Фактор бунта. Галактический орден доблести

Глава первая

Джо Мозер попал в передрягу. Бывший майор наемников провел много времени в боях и не раз попадал в самое пекло, но сейчас он не был в бою. Майора преследовали пятеро наемных головорезов, скорее всего профессионалов, а его вооружение оставляло желать лучшего. Вдобавок ко всему, ему приходилось беспокоиться за своего неопытного компаньона, маленького Макса Мейнца, безоружного, выросшего в городских условиях и совершенно бесполезного в этой пустынной местности.

Джо совершил ошибку, когда сошел с главной дороги. Он хотел показать Максу военную резервацию Гуанджуто, где десять лет назад между корпорациями «Пемекс» и «Тексас Ойл» состоялся один из самых кровавых фракасов, в котором ему когда-либо приходилось участвовать.

Все началось в кабинете Фрэнка Ходжсона, в Октагоне. Этот тайный лидер революционеров проник в правительство Соединенных Штатов и стал помощником директора Северо-американского Бюро Расследований, могущественным закулисным воротилой. Он и подобрал Джо себе в курьеры.

Ходжсон был высоким человеком, державшим себя в странной манере. Одно его плечо было значительно ниже другого, и Джо при первой встрече с ним подумал, что это последствие ранения. Однако, этот бюрократ скорее всего никогда не был солдатом. Его сильная кабинетная бледность и телосложение выдавали в нем человека, редко бывающего на солнце и малоподвижного, а деланная вялость казалась неестественной. Глаза, обычно ясные и пронзительные, выражали притворство.

Он вызвал тогда Джо Мозера к себе, сел, скрестив ноги, и вытащил из кармана старую трубку. Пока Джо усаживался, он набил свою трубку табаком из железной табакерки на столе.

— Вы говорите по-испански, Джо?

— Да.

Ходжсон хмуро посмотрел на него, разжигая трубку.

— Где это вас угораздило выучить испанский? Судя по вашему досье, родились вы в Лоуэре и, как я подозреваю, имели мало возможностей для образования.

Джо в знак согласия кивнул головой.

— Когда я лежал в госпитале, то не только читал книжки и смотрел телевизор. Я поставил себе за правило учиться. Вы бы удивились, как можно втянуться в интенсивные занятия, когда вы прикованы к постели с раной живота, да еще несколько месяцев. Потом я воевал в резервациях Чихуауа и Гуанджуто, где они привыкли общаться по-испански, а однажды мне пришлось побывать в резервации Гондурас в Сан-Педро-Сула. Это дало мне возможность отшлифовать мое произношение.

— Отлично. Думаю, что сеньор Завала говорит на американо-английском, но если вы владеете испанским, хуже не будет, — сказал Ходжсон, выпуская дым из ноздрей.

— Завала?

— Сеньор Джезус Завала, из Мехико.

— По-испански произносится Хесус, а не Джезус, как у нас, — поправил Джо, — так кто он?

— Это наш новый агент влияния. Он может воздействовать на довольно значительное число подходящих нам людей, чтобы повернуть мышление части населения в нужное русло. Мы хотим, чтобы кто-нибудь получше присмотрелся к нему, дал бы ему поручение, а там решим, что делать дальше.

Джо нахмурился и жестом показал на соседний стол с телефоном.

— Почему бы вам просто ему не позвонить?

Фрэнк Ходжсон вздохнул:

— Джо, я иногда ужасаюсь тому, как ты пренебрегаешь конспирацией. Любой телефонный разговор может прослушиваться, даже мой. Я и Фил Холлэнд сохраняем свои позиции только благодаря чрезвычайным усилиям во избежание разоблачения. Мы никогда не говорим о делах нашей организации по каким-либо средствам связи.

— Благодарю за урок, — сказал Джо. — Я полечу в Мехико завтра на рейсовой ракете.

Ходжсон вновь выпустил дым из ноздрей и покачал головой:

— Нет.

Джо взглянул на него.

— Если вы используете свою кредитную карточку для оплаты перелета воздушным транспортом или проезда по вакуумной транспортной линии, то данные об этом будут внесены в компьютерный банк, и может настать момент, когда кто-нибудь удивится: зачем это Джо Мозеру лететь в Мехико, — промолвил бюрократ.

— Это дело рыцарей плаща и кинжала, — усмехнулся Джо. — Мне можно взять с собой Макса Мейнца?

— Зачем?

— Для эксперимента. Он неплохо проявил себя в той заварухе с советскими, в Будапеште.

— Ладно, берите. Между прочим, мы собираемся перевести его из Низших Низшей Касты в Средние Низшей Касты и выплатить ему долю из Оборотного Фонда, так что он повысит свой жизненный уровень.

Джо бросил недовольный взгляд.

— В Средние Низшей Касты? Не слишком-то большая честь. Почему бы вам не сделать его Низшим Средней Касты?

Ходжсон опять зажег и бросил старомодную спичку в пепельницу. Покачав головой, он сказал:

— Потому, что нам нужны люди, способные поддерживать связь с Низшими. В наших рядах слишком много людей из Высшей Касты, есть немного из Средней и совсем мало из Низшей. Если социально-экономические изменения, за которые мы боремся, когда-нибудь воплотятся в жизнь, положив конец Народному Капитализму и Государству Сверхблагосостояния, то мы должны быть способны привлечь Низших. Общеизвестно, что они составляют девяносто процентов населения. Итак, Джо, у вас есть транспорт. Отправляйтесь. Возьмите адрес сеньора Завалы у мисс Микаэль. Доложите мне, когда вернетесь.

Эти слова подразумевали, что разговор окончен. Фрэнк Ходжсон был одним из самых занятых людей в Вашингтоне.

— Понятно, — сказал Джо, вставая. Он догадался об одной из причин, заставившей Ходжсона для этой работы выбрать именно его. Джо владел собственным спортивным ховеркартом уже в том возрасте, когда собственный транспорт имели немногие. Гораздо проще, при необходимости, взять его напрокат или воспользоваться сверхскоростной вакуумной транспортной системой, но при пользовании личным транспортом можно было не опасаться, что информация о поездке Мозера в Мехико попадет в компьютерный банк данных. С новым блоком питания можно проделать весь путь туда и обратно, не пользуясь кредитной карточкой. Он предполагал, что Завала мог бы обеспечить их путь в Мехико с удобствами. С другой стороны, ночевка под открытым небом для старого профессионального бойца не в тягость, и в то же время его поездка в город Монтесумы останется в тайне.

Они пересекли Рио-Транде у Мак-Аллена, добрались до Рейнозы и двинулись по направлению к Монтеррею. Еще и сейчас Монтеррей оставался одним из важнейших промышленных центров в Северной Америке. Джо, однако, свернул к китайскому городу, потом на юго-запад, в Монтеморелос, а затем ниже, к Линаресу, где повернул на запад.

Это одна из тех дорог Северной Мексики, которая путникам не сулила ничего привлекательного. Джо здесь прежде уже бывал. Тут ему приходилось иметь дело с самыми плохими компаньонами, которых только можно было найти в Линаресе, да и друг его знакомой оказался против него. Этот дружок оказался предателем, а Джо Мозер в боях делал все возможное, чтобы не причинить ему слишком большого вреда.

Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Десять лет — большой срок в жизни профессионального солдата. Через пару лет ты живешь уже как бы чужой срок, живешь за тех парней, которые полегли, жертвуя собой. Джо был из тех старых вояк, кто задержался на этом свете дольше обычного. Он мог припомнить лишь очень немногих, кто протянул столько же. Но теперь-то Джо вне всего этого. Закон запрещал ему заниматься старым делом, и он пытался отогнать свои мысли от этих дум.

Макс Мейнц, бывший его ординарцем в последних двух фракасах и занимавший сейчас не совсем понятное положение, сказал:

— Боже мой, майор, да это отличный ховеркарт! Я никогда не видел ничего подобного!

— Его собирали вручную, где-то в Объединенной Европе, по старому — в Швейцарии, — пояснил Джо.

— Думаю, что даже Высшие из Высших не отказались бы от такого, — восхищенно заметил Макс.

— Высшие из Высших и дали его мне, — сказал Джо, вспоминая прошлое.

— Высшие из Высших? Вот это да! Я не надеюсь их даже увидеть, — воскликнул Макс.

Макс Мейнц был маленьким человечком, похожим на собачонку, и безобразный, как шимпанзе. По каким-то непонятным для Джо женщины были от него без ума. Женщины его касты. Джо никак не мог постичь этого.

Во всяком случае, Макс — не Адонис и не Геркулес. Возможно, женщины чувствовали себя с таким дружком просто более уверенно.

Сейчас Макс уважительно взирал на Джо и видел в нем мужчину тридцати с небольшим лет, весом в 180 фунтов, ростом в 5 футов и 11 дюймов, державшим себя с холодным достоинством, как человек, часто бывавший в переделках и умевший с честью выйти из них. Это был довольно красивый мужчина с русыми волосами и темно-голубыми глазами, с правильным и не часто улыбающимся ртом. Хирурги не смогли полностью избавить его от двух шрамов на лбу и — на подбородке, которые, однако, не портили его лица.

— Дали его вам! Да не уж-то? Никто никому не дает такие ценные вещи! — недоверчиво проговорил Макс.

Джо грустно усмехнулся и произнес:

— Макс, если бы ты прошел через столько же фракасов, как я, и стал бы пусть даже менее знаменитым, то и у тебя появились бы свои поклонники, болеющие за тебя и следующие за тобой по пятам. Они знали бы, в какую заварушку ты влип и сколько провалялся в госпитале. Они вырезали бы статьи и фотографии из журналов для любителей фракасов, таких, как «Фракас Тайме», и наклеивали бы их в альбомы. Гонялись бы за твоими автографами и писали бы тебе влюбленные письма.

— Тоскливо, как зубная боль, — заметил Макс.

— От них нельзя отмахнуться. Популярность продвигает тебя по служебной лестнице и помогает попасть в более высокую Касту. Во всяком случае, у меня был такой почитатель. Она…

— Она? — удивился Макс.

— Совершенно верно. По правде говоря, женщины куда более страстные поклонницы фракасов, чем мужчины. Эта старая шлюха несколько лет следила за моей карьерой, с тех пор, когда я служил еще младшим лейтенантом. В военных делах она разбиралась лучше, чем кто-нибудь еще, уступая, может быть, лишь фельдмаршалу Стоунволу Когсвеллу. Не сомневаюсь, она могла бы руководить фракасами на уровне не менее дивизии.

— Могла бы?

— Она благополучно скончалась, когда ей перевалило за 90. На протяжении многих лет она присылала мне подарки. Ничего особенного: часы, безделушки, одежду и прочную дребедень, но по ее завещанию мне достался этот ховеркарт.

Макс недоверчиво покачал головой.

— Зря, наверное, я покончил с фракасами.

— Макс, там четверо из пяти либо погибают, либо выбывают из строя с тяжелым ранением.

Они повернули на Линарес и помчались за 57 километров через горы на сверхскоростную трассу, которая вела от Лоредо к Мехико, где их ховеркарт включился в общий поток движения. Сан-Луис-Потоси остался позади, и они начали искать путевые указатели. Прошло уже много времени с тех пор, как Джо воевал в резервации Гуанджуто. По его подсчетам — больше десяти лет. Тогда он был всего лишь строевым сержантом.

Тот фракас скорее напоминал комедию. В бою участвовали подразделения численностью не больше полка, а резервация была слишком обширна, чтобы получилось что-то стоящее. На поиски друг друга кавалеристские отряды обеих сторон потратили уйму времени. Военный Департамент дал им на выяснение отношений один месяц, и в конце этого срока «Тексас-Ойл», на чьей стороне воевал Джо, все-таки проиграли, хотя дело шло к ничьей.

Конечно, это было скорее фарсом, но обернулось едва ли не самой жестокой стычкой, в которой ему пришлось принять участие.

Они добрались до Сан-Луис-де-ла-Пас и повернули направо. Движение на трассе резко замедлилось.

— Это военная резервация Гуанджуто, — сказал Джо Максу. — Конечно, правительство отсюда всех вывело. Они больше не пользуются этими площадями. Тут неплохо для кавалерии, но она выходит из моды. Слишком трудно снимать лошадь телекамерой и показывать все это тупицам, которые сидят у телевизоров и глотают какую-нибудь дрянь для полного счастья.

Макс отнюдь не принадлежал к числу противников фракасов. Насколько Макс себя помнил, он всегда был их любителем.

— Что плохого в удовольствии? — ревниво спросил он.

— Ничего. Но без наркотиков. Настоящее счастье — в контрастах, Макс. Его не достигнешь без неизбежных периодов печали. Боль и удовольствие — это контраст. Ни то, ни другое не может продолжаться бесконечно. Это одно из доказательств того, что идея рая и ада абсурдна. После нескольких тысяч лет непрерывного счастья ты бы заскучал, а после нескольких тысячелетий, проведенных в кипящей смоле и сере, я сомневаюсь, чтобы ты был способен испытывать страдания.

— Э-э нет, — запротестовал Макс, — вам не следовало бы перечить церкви.

— Да уж, — заметил Джо, — что хорошо для Папы, то хорошо для меня.

— Верно, — сказал Макс примирительно. Ему не хотелось вступать в спор со своим объектом поклонения.

Джо свернул налево около бывшего города Долорес Идальго.

— Мы недалеко от Сан-Мигель-де-Альенде или того, что от него осталось, — сказал Джо. — Это город, где нам с Джимом Хокинсом чуть было не пришел конец. Здесь мы угодили в такое пекло, что прокляли все.

— Кто такой Джим Хокинс?

— Лучший друг, какого я когда-либо имел. Лучшие годы из тех десяти лет мы провели вместе.

— И что с ним случилось? — чуть ревниво спросил Макс. Ему не очень нравилось, что его компаньон когда-то имел более близкого друга, чем Макс Мейнц.

Голос Джо понизился и дрогнул:

— Я был легко ранен во время фракаса между «Локхид» и «Дуглас-Боинг». Он не знал, что царапина была пустяковая, и стал пробираться к воронке от снаряда, в которую я упал. Он был уже рядом, но очередь из митральезы буквально перерезала его пополам.

— О, извините, — поспешил сказать Макс, — и это произошло в этом Сан-Мигеле, как вы его назвали?

Они добрались до бывшего поселения. Джо глубоко вздохнул и сказал:

— Мы с ним были в дозоре и с нами еще шестнадцать кавалеристов. Мы искали встречи с противником, нашли его и неплохо сделали свое дело.

Они оказались на территории города и Джо направил ховеркарт к его центру.

— Впереди находится площадь, — объяснил он, — почти во всех городах Мексики есть такие. Здесь центральный парк, эстрада в центре, железные скамейки для отдыха в жаркий полдень, а на деревьях дрозды, которые гадят тебе на голову.

— Понятно, ну а что было дальше?

— А дальше появились ребята из «Пемекс». Нас там было восемнадцать, вооруженных карабинами «30–30», а их сначала — около сотни, позже подошли еще. Видишь церковь, вон там?

— Какую?

— Когда-то это было церковью. Они разрушили ее, пытаясь нас уничтожить. Вот здесь они располагались. Когда мы пробрались сюда, они были за площадью в бывшем ресторане, где разместилась их полевая кухня. Все, кроме караульного отряда, остались в церкви. Мы ворвались туда и покончили с охраной прежде, чем до них дошло, кто на них напал. Большая часть их оружия и амуниции находилась в церкви.

В первые две недели фракаса дела шли так вяло, что они потеряли бдительность. Там оказались даже два пулемета «Виккерс», которые мы забрали. Они пытались штурмовать нас, но мы сбивали их, как кегли. Тогда они засели вокруг и попробовали покончить с нами поодиночке. Один «Виккерс» был на колокольне. Мы держали там пару ребят-пулеметчиков, чтобы контролировать подход свежих сил противника. Практически там негде было укрыться, и мы теряли бойцов одного за другим.

— Боже! — воскликнул Макс, — а что потом?

— Мы послали двоих кавалеристов за подмогой к полковнику Боумозену. Этот тупица из Высшей Касты командовал силами «Тексас-Ойл».

— Вы не должны так говорить о Высшей Касте, Джо. Ведь если на то пошло, вы сами относитесь к Низшим из Высшей Касты.

— М-м-да, — протянул Джо. Ховеркарт приостановился, и Джо вернулся к воспоминаниям.

— Мы успешно выполнили боевую задачу и обнаружили, что подразделения «Пемекс» просачиваются именно здесь. Боумозен мог бы подойти сюда с основными силами и разбить их. Джим и я надеялись на это. Нас могли бы повысить в звании или даже перевести в высшую Касту. Но Боумозен оказался полным идиотом и целых три дня не высылал нам подмоги. Они установили стенобитные орудия — вот почему от церкви мало что осталось. К этому времени все было кончено, боеспособными остались только мы с Джимом. Он взялся за один «Виккерс», а я за другой. Слава богу, все их снаряжение было у нас, так что мы изрядно загрузили работой их полевой госпиталь. К счастью, вон те каменные блоки от церкви послужили нам хорошим укрытием.

Джо прибавил скорость, и они помчались вдоль крутой улицы по направлению к Керетаро. Скоро они достигли равнинной местности недалеко от заброшенной церкви. Неожиданно ховеркарт остановился.

Джо Мозер нахмурился. Здесь что-то неспроста. Перед тем, как покинуть Вашингтон, он установил новые блоки питания. Современные машины практически не ломаются. Помимо прочего, ховеркарт оснащен аварийным двигателем и блоком питания, что позволяло добраться хотя бы до ближайшей ремонтной станции. Он выбрался из ховеркарта и поднял капот, чтобы посмотреть, в чем дело. Джо не был механиком, но разобраться было несложно — оба блока питания вышли из строя, во что трудно было поверить. Он сел на свое место, продолжая хмуриться.

— В чем дело? — спросил Макс.

— Черт его знает, — проворчал Джо. Он вынул из кармана передатчик в надежде связаться с ближайшей ремонтной станцией. Ему не хотелось этого делать, ведь тогда придется воспользоваться кредитной карточкой. В компьютерном банке данных появится запись о начислении суммы, а это любому даст возможность узнать о том, что он побывал в этом районе Соединенных Штатов.

Передатчик не работал.

— Здесь на дороге встречаются машины. Мы можем попытаться их остановить, — проговорил Макс.

Джо Мозер не мог бы уцелеть на войне, не имея инстинктивных качеств, обеспечивающих выживание. Он открыл багажный отсек у пульта управления и вытащил оттуда «Смит-и-Вессон» 44-го калибра с коробкой патронов.

— Пошли! — скомандовал он. — Кто-то обработал нас электронным нейтрализатором.

Джо распахнул дверцу и пошел к полю. Обернувшись к Максу, ой спросил:

— У тебя есть что-нибудь при себе? Макс ковылял позади его.

— Вы имеете ввиду оружие? Откуда? Вы из Высшей Касты и можете носить оружие, даже когда не участвуете во фракасе, а я — из Низшей. Если у меня его найдут, то мне несдобровать.

— Дьявол! — выругался Джо.

Глава вторая

Растительность этого полупустынного района составляли кактусы, редкие карликовые мескитовые деревья и магуэй. Фауна была представлена гремучими змеями, ящерицами разных видов, в том числе ядозубами, изредка встречались кролики. В таких местах всякий благоразумный путешественник предпочел бы находиться верхом на лошади.

Слегка пригнувшись, Джо и Мозер шли по песку с гравием, стараясь передвигаться как можно быстрее. Они были уже в сотне футов от ховеркарта, когда очутились в зарослях магуэя, пустынного мексиканского растения, из сока которого готовят пульке и текилу. На здешней почве следов почти не оставалось, и Джо грузно опустился на землю. Макс расположился рядом, выбрав место поровнее.

— Что теперь делать? — запыхавшись, забеспокоился он.

— Занять какое-нибудь углубление или расположиться за подходящим пригорком, который удастся найти, — распорядился Мозер. Макс представлял собой типичного новичка и не мог подобрать подходящего укрытие, но озабоченно повиновался приказу и спросил:

— Но что же теперь будет?

Джо проверил заряды в длинноствольном армейском револьвере. Все шесть камер в барабане были с патронами. Он открыл коробку с боеприпасами и переложил их в карман своей спортивной куртки.

— Кто-то все это нам подстроил, чтобы взять нас, Макс. Они обработали и передатчик. Мы не можем пользоваться транспортом и связью. Похоже, они вон в той машине. В военной резервации редко встретишь машину, даже когда не ведется боевых действий. Они просто не нужны — ни населения, ни хозяйства, ни подходящих дорог здесь нет. Ничего…. Надеюсь, они нас не засекли.

Скорее всего, пассажиры приближающейся машины действительно их не заметили. Около ховеркарта Джо они приостановились. Джо смог разглядеть, что черный седан был полон людей. От их машины отделилось что-то черное и покатилось под ховеркарт. Затем они резко набрали скорость и умчались по дороге в сторону Сан-Мигель-де-Альенде.

Раздался взрыв такой силы, что Джо и Макс на какое-то время оглохли. Рядом посыпались осколки.

— Бомба! — выпалил Макс.

Джо ворча посмотрел на полностью разрушенную машину.

— Наше счастье, что мы не в ней. — По его лицу это было хорошо видно.

Отъехав, черный седан быстро развернулся и двинулся назад. Он остановился около останков ховеркарта, и из него вышли пятеро мужчин. Даже с такого расстояния было видно, что они не из местных. По одежде в них можно определить горожан. Четверо держали в руках пистолеты, но у пятого — Джо даже вздрогнул — был автомат. Судя по всему, это был автомат системы «Стэн», старый английский «Стэн» времен Второй Мировой. Это оружие Комиссией по Разоружению было поставлено вне закона в соответствии с постановлением Суда Нового Мира, по которому запрещалось продавать, владеть и пользоваться любым оружием, кроме оружия образца 19-го века. За нарушение этого постановления полагалось строгое наказание.

Это когда-то здорово навредило майору Мозеру в его службе. Как-то во время фракаса, когда Джо служил под командованием маршала Стоунвола Когсвелла, он выполнял разведывательный полет. Джо требовал, чтобы планер соответствовал образцам до 1900 года. Но он оказался усовершенствованной конструкции, что привело в ярость военных наблюдателей из Нейтральною и Советского блока, которые усмотрели в этом нарушение закона и обратились в Международную Комиссии по Разоружению. Джо лишили звания и премий, сохранив лишь право пользования средствами из Фонда неотчуждаемого капитала, который обеспечивал деньгами американского гражданина с самого его рождения. Ему также было навсегда запрещено участвовать во фракасах, будь то борьба между конкурирующими корпорациями, корпорацией и объединением или двумя объединениями. Даже прославленный маршал Стоунвол Когсвелл оказался под судом, несмотря на то, что на самом деле он был не при чем. Его понизили в звании до бригадного генерала, а это тяжелый удар для человека его размаха и самолюбия.

Джо не испытал большой радости, увидев, как человек с автоматом осторожно двинулся к ховеркарту. Остальные четверо с пистолетами не так опасны, но на их стороне численный перевес, в то время, как безоружный и непривычный к такой местности Макс представлялся скорее обузой. Еще одной заботой Джо стало то, что его револьвер не сравнить с дальнобойным и мощным автоматом «Стэн».

Человек с автоматом остановился футах в десяти от ховеркарта и выпустил в него длинную очередь. Вероятно, они считали, что Джо и Макс внутри, и кто-нибудь из них еще жив. И хотя вряд ли можно уцелеть после такого взрыва, наемные убийцы решили действовать наверняка.

Как понимал Джо, автомат теперь большая редкость, поэтому тот, кто сейчас стрелял, вероятно, единственный из пятерых, умевший с ним обращаться. Джо читал где-то, что это мудреная машина. Стрельбе из него нужно учиться — когда выпускаешь очередь, ствол забирает вверх.

Подняв свой «Смит-и-Вессон» на уровень плеча, Джо тщательно прицелился.

— Джо, ради бога! — прошептал Макс. — Давайте лучше сматывать удочки!

— Когда они поймут, что нас нет в машине, то начнут искать. Отпечатки наших следов почти незаметны. Будь готов отходить.

Он поймал на мушку человека с автоматом и плавно нажал на курок. Джо целился прямо в живот — человек выронил оружие и рухнул, как мешок с отрубями. Остальные замерли, изумленно глядя на него.

— Ну, всевышний, теперь выноси нас отсюда! — воскликнул Джо, вскочив на ноги. Он знал, что через пару секунд они опомнятся и бросятся туда, откуда прозвучал выстрел. Нужно успеть оказаться за пределами досягаемости их оружия. Пистолет, если он не в руках профессионала, отнюдь не самое меткое оружие.

Джо слышал у себя за спиной тяжелые шаги Макса по песку с гравием. Самому ему приходилось бывать в подобной местности. Взять, хотя бы, военную резервацию Гуанджуто. Но горожанин Макс Мейнц здесь не вояка.

Джо завернул за большое мескитовое дерево, схватил в охапку спотыкавшегося Макса и потянул его за собой. Бедняга уже задыхался от напряжения. Рожденный в Касте Низших, он провел слишком много времени у телевизора, употребляя наркотики и не утруждая себя спортом. В телосложении он проигрывал Джо, несмотря на свои более молодые годы.

Джо выглянул из-за ветвей дерева. Четверо были уже недалеко, и он выругался, когда увидел, что один из них несет автомат. Джо угадал: они действительно горожане, которые чувствовали себя в этой пустыне ничуть не лучше, чем Макс. Это уже обнадеживало. Между тем, у них хватило ума не держаться слишком близко друг к другу. Они рассредоточились с интервалами между собой футов в тридцать, что не давало Джо вести эффективный огонь.

Хотя они были еще далеко и к тому же двигались, Джо выстрелил пару раз наудачу, надеясь хотя бы отпугнуть их.

Они, однако, не переменили намерений, а его выстрелы только помогли им сориентироваться. Тот, который с автоматом, остановился на мгновение и дал короткую очередь. Футах в пятнадцати справа от Джо и Макса взметнулись фонтанчики пыли.

— Пора уходить отсюда, — решил Мозер. — Нельзя подпускать их ближе, а то возьмут на мушку.

— Я готов, — пропыхтел Макс.

Джо и Макс вновь ретировались. Послышалось несколько пистолетных выстрелов. Вероятно, кто-то из преследователей заметил их, но они находились на вполне безопасном расстоянии.

Отходя, Джо достал из кармана три патрона, откинул барабан револьвера и перезарядил его. Он устремил свой взгляд вперед в надежде найти место, где можно было бы спрятаться или отходить, не оставляя следов. Джо опасался, что по следам они их быстро найдут. Но нет, впереди не было видно никаких признаков оврага или расселины. Кругом простиралась все та же полупустыня.

Он оглянулся на запыхавшегося Макса. Преследователи оставались на том же расстоянии и не могли рассчитывать на свои пистолеты. Джо также мог сэкономить свои боеприпасы. Вновь раздались автоматные очереди и опять мимо. Стрелок получше мог бы и не промахнуться из автомата на таком расстоянии, но этот, скорее всего, плохо владел этим оружием. Сохранялась, однако, опасность, что дистанция между преследователями и убегавшими может сократиться. Впрочем, у Джо была надежда на то, что у них только один магазин к автомату. Как он помнил, магазины автоматов тех времен вмещали обычно патронов двадцать, и если у этого подонка только один магазин, то в его руках скоро будет бесполезная железка, тем более, стрелял он очередями по четыре или пять выстрелов.

Считая себя более стрелком лучше и опытнее, чем они, Джо хотел было залечь и отстреливаться. Но приходилось считаться с автоматом, кроме того, он опасался, нет ли у них бомб. Даже укрывшись в какой-нибудь щели, нельзя быть уверенным, что кто-нибудь из них не подползет поближе и не швырнет гранату или еще что-нибудь в этом роде.

Он оглянулся на Макса.

Бедняга попытался изобразить улыбку, но у него это плохо получилось. Ручьи пота текли по его сморщенному лицу, а рубашка промокла насквозь. Свою легкую куртку он давно уже сбросил.

Если бы не Макс, то Джо прибавил бы скорость и оторвался от преследователей, но приходилось думать о другом: из-за автомата их нельзя было подпускать даже на прицельную дальность его револьвера. Кроме того, они тоже умеют нажимать на курок. Джо Мозер не пережил бы пятнадцать лет боев, если бы возомнил о себе, что он пуленепробиваемый герой.

Четверо против одного! Так или иначе, он должен лишить их превосходства. Джо чуть замедлил темп, позволяя Максу догнать себя. Теперь и он стал тяжелее дышать.

— Макс, вот что нам нужно сделать. Мы должны разъединиться. Ты пойдешь одним путем, а я другим, — решил Джо.

Глаза Макса округлились:

— Джо! Вы же не бросите меня, ведь у меня нет даже оружия!

— Двое бросятся за мной, а двое за тобой. Это даст возможность мне покончить с первыми двумя. Затем мы соединимся опять и посмотрим, что делать с остальными.

— Соединимся опять? Где? Я уже на пределе! Даже если я и уйду от этих негодяев, то сдохну здесь от жажды. Моя глотка уже пересохла.

Джо отвел глаза от лица Макса.

— Ну, ты еще ничего держишься. Уходя от ховеркарта, мы оказались на холме. Оглянись назад, там дорога от Сан-Мигеля-де-Альенде на Керетаро. Две точки на ней — это машины. Сейчас мы вот что сделаем. Ты пойдешь направо, а я налево. Тот, кто с автоматом, находится слева, а значит, наверняка, пойдет за мной. Двое с пистолетами пойдут за тобой.

— И что мне делать? Где мы встретимся, Джо?

— Сделаешь круг, обойдешь машины, и я встречу тебя по ту сторону от них. Я обязательно найду тебя. Мне приходилось воевать в этой местности.

— Ну, раз так решили… Только я почти обессилел, Джо. Меня хватит не надолго, — покорно вздохнул Макс.

Джо пытался сдержать нетерпение.

— Вот и они. Глядя на них, не скажешь, что они лучше знакомы с местностью, чем я. Черт меня побери, если я не догадываюсь, почему они так упорно тащатся за нами, — Джо глубоко вздохнул пару раз. — Похоже, им посулили мешок денег.

— О’кей, Джо, — пробормотал Макс. Затея эта его явно не воодушевляла.

— Держись от них как можно дальше. Сейчас ты вне досягаемости их пистолетов. Если они пойдут медленнее, то ты тоже сбавляй скорость. Если они остановятся отдохнуть — делай то же самое. Не пытайся совсем оторваться от них. Да это у тебя и не получится. Все, что нужно — это держаться от них на приличной дистанции, чтобы они тебя не подстрелили. Так или иначе, но я разделаюсь со своими, а затем мы встретимся и возьмемся за твоих.

— О’кей, Джо, — повторил Макс. Они разошлись в разные стороны.

Джо оказался прав. Их преследователи разделились по двое, чтобы продолжить охоту. С их стороны это глупо, подумал Джо. Трое за ним и один за Максом — вот лучшее сочетание. Им давно пора понять, что у Макса нет оружия. За час или около этого, с тех пор, как началась погоня, со стороны Макса не прозвучало ни единого выстрела. Джо заподозрил, что они подумали, будто бы у него патроны только в барабане, то есть шесть, а сам он стрелял уже три раза. Откуда им знать о запасе. Это было в его пользу, пусть так и считают. Патронов у него было 26 штук, и вряд ли все они пригодятся.

Джо прибавил ходу, стараясь оторваться от своего измученного спутника. Вопреки выбранной им профессии Джо Мозер никогда не любил воевать, чем отличался от других наемников, включая своего приятеля Джима Хокинса. Ему, однако, было знакомо возникающее в бою чувство возбуждения. Быстрота чувств, напряжение мускулов, четкая работа ума — все это он ощущал и сейчас.

Джо немного увеличил разрыв между собой и преследователями, не пытаясь совсем от них оторваться, хотя он и мог бы, сохранив себя в относительной безопасности. Но тогда бы и Максу пришлось самому о себе позаботиться.

У Мозера не было какого-то плана. Пространство вокруг было почти плоским, лишь слегка ощущался подъем. Джо был, как на ладони, и подобраться к преследователю незаметно, так же, как и сделать засаду, было невозможно.

Джо продолжал свой путь, делая круг, в соответствии с предложенным Максу планом. Встретиться им предстояло по другую сторону от дороги, за машинами. Но какой толк от их встречи, если ему не удастся что-либо придумать, что-нибудь, что позволило бы ему избавиться от своих двух преследователей, особенно от того, что был с автоматом.

Мозер уже почти подошел к дороге, а они плелись позади, время от времени открывая огонь из своего «Стена». Вдруг Джо замер.

Справа от себя, на расстоянии около десяти футов, он увидел огромную черную гремучую змею. Она свилась в кольцо, оттянув голову назад, и представляла собой очень экзотическое зрелище. Резкий характерный дребезжащий звук, издаваемый ею в горячем пустынном воздухе, не оставлял сомнений в том, что это за тварь, даже у новичка в этих краях. Со времен Адама и Евы это существо слыло врагом человека, но если экземпляр из Эдема славился сладкоречием, то у этого была другая тактика.

Опытный вояка Джо Мозер никогда не упускал случая учиться. В госпиталях, отпусках он старался усвоить все возможное, что могло бы пригодиться в его профессии. Джо был знаком с медициной, знал возможности разных видов оружия, имел представление о фортификации, разбирался в саперном деле, умел взрывать и восстанавливать мосты. Во время отпусков между фракасами он обучался искусству лазания по горам, плаванию в горных реках и ледяных озерах, умел в походах подолгу обходиться без воды и пищи. Мозер изучил повадки разных врагов человека, в том числе ящерицы-ядозуба, волков, медведей, других хищников, а также гремучих змей. Он понял, чем отличается жизнь военного от жизни обычного человека.

Джо знал, что гремучая змея этого вида способна атаковать на расстоянии одной трети ее длины и только, когда сворачивается в кольцо. Она всегда стремится ужалить в ноги, поэтому тот, кто в этих местах носит высокую обувь, для нее не досягаем. Он знал и другое. Гремучая змея способна лишь ненадолго концентрировать свое внимание на объекте. Если ей не удается ужалить свою жертву, она быстро теряет к ней интерес.

Джо Мозер замер, внимательно всматриваясь. За камнем он заметил другую змею, затем еще одну.

Ему стало ясно, куда он попал. Уделяя слишком много внимания своим преследователям, он не заметил, как очутился в самом центре логова гремучих змей. Вздрогнув от этой мысли, Джо увидел еще одну змею, не очень большую, которая заползала в нору.

Глаза-бусинки в упор смотрели на него. Змеи не делали попыток подползти, но приняли оборонительные позы, издавая барабанную дробь войны и готовясь к атаке на незваного гостя.

Джо поднял револьвер и выстрелил в одну из них. Змея скорчилась, стала извиваться, биться о землю, показывая свой неожиданно светлый живот. Безнадежный треск колец на конце хвоста был последней жалкой угрозой перед смертью.

Он облизнул сухие губы и продолжил свое движение вперед, держа наготове револьвер. Через некоторое время он опять заметил множество змей, но не было ни одной такой стройной, как та, которую он убил. Скоро пейзаж вокруг изменился. На расстоянии пятидесяти-шестидесяти футов показалось углубление в половину стандартного стрелкового окопа глубиной. Он его занял и перевел дух. Вытащив пригоршню патронов, Джо положил их перед собой на песок и перезарядил оружие. Затем он дождался, когда те двое окажутся на дистанции пистолетного выстрела и дважды выстрелил. Они залегли. Он опять перезарядил револьвер.

Не трудно догадаться, что они собираются делать. Несомненно, теперь они с величайшей осторожностью попытаются к нему подползти. Возможно, они решат зайти с тыла, и если он обнаружит себя, то прикончат его из автомата.

После пятиминутного затишья раздался резкий вопль, тут же сразу еще один, потом закричали опять. Городские бандюги не часто встречались с гремучими змеями. При мысли о том, что с ними произошло, Джо содрогнулся.

Глава третья

Он заставил себя уйти пятнадцатью минутами позже. Змей вокруг больше не было видно. Вероятно, их вспугнули пришельцы, которых они успели покусать, а затем расползлись по своим норам.

Те двое оказались еще живы и находились в состоянии сильного шока, когда Джо из сострадания закончил их мучения выстрелами голову. Он подобрал их оружие и не торопясь, осторожно, направился прямо к машинам. Спустя некоторое время он остановился и присел на валун, намереваясь получше рассмотреть доставшийся ему автомат. Никогда прежде ему не приходилось держать такое оружие в руках. Джо видел автоматы только в музеях, да и у тех согласно Всемирному Пакту по Разоружению были спилены бойки. Джо, однако, неплохо разбирался в стрелковом оружии и решил получше изучить попавшийся ему образец.

В принципе, пользоваться им было легко. Джо читал, что раньше производили сотни тысяч таких автоматов. Их сбрасывали в контейнерах партизанам в тылу у нацистов на территории от Норвегии до Югославии и Греции. Именно такое оружие, очень простое в обращении, нужно было бывшим рабочим и крестьянам, не имевших навыков во владении стрелковым оружием.

Джо отсоединил магазин и изучил, каким образом патрон попадет в патронник. Вернув магазин на место, Джо выругался — он забыл посмотреть, не было ли у убитого запасного магазина. Здесь же осталось только восемь патронов, включая тот, что в стволе.

Ему не хотелось возвращаться через змеиное логово. Почувствовав внушающий уверенность вес автомата, он осмотрел затвор, щелкнул предохранителем и вхолостую нажал на курок. Чтобы опробовать новое оружие, патронов было слишком мало. Джо передернул затвор и, не торопясь, направился к машинам.

Ни Макса, ни преследователей не было видно; они шли слишком медленно. Только сейчас Джо почувствовал жажду. Мексиканское солнце на высоте восьми тысяч футов над уровнем моря давало о себе знать.

Вскоре он добрался до дороги и, приостановившись невдалеке от своей разбитой машины и черного седана, он минут пять оглядывался и вслушивался. Затем, пригнувшись, полез через заросли кактусов и магуэя. Наконец, он добрался приблизительно до того места, где они условились встретиться с Максом.

За свою жизнь Джо Мозер провел много времени, сидя в укрытии и поджидая врага. Каждому пехотинцу было знакомо это занятие. Джо ждал.

Тем временем Макс Мейнц упрямо ковылял через равнину. Не очень далеко, вслед за ним, плелись оба преследователя, не особенно утруждая себя осторожностью. Джо подумал, что они полные идиоты, если не оставили у своей машины охрану. Ведь если бы не Макс, он мог бы просто сесть в нее и уехать.

Наконец, Джо достаточно отдохнул, чтобы вновь обрести ровное дыхание и твердость руки. Приготовив автомат, он опять стал ждать.

На лице переходившего через дорогу Макса можно было увидеть следы тяжких физических мук.

Джо поднял автомат.

Оба преследователя шли уже недалеко от дороги. Помня, что надо забирать мушку чуть вниз, Мозер спокойно нажал на курок, сделав две коротких очереди, вскочил и с револьвером наготове направился к ним.

Один уже задыхался в агонии, и когда Джо к нему подошел, был уже мертв.

Услышав автоматные очереди, Макс остановился. Он думал, что автомат по-прежнему в руках у врагов и, решив, что стреляли по нему, почувствовал отчаяние; идти уже не было сил. Но когда Макс увидел Джо, стоявшего над телами убитых, он облегченно вздохнул и поспешил в его сторону.

— Черт возьми, я хотел бы одного взять живым. Очень интересно знать, почему они так хотели с нами разделаться, — проговорил Джо, когда Макс подошел поближе.

Тяжело дыша, Макс сел прямо на дорогу и обхватил руками колени. Говорить о чем-нибудь сил у него не было. Джо отошел в сторону и прикладом автомата вырыл в песке небольшое углубление, положил туда автомат и сгребая песок, зарыл его. После судебной волокиты из-за его нарушения Пакта о Разоружении лучше больше не попадаться. Чем быстрее избавишься от незаконного оружия, тем лучше. Ведь они только и ждут какого-нибудь повода.

На дороге лежали три трупа: один, первый, убитый им из пистолета выстрелом в живот, и два — с ранами от автоматных пуль. Джо оттащил их по одному в сторону от дороги футов на двести и спрятал в зарослях кактусов.

Перед этим Джо обыскал тела, но не нашел никаких документов и даже кредитных карточек. Очистив ботинки, он вернулся к Максу и сказал:

— Пошли. Нужно выбираться отсюда. Хотя и вряд ли, но поблизости могут оказаться их сообщники.

Он помог Максу подняться на ноги, и они пошли к черному седану. Это была старомодная колесная машина с бензиновым двигателем, что имело свои преимущества. Бензиновый двигатель не подвергался воздействию электронного нейтрализатора. Ключи, к счастью, оказались на месте.

Джо сел за руль, а его компаньон устроился рядом. Один из пистолетов Джо вручил Максу. У того, наконец, восстановилось дыхание, и он произнес:

— Это нарушение законов военной резервации.

Джо рассмеялся и включил зажигание.

— Точно так же противозаконно убивать нас, однако же это не помешало им попытаться с нами разделаться. Когда в тебя стреляют, нужно отвечать тем же, Макс. И к черту эти законы, проблемы с законами можно решить позже, если, конечно, останешься в живых.

Макс положил пистолет в карман и сказал:

— Боже праведный, Джо, как вам удалось убить тех двоих, которые шли за вами и захватить у них автомат?

— Моя роль в этом была скромная. Просто они допустили ошибку, когда поползли через логово гремучих змей.

Макс содрогнулся:

— Я никогда не видел змей, но ужасно их боюсь.

Напряжение дня спало, и Джо Мозер рассмеялся. Теперь путь их лежал вниз, к Керетаро. Джо надеялся, что у них хватит бензина добраться до Мехико, который находился в 150 милях к югу. Макс, возвращаясь к событиям дня, спросил:

— Как они могли узнать, где нас искать?

Джо уже думал об этом.

— Кто-то установил передатчик в нашу машину. Они ориентировались по его сигналам. Его поставили еще в Вашингтоне, возможно, когда ховеркарт стоял еще в гараже. Весьма вероятно, что те, кто все это утроил, находятся в Вашингтоне. По крайней мере, те пятеро — явно не мексиканцы, а европейцы, скорее всего, по происхождению из Северной Европы.

Макс на этот счет был другого мнения.

— А почему они не могут быть мексиканцами?

— Маловероятно, — покачал головой Мозер.

Теперь, надеялся Джо, на территории военной резервации Гуанджуто не должно было быть никаких сюрпризов. Вряд ли кто-нибудь предпримет попытку преследовать их на очень оживленной сверхскоростной трассе. От Керетаро они свернули влево и поехали в направлении Мехико. К счастью, бензина пока хватало. Сейчас, как никогда, Джо не хотел бы прибегать к необходимости воспользоваться своей универсальной кредитной карточкой. Его ховеркарт взорван, но рано или поздно местные власти его обнаружат. Джо мог бы вернуться в Вашингтон и сообщить, что у него украли машину. Тела убитых никто не найдет, и сомнительно, что их вообще будут искать. Даже если кто-то и попытается это сделать, вряд ли удастся выяснить обстоятельства происшедшего. Три трупа спрятаны, а два других остались лежать посреди змеиного логова. Можно предположить, что эти пятеро украли ховеркарт. Затем двое убили остальных троих, спрятали их тела и после того, как ховеркарт был взорван, пошли через пустыню. Попав в логово гремучих змей, они погибли. За день или два канюки обгрызут их тела, и никто не дознается, как Джо прикончил их из пистолета. По крайней мере, Джо рассчитывал именно на такую версию. В случае чего, Фрэнк Ходжсон, как один из руководителей Северо-американского Бюро Расследований, мог бы замять это дело.

Джо Мозеру приходилось бывать в Мехико раньше. Он сделал кругло сверхскоростной трассе, выехал на площадь Реформы и направился в центр. Когда-то Мехико представлял собой одну из прекраснейших столиц мира, но те времена прошли. Подобно большинству многомиллионных городов мира, он пришел в упадок. Кому захочется жить в гигантском городе, если в этом нет необходимости! Во времена Народного Капитализма и Государства Сверхблагосостояния для девяноста процентов населения такой необходимости не было. Получая свою долю из Фонда неотчуждаемого капитала, которая после вашей смерти переходит к правительству, вы можете жить, где хотите. Если же вы входите в число тех немногих счастливчиков, которым удалось найти работу, чтобы увеличить свои доходы, то можно поселиться в горах или лесу, да еще и выбрать климат, который по душе. Но даже тот, кто живет на долю из Фонда неотчуждаемого капитала и не так уж богат, может тем не менее избавить себя от необходимости жить в городских трущобах.

Джо проехал через парк Чапультепек и выехал на Пасео-де-ла-Реформа, один из красивейших бульваров в мире. Он сверился с адресом, который взял у мисс Микаэль из офиса Филиппа Холланда, и на Динамарка повернул направо. На углу Чапультепек Авеню он припарковал машину.

Макс зачарованно смотрел из окна, когда Джо сказал ему:

— Бросим эту чертову рухлядь здесь и дальше пойдем пешком. Я думаю, через пару дней они ее обнаружат. Дай бог нам за это время успеть вернуться в Вашингтон. Надеюсь, у этого Завалы найдутся деньги на пару билетов для нас.

Адрес Хезуса Завалы соответствовал углу улиц Чапультепек и Морелия. Там оказалось довольно впечатляющее здание. Они вошли в вестибюль и посмотрели на указатели. Хезус Завала был дантистом. Джо и Макс поднялись на лифте на шестой этаж и нашли его кабинет. Судя по апартаментам, для Завалы не будет разорительным раскошелиться на пару авиабилетов. В приемной никого не было, кроме очаровательной молодой мексиканки за столом.

— Доктор у себя? — обратился к ней по-испански Джо.

Он совсем не был похож на мексиканца, и она ответила ему по-английски:

— Вам назначали время, сеньор?

— Боюсь, что нет, синьорита. Это не деловой визит.

— Ваше имя, пожалуйста.

— Джозеф Мозер.

Ее глаза расширились:

— Майор Джо Мозер?

Это был сюрприз. Судьба столкнула его с фанаткой фракасов. А он-то надеялся, что уж здесь, в Мехико, его никто не узнает. Теперь она наверняка разболтает всем друзьям о своей встрече со знаменитым Джо Мозером. Джо оставалось надеяться, что об этом хотя бы не растрезвонят по местным новостям.

— Больше не майор, — ответил он, — я дисквалифицирован и больше не участвую во фракасах.

— Для меня вы навсегда останетесь майором Джо Мозером, сэр. Я много раз видела вас по телевизору. Многие, кого я знаю, помнят, как вы попали в ту дурную историю с планером.

— Благодарю, — сказал Джо, — но я спросил о докторе.

— О да, сэр, конечно. — Она что-то у себя пометила и сказала: — Идите направо, майор.

Джо Мозер прошел через дверь около ее стола, сопровождаемый Максом, который ей подмигнул.

Хезус Завала поднял глаза на вошедших. Он оказался человеком лет за пятьдесят и даже более смуглым, чем большинство мексиканцев. Его белоснежные зубы являли собой лучшую рекламу его профессии. Он носил бородку в стиле Ван Дейка и старомодные темные очки, что в век контактных линз и глазной хирургии было довольно удивительным. Ростом он был не выше Макса и еще более худощавый. Костюм его уже лет двадцать, как вышел из моды.

Джо посмотрел на него и произнес:

— Прогресс.

Завала поднял брови.

— Ясно, — сказал он и продолжил: — Прогресс должен продолжаться.

Глава четвертая

Джо кивнул в ответ на пароль и сказал:

— Я прибыл по поручению Центра.

— Ясно. С какой целью? — Доктор встал из-за стола и протянул руку сначала Джо, потом Максу. Джо окинул взглядом кабинет.

— Нет ли здесь жучков?

— Жучков?

— Подслушивающих устройств. У них есть изумительные образцы.

Завала принял озабоченный вид:

— Мне это никогда не приходило в голову.

— Не хотел бы я оказаться на месте того олуха, который прослушивает кабинет зубного врача. От этих воплей у меня бы к концу недели появилась язва, — сказал вдруг Макс.

Завала взглянул на него вопросительно и повернулся к Джо:

— Секретарша сообщила мне ваше имя, сеньор Мозер, и оно мне знакомо. Я смотрел ваш поединок с тем венгром в Будапеште. Кстати… Кто этот джентльмен?

— Имена не имеют значения, — уклончиво заметил Джо. — Можно ли здесь найти место, где нас никто не подслушает?

Доктор посмотрел на наручные часы и спросил:

— Вы что-нибудь ели?

— За последние три дня только сэндвичи.

— Тогда пойдемте со мной. Сейчас у меня обед, и до четырех приема не будет.

— Похоже, в Мехико еще не забыли о сиесте, — заметил Джо.

Они вышли из кабинета, и Макс вновь подмигнул девушке за столом. В ответ она улыбнулась. У Джо возникло подозрение, что дай Максу несколько дней, и он быстренько ее окрутит, особенно, если наплетет ей, что был военным и участвовал во фракасах.

Маленький худощавый доктор вывел их на улицу и повел их к ближайшей станции знаменитого метро Мехико. Некоторые станции были украшены маленькими ацтекскими пирамидами и изваяниями храмов, которые были найдены при строительстве метро.

— Подземка? — удивился Макс. — У вас в городе нет вакуумной транспортной системы?

Завала раздраженно на него взглянул.

— Кое-где есть. Кроме того, есть и метро. Я подумал, что нам лучше ехать на метро. В случае чего, в толпе труднее вести слежку.

— Хорошая мысль, — оценил Джо, — но на всякий случай будем смотреть в оба.

Они вышли на станции в дальнем конце парка Аламедо около Театра изящных искусств, свернули на Сан-Хуан-де-Летран и оказались на другой улице.

— Вот и пришли, — сказал Завала. — «Прендес». Один из старейших ресторанов в Мехико. Однажды здесь проезжал Эмилио Сапата на своем коне с винтовкой в руках, преследуя врага.

— Как здесь насчет жратвы? — цинично спросил Макс. Доктор не удостоил его ответом.

«Прендес» действительно был одним из старейших ресторанов Мехико и выглядел очень почтенным заведением.

— Многие из нас, мексиканцев, любят старину, — с гордостью сказал Завала.

— Не буду спорить. Выглядит чертовски заманчивым местом, где можно перекусить, — ответил Двко.

Доктор, зная местные порядки, сделал необходимые распоряжения и заказы.

Меню в основном включало рыбные блюда, но бифштекс, который попробовал Макс, был, вероятно, первым настоящим бифштексом в его жизни. Мексиканцы, как объяснил Завала, не занимались промысловым выращиванием китовых стад. Теперь это делали сами киты-«ковбои», а помогали им в этом дельфины. К столу подавалось темное густое и очень крепкое пиво, которого Джо раньше не пробовал.

Джо оглянулся вокруг и увидел сотни посетителей, в подавляющем большинстве мужчин. Наклонившись к Завале, он спросил:

— Вы уверены, что это безопасное место для разговора?

Тот улыбнулся и ответил:

— Мой дорогой сеньор, можно ли найти более подходящее место для нашего разговора, чем популярный ресторан для деловых людей? В этой суматохе нас никто не услышит, даже если захочет. Наших голосов не слышно уже за соседним столиком.

— Думаю, вы правы, — одобрительно заметил Джо.

Пока они ждали свои заказы, Завала начал разговор:

— Теперь о цели вашего визита. Вы сказали, что посланы национальным штабом…

Мозер согласно кивнул головой:

— Как известно, вы контактировали с одним из наших рядовых членов здесь, в Мехико. По его сообщениям, вы являетесь одним из лидеров местной подпольной группировки и выражаете те же идеи, что и наш лидер.

Завала посмотрел на него и промолвил:

— Похоже, что так. Хотите еще текилы?

— Да, — ответил Джо, подавляя раздражение.

— Нет. — отреагировал Макс.

Доктор щелчком пальцев подозвал официанта и сделал ему заказ по-испански.

— Текила в этом ресторане не похожа на то, что подают в других местных заведениях.

Официант уже спешил обратно с бутылкой охлажденного золотистого напитка. По своему незаурядному опыту Джо знал, что текила похожа на водку или джин.

Стараясь не терять контакта со своим собеседником, он проговорил, обращаясь к Максу:

— Пьется это так: вливаешь в себя хорошую порцию текилы, берешь на ладонь немного соли и слизываешь ее. Затем быстро опрокидываешь в себя еще бокал текилы и как можно быстрее хватаешь дольку лимона. Глотай ее, пока еще жив.

Завала непринужденно рассмеялся:

— От этой текилы вы не умрете.

Эксперимент обошелся без жертв. Завала оказался прав, эта текила имела очень большой срок выдержки. За время, проведенное в мексиканских военных резервациях, Джо не пробовал ничего подобного. Напиток напоминал французский коньяк.

— Ого! От этого можно и спиться, — оценил Макс, наливая еще бокал.

Доктор прокашлялся, а затем произнес:

— Выдержка придает приятный вкус и, кроме того, крепость.

— Отлично, — оживился Макс, — это то, что мне нужно. Что-нибудь крепкое. Сегодня утром мы с Джо шлялись по пустыне, а пятеро подонков пытались нас пристрелить.

Хезус Завала озадаченно посмотрел на Джо.

— Ничего не поделаешь, прогулка оказалась веселой. Однако, и ее могло бы не получиться, будь мы поделикатнее. Революция — это не игрушки, — сказал Джо Мозер.

— Когда мы с друзьями обсуждали альтернативу Народному Капитализму, мы не мыслили категориями насилия, — ответил на это Завала.

— Мы тоже, — согласился Джо, — если его можно избежать. Но, возможно, мы не сумели. Не так давно я столкнулся с точкой зрения, что представители правящих классов или каст могут быть способны на глобальные перемены. Возьмем, например, Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Они оба представляли правящий класс. В частности, Энгельс был преуспевающим фабрикантом. Но господствующий класс в целом никогда не стремится к новой социально-экономической системе. Система — это живой организм, она не хочет умирать и идет на все, чтобы выжить.

— Итак, ваша организация признает вооруженную борьбу и насилие, как средство для уничтожения Народного Капитализма и Государства Сверхблагосостояния? — с некоторым холодком в голосе поинтересовался Завала. Тем временем, официант принес заказанные ими блюда, и они приумолкли, пока он не отошел.

— Силу, не насилие, — пояснил Джо.

Хесус Завала вопросительно посмотрел на него. Джо попробовал рекомендованное доктором блюдо. Это был сиг, их разводили только в озере Пагуаро. Прежде такого деликатеса он не пробовал.

— Можно применять силу, но не насилие. Например, проявление воли большинства при голосовании является силовым приемом. Так что не путайте одно с другим. Допустим, вы организуете народ на выборную компанию. Вам придется приложить много сил, чтобы довести дело до победы. При этом, вы не сторонник насилия, и, следовательно, вы не вступите в противоречие с существующими законами, — сказал Джо.

Доктор поджал губы:

— А если другая сторона, правящие классы, не желающие идти по пути прогресса, так называемые Высшие, прибегнут к насилию?

Джо понимающе кивнул головой:

— Например, создавая организации, подобные Обществу Натана Хейла. В таком случае приходится поступать по обстоятельствам. Но не забывайте, число членов Высшей Касты составляет менее одного процента всего населения. К тому же, некоторые из них, несомненно, к нам присоединятся. Фактически, это уже происходит.

Он взял еще один кусочек рыбы.

— Кстати, я принадлежу к Низшим из Высшей Касты.

Завала удивился:

— Вы? — он нахмурился и добавил, — а я из Высших Средней Касты.

Джо вновь кивнул головой:

— Вообще-то, я выходец из низших слоев, но благодаря военной службе постепенно добрался до Средней Касты. После неприятностей с военным судом меня направили в Советский блок с одним деликатным заданием. Чинопочитание у них еще более в почете, чем у наших, и чтобы придать побольше значимости моей персоне, я был переведен в Низшие Высшей Касты…

— Это лучшее мясо, которое мне приходилось есть, — послышался удовлетворенный голос Макса. Он еще отхлебнул пива.

— Какие у вас цели? — обратился мексиканец к Джо.

— Все сказано в пароле, — ответил тот. — «Прогресс должен продолжаться». Наше общество загнивает. Высшие не хотят перемен. Вы начинаете что-то делать, а они тут как тут. Они не хотят раскачивать лодку и расстраивают все планы. Любые изменения принимаются в штыки. Многие проекты, наподобие космической программы, закрываются вместе со всеми научными исследованиями. Правда, автоматизация и компьютеризация дают возможность решать проблемы с производством при минимальных трудовых затратах. Фактически, девять десятых населения, в основном, Низшие, — безработные и живут за счет Государства Сверхблагосостояния. Этому должен быть предел. Общество, которое использует лишь одну десятую своих трудовых ресурсов, неизбежно начинает разлагаться. Классический пример тому — Древний Рим. Римский пролетариат хлеб и зрелища получал бесплатно. Они проводили время в праздности, а рабы трудились.

— Мы сегодня в такой же ситуации, — размышлял вслух Завала. — Мы даем людям материальные блага за счет Фонда неотчуждаемого капитала, которыми они даже при желании не могут распоряжаться. Всю свою жизнь они получают оттуда средства. Их обеспечивают безвредными наркотиками, чтобы они пребывали в состоянии непрерывного счастья, и в довершение всего — пожалуйста, любое насилие по телевизору.

— Совершенно верно, — согласился Джо, — к сожалению, среди десятков миллионов малообразованных Низших наверняка пропадают потенциальные гении науки и искусства.

Доктор снял очки и протер их носовым платком, устремив на Джо вопросительный взгляд.

— Ну и как далеко вы продвинулись в своей программе?

Джо Мозер пожал плечами:

— Массовой организации пока еще создать не удалось. Сейчас мы готовим костяк, организуем основные группы, которые станут ведущей силой. Вот почему я здесь. В этом городе у нас всего лишь несколько человек. Если у вас есть люди, которые захотят с нами объединиться, то у нас здесь дела пойдут.

Завала кивнул головой и, доев лангуста, произнес:

— Вернемся немного назад. Вы сказали, что девяносто процентов населения вытеснены с рабочих мест автоматизацией. Кроме того, вы утверждаете, что прогрессивное общество должно полностью использовать трудовые ресурсы. Очень хорошо. Но какую работу вы им предложите?

— Помимо производственной сферы есть и другие занятия. Не нужно никого занимать нудной работой. Искусство, наука, передовые технологии, космос, наконец. У нас — застой. Нам нужно начинать все заново. Ведь остались еще непобежденные болезни. Так что есть еще, что делать на этом континенте. В новом обществе предстоит много работы в сфере образования. При Народном Капитализме Низшие, да и многие из Средней Касты образования вообще не получают. Это не случайно, ведь образованный человек опасен. Только Высшие Средней Касты имеют возможность серьезно учиться. Даже те, кто правит страной, да и вообще большинство из Высших слишком ленивы и глупы, чтобы заниматься учебой.

Тем временем Макс пребывал в полном удовлетворении. Он положил на стол нож и вилку, а затем спросил:

— Так о чем вы оба здесь говорите?

Джо взглянул на него и покачал безнадежно головой:

— О бабах, — сказал он.

Когда они закончили обед, количество посетителей в ресторане стало убавляться. Доктор Завала жестом подозвал официанта и потребовал сигар. Другой официант убирал со стола.

— Я знаю в них толк, — откровенно заявил Макс, — и вам следует советоваться со мной.

Завала пропустил это мимо ушей и спросил:

— Вы говорили, что вас в пустыне пытались убить какие-то пятеро. Что там произошло?

— Черт меня побери, если я знаю, — с досадой отозвался Макс. — Все это меня так сбило с толку, что я ничего не понял. Впрочем, Джо прикончил их всех.

Мексиканец с благоговением посмотрел на Джо Мозера.

— Всех? Пятерых?

— Это получилось случайно. С некоторыми расправились гремучие змеи. Кстати, они не были похожи на мексиканцев. Как я понял, их послали из Вашингтона, чтобы убить меня и Макса. Откровенно говоря, эта история доказывает, что иметь с нами общие дела не безопасно. Вам следовало бы подумать…

— Мы, мексиканцы, не трусы, сеньор Мозер, — решительно ответил Завала. — Тот факт, что за вами охотились убийцы, не повлияет на наше решение о сотрудничестве…

— Конечно же, нет, — поспешно вставил Джо. — Сколько человек в вашей организации?

— Мы начинали, как неформальная дискуссионная группа из десятка моих друзей и коллег.

— Только десять человек? — разочарованно спросил Джо.

— Но сейчас число членов превысило двести.

— Двести!?

— Да. Все из Средней Касты, кроме одного. Поскольку мы демократическая организация, вам необходимо с ними встретиться, и тогда голосованием мы решим, объединяться с вами или нет.

— Встретиться с двумя сотнями? Я тороплюсь обратно в Вашингтон. Мне необходимо доложить о потере своего ховеркарта. Его взорвали, но я хотел бы, чтобы дело было представлено так, как будто он украден. Как видите, встреча невозможна.

— Это не проблема, — возразил доктор, почесывая бородку. — Я уже сказал, что все мы, кроме одного, из Средней Касты. Тот, один, принадлежит к Средним из Высшей и владеет обширной гасиендой. Его банкетный зал достаточно велик, чтобы всем там уместиться. Вы можете выступить с обращением, а мы потом проголосуем.

— Черт побери, — выругался Джо, — есть еще проблема. Я бы не хотел пользоваться своей кредитной карточкой, но нам нужно где-то переночевать, а завтра купить авиабилеты до Вашингтона. Под вымышленными именами, разумеется.

— Это не проблема, мой друг. Один из наших — транспортный агент, он сможет уладить все формальности.

Доктор поднялся из-за стола.

— Не вернуться ли нам в мой офис? Я сделаю необходимые распоряжения по поводу встречи, а потом отвезу вас в особняк того приятеля. Вне всякого сомнения он будет рад предоставить вам ночлег.

Завала опустил свою кредитную карточку в специальное отверстие на столе для расчета. Джо и Макс бросили свои салфетки на стол и поднялись.

Макс напоследок взглянул на фреску с изображением Панчо Вильи.

— Были же фракасы в их времена! — восхищенно воскликнул он.

Глава пятая

Встреча на гасиенде прошла с огромным успехом. Джо говорил около двух часов, а затем до глубокой ночи ему пришлось отвечать на вопросы. Как оказалось, во взглядах было много общего, разногласия проявились лишь по нескольким пунктам.

Хесус Завала, несомненно, пользовался уважением среди заговорщиков, а после того, как остальные разошлись, объяснил Джо причину такого успеха.

— Когда в обществе назревают политико-экономические изменения, то к выводам об их необходимости приходят многие. Десятки, сотни отдельных людей и групп начинают понимать это независимо друг от друга. Если идея истинна, то она открывается многим. Пусть это студенческие кружки, женские организации, — все они начинают мыслить в одном направлении. Когда идеи утверждаются в головах, люди должны объединиться, чтобы вместе достичь победы. Теперь это произошло здесь, в Мехико. Раньше мы никогда не слышали о вашей организации в Вашингтоне, но пришли к тем же выводам, что и вы, только вы сделали это раньше. Уже одно это делает наше объединение необходимым.

Итак, встреча прошла с потрясающим успехом, и мексиканцы единогласно проголосовали за объединение с подпольной организацией Ходжсона и Холланда. Джо, однако, не огласил имен двух основных лидеров, ведь контакт произошел на более низком уровне. Те немногие, кто знал этих двоих, работали на уровне правительства Соединенных Штатов.

Джо и Макс провели ночь на гасиенде, а утром получили заказанные билеты и отправились в аэропорт. Попрощавшись с Хесусом Завалой и хозяином гасиенды, они вылетели на рейсовой ракете в Вашингтон.

— Вот это да! — воскликнул Макс. — Я никогда не летал на ракете. Правда, мне приходилось летать на реактивном самолете, но и то не часто.

— Это гораздо быстрее, — заметил Джо, всего лишь несколько минут. Не успеешь моргнуть глазом, как окажешься уже на месте.

В аэропорту Вашингтона они пересели в двухместный вакуумный транспортер, который доставил обоих в транспортный терминал их квартиры.

Джо и Макс жили вдвоем в квартире с двумя спальнями, которая была гораздо лучше всего того, что им когда-либо приходилось называть своим домом. Джо сравнительно недавно достиг престижного положения Низшего Высшей Касты, и с тех пор его доля из Фонда неотчуждаемого капитала существенно возросла. Даже Макс стал побогаче, став Средним Низшей Касты. Кроме того, Ходжсон и Холланд им выдали дополнительные акции Фонда оборотного капитала, что предположительно причиталось им за поездку в Будапешт. Но чем они на самом деле там занимались, никто никогда не узнает. По этому поводу Фил Холланд состряпал полностью вымышленную версию.

Джо и Макс делили между собой плату за квартиру из расчета одна треть из доходов Макса и две трети за счет Джо, но вообще-то, их никогда не увлекали подсчеты. Макс начинал ординарцем у Джо во фракасе между Компанией Вакуумного Транспорта и Организацией Континентальных Воздушных Перевозок. Когда фракас закончился, они остались вместе. Сейчас Джо Мозер уже не у дел, тогда как Макс остался на службе. В какой-то мере Макса можно было считать слугой, но с другой стороны, он казался скорее компаньоном, помощником или другом. Впрочем, никто из них не пытался как-то определять их взаимоотношения.

Джо вошел в комнату, направился к автоматическому бару и включил связь с холодильником. Обращаясь к Максу, он сказал:

— Выпьем?

— Конечно. Интересно, есть ли что-нибудь вроде той текилы?

— Это было бы неплохо. Неразбавленное или «Маргариту»?

— Что это за «Маргарита»?

— Смесь. Текила, коинтри, сок лайма, соль на ободке стакана…. Получается отличный коктейль.

— Мне что-нибудь покрепче. Наподобие того, что мы сегодня пили.

Джо сделал заказ. Когда напитки были получены, он уселся в удобное кресло и, вынув из кармана передатчик, связался с Надин Хайер, своей невестой.

Как только ее лицо появилось на маленьком экране портативного передатчика, послышался голос:

— Дорогой! А я думала, тебя нет в городе.

— Меня не было, мы только что вернулись. Мне нужно доложить о возвращении.

— Фрэнк в Нью-Йорке, но Фил будет сегодня вечером у меня дома, там вы и встретитесь.

— Хорошо. Мне не хотелось бы слишком часто шляться по их кабинетам, а то начнутся разговоры.

— Послушай, я здесь недалеко. Почему бы тебе не выйти на тротуар? Я подъеду на такси и мы можем вместе отправиться пообедать в Свэнк Холл. Мы нагуляем аппетит, пока туда доберемся. Ведь сегодня такой чудесный день.

— Я всегда забываю, что теперь я из Высших и имею право посещать Свэнк Холл. Только мне нужно привести себя в порядок. Ты подожди меня в вестибюле, пока я быстро приму душ, переоденусь и спущусь к тебе.

— Отлично. Я жду тебя, дорогой, — ответила она и экран погас. Макс хмуро уставился в свой стакан.

— Все-таки это не то, чем потчевал нас приятель в Мехико, — проворчал он.

Джо быстро принял душ, переоделся и возвратился в комнату к Максу.

— Я поеду с Надин обедать. Почему бы и тебе не расслабиться?

— Будьте спокойны, шеф!

Когда Джо Мозер спустился, Надин Хайер смотрела в вестибюле телевизионный обзор новостей. Он вновь поймал себя на мысли, как она хороша. Раньше ее черты лица казались ему слишком тонкими, а губы недостаточно полными, но влюбившись в нее, он изменил свое мнение. Надин была великолепно одета, и это неудивительно, так как имела очень приличный доход из капиталов Вакуумно-Транспортной Компании — одной из самых преуспевающих транспортных корпораций. Кроме того, ей причитались дивиденды из Фонда неотчуждаемого капитала, как и всякому представителю Средних из Высшей Касты.

— Смотришь фракасы? — улыбнулся он ей.

Она быстро встала и ответила:

— Я только что смотрела сводки новостей из Мексики. Там обнаружили взорванный спортивный ховеркарт, а поблизости много стервятников. Потом нашли пять трупов, по крайней мере, один из них с огнестрельной раной. Ты был там, Джо?

— Уже? — удивился он. — Одну минутку, Надин.

Он вынул передатчик и связался с полицией. Когда на экране появилось лицо сержанта, Джо быстро заговорил:

— Это Джозеф Мозер. Майор в отставке, Низший из Высшей касты. Я хочу заявить о краже моего спортивного ховеркарта.

Джо дал свой идентификационный номер.

— Понятно, сэр. Вы помните лицензионный номер машины?

Джо сообщил и этот номер.

— Понял, сэр. Мы свяжемся с вами, как только появится какая-нибудь информация. Думаю, дело не вызовет серьезных затруднений. Компьютеры контроля за дорожным движением найдут вашу машину. Как давгк это произошло? — спросил полицейский.

— Не знаю, — последовал ответ. — Я не пользовался им несколько дней. Она стояла в гараже, в моем доме. Дня три-четыре назад или позже она исчезла. Я обнаружил это несколько минут назад.

Он сообщил сержанту свой адрес, хотя тот мог быстро найти его в досье Джо.

— Благодарю, сэр, — экран погас.

Джо положил передатчик в карман и взглянул на Надин. Она прикусила губу и вопросительно посмотрела на него.

— Джо! Ты не убивал тех пятерых, ведь правда? — Это говорилось в духе рассуждений доктора Завалы о недопустимости насилия.

— Дело оборачивалось таким образом, что либо мы с Максом, либо они.

— Боже! Джо, ну почему это всегда случается с тобой? Он посмотрел на нее с огорчением.

— Я вовсе не хотел их убивать, — ответил Джо. сдерживая раздражение. — Пойдем, дорогая.

Надин оказалась права. Был великолепный день для прогулки по Вашингтону. В компании друг друга они чувствовали себя о приподнятом настроении. Казалось, все происходило впервые, хотя они были уже помолвлены.

Когда влюбленная пара проходила мимо железных скамеек в парке, их кто-то окликнул:

— Эй, капитан!

Джо в первый момент насторожился, но потом остановился и воскликнул:

— Да это же Ферд Далтон, сержант Ферд Далтон!

— Тот самый, — улыбнулся ему человек.

Вместо правой руки и ноги у сержанта были механические протезы. Черты его довольно молодого лица ясно давали понять, что он перенес немало страданий.

Джо повернулся к Надин:

— Дорогая, это сержант Ферд Далтон, мой старый товарищ по оружию. Ферд, это моя невеста, — доктор Надин Хайер.

— Вы совсем не похожи на доктора, — вновь улыбнулся тот.

— А как должен выглядеть доктор? — с улыбкой спросила Надин.

— Постой-ка, — сказал Джо, — кажется, твою жену звали Молли.

— Ну да, Молли. — Лицо Ферда омрачилось. — Знаешь, мы развелись после того, как со мной все это стряслось в последний раз. Снаряд от мортиры.

Джо внутренне содрогнулся. Они были больше, чем просто приятели. Джо подозревал, что от взрыва снаряда пострадали не только рука и нога. Похоже, Ферд стал импотентом.

— Ну, а как вообще твои дела, Ферд? — спросил он.

— Так себе, — безразлично пожал тот плечами. — Единственный мой доход — из Фонда неотчуждаемого капитала. После того, как меня выпустили из госпиталя, я перебивался кое-как. Иногда приходят медицинские счета, и я их оплачиваю. Этим ублюдкам из Военного Ведомства наплевать на ветеранов-инвалидов.

— Ферд, мы сейчас спешим. Дай мне твой номер, я на днях позвоню, и мы увидимся.

— Хорошо, капитан, — со смущением в голосе проговорил бывший сержант.

Джо записал номер, они попрощались с сержантом и двинулись дальше. Джо выглядел очень задумчивым. Когда фигура Ферда скрылась из виду, он связался по передатчику с Банком. Назвав себя, он проговорил:

— Я хотел бы перевести одну акцию Фонда оборотного капитала на счет Ферда Далтона. — Джо зачитал идентификационный номер Ферда.

— Перевод выполнен, — раздалось в ответ. Надин косо взглянула на него.

— Если ты будешь одаривать каждого, с кем тебе приходилось воевать, то разоришься.

— Пожалуй, что так, — согласился Джо. — Если буду жертвовать свои доходы каждому из тех парней, кто спас мне жизнь, то я разорюсь. Загвоздка в другом, я не знаю, как найти большинство из них — тех, кто еще жив.

— Так Ферд Далтон спас тебе жизнь?

— В военной резервации Луизианы мы угодили в болото. Нас колошматили из «Максима». Тогда я был капитаном, и меня пару раз зацепило. Некоторым из моих ребят удалось выбраться, а Ферд остался со мной. Мы увязли до пояса в болоте и чуть не утонули. На второй день я стал бредить, а он держал мою голову над водой, чтобы я не захлебнулся. Мы просидели там три дня.

Лицо Надин побледнело.

— Не говори мне больше об этом, Джо.

— В тот раз все хорошо кончилось. Поэтому я здесь, — сказал Джо.

Несмотря на свое нежелание слушать подобные истории, она не могла не спросить:

— Как часто тебе приходилось бывать в подобных переделках?

— Не помню, — откровенно признался он. — А вот и Свэнк Холл.

Роскошнейший ресторан обслуживал, конечно же, Высшую Касту. Однажды Джо Мозер бывал здесь в качестве гостя Надин. Но даже такие случаи администрация не очень-то одобряла, хотя Джо и был героем фракасов. Предметом гордости этого заведения являлись небольшой оркестр и официанты в ливреях.

Метрдотель проводил их к столику, и они прошли мимо эстрады. Конферансье подмигнул Джо, и танцевальная мелодия оборвалась. Оркестр бодро заиграл «Девушку, которую я покинул».

Это была старая строевая песня времен Гражданской войны. С этой песней кавалеристы Кастера ехали на встречу с отрядом индейцев Сидящего Буйвола на реке Литл Биг Хорн.

Джо усмехнулся. Все это напомнило одну авантюру, на которую его когда-то подбил телерепортер Фредди Солиджен. Фредди, любивший собирать сплетни, состоял в той же касте, что и Джо. Его глубоким убеждением было то, что героями не рождаются, а их делают. Поклонникам фракасов нужны эффектные герои, они не разбираются в том, что такое хороший солдат, умеет ли он наступать или отступать. Им нужны кровавые баталии и обаятельные герои. Фредди считал, что такие известные люди, как полковник Тед Соул и капитан Джерри Стэрджен никогда не пропадут в жизни. Лихой Тед Соул обладал романтической хромотой и скуластым лицом, а на поясе у него болтались два револьвера, такие, как в вестернах. По рассказам Фредди, хромоту ему придавали особым образом сшитые сапоги. Солиджен придумал для Джо специальный наряд, напоминавший форму австрийских гусаров, и подобрал соответствующую песню: «Девушка, которую я покинул». Он подкупал музыкантов в ресторанах и ночных клубах, чтобы, как только Джо туда входил, они играли эту песню. Кроме того, он подкупал редакторов журналов для любителей фракасов, и там появлялись хвалебные статьи о Джо Мозере, а телерепортеры брали у него интервью. Конечно, все это делалось на деньги Джо. Идея была в том, чтобы со временем продвинуть Джо в Высшую Касту, а он тогда, в свою очередь, поможет Фредди. Все шло, как по маслу, пока его не втянули в тот спектакль с планером, и он не прославился окончательно, бегая по судам.

Заняв места, они заказали себе еду, и как только официант ушел, Джо посмотрел вокруг на богато одетых посетителей.

— Знаешь, я до сих пор не могу представить себя одним из них, — сказал он, кивая в сторону Высших.

— Они не сильно отличаются от других. Посредственный интеллект, способностей — меньше, чем у Средних. Потомственная аристократия неуклонно деградирует. У них нет никаких побуждающих мотивов. Зачем обременять себя серьезными занятиями, если веселее проводить время в праздности? Зачем заниматься серьезной работой, когда ты не нуждаешься в деньгах? — сказала Надин.

— Однако, это не может относиться ко всем, — заметил Джо, чтобы хоть что-нибудь сказать.

— Ну их к чертям, — проворчала Надин. — Те из них, кто чем-то занимаются, берутся за политику, дипломатию, становятся во главе корпораций или епископами в Церкви. Если же они служат в Военном Ведомстве, то никак не меньше, чем в полковниках. Крайне редко такие служат в действующих частях, зато крепко держат позиции за линией фронта.

Джо рассмеялся. Все это чистейшая правда, особенно относительно Военного Ведомства. Офицеры из Высших сверхъестественным образом оказывались далеко от линии фронта, как только дела там принимали крутой оборот.

— Я удивляюсь, почему так получилось, что наше общество оказалось разделенным на девять каст, начиная с Низших Низшей Касты и до Высших из Высшей. Ведь мы начинали с идеи равенства и свободы, — проговорил Джо.

— Ах, Джо, наивный Джо! — воскликнула она. — Мы гордились почти полным отсутствием классов в истории Соединенных Штатов, но были больше, чем кто-нибудь, подвержены классовым антагонизмам. Так было с самого начала. Я думаю, ты не страдаешь иллюзиями по поводу того, что каждому, кто замерз или умер от голода в Долине Фордж было бы позволено голосовать за или против Вашингтона во время выборов президента. Голосовать могли лишь те, кого сегодня мы называли бы Высшими. Участвовать в выборах в Соединенных Штатах мог только один из пятерых.

— Скажешь тоже! — возразил Джо.

— Ну что ж, давай начнем с самого начала. Во-первых, все женщины исключались, хотя Бетси Роуз прославила себя уже тем, что сшила первый флаг. Молли Питчер сражалась плечом к плечу со своим мужем в битве под Монмутом и, как гласит легенда, когда тот погиб, взяла оружие мужа. Долли Мэдисон была самой очаровательной хозяйкой и самой остроумной женщиной Белого Дома. А знаешь ли ты историю Маргарет Корбин? После гибели ее мужа в бою за Форт Вашингтон в 1776 году она стреляла из его орудия, пока ее не ранило. Позже она стала первой женщиной в американской истории, которой правительство назначило пенсию. В 1916 году ее останки перевезли в Вест-Пойнт, и там же поставили памятник в ее честь. Но ни ей, ни другим женщинам никогда не позволялось голосовать.

— Последняя из феминисток, — улыбнулся Джо.

Подошли официанты с заказанными блюдами, и они прервали разговор, пока те их обслуживали. Когда официанты ушли, Джо сказал:

— Общеизвестно, что женщины не имели права голоса до конца Первой Мировой войны, но это еще не одна пятая.

Надин слегка покраснела от возбуждения и, подумал Джо, еще больше похорошела.

— Хорошо, — продолжала она, — возьмем негров-рабов. Конечно же, они не могли голосовать. Но кроме женщин и чернокожих не забывай о людях, которые не удовлетворяли условиям имущественного ценза, К ним относились городские рабочие, моряки торгового флота, рядовые и сержанты в армии, фермеры, чьи фермы были слишком малы. Ограничения по имущественному цензу существовали во всех тринадцати объединенных колониях. Короче говоря, бедные не имели избирательного права. А сколько было ограничений для малообразованных вплоть до 20 века! Такие ограничения существовали во многих, если не во всех штатах. Наши Низшие ведут свое начало с первых лет Республики. — Надин отрезала большой кусок мяса.

— Сдаюсь! — сказал Джо. — Но что меня удивляет: откуда взялись сегодняшние касты? Согласен, их не было раньше…

— Это заняло определенный период времени, — объясняла Надин, отрезав еще кусок. — Согласно старым спискам избирателей в середине 20 века 85 процентов американцев считали себя средним классом — даже те, кто постоянно жил на пособие по безработице. Однако с началом массовой безработицы, когда половина населения жила на пособие, появился термин «низший класс». Те, кто еще имел работу, стали называться средним классом. Причем, не имело значения, на какой работе они были заняты. Те же, кто преуспел, образовали высший класс. Наконец, с наступлением Народного Капитализма, мы стали более или менее тесно привязаны к тому классу, в котором родились. Очень трудно было перейти в другой класс, поскольку низшие классы не могли получить высшего образования или подготовки, позволявшей им работать в современной промышленности. Наконец, в каждом классе образовались три уровня. Высшие из Средней Касты — это в основном доктора, профессора университетов, ученые и так далее. Средние — школьные учителя, инженеры, техники. Квалифицированные рабочие и младшие технические специалисты составили низший уровень Средней Касты. Высшие из Низшей Касты — безработные, которые вскоре составили большинство населения, отбросы общества.

— Почему мы с тобой всегда начинаем глупые споры, которые в конце концов кончаются твоей лекцией? — спросил Джо. — Давай поговорим о чем-нибудь более интересном.

— Потому что твое политическое образование очень запущено, а мы оба принадлежим к организации, цель которой — уничтожить существующую политико-экономическую систему, — строго сказала она.

— Поговорим лучше о нас. Когда мы поженимся? Я не могу больше ждать.

Надин положила вилку и сочувствующе посмотрела на него.

— Боюсь, это придется отложить на неопределенный срок, дорогой, — понизив голос, сказала Надин.

— Что?!

— Я не знаю тонкостей. Адвокаты пытались мне разъяснить, но я плохо разбираюсь в законах. В общем, если я выйду замуж, то существуют какие-то лазейки, которые позволят моему брату Бэлту завладеть большей частью моих акций Вакуумно-Транспортной Компании. Видишь ли, после смерти моего отца Бэлт получил титул барона, хотя у него и меньшая часть капитала. Из-за налога на наследство отец перевел большинство своих акций на его имя. Когда же стало ясно, что Компания Континентальных Воздушных Перевозок выиграет фракас, Бэлт тайно продал их, а деньги вложил в эту компанию. Но благодаря тебе мы ничего не потеряли. Бэлт был зол на тебя и продал акции с большими потерями, а затем вложил в нашу корпорацию. Теперь он не имеет силы голоса.

— Но в чем здесь препятствие для нашей женитьбы, черт побери? — воскликнул Джо.

— Джо, милый, я же говорю тебе: я не знаю тонкостей. Но Бэлт теперь законный глава семьи. Если я выйду замуж, то он завладеет основной частью моих акций.

Джо Мозер был взбешен:

— Ну и черт с ними! Это всего лишь деньги! У нас их много. Я получаю доходы из Фонда оборотного капитала, и оба мы имеем дивиденды, как члены Высшей Касты, из Фонда неотчуждаемого капитала. Мы сможем прожить и без твоих акций.

— Ты забыл, Джо. — Надин печально посмотрела на него. — Мы оба принадлежим организации. Любое революционное движение нуждается в деньгах. Я вложила большую часть моих средств в нашу казну.

— Черт возьми! Я хочу тебя!

Надин положила руку ему на плечо и впервые за все время их знакомства на ее лице отразилось смущение. Ее пальцы вертели вилку, и она опустила глаза.

— Джо, я вовсе не против того, чтобы спать с тобой, — произнесла она.

Глава шестая

Джо изумленно уставился на нее.

Нет, он не был девственником. К его тридцати с лишним годам он переспал со многими женщинами. В большинстве своем они были горячими поклонницами фракасов, желавшими отдаться тому, кого они увидят завтра в бою по телевизору. Они увидят, как убивает он или как убивают его. Откровенно говоря, ему они не очень-то нравились. Но что было, то было — ведь очаровательная девушка бесплатно предлагает себя, а тебе завтра идти в бой, может, в свой последний бой. Дареному коню в зубы не смотрят. Во всяком случае это лучше, чем покупать любовь. Конечно, встречались и другие. Несколько раз он даже подумывал о женитьбе, но амбиции брали вверх. Джо не допускал и мысли соединиться семейными узами с женщиной из Низшей Касты, ведь такой брак мог помешать ему выдвинуться в Высшую Касту. Служба в Военном Ведомстве, если получаешь звания и проявляешь себя должным образом, облегчала продвижение вверх, но ничто не поможет, если у тебя малообразованная жена.

— Так ты хочешь меня? — спросила она с некоторой долей кокетства.

— Конечно. Я всегда хотел тебя, с тех пор, как впервые увидел. — По правде, Джо никогда не думал, что, влюбившись в женщину из Высших, он встретит взаимность. В нем все еще сохранялось врожденное благоговение перед потомственной аристократией. Он чувствовал себя крепостным, добивающимся руки дочери герцога. Ест ли герцогиня тот же самый хлеб, что едят плебеи? Спит ли она на чем-нибудь, кроме шелков? Испытывает ли потребности, присущие простым смертным? Наконец, согласится ли она заниматься сексом с таким неотесанным мужланом, как он? Джо желал Надин так, как не желал ни одну женщину в своей жизни, но в душе он никогда не надеялся увидеть ее рядом с собой в постели.

— Джо, я не девственница, — тихо сказала она. — Мне почти столько же, что и тебе. Я — доктор медицины, и у меня нет никаких религиозных предрассудков. Нет… Я не сторонница случайных связей, но и не монашка. Одна из причин, почему я так ненавижу фракасы, заключается в том, что мой первый… любовник, с которым я тоже была помолвлена, служил в Военном Ведомстве. Он, как ты выражаешься, отвоевался, когда ему было только двадцать два.

— Я не хочу ничего говорить, — улыбнулся ей Джо, — но сколько будет продолжаться эта разборка с твоим братом?

— По словам адвокатов, тяжба может длиться годами. Бэлт ни за что не отступится от своего, особенно от права голоса. И потом: он остается бароном, главой семьи Хайер. — Она фыркнула с отвращением. — И это они называют Народным Капитализмом. Лучше сказать — индустриальный феодализм.

За разговорами они понемногу заканчивали обед. Особого аппетита не было, хотя блюда в Свэнк Холле отличались изысканностью. Неожиданно они одновременно отложили вилки.

— Когда Холлэнд будет у тебя? — спросил Джо.

— Сегодня после полудня. Наверное, нам уже пора.

Джо достал кредитную карточку и опустил ее в отверстие для оплаты на столе.

— Отлично. Сдается мне, что я жутко хочу побыть с тобой наедине, — сказал он с улыбкой.

— Какой ты пылкий, дорогой, — ответила Надин, состроив глазки.

Они взяли такси до особняка Хайеров на окраине города. По дороге Джо включил затемнение стекол и обнял ее податливое тело.

— Ты можешь подождать до дома?

— Нет, — ответил он, целуя ее.

Обнимая Надин, он чувствовал ее крепкое бедро, а под его рукой, державшей ее упругую грудь, ощущался твердый сосок. Эта женщина была само совершенство. Конечно, они целовались и прежде, причем довольно часто, но такие интимные ласки были впервые. Надин потеряла чувство реальности. Ему казалось, она так же страстно желала его, как и он ее.

Такси остановилось перед роскошной резиденцией Хайеров. Как только они подошли к двери, она открылась, и дворецкий вежливо поприветствовал их.

— Добрый день, Дональд, — ответила Надин. — Я жду мистера Холлэнда. Нужно встретиться с ним немедленно.

— Да, доктор Хайер.

Если бы у Джо не было ординарцев во время фракасов, то он так ничего и не знал бы о слугах. Собственно говоря, он не слышал, что в век автоматизации они существуют где-нибудь, кроме домов Высших. Джо не мог знать точно, но подозревал, что в доме Хайеров их не меньше дюжины.

Пока они шли в гостиную, Джо оценивающе смотрел по сторонам. Судя по всему, все обставлено и украшено с большим вкусом. Здесь оказались подлинные живописные полотна, стоившие целое состояние. Как он предположил, в большинстве своем подбирала их сама Надин.

— Что произойдет с Высшими, когда социально-экономические перемены воплотятся в жизнь? — задал он вопрос.

— Мы заставим их работать, как все, — твердо ответила она.

— А что станет с домами, наподобие этого?

— Ну… Не знаю. Мы сделаем их домами отдыха, детскими домами или еще чем-нибудь вроде этого.

Они вошли в просторную гостиную. Надин предложила, повернувшись к Джо:

— Выпьем? Хочешь коньяку?

— С удовольствием, — сказал Джо.

Бэлт Хайер, которого они сразу не заметили, встал с дивана. Он очень сильно отличался от сестры, хотя в них можно было заметить что-то общее. Бэлт посмотрел на вошедших надменным взглядом аристократа.

— Прекрасно, — произнес он. — Доблестный экс-майор Джозеф Мозер. Единственный человек, о котором я когда-либо слышал, начинавший карьеру в Низшей Касте и умудрившийся попасть в Высшую. В Департаменте Категорий, вероятно, все посходили с ума. Если всякий Том, Дик или… Джо может стать членом Высшей Касты, то зачем вообще нужны эти Касты?

— Да перестань же, Бэлт, — оборвала Надин, подойдя к бару. — Джо — мой гость, и он здесь не для того, чтобы выслушивать оскорбления.

— Добрый день, барон Хайер, — спокойно сказал Джо.

Бэлт проигнорировал приветствие и обратился к Надин:

— Для чего он здесь? Хотелось бы знать, что за делишки он обделал в Будапеште, после чего перескочил сразу через две Касты?

— Боюсь, что это государственная тайна, барон, — ответил Джо. Он вовсе не собирался терпеть нападки.

— Здесь что-то не так, — проворчал барон с видимым раздражением. — Без необходимой дипломатической подготовки вас назначили в наше посольство в Будапеште, вы отправились туда и убили на дуэли венгерского офицера, после чего быстро уехали оттуда, как персона нон-грата.

— Я был военным атташе, — спокойно объяснил Джо.

На самом деле обстоятельства, в курсе которых была и Надин, таковы: Ходжсон и Холланд послали его в Советский блок, чтобы установить там связь с подпольем. Они хотели знать, какая там будет реакция, если из-за возможных социально-экономических перемен в США обострится обстановка. Джо удалось узнать о существовании там нелегальной организации, планирующей свергнуть господство коммунистической партии, по своей реакционности напоминавшей Высшую Касту в Западном мире.

Надин налила две рюмки коньяка и подала одну Джо.

— Выпьешь, Бэлт? — вежливо поинтересовалась она.

— Конечно, нет, — резко бросил тот. — Я не пью с Низшими. Я пришел сюда обсудить с тобой ряд юридических вопросов.

— Кто здесь низший, Бэлт? — с холодом в голосе спросила Надин. — Обсуждай юридические проблемы с моим адвокатом. Я знаю, что тебе нужно, но не собираюсь уступать. Ты потратил впустую свою долю наследства и теперь хочешь прибрать к рукам мои деньги.

Он был взбешен и бросал свирепые взгляды то на Джо, то на Надин. Джо спокойно потягивал коньяк.

— Я отказываюсь обсуждать дела в присутствии этого типа, — заявил Бэлт, направляясь к двери.

— Я думал, твой брат здесь живет, — проговорил Джо, когда тот вышел.

— Больше не живет, — ответила она. — Он перебрался в один из своих клубов. Думаю, он не хотел бы, чтобы я слышала его разговоры с людьми из Общества Натана Хейла. Ему хорошо известно, что я связана с организацией, которую он считает подрывной.

Надин села, держа свою рюмку, а Джо занял кресло напротив. Посмотрев на свою рюмку с коньяком, он задумчиво произнес:

— Ты знаешь, я все думаю о том нападении на меня в Мексике.

— Что ты имеешь в виду, дорогой?

— Кем является твой брат?

— Кажется, он какой-то начальник в Национальном Штабе в Вашингтоне и член Национального Комитета.

— И ему известно, что ты связана с радикалами? Тогда как бы он ко мне не относился, он может заподозрить меня в подрывной деятельности. Ведь он наверняка содержит банду головорезов, не так ли?

— Да, — сказала она с явным отвращением. — Это ужасные люди. Если кто-нибудь публично высказывается не в духе идей Народного Капитализма, они его избивают. Думаю, они расправились со многими оппонентами Государства Сверхблагосостояния.

— Кто-нибудь из его головорезов мог установить передатчик в мою машину. Затем несколько из них отправились вслед за мной в Мексику с целью убить меня.

Чисто по-женски, протестующе, Надин прижала руки к груди и воскликнула:

— Но дорогой, ведь это мой брат!

— И один из наиболее реакционных субъектов, которых мне приходилось встречать.

— Но ведь он же знает, что я люблю тебя. Это-то он понимает.

— Для него лучше, если бы ты выходила замуж за свинью. Я теперь в Высшей Касте, но для него это ничего не значит, ведь к Высшим он относит лишь тех, кто в этой Касте родился. Я же для него низший и рожден рабом.

Со стороны двери послышался голос:

— Я вам не помешал?

Это был Филипп Холланд, член Правительственного Ведомства, Средний из Средней Касты. Кроме того, он служил секретарем у Харлоу Маннергейма, министра иностранных дел, законченного алкоголика. Являясь по сути теневым руководителем, Холланд заправлял фактически всеми делами в министерстве. Маннергейм — Высший из Высшей Касты, — часто целыми неделями не утруждал себя навещать свое рабочее место, а если и появлялся, то весьма смутно воспринимал окружающее.

Холланду было около сорока, и он обладал весьма хрупким телосложением. Его манера покачивать головой, когда он что-нибудь доказывал, казалась несколько старомодной. Джо заподозрил, что Холланд не рассчитывал увидеть его здесь и, как видно, не очень-то обрадовался встрече с ним. Между тем, вместе с Фрэнком Ходжсоном он состоял в высшем эшелоне организации и хорошо осознавал, насколько Мозер ценный союзник.

— Фил! Как дела? — обратилась к нему Надин.

— Не очень, моя дорогая. А вот ты выглядишь неплохо.

Он перевел взгляд на Джо.

— Вы очень быстро возвратились. Мы ждали вас через неделю или около того.

Надин встала и подошла к бару.

— Мартини? — спросила она так, словно уже знала, чего он хочет.

Джо ощутил приступ ревности. Надин сказала, что она не девственница. Может, Фил Холланд был одним из ее любовников? Он тут же почувствовал себя дураком — ревновать в его возрасте? — и успокоился.

— Немножко рановато, но ничего, — ответил ей Холланд, и спросил у Джо: — Как все произошло?

Джо допил коньяк, поставил рюмку и подробно изложил все происшедшее.

— Двести членов! — изумился Холланд. — Ив основном из Средней Касты! Нам как раз нужно больше Средних. Что ж, дело начинает двигаться. Однако, меня беспокоит нападение на вас.

— Меня тоже, — сухо заметил Джо. — Несмотря на свое прошлое, я не хочу стрелять.

Надин подала рюмку Холланду и села в кресло.

Фил Холланд, отхлебнув немного, спросил:

— У вас есть какие-нибудь догадки по поводу того, кто мог на вас напасть?

— Подозреваю, что здесь замешаны люди Бэлта из Общества Натана Хейла. Ему не дает покоя подрывная деятельность, и он обвиняет в этом Надин. Может, он и знает точно, сколько будет дважды два, нос другой стороны, его не назовешь очень проницательным.

— Дьявол! — Холланд взглянул на Надин и не без цинизма спросил: — Что, вы считаете, он думает о наших взаимоотношениях?

— Он думает, что вы ухаживаете за мной. Иногда по этому поводу он говорит мне всякие гадости.

— Но ведь я отношусь к Средней Касте.

— Да, но он прекрасно отдает себе отчет в том, что если вы пустите в ход свои связи, то сможете добиться нужного вам положения в обществе и даже стать Высшим из Высшей Касты. Я думаю, он этим озабочен.

— Мог бы и не беспокоиться, — усмехнулся Холланд.

Джо подался вперед и проговорил:

— Кстати, насчет этой истории в Мексике. Я заявил о пропаже моего ховеркарта. Его нашли взорванным, а рядом пять трупов. Вероятно, скоро мне придется отвечать на кое-какие вопросы.

— Фрэнк Ходжсон со своими связями в Бюро расследований все уладит. Это дело не местных властей, и оно будет находиться у него под контролем, — успокоил Холланд.

— И еще одно. Хесус Завала сообщил кое-что интересное. Его организация пришла к таким же выводам, что и мы. По его словам, чем дальше мы будем двигаться к своей цели, тем большее число групп будет вовлекаться в борьбу за эти же идеалы. Это будут как большие группы, так и не очень. Они будут расти повсюду, как грибы после дождя.

Фил Холланд поразмыслил над этим:

— Возможно, что он и прав. Это интересная мысль. Нам необходимо не упускать их из виду. Нужно быстрее привлекать людей к делу.

— «Сыновья Свободы», — произнесла Надин.

Оба посмотрели на нее.

— Я несколько раз слышала о них. Это организация, борющаяся за серьезные перемены. Их возглавляет Лоуренс Митфелд, сегодня мне предстоит встреча с ним.

— У меня есть один хороший знакомый, — сказал Джо. — Не знаю, известно ли вам имя Фредди Солиджена, думаю, что нет. Он телерепортер и пытался создать мне имидж среди любителей фракасов. Кроме того, была у него мечта поправить свои дела при нашем Народном Капитализме, пока я живой. Честолюбивый борец, один из самых опытных репортеров в Службе Информации. Ему надоело вести репортажи с фракасов. Я могу пообещать ему, что, по возможности, мы подыщем ему работу обозревателя, если он к нам присоединится.

Надин, обдумав сказанное, ответила:

— Почему бы нет. Фрэнк Ходжсон и Фил имеют надежных друзей, школьных приятелей, в Службе Информации.

— Они члены организации?

— Думаю, что нет. Просто друзья, но они могут, при необходимости, поговорить, с кем надо.

— Ты знаешь, — поморщился Джо, — за все эти месяцы я видел только несколько членов организации. Это ты, Фрэнк Ходжсон, Фил Холланд и генерал Джордж Армстронг в Будапеште. Все вы состоите в высшем эшелоне организации. Я не встречал никого другого, кроме тех двух сотен, которыми руководит Завала в Мексике.

Надин переглянулась с Холландом и рассмеялась:

— Что ты хочешь этим сказать, Джо? Мы не хотим никого знакомить с тобой. Ты стал нашим главным спасителем в случае чего. Если тебя никто не знает, то и не предаст. В любой нелегальной организации могут оказаться предатели. Стоит кому-нибудь из Службы Безопасности или Общества Натана Хейла проникнуть в наши ряды, как все наши планы могут рухнуть.

— Вполне вероятно, — согласился Джо и переменил тему разговора:

— Чем ты сегодня займешься?

— Я уже говорила, что должна увидеться с доктором Лоурейсом Митфелдом, руководителем группы «Сыновья Свободы». К счастью, он здесь недалеко, в Ричмонде.

— Ты упомянула о «Сыновьях Свободы». За что они борются?

— Точно не знаю. Но мне известно, что они публикуют разные памфлеты и нелегально выпускают газету. В Службе Безопасности они числятся, как подрывная организация. Но это ровным счетом ничего не значит. Тебя могут считать неблагонадежным, если ты любишь ванильное мороженое, а не шоколадное, которое любит Уэллис Пеппер, директор Северо-американского Бюро Расследований.

— Ладно, — с покорностью проговорил Джо, — когда мы отправимся к доктору Митфелду?

— Прямо сейчас.

Фил Холланд одобрительно кивнул головой и сказал:

— Мне, кажется, приходилось о них слышать. У вас есть план, как войти с ним в контакт?

— Насколько я помню, доктор Митфелд руководит группой в Вашингтоне, но у них есть люди по всей стране.

Холланд встал, поставив пустую рюмку.

— Отлично. Отправляйтесь к нему вдвоем и посмотрите, что он за птица. Кстати, Надин, к несчастью, мне придется воздержаться от частых встреч с вами. Ваш брат может сделать слишком далеко идущие выводы, наподобие тех, что он сделал в отношении Джо, — проговорил Фил, взглянув на Джо. — Итак, мы должны активнее вовлекать людей в наши ряды. Особенно тех, кто связан со средствами массовой информации. Когда настанет время решающих действий, мы должны быть способны пойти на самые широкие контакты с массами. Если у вас есть какие-нибудь идеи — дерзайте.

— Я поработаю над этим, — ответил Джо, но имейте в виду, у меня не очень хорошее образование и мало опыта, если не считать моих военных навыков.

— О’кей. Я возвращаюсь в свой офис, — Холланд саркастически ухмыльнулся, — и буду делать работу за Высшего из Высшей Касты, которого почему-то считают министром иностранных дел.

Как только он вышел, Надин встала и подошла к Джо. Взяв его за руку, она заговорщицки произнесла:

— Идем.

Это была совсем другая Надин, не та, которую он только что видел. Слегка озадаченный, он встал, и она увлекла его за собой. Они поднялись по лестнице наверх, где, вероятно, находилась ее спальня. Надин закрыла за собой дверь и повернулась к нему лицом.

«Сейчас? — подумал он. — Но почему бы и нет? Ведь это женщина, которую я люблю!».

— Я говорила тебе, что я не сторонница случайных связей и не очень опытна, но я поняла одну вещь, которая нравится мужчинам, — чуть застенчиво проговорила она.

— Я тоже, — сказал он, пытаясь привлечь ее к себе.

— Не это, глупый. Кое-что этому должно предшествовать.

Она сделала то, что не могло его не удивить: опустила свою руку вниз и, глядя ему прямо в глаза, расстегнула молнию на брюках, запустив руку внутрь.

— Пойдем в постель, — произнес он.

Держа руку на его быстро увеличивающемся члене, она подвела его к кровати и посадила.

— У меня для тебя есть еще один подготовительный номер.

— Какой?

— Мужчины любят немного шоу, — объяснила она, — ты будешь смотреть, как я раздеваюсь.

Он сидел все еще ошеломленный. Пока она раздевалась, его возбуждение достигло предела. Надин обнажалась медленно, прогуливаясь по комнате и снимая одежду с томной грациозностью. Наконец, этрусские туфли на высоком каблуке оказались сняты, а шелковые трусики упали к ногам. Она повернулась к нему спиной и сделав шаг, освободилась от последнего белья. Он увидел розоватые округлости ее восхитительных ягодиц, совершенство стройных ног. Вновь повернувшись, она будто предлагала себя, опустив расслабленные руки ладонями к нему. На ее лице запечатлелась легкая улыбка. Она была одарена густым, чуть рыжеватым волосом на лоне, а нежный женственный живот был округлен лишь немного. Ее груди, которые он привык видеть стиснутыми купальником, оказались более полными. Коралловые кончики сосков уже затвердели в предвкушении мужской ласки.

— Ты еще хочешь меня? — тихо спросила Надин.

Джо принялся решительно освобождаться от одежды, его мужское древко по-прежнему вызывающе выпирало из брюк.

Она мягко рассмеялась, вытягиваясь на кровати и представляясь законченной распутницей.

Наконец, он стал таким же нагим, как она, и нетерпеливо устремился к ней. Надин одарила его озорной улыбкой, представляясь совсем другим существом, а не той строгой и логичной Надин Хайер, которую он знал.

Она вновь рассмеялась и сказала:

— Позволь мне в первый раз быть наверху. Я также возбуждена, как и ты. Кстати, я убеждена, что в начале взаимоотношений между женщиной и мужчиной женщина должна утвердить свое господство.

В такой позиции он был ограничен в движениях, но она сделала все за обоих. Первого оргазма она достигла почти сразу же, закатив глаза кверху и застонав в экстазе. С ним чуть не произошло то же самое, как только он увидел ее такой, но он сдержался. В тот же момент она вновь увеличила темп и ощутила миг наслаждения еще раз. Теперь и он не смог больше сдерживаться — его самого охватила агония наслаждения.

Глава седьмая

Утром они расставались неохотно. Предстояло выполнить поручение Филиппа Холлэнда, и было решено разделиться. Надин отправилась искать доктора Лоуренса Митфелда, а у Джо в планах было кое-что другое. Она воспользовалась одним из ховерлимузинов своей семьи, что же касается Джо, то он решил воспользоваться вакуумным транспортером, чтобы на нем добраться до места.

Джо подошел к терминалу в гостиной Надин и вызвал транспортер. Как только над дверью замигала сигнальная лампочка, он открыл дверцу терминала и вошел в двуместную кабину. Там он пристегнулся ремнем безопасности, задвинул за собой дверь, опустил рычажок давления и вставил кредитную карточку в специальное отверстие, набрав код квартиры, куда намеревался прибыть.

На мгновение он ощутил невесомость. Кабина быстро опустилась в транспортный туннель и, управляемая компьютерами, двинулась по лабиринтам туннеля к месту назначения. Через некоторое время она поднялась вверх, и Джо закрыл глаза в ожидании. Выносливый солдат, он, как и все, не любил эти спуски и подъемы в кабине. Он с трудом мог представить кого-нибудь, способного привыкнуть к этим маневрам.

Джо откинулся к спинке кресла, затем вновь подался вперед, натянув ремень. Он прибыл в район Вашингтона, прежде известный как Балтимор. На дорогу было потрачено всего лишь несколько минут. Вновь ощутив маневры, он, наконец, почувствовал, как кабина поднялась. На световом табло замигала зеленая лампочка. Джо отстегнул ремень, переключил рычажок, отодвинул дверь и проговорил в идентифицирующий экран терминала:

— Джо Мозер. Прибыл к Фредди Солиджену.

Дверь открылась почти сразу же, и Джо вошел в гостиную телерепортера. Лицо Фредди, обычно выражавшее скептицизм, расплылось в удовольствии. Это был маленький человечек, с виду такой же неказистый, как и Макс Мейнц. Он состоял в Низших Средней Касты, работал старшим репортером в телевизионном отделе Информационного Ведомства и занимался обзором фракасов. Благодаря Джо, он смог попасть из Высших Низшей Касты в Низшие Средней.

В той истории, когда Джо попал под суд, Фредди был с ним в планере, подготавливая сводку новостей. Пока Джо сражался с противником, он завоевывал себе славу отважного репортера.

Пожав руку, Фредди воскликнул:

— Джо! Чертовски рад тебя видеть! Я слышал о твоей дуэли с венгром. Вот это было дело! Я уж думал, что это последнее приключение неуязвимого Джо Мозера.

Джо задрожал от смеха:

— Неуязвимый? Во мне понаделали столько дырок, что я стал похож на открытую дверь. Как ты поживаешь?

Фредди, кивая на необъятных размеров телеэкран в углу комнаты, ответил:

— Не знаю, Джо. Я подумываю бросить все эти фракасы.

Джо удивленно взглянул на него. Фредди был известен как самый отважный репортер. Всегда бывая в гуще событий, он не сидел в железобетонных дотах, как его собратья по профессии. Фредди предпочитал давать крупный план и лез в самое пекло. Обычно наемники с презрением смотрели на людей его профессии, но Фредди уважали все. В какую бы переделку они не попадали, Фредди был с ними. Его уважали даже такие люди, как маршал Стоунвол Когсвелл и генерал Джек Альшулер.

Пока Джо Мозер думал над этим, стоя у телеэкрана, молодой человек в форме, незаметно сидевший в кресле, поднялся. Он был одет в форму вольноопределяющегося в звании рядового Военного Ведомства. Приветствуя Джо, он вытянулся по швам. Это был Сэм Солиджен, сын Фредди. В свои неполные семнадцать, со смышлеными глазами и широкой улыбкой, он выглядел смущенным, как могут быть смущенными только подростки. Сэм неуверенно протянул руку, как будто опасался, что старый вояка Джо Мозер может и не подать руки такому молокососу.

— Рад снова тебя видеть, Сэм, — приветливо обратился к нему Джо. Он уже дважды встречался с этим парнем. Когда-то он и сам начинал свою военную карьеру с этих лет.

— Садись. Джо, — предложил Фредди. — Тебе пива или чего-нибудь еще?

— Спасибо, ничего не надо.

Посмотрев на Сэма, Джо спросил:

— Как дела? — Увидев Сэма живым и невредимым, он испытал облегчение. Если человек протянул шесть месяцев, то в профессии наемника это кое-что да значит. Чаще всего такого не случается. Многие новички погибают, часто в первом же бою. Ветераны лучше знают, как им уцелеть и не влезть в самое пекло. Чем больше срок службы, тем больше шансов выжить. Узнаешь все хитрости. К тому же, старые вояки заботятся друг о друге, а если дело принимает крутой оборот, то в пекло посылают не их, а тех, кто помоложе. Не очень-то благородно, но такова жизнь.

— Да ничего особенного. На передовой я еще не был. Все, чем мне приходится заниматься, — это маршировать и рыть траншеи. Я ни разу не видел противника даже на дальности полета пули и никогда так много не копал в своей жизни. Только мы беремся рыть траншею, как боевые действия переносятся в другой район резервации. Нас перебрасывают туда, и мы снова начинаем рыть. Вот и весь фракас.

Джо и Фредди рассмеялись.

— Сэм, ты не понимаешь своего счастья. Тебе ведь хорошо платят, не так ли? — сказал отец.

— Пожалуй. Одна акция Фонда оборотного капитала плюс премия, если мы выигрываем. Но я не для того поступал на службу в Военное Ведомство, чтобы рыть эти норы.

— Сэм, если ты хочешь остаться в живых, то тебе нужно делать все возможное, чтобы не угодить в самую мясорубку. В земле и без тебя много мертвых героев и тех, кто хотел ими стать. Если уж ты связался с этим делом, так будь подальше от линии фронта — в тылу, в штабе или хотя бы пристройся в ординарцы или посыльные, — как можно убедительнее внушал Джо.

— Но тогда нечего думать о повышении в звании или о переходе в другую Касту, — недовольно ответил парень.

— Наверное. Но ты останешься в живых.

— Но вы-то поступали не так! Я видел фракасы, в которых вы воевали, особенно когда репортажи вел отец.

— Ты прав, — согласился Джо, — хотя я попал в Высшую Касту после того, как вылетел из Военного Ведомства. Видишь ли, Сэм, я был тщеславен. Самое большее, чего я хотел в своей жизни — это принадлежать к Высшей Касте. Пятнадцать лет я изо всех сил карабкался на эту вершину, а когда я там оказался, то понял, что игра не стоила свеч. За это время я потерял одного за другим своих самых близких друзей. Похоже, не осталось никого, с кем я когда-то начинал. Они погибли в боях или умерли от ран. Так что, парень, если хочешь быть целым, то будь осторожен. Пусть ты не пожнешь плодов, но зато уцелеешь и потихоньку заработаешь себе на жизнь.

— Это хороший совет, сынок, — поддержал Фредди. — Я был таким же, как он. Мне тоже хотелось попасть в Высшую Касту. Я лез со своей камерой в самую гущу событий и делал репортажи для тех, кто помешан на фракасах. Просто чудо, что я остался жив. И кто я после всего этого? Я — Низший из Средней Касты, и маловероятно, что поднимусь когда-нибудь выше. — Он посмотрел на Джо и продолжил: — Вот почему я думаю уйти из отдела военных новостей.

— Фредди, работа есть работа. С твоей-то репутацией ты зарабатываешь неплохие деньги. Почему бы тебе не выбрать более легкий путь? Сиди в блиндажах, как другие репортеры. Если ты бросишь это дело, то вряд ли найдешь другую работу, ведь сейчас кругом все автоматизировано.

— Я не собираюсь уходить из Службы Информации, — пояснил Фредди. — Я просто хочу перебраться в другой отдел до того, как до этого додумается добрая половина телерепортеров в стране. Джо, у фракасов нет будущего.

— О чем ты?

— В последнем фракасе мы с тобой были вместе с маршалом Стоунволом Когсвеллом. Я не удивлюсь, если это был последний фракас с участием целых дивизий. Заметь: в самых крупных фракасах сегодня участвуют подразделения не больше полка, а то и меньше. Зачастую, это просто драки между компаниями парней. Корпорации и объединения просто иссякли. Фракасы — чертовски дорогая штука. Крупные фракасы стоят десятки миллионов долларов. Два — три года войны — и ты банкрот.

— Тем не менее, люди, особенно из Низшей Касты, требуют хлеба и зрелищ — дивидендов из Фонда и фракасы по телевидению. Если у них это отнять, то они могут взбунтоваться, — возразил Джо.

Фредди взглянул на свои часы:

— Кстати, я не сказал тебе, что крови на экране стало меньше. Они перестали давать повторы репортажей о фракасах.

Джо посмотрел на него в недоумении.

— Ты не смотрел эти гладиаторские бои? Это кое-что новенькое, — продолжал Фредди, включая телевизор.

— Нет, — с отвращением в голосе ответил Джо, — и не собираюсь. Я насмотрелся достаточно крови и мяса. Мне этого хватит на всю оставшуюся жизнь.

— Я видел их, — сказал Сэм. — Это что-то дьявольское. Они сражаются старым оружием, как древние римляне.

Как только вспыхнул экран, Фредди продолжил:

— Глянь на это, Джо. Ради любопытства. А потом я тебе скажу, что думаю.

Пожав плечами, Джо заставил себя посмотреть на экран. Два современных гладиатора сражались так, как будто бы хотели разрубить друг друга на куски. Это было что-то новое. Он слышал об амфитеатрах для гладиаторов, которые стали строиться один за другим, но не понимал всей этой затеи. В свое время он смотрел фракасы по телевизору, обычно потому, что там участвовали его близкие друзья, и переживал за них. Иногда он смотрел их с целью изучить тактику офицеров, которым хотел подражать. Но никогда в жизни Джо не смотрел фракасы ради удовольствия. Какое могло быть удовольствие в них для человека, так много лет смотревшего в лицо смерти? Что касается боев гладиаторов, то они были ему совершенно непонятны, и он никак себя с ними не связывал. Пусть их смотрит кто-нибудь другой, пуская слюни, но не он.

На экране показывали арену для боев размером почти такую же, как для корриды где-нибудь в маленьком мексиканском или испанском городке. Глядя на трибуны, Джо предположил, что амфитеатр вмещает тысяч пять зрителей. При этом обеспечивался хороший обзор боя. Вокруг арены он заметил пять телекамер, но их было, по крайней мере, шесть, считая ту, которая сейчас вела съемку. Как решил Джо, какую из них и когда задействовать, было прерогативой директора. Вероятно, Фредди был хорошо осведомлен о происходящем, так как давал беглое описание происходящего. Стоячие места ломились от аплодирующих зрителей. На посыпанной песком арене стояли три пары бойцов, готовых к схватке.

— Секуторы и ретиариусы, — объяснял Фредди. — Ретиариусы — это те, кто с сетью. Все в стиле Древнего Рима.

Вооружение ретиариусов составляли только трезубцы. В руках у секуторов были мечи и щиты. Защита их состояла из шлемов и нагрудников, на ногах также были латы.

— Не думаю, что у тех парней с сетями много шансов, — вслух подумал Джо.

— С другой стороны, — возразил Фредди, — не все в пользу секуторов. К тому же они слишком неповоротливы в своих доспехах. Им будет трудно увертываться от сетей. После того, как они в них запутываются, ретиариусы пускают в ход свои трезубцы и приканчивают их прежде, чем те успевают освободиться.

Камера показала двух бойцов, принявших боевые стойки.

— Вон тот, с сетью, — знаменитость. Его зовут Джонс. Он красиво дерется, поэтому его любят болельщики. Они называют его Шустрым. Другой олух — еще новичок. Его зовут Рыков, по-моему. Вряд ли у него есть шансы.

Джо обратил внимание на сеть. По краям к ней были привязаны свинцовые грузила, как у рыбацкой сети. С ними она лучше расправлялась, когда ее набрасывали.

Джонс помахал своим трезубцем, приветствуя ликующие трибуны. Ему явно нравилось быть в центре внимания. Он приблизился к противнику и сделал пробный бросок сетью. Похоже, в этом он был специалист. Затем он поскользнулся и упал, надеясь этим обманным приемом заставить подойти противника поближе и тем самым вывести его из равновесия. Но Рыков не двинулся с места, продолжая твердо стоять на ногах. Он ждал, когда более активный противник к нему подойдет поближе. Джонс закружил вокруг него, держа сеть за один конец и пытаясь захлестнуть ее за ноги секутора. Неожиданно он изменил тактику, швырнув в него сетью. Рыков закрылся щитом, но шарик свинца угодил ему в левый глаз, частично ослепив. Мгновенно воспользовавшись своим преимуществом, ретиариус выбил трезубцем меч из рук противника. Оба бросились к мечу, но более свободный в движениях Джонс подхватил его первым и швырнул в трибуны. Потом он бросился добивать безоружного противника. На трибунах одобрительно заревели.

— Не видать меча Рыкову, — прокомментировал Фредди.

— Черт побери, что творится, — негодующе проворчал Джо.

Однако Джонс, слишком рисуясь перед публикой, сделал ошибку. Брошенный им трезубец Рыков отбил щитом, и тот отлетел в сторону. Опомнившийся Джонс побежал было за ним, но секутор набросил на него свою тунику. Ретиариус упал на колени, и Рыков нанес ему удар в затылок краем щита. Секутор свалился на песок со сломанной шеей.

Толпа на трибунах затихла, шокированная неожиданной гибелью своего кумира. Рыков окинул трибуны презрительным взглядом. Ответом ему был оглушительный свист.

— Выключи эту дрянь, — сказал Джо.

— Теперь ты видел, что идет на смену фракасам. Мне придется работать в одной из этих банд телевизионщиков. По крайней мере, это безопаснее, чем быть под пулями.

— Мне понятны преимущества этой бойни над фракасами с точки зрения зрителей, — задумчиво проговорил Джо. — Во фракасах видно на экране лишь то, что показывает оператор. Можно пропустить самые интересные сцены. Здесь же ничего не пропустишь. Эти бедняги на экране все время.

— И это еще не все, — добавил Фредди. — Ведь когда корпорация или объединение получают разрешение на фракас у Военного Ведомства, то нужны миллионы, чтобы нанять наемников. В то время, как на гладиаторских схватках можно делать деньги. Любителям кровавых сцен больше нравится сидеть на трибунах и смотреть настоящую кровь, а не по телевизору. Они готовы платить за это. Каждый победивший гладиатор получает из Фонда оборотного капитала десять акций, но…

— Десять акций! — воскликнул Сэм. — Какого черта я связался с фракасами? Рядовой вроде меня еле-еле зарабатывает на одну! Мне нужно менять занятие.

— Ты что, не видел, что сейчас было? — спросил Джо. — Из двух сражавшихся один был убит. В таком поединке у тебя пятьдесят шансов из ста, чтобы отправиться на тот свет. Во фракасах каждая сторона редко использует десять процентов своих возможностей, а обычно даже меньше. Так что у тебя только один шанс из десяти, что ты попадешь в мясорубку — будешь ранен или отдашь богу душу.

— Но нужно драться за свои шансы, — возразил Сэм.

— Конечно, — нахмурился Фредди. — Тот парень, по имени Джонс, был одним из опытнейших бойцов, но его прикончил новичок. Это дрянное занятие, сынок.

Парень взглянул на часы и поднялся.

— Мне пора, — сказал он. Подойдя к Джо Мозеру. он попрощался с ним, пожав руку.

— Был рад снова вас увидеть.

— Надеюсь, мы будем видеться чаще, — ответил Джо, тоже встав с кресла. Как только Сэм вышел, Джо вновь уселся, и, кивая на экран, спросил:

— Куда катится эта проклятая страна, если позволяют такое? Хватало и такого дерьма, как фракасы.

Фредди пожал плечами:

— Эти олухи еще совсем молодые добровольцы. Никто не отберет у них эти смертельные игрушки. В принципе, это то же самое, что и фракасы. Ты можешь и не заниматься этим, если не хочешь. Зато большие деньги. Как еще какой-нибудь выходец из низов сможет отхватить такой куш за несколько минут? Правительство решило, что молодые добровольцы могут играть в такие игры, даже если они заканчиваются смертью.

— Какое это правительство! — воскликнул Джо с отвращением.

Фредди Солиджен взглянул на него, высоко подняв брови:

— Ты имеешь что-то против правительства, Джо?

— Еще бы!

— Ладно, но тогда тебе повезло, если никто не настучал на тебя в Службу Безопасности. Только нравится оно тебе или нет — все равно ты ничего не сможешь сделать. Я не отрицаю того, что кое-что в Народном Капитализме мне не по душе, но ничего не поделаешь.

— Может быть, — мрачно ответил Джо. — Поэтому я и пришел к тебе, Фредди.

— Что ты имеешь в виду?

— Я пришел к тебе с предложением вступить в организацию, целью которой является изменение существующей социально-экономической системы.

— Что еще за социально… Как ты ее там назвал? — недоуменно посмотрел на него Солидшен.

— Я имею в виду управление страной, сегодняшний способ производства и распределения, научные исследования и так далее. Мы хотим вернуть страну на путь прогресса.

— Черт возьми! — фыркнул Фредди. — Приятель, ты несешь околесицу.

— Хорошо. Но из твоих слов я понял, что тебе тоже многое не нравится. Ты начинал с Низшей Касты, пытаясь пробиться вверх. Ты вкалывал, как дьявол, и рисковал своей шкурой. И кто ты в свои почти сорок? Ты — Низший из Средней Касты, и у тебя больше никаких шансов. У тебя есть сын, которого ты очень любишь. Он в Военном Ведомстве, и мы оба знаем, что его ждет. Тебе остается только уповать на то, что у него хватит ума не стать гладиатором. Итак, я пришел предложить тебе вступить в организацию, к которой сам принадлежу. Организацию, борющуюся за перемены.

— У вас нет шансов. Джо.

— С нами некоторые из самых высокопоставленных людей в стране.

— Кто?

— Этого я пока тебе не могу сказать.

— Ну и что это мне даст?

— Когда ты сказал, что решил развязаться с фракасами и перейти в другой отдел Информационного Ведомства, мне в голову пришла одна мысль. Как ты смотришь на то, чтобы стать обозревателем в Отделе последних известий?

Фредди рассмеялся:

— Здорово! И я стану Высшим в Высшей Касте. Обозреватель, — это самое большее, чего можно достичь в Информационном Ведомстве, вообще в телевидении.

— Говорю тебе: за этим стоят очень влиятельные люди. Я думаю, мы сможем раскачать эту лодку, — серьезно проговорил Джо.

— И что мне нужно делать?

— Может, на этом этапе игры ничего особенного. Мы пока не готовы к большим делам. Но когда дело пойдет, нам понадобятся люди в средствах информации.

Фредди задумался. Наконец, он произнес:

— Против чего же вы боретесь? Чего хотите? Нельзя просто свергнуть правительство, не зная, что делать дальше.

— В том числе и против того, что тебе так мешало в жизни. Кастовой системы. Мы хотим ее уничтожить. Не будет больше ни Высших, ни Низших. Каждый сможет достичь той ступеньки в обществе, которую заслуживает. — Сказав это, Джо допустил ошибку. Фредди Солиджен не был противником кастовой системы. Просто ему хотелось большего, чем он имел. Ему хотелось подняться по социальной лестнице как можно выше, и он был всего лишь оппортунистом старой школы, поскольку ни он, Фредди Солиджен, ни его сын, не были первыми в этих гонках. И ничто не могло его остановить на этом пути, даже дружба.

— Расскажи мне поподробнее о вашей организации, — осторожно попросил он.

Глава восьмая

Окрыленный успешной вербовкой в ряды организации полезного человека, Джо возвратился к себе домой. Войдя в гостиную, он обнаружил Макса, сидевшего у телевизора.

Маленький человечек держал пакет пива и, жестом приглашая Джо, спросил:

— Эй, майор, где это вы были?

— Здесь, неподалеку, — ответил тот. — Неужели ты не мог придумать ничего лучше, чем смотреть в этот ящик для дураков?

— Телевизор — это не так уж плохо. Ведь надо хоть чем-то заниматься. Вот вы не можете сесть и посидеть спокойно, — сказал Макс.

Джо посмотрел на него с раздражением.

— Почему бы тебе не взяться за учебу? Тебе нужно учиться, может, ты сможешь тогда получить работу.

Макс отхлебнул пива и рассудительно произнес:

— Зачем? Я получаю свое из Фонда неотчуждаемого капитала, а сейчас имею и кое-что из Оборотного Фонда. Для чего учиться? Мы и так живем неплохо, майор.

Джо Мозер печально вздохнул. Он подошел к автоматическому бару и, заказав себе такого же пива, сел в кресло. Ему вспомнились слова Фила Холланда, что рано или поздно к работе в организации нужно будет привлекать Низших. Макс Мейнц был отнюдь не самым низшим.

— Макс, тебе приходилось когда-нибудь слышать об Обществе Натана Хейла?

— Конечно.

— Что именно?

— Я только что смотрел их по телевизору. Они устроили большой митинг в Друид Хилл Парке. Бесплатное пиво и все такое прочее.

Джо о чем-то подумал, прихлебывая пиво. Наконец, он сказал:

— Послушай, что, если тебе сходить на этот митинг? Узнаешь все поподробнее. Если они будут раздавать какие-нибудь брошюры и буклеты, то принесешь сюда.

— Зачем?

— Возможно, это те самые подонки, что напали на нас в Мексике. Я хочу разузнать все о них поподробнее.

— Вам виднее, — ответил Макс, допивая пиво. — Что я должен узнать?

— Черт меня побери, если я знаю. Все, что сможешь. Кто дает им деньги, за что они выступают, кто стоит за ними. Кто у них лидеры, кроме Бэлта Хайера. Все, что только возможно. Все.

Они посидели еще немного, глядя на экран телевизора. Детектив был в самом разгаре. Кто-то наносил кому-то увечья, еще страшнее, чем в реальной жизни. Джо пришел, когда половина фильма уже прошла, поэтому он не знал сюжета.

— Вам бы посмотреть, что было до этого, — проговорил Макс. — Бой гладиаторов. Там один парень, Рыков…

— Я это видел, — перебил Джо.

— Видели? — удивился Макс. — Вот уж не думал, что вы будете это смотреть.

— Обычно не смотрю. Это пустая трата времени, Макс.

Маленький человечек нахмурился:

— Вы не должны так говорить, майор. Это не по-американски. Все американцы смотрят фракасы, гладиаторские бои и спортивные состязания.

— Нет, не все, Макс, — вздыхая, возразил Джо. Практически никто, кроме Низших, а особенно самых Низших из Низшей Касты. В насилии, как в заменителе, нуждаются люди, отвергнутые жизнью. С его помощью они пытаются отомстить миру, который их отверг.

— Я не знаю, что вы хотите сказать, но…

Джо нетерпеливо перебил его:

— Вот почему я предлагаю тебе позаниматься на компьютерных курсах Ведомства Образования. Возможно, ты тогда сможешь понимать, что я говорю.

— Но ведь я же сказал вам, что мне вовсе не улыбается быть студентишкой.

— Не беспокойся, Макс, тебе это не грозит.

Джо достал из кармана передатчик и связался с Надин Хайер. Как только на экране появилось ее лицо, оно засияло от радости при виде Джо.

— Дорогой! — воскликнула Надин.

Он встал и отошел в дальний угол комнаты, оставив Макса досматривать нереально жуткие кровавые сцены.

— Прошлой ночью ты была ужасной бесстыдницей, — сказал Джо. Ее глаза округлились в притворном изумлении.

— Я больше никогда так не буду.

— Поживем — увидим!

Надин пропустила шутку мимо ушей и спросила:

— Как твои дела?

— Думаю, неплохо. Правда, у меня нет связей с… э-э… заправилами, но я нашел кое-что интересное. А ты?

— Я договорилась о встрече с… нашим объектом. Наверное, я зайду к тебе, и мы поедем вдвоем.

— Черт… Да, дорогая.

— Что?

— Я люблю бесстыдных девушек…

— Больше такое не повторится. — Ее улыбающееся лицо исчезло с экрана.

Джо возвратился к Максу и хмуро на него уставился.

— Майор, зачем эти олухи из Общества Натана Хейла хотели убить вас? И меня тоже? — спросил Макс.

— Вероятно, потому, что ты был со мной. Меня же они хотели убить, потому что я принадлежу к враждебной им организации, — ответил Джо.

— А что мы делали в Мексике? Что-нибудь для этой вашей организации?

— Неужели ты ничего не слышал, что я говорил перед теми двумя сотнями людей на гасиенде? — вздохнув, спросил Джо.

— Я не очень внимательно слушал. Слишком много длинных слов. Я не все понимаю, когда вы так говорите, а мысли слишком сложные.

Джо опять вздохнул по поводу умственных способностей своего товарища, но принялся объяснять:

— Короче, Макс, мы думаем, что наша страна — в тупике. Прогресс прекратился. Больше девяноста процентов населения ничего не делают, кроме как получают свои дивиденды из Фонда, пьют транквилизаторы и смотрят свои телевизоры. Обычно они смотрят самые низкопробные зрелища, которые только способны выбрать. Мы хотим это изменить. Мы стремимся возобновить прогресс и выйти из тупика.

Сказанное взволновало Макса.

— Вы хотите сказать, что вы против правительства? — спросил он.

— Совершенно верно.

Макс, немного подумав, сказал:

— Вот вы говорите о тупике, в котором оказалась страна…. А как мы туда попали?

— Тому много причин, Макс. Это результат нескольких обстоятельств, включая автоматизацию и компьютеризацию производства и даже коммерции. Но одно из решающих обстоятельств — это нехватка золота. В мире просто не хватает золота, чтобы обеспечить им все бумажные деньги, напечатанные правительством. Поэтому деньги приходится куда-то вкладывать, в какие-нибудь реальные ценности, иначе из-за инфляции останешься ни с чем. Наше правительство берет десять процентов от налогов с двух сотен крупнейших корпораций в виде акций. Все это сливается в гигантский Основной Общественный Фонд Соединенных Штатов и выпускается на все рынки акций всего мира, где определяется их цена. Ясно, что по акциям выплачиваются хорошие дивиденды. Правительство предлагает выкупить свои бумажные доллары с учетом их соотношения с акцией. Они продолжают свою налоговую политику и выпускают еще акции. В конце концов они имеют за доллар более, чем достаточно.

Макс нахмурился и произнес:

— Да… Но при чем здесь тупик? Все это ведь хорошая идея.

— Но это только начало. — Джо говорил взволнованно. — В это время вся система социального обеспечения терпит крах. Система пенсионных выплат, страхование по безработице, дотации на сельское хозяйство и все остальное приходит в состояние хаоса. Тогда для организации выплаты всех пособий и пенсий правительство выпускает акции Фонда неотчуждаемого капитала, которые обеспечиваются за счет Основного Общественного Фонда Соединенных Штатов. Со временем все больше и больше людей начинает жить на пособия, и необходимость использовать Фонд неотчуждаемого капитала для безработных становится вечной. Наконец, когда из-за автоматизации число живущих на пособия начинает превосходить число работающих, правительство окончательно обеспечивает пособиями всех, начиная с рождения. Доходы из Фонда неотчуждаемого капитала не могут переходить по наследству и после смерти того или иного человека возвращаются правительству.

— Мне все это понятно, — сказал Макс, — даже те, кто как я, рождается Низшим в Низшей Касте, получает при рождении свои десять акций.

— М-м-да, — протянул Джо и продолжил: — В то же время, вместе с компьютеризацией банков появляется универсальная кредитная карточка. Доллар сохраняется как символ, но все денежные операции производятся через компьютер. Тебе никогда не увидеть своих дивидендов. Они просто переводятся на твой счет. Сегодня каждый получает свой пай, но у Низших он меньше, чем у Средних, а у Средних меньше, чем у Высших. Вот почему Высшие хотят себя увековечить как класс. Они не боятся разориться, как бы глупы они ни были. Большинство из них, конечно же, имеют кое-что из Фонда оборотного капитала, что они имеют право покупать и продавать, но обеспечиваемое по-прежнему Общественным Фондом США. Кроме того, некоторые являются и собственниками акций корпораций.

Глава девятая

Вакуумные транспортеры, которые так ненавидела Надин Хайер, доставили ее ховерлимузин по подземной сверхскоростной трассе в Ричмонд. Был полдень, и поскольку время встречи с доктором Митфелдом еще не подошло, они решили скоротать время за обедом в ресторане для Высшей Касты.

Они просмотрели автоматическое меню, вмонтированное в столик, сделали себе заказы и в ожидании их выполнения расположились поудобнее в креслах.

— Что тебе известно о докторе Митфелде? — спросил Джо.

— Не многое. Он доктор медицины, а это позволяет предположить, что он принадлежит к Высшим из Средней Касты.

— О нем ничего нет в банке данных? При своем положении в Бюро расследований Ходжсон мог бы узнать о нем побольше.

— Он занесен туда как подозреваемый в подрывной деятельности и член организации «Сыновья Свободы», которая рассматривается как подрывная.

— Мы тоже можем попасть в эти списки?

— Кто не рискует, тот не выигрывает.

— Согласен, — сказал Джо. — Ты говорила мне, что твой брат Бэлт знает или подозревает о твоей принадлежности к организации. Ты тоже числишься в банке данных в качестве подрывного элемента?

— Нет, — улыбнулась Надин.

— Думаешь, что Бэлт не донес на тебя, потому что ты его сестра?

— Ничего страшного. Даже если бы меня обвиняли в подрывной деятельности, это еще не означает, что он, как глава семьи, смог бы прибрать к рукам мои акции. Когда подобная информация обо мне появляется в банке данных, Фрэнк Ходжсон стирает ее из моего досье. Ему это ничего не стоит.

— С информацией о других членах нашей группы он тоже поступает подобным образом?

— Да. Его положение в Бюро Расследований — наше сильнейшее оружие. Для Службы Безопасности и других охотников за ведьмами практически невозможно что-нибудь о нас пронюхать. Но когда организация станет более массовой, трудностей будет не избежать. Уничтожить компрометирующую информацию на десятки тысяч людей для Фрэнка будет слишком рискованно.

Джо и Надин провели несколько минут в молчании, занимаясь своим обедом. Поразмыслив над услышанным, Джо спросил:

— Мог ли Фрэнк уничтожить данные о нелегальной деятельности Митфелда?

— Мне представляется, что да. Особенно, если в идеях его организации есть что-нибудь общее с нашими. То же самое и в отношении всех руководителей «Сыновей Свободы». Но здесь все сложнее, чем твоя встреча в Мехико. «Сыновья Свободы» — это общенациональная организация, у которой, как я понимаю, есть группы во всех крупных городах. Поэтому то, что Митфелд узнает от нас, станет известно тысячам.

— Ладно, нам пора, — проговорил Джо и опустил кредитную карточку в расчетное отверстие на столе.

— Известно ли тебе, что в ресторанах для Средней и Низшей Касты нужно заплатить до того, как тебя обслужат? — спросил он.

— Нет. Я никогда не обедала в таких местах. Вообще-то члены Высшей Касты могут пригласить Средних и даже Низших, но при этом ты становишься объектом повышенного внимания. Но почему они должны платить заранее?

Джо пожал плечами:

— Снобизм. Еще один символ кастовой системы. Считается, что человеку из Высшей Касты не придет в голову уйти, не оплатив счет, а члены Низшей Касты на это способны.

— Как нелепо, — хмыкнула Надин, и они направились к выходу.

Работа доктора Митфелда Лоуренса давала ему отличное прикрытие. Специализируясь на болезнях коронарных сосудов, он принимал сотни «пациентов». Для Службы Безопасности определить, кто настоящий больной, а кто пришел по совсем другому делу, совершенно невозможно.

Приемная была переполнена, и там всем заправляла опрятная, постоянно улыбающаяся медсестра. Большинство подобных приемных были уже давно автоматизированы, но доктор Митфелд в этом вопросе оставался старомодным.

Надин объяснила медсестре, что им назначили прием, и та, вежливо улыбнувшись, предложила присесть.

— Сколько ты уже практикуешь, Надин? — спросил Джо, когда они сели.

— Совсем не долго. Начала уже после того, как познакомилась с Филом и Фрэнком. Корпорация моего отца затеяла фракас, и я помогала раненым в госпитале. Наверное, я это делала из угрызений совести. Ведь из-за семейства Хайеров те ребята проливали свою кровь.

Джо рассмеялся:

— Если бы я знал, что ты будешь лечить меня от ран, то я почаще бы нанимался на службу в Компанию Вакуумного Транспорта.

— Это звучит галантно, дорогой мой, — оценила Надин. — Но я надеюсь, ты никогда не окажешься у меня под ножом. Одна только мысль об этом приводит меня в трепет. Ты много раз был ранен?

— Не помню, — рассеянно ответил он. — Но серьезно — только несколько раз.

— Что значит — серьезно? — посмотрела на него Надин.

— Значит, мог бы умереть, не окажись рядом врачи.

— Боже! Несколько раз!

Джо пренебрежительно отмахнулся:

— В течение пятнадцати лет, дорогая. И в основном — в начале моей карьеры. При этом я подолгу лежал в госпиталях. Впрочем, случались и легкие ранения.

Медсестра вновь улыбнулась им, продемонстрировав отличные зубы, и объявила:

— Доктор ждет вас.

Когда Джо с Надин вошли в кабинет и дверь за ними закрылась, они увидели обыкновенного доктора в белом халате. Ему было около тридцати пяти, и он носил короткую стрижку. Доктор устало смотрел на них через старомодные очки глазами очень занятого своей работой человека.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — сказал он неожиданно тонким голосом, совсем не соответствующим его внешности. Вероятно, он принял их за супругов.

— Этот кабинет не прослушивается? — спросил Джо.

— Прослушивается? Кем?

— Службой Безопасности, например. Вы же знаете, что вы у них на подозрении.

Митфелд, лукаво прищурившись, посмотрел на них:

— Да, я знаю. Но кабинет никто не прослушивает. Мы в курсе их возможностей и приняли специальные меры. Мне известно, что я у них на примете, но им ничего не доказать. Кроме того, у меня хорошие контакты среди Высших. Ну, а теперь расскажите о себе.

— Нас интересуют «Сыновья Свободы». Причем больше, чем состояние наших сердец, — ответила Надин.

— Понятно. Значит, вы хотите вступить в эту организацию?

— Не совсем так. Мы хотим, чтобы вы присоединились к нам, — объяснил Джо.

— Или, может быть, объединились, — добавила Надин.

— Это зависит от того, насколько общими у нас окажутся интересы, — осторожно заметил Митфелд.

— Возможно, мы не сразу придем к полному единству во взглядах. Поначалу необходимо прийти к принципиальному соглашению. В дальнейшем мы могли бы обсудить наши позиции более конкретно, — сказала Надин.

— Сколько у вас людей?

— Вероятно, нам нужно конкретно обсудить вопрос об объединении, а затем уже обсуждать такие деликатные вопросы, — мягко отклонил вопрос Джо.

— Предположим, что так, — согласился доктор, — а как называется ваша организация?

Надин рассмеялась:

— Никак. Мы называем себя просто организацией, течением или движением. Это помогает водить за нос Службу Безопасности. У этих типов, как правило, плохо развито воображение. Для них лучше, если на нас висят вывески с названием. Но их нет. Впрочем, возможно, у нас тоже будет название, когда организация перерастет в массовое движение.

— Между прочим, вы не сказали мне, почему вы решили выйти на контакт со мной.

— Недавно нам стало известно об организации, возникшей независимо от нас в Мехико. Она насчитывает двести членов. Там пришли к тем же выводам, что и мы. Вероятно, если наши идеи не беспочвенны, должны быть еще нелегальные группы, стоящие на этом же пути, и сейчас мы заняты поисками таких групп, — объяснил Джо.

— Имеются ввиду революционные группировки? — с видимым неудовольствием задал вопрос Митфелд.

— В известном смысле слова. Мы считаем, что в будущем нет места так называемому Народному Капитализму. Общество должно вернуться на путь прогресса. Наша нация, а скорее, весь мир, находится в состоянии застоя. У нас есть связи с аналогичной организацией в Советском блоке. Они хотят свергнуть господство коммунистической партии, превратившейся в такую же правящую касту, как и Высшая Каста в США.

— Ясно, — сказал доктор, соединив кончики пальцев. — Но «Сыновья Свободы» — не революционная организация.

Джо, нахмурившись, посмотрел на доктора:

— Тогда кто вы? Вероятно, нас неправильно информировали.

— Как я думаю, раньше нас назвали бы либералами или реформистами. Мы намерены реформировать Народный Капитализм, считая необходимым развивать производство, чтобы доходы Низших и Средних возросли. Мы выступаем за реформу системы образования с тем, чтобы высшее образование стало доступно всем. Кроме того, нужно облегчить переход из одной касты в другую. Сегодня практически невозможно из Низшей Касты попасть в Среднюю. Это даже труднее, чем из Средней — а я Высший из Средней — попасть в Высшую. В результате в нашем обществе застой. Мы хотим, чтобы фракасы и гладиаторские бои были поставлены вне закона. Кроме этого следует запретить наркотики и транквилизаторы. Наконец, в обществе должна быть свобода слова, а власть Службы Безопасности нужно ограничить. Вот наша программа, которую полиция заклеймила как подрывную.

Надин встала и сказала:

— Вы не упомянули о праве членов Низшей Касты переходить в Высшую.

— Они редко обладают способностями, — последовал ответ.

— Итак, все, за что вы боретесь, это всего лишь — улучшение своего положения.

— Возможно.

— Не нужно никаких коренных изменений в обществе, только лучшие перспективы для вас. Просто над вами и вашими соратниками, не пуская вас к власти, стоят Высшие, и вы хотели бы это изменить. Другими словами, Государство Сверхблагосостояния — это прекрасно.

Доктор Митфелд внимательно посмотрел на Надин, но ничего не ответил.

Джо тоже поднялся и проговорил:

— Думаю, здесь уместнее вспомнить сказанное кем-то: пока тигр жив, он бережет свои усы.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — раздраженно сказал Митфелд.

— Высшая Каста будет противостоять вашим умеренным реформам с таким же упорством, как и нашим попыткам полностью уничтожить систему Народного Капитализма. Вам не добиться успехов на этом пути, если вы останетесь на позициях консерватизма.

— Возможно. Но другого пути мы не видим.

Говорить больше было не о чем. Джо и Надин молча вышли из кабинета и спустились вниз, где стоял ее ховерлимузин.

Когда они сели в машину, и бортовому компьютеру было задано направление движения, Джо подвел итог:

— Итак, сегодня мы получили две оплеухи. Низшие, в лице их представителя Макса, то ли слишком глупы, то ли слишком удовлетворены своей жизнью, чтобы желать перемен. Средние, в лице «Сыновей Свободы», озабочены только тем, как бы им пробраться в Высшую Касту.

— Да, — согласилась Надин. — Давай смотреть на вещи реально. Большинство из тех, кто принадлежит к нашей организации, входят в Высшую Касту. Правда, есть несколько Высших из Средней. Это наиболее революционная организация из тех, о которых что-либо известно. Представители правящего класса пытаются уничтожить свою собственную власть.

— Никто не жаждет революции, кроме тех, кто от нее выиграет меньше всего, — печально заметил Джо.

— Постой! — воскликнула вдруг Надин. — Вон та машина, которая только что промчалась мимо нас, — это такси!

— Ну и что?

— Я узнала того, кто в ней. Это Пол Уоррен.

— Подполковник Военной Ведомства Пол Уоррен? Я несколько раз бывал с ним в боях. Он всегда состоял при штабе у Когсвелла Стоунвола.

— А еще он — правая рука моего брата в Обществе Натана Хейла.

— Хорошенькое дело! — проговорил Джо. — Он не только видел нас вместе, но, что вполне возможно, заметил, как мы вышли из офиса Митфелда.

Глава десятая

Митинг Общества Натана Хейла, где предстояло побывать Максу, проводился в Друид Хилл Парке, в предместье Большого Вашингтона, в районе, называвшемся когда-то Балтимор. В этом живописном местечке уже поставили трибуну для ораторов, а активисты Общества развесили флаги и транспаранты со словами: «Я сожалею лишь о том, что у меня только одна жизнь, которую я могу отдать за свою страну» и «Моя страна всегда права, независимо от того, права она или нет!»

Макс оказался одним из первых, прибыв пораньше, еще до начала мероприятия, которое должно было начаться после полудня. С одной стороны от сцены располагались киоски с обещанным бесплатным пивом и кипами агитационных брошюр Общества. Активисты в синих рубашках и с красными эмблемами в виде змеи на левой стороне груди разносили брошюры среди зрителей. Под эмблемами белыми нитками у них было вышито: «Не тронь меня!»

Макс взял кружку пива, подошел к киоску с брошюрами и набрал каждой по одной. Их было много. Вероятно, организаторы мероприятия не испытывали проблем с финансированием.

Усевшись на пустую железную бочку из-под пива, он безразлично их перелистал. Содержание не отличалось разнообразием — прославление Народного Капитализма и Государства Сверхблагосостояния. Каждому — кров и пища, образование и медицина, а также развлечения. Такого еще не было никогда в истории, тем более, в таком количестве. Всего — много, все — прекрасно! Впрочем, была и критика, а точнее, яростные атаки на все то, что противоречит идеям Народного Капитализма. Всякий, кто против — анархист, подрывной элемент, социалист, коммунист, изменник, недоразвитый, гомосек и вообще безмозглый злодей! Макс очень смутно представлял себе, как столько качеств могут объединиться в одном лице. Там был даже темный намек на то, что противники самой совершенной социально-экономической системы вовсе не принадлежат к белой расе и являются членами различных нелегальных религиозных сект.

Макс Мейнц был не очень искушенным читателем, и поэтому некоторые идеи из этих брошюр до него доходили с трудом. Но кому нужно читать в век телевидения? Впрочем, подобные шедевры рассчитывались именно на таких, как он, малообразованных членов Низшей Касты. Не надо много ума, чтобы уяснить смысл лозунгов и карикатур. Вероятно, для состоящих в Средней и Высшей Кастах печаталось что-то посерьезнее.

Какая-то мысль отвлекла его от чтения, и он посмотрел вокруг. Среди синих рубашек наблюдалось разделение труда. Большинство раздавали пиво и брошюры, некоторые суетились около трибуны, заканчивая последние приготовления. Человек пятьдесят с дубинками стояли в проходах, через которые уже потянулась публика. На другой стороне территория, отведенная для митинга, была отгорожена натянутыми канатами.

«Кого они собираются колотить дубинками?» — пробормотал Макс. Синие рубашки, как он решил, были в основном из Низшей Касты, точнее, Низшие из Низших. Это было видно по их одежде. Макс попытался найти Средних. Как ему показалось, он увидел нескольких. Они руководили остальными, отдавая распоряжения.

Макс посмотрел в сторону трибуны и увидел справа от нее накрытые белоснежными скатертями столы, а рядом несколько складных стульев. Столы украшали изысканные яства, заказанные в ресторане. Рядом находились несколько Низших в синих рубашках. Прислуживая за столом, они разливали шампанское, но в основном здесь были Высшие, о чем можно догадаться по тому, как они были одеты. Ни на ком из них не было формы Общества. Правда, некоторые выделялись военной формой, причем в званиях не ниже подполковника. Обратив на это внимание, Макс не мог вспомнить, чтобы ему приходилось видеть кого-нибудь из Высших в более низком звании.

Поблизости от столов Макс заметил женщин — их было почти столько же, сколько и мужчин. Как предположил Макс, это была своего рода женская поддержка. Они тоже не сочли нужным прийти сюда в форме. Одетые по последней моде, дамы держали бокалы шампанского своими ухоженными пальчиками и весело болтали с мужчинами.

Праздник предназначался для всех, но у Макса хватило соображения понять, что подойди он к этим столам за выпивкой, сандвичем или еще чем-нибудь, то ему там вряд ли обрадуются.

«Себе дороже», — подумал он. Макс хорошо усвоил правила этикета кастовой системы Народного Капитализма.

Не только бесплатное пиво и транквилизаторы привлекали толпу за эти натянутые канаты. Многие из низших пиву предпочитают наркотики, которые правительство с помощью своих субсидий сделало почти бесплатными, и тогда все. что показывают по телевизору, становится еще более захватывающим, чем на самом деле. Конечно, фракасы уже не те, но зато сколько старой доброй классики, где смерть и кровь крупным планом! Некоторые фанатики фракасов покупают кассеты с этими шедеврами и смотрят их бесчисленное множество раз. А еще есть спортивные фракасы, больше напоминающие художественные фильмы. Это не очень реалистично, но зато в них много крови.

Макс побродил еще немного с кружкой пива в руке. На грузовом ховеркарте прибыли шесть музыкантов. Организаторы митинга, желая произвести впечатление, позаботились и о музыке. Оркестр громко заиграл что-то военно-патриотическое и прославляющее Америку. Максу пришла в голову мысль, что члены Общества Натана Хейла явно увлечены ранней американской историей, о чем свидетельствовали лозунги вроде: «Моя страна всегда права, независимо от того, права она или нет!» и «Не тронь меня!» Об этом же говорило и то, что молодчиков в синих рубашках называли минитменами Оркестр заиграл «Янки Дудль».

Несколько представителей Высшей Касты, стоявших у столов около трибуны, принялись подтягиваться поближе, взяв с собой раскладные стулья. Уже начинало темнеть, и минитмены, выполнявшие функции охранников, стали зажигать факелы, решив, что настоящий огонь — это более внушительно.

Макс вновь наполнил кружку пивом и отправился занимать местечко получше.

Председатель начал свою речь:

— Граждане Америки! Самоотверженные патриоты нашей процветающей страны! Народный Капитализм… — Он сделал паузу в ожидании аплодисментов.

Затем он представил первого оратора. Перед публикой предстал верзила неопрятного вида. Макс не разобрал его имени, но это был кто-то из Службы Безопасности. Тут же появились две передвижных платформы с включенными телекамерами. «Должно быть, хорошие объективы, если они могут работать при таком свете», — подумал Макс. Другой его мыслью было, что у этой организации хорошие связи, иначе все это не стали бы транслировать по телевидению. Макс подумал, смотрит ли это сейчас Джо Мозер? У него на душе было неспокойно из-за того, что Джо связался с какой-то подпольной организацией. Ведь о правительстве нельзя говорить ничего плохого — Макс по-прежнему придерживался этого убеждения. Но, может, Джо надоест это опасное дело и он, угомонившись, вновь вернется к тихим радостям жизни? В конце концов, не только Макс имеет доходы из Фондов. Джо тоже кое-что получает. А с тех пор, как Джо стал Низшим из Высших, жить стало и вовсе неплохо. Правда, еще есть Надин, и это Макса не очень радовало. Джо ее любит, и если дело кончится женитьбой, то Макс станет не нужен. Впрочем, ему можно стать у Джо шофером или слугой. Однажды он побывал в роскошном доме Хайер и видел там много всяких слуг.

Оратор говорил очень много, в основном, о подрывных элементах и о том, что каждый гражданин-патриот должен помогать Службе Безопасности бороться с ними. Прозвучали те же намеки, что и в брошюре. Недовольные — это все иностранцы, атеисты, или кто-то еще похуже. Некоторые из них, несомненно, агенты Советского блока, пробравшиеся в страну для подрыва основ Государства Сверхблагосостояния и Народного Капитализма с целью установления господства Советского блока во всем мире.

В этот момент какой-то Средний, стоявший рядом с Максом, громко засмеялся. Наступила тишина. Оратор, пристально вглядываясь в темноту в тусклом свете факелов, угрожающе спросил:

— Что здесь смешного?

— Простите, действительно неприлично смеяться над тем, у кого бред и кто нуждается в психотерапии, — ответил голос.

Два минитмена выросли, как из-под земли. Человек, сказавший это, попробовал убежать, но минитмены обрушили на него град ударов. Он согнулся, пытаясь закрыть голову руками. Помощи ждать было неоткуда — все, кто стоял рядом, отпрянули, и минитмены свалили его ударами на землю. Затем подхватили и отбросили в сторону.

Макс не шелохнулся.

— Это твой друг? — раздался угрожающий голос. Макс посмотрел наговорившего, — это был минитмен. Его лицо показалось знакомым. Макс видел этого типа с внешностью гангстера, когда тот раздавал брошюры. Он являлся членом организационного комитета и называл себя Джерри. Сейчас он держал в руке дубинку.

— Бог с вами, нет! — удрученно воскликнул Макс. — Я никогда и ничего не говорю против правительства и наших вождей. Этот болван случайно оказался рядом со мной — я никогда прежде его не видел. Теперь-то он получил по заслугам.

Оратор продолжил свою речь.

Макс решил остаться до самого конца, но его внимание рассеялось уже в начале действа. Первые десять минут оратор объяснял главные задачи Общества. Оказалось, это Общество борется за интересы северных штатов, которые когда-то назывались США, Аляска и Канада. К врагам были отнесены подрывные элементы, иностранцы, атеисты, цветные и шпионы из Советского и Нейтрального блоков.

Когда последний оратор попросил задавать вопросы, то их не оказалось. Под шум аплодисментов он возвратился на свое место. Аплодировали в основном минитмены. Макс пробрался поближе к трибуне, где увидел Джерри. Рядом на столе возвышалась груда членских бланков. С полдюжины кандидатов уже выстроились рядом в очередь. За столом сидели двое Высших. Один из них был одет в форму полковника, другой — в штатское.

Макс Мейнц узнал второго. Им оказался барон Бэлт Хайер, брат Надин. В первый момент Макс хотел повернуться и уйти, но потом решил остаться. Барон его не узнал.

Макс тоже пристроился в очередь и скоро очутился лицом к лицу с главой семейства Хайер. Тот, взглянув на Макса, одобрительно улыбнулся улыбкой, которой принято одаривать не особо важных персон.

— Вы желаете вступить в Общество Натана Хейла? — спросил барон.

— Да, сэр! — бойко ответил Макс.

— Пожалуйста, свое имя, ведомство, звание, каста.

— Макс Мейнц, Военное Ведомство, рядовой, Средний из Низшей Касты.

— Ого! Военное Ведомство? Неплохо. У нас как раз мало людей из Военного Ведомства, — сказал Бэлт и, слегка нахмурившись, продолжил: — Я мог вас видеть где-нибудь прежде? — Макс заволновался. Похоже, Бэлт обладал отличной памятью. Им приходилось встречаться только один раз. Макс тогда поступил на службу в Компанию вакуумного транспорта для участия во фракасе против Организации континентальных воздушных перевозок, который должен был состояться в военной резервации Катскилл. Стоя в строю, Макс сцепился с тремя здоровяками, пытавшимися занять его место. Джо пришел на помощь, и драка уже была в разгаре, когда появился Бэлт Хайер, в то время полковник. С тех пор между Хайером и Мозером возникла взаимная неприязнь. Но то, что Бэлт запомнил Макса, было невероятно.

— Да, сэр. Я воевал вместе с вами во фракасе против Организации континентальных воздушных перевозок.

— Ах, да, — рассеянно протянул Хайер, — должно быть, так и есть. Рад видеть тебя в наших рядах, Мейнц. Поставь вот здесь свою подпись и идентификационный номер. Это для проверки твоего досье в Службе Безопасности. В субботу зайди к нам в штаб, и мы закончим все формальности. Поскольку ты из Военного Ведомства, то, может, захочешь вступить в минитмены.

— Да, сэр. Если случится какое-нибудь веселое дельце, то я готов, — искренне обрадовался Макс.

— Настоящий мужчина! — похвалил его Бэлт Хайер, подавая авторучку. Пока тот ставил свою подпись, Бэлт объявил:

— Следующий!

Напоминание о досье слегка смутило Макса. Теоретически никто, кроме правительственных чиновников, не имел доступа к досье Службы Безопасности на граждан Соединенных Штатов. Общество Натана Хейла, известное своим ультра-патриотизмом, не должно быть связано с правительственными кругами, а значит, и Службой Безопасности. Макс искренне удивился, если бы в его досье нашлось что-нибудь, способное возбудить подозрения Хайера. Да и как он заполучит его? Граждане Соединенных Штатов не имеют доступа к досье, секретно составляемым Службой Безопасности.

Глава одиннадцатая

Джо Мозеру опять снились кошмары. Надин, как врач, предлагала ему обратиться к психиатру, но с предубеждением относясь к врачам, он не собирался этого делать и не считал, что это необходимо. Пребывание в состоянии бредовой радости было вполне в духе сегодняшних времен, но к Джо это не относилось.

Ему снился тот самый фракас в резервации Катскилл, где спустя много лет пришел бесславный конец его военной карьере. Предстоял поединок между компаниями «Локхид-Сессна» и «Дуглас-Боинг», где силами целых дивизий должна была решиться судьба важного правительственного контракта. Джо никогда не вдавался в причины конфликтов между компаниями. Это было за пределами его интересов. Для него как наемника важно было, во-первых, остаться в живых, во-вторых — проявить себя так, чтобы продвинуться из Низшей Касты хотя бы в Среднюю и, наконец, в-третьих — чтобы компания «Локхид-Сессна» выиграла фракас. Победа давала ему не только зарплату в сумме трех акций Фонда оборотного капитала, которые выплачивались при любом исходе фракаса, но и премию. Победившие почти всегда получали премию.

Войсками «Дуглас-Боинг» командовал генерал Лангеншейдт по прозвищу Язва-Дэйв. Знатокам фракасов он был хорошо известен, знали и о взаимной ненависти между ним и Когсвеллом, командовавшим правым флангом войск «Локхид-Сессны» и получившем впоследствии за это сражение маршальский жезл. Джо Мозер был лейтенантом и воевал под командованием Когсвелла вместе со своим старым другом Джимом Хокинсом.

Военный Департамент выдал корпорациям разрешение на проведение фракаса в течение месяца. Если ни одна из сторон за это время не выиграет, то суд, состоящий из пяти старших офицеров Департамент, назовет победителя или объявит ничью.

В первые три недели великолепная тактика Стоунвола предвещала несомненную победу. Войска Лангенштейдта отступали, и скоро они начали рыть окопы около города Катскилла в местечке Лейк Хилл. Впрочем, то, что было когда-то небольшим городком, в ходе многочисленных боев превратилось в руины.

По какому-то злому року дела компании на фронте осложнились, и Джо с Джимом беспрерывно попадали в самые жестокие переделки. Когсвелл знал их, как наиболее опытных ветеранов, поэтому использовал во всех наступательных операциях. Предстоявшее утро на передовой обещало быть обычным для Джо и Джима, когда их вызвали к генералу и предложили отправиться в увольнение в Кингстон на одну ночь. Это был городок с двадцатипятитысячным населением, находившемся прямо на границе военной резервации.

Событие предстояло необычное. Краткосрочные отпуска в разгар фракаса были очень редки. Между тем, пошла уже четвертая неделя, как Джо Мозер и его друг почти непрерывно находились в боях.

И вот они стояли перед походным столом Стоунвола Когсвелла в его полевом штабе. Генерал был низенького роста, но с удивительно волевым лицом и крепким телосложением. Он говорил резким и внушительным голосом, как человек, привыкший отдавать приказы и не сомневаться в их выполнении.

— Джентльмены, — произнес он, — я приношу свои извинения за то, что отрываю вас и ваших парней от исполнения долга. Утром мы идем в наступление.

— Да, сэр, — сказал Джим.

Когсвелл посмотрел на обоих с некоторой нервозностью:

— Вы сможете вернуться со своими парнями к этому сроку и трезвыми?

— Да, сэр, — ответил Джо.

— Я надеюсь на это, джентльмены. За последние три недели вы проявили отвагу, и я уже рекомендовал вас на повышение в звании, как только закончится этот фракас. Надеюсь, вы не поставите меня перед необходимостью отменить это решение. Итак, вы поощряетесь увольнением на одну ночь. Отметьте у майора за столом свои пропуска.

— Есть, сэр. Благодарю, сэр, — ответили они одновременно и отдали честь.

Генерал тут же отвернулся к своим полевым картам. Он выглядел чрезвычайно утомленным. По его виду можно было заподозрить, что он, подобно Наполеону во время войны, спал не более двух часов в сутки.

Выйдя от генерала с пропусками в руках, они обменялись ликующими взглядами.

— Ну, дружище, — радостно воскликнул Джим, — будет дело! Выпивка мне нужна почти так же, как воздух.

— Есть предложение, — сказал Джо. — Давай позаимствуем пару лошадей у кавалеристов.

Они взяли двух лошадей у младших офицеров Джека Альшулера. Те откровенно позавидовали их увольнению в Кингстон. В этом фракасе основные боевые действия проводились силами пехоты, а не кавалерии, и поэтому драгуны генерала Альшулера в основном сидели в своем лагере или занимались разведкой. Конечно же, они не могли отказать в лошадях двум парням, которые в последнее время непрерывно были в боях.

Дорожа каждой минутой, Джо и Джим галопом поскакали в сторону Кингстона.

— Так значит, утром наступление? — проговорил Джим. — Похоже, старина Стоунвол решил с ними покончить. Интересно, рассчитывает ли он на лобовую атаку?

— Это все, что нам нужно. Но ты знаешь Когсвелла. Он никогда не прикажет начать лобовой штурм укрепленных позиций, если кто-нибудь из парней разленится.

Джим угрюмо посмотрел на ехавшего рядом Джо и проговорил:

— Да, но сейчас все по-другому. Когсвелл и Язва-Дэйв ненавидят друг друга. Такое в Военном Ведомстве увидишь не часто. Наемники философски относятся к своей работе. Сегодня ты против этого парня, а завтра, может быть, будешь воевать с ним плечом к плечу. Если нет фракасов, то мы общаемся, как друзья. Когда кто-нибудь из ребят на мели, то кто, как не наемники, помогут, подбросят денег? А через пару месяцев, возможно, мы будем стрелять друг в друга. Но Когсвелл и Лангеншейдт — это совсем другое дело! Сходив офицерский клуб, когда нет фракасов. Если увидишь их в одной комнате, значит, температура там повышается на несколько градусов. Вроде и не смотрят друг на друга и не общаются, но ты сразу это чувствуешь.

— Давай подгоним этих кляч, — предложил Джо. — Интересно, что будет твориться завтра? Все знают, как они ненавидят друг друга.

— Они воевали друг с другом три раза. Это — четвертый. Им никогда не приходилось воевать на одной стороне. Первые три раза Стоунвол здорово насолил Язве, хотя тот сегодня один из лучших генералов. Теперь Когсвелл хочет вообще разгромить его и полностью вывести из игры. Сейчас он видит удобную возможность довершить расправу, но остается всего лишь неделя. Потом Военный Департамент может объявить ничью. В последних стычках ребята Язвы-Дейва выглядели неплохо. Но могу держать пари, что старина Стоунвол не так хладнокровен, как обычно. Это меня беспокоит.

— Просто замечательно, — проворчал Джо. — Черт побери! Именно то, что нам нужно. После трех недель боев назавтра опять попасть в переделку.

— Заключим сделку, как всегда? Если одного подстрелят, то другой пусть раскошеливается на лечение, — предложил Джим. — Поровну?

— Как всегда. «Локхид-Сессна» плохо заботится о своих раненых. Они платят по минимальным расценкам Военного Департамента, а дальше, как хочешь. Расплачивайся сам, если тебя сильно зацепило, и ты валяешься в госпитале больше месяца.

Они очутились на окраинах Кингстона. В этом городе на Гудзоне сосредотачивались войска «Локхид-Сессны», а в Катскилле, расположенном в тридцати милях к северу и тоже на реке, находился штаб «Дуглас-Боинга». Вечер уже наступил, и город бурлил. Кроме офицеров в форме, тыловиков и другой публики, так или иначе связанной с жизнью военной резервации, город переполняли болельщики фракасов. Несомненно, в течение дня они не отрывались от телевизоров, но ночью эта многочисленная армия выплескивалась на улицы, в бары, рестораны и ночные клубы. Джиму и Джо все это было хорошо знакомо.

Перед началом фракаса в Кингстоне и Катскилле царила карнавальная атмосфера. Восторженная публика толпами приветствовала своих любимцев. Наемнику любого звания невозможно было заказать выпивку за свой счет, так же, как нельзя было не переспать с какой-нибудь ярой болельщицей. Все понимали, что солдатам скоро в бой, и все увидят на экране их боль и даже гибель.

Оба лейтенанта направились к их любимому бару «Хофбрау». Они петляли по улочкам между повозок, запряженных лошадьми, на которых подвозились продукты и снаряжение для дивизии Стоунвола. На время фракаса весь современный транспорт выводился за пределы резервации.

Привязав своих лошадей около бара, они увидели рядом еще только трех лошадей. В городе сейчас было мало офицеров, да и те, в основном, находились здесь по делу.

— Пожалуй, я начну с джина с содовой, — захихикал Джим, входя в бар.

Джо сел на табурет рядом и сказал:

— Помни, что говорил генерал: вернуться к утру и трезвым!

— А как же, — ухмыльнулся Джим, — я веду себя как девочка-скромница. Посмотри-ка… — Он показал две пилюли. — Это сохранит ясность мозгов.

— Эхо хуже, чем похмелье, — заметил Джо.

— Но иногда необходимо. За несколько минут похмелья как ни бывало!

— Впрочем, не знаю, — пожал плечами Джо и заказал себе выпить.

В баре оказались еще трое приятелей-офицеров из «Локхид-Сессны», но Джим и Джо никого из них не знали. Скорее всего, они служили сейчас тыловиками, а не в пехоте. Кроме того, вокруг оказалось много штатских. Некоторые уже изрядно набрались — должно быть, они пили весь день, не отрываясь от экранов.

Рядом появились две девушки, одна — около Джо, другая — возле Джима. Рядом с Джо оказалась пухленькая блондинка, игривая, как котенок, ее имя он потом как-то очень быстро забыл.

— Я возьму тебе выпить, Джо Мозер? — обратилась она к нему. Джо вопросительно посмотрел на нее.

— Я смотрю на тебя целую неделю с тех пор, как я здесь. Это самый потрясающий фракас, который мне доводилось видеть. Просто что-то дьявольское. Ты с десяток раз побывал в схватках.

Джим тоже разговорился с довольно миниатюрной оживленной брюнеткой, скорее всего итальянкой.

Бармен принес заказы и посмотрел на всех четверых.

— Они с нами, — сказал ему Джим.

— Они со всеми, — возразил тот, — со всеми, кто в форме.

— Я возьму тебе, — обратился Джо к блондинке.

— О нет! Позволь мне, — быстро сказала она. — Я хочу рассказать своим друзьям, что угощала лейтенанта Джо Мозера.

Она уже держала стакан в руке.

— В самом деле, — продолжала она, — было бы здорово рассказать им, что я пила вместе с Джо Мозером.

Джо посмотрел на Джима и спросил:

— Нам нужна компания для кутежа? — Он мог бы и не спрашивать, ведь Джим был самым горячим мужчиной из всех, кого он знал.

Джим на его вопрос никак не отреагировал. Увлеченный своей брюнеткой, он сказал ей:

— Не знаю, как ты, но я влюбился. Это называется любовь с первого взгляда.

Девушка захихикала.

Джо посмотрел в сторону бармена и подозвал его:

— Четыре больших порции джина с содовой.

Бармен, смиренно пожав плечами, принялся колдовать над напитками.

Они оставили бар и пошли смотреть шоу в «Континентале». Потом они отправились в бар «Вудсток», где царила псевдобогемная атмосфера. Настоящий Вудсток, бывший когда-то пристанищем искусств, располагался у подножия горы Оверлук, но теперь там все было выжжено фракасами. Джо и Джим проезжали через него по пути из Лейк-Хилла, где велись боевые действия.

— Такая пьянка обойдется в кругленькую сумму, — вздохнул Джим. — Давай возьмем бутылку и отправимся к себе.

— У нас есть комната, Джим, — быстро отреагировала брюнетка.

— Комната?

— Мы сняли ее на шесть месяцев, так как думали, что столько продлится этот фракас. Теперь платим за нее тройную цену, но зато там две кровати, — объясняла блондинка.

Девушки пытались всеми силами удержать их обоих на ночь до того, как они будут видеть по телевизору, что они или их убивают. Одним словом, это были типичные болельщицы.

Впрочем, Джо с Джимом повидали всякое, и занятие сексом на соседних кроватях их не шокировало. С годами такие вещи не казались им чем-то из ряда вон выходящими, особенно для тех, кому на следующее утро суждено идти в бой. О чем было волноваться? Даже венерические болезни вряд ли страшны тому, кто может завтра погибнуть.

Когда любовный раунд закончился, Джо спохватился:

— Эй, Джим! Глянь, сколько времени? Нам до утра нужно вернуться.

Джим, тоже решив отдохнуть от любовных утех, закурил сигарету. Пепел падал на пол.

— Я вижу, — отозвался он. — Джим поставил стакан на пол. Он был так же пьян, как и Джо, и было странно, что пепел не оказался у него в стакане.

— А что будет завтра? — спросила брюнетка сонным и чувственным голосом.

— Ничего, — ответил Джо. Даже в таком состоянии он держал себя под контролем. Шпионаж — вовсе не редкость между соперничающими корпорациями.

— Как это в самый разгар событий вам удалось уйти в увольнение? — поинтересовалась блондинка.

Джим тоже насторожился, но ответил:

— Меня и Джо отпустил сам Когсвелл Стоунвол. Он нас любит. Ничего интересного не происходит, вот он нас и отпустил.

— Всегда забавно узнать что-нибудь интересное, — захихикала брюнетка. — Наверное, вы завтра кое-что покажете нам по телевидению.

— Держу пари, — сказал Джо. — Итак, что же? Блондинка устроилась около него поудобнее. Она выглядела не совсем в его вкусе. Слишком пышна.

— Вообще-то мы болеем за «Локхид-Сессну», — проговорила та, — но вчера мы ездили в Катскилл, просто так, посмотреть. Там познакомились с двумя симпатичными рядовыми. Ничего ребята, но всего лишь рядовые. Не лейтенанты, как вы. Они пытались произвести впечатление, да только мы-то знали, что они воевали всего лишь в нескольких фракасах.

— И чем же они пытались произвести впечатление? — спросил Джо.

— О-о! Они говорили, что перевозят что-то важное.

— Мясные консервы? Снаряды?

— Вовсе нет, — ответила брюнетка. — Они перевозили в большом количестве митральезы и боеприпасы к ним.

— Что еще за митральезы? — задал вопрос Джо.

— Мы не знаем. Но выглядят солидно. Из них стреляют очередями. Что-то вроде маленьких пулеметов.

Джим оперся на локоть:

— Какие еще маленькие пулеметы? Во фракасах они запрещены.

— Джонни, или как его там, говорил, что их может нести один человек.

— Странно, — проговорил Джим. — Самый маленький пулемет, разрешенный во фракасах, это «Максим». Его обслуживает команда из 10 человек, включая подносчиков патронов.

— Еще он сказал, что один человек несет пулемет, а другой диски.

— Диски? — воскликнул Джо.

Девушка была в замешательстве:

— По-моему, он имел в виду патроны в круглых магазинах — дисках, как он их назвал. У них, наверное, не очень большой калибр, не как у «Максима» или «Гатлинга». Те — почти как пушки. Я видела их в нескольких фракасах.

— Я тоже видел, — мрачно произнес Джо. Он тоже оперся на локоть, взглянул на Джима и спросил:

— В конце фракаса вводится новое оружие?

— Здесь ничто не противоречит законам. Такое случается очень часто. Обычно, когда готовишься к фракасу, уже знаешь, что у тебя будет в руках. Но бывает и так.

— Но до 1900 года никаких легких ручных пулеметов не применялось.

— Вот об этом я и думаю, — ответил Джим.

— Они французские, — сказала вдруг брюнетка. — По словам Джонни, генерал Лангеншейдт узнал, что их применяли французы во Франко-Прусской войне. Такой фракас был в 1871 году.

Джим и Джо, абсолютно голые, вдруг вскочили.

— Значит, Язва-Дэйв имеет ручные пулеметы, которыми он может вооружить половину своих солдат из тысячи! — сказал Джо блондинке.

Свернувшаяся калачиком на постели блондинка ответила недоуменно:

— Просто об этом хвастал Джонни.

— А мы утром будем штурмовать их траншеи, — сказал Джим.

Оба быстро начали одеваться, не обращая внимания на двух изумленных девушек.

— Нужно побыстрее сообщить Когсвеллу, чтобы он отменил наступление, — проговорил Джим.

— Но что мы ему скажем? — нервничал Джо. — Что две шлюхи рассказали нам какую-то чепуху?

— Не называй нас шлюхами! — с негодованием воскликнула брюнетка. — Мы раскатились за вечер до последнего цента!

— Заткнись, — бросил ей Джим и взглянул на Джо. — Что ты собираешься делать?

Джо посмотрел на часы.

— Давай разделимся и пойдем по улицам. Будем хватать каждого наемника и спрашивать, знает ли он что-нибудь о том, что у Лангеншейдта есть французские ручные пулеметы. Будем заходить в каждый бар, который еще открыт, и спрашивать у барменов, не слышали ли они разговоров об этом. Пообещаем десять акций Фонда тому, кто добудет какую-нибудь информацию.

— Где, черт возьми, мы возьмем такие деньги? — недовольно проворчал Джим.

— За такую информацию генерал договорится с «Локхид-Сессной» о деньгах. Он заставит их раскошелиться. Мы только пообещаем. Пошли, Джим!

Глава двенадцатая

На этом эпизоде своего ночного кошмара Джо покрылся испариной.

Он и Джим разделились в отчаянной надежде собрать побольше информации, но ничего не получилось. Они намеревались отправиться в Катскилл и выведать все как следует, но для этого уже не хватало времени. К тому же идти туда в форме войск «Локхид-Сессны» было все равно, что лезть в клетку к хищникам. Времени на переодевание не было.

Так и не сумев ничего разузнать, они оседлали лошадей и помчались в сторону Лейк-Хилла. Забрезжил рассвет. Впереди слышался грохот артиллерии Стоунвола. Начался артобстрел полевых укреплений противника перед атакой. Джо сомневался в эффективности артподготовки — генерал Лангеншейдт хорошо зарылся в землю вместе с остатками своих потрепанных войск. Когда залпы артиллерийских орудий стали не только слышны, но и видны, Джим пришпорил коня, чтобы побыстрее добраться до своих и присоединиться к ним. Но кто-то должен был доложить Когсвеллу. Решено было, что это сделает Джо. У генерала суетились офицеры, ординарцы, адъютанты, и Джо с трудом пробирался среди них. Полковник Пол Уоррен, один из адъютантов, утомленный, как и его шеф, наконец, уступил настойчивости Джо и впустил его.

Джо отдал Стоунволу честь. Тот, очевидно, не отдыхал ни минуты с того момента, как Джо видел его последний раз. Его лицо посерело, и он выглядел совсем измученным.

— Какого черта вы не со своими людьми, лейтенант? — спросил он. — Вам было приказано быть здесь до рассвета. Ваши солдаты пойдут в первом эшелоне. Сейчас мы обрабатываем Дэйва артогнем, а потом пойдем в наступление.

— Понял, сэр, — ответил Джо. — До нас дошел в Кингстоне кое-какой слух, и мы пытались разобраться на месте.

— Что за слух? — рявкнул Когсвелл. — Что вы плетете? Вы пьяны и пытаетесь оправдаться!

Джо вспомнил, что они с Джимом забыли принять те таблетки. Вероятно, его лицо было красным, а язык заплетался.

— Сэр, мы слышали, что у Язвы-Дэйва есть митральезы, — с отчаянием в голосе проговорил Джо.

— Что за чертовщина! Какие еще могут митральезы? Вы не в себе, Мозер!

— Если я правильно произнес по-французски, сэр, это слово означает устройства для стрельбы картечью. Короче, это ручной пулемет небольшого калибра. Мы слышали, что он очень небольшой по размерам. Что с ним может управляться один боец, но второй может носить запасные диски. Вероятно, патроны подаются из диска, а не как обычно, с ленты. Это делает их более портативными. Здесь всего один человек, а не целый расчет, как у «Максима», ведь…

— Я знаю «Максим», лейтенант, — холодно прервал Когсвелл. — Идите к своим. Вы и лейтенант Хокинс можете забыть, что я говорил вам вечером о вашем повышении. Вы опоздали и явно пьяны!

Джо отдал честь и сказал:

— Есть, сэр.

Он повернулся кругом и вышел из палатки. Чувства его смешались. Джо сел на лошадь и поскакал в сторону передовой. Новость об отмене повышения была, конечно, ударом, но слух о пулемете все же задел Когсвелла. Генерал считался одним из лучших профессионалов Военного Ведомства Если он сказал, что здесь митральез быть не может, то скорее всего так оно и есть.

Пехота «Локхид-Сессны» расположилась в основном в лесу, ниже холма, на котором окопался противник. Пехотинцы вырыли себе окопы для укрытия и спокойно ждали, пока полевая артиллерия громит укрепления противника. Никто не считал, что артобстрел слишком затянут. Каждый снаряд давал дополнительную гарантию успеха атаки. Фракас, как видно, подходил к концу, они выжили и получат премии. Лица солдат, однако, были бледными и усталыми. Не стать ветераном тому, кто не пережил лобовой атаки и чье лицо ни разу не бледнело в ее ожидании.

Джо нашел Джима Хокинса и упал на землю рядом с ним, осматриваясь в поисках укрытия от возможного ответа противника на артобстрел.

— Ложная тревога, — сказал он. — Похоже, что старик Стоунвол считает это невозможным. Что скажешь?

— Это хорошая новость, — облегченно вздохнул Джим. — Только что прибыл майор Холлидэй. Как только артобстрел прекратится, ты и твои ребята пойдут первыми. Мы пойдем второй волной. Сержант Хикс здесь, за ограждением. Я сказал ему, что вам скоро идти вперед.

Джо пополз в окоп Джима.

— Может, завтра все уже кончится, и мы навестим тех бабенок, — сказал Джо.

— Мечтатель, — засмеялся над ним Джим. — За это время они уже подыщут пару других олухов.

Артобстрел прекратился внезапно. Орудия смолкли одновременно.

— Пора, — сказал Джо, поднимаясь. Он поднял руку и крикнул:

— О’кей, ребята, пошли! Считайте это прогулкой! Все кончено. Мы получим свои премии.

— Ха! — выдохнул Джим так тихо, что рядовые его не слышали. — Ничего не кончено, черт подери! С богом, Джо! Если тебя в этой атаке зацепит, то я тебе этого не прощу. Сегодня вечером надо устроить пьянку, чтобы опохмелиться.

— Это прогулка, — повторил Джо. — Мы же говорили прошлой ночью, что генерал не отдаст приказ об атаке, если враг еще не совсем обескровлен.

Он вынул из кобуры свой «Смит-и-Вессон» 44-го калибра и для большего эффекта помахал им над головой. Затем, показав левой рукой в сторону укреплений на холме, он первым рванулся на открытое поле.

— Давай наверх, ребята! — заорал он. — По возможности брать в плен! Вы сами были в переделках и знаете, что лучше попасть в плен, чем сдохнуть. Им теперь тоже не позавидуешь!

В нескольких ярдах от него виднелся железобетонный блиндаж, в котором, блестя оптикой, работала телекамера.

— Ублюдки! — выругался Джо и перешел на медленный бег. Его солдаты, взбираясь на холм справа и слева от него, перешли на быстрый шаг и шли, сильно пригибаясь к земле. В руках они держали винтовки «Спрингфельд» калибра 45,7. Это оружие времен испано-американской войны обладало невысокой скорострельностью, но имело большую убойную силу. Противник был вооружен винтовкой «Краг».

На взрытый снарядами холм они взобрались почти без потерь. Дело было в шляпе. Заградительные ряды колючей проволоки, так поспешно установленные солдатами «Боинг-Дугласа», оказались снесены огнем артподготовки, но когда до разрушенных траншей врага оставалось футов пятьдесят, на них обрушился шквальный огонь.

Джо Мозеру никогда не приходилось ходить в атаку под таким огнем. Он бросился на землю и видел, что справа и слева, как подкошенные, падали его солдаты. В надежде укрыться Джо скатился в неглубокую воронку от снаряда, но его уже пару раз зацепило — в бок и правую ногу. Тяжело дыша, он осмотрел раны: пули небольшого калибра. Будь это пули «Максима» или тем более «Гатлинга», то раны оказались бы опаснее. Джо достал свой санитарный пакет.

«Итак, никогда не ошибающийся Когсвелл Стоунвол оказался вовсе не таким уж всезнающим», — подумал с горечью Джо. И хотя позже Международная Комиссия по Разоружению скажет свое слово, в данный момент у солдат Язвы-Дэйва митральезы имеются в большом количестве.

Он не отважился поднять голову и посмотреть, как там его парни. Вдруг смертоносный огонь прекратился. «Возможно, — подумал Джо, — пулеметчик израсходовал патроны в диске и теперь перезаряжает пулемет». Тут же на краю воронки появился Джим Хокинс. Стараясь не показаться противнику слишком хорошей мишенью, он пригнулся низко к земле и прокричал:

— Джо! Ты в порядке? Вижу — ты упал — и скорее сюда!

— Ложись! — крикнул ему Джо.

Пулеметная очередь сбила Хокинса с ног, перерезав его почти пополам.

Джо Мозер проснулся. Лоб его покрылся испариной, по всему телу текли ручьи пота. Несколько долгих минут он лежал на кровати и тяжело дышал.

Джо вспомнил, что в последние дни фракаса можно было сойти с ума. Стоунволу нанесли страшный удар, но все же не смертельный. Джо назначили командиром батальона, затем командиром полка и, наконец, командиром бригады. В этой должности он прослужил три дня.

Все кончилось, когда Джек Альшулер со своей кавалерией нанес удар Язве-Дэйву с тыла, и тот понес большие потери. После этого Джо стал Низшим Средней Касты да получил к тому же звание старшего лейтенанта. Однако победа Джо не радовала. Джим Хокинс погиб, желая спасти его, когда спасать было не нужно.

Он поднялся с кровати и направился в ванную. Больше Джо никогда не пил перед или во время фракаса. Опытный солдат Джим Хокинс никогда не побежал бы на помощь под шквальным огнем, если не был бы пьян. Ему следовало ползти от воронки к воронке, но ни в коем случае не подниматься и не бежать.

Джо окатил себя холодной водой из душа, удалил депилятором щетину, затем вернулся в спальню и оделся. Дрожь все еще не отпускала его. Кошмары и воспоминания были слишком ярки и реалистичны. Настроение могла поднять только Надин, которую ему очень хотелось увидеть, но она уехала на Западное Побережье устанавливать контакт с какой-то группой.

Он поплелся в гостиную, прошел через нее на автоматическую кухню, налил себе чашку кофе, а затем вернулся обратно в гостиную, где увидел Макса Мейнца с кипой брошюр и довольной ухмылкой на лице.

— Доброе утро, Макс. Ты ходил на митинг Общества Натана Хейла?

— Конечно, — ответил тот и протянул стопку брошюр. — Народу было не так уж и много, — рассказывал он, — человек, может, сотни две-три. И то большинство из них пришли за бесплатным пивом и травкой.

Джо присел на тахту и принялся листать брошюры.

— Что за публика?

— Почти все из Низшей Касты.

— Ни Средних, ни Высших?

— Может, с полдюжины Средних я и видел, но они пришли не за пивом, а просто так, из любопытства. Один парень кричал что-то против того, что говорил первый оратор, но два охранника его избили. Для Высших отвели специальное место, они там сидели и пили шампанское. Их было человек двадцать пять — тридцать, но я не понял, все ли они из Высшей Касты или там были кандидаты. Все те, кто выступал, выглядели, как Высшие.

Джо опять стал просматривать принесенные Максом брошюры. На обложке роскошных, добротно выполненных изданий красовалась надпись: «Моя страна всегда права, независимо от того, права она или нет!..» и портрет Натана Хейла. Его изобразили с завязанными глазами и связанными за спиной руками, за несколько минут до расстрела, к которому он был приговорен за шпионаж.

— Я думал, эти слова принадлежат Стефану Дикатеру, а не Натану Хейлу, — заметил Джо. Он прочитал первые несколько абзацев. Похоже, это рассчитывалось на уровень интеллекта двенадцатилетнего подростка.

Макс сел и сказал:

— Я вступил.

— Что? — взглянул на него Джо.

— Я вступил. Я хочу быть минитменом. Они носят синие форменные рубашки и им дают дубинки. Ими они бьют всякого, кто против их Общества.

— Ты безмозглый болван! — свирепо рявкнул Джо.

— Но, майор, вы же поручили мне узнать о них как можно больше. Теперь я буду с ними. Я буду получать секретную информацию. Да они не такие уж и плохие. Патриоты вроде бы. Меня волнует только одно.

— Что? — Теперь Джо, подумав, решил, что иметь своего человека в их рядах — вовсе не плохая идея. Макс озабоченно нахмурился и ответил:

— Когда я к ним записывался, то увидел барона Бэлта Хайера. Он сказал, что они проверят в Службе Безопасности мое досье, и если все будет о’кей, то я стану полноправным членом.

— Черт возьми, Макс! Они тебя прикончат, если дознаются, что ты связан со мной. Но никто не может получить доступ к твоему досье, кроме правительственных чиновников.

— Да, — согласился Макс. — но сдается мне, что Служба Безопасности и Общество Натана Хейла — большие друзья. Один большой чин из Службы Безопасности выступал на митинге первым.

Джо, немного поразмыслив, сказал:

— В твоем досье найдется несколько фактов, говорящих о твоей связи со мной. Ты ведь был у меня ординарцем в двух фракасах, был моим наблюдателем, когда я первый раз летал на аэроплане. Потом ездил со мной в Будапешт, где мы устанавливали контакт с подпольем в Советском блоке. Наконец, ты платишь свою долю за эту квартиру.

— Да-а, — печально протянул Макс. — Барон Хайер уже заполучил мою подпись и идентификационный номер.

Джо поспешно подошел к столу с видеотелефоном и набрал особый номер Фрэнка Ходжсона. Этот номер не значился в телефонном справочнике. Но, по-видимому, Ходжсона не было ни дома, ни на работе. Пришлось по такому же особому номеру звонить Холланду и, к счастью, лицо его появилось на экране.

— Экстренное дело, — быстро начал говорить Джо. — Макс вступил в организацию Бэлта, и тот собирается проверить его досье в Службе Безопасности. Можно ли как-нибудь скрыть материалы, в которых говорится о связи Макса со мной?

— Сделаем без промедления, — ответил Холлэнд. — Пусть переселится от вас в другую квартиру. Это не прихоть. Он всего лишь Средний из Низшей Касты. Кстати, вовсе неплохая идея иметь человека в этой банде.

Экран видеотелефона погас. Джо повернулся к Максу:

— Собирай свои вещички, Макс. Не знаю, успеют ли они обработать твое досье до того, как до него доберется Хайер. Он уже подозревает меня в антиправительственной деятельности, а если разнюхает что-нибудь о наших с тобой отношениях, то тебе несдобровать.

— Вы командир, Джо, — сказал Макс и окинул взглядом комнату. — Мне совсем неплохо здесь жилось, и возвращаться в жилье для Низших — не очень-то веселенькое дело.

Глава тринадцатая

Штаб Общества Натана Хейла ошеломил Макса своим величием. Прошло несколько дней с тех пор, как вся информация о контактах Джо и Макса была стерта из памяти компьютера. Они немало понервничали за это время, но ничто не свидетельствовало о том, что с проверкой досье Макса их опередили.

Конечно, рано или поздно все может всплыть, ведь его угораздило попасть в логово хищников. Макс понимал это, но не очень-то предавался печальным мыслям. По словам Мозера, какой-то большой чин из его организации обещал хорошо платить, если Макс добудет полезные сведения. Правда, Максу не известно, кем был этот человек. Из организации, кроме Надин и Джо, он никого не знал. Макс вошел через главный вход и увидел двоих рослых минитменов с дубинками в чехлах. Он обратился к тому, кто стоял поближе. Не обремененное избытком интеллекта лицо и дешевая одежда позволяли предположить в нем Низшего из Низшей Касты.

— Я новичок и здесь впервые. Куда мне идти?

Минитмен изобразил дружескую улыбку:

— Направо, потом прямо до конца. Сегодня большой вечер. Девчонки в кордебалете и вообще весело. А мне сегодня торчать на дежурстве! Тьфу, черт!

Макс вошел в огромную приемную, где стояли несколько столов, за которыми в это вечернее время уже никого не было. Он посмотрел вокруг, и все увиденное произвело на него впечатление. Это могло быть как национальным, так и местным штабом, но в любом случае все здесь наводило на мысль о немалых средствах Общества Натана Хейла. Макс тихо присвистнул, и, услышав звуки из глубины здания, где проходил вечер, направился в этом направлении. Музыканты оркестра старались изо всех сил, заглушая все остальное.

Пройдя через вращающиеся двери, Макс остановился и огляделся. Помещение было оформлено в стиле Дикого Запада и походило на огромный салун. По одну сторону во всю длину располагался старинный бар, а по другую стояли в ряд отдельные кабинки. В салуне оказались самые настоящие бармены — большая теперь редкость, хотя они еще и встречались изредка в эпоху автоматических баров. Их заботой было выполнение прихотей почти что сотни человек, в большинстве своем минитменов, одетых в форменные рубашки. Многие сидели в кабинках и за столиками, расставленными по залу. Здесь же суетились официанты, выполняя заказы. В дальнем конце зала располагалась сцена, перед ней оркестр из шести человек, а на самой сцене исступленно танцевали восемь почти совершенно голых девиц с обнаженными грудями. Добрая половина публики была пьяна и подбадривала их.

Макс направился к бару, но пробраться через толпу пьяных оказалось не так-то просто.

Около двери в глубине зала стоял Бэлт Хайер и разговаривал с крепко сложенным минитменом.

— Вон, тот самый, о котором я говорил, — сказал Хайер. Джерри посмотрел на Макса.

— Ага. Я его видел на митинге. Хоть он и говорит, что приписан к Военному Ведомству, но что-то он слишком мал для солдата.

— Нет. Он на самом деле рядовой. Я его проверял. Он попадался мне, когда я служил еще в Военном Ведомстве. Я помню его не очень хорошо, но в досье говорится, что он воевал в одном из фракасов на стороне нашей корпорации. Мне кажется, он выносливый и агрессивный, а его рост служит хорошей маскировкой. Никто не заподозрит в нем боевика.

Барон продолжал обсуждать достоинства Макса, когда тот проходил через салун.

— Джерри, проследи, чтобы парень весело провел время. После шоу пусть выберет девочку получше и развлечется с ней. А потом приведи его ко мне.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Джерри и пошел вслед за Максом.

Максу никак не удавалось найти удобное место за стойкой бара. Все было занято. Обычно несмотря на свое телосложение или, наоборот, благодаря ему, Макс как-нибудь устраивался. Но поскольку он впервые был в штабе Общества, ему не хотелось лезть на рожон. Кроме того, он пришел позже, а большинство развлекавшихся уже здорово выпили.

Судя по всему, здесь не жалели денег для увеселения боевиков Общества.

Кто-то подошел к нему и с притворной радостью окликнул:

— Макс!

В первый момент Макс не узнал его, но потом спохватился:

— Привет, Джерри! Я только что пришел. Барон Хайер сказал мне прийти, чтобы закончить все формальности по принятию меня в Общество.

Джерри обнял Макса за плечи и воскликнул:

— Здорово! Но не стоит торопиться. Я посмотрю, чтобы все было нормально. Сначала давай выпьем и повеселимся.

Он толкнул двоих минитменов у стойки и прикрикнул властным голосом:

— Эй вы, олухи! Организуйте-ка нам местечко. Барон желает, чтобы новенький отдохнул как следует.

Те неохотно подвинулись, освобождая место за стойкой для Макса и Джерри. Джерри подозвал одного из барменов, который тут же поспешил к ним. «Вероятно, — подумал Макс, — этот Джерри что-то значит у этих минитменов и вообще, в Обществе. Он был в организационном комитете митинга и сейчас тоже отдает приказы».

— Пшеничное виски с содовой и льдом? — спросил Джерри у Макса.

— Да, черт возьми! А то ведь я могу позволить себе только суррогатное виски или пиво.

— Два двойных пшеничных виски с содовой и льдом, — приказал бармену Джерри. — Мой приятель хочет как следует встряхнуться. Я хочу, чтобы этой ночью ты обеспечил ему полный сервис.

— Понял, сэр, — почтительно ответил бармен и пошел за бутылкой виски и имбирным пивом.

Макс впервые услышал, чтобы Низшего называли «сэр». Это его шокировало. Может, общество Натана Хейла вовсе не такое уж плохое? Он посмотрел на сцену, где скакали полуголые девицы.

— Дьявол, — сказал Макс, — глянь-ка на попку вон той маленькой блондинки.

— Это все твое, — с щедростью в голосе объявил Джерри.

Перед ними появилось виски.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Макс.

— Я хочу сказать, что они все к твоим услугам. Сегодня твой первый вечер в нашем Обществе, и ты можешь быть с ней первым до того, как она вконец упарится. Ты знаешь, никто не хочет быть вторым. Или десятым. Многие из этих болванов слабаки. Перед тем, как взять девок домой, они уже еле ходят.

Макс отхлебнул из бокала и восхищенно посмотрел на брыкающую ногами блондинку.

— Черт! А она вовсе не похожа на шлюху.

— Мы употребляем только лучшее, — заявил Джерри. — Никто не хочет трахать потаскуху. Только лучшее.

Макс отхлебнул еще из бокала, оценив, что виски не двойное, а скорее тройное. Кроме того, это было хорошее виски. В своей жизни ему очень редко приходилось пить виски, а настоящего он практически вообще не пил. Сегодня Низшим не часто удается выпить чего-нибудь стоящего.

— В наше Общество входят очень влиятельные люди страны, — сказал Джерри. — Им не жалко раскошелиться. Они могут себе это позволить. Минитмены обычно ничего не платят. Это добровольная организация, патриотическая. Понимаешь? Поэтому Общество организует небольшие гулянки.

Макс, окинув взглядом зал, заметил:

— Хм, не видно женщин, — членов Общества…

— Слава богу, таких нет. Мы не одобряем, если женщины лезут в политику или еще куда-нибудь вроде этого. Мы даже считаем, что они не должны голосовать. Все это не для женщин. А еще мы против права голоса для жидов и негров.

— Согласен, — пробурчал Макс и опять перевел взгляд на сцену.

— Черт, какая попка! — К его удивлению бокал был пуст.

Джерри заказал ему еще. Его собственный бокал был почти полон. Когда принесли виски и Макс отпил глоток, Джерри проговорил:

— Это жизнь, Макс, Тебе не видать всего этого, если ты всего лишь из Низшей Касты. Кто сможет позволить себе такую жизнь, имея дивиденды Низших из Фонда?

— Да уж! — промямлил Макс.

Девушки закончили выступление и, продолжая танцевать, сошли со сцены под громовые аплодисменты и крики. Джерри ухмыльнулся и вновь обратился к Максу:

— Видишь ту дверь? Через одну от оркестра. Видишь? Иди туда. Мейбл будет в третьей комнате. Увидимся позже, барон хочет с тобой поговорить.

Макс допил остатки виски одним залпом.

— Понятно. Ты уверен, что все нормально? Сколько с меня причитается?

Джерри изобразил негодование:

— Дурак ты! Ты же минитмен, Макс, а это — твой дом. — Он похотливо улыбнулся и добавил: — Только не трахай ее до смерти, а то другим ничего не останется.

— А девочки здесь чистые? — поинтересовался Макс.

— Чистые? Они все, перед тем, как сюда попасть, обследуются у врача.

— Не люблю никаких случайностей. Я в своей жизни ни разу не подхватывал триппер.

Джерри ушел. Макс удивился крепости виски. Черт возьми! Оно не тройное, а четверное! И почему Джо Мозер против этих парней?

Найти комнату под номером «3» не составило труда. Макс вежливо постучался, и голос из-за двери произнес:

— Открыто, милый.

Макс вошел и увидел Мейбл. Она была по-прежнему с открытой грудью, а теперь еще и без туфель. Мейбл протанцевала весь вечер и не чувствовала под собой ног, однако нашла в себе силы подойти к нему с приветливой улыбкой. Вблизи она выглядела немного старше, чем казалась на сцене, но была еще на все сто, как подумал Макс.

По лицу Мейбл проскользнула озорная ухмылка, и она сказала немного хриплым голосом:

— Я знаю, что у тебя на уме!

Макс опрокинул ее на кровать и стянул с нее трусики, немного влажные от пота. Однако это мало волновало их обоих. Джерри оказался прав. По понятиям Макса товар вполне высококачественный, да к тому же бесплатно. Дьявол, он даже не предложил ей выпить.

— Боже! — сдавленно вскрикнула она. — Ты даже не хочешь меня поцеловать?

— Нет, — сказал он. — Раздвигай ноги.

Макс никогда в жизни не целовал проституток и не собирался делать этого сейчас. Все закончилось неприлично быстро. Ничего не говоря и не глядя на нее, Макс ушел в ванную. Он где-то слышал, что ничем не заразишься, если вымоешься сразу после того, как переспишь с проституткой. Правда, судя по словам Джерри, все девушки проходят медосмотр, и, наверное, так оно и есть. К тому же, Макс первый переспал с ней, и это служило дополнительной гарантией. Он цинично ухмыльнулся и подумал, сколько получат эти девочки, когда вечер закончится.

Макс вышел в коридор и вернулся в салун. Около двери спальни, откуда он вышел, уже стояла очередь.

Джерри с плотоядным выражением лица ждал Макса.

— Ты уже все уладил с Мейбл?

— Да.

— Как она? Я никогда ее не пробовал. Ни разу. По мне, так лучше рыженькие. Люблю, когда они тут бывают.

Макс сделал выразительный жест.

— Неплохо. Но, по-моему, она немного устала после танцев. Джерри сделался серьезным.

— Я понял, о чем ты. Плохо подбрасывала, да? Надо, наверное, порекомендовать оргкомитету, чтобы было две команды девок. Одни пусть развлекают здесь, а другие — в койках. И чтобы в задних комнатах их было побольше. А то ведь они потом слишком мокрые. Ты понял, о чем я? Может, еще выпьешь, Макс?

— Наверное, попозже. Мне, пожалуй, пора идти к барону. Ты говорил, что он хотел меня видеть.

— О’кей. Пошли.

Они направились к лифту. Макс не переставал восхищаться апартаментами: все было очень шикарно. Когда они поднимались на лифте, Макс спросил:

— Почему придумали такое название — Общество Натана Хейла?

— Черт его знает. Это все Высшие. Какие-нибудь яйцеголовые взяли и придумали название. Вот мы и приехали.

Лифт остановился. Выйдя из лифта, они увидели двух минитменов с дубинками. Оба охранника подозрительно посмотрели на Макса, но узнав Джерри, пропустили.

Джерри провел Макса по коридору, и они очутились у двери, около которой стояли еще два минитмена. На двери виднелась надпись золотыми буквами: «Командующий Барон Хайер».

Один из минитменов воскликнул:

— Привет, Джерри!

— У нас назначена встреча с бароном, — сказал тот.

— Подожди минутку, — сказал минитмен и скрылся за дверью. Возвратившись, он сказал:

— О’кей.

Макс и Джерри вошли в приемную, где стоял один стол, за которым сидел полковник Военного Ведомства. Он оторвался от своих бумаг и произнес:

— Моя страна всегда права…

— …независимо от того, права она, или нет, — закончил Джерри.

— Барон ждет вас.

Джерри знал дорогу. Он открыл дверь слева от полковника и пропустил вперед Макса. За столом с важным видом сидел Бэлт Хайер.

— О, Макс Мейнц, не так ли? — воскликнул он, протянув руку в демократическом жесте.

Макс наклонился через стол и пожал руку, хотя барон и не побеспокоился приподняться. Впрочем, Макс этого и не ждал. Уже сам факт рукопожатия произвел на него впечатление, ведь барон Хайер — Средний из Высшей Касты, а он всего лишь Средний из Низшей.

— Садись, — предложил барон. — Я проверил твое досье. Выходец из Низших Низшей Касты. Ведомство продовольствия, Департамент Общественного Питания, Отдел поваров. Сегодня все виды работ в этом Ведомстве автоматизированы, и ты, будучи честолюбивым, перешел в Военное Ведомство, пройдя начальную военную подготовку. Затем принимал участие в двух фракасах, сначала под командованием моего отца, а потом под командованием маршала Стоунвола Когсвелла. Оба раза ты был на стороне победивших и получил свою премию. Я думаю, ты проявил себя, став Средним из Низшей Касты, но удивляюсь: почему ты все еще только рядовой?

— Так точно, сэр, — скромно согласился Макс. Он заметил, что все, касавшееся Джо, в досье отсутствует, а ведь он служил у него в обоих фракасах ординарцем. Тем не менее о Джо Мозере ничего не упоминалось. Хайер отметил, что пехотинец Макс Мейнц побывал в нескольких стычках.

— Я считаю, что мое продвижение в Касте — уже достаточная награда, — сказал он.

Бэлт Хайер казался негодующим: — Мужчина с таким опытом и всего лишь рядовой? Я больше не в Военном Ведомстве. Из-за глупости одного болвана по фамилии Мозер, который служил тогда под моим командованием, меня уволили. Но у меня там есть друзья. Я воспользуюсь своими связями, и ты станешь сержантом. Если наше сотрудничество окажется плодотворным.

Макс удивился. Вообще-то он не собирался больше воевать во фракасах. Ему хватило военных приключений на пару с Джо Мозером, чтобы уяснить, что в конце концов это может кончиться плохо.

— Благодарю, сэр. Но что значит плодотворным?

Барон откинулся на спинку кресла и пояснил:

— Макс, нам нужно побольше людей, знающих, что такое война. Возможно, Джерри уже говорил тебе, что у нас есть специальные отряды минитменов для выполнения задач особого рода. Обычно минитмены не получают от Общества никаких денег. Они служат из чувства патриотизма. Но иногда за выполнение особых поручений эти ребята получают по меньшей мере по одной акции Фонда оборотного капитала вдобавок к содержимому своего бумажника.

Макс не знал, что такое бумажник, но сказанное произвело на него впечатление, и он произнес:

— Звучит заманчиво.

Барон продолжал:

— Джерри командует одним из отрядов, и я предлагаю тебе вступить в него. Нам сейчас не хватает хороших парней. Недавно пятеро наших лучших ребят погибли во время одной операции в Мексике. Так что мы понесли потери. Итак, что скажешь, Макс?

— Для меня это очень заманчиво, сэр.

— Прекрасно, — сказал барон, потирая руки, — у нас есть твой адрес, и Джерри сообщит тебе, когда мы встретимся в следующий раз. А сейчас почему бы вам обоим не вернуться в салун и не опрокинуть несколько стаканчиков?

Встреча закончилась. Джерри и Макс встали, попрощались и вышли из кабинета.

Макс довольно смутно уяснил, для чего нужны отряды боевиков, но понял, что ему предстоит заменить одного из тех пятерых, с которыми он и Джо повстречались в Мексике.

Глава четырнадцатая

Макс и Джерри возвратились в салун и заняли те же места за стойкой. Публики стало поменьше, и уже не было такой толкотни.

— Многие уже стоят в коридоре в очередях к девочкам, — со знанием дела ухмыльнулся Джерри. — К утру эти шлюхи будут еле шевелиться. Некоторые, позабавившись с одной, сразу же встают в очередь к другой. Арт Проджер божился, будто он как-то раз побывал у всех, но вообще-то, он наглый врун.

Бармен узнал их и подошел с двумя бокалами виски. Макс взял стакан и посмотрел по сторонам. По меньшей мере дюжина минитменов уже отключилась, развалившись за столами и в кабинках. Официанты суетились с тряпками там, где те наблевали.

— Барон говорил про поручения, которые выполняют твои боевики, — обратился Макс к Джерри, — какие, например?

— Это бывает не очень часто. Один раз мы задали трепку подросткам, которые против чего-то протестовали. В другой раз подожгли синагогу. Это было в Вашингтоне. Почему эти ублюдки не ходят в Храм Религиозного Ведомства, как все нормальные люди?

— Да, — согласился Макс. — Но барон говорил еще о пятерых парнях, погибших в Мексике. Наверное, то дело было покруче, чем разгон шайки студентов?

— Я не в курсе, — уклончиво ответил Джерри, — может, разбирались с какой-нибудь бандой охломонов. Не понимаю, и зачем правительство позволило Мексике присоединиться к Соединенным Штатам?

Макс не заметил, как в салуне появился Фредди Солид-жен. Как и Макс, он тоже сначала остановился в дверях и огляделся. Очевидно, он пришел сюда впервые. Заметив Макса у стойки бара, он нахмурился, пытаясь вспомнить, где он его видел, но затем отвернулся.

— Где мне найти барона Хайера? — спросил Фредди, подойдя к одному из столиков.

Один минитмен показал направление рукой и ответил:

— Через ту дверь и к лифту в коридоре. Кабинет барона на шестом этаже. Только ты зря потратишь время, если тебе заранее не назначили встречу.

— Благодарю.

Не встречая никаких препятствий на пути, он добрался до шестого этажа, где его встретили два охранника с дубинками. Окинув Фредди холодными взглядами, они быстро прижали его к стене и тщательно обыскали.

— Какого дьявола тебе здесь нужно? — спросил один.

— Мне нужно повидать барона Хайера, — последовал ответ.

— Тебе была назначено? — спросил другой.

— Нет, но думаю, он не откажется меня видеть.

— Что тебе от него нужно?

Каким бы ни был Фредди Солиджен, но трусом его назвать было нельзя. Глядя минитмену прямо в глаза, он произнес:

— Не твое дело, приятель.

Оба уставились на него.

— Иди вниз, в кабинет, там найдешь двух минитменов, — ответил, наконец, один.

— Каких еще минитменов?

Охранник постучал себя по эмблеме на груди и сказал с чувством достоинства:

— Мы все носим вот такие рубашки.

Ответ никак нельзя было считать исчерпывающим, но Джерри не обратил на это внимания и отправился вниз, куда они сказали.

Найти указанный кабинет оказалось делом не трудным. Увидев двоих минитменов, Джерри обратился к ним:

— Я хотел бы встретиться с бароном Хайером.

— Тебе назначили встречу?

— Нет, но я думаю, что он не откажется меня видеть. Меня зовут Фредди Солиджен.

— Телерепортер из «Фракас Ньюс»? — воскликнул тот, что выглядел помоложе.

— Совершенно верно.

— Черт! Я видел вас много раз. Иногда вас показывал другой оператор. Всегда в самом пекле. Никогда не забуду, как «Юнион Карбайд» воевала с «Монсанто» и…

— Я тоже не забуду, — вздохнул Фредди, — меня тогда ранило. Итак, как мне увидеть барона?

Минитмен сразу стал серьезным:

— Пойду спрошу у полковника Баттрика. — Он вышел за дверь и пока где-то ходил, второй обыскал Фредди.

— Ничего не поделаешь, так положено, — объяснил он виновато.

— Все нормально, — успокоил Солиджен. — Я никогда в жизни не носил оружия.

Молодой минитмен вернулся и сказал:

— Полковник Баттрик ждет вас, гражданин Солиджен.

Фредди не стал интересоваться, кто такой полковник Баттрик. Минитмен открыл ему дверь, и он вышел. «Типичный болельщик фракасов, — подумал Фредди. — Правильно, что я поставил его на место. Ему, видишь ли, было интересно, когда я сотни раз рисковал своей задницей».

Как только Фредди увидел полковника Баттрика, сидящего за столом, он сразу же его узнал. Тот участвовал в нескольких фракасах, где делал свою работу и Фредди.

— Давно я вас не видел, полковник. Вы воевали тогда в резервации Нью-Мексико. Объединение рабочих горнодобывающих предприятий против Американской Федерации Труда. Вы командовали легкой кавалерией Объединения.

Полковник поднялся, улыбнулся и протянул руку:

— Да, я помню это очень хорошо. Вы, Фредди, сделали тогда отличный репортаж. Во многом благодаря вам я получил звание полковника.

Фредди пожал руку и спросил:

— Могу ли я видеть барона?

— А вы могли бы сказать, зачем? Он всегда ужасно занят. У него в Обществе дел невпроворот.

Из того, что Фредди знал о бароне, нельзя было сделать вывод, что тот был слишком обременен заботами.

— К сожалению, не могу ничего вам сказать. Дело в высшей степени деликатное, касающееся вашей организации, и только для его ушей, — ответил Фредди.

Полковник слегка задетый, покачал головой:

— Я уже сообщил барону, что вы хотели бы взять у него интервью. Интервью — это было не совсем то, что хотел Фредди, но он не стал возражать.

На столе что-то зазвенело. Полковник щелкнул переключателем и прислушался. Затем, посмотрев на Фредди, сказал:

— Барон уделит вам пять минут.

Фредди подозревал, что потребуется времени побольше, чем пять минут, но решил действовать по обстоятельствам. Дверь рядом со столом полковника распахнулась, и он вошел в роскошный кабинет, где меньше часа назад побывал Макс Мейнц. За столом с важным видом восседал Бэлт Хайер.

— Здравствуйте, гражданин Солиджен, — произнес он. — Насколько я помню, наше с вами знакомство произошло в не очень-то приятных обстоятельствах, но надеюсь, вы не ошиблись. Вы просто выполняли свою работу. — Он не подал руки Фредди, но предложил ему сесть.

— Да, сэр, — согласился Солиджен. — Я был тогда с Мозером, когда он полетел второй раз. Потом вас обоих уволили из Военного Ведомства за нарушение Всеобщего Пакта о Разоружении. Я обязан был давать показания на суде, но в том не моя вина.

— Конечно, нет. Ну, а теперь, какова цель вашего визита, гражданин Солиджен? Общество Натана Хейла всегда сотрудничало с Ведомством Информации. Однако вы специализируетесь по фракасам, мы вряд ли имеем к ним отношение.

— Нет. Позвольте мне кое-что рассказать о себе. Я выходец из Низшей Касты. Я честолюбив и приложил много труда, чтобы стать Низшим в Средней Касте. Но это не самая почетная вершина при нашем Народном Капитализме. Повторяю, я честолюбив…

— Не понимаю, какое отношение это имеет ко мне и к моей организации, Солиджен, — раздраженно перебил Бэлт Хайер.

— Послушайте, сэр, я знаю, что ваш отец, барон Хайер, имел известное влияние в Департаменте Категорий. Думаю, что его влияние в какой-то мере перешло и к вам.

— Как я понял, — холодно произнес барон, — вы интересуетесь моими возможностями относительно вашего продвижения в касте?

— Совершенно верно, сэр.

— Ну, а что вы предложите взамен, если допустить, что я мог бы за вас ходатайствовать?

Прежде, чем начать говорить, Фредди сделал глубокий вздох.

— Барон, я недавно говорил с человеком, который может помочь мне занять более высокую должность. Он предлагал мне стать обозревателем в Отделе новостей. В нашей системе это очень высокая должность. На таких должностях обычно работают Высшие из Средней Касты или даже из Высшей. Оплата тоже неплохая.

Хайер знал, что Фредди опытнейший телерепортер, но он с трудом представлял его обозревателем.

— И кто же вам это предложил? — поинтересовался он.

— Человек, о котором мы уже говорили. Джо Мозер.

Барон внимательно посмотрел на Фредди:

— У Мозера нет таких возможностей.

— Нет?

— Он подозревается в подрывной деятельности. Общество Натана Хейла сейчас занимается расследованием этого.

— Ах, так вот в чем дело!

— Вы его друг? — подозрительно спросил Хайер.

— Не столько мой, сколько моего сына. Я хотел бы, чтобы мой сын тоже кое-чего добился. Сейчас он еще совсем молод, и ему ничего не светит…

— Одну минутку, — перебил барон, щелкая переключателем на столе. Засветился экран, и он проговорил:

— Баттрик, узнайте, работают ли полковники Уоррен и Фодор сегодня вечером. Если да, то передайте им мои приветы и попросите их зайти ко мне.

Барон опять щелкнул переключателем и повернулся к Фредди:

— Я сказал вам, что Мозер подозревается в подрывной деятельности.

— Здесь подозревать нечего, барон. Так оно и есть. Он сам мне об этом рассказал, когда предлагал эту работу.

— Он предложил это вам, зная, что вы не откажетесь?

— Не совсем так. По-моему, для его организации важно иметь своего человека в Информационном Ведомстве. Вы понимаете — для чего? Им нужен человек, занимающий важные позиции в этой сфере. Когда настанет необходимость, они смогут использовать его, как им нужно.

— Очень хорошо. Что вы можете предложить и что просите?

— Мне нужно продвижение в Касте. То же самое и моему сыну.

— А что вы предлагаете взамен?

— Вы сказали, что Джо Мозер не в силах сделать меня обозревателем. Это означает, что это способен сделать кто-то еще из его окружения.

Бэлт Хайер скептически посмотрел на Солиджена:

— Такое по силам только очень высокопоставленным лицам. Не обязательно из Информационного Ведомства. Тем, кто поддерживает с ним тесные связи.

— Совершенно верно, сэр, — согласился Фредди, чувствуя, что нужны более четкие аргументы. — А как Мозер попал в Высшую Касту? Ведь он был только Средним из Средней Касты, но сразу после суда он продвинулся вверх сразу на две ступени. Здесь что-то не так. Ему бы радоваться, что не стало хуже.

Некоторое время барон Хайер пристально смотрел на него и, наконец, произнес:

— Ваши слова означают, что подрывные элементы проникли в высшие правительственные круги.

— Что вам мешает узнать, кто они?

В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошли два подполковника. Не успел Хайер их представить, как они оба двинулись к Фредди с распростертыми объятиями.

— Фредди! Я ни разу не встречал тебя после того интервью во время фракаса в Луизиане! — воскликнул подполковник Майкл Фодор. В его голосе чувствовалась некоторая снисходительность — ведь это обращался Высший к Среднему, пусть даже и в очень дружественной манере.

— Да, сэр, — ответил Солиджен. — Вы дали там отличное шоу.

Пол Уоррен казался более открытым. Он проговорил, улыбаясь:

— Никогда не забуду, как вам удалось показать Стоунвола Когсвелла в момент, когда тот был в шоке, увидев в разгар фракаса планер Мозера.

— Похоже, он и в самом деле был в шоке, — с улыбкой согласился Фредди.

— Джентльмены! Гражданин Солиджен, не перейти ли нам к делу? — сдержанно вмешался Хайер.

Когда все расселись, барон коротко изложил суть сказанного Солидженом.

— Джо Мозер? — озабоченно вздохнул подполковник Уоррен.

— Я никогда ему не доверял, — сказал барон, — а сейчас он по уши погряз в антиправительственной деятельности. Наш долг как офицеров Общества Натана Хейла — разоблачить его и стоящих за ним высокопоставленных заговорщиков. — Обращаясь к Фредди, он добавил: — У меня нет того влияния, какое имел мой отец. Однако у нашего Общества есть связи. Я гарантирую, что если вы поможете нам разоблачить изменников, то станете Высшим в Средней Касте, а ваш сын…

— Сэм, — вставил Фредди.

— Да, и ваш сын Сэм тоже. Кто он?

— Приписан к Военному Ведомству.

— Тогда мы поможем ему продвинуться в звании.

— Джо Мозер всегда был хорошим парнем, — высказал сомнение Пол Уоррен. — Я воевал с ним во фракасах. Однажды он спас мне жизнь.

— Да ведь вы обычно работали в ставке Стоунвола, и Мозер иногда бывал с ним, — заметил Фредди. — Почему вы не были с маршалом в резервации Литл-Биг-Хорн? Ему тогда предстояло драться с Язвой-Дэйвом. У них это должен был быть пятый фракас. Удивительно, что они тогда не получили повышений.

— В том фракасе были задействованы части не крупнее полка. Бывший маршал был всего лишь бригадным генералом и вдруг резко сократил свой штаб. Я в нем больше не числюсь.

— Все это не имеет отношения к данному факту, — нетерпеливо перебил барон Хайер. — А факт тот, что бывший майор Мозер предал идеи Народного Капитализма и Государства Сверхблагосостояния. Он и его сообщники должны быть разоблачены.

— Итак, договорились, — сказал Фредди поднимаясь. — Я узнаю, кто из высокопоставленных чиновников помог попасть Джо в Высшую Касту и кто смог бы помочь продвинуться мне. В ответ на это вы обеспечиваете продвижение мне и моему сыну.

— Даю вам слово, — ответил Бэлт Хайер.

Фредди Солиджен уже собрался уходить, но вдруг озабоченно покачал головой, щелкнул пальцами и произнес:

— Разговор о Мозере и Когсвелле навел меня на одну мысль…

Барону хотелось поскорее избавиться от Фредди, чтобы обсудить все с Фодором и Уорреном. Он раздраженно посмотрел на репортера и спросил:

— Что еще?

— Я только что видел Макса Мейнца. Сначала я не узнал его, но потом вспомнил.

— Какой Макс Мейнц? — спросил Фодор. — И причем здесь он?

— Он служил у Мозера ординарцем. Во фракасе, когда он впервые летал на планере, тот был у него наблюдателем или сигнальщиком. Второй раз, когда Джо влип в ту историю, я летал вместо Мейнца, чтобы снимать репортаж. Макс ревновал и очень злился. Вот тогда я его и увидел, в аэропорту. В другой раз я его встретил с Мозером в Будапеште. Мозер дрался на дуэли с офицером, и это показывали по телевидению. Там же стоял Мейнц с другим американцем из посольства. Они были видны на заднем плане.

— Макс Мейнц, — проговорил Уоррен. — Начинаю припоминать. Это было в день выборов, в Кингстоне, на окраине военной резервации Катскилл. Во время выборов общепринятые кастовые ограничения снимаются. Низшие могут ходить в бары и рестораны для членов Высшей Касты и даже останавливаться в их отелях. Джо Мозер был тогда в звании капитана. Он пришел в бар для Высших вместе со своим ординарцем. Вы были там, Бэлт, а также был там полковник из Советского блока, Лайош Арпад — так его звали, по-моему. Он из Международной Комиссии по Разоружению, наблюдатель за соблюдением Пакта о Разоружении.

Бэлт Хайер выглядел ошеломленным:

— Теперь я вспомнил, где видел его прежде. Этот болван Мозер имел наглость мне его представить.

— Да. Макс Мейнц — именно так его и звали, — кивнул головой Уоррен.

— Какого дьявола он делает у вас внизу, вместе с вашими этими… Как их там? Минитменами? — спросил Фредди Солиджен.

Лицо Хайера побледнело:

— Постойте, дайте подумать… Вчера я читал его досье в Службе Безопасности. Там нет никаких упоминаний, что он ординарец Мозера. Точно так же ничего нет о его поездке с Мозером в Будапешт. Но как это может быть? Это должно быть в досье! В досье Службы Безопасности должно быть все о любом человеке!

— Это означает, что покровители Мозера, сделавшие ему карьеру и предлагающие высокую должность Фредди, занимают положение еще более высокое, чем мы подозревали, — тихо проговорил Фодор. — Во всяком случае, они в силах изменить содержание досье.

— Это практически невозможно! — воскликнул Уоррен.

Фодор посмотрел на него. Бэлт Хайер провел рукой по лицу и медленно проговорил:

— А я — то часто удивлялся, почему информация, которую я направлял в Службу Безопасности о заигрывании моей сестры с заговорщиками, никогда не отражалась в ее досье!

— Ладно, это все ваши проблемы, а не мои, — сказал Фредди. — Все, что я знаю — это то, что Макс Мейнц сейчас внизу в салуне пьет с вашими минитменами. Ну, а мы с вами договорились о сотрудничестве. Спокойной ночи! — Он повернулся и ушел.

Барон Хайер перевел взгляд с одного на другого:

— Этот тип только что вступил в наши ряды. Ясно, что он — шпион. Джентльмены, я думаю, мы сейчас можем получить факты, которые дадут нам возможность окончательно расправиться с этой таинственной подпольной организацией.

Глава пятнадцатая

Видеотелефон зазвонил после того, как Джо Мозер позавтракал. На экране появилось лицо Надин. Одарив его влюбленной улыбкой, она сказала:

— Здравствуй, дорогой. Я вернулась.

— Задача выполнена?

— Нет, к сожалению.

— Что случилось?

— Я бы не хотела говорить об этом по телефону. Ко мне приезжают Холланд- и Ходжсон, чтобы обсудить это дело. Кроме того, есть возможность продолжить наш разговор с доктором. Ты можешь приехать побыстрей? А то у них мало времени.

— Я подъеду, моя сладкая.

— Сладкая? — насмешливо спросила она. — Ты говоришь, как ребенок.

— Когда я вижу тебя, то чувствую себя ребенком.

— Мы поговорим с тобой об этом сегодня вечером, когда встретимся. — Ее лицо исчезло с экрана.

Тут же послышался звонок в дверь, и на идентифицирующем экране появилось лицо Фредди Солиджена. Джо с дистанционного пульта открыл дверь и с чашкой в руке направился в гостиную.

— Привет, дружище, — сказал он.

Услышав приветствие, Фредди на минуту задержался в дверях, но потом взял предложенную чашку кофе и опустился в кресло. Джо сел на диван.

— Джо, — начал Фредди, — я хорошо подумал.

— О чем же?

— О твоем предложении. Дело, которое ты мне тогда предложил, выглядит заманчивым.

— Ты не против стать обозревателем?

— Пожалуй. Но вы играете с огнем. Что, если ничего не получится? Вы будете иметь дело с Бюро расследований, Службой Безопасности и с патриотами-любителями из Общества Натана Хейла. Все они — враги.

— У нас есть хорошее прикрытие, Фредди. Мы — не компания наивных олухов.

— Это ты так говоришь. Но ведь речь идет о свержении правительства, и ты предлагаешь мне занять положение, в котором я смогу быть полезен. Я рассказывал тебе, как я всего добивался. Конечно, работа обозревателя мне по душе. Пусть ты поможешь им стать, но откуда ты знаешь, что меня вообще не выгонят из Информационного Ведомства, как когда-то тебя — из Военного, да еще через суд.

— Нам обеспечено прикрытие на самом верху, — сказал Джо, допивая кофе.

— Кто? — равнодушно спросил Фредди.

— Это секрет. Поверь мне на слово. Я увижу этих людей утром и замолвлю за тебя словечко. Они дадут делу ход. Думаю, что ты станешь обозревателем уже на этой неделе.

— Слушай, Джо, я не ребенок. Перед тем, как подставлять свою голову, я хочу убедиться в безопасности.

— Фредди, — решившись, проговорил Джо, — один из наших покровителей — руководитель Бюро Расследований.

Солиджен изумленно уставился на него.

— Ты сошел с ума. Директор Бюро Расследований — Уэлис Пеппер. Он пьяница и разгильдяй.

— Не будь наивным, — вздохнув, ответил Джо, — фактический руководитель Североамериканского Бюро Расследований — Фрэнк Ходжсон. Он не больше, чем Высший из Средней Касты или что-то вроде этого, но он один из тех, кто всем там заправляет. То же самое относится и к некоторым другим нашим. Например, Филип Холланд, который стоит за Харлоу Маннергеймом, якобы министром иностранных дел.

— Ты говоришь, что ваши люди проникли в правительство? — недоверчиво спросил Фредди.

— Да, — решительно ответил Джо, — как, ты думаешь, я сумел стать Высшим? Ведь я перепрыгнул сразу через две ступени.

Солиджен поставил чашку и, соглашаясь, махнул рукой:

— О’кей! Устраиваешь мне назначение, и я — с вами. Джо встал, чтобы проводить его до двери.

— Ты чем-то озабочен, Фредди.

— Да, — согласился тот. — Сэм служит у Стоунвола в этом новом фракасе против Язвы-Дэйва.

— Ого! — озабоченно воскликнул Джо. — Не очень-то приятная новость. Мне кажется, на этот раз они решили окончательно разделаться друг с другом. С годами их вражда становится все сильнее.

— Стоунвол опять задаст ему трепку. Такое уже было четыре раза и теперь будет еще раз, — сказал Фредди уже в дверях и нерешительно добавил: — Но не без больших жертв. А Сэм еще совсем зеленый в таких делах.

Джо про себя с ним согласился, но не стал ничего говорить, чтобы не усугублять волнений отца.

После ухода Фредди он подошел к транспортному терминалу и вызвал транспортер. Разговор с Солидженом не был слишком долгим, и он надеялся, что не опоздает на встречу у Надин.

Когда двухместная кабина поднялась в терминал, Джо сел в одно из кресел и набрал код адреса Надин.

Когда он появился у нее в гостиной, она к нему подошла и приоткрыла губы для поцелуя.

— Здравствуй, дорогая, — произнес он, поцеловав ее.

На одном из диванов сидели Фрэнк Ходжсон и Филипп Холланд. Они оба поднялись и пожали Джо руку.

— Как прошло все с вашим Мейнцем и Обществом Натана Хейла? Я не слишком поздно обработал его досье? — поинтересовался Холланд.

— Пока еще не знаю, — ответил Джо с тревогой. — Макс должен был явиться в их штаб прошлым вечером. Если вам не удалось сделать все вовремя, то, возможно, у него ничего не получилось. Мы можем это проверить?

— Боюсь, что нет, — сказал Холланд. — Нам давно было пора заиметь своих людей в Обществе Хейла, но мы этого не сделали. Причина в том, что члены Общества почти все из низших, кроме тех, кто в руководстве. У нас же дела с Низшими обстоят совсем не лучшим образом.

Все трое расселись, и Надин спросила:

— Кому-нибудь кофе?

— Я только что пил, — отказался Джо, но остальные не возражали, и Надин отправилась за кофе.

— Совсем не лучшим образом? — спросил Джо.

— В наших рядах нет ни одного Низшего из Низшей Касты. У нас есть несколько Высших из Низшей Касты, в основном, те, которые должны стать членами Средней Касты. Вопросы продвижения решаются Ведомством Категорий, но таких дел становится все больше, и переводить людей в более высшую Касту становится с каждым месяцем все труднее. Фил и я делаем это иногда, как было в вашем случае, но мы не можем рисковать слишком часто. Иначе это станет заметным.

Надин возвратилась с подносом и поставила его на столик. Наливая себе кофе, Ходжсон взглянул на Надин:

— Как у вас дела с организацией на Западном побережье, моя дорогая?

Надин огорченно покачала головой, села в кресло и ответила:

— Ничего хорошего. Там в основном Высшие из Низшей и Средней Касты. Это реформаторы, но не революционеры. Они хотят упростить процедуру перехода из касты в касту и добиться увеличения доходов из Фонда неотчуждаемого капитала. Они скорее объединятся с «Сыновьями Свободы», чем с нами.

Ходжсон перевел взгляд на Джо:

— «Сыновья Свободы» тоже реформаторы?

— Да. Эта организация состоит главным образом из Средних, желающих реформировать народный капитализм, не свергая его. Они попусту болтают об улучшении положения Низших, но на самом деле это просто честолюбцы, мечтающие стать Высшими.

— Все та же история, — с отвращением поморщился Холланд. — Подонки из Низших вступают в Общество Натана Хейла и поют дифирамбы Государству Сверхблагосостояния за возможность бесплатно пьянствовать и отколошматить кого-нибудь из недовольных. Средние, если на что-нибудь и способны, то только на реформы — в надежде залатать дыры в нашей системе, хотя реформы здесь не помогут. И где же те, кого можно поднять на настоящее дело? Это только высшие, а их приблизительно один процент от всего населения. Но ведь наша программа призывает свергнуть господство! Вот и расширяй ряды!

Джо поддался общему подавленному настроению.

— Кто-то недавно говорил о необходимости иметь своих людей в средствах информации. Я вышел на Фредди Солиджена, одного из опытнейших телерепортеров. Раньше он работал во Фракас-Ньюс, но думает переменить занятие. Когда я предложил ему сотрудничество с нами, он согласился при условии, что мы поможем ему стать обозревателем.

Холланд посмотрел на Фрэнка Ходжсона и сказал:

— Нам нужно это сделать. Бурк из Информационного Ведомства мне кое-чем обязан. Вовсе недурно иметь своего человека обозревателем на телевидении. Пока мы еще не готовы его использовать, но такой день придет. Кстати, если Солиджен будет с нами, то мы привлечем на нашу сторону еще кого-нибудь из Информационного Ведомства. Они нам пригодятся.

Ходжсон в знак согласия покачал головой.

— Почему бы тебе не взяться за это, Фил? Разве ты не сможешь повлиять на Бурка? Если что, у меня самого есть кое-какие рычаги в Ведомстве Информации.

Глава шестнадцатая

После того, как Холланд и Ходжсон ушли, Джо и Надин подвели итоги прошедшего дня. Макс не знал, что Надин возвратилась в город, поэтому он не догадался позвонить Хайерам, чтобы связаться с Мозером.

Между тем, в середине дня Максу позвонил Джерри и сообщил, что на ночь намечается одно дельце.

— Что за дельце? — осторожно поинтересовался Макс.

— Это не телефонный разговор, парень, — ухмыльнулся Джерри. — Подзаработаешь немного. Но не напяливай рубашку, которую я дал тебе. Лучше захвати с собой другую вещь. Жди нас на тротуаре напротив своего дома в восемь. Мы тебя заберем.

Лицо Джерри исчезло, но Макс продолжал смотреть на экран. Другой вещью, которую он получил от Джерри, была дубинка, точно такая же, как у минитменов. Не могло быть никаких сомнений в том, что за дельце ему предстояло. Вероятно, намечалось задать кому-то взбучку. Нужно срочно найти Джо и предупредить его об этом, но Макс не знал, где он. Из всей организации Макс знал только двоих: Джо и Надин, которая уехала. Если же отказаться от предложения Джерри, то тогда Максу нечего рассчитывать на доверие, а Джо Мозеру так необходим свой человек в Обществе Натана Хейла.

Предложив, что видеотелефон Джо неисправен, он отправился к нему на квартиру, но там его не застал. В это же самое время Джо пытался найти Макса и узнать все о его визите в штаб Общества. Однако поиски ни к чему не привели, и он, оставив это занятие в надежде, что Макс будет звонить сам, вернулся к Надин.

Макс стоял на тротуаре около своего дома, когда Джерри и еще один минитмен подлетели на ховеркарте. Джерри был за рулем, и Макс сел рядом со вторым минитменом. Под курткой на ремешке у него висела дубинка.

Джерри улыбаясь представил их друг другу:

— Макс, знакомься, это Арт Прейджер. Арт один из тех, кто лучше всех справляется в подобной работой. Арт, это Макс Мейнц, наш новичок. Он приписан к Военному Ведомству, так что не смотри на его рост. Он участвовал во фракасах.

— Рад познакомиться, — сказал Арт. Это был громила свирепого вида, и Макс его сразу невзлюбил.

— Привет, Арт, — отдал он дань вежливости, а затем, повернувшись к Джерри, с деланным безразличием спросил:

— Так что у нас за дельце сегодня?

— Ничего особенного. Есть тут один враг из какой-то антиправительственной шайки. Кажется, они себя называют «Сыновьями Свободы». Так, всякое дерьмо, евреи да атеисты. Этот врач у них какая-то шишка. Каждый день около девяти он выгуливает свою собаку в парке. Там мы его и встретим. Для его пса это будет последняя прогулка.

— Собака? — озабоченно спросил Макс. — С ней могут быть трудности. Однажды я выпустил в собаку три пули 45-го калибра, а она все равно еще ползала. Это был доберман.

Макс лгал, просто он видел военный исторический фильм, где была подобная сцену. Говоря это, он предпринимал отчаянную попытку отговорить Джерри и Арта от их затеи.

Джерри рассмеялся:

— У него маленький пудель, который выглядит к тому же лет на 20. Если даже он и попробует укусить, то у него наверняка выпадут зубы.

— Ты боишься собак? — презрительно спросил Арт.

Решив реабилитировать себя, Макс запальчиво произнес:

— Ты прав, черт возьми! Я боюсь доберманов и немецких овчарок. Настоящие звери. Если бы ты хоть раз имел с ними дело, то запомнил бы это. Но пудели — это совсем другое дело.

— Отлично, — сказал Джерри. Его явно назначили старшим в предстоящей операции. — Он никуда не денется, он всегда выгуливает своего пуделя в очень тихом местечке, там мы его и поймаем.

— А что мы должны сделать? — спросил Макс, стараясь не выдать голосом свое мрачное предчувствие.

— Что мы должны сделать, черт возьми? Обработать его немного, чтобы он не слишком распускал язык, не критиковал правительство и не связывался с жидами и иностранцами, а то в следующий раз получит еще. Он наверняка наложит в штаны. Этому старому болвану лет пятьдесят пять. Вот мы и на месте…

Джерри направил ховеркарт в парк. В городе парки были повсюду, и Макс даже не понял, в каком именно они оказались. Ховеркарт остановился у группы деревьев.

Еще не придумав, что предпринять, Макс пробормотал:

— О’кей. — Может, удастся чем-нибудь помочь бедняге, когда на него нападут эти бандиты. Сейчас Макс уверен только в том, что сам он к нему не притронется. В крайнем случае только сделает вид.

Джерри повел их по песчаной дорожке, и они вышли на тихую полянку, освещенную мягким лунным светом. Вокруг виднелись темные силуэты деревьев с порослью под ними. Джерри завел их в укромное место, где они спрятались от лунного света. Прохладный ветер шелестел ветвями деревьев. Макса охватил озноб. Он дрожал.

Минут пять они стояли в полной тишине, потом Джерри прошептал:

— Вот и он. Старый олух Митфелд.

На поляне появился мужчина средних лет. Макс плохо разглядел его в тусклом лунном свете, заметил лишь, что в руке тот держал поводок, а собака крутилась под ногами.

— Порядок, ребята, — сказал Джерри и выступил вперед. За ним вышел Арт, а затем, с растерянным видом, Макс.

Заметив их появление, доктор Митфелд встревожился. Он попытался что-то сказать, но Джерри и Арт набросились на него с дубинками. Джерри швырнул его на живот и принялся колотить что есть мочи.

Тут же подключился Арт, нанося зверские удары по голове. Собака залилась бешеным лаем, но Джерри отбросил ее пинком на добрых ярдов десять. Оба минитмена обрушили на лежащего доктора град жестоких ударов.

— Эй! Вы убьете его! — встревоженно воскликнул Макс. — Он уже без сознания!

— Хорошая идея, — прорычал Арт. И прежде, чем Макс сообразил, что происходит, тот вытащил короткоствольный револьвер, взвел курок и хладнокровно направив его за ухо доктора, выстрелил. На какой-то момент Джерри и Макс остолбенели.

— Уходим, — промолвил Джерри, — дай бог выбраться отсюда, а то полиция…

Вдруг с разных сторон вспыхнули два луча света, упав прямо на них. Раздался громкий голос:

— Руки вверх, ублюдки! Вы все под прицелом!

В отчаянной попытке скрыться все трое бросились врассыпную. Арт начал стрелять в сторону света, но ответный огонь заставил его с воплем упасть. Джерри выскочил на дорожку, по которой они вышли на поляну, в надежде добежать до ховеркарта. Макс, не зная, удалось ли тому это или нет, инстинктивно юркнул в заросли. Вокруг все было усыпано сухими ветками и устлано грудами хвороста, оставленными командами уборщиков парка. Он побежал, бросаясь из стороны в сторону, чтобы не попасться на мушку полицейским. Позади гремели выстрелы, и над головой свистели пули.

Тяжело дыша, Макс выбежал на поляну, куда ветви деревьев не пропускали лунный свет. Позади слышались звуки погони. Арт, возможно, уже убит, а Джерри либо убит, либо схвачен. Теперь они могли сосредоточить все внимание на нем.

Он бросился в густые заросли боярышника и стал пробираться в сторону другой поляны. Макс все еще толком не понимал, где находится. В этом парке, оказавшемся очень большим, он никогда так далеко не забирался. Постепенно он перешел на шаг. Никаких звуков со стороны преследователей больше не слышалось. Если они заметят его, то придется собирать все последние силы и бежать, но сейчас, не зная направления, нельзя тратить их попусту. Возможно, он бежал бы просто по кругу.

Вдруг послышался шум машин на дороге. Макс остановился, прислушался и пошел в этом направлении. Скоро он очутился на окраине парка, посмотрел опасливо по сторонам, перешел через дорогу и пошел по тротуару.

Теперь нужно пошевелить мозгами. Дело закончилось убийством, и кто знает, мертв ли Арт. Может, его только ранили. А Джерри? Джерри бежал к ховеркарту. Возможно, они его схватили живым. Макс вовсе не питал иллюзий по поводу того, что кто-нибудь из них, оставшийся в живых, будет держать язык за зубами. Выдадут наверняка.

Все это означало, что ему нельзя ехать к себе домой, нельзя пользоваться своей кредитной карточкой для проезда или для чего-либо еще. В противном случае его идентификационный номер может быть засечен компьютерами, которые могут быть настроены для охоты за ним. Любая попытка использовать кредитную карточку даст полиции шанс его обнаружить и поймать.

Оставалось только одно место, куда он мог бы пойти. Однако мысль об этом приводила его в дрожь, ему не хотелось подвергать Мозера риску. Но квартира Джо была теперь единственным безопасным местом, к тому же у него был от нее ключ.

Макс вышел на широкий проспект и, наконец, сориентировался, где он находится. Квартира Джо была отсюда в нескольких милях, которые предстояло пройти пешком. К. счастью, пока еще не очень поздно, на улице можно встретить пешеходов, и он не будет вызывать никаких подозрений.

Когда на следующее утро Джо Мозер пришел домой, то обнаружил там испачканного в грязи Макса, вытянувшегося на диване. В комнате можно найти место для сна и получше, но Макс заснул прямо там.

Озабоченный увиденным, Джо его растормошил. Макс открыл глаза и, посмотрев на Джо, спросонья проговорил:

— О-ох, Джо. Сколько времени? Вы не слушали утренние новости?

— Нет. Какие новости? Подожди, я дам тебе кофе…

— Для кофе у нас нет времени.

Джо сел рядом и спросил:

— Нет? А для чего есть?

— Грязное дело, — ответил Макс. — Я в бегах, Джо. И замешан в убийстве.

Джо оторопело посмотрел на него:

— Вот это да! Ну-ка, давай рассказывай.

Макс рассказал, как вступил в Общество Натана Хейла, о своем визите в штаб Общества. Рассказал о встрече с бароном Хайером, о знакомстве с Джерри, затем описал все последующие события, включая убийство Митфелда.

— Все дело четко спланировано, — задумчиво проговорил Джо.

— Что вы имеете в виду?

— Это была ловушка. Полицейские, агенты Службы Безопасности, или кто они там, находились рядом и вас поджидали.

Макс отрицательно покачал головой:

— Они ничего не сделали, чтобы не допустить убийства доктора Митфелда.

— Их он не интересовал, Макс. Им был нужен ты.

— Я? Но причем здесь я?

— Тебя могут обвинить в убийстве. Возможно, вместе с Артом, а может, и нет. Во всяком случае, его использовали как исполнителя. Из твоего рассказа я понял, что даже Джерри не ожидал, что дело примет такой оборот. Арт, судя по всему, Низший из Низшей Касты. Все подстроено таким образом, чтобы впутать в это дело тебя. Потом найдутся доказательства твоей связи со мной. Затем ниточку протянут к нашей организации. Здесь чувствуется рука Бэлта Хайера. Когда ты говорил с ним, он делал какие-нибудь намеки насчет меня?

— Нет. Не похоже, чтобы у него был такой замысел. Он выглядел очень дружелюбным.

Джо обдумал происшедшее еще раз и, наконец, спросил:

— Скажи, когда ты был в их штабе, ты видел кого-нибудь, кто может знать о том, что мы с тобой знакомы?

— Нет, — ответил Макс. — Там были только минитмены. Это просто дурни. Все Низшие из Низшей касты, и… — вдруг он замолчал.

— И что?

— Вспомнил. Я видел там Фредди Солиджена.

— Фредди Солиджена?

— Да, вы знаете, того самого репортера.

Выражение лица у Джо сделалось жестким:

— Конечно, я помню Фредди. При каких обстоятельствах ты его увидел? И видел ли он тебя?

— Не думаю. Я был навеселе. Они угощали бесплатно. Чертовски хорошее виски. Я видел, как он входил в коридор, где есть лифт, на котором можно подняться к кабинету барона.

— Черт побери! — выругался Джо. — Натворил же я дел! Пошли, Макс. Надо исправлять, пока не поздно.

— Джо, мне не до этого. Я прошлялся и пробегал всю ночь. Почему мне нельзя поспать?

— Потому что ты мне можешь пригодиться. Вставай! — Джо подошел к столу, выдвинул ящик и вытащил оттуда «Смит-и-Вессон» в кобуре. Проверив патроны в барабане, он снял куртку, надел кобуру и сунул туда револьвер. Затем взял коробку с патронами и высыпал их себе в карман. Повернувшись опять к Максу, он увидел, что тот встает с дивана.

Джо подошел к транспортному терминалу и набрал код квартиры Солиджена. Вслед за ним к терминалу подошел сонный Макс. Кабина транспортера доставила их по нужному адресу, где они застали хозяина квартиры и подполковника Пола Уоррена. Фредди Солиджен пребывал в крайне расстроенном состоянии. Уоррен холодно взглянул на Макса и, обращаясь к Джо, проговорил:

— Здравствуй, Джо. Давно тебя не видел.

— Конечно. Позволь мне называть тебя Пол? Сейчас я Высший, а когда-то ты испачкал кровью мою лучшую форму.

— Конечно, — вспыхнул Уоррен.

— Это Макс Мейнц, мой бывший ординарец, — представил Джо своего компаньона. — Сейчас это мой друг и помощник. Впрочем, я думаю вы оба его знаете.

Солиджен и Уоррен согласно закивали.

— Каким ветром тебя сюда занесло, Пол?

Уоррен заставил себя встать и ответил:

— Кажется, Фредди стали известны имена самых главных заговорщиков в одной нелегальной организации, а я состою в Обществе Натана Хейла.

— Понятно. Вы их взяли?

— Пока еще нет. Мы обещали Фредди перевести его в высшую касту в обмен на его информацию. Джо перевел взгляд на Фредди.

— Придется подождать, — сказал Фредди. — Я не могу уйти с телевидения.

Его слова очень удивили Мозера:

— Ты не можешь уйти с телевидения? По-моему, ты его возненавидел?

Фредди подошел к телевизору в дальнем углу комнаты.

— Да, — ответил он. — Но сейчас идет фракас между Стоунволом и Язвой-Дэйвом в военной резервации Литл-Биг-Хорн. Войска маршала в очень тяжелом положении. — Фредди опустился в кресло и уставился на экран.

Пол Уоррен, служивший долгое время в штабе Когсвелла, принялся сообщать подробности, обращаясь к Мозеру, как к бывшему военному:

— Судя по всему, маршал, который теперь лишь бригадный генерал, в самом начале фракаса был ранен. Только этим и можно объяснить происходящее.

На экране показывали артиллерийскую батарею, обстреливавшую большой холм. Уоррен продолжил:

— Войска маршала почти полностью разбиты. Все, что осталось от его полка — на этом холме. Язва-Дэйв теперь хочет сравнять холм с равниной.

— Но почему Когсвелл не капитулирует? — недоумевал Джо. — Ведь он должен это сделать.

— Подозреваю, что он пытался, но Язва-Дэйв не принимает капитуляции. Он решил покончить с маршалом окончательно, и капитуляция его не устраивает.

Джо недоверчиво посмотрел на Пола:

— Профессионалы всегда принимают белый флаг, подполковник.

— Они воевали друг с другом четыре раза. Это уже пятый фракас. Первые четыре выиграл маршал, и теперь Язва-Дэйв хочет взять реванш.

— Но должны быть, по крайней мере, один или два блиндажа с телекамерой. Они должны засечь белый флаг, а общественное мнение для Дэйва не безразлично. Он обязан принять капитуляцию.

— Возможно, — согласился Уоррен. — Телекамеры должны засечь белый флаг, но, похоже, его снесло прямым попаданием.

— Мой бедный мальчик Сэм, — с тоской в голосе промолвил Фредди Солиджен. — Он там, на холме, вместе с Когсвеллом…

Глава семнадцатая

Глядя на телеэкран, Джо проговорил:

— Мне знаком этот холм. Я воевал в этой резервации три раза.

— Как я хорошо все это помню, — с горечью произнес Уоррен. — Там мы впервые с тобой встретились, Джо. Оба воевали под командованием Когсвелла. Он послал тебя к нам на выручку, а я со своими ребятами не мог даже поднять головы — такой был обстрел. Меня два раза зацепило, и вы нас выручили. Ты тащил меня три километра под огнем, раненного.

— Да, как давно это было! — задумчиво проговорил Джо.

— Я уже многое забыл. По-моему, за те бои я получил повышение, хотя телевизионных съемок не велось. Маршал всегда заботился о нас, ему было наплевать, снимали его солдат телекамеры или нет.

— А что тогда произошло? — поинтересовался Макс.

— Мы выходили из Монтаны. С тыльной стороны холма есть пересохшее русло речки. По нему я и вынес на себе подполковника. За это через год я и получил майора. Насколько я помню, в тех местах когда-то потерпел поражение Кастор, когда его солдат атаковали из засады.

— Как нелепо, — сказал Уоррен и повернулся к Фредди: — Ваш сын рискует в этом фракасе так же, как и остальные. Но, тем не менее, как обстоят наши дела? Вам дал слово Высший; если вы узнаете имена высокопоставленных чиновников, руководящих подрывной организацией, то заслужите повышение.

Фредди выглядел ко всему безучастным.

— Все нормально, Фредди. Пошли, Макс, — сказал Джо и посмотрел на Уоррена. — Итак, Пол…

— Думаешь, я сумасшедший? Я не собираюсь лезть в эту бойню за…

— Ты обязан мне жизнью, Пол, — холодно прервал Джо.

— Я вытащил тебя из пекла десять лет назад. Тебя тогда трижды ранили. Ты не смог бы протянуть и двух часов. А сейчас ты в Военном Ведомстве, в Высшей Касте и считаешь себя джентльменом. Так ты идешь?

— Иду, — вздохнул Уоррен. — Может, ты и прав, майор…. — Он встал и добавил: — У нас мало времени, но я позвоню жене.

— Бог с вами, зачем? Дорога каждая минута! — воскликнул Фредди.

— Потому что неизвестно, вернемся ли мы оттуда, — ответил Уоррен.

— Давайте поживее, — сказал Джо. — Нужно кое-что приготовить. Фредди, возьми свою портативную телекамеру и все, что нужно для съемки.

— Зачем? Я не собираюсь делать никаких репортажей, мне нужно только вызволить сына с этого холма!

— На холме нет телерепортеров, а нам нужно сделать телерепортаж. Язва-Дэйв не собирается прекращать эту бойню. Тех, кто пытается сдаться, он не берет в плен. Он решил покончить с Когсвеллом раз и навсегда, о чем только что говорил Пол. А на всех тех, кто там еще на холме, ему наплевать. Кстати, Фредди, у тебя есть здесь какое-нибудь оружие?

Пол Уоррен стоял около телефона. Его лицо было бледным, а голос таким тихим, что никто не мог расслышать слов, которые он говорил жене.

— Оружие? — спросил Фредди. — У меня нет никакого оружия. Хотя… Сэм в своей комнате оставил «Винчестер». Он брал его в свой первый фракас, а сейчас у них по-моему, «Спрингфельды».

— Возьми его, — распорядился Джо. — Бери все военное снаряжение, какое у тебя есть. — Потом он повернулся к Максу: — Что ты предпочитаешь: винтовку или пистолет?

— Пистолетом я много не навоюю, — ответил Макс.

— Отлично, ты возьмешь «Винчестер», а я оставлю себе револьвер. Уоррен вооружен. Ладно, хватит и этого. Времени доставать еще оружие у нас нет.

Из соседней комнаты вышел Фредди с телекамерой и «Винчестером».

— Джо, у меня вряд ли получится репортаж, — взволнованно проговорил он. — Нужно много всякого оборудования и помощники. Все, что я могу, это просто заснять все на пленку.

— Ладно, пусть будет так. Все равно мы должны что-то сделать, чтобы этому ублюдку Дэйву все это даром не прошло.

Тем временем По Уоррен закончил разговор с женой. Он подошел к Джо и спросил:

— Как мы будем туда добираться? Этот холм находится где-то в центре военной резервации Литл-Биг-Хорн. Дорога займет много времени.

Джо бросил «Винчестер» в руки Максу и направился к транспортному терминалу.

— Пошли, — скомандовал он, вызывая четырехместную кабину. — Сначала доберемся до Биллингса.

Они втиснулись в кабину, причем оборудование Фредди заняло большую часть пространства. Пока Джо набирал код, Уоррен закрыл дверцу, а остальные пристегнули ремни.

— Но как мы из Биллингса попадем в резервацию? — не унимался Уоррен.

Кабина погрузилась в недра подземных дорог.

— Возьмем напрокат самый скоростной ховеркарт, какой только сможем найти, — ответил Джо.

— Дьявол! Мы на нем доберемся только до границы резервации. Там нам придется искать лошадей, а это займет уйму времени.

— Мы не будем останавливаться на границе, — мрачно произнес Джо.

— Ты в своем уме? — воскликнул Уоррен. — Во время фракаса в резервацию не пропускается никакой транспорт. Конечно, если это транспорт образца позднее 1900 года.

— Ничего страшного. Если я все правильно понимаю, мы прибудем к Когсвеллу с тыла. Язва-Дэйв окажется по другую сторону холма. Холм не может быть полностью окружен, так как у Дэйва просто не хватит для этого людей. Если бы они окружили холм, то блокада была бы слишком слаба, и Когсвелл смог бы управиться. Так что вне всякого сомнения они наступают по узкому фронту.

— Черт побери! Мозер! Если мы проберемся туда на машине, то меня выгонят из Военного Ведомства и разжалуют. Солиджена выгонят из Информационного Ведомства, да еще и оштрафуют.

— Меня тоже, — вступил в разговор Макс, — выгонят в два счета.

— Заткнись, Мейнц, — злобно оборвал подполковник, — что тебе терять, жалкий шпион?

— Посмотрите-ка на него! — огрызнулся Макс. — Я, по крайней мере, не организовываю убийства.

Уоррен смерил его свирепым взглядом. В этот момент кабина транспортера резко рванула вперед.

— Что ты плетешь?

— Твои люди хотели, чтобы мы убили доктора Митфелда. Как я понял, ему нужно было задать взбучку, он не хотел участвовать. Но этот ваш минитмен Арт Проджер убил беднягу.

Подполковник побледнел.

— Не может быть, — произнес он. — Бэлт не допустил бы такого, а дело находилось под его контролем.

— Совсем недавно, — начал Джо, — он послал пятерых-своих людей за мной в Мексику. Они взорвали мою машину, потом обстреляли ее из автомата. Между прочим, автомат — запрещенное оружие. Потом они пытались убить Макса.

— Я выясню это дело у Хайера, если вернусь, — сказал Уоррен.

— Выясни, — подзадорил Джо, — если сможешь меня подставить.

В Биллингсе Уоррен и Солиджен отправились искать машину, а Джо с Максом пошли в книжную лавку, где купили карты Монтаны и военной резервации. Через четверть часа они были уже в пути.

Граница военной резервации Литл-Биг-Хорн находилась примерно в сотне километрах к востоку, где-то там же возвышался и монумент, поставленный в память о последнем сражении Кастора. Это расстояние они преодолели за полчаса. Избегая населенных пунктов, располагавшихся вдоль границы, они приближались к цели. В самой резервации никаких поселений не было.

— Мне все еще кажется, что это сумасшедшая затея, — сказал Уоррен. — Если у Язвы-Дэйва есть кавалерийские разъезды, то они нас заметят.

— Они ему не нужны. Он знает, где Стоунвол, и поэтому сосредоточил своих людей перед укреплениями маршала. Когда его артиллерия как следует их обстреляет, он пустит кавалерию, и на этом все закончится. — Джо сверился с картой и остановил ховеркарт. — До холма около трех километров, а до пересохшего русла километра полтора. Дальше лететь на ховеркарте опасно. Все равно есть риск, что нас заметят, хотя это и маловероятно. С тех пор, как отсюда вывели всех фермеров вместе с их хозяйствами, эта местность совсем обезлюдела. Теперь весь район отведен для фракасов.

Мозер посадил ховеркарт в гуще мескитовых деревьев. Все четверо выбрались из машины и забросали ее для маскировки ветками.

— Пошли, — вздохнул Фредди с отчаянием. — Попасть на этот холм не легче, чем на Луну.

— Между прочим, бывалые саперы сумели там под огнем вырыть окопы, — сказал Джо в надежде его утешить, хотя сам не испытывал особого оптимизма. Судя по всему, войска Стоунвола не могли уже отвечать на огонь противника — боеприпасы кончились, и его орудия молчали.

Они двигались в сторону холма, как крадущиеся цепочкой индейцы. Джо нес на левом плече штатив для телекамеры, Уоррен тащил сумку с оборудованием, Фредди тоже был нагружен основательно и вполголоса! сыпал ругательствами. Джо шел впереди всех, его правая рука была свободна на случай, если придется хвататься за револьвер. Вслед за ним в полной боевой готовности с винтовкой наперевес двигался Макс. Затем плелся Фредди, а замыкал шествие Уоррен с расстегнутой кобурой. Хотя они и торопились, их продвижение было не слишком быстрым. Джо следил, чтобы его спутники не уставали и берегли силы на случай встречи с патрулем.

В какой-то момент Джо с удивлением поймал себя на мысли, что командир их маленького отряда именно он, бывший майор, а не подполковник Уоррен. Теперь Джо уже больше не солдат, а Уоррен явно не рад, что оказался втянутым в эту историю.

Вдруг Джо остановился и залег за маленьким пригорком. Вслед за ним то же самое сделали и остальные. Пол Уоррен подполз к нему и шепотом спросил:

— В чем дело?

Джо показал рукой вперед:

— Здесь начинается русло. У них там «Максим», а может, и «Виккерс».

Уоррен посмотрел в указанном направлении. Выходец из Высшей Касты, он, тем не менее, провел много лет во фракасах вместе с Когсвеллом и был человеком вполне осведомленным.

— «Виккерс», — определил он, — с расчетом из четырех человек. Они могут держать под огнем весь полк Когсвелла.

— Только у Когсвелла уже нет всего полка. Нам нужно захватить пулемет, — прошептал Джо.

— Захватить? У нас только винтовка да два пистолета, а у них, кроме «Виккерса» наверняка есть и другое оружие. Ты что, считаешь себя Неистовым Биллом Хичкоком?

— К ним можно подползти с разных сторон. Почему бы не попробовать? Если мы заберемся на этот чертов холм, то так или иначе нам спускаться этим же путем. Судя по тому, что оттуда слышны выстрелы, там есть еще живые.

— Ладно, попробуем, — согласился подполковник. — По крайней мере, мы сейчас у них за спинами. Они не знают, где мы, да и пулемет развернут в другую сторону.

Джо повернулся, жестом руки подозвал Макса и дал Солиджену знать, чтобы тот оставался на месте. Когда Макс подполз, Джо указал ему на пулемет. Спереди «Виккерс» был прикрыт мешками с песком, но сзади их не было, там лежало много ящиков с патронами. Кроме того, несколько ящиков находилось рядом с пулеметом и за мешками. Такое количество боеприпасов позволяло расчету продержаться достаточно долго.

— Подберись справа, — прошептал Джо Максу, — и спрячься получше. Когда услышишь первый выстрел, тоже открывай огонь. Дистанция не очень большая. Дай-ка, я прицелюсь…

Он взял винчестер, направил его на пулеметное гнездо и, оценив позицию, прицелился.

— Нормально, — пробормотал он и вернул винтовку. — Сколько тебе Фредди дал патронов?

— Двадцать штук.

— Всего? — недовольно протянул Джо. — И это все, что у него было? Смотри, береги их.

Макс пополз по-пластунски. Такой способ передвижения, может, и был для него в диковинку, но казалось, у него был врожденный талант.

— Пол, по-моему, для тебя лучшая дистанция — не больше тридцати метров. Какое у тебя оружие? — поинтересовался Джо.

— Тридцать восьмой калибр.

— Шестидюймовый ствол?

— Да.

— У меня оружие посерьезнее, но лучше, чтобы дистанция была поменьше. Мы подползем поближе, как можно осторожнее. Когда они нас заметят, откроем огонь. Думаю, Макс с ними разделается.

— Хорошо, — сказал Уоррен. — Слушай, Джо…

— Что?

— Если ты уцелеешь, а я… А я — нет, ты поможешь моей жене? У нас двое детей…

У Джо мороз пробежал по коже:

— Я не знал, что у тебя есть дети.

— У меня их двое.

— Я бы не стал тебя сюда впутывать. А если что-нибудь случится со мной, то ты дай знать об этом Надин Хайер.

— Ты имеешь в виду сестру Бэлта?

— Да.

— Черт побери, — пробормотал Уоррен и пополз. Все шло почти так, как было задумано. Почти…

Джо и Пол были уже метрах в двадцати пяти от противника, когда один из расчета, возясь с пулеметом, обернулся и их заметил. Он вскрикнул и принялся лихорадочно разворачивать «Виккерс».

Джо вскочил на ноги, поднял револьвер и сделал несколько выстрелов подряд. Патроны в барабане кончились, и времени на перезарядку не было.

Ситуация осложнилась. В отдалении послышались винтовочные выстрелы — это стрелял Макс. Он стрелял беспрерывно, еле успевая передергивать затвор. Джо упал на землю и услышал пулеметные очереди. Достав из кармана патроны, он успел вставить в барабан только три штуки. Все внимание пулеметчиков переключилось на Макса.

Всмотревшись в сторону противника, Джо заметил за пулеметом только одного солдата. Он тщательно прицелился и выстрелил, затем, продолжая лежать на животе, полностью перезарядил револьвер. Вытянув вперед руку с оружием и осторожно встав на ноги, он, пригнувшись, направился к пулемету, продолжая держать оружие наготове.

Около пулемета оказался только один живой пулеметчик. Он был уже в агонии и вряд ли смог бы выжить, тем более без медицинской помощи. Джо выстрелил ему в сердце, тем самым избавив его от мучений. Повернувшись, он пошел к Уоррену. Подполковник был еще жив, но силы его быстро покидали. Подняв глаза на Джо, он проговорил: — Я был тебе обязан жизнью, — и умер.

Джо Мозер обессиленно посмотрел в сторону камня, из-за которого стрелял Макс. Тот тоже был ранен. Сняв с себя куртку и рубашку, Джо начал рвать ее на куски.

— О боже, Джо, — простонал Макс, — неужели мы с ними разделались? Впервые в своей жизни я попал в настоящее сражение.

Джо быстро перевязал его. Стоя на коленях, он сказал:

— Слушай, Макс, если где-то здесь и можно найти врачей, то только на этом холме. Я оставляю тебя здесь, ты понял? Спрячу за камнем. Мне нужно идти. Я постараюсь вернуться поскорее.

— Я верю, Джо.

Глава восемнадцатая

Мозер надел куртку, подхватил Макса под мышки и затащил его за камень. В этот момент от боли Макс потерял сознание, но когда Джо принес фляжки с водой, которые обнаружил у убитых пулеметчиков, Макс уже пришел в себя. Кроме фляжек, Джо прихватил и сухие пайки, хотя сомневался, что Макс будет что-нибудь есть.

— Все нормально, Макс, — ободряюще проговорил он. — Держись. Мы скоро вернемся.

Джо пошел к Солиджену и, махнув рукой, позвал его за собой. Тот взял сумку, которую нес Уоррен, штатив для телекамеры и вместе с Фредди пошел через извилистое пересохшее русло с крутыми обрывистыми берегами. Тем временем артобстрел позиций на холме стал менее интенсивным. Неужели Язва-Дэйв готовится к атаке?

— Надо во что бы то ни стало успеть вовремя, — пробормотал Джо. Фредди только тяжело вздыхал, неся свой груз и стараясь не тратить силы на разговоры.

Последние два десятка метров пути оказались самыми тяжелыми. Обоих уже замучила одышка, когда они, наконец, достигли вершины.

— Стой! — раздался окрик и затем удивленный голос:

— Кто вы такие, черт вас возьми?

— Свои, — последовал ответ.

Джо и Фредди были одеты в гражданское, а на себе волокли оборудование для телесъемки, поэтому бояться, что их обстреляют, им не приходилось.

— Уходите-ка отсюда подобру-поздорову, пока вам здесь не прострелили задницы.

Не послушавшись совета, они ускорили движение и пошли, низко пригибаясь к земле. Перед тем, как спрыгнуть в траншею, Джо быстро осмотрелся. Все кругом было вспахано снарядами. Повсюду виднелись искореженные повозки, валялись два разбитых орудия, лежали убитые лошади, начавшие уже разлагаться под жарким солнцем.

В траншее оказались только два человека. Вероятно, здесь никто не ожидал нападения. Оба наемника были грязны и небриты, их одежда превратилась в лохмотья, в руках они держали винтовки. Один из них был капитан, его звали Боулис.

Капитан пристально посмотрел на Джо.

— Да ведь это майор Джо Мозер! Как вас сюда занесло?

— По знакомой мне дороге, ведь я воевал здесь раньше. Как дела, капитан?

— Вас уволили из Военного Ведомства, и вам нельзя находиться в резервации во время фракаса.

— Как дела? — вновь переспросил Джо.

— Хуже некуда. Здесь нас осталось только несколько человек. Генерал весь изранен еще в самом начале и не в состоянии командовать.

— Похоже, Уоррен не ошибся, — пробормотал Джо. — Продолжайте.

— Мы пытались сдаться, но Язва-Дэйв не принимает капитуляцию. Только несколько человек смогли засесть здесь. Мы зарылись в землю, а они собрали всю артиллерию и теперь громят нас. Мы продолжаем окапываться, но все равно несем потери, хотя обстреливать нас стали меньше.

— Где маршал?

— Вот сюда, — капитан повел их, оставив рядового следить за склоном, который казался непреодолимым до тех пор, пока Джо и Фредди не доказали обратное.

— Вы знаете рядового Сэма Солиджена? — спросил Фредди капитана.

— Не припомню такого, — ответил Боулис, сворачивая в траверс.

На дне траншеи на армейских одеялах лежали раненые. Капитан со своими спутниками начали, спотыкаясь, пробираться между ними. Джо заметил, что некоторые из солдат были уже мертвы и удивился, что они лежат вперемешку с живыми. Судя по всему, здесь еще не побывали похоронные команды, а хоронить погибших своими силами тоже не было возможности.

— Сколько у вас осталось офицеров? — спросил Джо.

— Трое, включая меня. Еще один капитан и лейтенант. Они оба ранены, но еще держатся.

Они оказались в более широкой траншее и вошли в блиндаж, где разместился временный полевой госпиталь. На полу лежали тела раненых, а единственным источником света была керосиновая лампа. Операционным столом служили несколько деревянных ящиков из-под артиллерийских снарядов.

Единственный врач в заляпанном кровью, когда-то белом халате и два его помощника еле стояли на ногах. Не покладая рук, они уже несколько часов занимались своей работой.

— Где генерал? — спросил Джо у врача.

— В углу. Он то и дело бредит.

Над блиндажом разорвался снаряд, и с потолка посыпалась земля.

Джо и Боулис подошли к генералу, лежавшему на единственной в блиндаже койке. Бывший маршал находился в сознании и, страдая от боли, глубоко дышал.

Взглянув на Мозера, он узнал его:

— Мозер? Бери на себя командование и выводи моих парней из этого ада.

Его глаза потускнели, и он начал бормотать какую-то бессмыслицу, приказывая генералу Джеку Альшулеру силами кавалерии окружить противника с флангов.

Между тем взволнованный Фредди осаждал врача вопросами:

— Сэм Солиджен, рядовой. Вы что-нибудь о нем знаете?

Врач вяло кивнул головой:

— Он там, около той стены. Нервное перенапряжение. У него контузия. Все будет нормально, если только удастся доставить его в госпиталь.

Фредди бросился к сыну, оставив доктора латать истерзанные тела.

— Давайте обсудим положение, — обратился Джо к капитану. — Он подошел к выходу и продолжил: — Нужно позвать остальных офицеров. Похоже, обстрел почти прекратился. — Продолжив свой путь по траншеям, они то и дело натыкались на рядовых и вольноопределяющихся. Некоторые рыли укрытия или расчищали траншеи, засыпанные взрывами.

— Мы неплохо окопались, и нас можно достать только прямым попаданием или если шрапнель разорвется прямо над головами, — объяснил Боулис.

— Тем не менее ваше окончательное поражение — только вопрос времени, — скептически заметил Джо.

Они пробрались в траншею, откуда открывался вид на долину, простиравшуюся у подножия холма. Здесь же оказались капитан и лейтенант, оба перевязанные. Они смотрели в бинокли. Даже невооруженным глазом Джо мог разглядеть позиции противника.

— Хэнк! Крис! — окликнул Боулис офицеров.

Они обернулись.

— Майор Джо Мозер. А это капитан Фордхэм и лейтенант Вэнс, — представил их капитан друг другу.

Оба офицера посмотрели на Джо. Вряд ли можно было найти в Военном Ведомстве офицера, который не знал бы истории Джо Мозера. Считалось, что майор Мозер стал жертвой слишком сурового отношения к нему со стороны Военного Департамента.

Капитан Боулис прокашлялся и объявил:

— Генерал Когсвелл только что передал командование майору Мозеру.

Капитан Фордхэм бросил изумленный взгляд на Боулиса:

— Вы с ума сошли! Мозер больше не офицер, он даже не числится в Военном Ведомстве. Само его присутствие на территории резервации во время фракаса является незаконным.

— Будем беспокоиться об этом после того, как выберемся отсюда, — резко перебил Джо. — Дайте мне ваш бинокль, капитан.

Взяв бинокль, он долго осматривал позиции противника. Наконец, он опустил бинокль и повернулся к измученным офицерам:

— У них кончаются снаряды, поэтому обстрел почти прекратился. Я заметил, что на позиции подвозят повозки с боеприпасами, но и это еще не самое страшное. Они подтягивают две тяжелые мортиры — настоящая штурмовая артиллерия. Когда Язва-Дэйв установит их на огневые позиции, то мы здесь не продержимся и часа. Так что нужно поскорее уходить отсюда.

— Уходить? — с горечью в голосе спросил Крис Вэнс. — Вы полагаете, мы не сделали бы этого еще вчера? Видите белые флаги? Мы не можем даже сдаться.

— Здесь есть тропинка, спускающаяся в русло позади холма. Прикажите вашим людям бросить все оружие и гранаты, все, что только есть у них в руках. Пусть сделают как можно больше носилок. Мы будем уходить с холма. Те, кто могут идти самостоятельно, понесут тяжелораненых. Раздумывать нечего, Язва-Дэйв подвозит снаряды.

— Зачем бросать оружие? — недоуменно спросил Фордхэм.

— Потому что у вас все равно не хватит сил обороняться. При отступлении, рано или поздно, мы наткнемся на солдат Дэйва. Как только он обнаружит, что на холме никого нет, он тут же пошлет на поиски кавалерийскую разведку. Когда мы увидим хотя бы одного из его солдат, мы должны поднимать руки и сдаваться.

— Нас перестреляют, — сказал Боулис. — Они не хотят брать пленных и, как сказал Крис, не обращают никакого внимания на наш белый флаг.

— Не думаю, — возразил Джо, стараясь казаться более уверенным, чем чувствовал себя на самом деле. — Эти ребята тоже наемники. Язва-Дэйв просто свихнулся от злости на Стоунвола, но ни один наемник-профессионал не будет стрелять в безоружных. Ведь они сами в любое время могут влипнуть в такую же ситуацию. Так что приступайте к делу.

Все три офицера отправились выполнять его распоряжения. Подошел Фредди Солиджен, увешанный своим репортерским хозяйством.

— Доктор сказал, что с Сэмом все нормально, нужно только вытащить его отсюда. Он больше никогда не сможет воевать во фракасах, чему я очень рад. Что мне сейчас делать, Джо?

— Приступай к работе. Засними на пленку эти белые флаги и тех раненых ребят, что лежат в траншеях, а также то, как бросают оружие. Сделай так, чтобы все это впечатляло. Меня только не снимай.

— Дьявол, — вздохнул Фредди и принялся устанавливать треногу.

— И еще одно, Фредди. Если все у нас пройдет нормально, то Лангеншейдту придется за многое отвечать. Ты сделаешь самый сенсационный фильм в истории Отдела военных новостей Информационного Ведомства. Все болельщики фракасов будут петь тебе дифирамбы, и ты станешь Высшим из Средней Касты.

— Меня волнует только одно, — сказал Фредди, посмотрев на Джо. — Я хочу вытащить Сэма из этого проклятого места до того, как опять начнется обстрел.

К Фредди подошел лейтенант Вэнс. Он выглядел совсем изможденным.

— Не хватает носилок, майор. Что, если использовать винтовки вместо жердей? У нас есть палатки в одной из повозок. Мы могли бы их разрезать на полотно для носилок.

Джо отрицательно покачал головой.

— Нет, нам нужно уходить с холма без оружия. Нельзя дать им никакого повода открыть огонь. — он вытащил свой револьвер и бросил его. — Не должно быть даже личного оружия, лейтенант. — Немного подумав, он предложил: — Разбирайте повозки и делайте из них жерди.

— Слушаюсь, сэр.

Мозер повернулся к Фредди:

— Когда будем уходить, выбрось все свое оборудование. Оставь только пленки.

— Ты смеешься? Оно стоит…

— Ты бы лучше помог нести носилки. На них будет Сэм… Джо поднес к глазам бинокль и вновь принялся наблюдать за позициями Язвы-Дэйва. Его тревожила быстрота, с которой подвозились снаряды и готовились к бою мортиры, но помешать этому не было никакой возможности.

Обстрел полностью прекратился, и это обнадеживало Джо. Он стал наблюдать за поспешными сборами госпиталя к эвакуации. Всех тяжелораненых укладывали на носилки.

Джо вошел в блиндаж. Врач стоял, навалившись локтями на импровизированный операционный стол и подперев голову руками. Два фельдшера в таком же отрешенном состоянии из-за отсутствия стульев сидели на полу.

— Ну вот и все, давайте выходить отсюда, — сказал Джо. — Мы должны уйти с холма до того, как они возобновят артобстрел. Если он начнется во время нашего отхода, то мы будем, как мишени на стрельбище.

Врач устало поднял голову.

— Сейчас выносим тяжелораненых, — продолжал Джо. — Наше отступление мы снимаем на пленку. Собирайте свои инструменты! Я пойду впереди.

— Хорошо.

Джо подошел к койке, на которой бесчувственно лежал Стоунвол — человек, под командованием которого он столько воевал. Приподняв одеяло, Джо увидел, что правая нога маршала совсем раздроблена. Ему здорово повезет, если он вообще выживет, но ногу уже не сохранить. Джо подозвал одного из фельдшеров:

— Помогите мне. Понесем его вместе с койкой. — Он посмотрел на раненого и зачем-то произнес: — Ничего, Стоунвол, мы перейдем через русло и уйдем в чащу.

Спуск был крутой, но они его все-таки преодолели.

У подножья Джо показал спотыкавшемуся доктору:

— Вот сюда.

Джо вел его к месту, где он оставил Макса. Фредди шел позади и нес пленки. Увидев Макса, Джо покачал головой и, закрыв глаза, произнес с болью в голосе: — Прости, Макс… Прости… — и повернулся к Фредди:

— Пора уходить. Надо добраться до ховеркарта и улететь из резервации.

— А как же Сэм?

— Ему лучше остаться с доктором, чем с нами. Пошли, Фредди! Мы сделали все, что могли.

Эпилог

Генерал, председательствовавший на военно-полевом суде, произнес:

— Джозеф Мозер, майор Военного Ведомства в отставке, Низший из Высшей Касты, вы выслушали обвинение. Вам грозит пожизненное заключение, если справедливость этих обвинений будет доказана. Правильно ли вам предъявлены обвинения?

— Сэр, я хотел бы обратить ваше внимание на Пятую Поправку к Конституции, — почтительно заметил Джо.

Все пятеро членов военно-полевого суда, включая генерала, недоуменно посмотрели на него.

— Что вы имеете в виду? — спросил генерал.

— Сэр, после внесения изменений в Конституцию Билль о Правах остался в силе, хотя сегодня к нему редко кто обращается. В сегодняшние дни многое изменилось. Однако Пятую Поправку никто не отменял, и я отказываюсь давать показания, которые могут быть использованы против меня.

Генерал посмотрел на полковника, выступавшего в роли обвинителя. До того, как стать военным, полковник служил в Юридическом Ведомстве. Тот прокашлялся и проговорил:

— Он прав, сэр, — и обратился к Мозеру: — Но откуда вам это известно? Вы же были простым наемником. Где вы читали законы?

Джо пожал плечами:

— В госпиталях, после ранений, когда нечего было больше читать. А ранен я бывал неоднократно.

Представительствующий генерал покачал головой, посмотрел на бумаги, лежащие перед ним, и прочитал:

— Бригадный генерал Хиллари Когсвелл…

Джо Мозер вновь сел на свое место и криво улыбнулся. Он никогда раньше не слышал имени генерала. В течение пятнадцати лет совместной службы он знал его как Стоун-вола Когсвелла, поскольку стиль его победоносных сражений и тщательное изучение им военных кампаний Гражданской войны делали его похожим на этого героя южан.

Тем временем генерал продолжал, глядя на Когсвелла:

— …Военное Ведомство, Низший из Высшей Касты. Поскольку вы, генерал, состоите в Высшей Касте, то вам, конечно, не обязательно давать показания под присягой…

Когсвелл приподнялся, опираясь на костыли. Одна рука его висела на перевязи.

«Noblesse oblige — цинично подумал Джо. — Средние, и особенно, Низшие, свидетельствуют под присягой и могут быть обвинены в лжесвидетельстве, но только не Высшие».

— Не могли бы вы дать показания по поводу событий на холме во время фракаса с генералом Лангеншейдтом? — почтительно спросил председатель суда.

Когсвелл посмотрел в сторону защиты и на Мозера, затем на председателя:

— После ранения я был без сознания. Я могу сказать о бывшем майоре Джозефе Мозере, как о человеке, поскольку знаю его по меньшей мере пятнадцать лет. Мне неоднократно приходилось воевать вместе с ним, и я всегда убеждался, что он способный и очень храбрый офицер.

Обвинитель тяжело вздохнул. Все происходящее на суде транслировалось по телевидению. Из всех высших офицеров бывший маршал — самый знаменитый. За свою жизнь он одержал больше побед, чем Наполеон. Кроме того, вся страна была возмущена тем, что творилось на холме, когда Лангеншейдт пытался его уничтожить. Раны генерала служили лучшим тому доказательством, ведь он потерял ногу.

— Спасибо, генерал Когсвелл, — вежливо поблагодарил председатель.

Он опять посмотрел на лежавшие перед ним бумаги:

— Фредерик Солиджен, Ведомство Информации, телевидение, Отдел военных новостей, Низший Средней Касты. Вы можете дать показания?

Маленький репортер с решительным видом встал, произнес слова присяги и проговорил:

— Я не очень-то разбираюсь во всем этом. Джо выгнали из Военного Ведомства, и он остался не у дел. Ему, опытному ветерану, теперь нечем заняться, так что я из сочувствия предложил ему поработать моим помощником…

— Постойте, — перебил обвинитель, — вы хотите сказать, что Мозер поступил на работу в Ведомство Информации?

— Нет, конечно. Пока нет. Просто нам хотелось сделать что-нибудь впечатляющее, чтобы он смог получить хорошее место в Отделе военных новостей. Человек с его опытом — это как раз то, что нам нужно. Другого, кто так хорошо разбирается во фракасах, просто нет. — При этом Фредди уважительно посмотрел на Когсвелла и добавил:

— Кроме маршала, конечно…

— Ну, ладно, — перебил председатель, — продолжайте, гражданин Солиджен.

— К тому же Джо раньше воевал в этой военной резервации и знает местность. Он даже бывал на этом холме, куда загнали маршала. Джо предположил, что пробравшись туда, мы сможем сделать сенсационные съемки. Ведь других репортеров там не было, и съемка со стороны позиций маршала не велась.

— Со стороны позиций генерала, вы хотите сказать, — раздраженно поправил обвинитель.

Фредди Солиджен взглянул на него и согласился:

— Конечно, сэр. Но я всегда называю его маршалом Стоунволом Когсвеллом. Точно так же его называют очень многие болельщики фракасов. — Фредди прекрасно понимал, что сейчас на него смотрят все болельщики фракасов в США, и любой осведомленный в этих событиях телезритель был на стороне маршала и вечно неудачливого Мозера. Фредди знал, что говорил.

— Продолжайте.

Фредди говорил взволнованно:

— Джо сам подал идею сделать репортаж для телевидения. В этом и состоит работа Отдела военных новостей — делать репортажи для болельщиков фракасов. Прекрасный способ зарабатывать на жизнь.

— Боже праведный, — вздохнул обвинитель.

— Пусть говорит все, полковник, — распорядился председатель. — Продолжайте, гражданин Солиджен.

— Джо знал об узкой тропинке, ведущей через русло. Он решил, что мы сможем там пройти и…

— Он был вооружен? — перебил обвинитель.

Фредди недоуменно посмотрел на него:

— Вооружен? Он был нагружен моим оборудованием. Вы думаете, телерепортеру приходится таскать на себе только камеру? С собой нужно иметь целый набор объективов, треногу и многое другое. Это не такая легкая работа, как вам кажется, полковник…

— Ладно, продолжайте. Что произошло, когда вы наткнулись на четверых солдат Лангеншейдта в окопе с пулеметом?

Фредди вновь взглянул на обвинителя:

— А что, вы думаете, произошло? Подполковник Уоррен, служивший при штабе маршала, и рядовой Макс Мейнц, тоже воевавший ранее в войсках маршала, напали на них сзади. Их пулемет был развернут в другую сторону, и они не ожидали нападения с тыла.

— И Мозер в этом не участвовал? — подозрительно спросил обвинитель.

Фредди смотрел на него непонимающе:

— Как он мог? Он тащил на себе все мое обмундирование….

Председатель взглянул на Когсвелла.

— Подполковник Пол Уоррен во многих фракасах служил в моем штабе. Он был храбрым офицером. Зная, что мое положение не из лучших и что я попал в беду, он пришел ко мне на помощь и погиб, — сказал бывший маршал.

Обвинитель опять вздохнул и, обращаясь к Солиджену, сказал: — Ну ладно, продолжайте.

— А что еще? Мы прошли по тропинке и взобрались на холм, где вместе с Джо сняли неплохой фильм. А потом все мы ушли оттуда, пока Язва-Дэйв не начал обстрел из тяжелых мортир.

— А бывший майор Мозер давал советы военного характера маршалу Когсвеллу и его офицерам?

— Он не делал этого, — укоризненно возразил Фредди. — Там все видели, как мы пришли к ним, а маршал был без сознания.

Обвинитель поднял глаза к потолку. Он прекрасно понимал, что этот маленький человечек врет, но оставались еще свидетели, и он объявил:

— Следующий свидетель.

Следующими тремя были капитаны Боулис и Фордхэм, а также лейтенант Вэнс. Все они слово в слово повторили сказанное первым свидетелем. После заслушивания их, обвинитель вновь обратился к Мозеру:

— Джозеф Мозер, все показания свидетельствуют о вашей невиновности. Однако почему вы считаете необходимым обращаться к Пятой Поправке?

— Ссылаясь на эту поправку, я отказываюсь свидетельствовать против себя, — бесстрастным голосом промолвил Джо.

Вновь вздохнув, обвинитель повернулся к председателю:

— Разбирательство закончено, — равнодушно произнес он.

Председатель посмотрел на остальных четверых участников судебного заседания:

— Джентльмены, есть ли необходимость удаляться для совещания?

Сидевший слева полковник ворчливо произнес:

— Я думаю, черт побери, что он виновен. Однако доказательств нет. Поэтому я голосую: не виновен.

И все трое повторили:

— Не виновен.

— Не виновен.

— Не виновен.

Двое из них когда-то воевали вместе с Джо, а третий знал ею по слухам как офицера Военного Ведомства с блестящей репутацией.

— Судебное разбирательство в отношении Джозефа Мозера прекращено.

После того, как участники судебного заседания поставили свои подписи в бумагах, и Джо поблагодарил Когсвелла, Солиджена и других свидетелей за поддержку, к нему обратился судебный секретарь:

— Майор Мозер, с вами желает поговорить представитель Североамериканского Бюро Расследований. Он в соседнем кабинете.

Джо, поблагодарив его, направился в указанный кабинет. Он открыл дверь и очутился в комнате, стены которой, как он догадался, были звуконепроницаемыми. Здесь он застал Франка Ходжсона, Надин Хайер и Филиппа Холланда.

— Дело прекращено, — сообщил им Джо. Все трое вздохнули с облегчением.

— А Солиджен? — поинтересовался Ходжсон.

— Теперь из него клещами не вытянуть ничего об организации. Кстати, было бы неплохо обеспечить ему и его сыну продвижение в Высшие Средней Касты.

— Посмотрим, что можно сделать, — пообещал Холланд.

Фрэнк Ходжсон глубоко вздохнул и обвел взглядом всех присутствующих:

— Для нас оказалось невозможным привлечь в наши ряды необходимое количество Средних и Низших. Мы оказались в тупике, пытаясь свергнуть систему Народного Капитализма. Но организация продолжает работу, и мы будем использовать новые методы, чтобы вернуть страну на путь прогресса. Все ли из вас по-прежнему с нами?

Фил Холланд сардонически усмехнулся, не утруждая себя ответом.

— Да, — ответил Надин.

— Я по-прежнему с вами, — сказал Джо.