Фаэтон: Планета аномалий 2

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ ВМЕСТО ЭПИЛОГА

— Привет! Вы звонили, что к нам пришли, — киваю симпатичной администраторше.

— Что? Ах да. Вас там на улице ждут.

— На улице? — нахмурившись, смотрю в сторону входной двери.

Странно. Вроде Гниви грозился отметить удачное возвращение. Так чего же на улице, а не в ресторане встречаемся? Или ему там дороговато? Хотя о чем это я? У нас же скидка… Или? А мож на бухло нет скидки? Ладно, разберемся.

— Одну минутку, — девушка за стойкой протягивает мне какую-то бумажку, — вот вам просили передать.

Так и что это? Расписка: в передаче одной пленницы эльфийского полу, от одного в корень охреневшего дознавателя и начислении аж двадцать бонусных единиц. Интересно это много или мало? Хотя какая разница? Где моя эльфийка!?

Глубоко вздохнув пару раз, для того чтоб успокоиться, интересуюсь:

— Не понял, какого хрена? Он должен был ее только допросить, а не забирать. Это вообще у вас, что нормальное явление? Взять и без спросу спереть пленницу?

— Я не знаю, — пожимает плечами администраторша, — мне отдали бумажку, сказали передать вам.

— А не пофиг? — спрашивает Анька пожав плечами. — Забрали и забрали, меньше проблем.

— Вообще-то Тунгус ее подарить собирался, а получается за нее заплатили, — философски пялясь в потолок не соглашается Вика.

— Так нам же лучше, — выпячивает нижнюю губу наша брюнеточка.

— Не скажи, важен не сам подарок, а внимание, — не соглашается рыжая.

— Ты сама-то поняла, что сейчас сказала?

— Не-а. Зато как звучит!

— Так, все, хватит, — врубаю ребром правой ладони по раскрытой левой. — Пошли, поговорим с Гниви, потом будем думать, что там с этой бандиткой.

Да собственно, что думать. Помните, я сомневался в том, что Павел не разрешает присутствовать на допросе, ведь я могу потом узнать что мне надо? Вот вам и ответ. Он просто спер у меня эльфу. А я ее даже за титьки не потрогал. Ибо, то, что я ее за сосок ущипнул, когда допрашивал — не в счет.

И не надо говорить, что он не спер, а честно заплатил. Может и честно, может у них тут специальный табель с тарифами есть. Сколько и за кого. Но это не важно. Факт в том, что девка знала что-то такое… Что-то очень важное. И я хочу знать что именно. А значит, ее надо вернуть. Как? А вот бы знать еще.

Оп-па. А что это за столпотворение народа? Прямо персон двадцать, не меньше, и все так дружненько уставились на крылечко, куда мы с девочками вышли посмотреть, кто это тут устраивает собрания?

— Вика, ты ведь гранату взяла, как грозилась? — спрашиваю уголком рта.

— Осколочную, — так же кривя губы шепчет рыжая.

— Я прямо люблю тебя.

— Натурой отдашь, — выдала эта егоза и очаровательно улыбнулась толпе народа.

— А я тоже взяла, — улыбаясь не менее шикарно, поведала Анька. — И тоже беру натурой.

— Девочки мои! — я прямо натурально чуть не прослезился от счастья. Как же мне повезло с такими подругами. Спасибо тебе, боженька Всеслав!

— О, Тунгус! — Гниви улыбается во все свои зубы и идет на встречу. — А я вот долг принес.

— А это я так понимаю свидетели? — приподняв бровь, спускаюсь по ступеням.

— Верно, — кивает гном. — И при них я тебе перечисляю остатки суммы за сопровождение каравана. Ведь аванс я уже выплатил. Давай кредитку.

Скинув мне все сумму, что был должен, все так же широко улыбаясь, Гниви интересуется:

— Все? Я отдал остатки оговоренной суммы? Подтверждаешь?

Хм… Как-то это странно. Нет, то, что он привел с собой толпу народа, уже настораживает. Ибо у нас все-таки было устное соглашение. Так что в принципе хватило бы и присутствие членов экипажа при которых заключался договор. Да и просто парочки свидетелей. На зачем двадцать человек? Среди которых, кстати, вижу Гнару, которая едва заметно покачивает головой и таращит глаза. Явно пытаясь, подать какой-то знак. Еще и губами шевелит. Похоже, надеется, что я смогу прочесть по ним что-то. Но увы. Разговаривай она по-русски, тогда да, смог бы. Но не на языке местной цивилизации.

Так, а вон и Седой и тоже бровями шевелит. Подает сигнал. Какой? Не подтверждать? А как? Денежку-то мне отдали!

Еще и так настойчиво требует при толпе народа подтвердить передачу денег. Точнее остатка оговоренной суммы. Хм… А ведь это не остаток. Это плата за бой!

— Нет, не подтверждаю, — и с серьезной миной на лице, закидываю кредитку в карман.

Гнара одобрительно кивает. Вижу, как Седой аж выдохнул. Да что происходит то?

— Как это не подтверждаешь? — подскакивает на месте лохматый гном. — Я же тебе при свидетелях перевел!

— А все просто. Я не знаю, что ты там мутишь и зачем привел сюда столько народу. Но я в твои игры играть не собираюсь.

— Никаких игр, — возмущается Гниви, — я заплатил аванс и отдал остатки, что вам причитаются за бой. Ведь так?

— Не так, — неожиданно вмешивается Вика. — Ты не платил нам аванс.

— Как так нет! — снова подпрыгивает гном. — У меня свидетели есть.

— Ты заплатил за то, чтоб мы ехали рядом, — жестко отрезает Вика. — Не воевали, а только ехали рядом. Хрен тебе, а не трофеи!

— Что? — шиплю сквозь зубы. Ибо как я понял, этот мутный гном все-таки решил нас кинуть. Но не на оплату, а на трофеи.

— Да все просто. Он хочет заявить, что нанял нас для охраны. Не исключено, что сумма выплат, как раз подпадает под наем без трофеев. Гниви же упоминал про расценки. Помнишь? Вот и получается что…

— Спасибо я понял, — хрустнув шеей, смотрю в глаза злобно ощерившегося гнома. — Аванса не было!

— Но за бой я вам заплатил, как договаривались! А значит… Ахк… Хах… А-а-а… Бум-с!

— А ты говорила, что гномы не летают! — с философским видом произносит Аня, доставая гранату и подкидывая ее на ладони.

— Так-то гномы. А это же дурачок, — Вика провожает взглядом тушку Гниви, запушенную моей могучей рукой поверх голов толпы свидетелей.

Я бы сказал, теперь у них тут появилась секта «Свидетели полета бессознательной тушки». А что поделать? Кажется, вместе с зубами я ему еще и сознание вышиб, так что метал уже нокаутированного.

Вот так радостно сверкая улыбкой, рыжая не замедлила повторить маневр своей подруги. Разве что выдернула чеку и протянула ее, какому-то сурового вида бородатому гному:

— Не подержите, уважаемый? Нет? Ну вот чего все такие злые?

— Ты что творишь, молокосос? — возмущается этот самый гном, стиснув кулаки и грозно делая шаг в мою сторону.

Я даже оглянулся в поисках юноши бледного, с молоком на губах не обсохшим. Но никого не нашел. Нет, я понимаю, что тушка у меня нынче дюже молодая. Вон как гормоны играют при виде двух сексуальных девиц с гранатами. Ох. Мужики, я вам ответственно заявляю. Не повторяйте дома. Ибо опасно для жизни. Но это заводит…

Вот даже втащить этому чудаку, за такое неуважение к моему богатому жизненному пути забыл. Ибо красиво смотрятся.

— За нападение ответишь!

— Рот закрой, — цежу сквозь зубы. — Пусть спасибо скажет, что жив. Пока жив.

— Ты что же это, парень, угрожаешь? При свидетелях? — начинает бычить гном. — Еще и подстилки твои тупые, честному наро… Аргх…

Нет, ну, а что? Ладно, он меня молокососом назвал. Я в принципе против молочка ничего не имею. Могу и накатить литрушечку холодненького, да если с горячим, только что из печи, хлебом. Но ведь он девчонок оскорбил. Причем это я смягчил слегка. Этот гад их матерным словом обозвал, обозначающим девиц не разборчивых в половых связях.

И нет, я не супер благородный поборник девичьей чести, просто у девчонок в руках гранаты… И если бы они успели обидеться раньше меня. Нет уж, увольте. А так рухнул в бессознанку и красота. Вон как народ проникся. Стоят глазками лупают, никто не кидается.

А нет. Это Анька тоже соизволила чеку вырвать, и руку с гранатой поднять повыше. Чтоб значит, все рассмотрели. Да уж. Вот сколько живу, а в очередной раз убеждаюсь, что на переговоры надо не адвокатов с собой брать, а гранаты. И ведь не я сообразил, а Вика. А Анька чисто поддержала подружку.

— Парень, ты хоть понимаешь что тебе теперь конец? Ты только что вырубил главу «Гильдии Старателей», — мужчина стоящий чуть справа от меня неодобрительно покачивает головой. — Вы что совсем дикие? Так же дела не делаются. Валите из города пока можно.

— А, значит, приходить толпой и пытаться кинуть на трофеи можно? — цежу сквозь зубы.

— Да кто тебя кидал? — делает удивленное лицо.

— Ага и для этого вы сюда толпой в двадцать человек приперлись?

— Вообще-то я после трудов праведных в кабак шёл, — усмехается собеседник. — Смотрю, братва кучкуется. Решил посмотреть.

— Посмотрел? — цежу сквозь зубы.

— Посмотрел, — кивает. — Но гранаты уберите, не дело это. Патруль явится, мало не покажется.

— Я бы убрал, — неожиданно успокаиваюсь, и, окинув взглядом толпу, сознаюсь: — Но очень вас убивать не хочется. А так, стоите, боитесь. Девочки уберут, кинетесь. И тогда в такой свалке я могу кого-нибудь убить. Ибо не стану сдерживаться.

— Ты слишком самоуверен, — раздается басовитый голос и вперед проталкивается здоровенный тип. Судя по моему прошлому опыту, в нем бродят гены орков. — Давай один на один! Или боишься? Только тех, кто меньше тебя бить можешь? За спинами девок прячешься? Да я тебя за Крамина порву на части!

— А что ты девушек оскорблять не будешь? — неожиданно подает голос Аня. — А то я смотрю, у вас это нормально. А как дали хаму в рыло, так сразу вам конец, бегите из города. А он оказывается маленький и беззащитный!

— Что здесь происходит! — раздается громкий голос откуда-то сбоку. — А ну разошлись!

Оп-па. А вот и обещанный патруль. Или точнее тот самый дознаватель Паша, а с ним аж пятеро бойцов с автоматами. И они этими самыми автоматами целятся в нас. Что-то это все больше и больше на фарс похоже.

— Так, не понял, вы что это тут, жителям нашего города оружием угрожаете? — и сурово так тычет пальчиком в девчонок. — Совсем охренели? Хотите вылететь из города?

— А что у вас уже самооборона запрещена? — упираю руки в бока. — Мне что надо позволить себя убить?

— Что? Я пока оружие только у вас в руках вижу.

— Ну так вот же, — тычу пальцем в толпу. — Собираются порвать на части. А жить то как хоче-е-ется-я-я!

— За что? — слегка опешил Павел.

— Так вот за то, что ему рожу свернул на бок, — киваю на гнома, которого несколько человек пытаются привести в сознание.

— Крамин? Тунгус, ты что совсем обалдел? Ты что на уважаемых жителей города кидаешься!? И немедленно убрать гранаты!

— Ага, щас, вот все бросили и убрали, — киваю. — Пусть этот дебил, спасибо скажет что жив. Эй, дебил, ты же уже очухался? Спасибо мне скажи.

— Тебе конец, молокосос! — хрипит гном.

— Вот видишь, — развожу руками. — Сперва пришли и пытались кинуть на трофеи. Потом молокососом обозвали. Но это ладно. Я простил. Я же жутко добрый. Но вот оскорблять девушек нехорошо. Особенно если это мои девушки. Слышь, гномяра. Ты бы извинился!

— Ты сдохнешь в муках! — Крамин уже твердо стоящий на ногах, отталкивает от себя поддерживающих его парней.

— Все слышали?! — во весь голос вопрошаю вокруг. — Этот гном мне угрожал. Сказал что убьет.

— Тунгус, что ты творишь? — Павел прикрывает лицо ладонью, покачивая головой. — Ну мог же штрафом отделаться.

— О нет, Паша, я хочу чтоб все слышали, что он грозился меня убить. Так что когда ты придешь спросить меня, не я ли свернул ему шею, то у меня вон сколько свидетелей, что это самооборона.

— Р-р-ра-а-а! — громила все это время стоящий и пытающийся прожечь меня взором горящим бросается вперед.

Скажем так. Я ничего не имею против хорошей драки. Но не в том случае, когда у меня под боком две не очень адекватные девицы с гранатами. Поэтому выбора не остается. Делаю шаг навстречу, и вбиваю в гортань нападающего согнутые пальцы.

Как неожиданно! Упал, схватился за шею и сучит ножками. Нет, ну серьезно, когда уже меня начнут воспринимать всерьез?

— А ну стоять всем! — взвизгнула Анька. — Я сейчас запузырю нахрен гранатой! А вы не тычьте в меня стволами. А то могу и в вас запузырить!

— Так, а ну хватит! — не выдерживает дознаватель. — Кто-нибудь занесите парня в гостиницу. Помрет же ненароком. Крамин, вы чего вообще такой толпой сюда приперлись?

— Так, пришлые Гниви на трофеи кинули, — распрямив плечи заявляет гном.

— На какие такие трофеи? — делает большие глаза Павел. — Техника же заявлена как трофеи Тунгуса. И Гниви не возражал при въезде. И кстати где он сам-то?

— Так этот молокосос на него напал. Взял деньги и кинул.

— Да никого он не кидал, — раздается звонкий голос. — Да отпусти ты меня, сколько можно на это смотреть, — вперед выходит Гнара, а чуть сзади Седой. Видимо он и пытался ее остановить.

— А ты куда лезешь, девка! — рычит на нее Крамин.

— А все честно было. Тунгус и его команда нас спасли. А Гниви, совсем совесть потерял.

— Да как ты смеешь идти против мужа! — рычит этот явно неадекватный гном.

— А он мне больше не муж! — гордо выпрямляет спину большегрудая красавица. — Гномы! При свидетелях заявляю, что не хочу больше быть женой гнома Гниви. Ибо презираю его. Пусть Отец Камня будет мне свидетелем! Я развожусь! Я развожусь!

— Нет! Не смей, — из-за спин выскакивает Гниви, явно давно очухавшийся, но не спешащий лезть в разборки.

— Я развожусь!!! — злорадно выкрикивает Гнара.

— Гадина, — шипит брошенный муж и пытается ухватить женщину за руку. — Ты не имеешь права. Ты же должна мне по жизни, бесплодная тварь! Пустышка!

Но тут же получает пинок в бок от Седого:

— Не тронь! Я услышал!

И тут наступила тишина. Лишь шепотки тут и там. Все как будто чего-то ждали.

— Я услышала, — внезапно подает голос Вика.

— Ты не можешь, — шипит Крамин. — Ты всего лишь жалкая полугнома. Недогном. Человеческая подстилка.

— Правда? — зло бросает Вика. — А гранату в штаны не хочешь?

— Тише, девочка, — останавливаю дернувшуюся было вперед гному. — Крамин, ты только что подписал себе приговор. Теперь ходи и оглядывайся.

— Ты угрожаешь мне? — набычившись сверлит взглядом.

— Павел, а если я его прямо сейчас убью, что мне за это будет?

— Отправишься в аномалию, — злобно заявляет Крамин.

— Ну без свидетелей так без свидетелей, — развожу руками.

— Аха-ха… А что мне это парень нравится, — к Седому подходит еще один гном и хлопнув его по плечу громко произносит: — Я услышал!

— Ну что же, — вперед выдвигается еще один гном, — если Крамин позволяет себе оскорблять такую красивую гному, — кивок в сторону Вики, — то я тоже услышал! Гнара, ты свободна! И да, Тунгус, если вдруг… Ну мало ли. Я не свидетель, у меня вообще с глазами плохо последнее время.

— Проин, ах ты мерзкий слизняк! — шипит сквозь зубы глава старателей.

— Я уже сто двадцать лет Проин, — усмехается в бороду оппонент. — А вот ты уже берега потерял.

— Да я тебя в порошок сотру!

Ого. А у нас тут оказывается местные терки. Стоят и бодро так обвиняют друг друга во всех смертных грехах. Да и остальные время от времени что-то выкрикивают. Пихаются и вообще ведут себя крайне агрессивно. Какие они все-таки не дружелюбные. Не то, что я — душа компании и вообще милашка.

Павел горестно всплеснув руками, приказал своим бойцам убрать оружие. Затем требовательно посмотрел в мою сторону:

— Тунгус, очень прошу, уберите гранаты. Поверь сейчас всем не до тебя, — обращается ко мне дознаватель.

— Девочки, спрячьте игрушки, — отдаю команду. Которую пусть и ворча, но выполнили. — Не подскажешь, чего это они сцепились? Вроде же нас бить пришли? Ну или точнее какую-то махинацию провернуть, по отъему честно нажитого убийствами добра.

— Парни посматривайте, чтоб за оружие не хватались, нам тут еще перестрелки только не хватает, — командует своим людям и, кивнув на крыльцо, предлагает: — Присядем?

— Давай, — направляемся к ступеням, а Вика с Аней, как примерные девочки, попрятав гранаты, уселись на лавочке у стены.

— Так чего они сцепились-то?

— Да кто их знает? Там знаешь, сколько обид накопилось. У-у-у.

— В смысле? А разве этот Крамин не главный у них.

— Формально да, — дергает себя за ухо. — Что ты знаешь о старателях Свободного?

— Ничего, — пожимаю плечами. — Ну кроме того, что не любят бандитов.

— Вот в бандитах то и беда. Их же тут как собак не резанных. Висельники вон под себя целый город подмяли. И это только самые крупные. А так банд поменьше пруд пруди. Так что дальние экспедиции очень опасны. Но при этом вокруг нашего города, целая тьма этих аномалий. Есть такие к которым очень удобный и легкий доступ, есть такие к которым еще добраться надо. Вот вроде от города всего пяток километров до аномалии, а добираться целые сутки. Еще и сдохнуть можно по дороге. А есть «жирные» аномалии, в которых арты зреют быстрее других и самое главное регулярно. Главное вовремя «подкармливать».

— Ага. Понял. И кое-кто загреб себе самое лучше, а кому-то остатки.

— Типа того, — соглашается. — У того же Гниви угодья так себе, вот и мотается по округе. Но старательно подлизывается к Крамину, чтоб оттяпать себе, что получше. Змеиный клубок короче. В общем, им только дай повод вспомнить прошлые обиды. Боюсь, еще и до драки дойдет. А там без трупов редко бывает.

— Так чего не разгонишь?

— Да делать мне нечего, — отмахивается. — Пусть хоть перестреляют друг друга. Но! — вскидывает указательный палец. — По правилам.

— А если без правил начнут палить?

— Не начнут. Пусть у нас и так не много законов и ограничений, но уж их-то соблюдать Шериф всех научила. Вот вы зачем гранатами махать начали? За это как минимум штраф будет и немаленький.

— А фиг тебе. У меня выбора не было? Вон какая толпа приперлась, — пожав плечами, продолжаю наблюдать, как присутствующие тут старатели машут руками и продолжают спорить.

Причем стало заметно разделение на два лагеря. Пока семь человек со стороны Проина, включая Гнару и Седого. И все остальные за Крамином. И самое неприятное, там еще один здоровяк, а-ля «моя мама дала орку». Правда заметно несколько сомневающихся, время от времени переходящих с одной стороны на другую. Дурдом какой-то.

— Р-р-р… — из-за спины появляется лохматая башка и, лизнув меня в ухо, укладывается на плечо. При этом требовательно скульнув. Пришлось гладить.

— Ты первый достал оружие.

— И что? Ну вот заявил бы Гниви, что трофеи его. И что делать? А попытались бы угнать технику? Валить их? А так внимание приковали.

— Да ничего бы они не попытались угнать. Мы бы перегнали их на стоянку, а там только суд бы решил. Это он народ привел, чтоб ты его не шлепнул.

— А ты значит, тут чтоб технику перегнать?

— Ну да, — кивает.

— Так значит, ты изначально знал, что тут будет? — пристально смотрю в глаза этому скользкому типу.

— Интересная у тебя собачка? — заинтересованно принимается разглядывать Лапку. — Погладить можно?

— Р-р-р… — Лапка недовольно показывает полный рот зубов.

— Один раз если только, — чешу скалящуюся барбосину под челюстью.

— Почему? — замирает с занесенной рукой.

— Хотя у тебя же две руки, как раз на пару раз хватит, — усмехаюсь. — Ты с разговора не соскакивай. Зачем эльфийку спер?

— Что значит спер? — возмущается Павел. — Я честно бонусы тебе начислил. Даже больше.

— Серьезно, — удивляюсь. — А что двадцать бонусов эквивалентно пятистам тысячам?

— Чего? — аж глазки выпучил на такое заявление.

— А того. Тебе же эльфа эта не особо и нужна была. Но как оказалось, она знает нечто такое, что ты не мог допустить, чтоб узнал я. Если бы решил поспрашивать ее после допроса. Ведь так?

— Допустим, — пожимает плечами. — Потому и бонусов больше.

— Э нет. Это твоя цена. А моя пол миллиона. Где мое бабло Павлуша?

— Как ты меня назвал? — напряженно сверлит взглядом. Даже Лапка перестала балдеть и недовольно уставилась на мужчину. А то взяли моду на любимого хозяина недобро смотреть.

— Извини за фамильярность, — развожу руками. — Но эльфийку верни. Или пол миллиона гони. Я очень хочу знать, что же она такого тебе поведала.

— Запросы у тебя, — внезапно успокаивается. — Не верну я тебе пленницу. Но могу еще бонусов накинуть. Особенно если ответишь, почему ты меня Павлушей назвал.

— Хм… — тру подбородок. — Да как то выбесил ты меня. А на моей родной планете, это производное от имени Павел. В зависимости от контекста: либо ласкательное, либо уничижительное. В моем случае, как ты понимаешь…

— Какая планета?

— Что?

— Как планета твоя называется?

— А ты с какой целью интересуешься? — слегка напрягаюсь.

— Да просто меня так только Шериф называла.

— Почему называла Паша? — пристально смотрю в забегавшие глазки. — Где она?

— Оговорился. В экспедиции она. Так что за планета?

— Павел, а у тебя есть фотография Шерифа?

— А тебе зачем?

— А в чем проблема-то? Она же лицо не прячет? — усмехаюсь.

— Нет вроде, — пожимает плечами. И достав из сумки, перекинутой через плечо, не большой планшет протягивает его мне. — Вот смотри, недавно фотал.

А с экрана на меня смотрела женщина лет тридцати на вид, светловолосая, голубоглазая и очень красивая. Странно. Столько лет прошло, а нисколько не изменилась. Именно так она и выглядела на той фотографии, что мне показывали. Для того чтоб опознать мог. Только на ней еще мальчишка был маленький. Ее сын — Егор.

— Земля, — произношу чуть севшим от волнения голосом. — Моя планета называется Земля. А вот это, — стучу пальцем по экрану планшета, — мать моего друга. Павел, мне надо срочно с ней увидеться. У меня для нее есть важная информация.

— Вот значит как… — хмурится мужчина. — Как его зовут?

— Кого?

— Сына.

— Егор.

— Вот значит как… — задумчиво трет подбородок. — Значит, я все это зря замутил? — кивает на начавших снимать и складывать в сторонке оружие старателей.

— Вот так я и знал, — сплевываю. — У меня только один вопрос. Нафига?

— То что ты землянин, я узнал еще до того, как ты мне об этом сказал. Старатели которых вы привели проболтались. И, по всей видимости, у тебя есть специфическая подготовка. Наверняка служил в спец войсках. А вас там готовят несколько иначе, чем у нас. Шериф тому пример.

— Допустим, — киваю.

— А еще ты не похож на ориентировку, что разослали на тебя Висельники.

— И что?

— А значит, ты сможешь проникнуть к ним в город и спасти Шерифа, — очень тихо признается.

— Так вот что тебе эльфийка поведала? — задумчиво киваю.

— Верно. Но об этом никто не должен знать, иначе может начаться хаос. Она еще две недели назад вернуться должна была. Были у нас подозрения, что Шериф в плен попала. Даже людей посылали, но никто не вернулся. Потому и хотел с бандиткой твоей пообщаться, вдруг ей известны подробности. Поможешь?

— Естественно. Много у нас времени?

— Максимум неделя.

— Слушай, а что происходит? — машу рукой в сторону поделившихся на две группы старателей, уже скинувших с себя оружие и артефакты.

А теперь по одному человеку от каждой группы, обыскивают своих оппонентов. Вон как раз Гнара злобно оттолкнула от себя мужичка, который излишне задержался грабками на ее груди.

— Драться будут. Без оружия и артефактов. Голыми руками.

— То есть по правилам?

— Ага.

— А ничего, что с одной стороны семь человек, а с другой двенадцать?

— Не желающие участвовать в драке могут уйти. Но это вряд ли. Свои такое не простят. О-о-о! Сейчас начнется!

— Одну минутку! — выкрикиваю, подняв руку. — Минуточку, не начинайте мордобой пока я кое-что не выясню.

— Если я сейчас встану вон туда, — тычу пальцем на сторону Проина, — и в замесе все-таки сверну шею Крамину это будет убийство или несчастный случай?

— Ты не имеешь права, ты не старатель, — взвизгивает Гниви.

— Как это не старатель? — возмущаюсь. — Я очень старательный.

— Тут скорее проблема в том, парень, что ты не член нашей гильдии, — качает головой Проин. — Хотя мы можем принять тебя, здесь пять членов совета. Кворум есть.

— Стоп-стоп! Вы мне на вопрос сперва ответьте. Или учитывая, как Гниви зассал, если я сверну Крамину шею, то за это меня не осудят?

— Сворачивалка не отросла! — рычит на это полуорк. А Крамин его прихлебатели начинают издевательски ржать.

— Да что ты можешь без оружия и артефактов! — сплевывает Гниви.

Серьезно? Я даже обиделся на такое. Они что решили, что я под артами им люлей раздавал? Что за неуважение, к капитану Рогожину? Он, между прочим, лично отбивал мне все что можно, чтоб научить драться, как следует!

— Р-р-ра-а-а! — из дверей гостиницы вываливается первый громила, которому, только совсем недавно прописал звездюлей святых. Похоже, его слегка подлечили артами. А вот это совсем плохо. И это понимаю не только я. Так как лица Проина и его бойцов резко погрустнели.

Гнара что-то шепчет на ухо Проина, тот задумчиво смотрит в мою сторону, затем что-то спрашивает у Седого, тот пожимает плечами, а затем кивает.

— Ну что, пора ставить вас на место? — потирает руки Крамин и радостно хохочет.

— Секунду, — поднимает руку Проин. — Тунгус, правила простые: без оружия, без артов, голыми руками. Того кто просит пощады не добивать. Кандидатом в гильдию пойдешь? Для этого моего поручительства хватит.

— В атаку, — орет Крамин.

— Пойду, — выкрикиваю я.

— Принят! — радостно вопит Проин.

— Оружие и арты скинь, — воет сиреной под ухо Павел.

— Девчонки, в драку не лезть, Лапка, тебя это тоже касается. Паша, так как насчет случайного убийства?

— Ты же слышал, если просит пощады, добивать нельзя.

— Намек понял…

Так, самые опасные здесь полурки. Их надо выносить в первую очередь. Насмерть или нет, тут уж как получится. А вот Крамина и Гниви надо валить… Ибо зачем плодить проблемы, чтоб героически их преодолевать потом?

Буду убивать, буду убивать, буду убива-а-ать, молоды-ы-ым… Аккуратно убивать, лишь бы заплакать не успели…