия на небе. Речь в их воплощении не использовалась, только мыслеобразы. Значит и общаться можно тоже только образами. Неудавшийся эксперимент студентов вполне в эту теорию укладывался. А значит, как я и предполагал, пытаться что-то рассказывать голосом — затея, изначально обречённая на провал. Остаётся только вариант с показом чётких последовательных мыслеобразов-картинок, которые бы объяснили, что мы от них хотим.

Но тут второй момент. Это как в игре, где ты пытаешься описать слово на карточке, а другие участники это слово угадать. Сложно? Весьма. И это одно слово. А когда надо передать куда более объёмное сообщение?

Смущало меня только, что с Воином в наше первое знакомство мы вполне себе неплохо дуэтом пели песни. Но, ещё раз детально вспоминая происходящее, я склонился к мнению, что это моё собственное воображение наделило его тем хриплым и грубым голосом, что мне тогда слышался. А образы песни, в виде клипа, он тоже напрямую считывал из моей головы.

По идее, можно было бы нарисовать картинки, где созвездия богов поглощают звёздные аспекты, последовательно, как в комиксах. Тщательно запомнить, а затем также по порядку их мысленно представлять. Но тут вновь вылезло опасение, что именно череду картинок они могут не понять. Нужно движение, а не статика, показ не комикса, а фильма.

Но и это лишь часть дела. Мало показать, что мы от них хотим, надо ещё доказать, что это важно, и убедить их это сделать. А этот квест уже куда сложнее.

— Ну что, осваиваетесь?

Я вновь заседал в аудитории со своей группой, то и дело оглядывая новую внешность студентов и продолжая похмыкивать про себя. Пока не привык. Да и они сами, судя по всему, тоже. Это было прекрасно видно, что не до конца свыклись со своим новым «я». Девушки продолжали стесняться своих пышных форм, а парни — внезапного превращения в качков. А Маршуш и вовсе из обычного среднестатистического юноши превратился в какого-то зеленоволосого полуэльфа. Как я слышал, он стал весьма популярен у противоположного пола своей экзотической внешностью, чего, похоже, отчасти испугался. Теперь он старался не выходить во двор колледжа в одиночку, потому что его мгновенно окружали представительницы слабого пола и наперебой звали на свидание.

Однако, сейчас перед нами стояла более серьёзная задача. Раз уж они и так в этом всём завязли по самые уши, было бы грех не привлечь их к обсуждению. Я поделился своим видением вопроса и предложил им тоже подумать над вариантами.

— Ну что, кто-то придумал, как лучше всего показать, чем нам важна их помощь? — спросил я.

Первой нерешительно подняла руку Альтина.

— Мисс Виолар, — кивнул я.

Девушка встала, чуть тряхнув головой. Никак, похоже, не привыкнув к тяжёлой косе, что свисала аж ниже попы. Наверно, у неё на этом был свой какой-то внутренний фетиш, потому что резко увеличившиеся после общения с божеством волосы теперь мгновенно восстанавливали свою длину, даже если их отрезать. Причём, что характерно, тратили на это собственный магический потенциал девушки. Этакая магическая мгновенная регенерация. Я всё думал провести эксперимент в чуть более широком диапазоне, проверив, а только ли волосы так быстро регенерируют. Но пока медлил, не зная, как она воспримет предложение отрезать ей палец.

— Профессор, — произнесла она. — А может, просто представить, как наш мир сгорает в огне? Загораются леса, земля, города, всё полыхает.

— Это понятно, — кивнул я. — Но как ты объяснишь, что это горит весь мир, а не просто какой-то отдельный лес, город, земля? Такой картинкой их не удивишь. Тут за тысячу лет этих лесов с городами столько перегорело. Нет, надо больше, надо глобальней.

— Ну, может, представить, что много лесов, много городов… — неуверенно добавила она.

Я вздохнул.

— Не факт, что они смогут оценить глобальность твоей мысли, что это касается всей планеты.

— Точно, планеты! — внезапно подскочил с места Маршуш.

Его зелёная шевелюра колыхнулась, и я заметил, как несколько девушек тут же с интересом посмотрели на обнажившиеся остроконечные уши.

— Профессор, а если им показать Яол из космоса? Вот этот шар в пустоте. Помните, когда мы в башне древних летали? Я могу представить себе этот шарик, как он взрывается и разлетается на куски.

— Неплохо, — покивал я. — Неплохо. Но вопрос: а боги вообще видели Яол из космоса? Их же, если призывают, то только здесь, на самой планете. Кто поручится, что они осознают, что наш мир — это именно планета, часть планетной системы, шарик, а не нечто бесконечное? Может, они воспринимают планету как что-то, не имеющее чётких границ?

Маршуш задумчиво сел, а я покачал головой.

— Нет, это вопрос очень сложный. Нужны какие-то другие образы, понятные им.

— Погодите, профессор, — тут с места встал Авсан. — А что если показать уничтожение мира через образ, как они сами исчезают, когда погибают все люди? Некроманты ведь хотели убить всё население катаклизмом, чтобы уничтожить богов, когда будет уничтожена их подпитка.

— Возможно… — я задумался.

В целом, Авсан был прав. Можно попытаться через их собственное исчезновение показать серьёзность момента. Но… Понимают ли сами боги, что зависят от людей? Вообще, сколько я ни думал об их сущности, как полноценных личностей воспринимать их я не мог. Скорее, они представлялись мне чем-то вроде искусственного интеллекта, в чём-то имеющего свободу воли, но в то же время ограниченного определёнными рамками. И выйдут ли они за эти рамки? Вот это был большой вопрос.

С другой стороны, можно было попробовать их ещё раз всех вызвать и попытаться транслировать эти картинки. Вдруг они поймут? Попытка не пытка, как говорится. Тем более, сроки поджимают. Но как гарантировать, что в процессе трансляции человек, представляющий это в своей голове, просто от волнения или понимания важности момента не собьётся, не забудет что-то? Человеческий фактор. Может, действительно нарисовать картинки, но только не для богов, а для того, кто будет им транслировать мысли? Я озвучил это, но тут новую идею подала Тания.

— Профессор, — обратилась ко мне, подняв руку.

Королевская дочка из скромной серой мышки в одночасье превратившаяся в ослепительную длинноногую красавицу. Честно сказать, я не представлял, что будет, когда её новый облик увидит король-отец. Если раньше младшую дочь он особо в своих матримониальных планах не рассматривал, молчаливо согласившись, что та станет волшебницей и не будет активом для политического брака, то теперь, боюсь, она может заиграть новыми красками, как инструмент для выгодного родства с каким-нибудь принцем соседнего государства. Но опять же, чего я лезу? Она девушка взрослая, сама должна это понимать. Пусть для себя и решит, надо ей это или нет. Если нет, то найдёт, какими словами убедить отца этого не делать.

Эта мысль лишь мимолётно мелькнула в голове, а девушка между тем произнесла:

— А что если нам записать это на кристалл, как в магическом синематографе? Он, конечно, записывает реальную картинку, реальных актёров. Но, насколько я знаю, он может записывать и мысленные фантазии. По крайней мере, когда делают какие-то специальные эффекты, то также на кристалл их визуализируют из своей головы.

Кристалл магического синематографа… Я вспомнил канализацию под Охигберном и сумасшедшего борца против магов, который пытался меня на эту самую камеру сжечь. Вздрогнул, невольно поёжившись, но постарался улыбнуться и кивнул.

— Молодец, Тания! Это действительно отличная идея. Не важно со скольких дублей, но мы можем записать именно самый лучший вариант, а потом просто его воспроизвести. Глядя на картинку, тут же представлять её в своей голове, тем самым транслируя богам, будучи просто промежуточным передатчиком, без необходимости всё это в своей голове придумывать. Правда, всё ещё остается вопрос: как нам их убедить, чтобы они помогли нам это сделать? Думайте, мальчики и девочки, думайте.

А ещё через несколько дней ко мне в колледж началось форменное паломничество. Нет, я знал, что информация о святилищах и студентах, получивших вдруг божественное благословение, просочится, но чтобы так быстро…

Я обедал в общей столовой колледжа, но, пользуясь некоторой привилегией, сидел за отдельным столом, чуть в стороне от общей массы студентов.

Не сразу, но удалось донести до всех мысль, что обед — это святое, поэтому меня старались во время приема пищи не беспокоить. Так я мог, отключившись от всех проблем и забот, спокойно сосредоточиться на еде. Благо приносила она настоящее гастрономическое удовольствие.

У нашей поварихи, которая работала здесь ещё с тех времён, когда это была школа, был не просто талант к готовке, а настоящая к ней страсть, которая ограничена была лишь скромным перечнем поставляемых и производимых на месте продуктов.

Стоило улучшить обеспечение, пусть не свинохренами, но серьёзно расширив ассортимент, как она немедленно развернулась во всю ширь своей монументально-необъятной натуры.

Студенты тоже любили повариху не только за готовку, но и за добрый нрав, и уважительно звали «тётя Клава». Полное имя у неё было Клафира, но его, похоже, знал только я. Впрочем, следуя общему примеру, тоже именовал исключительно Клавой, опуская, правда, тётю. Потому что она была едва ли старше меня самого.

Женщина была настоящей энтузиасткой своего дела. Клава не просто расширила список блюд, но и постоянно экспериментировала, внося изменения, готовя не только вкусно, но и красиво подавая еду. Несмотря на большой поток студентов, она учила своих помощников, которых пришлось нанять, чтобы справляться с возросшими объёмами, красиво накладывать еду на тарелки. Это было не просто «зачерпнул половником и плюхнул в тарелку», а настоящее искусство. Например, пюре она распределяла ложечкой по одной половине тарелки, создавая волнообразный узор, рядом аккуратно укладывала котлетку, художественно поливала всё подливкой и украшала веточкой местной кинзы. Зелень эта называлась по-другому, но на вкус была кинза кинзой, прямо как в бытность мою на Земле.

Так вот, я спокойно ел свою котлетку с пюрешкой, запивая компотом из сухофруктов, как вдруг дверь столовой распахнулась, и внутрь вбежал Серафим, староста деревни.

Обычно степенный бывший десятник тингландского флота был непривычно возбуждён и активно вращал головой. Проморгался, привыкая к более тёмному помещению, а затем безошибочно нашёл меня.

— Господин ректор! — чуть громче чем надо воскликнул он, привлекая ненужное внимание.

Поэтому мне пришлось резко махнуть рукой, подзывая к себе. Что бы не случилось, при студентах надо вести себя сдержанней. Они же любопытные и постоянно норовят делать всё наоборот. Скажешь не лезть в подвал — значит обязательно залезут.

Но вообще, то, что он решился прервать мой обед, было не очень хорошим знаком, что вкупе с его поведением свидетельствовало о серьёзности возникшей проблемы. Поэтому, с сожалением отодвинув тарелку, на которой ещё оставалась половина котлеты, я промокнул губы салфеткой и поднялся, отодвигая с лёгким скрипом стул.

— Что случилось? — негромко спросил, дождавшись, когда мужчина приблизится, — только не ори.

— Там это, господин ректор, — выдохнул Серафим, умерив тон, — инквизиторы.

— Из Империи? — я приподнял бровь в некотором удивлении.

— Так точно, — кивнул он.

С тех пор, как мы смогли стабилизировать фронт распространения проклятия Икая, группа инквизиторов, находившаяся здесь, собралась и умотала обратно в Империю. Я подозревал, что нас совсем без присмотра не оставили, но официально от инквизиции здесь с тех пор никого не было. И вот теперь они появились снова. Однако, это не тянуло на новость столь тревожную, чтобы оторвать меня от еды. Пожав плечами, я вздохнул и предложил:

— Ну, разместите их в гостевом доме при колледже. Сообщите, что вечером встречусь с их главным.

— Нет, — покачал головой Серафим. — Господин ректор, вы не поняли. Там очень много инквизиторов.

— Насколько много?

— Настолько, — и староста развёл руки в стороны так широко, насколько было можно.

Я вздохнул, ещё раз покосился на недоеденное, допил компот и решительно скомандовал:

— Ну, пошли, что ли, посмотрим, что там за делегация такая.

Но стоило мне выйти из ворот колледжа, как я тут же отбросил свой скепсис. У меня, конечно, не было причин не доверять Серафиму, но я подозревал, что его «очень много» и мои «очень много» могут не совпадать. Однако, стоило признать, что бывший военные не ошибся и не преувеличил, гостей действительно было много. У нашей пристани стоял боевой корабль со штандартами Империи, распахнувший своё объёмное нутро, из которого, спускаясь по сходням, нескончаемыми колоннами выходили десятки инквизиторов.

— Вот, господин ректор, — ткнул в их сторону пальцем Серафим, — как я и говорил.

— М-да… — озадаченно протянул я, глядя, как они выстраиваются на пристани ровными рядами.

Их уже было больше сотни, если я правильно посчитал, и всё новые продолжали выходить и выходить из трюма наружу.

Я снова покосился на Серафима, который, отслужив два десятка лет, был ещё и моим ходячим справочником по армейским вопросам, и спросил:

— Ты, как бывший военный, скажи, сколько их на таком корабле вообще может быть?

Он прищурился, шевеля губами, что-то прикидывая про себя, затем ответил:

— Это явно имперский большой десантный корабль. Пусть у этого надстройки немного другие, видимо, из более поздней серии, но обводы узнаваемые. Если внутри сильно ничего не меняли, то не меньше полутысячи. Впрочем, судя по вымпелам, он не относится к военно-морскому флоту Империи, это корабль Инквизиции, а как они его могли переоборудовать, только им и известно. Но сотни три десанта в нём поместятся точно.

— Да? — впав в некоторую задумчивость, уточнил. — Это они что же, всю Инквизицию сюда притащили?

— Не могу знать, господин ректор, — развёл руками староста, а я, решительно тряхнув головой, отгоняя прочь все сомнения, буркнул

— Ладно, пошли разбираться, пока наши местные вояки не возбудились.

Это, конечно, не походило на вторжение, но я не сомневался, что прибытие такой толпы не оставит командиров местного гарнизона безучастными. Скорее всего, морпехи уже подняты по тревоге. И пока кто-нибудь не совершил глупую ошибку, из-за которой тут начнётся побоище, нужно было вмешаться. А то знаю я этих. После покушений и драки с Икаем и Ко все на взводе, заинструуктированные по самое не хочу, нервы на пределе, как сказал бы один профессионал, и буквально одной искры, одного неосторожного действия или слова хватит, что бы тут всё полыхнуло.

Вот поэтому я торопился, как мог.

Не бежал, конечно — это нарушило бы правила приличия и вызвало бы если не панику среди местных, то уж точно испугало. Поэтому я быстрым, но шагом, спустился по мощёной улице к пристани в сопровождении Серафима и паладинов из дежурной смены, резво пристроившихся мне за спину.

К моменту, как я подошёл, на пристани уже стояло не меньше двух сотен инквизиторов в серых одеяниях. И стоило мне взглянуть на них в магическом зрении, как я едва удержал готовое сорваться с губ нецензурное слово. Все, абсолютно, были одарёнными, не слишком сильными, грубо говоря, по нижней границе боевых магов или верхней магов гражданских, но тем не менее силища!

А в ещё большую прострацию меня ввело прибытие вместе с ними и самого верховного инквизитора, который, завидев меня, тут же степенно кивнул и приблизился, сопровождаемый троицей дюжих бодигардов.

Мои паладины тут же принялись меряться с ними суровыми взглядами, но я быстро пресёк зарождающуюся конфронтацию, с нажимом произнёс:

— Успокойтесь, это дружеский визит. Так ведь?

С намёком посмотрел на главу имперской инквизиции, и тот, хитро улыбнувшись, покивал головой:

— Именно, господин ректор. Исключительно дружеский.

— А это?.. — я вновь осмотрел толпу на пристани, пополнившуюся уже третьей сотней суровых мужиков.

— А это наши студенты, — снова тонко улыбнулся главный инквизитор, — прибыли, чтобы поближе познакомиться с вашими передовыми методиками подготовки. Я тоже не утерпел, решил лично их сопроводить. Вы не против?

Мне оставалось только заверить, что не против. Вот не поверю, что такая важная шишка, да ещё с такой оравой народу, приплыла сюда в тайне от собственного императора и тингландского короля. Готов поспорить, что всё там было согласовано на высшем уровне. Только меня забыли в известность поставить. Как обычно.

Я ещё раз оглядел «студентов» и непроизвольно хмыкнул. Все как на подбор были крепкие мужики от тридцати до пятидесяти, если в земных годах считать. Такие сами кого хочешь научат. Словно братья-близнецы моих паладинов, которых флот прислал на переобучение. Воинская элита, профессиональные бойцы. Им мои методики обучения до фени вениковой. А этот хитрый старик, как пить дать, из-за ритуала припёрся, а не каких-то там методик.

Мелькнула удивлённо мысль:

«Неужели планируют им всем божественную метку получить? Вот уж действительно, инквизиция по мелочам не работает, если делает что-то, то с размахом».

— Только вот поселить вас пока негде, — сообщил я, — если вас с ближайшим кругом человек в десять-пятнадцать ещё разместим, то на ваших, э-э… студентов у нас даже коек не хватит, не говоря уже про крышу над головой.

— Не переживайте, Вольдемар, — закончив с официозом, ответил глава инквизиции, — они у нас неприхотливы. Разобьют лагерь неподалёку, там и устроятся.

— Ну, тогда располагайтесь.

Мне ничего не оставалось, как согласиться и махнуть начавшей подтягиваться страже, чтобы препятствий не чинили. А инквизиторское воинство (ничем другим у меня язык не поворачивался их обозвать), чётко и привычно выстраиваясь по трое в ряд, длинной колонной потянулось по дороге к колледжу, затем обогнуло его, двигаясь вдоль стены, и вышло за пределы посёлка.

Ушли, впрочем, не далеко, споро принявшись возводить укрепления. И тут, должен сказать, фору они дали даже присланным Селестиной военным строителям. Шутка ли, три сотни одарённых. И пусть каждый по отдельности мог не слишком много, но когда их столько в одном месте… Я только диву давался, глядя, как на поле вырастает самая настоящая крепость. В прямом смысле вырастает. Потому что каменные, метровой толщины стены периметра лезли из земли со скоростью метр в минуту. На простой палаточный лагерь, на пару декад проживания, оно не походило вовсе.

— И надолго? — ошарашенно спросил я у стоявшего рядом и спокойно наблюдавшего за стройкой инквизитора.

Но тот только улыбнулся одними губами и ничего не ответил.

Глава 20

Только я немного разобрался с рухнувшей мне на голову оравой инквизиторов, как пришлось встречать новых гостей. И тоже из Империи. В этот раз, правда, не несколько сотен, а всего с десяток. Но, думаю, в магическом плане они были не менее весомы. Когда я увидел входящие в ворота колледжа так хорошо знакомые мне лица, то мигом сбежал вниз, чтобы встретить их лично. Затем широко и по-дружески обнялся с магистром Калистратисом, который добродушно засмеялся в бороду, вполне дружески приветствуя меня.

— Рихад! — выдохнул я. — И ты здесь. Какими судьбами?

Я отстранился, оглядывая мага. Ну, что сказать? Он сильно изменился за то время, что я его не видел. Похоже, благословение Воина и новое занятие, которое он нашёл себе в академии, его неплохо так взбодрило. Передо мной уже стоял не седобородый старик, а крепкий мужчина в самом расцвете сил. Морщины разгладились, седина волшебным образом сменила цвет на чёрный. И вообще, магистр даже смотрел как-то по-другому: остро, пронзительно и в чём-то даже требовательно. Как красноармеец с плаката, вопрошающий: «А ты записался добровольцем?»

— Попутным ветром, друг мой, — сказал он, посторонился и добавил, — а я не один.

И я увидел входящих следом Сильвию и Рагырду — ректора и проректора Анкарнской Академии.

Обе женщины были внешне расслаблены, но оглядывали обстановку внутри стен колледжа внимательно, сразу видно, не шпаки гражданские, а две бывшие разведчицы. Впрочем, я их тоже был рад видеть.

— И вы здесь! — воскликнул и от избытка чувств полез обниматься с ними тоже. Правда, краем глаза заметил появившихся на крыльце корпуса Ясулу с Алисой. На глазах жён долго обниматься с, пусть не совсем посторонними, но женщинами было не слишком прилично, поэтому, став куда более сдержанным, я быстро отстранился и официально произнёс:

— Приветствую вас, коллеги, в нашем скромном магическом заведении.

— Скромном? Как же! — с иронией произнесла Сильвия, успевшая оценить масштаб преобразований. — Мне когда-то рассказывали про местное захолустье. Но, похоже, врали.

— До недавнего времени захолустье и было, но потом здесь появился я, и всё завертелось, — пожал плечами. — Рано пока говорить, но в будущем планирую колледж развернуть в Академию. Не хуже анкарнской. А что, кстати, вас сюда привело, тоже решили мою методику подготовки оценить?

Все трое переглянулись, после чего дружно закивали.

— Тоже, тоже.

Да-да, верю. Я смотрел в их честные-пречестные глаза и боролся с желанием высказать всё, что думаю про такое наглое враньё. Но сдержался, всё же не совсем чужие люди.

— Студентов, надеюсь, не привели? А то у меня инквизиторских и так уже три сотни, — заметил я.

Те снова переглянулись, а Рихад, опять чему-то хитро улыбаясь, покачал головой:

— Нет, мы без таких студентов. Мы, скорее, с преподавателями.

Повернувшись к воротам, он показал на ещё шестерых застывших поодаль магов, которых я не заметил сразу. Что, кстати, было удивительно. Стоило осмотреть их магическим зрением, как я без удивления констатировал, что передо мной все как на подбор магистры. Ну, может, кто-то слегка до магистра и не дотягивал, но уж точно был знатный боевик. И все, что характерно, не первой молодости. Ровесники Калистратиса, похоже.

— Мои старые друзья, — отрекомендовал он неизвестных.

— Ну, друзья Рихада — мои друзья! — объявил я, по очереди здороваясь с каждым. — Надеюсь, не заскучаете у нас.

— Не! — с ленцой протянул один из них, назвавшийся мастером Лотусом. — Если Кали не соврал, нам это не грозит.

Я тут же вспомнил алалийское прозвище магистра «Кали Кровавый» и с подозрением на него покосился. Но тот сделал вид, что рассматривает окрестности, и я решил все вопросы отложить на потом.

— Ну что ж, проходите. Я распоряжусь, чтобы в столовой для вас накрыли, небось проголодались с дороги. Ну, а потом поищем, где вас разместить. К сожалению, с местами напряжёнка. Сами понимаете, — развёл я руками. — Но что-то подыщем.

Тут мне на глаза попалась Альтина, дефилировавшая с подругами по двору. Я быстро поманил девушку к себе.

— Альтина, помнишь магистра Калистратиса и госпожу ректора, госпожу проректора?

Та тут же закивала, с любопытством глядя на руководство академии. Те, в свою очередь, с не меньшим любопытством воззрились на неё, явно пытаясь определить в её внешности изменения. Вот я не я буду, эти деятели прекрасно знают про ритуал и его эффекты. Попутным ветром, как же. Сам же магистр небось и дул этим ветром строго в нашу сторону. Но продолжаем улыбаться и делать вид, что не догадываемся про истинную причину их здесь появления.

Самое смешное, что они прекрасно знают, что я знаю, вернее, догадываюсь. Но продолжают играть.

Я, меж тем, подхватив Виолар под руку, проинструктировал:

— Будь добра, проводи их по территории, покажи, что тут у нас есть. Господа и дамы очень интересуются нашими успехами и методиками. Можешь немножко истории колледжа рассказать, что здесь было, когда мы в первый раз тут появились. Помнишь тот деревянный барак, что за школу считался?

— Ой, конечно, такой ужас был, как хорошо, что мы его снесли и построили новое. Да, профессор, всё покажу и расскажу, — закивала она, как примерная девочка.

— Отлично, — я отпустил студентку и сделал приглашающий жест, показывая на неё гостям, — прошу за мисс Виолар. Можете задавать ей любые вопросы, кроме неприличных, конечно.

Я улыбнулся, провожая взглядом потянувшихся за девушкой магистров. На полдороги, проходя мимо первого корпуса, к ним подошла Алиса, по-свойски поздоровавшись с Сильвией и Рагырдой. Женщины тоже обнялись, и я вспомнил, что они же давние подруги. Как-то вылетело из головы. С остальными жена тоже поздоровалась, но мне показалось, что сделала она это как-то неуверенно, словно споткнувшись, шага не дойдя до них.

Стоило им пойти дальше, слушая начавшую рассказ студентку, что-то оживлённо показывающую руками, как Алиса немедленно подошла ко мне. Вид у неё был какой-то слегка пришибленный, и я сразу поинтересовался, в чём дело.

— В чём дело⁈ — чуть истерически произнесла она. — Ты ещё спрашиваешь⁈ Ты вообще знаешь, кто это был?

— Эти магистры, что ли?

— Ага, эти самые.

— Ну… — пожал я плечами, — какие-то друзья магистра Калистратиса.

— Какие-то друзья? Да это самые отмороженные боевые маги Легиона! — Жена нервно захихикала, а потом неожиданно икнула. — Я сначала глазам не поверила, думала обозналась. А это они! Они уже несколько десятилетий как в отставке, а про них до сих пор такие легенды по Легиону ходят.

— Да? И какие? — с некоторым интересом уточнил я, ничуть не испугавшись.

Подумаешь, отмороженные. Да я в Итонии таких навидался, что адекватность и рядом не стояла, а эти с виду вполне приличные.

— Ох, Вольдемар! — вздохнула она. — Это же погранотряд Алалийские ястребы. Другого такого не было и, слава богам, не будет.

— А что так? — заинтересовался я.

— Да больших отморозков в Легионе найти нельзя было. Один легат постарался. Собрал по провинции всех магов, ущербных, с калечным даром и магических инвалидов, которых даже в санмагики не взяли, вооружил на скорую руку и отправил прямо на границу служить.

— А что так? — вновь повторил я, — других не нашлось?

— Сложный был год, — вздохнула Алиса, — Магов не хватало. И с набором была проблема. Недобор страшный. Тогда как раз сначала с Кснийским царством большая война отгремела, с Алали вооружённые конфликты один за другим шли, тогда Лоса формально их союзником была, а по факту они её считали чуть ли не своей колонией и не прочь были границы расширить за счёт Империи. Да и Ракамакский протекторат под шумок пытался себе часть земель захапать, драчка почти по всей границе не прекращалась — вот и недобор. Ну ладно, санмагиков и прочих хозяйственников не хватало в городах, но недобор в легионы… Этого легат уже стерпеть не мог. Вот вилы и вышли: или уже работающих гражданских магов выдёргивать, чтобы недобор закрыть, или этих. Но работающих кто отдаст? Легион же не может просто прийти и людей с рабочих мест вытащить, войны-то нет. Вот и собрал всех, кто хоть как-то колдовать может. И туда.

Я почесал затылок в некой задумчивости.

— По твоим словам, выходит, что это слабосилки какие-то были. Или со странным даром, что их никто брать к себе не хотел. А тут, считай, полноценные магистры стояли.

— А это тоже, — кивнула Алиса, — одна из легенд легиона. Тогда как раз очередная война с алали началась. И эти, получается, первыми под удар попали. Никто не знает, что там было, и как они выжили. От погранотряда едва треть осталась. Но эта треть алали такого жару дала, что тот день остроухие до сих пор помнят.

«Как бы не с ними Калистратис и воевал, — мимоходом подумал я, вспоминая рассказ старого магистра про его боевые подвиги и причину прихода по его душу алалийских мстюнов, — похоже оттуда и знакомы».

А Алиса, увлёкшись, рассказ продолжала:

— Представь, там думали, вообще никого в живых не осталось, выдвинулись к границе, когда информация о вторжении пришла, пришли, а там эти сидят и кучи трупов вокруг позиций. И магический уровень на порядок скакнувший. Командование пыталось разобраться, почему так вышло, и можно ли такое с обычными боевыми магами провернуть. Но толком ничего не добилось. Те молчали, а трупы даже некроманты допросить не смогли.

— Какие некроманты? — сделал стойку я.

— Инквизиторские, — отмахнулась жена, — они у себя нескольких держат под контролем, считай, на тюремном положении. Но ты не дослушал. В итоге, после войны погранотряд расформировали и всех отправили на пенсию от греха подальше, больно уж жестокими методами те с врагом расправлялись. Правда, опять по слухам, всё же не всех. Часть так до сих пор где-то чудит. Так что, Вольдемар, я бы сильно не расслаблялась. От этих всего можно ждать.

Я почесал подбородок, раздумывая, откуда таких личностей магистр Калистратис выкопал, но, видать, поддерживает связь, точно вместе служили. И воевали, судя по методам, похоже.

— Да, ситуация, — причмокнул я губами. — Но будем надеяться, что здесь у нас необходимости в их навыках не возникнет.

А ещё через пару дней меня с утра разбудил отдалённый бой барабанов. Высунувшись из окна башни, я с недоумением посмотрел в сторону порта и увидел целую кучу длинных, с рядами вёсел по бортам, кораблей, которые один за другим высаживали на берег огромную толпу зеленокожих здоровяков.

«Понты», — с удивлением понял я.

Да, это были ещё одни верные союзники Империи и, соответственно, Тингланда, в моём мире прозывавшиеся орками.

«Тоже, что ли, студенты? — почесал я затылок, — так вроде же у них одарённых-то вообще не бывает. Они же не по этой части?»

Быстро собравшись, я спустился вниз в холл первого корпуса, где столкнулся с Сильвией и Рагырдой. Почти одновременно со мной там же появились и мои жёны, похоже, также не сильно понимающие, что происходит. Я огляделся, заметил направленные на нас взгляды любивших встать пораньше студентов, поморщился и показал дамам на дверь:

— Давайте не здесь.

Мы вышли и, убедившись, что рядом не толкутся посторонние, я критически посмотрел на гостей из Анкарна и спросил прямо:

— Вы знаете, что происходит, и кто это?

Мы как раз подошли к раскрытым воротам и могли наблюдать, как боевые понтийские сотни, закованные в доспехи и обвешанные оружием, дисциплинированно поднимаются по улочкам посёлка, огибая Академию и уходя на расчищенную до леса полосу. Мордастые, зеленокожие, в своих угловатых доспехах они казались квадратными. От их слитных шагов подрагивала земля, а из дверей домов на идущее воинство боязливо поглядывали жители посёлка. Да, если инквизиторы были хотя бы людьми, то уроженцев Понта местные видели впервые в жизни. Разве что кроме тех, кто служил в тингландском флоте, те могли пересекаться по службе с зеленокожими воинами.

Я посмотрел на Рагырду, подозревая, что та может знать ответ. Как-никак, её соплеменники же. И, в общем-то, угадал. Та улыбнулась, обнажив крупные клыки. С гордостью и превосходством заявила:

— Это пятая отдельная штурмовая понтийская бригада. Элита понтийской армии.

— И что она здесь забыла? Только не говори мне, что они тоже решили учиться у меня методикам подготовки. — Я строго посмотрел на женщину.

— Ну, а почему нет? — та покосилась на скромно потупившую глаза Алису. — Нам твоя жена так расписывала, как у вас тут подготовка паладинов ведётся, что совет князей решил, что неплохо будет провести обмен опытом. Ну, а заодно и организовать небольшие совместные учения. Мало ли, придётся когда-нибудь вместе на поле боя оказаться.

— Небольшие учения, — покивал головой я. — Ещё скажи, боевое слаживание отработать?

— Ну, да, — кивнула Рогырда. — А куда без него?

— Ну, понятно, — с кислой миной произнёс в ответ, махнул рукой и пошёл обратно в башню.

Что-то мне совсем это шевеление вокруг колледжа перестало нравиться. Но ладно, инквизиторы — желание усилиться путём получения божественного благословения вполне понятно. Это, как-никак, структура, которая следит за законностью в огромной Империи и должна как-то уметь противостоять сильным магам. Им не помешает божественная поддержка. Но понты-то, да ещё и в таком количестве? Я бы понял, прибудь их там сотня-две, но тут же целый легион. Ну или, как она называла, десантно-штурмовая бригада. Только навскидку здесь было не меньше пары тысяч рыл. Уж не собралась ли Империя отжать моё детище для себя?

Я вновь пожалел, что мои ребятишки так опрометчиво поступили, засветив ритуалы. Того и гляди, в следующий раз приду к нашему мультибожественному святилищу, а там уже и охрана другая, и режим пропускной, куда меня без бумажки от великого инквизитора никто не пустит. А бумажку ещё и не дадут, скажут, что объект теперь в ведении инквизиции и можно туда только инквизиторам.

Нет, конечно я надеялся, что так не будет. Но, как говорила мудрая пословица «надейся на лучшее, но готовься к худшему». Вот я и брал самый неприятный вариант развития событий за основу.

В общем, это было совсем не то, что мне нужно в данный момент. Поэтому, промучившись полдня, пытаясь найти какое-то решение, я, наконец, не выдержал и пошёл к верховному инквизитору каяться. Ну, то бишь рассказывать, как тут всё на самом деле происходит. Он-то не в курсе, что у нас тут какие-то полгекаты — и всё, Яол перестанет существовать. Потому что, если кто-то и мог дать указание не пытаться мешать мне работать, так только он.

Поэтому я собрался с духом и пошёл к инквизиторскому лагерю, стены которого уже стали толще и выше, чем таковые вокруг колледжа. А по центру расположилась здоровенная мрачная башня — натуральный донжон, с вершины которого можно было обозревать не просто окрестности Тенистой долины, но в том числе и наблюдать горизонт поверх верхушек деревьев.

Глядя на громадину, что минимум раза в полтора превышала высотой мою собственную башню, я почувствовал некоторый укол ревности. Где это видно? На моей же территории, а я давно считал посёлок своим, строить здание выше, чем моё собственное. Но, подавив недовольство, я обратился к ближайшему инквизитору, спешившему куда-то мимо меня по своим делам:

— Любезный, подскажи, где верховный сейчас?

Что удивительно, но ворота крепости были распахнуты и совершенно не охранялись. То ли беспечность, то ли считали, что только идиот будет пытаться напасть на оплот инквизиции. Поэтому пришлось вот так спрашивать первого попавшегося.

Тот остановился, коротко меня оглядел, затем кивнул и показал пальцем на башню.

— Спасибо, — только и успел сказать я, а мой очень немногословный собеседник вновь куда-то поспешил.

Вход в донжон также не охранялся, впрочем, коснувшись дверной ручки, я почувствовал укол какого-то заклинания, после чего дверь практически без усилий распахнулась, впуская меня внутрь.

Изнутри башня была ровно такой же, как и снаружи. Грубый серый камень без видимых стыков, что стены, что пол, что потолок. Только магические светильники через равные промежутки, подсвечивая коридор, как-то немного оживляли картинку. Убранство было максимально спартанским, что, впрочем, и понятно. Строили они всё это из местного материала. Никаких ковров, картин и резной мебели с собой с кораблей не тащили. Поэтому кабинет верховного, в который путём некоторого блуждания по местным коридорам и этажам и вопросов встречным, я всё-таки добрался, был весьма аскетичен: грубый деревянный стол, стулья, в углу кровать, а у одной из стен большая доска, закрытая шторкой. Само помещение находилось буквально в центре донжона и не имело ни одного окна. Поэтому непроглядный мрак разгоняла пара круглых магических светильников на стенах.

Что-то дёрнуло меня переключиться на магическое зрение, и, осмотревшись, я только одобрительно и с некоторым уважением покивал. Стены ярко светились от внедрённой в них защитной магии, настолько плотной, что я с трудом различал в сплошном сиянии вязь отдельных заклинаний.

— Приветствую, Вольдемар, — завидя меня у себя на пороге, произнёс старый инквизитор.

Поднялся из-за стола, параллельно переворачивая лежащие перед ним бумаги на оборотную сторону. Протянул руку, которую я тут же крепко пожал.

— Здравствуйте, верховный, — поздоровался в ответ. Добавил, демонстративно оглядываясь. — Вот зашёл посмотреть, как вы тут устроились.

— Вполне, вполне, — покивал глава инквизиции, — мы люди простые, много нам не надо, крышу над головой, пищу да кровать.

— Крыша у вас серьёзная, — не удержался я от замечания, — а уж какие стены, которые эту крышу держат…

— Стены — это опора, — поучающе заметил старик, — а без крепкой опоры ничто нормально стоять не будет. Ни дом, ни государство.

— Колосс на глиняных ногах, — ввернул я земную идиому.

На что инквизитор приподнял бровь, а затем с лёгкой улыбкой кивнул:

— Отлично сказано. Колосс на глиняных ногах… Какая яркая и элегантная аналогия. Я запомню.

Не знаю, сколько бы мы ещё так болтали ни о чём. Привычка, будь она неладна, начинать разговор с чего-то нейтрального въелась в меня накрепко, но тут один из магических светильников, что висел слева от меня, замерцал и принялся резко тухнуть, отчего в кабинете сразу стало темновато. Верховный, отвлёкшись на мгновение, сделал короткий жест рукой, подпитывая его порцией маны, а я задумчиво проводил его руку, наблюдая, как в магическом зрении тонкая струйка магической энергии выстреливает из пальцев, наполняя светильник. Затем вернулся к инквизитору, но что-то заставило меня нахмуриться. Сознание почему-то царапнула какая-то неправильность в увиденном. Я ещё раз прошёлся глазами по его магической структуре, а затем осознал, что его манаканалы и магический источник светятся абсолютно тем же самым ровным светом, что и минутой ранее. Словно бы он не тратил только что часть своей магической энергии и не пропускал её через себя в момент колдовства.

Источник всегда меняет яркость, отдавая часть резерва, а прохождение маны по маноканалам напоминает движение волны. Но ничего этого не произошло. И я понял, что каким-то образом инквизитор смог свечение своего источника замаскировать.

Зачем? Банальная логика мне подсказывала, что вряд ли это делается, чтобы скрыть более слабый источник. Скорее, прячут более сильный, чтобы не вызывать излишнего беспокойства у людей посторонних. А значит, передо мной вряд ли обычный маг-середнячок. Скорее всего, глава Инквизиции сам по себе давным-давно магистр, но совсем не хочет, чтобы об этом знало слишком много народу.

Очень умно, хотя я и не представлял, как такая маскировка может осуществляться. Впрочем, явно у них был доступ к особым знаниям, в том числе старой Империи, которого не было у меня. Либо своя разработка, на которую у Инквизиции тоже вполне хватало и времени, и сил, и средств.

Тут я вспомнил инквизиторскую братию, которые тоже, при взгляде на них, выдавали максимум уровень слабенького боевого мага, и прикинул, сколько же среди них может быть тоже настоящих боевиков. Или, чем чёрт не шутит — магистров. Пришло понимание, что они представляют куда большую силу, чем казалось изначально. Вот только это открытие совсем не добавило успокоения, скорее, подтвердило некоторые мои подозрения.

Слегка пришибленный подобным знанием, я вяло кивнул в ответ на предложение садиться. А затем, решив больше вокруг да около не ходить, глядя в глаза мужчине, произнёс:

— Честно сказать, я здесь не для того, чтобы интересоваться погодой, вашим самочувствием и бытом. Я не слишком понимаю, зачем вы здесь, и мне кажется, совсем не для того, чтобы кого-то чему-то обучать. И боюсь, что вольно или невольно вы помешаете мне. Поэтому хотел бы, чтобы вы знали всю правду относительно того, для чего я создал эти алтари и святилище для вызова всех богов.

Верховный инквизитор посмотрел мне в глаза, затем кивнул и, сев обратно за стол, произнёс:

— Хорошо, Вольдемар, на самом деле хорошо, потому что я здесь не для того, чтобы мешать. Я здесь, чтобы помочь.

Глава 21

Когда Калистратис говорил, что привёз преподавателей, он, оказывается, не шутил. Я-то думал, это просто такая легенда, связанная с их прибытием к нам, но нет. Как оказалось, на следующее утро магистр уже был у меня на пороге с планом учебных занятий. Я, правда, поначалу засомневался, что такого нового эти пожилые вояки смогут моим ребятам преподать. Всё-таки, зная уровень подготовки имперских академий, свою систему подготовки я считал более перспективной и продвинутой.

Но стоило мне увидеть название тем, как я тут же своё мнение поменял. Да, такому я студентов точно научить не мог, потому что тематика была, мягко говоря, совсем не академической. Чего стоил только большой раздел, озаглавленный просто и незамысловато: «Диверсионная деятельность». А система контрразведывательных мероприятий в полевых условиях, принципы маскировки, особенности партизанских действий в условиях горной местности или вообще использование подручных средств для изготовления немагических ловушек и принципы их срабатывания? Как вам? Прочитав всё это, я, конечно, прифигел знатно, испытав что-то сродни вьетнамским флешбекам. Похоже, ко мне приехали местные Рэмбо. Магического разлива. Видать, и правда, «их боялись даже свои».

Я посмотрел долгим взглядом на магистра, раздумывая, как на всё это реагировать. А тот только округлил глаза и, изображая наивность, спросил:

— А что не так?

— Да нет, — я ещё раз посмотрел на учебный план, — в общем-то, конечно, всё так, но у нас вроде общемагическая подготовка, а не курс боевого диверсанта.

— Ничего-ничего! Лишним не будет! — хитро блеснув очками, заверил меня Рихад, и я, вздохнув, согласился.

Главное только, чтобы это всё не мешало подготовке к основным мероприятиям. А там всё было более чем серьёзно.

Верховный инквизитор, огромное ему за это спасибо, сразу поверил и даже почти не удивился, когда узнал, что нас всех ждёт очередной Катаклизм, только куда большей разрушительной силы. Мне даже показалось, что, выслушав меня, он как-то удовлетворённо кивнул и подуспокоился. Видать, его всю дорогу мучили какие-то нестыковки, а тут, что называется, пазл сошёлся, и какие-то неподтверждённые теории получили наконец чёткое обоснование.

Дневник Икая, который я ему принёс, он тоже внимательно полистал. Забрал, попросив разрешение показать инквизиторским специалистам. Были среди них, как я понял, весьма искушённые в магии жизни сотрудники. Ну что ж, я не против, может, что интересного и получится.

Заодно, гулять так гулять, я показал ему и дневник, добытый в лаборатории главы проекта «Очищение», собственно, и создавшего механизм запуска Катаклизма. Там, конечно, всё было на тайном некромантском наречии, поэтому я сразу приложил сделанный мной перевод. В ответ на вопросительно взметнувшуюся бровь пришлось рассказать ему о том, как на тайной некромантской базе из меня чуть не сделали некромантского бога, вмещающего в себе коллективные воспоминания всех некромантов. И вот тут я впервые увидел, как этот несгибаемый старикан, наконец, получает удар, от которого мгновенно оправиться у него не получилось.

Стоило ему узнать, что иногда у меня пробуждаются воспоминания древних магов, как лицо Верховного Инквизитора дрогнуло, а затем закаменело на долгую минуту. В конце концов, переварив эту информацию, он максимально нейтральным тоном произнёс:

— Что ж, Вольдемар, признаю, был не прав. Мне казалось, что я знаю о вас если не всё, то почти всё. Ошибался.

Я невесело усмехнулся и уточнил:

— Надеюсь, это не сподвигнет вас запереть меня в какую-нибудь камеру поглубже, а мой мозг препарировать, чтобы вытащить всё, что в нём есть?

— Это было бы весьма заманчиво, — произнёс тот, внимательно глядя на меня, отчего моё сердце на секунду замерло. — Но вы слишком ценны для нас там, где вы сейчас есть, поэтому можете не бояться', — улыбнулся он, и меня слегка отпустило.

***

На первое занятие с группой магистра Лотуса я пришёл тоже. Называлось занятие просто: «Демаскирующие признаки», и проводить его старый вояка собирался на опушке леса.

«Сразу на натуре, — подумал я одобрительно, — параллельно с практикой теория куда лучше усваивается».

Ведомые молчаливым магистром, мы прошли мимо крепости инквизиторов, а затем обогнули шумный лагерь понтов, из которого перманентно раздавалось рычание и звуки ударов то ли в барабан, то ли в бубен, в общем, жизнь у зеленокожих кипела.

Дойдя до деревьев, мастер Лотус чуть углубился в лес, а затем выстроил группу полукругом и тут же, не чинясь, присел на торчащий из земли корень.

— Садитесь, садитесь, — подбодрил он замерших в нерешительности студентов.

Я тут же нашёл себе ещё один корень и, привалившись к стволу дерева, принялся наблюдать, что же будет дальше, параллельно пытаясь составить впечатление о проводившем занятие отставнике.

Ветеран Легиона с виду крутого спецназовца не напоминал. Среднего роста, крепкий, но не прям здоровый, с отчётливой залысиной, черты лица тоже были невыразительными, никакой широкой и массивной челюсти, призванной вызывать у противника робость одним своим видом, блеклые усталые глаза в окружении морщин. Сейчас передо мной сидел обычный пенсионер из тех, что летом пропадают на даче, горбатясь на огороде и попеременно собачась с женой, сажать или не сажать в этом году кабачки, которые никому не нужны. Ничего «отмороженного» в его словах и поведении тоже не было заметно. Жестикулировал он слабо, тон имел размеренный, в общем, чувствовалось, что дядечка на отдыхе.

— Итак, демаскирующие признаки, — начал он, но тут же прервался, увидев взметнувшуюся вверх руку одного из студентов.

Я с некоторым неудовольствие посмотрел туда, не люблю, когда преподавателя перебивают, но промолчал, я здесь только гость, наблюдатель. Сам же мастер прореагировал на такое нарушение дисциплины спокойно и жестом поднял говорившего:

— Спрашивай.

— Эм… профессор…

— Зовите меня «мастер», — поправил мужчина.

— Мастер, а зачем нам это знать? Как это относится к магии? Мы же изучаем магию.

Лотус кивнул, снова махнул рукой, разрешив садиться, затем, не спеша оглядев всех присутствующих, ответил:

— К магии тема занятия не относиться никак, и магию на этих занятиях вы применять не будете. А что насчёт, зачем вам это знать? То я отвечу чуть более подробно, но только сначала схожу отлить.

Мужчина невозмутимо поднялся с места под слегка обалделыми взглядами студентов и, развязывая тесьму на ширинке штанов, стал углубляться в лес.

Признаться, я и сам слегка опешил, а уж когда ко мне стали поворачиваться не понимающие, что происходит, студенты, то на секунду даже захотел извиниться за такое поведение гостя. Но сдержался, с непроницаемым видом оставшись молча сидеть. Что-то в поведение мастера Лотуса было не то. Что конкретно — не очень понятно, но я предпочёл дождаться итогов представления. Почему-то не верилось, что всё так просто, где-то внутри свербела мысль, что что-то этим ветеран хочет показать.

А мужчина, подойдя к дереву потолще, метров за пятнадцать от нас остановился, задумчиво ковыряясь в штанах.

— Фу! — послышалось чьё-то громкое возмущённое восклицание, и девушки дружно, все как одна, принялись отворачиваться.

Но тут произошло неожиданное. Мастер Лотус, внезапно убрав руки от штанов, с утробным рычанием, как какой-то тигр, быстрее молнии прыгнул вбок, разом преодолевая метра четыре и протянув обе руки, буквально выдернул из невидимости неизвестного в чёрном мешковатом комбинезоне и маске с прорезью для глаз.

Народ дружно охнул, а боевой отставник каким-то ловким движением вывернув прятавшемуся от нас ниндзе руки, с силой воткнул его лицом в палую листву и, брызгая слюной, бешено заорал:

— Если ещё раз рядом увижу хоть одного, протекторатские ублюдки, наизнанку повыворачиваю! Понял меня⁈

Мгновенное преображение расслабленного пенсионера в натуральную машину убийства подействовало, как ушат холодной воды. Почти физически ощущаемая жажда убийства, волнами распространявшаяся от мужчины, заставила особенно впечатлительных с перекошенным от страха лицами отползать назад, остальных просто приковало к месту. Даже я, к своему стыду, ощутил лёгкую слабость в ногах, весьма впечатлённый увиденным. И даже его фраза про выворачивание наизнанку не казалась эвфемизмом, верилось, что он и правда вывернет.

— Ты меня понял⁈ — повторно ещё громче проорал Лотус, словно куклу встряхнув одного из ракамакских убийц.

В этот раз, похоже, ответа он дождался, потому что отпустил пленника, поднимаясь с колена и наподдав тому пинком под зад, почти спокойно бросил:

— Убирайся.

Мда… Проводив быстро ковыляющего вглубь леса подручного Ясулы, которого в первые мгновения я просто не узнал, подумал, что бы моя ракамакская жена сказала, увидев такое. Почему-то показалось, что это далеко не первая встреча мастера с элитным ракамакским подразделением, чувствовалось в не сдерживаемых эмоциях что-то личное. А затем я вспомнил день, когда они появились в колледже, и она вместе с Алисой тоже была на крыльце, когда я знакомился с магистрами. А потом, когда они шли мимо, и Алиса направилась обниматься с Сильвией, Ясулы уже почему-то там не было. Исчезла, как по волшебству. Я тогда внимания на это не обратил, а вот теперь что-то мне подсказывало, что это случилось неспроста. Похоже, Алалийские Ястребы не только алали о себе память оставили.

Вернувшись к испуганно глядящим на него студентам, мастер, как ни в чём не бывало, присел обратно на корень и произнёс:

— Считается, что скрытый под магической невидимостью объект можно обнаружить только заклинанием магического сканирования более сильного уровня. Я применял сканирование? Ну же, — мужчина усмехнулся, — говорите, не бойтесь.

— Нет, — дав петуха, Бари, первым решившийся ответить, прокашлялся и уже твёрдо повторил, — нет.

— Вот именно, — кивнул Лотус, не обратив ровно никакого внимания на случившийся с юношей конфуз, — потому что применение магического сканирования не останется незамеченным противником и даст ему понять, что он раскрыт. Тем самым теряется эффект внезапности. К тому же, более сильную маскировку вы может попросту не обнаружить, и тогда знание демаскирующих признаков и умение их выявлять может спасти вам жизнь. Вопросы есть?

Вопросов не было, и, удовлетворённо кивнув, мастер продолжил:

— Итак, демаскирующие признаки бывают четырёх видов: запах, звук, передвижение и неправильная маскировка. Некоторые сильные маскирующие заклинания могут скрывать один или несколько признаков, но ни одно из них не убирает все. То, что вы маги, одновременно и ваша сила, и ваша слабость, потому что вы перестаёте пользоваться обычными органами чувств, во всём полагаясь на магию.

Тут вновь поднялась рука, и поднявшись Силлана осторожно возразила:

— Но мы пользуемся и слухом, и зрением, и обонянием…

Но ветеран только покачал головой:

— Да, вы видите, слышите и ощущаете запахи, но вы не используете это как инструмент. Чем здесь пахнет? — спросил он неожиданно.

— Э-э, лесом? — неуверенно ответила староста.

— Людьми здесь пахнет, — покачал головой Лотус, — просто вы этого не замечаете, давно принюхались. А между тем, запах пота, еды, испражнений можно почувствовать за несколько сотен метров, определив место засады или схрон. А какие звуки вы слышите вокруг нас?

В этот раз студенты промолчали, и ветеран произнёс:

— Слушать и слышать — очень разные вещи. Есть привычные для леса звуки, а есть нарушающие его гармонию. Хруст веток, птичьи крики или наоборот, тишина — это признаки, что в лесу находится посторонний.

— А передвижение? — спросил Авсан.

— Любая, даже самая совершенная иллюзия, при движении объекта будет совсем немного, но искажать картинку, эти искажения надо тоже уметь улавливать. Но об этом мы поговорим подробней чуть позднее.

***

Если после первого занятия у меня были только подозрения, то, выборочно послушав остальных, я окончательно убедился, что Калистратис припёр этих вояк не просто так. Он их привёз специально, чтобы обучить моих студентов. И это требовало разъяснения. Поэтому я поступил так, как всегда поступал в подобных случаях. Взял ящик понтийского вина, сиречь крепкого такого вискаря, которого сами понты припёрли с запасом, и пошёл в гости.

Время было вечернее, и я надеялся, что в темноте позвякивающий бутылками ящик в моих руках не будет слишком сильно привлекать внимание.

Разместились ветераны в студенческом общежитии на первом этаже, где были свободные комнаты как раз для временных гостей колледжа. Чтобы на вахте не создавать ненужный ажиотаж и не возбуждать видом алкоголя студентов, я пробрался по тылам, обойдя здание снаружи, вычислил нужное окно и аккуратно постучал по деревянной раме. Ждать пришлось недолго, за стеклом показалось лицо Калистратиса, и когда я приветственно махнул рукой, старый маг тут же потянулся к запирающей окно щеколде. Стоило створке распахнуться, как я тут же поставил туда ящик. Пропыхтел, забираясь следом:

— Вот, добыл, понтийское, как раз посидеть, за знакомство выпить.

— Хорошее дело, — одобрил мастер Лотус, присутствовавший тут же.

Спрыгнув на пол, я огляделся. Как и думал, все семеро были на месте и даже успели размяться чем-то слабеньким. Распахнув полы мантии, я достал стыренного с кухни копчёного гуся, из внутренних карманов выудил пару караваев хлеба, а дополнил композицию связкой тонких колбас и двумя крепкими солёными огурцами.

— А магистр, хоть и молодой, а смотри-ка, разбирается, — хохотнул ещё один ветеран, которого звали мастер Бэтрис.

Этот был профессионалом в устройстве немагических ловушек, и группа в полной мере ощутила их действие на себе. После занятия часа полтора потратили, доставая их из сетей, ям и прочих капканов. Благо, все они были в учебном, так сказать, исполнении.

— Я, конечно, в легионе не служил, — скромно заметил в ответ, — но повоевать пришлось. Голыми руками, в одиночку, без всякой магии убил кирианского великого мастера школы Небесного Дракона.

Про то, что меня тогда наполняла сила Воина, я решил скромно умолчать. Не соврал же, просто чуть-чуть не договорил. Почему-то, кстати, я решил за образец собственной доблести привести именно этот пример. Ни лича, ни нежить, ни ледяных тварей Мёртвых земель. Наверное, потому, что ни те, ни другие не могли похвастаться человеческой хитростью и интеллектом. Правду говорят, нет зверя страшнее человека. Ведь именно интеллект стал его эволюционным преимуществом, возвысившим над всеми остальными.

Ещё один из присутствующих магистров, мастер Маритус, после этих слов испытующе взглянул мне в глаза, затем покосился на остальных и коротко кивнул:

— Парень не врёт, действительно убил. Что-то не договаривает, но не врёт.

— А мне ты об этом не рассказывал, — попенял мне Калистратис.

На что я только развёл руками:

— Да, как-то не в тему было.

— Ладно, — хлопнул по столу мастер Лотус, — Вольдемар правильный маг, он это доказал, поэтому место для него у нас найдётся.

Подвинулся, освобождая часть кровати, к которой был придвинут стол, и я, благодарно кивнув, втиснулся к ним. Осознание того, что эти люди меня приняли, пусть не за равного, но за достойного сидеть с ними за одним столом, было неожиданно приятным. С одной стороны, ну кто они мне, так, едва знакомые маги, не занимавшие каких-то реальных должностей, ветераны, доживающие свой век. Впрочем, насчёт доживающих я погорячился, с их уровнем дара, они и половину жизни ещё не прожили. Но во всём остальном обычные военные пенсионеры, давно в отставке, не у дел. Но вот важно мне было их одобрение, и всё тут.

Разлив вискаря по стаканам, мы дружно чокнулись, выпили и закусили. Крепкий алкоголь заставил слегка защипать в горле, и лёгким теплом распространился по пищеводу, но после божественной амброзии, которую я имел неосторожность выхлебать залпом, опьянение мне практически не грозило, поэтому закусил я маленьким кусочком колбаски больше для приличия. А затем мастер Лотус, прожевав утиное крылышко и вытерев губы краем платка, произнёс:

— Ну, а теперь говори, парень, что тебя сюда привело?

— Привело? — я на секунду задумался, а затем без обиняков спросил, — а расскажите мне, только честно, зачем вы сюда приехали, и зачем все эти занятия?

Мастер переглянулся с Калистратисом, затем старый магистр кивнул и ответил:

— Потому, Вольдемар, что очень скоро и тебе, и твоим ребяткам это всё понадобится.

Глава 22

Заседание в кабинете верховного инквизитора было в самом разгаре. В кабинете собрались, помимо него самого, почти все высшие иерархи Ордена, включая нескольких наиболее авторитетных ученых, которые под крылом инквизиции могли достаточно свободно проводить свои изыскания. Информация, доведенная до них главой, а также присовокупленные к этому дневники, произвели эффект разорвавшейся бомбы.

— Вот как так⁈ Ну как так⁈ — возмущался занимавшийся изучением природы магии ученый с широко известным в узких кругах именем Альберт. Всклокоченные волосы его торчали во все стороны, а полубезумный взгляд блуждал по кабинету. — Мы, которую сотню лет бьемся над природой магии, и тут появляется какой-то, извините меня за это слово, неофит, и с ноги проламывает стену, в которую мы безрезультатно долбились. Хотя я, — он поднял палец вверх, — между прочим, давно подозревал, что магия в нашем мире имеет искусственную природу. И никакой это, к хренам, не естественный магический фон, а излучение от искусственных объектов.

— Ну да, — позволил себе усмехнуться другой ученый, тоже с не менее широко известным в не менее узких кругах, именем Исаак. — После того, как мы все ознакомились с результатами исследований этого молодого человека, конечно, можно говорить, что мы об этом подозревали, а может, даже и догадывались. Вот только что-то об этих догадках никому в нашем ученом сообществе до этого момента известно не было.

— Догадки на то и догадки, — буркнул Альберт, — что делиться ими рано. Вот если бы появились чёткие доказательства, тогда да, сразу все бы об этом узнали.

— Братья, не ссорьтесь, — вмешался Верховный. — Сейчас речь у нас не об этом. Я задал вполне простой вопрос. Можем ли мы доверять выводам, что магия на Яоле — это продукт искусственного генезиса, который контролируется неким, возможно, неживым существом, имеющим какое-то подобие сознания и разумности, которое Локарис называет искусственным интеллектом?

Ученые переглянулись, затем дружно кивнули.

— Да, пожалуй, этот вывод вполне логичен.

— Хорошо, — терпеливо произнес Верховный. — Также, думаю, нет сомнений, что этот искусственный интеллект намеренно пытался инициировать процессы, которые бы привели к полному уничтожению всей жизни на планете.

И в этот раз ученые тоже дружно закивали.

— Хорошо, — удовлетворенно произнес старый инквизитор, довольный, что по этим ключевым моментам мнения совпадают.

После чего уточнил. — А что по предварительным выводам о способности проклятия по достижении слоя магмы в глубине под поверхностью планеты спровоцировать новый Катаклизм?

Тут что Альберт, что Исаак, оба синхронно пожали плечами.

— К сожалению, — произнес первый, — мы можем ориентироваться только на данные, предоставленные нам коллегами, но сами их проверить и подтвердить, либо опровергнуть, пока не можем. К сожалению, у нас попросту отсутствуют нужные магические инструменты. Но вероятность такого существует.

— Значит существует? — прищурился Верховный.

— Существует, — подтвердил Исаак.

— Что ж. Мы, как Инквизиция, должны исходить из худшего варианта развития событий. — подытожил глава ордена. — Поэтому предлагаю данную вероятность брать за основную. И третий момент, касающийся теории о способности божеств влиять на на магические аспекты.

— Да, с большой долей вероятности такое воздействие возможно, — подтвердил Альберт.

— Хорошо. Тогда мне нужны любые идеи по тому, как установить с богами двустороннюю связь. Внимательно изучите наработки Локариса и выдайте свои рекомендации. Срок у нас совсем небольшой, поэтому жду от вас максимальной отдачи. Тем более что ставки максимально высокие.

Оба учёных дружно заверили, что приложат все усилия, после чего Верховный удовлетворённо кивнув, показал им на дверь:

— Вы можете быть свободны.

Собрав разложенные документы, те вышли, оставляя старого инквизитора с боевыми командирами Ордена.

— Ладно, — подытожил он. — С этим пока разобрались. Остался другой момент. Что говорит разведка?

— Маги зашевелились, — ответил отвечавший за это направление старший инквизитор. — Причем почти не скрываются. Набираются боевые группы. Готовятся самые настоящие армии. Могу с уверенностью сказать, что подобного не видели со времен Катаклизма, когда происходили наиболее крупные сражения того исторического периода.

— Они все-таки решились, — глава покачал головой. — Показали свое гнилое нутро. Забеспокоились, что потеряют власть и положение.

— Да, Верховный, — кивнул старший инквизитор. — Вскрывают все свои ресурсы. Должен признать, что мы имели представление едва о половине из того, что они сейчас задействуют Зашевелилось везде: тайные ордена, ложи, магические секты. Агентура не успевает присылать сообщения. Такого не видели до этого никогда.

Глава инквизиции сжал сухой жилистый кулак и стукнул по столу:

— Что ж, значит, пришла пора дать этому отребью окончательный бой.

Известие о том, что на меня сейчас толпой попрут маги всего Яола, я, в первый момент, воспринял с недоверием. По крайней мере, масштаб проблемы мне показался несколько надуманным. Не может же быть, чтобы просто от одной новости, что у кого-то получилось дать божественные метки студентам, все так возбудились. Но когда я за уточнениями пришел к верховному инквизитору, тот и не подумал меня разубеждать, а только подтвердил сказанное Калистратисом.

— И вы молчали? То, что под угрозой находится весь колледж, а не только я⁈ — осознание этого разозлило меня.

Хрен с ним, с местом, в конце-концов, отстроить новый колледж не самая большая проблема, даже если этот разнесут в пыль. Это просто деньги и энное количество человекочасов, но ведь могут пострадать учащиеся! Я, не сдержавшись, буквально наорал на старого инквизитора. Высказывая всё, что думаю, по поводу такого пренебрежения жизнями третьих лиц. В конце, немного поостыл, конечно. Не думаю, что мой визави сознательно собирался подвергать персонал и студентов риску, скорее всего, просто решал, в этот момент, совсем другие задачи. Инквизитор, впрочем, злиться не меня не стал.

Впрочем, мне тоже стыдиться было нечего. На мне безопасность кучи людей — как студентов, так и жителей поселка, а они утаивают от меня настолько важную информацию. Чем они руководствовались, держа это в секрете, я понять не мог. Однако сидеть сложа руки тоже не собирался.

Вызвав к себе всех преподавателей, включая старосту деревни, я объявил, что колледж и поселок временно эвакуируются. Пока в Прилесье. Здоровенный летающий корабль у нас уже был, поэтому первый и второй курс вместе с преподавателями и жителями деревни должны были в кратчайшие сроки погрузиться и отправиться туда. Местный гарнизон, состоявший из подразделений тингландского флота, я тоже настоял, чтобы грузился и убывал отсюда подальше. Правда, отцы-командиры запросили на это приказ непосредственно от адмирала флота, и мне пришлось отправить к Селестине гонца на быстролёте. В сопроводительном письме я постарался как можно чётче и яснее изложить все доводы, указав, что солдаты вряд ли смогут сильно изменить ситуацию, потому что сражение, если оно будет, в первую очередь будет вестись с применением заклятий высшей магии.

Затык случился, правда, с паладинами. Те покидать колледж отказались наотрез. Да и я, впрочем, опытных и способных неплохо противостоять магии бойцов не торопился особо убеждать уехать. Отправил только курсы из числа молодых горцев, которые проходили базовое обучение. Впрочем, некоторые из них тоже настояли на том, чтобы остаться. Ну и оставалась моя группа А1. С ними было сложнее, потому что они нужны были мне для проведения ритуала вызова богов.

Собрав их всех в аудитории, я коротко обрисовал ситуацию, не забыв упомянуть, что те, кто останутся, очень сильно рискуют, потому что против нас выступают буквально самые сильные маги планеты. И тут я нисколько не кривил душой, потому что буквально позавчера получил письмо из Итонии, переданное магическим вестником. Жутко затратная штука, сотворить которую могут только досконально изучившие родную стихию маги. В моем случае это был огненный ифрит. У письма не было подписи, и написано в нём было всего лишь одно слово: «Прости». Но я сразу понял, от кого оно, и что означает. Итонийский великий магистр огня тоже присоединился к рядам моих врагов. Что ж, я был благодарен ему хотя бы за то, что он остался со мной честен.

Поэтому, еще раз оглядев мальчиков и девочек, которые, впрочем, уже давно стали молодыми мужчинами и женщинами, особенно после божественного преображения, я сказал:

— Мне нужны только добровольцы. Заставлять я никого не буду. Не знаю, получится ли у нас, успеем ли мы, но знаю одно: если мы не попытаемся, то этот мир будет обречён.

— Мы все добровольцы, профессор, — раздался голос.

И впервые это была не староста. Силлана молча сидела, прикусив нижнюю губу, а со своего места, в этот раз, встал Бари.

— Мы это начали, профессор, — произнёс он. — И мы это закончим. Поэтому мы с вами.

— Это ваше общее решение? — ещё раз уточнил я, обведя аудиторию взглядом.

На что группа дружно, хоть и молча, кивнула. Таким молчаливым и единодушным согласием они вызвали у меня улыбку.

— Ну что ж, — я злорадно оскалился. — Тогда давайте покажем этим уродам, что такое настоящая магия.

Бартоломеус знал, что их приготовления не останутся незамеченными. Но вопрос стоял просто: либо они любым путем уничтожат труды Локариса и его самого, вновь вернув баланс сил к привычному состоянию, либо об их элитарном клубе, позволяющем сладко есть, крепко спать и вести весьма приятную и очень небедную жизнь, можно будет забыть. Всё это рухнет, если Локарис начнет клепать магистров из всех подряд. Что до возможного возмущения глав государств, которые в таком объединении магов могли почувствовать угрозу лично для себя, Бартоломеус знал, как выставить всё в нужном свете.

За тысячу лет после катаклизма все, имеющие хоть какое-то понимание ситуации, давно сообразили, что с не магами лучше соблюдать подобие взаимовыгодного сотрудничества, чем пытаться их порабощать. Да и вообще, муторно это дело — рабами руководить. Они же неспокойные, так и норовят: то взбунтоваться, то ещё какую-нибудь гадость сделать, то просто саботировать работу. Всякое было, история всё помнит. Поэтому самым лучшим поводком является тот, который внешне невидим. Ну и важно было сохранять видимость некоего равноправия, чтобы последние сильно не возмущались.

Магистры и сильные маги могли предоставлять такие услуги, которые невозможно было получить никаким другим путём. Стоили эти услуги, естественно, очень дорого. А власть и деньги имущие подсаживались на них очень быстро. Поэтому верхушка магических орденов, соблюдая некоторую видимость структуры подчинённой, на самом деле держала все ниточки управления в своих руках. Разве что инквизиция в последнее время как-то чересчур начала лезть не в свои дела. Но, как Бартоломеусу успели сообщить, глава этих фанатиков вместе с самой приближённой частью своих подчинённых уже находился в Тингланде, опекая этого выскочку. Если старый чудак на букву «М» думал, что этим он сможет остановить Бартоломеуса, то он очень глубоко ошибался. Наоборот, появилась хорошая возможность прихлопнуть их обоих разом.

Сам же глава Совета магов Империи находился аж на другой стороне континента, в Поросе, где формировался объединённый флот, который должен был выдвинуться к Тингландскому северу.

Окна резиденции пороского магистра, у которого Бартоломеус был в гостях, как раз выходили на порт и маг с лёгкой злорадностью наблюдал, как на корабли эскадры грузят провизию, амуницию, сундуки с магическими артефактами и накопителями. Также прибывали всё новые и новые отряды боевиков.

Чтобы не повторить ошибок Икая, было решено задействовать всех, до кого только смогут достучаться. Ну и вскрыть тщательно охраняемые запасы артефактов, которые потихоньку копились в закромах орденов, дожидаясь как раз такого момента.

Нет, Локарису точно не жить. Никакие инквизиторы, паладины, да даже весь Тингландский флот не помогут, потому что той силе, что собирал Бартоломеус равного противника просто не было. Оставался вопрос только скрытной переброски эскадр к Тингланду. Маг не сомневался, что противодействие будет. Но и тут им был придуман отличный ход. Противник будет их ждать где? Явно не с севера континента, там непроходимые льды. Вполне логично, что флот будут ждать, предполагая, что эскадра направится вдоль береговой линии, огибая континент с юга. Но глядя на карту, многие попросту забывают, что планета круглая. А значит, если долго-долго плыть на восток, в конце концов окажешься на западе.

Да, в настоящее время никто таким путём не плавал. Путь был дольше, да и пролегал через совершенно пустой океан, где больше не было ни одного материка. Разве что какие-то отдельные острова, но они не имели никакой практической ценности. Поэтому такой манёвр мог оказаться наиболее неожиданным, а значит, — успешным. Ну и плюсом, конечно, такое количество магов в эскадре позволяло хорошо прикрыть все корабли маскировкой, до последнего оставляя противника в неведении относительно места и времени их удара. Отличный план! И Бартоломеус заслуженно им гордился.

Взяв со стола бокал вина, он жадно отхлебнул, вдохнул солёный морской воздух и удовлетворённо протянул: «Да! Скоро всё свершится!»

Глава 23

— И какого… какое… м-м, чудо тебя сюда явило? — едва справился я с удивлением при виде возникшей на пороге колледжа Злотаны. Собственно, такой вопрос у меня возник не только к ней, а ко всем пяти моим жёнам, которые вдруг в этот напряжённый момент решили обязательно собраться тут. Ладно, я мог понять Алису с Ясулой — у этих и выучка, и боевой опыт имеются. В ту же копилку Викония, которая по своим боевым возможностям вообще была эдаким чёрным ящиком, потому что уровень возможностей настоящей магистра некромантии представить было несколько сложновато, учитывая, что таковых в мире не особо-то наблюдалось. А те, что сидели в Протекторате, могли похвастаться только отрывочными знаниями, оставшимися от некогда великой Империи. Но графиня, которая даже не была одарённой, и вторая графиня, которая адмирал, хоть и ставшая одарённой, но пользующаяся магией пока на уровне, извините меня, студента первого курса — тут были совсем не в тему.

— Дорогой, не ругайся, — женщина улыбнулась, подошла, чмокнула меня в щёку, а затем прошептала, — Вольдемар, здесь мой сын, я не могу его оставить одного.

Я вздохнул, посмотрел ей в глаза.

— Твой сын уже взрослый парень. И, кстати говоря, неплохой маг. К тому же, отмеченный Всадником, у него выносливости на десятерых.

Тут я вспомнил беднягу Тара и хмыкнул.

— И ещё кое-чего за четверых.

Злотана немедленно покраснела и буркнула:

— Что ты такое говоришь?

— Да, это я так, — махнул рукой. — Слегка завидую.

В общем, расклад на сегодняшний день был такой: посёлок полностью эвакуирован, колледж, кроме паладинов и моей группы, тоже. Подразделения тингландского флота отведены к Прилесью, где спешно оборудуют позиции для обороны, если вдруг часть нападающих попытается ударить туда. Возможность такая, конечно, была низка, всё-таки основная точка интереса — это святилище возле колледжа и лично моя персона. Но я исходил из того, что собранная солянка из толпы амбициозных магов со своими, так сказать, прихвостнями может не во всём подчиняться центральному командованию, каким бы оно ни было. Хоть я подозревал, что первую скрипку играет небезызвестный Совет магов Империи. Поэтому на город могла налететь какая-нибудь из банд одарённых, отбившихся от основного стада.

Я, собственно, под предлогом того, что этой обороной надо руководить, пытался следом сбагрить Селестину, спешно прилетевшую сюда. Но та тоже наотрез отказалась колледж покидать.

Помимо этого, колледж остались защищать три сотни инквизиторов и две тысячи понтов из элитной штурмовой бригады. Собственно, с учётом состава сил противника, это, наверное, было наилучшее из возможных решений. Инквизиторы собаку съели на противостоянии с магами, а понты, в силу своей природной слабой восприимчивости к магии, неплохо воевали против одарённых. И плюс мои паладины, в принципе, имевшие схожие с понтами особенности, помноженные на способность усиливать себя с помощью собственного магического ядра. Ну и адептки Ордена Бдящих. Викония прибыла не одна, с ней в отдельном крыле колледжа поселились два десятка некроманток с уровнем силы от крепкого боевого мага до магистра. Поэтому наши шансы не казались мне такими уж призрачными. Должны отбиться. По крайней мере, на мой дилетантский взгляд.

Но тут уж не попишешь, особого опыта в массовых магических зарубах у меня не было и даже, несмотря на хорошее знание истории и битв античности и средневековья, я оставался в военном деле профаном. Поэтому с общего совещания, посвящённого вопросам организации обороны, меня вежливо выперли. Впрочем, я и не настаивал, только попросил у взявшего на себя общее командование Верховного Инквизитора время на подготовку. Вряд-ли у нас будет ещё один шанс это провернуть, поэтому нужно было всё сделать с первого раза. Или второго, если за первый считать тот, где студенты устроили самодеятельность. Впрочем, какая разница, первый или второй, осталась одна попытка, и на этом всё.

— Оно у тебя будет, — кивнул тот.

И я, покинув крепость, поспешил обратно в колледж, помогать и подгонять.

Группой, занимавшейся записью мыслеобразов, руководила Альтина. Они расположились в большом зале, установив посередине здоровенный пишущий аппарат с кристаллом. Рядом находился проектор, тут же транслирующий черновую запись на большой белый экран на стене.

— Нет, нет и нет! — громко воскликнула она, когда я вошёл внутрь. — Не пойдёт, переделывайте!

Девушка была настроена по боевому, глаза горели праведным гневом, и засученные рукава мантии свидетельствовали, что взялась она за дело всерьёз. Уперев руки в бока, она резко помотала головой и строго посмотрела на пару одногруппников у аппарата.

— Почему картинка такая абстрактная? Какой-то зелёно-синий мутный шар. С чего они поймут, что это Яол?

— А мы что? Мы ничего, — прогудел один из парней. — Как вот он транслирует, мы так и записываем.

Он тыкнул пальцем в сторону Маршуша, который сидел, закрыв глаза, в кресле неподалёку с одетым на голову магическим обручем, от которого к аппарату записи тянулись магопроводящие кабели.

— Марруш, Марруш, ну ты чего? — с укором накинулась уже на него Альтина. — Давай вспоминай точнее! Ты же тоже был в космосе и видел планету. Что, не можешь просто вспомнить?

— Вспомнить⁈ — тут неожиданно зло огрызнулся парень, с остервенением сдёргивая с головы обруч и бросая его на стол рядом. Поднялся и зло рявкнул, — Если такая умная, сама и вспоминай! Я её видел год назад и не то чтобы долго. И уж точно не пытался запомнить, как она выглядит!

— Не ссорьтесь, ребята, не ссорьтесь, — вклинился я, пресекая начинающуюся перепалку, решительно подошёл к креслу, потеснив парня, сел и водрузил обруч себе на голову. — Дай-ка я попробую.

Я и сам точно, как там выглядит Яол из космоса, не помнил, но зато прекрасно помнил, как выглядит Земля. Всё-таки у нас образ голубого, подёрнутого облаками шарика с зелёно-коричневыми пятнами континентов много где использовался и эксплуатировался. Те же глобусы в учебном процессе на уроках географии использовались и много у кого были дома. А уж в фантастических фильмах, да даже в документальных съёмках с «Мир» и МКС практически с моего самого раннего детства можно было видеть образ нашей планеты из космоса, в отличие от моих студентов. Поэтому я сосредоточился, вспоминая сначала Землю, а затем то, что запомнил из особенностей местного материка, накладывая его контур на макет Земли.

— Ого! — одновременно выдохнули все присутствующие, когда на экране возникла картинка.

Я её, конечно, не видел, закрыв глаза, чтобы не отвлекаться от проецируемого образа, но мог понять их удивление. Всё-таки мои воспоминания были не чета их. Оттранслировав секунд тридцать, как шарик медленно вращается, я открыл глаза, снимая обруч.

— Ну как?

— Отлично! — поднял вверх большой палец один из операторов. — Сделаем вклейку в основную картинку, сведём вместе, потом добавим взрыв — зрелище будет что надо!

— Вот и отлично, — я похлопал Маршуша по плечу, а Альтине улыбнулся. — Действуйте. Быстро, но не торопясь. Нам важно получить качественный продукт.

Дни сливались в один сплошной день сурка. Я поднимался, на ходу что-то жевал, не особо разбирая, что мне там принесли, и шёл к студентам, проверяя, что они подготовили, и что ещё нужно сделать. Я полностью отдавался этому процессу, а всё остальное, происходящее вокруг, улавливал какими-то отдельными кусками. Иногда по дороге мне попадались жёны, что-то обсуждающие с инквизиторами или даже с кем-то из понтов. Но на мой вопрос:

— Что там у вас?

Я неизменно получал ответ:

— Всё нормально, работай.

И я шёл работать, такого ответа мне хватало, потому что работы было невпроворот.

Теперь точно было понятно, что у нас будет только один шанс, чтобы провернуть задуманное. И запасов расходников для подготовки ритуала на ещё одну попытку не хватит, и пополнить их нам тоже уже никто не даст.

Несмотря на полное погружение в процесс, я чувствовал, как в воздухе всё сильнее начинает пахнуть бурей. Мы практически переселились в святилище, организовав там на скорую руку барак. Разбив его на небольшие закутки, мы ночевали там, а паладины, инквизиторы и орки выстраивали вокруг нас сплошное кольцо обороны. Я иногда бросал взгляд за забор и то и дело отмечал: «О, какая-то новая вышка появилась. О, ещё на полкилометра дальше вырубили лес. О, а тут целая стена выросла, незаметно как-то». Укрепления, укрепления, укрепления. Вокруг святилища выстраивалась, если я правильно помнил из своего опыта историка, глубоко эшелонированная оборона. Глубина её составляла, наверное, уже минимум десяток километров, что для уровня средневековья было чем-то небывалым.

Впрочем, наличие боевых подразделений из магов в средневековье делало ситуацию ближе по степени накала боевых действий к концу девятнадцатого века на Земле. Ещё не было сплошной линии окопов и укреплений, но оружие уже значительно «прокачалось» в плане массового поражения сил противника.

Да, скорость подготовки я взвинтил до максимума. Откуда только силы взялись? Не знаю, подстёгивало, наверное, ощущение приближающегося конца света. Но я живчиком летал по разбившимся на подгруппы студентам, контролируя и ускоряя процесс подготовки. Заодно познакомился с парой учёных-инквизиторов с забавными именами Альберт и Исаак.

«Бывают же такие совпадения?» — думал я, глядя на тёзок известных учёных моего прошлого мира.

Эти, однако, подвизались на изучении магии, и у нас вышло несколько занимательных диспутов по поводу того, что же она такое и продуктом чего является. Поначалу слушали они меня с некоторым недоверием, но это и понятно. Да, конечно, я высказал несколько интересных идей, добыл несколько важных доказательств. Но, всё равно, по их меркам, не мог считаться достойным оппонентом. Поначалу. Невдомёк же им, что за моими плечами, помимо Академии здесь, ещё весь пласт земной науки, который я, может быть, где-то и знал исключительно по верхам, но для них этого хватило. Через два часа оба уже с энтузиазмом трясли мне руку и попеременно сокрушались, где же я раньше был. И почему они сразу со мной не работали. На что я отвечал неизменно каламбуром, что где были вы, там не было меня, а где был я, там не было вас.

Но иногда я в колледж из святилища выбирался. По большей части с хозяйственно-бытовыми вопросами, ну и так, немножко развеяться и прочистить голову. Заодно заглянуть к какой-нибудь из жён. Просто поболтать ни о чём, заодно немножко выговориться, сбросить психологическое напряжение. Что меня отдельно подкупало, слушательницы из них были отличные. Вот и сейчас я заглянул в обиталище некроманток, ища старшую сестру. Однако там жена была не одна.

Я в каждый раз тихонько фрустрировал, глядя на мирно беседующих друг с другом Виконию и Верховного Инквизитора. Ну, не укладывалось никак это в мою картину мира. Казалось, то эти двое должны быть непримиримыми врагами, потому как фанатики, но нет же, разговаривают и даже не косятся недобро, держась за рукояти ножей.

Кстати, как-нибудь надо поинтересоваться, как Верховного звать. Нет, я, может, и слышал, да забыл и в упор не мог вспомнить. И напрямую уточнять как-то стыдно. Вдруг действительно просто забыл, и получится неудобно. Вот поэтому я продолжал к нему обращаться строго по званию, ну или должности, чёрт его знает, как у него считается его верховенство.

— Флот противника исчез. — Услышал я сказанное моей женой.

— Куда? — негромко уточнил Верховный, на что та только покачала головой:

— Пока непонятно. У них неплохая маскировка. Мы, конечно, можем обнаружить по некоторым искажениям. Но для этого надо, чтобы небесный глаз прошёл точно над местом их дислокации.

— Насколько точно? — уточнил инквизитор.

— В режиме детализации, подходящем для обнаружения замаскированных объектов, полоса шириной в пару километров. Понятно, что для этого нам надо хотя бы примерно представлять, в каком районе пытаться их обнаружить. Изначально они стояли в порту в Поросе, но глаз не может следить за ним постоянно. Когда уходит за горизонт, то может возобновить наблюдение только через два часа. Вот в один из таких проходов флот и исчез. Мы, конечно, пытались рассчитать примерные векторы движения армады, всё-таки там не один и не два корабля — десятки, но пока не можем зацепиться. Понятно, что они движутся вдоль береговой линии, но вряд ли в зоне прямой видимости. И остаётся вопрос: насколько глубоко они могли забраться в океан. Правда, есть надежда, что рано или поздно где-то по маршруту они засветятся.

— Хорошо, — покивал Верховный, после чего попросил, — продолжайте вести наблюдение, а мы продолжим готовить встречу здесь. Желательно, конечно, знать, где конкретно они будут высаживаться, чтобы успеть подловить их до высадки.

Тут они отвлеклись и дружно посмотрели на меня.

— Вольдемар, — ласково произнёс Верховный, — а, может, ты что-то нам подскажешь?

— Я? — глубокомысленно поиграл бровями, но затем был вынужден сознаться. — Честно говоря, пока ничего в голову не идёт. Я как-то не слишком силён в морских делах.

— Не прибедняйся, — подключилась Викония, посмотрела на Верховного и повторила с понимающим видом уже ему, — он прибедняется.

— Да не прибедняюсь я, — буркнул недовольно в ответ.

— Ты же мастер нестандартных решений, — подбодрила меня женщина, — а нам как раз надо что-то этакое, очень нестандартное.

Я только хмыкнул и произнёс:

— А хотите анекдот про нестандартное? В общем, съезд лекарей, все хвастаются, кто какой новый метод лечения пациентов придумал, а один не знает, чем похвастаться, думал, думал и как скажет, — А мы через анус зубы удаляем. — Все удивляются, — Зачем? — А тот и отвечает, — А у нас, просто, всё через жопу.

Честно сказать, рассказчик анекдотов из меня всегда был не очень. Вот и сейчас никто не засмеялся, и мне стало неловко.

— Кхым, — вежливо улыбнулся инквизитор и покосился на некромантку.

Но та вдруг замерла, озарённая какой-то идеей.

— Через жопу… — медленно повторила она, затем распахнула глаза шире и заулыбалась, — ну точно, через жопу же!

Опалила меня вспыхнувшим в глазах огнём, а затем, повернувшись к Верховному, твёрдо произнесла:

— Они пошли в кругосветку, через океан.

— Уверены? — уточнил глава инквизиции.

— Уверена, — осклабилась некромантка и процитировала, — у них же всё через жопу.

После чего они уже оба дружно хохотнули.

«А когда я так сказал — не смеялись» — чуть недовольно подумал я и вышел.

За день до того, как я посчитал, что можно начинать вызов, мне вновь встретился Верховный инквизитор. То ли я на него случайно наткнулся, то ли он меня ждал, но, как бы то ни было, я услышал его чуть надтреснутый голос, позвавший меня по имени.

— Вольдемар!

Вынырнув из одолевающих меня мыслей, я встрепенулся, оглядываясь. Затем увидел его, подошёл, пожал протянутую руку, поинтересовался:

— Верховный, что-то хотели?

Тот прищурился, оглядывая площадку с алтарями, на которых производились последние приготовления.

— Собираетесь вызывать?

Я вздохнул и с некоторым сомнением кивнул.

— Да, пожалуй. Вроде всё, что могли, сделали. Пора вызывать. Я, конечно, честно скажу, ни в чём не уверен и пока не представляю, сколько времени займёт повторный вызов. Но ждать, похоже, больше нельзя.

Я слабо улыбнулся и спросил:

— Что там за забором? Как дела?

— Нормально, — нейтрально ответил инквизитор, а затем уточнил, — Значит, завтра?

Я снова кивнул.

— Да, завтра. Люди немного отдохнут, постараюсь загнать их спать пораньше, потому что завтра мне нужны все отдохнувшими и с ясной головой. Но говорю, сколько времени займёт — не знаю. Первый раз им было проще. Второй раз боюсь, что так охотно боги могут не откликнуться. Всё-таки прецедентов таких немного. Насколько мне известно из изысканий, которые смогли провести ваши люди, Альберт с Исааком, между вызовами всегда проходило достаточно большое время. И связано это, по всей видимости, с некоторыми природными ограничениями.

— Ты тоже хорошенько выспись, — посоветовал мне верховный инквизитор.

И я, ещё раз прислушавшись к своему организму, понял, что он прав. Выспаться стоило, а то в зеркале я уже стал напоминать не человека, а свежеподнятого зомби. Ну, или вампира, судя по красным глазам с лопнувшими капиллярами и общей бледности кожи.

Добравшись до кровати, я устало плюхнулся на неё, немного поворочался, подрыгал ногами, сбрасывая сапоги, и уставился взглядом в потолок. И вроде вот только что до ужаса как сильно хотел спать, думал, вырублюсь ещё в падении на матрас, а стоило уложить голову на подушку, как вновь полезли в голову какие-то тревожные мысли, не давая взбудораженному мозгу успокоиться и заснуть.

Алтари, боги, инквизиторы, угроза нападения, студенты и перевезённый в Прилесье преподавательский состав с первым и вторым курсами — всё это крутилось в голове, перемешиваясь каким-то причудливым образом. Наконец, устав с этим бороться, я приподнялся на кровати, раздумывая, не сходить ли у инквизиторов какое-нибудь зелье, чтобы заснуть, не выпросить, и тут же замер. Потому что был я уже не у себя. Вернее, у себя, но…

Оказался я где-то на границе сна и яви, судя по всему. Вроде, этот феномен ещё иногда осознанными сновидениями называют. У меня такого раньше не было, но знакомые практиковали, говорили, что очень необычные ощущения.

И впрямь, было необычно, но интересно. Я всё также лежал на кровати в своей комнате и вполне свободно мог шевелить руками и телом, и вообще, можно было бы решить, что это не сон. Вот только чуть размытые и слегка плывущие стены вокруг говорили, что это и не реальность тоже.

А затем, стоило мне, перестав оглядываться, снова бросить взгляд на кровать, как рядом со мной оказалась она — Хозяйка льда, та самая, десятая богиня, у которой не было официальных последователей, и чьё появление было ещё одной тайной. Я связывал это с Катаклизмом, связь её с детьми горцев и ледяными тварями нельзя было отрицать, но всё же доподлинно, как она появилась, известно мне не было.

В нашу первую встречу я видел её буквально долю секунды, поэтому не мог быть полностью уверен в своих воспоминаниях и том образе, который мне удалось запечатлеть. Но сейчас она никуда не пропадала, продолжая лежать на кровати, и внимательно меня разглядывала.

«До чего заработался с этими богами, — устало подумал я, разглядывая женщину тоже, — уже сниться начали».

Впрочем, посмотреть было на что. Чёрные, как смоль, волосы плавно струились по подушке. В бездонных глазах с серебристой радужкой, в которых, однако, мелькали маленькие яркие искорки, можно было утонуть. Одежда на ней была тоже необычной — словно тёмно-синее струящееся полотно, украшенное звёздами, что облегало её стройную фигуру. Одна её рука покоилась на боку, вторая лежала на постели, едва не касаясь меня. Я всё ждал, что она снова исчезнет, но, видимо, моё подсознание не хотело этот образ отпускать, что не удивительно. На самом деле, Хозяйка льда действительно занимала меня больше других богов в силу своей загадочности.

«Ну ладно, — подумал я, — пускай лежит».

Улёгшись поудобней, подпёр голову рукой, А затем подумал: чего вот так лежать, мой же сон, чего я тушуюсь, и произнёс:

— Привет.

И внезапно, улыбнувшись, она также мне ответила:

— Привет.

— Ха! — Я сразу повеселел.

Боги никогда не разговаривали со своими последователями, я не был уверен, что у них вообще прописаны программно такие возможности, они только считывали мысленные желания последних. Но у сна свои законы, а значит, почему бы и не поговорить.

— Ты давно не приходила, — произнёс я с некоторым укором.

Но она только переспросила:

— Давно?

— Много времени прошло, — пояснил я.

— Времени? — снова переспросила она.

Я хитро прищурился, но, похоже, моё подсознание решило сделать богиню именно такой. Ну что ж, примем это как данность. Это, конечно, игра моего воображения, но почему бы, собственно, и нет? Просто принимаем правила игры и попытаемся объяснить.

Правда, с учётом того, что само по себе время — это лишь условная величина, придуманная человеком для более простого описания каких-либо физических процессов, объяснить вот так сходу, что же это такое, было для меня достаточно сложно.

— Ну, — я почесал макушку, — вот человек есть, а потом он умирает. От момента, когда он родился, и до момента, когда он умер, проходит время.

Богиня секунду смотрела на меня, а затем кивнула:

— Я поняла.

— Отлично! — я снова заулыбался, всё оказалось проще, чем боялся, впрочем, во сне многие вещи условны. — На самом деле, я лишь хотел сказать, что рад тебя видеть.

Она снова посмотрела на меня непроницаемым взглядом, и я хмыкнул.

— И это надо объяснять? Ну, ладно.

Похоже, и понятие радости ей тоже было незнакомо. Я задумался, как лучше объяснить, а потом меня осенило: с богами же можно образами общаться, я просто должен представить визуализацию этого слова, и тогда она тоже «поймёт». Это возымело своё действие, потому что буквально через десяток секунд она вновь утвердительно кивнула:

— Я поняла.

Я заулыбался шире. Хороший сон, быстро засчитывает результат. Но хотелось нормально поговорить, а не вот это всё объяснять, слово за словом, и тут я понял, как хакнуть эту систему внутри моего сна, чтобы сразу и разом.

Я облизнул губы, а затем предложил:

— Ты же богиня, ты же можешь подключиться напрямую к ноосфере планеты и всему научиться сразу. А не спрашивать по слову за раз.

Она замерла, словно задумавшись, а затем взгляд её неуловимо изменился, брови приподнялись, а рот приоткрылся. И я мысленно возликовал — получилось. Теперь моё подсознание приняло установку, что богиня всё знает, и будет без этого муторного цепляния за каждое слово.

— В общем, короче, — перешёл я к делу, — у нас такая проблема нарисовалась…

Наверно, мне просто хотелось кому-то излить всё наболевшее, устал всё держать в себе, а тут пусть не настоящая, но очень внимательная слушательница нарисовалась. Тоже, конечно, форма шизофрении, жаловаться на жизнь собственным фантазиям, но, с другой стороны, а почему бы и да?

Говорил я долго, наверное, в реальном мире прошло бы полчаса, а то и час, прежде чем я замолчал, выговорившись.

А богиня вдруг погладила меня по плечу и с участием произнесла:

— Бедный, как же ты натерпелся.

Я вздохнул и слабо улыбнулся:

— А ведь какие-то несколько лет назад я даже и не помышлял спасать мир, да что говорить, я ещё год назад думал, что максимум моих забот будет, это разбор драк между студентами.

— Такова твоя судьба, это сила, что выше даже богов.

— Судьба, — фыркнул я, — скорее, злой рок, фатум.

С ней было легко, что неудивительно, и постепенно я даже начал забывать, что она не реальна, а лишь плод моего воображения. И в какой-то момент я сам начал задавать ей вопросы.

— Нет, я внезапно почувствовала тебя. Недавно, как ты говоришь. Словно ты чем-то на меня похож. Будто младший брат, — ответила она на вопрос, почему появилась снова.

А я вспомнил контакт со сферой в тайном убежище некромантов. Контакт с которой чуть не сделал меня, по задумке создателей сферы, богом некромантов. Богом?.. И тут меня осенило. А что если Хозяйка льда ни что иное, как воплощённый импульс тысяч погибших в Катаклизме существ: некромантов, их слуг и рабов? Этакий краткий, но мощный ментальный вскрик, родивший новую божественную сущность. Только из-за особенностей этого импульса и тут же гибели существ, этот импульс сгенерировавших, богом она стала недоделанным. И без паствы, если можно так сказать. Но божественная сила, видимо, требовала выхода, и так и появились все эти ледяные твари и дети горцев с странным даром.

Правду говорят, что иногда, во сне, на человека снисходит озарение. Я чувствовал, что эта теория происхождения богини, сгенерированная моим подсознанием, близка к реальности.

— Знаешь, — я улыбнулся, — если завтра получится вас снова призвать, я попробую уточнить у тебя этот момент. Если ты, конечно, поймёшь.

— А зачем призывать? — переспросила она, и я, поиграв бровями, решил ответить:

— Мне нужно, чтобы вы спасли Яол. Иначе погибнет всё живое.

— Спасли? Как?

— Звёздные аспекты, вон те штуки, которые находятся рядом с вашими созвездиями.

Подчиняясь моей воле, потолок над нами исчез, являя звёздное небо, и я показал воображаемой богине на них.

— Все боги, так или иначе, взаимодействуют с ними. Мне нужно, чтобы ты и твои, эм-м… коллеги подчинили их себе.

Я долго думал над этим и общался с магами инквизиторов. Разрушение аспектов, скорее всего, привело бы к уничтожению всей магии на планете, как и уничтожению искусственного интеллекта, следящего за развитием Яола. Тоже вариант, но на самый крайний случай. Я его пометил красным. Ещё предлагалась идея попробовать подчинить этот ИИ совместными усилиями богов. Это предложение я подчеркнул синим карандашом. Но тут были обоснованные сомнения, что такое в принципе возможно. Ну, и самый устраивающий всех вариант, который я обвёл зелёным, — симбиоз, когда боги подчиняют себе ближайшие аспекты, тем самым забирая из рук ИИ единственный реальный инструмент воздействия, переключая всю магию на богов. То есть магия на Яоле остаётся, но в ведении богов. На крайняк, если раздавать магию боги бесплатно не захотят, назовём магов жрецами, поставим жреческие алтари и, в обмен на дары, будем получать подпитку прямо, как виденные мною гномы, которые фучи. Таким путём проклятие Икая перестаёт получать подпитку и самораспадётся.

— Вот такая пустячная просьба, — улыбнулся я, видя, как она молчит, о чём-то сосредоточенно думая.

Та помедлила, а затем, прищурившись, произнесла:

— Не надо ждать завтра, я попробую сделать сейчас.

— Ну, удачи, — хмыкнул, наблюдая, как она медленно растворяется в пространстве.

Вновь улёгся на кровать и закрыл глаза.

«Засыпаю, уже находясь во сне, — пришла в голову забавная мысль. — Как в том фильме, как там его, а да, — „Начало“. Правда, там жена героя Ди’Каприо перепутала однажды реальность со сном».

«А вдруг это не сон⁈ — метнулась в голове заполошная мысль, — Помнишь, как двадцать лет назад ты думал, что это сон, а штаны потом пришлось отстирывать по-настоящему?»

Но тут я усилием воли прервал внутренний монолог, принявшийся выуживать забытые воспоминания, и крепко заснул.

— Мы нашли их! — сходу ворвалась к Верховному инквизитору Викония.

Некромантку уже хорошо знали в инквизиторской крепости, поэтому пропускали в святая святых беспрепятственно.

— Как мы и думали? — повернулся к женщине седовласый инквизитор.

— Да, подбираются под невидимостью с северо-запада, — подтвердила та, — скоро будут возле берега на самом краю Шумящего леса.

— Планируют высадиться под утро… — коснувшись подбородка, задумчиво пробормотал мужчина, не столько спрашивая, сколько оценивая такую возможность, — ладно, они под иллюзией, пользоваться заклинаниями поиска и обнаружения не будут, чтобы себя не выдать. Часов до четырёх утра, думаю, сможем перебросить туда ударный кулак из моих людей и понтов. Накроем их, как только спустят лодки и отплывут от кораблей.

— Я тоже буду, — решительно заявила старшая сестра Ордена Бдящих.

— Не сомневаюсь, — позволил себе короткую улыбку инквизитор.

Им и впрямь удалось управиться с перемещением такой массы магов и бойцов. Специалисты инквизиции в свою очередь тоже развернули масштабную иллюзию, призванную прикрыть окопавшиеся недалеко от берега, под защитой леса, боевые подразделения. Магией противник, конечно, не пользовался, но это не отменяло наличия какого-нибудь особенно глазастого марсового, который мог случайно заметить подозрительное шевеление на берегу.

Природа тоже была благосклонна к обороняющимся. Тяжёлые плотные тучи закрывали небо, и северная ночь была по-настоящему тёмной. Под покровом этой темноты понтийские сотни спешно закапывались в землю, оборудуя позиции в сотне метров от берега. Инквизиторы располагались сразу за их спинами, готовя сложные заклинания, способные удивить вражеских магистров. Здесь как нельзя лучше помогли наработки Локариса. Верховный инквизитор с удовлетворением наблюдал, как его подчинённые выстраивают боевые звёзды и синхронизируют друг с другом боевые пятёрки. Усиленные за счет боевой формации заклинания должны были в момент удара по высаживающемуся противнику объединить мощь своих магических атак, тем самым значительно усилившись.

Это открытие Локариса было не единожды проверено практиками и многократно подтверждено. Сюрприз для объединённого войска магов должен был выйти весьма неожиданным.

Чуть дальше за инквизиторами расположился десяток некроманток во главе со своей старшей сестрой. Они готовили сюрпризы иного рода — обращение потерь врага в свои подкрепления. Верховному не нравилась эта грань некротического искусства. С ожившими мертвецами он сталкивался в молодости и с тех пор искренне ненавидел тех, кто балуется поднятием трупов. Тем более из павших магистров получались крайне сильные и очень неприятные личи, обладающие подобием разума и свободы воли, вроде того, которого чудом смог победить Вольдемар в Академии Анкарна. И упокоить такую тварь стоило немалых усилий, как и удержать на поводке. Но здесь и сейчас им нужно было любое преимущество, потому что враг собрал страшные силы.

По приблизительным прикидкам, на кораблях находилось не меньше полутора сотен магистров и вдвое большее количество боевых магов. О магах рангом пониже, как и остальной свите, и говорить нечего. Если разведка не врала, то сейчас у побережья Тингланда под маскировкой скрывался огромный флот из не менее пятидесяти кораблей, неся в общей сложности около двадцати тысяч человек. Силища. Противостоять такой армии казалось безумием, но козыри в рукаве в виде некроманток и боевых наработок Локариса должны были серьёзно проредить ряды противника. Уничтожить их полностью Верховный Инквизитор не рассчитывал, но хотя бы нанести достаточный урон, чтобы задержать врага.

Он не думал, что сможет пережить сегодняшнее сражение, просто потому, что биться они будут до последнего, чтобы максимально выиграть Вольдемару время для проведения ритуала.

Верховный оглядел своих людей, понтийцев, женщин в чёрных мантиях, готовившихся к атаке, и подумал, что смерть в бою — не самый плохой способ достойно завершить свою жизнь. А то уж он, честно говоря, в последнее время начал побаиваться, что умрёт в своей постели, как какой-то обыватель.

От мыслей о посмертии его отвлёк один из старших инквизиторов. Подойдя, он по-военному чётко доложил:

— Верховный, позиции оборудованы, боевые пятёрки готовы.

— Отлично, — кивнул глава инквизиции, посмотрел на часы, которые показывали половину четвертого утра, и добавил, — Ждите. Думаю, через полчаса начнут.

Он знал, что где-то там, в море, под маскировкой уже готовятся к спуску лодки с первой волной десанта.

И очень вряд ли первыми сунутся сами магистры. Вернее, они точно не будут в первых рядах, слишком пекутся о собственной безопасности. Поэтому там будет толпа наёмников из неодарённых с вкраплениями боевых магов, призванных обеспечить магическую поддержку. Расходный материал, не более того, нужный, чтобы убедиться в безопасности места высадки.

Но даже если удастся уполовинить эту часть войска противника и сорвать первичные планы, они выиграют несколько часов, пока враг будет вынужден пересматривать стратегию удара. А это уже немало.

Верховный уже готовился произнести перед своими людьми небольшую, но пламенную речь, чтобы укрепить их веру и дух перед предстоящей битвой. Уже набрал было воздуху в грудь, как вдруг словно волна прокатилась по берегу — незримая, не шелохнувшая ни травинки, ни листочка, но которую почувствовали все без исключения одарённые. Словно когтистая лапа сжала сердце мужчины, отчего тот, охнув и схватившись за грудь, рухнул на колени, чувствуя, как его покидает что-то важное, словно сама жизнь вытекает из него, оставляя внутри лишь ощущение сосущей пустоты.

Вокруг него раздались стоны и вскрики других инквизиторов, несколько человек свалилось без сознания. Верховный, упёршись второй рукой в землю, едва удерживаясь, чтобы не завалиться тоже, подумал с отчаянием:

«Неужели нас раскрыли? Неужели противник смог нас опередить и нанести удар первым? Но что, что это за заклинание?»

Тут кто-то воскликнул:

— Смотрите!

Повернув голову в сторону моря, старый инквизитор увидел, как спадает маскировка с армады кораблей в полукилометре от берега, и устало подумал:

«Ну вот и всё. Сейчас они нанесут удар, а мы даже не сможем ничего им противопоставить.»

Каким-то образом противник смог лишить их магии. Верховный быстро разобрался в том, что с ним произошло. От магического источника внутри него, который он маскировал от других, чтобы не показывать, что давно стал магистром, осталось совсем чуть-чуть, буквально какие-то жалкие крохи, годные разве что на дешёвые фокусы, столь слабых одарённых, что их не брали даже в Академии. Фактически он сейчас почти не отличался от обычного человека. С тем, что осталось на дне магического источника, он мог разве что зажечь на пальце маленький огонёк, не больше пламени свечи.

Пошатываясь, он встал, сделал пару шагов к морю, намереваясь встретить смертельный удар противника, как подобает воину, лицом к лицу.

Корабли всё так же тёмными силуэтами маячили на воде, секунды тянулись одна за другой, испытывая волю Верховного инквизитора на прочность, но удара не было, наоборот, неестественная тишина накрывала берег. Противник медлил, лодки не спешили спускаться на воду, всё словно замерло, затаилось в ожидании чего-то неизвестного.

— Там, смотрите! — снова воскликнул чей-то хриплый голос, заставляя отвернуться от моря, вывернув голову туда, где…

И тут глава инквизиции увидел, как бьющая в небо, с такого расстояния кажущаяся тонкой, ниточка света, питающая проклятье Икая, тускнеет и медленно растворяется в черноте ночи.

— Получилось? — неверяще прошептал мужчина.

Пошатнулся, чувствуя накатившую слабость. Подумал:

'Неужели так просто, раз, и всё кончилось? Но почему? Вольдемар же должен был приступить к вызову богов только с утра? Или это не он? Но тогда кто?

Испарившееся проклятье, ушедшая магия, непонятно почему затихший противник, не предпринимавший никаких действий — всё это не могло быть случайностью, скорее, следствием одной причины.

Ещё раз глянув на корабли, Верховный растянул губы в хищной улыбке и торжествующе произнёс, обращаясь к братьям инквизиторам:

— А ведь у них тоже магии нет. Нет, понимаете!

И сейчас этот факт, ужасающий по своей сути для любого мага, был, скорее, поводом для радости, потому что без магии они уже не нападут. Не решатся. Потому что без магии эти магистры ничто. Главное только, чтобы она вернулась не слишком быстро.

— Профессор, профессор!

Я проснулся от того, что в дверь спальни кто-то отчаянно барабанил и вопил, выкрикивая меня. Крики были пропитаны явно паническими нотками, и я, как был, в одних трусах, пулей подорвался с кровати, щёлкая магическим замком, впуская гостя.

Ночным визитёром, а, судя по темноте за окном, утро ещё не наступило, оказалась староста группы, и, глядя на её растрёпанные волосы и ловя полубезумный взгляд, я с тревогой уточнил:

— Силлана, что случилось?

— Магия, профессор, магия!

— Что магия? — я взял девушку за плечи и хорошенько встряхнул, гася зарождающуюся истерику.

— Её нет! — захлёбываясь, произнесла Полдарк, а затем нервно хохотнула, — кончилась. Раз — и нету. Моё ядро будто высосали, маны хватит слабенький светляк сотворить, не больше.

Она щёлкнула пальцами, и тусклый шарик света воспарил над ладонью.

Став необычайно серьёзным, я уточнил:

— Так, давай по-порядку, когда ты это почувствовала? И что делала в этот момент.

Та сделала вдох-выдох, стараясь успокоиться, собравшись, ответила:

— Это произошло полчаса назад. Я уже не спала. Как проснулась часа в три и всё, больше уже уснуть не смогла. Решила ещё раз проверить запись, ну, на всякий случай, чтобы завтра, то есть уже сегодня, всё прошло без накладок. Как раз отсматривала материал, как случилось это.

— Что?

— Из меня высосали ману. Она не просто ушла, моё ядро, оно уменьшилось!

Девушку снова начало потряхивать. А я, нахмурившись, попросил,

— Силлана, не паникуй раньше времени, сейчас я посмотрю, что там у тебя случилось.

Я привычно начал выписывать паутину заклинания магического взгляда, чтобы посмотреть на источник студентки, но внезапно, едва успел заполнить рисунок, как поток маны иссяк. Заклинание сработало, только вот маны у меня совсем не осталось, заставив меня недоумённо тряхнуть рукой. Затем я вновь посмотрел на старосту и резко осипшим голосом произнёс:

— А у меня тоже кончилась.

Беглый осмотр сначала её, а затем и себя самого подтвердил самый страшный прогноз: магический источник у нас обоих не просто опустел, он уменьшился в размере до состояния горошины.

И это уже закономерность, которая не может быть объяснима обычным совпадением, тем более, что уменьшение магического ядра — это нонсенс. По крайней мере, я не знал, как такое может произойти. Увеличить — да, но не уменьшить.

Схватив девушку под руку, я решительно произнёс:

— Пойдём, надо проверить, что у остальных.

— Прямо вот так? — Полдарк выразительно взглянула на мои трусы, и я вынужден был на минуту отвлечься, чтобы натянуть брюки с рубашкой.

А затем мы пошли будить оставшихся.

Что ж, итоги нашего вояжа по общежитию были неутешительны: источники уменьшились у всех. Без исключения. У студентов, у паладинов, даже у Калистратиса с его друзьями ветеранами. Ясула с Алисой, первыми разбуженные возникшей суетой, тоже подтвердили, что почти совсем не ощущают магическое ядро, и я только огорчённо поцокал языком. В преддверии нападения вражеских магов, произошедшее так и тянуло назвать диверсией. Вот только я вообще не представлял, как такое можно было сделать. Даже Калистратис руками разводил, а он ни чета мне, настоящий боевой магистр с дофига опыта.

На востоке начало потихоньку светлеть, когда взбудораженная толпа выплеснулась на площадь перед главным корпусом. Я забрался на крыльцо, чтобы меня видели все, и, вытянув вперёд руку, попросил:

— Потише, друзья, потише!

Пусть не сразу, но подобие порядка удалось навести. И я, собравшись с мыслями, произнёс:

— Во-первых, без паники. Да, сейчас мы все на уровне, хм… очень слабого мага, но это не повод рвать волосы на всех местах. Мы пока не знаем, чем был вызван этот эффект, и как долго он продлится, возможно, в скором времени получится всё вернуть как было, надо только подождать. А во-вторых, не забывайте, что сейчас у нас другая первоочередная задача. Справиться с проклятьем Икая. И для проведения ритуала призыва богов нам особо магия не нужна. По самому минимуму, но совместно наскребём. Поэтому я прошу от вас сейчас только одного, забыть обо всём, кроме ритуала, потому что пока существует это…

Я повернулся, чтобы ткнуть пальцем в бьющий в небо столб энергии, и так и замер с открытым ртом. Столба не было.

Все дружно посмотрели туда же.

— А как так? — после долгой паузы в наступившей тишине произнёс кто-то.

— Вот и я хотел бы знать, — пробормотал я, находясь в некоторой растерянности.

Неужели кто-то смог решить проблему независимо от нас? Какой-то гений, пожелавший остаться неизвестным, пробрался тайком, пока мы спали, к границе мёртвой зоны и развеял проклятье, а затем, подобно герою в маске, инкогнито удалился? Да нет, бред, таких в реальности не бывает.

— Нужно проверить, — решительно произнёс я, направляясь к Быстролёту припаркованному у стены.

Быстро проверил заряд накопителя, но опасения, что тот мог разрядиться, быстро пропали, похоже изменение коснулось только личных источников маны, заряд в артефактах никуда не делся. А то, пополняли бы, с нашими источниками, его всей толпой дня три.

Не спрашивая разрешения, ко мне тут же запрыгнули Бари с Силланой, и свечкой взмыв в небо, мы уже через пару минут были на месте, там, где живую растительность сменяла полоса серой, мёртвой земли.

Наши амулеты, генерирующие молнии, работали как положено, очередной разряд произошёл прямо на наших глазах, вот только он не впитался, как обычно, в незримую границу зоны, а свободно полетел дальше, затухнув в метрах пятидесяти за.

Осторожно ступив туда, я прошёл с десяток шагов, слегка утопая в серой пыли, покрывавшей всё вокруг, обернулся и, чувствуя, как губы сами расползаются в улыбке, произнёс:

— Нету проклятья, ребятушки!

А затем оба студента в едином порыве бросились ко мне обниматься. Причём Бари со всей своей молодецкой силушкой сдавил так, что хрустнули рёбра даже у меня.

— Ну всё, всё, — я кое-как выбрался из его железных рук, — быстрее обратно, обрадуем остальных.

Весть о том, что проклятия больше нет, встретили криками радости, а я… я, наверное, только сейчас понял, как же устал. И вроде, такая гора с плеч свалилась, а ноги вдруг подогнулись, и я сел прямо на ступеньки крыльца, с усталой улыбкой наблюдая, как студенты обнимаются и пляшут на площади.

— Вольдемар, — непривычно тихий голос графини Честер раздался за моей спиной.

Я обернулся, глядя на жену, что нерешительно встала позади и похлопал ладонью по ступеньке рядом.

— Злотана, присаживайся, смотри, как радуются.

Она, чуть помедлив, приподняла край платья, опустилась рядом и прижалась ко мне, положив голову на плечо.

— Мир спасён, — произнёс я, — правда, неизвестно кем. Но и мы не сидели сложа руки.

— То есть, это не ты? — чуть удивлённо уточнила женщина.

— Не-а, — покачал я головой, — сам проснулся, а тут такое.

— Просто я хотела спросить, думала, может из-за этого у меня какое-то странное ощущение в груди.

— Где? — я посмотрел, куда Злотана показывает, активировал магическое зрение, ману на которое уже успел восстановить, и обомлел, потому что там, где раньше ничего не было, явственно светилась горошина источника.

— Ну что? — с некоторой тревогой уточнила она, — всё нормально?

— Ну, как тебе сказать, — я почесал затылок, — если для тебя стать магом нормально, то да.

Эпилог

Спустя три месяца стало понятно, что мир уже не будет прежним. Надежда на то, что утраченный объем магической силы вернется, постепенно сошла на нет. Магам, которые в одночасье стали слабосилками, пришлось смириться с этим неприятным фактом. Мы пытались даже связаться с богами, несколько раз осуществляя попытки призыва, в надежде, что они как-то помогут, но тщетно — на призыв так никто и не откликнулся.

Когда я добрался до Тингландской обсерватории в Охикбёрне, подтвердилось, что созвездия богов и звездные аспекты изменили свое положение до неузнаваемости. Даже невооруженным взглядом можно было увидеть на ночном небе, что они больше не находятся на своих местах. Однако точно определить, исчезли ли они совсем или просто поменяли свое положение, можно было только в обсерватории. Реальность оказалась такова, что все эти созвездия и аспекты просто распределились по небосводу, перестав группироваться, хотя общее количество условных звезд осталось прежним.

Я в который раз невольно вспомнил свой сон, в котором мне приснилась Хозяйка льда. Чем чаще я его вспоминал, тем больше мне казалось, что это был все-таки не сон. Но я старательно помалкивал, что вот это всё — возможно, моих рук дело. Конечно, хорошо, что проклятие Икая перестало существовать, но смириться с потерей силы бывшим магистром было трудно.

Впрочем, насколько я понимал происходящее, сама по себе эта магическая сила никуда не исчезла. Просто внезапно абсолютно все разумные на Яоле стали магами. Правда, очень-очень слабенькими, будто кто-то взял эту магическую энергию, смешал, а потом поровну разделил между всеми. Соответственно магии каждому из них досталось совсем чуть-чуть.

Это стало еще одним доказательством того, что магия имеет абсолютно искусственную природу. По всей видимости, богине каким-то образом получилось нарушить систему её распределения. И я думаю, дело в том, что ей удалось не просто изолировать искусственный интеллект, контролирующий весь процесс, а уничтожить его. По сути, это была та самая «красная концовка» из трех вариантов возможного развития событий. Ну что ж, теперь придется как-то с этим жить и работать дальше.

Внезапное обретение магии, конечно, привело к некоторым казусам в семейной жизни простых людей. Не обученные взаимодействовать с ней, они иногда попадали в курьезные ситуации, когда происходил ее спонтанный прорыв. А иногда случались и неприятные вещи. Количество случайных поджогов и магических травм, полученных в ходе обычных бытовых ссор, буквально зашкаливало.

На этот счет у меня был долгий разговор с Селестиной, которая жаловалась, что ее флотские маги, вместо того чтобы нести патрулирование на границах королевства, теперь пытаются навести хоть какой-то порядок в деревнях.

— Надо учить, — вздохнул я, слушая очередной рассказ о том, как ругающаяся с невесткой свекровь, довела ту до эмоционального взрыва, а невестка, не выдержав и раскрыв рот, чтобы крикнуть что-то обидное в ответ, внезапно, вместо этого, дохнула огнем, спалив свекрови брови и половину волос. А какой-то старик, засев в уличном туалете, нечаянно чихнул, воспламенив скопившиеся под деревянной будкой горючие газы, и вместе с будкой стартовал в синее небо. Благо в полете он успел отделиться от импровизированного разгонного блока и мягко приземлиться в находящееся за деревней озеро. Отработавшая ступень, правда, рухнула прямо на местную бабку-сплетницу, но там вся деревня дружно решила, что так ей и надо.

— Помнишь, я говорил, что необходимо всеобщее образование? Ну так вот, — я развёл руками. — Теперь оно жизненно необходимо.

— И как мы всех запихнём в твой колледж? — со скепсисом произнесла графиня-адмирал.

— А не надо запихивать в колледж. Для начала организуем сельские школы годичного обучения по упрощенной программе первого курса подготовки. В качестве учителя можно использовать любого мага, желательно родом из той же местности, так быстрее контакт с односельчанами найдет. Заодно подтянем на селе грамотность. И тем, кто хорошо себя покажет, дадим возможность поступить уже в высшее учебное заведение. И да, колледж пора превращать в университет. И, пожалуй, не один. Еще, как минимум, парочку филиалов надо разместить в крупных городах. Столичный обязательно в Охикбёрне. И один где-то там, ближе к восточной границе — Брагейт или Вирмфилд, — вспомнил я карту королевства.

— Да, — спохватилась Селестина. — К нам тут с Орнийской империи уже тоже обращались. Я так понимаю, с подачи Верховного Инквизитора хотели, чтобы мы поделились своим опытом.

— Вернее, — она хитро прищурилась, — как я понимаю, больше всё-таки твоим опытом.

— Да, пожалуйста, — легко согласился я. — Почему бы и нет? Можем поделиться. Нам не жалко концепции всеобщего начального образования. Кстати говоря, я бы распространил её и вовсе на весь Яол.

— Ну это уж пусть они сами разбираются, — махнула рукой жена.

— Ага, разберутся они, — хмыкнул я.

Вообще, конечно, когда народ повсеместно понял, что магистры уже не магистры, а такие же слабосилки, как и все, то популяция бывших сильных мира сего хорошо так поредела. Когда объединённый флот магов замер возле наших берегов, первые сутки там ничего толком не происходило. Поэтому понтийская бригада продолжала находиться на побережье на случай, если всё-таки противник решится на высадку. Но, похоже, когда там разобрались с случившимся, произошёл сначала бунт, который затем перерос в самую настоящую революцию. Бывшие слуги скинув ярмо магического подчинения, страшно отомстили за пережитые боль и унижение своим бывшим, теперь уже, хозяевам.

Магистры какое-то время продержались за счёт имевшихся у них артефактов, но часть складских запасов попала и в руки поднявших восстание бунтовщиков. Поэтому ещё несколько дней на кораблях велись боевые действия. Две трети флота просто-напросто было уничтожено и пошло на дно, а трупы к берегу прибивало ещё декаду. Затем оставшиеся корабли разделились и двинулись куда-то на юг. Часть из них непременно станет пиратами, но с этим что-то решать будем потом.

Так что в тех странах, где власть была в первую очередь сконцентрирована в руках магической верхушки, наступила, если не полная анархия, то самая настоящая гражданская война. На этом фоне Империя со своими союзниками, включая Тингланд, выглядела куда как более спокойным и тихим местом.

Вторым вопросом, не менее острым, чем всеобщее образование, стало невозможность поддержания критически важной инфраструктуры. Поддержание работоспособности той же канализации, к примеру. У санмагиков просто не было нужного количества магической силы, чтобы восстанавливать магические плетения и подзаряжать заклинания. Худо-бедно, смогли временно организовать работу за счёт некоторого запаса магических накопителей, имевшихся в распоряжении флота, но когда заряд в них истощится, дальше латать дыры будет нечем.

И вот тут мне было чем жену порадовать.

— Вот, — я развернул перед ней чертежи, — это мы назвали маго-генерирующая станция, или магостанция, сокращённо.

— И что она делает? — склонилась над схемами жена.

— Она генерирует магию, — с улыбкой ответил я. — Мои ребятки, всё-таки, смогли понять, на каком принципе работало проклятье Икая, и теперь, с помощью этой станции мы можем улавливать магическое излучение и от неё заряжать накопители. Одна станция, по объёму выработки маны примерно соответствует бывшему магистру. Частью из них и вовсе, можно, через подключение маговодов, запитать стационарные заклинания, и их не придётся подзаряжать вручную. А сменные накопители использовать в технике, такой как наши Быстролёты. Не ждать, пока источник зарядится, а просто вынимать израсходованный и ставить на его место новый заряженный, а старый на подзарядку. Несколько таких станций в окрестностях столицы и проблема с поддержанием магической инфраструктуры будет решена. Опытная, кстати, уже в Тенистой долине построена и функционирует.

Я был действительно горд своими студентами. Впрочем, уже не студентами. Их учёба была официально закончена, дипломы выданы, и теперь, у меня было пятнадцать молодых и перспективных магов-учёных, не просто вынужденных, а действительно умеющих работать сообща в коллективе.

Я поставил перед ними приоритетные задачи и, разделившись на несколько научных групп, они образовали первый в истории Яола научно-исследовательский институт, который я не удержался и назвал НИИЧАВО.

— То есть, проблема решена? — недоверчиво переспросила Селестина.

— Думаю да, — я улыбнулся и поцеловал её.

Пятнадцать лет спустя

Из репродукторов на улицах города, обычно транслировавших лёгкую музыку, либо объявляющих о новых указах короля, внезапно раздался короткий бравурный марш, а затем диктор торжественным голосом произнёс, заставляя гуляющих по улицам горожан замереть:

— Второго числа, второй декады, второй гекаты, пятнадцатого года новой эры, в девять часов, семь минут, по охигбёрнскому времени, космический корабль-спутник «Заря-Яол», с человеком на борту, поднялся в космос и, совершив полёт вокруг планеты, благополучно вернулся на священную землю нашей родины, — королевства Тингланд!

Я сидел в своём кабинете, в Тингландской Академии Магических Наук, — недавно построенном, на одном из холмов столицы, многоэтажном здании в стиле ампир. Через открытое окно доносились чьи-то радостные выкрики, но всё моё внимание было приковано к стоявшему в углублении шкафа маговизору, транслировавшему картинку из королевского дворца, где первый космонавт стоя у стойки с микрофонами отвечал на вопросы журналистов.

Я смотрел в мужественное и серьёзное лицо Маршуша и едва узнавал в этом крепком и уверенном в себе мужчине своего бывшего студента. Он не просто совершил первый полёт в космос, он сам был генеральным конструктором космического корабля. Заболев космосом однажды, он все пятнадцать лет упорно шёл к воплощению своей мечты. И это была не очередная откопанная башня древних, а своя, хоть и базирующаяся на их наследии, маготехника.

То и дело картинка прерывалась, чтобы показать запись взлёта, кадры из ЦУПа, съёмку в космосе с «Небесного глаза» некроманток, большая часть которых работала теперь консультантами в космической отрасли, помогая разбираться с наследием древних и разрабатывать на их основе свои магические технологии.

За эти годы мы сделали такой технологический рывок вперёд, что не верилось, что прошло всего пятнадцать лет, казалось, сменилась целая эпоха. Впрочем, так и было, как только прекратилось искуственное торможение прогресса, так выгодное магической верхушке, люди словно встряхнулись ото сна, а всеобщее образование вынесло на вершину множество талантливых людей, которые активно двигали науку и магию вперёд.

— И отдельно, я бы хотел сказать спасибо, тому, без которого был бы невозможен этот полёт и этот корабль, моему наставнику и идейному вдохновителю, научившему меня не бояться идти вперёд, падать, но подниматься вновь и свободно мыслить, главе ТАМН и почётному ректору Тингландского университета магии, профессору Локарису.

Тут он посмотрел прямо в камеру, будто найдя меня через неё и произнёс:

— Профессор, я благодарен вам за всё.

Затем улыбнулся и добавил:

— Особенно за то, что моя мама не стала одной из ваших семнадцати жён!

Картинка тут же сменилась, а мне только и осталось, что в сердцах воскликнуть:

— Вот же засранец!