Фантасмагория душ. Рассказы и стихи

Калейдоскоп

Что есть силы надувая щеки, да так, что на них выступил розоватый румянец, Никитка Соколов сидел во главе большого праздничного стола. Сегодня ему исполнилось ровно пять лет. От переизбытка внимания у «парня» покраснели даже уши, превратившись в два локатора, ощупывающие пространство вокруг. Казалось, что они порой даже шевелятся, настраиваясь на ловлю сигналов радости, посылаемых окружающим пространством. Вселенная крутилась в этот день вокруг малыша, разгоняя космические частицы, которые, наигравшись в водовороте, медленно опускались вниз, превращаясь в кристаллики счастья.

По случаю дня рождения к имениннику в гости были приглашены соседка Наташка, друг по садику Петя и «сослуживец» по шахматному кружку очкарик Славка. Где-то неподалёку носились взрослые, на кухне брякали тарелки, а белая скатерть с рюшечками нарядно и покорно лежала под дисциплинированно сложенными друг на друга руками ребят. Ей было не привыкать устраивать праздничную атмосферу в доме, пропитывая её особым ярким светом.

Молодёжь, ёрзая на стульях с высокими спинками, с нетерпением ждала сладкого торта со свечами, игривого лимонада «Буратино» и, конечно, сливочного мороженого с нежным молочным вкусом. Так отмечали дни рождения большинство детишек в семидесятых годах прошлого столетия в самой славной стране – Советском Союзе.

Гости и сам виновник торжества старались не показывать вида, что их ожидание близится к апогею. Под столом же ребятишки давали волю своим эмоциям и не сдерживали нервные клетки в рамках приличия. Незаметно для окружающих ноги малышни раскачивались, всё больше увеличивая амплитуду колебаний, благо, что ботиночки и туфельки не доставали до пола.

Броуновское движение взрослых вокруг в конечном итоге приобрело упорядоченный вид. В комнате был потушен свет и зашторены окна. Огоньки от пяти свечей, будто ожидая сигнала, как всегда неожиданно показались в проёме двери в гостиную, где восседали дети. Радостно махая острыми кончиками, яркие язычки пламени приветствовали новорожденного. Казалось, что к столу в воздухе из темноты самостоятельно парит поднос с тортом, медленно качаясь на волнах детского восторга.

Песню «Хэппи бёздей ту ю» у нас раньше не принято было петь, поэтому встреча лакомства прошла под оглушительные хлопки в ладоши детворы. Несколько секунд подготовки, загадывание желания, и свечи вмиг погасли. Наконец-то кучерявенький Никитка был избавлен от многочисленных тренировок «воздухообдувательства». Краснота с его щёк очень быстро улетучилась, оставив гнездиться на лице только милые кругленькие ямочки.

Чайные ложки радостно зазвенели по блюдцам с кусочками торта, наигрывая весёлую мелодию, понятную только детям. Постепенно время, по мере наполнения пузиков, неумолимо приближалось к самому сладостному моменту. Точке, когда подарки, преподнесённые в начале праздника и одиноко лежащие в сторонке, почувствуют тёплые ладошки единоличного хозяина и сольются с ним энергиями, прокричав что есть мочи:

– Эге-гей! Принимайте нас, вновьприбывших, в громадный игровой мир фантазий! В мир, в котором существует только один Бог – и имя ему Соколов Никита! И этот час настал. Подарочные обёртки без церемоний были содраны с коробок, и свету явились: грузовая машинка от Петра, школьный пенал от Наташки и деревянные шахматы от Славки. Что называется, полный набор для мужичка пяти лет, которому нужно было учиться, развиваться интеллектуально, а в будущем – работать и содержать семью.

Каждый из друзей, как положено, схватил для проверки то, что подарил Никитке он сам.

– Трррр! – поехал по полу самосвал.

– Тук, тук, тук! – деловито принялся расставлять фигуры на доске Славик.

– Смотри, какие карандашики, – начала расхваливать содержимое пенала Наташка.

Именинник с ликованием радостного зайчонка подпрыгивал то к одному гостю, то к другому, пытаясь принять участие в разных играх.

– У него кузов поднимается? Ты будешь играть белыми? Давай в альбоме порисуем! – именинник, на правах хозяина, влезал экспромтом в создаваемые детские вселенные, быстренько телепортируясь между ними.

А сверху на муравьиную суету, стоя обнявшись в уголке комнаты, смотрели Никиткины папа с мамой. С умилением наблюдая за своим чадом, они вспоминали события, произошедшие будто бы вчера: поездку в роддом, тревожные ожидания и радостные крики с подпрыгиваем до потолка:

– Ура! У меня сын родился!

И вот, пять лет пронеслись со стремительностью сверхзвукового самолёта, который утягивал в белом шлейфе за собой человеческие судьбы. Относительно молодые мужчина и женщина не знали, что воздушное судно в это время только набирает ход. Дальше оно понесётся ещё быстрее, не давая опомниться родителям, разрезая крыльями пушистые облака обстоятельств и отсчитывая месяцы и годы, словно воздушные мили.

Но это будет потом, а сейчас пара ждала, когда малыш доберётся до родительского подарка.

Маленькая продолговатая коробка с нанесёнными на неё пляшущими разноцветными буквами скромно лежала в сторонке на диване. Она не роптала, не канючила – понимала, что придёт и её звёздный час.

Наконец, наигравшись вдоволь, Никита устремил свой взгляд на забытый сюрприз. Вынув из упаковки подарок, он увидел калейдоскоп…

Несмотря на обширные знания в советской игрушечной индустрии, ему раньше не приходилось сталкиваться с подобным чудом. Взрослые тут же подскочили, показывая ребёнку, как нужно обращаться с трубочкой, наполненной цветными прозрачными стёклышками. Крутя калейдоскоп и смотря одним глазом в маленькое отверстие, Никитка видел, как свет, проникая с другого конца трубки, множил цвета, выстраивая их в хитроумный божественный порядок. Явленные ребёнку рисунки мозаики не повторялись. Для этого нужны сотни лет непрерывного вращения – но именинник этого не знал.

А родители, глядя на воодушевление их малыша, так хотели вдохнуть глубокие смыслы в разноцветные стёклышки, в надежде, что, повзрослев, Никитка сможет сам распознавать через волшебные узоры истинные любовь и красоту. Чтобы не терялся порой в сером безликом мире обыденности, а всё время искал огоньки света, превращающие жизнь в искусство наблюдения.

Отец с матерью думали про себя, что, когда они сойдут на промежуточной остановке воздушного лайнера и, опустив головы, держа друг друга за руки, уйдут с лётного поля, Никитка должен помнить, что мир нужно разглядывать только через стёкла подаренного ими калейдоскопа…

Прошли годы, и, не дав опомниться пассажирам, самолёт уже приближался к очередной взлётно-посадочной полосе. Семидесятилетний Соколов Никита Иванович всматривался в даль, придерживая слабыми руками подзорную трубу, стоящую на бульваре на берегу Чёрного моря. Там, на горизонте, где вода незаметно перетекает в небо, Толстый и Тонкий Мысы почти соединялись между собой, образуя умиротворенную тихую бухту. Ему в какой-то момент показалось, что эти краешки земли – это папины и мамины руки, обнимающие его, как тогда, на том самом дне рождения, когда ему исполнилось пять лет.

– Ууу, – возник звук приземляющего воздушного лайнера. Миленькая стюардесса в голубом костюме и соблазнительной кепочке выходит к пассажирам.

– Уважаемые дамы и господа, наш полёт завершен! От имени всего экипажа благодарю за выбор авиакомпании «Жизнь»!