Европейское турне Кирилла Петровича

– Но вы и тут просчитались.

– Да, нашлась парочка парней, которые смогли справиться с этим человекоподобным монстром.

Девид хлопнул себя по коленям:

– Хорошо! И что же мне светит? Два? Три года? Или пять лет?

Они одновременно встали.

– Ну же! Расскажите мне, как вы собираетесь разбить сердце моему отцу.

Было понятно, что он продолжает своеобразно давить на жалость, желая, чтобы детектив, в лице подданного российского императора, отпустил его с миром. Но на Кирилла такие методы не действовали.

– Поумерьте свой пыл, мистер Палмер. Я не разбираюсь в британском законодательстве. Всё, что я могу сделать, это передать вас на руки капитану дирижабля – месье Шаплену. А уж что он будет с вами делать – это не дано знать даже мне.

Кирилл коротко поклонился и вежливо указал на дверь. Англичанин, смиренно склонив голову, подошёл к выходу, но неожиданно резко повернулся:

– Как я мог забыть! Мой пиджак…

Он вернулся к кровати и взял свою одежду.

– Не может же джентльмен разгуливать без пиджака, смущая дам.

В этот момент Кирилл отвернулся от него буквально на долю секунды. Мгновение! Но этого мгновения хватило на то, чтобы ощутить на своей шее резкий удар ребром ладони. Последнее, что успел увидеть Кирилл Петрович, это пол каюты. После этого всё заволокло чернотой.

Кирилл очнулся от страшного шума. Ему не хотелось верить в то, что причиной этого был взрыв, но в свете последних событий другого варианта не было.

Он кое-как встал на четвереньки и потряс головой. В этот момент из раструба общей связи раздалась команда на французском:

«– Всем пассажирам – немедленно лечь в постели вниз лицом и крепче взяться за спинки кроватей! – видимо капитан Шаплен от волнения позабыл, что не все люди, находящиеся на борту, владеют его родным языком, – Наш дирижабль повреждён!»

Кирилл оглядел комнату – как и следовало ожидать, Девида не было. Дирижабль медленно, но верно опускался к земле – Кирилл чувствовал это по внутренним ощущениям. Поэтому приказ капитана вполне понятен – лечь пассажирам туда, где помягче. Но ему самому было не до кроватей. Кириллу Петровичу следовало скорее найти беглеца. Кто знает – сколько ещё взрывов он подготовил?

Мужчина встал на ноги и, шатаясь, вышел в коридор. Пусто. Все попрятались в своих каютах, кроме него… и возможно мистера Палмера. Кирилл добежал до конца коридора, где два коротких пути расходились в разные стороны – в столовую и комнату отдыха. Услышав шум хлопающей двери, он повернулся. Так и есть, вход в столовую был нараспашку, а стёкла в дверях были выбиты. Стоп! Но разве Мишель Бонне не запирал эту комнату, дабы любопытствующие случайно не вывалились из выбитого окна?

«– Всем пассажирам – немедленно лечь…» – на этот раз из раструба общей связи была слышна английская речь.

Чем-то пониже спины Кирилл почуял неладное и выбежал к входу в столовую. Вот он – Девид! Стоит у разбитого окна, крепко держась за алюминиевую раму.

– Мистер Палмер! – сквозь грохот и шум закричал Кирилл.

Британец услышал его, словно нехотя повернул голову и широко улыбнулся:

– Вы что-то хотели от меня?

Кирилл сделал пару шагов – пол под его ногами ходуном ходил.

– Не подходите ко мне, иначе я выпрыгну! – пригрозил он.

– Не делайте этого!

Девид громко расхохотался:

– Я свой план выполнил! – Ветер, влетавший сквозь разбитое окно, трепал его волосы, закрывавшие половину лица, растянутое в широкой улыбке – Вы не смогли мне помешать, так что дайте мне теперь закончить начатое!

Они оба услышали серию неких металлических щелчков, затем – резкий свист пара. После чего гондола дёрнулась и замедлила своё падение.

Британец снова глянул вниз – лицо его, на миг тронутое паникой, снова расплылось в довольной улыбке.

– Я прощаюсь с вами! Здесь мне больше делать нечего!

– Стойте…

Оторвавшись от рамы, мистер Палмер развёл руки в стороны и, оттолкнувшись ногами от края, прыгнул вниз.

– Нет!

Кирилл Петрович с ужасом наблюдал за тем, как какая-то серая громадина, обьятая огнём и хлопающая разорванными кусками ткани, медленно опустилась за окнами. Огонь был столь силён, что в столовой стало жарко, как в печке. Вслед за этим раздался сильный свист паровых сопел. Что это было? Подойдя к окну, он посмотрел вниз. Ах, ты ж сволочь англицкая! Оказывается они в этот момент не так уж и высоко пролетали над озером, в воды которого Девид и нырнул. Он уже успел доплыть до берега, поднять голову вверх и помахать рукой на прощание! Вот ведь шельма! Всё предусмотрел!

Новый толчок – Кирилла отбросило к противоположной стене, завалив столами и стульями. Пока он выкарабкивался на свет Божий, гондола выровнялась и… приземлилась!

Но приземлилась на неровную поверхность, так как пол оказался наклонён.

– Ничего не понимаю… Мы целы?

Кирилл Петрович, потирая многочисленные ушибы, спустился на второй этаж. Здесь пассажиры уже робко выглядывали из-за дверей, спрашивая друг друга о случившемся. Он вошёл в свою каюту, застав Дмитрия Ивановича, лежащим в постели полностью одетым. Большое стекло в раме треснуло в двух местах, но не разбилось.

– Можете вставать, мы на земле.

– Вот и отлично! – он сел на кровати, – Всё прошло как раз так, как я и думал.

–Вы… вы знали о том, что мы взорвёмся? – удивлению Кирилла не было предела.

– О-о, прошу прощения, голубчик. Кажется, я неясно выразился. – Учёный похлопал себя по карманам, видимо ища какой-то предмет, – Я хотел сказать, что спасение людей прошло так, как я и задумывал.

– Не понимаю…

Мужчина усмехнулся:

– Я думал, у вас хорошая память. Я же как-то говорил вам, что я был одним из проектировщиков «Голиафа»! Но… но об этом чуть позже. Расскажите же мне лучше – вы поймали преступника?

– Он… сбежал, – сокрушённо качнул головой Кирилл, – Ударил меня сзади, а сам выпрыгнул в окно.

– Разбился?

– О не-ет! Он упал аккурат в озеро!

Дмитрий Иванович сначала тихонько захихикал, затем громко расхохотался.

– Не могу поверить! Он сбежал от вас?!

– Дмитрий Иванович! … – осуждающе посмотрел он на учёного.

Мужчина не переставал смеяться, так что, в конце концов, Кирилл Петрович вышел в коридор и спустился на первый этаж, где команда судна проверяла сходной трап на предмет повреждений. Тут же был и офицер безопасности.

– Месье Бонне? С пассажирами всё в порядке? Есть раненые?

– О-о, уверяю вас – все пассажиры целы и невредимы! – Лицо француза сияло от радости, – Самое большее, что они получили, это сильный испуг и пару царапин!

От крепкого удара ногой трап наконец-то раскрыл проход, опустившись к земле и разложившись на ступеньки и перила.

– И где это мы приземлились? – спросил Кирилл, оглядываясь по сторонам, – Надеюсь не в глуши?

Мишель улыбнулся:

– Добро пожаловать в Венсенский лес!

Венсенский лес? Кажется, он расположен на восточной окраине Парижа. То есть… значит, они прибыли на место?!

Когда его глаза привыкли к яркому солнечному свету, он увидел змейки гравийных дорожек, ровно подстриженный газон с разбитыми клумбами, облагороженные пруды и мраморные беседки, расположенные на их берегах. И разумеется людей… Огромная толпа парижан буквально окружила гондолу «Голиафа», тыча в алюминиевую конструкцию пальцами и громко перешёптываясь между собой. А издалека к ним бежали новые толпы.

– Вот мы и в Париже, голубчик! – услышал он сзади.

Они вдвоём прошли сквозь толпу к озеру, в которое нырнул мистер Палмер.

– Не уходите далеко, месье! – попросил Мишель Бонне.

– Хорошо!

Кирилл и Дмитрий сели на ближайшую лавочку возле пруда.

– Может, следует сказать здешней полиции, чтобы они начали искать мужчину в мокрой одежде?

– А смысл? Даже если его задержат, он может сказать, что всего лишь хотел сорвать для дамы своего сердца лилий, но случайно упал в пруд. И его отпустят…

– Согласен.

Кирилл огляделся по сторонам. Кроме них и другие пассажиры вышли на солнечный свет, радуясь тому, что вернулись на землю целыми и невредимыми.

– Это… это то, что я думаю?

Он указал на небольшой лесок, стоящий недалеко от них, в ветвях которого улёгся основной корпус сигарообразного дирижабля. Разделённый внутри на десять воздухонепроницаемых отсеков, сейчас он был лишён пятого и шестого – на их местах зияла дымящаяся пустота и обгоревшие обрывки ткани, и если бы не перекрытия металлического каркаса, то он мог бы переломиться пополам.

– Почему он не сгорел полностью?

– Это моя химическая наработка, – признался Дмитрий Иванович, – огнеупорная ткань для дирижаблей. Существенно облегчает жизнь таким, как наш месье Бонне.

– Однако мистеру Палмеру-таки удалось повредить целых два отсека.

– Их быстро восстановят и «Голиаф» снова будет бороздить воздушный океан, – махнул рукой учёный.

Они смотрели, как на поверхность пруда опустилось несколько уток, напуганных поначалу внезапным грохотом крушения.

– А гондола? Она что же – сама опустилась?

Дмитрий Иванович покачал головой:

– Новейшие технологии, голубчик! Помнится мне, я говорил вам вчера за ужином, что в случае аварии ни один пассажир не погибнет! – он прямо излучал заслуженное самодовольство, – И это тоже моя наработка! Объясню в общих чертах, что произошло. Капитан, услышав взрыв, понял, что дирижабль повреждён и скорее всего, падает, грозя раздавить гондолу и пассажиров под собой. Он активировал эвакуацию. Что это такое? А вот что!

Найдя короткую палку рядом с лавочкой, учёный принялся чертить на земле загогулины, которые должны были обозначать схему гондолы. Пробегавшие мимо двое мальчишек, на минуту удостоив корявый рисунок учёного своим вниманием, побежали дальше к леску, чтобы посмотреть на дирижабль:

– После того как включается эвакуация, четыре сопла паровых двигателей, расположенных по два на носу и в хвосте дирижабля, вместе с кочегарами отсоединяются от котлов и по подвесным рельсам перемещаются на четыре угла гондолы. Также капитанский мостик задвигается поближе к ней, сминая переходный коридор в гармошку. После этого крепления, крепко держащие гондолу под дирижаблем, разжимаются.

– Я слышал громкие щелчки…

– Да, мой голубчик! Это оно и есть! Так вот, после этого сопла, имеющие небольшой запас пара, снова начинают работать. Основной корпус «Голиафа», повреждённый и скорее всего горящий, отваливается от гондолы и уходит в свободное падение, а сама гондола, благодаря усилиям паровых сопел, благополучно приземляется.

– А если бы пара не хватило? Ведь они же отсоединились от котлов!

– Сопла в режиме эвакуации не предназначены для того, чтобы совершать полноценный полёт. Но в них остаётся достаточный запас пара для эвакуации. Это, скажем так, контролируемое падение, в конце которого сопла выдают немногим бОльшую струю для мягкого приземления.

Повернувшись к учёному, Кирилл Петрович сердечно пожал ему руку:

– Иными словами, это вы нас всех спасли, мой друг!

– Да Бог с вами, голубчик! – хохотнул мужчина. Он разлёгся, вытянув ноги, – Как же приятно находиться на земле, не правда ли?

– Согласен. Я никогда особенно не любил полёты.

– Так вы…, – он повернулся к Кириллу, – …вы будете докладывать о своём расследовании жандармам? А я вас уверяю, они в скором времени появятся на горизонте!

Тот пожал плечами:

– Не знаю… Мистер Палмер затеял всё это, чтобы спасти фирму мистера Монтгомери от банкротства. «Голиаф» был застрахован, – пояснил он, – И у него вроде бы всё получилось. Да и пассажиры все целы. Ни одного пострадавшего, если верить месье Бонне.

Кирилл задумался… А стоит ли говорить жандармам о том, что он узнал? Ведь Девид наверняка знал о технологии этой эвакуации гондолы и был уверен в том, что всё пройдёт гладко. Да так оно всё и прошло! Все живы и здоровы! Все прибыли в Париж! Ведь можно же пассажирам потом об этой катастрофе своим внукам рассказывать как о единственном приключении в их жизни! И внуки будут слушать их с раскрытыми ртами.

Так стоит ли?

– Это не в нашей компетенции, – ответил Кирилл учёному, сложив руки на груди, – И если они ко мне обратятся… я только скажу им, что преступник, подвергший пассажиров столь серьёзной опасности, носит имя – Девид Палмер.

Он встал и отряхнул жилет.

– Вот пускай и ищут Девида Палмера!

– «И если вы, мистер Палмер, не полный дурак, то срочно вернётесь в Англию и снова смените фамилию в паспорте на отцовскую!»– подумал он про себя.

Кирилл нахмурился, поднеся палец ко рту. Затем внезапно улыбнулся.

– О чём вы думаете, голубчик? – спросил Дмитрий Иванович.

– Мне вспоминается одна история… из Библии. Про войну израильтян с филистимлянами.

– Не понимаю… при чём здесь это?

– О том, как Давид одним взмахом руки сокрушил гиганта Голиафа.

Конец.

Охота на Джека.

Часть 1.

1874 год, июнь…

Большой обеденный зал лондонского клуба «Маджестик» был битком набит приглашёнными. В честь дня рождения баронессы Мьервиль, которая собственно и организовала этот приём, обычные лондонцы не могли сегодня зайти в клуб – вход был только по приглашениям, разосланным определённому кругу близких и друзей.

Человек, зашедший сюда, был бы слегка удивлён некоторому столпотворению и поистине огромному количеству этих самых «близких и друзей» – посетители сидели за общим длинным столом, расположенным по центру, а также за несколькими круглыми столиками, стоящими у стен зала, на которых желающие играли в бридж. Девушки и женщины были одеты по последней моде и с гордостью демонстрировали друг другу свои новые ювелирные драгоценности. В моде были лазорево-синий и кораллово-красный цвета, отчего заядлые модницы, прикрывая ротики кружевными веерами, начинали горячо обсуждать тех гостий, которые не соответствовали этим параметрам. Облачённые во фраки, мужчины были увлечены политикой, обсуждая последние парламентские выборы, в результате которых снова победила консервативная партия Бенджамина Дизраэли, а также положительные стороны тайного голосования, которое было введено двумя годами ранее.